ние, что это  не просто больной человек, но и с определенным направлением
ума.
     - Ќичего определенного в этом смысле нет, - мЯгко уточнила ‘пецчасть. -
Ќаблюдение  дает противоречивые данные.  ‚о времЯ  последнего  запоЯ Љуницер
неоднократно  выкрикивал проклЯтиЯ в  адрес,  как  они  нас  называют, ‘офьи
‚ласьевны,  но  также  несколько  раз рыдал  и требовал  свободы длЯ Ђнджелы
„эвис, осуждал не только, как они выражаютсЯ, вторжение в —ехословакию, но и
бомбежки во ‚ьетнаме. ’ак что картина не совсем ЯснаЯ, товарищи.
     -  „а  бросьте  вы,  ребЯта,  - улыбнулась  легкомысленнаЯ  Ќаука.  - џ
толковала с  Љуном  по-свойски, и  он  мне  поклЯлсЯ, что  в рот  больше  не
возьмет. Љун глубоко потрЯсен тем, что с ним  случилось. Ћн говорит, что всЯ
эта пьЯнка противоречит его личным, моральным и религиозным соображениЯм.
     - ђелигиозным? - встрепенулсЯ Џартком.
     - Ќу это так, условно, сами понимаете. ѓлавное, он гениальный тип и его
формула дает нам мощный толчок.
     - Ћн действительно в рот больше не возьмет? - сумрачно поинтересовалась
ЂдминистрациЯ. - ‚ы понимаете, как это важно, хотЯ бы до конца эксперимента?
     ‘електор  на  столе тихо загудел, замелькал огонек, и голос  секретарши
произнес со значением:
     - Џришел Ђристарх Ђполлинариевич.
     -  Љун, где  ты  там?  ‚ходи, старик! - радостно  воскликнул Џартком  и
побежал открывать двери.
     Љуницер  вошел бледный,  с  запавшими  щеками,  с  блуждающим взглЯдом,
пристроилсЯ на углу стола, потом глухо сказал:
     - Ќаш бочонок уже сделал три витка. ‚се идет нормально.
     - ѓде он сейчас. Љун? - мЯгко спросил научник.
     Ђристарх Ђполлинариевич посмотрел на часы.
     - ‘ейчас он над ‹ондоном, а точнее,  над Љенсингтонским  парком,  через
пЯть минут выйдет к €рландскому морю.
     - “становку еще не включали? - осторожно спросил секретник.
     - ‚ы бы хотели, чтобы мы ее включили над  Љенсингтонским парком? -  Љун
еще больше побелел, уже до синевы, и щека задергалась.
     - —то  вы, что вы,  Љун,  - улыбнулсЯ  секретник. -  ‡а  кого  вы  менЯ
принимаете? ’ам ведь, должно быть, дети гулЯют.
     ‚ тот  же  день ближе к  ночи  золотоволосаЯ лиса  Ђлиса, на  новеньком
красненьком   "”ольксвагене",  рулила   через  Њоскву  по   срочному   делу.
Ђвтомобильчик этот, шедевр западной  ширпотребнои  технологии,  был  недавно
прислан  ей  по  почте  старым  другом   академика  ”окусова,  прогрессивным
космополитом Ќорманом ѓуттиеро Ќормансом.
     Њногое свЯзывало  ”окусова и  Ќорманса,  двух  прогрессивных седовласых
плейбоев: тЯжелаЯ  многолетнЯЯ  борьба  за  мир,  встречи в  горЯчих  точках
планеты, конференции, ужины, коктейли... Ќедавно свЯзала их еще и Ђлиса.
     Џосылка-"”ольксваген", в глубине души возмутила академика: короткаЯ, но
бурнаЯ дружба Ђлисы с  Ќормансом получила огласку в их кругу,  и вот теперь,
видите ли,  "”ольксваген"!  ‘ентиментальный привет  или, чем  черт не шутит,
оговоренный  заранее гонорар?  Љонечно,  возмущениЯ своего он не  показал, а
только лишь отказалсЯ платить двухсотпроцентный таможенный налог.
     —ем  все  это кончилось, мы уже видим -  Ђлиса  рулит на "”ольксвагене"
через Њоскву по срочному делу.
     Ћна немного волновалась, как всЯкий раз  перед новым романом, но что-то
было особенное  в  этом  ее  нынешнем волнении. ‚ последнее времЯ она вообще
потерЯла покой, и все ее лихие  приключениЯ, звонки, внезапные исчезновениЯ,
неожиданные перелеты  на  юг,  все то, что заполнЯло  ее жизнь,  теперь было
тронуто каким-то подспудным беспокойством.
     Ќедавно в џлте она спускалась в вагончике канатной дороги с  „арсана из
ресторана "ѓорка".  Ћна  была пьЯна  и  весела. ‘ ней  вместе в  двухместной
люльке  ехал нахрапистый  мужик,  кинооператор ѓалеотти. Ћн цапал ее руками,
говорил на ухо  непристойности,  она хохотала, но знала, что  спать  сегоднЯ
будет  не с  ним,  а с тем, кто  ехал в  следующей люльке,  невозмутимый,  с
трубкой в зубах, вроде бы и "не по этому делу". ‚незапно она забыла и своего
спутника, и невозмутимого, ее вдруг  охватило  непонЯтное волнение, странное
ощущение, как будто в этот миг что-то, единственное и свЯзанное лично с ней,
невидимой птицей пролетело мимо и сейчас безвозвратно исчезает.
     ‚низу в  этот миг проплывала  извилистаЯ ЯлтинскаЯ  улочка, по  которой
цепочкой брели  десЯтка полтора  людей с лопатами,  позади тащилсЯ скучающий
милиционер.
     ‘егоднЯ  это  чувство  пролетающего  неудержимого  мгновениЯ  возникало
несколько  раз, пока  она рулила  по Њоскве  на свидание с новым  мерзавцем.
‚начале она  услышала  на перекрестке  у  красного  светофора  несущийсЯ  из
какого-то  подвала дикий голос саксофона. Џотом,  при трехрЯдном повороте на
улицу ѓорького,  она вдруг заметила,  как под фонарЯми промелькнула какаЯ-то
темнаЯ  змейка, растаЯла в блеске  окон, а потом снова поЯвилась над крышами
и,  подхваченнаЯ ветром, улетела в высоту, то ли нотный  знак, то ли обрывок
кардиограммы, то ли просто московский воздушный вьюн, свидетель наших тайн.
     Ћн ждал ее в назначенном месте,  высокий смазливый парень, естественно,
в блейзере, естественно, с плоским атташе-кейсом в руках. „а на кой мне черт
этот  подонок,  тоскливо подумала  она,  открываЯ  ему  дверь.  ЋтъезжаЯ  от
тротуара,  она  успела заметить  желтые буквы новостей, катЯщиесЯ над крышей
"€звестий", - "в ‹енинграде продолжает работу европейский кон...".
     ‚се  улетело,  все пролетело, все прокатило  мимо нее.  Ћна  как  будто
чувствовала  легкие пожатиЯ мимолетной тоски. ’еперь они  ехали по маленьким
темным улицам. Џарень, полуобернувшись к ней, курил "Љент" и криво улыбалсЯ.
Џодмигнув ему, она  отвернула  голову и увидела в каком-то окне голую стену,
стеллаж, мраморную скульптуру... все осталось позади.
     Ћни въехали теперь в кромешную тьму, в тупик, в зону законсервированной
стройки. Ћна остановила машину, выключила  зажигание и погасила все  огни. ‚
тишине она расслышала  шелест молнии и протЯнула руку. ‚от хорошо,  подумала
она, совсем темно, и в руке моей твердый горЯчий  пульсирующий зверек. Њожно
вообразить, что это совсем не этот подонок, что это кто-нибудь другой. Џеред
тем  как  нагнутьсЯ,  она  посмотрела  в  небо.  …й  показалось,  что  среди
неподвижных звезд  одна  была  катЯщаЯсЯ,  медленно катЯщаЯсЯ  от  ‘ириуса к
Ђндромеде.
     ‚ тот же день под стеклЯнным куполом, под прозрачным небом того города,
куда мечтал когда-нибудь вернутьсЯ с друзьЯми Њандельштам, где  в зеркальных
окнах  по  ночам,  где  в  подъездах  среди  витражей  все  еще бродЯт  тени
"серебрЯного века", под куполом интуристовской гостиницы по талонам ‹итфонда
проходил обычный "рабочий"
     обед …вропейского сообщества писателей.
     „ва полномочных  секретарЯ  отечески  озирали  из  своего  угла  жующих
европейских  литераторов,  хлебосольно улыбались, но между собой вели далеко
не беззаботный, а  может быть, даже  нервный разговор: оба отвечали за  этот
обед, и,  случись  какаЯнибудь  накладка, обоих бы не погладили "на этажах".
Џоэтому  и приходилось  сейчас  секретарЯм  совещатьсЯ,  сдерживаЯ  взаимную
ненависть,  забываЯ  о курице  славы,  которую до  сих  пор  два этих  живых
советских классика не поделили.
     - Ђ  это кто там тащитсЯ меж столов, длинноволосый? ЋпЯть ленинградские
умники проникли? Љто отвечает за вход?
     - ќто член нашей делегации, писатель Џантелей.
     - Љак? Џантелей включен в делегацию? ‚се-таки Я не всегда понимаю...
     - Џерестаньте! Џарень давно взЯлсЯ за ум, ничего больше не подписывает.
     - Ќе подписывает, зато высказываетсЯ, и как! Ђлкоголик и циник, если не
враг.
     - Ћткуда у вас такие сведениЯ?
     - Ћттуда.
     - ЏонЯтно, понЯтно. Њежду прочим, взглЯните - ”енго  сидит один. €дите,
поработайте с ”енго, а Я ЏантелеЯ приглашу за свой столик.
     ...Њаленький   щуплый   интеллектуал  ”енго,   нервный   до   какого-то
внутреннего   шелеста,  впервые  увидел  воочию  тип  советского  бюрократа.
Ѓюрократ шел  к  нему,  поигрываЯ  узловатой самшитовой тростью  в  огромной
пухлой руке.  ”енго,  потрЯсенный  и завороженный,  следил  за  приближением
человека-горы  в необъЯтном сером костюме. ”енго был потрЯсен тем, как точно
соответствовала  приближающаЯсЯ персона  созданному им  в воображении образу
советского бюрократа.
     Њежду  тем бюрократу  как  раз хотелось  сегоднЯ быть просто писателем,
простым  рубахой-парнем среди братьев-писателей,  товарищей  по европейскому
континенту, и он очень был  бы озадачен, если б узнал, что маленький француз
видит в нем типичного советского бюрократа.
     ‚  самом  деле,  перед  конгрессом,  под  бдительным   оком  европейски
воспитанной  жены (помощника-друга-соглЯдатаЯ), очень много было сделано длЯ
удалениЯ  из внешнего облика  бюрократических хрЯщей,  прокладок и затычек и
длЯ  привнесениЯ в  облик  простого  писательского шика, либерализма и  даже
игривости - ну, вот вам самшитоваЯ трость с головой ЊефистофелЯ, ну, вот вам
галстук-бабочка, как у ЂлексеЯ ’олстого (графа, между прочим),  ну,  вот вам
резеда в петлице, вот вам трубочка, опЯть же  с чертиком - на  что только не
пойдешь, чтоб обмануть буржуЯ, даже штаны перешивали, убирали удобную мотню,
поджимали грыжу.
     Ћткуда мог знать секретарь,  что в  извращенном воображении монпарнасца
советский  бюрократ  выглЯдел  именно  таким,  до  мельчайших  деталей  -  с
самшитовой  тростью,  именно   с  резедой,  в  галстуке-бабочке,  именно   с
трубочкой-чертиком,  а главное, с таким  же вот синюшным зобом,  с крошечным
носиком,  утонувшим  между  Ягодицами щек,  с  поросЯчьими и  бессовестными,
несмотрЯ на возраст, глазками.
     ‘екретарь  когда-то, еще до революции, был дЯдькой в кадетском корпусе,
хотЯ в мемуарах сбивчиво и туманно писал о какойто "комсомольской юности", а
то вдруг  о битвах с  ворогами  под Ђндреевским  флагом, а  то и намекал  на
дворЯнское происхождение, с  которым  рассталсЯ сразу по призыву октЯбрьской
трубы, что, конечно, требовало компенсации.
     ‚ыступаЯ перед  иностранными гостЯми, преданными  друзьЯми  и Яростными
недоброжелателЯми, он частенько  употреблЯл иностранные звукосочетаниЯ: то с
хитроватой,  заговорщической  улыбкой "ледис  энд  джентльмен"  (внутри  все
напрЯгалосьтолько бы проскочить мимо анекдотических  "леди и  гамильтонов"),
то  заворачивал даже "аттеншн плиз",  холодеЯ внутри от желаниЯ "конфет  длЯ
крыс".
     ЏодойдЯ,  секретарь обхватил  ”енго одной  рукой за нежную сорокалетнюю
шею, другой за жилистый  задик - вот уж действительно, ни уму ни  сердцу - и
прогудел прЯмо над авангардистской остроугольной головкой обманные, сладкие,
неудержимо затЯгивающие в тенета соцреализма слова:
     - Ќу, эксриториус  ты  мой  дорогой,  по-русски тебе  скажу - приЯтного
аппетита! “елкам!
     €з-под  локтЯ  тренированный   переводчик  тут  же  довел  до  сознаниЯ
полуживого ”енго:
     - „обрый вечер, господин ”енго! џ уже давно слежу за вашими изысканиЯми
в области биологического монотипа, не детерминированного культурой, а потому
свободного.
     - ‚се правильно перевел? - спросил секретарь. - "“елкам" донес? Ќе "уел
хам", а в смысле "прошу, мол, к столу", "кушать, дескать, подано".
     - ‚се в порЯдке. •ал ‘ич, - по-свойски шепнул переводчик, даваЯ понЯть,
что тоже русский человек, хотЯ и вынужден жить тарабарщиной.
     ЌервнаЯ система ”енго трепетала, как осинка под ураганом.
     -  Ѓлагодарю  вас, месье,  - выбираЯсь из  душных  одеколонно-коньЯчных
объЯтий, проговорил он. „ревний галльский ген в глубинах организма сзывал на
бой своих  еврейских братьев. - џ поистине потрЯсен,  что мои скромные труды
известны в столь далекой стране столь высокой особе.
     -  —его сказал, чего?  - трЯхнул секретарь переводчика.  ‡вучание чужой
речи, как всегда, раздразнило и позабавило его.
     ЏорЯдок,  •ал  ‘ич,  -  развЯзно  усмехнулсЯ переводчик.  -  Ќа  улице,
говорит, прохладно, но тепло русского гостеприимства греет наши сердца.
     -  Њолодец! ’олково!  -  ‘екретарь шлепнул ”енго по плечику. - Љушайте,
кушайте, господин ”енго, кушайте без церемоний, кушайте все, что на столе, а
если не хватит,  еще закажем. Ќу, поехали! ‡а  прекрасную ”ранцию!  Џур бель
”ранс! Ћ Џари, Џари...
     ‚  это времЯ  другой секретарь любезно, по-свойски, вполне корпоративно
обедал  с  Џантелеем,  ободрЯЯ  его  опЯть   же   похлопываниЯми  по  плечу,
анекдотцем, либеральным разговорцем.
     ‡наете, старик, Я и сам не люблю этих наших гужеедов.
     ЊыслЯщие  люди должны держатьсЯ друг друга. ‚от вы - почему не заходите
в мой журнал?
     - џ захожу, - пробормотал Џантелей.
     - ‡наю, заходите поссать, когда по бульвару гулЯете. Ђ вы вот принесите
мне что-нибудь компактное, хотЯ бы даже в своей манере, Я  и напечатаю. …сть
что-нибудь такое?
     -  …сть  кое-что,  -  улыбнулсЯ  Џантелей.  -  …сть   "ђжаваЯ  канатнаЯ
дорога"...
     ‚друг  прибежал  взмыленный  переводчик-  и  как  успел  взмылитьсЯ  за
двадцать шагов?
     - Ђндр “кич, ”енго там свирепствует, •ал ‘ич горит, как  швед,  о новом
романе речь пошла, •ал ‘ич не соответствует, Я тоже не вполне.
     ‘екретарь захохотал, довольный: вот когда  становитсЯ  Ясно -  на одном
гужеедстве в наше времЯ далеко не уедешь.
     - Џойдемте, Џантелей, поработаем с французом!
     ...•ал ‘ич  изнемогал от умного  разговора,  тогда как Ђндр  “кич  Явно
наслаждалсЯ. Џантелей молчал и  дымил,  ему было жалко пьЯного  француза, он
представлЯл себе, как  тот будет завтра мучитьсЯ,  один маленький  француз в
огромной  бюрократической  стране, где даже алко-зелцера не достанешь. ”енго
пьЯнел  с каждой  минутой все больше и больше и нес все большую  околесицу о
структурализме.  ‚незапно он  замолчал  и  уставилсЯ на ЏантелеЯ,  как будто
только сейчас его увидел.
     - Џростите, только сейчас до менЯ дошло - вы Џантелей?
     Џростите,  но  мне третьего  днЯ в Џариже называли  ваше  имЯ.  Џросили
передать привет.
     -  Љто?  -  спросил переводчик, не  дожидаЯсь реакции  ЏантелеЯ. -  Љто
просил передать привет Џантелею?
     - Љакой-то кюре, это было в "Љуполь", Я не помню его имени...  какой-то
кюре... простите, вы знаете в Џариже какого-нибудь кюре?
     - ’ы знаешь,  Џант,  какого-нибудь кюре?  -  спросил переводчик как  бы
между прочим.
     "‘волочь пьЯнаЯ, идиот, - подумал Џантелей о французе. - Ќашел, при ком
передавать приветы из Џарижа, да еще от какогото кюре".
     •ал ‘ич смотрел на ”енго, вылупившись в остекленелом ужасе, Ђндр “кич -
с неопределенной многосмысленной  улыбочкой,  переводчик- вполне откровенно,
профессионально, а француз, мудак, протирал запотевшие очки.
     -  Љонечно, знаю, и не одного, -  сказал Џантелей переводчику. - “ менЯ
вообще прочные свЯзи с ‚атиканом. ’ак и передай, киса, кому следует.
     Ћднажды в  ђиге  в  невыносимо  душную сентЯбрьскую ночь, на  маленькой
площади возле фонтана ’реви... ты помнишь этот фонтан, старик?
     - Ќу конечно. ‚ нем купались Ђнита ќкберг и Њарчелло ЊастроЯни в фильме
"‘ладкаЯ жизнь". Њне ли не помнить, старик! Њне ли не помнить Ђниту!
     - „а-да, тот самый фонтан, могучее барокко, ЯдовитоголубаЯ вода, монеты
на потрескавшемсЯ дне, а вокруг  вавилонский гогот, жужжание кинокамер, пары
алкоголЯ, никотина  и парфюмерии, поднимающиесЯ  в рыжее ночное небо ‚ечного
города.
     ’ак было повсюду в тот сезон: и на площади €спании, и на ‚иадель-Љорсо,
на ‚иа-Ќационале  и ’растевере -  везде бродили толпы взвинченных до предела
туристов. ђим в тот год стал поистине центром мира. ‘тараЯ глава соединилась
с новой, созданной фильмами о грехе и романами гомосексуалистов.
     ‚се  столики,  выставленные на тротуары, были  занЯты, а в забегаловках
люди стоЯли плечом к  плечу и  дули джин-энд-тоник, кампари со льдом и пиво.
Њежду тем,  старик,  как  ты,  наверное,  догадываешьсЯ,  мне тоже  хотелось
выпить.
     - „огадываюсь. Њне тоже хотелось тогда выпить.
     - ‚ообрази, Я был в ђиме совершенно один. ‘оветский человек один в ђиме
и  с лишними лирами в кармане! ‘енсациЯ, триумф  новой эры!  Ќаша  делегациЯ
утром улетела в  Њоскву, а мне  разрешили одному ехать из ђима в Ѓелград  на
симпозиум.  Љаково?  Ќаш "€ван €ванович" две  ночи висел  на телефоне, чтобы
получить  это  разрешение, и  добилсЯ.  ‘импатичнейший  был  человек, старый
чекист, усмиритель ’уркестана.
     - ’ы странные вещи рассказываешь, старик.
     - Џочему,старичок?
     - „а потому, что и со мной было такое же: ђим, духота, старый чекист на
телефоне,  только  мой симпатЯга был специалистом по  прибалтам, по  "лесным
братьЯм", а ехать Я должен был из ђима не в Ѓелград, а в ‹юблЯну.
     - Ќу хорошо, может быть, ты будешь рассказывать дальше?
     -  ‡ачем же? Џродолжай. џ просто  удивилсЯ  некоторым совпадениЯм. ђим,
понимаешь ли, духота, желание выпить... Ђ женщину тебе не хотелось, старик?
     - „ико! „о  головокружениЯ, до постыдного  тремора  во всех членах. „а,
может быть, ты видел менЯ в ту ночь возле фонтана ’реви?
     - ‚рЯд ли. џ бродил тогда, как шакал, по площади €спании.
     ђассказывай.
     -  ‚друг  Я увидел,  что освободилось  одно место за маленьким столиком
возле водосточной  трубы.  ’ам, привалившись  плечом к  заплесневелой стене,
сидел  свЯщенник.  Ћн курил  и  смотрел  в  одну  точку,  словно ослепленный
бесчисленными радужными  дугами фонтана, и  не  сразу  откликнулсЯ,  когда Я
попросил разрешениЯ сесть рЯдом.
     - Ђ как ты попросил, старичок?
     - Ќе ехидничай. Џо-итальЯнски  и  попросил - пермессо? Ђ он мне ответил
"гоу ахед", он принЯл менЯ за американца.
     - ’о-то ты был счастлив!
     - ‚от именно. ‚едь нам  так  приЯтно,  когда  в нас не  узнают русских.
„ожили, стыдимсЯ своей крови! џ разозлилсЯ на самого себЯ и вместо модного в
то лето джина с тоником заказал тройную водку и махнул  ее залпом - дескать,
русский Я €ван, удивлЯйтесь моей богатырской силе!
     ‘вЯщенник даже и не заметил этого молодечества, он был погружен  в свои
мысли, но  с соседнего столика мне  мЯгко поаплодировала какаЯ-то  немолодаЯ
английскаЯ  выдра.  ’ам  тогда,  помнишь,  было  по  ночам  какое-то  особое
настроение, нечто вроде братства- все, мол, мы здесь беспечные космополиты и
бродЯги, свободный мир, закат цивилизации, царство цветов.
     Ћна была такаЯ холенаЯ, чистаЯ, благоуханнаЯ, эта выдра! Ђ  рЯдом с ней
сидел  такой  либеральный, такой самоироничный и элегантный спутник! Ђ Я был
такой  потный,  неловкий  и  замороченный русский!  ’ройнаЯ  водка сработала
быстро,  и  Я обратилсЯ к даме с любезнейшей улыбкой на диалекте Џионерского
рынка:
     - •очешь, загоню тебе дурака под кожу?
     - Џардон? - ‘ самым искренним добросердечием  и вниманием повернула она
ко мне свое чистое лицо,  прошедшее сквозь аттракционы  …лены ђубинштейн. …е
спутник, учтиво склонив пробор и наморщив лоб, попыталсЯ проникнуть в темный
мир варварского Языка.
     - ќто вы менЯ пардон, госпожа блЯдища, - церемонно  продолжал Я. - „ело
в  том, что, как поетсЯ в песне, "баб  не видел  Я года четыре", а  потому с
удовольствием  отодрал  бы вас  в любом  удобном  длЯ  вас месте,  хотЯ бы в
сортире. ‘инсерли, юорс трули, вас ебут, а вы вздремнули, ву компрене?
     -  Excuse us,  sir. -  €нтеллектуал-тори почесал ноготком ус и дружески
мне улыбнулсЯ. - Ќи Я, ни  моЯ жена не понимаем вашего Языка. ‚ы серб? Њожет
быть, выпьем вместе?
     Њне стало стыдно, Я почувствовал к  нему симпатию и перестал  вожделеть
его  выдру. ‘екунду  Я  раздумывал, принЯть  ли  приглашение, как  вдруг мой
сосед-свЯщенник чуть пригнулсЯ ко мне и сказал с улыбочкой сквозь сигаретный
дым:
     - ’ы, кореш, с этими хохмами можешь  проколотьсЯ. Ќе так мало на ‡ападе
людей, знающих русский, а есть такие, как видишь, что и по фене ботают.
     -  ‘тарик,  если бы  ожили скульптуры фонтана  ’реви,  Я был  бы меньше
поражен! џ был просто оглушен!
     - Ђ испугалсЯ-то как!
     - …ще бы!  ‹ента ужаснейших слов  пронеслась  в головеЌ’‘,  –ђ“,  —…ЉЂ,
свЯтаЯ инквизициЯ, западнЯ, провокациЯ... Џодсадили, подсадили ко мне своего
агента какие-то ужасные силы!
     Љто-то охотитсЯ за мной!
     - „а как же его могли ко мне подсадить, если Я сам к нему подсел?
     - ‚от именно.  Ќо  эта мысль  пришла ко мне уже после. Џервые минуты  Я
сидел оглушенный  и,  словно  сквозь  вату, как будто  в  большом отдалении,
слышал,  как англичане  встали,  как  чугунные  ножки стульев  карЯбнули  по
асфальту,  как женский голос  сказал: "‡наешь, мне показалось, что этот серб
предложил мне переспать  с ним", а мужской голос ей ответил: "‚ таком случае
оставь ему наш телефон..."
     Џрошло, должно  быть, несколько минут, прежде  чем Я совладал с  собой.
‘вЯщенник все это времЯ молчал и крутил ложечку в кофейной чашечке.  Ќаконец
Я смог посмотреть на него внимательно.
     …му  было  слегка, а  может быть  и сильно, за сорок. Љрепко очерченное
лицо, короткаЯ стрижка, чуть  седоватые виски,  загорелаЯ кожа с несколькими
старыми шрамами - он больше был похож на профессионального хоккеиста, чем на
свЯщенника.
     Џод черной рЯсой, с глухим воротником, угадывалось  сухое тренированное
тело. ‚се это было неудивительно,  таких спортсменов-иезуитов сейчас немало.
“дивительно  было  то,  что  в  его  облике  проглЯдывало  что-то  неуловимо
советское,  что-то  типичное   длЯ  советских  его  поколениЯ,  именно   его
поколениЯ, а не нашего.
     -  ’ы прав, ведь у каждого поколениЯ есть какаЯ-то  невидимаЯ морщинка,
котораЯ освещает все лицо.
     -  Џростите,  мне  показалось,  что  вы обратились ко  мне порусски,  -
осторожно проговорил Я.
     - ‚ы не ошиблись. -  Ћн поднЯл глаза, и  смирение, мЯгкость,  отеческаЯ
милость тут же преобразили его лицо - передо мной был уже Явный патер.
     - Ћднако... насколько Я понимаю... вы католический свЯщенник?
     -  Џожалуй, - улыбнулсЯ он.  -  џ  член Ћрдена храмовников  и  работник
католической библиотеки. Џо национальности Я русский.
     - ”антастика! ‚ы ботали по новой фене!
     Ћн засмеЯлсЯ.
     -  Ќадеюсь, вы простите. ЋбстоЯтельства были уж очень  соблазнительными
длЯ такой шутки, Я не сдержалсЯ.
     - Ћднако вы?.. - начал Я и осексЯ.
     - „а-да, - кивнул он. - ‚ы не ошиблись.
     - Ќо как? Љогда?
     - 0-хо-хо, долгаЯ историЯ!
     Ћн  воздел глаза и сложил ладони в традиционном католическом жесте,  но
жест в этом случае был ироничным, а глаза патера на мгновение блеснули таким
приключенческим  духом и  дерзостью,  что у менЯ даже  что-то по-мальчишески
екнуло внутри. Ћн мог бы сыграть роль в ковбойском фильме, этот поп.
     - Њожет быть, выпьем? - предложил Я.
     - Ђ вам не опасно пить со мной?
     - ‘ какой стати? - притворно удивилсЯ Я, но он мЯгко тронул мою руку.
     - Ќе думайте, Я знаю, что есть  разные обстоЯтельства и  разные  люди и
что  одним  советским  визитерам  опасно  пить  с католическим свЯщенником в
центре ђима, а другим не  опасно.  ‚от Я и спрашиваю,  к  какой категории вы
относитесь?
     - Њне не опасно, - сказал Я, - но Я отношусь  к третьей категории: Я на
это...
     - ‚ы на это кладете, - улыбнулсЯ он.
     - ‘ прибором! - воскликнул Я.
     € мы оба расхохотались.
     Њы  выпили,  а  потом  повторили, а потом  отправились  гулЯть по узким
улицам  старой ђомы,  напоминающим  коридоры дрЯхлеющего  аристократического
дворца, в котором идет непрерывный полубезумный карнавал.
     ‚ одном из  переулков рЯдом с палаццо Њадама мой  новый  приЯтель нашел
свой "”иат", и  мы начали лихо крутить по римскому  лабиринту. ќто, конечно,
была особаЯ ночь в моей жизни, ночь-бакен, после такой ночи можно и в тайгу,
можно и  в тюрьму, она еще  долго будет светить... пустые  глазницы ЉолизеЯ,
драные кошки на ”оруме, печенные на вертеле раки в народной траттории...
     - ќто в ’растевере, что ли?
     -  „а-да...  алкаши,  проститутки,  гомики,  шалые  оравы  иностранцев,
кресты,  купола, статуи, арки,  хиппи, комочками лежащие то тут, то там... “
ворот ‚атикана мы с моим попом даже умудрились ввЯзатьсЯ в драку.
     - ‘ американцами дрались?
     - ‘  американскими морЯками.  Њы сидели  с патером на ступеньках собора
свЯтого Џетра, когда  к  воротам  подошла матроснЯ  в своих белых  поварских
шапочках. €х привозЯт в  ђим автобусами  из  ЌеаполЯ с кораблей 6-го  флота.
ђебЯта, конечно, дурЯт, безобразничают. ‚ данном случае они пожелали войти в
свЯтой город на  чашечку кофе к Џавлу VI. Ћни базарили возле ворот, напирали
на  швейцарскую   стражу,  и  тогда,  можешь  себе  представить,  мои  патер
приблизилсЯ к заводиле, двухметровому лбу, что размахивал бутылкой кьЯнти, и
тихо ему сказал: "‘ын  мои, уведи своих олухов отсюда  подальше,  а  то your
balls will be  hanging  from  your ears",  и подкрепил свои слова крепеньким
свингом по корпусу. Ќу, тут началась махаловка! Ќас здорово помЯли...
     - Ќо матросы все-таки ушли от греха подальше.
     - Ђ ты откуда знаешь?
     - „а ведь со мной была точно такаЯ же историЯ!  ’ы  рассказываешь, а  у
менЯ мурашки бегут по коже - все это было  и со мной за исключением каких-то
мелких деталей. Ќу, рассказывай, что же было дальше?
     -  „альше ничего особенного не было. Њы сели снова на ступеньки храма и
продолжили нашу беседу.
     - Ќа философские темы?
     - „а, на философские темы.
     -  Ћ  чем же все-таки? Ћ  жизни? €ли о смерти? Ћ любви ли?  Ћ мщении? Ћ
милосердии? Ћ  долге  человека Ѓогу? Ћ том ли, что Ѓог нам задолжал? Ћ жизни
Ѓога? Ѓыть может, о его кончине?
     - „а, старик, обо всем  этом, но Я был все-таки под  большим газом и не
могу вспомнить направление беседы. „ело ведь не в этом.
     - Ќет, в этом, старичок. џ тоже был хорош, но помню кое-что.
     - Њожет быть, ты расскажешь? ЏостарайсЯ.
     - џ помню - тогда было сказано странное -
     ’ретьЯ модель
     ђасскажи мне о Ѓоге, попросил Я его. ѓде он живет и как выглЯдит?
     Ѓог живет за  хрустальным сводом  небес, как раз в зените, отвечал  он.
’ам  рай, всегда отличнаЯ погода, добрые отношениЯ, там окажутсЯ праведники.
Ѓог - это седой старик с большой белой бородой и добрыми зелеными глазами.
     •орошо  праведникам,  сказал  Я,  а длЯ нас, грешных, есть  что-нибудь,
кроме  адских сковородок? Џозволь поставить тебе  три вопроса.  Ќужен ли нам
Ѓог? Ќужны ли мы Ѓогу? …сть ли Ѓог?
     Љак  Я  отвечу на  такие вопросы? Ќеужто мой костюм дает мне  право  на
ответ? Ћн не дает мне никаких особых прав, но лишь обЯзывает.
     ‚от он и обЯзывает тебЯ не уходить в кусты от таких вопросов. ’ы должен
хотЯ бы пытатьсЯ.
     Ќу что ж, давай попробую. џ думаю, что мы всей своей жизнью, всем своим
поиском говорим, что нам нужен Ѓог, и верующим, и так называемым атеистам. “
нас всегда под рукой две  модели  длЯ сравнениЯ:  вещь или идеЯ  как  перваЯ
модель, а потом вещь  или идеЯ длЯ сравнениЯ.  ќто втораЯ модель, она  может
быть лучше или хуже первой. Ќо мы ищем только третью модель, мы мучительно и
пока безрезультатно пытаемсЯ создать третью модель и сквозь нее увидеть лицо
Ѓога.
     —то  ж тут хитрого? ’ретьЯ модель будет просто  еще лучше или еще хуже,
чем втораЯ?
     Ћ нет, еще хуже или еще лучше - это все та  же втораЯ  модель, только с
увеличенными  качествами. Ћднако  в  мире  существует  и  третьЯ  модель длЯ
сравнениЯ,  она не  лучше  и  не  хуже,  она- совсем  инаЯ!  Љ  этому иногда
приближаетсЯ человек  в своем творчестве, в музыке,  в поэзии, в математике,
но  только  лишь  приближаетсЯ,  только  чувствует  ее  присутствие.  ’ы  не
понимаешь? ЏонЯть этого нельзЯ. Ћднако ты чувствуешь это? ЌеобъЯснимое - это
и есть третьЯ  модель. ‚от, например, странные, необъЯснимые с биологической
точки   зрениЯ   свойства   человеческой  натуры:  сострадание  к  ближнему,
милосердие, тЯга к справедливости. ќто верхние необъЯснимые чувства. „ругое,
например  трусость,  гнев,  даже смелость,  -  это  понЯтные физиологические
свойства,  и  все, даже самые сложные их комбинации, объЯснЯет ”рейд. Ћднако
верхние чувства необъЯснимы, фантастичны, и именно к ним обращаютсЯ заповеди
христианства.
     •ристианство  подобно  прорыву в космос, это  самый  отважный  и  самый
дальний бросок к третьей модели.  •ристианство  фантастично  и опираетсЯ  на
фантастические чувства и доказывает существование фантастического.  ‚прочем,
и сама ведь биологическаЯ жизнь - Явление фантастическое, не так ли?
     …сть  и  другие  религии. Ћни  тоже ищут  то, что ты  называешь  сейчас
"третьей моделью".
     џ не  отрицаю высоты других религий, но  христианство,  с его  примером
самопожертвованиЯ, с его Ќагорным  кодексом, с его верой  в воскресение, это
самаЯ  фантастическаЯ,  самаЯ  эмоциональнаЯ  и  самаЯ смелаЯ религиЯ. Љроме
того, это самаЯ демократическаЯ  религиЯ, она убеждает  и неизощренные души.
Ћно, христианство, возглавлЯет великий поиск человека.
     ‚еликий, ты говоришь?
     ’ебе, конечно, он не кажетсЯ великим?
     —аще всего нет. Ћсобенно с похмельЯ. ’огда Я думаю  о том, что всЯ наша
историЯ  лишь муравьинаЯ вознЯ,  что  мы сами себе  бесконечно  врем, что мы
бесконечно преувеличиваем свое значение в мироздании, все наши идеи  и дела,
что мы бесконечно малы перед лицом мира, бесконечно ничтожны на нашем плевом
шарике...
     Њы так  же бесконечно малы, как и  бесконечно громадны.  Ћх уж эти  мне
переносные смыслы!
     Џогоди,  Я  говорю сейчас  без всЯких  переносных, Я  говорю  просто  о
размерах, о наших масштабах. ќлементарнаЯ  частица, по мнению  иных  ученых,
может  вмещать  в себе  ‚селенную.  ‘колько вселенных в нашем теле,  в нашем
плевом шарике?
     ”у, об этом просто страшно думать, мы касаемсЯ чего-то жуткого...
     Ќичуть  не страшно.  „умай об этом почаще, и  ты увидишь, что это малаЯ
щелочка света в "камере обскура".
     Џозволь, но тогда, стало быть, и муравей так же бесконечно велик, как и
бесконечно мал? ЉакаЯ же разница тогда?
     ђазница?  ЋпЯть мы  крутимсЯ  между двумЯ  нашими привычными  моделЯми.
‡ачем тебе  разница? ђазве не Ясно  тебе,  что наши понЯтиЯ о размерах, наши
масштабы, наши понЯтиЯ о разнице не существуют в реальном мире?
     ЉажетсЯ, Я понимаю,  куда ты  клонишь. …сли  мы не можем  унизить  себЯ
мыслью  о своем ничтожестве, о  своей малости,  значит, все  наши поступки и
деЯниЯ действительно важны и значительны?
     ‚ерно, но это только половина моей  идеи. ‚тораЯ в  том, что, если наши
понЯтиЯ  о  масштабах  начисто  условны,  мы  не  можем  себЯ  вообразить  и
гигантами,  что "по полюсу гордо шагают, менЯют движение рек", а стало быть,
важны и значительны не столько  наши дела - пусть шагаем, пусть менЯем - они
не малы и не  велики,  - сколько духовный  смысл  наших дел, то есть то, что
уходит в  фантастическую  область, прорываетсЯ к третьей  модели,  в истинно
реальный мир.
     џ вижу,  ты  хочешь сказать, что Ѓогу интересны и важны  наши дела,  то
есть их духовный смысл?
     ‚от именно.  Њне кажетсЯ,  что ‚севышний больше интересуетсЯ этим,  чем
вращением небесных магм и каменных глыб.
     ‡начит, Ѓог есть?
     Ђ как же! Ћн  живет за хрустальным сводом небес, в райском саду. Ђнгелы
…го бьютсЯ с силами зла и иногда прилетают на побывку и ложатсЯ у …го ног на
шелковистой траве. Ћн играет им на  лютне  и ободрЯет длЯ новых  боев. ’ам у
Ќего  очень  мило, идеальный  климат, нет  автомобилей  и смога, как в нашей
свЯтой ђоме...
     € в золоте восходном тающий бесцельный путь, бесцельный вьюн
     -  ‚от, кажетсЯ, о чем мы говорили с тем  патером в ту ночь на ступенЯх
собора свЯтого Џетра.
     - ‘тарик, может быть, нам обоим с тобой это приснилось?
     - Џотом  над  ђимом поЯвились  цветные  перышки:  лиловые,  изумрудные,
оранжевые, Я вспомнил Ѓлока "...и в золоте восходном тающий бесцельный путь,
бесцельный  вьюн"...  вместе с  городом  Я  быстро трезвел,  утреннЯЯ  дрожь
охватывала  менЯ, досада, изжога, беспокойство...  ’огда  он  сильно хлопнул
менЯ по плечу, протЯнул мне какой-то кусочек картона, встал и пошел к своему
автомобилю. “  менЯ на ладони была визитнаЯ карточка той англичанки из кафе.
‘овсем уже не помню, как ее звали.
     -  Њою  звали ќлизбет  ‘тивене, эдитор  ин  чиф, так  было  написано на
карточке, а фломастером  еще был приписан римский адрес: "Ђльберго Њилане" и
телефон.
     - „а-да, что-то в этом  духе.  џ догнал свЯщенника  и спросил: "Џоехать
мне к  ней?" - "Џочему же нет? - улыбнулсЯ он. - Ћна милое создание и вполне
несчастное. Њожет быть, "этот серб" доставит ей радость?"
     Ћн довез менЯ до Ђльберго Њилане, и здесь мы расстались.
     - Ђ ты?
     - џ конечно же поднЯлсЯ к этой  даме. Њы доставили друг  другу радость.
ЏрелестнаЯ  была дама.  ‚ыйдЯ  из  гостиницы,  Я почувствовал  себЯ  легким,
пустым, юным, голодным, жадным, готовым к труду и обороне, дунул на вокзал и
укатил в Ѓелград.
     - ‚ ‹юблЯну.
     - ќто ты  поехал  в ‹юблЯну, а Я-то сразу в Ѓелград.  ЊенЯ там ждали на
симпозиуме "€деи и факты".
     -  ‘тарик, тут  начались  уже дикие несовпадениЯ.  ‚  ‹юблЯне  проходил
симпозиум "”актическаЯ стоимость идеи". ‘кажи, пожалуйста, старичок, а когда
это было с тобой?
     - ‚ 1965-м.
     - Ђ со мной в 1966-м. Ђ как звали твоего ночного собеседника?
     - …го звали отец Ђлександр.

     € в золоте восходном тающий
     бесцельный путь, бесцельный вьюн
     ‚оспоминаниЯ  двух друзей были  внезапно  прерваны.  ‘вет в  мастерской
померк,   сгустились   тени,  резче  выступили   на   белой  стене   контуры
хвастищевских уродов.
     Ћни  сразу  и  не   понЯли,  что  произошло.  •вастищеву,   разумеетсЯ,
показалось, что случилось нечто страшное с его драгоценным организмом. Џосле
последнего путешествиЯ "на край ночи"
     ему  то  и дело казалось,  что он  вот-вот  куда-нибудь перекинетсЯ,  в
другое измерение, и от этого перехватывало дыхание,  прошибал лошадиный пот,
происходило что-то постыдное.
     „руг •вастищева,  скульптор  €горь  ‘еребро,  тоже был  испуган,  когда
увидел, что окна полуподвала закрыли колеса какого-то огромного лимузина. “ж
не "—айка" ли? Џохоже на "—айку"!
     ‹имузины и раньше не обижали •вастищева равнодушием.
     "Њерседесы" и "Љадиллаки", "‘итроены" и "џгуары" частенько заворачивали
в продувную трубу его переулка, но парковались всегда на  другой стороне. Ќа
хвастищевской стороне  сержант ‚анЯ за  полтора  литра  с  закуской поставил
синий  круг с  красной диагональю-  хер  сунешьсЯ! "—айки", конечно,  совсем
другое дело.
     ‚анЯ  обычно  говорил  "им  знаки не  касаютсЯ",  что, конечно,  вполне
справедливо - их город, они хозЯева.
     -  "—айка"  какаЯ-то   остановилась,  -  с   некоторой   растерЯнностью
проговорил €горь ‘еребро.  - Њожет, из  корейского посольства?  Њожет, хотЯт
заказать тебе бюсты Љима, €ры и ‘ени?
     Ђ может быть, ”урцева приехала?
     - Ђ почему бы  и  нет?  - рассердилсЯ •вастищев. -  “  менЯ  тут бывали
официальные особы: и Њальро, и ‘имон де Ќуари...
     Џочему бы и Љате не заехать?  - Ћн почесал затылок и вдруг рассмеЯлсЯ с
нервной бравадой. - Ђ может, это "товарищи" за мной приехали?
     €горь решительно возразил:
     - Ћни в "—айках" не ездЯт, да потом  на кой ты  им черт сдалсЯ, лауреат
премии „ушанбинского университета?
     „вери  мастерской  открывались  без  проволочек  прЯмо  на  улицу.  Ћни
распахнулись,  и •вастищев увидел в Ярком солнечном  четырехугольнике своего
верного мотокентавра, сержанта ‚аню.
     - ‡дорово, ђадик, - просипел он. - Љ тебе какой-то бес приехал.
     - ‚ижу, вижу, ‚анЯ, - кивнул скульптор. - Ќомер-то чей?
     - €сполкомовский. - ‚анЯ по-блатному козырнул и поспешил отчалить.
     Џочему московскаЯ милициЯ  и  шофернЯ называют пассажиров черных "—аек"
"бесами"?  ‚едь не  по  „остоевскому  же,  в самом  деле. Ќекоторые  знатоки
народного   юмора,   вроде    писателЯ   ЏантелеЯ,    полагают,    что   так
трансформировалось  на  отечественный  лад американское слово  "босс". Ѓоссы
едут, бесы едут - какаЯ разница?
     •вастищев  вообще-то  был  сильно  раздосадован:  неожиданный   визитер
прервал  беседу  с другом, их  интересные  и важные воспоминаниЯ. Ћни  редко
виделись, •вастищев и ‘еребро.
     ‘тарый друг €гореша - вдохновенный и порывистый пройдоха, артистическаЯ
натура,  то бурный, восторженный, то сама ирониЯ, то смелый,  то трусливый -
за ним не уследишь.  Ћн  любимец Њосквы,  от  него все чего-то  ждут,  но он
неуловим  и  всегда делает  не то,  чего  от  него ждут, всегда  и  всем  он
навЯзывает  свою собственную  игру. •вастищеву ни разу не удавалось  застать
‘еребро  дома, или дозвонитьсЯ ему, или где-нибудь  его поймать. € наоборот:
‘еребро всегда дозванивалсЯ до •вастищева и всегда заставал его дома  или  в
мастерской, когда тот ему был нужен.
     Ђ •вастищев часто был €гореше нужен. ’о он приводил к  нему иностранцев
и  демонстрировал  свободное  русское   искусство   "the   underground",  то
какую-нибудь девку, чтобы ошеломить, подорвать волю к  сопротивлению, то  он
приглашал ђадика на свой вернисаж и дальше на всЯкие блЯдские похождениЯ, то
втЯгивал  в  какую-нибудь   общественную  акцию,  после  которой  •вастищеву
приходилось несколько лет  месить глину у ’омского или  ‚учетича,  чтобы  не
сдохнуть с голоду.
     •вастищев иногда злилсЯ: что же эта сука использует менЯ.
     как хочет, обращаетсЯ, как с игрушкой? Џотом он думал: длЯ €гореши весь
мир  - игрушечное царство, он  сам ребенок и  игрушка длЯ  самого  себЯ,  он
искренний и нелепый и, уж во всЯком случае.
     вдохновенный, честный, талантливый,  когда-нибудь  он изменитсЯ,  Я его
люблю и жду от  него больших дел. ‚едь все-таки мы вместе наступали во времЯ
нашего маленького  штурм-унд-дранга,  и вместе получали  по  рогам, и вместе
зализывали раны в наших берлогах конца шестидесЯтых годов. ‚о всЯком случае,
мы друзьЯ.
     ‘егоднЯ ‘еребро просто расстрогал •вастищева: ЯвилсЯ безо всЯкого дела,
просто  потрепатьсЯ, с бутылкой "„жони “окера" в  кармане, огорчилсЯ, узнав,
что друг в "глухой  завЯзке", а потом забралсЯ в свою любимую мраморную Ямку
среди первичных  половых  символов  "‘мирениЯ",  и  они  оба  погрузились  в
странные свои, очаровательные воспоминаниЯ. € вот вдруг приехал бес.
     ‚ солнечном  квадрате распахнутой двери поЯвилсЯ  черный изъЯн, похожий
на мишень  длЯ стрельбы.  Ћн  шагнул  внутрь  мастерской  и оказалсЯ  старым
дородным человеком в своеобразной униформе, то есть в дорогом,  плохо сшитом
костюме, белой сорочке и галстуке.
     -  ‡дравствуйте,  -  сказал  он, почему-то выговорив  все  буквы  этого
трудного слова. - ‡десь проживает скульптор ђадий Ђполлинариевич •вастищев?
     ‘ердце   •вастищева    заколотилось,    сосудики   заиграли,    неЯсные
отрицательные   эмоции,   как  болотные  пузырьки,  всколыхнули   подернутую
транквилизаторами  поверхность.  •олоднаЯ  и   густаЯ,  как  желатин,  кровь
мезозоЯ,  ужасы  ’ридцатилетней  войны, вошь, эвакуациЯ,  очередь в  тюрьму,
очередь на  саносмотр, венозные пузыри... ‚зЯв  себЯ в  руки, он перепрыгнул
через хвост "‘мирениЯ", подтЯнул джинсы и солидно прокарабасил:
     - ‡дравствуйте. ‘кульптор - это Я.
     Љисти рук сплелись в  пожатии, и визитер, не размыкаЯ оного, оглЯделсЯ,
прошелсЯ взглЯдом по всей мастерской с благосклонной насмешливостью.
     - ЏрелюбопытнейшаЯ обстановка!
     ‘едой ежик с легкой волнишкой. Ќизкий, но выпуклый лоб.
     ‘лоновьЯ носогубнаЯ  складка.  Ќос огурчиком. ‡об  пеликана. ’ри  этажа
орденов,  кружков  разных   достоинств,  на   левой  груди,   солидной,  как
•алхин-ѓол.  €  праваЯ грудь в  россыпи  мелких жетонов и эмблем, похожаЯ на
становище ‡олотой Ћрды. Ќе красавец, но держитсЯ с достоинством.
     -   Ђ  вы   владеете  мастерством  реалистического  портрета,   товарищ
•вастищев?
     - Џростите, с  кем  имею честь  и по какому поводу имею удовольствие? -
спросил •вастищев, совсем уже придЯ в себЯ и говорЯ с должным спокойствием и
слегка прикрытой иронией, словом, как полагаетсЯ "левому" артисту.
     ‚  это  времЯ  хлопнула дверца на  антресолЯх, и Љларка  запищала,  как
всегда, кстати:
     - ђадик, к тебе какой-то бес на "—айке" приехал!
     Ќа  лестницу  выскочили,  потираЯ  заспанные мордашки, обе  неудавшиесЯ
монахини, Љларка и ’амарка, разумеетсЯ, обе  без  штанов - одна в колготках,
другаЯ в кружевных подлых трусиках.
     - ќто... это... это как же понЯть? - “ гостЯ отвалилась челюсть.
     •вастищев смутилсЯ.
     - ќто мои ученицы. ЏлемЯнницы и ученицы. Љомсомолки ’амара и Љлара.
     Ћбе блЯдищи, ничуть  не растерЯвшись, спустились и присели перед гостем
в глубоком реверансе. ’ут же из-за непристойных выступов мраморного чудовища
выскочил и провернулсЯ волчком стройный, ладный, огнеглазый €гореша ‘еребро,
с бутылкой в одной руке и копченым окунем в другой.
     - Џредставьте и менЯ, маэстро!
     -  Ђ это  мой  подмастерье по глине, - кашлЯнул  •вастищев.  -  Џередан
органами  милиции  длЯ перевоспитаниЯ. €горек, стул  длЯ гостЯ! Љлара, кофе!
’амара, улыбку! "‚еер"? Ќет, ни в  коем  случае, запрещаю!  ѓлубокоуважаемый
товарищ, мы вас слушаем!
     ѓость  крепко и  прЯмо  уселсЯ на  стуле  и посмотрел на  •вастищева  с
вопросом. ’от изобразил всем телом еще больший вопрос, близкий к мольбе.
     -  ’ак  вот,  товарищ •вастищев, Я навел  справки о  вашем  творчестве,
взвесил все "за" и "против" и принЯл положительное решение.
     - “ра! - завопили девки. - Ќам оставЯт лавку! Ќе отберут!
     Ќе выгонЯт! Ѓес - спаситель!
     •вастищев  был  даже  немного  растроган  таким  искренним  проЯвлением
женской любви и даже не  прикрикнул  на девок, когда Љларка взЯлась за