рехзубчатого,  обычно  скрытаЯ  за
облаками, выступила четко над синей дымкой покрытых дремучими лесами  гор.
Џо распорЯжению ’аис начальник кораблЯ не пошел  в  многолюдный  Џатос,  а
обогнул ‘еверный мыс и вошел в  ‡олотой  ‡алив,  где  находились  владениЯ
друзей афинЯнки.
     ‹учезарный воздух, лазурнаЯ бухта, амфитеатром врезаннаЯ в  пурпурные
холмы, переносили ’аис в родную Ђттику. ЉаменнаЯ пристань, белаЯ дорога  в
гору, на уступах которой расположились окрашенные розоватой глиной  домики
под  кипарисами,  платанами  и  раскидистыми   соснами.   —истаЯ   струйка
источника, падавшего с высоты в плоский бассейн на  берегу,  разбиваЯсь  в
мелкие капли. ‚ыше домов  шли  полосы  темной  зелени  миртовых  зарослей,
испещренных белыми цветами, признаком жаркой половины  лета.  Ќеповторимый
аромат морского берега в солнечный летний день будил детские  воспоминаниЯ
о жизни в аттическом селении под нежной опекой взрослых. € ’аис,  отправив
назад корабль с благодарственной запиской Џтолемею,  как  бы  окунулась  в
детство.
     Љаждый день вместе с €раной, ее нЯней и ќрис они уплывали на западную
сторону бухты, защищенную длинным мысом, вползавшим в море,  будто  хребет
дракона. Љупались до  изнеможениЯ,  лазали  на  скалы,  жевали  любимые  в
детстве сладкие коричневые рожки и обстреливали друг друга их твердыми,  с
металлическим отливом  зернами.  “  друзей  ’аис  оказалась  целаЯ  стайка
девчонок от восьми до двенадцати - свои дочери и племЯнницы, дети  слуг  и
рабов. Џо стародавним обычаЯм они все играли  вместе:  бешено  носились  в
пЯтнашки, плели венки и плЯсали неистовые  танцы,  опоЯсанные  гирлЯндами,
под знойным солнцем или, совсем нагими, под Яркой луной;  нырЯли,  пытаЯсь
найти уголок с уцелевшими от ловцов  кустиками  кроваво-красного  коралла.
€ли в  ночи  полнолуниЯ  соревновались,  кто  дальше  заплывет  по  лунной
серебрЯной дорожке с  чашей  в  руке,  чтобы  совершить  возлиЯние  ’етис,
Џосейдону и ѓекате.
     ’аис и ќрис принимали участие в этих забавах, будто  тринадцатилетние
- таинственный возраст, когда  в  телах  девочек  наступало  равновесие  в
развитии  всех  сторон  и  ѓеЯ-‡емлЯ   пробуждала   силы   ЯсновидениЯ   и
бессознательного пониманиЯ судьбы, когда крепнут свЯзи с ‚еликой  Њатерью,
Ђртемис и Ђфродитой.
     €ногда ’аис и ќрис  брали  небольших,  но  крепких  лошадок  кипрской
породы, хорошо лазавших по горам. Џосле гибели Ѓоанергоса афинЯнка  больше
не хотела приобретать собственного конЯ. €ли, как  некогда  в  ќкбатане  с
ѓесионой, поднимались пешком в горы  по  крутым  тропам,  выбирали  сильно
выступающую скалу, нависшую в воздухе на страшной высоте, и  располагались
на ней.
     ќрис высота опьЯнЯла. ‘веркаЯ глазами,  запрокидываЯ  голову,  чернаЯ
жрица пела странные песни на  неизвестном  ей  самой  Языке,  выученные  в
раннем детстве в храме, а может быть, еще раньше на забытой теперь родите.
Ѓез конца и начала тЯнулась печальнаЯ мелодиЯ, и вдруг вспыхивали созвучиЯ
слов, полные страсти и гнева, и возносились в  Ясное  небо,  как  вопль  о
справедливости. Ќоздри у ќрис раздувались,  сверкали  зубы,  дико  темнели
глаза. ‚нутри ’аис все начинало отвечать этому порыву. Ћт колдовской песни
хотелось встать на край утеса, широко раскинуть руки и броситьсЯ  вниз,  в
темную зелень прибрежных лесов, отсюда казавшуюсЯ мшистым покрывалом.
     ’аис не боЯлась высоты, но дивилась хладнокровию ќрис, котораЯ  могла
стать спиной к пропасти на самой кромке обрыва и еще показывать подруге на
что-нибудь увиденное.
     ‚ооруженные копьЯми, они отправлЯлись и в более далекие  путешествиЯ.
’аис хотела дать почувствовать подруге все очарование лесов и  гор  Љипра,
схожего с природой милой сердцу ќллады.
     ђощи  раскидистых  сосен  с  длинными  иглами,   дубы   с   круглыми,
мелкозубчатыми, очень темными листьЯми и  красной  корой,  чередующиесЯ  с
огромными каштанами, орехами и липами, - все это ќрис видела впервые,  так
же как и леса высоких  можжевельников,  с  сильным  ароматом,  похожих  на
кипарисы, или черные, мрачные заросли другой породы можжевеловых деревьев,
тоже издававших аромат.
     ’аис сама впервые  увидела  леса  высоченных  кедров,  иных,  чем  на
финикийском побережье, - стройных,  с  очень  короткой  зеленовато-голубой
хвоей. Њоре кедровых лесов простиралось по хребтам, уходЯ на восток  и  на
юг в тишине и сумраке бесконечных колоннад. Ќиже, на уступах, из-под  скал
били кристальные источники  и  росли  вЯзы  с  густыми  округлыми  шапками
зелени, подпертыми скрученными, угольно-серыми стволами.
     ’аис любила залитые солнцем каменистые плоскогорьЯ, поросшие  темными
кустиками финикийского  можжевельника  и  душистого  розмарина,  ползучими
стеблЯми тимьЯна и серебристыми пучками полыни. ‚оздух, насыщенный  теплым
ароматом множества душистых  растений,  заставлЯл  дышать  полной  грудью.
‘олнце  само  вливалось  в  жилы,  отражаЯсь  от  белых  бугров   мрамора,
выступавшего грЯдами на небольших высотах.
     ќрис ложилась на спину, устремлЯЯ в небо синеву мечтательных глаз,  и
говорила, что теперь не удивлЯетсЯ, почему в  ќлладе  столько  художников,
красивых женщин и почему все встреченные ею люди так или иначе оказывались
ценителЯми прекрасного. Џрирода здесь -  сиЯющий  и  бодрЯщий  мир  четких
форм, зовущий к  мыслЯм,  словам  и  делам.  ‚месте  с  тем  эти  сухие  и
каменистые побережьЯ, скудные водой,  отнюдь  не  поощрЯли  легкой  жизни,
требуЯ постоЯнного труда, искусного земледелиЯ и  отважного  мореплаваниЯ.
†изнь не разнеживала  людей,  но  и  не  отнимала  у  них  все  времЯ  длЯ
пропитаниЯ и защиты от стихийных невзгод. …сли бы не злоба, война и вечнаЯ
угроза рабства... „аже в столь прекрасной части Ћйкумены  люди  не  сумели
создать жизни с божественным покоем и мудростью.
     ќрис переворачивалась на живот и, устремлЯЯ взглЯд  на  далекие  леса
или голубое сиЯние морЯ, думала о бесчисленных  рабах,  которые  создавали
эту красоту -  великолепные  белые  храмы,  портики,  стойки  и  лестницы,
набережные и волноломы. —то несет  эта  красота?  ‘мЯгчает  ли  она  нравы
людей, уменьшаютсЯ ли насилие и жестокость, больше  ли  становитсЯ  людей,
похожих на ’аис и ‹исиппа, справедливых и человечных? Људа движетсЯ жизнь?
Ќикто не знает, а получить ответ на этот вопрос -  означает  понЯть,  куда
идут  ќллада,  …гипет  и  другие  страны.  Љ  лучшему,  к  процветанию   и
справедливости или к жестокости и гибели?
     ‘овсем другие мысли занимали ’аис. ‚первые за много лет свободнаЯ  от
обЯзанностей и тЯгот высокого положениЯ, утратившаЯ интерес  к  тому,  что
люди восхищались ею, не нуждавшаЯсЯ более  в  постоЯнных  упражнениЯх  длЯ
дальнего похода, афинЯнка предалась созерцанию, к  которому  всегда  имела
склонность.  ‚се  вокруг  нее  было  родным.  ‘амо  тело  вбирало  в  себЯ
искрЯщийсЯ свет неба и лазурь, запахи и сухое  тепло  земли,  а  подчас  и
суровую синеву морЯ.
     ’аис хотелось прожить так целые годы, ни от кого не зависЯ, никому не
будучи обЯзанной. Ќо прошло лето,  миновала  дождливаЯ  и  ветренаЯ  зима,
вновь закачались вдоль дорог и троп белые соцветьЯ асфоделей. € живой  ум,
сильное тело афинЯнки потребовали деЯтельности, новых впечатлений и, может
быть, любви.
     Љончалась сто семнадцатаЯ олимпиада, и ’аис впервые почувствовала все
значение  слова  "аметоклейтос"  в  применении   к   судьбе:   неумолимой,
неотвратимой  и  бесповоротной.  …е  египетское  зеркало  стало   отражать
серебристые нити в густых,  черных,  как  ночь,  волосах.  €  на  гладком,
подобно  полированному  эфесскому  изваЯнию,  теле  ’аис  заметила  первые
морщины, там, где их не было раньше и не должно быть. „аже ее  несокрушимо
юное тело уступило напору  все  уносЯщего  времени!  ЂфинЯнка  никогда  не
думала, насколько больно ранит ее это открытие.  Ћна  отложила  зеркало  и
укрылась в зарослЯх лавра, чтобы погоревать в одиночестве  и  смиритьсЯ  с
неизбежным.
     ‡десь и разыскала ее ќрис, чтобы передать спешное письмо от ЏтолемеЯ.
„а, все совершилось  точно  так,  как  предвидела  ’аис  еще  в  ‚авилоне,
объЯснЯЯ ќрис неверную судьбу царских детей!
     Љассандр схватил мать Ђлександра Ћлимпиаду и обвинил  ее  в  каком-то
заговоре,  схватил  вдову  Ђлександра  ђоксану  и  двенадцатилетнего  сына
солнцеликого полководца, наследника Њакедонии, ќллады и  Ђзии,  Ђлександра
IV. †естокий тиран повелел  побить  камнЯми  мать  великого  царЯ,  бывшую
верховную жрицу в Џелле и убить его вдову и сына. ‚оины не посмели поднЯть
руки на Ђлександрову плоть. ’огда Љассандр, свЯзав вместе сына с  матерью,
сам утопил их.  ‚сЯ  ќллада,  все  оставшиесЯ  в  живых  диадохи  и  воины
Ђлександра возмутились отвратительными злодеЯниЯми.  Ќо,  как  это  обычно
бывает, преступник осталсЯ безнаказанным. Ќикто из имущих власть и военную
силу не  поднЯл  на  него  оружиЯ.  ‡лодеЯниЯ  Љассандра  не  ограничились
убийством кровной родни Ђлександра. ’иран Њакедонии совершил еще множество
жестокостей.
     ќрис горько сожалела, что не состоит в окружении Љассандра и не живет
в  Њакедонии.  Ћна  убила  бы  его  без  промедлениЯ,  впрочем,   она   не
сомневалась, что боги накажут злодеЯ. €  ее  пророчество  о  скором  конце
Љассандра оказалось верным. €звестие о  мерзком  злодеЯнии  отозвалось  на
’аис сильнейшим душевным кризисом,  может  быть,  потому,  что  совпало  с
сознанием уходЯщей молодости. ’еперь уже ќрис  развлекала  ее:  водила  на
тайные женские плЯски под луной в честь ѓекаты, добывала с ней  краски  на
востоке от ‡олотой Ѓухты, где в горах  выступали  зеленые  и  синие  жилки
малахита и азурита, удивительно Яркие и чистые.
     Ћсенью сама  ’аис  решила,  что  слишком  долго  прожила  в  сельском
уединении, и собралась в Џатос. Ћживленный город,  центр  торговли  медью,
кедром и особым волокном длЯ фитилей ламп, несгораемым ни  в  каком  огне,
славилсЯ на весь мир храмом  Ђфродиты  Ђнадиомены.  ‡десь,  около  Џатоса,
богинЯ возникла из морской пены и света звезд, почему  и  носила  прозвище
Џатии, или Љиприды (рожденной на Љипре).
     ‘вЯщеннаЯ дорога от храма вела к части взморьЯ, отделенной стеной  от
гавани.  „евЯть  мраморных  колонн  в  честь  девЯти  достоинств  Ђфродиты
обрамлЯли открытый портик набережной из кубических глыб  темного  плотного
камнЯ, привезенного с Ћлимпа ’рехзубчатого. „ве ступени вели  на  покрытую
водой площадку из того же камнЯ.  Џрозрачные  зеленые  волны  катились  из
морЯ, разбивались  на  отмели,  и  длинные  полосы  белой  пены  кружились
причудливыми извивами над ровной поверхностью площадки.  Џо  этим  извивам
жрицы богини пытались  прочесть  знаки  пророчества,  ибо,  по  древнейшим
преданиЯм, именно тут вышла из пены златоногаЯ Ђфродита, радость  богов  и
людей.
     Љрасавицы  острова  -   женщины   знатного   рода,   гетеры,   дочери
земледельцев и пастухов - купались здесь после молениЯ в храме, верЯ,  что
богинЯ одарит их частицей своей неотразимой притЯгательной силы.  ‚  пЯтый
день недели, посвЯщенный Ђфродите, здесь  собирались  любопытные  искатели
невест, художники с принадлежностЯми длЯ  рисованиЯ,  морЯки  с  кораблей,
приходивших в порт со всех островов ќллады,  из  ”иникии,  €онии,  …гипта,
‘ицилии и даже Љарфагена.
     Џосле некоторого колебаниЯ ’аис тоже решила  выполнить  обрЯд.  ќрис,
критически осмотрев подругу, уверила ее, что она достаточно хороша,  чтобы
купатьсЯ днем. ’аис вопреки ей пошла купатьсЯ ночью за час до полуночи, во
времЯ, посвЯщенное ќросу. ЏолнаЯ луна светила над водой на первой ступени,
доходившей лишь до колен, когда обе подруги, принесЯ бескровную  жертву  в
храме, вошли в море.
     ‘осредоточеннаЯ и печальнаЯ, стоЯла ’аис в лунном море,  и  маленькие
волны плескались вокруг, поглаживаЯ  ее  плечи,  как  будто  богинЯ  ’етис
собралась утешить ее. ‚о внезапном порыве афинЯнка поднЯла  руки  к  небу,
шепча: "ЏенорожденнаЯ, на том месте, где Явилась ты миру, подай мне  знак,
что делать дальше? Џройдет немного времени, и Я перестану радовать  людей,
испытывать их силу и стремление к прекрасному... перестану  служить  тебе!
Љоротка жизнь! Џока соберешь крохи знаниЯ и увидишь, как надо жить, уже не
сможешь идти дальше. Њолю тебЯ, златоногаЯ, Яви мне путь  или  убей  менЯ!
Џрибавь ласковую смерть ко всем твоим прежним бесценным дарам, чтобы  твоЯ
божественнаЯ волЯ сопроводила менЯ за ђеку".
     ’аис долго стоЯла, глЯдЯ на сверкающее темным зеркалом  море,  иногда
поднимала голову, чтобы взглЯнуть в затЯнутое тонким покрывалом  небо.  Ќи
знака, ни слова, только волны шептались вокруг тела ’аис.
     ‚незапно восторженные крики, удары в маленькие  бубны  и  плеск  воды
оглушили удивленных женщин. Ћни  оказались  в  кольце  молодых  девушек  и
юношей, веселым хороводом увлекших их на вторую ступень площадки, где вода
была выше плеч. Ќе дав подругам накинуть  покрывала  по  выходе  из  морЯ,
молодые люди - художники, поэты, их модели и возлюбленные - оплели ’аис  и
ќрис гирлЯндами серебрившихсЯ при луне белых цветов и, не обращаЯ вниманиЯ
на протесты, повели на симпосион в качестве почетных гостей.  ’аис  сумела
отвоевать одежды и поЯвилась на пиру  одетой,  к  разочарованию  ваЯтелей,
наслышанных  о  красоте  тел  афинЯнки  и  эфиопской  царевны.  ‚о   времЯ
симпосиона  ’аис  украдкой  следила,  кто  больше  привлекает  восхищенных
взглЯдов: она ли, в простой прическе с тремЯ серебрЯными лентами на голове
и в ожерелье из когтей  грифа,  открыто  и  весело  смеющаЯсЯ,  или  ќрис,
замкнутаЯ, гордо несущаЯ голову, увенчанную короной из  грозных  змей,  на
высокой шее, охваченной голубыми бериллами, сиЯвшими на темной коже.
     "Ќа ќрис смотрЯт больше!.. Ќет, пожалуй, на менЯ?.. Ќет, на  ќрис..."
’ак и не утвердившись, за кем первенство, ’аис увлеклась пением и  танцами
- ведь это был первый  после  многих  лет  настоЯщий  симпосион  эллинских
поэтов и художников! „аже ќрис поддалась атмосфере весельЯ и  юной  любви,
вызвав своими танцами поистине бешеное восхищение гостей.
     Ќо увлечениЯ афинЯнке хватило ненадолго. Џодперев  щеку  рукой,  ’аис
уселась в стороне, с удовольствием наблюдаЯ за молодежью и чувствуЯ  в  то
же времЯ странное отчуждение.
     Ќесколько раз она ловила внимательный взглЯд хозЯина  дома,  высокого
ионийца с сильной проседью в густой гриве волнистых волос.  Ћн  словно  бы
старалсЯ понЯть и взвесить происходившее в сердце ’аис. …го  жена,  прежде
знаменитаЯ певица, руководила симпосионом, как опытнаЯ  гетера.  ЏовинуЯсь
еле  заметному  знаку  мужа,  она  вышла   между   столами   на   середину
пиршественного зала. Џошепталась с музыкантами, те  взЯли  первые  аккорды
отрывистого аккомпанемента, и в наступившей тишине голос  хозЯйки  взвилсЯ
ввысь освобожденной птицей.
     ’аис вздрогнула, мелодиЯ дошла до самого ее сердца. ќто была песнЯ  о
‚еликом Џороге, неизбежно встающем на пути каждого мужа или жены, на  всех
дорогах жизни. ‚оздвигает его Љронос после отмеренных Ђнанкой-‘удьбою лет.
„лЯ многих людей, они счастливы, Џорог - лишь  незначительное  возвышение.
…го перешагивают, почти не замечаЯ, мирные  земледельцы.  ‘тарые  воины  в
последних боЯх также не видЯт Џорога. Ђ люди переменчивой, полной  событий
жизни - созидатели прекрасного, путешественники, искатели  новых  стран  -
встречают нечто подобное ограде, а за нею грЯдущее, темное даже длЯ  очень
проницательных людей. ќтот ‚еликий Џорог или не переходЯт, дожидаЯсь перед
ним конца своих дней, или смело бросаютсЯ в  неведомое  будущее,  оставлЯЯ
позади все: любовь и ненависть, счастье и беду...
     Џевица пела на эолийском наречии, обращаЯсь к ’аис, словно  прозреваЯ
в ней пришедшую к Џорогу и стоЯщую в благородном бесстрашном размышлении.
     Џеснь затронула и молодежь, еще очень далекую от Џорога ‘удьбы.  ’ень
его легла на пылкую радость  симпосиона,  как  знак  окончаниЯ  праздника.
Џарами и группами гости исчезали в  лунной  ночи.  Џогасли  люкносы  между
портиком входа и залом длЯ пира. ’аис и ќрис поднЯлись, благодарЯ хозЯев.
     - ‚ы гости нашего города,  -  сказал  хозЯин  дома,  -  соблаговолите
отдохнуть здесь, под нашим кровом. ѓостиница далека от ‘вЯщенной дороги, и
уже поздно.
     - „остойный хозЯин, ты даже не знаешь, кто мы, - ответила афинЯнка, -
мы Явились без приглашениЯ. Ќас привели насильно  твои  друзьЯ.  Ћни  были
милы, и не хотелось обидеть их...
     - Ќапрасно ты думаешь, что жители Џатоса не знают ’аис, -  усмехнулсЯ
хозЯин, - даже если бы мы и не слыхали о тебе, достаточно твоей красоты  и
поведениЯ на симпосионе. Џосещение моего дома тобой  и  твоей  царственной
подругой - праздник. Џродли же его, оставшись на ночлег!
     ’аис осталась, не подозреваЯ о большой перемене в своей судьбе, какую
готовило ей посещение дома близ берега Љиприды.
     Ќа следующий день, купаЯсь  с  женою  и  дочерьми  хозЯина,  афинЯнка
узнала о свЯтилище Ђфродиты Ђмбологеры. „о  сих  пор  она,  как  и  многие
афинЯне, думала, что воплощение Ђфродиты, Ћтвращающей ‘тарость, есть  лишь
один из символов многоликой богини. ‚озможно, наиболее юный из ее образов,
подобный  статуЯм  едва  расцветшей  девушки  из  прозрачного   родосского
розового  мрамора.  …го  любили  ваЯтели  и  запрещали  в  храмах  строгие
блюстители канонов.
     ‡десь,  на  Љипре,  родине   Ђфродиты,   существовал   древний   храм
Ђмбологеры, Ћтвращающей ‘тарость. …го посещали любимцы  богини,  жены  или
мужи, равно приближавшиесЯ к ‚еликому Џорогу ‚сематери. Џриносили  жертвы,
выслушивали прорицаниЯ, выбирали новый путь жизни и шли домой  ободренные,
либо склонив в унынии лицо, глЯдЯ на пыль дороги под своими сандалиЯми.
     •рам Ђфродиты Ђмбологеры находилсЯ в трех днЯх пешего пути от Џатоса,
на границе старинной финикийской колонии на юго-востоке острова. ѓоворили,
будто храм построен сообща  эллинами  и  финикийцами,  также  поклонниками
Ћтвращающей ‘тарость. ’аис загорелась желанием посетить его.
     - ќто не принесет тебе покоЯ или счастьЯ, -  уверенно  сказала  ќрис,
предостерегаЯ подругу.
     ’аис отвечала, что у нее сейчас нет ни того, ни другого и  не  будет,
пока не найдет она дальнейшую дорогу.
     - ђазве у тебЯ, самой не так?
     - Ќе так. џ  никогда  не  расставалась  с  печалью,  а  потому  и  не
утрачивала путеводного света жизни, - загадочно ответила ќрис.
     ЂфинЯнка не послушалась. ‚ сопровождении новых друзей  они  ехали  по
петлЯющей каменистой дороге,  поднимаЯсь  в  горы  сквозь  высокоствольные
сосновые рощи и темные кедровые леса. Џосле  тишины  и  сухого  смолистого
воздуха на жарком южном склоне хребта путники выехали на простор  степного
плоскогорьЯ.  ‘иневатые  камни  выступали  среди  клонившихсЯ  под  ветром
серебристых  трав.  ‚переди  высилсЯ  увал,  рассеченный  пополам  широкой
долиной, в вершине которой располагалось свЯтилище. ‚ устье долины  прежде
находились строениЯ, ныне полностью  разрушенные.  Ћт  них  остались  лишь
широкие выровненные уступы, отгороженные громадными  каменными  плитами  и
заросшие деревьЯми, посаженными человеком. Њноговековые орехи,  каштаны  и
платаны стоЯли в осеннем багрЯном уборе, а перед  ними  подобием  ворот  -
четкие силуэты двух  гигантских  кедров,  чьи  разлапистые  горизонтальные
ветви были настолько  плотными,  что  удерживали  падавшие  сверху  мелкие
камни.
     Џламенно-золотаЯ аллеЯ вела в глубь  долины.  Ћщущение  удивительного
света и покоЯ охватило ’аис. ‹юди притихли, говорили  вполголоса,  избегаЯ
нарушить шелест осенних листьев и журчание сбегавшего по дну долины ключа,
маленькими каскадами лившегосЯ через  краЯ  ступенчатых  бассейнов,  среди
замшелых плоских камней.
     ‚ просветах между деревьЯми высились скалы, покрытые мхом столетий, с
непонЯтным очарованием прошедших времен.
     „альше в глубь долины поперечные рЯды темных кипарисов чередовались с
багрЯнцем пирамидальных тополей.
     ‡апах разогретой осенней листвы  и  хвои,  свежий,  горький  и  сухой
одновременно, без малейшего привкуса  пыли  горных  дорог.  Џозади  долина
расширЯлась и лежала внизу в  разливе  вечернего  солнца,  полнаЯ  мира  и
тепла. ’ам клубились краснеющие кроны дубов, вЯзов и кленов среди  разлета
плоских вершин сосны.
     •рам Ђфродиты Ђмбологеры походил скорее на крепость. ‘тены  из  серых
камней вдавались в ущелье, замыкаЯ с  запада  перевальную  точку  вершины.
”ронтон свЯтилища с колоннадой был  обращен  на  восток,  господствуЯ  над
обширным  плоскогорьем,  засаженным  виноградом  и  фруктовыми  деревьЯми.
Џатосские друзьЯ попросили их обождать и прошли через  узкий  темный  ход,
ударив три раза в бронзовый лист, подвешенный на короткой цепи. ‚скоре они
вернулись вместе с двумЯ жрицами, несомненно, высокого положениЯ. ‘урово и
серьезно осмотрев ’аис и ќрис, одна из них в светло-сером  одеЯнии,  вдруг
улыбнулась приветливо, положила руки  на  плечи  обеим  и,  слегка  кивнув
головой патосцам, провела женщин в глубь храма.
     Џоследовали обычные обрЯды вечернего поста, омовениЯ и ночного бдениЯ
на полу у дверей свЯтилища, в молчании.
     ‘ рассветом Явилась старшаЯ жрица, велела съесть по Яблоку,  сбросить
одежды  и  повела  подруг  к  Ћтвращающей  ‘тарость  богине   -   Ђфродите
Ђмбологере. Ќи афинЯнка, ни  чернаЯ  жрица,  много  путешествовавшие,  еще
никогда не видели подобного храма.  ’реугольный  просвет  в  крыше  бросал
сиЯние Яркого неба на сходившиесЯ впереди стены, обращенные на восток.
     Ќа  стенах  цвета  лепестков  гелианта  бронзовые  гвозди  удерживали
громадные, не меньше десЯти локтей в ширину, доски, выпиленные из цельного
дерева. ’олько тысЯчелетние деревьЯ, вроде ливанских кедров,  могли  иметь
такие  стволы.  Ќа  них  чистыми  минеральными  красками   вечных   фресок
художником гениальнее Ђпеллеса были написаны две богини.
     ‹еваЯ, в горЯчих тонах красных земель и пылающего заката,  изображала
женщину в расцвете земной силы плодородиЯ  и  здоровьЯ.  …е  полные  губы,
груди и бедра настолько переполнЯло желание, что, казалось, они разорвутсЯ
от дикого кипениЯ страсти, источаЯ темную кровь ‚еликой Њатери,  ‚ладычицы
Ѓездны. ђуки, простертые к зрителю в неодолимом  призыве,  держали  темную
розу - символ женского естества и квадратный лекитион со  звездой,  хорошо
знакомый ’аис.
     - ‹илит! - едва заметным движением  губ  сказала  ’аис,  не  в  силах
оторвать глаз от картины.
     - Ќет! - ответила ќрис. - ‹илит добраЯ, а эта - смерть!
     †рица поднЯла брови, услышав шепот, и резким выбросом руки указала на
правую  стену.  €  афинЯнка  невольно  вздохнула  с  облегчением,   увидев
воплощенной свою мечту.
     ѓолубаЯ гамма красок сливала море с небом и низкий горизонт. Ќа  этом
фоне тело богини принЯло жемчужно-палевый оттенок раннего рассвета,  когда
крупные звезды еще горЯт в вышине, а опаловое  море  плещетсЯ  на  розовых
песках. “раниЯ шла, едва касаЯсь земли пальцами босых ног, простираЯ  руки
к рассветному небу, ветру и облакам. ‹ицо богини, вполоборота через плечо,
одновременно смотрело вдаль и  на  зрителЯ,  обещаЯ  утешение  во  взглЯде
серых, как у ’аис, глаз. Ќа лбу  между  бровей  светилсЯ  огонь,  не  гасЯ
взора.
     Џеред каждой картиной на низком жертвеннике дымилась  почерневшаЯ  от
времени курильница.
     - ‚ам говорили о двух ликах Ђмбологеры? - спросила жрица.
     - „а! - дружно ответили ’аис  и  ќрис,  вспомнив  вечернюю  беседу  с
философом храма.
     - Ћтвратить телесную старость смертного не  могут  ни  олимпийцы,  ни
сама ‚еликаЯ Њать. ‚се в мире подчинЯетсЯ течению времени. Ќо есть  выбор.
Ћн перед вами. ‘гореть дотла в последнем пламени  служениЯ  Ђфродите.  €ли
перенести это пламЯ на всеобъемлющую любовь, зовущую к небу, служа “рании,
в неустанной заботе о  счастье  детей  и  взрослых.  Џоложите  перед  той,
которую выбрали, вещь, не обЯзательно дорогую по  денежной  стоимости,  но
самую драгоценную длЯ каждой из вас.
     ’аис без колебаний подошла к “рании, отстегнула цепочку -  поЯсок  со
звездой, дар Ђлександра, и положила его на жертвенник.
     ќрис осталась неподвижный. †рица Ђмбологеры с  удивлением  посмотрела
на нее.
     - ђазве нет пути посредине? - спросила ќрис.
     - …сть! - улыбнулась жрица, трижды хлопнув в ладоши.
     Њедленно раскрылись тЯжелые створки стены между картинами.
     ‚ысоко над мирной долиной с виноградниками, маслинами и полем пшеницы
выступал полукруглый балкон. Њужчины и женщины трудились прохладным утром,
взращиваЯ  плоды  ѓеи-„еметры.  ‘реди  них  было  немало   старых   людей,
седобородых мужчин и женщин в плотных одеждах, темных головных покрывалах.
     - Њирный труд  на  земле  в  тиши  и  покое  последних  лет  жизни  -
благородный конец земледельца, - сказала жрица.
     - ’огда есть четвертый путь! - ответила ќрис.
     - ‡ачем ты пришла к Ђмбологере? - жрица раскинула руки  крестом,  как
бы преграждаЯ ќрис обратный путь в свЯтилище.
     —ернаЯ жрица - прЯмаЯ, гордаЯ и суроваЯ, показалась ’аис как  никогда
значительной. …е синие глаза взглЯнули на жрицу  с  высокой  уверенностью,
без вызова или насмешки, и та успокоилась.
     - ‡ачем мне оскорбление иной веры? - спросила ќрис. - ’ы указала  три
пути, и все три - длЯ одиноких мужей и жен. Ђ  человек  покидает  общество
людей только со смертью. „олжен быть еще путь служениЯ людЯм -  не  только
личным совершенством, но прЯмым действием на их пользу!
     - ’огда ты не понЯла глубины показанных тебе символов.  ‘редний  путь
дает людЯм пищу, ибо у земледельца всегда есть  излишки,  чтобы  накормить
художника и поэта и тем умножить украшение мира. Џуть “рании - длЯ  мудрой
и нежной жены. Ћн выражен только через любовь и помощь людЯм. ’о, что жена
всегда должна делать и делает длЯ  сердца.  Џотому  “раниЯ  -  образ  жен,
потому  великий  Џлатон  счел  эту  богиню  самой  главной  длЯ   будущего
человечества.
     - € забыл про несчастьЯ и стоны рабов, отдающих свою  жизнь,  подобно
вьючным  животным,  чтобы  поклонники  “рании  могли  изливать  любовь  на
ближних, таких же высокопоставленных! - гневно ответила ќрис, и афинЯнка с
удивлением воззрилась на подругу. - Ќет! - наклонЯЯсь вперед, как изваЯние
Ђксиопены, воскликнула ќрис. - ЌикакаЯ небеснаЯ любовь и  достижение  неба
невозможны ни по трупам побежденных, ни по спинам рабов. ‚ы, люди  ‡апада,
достигшие высот философии и  кичащиесЯ  свободой,  не  видите  изначальной
ошибки всех  ваших  рассуждений.  ‚ы  представлЯете  себе  силу  только  в
убийстве и жертвах. ‘ильны, следовательно, правы, только те, кто  искуснее
убивает. ’аковы ваши боги, образы ваших героев,  таковы  и  вы  сами.  ќто
проклЯтие  ‚еликой  Њатери,  которое  вы  будете  нести  до  конца,   пока
существуют народы ‡апада. Џоэтому второй ‹ик  Ђмбологеры,  “раниЯ,  -  это
ложь длЯ поэтов и неудачливых любовников!
     - Ђ другой лик? - хрипло спросила пораженнаЯ жрица.
     - ЃогинЯ ’емного ќроса! Ћна - правда, и Я некогда служила ей со  всем
пылом юной веры. € это хороший путь длЯ тех, в ком много животной силы...
     - ’ех, кто еще не понимает “рании, - вступилась ’аис.
     - ’ысЯчелетиЯ тому назад ‚еликаЯ  Њать  представала  перед  людьми  в
таких же двух ликах - разрушениЯ и созиданиЯ, смерти  и  вечности.  ’олько
вечности нам не дано, и не надо обманывать себЯ  и  других  этим  символом
стремлениЯ нашего  сердца.  ќто  лишь  сокрытие  жестокой  правды  ‚еликой
Њатери. Њы все знаем - это знание глубоко внутри нас, -  что  вечные  силы
природы всегда готовы к разрушению. € мы создаем в своих мечтах -  высоких
и чистых, низких и темных - множество богов и богинь, чтобы,  как  тонкими
занавесЯми от лютого ветра, отгородитьсЯ ими от сил ‚еликой Њатери. ‘лабые
молЯт о чудесах, как нищие о  милостыне,  вместо  действиЯ,  вместо  того,
чтобы расчищать путь собственной силой и волей. ЃремЯ человека, свободного
и бесстрашного, велико и печально. € если он не стремитсЯ взвалить его  на
бога или мифического  героЯ,  а  несет  его  сам,  он  становитсЯ  истинно
богоравным, достойным неба и звезд!
     ЋшеломленнаЯ жрица Ђмбологеры закрыла лицо руками.
     -  …сть  вечное  перевоплощение!  -  ’аис  решилась   приоткрыть   ей
орфическую тайну.
     - ‘ расплатой за прежнее, когда уже не  можешь  ничего  поправить?  -
продолжала ќрис. - ЊенЯ учили в ќриду понЯтию Љармы, и Я поверила в  него.
Ћттого так труден длЯ менЯ  четвертый  путь.  џ  могла  бы  убивать  всех,
причинЯющих страданиЯ, и тех... кто ложным словом  ведет  людей  в  бездну
жестокости, учит убивать и разрушать  Якобы  длЯ  человеческого  блага.  џ
верю, будет времЯ, когда станет много таких, как  Я,  и  каждый  убьет  по
десЯтку негодЯев. ђека человеческих поколении с каждым столетием будет все
чище, пока не превратитсЯ в хрустальный поток. џ  готова  посвЯтить  этому
жизнь, но мне надо учителЯ. Ќе того, который только приказывает.  ’огда  Я
стала бы простой убийцей, как все фанатики. “чителЯ, который покажет,  что
правильно и что неправильно, что светло и что темно, а  последнее  решение
останетсЯ за мной. ђазве не может быть  такого  пути?  €  такого  учителЯ,
который знает, как отличить мертвую душу от живой,  знает,  кто  недостоин
лишнего часа ходить по земле! —тобы  человек  мог  взЯть  на  себЯ  тЯжкую
обЯзанность кары,  он  должен  обладать  божественной  точностью  прицела.
’олько самое высокое  сознание,  подкрепленное  мудрым  учителем,  поможет
избежать того, что всегда получаетсЯ при насилии. ђубЯт  здоровое  дерево,
оставлЯЯ гнилушку, убивают драгоценные ростки будущих героев,  способствуЯ
процветанию людских сорнЯков...
     †рица Ђмбологеры не смела поднЯть головы под горЯщим  взглЯдом  ќрис.
’аис подошла и, обнЯв подругу, почувствовала,  что  в  той  дрожит  каждаЯ
мышца.
     - џ не могу ответить тебе, даже  черпнув  древней  мудрости  в  храме
ќриду, - печально сказала афинЯнка, - может быть, ты и подобные тебе будут
орудием Љармы и не обременЯт себЯ  ответственностью.  џ  знаю  мало  и  не
слишком умна. Ќо Я чувствую, с такими, как ты, было бы куда меньше горЯ  и
Яда в Ћйкумене.
     - Ќе знаю, откуда Явилась ты, опаленнаЯ солнцем, - наконец заговорила
жрица Ђмбологеры, - и кто вложил в твои уста слова, на которые Я  не  знаю
ответа. ‚озможно, ты  провозвестница  новых  людей,  посланных  к  нам  из
грЯдущего, а может быть, ты Явилась как  последыш  отошедшего  в  прошлое.
’вои мысли об “рании  неверны  и  некрасивы.  Џодруга  твоЯ  скажет,  что,
занимаЯ высокое положение, можно сделать многое длЯ Ќебесной ‹юбви!
     - ‚ижу, ты никогда  не  возносилась  высоко!  -  улыбнулась  ’аис.  -
‚ластительница беспомощна более других. € не только  потому,  что  скована
правилами  поведениЯ,  предписаниЯми  религии  и  обычаев   и   ограничена
царственной недоступностью. Ќад тобой стоЯт:  советники,  говорЯщие:  "ќто
выгодно, а это нет". ‚ыгодно длЯ власти, выгодно длЯ накоплениЯ  сокровищ,
выгодно длЯ войны. € совсем нет речей, что выгодно длЯ  сердца,  твоего  и
других людей. ’ы сказала, что  жена  должна  делать  длЯ  сердца.  џ  была
царицей и как же мало преуспела в этом. џ даже не смогла спасти свое  дитЯ
от  мужского  воспитаниЯ,  превращающего  юношу  в  боевую  машину,  а  не
служителЯ “рании!
     ’аис вспомнила ‹еонтиска, его мальчишескую веру в красивых нереид,  и
глаза ее наполнились слезами.
     ќрис тихо сказала:
     -  Њы  привыкли  думать  о  богах  как   о   завистливых   существах,
уничтожающих совершенство людей и их  творениЯ.  ђазве  истинный  ценитель
прекрасного способен на такое? Ћзначает ли  это,  что  человек  выше  всех
богов? ђазумеетсЯ, нет! ’олько то, что боги придуманы и  наделены  худшими
человеческими чертами, отражающими всю  неправоту  и  недостойность  нашей
жизни, в которой судьба, то  есть  мы  сами,  изымает  из  жизни  хороших,
оберегаЯ плохих. ’акую судьбу надо исправлЯть самим, и если нельзЯ  спасти
хороших, то, по крайней мере, можно истребить человеческую пакость, не дав
ей жить дольше и лучше.
     †рица Ђмбологеры,  растерЯннаЯ,  стоЯла  около  двух  необыкновенных,
впервые  встреченных  ею  женщин,  таких  разных  и  таких  схожих   своим
внутренним величием. Ћна низко поклонилась им, чего не делала еще  никогда
и ни перед кем, и скромно сказала:
     - ‚ы не нуждаетесь в моих советах и помощи Ђмбологеры.  ‘облаговолите
одетьсЯ и сойти вниз. џ призову мудреца, друга нашего философа. Ћн недавно
приехал сюда из €онии и рассказывал  странные  вещи  об  Ђлексархе,  брате
Љассандра.
     - Ѓрате  гнусного  убийцы?  —то  хорошего  можно  ожидать  от  такого
человека? - резко сказала ’аис.
     - € все же, мне думаетсЯ, вам обеим следует  узнать  об  “ранополисе,
ѓороде Ќеба, месте длЯ деЯтельности подобных вам людей.
     € подруги узнали небывалое,  еще  ни  разу  не  случавшеесЯ  нигде  в
Ћйкумене, не запечатленное в крепкой памЯти надписей на камне, в  народных
преданиЯх и пергаментах историков. Ђлексарх, сын Ђнтипатра и младший  брат
Љассандра, получил от брата, правителЯ Њакедонии, кусок земли в •алкидике,
на том перешейке позади горы Ђтос, где некогда Љсеркс повелел рыть  канал.
’ам Ђлексарх основал  город  “ранополис,  тридцати  стадий  в  окружности.
Ђлексарх, будучи ученым знатоком словесности,  придумал  особый  Язык,  на
котором должны были говорить жители города.  Ћн  не  велел  называть  себЯ
царем, принЯл лишь титул ‚ысшего ‘оветника в ‘овете философов, управителей
города. …го собственный брат, некогда объЯвивший  сумасшедшим  Ђлександра,
назвал Ђлексарха безумцем. ’огда Ђлексарх бросил строительство в •алкидике
и перенес “ранополис в Џамфилию [часть ‡ападного ’авра и €чель - на  южном
побережье  ’урции].  €з  прежнего  города  он  вывез  потомков   пеласгов,
обитавших у горы Ђтос. Љ ним примкнули вольнолюбивые эфесцы, клазоменцы  и
карийцы. †ители “ранополиса - все, как братьЯ и сестры,  равны  в  правах,
они гордо называют себЯ уранидами - „етьми Ќеба. Ћни поклонЯютсЯ „еве Ќеба
- Ђфродите “рании, как афинЯне - „еве Ђфине, и чеканЯт ее  изображение  на
своих монетах. „ругие боги жителей города: солнце, луна и звездное небо  -
тоже изображены  на  монетах  нарЯду  с  наиболее  известными  горожанами.
Ђлексарх мечтает распространить идею  братства  людей  под  сенью  “рании,
всеобщей любви, на всю  Ћйкумену.  Ђ  прежде  всего  он  хочет  уничтожить
разницу Языков и вер. Ћн пишет письма Љассандру  и  другим  правителЯм  на
Языке, изобретенном длЯ ѓорода Ќеба. Њудрец видел два подобных письма,  их
никто не может прочесть...
     “слышанное перевернуло все намерениЯ ’аис.
     ’о, о чем она  мечтала  бессонными  ночами  в  Ђфинах,  в  …гипте,  в
‚авилоне и ќкбатане, свершилось! Ќа нее словно бы повеЯло теплом ‹икийских
гор. ‹юбовь, не служащаЯ завистливым божествам, не влачащаЯсЯ за войсками,
становилась опорой города-государства Ђфродиты,  дочери  Ќеба,  верховного
божества, мудрости и надежды!
     “ нее  есть  цель,  есть  куда  приложить  ее  искусство  вдохновлЯть
художников и поэтов и собственные мысли о путЯх к “рании! € эта  цель  так
близка, через море, на север от ‡олотой Ѓухты, всего в какой-нибудь тысЯче
стадий!  ‘лава  Ђмбологере!  Ѓез  нее  она  могла  никогда  не  узнать   о
существовании города ее волшебного сна!..
     —ерез несколько месЯцев, собрав все свои богатства  и  оставив  €рану
воспитыватьсЯ на Љипре, ’аис с неразлучной подругой оказалась на  корабле,
спешившем в широкий Ђдалийский  залив.  Ќа  горизонте  из  лазурного  морЯ
тЯжелыми каменными куполами, с  шапками  ослепительно  белых  снегов,  как
обещание особенной чистоты, поднимались ‹икийские горы.  Љорабль  медленно
обогнул острый утес, показалась небольшаЯ синЯЯ бухта и в глубине ее устье
быстрой речки. Ќа ее западном берегу  за  невысокой  стеной  розовели  под
лучами восходЯщего солнца постройки “ранополиса. Љипарисы и платаны успели
поднЯтьсЯ вдоль улиц и фасадов небольших  домов.  Ќа  центральной  площади
сверкало свежеотесанным белым известнЯком и цоколем из голубоватого  камнЯ
видное издалека только что отстроенное здание ‘овета Ќеба. Љорабль подошел
к пристани.
     ’аис окинула взором не слишком могучие стены, прЯмые улицы, невысокий
пологий  холм  ЂкрополЯ.  ‚ихрем  пронеслись  видениЯ  громадных  семи-  и
девЯтистенных грозных городов Џерсии, финикийского побережьЯ,  огражденных
раскаленными  пустынЯми  городов  …гипта,  павших   перед   завоевателЯми,
разграбленных и опустошенных. Ѓелое величие Џерсеполиса,  превращенное  ее
собственной волей в  обугленные  руины...  •рупким  жертвенником  небесной
мечты человека, нестойко поставленным на краю враждебного мира,  показалсЯ
ей вдруг “ранополис.  ‚еликаЯ  печаль  обреченности  сдавила  сердце  ’аис
жестокой рукой, и, взглЯнув на ќрис, она и в ее  лице  прочитала  тревогу.
ѓород Ќеба не мог просуществовать долго, но афинЯнка не  ощутила  сомнениЯ
или желаниЯ искать надежное место жизни на Љипре или  в  Ђлександрии,  или
одном из укромных уголков ќллады.  ѓород  Ќеба,  ее  мечта  и  смысл  жить
дальше. €счезни он, и что останетсЯ, если уже  отдала  всю  себЯ  служению
„етЯм Ќеба. ЋтвечаЯ на ее мысли, ќрис крепко сжала ее руку и подтолкнула к
сходнЯм.
     ’аис и ќрис сошли на пристань. ЊорЯки под присмотром ђойкоса  понесли
тЯжелые тюки и Ящики с многоценным приношением делу Ђлексарха и “рании...


        ќЏ€‹Ћѓ

     ’ак окончилась историЯ удивительной жизни ’аис Ђфинской.  ’ьма  Ђида,
глубина прошедших веков, поглотила ее вместе с  первым  на  ‡емле  ѓородом
‹юбви и Ќеба.
     ‘оздание светлой мечты не могло долго существовать  среди  могучих  и
свирепых царей, полководцев, жрецов фальшивой веры, корысти и обмана.
     Љрохотный островок только начинавшей зарождатьсЯ новой нравственности
в море невежества, “ранополис скоро был стерт с лица ѓеи ордой  опытных  в
войне и насилии захватчиков.
     ‚месте с “ранополисом исчезли и две подруги. “спели ли  они  скрытьсЯ
от плена, уплыв на иные, пока мирные острова? €ли,  преследуемые  воинами,
бросились в море, отдав себЯ ’етис? €ли ќрис твердой  рукой  черной  жрицы
сначала послала в подземный мир свою ’аис  и  сама  пошла  за  нею?  Њожно
придумать любой конец соответственно собственной мечте.  Ќесомненно  одно:
ни ’аис, ни ќрис не стали рабынЯми тех, кто уничтожил “ранополис и положил
конец их доброму служению людЯм.