•орхе ‹уис Ѓорхес. ”рагменты Ђпокрифического …вангелиЯ

Ћцените этот текст:
•орхе ‹уис Ѓорхес. ”рагменты Ђпокрифического …вангелиЯ

Џеревод ‚.Ђлексеева

3. ѓоре нищему духом, ибо под землей пребудет то, что ныне попирает ее.
4. ѓоре плачущему, ибо не отвыкнет уже от жалких стенаний своих.
5. ‘частливы знающие, что страдание не венчает себЯ лавром.
6. Њало быть последним, чтобы стать когда-нибудь первым.
7. ‘частливы не настаивающие на правоте своей, ибо никто не прав, либо
все правы.
8. ‘частливы прощающие своих ближних, счастлив прощающий самого себЯ.
9. Ѓлагословенны кроткие, ибо не опускаютсЯ они до распрей и раздоров.
10. Ѓлагословенны не алчущие и не жаждущие правды, ибо ведают, что удел
человеческий, злосчастный или счастливый, сотворЯетсЯ случаем, который
непостижим.
11. Ѓлагословенны сострадающие, ибо милосердием счастливы, а не
упованием, что зачтетсЯ им.
12. Ѓлагословенны чистые сердцем, ибо прЯма их дорога к ѓосподу.
13. Ѓлагословенны изгнанные за правду, ибо правда превыше длЯ них, чем
собственный человеческий удел.
14. Ќи один человек не есть соль земли. Ќикто ни одно мгновение жизни
своей не был ею и не будет.
15. Џусть догорит светильник и никто не увидит его. Ѓог увидит.
16. Ќет нерушимых заветов, ни тех, что от менЯ, ни тех, что от
пророков.
17. Љто убивает во имЯ правды или хотЯ бы верит в свою правоту, не
знает вины.
18. Ќе заслуживает содеЯнное человеком ни адского пламени, ни благодати
небесной.
19. Ќе испытывай ненависти к врагу, ибо, возненавидев, станешь отчасти
уже и рабом его. Ќикогда твоЯ ненависть не будет лучше мира в душе твоей.
20. …сли соблазнЯет тебЯ праваЯ рука, прости ее: вот тело твое, вот
душа, и очень трудно, даже невозможно положить границу, котораЯ их
разделЯет...
24. Ќе преувеличивай праведность свою; нет человека, который в течение
днЯ несколько раз не солгал бы, ведаЯ, что творит.
25. Ќе клЯнись, ибо всЯкаЯ клЯтва высокопарна.
26. ЏротивьсЯ злу, но без страха и гнева. “дарившему тебЯ по щеке
можешь подставить и другую, лишь бы при этом ты не испытывал страха.
27. џ не говорю ни о мести, ни о прощении. ‡абвение -- вот единственнаЯ
месть и единственное прощение.
28. „елать доброе врагу могут праведники, что не очень трудно; любить
его -- удел ангелов, не людей.
29. „елать доброе врагу есть лучший способ тешить свою гордыню.
30. Ќе собирай себе золота на земле, ибо золото порождает праздность, а
праздность есть источник печали и отвращениЯ.
31. „умай, что другие правы или будут правы, а если правда не за тобой
-- себЯ не вини.
32. ѓосподь превосходит милостью людей, мерит их иною мерою.
33. „ай свЯтыню псам, кинь жемчуг свой перед свиньЯми. ‚сему воздай,
что положено.
34. €щи ради счастьЯ искать, но не находить...
39. ‚рата выбирают входЯщего. Ќе человек.
40. Ќе суди о дереве по плодам, а о человеке по делам, могут быть
лучшие и худшие.
41. Ќичто не строитсЯ на камне, все на песке, но долг человеческий
строить, как если бы камнем был песок...
47. ‘частлив независтливый беднЯк, счастлив незаносчивый богач.
48. ‘частливы сильные духом, без страха выбирающие путь, без страха
принимающие славу.
49. ‘частливы запечатлевшие в памЯти слова ‚ергилиЯ и •риста, коих свет
озарЯет их дни.
50. ‘частливы любЯщие и любимые и те, кто может обойтись без любви.
51. ‘частливы счастливые
Ѓорхес •орхе ‹уис. Њолитва

Џеревод Ѓ. „убина

’ысЯчи раз на двух с детства родных Языках мои губы повторЯли и еще
многократно повторЯт слова "Ћтче наш". џ не всегда понимал их. € сегоднЯ,
утром первого июлЯ 1969 года, хочу сложить свою собственную, никем не
подаренную молитву. џсно, что тут нужна прЯмота, превосходЯщаЯ человеческие
силы. Џросьбы, насколько Я понимаю, неуместны. Џросить об исцелении от
слепоты нелепо: знаю множество зрЯчих, и это не прибавило им ни счастьЯ, ни
справедливости, ни ума. •од времени -- головокружительное переплетение
причин и следствий. Џросить о любой, самой ничтожной, милости значит
просить, чтобы стальнаЯ хватка этих силков ослабла, просить, чтобы они
порвались. ’акой милости не заслужил никто. Ќе хочу молить, чтобы мои грехи
простились: прощение -- дело других, а спасти себЯ могу только Я сам.
Џрощение обелЯет жертву, но не виновника: его оно просто не касаетсЯ.
‘вобода воли -- иллюзиЯ, Я понимаю, но ее Я могу обрести (или думать, что
обрел). Њогу обрести смелость, которой никогда не имел, надежду, с которой
рассталсЯ, силу узнать то, о чем ничего не знаю или только „огадываюсь. •очу
остатьсЯ в памЯти не столько поэтом, сколько другом; пусть кто-то повторит
слова „анбара, ”роста или человека, видевшего в ночи кровоточащее древо
ђаспЯтьЯ, и вспомнит, что впервые услышал их от менЯ. Ћстальное -- пустЯк,
забвениЯ ждать недолго. Џути мира неисповедимы, но важно не упускать одно:
Ясной мыслью и праведным трудом мы помогаем мостить эти, непостижимые длЯ
нас, пути.
•очу умереть раз и навсегда, умереть вместе со своим всегдашним
спутником -- собственным телом
Ѓорхес •орхе ‹уис. Џедро ‘альвадорес

Џеревод Ѓ. „убина

џ хотел бы -- видимо, первым -- описать один из самых странных и самых
печальных эпизодов нашей истории. „умаю, лучше всего сделать это без
картинных дополнений и рискованных догадок, по возможности не вмешиваЯсь в
рассказ.
„ействующих лиц трое: мужчина, женщина и вездесущаЯ тень диктатора.
Њужчину звали Џедро ‘альвадоресом; мой дед Ђсеведо видел его через несколько
дней или недель после сражениЯ под Љасерос. Џожалуй, Џедро ‘альвадорес мало
чем отличалсЯ от прочих, и лишь судьба и годы придали ему неповторимость. Ћн
был одним из многих небогатых хозЯев того времени: владел (насколько можно
судить) деревенским поместьем и поддерживал унитариев. †ена его носила
фамилию Џланес; они жили на улице ‘уипача, поблизости от ее пересечениЯ с
’емпле. Ќичем не выделЯлсЯ и дом, где произошли описываемые событиЯ: обычные
ворота, подъезд, решетчатаЯ дверь, жилые помещениЯ, внутренние дворики.
Љак-то вечером, году в 1842-м, хозЯева услышали нарастающий, глуховатый на
грунтовой дороге, стук копыт и выкрики всадников. Ќа этот раз масорка не
миновала их дома: за криками последовали удары в дверь. Џока отрЯд крушил
засовы, ‘альвадорес успел сдвинуть обеденный стол, отогнуть ковер и
спуститьсЯ в погреб. †ена поставила стол на место. ’ут ворвались бандиты,
ЯвившиесЯ арестовать ‘альвадоре-са. †ена сказала, что он бежал в Њонтевидео.
…й не поверили, избили ее, переколотили всю посуду голубого ”арфора,
обыскали дом, но поднЯть ковер не догадались. ‚ полночь они ушли, пригрозив
вернутьсЯ.
‡десь-то и начинаетсЯ подлиннаЯ историЯ Џедро ‘альвадореса. Ћн прожил в
подвале девЯть лет. ‘колько ни рассуждай, что годы состоЯт из дней, а дни --
из часов, что девЯть лет -- всего лишь абстрактное обозначение их нереальной
суммы, происшедшее чудовищно. Џодозреваю, что в темноте, к которой в конце
концов привыкли его глаза, он не думал ни о чем -- даже о ненависти и
опасности. Ћн сидел в подвале. ‘наружи „оходили звуки запретного длЯ него
мира: привычные шаги жены, стук бадьи о колодец, ливень во дворе. € каждый
день грозил стать последним.
‘луги могли донести, и жена рассчитала их. ђодным она сказала, что
‘альвадорес на ‚осточном берегу. —тобы зарабатывать на жизнь себе и мужу,
она стала шить армейское обмундирование. ‘о временем у нее родились два
сына; приписав их любовнику, семьЯ проклЯла ее. Џосле падениЯ тирана они на
коленЯх просили за это прощениЯ.
Љем стал, во что превратилсЯ Џедро ‘альвадорес? —то удерживало его
взаперти -- страх, любовь, незримое присутствие родного Ѓуэнос-Ђйреса или,
наконец, просто привычка? ‚ероЯтно, жена, тЯготЯсь одиночеством, передавала
ему смутные известиЯ о заговорах и победах. €ли он был трусом и она потому с
такой преданностью укрывала его, что знала об этом? ЏредставлЯю, как он
сидел в подвале, может быть, даже без свечи, без книг. Ќаверное, темнота
клонила его ко сну. Њожет быть, сначала ему еще снилсЯ тот жуткий вечер,
когда клинки искали его горла, снились пустынные улицы, равнина. —ерез много
лет он уже не смог бы убежать и, верно, видел во сне только подвал. ‘начала
он был беглецом, преследуемым, а потом -- кто знает? -- стал притихшим
зверем в норе или каким-то таинственным божеством.
’ак продолжалось до летнего днЯ 1852 года, когда ђосас бежал из страны.
‹ишь после этого укрывавшийсЯ вышел на свет; мой дед беседовал с ним. ђыхлый
и грузный, он был воскового цвета и говорил вполголоса. …му так и не вернули
конфискованные земли; видимо, он умер в полной нищете.
Љак во всем, в судьбе Џедро ‘альвадореса мне чудитсЯ символ, который
вот-вот разгадаешь
Ѓорхес •орхе ‹уис. ќтнограф

Џеревод Ѓ. „убина

‘аму историю мне рассказали в ’ехасе, но произошла она в другом месте.
€ хотЯ за века героЯми ее перебывали тысЯчи тысЯч реальных и призрачных,
живых и умерших людей, герой в ней один. ‡вали его, насколько помню, ”ред
Њердок. Ћн был по-американски рослый, ни темен, ни светловолос, скроен без
особых причуд и не любитель поговорить. Ќе выделЯлсЯ ничем, даже той
наигранной непохожестью на других, что свойственна молодости. Ћт природы
почтительный, Њердок боготворил книги и их создателей. Ћн еще не вышел из
возраста, когда толком не знаешь, кто ты, и без оглЯдки бросаешьсЯ во все,
что подвернетсЯ: мистику персов и загадочное происхождение венгров,
перипетии войны или алгебры, аскетизм или разгул. ‚ университете ему
предложили специализироватьсЯ по индейским наречиЯм. “ некоторых племен на
западе еще сохранились тайные обрЯды; научный руководитель Њердока, пожилой
профессор, рекомендовал ему поселитьсЯ среди индейцев, понаблюдать их обрЯды
и добратьсЯ до тайны, которую колдун открывает юношам, проходЯщим
посвЯщение. Џотом он подготовит диссертацию, которую руководство обЯзуетсЯ
опубликовать. ”ред охотно согласилсЯ. Љто-то из его предков погиб в стычках
на границе; теперь этот давний раздор становилсЯ, напротив, свЯзующей нитью.
Ћн, разумеетсЯ, понимал, что будет непросто: нужно добитьсЯ, чтобы
краснокожие сочли его своим. € все же он взЯлсЯ за этот нескорый труд.
Ѓольше двух лет прожил в полной глуши, под кожаным сводом шатра, а то и под
открытым небом. ‚ставал затемно, засветло ложилсЯ, стал думать на чужом
Языке. Џриучил небо к простому вкусу, надевал Ѓог весть что, позабыл друзей
и город, привык к другому, отметающему логику, строю мысли. ‚ первые месЯцы
ученичества тайком вел записи, но потом бросил, то ли не желаЯ привлекать
внимание, то ли уже не нуждаЯсь в них. Њинул срок, отведенный длЯ испытаний
ума и тела, и жрец приказал ему запомнить свой сон, а на
рассвете поделитьсЯ им. Њердок уже убедилсЯ, что в ночи полнолуниЯ ему
снЯтсЯ бизоны. Џоутру он поведал наставнику повторЯющийсЯ сон, и тот наконец
открыл перед ним сокровища тайного знаниЯ. Ћднажды с рассветом, никого не
предупредив, Њердок исчез.
‚ городе он сначала затосковал по тем первым вечерам в глуши, когда --
много дней назад -- тосковал по городу. Ћн ЯвилсЯ в кабинет профессора,
сказал, что знает тайну, но решил ее не публиковать.
-- ‚ы что, свЯзаны клЯтвой? -- спросил собеседник.
-- Ќе в этом дело, -- отозвалсЯ Њердок. -- ‚ тамошней дали Я узнал
такое, о чем не расскажешь.
-- Њожет быть, виной английский Язык? -- предположил профессор.
-- Ќет-нет. ‘егоднЯ, владеЯ тайной, Я могу переложить ее на тысЯчу
разных и несхожих ладов. Ќе знаю только одного: как передать, что тайна
бесценна и наша наука, всЯ эта наша наука, рЯдом с ней выглЯдит пустЯками.
-- Џомолчав, он добавил: -- ‚ конце концов, важней всего даже не тайна, а
пути к ней. ‚от что надо пройти.
Џрофессор с холодком обронил:
-- —то ж, сообщите о своем решении ‘овету. „умаете вернутьсЯ к
индейцам? Њердок возразил:
-- Ќет, врЯд ли это возможно. „а и зачем? ќти люди научили менЯ тому,
без чего не обойтись в любом месте и во всЯкое времЯ.
Ќа этом, говорЯ коротко, беседа закончилась.
”ред женилсЯ, развелсЯ и служит библиотекарем в ‰ельском университете
Ѓорхес •орхе ‹уис.HIS End And His Beginning. (…го конец и начало)

Џеревод Ѓ. „убина
ЂгониЯ кончилась, и вот, уже один, осиротевший, растоптанный и
отвергнутый, он погрузилсЯ в сон Ќаутро ждали привычные дела и предметы; он
сказал себе, что не стоит так сосредоточиватьсЯ на минувшей ночи, и,
приободренный решением, без спешки оделсЯ. Ќа службе он сносно исполнЯл
положенное, хотЯ и с неприЯтным, утомительным чувством, будто все это уже
было. Ћкружающие, заметил он, отводЯт глаза; может быть, о его смерти как-то
дознались? ‘ темнотой начались кошмары: не запомнилось ничего, кроме страха,
что они могут повторитьсЯ. ‘трах мало-помалу нарастал. Ћн закрадывалсЯ между
ним и страницей, которую собираешьсЯ написать, книгой, которую тЯнешьсЯ
перелистнуть. Ѓуквы кишели и роились; лица, ненаглЯдные лица, затЯгивало
туманом; вещи и люди таЯли на глазах. ‘ознание с цепкостью сумасшедшего
хваталось за ускользающие тени.
Љак ни странно, он долго не подозревал, в чем дело. Ћзарение пришло
внезапно. Ћн понЯл, что не в силах вспомнить черты, звуки и краски снов,
поскольку ни черт, ни красок, ни звуков не существовало и это были не сны.
Џеред ним была Явь -- Явь по ту сторону безмолвиЯ и зреньЯ, а стало быть --
по ту сторону памЯти. ќто поразило его даже больше самого факта, что после
смерти он все еще барахтаетсЯ в круговороте бессвЯзных образов. „оносившиесЯ
голоса были отзвуками, лица -- масками, пальцы рук -- миражем, смутным и,
разумеетсЯ, бесплотным, но таким знакомым и дорогим.
Ќеизвестно как, он почувствовал, что должен вырватьсЯ за эти пределы:
там ему откроетсЯ иной мир, где нет ни прошедшего, ни настоЯщего, ни
будущего. Џонемногу этот мир обступал его. Ћн прошел через долгий рЯд
агоний, миновал краЯ отчаЯниЯ и сиротства. ‘китаниЯ были чудовищны,
превосходЯ все прежние чувства, воспоминаниЯ и надежды. ‘ам ужас разверзсЯ
перед ним во всей небывалости и блеске. € тогда он понЯл, что удостоилсЯ
прощеньЯ, а все это времЯ был в раю
Last-modified: Tue, 22 Nov 2005 16:56:57 GMT
Ћцените этот текст: