м,
вишневого цвета, с высоким воротником, сюртуке, в светло вычищенных сапожках
и серебрЯным перстнем на правой руке.
     - —то тебе надобно? - спросил Љалинович.
     - ’ак как, выходит, ЯвлЯюсь господину и барину моему, на все дни живота
моего нескончаемому... - отвечал ѓригорий ‚асильев, свернув несколько голову
набок и становЯсь навытЯжку.
     Љалинович посмотрел на него.
     - ‘обственно, как старому генералу, за которого теперь все наши помыслы
и  сердец  наших  излиЯниЯ перед  престолом всевышнего изливатьсЯ должны  за
успокоение  их  высокочувствительной  души,  и  больше  ничего...  так  Я  и
понимаю!..
     Љалинович догадалсЯ,  что старик был сильно выпивши,  и,  желаЯ от него
скорее отделатьсЯ,  подал было ему три рублЯ серебром,  но ѓригорий ‚асильев
отступил несколько шагов назад.
     - Ќе за тем, џков ‚асильич, ЯвлЯюсь, - возразил он с усмешкою, - но что
собственно вчерашнего числа госпожа наша Џолина Ђлександровна,  через кнЯзЯ,
изволила мне отдать приказ,  что,  так как теперича оне изволЯт за вас замуж
выходить и разные по этому случаю будут обеды и балы, и Я, по своей старости
и  негодности,  исполнить того не могу,  а  потому сейчас должен сбиратьсЯ и
ехать в деревню...  Љак все это Я понимать могу? ‚ какую сторону? - заключил
старик и принЯл вопросительную позу.
     Љалинович, однако, ничего не отвечал ему.
     - Ќе  дела  моего исполнить не  могу  -  это  только напрасные обиды их
против менЯ,  -  продолжал ѓригорий ‚асильев, - а что Я человек, может быть,
опасный - это может быть... - присовокупил он с многозначительной миной.
     - —ем же  ты  человек опасный?  -  спросил наконец Љалинович,  которого
начинала несколько забавлЯть эта болтовнЯ.
     - Љоли приказанье будет, Я доклад смелый могу держать, - отвечал старик
с какой-то гордостью.  -  ѓригорий ‚асильев не такой человек, чтоб его можно
было залакомить или закупить,  что коли по головке погладить, так он и лапки
распустит: никогда этого быть не может. “ ѓригорьЯ ‚асильева, - продолжал он
умиленным тоном и указываЯ на потолок,  -  был один господин - генерал... он
теперь на небе, а вы, выходит, преемник его; так Я и понимаю!
     - Љонечно, - подтвердил Љалинович.
     - € ежели вы теперича, - продолжал старик еще с большим одушевлением, -
в настоЯщем звании преемник его чинов,  крестов и правил,  вы прЯмо скажете:
"ѓришка!  Џоди  ты,  братец,  возьми в  своей  кухне самое скверное помело и
выгони ты этого самого кнЯзЯ вон из моего дома!" Ђ Я исполнить то должен,  и
больше ничего!
     Џоследние слова уж заметно заинтересовали Љалиновича.
     - —то ж тебе так не нравитсЯ кнЯзь? - спросил он.
     - ЉнЯзь!..  -  воскликнул старик со  слезами на  глазах.  -  ’ак Я  его
понимаю: зеленеет теперь поле рожью, стеблЯми она, матушка, высокаЯ, колосом
тучнаЯ,  васильки цветут,  ветерок ими играет, запах от них разносит, сердце
мужичка радуетсЯ;  но пробежал конь степной,  все это стоптал да смЯл, волок
волоком сделал: то и кнЯзь в нашем деле, - так Я его понимаю.
     - —то ж, разорил что ли он? - спросил Љалинович.
     - ’ьфу длЯ нас его разоренье было бы!  -  отвечал ѓригорий ‚асильев.  -
‘лава  богу,  после генерала осталось добра много:  достало бы  на  лапти не
одному  этакому  беспардонному  кнЯзю,  а  и  десЯтку  таких;  конечно,  что
удивлЯлись,  знаЯ,  сколь госпожа наша на деньгу женщина крепкаЯ, твердаЯ, а
длЯ него ничего не жалела.  ЏотерЯв тогда супруга, мы полагали, что оне либо
рассудка, либо жизни лишатсЯ; а как опара-то начала всходить, так и показала
тоже свое:  въЯвь уж видели, что и в этаком высоком звании женщины не терЯют
своих слабостей. Љогда приехала вдовицей в деревню, мелкой дробью рассыпалсЯ
перед ними этот человек.  Џортреты генерала,  чтоб не  терзали они  очей ее,
словно дрова,  велел в печке пережечь и,  как змей-искуситель,  с тех же пор
залег им в сердце и до конца их жизни там жил и командовал.  Ѓывало,  мину к
кому  из  людей  неприЯтную отнесет,  смотришь,  генеральша и  делает с  тем
человеком  свое  распорЯжение...  ‚се  должны  были  угождать,  трепетать  и
раболепствовать кнЯзю!
     Љалинович начинал хмуритьсЯ.
     - —то ж у них, интрига, что ли, была? - спросил он.
     ѓригорий ‚асильев пожал плечами.
     - ѓорничные девицы,  коли не врут, балтывали... - проговорил он, горько
усмехнувшись.  - € все бы это, сударь, мы ему простили, по пословице: "‚дова
- мирской человек";  но,  батюшка,  џков ‚асильич!..  Ќам  барышни нашей тут
жалко!..  -  воскликнул он,  прижимаЯ руку к сердцу.  - Љак бы теперь старый
генерал наш знал да ведал, что они тут дочери его единородной не поберегли и
не полелеЯли ее молодости и  цветучести...  Ѓатюшка!  ѓенерал спросит у  них
ответа на страшном суде, и больше того ничего не могу говорить!
     - Ћтчего ж не говорить? - спросил мрачно Љалинович и потуплЯЯ глаза.
     - ѓоворить!  -  повторил старик с горькою усмешкою. - Љак нам говорить,
когда руки наши свЯзаны, ноги спутаны, Язык подрезан? Ђ что коли собственно,
как  вы  теперь  заместо старого нашего генерала званье получаете,  и  ежели
теперь от  вас  слово будет:  "ѓришка!  Ћткрой мне свою душу!"  -  и  ѓришка
откроет.  "ѓришка!  Ќе  покрывай ни моей жены,  ни дочери!"  -  и  ѓришка не
покроет! Ћдно слово, больше не надо.
     - Љонечно,  говори,  тем больше,  когда начал, - повторил Љалинович еще
более серьезным тоном.
     - ѓовори!  - повторил опЯть с горькою усмешкою и качаЯ головой ѓригорий
‚асильев.  -  ѓоворить,  батюшка, џков ‚асильич, надобно по-божески: то, что
барышнЯ,  может,  больше маменьки своей  имела склонность к  этому кнЯзю.  џ
лакей -  не больше того...  и  могу спросить одно:  татарин этот человек али
христианин?  Љак оне очей своих не проглЯдели,  глЯдючи в ту сторону, откуда
он еще только обещанье сделает приехать...  Ѓатюшка,  господин наш новый!  Ђ
коли бы теперь вам доложить, какие у них из этого с маменькой неудовольствиЯ
были,  так только одна царица небеснаЯ все это видела,  понимала и судила...
Њы,  приближеннаЯ прислуга,  не знаем,  кому и как служить;  и Я, бывало, по
глупому  своему  характеру,   еще   при   жизни   покойной  генеральши  этим
разбойникам,   кнЯжеским  лакеЯм,   смело  говаривал:   "—то  это,   говорю,
разбойники,  вы  у  нас  наделали!  ‘ловно  орда  татарскаЯ с  барином своим
набежали к нам, полонили да разорили, псы экие!"
     Љалинович слушал молча и только еще ниже склонил голову.
     - Ѓатюшка, џков ‚асильич! - восклицал ѓригорий ‚асильев, опЯть прижимаЯ
руку к сердцу.  -  Њожет, Я теперь виноватым останусь: но, как перед образом
Љазанской божией матери,  всеми сердцами нашими слезно молим вас: не казните
вы нашу госпожу,  а помилуйте,  батюшка!  Ћна не причастна ни в чем;  только
злой человек ее к  тому руководствовал,  а теперь она пристрастна к вам всей
душой - так мы это и понимаем.
     Љалинович молчал.
     - Љонечно,  мы хоть и рабы,  -  продолжал ѓригорий ‚асильев,  -  а тоже
чувствовали, как их девичий век проходил: попервоначалу ученье большое было,
а  там скука пошла;  какое уж  с  маменькой старой да  со скупой развлеченье
может быть?..  ’олько свету и радости было перед глазами,  что кнЯзь один со
своими лЯсами да  балЯсами...  ну,  и  втюрилась,  по нашему,  по-деревенски
сказать.
     - ‡ачем  же  Џолина Ђлександровна за  менЯ  замуж  выходит,  когда  она
влюблена в кнЯзЯ? - спросил вдруг Љалинович.
     - Ћхлажденье,   сударь,  к  нему  имеют...  большое  охлажденье  против
прежнего,  -  отвечал успокоительным тоном ѓригорий ‚асильев,  - вот уж года
четыре мы  это  замечаем;  только и  говорЯт своим  горничным девицам:  "Ђх,
говорЯт,  милые мои,  как бы Я желала выйти замуж!" ЃарышнЯ, батюшка, умнаЯ,
по  политике  тонкаЯ,   все,   может  быть,  по  чувствительной  душе  своей
почувствовали,  какой оне  пред господом творцом-создателем грех имеют.  Љак
оне  теперь рады вам  -  и  сказать того нельзЯ;  только и  спрашивают всех:
"‚идели ли вы моего жениха? •орош ли он?"
     ‚ыслушав все это,  Љалинович вздохнул. Ћн приказал старику, чтоб тот не
болтал о том,  что ему говорил,  и,  заставив его взЯть три целковых,  велел
теперь идти домой; но ѓригорий ‚асильев не двигалсЯ с места.
     - џ все насчет своей негодности,  господин вы наш хороший и новый!..  -
проговорил он, становЯсь в грустную позу.
     - ’ы останешьсЯ, - сказал ему Љалинович.
     Ќо  ѓригорий  ‚асильев с  какой-то  недоверчивостью повернулсЯ и  вышел
неторопливо.
     Ѓольной между  тем,  схватив себЯ  за  голову,  упал  в  изнеможении на
постель.  "Ѓоже мой!  Ѓоже мой!" - произнес он, и вслед за тем ему сделалось
так дурно, что ходивший за ним лакей испугалсЯ и послал за Џолиной и кнЯзем.
’е  прискакали.  Љалинович стал  настоЯтельно просить,  чтоб завтра же  была
свадьба.   Ћн,   кажетсЯ,  боЯлсЯ  за  свою  решимость.  Џолина  тоже  этому
обрадовалась,  и  таким  образом  в  маленькой домовой  церкви  произошло их
венчанье.
     Љак мертвец худой,  стоЯл жених перед налоем. Ќа вопрос свЯщенника: "Ќе
обещалсЯ ли кому-нибудь?" - он ничего не проговорил.
     …динственными лицами  при  церемонии были  кнЯзь  и  муж  баронессы.  ‚
качестве свидетелей они скрепили своей благородной подписью запись в брачной
книге. Џосле венца у новобрачных, по петербургскому обычаю, был только чай с
мороженым и  фруктами длЯ  близких знакомых,  которые,  выпив  по  нескольку
заздравных бокалов, поспешили разъехатьсЯ.
     ‚  богатом халате,  в  кованных золотом туфлЯх и  с каким-то мертвенным
выражением в  лице прошел молодой по шелковистому ковру в  спальню жены -  и
затем все смолкло.  Ќа  улицах было тоже тихо часов до трех;  но на рассвете
вдруг вспыхнул на ‹итейной пожар. ЏламЯ в несколько минут охватило весь дом.
Ќаскакала пожарнаЯ команда,  и сбежалсЯ народ. ‚ третьем этаже раздалсЯ крик
женщины, молившей о спасении. ’олпа дрогнула, но никто не пошевелилсЯ. ‚друг
поЯвилсЯ господин в незастегнутом пальто,  без галстука... ‘ несвойственной,
видно,  ему  силой он  подставил огромную лестницу и,  как  векша,  проворно
взобралсЯ по  ней,  разбил сразу рукой раму и,  несмотрЯ на то,  что на него
пахнуло дымом и  пламенем,  скрылсЯ в  окно.  ‚се замерло в ожидании.  —ерез
несколько минут спаситель поЯвилсЯ с бесчувственной женщиной на руках. ’олпа
встретила его громким "ура" и "браво"; но он скрылсЯ.
     ќто был новобрачный Љалинович.
     Љак и  зачем он  тут поЯвилсЯ?  …ще полчаса перед тем он  выбежал,  как
полоумный, из дому, бродил несколько времени по улицам, случайно очутилсЯ на
пожаре и  бросилсЯ в  огонь не погибающую,  кажетсЯ,  спасать,  а искать там
своей смерти:  так, видно, много прелести и наслаждениЯ принесло ему брачное
ложе.


        XIII

     Љто  не  согласитсЯ,  что  под внешней обстановкой большей части свадеб
прЯчетсЯ так  много нечистого и  грЯзного,  что уж,  конечно,  всЯкое тайное
свидание какого-нибудь молоденького мальчика с  молоденькой девочкой гораздо
выше в нравственном отношении,  чем все эти полуторговые сделки, а между тем
все вообще "молодые" имеют какую-то  праздничную и  внушительную наружность,
как  будто они в  самом деле совершили какой-нибудь великий,  а  длЯ кого-то
очень  полезный  подвиг.  ЋписаннаЯ мною  свадьба,  конечно,  имела  тот  же
характер.  ЊолодаЯ, с приличною томностью в лице, пила каждое утро шоколад и
менЯла потом,  раза два и три,  свой туалет.  —аса в два молодые обыкновенно
садились в  карету  и  отправлЯлись с  визитами,  результатом которых  в  их
мраморной вазе поЯвились билетики:  Comte Koulgacoff*, m-me Digavouroff, nee
comtesse  Miloff**,   €ван  Џетрович  ‡ахарьин,   генерал-лейтенант,   Serge
Milkovsky***,  Џетр Ќиколаевич ’рубнов,  флигель-адъютант,  и так далее; был
даже какой-то испанский гранд Auto de Salvigo**** - словом, весь этот цвет и
букет петербургского люда, который так обаЯтельно, так роскошно показываетсЯ
нашим вульгарным очам на Ќевском проспекте и  в €тальЯнской опере и сблизить
с   которым  мою   молодую  чету  неусыпно  хлопотала  приЯтельница  Џолины,
баронесса.  ‚  какой мере все  это тешило самолюбие героЯ моего,  -  сказать
трудно;  во всЯком случае,  он,  кажетсЯ,  начинал уж привыкать к  своему не
совсем,  конечно,  честному,  но зато высокоблистательному положению. Љогда,
задумавшись и  заложив руки назад,  он  ходил по своей огромной зале,  то во
всей  его  солидной  посадке  тела,  в  покрое  даже  самого  фрака,  так  и
чувствовалсЯ будущий действительный статский советник,  хоть в  то  же времЯ
добросовестность автора заставлЯет менЯ сказать,  что  все  это  спокойствие
была  чисто одна  личина:  в  душе Љалинович страдал и  беспрестанно думал о
Ќастеньке!  Ќа  другой день свадьбы он  уехал в  Џавловск и  отправил к  ней
оттуда  двадцать  пЯть  тысЯч  серебром при  коротеньком письме,  в  котором
уведомлЯл ее  о  своей женитьбе и  умолЯл только об одном,  чтоб она берегла
свое здоровье и не проклинала его.  Ћтвета он не ждал, потому что не написал
даже своего адреса.
     ______________
     * ѓраф Љулгаков (франц.).
     ** госпожа „игавурова, урожденнаЯ графинЯ Њилова (франц.).
     *** ‘ергей Њилковский (франц.).
     **** Ђуто де ‘альвиго (исп.).

     23 октЯбрЯ назначен был у баронессы большой бал собственно длЯ молодых.
Ќакануне этого  днЯ,  поутру,  Љалинович сидел  в  своем  богатом  кабинете.
ђаздалсЯ звонок,  и  вслед за  тем  послышались в  зале знакомые шаги кнЯзЯ.
Љалинович сделал гримасу.
     - ‡дравствуйте и вместе прощайте! - произнес гость, входЯ.
     - —то ж так? - спросил Љалинович неторопливо.
     - …ду-с...  „ело наше о  привилегии кончилось -  значит,  теперь надо в
деревню... работать... хлопотать... - отвечал кнЯзь и остановилсЯ, как бы не
договорив чего-то; но Љалинович понЯл.
     - Њожет быть,  вы деньги желаете получить? - сказал он после некоторого
молчаниЯ.
     - „а,  џков ‚асильич,  Я бы просил вас.  џ теперь такую кашу завариваю,
что припасай только! - произнес кнЯзь почти униженным тоном.
     Љалинович нарочно зевнул,  чтоб  скрыть  улыбку презрениЯ,  и  небрежно
выдвинул незапертый Ящик в столе.
     - Ѓилетами хотите? - проговорил он.
     - ‚се равно!  - отвечал кнЯзь, вынимаЯ и отдаваЯ Љалиновичу его заемное
письмо.
     Љалинович подал ему билет опекунского совета.
     - ЏЯтьдесЯт две тысЯчи ровно! - проговорил он.
     - ‚ерю  и  благодарю-с!  -  подхватил кнЯзь и,  великодушно не  поверив
уплаты, сунул билет в карман.
     Љалинович между тем,  разорвав с  пренебрежением свое заемное письмо на
клочки и  бросив его  на  пол,  продолжал молчать,  так  что  кнЯзю начинало
становитьсЯ неловко.
     - —то ваша,  однако,  баронесса,  скажите?  џ видел ее как-то на днЯх и
говорил с ней о вас, - начал было кнЯзь.
     - џ и сам с ней говорил,  - возразил Љалинович с насмешкой. - ‘егоднЯ в
два  часа еду к  ней,  -  присовокупил он,  как бы  желаЯ покончить об  этом
разговор.
     - Џоезжайте,  поезжайте,  - подхватил кнЯзь, - как можно упускать такой
случай!  Ћдолжить ее каким-нибудь вздором -  и  какаЯ перспектива откроетсЯ!
Џомилуйте!..  ‹итературой, конечно, вы теперь не станете заниматьсЯ: значит,
надо служить;  а  в  Џетербурге без этого заднего обхода ничего не сделаешь:
это  лучшаЯ пружина,  за  которую взЯвшись можно еще  достигнуть чего-нибудь
порЯдочного.
     џвное презрение выразилось при этих словах на  лице Љалиновича.  ’отчас
же  после свадьбы он  начал выслушивать все  советы кнЯзЯ или невнимательно,
или с насмешкою.
     - —то, однако, Џолина? Њогу Я ее видеть? - продолжал он.
     - Ќет, она не одета, - отвечал сухо Љалинович.
     - ‡начит, до свиданьЯ! - проговорил кнЯзь, несколько растерЯвшись.
     •озЯин только мотнул головой и не привстал даже. ЉнЯзь ушел.
     - Њерзавец!  -  проговорил ему вслед довольно громко Љалинович и вскоре
выехал  со  двора.  ђазвалЯсь и  положа нога  на  ногу,  уселсЯ он  в  своей
маленькой каретке и быстро понессЯ по Ќевскому. ‚ Њорской экипаж остановилсЯ
перед главным входом одного из великолепных домов.
     Љалинович назвал швейцару свою фамилию.
     - Џожалуйте, - проговорил тот и дал знать звонком в бельэтаж.
     Љалиновичу невольно припомнилсЯ его первый визит к генеральше. Ћн снова
входил теперь в барский дом,  с тою только разницею, что здесь аристократизм
был  настоЯщий:  как-то  особенно  внушительно  висела  на  окнах  бархатнаЯ
драпировка;  золото,  мебель,  зеркала -  все  это  было тЯжеловесно богато;
тропические растениЯ,  почти затемнЯЯ окна,  протЯгивали свою сочную зелень;
еще  сделанный  в  екатерининские времена  паркет  хоть  бы  в  одном  месте
расщелилсЯ.  ‘амый воздух благоухал какой-то  старинной знатью.  Ѓаронесса в
ужас приходила от  всего этого старого хлама,  но барон оставалсЯ неумолим и
ничего не  хотел изменить.  Ћн  дозволил жене  только убрать свое  небольшое
отделение,  как ей  хотелось,  не  дав,  впрочем,  на  то  ни копейки денег.
Ѓаронесса,  однако,  несмотрЯ на это, сделала у себЯ совершенный рай, вполне
по современному вкусу.  ’очно в жилище феи, вступил Љалинович в ее маленькую
гостиную,  где она была так любезна, что в утреннем еще туалете и пивши кофе
принЯла его.
     - Bonjour!  -  проговорила она ему навстречу,  ангельски улыбаЯсь,  как
некогда улыбалась кнЯжна,  с тем только преимуществом, что делала это как-то
умней и осмысленней.
     - Bonjour, madame! - отвечал он с чувством собственного достоинства, но
тоже любезно.
     - Desirez vous du cafe?* - спросила баронесса.
     ______________
     * •отите кофе? (франц.).

     - Je vous prie!* - отвечал Љалинович.
     ______________
     * Џожалуйста! (франц.).

     - Ђ  курить?  -  прибавила  баронесса,  подвигаЯ  серебрЯный  стакан  с
папиросами.
     Љалинович закурил.
     - џ привез вам маленькую сумму... - начал он.
     - Ђх,  да,  да,  merci!  -  подхватила скороговоркой баронесса, немного
сконфузившись, и тотчас же переменила разговор. - ‘кажите, - продолжала она,
- вы давно были влюблены в Џолину? Њне это очень интересно знать.
     - „а, давно, - отвечал Љалинович с замечательным присутствием духа.
     - Ћна  очень  милаЯ,  очень умнаЯ...  нехороша собой,  но  именно,  что
называетсЯ, une femme d'esprit: умный человек, литератор, именно в нее может
влюбитьсЯ. Voulez vous prendre encore une tasse?*.
     ______________
     * Ќе хотите ли еще чашку? (франц.).

     - Non,  merci,  - отвечал Љалинович. - „еньги... - прибавил он, вынимаЯ
из кармана толстую пачку ассигнаций.
     - „а; но мне, Я думаю, нужно вам дать какую-нибудь бумагу?
     - Ќет, не нужно, - отвечал Љалинович.
     - Merci, - отвечала баронесса, кладЯ в раздумье деньги в стол.
     Ќесколько времени они оба молчали.
     - џ к вам, баронесса, тоже имею просьбу... - начал Љалинович.
     - Ђх,  да,  знаю,  знаю! - подхватила та. - ’олько постойте; как же это
сделать? ѓраф этот... он очень любит менЯ, боитсЯ даже... Џостойте, если вам
теперь ехать к нему с письмом от менЯ,  очень не мудрено, что вы затерЯетесь
в толпе:  он и будет хотеть вам что-нибудь сказать, но очень не мудрено, что
не успеет.  Ќе лучше ли вот что:  он будет у менЯ на бале;  Я просто подведу
вас к нему, представлю и скажу прЯмо, чего мы хотим.
     - …сли можно будет это сделать, так, конечно... - сказал Љалинович.
     - Љонечно, можно. Ќеужели вы думаете, что в Џетербурге на балах говорЯт
о чем-нибудь другом:  все о делах...  такой уж несносный город! - произнесла
баронесса.
     ‚ это времЯ раздалсЯ звон шпор. Љалинович встал.
     - Adieu, до завтра, - произнесла баронесса.
     Љалинович поклонилсЯ.
     - ‘кажите Џолине,  чтоб она была непременно в своем белом платье.  Elle
est magnifique!
     - ‘лушаю-с,  -  проговорил Љалинович и ушел.  ЏриЯтнаЯ улыбка,  котораЯ
оживлЯла лицо его в  продолжение всего визита,  мгновенно исчезла,  когда он
сел в  экипаж;  ему хотелось хоть бы  пьЯным напитьсЯ до  бесчувствиЯ,  чтоб
только не  видеть и  не  понимать,  что вокруг него происходило.  „ома,  как
нарочно,  вышла ему  навстречу Џолина в  новом ваточном платье длЯ гулЯньЯ и
спрашивала: "•ороша ли она?"
     - •ороша,  -  отвечал с гримасою Љалинович,  и через полчаса они гулЯли
под руку на Ќевском.
     Ѓал!  Ѓал!..  Љогда-то упоительное и  восхитительное слово!  …ще Џушкин
писал:  "‹юблю Я  бешеную младость и  тесноту,  и  шум,  и  радость,  и  дам
изысканный нарЯд!" Ќо нас,  детей века,  уж этим не надуешь.  Њы знаем,  что
такое  бал,   особенно  великосветский.  Ќадобно  решительно  иметь  детское
простодушие одного моего знакомого прапорщика,  который даже в пище вкусу не
знает;  надобно именно владеть его головой,  чтоб поверить баронессе,  когда
она мило уверЯет вас,  что дает этот бал длЯ удовольствиЯ общества, а не длЯ
того,  чтоб  позатЯнуть поступившее на  нее  маленькое  взыскание,  тысЯч  в
тридцать серебром,  о  чем она и будет тут же,  под волшебные звуки оркестра
‹Ядова,  говорить с особами,  от которых зависит дело.  Ђ вон этот господин,
застегнутый,  как „омби{347}, на все пуговицы, у которого, по мнению врачей,
от  разливающейсЯ каждый день желчи окончательно сгнила печенка,  -  неужели
этот  аспид  человечества приехал  веселитьсЯ?  ‚ы,  милаЯ,  белокураЯ дама,
рассеЯнно терЯющаЯсЯ в толпе!  џ чувствую, как сердце ваше обливаетсЯ кровью
при  мысли,  что  муж ваш на  днЯх еще в  одном прении напорол такую чепуху,
котораЯ окончательно обнаружила всю глубину его умственных неспособностей, и
вам  врЯд ли  удастсЯ удержать тот  великолепный пост,  на  котором вам  так
удобно.   Ђ  вы,  ваше  превосходительство,  зачем  вы  так  насилуете  вашу
чиновничью  натуру  и   стараетесь  удерживать  вашу   адамовскую  голову  в
накрахмаленных воротничках,  не склонЯЯ ее земно на каждом шагу,  к  чему вы
даже чувствуете органическую потребность -  и все это вы делаете, Я знаю, из
суетного  желаниЯ  показатьсЯ вольнодумцем вон  этому  господину с  бородой,
задумчиво стоЯщему у колонны.  Ђ вам,  m-me •марова,  при всем моем глубоком
уважении,  откровенно должен сказать,  что  Я  не  верю вашему христианскому
смирению,  как ни глубоко скромен и прост ваш бальный туалет и как ни кроток
ваш взглЯд,  которым вы оглЯдываете всю эту разрЯженную, суетную толпу... Ќо
нет!  —ервь  злобы точит ваше  сердце в  настоЯщую минуту!  ‚ам  хотелось бы
разорвать на  части и  растоптать,  как  гадину,  этого блестЯщего генерала,
небрежно сидЯщего в кресле и закинувшего на задок свою курчавую голову. Ћн с
полчаса  уже  говорит по-французски лучше  любого  француза и  каждую  мысль
завершает еще каламбурами.  ‚ы очень хорошо знаете, что он Явно называет вас
притворщицей и много вредит вашему весу!  ’ы,  гражданский воин, мужественно
перенесший  столько  устремленных  на   тебЯ   ударов   и   стЯжавший  такую
известность,  что  когда некто ругнул тебЯ  в  обществе,  то  один из  твоих
клиентов заметил,  что каким же образом он говорит это,  когда тебЯ лично не
знает?  "—ерта тоже никто не знает, а все бранЯт!" - возразил некто и привел
публику в  восторг своим ответом.  ’ы  все это перенес,  но  теперь и  тебе,
оставленному при  одних  только  павлиньих перьЯх,  без  сознаниЯ той  силы,
котораЯ некогда заключалась в  твоей подписи,  и  тебе неловко!  ’ы  приехал
почти по необходимости,  с единственной целью наблюдать своим орлиным взором
за  четырьмЯ рожденными тобой  краснощекими козочками,  чтоб  сердца  их  не
заразились вульгарным чувством к какому-нибудь пролетарию.  †му,  наконец, с
полным участием руку тебе,  мой  благодушный юноша,  несчастнаЯ жертва своей
грозной богини-матери,  приславшей тебЯ сюда искать руки и  сердца блестЯщей
фрейлины,  тогда как сердце твое рветсЯ в маленькую квартирку на Џески,  где
живет она,  сокровище твоей жизни,  хотЯ ты  не  смеешь и  подумать украсить
когда-нибудь ее  скромное имЯ своим благородным гербом.  Ќо  еще больше жаль
мне тебЯ,  честный муж,  потомок благородного рода:  как одиноко стоишь ты с
отуманенной от  дел головой,  знаЯ,  что тут же  десЯтки людей точат на тебЯ
крамолы  за  воздвигнутые тобой  гонениЯ на  разные  спокойно существовавшие
пакости...  Ќикому  и  никому не  весело вам,  мученикам честолюбиЯ,  денег,
утонченного разврата и пустой фланерской жизни!
     —асу  в   двенадцатом,   наконец,   приехали  молодые.   Ћни  замедлили
единственно по случаю туалета молодой,  котораЯ принЯлась убирать голову еще
часов с шести,  но все, казалось ей, выходило не к лицу. ‡аставлЯЯ несколько
раз  перечесывать  себЯ,   она  бранилась,  потом  сама  начала  завиватьсЯ,
обожглась  щипцами,  бросила  их  парикмахеру в  лицо,  переменила  до  пЯти
платьев, разорвала башмаки и, наконец, расплакалась. Љалинович, еще в первый
раз видевший такой припадок женина характера, вышел из себЯ.
     - €ли вы  сейчас одевайтесь,  или Я  уеду один!  -  прикрикнул он таким
тоном,  что Џолина сочла за лучшее смиритьсЯ и  с затаенным волнением сейчас
же оделась, но только совершенно уж без всЯкого вкуса. Љогда поЯвились они в
зале, хозЯйка сейчас же пошла им навстречу.
     - Ђ, поздно, поздно! - говорила она.
     - Њне понездоровилось, - отвечала Џолина.
     Љалинович между тем  при  виде целой стаи красивых и  прелестных женщин
замер в душе,  взглЯнув на кривой стан жены, но совладел, конечно, с собой и
начал  кланЯтьсЯ знакомым.  €спанский гранд  пожал у  него  руку,  сенаторша
ђыдвинова,  смотревшаЯ,  прищурившись,  в  лорнет,  еще  издали  кивала  ему
головой.  Ѓелокурый поручик  амовский,  очень  искательный молодой человек,
подошел к нему и, раскланЯвшись, очень желал с ним заговорить.
     - ‘кажите, вы пишете теперь что-нибудь? - спросил он.
     - Ќет, - отвечал односложно Љалинович.
     Џоручик приостановилсЯ ненадолго,  выправил еще более свою грудь вперед
и спросил:
     - Ђ скажите, кто теперь первый писатель?
     - Џо мнению каждого, Я думаю, он сам, - отвечал Љалинович.
     Џоручик засмеЯлсЯ.
     - „а,  это вероЯтно...  - начал было он, но Љалинович не счел за нужное
продолжать далее с  ним  разговор и,  сколь возможно вежливо отвернувшись от
него, обратилсЯ к проходившей мимо хозЯйке.
     - ѓраф здесь? - спросил он.
     - „а... Ќе терЯйте менЯ из виду: сделаем... - отвечала та мимоходом.
     Љалинович поблагодарил ее  улыбкой и  пошел  к  m-me  Digavouroff,  nee
comtesse Miloff, и пригласил ее на кадриль.
     ‚ремЯ  блестЯщих и  остроумных разговоров между  кавалерами и  дамами в
танцах,  а тем более разговоров о чувствах,  давно миновалось.  Ќаш светский
писатель,  кнЯзь Ћдоевский{350},  еще в тридцатых,  кажетсЯ, годах остроумно
предсказывал, что с развитием общества франты высокого полета ни слова уж не
будут  говорить.   ‚   настоЯщее  времЯ  длЯ  каждого  порЯдочного  человека
достаточно  одного   молчаливого  самоуслаждениЯ,   что   он   находитсЯ  не
где-нибудь, а в среде сливок человечества...
     ѓерой мой, проговоривший с своею дамою не более десЯти слов, был именно
под  влиЯнием этой  мысли:  он,  видЯ себЯ собратом этого общества,  не  без
удовольствиЯ помышлЯл,  что еще месЯца три назад только заглЯдывал с улицы и
видел   в   окна   мелькающими   эти   восхитительные  женские   головки   и
высокоприличные фигуры мужчин.  ЏриЯтность этих ощущений в нем была, однако,
уничтожена мгновенно,  когда он  взглЯнул в  один  из  углов залы  и  увидел
господина с  бородой,  стоЯвшего по-прежнему  у  колонны,  и  около  него  -
Ѓелавина. Љалинович обмер. Џоловину громадного состоЯниЯ своего готов он был
в это времЯ отдать,  чтоб только не было тут этого обличителЯ,  который мог,
во всеуслышание всей этой великосветской толпы,  прокричать ему:  ты подлец!
"’огда как Я не подлец,  боже мой! …сли б только он знал все мои страданиЯ!"
- болезненно думал Љалинович, и первое его намерение было во что бы ни стало
подойти к  Ѓелавину,  открыть ему свое сердце и просить,  требовать от него,
чтоб он не презирал его, потому что он не заслуживает этого. ‘ этими мыслЯми
он подошел и, сколько мог, проговорил развЯзно:
     - ‡дравствуйте, Њихайло ‘ергеич!
     - ‡дравствуйте, - отвечал тот.
     ѓлубокое презрение послышалось Љалиновичу в мЯгком голосе приЯтелЯ.  Ќе
знаЯ,  как далее себЯ держать,  он стал около. Ѓелавин осмотрел его с ног до
головы.
     - Њне  нужно еще возвратить деньги ваши,  -  проговорил он  и  вынул из
кармана посланный билет к Ќастеньке.
     Љалинович не  нашелсЯ ничего  более  сделать,  как  взЯть  и  торопливо
положить его в  карман.  Ѓелавин в свою очередь тоже потупилсЯ.  …му самому,
видно, совестно было исполнение подобного поручениЯ.
     Љалинович между тем не отходил и как-то переминалсЯ.
     - —то же,  как же? - говорил он. Ќо Ѓелавин уж более не обращал на него
вниманиЯ и обратилсЯ к господину с бородой:
     - ‚ы  давеча  говорили насчет  —ичикова,  что  он  не  заслуживает того
нравственного  наказаниЯ,  которому  подверг  его  автор,  потому  что  само
общество не  развило в  нем понЯтиЯ о  чести;  но  что тут общество сделает,
когда он сам дрЯнь человек?
     - Ћно, может быть, удержало бы его, - проговорил господин с бородой.
     - Ђ у нас,  напротив, всюду наплыв, чтоб покачнуть человека, - вмешалсЯ
скромно Љалинович.
     - ѓм!  Ќаплыв! - произнес с усмешкою Ѓелавин. - Ќе в наплыве тут дело -
натуришка гадкаЯ!  €  что такое в  подобных людЯх сознание?  ЉитайскаЯ тень,
поставленнаЯ сбоку воспитанием,  порЯдочным обществом! ‚от он, может быть, и
посмотрит иногда на  нее,  как будто бы  испугаетсЯ,  а  природные инстинкты
все-таки  возьмут  свое.   ‚   противном  случае  можно  дойти  до  ужасного
заключениЯ,  что в самом деле совесть - дело условное. Џрирожденное человеку
добро всегда непосредственно,  помимо воли его выражаетсЯ.  ЌачинаЯ с  самых
развитых до  самых  варварских обществ,  мы  видим мучеников чести и  добра.
‡рЯчего слепые не собьют, а он их за собой поведет. Ђ когда этого нет, так и
нечего  на  зеркало  пенЯть:  значит,  личико  криво!  -  заключил Ѓелавин с
одушевлением и с свободой человека, привыкшего жить в обществе, отошел и сел
около одной дамы.
     Љалинович был уничтожен.  Ћн очень хорошо понимал,  что Ѓелавин нарочно
усиливал речь, чтоб чувствительней уколоть его.
     - Ѓаронесса вас  просит,  -  сказал,  быстро  подходЯ к  нему,  поручик
амовский.
     - Ђ! - произнес Љалинович, обводЯ бессмысленно глазами залу.
     - Ћна там,  во второй гостиной,  - подхватил поручик. - Ќе угодно ли, Я
вас провожу?
     Љалинович пошел за ним.
     - џ  здесь  все  проулочки  знаю,  -  продолжал  самодовольно  поручик,
действительно знавший расположение всех знакомых ему великосветских домов до
мельчайших подробностей.
     ‚ небольшой уютной комнате нашли они хозЯйку с старым графом, выражение
лица которого было на этот раз еще внушительнее.  ‚ своем белом галстуке и с
своими  звездами  на   фраке   он   показалсЯ  Љалиновичу  статуей  ћпитера,
поставленной в таинственную нишу. Љак серна, легкаЯ и стройнаЯ, сидела около
него баронесса.
     - ‚от он! - проговорила она, указываЯ на входЯщего Љалиновича.
     ѓерой мой отдал вежливый поклон.
     - џ  вас,  кажетсЯ,  видал  у  теперешней вашей супруги?  -  проговорил
старик.
     - ’очно так, ваше сиЯтельство, Я имел честь встретитьсЯ там с вами раз,
- отвечал Љалинович.
     - ЏрисЯдьте тут поближе к нам, - сказала ему баронесса.
     Љалинович сел.
     - Ѓаронесса мне говорила,  - начал старик, - что вы желали бы служить у
менЯ.
     - …сли б только,  ваше сиЯтельство,  позволили мне надеЯтьсЯ... - начал
было Љалинович, но граф перебил его кивком головы.
     - Ћна объЯснила мне, - продолжал он, - что вы не нуждаетесь в жалованье
и желаете иметь более видную службу.
     - џ  более чем обеспечен в жизни...  -  подхватил Љалинович,  но старик
опЯть остановил его наклонением головы.
     - ‚ы, однако, литератор, пишете там что-то такое...
     - „а, Я писал.
     - ‚се это ничего,  прекрасно; но все-таки, когда поступите на службу, Я
буду просить вас  прекратить это.  €  вообще вам,  как  чиновнику,  как лицу
правительственному,  прервать  по  возможности сношениЯ с  этими  господами,
которые вообще, между нами, на дурном счету.
     Љалинович ничего на это не возразил и молчал.
     - ‘  Ђлександром Џетровичем вы  познакомили их?  -  обратилсЯ старик  к
баронессе.
     - Ќет еще, но представлю, - подхватила та.
     - „а,  представьте; это лучше будет, и скажите, что вы уже мне говорили
и что Я желаю, чтоб он напомнил мне завтра.
     - Merci, - проговорила баронесса.
     ‘тарик отвечал ей  на  это только улыбкою,  и  затем между ними началсЯ
разговор более намеками.
     Љалинович понЯл, что он уж лишний, и вышел.
     Ѓелавин не выходил у него из головы.  "Љакое право, - думал он, - имеют
эти  господа  с  своей  утопической  нравственной высоты  третировать  таким
образом людей,  которые пробиваютсЯ и  работают в  жизни?" Ћн с рождениЯ,  Я
думаю, упал в батист и кружева. •орошо при таких условиЯх развивать в голове
великолепные идеи и  в  то  же  времЯ ничего не  делать!  Џалец об палец он,
верно,  не ударил, чтоб провести в жизни хоть одну свою сентенцию, а только,
как  бескрылаЯ чайка,  преспокойно сидит  на  теплом  песчаном бережку  и  с
грустью покачивает головой, когда у ней перед носом борютсЯ и разрушаютсЯ на
волнах  корабли.  •уд  ли,  хорош  ли  Я,  но  во  мне  есть  желание  живой
деЯтельности;  Я не родилсЯ сидеть сложа руки. € неужели они не знают, что в
жизни,  длЯ  того  чтоб сделать хоть одно какое-нибудь доброе дело,  надобно
совершить прежде тысЯчу подлостей?  € наконец,  на каком основании взЯл этот
человек на себЯ право взвешивать мои отношениЯ с этой девочкой и швырЯть мне
с  пренебрежением мои  деньги,  кровью и  потом добытые длЯ  счастьЯ этой же
самой женщины?"
     ’ак укреплЯл себЯ герой мой житейской моралью;  но таившеесЯ в  глубине
души  сознание  Ясно  говорило  ему,   что  все  это  мелко  и  беспрестанно
разбиваетсЯ перед правдой Ѓелавина.  Љак бы то ни было, он решилсЯ заставить
его взЯть деньги назад и распорЯдитьсЯ ими,  как желает,  если принЯл в этом
деле  такое участие.  ‘  такого рода придуманной фразой он  пошел отыскивать
приЯтелЯ и нашел его уже сходЯщим с лестницы.
     - Monsieur Ѓелавин!  -  крикнул  он,  подбегаЯ к  перилам.  -  ‚озьмите
деньги. Ќи вы мне возвращать, ни Я их оставить у себЯ не имеем права.
     - Џолноте;  оставьте уж у себЯ! - отозвалсЯ Ѓелавин и хлопнул выходными
дверЯми.
     Ќадобно  было  иметь  нечеловеческое  терпенье,  чтоб  снести  подобный
щелчок.  Џервое намерение героЯ моего было пригласить тут же  кого-нибудь из
молодых людей в секунданты и послать своему врагу вызов; но дело в том, что,
не  будучи вовсе  трусом,  он  в  то  же  времЯ  дуэли  считал решительно за
сумасшествие.  Љроме того,  что бы ни говорили,  а  направленное на вас дуло
пистолета не  безделица -  и  все это из-за  того,  что не питает уважение к
вашей особе какой-то господин...
     Џокуда  все  эти  благоразумные мысли  смирЯли  чувства  злобы  в  душе
Љалиновича, около него раздалсЯ голос хозЯйки:
     - Monsieur Љалинович,  где вы?  „осадный!  Џойдемте;  Я  вас представлю
вашему директору.  џ сейчас уж говорила ему,  - произнесла баронесса и взЯла
его за руку.
     Љалинович последовал за ней.
     - џ посажу вас в партию с ним - проиграйте ему: он это любит.
     - ‹юбит? - спросил Љалинович насмешливым голосом.
     - ‹юбит; ужасно чернаЯ душа! - отвечала хозЯйка.
     - Monsieur Љалинович,  Ђлександр Џетрович!  - произнесла она, подходЯ к
известному нам директору.
     - Њы уж знакомы, - произнес тот, протЯгиваЯ Љалиновичу руку.
     - ‡накомы? - спросила баронесса у Љалиновича.
     - џ имел честь быть раз у его превосходительства, - отвечал тот.
     - ‘тол ваш, господа, в гостиной, - заключила хозЯйка и ушла.
     „иректор и  Љалинович,  как встретившиесЯ в  жизни два бойца,  вымерЯли
друг друга глазами.
     - ‚ы женились? - произнес директор первый.
     - „а,  вот  жена  моЯ,  -  отвечал  Љалинович,  показываЯ  директору на
проходившую с другой дамой Џолину,  котораЯ,  при всей неправильности стана,
сумела поклонитьсЯ свысока,  а  директор,  в  свою очередь,  отдаваЯ поклон,
заметно устремил взор на огромные брильЯнты Џолины,  чего Љалинович при этом
знакомстве и желал.
     - Џойдемте,  однако,  на наше ристалище!  -  проговорил директор, когда
дамы отошли.
     - Џойдемте! - подхватил Љалинович.
     Џеред ужином пробежал легкий говор, что он своему партнеру проиграл две
тысЯчи серебром,  и,  в оправдание моего героЯ, Я должен сказать, что в этом
случае он  не  столько старалсЯ о  том,  сколько в  самом деле был  рассеЯн:
несносный  образ  насмешливо улыбавшегосЯ Ѓелавина,  как  привидение,  стоЯл
перед ним.
     Ќедели  через  две  в  приказах было  отдано,  что  титулЯрный советник
Љалинович определен чиновником особых поручений при ***.  Ќачальство в  этом
случае не  ошиблось:  из героЯ моего вышел блестЯщий следователь.  —ерез год
произведен он был в коллежские асессоры, награжден вслед за тем орденом Ђнны
3-й степени,  а года через два чином надворного советника. ‡анЯв потом место
чиновника особых  поручений пЯтого класса,  он,  в  продолжение четырех лет,
получил коллежского советника,  ‚ладимира на  шею и  назначен был,  наконец,
исправлЯющим должность M-го вице-губернатора.


         * —Ђ‘’њ —…’‚…ђ’Ђџ * 


        I

     Љалинович был  назначен именно в  ту  губернию,  в  которой некогда был
ничтожным училищным смотрителем.  —итателю,  может быть,  небезызвестно, что
всЯкаЯ губерниЯ у нас имеет свою собственную политику,  не имеющую, конечно,
никакой свЯзи с той,  котораЯ печатаетсЯ в "Debats"{356},  в "Siecle"{356} и
"Times"{356}.  Ќам решительно все равно,  кто царствует во ”ранции -  ”илипп
или Ќаполеон, английскую королеву хоть замуж выдавайте за турецкого султана,
только чтоб рекрутского набору не было. Ќо зато очень чувствительно и близко
нашему сердцу,  кто нами заведывает,  кто губернатор наш.  Ћб этой политике,
выпив в трактире или погребке,  толкуют секретари,  столоначальники и прочаЯ
мелкаЯ приказнаЯ братиЯ,  толкуют с пеной у рта от душевного волнениЯ,  имеЯ
на то полное нравственное право, потому что от этой политики у них шиворотки
трещат.  Ћбразованное дворЯнство тоже рассуждает об этой политике с  гораздо
более душевным участием,  чем о той,  которую читает в газетах. Џолитика эта
условливает действиЯ разных ведомств и по большей части направлЯет известным
образом нелицеприЯтное прокурорское око{355}.
     Љолебание  и   неустойчивость  в  этой  политике  хуже  всего  длЯ  так
называемых благонамеренных людей.  Ѓудь хоть зверь, да один, по крайней мере
можно,  бывает, лад вызнать; и Я с удовольствием могу сказать, что избраннаЯ
нами губерниЯ в этом случае благоденствовала: пЯтнадцать уже лет управлЯл ею
генерал-лейтенант Ѓазарьев.  ѓубернии было хорошо,  и ему было хорошо, хотЯ,
конечно,  нет в жизни пути,  а тем более пути губернаторского, без терниЯ; а
потому и на долю генерал-лейтенанта тоже выпало несколько шипов. Ѓыли у него
довольно  серьезные  неприЯтности  с   губернским  предводителем  по  случаю
манкировки   визитов,   которую   дозволила   себе   сделать   губернаторша,
действительно  державшаЯ  себЯ,   ко  вреду  мужа,   какой-то  царицей;   но
губернатор, благодарЯ своей открытой и вполне губернаторской жизни, так умел
сойтись с дворЯнами,  что те, собственно в угоду ему, прокатили на первой же
баллотировке  губернского  предводителЯ  на  вороных.   ‚здумал  было  потом
поершитьсЯ против него один из прокуроров и на личные предложениЯ начальника
губернии стал давать по губернскому правлению протесты,  но кончил тем, что,
длЯ  пользы  службы,  был  переведен в  другую,  дальнюю губернию.  Ќаконец,
последнЯЯ   и    самаЯ   серьезнаЯ   битва   губернатора   была   с   бывшим
вице-губернатором,  который вначале был очень удобен, как человек совершенно
бессловесный,  бездарный и  выведенный в люди потому только,  что женилсЯ на
побочной внуке какого-то  вельможи,  но  тут вдруг,  точно белены объевшись,
начал,  ни много ни мало,  теснить откуп,  крича и похвалЯЯсь везде,  что он
уничтожит губернатора с  его  целовальниками,  так  что некоторые слабые умы
поколебались  и   почти  готовы  были  верить  ему,   а   несколько  человек
неблагонамеренных протестантов как-то уж очень смело и весело поднЯли голову
- но ненадолго. Ѓазарьев во все это времЯ так себЯ держал, что будто бы даже
не  знал  ничего,   и  предоставил  толстому  —етверикову,  откупщику  целой
губернии,  самому себЯ обстаивать,  который повернул дело таким образом, что
через  три  же  недели  вице-губернатор  был  причислен  к  печальному сонму
"состоЯщих при министерстве",  а губернатору в ближайший новый год дана была
следующаЯ награда.  ‘ловом, как золото, очищающеесЯ в горниле, выходил таким
образом старик из всех битв своих в новом блеске власти,  и последнЯЯ победа
его Явно уже доказала крепость его в  Џетербурге и  окончательно утвердила к
нему любовь и уважение на месте.  ‚идимо,  что он был несломим;  но в высшем
моменте развитиЯ каждой славы,  как  хотите,  всегда есть что-то  зловещее и
роковое...  ‚опрос о  том,  что  какого сорта  птица  новый вице-губернатор,
как-то особенно болезненно и  с каким-то опасением отозвалсЯ во многих умах.
Ћтветы, впрочем, последовали самые благоприЯтные.
     ‚сЯкого,  как известно,  начальника у  нас сопровождают сзади и спереди
хвосты,  известные под  именем своих