 ты можешь теперь уходить, - сказала ему Љатишь.
     ‘имонов тотчас же ушел.
     - ‚ы,  кажетсЯ,  распорЯдились и достаточно устали,  - обратилась она к
‚ихрову, - да и вам, Я думаю, пора чаю накушатьсЯ и поужинать.
     - Џоужинайте, кузина! - сказал ей ‚ихров.
     - •орошо, - отвечала та и вместе с сыном ушла.
     ‚  зале они увидели параднейшим образом накрытый стол с  чаем и  легким
ужином.  ќто все устроила та же Љатишь:  она велела ключнице вынуть серебро,
лучший чайный сервиз, прийти прислуживать генеральше всей, какаЯ только была
в ‚оздвиженском, комнатной прислуге.
     ‚скоре после того гости и  хозЯева спали уже  мертвым сном.  Ќа  другой
день Љатишь почему-то очень рано проснулась, все копошилась у себЯ в комнате
и вообще была какаЯ-то встревоженнаЯ,  и потом, когда Њари вышла в гостиную,
она Явилась к ней. ѓлаза Љатишь были полнехоньки при этом слез.
     - ЊарьЯ Ќиколаевна,  -  начала она взволнованным голосом,  -  Я  теперь
вручаю вам моего больного, а мне уж позвольте отправитьсЯ в ‘евастополь.
     - Ќо зачем же так поспешно? - возразила было Њари.
     - Ќевозможно мне долее оставатьсЯ,  -  отвечала каким-то  даже жалобным
голосом Љатишь,  - Я уж два предписаниЯ получила, не говорила только никому,
- присовокупила она, как-то лукаво поднимаЯ брови.
     Љатишь в  самом деле  получила два  требующие ее  предписаниЯ,  но  она
все-таки хотела прежде походить за  своим близким ей  больным,  а  потом уже
ехать на службу.
     - …сли так,  то конечно,  -  отвечала Њари. - џ только буду просить вас
найти там моего мужа и поклонитьсЯ ему от менЯ.
     - ‘очту это  за  приЯтнейшую и  непременнейшую длЯ себЯ обЯзанность,  -
отвечала Љатишь,  модно раскланиваЯсь перед Њари, и затем с тем же несколько
торжественным видом пошла и к ‚ихрову.
     - Ќу,  Џавел Њихайлыч,  -  начала она  с  вновь выступившими на  глазах
слезами,  -  теперь есть  кому  за  вами присмотреть,  а  менЯ уж  пустите в
‘евастополь мой.
     - Ћчень жаль,  -  отвечал он.  -  ’олько позвольте!..  - прибавил он и,
торопливо встав с постели,  торопливо надев на себЯ халат и туфли, подошел к
столу и вынул оттуда триста рублей.
     - Џозвольте мне, по крайней мере, презентовать вам на дорогу.
     - Ќи за что, ни за что, - воскликнула было Љатишь.
     - ‚ таком случае вы менЯ обидите, Я рассержусь и опЯть занемогу.
     - Ќо ведь и вы менЯ обижаете... и вы обижаете! - говорила Љатишь.
     - …й-богу,  рассержусь, - повторил еще раз ‚ихров в самом деле сердитым
голосом, подаваЯ Љатишь деньги.
     - Џовинуюсь вам,  хоть и с неудовольствием!  -  сказала,  наконец, она,
принимаЯ деньги,  и  затем поцеловала ‚ихрова в  губы,  перекрестила его  и,
войдЯ снова к  Њари,  попросила еще  раз не  оставлЯть больного;  простилась
потом с  горничными девушками и  при этом раздала им  по крайней мере рублей
двадцать.  Љатишь  была  до  глупости щедра,  когда  у  нее  поЯвлЯлись хоть
какие-нибудь деньги.  ‘обрав,  наконец, свой скарб, она ушла пешком в город,
не  велев  себе  даже  заложить экипажа.  ‚  последних главах мы  с  умыслом
говорили несколько подробнее о  сей  милой девице длЯ  того,  чтобы раскрыть
полнее ее добрую душу, скрывавшуюсЯ под столь некрасивой наружностью.


        VIII

        Ћ•Ћ’Ђ ‘ Ћ‘’ђЋѓЋ‰

     Џриезд Њари благодетельно подействовал на  ‚ихрова:  в  неделю он почти
совсем поправилсЯ,  начал гораздо больше есть,  лучше спать и только поседел
весь на  висках.  •озЯин и  гостьЯ целые дни  проводили вместе:  Њари первое
времЯ читала ему вслух,  потом просматривала его новый роман,  но  чем самое
большое наслаждение доставлЯла ‚ихрову -  так это игрой на фортепьЯно.  Њари
постоЯнно  занималась музыкой  и  последнее  времЯ  несравненно стала  лучше
играть,  чем играла в девушках.  Џо целым вечерам ‚ихров, полулежа в зале на
канапе,  слушал игру Њари и смотрел на нее. Њари была уже лет тридцати пЯти;
собой  была  она  довольно худощава;  прежнЯЯ миловидность перешла у  нее  в
какую-то приЯтную осмысленность.  Њари очень стала походить на англичанку, и
при  этом  какаЯ-то  тихаЯ грусть (выражение,  несколько свойственное …сперу
€ванычу) как бы  отражалась во всей ее фигуре.  €з посторонних посетителей в
‚оздвиженское приезжали только †ивины, но и те всего один раз; ћлиЯ, услыхав
о  приезде Њари к ‚ихрову,  воспылала нетерпением взглЯнуть на нее и поэтому
подговорила мужа,  в  одно утро,  ехать в ‚оздвиженское как бы затем,  чтобы
навестить больного, у которого они давно уже не были.
     Џриезд их несколько сконфузил ‚ихрова. Џознакомив обеих дам между собою
и  потом  воспользовавшись тем,  что  Њари  начала  говорить с  †ивиным,  он
поспешил отозвать ћлию Ђрдальоновну немножко в сторону.
     - џ надеюсь, что вы не рассказали вашему мужу о том, что Я вам когда-то
говорил о Њари, - сказал он.
     ћлиЯ посмотрела на него как бы с удивлением.
     - Џочему ж вы думаете,  что Я так откровенна с мужем; у вас у самих моЯ
тайна - гораздо поважнее той, - проговорила она.
     - „а,  пожалуйста,  не говорите ему...  тем более,  что все,  что Я вам
тогда говорил... все это вздор.
     ћлиЯ при этом вспыхнула.
     - ‡ачем же вы этот вздор мне говорили, - чтобы от менЯ только спастись?
- проговорила она насмешливым и обиженным голосом.
     - Ќет,  не потому,  а потому что тогда,  может быть, и так это было; но
теперь этого нет, - говорил совершенно растерЯвшийсЯ ‚ихров.
     ћлиЯ пожала при этом плечами.
     - Ќе понимаю Я вас! - сказала она.
     - Џосле как-нибудь Я вам все объЯсню, - говорил ‚ихров.
     - •орошо! - отвечала ћлиЯ опЯть с усмешкою и затем подошла и села около
m-me  ќйсмонд,  чтобы  повнимательнее ее  рассмотреть;  наружность  Њари  ей
совершенно не понравилась;  но она хотела испытать ее умственно - и длЯ этой
цели  заговорила  с  ней  об  литературе (ћлиЯ  единственным мерилом  ума  и
образованиЯ женщины считала то,  что говорит ли она о русских журналах и как
говорит).
     - Љак ожила нынче литература, узнать нельзЯ, - начала она прЯмо.
     Њари,  кажетсЯ,  удивилась такому предмету разговора - и ничего с своей
стороны не отвечала.
     - ќто  такой  идет  протест против всех  и  всего,  и  все  кресчендо и
кресчендо!.. - продолжала ћлиЯ.
     Њари и на это ничего не говорила.
     - ‚ведение этого  политического интереса в  литературу так  поднЯло  ее
умственный уровень! - отзванивала ћлиЯ.
     ‚ышедши замуж, она день ото днЯ все больше и больше начинала говорить о
разных отвлеченных и  даже научных предметах,  и все более и более отборными
фразами, и приводила тем в несказанный восторг своего добрейшего супруга.
     - џ не нахожу,  чтобы этот умственный уровень так уж очень поднЯлсЯ,  -
возразила, наконец, Њари.
     - ‚ы не находите? - спросила ћлиЯ, немного даже вспыхнув.
     - Ћн, кажетсЯ, совершенно такой же, как и был.
     - Ќо где ж он лучше?  Ћн и в европейских литературах, Я думаю, не лучше
и не выше.
     Њари при этом слегка улыбнулась.
     - ‚се-таки он там, Я думаю, поопытней и поискусней, - возразила она.
     - џ не знаю,  - продолжала ћлиЯ, все более и более краснеЯ в лице, - за
иностранными литературами Я не слежу;  но мне в нынешней нашей литературе по
преимуществу дорого то, что в ней все эти насущные вопросы, которые душили и
давили русскую жизнь, поднимаютсЯ и разрабатываютсЯ.
     - —то  поднимаютсЯ -  это правда,  но  чтоб разрабатывались -  этого не
видать;  скорее же это делаетсЯ в  правительственных сферах,  -  проговорила
Њари.
     - •а-ха-ха!  -  захохотала ћлиЯ.  -  •ороша разработка может быть между
чиновниками!.. Ќет уж, madame ќйсмонд, позвольте вам сказать: у менЯ у самой
отец был чиновник и  два брата теперь чиновниками -  и  Я  знаю,  что это за
господа,  и вот вышла за моего мужа,  потому что он хоть и служит,  но он не
чиновник, а человек!
     - Љаковы,  Я  думаю,  чиновники в  стране,  таковы и литераторы,  -  уж
нарочно, кажетсЯ, поддразнивала ћлию Њари.
     - Џавел  Њихайлович!   -   воскликнула  та,   обращаЯсь  к  ‚ихрову.  -
Џоблагодарите вашу кузину за сравнение;  она говорит,  что вы,  литератор, и
какой-нибудь плутишка-чиновник - одно и то же!
     - џ  не говорю о дарованиЯх и писателЯх;  дарованиЯ во всех родах могут
быть прекрасные и замечательные, но, собственно, масса и толпа литературнаЯ,
Я думаю, совершенно такаЯ же, как и чиновничьЯ.
     ћлиЯ понЯть не могла,  что такое говорит Њари;  в  своей провинциальной
простоте она всех писателей и издателей и редакторов уважала безразлично.
     - Џрежде,  когда  вот  он  только  что  вступал  еще  в  литературу,  -
продолжала Њари,  указываЯ глазами на ‚ихрова, - когда заниматьсЯ ею было не
только  что  не  очень  выгодно,  но  даже  не  совсем  безопасно,  -  тогда
действительно ЯвлЯлись  в  литературе люди,  которые  имели  истинное к  ней
призвание и  которым было что сказать;  но  теперь,  когда это дело начинает
становитьсЯ почти  спекулЯцией,  за  него,  конечно,  взЯлось  много  господ
неблаговидного свойства.
     - Ќо,  madame ќйсмонд!  -  воскликнула ћлиЯ.  - Ќаша литература так еще
молода,  что  она не  могла предъЯвить таких грЯзных Явлений,  как это есть,
может быть, на ‡ападе.
     - ’о-то  и  есть,  что и  у  нас начинает быть похуже еще западного!  -
отвечала  Њари:  ее,  по  преимуществу,  возмущал  пошлый  и  бездарный  тон
тогдашних петербургских газет.
     ‚ихров слушал обеих дам с  полуулыбкою,  но †ивин,  напротив,  весь был
внимание: ему нравилось и то, что говорила жена, и то, что говорила ќйсмонд;
но дамы,  напротив,  сильно не понравились друг другу,  и ћлиЯ даже по этому
случаю имела маленькую ссору с мужем.
     - —то это за госпожа?..  - сказала она, пожимаЯ плечами, когда они сели
в экипаж, чтобы ехать домой.
     - —то за госпожа!.. †енщина, как видно, умнаЯ! - отвечал †ивин.
     - —ем?..  —ем?..  -  спросила резко ћлиЯ.  - —тобы быть названной умною
женщиной, надобно сказать что-нибудь умное.
     - Ћна неглупо и говорила, - возразил ей опЯть кротко муж.
     - Ћна мало что говорила неумно, но она подло говорила: длЯ нее становой
пристав и  писатель -  одно и  то  же.  ќта госпожа,  должно быть,  страшнаЯ
консерваторша; но, впрочем, что же и ожидать от жены какого-нибудь господина
генерала; но главное - ‚ихров, ‚ихров тут менЯ удивлЯет, что он в ней нашел!
- воскликнула ћлиЯ, забыв от волнениЯ даже сохранить поверенную тайну.
     Њари,  в  свою  очередь,  тоже  не  совсем  благосклонно отзывалась  об
†ивиной;  сначала она,  разумеетсЯ,  ни слова не говорила, но когда ‚ихров с
улыбкой спросил ее:
     - Ђ как вам понравилась супруга моего приЯтелЯ?
     Ћн бы в  настоЯщую минуту ни за что не призналсЯ Њари,  что это была та
самаЯ девушка,  о которой он когда-то писал,  потому что ћлиЯ показалась ему
самому на этот раз просто противною.
     - Ћна,  должно быть,  ужаснаЯ провинциалка:  у нее какой-то резкий тон,
грубые манеры! - отвечала та.
     - € какую чепуху все высокопарную несет! - произнес ‚ихров.
     - Ќу,  да это-то уж бог с  ней:  все мы,  женщины,  обыкновенно мыслЯми
страдаем; по крайней мере держала бы себЯ несколько поскромнее.

     Џокуда шла таким образом жизнь в ‚оздвиженском,  больше всех ею,  как и
надобно было  ожидать,  наслаждалсЯ †еничка.  Ћн  целые дни  путешествовал с
‘имоновым по  полЯм и  по  лугам.  ‚  Џетербурге длЯ укреплениЯ мускулов его
учили гимнастике,  и он вздумал упражнЯтьсЯ этой же гимнастикой и в деревне;
нарисовал ‘имонову столб,  на который лазЯт,  лестницу,  по которой всходЯт;
‘имонов сейчас же все это и устроил ему, и мало того: сам даже стал лазить с
ним, но ноги у него были старческие, и потому он обрывалсЯ и падал. Ћсобенно
†еничку забавлЯло то,  когда ‘имонов, подражаЯ ему, лез на гладкий столб - и
только заберетсЯ до половины,  а  там не удержитсЯ и начнет спускатьсЯ вниз.
†еничка покатывалсЯ при  этом  со  смеху;  одно  только маленькому шалуну не
нравилось, что бочажок{397}, куда он ходил купатьсЯ, был очень уж мелок.
     - ‘имонушко, пойдем на озеро и там покупаемсЯ! - сказал он ему однажды.
     - Ќет,  что там купатьсЯ -  грЯзно да и тинисто очень,  -  возразил ему
‘имонов.  - Ђ вот лучше что!.. - продолжал старый запотройщик. - “жо вечером
выпроситесь у  маменьки и  у  дЯденьки на озеро -  на лодке с  острогой рыбу
половить.
     - Ђх,  это отлично!  џ сейчас же и попрошусь!  - воскликнул †еничка и с
разгоревшимисЯ уже глазами побежал в горницу.
     - „ЯдЯ,  мамаша!  -  кричал  он.  -  Ћтпустите менЯ  сегоднЯ  вечером с
острогой рыбу ловить.
     - —то такое, с какой острогой? - спросила Њари, совершенно не понЯв его
просьбы.
     - Њы, мамаша, рыбы вам наловим, - толковал ей мальчик.
     Њари все-таки не понимала.
     - ќто  действительно довольно приЯтнаЯ охота,  -  принЯлсЯ объЯснЯть ей
‚ихров.  -  …дут по озеру в лодке,  у которой на носу горит смола и освещает
таким образом внутренность воды,  в которой и видно,  где стоит рыба в ней и
спит; ее и бьют острогой.
     - Ћтпусти, мамаша! - приставал между тем к Њари ребенок.
     - Ќет,  одного тебЯ пустить неудобно,  -  возразил ему ‚ихров, - потому
что все-таки будешь ночью один на воде.
     - Ќо Я, дЯдЯ, с ‘имоновым поеду.
     - ‚се это Я знаю;  но вот что, Њари, не поехать ли и нам тоже с ними? -
проговорил ‚ихров;  ему  очень  улыбалась мысль проехать с  ней  по  озеру в
темную ночь.
     - •орошо, - отвечала она.
     - Ќу, поди же и позови сюда ‘имонова, - сказал ‚ихров †еничке.
     ’от благим матом побежал и привел с собой за руку старого воина.
     - ‚от видишь что...  -  обратилсЯ к тому ‚ихров, - пойди и найми ты нам
лодку большую, широкую: мы хотим сегоднЯ поохотитьсЯ с острогой.
     - ’еперь отличное времЯ-с, самое настоЯщее! - подхватил с удовольствием
‘имонов.
     - Ќу, так ступай!
     - ‘лушаю-с! - отвечал ‘имонов и проворно ушел.
     †еничка выпросилсЯ вместе с ним на озеро и побежал за ним.
     ‚ихров и Њари снова остались вдвоем.
     ѓероЯ моего последнее времЯ сжигало нестерпимое желание сказать Њари  о
своих чувствах;  в  настоЯщую минуту,  например,  он сидел против нее -  и с
каким бы восторгом бросилсЯ перед ней,  обнЯл бы ее колени,  а  между тем он
принужден был  сидеть в  скромнейшей и  приличнейшей позе и  вести холодный,
родственный разговор,  -  все  это  начинало уж  казатьсЯ ему просто глупым:
"•оть пьЯну бы, что ли, напитьсЯ, - думал он, - чтобы посмелее быть!"
     †еничка,  впрочем, вскоре возвратилсЯ и объЯвил, что все было нанЯто, и
только оставалось желать,  чтобы это несносное солнце поскорее садилось;  но
вот и  оно село.  “  крыльца стоЯла уже колЯска парою;  в  нее сели †еничка,
‚ихров и  Њари,  а  ‘имонов поместилсЯ на козлах.  ‘ей почтенный воин выбрал
самое сухое место,  чтобы господам выйти и сесть в лодку,  котораЯ оказалась
широчайшею,  длиннейшею и даже крашеною.  ‹одочник стоЯл на носу. ‚ихров сел
управлЯть рулем.  Њари  очень  боЯлась,  когда  она  вошла в  лодку -  и  та
закачалась.
     - „а садитесь около менЯ, рЯдом со мной, - сказал ей ‚ихров.
     Њари села.  ‹авочка была не совсем длиннаЯ и  просторнаЯ,  так что Њари
совсем прижалась к ‚ихрову, но все-таки боЯлась.
     - Џогодите, Я стану вас поддерживать, - сказал он и взЯл ее легонько за
талию.
     Ћднако Њари все еще боЯлась.
     - Ќу, дайте и руку вашу.
     Њари подала и руку.
     †еничка,  как только вскочил в  лодку,  сейчас же убежал к  лодочнику и
стал с  любопытством смотреть,  как  тот  разводил на  носу огонь.  ‘имонов,
обернувшись спиной к ‚ихрову и Њари, сел грести. ‹одка тронулась.
     Њрак  уже  совершенно наполнил воздух;  на  носу  лодки горело довольно
большое пламЯ смолы.
     - Њамаша,  в воде все видно!  -  кричал †еничка,  смотрЯ в воду. - ‚от,
мамаша, трава какаЯ большаЯ! Ђ это, мамаша, рак, должно быть?
     - ќто рак, - подтвердил лодочник. - ’ише, барин, не кричите, - прибавил
он вполголоса, - это щука, надо быть, стоит!.. ЉакаЯ матераЯ - черт!
     - Њне ее и колотить? - спросил мальчик шепотом.
     - Ќет,  уж Я лучше,  а то она у вас увернетсЯ,  - проговорил лодочник и
мгновенно опустил острогу вниз.
     ™ука сейчас же очутилась после того на поверхности воды; ‘имонов поймал
ее  руками;  †еничка вырвал ее  у  него и,  едва удерживаЯ в  своих ручонках
скользкую рыбу, побежал к матери.
     - Њамаша, смотрите, какаЯ щука! - кричал он.
     - •орошо! - отвечала ему мать почему-то сильно сконфуженным голосом.
     †еничка опЯть ушел на нос.  Ќочь все больше и  больше воцарЯлась:  небо
хоть было и чисто, но темно, и только звезды блистали местами.
     Њари находилась почти что в объЯтиЯх ‚ихрова.
     - Ђнгел мой,  вы  мне ни разу еще не повторили того,  о  чем писали,  -
шептал он ей.
     - џ?.. - говорила Њари, отворачиваЯсь от него.
     - „а!..  Ќо  теперь,  по  крайней мере,  скажите,  что  любите менЯ!  -
продолжал ‚ихров.
     - Ђ  что  же?  Ќеужели ты  не  видишь этого?  -  отвечала Њари  и  сама
трепетала всем телом.
     ‚ихров крепко прижал ее к  себе.  Ћн только и видел пред собою ее белое
лицо, окаймленное черным кружевным вуалем.
     - Њамаша!  …ще щука!  -  кричал ребенок с носа.  -  „ай, эту Я ударю, -
выпросил он у лодочника острогу, ударил ею и не попал.
     - ‚от, барин, и не попали, - сказал ему лодочник.
     - Ќу,  больше уж Я не буду бить, ты бей! - сказал †енЯ и опЯть принЯлсЯ
глЯдеть внимательно в воду.
     ‘имонов стал веслом направлЯть лодку к  другому месту.  Ќа  корме между
тем происходило неумолкаемое шептание.
     - ’ы будешь менЯ любить вечно, всегда? - говорила Њари.
     - џ никого, кроме тебЯ, и не любил никогда, - отвечал ‚ихров.
     - Ќу,  смотри же; Я на страшно тЯжелый шаг длЯ тебЯ решилась, ты, может
быть, и не воображаешь, как длЯ менЯ это трудно и мучительно...
     - Ќо неужели же,  Њари,  душить в себе всЯкое чувство - лучше? - шептал
‚ихров.
     - Џочти что лучше! - отвечала она.
     ‚ихрову,  наконец,  все еще слабому после болезни,  от  озерной сырости
сделалось немного и холодновато.
     - Ћднако  не  пора  ли  и  домой,  -  Я  начинаю  чувствовать дрожь,  -
проговорил он.
     - •орошо! - отвечала Њари.
     Ћна, кажетсЯ, не помнила, где она и что с ней происходит.
     - „омой! - крикнул ‚ихров ‘имонову.
     - Њало что-то нынче рыбы! - произнес тот.
     - Њало, - подтвердил и лодочник.
     - Ђ сколько камушков в воде, - сказал †еничка, еще раз заглЯнув в воду,
и  вскоре затем все вышли на  берег и,  прежним порЯдком усевшись в  экипаж,
возвратились домой.
     ’ам их в зале ожидал самовар. Њари поспешила сесть около него. Ћна была
бледна,  как  полотно.  ‚ихров сел  около  нее.  †енЯ  принЯлсЯ болтать и  с
жадностью есть с чаем сухари, а потом зазевал.
     - џ, мамаша, спать хочу, - попросил он уже сам.
     - •орошо,  -  отвечала Њари с каким-то трепетом в голосе.  -  Џойдем, Я
велю тебЯ уложить, - прибавила она и пошла за ребенком.
     - Њари, вы еще вернетесь?.. џ спать не хочу! - крикнул ей ‚ихров.
     - Џожалуй...  вернусь...  -  говорила, как бы не торопЯсь и раздумываЯ,
Њари.
     - џ в кабинете буду вас ожидать, - продолжал ‚ихров.
     - •орошо,  -  отвечала опЯть неторопливо Њари и через несколько времени
какой-то робкой походкой прошла в кабинет.


        IX

                         Ћ’љ…‡„ ЊЂђ€ € ‘“„њЃЂ €‚ЂЌЂ

     ’очно по  огню длЯ  ‚ихрова пробежали эти  два-три  месЯца,  которые он
провел потом в  ‚оздвиженском с Њари:  он с восторгом смотрел на нее,  когда
они поутру сходились чай пить;  с восторгом видел,  как она, точно настоЯщаЯ
хозЯйка,  за обедом разливала горЯчее;  с  восторгом и подолгу взглЯдывал на
нее,  играЯ с ней по вечерам в карты.  ‘амое лицо ее казалось ему окруженным
каким-то блестЯщим ореолом. Њари, в свою очередь, кажетсЯ, точно то же самое
чувствовала в отношении его. Љак величайшую тЯгость, они оба вспоминали, что
им  еще  надо  съездить к  †ивиным и  отплатить им  визит,  потому что  ћлиЯ
Ђрдальоновна, бывши в ‚оздвиженском, прЯмо объЯснила, что насколько она была
у ‚ихрова, настолько и у m-me ќйсмонд.
     ‚  одно утро,  наконец,  ‚ихров и  Њари поехали к ним вдвоем в колЯске.
ѓерой мой и  тут,  глЯдЯ на  Њари,  утопал в  восторге -  и  она с  какой-то
неудержимой любовью глЯдела на него.
     ћлиЯ  Ђрдальоновна обрадовалась приезду m-me  ќйсмонд,  потому  что  он
удовлетворил ее самолюбие.  —то же касаетсЯ до самого †ивина, то он пришел в
несказанный восторг, увидев у себЯ в доме ‚ихрова.
     - ’ы ведь у менЯ, у женатого, еще в первый раз, посмотри мое помещение,
- сказал  он  и  повел  приЯтелЯ  показывать ему  довольно нарЯдно  убранную
половину их.
     - —то ж, и отлично! ’ы, значит, теперь у пристани.
     - „а,  слава богу,  - отвечал †ивин почти набожным тоном. - Ђ ты у этой
барыни - не у пристани? - прибавил он не совсем смело и с усмешкой.
     - Ћ,  вздор  какой!  -  произнес с  неудовольствием ‚ихров  и  поспешил
возвратитьсЯ в гостиную к дамам.
     …му уж и скучно стало без Њари и опЯть захотелось смотреть на нее. Њари
тоже,  хоть на мгновение, но беспрестанно взглЯдывала на ту дверь, в которую
он ушел.  ‚ихров,  войдЯ в гостиную,  будто случайно сел около Њари -  и она
сейчас же поблагодарила его за то взором,  хоть и  разговаривала в это времЯ
очень  внимательно  с  ћлией.   Ћт  той,   конечно,   не  скрылись  все  эти
переглЯдываниЯ -  и  досада  невольно  закралась в  ее  душу;  ее,  главное,
удивлЯло -  что могло так пленить ‚ихрова в Њари.  Ћна в ней только и видела
одно достоинство,  что  та  одевалась прекрасно;  но  это  чисто зависело от
модистки,  а не от каких-нибудь личных достоинств женщины. Џод влиЯнием этих
почти невольных ощущений ей захотелось немножко посмеЯтьсЯ над ‚ихровым.
     - ‚ы,  Џавел  Њихайлович,  -  отнеслась она  к  нему,  -  решительно не
стареетесь:   прежде  вы  были  какой-то  хандрющий,  скучающий,  а  теперь,
напротив, как будто бы одушевлены чем-то.
     ‚ихров посмотрел на нее сердито:  он думал,  что она хочет выдать тайну
его, и обозлилсЯ на нее.
     - Ђ вы так, наоборот, стареетесь очень, - проговорил он.
     - Џочему же вы это заключаете? - спросила ћлиЯ, покраснев в лице.
     - Џотому что болтушкой становитесь, - сказал он.
     - Ђх,  как  это хорошо,  какой милый комплимент Я  от  вас получила!  -
воскликнула, в свою очередь, обозлившаЯсЯ ћлиЯ.
     ѓости потом еще весьма недолгое времЯ просидели у †ивиных; сначала Њари
взглЯнула на  ‚ихрова,  тот  понЯл ее  -  и  они  сейчас же  поднЯлись.  Џри
прощании,   когда  †ивин  говорил  ‚ихрову,  что  он  на  днЯх  же  будет  в
‚оздвиженском, ћлиЯ молчала как рыба.
     - џ до того, кажетсЯ, теперь дошла, - начала Њари, когда они поехали, -
что решительно никого не могу видеть из посторонних.
     - „а и Я тоже,  - подхватил ‚ихров, - и бог знает, когда любовь сильней
властвует человеком:  в лета ли его юности, или в возрасте, клонЯщемсЯ уже к
старости, - врЯд ли не в последнем случае.
     - ’ы думаешь? - спросила Њари.
     - Ѓолее чем думаю, уверен в том, - подхватил ‚ихров.
     - „ай-то бог! - сказала Њари.
     „ома мои влюбленные обыкновенно после ужина, когда весь дом укладывалсЯ
спать,  выходили сидеть на балкон. Ќочи все это времЯ были теплые до духоты.
‚ихров обыкновенно брал с собой сигару и усаживалсЯ на мЯгком диване, а Њари
помещалась около него и,  по  большей частЯ,  склонЯла к  нему на плечо свою
голову. ђазговоры в этих случаЯх происходили между ними самые задушевнейшие.
‚ихров  откровенно рассказал  Њари  всю  историю  своей  любви  к  ”атеевой,
рассказал и об своих отношениЯх к ѓруше.
     - ‡ачем же эти отношениЯ существовали,  если, по твоим словам, ты в это
времЯ любил другую женщину? - спросила Њари с некоторым укором.
     - Ќо разве иначе могло быть?..  Њогло быть иначе?.. - спрашивал, в свою
очередь, ‚ихров.
     - „а, но ты только сильно уж очень поражен был смертью этой девочки.
     - Ћчень естественно:  это не то,  что обыкновеннаЯ смерть случилась,  а
вдруг как бы громом она менЯ поразила.
     - Ђ  если бы этой смерти не последовало,  и перед вами очутилось бы две
женщины, - вам бы неловко было! - заметила не без лукавства Њари.
     - Ћчень бы;  но что ж делать? ‘ сердцем не совладаешь!.. ЌельзЯ же было
чисто длЯ чувственных отношений побороть в себе нравственную привЯзанность.
     Њари на это с удовольствием улыбнулась ему.
     - Ђ что,  скажи,  кроме менЯ и мужа,  ты никого не любила? - спросил ее
однажды ‚ихров.
     - ѓосподи боже мой,  -  как тебе не грех и  делать мне подобный вопрос?
…сли бы Я кого-нибудь любила,  Я бы его и любила!  - отвечала Њари несколько
даже обиженным голосом.
     - Ђ мужа ты давно разлюбила? - продолжал ‚ихров.
     - ђазумеетсЯ, не со вчерашнего днЯ, - сказала с грустною усмешкою Њари.
     - Њне,  признаюсь,  -  как ты  там ни  объЯснЯй,  что он был кавказский
герой,  -  всегда казалось и  будет казатьсЯ непонЯтным,  за  что ты в  него
влюбилась.
     - Ћчень просто,  тогда военные были в моде;  на менЯ -  девочку - это и
подействовало; кроме того, все говорили, что у него сердце прекрасное.
     - ‚се это совершенно справедливо, но ведь он глуп ужасно.
     - Ќет,  он не то,  что глуп,  но он не образован настоЯщим образом, - а
этого до свадьбы Я никак не могла заметить, потому что он держал себЯ всегда
сдержанно,  прекрасно танцевал,  говорил по-французски;  потом-то уж понЯла,
что этого мало -  и у нас что вышло: то, что он любил и чему симпатизировал,
это еще Я понимала,  но он уже мне никогда и ни в чем не сочувствовал, - и Я
не  знаю,  сколько Я  способов изобретала,  чтобы  помирить как-нибудь  наши
взглЯды.  Ќо,  чтобы заставить его смотреть на  вещи,  как Я  смотрела,  его
просто надобно было учить;  а  чтобы Я  смотрела по  его,  мне нужно было...
хвастливо даже сказать...  поглупеть,  опошлеть, разучитьсЯ всему, чему менЯ
учили -  и, видит бог, Я тысЯчу раз проклинала это образование, которое дали
мне... ‡ачем оно мне?.. Ћно изломало только мою жизнь!
     - Ђ скажите,  ангел мой,  зачем вы тогда вдруг так неожиданно уехали из
Њосквы за границу? - спросил ‚ихров.
     - Ћт тебЯ бежала,  - отвечала Њари, - и что Я там вынесла - ужас! Ќичто
не занимает,  все противно -  и одна только мысль, что Я тебЯ никогда больше
не  увижу,  постоЯнно грызет;  наконец не  выдержала -  и  тоже в  один день
собралась и  вернулась в  Џетербург и  стала  разыскивать тебЯ:  посылала  в
адресный стол,  писала,  чтобы  то  же  сделали и  в  Њоскве;  только  вдруг
приезжает Ђбреев и  рассказал о  тебе:  он  каким-то  ангелом-благовестником
показалсЯ мне... џ сейчас же написала к тебе...
     - Ђ Я к вам!..
     - Ђ  ты  ко  мне,  да еще и  с  сочинением своим,  которое окончательно
помутило мне голову.
     - Ћднако вы  на  мое  последнее и  решительное письмо довольно долго не
изволили отвечать.
     - ‹егко  ли  мне  было  отвечать на  него?..  џ  недели  две  была  как
сумасшедшаЯ; отказатьсЯ от этого счастьЯ - не хватило у менЯ сил; идти же на
него -  надобно было забыть,  что Я жена живого мужа,  мать детей. †енщинам,
хоть  сколько-нибудь понимающим свой  долг,  не  легко на  подобный поступок
решитьсЯ!..  Ќужно очень любить человека и  очень ему  верить,  длЯ кого это
делаешь...
     ‚ихров утопал в блаженстве, слушаЯ последние слова Њари.
     Ќо счастьЯ вечного нет на земле:  в сентЯбре месЯце получено,  наконец,
было от генерала письмо, первое еще по приезде Њари в деревню.

                             "ЊилаЯ Њашурочка!
     "џ три раза ранен -  и вот причина моего молчаниЯ;  но ныне,  благодарЯ
бога, Я уже поправлЯюсь, и знакомаЯ твоЯ девица, госпожа Џрыхина, теперешнЯЯ
наша сестра милосердиЯ, ходит за мной, как дочь роднаЯ; недельки через три Я
думаю выехать в  Џетербург,  куда и  тебЯ,  моЯ  Њашурочка,  прошу прибыть и
уврачевать раны старика.  ‘евастополь наш сдан!..  Ќи  раны,  ни увечьЯ нас,
оставшихсЯ в  живых,  ни  кости падших братии наших,  ни одиннадцать месЯцев
осады,  в продолжение которых в нас, как в землЯную мишень, жарила почти всЯ
…вропа из  всех своих пушек,  -  ничто не помогло,  и  все пошло к  черту...
Ќашего милого капитана не то,  что убили,  а разорвали,  кажетсЯ,  на десЯть
частей.  Ћн  ЯвлЯл  чудеса храбрости:  солдаты обыкновенно стаскивали его  с
батарей,  потому что он  до тех пор разговаривал с  неприЯтелем пушкою,  что
портил даже орудие, - мир праху его! ќто был истинный русак. …сли Я не доеду
до Џетербурга и умру, то скажи сыну, что отец его умер, как храбрый солдат".

     Џрочитав это письмо,  Њари сначала побледнела, потом, опустив письмо на
колени, начала вдруг истерически рыдать.
     - —то такое с вами? - спросил ‚ихров и поспешил ей подать воды.
     - Ќет, не надо! - отвечала Њари, отстранЯЯ от себЯ стакан. - Џрочти вот
лучше! - прибавила она и подала ему письмо мужа.
     ‚ихров прочел; письмо и его тоже встревожило и несколько кольнуло.
     - —то ж вас так особенно уж напугало?  -  произнес он не без едкости. -
…вгений Џетрович пишет, что здоровье его поправилось.
     - Ђх, не это менЯ встревожило! - воскликнула Њари.
     - Ќо что же такое, - Я уж и не понимаю, - сказал ‚ихров.
     - ’о,  что Я  должна ехать и встретитьсЯ с ним,  -  произнесла Њари,  -
наконец с тобой придетсЯ расстатьсЯ.
     - ‡ачем же расставатьсЯ? џ поеду за вами же, - возразил ‚ихров.
     - Ќет,  Џоль,  пощади менЯ! - воскликнула Њари. - „ай мне прежде уехать
одной,  выдержать эти первые ужасные минуты свиданиЯ,  наконец - оглЯдетьсЯ,
осмотретьсЯ,  попривыкнуть к нашим новым отношениЯм...  џ не могу вообразить
себе,  как Я  взглЯну ему в  лицо.  ќто ужасно!  ќто ужасно!..  -  повторЯла
несколько раз Њари.
     ќти слова ее очень огорчили ‚ихрова.
     - —то же Я тут буду делать один, - Я с ума сойду! - проговорил он почти
отчаЯнным голосом.
     - Ќо это недолго,  друг ты мой,  может быть, какой-нибудь месЯц, два, а
потом Я тебе и напишу, чтобы ты приезжал.
     - ‚о всЯком случае,  -  продолжал ‚ихров,  -  Я  один без тебЯ здесь не
останусь, - уеду хоть к Ђбрееву, кстати, он звал менЯ даже на службу к себе.
     - “езжай к Ђбрееву!  - подтвердила и Њари. - Ђ на менЯ ты не сердишьсЯ,
что Я этим письмом так встревожилась? - прибавила она уже ласково.
     - Ќисколько...  ‡а что ж тут сердитьсЯ? - отвечал ‚ихров, но не совсем,
по-видимому, искренно.
     - Ќет,  Я  знаю  очень хорошо,  что  ты  немножко сердишьсЯ и  тебе это
неприЯтно,  но честью тебЯ заверЯю,  что тут,  кроме чувства совести, ничего
другого нет.
     - Ћчень верю и даже высоко ценю в тебе это чувство: оно показывает, что
ты - в высшей степени женщина честнаЯ!

     Џо  расчету времени Њари можно было еще  пробыть в  ‚оздвиженском около
недели;  но напрасно мои влюбленные старались забыть все и  предатьсЯ только
счастью любви:  мысль о предстоЯщей разлуке отравлЯла их каждую минуту,  так
что Њари однажды сказала:
     - Ќет, уж ты пусти менЯ лучше, Я уеду!
     - “езжай! - подтвердил и ‚ихров.
     ‚  один из  предпоследних дней отъезда Њари,  к  ней в  комнату вошла с
каким-то особенно таинственным видом ее горничнаЯ.
     - ‚ас приказчик ‘имонов желает видеть, - проговорила она.
     - Џозови его сюда.
     ‘имонов вошел; лицо его было неспокойно.
     - ’ут-с вот есть €ван,  что горничную убил у нас, - начал он, показываЯ
в сторону головой,  - он в остроге содержалсЯ; теперь это дело решили, чтобы
ничего ему, и выпустили... Ћн тоже воротитьсЯ сюда по глупости боитсЯ. "—то,
говорит,  мне идти опЯть под гнев барина!..  ‹учше позволили бы  мне -  Я  в
солдаты продамсЯ, менЯ покупают".
     - Џусть себе и продаетсЯ - бог с ним! - отвечала Њари.
     - „а ведь бумагу тоже насчет этого ему надобно дать; Я не смею теперь и
доложить о том барину, как бы не встревожить их тем.
     - •орошо, Я, пожалуй, ему скажу, - проговорила Њари.
     - ‘делайте милость!  ‚ы  все  ведь умнее нашего сумеете это сказать,  -
подхватил радостным голосом ‘имонов.
     - ‘егоднЯ же скажу,  -  отвечала Њари и  в самом деле сейчас же пошла к
‚ихрову.
     - €вана этого выпустили;  он найден невинным, - начала она, - но он сам
желает наказать себЯ и продаетсЯ в солдаты; позволь ему это!
     - Ѓог с ним! - отвечал ‚ихров. - Џускай с собой делает, что хочет.
     - Ќу,  так  надобно позвать ‘имонова,  -  произнесла Њари,  но  ‘имонов
дожидалсЯ уже у двери и держал даже бумагу в руках.
     - ‚ойди! - сказала Њари, увидев его.
     ‘имонов вошел.
     - €ван в солдаты желает уйти? - спросил его ‚ихров.
     - „а-с, очень, слезно менЯ просил о том, - отвечал ‘имонов.
     - „ай мне бумагу, Я подпишу ему, - сказал ‚ихров.
     ‘имонов подал. ‚ихров подписал.
     - ’ак его на этой же неделе и ставить будут-с, - произнес ‘имонов.
     - •оть сегоднЯ же! - разрешил ‚ихров.
     ‘имонов ушел.
     „нЯ  через два  на  главной улице маленького уездного городка произошли
два событиЯ:  во-первых,  четверней на почтовых пронеслась карета Њари; Њари
сидела в ней,  несмотрЯ на присутствие горничной, всЯ заплаканнаЯ; †енЯ тоже
был заплакан: ему грустней всего было расстатьсЯ с ‘имоновым; а второе - то,
что  к  зданию  присутственных мест  два  нарЯдные мужика  подвели нарЯдного
€вана.
     Ћн  был  заметно выпивши и  с  сильно перекошенным лицом.  Ћни все трое
прЯмо полезли было на лестницу, но солдат их остановил.
     - Џогодите, вызовут, не ваша еще череда.
     Њужики и €ван остановились на крыльце; наконец, с лестницы сбежал голый
человек.  "Ќе принЯли! Ќе принЯли!" - кричал он, прихлопываЯ себЯ, и в таком
виде  хотел  было  даже  выбежать на  улицу,  но  тот  же  солдат его  опЯть
остановил.
     - „ьЯвол этакой, оденьсЯ, прежде чем бежать-то! - сказал он.
     Џарень проворно надернул на себЯ штанишки, рубашку и, все-таки не надев
кафтана и захватив его только в руки, побежал на улицу.
     - •лопкова! - раздалсЯ голос сверху.
     €ван вздрогнул. ќто была его фамилиЯ, и его вызывали.
     ЌарЯдные мужики ввели его  в  сени и  стали раздевать его.  €ван дрожал
всем телом.  Љогда его совсем раздели,  то  повели вверх по  лестнице;  €ван
продолжал дрожать.  …го ввели,  наконец,  и в присутствие. Џредседатель стал
спрашивать;  у €вана стучали зубы,  - он не в состоЯнии даже был отвечать на
вопросы. „октор осмотрел его всего, потрепал по спине, по животу.
     - ќтот малый славный! - сказал он.
     €ван только дико посмотрел на него.
     …го подвели под мерку.
     - —етыре и три четверти! - дискантом произнес стоЯвший у меры солдат.
     - ‹об! - крикнул председатель.
     - ‹об!  -  крикнул за ним и солдат -  и почти выпихнул €вана в соседнюю
комнату.  ’ам  дали  ему  надеть  только  рубашку  и  мгновенно остригли под
гребенку.
     - †елаем службы благополучной и здоровьЯ!  - сказал ему цирюльник, тоже
солдат.
     €ван продолжал дико смотреть на него;  затем его снова выпустили в сени
и там надели на него остальное платье;  он вышел на улицу и сел на тумбу.  Љ
нему подошли его хозЯева, за которых он шел в рекруты.
     - Ѓлагодарим покорно-с! - говорили они, неуклюже протЯгиваЯ к нему руки
длЯ пожатиЯ.
     - Ќичего-с!.. - отвечал им что-то и €ван.
     ‘трах отнЯл у  него и  последнее сознание;  он,  по-видимому,  никак не
ожидал, чтобы его забрили.


        X

        ѓ“ЊЂЌЌ›‰ ѓ“Ѓ…ђЌЂ’Ћђ

     —асов в  десЯть утра  к  тому же  самому постоЯлому двору,  к  которому
‚ихров некогда подвезен был на фельдъегерской тележке,  он в настоЯщее времЯ
подъехал в  своей  колЯске  четверней.  Њолодой лакей  его  Њихайло,  бывший
некогда комнатный мальчик,  а  теперь  малый  лет  восемнадцати,  франтовато
одетый,  сидел рЯдом с  ним.  ЏолагаЯ,  что  все злокачества €вана произошли
оттого,  что  он  был  крепостной,  ‚ихров отпустил Њихайлу на  волю (он был
родной брат ѓруши) и теперь держал его как нанЯтого.
     Љогда въехали на двор под ворота, Њихайло проворно выскочил из экипажа,
сбегал наверх, отыскал там номер и пригласил барина.
     ‚ихров вошел;  оказалось,  что это был тот самый номер,  в котором он в
первый приезд свой останавливалсЯ.
     ‚ихров послал в ту же самую цирюльню за цирюльником длЯ себЯ,  и тот же
самый  цирюльник пришел к  нему  (в  провинции редко и  нескоро менЯютсЯ все
публичные  предметы).  ‚ихров  и  на  этот  раз  заговорил  с  цирюльником о
губернаторе.
     - Ќу, а нынешний губернатор каков? - спросил он.
     - ѓенерал обходительный,  очень даже!  -  отвечал цирюльник (он  против
прежнего модней еще, кажетсЯ, стал говорить).
     - Ђ где же прежний?
     - ‚ Њоскве он жил.
     - Ђ дама его сердца?
     - Џопервоначалу она тоже с ним уехала; но, видно, без губернаторства-то
денег у  него немножко в  умалении сделалось,  она из-за  него другого стала
иметь.  ќто его очень тронуло,  и один раз так, говорЯт, этим огорчилсЯ, что
крикнул на нее за то,  упал и мертв очутилсЯ;  но и ей тоже не дал бог за то
долгого веку:  другой-то этот самый ее бросил, она - третьего, четвертого, и
при таком пути своей жизни будет ли прок,  - померла, говорЯт, тоже нынешней
весной!
     "‘колько из тех людей,  -  невольно подумалось ‚ихрову, - которых он за
какие-нибудь три -  четыре года знал молодыми,  цветущими, здоровыми, теперь
лежало в могилах!"
     Џри этой мысли он взглЯнул и  на себЯ в зеркало:  голова его была седа,
лицо испещрено морщинами; на лбу выступили желчные пЯтна, точно лет двадцать
или тридцать прошло с тех пор, как он приехал в этот город, в первый раз еще
в жизни столь сильно потрЯсенный.
     - Ђ где ‡ахаревские? - спросил он в заключение цирюльника.
     - ‘тарший-то  в  Џетербурге осталсЯ,  -  большое место там  получил;  а
младший где-то  около  ‚аршавской железной дороги завод,  что  ли,  какой-то
завел!..  ‘ильно,  говорЯт, богатеет - и в здешних-то местах сколько ведь он
тоже денег наприобрел - ужасно много!
     ‚ихров,  по  старому  знакомству,  дал  цирюльнику  на  чай  три  рублЯ
серебром,   чем   тот   оставшись  крайне  доволен,   самомоднейшим  образом
раскланЯлсЯ с ним и ушел.
     ѓерой мой оделсЯ и поехал к губернатору.
     ЉаждаЯ улица,  каждый переулок, каждаЯ тумба, мимо которых он проезжал,
были  до   гадости  ему  знакомы;   но  вот  завиднелось  вдали  и   крыльцо
губернаторского дома, выкрашенное краской под шатер.
     ‘колько  раз  и  с  каким  тЯжелым  чувством подъезжал ‚ихров  к  этому
крыльцу, да и он ли один; Я думаю, все чиновники и все обыватели то же самое
чувствовали!  …му ужасно захотелось поскорей увидать, как себЯ Ђбреев держал
на этом посту.
     ‚ передней, из которой шла параднаЯ лестница, он не увидел ни жандарма,
ни полицейского солдата,  а его встретил благообразный швейцар; лестница всЯ
уставлена была цветами.
     - ‘ергей ѓригорьич принимает? - спросил ‚ихров.
     - Џринимает-с!   Џожалуйте  вверх,  -  отвечал  каким-то  необыкновенно
ласковым голосом швейцар:  ему врЯд ли  не приказано было как можно вежливей
принимать посетителей.
     ‚ихров пошел и в той зале,  где некогда репетировалсЯ "ѓамлет", он тоже
не увидал ни адъютанта,  ни чиновника,  а  только стоЯли два лакеЯ в  черных
фраках,  и  на  вопрос ‚ихрова:  дома ли  губернатор?  -  они указали ему на
совершенно отворенный кабинет.
     ‚ихров вошел и увидел,  что Ђбреев (по-прежнему очень красивый из себЯ)
разговаривал с сидевшей против него на стуле бедно одетой дамой-старушкой.
     - Ђ, Џавел Њихайлович! - воскликнул он, увидев ‚ихрова. - Љак Я рад вас
видеть; но только две-три минуты терпеньЯ, кончу вот с этой госпожой...
     ‚ихров нарочно отошел в самый дальний угол.
     - ‚аше превосходительство,  - говорила старушка. - мне никакого сладу с
ним нет! ЏрЯмо без стыда требует: "Ћтдайте, говорит, маменька, мне состоЯние
ваше!" -  "Ќу,  Я говорю, если ты промотаешь его?" - "Ђ вам, говорит, что за
дело?  ‘остоЯние у всех должно быть общее!" Ќу, дам ли Я, батюшка, состоЯние
мое, целым веком нажитое, - мотать!
     Ђбреев усмехнулсЯ на это.
     - —то ж Я длЯ вас в этом случае могу сделать? - спросил он.
     - „а вы,  батюшка,  вызовите его к себе,  -  продолжала старушка,  -  и
пугните его хорошенько... "џ, мол, тебЯ в острог посажу за то, что ты матери
не почитаешь!.."
     - Ќикакого права не имею даже вызвать его к себе!  ‚ам гораздо бы лучше
было  обратитьсЯ  к  какому-нибудь  другу  вашего  дома  или,   наконец,   к
предводителю дворЯнства,  которые бы  внушили ему  более честные правила,  а
никак уж  не ко мне,  представителю только полицейско-хозЯйственной власти в
губернии!  -  говорил  Ђбреев;  он,  видимо,  наследовал от  матери  сильную
наклонность выражатьсЯ несколько свысока.
     - ‚аше превосходительство,  в ком же нам и защиты искать!  -  возражала
старушка.  -  џ  вон тоже с покойным моим мужем неудовольствиЯ имела (пил он
очень и буен в этом виде был),  сколько раз к €вану Ђлексеичу обращалась; он
его иногда по неделе, по две в частном доме держал.
     Ђбреев опЯть пожал плечами.
     - ’о было, сударынЯ, одно времЯ, а теперь другое! - произнес он.
     - ‚ремена, ваше превосходительство, все одни и те же... џ, конечно что,
как мать,  не  хотела было и  говорить вам:  он  при мне,  при сестрах своих
кричит, что бога нет!
     - € в этом случае вините себЯ: зачем вы его так воспитали.
     - —то же Я его воспитала:  Я его в гимназии держала до пЯтого класса, а
тут сам же не захотел учитьсЯ; стал себЯ считать умней всех.
     - Џопросите теперь свЯщенника,  духовника вашего, чтобы он направил его
на более прЯмой путь.
     - Џослушает  ли  уж  он  свЯщенника,  -  возразила с  гор