ак следует различить  ее,  перед  ним  возникла  еще  одна
фигура,  накренившаЯсЯ, точно покалеченный фрегат. ђуки этого убого одетого
человека были обагрены кровью,  в глазах  горела  жажда  убийства;  во  сне
Љавенант  изо  всех  сил старалсЯ разглЯдеть его лицо,  но это ему никак не
удавалось.  ‚ страхе он поднЯл нож и вонзил в незащищенную грудь;  и только
тут увидел, что человек этот был он сам.
     Ћн резко  дернулсЯ и в ужасе проснулсЯ,  чувствуЯ,  что совсем замерз,
лежа на снегу. ’огда он поднЯлсЯ и заковылЯл дальше.
     Љ вечеру он добралсЯ до холма,  на который, несмотрЯ на все усилиЯ, не
смог  поднЯтьсЯ.  Ћн попыталсЯ ползти по склону,  но и так у него ничего не
получалось.  ’огда он свернул влево и двинулсЯ вдоль  подножиЯ,  разыскиваЯ
место, где был бы пологий склон; вскоре он обнаружил, что почему-то катитсЯ
вниз.  Љогда падение закончилось  и  он  отдыхал,  недоуменно  оглЯдываЯсь,
оказалось,  что  ему  каким-то  непонЯтным образом удалось перевалить через
гребень холма. ‡адыхаЯсь, он поднЯлсЯ и продолжил путь.
     Ќемного погодЯ он обнаружил следы на снегу.
     ‚ глубине души он понимал, что они должны были бы напугать его, но при
виде них испытал лишь чувство облегчениЯ.  ‘леды означали, что здесь кто-то
прошел - прошел совсем недавно, иначе ветер уже успел бы их занести. € этот
кто-то мог ему помочь.
     Ђ помощь была необходима.  Ћн был голоден, замерз, ослабел. Џод коркой
засохшей крови и льда раненаЯ нога все еще кровоточила.  ‘илы его  были  на
исходе - остановись он еще раз и,  очень возможно, остановитсЯ и его жизнь.
ќтот след принадлежал человеку, который так или иначе мог бы решить всю его
дальнейшую судьбу.
     Ћн двинулсЯ по следам;  они вели влево и вниз, в лощину между холмами.
Ћн не сводил с них взглЯда,  боЯсь потерЯть,  и опасалсЯ  лишь,  что  путь,
которым шел тот,  кто их оставил, окажетсЯ ему не по силам. Џотом он увидел
место,  где тот упал,  истекаЯ кровью,  отдохнул и поднЯлсЯ  снова.  ‚скоре
Љавенант  добралсЯ до следующего холма.  “ него создалось впечатление,  что
теперь он шел по следами человека,  который полз,  как и  он  сам.  …ще  не
понимаЯ  до  конца,  в чем дело,  он почувствовал себЯ обессиленным,  всеми
покинутым,  и его охватило такое отчаЯние,  какого никогда прежде в  ‘тране
испытывать не доводилось.
     ‚ конце  концов  он понЯл,  конечно,  что произошло.  Ћн больше не мог
обманыватьсЯ, не мог скрывать от себЯ ужасную истину, котораЯ заключалась в
том, что все это времЯ он шел по своим собственным следам и попросту кружил
между холмами не в силах их преодолеть.
     € только тогда до него в полной мере дошло,  что это конец.  Џоследние
силы  оставили  его,  он  упал  навзничь и скатилсЯ в неглубокую расщелину,
засыпанную снегом.
     Ћднако это был еще не конец; упав, он лицом уткнулсЯ во что-то, прежде
скрытое  под снегом.  ‡адыхаЯсь,  чувствуЯ,  что сердце готово выскочить из
груди,  он ощутил сильный запах,  настойчиво  бьющий  в  ноздри.  Ћстрый  и
соблазнительный,  запах  привлек  его  внимание;  с  каждым  вдохом желание
узнать,  от чего он исходит,  становилось все сильнее.  ЋпираЯсь  на  руку,
другой он расчистил перед собой снег.
     € обнаружил  траву,  росшую  под  снегом.  Љаким-то  чудом  ей удалось
выжить;  видны были даже неЯркие желтые цветы. ќто их острый аромат привлек
его внимание.  “ него не хватило сил сорвать их.  Ћпустив лицо в траву,  от
просто откусил и съел несколько цветков.
     Љак только он проглотил их,  кровь в его жилах,  казалось,  обезумела.
ќто неожиданное ощущение застало его врасплох, но он продолжал срывать ртом
и жевать цветы.  Љогда он сделал это в четвертый раз, судорога пронзила все
тело и он рухнул в снег,  неестественно выгнувшись и чувствуЯ, как ЯростнаЯ
сила разливаетсЯ в жилах.
     Ћн закричал  от  ужасной  боли.  Ћднако  почти   сразу   же   ощущение
собственного  тела  и  вообще  самого  себЯ  исчезло.  Ћн оказалсЯ в черной
пустоте,  где не было ничего,  кроме зимы,  и холодного ветра,  и злобы. Ћн
вновь видел ‹орда ”оула, словно это был живой человек; нервы завибрировали,
точно больше между ним и злом не было никакой  преграды.  €з  глубин  этого
странного  видениЯ  возникла  одна  мысль и пронзила его,  точно копье.  Ћн
внезапно осознал то, что прежде казалось невозможным.
     ЊагиЯ.
     Њысль мелькнула - и тут же снова исчезла.  ЊагиЯ - древнЯЯ сила; ее не
существовало,  не могло существовать.  € все же она ЯвлЯлась частью ‘траны,
хотЯ он и не признавал ее. ќта мысль болью отозвалась в его сознании, точно
кто-то безжалостно повернул в ране копье.
     ‚ его  ушах зазвучали слова Њорэма:  "’ы сам - Ѓелое ‡олото".  Љакой в
этом смысл?  Ћн бессилен.  Љавенант узнал откровениЯ,  но почерпнуть в  нем
жизненную силу не мог.  ЊагиЯ - сила.  Џрежде всего - сила. Ћна ускользала,
такаЯ близкаЯ и такаЯ недостижимаЯ.  ‘удьба ‘траны была намертво запечатана
в Ѓелом ‡олоте его кольца, а он не мог спасти даже самого себЯ.
     ЋсуждаЯ себЯ  неизвестно  за  что,  он  ощутил,  что пророческий дар и
безумие стали неотделимы;  он запуталсЯ в противоречиЯх,  стремЯсь к  тому,
чтобы, совместив их, заполнить зиЯющий разрыв в своей душе.
     Џотом перед  глазами  замелькали  резкие  вспышки,  и  мысли  о  магии
погасли,  затуманились. ‘ознание вернулось, и он обнаружил, что держитсЯ на
ногах,  хотЯ  не  мог вспомнить,  когда и как поднЯлсЯ.  ‚спышки продолжали
мелькать, словно безмолвнаЯ навЯзчиваЯ мелодиЯ. „икий свет травы здоровьЯ и
безумиЯ играл во всех его мышцах и жилах; он засмеЯлсЯ, внезапно с пугающей
Ясностью осознав,  насколько тщетны были все его усилиЯ. Ћн надеЯлсЯ выжить
в одиночку - это ли не безумие?
     …му предстоЯло умереть - отвратительной смертью прокаженного.
     ‘мех сменилсЯ  неЯсным  бормотанием.  ‘потыкаЯсь,  хромаЯ,  ЏадаЯ,  он
побрел,  направлЯЯсь к  мертвым  деревьЯм.  Љаждый  раз,  падаЯ,  он  снова
разражалсЯ  смехом,  не  пытаЯсь постичь скрытого сарказма своих страданий.
’еперь он даже желал, чтобы и в самом деле наступил конец, который, так или
иначе, сулил отдых; и тем не менее Яркие всполохи, не гаснувшие в сознании,
заставлЯли его каждый раз подниматьсЯ и продолжать путь к опушке леса.
     ’еперь он все отчетливее слышал странную мелодию и  пришел  к  выводу,
что  это  пели  деревьЯ  -  и  пели  длЯ  него.  ‚спышки  перед  глазами то
поЯвлЯлись,  то исчезали, между ними и музыкой, котораЯ не умолкала в ушах,
была непонЯтнаЯ,  но отчетливаЯ свЯзь. €ногда огни плЯсали прЯмо перед ним,
а когда он пыталсЯ протЯнуть к ним руку  и  схватить,  точно  алианту,  они
рассыпались, оказываЯсь вне пределов досЯгаемости. Ћднако потом они снова и
снова манили к себе,  пока в конце концов он  ни  обнаружил,  что  оказалсЯ
среди черных стволов.
     “же на  краю леса он почувствовал,  что стало заметно теплее.  „невной
свет за спиной растаЯл, впереди не было ничего, кроме мрачной глубины леса.
€  все  же  с  приходом ночи зимний холод не усилилсЯ,  как этого следовало
ожидать,  а,  напротив,  ослабел.  Њежду черными стволами снега было мало и
кое-где  даже  проглЯдывала  живаЯ  зелень.  ‚етви отдельных деревьев тесно
переплетались,  точно  деревьЯ  держались  друг  за  друга  -   точь-в-точь
израненные,  но верные и преданные друзьЯ, которые не падают только потому,
что вместе.  Ќа снегу  там  и  сЯм  мелькали  цепочки  следов,  проложенные
животными;  они  так  петлЯли,  что  у Љавенанта начинала кружитьсЯ голова,
когда он пыталсЯ проследить за ними взглЯдом.  € с каждым шагом становилось
все теплее.
     Њало-помалу вокруг  него  стал заметен тусклый зеленоватый свет.  "—то
это?" - с удивлением и страхом подумал он.  Ќо только когда  влажнаЯ  прЯдь
мха коснулась лица, он неожиданно понЯл, куда забрел.
     ‘тволы и ветви деревьев слабо светились,  как будто облитые призрачным
лунным  светом.  ‘о  всех  сторон  вокруг  Љавенанта  они  мерцали,   точно
светЯщаЯсЯ паутина;  казалось, чьи-то белые глаза неотступно следЯт за ним.
€ со всех ветвей свисал влажный черный мох, похожий на занавеси и канаты.
     ‘трах -  безумный,  нерассуждающий  -  овладел  им.  Ћн  повернулсЯ  и
бросилсЯ  обратно.  Ћднако  раненаЯ  нога на каждом шагу подгибалась,  да и
музыка деревьев  странным  образом  удерживала  от  бегства.  …е  властнаЯ,
чарующаЯ  сила  заставила его,  потерЯв ориентацию,  бежать среди мерцающих
стволов и полотнищ мха не к выходу,  а все дальше и дальше в глубину  леса.
‚скоре он перестал что-либо соображать. ЃезумнаЯ сила аманибхавама играла в
крови,  точно Яд;  голубовато-зеленые вспышки  мелькали  перед  глазами  то
здесь,  то там, уводЯ за собой. Ћн бежал, точно за ним гнались, запутываЯсь
во мху,  шарахаЯсь от стволов,  оставлЯЯ  на  ветвЯх  клочки  волос.  ‡вери
разбегались,  заслышав  его  приближение,  и  на  всем  протЯжении пути его
сопровождали унылые крики сов.
     ‚скоре силы окончательно оставили его. Ќеожиданно огромный, размером с
большого   баклана,   покрытый  шерстинками  мотылек  вспорхнул  с  ветвей,
заметалсЯ среди деревьев и рухнул на Љавенанта.  “дар свалил его на  землю,
точно  мешок  с костЯми.  Ќекоторое времЯ он еще слабо трепыхалсЯ,  пытаЯсь
восстановить дыхание,  собрать остатки сил  и  все-таки  поднЯтьсЯ.  Ћднако
борьба  была  недолгой;  провалившись в теплый,  мЯгкий дерн,  он полностью
отключилсЯ.
     Ћдин из мерцающих огоньков,  которые вовсе не были плодом  воображениЯ
Љавенанта,  долго парил над ним, точно ему было любопытно, почему тот лежит
неподвижно.  Џотом,  посверкиваЯ, огонек заскользил среди деревьев, оставив
его наедине с невеселыми снами.  Џока он спал,  свечение вокруг стало Ярче.
„еревьЯ,  казалось,  со всех сторон придвигались ближе,  как будто угрожаЯ;
однако они не причинЯли вреда.  Ќеожиданно,  словно дуновение,  по ветвЯм и
мху пронессЯ легкий  шелест.  ‘вечение  деревьев  заметно  ослабело,  когда
сверху  на  Љавенанта  один за другим посыпалось множество легких,  быстрых
пауков.  Ћни собрались вокруг его ран и,  дружно работаЯ,  принЯлись плести
над каждой из них свою паутину.
     ‚скоре обе   его  ноги  оказались  оплетены  жемчужно-серой  паутиной.
Љровотечение из раны прекратилось,  кости,  мерцающие в ее глубине,  теперь
были скрыты мЯгкой повЯзкой.  ‘нуЯ во все стороны,  одни пауки оплетали его
обмороженные щеки и нос,  другие "перевЯзывали" руки,  третьи  -  поджившую
рану на лбу.  ‡акончив свое дело,  они суетливо убежали, так же быстро, как
поЯвились.
     Ћн по-прежнему спал.  Ѓешеный  пульс  начал  понемногу  успокаиватьсЯ,
хриплое дыхание стало едва слышным.
     Њного позже,  той  же  ночью,  пошевелившись,  он услышал приглушенную
музыку деревьев и,  слегка приоткрыв глаза,  увидел, что сверкающие огоньки
все еще парЯт над ним.  ‚рЯд ли он полностью проснулсЯ, однако до его слуха
Явственно донеслись звуки шаркающих по траве шагов и невнЯтное бормотание.
     - Ђх,  будь милостив. ‘оздатель, - вздохнул над ним старческий женский
голос.  - Ћн наконец успокоилсЯ... џ уже и думать забыла о таких делах... €
все же, похоже, мне не отвертетьсЯ. Ѓудь милостив.
     ђуки бережно освободили его голову от нежных пелен.
     - ’еперь  Я  понимаю,  ради  чего  ‹ес  менЯ  потревожил.   ђаненый...
Ћбмороженный...   €  он  ел  аманибхавам.  Ђх,  будь  милостив...  Љак  тут
отдохнешь,  когда даже Њшистый ‹ес стараетсЯ ради такого..,  такого?..  Ќу,
трава помогла ему сохранить жизнь...  ‘ама погибла,  а его поддержала... Ќо
мне не нравЯтсЯ его мысли. Ћх, это будет тЯжким испытанием длЯ менЯ.
     Љавенант слышал слова,  но смысл их доходил до него не  полностью.  Ћн
попыталсЯ снова открыть глаза, но это ему не удалось, словно в глубине души
он страшилсЯ того,  что может увидеть.  …му  было  неприЯтно  прикосновение
старческих  рук,  шаривших  по  телу в поисках других ран;  но он не мог ни
двинутьсЯ,  ни произнести хотЯ бы слово.  “ него не было сил сопротивлЯтьсЯ
старухе.  Ћн затаилсЯ,  делаЯ вид,  что продолжает спать,  и надеЯсь, что в
какой-то момент сможет вскочить, отбросить ее и освободитьсЯ.
     - Ѓудь милостив,  -  снова  забормотала  она  себе  под  нос,  -  будь
милостив,  прошу  тебЯ.  Ћбмороженный  и безумный.  ѓде взЯть сил длЯ такой
работы?  - Џотом ее проворные руки распеленали ему левую руку, и она тЯжело
задышала,  охваченнаЯ волнением.  - Њеленкурион!  Ѓелое ‡олото?  Ђх, €менем
‘еми! Ќу и работенка свалилась на менЯ.
     Ќеобходимость защитить кольцо, прежде чем старуха стЯнет его с пальца,
окончательно  привела Љавенанта в чувство.  Ћн не мог двинуть ни рукой,  ни
ногой,  не мог даже уклонитьсЯ от старческих прикосновений и поэтому  решил
попытатьсЯ хотЯ бы отвлечь ее.
     - ‹ена...  -  сквозь запекшиесЯ губы прохрипел он,  не задумываЯсь над
тем,  что именно говорит.  - ‹ена? ’ы жива? Џриложив невероЯтные усилиЯ, он
наконец открыл глаза.

        ѓлава 13
                                  –елительница

     ‘он еще затуманивал его взор;  сначала  он  не  увидел  ничего,  кроме
тусклого  свечениЯ  деревьев.  Ћднако  сейчас его беспокоила только мысль о
кольце - он должен был помешать  женщине  забрать  его.  Ћн  изо  всех  сил
постаралсЯ  сфокусировать  взглЯд,  но  этому  мешала страннаЯ сераЯ пелена
перед глазами.
     Џотом мЯгкое прикосновение  освободило  его  веки  от  паутины,  и  он
наконец смог рассмотреть женщину. - ‹ена? - снова прохрипел он.
     ќто была смуглаЯ женщина,  со спутанными седыми волосами и лицом цвета
глины,  черты которого  казались  грубоватыми,  точно  оно  и  впрЯмь  было
вылеплено из глины не очень умелым мастером;  кожа была изрезана морщинами.
Љапюшон ветхого зеленого плаща прикрывал голову. ѓлаза у нее были странного
коричневого цвета,  тоже больше всего напоминающего глину,  и, казалось, не
имели зрачков - просто темные,  блестЯщие, коричневые кружки. ‚о взглЯде не
ощущалось  ни уверенности,  ни силы - он говорил только о том,  что большаЯ
часть ее жизни уже позади.  Ћна выглЯдела очень старой и очень  робкой.  …е
голос зашелестел, точно сухой пергамент, когда она переспросила:
     - ‹ена?
     - ’ы еще жива?
     - џ..,  что?  Ќет,  Я  не  твоЯ ‹ена.  Ћна умерла..,  если твой взглЯд
говорит  правду.  Ѓудь  милостив  к  ней,  ‘оздатель.  "Ѓудь  милостив",  -
беззвучно повторил он.
     - ќто все аманибхавам.  ’рава,  конечно, спасла тебе жизнь, но ведь ты
знал, что она слишком могущественна длЯ человеческого тела.
     - ’ы еще жива? - повторил он, продолжаЯ гнуть свою линию.
     - Њожет,  и нет,  - вздохнула  она.  -  Ќо  оставим  это.  ’ы  сам  не
понимаешь,  что говоришь. ’ы обморозилсЯ, у тебЯ в голове помутилось от Яда
и... € еще сидит в тебе какаЯ-то болезнь, которой Я не понимаю.
     - ’ы не умерла?
     ‘клонившись над ним, старуха продолжала:
     - Џослушай.  џ знаю,  ты плохо соображаешь, но постарайсЯ.., послушай.
‘лушай и запоминай, что Я скажу. Љаким-то образом ты забрел во Њшистый ‹ес.
џ - –елительница,  ‚ольнаЯ “ченица, Я всю жизнь занималась целительством. џ
помогу тебе, потому что ты в беде.., и потому что твое Ѓелое ‡олото говорит
о том,  что в ‘тране надвигаютсЯ большие перемены.  €  потому  что  у  ‹еса
хватило  терпениЯ,  чтобы докричатьсЯ до менЯ ради твоего спасениЯ,  хотЯ Я
понЯтиЯ не имею, как это ему удалось.
     - џ знаю, кто убил тебЯ, - прокаркал Љавенант, продолжаЯ притворЯтьсЯ,
что  он  не в себе,  и радуЯсь своей хитрой уловке,  поскольку старуха Явно
заинтересовалась его Ѓелым ‡олотом.
     “слышав эти слова, она отодвинулась.
     - џ пришла сюда оттуда.., оттуда, где живу.., потому что, когда ‹ес не
спокоен,  и  мне  не  удаетсЯ  отдохнуть.  џ - –елительница,  и Њшистый ‹ес
позволЯет мне жить тут.  џ чувствую.., и он говорит о том же.., надвигаютсЯ
великие событиЯ.  Ђх,  будь милостив. ‘оздатель... ‹адно, хватит болтать. џ
живу тут одна уже много лет и привыкла разговаривать сама с собой.
     - џ видел своими глазами.
     - ’ы не слышишь менЯ?
     - Ћн пронзил тебЯ ножом. џ видел кровь.
     - Њилость ЃожьЯ!  Ќу и жизнь,  видать, была у тебЯ... ‹адно, хватит об
этом.  ’ы менЯ не слушал...  ’рава аманибхавам слишком далеко увела тебЯ за
собой.  Ќо соображаешь ты или нет,  Я должна тебе помочь.  •орошо,  что мои
глаза еще что-то помнЯт...  Ћни видЯт, что ты слишком слаб, чтобы причинить
мне вред, хотЯ ты и не прочь.
     "‘лишком слаб",  - мысленно повторил он.  ќто была  правда  -  он  был
слишком слаб даже длЯ того, чтобы сжать пальцы в кулак и тем самым защитить
свое кольцо.
     - ’ы вернулась,  чтобы отомстить мне?  - прохрипел он.  - ’ы  во  всем
винишь менЯ?
     - Ѓолтай что хочешь,  если тебе нужно,  - тут же отозвалась она,  - но
мне некогда слушать. Њне пора занЯтьсЯ делом.
     ‘тарчески охнув, она поднЯлась и двинулась в сторону.
     - ќто так,  - продолжал он,  радуЯсь тому, что его уловка сработала. -
ќто так,  правда?  ’ы вернулась,  чтобы мучить менЯ.  ’ебе мало, что Я убил
его. џ воткнул нож прЯмо ему в сердце, но тебе этого мало. ’ы хочешь, чтобы
мне стало совсем плохо.  џ виноват, да. џ выполнЯл то, что велел ”оул, и ты
вернулась,  чтобы отомстить за это.  ѓде ты была прежде? Џочему не пыталась
расправитьсЯ  со мной даже после того,  как Я надругалсЯ над тобой?  Џочему
ждала до сих пор? …сли бы ты тогда же как следует отплатила мне за все, что
Я натворил,  может быть,  Я хорошенько думал бы потом,  прежде чем что-либо
сделать.  ‚се это твое великодушие!  Ћно хуже жестокости.  Ћ ‹ена!  „о менЯ
даже не доходило,  что Я сделал тебе, пока не стало слишком поздно. —его ты
ждешь? „авай терзай менЯ! Џусть будет больно! Њне это необходимо.
     - …да тебе необходима, вот что, - проворчала –елительница; в ее голосе
отчетливо слышны были нотки отвращениЯ,  вызванного его признаниЯми. Љрепко
ухватив его одной рукой за челюсть, другой она положила ему в рот несколько
Ягод жизни. - „авай, глотай. ќто поддержит твои силы.
     Ћн хотел  выплюнуть  алианту,  но старуха так крепко его держала,  что
вопреки собственному желанию он разжевал и проглотил Ягоды. Џока он глотал,
одной рукой она поглаживала ему горло,  потом заставила съесть еще немного.
Ћн почувствовал,  как благодатный сок заструилсЯ по телу,  и его потЯнуло в
сон. Љавенант что-то еще пробормотал, но уже сам не соображал, что именно.
     ЋхаЯ от усилиЯ,  старуха поднЯла его исхудавшее тело,  пристроила себе
на спину,  перекинув ему руки, так что он повис у нее на плечах. Ћн спал, а
она, точно трудолюбивый муравей, тащила его все дальше и дальше в потаенную
глубь леса.  € вскоре они оказались там,  куда не  распространЯлась  власть
”оула.  ‚оздух в этом лесу был свеж и целителен; ветви деревьев, на которых
тут и там попадались птичьи гнезда,  покрывала  листва;  в  траве  мелькали
мелкие  лесные  звери.  ‚ этом месте Явственно ощущалсЯ неистребимо стойкий
дух  Њшистого  ‹еса,  который,  на  самом  деле,  хотел  одного   -   чтобы
распускались почки, поЯвлЯлись новые растениЯ, пробуждалась жизнь.
     € все  же  даже  здесь,  в потаенном сердце Њшистого ‹еса,  ощущалось,
пусть и слабо,  пагубное воздействие Џрезирающего.  ’емпература хоть и была
выше нулЯ,  но не намного. ‹истьЯ на деревьЯх казались темнее обычного - им
Явно не хватало света.  ‡имние шубки зверей,  с которыми они не  торопились
расставатьсЯ,  прикрывали отощавшие тела - куда более худые, чем это обычно
бывает к весне.  ‚се выглЯдело так, как будто ‡ащитник ‹еса, даже если он и
впрЯмь  снова поселилсЯ во Њшистом ‹есу,  обладал меньшим могуществом,  чем
его древние предшественники.
     „а, похоже,  могущественный Љолосс и впрЯмь  лишь  пожимал  плечами  в
своем полном глубоких дум сне,  когда у него мелькала мысль о том, не взЯть
ли ему на себЯ защиту ‹еса. €ли даже, что ‘ирол ‚ейлвуд по-прежнему обитает
не здесь, а в своей крепости в ‘мертельной Ѓездне, пытаЯсь защитить древний
Њшистый ‹ес издалека.
     € все же даже небольшое отступление  зимы  действовало  на  деревьЯ  и
других  обитателей  ‹еса  чрезвычайно  благотворно  - попросту говорЯ,  оно
сохранило жизнь многим, кто должен был неминуемо погибнуть, когда ‹орд ”оул
"отменил" весну.
     €менно благодарЯ  жизнестойкому  духу  Њшистого  ‹еса  –елительница  с
трудом,  но  тащилась  вперед  с  Љавенантом  на  спине.  ‹ес   терпел   ее
присутствие,  потому что она не раз помогала выжить его обитателЯм; по этой
же причине он позвал ее помочь Љавенанту.  •отЯ она была стара,  а Љавенант
казалсЯ  ей  непомерно  тЯжелым,  она,  сгибаЯсь  под  тЯжестью своей ноши,
неутомимо брела вперед,  времЯ от времени посасываЯ  влажный  мох  и  таким
образом поддерживаЯ свои силы.
     ‘вечение деревьев   угасло,   потерЯвшись  в  лучах  тусклого,  серого
рассвета,  когда она добралась до пещеры,  расположенной  в  склоне  холма.
Ћткинув в сторону полотнище мха,  заменЯющее дверь, она нагнулась и втащила
Љавенанта в единственную комнату своего скромного жилища.
     Џомещение было невелико.  ‚ысота его позволЯла стоЯть выпрЯмившись, но
и только;  овальный пол в поперечнике имел метров пЯть,  не больше. ќто был
хороший,  уютный дом длЯ одного человека - мЯгкие глинЯные стены,  постель,
устланнаЯ ломкими,  сухими листьЯми.  ‡десь было тепло даже зимой.  ‘тены и
потолок пронизывали мощные древесные корни,  которые светились,  когда день
угасал.  €мелсЯ в пещере и небольшой очаг - здесь,  глубоко под землей, его
огонь ничем не грозил ‹есу.
     Љроме очага,  имелсЯ и горшок с гравием.  “стало положив Љавенанта  на
постель,  женщина  открыл  горшок  и немного поколдовала над ним;  огненные
камни засветились. Џотом она опустилась прЯмо на пол и надолго уснула.
     „ень был  уже  в  разгаре,  когда  она  со  стоном  поднЯлась,   чтобы
приготовить себе горЯчую еду. Џока она готовила и ела, взглЯд ее ни разу не
обратилсЯ в сторону Љавенанта.  …да была ей необходима  в  свЯзи  с  делом,
которое  ей  предстоЯло  выполнить.  “  нее  почти  не осталось запасов длЯ
врачеваниЯ, она истратила их уже давно, когда еще не была старухой. Џо этой
причине она тогда и оставила свое занЯтиЯ - может,  сорок, может, пЯтьдесЯт
лет назад - и с тех пор просто доживала дни во Њшистом ‹есу, погрузившись в
его  молчаливое спокойствие и не замечаЯ быстро сменЯющих друг друга времен
года.  ‚се это времЯ она думала, что тЯжкие испытаниЯ, выпавшие на ее долю,
остались позади.
     Ђ теперь сам Њшистый ‹ес заставлЯл ее вновь занЯтьсЯ своим делом.  „лЯ
этого требовались силы,  вот почему она съела большой кусок  мЯса  и  снова
уснула.
     Ћднако, проснувшись  в  следующий  раз,  она  понЯла,  что откладывать
больше нельзЯ. Ћна поставила горшок со светЯщимсЯ гравием на полку, котораЯ
была в углублении в стене - так,  чтобы свет падал прЯмо на лицо Љавенанта.
Ћн все еще спал;  это облегчало ее задачу - ей не хотелось иметь дело ни  с
безумными бреднЯми,  ни с возможным сопротивлением.  Ѓольше всего ее пугало
то,  что у него было ’ЂЉ много ран.  Љроме того,  в нем сидело нечто такое,
чего  она не знала и не понимала.  —то-то напоминающее давно забытые ночные
кошмары, в которых она, к своему ужасу, пыталась исцелить Џрезирающего.
     ‘ломаннаЯ лодыжка,  торчащие в ране кости были ей понЯтны;  она  умела
лечить обмороженные и разбитые руки и ноги - она даже была уверена, что они
зажили бы и сами, если бы на это хватило времени; его щеки, и нос, и уши, и
запекшиесЯ  губы  со свежим шрамом с одной стороны,  дурно залеченный лоб -
все это было ей вполне по силам.  Ќо последствиЯ аманибхавама - это  другое
дело. Ћн спал, но белки его глаз под закрытыми веками так и ходили ходуном,
брови хмурились от злости или боли, кулаки были так крепко сжаты, что, даже
если бы она осмелилась попытатьсЯ прикоснутьсЯ к его кольцу, это ей врЯд ли
бы удалось.  Ќо главнаЯ его болезнь была не  от  ран.  …й  показалось,  что
каким-то образом болезнь свЯзана с его безумием.  …й страшно было коснутьсЯ
ее своей силой.
     —тобы успокоитьсЯ, она негромко затЯнула древнюю песнь.
     ЏодбадриваЯ себЯ  таким  образом,  чтобы  справитьсЯ   с   собственным
малодушием,  она делала необходимые приготовлениЯ.  ‘варила питье, бросив в
горЯчую воду  специальный  порошок,  который  достала  из  кожаного  мешка.
Ќапоила  им  Љавенанта,  не  разбудив  его,  отчего  его сон стал настолько
глубок,  что он  не  проснулсЯ  бы,  даже  если  бы  речь  шла  о  спасении
собственной жизни. Џотом она начала его раздевать.
     Ќе торопЯсь,  чтобы  оттЯнуть  таким  образом наступление решительного
момента, она снЯла с него всю одежду и вымыла кожу с ног до головы. Ћчистив
тело  от  паутины,  грЯзи,  застарелого  пота  и засохшей крови,  она мЯгко
обследовала  его  руками,  чтобы  не  оставить  без  вниманиЯ   ни   одного
поврежденного места.  ќто занЯло много времени,  но ей показалось,  что она
сделала все слишком быстро; у нее не хватало мужества перейти к главному.
     ‚се еще  не  решаЯсь  начать,  они  достала  одну  из  своих  немногих
ценностей  - длинный,  искусно сшитый из кусков тонкой,  но плотной материи
белый плащ,  легкий и очень теплый.  „есЯтки лет назад ей подарила его одна
знаменитаЯ  ткачиха наствольЯ ЏарЯщего - за то,  что –елительница спасла ей
жизнь,  заплатив за это,  как всегда,  неимоверно высокую  цену.  Ћт  этого
воспоминаниЯ  стало  теплее  на  сердце,  и  она долго держала плащ в своих
старчески подрагивающих руках.  Ќо теперь,  когда она стала стара - стара и
одинока,  -  ей  ни  к  чему  этот  пышный нарЯд.  …й вполне хватало ветхой
накидки,  которую она носила в любое времЯ года. Ќе сводЯ взглЯда с дорогой
ей   вещи,   она   бережно  укутала  белым  плащом  Љавенанта,  бормоча  по
стариковской привычке себе под нос:
     - Ђх,  милость ЃожьЯ,  милость ЃожьЯ!  ќта работа длЯ молодого..,  длЯ
молодого.  Њне  что отдыхай,  что не отдыхай,  все равно моложе не станешь.
‹адно,  хватит об этом.  џ ушла в ‹ес не потому,  что надеЯлась найти здесь
молодость.  џ ушла,  потому что потерЯла мужество,  без которого невозможно
делать мое дело.  ‚ыходит, Я так и не нашла его - за все это времЯ? Ђх, что
времЯ... Ћно не –елитель. ’ело стареет... Ђ теперь еще эта жестокаЯ зима...
Ќет,  мужество не восстанавливаетсЯ. Њилость ЃожьЯ, милость ЃожьЯ! Њужество
есть  у  молодых,  а Я стараЯ..,  стараЯ...  ЌадвигаютсЯ великие событиЯ..,
великие и ужасные.  Ѓелое ‡олото!  €менем ‘еми!  Ѓелое ‡олото, надо же... Ђ
эта  зима  -  дело рук Џрезирающего,  хотЯ Њшистый ‹ес и сопротивлЯетсЯ изо
всех сил.  Ђх,  какое тЯжелое дело мне предстоит!  Џереложить на себЯ  ношу
этого человека...  џ не могу...  Ќужно отказатьсЯ... Ќет, отказатьсЯ Я тоже
не могу.  Ѓудь милостив.  ‘оздатель, Я так боюсь! џ стараЯ... •отЯ чего мне
боЯтьсЯ?  ‚едь не смерти же?  Ѓоли - вот чего, боли. ‘оздатель, будь ко мне
милостив! џ утратила мужество, как мне без него справитьсЯ с этим делом?
     Ћднако Љавенант по-прежнему недвижимо лежал  на  постели,  нуждаЯсь  в
помощи,  и  после по крайней мере еще десЯтка кратких перерывов она наконец
сумела взЯть себЯ в руки.
     - ‹адно, хватит ныть. †алобой не излечишь. •ватит ныть - и за дело.
     ђешительно поднЯвшись на ноги,  она заковылЯла в дальний угол  пещеры,
туда,  где  хранились  дрова.  ‚  глубине  души даже сейчас у нее теплилась
надежда,  что дров не хватит,  придетсЯ идти в ‹ес за хворостом и тем самым
удастсЯ  отложить  выполнение  основной  задачи.  Ќо  куча  дров  оказалась
достаточно велика и оттЯнуть времЯ под этим предлогом оказалось невозможно.
Ћна подтащила сухие ветки к очагу и разожгла огонь посильнее.
     ‘нЯв горшок  с  гравием  с  полки,  она  поставила  его  прЯмо в центр
пылающего в очаге огнЯ.  Џотом,  трепеща от  одной  мысли  о  том,  что  ей
предстоит,  стала  подкармливать  пламЯ самыми сухими ветками,  пока оно не
начало лизать потолок,  а по ее старческому лицу  не  потекли  капли  пота.
’огда  она  взЯла  мешочек  с  порошком,  из  которого  готовила  отвар длЯ
Љавенанта.  ‡асунув в него руку и зажав  порошок  в  кулаке,  она  внезапно
замерла  -  это  был  последний  момент,  когда она еще могла отказатьсЯ от
своего намерениЯ совершить непоправимое.
     - Ђх, милость ЃожьЯ... - снова запричитала она. - џ совсем одна. Љроме
менЯ,  о  нем  некому  позаботитьсЯ..,  да  и обо мне самой тоже.  џ должна
работать за двоих.  Ќет,  отшельник не может быть –елителем...  Ќо  хватит,
пора делать дело.
     „рожа от   страха   перед   собственной   дерзостью,   она  бросила  в
разгоревшеесЯ пламЯ немного порошка, и оно тотчас же начало менЯтьсЯ. џзыки
его  заметно  уменьшились  -  энергиЯ  пламени перешла в другую,  невидимую
форму.  –вет тоже переменилсЯ,  из  оранжево-красного  в  желто-коричневый,
потом  коричневый,  словно  глина.  Љак  только  огонь потемнел,  по пещере
распространилсЯ густой аромат.  –елительнице он казалсЯ  похожим  на  запах
свежевскопанной  земли,  готовой  принЯть  зерна;  он олицетворЯл собой все
свежее,  молодое,  готовые раскрытьсЯ  почки  и  саму  весну.  ќтот  аромат
затуманил  ей  голову  так  сильно,  что  она едва не забыла и о зиме ‹орда
”оула,  и о лежащем рЯдом человеке,  и всех  его  болезнЯх.  ‡апах  был  ей
необыкновенно  приЯтен,  но он же и напомнил ей о Љавенанте.  Ћна подошла к
постели, чтобы окончательно решить, что именно нужно делать.
     Ћна не собиралась трогать его руки,  ноги,  лицо.  Ќе в них было дело.
Ѓезумие же его было слишком странным, и потому вначале следовало убедитьсЯ,
что он достаточно окреп  физически.  Џристальный  взглЯд  ее  обратилсЯ  на
раненую лодыжку.
     Љогда она  сосредоточилась  на  этой ране,  пламЯ стало темнее,  выше,
сильнее и чище;  казалось,  ее глаза сами излучали свет, и он был направлен
на  раненую  лодыжку.  ‚се  остальное утонуло во мраке - осталсЯ лишь этот,
объединивший их свет. †ар и благоухание пламени превратило их словно в одно
целое, безраздельно и совершенно.
     Ќесмело, точно больше не принадлежала себе самой, она положила руки на
раненую  лодыжку,  ощупываЯ  ее  до  тех  пор,  пока   в   подсознании   не
зафиксировалось, как та раздроблена. Џотом встала.
     ‘ила полностью  подчинила  ее  себе  -  она  была  всего лишь сосудом,
источником уз, свЯзывающих ее воедино с болью Љавенанта.
     Џочувствовав, что эта свЯзь достаточно окрепла,  она отошла  от  него.
Џочти не отдаваЯ себе отчета в том,  что делает, она поднЯла с пола тЯжелый
гладкий камень,  который обычно использовала вместо пестика.  € все так  же
словно  во  сне,  она,  глЯдЯ  на  Љавенанта  и держа камень обеими руками,
поднЯла его высоко над головой.
     Ќа мгновение она закрыла глаза,  и коричневый луч,  свЯзывающий  ее  с
Љавенантом, дрогнул.
     ‘о всей силой она с размаху опустила камень, ударив себЯ по лодыжке.
     Љости хрустнули, как сухое дерево.
     Ѓоль пронзила  ее - боль,  объединившаЯ их души.  Ћна вскрикнула и без
сознаниЯ рухнула на пол.
     „альше долгое времЯ она не чувствовала  ничего,  кроме  ужасной  боли.
Џока  –елительница  лежала  на полу,  огонь медленно умер,  превратившись в
тлеющие угли.  ‚олшебный аромат весны, разлитый в воздухе, сменилсЯ запахом
пыли,  а  корни  на  потолке и стенах перестали светитьсЯ.  Ќе существовало
ничего,  кроме их боли,  которую она полностью взЯла на себЯ. Џрошла ночь и
наступила  снова;  она все еще лежала без сил.  ‘ердце билось едва заметно,
дыхание с хрипом вырывалось из безвольно раскрытых губ.  …сли бы сейчас она
пришла  в  сознание,  то  с  радостью предпочла бы умереть.  Ћднако боль не
отпускала ее ни на мгновение,  и, в конце концов, в сознании не осталось ни
одной мысли - ни о жизни, ни о смерти.
     € все же наступил момент,  когда она начала думать, что в молодости ей
никогда не бывало так плохо. Ќикогда еще она не испытывала таких страданий.
…е  истерзали жажда и голод - ив этом смысле тоже прежде она никогда так не
мучилась.  Људа все подевались?  Џочему никто не принесет ей хотЯ бы  воды?
€ли они хотЯт, чтобы она умерла от жажды? ѓде родные и друзьЯ, чью боль она
не раз брала на себЯ и кто раньше бывал счастлив хоть чем-то помочь ей?
     Љогда сознание проЯснилось,  она вспомнила,  что осталась одна  и  что
некому  позаботитьсЯ  ни  о ней,  ни о больном.  Ћн тоже не ел и не пил все
времЯ,  пока длилось ее испытание,  и ему еще труднее было  выносить  такие
лишениЯ.  Њожет  быть,  он даже умер,  и все,  что она пережила ради него -
напрасно.
     ‘ усилием,  от которого затрепетало все ее дрЯхлое,  измученное  тело,
она  приподнЯлась с пола и передохнула,  опираЯсь на руки,  колени и тЯжело
дыша.  …й нужно было собрать все свои последние силы,  прежде чем подойти к
больному.  …сли он умер,  ей предстоит сделать многое.  …й придетсЯ вернуть
кольцо Ѓелого ‡олота ‹ордам в ђевелстоун,  борЯсь по дороге с ужасной зимой
Џрезирающего. ’акаЯ ответственность ее пугала.
     ЏонимаЯ, что  даже  небольшаЯ  задержка  может длЯ Љавенанта оказатьсЯ
роковой, она со стоном попыталась встать.
     Ћднако, прежде чем это ей удалось,  больной зашевелилсЯ. Ќе успела она
и глазом моргнуть,  как он вскочил,  протопал мимо, задев ее ногой, от чего
она снова упала,  и выскочил из пещеры,  в  то  времЯ  как  она  продолжала
беспомощно лежать на землЯном полу.
     “дивление от того,  что он оказалсЯ способен свалить ее,  было сильнее
боли; собственно говорЯ, никакого вреда он ей не причинил, длЯ этого он был
слишком слаб.  Ќаоборот,  неистовство,  владевшее им, даже вернуло ей часть
энергии.  ’Яжело дыша и ворча себе под  нос  проклЯтиЯ  в  его  адрес,  она
поднЯлась и хромаЯ выползла следом за ним из пещеры.
     Ћна догнала  его  совсем  неподалеку  - мерцающее свечение деревьев не
пропустило его дальше.  Ћн стоЯл, покачиваЯсь, и что-то бормотал, испуганно
глЯдЯ на деревьЯ, как будто были дикие звери, которые притаились, поджидаЯ,
когда можно будет на него напасть.
     - ’ы болен,  - устало произнесла –елительница.  - Џойми это,  если  ты
вообще еще способен что-то понимать. ‚ернись в постель.
     - ’ы хочешь убить менЯ.
     - џ - –елительница. џ не убиваю.
     - ’ы ненавидишь всех прокаженных и хочешь убить менЯ.  - Ћн с безумным
выражением вытаращил глаза,  глЯдЯ в ее измученное лицо.  - ’ебЯ вообще  не
существует.
     Ћна чувствовала,  что  неразбериха  в его голове объЯснЯетсЯ не только
действием аманибхавама,  но и его непонЯтной болезнью.  € она была  слишком
слаба,  чтобы  утихомиривать  его,  говорЯ всЯкие нежные слова,  которые не
доходили до его сознаниЯ. Џоэтому она просто доковылЯла до него и жесткими,
негнущимисЯ  пальцами хорошенько ткнула его в живот.  ‡амолчав наконец,  он
упал в траву, а она отправилась на поиски алианты.
     Ћна нашла ее совсем неподалеку,  но усталость была  настолько  велика,
что  она  снова  потерЯла сознание.  Ћчнувшись,  она разжевала и проглотила
несколько Ягод,  и их волшебнаЯ сила тут же помогла ей поднЯтьсЯ  на  ноги.
’еперь она двигалась гораздо увереннее и набрала побольше Ягод.
     ‘ъев половину,  с  остальными она вернулась к Љавенанту.  Ћн попыталсЯ
уползти от нее,  но она прижала его к земле и заставила поесть.  Џотом  она
доковылЯла до полЯнки мха, легла и ртом собрала обильную зеленую влагу. ќто
ее освежило,  и теперь ей хватило сил заставить больного вернутьсЯ в пещеру
и   лечь  в  постель.  ‡десь  она  вновь  напоила  его  отваром  из  своего
таинственного порошка.
     Ћна видела, как он испуган своей беспомощностью, но у нее не было сил,
чтобы  утешать  его.  Љогда  он  впал  наконец в беспокойный сон,  она лишь
пробормотала, склонившись над ним:
     - Ѓудь милостив, ѓосподи.
     …й ужасно хотелось спать,  но она была одна и позаботитьсЯ о ней  было
некому. ЉрЯхтЯ и вздыхаЯ, она снова разожгла огонь и принЯлась готовить еду
длЯ себЯ и больного.  Џока  еда  варилась,  она  осмотрела  его  лодыжку  и
убедилась,  что  нога зажила,  так же как и ее собственнаЯ.  Ќезаметно было
даже бледных шрамов в тех местах,  где  прежде  была  разорвана  кожа.  Ћна
знала,  что  очень  скоро его кости станут такими же крепкими,  как прежде.
ѓлЯдЯ на это свидетельство своей  силы,  она  хотела  обрадоватьсЯ,  но  не
могла.  „есЯтилетиЯ  прошли  с  тех  пор,  когда  она обладала способностью
радоватьсЯ,  глЯдЯ на результаты своих стараний.  ’еперь она  не  колеблЯсь
могла  бы  сказать,  что если бы в юности понимала,  какую цену ей придетсЯ
платить,  то никогда не стала бы –елительницей, не уступила бы тайной силе,
томившейсЯ внутри и жаждавшей освобождениЯ.
     Ќо устоЯть  перед  этой силой,  не поддатьсЯ ей было не так-то просто.
Ћна понЯла –…Ќ“ расплаты лишь тогда,  когда сила полностью проЯвила себЯ, а
к этому времени уже не она была хозЯином положениЯ.  ’еперь не сила служила
ей,  она силе.  Ќичто не  могло  избавить  ее  от  расплаты,  и  постепенно
исцеление  перестало  доставлЯть  удовольствие.  Ћбманывать  себЯ  не имело
смысла,  и,  в конце концов,  она  была  вынуждена  признать,  что  сделала
страшный выбор.
     - Ќичего  не  поделаешь,  -  мрачно  бормотала  она,  вновь  занЯвшись
приготовлением еды.  - —ему быть,  того не миновать. ‹ишь бы все получилось
как следует.
     …й предстоЯло вынести еще одну боль.
     Љогда еда была готова,  она поела сама, накормила Љавенанта и дала ему
побольше своего сонного зельЯ,  чтобы он не вздумал снова  вскочить.  Џотом
она сгребла угли в очаге, плотно завернулась в обтрепанный плащ и уснула на
куче листьев, которые теперь служили ей постелью.
     ‚ последующие несколько дней она отдыхала,  ухаживала  за  по-прежнему
невменЯемым  Љавенантом  и всеми силами старалась вновь набратьсЯ мужества.
‘остоЯние  больного  ужасало  -  она  отчетливо  видела,  как  страдал  его
истерзанный разум.  Џо мере того как физически он становилсЯ все крепче, ее
зелье постепенно  утрачивало  способность  вызывать  беспробудный  сон.  Ћн
постоЯнно  бредил  и  размахивал руками,  точно отталкиваЯ кого-то.  €ногда
совершенно необъЯснимо его кольцо начинало мерцать Ярким  белым  светом,  и
эти вспышки действовали на –елительницу как укор совести, вынуждаЯ ее вновь
занЯтьсЯ делом.
     ‹ес тоже подталкивал ее к этому  -  требовательно  и  настойчиво.  Ћна
чувствовала  его  настроение  так  же  безошибочно,  как  недавний  призыв,
заставивший ее отправитьсЯ на поиски Љавенанта.  Ћна  не  понимала,  почему
Њшистый ‹ес так озабочен судьбой этого человека,  но все времЯ чувствовала,
словно ее торопит чьЯ-то властнаЯ рука. Ћн должен быть исцелен, и как можно
быстрее, пока безумие не разрушило его до конца.
     Ќаконец она  понЯла,  что  времЯ  пришло;  свечение  деревьев  заметно
усилилось,  и это говорило о том,  что где-то за непроницаемой завесой  туч
взошла зловещаЯ луна - значит. Џрезирающий с каждым часом будет становитьсЯ
все  сильнее.  Ћтбросив  в  сторону  все  колебаниЯ,  все  существующие   и
выдуманные помехи, она снова принЯлась за дело.
     ђазожгла свое   мощное   пламЯ,  приготовила  таинственный  порошок  и
поставила на полку рЯдом с Љавенантом пищу и воду,  чтобы,  если он очнетсЯ
прежде  нее,  ему  не пришлось их искать.  ђоковое предчувствие все сильнее
овладевало ею - она почти не сомневалась в том, что погибнет.
     - Ѓудь милостив.  ‘оздатель, - бормотала она, глЯдЯ на бушующее пламЯ.
- Ѓудь милостив.
     Ћна снова  и снова повторЯла эти слова,  точно надеЯлась таким образом
вымолить спасение.
     ‚скоре в пещере  стало  жарко,  увЯдшаЯ  кожа  на  щеках  –елительницы
зарделась.   ‚ремЯ   пришло;   сила   бурлила  внутри,  хрупкаЯ  и  могучаЯ
одновременно.  ‘ловно увЯдший  любовник,  она  томилась  желанием  еще  раз
вырватьсЯ из своей темницы и завладеть ею; да, сила жаждала этого, но и она
была уже стара, и она уже не надеЯлась стать такой, как прежде.
     Њгновенно всЯ  кровь  отхлынула  от   лица   –елительницы;   слабость,
овладевшаЯ ею,  была так велика,  что кожаный мешочек выпал из пальцев.  Ќо
все же она пересилила себЯ,  наклонилась,  поднЯла его и бросила порошок  в
огонь, вложив в этот жест все остатки своего мужества.
     Љогда густой  аромат  вновь  наполнил  пещеру,  а огонь начал медленно
приобретать свой сверхъестественный цвет,  она встала рЯдом с Љавенантом, с
той   стороны,  где  покоилась  его  голова,  сдерживаЯ  дрожь  в  коленЯх.
Џристально глЯдЯ на его лоб и  дождавшись  момента,  когда  жар  и  Яркость
пламени соответствовали ее внутренним состоЯнием,  она,  наконец,  утратила
все собственные желаниЯ и еще раз превратилась в сосуд своей силы. ‚ пещере
стало  совсем  темно,  когда сочный свет глинистого оттенка весь стЯнулсЯ в
пространство между  ее  глазами  и  больной,  безумной  головой  Љавенанта,
свЯзываЯ  их воедино.  Ћн напрЯгсЯ,  одеревенел - взглЯд широко распахнутых
глаз темен и безумен,  руки стиснуты так,  что костЯшки пальцев побелели, -
как будто всЯ его душа сжалась от страха перед ее силой.
     „рожа, она  протЯнула  руку  и  положила  ему на лоб раскрытую ладонь,
вслушиваЯсь в отзвуки ада, который бушевал внутри.
     € тут же отшатнулась, точно обжегшись.
     - Ќет!  - закричала она,  охваченнаЯ безмерным  ужасом.  -  ’ы  хочешь
слишком  многого!  -  ‘амо  существо  ее  взбунтовалось,  и  она  старалась
вытолкнуть силу, отречьсЯ от нее, чтобы не оказатьсЯ уничтоженной. - џ не в
силах исцелить ќ’Ћ!
     Ќо ее  уже  охватило  безумие  человека - как будто он протЯнул руки и
мертвой хваткой схватил запЯстьЯ.  Ѓеспомощно причитаЯ,  она снова положила
ладонь на его лоб.
     € безумие вновь пронзило ее,  нахлынуло, до отказа заполонив душу; она
закричала,  чтобы не замечать породившей его  причины.  Ђ  когда,  в  конце