рена показать свое хозЯйство во всем его
блеске.  Ћна вынула лучшее столовое белье,  вымытое,  конечно, белее снега и
выкатанное так,  хоть сейчас вези на  выставку;  вынула,  наконец,  граненый
хрусталь,  принесенный еще  в  приданое покойною женою  Џетра Њихайлыча,  но
хрусталь еще очень хороший,  который употреблЯетсЯ только раза два в год:  в
именины  Џетра  Њихайлыча и  Ќастенькины,  который  во  все  остальное времЯ
экономка хранила в  своей собственной комнате,  в  особом шкапу,  и  пальцем
никому  не   позволила  до   него  дотронутьсЯ.   Ћбед  тоже,   по-видимому,
приготовлЯлсЯ не совсем заурЯдный.  Џриготовленные большаЯ вилка и лопаточка
из кленового дерева заставлЯли сильно подозревать, что врЯд ли не готовилась
разварнаЯ стерлЯдь.  Ќастеньке ЏалагеЯ …вграфовна страшно надоела, приступаЯ
к  ней  целое утро,  чтоб она надела вместо своего вседневного холстинкового
платьЯ черное шелковое;  и как та ни сердилась, экономка поставила на своем.
‚о  всем  этом стараЯ девица имела довольно отдаленную цель:  Џетр Њихайлыч,
когда вышло его увольнение,  проговорил с  ней:  "‚от на мое место определен
молодой смотритель; бог даст, приедет да на Ќастеньке и женитсЯ".
     - Ћх, как бы это хорошо! Љак бы это было хорошо! - отвечала экономка.
     Ћна питала сильное желание выдать Ќастеньку поскорей замуж, и тем более
за  смотрителЯ,  потому  что,  судЯ  по  Џетру  Њихайлычу,  она  твердо была
убеждена,  что  если  уж  смотритель,  так  непременно должен  быть  хороший
человек.
     ‚  два  часа  капитан состоЯл налицо и  сидел,  как  водитсЯ,  молча  в
гостиной;  Ќастенька  перелистывала "Ћтечественные записки";  Џетр  Њихайлыч
ходил взад и вперед по зале, посматриваЯ с удовольствием на парадно убранный
стол и взглЯдываЯ по временам в окно.
     - —то ж,  папенька, ваш смотритель не едет? ‘кучно его ждать! - сказала
Ќастенька.
     - Џогоди,  душенька подъедет!  ‡асиделсЯ,  верно, где-нибудь, - отвечал
Џетр Њихайлыч. - …дет! - проговорил он, наконец.
     Ќастенька,  по невольному любопытству,  взглЯнула в окно;  капитан тоже
привстал и посмотрел.  ’ерка,  желаЯ на остатках потешить своего начальника,
нахлестал лошадь,  котораЯ,  не привыкнув бегать рысью,  заскакала уродливым
галопом;  дрожки забренчали,  засвистели,  и  все  это так расходилось,  что
возница едва справил и  попал в  ворота.  Љалинович,  все  еще  под влиЯнием
неприЯтного впечатлениЯ,  которое вынес из  дома генеральши,  принЯвшей его,
как видели, свысока, вошел нахмуренный.
     - Њилости  просим,  милости  просим,  џков  ‚асильич,  -  говорил  Џетр
Њихайлыч, встречаЯ гостЯ и вводЯ его в гостиную.
     - ќто вот-с мой родной брат,  капитан армии в отставке,  а это дочь моЯ
ЂнастасиЯ, - прибавил он.
     Љапитан расшаркалсЯ...  Ќастенька слегка привстала;  Љалинович отдал им
вежливый, но холодный поклон.
     - Ќе угодно ли вам водочки выпить?  - продолжал Џетр Њихайлыч, указываЯ
на закуску.  -  ќто вот запеканка,  это домашний настой; а тут вот грибки да
рыжички;  а  это  вот  архангельские  селедки,  небольшие,  но,  рекомендую,
превкусные.
     - Џозвольте мне лучше покурить, - проговорил Љалинович.
     - ‘делайте милость!  ѓосподин капитан, ваша очередь угощать. ‘ам Я мало
курю;  а  вот у  менЯ великий любитель и  мастер по  табачной части господин
капитан!
     Љапитан начал было выдувать свою коротенькую трубку.
     - Ѓлагодарю вас:  у менЯ есть с собой,  -  возразил Љалинович,  вынимаЯ
папироску из портсигара.
     Љапитан  отложил  трубку,   но   присек  огнЯ   к   труту  собственного
производства и,  подав  его  на  кремне  гостю,  начал  с  большим вниманием
осматривать портсигар.
     - •орошаЯ вещь; вероЯтно, кожанаЯ, - проговорил он.
     - Her, papier macha, - отвечал Љалинович.
     Љапитан совершенно не понЯл этого слова, однако не показал того.
     - Ђ! ‚ероЯтно, английского изобретениЯ! - произнес он глубокомысленно.
     - Ќе знаю, право.
     - ЂнглийскаЯ, - решил капитан.
     „о всех табачных принадлежностей он был большой охотник и считал себЯ в
этом отношении большим знатоком.
     - ѓде же вы изволили побывать?..  Љого видели?  ‘ кем познакомились?  -
начал Џетр Њихайлыч.
     - џ был не у многих, но... и о том сожалею! - отвечал Љалинович.
     - ќто как? - спросил Џетр Њихайлыч с удивлением.
     Ќастенька посмотрела на молодого человека довольно пристально;  капитан
тоже взглЯнул на него.
     - ‚о-первых,  городничий ваш,  -  продолжал Љалинович, - менЯ совсем не
пустил к себе и велел ужо вечером прийти в полицию.
     - •а, ха, ха! - засмеЯлсЯ Џетр Њихайлыч добродушнейшим смехом. - ќтакой
смешной ветеран!  Ћн  что-нибудь не  понЯл.  —то делать?..  ‘им-то вот занЯт
больше службой;  да и  бедность к  тому:  в  нашем городке,  не как в других
местах,  городничий не зажиреет: почти сидит на одном жалованье, да откупщик
разве поможет какой-нибудь сотней - другой.
     Џри этих словах на лице Љалиновича выразилась презрительнаЯ улыбка.
     - Ђ семейство тоже большое,  - продолжал Џетр Њихайлыч, ничего этого не
заметивший.  -  ‚он двое мальчишек ко мне в  училище бегают,  так и смотреть
жалко:  ощипано,  оборвано,  и на дворЯнских-то детей не похожи. ‘упруга, по
несчастию,  родивши последнего ребенка, не побереглась, видно, и там молоко,
что  ли,  в  голову кинулось -  теперь не  в  полном рассудке:  говорЯт,  не
умываетсЯ,  не чешетсЯ и  только,  как привидение,  ходит по дому и  на всех
ворчит...  ужасно  жалкое  положение!  -  заключил  Џетр  Њихайлыч печальным
голосом.
     Ќо молодой смотритель выслушал все это совершенно равнодушно.
     - “ этого городничего очень хорошенькаЯ дочка, слывет здесь красавицей,
- полунасмешливо заметила ему Ќастенька.
     Љалинович опЯть ничего не отвечал и только взглЯнул на нее.
     - —то ж?..  „ействительно хорошенькаЯ!  -  подхватил Џетр Њихайлыч. - “
кого же еще изволили быть? - прибавил он, обращаЯсь к Љалиновичу.
     - …ще Я был у почтмейстера, - это чудак какой-то!
     - €менно чудак,  -  подтвердил Џетр Њихайлыч,  -  не  глупый бы старик,
богомольный,  а  все  преставлениЯ света  боитсЯ...  џ  часто с  ним  прежде
споривал:  грех,  говорю,  искушать судьбы  божий,  надобно  жить  честно  и
праведно, а тут буди его свЯтаЯ волЯ...
     - Ћн ужасный скупец, - заметила Ќастенька.
     - Џочем ты,  душа моЯ,  знаешь?  -  возразил Џетр Њихайлыч.  - Ђ если и
действительно скупец,  так,  по-моему,  делает больше всех зла себе,  живЯ в
постоЯнных лишениЯх.
     - „а  как же,  папенька,  только себе делает зло,  когда деньги в  рост
отдает? ђостовщик! Ђ историЯ его с сыном? - перебила Ќастенька.
     - —то ж историЯ его с сыном?..  Љто может отца с детьми судить?  Ќикто,
кроме бога! - произнес Џетр Њихайлыч, и лицо его принЯло несколько строгое и
недовольное выражение.
     Ќастенька переменила разговор.
     - “ генеральши вы были? - отнеслась она к Љалиновичу.
     - Ѓыл-с, - отвечал он.
     - ќто здешний большой свет!
     - ЉажетсЯ.
     - Ђ дочь ее видели?
     - Ќе  знаю,  видел какую-то девицу или даму кривобокую или кривошейку -
не разберешь.
     - ‘овершенно  без  боку  -   ужасно!   -  подтвердила  Ќастенька,  -  и
вообразите, у них бывают балы, на которых и Я имела счастье быть один раз; и
она с этакой наружностью и в бальном платье - невозможно видеть равнодушно.
     - ѓоспода!  Њолодые люди! - воскликнул Џетр Њихайлыч. - Ќе смейтесь над
телесными недостатками; это все равно, что смеЯтьсЯ над больными - грех!
     - Њы и не смеемсЯ,  -  возразил с усмешкою Љалинович, - а напротив, она
произвела на менЯ такое тЯжелое и грустное впечатление, от которого Я до сих
пор не могу освободитьсЯ.
     - Љушать готово!  -  перебил Џетр Њихайлыч,  увидев,  что  на  стол уже
поставлена миска.  -  Ђ вы и перед обедом водочки не выпьете? - отнессЯ он к
Љалиновичу.
     - Ќет, благодарю, - отвечал тот.
     - Љак  угодно-с!  Ђ  мы  с  капитаном  выпьем.  ‚аше  высокоблагородие,
адмиральский час  давно пробил -  не  прикажете ли?..  Џриимите!  -  говорил
старик,  наливаЯ свою серебрЯную рюмку и подаваЯ ее капитану;  но только что
тот  хотел взЯть,  он  не  дал ему и  сам выпил.  Љапитан улыбнулсЯ...  Џетр
Њихайлыч каждодневно делал с ним эту штуку.
     - Ќу, а уж теперь не обману, - продолжал он, наливаЯ другую рюмку.
     - ‡наю-с, - отвечал капитан и залпом выпил свою порцию.
     ‚се  вышли в  залу,  где  Џетр Њихайлыч отрекомендовал новому знакомому
Џалагею  …вграфовну.  Љалинович слегка  поклонилсЯ ей;  экономка сделала ему
жеманный книксен.
     - Ќас,  кажетсЯ,  сегоднЯ  хотЯт  угостить потрохами,  -  говорил  Џетр
Њихайлыч,  садЯсь за стол и втЯгиваЯ в себЯ запах горЯчего.  -  ‹юбите ли вы
потроха? - отнессЯ он к Љалиновичу.
     - „а,   ем,   -  отвечал  тот  с  несколько  насмешливой  улыбкой,  но,
попробовав, начал есть с большим аппетитом. - ќто очень хорошо, - проговорил
он, - прекрасно приготовлено!
     - •удожественно-с!  -  подхватил Џетр Њихайлыч.  -  ЏалагеЯ …вграфовна,
честь эта принадлежит вам; кланЯемсЯ и благодарим от всей честной компании!
     ќкономка тупилась,  модничала и, по-видимому, отложила свое обыкновение
вставать из-за стола.  ‡а горЯчим действительно следовала стерлЯдь,  которой
Љалинович оказал достодолжное внимание.  ‘оус из рЯбчиков с приготовленною к
нему подливкою он  тоже похвалил;  но  более всего ему  понравилась наливка,
которой, выпив две рюмки, попросил еще третью, говорЯ, что это гораздо лучше
всЯких ликеров.
     “ Џалагеи …вграфовны от удовольствиЯ обе щеки горели Ярким румЯнцем.
     Џосле обеда все снова возвратились в гостиную.
     - ‘кажите-ка мне,  џков ‚асильич, - начал Џетр Њихайлыч, - что-нибудь о
Њосковском университете.  ’ам,  Я  слышал,  нынче прекрасные профессора.  ‚ы
какого изволили быть факультета?
     - ћрист.
     - Џрекрасный   факультет-с!..   џ   сам   воспитывалсЯ   в   Њосковском
университете,  по словесному факультету,  и в мое времЯ весьма справедливо и
достойно славилсЯ ЊерзлЯков.  —еловек был с светлой головой.  Ѓывало, начнет
разбирать „ержавина построчно,  каждое слово.  "‚от такой-то,  говорит, стих
хорош,  а такой-то посредственный;  вот бы, говорит, как следовало сказать",
да  и  начнет импровизировать стихами.  Њы только слушаем,  и  если б  тогда
записывать его импровизации,  прелестные бы вышли стихотворениЯ,  -  говорил
Џетр Њихайлыч.  - ‹юбопытно мне знать, - продолжал он, подумав, - вспоминают
ли еще теперь господа студенты ЊерзлЯкова, уважают ли его, как следует.
     - Ћчень, - отвечал Љалинович, - особенно как профессора.
     - ќто делает честь молодому поколению: таких людей забывать не следует!
- заключил старик и  вздохнул.  Ќесколько рюмок наливки,  выпитых за столом,
сделали  его  еще  разговорчивее и  настроили  в  какое-то  приЯтно-грустное
расположение духа.  -  ‚от мне теперь, на старости лет, - снова начал он как
бы сам с собою, - очень бы хотелось побывать в Њоскве; деньгами только никак
не могу сбитьсЯ,  а посмотрел бы на белокаменную, в университет бы сходил...
ЏустЯт,  Я думаю, старого студента хоть на стены посмотреть. Њногие товарищи
мои теперь известные литераторы,  ученые; в студентах Я с ними дружен бывал,
оспаривал иногда;  ну,  а теперь, конечно, они далеко ушли, а Я все еще пока
отставной штатный смотритель;  но,  так полагаю,  что если б Я пришел к ним,
они бы не пренебрегли мною.
     Љалинович  слушал  Џетра  Њихайлыча  полувнимательно,   но  зато  очень
пристально взглЯдывал на  Ќастеньку,  котораЯ сидела  с  выражением скуки  и
досады в  лице.  Џетр Њихайлыч по крайней мере в  миллионный раз рассказывал
при ней о ЊерзлЯкове и о своем желании побывать в Њоскве. ‘тараЯсь, впрочем,
скрыть это,  она то  начинала смотреть в  окно,  то опускала черные глаза на
развернутые перед  ней  "Ћтечественные записки" и,  надобно сказать,  в  эти
минуты была прехорошенькаЯ.
     - ‚ы что-то такое читаете? - отнессЯ к ней Љалинович.
     - Ќет, так, покуда перелистываю, - отвечала она.
     - Ђ вы любите читать?
     - Ћчень;  это  единственное длЯ  менЯ развлечение.  Ќынче Я  еще меньше
читаю, а прежде решительно до обморока зачитывалась.
     - —то ж вы находите читать? ќто довольно трудно при нашей литературе.
     - Ѓольше журналы... - отвечала Ќастенька.
     - Џоследние  годы,  -  вмешалсЯ  Џетр  Њихайлыч,  -  только  журналы  и
читаем... ђазнообразно они стали нынче издаватьсЯ... хорошо; все тут есть: и
длЯ  приЯтного  чтениЯ,   и   полезные  сведениЯ,   историЯ  политическаЯ  и
натуральнаЯ, критика... хорошо-с.
     Љалинович слегка улыбнулсЯ.
     - ‚ы несколько пристрастны к нашим журналам, - сказал он, - они и сами,
Я думаю, не предполагают в себе тех достоинств, которые вы в них открыли.
     - Ќе знаю-с,  - отвечал Џетр Њихайлыч, - Я говорю, как понимаю. ‚от как
перебранка мне их не нравитсЯ,  так не нравитсЯ!  Џомилуйте,  что это такое?
‚место того чтоб рассуждать о  каком-нибудь вопросе,  они  ставЯт друг другу
шпильки и стараютсЯ, как борцы какие-нибудь, подшибить друг друга под ногу.
     - ‚ дельном и честном журнале,  если б только он существовал,  -  начал
Љалинович,   -   непременно  должно  существовать  сильное  и   энергическое
противодействие  прочим  нашим  журналам,  которые  или  не  имеют  никакого
направлениЯ, или имеют, но фальшивое.
     - ’ак,  так!  -  подтверждал Џетр Њихайлыч,  видимо,  не понЯвший,  что
именно говорил Љалинович.  -  €  вообще,  -  продолжал он с глубокомысленным
выражением в лице,  -  не знаю,  как вы,  џков ‚асильич, понимаете, а Я сужу
так, что нынче вообще упадает литература.
     Љалинович  ничего  не  отвечал,  а  только  вопросительно посмотрел  на
старика.
     - Џрежде, - продолжал Џетр Њихайлыч, - длЯ поэзии брали предметы как-то
возвышеннее:  „ержавин,  например,  писал оду  "Ѓог",  воспевал императрицу,
героев, их подвиги, а нынче дались эти женские глазки да ножки... Џомилуйте,
что это такое?
     ‹егкий оттенок насмешки пробежал по лицу Љалиновича.
     - ‡а нынешней литературой останетсЯ большаЯ заслуга: прежде риторически
лгали, а нынче без риторики начинают понемногу говорить правду, - проговорил
он  и  мельком  взглЯнул на  Ќастеньку,  котораЯ ответила ему  одобрительной
улыбкой.
     - џ этих од решительно читать не могу, - начала она. - €ли вот папенька
восхищаетсЯ этим Ћзеровым.  ‚ообразите себе: ЉсениЯ, русскаЯ кнЯжна, которых
держали взаперти, едет в лагерь к „онскому - как это правдоподобно!
     Љалинович только усмехнулсЯ. Џетр Њихайлыч начал колебатьсЯ.
     - џ моего мнениЯ за авторитет и не выдаю,  -  начал он,  - и даже очень
хорошо понимаю,  что нынче пишут к  чувствам,  к жизни нашей ближе,  поучают
больше в форме сатирической повести - это в своем роде хорошо.
     - „аже,  полагаю,  очень хорошо: гораздо честнее отстаивать слабых, чем
хвалить сильных, - сказал Љалинович.
     - €менно так! - подтвердила Ќастенька с сиЯющим в глазах удовольствием.
     - „а  коли с  этой целью,  так  конечно:  кто с  этим будет спорить?  -
согласилсЯ и Џетр Њихайлыч, окончательно разбитый со всех сторон.
     - Ќынче есть великие писатели,  - начала Ќастенька, - эти трое: Џушкин,
‹ермонтов,   ѓоголь,   о   которых  Ѓелинский  так   много  теперь  пишет  в
"Ћтечественных записках".
     - Ђ вы и критику читаете? - спросил ее Љалинович.
     - „а, - отвечала она с некоторою гордостью.
     - ѓорЯчаЯ и умнаЯ голова этот господин критик Ѓелинский! - заметил Џетр
Њихайлыч.
     - ‚ы согласны с его взглЯдом? - спросила Ќастенька.
     - Џочти,  -  отвечал Љалинович,  -  но дело в том, что Џушкина нет уж в
живых,  - продолжал он с расстановкой, - хотЯ, судЯ по силе его таланта и по
тому направлению,  которое принЯл он в последних своих произведениЯх,  он бы
должен был сделать многое.
     - Њногое бы,  сударь,  он сделал! ‚дохновенный был поэт!.. ‘ам „ержавин
наименовал  его  своим  преемником!   -  подхватил  Џетр  Њихайлыч  каким-то
торжественным тоном.
     - ‚от  как  ѓоголь...   -   стал  было  он   продолжать,   но  вдруг  и
приостановилсЯ.
     - —то ж ѓоголь?.. - возразила ему дочь.
     - ѓоголЯ, по-моему, чересчур уж захвалили, - отвечал старик решительно.
- Љонечно,  кто у него может это отнЯть: превеселый писатель! ‚се это у него
выходит живо,  точно видишь перед собой,  все это от души смешно и  в  то же
времЯ правдоподобно; но...
     Љалинович слегка усмехнулсЯ этому простодушному определению ѓоголЯ.
     - ѓоголь громадный талант,  -  начал он,  -  но покуда с  приличною ему
силою ЯвлЯетсЯ только как сатирик,  а потому раскрывает одну сторону русской
жизни, и раскроет ли ее вполне, как обещает в "Њертвых душах", и проведет ли
славЯнскую деву и доблестного мужа - это еще сомнительно.
     - Ќеужели вам ‹ермонтов не нравитсЯ? - спросила Ќастенька.
     - ‹ермонтов тоже умер, - отвечал Љалинович, - но если б был и жив, Я не
знаю,  что бы было. ‚ том, что он написал, видно только, что он, безусловно,
подражал Џушкину,  проводил байронизм несколько на  военный лад и,  наконец,
целиком заимствовал у иллера в одухотворениЯх стихий.
     - Ќет,   неправда;  ‹ермонтов  длЯ  менЯ  чудо  как  хорош!  -  сказала
Ќастенька.
     - „а,  - продолжал Љалинович, подумав, - он был очень умный человек и с
неподдельно страстной натурой,  но только в известной колее.  ‚ том,  что он
писал, он был очень силен, зато уж дальше этого ничего не видел.
     Ќастенька отрицательно покачала головой;  она была с этим решительно не
согласна.
     - Љроме этих трех писателей, мне и другие очень нравЯтсЯ, - проговорила
она после минутного молчаниЯ.
     - Љто же именно? - спросил Љалинович.
     - Ќапример,  ‡агоскин{50}, ‹ажечников{50}, которого "‹едЯной дом" Я раз
пЯть  прочитала,  граф ‘оллогуб{50}:  его  "Ђптекарша" и  "Ѓольшой свет" мне
ужасно    нравЯтсЯ;    теперь   Љукольник{50},    ‚ельтман{50},    „аль{50},
ЋсновьЯненко{50}.
     Џри  этом перечне лицо Џетра Њихайлыча сиЯло удовольствием,  оттого что
дочь обнаруживала такое знакомство с  литературой;  но Љалинович слушал ее с
таким выражением,  по  которому нетрудно было догадатьсЯ,  что называемые ею
авторы не пользовались его большим уважением.
     - Њного: всех не перечтешь! - произнес он.
     - Ћ,  да какой вы,  должно быть,  строгий и тонкий судьЯ!  - воскликнул
Џетр Њихайлыч.
     Љалинович ничего не отвечал и только потупил глаза в землю.
     - Ђ сами вы не пишете ничего? - спросила его вдруг Ќастенька.
     - Џочему же вы думаете,  что Я пишу?  - спросил он, в свою очередь, как
бы несколько сконфуженный этим вопросом.
     - ’ак мне кажетсЯ, что вы непременно сами пишете.
     - Њожет быть, - отвечал Љалинович.
     Џетр Њихайлыч захлопал в ладоши.
     - Ђга! Ђй да Ќастенька! Њолодец у менЯ: сейчас попала в цель! - говорил
он. - Ќу что ж! „ай бог! „ай бог! —еловек вы умный, молодой, образованный...
отчего вам не быть писателем?
     - —то же вы пишете? - спросила опЯть Ќастенька.
     Ќо Љалинович не отвечал.
     - ќто, сударынЯ, авторскаЯ тайна, - заметил Џетр Њихайлыч, - которую мы
не смеем вскрывать, покуда не захочет того сам сочинитель; а бог даст, может
быть,  настанет и  та  пора,  когда џков ‚асильич придет и  сам прочтет нам:
тогда мы узнаем,  потолкуем и посудим...  Ћднако, - продолжал он, позевнув и
обращаЯсь к брату,  -  как вы,  капитан, думаете: отправитьсЯ на свои зимние
квартиры или нет?
     - Ќет, Я посижу-с, - отвечал тот.
     ‚  продолжение года капитан не уходил после обеда домой в свое пернатое
царство не  более четырех или  пЯти раз,  но  и  то  по  каким-нибудь весьма
экстренным случаЯм.  ‚идимо,  что новый гость значительно его заинтересовал.
ќто,  впрочем,  заметно даже было из того,  что ко всем словам Љалиновича он
чрезвычайно внимательно прислушивалсЯ.
     - Ќу,  и  добре;  а  Я  так прошу у  нашего почтенного гостЯ позволение
отдохнуть: привычка, - говорил Џетр Њихайлыч, вставаЯ.
     - ‘делайте одолжение, - отвечал Љалинович.
     - ‚ас,  впрочем,  Я не пущу домой,  что вам сидеть одному в нумере? ‚от
вам два собеседника:  старый капитан и молодаЯ девица, толкуйте с ней! Ћна у
менЯ большаЯ охотница говорить о литературе,  -  заключил старик и,  шаркнув
правой ногой,  присел, сделал ручкой и ушел. —рез несколько минут в гостиной
очень чувствительно послышалось его храпенье. Ќастеньку это сконфузило.
     - Ќе хотите ли в сад погулЯть? - сказала она, воспользовавшись тем, что
Љалинович часто бралсЯ за голову.
     - Ћчень бы желал освежитьсЯ,  - отвечал тот, - ваши наливки бесподобны,
но уж очень скоро ведут к цели.
     ‚се вышли.
     ‘ад ѓодневых, купленный вместе с домом у бывшего когда-то предводителем
богатого  холостЯка  и   большого  садовода,   отличалсЯ  некогда   большими
запотроЯми.  ЏалагеЯ …вграфовна постоЯнно обнаруживала сильное поползновение
разбить в нем всюду огородные плантации. "‚он лес-то растет, а моркови негде
сеЯть",  -  брюзжала она,  хотЯ очень хорошо знала,  что морковь было бы где
сеЯть, если б она не пустила две лишние грЯды под капусту; но Џетр Њихайлыч,
отчасти по собственному желанию,  отчасти по настоЯнию Ќастеньки,  оставалсЯ
тверд и  оставлЯл большую часть сада в  том виде,  в каком он был,  возражаЯ
экономке:
     - Ќе все, мать, хлопотать о полезном; позаботимсЯ и о приЯтном. ‚ жизни
надо мешать utile cum dulce*.
     ______________
     * полезное с приЯтным (лат.).

     ‚ыход в сад был прЯмо из гостиной с небольшого балкончика,  от которого
прЯмо  начиналась густо разросшаЯсЯ липоваЯ аллеЯ,  расходившаЯсЯ в  широкую
площадку,  где посредине стоЯла полуразвалившаЯсЯ китайскаЯ беседка. Ћт этой
беседки,  в различных расстоЯниЯх, возвышались деревЯнные статуи олимпийских
богов,   какие,   может   быть,   читателЯм  случалось  видать   в   некогда
существовавшем саду  Ћсташевского,  который  служил  прототипом  длЯ  многих
помещичьих садов.  €з  числа  этих  олимпийских богов  осталась Њинерва  без
правой руки, ‚енера с отколотою половиной головы и ноги какого-то бога, а от
прочих уцелели одни только пьедесталы.  ‚се эти остатки богов и  богинь были
выкрашены Яркими  красками.  Њесто  это  Џетр  Њихайлыч называл  разрушенным
Ћлимпом.
     - Ќадобно бы  мне  мой  Ћлимп реставрировать;  мастеров только здесь не
найдешь! - часто говорил он, ходЯ около статуй.
     ‡а газоном следовал довольно крутой скат к  реке,  с  заметными следами
двух или трех фонтанов и с сбегающими в разных направлениЯх дорожками. Љроме
того,  по всему этому склону росли в наклоненном положении огромные кедры, в
тени которых стоЯла не то часовнЯ,  не то хижина, где, по словам старожилов,
спасалсЯ будто  бы  некогда  какой-то  старец,  но  другие  объЯснЯли проще,
говорЯ,  что  прежний владелец -  большой между  прочим шутник и  забавник -
нарочно старалсЯ придать этой хижине дикий вид  и  посадил деревЯнную куклу,
изображающую пустынножителЯ,  котораЯ,  когда  кто  входил в  хижину,  имела
свойство  вставать  и  кланЯтьсЯ,  чем  пугала  некоторых дам  до  обморока,
доставлЯЯ тем  хозЯину  неимоверное удовольствие.  Џротивоположный,  низовый
берег  реки  возвышалсЯ  отлогою  покатостью и  сплошь  был  покрыт  как  бы
подстриженным мелким ельником.  ‘ горизонтом сливалсЯ он в полукруглой раме,
над  которой не  возвышалось ни  деревца,  ни  облака,  и  только  посредине
прорезывалась высокаЯ дальнего села  колокольнЯ.  „ень был,  как  это  часто
бывает в  начале сентЯбрЯ,  Ясный,  теплый;  с  реки,  гладкой,  как стекло,
начинал  подыматьсЯ легкий  туман.  ‚се  это,  освещенное довольно уж  низко
спустившимсЯ  солнцем,   которое  то   прорезывалось  местами  в   аллее   и
обозначалось  светлыми  на  дороге  пЯтнами,  то  придавало  всему  какой-то
фантастический вид,  освещаЯ с  одной стороны безглавую ‚енеру и  бездланную
Њинерву,  -  все это, говорю Я, вместе с миниатюрной Ќастенькой, в ее черном
платье,  с ее разбившимисЯ волосами, вместе с усевшимсЯ на ступеньки беседки
капитаном с коротенькой трубкой в руках,  у которого на вычищенных пуговицах
вицмундира тоже играло солнце, - все это, кажетсЯ, понравилось Љалиновичу, и
он проговорил:
     - Љак здесь хорошо! Љакое прекрасное местоположение!
     - „лЯ приезжающих!  - подхватила Ќастенька. - ‚прочем, это единственное
место,  где  мне легче живетсЯ,  -  прибавила она и  попросила у  Љалиновича
папироску, которую и закурила в трубке у дЯди.
     Љапитан покачал ей головой и проговорил:
     - ‘мотрите, папаша увидит.
     Ќастенька очень любила курить,  но делала это потихоньку от отца:  Џетр
Њихайлыч,  балуЯ и  не  отказываЯ дочери ни в  чем,  выходил всегда из себЯ,
когда видел ее с папироской.
     - ѓусар,  сударь,  ЌастасьЯ Џетровна, гусар! Џосле этого дамам остаетсЯ
только водку пить, - говорил он.
     Ќо  капитан покровительствовал в  этом случае племЯннице и,  с  большим
секретом от  Џетра  Њихайлыча,  делал иногда длЯ  нее  из  слабого турецкого
табаку папиросы, в производстве которых желаЯ усовершенствоватьсЯ, с большим
вниманием рассматривал у всех гостей папиросы,  наблюдаЯ,  из какой они были
сделаны бумаги и какого сорта вставлен был картон в них.
     - ‚ы видели портрет †орж ‡анд?  -  спросила Ќастенька,  ходЯ по аллее с
Љалиновичем.
     - ‚идел, - отвечал тот.
     - •ороша она собой? Њолода?
     - Ќет, не очень молода, но хороша еще.
     - Ђ правда ли, что она ходит в мужском платье?
     - Ќе думаю, на портрете она в амазонке.
     - Љак бы Я желала иметь ее портрет! џ ужасно люблю ее романы.
     - Ђ который вы из них предпочитаете?
     - ‚се чудо как хороши! "€ндиану" Я и не знаю сколько раз прочитала.
     - €,  конечно, плакали над ее участью, - сказал Љалинович. ‚ голосе его
слышалась скрытаЯ насмешка.
     - —то ж  плакать над участью €ндианы?  -  возразила Ќастенька.  -  Ћна,
по-моему,  вовсе не жалка,  как другим,  может быть, кажетсЯ; она по крайней
мере жила и любила.
     Љалинович слегка улыбнулсЯ и молчал.
     - Ќеужели же,  - продолжала Ќастенька, - она была бы счастливее, если б
свое сердце,  свою нежность, свои горЯчие чувства, свои, наконец, мечты, все
бы задушила в  себе и  всю бы жизнь свою принесла в  жертву мужу,  человеку,
который никогда ее не любил,  никогда не хотел и не мог ее понЯть?  Ѓудь она
пошлаЯ,  обыкновеннаЯ женщина,  ей  бы  еще  была  возможность ужитьсЯ в  ее
положении:  здесь есть дамы,  которые говорЯт открыто,  что  они  терпеть не
могут своих мужей и живут с ними потому, что у них нет состоЯниЯ.
     - Џричина довольно уважительнаЯ! - заметил Љалинович.
     - ’олько не длЯ €ндианы.  Џо ее натуре она должна была или умереть, или
сделать выход. Ћна ошиблась в своей любви - что ж из этого? „лЯ нее все-таки
существовали минуты, когда она была любима, верила и была счастлива.
     - …й бы следовало полюбить ђальфа,  -  возразил Љалинович, - весь роман
написан на ту тему,  что женщины часто любЯт недостойных,  а людЯм достойным
узнают цену  довольно поздно.  ‚  последних сценах ђальф  ЯвлЯетсЯ настоЯщим
героем.
     - ђальф герой? Ќикогда! - воскликнула Ќастенька. - џ не верю его любви;
он,  как  англичанин,  чудак,  занималсЯ €ндианой  от  нечего  делать,  чтоб
разогнать,  может быть,  свой сплин.  Ђдвокат гораздо больше его герой:  тот
живой человек;  он влюблЯетсЯ, страдает... €ндиана должна была полюбить его,
потому что он лучше ђальфа.
     - —ем же он лучше? Ћн эгоист.
     - Ќет,  он мужчина,  а мужчины все честолюбивы;  но ђальф -  фи!  - это
трЯпка! €ндиана не могла быть с ним счастлива: она попала из огнЯ в воду.
     ‚се  это  Ќастенька  говорила  с  большим  одушевлением;  глаза  у  ней
разгорелись, щеки зарумЯнились, так что Љалинович, взглЯнув на нее, невольно
подумал сам с собой:  "Ѓесенок какой!" ‚ конце этого разговора к ним подошел
капитан и начал ходить вместе с ними.
     - ‚он  дЯденьке  так  очень  нравитсЯ  ђальф,  -  продолжала Ќастенька,
указываЯ на дЯдю, и потом отнеслась к нему:
     - „Яденька,  вам нравитсЯ ђальф -  помните, этот англичанин... третьего
днЯ читали?
     - ЌравитсЯ.
     - —ем же?
     - —еловек солидный-с, - отвечал капитан.
     ‘лушаЯ   "€ндиану",   капитан   действительно   очень   заинтересовалсЯ
молчаливым англичанином,  и в последней сцене, когда ђальф начал высказывать
свои чувства к €ндиане, он вдруг, как бы невольно, проговорил: "а... а!"
     - —то, капитан, не ожидали вы этого? - спросил Џетр Њихайлыч.
     - „а-с, не предполагал, - отвечал капитан.
     ’аким образом молодые люди гулЯли в  саду до поздних сумерек.  ђазговор
между ними не умолкал.  Љалинович, впрочем, больше спрашивал и держал себЯ в
положении  наблюдателЯ;   зато   Ќастенька  разговорилась  неимоверно.   Ћна
откровенно высказала,  как удивилась,  услышав,  что Љалинович поехал делать
визиты,  и потом описала в карикатуре всю уездную аристократию. Ћчень мило и
в самом смешном виде рассказала она,  не щадЯ самое себЯ,  единственный свой
выезд на  бал,  как  она  была там хуже всех,  как заинтересовалсЯ ею  самый
ничтожный человек,  столоначальник Њедиокритский;  наконец, представила, как
генеральша сидит,  как  повертывает с  медленною  важностью  головою  и  как
трудно, сминаЯ Язык, говорит.
     Љапитан, слушаЯ ее, только покачивал головой.
     "Ѓесенок!" - опЯть подумал про себЯ Љалинович.
     Њежду тем Џетр Њихайлыч проснулсЯ,  умылсЯ,  прифрантилсЯ и  сидел уж в
гостиной,  попиваЯ  клюквенный морс,  который  ЏалагеЯ  …вграфовна длЯ  него
приготовлЯла и  подавала  всегда  собственноручно.  ‚  настоЯщую  минуту  он
говорил с нею вполголоса насчет молодого смотрителЯ.
     - Ђх, боже мой, боже мой! ‹учше бы этого человека желать не надобно длЯ
Ќастеньки, - говорила ЏалагеЯ …вграфовна.
     Љалинович  очень  понравилсЯ  ей  опрЯтностью в  одежде,  деликатностью
своей,  а  более  всего тем,  что  оказал должное внимание приготовленным ею
кушаньЯм.
     - ‚се в руце божией! - замечал Џетр Њихайлыч.
     Љогда молодые люди вернулись, экономка сейчас же скрылась, а Ќастенька,
по обыкновению, села разливать чай.
     - —ем же мы вечер займемсЯ?  -  начал Џетр Њихайлыч. - Ќе любите ли вы,
џков ‚асильич, в карточки поиграть? Ќе трЯхнуть ли нам в преферанс?
     ќто предложение почему-то сконфузило Љалиновича.
     - …сли вам угодно... впрочем, Я по большой не играю, - ответил он.
     - “ нас огромнаЯ игра: по копейке.
     - €звольте.
     - ѓосподин капитан,  - обратилсЯ Џетр Њихайлыч к брату, - распорЯдитесь
о столе!
     Љапитан с заметным удовольствием исполнил эту просьбу: он своими руками
раскрыл стол,  вычистил его,  отыскал и положил на приличных местах игранные
карты,  мелки и даже поставил стульЯ.  Ћн очень любил сыграть пульку и две в
карты.
     Ќастенька, никогда прежде не игравшаЯ, сказала, что и она будет играть.
’аким образом,  уселись все четверо. •отЯ игра эта была почти шалостью, но и
в  ней  некоторым образом  высказались характеры участвующих.  Љапитан играл
внимательно и  в  высшей  степени осторожно,  с  большим вниманием обдумываЯ
каждый ход;  Џетр Њихайлыч,  напротив, горЯчилсЯ, объЯвлЯл рискованные игры,
сердилсЯ,  бранил Ќастеньку за ошибки,  делаЯ сам их беспрестанно,  и грозил
капитану пальцем,  укорЯЯ его:  "Ќе чисто, ваше благородие... подсиживаете!"
Ќастенька,  по-видимому,  была занЯта совсем другим: она то пропускала игры,
то  объЯвлЯла ни  с  чем и  всЯкий раз,  когда Љалинович сдавал и  не играл,
обращалась к  нему с  просьбой поучить ее.  —то касаетсЯ последнего,  то  он
играл довольно внимательно и рассчитывал, кажетсЯ, чтоб не проиграть, - и не
проиграл. ‚ыиграл один только капитан у брата и племЯнницы. ‡атем последовал
ужин,  и  при  прощанье Ќастенька спросила Љалиновича,  любит ли  он  читать
вслух.
     - „а, читаю, - отвечал он.
     - Љогда будете опЯть у нас, мы попросим вас прочесть что-нибудь.
     - …сли вам угодно, - проговорил Љалинович и начал откланиватьсЯ.
     - Ќепременно,  мы вас будем ждать, - повторила Ќастенька еще раз, когда
Љалинович был уже в передней.
     - ‘лавный малый, славный! - сказал Џетр Њихайлыч по уходе его.
     - Ћн очень умный человек, - присовокупила Ќастенька.
     - „а,  голова здороваЯ,  -  продолжал старик.  -  •орошо нынче  учат  в
университетах: год от году лучше.
     - ‚ы  завтра,   папенька,  позовете  его  к  нам  обедать?  -  спросила
Ќастенька.
     - Џозову;  где ему теперь покуда приютитьсЯ,  - отвечал Џетр Њихайлыч и
потом,  подумав,  прибавил:  -  ЊенЯ теперь заботит:  у  кого ему  квартирку
приискать.
     - Џротив нас квартира отдаетсЯ, - заметила Ќастенька.
     Џетр Њихайлыч подмигнул брату.
     - Ћго!  -  воскликнул он.  -  Љакова у нас ЌастасьЯ Џетровна, капитан -
а?.. Њолодого смотрителЯ хочет против своего окошечка поместить...
     - „а-с, - отвечал капитан.
     Ќастенька слегка покраснела.
     - Ќадо спросить у  приказничихи:  у  ней постоЯльцы съехали,  -  решила
ЏалагеЯ …вграфовна,  прибиравшаЯ карты,  мелки и  уставлЯвшаЯ на  свои места
карточный стол и стульЯ.
     - „ело,  дело!  Љвартира хорошаЯ! - подхватил Џетр Њихайлыч. - ‘ходи-ка
завтра к ней, командирша, да поторгуйсЯ хорошенько.
     - ‘бегаю, - отвечала экономка.
     - ’олько вот что,  - продолжал Џетр Њихайлыч, - если он тут наймет, так
ему мебели надобно дать, а то здесь вдруг не найдет.
     - Ќаберем...  дадим...  -  отозвалась уж  с  некоторою досадою  ЏалагеЯ
…вграфовна и ушла.
     Џетр  Њихайлыч говорил  о  том,  что  она  давно  и  гораздо лучше  его
обдумала.
     Џосле этого разговора начали все расходитьсЯ по своим местам.
     Ќастенька перваЯ встала и,  сказав,  что очень устала,  подошла к отцу,
который,  по обыкновению,  перекрестил ее,  поцеловал и  отпустил почивать с
богом;  но  она не  почивала:  в  комнате ее еще долго светилсЯ огонек.  Ћна
писала новое стихотворение, которое начиналось таким образом:

                Љто б ни был ты, о гордый человек!..


        VI

     Љак ЏалагеЯ …вграфовна предположила,  так и сделалось:  Љалинович нанЯл
квартиру у приказничихи. €збраннаЯ таким образом хозЯйка ему была маленькаЯ,
толстаЯ  женщина,  страшнаЯ охотница до  пирогов,  кофе,  чаю,  а,  пожалуй,
небольшим делом,  и до водочки. ‚довствуЯ неизвестное число лет после своего
мужа -  приказного,  она  пропитывала себЯ отдачею своего небольшого домишка
внаем  и  с  Џалагеей  …вграфовной находилась в  теснейшей дружбе,  то  есть
прибегала к  ней раза три в  неделю попить и  поесть,  отплачиваЯ ей  за  то
принесением всевозможных городских новостей;  а  если таковых не  случалось,
так и  от себЯ выдумывала.  „альновиднаЯ экономка рассчитала поставить к ней
Љалиновича, во-первых, затем, чтоб у приЯтельницы квартира не стоЯла пустаЯ,
во-вторых,  она знала, что та разузнает и донесет ей о молодом человеке все,
до малейших подробностей.  € действительно,  приказничиха начала, как зайца,
выслеживать постоЯльца своего и  на первое времЯ была в  совершенном от него
восторге.
     - Њатери мои!  -  говорила она,  растопыриваЯ обе  руки.  -  —то это за
человек! “мница, скромница... прелесть, прелесть мужчина!
     Ђ потом, когда Љалинович принЯл предложенную Џетром Њихайлычем мебель и
расставил ее у  себЯ,  она пришла в какое-то почти исступление:  прибежала к
Џалагее …вграфовне, лицо ее пылало, глаза горели.
     - Њать ты моЯ, ЏалагеЯ …вграфовна! - начала она рапортовать. - Ќе узнаю
Я моей квартиры, не мой дом, не мои комнаты, хоть вон выходи. —то-что у менЯ
до  этого дворЯнин-помещик стоЯл -  насорил,  начернил во  всех углах;  а  у
этого, у моего красавчика, красота, чистота... прелесть, прелесть мужчина!
     ‚се эти рассказы еще более возвышали в глазах Џалагеи …вграфовны нового
смотрителЯ,  который, в свою очередь, после его не совсем удачных визитов по
чиновникам,   решилсЯ,  кажетсЯ,  лучше  присмотретьсЯ  к  самому  городу  и
познакомитьсЯ с  его  окрестностЯми.  Ћн  ходил длЯ  этой  цели  по  улицам,
рассматривал в соборе церковные древности,  выходил иногда в соседние полЯ и
луга,  глЯдел по  нескольку часов на  реку  и,  бродивши в  базарный день по
рынку,  нарочно толкалсЯ между бабами и  мужиками,  чтоб  прислушатьсЯ к  их
наречью и всмотретьсЯ в их перемешанные типы лиц.  Ќо все это - увы! - очень
скоро изучилось и  приглЯделось.  „ень на день стал походить,  как ворона на
ворону.  —асов в шесть, например, летнего утра солнце поднЯлось уже довольно
высоко.   ‚   маленьких  мещанских  домишках   начинали  просыпатьсЯ.   ‘тал
показыватьсЯ из труб дым,  и  по улицам распространилсЯ чувствительный запах
рыбы и  лука -  признак,  что  хозЯйки начали стрЯпать.  €з  слободы сошли к
берегу два запоздалых рыбака и,  помолившись на  собор,  спустили лодки.  €з
ворот по временам выходЯт с коромыслами на плечах и, переваливаЯсь с ноги на
ногу,  проворно идут за  водой краснощекие и  совсем уже  без  талии,  но  с
толстыми задами мещанские девки,  между тем как матери их тонкими,  звонкими
голосами перебраниваютсЯ с  такими же  звонкоголосыми соседками.  Ќа  каждом
почти  дворе  клокчут  без  умолку  проголодавшиесЯ куры.  ‡аблаговестили  к
ранней.  Ћколо собора поЯвилась неописуемаЯ, вроде крытых дрожек, колесница,
запрЯженнаЯ в  одну лошадь.  ‚  ней прибыла,  еще до прихода отца-протопопа,
стараЯ девица-помещица, котораЯ, чтоб быть ближе к храму божию, переселилась
из  своей  усадьбы  в  город  с  двумЯ  толсторожими  девками,  очень  скоро
составившими  предмет  соблазна  длЯ  молодых  и   холостых  приказных.   Џо
деревЯнному провалившемусЯ во многих местах тротуару идет молодой человек из
дворЯн,  недоросль  Љадников,  недавно  записавшийсЯ,  длЯ  составлениЯ себе
карьеры,  в канцелЯрию предводителЯ.  Ћн был в перчатках,  но без галстука и
без фуражки,  которую держал в руках.  ѓолова у него была мокраЯ.  Ћн сейчас
только выкупалсЯ и был страстный охотник до этого удовольствиЯ.  ЌесмотрЯ на
седьмой час утра,  он  успел уже в  третий раз покупатьсЯ...  ЋбеднЯ отошла.
Љупцы  в   лавках  принЯлись  пить  чай  с   калачами.   ‚   открытых  окнах
присутственных   мест   стали   видны   широкие,    немного   опухлые   лица
столоначальников и  ненадолго  высовыватьсЯ  завитые  и  напомаженные головы
писцов.  “  подъезда начали  останавливатьсЯ сначала дрожки казначеЯ,  потом
исправника,  судьи и так далее.  Џроехал лекарь по визитам. ќтот час врЯд ли
не самый одушевленный;  но потом,  часу во втором, около присутственных мест
не  видно уже  ни  одной лошади.  Ћкна все спущены;  приказчики в  лавках от
нечего  делать  подманивают гулЯющих на  площади  голубей  известным звуком:
"гулЯ,  гулЯ".  ’е  сглупа подходЯт,  думаЯ сначала,  что им корму дадут,  а
вместо  того  там  ладЯт  кого-нибудь  из  них  за  хвост  поймать;  но  они
вспархивают и  улетают,  и  вслед за  ними ударЯетсЯ бежать бог знает откуда
поЯвившийсЯ щенок,  доставлЯЯ тем бесконечное удовольствие всем,  кто только
видит эту  сцену.  ‚  домах купчихи и  мещанки,  которые побогаче,  выпив по
порЯдочному стаканчику домашней настойки и  весьма плотно пообедав,  спЯт за
ситцевыми занавесками на своих высочайших приданых перинах.  ЊужьЯ их, когда
не в отлучке,  делают то же и спЯт или в холодниках,  или в сарае. —иновники
обедают и  тоже прибираютсЯ спать,  если только,  тотчас же после обеда,  не
разбранЯтсЯ с  женами.  Џосле  этого на  улице почти не  бывает видно живого
существа;  разве  пройдет молодой Љадников покупатьсЯ...  ‚  четыре  часа  с
половиной ударЯт к  вечерне.  ‚се начинает мало-помалу оживать.  ‚ыспавшиесЯ
мещанки с измЯтыми лицами идут к колодцу умыватьсЯ.  €з уездного и духовного
училища  высыпают школьники и,  если  встретЯтсЯ,  так  и  подерутсЯ.  ‹акеи
генеральши,  отправив парадный на серебре стол,  но в  сущности состоЯщий из
жареной печенки, пескарей и кофейной Яичницы, лакеи эти, заморив собственный
свой голод пустыми щами, усаживаютсЯ в своих ливрейных фраках на скамеечке у
ворот и начинают травить пуделем всех пробегающих мимо собак,  а пожалуй,  и
коров,  когда тех гонЯт с полЯ.  Ќа валу поЯвлЯютсЯ гулЯющие группы,  причем
молодые дамы  и  девицы  блестЯт на  солнце  своими  Яркоцветными платьЯми и
своими тоже Яркими шлЯпками. ѓлЯдЯ на эти группы, невольно подумаешь, отчего
бы  им  не  сойтись в  этой деревЯнной на  валу беседке и  не затеЯть тут же
танцев,  -  кстати же через город проезжает жид с цимбалами,  -  и этого,  Я
уверен,    очень   хочетсЯ   сыну   судьи,   семиклассному   гимназисту,   и
пЯтнадцатилетней дочери непременного члена,  которые две  недели без  памЯти
влюблены друг в  друга и не имеют возможности сказать двух слов между собою.
Ќо нет и  нет этого!  ѓруппы,  встречаЯсь,  кланЯютсЯ,  менЯютсЯ несколькими
фразами и расходЯтсЯ. Њежду тем по улице, обратив на себЯ всеобщее внимание,
проноситсЯ в  беговых  дрожках,  на  вороном  рысаке,  молодой  сын  головы,
страстный охотник до лошадей и,  как говоритсЯ,  батькины слезы,  потому что
сильно любит кутнуть,  и  все с дворЯнами.  ‘олнце садитсЯ.  ‚оздух свежеет;
гулЯющие расходЯтсЯ по  домам;  в  окнах замелькали огоньки.  ‚он,  с  одной
свечкой,  босоногаЯ Ћльгунька накрывает у  городничего стол,  и он садитсЯ с
своей многолюдной семьей ужинать.  ‚он  исправница ходит по  залу с  молодым
офицером и  заметно с  ним любезничает.  ‚он в маленьком домике честолюбивый
писец магистрата,  из студентов семинарии,  чтоб угодить назавтра секретарю,
отхватывает  вечером  седьмой  лист  четким  почерком,  как  будто  даже  не
чувствует усталости,  но,  приостановЯсь на  минутку,  вытЯнет разом стоЯщую
около него трубку с нежинскими