сса
увидела его здесь. Џандион унессЯ мыслЯми в ќнниаду, смутное и могучее
нетерпение расправило его грудь; он придвинулсЯ к другу и крепко обнЯл
его.  Ќа черную руку Љидого легла жилистаЯ смуглаЯ рука  Љави,  и  три
друга сцепили свои ладони в твердом и радостном пожатии.
     Ђ слоны спускались все ниже -  берега  широкой  долины  встали  с
обеих сторон.  …ще  немного - и справа подошла втораЯ такаЯ же долина.
‘лившиесЯ вместе ручьи  образовали  быструю  речку,  чем  дальше,  тем
становившуюсЯ  более многоводной.  ‘лоны некоторое времЯ шли по левому
берегу, у подножиЯ разрушенных утесов. ‘калы разошлись впереди, чистаЯ
вода речки с веселым журчанием устремлЯлась под сень высоких деревьев,
стоЯвших,  как  высокие  зеленые  арки,  по  обе  стороны  ее   русла,
достигавшего  пЯтнадцати локтей ширины.  Ќе доходЯ до деревьев,  слоны
остановились.
     - ‡десь, - сказал начальник. - Њы не пойдем дальше.
     ’ри друга спустились со слонов,  прощаЯсь  со  своими  хозЯевами.
ЋтрЯд  пересек  реку.  „рузьЯ  долго  смотрели  вслед  серым гигантам,
которые одолевали подъем на плоскую возвышенность к  северу  от  реки.
Ќевольный  вздох  сожалениЯ  вырвалсЯ  у  всех  троих,  когда  могучие
животные скрылись вдали.  ќтруск,  негр  и  эллин  развели  сигнальный
костер длЯ шедших где-то позади товарищей.
     - Џойдем искать  тростник  и  деревьЯ  длЯ  постройки  плотов,  -
предложил Љидого  этруску.  -  Њы  проплывем быстро остаток пути.  ’ы,
хромой, ожидай у костра,  береги ногу!  - с грубой нежностью обратилсЯ
негр к молодому эллину.

     Џандион и Љави оставили Љидого на берегу реки, среди его родичей.
     ‡апах близкого морЯ пьЯнил друзей,  выросших на его  берегу.  Ћни
оттолкнули  плот  и поплыли в левый рукав разветвленного устьЯ.  ‘коро
плот остановилсЯ - протока была занесена песком.  „рузьЯ выбрались  на
крутой берег, путаЯсь в высокой траве. Ћни перебрались через холмистую
грЯду;  задыхаЯсь от волнениЯ,  спешно поднЯлись на прибрежный  вал  и
замерли, не в силах говорить и дышать.
     €х опьЯнЯла бесконечнаЯ ширь  океанского  простора,  тихий  плеск
волн  потрЯсал,  как  гром.  Љави  и Џандион стоЯли по грудь в колючей
траве.  ‚ысоко над их головами покачивались перистые  верхушки  пальм.
Љрай  зеленой  подошвы  холмов  у  полосы  горЯщего  под лучами солнца
прибрежного  песка  казалсЯ  почти  черным.  ‡олотой  песок  обрамлЯла
движущаЯсЯ  серебрЯнаЯ  лента  пены,  за которой колыхались прозрачные
зеленые волны.  …ще дальше прЯмаЯ черта обозначала границу  прибрежных
рифов.  Ћна  казалась  ослепительно  белой  на  фоне  глубокой  синевы
открытого океана. Џо небу медленно плыли легкие пушистые хлопьЯ редких
облаков.  “  берега над песком стоЯли,  наклонившись,  пЯть пальм.  €х
длинные листьЯ то широко распластывались в воздухе,  то сгибались  под
порывами  ветра,  как  крыльЯ  парЯщих над берегом растрепанных птиц с
темно-коричневыми и золотистыми перьЯми.  ‹истьЯ пальм,  будто отлитые
из  бронзы,  заслонЯли  сверкающий  простор  океана.  €х  острые  краЯ
вспыхивали каймой сверкающего огнЯ - так сильно пробивалось сквозь них
могучее  солнце.  ‚лажный  ветер нес запах морской соли.  ’еплые струи
ветра растекались по лицу  и  обнаженной  груди  Џандиона,  как  будто
стремЯсь в его объЯтиЯ после долгой разлуки.
     ќтруск и эллин медленно опустились на песок,  прохладный, плотный
и ровный, как пол родного жилища.
     Ћтдохнув, они бросились в ласковое колыхание волн.  Њоре  принЯло
их,  приветствуЯ легкими толчками. Џандион и Љави наслаждались запахом
соленых брызг,  прорезаЯ руками сверкающие гребни,  пока их заживающие
раны не начали гореть от морской воды. ’огда два друга вышли на песок,
упиваЯсь созерцанием океанской дали. Ћна простиралась перед ними синим
мостом,  где-то там, вдали, соединЯющимсЯ с водами родного морЯ; такие
же волны накатывались сейчас на белые скалы берегов ќллады,  на желтые
кручи родины Љави.
     Њолодой эллин чувствовал,  как слезы радостного волнениЯ заливают
его глаза; он не думал сейчас о громадном расстоЯнии, все еще стоЯвшем
между ним и родиной.  ‡десь было море,  а за морем  ждала  его  ’есса,
ждало  все  родное и ласковое,  покинутое и заслоненное годами суровых
испытаний, неисчислимыми страданиЯми тЯжкого пути.
     ‹ицом к  морю  стоЯли  этруск  и эллин на узкой полосе берега.  Ђ
позади них высились могучие горы под покровом  грозных  лесов  -  край
чужой  земли,  столько  времени  державший их в плену палЯщих пустынь,
степей, сухих плоскогорий, влажных и темных чащ, земли, взЯвшей от них
годы жизни   -   все  то,  что  могло  бы  быть  отдано  близким.  „лЯ
освобождениЯ  потребовались  годы  героической   борьбы,   неслыханные
усилиЯ. ‚се это, отданное родине, принесло бы почет и славу.
     Љави положил тЯжелые руки на плечи Џандиону.
     - ‘удьба наша теперь в собственных руках,  Џандион!  - воскликнул
этруск. ‘трастный огонь горел в его обычно угрюмых  темных  глазах.  -
Ќас  двое:  неужели  мы  не  достигнем  ‡еленого морЯ,  после того как
пробились к берегу ‚еликой „уги?  Ќет,  мы вернемсЯ,  мы будем  опорой
нашим товарищам ливийцам, не искусным в мореходстве...
     Џандион молча кивнул головой.  Џеред  лицом  морЯ  он  чувствовал
непоколебимую уверенность в своих силах.
     ѓолос Љидого пронессЯ над берегом.  ‚стревоженный негр  с  толпой
возбужденных  сородичей  и  товарищей  по походу разыскивал скрывшихсЯ
друзей.  Џандиона и Љави повели обратно к реке,  переправили на другой
берег,  а там их уже ждали несколько быков длЯ перевоза раненых, груза
и оружиЯ.
     Ќебольшой путь  осталсЯ скитальцам.  Ћбещание Љидого,  данное под
деревьЯми на берегу Ќила,  около умиравших  товарищей  после  страшной
битвы  с  носорогом,  сбылось.  ‚се  девЯтнадцать  бывших  рабов нашли
ласковый приют и отдых в  огромном  селении  поблизости  от  морЯ,  на
берегу большой,  многоводной реки, протекавшей рЯдом с той, по которой
приплыли они, расставшись с повелителЯми слонов.
     Ќо особенно радостна была длЯ Џандиона и Љави весть о том,  что в
прошлом году,  после двадцатилетнего перерыва,  сюда  приплывали  сыны
ветра.  ‘ынами  ветра сородичи Љидого называли морских людей,  издавна
приходивших к  берегам  ћжного  ђога  с  севера  за  слоновой  костью,
золотом,  целебными  растениЯми  и  звериными  кожами.  Њестные жители
говорили,  что по внешнему облику  сыны  ветра  похожи  на  этруска  и
эллина,  только их кожа смуглее и волосы более курчавы. ‚ прошлом году
приходили четыре черных кораблЯ,  повторившие пути отцов.  ‘ыны  ветра
обещали  приехать  снова,  как  только  окончитсЯ  времЯ  бурь  в Њоре
’уманов.  Џо расчетам опытных людей,  до прибытиЯ кораблей  оставалось
около  трех  месЯцев.  Џостройка  собственного  судна отнЯла бы больше
времени,  не говорЯ уж о том,  что  предстоЯщий  путь  был  совершенно
неведом.  Џандиона и Љави беспокоила мысль, возьмут ли их морские люди
на корабли с десЯтью товарищами,  но Љидого,  подмигиваЯ и таинственно
усмехаЯсь, уверЯл, что устроит это.
     Ћставалось только ждать,  томЯсь неизвестностью. ‘ыны ветра могли
опЯть не поЯвлЯтьсЯ еще двадцать лет.  ќтруск и эллин успокаивали себЯ
тем,  что,  если корабли не придут в назначенный срок, они примутсЯ за
постройку своего судна.
     ‚озвращение Љидого   Явилось   событием,    отмеченным    шумными
празднествами.  Џандион утомилсЯ от пиров. …му надоели восхвалениЯ его
доблести,  он устал повторЯть рассказы о родной  стране,  о  пережитых
приключениЯх.
     ‘амо собой получилось,  что Љидого,  вечно окруженный  родными  и
соплеменниками,  увлеченный  восхищением  женщин,  как-то отдалилсЯ от
Џандиона и Љави.  „рузьЯ стали видетьсЯ реже,  чем в шене и в  далеком
пути  через  Ђфрику.  Љидого  шел в жизни уже собственной дорогой,  не
совпадавшей с дорогой своих друзей.  ‚се товарищи Љидого по походу  из
родственных  ему  племен быстро рассеЯлись по разным местам.  Ћстались
только этруск,  эллин и десЯть ливийцев,  считавших, что от Џандиона и
Љави зависит их возвращение на родину.
     ‚се двенадцать  чужеземцев  поселились  в  просторном   доме   из
высушенной на солнце твердой серо-зеленой глины. Љидого настоЯл, чтобы
Љави  и  Џандион  жили  в  красивой  куполообразной  хижине,  стоЯвшей
поблизости  от  его дома.  Џосле долгих лет скитаний Џандион мог снова
отдыхать на собственном ложе. “ этого народа не было в обычае спать на
полу,  на  шкурах  или  на охапках травы.  ‘ородичи Љидого изготовлЯли
деревЯнные рамы на ножках,  переплетенные сеткой из  упругих  стеблей,
нежившие тело и особенно приЯтные длЯ больной ноги Џандиона.
     “ эллина теперь было много свободного времени,  и он посвЯщал его
прогулкам  к  морю,  где подолгу сидел один или вместе с Љави,  слушаЯ
мерный рокот волн. Џандион испытывал неЯсную тревогу. …го несокрушимое
здоровье поддалось невзгодам пути в непривычно жарком климате.
     Џандион сильно  переменилсЯ  и  сам   сознавал   это.   Љогда-то,
окрыленный  юностью  и любовью,  он смог оставить свою любимую,  дом и
родную страну,  стремЯсь познакомитьсЯ с древним  искусством,  увидеть
другие страны, узнать жизнь.
     ’еперь он был знаком с горькой  тоской,  он  познал  безрадостный
плен,  гнет  отчаЯниЯ,  отуплЯющий,  тЯжкий  труд  раба.  €  Џандион с
беспокойством спрашивал себЯ,  не ушла ли  от  него  сила  творческого
вдохновениЯ,  способен  ли  он стать художником.  Ћдновременно Џандион
чувствовал:  ему пришлось испытать и увидеть так  много,  что  это  не
прошло  бесследно,  обогатило  его  великим  опытом  жизни,  вереницей
незабываемых впечатлений.  ‘уроваЯ правда жизни наполнила печалью  его
душу,  но  Џандион познал теперь дружбу и товарищество,  силу братской
помощи,  единение с людьми чуждых племен.  ’ак же твердо,  как то, что
после днЯ наступает ночь,  он знал, что разные народы, разбросанные по
просторам земли,  по существу,  ЯвлЯютсЯ  одной  человеческой  семьей,
разъединенной только трудностЯми путей, разными Языками и верованиЯми.
‹учшие люди во всем  этом  множестве  оказывались  всегда  похожими  и
понЯтными ему по своим стремлениЯм.
     Џандион любил рассматривать свое  копье  -  подарок  отца  навеки
потерЯнной €румы, пронесенное им через леса и степи, не раз выручавшее
его  в  смертельной  опасности.  Ћно  казалось  ему  символом  мужской
доблести,  залогом  человеческого  бесстрашиЯ  в  борьбе  с  природой,
безраздельно владычествовавшей  в  жарких  просторах  Ђфрики.  Њолодой
эллин  осторожно поглаживал длинное лезвие,  прежде чем надеть на него
чехол,  сшитый руками €румы.  ќтот кусочек кожи с пестрой отделкой  из
шерсти - все,  что осталось у него в памЯть о милой,  далекой и нежной
девушке,  которую он встретил на перепутье трудной  дороги  к  родине.
Њожет быть,  этот чехол €рума делала длЯ него,  мечтаЯ о нем...  Ќо не
нужно думать об этом.  ‘удьба беспощадно разделила их,  иначе не могло
быть...   Ќо  сердце  болит,  оно  не  подчинЯетсЯ  разуму...  Џандион
оборачивалсЯ к темным горам,  заграждавшим пройденные им земли от лица
океана.  ‚ереница  дней  бесконечного похода медленно проплывала перед
ним...
     Ћн видел девушку у ствола дерева с цветами, как красные факелы...
‘ердце Џандиона начинало учащенно битьсЯ. Ћн Ясно представлЯл блеск ее
кожи,  темной  и нежной,  ее лукавые,  полные трепетного огнЯ глаза...
Љруглое  личико  €румы  с  улыбкой,  с  легким  и   горЯчим   дыханием
приближалось к его лицу; он слышал ее голос...
     Џостепенно Џандион познакомилсЯ с жизнью веселого и  добродушного
народа Љидого. ђослые, с медным отливом черной кожи, все великолепного
сложениЯ,  сородичи Љидого занимались главным образом земледелием. Ћни
возделывали низкорослые пальмы с наполненными маслом плодами[ЊасличнаЯ
пальма.] и еще огромные травЯнистые растениЯ с исполинскими  листьЯми,
веером расходившимисЯ из пучков мЯгких стеблей[Ѓананы.].  ќти растениЯ
давали тЯжелые гроздьЯ длинных желтых,  серповидно изогнутых плодов  с
нежным  и  ароматным  сладким содержимым.  Џлодов собиралось громадное
количество,  и они составлЯли главную пищу народа Љидого. Џандиону они
очень нравились. Џлоды ели сырыми, вареными или поджаренными на масле.
Њестные жители занимались и охотой,  добываЯ слоновую кость  и  шкуры,
собирали  волшебные,  похожие  на  каштаны орехи,  когда-то вылечившие
Џандиона от его странной болезни, разводили рогатый скот и птицу.
     ‘реди них   были   искусные   мастера   -  строители,  кузнецы  и
горшечники.  Џандион  любовалсЯ  творениЯми  многих   художников,   не
уступавших по мастерству Љидого.
     Ѓольшие дома,  построенные из брусчатых камней, сырцового кирпича
или  вылепленные  целиком  из  твердой глины,  были украшены сложным и
красивым орнаментом,  четко вырезанным  на  поверхности  стен.  €ногда
стены   расписывались   красочными  фресками,  напоминавшими  Џандиону
росписи древних развалин Љрита.  Ќа глинЯных сосудах красивой формы он
видел  изЯщную,  исполненную  с  тонким  вкусом разрисовку.  Њножество
деревЯнных  раскрашенных  статуй   встречалось   в   больших   зданиЯх
общественных собраний и домах вождей. ‘кульптурные изображениЯ людей и
зверей восхищали Џандиона верностью  переданного  впечатлениЯ,  удачно
схваченными характерными чертами.
     Ќо, по мнению  Џандиона,  скульптуре  народа  Љидого  не  хватало
глубокого  пониманиЯ  формы.  …го  не  было  и  у  мастеров Ђйгюптоса.
‘кульпторы ’а-Љем застывали в мертвых,  недвижных позах,  несмотрЯ  на
выработанную  веками тонкость исполнениЯ и изЯщество отделки.  ‚аЯтели
народа Љидого,  наоборот,  создавали  острое  впечатление  живого,  но
только  в каких-то отдельных,  намеренно подчеркнутых подробностЯх.  €
молодой эллин,  размышлЯЯ над произведениЯми  местных  жителей,  начал
смутно  ощущать,  что  путь  к  совершенству  скульптуры  должен  быть
каким-то совсем новым - не в слепом старании передать природу и  не  в
попытках отразить отдельные впечатлениЯ.
     Ќарод Љидого любил  музыку,  играл  на  сложных  инструментах  из
длинных рЯдов деревЯнных дощечек, соединенных с продолговатыми пустыми
тыквами.  Ќекоторые  грустные,  широко  и  мЯгко  разливавшиесЯ  песни
волновали Џандиона, напоминаЯ ему песни родины...
     ќтруск сидел у потухшего очага около хижины,  жевал  подбодрЯющие
листьЯ[ЏодбодрЯющие листьЯ  -  листьЯ стеркулиевых или табака и других
растений, содержащих  возбуждающие  вещества.]  и  задумчиво   ворошил
палочкой горЯчий пепел,  в котором пеклись желтые плоды. Љави научилсЯ
приготовлЯть из желтых плодов муку длЯ лепешек.
     Џандион вышел из хижины, подсел к другу.
     ЊЯгкий вечерний  свет  ложилсЯ  на  пыльные  тропинки,  замирал в
неподвижных ветвЯх тенистых деревьев.
     - ‡агадка длЯ менЯ этот  народ,  -  задумчиво  заговорил  этруск,
сплевываЯ на сторону жгучий сок. - ’ут есть великаЯ тайна, и Я не могу
ее постигнуть.
     - ЉакаЯ тайна? - рассеЯнно спросил Џандион.
     - ’айна в сходстве этого народа с моим. ђазве ты не заметил?
     - Ќе  заметил,  -  созналсЯ  эллин.  -  ‹юди эти вовсе на тебЯ не
похожи...
     - џ сказал не о внешнем сходстве, ты не понЯл. €х постройки почти
такие же,  как у моего народа,  их верховный бог - бог молнии,  как  у
нас,  да  ведь  и у тебЯ тоже!  Џесни народа Љидого напоминают мне те,
которые Я сам певал в молодости...  Љак это может быть?  —то общего  у
нас  с  чернокожим  народом,  живущим  так  далеко на жарком юге?  €ли
когда-то их и мои предки жили по соседству?
     Џандион хотел  ответить,  что  его давно занимала мысль о родстве
народов Ђфрики с  обитателЯми  ‚еликого  ‡еленого  морЯ,  но  тут  его
внимание  привлекла  проходившаЯ  мимо  женщина.  Ћн  заметил ее еще в
первые дни прибытиЯ в город Љидого,  но с тех пор как-то не встречалсЯ
с  ней.  Ћна  была  женой одного из родичей Љидого,  и звали ее Ќьора.
Ќьора выделЯлась  красотой  даже  среди  своих  красивых  соплеменниц.
‘ейчас она медленно шла мимо с достоинством,  которое отмечает женщин,
сознающих  свою красоту.  Њолодой эллин с восторгом рассматривал ее...
†ажда творчества вдруг вспыхнула в нем с прежней силой.
     Љусок зеленовато-синей  ткани  туго обертывал бедра Ќьоры.  Ќитка
голубых бус,  тЯжелые сердцевидные серьги и узкаЯ золотаЯ проволока на
запЯстье  левой  руки  составлЯли все убранство юной женщины.  Ѓольшие
глаза  спокойно  смотрели  из-под  густых  ресниц.  Љороткие   волосы,
собранные на темени и замысловато сплетенные,  удлинЯли голову.  ‘кулы
выступали под глазами округлыми холмиками,  как у здоровых и упитанных
детей эллинов.
     ѓладкаЯ чернаЯ кожа,  такаЯ упругаЯ,  что тело казалось железным,
блестела в лучах солнца, и ее медный отлив приобретал золотой оттенок.
“длиненнаЯ шеЯ  чуть-чуть  наклонЯлась вперед и горделиво поддерживала
голову.
     ‚ысокое, гибкое тело было безупречно по своим линиЯм, необычайной
плавности и сдержанности движений.
     Џандиону показалось, что в лице Ќьоры перед ним предстала одна из
трех  •арит[•ариты,  позднее  ѓрации  -  богини  женского очарованиЯ и
изЯщества у эллинов.  •арит было три.] - богинь,  по  его  верованиЯм,
оживлЯвшим красоту и наделЯвших ее непобедимой привлекательностью.
     Џалочка этруска вдруг стукнула по голове Џандиона.
     - ’ы почему не побежал за  ней?  -  с  шутливой  досадой  спросил
этруск. - ‚ы, эллины, готовы любоватьсЯ каждой женщиной...
     Џандион посмотрел на друга без гнева, но так, как будто бы увидел
его в первый раз, и порывисто обнЯл этруска.
     - ‘лушай,  Љави,  ты не любишь говорить  о  своем...  ’ебЯ  разве
совсем не трогают женщины?  ’ы не чувствуешь, как они прекрасны? ђазве
длЯ тебЯ они не часть всего этого,  - Џандион  описал  рукой  круг,  -
морЯ, солнца, прекрасного мира?
     - Ќет,  когда Я вижу что-нибудь красивое, мне хочетсЯ его съесть!
- рассмеЯлсЯ этруск. - џ шучу, - продолжал он серьезно. - Џомни, что Я
вдвое старше тебЯ и за светлой стороной мира длЯ менЯ виднее другаЯ  -
темнаЯ, безобразнаЯ.  ’ы уже забыл о ’а-Љем, - Љави провел пальцами по
красному клейму на плече Џандиона,  - а Я  ничего  не  забываю.  Ќо  Я
завидую тебе: ты будешь создавать красивое, Я же могу только разрушать
в борьбе с темными  силами.  -  Љави  помолчал  и  дрогнувшим  голосом
закончил: -  ’ы  мало думаешь о своих близких там,  на родине...  џ не
видал столько лет своих детей,  мне  неизвестно  даже,  живы  ли  они,
существует  ли  весь  мой род.  Љто знает,  что там,  среди враждебных
племен...
     ’оска, зазвучавшаЯ  в тоне всегда сдержанного этруска,  наполнила
Џандиона сочувствием.  Ќо как он мог утешить друга? ‘лова этруска в то
же времЯ больно укололи его:  "’ы мало думаешь о своих близких там, на
родине..." …сли Љави мог сказать ему так...  Ќет,  разве мало  значили
длЯ него ’есса, дед, Ђгенор? Ќо тогда он должен был сделатьсЯ подобным
хмурому Љави, тогда он не впитал бы в себЯ великого разнообразиЯ жизни
-  как  же  научилсЯ  бы  он  понимать красоту?..  Џандион запуталсЯ в
противоречиЯх и не  смог  разобратьсЯ  в  самом  себе.  Ћн  вскочил  и
предложил  этруску  пойти  выкупатьсЯ.  ’от  согласилсЯ,  и  оба друга
направились через холмы,  за которыми в пЯти тысЯчах локтей от селениЯ
плескалсЯ океан.
     ‡а несколько дней до этого Љидого собрал молодых мужчин и  юношей
племени.  Ќегр  сказал сородичам,  что,  кроме копьЯ и кусков ткани на
бедрах,  его товарищи,  ожидающие кораблей,  ничего не имеют,  а  сыны
ветра не возьмут их на корабли без платы.
     - …сли каждый из вас,  - сказал Љидого, - согласитсЯ помочь самым
малым, то чужеземные друзьЯ смогут вернутьсЯ к себе домой. Ћни помогли
мне вырватьсЯ из плена и снова увидеть всех вас.
     Ћбодренный общим  согласием,  Љидого  предложил  пойти  с  ним на
золотоносное плоскогорье,  а  тем,  кто  не  сможет,  -   пожертвовать
слоновую кость или орехи, кожу или ствол ценного дерева.
     Ќа следующий день Љидого объЯвил  друзьЯм,  что  отправлЯетсЯ  на
охоту,  и  отказалсЯ  взЯть  их  с  собой,  уговариваЯ беречь силы длЯ
предстоЯщего пути.
     ’оварищи Љидого  по  походу  так  и  не  узнали об истинных целЯх
предприЯтиЯ.  •отЯ мысли о плате за проезд не раз беспокоили  их,  они
надеЯлись,  что таинственные сыны ветра возьмут их в качестве гребцов.
Џандион еще  втайне  предполагал  использовать  камни  юга  -  подарок
старого  вождЯ.  Љави,  также  не говорЯ ничего Љидого,  через два днЯ
после ухода чернокожего друга собрал ливийцев и  отправилсЯ  вверх  по
реке,  надеЯсь  найти  поблизости  черное  дерево[—ерное  дерево  дают
Ядровые  древесины  различных  видов  африканских  деревьев,   главным
образом  семейства эбеновых;  также дальбергиЯ из семейства бобовых.],
срубить несколько стволов и сплавить до селениЯ  тЯжелые,  тонувшие  в
воде бревна на плотах из легкой древесины.
     Џандион все еще хромал, и Љави оставил его в селении, несмотрЯ на
протесты.  Џандион  негодовал:  второй  раз  уже  товарищи бросали его
одного,  как тогда, во времЯ охоты за жирафами. Љави, надменно выпЯтив
бороду,  заЯвил,  что тогда он не потерЯл времени даром и теперь снова
может повторить прежнее. Ћнемевший от бешенства, молодой эллин ринулсЯ
прочь с обидой в сердце.  ќтруск догнал его и, хлопаЯ по спине, просил
прощениЯ,  но твердо стоЯл на своем,  убеждаЯ  друга  в  необходимости
совсем поправитьсЯ.
     ‚ конце концов Џандион согласилсЯ,  с горечью ощущаЯ себЯ  жалким
калекой,  и  поспешно  скрылсЯ  в хижине,  чтобы не присутствовать при
уходе своих здоровых товарищей.
     Ћставшись в   одиночестве,   Џандион   еще   острее  почувствовал
необходимость испытать свои  силы  после  удачного  опыта  со  статуей
учителЯ   слонов.  ‡а  последние  годы  он  видел  столько  смертей  и
разрушений,  что не хотел братьсЯ за непрочную глину, стремЯсь создать
произведение  из  крепкого  материала.  ’акого материала у Џандиона не
было.  „аже если бы он оказалсЯ в его руках,  все равно  отсутствовали
необходимые длЯ обработки инструменты.
     Џандион часто любовалсЯ камнем  џхмоса,  приведшим  его  в  конце
концов к морю, как наивно верил Љидого, склонный признавать могущество
волшебных вещей.
     ЏрозрачнаЯ Ясность   твердого  камнЯ  навела  Џандиона  на  мысль
вырезать гемму.  Џравда,  камень был тверже употреблЯвшихсЯ  длЯ  этой
цели в   ќлладе.   Ћни   там   обрабатывались   наждаком   с   острова
Ќаксоса[Ћстров Ќаксос -  самый  большой  остров  в  группе  Љикладских
островов, на юге ќгейского морЯ.].  ‚друг эллин вспомнил,  что у него,
если верить старому вождю повелителей слонов,  были камни,  твердостью
превосходившие все вещи мира.
     Џандион достал самый маленький из подаренных  ему  камней  юга  и
осторожно  провел острой гранью по краю голубовато-зеленого кристалла.
Ќа неподатливой гладкой  поверхности  осталась  белаЯ  черта.  Њолодой
эллин нажал сильнее.  Љамень прорезал глубокую канавку, точно резец из
черной бронзы на куске мЯгкого мрамора. ЌеобыкновеннаЯ сила прозрачных
камней  юга  действительно  превосходила  все  известное  до  сих  пор
Џандиону. ‚ его руках были волшебные резцы, делавшие легкой задачу.
     Џандион разбил  маленький  камень,  тщательно  собрал  все острые
осколки и вставил их при помощи твердой смолы  в  деревЯнные  палочки.
’еперь  у  неге  был  десЯток  резцов  разной  толщины  - и длЯ грубой
отделки, и длЯ самых тонких штрихов. —то же изобразит он на прекрасном
голубовато-зеленом    кристалле,    добытом   џхмосом   в   развалинах
тысЯчелетнего храма и донесенном в целости до морЯ,  символом которого
он так долго служил в душном плену земли? ‘мутные образы проносились в
голове Џандиона.
     Њолодой эллин  ушел  из  селениЯ и бродил в одиночестве,  пока не
очутилсЯ у морЯ.  Ћн долго сидел на камне, то устремлЯЯ взор вдаль, то
следЯ  за  тонким  слоем  прозрачной  воды,  подбегавшей  к его ногам.
Ќаступил вечер,  короткие сумерки уничтожили блеск морЯ, движение волн
сделалось  незаметным.  ‚се  непроглЯднее  становилась бархатно-чернаЯ
ночь,  но вместе с тем в небе загоралось все  больше  Ярких  звезд,  и
опЯть небесные огоньки,  закачавшись в волнах, оживили застывшее море.
‡апрокинув голову в небо,  молодой эллин  ловил  очертаниЯ  незнакомых
созвездий.  „уга  Њлечного  Џути  перекидывалась  таким  же,  как и на
родине,  серебрЯным мостом через весь  небосвод,  но  она  была  более
узкой. Ћдин ее конец был глубоко расщеплен и разбит на отдельные пЯтна
между  широкими  темными   полосами.   ‚   стороне   и   ниже   горели
голубовато-белым светом   два   туманных  звездных  облака[Њагеллановы
облака, Ѓольшое и Њалое,  - крупные звездные скоплениЯ и туманности  в
небе южного   полушариЯ.].  Ћколо  них  отчетливо  выделЯлось  большое
непроницаемо черное пЯтно грушевидной формы, точно кусок углЯ заслонЯл
в этом   месте   все   звезды[“гольный   мешок   -   черное  скопление
непрозрачного вещества в небе южного полушариЯ.].  Ќичего похожего  не
видел Џандион  в  родном  небе севера.  Љонтраст между черным пЯтном и
белыми облаками внезапно поразил его. Њолодой эллин увидел в нем вдруг
самую  сущность южной страны.  —ерное и белое во всей прЯмоте и четкой
грубости этого сочетаниЯ - вот что составлЯло душу  Ђфрики,  ее  лицо,
такое,  каким  Џандион сейчас почувствовал его.  —ерные и белые полосы
необыкновенных  лошадей,  чернаЯ  кожа  туземцев,  раскрашеннаЯ  белой
краской  и  оттенЯвшаЯ  белые  зубы и белки глаз,  изделиЯ из черной и
жемчужно-белой древесины,  черные и белые колонны древесных стволов  в
лесах,  свет  степей  и  мрак  лесных  трущоб,  черные  скалы с белыми
полосами кварца и многое такое же пронеслось перед глазами Џандиона.
     ‘овсем другое  было  на  родине  - на бедных и каменистых берегах
‡еленого  морЯ.  ђека  жизни  там  не  катилась  буйным  потоком,   не
сталкивались столь обнаженно черные и белые ее стороны.
     Џандион встал.  ЌеобъЯтный океан, на другой стороне которого была
его  ќнниада,  отделил  молодого  эллина  от  Ђфрики.  Џозади осталась
страна,  в душе уже покинутаЯ им,  угрюмо заслонившаЯсЯ ночными тенЯми
гор.  ‚переди  по  волнам перебегали отражениЯ звездных огней,  и море
сливалось там,  на севере,  с родной ќлладой,  и  ’есса  была  на  его
берегу. ђади возвращениЯ на родину, ради ’ессы он боролсЯ и шел сквозь
кровь, пески, зной и мрак, бесчисленные опасности от зверей и людей.
     ’есса, далекаЯ,  любимаЯ  и  недоступнаЯ,  стала  совсем  как  те
туманные звезды над морем,  где  северный  "Љовш"  окунулсЯ  краем  за
горизонт.
     € тут Явилось решение: он создаст на камне - твердом символе морЯ
- ’ессу, стоЯщую на берегу.

     Џандион с Яростью сжал в сильных пальцах резец, и крепкаЯ палочка
переломилась.  “же несколько дней он склонЯлсЯ  над  камнем  џхмоса  с
бьющимсЯ сердцем,  обуздываЯ волей творческое нетерпение,  то уверенно
прочерчиваЯ длинные  линии,  то  с  бесконечной  осторожностью  срезаЯ
мельчайшие  крупинки.  €зображение  становилось  все более Явственным.
ѓолова ’ессы удалась ему - в своем гордом повороте она виделась ему  и
теперь  так же отчетливо,  как в час прощаниЯ на берегу Ђхелоева мыса.
Ћн врезал  ее  в  прозрачную  глубину  камнЯ,  и  теперь  она  выпукло
проступала  матовой  голубизной  среди  зеркально-гладкой поверхности.
‡авитки волос легкими,  свободными  штрихами  ложились  на  намеченную
четкой дугой округлость плеча,  но дальше... дальше Џандион неожиданно
утратил весь подъем своего вдохновениЯ.  Њолодой художник, как никогда
уверенный  в себе,  сразу очертил глубокой канавкой тонкий контур тела
девушки,  и точное  изЯщество  линий  подтвердило  успех  его  работы.
Џандион сточил окружающую поверхность,  чтобы выделить фигуру.  ’ут он
внезапно понЯл,  что изобразил вовсе не ’ессу. ‚ линиЯх бедер, колен и
груди проступило и ожило тело €румы,  а отдельные штрихи,  несомненно,
принадлежали последнему впечатлению от красоты Ќьоры.  ”игура ’ессы не
была телом эллинской девушки - у Џандиона получилсЯ отвлеченный образ,
в котором отражалась красота  африканских  женщин.  Ќо  Џандион  хотел
добитьсЯ другого - изобразить живую и любимую ’ессу.  ЌапрЯгаЯ памЯть,
он пыталсЯ снЯть налет впечатлений последних лет,  пока  не  убедилсЯ,
что новое проступило еще Ярче.
     ‘коро Џандион сообразил,  что передача живого  опЯть  не  удаетсЯ
ему.  Џока  фигурка  была  только  намечена,  легкие линии жили.  …два
художник пыталсЯ перевести плоское изображение в выпуклое,  живое тело
окаменевало,  становилось холодным и застывшим. „а, он не постиг тайны
искусства.  € это его произведение не  будет  живым!  …му  не  удастсЯ
совершить задуманное!  ‘ломав резец от волнениЯ, Џандион взЯл камень и
стал рассматривать его с расстоЯниЯ вытЯнутой руки.  „а,  он не  может
создать образ ’ессы, и прекраснаЯ гемма не будет окончена.
     ‘квозь прозрачный камень  проникали  лучи  солнца,  наполнЯЯ  его
золотистым  оттенком родного морЯ.  Џандион оставил нетронутым гладкое
поле большой грани кристалла и вырезал фигуру девушки справа, у самого
краЯ.  ‚ камне,  как на берегу морЯ,  стоЯла девушка с лицом ’ессы, но
’ессой она не была. ‚дохновение, с которым трудилсЯ Џандион над камнем
от  рассвета  до заката,  с нетерпением ожидаЯ каждого следующего днЯ,
покинуло  его.  Џандион  спрЯтал  камень,  собрал  резцы  и   разогнул
наболевшую спину.  ѓоре поражениЯ ослаблЯлось сознанием, что он все же
может создать прекрасное... но оно было убогим в сравнении с живым!
     “влеченный работой,    Џандион   перестал   ожидать   возвращениЯ
товарищей и только сейчас вспомнил о них.  Љак бы  в  ответ  на  мысли
Џандиона к нему подбежал мальчик.
     - ѓустобородый приехал,  он зовет тебЯ к реке! - сообщил посланец
Љави, гордый данным ему поручением.
     ’о, что этруск осталсЯ на  реке  и  звал  его  туда,  обеспокоило
Џандиона. Ћн поспешил к берегу по тропинке, извивавшейсЯ среди колючих
кустов.  €здалека он заметил  на  песчаном  откосе  группу  товарищей,
стоЯвших   кольцом  вокруг  свЯзки  стеблей  тростника.  Ќа  тростнике
вытЯнулось человеческое тело.  Џандион неловко  побежал,  стараЯсь  не
ступать  на  еще  слабую ногу,  и вошел в молчаливый круг товарищей по
походу.  Ћн узнал в лежащем молодого ливийца ’акела,  участника побега
через пустыню.  Њолодой эллин стал на колени над телом товарища. Џеред
глазами Џандиона возникло душное ущелье между склонами  песчаных  гор,
где он плелсЯ, полумертвый от жажды. ’акел был в числе тех, которые во
главе с умершим Ђхми принесли ему навстречу воду из источника.  ’олько
перед трупом ’акела Џандиону стало Ясно, как дорог и близок ему каждый
из товарищей по мЯтежу и походу.  Ћн сроднилсЯ  с  ними  и  не  мыслил
своего существованиЯ отдельно от них. Џандион мог неделЯми не общатьсЯ
с товарищами,  когда знал, что они поблизости в покое и безопасности и
занЯты своими делами,  а сейчас утрата ошеломила его.  Ќе поднимаЯсь с
колен, он бросил на этруска вопрошающий взглЯд.
     - ’акела укусила змеЯ в зарослЯх,  - печально сказал Љави,  - где
мы бродили в поисках черного дерева. Њы не знали лекарства... - ќтруск
тЯжело вздохнул.  -  Њы бросили все и приплыли сюда.  Љогда мы вынесли
его на берег,  ’акел уже умирал.  џ позвал тебЯ  проститьсЯ  с  ним...
Џоздно... - Љави не договорил, сжимаЯ руки, он поник головой.
     Џандион встал.  ‘мерть ’акелы  казалась  такой  несправедливой  и
нелепой: не в славном сражении,  не в бою со зверем - здесь,  в мирном
селении,  у морЯ,  сулившего возвращение  после  всех  совершенных  им
доблестных  подвигов,  стойкого  мужества  в  длинном  пути.  ќто было
особенно больно молодому эллину.  ‘лезы навернулись на  глаза,  и  он,
чтобы  справитьсЯ  с  собой,  устремил  взглЯд  на  реку.  Џо сторонам
песчаной отмели высились густые заросли,  заграждавшие речной  простор
зеленой  стеной.  Ѓугор  светлого  песка  находилсЯ  как  бы в широких
воротах. Ќа опушке росли белые деревьЯ, корЯвые и узловатые, с мелкими
листьЯми.  ‚се  ветви  этих  деревьев  были  одеты  пушистыми  лентами
Ярко-красных  цветов[Љомбрет.],  плоские  перистые  скоплениЯ  которых
казались  полосами  из  поперечных  коротких  черточек,  нанизанных на
тонкие стебли,  то сгибавшиесЯ вниз, то торчавшие прЯмо вверх, к небу.
–веты  отливали  багрЯнцем,  и белые деревьЯ горели в зеленых воротах,
как  погребальные  факелы  у  врат  Ђида[Ђид  -  подземное  царство  в
представлении эллинов, куда попадают души усопших после смерти.], куда
уже направлЯла свой  путь  душа  умершего  ’акела.  Њедленно  катилась
мутнаЯ оловЯннаЯ вода реки,  испещреннаЯ отмелЯми желтых песков. ‘отни
крокодилов лежали на песке.  Ќа ближайшей к  Џандиону  косе  несколько
огромных  Ящеров  во сне раскрыли широкие пасти,  казавшиесЯ на солнце
черными пЯтнами,  окаймленными белыми клиньЯми  страшных  зубов.  ’ела
крокодилов   широко   расплывались   на  песке,  как  бы  расплющенные
собственным весом.  Џродольные складки чешуйчатой кожи брюха  обтекали
плоские   спины,   усаженные   рЯдами   шипов,   более   светлых,  чем
черновато-зеленые промежутки между ними.  ‹апы  с  нелепо  вывернутыми
наружу суставами уродливо раскидывались в стороны. €ногда какой-нибудь
из Ящеров пошевеливал  гребнистым  хвостом,  толкаЯ  другого,  -  тот,
потревоженный  во  сне,  захлопывал свою пасть с разносившимсЯ по реке
стуком.
     ’оварищи поднЯли  умершего  и  молча  понесли  его  в селение под
тревожными взглЯдами сбежавшихсЯ жителей.  Џандион шел сзади, отдельно
от Љави. ќтруск считал себЯ виновным в гибели ливийца, так как затеЯ с
добычей черного дерева принадлежала ему.  Љави шагал  сбоку  печальной
процессии, кусал губы и теребил бороду.
     Џандиона мучила  совесть:  он  тоже  чувствовал  себЯ   виновным.
Ќехорошо было,  что он вдохновилсЯ изображением любимой девушки, когда
ему нужно было создать произведение  в  памЯть  боевой  дружбы  разных
людей,  прошедших все испытаниЯ,  верных перед лицом смерти,  голода и
жажды, в тоскливых днЯх тЯжкого похода. "Љак могла эта мысль не прийти
мне прежде  всего?"  -  спрашивал  себЯ  молодой эллин.  Ќеспроста его
постигла неудача - боги покарали его за неблагодарность...  ’ак  пусть
сегоднЯшнее горе научит видеть лучше...

     Ќизкие лилово-серые облака грузно всползали на небесный свод; как
стадо буйволов,  сбивались в плотную массу.  ‘лышались глухие раскаты.
ЌадвигалсЯ  ливень,  люди  поспешно  втаскивали  в хижины разбросанные
вокруг вещи.
     …два Љави  и  Џандион успели укрытьсЯ в своем жилище,  как в небе
опрокинулась исполинскаЯ  чаша,  рев  падавшей  воды  заглушил  грохот
грома.  ‹ивень  кончилсЯ быстро,  как всегда;  терпко пахли растениЯ в
посвежевшем,  влажном воздухе,  слабо  журчали  бесчисленные  ручейки,
стекавшие к реке и к морю.  Њокрые деревьЯ глухо шумели под ветром. €х
шум был суров и печален, он ничем не напоминал быстрого шелеста листвы
в сухие,  погожие дни. Љави прислушалсЯ к голосу деревьев и неожиданно
сказал:
     - џ  не  прощаю  себе  смерти  ’акела.  ‚иноват  Я:  мы пошли без
опытного проводника,  мы чужие в этой стране, где беспечность означает
гибель. € что же? “ нас нет черного дерева, а один из лучших товарищей
лежит под грудой камней на берегу...  „орога цена моей глупости... € Я
не решаюсь теперь идти снова. Џлатить сынам ветра нам нечем...
     Џандион молча достал из своего мешочка горсть сверкающих камней и
положил  их перед этруском.  Љави одобрительно закивал головой,  затем
внезапное сомнение отразилось на его лице:
     - …сли   им   неизвестна  цена  этих  камней,  сыны  ветра  могут
отказатьсЯ взЯть их.  Љто слышал о таких камнЯх в  наших  землЯх?  Љто
купит их как драгоценности? •отЯ... - ќтруск задумалсЯ.
     Џандион испугалсЯ. ЏростаЯ догадка Љави не приходила ему раньше в
голову.  Ћн упустил из виду, что камни в глазах купцов могут оказатьсЯ
нестоЯщими.  ‘мЯтение и  страх  за  будущее  заставили  задрожать  его
протЯнутую  к  камнЯм  руку.  ќтруск,  читаЯ  по  лицу  тревогу друга,
заговорил снова:
     - •отЯ   Я   слыхал  когда-то,  что  прозрачные  камни  особенной
твердости привозились иногда на Љипр и в Љарию с  далекого  востока  и
очень дорого ценились. Њожет быть, сыны ветра знают их?..
     Ќаутро после  разговора  с  Љави  Џандион  пошел  по  тропинке  к
подножию  гор,  где  росли  травЯнистые  растениЯ  с  желтыми плодами.
Џодходил срок возвращениЯ Љидого. „рузьЯ нетерпеливо ждали его. ќтруск
и  эллин  хотели посоветоватьсЯ с ним,  как добыть что-либо ценное длЯ
сынов  ветра.  ‘омнениЯ  этруска  разрушили  уверенность  Џандиона   в
ценности камней юга, и теперь молодой эллин не находил покоЯ. Ќевольно
Џандион  направлЯлсЯ  к  горам  в  смутной  надежде  встретить   отрЯд
чернокожего друга.  Џомимо всего,  ему хотелось побыть наедине,  чтобы
обдумать новое произведение, все Яснее намечавшеесЯ в его уме. Џандион
неслышно  ступал по крепкой,  плотно утрамбованной земле тропинки.  Ћн
больше  не  хромал,  к  нему  вернулась  прежнЯЯ   легкость   походки.
ЏопадавшиесЯ  навстречу  местные жители,  нагруженные гроздьЯми желтых
плодов,  дружелюбно обнажали свои белые зубы или приветливо помахивали
сорванными листьЯми.  ’ропа завернула налево.  Џандион шел между двумЯ
сплошными  стенами  сочной   зелени,   наполненной   золотым   сиЯнием
солнечного  света.  ‚  его  горЯчем  блеске  плавно двигалась женщина.
Џандион узнал Ќьору.  Ћна выбирала из свисавших гроздьев самые зеленые
плоды  и складывала их в высокую плетеную корзину.  Џандион отступил в
тень огромных листьев;  чувство художника отодвинуло все другие мысли.
ћнаЯ  женщина  переходила от одной грозди к другой,  гибко склонЯЯсь к
корзине,  и опЯть поднималась на  кончики  пальцев,  вытЯнувшись  всем
телом, с руками, протЯнутыми к высоко висЯщим плодам. ‡олотые переливы
солнца поблескивали на ее гладкой черной  коже,  оттененной  свежей  и
Яркой зеленью.  Ќьора слегка подпрыгнула и, всЯ изогнувшись, протЯнула
руки в чащу бархатистых листьев.  “влекшийсЯ Џандион зацепил за  сухой
стебель -  в  глубокой тишине раздалсЯ громкий шорох.  ЊолодаЯ женщина
мгновенно обернулась и застыла.  Ќьора  узнала  Џандиона;  напрЯгшеесЯ
струной  тело  ее  вновь  стало  спокойным,  она  перевела  дыхание  и
улыбнулась молодому эллину.  Ќо Џандион не заметил ничего этого.  Љрик
восторга  вырвалсЯ из его груди,  широко раскрывшиесЯ золотистые глаза
смотрели на Ќьору,  не видЯ  ее;  рот  приоткрылсЯ  в  слабой  улыбке.
‘мущеннаЯ  женщина  отступила.  —ужеземец  вдруг повернулсЯ и бросилсЯ
прочь, восклицаЯ что-то на непонЯтном длЯ нее Языке.
     ‚незапно Џандион сделал великое открытие. Њолодой эллин все времЯ
бессознательно  и  неуклонно  шел  к  нему,   все   неотвЯзные   думы,
бесконечные  размышлениЯ бродили около этого открытиЯ.  Ћн не нашел бы
его,  если бы не видел так много,  не  сравнивал  бы  и  не  нащупывал
собственного нового пути. ‚ живом неподвижности быть не может! ‚ живом
и прекрасном теле  нет  никогда  мертвой  неподвижности,  есть  только
покой, то есть мгновение остановки движениЯ, закончившегосЯ и готового
сменитьсЯ другим,  противоположным.  …сли  схватить  это  мгновение  и
отразить его в неподвижном камне, тогда мертвое оживет.
     ‚от что увидел Џандион в замершей  от  испуга  Ќьоре,  когда  она
застыла,  как  статуЯ  из черного металла.  Њолодой эллин уединилсЯ на
небольшой полЯне под деревом.  …сли бы кто-нибудь заглЯнул  туда,  то,
несомненно, убедилсЯ  бы  в  сумасшествии  Џандиона:  он  делал резкие
движениЯ,  сгибаЯ и разгибаЯ то руку,  то ногу,  и тщательно следил за
ними,  скривив  шею  и  мучительно  перекашиваЯ  глаза.  Њолодой эллин
вернулсЯ домой только к вечеру,  возбужденный,  с лихорадочным блеском
глаз.  Ћн  заставил Љави,  к великому удивлению этруска,  стоЯть перед
собой,  идти и останавливатьсЯ по команде.  ќтруск  сначала  терпеливо
сносил причуду друга,  наконец это ему надоело,  и он, хлопнув себЯ по
лбу,  решительно уселсЯ на землю.  Ќо Џандион и тут не оставил Љави  в
покое - он разглЯдывал его,  заходил то справа,  то слева, пока этруск
не разразилсЯ  бранью  и,  объЯвив,  что  Џандион  схватил  лихорадку,
пригрозил свЯзать эллина и водворить на ложе.
     - Џошел к воронам!  - весело закричал Џандион.  -  џ  завью  тебЯ
винтом, как рог белой антилопы!
     Љави еще не видел,  чтобы его друг  так  ребЯчилсЯ.  Ћн  был  рад
этому,  так  как  давно  замечал  душевное  угнетение молодого эллина.
‚орча, этруск слегка ударил Џандиона, и тот, вдруг смирившись, заЯвил,
что неимоверно голоден. Ћба друга уселись за ужин, и Џандион попыталсЯ
объЯснить этруску свое великое открытие.  ‚опреки ожиданию Љави  очень
заинтересовалсЯ  и  долго  расспрашивал Џандиона,  стараЯсь вникнуть в
сущность  затруднений,  стоЯщих   перед   скульптором   при   попытках
воссоздать живую форму.
     ќтруск и  эллин  засиделись  допоздна  и  заканчивали  беседу   в
темноте.
     ‚друг что-то  заслонило  проблеск  звездного  света  в  отверстии
входа,  и голос Љидого заставил их радостно вздрогнуть.  Ќегр внезапно
возвратилсЯ и сразу же решил проведать  друзей.  Ќа  вопрос,  была  ли
удачна охота,  Љидого отвечал неопределенно,  ссылаЯсь на усталость, и
обещал завтра показать трофеи.  Љави и Џандион рассказали ему о смерти
’акела  и о походе Љави за черным деревом.  Љидого страшно разъЯрилсЯ,
кричал про оскорбление его гостеприимства,  даже назвал этруска старой
гиеной.  ‚  конце  концов негр утих:  печаль о погибшем товарище взЯла
верх над гневом.  ’огда этруск и эллин рассказали ему о своих тревогах
по  поводу  платы  сынам  ветра и просили совета.  Љидого отнессЯ к их
беспокойству с величай