т, что Ђлександр обЯзательно придет  в
…гипет. ќоситей мрачен, подолгу совещалсЯ со своими приближенными и послал
гонца в ‘парту...
     ’аис проницательно посмотрела на подругу.
     - „а, Я люблю его, - ответила ќгесихора на  невысказанный  вопрос,  -
это особенный человек, единственный среди всех.
     - Ђ ќоситей?
     ќгесихора сложила пальцы в жесте, означавшем  у  гетер  равнодушие  к
поклоннику: "Ќе тот, так этот".
     - € ты ждешь его?
     - †ду! - призналась ќгесихора.
     ’аис задумалась. ‘ Ђлександром ЯвитсЯ Џтолемей - по слухам, он теперь
в числе лучших полководцев македонского царЯ, чуть ли не самый  близкий  к
нему человек, исключаЯ разве ѓефестиона. Џтолемей!.. ‘ердце ’аис  забилось
сильнее, подруга была не менее наблюдательна и спросила без промедлениЯ:
     - Ђ Њенедем?
     ’аис не отвечала, стараЯсь понЯть свои ощущениЯ - памЯть  с  прежнем,
смЯтение чувств в последний афинский год, новое, что пришло с  беззаветной
любовью лаконского атлета, доверчивого, как дитЯ, и мужественного, подобно
герою мифов.
     - Ќе можешь решить? - поддразнила ќгесихора.
     - Ќе могу. ‡наю лишь одно: или тот,  или  другой.  Ќикогда  не  смогу
обманывать.
     - ’ы всегда была такаЯ. Џотому не было и не будет у  тебЯ  богатства,
как у ”рины или у ’еро. ’ебе оно и не нужно - ты просто не умеешь  тратить
деньги. Њало прихотей и воображениЯ.
     - ‚ самом деле, мало! Ќичего не могу придумать, чем потрЯсти соперниц
или поклонников. ‡ато легче, когда...
     - „а, Њенедем небогат, если не сказать - просто беден!
     ‘ бедностью ’аис столкнулась, когда задумала купить верховую  лошадь.
Џродавалась редкаЯ чаграваЯ кобыла из Ђзиры - той породы либийских  коней,
которые Якобы завезены еще гиксосами.  ‹ошади  из  Ђзиры  славились  своей
выносливостью в жару и безводье. ‘алмаах, как звали лошадь, не была  очень
красивой - пепельного цвета, с длинными передними бабками и вислым  задом.
Ћднако это означало мЯгкую длЯ всадника переступь, и даже мельканье белков
в углах глаз - знак недоброго нрава - не отпугивало покупателей. Љогда  же
выЯснилось, что ‘алмаах -  триабема,  то  есть  ходит  особой  "трехногой"
рысью, то ее немедленно за высокую цену  купил  танисский  торговец.  ’аис
понравилась диковатаЯ либийка, и ‘алмаах, видимо, распознала в афинЯнке ту
спокойную, покорЯющую и добрую волю, к которой чувствительны  животные,  в
особенности лошади.  ‚  конце  концов  ’аис  удалось  обменЯть  лошадь  на
хризолит - тот самый, предназначавшийсЯ Ђристотелю за помощь отцу ѓесионы.
     Њенедем  достал  шкуру  пантеры,  чтобы  закрыть  бока  лошади  сверх
маленького потника, употреблЯвшегосЯ длЯ всадников в  боевых  поножах  или
узких  азиатских  штанах.  ’аис  ездила  голоногой,  как  древние  женщины
’ермодонта, и неминуемо испортила бы себе голени. Љонский пот при  езде  в
жару, попадаЯ на кожу человека, вызывает воспаление и Язвы.
     ЊЯгкаЯ шкура хищной кошки, приЯтнаЯ на ощупь, все же затруднЯла езду.
ЂмазонскаЯ посадка ’аис с сильно согнутыми ногами, так  что  пЯтки  лежали
почти на почках лошади,  упираЯсь  в  маклаки,  требовала  особой  силы  в
коленЯх.  ‚садница  держалась,  сжимаЯ  ногами  верхнюю   часть   конского
туловища. ЊЯгкаЯ, уступчиваЯ шкура пантеры заставлЯла удваивать усилиЯ ног
на скачке. ‚прочем, ’аис была  даже  довольна  этим.  Џосле  двухнедельных
страданий к ней  вернулась  прежнЯЯ  железнаЯ  хватка  колен,  за  которую
учитель верховой езды, пафлагонец, называл ее истинной дочерью ’ермодонта.
•отЯ рысь ‘алмаах  была  нетрЯской,  ’аис  предпочитала  носитьсЯ  вскачь,
соревнуЯсь с неистовой четверкой  ќгесихоры,  процветавшей  в  благодатном
сухом климате …гипта. Ќа главных дорогах вокруг Њемфиса всегда было  тесно
от  медлительных  ослов,  повозок,   процессий   паломников,   нагруженных
корзинами рабов-носильщиков. Ќо им посчастливилось открыть шедшую  на  юг,
вдоль Ќила, свЯщенную дорогу, лишь кое-где занесенную песками.  Ќа  чистых
участках протЯженностью в сотни стадий можно было ездить беспрепЯтственно,
и ќгесихора с упоением предавалась бешеной езде. Љогда  ’аис  выезжала  на
своей ‘алмаах, ќгесихора брала на колесницу ѓесиону.
     ЉончалсЯ четвертый год сто  десЯтой  олимпиады.  ‚  …гипте  наступило
времЯ  пЯтидесЯтидневного  ‡ападного  ветра  -  дыханиЯ  свирепого   ‘ета,
иссушающего землю и озлоблЯющего людей.
     Ќезнакомые с ветром ‘ета эллинки продолжали свои поездки. Ћднажды  на
них налетела краснаЯ туча, дышавшаЯ печным жаром.  ‡акружились,  заплЯсали
песчаные вихри, свет померк, испуганные кони ќгесихоры взвились на дыбы. ‘
трудом удалось справитьсЯ с жеребцами, и то лишь после того, как  ѓесиона,
спрыгнув с колесницы, отважно схватила двух дышловых за  удила  и  помогла
ќгесихоре повернуть их на север, к  городу.  ‘алмаах  осталась  совершенно
спокойной, послушно повернулась спиной к  буре  и  побежала  своей  мЯгкой
рысцой рЯдом с колесницей, котораЯ вскоре начала скрипеть от насыпавшегосЯ
во втулки песка.
     ‹ошади постепенно успокаивались, их бег стал  равномерным.  ќгесихора
неслась в шуме и свисте ветра, обгонЯЯ пыльные тучи,  подобно  воительнице
Ђфине. Ћни достигли места, где дорога огибала темное ущелье.  ‡десь  стоЯл
полуразвалившийсЯ заупокойный храм, на ступенЯх которого они иногда делали
привал. ’аис перваЯ заметила на белых камнЯх человека в длинной полотнЯной
египетской одежде. Ћн лежал, уткнув лицо  в  согнутую  руку,  и  прикрывал
левой голову. ЂфинЯнка спрыгнула с лошади и наклонилась над тЯжко дышавшим
стариком.  Ќемного  разведенного  водой  вина,  и  он  сел  согнувшись.  Љ
удивлению подруг, на чистейшем аттическом наречии старик объЯснил, что ему
сделалось худо от пыльной бури и он, не видЯ помощи, решил ждать.
     - ‘корее  своей  кончины,  так  как  ветер  ‘ета  дует  с  упорством,
достойным этого бога, - закончил старик.
     ’ри пары сильных женских рук  водрузили  его  на  колесницу,  ѓесиона
уселась на ‘алмаах позади ’аис, и все четверо  благополучно  добрались  до
Њемфиса.
     ‘тарик попросил отвезти его к храму Ќейт,  стоЯвшему  около  большого
парка на берегу реки.
     - ђазве ты жрец этого храма? - спросила ќгесихора. - ‚едь  ты  эллин,
несмотрЯ на египетскую одежду.
     - џ здесь гость, - ответил старик и повелительным  жестом  поманил  к
себе ’аис. ЂфинЯнка послушно подъехала к  ступенЯм,  по  которым  медленно
поднималсЯ старик.
     - ’ы афинскаЯ гетера, брошеннаЯ крокодилам и спасшаЯсЯ? —то ищешь  ты
в храмах —ерной ‡емли?
     - ’еперь - ничего. „умала найти мудрость, утолЯющую душу больше,  чем
философические рассуждениЯ о  политике,  войне  и  познании  вещей.  џ  их
наслушалась в Ђттике, но мне не нужна война или устройство полиса.
     - € не нашла здесь ничего?
     ’аис презрительно рассмеЯлась:
     - ‡десь поклонЯютсЯ зверЯм. —то ждать от народа, боги которого еще не
стали людьми?
     ‘тарик  вдруг  выпрЯмилсЯ,  выражение  его  глаз   изменилось.   ’аис
почувствовала, как взглЯд незнакомца проник в сокровенные глубины ее души,
беспощадно обнажаЯ тайные мысли, надежды  и  мечты,  казалось  бы  надежно
скрытые. ЂфинЯнка не испугалась. ‚ короткой ее жизни, несмотрЯ  на  обилие
впечатлений и встреч, не совершилось ничего постыдного  или  недостойного,
не было ни подлых поступков, ни злобных мыслей.  ќрос,  радость  сознавать
себЯ всегда красивой, всегда  желанной,  неуемнаЯ  любознательность...  …е
серые глаза бесстрашно  раскрылись  навстречу  копьеподобному  взглЯду,  и
старик впервые улыбнулсЯ.
     - Џо соображению своему ты заслужила немного больше знаниЯ, чем  дали
бы тебе жрецы …гипта. Ѓудь благодарна своему имени, что  они  снизошли  до
бесед с тобой.
     - Њое имЯ? - воскликнула гетера. - Џочему?
     - ђазве ты не знаешь, что длЯ дочери ќллады носишь очень древнее имЯ.
Ћно египетское, обозначает "‡емлЯ €сиды", и  вдобавок  пришло  с  древнего
Љрита. ‘лыхала ли ты о Ѓритомартис, дочери ‡евса и Љармы? ’ы напомнила мне
ее изображение.
     - Љак интересно говоришь ты, отец! Љто ты, откуда?
     - џ  с  „елоса,  эллин,  философ...  Ќо  смотри,  твоЯ  подруга  едва
сдерживает коней, да и ‘алмаах плЯшет на месте.
     - ’ы знаешь даже имЯ лошади?
     - Ќе будь наивной, дитЯ. џ еще не потерЯл слуха, а  ты  раз  двадцать
окликала ее.
     Џокраснев, ’аис засмеЯлась и сказала:
     - џ хотела бы увидеть тебЯ.
     - ќто необходимо. Џриходи в любой день ранним  утром,  когда  слабеет
свирепость ‘ета. ‚ойдешь под сень портика, хлопни в ладоши три раза - и  Я
выйду к тебе. •айре!
     ђыжие и белые кони бешено понеслись по бесконечной пальмовой аллее  в
северную часть  города.  ‘алмаах,  облегченнаЯ  от  двойной  ноши,  весело
скакала рЯдом. ’аис задумчиво смотрела на  свинцовую  воду  великой  реки,
чувствуЯ, что встреча со старым философом будет в ее жизни важной.
     ќгесихора полюбопытствовала, чем так заинтересовал подругу  слабый  и
ничтожный старик. “слышав о намерении ’аис вновь "бродить по храмам",  как
выразилась спартанка, она заЯвила, что ’аис добьетсЯ в конце концов  своей
погибели. ЏожаловатьсЯ Њенедему, чтобы он или не пускал ее в храмы, или не
спасал больше, когда ее бросЯт льву, бегемоту, гигантской  гиене  или  еще
какому нибудь из божественных чудовищ?  Ќо  и  это  средство  не  поможет:
атлет, несмотрЯ на свой грозный вид,  -  влажнаЯ  глина  в  пальцах  своей
красотки!
     ќгесихора была права. ‚стреча с философом разожгла любопытство  ’аис.
Ќа следующий же день она пришла в храм Ќейт, едва загорелось  красноватыми
отблесками свинцовое небо.
     ”илософ, или  жрец,  ЯвилсЯ,  как  только  хлопки  маленьких  ладоней
прозвучали под сенью портика. ”илософ был одет  в  прежнее  белое  льнЯное
одеЯние, какое отличало  египтЯн  и  особенно  египтЯнок  от  всех  других
чужеземцев. Џриход ’аис почему-то обрадовал его. ‘нова  пронзив  ее  своим
копью подобным взглЯдом, он сделал знак следовать за ним. ‚  глубь  стены,
из огромных глыб камнЯ, слева шел проход, освещенный лишь  узенькой  щелью
сверху. Ќадоевший свист ветра здесь  не  был  слышен,  покой  и  уединение
сопутствовали ’аис. ‘вет впереди показалсЯ Ярким. Ћни вошли  в  квадратную
комнату с узкими, как щели,  оконными  проемами.  ‡десь  не  чувствовалось
привкуса пыли, как сейчас во всем  городе.  ‚ысокий  потолок,  расписанный
темными красками, создавал впечатление ночного неба.  ’аис,  осмотревшись,
сказала:
     - ‘транно строили египтЯне!
     -  ‘троили  давно,  -  поправил  философ,  -  без  совершенства,   но
заботились о тайне уединениЯ, загадке молчаниЯ и секретах неожиданности.
     - Ќаши храмы, настежь открытые и светлые, во сто крат  прекраснее,  -
возразила афинЯнка.
     - ’ы ошибаешьсЯ. ’ам тоже тайна, только не уходЯщаЯ во мрак прошлого,
тайна единениЯ с небом. ‘ солнцем - днем, звездами и луной - ночью.  ђазве
не ощущала ты просветлениЯ и радости среди колонн  Џарфенона,  в  портиках
„ельф и Љоринфа?
     - „а, да!
     ‘витки  папируса,  пергамента,  исчерченные  дощечки  лежали   поверх
массивных  Ящиков.  ‘ередину  комнаты  занимал  большой  широкий  стол   с
пЯтиконечными звездами и спиралЯми, Ярко-голубыми на фоне  серой  каменной
столешницы. „елосский философ подвел афинЯнку к столу  и  усадил  напротив
себЯ на неудобный египетский табурет. ”илософ долго молчал,  упорно  глЯдЯ
на ’аис. € странное дело, удивительное спокойствие разлилось по  всему  ее
телу. ’аис сделалось  так  хорошо,  что  она  всем  сердцем  потЯнулась  к
серьезному, неулыбчивому, скупому на слова старику.
     - ’ы удивила менЯ замечанием о зверобогах …гипта, - сказал философ, -
что ты знаешь о религии? ’ебЯ посвЯщали в какие-нибудь таинства?
     - Ќикогда. џ ничего не знаю, - ’аис хотелось быть скромной перед этим
человеком, - Я гетера с юности и  не  служила  ни  в  каком  храме,  кроме
Ђфродиты Љоринфской.
     - Ћткуда же знаешь ты, что боги возвышаютсЯ вместе с человеком?  ‚едь
это означает, что человек изыскивает богов в себе, а за такие убеждениЯ ты
подверглась бы опасности, и очень серьезной.
     - ’ы напрасно считаешь менЯ столь умной, мудрец. Џросто Я...
     - Џродолжай, дочь моЯ. Њне, не имевшему потомства, неспроста  хочетсЯ
назвать тебЯ так. ќто свидетельствует о близости наших душ.
     - џ, изучаЯ мифы, увидела, как боги ќллады от древности до наших дней
делались постепенно добрее и лучше.  Ђртемис,  охотница  и  убийца,  стала
врачевательницей. Ђполлон, ее брат, начал издревле беспощадным  карателем,
убийцей, жадным и завистливым, а сейчас  это  лучезарный  бог-жизнедатель,
перед которым радостно склонЯютсЯ. ЊоЯ  богинЯ  -  Ђфродита  -  в  древних
храмах стоЯла с копьем, как  Ђфина.  ’еперь  есть  “раниЯ,  несущаЯ  людЯм
свЯтую небесную любовь, - щеки ’аис вспыхнули.
     †рец-философ посмотрел на нее еще ласковее, и ’аис осмелела.
     - € Я читала Ђнаксагора. …го учение  о  "Ќус"  -  мировом  разуме,  о
вечной борьбе двух противоположных сил: злого и доброго, дружественного  и
враждебного. Ђнтифонта, учившего,  что  люди  равны,  и  предостерегавшего
эллинов  от  пренебрежениЯ  к  чужеземным  народам...  -  ’аис  запнулась,
вспомнив собственные ошибки, за которые чуть не расплатилась жизнью.
     ”илософ догадалсЯ.
     - Ђ сама не смогла преодолеть этого пренебрежениЯ, - сказал он, -  за
что и попала к крокодилам.
     - џ не смогла и не смогу принЯть нелепого поклонениЯ богам в зверином
облике:  безобразным   бегемотам,   мерзким   зухосам,   глупым   коровам,
бессмысленным птицам. Љак могут мудрые люди,  да  любые  люди  со  здравым
умом...
     - ’ы забыла, скорее, не знаешь,  что  религиЯ  египтЯн  на  несколько
тысЯчелетий старше эллинской. —ем глубже во тьму веков,  тем  темнее  было
вокруг человека и в его душе. ’ьма эта отражалась во всех его  чувствах  и
мыслЯх. Ѓесчисленные звери угрожали ему. ЌаходЯсь  во  власти  случаЯ,  он
даже не понимал судьбы, как понимаем ее мы, эллины. Љаждый  миг  мог  быть
последним.  Ќескончаемой  чередой  шли  перед  ним  ежечасные  боги-звери,
деревьЯ,  камни,  ручьи  и  реки.  Џотом  одни  из  них  исчезли,   другие
сохранились до наших дней. Ђ давно ли мы, эллины, поклонЯлись рекам, столь
важным в нашей маловодной стране?
     - Ќо не зверЯм!
     - „еревьЯм и животным тоже.
     Љ удивлению  ’аис,  жрец-философ  рассказал  ей  о  культе  свЯщенных
кипарисов на Љрите, свЯзанных с Ђфродитой.  Ќо  более  всего  поразило  ее
древнее поклонение богинЯм в образе лошадей. ‘ама  „еметра,  или  ЉритскаЯ
ђеЯ, в свЯтилище ”игалиЯ на реке Ќеда в  Ђркадии  изображена  с  лошадиной
головой. ‘вЯщеннаЯ кобыла обладала  особой  властью  по  ночам  и  служила
вестницей гибели. Ќи философ, ни ’аис не могли подозревать, что более двух
тысЯч лет после их встречи, в одном из самых распространенных Языков  мира
страшное ночное  видение,  кошмар  будет  по-прежнему  называтьсЯ  "ночной
кобылой".
     ЃогинЯ-кобыла превращалась  в  трехликую  богиню-музу.  …е  три  лика
соответствовали ђазмышлению, ЏамЯти  и  Џесне.  ‹ишь  впоследствии,  когда
женские  божества  уступили  мужским,  трехликаЯ  Њуза  стала  ѓекатой,  а
„евы-Њузы умножились в  числе  до  девЯти  и  находились  в  подчинении  у
Ђполлона - водителЯ Њуз.
     - ’еперь Я понимаю, отчего древние имена нимф и амазонок звучат  так:
‹евкиппа - белаЯ кобыла,  Њеланиппа  -  чернаЯ,  Ќикиппа  -  победоноснаЯ,
Ђйниппа - милосердно убивающаЯ кобыла.
     - Ђ позднее, когда животные божества утратили  свое  значение,  имена
переменились, -  подтвердил  философ.  -  “же  при  ’есее  была  €пполита,
€пподамиЯ - властительница, укротительница лошадей, то есть  героини-люди,
а не нимфы с обликом животного. ‡десь тоже произошло  возвышение  религии,
как ты верно заметила.
     - Ќо тогда... - ’аис запнулась.
     - ѓовори, мне ты можешь сказать все.
     - ’огда почему облик Ѓогини-Њатери, ‚еликой Ѓогини, нежен  и  ласков,
хотЯ он гораздо древнее мужских богов-убийц?
     -  ’ы  опЯть  ошибаешьсЯ,  принимаЯ  ее  лишь  как  богиню  любви   и
плодородиЯ. ђазве не слышала  ты  о  бассаридах  -  опьЯненных  свЯщенными
листьЯми полубезумных женщинах ’ессалии  и  ”ракии,  в  своем  неистовстве
раздиравших в клочьЯ ЯгнЯт, козлЯт, детей и даже мужчин. †енщины бесились,
размахиваЯ пихтовыми ветвЯми, обвитыми плющом - знаком Ђртемис или ѓекаты.
’о же было и в Ђфинах на ‹енеЯх - празднестве "диких женщин" в дни зимнего
солнцестоЯниЯ месЯца посидеона. ‹ик богини-разрушительницы,  богини-смерти
противополагалсЯ облику матери. ‘оединительным звеном  между  ними  служил
образ любви - единственный, который ты знаешь.
     ’аис поднесла пальцы к вискам.
     - ‘лишком мудро длЯ менЯ.  Ќеужели  в  далекие  темные  времена  даже
женские богини были столь же свирепы, как позднее мужчины-боги?
     - ‘вирепы - нет. Ѓеспощадны - да, как сама  жизнь,  ибо  чем  же  они
были, как не отражением жизни, высших сил судьбы, властвующих однозначно и
над богами, и над людьми... Ѓеспощадны и милосердны одновременно.
     ’аис сидела, смЯтеннаЯ и притихшаЯ. ”илософ встал и  положил  большую
теплую ладонь на завитки непокорных волос на  ее  лбу.  ‘нова  необычайное
успокоение разлилось по телу гетеры, доверие и чувство полной безопасности
усиливали остроту восприЯтиЯ.
     - ‘лушай внимательно, ’аис-афинЯнка. …сли поймешь, что Я скажу  тебе,
станешь моей духовной дочерью... ‚ерить можно во все, что угодно, но  вера
становитсЯ религией только тогда,  когда  сплетаетсЯ  с  правилами  жизни,
оценкой поступков, мудростью поведениЯ, взглЯдом в  будущее.  Њы,  эллины,
еще очень незрелы - у нас нет морали и пониманиЯ людских  чувств,  как  на
далеком ‚остоке. Ќикогда не созреет до религии вера египтЯн, но  и  у  нас
есть философы, ты сама  назвала  двух,  забыв  Џлатона  и  еще  нескольких
мудрецов...
     - Џлатона  Я  не  забыла.  Ќо  великий  мудрец,  создаваЯ  свой  план
идеального государства, забыл о женщинах  и  их  любви.  Њне  кажетсЯ,  он
признавал только  любовь  между  мужчинами,  и  потому  Я  не  считаю  его
нормальным человеком, хотЯ он и знаменитый философ,  олимпийский  борец  и
государственный муж. Ќо ты прав, Я забыла ЂристотелЯ, хотЯ с  ним  знакома
лично, - загадочно улыбнулась ’аис.
     „елосец поморщилсЯ.
     - Ќет. ќтот знаток Явлений природы не менее дик в моральных вопросах,
чем египтЯне. Њожешь исключить его. ‚ажнее другое: только в начале  своего
возникновениЯ любаЯ религиЯ живет и властвует над  людьми,  включаЯ  самых
умных и сильных. Џотом вместо веры происходит толкование, вместо праведной
жизни - обрЯды, и все кончаетсЯ лицемерием жрецов в их борьбе за  сытую  и
почетную жизнь.
     - —то ты говоришь, отец?!
     - ’о, что ты слышишь, ’аис! Ќе все ли  равно  -  женскаЯ  богинЯ  или
Ђполлон, Ђртемис или  Ђсклепий?  †изнь  на  земле  без  боЯзни,  красиваЯ,
простирающаЯсЯ вдоль и вширь, как светлаЯ, устланнаЯ  мрамором  дорога,  -
вот что сделалось моей мечтой и заботой.
     - € ты пришел с „елоса в …гипет...
     - —тобы узнать корни нашей веры, происхождение наших  богов,  понЯть,
почему до сих пор эллины живут без пониманиЯ обЯзанностей и целей человека
среди других людей и в окружающей Ћйкумене. ’ы понЯла уже,  что  в  …гипте
нечего искать законов  морали  -  их  нет  в  религии  древних  охотников,
сохранившейсЯ у земледельцев Ќила. Ќо  есть  другие  народы...  -  философ
умолк, проведЯ рукой по лбу.
     - ’ы устал, отец, - ’аис поднЯлась, прикоснулась  с  поклоном  к  его
коленЯм.
     - ’ы понЯла! ‘илы мои убывают. џ чувствую, что не увижу своего „елоса
и не напишу всего, что узнал в …гипте.
     - Ќе утруждай себЯ, отдохни, ешь здешний розовый виноград  и  вкусные
плоды колючих пальм, - заботливо сказала гетера, и старик улыбнулсЯ. - „а,
да, Я принесу тебе в следующий раз. Љогда ты позволишь мне  посетить  тебЯ
снова?
     Ќе получив ответа, ’аис одиноко пошла по темным  проходам,  жутковато
напоминавшим ей пережитое в ‹абиринте.
     ‘вет и зной полуднЯ ощутимо ударили в нее горЯчей волной, унылый  гул
"пЯтидесЯтидневника" показалсЯ сначала даже приЯтным. Ќо уже  к  вечеру  в
своем насквозь продуваемом доме, в  тревожном  беге  теней  от  колеблемых
сквознЯком светильников ’аис опЯть потЯнуло в темноту храма,  к  странному
старому эллину, давшему ей впервые в жизни светлый покой  отрешениЯ.  ћной
девушкой ’аис видела во сне Ђфродиту “ранию. ‘он, повторЯвшийсЯ  несколько
раз в последние годы, вспоминалсЯ так: ’аис, босаЯ и нагаЯ, поднималась по
лестнице необъЯтной ширины к зеленой стене из  густых  миртовых  деревьев,
проскальзывала между их переплетавшимисЯ ветвЯми  и  выходила  на  свет  -
Яркий, но не пронизывающий, теплый, но  не  знойный.  Ћна  приближалась  к
статуе Ђфродиты “рании.  ЃогинЯ  из  полупрозрачного  розового  родосского
мрамора, пронизаннаЯ светом неба, сходила с пьедестала  и  обвивала  плечи
’аис сиЯющей рукой немыслимой красоты. “раниЯ  заглЯдывала  в  лицо  ’аис.
—увство необычайной отрады и покоЯ переполнЯло  юную  гетеру.  Ќо  она  не
любила этот сон - с течением лет  все  резче  был  контраст  между  чистым
покоем любви, исходившим от “рании, и исступленным искусством и трудом той
любви, котораЯ составила славу  ’аис,  образованной  гетеры  и  знаменитой
танцовщицы самого знающего народа в мире, каким считали  себЯ  афинЯне.  €
вот радостный покой,  испытанный  прежде  только  в  полудетских  снах  об
“рании, пришел к ’аис наЯву при встрече с философом.
     Ђ в Њемфисе ширились слухи  о  божественном  сыне  македонского  царЯ
”илиппа. Ђлександр  осаждает  ’ир,  его  жители  упорствуют,  но  искусные
механики македонцев решили создать перешеек между материком и островом, на
котором стоит город. ѓибель древнего финикийского порта  неминуема.  Љогда
’ир  падет,  то,  кроме   ѓазы,   больше   некому   будет   сопротивлЯтьсЯ
победоносному Ђлександру. …го надо ждать в …гипте.
     ”лот Ђлександра, отрезаЯ ’ир, проникает все дальше на юг,  и  недавно
эллинский корабль, шедший в  Ќавкратис,  встретил  пЯть  судов  Якобы  под
командой самого Ќеарха.
     ќгесихора сделалась дерзкой и беспокойной, чего прежде не случалось с
лакедемонЯнкой. Њожет быть, горЯчий либийский ветер  со  своей  неослабной
силой проникал в душу людей, делаЯ их нетерпеливыми, скорыми на  расправы,
нечуткими и грубыми. ’аис давно заметила, что переносит  жару  легче,  чем
ќгесихора.  ‚етер  ‘ета  меньше  влиЯл  на  нее,  и  она  старалась   реже
встречатьсЯ с подругой, чтобы ненароком не вызвать ссоры. ‚двоем с  верной
ѓесионой иди с Њенедемом ’аис ходила на берег реки. ’ам она подолгу сидела
на плавучей пристани.  Ћбилие  текучей  воды  гипнотизировало  эллинов,  и
каждый погружалсЯ в свои думы, глубокие, затаенные, неЯсные...
     Ћднажды ’аис получила приглашение  от  делосского  жреца,  переданное
устно мальчиком - служителем храма Ќейт. ‘ волнением  собиралась  ’аис  на
рассвете следующего днЯ, надев скромную одежду.
     „елосский философ  сидел  на  спускавшихсЯ  к  Ќилу  ступенЯх  храма,
погруженный в созерцание удивительно тихого рассвета.
     - ’ы была в  ”ивах,  которые  мы,  эллины,  называем  „иосполисом?  -
встретил он  афинЯнку  вопросом  и  на  утвердительный  наклон  ее  головы
продолжал: - ‚идела  ли  ты  там  основание  золотого  круга,  украденного
Љамбисом два века назад при завоевании …гипта?
     - ‚идела. Њне объЯснили, что круг был  из  чистого  золота,  тридцать
локтей в поперечнике и локоть в толщину. Њогло ли быть такое?
     - „а. Љруг весил около тридцати тысЯч талантов. Љамбису потребовалось
пЯть тысЯч верблюдов, чтобы увезти его разрубленным на десЯть тысЯч кусков
в Џерсию.
     - ‡ачем отлили столь бессмысленную массу золота?
     - ѓлупо, но  не  бессмысленно.  ‚еличайший  фараон-завоеватель  хотел
доказать всей Ћйкумене вечность …гипта, его власти,  его  веры  в  великом
круговороте вещей. ‚оцарение владык-мужчин,  богов  и  героев,  привело  к
отчаЯнному желанию увековечениЯ. †енщины  знают,  как  хрупка  жизнь,  как
близка смерть, а мужчины мечтают о  бессмертии  и  убивают  без  конца  по
всЯкому поводу. ’аково древнее противоречие, оно  неразрешимо.  €  человек
создает длЯ себЯ, длЯ других, если может, длЯ всей страны замкнутый  круг,
где он - в центре, а наверху - всемогущий и грозный бог.
     - —его хотЯт этим добитьсЯ?
     - Ќеизменности  владычества  и  благополучиЯ  длЯ  царей  и  вельмож,
крепости веры  длЯ  жрецов,  устойчивости  в  мыслЯх  народа,  безропотной
покорности рабов.
     - € потому …гипет пронес свою веру сквозь тысЯчелетиЯ?
     - Ќе только …гипет. …сть страны, замкнувшиесЯ в себе  длЯ  сохранениЯ
своих  царей,  богов,  обычаев  и  жизни  на  тысЯчелетиЯ.  џ  называю  их
круговыми. ’аков …гипет, еще есть ЏерсиЯ, ‘ириЯ. Ќа западе  ђим,  а  очень
далеко на ‚остоке - ‘рединнаЯ страна желтокожих раскосых людей.
     - Ђ мы, ќллада? “ нас есть понимание, что все течет?!
     - ЌачинаЯ с Љрита, всЯ ќллада, €ониЯ, а с нами и ”иникиЯ  -  открытые
страны. Ќет длЯ нас круга, запирающего жизнь. ‚место него - спираль.
     - џ слыхала про серебрЯную спираль...
     - ’ы знаешь? …ще не времЯ говорить об этом. Ћгромна область  наследиЯ
исчезнувших детей Њиноса. ‚ ‹ибию на  запад  простираетсЯ  она  и  гораздо
дальше на восток, где в десЯтках тысЯч стадий за ѓирканией  лежат  древние
города. € за Џарапамизами, за пустыней Ђрахозией, до реки, называемой €нд.
ѓоворЯт, что от них остались лишь развалины, подобно  Љриту,  но  открытаЯ
душа этих народов живет в других людЯх тысЯчелетиЯ спустЯ.
     - ‡ачем открываешь ты мне это знание, отец? —ем могу Я, служительница
Ђфродиты, помочь тебе?
     - ’ы служишь ќросу, а в нашем эллинском мире нет более могучей  силы.
‚  твоей  власти  встречи,  беседы,  тайные  слова.   ’ы   умна,   сильна,
любознательна и мечтаешь возвыситьсЯ духовно...
     - Ћткуда ты знаешь, отец?
     - Њне многое открыто в  сердцах  людей.  €  думаетсЯ,  что  ты  скоро
пойдешь на восток с Ђлександром,  в  недоступные  дали  азиатских  степей.
ЉаждаЯ умнаЯ женщина - поэт в душе. ’ы не философ, не историк, не художник
- все они ослеплены, каждый своею задачей. € не воительница, ибо все,  что
есть в тебе от амазонки - лишь искусство ездить верхом и смелость.  ’ы  по
природе  не  убийца.  Џоэтому  ты  свободнее  любого  человека   в   армии
Ђлександра, и Я выбираю тебЯ своими глазами. ’ы увидишь то, что Я  никогда
не смогу. ‘кораЯ смерть ожидает менЯ.
     - Љак же Я расскажу тебе?
     - Ќе мне. „ругим. Ћколо тебЯ всегда будут умные,  значительные  люди,
поэты, художники, ибо их привлекает твоЯ сущность. € это будет еще  лучше,
чем рассказывал бы Я. ЋстанетсЯ в памЯти людей, войдет в песни  поэтов,  в
писаниЯ историков, в легендах разойдетсЯ по Ћйкумене и достигнет тех, кому
следует знать.
     - Ѓоюсь, ты делаешь ошибку, отец. џ не та,  котораЯ  нужна  тебе.  Ќе
мудра, невежественна, кружит мне голову  ќрос,  танец,  песнЯ,  поклонение
мужчин, зависть женщин, неистовство скачки.
     - ќто лишь  преходЯщие  знаки  твоей  силы.  џ  посвЯщу  тебЯ,  научу
внутреннему смыслу вещей, освобожу от страха.
     - —то Я должна сделать?
     -  ‡автра  ты  придешь  вечером,  одетаЯ  в   новую   линостолию,   в
сопровождении спутника и подождешь на ступеньках, пока Ќиктур, ‘траж Ќеба,
не отразитсЯ в водах Ќила. “строишь свои  дела  так,  чтобы  отсутствовать
девЯть дней.
     - ‘лушаю, отец. Ќо кто же спутник?
     - ЏоЯвитсЯ в назначенное времЯ. ’вои месЯчные в соответствии с ‹уной?
     - „а, - с запинкой, после некоторого колебаниЯ призналась ’аис.
     - Ќе смущайсЯ. Ќет тайны и  недостойного  в  здоровом  теле  женщины,
разве лишь длЯ глупцов. „ай мне левую руку.
     ’аис повиновалась. „елосец  положил  ее  ладонь  на  стол,  раздвинул
пальцы и несколько секунд рылсЯ в небольшом ларце из  слоновой  кости.  Ћн
извлек  кольцо  из   электрона   с   красным   гиацинтом   необыкновенного
густо-розового  отлива.  Ќа  плоском  камне  был  вырезан   равнобедренный
треугольник  с  широким  основанием,  вершиной  вниз.   ЌадеваЯ   его   на
указательный палец ’аис, философ сказал:
     - ќто знак власти великой женской богини. ’еперь иди!


        5. Њ“‡Ђ •ђЂЊЂ Ќ…‰’

     ђано возвратившаЯсЯ из храма, ’аис лежала  ничком  на  своем  широком
ложе, положив голову на руки и болтаЯ в воздухе пЯтками, в  то  времЯ  как
ЉлонариЯ растирала ей спину ореховым маслом,  а  обиженнаЯ  ѓесиона  молча
возилась в углу, подгонЯЯ по фигуре только что купленную льнЯную одежду  -
линостолию.
     Љак всегда, ќгесихора не  вошла,  а  ворвалась,  распространЯЯ  запах
розового масла и сладкой аравийской смолки.
     - ’ы опЯть бегала в храм Ќейт, - вызывающе спросила  она  подругу,  -
скоро это кончитсЯ? †ду не дождусь приезда македонцев - они  сумеют  взЯть
тебЯ в руки.
     - ‘партанцы не сумели? - поддразнила ’аис.
     - ‘егоднЯ эллинские художники и поэты Њемфиса устраивают симпосион, -
игнорируЯ выпад подруги, заЯвила ќгесихора, - попробуй не быть на нем.
     - —то тогда?
     - ’огда Я тебе не завидую. Ћни умеют ославить  в  песнЯх  и  рисунках
так, что надолго запомнишь.
     ’аис посерьезнела.
     - ’ы права. џ пойду.
     - ’о-то. € плЯсать придетсЯ так, что отдохнем получше!
     ќгесихора растЯнулась рЯдом с  ’аис,  жестом  подозвав  ѓесиону.  ’а,
просиЯв, отбросила  льнЯную  столу  и,  щедро  поливаЯ  маслом  спартанку,
принЯлась усердно массировать ее.
     Ћбе подруги пришли в полудремотное расслабленное состоЯние и заснули,
укрытые общим одеЯлом из мЯгкой каппадокийской шерсти.
     ‘импосион в просторном доме с большим  садом,  принадлежавшем  самому
богатому греческому купцу Њемфиса, собрал невиданное длЯ  плохого  времени
года  число  гостей.  ЌадменнаЯ  персидскаЯ  знать,  недавно   презиравшаЯ
эллинов, затем сторонившаЯсЯ их после  вторжениЯ  Ђлександра  и  битвы  на
ѓранике, теперь, когда царь царей потерпел  жестокое  поражение  на  €ссе,
стала  искать  общества  влиЯтельных  греков.   ЏоЯвление   •ризосфиры   и
Ђргиропесы ("‡латоногой" и "‘реброногой"), как прозвали ’аис  и  ќгесихору
их  поклонники-поэты,  вызвало  крики  восторга.  Ћбе  подруги  Явились  в
сопровождении  спартанских  военачальников  во  главе  с  самим  стратегом
ќоситеем.
     ‚ стеклЯнных кратерах  с  причудливыми  извивами  разноцветных  полос
виночерпии смешивали  с  водой  густое  фиолетовое  вино  верхнеегипетских
виноградников и Ярко-розовое, доставлЯвшеесЯ из  ‘ирии,  через  Ќавкратис.
‡вучала негромкаЯ музыка, соединЯЯ в одно печаль двойных эллинских флейт и
резкие  стоны  египетских,  загадочный,  как  бы  зовущий  издалека,  звон
систров, гудение струн китары, лиры и большой арфы. €зредка вступали хором
египетские мандолины с  длинным  грифом  и  колокольчиками,  заглушавшиесЯ
ударами бубнов-киклом. ЏодчинЯЯсь  искусному  руководителю,  все  собрание
разноголосых инструментов создавало печальный ритмический хор со звонкими,
восторженными всплесками высоких нот и грубоватыми звенЯщими ударами,  под
который так хорошо и проникновенно плЯсали  танцовщицы  ќллады,  …гипта  и
”иникии.
     Ћбе   знаменитые   гетеры    Явились    в    одинаковых    прозрачных
серебристо-белых  хитонах,  но  с   различными   украшениЯми,   по-особому
подчеркивавшими и смуглую черноту ’аис,  и  божественно  золотую  прическу
ќгесихоры. Ћжерелье из огненно-красного граната  (пиропа,  или  Ќофека)  -
камнЯ весеннего равноденствиЯ - облегало высокую шею афинЯнки,  а  длинные
серьги из крупных аметистов - амулеты против опьЯнениЯ - сверкали  по  обе
стороны ее круглого веселого лица. “ ќгесихоры такие  же  серьги  были  из
берилла - морского камнЯ, а широкое египетское ожерелье из лЯпис-лазури  и
белого сирийского агата-Яхалема знаменовало скорый приход лета  длЯ  того,
кто понимал Язык драгоценностей.
     ‘импосион начиналсЯ, как принЯто в ќлладе,  с  легкого  ужина,  затем
танцев, выступлений певцов, поэтов и рассказчиков с постепенно нарастающим
опьЯнением и разгулом, когда респектабельные гетеры  и  артистки  покидали
распаленную мужскую компанию. Ќо было еще далеко до утраты чувства меры  и
красоты. ѓости жадно слушали  и  смотрели,  забываЯ  допивать  свои  чаши.
ќллины считали себЯ выше  варваров,  то  есть  всех  чужестранцев,  еще  и
потому, что чуждались обжорства. „икими и нелепыми казались грекам  обычаи
сирийцев и персов - все времЯ что-нибудь есть или пить,  щелкать  орехи  и
семечки, грЯзно шутить и болтать, обнимать первых попавшихсЯ женщин вместо
спокойного раздумьЯ, углублениЯ в себЯ, радостного любованиЯ красотой.
     Џод звон  колокольчиков  и  систр  медленно  и  плавно  развертывалсЯ
звездный танец египетских девушек: с  красными  венками  в  крупновьющихсЯ
волосах, в длинноскладчатых одеждах  тончайшего  льна,  они  шли  чередой,
тонкие, как стебельки, сосредоточенные  и  важные.  €х  строй  поворачивал
направо, по солнцу, "строфе",  показываЯ  движение  звезд.  ђазрываЯ  рЯд,
двигались в "антистрофе" налево более быстрые девушки, все одеЯние которых
состоЯло  из  поЯска  разноцветных  стеклЯнных  бус.  ’анцовщицы  в  белом
склонЯлись, доставаЯ пол вытЯнутыми руками, а между ними, поднЯв сомкнутые
над головами руки, изгибались плавными змеиными движениЯми  смуглые  тела.
’щательно и благоговейно исполнЯлись древние египетские танцы - ни  одного
некрасивого, резкого, даже просто  лишнего  движениЯ,  ничто  не  нарушало
прелести этих струЯщихсЯ и клонЯщихсЯ юных тел. ќллины замерли в  немом  и
почтительном восхищении.
     Ќо когда под стремительные раскаты струн  и  удары  бубнов  на  смену
египтЯнкам ворвались аулетриды и принЯлись кружитьсЯ, извиватьсЯ и вертеть
бедрами в движениЯх  апокинниса  -  любимого  гетерами  танца  эротической
отваги  и  смелости,  сила   ќроса   воспламенила   эллинов.   Џослышались
восторженные крики, выше поднЯлись чаши с вином, сплескиваемые  на  пол  в
честь Ђфродиты.
     - ѓречанки здесь превосходно танцуют, - воскликнул ќоситей,  -  но  Я
жду твоего выступлениЯ! - и властно обнЯл ќгесихору.
     ’а послушно прильнула к его плечу, возразив:
     - ЏерваЯ будет ’аис. € ты ошибаешьсЯ, думаЯ,  что  аулетриды  танцуют
хорошо. ‘мотри, нарЯду с полными  совершенства  движениЯми  у  них  немало
грубых, некрасивых поз, рисунок танца беспорЯдочен, чересчур разнообразен.
ќто не самое высокое искусство, как у египтЯнок. ’е выше похвал.
     - Ќе знаю, - буркнул ќоситей, - Я, должно быть, не люблю танца,  если
в нем нет ќроса.
     - € в тех есть,  только  не  в  той  форме,  какую  ты  понимаешь,  -
вмешалась ’аис.
     Џеред пирующими поЯвились  несколько  разнообразно  одетых  юношей  и
зрелых мужей. ЏредстоЯло выступление поэтов. ќоситей развалилсЯ на ложе  и
прикрыл рукою глаза. ’аис и ќгесихора сошли со своих мест и сели с внешней
стороны стола. Џоэты  принадлежали  к  кикликам,  посвЯтившим  себЯ  кругу
гомеровских сказаний. Ћни собрались в  круговой  хор  и  пропели  поэму  о
Ќавзикае под аккомпанемент двух лир. “подоблЯЯсь ‹есху Њитиленскому, поэты
строго следили за напевностью гекзаметрической формы и увлекли  слушателей
силою стихов о подвигах ЋдиссеЯ, с детства  близких  каждому  автохтону  -
природному эллину. …два замерли последние  слова  ритмической  декламации,
как вперед выступил веселый молодой человек в серо-голубой одежде и черных
сандалиЯх  с  высоким,  "женским"  переплетом  ремней  на  щиколотках.  Ћн
оказалсЯ  поэтом-рапсодом,  иначе  певцом-импровизатором,  аккомпанирующим
себе на китаре.
     ђапсод приблизилсЯ к ’аис, склонилсЯ, коснувшись ее  колен,  и  важно
выпрЯмилсЯ. ‘зади к нему подошел лирник в темном  хитоне,  со  старомодной
густой бородой. ЏовинуЯсь кивку юноши, он ударил по струнам. ‘ильный голос
рапсода разнессЯ по залу, построенному с учетом законов акустики. Џоэма  -
воспевание прелестей ’аис - вызвала веселое  возбуждение  гостей.  ђапсоду
стали подпевать, а поэты-киклики снова собрались дифирамбическим кругом  и
служили голосовым аккомпанементом. Љаждый  новый  эпитет  в  конце  строфы
импровизированного гимна, подхваченный десЯтками крепких глоток, гремел по
залу.  Ђнаитис  -  зажигающаЯ,  ’арготелеЯ,  Ђнедомаста  -   дерзкогрудаЯ,
Љиклотомерион - круглобедраЯ, ’ельгорион  -  очаровательница,  Џанторпа  -
дающаЯ величайшее наслаждение, ’олмеропис - дерзкоглазаЯ...
     ќоситей слушал, хмурилсЯ, поглЯдываЯ на ќгесихору. ‘партанка смеЯлась
и всплескивала руками от восторга.
     - ‚олосы ’аис, - продолжал поэт, - это  дека  оймон  меланос  кианойо
(десЯть полос черно-вороной стали) на доспехах Ђгамемнона! Ћ  сфайропигеон
тельктерион (полнаЯ обаЯниЯ)! Љиклотерезоне...
     - Ћ моЯ •ризокома ќгесихора! - перебил его могучим басом  ќоситей.  -
‹евкополоЯ - несущаЯсЯ на белых конЯх! Ћ ”илетор эвнехис - прекрасноплечаЯ
любимаЯ! ЊелибоЯ - услада жизни.
     ѓром рукоплесканий, смех и  одобрительные  выкрики  заглушили  обоих.
ђастерЯвшийсЯ рапсод замер с  раскрытым  ртом.  ’аис  вскочила,  хохоча  и
протЯгиваЯ обе руки поэту и аккомпаниатору,  поцеловала  того  и  другого.
Ѓородатый лирник задержал ее руку, глазами указываЯ на  кольцо  делосского
философа.
     - ‡автра вечером ты будешь в храме Ќейт.
     - Ћткуда ты знаешь?
     - џ буду сопровождать тебЯ. Љогда прийти и куда?
     - Џотом. ‘ейчас Я должна танцевать длЯ всех.
     - Ќет, не должна! - властно заЯвил бородатый аккомпаниатор.
     - ’ы говоришь пустое! Љак Я могу? Њне надо отблагодарить за рапсодию,
показать поэтам и гостЯм, что не зрЯ они пели. ‚се равно заставЯт...
     - џ могу избавить тебЯ. Ќикто не попросит и не заставит!
     - •отелось бы мне увидеть невозможное.
     - ’огда выйди, будто длЯ того,  чтобы  переодетьсЯ,  постой  в  саду.
Њожешь не менЯть одежду, никто не захочет твоего танца. џ позову тебЯ...
     Ќастойчивые крики "’аис, ’аис!" усиливались. ‘гораЯ  от  любопытства,
афинЯнка выбежала в боковой ход,  задернутый  тЯжелой  занавесью.  ‚опреки
совету бородатого она не спустилась на четыре ступени в  сад,  а  осталась
наблюдать, чуть отодвинув плотную ткань.
     Ѓородатый отдал лиру и сделал знак подбежавшим помощникам.
     - Џока ’аис готовитсЯ, Я покажу вам чудеса восточных стран, -  громко
объЯвил он.
     ‚близи  столов  поставили  два  стеклЯнных  шара.   Љруглые   зеркала
отбросили на них пучки лучей от Ярких  светильников.  ‡агоревшись  золотым
светом,  шары  стали  вращатьсЯ  от  ремешков,   приводимых   в   движение
помощниками.  ‹егкие  удары  по  металлическим  зеркалам   заполнили   зал
равномерно  вибрирующим  долгим  звоном,   будто   доносЯщимсЯ   издалека.
Ѓородатый распростер руки, и тотчас его помощники поставили  две  огромные
курильницы справа и слева. Ћн устремил на гостей блестЯщие глаза и сказал:
     -  Љто  хочет  увидеть  ’ихе,  богиню  счастьЯ,  и  попросить  у  нее
исполнениЯ желаний, пусть  смотрит  не  отрываЯсь  на  любой  из  шаров  и
повторЯет ее имЯ в такт звучанию зеркал.
     ‚скоре  весь  зал  хором  твердил:  "’ихе,  ’ихе!"  ары  завертелись
быстрее. ‚друг бородатый сунул обе руки в свой кожаный поЯс и высыпал  две
горсти курений на угли. ђезко  пахнущий  дым,  подхваченный  легким  током
воздуха, быстро распространилсЯ по залу. Ѓородатый отступил назад, оглЯдел
толпу пирующих и воскликнул:
     - ‚от перед вами ’ихе  в  сребротканой  одежде,  с  зубчатой  золотой
короной на рыжих волосах! ‚идите ее?
     - ‚идим!
     Њощный хор голосов показал, что в странной игре принЯли  участие  все
гости.
     - ’ак что же: танец ’аис или милость ’ихе?
     - ’ихе, ’ихе! - столь же дружно заревели  гости,  протЯгиваЯ  руки  к
чему-то невидимому длЯ ’аис.
     Ѓородатый снова бросил курениЯ на  угли,  сделал  несколько  странных
жестов - и люди оцепенели. ’огда он резко повернулсЯ и шагнул за  занавес.
’аис едва успела отшатнутьсЯ. Ѓородатый коротко сказал:
     - €дем.
     - Ђ они? - тихо спросила она загадочного человека.
     - ЋчнутсЯ скоро. € те, что  стоЯли  поодаль,  засвидетельствуют,  что
тебЯ отвергли, взываЯ к ’ихе.
     - Ћна на самом деле Явилась им?
     - Ћни видели то, что Я приказал.
     - ѓде ты овладел искусством так повелевать толпой?
     - ‘этеп-са давно знали в …гипте, а Я побывал еще в €ндии, где владеют
этим искусством лучше.
     - Љто же ты?
     - „руг того, кто ждет тебЯ завтра  после  заката  солнца.  Џойдем,  Я
доведу тебЯ домой. Ќе годитсЯ ’аис разгуливать по ночам одной.
     - —его мне боЯтьсЯ рЯдом с таким повелителем людей?
     - ‚овсе не так, но пока ты не поймешь  этого.  ЊоЯ  власть  заключена
лишь в развитой леме (воле), а ее можно употребить  лишь  в  подходЯщий  и
подготовленный момент.
     -  ’еперь  Я  понимаю.  ’вое  чародейство  -  лишь  неизвестное   нам
искусство. Ђ Я подумала, что ты сын ѓекаты, богини ночного наваждениЯ.
     Ѓородатый коротко засмеЯлсЯ. Ћн  молча  довел  ’аис  до  ее  дома  и,
условившись о встрече,  исчез.  ‘лужанки  спали,  кроме  ѓесионы,  котораЯ
устроилась у светильника с шитьем и ждала госпожу. Ћна ожидала,  что  ’аис
ЯвитсЯ на рассвете, с факелами и  шумной  толпой  провожатых.  “слышав  ее
голос в ночной тиши, ѓесиона в тревоге и недоумении выбежала  на  крыльцо.
’аис  успокоила  свою  добровольную  рабыню,  выпила  медового  напитка  и
улеглась в постель. Џодозвав к себе ѓесиону, она объЯвила  об  отъезде  на
декаду  и  дала  фиванке  распорЯжениЯ  на   времЯ   отсутствиЯ.   „евушка
попросилась поехать с ’аис, и отказ хозЯйки поверг ѓесиону в отчаЯние.
     - ’ы отвергаешь менЯ, госпожа, уходишь от менЯ. “ менЯ нет никого  на
свете, кроме тебЯ, а теперь Я тебе не ну