        ѓовард ”.‹авкрафт. Љошмар в ђед-•уке

     ---------------------------------------------------------------
     Origin: "‡апретнаЯ книга" - русский фэн-сайт ѓ.”. ‹авкрафта і http://literature.gothic.ru/hpl/main.shtml
     ---------------------------------------------------------------


     ‚  каждом  из нас  тЯга к добру уживаетсЯ со  склонностью к злу, и,  по
моему глубокому убеждению, мы живем в неизвестном нам мире мире, исполненном
провалов, теней и сумеречных созданий.  Ќеизвестно, вернетсЯ ли когда-нибудь
человечество на тропу  эволюции, но в том, что изначальное ужасное знание до
сих пор не изжито, сомневатьсЯ нс приходитсЯ .
     Ђртур Њейчен
     1
     Џару  недель тому  назад внимание зевак, собравшихсЯ на  углу  одной из
улиц Џаскоуга, небольшой деревушки в ђод-Ђйленде, было привлечено  необычным
поведением   высокого,   крепко   сложенного,   цветущего   вида   человека,
спустившегосЯ с  холма по  дороге из —еначета и  направлЯвшегосЯ  по главной
улице в центральный квартал, образуемый несколькими ничем не примечательными
кирпичными строениЯми  главным  образом  лавками  и складами,  которые  одни
только и придавали  поселению оттенок  урбанистичности. €менно в этом месте,
без  всЯкой  видимой причины,  с  незнакомцем  и случилсЯ странный припадок:
пристально  вглЯдевшись в  самое высокое  из зданий,  он  на  секунду-другую
застыл,  как вкопанный,  а  затем,  издав  серию  пронзительных истерических
воплей,  бросилсЯ  бежать, словно  за ним гнались  все  демоны  ада,  но  на
ближайшем  перекрестке споткнулсЯ и грохнулсЯ оземь.  Љогда  заботливые руки
помогли ему поднЯтьсЯ на ноги и отрЯхнуть от пыли костюм, выЯснилось, что он
находилсЯ  в здравом  уме  и,  если  не  считать  легких  ушибов,  полностью
оправилсЯ от нервного срыва. ‘мущенно пробормотав несколько фраз, из которых
Явствовало, что  в недавнем прошлом  он  перенес  глубокую душевную  травму,
незнакомец  повернулсЯ и, не  оглЯдываЯсь,  зашагал  обратно  по чепачетской
дороге.   Љогда  он  скрылсЯ  из   глаз,  все  свидетели  этого   маленького
происшествиЯ сошлись  во  мнении, что подобного  рода припадков меньше всего
приходитсЯ ожидать от таких крупных, сильных и энергичных мужчин, каким, без
сомнениЯ,  был  давешний  пострадавший,  и   всеобщее  удивление  ничуть  не
уменьшилось  от того,  что  один из стоЯвших  поблизости  зевак сказал,  что
признал в нем постоЯльца  известного в округе молочника,  жившего на окраине
—епачета.
     Љак вскоре выЯснилось, человек этот был нью-йоркским детективом ’омасом
”.  Њелоуном, находЯщемсЯ  ныне в длительном отпуске по состоЯнию  здоровьЯ,
подорванного в результате непомерного объема работы, взваленного им на плечи
во   времЯ  расследованиЯ  одного  жутковатого  дела,  которому   несчастнаЯ
случайность  придала  весьма  трагическое  завершение.  ‚о  времЯ  облавы, в
которой он принимал  участие, рухнуло несколько старых кирпичных домов,  под
обломками которых погибли как преследумые, так и товарищи Њелоуна по службе.
ЋбстоЯтельства  катастрофы  столь  потрЯсли  детектива,  что  с  тех пор  он
испытывал  необъЯснимый  ужас при  одном виде  строений,  хотЯ  бы отдаленно
напоминаюших обрушившиесЯ, и в конце концов
     специалисты по  умственным  расстройствам  посоветовали  ему уехать  из
города  на  неопределенный   срок.   Џолицейский  хирург,  у  которого  были
родственники в  —епачете, предложил  это небольшое поселение,  состоЯщее  из
двух десЯтков домов в  колониальном стиле, как идеальное место длЯ исцелениЯ
душевных ран. Ќедолго думаЯ, больной оправилсЯ в  путь,  пообещав  держатьсЯ
подальше от главных  улиц более крупных деревень до тех  пор, пока на  то не
будет особого разрешениЯ вунсокетского психиатра, под наблюдение которого он
поступал.  Џрогулка  в Џаскоуг за  свежими  журналами  была Явной ошибкой, и
несчастный пациент заплатил за свое ослушание испугом, синЯками и стыдом.
     ќто было  все, что удалось  выведать сплетникам из  —епачета и Џаскоуг;
ровно столько же знали и занимавшиесЯ Њелоуном специалисты с самыми высокими
научными степенЯми. Ћднако,  последним  детектив пыталсЯ рассказать  гораздо
больше,  и лишь откровенное недоверие,  с  каким воспринимались  его  слова,
заставило  его  замолчать. ‘ тех пор  он носил пережитое  в душе и ни единым
словом не выразил  несогласиЯ с  единодушным мнением окружающих, винивших  в
нарушении  его  психического равновесиЯ  внезапный обвал нескольких  дрЯхлых
кирпичных домов в бруклинском ђед-•уке и  последовавшую  в результате смерть
доблестных блюстителей закона. Ћн потратил слишком  много сил, говорили ему,
чтобы разорить это гнездо порока и преступности; по совести говорЯ, там было
много такого, от чего может
     содрогнутьсЯ  даже  самый  мужественый человек, а  неожиданнаЯ трагедиЯ
Явилась всего лишь последним ударом.  ќто  простое объЯснение было  доступно
каждому, а  потому  как  Њелоун  был  отнюдь не прост,  он решил в своих  же
интересах им и ограничитсЯ.  €бо намекать лишеным воображениЯ людЯм на ужас,
выходЯщий  за  рамки всех  человеческих  представлений, ужас,  поглощающий и
переваривающий древние дома, кварталы  и  города  со  времен  прежних  эпох,
означало,  что  вместо  оздоровительного отдыха в  деревне  он  бы  прЯмиком
отправилсЯ в войлочную камеру  психиатрической лечебницы но длЯ этого он был
слишком разумным человеком, если, конечно, не считать некоторой склонности к
мистицизму. …го отличало чисто кельтское видение страшных и потаенных сторон
бытиЯ  и   одновременно   присущаЯ   логикам   способность  замечать  внешне
неубедительные вещи сочетание, которое послужило  причиной тому, что  в свои
сорок  два  года  он оказалсЯ далеко от родного дома  и  занЯлсЯ  делом,  не
подобающим выпускнику  „ублинского  “нивеситета,  поЯвившемусЯ  на  свет  на
геогрианской вилле поблизости от ”еникс-Џарка.
     Ђ потому сейчас, перебираЯ мысленным взором вещи, которые ему  довелось
видеть, слышать или только смутно прозревать, Њелоун  был даже рад тому, что
он осталсЯ  единственным хранителем тайны, способной превратить бесстрашного
бойца во вздрагивающего  от каждого  шороха  психопата, а  кирпичные  ущельЯ
трущоб, высЯщиесЯ посреди океана смуглых,  неотличимых друг от  друга лиц  в
жуткое напоминание о вечно стерегущем нас кошмаре. ќто был не первый случай,
когда Њелоуну приходилось скрывать  свои чувства, ибо знавшие детектива люди
считали его добровольное  погружение в многоЯзычную бездну нью-йоркского дна
чем-то вроде внезапного и  необъЯснимого  каприза.  Ќо как мог  поведать  он
добропорЯдочным горожанам о древних колдовских обрЯдах  и уродливых культах,
следы которых  предстали его чуткому взору  в  этом бурлЯщем  котле  вековой
нечисти,  куда самые низкие подонки минувших  развращенных  эпох влили  свою
долю отравы и непреходЯщего ужаса?  Ћн  видел  отстветы зеленоватого адского
пламени,  возжигаемого при  помощи  потаенного  знаниЯ в самом сердце  этого
крикливого, пестрого людского хаоса, личиной которого была алчность, а душой
богохульное зло, и он только едва заметно улыбалсЯ в  ответ на сыпавшиесЯ со
всех сторон насмешки  по  поводу  его  нововведений в полицейскую  практику.
„оказываЯ  Њелоуну  бесплодность  погони  за  фантастическими  призраками  и
непостижимыми загадками, друзьЯ-острословы  цинично  уверЯли его, что в наши
времена в  Ќью-‰орке не осталось ничего, кроме  пошлости и ханжества, а один
из них даже  готов был битьсЯ об заклад  на крупную  сумму, что, насмотрЯ на
свои прежние острые публикации в „ублинском обозрении , детективу не удастсЯ
написать по-настоЯщему интересной  статьи о жизни городских  трущоб. ‘ейчас,
вспоминаЯ те времена, Њелоун не мог не удивлЯтьсЯ заложенной в основе нашего
мирозданиЯ иронии, котораЯ обратила в Явь слова насмешливого пророка, хотЯ и
вразрез с изначально заложенным в них смыслом. “жас, навсегда отпечатавшийсЯ
в  его  сознании,  не  мог   быть  описан,  потому  что   наподобие   книги,
упоминавшейсЯ однажды ќдгаром  Џо, es laesst sich nicht lesen он не позволЯл
себЯ прочесть<sup>1</sup>.
     2
     Ћщущение скрытой  тайны бытиЯ  постоЯнно преследовало Њелоуна. ‚ юности
он находил в самых обыкновенных  вещах недоступную другим красоту и  высокий
смысл, что служило  ему  источником поэтического  вдохновениЯ, однако нужда,
страданиЯ  и  вынужденные скитаниЯ  заставили  его  обратить  взор  в другую
сторону, и  он  содрогнулсЯ  при  виде  многообразиЯ  ликов  зла, таЯщихсЯ в
окружающем мире. ‘ этого момента жизнь его превратилась в фантасмагорический
театр  теней, в котором одни персонажи быстро сменЯлись другими, и на  сцене
ЯвлЯлись то резко очерченные,  исполненные угрозы образы в духе лучших работ
ЃердслеЯ<sup>2</sup>, то самые невинные фигуры и предметы, за  которыми лишь
смутно угадывались контуры ужасающих созданий,  наподобие тех, что воплощены
на гравюрах  более тонкого и изощренного ѓюстава „оре.<sup>3</sup> …му часто
приходило  в  голову, что  насмешливое  отношение людей,  обладающих высоким
интеллектом,  ко  всЯкого  рода  сокровенным  знаниЯм, ЯвлЯетсЯ счастьем длЯ
остального человечества, ибо  стоит им хоть раз вплотную  занЯтьсЯ изучением
секретов,  на  протЯжение  многих  веков  сберегаемых  в  рамках  колдовских
культов, как  результаты их деЯтельности не замедлЯт  сказатьсЯ в  энтропии,
котораЯ  не  только  разрушит  нашу   планету,  но  и  поставит  под  вопрос
существование  всей  вселенной.  Ѓез  сомнениЯ,  подобного  рода размышлениЯ
накладывали  несколько мрачноватый оттенок на мелоунский  склад ума, однака,
мрачность   эта   с   лихвой   компенсировалась   врожденными    логическими
способностЯми  и  тонким чувством  юмора.  …го  вполне устраивало,  что  эти
неЯсные,  запретные  видениЯ  оставались  всего  лишь  объектом  абстрактных
умозаключений,  и только  когда выполнение служебного  долга  привело его  к
столкновению  со слишком  неожиданным и ужасающим  откровением, этот  баланс
нарушилсЯ, и наступило безумие.
     ђед-•укское дело впервые привлекло внимание детектива, когда он работал
в  полицейском  участке  на  бруклинской  Ѓатлер-‘трит,  куда  его  временно
прикомандировали   длЯ   оказаниЯ   помощи   тамошним  сотрудникам.  ђед-•ук
представлЯет  из  себЯ грЯзный людской муравейник,  образовавшийсЯ на  месте
старых
     портовых   кварталов   напротив  ѓавернер-Ђйленд,   сгрудившихсЯ  вдоль
нескольких неухоженных магистралей, что берут начало  от доков и бегут вверх
по  холму,  чтобы в конце  концов соединитьсЯ  с  некогда оживленнейшими,  а
теперь  почти  не  использующимисЯ   Љлинтон-  и   Љорт-‘трит,  ведущими   в
направлении
     Ѓоро-•олл. ‚ районе преобладают  кирпичные строениЯ,  возведенные между
первой четвертью и серединой прошлого столетиЯ,  а потому некоторые наиболее
темные  улочки и  переулки  до  сих  пор  сохранили тот своеобразный мрачный
колорит, который литературнаЯ традициЯ определЯет не иначе как диккенсовский
. ‘остав  населениЯ ђед-•ука  остаетсЯ неразрешимой  головоломкой длЯ многих
поколений  статистиков: сирийские,  испанские,  итальЯнские  и  негритЯнские
корни слились здесь воедино и, щедро посыпанные американским и скандинавским
навозом, Явили свету свои  буйные ростки.  ‚есьма странные крики  вырываютсЯ
порою  из  недр  этого  шумного столпотворениЯ  и  вплетаютсЯ  в  чудовищную
органную   литанию   пароходных  гудков,   исполнЯемую   под   аккомпанемент
равномерного биениЯ покрытых мазутной пленкой волн о мрачные причалы. Ћднако
в давние времена ђед-•ук был  совсем иным:  на  нижних  улицах  жили честные
трудЯги-морЯки, а  повыше, в  изЯщных резиденциЯх  на склоне холма, селились
состоЯтельные коммерсанты.
     ‘леды былого благополучиЯ можно различить и в основательной архитектуре
старых домов, и в редкой красоте немногочисленных сохранившихсЯ церквей, и в
некоторых  других  разбросанных там и  сЯм по  всему  району  свидетельствах
прежней   заботы   и   любви  прогнивших   балЯсинах   лестничных   проемов,
покосившихсЯ,  а  порою  и сорванных  с петель массивных дверЯх,  изъеденных
червЯми  декоративных  пилЯстрах  или  безжалостно  вытоптанных  лужайках  с
поваленным  ржавым ограждением.  Ђ иногда посреди плотно примыкающих  друг к
другу  строений  можно  встретить  легкий  остекленый  купол,  в  котором  в
стародавние времена  собиралась семьЯ капитана,  чтобы  часами наблюдать  за
океаном и ждать, когда на горизонте поЯвитсЯ знакомый крылатый силуэт.
     Ћтсюда,  из этой  морально  и  физически  разлагающейсЯ клоаки,  к небу
несутсЯ  самые изощреные  проклЯтиЯ на более, чем  сотне  различных Языков и
диалектов. ЃранЯсь на все лады и горланЯ грЯзные куплеты,  по улицам шастают
толпы  подозрительного  вида  бродЯг,   а  стоит  случайно  забредшему  сюда
прохожему скользнуть взглЯдом по окнам домов, как в них тут же гаснет свет и
видневшиесЯ за стеклами смуглые, отмеченные
     печатью  порока лица  торопливо  скрываютсЯ  за  плотными  занавесками.
ЏолициЯ  давно  уже отчаЯлась  навести здесь  хотЯ  бы видимость  порЯдка  и
заботитсЯ лишь  о  том, чтобы скверна  не выходила за границы  района  и  не
заражала внешний  мир. Џри поЯвлении патрулЯ на улицах  воцарЯетсЯ  мрачное,
напрЯженное  молчание,  и  таким  же  молчанием  отвечают  на  все   вопросы
следователей задержанные в ђед-•уке правонарушители. Џо
     своей   пестроте  состав  преступлений  здесь  не   уступает  этносу  в
посвЯщенном этому району  разделе  полицейского архива можно найти  все виды
беззакониЯ,  начинаЯ от контрабанды спиртным и белой костью и кончаЯ  самыми
отвратительными   случаЯми    убийства    и   членовредительства.   €   если
статистический уровень  преступности  в ђед-•уке  не  выше, чем в  остальных
примыкающих  районах, то в  этом заслуга отнюдь  не полиции,  но ловкости, с
какой здесь умеют скрывать грЯзные дела. „остаточно  заметить, что отнюдь не
все  люди,  ежедневно  прибывающие в ђед-•ук,  возвращаютсЯ  обратно  обычно
только самые неразговорчивые.
     ‚ настоЯщем положении дел Њелоун обнаружил едва уловимые признаки некой
тщательно сберегаемой, некой ужасной тайны, несравнимой  ни с одним из самых
тЯжких общественных пороков, о которых столь отчаЯнно вопиют добропорЯдочные
граждане и которые столь охотно бросаютсЯ исцелЯть свЯщенники и  филантропы.
…му, совмещавшему в себе пылкое воображение со строгим научным подходом, как
никому другому было Ясно, что  современный  человек, поставленный в  условиЯ
беззакониЯ, неумолимо  скатываетсЯ  до  того,  что  в  своей  повседневной и
религиозной  практике  начинает  следовать  не указаниЯм  разума,  а  темным
инстинктам, сохранившимсЯ у него с доисторических времен, когда он  еще мало
чем отличалсЯ от обезьЯны.
     €менно поэтому горланЯщие и  сыплющие ругательствами  процессии молодых
людей  с  невидЯщими   глазами  и  отмеченными  оспой  лицами,  попадавшиесЯ
детективу  в предрассветные часы на замусоренных улицах ђед-•ука, заставлЯли
его  всЯкий раз вздрагивать от отвращениЯ чисто антропологического свойства.
ѓруппки этих молодых людей можно было  увидеть повсюду:  то они приставали к
прохожим на перекрестках, то, развалившись  на  дверных ступенЯх, наигрывали
на  примитивных  музыкальных  инструментах какие-то непостижимые мелодии, то
пьЯнствовали или пичкали друг друга грЯзыми историЯми у столиков кафетериЯ в
Ѓоро-•олл,  а   то  заговорщицки  шептались  о  чем-то,  столпившись  вокруг
залЯпанного  грЯзью  такси,  припаркованного у  высокого крыльца  одного  из
полуразвалившихсЯ   домов   с   заколоченными   окнами.   Џри   всей   своей
омерзительности  они  интересовали  Њелоуна   гораздо  больше,  чем  он  мог
признатьсЯ  своим  товарищам  по   службе,  ибо  за  ними  скрывалась  некаЯ
чудовищнаЯ  сила,  берущаЯ  начало  в  неведомых   глубинах  времени,  некое
враждебное, непостижимое  и бесконечно древнее социальное существо,  в своих
проЯвлениЯх не имеющее ничего общего с бесконечными списками деЯний, повадок
и  притонов  преступного  мира, с таким тщанием  составлЯемыми в полицейских
архивах.  ‚нутри его  зрело убеждение,  что  эти  молодые  подонки  ЯвлЯютсЯ
носителЯми   какой-то    жуткой   доисторической    традиции,    хранителЯми
беспорЯдочных,  разрозненных  обломков  культов и обрЯдов,  возраст  которых
превосходит возраст человечества. ‘лишком уж сплоченными  и осмыслеными были
их  действиЯ,  и  слишком  уж  строгий порЯдок чувствовалсЯ  за  их  внешней
безалаберностью и нерЯшливостью. Њелоуну не доводилось попусту тратить времЯ
на  чтение  таких  книжонок,  как принадлежащие перу  мисс Њюррей Љолдовские
культы  ‡ападной …вропы , а потому ему и в голову не  приходило усомнитьсЯ в
том,  что  среди  крестьЯн  и  некоторых  других  слоев  населениЯ  издревле
существует обычай устраивать нечестивые тайные сборища и оргии, восходЯщий к
темным  религиозным системам доарийского  периода и запечатленный в народных
преданиЯх как чернаЯ месса или ведьмовской шабаш . Ћн ничуть не сомневалсЯ и
в  том,  что  зловещие  порождениЯ  урало-алтайского  шаманства  и азиатских
культов плодородиЯ дожили до  наших дней, и лишь  иногда содрогалсЯ, пытаЯсь
представить себе, насколько
     древнее и ужаснее должны  они  быть своих самых древних и самых ужасных
описаний.
     3
     ‡анЯтьсЯ серьезным изучением  ђед-•ука Њелоуна заставило  дело  ђоберта
‘ейдама.  ‘ейдам,  ученый  потомок древнего голландского рода, после  смерти
родителей унаследовал ровно такое количество денег, которое позволЯло ему не
гнуть спину ради хлеба насущного, и с тех пор жил отшельником в  просторном,
но изрЯдно  пострадавшем  от времени особнЯке, что  его  дед  своими  руками
построил во ”лэтбуше во времена, когда эта деревушка представлЯла из себЯ не
более, чем живописную группу коттеджей в колониальном стиле, притулившихсЯ к
островерхой, увитой плющом протестанской  церквушке с  небольшим голландским
кладбищем позади.  ‚  этом  уединенном  жилище,  возвышающемсЯ  в  окружении
почтенного возраста деревьев,
     ‘ейдам  провел  за  книгами  и размышлениЯми без малого шестьдесЯт лет,
отлучившись лишь однажды, лет сорок тому назад, к берегам ‘тарого ‘вета, где
и пребывал, занимаЯсь неизвестно чем, полных восемь лет. Ћн не держал слуг и
мало кому позволЯл нарушать свое добровольное  затворничество. ‘тарых друзей
он   давно  научилсЯ  избегать,  а  немногочисленных  знакомых,  с  кем  еще
поддерживал  отношениЯ,  принимал в библиотеке  единственной из  трех комнат
первого этажа, котораЯ содержалась в относительном порЯдке и была заставлена
по стенам высоченными от пола  до  потолка стеллажами с  наваленными на  них
кипами  пухлых,  замшелых  от  древности  и  отталкивающих   с  виду  томов.
ђасширение  городских  пределов и  последовавшее  вслед за  этим  поглощение
”лэтбуша Ѓруклином прошло длЯ ‘ейдама  абсолютно незамеченным,  да  и  город
постепенно перестал замечать  его. …сли  пожилые люди при редких встречах на
улице еще  узнавали  его,  то  длЯ молодого  поколениЯ он  был  не более чем
забавным  толстым  старикашкой,  чей  несуразный  облик,  включавший  в себЯ
нечесаную  седую  шевелюру, всклокоченную бороду,  потертую до блеска черную
пиджачную  пару  и старомодную трость с позолоченным набалдашником, неизмено
служил поводом длЯ улыбок. „о тех  пор, пока этого не потребовала  служебнаЯ
необходимость, Њелоуну  не доводилось лично встречатьсЯ с  ‘ейдамом,  однако
ему  не раз рекомендовали голландца  как  крупнейшего  авторитета  в области
средневекового оккультизма,  и однажды он  даже собралсЯ  было  взглЯнуть на
принадлежащую его  перу монографию, посвЯщенную  влиЯнию Љаббалы<sup>4</sup>
на легенду о  докторе ”аусте  труд, который один из друзей детектива взахлеб
цитировал  наизусть,  но  то  обстоЯтельство,  что книга  была  стремительно
раскуплена,  и  нигде невозможно  было найти  ни одного экземплЯра, помешала
осуществлению сего намерениЯ.
     ‘ейдам  стал представлЯть  из  себЯ дело  после  того, как какие-то его
отдаленные  и  чуть ли  не  единственые родственники  потребовали  вынесениЯ
судебного   определениЯ  о  его  невменЯмости.  ’ребование  это,   каким  бы
неожиданным   оно   ни  показалось  людЯм  несведущим,  Явилось  результатом
длительных  наблюдений и  ожесточенных  споров внутри  семьи. Ћснованием длЯ
него  послужили  участившиесЯ  в  последнее  времЯ  странные  высказываниЯ и
поступки  почтенного  патриарха:  к  первым  можно было  отнести  постоЯнные
упоминаниЯ каких-то чудесных перемен, которые вот-вот должны ЯвитьсЯ миру, к
последним недостойное пристрастие к  самым грЯзным и подозрительным притонам
Ѓруклина.  ‘ годами он все меньше  обращал внимание на  свой внешний  вид, и
теперь его  можно  было принЯть  за заправского нищего, что, кстати,  не раз
случалось с его друзьЯми, которые, к своему стыду и ужасу, замечали знакомые
черты  в опустившемсЯ бродЯге, доверительно шепчущимсЯ со  стайками смуглых,
бандитского вида обитателей трущоб на станции подземки или на скамейке возле
Ѓоро-•олл.  ‚се разговоры с ним сводились  к тому, что, загадочно улыбаЯсь и
через каждое слово вставлЯЯ мифологемы типа ‡ефирот , Ђсмодей и ‘амаэль , он
принималсЯ распространЯтьсЯ о каких-то могущественных силах, которые ему уже
почти  удалось  подчинить своей власти.  ‘удебное  дознание установило,  что
почти  весь  свой  годовой   доход  и  основной  капитал  ‘ейдам  тратил  на
приобретение старинных  фолиантов,  которые  ему  доставлЯли  из  ‹ондона  и
Џарижа, да на содержание убогой квартиры, снЯтой им в цокольном этаже одного
из домов в ђед-•уке. ‚  этой квартире он  проводил чуть ли не  каждую  ночь,
принимаЯ  странные делегации, состоЯщие из экзотического вида иностранных  и
отечественных  подонков  всех  мастей, и проводЯ за ее наглухо  зашторенными
окнами нечто вроде церковных служб и свЯщеннодействий. ‘опровождавшие его по
пЯтам агенты  докладывали о странных воплЯх и песнопениЯх, что доносились до
них  сквозь  громовой  топот  ног,  служивший  аккомпанементом  этим  ночным
сборищам, и невольно поеживались,  вспоминаЯ их нечестивую, неслыханную даже
длЯ  такого давно уже  привыкшего к самым жутким оргиЯм района, как ђед-•ук,
экстатичность  и  разнузданность.  Ћднако,  когда  началось  слушание  дела,
‘ейдаму  удалось сохранить  свободу.  ‚  зале  суда манеры его  снова  стали
изЯщными,  а речи Ясными и убедительными.  …му не составило труда  объЯснить
странности    своего   поведениЯ   и    экстравагантность   Языка   всецелой
погруженностью  в  особого  рода научное  исследование.  Ћн сказал,  что все
последнее времЯ посвЯщал детальному изучению  некоторых Явлений  европейской
культуры,  что неизбежно требовало тесного соприкосновениЯ с представителЯми
различных национальностей, а  также непосредственного знакомства с народными
песнЯми и танцами. —то же касаетсЯ абсолютно  нелепого предположениЯ  о том,
что на его деньги содержитсЯ некаЯ секретнаЯ преступнаЯ организациЯ, так оно
лишь  еще раз  подчеркивает  то непонимание,  с  каким,  как  ни прискорбно,
зачастую приходитсЯ сталкиватьсЯ настоЯщему ученому в своей работе. ‡акончив
эту блистательно составленную и хладнокровно произнесенную речь, он дождалсЯ
вынесениЯ вердикта, предоставлЯвшего ему полную свободу действий, и удалилсЯ
восвоЯси,  исполненный гордости  и достоинства, чего  нельзЯ было  сказать о
пристыженных частных детективах, нанЯтых на деньги ‘ейдамов, Љорлеаров и ‚ан
Ѓрунтов.
     €менно  на  этой  стадии  к  делу  подключились  федеральные  агенты  и
полицейские  детективы,  в числе  последних  и  Њелоун.  Ѓлюстители  порЯдка
присматривались к действиЯм ‘ейдама  со все нараставшим интересом и довольно
часто приходили на помощь частным детективам.  ‚  результате этой совместной
работы было выЯвлено, что новые знакомые  ‘ейдама принадлежали к числу самых
отъЯвленных и закоренелых преступников, которых только можно было сыскать по
темным закоулкам  ђед-•ука,  и что по крайней мере треть из них неоднократно
привлекалась  к ответственности  за воровство,  хулиганство и незаконый ввоз
эмигрантов.  Џожалуй, не  будет  преувеличением  сказать,  что круг  лиц,  в
котором вращалсЯ ныне престарелый
     затворник,  почти  целиком  включал   в  себЯ  одну  из  самых  опасных
преступных  банд,  издавна  промышлЯвшей  на побережье  контрабандой  живого
товара  в основном, всЯкого  безымЯнного  и безродного  азиатского  отребьЯ,
которое благоразумно  заворачивали назад на ќллис-Ђйленде. ‚  перенаселенных
трущобах  квартала,  известного  в  те времена как  Џаркер-Џлейс, где ‘ейдам
содержал  свои  полуподвальные  аппартаменты,  постепенно   выросла   весьма
необычнаЯ  колониЯ никому неведомого узкоглазого народца, родство с которым,
несмотрЯ  на  сходство Языка,  в  самых энергичных  выражениЯх  отрицали все
выходцы из Њалой Ђзии, жившие по  обе стороны Ђтлантик-Ђвеню. ‡а отсутствием
паспортов или каких-либо иных удостоверений личности они, конечно, подлежали
немедленной депортации, однако шестерни механизма, именуемого исполнительной
властью, порою  раскручиваютсЯ  очень  медленно,  да  и  вообще,  редко  кто
отваживалсЯ тревожить ђед-•ук; если  его к тому  не принуждало  общественное
мнение.
     ‚се  эти жалкие  созданиЯ  собирались  в  полуразвалившейсЯ,  по средам
используемом  в  качестве  танцевального  зала  каменной   церкви,   котораЯ
возносила к  небу свои  готические контрфорсы в  беднейшей  части  портового
квартала.  Ќоминально она  считалась католической, но в действительности  во
всем  Ѓруклине не нашлось ни одного свЯтого отца,  который бы  не отрицал ее
принадлежность   к  конгрегации,  чему  охотно  верили  полицейские  агенты,
дежурившие около нее по ночам  и слышавшие  доносЯщиесЯ из ее недр  странные
звуки. €м становилось не  по себе от воплей и барабанного боЯ, сопровождаших
таинственные  службы;  что  же  касаетсЯ  Њелоуна,  так  он  гораздо  больше
страшилсЯ  зловещих отголосков каких-то диких  мелодий (исходЯщих, казалось,
из  установленного в  потайном  подземном помещении  расстроенного  органа),
которые  достигали  его  слуха  в  моменты,   когда  церковь  была  пуста  и
неосвещенна. „ававший по этому поводу  объЯснениЯ в суде ‘ейдам заЯвил, что,
по его  мнению, этот действительно не совсем  обычный  ритуал представлЯл из
себЯ  смесь  обрЯдов несторианской  церкви  и  тибетского шаманства.  Љак он
полагал, большинство участников этих сборищ относились к монголоидной расе и
происходили из малоизученных областей Љурдистана (при этих словах  у Њелоуна
захолонуло в груди, ибо он вспомнил, что Љурдистан ЯвлЯетсЯ местом  обитаниЯ
йезидов<sup>5</sup>,  последних  уцелевших  приверженцов персидского  культа
почитаниЯ дьЯвола). Ћднако, чем бы ни кончилось слушание  дела ‘ейдама,  оно
пролило  свет  на  постоЯнно  растущую  волну нелегальных  иммигрантов,  при
активном  содействии контрабандистов и по недосмотру таможенников и портовой
полиции  захлестывающую ђед-•ук  от Џаркер-Џлейс до верхних  кварталов, где,
подчинЯЯсь  законам взаимовыручки, вновь прибывших азиатов приветствовали их
уже успевшие  обжитьсЯ  в новых условиЯх братьЯ.  €х  приземистые  фигуры  и
характерные  узкоглазые   физиономии,  странным  образом  контрастирующие  с
надетыми  на  них крикливыми американскими нарЯдами,  все  чаще  можно  было
увидеть в полицейских участках среди взЯтых с поличным на Ѓоро-•олл  воришек
и бродЯчих  гангстеров, и в конце концов было решено произвести их перепись,
установить, откуда они берутсЯ и чем занимаютсЯ, а потом  передать в ведение
иммиграционных  властей.  Џо  соглашению  между  федеральными  и  городскими
властЯми, дело  это было поручено Њелоуну, и вот  тогда-то, едва начав  свое
скитание  по  выгребным Ямам ђед-•ука, он и  оказал:Я в положении  человека,
балансирующего  на  лезвии ножа  над пропастью, имЯ которой  было ужас  и  в
глубине  которой можно  было различить  жалкую, потрепанную фигурку  ђоберта
‘ейдама.
     4
     Њетоды  работы полиции  отличаютсЯ широтой  и  разнообразием.  ‡а времЯ
своего  бродЯжничества  Њелоуну  удалось узнать  немало разрозненных фактов,
касающихсЯ организации, чьи нелицеприЯтные контуры  начали  вырисовыватьсЯ в
голове  детектива  благодарЯ  когда  разговорам  с  тщательно   отслеженными
случайными  знакомыми , когда вовремЯ предложенной флЯжке с дешевым  пойлом,
отныне  неизменно присутствующей в его  заднем брючном кармане,  а  когда  и
суровым  допросам вконец  перепуганных заключенных. €ммигранты действительно
оказались   курдами,   однако,  говорили  они   на   неведомом   современной
лингвистической  науке  диалекте.  ’е  немногие  из них,  что  добывали себе
пропитание  честным  трудом,  в  основном  работали на  подхвате в доках или
спекулировали  всЯкой мелочью, хотЯ некоторых из них можно было увидеть и за
плитой  греческого ресторанчика  , и за  стойкой газетного  киоска.  Ћднако,
подавлЯющаЯ   их  часть  не   имела   видимых   средств  к  существованию  и
специализировалась по различным уголовным  профессиЯм, самыми безобидными из
которых  были  контрабанда  и бутлегерство. ‚се  они прибывали  на пароходах
трамповых   сухогрузах,судЯ  по  описанию  и  темными,   безлунными   ночами
переправлЯлись в шлюпках к какой-то пристани, соединенной потайным каналом с
небольшим подземным озером, расположенным под одним изломов на Џаркер-Џлейс.
—то это  были за пристань, канал и дом, Њелоуну узнать не удалось, поскольку
все  его  собеседники  сохранили  лишь  самые  смутные  воспоминаниЯ о своем
прибытии,  которые,  к  тому же,  излагали  на  столь  ужасном наречии,  что
расшифровать  его было не  под силу  самым способным  переводчикам.  ЌеЯсной
оставалась и цель, с которой все новые и новые партии  курдов  завозились  в
ђед-•ук. Ќа все расспросы относительно их прежнего  места жительства,  равно
как и агенства, предложившего им переехать за океан, они отвечали молчанием,
однако было  замечено, что как только речь заходила о причине, побудившей их
поселитьсЯ  здесь, на их  лицах  поЯвлЯлось выражение неприкрытого ужаса.  ‚
равной степени неразговорчивы оказались и гангстеры  других национальностей,
и все сведениЯ, которые в конце  концов удалось собрать, ограничивались лишь
смутными  упоминаниЯми  о  каком-то боге или великом жреце, который пообещал
курдам неслыханное доселе могущество, власть и неземные наслаждениЯ, которые
они обретут в далекой стране.
     ‚новь прибывшие иммигранты и  бывалые гангстеры продолжали  с  завидной
регулЯрностью  посещать строго  охранЯемые  ночные  бдениЯ  ‘ейдама,а вскоре
полициЯ установила, что бывший затворник  снЯл еще  несколько  квартир, куда
можно   было   войти,  только   знаЯ  определенный   пароль.   ‚  целом  эти
конспиративные  жилища  занимали  три  отдельных  дома,   которые   и  стали
постоЯнным пристанищем длЯ сейдамовских странных друзей. ‘ам он теперь почти
не  поЯвлЯлсЯ во ”лэтбуше, изредка забегаЯ туда  лишь затем, чтобы взЯть или
положить  обратно   какую-нибудь  книгу.  ‚нешний  облик  старого  голландца
продолжал медленно, но неуклонно менЯтьсЯ  теперь  в чертах его лица,  равно
как и  в поведении сквозила некаЯ  неизвестно откуда  взЯвшаЯсЯ диковатость.
„важды Њелоун пыталсЯ заговорить с ним, но оба раза разговор  кончалсЯ  тем,
что ему  было  велено убиратьсЯ восвоЯси. ‘ейдам заЯвил, что он знать ничего
не знает  ни  о каких заговорах  и организациЯх  и  понЯтиЯ не имеет  о том,
откуда в ђед-•уке берутсЯ  курды  и чего  они хотЯт. …го  забота изучать, по
возможности  в  спокойной  обстановке, фольклор всех  иммигрантов  района, а
забота полицейских охранЯть правопорЯдок, по возможности не суЯ нос в  чужие
дела.  Њелоун  не  забыл упомЯнуть о своем восхищении, которое вызвала в нем
монографиЯ  ‘ейдама,  посвЯщеннаЯ Љаббале  и древним  европейским мифам,  но
смЯгчить  старика  ему  не  удалось.  Џочувствовав  подвох,последний  весьма
недвусмысленно  посоветовал  детективу катитьсЯ  куда подальше,  что  тот  и
сделал, решив отныне прибегать к иным источникам информации.
     —то еще удалось бы  раскопать Њелоуну, продолжай он постоЯнно  работать
над  этим делом, мы теперь никогда не узнаем. ‘лучилось  так,  что идиотскаЯ
распрЯ между городскими и федеральными властЯми на долгие месЯцы затормозила
расследование,  и  Њелоуну  пришлось  занЯтьсЯ другими делами. Ќо  он ни  на
секунду не забывал о ђед-•уке и потому был удивлен чуть ли не больше других,
когда  с ђобертом ‘ейдамом начали происходить удивительные перемены. Љак раз
в  то времЯ,  когда  весь  Ќью-‰орк  был взбудоражен прокатившейсЯ по городу
волной  похищений  и таинственных  исчезновений детей,  старый нерЯха-ученый
претерпевал метаморфозы весьма  загадочного и в  равной  стевени  абсурдного
характера. Ћднажды он поЯвилсЯ в Ѓоро-•олл с чисто выбритым лицом, аккуратно
подстриженными волосами и в безупречно подобранном костюме. ‘ тех пор каждый
новый день добавлЯл к его облику все новые черты светскости, и вскоре он уже
мало  чем   отличалсЯ   от   самых  утонченных  щеголей,  поражаЯ   знакомых
несвойствеными ему ранее  блеском глаз, живостью речи и стройностью  некогда
грузной фигуры. ’еперь, снова обретЯ эластичность  походки, бойкость манер и
(как ни  странно!)  природный  цвет волос, он выглЯдел гораздо моложе  своих
лет. ‘ течением времени он начал одеватьсЯ все менее консервативно и в конце
концов  окончательно  сразил   своих  друзей  серией   многолюдных  приемов,
устроенных в его заново переоборудованном флэтбушском доме, куда он
     пригласил не только всех,  кого  мог припомнить,  но и  своих полностью
прощенных родственников, которые еще совсем недавно Яростно  добивались  его
изолЯции. Ќекоторые из гостей  приезжали ради любопытства, другие из чувства
долга, но и те и другие не могли скрыть приЯтного удивлениЯ, вызванного умом
и обворожительными  манерами  бывшего  отшельника. Ћн заЯвил, что в основном
закончил  работу  всей  своей  жизни,   и  теперь,  после  получениЯ  кстати
пришедшегосЯ наследства, завещанного ему одним полузабытым другом из …вропы,
он собираетсЯ потратить остаток своих дней на удовольствиЯ, которые  обещает
ему  втораЯ  юность, ставшаЯ возможной благодарЯ  покою, диете и тщательному
уходу за  собой. ‚се реже  и  реже можно  было увидеть его в ђед-•уке, и все
чаще  и чаще  поЯвлЯлсЯ  он в  обществе, длЯ  которого  был предназначен  от
рождениЯ.  Џолицейские   отметили,  что  гангстеры;  ранее   собиравшиесЯ  в
цокольном помещении на Џаркер-Џлейс,  теперь  зачастили  в  старую  каменную
церковь, используемую по средам в качестве танцевального зала, но и прежние,
все еще  принадлежащие ‘ейдаму квартиры, не были забыты, и  там  по-прежнему
селилась всЯ районнаЯ нечисть.
     ‡атем произошли два на первый взглЯд ничем не свЯзанных между собой, но
в равной степени важных длЯ Њелоуна событиЯ. Џервым из них Явилось  короткое
объЯвление  в Ћрле  ,  извещающее о  помолвке  ђоберта  ‘ейдама и  юной мисс
Љорнелии ѓерристен, дальней родственницы новоиспеченного жениха, проживавшей
в Ѓейсайде и прекрасно зарекомендовавшей себЯ в самых высших слоЯх общества.
‚торым обыск, проведенный городской полицией в старой церкви после того, как
какой-то   насмерть  перепуганный   горожанин  доложил,  что   в  одном   из
полуподвальных окон зданиЯ ему на секунду померещилось лицо ребенка. Њелоун,
принимавший участие в  облаве,  воспользовалсЯ  случаем  и с  особым тщанием
исследовал каждую  деталь интерьера. ЏолициЯ не нашла  ровным счетом  ничего
более того, все место  выглЯдело так, будто  его не посещали уже тысЯчу лет,
но обостренное кельтское восприЯтие Њелоуна не могло  пройти мимо  некоторых
очень подозрительных,  очень неуместных  в церкви вещей. —его стоили хотЯ бы
фрески,  грубо  намалеванные  на панслированных  стенах! ”рески,  на которых
лицам  свЯтых  были приданы  такие  сардонические выражениЯ и  такие вольные
позы, что, пожалуй, их не  одобрил бы и самый заЯдлый атеист. „а и греческаЯ
надпись, что шла  поверх  кафедры, пробудила в нем отнюдь не  самые приЯтные
ассоциации,  ибо  бывший  студент  ’ринити-Љолледж не  мог не  узнать в  ней
древнее  колдовское заклинание, на  которое он  однажды наткнулсЯ, перебираЯ
пыльные  рукописи, в университетской библиотеке и которое буквально  гласило
следующее:
     Ћ друг и  возлюбленный ночи,  ты,  кому по душе собачий лай  и льющаЯсЯ
кровь, ты, что крадешьсЯ в тени надгробий, ты, что приносишь смертным ужас и
взамен берешь  кровь, ѓорго, Њормо, тысЯчеликаЯ луна, благоволи принЯть наши
скромные подношениЯ!
     Џри  виде  этой  надписи, странным  образом пробудившей у него в памЯти
отголоски  диких органных  мелодий,  что  во времЯ его ночных бдений у  стен
церкви  доносились,  казалось,  откуда-то  из-под  земли,  Њелоуна  охватила
невольнаЯ дрожь.  …му пришлось содрогнутьсЯ еще раз, когда, обследуЯ алтарь,
он  обнаружил металлическую вазу, по краЯм которой шла  темнаЯ,  похожаЯ  на
ржавчину полоска,  а удушливаЯ  волна  смрада,  внезапно налетевшаЯ  невесть
откуда и ударившаЯ  ему  в  нос, заставила его на  минуту-другую застыть  на
месте от ужаса  и отвращениЯ.  ЏамЯть  о  варварских  органных наигрышах  не
давала ему  покоЯ, и, прежде чем уйти, он  тщательно обшарил все  подвальные
помещениЯ, но так ничего и нашел. Љаким  бы подозрительным  ни казалось  ему
это место, он  ничего не смог бы доказать,  а  все его  интуитивные  догадки
относительно  богохульственных  фресок   и   надписей   могли   быть   легко
опровергнуты предположением, что они ЯвлЯютсЯ всего лишь плодом невежества и
неискусностью церковного художника.
     Љо времени сейдамовской свадьбы похищениЯ детей, вылившиесЯ в настоЯщую
эпидемию, стали привычной темой  газетных пересудов. ЏодавлЯющее большинство
жертв этих странных преступлений происходили из семей самого низкого пошиба,
однако  все  увеличивающеесЯ  число исчезновении  вызвало  у  общественности
настоЯщую бурю эмоций. ‡аголовки газетных  статей призывали полицию положить
конец беспрецедентной вспышке насилиЯ, и властЯм не оставалось ничего иного,
как вновь послать детективов из полицейского  участка на Ѓатлер-‘трит искать
в  ђед-•уке   возможные   улики,   новые   обстоЯтельства   и  потенциальных
преступников. Њелоун обрадовалсЯ возможности снова пойти  по старому следу и
с готовностью принЯл участие в облаве, проведенной в одном из домов  ‘ейдама
на Џаркер-Џлейс. ЌесмотрЯ  на поступившие  сообщениЯ о доносившихсЯ  из дома
криках  и найденной  на  заднем дворе  окровавленой  ленточки  из  тех,  что
маленьким  девочкам вплетают в  волосы, полициЯ не обнаружила внутри никаких
следов похиенных детей. Ћднако чудовищные рисунки и надписи, выцарапанные на
облупившихсЯ  стенах  почти во всех комнатах, а также примитивнаЯ химическаЯ
лабораториЯ, оборудованнаЯ на  чердаке, утвердили Њелоуна  во мнении, что за
всем  этим  скрываетсЯ  какаЯ-то  поистинне ужаснаЯ  тайна.  ђисунки были на
редкость отталкивающими никогда  ранее детективу не доводилось видеть такого
количества  чудищ  всех  мастей  и  размеров.  Њногочисленные  надписи  были
выполнены  каким-то  красным веществом  и ЯвлЯли  собою смешение  арабского,
гречекого, латинского  и древнееврейского  алфавитов. Њелоун  не мог  толком
прочитать  ни  одной  из них, однако  и  того, что  ему далось расшифровать,
хватило, чтобы  остановить  кровь в  его  жилах. €бо одна  из наиболее часто
повторЯвшихсЯ   инскрипций,  нацарапаннаЯ  на  на  эллинистическом  варианте
древнегреческого   Языка,  изрЯдно  сдобренного  ивритом,  носила  очевидное
сходтво с самыми  жуткими заклинаниЯми, которыми когда-либо вызывали дьЯвола
под крышами безбожной Ђлександрии:
     HEL. HELOYM. SOTHER. EMMANVEL. SABAOTH. AGLA. TERTRAGRAMMATON.  AGYROS.
OTHEOS.  ISCHIROS. ATHANATOS. IEHOVA. VA. ADONAI. SADAY. HOMOVSION. MESSIAS.
ESCHEREHEYE <sup>6</sup>
     ‚стречавшиесЯ  на  каждом  шагу  магические  круги и пентаграммы весьма
недвусмысленно указывали на предмет религиозного поклонениЯ обитателей этого
весьма  обшарпанного  жилища, прозЯбавших в  нищете  и  убогости.  Џоследнее
обстоЯтельство  было  тем  более  странно,  если   учесть,  что   в  погребе
полицейские  обнаружили  совершенно  невобразимую  вещь  небрежно  прикрытую
куском  старой  мешковины  груду  полновесных золотых  слитков,  на  сиЯющей
поверхности которых присутствовали все те же загадочные иероглифы, что  и на
стенах   верхних   помещений.  ‚о  времЯ   облавы  полицейским  не  пришлось
столкнутьсЯ  со   сколько-нибудь  организованным  сопротивлением  узкоглазые
азиаты,  высыпавшие  из каждой  двери в  неисчислимом  количестве, позволЯли
делать с  собою,  что  угодно. Ќе найдЯ  ничего существенного, представители
власти убрались  восвоЯси,  но возглавлЯвший отрЯд  капитан  позднее  послал
‘ейдану записку,  в которой рекомендовал.последнему быть более разборчивым в
отношении   своих  жильцов   и   протеже  ввиду   сложившегосЯ   вокруг  них
неблагоприЯтного общественного мнениЯ.
     5
     Ђ потом наступил  июнь, и  ‘ойдам отпраздновал свадьбу, котораЯ надолго
запомнилась  местным  обывателЯм.  Ќи  одно  событие на их  памЯти не  могло
сравнитьсЯ по  своему великолепию с  этим празднеством,  которое  ‘ейдамы  и
ѓерристены  устроили  им на удивление. ЌачинаЯ  с полуднЯ, весь ”лэтбуш  был
запружен роскошными автомобилЯми, чьи разноцветные флажки весело развевались
на ветру, а имена  многочисленых приглашенных, сопровождавших новобрачных на
пристань  Љунард-Џиэр,  если и не составлЯли украшение нью-йоркских светских
хроник,