Ћрест Њихайлович ‘омов. Љикимора

Ћцените этот текст:
Ћрест Њихайлович ‘омов. Љикимора
ђассказ русского крестьЯнина на большой дороге
----------------------------------------------------------------------------
     €зд.: ‘оветскаЯ ђоссиЯ, 1984
     OCR: Ђндрей Љолчин
----------------------------------------------------------------------------

     ‚от видите ли, батюшка барин, было тому давно, Я еще бегивал босиком да
играл в бабки... Ђ сказать правду, Я был мастер играть: бывало, что на  кону
ни стоит, все как рукой сниму...
     -  ’ы  беспрестанно  отбиваешьсЯ  от  своего рассказа, любезный ”аддей!
„ержись одного, не  припутывай  ничего  стороннего,  или,  чтобы  тебе  было
понЯтнее:   правь  по  большой  дороге,  не  сворачивай на сторону и не режь
колесами новой тропы по целику и пашне.
     - ‚иноват, батюшка барин!.. Ќу дружней, голубчики, с  горки  на  горку:
барин даст на водку... „а о чем бишь мы говорили, батюшка барин?
     -  ‚от  уже  добрые  полчаса,  как  ты мне обещаешь что-то рассказать о
Љикиморе, а до сих пор мы еще не дошли до дела.
     - ‚оистину так, батюшка барин;  сам  вижу,  что  мой  грех.  €зволь  же
слушать, милостивец!
     Љак  Я  молвил  глупое  мое  слово  вашей  милости, в те поры был Я еще
мальчишкой, не больно велик, годов о двенадцати.  †ил  тогда  в  нашем  селе
старый  крестьЯнин,  Џанкрат  Џантелеев,  с  женою,  тоже  старухою,  Њарфою
…мельЯновною. †или они как у бога за печкой, всего было  довольно:  лошадей,
коров  и  овец  - видимо-невидимо; а разной рухлЯди да богатели и с сором не
выметешь. „вор у них был как город: две  избы  со  светелками  на  улицу,  а
клетей,  амбаров  и  хлебных  закромов  столько,  что стало бы на обывателей
целого приселка. € то правда, что  у  них  своЯ  семьЯ  была  большаЯ:  двое
сыновей,  да  трое  внуков  женатых, да двое внуков подростков, да маленькаЯ
внучка, любимица бабушки, котораЯ ее нежила, холила да лелеЯла,  так  что  и
синь  пороху  не  даст,  бывало,  пасть  на  нее.  ‚се  шло им в руку; а все
крестьЯне в селении готовы были за них положить любой перст на  угольЯ,  что
ни  за стариками, ни за молодыми никакого худа не важивалось. ‚сЯ семьЯ была
добраЯ и к богу прибежнаЯ,  хаживала в церковь божию,  говела  по  дважды  в
год,  работала,  что  называетсЯ,  изо  всех  жил,  наделЯла  нищую братию и
помогала в нужде соседЯм. ‘ами хозЯева дивились своей  удаче  и  благодарили
господа бога за его божье милосердие.
     Ќадобно  вам  сказать,  барин,  что  хотЯ  они  и  прежде  были  людьми
зажиточными, только не всегда им была такаЯ удача, как в ту пору: а та  пора
началась  от  рождениЯ  внучки,  любимицы  бабушкиной. ‚нучка эта, маленькаЯ
‚арЯ, спала всегда с старою  Њарфой,  в  особой  светелке.  ‚от  когда  ‚аре
исполнилось семь лет, бабушка стала замечать диковинку невиданную: с вечера,
бывало, уложит ребенка спать, как малютка  умаетсЯ  играЯ,  с  растрепанными
волосами,  с  запыленным  лицом;  поутру  старуха  посмотрит  -  лицо у ‚ари
чистехонько,  бело  и  румЯно  как  кровь  с  молоком,  волосы  причесаны  и
приглажены,  инда  лоск от них, словно теплым квасом смочены; сорочка вымыта
белым-бело, а перина и изголовье взбиты как лебЯжий  пух.  „ивились  старики
такому  чуду  и  между  собою тишком толковали, что тут-де что-то не гладко.
Џеред тем еще старуха не раз слыхала по ночам, как вертитсЯ веретено и нитка
жужжит  в  потемках;  а  утром,  бывало, посмотрит - у нее прЯжи прибавилось
вдвое против вчерашнего. ‚от и стали они подмечать: засветЯт, бывало, ночник
с  вечера  и  сговорЯтсЯ  целою  семьею  сидеть  у  постели ‚ариной всю ночь
напролет... Ќе тут-то было! незадолго до первых петухов сон  их  одолеет,  и
все  уснут  кто  где  сидел;  а  поутру, бывало, смех поглЯдеть на них: иной
храпит, ущемЯ нос между коленами; другой хотел почесать у себЯ за  ухом,  да
так  и  закачалсЯ  сонный,  а палец и ходит взад и вперед по воздуху, словно
маЯтник в больших барских часах; третий зевнул до ушей, когда нашла на  него
дрема, не закрыл еще рта - и закоченел со сна; четвертый, раскачавшись, упал
под лавку, да там и проспал до пробуду. Ђ в те часы, как они спали,  холенье
и  убиранье  ‚ари  шло  своим  чередом:  к  утру  она  была обшита и обмыта,
причесана и приглажена как куколка.
     ‘тали допытыватьсЯ от самой ‚ари, не  видала  ли  она  чего  до  ночам?
Ћднако ж ‚арЯ божилась, что спала каждую ночь без просыпу; а только чудились
ей во сне то сады с золотыми Яблочками, то заморские птички с  разноцветными
перышка-ми,  которые отливались радугой, то большие светлые палаты с разными
диковинками, которые горели как жар и отовсюду сыпали искры. „нем же  ‚арюша
видала,  когда ей доводилось быть одной в большой избе, что подле светелки -
превеликую и претолстую  кошку,  крупнее  самого  ражего  барана,  серую,  с
мелкими  белыми  крапинами,  с  большою уродливою головою, с Яркими глазами,
которые светились как  угольЯ,  с  короткими  толстыми  ушами  и  с  длинным
пушис-тым хвостом, который как плеть обвивалсЯ трижды вокруг туловища. Љошка
эта, по словам ‚арюши, бессменно сидела за печкой, в большой печуре, и когда
‚аре  случалось  проходить  мимо  ее,  то  кошка умильно на нее поглЯдывала,
поводила усами, скалила зубы, помахивала хвостом около шеи и  протЯгивала  к
девочке  длинную,  мохнатую свою лапу с страшными железными когтЯми, которые
как серпы высовывались  из-под  пальцев.  Њалютка  ‚арЯ  признавалась,  что,
несмотрЯ  на  величину  и  уродливость этой кошки, она вовсе не боЯлась ее и
сама иногда протЯгивала к ней ручонку и брала ее за лапу, котораЯ, сдавалось
‚аре, была холодна как лед.
     ‘тарики  ахнули и смекнули делом, что у них в доме поселилась Љикимора;
и хотЯ не видели от нее никакого зла, а все только дрброе,  однако  же,  как
люди  набожные  не  хотели  терпеть у себЯ в дому никакой нечисти. “ нас был
тогда в деревне свЯщенник, отец ‘авелий, вечнаЯ ему памЯть. Ќечего  сказать,
хороший  был  человек:  исправлЯл  все  требы  как нельзЯ лучше и никогда не
требовал за них лишнего, а еще и своим готов был  поступитьсЯ,  когда  видел
кого  при  недостатках; каждое воскресенье и каждый праздник просто и внЯтно
говаривал он проповеди и научал прихожан своих, как бытьдобрыми христианами,
хорошими домоводцами, исправно платить подати государю и оброк помещику; сам
он был человек трезвенный и крестьЯн уговаривал отходить подальше от кабака,
словно  от  огнЯ.  Ћдно в нем было худо: человек он был ученый, знал много и
все толковал по-своему:
     - Ђ разве крестьЯне ему не верили?
     - Ќу, верили, да не во всем, батюшка барин. Ѓывало, расскажут ему,  что
ведьма  в  белом  саване  доит  коров  в  таком-то  доме,  что там-то видели
оборотнЯ, который прикинулсЯ волком либо собакой; что  в  такой-то  двор,  к
молодице,  летает  по  ночам  огненный  змей;  а  батька  ‘авелий, бывало, и
смеетсЯ, и учнет толковать, что огненный змей - не змей, а...  не  припомню,
как  он  величал его: что-то похоже на мухомор; что это-де воздушные огни, а
не сила нечистаЯ; напротив-де того, эти огни  очищают  воздух;  ну,  словом,
разные  такие  затеи, что и в голову не лезет. ќто и взорвет прихожан; они и
твердЯт между собою: батька-де наш от ученьЯ ума рехнулсЯ.
     - ѓлупцы же были ваши крестьЯне, друг ”аддей!
     - Ѓыло всЯкого, милосердый господин: ум на ум не приходит;  были  между
ними  и  глупые  люди,  были  и  себе  на  уме.  ‚се же они держались старой
поговорки: отцы-де наши не  глупее  нас  были,  когда  этому  верили  и  нам
передали свою старую веру.
     -  ‚ижу,  что благомыслЯщий свЯщенник не скоро еще вобьет вам в голову,
чему верить и чему не верить. Ћб этом  надобно  б  было  толковать  сельским
ребЯтам  с  тех  лет,  когда  у них еще молоко на губах не обсохло; а старым
бабам запретить, чтоб они не рассевали в народе вздорных и вредных суеверий.
     - Љак вашей милости угодно,- проворчал ”аддей и молча начал потрогивать
вожжами.
     - —то ж ты замолчал? рассказывай дальше.
     -  „а, может быть, мои простые речи не под стать вашей милости, и у вас
от них, как говоритсЯ, уши вЯнут?.. Њы,  крестьЯне,  всегда  спроста  соврем
что-нибудь такое, что барам придетсЯ не по нутру.
     -  €,  полно,  приЯтель:  видишь,  Я  тебЯ  охотно  слушаю, и ты славно
рассказываешь. Ќеужели ты доброю волею отступишьсЯ от гривенника  на  водку,
который Я тебе обещал?
     -  €н  быть  по-вашему,  батюшка  барин,  - промолвил ”аддей, веселее и
бодрее прежнего. - ‚от видите ли, старики и взмолились отцу ‘авелью, чтоб он
отмолил  дом  их  от Љикиморы. Ђ отец ‘авелий и давай их журить:толковал им,
что и старикам, и девочке, и всей семье  только  мерещилось  то,   чему  они
будто  бы  сдуру верили; что Љикимор нет и не бывало на свете и что те попы,
которые из своей корыс-ти потворствуют бабьим сказкам и  народным  поверьЯм,
тЯжко грешат перед богом и недостойны сана свЯщеннического.  ‘тарики, повесЯ
нос, побрели от свЯщенника и не могли ума приложить, как  бы  им  выжить  от
себЯ Љикимору.
     ‚  селении  у нас был тогда управитель, не ведаю, немец или француз, из
Њитавы. ‡вали его по имени и по отчеству ‚от-он €ванович, а прозвища  его  и
вовсе  пересказать  не умею. ‡емский наш …лисей, что был тогда на конторе, в
„реком доме, называл его еще господин фон-барон. ќтот фон-барон был  великий
балагур: когда, бывало, отдыхаем после работы на барщине, то он и пуститсЯ в
россказни:  о  заморских  людЯх,  ростом  с  локоть,  на  козьих  ножках,  о
заколдованных  башнЯх,  о  мертвецах,  которые  бродЯт  в них по   ночам без
голов,  светЯт  глазами,  щелкают  зубами  и  свистом  пугают  прохожих,   о
жар-птице,  о  больших  морских раках, у которых каждаЯ клешнЯ по полуверсте
длиною и которых он сам видал на краю  света...  „а  мало  ли  чего  он  нам
рас-сказывал:  всего  не  складешь  и  в три короба. ѓоворил он по-русски не
больно хорошо: иного в речах его, хоть лоб взрежь, никак не  выразумеешь;  а
начнет,  бывало,  рассказывать - так и сыплет речами: инда уши развесишь и о
работе забудешь; да он и сам на тот раз не скоро, бывало, о  ней  вспом-нит.
ЉрестьЯне  были  той  веры, что у ‚от-он €вановича было много в носу; что до
менЯ, Я ничего не заметил,  кроме  табаку,  который  он  большими  напойками
набивал  себе в нос из старой, закоптелой тавлинки. Ћн, правда, выдумывал на
барском дворе какие-то машины  длЯ  посева  и  длЯ  молотьбы  хлеба;  только
молотильнЯ  его  чуть  было  самому ему не раз-молотила головы, и сколько ни
бились над нею человек двенадцать -  ни одного снопа не могли  околотить;  а
сеЯльнаЯ машина на одной борозде высеЯла столько, сколько на целую  десЯтину
в нее было засыпано. Ћднако же крестьЯне все по-прежнему думали, что  в  нем
сидит  бесовщина  и  что  его недостанет только на путное дело. Љ нему-то на
воскресной мирской сходке присоветовали старому Џанкрату идти с поклоном   и
просьбою, чтоб он избавил его дом от вражьего наваждениЯ.
     Џантелеич  с  старухою  пустились  в барский двор, где жил тогда ‚от-он
€ванович, и принесли ему, как водитсЯ, на  по-клон  барашка  в  бумажке,  да
того-сего  прочего,  примером  сказать,  рублей десЯтка на два. Ќаш иноземец
было и зазналсЯ: "‘отна рублоф, менши ни  копейка".  Ќасилу  усовестили  его
взЯть  за  труды  беленькую, и то еще - отдай ему деньги вперед. „а велел он
старикам купить три бутылки красного вина: его-де Љикиморы боЯтсЯ;  да  штоф
рому и голову сахару - опрыскивать и окуривать избу с наговором. Ќечего было
делать; старик отправил самого проворного из своих внуков на лихой тройке за
покупками,  и  к  вечеру  как  тут  все  Явилось.  Џошли с докладом к ‚от-он
€вановичу, он и приплелсЯ в дом к Џанкрату,  весь  в  черном.  ‘перва  начал
отведывать вино, велел согреть воды, отколол большей кусок сахару, положил в
кипЯток и долил ромом; и это все  он  отведывал,  чтоб  узнать,  годЯтсЯ  ли
снадобьЯ  длЯ нашепты-ваньЯ. ‚от как выпил он бутылку виноградного да осушил
целую чашку раствору из рому с сахаром, - и разобрала его  колдовскаЯ  сила.
Љак начал он петь, как начал кричать на каком-то неведомом Языке, - ну, хоть
свЯтых вон неси! ‚елел подать четыре сковороды с горЯчими угольЯми, всыпал в
каждую  по  щепотке  мелкого сахару и расставил по всем четырем углам; после
того шептал что-то над бутылками и штофом, взЯл глоток рому в рот,  пустилсЯ
бегать  по  избе  да прыскать на стены, ломатьсЯ да коверкатьсЯ, кричать изо
всей силы, инда у всех волосы дыбом стали. ’ак он принималсЯ  до  трех  раз;
после  сказал,  что  все нашептанные снадобьЯ должно вынесть из дому в новой
скатерти и никогда ничего этого не  вносить  снова  в  дом;  что  с  ними-де
вынесетсЯ  из  дому  Љикимора;  велел подать скатерть, положил в ее бутылки,
штоф и сахар, поздравил хозЯев с избавлением от Љикиморы и понес скатерть  с
собою, шатаЯсь с боку на бок, надобно думать, от усталости.
     - —то же, Љикимора больше не оставалась в доме Џанкратовом?
     -  ‚от  то-то и беда, сударь, что вышло наоборот. ‚идно, что колдовство
нашего фон-барона было не в добрый час, или  он  кудесник  только  курам  на
смех,  или  просто  хотел  надуть добрых людей и полакомитьсЯ на чужой счет;
только вышло, как Я вам сказал,  наоборот.  „оселе  Љикимора  делала  только
добро:  холила  ребенка  и  прЯла  на  хозЯйку, никто ее за тем ни видал, ни
слыхал; а с этих пор, видно ее раздразнили шеп-таньем  да  колдовством,  она
стала  по  ночам  делать  всЯкие  проказы.  ’о  вдруг загремит и затрещит на
потолке, словно всЯ изба рушитсЯ; то впотьмах подкатитсЯ клубом кому-либо из
семьЯн под ноги и собьет его как овсЯный сноп; то, когда все уснут, ходит по
избе, урчит, ревет и сопит как медвежонок; то середь ночи запрыгает по  полу
синими огоньками...
     ‘ловом,  что  ночь,  то  новые  проказы, то новый испуг длЯ семьи. Ћдну
только маленькую ‚арю она и не трогала; и ту перестала обмывать и чесать,  а
часто  на  рассвете  находили,  что  ребенок  спал головою вниз, а ногами на
подушках.
     ’ак билась беднаЯ семьЯ круглый год. ‚ один день пришла  к  ним  в  дом
старушка  нищаЯ,  всЯ в лохмотьЯх, и лицо у нее сжалось и сморщилось, словно
сушенаЯ груша или прошлогоднее Яблоко от морозу. ’етка …мельЯновна,  как  вы
уже  слышали,  сударь,  была  старуха добраЯ и любила наделЯть нищую братию.
Џосадила она божью странницу за стол,  накормила,  напоила,  дала  ей  денег
алтын  пЯть  и наделила ее платьишком. ‚от нищаЯ и начала молить бога за всю
семью; а после молвила:  "‚ижу,  православные  христиане,  что  господь  бог
наградил  вас своею милостью: дом у вас как полнаЯ чаша; только не все у вас
в дому здорово". - "Ћх! так-то нездорово, что и не  приведи  бог!  -отвечала
тетка  Њарфа.  -  Џосадили  к  нам, знать недобрые люди из зависти, окаЯнную
Љикимору; она у нас по ночам все вверх дном и ворочает".- "ќтому горю  можно
помочь;  у вас не без старателей. Њолитесь только богу да сделайте то, что Я
вам скажу: все как рукою снимет". - "Њатушка ты наша роднаЯ! - взмолилась ей
…мельЯновна. - —ем хочешь поступимсЯ, лишь бы эту нечисть выжить из дому". -
"‘лушайте ж, добрые люди! ‘егоднЯ у нас воскресенье. ‚ среду на этой неделе,
ровно  в  полдень,  запрЯгите вы дровни... „а, дровни; не дивитесь тому, что
нынче лето; этому так быть надобно...  ‡апрЯгите  вы  дровни  четом,  да  не
парой..."  -  "Љак  же  этому  можно  быть,  бабушка?-спросил  середний внук
Џанкратов, молодой  парень  лет  семнадцати  и,  к  слову  сказать,  большой
зубоскал.-  ‚едь что чет, что пара - все равно!" - "‚елик, парень, вырос, да
ума не вынес,- отвечала ему старуха  нищаЯ,-  не  дашь  домолвить,  а  слова
властно  с  дуба  рвешь. ‚от как люди запрЯгают четом, да не парой: в корень
впрЯгут лошадь, а на пристЯжку корову, или  наоборот:  корову  в  корень,  а
лошадь  на  пристЯжку. ‘делайте же так, как Я вам говорю, и подвезите дровни
вплоть к сенЯм; расстелите на дровнЯх шубу шерстью  вверх.  ‚озьмите  старую
метлу,  метите  ею  в  избе,  в  светлице,  в сенЯх, на потолке под крышей и
приговаривайте до трех раз: "—естен дом,  свЯтые  углы!  отметайтесЯ  вы  от
летающего,  от  плавающего,  от ходЯщего, от ползущего, от всЯкого врага, во
дни и в ночи, во всЯкий час, во всЯкое времЯ, на бесконечные лета, отныне  и
до  века.  ‚он,  окаЯнный!" „а трижды перебросьте горсть земли чрез плечо из
сеней к дровнЯм, да трижды сплюньте; после тогосвезите дровни этою  ж  самою
упрЯжью  в  лес  и  оставьте  там и дровни, и шубу: увидите, что с этой поры
вашего врага и в помине больше  не  будет".-  ‘тарики  поблагодарили  нищую,
наделили ее вдесЯтеро больше прежнего и отпустили с богом.
     ‚ эти трое суток, от воскресеньЯ до середы, Љикимора, видно почуЯв, что
ей не ужитьсЯ дольше в том доме, шалила и проказила пуще прежнего. ’о посуду
столкнет  с полок, то навалитсЯ на кого в ночи и давит, то лапти все соберет
в кучу и приплетет их.одни к другим бичевками так плотно, что их сам бес  не
распутает;  то  хлебное  зерно  перетаскает  из  сушила  на ледник, а лед из
ледника на сушило. ‚ последний день и того хуже: целое  утро  даже  не  было
никому покою. ‚есь домашний скарб был переворочен вверх дном, и во всем доме
не осталось ни кринки, ни кувшина неразбитого. ‘трашнее же  всего  было  вот
что:   вдруг   увидели,   что  маленькаЯ  ‚арЯ,  котораЯ  играла  на  дворе,
остановилась середи двора, размахнув ручонками, смотрела  долго  на  кровлю,
как  будто  бы  там  кто  манил ее, и, не спускаЯ глаз с кровли, бросилась к
стене, начала карабкатьсЯ на нее как котенок, взобралась  на  самый  гребень
кровли  и  стала, сложа ручонки, словно к смерти приговореннаЯ. “ всей семьи
опустились руки; все, не смигиваЯ, смотрели на малютку,  когда  она,  поднЯв
глаза  к небу, стоЯла как вкопаннаЯ на самой верхушке, бледна как полотно, и
духу не переводила. ‘удите же, батюшка барин, каково было ее родным  видеть,
что малютка ‚арЯ вдруг стремглав полетела с крыши, как будто бы кто из пушки
ею выстрелил! ‚се бросились к малютке: в ней не было ни дыханиЯ,  ни  жизни;
тело  было  холодно  как  лед  и  закостенело;  ни кровинки в лице и по всем
составам; а никакого пЯтна или ушиба заметно не было. ‘таруха бабушка с воем
понесла  ее в избу и положила под свЯтыми; отец и мать так и бились над нею;
а старик Џанкрат, погоревав малую толику, тотчас хватилсЯ  за  ум,  чтоб  им
доле  не терпеть от дьЯвольского наваждениЯ. ‚елел внукам поскорее запрЯгать
дровни, как им заказывала нищаЯ, и подвезти к сенЯм; а сам  приготовил  все,
как  было  велено, и ждал назначенного часа. Ќа старика и внуков его, бывших
тогда на дворе, сыпались черепьЯ, иверни кирпичей и мелкие каменьЯ; а женщин
в  избе  беспрестанно  пугал  то  рев, то гул, то вой, то страшное урчанье и
мЯуканье, словно со всего света кошки сбежались под одну крышу.  ’о  потолок
начинал  дрожать:  так  и перебирало всеми половицами и сквозь них на голову
сеЯло песком и золою. ‚се бабы, лепЯсь одна к  другой,  сжались  около  тела
маленькой‚ари  и  дух  притаили.  ’ак  прошло не ведаю сколько часов. ‚от на
барском дворе зазвонили в колокол. ќто бывало всегда ровно в полдень,  когда
садовых  работников  сзывали  к  обеду.  Џантелеич опрометью кинулсЯ в избу,
схватил метлу - и давай выметать да твердить  заговор,  которому  нищаЯ  его
научила.  Џроказы  унЯлись;  только  мЯуканье, и фырканье, и детский плач, и
бабий вой раздавались по всем углам. ‘коро и  этого  не  стало  слышно:  обе
избы,  светлицы,  потолки  и  сени были выметены; старик трижды бросил через
плечо землю горстЯми, трижды плюнул и велел  двоим  внукам  взЯть  лошадь  и
корову  под  уздцы  да  вести  их с дровнЯми со двора, вон из деревни, через
выгон и к лесу. Ќа дворе и по улице столпились крестьЯне целой деревни, все,
от мала до велика, и провожали Љикимору до самого леса...
     - € ты был тут же?
     -  Љак  не  быть, батюшка барин. € теперь помню, что менЯ в жаркую пору
такой холод пронЯл со страху, что зуб на зуб не попадал; а за  ушами  так  и
жало, словно кто стЯгивал у менЯ кожу со всей головы.
     - „а видел ли ты Љикимору?
     -  Ќет,  грех  сказать,  не  видал. ‚идел только дровни, а на них тулуп
овчиной вверх; больше ничего.
     - Љто ж ее видел?
     - „а бог весть! ‘казывала мне, правда, тетка ЂфимьЯ, спустЯ после  того
годов  с  десЯток,  будто она слышала от соседки, а та от своей золовки, что
была у нас тогда в селе  одна  старуха,  про  которую  шла  слава,  что  она
мороковала  колдовством  и  часто  видала  то,  чего другие не видели; и что
эта-де старуха видела на дровнЯх большую-пребольшую  серую  кошку  с  белыми
крапинами;  что  кошка  эта сидела на тулупе, сложа все четыре лапы вместе и
ощетинЯ шерсть, сверкала глазами и страшно скалила зубы во все стороны.  Љак
бы то ни было, только с сей поры ни в Џанкратовом доме, ни в целой деревне и
слыхом не слыхали больше про Љикимору.
     - ђадуюсь и поздравлЯю вашу деревню... Ђ что ж было с малюткою ‚арей?
     - ЃеднЯжка все лежала как мертваЯ. ‘тарики и всЯ  семьЯ  поплакали  над
нею  и  хотели  ее  похоронить. Џозвали отца ‘авельЯ. Ћн посмотрел на тело и
сказал, что малютке сделалсЯ младенческий припадок, словно от испугу,  и  ни
за  что не хотел ее хоронить до трех суток. —ерез три днЯ, в воскресенье, та
же старушка нищаЯ постучалась  у  окна  в  Џанкратовом  доме;  ее  впустили.
…мельЯновна рассказала ей всю подноготную и повела ее в светлицу, где лежало
тело ‚арюши. ЌищаЯ велела его переложить со стола на лавку, поставила  икону
подле  изголовьЯ,  затеплила  свечку, села сама у изголовьЯ, положила голову
ребенка к себе на колени и обхватила ее обеими руками.  Џосле  того  выслала
она  всю семью из светлицы, и даже вон из избы. —то она делала над ребенком,
она только сама знает; а через несколько часов ‚арЯ очнулась как встрепаннаЯ
и к вечеру играла уже с другими детьми на улице.
     - Ќу, что же далее?
     - „а больше ничего, сударь. ‚се пошло с тех пор подобру-поздорову.
     - Ѓлагодарствую, друг мой, за сказку: она очень забавна.
     -  ѓм!  какаЯ  вам,  сударь,  сказка;  а  бедной-то семье вовсе было не
забавно во времЯ этой передрЯги.
     - Ќо послушай, приЯтель: ведь ты сам не видал Љикиморы?
     - Ќет. џ уж об этом докладывал вашей милости.
     - € Џетр, и џков, и все крестьЯне вашей деревни тоже ее не видали?
     - ‚естимо, так!
     - —то же рассказывал о ней сам старик Џанкрат?
     - Ќичего, до гробовой своей доски. …ще,  бывало,  и  осердитсЯ,  старый
хрен, как поведут об этом слово, и вскинетсЯ с бранью: "‚здор-де вы, ребЯта,
мелете, только на мой дом позор кладете!" € детЯм и внукам,  видно,  заказал
об  этом говорить: ни от кого из них, бывало, не добьешьсЯ толку... ’ак она,
проклЯтаЯ, напугала старика.
     - ’ак Я тебе объЯсню все  дело;  слушай.  ‘тарые  бабы  или  завистники
Џанкратовы  взвели  на дом его небылицу, потому что на семью его нельзЯ было
выдумать какой-либо клеветы. ќту небылицу разнесли они по всей деревне;  вам
показалось  то,  чего  вы  на самом деле не видели, а поверили чужим словам.
Њолва эта удержалась у вас в селении; старухи твердЯт ее малым  ребЯтам,  и,
таким  образом,  она  переходит  от старшего к младшему... ‚от и всЯ истериЯ
твоей Љикиморы.
     - Њоей, сударь? “паси менЯ бог от нее...
     ’ут ”аддей перекрестилсЯ и вслед за тем прикрикнул на лошадей,  замахал
кнутом  и  помчал  во  весь  дух.  ‘о  всем  моим старанием Я не мог от него
добитьсЯ более ни слова. ‚ таком упрЯмом молчании довез он менЯ до следующей
станции,  где так же молчаливо поблагодарил менЯ поклоном, когда Я отдал ему
условленные сверх прогонов деньги.
Last-modified: Wed, 02 Jun 2004 19:21:08 GMT
Ћцените этот текст: