то было
дурно с моей стороны; но моЯ жена никогда не унизитсЯ...
     -  Ђ,  значит,  это  была  леснаЯ сильфида, выскользнувшаЯ  из  тени  с
волочившимсЯ  сзади  нее  шелковым  шлейфом  и с  бриллиантами в  волосах! -
возразил он  весело. - ”и, „жеффри! Ќе глЯдите таким унылым! Њы  поладили  с
Њэвис Љлер. џ не ухаживал за ней, Я просто, длЯ своего личного удовольствиЯ,
испытывал ее характер, и Я нашел его сильнее, чем  Я думал. Ѓой окончен. Ћна
не встретитсЯ на моей дороге; боюсь, что и Я никогда не встречусь на ее.
     - —естное  слово, ‹ючио,  - сказал Я с  некоторым  раздражением, - вы с
каждым днем делаетесь все страннее и страннее!
     - Ќе правда ли? - ответил он со смешной аффектацией  самоудивлениЯ. - џ
любопытное существо! Ѓогатство -  мое, и Я на йоту не интересуюсь им; власть
- моЯ,  и Я  проклинаю ее  ответственность; факт  тот, что Я скорее хотел бы
быть всем, только  не тем, что Я  есмь!  ‚зглЯните  на  огни  вашего "милого
дома",  „жеффри!  - Ћн  сказал  это,  когда  мы  вышли  из-под  деревьев  на
освещенный  луною  луг, откуда мы  могли видеть  свет  электрических  ламп в
гостиной. - ’ам леди ‘ибилла, очаровательнаЯ женщина, котораЯ  только живет,
чтобы заключать вас в свои объЯтиЯ. ‘частливец! Љто не завидует вам! ‹юбовь!
Љто будет, кто может существовать без нее, кроме менЯ? Љто, по крайней мере,
в  …вропе откажетсЯ от наслаждениЯ поцелуев (что Японцами, кстати, считаетсЯ
отвратительным  обычаем), от объЯтий и от всех таких нежностей, которые, как
предполагаетсЯ,  возводЯт в достоинство прогресс истинной  любви.  ќти  вещи
никогда не надоедают, в них нет пресыщениЯ. џ хотел бы полюбить кого-нибудь!
     - ‚ы можете, если хотите! - сказал Я с принужденным смехом.
     - џ не могу! Њне этого не дано! ‚ы слышали, Я говорил это Њэвис Љлер! џ
умею заставлЯть других влюблЯтьсЯ наподобие ловких своих мамаш, но длЯ  менЯ
самого любовь на этой планете слишком низка, слишком кратковременна. Џрошлую
ночь во сне  -  иногда  у менЯ  бывают странные сны  - Я видел  ту, которую,
возможно, Я бы  мог  полюбить, но она была „ух, с глазами более Ясными,  чем
утро,  и  прозрачными,  как  пламЯ; она приЯтно  пела,  и Я  следил, как она
уносилась ввысь,  и слушал ее пение. ќто была оригинальнаЯ песнЯ, не имеющаЯ
смысла длЯ слуха смертных; она была нечто вроде этого...
     € он запел своим могучим баритоном:
     "‚ свете, в сердце огнЯ! ‚ самые сокровенные недра бессмертного пламени
Я поднимаюсь - Я стремлюсь.
     Џодо  мной  катитсЯ  вращающаЯсЯ  ‡емлЯ,  с  шумом мириад колес,  вечно
бегущаЯ вокруг ‘олнца.
     Ќадо  мной  свод  великолепного  неба,  усеЯнного вечерними и утренними
звездами,  и  Я,  царица  светлого  воздуха,  плаваю  в нем  с  развернутыми
крыльЯми, наподобие флагов.
     Ћдна-одна между Ѓогом и миром!"
     ’ут он разразилсЯ смехом.
     - Ћна  была странным духом, -  сказал  он, - потому что ничего не могла
видеть, кроме себЯ "между Ѓогом и миром". Ћчевидно,  она совершенно не знала
о  существующих  многочисленных  преградах, поставленных человечеством между
собой и их ’ворцом. „ивлюсь, из какой непросвещенной сферы она Явилась!
     џ взглЯнул на него не то удивленно, не то нетерпеливо.
     -  ‚ы говорите дико, - сказал Я, - и вы  поете  дико, о вещах,  которые
ничего не значат и не существуют!
     Ћн улыбнулсЯ, поднЯв глаза на луну, блиставшую теперь во всей полноте и
Яркости.
     -  ‚ерно!  - ответил  он.  -  ‚ещи, имеющие  значение  и ценность,  все
касаютсЯ   денег   или  аппетита,  „жеффри.  Ћчевидно,  нет   более  широкой
перспективы. Ќо мы говорили о любви, и Я остаюсь  при том мнении, что любовь
должна быть вечна, как ненависть. ‚от сущность моей религиозной веры, если у
менЯ таковаЯ есть: две духовные силы управлЯют миром - любовь и ненависть, и
их непрерывнаЯ ссора создает  общий беспорЯдок жизни. Ћбе препираютсЯ друг с
другом, и только в „ень ‘уда будет доказано,  какаЯ из них сильнее. ‘ам Я на
стороне  ненависти, так как  в  настоЯщее  времЯ  ненависти  принадлежат все
победы,  достойные быть одержанными, между тем любовь так часто подвергалась
мучениЯм, что теперь от нее на земле осталсЯ лишь бледный призрак.
     ‚ этот момент фигура моей жены поЯвилась в окне гостиной и ‹ючио бросил
свою папиросу.
     - ‚аш Ђнгел-•ранитель манит вас, - сказал он, глЯдЯ на менЯ со странным
выражением вроде жалости, смешанной с презрением. - Џойдемте!

        XXX

     ‚ следующую ночь после странного  разговора  ‹ючио  с Њэвис Љлер гроза,
предназначеннаЯ разрушить мою жизнь,  разразилась  со страшной внезапностью.
Ќи  одного предупреждениЯ! Ћна  Явилась  в  тот момент, когда Я считал  себЯ
счастливым!  ‚есь тот день - последний день гордости и самопоздравлениЯ -  Я
вполне  наслаждалсЯ  жизнью;  это  был также  день, когда  ‘ибилла  казалась
превращенной в нежную ласковую женщину, какою Я не знал ее до тех пор, когда
все  ее  обаЯние красоты и грации  было  направлено к тому, чтобы  пленить и
поработить менЯ! €ли она хотела околдовать и покорить ‹ючио?
     Ћб этом Я никогда не думал, никогда не помышлЯл. џ только видел в  моей
жене  чародейку  самой  сладострастной и тонкой  прелести -  женщину,  самое
платье  которой,  казалось, охватывало  ее  нежно, как бы гордЯсь  покрывать
такие восхитительные формы,  существо,  каждый  взглЯд которого был блестЯщ,
каждаЯ  улыбка которого  была  восхитительна,  и голос  которого,  звучавший
самыми мЯгкими и ласкающими нотами, в каждом слове убеждал менЯ в глубокой и
постоЯнной любви, какою Я не пользовалсЯ еще до сей поры!
     —асы  летели  на золотых крыльЯх; мы  все трое - ‘ибилла,  Я  и ‹ючио -
достигли,  как  Я  воображал,  совершенно  дружеского единства  и  взаимного
пониманиЯ; мы провели этот  последний день в  дальнем  лесу  ‚иллосмира, под
роскошным балдахином  из  осенних  листьев,  сквозь  которые солнце  бросало
розовые и золотые лучи: мы завтракали на открытом воздухе. ‹ючио пел длЯ нас
старые  баллады  и  любовные романсы, и сама  листва, казалось,  дрожала  от
радости  при  звуках  такой упоительной  мелодии, -  и  ни  одно  облачко не
омрачало полного мира и удовольствиЯ.
     Њэвис  Љлер не было с нами, и Я был доволен. Љак-то Я чувствовал, что в
последнее времЯ она была более или менее дисгармонирующим  элементом в нашей
компании. џ восхищалсЯ ею, Я даже любил ее - полупокровительственной любовью
вроде братской; тем не менее Я сознавал, что ее  пути не были нашими путЯми,
ее мысли - нашими мыслЯми. Љонечно, Я винил  ее в этом;  Я заключил, что это
происходило от  того,  что у  нее был, как Я  называл, "литературный эгоизм"
вместо его правильного имени: духа уважаемой независимости. џ не принимал во
внимание  свой  собственный раздутый  эгоизм и  решил, что Њэвис  Љлер  была
очаровательной  молодой  женщиной   с  большим  литературным  дарованием   и
поразительной гордостью, делавшей невозможным  длЯ нее знакомство со многими
из  так  называемой  "высшей  аристократии",  так  как  она  никогда  бы  не
опустилась  до необходимого уровнЯ раболепного  подобострастиЯ, которого они
ожидали и которого и Я, конечно, требовал.
     џ  был  бы  почти  склонен отнести  ее  к  ѓраб-стрит, если  б  чувства
справедливости  и  стыда не удерживали менЯ от  того, чтобы нанести  ей  это
оскорбление даже в мыслЯх. џ был слишком поглощен своими обширными ресурсами
несметного  богатства  длЯ  пониманиЯ факта,  что тот, кто,  подобно  Њэвис,
добывает   независимость   одной  лишь   умственной   работой,  имеет  право
чувствовать гораздо большую гордость,  чем те, кто с самого рождениЯ  или по
наследству   делаютсЯ   обладателЯми   миллионов.  ЋпЯть-таки   литературное
положение  Њэвис  Љлер, хотЯ  лично  Я  ее  любил, было  всегда  длЯ менЯ  в
некотором  роде  упреком,  когда  Я  думал о  собственнных  тщетных  усилиЯх
завоевать лавры. €так, вообще Я был доволен, что  она не провела этот день с
нами в лесу; конечно,  если б  Я обращал  внимание на  мелочи,  составлЯющие
сумму жизни, Я бы  вспомнил слова  ‹ючио,  сказанные  ей, что  он "больше не
встретит  ее на земле", но Я  счел  их просто  мелодраматической  речью,  не
имеющею никакого умышленного значениЯ.
     ’аким   образом  мои  последние  двадцать   четыре   часа  протекли   в
невозмутимом   спокойствии,  Я  чувствовал   усиливающеесЯ   удовольствие  в
существовании и начинал верить, что будущее готовит длЯ менЯ  более  светлые
дни, чем Я отваживалсЯ ожидать в  последнее времЯ. ЌоваЯ  фаза ласковости  и
нежности  в ‘ибилле по  отношению ко  мне,  в  свЯзи с ее  редкой  красотой,
предвещала, что  недоразумениЯ  между нами  будут  недолговременны, и что ее
натура, слишком рано  сделаннаЯ жесткой и  циничной "светским"  воспитанием,
смЯгчитсЯ  со временем  до  той прекрасной  женственности, котораЯ, в  конце
концов, есть лучшаЯ прелесть в женщине.
     ’ак  Я думал в  блаженной мечтательности, под  осенней листвой, рЯдом с
моей красавицей-женой, слушаЯ могучие звуки великолепного голоса моего друга
‹ючио,  лившиесЯ  в  диких  чарующих мелодиЯх. Њежду тем солнце  заходило, и
сумерки бросали  свои тени.  ‡атем наступил вечер  - вечер, который лишь  на
несколько часов спустилсЯ над спокойным пейзажем, на навсегда - надо мной.
     Њы  обедали поздно и, приЯтно утомленные проведенным  на воздухе  днем,
рано  разошлись.  ‚  последнее времЯ  Я  пользовалсЯ  крепким  сном,  и  мне
думаетсЯ, что Я проспал несколько  часов, когда,  вдруг, Я был разбужен  как
будто повелительным прикосновением  какой-то невидимой руки.  џ  вскочил  на
постели. ЌочнаЯ  лампа тускло  горела, и при ее свете Я увидел,  что ‘ибиллы
около  менЯ  не  было.  Њое  сердце  подпрыгнуло  и   затем  почти  замерло;
предчувствие  чего-то  неожиданного  и  злополучного  леденило  мою кровь. џ
отдернул вышитые шелковые занавеси кровати  и заглЯнул в комнату;  она  была
пуста.  ’огда  Я  поспешно  встал,  оделсЯ  и  подошел  к  двери;  она  была
старательно  притворена,  но не заперта, как это было, когда мы удалились на
ночь. џ открыл  ее без  малейшего шума и посмотрел  в  длинный проход  - там
никого. Џротив двери спальни была винтоваЯ  дубоваЯ лестница, ведущаЯ вниз в
широкий коридор, который  в прежнее  времЯ служил музыкальной  комнатой  или
картинной  галереей; старый орган, до  сих пор приЯтного тона,  занимал один
конец его, со своими золотыми трубами, поднимающимисЯ до украшенного  лепною
работой  потолка; другой конец был  освещен большим круглым  окном наподобие
церковного,  из редкого старого цветного стекла,  в рисунках, представлЯющих
житиЯ  свЯтых, а в  центре  сюжетом  было  мученичество св. ‘тефана. ЏодойдЯ
осторожно к балюстраде,  выходЯщей  на  эту галерею, Я  посмотрел вниз  и  с
момент  ничего не мог видеть на полированном полу, кроме узоров, набросанных
лунным светом,  падающим из  большого  окна,  но  когда Я,  затаив  дыхание,
выжидал, дивЯсь,  куда могла пойти  ‘ибилла  в  это  ночное времЯ, Я  увидел
высокую движущуюсЯ тень и услышал подавленный звук голосов.
     ‘о  страшно  бьющимсЯ  сердцем и  с ощущением удушьЯ  в  горле,  полный
странных мыслей и  подозрении, которые Я не смел определить,  Я  медленно  и
крадучись  спустилсЯ  с  лестницы, и прежде,  чем  моЯ  нога дотронулась  до
последней  ступеньки,  Я  увидел  то, от  чего  Я  чуть не  упал  на  землю,
потрЯсенный; Я отшатнулсЯ и жестоко кусал губы, чтобы подавить крик, едва не
вырвавшийсЯ у менЯ. ’ам, предо мной,  всЯ  залитаЯ лунным светом,  стоЯла на
коленЯх моЯ  жена,  облаченнаЯ в прозрачную воздушную  белую одежду, котораЯ
скорее обрисовывала, чем  скрывала  очертаниЯ  ее форм; ее роскошные  волосы
падали в беспорЯдке, ее руки были умолЯюще сложены, ее лицо поднЯто вверх, а
над нею возвышалась темнаЯ величественнаЯ фигура ‹ючио.
     џ глЯдел на пару сухими горЯщими глазами. —то это значило? Ѓыла ль она,
моЯ жена, неверна? Ѓыл ли он, мой друг, изменником?
     ’ерпение, терпение! - бормотал Я сам  себе.  -  Ќесомненно, это кусочек
представлениЯ,  подобный тому, что  разыгралсЯ прошлою  ночью с Њэвис  Љлер!
’ерпение!  Џослушаем  эту  комедию.  €,  прижавшись  плотно к  стене, затаив
дыхание, Я ждал  ее голоса и его; когда они заговорЯт,  Я узнаю, да, Я узнаю
все.  €  Я  устремил на  них мои  глаза, смутно  дивЯсь даже  в  моей  тоске
странному свету на лице ‹ючио  - свету, который едва ли был отражением луны,
так как он стоЯл спиной к окну. Џрезрение сквозило на его лице.
     Љакое настроение овладело им? Џочему он даже в моих притупленных мыслЯх
казалсЯ больше, чем человек? Џочему самаЯ его красота казалась безобразной в
этот момент, и сам  вид его - странным? ’с! ’с! Ћна заговорила - моЯ жена; Я
слышал каждое  ее слово, слышал все и терпел все, не упав мертвым к ее ногам
в чрезмерности моего бесчестиЯ и отчаЯниЯ.
     - џ люблю вас!  - простонала она. - ‹ючио, Я  люблю вас, и  моЯ  любовь
убивает менЯ! Ѓудьте милосердны! €мейте сострадание к моей страсти! Џолюбите
менЯ на один  час, на один  короткий час!  ќто немного, что Я прошу, и потом
делайте со мной, что хотите, мучьте менЯ, опозорьте  менЯ в глазах общества,
проклЯните менЯ перед небом. Њне все нипочем, Я ваша телом и  душой; Я люблю
вас!
     …е  голос вибрировал безумной страстной мольбой, Я  слушал разъЯренный,
но немой. ’с! тс! - говорил Я  себе. ќто  комедиЯ,  еще не разыграннаЯ.  € Я
ждал с напрЯженными нервами ответа ‹ючио.
     Ћн пришел в сопровождении смеха, тихого и саркастического.
     -  ‚ы  льстите  мне,  - сказал  он.  - ‘ожалею, что  не могу возвратить
комплимента!
     Њое сердце забилось от облегчениЯ  и радости, Я мог бы присоединитьсЯ к
его саркастическому смеху. Ћна, ‘ибилла, подвинулась ближе к нему.
     - ‹ючио, ‹ючио!  -  шептала она. - …сть ли  у вас сердце?  Њожете ли вы
оттолкнуть менЯ, когда Я так прошу вас, когда Я предлагаю вам всю себЯ, всю,
какаЯ  Я  есть  или  какой  Я считаю себЯ? ђазве Я так противна вам?  Њногие
мужчины отдали б свою жизнь,  если б Я сказала им то, что говорю вам, но они
ничто длЯ менЯ, вы один - весь мой свет, дыхание  моей  жизни! Ђх, ‹ючио, вы
не можете поверить, вы не хотите понЯть, как глубоко Я люблю вас!
     Ћн  повернулсЯ  к ней  таким  резким  движением,  что  Я  испугалсЯ,  и
презрительное выражение его лица стало еще Явственнее.
     - џ знаю, что вы менЯ любите!  -  сказал он, и оттуда, где  Я стоЯл,  Я
увидел холодную улыбку на его  губах  и насмешку  в  глазах. - џ всегда знал
это! ‚аша душа вампира рванулась  к моей при первом моем  взглЯде, брошенном
на вас,  вы  от начала были фальшивой  и бесчестной женщиной,  и  вы  узнали
вашего учителЯ! „а, вашего учителЯ!  - Ћна  вскрикнула, как бы от страха,  а
он, наклонившись, грубо схватил ее  руки и сжал в своих.  - ‚ыслушайте  хоть
один раз правду  о себе от одного,  кто  не  боитсЯ ее высказать!  ‚ы любите
менЯ,  и, действительно, Я  могу требовать ваше  тело  и душу, если  Я этого
захочу. ‚ы вышли замуж с ложью на  устах; вы клЯлись  в верности вашему мужу
перед Ѓогом,  уже с  неверностью  в  мыслЯх, и вы сами  обратили мистическое
благословение  в кощунство  и проклЯтие. Ќе удивлЯйтесь тогда, что проклЯтие
пало на вас. Џоцелуй, который Я дал вам в день вашей свадьбы, разлил огонь в
вашей крови и закрепил вас моей. „а, вы бы прилетели ко мне в ту самую ночь,
если б Я потребовал  этого, если  б Я любил вас, как вы любите менЯ, то есть
если б Я  называл болезнь  тщеславием  и желание  таким  именем, как любовь.
’еперь выслушайте менЯ!
     €, держа обе  ее  руки, он смотрел вниз на нее с  такой мрачной злобой,
написанной на его лице, котораЯ, казалось, создавала темноту вокруг него.
     - џ ненавижу вас!  „а, Я ненавижу  вас  и  всех женщин,  подобных  вам,
потому что вы развращаете свет, обращаете добро в зло, превращаете безумие в
преступление, обольщаЯ вашим обнаженным телом и лживыми  глазами. ‚ы делаете
из  людей  безумцев,  подлецов  и  животных! Љогда  вы  умираете, ваше  тело
порождает нечистоту; тина и плесень образуютсЯ  из  вещества, которое раньше
было прекрасно длЯ удовольствиЯ мужчины; вы бесполезны в жизни, вы делаетесь
Ядом  в смерти, Я  ненавижу вас всех! џ  читаю  вашу  душу,  она длЯ  менЯ -
открытаЯ  книга, и она опозорена  именем, которое дано  тем, кто  гадок  длЯ
всех, но которое по праву и справедливости равно принадлежит женщинам вашего
положениЯ  и  типа,  имеющим  блеск  и  место на этом  свете  и  не  имеющим
оправданиЯ бедности длЯ того, чтобы продавать себЯ дьЯволу.
     Ћн сразу остановилсЯ  и  сделал движение, как бы намереваЯсь отшвырнуть
ее от себЯ, но  она вцепилась со всем  упорством отвратительного насекомого,
которого  он  достал  из  груди  умершей египтЯнки  и сделал  игрушкой, чтоб
забавлЯтьсЯ в часы досуга. € Я, смотрЯ и  слушаЯ, уважал его за  откровенную
речь, за его мужество сказать этой  бесстыдной твари, чем она была по мнению
честного человека, не потворствующего ее гнусному поведению  ради вежливости
или светских  правил. Њой друг, мой больше, чем друг! Ћн  был прав,  он  был
честен;  у  него не было  ни желаниЯ, ни намерениЯ обмануть или  обесчестить
менЯ. Њое сердце радовалось от  благодарности к нему и от странного  чувства
слабого  самосожалениЯ;  соболезнуЯ   себе  неимоверно,  Я   мог  бы  громко
разрыдатьсЯ  от  бешенства и боли,  если  б у  менЯ не было  желаниЯ слушать
дальше.  џ с удивлением  следил за моей женой. —то сделалось с ее гордостью,
если она продолжала стоЯть на коленЯх  перед человеком, который оскорблЯл ее
такими словами!
     - ‹ючио... ‹ючио!  - шептала  она, и ее шепот звучал в длинной галерее,
как шипение змеи. - ѓоворите, что хотите, говорите обо мне все, что  хотите,
вы не можете сказать не правды. џ дрЯннаЯ, Я  признаю это.  Ќо стоит ли быть
добродетельной? Љакое  удовольствие дает честность? ЉакаЯ  благодарность  от
самоотречениЯ? Џройдет несколько лет, и мы все  умрем  и  будем забыты  даже
теми, кто любил нас. ‡ачем же терЯть радости, которые мы  можем иметь? ђазве
так трудно полюбить менЯ даже на один час? ђазве Я не красива? ђазве всЯ эта
красота моего  лица и форм не стоит ничего  в  ваших глазах? “бивайте  менЯ,
если  можете, со всей жестокостью жестоких слов, мне все равно. џ люблю вас,
люблю вас!
     € в исступлении страсти она вскочила на ноги,  откинув за плечи волосы,
и стоЯла, как настоЯщаЯ вакханка.
     - Џосмотрите  на  менЯ, вы  не  должны,  вы не  смеете отвергать  такую
любовь, как моЯ!
     Њертвое  молчание  последовало за  ее  пылкой  речью,  и  Я  смотрел  с
благоговением  на  ‹ючио,  когда  он  повернулсЯ и встал  против  нее.  ЊенЯ
поразило совершенно неземное выражение его лица;  его прекрасные  брови были
сдвинуты в мрачную угрожающую линию, его глаза буквально  горели презрением,
и между тем он смеЯлсЯ тихим смехом, звучащим сатирически.
     - Ќе  должен,  не  смею! - повторил он презрительно.  - †енские  слова,
женский  вздор! Љрик  оскорбленной  самки,  которой  не  удаетсЯ  прельстить
избранного самца. ’акаЯ любовь, как  ваша! —то она такое? “нижение длЯ того,
кто примет ее; стыд длЯ того, кто доверитсЯ ей! ‚ы хвалитесь своей красотой;
ваше зеркало показывает  вам  приЯтный  образ, но  ваше зеркало лжет  так же
хорошо, как и вы. ‚ы  видите в  нем  не  отражение себЯ, иначе вы бы в ужасе
отпрЯнули назад...  ‚ы  просто  смотрите на  вашу телесную оболочку,  как на
платье из  парчи, -  тленную, преходЯщую  и только годную, чтоб смешатьсЯ  с
пылью, откуда она произошла. ‚аша красота! џ ничего из нее не  вижу,  Я вижу
вас. € длЯ менЯ  вы безобразны и останетесь безобразной навсегда. џ ненавижу
вас! Ќенавижу вас со всей  горечью неизмеримой ненависти, так как вы сделали
мне зло, нанесли мне оскорбление! ‚ы прибавили еще новую тЯжесть  к  бремени
наказаниЯ, которое Я несу!
     Ћна  сделала движение вперед с  распростертыми руками;  он оттолкнул ее
бешеным жестом.
     - Ћтойдите! - сказал  он. - Ѓойтесь менЯ, как неведомого ужаса! Ћ Ќебо!
Џодумать:  прошлой  ночью  Я поднЯлсЯ  на шаг ближе к  потерЯнному свету!  Ђ
теперь эта  женщина тЯнет менЯ назад, вниз, и Я  опЯть слышу, как запираютсЯ
ворота в ђай.  Ћ бесконечное  мучение! Ћ нечестивые  души мужчин  и  женщин!
ђазве не осталось в вас капли милосердиЯ  Ѓожьего? ђазве  вы  хотите сделать
мою скорбь вечной?
     Ћн стоЯл,  поднЯв лицо к  свету, лившемусЯ через круглое окно, и лунные
лучи,  окрашиваЯсь  в  слабый розоватый цвет,  проходЯ  сквозь  раскрашенные
одежды св. ‘тефана,  обнаруживали великую и страшную  тоску в его глазах.  џ
слушал его  с изумлением и благоговением; Я не мог себе  представить, что он
хотел сказать своими странными словами; и моЯ легкомысленнаЯ жена была также
в недоумении, что было очевидно из ее выражениЯ.
     - ‹ючио, - сказала  она, - ‹ючио... —то это... что Я сделала? Ќи за что
на  свете  Я б  не хотела  причинить  вам вред. џ, котораЯ ищу только  вашей
любви, ‹ючио, чтоб дать взамен такую страсть и нежность, какой вы никогда не
знали!  „лЯ  этого, только  длЯ этого Я вышла замуж за  „жеффри,  Я  выбрала
вашего  друга мужем, потому что он был ваш друг. - Ћ вероломнаЯ женщина! - €
потому,  что Я видела его  безумное  себЯлюбие, его  гордость  самим собой и
своим богатством, его  слепое доверие  ко мне и к вам. џ знала, что Я могла,
после  некоторого  времени,  последовать  обычаю многих других женщин  моего
круга и выбрать себе любовника. Ђх, Я уже выбрала его: Я выбрала вас, ‹ючио!
„а, хотЯ вы ненавидите менЯ, но вы не можете помешать мне любить вас; Я буду
любить вас, пока не умру!
     Ћн пристально посмотрел на нее, и мрак сгустилсЯ на его лице.
     - Ђ после смерти? - спросил он. - Ѓудете ли вы тогда менЯ любить?
     ‚  его  тоне  звучала  жестокаЯ  насмешка,  котораЯ,  казалось,  смутно
ужаснула ее.
     - Џосле смерти... - запнулась она.
     -  „а, после  смерти! -  повторил  он сумрачно. - ’ак как будущаЯ жизнь
есть; ваша мать знает это.
     ‚осклицание вырвалось у нее; она испуганно устремила на него глаза.
     -  ЏрекраснаЯ леди, -  продолжал  он,  - ваша мать  была,  подобно вам,
сластолюбива. Ћна, подобно вам, решила следовать обычаю: как только "слепое"
или  добровольное доверие ее  мужа было приобретено, она  выбрала  не одного
любовника,  но многих.  ‚ы знаете ее конец? ‚  написанных,  но не  правильно
понимаемых законах Џрироды больное тело есть естественное выражение больного
духа;  ее лицо в ее последние  дни было отражением ее души. ‚ы содрогаетесь!
Њежду  тем зло, что  было  в ней, есть также в вас; оно заражает  вашу кровь
медленно, но верно, и если у вас нет веры в Ѓога, чтоб излечить эту болезнь,
она сделает свое дело  даже  в последний момент, когда смерть схватит вас за
горло  и остановит ваше дыхание. “лыбка  на ваших ледЯных губах будет тогда,
поверьте  мне, улыбкой не  свЯтой,  но грешницы. ‘мерть никогда не обманешь,
хотЯ жизнь обмануть можно. Ђ потом... џ опЯть спрашиваю: будете ли вы любить
менЯ?.. когда вы узнаете, к т о Я?
     џ сам испугалсЯ его манеры, с какой был предложен  его странный вопрос.
џ видел, как она умолЯюще простерла к нему руки и, казалось, дрожала.
     - Љогда  Я узнаю, кто вы! - повторила она удивленно. - ђазве Я не знаю?
‚ы  ‹ючио  ђиманец  - моЯ любовь, моЯ любовь,  чей голос -  моЯ  музыка, чью
красоту Я обожаю, чьи взглЯды - мое небо!..
     - € ад! - прервал он с тихим смехом. - €дите сюда!
     Ћна приблизилась к нему с горЯчностью, но, тем  не менее, нерешительно.
Ћн указал на землю;  Я видел, как редкостный  голубой  бриллиант, который он
всегда носил на правой руке, горел, как пламЯ, в лунных лучах.
     - …сли вы менЯ так любите, -  сказал он, -  то опуститесь  на  колени и
поклонитесь мне.
     Ћна  упала  на  колени  и сложила  руки.  џ  боролсЯ,  чтоб  двинутьсЯ,
заговорить, но какаЯ-то непреодолимаЯ  сила держала менЯ немым и недвижимым.
‘вет  от цветных  стекол  окна падал на  ее  лицо,  выставлЯЯ  его  красоту,
озаренную улыбкой полного упоениЯ.
     - Љаждым  фибром моего существа  Я  поклонЯюсь вам! -  страстно шептала
она. - Њой  царь,  мой бог!  ’е  жестокости,  что  вы мне  говорите,  только
усиливают  мою  любовь  к вам; вы  можете убить менЯ, но не можете  изменить
менЯ! ‡а один поцелуй ваших губ Я бы отдала  жизнь, за одно ваше объЯтие Я б
отдала душу...
     - …сть ли  у вас душа, чтоб отдать  ее,  - спросил  он насмешливо, - не
отдана ли она уже? ‚ы должны  вначале удостоверитьсЯ в этом. ‘тойте, где  вы
стоите, и дайте  мне  посмотреть  на вас. ’ак!  †енщина,  носЯщаЯ имЯ  мужа,
пользующаЯсЯ честью  мужа, одетаЯ в  платье,  купленное на  деньги  мужа,  и
оставлЯющаЯ  спЯщего  мужа, чтоб  обесчестить его и  осквернить  себЯ  самым
вульгарным распутством! € это все,  что культура цивилизации  девЯтнадцатого
века  может сделать длЯ  вас! џ лично  предпочитаю варварский  обычай старых
времен, когда грубые дикари дрались за своих женщин, как они дрались за свой
рогатый  скот,  обращались с ними, как  со  скотом,  и держали их  на  своих
местах, никогда не помышлЯЯ ожидать от  них таких добродетелей, как правда и
честь. …сли  б женщины были чисты и честны,  тогда потерЯнное  счастие  мира
могло бы  вернутьсЯ к нему,  но большинство  из них, подобно вам,  - лгуньи,
претендующие быть не тем, что они  есть.  ‚ы говорите: Я могу делать с вами,
что  хочу, -  мучить  вас,  убить  вас,  опозорить вас  в глазах общества  и
проклЯсть   вас   перед  небом,   если  только   Я   полюблю  вас!  ‚се  это
мелодраматические слова, а Я  никогда не был охотником до  мелодрамы.  џ  не
стану  ни убивать вас, ни позорить вас, ни проклинать вас, ни любить вас - Я
просто позову вашего мужа!
     џ двинулсЯ из своего убежища, затем остановилсЯ. Ћна вскочила на ноги в
безумной страсти гнева и стыда.
     - ‚ы не посмеете! - задыхалась  она.  - ‚ы не посмеете  так...  унизить
менЯ!
     - “низить вас?  -  повторил он презрительно.  - ќто замечание  приходит
слишком поздно, когда вы уже унизили себЯ!
     Ќо она теперь была возбуждена.
     Џроснулись всЯ необузданность и упрЯмство ее натуры,  и она стоЯла, как
какое-нибудь  прекрасное дикое животное,  отчаЯнно  защищающеесЯ, дрожа всем
телом от волнениЯ.
     - ‚ы отталкиваете менЯ, вы презираете менЯ? - задыхаЯсь, гневно шептала
она.  - ‚ы  делаете насмешку  из  моей  сердечной  тоски и  отчаЯниЯ,  но вы
пострадаете за это! џ вам пара, Я вам равнаЯ! ‚ы не должны отвергать менЯ во
второй  раз! ‚ы  спрашиваете: любила ли бы Я вас, если  б знала, кто вы? ‚ам
доставлЯет удовольствие делать тайны, но у менЯ нет тайн. џ женщина, котораЯ
любит вас  со  всей страстью  жизни, и Я  скорее убью себЯ  и вас, чем стану
жить,  знаЯ, что  напрасно молила  вас о любви.  ‚ы  думаете,  что  Я пришла
неподготовленной? Ќет! € она внезапно выхватила спрЯтанный на груди короткий
стальной кинжал с рукоЯткой, украшенной драгоценными каменьЯми. џ узнал, что
это был один из подарков к свадьбе.
     - ‹юбите менЯ, или Я паду мертваЯ здесь, у ваших ног, и крикну „жеффри,
что вы убили менЯ!
     Ћна  поднЯла оружие. џ почти  прыгнул вперед, но быстро отступил назад,
увидев,  что ‹ючио  схватил руку,  державшую кинжал,  и с силой  опустил ее,
затем, вырвав у нее оружие, он разломал его и бросил куски на пол.
     - ‚аше место на сцене,  сударынЯ! - сказал  он. - ‚ы  были  бы  главным
мимом  в  каком-нибудь  первоклассном  театре.  ‚ы  бы  украсили  подмостки,
увлекали  бы  толпу, имели бы, сколько хотели, любовников,  как сценических,
так и  частных, были бы приглашены играть  в ‚индзор, получили бы бриллианты
от  королевы  и записали бы свое имЯ в  ее  альбом автографов.  ќто была бы,
несомненно, ваша великаЯ  карьера: вы родились длЯ нее, сотворены длЯ нее. “
вас была бы такаЯ же распутнаЯ  душа, как теперь,  но что  из этого! Њимы не
подлежат целомудрию!
     ’ем временем, когда он сломал кинжал и говорил ей с чрезмерной горечью,
он оттолкнул ее  на  несколько шагов от себЯ,  и она стоЯла,  бездыханнаЯ  и
белаЯ  от  злости,  смотрЯ на  него со  страстью и  с ужасом.  ‘ минуту  она
молчала, потом, медленно  подойдЯ  с  кошачьей  гибкостью  движений,  с  той
грацией,  какой   она  славилась  на  всю  Ђнглию,  она  сказала   умышленно
размеренным тоном:
     - ‹ючио  ђиманец, Я  перенесла  ваши оскорблениЯ,  как  Я бы  перенесла
смерть  от  ваших  рук,  потому  что Я люблю  вас! ‚ы  ненавидите  менЯ,  вы
говорите, что отталкиваете менЯ, - Я все еще люблю вас! ‚ы не можете бросить
менЯ: Я ваша!  ‚ы должны любить менЯ, или Я  умру - одно из двух. џ даю  вам
времЯ длЯ размышлениЯ  - весь завтрашний день; любите  менЯ, отдайтесь  мне,
будьте моим любовником, и Я буду играть комедию в общественной  жизни так же
хорошо, как другие  женщины, так хорошо,  что мой  муж никогда не узнает. Ќо
если вы снова откажетесь от менЯ, как вы отказались теперь, Я уничтожу себЯ.
џ не играю, Я  говорю спокойно и  с  убеждением;  и  то, что  Я говорю, то и
делаю.
     - Ќеужели? - холодно сказал ‹ючио. - Џозвольте мне поздравить вас! Њало
женщин достигают такой последовательности!
     - џ хочу покончить с этой жизнью, - продолжала она, не обращаЯ никакого
вниманиЯ на его слова. - џ не могу существовать без вашей любви, ‹ючио. - …е
голос  дрогнул мрачным пафосом. - џ  жажду поцелуев ваших губ, объЯтиЯ ваших
рук!  ‡наете  ли вы, думаете  ли вы когда-нибудь  о  вашей  силе?  †естокой,
ужасной силе ваших глаз, ваших слов,  вашей  улыбки, красоты, котораЯ делает
вас  более похожим  на ангела,  чем  на человека!  Ѓыл  ли когда-либо  такой
человек, как вы!
     Љогда она сказала это, он взглЯнул на нее со слабой улыбкой.
     - Љогда  вы говорите,  Я  слышу  музыку; когда вы поете, мне кажетсЯ, Я
понимаю, какими должны быть небесные  мелодиЯ  поэтов; наверное, вы  знаете,
что сами ваши взоры - сети длЯ пылкой,  слабой  женской  души.  ‹ючио!  - €,
ободреннаЯ его  молчанием,  она приблизилась  к нему.  -  ‚ы  встретите менЯ
завтра на лугу, около коттеджа Њэвис Љлер...
     Ћн вздрогнул, как если б его укололи, но не проронил ни слова.
     - џ слышала все, что вы ей говорили прошлым вечером, -  продолжала она,
подходЯ еще на шаг ближе к нему. - џ следовала за вами, и Я слушала. џ почти
обезумела от ревности. џ думала, Я боЯлась, что вы любите ее, но Я ошиблась.
џ  никогда ни за что не благодарила  Ѓога, но в этот вечер Я благодарила …го
за то, что Я ошиблась. Ћна не  длЯ вас, Я длЯ вас! ‚стретьте менЯ у ее дома,
где цветет большое розовое дерево с белыми розами;  сорвите  одну -  одну из
этих маленьких осенних роз, и дайте ее мне: Я пойму это как знак, что Я могу
прийти к вам завтра ночью, чтоб быть не проклинаемой или  отталкиваемой,  но
любимой, любимой. Ђх, ‹ючно! Ћбещайте мне! Ћдну маленькую розу! ‘имвол любви
на один час! Џотом пусть Я умру; Я бы имела все, что Я прошу от жизни!
     Ќеожиданным  быстрым движением она  бросилась к нему на  грудь и, обвив
его шею руками, поднЯла свое лицо к его лицу. ‹унные лучи осветили ее глаза,
горевшие восторгом, ее губы,  трепетавшие  от  страсти, ее  грудь,  дышавшую
тЯжело... Љровь прилила к моему мозгу, и красные  круги поплыли  перед моими
глазами... “ступит ли ‹ючио? Ћн отдернул ее руки и отодвинул ее, держа ее от
себЯ на расстоЯнии руки.
     -  †енщина, фальшиваЯ и проклЯтаЯ!  -  сказал  он  звучным  и  страшным
голосом. - ‚ы не знаете, чего вы домогаетесь! ‚се, что вы требуете от жизни,
будет  вашим  после  смерти.  ќто  закон, поэтому будьте осторожнее  в ваших
требованиЯх -  из  опасениЯ, чтоб они не исполнились слишком точно.  ђозу из
коттеджа Њэвис Љлер? ђозу из ђаЯ! ќто  одинаково длЯ менЯ!  Ќе мне и не  вам
рвать  их.  ‹юбовь  и радость?  „лЯ  неверных нет  любви, длЯ  порочных  нет
радости. Ќе прибавлЯйте  ничего  к моей ненависти  и мщению. €дите, пока еще
есть времЯ, идите и встречайте судьбу, которую вы сами длЯ себЯ приготовили,
так как ничто не  может  изменить ее. Ђ  что касаетсЯ  менЯ, кого вы любите,
перед  кем вы стоЯли на коленЯх, поклонЯЯсь,  как идолу...  - ’ихий жестокий
смех вырвалсЯ у него. - —то же, обуздайте ваши пламенные желаниЯ, прекрасный
злой дух1 €мейте терпение! Њы встретимсЯ в непродолжительном времени!
     џ больше был не  в состоЯнии переносить  сцену, и, выскочив  из  своего
убежища, Я оттащил мою жену от него и встал между ними.
     - Џозвольте мне защитить вас, ‹ючио, от приставаний этой распутницы!  -
крикнул Я, залившись  диким смехом. - —ас назад Я думал, что она моЯ жена; Я
нахожу ее только купленной вещью, котораЯ домогаетсЯ переменить хозЯина!

        XXXI

     Ћдно мгновение мы все трое стоЯли друг перед другом: Я - задыхающийсЯ и
без ума  от  Ярости; ‹ючио - спокойный  и презрительный;  моЯ жена, шатаЯсь,
отступающаЯ от менЯ в полуобмороке от страха. ‚ порыве бешенства Я  бросилсЯ
к ней и схватил ее за руки.
     - џ слышал вас!  - сказал Я. - џ видел вас!  џ следил, как вы стоЯли на
коленЯх  перед моим верным  другом, моим честным  товарищем, и прилагали все
усилиЯ, чтобы  сделать его таким же подлым, как вы  сами! џ - тот дурак, ваш
муж, тот слепой эгоист, чье доверие вы добивались приобрести и обмануть! џ -
тот  несчастный,  кто  своим несметным  богатством  купил  себе  через  брак
бесстыдную  куртизанку! ‚ы  смеете говорить о  любви? ‚ы осквернЯете само ее
имЯ! ‚еликий Ѓоже!  €з чего сделаны подобные женщины!  ‚ы бросаетесь  в наши
объЯтиЯ, вы  требуете  наших забот,  вы  претендуете  на  наше уважение,  вы
искушаете наши чувства, вы побеждаете  наши  сердца  и затем изо всех нас вы
делаете  дураков! „ураков,  и  хуже, чем  дураков.  ‚ы лишаете нас,  мужчин,
чувства,  совести,  веры  и  жалости!  Ќет  ничего  удивительного,  если  мы
становимсЯ  преступниками!  …сли мы совершаем дела, позорЯщие наш пол, то не
потому ли,  что  вы подаете нам пример! Ѓоже! Ѓоже! џ,  который любил вас, -
да, любил,  несмотрЯ на все, чему  научила  менЯ женитьба на вас, Я, который
отдал бы жизнь, чтоб спасти вас  от тени подозрениЯ, Я один из всего  света,
кого выбрали, чтоб убить своей изменой!
     џ выпустил  ее  из рук. Ћна  с усилием возвратила  себе самообладание и
прЯмо посмотрела на менЯ холодными бесчувственными глазами.
     - ‡ачем вы женились на мне? - спросила она. - „лЯ себЯ или длЯ менЯ?
     џ молчал, слишком потрЯсенный гневом и скорбью, чтоб говорить. ‚се, что
Я мог сделать, - это протЯнуть руку ‹ючио, который сердечно и дружески пожал
ее. Ћднако мне почудилось, что он улыбнулсЯ.
     - Џотому ли, что вы желали сделать менЯ счастливой своей чистой любовью
ко  мне?  -  настаивала ‘ибилла.  -  €ли  потому,  что  вы  хотели прибавить
достоинство к вашему  положению,  женившись на графской дочери? ‚аши  мотивы
были не бескорыстны:  вы выбрали менЯ просто потому, что Я была "красавицей"
днЯ,  на  которую заглЯдывались  лондонские мужчины  и о которой  так  много
говорили, и потому что это вам давало некоторый  "престиж" - точно такой же,
как охота с королевской фамилией и выигрыш „ерби. џ честно сказала вам перед
нашей  свадьбой,  что Я такое; это не произвело никакого впечатлениЯ  на ваш
эгоизм  и тщеславие. џ никогда не  любила  вас, и  не могла любить вас,  и Я
сказала вам так.  ‚ы слышали - вы говорите - все, что произошло между мной и
‹ючио; поэтому вы знаете, почему Я вышла за вас  замуж. џ заЯвлЯю  это смело
вам в глаза: Я рассчитывала иметь своим любовником вашего задушевного друга.
…сли   вы  претендуете  быть   скандализованным  этим,  то  это  глупо;  это
обыкновенное положение вещей во ”ранции, оно  также делаетсЯ обыкновенным  в
Ђнглии.  Ќравственность всегда  считалась  ненужной  длЯ мужчин;  она  также
делаетсЯ ненужной длЯ женщин.
     џ  смотрел  на  нее,  ошеломленный  развЯзностью  ее  речи  и  холодной
убедительной манерой, с какой она говорила после ее недавнего порыва страсти
и возбуждениЯ.
     - ‘тоит  только  вам  прочесть "новые"  романы!  -  продолжала  она,  и
насмешливаЯ улыбка осветила ее бледное лицо. - €, действительно, всЯ "новаЯ"
литература  удостоверЯет,  что  ваши  идеи о домашней добродетели совершенно
отжили  свое  времЯ.  Њужчины  и  женщины,  согласно  некоторым  современным
писателЯм, имеют одинаковую свободу любить, когда они хотЯт и где они могут.
ЊногобрачнаЯ чистота - вот  "новаЯ"  вера. ЏодобнаЯ  любовь,  так  нас учат,
составлЯет  единственный  "свЯщенный"  союз.  …сли  вы  хотите изменить  это
"движение" и возвратитьсЯ к старомодным типам скромных девушек и беспорочных
матрон,  вы  должны осудить всех "новых" писателей на пожизненные  каторжные
работы и учредить правительственную цензуру  длЯ современной  прессы. ’еперь
ваше  положение  оскорбленного  мужа  не только смешно,  но оно  не принЯто.
“верЯю вас, Я не  чувствую  ни малейшего укола совести, говорЯ, что Я  люблю
‹ючио; всЯкаЯ  женщина гордилась  бы любить его; однако он  не хочет  или не
может  любить менЯ; у нас  была "сцена", и вы дополнили драматический эффект
своим присутствием! ’ут больше ничего не остаетсЯ ни сказать, ни сделать.  џ
не  думаю,  чтобы вы могли развестись со мной; но если вы  можете, Я не буду
защищатьсЯ!
     Ћна повернулась - как бы  длЯ того, чтобы  уйти; Я продолжал глЯдеть на
нее в немом молчании, не находЯ  слов, чтобы боротьсЯ  с ее наглостью, когда
‹ючио заговорил важным и ласковым тоном.
     -  ќто  очень  горестное  и тЯжелое  положение вещей,  - сказал  он,  и
страннаЯ,  полуциническаЯ-полупрезрительнаЯ  улыбка еще  оставалась  на  его
губах. - Ќо положительно Я должен  протестовать против мысли о разводе  - не
только ради ее милости, но ради менЯ самого. џ совершенно неповинен здесь!
     -  Ќеповинен!  -  воскликнул  Я, опЯть  пожимаЯ  его  руку.  - ‚ы  само
благородство, ‹ючио!  ‘амый  честный друг, какого  когда-либо  имел человек!
Ѓлагодарю вас за ваше  мужество, за  вашу  прЯмоту  и честность,  с какой вы
говорили.  џ  слышал  все,  что  вы сказали. Ќичто не могло быть  достаточно
сильным,  чтобы  привести  эту заблудшую  женщину к  сознанию  ее  позорного
поведениЯ, ее бесчестиЯ.
     -  Џростите! -  прервал  он  деликатно. -  …два  ли можно леди  ‘ибиллу
назвать   бесчестной,  „жеффри.   Ћна  страдает;   назовем   это   маленьким
возбуждением  нервов.  ‚ мыслЯх,  может быть, она  виновна  в неверности, но
общество  этого  не  знает,   и,  действительно,  она   чиста,  чиста,   как
свежевыпавший снег, и общество, самое беспорочное, будет смотреть на нее как
на свежевыпавший снег.
     …го глаза блестели; Я встретил его холодный насмешливый взглЯд.
     -  ‚ы  думаете, как  и  Я,  ‹ючио, -  сказал  Я хриплым  голосом.  - ‚ы
чувствуете, как  и  Я, что  непристойнаЯ мысль жены так же гнусна, как и  ее
непристойный  поступок. Ќет оправданиЯ, нет извинениЯ длЯ  такой жестокой  и
ужасной  неблагодарности.  —то  же?  - Њой  голос бессознательно возвысилсЯ,
когда Я опЯть повернулсЯ к ‘ибилле.  - Ќе освободил ли Я вас и вашу семью от
тЯжелого  давлениЯ  бедности и долгов?  †алел ли  Я  что-нибудь  длЯ вас? Ќе
завалены ли  вы  бриллиантами?  Ќе  пользуетесь  ли  вы  большей  роскошью и
свободой, чем королева? € не должны ли вы оказать мне, по крайней мере, хоть
какую-нибудь признательность?
     - џ ничего вам не должна! - смело ответила она. - џ дала вам то, за что
вы  заплатили: мою красоту и мое общественное положение.  ќто был прекрасный
торговый договор.
     - „орогой и печальный! - крикнул Я.
     - Њожет быть, так. Ќо, каким бы он ни  был, вы разрываете его, а  не Я.
‚ы можете покончить с ним, когда угодно. ‡акон...
     - ‡акон  не  даст вам  свободы в  подобном случае, -  вмешалсЯ ‹ючио  с
сатирической  учтивостью. - Љонечно, развод возможен на почве несообразности
характеров, но стоит ли? …е  милость несчастлива в своих вкусах,  вот и все;
она избрала менЯ своим cavalier servant &lt;услужливый кавалер (фр.).&gt;, и
Я отказалсЯ. Ќичего больше не остаетсЯ, как  забыть этот неприЯтный инцидент
и попробовать жить в лучшем согласии в будущем.
     - ‚ы думаете, - сказала  моЯ жена, подходЯ к нему, закинув с презрением
свою  гордую голову и  указываЯ на менЯ, - вы думаете, что Я буду жить с ним
после того, что он видел и слышал сегоднЯ ночью? ‡а кого вы менЯ считаете?
     -   ‡а   прелестную   женщину   с   быстрыми  побуждениЯми  и  безумным
рассуждением,  -  ответил  ‹ючио с видом  саркастической галантности. - ‹еди
‘ибилла, вы нелогичны, как большинство  вашего пола. ‘  вашей  стороны дурно
продолжать эту  сцену, самую неприЯтную и трудную длЯ нас, бедных мужчин. ‚ы
знаете,  как мы  ненавидим  "сцены". Џозвольте мне удалитьсЯ.  Њолите  небо,
чтобы ваш  муж забыл этот полночный бред ваш и признал  его  скорее странной
болезнью, нежели каким-либо худым намерением!
     Ћна пошла к нему, простираЯ руки в диком призыве.
     - ‹ючио!  - крикнула  она.  - ‹ючио, мой возлюбленный!  Џокойной  ночи!
Џрощай!
     џ ринулсЯ и встал между ними.
     - Џредо мной?! - воскликнул Я. - ЌегоднаЯ женщина! …сть ли у вас стыд?
     -  Ќикакого! - сказала она с дикой улыбкой. - џ горжусь  моей любовью к
такому царю достоинства и красоты. Џосмотрите на него и потом  посмотрите на
себЯ в  ближайшее зеркало. Љак вы  могли, даже при  вашем  эгоизме,  считать
возможным  длЯ женщины любить  вас, когда он был близко?! Ћтойдите от света,
вы кладете тень между богом и мною.
     Љогда  она произнесла эти безумные слова,  ее вид был таким  странным и
неземным, что, совершенно ошеломленный,  Я  машинально посторонилсЯ, как она
просила. Ћна пристально посмотрела на менЯ.
     - џ  также и вам  могу сказать:  прощайте!  - заметила  она. - џ больше
никогда не буду жить с вами!
     -