о, - отвечал Љалинович.
     Љривошейка-инспектор  начал  спрашивать сумасшедшего,  как  его  зовут,
какой он веры,  званиЯ.  Ќескоро и с глупой улыбкой,  как бы не понимаЯ, что
такое все это значит, отвечал тот, но ничего не врал.
     - Џослушайте,  любезный,  -  отнессЯ вдруг губернатор к сумасшедшему, -
как вы думаете, что вертитсЯ: землЯ или солнце?
     - —аво вы говорите?  џ не знаю,  чаво вертитсЯ,  васе пиисхадитество! -
отвечал тот.
     - Ќу,  да  вертитсЯ ведь что-нибудь,  земли или солнце;  так что именно
вертитсЯ? - повторил губернатор.
     - „а  сто  же  такое вертитсЯ?  Џодите,  сто  такое вы  говорите,  васе
пиисхадитество, - отвечал сумасшедший, боЯзливо пЯтЯсь назад.
     - Ќе понимает! - произнес губернатор, пожав плечами.
     - Џо глазам видно отсутствие мысли, - подтвердил оператор.
     - Ђ  скажите мне,  отчего луна не из чугуна?  -  сострил вдруг асессор,
желавший продолжать вопросы в тоне начальника губернии.
     ‘умасшедший только посмотрел на  него:  губернатор и  все  прочие члены
улыбнулись.  Ќе могши удержатьсЯ от удовольствиЯ,  Џрохоров захохотал во все
горло.
     - Ќет, так спрашивать и записывать этого нельзЯ! - вмешалсЯ, привставаЯ
с места,  Љалинович,  все времЯ молчавший,  и потом обратилсЯ к больному:  -
Џодите сюда, ко мне, мой милый!
     ’от трусливо начал подходить.
     - Ќе   бойтесь;   подходите.   Ћтчего  вы   так  дрожите?   -   говорил
вице-губернатор, ласково берЯ его за руку.
     - „а вон этот все деретсЯ,  васе пиисхадитество, - отвечал сумасшедший,
указываЯ на вахмистра.
     - Љак же он это может?  Ћн не смеет этого;  мы его накажем, - продолжал
Љалинович.
     - Њне дратьсЯ,  ваше высокородие,  не пошто,  а  что шумЯт оченно...  -
запротестовал было, покраснев в лице, солдат.
     - Њолчи! - произнес строго вице-губернатор. ‚ахмистр немного попЯтилсЯ.
Љалинович  опЯть  обратилсЯ  к  сумасшедшему:  -  ‘Ядьте  вот,  милый,  тут,
потолкуемте, - прибавил он.
     - Ќичего,  васе пиисхадитество,  Я и постою,  Я не устал,  ей-богу-с! -
отвечал гораздо уже свободнее сумасшедший.
     - Ђ  отчего это вы все подергиваетесь?  Ќе нравитсЯ,  что ли,  вам ваше
платье?
     - „а сто,  васе пиисхадитество!  €звестно-с:  все обобрали, сто было...
вон халатиско какой дали-с.  “ них,  васе пиисхадитество, народ, все пьЯница
такой-с; пожалуй, еще пропьют; а у менЯ платье хоросее было-с.
     - Ђ сколько у вас душ? - спросил Љалинович.
     - „вести дус у менЯ,  васе пиисхадитество,  - отвечал џзвин, - папенька
родной оставил, ей-богу-с!
     - Ќу, а хлеб, скажите, как у вас родитсЯ: хорошо или нет?
     - ѓде  уж,  васе  пиисхадитество,  хоросо хлебу родитьсЯ!  -  продолжал
сумасшедший,  как бы совсем попавший на свой тон. - ‚се вон дЯдинька Њихайло
€льич,  вон он сидит тут.  "Џосто,  говорит,  дурак,  тебе лосади? …ще убьют
тебЯ",  весь табунок и угнал к себе.  Ќу, а по деревне, васе пиисхадитество,
известно,  как без лосадки,  сами посудите!  ‹осадка тебе и дело сделает,  и
добра  накладет.  Њужички мне  опослЯ говорЯт:  "Ѓарин,  говорЯт,  посто  вы
лосадок отдали:  без скота хлебца не бывает";  а  мне сто делать?  €шь,  они
озорники какие! ‘ловно и бога у них нет-с!
     Џрохоров не мог долее выдерживать.
     - Љабы вы  были не  сумасшедший,  вы  бы  не говорили этого,  и  будете
наказаны за то, болван этакой! - проговорил он; но помешанный в свою очередь
тоже рассердилсЯ.
     - ‘то ты ругаешьсЯ?  -  возразил он с  запальчивостью.  -  Џро сто менЯ
наказут,  коли Я правду говорю, а ты думаешь, побоюсь тебЯ. Љак же! ‘то ты с
девкой-то у  нас сделал?  Њальчик,  васе пиисхадитество,  у него от девки-то
родилсЯ: девусник-усник-подоко-сесник!
     ѓубернатор вышел из себЯ.
     - Њолчать! ‚здор несешь! - крикнул он.
     ‘умасшедший оробел. ‚ысокий вахмистр к нему приблизилсЯ на два шага.
     - “меете ли вы считать,  мой милый?  -  поспешил перебить Љалинович.  -
Ќате вот,  сочтите эти деньги,  сколько тут?  - прибавил он, подаваЯ тЯжелый
бумажник.
     - ќто все васи деньги, васе пиисхадитество? Љакой вы богатый-с!
     - „а, Я богат. ‘осчитайте.
     ‘умасшедший почесал голову и сосчитал совершенно верно.
     - ’ут две тысЯчи и  пЯтьдесЯт рублев,  васе пиисхадитество,  да вот еще
бумажка пЯть  рублев,  -  отвечал он,  отодвигаЯ от  себЯ деньги,  а  потом,
обдернув рукава и еще как-то глупей улыбнувшись,  прибавил:  -  „айте,  васе
пиисхадитество, мне эти пЯть-то рубликов-с.
     - Ђ у вас разве нет денег? - спросил Љалинович.
     - Ќет,  васе пиисхадитество,  хоть бы копеечка,  -  ей-богу-с. ќтто вот
мужичок нас  принес было мне  тли целковеньких,  да  смотритель увидал и  те
отнЯл!  "’ы,  говорит,  еще ноз купишь,  да  зарежешьсЯ";  а  посто Я  стану
лезатьсЯ?  „урак,  сто  ли,  Я  какой!  €  за  сто  они  менЯ  тут  держат с
сумасшедшими, на-ка?
     ЏроговорЯ это, џзвин приостановилсЯ, но, помолчав, снова продолжал:
     - Џрикажите,  васе пиисхадитество,  отпустить менЯ, сделайте милость; а
то Я боюсь,  ей-богу-с! ќтта у нас один благой, злой он такой, поймал другую
благую бабу,  да так ее оттрепал в сенЯх,  сто еле жива осталась,  -  того и
глЯди убьют еще;  а  коли говорить,  васе пиисхадитество,  начальству насему
станес,  так  у  них только и  речи:  "Џоговори,  говорит,  у  нас еще,  так
выхлещем" - ей-богу-с! ‘делайте милость, батюска, прикажите отпустить; Я вам
в  ножки поклонюсь!  -  присовокупил сумасшедший и  действительно поклонилсЯ
Љалиновичу в ноги.
     - …сть ли по крайней мере у вас другие родные,  которые бы взЯли вас на
поруки? - отвечал тот, поднимаЯ его.
     - „а  как же,  васе пиисхадитество,  у  менЯ здесь двоюроднаЯ сестричка
есть:  бедненькаЯ она!  ЏЯть раз жаловатьсЯ ходила,  ей-богу-с!  "‡а сто вы,
говорит,  братца моего дерзите?  џ его к себе беру".  ’ак только и есть, сто
прогнали, ей-богу-с! "Џошла вон", говорЯт.
     - Џонимаете ли  вы,  что  и  пред кем  вы  говорите?  -  вмешалсЯ опЯть
Џрохоров, показываЯ на губернатора.
     - Ћднако  уведите его;  довольно!  -  прибавил губернатор повелительным
голосом.
     ‚ахмистр,  как железными щипцами, ухватил своей левой рукой больного за
локоть и, повернувши его направо кругом, увел.
     - ‚о всЯком случае,  -  продолжал губернатор,  -  Я  остаюсь при старом
заключении,  что он не в полном рассудке. Љак вы? - прибавил он, обращаЯсь к
докторам.
     - ‚ рассудке неполном, - подтвердил инспектор.
     - Љакой же  тут  рассудок,  помилуйте!  Џри губернаторе и  что говорит:
помилуйте! - заЯвил всему присутствию Џрохоров.
     ‚се члены были согласны с этим.
     - ‚ таком случае,  ваше превосходительство,  значит,  Я буду совершенно
противоположного мнениЯ, - возразил Љалинович. - џ полагаю, что этот молодой
человек совершенно в полном рассудке.
     - Љак в рассудке?  —то вы такое говорите?  - воскликнул губернатор, как
бы не верЯ своим ушам.
     - ‚  рассудке,  -  повторил Љалинович,  не  изменЯЯ гона,  -  а  потому
полагаю,  что держать его в сумасшедшем доме и грешно и противозаконно:  это
варварство!
     - „а  ведь  в  законе глупорожденные также  отнесены к  сумасшедшим,  -
заметил было прокурор.
     Ќо вице-губернатор не обратил даже вниманиЯ на его слова и продолжал:
     - —то  ж  касаетсЯ того,  как он  управлЯл своим имением,  то  об  этом
произвести дознание и,  с  заключением дворЯнского собраниЯ,  представить на
решение сената.  Ќо, так как из слов его видно, что у него обобран весь скот
и,  наконец,  в  деле есть просьбы крестьЯн на стеснительные и разорительные
действиЯ наследников,  то обстоЯтельство это подлежит особому исследованию -
и  виновных подвергнуть строжайшей ответственности,  потому  что  усилие  их
представить недальнего человека за сумасшедшего,  с  тем чтоб засадить его в
дом  умалишенных и  самим  между  тем  расхищать и  разорЯть его  достоЯние,
по-моему,  поступок,  совершенно  равносильный воровству,  посЯгательству на
жизнь и даже грабежу.
     ќта   строго  официальнаЯ  речь  Љалиновича  как  громом  оглушила  все
собрание.   Џрохоров  побледнел;  члены  не  знали,  куда  глаза  направить.
ѓубернатор первый нашелсЯ:
     - ‚се это прекрасно! Ќо взглЯд ваш, сами согласитесь, совершенно новый:
он решительно из дела не вытекает.
     - ‚зглЯд мой,  ваше превосходительство,  полагаю, единственный, который
может вытекать из этого дела,  - возразил в свою очередь со всею вежливостью
Љалинович.
     - ќто вы говорите,  а мы полагаем,  что наш единственный.  ‘огласны вы,
господа? - обратилсЯ губернатор, едва сдерживаЯ гнев свой, к членам.
     ’е наклонением головы изъЯвили согласие.
     - ‡начит, так и записать надо, - продолжал губернатор, крутЯ усы. - ’ак
и напишите,  -  отнессЯ он строго к секретарю ќкзархатову, - что все господа
присутствующие остаютсЯ при  старом заключении,  а  господин вице-губернатор
имеет представить свое особенное мнение, и вы уж, пожалуйста, потрудитесь не
замедлить,  -  прибавил он,  обращаЯсь к Љалиновичу,  как бы желаЯ хоть этим
стеснить его.
     - џ завтра же представлю, - отвечал тот совершенно равнодушным тоном.
     ѓубернатор встал и молодецки выпрЯмил свой высокий рост.
     - „о  свиданьЯ,  -  сказал он,  киваЯ  всем  приветливо головой.  -  „о
свиданьЯ,  џков ‚асильич. Ћчень жаль, что так часто приходитсЯ нам спорить с
вами,  - прибавил он полушутливым, полуукоризненным тоном Љалиновичу и гордо
вышел из присутствиЯ.
     Џрохоров последовал за ним,  губернатор, поговорЯ с ним несколько минут
на лестнице, сел в экипаж. Ћн был очень бледен и всю дорогу продолжал кусать
усы.  Џо  возвращении его  домой тотчас проскакал во  весь  опор  жандарм за
правителем канцелЯрии.  ЋставшиесЯ между тем  члены губернского правлениЯ ни
слова между собой не говорили и, потупив глаза, стали внимательно заниматьсЯ
своим делом.  Ќа каждом лице как будто было написано: быть худу, быть бедам!
€  один  только вице-губернатор оставалсЯ совершенно спокоен:  на  губах его
видна была даже какаЯ-то насмешливаЯ улыбка.


        IV

     ‚ продолжение целой недели в городе только и говорили,  что о последней
распре двух  властителей.  Ћбщество,  положительно обвинЯЯ вице-губернатора,
еще  тесней и  преданней сгруппировалось около губернатора,  и  один  только
кнЯзь вертелсЯ,  как бес перед заутреней. ‹ьстЯ больше всех старику в глаза,
он  в  то  же  времЯ говорил,  что со стороны вице-губернатора была тут одна
только  настойчивость -  бычок  нашел;  но  ничего нет  ни  умышленного,  ни
злонамеренного,  и,  желаЯ,  вероЯтно,  как-нибудь уладить это дело, затеЯл,
наконец,  зов у дочери.  „ать самому у себЯ вечер ему,  говорЯт,  решительно
было не  на  что:  сахарный завод его  давно уж  лопнул.  ‡Ять,  по  слухам,
копейкой не помогал,  именье было описано и поступило в продажу.  Џереехав в
город,  он  заложил все  свое серебро и  вообще по  наружности был  какой-то
растерЯнный,  так  что  куда  девалсЯ  его  прекрасный дар  слова  и  тонкаЯ
находчивость в обращении. Ќо, как бы ни было, вечер он проектировал все-таки
с  большим расчетом;  только самые интимные и  нужные люди  были приглашены:
губернатор  с  губернаторшей  и  с  адъютантом,   вице-губернатор  с  женой,
семейство  председателЯ  казенной   палаты,   прокурор  с   двумЯ   молодыми
правоведами,  прекрасно говорившими по-французски,  и,  наконец,  инженерный
поручик,  на  всЯкий случай,  если уж обществу будет очень скучно,  так чтоб
заставить его играть на фортепьЯно - и больше никого. Ћколо часа прошло, как
приехал губернатор и собралось все маленькое общество;  но Љалиновича еще не
было. Ѓеспокойство начало отражатьсЯ на лице кнЯзЯ.
     - „а вы сами были? - шепнул он сидевшему около него и тЯжело пыхтевшему
зЯтю.
     - ‘ам был: обещалсЯ... - отвечал тот.
     ЉнЯзь пожал плечами.
     - ‘транно!  -  проговорил  он;  но  в  это  времЯ  раздалсЯ  звонок,  и
вице-губернатор вошел. Ћн первый поклонилсЯ губернаторше и губернатору.
     - ‡дравствуйте,  џков ‚асильич! „авно мы с вами не видались! - произнес
старик, протЯгиваЯ ему руку, но не приподымаЯсь с кресел, и до такой степени
сумел совладеть с собой, что ноты неприЯзни не почувствовалось в этой фразе.
     - „авно,   ваше  превосходительство,  -  отвечал  Љалинович  совершенно
простодушным тоном.
     - Ђ что ж Џолина?  -  спросила хозЯйка,  разливавшаЯ на большом круглом
столе чай.
     - Ћна не так здорова, - отвечал гость.
     ЉнЯзь  переглЯнулсЯ  при  этом  с  дочерью.  ѓубернаторша взглЯнула  на
инженерного  поручика,   который  еще  поутру  только  рассказывал  ей,  как
замечательный случай,  что вице-губернаторша,  выезжавшаЯ везде, ни разу еще
не была ни у кнЯгини,  ни у дочери ее.  Њуж ли ей не позволЯл того,  или она
сама не хотела -  никто не знал.  ‘тульЯ между тем так были поставлены,  что
вице-губернатор непременно должен был  сесть рЯдом с  губернатором;  но  он,
легонько повернувшись на  каблуках,  подошел и  сел около хозЯйки в  кресло,
которое,  собственно,  предназначено было длЯ  губернаторши,  но  котораЯ не
успела еще занЯть его.
     - џ поближе к чаю -  позволите?  - спросил Љалинович мадам —етверикову,
котораЯ была одета в щегольское платье гласе и цвела красотой. Ћна взмахнула
только   на   него   своими  превосходными  карими  глазами  и,   проговорЯ:
"Џожалуйста!", начала приготовлЯть ему чай.
     - Људа ж вы так много сахару кладете? ќто ужас! - заметил ей Љалинович.
     - Ђх,  да,  и в самом деле это много!  - сказала, как бы сконфузившись,
мадам —етверикова.  -  ђешительно не  умею наливать этого несносного чаю!  -
прибавила она.
     - —то же вы умеете после этого? - спросил Љалинович.
     - Ќичего, - отвечала мадам —етверикова несколько обиженным голосом.
     - „урно-с!  - произнес Љалинович, и оба несколько минут как-то страстно
смотрели друг на друга.
     - Џослушайте!  - начала хозЯйка, низко-низко наклонившись над столом. -
‚ы  в  ссоре  с  этим  господином?  -  прибавила она,  указываЯ  головой  на
губернатора.
     - ќто с чего вы взЯли?..  Ќе знаю, как он мной, а Я им очень доволен, -
отвечал Љалинович с насмешкой.
     - Ќу, нет; это вы смеетесь! ‡ачем вы ссоритесь с ним? Ћн такой милый! -
возразила хозЯйка.
     - „а, он милый; только взЯточник.
     - ‡ачем вы так говорите? Ќет, это пустЯки! - возразила хозЯйка.
     - ‚ольно ж  вам заставлЯть менЯ говорить о  пустЯках,  тогда как Я вижу
перед глазами ваши мелькающие ручки,  которым сама Љиприда{384} позавидовала
бы!
     - Merci за комплимент.
     - “ менЯ нет в отношении вас комплиментов,  -  отвечал Љалинович,  -  и
знаете ли что?  - продолжал он довольно искренним тоном. - Ѓыло времЯ, когда
некто, молодой человек, за один ваш взглЯд, за одну приветливую улыбку готов
был отдать и самого себЯ, и свою жизнь, и свою будущность - все.
     - „а,  знаю,  -  отвечала мадам —етверикова,  лукаво потупившись.  -  Ђ
послушайте,  -  прибавила она,  - вы написали тот роман, о котором, помните,
тогда говорили?
     - Ќет! џ нарочно тогда его выдумал, чтоб предсказать вам ту будущность,
которою вы теперь наслаждаетесь.
     - •ороши и вы! - возразила хозЯйка укоризненным тоном.
     - Ќе лучше вас: друг друга стоим! - отвечал Љалинович, и вообще заметно
было,  что  вместо  ожидаемого  сближениЯ  с  губернатором  он  целый  вечер
намеревалсЯ любезничать с  хозЯйкою;  но  из дома принесли ему записку,  при
чтении которой заметное чувство удовольствиЯ показалось на лице его.
     - Adieu,  -  проговорил он, осторожно берЯ шлЯпу и пожимаЯ руку хозЯйки
под столом.
     - Људа же вы? - спросила та удивленным и недовольным тоном.
     - Ќужно-с: не беспокойте никого. Adieu, - проговорил Љалинович и пошел.
     ЉнЯзь побежал было за ним, но не успел догнать.
     ѓубернатор между  тем  сделал вид,  что  будто бы  через полчаса только
заметил отсутствие Љалиновича.
     - Ђ  где же  наш вице-губернатор?  -  спросил он совершенно равнодушным
тоном.
     - Ќе знаю, убежал! Џолучил из дома записку и убежал, - отвечал кнЯзь.
     ѓубернатор ничего  на  это  не  сказал  и  стал  смотреть  на  ламповый
транспаран,  как бы любуЯсь им. Џриехал вскоре полицеймейстер. ѓремЯ шпорами
и  саблей,  он  прЯмо  подошел  к  губернатору и,  приложив  руку  к  виску,
проговорил:
     - ‘ейчас прибыл,  ваше превосходительство, чиновник министра внутренних
дел, надворный советник Љуропилов.
     ѓубернатор встал и побледнел.
     - ‡ачем? - произнес он.
     - Љак Я слышал из разговора их с господином вице-губернатором,  который
теперь  к   ним  приехал,   что  по   делу  дворЯнина  џзвина,   -   отвечал
полицеймейстер.
     - „а,  прекрасно!..  —то ж вы на менЯ-то смотрите,  точно не видали?  -
спросил его губернатор с азартом.
     Џолицеймейстер, в свою очередь, покраснел, но скоро поправилсЯ.
     - Ќе  будет  ли  каких-нибудь приказаний,  ваше  превосходительство?  -
проговорил он, опЯть приложив руку к виску.
     - Ќикаких...  Љакие же могут быть приказаниЯ?..  ‘тупайте...  Ћчень вам
благодарен за  беспокойство...  Ќикаких...  -  повторил старик  раздраженным
голосом, и полицеймейстер уехал.
     - „урак!..  -  повторил ему вслед губернатор.  -  Џриедет из Џетербурга
какой-нибудь  там  чиновник -  переполошитсЯ,  скачет...  ужасный болван!  -
присовокупил он  полушутливым тоном,  но  не  мог скрыть беспокойства и,  не
дождавшись ужина, уехал.
     ‚скоре после того  разнессЯ слух,  что  надворный советник Љуропилов не
ЯвлЯлсЯ даже к губернатору и,  повидавшись с одним только вице-губернатором,
ускакал в именье џзвина,  где начал,  говорЯт,  раскапывать всю подноготную.
Џриближенные губернатора объЯвили потом,  что  старик  вынужденным находитсЯ
сам  ехать  в  Џетербург.   Џри  этом  известии  умы  сильно  взволновались.
„ворЯнство в первом же клубе решило дать ему обед.
     - Ћбед, господа, чтоб показать этому молокососу! - говорили некоторые.
     - Ћбед! - повторили почти все в один голос.
     Ќо  тут  сейчас  же  возник  вопрос:  приглашать ли  вице-губернатора к
подписке или нет?  Џоглупей и немного уж выпившие кричали: "Ќет, не нужно!..
Љ черту его!.." Ќо более благоразумные недоумевали.  Љ счастию,  в это времЯ
приехал кнЯзь и решил:
     - Љакое мы  право имеем выкидывать его из  нашего общества?  Ћн человек
вежливый...  приличный...  он дворЯнин...  здешний помещик, наконец... •очет
подписатьсЯ - прекрасно, не хочет - его дело.
     - …го дело! - подтвердили благоразумные.
     Џредседатель  казенной  палаты,   как   старшина-хозЯин,   должен   был
предложить Љалиновичу подписной лист.  Ћн нарочно длЯ этого приехал к нему в
первый праздничный день как бы с визитом.
     - ‘тарику, нашему губернатору, обед затеваетсЯ. “годно вам участвовать?
- говорил он не совсем твердым голосом.
     - Ђ!  Ћбед,  и  обед,  вероЯтно,  будет очень хороший.  џ люблю хорошие
обеды. Ћчень рад! - ответил тот и сейчас же подписалсЯ.
     ‚идимо,  что в этой фразе он ввернул штучку, поЯсненную потом еще более
в  самый обед,  на который он не приехал,  а прислал на имЯ старшины-хозЯина
записку,  изъЯвлЯЯ  в  ней  искреннее  соболезнование,  что  по  случившейсЯ
маленькой  болезни  не  может  с  обществом разделить приЯтного удовольствиЯ
кушать мерных стерлЯдей и грецкими орехами откормленных индеек;  значит,  он
сожалел только об  обеде,  а  не  о  том,  что не  присутствовал на почетном
прощальном митинге  начальнику губернии.  ‚ыходка  эта  возбудила еще  более
любви и  уважениЯ к  губернатору.  ’отчас же после портера начались излиЯниЯ
чувств перед ним.  ‘оветник контрольного отделениЯ,  ни на одном официальном
обеде  не  могший сообразить,  что  там  всегда очень  много  подаетсЯ вина,
обыкновенно напивалсЯ еще  за  закуской.  ‚  этот  раз  он  тоже,  давно уже
готовый, вдруг встал и притащилсЯ к губернаторскому креслу.
     - џ, ваше превосходительство, уж пьЯн; извини! - забормотал он. - Љогда
тебЯ министр спрашивал,  какой такой у  тебЯ контролер,  ты  что написал?  џ
знаю,  что написал,  и выходит:  ты жив -  и Я жив, ты умер - Я умер! Ќу и Я
пьЯн, извини менЯ, а ручку дай поцеловать, виноват!
     - Ќичего, ничего, - говорил губернатор, не даваЯ руки, которую советник
старалсЯ было поймать.
     ‚ставши в это времЯ на ноги, председатель казенной палаты прекратил эту
сцену. Ћн кивнул головой распорЯжавшемусЯ обедом чиновнику особых поручений,
и  тот отвел контролера на его стул предаватьсЯ умилению и договаривать свою
благодарность,  сам  же  председатель  приготовлЯлсЯ  сказать  короткий,  но
приличный спич.  Џрежде  всего,  впрочем,  должно  объЯснить,  что  рЯдом  с
губернатором по  правую руку  сидел  один  старикашка,  генерал фон  ‚ейден,
ничтожное,  мизерное существо:  он  обыкновенно стращал  уездных  чиновников
своей дружбой с  губернатором,  перед которым,  в свою очередь,  унижалсЯ до
подлости,  и  теперь с  сокрушенным сердцем приехал проводить своего друга и
благодетелЯ.  Џо  левую  сторону  помешалсЯ  некто  Љаламский,  предводитель
дворЯнства,  служивший в  военной  службе  только  до  подпоручика и  потому
никогда  не   воображавший,   чтоб  какой-нибудь  генерал  обратил  на  него
человеческое  внимание,   но  с  поступлением  в  предводители,  обласканный
губернатором,  почувствовал к нему какую-то фанатическую любовь. ‡аслышав об
отъезде его, он в два днЯ проскакал пЯтьсот верст и все-таки поспел к обеду.
Ћба эти лица послужили прекрасными сюжетами длЯ оратора.
     - Ќи  лета одного,  -  начал он,  указываЯ на  старика-генерала,  -  ни
расстоЯниЯ длЯ другого,  -  продолжал,  указав на предводителЯ,  -  ничто не
помешало им  выразить те  чувства,  которые  питаем  все  мы.  ђадуемсЯ этой
минуте,  что ты с нами, и сожалеем, что эта минута не может продолжитьсЯ всю
жизнь, и завидуем счастливцу Џетербургу, который примет тебЯ в лоно свое.
     - “ра! - воскликнула со всех сторон толпа с поднЯтием бокалов.
     ѓубернатор, встав на ноги, растерЯлсЯ от умилениЯ.
     - ѓоспода!  Ќа  все  это  Я  могу  ответить только драгоценным длЯ  нас
изречением:  "ђазумейте,  Языцы, Яко с нами бог!" - бухнул он ни к селу ни к
городу.
     - ‘ нами бог! - повторила за ним восторженнаЯ толпа.
     ‘тарик заплакал,  и следовавшее затем одушевление превышало всЯкую меру
описаний.  Џосле обеда его качали на руках.  Ћкончательно умиленный, он стал
требовать шампанского:  сам  пил  и  непременно заставлЯл всех пить;  бросил
музыкантам, во все времЯ игравшим туш, пЯтьдесЯт рублей серебром и, наконец,
сев  в  возок,  пожелал,  чтоб все  подходили и  целовали его выставленное в
окошечко лицо...


        V

     ‘кажите,  где и когда толпа не была лжива, клЯтвопреступна и изменчива?
…два только пришло известие,  что старику-губернатору в Џетербурге плохо,  а
Љалинович,  напротив,  произведен был  в  статские  советники;  едва  только
распространилось  это  в   обществе,   как  губернаторша  почти  всеми  была
оставлена. “единенно пришлось ей сидеть в своем замкоподобном губернаторском
доме,  и  общественное мнение  Явно  уже  склонилось в  пользу их  врага,  и
началось это с  Џолины,  котораЯ вдруг,  ни с  того ни с сего,  найдена была
превосходнейшей  женщиной,  на  том  основании,  что  при  таком  состоЯнии,
нестараЯ еще женщина,  она решительно не рЯдитсЯ,  не хочет жить в свете,  а
всю себЯ посвЯтила семейству; но что, собственно, делает она в этой семейной
жизни -  никто этого не знал,  и даже поговаривали, что врЯд ли она согласно
живет с мужем,  но хвалили потому только,  что надобно же было за что-нибудь
похвалить.
     Љалиновича тоже  стали  понимать иначе:  очень хорошо увидели,  что  он
человек с характером и с большим,  должно быть,  весом в Џетербурге.  Џервый
изменил мнение в  его  пользу председатель казенной палаты,  некогда военный
генерал,  только два года назад снЯвший эполеты и до сих пор еще сохранивший
чрезвычайно благородную наружность;  но,  несмотрЯ на  все это,  он  до того
унизилсЯ,  что приехал к статскому советнику и стал просить у него извинениЯ
за  участие в  обеде губернатору,  ссылаЯсь на дворЯнство,  которое будто бы
принудило ею  к  тому  как  старшину-хозЯина.  ‘екретарь ќкзархатов,  бывший
свидетель этой сцены и очень уж,  кажетсЯ,  скромный человек,  не утерпел и,
пришедши в  правление,  рассказал,  как председатель прижимал руку к сердцу,
возводил глаза к  небу  и  уверЯл совершенно тоном гоголевского городничего,
что он  сделал это "по неопытности,  по  одной только неопытности",  так что
вице-губернатору, заметно, сделалось гадко его слушать.
     - Ћ  чем  же,  ваше  превосходительство,  вы  беспокоитесь?  „лЯ  менЯ,
ей-богу,  все равно,  -  сказал он с  досадою и  презрением;  но медному лбу
председателЯ было решительно нипочем это замечание, и он продолжал свое.
     - Љак  у  них  эта способность подличать насчет всего развита,  так уму
невообразимо! - заключил ќкзархатов, и всЯ канцелЯриЯ засмеЯлась.
     ‚торой человек, ставший под знамена Љалиновича, был кнЯзь.
     - ЌельзЯ... нельзЯ... нечего старику было спорить и фордыбачить... надо
было покоритьсЯ.
     ‚ продолжение всего моего романа читатель видел,  что Я нигде не льстил
моему  герою,   а,   напротив,  все  нравственные  недостатки  его  старалсЯ
представить в  усиленно Ярком  виде,  но  в  настоЯщем случае не  могу  себе
позволить пройти молчанием того,  что в  избранной им служебной деЯтельности
он   ЯвлЯетсЯ   замечательно   деЯтельным   и,    пожалуй,   даже   полезным
человеком{388}.   ЉнЯзь,   бывший  умней  и  образованней  всего  остального
общества,   лучше  других  понимал,   откуда  дует   ветер,   Љалинович  мог
действительно быть назван представителем той молодой администрации,  котораЯ
в  его  времЯ заметно уже  начинала пробиватьсЯ сквозь толстую кору  прежних
подьЯческих  плутней.   Њолодой  вице-губернатор,   еще  на  университетских
скамейках,  по  устройству  собственного сердца  своего,  чувствовал  всегда
большую симпатию к  проведению бесстрастной идеи  государства,  с  возможным
отпором всех домогательств сословных и частных. ‚ управлении были принЯты им
те же основаниЯ.  „ело началось с  городских голов,  которые все очень любЯт
торговать и плутовать себе в карман и терпеть не могут служить длЯ общества.
‚ице-губернатор всех их  вызвал к  себе и  объЯвил,  что если они не  станут
заниматьсЯ думскими делами и не увеличат городских доходов,  то выговоров он
не будет делать,  а  перепечатает их лавки,  фабрики,  заводы и целый год не
даст им ни продать,  ни купить на грош,  и  что простотой и незнанием они не
смели бы отговариватьсЯ,  потому что каждый из них такой умный плут, что все
знает.  Љак из парной бани, вышли от него головы и в ту же ночь поскакали на
почтовых в  свои  городки,  нанЯли на  свой  счет писцов в  думы и  ратуши и
откопали такие оброчные статьи, о которых и помину прежде не было.
     Ћткуп  тоже  не  ушел.  Ќе  стеснЯЯсь  личным  знакомством и  некоторым
родством с толстым —етвериковым,  Љалинович пригласил его к себе и объЯснил,
что,  так как дела его в очень хорошем положении,  то не угодно ли будет ему
хоть несколько расплатитьсЯ с обществом, от которого он миллионы наживает, и
пожертвовать  тысЯч  десЯть  серебром  на   украшение  города.   Њожно  себе
представить, что почувствовал при этих словах скупой и жадный —етвериков!
     - ‚едь  откуп,  џков  ‚асильич,  никаких  на  этакие  случаи  не  имеет
экстраординарных сумм, - проговорил он краснеЯ.
     Љалинович вышел из себЯ.
     - џ  знать,  сударь,  не  хочу,  имеете ли  вы  такие суммы или нет!  -
вскрикнул он.  - ‚ы стыдились бы говорить это! ‚сЯ губерниЯ, Я думаю, знает,
что  у  вас  сундуки трещат от  последних грошей,  которые отдает вам бедный
мужик  и  оборванный чиновник.  •оть  бы  четыре  процента вы,  устыдившись,
возвратили  с  вашего  грабежа  обществу.  ‚от  клЯнусь  вам  спасителем,  -
продолжал вице-губернатор, окончательно разгорЯчившись и показываЯ на образ,
- что если вы  не  дадите мне...  теперь уж не десЯть,  а  пЯтнадцать тысЯч,
когда заартачились,  если не пожертвуете этой суммой, то каждое воскресенье,
каждый праздник Я  велю во  всей губернии запирать кабаки во  времЯ обедни и
при малейшем намеке на  участие ваших целовальников в  воровстве и  буйствах
буду держать их в острогах по целым годам!
     ‘трусивший толстЯк развел только руками.
     - ‘ломить менЯ не думайте, как сделали это с прежним вице-губернатором!
- продолжал Љалинович,  колотЯ пальцем по столу.  -  ЊенЯ там знают и вам не
выдадут;  а  Я,  с своей стороны,  нарочно останусь здесь,  чтоб не дать вам
пикнуть,  дохнуть... Џонимаете ли вы теперь всю мою нравственную ненависть к
вашим проделкам? - заключил он, колотЯ себЯ в грудь.
     ’олстЯк окончательно растерЯлсЯ.
     - Mais,  mon cher,  je vous prie, ne vous emportez pas...* - забормотал
он, - Я могу эти деньги, если хотите, сегоднЯ же доставить.
     ______________
     * Ќо, дорогой мой, прошу вас, не горЯчитесь так... (франц.).

     - ‘делайте одолжение, а завтра же будет напечатано в газетах и донесено
министру о вашем пожертвовании,  -  отвечал Љалинович.  -  ‚ы можете даже не
скрывать,  что Я насильно и с угрозами заставил вас это сделать,  потому что
все-таки,  полагаю,  в  этом случае будет больше чести мне и  меньше вам!  -
прибавил он с насмешкою, провожаЯ —етверикова.
     - Ћ да,  конечно!  ‡ачем же это рассказывать?  -  отвечал тот, стараЯсь
насильно улыбнутьсЯ; но когда сел в экипаж, то лицо его принЯло поразительно
грустное выражение.
     - ’ому  старому черту отдано за  год,  и  этот  требует еще  пЯтнадцать
тысЯч, тьфу ты подлость! - прошепелЯвил он своими жирными, отвислыми губами.
     Ћт  управлЯющего губернией был послан между тем жандарм за  начальником
арестантской роты,  и  через какие-нибудь полчаса в  приемной зале уж  стоЯл
навытЯжке  и  в  полной  форме  дослужившийсЯ из  сдаточных капитан  ’имков,
который,  несмотрЯ на то, что владел замечательно твердым характером и столь
мало подвижным лицом,  что как будто бы оно обтЯнуто было лубом,  а не кожей
человеческой,  несмотрЯ на  все это,  в  настоЯщие минуты,  сам еще не знаЯ,
зачем его  призвали,  был  бледен до  такой степени,  что  молодой чиновник,
привезенный вице-губернатором из  Џетербурга  и  теперь  зачисленный в  штат
губернского правлениЯ, подошел к нему и, насмешливо зеваЯ, спросил:
     - —то вы такие? Ќе больны ли?
     - Ќикак нет-с... - отвечал капитан дрожащими губами.
     Љалинович,  наконец,  вышел из кабинета и,  хоть в  зале было несколько
человек других чиновников, прЯмо подошел к капитану.
     - Џослушайте,  -  начал он, - чтоб прекратить ваши плутни с несчастными
арестантами, которых вы употреблЯете в свою пользу и посылаете на бесплатную
работу к разным господам...  которые, наконец, у вашей любовницы чистЯт двор
и  помойные Ямы...  то  чтоб с  этой минуты ни  один арестант никуда не  был
посылаем!  Ћни  будут  отделывать набережную:  каждый месЯц Я  буду  сам  их
рассчитывать,  и, кроме задельной платы, пойдет еще сумма на улучшение пищи.
€  горе вам,  если капуста будет кисла и  говЯдина гнила!  џ приеду сам и со
всем вашим потрохом окормлю вас этой дрЯнью. ‘тупайте!
     Љапитан уж  ничего не  отвечал,  но,  повернувшись по всей форме налево
кругом,  вышел.  Ћстановившись на крыльце, он пожал плечами, взглЯнул только
на собор, как бы возлагаЯ свое упование на эту свЯтыню, и пошел в казармы.
     ‚се эти действиЯ Љалиновича,  наконец,  начали удивлЯть и  пугать людей
солидных.  "Ћн сумасшедший человек!  ‚  каком-нибудь звании вице-губернатора
переделывает,  ломает...  помилуйте!" -  говорили они втихомолку друг другу.
—то же  касаетсЯ молодежи,  посреди которой обыкновенно всегда бывает больше
протестантов старому порЯдку вещей,  молодежь эта была в  восторге от  него.
Њежду всеми отличалсЯ толстейший магистр „ерптского университета,  служивший
в  канцелЯрии губернатора,  где  он  дал себе слово каждый день записывать в
свою  памЯтную книжку  по  десЯтку  подлостей и  по  дюжине  глупостей,  там
совершавшихсЯ.  ‘тарик-губернатор знал это  и  не  мог подобного неприЯтного
человека исключить от себЯ, потому что магистр был прислан из Џетербурга под
присмотр  полиции,   с  назначением  именно  служить  в  канцелЯрии.  „ругой
протестант был  некто  m-r  Љозленев,  прехорошенький собой молодой человек,
собственный племЯнник губернатора,  сын  его  родной  сестры:  будучи  очень
богатою женщиною,  она со  слезами умолЯла брата взЯть к  себе на  службу ее
повесу,  которого держать в  Џетербурге не было никакой возможности,  потому
что он  того и  глЯди мог попасть в  солдаты или быть сослан на  Љавказ.  €з
одного  этого  можно  заключить,  что  начал  выделывать подобный господин в
губернском  городе:  не  говорЯ  уже  о  том,  что  как  только  дЯдЯ  давал
великолепнейший на всю губернию бал,  он делал свой,  длЯ горничных - в один
раз все длЯ брюнеток,  а другой длЯ блондинок, которые, конечно, и сбегались
к нему потихоньку со всего города и которых он так угощал,  что многие дамы,
возвратившись с бала, находили своих девушек мертвецки пьЯными. Љаждый почти
торжественный день  повеса этот  и  его  лакей садились на  воротные столбы,
поджимали ноги,  брали в  рот огромные кольца и,  делаЯ какие-то  гримасы из
носу,  представлЯли довольно похоже львов.  ‚се  эти  штуки  могли еще  быть
названы хоть сколько-нибудь извинительными шалостЯми;  но  было больше того:
обЯзанный, например, приказанием матери обедать у дЯди каждый день, Љозленев
ездил потом по  всему городу и  рассказывал,  что  тетка его,  губернаторша,
каждое после-обеда  затевает с  ним  шутки  вроде  жены  ЏентефриЯ{393} и  в
доказательство  этого  возил  с   собой  и   всем   показывал  два   сюртука
действительно с оборванными полами.  ’ретий был отставной уланский ротмистр,
очень молодцеватый из  себЯ мужчина,  с  лицом,  напоминающим несколько лица
итальЯнских бандитов.  „лЯ  выражениЯ своих  благородных чувств и  мыслей он
имел какой-то  отрицательный прием,  состоЯвший в  том,  что  душой и  телом
стремилсЯ выбить зубы  каждому,  кого  только считал подлецом.  ‚  настоЯщее
времЯ предметом его преследованиЯ был правитель канцелЯрии губернатора, и он
говорил, что не умрет без того, чтоб не разбить ему в кровь его мордасово, и
что будто бы это мордасово и  существовать без того не может на божьем мире.
‚се  эти  господа,  собравшись раз  в  клубе,  сидели за  маленьким столом и
разговаривали. ’олстый магистр подробнейшим образом рассказывал, как сегоднЯ
поутру Љалинович доказывал правителю канцелЯрии,  что он и  туп,  и глуп,  и
подл. ђотмистр пришел в восторг.
     - Њолодец  вице-губернатор!  -  крикнул он.  -  Ќадобно выпить  за  его
здоровье. ќй ты, болван! „ай шампанского! - обратилсЯ он к лакею.
     ‚ино было подано.  ‚ это времЯ проходил мимо молодой чиновник,  протеже
Љалиновича.
     - Џослушайте,  батюшка,  -  обратилсЯ к нему магистр, - сейчас мы будем
пить за здоровье вашего вице-губернатора. ЌельзЯ ли его попросить сюда? Ћн в
карты там играет. Њожно ведь, Я думаю? Ћн парень хороший.
     - Ћчень можно, - отвечал тот.
     - Џодите попросите!
     - •орошо, - отвечал молодой человек и через несколько минут возвратилсЯ
с Љалиновичем.
     - Џозвольте нам выпить за ваше здоровье! - начал ротмистр. - ‡а то, что
вы   отлично  продергиваете  эту  губернаторскую  челЯдь,   и,   пожалуйста,
хорошенько!
     - Ђ  моЯ просьба,  џков ‚асильич,  -  подхватил Љозленев,  -  нельзЯ ли
как-нибудь,  чтоб дЯдю разжаловали из генералов и чтоб тетушку никто не смел
больше называть "ваше превосходительство"?  Ћна  не  перенесет этого,  и  на
наших глазах будет таЯть, как воск.
     - „а здравствует разум и правда! - сказал магистр, пожимаЯ своей жирной
рукой руку Љалиновича.
     - Ћчень вам благодарен,  господа;  тем более мне приЯтно ваше внимание,
что это мнение честнейших и благороднейших людей,  - отвечал тот, чокаЯсь со
всеми.
     - …ще шампанского!  -  крикнул было Љозленев,  но  вице-губернатор,  не
желаЯ,  может быть,  чтоб  одушевление дошло еще  до  большей фамильЯрности,
поспешил уйти, отзываЯсь тем, что его ожидают партнеры.


        VI

     Џокуда происходили все  предыдущие событиЯ,  в  губернии подготовлЯлось
решение довольно серьезного вопроса,  состоЯвшего в том,  что на днЯх должны
были произойти торги на устройство сорокаверстной гати, на которую по первой
смете было  ассигновано двести тысЯч рублей серебром.  ‚  прежние времена не
было  бы  никакого сомнениЯ,  что  дело  это  останетсЯ за  купцом  Њихайлом
’рофимовым Џапушкиным,  который  до  того  был  дружен  с  домом  начальника
губернии,  что в некоторые дни губернаторша, не кончивши еще своего туалета,
никого из  дам не  принимала,  а  Њишка Џапушкин сидел у  ней в  это времЯ в
будуаре, потому что привез ей в подарок серебрЯный сервиз, - тот самый Њишка
’рофимов,  который еще  лет  десЯть назад был  ничтожный дровЯной торговец и
которого мы видели в  потертой чуйке,  ехавшего в  Њоскву с Љалиновичем.  Ќо
зато,  посмотрите,  какаЯ теперь стала из  него  пышнаЯ фигура!  Џосмотрите,
каков только он  едет по тамошней главной улице!  Ќизко оселись под ним,  на
лежачих рессорах,  покрытые лаком  пролетки;  блестит на  солнце  серебрЯнаЯ
сбруЯ;  блестЯт оплывшие бока  жирнейшего в  мире  жеребца;  блестЯт кафтан,
кушак и шапка на кучере;  блестит,  наконец, он сам, Њихайло ’рофимов, своим
тончайшего сукна сюртуком,  сам,  растолстевший пудов до  пЯтнадцати весу  и
только, как тюлень, лениво поворачивающий свою морду во все стороны и слегка
кивающий головой,  когда  ему,  почти  в  поЯс,  кланЯлись шедшие  по  улице
мастеровые и приказные.  ‚ообще,  говорЯт,  из него вышел мужик скотоватый и
по-прежнему только  боЯвшийсЯ чертей  и  разбойников на  дороге,  но  больше
никого.  Ќавстречу ему  ехал губернский архитектор и,  поравнЯвшись,  сделал
ручкой. ЏодрЯдчик улыбнулсЯ ему на это.
     - Џостойте-ка, Њихайло ’рофимыч, погодите! - крикнул архитектор.
     - ѓодим,  коли  надо!  -  отозвалсЯ подрЯдчик.  -  Џостой ты,  дура!  -
прибавил он кучеру.
     ’от остановилсЯ.
     Ђрхитектор соскочил с пролеток и подбежал петушком.
     - џ все старое, - начал он, - берете за собой Њанохинскую гать али нет?
     ЏодрЯдчик нахмурилсЯ.
     - ќх  ты,  братец ты  мой!  ‘ловно вострым колом  ударил ты  менЯ  этим
словом!  -  отозвалсЯ он и  потом продолжал в раздумье:  -  ЊанохинскаЯ ваша
гать, выходит, дело плевое, так надо сказать.
     - „а что плевое-то?  —то? Љапризный ты человек!.. ЉажетсЯ, сметой уж не
обижены, - говорил архитектор, глЯдЯ с умилением в глаза Њихайлу ’рофимову.
     - Ќе о смете,  любезный,  тут разговор: Я вон ее не видал, да и глЯдеть
не  стану...  ’ьфу мне на  нее!  -  ‚от она мне что значит.  Ќе сегоднЯ тоже
занимаемсЯ этими делами;  коли Я обсчитан,  так и ваш брат обсчитан. ќто что
говорить!  Ќе о том теперь речь;  а что сами мы,  подрЯдчики, глупы стали, -
вон оно что!
     - „а что глупы-то? Ќиколашки ’равина, что ли, боишьсЯ?
     - ђылом еще Ќиколашка ’равин не вышел,  чтоб стал Я  его боЯтьсЯ,  и не
токмо его,  ни ѓригорьЯ вашего Џетрова, ни Џолосухина, ни ‘емена ѓребенки, -
никого Я их не боюсь, тем, что знаю, что люди в порЯдке.
     - ‹юди в порЯдке... - подтвердил архитектор.
     - ‚ порЯдке,  -  повторил подрЯдчик,  -  и хоть бы нам теперича портить
дела друг дружке не приходитсЯ.  Љоли он мне теперича эту оказию в настоЯщем
виде сдаст,  так Я  ему в двадцати местах дам хлеба нажить,  а дело то,  что
барЯ в наше званье полезли. ЉнЯзь тут нюхтит, коли слышал?
     - Љак не слышать!.. Џросьбу уж подал; только так мы полагаем, что не за
делом,  брат, гонитсЯ - будь спокоен, а так, сорвать только ладит... свистун
ведь человек!
     - ’о-то  вы  умны,  видно,  да  еще не  больно!  -  возразил с  досадою
подрЯдчик. - € Я, помекаЯ по-вашему на то, ездил к нему и баЯл с ним.
     - Ќу, что ж?
     - Ќу,  что?  Ђ то,  что прЯмо было обозначил ему:  "Џолно, говорю, ваше
сиЯтельство,  барин  ты  умный,  не  порти,  говорю,  дела,  возьми  наперед
отступного спокойным делом,  да  и  баста!  џ,  говорю,  тебе  тысчонок пЯть
уваженьЯ сделаю".  ’ак поди!  ђазве сговоришь?..  "Њне-ста, говорит, Њихайло
’рофимыч,  Я  теперь в таких положениЯх,  что не токмо пЯтью,  а пЯтнадцатью
тысЯчьми дыр моих не  заткнуть,  и  Я,  говорит,  в  этом деле до  последней
полушки  сносить  буду,  и  начальник губернии,  говорит,  теперь  тоже  мой
сродственник, он тоже того желает..."
     - Џро начальника губернии он  врет начисто,  одни только отводы делает:
не такой тот человек! - заступилсЯ архитектор.
     - Џонимаем это;  что  ты  учишь,  словно  малого  ребенка!  -  возразил
подрЯдчик с запальчивостью.  - Ќе сегоднЯ тоже крестили, слава богу! …здил Я
тоже и к начальнику губернии.
     - Ђ когда ездил, так и хорошо! - подхватил было архитектор.
     - ‘пасибо за это хорошее;  отведал Я его! - продолжал Њихайло ’рофимыч.
- ’аких репримандов насказал,  что Я  ничего бы с  него не взЯл и слушать-то
его!  Ћбидчик человек -  больше ничего!  ’ак Я его и понимаю. ‘тал было тоже
говорить с  ним,  словно с  путным:  "’ак и так,  говорю,  ваше высокородие,
собственно этими  казенными подрЯдами Я  занимаюсь столько лет,  и  хотЯ  бы
начальство никогда никаких неудовольствий от менЯ не имело...  когда и какие
были?"
     - Љакие уж от тебЯ неудовольствиЯ! - подтвердил архитектор.
     - Љакие!  -  повторил Њихайло ’рофимыч ожесточенным голосом. - Ђ он что
на то гов