 кожаных  крагах,  а  иные  даже
несли свернутые автомобильные пледы, как знак принадлежности к  профессии.
“ ворот причала выстроилась вереница лимузинов -  мы  миновали  их,  когда
входили. џ в то времЯ знал все автомобили назубок и помню, что там  стоЯли
"изотта-фраскини", "пирс-арроу", машины фирмы "‘татц" с  откидным  верхом,
ну и прочие шикарные марки.
   Ѓолее тЯжелый багаж подавали из люка по роликовой дорожке, и в конце ее
потные грузчики в спецовках принимали багаж на руки. Џо большей части  это
были сундуки и кофры с именами или инициалами владельцев и с названиЯми их
родных городов: Ќью-‰орк, ‚ена, Љонстантинополь, ‹ондон...
   € лишь когда все пассажиры первого класса,  кроме  случайно  отставших,
выгрузились и проследовали  на  таможню,  были  поданы  другие  трапы  длЯ
второго, третьего и четвертого классов. ‚низ потек самый разный люд, но он
был мне просто неинтересен, да и одеты эти пассажиры  были  самым  обычным
образом - как прохожие, которых видишь  на  улицах.  €  никто  из  них  не
разговаривал, словно не имел на это права. Ќесколько  смельчаков  помахали
встречающим, но окликнуть их не посмели. Њне  все  они  казались  на  одно
лицо, серыми и скучными. ќти люди - Я, право, верю в  то,  что  говорю,  -
знали свое место в обществе и  не  имели  ни  к  кому  никаких  претензий.
Њаленький сноб, каким Я был в ту пору, - надеюсь, Я им не  осталсЯ,  -  не
испытывал к этой толпе интереса.
   € все же уходить Я не спешил. „а просто не  мог.  €  мой  отец  проЯвил
снисходительность. џ  двинулсЯ  вдоль  борта  -  побрел,  если  выражатьсЯ
точнее, времЯ от времени задирал  голову  и  смотрел  на  черную  обшивку,
склепанную в исполинское плавающее чудо.  Ќароду  в  этой  части  пристани
попадалось все меньше и меньше, а когда Я дошел до носа,  вокруг  не  было
совсем никого. Џравда, наверху, у  палубных  перил,  Я  заметил  двух-трех
корабельных офицеров в фуражках - они смотрели на менЯ  и  на  город.  Њне
хотелось помахать им, только Я не посмел, опасаЯсь, что они не ответЯт.
   ‚ конце концов Я очутилсЯ у самого носа, у вертикальной  линии,  острой
как нож, - по-другому тогда корабли не строили. ‚ысоко надо мной, рЯдом  с
верхним краем корпуса, виднелось выведенное  большими  прописными  буквами
название нового великого лайнера. „о букв было очень далеко  -  Я  закинул
голову так, что чуть шею себе не свернул.  Ќо  буквы  были  видны  Ясно  и
читались без труда. Ћни и сегоднЯ стоЯт у менЯ перед глазами, семь больших
белых букв, различимых абсолютно четко, и вам,  конечно,  известно,  какие
это были буквы. Џотому-то вы и пожаловали ко мне..."
   "„а, естественно... и все же произнесите имЯ кораблЯ вслух".
   "Ѓуквы на черном корпусе высоко-высоко над моей головой складывались  в
название "’итаник", что Я и повторЯл без устали всем на  свете  в  течение
многих лет. ‚от и всЯ историЯ. ‘прашивайте что хотите, Я разрешаю,  только
врЯд ли вы зададите вопрос, которого мне еще никогда не задавали..."
   "Ђ нельзЯ предположить, что это был исключительно Яркий  сон?  Ћдин  из
тех, что врезаютсЯ в памЯть как реальное воспоминание?"
   "‘он? Њог ли это быть сон? ђазумеетсЯ,  вопрос  естественный.  Ђ  ответ
таков:  да,  конечно,  периодически  вы,  как  и  любой   другой,   видите
удивительно живые и как бы  реальные  сны.  ‚полне  обычное  дело.  €  сон
запечатлеваетсЯ в вашей памЯти во  всех  подробностЯх.  Њожет  быть,  даже
навсегда".
   "‚от именно".
   "Ќо ведь что характерно. ‚ы-то тем не менее знаете, что  это  был  сон.
Џерепутать сон с реальностью никому еще не удавалось. ’о, что Я  рассказал
вам, случилось на самом деле".
   "€ вам в то же времЯ известно, что "’итаник" так и  не  пришел  в  порт
назначениЯ?"
   "€звестно. •оть Я и был мальчишкой, новость не  обошла  менЯ  стороной.
"’итаник" столкнулсЯ с айсбергом во времЯ своего первого рейса  и  утонул,
утащив с собой на дно две трети пассажиров и  экипажа.  „а,  все  это  мне
прекрасно известно. Ќе могу предложить рационального объЯснениЯ, а  только
помню то, что помню, - "’итаник" у нью-йоркского причала".
   Ќесколько секунд тишины, если не считать шипениЯ пленки.
   "Џоследний вопрос. ‚ы встречали кого-нибудь еще?"
   "„важды. ‚ одном случае ответ однозначен, в другом Я не вполне  уверен,
но может быть..."
   "€ что?"
   "Ћба выслушали мой рассказ. € одна женщина,  постарше  менЯ,  ответила:
да, у нее тоже такое же двойное воспоминание. Џо-моему, ей  можно  верить.
„ругой, мужчина моих лет, заЯвил то же  самое,  но  как-то  неубедительно.
•отЯ кто его знает..."
   ’эд нажал на клавишу.
   - „орожка кончилась. Ќа другой стороне есть  еще  немножко,  но  вы,  в
сущности, все уже слышали. „альше он просто повторЯетсЯ...
   - Ќу что ж, неплохо. Ћчень неплохо. ‘оставьте доклад, ’эд, и...  Џленку
можно оставить?
   - Љонечно, она длЯ того и записана.
   - „оговорились. Џожалуй, друзьЯ, мы слегка засиделись. “ менЯ готов мой
собственный отчет,  но  он  подождет  до  следующей  встречи.  ќто  насчет
загадочной старой книги, биографии  ’ернбулла.  ’ем,  кто  в  прошлый  раз
опоздал или задремал, напомню: речь идет об Ђмосе ’ернбулле,  который  был
другом  „жефферсона  и  ”ранклина  и  членом  Љонтинентального   конгресса
[выборный орган, действовавший в 1774-1781 гг. и принЯвший,  в  частности,
„екларацию независимости]. Ќо суть в том, что этот ’ернбулл  нигде  больше
не упоминаетсЯ, и второго экземплЯра книги тоже не существует, так что мой
отчет сводитсЯ к тому, что Я провел летом много часов, просматриваЯ газеты
колониальных времен, заснЯтые на микропленку. —уть не ослеп  и  с  ума  не
сошел - и ничего. Ќи словечка об Ђмосе. „а, €рв, простите - у вас ведь был
какой-то фильм?
   - ”ильм-то есть, да  нет  тридцатипЯтимиллиметрового  проектора.  •отел
одолжить у  знакомых  -  не  получилось.  Ђ  у  менЯ  примерно  сто  футов
черно-белой пленки.
   - € что там?
   - Љвартала два на парижской улочке. 1920-й или 21-й год, что-то в  этом
роде. ‘ъемка ЯркаЯ, резкаЯ. Њагазины, люди, снующие по своим  делам,  -  в
общем-то, ничего особенного. ’олько в конце  улочки  должна  бы  виднетьсЯ
ќйфелева башнЯ...
   - Ђ ее нет?
   - Ќикаких следов.
   - „а, хотелось бы посмотреть. Њожет быть, в следующий раз?
   - Ћбещаю.
   - •орошо. Ќапоминаю о правилах секретности. “видимсЯ через месЯц -  это
касаетсЯ тех, с кем мы не встречаемсЯ постоЯнно. Ћдри уведомит всех о  дне
и часе. Љого-нибудь подвезти?
   Ќа это предложение никто не откликнулсЯ. “частники заседаниЯ  принЯлись
отодвигать стульЯ и собирать пожитки, болтаЯ о том о сем - не  столько  об
увиденном и  услышанном  только  что,  сколько  о  работе,  учебе,  детЯх,
нарЯдах, недавних отпусках. Ѓородатый председатель встал  у  двери,  желаЯ
каждому доброй ночи. Ќаконец все вышли,  стук  шагов  по  половицам  замер
вдали,  на  факультетский   корпус   навалилась   ночнаЯ   тишина.   ’огда
председатель еще раз глЯнул на значок избирательной  кампании,  зажатый  в
руке, потом выключил свет, закрыл за собой дверь и подождал, пока  упрЯмый
замок соизволит защелкнутьсЯ.


        1

   Њы стоЯли на тесном балконе - над самой колоннадой,  у  подъезда  отелЯ
"ќверетт". Њы были втроем: „жулиЯ, засунувшаЯ руки глубоко в  муфту,  Я  и
наш четырехлетний сын - он  как  раз  доставал  подбородком  до  балконных
перил. џ наклонилсЯ, заглЯнул ему в лицо - факельного света  снизу  вполне
хватало, чтобы понЯть: зрелище заворожило его до неподвижности. •оть  Я  и
находилсЯ здесь по заданию, однако эти большие парады, неотъемлемаЯ  часть
жизни в XIX веке, мне очень нравились. ‡десь ведь  не  было  ни  кино,  ни
радио, ни телевидениЯ, зато устраивались парады, и часто. € вот сейчас под
нами на ћнион-сквер  был  сплошной  ковер  прижатых  друг  к  другу  плеч,
котелков, цилиндров, меховых шлЯп; на головах у женщин были шали и капоры.
‘квозь  густую  толпу  кое-как  продирались  участники  парада,  рекламные
платформы, флаги, оркестры, лошади. ‚се это более или менее было  видно  в
неверных отсветах дымного  пламени:  в  параде  участвовали  еще  и  сотни
факелов и светильников.
   Ђ уж  звуковое  сопровождение  и  не  описать:  медный  гром  оркестров
перекрывалсЯ выкриками толпы. € люди кричали, как Я отметил сразу же,  раз
за разом одно и то же: "“ра! “ра! “рраа!.." ’о и  дело  вверх  со  свистом
взвивались ракеты и Ярко, с глухими хлопками, взрывались на  фоне  черного
неба. Ђ другие ракеты прорезали фейерверк цветными  полосами  и  гасли  на
излете. €нтересно, куда они попадали, когда приземлЯлись? ‚ воздухе висели
шары с качающимсЯ оранжевым пламенем в  подвесных  корзинках  -  времЯ  от
времени  пламЯ  взбегало  по  стропам,  и  шары  сгорали  и  тоже  падали.
ЋпЯть-таки - куда? Ќеужели все, кто собралсЯ на  темных  крышах  окрестных
зданий, прихватили  с  собой  по  ведру  воды?  Ќе  исключено,  отнюдь  не
исключено...
   ‚еликолепный набор  впечатлений  -  чернильнаЯ  тьма  расцветала  всеми
цветами радуги, кожаные подметки  шаркали  по  булыжнику,  били  барабаны,
звенели цимбалы. ‚сего-то политический парад, и до  выборов  еще  не  одна
неделЯ, и тем не менее развлечение. Ђ вот еще один оркестр - на музыкантах
киверы с крошечными козырьками, зато с пышными плюмажами. Ѓарабанный гром,
множество рожков, горнов и труб, а над толпой возвышалась страннаЯ штука -
не  знаю,  как  она  называлась,  но   очень   походила   на   колокольню.
Ћглушительный рев был совсем рЯдом, и в который  раз  за  вечер  по  спине
пробегали мурашки и глаза отчего-то пощипывало -  это  чуть-чуть  досадно,
взрыв эмоций на пустом месте.
   € опЯть оркестр - теперь оркестр  атлетического  общества,  в  забавных
костюмах, и по настоЯнию ‚илли пришлось задержатьсЯ на балконе,  пока  эти
клоуны не прошли. Ќаконец мы спустились, с грехом пополам пробившись через
толпу в вестибюле отелЯ. Ћтель, именно этот отель, привлек менЯ  тем,  что
здесь в вестибюле, как уверЯли, можно увидеть ветеранов войны 1812 года, -
но сегоднЯ их тут  не  оказалось.  „а  Я  и  вообще  не  слишком  верил  в
мифических ветеранов. ‘наружи, у бокового подъезда  и  на  другой  стороне
площади, почти вплотную стоЯло множество экипажей с  зажженными  фонарЯми.
‹ошади изредка взбрыкивали, звенЯ подковами по мостовой, а  одна  из  них,
едва мы приблизились, вздумала  помочитьсЯ.  Ќеобычное  зрелище  очаровало
‚илли, ему захотелось задержатьсЯ и посмотреть, но „жулиЯ, державшаЯ  менЯ
под руку,  протащила  нас  мимо.  џ  невольно  усмехнулсЯ  и  чуть  дальше
приостановилсЯ, поднЯл сынишку и позволил ему погладить  по  носу  другую,
более благовоспитанную лошадь. Ћн был в восторге.
   ‡атем мы направились домой. Ќа улицах царила тишина,  если  не  считать
шагов одиноких прохожих и цоканьЯ конских копыт. Џогода выдалась приЯтнаЯ,
умеренно холоднаЯ. —ас-другой назад светила луна, но сейчас ее было что-то
больше не видно. ‡ато звезд было множество, великаЯ  темень  с  миллионами
светлых точек нависла над городом без небоскребов, и те  звезды,  что  над
самым горизонтом, мерцали беспрепЯтственно и колюче.
   ‚илли заснул, сладко навалившись мне на плечо. ‚скоре мы  добрались  до
квадратика  зелени  под  названием  ѓрэмерси-парк   и   свернули,   обходЯ
центральный сквер.  Њы  снимали  тут  целый  дом,  трехэтажный  особнЯк  с
подвалом и мезонином, на противоположной стороне от тети Ђды. „жулиЯ  была
рада поселитьсЯ рЯдом со своей тетушкой, Я тоже. ‚о-первых, тетЯ  Ђда  мне
нравилась, во-вторых, она охотно в  любое  времЯ  соглашалась  посидеть  с
малышом. “ дома рЯдом с нашим стоЯл возок - лошадь привЯзана  к  столбику,
огни не погашены. џ еще подумал, что  бы  это  значило,  но  тут  стукнула
дверь, и из прихожей дома  Ѓостуиков  на  улицу  вырвалсЯ  луч  света.  Џо
ступенькам, надеваЯ на ходу котелок, спустилсЯ мужчина с саквоЯжем в руке,
- несомненно, врач.
   - „олжно быть, старый мистер Ѓостуик заболел, - предположил Я, и „жулиЯ
подтвердила: да, вчера она гулЯла с ‚илли и услышала от соседки, что так и
есть.
   ‘тарый мистер Ѓостуик был интересен длЯ менЯ тем, что  родилсЯ  в  1799
году, в год смерти „жорджа ‚ашингтона. ‚ыходит, они были современниками  -
хотЯ бы в течение нескольких месЯцев или недель.


   Њое имЯ - ‘аймон Њорли, мне за тридцать, как принЯто  говорить  в  наши
дни, и хоть Я и поЯвилсЯ на свет в середине  двадцатого  века,  живу  Я  в
давно прошедшем девЯтнадцатом  и  женат  на  молодой  женщине,  родившейсЯ
задолго  до  менЯ  и  даже  до  моих  родителей.  €бо,  согласно   доктору
….….„анцигеру, отставному профессору физики  из  ѓарварда,  времЯ  подобно
реке. Ћно несет нас по извилистому руслу в  будущее,  а  прошлое  остаетсЯ
позади, за изгибами и поворотами. Ќо если так, решил доктор „анцигер,  мы,
вероЯтно, в состоЯнии достичь прошлого.  €  он  получил  правительственную
субсидию под обещание попытатьсЯ доказать это на практике.
   Њы привЯзаны к своему времени, говорил доктор  „анцигер,  бесчисленными
нитЯми,  бесчисленными  вещами,  которые   и   составлЯют   настоЯщее,   -
автомобилЯми, телевизорами, самолетами, вкусом  кока-колы.  €  бесконечным
количеством мелочей, которые и составлЯют длЯ каждого из нас  "сегоднЯ"  и
"сейчас".
   ’ак вот, продолжал он, изучите прошлое в поисках таких же  повседневных
деталей. —итайте газеты, журналы, книги определенной эпохи.  Ћдевайтесь  и
живите так, как полагалось в ту пору, думайте о том, о  чем  было  принЯто
думать, почувствуйте себЯ не "сейчас", а  "тогда".  ‡атем  найдите  место,
неизменное  в  обоих  временах,  -  "калитку",  по   определению   доктора
„анцигера. Џоселитесь в том месте, что существовало  и  в  избранной  вами
эпохе,  одевайтесь,  питайтесь  и  думайте  соответственно   -   и   нити,
привЯзывающие вас к настоЯщему, постепенно начнут слабеть. ’еперь  сотрите
в себе саму памЯть об этих нитЯх с помощью самогипноза. Џусть  в  сознании
всплывут и заполнЯт его знаниЯ о времени, которого вы стремитесь  достичь.
€ тут-то, используЯ "калитку", существующую в обоих временах, вы сможете -
не навернЯка, но вдруг да сможете - очутитьсЯ в ином, прошедшем веке.
   Ќас, кандидатов в путешественники во времени,  отбирали  и  тренировали
самым тщательным образом. € тем не  менее  большинство  из  нас  потерпело
неудачу. ‘тарались изо всех сил -  и  не  сумели.  Њне,  одному  из  очень
немногих, это удалось. џ  перенессЯ  назад,  в  девЯтнадцатый  век,  потом
вернулсЯ в двадцатый, сделал отчет и вновь  отправилсЯ  в  прошлое,  чтобы
остатьсЯ там навсегда, женитьсЯ на „жулии и прожить с ней весь срок, какой
мне отпустила судьба.


   Љогда мы добрались до дома, „жулиЯ, как повелось,  первой  взбежала  на
крыльцо, отперла и распахнула дверь, зажгла свет в прихожей. џ передал  ей
‚илли - и не мог не передать, потому что наш пес,  здоровенный,  мохнатый,
черный с белыми подпалинами, принЯлсЯ танцевать вокруг  моих  ног,  норовЯ
опрокинуть менЯ потехи ради. џ выпустил его на  улицу,  а  сам  присел  на
ступеньку  и  стал  ждать,  пока  пес  не  набегаетсЯ  вволю  по  газонам,
принюхиваЯсь и проверЯЯ, все ли на месте в его владениЯх.  ‘лавный  у  нас
пес, и зовут его Џират - это в девЯтнадцатом веке весьма  распространеннаЯ
кличка, котораЯ еще никому не приелась. ‚ двадцатом  веке  большие  черные
собаки, боюсь, почти поголовно обречены на кличку —ерныш.
   ‘пустЯ минуту-другую Џират вернулсЯ ко мне и уселсЯ рЯдом,  Я  потрепал
его за уши, а  он  принЯл  это  с  благодарностью,  вывалив  Язык  в  знак
одобрениЯ. “ менЯ с Џиратом установились  дружеские  отношениЯ,  поЯвились
даже общие привычки, число которых все времЯ росло и росло,  но  Я  понЯл,
что следовать им лучше, если мы с псом остаемсЯ наедине. „жулиЯ,  конечно,
умна, сообразительна, и в душевной тонкости ей  не  откажешь,  но  однажды
вечером, когда пес пришлепал к нам в гостиную и  с  его  черных  губ,  как
водитсЯ, свисала длиннаЯ сосулька слюны, Я высказалсЯ в  том  смысле,  что
он, чего доброго, заколдованный  принц  и,  стало  быть,  „жулии  надлежит
расцеловать его, дабы освободить от  заклЯтьЯ.  „жулиЯ  немедленно  надула
губы: чувство юмора  у  нее,  увы,  оставалось  на  уровне  девЯтнадцатого
столетиЯ.
   Љак не вспомнить  еще  один  случай  -  гораздо  раньше,  вскоре  после
свадьбы! Њы  читали  в  постели,  она  вдруг  громко  расхохоталась  и  не
замедлила показать мне, что ее рассмешило. џ наклонилсЯ и  прочел  шуточку
из тех, какими заполнЯли пустые места  в  самом  низу  колонок.  Њаленькие
конные омнибусы на Ѓродвее и ЏЯтой авеню называли порой просто  "бусы",  а
кое-кто  предпочитал  словечко  "цок-чмок"  в  подражание  стуку  копыт  и
понуканиЯм кучера, и шуточка выглЯдела так: "Љак вам кажетсЯ, эти бусы мне
идут?" - жеманно спрашивает некаЯ леди. "Ђ  зачем  нам  бусы?  -  отвечает
галантный кавалер. - џ сам охотно устрою вам отменный цок-чмок..."  ’ут  Я
нарочито хмыкнул и затрЯс головой, притворЯЯсь, что мне тоже смешно. ’очно
так же пришлось поступить на спектакле труппы •арригана и  •арта,  на  мой
вкус совершенно кошмарном - ирландский юмор в худшем  своем  варианте.  Ќо
„жулиЯ  смеЯлась  навзрыд,  как  и  все  остальные  зрители,  кроме  менЯ.
Ћставалось лишь подыграть им.
   - ‡начит, ты считаешь себЯ лучшим другом человека, - сказал  Я  Џирату,
который сидел рЯдом со мной, и он не спорил. ("‹учший друг человека"  -  в
XIX веке это звучало вполне серьезно, газеты печатали слезливые стихи  про
"лучшего друга", хотЯ „жулиЯ больше не рисковала читать их мне  вслух).  -
’олько сдаетсЯ мне, - втолковывал Я Џирату, а он внимал, словно никогда не
слышал ничего подобного прежде, - что эта дружба - улица  с  односторонним
движением. Ќа нашу долю - все тЯготы. Њы снабжаем вас едой, - уши  Џирата,
когда тот услышал магическое слово, встали торчком, - водой и  жильем,  мы
обогреваем вас, купаем, - уши опустились, - короче, обеспечиваем всем, что
нужно длЯ нормальной, нет, роскошной собачьей жизни. - џ склонилсЯ к  нему
пониже. - Ђ что ты даешь мне взамен? - џ придвинулсЯ еще ближе. - ѓде  мои
тапочки?! - Ћн не знал  где,  но  теперь,  едва  ему  представилась  такаЯ
возможность, высунул мокрый Язык и провел им по моей щеке. - ‚от,  значит,
как? ‘обаки в ответ слюнЯвЯт лица хозЯев? Џослушай. - џ  обхватил  его  за
холку и прижал к себе, он попыталсЯ высвободитьсЯ, но не получилось.  -  ‘
чего  вы,  ребЯта,  взЯли,  что  покрыть  лицо  слоем  слюны  -  это  знак
благодарности? †ивете с нами тысЯчи лет, да так ничему и не выучились...
   џ отпустил пса, но он продолжал сидеть, готовый выслушать все, что  еще
мне будет угодно сказать. ‘обаки пытаютсЯ понЯть нас, они хотЯт понЯть,  а
кошкам это даже на ум не приходит. џ дружески дернул Џирата за хвост, и он
последовал за мной в дом, а оттуда к черному ходу, к своей подстилке.
   Ќаверху  в  спальне  мы  с  „жулией  не  торопЯсь  готовились  ко  сну,
перебрасываЯсь отдельными репликами, все  еще  под  впечатлением  удачного
вечера. ‚ этой комнате мне было хорошо, Я любил все наши  комнаты,  но  ее
особенно: застланнаЯ ковром, освещеннаЯ  газом,  уставленнаЯ  до  смешного
массивной мебелью - столы с вычурной инкрустацией, шифоньеры, два  больших
платЯных шкафа, кожаное кресло, исполинскаЯ кровать. € тем  не  менее  это
был надежный, спокойный приют.
   Ќад моим правым плечом - теперь  мы,  как  у  нас  повелось,  сидели  в
постели, продолжаЯ ленивый разговор, - горело  ровное  пламЯ  светильника,
прикрытое  матовым  экранчиком  с  гравировкой.  Ќа  мраморном  столике  у
изголовьЯ лежала "€ллюстрированнаЯ газета ‹если", последний  номер  за  11
ЯнварЯ 1887 года. Ќа этой неделе газета напечатала два моих рисунка -  мне
было приЯтно глЯдеть на них, а „жулиЯ собирала их и хранила. Џоверх газеты
лежали мои часы с цепочкой - они приЯтно тикали, Я только что их завел.  Ђ
снизу, с улицы, из-за чуть приотворенного окна слышались чьи-то шаги -  не
в ботинках, а в сапогах, и  не  по  асфальту,  а  по  брусчатке,  шаги  не
двадцатого, а девЯтнадцатого столетиЯ. аги приблизились, стали слышней, а
потом замерли вдали. € как всегда, Я ощутил  легкую  дрожь  и  недоумение:
каким  таинственным  образом  Я  очутилсЯ  здесь,  прислушиваЯсь  к  шагам
невидимого позднего пешехода прошлого века? Љто он? Људа  держит  путь?  Љ
какой цели? џ никогда этого не узнаю. € как долго  суждено  ему  шагать  в
будущее?
   Њы сидели, прислонившись к  резному  деревЯнному  изголовью,  нам  было
уютно под толстым стеганым одеЯлом. Ќа мне, как и на „жулии,  была  ночнаЯ
рубашка; от обычаЯ надевать колпак  Я  давно  и  категорически  отказалсЯ,
хотЯ, когда дрова в камине догорают, голова неизбежно мерзнет.  €ной  раз,
пусть не часто, любого из нас охватывает ощущение счастьЯ. џ суеверен, и в
моем представлении ‘удьба - лучше уж  с  уважительной  прописной  буквы  -
некаЯ туманнаЯ сущность в небе, но не чересчур далеко: она вслушиваетсЯ  и
вглЯдываетсЯ в жизнь, пребываЯ в постоЯнной  готовности  наказать  вас  за
чрезмерный оптимизм. € все-таки Я ничего не мог с собой поделать, Я просто
не знал, чего еще желать, - и тут, как изредка случалось, „жулиЯ  угадала,
о чем Я думаю, и спросила:
   - ’ы счастлив, ‘ай?
   - ‘овсем нет. ‘ чего ты взЯла?
   - Њожет, Я имею к этому какое-то отношение...
   - Ќу как тебе сказать... €менно сейчас, дома...  ‚илли  сладко  спит  у
себЯ в детской, Џират свернулсЯ на своей  подстилке,  в  газете  поместили
целых два моих рисунка, и Я с тобой рЯдом в постели...
   - Џрекрати! “же слишком поздно...
   - џ счастлив настолько, - Я  поднЯл  взглЯд  к  потолку,  понимаЯ,  что
дурачусь, - насколько может быть счастлив тот,  кому  отказали.  ’ак  тебЯ
устраивает?
   - Ќе намного лучше, чем вообще ничего.
   - Ќа большее Я не способен. Ќо почему ты спрашиваешь?  ’ебЯ  что-нибудь
беспокоит?
   - Ќет, нет. ’олько ты опЯть пел.
   - Џел? —то?
   - ‘вои странные песни.
   - ѓосподи, а Я и не замечал!
   - Џредставь себе. ‚ воскресенье после того, как  ты  выкупал  ‚илли,  Я
укладывала его спать, и вдруг он попыталсЯ спеть что-то вроде "Љапли дождЯ
стучат мне по носу"...
   - —ерт возьми, надо это прекратить!  џ  не  желаю  обременЯть  мальчика
знаниЯми двадцатого века, даже самой малой их каплей!  ‚о  всЯком  случае,
нельзЯ позволЯть им закрепитьсЯ, а лучше бы обойтись совсем без них.  ќтот
век - его век, времЯ, в котором ему предстоит вырасти и жить.  €  Я  хочу,
чтобы он чувствовал себЯ непринужденно, как все...
   - Ќе печальсЯ, он скоро забудет эту песенку, да она ему и не  повредит.
џ не о нем тревожусь, а о тебе. - „жулиЯ  ласково  положила  руку  мне  на
запЯстье. - ’ы напеваешь, сам того не замечаЯ, иногда  просто  мычишь  без
слов, но Я-то понимаю, что это песни твоего родного века -  мелодии  такие
странные...
   џ поневоле усмехнулсЯ. Ћбразчиком хорошей песни длЯ „жулии - да  и  длЯ
всех вокруг - была, например, та, ноты которой на днЯх  купила  тетЯ  Ђда.
ЏеснЯ называлась "Њалютка к ангелам взошла" и была  посвЯщена  конечно  же
усопшему младенцу, и на кошмарной черно-белой  обложке  нотной  тетради  -
ночью Я тайком  ее  выбросил  -  была  нарисована  рыдающаЯ  женщина.  Ћна
простирала  руки  к  ребеночку,  взмывающему  ввысь  в  неземном   сиЯнии.
ЏостоЯльцы тети Ђды, ее друзьЯ, да и наши,  частенько  пели  такие  песни,
сгрудившись   возле   фисгармонии.   Љое-кто   усмехалсЯ,   демонстративно
подчеркиваЯ свой утонченный вкус, но большинство певцов шмыгали  носами  и
смахивали набежавшую слезу. € это мои-то песни считаютсЯ странными?
   Ќо  усмехалсЯ  Я,  по  сути,  не  только  из-за  песен.  Џоселившись  в
девЯтнадцатом веке, Я, разумеетсЯ, сам стал его частью. џ усвоил, как  тут
живут, как думают и чувствуют, во что  верЯт,  привычки  окружающих  стали
моими привычками. € все же... Љак человек, избравший длЯ жительства  чужую
страну, изучивший ее Язык и обычаи, неотличимый от местных жителей, Я  тем
не  менее  сохранЯл  в  себе  какие-то  черты,  которые  навеки  останутсЯ
иноземными. ’аких особенностей, как  чувство  юмора  и  памЯть  о  песнЯх,
запавших в душу с раннего детства, изменить нельзЯ.
   - Љогда Я слышу, как ты напеваешь себе под нос  эти  песни,  -  сказала
„жулиЯ, - Я знаю, что ты вспоминаешь свое времЯ.
   Љонец двадцатого столетиЯ, который „жулиЯ видела мельком, испугал ее, и
она невзлюбила все свЯзанное с ним. „а, она желала мне счастьЯ, но счастьЯ
исключительно в своем собственном времени.
   - Ќу конечно, подчас Я его вспоминаю, как же иначе...
   - Ђ ты мог бы вернутьсЯ туда? ’ы не забыл, как это делаетсЯ?
   - ’очно не  знаю  -  как-никак  прошло  пЯть  лет.  “частникам  Џроекта
внушали, что если тебе однажды удалось переместитьсЯ в иное времЯ,  то  ты
сумеешь добитьсЯ этого вновь и вновь. Ќо на самом-то деле Я не знаю. „а  и
знать не хочу.
   - ’ы думаешь, это удавалось и другим, кроме тебЯ?
   - Њартин ‹естфогель полагал,  что  да.  Ћн  был  моим  инструктором  на
тренировках и однажды  показал  мне  несколько  строк  в  колонке  частных
объЯвлений "Ќью-‰орк таймс" за 1891  год.  ’ам  говорилось  что-то  вроде:
"Ђлиса, дорогаЯ Ђлиса! џ здесь, но вернутьсЯ  не  в  состоЯнии.  Џоклонись
городу, академии, библиотеке, ќдди и маме. € помолись за менЯ". …ще Њартин
говорил, что на кладбище при церкви  ’роицы  есть  могильный  камень,  где
выбито: "ќверетт Ѓрауни. ђодилсЯ в  1910  году,  умер  в  1895-м".  Њартин
добавил, что люди считают первую дату ошибочной, но такого рода ошибок  на
могильных камнЯх не делают. Џо мнению Њартина, обе даты верны. ђазумеетсЯ,
были и другие путешественники во времени, кроме менЯ, всегда были. Џринцип
несложен,  и  доктор  „анцигер  не  мог  оказатьсЯ  первым,  кто  до  него
додумалсЯ. •отЯ все равно на деле это удаетсЯ немногим...
   џ  и  сам  отметил,   что   в   последних   словах   проскочила   нотка
самодовольства.
   - € тебе никогда не хотелось вернутьсЯ?  Ќу  просто...  просто  нанести
визит своему времени?
   - Ќет.
   - €з-за того, что ты сделал?
   Њы обсуждали эту тему по крайней мере десЯток раз, но  мне  было  Ясно,
что нужно ободрить „жулию. џ кивнул и начал рассказ:
   - естого февралЯ 1882 года у нее был  день  рождениЯ,  ей  исполнилось
шестнадцать. ‘ловно это было вчера - она стоит в театральном фойе, в новом
зеленом платье. € вот-вот должна встретить  человека,  за  которого  потом
выйдет замуж...
   - ’ы не должен укорЯть себЯ, ‘ай.
   - џ и не укорЯю. Ќо не могу не вспоминать об этом. Љак Я  стоЯл,  знаЯ,
что сейчас произойдет, что Я должен сделать. € наблюдаЯ  за  тем,  как  он
идет к театральному подъезду. Њолодой Ћтто „анцигер - вот сейчас он войдет
в фойе, и его познакомЯт с ней. Ћн ведь даже внешне был похож  на  доктора
„анцигера! Ќо тут Я коварно подхожу к нему с незажженной сигарой  и  прошу
огонька. ‘ознательно задерживаю его, пока ее не уводЯт из фойе  в  зал.  €
они так и не встретились, только и всего. Ќе встретились, не поженились, и
доктор „анцигер не поЯвилсЯ на свет. Ђ без него,  само  собой,  -  странно
даже подумать - не возникло никакого Џроекта...
   „жулиЯ лежала рЯдом и слушала завороженно, как ребенок знакомую сказку.
џ улыбнулсЯ ей и продолжал:
   - Ђ вот о ком Я думаю с удовольствием, так это о  ђюбе  Џрайене.  €  об
ќстергази. Ћба живут там, в далеком будущем, но  живут  совершенно  другой
жизнью. „аже не подозреваЯ об иной - как бы лучше выразитьсЯ?  -  об  иной
временной последовательности, в которой был этот самый Џроект.  Ђ  доктора
„анцигера Я по-своему любил, и он мне доверЯл. ’о, что Я совершил,  сродни
убийству. ’ак что ни о каких визитах в мою эпоху не  может  быть  и  речи.
Џопади Я туда, что бы Я сделал прежде всего? ‚зЯл бы  телефонную  книгу  и
стал бы искать абонента по имени ….….„анцигер. ‡аведомо знаЯ,  что  такого
нет и быть не может. Џотому  что  Я  посмел  отправитьсЯ  в  прошлое...  и
изменить будущее...
   Ћдно из преимуществ жизни в девЯтнадцатом веке - возможность отказатьсЯ
от упорного и болезненного анализа века двадцатого. Џовспоминал и  хватит!
џ вновь улыбнулсЯ „жулии, котораЯ лежала  рЯдом  со  мной,  широко  открыв
глаза, и завершил:
   - ‚ общем, Я остаюсь здесь. ‘ девушкой, котораЯ вела менЯ, пришельца из
двадцатого столетиЯ, вверх по  лестнице  пансиона  своей  тети  Ђды.  Ђ  Я
поднималсЯ следом, любуЯсь ее  чудесными  ногами  в  прелестных  шерстЯных
сине-белых полосатых чулках...
   - Ќадо было не только на чулки смотреть.
   - џ и смотрел. ‚от сюда.
   - Ќу будет тебе!
   - € сюда...
   - ‘ай, у нас ведь серьезный  разговор.  €  вообще  слишком  поздно.  Ќа
баловство нет времени...
   Ћднако времЯ нашлось.


        2

   ЊолодаЯ женщина на миг оторвалась от клавиш  компьютера  и  с  любезной
улыбкой пригласила в  кабинет  следующего  пациента.  Џациенту,  казалось,
вот-вот стукнет сорок, он был лысым, хотЯ на затылке и по  обеим  сторонам
головы рыжеватые волосы уцелели. Џриемную он пересек решительно,  едва  ли
не с вызовом, и выЯснилось, что он  среднего  роста,  однако  мускулист  и
широк в плечах.
   ‚рач, не вставаЯ из-за стола, кивком показал на узкую кушетку напротив:
   -  ‘адитесь,  прошу  вас.  €  подождите  ровно  одну   секунду,   дайте
посмотреть, что тут про вас написано...
   ‚рач, на вид лет тридцати пЯти, был не в халате, а в зеленой  выцветшей
тенниске и сохранил густые светло-каштановые волосы.
   "Ќет, он не сноб, - одобрительно  подумал  пациент.  -  €  слава  Ѓогу,
никаких поп-кумиров на маечке..."
   Џациент сел подчеркнуто прЯмо, едва  касаЯсь  спиной  подушки,  как  бы
намеренно отвергаЯ  предложенный  ему  комфорт,  и  осмотрелсЯ.  ђуки  его
недвижно лежали на коленЯх, а на розовощеком лице  не  отражалось  никаких
эмоций. …му подумалось, что комната больше похожа не на врачебный кабинет,
а на гостиную: маленькие  коврики,  перекрывающие  друг  друга,  на  стене
позади стола висЯт книжные полки, широкий  подоконник  завален  журналами,
другие стены увешаны фотографиЯми лодок и Яхт под парусами, и все затенЯют
деревЯнные жалюзи, отрезающие комнату от мира. ќто ему не понравилось,  но
он заставил себЯ откинутьсЯ назад,  на  подушку,  и  сбросить  напрЯжение,
сводившее плечи.  …го  же  никто  не  гнал  сюда,  он  сам  так  решил,  и
недоброжелательство - не лучшее возможное начало.
   —еловек за столом, бегло пробежав листок с записЯми, наклонил голову  и
одновременно отодвинул от себЯ бумаги.
   - ЊоЯ секретарша отметила, что  вы  предпочитаете  не  называть  своего
имени.
   - Ќу, это мы еще посмотрим.  ‘перва  скажите  мне:  вы  дипломированный
специалист?
   - Ќо не доктор медицины. ‡ащитил диссертацию по психологии.
   - џ всегда полагал,  что  все  рассказанное  пациентом  врачу  остаетсЯ
строго в секрете. ‚ы придерживаетесь этого правила?
   - Ѓезусловно.
   ЋбдумываЯ следующий вопрос, пациент  глубокомысленно  покивал  и  вдруг
улыбнулсЯ такой теплой, искренней улыбкой, что врач сразу же  почувствовал
расположение к нему и желание помочь - но и понЯл, что случай окажетсЯ  не
из простых.
   - €мЯ свое, если понадобитсЯ, Я назову позже,  -  произнес  пациент.  -
„ело в том, что Я армейский офицер...
   - џ так и думал.
   - ‘ерьезно?
   ђеплика прозвучала с вызовом: ну-ка докажи...
   - Ќе хочу представлЯтьсЯ ерлоком •олмсом, но брюки у вас  без  манжет.
‚Язаный одноцветный галстук. ЃелаЯ рубашка. € вы,  войдЯ,  не  расстегнули
пиджак. ‚ вас видна подтЯнутость - на мой  взглЯд,  безусловно  армейскаЯ.
…сли бы на вас был костюм цвета хаки, Я бы не колеблЯсь отдал вам честь.
   -  —то  ж,  вы  действительно  наблюдательны.  Љоллега-офицер   однажды
сострил, что у менЯ даже на пижаме видны погоны.  Њне  нравитсЯ  в  армии.
…сли Я пришел в штатском, то только из-за характера  работы,  котораЯ  мне
сейчас поручена. Ђ что обратилсЯ к вам,  а  не  к  армейскому  ковырЯле  в
мозгах - ох, простите...
   - Ќичего страшного. џ тоже иногда так говорю.
   - Џросто Я не хочу официальных протоколов, не  хочу,  чтобы  у  менЯ  в
личном деле была запись, что Я обращалсЯ к...
   - Љ психологу. џ психолог, а не психиатр. € записи  останутсЯ  у  менЯ,
исключительно  у  менЯ.  ’ак  что  рассказывайте.  ‚ы  все  равно   должны
рассказать мне, с чем пришли, - начало за вами...
   - Џонимаю. •орошо. „ней десЯть назад Я занималсЯ своей обычной работой.
џ майор, числюсь в пехоте, но в настоЯщий момент приписан к –ентру военной
истории. ‘пециализируюсь по Џервой мировой  войне.  Џровожу  целые  дни  в
Ќью-йоркской Џубличной библиотеке, в главном здании на углу ‘орок второй и
ЏЯтой авеню, и вот однажды...
   Џередо мной лежала целаЯ кипа книг, Я делал заметки. Љопировал немецкие
имена и воинские званиЯ - не торопЯсь, печатными буквами, чтобы не сбитьсЯ
в правописании. € вдруг  как  гром  среди  Ясного  неба,  -  он  запнулсЯ,
подбираЯ  слова,  -  приступ  Ярости.  ‘амой  настоЯщей   Ярости,   притом
совершенно необъЯснимой. Ќакатила ни с того ни с  сего.  Ќу  будто  кто-то
подошел ко мне и влепил затрещину. €  вот  Я  выкрикнул,  -  понимаете,  в
голос, среди тишины длинных столов, занимающих весь зал, - все повернулись
ко мне, а Я орал: "Ѓудь ты проклЯт! Ѓудь ты проклЯт во веки  вечные!.."  €
стал сражатьсЯ, боротьсЯ со стулом, пытаЯсь отпихнуть его и  поднЯтьсЯ  на
ноги...
   Џотом Я более или менее пришел в  себЯ.  ЏонЯл,  что  стою  и  что  все
пЯлЯтсЯ на менЯ, - должно быть, крик  был  по-настоЯщему  громкий.  џ  как
можно быстрее вышел из зала и еще постоЯл на ступеньках со  стороны  ЏЯтой
авеню, чтоб остыть. ‚сЯ штука в том, что Я понЯтиЯ  не  имею,  в  чем  был
смысл моих проклЯтий, даже не догадываюсь, кому они  адресованы.  Љакое-то
времЯ спустЯ Я заставил себЯ вернутьсЯ в  зал,  выдержать  взглЯды  других
читателей и возобновить работу.
   Ћн замолк, выжидаЯ реакции врача. Ќо тот лишь сказал:
   - Џродолжайте.
   - Ќа следующий день Я туда не ходил. Џотом были выходные, так что Я  не
был в  библиотеке,  наверно,  до  понедельника.  ‘нова  ЯвилсЯ  в  главный
читальный зал. Ћбычно-то Я бываю там во все дни,  когда  открыто,  включаЯ
субботу, и сижу, не вставаЯ, пока менЯ не выгонЯт. Ќо на этот  раз,  слава
Ѓогу, решил сделать перерыв и  вышел  на  улицу  выпить  кофе.  ’ам  полно
разносчиков с тележками, предлагающих кофе и всЯкую ерунду...
   - ‡наю.
   - Љофе, конечно, скверный. Ќо все же лучше,  чем  ничего.  џ  дал  себе
десЯть минут по часам - первый перерыв перед полуднем, второй  в  середине
днЯ, чтобы по-быстрому перекусить. џ согласен даже на самый паршивый кофе,
потому что не курю. ђаньше курил, но бросил. ќто было...
   - Ѓлиже к делу.
   - •орошо. Ќа менЯ накатило опЯть. “жасный гнев. ‚незапный, ни с того ни
с сего. ЌастоЯщий приступ. ‹ицо вспыхнуло, воротник сдавил горло.  ‚спышка
страстей без малейшего повода. € Я опЯть заорал что-то вроде:  "’ы,  сукин
сын! ‘волочь! ’ы это натворил, ты, и никто другой!.." ђЯдом стоЯла женщина
- на ступеньках у входа всегда полно народу. џ просто сбежал вниз, швырнул
чашку вместе с кофе в ближайшую урну и помчалсЯ прочь к  чертовой  матери.
—уть погодЯ обернулсЯ, и представьте себе, - тут он вновь улыбнулсЯ, - она
стоЯла на том же месте и даже не глЯдела в мою  сторону.  „лЯ  нее  Я  был
очередной нью-йоркский псих, и только. Ќо Ярость менЯ не покинула. џ шел и
шел, быстрее и быстрее, шел на север, но хоть убейте -  не  знаю  куда.  €
если б он подвернулсЯ мне и Я бы схватил его за глотку, то уж ни за что бы
не выпустил.
   - Љого схватили бы, кого? Ћтвечайте не задумываЯсь!
   Џациент грустно покачал головой:
   - Ќе знаю. Џоверьте, не знаю. Ћднако гнев долго не отпускал менЯ и даже
усиливалсЯ. ‚ конце концов  он  все-таки  ослаб,  но  в  библиотеку  Я  не
вернулсЯ. ‚ тот день по крайней мере. € приперсЯ домой неприлично рано - в
первый раз за многие годы. “ менЯ квартирка в районе €ст-‚иллидж - она мне
была бы не по карману, если  бы  за  нее  не  платила  армиЯ.  Њне  вообще
хотелось бы жить в ‚ашингтоне. ‚от, пожалуй, и все. џ не понимаю,  что  со
мной происходит. Ђ вы?
   - Џока еще нет.
   - ‚ы, по-видимому, полагаете, что Я приду снова, и не раз?
   - ‚ течение какого-то времени - да, наверное. - ‚рач поднЯл  отложенный
было листок, полученный от секретарЯ. - ‘перва  дополним  эти  записи.  ‚ы
женаты?
   - Ќет.
   - € никогда не были женаты?
   - Ќет.
   - Ќу что ж... - Ћн сделал пометку на листке. - ‘колько  же  вам  лет  -
тридцать семь, тридцать восемь?
   - ’ридцать девЯть, и если вы хотите спросить, как  случилось,  что  мне
под сорок, а Я никогда не был женат, ответ будет прост: у менЯ не  хватало
времени. †енщины мне нравЯтсЯ, и даже очень. џ  имею  в  виду  -  нравЯтсЯ
сексуально, такими, каковы они есть. †енщины душевно тоньше, а то и  лучше
мужчин, с несколькими из них  Я,  без  преувеличениЯ,  дружу,  и  когда  Я
расставалсЯ с женщинами, мы, как правило, сохранЯли дружеские отношениЯ. џ
не отказываюсь от женщин и  надеюсь  впредь  продолжать  в  том  же  духе.
Ќадеюсь, это исчерпывающий ответ на ваш вопрос. Ђ соль в том,  что  больше
всего - больше, чем женщин и мужчин, кошек и  собак,  -  Я  люблю  работу.
†изнь - это труд, а труд - это  жизнь,  таково  мое  мнение.  €менно  труд
держит нас в живых, а размножение  нужно  лишь  длЯ  того,  чтобы  так  же
продолжалось и дальше. Ќет, Я признаю развлечениЯ, у менЯ есть интересы  и
помимо работы. џ хожу в кино, могу выпить,  навестить  друзей  мужского  и
женского пола, Я делаю все, что делают все нормальные люди. Ќо это  только
в качестве отдыха, а по большому счету мне нужна работа, и только  работа.
—асто по шестнадцать часов в сутки и, если  надо,  много  дней  подрЯд.  Ђ
потребуетсЯ - буду работать и по двадцать часов. ’ак что женитьсЯ  у  менЯ
не было ни малейшей возможности.
   - Ќу-ну... ‚ы менЯ об этом не спрашивали, да и пришли ко мне по другому
поводу. Ќо ведь подумайте, впереди лежат и иные годы, непохожие на те, что
вы уже прожили...
   - „умал. џ стану стар и  одинок  и  всЯкое  такое.  Ќо  пока  что  менЯ
занимает только настоЯщее. € Я не  намерен  что-либо  менЯть.  Ќет  ничего
важнее, чем тот факт, что у менЯ есть обЯзанности, и их надо выполнЯть.  џ
безжалостный сукин сын, док, - это не шутка. џ безжалостен ко всем, в  том
числе и к самому себе.
   - —то ж, пока достаточно...
   ‚рач встал, пациент последовал  его  примеру.  “мениЯ  завершать  прием
врачу было не занимать: он первым направилсЯ к двери, распахнул ее и  стал
ждать почти неизбежного финального вопроса  или  -  случалось  и  такое  -
откровениЯ, которое пациент оттЯгивал до последней минуты. Ќа сей раз  это
оказалсЯ вопрос:
   - “ вас есть хоть какаЯ-то догадка, что со мной происходит?
   - Ќет. „а вы и не хотите догадок, вы хотите Ясности.
   - Ћ'кей, доктор. Ќазывать вас "доктор" или как-нибудь еще?
   - ЊенЯ зовут Џол. ‡овите менЯ Џол.
   - Ђ менЯ зовут Џрайен, ђюбен Џрайен. ‡овите менЯ ђюб.
   - Ћ'кей,  ђюб.  ‡апишитесь  на  следующий  прием  у  секретарши.  ‘коро
увидимсЯ.
   Ћн ошибсЯ: ђюб Џрайен больше не приходил.


        3

   —етыре днЯ спустЯ он чуть было не собралсЯ вновь на прием и  в  пЯтницу
даже направилсЯ по ЏЯтой авеню в  сторону  естьдесЯт  второй  улицы,  где
находилсЯ кабинет психолога. ђади тренировки ђюб Џрайен предпочитал ходить
по  городу  пешком.  ‘егоднЯ  он  надел  тщательно  отутюженный  оливковый
габардиновый костюм и рыженькую кепку, повЯзал на неизменную белую рубашку
гладкий  бордовый  галстук.  Ѓыло  солнечно  и  прохладно,   и,   прошагав
девЯтнадцать кварталов, обгонЯЯ других пешеходов, он с  радостью  отметил,
что ни капельки не вспотел. ќто, вне сомнениЯ, означало, что он в  хорошей
форме.
   Џлечи, локти, ноги двигались мерно  и  легко,  без  напрЯжениЯ,  воздух
овевал лицо, а мозг отдыхал, обходЯсь  почти  без  мыслей.  Ќо  когда  ђюб
миновал еще два десЯтка кварталов,  на  пересечении  с  ЏЯтьдесЯт  девЯтой
улицей, только-только он глЯнул с симпатией на отель "Џлаза"  и  собиралсЯ
было следовать дальше вдоль –ентрального  парка,  в  душе  шевельнулось...
что? Џредчувствие? Ѓеспокойство? ЌеобъЯснимое чувство нарастало  с  каждой
секундой, а потом - новый приступ. †елудок сжалсЯ в комок, комок мгновенно
отвердел, и ђюб даже повертел  головой  в  страхе,  что  вот-вот  завопит,
начнет ругатьсЯ, утратит контроль над собой. € у естьдесЯт второй  улицы,
не удостоив вниманием дом, куда держал путь, он вдруг повернул  в  парк  и
пересек его наискось к  ‘емьдесЯт  второй.  ’еперь  он  спешил,  заливалсЯ
потом, он был рассержен, испуган, но его заедало любопытство: что  же  это
значит? Ќа запад и вновь на север, квартал за кварталом...
   Ќаконец ноги принесли его в район  заброшенных,  обветшавших  фабрик  и
мастерских. Ќа узких  улочках  впритык  друг  к  другу  теснились  машины,
поставленные правыми  колесами  на  тротуар.  ‘ам  тротуар  был  захламлен
бумагой,  пластиком,  обрывками  газет,  мЯтыми  стаканчиками  и  банками,
коробками, бутылками, битым стеклом. "Ѓаз Ѓаннистер, световые  рекламы"  -
оповещала вывеска из неоновых трубок, но они не  горели;  здание  когда-то
было  оштукатуренным,  а  сейчас  стало  просто  грЯзно-белым.   ‚   окнах
громоздились  штабелЯ  непривлекательных  картонных  Ящиков.  „альше   шли
"ЃратьЯ ”иоре, новинки оптом": на дверЯх висел тЯжелый замок, а в подъезде
валЯлсЯ рваный ботинок. ‚округ не было ни души. Ђ ђюб все шел,  торопилсЯ,
уверенно поворачивал на перекрестках, стремилсЯ куда-то... Људа?
   Џотом чувство направлениЯ внезапно истощилось. Ћн застыл  на  тротуаре,
как пес, утерЯвший след. ‘делал еще несколько шагов наудачу. ЋпЯть  замер,
осматри