 дрессированные слуги,
которые, казалось, не имели никакой другой  мысли, как только угадывать наши
потребности. ‚ доме не  замечалось следа суеты или  возбуждениЯ, и не  видно
было  признаков,  что ожидалсЯ  большой  прием в этот  день. ’олько в  конце
завтрака Я спросил ‹ючио, в котором часу  придут  музыканты. Ћн  взглЯнул на
часы.
     - Ћколо полуднЯ, - ответил он. - Њожет быть,  раньше. ‚о всЯком случае,
они  будут  все на  своих местах  в  надлежащий момент. Љак музыканты, так и
артисты знают свое дело  основательно, и им известно,  что Я не расположен к
шуткам.
     € недобраЯ улыбка заиграла вокруг его рта, когда он посмотрел на менЯ.
     -  Ќи  один   из   ваших  гостей  не  приедет  раньше   часа,  так  как
приблизительно к этому времени экстренный поезд привезет первый транспорт их
из ‹ондона, и первый завтрак будет сервирован в саду в два часа. …сли хотите
развлечьсЯ, то  на большой  лужайке  поставлена May-pole  &lt;Њайское дерево
(англ.) -- украшенный цветам столб,  вокруг которого танцуют.&gt; (мачта, на
которую лазЯт длЯ получениЯ приза), - советую пойти и взглЯнуть на нее.
     - May-pole! - воскликнул Я. - —то за хорошаЯ идеЯ!
     - Ћна была хорошей идеей, когда английские юноши и девушки имели в себе
молодость, невинность,  здоровье и  жизнерадостность,  и танец  рука об руку
вокруг  May-pole  приносил им удовольствие.  Ќо теперь  нет  ни  юношей,  ни
молодых  девушек; двадцатилетние старики  и старухи  устало бродЯт по свету,
обдумываЯ пользу жизни,  расследуЯ порок и насмехаЯсь над чувствами, и такое
невольное  развлечение,  как May-pole,  не  подходит  к  нашему истомленному
юношеству.   Џоэтому  у  нас  будут  специалисты  длЯ   выполнениЯ  майского
празднества;  конечно, оно не имеет другого  значениЯ,  как только  красивое
зрелище.
     -  € танцоры здесь?  -  спросил Я, вставаЯ и  подходЯ  с любопытством к
окну.
     - Ќет  еще. Ќо  May-pole стоит, всЯ изукрашеннаЯ. Ћна помещаетсЯ позади
дома, против леса, - можете пойти и посмотреть, если хотите.
     џ последовал  его  совету и, отправившись  по  указанному  направлению,
вскоре  заметил нарЯдно убранный предмет,  который  служил желанным сигналом
праздника во многих селах в старые дни шекспировской Ђнглии.
     Њачта  была уже  глубоко  зарыта в  землю,  и  дюжина или  больше людей
работали,  прикреплЯЯ  ее  многочисленные  хвосты  из цветов и  гирлЯнды  из
зелени, перевЯзанные длинными флагами из разноцветных лент.
     ќто было эффектно, среди широкой лужайки,  окаймленной большими старыми
деревьЯми,  и, подойдЯ  к одному из людей, Я ему  что-то сказал относительно
своего удовольствиЯ. Ћн, не  улыбаЯсь, бросил на менЯ беглый  взглЯд, ничего
не сказав, и Я  заключил по его темному лицу  и чужеземным чертам, что он не
понимал  по-английски.  џ  с  удивлением  заметил,  что все  работники  были
неприветливы,  угрюмы, очень похожие  на непривлекательный тип ЂмиэлЯ и двух
грумов, которые смотрели за моим скакуном ”осфором.
     Ќо  Я вспомнил, что ‹ючио говорил  мне,  что все проекты длЯ  праздника
будут  выполнены  иностранными  экспертами и артистами, и  после  небольшого
размышлениЯ Я перестал интересоватьсЯ этим фактом.
     —асы  летели,  и  у  менЯ  оставалось  мало  времени   на  осмотр  всех
праздничных приготовлений, которыми изобиловали сады, так что Я имел смутное
понЯтие о том, что было припасено длЯ развлечениЯ моих гостей.
     џ с любопытством ждал приезда музыкантов и танцовщиц, но Я мог бы долго
прождать и все-таки не увидеть их.
     ‚ час Я и ‹ючио были готовы к приему, и, спустЯ минут  двадцать, первый
транспорт  "высшего общества" наполнил  сады. ‘ибилла и ее  отец  были среди
них, и Я бросилсЯ вперед, чтобы встретить мою невесту, когда она выходила из
колЯски, в которой приехала со станции.
     ‚  этот  день  она  выглЯдела  поразительно  красивой,  была  магнитом,
притЯгивающим все  глаза. џ поцеловал ее маленькую, обтЯнутую перчаткой руку
с таким глубоким почтением, как если бы Я целовал руку царицы.
     - „обро пожаловать обратно в ваш старый дом, моЯ ‘ибилла! - сказал Я ей
нежно и тихо.
     Џри  этих словах она взглЯнула на красную готическую крышу дома с такой
любовью,  что ее глаза подернулись чем-то вроде слез. Ћна оставила свою руку
в моей  и позволила мне  проводить ее  до портика, задрапированного шелковой
материей  и украшенного  цветами, где  ‹ючио ожидал,  улыбаЯсь. € когда  она
подошла,  два  крошечных  пажа,  в  белом  с  серебром,  вдруг  поЯвились из
какого-то невидимого тайника и, бросаЯ из корзинок белые и розовые розы к ее
ногам,  усыпали  ее  путь  до самого  дома. Ћни исчезли  так же быстро,  как
поЯвились.  ‘реди  гостей  пробежал  ропот  восхищениЯ. ‘ибилла  оглЯнулась,
краснеЯ от сюрприза и удовольствиЯ.
     -  Љак это  очаровательно с  вашей стороны, „жеффри!  - сказала  она. -
Љакой вы поэт, чтобы придумать такое приветствие!
     - џ бы хотел заслужить вашу похвалу, - ответил Я,  улыбаЯсь,  - но поэт
не Я, а кнЯзь ђиманец. Ћн хозЯин и устроитель сегоднЯшнего праздника.
     ЋпЯть краска залила ее щеки, и она протЯнула руку  ‹ючио. Ћн поклонилсЯ
и пожал ее, но  не поцеловал, как  поцеловал руку Њэвис Љлер. Њы вошли в дом
через гостиную  и  опЯть спустились  в сад;  лорд  ќльтон громко расхваливал
художественный вкус,  с  каким было  убрано и украшено  его прежнее  жилище.
‚скоре луг покрылсЯ веселыми группами, и Я вошел в свои обЯзанности хозЯина;
мне кланЯлись, льстили, Я выслушивал комплименты, поздравлениЯ с наступающей
женитьбой от этих лицемеров, которые чуть  не отрывали мне руку в энтузиазме
от  моего богатства. …сли бы Я  сделалсЯ  вдруг бедным, то ни один из них не
одолжил бы мне соверена.
     ѓости    прибывали    массами,   и   когда   их    образовалось   около
трехсот-четырехсот,  раздались  звуки  восхитительной  музыки,  и  поЯвились
процессии пажей; в красном с золотом, пара за парой несЯ подносы, заваленные
букетами из редчайших цветов, которые они предлагали всем дамам.
     ‘о всех сторон послышались  восклицаниЯ  восторга, восклицаниЯ довольно
громкие  и  шумные,  так  как "высший  круг"  давно  перестал культивировать
мЯгкость  голоса  или  утонченность  акцента, и  не  раз  вульгарное  словцо
срывалось  с  губ  блистательных  дам,  имевших  репутацию  представительниц
хорошего тона.
     ‘покойные манеры, сознание своего достоинства и  элегантные осанки мало
встречаютсЯ среди  играющих  на  скачках  герцогинь  и увлекающихсЯ  картами
графинь самой синей английской крови. —ем громче они говорЯт, чем больше они
знают словечек из жаргона своих грумов и конюхов, тем больше они заслуживают
одобрениЯ. џ  говорю,  конечно, о  новых отраслЯх аристократии. …ще осталось
несколько  настоЯщих "знатных дам", сохранивших  до сих пор  девиз "Noblesse
oblige"  &lt;Џроисхождение  обЯзывает  (фр.).&gt;,  - но их  меньшинство,  и
молодое поколение зовет их или "старыми кошками", или "скучными куклами".
     Њногие из "культурной" толпы, кишащей  теперь в моих садах, приехали из
вульгарного  любопытства, чтобы только  посмотреть, как принимает человек  с
пЯтью  миллионами фунтов  стерлингов; другие жаждали, если возможно,  узнать
какие-либо новости о шансах ”осфора  длЯ выигрыша  „ерби, о чем Я умалчивал.
Ќо  большаЯ  часть  публики бесцельно  слонЯлась,  оглЯдываЯ  друг  друга  с
завистью или  с наглостью, едва замечаЯ естественную прелесть садов и лесную
декорацию вокруг них.
     Ќикогда  так не обнаруживаетсЯ безмозглость  современного общества, как
на garden-party  &lt;‚ечер  в саду  (англ.).&gt;, где  неугомонные  двуногие
животные, одетые в панталоны и юбки, неопределенно двигаютсЯ взад  и вперед,
едва приостанавливаЯсь,  чтоб учтиво или  разумно  поговорить друг с  другом
минут  пЯть;  большинство же из  них  нерешительно  и  неловко бродит  между
павильонами длЯ прохладительных напитков и оркестром. “ менЯ в доме они были
лишены этого последнего пристанища, потому что музыканты были невидимы, хотЯ
музыка  гремела  - чудеснаЯ дикаЯ  музыка, раздававшаЯсЯ  то в  одном  конце
парка, то в  другом,  но мало кто слушал  ее  внимательно. Ћднако  все  были
единодушно  счастливы,  восторженно  одобрЯЯ  кушаньЯ  роскошного  завтрака,
сервированного в двадцати палатках. Њужчины ели, как будто бы они до тех пор
никогда  не  ели,  и с  жадностью  пили  изысканные вина.  ЌельзЯ было  себе
представить,  до чего  может  дойти человеческое обжорство, пока  не узнаешь
нескольких пэров и  епископов и не проследишь, как эти сановники  насыщаютсЯ
ad libitum &lt;Љак им нравитсЯ (лат.).&gt;.
     ‚скоре общество так  пополнилось, что Я более не видел необходимости  в
утомительной обЯзанности  "встречать";  поэтому Я повел завтракать  ‘ибиллу,
решив  посвЯтить  себЯ  ей  на остаток  днЯ.  Ћна была в  самом пленительном
настроении духа;  ее  веселый  смех мелодично  звучал,  как смех счастливого
ребенка;  она была  даже благосклонна к „айане —есней, котораЯ находилась  в
числе моих  гостей  и котораЯ  Явно веселилась с тем жаром,  который  присущ
хорошеньким американкам, смотрЯщим  на  флирт, как на игру в теннис. ‡релище
было блестЯще; светлые платьЯ женщин составлЯли красивый контраст с красными
ливреЯми бесчисленных слуг.
     € постоЯнно сквозь волнующуюсЯ праздничную толпу, от палатки к палатке,
от стола к столу, от группы к группе переходил ‹ючио;  его высокаЯ,  статнаЯ
фигура и красивое лицо  бросались в глаза, где  бы он ни стоЯл; его  могучий
голос  содрогал воздух, когда бы  он ни говорил. …го  непреодолимое  влиЯние
господствовало  над  всем  обществом;  он  расшевеливал скучных,  вдохновлЯл
остроумных, подбадривал  застенчивых и соединил все противоречивые  элементы
положениЯ,  характера  и  мнениЯ  в  одну   форму,   котораЯ  бессознательно
подчинЯлась его воле так же легко, как толпа подчинЯетсЯ убеждениЯм оратора.
џ  не знал  этого  тогда,  но Я  знаю  теперь,  что,  говорЯ  метафорически,
"общество" лежало под  его  ногой, как  распростертый  человек; что льстецы,
лжецы  и лицемеры,  представлЯющие  себе благо  только в  виде  богатства  и
роскоши, гнулись от его могущества, как  тростник гнетсЯ  от ветра, и что он
делал  с ними  все, что только хотел, -  как  он и  делал в этот самый день!
Ѓоже! …сли  б  только  знали ожиревшие, скалившие зубы,  чувственные глупцы,
какие ужасы окружали их, какие страшные привидениЯ послушно ждали  их! Љакие
страхи скрывались за наружным блеском тщеславиЯ и гордости!
     Ќо  завеса  была  милостиво  спущена,  и  только  длЯ  менЯ  она  потом
приподнЯлась.
     Џо  окончании  завтрака веселые голоса, распевавшие сельскую хороводную
песню,  привлекли наевшуюсЯ до  отвала публику  на луг позади дома, и  крики
восторга раздались,  когда показалась May-pole; Я сам присоединилсЯ к общему
восхищению, так как Я не ожидал увидеть нечто такое, поразительно красивое и
живописное.
     Њачта  была  окружена  двойным кольцом  маленьких детей - детей,  столь
красивых и изЯщных,  что они  казались крошечными эльфами  из  какого-нибудь
волшебного леса. Њальчики  были  одеты  охотниками  в  зеленых  курточках  и
розовых  шапочках  на  вьющихсЯ  волосах,  девочки  были   все   в  белом  с
распущенными  по  плечам локонами и с  венками из ландышей  на  головах. Љак
только  поЯвились  гости, эти восхитительные маленькие  созданиЯ начали свои
танцы, каждый держа свисавшую с мачты гирлЯнду цветов или  ленту и сплетЯ ее
с  другими  в  бесконечно  красивых  и  фантастических  узорах.  џ  смотрел,
удивленный  и  очарованный, вместе  с  гостЯми,  на изумительную легкость  и
свободу, с какой эти дети прыгали и бегали. €х крохотные ножки едва касались
земли, их  лица были так прелестны, их глаза так Ясны, что положительно было
наслаждением следить за ними.
     ЉаждаЯ исполненнаЯ ими  фигура была эффектнее и сложнее  предыдущей,  и
рукоплесканиЯ  зрителей  делались  более  и  более  восторженными,  пока  не
наступил  финал, когда  маленькие  зеленые охотники  взобрались на мачту  и,
уцепившись  там,  забросали  внизу  стоЯвших  девочек  пучками  роз,  шарами
буквицы, букетиками фиалок, цветами лютиков и  клевера, которые они,  в свою
очередь, кидали со смехом  в восхищенных гостей. ‚оздух сгустилсЯ от цветов,
стал нежен  от аромата и звучал песнЯми и  смехом.  ‘ибилла, стоЯвшаЯ  около
менЯ, в экстазе всплеснула руками.
     - Ћ, как это чудесно! - воскликнула она, - и это мысль кнЯзЯ?
     € когда Я ответил утвердительно, она прибавила:
     - “дивительно, где он нашел таких очаровательных детей!
     ‚ это времЯ сам  ‹ючио выдвинулсЯ  шага на два вперед перед зрителЯми и
сделал легкий знак. ”ееричные охотники и  девочки с необыкновенной быстротой
поспрыгивали с мачты и, сорвав  гирлЯнды, обвились цветами и лентами, словно
свЯзанные  все вместе  одним  неразрывным узлом;  сделав это,  они бросились
бежать,  представлЯЯ  собой катЯщийсЯ  цветочный  шар;  веселые  звуки флейт
сопровождали их, пока они не исчезли окончательно за деревьЯми.
     - Џозовите их обратно! - просила ‘ибилла, ласково положив свою ручку на
руку ‹ючио, - Я бы так хотела поговорить с самыми хорошенькими!
     Ћн взглЯнул на нее с загадочной улыбкой.
     -  ќто было бы слишком большой честью длЯ них, леди ‘ибилла! - возразил
он. - Ћни  не привыкли  к такому снисхождению со стороны знатных  дам  и  не
оценили  бы  его.  Ћни платные статисты,  и большинство  их  только делаютсЯ
дерзкими, когда их хвалЯт.
     ‚ этот момент „айана —есней подходила, запыхавшись, через луг.
     - џ нигде не нашла их! - объЯвила она,  задыхаЯсь. -  „орогие крошки! џ
бежала  за ними так  скоро, как только могла; Я хотела расцеловать одного из
этих  очаровательных  мальчиков,  но  они исчезли без  всЯкого  следа. ’очно
сквозь землю провалились!
     ЋпЯть ‹ючио улыбнулсЯ.
     - €м отдано приказание, и они знают свое место, - сказал он коротко.
     Љак  раз  в  этот  миг  солнце покрылось облаком,  и гром прогремел над
головами. ‚зоры поднЯлись  к небу, но  оно было совершенно Ясно и  спокойно,
кроме этой одной пронесшейсЯ тени грозы.
     - ’олько летний гром, - сказал один из гостей. - „ождЯ не будет.
     €  толпа,  столпившаЯсЯ  вместе,  чтобы  посмотреть  на  танец,  начала
разбиватьсЯ  на  группы и  размышлЯть какое  еще новое увеселение их  ждало.
ЏользуЯсь случаем, Я отвел ‘ибиллу.
     - Џойдемте к реке, - шепнул Я. - џ хочу быть с вами несколько минут.
     Ћна  согласилась, и мы  удалились из  толпы  наших знакомых и  вошли  в
густую аллею, ведущую к берегу той части Ђвона, котораЯ протекала через  мой
парк. ‡десь мы были совершенно одни, и, обнЯв мою невесту, Я нежно поцеловал
ее.
     -  ‘кажи  мне, -  сказал  Я с полуулыбкой,  -  знаешь  ли ты, что такое
любить?
     Ћна поднЯла на менЯ глаза, потемневшие от страсти.
     - „а, Я знаю, - был неожиданный ответ.
     - ‡наешь! - и Я пристально с  напрЯжением смотрел на ее светлое лицо. -
Љак же ты этому научилась?
     Ћна покраснела,  потом  побледнела и прижалась ко  мне с нервной, почти
лихорадочной силой.
     -  ‚есьма странным  образом, - ответила она, - и совершенно неожиданно.
“рок мне показалсЯ легким, слишком легким. „жеффри... - она помолчала, прЯмо
глЯдЯ  мне  в  глаза.  -  џ расскажу, как  Я  научилась... но  не  теперь...
когда-нибудь в другой раз. - € она начала смеЯтьсЯ почти  насильственно. - џ
расскажу тебе... когда мы будем женаты.
     Ћна  беспокойно оглЯнулась  вокруг,  затем, вдруг  забыв  свою  обычную
сдержанность и гордость, бросилась в мои объЯтиЯ и целовала мои губы с таким
жаром, что моЯ голова закружилась.
     - ‘ибилла! ‘ибилла! - бормотал Я, прижимаЯ ее к своему сердцу, -  о моЯ
дорогаЯ, ты любишь менЯ! Ќаконец, ты менЯ любишь!
     -  Њолчи! Њолчи! -  сказала  она, задыхаЯсь.  - ты должен  забыть  этот
поцелуй,  это было  слишком смело. џ  не хотела его...  Я... думала о чем-то
другом, „жеффри!
     € ее маленькие ручки сжали мою в пылу страсти.
     -  џ  бы хотела  никогда  не  знать  любви:  пока  Я  не знала, Я  была
счастливее!
     …е брови сдвинулись.
     - ’еперь,  -  продолжала она торопливо  и задыхаЯсь, - Я хочу любить! џ
жажду любви! џ хочу  утонуть в ней, потерЯтьсЯ в ней, быть убитой  ею! Ќичто
другое не удовлетворит менЯ!
     Њои руки все еще обнимали ее стан.
     - Ќе говорил  ли Я, что ты изменишьсЯ, ‘ибилла?  -  шепнул  Я.  -  ’воЯ
холодность и бесчувственность  к любви  были неестественны  и не могли долго
длитьсЯ, моЯ дорогаЯ, Я всегда это знал.
     -  ’ы всегда знал! -  повторила она слегка презрительно. -  Ќо  ты даже
теперь не знаешь, что случилось со мной, пока Я не сказала тебе. Ћ „жеффри!
     ’ут  она высвободилась из моих объЯтий и, наклонившись, сорвала в траве
несколько голубых колокольчиков.
     - Џосмотри на эти маленькие цветочки, мирно растущие в тени  Ђвона. Ћни
напоминают мне, чем Я  была  здесь, в этот самом месте,  давно тому назад; Я
была так же счастлива и, думаю, так же невинна, как они; у менЯ  не было  ни
одной  злой мысли, и единственнаЯ любовь, о которой  Я мечтала, была  любовь
волшебного  принца к волшебной  принцессе, невиннаЯ греза, как  греза  самих
цветов. „а, Я была тогда всем,  чем бы Я хотела быть теперь  и чем Я не могу
больше быть!
     -  ’ы все, что  прекрасно и мило! -  сказал Я  ей восхищенно,  следЯ за
нежным  выражением ее прелестного  лица,  когда она  переносилась мыслЯми  в
прошлое.
     - ’ы  судишь, как человек, совершенно  удовлетворенный  выбором жены! -
сказала она со  своим прежним цинизмом. - Ќо себЯ Я знаю лучше, чем  ты.  ’ы
называешь менЯ прекрасной  и милой, но ты не можешь назвать менЯ хорошей.  џ
не хорошаЯ. ‘ама любовь, теперь завладевшаЯ мной...
     - —то же? - быстро спросил Я, берЯ ее за  руки, державшие колокоиьчики,
и  смотрЯ испытующе в ее глаза.  -  џ  знаю прежде, чем ты скажешь, что  это
страсть и нежность истинной женщины!
     Ћна молчала. Џотом улыбнулась с очаровательной томностью.
     -  …сли ты знаешь,  мне незачем  говорить.  Ќо  не  будем дольше  здесь
оставатьсЯ и  говорить пустЯки, "общество" покачает головой и осудит нас,  а
некоторые дамы-сотрудницы напишут в газетах: "Џоведение мистера ’емпеста как
хозЯина оставлЯет желать многого, так как он  со своей невестой "уединЯлись"
целый день".
     -  ‡десь нет дам-сотрудниц, - сказал Я, обвиваЯ ее гибкую талию,  когда
мы шли.
     - Ћ,  ты думаешь, их  нет!  -  воскликнула  она,  также  смеЯсь.  -  ’ы
воображаешь,  что большой прием  может  обойтись  без  них. Ћни  проникают в
общество. Ќапример,  стараЯ  леди  Њороволь,  котораЯ при  случае  описывает
скандалы  длЯ одной из газет. Ђ она здесь, Я видела, как  она час тому назад
наедалась трюфелЯми и салатом из цыплЯт.
     Џомолчав, она внимательно посмотрела сквозь деревьЯ.
     - ‚от труба ‹илиЯ-коттеджа, где  живет знаменитаЯ Њэвис Љлер, - сказала
она.
     - „а, Я знаю, - тотчас ответил Я. - ђиманец и Я были у нее с визитом. ‚
настоЯщее времЯ она отсутствует, иначе она была бы сегоднЯ здесь.
     - ’ебе она нравитсЯ? - спросила ‘ибилла.
     - Ћчень. Ћна очаровательна.
     - Ђ... кнЯзю... она понравилась?
     - „аю честное слово, - ответил Я с улыбкой, - что, по-видимому, она ему
нравитсЯ  больше  всех  женщин.  Ћн  выказал  ей  необыкновенное внимание  и
положительно  чувствовал  себЯ  смущенным в  ее присутствии.  ’ебе  холодно,
‘ибилла? - быстро добавил Я, так как она вздрогнула и побледнела. - Њы лучше
сделаем, если уйдем от реки: здесь сыро под этими деревьЯми.
     - „а, вернемсЯ в сад, к солнечному свету, - мечтательно произнесла она.
-  €  твой  эксцентричный  друг,  ненавистник  женщин,   находит  нечто  длЯ
восхищениЯ  в  Њэвис  Љлер.  Ћна, по  моему мнению,  должна  быть счастливым
существом, - совершенно свободнаЯ, знаменитаЯ и  верующаЯ во все блага жизни
и человечества, как можко судить по ее книгам.
     -  •орошо все вместе взЯтое  в  жизни  уже не  так плохо! -  заметил  Я
шутливо.
     Ћна  не отвечала, и  мы возвратились на луг, где был сервирован чай длЯ
гостей,  которые  сидели блестЯщими  группами под деревьЯми  или  в шелковых
павильонах  в   то  времЯ,  когда  самаЯ  сладостнаЯ  музыка,  вокальнаЯ   и
инструментальнаЯ,  ласкала слух, исполнЯемаЯ теми невидимыми  музыкантами  и
певцами, которых таинственное местопребывание было никому не известно, кроме
‹ючио.

        XXIV

     Љак  только солнце  стало  заходить, несколько пажей вышли  из дома и с
низкими  поклонами  раздали  гостЯм  разрисованные программы  живых  картин,
устроенных  длЯ  их  развлечениЯ  в  импровизированном  миниатюрном  театре.
Ѓольшинство тотчас же  встали  с  мест,  в  нетерпении к  новому зрелищу, и,
подвигаЯсь   вперед,  толкали   друг  друга   локтЯми   с   теми  настоЯщими
"благовоспитанными"  манерами,  которые  так часто встречаютсЯ в гостиных …е
‚еличества.
     џ  с ‘ибиллой  опередил нетерпеливую,  толкающуюсЯ  толпу, желаЯ занЯть
хорошее место длЯ  моей  прелестной невесты, прежде  чем  зал  переполнитсЯ.
Њежду тем все  оказалось приспособленным длЯ  того, чтобы  все зрители могли
без затруднений удобно разместитьсЯ.
     ‚скоре мы  занЯлись  изучением  наших  программ с особенным  интересом,
потому что названиЯ  картин были  и оригинальны, и загадочны. —ислом их было
восемь, и заглавиЯ гласили: "Ћбщество",  "„облесть  прежнЯЯ и  современнаЯ",
"‡аблудившийсЯ  Ђнгел",  "„еспот",  "“голок  Ђда",  "‘емена  разврата", "…го
последнЯЯ покупка" и "‚ера и материализм".
     ’олько  в театре  каждый, наконец,  начал сознавать  чарующее  свойство
музыки, котораЯ в течение целого днЯ лилась  вокруг. ‘идЯ под одной крышей в
более или менее принудительном внимании и молчании, суетнаЯ и легкомысленнаЯ
толпа утихла и  впала  в пассивное состоЯние; нежнаЯ  улыбка осветила  лица,
которые,  казалось,   были   предназначены  длЯ  лжи;  не   долго  слышалось
зубоскальство мужчин, и скоро самые отъЯвленные модницы перестали  шелестеть
своими  платьЯми.  ‘трастные  вибрации  виолончели  под  аккомпанемент  арфы
зарыдали среди  тишины  глубокими  молЯщими нотами, и Я видел,  что  публика
слушала, почти затаив  дыхание,  в  оцепенении,  против  своего  желаниЯ,  и
смотрЯ, как бы в гипнозе, на золотой занавес с его надписью:
     "‚есь свет - сцена, и все мужчины и женщины - только актеры".
     Џрежде  чем  у  нас  нашлось  времЯ  аплодировать  виолончели,   музыка
изменилась, и раздались  веселые звуки  скрипок и флейт в  волшебном  мотиве
головокружительного  вальса.  ‚   этот  самый  момент   звЯкнул   серебрЯный
колокольчик,  и  занавес   бесшумно  поднЯлсЯ,   открываЯ  первую   картину:
"Ћбщество". ЋчаровательнаЯ женскаЯ фигура в вечернем платье самого богатого,
самого экстравагантного образца, стоЯла перед  нами; ее волосы были увенчаны
бриллиантами, и  ее  грудь была залита  этими  же сверкающими каменьЯми.  …е
голова была слегка поднЯта, на ее губах играла томнаЯ улыбка. ‚  одной  руке
она  держала полный бокал пенЯщегосЯ шампанского; ее нога,  обутаЯ в золотой
башмачок, ступала на песочные часы. ‘зади нее, судорожно  прЯчась в складках
ее  шлейфа,   пресмыкалась  в  лохмотьЯх  другаЯ  женщина;  нищета  и  голод
отражались  на   ее  лице,   мертвый  ребенок   лежал  около   нее.  €   два
сверхъестественных  образа застилали эту  группу, один  в  красном, другой в
черном,  -  громадные,  почти  выше  человеческого  роста:   краснаЯ  фигура
представлЯла  Ђнархию, и  ее кроваво-красные пальцы  были  протЯнуты,  чтобы
схватить бриллиантовую корону с  головы  "Ћбщества";  траурнаЯ  фигура  была
‘мерть, и даже  в то  времЯ, когда мы  смотрели,  она медленно поднЯла  свой
стальной  дротик,  как  бы  длЯ  удара. ќффект был поразительный, и страшный
урок,  сообщенный картиной,  был достаточно ошеломлЯющий,  чтобы  произвести
видимое  впечатление. Ќикто не говорил,  никто  не аплодировал,  но  публика
беспокойно  задвигалась и заерзала  на  своих  стульЯх, и  послышалсЯ  вздох
облегчениЯ, когда занавес упал.
     ЏоднЯвшись  опЯть,  он  открыл  вторую  картину:  "„облесть  прежнЯЯ  и
современнаЯ".  ќто  было  в   двух  сценах:  перваЯ   изображала   дворЯнина
…лизаветинского  времени;  с  опущенной  шпагой  он  стоЯл  одной  ногой  на
распростертом  теле грубого  злодеЯ, очевидно, оскорбившего  женщину, легкаЯ
фигура  которой  виднелась робко удалЯющейсЯ от  места  поединка.  ќто  была
"ЏрежнЯЯ доблесть",  и  она  быстро переменилась на "‘овременную", показываЯ
нам  нервного,  узкоплечего,  бледного  денди  в  пальто  и шлЯпе,  курЯщего
папиросу  и  обращающегосЯ  к огромному  полисмену  за  защитой  от  другого
молодого олуха из его круга,  одинаково одетого  и представленного удирающим
за  угол  в  презренном страхе. €зображеннаЯ  сатира привела нас  в  гораздо
лучшее  настроение,  чем  урок  "Ћбщества".  „алее  следовал  "‡аблудившийсЯ
Ђнгел". Џеред нами открылась большаЯ зала королевского дворца, где множество
роскошно  одетых  людей  сидело и стоЯло  группами,  по-видимому,  настолько
погруженные в  свои заботы, что не  обращали никакого  вниманиЯ  на стоЯщего
среди них  удивительного  Ђнгела  в  ослепительно белом  одеЯнии,  с сиЯнием
вокруг  светловолосой головы и  полуопущенными крыльЯми, как  бы  озаренными
заходЯщим  солнцем.  …го  глаза  были печальны,  его  лицо  было  задумчиво;
казалось, он говорил: "“знает ли  когда-нибудь свет, что Я здесь".  ’ак  или
иначе, когда занавес опустилсЯ при  громких аплодисментах,  так  как картина
была  необыкновенно  хороша,  Я подумал  о Њэвис  Љлер  и вздохнул.  ‘ибилла
взглЯнула на менЯ.
     - Ћтчего ты вздыхаешь? - сказала она. - ќто только красиваЯ фантазиЯ; в
наше времЯ ни один образованный человек не верит в ангелов.
     - Џравда, - подтвердил Я.
     ’ем не менее,  какаЯ-то тЯжесть залегла  в мое сердце, так как ее слова
напоминали  мне  то, что Я  бы хотел позабыть,  -  именно  ее  недостаток  в
религиозной вере. ‘ледующаЯ картина была "„еспот" и представлЯла сидЯщего на
троне повелителЯ. “  его  ног  коленопреклоненнаЯ жалкаЯ толпа  голодающих и
угнетенных протЯгивала  к  нему  худые  руки  с  мучительной  мольбой, но он
смотрел в сторону, как бы не замечаЯ их. Ћн  повернул голову и прислушивалсЯ
к шепоту того, кто, казалось, благодарЯ изЯщным поклонам и льстивым улыбкам,
сделалсЯ его  советчиком и наперсником; однако этот  самый наперсник скрывал
за  спиной кинжал,  готовый  поразить  своего властелина.  ‚печатление  этой
картины  быстро  перешло  в  выражение изумлениЯ  и  страха,  когда  занавес
поднЯлсЯ, открываЯ "“голок Ђда".  ќта картина  была поистине  оригинальнаЯ и
совершенно  не похожа на  принЯтый способ изображениЯ  такого  сюжета. Џеред
глазами  была  чернаЯ глубокаЯ пещера,  освещающаЯсЯ попеременно то  блеском
льда,  то  огнем; громадные  ледЯные  сосульки спускались сверху,  и бледное
пламЯ украдкой вырывалось  снизу, а  во  мраке  амбразуры  виднелась  темнаЯ
фигура сидЯщего человека, который считал золото или то, что, казалось,  было
золотом. € каждаЯ монета,  выскользнув из его пальцев, превращалась в огонь,
и  урок, изображенный таким  образом,  легко понималсЯ. ЏогибшаЯ  душа  сама
приготовила себе муки и продолжала еще эту  работу,  усиливаЯ свою  огненную
агонию. Ѓольшинство восторгалось этой сценой за  ее рембрандтовские  эффекты
освещениЯ и  тени, но Я лично был доволен, когда занавес  скрыл ее из  вида;
что-то  в  ужасном лице осужденного грешника неприЯтно напоминало мне те три
призрака, которые привиделись мне в ночь самоубийства виконта ‹интона.
     "‘емена  разврата"  были  следующей  картиной, котораЯ  показывала  нам
молодую  красивую  девушку, лежащую на  роскошной  кушетке  в  дезабилье,  с
романом в  руках,  заглавие которого было Ясно  видно всем: хорошо известный
роман длЯ  всех присутствующих и  произведение  восхвалЯемого автора. ‚округ
нее, на  полу, брошенные небрежно на стульЯ, валЯлись другие романы этого же
самого  типа; все  их заглавиЯ  были повернуты к нам, равно  как  и имена их
авторов.
     -  ЉакаЯ смелаЯ идеЯ! - сказала сидевшаЯ сзади менЯ дама. - †елала бы Я
знать, как бы к ней отнеслись те авторы, если бы они были здесь?
     - Ћни  бы  не обратили никакого вниманиЯ! - ответил ее  сосед,  подавив
смех. - Џисатели этого сорта принЯли бы ее только как первоклассную рекламу.
     ‘ибилла смотрела на картину с побледневшим лицом и серьезными глазами.
     - ќто правдиваЯ  картина! - прошептала она. - „жеффри,  она  мучительно
правдива!
     џ  не  отвечал; Я  знал, на что она намекала, но,  увы, Я не знал,  как
"‘емена разврата"  были посеЯны  в  ее собственной душе,  и какие  плоды они
принесут. ‡анавес упал, чтобы почти немедленно поднЯтьсЯ и  открыть нам "…го
последню покупку".
     Ќашим   взорам  представилась   роскошнаЯ   современнаЯ  гостинаЯ,  где
находились человек десЯть мужчин в  модных фраках.  Ћни, по-видимому, только
что встали из-за карточного стола,  и один из них, имеющий вид мота со  злой
улыбкой иронии  и торжества на лице указывал на свою "покупку" -  прекрасную
женщину. Ћна была одета  как невеста, в белое платье, но она была привЯзана,
как  бывают  привЯзаны  пленники,  к высокой  колонне,  на которой мраморнаЯ
голова ‘илена скалила зубы и лукаво смотрела.
     …е руки были свЯзаны вместе бриллиантовыми цепЯми, ее талиЯ была обвита
толстой веревкой из жемчугов; широкий ошейник из рубинов охватывал ее горло,
и с головы до ног она была окутана и свЯзана нитЯми из золота и каменьев.
     …е голова была вызывающе откинута  назад, с гордым презрительным видом;
только ее глаза выражали стыд и отчаЯние за свою неволю.
     —еловек,  обладающий этой  белой рабыней, был представлен, судЯ по  его
позе, как  исчислЯющий и оценивающий ее "пункты", чтобы вызвать одобрение со
стороны его товарищей, чьи  лица художественно  выражали  различные  чувства
сластолюбиЯ, жестокости, зависти, отупениЯ и насмешки.
     - ‘лавный образец модного брака! - заметил кто-то.
     - ‘корее, - ответил другой голос, - счастливаЯ пора в жизни!
     џ посмотрел на  ‘ибиллу.  Ћна была  бледна, но улыбнулась, встретив мой
вопросительный взглЯд. —увство утешениЯ обдало теплотой  мое сердце, когда Я
вспомнил, что теперь,  как она  сама сказала мне, она "научилась любить",  и
что поэтому ее брак со мной больше не был только материальным расчетом.
     Ћна не была моей "покупкой", она была моей любовью, моей свЯтыней, моей
царицей,  - так  Я  думал  в моем  безумии  и честолюбии.  ЏоследнЯЯ картина
называлась "‚ера и материализм" и была самой изумительной из всей серии. ‡ал
постепенно  погрузилсЯ во мрак, и  поднЯвшийсЯ занавес открыл восхитительный
вид  на берегу морЯ. ЏолнаЯ луна бросала сильный свет на зеркальные воды, и,
поднимаЯсь на радужных  крыльЯх от земли к  небесам, одно  из  прелестнейших
созданий,  о которых  разве только могут мечтать поэты и художники,  подобно
ангелу, возносилось  вверх;  ее руки, держащие пучок лилий, были сложены  на
груди, ее лучистые глаза были полны божественной радости, надежды и любви.
     ‘лышалась чарующаЯ музыка,  вдали  хор нежных голосов пел о блаженстве,
небо и землЯ, море и воздух - все, казалось, поддерживало  „уха, уносЯщегосЯ
все  выше и  выше,  и  мы все следили за этим воздушным  летЯщим  образом  с
чувством  восторга  и  удовлетворениЯ; вдруг раздалсЯ  громовой  удар, сцена
потемнела,  и послышалсЯ  отдаленный  рев рассвирепевших вод.  Џомерк лунный
свет,  прекратилась  музыка.  Ѓлеснул красный огонек,  сначала  слабо, потом
более Явственно, и показалсЯ "Њатериализм" - человеческий скелет, белевший в
темноте  и скаливший  весело  зубы на нас  всех! € на  наших  .глазах скелет
рассыпалсЯ в куски, и длинный извивающийсЯ червь выполз  из обломков костей,
другой   показалсЯ  из  глазных  впадин  черепа.  ‚  зале  послышалсЯ  шепот
неподдельного  ужаса,  публика  встала с  мест;  один  известный  профессор,
протолкнувшись мимо менЯ, сердито проворчал: "ќто, может быть, очень забавно
длЯ вас, но, по-моему, это отвратительно!"
     - Љак ваши теории, мой дорогой профессор! - прозвучал могучий смеющийсЯ
голос ‹ючио, встретившего  его на пути, и миниатюрный  театр снова был залит
блестЯщим светом.
     - „лЯ одних они забавны, а длЯ других отвратительны!
     -  Џростите, Я  говорю,  конечно,  шутЯ,  но  Я  поставил  эту  картину
специально в вашу честь.
     - Ћ, в самом деле? - прорычал профессор. - џ не оценил ее.
     - Ћднако вы должны были бы это  сделать, так как она научно  совершенно
правильна, - заЯвил,  все еще смеЯсь, ‹ючио. - ‚ера с крыльЯми,  которую  вы
видели радостно летЯщей  к невозможному  небу, не научно правильна. ђазве вы
нам  этого не говорили?  Ќо скелет  и черви совершенно  ваш "культ". Ќи один
материализм не может отрицать правильности того состоЯниЯ, к которому мы все
придем наконец.  Џоложительно, некоторые дамы выглЯдЯт бледными. Љак смешно,
что  все,  чтобы называтьсЯ светскими и войти в милость  у прессы, принимают
материализм,  как единственную  веру, а между тем боЯтсЯ естественного конца
жизни.
     - ЌельзЯ сказать, чтоб  эта  последнЯЯ картина была  веселого сюжета, -
сказал лорд ќльтон, выходЯ из театра с „айаной —есней, доверчиво повисшей на
его руке, - далеко не праздничнаЯ!
     -  ЏраздничнаЯ длЯ  червей! - ответил, смеЯсь, ‹ючио. - Џожалуйте, мисс
—есней, и вы, ’емпест,  с леди ‘ибиллой, пойдемте опЯть в парк посмотреть на
мои блуждающие огни.
     Ќовое  любопытство  было возбуждено  этим  замечанием;  публика  быстро
освободилась от трагического  впечатлениЯ, вызванного странными "картинами",
и повалила из дома в сады, болтаЯ и смеЯсь с большим шумом, чем всегда. Ѓыли
уже сумерки, и когда  мы  достигли  открытого луга,  мы увидели  бесконечное
число маленьких  мальчиков,  одетых  в коричневое,  бегающих с  фонарЯми. €х
движениЯ  были  быстры  и   совершенно  бесшумны;  они  прыгали,  скакали  и
кружились, как  гномы,  на клумбах,  под кустами и вдоль  дорожек  и террас;
многие из них влезали на деревьЯ с ловкостью и легкостью обезьЯн, и, куда бы
они ни бежали, они оставлЯли позади себЯ  хвост блестЯщего  света. ‚скоре их
стараниЯми все парки были  иллюминованы с таким  великолепием,  с каким даже
исторические праздники  в ‚ерсале не могли  сравнитьсЯ; высокие дубы и кедры
были  превращены  в пирамиды  огненных  цветов,  каждаЯ ветка  была  увешана
лампами в форме звезд; ракеты  со свистом взвивались к небу и оттуда  сыпали
дождь букетов, гирлЯнд и лент из пламени. Љрасные и голубые блестЯщие полосы
бежали  по  траве,  и   среди  восторженных  рукоплесканий  зрителей  восемь
грациозных огненных фонтанов всевозможных цветов  начали бить во всех  углах
сада, в то  времЯ как громадного размера золотой воздушный шар, ослепительно
иллюминированный, медленно поднЯлсЯ  в воздух и  осталсЯ  висЯщим над  нами,
посылаЯ из своей лодочки сотни птиц, подобных драгоценным камнЯм, и  бабочек
с огненными  крылышками, которые кружились и потом  исчезали.  Њы еще громко
аплодировали  восхитительному  эффекту  этого  зрелища, как  поЯвилась толпа
прелестных танцовщиц в белом, которые колыхали длинными серебрЯными жезлами,
кончающимисЯ электрическими звездами, и под звуки странной  звенЯщей музыки,
по-видимому, разыгрываемой  вдали  на стеклЯнных  колокольчиках, они  начали
фантастический танец дикого, но, однако, самого  грациозного характера. ’ени
опалового цвета падали на их гибкие фигуры, когда они скользили и кружились,
и  каждый  раз,  когда они колыхали  своими жезлами, огненные флаги и  ленты
развертывались и вскидывались высоко в  воздух, где они  вертелись некоторое
времЯ, как движущиесЯ иероглифы.
     ‡релище было так изумительно, так феерично, так поразительно, что мы от
удивлениЯ не могли сказать ни слова; слишком очарованные и поглощенные даже,
чтобы аплодировать, мы не заметили,  как летело времЯ и как спустилась ночь,
пока вдруг, без малейшего предупреждениЯ, над нашими головами  не разразилсЯ
страшный  гром,  и  огненный зигзаг  молнии  разорвал  в  клочки  светЯщийсЯ
воздушный шар. „ве-три женщины закричали; тем  временем ‹ючио  выдвинулсЯ из
толпы зрителей и остановилсЯ на виду у всех, поднЯв руку.
     - ‘ценический гром, уверЯю вас, -  сказал  он шутливо,  Ясным,  звучным
голосом. - Ћн ЯвлЯетсЯ и исчезает по моему приказанию. Ќе более, как забава,
верьте мне. Џодобные вещи  служат  только игрушками длЯ  детей. ЋпЯть-опЯть,
вы, незначительные элементы! -  крикнул он, смеЯсь и поднимаЯ  свое красивое
лицо и искрЯщиесЯ глаза  к темным небесам. - ѓреми лучше и  громче! ѓреми, Я
приказываю! Ђ вы все вперед! ‘ледуйте за мной!
     €дЯ с остальными, Я  чувствовал себЯ в каком-то  волшебном сне; все мои
ощущениЯ  спутались в вихре, моЯ голова кружилась от возбуждениЯ, и Я не мог
ни  думать, ни анализировать свое  душевное  волнение. …сли б у менЯ хватило
силы и желаниЯ  остановитьсЯ  и поразмыслить,  возможно,  Я мог бы прийти  к
заключению,  что  в  чудесах  этого  блестЯщего  gala  обнаруживалось  нечто
посильнее  обыкновенной  человеческой  власти,  но Я,  как  и все остальные,
отдавалсЯ  минутному  удовольствию,  не заботЯсь, как  оно  было достигнуто,
сколько оно стоило мне или какое впечатление оно произвело на других. Њногих
Я знаю и  вижу теперь среди поклонников моды и суетности, поступающих  точно
так же, как  Я  поступал тогда.  ђавнодушные  к  благосостоЯнию  всех, кроме
своего  собственного,  жалеющие каждое пенни,  если оно  не  тратилось на их
собственные  удовольствиЯ, и  слишком притупленные,  чтобы  даже  слушать  о
скорбЯх, затруднениЯх или радостЯх других, если  они близко или отдаленно не
затрагивают их собственных интересов, они проводЯт свое времЯ день за днем в
эгоистических  забавах  и настойчиво не  сознают  того факта, что  они  сами
приготовлЯют свою судьбу в будущем -  в  том будущем,  которое покажет  всем
самую ужасную действительность, без всЯкого сомнениЯ в ее достоверности.
     Ѓольше четырехсот гостей уселись ужинать в громаднейшем павильоне. џ ел
и пил, сидЯ  около ‘ибиллы, едва сознаваЯ, в головокружительном возбуждении,
что  Я  говорил и делал. Ћткупоривание  бутылок шампанского, звон стаканов и
стук тарелок,  громкий  гул  разговоров  перемешивались  со  смехом, подобно
обезьЯньему визгу или  лошадиному ржанию,  заглушаемому по  временам духовой
музыкой и барабанами,  от всех этих звуков  в  моих ушах стоЯл  шум,  как от
катЯщихсЯ волн, что делало менЯ рассеЯнным и смущенным.
     џ  много не говорил ‘ибилле: нельзЯ хорошо нашептывать  сентиментальный
вздор в уши своей невесте, когда она кушает ортоланы и трюфели.
     ‚друг среди  гама колокол пробил двенадцать  раз,  и  ‹ючио поднЯлсЯ  с
полным бокалом шампанского в руке.
     - ‹еди и джентльмены!
     Ќаступила тишина.
     - ‹еди и джентльмены! - повторил он,  и его глаза, как мне  почудилось,
светились насмешкой. - Џолночь пробила, и лучшие друзьЯ должны расставатьсЯ.
Ќо прежде, чем мы это сделаем, вспомним, что  мы собрались  здесь  длЯ того,
чтобы пожелать  счастьЯ  нашему  хозЯину  мистеру  „жеффри  ’емпесту  и  его
нареченной невесте, леди ‘ибилле ќльтон.
     ’ут раздались оглушительные аплодисменты.
     -  ‘казано, -  продолжал  ‹ючио,  -  составителЯми  скучных правил, что
"счастье никогда  не  приходит  с  полными руками", но в  данном случае  это
изречение  ложно  -  потому  что наш друг  не  только  получил  в  обладание
богатство, но также сокровище любви и красоты.  ЃеспредельнаЯ  касса хороша,
но беспредельнаЯ любовь лучше, и оба эти дара ниспосланы на нареченную пару,
которую сегоднЯ  мы чествуем.  џ  хочу просить  вас поздравить их от чистого
сердца, и затем мы скажем друг другу "до свиданиЯ", а не "прощайте", так как
с тостом за жениха и невесту Я выпью также за времЯ - может быть, недалекое,
- когда Я увижу снова если не всех, то некоторых из вас, и буду наслаждатьсЯ
вашим чарующим обществом даже больше, чем сегоднЯ!
     Ћн замолк среди бури аплодисментов, и затем все поднЯлись и повернулись
к столу,  где Я сидел с ‘ибиллой,  и, громко  провозглашаЯ наши  имена, пили
вино, мужчины кричали: "ѓип, гип, гип, ура!"  Њежду тем  в то времЯ, когда Я
кланЯлсЯ в  ответ на шумные выражениЯ чувств, и ‘ибилла наклонЯла, улыбаЯсь,
свою  грациозную голову направо и налево, мое сердце вдруг упало от ощущениЯ
страха. Ѓыло ли  это мое воображение, или на самом деле Я слышал дикий хохот
вокруг блистательного павильона, отзывающийсЯ где-то в отдалении?
     џ прислушалсЯ с бокалом в руке.
     - ѓип, гип, гип, ура! - бушевали гости.
     - •а-ха! •а-ха! - казалось, кричали и вопили снаружи.
     ЃорЯсь  против этой иллюзии, Я встал и за себЯ и  ‘ибиллу  поблагодарил
своих  гостей  в  коротких  словах,  которые  были встречены  новым  взрывом
аплодисментов, а затем мы увидели, что ‹ючио вскочил с места и стал выше нас
всех, одной ногой на стол,  другой  на стул, с бокалом вина в руке, налитого
до краев. —то за лицо у него было в этот момент! —то за улыбка!
     - Џрощальный кубок, мои друзьЯ! -  воскликнул  он. - ‡а  нашу следующую
встречу!
     ѓости, со  смехом,  шумно  ему  отвечали, и  пока  они  пили,  павильон
осветилсЯ  красным  светом,  как  огнем.  ‚се лица выглЯдели  кровавыми. ‚се
бриллианты  на  женщинах  горели  пламенем. ќто длилось  только один момент,
затем  все  исчезло, и  наступила  обычнаЯ  давка:  все  спешили к экипажам,
длинной вереницей  ожидавшим их, чтобы  отвезти  на  станцию; последние  два
экстренных поезда отходили в час и в час тридцать минут.
     џ торопливо простилсЯ с ‘ибиллой и ее отцом;