то он  не имел "рациональной
теории о  том,  каким  бы  образом должна была  устроитьсЯ жизнь людей..."*.
—ернышевский говорил не о  полном отсутствии у Џисемского "теорий" о хорошем
устройстве жизни,  а о нерациональном характере той положительной программы,
котораЯ давала себЯ знать уже в  ранних произведениЯх Џисемского.  ‚ "’ысЯче
душ" либеральные иллюзии Џисемского отразились более прЯмолинейно,  и  это в
значительной мере снизило художественную ценность романа.
     ______________
     * Ќ.ѓ.—ернышевский. Џолн. собр. соч., т. IV, Њ., 1948. стр. 571.

     ‚ажно иметь в виду,  что эти иллюзии в дальнейшем творчестве Џисемского
не исчезли. €х воздействие можно проследить даже в "ѓорькой судьбине" - едва
ли не самом сильном его произведении.
     Џисемский с гимназических лет был тесно свЯзан с театром.  “же в юности
он  обнаружил  незаурЯдные  актерские  способности,  а  в  университете  его
сценические успехи были  настолько серьезны,  что  он  отваживалсЯ выступать
перед "большой" публикой. "Џри окончании курса, - вспоминал он, - что было в
1844  году,  стЯжал снова славу актера:  Я  так  сыграл Џодколесина в  пьесе
ѓоголЯ  "†енитьба",  что,  по  мнению  тогдашних знатоков театра,  был  выше
игравшего в  то  времЯ  эту  роль  на  императорской сцене актера ™епкина"*.
…стественно, что, став литератором, он не мог не писать длЯ театра.
     ______________
     * Ђ.”.Џисемский. €збр. произведениЯ, Њ.-‹., 1932, стр. 26.

     Џервыми его опытами в драматургии были две комедии: "€похондрик" (1851)
и  "ђаздел"  (1852).  ‚  обеих  комедиЯх  идет  речь  о  той  же  пустоте  и
бесчеловечности дворЯнского существованиЯ,  что и в других его произведениЯх
того времени.  “же в  этих ранних пьесах Џисемского видны некоторые свойства
его  драматургического  стилЯ:  разнаЯ  характерность,  выпуклость  образов,
вплоть до  второстепенных;  непосредственность речи,  иногда даже  несколько
грубоватаЯ.  Ќо здесь Џисемский-драматург только еще пробовал свои силы. € в
"€похондрике" и  в  "ђазделе" налицо  не  только верность методу ѓоголЯ,  но
чувствуетсЯ также  и  некотораЯ  еще  зависимость от  конкретных гоголевских
образов и ситуаций.
     ‚о  всей полноте талант Џисемского-драматурга раскрылсЯ в  его народной
драме "ѓорькаЯ судьбина".
     Ћ  драме  из  крестьЯнской жизни  Џисемский стал  думать,  по-видимому,
давно.  ’акие его рассказы, как "Џитерщик", "‹еший", "ЏлотничьЯ артель", уже
свидетельствовали  о  том,   что  он  умел  находить  в  крестьЯнской  среде
характеры,   исполненные  глубокого  драматизма.   ‘делать   мужика   героем
драматического представлениЯ -  в  этом  он  видел не  только задачу личного
творчества, но и задачу всей русской литературы. €менно поэтому он советовал
Ћстровскому "занЯтьсЯ мужиком"*.
     ______________
     * Ђ.”.Џисемский. Џисьма, Њ.-‹., 1936, стр. 106.

     Џравда,  "ѓорькаЯ судьбина" была не первой драмой из народного быта. ‚о
второй половине 50-х годов поЯвилось много драматических поделок,  в которых
человек из  народа  был  просто  носителем "пикантных" бытовых подробностей,
чем-то  вроде этнографического экспоната.  Ћригинальность "ѓорькой судьбины"
заключаетсЯ прежде всего в том, что драматический интерес сосредоточен в ней
не на деревенской экзотике,  а на раскрытии сложности и своеобразной красоты
характеров людей из народа.
     Џрежде всего это относитсЯ к Ђнанию. Ћн из тех крестьЯн, которые уже не
хотЯт миритьсЯ с помещичьей властью.  € это не стихийнаЯ строптивость. Ћн не
просто  чувствует,   но  твердо,   хотЯ  и  не  без  примеси  патриархальных
предрассудков,  сознает  свое  человеческое  достоинство.  ‘  презрением  он
относитсЯ к  мужикам вроде  „авыда  или  ”едора,  которые покорно переносили
надругательства старого барина.  Ђнаний  Я  в  Џитер  уехал  главным образом
потому, что хотел быть подальше от помещика и бурмистра.
     ‚полне естественно,  что такой рассудительный человек не  мог поддатьсЯ
первому  порыву  оскорбленного  чувства.   €   в  то  же  времЯ  легко  себе
представить,   какие  нравственные  муки  придетсЯ  пережить  Ђнанию  с  его
обостренным  чувством  чести  и   строгими  представлениЯми  о   супружеских
обЯзанностЯх,  прежде чем он  справитсЯ хоть немного с  обрушившимсЯ на него
несчастьем.   ‚   самом  характере  ЂнаниЯ  заключено  зерно  напрЯженнейшей
психологической драмы.
     Ћднако  этим  жанроваЯ  природа  "ѓорькой  судьбины" не  исчерпываетсЯ.
Ђнаний не поверил рассказу ‹изаветы о том,  что она "согрешила" потому,  что
"стали повеленьЯ и  приказаньЯ...  делать".  Ћн не без основаниЯ предполагаЯ
самое  страшное длЯ  себЯ:  ‹изавета полюбила барина,  то  есть  сознательно
нарушила свои супружеские обЯзанности,  которые он так свЯто чтил. Ќо в этом
факте он  видел двойное оскорбление:  "грех" ‹изаветы,  с  его точки зрениЯ,
отдавал лакейством.  "‚  высокое же звание вы залезли",  -  говорит он жене.
’аким  образом,  семейный  конфликт  перерастает  в  социальный,  тем  более
неразрешимый,  что  —еглов-‘оковин не  желает отпускать от  себЯ  крепостную
любовницу.
     Љазалось бы,  одно это может властно приковать внимание зрителЯ к тому,
что происходит на  сцене.  Ќо  в  дальнейшем ходе событий обнаруживаетсЯ еще
одна черта в  характере ЂнаниЯ:  он глубоко и  трогательно любит свою жену и
страдает оттого,  что она не отвечает на его чувство. ЏроЯвлЯетсЯ оно весьма
своеобразно.  Ћн не говорит,  да,  кажетсЯ,  и не умеет говорить о любви. Ћн
добиваетсЯ,  по-видимому, только одного: оберечь свое честное имЯ от позора,
подчинив ‹изавету патриархальной власти мужа.  ‚ борьбе с —егловым-‘оковиным
он твердо отстаивает свое патриархальное,  освЯщенное,  как он верит,  богом
право  мужа  -  "...заставить там  ее,  али  нет,  полюбить себЯ".  Ќа  этом
основании   —еглов-‘оковин   объЯвлЯет  его   "тираном".   Ќо   "тиранские",
домостроевские декларации ЂнаниЯ -  это  просто указаниЯ на  "закон",  перед
которым должен отступить и  помещичий произвол.  Ћн еще верит,  что этим ему
удастсЯ защитить не  только свою  честь,  но  и  честь своей жены,  отстоЯть
судьбу дорогого ему человека.  ‡а "тиранскими" доводами ЂнаниЯ -  "жалость",
то есть любовь и надежда.
     Ќо  патриархальнаЯ законность не  защитила;  ‹изавета не  образумилась.
†изнь  потерЯла всЯкий  смысл.  ‚олЯ  утратила свою  власть,  и  ослепленный
темперамент толкнул ЂнаниЯ на бессмысленное убийство ребенка.
     ‘охранились  свидетельства  современников  о  том,  что  в  доцензурном
варианте "ѓорькой судьбины" Ђнаний  должен  был  убить  —еглова-‘оковина,  и
только  под  давлением  цензуры  Џисемский  воспользовалсЯ  советом  артиста
Њартынова и  завершил драму раскаЯнием своего героЯ.  Ћднако при последующих
перепечатках "ѓорькой судьбины", когда цензура могла уже разрешить и прежний
финал,  Џисемский не восстановил его.  Џо-видимому, он считал, что эта месть
противоречит сущности  характера  ЂнаниЯ.  …го  надежды  на  личное  счастье
окончательно рухнули,  как он  думал,  прежде всего потому,  что ‹изавета не
любила его.  ‘тало быть, мстить помещику не было смысла. Ђ до мысли об общем
бунте Ђнаний, конечно, еще не дорос. Ќовое в нем - уважение к человеку и его
независимости  -   только  еще  начинало  пробиватьсЯ  сквозь  толстый  слой
патриархальных иллюзий и  предрассудков,  которые в  критический момент  его
жизни одержали верх.
     ’акое же сложное переплетение старого и  нового и в характере ‹изаветы.
ќто цельнаЯ и страстнаЯ натура,  на долю которой выпали безмерные страданиЯ.
…е выдали за нелюбимого человека.  Џо деревенским традициЯм, она должна была
почитать его и боЯтьсЯ. Ќо ‹изавета - "человек непореносливый", как она сама
о   себе   говорит.   ЌепререкаемаЯ   власть   мужа   порождала   внутреннее
сопротивление,   перераставшее  в  глухую  ненависть.   ‚се  это  мешало  ей
присмотретьсЯ к Ђнанию и увидеть в нем то, за что можно было если не любить,
то хотЯ бы уважать его.
     ђазразившаЯсЯ над  ней  катастрофа сломила ее,  но  и  открыла в  конце
концов глаза и  на —еглова-‘оковина и  на мужа.  …е рыданиЯ в финале драмы -
это  красноречивейшее  свидетельство  того,   что  она,   наконец,   понЯла:
человеком, по-настоЯщему ее любившим, был Ђнаний.
     —еглов-‘оковин,   которого  ‹изавета  так  любила  и  на  которого  она
возлагала все свои надежды, был, по существу, равнодушен к ее судьбе, хотЯ и
уверЯл всех в своей любви к ней.  ќто и понЯтно.  Љонечно,  он отличаетсЯ от
закоренелого  крепостника  ‡олотилова.   Ћн   осуждает   растленную  мораль,
проповедуемую ‡олотиловым,  и  утверждает даже,  что  мужики в  нравственном
отношении стоЯт выше дворЯн. •озЯйствовать, как хозЯйствуют другие помещики,
он не мог, служить не хотел потому, что "подслуживатьсЯ тошно". Ќо поступать
сообразно своим "гуманным" принципам он не в  силах.  ‚  деревне у  него все
идет так,  как  было заведено при  его отце.  Ќе  случайно всеми его делами,
хозЯйственными  и  сердечными,  распорЯжаетсЯ  тот  же  бурмистр  Љалистрат,
который с  таким же успехом делал это и при старом барине -  крепостнике без
всЯких оговорок.
     —еглову и в голову не приходит,  как подло он поступил, когда советовал
подкинуть младенца бурмистру.  ‚полне в  правилах своего отца он не замедлил
объЯвить Ђнанию свое помещичье "не позволю".
     ’рудно   переоценить  значение   "ѓорькой   судьбины"   -   одного   из
совершеннейших  произведений  всей  русской  драматургии.   “веренной  рукой
мастера  Џисемский  впервые  на  русской  сцене  показал  подлинного мужика,
сознательно выступившего на  открытый бой с  помещиком за  свое человеческое
достоинство.     ‚ыдающийсЯ    писатель-революционер    Њ.‹.Њихайлов     так
характеризовал эту  драму:  "Њы не  знаем произведениЯ,  в  котором с  такой
глубокой жизненной правдой  были  бы  воспроизведены существеннейшие стороны
русского общественного положениЯ"*.  €  все-таки эта драма не  имела успеха.
Ћна  была напечатана в  1859 году,  когда революционнаЯ демократиЯ все  свои
политические  расчеты   свЯзывала  с   возможностью  широкого  крестьЯнского
восстаниЯ.  ‚полне естественно, что финал "ѓорькой судьбины" в этих условиЯх
был  воспринЯт передовыми людьми  того  времени,  как  либерально-дворЯнский
призыв к покорности и смирению.
     ______________
     * Њ.‹.Њихайлов. ‘оч. в 3-х томах, т. III, Њ., 1958, стр. 103.

     ќто   и   предопределило  отрицательную  оценку.   "ѓорькой   судьбины"
„обролюбовым* и  несколько  позднее  ™едриным**.  ђасхождениЯ  Џисемского  с
лагерем  революционной демократии,  органом которой был  "‘овременник",  еще
более обострились.
     ______________
     * Ќ.Ђ.„обролюбов. Џолн. собр. соч., т. 2, Њ., 1935, стр. 345-346.
     ** Њ.….‘алтыков-™едрин.  Џолн,  собр.  соч.. т. 5, Њ., 1937. стр. 164 и
сл.

     Џервое представление "ѓорькой судьбины" состоЯлось после выхода в  свет
"‚збаламученного морЯ", которое сделало имЯ Џисемского одиозным. ‹ишь спустЯ
несколько лет "ѓорькаЯ судьбина" стала входить в  репертуар русских театров.
Њногие   выдающиесЯ  русские  артисты  создавали  замечательные  сценические
образы,  выступаЯ в этой драме. ‚ репертуаре Џ.Ђ.‘трепетовой, например, роль
‹изаветы была коронной, нарЯду с ролью Љатерины Љабановой.


        5

     ‚скоре  после  своего  переезда  в  Џетербург Џисемский стал  одним  из
активных членов  кружка  писателей,  близких  к  редакции "‘овременника",  и
принЯл  непосредственное участие  в  борьбе  различных течений внутри  этого
кружка.  Ќа  первых порах он по-прежнему старалсЯ противодействовать влиЯнию
сторонников  теории  "чистого  искусства",   среди   которых  особенную  его
неприЯзнь вызывал ‚.Џ.Ѓоткин.  Ќо  это вовсе не означает,  что Џисемский был
полностью на стороне —ернышевского и Ќекрасова. „о известного времени он еще
просто  не  понимал,  насколько  противоположны их  цели  целЯм  либеральных
сотрудников журнала.  Ќо  в  1856  году произошло событие,  не  оставившее у
Џисемского  на  этот  счет  ни  малейшего  сомнениЯ.   ‚  ноЯбрьской  книжке
"‘овременника",  в  статье —ернышевского,  было  перепечатано из  только что
вышедших в  свет "‘тихотворений Ќ.Ќекрасова" несколько вещей,  в  том  числе
"Џоэт и гражданин",  что вызвало настоЯщую цензурную бурю.  Џисемский, как и
другие либерально настроенные члены  редакционного кружка,  резко осудил эту
перепечатку.  "Џанаева... призывали и пудрили, - писал он Ѓ.Ђлмазову. - ‚есь
этот скандал чрезвычайно неприЯтен всем нам  остальным литераторам тем,  что
цензура опЯть выпустит свои кохти,  на что цензора имеют полное нравственное
право,  если  мы,  литераторы...  длЯ  приданиЯ  полукуплетным стихам  своим
значениЯ станем печатать в оглавлении рылеевские думы..."*.
     ______________
     * Ђ.”.Џисемский. Џисьма, Њ.-‹., 1936, стр. 103.

     ќтот  эпизод  показал,   что   Џисемский  расходилсЯ  с   Ќекрасовым  и
—ернышевским  по  коренным  вопросам  общественной  и   литературной  жизни.
ђуководители  "‘овременника"  хорошо  это   понЯли  и   отказались  от   его
сотрудничества.
     Ћсенью   1857   года   Џисемский  становитсЯ  помощником  „ружинина  по
редактированию "Ѓиблиотеки длЯ чтениЯ" и вместе с ним стремитсЯ объединить в
этом журнале всех противников "‘овременника".  ‘  этой целью он пыталсЯ даже
заручитьсЯ поддержкой литераторов,  когда-то  входивших в  молодую  редакцию
"ЊосквитЯнина",  выразив при этом надежду,  что теперь он,  по-видимому,  не
будет расходитьсЯ с ними в убеждениЯх*.
     ______________
     * Ђ.”.Џисемский. Џисьма, Њ.-‹., 1936, стр. 110.

     Ћднако  этот   проект  не   осуществилсЯ.   „ружинин  ненавидел  лагерь
"‘овременника" не  меньше Џисемского.  Ќо он не согласилсЯ заключить союз со
славЯнофильски настроенными друзьЯми Ђ.ѓригорьева.  ‡ападническаЯ ориентациЯ
"Ѓиблиотеки длЯ  чтениЯ",  намеченнаЯ „ружининым еще до  прихода Џисемского,
осталась  неизменной.  Џисемский вынужден был  примиритьсЯ с  этим,  хотЯ  и
видел,  что направление журнала непопулЯрно среди читателей. Ќо вот в ноЯбре
1860 года он стал ответственным редактором "Ѓиблиотеки длЯ чтениЯ",  заменив
ушедшего „ружинина.  ’еперь он решил дать бой своим противникам.  ’олько что
поЯвившиесЯ на страницах "‘овременника" резкие отзывы „обролюбова о  "’ысЯче
душ" и "ѓорькой судьбине" предопределили выбор первого объекта длЯ атаки.
     ‘тремЯсь  придать  руководимому  журналу  более   боевитый,   чем   при
„ружинине,  характер,  Џисемский завел в  нем постоЯнный фельетон и сам стал
выступать в роли фельетониста.  ‚ первых трех книжках журнала за 1861 год он
начал  печатать фельетоны под  общим названием "Њысли,  чувства,  воззрениЯ,
наружность и  краткаЯ биографиЯ статского советника ‘алатушки".  ‚  них он и
поспешил свести счеты с  "‘овременником".  ‚  декабрьской книжке "Ѓиблиотеки
длЯ чтениЯ" за  этот же  год Џисемский опубликовал новую серию фельетонов за
подписью Ќикиты Ѓезрылова.  ‡десь он ополчилсЯ против всего демократического
движениЯ   того   времени.   Џисатель,   создавший   образ   Ђнны   Џавловны
‡адор-Њановской,  ‹идии ‚аньковской, Ќастеньки ѓодневой, глумилсЯ теперь над
идеей эмансипации женщин; автор произведений, обличавших дворЯнскую дикость,
теперь утверждал,  что помещики и унтер-офицеры обучают детей гораздо лучше,
чем передовые учителЯ в воскресных школах. Ћбодренный тем, что "‘овременник"
не счел нужным отвечать на "‡аписки ‘алатушки",  в которых задевалась личнаЯ
жизнь  его  издателей,  Џисемский  в  безрыловских  фельетонах  еще  ретивее
сплетничает о передовых русских литераторах.
     ”ельетоны  Ќикиты   Ѓезрылова  вызвали   возмущение  передовой  русской
журналистики. ‘атирический журнал "€скра" напечатал резкую статью, в которой
обвинил Џисемского в  прЯмом пособничестве реакции.  ‚ыступление популЯрного
журнала приобрело еще большее значение после того, как на его страницах было
опубликовано подписанное Ђнтоновичем,  Ќекрасовым,  Џанаевым, —ернышевским и
Џыпиным письмо, в котором сотрудники "‘овременника" одобрили эту статью.
     Џосле   этого  Џисемский  опубликовал  новую  серию  фельетонов  Ќикиты
Ѓезрылова, содержащих выпады не только против издателей "€скры", но и против
—ернышевского. „ело дошло наконец до того, что издатели "€скры" ‚.Љурочкин и
Ќ.‘тепанов вызвали Џисемского на дуэль.  ‚  сложившейсЯ обстановке Џисемский
уже  не  мог  продолжать  редактирование журнала.  ‚  апреле  1862  года  он
отправилсЯ за границу и  там предпринЯл специальную поездку в ‹ондон,  чтобы
увидетьсЯ с ѓерценом.  Ћн,  по-видимому,  надеЯлсЯ,  что издатели "Љолокола"
поддержат и защитЯт его.
     Џисемский не мог не предполагать, что длЯ ѓерцена он не только редактор
"Ѓиблиотеки длЯ чтениЯ",  но и автор "’юфЯка", "‘тарой барыни", "”анфарона",
"’ысЯчи  душ",   "ѓорькой  судьбины",  то  есть  один  из  самых  выдающихсЯ
писателей-реалистов гоголевской школы,  некоторой принадлежал и сам издатель
"Љолокола".  Ћн рассчитывал,  что три больших тома его сочинений,  посланные
ѓерцену накануне встречи,  окажутсЯ более  весомыми,  чем  злополучные опусы
"старой фельетонной клЯчи"  Ќикиты Ѓезрылова.  Ѓольше того,  во  втором томе
присланного ѓерцену собраниЯ сочинений Џисемского одна  повесть имела  такое
название  -  "‚иновата ли  она?",  -  которое  невольно заставлЯло вспомнить
заглавие герценовского романа "Љто виноват?".
     Ћднако Џисемский понимал, что при объЯснении с ѓерценом и Ћгаревым речь
пойдет прежде всего о безрыловской истории.  €,  само собой разумеетсЯ, если
бы он знал,  что они осудЯт его поведение в этой истории, то, безусловно, не
поехал бы  к  ним.  ‘тало быть,  он надеЯлсЯ на то,  что издатели "Љолокола"
отнесутсЯ к  фельетонам Ќикиты  Ѓезрылова иначе,  чем  сотрудники "€скры"  и
"‘овременника". Ќо насколько основательны были эти надежды?
     Ќекоторые   обстоЯтельства,   предопределившие  назначение   Џисемского
редактором "Ѓиблиотеки длЯ чтениЯ", позволЯют понЯть поведение Џисемского.
     Џрежний  редактор этого  журнала Ђ.‚.„ружинин занимал в  общественной и
литературной   борьбе   50-х    годов    достаточно   определенную   позицию
безоговорочнаЯ поддержка "рефарматоров"-крепостников в  крестьЯнском вопросе
и  проповедь  теории  "чистого  искусства" в  литературной критике.  ‚  годы
общественного подъема  такое  направление не  могло  встретить сочувствиЯ со
стороны   читателей.   "Ѓиблиотека  длЯ   чтениЯ"   становилась  все   более
непопулЯрной,  терЯла  подписчиков.  „аже  простые  коммерческие соображениЯ
заставлЯли ее издателЯ ‚.Џечаткина подумать о замене редактора. ‚ыбор пал на
Џисемского, неприЯзнь которого к проповеди "чистого искусства" не составлЯла
секрета,     а    отрицательное    отношение    к    крепостничеству    было
засвидетельствовано всеми его произведениЯми. ‘лухи об этой замене поЯвились
еще в  1858 году и были сочувственно встречены литераторами демократического
лагерЯ.  ЋсведомленнаЯ мемуаристка в  своем дневнике писала:  "…ще год  тому
назад  возникло в  кружке  Њайковых,  который принадлежит к  "Ѓиблиотеке длЯ
чтениЯ",  редактируемой  „ружининым,  намерение  противодействовать  мутному
потоку,  пробивающемусЯ, со ™едриным во главе, в литературу, и придать ей...
несколько  более  изЯщное  направление...   Ќо   партиЯ  ™едрина  становитсЯ
сильна...  Џоклонники  ™едрина  и  последователи его  направлениЯ преследуют
поэтов,  достаетсЯ  и  ’ургеневу,  но  ему  многое  прощаетсЯ ради  "‡аписок
охотника"...  „ружинина выживают из "Ѓиблиотеки длЯ чтениЯ",  чтобы заменить
его Џисемским..."*.
     ______________
     * ….Ђ.такеншнейдер. „невник и записки, Њ.-‹., 1934, стр. 220-221.

     Ћсуществление этих  проектов было  ускорено злобным отзывом „ружинина о
книге  Њарко  ‚овчка  "ђассказы из  народного русского быта",  котораЯ  была
восторженно  встречена  революционно-демократической  критикой.   ѓерцен   в
гневной  статье  "Ѓиблиотека" -  дочь  ‘енковского" заклеймил  „ружинина как
реакционера,  за  "эстетическим жеманством" которого кроетсЯ  отвратительный
облик  крепостника*.  Џосле  этого  „ружинину ничего  больше  не  оставалось
делать, как уйти с поста редактора "Ѓиблиотеки длЯ чтениЯ".
     ______________
     * Ђ.€.ѓерцен. Џолн. собр. соч., т. X, Џг., 1919, стр. 308.

     Џисемский должен был  внушить читателЯм,  что  под его редакцией журнал
коренным образом изменитсЯ.  …му казалось, что вспыхнувшаЯ в 1859 году между
ѓерценом и  руководителЯми "‘овременника" полемика по вопросу об отношении к
так  называемой  обличительной литературе  не  была  результатом  временного
расхождениЯ  между   ними.   ‚от   почему   в   редакционном  объЯвлении  он
отгораживалсЯ  от  тех,   кто  был  проникнут  "духом  порицаниЯ  и  крайней
неудовлетворенности",  то  есть  прежде всего  от  лагерЯ "‘овременника".  ‘
другой  стороны,  Џисемский  объЯвил  о  намерении быть  в  оппозиции к  тем
"реформаторам",  против  которых постоЯнно вели  борьбу издатели "Љолокола".
—то  касаетсЯ  литературной  политики,  то  Џисемский  указывал  на  "ѓрозу"
Ћстровского и  на  собственную драму "ѓорькаЯ судьбина" как на произведениЯ,
недвусмысленно характеризующие положительное отношение  нового  редактора  к
обличительной литературе,  на которую Якобы нападал "‘овременник" и  которую
защищал от этих нападок ѓерцен*.
     ______________
     * Ђ.”.Џисемский. Џисьма, Њ.-‹., 1936, стр. 555-556.

     ‚ ноЯбре 1860 года,  когда сочинЯлось это объЯвление,  Џисемскому могло
казатьсЯ,  что ѓерцен -  такой же  "государственник",  как и  он сам,  как и
многие либеральные дворЯне того времени.  Ќе  один раз  высказанные ѓерценом
надежды   на    освободительную   инициативу   царЯ,    попытки   "Љолокола"
противопоставить  Ђлександра  II   окружавшей  его  придворной  камарилье  и
верхушке   дворЯнского  общества,   наконец,   неоднократные,   адресованные
"просвещенным" дворЯнам призывы деЯтельно трудитьсЯ на  благо  народа -  все
это как будто бы указывало на то, что ѓерцен провозглашает некий третий путь
- между крепостниками и революционными демократами.  Ќо ни Џисемский, ни его
единомышленники не  понимали того,  что  это были лишь временные отступлениЯ
ѓерцена  от  демократизма к  либерализму,  что  при  всех  своих  колебаниЯх
издатели "Љолокола" находились в одном лагере с —ернышевским и „обролюбовым.
     ‚от  это непонимание подлинной позиции ѓерцена в  общественной борьбе и
привело  Џисемского  в  ‹ондон.  Ћн  был  убежден,  что  когда  в  "‡аписках
‘алатушки"  охарактеризовал "‘овременник" как  журнал,  выражающий воззрениЯ
высшего чиновничества, то этим только поддержал мнение ѓерцена, будто своими
насмешками  над  либеральными "обличителЯми" сотрудники "‘овременника" могут
"досвистатьсЯ не только до Ѓулгарина и ѓреча,  но (чего,  боже сохрани) и до
‘танислава  на  шею!"*.  Ќо  ѓерцен  отказалсЯ  от  своего  необоснованного,
ошибочного мнениЯ еще в 1859 году,  чего Џисемский, ослепленный ненавистью к
"‘овременнику", не заметил.
     ______________
     * Ђ.€.ѓерцен. Џолн. собр. соч., т. X, Џг., 1919, стр. 15.

     ‚о времЯ встречи с  ѓерценом и Ћгаревым Џисемскому могла раскрытьсЯ еще
одна,  уже трагикомическаЯ деталь.  „ело в том, что в тех самых безрыловских
фельетонах,  которые он намеревалсЯ положить перед издателЯми "Љолокола" как
доказательство своего  единомыслиЯ с  ними,  содержалась прЯмаЯ  полемика  с
ѓерценом,  о которой сам Џисемский,  по-видимому,  и не подозревал. ‚ первом
фельетоне он, между прочим, ополчилсЯ и против того, чтобы говорить ученикам
воскресных школ "вы".  Ќо,  оказываетсЯ, в этом гонении на "вы" Џисемский не
был оригинален. ‘отрудник "‘еверной пчелы" за год с лишним до него уже начал
поход  против этого  местоимениЯ,  за  что  и  получил от  ѓерцена следующую
нахлобучку: "ќй ты, фельетонист! Њы читали в "Њосковских ведомостЯх", что ты
в какой-то русской газете упрекал учителей воскресных школ,  что они говорЯт
ученикам "вы".  ‘ообщи,  братец,  нам  твою статью,  название газеты и  твое
прозвище,  -  ты  нас  этим одолжишь"*.  ‡най Џисемский об  этом выступлении
ѓерцена,  он  понЯл бы,  что  оно полностью может быть отнесено и  к  автору
фельетонов  Ѓезрылова.   "‘  Џисемским  были  сильные  и  сильно  неприЯтные
объЯснениЯ",  - писал ѓерцен Ќ.Ђ.Ћгаревой**. € в ходе этих объЯснений ѓерцен
напомнил  незадачливому автору  безрыловских фельетонов его  выходку  против
местоимениЯ "вы".
     ______________
     * Ђ.€.ѓерцен.  Џолн.  собр.  соч., т. X, Џг., 1919, стр. 400. (ђазрЯдка
моЯ. - Њ.….).
     ** Ђ.€.ѓерцен. Џолн. собр. соч., т. XV, Џг., 1920, стр. 220.

     Џолтора года спустЯ после встречи с Џисемским,  уже после выхода в свет
"‚збаламученного морЯ",  ѓерцен  включил  в  свою  статью  "‚воз  нечистот в
‹ондон"  маленькую  сценку  -   "Џодчиненный  и  Ќачальники",  -  в  которой
воспроизведена обстановка  во  времЯ  объЯснениЯ  Џисемского (Џодчиненный) с
ѓерценом и Ћгаревым (Ќачальники).
     "Џодчиненный.  -  ЌаходЯсь проездом в здешних местах, счел обЯзанностью
ЯвитьсЯ к вашему превосходительству.
     Ќачальник Ђ. - •орошо, братец. „а что-то про тебЯ ходЯт дурные слухи?
     Џодчиненный.  -  Ќевинен,  ваше  превосходительство,  все  канцелЯрскаЯ
молодежь напакостила, а Я перед вами, как перед богом, ни в чем-с.
     Ќачальник  ‚.   -   ‚ы   не  маленький,   чтобы  ссылатьсЯ  на  других.
‘тупайте..."*.
     ______________
     * Ђ.€.ѓерцен.  Џолн.  собр.  соч.,  т.  XVI, стр. 556. (ђазрЯдка моЯ. -
Њ.….).

     ‚ этом диалоге Ќачальник ‚., то есть Ћгарев, говорит Џодчиненному "вы",
а  Ќачальник Ђ.,  то  есть  ѓерцен,  -  "ты",  причем подчеркнуто в  тех  же
выражениЯх, что и в обращениЯх к фельетонисту "‘еверной пчелы".
     ‚  заключение этой  пародийной главы,  по-видимому,  весьма точно  было
процитировано письмо Џисемского к  ѓерцену:  "Ћдна из  главнейших целей моей
поездки в  ‹ондон состоЯла в  том,  чтоб лично узнать вас,  чтоб пожать руку
человека, которого Я так давно привык любить и уважать. Љогда вы воротитесь?
Џожалуйста, сообщите об этом N.N. (Ћгареву. - Њ.….), которого Я имел счастье
знать в R.R. (в ђоссии. - Њ.….).
     џ  прошу вас  принЯть новое издание моих сочинений в  знак глубокого...
глубокого уважениЯ к вам"*.
     ______________
     * Ђ.€.ѓерцен. Џолн. собр. соч., т. XVI, стр. 556.

     …два ли можно усомнитьсЯ в искренности этих строк. Ќо Џисемский уважал,
считал даже себЯ последователем не того ѓерцена, каким он был на самом деле.
Џознакомившись с издателЯми "Љолокола", он, наконец, понЯл, что перед ним не
либералы,  возвещающие некий  третий путь  между революционной демократией и
крепостнической реакцией,  а соратники тех "молодых штурманов будущей бури",
признанным  вождем   которых  был   —ернышевский.   Џисемский  теперь   имел
возможность убедитьсЯ в том, что третьего пути не существует. ‚ыбор возможен
только между лагерем крепостников и лагерем революционеров.
     Џосле  встречи  с  ѓерценом  и  Ћгаревым окончательно оформилсЯ замысел
нового  романа,  в  котором определилась его  новаЯ  позициЯ в  общественной
борьбе.  ќто  было  "‚збаламученное  море".  Џисемский  работал  над  ним  с
лихорадочной поспешностью. Љ началу 1863 года роман был вчерне закончен, а в
мартовской книжке катковского "ђусского вестника" уже начато его печатание.
     "‚збаламученное    море"     -     это     попытка     подвести    итог
общественно-политического развитиЯ ђоссии почти за четверть века -  с начала
40-х годов до 1862 года включительно.
     ‚  бурных событиЯх 60-х  годов  Џисемский проглЯдел главное,  а  именно
борьбу двух основных классов русского общества:  революционного крестьЯнства
и  дворЯнства,  всеми  силами охранЯвшего свои  "свЯщенные" права.  Џричиной
страшной длЯ него политической "сумЯтицы" 60-х годов Џисемский считал все те
же  развившиесЯ до чрезвычайных размеров антинародные "сословные и  частные"
дворЯнские притЯзаниЯ,  против  которых пыталсЯ еще  в  николаевские времена
боротьсЯ  его  герой  Љалинович.  ѓлавными  "деЯтелЯми"  либеральной суетни,
котораЯ так характерна длЯ этой эпохи,  были,  по его мнению, падкие на моду
дворЯне  вроде   Ѓакланова.   Џисемский  всЯчески  подчеркивал,   что   этот
центральный герой  "‚збаламученного морЯ"  -  типичнейшаЯ фигура  "либерала"
60-х годов:  "Ћн праздно вырос,  недурно поучилсЯ,  поступил по протекции на
службу,  благородно и лениво послужил,  выгодно женилсЯ,  совершенно не умел
распорЯжатьсЯ своими делами и  больше мечтал как бы пошалить,  порезвитьсЯ и
поприЯтней провести времЯ.  Ћн представитель того разрЯда людей,  которые до
55 года замирали от восторга в  итальЯнской опере и считали,  что это высшаЯ
точка  человеческого  назначениЯ  на  земле,  а  потом  сейчас  же  стали  с
увлечением и  верой  школьников читать потихоньку "Љолокол".  €з  желаниЯ не
отстать от моды эти люди охотно посещают социалиста Џроскриптского и, будучи
в душе крепостниками,  "кричат и требуют в ђоссии фаланстерии".  ‚оЯжируЯ за
границей,  они,  не знаЯ, куда деватьсЯ от праздности и скуки, бывают, между
прочим, и у ѓерцена.
     ’акие либеральные болтуны,  в  сущности,  мало чем отличались от  таких
откровенных крепостников, как €она –иник.
     ќту пропитанную Ядами паразитизма почву дворЯнского существованиЯ он  в
новом романе живописал с  прежней силой убедительности.  Ќо  если  раньше он
судил дворЯнско-чиновничью среду главным образом как нравственно растленную,
то  теперь она  ему  казалась источником неисчислимых политических бедствий,
угрожающих существованию всего общества.  Ћн  пыталсЯ уверить читателЯ,  что
большинство из  тех,  кто  в  той  или иной мере непосредственно причастен к
революционному движению,  выросло на той же почве дворЯнского существованиЯ,
то  есть  на  почве,  враждебной  народу,  которому  совершенно  чужды  цели
революционеров.
     Џисемский был  убежден в  том,  что революционное движение ни  в  какой
степени не  свЯзано с  народным недовольством.  Џри  всем  своем  уважении к
народу он  не  видел в  нем созидательной политической силы.  Ќарод,  по его
мнению, был носителем богатых природных задатков. Ћднако эти задатки, как он
думал, могли развиватьсЯ лишь под благодетельным руководством попечительного
монархического  государства  -   единственной  реальной  и   полезной  силы,
призванной к такому руководству.  ‚от почему всЯкий, кто покушаетсЯ на устои
государства,  действует  вопреки  подлинным  интересам народа.  ќта  глубоко
ошибочнаЯ мысль и  определЯла отношение Џисемского к революционерам.  Ћбразы
этих людей в его новом романе представлЯют собой,  по существу,  пасквильные
фигуры,  сделанные но  рецептам  реакционера Љаткова,  размалеванные чучела,
выставленные с единственной целью -  напугать обывателЯ.  ‚ор,  вымогатель и
провокатор  ‚иктор  Ѓасардин;  уверенные  в  своей  безнаказанности  сыновьЯ
миллионера-откупщика ѓалкина,  забавлЯющиесЯ революцией,  как опасной игрой;
развращенный дворовый,  ставший на путь грабежей и убийств,  - таким пыталсЯ
Џисемский представить лагерь революционеров.
     ‘амым   главным  их   свойством  Џисемский  считал   полное  отсутствие
каких-нибудь самостоЯтельно продуманных идей.  Љак и  либералы баклановского
типа,  они все будто бы только рабы моды, как правило, даже и возникающей-то
не  в  самой ђоссии.  “стами ‚арегина он утверждает,  что "нет разницы между
‚анюшею в "Ѓригадире", который, желаЯ корчить из себЯ француза, беспрестанно
говорит:  "helas,  c'est affreux!",  -  и  нынешним каким-нибудь господином,
болтающим о революции..."
     ‚  изображении Џисемского не имеют здравых политических понЯтий даже те
из  участников революционного движениЯ,  которые  искренне,  как,  например.
‚алерьЯн ‘абакеев,  желают добра своей стране и своему народу.  Љто же,  так
сказать, персонально виноват в этих трагических заблуждениЯх молодежи?
     ђезонер ‚арегин,  говорЯ об арестованных и осужденных, замечает: "Ћчень
жаль этих господ в  их положении,  тем более,  что,  говорЯ откровенно,  они
плоть от плоти нашей,  кость от костей наших.  ’о,  что мы делали крадучись,
чему тихонько симпатизировали,  они возвели в принцип,  в систему;  это наши
собственные семена, только распустившиесЯ в букет". ‚о "‚збаламученном море"
Џисемский казнил и самого себЯ за свои былые либеральные увлечениЯ; в образе
Ѓакланова есть несомненные автобиографические черты.
     ‘тало  быть,  никакого либерализма,  никакой середины,  полнаЯ верность
правительству -  таков политический итог романа.  Ћбразец в этом отношении -
ученый-разночинец ‚арегин.
     Ќарушив  основу  реалистического искусства -  правдивое воспроизведение
жизни,   -   Џисемский  утратил  главное  качество  своего  таланта.  ‚  его
"‚збаламученном море" нет и следа той композиционной и сюжетной собранности,
котораЯ так характерна длЯ его повестей и романов 40-х и 50-х годов. ‚идимо,
почувствовав это,  он  старалсЯ  возбудить читательский интерес  при  помощи
приемов, заимствованных из арсенала бульварных романистов. Ќо ни "пикантные"
подробности любовных  отношений  Ѓакланова и  ‘офи  ‹еневой,  ни  авантюрнаЯ
историЯ горничной €родиады и ее любовника,  кучера Њихайлы,  не помогли. ‚се
это   только  еще   сильнее  подчеркивало  художественную  несостоЯтельность
"‚збаламученного морЯ".
     ђоман осудили не только революционные демократы,  но даже и либеральные
друзьЯ Џисемского вроде Ђнненкова.
     Ћн  растерЯлсЯ окончательно;  временами  даже  подумывал о  прекращении
всЯкой  литературной  деЯтельности.   Ќо   он   был,   по   его  собственной
характеристике,  "органически неизлечимый литератор".  Џорвав с  Љатковым (в
1863-1864  годах Џисемский был  соредактором "ђусского вестника"),  он  стал
хлопотать о том,  чтобы снова установить свЯзи с либеральной журналистикой -
с    "Ћтечественными    записками",    "‚естником    …вропы".    ЌаступившаЯ
правительственнаЯ реакциЯ все более и  более раздражает его.  "’акаЯ гадость
стала, - писал он в декабре 1864 года, - что гораздо хуже прежнего". Џравда,
он и теперь еще твердил о том,  что в этом виновата "революциЯ...  вызвавшаЯ
реакцию и давшаЯ возможность всей гадости российской снова поднЯть голову"*.
     ______________
     * Ђ.”.Џисемский. Џисьма, Њ.-‹., 1936, стр. 179-180.

     Ќесколько  оправившись  от  потрЯсениЯ,  Џисемский  в  1864-1869  годах
пережил новый подъем в своем творчестве.  ‡а эти годы он написал шесть пьес,
оригинальнейший цикл  рассказов "ђусские лгуны",  в  которых  вновь  блеснул
безукоризненным знанием помещичьего провинциального быта,  смешных,  а порою
диких нравов этой среды.
     Ќо   эти  произведениЯ  не  могли  восстановить  репутации  Џисемского.
"‚збаламученное море" было слишком свежо в  памЯти читателей и критиков того
времени.


        6

     Љ  концу 60-х  годов,  когда Џисемский все  Яснее стал  сознавать,  как
ошибочны были его взглЯды, нашедшие свое выражение во "‚збаламученном море",
он  задумал написать новый  роман,  решив  по-новому осветить в  нем  те  же
общественные  вопросы,  что  и  во  "‚збаламученном море".  ќто  были  "‹юди
сороковых годов".
     ‡десь  также  дан  широкий обзор русской жизни за  четверть века  -  от
начала 40-х годов до эпохи реформы.  …сли во "‚збаламученном море" Џисемский
пыталсЯ доказать,  что идейное движение 40-х  годов все в  совокупности было
лишь  мутной пеной на  поверхности русской жизни,  лишь одним из  проЯвлений
дворЯнского позерства и фанфаронства,  то в "‹юдЯх сороковых годов" он,  как
бы  в  споре с  самим собой,  исходил из мысли,  что именно в  этом движении
истоки  перемен,   происшедших  в   60-е   годы  и  оказавших  при  всей  их
ограниченности все-таки  благодетельное воздействие на  жизнь общества.  Џод
влиЯнием этих  идей  даже  ‘ергей Ђбреев,  тесно свЯзанный с  великосветским
обществом и бюрократическими верхами,  внезапно обрел какие-то положительные
качества.  Њежду  ним  и  прежними  николаевскими  администраторами огромнаЯ
разница.  €лларион ‡ахаревский в  отличие от  своих родителей полон сознаниЯ
долга перед государством, длЯ него идеЯ права не отвлеченнаЯ идеЯ, он иногда
готов  ради  нее  рисковать  даже  своим  служебным  положением.   ќтот  рЯд
поумневших детей  как  бы  завершает фигура  магистра  прав  Њарьеновского -
наиболее последовательного,  как стараетсЯ уверить Џисемский,  носителЯ идей
40-х  годов.  ’еперь он считал,  что все,  чего достигла ђоссиЯ в 60-е годы,
произошло  благодарЯ  соединению  прогрессивных  идей  40-х  годов  с  идеей
надсословного государства.  Ќедаром в  заключительной сцене романа Ђлександр
II также провозглашаетсЯ человеком 40-х годов.
     ЌельзЯ не отметить,  что все эти фигуры детей,  идущих по новой дороге,
не  похожей на  дорогу их отцов,  -  в  значительной мере фигуры сочиненные,
художественно неубедительные. Љак только Џисемский подходил к тому пункту их
жизни, где должна была проЯвитьсЯ их "идейность", он как бы утрачивал и свою
наблюдательность и  умение  обставить  повествование впечатлЯющими деталЯми.
‡десь проЯвилась та  же закономерность художественного творчества,  что и  в
четвертой части "’ысЯчи душ" или в образе ‚арегина:  идеЯ,  идущаЯ вразрез с
основным направлением жизни, не могла стать живой душой этих образов.
     ‚едь под идеЯми 40-х  годов Џисемский разумел вовсе не идеи Ѓелинского,
действительно подготовившие великий общественный подъем 60-х годов,  а нечто
диаметрально  противоположное  -  тот  самый  либерализм,  который  был  так
решительно осужден во "‚збаламученном море" и который возводилсЯ им теперь в
степень творческого начала русской общественной жизни.
     ‚  этом романе на  уровне таланта Џисемского лишь те части,  в  которых
показана жизнь  отцов.  ‡десь  Џисемский снова создал целый рЯд  удивительно
рельефных фигур. Ћтец ‚ихрова, старый воЯка, перенесший все ужасы солдатчины
и  мучимый воспоминаниЯми о том,  как сам он,  уже будучи офицером,  засекал
солдат;  мать ‘ергеЯ Ђбреева - вздорнаЯ, заносчиваЯ крепостница; стЯжатель и
лихоимец ‡ахаревский со своей дородной супругой; деспот-губернатор и многие,
многие  другие  образы  романа  Ярко  характеризовали  дворЯнское  общество,
которое  было  осуждено  историей.  Њногочисленные  и  в  большинстве  своем
убедительные картины жизни  отцов и  составлЯют основную художественную силу
этого романа,  но  эти  картины все-таки  не  могли возместить бледности тех
образов, которые были призваны выразить положительные идеи автора.
     Њожет  быть,  именно  поэтому  "‹юди  сороковых  годов"  и  лишены  той
композиционной целостности,  котораЯ  отличала  произведениЯ Џисемского 50-х
годов.  ‡десь нет ни единой интриги, как, например, в "‘тарческом грехе" или
в "Ѓраке по страсти", ни той деловой взаимозависимости, котораЯ сплачивала в
один сплошной массив героев "’ысЯчи душ".
     ”игурой,  котораЯ  была  призвана  сплотить  воедино  многочисленные  и
разнородные элементы повествованиЯ,  ЯвлЯетсЯ Џавел  ‚ихров.  Ћднако он  "не
справлЯетсЯ" с  этой задачей.  Ћн  не столько деЯтель,  сколько наблюдатель,
стоЯщий, в сущности, в стороне от главных интересов подавлЯющего большинства
персонажей.  Џоэтому многое из того,  что случаетсЯ с  Џавлом,  само по себе
интересно (споры с  Љоптиным,  беседы с Њакаром ѓригорьевичем и т.п.),  но с
судьбой остальных героев романа почти никак не  свЯзано.  Џоследовательность
повествованиЯ держитсЯ едва ли не на одной только истории любовных отношений
Џавла с ”атеевой и Њари.
     Џравда, эта линиЯ романа имела длЯ Џисемского немаловажное значение. Ћн
теперь  пересматривал свои  взглЯды  и  на  так  называемый женский  вопрос,
впервые поставленный перед  русским общественным сознанием также людьми 40-х
годов.  …сли  во  "‚збаламученном море" идею женской независимости,  свободы
чувства  он  в  образе  ‘офи  ‹еневой хотел  дискредитировать как  прикрытие
развращенности,  то  теперь он  снова выступает как  защитник этой  идеи.  ‚
метаниЯх и увлечениЯх ”атеевой он склонен видеть нечто вроде протеста против
господствующей дворЯнской морали. ‡десь он уже не отважилсЯ проповедовать те
домостроевские добродетели,  воплощением  которых  во  "‚збаламученном море"
была …впраксиЯ.  Ќо  полного сочувствиЯ ”атеевой у  Џисемского все-таки нет.
Ћна кончила жизнь почти в такой же душевной опустошенности, как и ‘офи.
     Љогда-то  Џисемский в  статье  о  ѓоголе  осудил своего учителЯ за  его
попытку создать образ идеальной славЯнки.  Ќо  теперь он сам не удержалсЯ от
этого соблазна.  ‚ образе Њари он намеревалсЯ высказать свои представлениЯ о
подлинной поэзии женского существованиЯ. Ћна, как пушкинскаЯ ’атьЯна, в силу
сложившихсЯ обстоЯтельств замужем за  старым,  недалеким генералом,  который
только  и  достоин  уважениЯ за  то,  что  пролил  кровь  под  ‘евастополем.
ђазумеетсЯ,  она его не любит.  —ерез всю жизнь она во всей чистоте пронесла
свое  чувство к  Џавлу  ‚ихрову и  в  конце  концов отдалась этому  чувству.
Џравда,  с мужем она не разошлась. Ћн "устранен" очень просто: с молчаливого
согласиЯ и одобрениЯ Њари он завел себе "даму сердца".
     Џоследние страницы романа повествуют о том,  как в дачной местности под
Џетербургом прогуливаютсЯ уже постаревшаЯ Њари и  изрЯдно полинЯвший ‚ихров.
€х любовь стала,  может быть,  менее непосредственной,  но,  по-видимому, не
утратила своей  романтической возвышенности.  Ћднако  в  этой  идиллии  есть
изрЯднаЯ долЯ горечи.  „а,  бурные событиЯ 40-60-х годов не прошли даром.  €
все-таки жизнь ненамного улучшилась.  Ќе  бескорыст