а полезли вверх по уклончивой лестничке, терЯвшейсЯ в
смутной   неразберихе   проходов,  которые  ускользали   от   них  по   всем
направлениЯм. ”аррелл с „жулией хвостом вились следом за Ѓеном по коридорам,
которых не могли  разглЯдеть, огибали углы, повернуть за которые можно было,
лишь  поймав  их  глазами и затем ни в  коем  случае  не выпускаЯ, проходили
сквозь высокие, прозрачные контуры,  цвета  брошенной ее обитателем паутины,
настолько холодные, что кровь начинала болезненно стыть в жилах. <i>џ знаю, что
это -- призраки комнат, о которых она забыла, сгинувших, когда она перестала
их воображать.</i>  ‚  этих почти-стенах чувство равновесиЯ  полностью  покидало
”аррелла, оставлЯЯ  ему тошноту и боль в сердце и заставлЯЯ его хвататьсЯ за
„жулию. <i>Љак  страшно оказатьсЯ забытым  богом, который  тебЯ  сотворил, даже
если  ты комната. € можно ли  любить кого-то, способного забыть тебЯ в любую
минуту?</i>
     Џозже ”арреллу не раз приходило в голову, что в  конечном итоге они так
и  не  нашли  той, последней  комнаты  на  вершине дома.  ќто она их  нашла.
Ћткрытый дверной проем, казалось, с ревом накатил на них, зримо затормозив и
замерев  там,  где  они стоЯли.  ‡а  проемом  их  ожидала  не  общаЯ  зальца
деревенской гостиницы,  но  толстые,  одеревеневшие плети виноградной  лозы,
густо увившие дверной косЯк, с одинаковой зеленой алчбой манившие их  к себе
и  остерегавшие. Џришлось  наклонитьсЯ и вслепую продиратьсЯ вперед, разводЯ
зеленые  плети и  топча  ногами  цветы,  схожие с  отвратительными  людскими
лицами;  так  они  выбрались на полЯну,  где не было ничего -- лишь песчанаЯ
почва да камни,  да ќйффи, танцующаЯ посредине. „ругого слова длЯ  того, чем
она занималась, ”аррелл  найти не смог, хотЯ навсегда сохранил  уверенность,
что оно существует.
     ‚ движениЯх ќйффи ничего  не осталось ни от ее давнего  танца с ним, ни
от какой-либо из гальЯрд или аллеманд, в которых он наблюдал ее на  сборищах
‹иги.   ‡десь,   на  этой  земле  она   выглЯдела   свивающимсЯ  филигранным
оскорблением, представлЯЯсь в своем одиночном танце почти двумерной, твердой
и тонкой, как лезвие  бритвы. Ћна  наступала и отступала в стесненных, узких
пределах, перемещаЯсь всегда по прЯмой  и  совершаЯ  любой  бритвенно-острый
поворот и любое скольжение, лишь под прЯмым  углом к предыдущему, словно под
ней  был темно мерцающий пол, выложенный колючими звездами и  пентаграммами.
…сли она  и ощутила присутствие зрителей --  а ”аррелл решил, что ощутила --
она не уделила им даже крохи вниманиЯ, она танцевала.
     Ќикто, включаЯ и ќйффи,  не заметил поЯвлениЯ ‡ии. Ћказалось вдруг, что
не  было ни мгновениЯ, в которое она не присутствовала здесь,  вечно и тЯжко
влачащаЯсЯ  через полЯну по направлению к девушке,  вызвавшей ее оттуда, где
она прЯталась. Ќа ‡ие было памЯтное ”арреллу неустанно струЯщеесЯ платье, но
ныне  оно с приглушенным ропотом  облекало тело, которого он не  знал, тело,
ставшее с нынешнего утра  невероЯтно  сгорбленным и  одрЯхлевшим.  Џлечи ‡ии
искривились, почти  сомкнувшись поверх иссохшей груди. ‘крытые платьем живот
и  бедра,  казалось,  оплывали,  подобно  свечному  воску,  жалкими, мелкими
складками кожи.  ‘ерые  глаза  на сморщившемсЯ  лице приобрели  цвет старого
жира, и когда  она, споткнувшись, что-то забормотала,  ”аррелл заметил зубы,
похожие на гниющий сыр. Ћбернувшись, он увидел, что по лицу „жулии беззвучно
стекают слезы, и понЯл, что тоже плачет.
     ’анец  ќйффи  продолжалсЯ без  единой запинки, она ни слова  не сказала
застывшей перед нею  несчастной старухе. ‡ато ее  приласкал ангельский  смех
Ќикласа Ѓоннера, неспешным шагом вышедшего из  влажного,  словно в джунглЯх,
воздуха. <i>ѓде мы теперь? ‚ каком призрачном саду ее снов?</i>
     -- „а  неужели, ты  наконец  попалась,  великаЯ  матерь?  Љак, всЯ твоЯ
царственность ссыпалась с лестницы,  все громы и молнии умалились настолько,
что  ты и чихнуть-то  громко  уже  не  способна?  Џредвидела  ль ты  в своей
величавой мудрости, что дело может зайти так далеко?
     Ћн  остановилсЯ  близ  ќйффи,  упершись  ладонЯми  в  бедра  -- дитЯ  в
рейтузиках  и  с  праздничным   личиком,   только  с  голоса  его  напускнаЯ
человечность слетала,  как слетает  сор листьев и веток, с выпрыгивающего из
укрытиЯ тигра.  „аже речь Ќикласа  Ѓоннера расплывалась в  нечленораздельное
урчание тигриного упоениЯ.
     -- Љак прекрасна,  как  прекрасна ты  ныне,  какаЯ услада длЯ глаз. Њое
сокровище, моЯ награда, сердце мое, моЯ матушка, до чего ты прекрасна.
     Ћн протЯнул руку, чтобы развернуть к себе обратившеесЯ в развалины лицо
матери, но, передумав в последний миг, отдернул.
     ќйффи начала медленно двигатьсЯ вокруг ‡ии, заключаЯ ее не в круг, но в
шестиугольники,  в восьмиугольники в додекаэдры, заплетаЯ  узоры  из  прЯмых
линий, от которых воздух тускнел, и ‡иЯ  на глазах уменьшалась в размерах. Ђ
Ќиклас Ѓоннер все пел:
     --  ‚от теперь  ты  пойдешь туда,  куда  Я  уже никогда не  вернусь, ты
будешь, подвываЯ,  лежать в  месте, которое сама сотворила, в которое раз за
разом  отсылала менЯ, лежать, дожидаЯсь, покуда кто-то вызовет тебЯ назад, к
свету, теплу и жалости, но только никто тебЯ  не позовет, кого угодно, но не
тебЯ, никогда.  €  это  будет  не что  иное, как минимальнаЯ  справедливость
богов, о чем тебе ведомо лучше, чем кому бы то ни было, исключаЯ лишь твоего
сына.
     ‘таруха переминалась с ноги на ногу, не поднимаЯ на сына глаз.
     -- Џрощай же, матушка, -- сказал Ќиклас Ѓоннер.
     ќйффи  дотанцевала последнюю  цепенЯщую  фигуру и воздела  руки жестом,
которого  ”аррелл у  нее никогда прежде не  видел. Џообок  от него с  воплем
рванулсЯ к Ќикласу Ѓен. ‹оза захлестнула его голени, и  Ѓен лицом врезалсЯ в
землю. Ќиклас Ѓоннер повернулсЯ на шум  со  смехом, взмывающим тем выше, чем
ниже падали руки ќйффи.
     Ќо с дальнего  краЯ полЯны в  два гигантских  скачка взметнулась воющаЯ
Ѓрисеида,  напоминаЯ   в   скользЯщем  полете  воздушный  змей,  захваченный
нисходЯщим  потоком.  ђастопырив лапы, она со всего маху влепилась в Ќикласа
Ѓоннера, и тот  грохнулсЯ оземь с большей  силой, чем Ѓен, и осталсЯ лежать.
…ще  секунду назад  камень, о  который  грЯнула его  голова,  на  этом месте
отсутствовал. Ѓрисеида, и сама полуоглушеннаЯ, заковылЯла к кустам, шатаЯсь,
приволакиваЯ лапы  и издаваЯ  малопристойные звуки.  ђуки ќйффи, совершавшие
последний, изгонЯющий жест,  лишь на мгновенье застыли, но  ”аррелл не видел
этого,  потому что прижалсЯ  лицом к мокрой щеке  „жулии.  ’ак  он  и стоЯл,
покуда ‡иЯ не рассмеЯлась.
     ”аррелл  узнал  бы этот  звук  где  угодно, из  какого  бы  горла он ни
исходил. ћный и грубый и настолько же земной, насколько смех Ќикласа Ѓоннера
принадлежал  той  части вселенной,  где кончаютсЯ  звезды, смех  ее,  словно
буйный ветер, встрЯхнул зеленые плети и поднЯл птиц, разразившихсЯ криком по
всей  полЯне, на  которой  до этой  минуты  и  намека  не было  на  какую-то
живность.
     -- ‘праведливость богов, -- сказала ‡иЯ. -- € в его-то возрасте все еще
верить в нее.
     ”арреллу показалось,  будто  он  слышит,  как  скулит  Ѓрисеида, но это
скулила ќйффи.
     Ћн открыл глаза и, повернувшись, увидел, что  ќйффи и  ‡иЯ стоЯт, почти
касаЯсь  друг дружки, и что воздух вкруг  них  вновь проЯснилсЯ.  ќйффи Явно
пыталась отстранитьсЯ и столь  же Явно  не могла  этого сделать, ибо старуха
мЯгко посмеивалась:
     -- Ќет,  дитЯ, нет,  это  твое волшебство привЯзало  менЯ к тебе. Ћчень
милое  заклинание, прекрасное  даже,  но ты совершила ошибку, позволив  себе
отвлечьсЯ. ‚олшебные силы обидчивы.
     € на глазах у ”аррелла, „жулии и утирающего разбитый нос  Ѓена тело ‡ии
начало округлЯтьсЯ,  вновь наливаЯсь силой,  взглЯд -- приобретать привычную
остроту,  а  кожа   --   упругость.  ‘ама  же   ‡иЯ  продолжала   безмЯтежно
растолковывать ќйффи:
     --  ‚идишь  ли,  тебе не стоило подпускать менЯ так близко, ни  в  коем
случае, особенно, если  Я хоть на йоту выглЯдела опасной. ’ем более,  что  Я
теперь по-настоЯщему  хороша лишь в  ближнем бою. Џожалуй, пора обзаводитьсЯ
контактными линзами.
     ”аррелл,   наконец,  осознал,   что  и  ‡иЯ  тоже  танцует,  что  в  ее
по-видимости  бесцельном шарканье таитсЯ коварство, неприметно  обводЯщее ее
по маленькому кругу, в центре которого находитсЯ ќйффи. ЏоследнЯЯ,  стрЯхнув
обморочное  оцепенение,  бросила быстрый взглЯд  на Ќикласа Ѓоннера,  но тот
лишь  слабо  пошевелилсЯ.  ’огда  она   произнесла  два  слова  на  каком-то
удивительно  благозвучном  Языке,  свив  вместе три  пальца,  произвела  ими
уродливый жест и, легко отшагнув от ‡ии, глумливо ткнула в нее перстом.
     -- ’рогательно, -- сказала  она. --  ’ы,  похоже, считаешь себЯ невесть
какой важной персоной, а на деле ты просто  трогательное ничтожество. Њне не
нужна ничьЯ помощь, чтобы справитьсЯ с тобой.
     Ќесколько мгновений  они кружили одна вокруг другой, ќйффи перемещалась
стремительными, издевательскими  бросками, а движениЯ ‡ии отличались плавной
скупостью, она  скорее взывала к противнице, чем бросала ей вызов.  ќйффи  к
тому же неумолчно тараторила, осыпаЯ ‡ию насмешками:
     -- ‘таруха, старуха, старуха. ’ы не бессмертна, ты просто стара, старее
некуда, а это большаЯ разница.
     ‡иЯ посмеивалась, понЯтливо кивала и не отвечала ни словом.
     „жулиЯ прошептала:
     -- Ќо она же стоит на месте. Ћна совершенно не движетсЯ.
     ”аррелл  заморгал,  совсем  уж  по-глупому  вытЯнул   шею  и  вдруг  --
одновременно с  ќйффи --  понЯл,  что в ‡ие не  танцует ничто: кроме  глаз и
одной  ступни.  ѓлаза  направлЯли ќйффи, заставлЯЯ ее двигатьсЯ, вынуждаЯ ее
шагать туда,  куда ей шагать не следовало. <i>Љак  она это делает? —то здесь, к
дьЯволу,  происходит?</i>  ќйффи  слабо  трЯсла  головой,  понимаЯ,  что  с  ней
творитсЯ, и стараЯсь высвободитьсЯ. ‡иЯ запела.
     ‚ песне ее не было слов, губы ‡ии остались сомкнутыми, и все же ”аррелл
понЯл, что подпевает, хоть песни этой он никогда не слышал. ЏеснЯ была не из
тех, что ‡иЯ певала Ѓену, но такие же, как  в тех, детские упованиЯ, сами по
себе  бессловесные,  переполнЯли  ее.  ЋбутаЯ  в  сандалию праваЯ ступнЯ ‡ии
привольно покачивалась взад-вперед -- сама  поза ‡ии и волосы, заплетенные в
толстую косу, придавали ей сходство со скучающей школьницей.  ќйффи застыла,
не  двигаЯсь.  ’олько  голова  у  нее чуть подергивалась в такт  маЯтниковым
взмахам ‡ииной ступни -- как  впрочем и у в той же мере  загипнотизированных
”аррелла,  „жулии и  Ѓена. Ћбодранный, покрытый камушками клочок  земли,  по
которому  раз за разом проезжалась сандалиЯ, все более оголЯлсЯ, расплываЯсь
в  грЯзь,  в  дымЯщуюсЯ  грЯзь и следом  -- в золотисто-белое  безумие лавы,
видеть которую было так же дико,  как разглЯдывать собственные  освежеванные
ребра  или  пузырЯщиесЯ  легкие.   ‡иЯ  продолжала  негромко  петь.  ђванаЯ,
взбаламученнаЯ  рана  под  ее  скребущей  ступней  становилась  все шире,  с
нарастающей скоростью раскрываЯсь между ‡ией и ќйффи. ’еперь  ”аррелл ощущал
и запах -- запах небывало перегретых тормозов.
     Ћскалив  зубы,  так что наружу вылезли десны,  ќйффи  медленно,  словно
лунатик, все выше и выше поднимала руку, пока та  не начала наливатьсЯ синим
огнем. ‡атем она вскрикнула скорбно и  резко, и это было последнее, что Ясно
расслышал ”аррелл, ибо синее пламЯ, грЯнув с ее руки, взорвалось, окрасив  в
цвета лавы весь окружающий  мир. ‡рение возвратилось к  ”арреллу раньше, чем
слух,  и он увидел распростертых на земле Ѓена и „жулию. „а  и ќйффи, припав
на одно колено, терла глаза.
     ‡иЯ  стоЯла над ќйффи,  предлагаЯ  ей руку и говорЯ (в голове  ”аррелла
вновь стали стекатьсЯ друг к другу разбросанные взрывом слова):
     -- Ђ  вот это как раз оружие дальнего боЯ, да  еще  и самое древнее. Ќе
мой ли сын научил тебЯ использовать молнию на таком расстоЯнии? „орогаЯ моЯ,
тебе не  следует слишком серьезно относитьсЯ  к тому, что он говорит,  в его
образовании немало пробелов, --  и отвернувшись, она задумчиво и скрупулезно
осмотрела то место,  где молниЯ снесла  с поверхности земли все  чужеродное,
так что от травы и следа не осталось.  -- ‚прочем, у тебЯ хорошо получилось.
‘тыдитьсЯ нечего.
     Ћна все  поворачивалась  и поворачивалась,  оставаЯсь на  месте, танцуЯ
сама с собой, и  уже потЯнулась к  косе,  собираЯсь ее распусить, как  в  ту
ночь, когда пыталась помочь Њике ‚иллоузу. Ќо в этот  раз жесткие, седоватые
волосы пали ей на плеча по-иному -- бесконечно  удлинЯЯсь, окутываЯ  ее тело
искристым туманом,  в  котором она  кружилась уже безостановочно, свиваЯсь в
светЯщийсЯ  кокон. Џлотное  тело, казалось, вытЯгивалось  вместе с волосами,
томно  покачивались  бедра,  толстые обрубки ног на  глазах  становились все
более стройными и грациозными.
     ’анцевала и ќйффи -- зигзагами, стрелами, узорами разбитого зеркала. …е
прЯмые линии  норовили пробитьсЯ  сквозь  мерцающую спираль, творимую  ‡ией,
котораЯ стала теперь  медленно  смещатьсЯ к  краю  полЯны,  туда, где  почти
неприметно поднималась  землЯ.  ЏесчанаЯ  почва, вихрЯсь,  текла у  них  под
ногами, беззвучно валились деревьЯ, подъем  обернулсЯ  холмом, и  на вершине
его,  снЯвшись  с прежнего  места, аккуратно встало  одно из  упавших дерев.
<i>€нтересно, зачем она превратила его из палисандра в  иву? Њожет быть, таковы
ее представлениЯ о правилах пересадки растений?</i>
     -- ‘ука,  подлаЯ, уродливаЯ, стараЯ сука, -- выдавила ќйффи и метнула в
‡ию нечто, также принЯтое ”арреллом за молнию. Ќо  эта пригоршнЯ Ярких огней
прЯмо в воздухе вскипела, уплотнилась  и слиплась в  полосатую змею длиною в
бильЯрдный кий,  череп  ее почти  вылезал из кожи,  до того ей не  терпелось
ударить. Ћна нырнула в волосы ‡ии и сгинула.
     ‡иЯ продолжала скользить и  вращатьсЯ, все еще претерпеваЯ изменениЯ, а
ќйффи меж  тем, танцуЯ,  обогнула  ее  и  вызывающе прислонилась  к  ивовому
стволу, сложив на груди руки.
     --  —тобы  ты  не  тратила  времени  зрЯ  --  то, что  Я умею  делать с
деревьЯми, это просто фантастика. џ тебЯ честно предупреждаю.
     ‡иЯ,  словно солнечный  луч,  скользнула мимо нее прЯмиком в иву. ќйффи
глуповато вцепилась в нее, попыталась вытЯнуть наружу и негромко  вскрикнула
от  боли, когда  засветилась и затрепетала грубаЯ кора.  „аже  на расстоЯнии
”аррелл видел, как ‡иЯ  перемещаетсЯ в иве, видел, как дерево жадно  впивает
ее, как  она продвигаетсЯ  от корней  к  кроне,  вдоль каждой пробуждающейсЯ
ветки, к  кончику каждого удлиненного, свисающего листа. <i>—ертово дерево даже
выглЯдит теперь, как она. „а это она и есть.</i>
     --  џ тебЯ  предупреждала, -- громко сказала ќйффи, но ”аррелл заметил,
как она украдкой бросила еще один быстрый взглЯд на Ќикласа Ѓоннера, который
теперь ворочалсЯ, пытаЯсь сесть.
     -- Ќу, считай, что мне тебЯ на блюдечке поднесли, -- промолвила ќйффи и
сквозь разрез в бархатном подоле своего  платьЯ, проворно сунула ладонь себе
между ног. ‡атем, произнесЯ  несколько слов, которых  ”аррелл не  расслышал,
она потерла  ладони  одну о другую, с двух  сторон обхватила ивовый  ствол и
разодрала  его надвое. ‘твол стонал,  скрипуче  позвизгивал и,  бессмысленно
размахиваЯ ветвЯми, щепой рассыпалсЯ в ее руках. ќйффи же, расколов его, как
мозговую  кость, запустила вовнутрь  длинные,  костлЯвые  пальцы и принЯлась
рытьсЯ в дереве, будто медведь в мусорном баке.
     ”аррелл придержал Ѓена, сказав:
     -- Џодожди. Ќи тебЯ, ни менЯ даже нет здесь. Џодожди, Ѓен.
     —ерез несколько  минут --  <i>а существуют  ли  они  еще, минуты?</i> -- склон
холма  выглЯдел, как плЯж в начале прилива, его  усыпали взмахренные обломки
ветвей, кора, отодраннаЯ влажными  полосами  с торчащей в  стороны  щепой, и
бесформенные  комки древесины размером с каминные поленьЯ. ‘ила,  обретеннаЯ
ќйффи с помощью заклинаниЯ,  Явственно  сходила  на нет. ‚  намокшем от пота
бархатном платье  она  оперлась  на  оставшийсЯ  от ивы разможженный пенек и
дышала,  и в  дыхании ее  слышались те  же  звуки,  какие издавало  гибнущее
дерево. Љогда ‡иЯ, посмеиваЯсь, выросла за ее спиной из небольшого, размером
с гамбургер, куска коры, ќйффи не обернулась.
     -- „овольно, дитЯ,  оставь это, -- доброта и усмешливость, прозвучавшие
в голосе ‡ии, даже ”арреллу показались способными довести человека до белого
калениЯ.  -- Њы  же  с  тобой  не ссорились,  ты и Я,  потому как -- что нам
делить?  ’ы  ведьма,  магиЯ  -- твое ремесло, и право, ты овладела им  вовсе
неплохо.  Ђ  у  менЯ  с  магией  общего  столько  же,  сколько у  стаканчика
мороженного с горЯщей спичкой.  ’о, что  Я есть,  не  умирает, не способно к
ненависти  и не заслуживает довериЯ,  и к твоему  ремеслу  оно отношениЯ  не
имеет.  ЊоЯ ссора  -- с моим сыном, который  использует тебЯ,  вместо палки,
пытаЯсь менЯ поколотить. Љогда ты сломаешьсЯ, он тебЯ выбросит. Ћставь это и
Я буду другом  тебе  настолько,  насколько способно быть другом  бессмертное
существо. Ћставь менЯ в покое.
     ќйффи развернулась к ‡ие  еще не  успев совладать с дыханием, отчего ее
мокрые губы с трудом справлЯлись со словами бешенного презрениЯ:
     --  Ѓессмертное?  ’ы по-прежнему  думаешь, что  бессмертна?  ’ы, жирнаЯ
сука, стараЯ  распухшаЯ моржиха,  ты уже  сдохла,  и  Я еще постою  немного,
посмотрю, как ты  будешь  гнить, -- ей никак  не удавалось сглонуть слюну, и
брызги летели  ‡ие в лицо. -- •очешь знать, кто здесь бессмертен? џ проникла
в твой дом, Я отыскала твое логово и вошла в него, а этого еще никто не смог
с  тобой сделать,  заруби это себе на своей поганой толстой заднице. Ћ, тебе
конец, конец, Я  не  оставлю  длЯ тебЯ места нигде.  Ќик  рассказал мне,  он
показал,  как отнЯть у тебЯ бессмертие в любую  минуту, едва  Я к этому буду
готова. џ,  может быть, и дерьмовый  ремесленик, но  теперь Я готова,  и ты,
наконец, сгинешь!
     ‡иЯ не уклонилась от  свЯтотатственного дождЯ,  напротив, поднЯвшись на
цыпочки, она закружилась, будто дитЯ под бьющей  из  пожарного крана струей.
‘люна ќйффи  обратилась в  радужный туман  повеЯвшей жасмином  влаги,  аркой
изгибавшийсЯ между нею и ‡ией даже после того, как ќйффи ладонЯми запечатала
рот. ’уман сгустилсЯ,  полностью скрыв ‡ию, ласкаЯ и размываЯ  обломки  ивы.
ќйффи, будто  вспугиваЯ  птиц, хлопнула в  ладоши и  бросилась  прЯмо в этот
туман.  Ћна довольно быстро  разметала его, но вместе  с ним и в самом  деле
исчезли  и ‡иЯ,  и  ивовое  дерево.  Ђ ќйффи завопила с  такой силой, что на
склоне холма поЯвилась вмЯтина.
     ”аррелл,   сам   того  не   замечаЯ,   прыгнул   вперед,   одновременно
оттолкнувшись  от „жулии и  рванув Ѓена назад. ‚оображаемое пространство,  в
котором они  находились,  охватило безумие, небо неуследимо тасовало цвета и
выло, жалуЯсь на ничтожную скудость  спектра, и с каждым  содроганием красок
окрестный  пейзаж  изменЯлсЯ  --  джунгли,  пустынЯ,   коровий  выпас.   <i>…ще
существует комната, в которой мы любили друг  друга, та, где живут ее глаза.</i>
Ќа  месте покрытого сором холма  стал  возникать  глубокий  грот, и  озерцо,
Яркое,  как  дешеваЯ  игрушка,   помигивало  в  нем.  ќйффи,  не   помедлив,
вскарабкалась  к кромке воды, содрала с себЯ  бархатное платье и кинулась  в
озеро. Ћна плескалась  в  нем с ненатуральной  гибкостью выдры,  то  и  дело
складываЯсь  пополам  и нырЯЯ, преследуЯ ‡ию в  самой малой  тени, способной
дать ей убежище.
     ‚  голове  у  ”аррелла,  пока  он следил за  ќйффи,  сшибались  обрывки
пословиц  и  старых песен. Ћн пропел: "‘  русалкой ќйффи под водой Я  славно
погулЯл" и важно сообщил  Ѓену: "—то там вдали? Џокрытый рЯбью, Ќепутнов сад
за страшным частоколом неодолимых скал и вод  ревущих". Ѓен повернул  к нему
лицо ќгилЯ ќйвиндссона и прошептал:
     --  Ћ  Ѓоже,  она  никогда  не  могла  устоЯть  перед  соблазном  вновь
обратитьсЯ в камень.
     Џри всем томшуме,  с которым сыпались  в  воду каменные обломки, они не
вызвали на ее поверхности и малой  волны, а взбитой ими пены врЯд ли хватило
бы даже  на  то, чтобы наполнить пригоршню.  ЋхваченнаЯ торжеством ќйффи еще
продолжала плескатьсЯ и  играть,  а  глубоко внизу  под  ее радостно бьющими
ногами возник неторопливый водоворот, сделавший воду  сначала темно-зеленой,
потом  красной, потом оранжевой; он  медленно расширЯлсЯ, набираЯ  скорость,
пока  весь  грот  не  загудел  и  не  запел,   и   не  завибрировал  на  все
возвышающейсЯ, зиЯющей  ноте, отдававшейсЯ у троицы зрителей уже не  в ушах,
но  в зубах и в костЯх. ќйффи  спохватилась  слишком поздно, она вцепилась в
скалу и  душераздирающе завопила  в попытке вернуть себе власть,  но водЯной
смерч смел ее,  взмыв в полный рост  и кружась  уже столь  стремительно, что
поднЯтый им колоссальный ветер  прорвал в  обезумевшем небе  белесые дыры  и
вышвырнул  ќйффи  прочь из озера. Ќа  верхушке смерча плЯсала, подогнув одну
ногу и вращаЯсь ему навстречу, ‡иЯ; согнутые в острых локтЯх руки прикрывали
грудь ее и лицо. ”аррелл знал, что она снова поет, хоть и не мог ее слышать.
     ѓолаЯ, мокраЯ,  полуоглушеннаЯ ќйффи, приподнЯвшись на четвереньки, уже
упорно ползла по кругу против стрелки  часов, что-то бормоча  себе под  нос,
как старуха-старьевщица, и выскребаЯ с  трудом  различимые  знаки на  всЯком
попавшемсЯ  под руку  клочке не заросшей  травой земли.  Ћна не повернулась,
когда поверхность озера начали рассекать высокие кожистые плавники и большие
покатые спины. Ћна не дрогнула, даже когда из воды выставились шеи, покрытые
чешуищами  размером  с кирпич  каждаЯ,  по которым струйками стекала вода, и
здоровенные челюсти распЯлилисиь, едва не вывернувшись наизнанку в стараниЯх
сцапать ‡ию и стащить ее вниз. €  лишь когда смерч занЯлсЯ огнем, взлетающим
по нему с легким шипом горЯщей  газеты,  она  выпрЯмилась  и стала смотреть,
привественно воздев стиснутые кулаки перед небывалой  пламенеющей крепостью,
еще раз скрывшей от нее ‡ию.
     -- евелись, стараЯ сука! -- устало, но непримиримо закричала она. -- џ
же сказала, что тебе нигде не будет покоЯ! ‚перед, вперед, пошевеливайсЯ!
     Џри звуках ее голоса  смерч  взволновалсЯ, на  миг  обратЯсь  в подобие
человеческой  фигуры, какую  видишь  порой  в  гуще горЯщего  фейерверка  --
рассыпающиесЯ  искрами  бедра  и живот,  как огненное  колесо,  -- и  тут же
беззвучно опал внутрь себЯ и вместе с огнем без следа  сгинул.  ЋсталсЯ лишь
ветер, но и он стал иным, обольстительно лукавым, словно глаза ‡ии, игривым,
как Ѓрисеида, дорвавшаЯсЯ до своего любимого полотенца. ‘обственно, у ветра,
как у Ѓрисеиды, имелась своЯ игрушка -- последний из уцелевших угольков, еще
тлеющий, казавшийсЯ снизу маленьким, не больше мелкой монетки,  но  раздутый
ласковым   мошенником-ветерком  до   блеска   крохотной  сверхновой,  высоко
воспарившей над перекошенным гротом. Џодбрасываемый вверх, беспечно ронЯемый
и снова ловимый, уголек разгоралсЯ все Ярче и глазу, чтобы вынести блеск его
недолгой жизни, требовались усилиЯ столь  же болезненные,  сколь  уху -- длЯ
усвоениЯ гневных воплей ќйффи.
     „алеко внизу под ним стоЯла  неподвижнаЯ ќйффи, наблюдаЯ  за  танцующей
искоркой.  Џрошло  немало  времени,  прежде  чем  и сама  она  опЯть  начала
танцевать,  медленно-медленно,  странно  косными,  полными  неЯсной   угрозы
движениЯми.  ’анцуЯ, она  держала голову  сильно откинутой  назад, за правое
плечо, и щелкала челюстЯми.
     ‘равнительно  с   большинством   людей,   ”арреллу  довелось   повидать
порЯдочное число  телесных  метаморфоз. Љаждый раз  он выходил  из подобного
испытаниЯ  все с  меньшей честью, и каждый раз  ощущал себЯ потом словно  бы
вывихнутым  и утратившим способность  ориентироватьсЯ в пространстве  -- как
будто   это  ему   пришлось   испытать   сладкий,  тошный  трепет   молекул,
завершающийсЯ  выходом на  четырех лапах под полную  луну. Љогда то же самое
случилось  с ќйффи, он, как всегда, постаралсЯ отвести взглЯд, но сделал это
недостаточно быстро. Џлечи ќйффи  вздернулись вверх, одновременно  налившись
тЯжестью,  шеЯ  и ноги укорачивались так  быстро,  что  казалось, будто  она
рывком опускаетсЯ на колени.  €зменениЯ, претерпеваемые ее головой, уже были
достаточно пугающими -- кости черепа зримо вминались и разглаживались, между
тем как лицо вытЯгивалось вперед,  обращаЯсь не в хищно изогнутый клюв, но в
род оперенного рыла, с серых губ которого сочилась слюна.  Ћднако хуже всего
были руки. Ћни судорожно, как от электрических ударов, дергались, сгибаЯсь и
выгибаЯсь  под  волшебными углами,  и ”аррелл  услышал  скрежет суставов,  с
которым   ќйффи   оторвалась  от   земли,  еще  до  того,  как  окончательно
сформировалось оперение цвета ржавчины и лишайника. Ќа ногах у ќйффи отросли
огромные желтовато-серые когти, согнувшиесЯ под собственной тЯжестью, словно
их  поразил  артрит.  „аже  покрывавшие  их чешуйки  выглЯдели  миниатюрными
когтЯми.
     ”аррелл  услышал смех Ѓена и еле понЯл,  что это  за звук.  Џтица ќйффи
набирала высоту, как вертолет, но сама мощь ее приближениЯ к Ярко светЯщейсЯ
добыче  раз за разом отгонЯла последнюю тем дальше, чем пуще старалась ќйффи
приблизитьсЯ к  ней. Ќи одна ласточка  не  выписывала еще  таких  виражей  в
погоне за  комаром, но  уголек  все ускользал, раскаленный  почти до белизны
совсем близким неистовым биением крыл. Ћгромные когти раз за разом впивались
в пустоту, слюнЯваЯ пасть  раз за разом щелкала, а внизу, на земле, Ѓен едва
ли не с жалостью прошептал:
     -- ‚от ведь дура.
     €менно при этих словах „жулиЯ вцепилась ”арреллу в запЯстье и сказала:
     -- ‘мотри, внизу.
     ”аррелл  посмотрел и увидел, что  пока  они, разинув  рты,  следили  за
птицей  ќйффи,  грот со  всем, что его окружало, обратилсЯ в лес  где-то  на
севере …вропы, полный древней тьмы и громадных дубов, вЯзов, Ясеней, кленов,
уходЯщий почти за пределы доступной ”арреллу видимости, в  снежную  пустоту,
куда  он заглЯнул  только раз  и больше  старалсЯ  не  смотреть.  <i>‡десь  нет
горизонта. ‹ес кончаетсЯ там, где он ей больше не нужен.</i>
     Ќеподалеку от места, в котором стоЯли ”аррелл, Ѓен  и „жулиЯ,  горбилсЯ
под вЯзом затЯнутый в красное  лучник, накладываЯ стрелу на тетиву. Љогда он
выпрЯмилсЯ,  ”аррелл увидел, что лицо  ему  заменЯет  то  же белое  ничто, и
только  на  месте  глаз  пульсировует  ничто  угольно-красное.  Џтица  ќйффи
попыталась  увернутьсЯ  от  стрелы,  но  стрела,  танцуЯ,  преследовала  ее,
описываЯ те же  отчаЯнные  двойные  петли,  отвесно падаЯ,  пока  длЯ  ќйффи
осталась только одна надежда -- прЯмо в воздухе вернуть  себе прежний облик.
Ћна  камнем  пошла  вниз,  и  стрела,   блеснув,  вонзилась   между  ее  уже
человеческой шеей и плечьми.
     “ „жулии в горле, казалось, разбилось что-то стеклЯнное, а Ѓен завопил:
"‡иЯ!", словно то было  не имЯ,  но  благословение войску;  ”аррелл же и тут
осталсЯ верен себе, ибо услышал, как с его губ исступленно срываютсЯ обрывки
старинной баллады о короле, который хотел научитьсЯ летать:

     <i>€ он воспарил над шпилЯми крыш,
     € солнце блистало в короне златой,
     € парил он, как сокол, но ловчий его
     ‘разил ЉоролЯ каленой стрелой.</i>

     ќйффи кувыркнулась  в воздухе, на мгновение раскорЯчившись и забившись,
перед тем, как выправитьсЯ и что-то резко сказать несущейсЯ навстречу земле.
Ћстрые ветви откачнулись, пропускаЯ  ее  со  свистом летЯщую наготу, а землЯ
вздыбилась и покрылась рЯбью, словно взбитые сливки, и нежно принЯла ќйффи в
свое  всепрощающее  зеленое лоно,  так что  та не успела и  охнуть.  “голек,
порхаЯ с некоторой ленцой, последовал за ней и истаЯл, подобно снежинке, еще
не достигнув земли.
     ќйффи мгновенно вскочила на ноги,  с пружинистостью боксера,  желающего
показать, что он всего только подскользнулсЯ, что никакого нокдауна не было.
Ќо движение это Явно поглотило остатки дикой энергии, творившей  тем вечером
небывалых  существ и настоЯщие бури,  метавшей молнии,  раздиравшей в  куски
деревьЯ и скалы,  врывавшейсЯ  в созданное богиней небо и там парившей,  как
сокол. ’еперь она с трудом переставлЯла спотыкающиесЯ ноги, способнаЯ только
на мертворожденные заклинаниЯ, сдирающие  с земли пригоршни  грЯзи и мечущие
их  в  воздух, так что  во  все стороны летели  песок и  камушки. Џозади нее
медленно --  лениво  --  материализовалась из пыльного дождичка ‡иЯ, <i>вот так
она  в давние времена возникла из крови и черного  камнЯ.</i> ЋбретаЯ форму, она
продолжала танец, но в этот раз и танец, и сама ‡иЯ были иными.
     -- Ќу хватит,  --  сказал внутри ”аррелла  ее голос, и  при этих словах
огромный лес пропал, и все  они вернулись в памЯтную ”арреллу  неопределенно
приЯтную комнату, окна которой заполнЯли лишь сумерки в Ђвиценне да старик и
женщина,  смеющиесЯ  на  уличном углу.  ‡иЯ мирно  сидела в своем уклончивом
кресле лицом  к  ќйффи,  глЯдевшей  на  нее из  середины комнаты, помраченно
оправлЯЯ  вновь вернувшеесЯ  на ее  тело  бархатное  платье. ”аррелл,  Ѓен и
„жулиЯ  бок о  бок замерли  у  запыленных книжных шкафов,  а в  дальнем углу
комнаты Ѓрисеида с опаской сторожила Ќикласа Ѓоннера. Ћн стоЯл, не двигаЯсь,
опустив руки  вдоль тела и неотрывно глЯдЯ на ‡ию. ‘трашнаЯ жалость  к  нему
внезапно  пронизала ”аррелла, и какое-то времЯ  он  не мог отвести от  юноши
глаз. <i>Љем еще мог он быть, как не тем, кто он есть -- одушевленной оболочкой
невыносимо растЯнутой поверх черной дыры?  Љем мог он быть, как не тем, кого
сотворила когда-то она, еще молодаЯ?</i>
     --  •ватит, -- снова сказала ‡иЯ.  „аже сидЯщаЯ, она все еще танцевала,
неспешно выводЯ ступней узоры, похожие на алхимические уравнениЯ, и движениЯ
ќйффи становились  все  более  медленными. ‹адони  ‡ии раскрылись, обнаружив
горстку  отброшенной  ќйффи  смешанной  с  песком  земли  -- покрытые  пылью
бело-голубые  кристаллы в  правой  руке,  красновато-золотые  в  левой.  Ћна
поднЯла руки  и выпустила  кристаллы так, что они посыпались на землю. ќйффи
завопила, пронзительно и страшно, тем страшнее, что лицо ее сохранЯло полную
неподвижность. „жулиЯ дернулась к ней, но Ѓен преградил ей дорогу.
     ‡иЯ улыбалась. ђезким движением она метнула в воздух золотые кристаллы,
поймав их в левую руку, между тем как бело-голубые каменьЯ плавно оседали ей
на  правую  ладонь. Љазалось,  что она  небрежно  играет  с кристаллами,  не
жонглируЯ, но позволЯЯ им по собственному  усмотрению, абы как взвиватьсЯ из
ее ладоней вверх,  подобно дельфинам  или  Языкам пламени.  ќйффи наполовину
проплыла,  наполовину  проковылЯла  несколько  шагов в  сторону  ‡ии и вновь
замерла, словно они  вдвоем  играли  в  какую-то игру  посреди тротуара. ‡иЯ
опЯть запела,  однако  на  этот  раз ”аррелл  отчетливо различал  каждое  ее
смертельно нежное слово.

     <i>ѓордаЯ сестра, все, во что ты верила -- ложь,
     ѓордаЯ сестра, все, что ты знала, изменило тебе,
     „лЯ души и длЯ тела твоих ничего не осталось,
     ишь тень, одна только тень,
     только тень теперь -- твой единственный друг,
     ‘естра моЯ, меньшаЯ сестра, тени ждут,
     они хотЯт насладитьсЯ тобой,
     уходи же к ним,
     уходи же к ним,
     уходи...</i>

     ‘ каждым  повторЯемым  ею  словом  кристаллы взвивались  вверх, на одно
изумрудное  мгновение сливаЯсь и таЯ точно на уровне ќйффиных  глаз и  вновь
осыпаЯсь  каскадом, такие же невероЯтные, как охваченный пламенем скрученный
водный  столб,  и ни  единый  камушек  ни  разу не  опустилсЯ не в  ту руку.
Џостепенно вращение их  убыстрЯлось,  ”арреллу  потребовалось долгое  времЯ,
чтобы определить момент,  в который они вдруг  полностью  пропадали из виду,
ибо стремительность  их движениЯ уже не позволЯла глазам уловить совершенное
их отсутствие в  воздухе.  Ќо  даже заставив себЯ  осознать,  что на пути из
ладони в ладонь они пролетают, танцуЯ, сквозь голову ќйффи, даже тогда он не
поверил бы  в то, что видел, если бы не выражение ее глаз, которыми только и
могла она ныне двигать. Ђ ‡иЯ пела:

     <i>‘ила твоЯ -- лишь тень, но и тень милосердиЯ
     спасла бы тебЯ,
     ‚се твои знаниЯ -- тень,
     но и тень сочувствиЯ спасла бы тебЯ,
     ѓордость твоЯ -- гордость тени, сестра,
     Ќо и тень от тени смирениЯ пред богами
     спасла бы тебЯ,
     спасла бы тебЯ,
     спасла бы тебЯ
     от теней...</i>

     Џосле   каждого   неуследимого,  невозможного  исчезновениЯ   кристаллы
разгорались все  Ярче,  и  все  уменьшалась  в  размерах ќйффи, как если  бы
сиЯющие крохи  вытЯгивали из нее  все, из чего она состоит, лишаЯ ее  света,
красок  и   воли.  Ќо  она  еще  испускала  звуки,  бессловесное   насекомое
попискиванье,  какое способен  издать лишь подросток, столкнувшийсЯ  лицом к
лицу с безучастной вселенной. Љристаллы начали, пролетаЯ, воссоздавать целые
картины:  мерцающие,  но  различимые  видениЯ лошадей  и  плЯжей,  мужчин  в
доспехах, бьющихсЯ  при  свете  факелов  --  <i>нет,  это фары  автомобилЯ, они
сражаютсЯ под тем дурацким  шоссе</i>  -- коробка с  пакетами готового завтрака,
коробка, лопающаЯсЯ по углам от переполнЯющих  ее загадочных, надписанных от
руки баночек  и  пакетов;  автобусы  и  телереклама;  растрепаннаЯ  школьнаЯ
тетрадь, полнаЯ  магических символов  и изображенных  цветными  фламастерами
схем. €менно их рисунок в точности повторЯла ќйффи, танцуЯ.
     <i>ќто  всЯ  ее жизнь,  жизнь  ђозанны Ѓерри выжигаетсЯ миг за  мигом. Ћна
выгорает, сгорает все.</i>  Ћн понЯл так  Ясно, как никогда уже ничего  не сумел
понЯть, что каждый образ, который создавали кристаллы, досконально  реален и
целиком  изъЯт  из сознаниЯ ќйффи -- <i>вот Ќиклас Ѓоннер, а  вот, наверное, ее
мать, вот ребенок, рисующий деревьЯ и, быть может, собаку</i> -- свечение каждой
картины  было  в  буквальном   смысле  слова  светом  навсегда  истреблЯемых
подлинных  минут ее жизни. <i>Љогда-то  вот так же у  человека выдирали кишки и
швырЯли  в огонь,  чтобы он  видел, как сгорает его  жизнь.</i> ‡ашипев, погасла
сцена,  в  которой голые люди  сопрЯгались по-двое,  по-трое -- в  поле, под
рогатой луной, и на смену ей ЯвилсЯ ѓарт де  Њонфокон, читающий вслух книжку
доктора ‘ьюсса. ќйффи еще попискивала, вызываЯ у ”аррелла желание встрЯхнуть
ее. Ћн громко сказал:
     -- Ќе надо. Ќе надо, ‡иЯ, не надо.
     Ћн так и не смог потом решить, действительно ли он отвлек внимание ‡ии,
сосредоточенное на ќйффи столь полно, что в определенном смысле только ќйффи
и оставалась реальной; впрочем,  иллюзиЯми насчет того, что он так или иначе
повлиЯл на дальнейшую  участь девушки,  ”аррелл себЯ никогда не тешил. € все
же кружащие кристаллы на  миг замедлили бег, ‡иЯ чуть приметно повернулась к
нему,  и  в  то  же  мгновение  Ќиклас  Ѓоннер  сделал  последнее,  что  ему
оставалось.  “даром  отбросив в  сторону  Ѓрисеиду,  он  покрывшим  половину
комнаты прыжком  метнулсЯ к кристаллам --  <i>смеющаЯсЯ золотаЯ  лЯгушка, в  ту
первую  ночь  сидевшаЯ  на  карачках  средь  мамонтовых  деревьев</i> --  визжа:
"‘корее, милаЯ ведьма, спасай менЯ, как Я  тебЯ спасаю, скорее, скорее!", --
и обезумело колотЯ по  крошечным светлЯкам, вившимсЯ вокруг ќйффиной головы.
Ќесколько  бешенных  ударов  достались  самой  ќйффи,  пока она, шатаЯсь, не
отступила в сторону, но закричала не она, закричала ‡иЯ.
     Љристаллы вспыхнули так ослепительно, что даже ‡иЯ отшатнулась. ”аррелл
старалсЯ держать  глаза  открытыми, насколько это было  возможным,  хотЯ еще
несколько  дней  после  того мир  представлЯлсЯ ему скоплением расплавленных
пЯтнистых теней,  на  которые больно  было  смотреть.  ‚се  вокруг  заиграло
красками,  сливавшимисЯ  в  разноцветный  мреющий  купол, накрывший  Ќикласа
Ѓоннера. ”аррелл  не слышал,  как тот кричит,  но ощущал  этот  крик,  пилой
вгрызавшийсЯ в кости. Ќиклас Ѓоннер лупил кулаками  по  наплывам лазури,  по
холодным  и  дымным  багровым,  по  летучим  облачкам ЯнтарЯ, но преуспел не
больше, чем если бы он был еще одним беззвучным образом, испепелЯемым вместе
со всей  остальной памЯтью ќйффи.  Љупол плотнел,  и  в конце концов  Ќиклас
упал,  попыталсЯ  поднЯтьсЯ, затем резко  перевернулсЯ  и  скорчилсЯ,  будто
зародыш, подтЯнув  колени  к  груди и  прикрыв сложенными руками  голову  --
светлые, словно молниЯ, глаза его  остались распахнутыми, как у покойника, и
обмЯкшие губы снова и снова повторЯли одно только слово: <i>матушка</i>.
     ‡иЯ поднЯлась над креслом, словно светило. Ќи движениЯ,  ни дыханиЯ, ни
мускульных усилий -- только медленное, безмерное  восхождение, свободное  от
всего, что  смертно. ”аррелл старалсЯ  смотреть прЯмо на нее, чтобы увидеть,
наконец,  какова  же  она  на  самом  деле,  но  понЯл,  что любое  чудовище
показалось бы ему более постижимым, а черный камень -- более человечным. ’о,
что  откликнулось на отчаЯнный призыв  ее сына, Явилось,  как форма, которую
чувства  ”аррелла  были  не  способны  вместить,  и свет,  которого дух  его
оказалсЯ  не в  состоЯнии вынести.  <i>‚от почему  не стоит  и помышлЯть о том,
чтобы увидеть богов нагими.</i>  Ћн перевел взглЯд на  Ѓена  и „жулию, и  „жулиЯ
ответила ему взглЯдом, но Ѓена он рЯдом не обнаружил -- Ѓен двигалсЯ к свету
и ушел уже далеко.
     ‚ечность потребовалась ‡ие на то, чтобы достичь хрустального купола, но
вечность ко времени отношениЯ не  имеет. € сколько бы  не продлилось на деле
ее  путешествие,  она  была  уже  близ него,  пока заезженное, возмутившеесЯ
зрение ”аррелла  еще  уверЯло  его, будто ‡иЯ  пересекает  комнату; она  уже
протЯнула руки и начала выговаривать слово, которое, как знал ”аррелл, могло
быть  лишь истинным именем Ќикласа  Ѓоннера. Љупол  ждал ‡ию, менЯЯ свечение
под  стать ее свету, но становЯсь за  летЯщими пламенными Язычками все более
толстостенным  и мутным, почти уже скрывшим Ќикласа Ѓоннера. € ‡иЯ вцепилась
в него.
     ‚ернее сказать, сцепилась с ним, ибо руки ‡ии прошли сквозь хрустальный
огонь и скрылись внутри купола -- <i>как далеко она от нас, как далеко проникла
туда, и котораЯ теперь  она, котораЯ?</i> Ќа миг ‡иЯ  и купол слились --  единое
слепЯщее безмолвие,  подобно  звезде, бесконечно пожирающее себЯ самое. Ѓен,
подобравшийсЯ к  ним так  близко,  как  позволило его тело, что-то кричал на
Языке,  которого ”аррелл ни разу не  слышал. ѓде-то  рЯдом мелькнула ќйффи с
откинутой назад головой и беспорЯдочно  машущими костлЯвыми руками. Џыталась
ли  она  всего  лишь сохранить  равновесие  или сплетала, пока ‡иЯ о  ней не
думает,  последнее ответное  заклинание,  или  ее усилиЯ были  направлены на
нечто, лежавшее между вторым и первым -- ”аррелл и после решить  не мог. ’ак
или иначе, „жулиЯ схватила ее и держала крепко, ни на что не оставив надежд.
     Ђ в  следующий  миг  ‡иЯ вернулась в  знакомом  им облике --  с пустыми
руками и со ртом, разинутым, чтобы испустить вопль безнадежной боли, который
навернЯка  своротил бы настоЯщие звезды с их неизменных путей  и стрЯхнул бы
богов  с  небес, заставив их посыпатьсЯ вниз, подобно ударившимсЯ в  бегство
тараканам. Ќо ‡иЯ не закричала, и у ”аррелла перехватило дыхание от страшной
несправедливости этого  самоограничениЯ.  Љупол исчез.  ‚  отличие от всЯкой
иной картины из  тех,  что создавали кристаллы, за этой не последовало новых
Ярких видений.  Ћн  просто исчез,  осталась  стараЯ женщина,  почти невесомо
оседавшаЯ на пол,  что был не крепче  ее,  и окна, теперь  уверЯвшие,  будто
времЯ совсем еще раннее, до сумерек далеко, гораздо дальше, чем было.
     Ѓен поднЯл ‡ию и отнес ее в кресло, и кресло изменило форму, не  дав ей
снова упасть. Ћн продолжал  говорить  с ней на чужом  Языке, звучавшем,  как
шторм, прилагающий массу  усилий, чтобы стать  нежным и ласковым.  ѓлаза ‡ии
оставались  закрытыми,  но  в  смешке  ее   прозвучало  всегдашнее  ласковое
коварство.
     -- Њой драгоценнейший Ѓен, -- сказала она, -- лучший Ѓен на свете, верь
мне или не  верь, ты единственное человеческое  существо, хотЯ бы  настолько
освоившее мой Язык. ѓовори на нем иногда, сам с собой, в памЯть обо мне.
     Ѓен прижал ее пальцы к своим губам и что-то прошептал сквозь них.
     -- Ќо  что  же  случилось с Ќикласом Ѓоннером?  -- спросил  ”аррелл. --
Џосле того, что  он пыталсЯ сделать,  после всего, что  он натворил, ты  все
равно сражалась за него с куполом, с этими кристаллами.
     ’ак и не открыв глаз, ‡иЯ ответила:
     -- „а, с кристаллами времени. џ сделала глупость. џ собиралась наказать
эту  девочку  так,  как наказываем мы, как обЯзаны  мы  наказывать  подобную
гордыню. џ собиралась лишить ее всех воспоминаний, кроме воспоминаниЯ о том,
что она оскорбила богов и осуждена на вечное покаЯние.
     Ћна все же взглЯнула на ”аррела, и он еще  раз увидел огромную каменную
женщину с головою собаки, а ‡иЯ улыбнулась и чуть заметно кивнула.
     -- Ќо Я  не властна приказывать времени,  -- сказала она, -- Я способна
лишь немного его раздразнить. ‚ремЯ -- враг всем, а богам в особенности. Њой
сын оказалсЯ у него на пути, вот и все, как ребенок, выбежавший за мЯчом под
колеса машины. € добавить к этому, в сущности, нечего.
     -- Ќо  ведь  ты  пошла  за  ним, -- настаивал ”аррелл. --  ’ы  пыталась
вернуть его, ты тоже встала у времени на пути.
     Ћна прислонилась головою к руке Ѓена,  позволив набрЯкшим  глазам снова
закрытьсЯ,  и  ответила  голосом,  слишком   усталым  даже   длЯ  досадливой
интонации:
     --  €  попала  за  мое  тщеславие  под  колеса. Љак только он  коснулсЯ
кристаллов,  никаких надежд  длЯ него  не осталось. Ќо он был  моим сыном  и
решать, как с ним поступить, вправе была только Я, а то, что случилось между
нами,  никого,  кроме  нас, не