        ‚асилий Ђксенов. ‘ундучок, в котором что-то стучит

---------------------------------------------------------------
     &copy; ‚асилий Џавлович Ђксенов
     Њосква "„етскаЯ литература" 1976
     Ћтветственный редактор ….Љ.Њахлах
     ‘дано в набор 10/I• 1975 г.
     Џодписано к печати 28/V 1976 г.
     ’ираж   75000   экз.   Ћрдена   ’рудового  Љрасного  ‡намени   "„етскаЯ
литература", Њосква, –ентр, Њ. —еркасский пер., 1.
     OCR BPT, 1999 г.
---------------------------------------------------------------

‘овременнаЯ повесть-сказка без волшебства, но с приключениЯми

        ЏђЋ‹Ћѓ

     „аже  в час пик на Ќевском проспекте  в самой Яркой,  самой  живописной
толпе  вы,  конечно,  заметите  моего героЯ.  Љазалось  бы,  вполне  обычный
мальчик, в скромном  джинсовом костюме,  рослый, крепкий,  румЯный  мальчик,
каких  сейчас  тысЯчи; подросток на грани  юношества, скромный  и  спокойный
мальчик, но чем-то он, безусловно, остановит ваш взглЯд, и вы даже несколько
секунд будете смотреть ему вслед.
     Џоходкой ли, глазами  ли,  взметнувшейсЯ  ли под порывом невского ветра
шевелюрой, какой либо  мимолетностью,  но  мальчик этот напомнит вам  что-то
таинственное и сокровенное из вашей собственной жизни, что-то, чего вы сами,
возможно, никогда  и не  пережили,  но  о чем,  может  быть, вы  читали, или
мечтали, или то, что вы видели во  сне, - словом, вы сразу поймете, что мимо
вас прошел герой приключенческой книги.
     Џолное имЯ этого мальчика - ѓеннадий ќдуардович ‘тратофонтов.


        ѓ‹Ђ‚Ђ I,
     <b>в которой зарождаетсЯ новаЯ повесть со старыми героЯми</b>

     Ѓыла  белаЯ ночь жаркого  зрелого  июнЯ, такаЯ традиционно  прекраснаЯ,
такаЯ белаЯ, пустыннаЯ, такаЯ...  ах, такаЯ... когда  Я,  автор  этой книги,
приехал в ‹енинград на автомобиле. “сталый после семисоткилометровой дороги,
Я медленно катил по улицам любимого города,  где когда-то  с жаром  проводил
свою юность. Џочти каждый мост, почти каждый перекресток здесь напоминал мне
что-нибудь:  иногда хорошее, иногда не  очень,  иногда какое-то  чрезвычайно
важное событие,  которое  теперь  не стоило  ни  гроша, иногда  какую-нибудь
ерунду, котораЯ теперь, спустЯ столько лет, очень волновала.
     Џриближалась полночь. “лицы были почти пусты. ђедко проезжал освещенный
троллейбус с двумЯ-тремЯ читателЯми  вечерних газет,  иногда  такси,  иногда
машины с европейскими номерами. Џочти все светофоры были  уже переведены  на
желтое мигание, и Я без остановок докатил  до –ентрального телеграфа, что на
улице ѓерцена рЯдом с аркой ѓлавного штаба. ‡десь мне надо было остановитьсЯ
и позвонить в Њоскву близким людЯм, сообщить о благополучном прибытии.
     Љакое,  право,  замечательное  достоЯние  цивилизации  -  междугородний
кабельный  телефон! „а,  безусловно, это замечательное  достижение,  которое
приносит людЯм только пользу,  соединЯет души через огромные пространства  и
не загрЯзнЯет окружающую среду.
     Ћпускаешь   кучку  монет  в  узкую  щель,  отщелкиваешь  одним  пальцем
единичку, потом набираешь номер (другого города!)  - щелк-щелк! - и вот  уже
близкие  люди  слышат твой  голос через семьсот километров, и  слышимость по
ночам великолепнаЯ.
     - Ќу как там ночь? - спросили близкие люди. - „ействительно, белаЯ?
     - ЃелаЯ, - сказал Я. - ”антастическаЯ пустынность светлых улиц.
     - џ тебе завидую,  - сказали близкие люди.  - Љакой ты  всегда  хитрый!
‚ечно выбираешь себе что-нибудь получше.
     - ‡авидуй,  завидуй, - подразнил Я близких  людей. - Џоклацай зубами от
зависти.
     Ѓлизкие люди начали  клацать зубами  и  клацали  долго, самозабвенно  и
совсем мне уже не отвечали. Љ счастью, монеты кончились и автомат погас.
     ‚от еще одно  из замечательнейших  качеств  современного междугородного
телефона:  одна пЯтнадцатикопеечнаЯ  монета  включает его  не  более  чем на
тридцать секунд. Ћсобенно-то при таких условиЯх зубами не поклацаешь.
     џ прошел по гулкому кафелю –ентрального телеграфа, бормоча себе под нос
одну  из песенок  ѓершвина. Џочему-то всегда после  таких разговоров хочетсЯ
погудеть себе под нос что-нибудь из ѓершвина.
     џ вышел на ночную  улицу и  не  узнал  ее. ЏустыннаЯ еще  четверть часа
назад, она  была сейчас забита молодежью.  ‚ы  знаете,  конечно,  что  такое
"катафоты",  эти  краски,  отражающие свет?  ‚  прозрачных  сумерках, словно
катафоты,  светились  Ярчайшие и  широчайшие брюки современной  молодежи  --
лимонные,  голубые, пунцовые... “становившаЯсЯ в  последние годы  прелестнаЯ
свобода в одежде придает всей жизни какой-то  оттенок карнавальности:  здесь
же передо мной был не оттенок, а самый настоЯщий карнавал, только без масок.
џ не  понимал,  откуда  все это  взЯлось, в чем смысл происходЯщего,  и  все
казалось мне  таинственным: взглЯды, улыбки, обрывки фраз, обрывки музыки из
бесчисленных  транзисторов,  гитарные  ритмы... ‚се это напоминало  какой-то
зурбаганский  карнавал,  да  и  маски,  пожалуй,  Я находил  на  всех лицах,
окружавших менЯ, маски веселой таинственности.
     ЏробираЯсь  к  машине, Я  увидел,  что  и  Ќевский  заполнен молодежью,
бегущей толпой возбужденной и красивой  молодежи. Џо проезжей части Ќевского
медленно  текла  бесконечнаЯ  лента  автомобилей,  и  их   габаритные  огни,
светЯщиесЯ  в светлоте белой ночи, тоже казались таинственными. ’аинственные
карнавальные огни, скользЯщие в толпе. ‚се двигалось к Ќеве.
     Ќа  €саакиевской  площади  толпа стала  еще  гуще. џ медленно  полз  за
"‚олгой Њ-24", а  за мной тащилсЯ,  раскрыв недоумевающие хрустальные глаза,
"Њерседес-350". —естно говорЯ, Я совсем не отдавал себе  отчета, куда Я еду,
просто подчинЯлсЯ общему движению. ‘топа моей  правой ноги скрючилась и руки
одеревенели от долгой езды, но Я как будто бы даже забыл о ночлеге, о пустой
квартире ленинградского друга, котораЯ менЯ дожидалась.
     ‚ небо поднЯлись и повисли несколько ракет. —ем ближе мы продвигались к
реке,  тем  отчетливей  пахло  горЯщей смолой. €ной раз  даже казалось,  что
слышишь треск многочисленных факелов. ’ак  трещали  они,  должно быть,  и на
форуме  в „ревнем  ђиме.  Ќа  куполе €саакиЯ,  словно  крыло ангела,  лежала
серебрЯнаЯ тень неба.
     -  Џроезд  на  площадь  „екабристов  закрыт!  -  гулко  говорил  сквозь
александровскую листву  чей-то усиленный голос.  -  Џроезд  закрыт!  Џоворот
налево! ‚сем поворот налево!

‚чера, вчера ЊоЯ тревога улетела
     вдаль!

     ‚чера, вчера ‹юбовь ушла, и мне
     ее не жаль!


     Џесенка неслась  из кармана какого-то субъекта,  который в  этой  толпе
умудрЯлсЯ прогуливать своего пуделЯ. ‘убъект  и  пудель  оба были замшелыми,
какими-то потертыми, но очень гордыми. Ћни словно бы вниманиЯ не обращали на
происходЯщее вокруг.
     ‘убъекту  было основательно за пЯтьдесЯт,  и он курил длинные папиросы,
каких сейчас уже  никто не курит. Њанера, с которой он держал в пальцах свою
папиросу, вызывала уважение. ‘легка  желтоватые белки глаз, слегка синеватые
уголки  губ,  коричневатые  мочки  ушей  говорили  о  перенесенных болезнЯх.
’вердый  воротничок рубашки свидетельствовал  о несомненной опрЯтности с той
же  уверенностью,  с  какой  замшелый  пиджачок  свидетельствовал о скромных
средствах.   Ќезависимый  маленький   человек   с  брюзгливым  складом  лица
прогуливал своего пуделЯ по исторической  площади,  где когда-то в  скорбном
противоборстве с империей стоЯли рЯды декабристов, а ныне шумел таинственный
молодежный карнавал. „олжно быть, он  ежедневно совершал  эту процедуру и не
собиралсЯ считатьсЯ ни с историей, ни с сегоднЯшней ночью.
     Џудель  всем своим  видом показывал, что разделЯет мысли  и  настроение
своего  хозЯина.  …сть  общепринЯтое  мнение,  что с годами  владелец собаки
становитсЯ  похож  на  своего  подопечного.  Ќеверно. ‘обака,  как  существо
младшего  ранга, подлаживаетсЯ к своему  хозЯину  и с  годами перенимает его
мысли и вкусы и даже выражение лица.
     Ќаверное,  Я  не обратил  бы вниманиЯ  на  этого  субъекта, если  б  не
контраст  его внешнего облика и современного  слоу-рока,  вылетающего из его
кармана.  ’ранзистор, лежащий  в  кармане,  казалось,  жил  своей  отдельной
частной жизнью, независимой от  кармана, от пиджака, а тем более от человеке
в пиджаке.
     ‚прочем, внимание мое быстро рассеЯлось. Њузыка летела со  всех сторон.
‚от прошел рослый волосатый детина в майке с собственным портретом на груди.
€з живота у него летела песенка:

’ы  говоришь: "Џока!"  џ говорю: "Џривет!" ’ы говоришь:  "Џока!"  џ  говорю:
"Џривет!"


     ќтот был в  полной гармонии  со  своим  транзистором. ‚от стайкой - ах,
именно стайкой! -  держась за руки, традиционной стайкой  в белых  платьицах
прошли девочки-выпускницы.
     "Њы   наденем   праздничные  платьица..."   -   подпевали   они   своим
транзисторам.
     Џрошел господин иностранец с замшевым мешком под мышкой. Њешок голосил:

€ф ю лайк ћколели леди, ћколели леди лайкс ю...

Џод копытами Њедного  всадника, в  непосредственном соседстве с посрамленной
змеей, стоЯл  на  дощатом  помосте квартет приличных  молодых людей среднего
возраста.

’ам горы синие! ’ам люди сильные! ‹ивни  обильные!  „обрые  пеликаны! ѓордые
великаны! ’ам! ’ам! -

пел квартет.
     Џри звуке "там" четыре руки показывали в разные стороны света, а четыре
другие  руки опускались  вниз и делали движение,  похожее на  гребок пловца.
Џоневоле у всех слушателей и зрителей повышалось настроение.
     Њедный  всадник   и  помост   с   квартетом   были  освещены   Ярчайшим
кинематографическим  светом,  а  возле  скверика  стоЯли огромные,  двух-  и
трехэтажные, фургоны  телевидениЯ. ’еперь Я понЯл, откуда взЯлсЯ этот запах,
похожий  на  запах  древнеримских  факелов.  ’ак  пахнут  "диги"  - киношные
осветительные приборы.  Ћни во множестве были расставлены  по  историческому
плацу.
     ‚прочем, и факелы пылали, но  только  на другом  берегу  Ќевы. Ћгромные
желтые Языки  полыхали над ђостральными колоннами,  на ‘трелке ‚асильевского
острова, и ЏетропавловскаЯ крепость всЯ была окаймлена живым огнем.
     "—то же все-таки происходит  глухой ночью  в городе моей молодости?"  -
задал Я себе вопрос и получил наконец ответ.
     ‡а „ворцовым мостом посредине Ќевы поЯвилсЯ корабль с алыми парусами.
     - Ђлые паруса!
     "ќто гриновский праздник  ленинградской молодежи, ночь после последнего
экзамена,  - вспомнил  Я. - ќто,  стало быть, тот самый знаменитый праздник,
который  стал  уже  по-хорошему  традиционным   в  городе  на  короткой,  но
полноводной Ќеве. ‚от куда Я попал! ‚от удача!
     € не  успел Я произнести в уме слово  "удача", как тут же увидел своего
старого друга ѓену  ‘тратофонтова.  Ќe знаю, можно  ли назвать старым другом
мальчика  тринадцати  лет, но тем не  менее  это был  он,  тот самый пионер,
"который хорошо училсЯ в  школе  и не растерЯлсЯ в трудных обстоЯтельствах";
тот самый  друг  всех людей и животных доброй воли  и непреклонный противник
черных сил мировой мафии; тот, чьи  мужество, смекалка и благородство пришли
на помощь простодушным  островитЯнам-эмпирейцам в самый ответственный момент
их истории; мальчик, владеющий четырьмЯ Языками, включаЯ свой собственный, а
также и дельфиний ультразвуковой Язык, владеющий приемами каратэ и теннисной
ракеткой с одинаковой ловкостью, короче  говорЯ - это был он, герой  повести
"Њой дедушка - памЯтник"!
     —итатель-друг, хотите знать, что Я почувствовал при  виде ѓеннадиЯ?  Ќе
скрою  от вас,  Я  почувствовал непередаваемое волнение. „олжно быть,  Я  не
выдам   профессионального  секрета,   если   скажу,  что   любой   из   моих
коллег-писателей  при  встрече  со  своими  прежними  героЯми,  с  которыми,
казалось бы, распростилсЯ навсегда, испытывает непередаваемое волнение.
     €менно волнение  помешало мне немедленно подойти к ѓеннадию, немедленно
пожать  ему  руку  и вступить в разговор.  ЃорЯсь  с  волнением, Я  стоЯл на
ступенЯх  ‘ената  и  смотрел  на ѓену.  Њожет  быть,  именно благодарЯ моему
волнению ѓена повел себЯ дальше столь загадочно. Ћн Явно был уверен,  что за
ним никто не наблюдает и меньше  всего он думал, конечно, в этот момент, что
за  ним с непередаваемые волнением  наблюдает автор повести.  ’аким образом,
мое  волнение,  возможно,  и стало  причиной  поЯвлениЯ  этой  новой книги о
пионере ‘тратофонтове.
     ‚ поведении ѓены среди ликующей толпы ленинградской молодежи было много
странного. Џрежде всего было странно, что он находилсЯ здесь, в толпе, после
полуночи.  Ќапомним  читателю,   что  наш  герой  к  молодежи  пока  что  не
принадлежал. Ћн был пока всего лишь ребенком, и ему полагалось  в  этот  час
мирно  спать  в  лоне  своей  семьи,  несмотрЯ  на праздник  "Ђлые  паруса".
‘овременное Явление акселерациЯ  многих сбивает с толку, дети растут  не  по
днЯм, а по часам. €ной раз кажетсЯ,  что  впереди тебЯ идет великовозрастный
детина, но, обгонЯЯ,  видишь  его  поросЯчьи  розовые  щечки и курносый  нос
карапуза.  Љонечно,  ѓена  в свои  неполные  тринадцать  ростом  не  уступал
среднему  юноше пЯтидесЯтых  годов, но  он  был здравомыслЯщим  мальчиком  и
никогда  этим  не  кичилсЯ.  Ћн  всегда  вел  себЯ  в соответствии  со своим
возрастом.  ‡а  исключением  н_е_к_о_т_о_р_ы_х  случаев...  ‚от  именно,  за
исключением  некоторых случаев, которые и становЯтсЯ книгой. „а-да,  он  вел
себЯ неожиданно именно  тогда, когда  его  подхватывал  гремЯщий  беззвучным
громом вихрь ЏриключениЯ. Џриключение...
     ‚торой странностью  было то,  что  ѓена,  казалось,  совсем не  обращал
вниманиЯ на  кипЯщий вокруг праздник. Љазалось, он пришел сюда вовсе не ради
этого  праздника. Љазалось, его даже немного  раздражает бурление,  кишение,
пение и говорение  вокруг, как раздражало оно того субъекта с  пуделем, того
потертого мизантропа.
     ѓена даже не смотрел  в сторону Ќевы, куда были устремлены все взглЯды,
он не обращал ни малейшего вниманиЯ ни на  какие  символы романтики, даже на
самые  алые  паруса,   он  наблюдал,  именно  наблюдал,  вот   именно  -  он
сосредоточенно наблюдал за небом.
     ‚зглЯд мальчика  был устремлен за  Ќеву,  к Џетропавловскому  шпилю. Ћн
словно  бы ждал чего-то и был как  бы растерЯн. „а-да, он как бы нервничал и
временами оглЯдывалсЯ по сторонам в замешательстве.
     ‚друг восточнее  Џетропавловского  шпилЯ  поЯвилась  какаЯ-то точка. …е
никто  на площади  не  заметил, кроме  ѓены и  менЯ, ибо  Я в непередаваемом
волнении следил за взглЯдом мальчика. ’очка приближалась.
     "‚ертолет?  - подумал Я.  - „олжно  быть, это летит  вертолет,  который
будет разбрасывать романтические  листовки или снимать нас  всех  со  своего
вертолечьего полета на цветную пленку.
     ќто был  не  вертолет.  ќто  был моноплан системы "ќтрих" выпуска  1913
года,  похожий, как тогда  писали в газетах, на "большую хищную птицу".  ќто
было что-то немыслимое!
     ‹етательный  аппарат на  парусиновых крыльЯх  перелетал  через  Ќеву, и
теперь  Явственно были видны две человеческие ноги, свисающие  с  пилотского
сиденьЯ.
     Џлощадь наконец заметила аппарат и взорвалась восторгом.
     - ‚о дает! - таково было единодушное мнение.
     “влеченный приближением музейной диковины, Я на несколько минут упустил
из виду своего героЯ,  а когда  снова  глЯнул на него, то  не  нашел его  на
прежнем месте.
     ѓена был на  другом месте.  Ћн стоЯл возле одного из "дигов" и крепкой,
решительной  рукой  направлЯл фонарь в небо. ѓубы его  были  плотно сжаты, а
челюсть резко обозначена. ’акое лицо было у нашего героЯ в предыдущей книге,
когда  он переплывал с Љарбункула в Ћук-Џорт  или дралсЯ  с  "Ђнакондой"  на
•иллингтон-роад  в  Ђнглии.  Ћн  направил  луч  съемочного фонарЯ  прЯмо  на
подлетающий аэроплан,  а  затем сорвал  со своих плеч куртку, накинул  ее на
"диг" и  несколько  раз,  пока  "этрих"  пролетал  над  площадью,  приоткрыл
огненное око.
     ѓеннадий Явно сигнализировал - сиг-на-ли-зи-ровал! - да-да, несомненно,
он подавал какой-то сигнал этому странно и почему-то очень знакомо жужжащему
с высоты призраку начала нашего века.
     ‚озможно  ли?  ЉакаЯ свЯзь  существует  между  современным  пионером  и
допотопной летательной конструкцией? ‚се большее волнение охватывало менЯ. џ
чувствовал, что снова приближаетсЯ времЯ чудес.
     џ  готов был  поклЯстьсЯ, что пилот принЯл сигнал ѓеннадиЯ и понЯл его.
€наче почему же он так лихо качнул своими  нелепыми крыльЯми и почему же три
раза мелькнула в высоте смешнаЯ клетчатаЯ кепка с пуговкой?
     Ќет, читатель, менЯ не  схватишь за руку! Ђппарат летел  так медленно и
так низко, что Я успел разглЯдеть не только кепку  с пуговкой, но и подметки
очень  старых, но  очень  крепких  ботинок  с медными  подковками, и  желтые
потрескавшиесЯ краги, и сивый ус пилота, который трепетал на ветру.
     Љонечно, Я понимал, что полет над ночным праздником старинного самолета
-  ловкий фокус, милый и умелый камуфлЯж,  и под перьЯми "этриха" скрываетсЯ
вполне  жизнеспособный  какой-нибудь  "џЉ" или "Њ€ѓ", ко  фокус  был  сделан
здорово: пропеллер вращалсЯ столь ненадежно, фюзелЯж был столь неуклюж и все
зрелище  вызывало  впечатление  такого   страшного   риска,   что   невольно
вспоминались  первые  летчики, все  эти  ђайты,  Ѓлерио,  …фимовы, “точкины,
—етверкины, и хотелось снЯть шлЯпу перед памЯтью этих бесстрашных.
     лЯп, однако,  на площади в  этот час не было, а  были только задранные
вверх лохматые головы современной молодежи.  Ќа их глазах совершалось чудо -
утверждалсЯ   новый   символ   всемогущей   ђомантики;   старинный   самолет
присоединЯлсЯ к  нехоженым  тропкам, костру  и  бригантине.  ђЯдом  со  мной
разговаривали два парнЯ.
     Џ_е_р_в_ы_й. ‚о дает!
     ‚_т_о_р_о_й. „а нет,  такого  быть не  может! ’акаЯ рухлЯдь  летать  не
может!
     Џ_е_р_в_ы_й. ‚ кино все возможно.
     ‚_т_о_р_о_й. ‚ кино-то, конечно: монтаж, комбинированные съемки... но в
жизни такое невозможно.
     Џ_е_р_в_ы_й.  џсно, в жизни на  такой  вешалке  не полетишь,  а в  кино
ничего хитрого.
     ‚_т_о_р_о_й. „а ведь вот же та вешалка! ‹етит над нами'
     Џ_е_р_в_ы_й. —его же тут хитрого?
     ‚_т_о_р_о_й. Џозволь, старик, но ведь мы же с тобой сейчас не в кино?
     Џ_е_р_в_ы_й. џсно,  что  не  в  кино.  Њы  сейчас с  тобой, парень,  на
телевидении. ‘ейчас нас с тобой транслируют по всей Ящиковой системе!
     ‚_т_о_р_о_й. ‡начит, это он по телевидению летит?
     Џарни посмотрели друг на друга, и оба покрутили пальцами у виска.
     Ћтвлеченный аэропланом и  любопытным  разговором, Я на  несколько минут
забыл про ѓену.  Љогда  Я спохватилсЯ, его  возле  "дига"  не было.  ’ам был
теперь осветитель,  который свирепо грозил в толпу кулаком, а мальчик исчез.
Ѓыл ли мальчик-то?
     ‚ отчаЯнии Я  сбежал по  ступенькам в  толпу.  Ќеужели Я  потерЯл  его?
Ќеужели  ничего таинственного  не произойдет? Ќеужели повесть не  состоитсЯ?
‚округ танцевали шейк, лег, кварк, вальс, молдаванеску, русского, пели хором
и соло, играли в неизменную "муху", обменивались поцелуЯми.
     Џро самолет, этот фокус телевидениЯ, все уже забыли:  чего, мол, только
на экране не увидишь! Ђ он тем временем удалЯлсЯ, набираЯ высоту. Ћн облетел
вокруг  купола  €саакиЯ,  и тень его  медленно про шла  по  тусклой  меди. €
столько  грусти было в этом скольжении, что мне на миг показалось, что времЯ
сдвинулось и что телевидениЯ в мире еще нет.
     џ тихо ушел с  площади в  темную ѓалерную  улицу. Њне захотелось побыть
одному и в одиночестве пережить свою неудачу.
     Ћднако  уйти от праздника  в эту ночь было  невозможно. ‚ ѓалерной  шла
массоваЯ, но  довольно страннаЯ игра. Њолодые люди и девушки стоЯли парами в
затылок  друг  другу,  поднЯв  вверх  руки  и  образовав ими  некое  подобие
коридора. Џо этому  коридору  с начала  в конец бежала какаЯ-нибудь одинокаЯ
непарнаЯ личность, и,  пока она бежала, она имела право взЯть за руку  любую
другую личность, образовать с ней пару и встать в конец, а ту личность,  что
осталась, обречь на новый выбор. џ много видел молодежных игр и  не удивилсЯ
бы даже этой, если бы не заметил вдруг среди играющих субъекта с пуделем.
     ‘убъект (будем называть его  так,  пока не узнаем его имени) нашел себе
длЯ  игры весьма  удивительную  пару  -  дворничиху.  ќто  была  мрачноватаЯ
костистаЯ особа в  массивных очках,  которые одновременно  ЯвлЯлись слуховым
аппаратом. ‚  правой руке у нее были метла  и совок.  ‘траннаЯ пара (вернее,
тройка,  если  не  забывать  о  пуделе)  стоЯла  молча, поднЯв над  головами
сцепленные  руки, он правую, она левую. Ћни не разговаривали друг с другом и
не улыбались, они  как  бы показывались кому-то. “ менЯ  возникло отчетливое
ощущение, что они хотЯт, чтобы их кто-то увидел со стороны.
     Њолодежь  их  не  выбирала. Љазалось  бы,  ради  шутки,  доброго  юмора
молодежь  должна  бы  выбрать себе  в  пару пожилого гордеца, или  не  менее
пожилую  колдунью-дворничиху,  или, на худой конец, клочковатого, со следами
былого шика, пуделЯ. Ћднако молодежь относилась к своей игре очень серьезно.
‡десь преобладали  курсанты  морских училищ и выпускницы  в белых платьицах.
„олжно быть, эта игра служила поводом длЯ выЯснениЯ серьезнейших отношений.
     ‚друг неожиданно всЯ колонна ритмично захлопала в ладоши и пропела:

ђучеек! ђучеек! Џриглашаем на чаек!

џ вздохнул с облегчением. "ђучеек" - вот как называетсЯ эта игра. ‘лавно!
     ‘убъект немного замешкалсЯ  с хлопками, и дворничиха недовольно на него
посмотрела. Џотом они снова застыли.  Џо  мере игры  они  оказывались то  во
главе "ручейка", то в хвосте, то в середине, и Я подумал, что длЯ  этой игры
совершенно необходима пара, которую никто не выбирает, эдакий центр игры.
     —то  мне оставалось делать,  как не  предаватьсЯ  подобного рода  вЯлым
размышлениЯм?  ѓеннадий  исчез,  самолет  улетел.  Џовесть,  как  видно,  не
состоитсЯ.
     € вдруг Я  увидел, что дворничиха  заволновалась.  Ћна  стала  украдкой
бросать взглЯды то на один тротуар, то на другой. Џо обеим сторонам ѓалерной
медленно  текла праздничнаЯ толпа, и  на  одной из  сторон внутри  толпы тек
пресолиднейший  господин с мощным мЯсистым загривком, с бобриком седых волос
на голове старого боксера, с массивным животом, обтЯнутым  пунцовым жилетом.
‚ одном  из  двух  ушей  этого  невероЯтно  знакомого  мне господина  мерцал
драгоценный  камень.  џ  давно  уже  не встречал  буйвола  мЯсной  индустрии
Ђдольфуса  ‘елестины  ‘иракузерса  и  лишь  поэтому  не мог  с  уверенностью
сказать, что это именно он.
     ‘иракузерс Џод ‚опросом (будем пока  называть его  так) спокойно тек  в
толпе, пока взглЯд его не остановилсЯ на "ручейке". ‘убъект и дворничиха как
раз  находились  впереди,  и   ‘иракузерс  Џод  ‚опросом   заметил  их.   Ћн
остановилсЯ, и  на лице его отразилось мучительное припоминание. ‚идимо, длЯ
того,  чтобы ускорить этот процесс, ‘-Џ-‚ извлек из жилетного кармана ампулу
и выкатил себе на ладонь огромный оранжевый  витамин. Џока витамин  совершал
свое благотворное дело  в  организме ‘-Џ-‚,  дворничиха делала ему призывные
знаки и опасливо озиралась на другую сторону улицы, где тоже текла толпа.
     €з этой другой толпы вдруг выскочил ѓена ‘тратофонтов.  џ  и опомнитьсЯ
не успел, как он пронзил насквозь весь "ручеек" и выбрал себе в пару не кого
другого, как субъекта  с пуделем. Ќа  лице  субъекта отразилсЯ  неподдельный
ужас, когда он обнаружил свою ладонь в крепкой руке пионера. “дивлению моему
не было  конца: ѓена увлек субъекта  в  глубь "ручейка" и утвердилсЯ с ним в
хвосте игры.
     ЋставшаЯсЯ в  одиночестве дворничиха не  пожелала выбрать  себе  в пару
морского курсанта. Ћна сердито что-то буркнула под нос и взЯлась  за  метлу.
—то  касаетсЯ ‘иракузерса  Џод ‚опросом,  то  он,  так и не вспомнив то, что
хотел,  а  вспомнив Явно не то, что  хотел, весело  хмыкнул, хлопнул себЯ по
загривку и спокойно потек в толпе под арку на ликующую площадь.
     Љрайне  удивленный всеми этими событиЯми, Я не бросилсЯ к своему герою,
а выждал. Ќе зрЯ. џ увидел, что мальчик задал субъекту какой-то нетерпеливый
требовательный  вопрос,  а  тот  в ответ только задрал нос, хотЯ  и был Явно
смущен. ѓена повторил свой вопрос и сердито топнул ногой, и тогда в эту ногу
с неприЯтным коварством впилсЯ пудель.
     ‚новь Я  поразилсЯ выдержке ѓеннадиЯ.  Ќа лице его не дрогнул  ни  один
мускул,  он  даже не шелохнулсЯ,  не  отшвырнул  пса. ‚идимо,  он  не  хотел
привлекать к  себе вниманиЯ и потому предоставил собаке свободно грызть свою
ногу.
     џ этого стерпеть не мог.  џ шагнул было  вперед, но  тут... ‚идимо,  не
один Я внимательно  наблюдал за этой сценой. ‘ карниза одного из домов прЯмо
на  спину пуделю  упал какой-то  серый, сверкающий  двумЯ  глазами и шипЯщий
комок. Џес в ужасе  вырвал поводок и  устремилсЯ  под  арку,  уносЯ на своей
спине нечто серое и клубЯщеесЯ.
     Љрик неподдельного отчаЯниЯ,  дорогой читатель, вырвалсЯ  из уст нашего
субъекта. Ћн бросилсЯ за пуделем, громко восклицаЯ:
     - Ћнегро! Ћнегро! Џодожди! “молЯю!
     Ќе исключена  возможность,  что более  близкого существа  на свете, чем
Ћнегро, у субъекта не было.
     ѓамма чувств, дорогой читатель, отразилась на лице моего героЯ, и среди
этих чувств  не на  последнем месте была жалость, а  жалость, как  известно,
украшает молодое лицо... ‘ этой гаммой на лице ѓеннадий бросилсЯ по пЯтам за
субъектом. ‚идимо, –ель - цель с большой буквы, дорогой читатель, за которой
у  порЯдочных людей  всегда стоит  чувство  долга  - была  выше  всей  гаммы
быстролетных, увы, чувств.
     „олжно быть, не нужно даже  и объЯснЯть, почему вслед за ѓеной пустилсЯ
Я. Ђвтор бежит за своим героем - в этой картине нет ничего странного.
     ЏронесЯсь под аркой, мы - пес  с котом  на  спине,  субъект, лишившийсЯ
пса,  ѓена со своей гаммой  чувств  и Я,  преисполненный  надежд на  будущую
повесть,  -  вырвались  на историческую  площадь, заюлили в толпе,  обогнули
серую глыбу гранита, пронеслись  под дощатым помостом,  на  котором выбивали
дробь   сапоги  романтиков  (октет  "€вушка  зеленаЯ"   вкупе  с   секстетом
"„обрынЯ"),  пробежали мимо  собора на  €саакиевскую площадь,  и  далее, все
ускорЯЯсь,  все  подсвистываЯ,  помчались  по Њойке, и далее по Ќевскому, по
‘адовой, по  Њарсову полю, по Љировскому мосту, по Љронверкской на ‘трелку и
далее по набережной  ‚асильевского острова и через мост ‹ейтенанта мидта на
площадь  ’руда   и   по  бульвару   Џрофсоюзов  мимо  Њанежа  вернулись   на
€саакиевскую,  чтобы  снова  улететь  на  Њойку. Ѓег  был крайне  тЯжел,  но
интересен.  Љартины  города,  мелькающие  мимо  на такой страшной  скорости,
чудесным  образом  преображались, а  молодежные  толпы,  не замечавшие  нас,
сливались  в одну  фантасмагорическую  ленту.  ‚ременами  мне казалось,  что
следом за нами  мчитсЯ  на  метле  дворничиха в слуховых очках,  временами Я
видел  спешащего сбоку  ‘иракузерса  Џод  ‚опросом,  который на бегу  глотал
особые голубые пилюли длЯ скорости.  Ћднако ни метла, ни пилюли не помогали,
и мы  - пес с котом на  спине, субъект, лишившийсЯ пса, ѓена со своей гаммой
чувств, и Я, преисполненный надежд, - неслись без всЯких спутников.
     ‚друг  все  кончилось.  џ  увидел  себЯ  в  белых  сумерках  на  берегу
безлюдного  канала, среди  молчаливых домов. џ сидел на ступеньках узенького
пешеходного мостика,  который  держали в  зубах четыре  гигантских мраморных
льва с золотыми крыльЯми - два льва на одной стороне канала, два на другой.
     Њостик Явно  не соответствовал  львиному  величию, и  они держали его в
зубах с  презрительным видом: ведь они с успехом могли бы держать  в зубах и
„ворцовый, и Љаменный, и Ѓруклинский, черт возьми, и  ’ауэр Ѓридж в туманном
‹ондоне. —то делать,  показывали своим видом крылатые истуканы,  такова наша
страннаЯ судьба. Ќам приходитсЯ  держать в зубах  этот жалкий ‹ьвиный мостик
над каналом  ѓрибоедова, и мы, сохранЯЯ верность своему долгу, держим его, а
ведь  можем в  любую минуту прыгнуть  и улететь вместе  с  этим  мостом  и с
мальчишкой, который сейчас сидит на его горбу.
     - ‡дравствуйте,  ‚асилий Џавлович, -  тихо  сказал ѓена. -  џ давно вас
заметил в праздничной  толпе  на площади  „екабристов,  но  мне  не хотелось
запутывать вас в эту нелепую историю. Ѓоюсь, однако, что...
     Ћн внезапно умолк.
     џ оглЯделсЯ. ‘реди полной пустынности на фоне чуть начинающего голубеть
неба виднелсЯ  кот Џуша  уткин Ћн молча сделал  мне приветственный  жест  с
гребнЯ крыши.
     џ еще раз  оглЯделсЯ. Љо мне, уютно журча и светЯ  подфарниками, словно
разумное существо,  ехал мой "†игуленок". Љак  он нашел дорогу от набережной
сюда  в  незнакомом   городе?  …й-ей,   недооцениваем   мы  эти  современные
автомобили.
     џ  оглЯделсЯ в  третий раз  и увидел, что со стороны Ќевского проспекта
мимо  колонн Љазанского  собора едет к нам  по асфальту  тот самый старинный
"этрих",  что  еще  недавно  пролетел  над  "Ђлыми парусами". ќто  было  уже
слишком! џ трЯхнул головой, вглЯделсЯ  и увидел, не без радости,  что "трих"
все-таки  едет не  сам  по  себе. …го  тЯнул  за бечевку  стройный  старик с
длинными  сивыми  усами, в клетчатой  кепке с пуговкой,  в кожаной куртке  и
желтых крагах.
     -  Џознакомьтесь, ‚асилий  Џавлович,  - сказал ѓена.  - ќто  мой  друг,
авиатор ћрий €гнатьевич —етверкин.
     ‘тарик    коротким   энергичным    кивком   приветствовал   менЯ.   ’ак
приветствовали друг друга спортсмены в начале нашего века.
     -  Ћчень рад,  -  сказал Я,  вставаЯ и волнуЯсь. - ‚ свою очередь, ћрий
€гнатьевич, разрешите мне представить вам моего друга - "‚Ђ‡-2102".
     Ђвтомобиль  любезно  помигал  сначала  левым,  потом   правым  сигналом
поворота.
     - ‚аш друг,  любезнейший  ‚асилий  Џавлович,  родственник  моего  друга
моноплана системы - "ќтрих", - не без лукавства сказал старый авиатор.
     -- Џозвольте! - џ едва не произнес "ћра", так молодо поблескивали глаза
старика.  -  Џозвольте, ћрий  €гнатьевич,  что  общего между этой  почтенной
птицей и современной малолитражкой?
     - ЏоЯсню, - охотно  и любезно  сказал  —етверкин, приблизилсЯ ко мне  и
даже слегка притронулсЯ к "молнии" моей  куртки своим сильным, желтоватым от
табака  и  солидола  пальцем. -  Љак вы,  должно  быть,  понимаете,  ‚асилий
Џавлович,   первоначальный   двигатель    моего   друга,   девЯтицилиндровый
тридцатисильный "анзани" ротативного типа, давно уже,  увы, вышел в тираж. ‚
последующие  десЯтилетиЯ  Я  снабжал  своего  друга  различными  двигателЯми
внутреннего сгораниЯ,  а сейчас, в результате  долгих изысканий, мне удалось
приспособить  мотор  "†игули",   изделие  наших  волжских   умельцев.  ’аким
образом...
     "‚от  почему  жужжание  аэро с  небес  подлунных  показалось  мне таким
знакомым", - подумал Я и воскликнул:
     - џ очень  рад! џ очень рад, очень рад всем этим обстоЯтельствам. џ рад
вам.  ѓена,  рад вам, ћрий €гнатьевич, рад вам, герр  "этрих", рад, что мы в
родстве, и от души рад вам, Џуша уткин, хотЯ вы и не спускаетесь с крыши.
     Љот сделал передними лапами  жест, который можно было бы  прочесть так:
"ђад, мол, да не могу".
     —итатель,   любезный  друг,  простите   мне   излишнюю  эмоциональность
рассказа. Џоставьте себЯ на  мое  место в прозрачные  сумерки белой ночи, не
затруднЯющие, но лишь обострЯющие зрение. ‚ы стоите на  удивительном ‹ьвином
мостике  в  окружении  своих героев. ‘удьба свела вместе  героев двух  ваших
разных повестей и привела их к началу третьей. ‚ том, что повесть состоитсЯ,
Я уже почти не сомневалсЯ.
     - Џростите, ћрий €гнатьевич, - борЯсь с волнением, осторожно  обратилсЯ
Я к старому авиатору. Ћсторожности, читатель,  научила менЯ моЯ профессиЯ. -
Ќе ЯвлЯетесь ли вы родственником знаменитого в "серебрЯном веке" пилота ћриЯ
—етверкина, имЯ которого свЯзано с подвигами легендарного €вана Џирамиды?
     - Љак! - вскричал авиатор. - ‚ы знакомы с этой историей?!
     -  Ѓолее  того,   Я...  эм...  написал  об  этом  повесть,  -  смущенно
пробормотал Я. - Ђ вы не читали?
     ’еперь настала очередь смутитьсЯ ћрию €гнатьевичу.
     -  “вы,  все свободное  времЯ  ћриЯ  €гнатьевича поглощает  техническаЯ
литература, - пришел ему на выручку ѓена.
     - Ќе до повестей, право! - Џилот смущенно продувал носом левый ус.
     - Ћднако  "этрих"! - воскликнул Я. -  ЏомнитсЯ, вы не  летали  на  этой
системе.
     - ”он ‹ерхе, добрый мой  приЯтель, подарил мне этот аппарат к... - ћрий
€гнатьевич  улыбнулсЯ  смущенной  и  милой  улыбкой и  развел  руками.  -  Љ
двадцатилетию, господа. ќто было в пЯтнадцатом!
     ‚ течение всего нашего разговора "†игули" и "этрих" стоЯли нос к носу и
как будто о чем-то беседовали. Њалолитражка стрекотала  на холостом ходу,  а
моноплан  тихо пошевеливал  лопастЯми своего  пропеллера,  похожими на весла
индейских каноэ. „олжно быть, у них нашлась общаЯ  тема длЯ разговора. Њожет
быть, свечи, может быть, масло, может быть, тосол...
     -  €так, Я рад,  друзьЯ! - вновь не  сдержал Я своих эмоций, но тут  же
вспомнил некую странность и  повернулсЯ к ѓене. - Ћднако, ѓена, вы, кажетсЯ,
сказали в  начале  нашей встречи некую странную  фразу. Џочему  вы не хотели
вовлекать менЯ, вашего  старого  - надеюсь, Я  не преувеличиваю -  друга,  в
какую-то  историю,  которую  вы  назвали  нелепой?  Џоверьте,  дружище,  мне
интересно все,  что  свЯзано с вами, а  истории, которые вначале нам кажутсЯ
нелепыми, очень часто впоследствии принимают форму магического кристалла.
     - „а, Я  знаю, - вздохнул  пионер.  - —то ж... - Ћн посмотрел вверх, на
крышу, и тихо спросил своего верного кота: - Ќу как? ‚арит?
     уткин вспрыгнул на  трубу,  заглЯнул в нее, сморщилсЯ и  утвердительно
чихнул.
     -  ЋпЯть  варит, -  огорченно сказал ѓена. - —то за страннаЯ,  в  самом
деле, несовременнаЯ персона! Њожет  быть, вы заметили, ‚асилий Џавлович,  на
площади человека с пуделем на поводке?
     - …ще бы не заметить!
     -   ‚   таком  случае  давайте  поднимемсЯ  в  бельэтаж  этого   серого
невыразительного дома, - предложил ѓена.
     Ћставив наши механизмы на улице, мы втроем поднЯлись по темной лестнице
на площадку, где было несколько старинных высоких дверей с медными ручками и
разнообразными звонками. Џожалуй, на этих  дверЯх можно  было  бы проследить
всю  эволюцию полезного предмета  цивилизации,  называемого  дверной звонок,
начинаЯ от простой  веревочки  и кончаЯ элегантной, почти роЯльной клавишей.
‘боку от этой последней клавиши Я увидел медную табличку с гравировкой:

Џ. ”. Љ“ЉЉ-“Љ€Ќ. €Ќ‚…Ќ’Ћђ

     - —то значит "инвентор"? - спросил Я.
     - Ќикто не знает, - сказал ћрий €гнатьевич.  - „аже в домоуправлении не
знают.
     - Џредполагаю,  что это от английского invent, что значит "изобретать".
’о  есть изобретатель, - тихо произнес ѓена,  и Я  лишний раз молча удивилсЯ
аналитическим способностЯм моего юного друга.
     ‘лабаЯ струйка  зеленого дыма  вытекала  из  замочной  скважины. Њелкий
стеклЯнный перезвон доносилсЯ из глубины. ѓена нажал клавишу звонка.
     - Љто там? - немедленно отозвалсЯ прЯмо из-за  двери  неприЯтный голос,
по которому Я тут же узнал субъекта с пуделем, хотЯ никогда  ранее не слышал
голоса этого  человека,  за  исключением  воплЯ "Ћнегро!  Ћнегро!", когда он
кричал  Явно не своим голосом. Ћднако именно такой, и никакой другой, должен
был быть у него голос.
     -  €менем всего, что дорого человеку, именем высоких гуманных принципов
нашей цивилизации - откройте! - грозно сказал ѓеннадий, и голос его дрогнул.
- Ћткройте, пожалуйста, Џитирим ”илимонович.
     - Ќе могу и не хочу! - был ответ.
     ѓолос был не просто неприЯтным, он  старалсЯ быть еще и еще неприЯтнее.
‚ конце концов он завизжал, как электропила.
     - Љакого черта, Џитирим! - рЯвкнул весьма натурально старый  авиатор. -
Њы  с вами не первый день знаем друг друга. ‚ы убедились сегоднЯ, что Я  еще
летаю, и давайте-ка открывайте без проволочек!
     - Ќе могу и не хочу! - проскрипела электропила уже на малых оборотах. -
џ в процессе.
     ‚след за  этим  из-за двери послышалсЯ  чудовищный  свист флейт, целого
десЯтка флейт, напоминающих  недоброй  памЯти муштру  императора Џавла, а из
всех щелей старой двери повалили клубы разноцветного дыма, обрекшего нас  на
чихание.
     џ был возмущен самым решительным образом.
     - Ћднако каков этот Љукушкин!
     - Љак вы сказали, ‚асилий Џавлович? - вскричал вдруг ѓена, и круглые от
возмущениЯ его глаза стали на миг квадратными от изумлениЯ. - ‚ы назвали его
Љу-куш-киным?
     -  Љонечно,  -  ответил  Я.  -  Љак же иначе?  Ќа  мой  взглЯд, фамилиЯ
Љукк-“шкин почти ничем не отличаетсЯ от фамилии Љукушкин.
     -   ќврика!   -   ѓ.ќ.  ‘тратофонтов  запрыгал   с  непосредственностью
первоклассника. - Љукушкин! ”огель! ”огель-Љукушкин! ќто он! ќто несомненно,
конечно, безусловно, непременно, это он!


        ѓ‹Ђ‚Ђ II,
     <b>в  которой  ѓена  рассказывает о начале всей истории и через которую
наискосок пробегает ирландский сеттер ”лайинг Ќоуз</b>

     -  ‡наете, ‚. Џ., с тем эмпирейским делом мне очень повезло, Я уложилсЯ
в летние каникулы.  Ѓоюсь, что  сейчас  у  менЯ  будет больше  сложностей со
школьной программой. ’ак мне подсказывает  интуициЯ, а Я  склонен ей верить,
хотЯ и презираю подсказки. Ђ ведь началось все  так просто, так традиционно,
почти как  у †юлЯ  ‚ерна.  ‘обственно говорЯ,  так и началось -  с  бутылки.
‚начале, ‚. Џ., поЯвилась бутылка с размытой запиской,  как в  моей Ясельной
книге "„ети капитана ѓранта". ’олько это была радиобутылка...
     € далее ѓена рассказал мне завЯзку нашего нового огромного приключениЯ,
завЯзку  тайны,  могучей,  как баобаб, уходЯщей своими корнЯми в  историю  и
географию нашей планеты.
     …ще  из предыдущей повести мы знаем, что с ранних, чуть ли  не Ясельных
лет,   ѓенаша  был   заЯдлым  радиолюбителем-коротковолновиком.   ‘трасть  к
путешествиЯм по  эфиру  сохранилась и у тринадцатилетнего мальчика.  ‚ кругу
его  корреспондентов были:  научный  сотрудник  из  заповедника в  ’анзании,
монгольский   овцевод,   скрипач    из   ќдинбурга,    гавайский    педагог,
мальчик-почтальон с ”олклендских  островов, метеоролог  с Џамира, боксер  из
Ѓуэнос-Ђйреса и многие другие.
     ‚ тот вечер в квартире ‘тратофонтовых на улице ђубинштейна все было как
обычно.  ’икали  часы, полыхал  эстрадой телевизор,  тлел камин, пощелкивало
паровое  отопление,  жужжали  полотер, пылесос, кофемолка,  плотоЯдно урчала
стиральнаЯ  машина, но...  но дух приключений  уже бродил  шалой  волной  по
квартире, и все это чувствовали и волновались. Џапа ќдуард, не отдаваЯ  себе
отчета, точил ледоруб и смазывал трикони, мама ќлла, не отдаваЯ себе отчета,
проверЯла  кислородную  маску длЯ высотных  затЯжных  прыжков, бабушка ЊариЯ
‘пиридоновна, не отдаваЯ себе отчета, месила тЯжелыми руками творожную массу
и  глухо  напевала:  "Ќа  земле не  успеешь  женитьсЯ,  а  на  небе  жены не
найдешь..."
     Ћдин  лишь ѓена, отдаваЯ себе полный отчет в происходЯщем, строго сидел
у приемника с наушниками на ушах  и рукой на ключе. Ћн  чувствовал, он почти
точно знал,  что сегоднЯ что-то  произойдет, ибо интуициЯ никогда  или почти
никогда не обманывала тренированного пионера.
     €  впрЯмь...  Ѓлизко к полуночи  из  бесконечных эфирных  струй  выплыл
странный-престранный   сигнал,   адресованный   вроде   бы   ему,   ѓеннадию
‘тратофонтову, но похожий в то же времЯ на размытую  морем записку. Ќо самое
главное - там был сигнал SOS!
     ‚  полночь  собрались все под медной лампой.  ‡авернул на огонек и друг
дома,  капитан  дальнего  плаваниЯ Ќиколай ђикошетников. Џоследние несколько
месЯцев  капитан  провел на  суше,  работаЯ  над  кандидатской  диссертацией
"Ќекоторые    особенности    кораблевождениЯ    в    условиЯх     длительных
научно-исследовательских  экспедиций  на судах типа "Ђлеша Џопович".  ђабота
шла споро, и диссертациЯ,  как  уверЯли знатоки, получалась блестЯщаЯ,  но в
свободное  времЯ  капитан  не находил  себе  места. "Џопович"  под  командой
приЯтелЯ ђикошетникова, опытного штурмана Ћлега Ћлеговича Љопецкого, блуждал
эти месЯцы среди полинезийских  архипелагов, и  капитан пребывал в состоЯнии
постоЯнной  тревоги  за   судьбу   своего  детища   и   обрывал  телефоны  в
диспетчерской  экспедиционного флота. „ело  не в  том,  что ђикошетников  не
доверЯл штурманским  способностЯм,  умственным данным  и  волевым  качествам
Љопецкого.  „ело  в том, что  ЌиколаЯ Ќиколаевича тревожила двойнаЯ сущность
Ћлега Ћлеговича, двойственный характер его персоны.  „ело  именно в том, что
Љопецкий  был не  только старым опытным штурманом, но и  молодым поэтом. ‚от
уже  лет  двадцать он был известным  молодым поэтом, первейшей  сорокалетней
жемчужиной "Љлуба поэтов Џетроградской стороны". ђикошетникова прЯмо оторопь
брала, когда он читал в какой-нибудь вечерней газете что-нибудь вроде:

...џ вижу блеск браслетов Џерсефоны, Љ стопам титанов приносЯщей прЯжу... -

и в скобочках под стихотворением - "’ихий океан. Џо радиотелефону".
     "Ѓоги, и  ты,  Џерсефона, - молча молилсЯ  ђикошетников  в  курительной
комнате Џубличной библиотеки имени ‘алтыкова-™едрина,  - пусть покинет Ћлега
Ћлеговича  вдохновение, пусть посетит  его благотворное поэтическое молчание
на времЯ рейса, пусть не посадит он на камни любимого "Џоповича". Ќа  Ћлимпе
остались  глухи  к  первой  просьбе капитана,  но  прислушались  ко  второй.
Љопецкий  бомбил стихами газеты - по радио, через спутники, но "Џоповича" на
камн