ѓерберт “эллс. Њистер Ѓлетсуорси на острове ђэмполь

Ћцените этот текст:
ѓерберт “эллс. Њистер Ѓлетсуорси на острове ђэмполь

-----------------------------------------------------------------------
Herbert Wells. Mr.Blettsworthy on Rampole Island (1928).
OCR & spellcheck by HarryFan, 26 August 2000
-----------------------------------------------------------------------

ЏосвЯщаетсЯ бессмертной памЯти Љандида

Џовесть о том, как некий культурный и утонченный джентльмен потерпел
кораблекрушение и прожил несколько лет в обществе диких и жестоких
людоедов.
Ћ том, как он увидел живых мегатериев и кое-что узнал об их привычках.
Љак он сделалсЯ ‘вЯщенным Ѓезумцем.
Љак, наконец, он удивительным образом спассЯ с этого ужасного острова,
где свирепствовало варварство, и успел принЯть участие в мировой войне, и
как он впоследствии чуть было не решил вернутьсЯ на остров ђэмполь, с тем
чтобы остатьсЯ там навсегда.
‚ повести содержитсЯ немало занимательных и поучительных сведений о
нравах, обычаЯх, верованиЯх, военных действиЯх, преступлениЯх, а также о
жестоком шторме на море.
‚ заключение приводЯтсЯ кое-какие размышлениЯ о жизни вообще и о нашем
времени в частности.

—Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ

где повествуетсЯ о том, как мистер Ѓлетсуорси отправилсЯ
в морское путешествие длЯ поправки здоровьЯ, а также
о его душевном состоЯнии в этот период времени

1. ђЋ„ Ѓ‹…’‘“Ћђ‘€

Ѓлетсуорси, к роду которых Я принадлежу, всегда были люди глубоко
порЯдочные и мЯгкосердечные - уилтширскаЯ ветвь, пожалуй, еще в большей
степени, чем суссекскаЯ. „а проститсЯ мне это отступление, - Я скажу о них
несколько слов, прежде чем начну рассказывать о самом себе. џ горжусь
своими предками и традициЯми культурного поведениЯ и обхождениЯ с людьми,
которые они мне передали; самаЯ мысль о моих предках, как вы потом
увидите, поддерживала менЯ и подкреплЯла в трудные моменты жизни. "Љак
поступил бы истинный Ѓлетсуорси?" - спрашивал Я себЯ и по мере сил
старалсЯ дать надлежащий ответ своим поведением.
‚ общественной жизни южной и западной Ђнглии всегда играли роль
Ѓлетсуорси, и всегда это были люди примерно одного и того же склада. –елый
рЯд эпитафий и летописных записей, восходЯщих к весьма отдаленным
временам, предшествующим эпохе ’юдоров, свидетельствуют об их
добродетелЯх, великодушии, честности и устойчивом благоденствии. ѓоворЯт,
ветвь нашего рода и поныне существует в ‹ангедоке, но об этих Ѓлетсуорси Я
ничего не знаю. Љое-кто из Ѓлетсуорси в свое времЯ эмигрировал в Ђмерику,
в частности в ‚иргинию, но там они, кажетсЯ, затерЯлись, растворившись в
местном населении. Ђ между тем представители нашего рода отличаютсЯ
стойкими чертами характера, искоренить которые не так-то легко. ‚озможно,
что кто-нибудь из американцев - читателей моей книги - знает, какаЯ судьба
постигла эту ветвь нашего рода. ’акой случай не исключен. ‚ ‘олсберийском
соборе можно увидеть мраморную статую некоего епископа Ѓлетсуорси, котораЯ
была перенесена сюда из старого храма в ‘аруме, когда его снесли,
воздвигаЯ этот собор; мраморнаЯ голова сильно напоминает черты моего дЯди,
настоЯтелЯ в ѓарроу-ѓоуарде, и прекрасные руки статуи очень похожи на его
руки. ‚ Ђмерике непременно должны быть Ѓлетсуорси, и менЯ удивлЯет, что Я
никогда ни о ком из них не слышал. ‘удЯ по тому, что мне рассказывали,
виргинский ландшафт чем-то сродни моим предкам, - он широкий, ласковый и
приветливый, подобно холмистым равнинам моей родины, только озарен более
Ярким солнцем.
Ѓлетсуорси - порода созидателей и носителей культуры. Ћни имели мало
отношениЯ к торговле, как оптовой, так и розничной и не играли
сколько-нибудь значительной роли в развитии того, что называют
индустриализмом. Ћни предпочитали служение церкви - юриспруденции, а
древних классиков, ботанику и археологию - и тому и другому; однако
землевладельцы под фамилией Ѓлетсуорси встречаютсЯ в Љадастровой книге, и
банк Ѓлетсуорси - один из последних больших частных банков, сохранившихсЯ
в нашу эпоху крупных трестов. Ћн все еще играет видную роль в коммерческой
жизни западной Ђнглии. ђазумеетсЯ, Ѓлетсуорси занЯлись банкирским делом не
из жажды наживы, но пойдЯ навстречу нуждам и запросам своих менее
состоЯтельных соседей в ѓлостершире и “илтшире, суссекские Ѓлетсуорси не
столь чужды коммерческим интересам, как уилтширские; они занимались
"свободной торговлей" еще в эпоху войн с ”ранцией, когда такаЯ торговлЯ,
строго говорЯ, была незаконной и считалась авантюрой; несмотрЯ на
трагическую смерть сэра Љэрью Ѓлетсуорси и его племЯнника ђальфа во времЯ
кровопролитного столкновениЯ с таможенными чиновниками на улицах города
ђайи, Ѓлетсуорси нажили немалые богатства, приобрели влиЯние в своей
округе благодарЯ этим занЯтиЯм и по сей день имеют отношение к импорту
шелков и коньЯка.
Ћтец мой был человек весьма достойный, но с большими странностЯми.
Њногие его поступки нуждались в объЯснении; некоторые так и остались
неразъЯсненными - то ли из-за отдаленности арены его деЯтельности, то ли
по его беспечности, то ли по другим причинам. Ѓлетсуорси не мастера
оправдыватьсЯ. Ћни привыкли полагатьсЯ на свою репутацию. ЏЯтый сын в
семье, не имеЯ никаких видов на наследство и не обладаЯ дарованиЯми,
которые могли бы его прокормить, мой отец послушалсЯ советов своих друзей
и родственников и отправилсЯ попытать счастьЯ за границу: в молодых годах
он покинул “илтшир, намереваЯсь "поискать", как он говорил, золота;
"искал" он его без особой алчности и обычно в самых неподходЯщих местах.
Ќасколько Я знаю, месторождениЯ золота известны наперечет, и ищут его, как
правило, скопом во времЯ так называемых "золотых лихорадок". Ќо отец мой
питал отвращение к толпе, ко всЯкого рода стадности, предпочитаЯ
разыскивать сей редкостный и драгоценный металл в приЯтной обстановке,
там, где ему не досаждали всЯкие грубиЯны своей бесцеремонной
конкуренцией. ЏробавлЯлсЯ же он, в ожидании лучшего будущего, на скромные
суммы, которые ему времЯ от времени посылали его более удачливые родичи.
ђазумеетсЯ, при таком образе действий у него было маловато шансов
обнаружить золото, зато в случае удачи ему ни с кем не пришлось бы
делитьсЯ находкой.
‚ вопросах брака он был менее разборчив, чем остальные Ѓлетсуорси,
неоднократно вступал в брак и порою совсем неофициально, - правда, все мы
несколько опрометчивы в своих брачных союзах.
Њать моЯ была португальско-сирийского происхождениЯ, с примесью крови
туземцев острова Њадейры (где Я и поЯвилсЯ на свет).
џ родилсЯ самым законным образом; правда, брачный формулЯр моего отца с
течением времени оказалсЯ весьма запутанным, но это потому, что брак в
тропических и субтропических странах носит крайне непостоЯнный характер.
Њать моЯ, судЯ по письмам отца, была натура страстнаЯ и
самоотверженнаЯ; некоторые ее черты передались мне. џ полагаю, что именно
ей обЯзан своим пристрастием к подробным и не слишком точным описаниЯм и
манерой совершенно бескорыстно прикрашивать словами действительность. "Ћна
любит-таки поговорить, - писал отец моему дЯде еще при ее жизни. - Ќикак
ее не уймешь!" „ело в том, что она так остро и тонко переживала все
событиЯ своей жизни, что бессознательно искала облегчениЯ в словах, и,
чтобы успокоитьсЯ, ей необходимо было выговоритьсЯ до конца. Ћна придавала
своему рассказу художественную форму, ретушировала его. Љак Я ее понимаю!
џ знаю, как мучительно не иметь возможности высказатьсЯ. Ѓолее того: ей Я
обЯзан уже совсем несвойственным Ѓлетсуорси глубоким нравственным
разладом. ќта книга покажет, какую борьбу мне приходилось вести с самим
собой. џ не знаю душевной гармонии и мира, характерных длЯ истинного
Ѓлетсуорси. џ в распре со своим "блетсуорсианским" естеством. ЋтцовскаЯ
предприимчивость сочеталась во мне со склонностью к самоанализу. џ
настаиваю на том, что Я - Ѓлетсуорси; заметьте, именно настаиваю. ќтого вы
не дождетесь ни от одного Ѓлетсуорси чистой воды. џ убежденный Ѓлетсуорси,
ибо Я не совсем и не всецело Ѓлетсуорси. ‚о мне живет как бы несколько
личностей, совершенно независимых друг от друга. Ѓыть может, Я потому так
привержен своим семейным традициЯм, что могу быть объективно к ним
приверженным.
Њать моЯ скончалась, когда мне было пЯть лет, и мои скудные
воспоминаниЯ о ней безнадежно перепутаны с воспоминанием об урагане,
опустошившем остров. ќти две катастрофы разразились одновременно и вызвали
рЯд ужасных перемен. Љак сейчас помню вывороченные с корнем деревьЯ и кучи
мокрых алых лепестков, смешанных с грЯзью, помню также, как кто-то сказал,
что мать моЯ умирает, а затем - что она умерла. ЉажетсЯ, Я не был особенно
огорчен, а скорее ошеломлен.
Ћтец мой после бесплодной переписки с родственниками с материнской
стороны, жившими в Џортугалии, и с богатым дЯдей из Ђлеппо в конце концов
вверил менЯ попечениЯм начинающего пастора, ехавшего из Њадейры в Ђнглию,
поручив ему передать менЯ в —елтенхеме тетке, мисс Љонстанции Ѓлетсуорси,
котораЯ благодарЯ этому впервые узнала о моем существовании. Ћтец снабдил
своего посланца документами, не оставлЯвшими ни малейшего сомнениЯ в том,
что Я - обозначенное в них лицо. џ смутно помню, как всходил на борт
парохода в ”уншале, но воспоминаниЯ о морском путешествии, к счастью,
изгладились из моей памЯти. ѓораздо отчетливее вспоминаетсЯ мне гостинаЯ
тетки в —елтенхеме.
Њисс ЉонстанциЯ Ѓлетсуорси была весьма величаваЯ дама в белокуром
парике или с белокурыми волосами, причесанными таким образом, что они
смахивали на парик; с ней жила компаньонка, похожаЯ на нее, но гораздо
полнее, на редкость дороднаЯ особа, и ее грандиозный бюст сильно поразил
мое детское воображение.
Џомню, как они восседали в креслах высоко надо мной, а Я примостилсЯ на
подушечке у камина. ђазговор с молодым пастором был весьма знаменателен и
врезалсЯ мне в памЯть. Ћбе дамы были того мнениЯ, что пастора по ошибке
направили в —елтенхем и что ему следует немедленно проехать со мной по
железной дороге - всего час пути, - к моему дЯде, настоЯтелю церкви в
ѓарроу-ѓоуарде.
’етка несколько раз повторила, что она, конечно, тронута доверием моего
отца, но что состоЯние ее здоровьЯ не позволЯет ей занЯтьсЯ мною. € она и
компаньонка начали распространЯтьсЯ о ее болезнЯх и, думаетсЯ мне,
сообщали совершенно ненужные подробности. ‚идно было, что они усиленно
оборонЯютсЯ. Ђ пастор, при всем сочувствии, к какому вынуждал его сан,
проЯвлЯл Явное желание отмахнутьсЯ от этих излиЯний, грозивших осложнить
порученное ему дело. Ћтец, мол, ничего ему не говорил о своем брате в
ѓарроу-ѓоуарде, наказав доставить менЯ моей тетке Љонстанции, старшей его
сестре и оплоту их семьи, как он выразилсЯ.
Џастор заЯвил, что он не вправе отступать от полученных им инструкций.
Ћн утверждал, что добросовестно выполнил свое поручение, сдав менЯ на руки
тетке, и теперь остаетсЯ лишь уладить вопрос о кое-каких дорожных
расходах, не предусмотренных моим отцом.
—то касаетсЯ менЯ, то Я продолжал стоически сидеть на своей подушечке,
делаЯ вид, что внимательно разглЯдываю каминную решетку и очаг, каких не
встречал на Њадейре, а между тем старалсЯ не проронить ни единого слова из
их разговора. Њне не очень-то улыбалось остатьсЯ у тетки, но хотелось
поскорее распроститьсЯ с молодым пастором, так что Я горЯчо желал ему
успеха в его попытках оставить менЯ здесь и обрадовалсЯ, когда он настоЯл
на своем.
ќто был толстый человек с круглым бледным лицом и высоким придушенным
тенорком, скорей пригодным длЯ чтениЯ молитв, чем длЯ житейской беседы. ‚
начале нашего знакомства он проЯвил ко мне самые пылкие дружеские чувства
и предложил мне спать в его каюте; но моЯ неспособность терпеливо
переносить качку и боротьсЯ с ее последствиЯми мало-помалу испортила наши
отношениЯ, поначалу обещавшие быть идеальными. Љо времени прибытиЯ в
‘аутгемптон у нас развилась взаимнаЯ неприЯзнь, смЯгчавшаЯсЯ лишь надеждой
на близкую и длительную разлуку.
Љороче говорЯ, он хотел поскорее отделатьсЯ от менЯ...
џ осталсЯ у тетки.
—елтенхем оказалсЯ длЯ менЯ не очень счастливым приютом. ЏЯтилетний
мальчик все времЯ ищет, чем бы ему занЯтьсЯ, неблагоразумен в выборе забав
и разрушителен в своих попытках основательнее ознакомитьсЯ с любопытными,
но хрупкими предметами, которыми изобилует окружающаЯ его обстановка.
’етка помешана была на коллекционировании челсийских статуэток и вообще
старого английского фарфора, она любила эти причудливые вещицы, но не
способна была понЯть моего пристрастиЯ к ним, оценить творческой игры
моего воображениЯ, вносившей трагическую сумЯтицу в мирок ее сокровищ. Ќе
понравились ей также мои попытки завести игры и внести разнообразие в
жизнь двух огромных дымчато-голубых персидских кошек, служивших украшением
ее дома. џ и не знал, что если хочешь поиграть с кошкой, то не надо
слишком рьЯно преследовать ее, и что даже самые дружелюбные пинки редко
вызывают в кошке ответное веселье. Њои геройские подвиги в саду, где Я
воевал с теткиными георгинами и астрами, словно с полчищами свирепых
врагов, не вызывали в ней ни малейшего сочувствиЯ.
„вое престарелых слуг и сморщенный садовник, следившие за порЯдком в
доме и охранЯвшие достоинство моей тетки и ее компаньонки, разделЯли
мнение своей хозЯйки, что воспитание детей должно носить исключительно
репрессивный характер, - так что мне приходилось действовать тайком.
ЏомнитсЯ, ко мне был приглашен молодой учитель, которому было поручено
ходить со мной гулЯть как можно дальше и внушать мне правила
нравственности как можно тише; но Я плохо помню его - разве только, что он
носил пристегивающиесЯ манжеты, что было мне в диковинку. ‘ловом,
—елтенхем оставил у менЯ впечатление какой-то безотрадной пустыни:
бесконечные широкие улицы, светло-серые дома под бледно-голубым небом,
ваннаЯ комната, плетеные стульЯ и полное отсутствие Ярких красок и веселых
происшествий, в противоположность жизни на Њадейре.
ќти месЯцы, проведенные в —елтенхеме, - возможно, что это были недели,
хотЯ они представлЯютсЯ мне бесконечно долгими месЯцами, - Я отмечаю как
некое междуцарствие, предшествующее моей настоЯщей жизни. ‚итавшие вне
полЯ моего зрениЯ тетка с компаньонкой, наверное, прилагали самые
ревностные усилиЯ, чтобы переместить менЯ в другую обстановку, ибо на
мрачном фоне этих моих челтенхемских воспоминаний поЯвлЯлись и исчезали
еще более смутные фигуры - все это были Ѓлетсуорси, они разглЯдывали менЯ,
не проЯвлЯЯ ни симпатии, ни враждебности, и быстро обнаруживали нежелание
иметь со мной дела в дальнейшем. ЏомнитсЯ, тетке давали различные советы.
Ћдни уговаривали ее оставить менЯ, так как Я дам ей возможность позабыть о
собственной особе, - хотЯ она Явно не желала забывать о себе, да и кто из
нас этого хочет? „ругие уверЯли, что лучше всего вернуть менЯ отцу: но это
было немыслимо, потому что он переехал с Њадейры в ђодезию, не сообщив
своего нового адреса, а наша имперскаЯ почта не принимает мальчиков,
адресованных до востребованиЯ в дальние колонии. Ќаконец, третьи полагали,
что все это "дело", под каковым подразумевалсЯ Я, следует предоставить на
усмотрение моему дЯде, преподобному ђуперту Ѓлетсуорси, настоЯтелю в
ѓарроу-ѓоуарде. ‚се они были того мнениЯ, что длЯ Ѓлетсуорси Я обещаю быть
слишком маленького роста.
Њой дЯдЯ в то времЯ находилсЯ с несколькими англиканскими епископами в
ђоссии, где обсуждалсЯ вопрос о возможном соединении англиканской и
православной церквей, - это было еще задолго до мировой войны и до прихода
к власти большевиков. Џисьма моей тетки летели ему вдогонку, но
запаздывали, и им так и не суждено было настигнуть дЯдю. € вдруг, когда Я
уже начал примирЯтьсЯ со своим бесцветным существованием в —елтенхеме под
надзором воспитателЯ с пристегивающимисЯ манжетами, поЯвилсЯ мой дЯдЯ!
Ћн сильно напоминал моего отца, но был ниже ростом, розовый, округлый,
и одевалсЯ, как всЯкий богатый и преуспевающий пастор, тогда как отец
ходил в мешковатом, обтрепанном и застиранном фланелевом костюме. ‚ дЯде
тоже многое было не совсем понЯтно, но это не так било в глаза. ‚олосы у
него были серебристо-седые. Ћн сразу же расположил менЯ в свою пользу и
внушил доверие. Ќацепив на нос очки без ободка, он стал разглЯдывать менЯ
с улыбкой, котораЯ показалась мне необычайно привлекательной.
- Ќу-с, молодой человек, - начал он почти отеческим тоном, - они тут,
кажетсЯ, не знают, что с вами делать. —то вы скажете, если Я предложу вам
переехать ко мне и жить со мною?
- Ћхотно, сэр! - сказал Я, как только уЯснил смысл его вопроса.
’етка и компаньонка так и просиЯли. Ћни отбросили в сторону всЯкое
притворство. џ и не подозревал, какого они хорошего мнениЯ обо мне!
- Ћн такой милый, смышленый, - нахваливали они менЯ, - такой
любознательный! …сли за ним смотреть как следует и кормить его хорошенько,
из него получитсЯ замечательный мальчик.
€так, судьба моЯ была решена.

2. ‘‚ЋЃЋ„ЋЊ›‘‹џ™€‰ ‘‚џ™…ЌЌ€Љ

џ считаю, что с переселениЯ в ѓарроу-ѓоуард начинаетсЯ моЯ настоЯщаЯ
жизнь. ЏамЯть сохранила лишь осколки и обрывки событий раннего детства, но
воспоминаниЯ мои становЯтсЯ свЯзными и отчетливыми с того самого днЯ, как
Я прибыл в этот на редкость гостеприимный дом. Њне кажетсЯ, Я мог бы
начертать план пасторского дома и, уж конечно, сада; Я помню характерный
запах сырости от колодца во дворе, за службами, и девЯть златоцветов,
посаженных на равном расстоЯнии друг от друга у серой каменной стены.
Љаждый год старый садовник Ѓлекуэлл пересаживал их. џ мог бы составить
хронику династии тамошних кошек и подробно описать характер каждой из них.
‡а выгоном была канава, а дальше круто вставал безлесный холм. Ѓывало, в
снежную зиму или в жаркое лето Я скатывалсЯ с него на доске: сухаЯ трава
летом была еще более скользкой, чем лед. Џеред пасторским домом
расстилалась лужайка с аккуратно подстриженной травой, окаймленнаЯ
изгородью из тисов, слева - рЯд коттеджей, и у самой дороги - почтоваЯ
контора и универсальнаЯ лавка. –ерковь и погост составлЯли нашу границу с
другой стороны.
„ЯдЯ взЯл менЯ к себе, когда Я был маленьким, еще не сложившимсЯ,
податливым существом, из которого можно было вылепить все что угодно, и в
ѓарроу-ѓоуарде из менЯ получилсЯ настоЯщий Ѓлетсуорси, каким Я остаюсь и
по сей день.
‘ первой же минуты нашего знакомства дЯдЯ стал длЯ менЯ прЯмо
необходим, и Я почувствовал, что найду в нем защиту. ‘ловно Я проснулсЯ в
одно прекрасное утро и увидел его перед собой. „о его поЯвлениЯ все в моей
жизни было смутно, тревожно и вдобавок неустойчиво: Я чувствовал, что со
мной что-то неладно, что положение мое непрочно, что Я во власти каких-то
неЯсных, разрушительных сил и мне то и дело грозит какаЯ-то непостижимаЯ
опасность. Џод покровом повседневной жизни притаилась бурЯ. ’еперь же
ощущение, будто Я сплю наЯву и мое сновидение в любой миг может
превратитьсЯ в кошмар, который уже не раз прокрадывалсЯ в мою детскую
жизнь, хотЯ Я и стоически ему противостоЯл, - бесследно исчезло на много
лет.
‘идЯ в гостиной в —елтенхеме, дЯдЯ сказал:
- „а, жизнь обошлась с тобою несколько сурово, но, по существу говорЯ,
все обстоит благополучно.
Џока он был жив, и впрЯмь все обстоЯло благополучно, или же обаЯние его
личности порождало иллюзию благополучиЯ. „аже и сейчас Я не мог бы
сказать, как в действительности обстоЯло дело.
‘вою тетку „оркас Я не могу припомнить так живо, как дЯдю. ‚ самом
деле, ее образ не живет в моей памЯти, как образ старика Ѓлекуэлла или
кухарки. ќто странно, потому что она навернЯка немало повозилась со мной.
Ќо она была вечно в трудах, на заднем плане, и все, что она делала,
получалось как-то само собой и, казалось, иначе и быть не могло. џ думаю,
что ей очень хотелось иметь собственных детей, и первое времЯ она была,
вероЯтно, огорчена, что ей придетсЯ воспитывать племЯнника, наполовину
чужеземца, уже вышедшего из младенчества, существо недоверчивое,
любопытное, с трудом орудующее небольшим запасом английских слов,
пересыпаЯ их португальскими. ‚озможно, что некотораЯ духовнаЯ
отчужденность навсегда осталась между нами. џ никогда не чувствовал, что
ей нужна моЯ привЯзанность, свой долг по отношению ко мне она выполнЯла
безупречно, но когда Я теперь оглЯдываюсь на прошлое, мне становитсЯ Ясно,
что между нами не было сердечных отношений матери и сына. џ не занимал
сколько-нибудь важного места в ее жизни.
’ем больше Я привЯзалсЯ к дЯде, который, казалось, распространЯл вокруг
себЯ душевное тепло, подобно тому как свежескошенное сено разливает аромат
на лугу в погожий день. ‚ моем детском воображении он царил не только над
домом, церковью и всем населением ѓарроу-ѓоуарда, но и над широкой
равниной, даже над солнцем. Џоразительно, как быстро он вытеснил у менЯ из
памЯти образ отца!
Њои представлениЯ о боге неразрывно свЯзаны с дЯдей. Ќа Њадейре мне
часто приходилось слышать слово "диос" (бог) в клЯтвах и молитвах - это
был субтропический бог, гневный громовержец. ’олько достигнув
сознательного возраста, Я смог сопоставить и свЯзать воедино два
совершенно разных представлениЯ о божестве. ‚ Ђнглии бог предстал мне как
некаЯ дружественнаЯ тень моего дЯдюшки, это был милый английский
"бог-джентльмен", какой-то державный сверх-Ѓлетсуорси, бог Ясный, как
роса, лучезарный, как морозное утро, услужливый и беззлобный, излюбленными
праздниками которого были рождество, пасха и праздник урожаЯ. ќтот бог
царил в благоустроенном мире и хмурилсЯ лишь длЯ того, чтобы вновь
заулыбатьсЯ. „аже в страстную пЯтницу, сугубо торжественный день строгого
поста, дЯдЯ давал нам понЯть, что молодой джентльмен вернетсЯ цел и
невредим в день светлого воскресеньЯ. Љонечно, надо быть настроенным на
серьезный лад, не худо поразмыслить на духовные темы, - но мы всЯкий раз
получали горЯчие сдобные булочки с выпеченным на них крестом.
‚ дЯдиной церкви были кресты, но не видно было ни распЯтий, ни терновых
венцов, ни гвоздей.
Ѓывало, дЯдЯ откинет рукава стихарЯ на своих красивых руках и,
наклонившись над перилами кафедры, начнет приЯтно беседовать с прихожанами
о приЯтной "верховной силе, управлЯющей миром", - говорил он минут
двадцать, не больше, ибо господь бог не должен утомлЯть немощную братию.
ќтот блетсуорсианский бог иногда требовал поЯснений, действиЯ его
приходилось оправдывать в глазах людей, но так, чтобы это не было скучно.
‚ своих проповедЯх дЯдЯ особенно любил упоминать о радуге, о ковчеге и о
благих обетованиЯх божьих. ‚ его представлении господь бог отличалсЯ
необычайной порЯдочностью, и, слушаЯ поучениЯ дЯди, мне хотелось также
быть порЯдочным. "—естное благородное слово", "‚опрос чести", "Љ вашим
услугам, сэр!" - эти слова не сходили у менЯ с Языка. ‚се годы юности Я
прожил в этом особом мирке и чувствовал себЯ превосходно. Ќеужели же это
было только сном?
‡ло было где-то далеко-далеко, ад совершенно позабыт. "Ќе делайте
того-то", - говорил дЯдЯ; и вы не делали. "‘делайте это", - говорил дЯдЯ;
и вы добросовестно делали. "„рузьЯ мои, - взывал он, - не будьте слишком
строги к своим ближним". ‘ам он был весьма снисходителен к бедным
грешникам. "Џочем вы знаете, может быть он уже встал на путь истинный", -
бывало, говаривал он. „аже цыгане, кочевавшие по мирной холмистой равнине,
которым дЯде приходилось порой в качестве судьи выносить мЯгкие приговоры,
были глубоко англизированные цыгане; если они иной раз и крали, то
какую-нибудь мелочь, и уж их никак нельзЯ было назвать разбойниками.
„обраЯ стараЯ ЂнглиЯ! “вижу ли Я тебЯ когда-нибудь снова такой, какой
ты мне представлЯлась в те счастливые, безмЯтежные годы? ѓоворЯт, ‹ангедок
и Џрованс прекрасные страны, да и ‘аксониЯ тоже. ‚ ‘кандинавии найдетсЯ
немало мест, где царит всеобщее благополучие и лишь кое-что нуждаетсЯ в
объЯснении. Ќо Я не знаком с этими странами. ‘ердцу моему милы холмистые
равнины Ђнглии.
€так, дЯдюшка откидывал рукава стихарЯ и наклонЯлсЯ над перилами
кафедры, улыбаЯсь ласково и убедительно, и в его устах все становилось
ласковым и прозрачным, как воздух Ђнглии, и мне начинало казатьсЯ, что
стоит как следует вглЯдетьсЯ, и Я увижу высоко в голубом эфире другого,
еще более ласкового дЯдюшку, поучающего свой счастливый мир. ‚низу, как бы
на скамьЯх храма, восседают монархи, владыки и сильные мира сего,
исполненные самых благих намерений, - в чем мне пока что не приходилось
сомневатьсЯ. Ђ над всеми возвышаетсЯ королева ‚икториЯ, простодушнаЯ,
добраЯ и мудраЯ, похожаЯ на круглый деревенский хлеб, увенчанный короной,
и кажетсЯ она мне не просто королевой и императрицей, а каким-то
наместником бога на земле. Џо воскресеньЯм она восседает на своем месте
перед самой кафедрой господней и уж наверное приглашает господа бога к
себе на завтрак. —ернокожим царькам, длЯ которых она могущественнее
господа бога, она раздаривает томики авторизованного английского перевода
библии, великодушно препоручаЯ их своему другу и повелителю. Ѓез сомнениЯ,
она пишет ему важные письма, высказываЯ свои личные пожеланиЯ, подобно
тому, как писала лорду Ѓиконсфильду и германскому императору о
мероприЯтиЯх, отчасти подсказанных ей бароном ‘токмаром и имеющих целью
благо ее империи, самого господа бога, вселенной и всего ее семейства.
Џониже королевы - иерархиЯ подчиненных ей благодетелей рода
человеческого. Ќапример, наш местный магнат сэр “илоуби „енби, великий
специалист по орошению субтропических областей и разведению хлопка длЯ
нужд манчестерских прЯдилен и населениЯ всего земного шара. ‚идный,
румЯный, слегка ожиревший мужчина, разъезжавший по селу на сытом клеппере.
—уть подальше, к „ивайзу, простирались владениЯ и сфера влиЯниЯ лорда
Џенхартингдона, банкира и археолога, мать которого была урожденнаЯ
Ѓлетсуорси. Џо существу говорЯ, наследственные земли Ѓлетсуорси тЯнулись
от „аунтона до ефтсбери и далее, до “инкентона.
‚ этом благополучном мире, сотворенном моим добросердечным дЯдей и его
богом на взгорьЯх ‚илтшира, Я перешел от детства к возмужалости, и кровь
моей матери, беспокойнаЯ и страстнаЯ, струилась в моих жилах, ничем не
выдаваЯ себЯ. Џожалуй, длЯ Ѓлетсуорси Я был не в меру болтлив и чересчур
способен к иностранным Языкам. ‚начале у менЯ была гувернантка, некаЯ мисс
„аффилд из Ѓорз-хилла, близ Ћксфорда, дочь приЯтелЯ моего дЯди,
благоговевшаЯ перед ним и весьма успешно преподававшаЯ мне французский и
немецкий Языки, а затем менЯ определили пансионером в превосходную школу в
€мфилде, котораЯ стараниЯми сэра “илоуби „енби была поставлена на высоту и
наделена особыми правами. ќто была невероЯтно передоваЯ по тому времени
школа; там нас обучали плотничьему ремеслу, проделывали при нас всЯкие
опыты над растениЯми и лЯгушачьей икрой и заставлЯли изучать историю
‚авилона и ѓреции вместо греческой грамматики. „ЯдЯ мой был попечителем
этой школы, приходил туда времЯ от времени и вел с нами беседы.
ѓоворил он кратко, минут пЯть - десЯть, не больше, и его речь
производила впечатление импровизации ‚идимо, он наспех обдумывал тему
беседы, пока шел к нам в школу. Ћн не стремилсЯ навЯзать нам свои
убеждениЯ, нет, это было просто доброе слово, которым он хотел помочь нам
в наших затруднениЯх и давал живой отклик на запросы юности, вечно
жаждущей деЯтельности и познаний.
- –ивилизациЯ! ‚ырастайте здоровыми и крепкими и отправлЯйтесь
насаждать на земле цивилизацию, - наставлЯл он нас.
’ак вот длЯ чего существовала имфилдскаЯ школа! –ивилизациЯ была
лозунгом дЯди; мне кажетсЯ, он произносил это слово раз в шесть чаще, чем
слово "христианство". Ѓогословие он считал игрой ума, и, пожалуй, даже
праздной игрой. Ћн стоЯл за воссоединение церквей в интересах цивилизации
и возлагал большие надежды "на свЯтых мужей", проживавших в
’роице-‘ергиевской лавре под Њосквой, вдали от мирской суеты. Ћн мечтал о
сближении между православным и англиканским духовенством. Ћн склонен был
всегда и во всем усматривать сходство, не обращаЯ вниманиЯ на существенные
различиЯ. …му казалось, что длинноволосый бородатый русский свЯщенник по
существу тот же благонамеренный английский викарий. Ћн воображал, что
русские помещики могут стать чем-то вроде английских сельских сквайров и
заседать в каком-нибудь этаком парламенте в Џетербурге. Ћн переписывалсЯ
кое с кем из кадетов. € вопрос о "filioque", этот спорный догматический
пункт, на котором расходЯтсЯ латинскаЯ и греческаЯ церкви, - Я сильно
опасаюсь, - представлЯлсЯ ему своего рода софизмом.
- ‚ конце концов, мы ведь одной веры, - говорил он мне, приготовлЯЯ
менЯ к причастию. - Ќе стоит волноватьсЯ из-за обрЯдов или догматов. ‚
мире существует только одна истина, и все добрые люди владеют ею.
- Ђ „арвин и ѓексли? - подумал Я вслух.
- Ћба хорошие христиане, - ответил он, - в полном смысле этого слова.
’о есть честные люди. ‚ера никуда не годитсЯ, если ее нельзЯ проветрить,
повертеть на все лады и поставить на голову так, чтобы она устоЯла!
Ћн стал уверЯть менЯ, что епископское сословие много потерЯло в лице
ѓексли - это был "атлет духа" и до мозга костей респектабельный человек.
…го слова имели особенный вес. €бо наука и религиЯ - две стороны одной и
той же медали истины; но из этого не следует, что они должны враждовать
между собой. Ѓыть инстинктивно христианином - в этом, может быть, и
заключаетсЯ всЯ суть здорового христианства.
"…сли ты стоишь, - говорил дЯдЯ, приводЯ цитату из свЯщенного писаниЯ,
- берегись, как бы тебе не упасть".
‚ сущности, все люди имеют в виду одно и то же, и каждый из нас в
глубине души человек добрый. Ќо иные люди изменЯют себе. €ли же не находЯт
правильного объЯснениЯ вещам. ‚опрос о происхождении зла мало тревожил
моего дЯдю, но порою его, думаетсЯ мне, ставила в тупик нравственнаЯ
неустойчивость ближних. ‡а завтраком, читаЯ газету, он любил побеседовать
с женою, с мисс „аффилд и со мною или же с нередко поЯвлЯвшимисЯ у нас
гостЯми о преступлениЯх, о досадном поведении достойных сожалениЯ людей,
вроде убийц, мошенников и тому подобных.
- ”и, фи! - говорил он, бывало, приступаЯ к завтраку. - ќто уж прЯмо из
рук вон!
- Ђ что они там натворили? - спрашивала тетка „оркас.
- ЉакаЯ злоба и какаЯ глупость! - отвечал он.
Њисс „аффилд, откинувшись на спинку стула, с восторгом смотрела на
него, ловЯ каждое его слово; тетка же продолжала завтракать.
- „а вот, один слабоумный беднЯга ни с того ни с сего вздумал отравить
свою жену! Ћн застраховал ее на кругленькую сумму, - это-то и привлекло
внимание к данному делу, - а потом возьми да и подсыпь ей Яду. Ђ ведь у
них трое прелестных ребЯтишек! Љогда в суде стали расписывать, как женщина
мучилась и перед смертью проклинала его, так беднЯга чуть не задохнулсЯ от
слез. Ѓедный идиот! Ќу и ну!.. „а он просто не знал, где достать денег...
Ќесчастный!
- Ќо ведь он ее убил, - заметила тетка „оркас.
- ‚падаЯ в такое ужасное состоЯние, они терЯют всЯкое чувство меры. џ
часто сталкивалсЯ с такими субъектами, когда был судьей. “трачена вера в
жизнь, - а затем наступает нечто вроде безумиЯ. ‚есьма вероЯтно, что этот
тип хотел достать денег потому, что не мог видеть, как страдает от нищеты
несчастнаЯ женщина. Ђ потом жажда денег всецело овладевает человеком.
„енег, во что бы то ни стало подавай ему денег! Ѓольше он ни о чем не
может думать.
Њисс „аффилд энергично кивала головой в знак полного одобрениЯ, но
тетка „оркас все еще сомневалась.
- Ќо что бы ты с ним сделал, дорогой? - спросила она. - Ќеужели ты бы
позволил ему отравить еще кого-нибудь?
- Ђ разве ты уверена, что он бы это сделал? - отвечал дЯдЯ.
- •ристос простил бы его, - тихо и как бы нерешительно проговорила мисс
„аффилд.
- џ думаю, его следовало бы повесить, - начал дЯдЯ, обстоЯтельно
отвечаЯ на вопрос тетки. - „а, Я, думаю, что его следовало бы повесить.
(ЉакаЯ чудеснаЯ копченаЯ селедка! ‚ последнее времЯ таких что-то не
попадалось!) - ’ут он стал обсуждать вопрос с разных сторон. - џ бы
отпустил ему его грех, но не помиловал бы его. Ќет! …го следует повесить -
длЯ острастки, чтобы не вводить в соблазн немощных братьев. „а. Ћн должен
быть повешен. - „ЯдЯ глубоко вздохнул. - Ќо в духе нашей цивилизации.
Џонимаете?.. Љто-нибудь должен поговорить с ним по душе и объЯснить ему,
что его казнЯт без всЯкой злобы; мы понимаем, что все мы бедные грешники,
подверженные соблазнам, ни на йоту не лучше его, ни чуточки не лучше, все
мы грешники, - но именно потому он и должен умереть. Њы должны его
покарать длЯ общей пользы. Џравда, ему придетсЯ пройти через неприЯтные
переживаниЯ, но он умрет за благо человечества, совсем как солдат на поле
битвы... џ предпочел бы, чтобы дело обошлось без палача. Џалач - это
варварство. Људа более приличествуют нашей цивилизации чаша с цикутой,
два-три благорасположенных к нему свидетелЯ, ласковые слова, дружеские
утешениЯ... Њы к этому еще придем! - продолжал дЯдюшка. - ’аких случаев
становитсЯ все меньше - ведь и люди делаютсЯ терпимее, и порЯдки лучше.
—ем цивилизованнее мы становимсЯ, тем меньше озлоблениЯ, отчаЯниЯ и
подлости, которыми вызваны подобные преступлениЯ. € тем реже приходитсЯ
прибегать к суровым мерам. „ела поправлЯютсЯ. Љогда ты доживешь до моих
лет, Ђрнольд, ты сам увидишь, насколько все стало лучше!
Ћн грустно покачал головой и, казалось, колебалсЯ - стоит ли читать
дальше газету.
- Ќет, на сегоднЯ довольно новостей! - Ћн рассеЯнно поднЯл голову, стал
пристально разглЯдывать шкаф и взЯл новую порцию копченой селедки...
Ћн любил рассказывать, что за всю его судейскую, деЯтельность ему ни
разу не случалось судить действительно дурных людей - ни мужчин, ни
женщин, а только невежественных, морально тупых и безнадежно слабоумных.
’еперь Я понимаю, до какой степени он был непоследователен. ‚се его
профессиональное богословие построено было на доктрине грехопадениЯ, а он
ежедневно ее опровергал.
‚ самом деле, что такое грех? ѓрех отступает перед цивилизацией. Њожет
быть, в далеком прошлом и существовали смертные грехи, но эти плевелы так
долго и упорно искоренЯлись, что теперь стали прЯмо-таки редкостью. ‚се
его высказываниЯ сводились к тому, что в общем-то греха не существует, -
только человеческое недомыслие и заблуждение. Џоэтому он и не
проповедовал. Људа легче было давать объЯснениЯ!
„ЯдЯ учил менЯ не боЯтьсЯ жизни. Ѓесстрашно и без оглЯдки заходить в
самые темные закоулки. ѓоворить правду и "посрамлЯть дьЯвола". Џлатить
сколько запросЯт, не торгуЯсь и не задаваЯ вопросов. Џорой тебЯ могут
обмануть или грубо с тобой обойтись, но в общем, если верить людЯм и
доверЯтьсЯ им, - никогда не обманешьсЯ. ‘овершенно так же, как тебЯ не
укусит собака и не ударит копытом лошадь, если ты не разозлишь и не
испугаешь ее. •уже нет, как дразнить животное или выказывать перед ним
страх. …сли ты идешь спокойно, собака ни за что не укусит тебЯ.
Љогда ему возражали, что на земле существуют не одни только собаки, но
также тигры и волки, он отвечал на это, что в цивилизованном мире они так
редко встречаютсЯ, что их можно не принимать во внимание. Њы живем в
цивилизованном мире, который с каждым днем становитсЯ все цивилизованнее.
…сли мы что-либо игнорируем, то длЯ нас, можно сказать, этого как бы не
существует. ‚ жизни бывают моральные потрЯсениЯ и материальные потери, но
вокруг нас достаточно честных людей, достаточно доброжелательства, и мы
вправе не считатьсЯ с этими неприЯтными случайностЯми и ходить без оружиЯ.
Ћн считал, что человек, носЯщий оружие, или буЯн, или трус. Ћн не
признавал никаких мер предосторожности против наших ближних. Ќенавидел
сейфы. Џрезирал всЯкого рода шпионство. ’ерпеть не мог скрывать что-либо
от людей и прибегать к каким-нибудь уловкам. …му казалось, что всЯкий
секрет омрачает нашу жизнь, а всЯкаЯ ложь - грех.
‚се люди - добры, пока их не преследуют или на выводЯт из себЯ, не
обманывают, не морЯт голодом, не раздражают или не пугают. ‹юди - воистину
братьЯ, ’аковы были взглЯды и убеждениЯ моего милого дЯдюшки, убеждениЯ,
которые он проводил в жизнь, и так именно понимал он цивилизацию. Љогда
весь мир наконец станет цивилизованным, все и каждый будут счастливы!
ЃлагодарЯ этому его учению и живому примеру дЯди, такого доверчивого и
душевно чистого, Я сделалсЯ тем, что, надеюсь, и сейчас собою представлЯю,
несмотрЯ на то, что мне пришлось пережить опасные приключениЯ и проЯвлЯть
страх и подлость; несмотрЯ на эти темные свои стороны, Я могу себЯ назвать
цивилизованным человеком.
џ почти не имел представлениЯ о военных и социальных конфликтах, уже
грозивших нам в эти золотые викторианские дни. ЏоследнЯЯ серьезнаЯ война
была между ”ранцией и ѓерманией. ЏорожденнаЯ ею вражда, по словам дЯди,
ослабевала с каждым годом. Њысль о том, что ѓерманиЯ и ЂнглиЯ когда-нибудь
будут воевать, противоречила законам кровного родства. ‚едь человек не
может женитьсЯ на своей бабушке, а тем более дратьсЯ с нею; а королева
Ђнглии - всему миру бабушка, в частности и германскому императору
‚ильгельму!
ђеволюции еще дальше отстоЯли от нас, чем войны. ‘оциализм, учил менЯ
дЯдЯ, представлЯет весьма здоровый корректив к некоторой жестокости, к
известным захватническим стремлениЯм, которые проЯвлЯют фабриканты и
дельцы. ЋбъЯснЯетсЯ это главным образом тем, что они плохо разбираютсЯ в
социальных вопросах. „ЯдЯ дал мне прочесть ђескина "‚ грЯдущие дни", а
затем "‚ести ниоткуда" “ильЯма Њорриса. џ глубоко прониксЯ духом этих книг
и со спокойной уверенностью ожидал будущего, когда все и каждый поймут
друг друга и придут к соглашению.

3. ЃЋ‹…‡Ќњ € ‘Њ…ђ’њ „џ„€

‚ моей школьной жизни врЯд ли пришлось мне испытать больше зла, чем в
доме моего дЯди. ‚последствии мне довелось немало слышать о чрезвычайной
испорченности школьников, о том, что школы ‚еликобритании - сущаЯ
моральнаЯ клоака. џ убежден, что многое в этих слухах преувеличено; во
всЯком случае, в €мфилде ученики как будто не отличались испорченностью.
Њы не лишены были характерной длЯ нашего возраста любознательности и
удовлетворЯли ее без особых эксцессов; как все мальчишки, мы любили
подтрунивать над тем, что принЯто прикрывать фиговым листком общественных
условностей.
Џровидение в своей неисповедимой премудрости устроило так, что иные
стороны жизни вызывают сомнениЯ в духовной ценности человека, и юношеское
сознание в своих попытках постичь смысл мирозданиЯ неизбежно проходит
сквозь фазу удивлениЯ, протеста и вполне естественной иронии.
…сли не считать кое-каких легко объЯснимых странностей и душевных
уклонов, Я рос простодушным, чистым и здоровым мальчиком. џ недурно изучил
три Языка и естественные науки и достиг значительного искусства в игре в
крикет, научившись сильными и четкими ударами посылать мЯч по кривой,
которую со стороны можно было принЯть за прЯмую. ЌаучилсЯ ездить верхом и
играть в теннис, который в ту пору был еще совсем примитивным. џ сильно
вытЯнулсЯ, и волосы у менЯ посветлели. ’от, кто увидел бы, как Я иду во
фланелевом костюме в парке сэра “илоуби „енби к спортивной площадке, столь
же мало был бы склонен заподозрить, что моЯ мать наполовину португалка,
наполовину сирийка с примесью крови туземцев Њадейры, как и подумать о
том, что отдаленные предки Ѓлетсуорси были украшены шерстью и хвостом, -
так глубоко Я прониксЯ духом Ѓлетсуорси, настолько цивилизовалсЯ.
€з менЯ получилсЯ морально чистый, уверенный в себе и доверчивый юноша,
и если Я не любил смотреть в лицо неприЯтным фактам, то главным образом
потому, что в этой тихой, богатой зеленью округе “илтшира мало было
неприЯтных фактов, бросавшихсЯ в глаза. € когда Я, наконец, отправилсЯ в
Ћксфорд, в ‹етмир, то ни там, ни по дороге не встретил никаких досадных
неожиданностей.
‡а мое обучение в Ћксфорде платила тетка ЉонстанциЯ Ѓлетсуорси; она
умерла и оставила мне все свое небольшое состоЯние за вычетом годовой
пенсии, выплачиваемой ее компаньонке, - пенсии, поглощавшей большую часть
дохода. Ћбе эти женщины, вначале смертельно менЯ боЯвшиесЯ, почувствовали
ко мне искреннюю симпатию, когда Я расцвел, пригретый любовью заботливого
дЯди. ‡авещание было составлено, когда мой отец был убит в Ѓечуаналенде и
Я осталсЯ нищим сиротой. Ћн убит был при крайне запутанных и никогда
полностью не выЯсненных обстоЯтельствах, где бурскаЯ война, его спорный
брак с дочерью одного бечуаналендского сановника и права на какие-то
участки, на которые претендовал его предполагаемый тесть, играли
значительную роль. Ћн не сумел объЯснить, почему очутилсЯ на бурской
территории за линией фронта в свЯзи с каким-то делом, имевшим отношение к
его всегда сложной, но никогда, думаетсЯ мне, не бесчестной личной жизни и
мудреным, малопонЯтным поискам золота. Ќо в то времЯ мы считали, что он
пал "за королЯ и отечество" на поле битвы.
ЃурскаЯ война не оставила никаких болезненных следов в моей детской
душе. Љонечно, это была "самаЯ цивилизованнаЯ война во всей истории", где
проЯвлено было немало благородства и рыцарства, "война белых людей",
котораЯ вызвала взаимное уважение врагов и закончилась всеобщими
рукопожатиЯми. Ѓольшинству из нас, рано или поздно, суждено осиротеть, и
потерЯ отца, который давно забыт и погиб, как полагали, смертью храбрых в
честном бою, представлЯлась вполне естественной утратой.
‘мерть королевы ‚иктории также ничуть не огорчила менЯ; ‚икториЯ
ознаменовала собой блистательную эпоху, и Я был слегка удивлен, обнаружив,
что "Џанч" по-прежнему существует и англиканскаЯ церковь тоже. „а, все
осталось на своем месте, и вскоре мы убедились, что жизнь идет своим
чередом; правда, ЂнглиЯ, казалось, осиротела, но у нее не было убитого
вида. ‚место ‚иктории воцарилсЯ король ќдуард, морально обновленный, но
по-прежнему любезный, и чувство устойчивости существующего порЯдка не
только не было поколеблено, но скорее даже укреплено ее кончиной.
†ивЯ в ‹етмире, Я уверовал в мировую цивилизацию. џ сознавал себЯ не
только в безопасности, но чувствовал, что обладаю известными привилегиЯми.
џ увлекалсЯ греблей и сидел четвертым номером на гичке нашего колледжа. џ
хорошо плавал. џ помадил волосы и делал посредине пробор. ЌарЯжалсЯ. Ќосил
элегантный винно-красного цвета вЯзаный жилет в бледно-желтую полоску.
ЌаучилсЯ различать сорта вин. џ завел себе приЯтелей и кое с кем из них
вступил в тесную экзальтированную дружбу; Я влюбилсЯ в дочь вдовы
табачника, державшей лавку на одной из улиц ‹етмира. џ усвоил всю
премудрость, необходимую длЯ получениЯ ученой степени. € принимал скромное
участие в спектаклЯх, организуемых „раматическим обществом Ћксфордского
университета.
‚ те дни у менЯ были все основаниЯ быть довольным своей участью, и на
эти дни Я теперь оглЯдываюсь, как осужденный на пожизненное заключение
вспоминает какой-нибудь праздничный летний день своей привольной, мирной
юности. Ћставленное мне теткой небольшое, но вполне приличное состоЯние
избавило менЯ от погони за заработком, на которую обречено большинство
вступающих в жизнь молодых людей. ‘мерть ее бывшей компаньонки, сделавшаЯ
менЯ нераздельным владельцем всего наследства, Я перенес спокойно и
мужественно и готовилсЯ прочно занЯть свое место в установленной и
освЯщенной свыше общественной иерархии, наивно уверенный в прочности этого
порЯдка вещей. Њне и в голову не приходило, что все это довольство и
светлые надежды окажутсЯ лишь блестЯщей мишурой, прикрывающей рЯд
уготованных мне тЯжких переживаний.
Џервой черной тенью, упавшей на мою молодую жизнь, были быстро
последовавшие одна за другой смерти тетки и дЯди. „ЯдЯ, кажетсЯ, первым из
двух заболел, а умер после тетки. —ем именно он был болен, Я не знаю и
думаю, что это так и осталось невыЯсненным. ЃлагодарЯ профессиональной
выучке и кастовой организации английские врачи приобретают осанистый вид,
любовь к комфорту и степенные манеры, но отнюдь не искусство ставить
диагноз. Њедики как-то глухо упоминали о червеобразном отростке, о почках,
печени, селезенке, желудке, симпатической нервной системе и какой-то
таинственной инфекции как о возможных причинах его дурного самочувствиЯ и
болезни, благоразумно избегаЯ точного диагноза. ‚ свидетельстве о смерти
говорилось о сердечной слабости как следствии простуды. ‘пециалистов не
приглашали, ибо пришлось бы пригласить их слишком много, а уплата им всем
прогонов была дЯде не по средствам. ‚ этом глухом, удаленном от ‹ондона
местечке приходилось полагатьсЯ главным образом на памЯть врача,
припоминавшего, как он и его коллеги лечили в сходных случаЯх, да на
ассортимент лекарств в местной аптеке.
„ЯдЯ переносил жестокие страданиЯ с мужеством и неослабевающей
надеждой. Ћн был очень тронут, когда однажды, во времЯ острого приступа,
доктор ЯвилсЯ на вызов в ночной час, покинув теплую постель и пройдЯ не
меньше двух миль под дождем; он словно чувствовал себЯ виноватым, что
страдает такой непонЯтной болезнью и что припадок случилсЯ в столь
неурочное времЯ. …му казалось, что с его стороны прЯмо-таки некрасиво
задавать столь трудную задачу своему доброму другу, да еще беспокоить его
так поздно.
- ‚ы, доктора, - воистину соль земли! - говорил он. - —то бы мы делали
без вас?
’етка простудилась, ухаживаЯ за дЯдей, и скончалась от воспалениЯ
легких. „ва или три днЯ он лежал, не знаЯ о своей утрате.
Џочти до самого конца он надеЯлсЯ на выздоровление.
- џ - стрелЯнаЯ птица! - твердил он и не высказал мне своей последней
воли.
“знав наконец (хотЯ он врЯд ли полностью осознал этот факт) о смерти
жены, он как-то странно притих.
- “мерла, - глухо отозвалсЯ он, когда ему в осторожной форме сообщили о
кончине жены в ответ на его вопрос о ней, и вздохнул. - “мерла. „оркас
умерла, - повторил он и больше о ней не говорил. Ћн как бы замкнулсЯ в
себе и ушел в свои мысли. “мер он через три днЯ на руках деревенской
сиделки.
Џеред концом он совсем не страдал, погрузившись в легкое бредовое
забытье. „олжно быть, он пребывал где-то близ своего бога, которому всегда
служил; казалось, все в мире стало теперь ему Ясным и понЯтным.
- Љакое чудо - цветы, какое чудо - звезды, - шептал он, - какое чудо -
сердце человека! ‡ачем сомневатьсЯ хоть на мгновение, что все создано длЯ
блага? ‡ачем сомневатьсЯ? - € вдруг как бы случайно прибавил: - ‚сю свою
жизнь Я ходил по земле и не удивлЯлсЯ, как прекрасны кристаллы, как
прекрасны драгоценные камни. —ернаЯ неблагодарность! ‚се принимал как
нечто само собой разумеющеесЯ. ‚се хорошее в жизни принимал как должное, а
малейшее неизбежное испытание - как бремЯ!
Џрошло много времени, пока он вновь заговорил Ћн уже забыл о
драгоценных камнЯх и кристаллах. Ћн о чем-то спорил сам с собою,
обнаруживаЯ Явное пристрастие.
- ЃремЯ всегда даетсЯ нам по силам. …сли же иной раз оно кажетсЯ
тЯжким... ‚оистину, несправедливости не существует.
ѓолос дЯди замер, но через некоторое времЯ Я услыхал его шепот.
Џоследнее, что Я помню о нем, - это его голос, глухо прозвучавший в
тишине комнаты, тускло освещенной лампой, когда он вдруг назвал менЯ по
имени. „олжно быть, он заметил, что Я стою в дверЯх. Ћкно его спальни было
раскрыто настежь, но ему не хватало воздуха.
- ‘вежего воздуха, - твердил он, - побольше свежего воздуха. ‚ыведите
их всех на свежий воздух; всех на свежий воздух. ’огда все будет хорошо!..
„ержите окна настежь. ‚сегда держите окна настежь. ире, как можно шире...
€ ничего не бойтесь, ибо все совершаетсЯ по воле божьей, - хотЯ нам этого
и не понЯть. „а, все по его воле...
‹ицо его выражало напрЯженное внимание. ‚друг веки его опустились, он
перестал смотреть на менЯ, дыхание стало затрудненным, замедленным и
вырывалось из груди со свистом.
„олгое времЯ он хрипел; никогда не забуду его агонии, •рип то замолкал,
то возобновлЯлсЯ, то опЯть затихал. Ќо вот морщины на лице его
разгладились, и оно посветлело; он медленно раскрыл глаза и спокойно,
пристально поглЯдел перед собой.
џ смотрел на него, ожидаЯ, что он скажет, но он безмолвствовал. Ќа менЯ
напал страх.
- „ЯдЯ! - прошептал Я.
„еревенскаЯ сиделка дернула менЯ за рукав.
“тром, когда менЯ позвали к нему, лицо его уже представлЯло собой
маску, и глаза были навсегда закрыты. —ерты его сохранЯли приветливое
выражение, но казалось, он был погружен в созерцание какой-то несказанной
тайны.
ЊраморнаЯ статуЯ его предка в приделе ‘олсберийского собора - вылитый
дЯдЯ. „аже руки у него были так же скрещены.
Њне так хотелось говорить с ним, поведать ему многое-многое, чего Я не
успел высказать, но мне было Ясно, что отныне между нами расторгнута
всЯкаЯ свЯзь.
Ќикогда еще мир не казалсЯ мне таким пустым и холодным, как в это
солнечное утро. џ сидел у изголовьЯ дЯди и долго смотрел на милую мне
маску, такую знакомую и уже ставшую такой чужой, и тысЯчи мыслей
проносились у менЯ в голове, и самых возвышенных и самых низменных. џ
горевал о своей утрате и в то же времЯ - Я это хорошо помню! - подло
радовалсЯ тому, что вот Я жив.
Ќо вскоре мною овладело ощущение непривычного холода в сердце. ќто
чувство не было похоже на страх - оно было слишком глубоким и
приглушенным. џ пыталсЯ прогнать это ощущение. џ подошел к окну - залитый
солнцем безмЯтежный пейзаж как будто потерЯл волшебную веселость, которою
раньше был напоен. ’е же знакомые крыши пристроек, та же сераЯ каменнаЯ
ограда двора, выгон и престарелый пони, живаЯ изгородь и крутой склон
холма. ‚се было на месте, но все стало каким-то чуждым.
•олод, пронзивший менЯ при виде дЯдиного лица, не уменьшилсЯ, а только
усилилсЯ, когда Я оглЯдел привычную обстановку; мне думаетсЯ, это было не
физическое ощущение, не замирание сердца, а какой-то душевный холод, это
было совсем новое чувство, чувство одиночества, и сознание, что мне больше
не на кого оперетьсЯ в этом мире, который, быть может, совсем не таков,
каким мне представлЯетсЯ.
џ отвернулсЯ от дЯди, испытываЯ смутный протест против этой перемены.
ЋпЯть мне захотелось сказать ему что-нибудь, - и Я убедилсЯ, что
сказать мне нечего.

4. ‹ћЃЋ‚њ € Ћ‹€‚€џ ‘‹Ћ’…ђ

Ќекоторое времЯ жизнь моЯ текла без существенных перемен. Џредчувствие
одиночества, овладевшее мною у смертного одра дЯди, нависло надо мной; оно
все усиливалось, но Я боролсЯ, Я старалсЯ изгнать его из своей души, что
посоветовал бы мне и дЯдЯ, будь он в живых.
Ћкончив курс, Я снЯл скромную квартирку в деревушке Љэрью-”осетс, близ
Ѓорз-хилла, на окраине Ћксфорда. Ќесколько приЯтелей и знакомых по
университету составлЯли всю мою компанию, и казалось, лучшего места Я
нигде не найду. џ мечтал о длительных поездках в Ђльпы, в ‘кандинавию, в
Ђфрику и на Ѓлижний ‚осток, а также о пешеходных прогулках по ‹ондону, с
целью основательного его изучениЯ. ђассчитывал Я также окунутьсЯ в жизнь
парижской богемы. ‚ Џариже Я надеЯлсЯ, как это было тогда в моде,
познакомитьсЯ с американцами и с русскими и составить себе приблизительное
представление о странах, из которых они приехали. Љ ђоссии же как таковой
Я повернулсЯ спиной: это была дикаЯ страна, где пользовались несуразным
алфавитом и изъЯснЯлись на неудобоговоримом Языке. ЋтмахнулсЯ Я и от
блеска и шума Ќью-‰орка, от его весельЯ, Яркого света и экзальтации, как
от неприЯтного факта, которого можно избежать. …сли людЯм нравитсЯ ездить
туда, быть американцами и создавать свой собственный мир, из этого не
следует, что это должно менЯ интересовать.
Њне казалось, что Я не лишен известной живости ума и одаренности, хотЯ
никогда Ясно себе не представлЯл, что это за дарованиЯ; во всЯком случае,
мне хотелось получше устроитьсЯ в жизни. џ сознавал, что мне повезло, что
Я нахожусь в привилегированном положении, и считал, что должен принести
соответствующие плоды. Њне думалось, что лучше всего применить свои
дарованиЯ в области искусства. •орошо бы, например, написать
роман-трилогию, - в те дни пользовалсЯ уважением лишь романист,
производивший на свет тройню; подумывал занЯтьсЯ изучением картинных
галерей …вропы, на манер ђескина, и записывать свои впечатлениЯ; завести
печатный станок длЯ изданиЯ рЯда выдающихсЯ произведений или использовать
опыт, приобретенный в „раматическом обществе, длЯ писаниЯ пьес. Џодумывал
Я и о поэзии, вынашивал какую-то поэму, но вскоре решил, что технические
трудности этого искусства стеснЯют полет моего творческого воображениЯ. џ
не был равнодушен к социальным вопросам того времени и решил, что моЯ
художественнаЯ деЯтельность, в чем бы она ни состоЯла, должна иметь
какую-нибудь высоконравственную и гуманную цель.
ЏриЯтели уговорили менЯ принЯть на себЯ обЯзанности почетного секретарЯ
дышавшего на ладан "Љлуба стрелков из лука" - и в этом искусстве Я достиг
значительных успехов.
‚опрос о своих жизненных задачах Я обсуждал со всЯким, кто согласен был
менЯ слушать; особенно часто Я беседовал с моим другом ‹айолфом ѓрэвзом, с
которым совершал дальние прогулки, а также с Ћливией ‘лотер, прелестной
девушкой, о которой Я уже упоминал; мое юношеское восхищение и дружба
вскоре перешли в великую идеальную любовь! Љак хороша была эта блондинка с
тонкими чертами. „аже в настоЯщее времЯ Я мог бы припомнить множество
очаровательных подробностей, если бы мне вздумалось этим заниматьсЯ.
‚олосы у нее были белокурые с золотистым отливом. Ћна сиЯла в окне лавки
между пачками табака и папирос, выставленными в витрине, как солнце сиЯет
сквозь листву. ‚ мои студенческие дни она часто подходила к дверЯм лавки и
улыбалась мне, когда Я проходил мимо по какому-нибудь делу, - и
удивительно, до чего часто у менЯ случались дела в той стороне! Ћна
смеЯлась и бровЯми и глазами; рот у нее был прЯмо классических очертаний,
и когда она улыбалась, верхнЯЯ губка слегка приподнималась, обнажаЯ
ослепительно белые зубы.
Џоводы к коротким, беглым беседам подвертывались все чаще, и на третий
год моего обучениЯ Я ухитрЯлсЯ чуть ли не каждый день видетьсЯ с ней.
Ћднажды к концу днЯ мы встретились на велосипедах близ Ђбингдона и провели
вместе восхитительный вечер. Њы пили чай в придорожном коттедже, а потом
во фруктовом саду, спускавшемсЯ к реке, стали целоватьсЯ, влекомые друг к
другу неодолимой силой. џ поцеловал уголок ее рта, ’ам, где видны были
зубки, потом взЯл ее в объЯтиЯ, привлек к себе и стал целовать ее тонкую
шею; ее мЯгкие волосы щекотали мне щеку. Џосле этого мы ехали к Ћксфорду
вместе до тех пор, пока позволЯли приличиЯ, и расстались, причем на
обратном пути едва ли обменЯлись двумЯ словами. Њне казалось, - вероЯтно,
казалось и ей, - что произошло величайшее событие в жизни.
ђазгоралсЯ мЯгкий, теплый, золотой солнечный закат; она сама была такаЯ
нежнаЯ, теплаЯ, золотаЯ, - все казалось мне чудесным, и сердце мое
плЯсало, как мошка в ослепительном солнечном луче.
Џосле этого мы вошли во вкус поцелуев, и так как Я был хорошо воспитан,
то приправлЯл наши объЯтиЯ разными изЯщными и благородными поЯснениЯми. ‚
промежутках между поцелуЯми Я говорил о высоких целЯх, которым должна быть
посвЯщена наша любовь. џ вознес Ћливию на недосЯгаемую высоту, и она
царила в моей душе как некое божество, незримо пребывающее в алтаре храма.
Џотом опЯть переходил к поцелуЯм. Ћна целовала менЯ так страстно и ласкала
так нежно, что только мысль о ее целомудрии сдерживала мой пыл; Я был
бесконечно счастлив.
Џолучив этот первый свЯщенный залог любви, Я был весь захвачен и
переполнен Ћливией, и ЋливиЯ, что не вЯзалось с моей врожденной
сдержанностью, стала постоЯнным предметом моих бесед с ‹айолфом ѓрэвзом.
Џосле долгих бесед на тему о нашем призвании мы с ним выработали весьма
многообещающий проект устройства книжных магазинов нового типа, которые не
только должны были сыграть серьезную просветительную роль в нашем
отечестве, но и сделатьсЯ источником нашего богатства и известности. ‚ те
дни в Ђнглии велось немало разговоров и споров по поводу недостатков нашей
книжной торговли, и мы собирались ответить на эти жалобы учреждением фирмы
"Ѓлетсуорси и ѓрэвз". Њы намеревались открыть сперва в двух-трех, а затем
во многих городах целый рЯд книжных магазинов, красиво убранных, где стены
будут окрашены в совершенно особенный синий тон, и все эти магазины будут
поддерживать свЯзь друг с другом, образуЯ единую коммерческую сеть. Њы
намеревались сделать в области книжной торговли то, что Ѓутс,
аптекарь-капиталист, проделал с аптеками. Њагазины наши будут обставлены,
как гостиные, с креслами и удобными лампами длЯ чтениЯ, а с покупателЯми
мы будем вести назидательные беседы и скорей соблазнЯть их чтением, чем
навЯзывать покупку книг. ‚ дождливые дни мы будем вывешивать плакат:
"‡айди и читай, пока дождь перестанет". Њы намеревались ввести и много
других усовершенствований в книжное дело.
‚о времЯ прогулок мы с ‹айолфом ѓрэвзом наперебой доказывали друг
другу, как велики будут выгоды нашего предприЯтиЯ длЯ нас самих и длЯ
всего человечества. Њы будем покупать книги большими партиЯми, подчиним
себе издателей и в конце концов стЯжаем любовь и уважение всего
интеллигентного мира.
- Њы будем организовывать общественное мнение! - говорил ‹айолф ѓрэвз.
Њы намеревались оказывать покровительство, поощрЯть хорошие
малоизвестные издательские фирмы, противодействовать дурным и
"реформировать" их. џ лелеЯл мысль о гегемонии в области критики и
художественного вкуса, котораЯ будет осуществлена путем изданиЯ
литературного обозрениЯ в обложке той же пленительной синевы, котораЯ
должна была - по нашему замыслу - залить фасады наших магазинов. џ
полагал, что писатели должны считать длЯ себЯ честью печататьсЯ в таком
журнале! Ћднажды мы целый вечер на прогулке перечислЯли людей, которых мы
не допустим с нами сотрудничать.
€ вот мы учредили торговую компанию. Ќужен был капитал в четыре тысЯчи
фунтов, и каждому полагалось внести половину этой суммы. ’ак как у ѓрэвза
не было своих денег, то Я ссудил ему необходимые две тысЯчи фунтов под
значительные проценты. ‘перва Я не хотел брать процентов, но ѓрэвз -
необычайно щепетильный в денежных делах! - уговорил менЯ. Њы назначили
себЯ директорами-распорЯдителЯми с жалованьем по пЯтьсот фунтов в год
каждому, так что мой личный доход, как видно, даже увеличилсЯ от этих
комбинаций. Њы решили открыть наш первый магазин в Ћксфорде. ‘нЯли на
выгодных условиЯх в долгосрочную аренду ветхое, полуразвалившеесЯ, но
просторное здание между мЯсной лавкой и магазином гробовщика и, перестроив
дом, оборудовали контору, обставленную комфортабельными и дорогими
письменными столами и книжными шкафами, а в верхнем этаже, над лавкой,
премиленькую квартирку, где должен был водворитьсЯ ѓрэвз, чтобы наблюдать
за делом. Ћн настаивал на том, чтобы все происходило у него на глазах; и
дни и ночи он будет посвЯщать нашему великому начинанию.
’ри раза мы перекрашивали фасад нашего магазина, пока не остановились
на одном оттенке синевы - и в самом деле, редко приходилось мне видеть
такой веселый магазин! Љ несчастью, декоратор так высоко ценил наш вкус,
что закупил слишком много краски и, чтобы излишек не пропал даром, убедил
владельцев чайного и кондитерского магазина на той же улице приобрести по
сходной цене эту краску, - а мы-то надеЯлись, что наш магазин будет
выделЯтьсЯ этим цветом среди всех остальных! ‚ результате у нас времЯ от
времени стали спрашивать китайский чай и бутерброды, и предполагаемые,
читатели наших книг стали расходовать свои скудные сбережениЯ на чисто
физические удовольствиЯ. Њы спросили нашего юрисконсульта, нельзЯ ли
заЯвить авторские права на эту краску, но юридическаЯ сторона вопроса
оказалась слишком туманной, чтобы предъЯвлЯть иск.
…сли не считать этих мелких огорчений, наше дело началось прекрасно.
ќтот период моей жизни вспоминаетсЯ мне как один из самых счастливых. ‚
роде Ѓлетсуорси была почтеннаЯ традициЯ - не пренебрегать деловыми
операциЯми, но облагораживать их, и Я уже мысленно видел, как магазины
Ѓлетсуорси ("Ѓлетсуорси и ѓрэвз") распространЯютсЯ по лицу земли и
выполнЯют столь же полезную и почтенную задачу, как банк Ѓлетсуорси и его
филиалы - на западе Ђнглии. џ уже видел себЯ в роли идейного руководителЯ
предприЯтиЯ, не слишком вмешивающегосЯ в операции, которые будет вести мой
более решительный, практичный и, пожалуй, более энергичный компаньон.
†изнь моЯ будет озарена присутствием моей Ћливии, а свой пространный
досуг, - который окажетсЯ еще пространнее, когда наше предприЯтие станет
правильно работающим механизмом, - Я посвЯщу развитию своих несомненных
художественных и интеллектуальных дарований, как только окончательно найду
себЯ.
џ здесь рассказываю о тайных мыслЯх молодого человека, о возвышенных и
обширных замыслах, с которыми юность вступает в жизнь. ‚нешне Я держал
себЯ скромно и благопристойно, всегда признаваЯ чужое превосходство,
учтиво уступал дорогу и никогда не оспаривал претензий лиц, которые могли
оказатьсЯ моими конкурентами. Ќо в душе был до крайности самонадеЯн. Њне
казалось, что Я единственный в своем роде и весьма выдающийсЯ малый, и все
менЯ окружающее приобретало оттенок какой-то исключительности. џ видел
перед собой стезю значительной и ответственной деЯтельности. € ѓрэвз был
чудесный союзник, изумительно одаренный, хотЯ все самые утонченные и
замысловатые идеи рождались у менЯ. Ђ сиЯющим топазом, огневым опалом с
бледными губками и аметистовыми очами была моЯ ЋливиЯ ‘лотер, целомудренно
страстнаЯ, непорочно загадочнаЯ, существо, полное глубокой, несравненной
прелести, о которой со временем будут упоминать, говорЯ обо мне; она
войдет в мою биографию, подобно тому как „жиоконда вошла в биографию
‹еонардо, этого всемирного светила, только еще на более законном
основании.
“ менЯ не сохранилось моего портрета этой поры моей жизни, когда Я так
и дышал самодовольством. ‚прочем, не думаю, чтобы самодовольство и
безграничные претензии отразились на моей внешности и повадках. Џолагаю,
что Я был довольно симпатичным юнцом, каких немало бродило по свету. ‚о
всЯком случае, Я был хорошего мнениЯ о себе, мне нравилось все, что менЯ
окружало, и вселеннаЯ казалась прекрасной. Ќо вскоре пузырь моего
самодовольства лопнул, безжалостно проколотый, - на радость всем
завидовавшим моему счастью.
џ поехал в ‹ондон на несколько дней, чтобы уладить кое-какие мелкие
дела. Њои поверенные, представители старинной нотариальной конторы, к
которой перешли мои дела по наследству от дЯди, несколько превысили свои
права, критикуЯ мое предприЯтие, и мне хотелось успокоить их насчет
ѓрэвза. Љроме того, задумав подарить Ћливии ожерелье из зеленого нефрита,
оправленного в золото, Я хотел, чтобы его выполнили в точности по моим
указаниЯм. ‚добавок один из Ѓлетсуорси, живших в ‘уссексе, женилсЯ, и Я
решил, что мне необходимо присутствовать на его свадьбе. џ предполагал
уехать на четыре днЯ, но на третий день, женив своего родственника, решил
вернутьсЯ в Ћксфорд днем раньше и обрадовать Ћливию своим неожиданным
поЯвлением. ’еперь мы были формально помолвлены; ее мамаша "принЯла" менЯ
и лобызала с большим чувством; теперь Я мог открыто подносить Ћливии
подарки - и купил роскошный букет цветов, чтобы сделать сюрприз еще более
приЯтным.
џ приехал вечером, пообедав в поезде, и отправилсЯ в новый магазин, -
ключ от него Я брал с собой, - чтобы взЯть свой велосипед. ‚ квартире
ѓрэвза, наверху, было темно, и Я решил, что его нет дома. ‚ошел Я,
кажетсЯ, бесшумно и, вместо того чтобы сразу взЯть велосипед, некоторое
времЯ стоЯл посреди магазина, разглЯдываЯ его превосходную, бесподобную
обстановку. ‹ишь в очень немногих магазинах имелись такие кресла и большой
стол, заваленный книгами, точь-в-точь как в клубной библиотеке!
’ут Я заметил, что в конторе горит лампа под зеленым абажуром. "„олжно
быть, ѓрэвз забыл потушить лампу", - подумал Я и решил сделать это сам.
‚ комнате не было ни души. Ќо на большой конторке ѓрэвза лежало
недоконченное письмо, несколько листков. џ взглЯнул на письмо, и мне
бросились в глаза слова: "„орогой Ђрнольд". —его ради вздумалось ему
писать мне письмо? ‚едь он видит менЯ каждый день. €так, без зазрениЯ
совести Я уселсЯ в его вращающеесЯ кресло и начал читать.
‘перва Я небрежно скользил по строчкам, но скоро письмо приковало мое
внимание.
"…сть вещи, которые лучше объЯснЯть в письменной форме, - так
начиналось письмо, - особенно же когда это свЯзано с цифрами. ‚едь ты
всегда отмахивалсЯ от цифр..."
—то такое стрЯслось?
Ќакануне Я провел два неприЯтных часа в ‹инкольне-€нне. Џрестарелый
”ерндайк (фирма "”ерндайк, Џантуфл, •обсон, ‘тарк, ”ерндайк и ”ерндайк"),
бывший школьный товарищ моего дЯди, а с материнской стороны - родич
Ѓлетсуорси, подверг такому сомнению образ действий ѓрэвза, что заставил
менЯ возразить: "Ќу, сэр, ведь это прЯмо инсинуациЯ!" Ќа что старый
”ерндайк ответил: "Ќичего подобного! Ќичего подобного! ‘ нашей стороны
вполне естественно задавать такие вопросы!" - "ќто совершенно излишне в
отношении ѓрэвза", - заверил Я; старый джентльмен молча пожал плечами.
‘транное дело, - просыпаЯсь ночью, Я вспоминал его слова, и они звучали
у менЯ в голове, когда после обеда Я ехал в поезде. џ уразумел их
по-настоЯщему, когда прочитал в письме своего компаньона следующую фразу:
"„орогой Ђрнольд! - писал он. - „ела наши плоховаты".
‘мысл письма сводилсЯ к тому, что мы слишком широко задумали свое
предприЯтие. Ћн хотел, чтобы Я как следует себе это уЯснил. ‘о временем,
вероЯтно, все уладитсЯ, но сейчас мы оказались в тЯжелом положении. "’ы
помнишь, Я с самого начала сказал тебе, что это дело требует капитала в
десЯть тысЯч фунтов, - писал он. - ’ак оно и есть".
Ќа украшениЯ, меблировку, предварительные расходы, оборудование конторы
и директорские оклады мы потратили, в сущности, все наши наличные ресурсы.
Њы едва только начали закупать товар. "‚добавок Я взЯл со счета
значительно больше гарантированной тобою суммы", - писал он. џ вспомнил,
что дал ему весьма путаную и неЯсную доверенность на тысЯчу фунтов. Њы уже
выплачивали жалованье двум приказчикам, рассыльному и стенографистке
‹айолфа, а официально еще даже не начали торговли. Џравда, магазин был
открыт и мы обслужили нескольких случайных клиентов, но торжественное
открытие мы хотели приурочить к началу учебного года. ’ут мы собирались
произвести сенсацию, а сенсациЯ всегда обходитсЯ недешево. Ћсновную часть
товара нам предстоЯло еще закупить, и в течение нескольких месЯцев надо
было вести дело в кредит. ‚ Ћксфорде всегда приходитсЯ так делать.
†елторотые студенты хватают литературу с жадностью прожорливого утенка -
но не за наличные. "Ќичего не поделаешь, - писал ѓрэвз, - остаетсЯ одно -
увеличить капитал и идти вперед. ’еперь уже поздно отступать..."
Ќа этом письмо обрывалось. Џо-видимому, ему помешали.
џ держал письмо в руке, тупо глЯдЯ на новенькое бюро, на которое лампа
отбрасывала коричневую тень. …ще капитал? “ менЯ был капитал, но Я уже
приближалсЯ к тому, что ”ерндайк называл "чертой безопасности". „о сих пор
Я рисковал только сокращением своих доходов, теперь пахло потерей
независимости, которую Я так ценил. Џередо мной Ярко встал образ старого
”ерндайка, и Я услышал его слова: "‘огласитесь, что у вашего друга немного
не хватает... как бы это сказать?.. умственного балласта, да и жизненного
опыта".
џ оглЯдел нашу весьма солидную, внушительную контору. Ѓыло очень весело
обставлЯть ее - но не слишком ли она велика?
Ќеужели ѓрэвз, мой сообразительный и изобретательный друг, менее
солиден, чем, скажем, наш чудесный шкафчик, рассчитанный на хранение
десЯтков тысЯч писем?
Џогруженный в размышлениЯ, Я не сразу расслышал какое-то движение и
скрип, доносившиесЯ сверху. Ќаконец Я сообразил, что, наверное, ѓрэвз у
себЯ в спальне. Ќеобходимо сейчас же переговорить с ним обо всем! Љвартира
ѓрэвза имела особый вход с улицы; выйдЯ из конторы, Я прошел по коридору в
переднюю. Џол в магазине и лестница были устланы превосходными, дорогими
голубыми эксминстерскими коврами. ЏоднЯвшись по лестнице, Я очутилсЯ в
полутемной гостиной, прежде чем ѓрэвз заметил мое присутствие. „верь
спальни была приоткрыта, в спальне горел газ.
џ уже собиралсЯ окликнуть ѓрэвза, но менЯ остановил звук поцелуЯ, скрип
мебели и чей-то громкий вздох.
€ тут - о, ужас! - до менЯ донессЯ голос Ћливии ‘лотер, слишком хорошо
мне знакомый.
- Ќу! - сказала она со вздохом глубокого удовлетворениЯ. - ’ы настоЯщий
чемпион по части поцелуев.
Џотом послышалсЯ шепот ѓрэвза и какаЯ-то вознЯ.
- Џерестань! - как-то лениво протЯнула ЋливиЯ ‘лотер, а затем добавила
с деланной строгостью: - Џерестань, говорЯт тебе!
’ут у менЯ в памЯти какой-то пробел. Ќе могу сказать, сколько прошло
времени - целаЯ вечность или несколько секунд. Ќо вот какаЯ картина
предстала моим глазам, когда Я распахнул дверь спальни: ѓрэвз и ЋливиЯ
лежат на кровати, уставившись на менЯ. ѓрэвз приподнЯлсЯ на локте. Ћн в
спортивном костюме, шелковаЯ рубашка расстегнута у ворота. ЋливиЯ лежит
ничком и смотрит на менЯ через плечо. Ѓлузка ее смЯта и расстегнута,
прелестный торс обнажен больше, чем мне когда-либо приходилось видеть, и
голаЯ рука лежит на обнаженной груди ѓрэвза. Ћба красные и растрепанные.
Ћни смотрЯт на менЯ с каким-то бессмысленным удивлением, но вскоре их лица
принимают осмысленное выражение и в глазах вспыхивает тревога.
Њедленно-медленно, не отрываЯ от менЯ глаз, они поднимаютсЯ и садЯтсЯ на
кровать.
ЉажетсЯ, Я спрашивал себЯ, что предпринЯть, - и уже Ясно помню, как
внезапно принЯл решение: показать характер.
“ ѓрэвза был большой вкус, и за счет предприЯтиЯ он украсил каминную
доску в своей комнате двумЯ изЯщными старинными итальЯнскими графинами.
Ћба они оказались тЯжелее, чем Я думал, ибо он длЯ устойчивости наполнил
их водой. Ћдин из них Я швырнул ему в голову и попал: он разлетелсЯ
вдребезги, залив ѓрэвза водой и осыпав осколками. ‚торой пролетел мимо, и
вода окатила постель. Џотом Я, кажетсЯ, ринулсЯ к умывальнику, ибо помню,
как выплеснул воду из кувшина на кровать, и в руках у менЯ очутилсЯ
пустой, чересчур легкий длЯ моих целей предмет - умывальный таз. ’ут новый
провал в памЯти. Џотом вижу, как ѓрэвз стоит передо мной и на лбу у него
багроваЯ полоса, из которой еще не начала сочитьсЯ кровь. џ аккуратно
поставил на место таз, прежде чем броситьсЯ на ѓрэвза. ‹ицо у него
мертвенно-бледное и словно излучает свет, а в глазах застыл вопрос. Ћн был
слабее менЯ и меньшего веса, Я мигом вышвырнул его из спальни, проволок
через гостиную и спустил с лестницы. Џотом вернулсЯ к Ћливии.
ЃогинЯ, которой Я поклонЯлсЯ, низринулась с небес. Џередо мной была
самаЯ обыкновеннаЯ молодаЯ женщина со спутанными волосами цвета спелой
пшеницы, котораЯ была мне прежде так желанна, да и сейчас еще волновала
менЯ. Ћна старалась застегнуть брошкой воротник блузки. “ нее так дрожали
руки, что это ей никак не удавалось. ‹ицо у нее было испуганное и
сердитое.
- ѓрЯзные негодЯи! ‚ы подстроили мне это, - ты и твой компаньон! ’ы
думаешь, Я ничего не понимаю? Ђ еще сваталсЯ! ЏроклЯтые мерзавцы!
џ стоЯл неподвижно, не слушаЯ ее, - хотЯ потом отчетливо вспомнил ее
слова, - и раздумывал, как бы ее уничтожить. Ќе могу сейчас припомнить,
какие бешеные порывы раздирали мою душу в тот момент. ‡наю лишь одно - что
внезапно схватил ее и начал срывать с нее платье. Ћна отчаЯнно отбивалась,
потом перестала сопротивлЯтьсЯ, но не сводила с менЯ глаз. џ раздел ее
почти донага и бросил на кровать. ’ут Я встретилсЯ с ней глазами. џ был
изумлен. ‚ ее взглЯде исчезла враждебность! Ћдному богу известно, над
какой бездной Я стоЯл в этот момент. Ќо вот гнев снова налетел на менЯ,
как ураган.
- ‚он отсюда! - крикнул Я, схватил ее и вышвырнул на лестницу.
Ќесколько мгновений Я с ужасом думал о том, что едва не произошло. џ
презирал себЯ и за свое низменное желание, и за то, что отступил.
‚ полной растерЯнности, не знаЯ, что делать, Я металсЯ по комнате,
восклицаЯ:
- Ѓоже мой! Ѓоже мой!
Џотом мне вспоминаетсЯ испуганное, но далеко не растерЯнное лицо ѓрэвза
в рамке дверей. Џо щеке его струйкой текла кровь, и он говорил:
- „а отдай же ее платье, дурак! ‚се скажут, что мы нарочно это
подстроили!
ќто было благоразумно. ќто было весьма благоразумно. ЌесмотрЯ на
смЯтение чувств, рассудок вернулсЯ ко мне. Ќо мне еще предстоЯло совершить
изумительные вещи. ‘ минуту Я размышлЯл, потом сгреб изорванную, смЯтую
одежду Ћливии в охапку и неожиданно швырнул ее ѓрэвзу в лицо.
- “бирайтесь вы оба вон! - крикнул Я.
ѓрэвз выпростал голову из груды трЯпок. ‘обрав принадлежности ее
туалета, он вышел из комнаты.
џ слышал, как он спотыкалсЯ, спускаЯсь по лестнице.
- ЌельзЯ же выйти на улицу в таком виде! - ворчал он.
Ќи его спальнЯ, ни гостинаЯ не могли теперь служить мне приютом. џ
вспомнил, что оставил в магазине свой велосипед. Ќапустив на себЯ вид
оскорбленного достоинства, Я направилсЯ к двери, открывавшейсЯ в магазин,
и запер ее за собой. ’еперь Я окончательно овладел собой. Ћщупью пробралсЯ
Я к велосипеду, чиркнул спичкой и зажег лампу. џ вспомнил о письме ѓрэвза,
которое недавно читал. Ћно куда-то исчезло, и Я чувствовал, что у менЯ не
хватит сил поднЯтьсЯ по лестнице и разыскивать его. Ѓукет цветов лежал на
конторке у самой ручки велосипеда. џ совершенно позабыл о цветах.
Њашинально Я взЯл букет, понюхал и положил на место.
‡атем вышел из магазина, сел на велосипед и поехал по освещенным улицам
через мост, а затем по безлюдной дороге, ведущей к Љэрью-”осетс.
џ немедленно лег в постель и крепко спал большую часть ночи, но на
рассвете проснулсЯ, словно кто-то менЯ толкнул, и в недоумении спросил
себЯ: "—то случилось?"
‡ащебетали и зачирикали птички, но менЯ это только раздражало. €х
голоса нарушали Ясное течение моих мыслей.

5. €Ќ’…ђЊ…„€џ ‘ Њ€‘‘€‘ ‘‹Ћ’…ђ

џ считаю нужным рассказать читателю обо всем, что пережил в дни,
последовавшие за катастрофой. Ќо это не так-то легко сделать. ‚оспоминаниЯ
мои носЯт крайне беспорЯдочный характер; то они очень Ясны, обстоЯтельны,
отчетливы, словно это случилось со мной вчера, а не четверть века назад,
то становЯтсЯ туманными, искаженными и зыбкими, то перемежаютсЯ с полосами
полного забвениЯ. џ не могу найти ни смысла, ни системы в странной работе
своего мозга. Ќе могу объЯснить, почему мне с такими подробностЯми
вспоминаетсЯ пробуждение в то утро, и - да проститсЯ мне это мелочное
копание в своей душе! - к воспоминаниЯм об этом утре примешиваетсЯ
воспоминание о событиЯх предыдущего вечера. џ не только помню, что
запустил в ѓрэвза графином, а _помню, что вспомнил_ об этом утром и,
вспоминаЯ, недоумевал: зачем Я это сделал?
‚ероЯтно, эти часы бессонницы так хорошо запомнились мне потому, что
они были первыми в длинном рЯду подобных же переживаний. Љазалось, весь
мир изменилсЯ, и Я вместе с ним; казалось, мое "Я", так хорошо мне
знакомое, было каким-то сновидением в мире грез, а теперь наступило
пробуждение и Я очутилсЯ лицом к лицу с суровой действительностью. Ќачало
светать; но это был рассвет непривычного, безрадостного днЯ; солнце залило
мою комнату потоками теплого света, но в этом свете не было души. ‡апели
птицы, в переулке заскрипела телега и засвистел какой-то мальчуган; но Я
знал, что птицы - просто поющие машины, телега едет куда-то попусту, а
мальчуган, хоть он того и не подозревает, ходЯчий омерзительный труп.
џ старалсЯ разрешить неразрешимую проблему: почему такое место в моей
жизни занЯли эта безмозглаЯ, вульгарнаЯ полудева и компаньон, которого
можно было бы назвать мошенником, не будь он тщеславным и самодовольным
дураком? € еще больше смущала менЯ задача - как распутать этот узел,
стрЯхнуть оцепенение и оторватьсЯ от этих двух случайно выбранных
спутников жизни?
Ќо вне всЯкой свЯзи с предыдущим в основной поток моих мыслей врывалось
особое, остро волнующее воспоминание. Џередо мной совершенно неожиданно
всплывала фигура полураздетой Ћливии ‘лотер - какой она была в тот момент,
когда, прекратив сопротивление, смотрела на менЯ с каким-то странным
выражением. џ презирал ее и даже ненавидел, но этот образ возбуждал во мне
такое сильное желание, какого Я никогда раньше не испытывал. Ќу и болван
же Я был, что оставил ее и ушел! Љак свЯзать эти столь различные потоки
мыслей, одновременно проносившиесЯ у менЯ в мозгу? Ѓыло похоже на то, что
Я, молодой дикарь, сижу и молча мечтаю о чем-то своем, в то времЯ как
старый джентльмен бок о бок со мной рассуждает о пространстве, времени,
предопределении и свободе воли.
ЉакаЯ-то частица моего мозга строила планы о том, как Я вернусь в
Ћксфорд и захвачу Ћливию ‘лотер врасплох, - а что будет потом - наплевать!
Њежду тем как основное мое "Я" все еще допытывалось: что стрЯслось с моей
душой и почему мой мир обречен на гибель? Ћ ѓрэвзе Я думал мало и всЯкий
раз с презрением и злобой. џ не столько злилсЯ на него, что он обманул
менЯ с Ћливией ‘лотер, сколько - на Ћливию ‘лотер, что она обманула менЯ с
ним. € смутно, но настойчиво мой мозг сверлила мучительнаЯ мысль, что
как-никак Я - изменник, ибо вместе с ними (только не могу сказать, когда -
до или после печального открытиЯ) Я изменил самому себе.
Ќо какому это "себе"?
Џричудливо сменЯлись мои настроениЯ.
Ќаконец Я встал и швырнул в камин вставленный в рамку портрет Ћливии,
стоЯвший на комоде. ‘текло треснуло, но не разбилось на осколки. Џотом Я
поднЯл портрет и поставил его на место. "Џогоди, сударынЯ!" - € Я в самых
оскорбительных выражениЯх высказал, как именно намерен был с ней
расправитьсЯ.
‡атем мне вспоминаетсЯ поездка солнечным утром на велосипеде в Ћксфорд.
ЉажетсЯ, Я завтракал, разговаривал со своей хозЯйкой и где-то слонЯлсЯ
часов до одиннадцати, но подробности изгладились из моей памЯти. ЉажетсЯ,
Я раздумывал о том, чем бы мне занЯтьсЯ в Ћксфорде. Џомню, между прочим, Я
заметил, что листьЯ на деревьЯх кое-где слегка пожелтели и начали алеть, и
задал себе вопрос: оттого ли, что уже приближаетсЯ осень, или же от
стоЯвшей в то времЯ засухи?
ЋказываетсЯ, ѓрэвз уложил вещи и уехал. Љогда Явилась утром наша
приходЯщаЯ прислуга, его уже не было. Ћна была весьма озадачена, увидев на
полу осколки стекла и черепки, мокрую постель, в которой, как видно, никто
не спал, и подобрав три шпильки. џ проЯвил к ее словам довольно слабый
интерес. Ћб этом ей следовало спросить ѓрэвза.
- Ѓез сомнениЯ, мистер ѓрэвз объЯснит все это, когда вернетсЯ, - заЯвил
Я.
Џотом Я, помнитсЯ, приказал нашему рассыльному закрыть ставнЯми окна
магазина (служащие собрались в обычный час, и Я рассчитал весь свой
персонал). Њежду прочим, мне отчетливо вспоминаетсЯ, что цветы, брошенные
мною в лавке, стоЯли в большой нарЯдной вазе посреди стола, заваленного
книгами. Џромелькнула мысль: кто бы это мог сделать? “вольнение персонала
как будто доказывало, что Я решил окончательно прекратить торговлю
книгами. ‚ероЯтно, служащие ушли в большом изумлении. ‘ейчас Я не могу
припомнить ни их лиц, ни фамилий. „олжно быть, Я напустил на себЯ мрачное
величие, чтобы они не вздумали менЯ расспрашивать или вступать со мной в
разговор. Ќаконец все они убрались, а Я, оставив цветы гнить в вазе,
направилсЯ к выходу и простоЯл несколько минут, наблюдаЯ прохожих на
залитой солнцем улице, перед тем как захлопнуть за собой дверь. ‚елосипед
мой стоЯл, прислоненный к тротуарной тумбе.
‚друг Я заметил на улице довольно далеко миссис ‘лотер, котораЯ спешила
ко мне и знаками старалась привлечь мое внимание.
Љак сейчас помню, какое негодование охватило менЯ при виде этой особы.
Ќегодование, смешанное с ужасом. џ совсем забыл о существовании миссис
‘лотер!
‚елосипед стоЯл тут же, но обратитьсЯ в бегство было ниже моего
достоинства.
- Ћдно словечко, мистер Ѓлетсуорси! - вымолвила она, поравнЯвшись со
мной.
Ћна была ниже Ћливии и совсем другой окраски. ‚олосы у нее были с
рыжеватым отливом, лицо красное и веснушчатое - какой контраст с матовым
цветом лица Ћливии, напоминавшим слоновую кость теплого оттенка. ѓлаза
были не синие, как у Ћливии, а карие и совсем маленькие; она раскраснелась
и слегка запыхалась. Ќа ней было темное платье, какое она носила за
прилавком, а на голову она, как выражались в то времЯ, "водрузила"
сомнительной чистоты чепец. ‚ероЯтно, один из уволенных мною служащих
мимоходом сказал ей, что Я в магазине. ‚озможно, что она справлЯлась обо
мне еще до моего прихода.
‘ минуту Я смотрел на нее, не произносЯ ни слова, а затем молча провел
ее в темную глубину магазина.
“ нее была приготовлена речь. Ќачала она в тоне дружеской укоризны.
- —то такое произошло между вами и Ћливией? - спросила она. - —то это
за разговоры о нарушении обещаниЯ женитьсЯ и о том, что вы никогда больше
не будете видетьсЯ? €з-за чего вы, дети мои, повздорили? џ ничего не могла
толком от нее добитьсЯ, - она только и сказала, что вы крепко рассердились
и поднЯли на нее руку. ЏоднЯли на нее руку! € вот она, бедненькаЯ, плачет,
заливаетсЯ. ‚сю душу выплакала! џ и не знала, что она была вчера вечером
здесь. Ћна прокралась домой тихо, как мышка. Ђ когда Я утром поднЯлась к
ней - глЯдь, она лежит в постели и рыдает! ‚сю ночь проплакала!
‚ таких фразах миссис ‘лотер изливала мне свое материнское горе.
’ут Я впервые раскрыл рот.
- џ и не думал отказыватьсЯ от женитьбы, - заметил Я.
- Ћна говорит, что между вами все кончено, - возразила миссис ‘лотер,
как-то безнадежно махнув рукой.
џ оперсЯ на прилавок, устремив взглЯд на ни в чем не повинные цветы,
которые, казалось мне, лежали на гробе моих погибших иллюзий...
- џ не думаю, - процедил Я сквозь зубы, - чтобы между нами все было
кончено.
- Ќу, это другое дело! - пылко воскликнула миссис ‘лотер; Я уставилсЯ
на ее глупую физиономию, впервые измерив бездну тупости, на какую способна
мать взрослой дочери.
- ‚ таком случае нам не придетсЯ поднимать вопрос о привлечении вас к
суду за нарушение обещаниЯ женитьсЯ, - продолжала она, скомкав длинную,
заранее обдуманную рацею и ограничившись одной фразой.
Џо правде сказать, Я еще меньше думал о такого рода процессе, чем о
самой миссис ‘лотер. Ќо теперь мне пришло в голову, что от такой особы
вполне можно ожидать процесса.
- „а, да, - согласилсЯ Я, - не стоит говорить об этом.
- Ќо если так, то из-за чего же всЯ перепалка? - спросила миссис
‘лотер.
- Ђ это, - отвечал Я, - дело Ћливии и мое.
Њиссис ‘лотер впилась в менЯ глазами, и на лице ее поЯвилось выражение
боевого задора. Ћна сложила руки на груди и вздернула голову.
- ‘кажите на милость! - вскричала она. - Ќе мое дело, говорите вы?
- Ќе ваше, насколько Я понимаю.
- ‘тало быть, счастье моей дочери не мое дело? Ђ? Њне, стало быть,
оставатьсЯ в стороне? Ђ? ‚ то времЯ как вы разбиваете ее сердце? Ќет,
молодой человек, этого не будет! Ќе будет!
Њиссис ‘лотер замолчала, видимо ожидаЯ ответа, но Я ничего не ответил.
џ хотел было сказать, что счастье ее дочери менЯ теперь ничуть не
интересует, но вовремЯ удержалсЯ. Њое молчание сбивало ее с толку, ибо всЯ
сила ее аргументации заключалась в репликах.
Џауза затЯнулась. џ держалсЯ безупречно, не терЯЯ терпениЯ. Њиссис
‘лотер быстро изменила выражение лица и подошла ко мне поближе.
- „а послушайте же, Ђрнольд! - проговорила она сугубо материнским
тоном, и мне стало приЯтно, что Я сирота. - Ќе вздумайте только с Ћливией
ссоритьсЯ из-за пустЯков и валЯть дурака! ‚едь вы же ее любите! ‚едь это
так! ‚ы знаете, что она ни о ком в мире не думает, кроме вас. Ќе знаю,
из-за чего у вас вышла размолвка, но совершенно уверена, что из-за сущих
пустЯков. ђевность или что-нибудь в этом роде. ђазве Я этого не понимаю?
ђазве Я не пережила того же самого со ‘лотером много лет назад? ‚ыбросьте
это из головы! Ќе думайте об этом! ‚едь она плачет так, что того и глЯди
заболеет! ‚ернитесь к ней. Џоцелуйте ее, скажите ей, что все в порЯдке, -
и через десЯть минут вы будете целоватьсЯ и ворковать, как два голубка!
Ѓудет вам дутьсЯ. ’ерпеть не могу, когда дуютсЯ! ‘ейчас же идите к ней,
говорю Я вам, и уладьте дело, и пусть с этим будет покончено! ‡автрак уже
на носу, и у менЯ баранина варитсЯ. ‚ы еще ни разу не соблаговолили
покушать у менЯ. Њилости просим ко мне и покончим с этой напастью.
Џоцелуйтесь, помиритесь и останьтесь у нас на весь вечер. Џовезите ее
куда-нибудь! ‚от мой рецепт, Ђрнольд. ‹учше Я не могу придумать!
Ћна умолкла, но сквозь ее напускное добродушие проглЯдывала тревога.
џ чуть было не назвал ее "милаЯ моЯ", что было бы уже совсем
оскорбительно. џ начал говорить медленно, взвешиваЯ каждое слово.
- Њиссис ‘лотер! - сказал Я. - ЏовторЯю, это дело касаетсЯ лишь менЯ и
Ћливии. џ разберусь во всем этом с нею, и только с нею!
Њиссис ‘лотер хотела было перебить менЯ, но Я повысил голос:
- ’олько не сегоднЯ. Ќе сегоднЯ. €ногда следует подождать, чтобы
немного остыть, а иногда необходимо, чтобы кое-что созрело.
“ нее вытЯнулась физиономиЯ. Ћна увидела нечто такое, чего до сих пор
не замечала.
- Џочему это магазин заперт? - спросила она.
- Ћн заперт по деловым соображениЯм, - ответил Я. - Ќо опЯть-таки Я не
могу это обсуждать в данный момент.
- Ђ мистер ѓрэвз?
- …го здесь нет.
’аков, в общих чертах, был наш разговор. Ћна произнесла еще несколько
пустых фраз, возвращаЯсь все к тому же, и наконец ушла, вспомнив о
баранине, оставленной без присмотра. ЉажетсЯ, Я долго еще стоЯл в
магазине.
Њне запомнилось, как Я стоЯл одной ногой на тротуаре, перекинув другую
через седло велосипеда, и спрашивал себЯ: "Ќу, куда же мне теперь-ехать?"

6. ‘’Ћ‹ЉЌЋ‚…Ќ€… ‚ ЏЋ’…ЊЉЂ•

џ сидел и пил чай на берегу ’емзы в полутемной, но сиЯющей чистотою
гостинице "ЏарЯщий орел", котораЯ, несмотрЯ на свою миниатюрность,
числитсЯ в списке "‘та замечательных гостиниц". •озЯин, солидный
джентльмен в сюртуке бутылочного цвета с медными пуговицами, удостоил менЯ
беседой.
- Ќе случалось вам терЯть самого себЯ? - спросил Я его.
- € находить" кого-нибудь другого?
- џ ищу некоего Ђрнольда Ѓлетсуорси, пропавшего часов шестнадцать
назад!
- Ќу, все мы играем в прЯтки сами с собой. —то же, этот Ђрнольд
Ѓлетсуорси был молодой человек, полный надежд и честолюбивых замыслов?
џ кивнул головой.
- ‚от они всегда так - пропадут, как в воду канут.
- Ђ потом возвращаютсЯ?
- Љак когда. €ногда возвращаютсЯ. € даже очень скоро. Ђ то и нет.
’ут он вздохнул, посмотрел в широкое окно, находившеесЯ низко над
полом, и что-то приковало к себе его внимание. Џробормотав какое-то
извинение, он покинул менЯ. Ћн так и не вернулсЯ; спустЯ некоторое времЯ Я
уплатил по счету кельнерше и поехал на велосипеде по направлению к
ќмершэму. ‡астенчивость помешала мне дождатьсЯ трактирщика. Њне досадно
было, что не удалось возобновить с ним беседы - его голос и манеры
понравились мне, и он, кажетсЯ, хорошо понимал мое душевное состоЯние.
‚прочем, если бы он вернулсЯ, Я, вероЯтно, заговорил бы о чем-нибудь
постороннем.
џ катил по дороге, испытываЯ чувство полнейшего одиночества.
џ бесцельно ехал теплым летним вечером, поворачиваЯ на восток, чтобы
лучи заката не били мне в глаза. џ разрешал путаный вопрос о своей
индивидуальности. Ќеужели же Ђрнольд Ѓлетсуорси - только наименование и
оболочка целого рЯда противоречивых "Я"?
Њне известны были блетсуорсианские мерила чести и правила поведениЯ,
которыми мне надлежало бы руководствоватьсЯ в этом моем кризисе. џ
великолепно знал их. —то менЯ больше всего удивлЯло - так это ураган
похоти, животной похоти, смешанной с гневом и прикрытой чувством
самооправданиЯ, котораЯ с презрением отшвыривала прочь все эти мерила и
всЯкую сдержанность! Љто такой был этот гневный и похотливый эгоист,
который хотел взЯть верх надо мной и которого преследовал образ Ћливии -
обнаженной, испуганной и податливой? ќто был не Я. Љонечно, не Я! ‚ старое
времЯ его называли сатаной или дьЯволом. Ќеужели дело менЯетсЯ оттого, что
в наше времЯ этого непрошеного гостЯ называют "подсознательным Я". Ќо Я-то
кто? Ђрнольд Ѓлетсуорси или этот другой? ‘квозь Яростный вихрь страсти,
грозивший лишить менЯ свободы воли, начинал звучать другой голос,
надменный и презрительный; казалось, говорил какой-то циничный
наблюдатель, подававший мне дурные советы. "„урак ты был, - доказывал он,
- и дураком осталсЯ. „урак и мозглЯк. Љ чему все эти негодующие позы? …сли
ты желаешь эту девушку - возьми ее, и если ты ее ненавидишь - разделайсЯ с
нею. Ќо устройсЯ с нею так, чтобы не попасть в беду. ’ы можешь сделать
так, чтобы инициатива исходила от нее, а не от тебЯ. ’ы увидел по ее
глазам, какую власть имеешь над нею! Џогуби ее - и уйди! Ќе давай ей
поработить тебЯ, увлечь в бездну позора. ‘тоило тебе поглЯдеть на ее
теплое и гибкое тело, как ты скис, мой мальчик! Ќичего себе,
соблазнительнаЯ девчонка! Ќо что тут удивительного? € неужели других нет
на свете? џ спрашиваю тебЯ - разве нет на свете других?"
‚ этот вечер Я проносилсЯ не по проселкам, а сквозь сумЯтицу своих
побуждений. ‚споминаю, между прочим, что мной вдруг овладело сильнейшее
желание войти в сношение с "духом" моего дЯди. …сли бы Я только мог
вспомнить как следует его образ и голос, эти злые силы сразу отступились
бы от менЯ. Љто знает, может быть частица его души еще реет над холмами
“илтшира. Ќо когда Я посмотрел на запад, заходЯщее солнце вонзило мне в
глаза свои пламенеющие копьЯ, и Я отпрЯнул назад.
‚ы спросите, молилсЯ ли Я? Ћбрел ли Я хоть какое-нибудь облегчение в
религии моих предков? Ќи на минуту! џснее чем когда-либо Я понимал, что
верил-то Я в своего дЯдю, а вовсе не в милосердного бога, образ которого
лучи дЯдюшкиной доброты отбрасывали на это равнодушное небо. ‚о всех моих
злоключениЯх Я ни разу не воззвал к богу. ќто было длЯ менЯ все равно что
молить о помощи, скажем, ‘ириус.
‘темнело, но Я не зажег фонарЯ. Ћбогнув угол, Я увидел на расстоЯнии
какого-нибудь Ярда заднюю стенку фургона, тускло маЯчившую в сумерках. џ
думал, что фургон движетсЯ, и хотел обогнать его, но вдруг заднЯЯ стенка
фургона сузилась с какой-то волшебной быстротой, и Я понЯл, что он
поворачивает, - но понЯл слишком поздно, чтобы избегнуть столкновениЯ. Љак
сейчас вижу: мой велосипед быстро несетсЯ навстречу огромным деревЯнным
колесам; помню, как Я порывалсЯ свернуть в сторону и как потерЯл
равновесие.
„о этого мига Я все помню Ясно и отчетливо, но затем Я словно куда-то
провалилсЯ. ‚ероЯтно, Я ударилсЯ головой о фургон. Ћб этом историЯ
умалчивает. „олжно быть, Я был оглушен. Ќо странно, что Я не помню, как
произошло столкновение. ‘вет, так сказать, погас в тот момент, как Я
ударилсЯ колесами в стенку фургона.

7. Њ€‘’…ђ Ѓ‹…’‘“Ћђ‘€ ‘Ћ‚…ђ…ЌЌЋ €‘—…‡Ђ…’ €‡ ‘ЋЃ‘’‚…ЌЌЋ‰ ЏЂЊџ’€

ЌачинаЯ с этого момента мой рассказ становитсЯ сбивчивым и туманным.
‚се, что произошло в последующие полтора месЯца, начисто изгладилось у
менЯ из памЯти. џ так и не знаю, что сталось с моим велосипедом и как Я
добралсЯ до Ћксфорда. ‚ тот вечер Я вернулсЯ домой в Љэрью-”осетс -
вернулсЯ на извозчике, с перевЯзанной головой, но в приличном виде.
„олжно быть, Я шаталсЯ по Ћксфорду с неделю или даже больше. Ѓестолково
занималсЯ своими делами. џ узнал, что ѓрэвз исчерпал до последнего гроша
предоставленный мною ему кредит, а затем поступил на службу агентом одной
торговой компании и отправилсЯ на ‡олотой Ѓерег. ЉажетсЯ, он прислал мне
письмо, обещаЯ уплатить свои долги и выражаЯ сожаление по поводу всего
происшедшего. ‚ероЯтно, так оно и было, но этот документ, думаетсЯ мне, не
сохранилсЯ. Џо-видимому, мистеру ”ерндайку Я ничего не сообщил о своих
разочарованиЯх и деловых неудачах. ќто было бы длЯ менЯ чересчур
унизительно после моих недавних патетических заверений. ‚место этого Я
пригласил какого-то захудалого адвокатишку из Ћксфорда, который главным
образом вел дела игроков на тотализаторе, улавливающих в свои сети юных,
неопытных студентов, и с его помощью очень быстро и весьма невыгодно длЯ
себЯ распорЯдилсЯ имуществом нашей компании. ‚се это начисто стерлось у
менЯ из памЯти.
ЉажетсЯ, раза два, а может быть и больше, Я пыталсЯ повидатьсЯ с
Ћливией ‘лотер наедине; но, должно быть, она сказала своей матери, что
боитсЯ менЯ; из этих попыток, во всЯком случае, ничего не вышло. ‚озможно,
что широкаЯ повЯзка, закрывавшаЯ мой глаз, придавала мне страшноватый вид.
Љак будто Я приходил в бешенство, но едва ли при свидетелЯх. Ћб этом у
менЯ сохранилось лишь смутное воспоминание. Џроцесса о нарушении обещаниЯ
против менЯ так и не возбудили.
Ќикому в точности не известно, как и когда Я покинул Ћксфорд. џ куда-то
исчез, и моЯ квартирнаЯ хозЯйка забеспокоилась обо мне. ‡а квартиру мою
впоследствии заплатил мистер ”ерндайк, и он же забрал мои вещи. ѓде Я
скиталсЯ в течение трех недель, осталось невыЯсненным. ‚ конце концов менЯ
обнаружили в переулке на окраине Ќорвича. Ќашел менЯ полисмен, в три часа
ночи. џ был весь в грЯзи, без шапки, без гроша в кармане и в сильном жару.
ѓоворЯт, Я пил запоем, прибегал к наркотикам и, несомненно, вращалсЯ в
дурном обществе. Ћт менЯ сильно пахло эфиром. џ начисто забыл свою
фамилию, забыл, кто Я такой, а бумаг, которые могли бы удостоверить мою
личность, при мне не было. €з полицейского участка менЯ отправили в
больницу при работном доме, а там неглупаЯ сиделка, обратив внимание на
изЯщный покрой моего костюма, догадалась пошарить в моих внутренних
карманах и нашла карточку оксфордского портного с обозначением моей
фамилии и факультета; так была восстановлена свЯзь с моей утерЯнной и
забытой личностью. ‚се это времЯ Я оставалсЯ в постели, не отвечал, когда
менЯ окликали по имени, испытывал сильное недомогание, был странно
апатичен, и не было надежды, что Я скоро поправлюсь.
Ќовое самосознание формировалось во мне медленно, но верно. Ќе помню,
когда началсЯ этот процесс. “ менЯ осталось смутное впечатление, что менЯ
перевели в частную, хорошо оборудованную лечебницу, и Я обрадовалсЯ, когда
узнал; что мистер ”ерндайк собираетсЯ менЯ навестить. џ вспоминаю, что он
был любезен и приветлив, но себЯ самого не помню. Џервым признаком
возвращениЯ к жизни было чувство антипатии к моей сиделке, болтливому
созданию с редкими льнЯными волосами, весьма враждебно настроенной к двум
людЯм, имена которых, чем бы ни занималась, она вечно повторЯла, как
нудный припев: "•олл Љейн" и "•олл „ейн". •олл Љейн, как видно, был
крупный английский романист: одна из его героинь, ѓлориЯ ‘торм, обидела ее
тем, что была изображена сиделкой, охваченной преступной страстью; а •олл
„ейн оказалсЯ не кем иным, как лордом •олденом, который внес какие-то
изменениЯ в закон об армейских сестрах милосердиЯ. џ лежал и с ненавистью
думал о сиделке - и вдруг вспомнил о приезде лорда •олдена в наш
спортивный союз. ќто напомнило мне несколько фраз, сказанных ‹айолфом
ѓрэвзом, - ‹айолф ѓрэвз сидел на соседней скамье.
џ - Ђрнольд Ѓлетсуорси из ‹етмира!
ђазрозненные воспоминаниЯ хлынули в мою душу, как дети в школу после
каникул. Ћни расселись по своим местам, принЯлись кивать мне, выкрикивать
свои имена и перекликатьсЯ между собою...
Ќа другой день пришел старик ”ерндайк - розовый, в очках, полный
участиЯ. …го круглое, чисто выбритое лицо почему-то странно разрослось в
моем воображении, принимаЯ огромные, прЯмо-таки нечеловеческие размеры.
Љазалось, Я рассматривал его в лупу. ‹ицо ласковое, как у моего дЯдюшки,
но "светское", каким никогда не бывало дЯдюшкино лицо. Ќад одним веком
нависла складка, и поэтому кажетсЯ, что его очки без ободка сидЯт криво.
‚олосы его на одном виске чуть подернуты сединой, они гладкие и чистые,
как шерстка у кошки. ЃеседуЯ со мной, он внимательно вглЯдываетсЯ в менЯ,
как человек, привыкший к трудным казусам.
- ЌеврастениЯ, - успокаивает он менЯ. - Ќеудача за неудачей. ќто со
всЯким может случитьсЯ. ‚ы просто надорвались. †алеть или стыдитьсЯ тут
нечего.
Ћн уставилсЯ на свою левую руку, словно хотел получить от нее совет.
- џ мог бы многое вам рассказать о том, как Я вступал в жизнь, -
проговорил он конфиденциальным тоном. - Џравда, фортуна была ко мне
благосклонней. "Ќадежда - смертному отрада..." ‘ловом, дорогой мой мистер
Ѓлетсуорси, всем нам приходитсЯ через это пройти! Ќо не всем выпадают на
долю такие испытаниЯ. Ќа вас это свалилось как снег на голову. ‚ам ничего
не остаетсЯ, как взЯть себЯ в руки, быть верным себе и продолжать жить
согласно нашим лучшим традициЯм!
- џ сам хочу этого, - отвечал Я.
- ‚ыскажите мне свои пожеланиЯ. —то нам теперь делать?
- Њожет быть, вы что-нибудь посоветуете мне, сэр? - предложил Я.
- Ћтлично, - согласилсЯ он. - Ќу-с, во-первых, не тревожьтесь насчет
этой истории в Ћксфорде! Џредоставьте нам уладить дело. Њистер ѓрэвз исчез
с деньгами, ќто спишите со счета. Ћн скверно кончит, а как, это один бог
знает. —то касаетсЯ другой истории, - ну, мамаша, как видно, не лишена
благоразумиЯ и не станет ни на чем настаивать, особенно теперь, когда
думает, что вы разорились. Ћб этом не беспокойтесь! Ќо в данный момент вы
как бы вырваны с корнем. ‚ы, можно сказать, витаете в облаках. …сли
вернетесь в Ћксфорд или ‹ондон, то жизнь вам покажетсЯ пустой и
бесцельной. Џоэтому нечего вам возвращатьсЯ в Ћксфорд или в ‹ондон, -
лучше поезжайте-ка за границу, и Я уверен, что вы вернетесь в Ђнглию с
новыми надеждами и перспективами. Џутешествуйте! џ пришел к выводу, что
вам нужно путешествовать. ‘овершите кругосветное путешествие! Ќикаких
пассажирских пароходов и роскошных отелей - как-нибудь попроще.
Џутешествуйте на торговых пароходах и верхом на муле. џ думаю, это
подействует на вас благотворно, прЯмо-таки благотворно. Џодумайте только,
сколько способов передвижениЯ придетсЯ вам перепробовать на пути между
Ђнглией и Љалифорнией, если вы двинетесь на восток! ќто будет очень
занЯтно. Џожалуй, вы еще напишете книгу.
- Љак Љонрад, - вставил Я.
- Ђ что же тут странного? - спросил мистер ”ерндайк, не проЯвив
восторга, когда Я клюнул эту наживку, но и не выразив сомнений насчет моей
способности писать на манер Љонрада. - ќто будет здороваЯ жизнь! ‚аши
нервы окрепнут! ‚ы справитесь с этим своим недомоганием. €, Я думаю, вас
можно будет избавить от всЯких предварительных хлопот. ‚едь ђомер,
компаньон фирмы "ђомер и ѓолден", судовладелец, приходитсЯ вам кузеном. ‚ы
встретились с ним на чьей-то свадьбе и понравились ему. €х корабли
бороздЯт все морЯ и океаны; он посадит вас на любой из них, хотЯ не все
берут пассажиров. ‚ы можете поехать в качестве письмоводителЯ, бухгалтера
или надзирателЯ над грузом - кого угодно. ‚ас могут отправить во все концы
земного шара, - а ведь он бесконечен. ‚ы увидите, как люди трудЯтсЯ,
познакомитесь с торговлей, испытаете приключениЯ - настоЯщие приключениЯ!
“видите земли Ѓританской империи и значительную часть земного шара. Ѓудет
с вас верхней ’емзы - этой речонки, где впору плескатьсЯ ребЯтишкам!
Џлывите по нижней ’емзе, откуда можно проехать во все концы вселенной.
Ќачните жизнь сызнова. ћность ваша миновала, ушла навсегда. Џусть так! —то
же из того, мистер Ѓлетсуорси? Џоезжайте и возвращайтесь мужчиной!
Њистер ”ерндайк закашлЯлсЯ и весь побагровел. Ћн несколько увлексЯ
риторикой. ѓлаза его слегка увлажнились, или это ему только почудилось. Ћн
снЯл очки, протер их и опЯть посадил на нос немного криво, точь-в-точь как
они сидели раньше.
- Љороче говорЯ, мистер Ѓлетсуорси, - продолжал он горЯчо, - Я советую
вам длЯ начала совершить хорошенькое морское путешествие. „ела ваши
расстроены, но у вас еще есть на что существовать. ‚се еще можно
поправить.

—Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ

где рассказываетсЯ о том, как мистер Ѓлетсуорси отправилсЯ в море,
о его путешествии, о том, как он потерпел кораблекрушение, был
покинут на корабле и как поЯвились дикари, взЯвшие его в плен

1. Њ€‘’…ђ Ѓ‹…’‘“Ћђ‘€ ‚›Ѓ€ђЂ…’ ЉЋђЂЃ‹њ

‚ присутствии мистера ”ерндайка мне казалось, что Я тот же самый
Ѓлетсуорси, каким был до катастрофы. Ќо когда после второго свиданиЯ с ним
в ‹ондоне, принЯв окончательно его план, Я вышел из его конторы и
направилсЯ из ‹инкольнс-€нн по красивой площади в деловой каньон
—энсери-‹ейн, мне было очень не по себе, и Я испытывал острую потребность
в моральной поддержке. Џорой у менЯ пробуждались воспоминаниЯ о днЯх,
проведенных в тупом, бессмысленном распутстве, в ушах звучал грубый хохот,
мелькали обрывки старых впечатлений. џ познал всю низость своих мнимых
друзей и заглЯнул в темные подвалы своей души. Њистер ”ерндайк при этом
втором свидании уделил мне ровно двадцать минут, затем взглЯнул на часы и
выпроводил менЯ с вежливым поклоном. Ћн пришел мне на помощь, но помощь
его носила преходЯщий характер. Њне нужен был _друг_. Њне нужен был друг,
который терпеливо выслушивал бы менЯ и подавал ободрЯющие реплики.
"Њоре! Љругосветное путешествие! —еловечество!" - прекрасные слова, что
и говорить, но Я не сумел ответить на них должным образом; как жаль, что Я
не нашел нужных слов!
Ќапример, Я мог бы сказать ему: "‚ы правы, сэр, Џоверьте, Ѓлетсуорси
всегда найдет выход из положениЯ".
Љак это странно - мысленно говорить человеку слова, которых никогда не
скажешь ему в действительности!
Њне понравилсЯ молодой ђомер, который был старше менЯ всего на
каких-нибудь десЯть лет; он также сделал длЯ менЯ все что смог. Ћн
провозилсЯ со мной чуть не полднЯ. Ћн толковал о кораблЯх, плавающих по
всему свету, об их репутации и достоинствах. …сли угодно, он даст мне
рекомендательные письма к различным лицам во всех портах, куда корабль
будет заходить. Џо большей части это торговые агенты, но кое-кто может мне
понравитьсЯ. ђомер водил пальцем по списку. Ќе хочу ли Я поехать в Њанаус
на Ђмазонке? ќто можно проделать в сравнительно короткий срок. €нтересен
также рейс на Љанарские острова, а затем через океан в Ѓразилию и в ђио.
€ли же... ну да, можно миновать Љанарские острова. Ђ то Я могу поехать на
‚осток! ‚от в Ѓирму отправлЯют большой груз бутылок с фарфоровыми
пробками, дешевых швейных машин, целлулоидовых кукол, медных образков,
керосиновых ламп, катушек, патентованных средств, детской муки и немецких
часов. —то Я скажу о Ѓирме? Ђ то не заглЯнуть ли мне в атлас, лежащий у
него в приемной, руководствуЯсь и этим списком?
ќто все ободрЯло менЯ, и Я испытывал такое чувство, будто у менЯ в
руках весь мир и Я могу перечитывать его, как меню в ресторане.
‚ конце концов мы остановились на "‡олотом льве", направлЯвшемсЯ первым
рейсом в Џернамбуку и ђио.

2. Њ€‘’…ђ Ѓ‹…’‘“Ћђ‘€ Ћ’ЏђЂ‚‹џ…’‘џ ‚ Џ‹Ђ‚ЂЌ€…

џ думаю, тысЯчи людей испытывали иллюзию освобождениЯ, какую пережил Я,
стоЯ на зыбкой палубе "‡олотого льва" и наблюдаЯ, как берега Љента и
ќссекса проплывают мимо и убегают назад, к ‹ондону. ‚ этот вечер мне
казалось, что моЯ прежнЯЯ мелкотравчатаЯ жизнь окончилась и начинаетсЯ
другаЯ, полнаЯ свободы и приключений, что Я найду себЯ в пронизанных
соленым ветром просторах и вернусь обновленный и морально возрожденный.
Љончились широко раскинувшиесЯ приземистые, кишащие людьми доки по
обоим берегам ’емзы, где дома, харчевни и церкви, кажетсЯ, плывут по реке,
как суда; в ’илбери, где паровой паром, пыхтЯ, пробираетсЯ к ѓрэвсэнду,
один за другим стали поЯвлЯтьсЯ желтые огоньки, их становилось все больше
и больше; еще немного - и огромный город показалсЯ мне мазком копоти под
заревом заката; по одну сторону потЯнулись низменные берега острова Љенви,
по другую - мЯгкие линии холмов Љента. ‘инева сумерек сгустилась в
черноту; мимо нас проплыл усеЯнный огнЯми берег ‘аусэнда, длиннаЯ дамба
погрозила нам своим острием, затем повернулась в сторону ‹ондона. Њиновали
курорты Љента - пЯтна Яркого света на кромке ночи. џркие глаза огней,
желтые и красные, мигали, закрывались и опЯть подмигивали, точно
собирались сообщить какую-то тайну, белые полосы света, шарЯ над водой,
направлЯли наш курс, смыкались за нами, отступали вдаль и тонули в море -
и вот, наконец, мы остались одни в морском просторе, если не считать
какого-нибудь отдаленного судна, освещенного не из вниманиЯ к нам, а длЯ
собственной безопасности.
‚ этот вечер Я чувствовал, что выплываю в какую-то ширь, тогда как в
действительности впервые в жизни оказалсЯ в заточении.
‚ мировой литературе, особенно в английской, нередко говоритсЯ о том,
что отправитьсЯ в море на корабле - значит выплыть в какой-то "открытый"
простор! ‚ действительности же в мире нет ничего "открытого", кроме дорог
и тропинок в стране с культурным населением. ѓородские огни и толпы
остались позади. Џозади осталось необъЯтное пространство, где можно
двигатьсЯ, где разыгрываютсЯ событиЯ и совершаетсЯ историЯ. ‘о всех сторон
вас окружает ночь, непроглЯднаЯ ночь. ‚ы спускаетесь вниз, поднимаетесь по
трапу, снова шагаете по узенькой палубе, и вам кажетсЯ, будто вы
сливаетесь с бесконечностью. ЋпЯть уходите к себе в каюту и засыпаете.
‘крипучий рассвет прокрадываетсЯ в сумрачную каюту, и качающаЯсЯ
керосиноваЯ лампа становитсЯ мутно-желтой.
‚ы долго озираетесь, соображаЯ, где это вы находитесь. ‚ы узнаете свои
наполовину распакованные чемоданы. ‚се кругом как-то странно
раскачиваетсЯ, предметы медленно накренЯютсЯ во все стороны, подвигаЯсь к
вам. Ќебо и море слились в бесконечной медлительной плЯске. ‚ы встаете,
кое-как одеваетесь, идете по трапу на палубу и хватаетесь за поручни.
‚ода. Ѓесконечный водный простор, а над вами - влажный ветер. ‚от они,
беспредельные и невидимые стены покамест еще не осознанной вами тюрьмы! Ќа
суше всЯкаЯ тюрьма имеет по крайней мере дверь, котораЯ открываетсЯ в мир,
хотЯ и крепко заперта; но эта тюрьма не нуждаетсЯ в замках, вы и без того
окончательно лишены свободы.
“ мистера ”ерндайка были самые лучшие намерениЯ, когда он отправлЯл
менЯ в плавание. Њне кажетсЯ, менЯ он прекрасно понЯл, но он не имел
представлениЯ о море! Џо привычке и по традиции он верил, что плавание,
особенно на судне, не приспособленном длЯ пассажиров, - источник приЯтных
и захватывающих переживаний. ’ак думал бы и мой дЯдЯ. ЃританиЯ, наша
родина, управлЯет и сама управлЯетсЯ морскими волнами, и раненаЯ душа
британца в трудную минуту обращаетсЯ к морю, как дитЯ к матери. Њорские
ветры обвевают наш остров со всех сторон, и, на счастье Ђнглии, нет в ней
такого места, которое отстоЯло бы и на сто миль от очистительной стихии.
ЏредполагаетсЯ, что все мы, Ѓлетсуорси, инстинктивно прибегаем к морю. Љак
только мы становимсЯ на "морские ноги", мы чувствуем себЯ дома, мы
счастливы. џ добросовестно старалсЯ почувствовать себЯ "дома и
счастливым", но в это утро мои "морские ноги" еще не окрепли. ‚се же Я
цепко держалсЯ за поручни, вертел головой во все стороны, как заправский
морской волк, и напевал сквозь зубы матросскую песенку, единственную,
известную мне морскую песню. Њне запомнились ее слова, ибо Я внезапно
почувствовал, до какой степени она не подходит к моим обстоЯтельствам, и
оборвал на середине припева.

Ћна стоит, и вслед глЯдит,
€ машет мне рукой:
"Њой „жек, прощай! Ќе забывай
‹юбимую тобой!"
ЊоЯ звезда со мной всегда,
„алекому верна.
„рузьЯ, живей, друзьЯ, ловчей!
Ќаддай!..

ќту до крайности нелепую песенку Я мурлыкал длЯ того, чтобы усыпить
свои сомнениЯ.
„ело в том, что менЯ начали обуревать сомнениЯ. џ должен жить в ладу со
своими спутниками по кораблю; они, как мне было известно из книг
английских авторов, совсем особенные люди, весьма своеобразного склада.
‘оленые люди. Ѓез сомнениЯ, с виду суровые и грубые, но в душе на редкость
нежные и деликатные. Ќелюбезный прием, оказанный мне накануне капитаном,
проЯвленнаЯ им грубость и властность (он заспорил с помощником, когда
корабль маневрировал по реке), конечно, всего лишь шероховатаЯ кожура, под
которой таитсЯ драгоценный плод - человеческаЯ душа...
‡а кораблем тЯнулсЯ след, терЯвшийсЯ в волнах, как недоконченный
рассказ; дым относило далеко на подветренную сторону. ‚ маленькой будке на
мостике, у штурвала, смутно виднелась фигура, подальше вырисовывалась
чьЯ-то голова и спина; других спутников Я пока что не видел. ЉолеблющаЯсЯ,
переливающаЯсЯ волна, серо-голубое небо - и больше ничего.
"‚от что, - размышлЯл Я, - с небольшими вариациЯми представлЯет собой
почти три четверти земного шара. ’аков нормальный пейзаж нашей планеты,
‡емли. ‘ухопутный ландшафт ЯвлЯетсЯ исключением. ќто надо как следует
запомнить. ЃеднЯги, толпЯщиесЯ на берегу, живут, повернувшись спиной к
трем четвертЯм земного шара. Џраво же, это предосудительно с их стороны".
џ старалсЯ отдать должное мужеству пЯти своих ближних, обитавших вместе
со мной на этом осколке человеческого мира. €бо эти пЯть человеческих душ
на неопределенный срок должны были составлЯть все мое общество. Ћстального
же населениЯ кораблЯ, кроме ‚етта, вертлЯвого маленького стюарда, Я почти
не видел вплоть до нашей высадки в Џернамбуку.
Њне удавалось лишь мельком взглЯнуть на кочегара, вышедшего подышать
воздухом, или на трех-четырех матросов, занЯтых какой-то непонЯтной мне
работой под руководством второго помощника капитана; и непрестанно звучало
концертино, то и дело начинавшее и никогда не оканчивавшее кафешантанную
песенку, - всЯкий раз она внезапно обрывалась, словно инструмент вырывали
из рук музыканта; небольшие кучки людей, сидЯщих на палубе в погожий вечер
и беседующих за починкой трЯпьЯ, - вот все, что Я помню о жизни "низшего
класса" в этом маленьком осколке человеческого общества. Њежду ними и нами
зиЯла глубокаЯ пропасть. Џредполагалось, что их интересы - не наши
интересы, их мысли - не наши мысли. Њы шестеро были слеплены из другой
глины и вели более возвышенную жизнь. Њы обращались к ним сухим тоном и со
скупыми словами. Љазалось, вражда между нами кое-как приглушена и может
разгоретьсЯ в любой момент, как только ослабеют свЯзывающие нас узы
дисциплины. ђазгуливаЯ по палубе, Я чувствовал, что из черного отверстиЯ
на баке за мной следЯт и прощупывают менЯ чьи-то глаза, а мне вовсе не
хотелось быть предметом наблюдений и пересудов.
Ѓез сомнениЯ, Я находилсЯ тогда в особом состоЯнии духа, был настроен
весьма критически и оказалсЯ совсем неподходЯщим товарищем длЯ пЯти
человек, которым было навЯзано мое общество. ‘о всей своей юной
наивностью, в возвышенном порыве Я ринулсЯ в жизнь, но испытал жестокое
разочарование, и мой пыл, остыв, подернулсЯ холодным пеплом уныниЯ. џ был
ушиблен жизнью, и мне стало трудно переносить людей. џ постепенно утратил
к ним доверие, стал подозрителен и даже немного побаивалсЯ их. Ќе то чтобы
Я замыкалсЯ от людей - нет, мне просто было с ними не по себе, и поэтому
мои первые попытки завЯзать с моими спутниками сердечные, товарищеские
отношениЯ отличались известной наигранностью. € с первой же минуты, - то
ли ему не понравилась моЯ внешность, выговор и манера держатьсЯ, то ли с
досады, что менЯ ему навЯзали, - ‘тарик, как называли капитана, невзлюбил
менЯ.
ќто был дюжий мужчина, с квадратным лицом, с рыжими волосами, с
белесыми ресницами и жесткой линией рта. Ћн Язвительно поглЯдывал на менЯ
своими маленькими серо-зелеными глазками.
- “же в третий раз мне подсовывают чертова пассажира на эту проклЯтую
старую калошу! - проворчал капитан, когда Њидборо, второй помощник,
которому менЯ поручил молодой ђомер, представил менЯ ему в доке.
‘ этими словами капитан отвернулсЯ и больше не обращал на менЯ
вниманиЯ.
‚скоре он опЯть менЯ задел.
- ‚етт, - рЯвкнул он как раз в тот момент, когда Я подумал, что недурно
бы выпить кофе, - позвал ты нашего добавочного сверхджентльмена?
Ќесколько обескураженный таким обращением, Я начал налаживать отношениЯ
со своими спутниками. Ќо решительно все оглЯдывались на капитана. Њеханик
по всем правилам должен был бы оказатьсЯ шотландцем, - но это был рослый,
смуглый, курчавый малый Ярко выраженного семитического типа, с выдающейсЯ
нижней губой и акцентом, приобретенным в низовьЯх ’емзы. ‘тарший помощник
капитана был маленький, тщедушный седоватый субъект с озабоченным
выражением лица, имевший обыкновение отпускать глубокомысленные замечаниЯ
во времЯ затЯнувшихсЯ пауз. Ћн то и дело ковырЯл в зубах и соглашалсЯ с
капитаном решительно во всем, даже прежде, чем тот кончал фразу. Њидборо,
второй помощник, был белокурый худощавый и бледнолицый северЯнин и держал
себЯ с капитаном весьма предупредительно. Ђ ђэдж, молоденький третий
помощник, до смерти боЯлсЯ капитана.
џ видел, что за деспот этот капитан, и сделал ошибку, обращаЯсь к нему
слишком часто и настойчиво; предполагаетсЯ, что капитан, как некаЯ
царственнаЯ особа, не нуждаетсЯ в темах длЯ разговора, но сам выбирает их.
€з страха показатьсЯ робким, Я не проЯвлЯл к капитану должной
почтительности. Њне, собственно, следовало бы присмотретьсЯ, как другие с
ним обходЯтсЯ, а потом подражать им.
Љроме того, поскольку Я был еще очень молод и мало знал мир за
пределами “илтшира и Ћксфорда, - ибо злополучный опыт порочной жизни уже
стерсЯ из памЯти, - мне волей-неволей приходилось говорить о себе, об
оксфордских делах, о кое-каких прочитанных мною книгах, о спорте и играх.
€ли же о роде Ѓлетсуорси. џ думал, что если буду рассказывать своим
спутникам о себе, то вызову с их стороны подобную же откровенность; но
теперь мне Ясно, что Я должен был произвести на них впечатление существа
эгоистичного и ограниченного.
- ‚ы когда-нибудь занимались стрельбой из лука, капитан? - спросил Я
однажды за столом.
Љапитан на минуту перестал жевать, а потом издал неопределенный звук, Я
не мог разобрать, то ли он лЯзгнул зубами, то ли пробормотал: "что?"
- ‘трельбой из лука, - повторил Я.
’ут капитан положил свои вилку и нож и чрезвычайно серьезно посмотрел
на менЯ. Џауза, которую Я истолковал как немой вопрос, затЯнулась.
Њолчание нарушил старший помощник.
- „а, есть такие искусники, - сказал он. - џ видел в ”олкстоне, как они
забавлЯлись стрельбой. ‘трелЯют в большую мишень, похожую на днище
бельевой корзины. Њожно залюбоватьсЯ, как это у них здорово получаетсЯ!
- ќто очень занЯтно, - продолжал Я, - на зеленом лугу, в солнечный
день...
- …сли нечего делать, то, пожалуй... - вставил корабельный механик.
- ќто значит воскрешать времена ђобина ѓуда и его веселых товарищей, -
изрек Я заранее приготовленную фразу. - „обрую старую Ђнглию и золотой
век. Ћперенные стрелы и тому подобное. - ’ут Я ударилсЯ в воспоминаниЯ. -
Ќекоторые наши профессора замечательно метко стрелЯли!
Ѓольше ни у кого не нашлось что сказать о стрельбе из лука, и вновь
последовала продолжительнаЯ пауза. џ уже собиралсЯ было спросить капитана,
увлекалсЯ ли он когда-нибудь любительскими спектаклЯми, когда он сам
нарушил молчание, задав старшему помощнику какой-то весьма специальный
вопрос насчет груза. џ внимательно вслушивалсЯ, надеЯсь вставить и свое
словечко, но тема, как нарочно, была взЯта такаЯ, чтобы Я не мог раскрыть
рта.
- —то это за переборки, о которых вы говорите? - отважилсЯ Я спросить.
Ќикто не удостоил менЯ ответом.
‚ течение нескольких дней Я пыталсЯ наладить беседу и сблизитьсЯ с
этими людьми, но в конце концов отчаЯлсЯ. ќти пЯтеро морЯков ни под каким
видом не желали сближатьсЯ со мной. џ им был не нужен! Њои неловкие
попытки потерпели неудачу. Њало-помалу Я становилсЯ пассивным слушателем
острот капитана, изречений старшего помощника, болтовни механика и
поддакиваний двух младших помощников. Ќо морЯки выказывали такое презрение
ко мне и им было так неприЯтно мое общество, что они не позволЯли мне
просто стушеватьсЯ: они измышлЯли всЯческие сарказмы, намеки и шпильки,
которые менЯ задевали и ставили в тупик. ’ак, механик изобрел остроумное
оскорбление. ‚начале он называл менЯ "мистер", потом ускорил темп речи,
стал проглатывать второй слог и обращалсЯ ко мне просто: "мисс"! Љапитан в
веселые минуты, обычно в конце обеда, принималсЯ рассказывать грЯзные
анекдоты, которые он откровенно смаковал, а молодые люди встречали с
подобострастным восторгом.
‘тарший же помощник словно окаменел и не выказывал ни одобрениЯ, ни
недовольства.
- Ѓоюсь, что мы шокируем вас, мисс Ѓлетсуорси, - говорил механик после
каждого анекдота.
Ќо как-то раз мне удалось отпарировать удар.
- Ќичуть, - ответил Я на очередной выпад механика. - џ знаю одного
грЯзного старого пакостника в пивной Ћксфорда, так он дал бы капитану сто
очков вперед по этой части!
ќто заставило их умолкнуть.
- ’рудно поверить! - произнес с опозданием штурман, словно делаЯ
пробный промер лотом.
- ќтот старик знал целую кучу похабных стишков, - сказал Я. - ‚от это
так были стихи!
Љое-что Я в свое времЯ действительно слышал и теперь продекламировал
стишок-другой, из самых забористых. Ќикто не посмел засмеЯтьсЯ, а капитан
бросил на менЯ уничтожающий взглЯд.
- Ќе ожидал Я этого от вас, мисс! - с укором проговорил механик.
€ тут капитан нанес мне сокрушительный удар.
- …сли вы не можете вести себЯ за столом прилично, мисс Ѓлетсуорси, то
вам придетсЯ обедать у себЯ в каюте! - брЯкнул он.
‚ первую минуту Я растерЯлсЯ.
- џ думал, что вы любите такие стишки, - пробормотал Я, впервые за все
времЯ добавив почтительное "сэр", без которого не начинали речи мои
товарищи.
Љапитан Яростно хрюкнул.
Ќо после этого его тон значительно смЯгчилсЯ, а механик уже больше не
пыталсЯ конфузить менЯ. ‚се же Я чувствовал, что своим присутствием вношу
атмосферу вражды и недовериЯ и, пожалуй, даже неловкости. Њежду завтраком
и обедом мне приходилось либо дутьсЯ в одиночестве, либо спать. ‘тоило мне
приблизитьсЯ к кому-нибудь из моих спутников, как он быстро сворачивал в
сторону. Љогда стоЯла хорошаЯ погода и корабль шел равномерным ходом, день
казалсЯ бесконечным, медленно ползли часы за часами, дневной свет
неприметно переходил в сумерки, и наконец наступала нескончаемаЯ ночь.
—асы на стене как будто засыпали и не думали просыпатьсЯ. Њладшие
помощники резались в карты, поочередно падали духом или приходили в
возбуждение. Њеханик запоем читал, а старший помощник пребывал в какой-то
летаргии. Љапитан почти не показывалсЯ.
ђаз или два Я брал книги у механика, который давал их мне неохотно, по
одному томику, и не без ехидства напоминал, что необходимо аккуратно
обращатьсЯ с ними и вовремЯ отдавать. Ћн дал мне потрепанный том "€стории
мира" ѓельмгольца, где рассказывалось о татарских династиЯх и о Љитае,
книгу "Љак ездить на лыжах" и повествование ‘тэнли о том, как он
разыскивал ‹евингстона, ‘ам же он сидел чуть ли не все времЯ над книгой
Љерка "ђуководство по физиологии", пыталсЯ изучить строение мозга по
описаниЯм и таблицам, многого не понимал и приходил от этого в дурное
настроение. џ всЯчески старалсЯ завЯзать с ним беседу по поводу этих книг,
но мог высказывать лишь общие места, а ему нужны были только факты.
Џо его словам, все эти книги он купил на улицах ‹ондона, на лотках у
букинистов, и ни за одну не заплатил дороже шиллинга. Ћн любил толстые
книги на актуальные темы. Ѓеллетристику он презирал, считаЯ ее обманом.
—итал он, распустив свои рыхлые губы, и при этом обыкновенно почесывал
щеку. ‚се, что он прочитывал, как видно, глубоко опускалось на дно его
сознаниЯ, а на поверхности не оставалось ничего; он терпеть не мог, когда
его спрашивали о прочитанном. …сли ему задавали вопрос, он вздрагивал,
таращил глаза и отвечал уклончиво или недружелюбно. Ћн требовал, чтобы Я
прочитывал взЯтую у него книгу от доски до доски, прежде чем начать
другую. ќти татары прЯмо-таки доконали менЯ. џ мысленно дал себе обещание
- скупить в Џернамбуку все романы на английском и французском Языке, какие
мне попадутсЯ.
Њне страстно хотелось добратьсЯ наконец до Џернамбуку. „ни тЯнулись за
днЯми, не вносЯ почти никакого разнообразиЯ в мою жизнь. ‚олна то
усиливалась, то спадала под переменчивым ветром, и несколько дней
держалась маслЯнистаЯ мертваЯ зыбь без малейшего ветерка; машины ухали,
корабль скрипел и вздрагивал, все казалось неустойчивым и двусмысленным,
палуба как будто пыталась принЯть удовлетворительный наклон к горизонту и
неизменно терпела неудачу в этих попытках, матрос с концертино на баке
делал отчаЯнные усилиЯ сыграть заглушаемую мелодию, а мне ни на миг не
удавалось забыть беспредельную водную пустыню, окружавшую нас со всех
сторон.
‚сего приЯтней в моем ограниченном мирке показались мне звезды, Я
ожидал их поЯвлениЯ на небе, как ждут возвращениЯ друга. Ћни становились
все Ярче и казались крупнее, по мере того как мы поворачивали к югу, к
тропикам. Њлечный Џуть все больше походил на Яркую, сверкающую россыпь.
ЊенЯ радовало, что Я знаю названиЯ некоторых звезд. џ сразу же находил
Ћрион и ‘ириус, потом узнавал Љанопус (стоЯвший прЯмо над головой), Ђрктур
и ђигель в углу трехзвездиЯ Ћриона. ‚се это были мои друзьЯ, и Я
приветствовал их. ЃольшаЯ Њедведица неотступно следовала за полюсом; Я
начал разыскивать ћжный Љрест и был разочарован - едва поверил глазам,
когда нашел его. ‡атем лунный серп стал поЯвлЯтьсЯ каждый вечер на закате,
он становилсЯ все больше, все надменнее и заливал морской простор Ярким
голубым сиЯнием, изгнав с неба все звезды, кроме самых Ярких. „о поздней
ночи простаивал Я на палубе, любуЯсь небом, а утром просыпалсЯ очень
поздно; ночь была не так скучна, не так пустынна и не так бестолкова, как
день.
Њало-помалу раны моей души затЯнулись защитной пленкой байроновского
презрениЯ, котораЯ некоторое времЯ успешно ограждала менЯ. џ презирал
житейскую грЯзь, Я дружил со знаменитыми звездами. џ уже реже хваталсЯ за
поручни и за борт и все чаще скрещивал руки на груди. Ќа смену нервной
услужливости и почтительности пришла холоднаЯ молчаливость. џ размышлЯл о
своих разочарованиЯх и пороках и теперь находил в этом какое-то мрачное
удовлетворение. ќти люди и не подозревали, кого они прозвали "мисс
Ѓлетсуорси"! Ќо - о, боже! - как бесконечно тЯнулись эти дни, заполненные
мечтами о Џернамбуку!

3. ‚›‘Ђ„ЉЂ ‚ Џ…ђЌЂЊЃ“Љ“

Љогда мы прибыли в ђесифи - таково настоЯщее название города, в
просторечии именуемого Џернамбуку, - и встали на рейде, Я испытал ту же
иллюзию близкого освобождениЯ, как и при отплытии из ‹ондона. ѓород
гостеприимно раскинулсЯ передо мною, точно заманиваЯ менЯ. Њы вырвались из
мрачной, безлюдной пустыни, и каждаЯ набережнаЯ, каждаЯ улица и здание
казались блаженным приютом после качающейсЯ ржавой железной посудины, в
которой мы пересекли Ђтлантический океан. Ќа баке стоЯла группа людей, их
лица и жесты выражали нетерпение и жажду свободы. ’еперь-то Я знаю цену
всему этому, но в ту пору был заражен общей иллюзией. џ так ликовал, что
не прочь был бы пошутить с самим капитаном, если бы такаЯ шутливость была
хоть сколько-нибудь уместна. Њеханику Я простил от всего сердца все его
выходки. Ћчень трудно было стоЯть скрестив руки и даже внешне сохранЯть
байроновскую позу.
Ќо тот, кто стал пленником морЯ, не так-то скоро разорвет эти узы.
Љаждый из приветливых домов, которые кажутсЯ столь гостеприимными
прибывающему в гавань морЯку, в действительности снабжен замками и
засовами. Ђ широко раскрытые двери некоторых домов на набережной - не что
иное, как ловушки длЯ изголодавшейсЯ и одинокой души морЯка. ’аможнЯ будет
осматривать его убогий багаж, как бы приглашаЯ почерпнуть от изобилиЯ
нового краЯ, но позади таможни и портовых контор - целый заградительный
кордон, множество людей, готовых использовать в своих корыстных целЯх его
неотложные нужды и слабости. …му предлагают Явно фальшивую любовь,
фальшивую дружбу и гнусные, распутные забавы. …сли же ему усилием волн
удастсЯ отстранить эти соблазны, он начнет скитатьсЯ по улицам, вдоль
которых выстроились магазины, глазеть на совершенно ненужные ему вещи,
пробираЯсь в толпе людей, чьи привычки, навыки и Язык коренным образом
отличаютсЯ от его собственных. ’рамваи и омнибусы манЯт его посетить
предместьЯ и кварталы с причудливыми названиЯми, но когда он туда
доберетсЯ, там никто не хочет его знать.
Ќадежда умирает только с жизнью, ибо жизнь и надежда - одно и то же, и
вот морЯк слонЯетсЯ по городу, стремЯсь вступить в легкое и свободное
общение с людьми, которые бесконечной вереницей проходЯт мимо него;
кажетсЯ, это так просто, а на деле совершенно невозможно. € если он
получает расчет, то чувство бездомности на чужом берегу только
обострЯетсЯ, ибо ему уже некуда податьсЯ, даже на корабль не вернешьсЯ.
Љогда Я увидел своих спутников, которые готовились сойти на берег,
чтобы провести ночь в городке, и более или менее принарЯдились, мне
прЯмо-таки не верилось, что мы когда-нибудь вновь соберемсЯ на корабле.
Ћднако в свое времЯ мы все же собрались. Љапитан превратилсЯ в элегантную
особу в мЯгкой шлЯпе; кончик носового платка кокетливо выглЯдывал из его
бокового кармана. Њеханик был просто ослепителен в имбирного цвета костюме
и вызывающе Ярком галстуке. Њидборо и ђэдж выглЯдели невероЯтно будничными
в темно-синих костюмах и котелках, и шли они бок о бок, совсем как
близнецы. Џреобразились и матросы. "‚зглЯните, какие мы молодцы! -
казалось, говорили они, прихорашиваЯсь. - Џринимайте как следует заморских
джентльменов!" € вот один за другим, окрыленные надеждами, мы повернулись
спиной к "‡олотому льву" и сошли на берег, а старший помощник, оставшийсЯ
стеречь корабль, провожал нас завистливым взглЯдом. Џернамбуку же не
проЯвил ни особого испуга, ни удовольствиЯ по поводу нашего набега.
“дастсЯ ли хоть одному счастливчику прорватьсЯ сквозь все эти рогатки и
преграды и встретить сочувствие и человеческое отношение? ѓород осветилсЯ
Яркими огнЯми, когда мы сходили на берег, но вид у него был равнодушный -
ни малейшего намека на приглашение, ему не было дела до наших надежд!
џ видел другие порты и гавани, но эта высадка в Џернамбуку стала как бы
квинтэссенцией всех моих морских впечатлений. Њоре - часть необъЯтного
внешнего мира, и кто сможет передать словами ужас, какой внушает оно
человеку? Њы отчаливаем от пристани и пускаемсЯ на своем хрупком суденышке
в водную пустыню, и матросы вынуждены плыть на нем, ибо они потерЯли почву
под ногами на суше.
‚озможно, что овладевшее мною глубокое разочарование окрашивало все
окружающее в мрачные тона; возможно, что все и каждый на "‡олотом льве" не
так уж стремились поскорей уйти от товарищей, как мне показалось в тот
раз. „опускаю, что в эти дни пессимистическое настроение заставлЯло менЯ
видеть мир в черном свете. Ћднако и сейчас мне кажетсЯ, что морЯк
непрестанно стремитсЯ обрести почву под ногами на суше, норовЯ остатьсЯ на
берегу всЯкий раз, как подвернетсЯ случай, и торчать там до тех пор, пока
голод не погонит его снова на море, - ведь на суше он не может заработать
себе на хлеб. ‚ конце концов он опЯть будет вынужден жить на корабле - на
баке или на шканцах (в зависимости от его должности), заключенный в одну
из этих шатких, пыхтЯщих железных коробок, нагруженных товарами, которых
он никогда не будет потреблЯть и самое назначение которых, вероЯтно,
навсегда останетсЯ ему неизвестным. Ќо всЯкий раз, как он приближаетсЯ к
берегу, он снова надеетсЯ вернутьсЯ в основное русло человеческой жизни.
џ отправилсЯ в город один-одинешенек.
Њолодой ђомер дал мне письмо к торговому агенту, с которым фирма
поддерживала дружеские отношениЯ. Ћн был датчанин и кое-как объЯснЯлсЯ
по-английски. ‚ этот вечер он рано ушел из конторы и отправилсЯ домой;
контора оказалась запертой, и Я выбрал наугад какой-то отель. Њне
предстоЯло самому искать себе развлечений, но таковых оказалось очень
мало. џ пообедал в ресторане, хозЯин которого, швейцарец из ’ичино, с
грехом пополам говорил по-английски и посоветовал мне кое-какие блюда;
потом Я отправилсЯ шататьсЯ по улицам. “лицы были или широкие и хорошо
освещенные, или убийственно темные и узкие. Џопробовал Я зайти в театр,
но, вероЯтно, был поздний час, - как бы то ни было, менЯ не впустили.
ЋбъЯснений Я не понЯл. —тобы услышать живое человеческое слово, Я подошел
бы к одной из проституток, зазывавших менЯ, если бы нашлась хоть одна,
знающаЯ по-английски не одни только непристойные слова. € когда наконец,
усталый и разбитый, Я стоЯл у входа в свой отель - мимо менЯ прошли
Њидборо и ђэдж; лица у них раскраснелись и вид был возбужденный; с ними
шел огромный негр, что-то оживленно им рассказывавший. ‘тало быть, они
нашли в конце концов проводника и куда-то отправились! Њне хотелось пойти
за ними, но Я воздержалсЯ.
Џомню, Я долго сидел на кровати не раздеваЯсь.
"—то Я за пропащаЯ душа? - спрашивал Я себЯ. - Ќеужели Я ненавижу весь
род человеческий? —то такое со мной стрЯслось? Џочему Я спрЯталсЯ от людей
и сижу здесь один как перст?"

4. ‚€‹‹Ђ ќ‹њ‘€ЌЋђ

Њистер Ђндерсен, к которому Я ЯвилсЯ с письмом на другой день, не
слишком-то помог мне в моих затруднениЯх, хотЯ выказал величайшее
доброжелательство и гостеприимство. Ћн говорил по-английски весьма
многословно и с большим жаром, но далеко не правильно, научилсЯ он Языку
главным образом путем чтениЯ, - и если не прерывать его каждую секунду
вопросами, очень многое ускользнуло бы от слушателЯ. ’ак как его Явно
смущало, что Я плохо его понимаю, то Я сделал вид, что слегка туг на ухо.
Ќо оказалось, что он в свое времЯ был студентом медицинского факультета в
Љопенгагене и даже сейчас усердно лечит своих знакомых. „обрых полчаса он
потратил на обследование моих ушей. „иагноз он поставил такой: мой
слуховой аппарат в полном порЯдке, но Я страдаю психической глухотой,
возникшей в результате беспорЯдочных увлечений молодости. ‡атем, не
переставаЯ тараторить, он повел менЯ завтракать в тот же самый швейцарский
ресторан, где Я обедал накануне вечером. Џо его словам, это замечательный
ресторан и иностранцы еще не открыли его.
Ћн подбодрил себЯ превосходным бразильским красным вином, название
которого Я забыл, и по мере того как он разогревалсЯ, в его английский
Язык вкрапливалось все больше датских фраз, а порой врывались французские
слова и, как мне показалось, даже португальские.
Ќо он стал говорить как-то медленнее, и его речь сделалась более
понЯтной. Ћн начал описывать мне Ѓразилию с враждебностью иностранца,
представителЯ чуждой расы, исповедующего иную религию, главнаЯ задача
которого скупать по низким ценам местные продукты и отправлЯть их за
границу, а также сбывать заграничные товары неподатливому туземному
покупателю. Ћднако женилсЯ он на бразильЯнке.
Ћн рассказывал жуткие анекдоты о нерЯшливости, недобросовестности и
бесчестности местных жителей, так что у менЯ сложилось представление, что
этот народ нехотЯ и спустЯ рукава работает на сахарных плантациЯх, а
праздники и свободные дни проводит в танцах, на скачках, за картами, в
пьЯнстве, разврате и всевозможных развлечениЯх, в результате чего у них
самое обычное Явление - ссоры, поножовщина, убийства. Џод конец он
пригласил менЯ на завтрак в свой загородный дом на следующий день - это
было воскресенье, - с тем чтобы Я потом составил партию в теннис с его
дочерьми.
Ћн похвасталсЯ, что его дочери владеют английским; быть может, они и
знали этот Язык, но почему-то не говорили на нем, и Я беседовал с ними и
их матерью на упрощенном, условном французском Языке. Њать оказалась
красивой смуглой и экспансивной женщиной; дочери были рослые и красивые, с
волосами цвета льна, с золотистой кожей и прекрасными темно-серыми
глазами. Ћни наперебой занимали менЯ приЯтной болтовней, пока не ворвались
двое молодых бразильцев, которые своим поведением подчеркивали, что имеют
какие-то права на этих девиц и не слишком обрадовались моему поЯвлению.
ђазговор пошел на португальском Языке и сделалсЯ очень быстрым. Њне дали
ракетку, принадлежащую одному из молодых бразильцев, и Я видел, что он не
одобрЯет моего способа отбивать мЯч; но Я сделал вид, что не понимаю того,
что говорилось, и продолжал играть на свой лад, только с известной
осмотрительностью. ‚се играли в теннис так же плохо, как и Я, площадка
была пыльнаЯ и местами очень рыхлаЯ, и партиЯ изобиловала сюрпризами.
Љогда молодые бразильцы окончательно потерЯли терпение, мы пошли пить чай.
Њистер Ђндерсен, удалившийсЯ соснуть, вышел освеженным и залопотал на
ломаном английском Языке еще быстрее, чем прежде; миссис Ђндерсен
ворковала по-французски. ћные джентльмены упрЯмо изъЯснЯлись только
по-португальски, а девицы стрекотали так, что положительно нельзЯ было
понЯть, по-португальски ли они говорЯт, или же на искаженном французском.
џ говорил наполовину по-английски, наполовину по-французски. ’аким образом
мы высказали друг другу свое мнение о ‚агнере, о Ќицце, о ђивьере
(несколько минут мне казалось, что речь идет о побережье Љорнуэллса, но не
все ли равно?), о доктрине Њонро, потолковали о нравственных качествах
ќдуарда VII, о своеобразном очаровании Џарижа и о том, что он во многих
отношениЯх похож на ђесифи, о богатстве тропической флоры, о мошках, осах,
змеЯх и незадолго перед тем вошедшей в моду игре в бридж. Џо крайней мере,
мне представлЯетсЯ, что мы говорили именно об этом, но может статьсЯ, мои
собеседники затрагивали совсем другие темы. Њне приЯтно было поупражнЯтьсЯ
в салонном разговоре после долгого вынужденного молчаниЯ на "‡олотом
льве", но через некоторое времЯ Я почувствовал усталость. •озЯева,
кажетсЯ, тоже утомились. Ќо все мы, опасаЯсь, как бы это утомление не было
замечено и истолковано в дурную сторону, стали с новым пылом развивать
свое красноречие; между тем молодые люди удалились в сторону теннисной
площадки и возгласами и знаками приглашали в свое общество девушек, причем
предполагалось, что Я ничего этого не замечаю.
—тобы прикрыть эту неловкость, миссис Ђндерсен пустилась в какое-то
любопытное описание, которому, казалось, не будет конца, - не то она
восхищалась ослепительным оперением южноамериканских колибри, не то
красотой туземных цветов, не то чудесной окраской рыбы, пойманной в
тропических водах, не то блеском роскошных карнавальных украшений и
нарЯдов или же говорила сразу обо всех этих предметах, а может быть, и ни
об одном из них. Ќо описание было превосходное, а ее жесты и интонациЯ
очаровательны.
- Mais oui, - повторЯл Я, - mais oui [ну да, ну да (франц.)].
Љогда наконец Я стал прощатьсЯ, члены семьи Ђндерсен, делаЯ вид, что
они воспылали ко мне бескорыстной симпатией, забросали менЯ приглашениЯми
на следующий день, еще на следующий, на любой день, - приглашениЯми,
которые Я принимал с таким же энтузиазмом. Ќо наиболее молчаливаЯ из
дочерей внесла совершенно новую нотку в разговор, тихонько сказав в
последний момент (при этом она опустила глазки):
- ‚ будни мы бываем совершенно одни...
џ понЯл, что приличиЯ требовали повторить визит.
џ был у них после этого несколько раз.
Љогда Я думаю об этих посещениЯх виллы ќльсинор, Я вижу себЯ как бы
смотрЯщим сквозь темную газовую завесу, в надежде обнаружить ближнего,
который, может быть, за ней скрываетсЯ. ‚ интонациЯх голоса младшей
Ђндерсен мне почудилось обещание какой-то мистической женской дружбы,
которой душа мужчины постоЯнно алчет и жаждет, и этого обещаниЯ она не
выполнила, даже не повторЯла и, может быть, вовсе и не давала его. Ќо Я
жил этой надеждой в ђесифи. џ приходил Якобы длЯ того, чтобы быть
четвертым партнером в теннисной партии, играЯ с двумЯ дочерьми и мамашей,
ибо в будни обрученные с девицами бразильцы были занЯты в городе делами.
Ђндерсен корчил из себЯ англомана и прогрессивную личность, и дочери его
пользовались свободой, совершенно немыслимой в Ѓразилии в те довоенные
дни. Ћни даже разъезжали на велосипедах по сравнительно безопасным
маршрутам, в развевающихсЯ юбках, открывавших лодыжки, и воротничках,
открывавших шею. € умели спрЯгать чудесный английский глагол "флиртовать".
Њожно было предположить, что младшаЯ сестра флиртует со мной, и, уж
конечно, трудно было придумать более "английскую" ситуацию.
Ќо дальше этого Я не пошел. Њне так и не удалось проникнуть за
таинственную завесу.
Ћднажды в саду, когда Я находилсЯ наедине с младшей, мне показалось,
что она не прочь, чтобы Я поцеловал ее, но Я упустил этот случай, не успев
проверить, так ли это. ‚озможно, что она сочла менЯ непредприимчивым и
решила больше не подавать мне повода. ‘ейчас Я не могу в точности
припомнить, что навело менЯ на эту мысль и вызвало эти колебаниЯ. € трудно
себе представить, что за "треугольник" получилсЯ бы у нас, если бы этот
поцелуй был дан и возвращен. џ покупал ей и ее сестре шоколад, а матери -
огромные букеты цветов. Њы отбивали ракеткой теннисные мЯчи,
перебрасывались отрывочными фразами на скверном французском Языке и снова
брались за теннис, чтобы избавитьсЯ от необходимости говорить. Ѓеседовали
мы не длЯ того, чтобы что-нибудь сообщить друг другу, а только чтобы
скрыть то обстоЯтельство, что нам решительно не о чем говорить. Џризрачное
обещание развеЯлось, как дым, и когда "‡олотой лев" кончил разгрузку и
погрузку и был готов к отплытию, Я так же был склонен ехать дальше, как и
весь наш экипаж.
‘овершенно необычное настроение, похожее на сдержанную
благожелательность, царило на пароходе, когда город, покидаемый нами,
потонул в зареве заката. Ѓыл чудесный тихий вечер; погода по-прежнему
стоЯла прекраснаЯ. џ спросил второго помощника, удалось ли ему развлечьсЯ,
и он ответил, что на его долю выпало слишком много ответственной работы и
он провел всего три ночи на берегу. Ћн любезно пробурчал что-то насчет
апатичности штурмана и бесполезности третьего помощника; механик, когда Я
показал ему купленные мной книги, без всЯкой враждебности изрек свое
порицание "этой макулатуре". турман согласилсЯ со мной, что ђесифи
крупный железнодорожный центр, а третий помощник, без просьбы с моей
стороны, подал мне соль, Ќо капитан оставалсЯ непреклонным.
ќто менЯ прЯмо бесило. Ћбычно он громко прихлебывал суп за обедом, и
вдруг мне пришло в голову проделать такую же точно штуку со своим супом.
‚се оторопело на менЯ уставились, а капитан покосилсЯ в мою сторону с
каким-то злобным интересом.
џ неторопливо доел свой суп, причем финал был особенно шумный. Џотом
хладнокровно положил ложку на стол и стал терпеливо, с самым равнодушным
видом выжидать, когда капитан кончит есть. Ћн доел суп совсем беззвучно, и
лицо у него было багровое. ‘тарший помощник и механик поспешили его
выручить, как ни в чем не бывало затеЯв разговор, к тому же помощник
закашлЯлсЯ. Њидборо был ошеломлен, но, встретившись с ним глазами, Я
прочел в его взглЯде уважение, смешанное с ужасом.
‚ тот момент мне казалось, что менЯ осенила блестЯщаЯ мысль, но в
ночные часы на менЯ находили сомнениЯ, и Я был недоволен собой.
џ позволил себе непристойную, омерзительную выходку, и мне было стыдно.
џ ненавидел и презирал капитана, стараЯсь преодолеть страх, какой он мне
внушал, а вот и сам опустилсЯ до его уровнЯ. € все же Я боЯлсЯ его. Ќет, Я
недостоин называтьсЯ Ѓлетсуорси!

5. Џ…ђ…•Ћ„ „Ћ ђ€Ћ

џ остановилсЯ так подробно на этих первых неделЯх плаваниЯ потому, что
хотел по возможности обрисовать обстановку Я условиЯ, в которых медленно
развивалось мое душевное заболевание. €бо весь мой рассказ, по существу
говорЯ, не что иное, как историЯ психической болезни.
Џосле пережитого мною надлома воли и помрачениЯ памЯти Я думал, что это
была лишь неприЯтнаЯ случайность и мне удастсЯ вполне оправитьсЯ. џ
согласилсЯ с мнением, что стоит мне порвать с Ћксфордом и ‹ондоном и
начать новую жизнь - и все пойдет хорошо; но теперь на менЯ нахлынули
сомнениЯ, и в бесконечно долгие часы бессонницы Я пыталсЯ доискатьсЯ
причин обрушившейсЯ на менЯ беды и делал всевозможные предположениЯ.
Ќа менЯ угнетающе подействовала перемена погоды, после Џернамбуку она
сильно испортилась, и к смЯтению мыслей и чувств присоединилсЯ чисто
животный страх. Љазалось, стихии вступили в заговор с людьми и обрушились
на менЯ, подрываЯ во мне мужество и самоуверенность. Ќеужели Я заболеваю
морской болезнью? ќтого еще не хватало! ’еперь Я стану всеобщим
посмешищем.
Ќапрасно старалсЯ Я отогнать эти мысли.
—тобы подчинить себе непокорную диафрагму, Я пробовал по-дилетантски
применЯть методы "христианской науки". ЏредвосхищаЯ систему самовнушениЯ
Љуэ, Я то и дело повторЯл: "џ не заболею морской болезнью! џ не заболею
морской болезнью!" Ђ за обедом в тот же день решил, что заболеваю, и с
позором выскочил из-за качающегосЯ стола.
Ќочью шторм усилилсЯ. Љаюта моЯ все сильнее качалась и скрипела, ее
подбрасывало кверху, швырЯло из стороны в сторону; Я чувствовал, что
корабль уже не может быть длЯ менЯ твердым, надежным оплотом. Љаюта
прыгала, металась, поднималась все выше и выше, но стоило мне примиритьсЯ
с ее стремлением ввысь, как она, взвившись на дыбы, на мгновение замирала
как бы в задумчивости и стремглав летела в бездну. €ли внезапно ложилась
набок. Љорабль, как огромный штопор, ввинчивалсЯ в пучину. Џотом он
прикидывалсЯ Ярмарочными качелЯми. ‡атем новое превращение: он становилсЯ
лифтом, который испортилсЯ и летит вниз, проваливаЯсь в бездонный колодец.
€ли - вагонеткой фуникулера, медленно совершающей головоломный спуск.
’огда неприЯтные ощущениЯ сменЯлись чувством нарастающего ужаса. Љорабль
то и дело отчаЯнно встрЯхивало. ‚спененнаЯ волна врывалась в каюту, как
заблудившаЯсЯ собака в поисках хозЯина, металась из угла в угол,
промачивала все насквозь и убегала. ‚се неприкрепленные предметы прыгали
по каюте. Њои ботинки были подхвачены волной и унесены в море; Я вывихнул
себе кисть руки и ушиб колено. ”лЯга с водой отделилась от стола,
ударилась об стену, разлетелась вдребезги, и ее осколки метались во все
стороны, грозЯ моим рукам и ногам. ЏЯть суток прожил Я в этом аду.
Њало-помалу Я начал есть, хотЯ приступы тошноты все еще менЯ мучили. џ пил
горЯчий кофе все с большим удовольствием и жадно проглатывал хлеб, который
приносил мне ‚етт.
—етыре или пЯть дней Я провел у себЯ в каюте во времЯ шторма, и обо мне
все позабыли, кроме ‚етта, вездесущего стюарда, да как-то раз на минуту
заглЯнул второй помощник, и механик задал мне несколько вопросов, на
которые не получил ответа; эти дни встают в моем воображении как вихрь
смутных, мучительных загадок, которые, в сущности, угнетали менЯ и до и
после этого времени. џ ломал голову над этими загадками, металсЯ и ерзал
по койке, а кошмарные образы неотвЯзно кружились передо мной. ЊенЯ и
тошнило, и хотелось есть. € только в отрывочных, бессвЯзных словах могу Я
поведать обо всем, что происходило со мной.
џ старалсЯ осмыслить свое положение; корень зла, как мне казалось, был
в том, что Я вступил в жизнь с величайшей верой в себЯ, в человечество, в
природу - и внезапно утратил эту веру. џ перестал верить в свои силы.
—уждый всем своим ближним, Я стал боЯтьсЯ их и теперь находилсЯ в
томительном разладе с окружающим менЯ негостеприимным миром. џ и понЯтиЯ
не имел о своей слабости, о своем неумении приспособлЯтьсЯ и защищатьсЯ, -
а тут как раз стихиЯ и случай неожиданно ополчились на менЯ. Љак ужасно
было это протекавшее в одиночестве путешествие; казалось, ему не будет
конца. ‘ моей стороны было сущим безумием отправитьсЯ в море. ‡ачем, зачем
повернулсЯ Я спиной к своей настоЯщей среде? ‡ачем последовал совету
старика ”ерндайка? ђаньше Я был счастлив; если и не был счастлив в полном
смысле этого слова, то, во всЯком случае, успел приспособитьсЯ к своей
среде. Џромокший до костей, изнемогаЯ от качки, Я металсЯ по скачущей
козлом койке, то и дело увертываЯсь от своих вещей и мебели, которые
нахально бросались на менЯ, и с удивлением думал о том, что некогда мне
жилось хорошо и спокойно. џ ходил по твердой земле спокойными, уверенными
шагами и дружески улыбалсЯ звездам. џ вспоминал залитые солнцем холмы
“илтшира и вечерние улицы Ћксфорда, как нечто неправдоподобное, но
неизменно прекрасное. Ќеужели же все это было на самом деле? „а, к этому
миру, к благоустроенной жизни в центральной и южной Ђнглии Я был вполне
приспособлен. џ принимал необходимые в обществе условности, доверЯл людЯм,
жил добропорЯдочно, легко и уверенно чувствовал себЯ среди них. Њои
бедствиЯ начались лишь после того, как Я решительно порвал с этим миром. €
вот Я все дальше и дальше отхожу от него!
„а, но разве можно назвать нормальным мое полное неумение
приспосабливатьсЯ?
џ припоминаю, как у менЯ в мозгу, подобно ритмическому качанию
маЯтника, размеренно звучали слова: "Ќормально, ненормально, нормально,
ненормально, нормально?"
‚от, например, у нас на корабле Я больше всех страдаю от морской
болезни. €нтересно знать, испытывают ли другие это недомогание и тошноту?
Џриходилось ли им раньше так страдать? Ђ может быть, и они сейчас
страдают? џ присматривалсЯ к ‚етту. Ђ он-то вполне здоров? Ћн пошатывалсЯ.
Ћн ходил бледный, весь мокрый. Ќо добросовестно исполнЯл свои обЯзанности
и приносил мне кофе.
ЊенЯ непрестанно угнетало сознание своей полной непригодности к жизни,
но неужели никто из этих людей не испытывал такой мрачной подавленности?
Ѓыть может, они грубее менЯ, более толстокожи?
Ћткуда такое недружелюбие? Ќеужели оно вызвано моей болезненной
застенчивостью, неумением сходитьсЯ с людьми? €ли же это происходит
потому, что Я не могу думать ни о чем, кроме постигшей менЯ катастрофы? џ
не знаю, умеют ли они действительно сходитьсЯ с людьми? €ли, может быть,
они так же безмерно одиноки, как и Я, только не сознают этого? ‡амечают ли
они, до чего они необщительны? Ќо если все они живут одиноко, то что же в
таком случае человеческое общество, как не иллюзиЯ? ‚ Ћксфорде человек
говорит: "„обрый день!", "Љак дела?", надеЯсь получить дружелюбный ответ.
„а полно, так ли это? Ѓыть может, это нам только так кажетсЯ? € встречаешь
ли когда-нибудь сочувствие у людей? ‚от, например, если теперь, утратив
юность, Я вернусь домой, найду ли Я прежний Ћксфорд, и “илтшир, и дружбу?
„а в конце концов дружба, свЯзывавшаЯ менЯ с ‹айолфом ѓрэвзом,
обернулась против менЯ и оказалась такой же пустой, как и любовь. € если
весь этот привлекательный мир был только сном и Я пробудилсЯ от сновидений
лишь длЯ того, чтобы ошалело метатьсЯ среди кипЯщих вод, то что ждет менЯ
дальше?
ЏомнитсЯ, несколько дней менЯ била лихорадка, и в бреду Я разговаривал
с ‚еттом. Ќо вот ветер стал быстро затихать, выглЯнуло ослепительно Яркое
солнце и просушило палубу нашей железной посудины; треск и стоны кораблЯ
обрели обычный ритм, тЯжелые прыжки волн сменились мерной и плавной
плЯской и постепенно перешли в тихую зыбь. џ почувствовал, что ко мне
вновь вернулись аппетит и силы. ‚етт помог мне привести в порЯдок каюту, Я
сбрил, морщась от боли, отросшую жесткую щетину, переменил белье, надел
чистый воротничок, повЯзал галстук и вышел к обеду.
- ‚озвращаетесь к жизни? - приветливо проговорил механик, не переставаЯ
жевать. - ’еперь вы знаете, что такое море!
- Ђ вот как обогнем мыс ѓорн, так будет еще почище, - сказал старший
помощник.
- •отите бобов? - предложил ‚етт, протЯгиваЯ консервную банку.
- ‘ удовольствием!
„о чего вкусные и сытные были эти бобы!
- “ менЯ была книга, - начал механик, - где говорилось о силе прилива и
волн. ќта сила прЯмо-таки ужасна. ‚ книге были вычислениЯ. Џравда, Я их не
совсем понЯл, но цифры менЯ потрЯсли. Џредставьте себе, что если
использовать силу волны, можно построить огромную башню, пустить в ход все
поезда в …вропе и осветить электричеством чуть не весь мир. € все это
пропадает даром! Ќу, не чудо ли это?
- Ќе верьте этому, - сказал штурман.
- Ќу, положим, с математикой не поспоришь, - возразил механик.
- Њы скользим по поверхности вещей, - сказал Я, но, кажетсЯ, никто не
оценил моего замечаниЯ.
- Ђ вот Я знаю одно местечко возле Ќью-•эвена, где пробовали
использовать приливы, - с усилием выговорил третий помощник.
- € затеЯ провалилась? - спросил старший помощник.
- Ќи черта не вышло, сэр.
- ’ак Я и думал, - отвечал старший помощник. - Ђ зачем им понадобилось
использовать приливы?
- Ќе знаю, сэр!
- Ћни и сами того не знали, - с величайшим презрением отозвалсЯ старший
помощник.
Љапитан не проронил ни слова. Ћн сидел неподвижно и глЯдел перед собой
в пространство. ‹ицо у него было бледное, жесткое и казалось еще более
свирепым, чем обычно. Ѓелесые ресницы прикрывали его глаза. "Ћ чем он
думает?" - недоумевал Я.
- ђио! - вдруг проговорил он. - ђио!
Ќикто не ответил; да и что было отвечать? € он ничего не прибавил.
Ќесколько мгновений старший помощник глЯдел на своего товарища, слегка
прищурив один глаз, потом снова принЯлсЯ за еду.
- ‚ы найдете в ђио сколько угодно матросов получше наших, - сказал
механик, очевидно разгадав мысли капитана.

6. ЊЂ€Ќ› €‘ЏЋђ’€‹€‘њ

‘начала мы прибыли в ђио, а затем ђио преспокойно вытолкнуло менЯ и
моих спутников в море, как это было в Џернамбуку; "‡олотой лев" сильно
пропах кофе, ромом и какой-то растительной гнилью и поплыл дальше,
навстречу злоключениЯм и злодействам.
ЋтплываЯ из ђио, Я находилсЯ в подавленном состоЯнии духа. ‡десь Я
чувствовал себЯ еще более одиноким, и мне еще труднее было найти
пристанище, чем в ђесифи. “ менЯ не было никаких рекомендательных писем
хотЯ бы к таким лицам, как Ђндерсен; Я поселилсЯ один во второсортной
гостинице и развлекалсЯ, как умел, - в сущности, весьма неумело. ЊенЯ
поразил этот большой и шумный город, тропическаЯ растительность и
ослепительное солнце, широкий, красивый проспект, - Я позабыл его
название, - своего рода …лисейские полЯ, восхитили бесконечные виллы и
чудесные плЯжи.
џ сделал изумившее менЯ открытие, что у жителей ћжной Ђмерики имеютсЯ
курорты с горЯчими водами куда веселее нашего Ѓрайтона или Ѓорнемута. ‘пи
построили музей изЯщных искусств, где было великолепное собрание картин
современных художников, и Я часами простаивал там. Ћчень помогли мне и
кинотеатры, большие, прекрасные кинотеатры. ќто была золотаЯ пора
кинематографии, когда без всЯкого шума и рекламы постоЯнно показывали
—арли —аплина. ‹юди здесь показались мне гораздо более счастливыми и
благоденствующими, чем у нас в Ђнглии. џ не прочь был бы развлечьсЯ, но
находилсЯ в такой прострации, что ни с кем не сумел свести знакомства. “
менЯ были встречи с уличными женщинами, о которых лучше не упоминать.
Љакой превосходной и благотворной могла бы стать профессиЯ куртизанки,
если бы к ней относились с уважением и если бы эти женщины умели утешать
одиноких людей, прибегающих к ним! Ќо Я не мог купить ничего, кроме
грубого хохота и неуклюжих попыток утолить желание. џ попробовал пить, но
после моих похождений в Ќорвиче у менЯ осталось смутное отвращение к
хмелю. ‚се мое существо теперь взывало к дружбе и жаждало близости. џ
бродил по этому богатому, великолепному городу и мучительно спрашивал
себЯ: найдетсЯ ли в этой толпе, казавшейсЯ такой веселой и довольной,
человек, который сможет понЯть мою безумную жажду человеческого тепла? €ли
же это просто сборище одушевленных масок, производЯщих впечатление
расположенных друг к другу людей? ќти мысли угнетали менЯ.
‚о-первых, Я не говорил по-португальски. Љазалось бы, и без того много
всЯческих перегородок между людьми, а тут еще незнакомый Язык. Ќе раз Я
слышал английскую речь и раза два видел довольно симпатичных
соотечественников, сначала - семейство из пЯти человек, потом - чету
туристов, это были, как видно, новобрачные; Я долго шел за ними по пЯтам,
наконец они обратили на это внимание, и Я показалсЯ им подозрительным. џ
как-то бессмысленно тащилсЯ за ними, даже не пытаЯсь придумать предлога,
чтобы заговорить и чем-нибудь их заинтересовать. Њое одиночество приобрело
характер какой-то одержимости и сковывало менЯ на каждом шагу.
‚ конце концов, спрашивал Я себЯ, что Я могу дать этим людЯм? ‚едь,
пожалуй, и сам Я только маска. Њне еще нужно обрести человечность не
только в окружающем мире, но и в самом себе. „опустим, что эти приЯтные на
вид люди вдруг согрели бы менЯ лаской, пригласили бы позавтракать с ними
или пойти вместе на прогулку, заставили бы менЯ разговоритьсЯ, - что
сказал бы Я им? —ем бы Я мог их занЯть и развлечь? Људа мы могли бы вместе
отправитьсЯ?
€ вот мы, обитатели кораблЯ, снова на своих местах. Ќас повлекло назад
в море, как рабочего тЯнет на фабрику или горнЯка - в шахту, ибо некуда
больше пойти и нечего делать. Њы вернулись в нашу гремучую тюрьму и
поплыли через огромную гавань, направлЯЯсь в открытое море.
‚ этот вечер эпитет "гремучаЯ тюрьма" весьма подходил к "‡олотому
льву".
- Њистер Њидборо! - отважилсЯ Я обратитьсЯ ко второму помощнику,
который случайно оказалсЯ около менЯ. - Ќаши старые часы как-то странно
тикают!
- ’ак и вы это заметили? - сказал он.
- Ќеужели что-нибудь случилось во времЯ последнего шторма? - продолжал
Я. - Њне казалось, что машины были не в порЯдке еще до прибытиЯ в ђио.
‘лышны были какие-то перебои, но не так отчетливо, как сейчас.
Ћн шагнул ко мне и задумчиво процедил сквозь зубы, словно обращаЯсь к
бразильским холмам:
- ‘тарик упрЯм, как осел. ђаз уж он сказал, что машины выдержат до
Ѓуэнос-Ђйреса, так ему наплевать, что бы там ни говорил механик, ей-ей
наплевать.
- „а разве машины сами не говорЯт? - заметил Я.
Њы перестали смотреть на берег и начали прислушиватьсЯ к прерывистому
ритму машин.
- ђазваливаютсЯ к черту! Љаждый толчок может нас доконать... Ќам каюк?
Ќет, еще плывем... Љолесо погнулось. Џрислушайтесь-ка! Њашины прЯмо
плавают в масле. „а разве на масле далеко уедешь? Ђ механик сидит себе да
книжки почитывает!
џ ждал дальнейших откровений.
- Џослали каблограмму в ‹ондон, - продолжал он. - Љапитан твердит свое,
а механик - свое. ‚ Ѓуэнос-Ђйресе встанем на ремонт. Љапитан настаивает на
этом. € если погода не испортитсЯ - дело, пожалуй, выгорит.
Њистер Њидборо испытующим оком обвел горизонт. Ћн, видимо, не доверЯл
погоде.
- …сть такие люди, которые считают себЯ чуть ли не богами, - задумчиво
проговорил он. - Љак ‘тарик сказал, так и должно быть! Ђ когда оно
оказываетсЯ не так, виноват кто угодно, хоть лысый черт, только не он. Ћн
все еще думает, что он бог, и ищет только, на ком бы сорвать свой
свЯщенный гнев.

7. ђ…‚Ћ‹њ‚…ђ Њ…•ЂЌ€ЉЂ

…ще до того как мы прибыли в ђио, Я смутно ощущал, что у капитана
какие-то нелады с командой. Ќо Я не обращал на это вниманиЯ, так как
напрЯженно, мучительно думал о своем. ‚ ђио они поругались из-за выплаты
жалованьЯ. Ћбращались даже в британское консульство. Ќа улице раздавались
крики и брань, и пришлось вызвать полицейского.
- ‘тарик здорово бушевал, ну да теперь, пожалуй, нам будет получше, -
сказал ђэдж, обращаЯсь к Њидборо, когда мы возвращались на пароход.
џ не стал задавать вопросов, да это, по правде сказать, менЯ и не
касалось.
Њидборо пробормотал что-то насчет засильЯ "итальЯшек" у нас на корабле.
ЏрисматриваЯсь к экипажу, Я приметил одно или два новых лица, а
кое-кого из матросов недосчиталсЯ. Ќаше великолепное концертино, очевидно,
сошло на берег в ђио, да так и не вернулось.
џ спрашивал себЯ, уж не свЯзана ли напрЯженнаЯ атмосфера в
кают-компании с недовольством, царившим на баке? „олжно быть, капитан
привык воевать со своими матросами. ќтот человек был всецело во власти
рутины, и ссоры с матросами были единственным развлечением, вносившим
разнообразие в его скучную жизнь.
Ѓыть может, на каждом торговом судне между начальством и командой идет
своего рода классоваЯ борьба. Ќо только после ђио Я понЯл, что за мрачнаЯ,
зловещаЯ фигура этот капитан; недаром мои попытки сблизитьсЯ с ним ни к
чему не привели.
Њне нужно было вернуть книгу о кооперативных молочных фермах в „ании со
статистическими таблицами и диаграммами, эту книгу механик рекомендовал
мне "длЯ легкого чтениЯ"; войдЯ в каюту, Я увидел, что он держит в своей
мускулистой руке только что вычищенный револьвер, запас патронов был
аккуратно разложен на койке.
- ’ЯжеловатаЯ у вас игрушка, - заметил Я.
- „а это вовсе не игрушка, - буркнул механик.
- Ќо зачем вам зарЯжать его здесь? ‚едь от людей и вообще от земли нас
отделЯют добрые две сотни морских миль!
- ‚ том-то все и дело, - сказал механик, словно раздумываЯ, стоит ли со
мной откровенничать, и, очевидно, решил промолчать.
- Ђ вы прочли всю книгу насквозь? - спросил он через минуту-другую. -
‘омневаюсь. ‚ы скользите по поверхности жизни, молодой человек! ‚ы через
все перескакиваете. џ бы сказал, что вы порхаете, как мотылек. - Ћн
помолчал и, заметив, что Я не свожу глаз с коротенького, отливавшего
синевой револьвера, зажатого у него в руке, добавил более мЯгко: - “ж этот
ваш Ћксфорд! Љакой от него толк! Ќаплодили на свет нарЯдных бабочек и
всЯких там мошек. ‹етают, порхают и только портЯт вещи. Ђ работать никто
не умеет. ќто не университет, а какой-то инкубатор длЯ насекомых.
- џ вашу книгу прочел до конца.
Ћн что-то недоверчиво пробурчал в ответ.
- ’еперь Я могу вам дать только книгу ђобинзона "”ункциональные
расстройства кишечника". “ вас тоже есть кишечник, но станете ли вы читать
ее? ‚едь нет!
- Ђ вы пробовали читать романы, которые Я вам давал?
- „остоевский не так уж плох. ‚се остальное дрЯнь. „остоевский
интересен в некоторых отношениЯх. џ перевел рубли и копейки, встречающиесЯ
у „остоевского, в шиллинги и пенсы. Ќекоторые вещи вдвое дороже, чем в
‹ондоне, а кое-что чуть не втрое дешевле.
Ћн вложил последний патрон, щелкнул курком таинственного револьвера,
прислушалсЯ к неровному стуку машин и, словно прЯчась от менЯ, повернулсЯ
к шкафчику, набитому подержанными книгами.

8. Љђ€Љ ‚Ћ ’њЊ…

џ не знаю, что произошло в эту ночь, и до сих пор упрекаю себЯ за свое
равнодушие. Њне следовало вмешатьсЯ в это дело! ЉажетсЯ, Я уже говорил,
что страдал бессонницей и по ночам то и дело бродил по палубе. Ќо в эту
ночь Я проснулсЯ от выстрела. Њожет быть, это мне приснилось, после того
как Я увидел револьвер механика. ќтот звук был похож и на хлопанье троса.
Ќо мне стало как-то не по себе. џ сел на постели и стал прислушиватьсЯ,
потом наспех оделсЯ и поднЯлсЯ на палубу.
Џароход продвигалсЯ вперед, разрезаЯ маслЯнистую, зыблющуюсЯ
поверхность морЯ, волны разбивались у бортов, слабо фосфоресцируЯ, небо
покрыто было рваными облаками, сквозь которые порой проглЯдывала луна. џ
прошел на фордек. ‘ минуту все казалось спокойным. ‚ысоко надо мной,
неподвижнаЯ, как изваЯние, маЯчила туманнаЯ фигура рулевого, тускло
освещеннаЯ луной. ‚переди вырисовывалась другаЯ фигура, еле различимаЯ в
темноте и словно окаменевшаЯ под качающимсЯ фонарем. Џотом мне почудилось,
что во мраке у передних люков происходит какаЯ-то вознЯ. џ скорее ощутил,
чем увидел, матросов, сгрудившихсЯ на палубе у входа в кубрик, они
толкались и бурно жестикулировали. ‚ то же мгновение Я заметил двух
вахтенных, неподвижно стоЯвших в тени у неосвещенного входа на бак.
‚незапно послышалсЯ резкий крик, почти вопль, и голос, по-видимому
принадлежавший юноше, жалобно простонал:
- Ћй-ой! ђади бога!
€ тотчас же раздалсЯ грубый голос капитана:
- Ѓудешь ты завтра работать как положено?
- ‹адно. …сли только смогу, Ћй! Ћй, ради бога! Ѓуду! Ѓуду!
Џоследовала пауза, котораЯ показалась мне бесконечной.
- Ћтпустите его, - послышалсЯ голос старшего помощника. - •ватит с
него.
- —то? - прорычал капитан. - „а разве такую ленивую свинью когда-нибудь
проучишь?
‘тарший помощник понизив голос:
- „ело ведь не только в нем.
- Џускай хоть все соберутсЯ! - рЯвкнул капитан.
- Џомощник прав, - вмешалсЯ механик.
Љапитан снова выругалсЯ.
ЏослышалсЯ звук, как от брошенного на палубу троса, вслед за тем -
всхлипывание, похожее на плач испуганного или больного ребенка. џ хотел
было кинутьсЯ вперед и вмешатьсЯ, но страх удержал менЯ. џ неподвижно
стоЯл в лучах луны. ЋпЯть все стихло. ‡атем штурман что-то вполголоса
сказал капитану.
- Ћн притворЯетсЯ, - бросил капитан и тут же добавил: - ќй, вы там,
отнесите его на койку!
ђаздалсЯ глухой звук, словно кого-то пнули ногой.
Ќа баке замелькал свет фонарЯ, и Я увидел движущиесЯ силуэты людей. „о
менЯ донеслись приглушенные голоса.
- џ заставлю их слушатьсЯ! - прогремел голос капитана. - Џока мы в море
- Я хозЯин на корабле... Ђ британский консул может убиратьсЯ к черту!
џ увидел, как с палубы поднЯли какой-то неподвижный предмет, и он
тотчас же исчез в кубрике. ”игуры капитана, штурмана и механика четко
выделЯлись в розоватом свете фонарей; они стоЯли почти неподвижно, спиной
ко мне, слегка нагнувшись вперед. Њеханик заговорил, понизив голос, и в
его тоне мне почудилсЯ упрек.
- Љ черту! - Яростно крикнул капитан. - —то, Я не знаю своего дела?
Ћни направились в мою сторону.
- ‡дравствуйте! - воскликнул механик, заметив менЯ.
- ‚от как, господин шпион? - сказал капитан, заглЯдываЯ мне в лицо. -
Џодслеживаете за нами? Ђ?
џ промолчал; да и что Я мог ответить! ‚се трое прошли мимо менЯ на
корму.
€з глубины кубрика доносилсЯ какой-то грубый, хриплый голос. ‚ремЯ от
времени его прерывали другие голоса. Џо-видимому, никто из матросов не
спал в эту ночь.
Ќаверху рулевой, словно в полусне, поворачивал колесо. ‚ахтенный занЯл
свое обычное место, машины по-прежнему стучали в перебойном ритме. Џлывшие
по небу в кольце радужного сиЯниЯ разорванные облака и безмолвное, чуть
тронутое зыбью море, лениво отражавшее лунный свет, казались мне теперь
заговорщиками, соучастниками какого-то страшного злодеЯниЯ. —то же там
произошло? ‚ долетевшем до менЯ крике звучала смертельнаЯ мука.
"€збили до смерти", - вдруг пронеслось у менЯ в голове; какие страшные
слова!
џ тихонько пробралсЯ к себе в каюту и не мог заснуть до утра.
Ќеужели на этом свете ничего нельзЯ добитьсЯ, не прибегаЯ к грубому
насилию?

9. ЏЋ•ЋђЋЌ› ‚ Ћ’Љђ›’ЋЊ ЊЋђ…

Ќа следующее утро ‚етт заметил вскользь, что один из матросов
"надорвалсЯ" и, кажетсЯ, умирает, а после второго завтрака, за которым все
угрюмо молчали, ђэдж сообщил мне, что матрос умер. Њеханика нигде не было
видно; он был внизу, у своих расхлЯбанных машин, не то Я спросил бы его
кое о чем. ђэдж притворЯлсЯ, будто не знает, отчего умер матрос. Ќеужели Я
так и не доберусь до истины?
Љакой-то длинный белый предмет лежал возле люка, и, подойдЯ, Я различил
контуры окоченелого тела, закутанного в одеЯло. џ остановилсЯ и минуты три
разглЯдывал его; несколько матросов, стоЯвших и сидевших около покойника,
при моем приближении замолчали и наблюдали за мной в каком-то загадочном
безмолвии. Њне хотелось расспросить их, но Я не сделал этого, боЯсь
услыхать страшную истину или вызвать взрыв негодованиЯ.
џ чувствовал, что мне бросают вызов, но был не в силах ответить на
него. ЏоднЯв голову, Я увидел, что капитан стоит на мостике и,
перегнувшись через перила, наблюдает за мной с Явной враждебностью. џ
подошел к борту и стал размышлЯть, закрыв лицо руками. Џойти разве
расспросить матросов? Ќо хватит ли у менЯ смелости на это? џ решил сперва
поговорить с ‚еттом.
‚етт упрЯмо твердил свое: "ЌадорвалсЯ".
Ќа следующий день погода, до тех пор пасмурнаЯ и теплаЯ, начала
менЯтьсЯ. ЊертваЯ зыбь усилилась, и поднЯлась качка. ‚Яло работавший винт
то и дело останавливалсЯ.
Љ вечеру мертвеца предали морю. Џочти все, кроме кочегаров, механика и
трех подручных, работавших в машинном отделении, присутствовали на
церемонии, если это можно назвать церемонией. ‡ашитое в грубую парусину
тело было положено ногами вперед на две смазанных салом доски и прикрыто
запачканным красным флагом, но, против обыкновениЯ, молитву читал не
капитан, а старший помощник. Љазалось, капитан поменЯлсЯ с ним ролью и
отдавал приказаниЯ, стоЯ в рубке. Џомощник с минуту помедлил, потом
взглЯнул, правильно ли положено тело, поспешно вытащил молитвенник, бросил
взглЯд на зловещее небо, словно спрашиваЯ у него совета, и принЯлсЯ читать
заупокойные молитвы. —итал он отрывисто, раздраженным тоном. Љазалось, он
выражает протест против всей этой церемонии. џ встал у поручней, возле
Њидборо, держа в руке шлЯпу. Џочти все обнажили головы. Љапитан
по-прежнему оставалсЯ в рубке; сутулый, неподвижный, он поглЯдывал вниз,
как филин с дерева, а матросы стоЯли или сидели на корточках в угрюмом
молчании. „вое из них должны были столкнуть тело за борт.
ЊенЯ так взволновала эта трагическаЯ сцена, что Я не обратил вниманиЯ
на резкие перемены в атмосфере. Ќа времЯ Я совершенно забыл о погоде. ‹ица
у всех принЯли какое-то зловещее выражение, чувствовалось, что надвигаетсЯ
беда, - и мне стало Ясно, что это свЯзано с печальным событием,
происшедшим во мраке. Ќависло гнетущее молчание. Љазалось, вот-вот
раздадутсЯ упреки и обвинениЯ. “грозы готовы были сорватьсЯ с уст
матросов. —то-то будет? ‡а пределами власти жестокого капитана, на суше,
нас ожидала власть закона, нуднаЯ процедура следствиЯ и неЯсный исход
дела. ЌачнутсЯ допросы, свидетельские показаниЯ, лжесвидетельства, а
затем, может быть, последует несправедливый приговор. €нтересно, что
скажет тогда хотЯ бы старший помощник, который поспешно бормочет молитвы?
Ћ чем будут спрашивать механика? Џойдут ли эти люди на ложь, чтобы спасти
себЯ и капитана? € всЯ эта тайна никогда не выйдет наружу? —то именно
видели матросы? ‡нают ли они что-нибудь определенное или же им пришлось
только догадыватьсЯ? Њожет быть, они сообща сочинЯт какую-нибудь сказку?
Љто узнает о трагедии, разыгравшейсЯ на корабле в ту темную ночь? „а и
можно ли докопатьсЯ до правды? „опустим, менЯ призвали бы к ответу, - что
бы Я мог, собственно, показать? € выдержу ли Я перекрестный допрос?
‘тарший помощник продолжал бормотать молитвы. ’ут только Я смутно
почувствовал, что мрачное волнение окружающих перекликаетсЯ с
надвигающейсЯ грозой. Џокамест он читал, - а читал он плохо, не делаЯ
остановок на знаках препинаниЯ, - за его спиною вздувались волна за
волной, они медленно вырастали, поднимались над его головой и
проваливались в бездну, и тогда одинокаЯ фигура старшего помощника четко
выступала на фоне туч.
‚друг Я заметил, что небо как-то странно побелело, стало почти
ослепительным. џ понЯл, что на нас несетсЯ шторм. Љорабль швырЯло во все
стороны. џ обвел глазами небосвод. Ћ ужас! ЋгромнаЯ свинцово-синЯЯ туча с
лохматыми, крутЯщимисЯ краЯми тЯжело наползала, закрываЯ небо. Ќа моих
глазах эти растрепанные краЯ превратились в чудовищные когти и вцепились в
солнце, а водное пространство залил зловещий медный блеск. Џалуба
погрузилась в холодную темноту. ‚се люди и предметы казались тоже черными,
как чернила. ‡ато небо с подветренной стороны посветлело, стало еще белее
и Ярче.
‚се стоЯвшие на палубе перевели взглЯд с мертвеца, распростертого на
досках, на черный балдахин туч, который злые духи вот-вот обрушат на нас.
‘тарший помощник взглЯнул на небо, перевернул страницу и загнусавил еще
быстрее, проглатываЯ слова; капитан что-то крикнул в машинное отделение.
‡амолчавшие машины через минуту снова прерывисто застучали.
- „а ну, кончайте же! - глухо бросил Њидборо.
‚друг раздалсЯ адский грохот, словно ударили сразу в тысЯчи литавр; Я
увидел, что помощник, не выпускаЯ молитвенника из рук, подает знаки
матросам, стоЯвшим около покойника. ’еперь уже невозможно было расслышать
слова молитвы. Џалуба накренилась навстречу огромной желтовато-зеленой
волне, величиной с доброго кита, и белый кокон, жалкаЯ оболочка того, кто
еще недавно был живым человеком, соскользнул с доски и стремглав полетел в
тусклую водЯную пучину; в следующий миг борт закрыло от менЯ море.
Џомощник, медленно поднимавшийсЯ кверху, дочитывал последние слова
молитвы, но его уже никто не слушал - все лихорадочно принЯлись за работу,
готовЯсь встретить шторм.
Љак удары бича, по палубе захлестал град. џ бросилсЯ к ближайшему трапу
и едва успел добратьсЯ до него, как раздалсЯ короткий сухой удар, похожий
на выстрел.
Њелькнула фигура помощника, без шапки, с раскрытым молитвенником в
руках, он шаталсЯ, как пьЯный; тут менЯ сбросило толчком в люк, Я скатилсЯ
по трапу и чуть не ползком стал пробиратьсЯ к себе в каюту.

10. ’ЋђЊ

Љ этому времени Я уже несколько привык к причудам океана и теперь уже
более стойко переносил шторм. ‚ начале плаваниЯ Я страдал морской
болезнью, но интеллект мой не был затронут, и Я достаточно точно могу
восстановить все событиЯ.
‚о всех моих воспоминаниЯх неизменно играет роль разъЯренный капитан.
‘транное дело: только теперь, когда он стал впадать в бешенство, Я
начал понимать этого человека! ’ак по крайней мере мне помнитсЯ, хотЯ
возможно, что Я постиг его характер несколько позже. ‚начале он казалсЯ
мне олицетворением зла и низменных качеств. Ћн вел отчаЯнную борьбу с
жестоким миром, бессознательно утверждаЯ свою волю, и потерпел поражение.
Џодобно мне, он вступил в жизнь полный надежд и далеко простиравшихсЯ
туманных желаний, мечтал упиватьсЯ всеми благами жизни, но судьба упорно
ему в этом отказывала. Љак необузданны были его аппетиты! Љак пламенно
верил он в свой успех! Ђ жизнь безжалостно указывала ему его место,
заставлЯЯ тЯнуть лЯмку капитана торгового судна, быть вечно озлобленным
начальником столь же ожесточенных и пришибленных жизнью людей, хозЯином
ветхого суденышка, которого он Явно стыдилсЯ. Ћн ненавидел свой корабль;
он с удовольствием вывел бы его из строЯ. Ћн негодовал на владельцев этого
кораблЯ за то, что был у них в подчинении, и еще больше бы их ненавидел,
если бы они не взЯли его на службу. Ћн презирал свои обЯзанности,
сводившиесЯ к перевозке в Ѓразилию стенных часов, швейных машин и готового
платьЯ; кофе, сахар, папиросы и хлопок он доставлЯл в Ђргентину, а оттуда,
с остатками британских товаров и всЯкой дребедени, направлЯлсЯ в другое
полушарие. ‚ сущности, если пренебречь расстоЯнием и опасностЯми, наш
капитан немногим отличалсЯ от какого-нибудь ломовика, а другие счастливцы
тем временем разгуливали по суше, командовали и господствовали и
наслаждались всеми земными благами. Ћн неохотно выполнЯл свои скучные
обЯзанности и при этом делал отчаЯнные усилиЯ поддерживать свое
достоинство. Ћн хотел быть неограниченным властелином в этом своем
маленьком царстве. Ђ матросы не желают его слушатьсЯ! Љакой-то никчемный
высокомерный юнец смеет над ним насмехатьсЯ за общим столом! Њашины тоже
вышли из повиновениЯ. Џогода издеваетсЯ над его предсказаниЯми. Ѓудь они
все проклЯты! Џровались они в тартарары!
Џогода обманула его. Ћн рассчитывал благополучно добратьсЯ до
Ѓуэнос-Ђйреса, прежде чем изменитсЯ ветер. Ћн обозвал механика олухом и
вывел корабль из безопасной гавани ђио в открытое море. € вот за
какие-нибудь два днЯ пути до Ѓуэнос-Ђйреса погода испортилась.
†изнь сделалась прЯмо невыносимой длЯ капитана, в эти дни он испытывал
горькое разочарование, в Ярости металсЯ по каюте, как дикаЯ кошка,
попавшаЯ в тенета.
Ќеожиданно Я увидел капитана, он шел по среднему проходу вместе с
механиком, они возбужденно о чем-то спорили.
- џ уже говорил вам, что не могу за них отвечать, - оправдывалсЯ
механик. - ќто нужно было сделать в ђио.
Љапитан проклинал так внезапно налетевший шторм. Ћн кричал, бранилсЯ и
грозил небу кулаком. Њеханик скорчил гримасу и пожал плечами.
џ отскочил в сторону, но корабль внезапно накренилсЯ, и менЯ бросило
прЯмо под ноги капитану. ‹ицо его исказилось сатанинской злобой, он ударил
менЯ кулаком и отшвырнул к двери. џ был ошеломлен и сознавал свое
бессилие. ’ак велик был престиж командира, что Я не осмелилсЯ дать ему
сдачи. Љапитан с механиком проследовали дальше на корму, а Я побрел,
пошатываЯсь, к себе в каюту.
Љорабль то зарывалсЯ носом в волны, то становилсЯ на дыбы, сражаЯсь с
водЯными громадами. Џрошло несколько минут, - а может быть, и часов, - как
вдруг раздалсЯ металлический грохот, лЯзг и скрежет, и мы понЯли, что
машины вышли из строЯ. ќто не было неожиданностью. ќкипаж был давно готов
к такому удару. ЏомнитсЯ, даже не было особого волнениЯ, все принЯли это
стоически, как некую неизбежность. ‚се давно ждали этой катастрофы;
удивительно только, что она не произошла еще раньше. “дивительно, что мы
до сих пор еще плыли в этом бушующем хаосе.
џ мельком видел механика: весь мокрый, с измученным, но все еще
бесстрастным лицом, хватаЯсь за стенки, он пробиралсЯ к себе в каюту. …му
больше нечего было делать. „а и вообще больше нечего было делать,
приходилось лишь то и дело откачивать воду, заливавшую судно. Џосле
катастрофы с машинами корабль окончательно потерЯл курс. Њы сделались
игрушкой волн. Ќас немилосердно швырЯло из стороны в сторону. Џорой мы
попадали в боковую качку. ќто была временнаЯ передышка, и мы напоминали
гарнизон крепости, который сдалсЯ в плен и ожидает, что его вот-вот
перебьют. Ќаш корабль, как щепка, носилсЯ по прихоти волн. Ћни словно
сговорились нас опрокинуть не с носа, так с бортов. Њы уже больше не
боролись. Ќе смотрели опасности в глаза. ‚олны Яростно хлестали корабль,
порой перекатывались через палубу, и тогда становилось темно, как ночью.
Њы были побеждены. Љорабль то проваливалсЯ в какую-то темную ревущую
бездну, то вновь поднималсЯ на свет божий.
Њожет быть, корабль дал течь?
Ќа следующее утро Я выбралсЯ из каюты, чтобы раздобыть чего-нибудь
поесть. ‚стретил ђэджа, направлЯвшегосЯ в камбуз, и мы прокричали друг
другу несколько слов.
- Ќеужели корабль дал течь? ЉажетсЯ, нет, - нас только заливают волны,
перекатываЯсь через борт.
- ‚оды еще не так много, с ней можно справитьсЯ, - бросил ђэдж, -
только бы обшивка выдержала.
„елать было нечего, оставалось покоритьсЯ судьбе. ‚ те дни
беспроволочный телеграф еще не получил распространениЯ, и мы не могли
подать сигнал бедствиЯ. Њы были затерЯны в океане; быть может, мы случайно
встретим какое-нибудь судно, и оно нас подберет? €ли корабль разобьетсЯ о
скалы и будет выброшен на берег? €ли мы попросту потонем? …сли не встретим
помощи, мы будем носитьсЯ по волнам, пока не стихнет шторм, а потом начнем
дрейфовать.
’аково было мнение ђэджа.
Ќаш кок каким-то чудом ухитрилсЯ развести огонь и сварить очень вкусный
и питательный суп из мЯсных консервов. ‘уп издавал острый запах лука.
Њатросы один за другим пробирались в камбуз, борЯсь с окатывавшими их
волнами, каждому хотелось получить свою порцию этой лакомой еды. ‚се ели
из общей миски и то и дело валились друг на друга. Љричали: "ќй, ты,
потише! —его не держишьсЯ?" ‚сЯкий этикет был забыт.
Ќо когда внезапно в дверЯх камбуза показалсЯ капитан, в мокром
клеенчатом комбинезоне, с серыми от морской соли ресницами, и ухватилсЯ за
косЯк, повернув к нам искаженное Яростью, неподвижное, как маска, лицо, -
все мигом расступились; двое матросов поспешили уйти из камбуза, а ‚етт
подал ему отдельную миску.
Ќикто не осмелилсЯ заговорить; капитан что-то бормотал себе под нос и
ругалсЯ. џ стоЯл возле него, грызЯ галету, и слышал, как он сказал:
- Њы доберемсЯ до Ѓуэнос-Ђйреса, говорю вам! Њы до него доберемсЯ или,
клЯнусь богом...
- ќто одному богу известно, - процедил сквозь зубы механик.
- ќти свиньи опЯть шатаютсЯ без дела! Ђ? - прорычал капитан,
уставившись на нас пронзительными, злыми глазами. - Џогодите вы у менЯ,
вот только стихнет ветер!..
Ќо прошло четыре или пЯть дней - не знаю, сколько именно, ибо Я потерЯл
всЯкое представление о времени, - а ветер все не спадал. Ѓольшей частью мы
сидели каждый у себЯ в каюте, изредка бродили по коридорам или с
отчаЯнными усилиЯми пробирались по скользкой палубе по колено или по поЯс
в воде. Ќас бросало во все стороны. Њы ударЯлись о вещи, о стены кают.
Ћдин раз мне показалось, что Я повредил себе ребра, и Я добрых полчаса
ощупывал бока, делаЯ глубокие вдохи и выдохи.
Њежду тем кок продолжал творить чудеса, угощаЯ нас горЯчей едой, чаще
всего кофе. ‚ промежутках мы жили надеждой. —тобы добратьсЯ до камбуза,
приходилось отчаЯнно пробиватьсЯ сквозь бурлЯщие волны. €ной раз мне так и
не удавалось туда пробратьсЯ. ЋглЯдев палубу, то и дело превращавшуюсЯ в
пенистый водоворот, и убедившись, что по дороге не за что ухватитьсЯ, Я
отступал. џ припрЯтал у себЯ в каюте жестЯнку с галетами и питалсЯ ими, но
сильно страдал от жажды. Љазалось, соль оседала кристаллами у менЯ на
губах, вкус ее постоЯнно преследовал менЯ, и Я чувствовал позывы к рвоте.
€ сейчас Я думаю, что все на корабле были близки к голодной смерти. Њы
промокли до костей. ‚се тело было в синЯках и ныло от ушибов; это были дни
отчаЯнной борьбы за жизнь, когда волны одолевали нас и корабль, казалось,
хотел вышвырнуть нас в океан. џ видел, как один матрос в полном отчаЯнии
бросилсЯ было вниз по накренившейсЯ палубе, но другой, держась рукой за
поручни, схватил его за шиворот и, когда корабль покачнулсЯ в другую
сторону, швырнул товарища в безопасное место.
Ћднажды мне пришлось увидеть нечто совершенно невероЯтное. Љ нам на
корабль попала огромнаЯ акула. ЏоднЯлась гигантскаЯ зеленовато-оливковаЯ,
остроконечнаЯ, как горный пик, волна, нависла над нами, Яростно шипЯ и
встрЯхиваЯ развевающейсЯ гривою, потом всей громадою обрушилась на палубу.
џ приютилсЯ под капитанским мостиком и чувствовал себЯ в относительной
безопасности. Љазалось, вот-вот эта волна расколет корабль пополам и
сбросит всех нас в пучину. ‚ода со свистом хлестала менЯ по ногам, прыгала
все выше, тычась мне в колени, как расшалившийсЯ терьер. Џалуба исчезла
под волнами, кроме фордека и запертого входа в кубрик.
Џотом из воды стала медленно выступать среднЯЯ часть палубы, всЯ в
завитках крутЯщейсЯ пены, - и вдруг поЯвилась огромнаЯ белобрюхаЯ рыба,
она катилась по палубе, то сгибаЯсь дугой, то вновь распрЯмлЯЯсь и щелкаЯ
пастью; напоминала она гигантский взбесившийсЯ чемодан. Ћна была куда
больше человека. ђыба свирепо ударЯла хвостом и бросалась из стороны в
сторону, оставлЯЯ на палубе сгустки слизи, которые тотчас же сдувало
ветром. Ѓрюхо у нее было в крови. Љорабль, казалось, с минуту был
ошеломлен поЯвлением этого нового пассажира, потом отчаЯнным усилием
вышвырнул его вместе с клочьЯми пены за борт, словно возмущенный этим
наглым вторжением.
џ видел это собственными глазами.

11. Њџ’…† € ‡‹Ћ„…џЌ€…

‡а все это времЯ мне ни разу не удалось переодетьсЯ, и Я долгие часы
сидел у себЯ в каюте, закутавшись в одеЯла и плед. Ќасколько Я могу
припомнить, шторм не ослабевал ни на минуту. Ћн прекратилсЯ внезапно.
Ћчнувшись не то от обморока, не то от сна, Я увидел, что бурЯ кончилась. џ
не мог бы сейчас сказать, сколько времени пребывал в состоЯнии полного
оцепенениЯ.
Џопытавшись сесть на свою постель, Я обнаружил, что с койкой творитсЯ
что-то непонЯтное. Џравда, она больше не качалась из стороны в сторону, но
вместе со стенкой каюты образовала что-то вроде треугольного корыта, в
котором Я и лежал. џ был очень слаб, изголодалсЯ, страдал от жажды и
чувствовал себЯ беспомощным, но все же попыталсЯ осмыслить перемену своего
положениЯ. “хватившись за кронштейн лампы, также покосившейсЯ, Я выглЯнул
в иллюминатор и увидел, что море, спокойное голубое море, почему-то лежит
наклонно, ќто значит, что все остальные предметы покосились - каюта моЯ
прочно занЯла наклонное положение.
џ удивилсЯ. Њожет показатьсЯ странным, что после трепки, какую нам
задал шторм, Я еще способен был испытывать удивление. Ќо, вероЯтно, мой
бедный мозг был так утомлен, что Я не в силах был понЯть, почему все
предметы у менЯ в каюте замерли, как-то странно, покосившись.
џ спустилсЯ с койки и открыл дверь каюты - посмотреть, покосилсЯ ли
коридор. ’ак оно и было. ‘ трудом выбравшись на палубу, Я убедилсЯ, что
весь корабль перекошен. € только тут проЯснилсЯ мой отупевший мозг и Я
понЯл, в чем дело. ѓолубаЯ линиЯ горизонта, которую Я оглЯдывал, занимала
прежнее положение - все тот же надежный горизонт. Љорабль накренилсЯ носом
вниз, а корма торчала высоко над водой. Ћн, видимо, получил пробоину в
носовой части, и трюм до передней переборки был залит водой. ‚ероЯтно,
часть груза переместилась, отчего судно покосилось налево. ‚ раздумье Я
случайно коснулсЯ рукой головы и почувствовал боль: голова была всЯ в
ссадинах. Џо-видимому, Я обо что-то ударилсЯ, но как это случилось, Я так
и не мог припомнить. ‚озможно, что менЯ толчком сбросило с койки. Ѓыть
может, Я долго лежал в обмороке или заснул от слабости и истощениЯ.
Ќад кораблем кружились чайки. Ћдна из них была гораздо крупнее
остальных и ухитрЯлась парить над водой на неподвижно распластанных
крыльЯх. Ћна кружилась возле кораблЯ, точь-в-точь как родственник в
ожидании наследства. Ќесколько чаек опустились на поднЯвшуюсЯ кверху
корму. „о тех пор Я еще не знал, что чайки иной раз садЯтсЯ на борт, и
решил, что на корабле нет ни души. Ќо вскоре успокоилсЯ, услыхав на носу
деловитый стук молотка, и пошел посмотреть, кто это стучит.
Ќа средней палубе у капитанского мостика собралась чуть ли не всЯ
команда. Њатросы разбились на две группы. ‚се уже давно перестали бритьсЯ
и казались каким-то подозрительным сбродом. “ одного из них рука была
обмотана окровавленной трЯпкой. Ќесколько человек что-то вЯло жевали,
остальные сидели на корточках или валЯлись на палубе, вид у всех был
угрюмый и подавленный. ‘права лежала вверх дном шлюпка, и плотник возилсЯ
над нею, приколачиваЯ какие-то доски. …му помогал юнга. ‚ерхом на киле
лодки, с револьвером в руках, сидел механик, а ђэдж прислонилсЯ к борту
лодки. “ старшего помощника тоже был револьвер, а Њидборо с самым
непринужденным видом размахивал топориком. Ћба стоЯли спиной ко мне, но
услыхав мои шаги, быстро обернулись. Ћни уставились на менЯ, как на
выходца с того света.
- Љак! - воскликнул механик. - ‚ы еще живы?
џ не в силах был отвечать. џ сделал шаг вперед, схватилсЯ за железный
поручень, поскользнулсЯ и сел на палубу. “ менЯ закружилась голова.
- Њне дурно, - проговорил Я.
- ќй, вы! „айте же ему поесть! - приказал Њидборо. - ђазве вы не
видите, что он совсем выдохсЯ!
Њатросы неохотно зашевелились. Љто-то сунул мне в руку черствую галету
и кусок мЯса. Ћчевидно, голод вызвал у менЯ дурноту. Џосле первого же
глотка Я почувствовал себЯ лучше. џ, съел все, что мне дали, выпил кофе.
‘илы медленно возвращались ко мне, и Я сидел, озираЯсь по сторонам.
‘верху послышалсЯ голос:
- Ћн поедет с матросами!
ЏоднЯв голову, Я увидел капитана. ЃлагодарЯ крену кораблЯ мостик
нависал над нами. Љапитан тоже держал в руке зарЯженный револьвер. ђыжаЯ,
не бритаЯ дней пЯть щетина не слишком была ему к лицу.
- ‚от еще! - проговорил высокий смуглый мужчина, по-видимому боцман. -
Ќет уж, берите его вы!
- Ќа черта он мне нужен! - возразил капитан.
- —то делать! ЏридетсЯ его взЯть.
- ‚едь он как-никак наш пассажир, - сказал механик, и старший помощник,
стоЯвший рЯдом со мной, молча кивнул головой.
- џ ничего не понимаю, - сказал Я.
- ‚се шлюпки разбиты, осталась только одна, и ее спустили на воду, -
объЯснил механик. - Њатросы вздумали уплыть на ней в открытое море! Љак
только показалась землЯ, с ними ничего нельзЯ было поделать. ЏонЯтно?
’олько ‘тарик смекнул, что они замышлЯют, и приказал им оставатьсЯ. ‚от
они и остались. —то бы мы делали без них? Ќаш милейший плотник, так и
быть, согласилсЯ починить перед отъездом вот эту шлюпчонку длЯ нас.
‘пасибо и за то! ‚от как обстоЯт дела!
’еперь Я понЯл, зачем им понадобились револьверы.
- …сли кто-нибудь попробует перелезть через борт, мы будем стрелЯть, -
объЯвил механик, обращаЯсь ко мне и матросам.
- Ђ плотник сЯдет в нашу лодку, - добавил помощник, - этим он докажет,
что работа сделана хорошо.
- Ќу, это мы еще посмотрим, - заЯвил один из матросов, рослый, смуглый
малый.
- Љак сказано, так и будет, - возразил механик.
- Ќам самим может понадобитьсЯ плотник.
- —то и говорить, плотничье ремесло чертовски полезное, - согласилсЯ
механик, не желаЯ вступать в спор. - ‚ы и не представлЯете себе, сколько
всего должен знать плотник. Ћб этом целые книги написаны.
‘реди матросов послышалсЯ ропот, они стали перешептыватьсЯ.
- Ќо где же землЯ? - спросил Я второго помощника. - џ ее что-то не
вижу.
Њидборо оглЯдел горизонт.
- Ќаш корабль, - сказал он, - поворачиваетсЯ вокруг своей оси. „авайте
сообразим, где солнце. ‡емлЯ сейчас на западе.
- Ћна никуда не делась, - вставил кок. - •отел бы Я знать, когда мы,
наконец, отправимсЯ, черт возьми! ЏошевеливайсЯ, „жимми!
- Ќу тебЯ к дьЯволу! - огрызнулсЯ плотник. - —то же, ты думаешь, Я тут
забавлЯюсь?
- ‘олнце уже садитсЯ.
- Ђ Я тут при чем?
Њедленно-медленно поворачивалсЯ корабль, и над головой у нас
развертывалась панорама закатного неба. Ћно простерлось, Ярко-золотое над
свинцовой пеленой воды. Џрежде чем мне ударили в глаза ослепительные косые
лучи, Я успел разглЯдеть бледные, серовато-лиловые очертаниЯ берега и
изломанную линию гор вдали; мне даже показалось, что одна из вершин
окутана дымом. Ќо через миг все потонуло в ослепительном пламени заката.
- Љак же мы доберемсЯ до берега в потемках? - раздалсЯ чей-то голос.
- "Ќа запад, мой друг, на запад!" - продекламировал начитанный механик.
„улом револьвера он указал куда-то влево. - Џеред вами всЯ ЏатагониЯ, как
сплошнаЯ стена. € будьте спокойны, так на сотни миль. Џриставай где
хочешь.
- Њы могли бы уже быть на полпути! - послышалсЯ все тот же голос.
- ќгоистичнаЯ тварь! - отозвалсЯ механик.
- …ще полчаса, и Я кончу, - сказал плотник. - Ќадо перевернуть шлюпку.
Џомогите кто-нибудь.
- Њистер „жиббс, - обратилсЯ капитан к помощнику, - прикажите мистеру
Њидборо, чтобы он вместе с мистером Ѓлетсуорси принес припасы из камбуза.
Њы вчетвером будем следить за командой. „вое из вас - только двое, не
больше! - будут помогать плотнику. Ћдин из этих двух - голландец, он
ловкий и безобидный. „а помните, что Я слежу за всеми вами.
Ќо тут его осенила новаЯ мысль.
- Ќужно осветить палубу, мистер Њидборо, скоро стемнеет. Џринесите
фонари. Њало ли что может приключитьсЯ в темноте!
—еловек с перевЯзанной рукой Яростно выругалсЯ и сплюнул.
- € нам тоже не на руку темнота, - буркнул он.
- Ђ нам нечего боЯтьсЯ, - бросил другой матрос и засмеЯлсЯ деланным
смехом.
Њы перетащили все припасы из камбуза на тот борт, откуда должны были
спустить шлюпку, затем Я отправилсЯ вместе с Њидборо в кладовую, где уже
изрЯдно похозЯйничали матросы.
- Ѓерите больше, пригодитсЯ, - говорил Њидборо, нагружаЯ менЯ галетами.
Џокамест мы занимались этим делом, солнце село, и синие сумерки начали
быстро сгущатьсЯ, переходЯ в ночь. Њидборо повесил на палубе два фонарЯ; в
их желтом свете матросы двигались, как черные тени. Љапитан исчез в
таинственном мраке.
- Џолучайте! - проговорил плотник, закончив работу. - ‘кладывайте свои
пожитки.
- ‘топ! - резко, точно свист хлыста, прозвучал голос капитана, когда
один из матросов вздумал перелезть через борт.
- ‘тарый боров! - пронзительно крикнул кто-то. - “ж тебе всыплют, если
дело дойдет до драки...
ѓолос оборвалсЯ, казалось никто его не слышал.
- Ќам нужен плотник! - крикнул боцман.
- Њертвый или живой? - вежливо осведомилсЯ механик.
Њатросы глухо заворчали.
- †иво! люпку за борт, - скомандовал капитан, - и кладите пожитки!
ЏоднЯлась суматоха; послышалсЯ всплеск, - шлюпка коснулась воды, потом
градом посыпались Ящики, пакеты и банки. џ помогал, пока палуба не
очистилась, ђэдж наспех упаковывал Ящики.
- —ертовски мало места остаетсЯ! - крикнул он.
ђаздалсЯ треск и звон разбитого стекла. Ћба фонарЯ, кое-как освещавших
палубу, разлетелись вдребезги.
- ‘юда, „жимми! - крикнул кто-то плотнику.
- Џопробуй только! - крикнул механик и выстрелил в серую мглу, но,
кажетсЯ, промахнулсЯ. Њатросы один за другим попрыгали в шлюпку.
- Ѓлетсуорси! - послышалсЯ сверху гневный голос. - ѓде Ѓлетсуорси?
ЏовинуЯсь призыву, Я направилсЯ к трапу, который вел к рубке. Љапитан
быстро и бесшумно, словно огромнаЯ кошка, спустилсЯ вниз, и не успел Я
понЯть, что он замышлЯет, как он схватил менЯ за шиворот и толкнул в
приоткрытую дверь кладовки. ‚ первый момент Я был чересчур ошеломлен,
чтобы сопротивлЯтьсЯ. џ отлично слышал, как он возитсЯ с ключом, запираЯ
дверь, и кинулсЯ было вперед, но в этот момент он хватил менЯ револьвером
по лицу; падаЯ, Я слышал, как он ожесточенно повторЯл:
- Ќа! ‚от тебе! …шь суп! †ри!
„верь захлопнулась; Я оказалсЯ взаперти.
“дар оглушил менЯ. џ медленно поднЯлсЯ на ноги и стал ощупывать лицо -
кровь ручьем лилась по щеке. џ слышал, как капитан ответил кому-то:
- ‚се в порЯдке. Ћн в большой шлюпке.
‚ темноте Я стал ощупывать дверь, надеЯсь отпереть ее. ЏомнитсЯ, Я
принЯлсЯ стучать кулаками и кричать, но было слишком поздно. ЊенЯ все
равно бы не услыхали. Ќа корабле что-то стрЯслось, и внимание было
отвлечено от менЯ. ЉажетсЯ, капитан выстрелил по шлюпке, где сидели
матросы. ‚озможно, он сделал это просто со зла или чтобы заглушить мои
крики. Ђ может быть, он стрелЯл, защищаЯсь. Ѓыть может, даже стрелЯл
механик, а вовсе не капитан. ’ак или иначе, Я слышал выстрелы, крики и
плеск воды. Џотом послышались размеренные "всплески весел, и шум стал
затихать. Љазалось, матросы стремились уйти подальше, от разъЯренного
капитана.
‚оцарилась мертваЯ тишина, словно кто-то медленно задернул занавес.
Ќекоторое времЯ Я прислушивалсЯ, но вскоре все смолкло, и только волны
мерно, плескались у бортов кораблЯ.

12. ЏЋЉ€Ќ“’›‰

‹ишь на рассвете Я наконец выбралсЯ из своей тюрьмы.
‚ темноте мне так и не удалось выломать дверь или окно. Ќо утром Я
нашел Ящик, где ‚етт хранил кое-какие инструменты, и с помощью стамески и
молотка, - отвертки не нашлось, - мне удалось взломать замок. ‚сю ночь Я
задыхалсЯ от бешенства, думаЯ о капитане; расправлЯЯсь с замком, Я
воображал, что передо мной капитан. Њне страстно хотелось жить, чтоб
разоблачить и уничтожить его! ђоЯсь в кладовой ‚етта в поисках
инструментов, Я нашел бутылку бренди, немного воды, сифон, жестЯнки с
сыром и банки сардинок, на десерт несколько коробок с финиками и прочие
припасы; там же оказалсЯ запас спичек и заправленнаЯ лампа. "Ђ ведь
капитан мог загнать менЯ и в еще худшую дыру", - подумалось мне. ђаспахнув
дверь и почувствовав себЯ на свободе, Я подкрепилсЯ едой, потом, захватив
горсть фиников, отправилсЯ на разведку.
џ надеЯлсЯ, что корабль относит к берегу и мне удастсЯ вскоре нагнать
своего недруга, хотЯ мне было трудно представить себе, что бы Я сделал с
ним и с его шайкой, если бы удалось разыскать их на патагонском взморье. џ
поднЯлсЯ на мостик. Џалуба накренилась еще больше влево, но по всей
видимости гибель мне пока еще не грозила. џ взглЯнул на ненужный теперь
штурвал и покосившийсЯ компас и вошел в рубку, котораЯ была до сих пор длЯ
менЯ запретным свЯтилищем. ‡десь Я нашел морские карты, различные чертежи
кораблЯ и в углу - какие-то медные инструменты. Џервым делом мне
захотелось увидеть землю, но она исчезла. ‘тоЯ спиной к восходЯщему
солнцу, Я всматривалсЯ в бескрайний темно-синий горизонт, но береговой
линии, котораЯ так Ясно вырисовывалась накануне вечером, не было и следа.
—тобы расширить свой кругозор, Я взобралсЯ на крышу рубки. Ќо и отсюда мне
не удалось увидеть ни земли, ни чего-нибудь похожего на лодку. џ пыталсЯ
уверить себЯ, что не вижу берега, потому что его скрывает туман или Я
жертва оптического обмана, но линиЯ горизонта была Ясна и несомненна, как
теорема ќвклида! Џо-видимому, "‡олотой лев" несло течением параллельно
берегу, и вчера мы проходили мимо какого-нибудь мыса. ‚озможно, Я сейчас
не вижу земли, так как проплываю мимо глубокого залива. Ќо землЯ поЯвитсЯ.
Ќепременно поЯвитсЯ.
Ќапрасно Я успокаивал себЯ. Ѓезбрежный горизонт действовал на менЯ
удручающе, и Я почувствовал свою беспомощность. €счезла надежда добратьсЯ
до берега на самодельном плоту. …сли бы даже мне удалось смастерить плот -
все равно на нем далеко не уплывешь.
€так, Я отказалсЯ от мысли гнатьсЯ за капитаном по горЯчим следам. Ћн с
самого начала понЯл то, что Я только теперь сообразил. Љто знает, сколько
времени мне предстоит пробыть на этом обломке кораблЯ?
џ слегка приуныл, но тут же принЯлсЯ исследовать ту часть кораблЯ,
котораЯ оставалась над водой. ‚скоре Я с радостью убедилсЯ, что мне не
угрожает голод: съестных припасов хватит, пока продержитсЯ корабль, а
корабль, - успокаивал Я себЯ, - еще продержитсЯ, если только не
переменитсЯ погода, а может быть, выдержит и бурю. ‚ конце концов, как бы
ни была велика пробоина, она - в носовой части корпуса, переборка же цела.
‚ камбузе имелись дрова - значит, Я даже смогу готовить себе горЯчую еду.
’ам же Я нашел картофель, остатки овощей, сушеный лук и мЯсные консервы.
ЏродолжаЯ свои исследованиЯ, Я набрел на каюту капитана и вошел в нее.
“севшись в его камышовое кресло, Я стал обдумывать, как бы мне с ним
расквитатьсЯ.
Ћдно из двух: либо корабль прибьет к берегу, либо менЯ подберет
какое-нибудь судно. ‚прочем, есть и „ругие, менее приЯтные возможности.
Џожалуй, лучше всего написать записку о моем горестном положении и вложить
ее в бутылку. Ђ еще лучше - написать несколько записок. ќтим следует
занЯтьсЯ немедленно. џ стал обшаривать каюту, разыскиваЯ бумагу и чернила,
и попутно заинтересовалсЯ вещами капитана, которые могли пролить свет на
загадочные черты его характера.
‚идимо, он мало читал, но зато - о ужас! - собрал целую коллекцию
порнографических фотокарточек; там были вырванные страницы и номера
французских и испанских иллюстрированных журналов бульварного типа. „олжно
быть, он смаковал эту литературу, так как некоторые места были подчеркнуты
карандашом. ‚ студенческие годы Я возмутилсЯ бы этим, но с тех пор успел
узнать, какие страшные бури порой потрЯсают человеческий организм, и,
обнаружив неугасимо тлеющую, мучительную похоть в своем враге, даже слегка
смЯгчилсЯ и уже не так проклинал его за гнусное предательство. …сли этот
человек полусумасшедший, то его помешательство, во всЯком случае, свЯзано
с нормальными потребностЯми здорового организма. Ћн возненавидел менЯ с
первой минуты. ‡а что, спрашиваетсЯ, он менЯ так ненавидел? ђазве Я дал
ему какой-нибудь повод к такой ненависти? Њожет быть, Я был похож на
кого-либо из его врагов или напоминал ему о каком-нибудь неприЯтном случае
из его прошлого?.
џ перестал ломать голову над этой загадкой. …го картинную галерею Я
сунул обратно в Ящик и начал писать: "џ, нижеподписавшийсЯ, Ђрнольд
Ѓлетсуорси..." - и добавил кое-какие сведениЯ о себе. џ сообщил дату
своего отплытиЯ из ‹ондона и некоторые подробности плаваниЯ.
"‘пустЯ несколько дней после отплытиЯ из ђио наши машины пришли в
негодность. Љорабль перестал слушатьсЯ рулЯ, и в носовой его части
образовалась течь".
Џока все шло гладко. ’еперь - самое главное:
"ЌекотораЯ враждебность ко мне со стороны капитана постепенно перешла
во взаимную ненависть..." - написал Я и стал припоминать характерные черты
моих спутников и обстоЯтельства их бегства. "Љакие, однако, у менЯ грЯзные
руки!" - заметил Я и невольно вздрогнул.
џ поплелсЯ к себе в каюту, попутно заглЯдываЯ в каюты моих недавних
спутников. “ механика оказалсЯ тайный склад сигар, и Я с удовольствием
выкурил одну из них. ‚ куче книг самого причудливого содержаниЯ, в
переплетах и без таковых, Я нашел аккуратно собранные объЯвлениЯ подписки
на девЯтое издание "Ѓританской энциклопедии" на всевозможных условиЯх.
Џротив обозначениЯ цен были набросаны какие-то вычислениЯ карандашом, -
очевидно, механик рассчитывал нагрузить этим умственным багажом корабль и
менЯ в частности. Ќора старшего помощника говорила о более сухопутных
вкусах. ’ут были библиЯ, несколько коробок бумажных воротничков, портреты
каких-то весьма непривлекательных лиц в рамках и фотографиЯ, изображавшаЯ
какой-то дом, на которой стоЯла дата и надпись: "Џоследний взнос надлежит
сделать..."
ђэдж унес свои карточки, и самым примечательным имуществом в его каюте
оказались забавные игрушки, купленные, по-видимому, в подарок
какому-нибудь ребенку на родине, Њидборо, как видно, интересовали
санитарные условиЯ морских портов. Њне вдруг пришло в голову: а ведь Я
занимаюсь шпионством! џ направилсЯ к себе в каюту.
’ам Я вымыл руки, смыл грЯзь и кровь с лица, побрилсЯ и переоделсЯ.
’еперь Я почувствовал себЯ Ђрнольдом Ѓлетсуорси, а не грЯзной скомканной
трЯпкой, какой был в течение долгого рЯда дней. ЊенЯ даже радовало
сознание, что Я фактически хозЯин кораблЯ и могу делать все что мне
вздумаетсЯ. џ пошел в капитанскую каюту, чтобы докончить начатую жалобу, и
стал переписывать ее набело. Ќо вскоре мне показалось, что каюта слишком
пропахла капитаном; к тому же Я чувствовал, что устал, и менЯ стало
клонить ко сну. Ћставив свою жалобу недописанной, Я отправилсЯ искать
места длЯ сна. Џосле долгих дней ненастьЯ мне хотелось погретьсЯ на
солнышке. џ перенес из каюты постельные принадлежности на верхнюю палубу,
положил их возле трубы и разлегсЯ на солнце. ЃлагодарЯ вращательному
движению кораблЯ казалось, что солнце описывает на небе спираль, и Я
решил, что на палубе будет теплей всего. ’ень трубы медленно перемещалась
надо мной. Ќезаметно Я заснул.
ЏроснулсЯ Я весь дрожа, со странным ощущением, что капитан находитсЯ
где-то совсем близко, в лодке, и руководит затоплением судна. Њне
почудилось, что птицы уже не летают над кораблем и он все больше удалЯетсЯ
от суши. ‚ероЯтно, Я бредил. ‘олнце клонилось к закату. џ встал и
потЯнулсЯ. ќта часть палубы выше всего поднималась над водой, и Я решил
принести еще несколько одеЯл и провести здесь ночь.
џ пошел на мостик, затем спустилсЯ на палубу - взглЯнуть, не осел ли
корабль. Џомню, Я долго стоЯл на носу. ЌаблюдениЯ привели менЯ к
неутешительным выводам. Ѓез сомнениЯ, корабль теперь сидел в воде глубже,
чем раньше, и вдобавок слегка покачивалсЯ. ‚ода заливала палубу, и если бы
Я захотел добратьсЯ до бака, мне пришлось бы шагать по колено в воде. €ли
этого Я раньше не замечал, или воды в самом деле прибыло. Љогда корабль
накренЯлсЯ, вода с чмоканьем вливалась в люки, затем медленно, словно
нехотЯ, откатывалась назад, будто чувствовала себЯ на палубе как дома. џ
спустилсЯ по трапу с палубы в трюм, там было темно и жутко. џ заглЯнул в
машинное отделение - там также поблескивала вода.
“же начало смеркатьсЯ, когда Я вспомнил о лампе ‚етта и о спичках.
Љогда высыпали звезды и похолодало, Я при свете лампы разыскал еще
несколько одеЯл. Ќо лужи морской воды на палубе тревожили менЯ, Я долго
лежал без сна, возле горевшей лампы, глЯдЯ на звезды.

13. ђЂ‡Њ›‹…Ќ€џ Ћ’‚…ђ†…ЌЌЋѓЋ

’олько ночью Я начал сознавать всю безнадежность своего положениЯ.
џ уже давно понЯл, что отрезан от всего мира, но не в состоЯнии был
долго об этом думать. Њое сознание было опутано сетью всевозможных
привычек и ассоциаций, и Я сразу не сообразил, что теперь Я один как
перст. „о сих пор Я держал себЯ, как человек, который, испытываЯ кое-какие
затруднениЯ, хочет свести счеты с врагом, покусившимсЯ на его жизнь. „нем
все выглЯдело по-другому, и Я еще хорохорилсЯ. Ќо теперь мне пришло в
голову, что, по существу говорЯ, со мной уже покончено и мне никогда не
свести счетов с капитаном.
…сть ли у менЯ шансы вернутьсЯ в мир людей? ‘ холодным отчаЯнием в
сердце Я стал взвешивать эти возможности. џ был жив, здоров, вполне сыт и
физически чувствовал себЯ куда лучше, чем раньше, но никогда прежде у менЯ
не было сознаниЯ такой полной отрешенности от всего мира. џ был так далек
от человеческой суеты, как если бы очутилсЯ вне пределов нашей планеты. џ
не знал в точности, где нахожусь, во всЯком случае, где-то много южнее
ЃайЯ-Ѓланка, последнего сколько-нибудь значительного аргентинского
торгового порта. Ѓыло чрезвычайно мало шансов, что какое-нибудь каботажное
судно набредет на менЯ. Љ тому же менЯ отнесло слишком далеко на запад, и
пароходы, огибающие мыс ѓорн, не могли на менЯ наткнутьсЯ. Ѓудет просто
чудо, если менЯ подберут прежде, чем разразитсЯ новый шторм и доконает
корабль. ЌавернЯка доконает! ‚овсе нет надобности, чтобы открылась новаЯ
течь или треснула переборка, волны покрупней и теперь свободно
перекатываютсЯ через полубак - так глубоко осело судно.
Ќа какой-то срок Я даже позабыл о своем враге-капитане. џ хорошо
сознавал, что изолирован от остальных людей и что эта изолЯциЯ может
кончитьсЯ только моей гибелью. Ћднако Я как-то не вполне осознал этот
факт. Ћ своем положении Я размышлЯл так, словно готовилсЯ кому-то
рассказать о нем. Њожет быть, наш разум не в состоЯнии до конца осознать
одиночество? Њожет быть, как уверЯют современные ученые, процесс мышлениЯ
всЯкий раз сопровождаетсЯ неприметным движением губ и голосовых свЯзок, и
говорить мы можем, лишь обращаЯсь к кому-нибудь, хотЯ бы к воображаемому
собеседнику. Ѓез сомнениЯ, можно размышлЯть и в полном одиночестве, но не
терЯЯ при этом свЯзи с окружающим миром.
џ начал разговаривать сам с собою, испытываЯ странную раздвоенность, -
ощущение, от которого Я никак не мог отделатьсЯ: казалось, во мне
перекликались два голоса.
- —то же такое жизнь? - рассуждал Я вслух. - †изнь, котораЯ начинаетсЯ
так таинственно в тепле и мраке и приходит вот к такому концу? Њне кажетсЯ
прЯмо невероЯтным, что менЯ занесло сюда и Я скоро утону. Ќо почему,
собственно, это невероЯтно? Љакие у менЯ объективные основаниЯ считать это
невероЯтным? Ѓыть может, мне только потому кажетсЯ это невероЯтным, что до
сих пор у менЯ были самые превратные представлениЯ о действительности. Ќо,
по существу говорЯ, мне не следовало ожидать от жизни ничего хорошего. ‚
детстве, чтобы мы были смирными, послушными, добрыми и доверчивыми, нам
внушают всЯкие радужные иллюзии, которые решительно ни на чем не основаны,
а когда мы узнаем правду жизни, мы оказываемсЯ слишком далеко от людей,
чтобы разоблачить этот обман. ЊенЯ приучили думать, что, если Я буду
честен, трудолюбив и услужлив, на мою долю выпадет достаточно счастьЯ и Я
буду вполне доволен своей жизнью. € вот тебе на! Џохоже на то, что Я
оказалсЯ жертвой какой-то скверной шутки! € сейчас, пока Я невредим, сыт и
менЯ греет солнышко, - быть может, в последний раз, - Я могу даже
посмеЯтьсЯ над шуткой, которую надо мной сыграли!
‚от как Я разглагольствовал, обращаЯсь к воображаемому слушателю; но
слушатель не отвечал.
- утка? - громко сказал Я и задумалсЯ.
…сли же это не шутка, то что же это такое, наконец? ђади чего всЯ эта
музыка? —то, если над этим чудовищным обманом даже некому смеЯтьсЯ?
Ќекоторое времЯ Я сидел бездумно, потом стали возникать совсем новые
мысли.
- Ќо ведь обман, - рассуждал Я, - создан нами самими. Ћбман кроетсЯ
внутри нас. Џрирода никогда ничего не обещает и не обманывает. Њы только
неправильно ее понимаем. џ слишком доверЯл людЯм, - это и привело менЯ на
корабль, который станет моим смертным ложем. ‘удьба всегда более жестока и
сурова, чем нам угодно признавать. †изнь - хрупкое и неразумное дитЯ,
которое не оправдывает возлагаемых на него ожиданий. Ћно падает,
разбиваетсЯ. Љакое же право оно имеет сетовать, что никто не внемлет его
воплЯм? „есЯть тысЯч семЯн пропадают даром, прежде чем хоть одно зернышко
даст росток; почему человек должен быть исключением из этого всеобщего
закона?
‚от до чего Я дофилософствовалсЯ в ту ночь! ЏомнитсЯ, Я сидел на
корточках, глубокомысленно размышлЯЯ о своем сходстве с семенем растениЯ.
Џо всему лицу земли рассеЯны такие бесплодные семена, которые с ужасом
узнают о своей судьбе, когда уже слишком поздно жаловатьсЯ и взывать о
помощи. †изнь, разбросавшаЯ их наобум, идет своим чередом.
€ли Я забыл дальнейшие свои рассуждениЯ, или кончилось тем, что Я
улегсЯ поудобнее и заснул.

14. ’…ђЏ…‹€‚›‰ ‘Џ“’Ќ€Љ

Ќа следующее утро мои мысли принЯли другое направление, - оставив
философию, Я снова стал думать о капитане. џ проснулсЯ в скверном
настроении, которое отнюдь не улучшилось после того, как мне пришлось
порЯдком помучитьсЯ, приготовлЯЯ себе кофе. Љапитан, поклЯлсЯ Я,
поплатитсЯ за все это. Џосле кофе Я развил необычайную деЯтельность:
настрочил жалобу в трех экземплЯрах, разыскал несколько уксусных и винных
бутылок с крепкими пробками - Я не доверЯл пивным пробкам - и основательно
их закупорил. Џотом подошел к борту и швырнул бутылки, одну за другой, как
можно дальше от кораблЯ. ‚се три бутылки нырнули, всплыли и стали
покачиватьсЯ на волнах, горлышком кверху, оставаЯсь на месте. ЏомнитсЯ,
менЯ слегка огорчило, что мои посланцы не отправились тотчас же спешно на
север, туда, где царила цивилизациЯ. џ воображал, что будет именно так. Ќо
бутылки оставались на месте и все времЯ дрейфовали с кораблем, медленно к
нему приближаЯсь, пока их не прибило к борту.
џ был разочарован. Ќо мне уже совсем не понравилось, когда Я увидел
темную блестЯщую спину, слегка изогнутую, с плавником вдоль хребта, она на
миг показалась из воды, едва раздалсЯ всплеск третьей бутылки. ЉакаЯ-то
рыба - Я не сомневалсЯ, что это акула! - Явилась посмотреть, что за
предмет упал в море.
џ уже примирилсЯ с мыслью, что вскоре, - не сейчас еще, но очень скоро,
- погружусь в воду и утону, но Я представлЯл себе, что утону с
достоинством. ЊенЯ ничуть не соблазнЯла перспектива, очутившись в волнах,
вступить в безнадежную схватку с акулой. ќто было бы просто омерзительно!
Ќа времЯ Я даже перестал думать о том, что менЯ ждет неизбежнаЯ гибель, и
вновь начал надеЯтьсЯ, что в конце концов менЯ подберет какое-нибудь
судно. Њежду тем Я пристально и взволнованно всматривалсЯ в воду, ища
новых признаков присутствиЯ акулы.
Њне стало Ясно, что к акулам у менЯ своего рода врожденное отвращение.
‘овершенно такое же, как у некоторых людей к кошкам. “достоверившись в
соседстве акулы (или акул), Я уже не мог не думать о них. „олжно быть, они
долго занимали мои мысли, ибо перед вечером Я пожертвовал целым кочаном
капусты, чтобы проверить, не ошибсЯ ли Я. Њне почудилась за кормой в воде
какаЯ-то длиннаЯ тень, настороженно застывшаЯ; и вот Я взЯл кочан, - это
была круглаЯ краснаЯ головка капусты, из тех, что употреблЯют длЯ засола,
- и изо всех сил швырнул его в сторону тени. ‡а капустой мне, без
сомнениЯ, пришлось спуститьсЯ в камбуз, но этот момент выпал у менЯ из
памЯти.
Љогда раздалсЯ всплеск, тень зашевелилась, скрылась из глаз и опЯть
поЯвилась, проделав спиральный поворот. Љогда хищник схватил капусту, Я
увидел блестЯщее белое брюхо. ‘омнений больше не было; только акула,
хватаЯ, поворачиваетсЯ на спину.
ђезультат моего опыта оказалсЯ весьма убедительным и далеко не
отрадным.

15. ‡‚…‡„›-џ‡›—Ќ€–›

—тобы отвлечьсЯ от мысли об акулах, Я начал снова думать о капитане, о
том, как Я с ним расквитаюсь. џ представлЯл себе самые разнообразные и
весьма драматичные встречи то в городе, то в зале суда, то на пустынном
острове, то на негостеприимном берегу. "Ќаконец-то мы встретились!" Џотом
Я бросил об этом думать, так как сообразил, что такаЯ встреча совершенно
неправдоподобна. ’ут Я заставил себЯ размышлЯть на философские и
религиозные темы, Я долго сидел, ломаЯ голову над этими вопросами, и
одергивал себЯ всЯкий раз, как отвлекалсЯ от них, возвращаЯсь к тому
непреложному факту, что стены помещениЯ, где велась эта дискуссиЯ, были,
можно сказать, оклеены обоЯми с изображением акул и капитанов.
џ билсЯ над вопросом, справедлива ли выпавшаЯ мне судьба. џ усомнилсЯ в
справедливости не только своей личной участи, но и судеб всего рода
человеческого. Ћтважные, грандиозные надежды, питавшие менЯ в юности, Я
объЯснЯл обычной юношеской самонадеЯнностью и ставил в свЯзь со всей
системой верований, при помощи которых людей убеждают покорЯтьсЯ своей
участи. ‚ дни студенчества при мне кто-то упомЯнул в споре про книгу
“инвуда ђида "Њартиролог человека", и Я поспешил ее прочесть. ‘ейчас перед
моим умственным взором проходили одно за другим мрачные событиЯ истории
человечества. џ видел, как жрецы развертывают перед народами вероучение за
вероучением, прикрываЯ ими, как завесой, жестокую действительность; Я
видел, как эта торговлЯ надеждой то и дело срываетсЯ и вновь воскресает. џ
думал о длинной веренице моих предков, проходивших сквозь века, видел, как
они стремЯтсЯ вперед, к этому странному финалу, словно их притЯгивает
поджидающаЯ свою добычу ненасытнаЯ пучина, - все идут и идут под палЯщим
солнцем и холодными звездами, свершающими свой извечный круговорот. ќтот
образ показалсЯ мне символичным, - такова участь всего рода человеческого,
думалось мне. Ќу, что ж, по крайней мере Я умру без иллюзий!
џ пыталсЯ припомнить верованиЯ моего детства: любопытно, что от них
сохранилось в моем сознании? Ќо живучей всего оказалась во мне
бессознательнаЯ уверенность юности. …динственнаЯ всеобщаЯ религиЯ
человечества, даже всего животного мира, сводитсЯ к простейшему догмату:
"‚се обстоит благополучно", и мы верим в это до тех пор, пока какой-нибудь
удар или рЯд ударов не нарушит нашего благополучиЯ. "—то же тогда
остаетсЯ?" - спрашивал Я себЯ.
—то касаетсЯ человеческого рода - он может и вовсе исчезнуть с лица
земли. †изнь всегда может начатьсЯ снова. ђожденье и смерть - уток и
основа жизненного процесса; жизнь похожа на плутоватого купца, который,
чтобы продолжать свои аферы, уничтожает старые счета. € Я - просто
сброшенное со счетов обЯзательство, обманутый кредитор, отвергнутый долг.
џ подумал о феерической судьбе христианства - этой последней длЯ людей
‡апада завесы над действительностью, - столь щедрого на обещаниЯ, столь
юного по сравнению с масштабами человеческой истории и так безраздельно
властвовавшего над миром в дни моего ученичества; Я постаралсЯ определить,
имеет ли оно ценность как утешительное вероучение. „а, оно принесло
утешение. „а, оно вселЯло в душу твердую уверенность. ‚ миллионах душ оно
воспитало эту уверенность. „а, но устоЯло ли оно среди жестоких болезней и
трагедий, истреблЯющих людей мириадами и оставлЯющих в живых лишь немногих
счастливцев, дабы они могли поведать о катастрофе? ЋставшийсЯ в живых,
естественно, будет освещать трагедию с положительной стороны. ‚едь его
милосердно пощадили! ‡ерна же, упавшие на бесплодную почву, вообще ничего
не могут рассказать. „ействительно ли вера в эпоху своего расцвета
придавала людЯм мужество? ‚ Ћксфорде мне пришлось слышать, как один смелый
безбожник назвал христианство обезболивающим средством. Ќо можно ли быть
уверенным, что тот, кто умирает, потерпев поражение, не испытывает
страданий? € в самом ли деле христианство такаЯ уж утешительнаЯ религиЯ? Ђ
что сказать о других вероучениЯх, более гордых и более героических,
которые существовали до христианства? Ђ стоицизм? џ перетрЯхивал весь
скудный запас своих познаний и, блуждаЯ в туманном лабиринте учениЯ моего
дЯдюшки, старалсЯ отыскать надежное мерило ценностей, как вдруг мне
блеснула страннаЯ идеЯ и мысли мои принЯли новое течение. Ћна вспыхнула у
менЯ в мозгу как некое откровение и до сих пор свежа в моем сознании.
‚ероЯтно, это самое оригинальное из наблюдений, сделанных мною в жизни.
џ смотрел на столь разочаровавшее менЯ созвездие ћжного Љреста, которое
медленно перемещалось в поле моего зрениЯ благодарЯ вращению кораблЯ.
"Њогли бы найти крест получше", - проворчал Я. € тут менЯ осенило
изумительное открытие. џ уселсЯ и обвел глазами необъЯтный купол, усеЯнный
звездами. ћжный Љрест! €з всех небесных красот на долю христианства
досталось лишь одно жалкое созвездие! •ристианство так еще молодо, что все
звезды подвластны греческим и персидским богам! Ћно еще не завоевало ни
неба, ни дней недели, ни месЯцев года! ’ам, на недосЯгаемой высоте,
безмЯтежно царЯт древние боги. ђазве не удивительно, что христианству не
удалось завоевать неба! Ђ между тем на небосводе при желании можно увидеть
и капли •ристовой крови, и гвозди, его пронзившие. ЏлеЯды - этот свЯщенный
звездный поток - напомнили мне терновый венец, а Ћрион стал как бы образом
сына человеческого, грЯдущего в славе своей. Џланеты - его блистательные
ученики и свЯтые, а ЏолЯрнаЯ звезда - само божественное слово, вокруг
которого вращаетсЯ вселеннаЯ. џ сидел и дивилсЯ: как это христиане до сих
пор не удосужились перекрестить небесные тела?
ЊенЯ прЯмо увлекла эта мысль, Я даже позабыл, что давно потерЯл веру, и
стал мысленно перекрещивать созвездиЯ, обращаЯ их в христианство, и это
занЯло у менЯ добрую половину ночи.
џ так увлексЯ, что даже не заметил, как звезды начали блекнуть одна за
другою в лучах занимавшегосЯ днЯ. Ћни погасли не все сразу. Њедленно
меркли, бледнели. †елаЯ проверить одно свое наблюдение, Я бросил взглЯд на
нужную мне звезду, но она уже исчезла. “ менЯ было такое чувство, словно Я
протЯнул руку, чтобы оперетьсЯ на перила лестницы, а их не оказалось на
месте. ’ут Я прекратил свои благочестивые занЯтиЯ.
"‚от так, - подумалось мне, - постепенно слабеет и исчезает вера в
христианские догматы. Ћна не переживет моего поколениЯ. Ћрион уж больше
никогда не будет сыном человеческим, приходЯщим в славе своей, а ћпитер и
‘атурн будут царить там, в вышине, даже когда навеки будет позабыта
христианскаЯ троица, временно владевшаЯ умами".
‚от каким размышлениЯм предавалсЯ Я на потерпевшем аварию судне,
отчаЯвшийсЯ и всеми покинутый в пучине южного океана.

16. ЂЉ“‹› € ЉЋЊЂђ›

„ни проходили за днЯми в безысходном одиночестве, и мне все труднее
становилось боротьсЯ с мрачными предчувствиЯми и жуткими сновидениЯми. ‘ны
были еще страшнее мыслей, которые приходили ко мне наЯву. Љончилось тем,
что Я стал отгонЯть сон, так боЯлсЯ мучительных видений, одолевавших менЯ,
едва Я смыкал глаза в дремоте. ЊенЯ все больше угнетало ощущение, что
корабль безостановочно погружаетсЯ в пучину. ‚начале мне казалось, что он
потонет еще не скоро; теперь Я чувствовал, что он медленно тонет. Њне
часто снилось, что Я нахожусь в трюме кораблЯ, темном и гулком, вода,
просачиваЯсь сквозь переборки, жалобно всхлипывала, и когда Я пробуждалсЯ,
мне не верилось, что это был сон. Џо десЯть раз в день Я отмечал уровень
воды на палубе. ‡абывал, когда именно Я сделал последнюю пометку, силилсЯ
вспомнить, котораЯ из меток была сделана раньше, колеблЯсь между надеждой
и отчаЯнием.
џ смертельно боЯлсЯ, как бы корабль не пошел ко дну во времЯ моего сна.
…два Я задремывал, как мне начинало мерещитьсЯ, что корабль уходит в
глубину, Я вскакивал в ужасе и сидел, не в силах уснуть.
Ћдин сон навел менЯ на мысль, как избежать роковой встречи с акулой. „о
сих пор Я помню его Ярче всего остального, кроме некоторых реальных своих
переживаний.
Њне снилось, что Я веду длительный спор с акулой, и акула по какой-то
непостижимой прихоти сновидениЯ оказывалась не акулой, а капитаном. џ
видел себЯ сидЯщим по поЯс в воде, но это, без сомнениЯ, было вызвано тем,
что во времЯ сна с менЯ сползали одеЯла и ноги мои начинали зЯбнуть. Ђкула
поЯвилась в огромном белом жилете с красным кармашком длЯ часов и
пригласила менЯ на обед. "Ќо кто из нас будет хозЯином, - спросил Я, - а
кто гостем?" ’ут акула, отбросив все церемонии, выложила мне всю правду:
"џ съем тебЯ еще до того, как ты утонешь. “ менЯ глотка так уж устроена,
что выбратьсЯ из нее никак невозможно". џ заметил, что, верно, она
незнакома с моим дЯдюшкой, преподобным ђупертом Ѓлетсуорси, настоЯтелем
ѓарроу-ѓоуарда, а не то ей было бы известно, что даже самые тЯжелые
обЯзанности можно выполнЯть учтиво и с приЯтностью. "€шь ты какой, -
буркнула акула, - вздумал менЯ критиковать, а сам ничего не знаешь!
ѓрубоватость прекрасно уживаетсЯ с сердечной добротой. ‚от увидишь, совсем
не плохо получитсЯ. Ќачну тебЯ глотать, ты и забудешь о том, что тонешь, а
как вспомнишь, что идешь ко дну, забудешь о том, что Я тебЯ глотаю,
вдобавок Я вопьюсь в тебЯ зубами, у тебЯ голова кругом пойдет от всех этих
бурных впечатлений, - так что ты едва ли успеешь почувствовать боль".
џ возразил акуле, что менЯ совершенно не занимают эти технические
подробности. Ѓез сомнениЯ, при данной ситуации у нее большие преимущества
передо мной; но она чересчур настойчиво заЯвлЯет о своих притЯзаниЯх, и Я
нахожу, что это прЯмо-таки невежливо с ее стороны. „Ядюшка давно внушил
мне ту истину, что кушать следует благопристойно и можно мЯгко и тактично
властвовать в своем мирке.
Ќо эту акулу не так-то легко было смутить. "’акие тонкости, - возразила
она, - не длЯ нас, морских жителей. Њоре, по существу говорЯ, колыбель
жизни! Љто не жил в море, тот не знает, что такое жизнь. Ќе суше учить
море, как ему жить! Џравда, известное число обитателей морЯ вылезло на
сушу, но это, - утверждала акула, - было лишь уходом от настоЯщей жизни.
€ной раз их можно, не без сожалениЯ, увидеть на берегу. Ћни ползают по
суше. Ќад сушей и воздух совсем не тот, он совсем не бодрит. ‚се эти
созданиЯ ничуть не лучше крабов, мокриц и прочей дрЯни, что прЯчетсЯ под
камнЯми. Ђ в море жизнь смелаЯ, свободнаЯ, открытаЯ - настоЯщаЯ жизнь! €
уж Я знаю ей цену! ‚от ты, например, сидишь на корточках на своей палубе и
никак не можешь расстатьсЯ со своими дурацкими иллюзиЯми, да все тужишь о
своей жалкой, ползучей сухопутной жизни, а у менЯ, к счастью, не имеетсЯ
ни легких, ни иллюзий! Људа денутсЯ все надежды и страхи, все желаниЯ
человеческого сердца, все мечты о жертве и славе, когда ты две минутки
пробудешь в недрах морЯ, в этой великой ђеальности? Ђ ведь Я реально
существую! ‘пустись-ка в море на минутку-другую, - уговаривала менЯ акула,
- и познай, что такое ђеальность!" - "Џоднимись сюда, - возражал Я, - и у
менЯ на ужин будет жаренаЯ акула!" - "‚се равно не уйдешь от менЯ!" -
лЯзгнув зубами, ответила акула. ќта любительница покушать пришла в Ярость,
услыхав, что ее тоже можно съесть.
’ут менЯ и осенило вдохновение, какое приходит только во сне.
"Ќичуть не бывало! - отвечал Я. - ’ы забыла самое главное. †алкий ты
мешок с потрохами, только и умеешь, что лЯзгать зубами, тебе никогда не
построить судно и у тебЯ самое смутное представление о каютах: как только
эта стараЯ калоша начнет нырЯть, Я пойду в свою каюту и запрусь в ней! Ќу,
что скажешь? “скользну у тебЯ из-под носа да к тому же сохраню свое
человеческое достоинство! Ђ ты будешь тыкатьсЯ носом в доски и вертетьсЯ
во все стороны, ища обеда, который улизнул от тебЯ! џ спущусь в бездонную
глубину, куда тебе, презреннаЯ тварь, так же невозможно нырнуть, как и
взлететь в воздух!" - "Ћ, что за подлость! - завопила акула. - ’ебе-то
какаЯ прибыль?. ‘колько добра даром пропадет!"
"…сли не любишь акул..." - начал Я.
’ут она окончательно вышла из себЯ и, перевернувшись в воздухе,
бросилась на менЯ, - однажды так прыгнула на моих глазах другаЯ акула на
палубе. џ устремилсЯ на нее, и между нами завЯзалась отчаЯннаЯ борьба;
проснувшись, Я обнаружил, что вцепилсЯ мертвой хваткой в собственный
матрац!
Љогда Я очнулсЯ от сна, у менЯ созрело решение: впредь Я буду спать
только у себЯ в каюте и запрусь там, как только корабль начнет погружатьсЯ
в море. “же окончательно пробудившись, Я хохотал, радуЯсь, что оставил
акулу в дураках.
ќто один из моих самых свЯзных и приЯтных снов, если только сны бывают
приЯтными.
Ќо снились мне и другие сны, которые инстинкт самосохранениЯ заставил
менЯ выбросить из памЯти. Ћт этих страшных снов Я внезапно переходил к
кошмарной действительности. Ќо все мои переживаниЯ и во сне и наЯву
окутывала пелена забвениЯ, и все последующие мои воспоминаниЯ носЯт
недостоверный, неотчетливый характер.
Џомню, как Я бегал ночью по кораблю с топориком в руке, гонЯЯсь за
исполинским осьминогом с лицом капитана, который медленно и неуклонно
опутывал своими невидимыми щупальцами корабль, все крепче его сжимал,
готовЯсь увлечь в пучину. Љогда Я наскочил на такое щупальце и изрубил его
в куски, оно оказалось просто обрывком троса. Џо ночам мне мерещилось, что
пароходнаЯ труба - совсем не труба, а капитан, который, обернувшись
трубой, осталсЯ на корабле, чтобы потопить его. џ испытывал страх и
безумную ненависть к трубе и не раз бешено рубил ее топориком, надеЯсь
сбросить за борт и облегчить корабль, который уже набрал много воды и
сильно накренилсЯ.

17. Ћ‘’ђЋ‚ ђќЊЏЋ‹њ ЏЋ†Ђ‹Ћ‚Ђ‹ ЌЂ ЃЋђ’

џ с трудом припоминаю, как поЯвились на пароходе дикари. ‚озможно, что
это случилось, когда Я был без сознаниЯ.
џ лежал на палубе и вдруг увидел, что надо мной стоЯт двое дикарей,
внимательно разглЯдываЯ менЯ. Ћни были темно-коричневого цвета и
совершенно голые. “ них были необычайно свирепые лица, покрытые
отвратительной татуировкой, и черные волосы, кое-как зачесанные на
затылок. ЋпираЯсь на длинные копьЯ, они глЯдели на менЯ ничего не
выражающим взглЯдом. Ћба медленно жевали что-то, тЯжело двигаЯ челюстЯми.
Ќесколько секунд Я смотрел на них, потом стал протирать глаза, думаЯ,
что это остатки кошмара, который вот-вот рассеетсЯ. “бедившись, что это
живые люди, Я схватил зазубренный топорик, лежавший у менЯ под рукой, и
вскочил на ноги, готовый защищатьсЯ.
Ќо один из дикарей ухватил менЯ за руку; вдвоем они одолели менЯ без
особого труда.

—Ђ‘’њ ’ђ…’њџ

повествующаЯ о том, как мистер Ѓлетсуорси очутилсЯ среди дикарей
острова ђэмполь, о его первых впечатлениЯх, о нравах и обычаЯх этих
дикарей; о том, как он наблюдал мегатериЯ, исполинского землЯного
ленивца, сохранившегосЯ на этом острове; о необычайных особенностЯх
этого животного; что он узнал о религии островитЯн; об их браках; и
об их законах; как он беседовал с ними о цивилизации и как на острове
ђэмполь разразилась война

1. ‡‹Ћ‚…™€‰ Џ‹…Ќ

џ хочу поведать вам о моих приключениЯх на острове ђэмполь в той
последовательности, в какой событиЯ теперь развертываютсЯ в моем сознании,
по мере того как Я их припоминаю. Ќо считаю долгом сказать, что ввиду
помрачениЯ моего сознаниЯ местами будут встречатьсЯ неЯсности и нелепица.
‚озможно даже, что Я кое-где перепутал порЯдок событий. ‘пешу предупредить
об этом читателЯ. Љогда дикари схватили менЯ, Я находилсЯ в бреду и
некоторое времЯ был тЯжело душевно болен. Ќа взглЯд же дикарей, Я был
просто безумен.
Ќа мое счастье, у этих дикарей - отъЯвленных людоедов, беспощадно и
настойчиво охотЯщихсЯ за своими ближними, - сумасшедшие почитаютсЯ
неприкосновенными - "табу", и они думают, что мЯсо их Ядовито и отведавший
его умрет. Љак и всем невеждам на всем земном шаре, помешанные внушают им
благоговейный ужас. Ѓезумие они считают особым даром, ниспосланным их
"‚еликой богиней", благодарЯ чему эти людоеды дали мне пищу и кров и
предоставили даже известную свободу, которой Я был бы лишен в более
культурном человеческом обществе.
’ак как Я вынужден излагать свои воспоминаниЯ отрывочно - подобно тому,
как раскрываешь книгу то в одном, то в другом месте, - читатель, пожалуй,
даже не поверит моему рассказу. Ћн предпочел бы, - предпочел бы, конечно,
и Я! - чтобы повествование развертывалось непрерывно и последовательно, со
всеми подробностЯми, начинаЯ с утра понедельника до вечера субботы. Ѓез
сомнениЯ, он многое пропустил бы в таком исчерпывающем отчете, но его бы
порадовало, что такое изложение существует. Љак бы там ни было, мне
приходитсЯ кое-что опускать, перескакиваЯ через некоторые моменты. џ не
вполне уверен, что все происходило именно так, как Я рассказываю. „аже в
первые дни моего плена у менЯ возникали кое-какие сомнениЯ.
џ глубоко убежден, что два дикарЯ, с которыми Я сцепилсЯ в схватке,
действительно существовали, помню, как сейчас, омерзительный запах жира,
которым были смазаны их на диво крепкие тела. …ще живее Я припоминаю, как
страшно ударилсЯ ребрами о дно лодки, когда менЯ туда швырнули. „о сих пор
еще у менЯ побаливает спина от ушиба. џ упал на груду только что
выловленной рыбы, котораЯ трепыхалась и прыгала вокруг менЯ, и Я был весь
облеплен серебристыми чешуйками. ‘ бортов свешивались сети, и Я отчетливо
помню, как дикари ходили прЯмо по мне, возвращаЯсь в пирогу с добром,
награбленным на борту кораблЯ. џ смотрел снизу, и мне представлЯлсЯ как бы
путаный узор из ног, колен, пЯток и коричневых тел. ќти люди были
невероЯтно грЯзны. Џомню также, как они гребли, направлЯЯсь к берегу,
слышу ритмичный плеск буровато-черных весел.
Ѓерег был высокий, и скалы показались мне слегка прозрачными. Ќе знаю,
что это была за горнаЯ порода, впоследствии Я обшаривал рЯд музеев,
пытаЯсь узнать, как она называетсЯ, но ничего подобного ей не нашел. Ћна
напоминала светлое голубовато-пурпурное стекло с толстыми прослойками
красноватого оттенка, переходившего в розовый. € в этой породе извивались
жилки, белые и прозрачные, как алебастр. ‘олнечные лучи проникали в этот
минерал, и он светилсЯ изнутри, как драгоценный камень. ‘вЯзанный по рукам
и ногам и охваченный ужасом, Я все же был поражен красотой этих скал.
Њы подплыли к берегу и свернули в какой-то пролив, извивавшийсЯ среди
скал. ‚ какой-нибудь сотне Ярдов от входа возвышалсЯ, как бы охранЯЯ его,
высокий утес, напоминавший женщину с поднЯтыми руками - страннаЯ игра
природы; казалось, одна ее рука сжимала дубину; дико вытаращенные глаза
были обведены белыми кругами, а впадина рта по краЯм испещрена пЯтнами
красной и белой краски, - создавалось впечатление зубов и сочащейсЯ крови.
‚ Ярком утреннем свете эта фигура производила жуткое, отталкивающее
впечатление. ‚последствии Я узнал, что это "‚еликаЯ богинЯ", которой
поклонЯлись на острове. Џирога остановилась, едва мы поравнЯлись с
фигурой, и дикари поднЯли кверху весла, приветствуЯ богиню. Џередний
гребец достал со дна и протЯнул богине рыбу огромных размеров. „ругой
дикарь наклонилсЯ ко мне, приподнЯл мою голову за волосы, словно
представлЯЯ менЯ божеству, затем швырнул менЯ обратно на кучу рыбы.
‘овершив этот обрЯд, они вновь взЯлись за весла, и вскоре лодка стала
приближатьсЯ к отлогому берегу, над которым нависали крутые скалы. Ќа
взморье уже собралась толпа. Ќаш рулевой пронзительно свистнул, и ему
ответили вдали голоса.
‚се это, говорю Я, врезалось мне в памЯть, как и клетка из покрытых
шипами прутьев, в которую менЯ втолкнули. ‚месте с тем эти воспоминаниЯ
подернуты какою-то дымкой, все кажетсЯ не вполне правдоподобным. ‚ то
времЯ Я был ошеломлен и не очень-то верил всему виденному. ЌесмотрЯ на
изысканность оксфордской программы, Я все же обладал кое-какими познаниЯми
по географии и помнил, что патагонцы отличаютсЯ огромным ростом и желтым
цветом кожи и что они кочуют и живут в шатрах из звериных шкур, а между
тем мы приближались к довольно большому селению. Ќикогда Я не слыхал о
том, чтобы на этом побережье были прозрачные скалы или такаЯ богатаЯ
растительность. Ќачитавшись в детстве приключенческих романов, Я
воображал, что знаю решительно все обо всех народах, которых еще не
коснулась цивилизациЯ. џ думал, что нахожусь на южноамериканском материке,
но впоследствии узнал, что очутилсЯ на острове, и остров этот был так
необычен, что не укладывалсЯ в рамки привычных понЯтий и географических
познаний. „умаю, и читателю не приходилось о нем слышать.
џ могу лишь просто и правдиво изложить все вспоминающиесЯ мне событиЯ.
‚се происходившее было вполне реально и в то же времЯ представлЯлось
неправдоподобным. ‚есь избитый, свЯзанный по рукам и ногам, в провонЯвшей
рыбою пироге, под надзором рулевого, противно жующего губами, Я созерцал
игру мускулов на спине сидевших передо мной гребцов. џ не мог считать все
это сном, но и не мог поверить, что это тот самый мир, из которого Я сюда
прибыл, мир, центром которого ЯвлЯетсЯ ‹ондон. Ќеужели какой-то внезапный
чудесный случай перенес менЯ и обломки кораблЯ в другой век или на другую
планету? €ли этот извилистый пролив своего рода ‘тикс, а эти гребцы
перевозЯт души людей, закончивших земное плавание, к берегам иного мира?
ђазве кто-нибудь из живущих знает, что такое смерть?
€ли же мне только снитсЯ, что Я умер?..

2. ‘‚џ™…ЌЌ›‰ Ѓ…‡“Њ…–

…сли Я уже умер, то можно было думать, что в скором времени мне
придетсЯ снова умереть. Љогда челнок причалил, Я очутилсЯ на берегу перед
толпой, котораЯ вела себЯ весьма угрожающе. џ не решаюсь описать, как
обстоЯтельно менЯ осматривали. џ старалсЯ держать себЯ с достоинством, но
дикари, охваченные любопытством, не обращали вниманиЯ на мое поведение.
Ћдин из них, по-видимому, был своего рода вождем. —ерез некоторое времЯ
он разогнал омерзительно пахнувшую толпу, надавав тумаков и затрещин тем,
которые сразу его не послушались. Ћн был сморщенный, коренастый и
горбатый, на голове у него красовалось что-то вроде короны из свернутого
высохшего листа. ѓолос у него был громкий, но монотонный, руки необычайно
длинные, сильные и волосатые, тЯжелаЯ отвислаЯ челюсть и огромный рот.
Џо-видимому, он журил дикарей за их назойливость. Џо его приказу менЯ
бросили в клетку. џ пыталсЯ знаками объЯснитьсЯ с ним, но он так же мало
обращал на это вниманиЯ, как мЯсник на блеЯние овцы на бойне.
Љлетка представлЯла собой открытый сверху загон, обнесенный частоколом
из толстого тростника с такими огромными шипами, каких Я в жизни не видел,
прутьЯ были переплетены стеблЯми и свЯзаны крепкими волокнистыми лианами.
Ћна занимала площадь примерно в десЯть квадратных Ярдов. …динственной
утварью там была скамейка из того же твердого темно-коричневого дерева, из
какого была сделана пирога. Ќа гладко утоптанном землЯном полу виднелись
следы побывавших здесь до менЯ пленников. Ќа земле, возле скамьЯ, стоЯл
тыквенный сосуд с водой и лежали какие-то мучнистые корни; здесь менЯ
оставили под охраной дикарЯ с длинным копьем.
Ћднако толпа, в большинстве женщины и дети, все еще не расходилась и
продолжала разглЯдывать менЯ сквозь щели клетки. ‘перва они о чем-то
переговаривались, подталкиваЯ друг друга локтЯми, и малейшее мое движение
вызывало взрыв хохота и визга. Ќо мало-помалу они успокоились и молча
глазели на менЯ сквозь прутьЯ решетки. Ќекоторые ушли, но оставалось еще
немало народу: моЯ тюрьма была окружена кольцом вытаращенных глаз и
разинутых ртов. Људа бы Я ни повертывалсЯ, Я встречал все тот же
неподвижно устремленный взглЯд блестЯщих глаз. ‘пасаЯсь от этих взглЯдов,
Я присел на скамеечку и закрыл лицо руками.
Ќочь быстро спустилась в этом ужасном ущелье. Ќо и с наступлением
темноты зеваки не покинули менЯ. Ќаконец, один за другим, они стали
расходитьсЯ, - топот ног, шорохи и прерывистый шепот постепенно затихали в
отдалении.
"Ѓоже мой, - подумалось мне, - как бы мне выжить?"
€ тут Я рассталсЯ еще с одной своей иллюзией. "ђазве Я могу выжить? -
спросил Я себЯ. - —то за вздор Я говорю! ђазве это зависит от нас? Њы
говорим так лишь длЯ того, чтобы убедить себЯ, что живем по собственной
воле. Ќа деле же какаЯ-то сила переносит нас из "сегоднЯ" в "завтра", не
заботЯсь о том, хотим ли мы продолжать жить или нет. ’ак будет и со мной.
€ что будет завтра?"
џ пыталсЯ было размышлЯть на возвышенные, значительные темы, ибо это,
без сомнениЯ, была моЯ последнЯЯ ночь. Ќо Я слишком устал, чтоб размышлЯть
о серьезных предметах. џ думал только об этих блестЯщих глазах, о
сверкавшей в них злобе. Ќаконец Я уснул...
„о этого момента Я помню все очень отчетливо.
‡атем вновь туман заволакивает мое сознание.
‚озможно, что Я разговаривал сам с собою или пел. Њожет быть, Я
проделывал что-нибудь еще более странное. Ќо бессознательно Я совершил как
раз то, что было длЯ менЯ лучше всего.
ЌапрЯгаЯ памЯть, Я вижу перед собою большую тускло освещенную пещеру,
где выситсЯ деревЯннаЯ статуЯ "‚еликой богини". Љакие-то лысые старики
обращаютсЯ ко мне с непонЯтными вопросами, проделываЯ странные жесты. ‘ам
не знаЯ почему, Я отвечаю какими-то жестами. ‡атем Я вижу, что лежу
обнаженный, свЯзанный по рукам и ногам, на солнцепеке, а женщины обдают
менЯ кипЯтком и скребут изо всех сил. Џотом вспоминаю какой-то чудовищный
обрЯд. Џередо мной стоЯт два сосуда, в одном молоко из кокосовых орехов, в
другом - кровь. —резвычайно важно, какой из двух сосудов Я выберу. џ сижу
наподобие погруженного в созерцание Ѓудды. џ выбираю кровь, толпа ликует,
лица принимают дружелюбное выражение, и менЯ заставлЯют выпить ее.
ђастительное молоко с презрением выливают на землю. ‚сей этой церемонией
руководит старик с цилиндрическим головным убором.
€ вот Я расхаживаю на свободе по селению. „ети смотрЯт на менЯ с
уважением. Џрошло уже немало времени, кое-что уже позабыто. џ понимаю
почти все, что говорЯт эти люди, и могу объЯснЯтьсЯ с ними. Ќа плечах у
менЯ шкура молодого ленивца с грубым мехом, и его черепнаЯ крышка
покрывает мне голову, как шлем. Љогтистые лапы его ниспадают мне на грудь.
€сполинский землЯной ленивец до сих пор обитает на острове ђэмполь, и Я
уже видел небольшое стадо этих странных чудовищ, пасущихсЯ высоко в горах.
ќтот зверь бросает своих детенышей на произвол судьбы, они погибают, и
дикари сдирают с них шкуру.
џ хожу, опираЯсь на посох из темного твердого дерева, на нем вырезаны
непристойные эмблемы, и он украшен перламутром и зубами акулы. Њне
приходит в голову, что в таком нарЯде Я произвел бы сенсацию среди своих
оксфордских друзей, и вдруг менЯ осенЯет мысль, что ведь Я был Ђрнольдом
Ѓлетсуорси. —то же такое Я теперь? Љем Я стал? џ - ‘вЯщенный Ѓезумец этого
племени. џ обладаю даром прорицаниЯ. Њогу предсказывать будущее. Љогда Я
здоров и у менЯ упитанный вид, процветает и все племЯ, когда же Я
заболеваю, кончаетсЯ и его благополучие.
Џо соседству с хижинами самых знатных людей селениЯ мне построили
хижину и украсили ее человеческими черепами и берцовыми костЯми
мегатериев. Ќе спрашиваЯ, что это такое, Я с удовольствием ем нежное,
похожее на свинину мЯсо, которое мне подносЯт. Ќо вообще Я - вегетарианец.
‘ейчас все племЯ в большом волнении из-за того, что Я не хочу взЯть себе
жены. Ќо Я не хочу брать жены, пока она не вымоетсЯ, а на их Языке нет
слова длЯ понЯтиЯ "мытьсЯ". Љ тому же эти люди не в состоЯнии уловить мою
мысль или понЯть ее по моим жестам. Ћдну из невест посадили в лодку и
утопили в море, воображаЯ, что выполнЯют мое желание.
€так, Я вновь осознал себЯ, воскресла былаЯ моЯ личность, и все
впечатлениЯ, знаниЯ и представлениЯ, приобретенные среди дикарей, влились
в поток основного моего сознаниЯ.
‚се это возникло передо мною в один миг и словно из какой-то пустоты. џ
все припомнил Ясно и отчетливо, расхаживаЯ по острову под тускло-синим
небом, смутно напоминавшим мне небо моей родины. Ћксфорд мне вспомнилсЯ
как милый, чистенький и изЯщный уголок, где Я мирно проводил полную надежд
юность. ’еперь он казалсЯ мне необычайно привлекательным. џ видел
величественные ворота колледжа ‹етмира; однажды Я долго любовалсЯ ими при
свете луны, возвращаЯсь домой после горЯчего спора с приЯтелЯми; мы
толковали о том, что нам предстоит совершить великие дела, о творческом
духе Ћксфорда, - в отличие от черствого материализма, господствующего в
Љембридже, - о ђодсе, о "бремени белого человека", о главных чертах
английского характера и тому подобных возвышенных предметах.
Љазалось, тот далекий Ѓлетсуорси взывал к этому нелепому существу,
одетому в шкуру и со звериным черепом на голове, которое расхаживает,
опираЯсь на посох с непристойными изображениЯми, жует "всеочищающий орех"
и отплевываетсЯ согласно требованиЯм ритуала.
—то же со мной произошло? —то Я тут делаю?
Џередо мной тЯнулась грЯзнаЯ деревенскаЯ улица, по которой разгуливали
куры. •ижины были разбросаны здесь и там по обеим сторонам широкой дороги,
и перед каждой дворик, обнесенный колючей изгородью. Ќа улице, у входа в
свое жилище, стоЯла желтокожаЯ нагаЯ женщина с глинЯным кувшином на
голове, ее отвислаЯ грудь говорила о том, что она выкормила не одного
ребенка. Ћна принесла воду из "верхнего" ключа и остановилась поглазеть на
менЯ. ‘права от менЯ, прЯмо передо мной и слева, за порожистой рекой,
громоздились утесы. ќти люди, жившие в стране щедрого и Яркого солнца, как
это ни странно, предпочитали гнездитьсЯ в ущелье, куда редко проникал
ветер и в душном воздухе которого застаивались запахи. Ќа скалистых
террасах справа виднелись хижины и торчало несколько чахлых карликовых
деревьев. ’ропинка извивалась по скалам, поднимаЯсь к озаренным солнцем
привольным, широким равнинам нагорьЯ.
џ брел тЯжелыми шагами. џ подцепил какую-то хроническую малЯрию, и
движениЯ мои утратили былую легкость и гибкость. ‘реди этих людей
свирепствовали всЯкого рода заразные заболеваниЯ. Ѓольшинство страдало
катаром, лихорадкой, расстройством кровообращениЯ, у многих Я видел лишаи,
коросту, паразитов и т.п. Џо природе это был здоровый, крепкий народ, но
от крайней нечистоплотности у них развились всевозможные заразные болезни.
‚ это утро Я чувствовал себЯ человеком пожилых лет. —ереп мегатериЯ больно
сжимал мне голову, жесткаЯ, плохо выделаннаЯ, издававшаЯ запах тлениЯ
шкура тЯжело лежала на плечах, придавливаЯ менЯ к земле, и Я весь
обливалсЯ потом. ‡ачем Я терплю эту гадость? Џочему Я так низко пал?
џ остановилсЯ, помахал рукой женщине, как бы благословлЯЯ ее, и
осмотрелсЯ по сторонам. ‡атем стал разглЯдывать свои пальцы. ђуки были
грЯзные, но при всем том мне казалось, что они стали необычайно большими и
желтыми, - Я никогда не видел их такими в оксфордские дни. ’еперь они мало
чем отличались от рук любого дикарЯ.
џ пощупал своей желтой рукой грЯзный череп, нахлобученный мне на голову
несколько недель или месЯцев тому назад (а может быть, и несколько лет).
Ќеужели Я и впрЯмь превратилсЯ в дикарЯ?
џ направлЯлсЯ в одну из "верхних" хижин разделить трапезу с
прорицателем —итом и военачальником Ђрдамом, у которого в нос был вставлен
острый обломок раковины, а также с тремЯ другими старцами. Ѓог знает чем
они там менЯ накормЯт, но в это утро мне не хотелось есть. „о чего Я дошел
и как Я мог так низко пасть?
ЌапрЯгаЯ памЯть, Я вспомнил первую ночь, проведенную в клетке.
‘трах!
Њною овладел страх смерти, и когда Я увидел, что менЯ не собираютсЯ
умерщвлЯть, Я покорно принЯл все, что моим владыкам угодно было вложить
мне в душу. џ понЯл, что от менЯ чего-то ждут. € как охотно Я пошел
навстречу их ожиданиЯм! ‚ последний момент испытаниЯ Я отвернулсЯ от
молока и выбрал чашу с кровью. ЃлагодарЯ счастливой догадке Я осталсЯ в
живых, но сердце, мозг и желудок восставали против этого. € вот Я
расхаживаю в нелепом одеЯнии, расточаЯ приветствиЯ, каким научил менЯ —ит.
џ не смею сбросить этот дурно очищенный череп или отшвырнуть прочь эту
смрадную шкуру. џ не смею изломать и бросить свой гнусный посох в
какое-нибудь очистительное пламЯ. Ќе смею! Ќе смею! џ поднЯл голову и над
темными зубцами утесов, поднимавшихсЯ в лучезарную высь, увидел глубокую
синеву.
- Ћ боже, выведи менЯ из этой щели! - воскликнул Я, правда не слишком
громко, из опасениЯ, что дикари начнут сбегатьсЯ на мой голос.
€з пронизанной солнцем лазури не раздалось никакого ответа. Ќо ответ
холодно и Ясно прозвучал у менЯ в сердце: "‘брось этот гнет! „ерзай!"
џ не решалсЯ. „рожал от страха. ‚здыхал.
"џ болен", - сказал Я себе и нехотЯ продолжал свой путь, направлЯЯсь к
трапезной, где менЯ ожидали —ит, Ђрдам и трое старцев.
"Љто знает, - рассуждал Я, - быть может, Я недаром вознесен на такую
высоту и пользуюсь таким авторитетом? Њожет быть, мне не следует
скоропалительно отказыватьсЯ от всего этого? Њы, Ѓлетсуорси, считаем, что
культуру следует насаждать гуманным путем, осторожно и тактично. …сли Я
побеседую с этими людьми, подействую на их воображение, расширю их
горизонт, - быть может, мне удастсЯ в значительной мере отучить их от
жестокости и грЯзи. …сли же, после стольких уступок, Я брошу им вызов, то
это быстро кончитсЯ жертвенным котлом!
Ќо все же необходимо что-то предпринЯть. Њне стало стыдно, что до сих
пор Я был так малодушно пассивен и пребывал в бездействии.
Ќо вот из-за карликовых деревьев до менЯ донеслась дробь барабана,
призывающего к обеду. Ѓарабан обтЯнут человеческой кожей, и чьи-то
искусные руки извлекают из него звуки, напоминающие хрюканье голодного
мегатериЯ. џ ускорил шаги, ибо опаздывать к обеду не полагалось.

3. ‡‹Ћ… Џ‹…Њџ

Ћт природы Я не любознателен и не отличаюсь пытливостью. …сли
что-нибудь в жизни мне нравитсЯ, Я готов это принЯть без всЯких изменений,
если же Я встречаюсь с неприЯтным Явлением, то опЯть-таки не склонен его
переделывать. “ менЯ нет данных стать удачливым путешественником или
ученым исследователем. Њоим наблюдениЯм недостает точности. ’ак, например,
Я до сего времени не знаю, к какому типу принадлежали жители острова
ђэмполь - долихоцефалов или брахицефалов; насколько мне помнитсЯ, голова у
них была почти круглаЯ. ђавным образом у менЯ лишь смутное представление о
тотемизме, анимизме, табу, и Я плохо разбираюсь в их обычаЯх. Ќе знаю
также, можно ли назвать Язык, говорить на котором Я научилсЯ,
агглютинирующим или аллеломорфным или обозначить его еще каким-нибудь
термином. ‘тоит мне заговорить на этом Языке с учеными, как они начинают
сердитьсЯ. ‹юди, среди которых Я очутилсЯ, помнитсЯ, были грЯзные, жадные,
ленивые, вороватые, похотливые, бесчестные, трусливые, глупые,
раздражительные, упрЯмые и жестокие, и кожа у них была Ярко-желтого
оттенка. Ќе знаю, удовлетворитсЯ ли этнолог простым перечислением их
отличительных признаков, но точнее Я не могу их описать.
Џлемени этому было свойственно необычайное лицемерие и лживость, и,
подчинЯЯсь инстинкту самосохранениЯ, Я с каким-то странным безразличием
выполнЯл все, что от менЯ требовали. ‚ероЯтно, большинство читателей
думает, что примитивные племена отличаютсЯ грубоватой прЯмотой, но люди,
знакомые с их нравами, говорили мне, что этого не встретишь в быту
дикарей. Ћбщина дикарей, где господствуют бесчисленные табу, где в "коду
магиЯ и всЯкие сложные ритуалы, пожалуй сложнее культурного общества. “
дикарЯ лишь смутные понЯтиЯ о вещах, но ум его весьма изворотлив, над ним
имеют власть бессмысленные традиции, он загроможден всевозможными
символами, метафорами, метонимиЯми и всЯкого рода ложными верованиЯми.
Џросто и точно мыслит только культурный человек. ’ак же обстоит дело и с
первобытными законами, обычаЯми и установлениЯми: они всегда лицемерны и
отличаютсЯ нелепой искусственностью. –ивилизациЯ - это всегда упрощение.
џ убедилсЯ в этом на собственном опыте. џ ни разу не слыхал на острове
ђэмполь искреннего высказываниЯ. Ќи разу не удостоилсЯ прЯмого обращениЯ.
Џодлинные имена всех вещей скрывались. „икари прибегали к почтительным
прозвищам и обращались друг к другу в третьем лице. ‡апрещено было даже
произносить названиЯ целого рЯда предметов. Ћ них говорили лишь обинЯками
и весьма витиевато. ќтнологи уверЯют, что это характерно длЯ дикарей. ‚се,
что говорили островитЯне, имело какой-то скрытый смысл, и что бы они ни
делали, они всегда притворЯлись, что занЯты совсем другим. џ постоЯнно
опасалсЯ совершить что-нибудь неподобающее, что могло бы мне повредить, и
по временам с мучительной тоской вспоминал Ясный и простой образ мыслей, к
какому Я привык в Ћксфорде.
’ак, например, хотЯ Я этих дикарей назвал людоедами, никто не смел даже
заикнутьсЯ о том, что самым лакомым блюдом на острове было человеческое
мЯсо, - оно считалось куда вкуснее рыбы, крыс и мышей. ЊЯсо ленивца было
табу и считалось чрезвычайно Ядовитым, в особенности же мЯсо исполинского
ленивца. ‡ато на острове было изобилие рыбы. ђыба приедалась до тошноты.
’олько там Я понЯл, как можно мечтать о куске хорошо зажаренного мЯса. „а,
Я мечтал о нем, несмотрЯ на запреты, окружавшие менЯ со всех сторон. Ќо
человеческое мЯсо никогда не называли человеческим мЯсом; о нем говорили
как о "даре „руга"; спросить же, кто этот "„руг" и что это за "дары",
значило совершить величайшую бестактность!
‚ противоположность обычаЯм других дикарей, на этом острове
господствовало странное воззрение, что только на войне можно безнаказанно
убить человека. ‘уществовал, однако, весьма строгий кодекс поведениЯ, и
малейшее нарушение табу, которых было великое множество, малейшаЯ
погрешность против ритуала, малейшее новшество, неожиданнаЯ выходка,
проЯвление лени и неумелое выполнение обЯзанностей наказывались ударом по
голове, который именовалсЯ "укоризной". ’ак как эту "укоризну" воздавал
здоровенный дикарь, орудуЯ дубиной из твердого дерева весом чуть ли не в
центнер и утыканной зубами акулы, то в большинстве случаев она
заканчивалась смертью. Џосле этого мертвое тело подвергали обрЯду
"примирениЯ". ‘кальп, костЯк и малоаппетитные внутренности убитого клали
на высокий алтарь "‚еликой богини" в ее омерзительной берлоге, где они
высыхали и разлагались, а разрубленное на куски мЯсо, уже ничем не
напоминавшее о подвергшемсЯ "укоризне" лице, относили на низкий алтарь,
чтобы разделить между народом, как "дар „руга". € так как все оставшиесЯ в
живых получали свою долю "даров „руга", то каждый зорко следил за
соседЯми, стараЯсь уличить их в нарушении правил; поэтому уровень этой
показной нравственности был очень высок. Љ сожалению, ни чистоплотность,
ни доброта, ни правдивость не входили в кодекс дикарской морали.
Џочти такаЯ же тайна окружала все, что имело отношение к половой жизни
племени. ‚се самое важное в этой области старательно скрывалось;
многоженство было обычным Явлением, причем перваЯ жена пользовалась
преимуществом перед остальными; но желавшим вступить в брак молодым парам
чинили неимоверные препЯтствиЯ, и церемониЯ брачного союза была нудной и
отвратительной. Љандидат в супруги подвергалсЯ рЯду суровых испытаний: он
должен был вытЯнуть нужную соломинку из пучка, который держал в руке
прорицатель, и построить новую хижину по всем правилам искусства. ‚виду
этих затруднений и многоженства старших в племени значительнаЯ часть
мужчин волей-неволей оставалась холостЯками; одни из них варварски
умерщвлЯли плоть, другие предавались тайным порокам, и все они жили под
неусыпным наблюдением друзей и соседей, подстерегающих малейший их промах,
чтобы отправить провинившегосЯ на алтарь "‚еликой богини" в жертвенный
котел. ‚ладеть хижиной обычно означало обладать и женой; поэтому Я
оказалсЯ в двусмысленном положении: у менЯ была хижина, которую Я содержал
в безукоризненной чистоте, но Я упорно отказывалсЯ взЯть себе в жены хоть
одну из пребывавших в одиночестве девушек общины.
ЊоЯ разборчивость может показатьсЯ странной, - ведь читатель знает, как
Я низко пал во всех отношениЯх, но Я уверен, что он понЯл бы менЯ, если бы
ему пришлось полюбоватьсЯ молодыми дебютантками, о которых идет речь.
—тобы придать блеск своим черным волосам, они смазывали их рыбьим жиром,
лица у них были раскрашены красной и желтой охрой, а скудный нарЯд состоЯл
преимущественно из поЯсов, ожерелий, запЯстий, колец на руках и ногах,
зубов акулы, продетых в ноздри, и других украшений, которыми они
приманивали поклонников. ‚се зубы у них были выкрашены в перемежающемсЯ
порЯдке в черный и красный цвет, и эти особы непрестанно жевали
"всеочищающий орех". Ќо такова сила вожделениЯ, что порой при лунном свете
или в отблесках костра эти вымазанные жиром статуэтки казались мне не
лишенными прелести.
‚ремЯ от времени у костра перед хижиной "‚еликой богини" происходили
плЯски. „еревЯнное изображение богини ставили на помост. €ногда приносили
маленького древесного ленивца, о котором Я расскажу потом, или одного из
его детенышей; зверек ползал по шесту, окрашенному в Ярко-красный цвет,
освЯщаЯ своим присутствием это сборище. ћноши и девушки плЯсали и
приглЯдывались друг к другу. ќти празднества происходили под знаком
строгого этикета и под неустанным надзором старцев; стоило кому-нибудь из
молодежи слишком Явно поддатьсЯ очарованию минуты, как его незаметно
удалЯли из этого сборища и ему воздавалась "укоризна" под негодующие
возгласы друзей и родичей. “поминать о таком проступке считалось
бестактным. ’аким образом, под маской весельЯ дикари удовлетворЯли свои
кровожадные вожделениЯ.
Ќо они умели и другими способами добывать лакомое блюдо, утолЯЯ свой
звериный аппетит. Ѓыло несчетное множество ловушек, куда легко попадал
неопытный юнец, простофилЯ или упрЯмец. ‚се это обеспечивало запасы еды
длЯ счастливцев, находившихсЯ на вершине общественной пирамиды. ’ак,
например, строго запрещалось подниматьсЯ на залитые солнцем плоскогорьЯ и
даже говорить об этом. ‚се эти люди рождались в ущелье, и большинство из
них, кроме тех, кто выезжал в море на рыбную ловлю, проводило там всю свою
жизнь. €х мир был тесен - длиннаЯ полоса земли шириной от ста Ярдов до
трех миль (в самом широком месте), а над скалистыми стремнинами и большим
водопадом проходила граница, за которой начинались владениЯ их лютых
врагов. „икари верили, что там, наверху, простираетсЯ безлюднаЯ пустынЯ,
котораЯ таит в себе несметные опасности и несказанные беды длЯ простого
смертного. ’олько люди, наделенные магической силой, дерзали поднЯтьсЯ на
эти высоты. Џочиталось грехом не только взирать на залитые солнцем зеленые
нагорьЯ, но даже помышлЯть о них. ’ому, кто вздумал бы шепнуть об этом
хоть слово на ухо своему другу, угрожала "укоризна". ќтот запрет так
строго соблюдалсЯ, что большинство островитЯн проходило свой жизненный
путь от колыбели до жертвенного котла, даже не мечтаЯ об иной жизни.
’еперь читатель поймет, почему речи и образ действий этих людей были
так омерзительно слащавы и почему некрасивые лица молодых дикарей порой
носили отпечаток какой-то скрытой грусти. †изнь простого смертного была
чрезвычайно скучна и бесцветна. ќто был какой-то плачевный парадокс. ‚сех
так поглощала борьба за существование, что никто уже не в силах был
наслаждатьсЯ жизнью. „аже во времЯ празднеств некоторые предпочитали
сидеть у себЯ в хижине, опасаЯсь оживлениЯ и весельЯ, за которыми нередко
следует жестокаЯ расплата.
Ћсобенно менЯ поражало, что они могли передвигатьсЯ лишь в пределах
своего тесного мирка, ведь Я привык, что в цивилизованном мире все (или по
крайней мере люди обеспеченные) могут свободно разъезжать по всему земному
шару. Ќо, поразмыслив, Я понЯл, что такого рода ограничениЯ были уделом
большинства людей с тех самых пор, как возникло человеческое общество, и
что свобода передвижениЯ достигнута лишь сравнительно недавно. „аже в наши
дни обаЯние домашнего очага возрастает по мере удалениЯ от него, и длЯ
большинства из нас просто ужасно не иметь обратного билета.
•отЯ мое свЯщенное безумие и давало мне значительную свободу, мне лишь
с трудом удалось добитьсЯ разрешениЯ поднЯтьсЯ на вершины скал. Њне
хотелось посмотреть на гигантских ленивцев, которые там паслись, и
получить более полное представление об удивительном мире, в который менЯ
забросила судьба.
Ћ гигантских ленивцах, обитавших на плоскогорье, которые иногда
забредали в ущелье, об их необычайных физиологических особенностЯх и о
свЯзанных с этими зверЯми суевериЯх Я расскажу позже. ђасскажу также о
войнах и торговых сношениЯх этих дикарей с их соседЯми, жившими в горах
над ущельем, а также о маленьком белом древесном ленивце, очень старом и
необычайно плодовитом, которого племЯ считало своим родоначальником. џ
немного отклонилсЯ от своего повествованиЯ, чтобы ознакомить читателЯ с
нравами этого племени.
џ уже начал рассказывать о том, как внезапно очнулсЯ от умственного
оцепенениЯ и вновь осознал себЯ. ќто случилось со мной, когда Я шел в
верхнюю хижину, где мне предстоЯло разделить трапезу с прорицателем —итом,
военачальником Ђрдамом и тремЯ плешивыми старцами, которые вершили
правосудие и хранили традиции племени.

4. Ѓ…‘…„Ђ ‘ Џџ’њћ Њ“„ђ…–ЂЊ€

•отЯ это может показатьсЯ неблагодарностью с моей стороны, Я должен
сознатьсЯ, что мне внушали отвращение все пЯть мудрецов, с которыми Я
собиралсЯ обедать. џ и раньше считал, что это уродливые, страшные и весьма
опасные люди. Ќо теперь, когда Я вспомнил, что Я - Ѓлетсуорси из колледжа
‹етмир, припомнил все радости жизни в свободной цивилизованной стране, из
которой попал в эту среду, вспомнил, что лишь страх заставил менЯ
примиритьсЯ с этой ужасной обстановкой, - к бессознательной ненависти и
отвращению, какие Я до сих пор испытывал, присоединились досада и
негодование. ‚ это утро мне казалось, что Я способен пролить потоки света
в смрадное сборище, и Я вошел в трапезную, испытываЯ какую-то непривычную
уверенность в себе.
ќто была круглаЯ хижина, в центре которой находилась низкаЯ круглаЯ
плита; хижина была построена из гибких стеблей камыша, соединенных наверху
в виде купола. ‘тены были украшены фризом из человеческих черепов -
архитектурнаЯ деталь, характернаЯ длЯ всех сколько-нибудь значительных
построек. Џлита, она же и обеденный стол, была круглаЯ, поэтому не
приходилось решать вопрос, кто должен восседать на первом месте; все
сидели на корточках. ‘амой замечательной и наименее отталкивающей фигурой,
без сомнениЯ, был —ит, которого величали €зъЯснителем, или ‘веточем. џ уже
говорил, что он был горбатый, коренастый, весь в морщинах, голову его
вместо шлЯпы осенЯл огромный лист, свернутый в виде цилиндра. Ћн был очень
смуглый, с огромной головой и блестЯщими черными пронизывающими глазами. ‚
них светилсЯ ум, необычайный длЯ островитЯнина, пытливый и зоркий. —ит
сидел на корточках, положив руки на колени, и испытующе поглЯдел на менЯ,
когда Я вошел.
Ћн обращалсЯ со мной так, словно имел на менЯ какие-то особые права, -
и это мне не слишком нравилось, хотЯ Я и знал, что осталсЯ в живых лишь
благодарЯ ему. ‚едь это он первый объЯвил менЯ помешанным и не подлежащим
"укоризне". Ћн узаконил мое положение ‘вЯщенного Ѓезумца. …го обЯзанностью
было слушать и истолковывать мой бред. €ногда он даже подсказывал мне, как
вести себЯ. Ќа этот счет между нами существовало молчаливое соглашение.
џркий контраст с его выразительным лицом представлЯла деревЯннаЯ
физиономиЯ военачальника Ђрдама, "‘лавы племени". Ћна, как у большинства
военных во всех странах света, казалась повернутой в профиль даже тогда,
когда была обращена прЯмо к вам, - до того была равнодушна и
невыразительна. ‚ носу у него красовалась большаЯ остроконечнаЯ раковина,
в ушах - зубы акулы, над большими выпуклыми и блестЯщими глазами толстыми
складками нависла кожа. ‚ыкрашенные красной охрой волосы торчали наподобие
рогов, а обнаженнаЯ грудь была покрыта таинственной выпуклой татуировкой и
разрисована охрой и углем. Ћбхватив длинными, похожими на ласты руками
костлЯвые колени, Ђрдам плотно сдвинул поставленные вровень ноги и громко
причмокивал губами, предвкушаЯ обед.
’рое плешивых старцев исполнЯли обЯзанности судей и сборщиков податей.
“ одного из них был огромный приплюснутый нос и щеки покрыты татуировкой,
изображавшей спирали, другой был так худ, что смахивал на скелет,
обтЯнутый кожей, и зубы у него были кокетливо раскрашены попеременно в
красный и черный цвет, как у женщины; третий, у которого щеки украшала
татуировка в виде концентрических кругов, был сущей развалиной: он
подслеповато щурилсЯ, глаза у него слезились, изо рта текла слюна. Ћт
старости на лице у него как-то бестолково, пучками, росли волосы. ‚се трое
сердито взглЯнули на менЯ, недовольные моим опозданием. Џосмотрев на них,
Я сразу отказалсЯ от намерениЯ сбросить свое отвратительное одеЯние и
свободно высказать свои мысли. џ приветствовал их обычным жестом и,
приказав своим ногам культурного человека согнутьсЯ в коленЯх, сел на
корточки, по правую руку от —ита.
Ђрдам громко хлопнул в ладоши, вбежали две вымазанные жиром,
раскрашенные девицы и поставили на стол длинное деревЯнное блюдо,
напоминавшее широкий челн.
Њы не сразу приступили к еде. ќто запрещал этикет. Њы запустили правую
руку в блюдо, схватили по сочному куску и замерли на месте, изобразив на
лице самую приветливую улыбку. ‚ероЯтно, мы смахивали на боксеров, готовых
вцепитьсЯ друг в друга.
Џотом, точно сговорившись, каждый начал тыкать свой кусок в рот
сидевшему напротив. ќтим мы показывали, что не думаем о себе, а хотим
доставить удовольствие своему ближнему. џ всегда норовил выбрать кусок
пожилистее и попасть не в рот, а в глаза своему визави и кусал его пальцы,
если он запихивал мне в рот лакомый кусок. Ќа этот раз —ит схватил кусок с
ловкостью гиппопотама, которого кормЯт в зоопарке, и уберег свои пальцы,
аккуратно вытерев их о мое лицо. џ покачнулсЯ, но сохранил равновесие.
- “гу! - хмыкнул Я.
Њы стали пожирать мЯсо с громким чавканьем и блаженным похрюкиванием и
прожевывали каждый кусок на добрую минуту дольше, чем это было необходимо.
- „руг угостил нас на славу, - откашлЯвшись, сказал высохший, как
скелет, старец.
Њы отозвались эхом на его слова и, выполнив долг приличиЯ, начали
энергично расправлЯтьсЯ с едой. Џризнаюсь, на этот раз Я отставал от
других, ограничиваЯсь кореньЯми и овощами, которыми было гарнировано мЯсо.
Џока чавканье не сменЯлось иканьем, свидетельствующим о полном
насыщении, хороший тон запрещал отвлекатьсЯ от еды разговорами, но когда
мЯсо бывало съедено и на стол подавались тыквенные бутылки с перебродившим
соком ореха "боха", Языки развЯзывались. ’огда начинал работать этот мозг
племени и происходил оживленный обмен мнениЯми. ‚ такие минуты мне
удавалось узнать много интересного.
Ќо в тот день, обретЯ себЯ, Я был скорее склонен сам просвещать, чем
поучатьсЯ.
‘игнал к беседе был подан тощим старцем, который завершил церемонию
еды. Ћн должен был произносить "благодарение „ругу", выражаЯ свое
довольство.
- Ѓлагодарение „ругу! - подхватили мы с таким же энтузиазмом. - Џривет
мудрому маленькому древесному ленивцу, патриарху и властителю нашего
племени! „а пребывает он на древе жизни во веки веков!
„ело в том, что на ветвЯх деревьев, росших над хижиной, на выступе
скалы, было сделано нечто вроде клетки длЯ древесного ленивца; большинство
островитЯн слепо верило, что эти безвредные зверьки правЯт судьбами
племени. ‘читалось, что —ит, Ђрдам и трое старцев только жрецы, а эти
странные зверьки нашептывают им слова мудрости. Ќесомненно, этот смешной
обычай представлЯет собой пережиток какого-то древнего тотемизма, но Я не
решалсЯ расспрашивать, и мне так и не удалось установить его
происхождение. …динственнаЯ параллель, какую Я могу найти в культурном
мире, это - традиции, существовавшие в свЯщенной империи Њикадо до
вступлениЯ џпонии на путь современной цивилизации. ќта фикциЯ снимала с
—ита и его сообщников ответственность за их беззастенчивый фаворитизм,
всЯкого рода притеснениЯ и тиранию. "’ак нашептал маленький древесный
ленивец", - объЯвлЯли они, и в народе пробуждалась воспитаннаЯ веками
покорность. ’уземцам, над которыми властвовали и всЯчески измывались —ит и
его друзьЯ, отрадно было думать, что маленькие ленивцы властвуют над —итом
и его друзьЯми.
ЌарЯду с остальными Я выразил традиционное пожелание, чтобы семьЯ
маленьких паразитов никогда не покидала древо жизни.
- Ђ теперь... - начал Я и тут же замолк. ‘ердце бурно колотилось в
груди. Ќабравшись храбрости, Я как ни в чем не бывало снЯл и положил на
землю зловонный череп, который так долго давил мне голову.
- “ж очень жарко у вас в ущелье, - продолжал Я. - Љогда Я шел сюда, Я
смотрел, как солнце озарЯет вершины гор, и вдруг мне вспомнилсЯ великий
мир, из которого Я прибыл к вам, пространный и свободный, богатый
надеждами мир. џ еще ни разу не рассказывал вам о нем. ’еперь Я могу
рассказать.
џ сорвал с себЯ и отшвырнул прочь грЯзную, пыльную шкуру и сел на
корточки - голый белый ариец среди бурых дикарей, фантастически одетых и
украшенных знаками почета.
‚се три старца в один голос вскрикнули и указали на менЯ пальцами.
- ‘мотрите-ка! - завопили они. - —то он делает?
‚оеначальник и бровью не повел, но густо побагровел и, выпучив глаза,
уставилсЯ на менЯ с выражением гневного вопроса. Ћн, наверное, изрек бы
что-нибудь о неприличии моего поступка, если бы вообще умел свЯзно
высказывать свои мысли. Ќо он был человек дела и неречист.
—ит жестом умиротворил перепуганных старцев.
- ќто не грех, - заЯвил он. - ‚едь всем нам известно, что ‘вЯщенный
Ѓезумец не может грешить. ќто нечто весьма знаменательное. „ух богини
снизошел на него. Џусть он делает и говорит все, что ему вздумаетсЯ, даже
самые удивительные вещи. Ђ потом уж мы, - он имел в виду себЯ, - постигнем
смысл всего, что он скажет или совершит.
Ђрдам как-то двусмысленно хрюкнул.
џ в душе благодарил бога за то, что он поддерживает во мне мужество.
- Љогда Я нынче шел к вам, о высокородные братьЯ, - вновь заговорил Я,
- то увидел над головой голубое небо. ‡авеса спала с моих очей, и дух мой
вернулсЯ в тот лучезарный город, где некогда Я превзошел сею мудрость
человеческую. ќто был прекрасный, чудесный город. ’ам каждый день можно
было узнать что-нибудь новое, и в сердце рождались все новые надежды. ’ам
Я узнал, что люди не должны вечно жить в теснинах и ущельЯх, но на
открытых просторах, что они не должны злоупотреблЯть слабостью и
неведением своих менее счастливых собратьев, не должны пребывать в
непрестанном страхе и во власти всЯких запретов.
- ќто безумие! - промолвил старец с татуированными щеками и принЯлсЯ
ковырЯть у себЯ в зубах острым шипом.
- Ќу конечно безумие, - подтвердил —ит, не сводЯ с менЯ глаз, - вы же
видите, что он безумен. Ќо в этом скрыт некий смысл. ђасскажи нам еще о
стране, из которой ты пришел.
- ќто целый мир, - поправил его Я.
- Ќу, пускай мир, - согласилсЯ он.
- Ћн хотЯ и безумец, а говорит свЯзно! - заметил старик, орудующий
зубочисткой. - ’акие слова заслуживают "укоризны", все равно, в своем ли
он уме или безумен.
Ђрдам в знак одобрениЯ хлопнул себЯ по лЯжке.
’ут только Я оценил необычайный ум —ита.
- ђасскажи нам еще что-нибудь об этом твоем мире, - повторил он, и Я
уловил в его глазах острый огонек любопытства.
- ‚сЯкий знает, что он поЯвилсЯ из морЯ, - прогнусил слюнЯвый старец. -
’ы же сам сообщил нам об этом, о мудрец. ‘олнце пригрело гниющие водоросли
и зачало его. Ќет другого мира, кроме того, в котором мы живем. Љакой
может быть еще другой?
- ‚оистину так, - согласилсЯ —ит. - Ќо все-таки мы выслушаем басню,
которую он нам расскажет.
- ‘лушать его?! - прохрипел Ђрдам. - Џристукнуть его, вот и все.
„авайте Я с ним поговорю - и он больше не будет болтать о каком-то мире,
который лучше нашего!
- ќто еще успеетсЯ, - внушительно изрек —ит, стараЯсь ободрить менЯ
взглЯдом.
- џ пришел к вам из мира, где люди живут на широких просторах,
озаренных солнцем.
- € люди ходЯт там вверх ногами, - ввернул тощий старец и захохотал,
радуЯсь своему остроумию.
- ’ам тоже воздают "укоризну", но она не убивает человека. ‹юди не
поедают друг друга, но сообща, как братьЯ, добывают себе еду и питье.
- Љощунство и гнуснаЯ ложь! - вскричал слюнЯвый. - —то это за поедание
друг друга? Љто это поедает других?
- ЌеслыханнаЯ глупость, - проговорил самый безобразный из старцев.
—ит усмехалсЯ, слушаЯ мой неправдоподобный рассказ, и медленно
покачивал головой.
- € что же, всем хватает? - спросил он.
- „а, решительно всем.
- Ќо ведь они размножатсЯ, и тогда не хватит всем!
- —ем больше ртов, тем больше рук. ‘трана широко раскинулась, и солнце
светит длЯ всех. „о сих пор всем хватало, да и всегда будет хватать!
џ твердо стоЯл на своем. „лЯ этих дикарей приходилось несколько
упрощать факты. Ћни не воспринимали полутонов.
€ вот Я разразилсЯ импровизированным панегириком цивилизации, восхвалЯЯ
все, что она создала и чем может облагодетельствовать человечество,
пожалуй несколько идеализируЯ и цивилизацию и человечество. Џо возможности
приноравливаЯсь к уровню и понЯтиЯм своих слушателей, Я набросал перед
ними Яркую и соблазнительную картину жизни современного общества, где Я
вырос и получил воспитание. џ подчеркнул, какие практические выгоды
сопрЯжены с добрыми нравами, которые порождены справедливыми законами и
здоровым воспитанием. џ распространЯлсЯ о благотворительности, об участии
и помощи, какую совершенно бескорыстно оказывают попавшим в беду
гражданам, поскольку еще существуют бедствующие граждане.
‘ радостным изумлением Я обнаружил, что мои рассуждениЯ насквозь
проникнуты дЯдюшкиным оптимизмом и его моральным пафосом, - ведь мне
казалось, что все это уже давно мною изжито. џ упивалсЯ звуками своего
голоса, мне хотелось без конца слушать себЯ, и Я продолжал свою речь со
все возрастающей уверенностью.
џ говорил, что культурные люди неизменно соблюдают опрЯтность и
гигиену, воспевал порЯдок вещей, при котором в человеке воспитывают
доверие к его соседу, уверЯл, что при высоко развитом у нас сотрудничестве
и разделении труда все блага и удобства доступны каждому из граждан.
ђассказывал об электрическом освещении, о передачи энергии на расстоЯние,
о транспорте и об охране труда. Џопутно описал одну увеселительную поездку
на Яхте и футбольный матч в таких розовых красках, что сам увлексЯ своим
красноречием, и эти столь популЯрные развлечениЯ показались мне прЯмо
восхитительными. ‡атем Я кратко сообщил о демократических учреждениЯх и об
услугах, оказываемых людЯм прессой. џ сопоставил наш мЯгкий
конституционный режим с их суеверным почитанием каких-то низших животных и
нашу англиканскую церковь, столь терпимую к инаковерующим, - с кровожадным
культом их богини. Ћксфорд у менЯ получилсЯ совсем как Ђфины, изображенные
художником эпохи ‚икторин, а библиотека Ѓодлейн - как храм, воздвигнутый
премудростью господней.
“влекшись предметом, Я перестал обращать внимание на плешивых старцев и
военачальника; эти скептики словно заволоклись туманом, и Я видел перед
собой одного —ита, который внимательно следил за мной, иногда задаваЯ мне
глубокомысленные вопросы; если Я не отвечал достаточно вразумительно, на
лице его поЯвлЯлось недоумение.
- Ђ солдаты у вас есть? - спросил Ђрдам, неожиданно поЯвлЯЯсь из
тумана.
- …сть, - отвечал Я, - но это люди, которые обЯзаны поддерживать мир.
€бо у нас в цивилизованном мире существует такое правило: если хочешь
мира, готовьсЯ к войне.
- Ђга! - сказал Ђрдам, и тон его стал менее враждебным.
Њало-помалу Я обнаружил, что менЯ никто не слушает, кроме —ита. ‘ ним
произошла какаЯ-то перемена. ‹ицо его было так же безобразно, но его
нелепый головной убор теперь не так бросалсЯ в глаза и лицо стало более
одухотворенным.
Ћн слушал менЯ, времЯ от времени киваЯ головой, и задавал вопросы уже с
Явным недоверием. ‡амечаниЯ —ита казались мне довольно разумными длЯ
дикарЯ. ‚друг он прервал менЯ.
- ’ы сам знаешь, что все это ложь, - сказал он.
џ растерЯлсЯ.
- џ не знаю, зачем ты мне об этом рассказываешь, - ведь этого мира нет
на свете.
- Љак нет?
- Љонечно нет, - продолжал —ит. - € никогда не бывало. Ќичего такого не
может быть. ’аких людей на свете не бывает.
џ осмотрелсЯ кругом: каменное лицо воина и уродливые, тупые и жестокие
физиономии трех мудрецов вдруг приблизились ко мне и стали до жути
реальными. —ит искоса взглЯнул на них и вновь заговорил:
- ’ы мечтатель, ты безумный мечтатель и живешь как во сне. - € он
отмахнулсЯ от цивилизации выразительным жестом руки. - ЌастоЯщий мир
здесь, вокруг тебЯ, единственный настоЯщий мир. Ќаучись видеть его таким,
каков он есть на самом деле!
“ менЯ болезненно сжалось сердце, и внезапно Я усомнилсЯ во многом из
того, что только что проповедовал.

5. Њ…ѓЂ’…ђ€€

’о, что мне удалось узнать из рассказов островитЯн и на основании
собственных наблюдений об особенностЯх исполинского ленивца. Megatherium
americanum, может показатьсЯ совершенно невероЯтным. Ќо любопытно, что два
моих знакомых биолога считают рассказанные мною факты достаточно
правдоподобными, в противоположность людЯм, не сведущим в этих вопросах.
Ћднако предупреждаю, что моЯ книга отнюдь не ЯвлЯетсЯ научным
исследованием. ќто лишь повесть о моих собственных необычайных
переживаниЯх. Џоскольку речь идет обо мне, приводимые здесь факты верны, -
да, длЯ менЯ они верны, хотЯ мне пришлось убедитьсЯ в иллюзорности многих
моих представлений. џ не могу сообщить необходимых подробностей и,
поверьте, не сумел бы как должно ответить на расспросы даже самого
снисходительного из специалистов. Ќо Я воспринимал некоторые факты
необычайно реально и могу припомнить все до мельчайших подробностей: Я
вижу перед собой огромные бока зверЯ, заросшие длинной грЯзной жесткой
щетиной серого цвета, в которой запутались клочки моха, сучьЯ, стебли
травы; вижу его страшные когти, которыми он царапает по камнЯм и по
корневищам, слышу исходЯщий от чудовища своеобразный резкий запах мочи. џ
твердо убежден, что когда-то раньше, хотЯ, может быть, и при других
обстоЯтельствах, мне приходилось встречать этих животных; моЯ несчастнаЯ
памЯть несомненно многое исказила.
Љ сожалению, сейчас Я не могу припомнить, как мы готовились к
экспедиции на плоскогорье и как мы выбрались из ущельЯ. Ќо Я твердо знаю,
что со мной был —ит и жалкий, забитый мальчишка, которого мы взЯли с собой
в качестве носильщика.
‚ероЯтно, читателю попадались описаниЯ исполинских ленивцев. Ћни в
огромном количестве обитали на земле еще до поЯвлениЯ мамонта и
мастодонта, саблезубого тигра и тому подобных чудовищ; науке известны его
европейские и американские виды. Ќо еще задолго до поЯвлениЯ человека на
земле все эти разновидности вымерли повсюду, исключаЯ ћжной Ђмерики, этого
последнего прибежища древесных ленивцев. Ћдин вид гигантского ленивца,
ростом примерно со слона, еще недавно встречалсЯ в бесплодных пустынЯх
южной Џатагонии и Ћгненной ‡емли, и если можно верить моим наблюдениЯм,
этот вид встречаетсЯ и в настоЯщее времЯ на острове ђэмполь. ‚ каждом
большом геологическом музее вы можете видеть его скелет, которому придана
более или менее выразительнаЯ поза. ’акие скелеты, строго говорЯ, нельзЯ
назвать ископаемыми; они не представлЯют собою окаменелости в
противоположность скелетам значительно более древних динозавров; это
обыкновенные кости, такие же, как кости лошади или коровы. ‚ самом деле,
останки мегатериев так мало затронуты тлением, что на них еще уцелели
клочки кожи с шерстью и приставшие к костЯм обрывки хрЯщевой ткани. Љроме
того, были обнаружены кости, Явно обтесанные человеком. Ћднако, несмотрЯ
на то что в эти пустыни были посланы специальные экспедиции, не удалось
обнаружить ни одного такого животного.
Ћстров ђэмполь до сих пор еще не исследован, хотЯ его гористый рельеф
представлЯет интерес длЯ ученых" Ќа карты нанесен лишь один его контур,
географам известно лишь его название. ‚рЯд ли хоть один белый, кроме менЯ,
проникал в его ущельЯ или видел его обитателей. ’ам до сих пор еще
существует несколько сотен этих неуклюжих выходцев из доисторического
мира, уцелевших благодарЯ суеверному табу и другим благоприЯтным
обстоЯтельствам. Њногие из мегатериев, вероЯтно, чрезвычайно стары, ибо
они, подобно карпу, некоторым видам попугаЯ и кое-каким другим тварЯм,
могут жить неопределенно долгое времЯ. €м не страшен ни один зверь, люди
на них не охотЯтсЯ, и —ит сообщил мне, что не только их мЯсо Ядовито, но
даже зловоние, издаваемое их трупами, причинЯет смерть. ‚прочем, может
быть, дикари преувеличивают. Њне не удалось проверить их слова.
Ќо позвольте мне описать картину, котораЯ развернулась перед нами,
когда мы выбрались из ущельЯ, потому что на нее наложили отпечаток
обитающие на плоскогорье первобытные твари. Љогда Я, бывало, смотрел снизу
на вершины скал, мне казалось, что залитое солнцем плоскогорье поросло
густым лесом. Ќо уже в первый раз, когда Я совсем недолго пробыл на
плоскогорье, Я обратил внимание, что деревьЯ поломаны и зелень общипана.
‚о времЯ второй экскурсии, длившейсЯ пЯть-шесть дней, мне стали понЯтнее
рассказы —ита, и Я догадалсЯ, что тут произошло.
ЋказываетсЯ, мегатерии питаютсЯ исключительно молодыми побегами и
почками растений; они медленно бродЯт по плоскогорью, разыскиваЯ почки на
деревьЯх и уничтожаЯ все бутоны. ‚следствие этого там все до одного
деревьЯ и кусты изуродованы и имеют карликовый вид. ’рава на полЯнах
вытоптана, и лишь кое-где под защитой колючих кустарников уцелели редкие
пучки зелени. Његатерии истреблЯют все цветы, какие попадаютсЯ им на
глаза. Ћни пожирают и Яйца птиц, разрушают гнезда и ведут вЯлую, но
поразительно успешную охоту на всевозможных мелких животных. Ћни так
медленно передвигаютсЯ, что жертвы зачастую не замечают их приближениЯ и
бывают застигнуты врасплох. Љ тому же мегатерии обладают способностью
гипнотизировать разных мелких зверьков.
Ћни не ходЯт на четырех лапах, как другие млекопитающие, а ползают по
земле подобно пресмыкающимсЯ. Њы довольно долго бродили по плоскогорью, но
нигде не встретили этих чудовищ, хотЯ нам удалось напасть на след одного
из них; казалось, по земле протащили огромный мешок железного лома. ’ам,
где прополз зверь, стоЯло такое страшное зловоние, как если бы тут только
что проехал мусорщик, очистивший выгребную Яму. —ит посоветовал мне
держатьсЯ подальше от следов, чтобы не набратьсЯ клещей и других
отвратительных паразитов. ’олько к вечеру, на закате солнца, мы наконец
набрели на мегатериЯ. ђасполагатьсЯ на ночь по соседству с мегатериЯми
весьма опасно - эти звери свирепы и не боЯтсЯ огнЯ; но Я безумно хотел
увидеть мегатериЯ вблизи, и, несмотрЯ на приглушенные протесты и жалобное
хныканье нашего носильщика, некоторое времЯ мы шли крадучись по этим
следам.
—итатель, посещавший музеи и видевший на рисунках мегатериЯ, вероЯтно
имеет представление об этом звере; он знает, что у мегатериЯ гигантский
круп, длинный хвост и мощные задние лапы и что едва ли не большую часть
головы составлЯет нижнЯЯ челюсть. Ќо на всех изображениЯх, какие мне
приходилось видеть, мегатерий слишком смахивает на заурЯдного выхоленного
обитателЯ зверинца. џ ни разу не видел, чтобы живой мегатерий принимал ту
позу, в какой любЯт изображать его на рисунках, где он обычно стоит на
задних лапах, обхватив дерево когтистыми передними лапами, и величественно
выпрЯмившись, как оратор, собирающийсЯ произнести спич после обеда. €ногда
это животное садитсЯ на корточки, подвернув под себЯ хвост, причем
передние его лапы болтаютсЯ над брюхом.
Ќекоторые реставраторы вообразили, что мегатерий ступает по земле, как
медведь, но это совершенно неверно. “ него такие длинные когти, что он не
мог бы оперетьсЯ на лапы, - и это совершенно упустили из виду ученые.
Џоступь мегатериЯ вообще не похожа на поступь какого-либо из известных мне
животных. Ћн ходит, так сказать, опираЯсь на локтевые суставы и
предплечьЯ, причем когти передних лап, когда он двигаетсЯ, болтаютсЯ в
воздухе и стучат, ударЯЯсь друг о друга; он бредет с опущенной головой,
обычно склонив ее набок, круп его возвышаетсЯ над туловищем, и можно
подумать, что животное ползет на брюхе. ‚ этой позе он напоминает
мусульманина, совершающего намаз на молитвенном коврике.
Ќадо также отметить, что у мегатериЯ мЯсистаЯ морда и отвислаЯ нижнЯЯ
губа, голова его гораздо более массивна, чем воображают художники;
огромнаЯ, длиннаЯ розоватаЯ слюнЯваЯ пасть с выступающей нижней челюстью;
нос и приросшаЯ к нему верхнЯЯ губа покрыты щетиной; у него крохотные
глазки, обведенные розовым ободком. Ќижнюю губу он складывает так, что
пасть напоминает совок длЯ углЯ. џ знаю, что он хорошо слышит, но Я не
видел и не могу описать его ушей. Љожа у него противного розового цвета и
почти сплошь покрыта длинной щетиной цвета гнилой соломы и жесткой, как
иглы дикобраза; эта щетина кишит всевозможными паразитами, включаЯ
огромных черных клещей; к тому же она всЯ проросла зеленоватым мхом и
лишаЯми, которые густыми пучками свешиваютсЯ с боков и с хвоста. Ќа
туловище и хвосте животного наросли слои земли; Я своими глазами видел,
как там пробивалась трава, а один раз заметил даже белый цветок. Ћт
мегатериЯ пахнет гнильем и тухлыми отбросами, а дыхание его, которое Я
имел несчастье однажды вдохнуть, зловонно и отдает тлением.
‡верь обычно передвигаетсЯ внезапными рывками, как ревматик, причем
издает тревожное хрюканье; он приподнимает и вытЯгивает передние
конечности, затем с забавным усердием подтЯгивает зад, продвигаЯсь дальше,
- и так все времЯ. Ќо как Я впоследствии убедилсЯ, он может двигатьсЯ и
значительно быстрее. ќтот способ передвижениЯ можно было бы сравнить с
прыжками лЯгушки. †ивотное постоЯнно озираетсЯ кругом, сопит и
поворачивает морду во все стороны, а иногда разевает пасть и издает рев,
похожий на мычанье теленка, жалобно призывающего мать, но звук этот
гораздо громче и продолжительнее.
‚от такого-то зверюгу увидел Я в сумерках; он медленно продиралсЯ
сквозь искалеченные кусты и деревьЯ, покрывающие плоскогорье. Џо-видимому,
чудовище даже не подозревало, что люди так близко. Џораженный этим
фантастическим произведением природы, Я, наверное, простоЯл бы до сумерек,
наблюдаЯ, как мегатерий бродит и пасетсЯ, если бы мальчик не дергал менЯ
настойчиво за руку, а —ит не напомнил, что надо искать место длЯ ночлега,
пока нас еще не застигла темнота.
‚ то времЯ мне было еще невдомек, почему мои спутники находЯт нужным
располагатьсЯ бивуаком на почтительном расстоЯнии от этих зверей. ’от,
которого мы наблюдали, казалось ничего не замечал и был как-то трогательно
безобиден. Ќо тут мы наткнулись на новые следы, и —ит заставил нас пройти
еще довольно далеко, пока совсем не стемнело, только тогда он согласилсЯ
сделать привал.
Њы выбрали песчаную прогалинку у ручьЯ, берега которого поросли мхом, и
приготовили себе мЯгкое ложе. џ расстелил свою шкуру вместо ковра, свой
свЯщенный головной убор Я оставил у подножиЯ скал. Њы разожгли костер из
сухих ветвей и приготовили на ужин кореньЯ. Њальчишка, захвативший с собой
горшок, поставил его на горЯчую золу. Њне удалось сохранить несколько
коробков спичек, которые Я унес с кораблЯ и прЯтал от дикарей, и теперь, к
великому ужасу и удивлению мальчика, Я пустил в ход это сокровище. Њы
поужинали. ‚зошла луна, ночь была довольно теплаЯ, и некоторое времЯ мы
беседовали, сидЯ у костра на корточках, а мальчишка, широко раскрыв глаза,
с благоговением глЯдел на менЯ.
ђазумеетсЯ, разговор зашел о мегатериЯх.
- Љакой вред они могут причинить человеку? - спросил Я.
—ит ответил, что зверь может поднЯтьсЯ на задние лапы и, навалившись
всей своей тЯжестью, раздавить человека и растерзать когтЯми его тело.
ђаздражать их весьма опасно. Његатерии очень злы. Љ тому же они
очень-очень стары и ужасно лукавы и Ядовиты.
- Џочему нигде не видно их детенышей? - поинтересовалсЯ Я.
- ’еперь у них редко рождаютсЯ детеныши. „а и те умирают.
ќто менЯ удивило. Ћн стал уверЯть менЯ, что ни один из детенышей
мегатериев не выживает. ‚от почему мы постоЯнно находим их шкуры и кости.
џ продолжал задавать вопросы, и ответы —ита были так невероЯтны, что Я
заставлЯл его повторЯть их несколько раз. …сли все детеныши умирают, в
таком случае скоро не останетсЯ в живых ни одного мегатериЯ? Ќо дикарь не
привык задумыватьсЯ над такими вопросами. Џочему детеныши умирают? Џотому
что мегатерии теперь не кормЯт своих детенышей: они слишком стары и,
видно, утратили материнский инстинкт. Ћни ненавидЯт все молодое. ‚ наше
времЯ мегатерии рождаютсЯ очень редко, а может, и вовсе не рождаютсЯ.
†мурЯсь от едкого дыма костра, Я всматривалсЯ в уродливое серьезное
лицо моего спутника, осененное причудливым головным убором. Ќа его широкой
физиономии, освещенной красными отблесками огнЯ, Я не приметил и тени
улыбки. џ попросил его рассказать мне побольше о жизни этих тварей. Џо его
словам, пол мегатериЯ очень трудно определить. Ќикто не видел, чтобы они
спаривались. Ћн лично думал, что теперь остались одни самки и зачинают они
лишь в том случае, если нарушен обычный порЯдок их жизни или если их
сильно напугать. Ћни зачинают, сказал он, а потом сами тому не рады.
Ќекогда, очень давно, возможно существовало несколько самцов. Ћн не знает
наверное. „а и знать не желает.
- Ќо в таком случае?.. - спросил Я в недоумении.
- ‚едь они хозЯева этой земли. Ћни кормЯтсЯ. ѓреютсЯ на солнце. „лЯ них
хватает еды, а если их будет больше, то уже не хватит. ‡ачем же им
умирать? Ќикто не охотитсЯ за ними. Ќикто не станет на них охотитьсЯ и
есть их мЯсо, потому что кровь их Ядовита. ‚от и все. ’ы в своем безумии
вечно толкуешь о каких-то ваших достижениЯх. ђазве в твоем мире, который
идет все вперед и вперед, нет мегатериев? ђазве нет в твоем мире существ,
которые отказываютсЯ рождать потомство и умирать?
- Ќет, - ответил Я. - Ќи одного животного, - поправилсЯ Я, немного
подумав.
‘ минуту он смотрел на менЯ с недоверчивой улыбкой. Ќе будь он
отъЯвленным дикарем, Я мог бы подумать, что он разгадал причину моей
оговорки.
—ит сидел сгорбившись, склонив голову немного набок, и его огромные
руки лежали на коленЯх. Њальчик поочередно заглЯдывал в лицо то мне, то
—иту, - видимо, его привели в ужас наши непонЯтные речи.
- ‘пать! - проговорил наконец —ит, встал, потЯнулсЯ и зевнул, собираЯсь
укладыватьсЯ.
Њальчик по его знаку подбросил дров в огонь. џ сидел у дымного костра и
смотрел, как Языки пламени, извиваЯсь, пробираютсЯ сквозь сухие ветви и
сучьЯ. —ит наблюдал за мной некоторое времЯ, потом, очевидно сделав
какие-то свои выводы, повернулсЯ на бок и сразу уснул.
ЊенЯ взволновало сознание, что Я только теперь начинаю постигать тайны
†изни и Џрироды. ’о, что Я узнал о жизни мегатериев, по-новому осветило
мне некоторые биологические факты, которые до поры до времени таились
где-то за порогом сознаниЯ, словно выжидаЯ, чтобы Я вспомнил о них. ’еперь
они властно нахлынули на менЯ. џ с детства усвоил учение о жестокой борьбе
за существование, в которой каждое живое существо и каждый вид животных
упорно отстаивают свое право на жизнь, участвуЯ во всеобщей беспощадной
конкуренции. Ќо если хорошенько вдуматьсЯ, то станет Ясно, что лишь очень
немногие существа действительно ведут борьбу за существование и среди них
уже совсем мало стойких, жизнеспособных и совершенных.
’аким образом, рухнула одна из моих ранних иллюзий. ђаньше Я думал, что
когда какой-нибудь вид попадает в новые условиЯ, он начинает изменЯтьсЯ
сам и приспосабливатьсЯ к этим новым условиЯм, выживает и размножаетсЯ и
что никто не в состоЯнии его истребить, разве только другой конкурирующий
с ним вид, который еще лучше приспособилсЯ к среде и размножаетсЯ еще
быстрее. Ђ в действительности то или иное существо, попав в новые условиЯ,
ведет себЯ нелепо и бестолково, совсем как растерЯвшийсЯ идиот, которому
задали непосильную задачу; быстрое и успешное размножение ЯвлЯетсЯ лишь
одним из множества способов самозащиты. ‘о временем Я узнал, что многие
виды чудесных цветов, которым предназначено оплодотворЯтьсЯ особым видом
мотыльков, на самом деле этим способом никогда не оплодотворЯютсЯ. Џтицы
давно уничтожили этих мотыльков.
‚последствии Я убедилсЯ, что неспособность быстро приспособлЯтьсЯ к
среде - еще более поразительный факт, чем успешное приспособление. Њне
пришлось узнать, что на севере Ђнглии все лесные анемоны, расцветающие
весною, пустоцветы. Ћни не дают семЯн, но и на юге Ђнглии семена у анемон
поЯвлЯютсЯ редко. Њожно было бы привести бесчисленное множество примеров
такой "бесплодной эволюции". € еще мне предстоЯло узнать, что даже такое
жизнеспособное существо, как человек, побеждает лишь длЯ того, чтобы
превратить все окружающее в пустыню. Ћн сжигает и рубит деревьЯ, под
кровом которых живет, разводит коз, опустошивших Ђравию, а теперь начал
добывать из содержащегосЯ в воздухе азота удобрениЯ и взрывчатые вещества,
так что воздух может стать когда-нибудь совершенно непригодным длЯ
дыханиЯ. ђаньше мне не приходилось размышлЯть на эту тему, и неуклюжие
чудовища, царЯщие на нагорьЯх острова ђэмполь, показались мне каким-то
парадоксом природы.
‘идЯ у пылающего костра в Ярком лунном сиЯнии, Я обдумывал новые
вопросы, вторгавшиесЯ в мое сознание, загибаЯ палец за пальцем.
џ пришел к следующим выводам.
‚о-первых, далеко не всегда выживают самые сильные, умные и проворные.
‘ущество, которое ползает по земле, истреблЯЯ почки деревьев и молодые
побеги, тем самым лишает пищи более разумных и жизнеспособных особей,
делает их существование невозможным. Ќекоторые животные выживают,
опустошаЯ все кругом. Ќо, выживаЯ, они часто оказываютсЯ носителЯми
болезней, губительных длЯ других организмов. Ќе обЯзательно истреблЯть или
побеждать в борьбе более энергичную породу. …е можно вытеснить незаметно,
постепенно доконать.
‚о-вторых, длЯ того чтобы выжить, данному виду совершенно необЯзательно
усиленно размножатьсЯ. „остаточно просто очень долго жить. ‚от, например,
мегатерии не тратЯт энергии на потомство. ‚се силы отданы индивидуальному
росту, и процесс истощениЯ тканей и одрЯхлениЯ, укорачивающий жизнь
большинства высших животных, не подтачивает их организма. Ћни уже давно
существуют без воспроизведениЯ своего вида. Ћни отнимают еду у своих
детенышей, подобно ‘атурну уничтожают свое потомство и одиноко царЯт в
своем мрачном мире. Џрирода поставила менЯ лицом к лицу с этими
бесплодными гигантами с таким же равнодушием, с каким показала бы мне
малиновку, розу или смеющегосЯ младенца.
€, наконец, в-третьих: животное может пережить всех других тварей и
затем погибнуть. Ѓорьба за жизнь может кончитьсЯ торжеством видов, не
слишком приспособленных к жизни, но чрезвычайно зловредных. ‘лучаетсЯ, что
выживают малоприспособленные, вымирающие животные. € эти мегатерии,
превратившие огромные пространства ћжной Ђмерики в бесплодную пустыню,
мало-помалу вымирают. Ќа острове ђэмполь времЯ от времени какой-нибудь
мегатерий вдруг перестает двигатьсЯ, валитсЯ на землю, вздуваетсЯ и
начинает разлагатьсЯ. ’аким образом, эволюциЯ далеко не всегда ЯвлЯетсЯ
напрЯженным стремлением к прогрессу, ко все большему распространению
жизни; напротив, она может превратитьсЯ, как например, в этом случае, в
мрачное стремление к смертельному концу.
’ак вот каков оказалсЯ на поверку процесс эволюции, который
представлЯлсЯ мне таким энергичным, интенсивным, неуклонным, может быть и
суровым, но по существу всегда благотворным, - во все это Я твердо
уверовал, слушаЯ бодрые проповеди моего дЯди и беседы, какие велись у него
за столом. Ђ теперь мне вдруг блеснула истина. џ созерцал ее с тою
обостренной Ясностью, какаЯ приходит после ужина на свежем воздухе, ужина,
состоЯвшего из полусырых кореньев каких-то неизвестных, безымЯнных
растений.
€ вот, сидЯ среди освещенных луною кустов у дымного костра и
прислушиваЯсь к храпу дикарей и плеску ручьЯ, Я смотрел на мир новыми
глазами, и новые мысли приходили мне в голову.
ЉажетсЯ, Я упомЯнул, что, когда Я восхвалЯл блага цивилизации,
противопоставлЯЯ ее жалкому прозЯбанию дикарей в этом затхлом ущелье, —ит
спросил менЯ, есть ли в цивилизованном мире хоть одно живое существо,
которое отказывалось бы рождать потомство и умирать; сперва Я ответил
"нет", а потом поправилсЯ: "ни одного животного". ‚ тот момент Я вдруг
понЯл, - и теперь эта мысль овладела моим сознанием, - что все
человеческие законы и установлениЯ совершенно так же подчинены основным
законам биологии, как и жизнь любого животного. ‘делав головокружительный
скачок, на какие порой отваживаетсЯ наша мысль, Я пришел к выводу, что
государства, учреждениЯ и организации, точь-в-точь как мегатерии, не
рождают потомства, не умирают естественной смертью и упорно цеплЯютсЯ за
своз существование. ќто был как бы удар по скале, вслед за которым хлынул
целый поток ассоциаций. ‚се они были окрашены в мрачные тона, ибо на менЯ
угнетающе действовала эта бледнаЯ ночь. –ивилизованный мир, который Я при
Ярком дневном свете изображал —иту таким победоносным и процветающим,
теперь, когда —ит храпел возле менЯ, показалсЯ мне обреченным и бесконечно
далеким от покоЯ, единениЯ и безопасности.
џ мысленно воззвал к духу моего дЯди. "—еловек, - убеждал Я себЯ, - не
животное; это неудачнаЯ аналогиЯ, и судьба этого вымирающего вида животных
не ЯвлЯетсЯ предвестием судьбы, ожидающей человечество. Ћстров ђэмполь -
это одно, а мой великий мир - совсем другое. ‚едь у моего мира есть душа,
волЯ".
€ как бы подчеркиваЯ всю важность этой мысли, Я тихонько поднЯлсЯ, взЯл
охапку хвороста и подбросил в костер.
“влекаЯсь новой проблемой, мы склонны заново: перестраивать свое
мировоззрение.
џ начал воображаемый спор с мирно спЯщим —итом, развиваЯ свои идеи.
ђазумеетсЯ, здесь, на острове, всЯкаЯ борьба безнадежна. Џерспективы
здесь, без сомнениЯ, самые мрачные и зловещие. ‚ конце концов даже эти
звери должны будут погибнуть в результате вызванного ими опустошениЯ.
‡десь, по-видимому, победит не самый сильный и не самый ловкий. Ѓитву
выиграет тот, кто сумеет преградить дорогу другим и удержать свои позиции.
‚ этом отношении Я был согласен с —итом. Џравда, мегатерии медленно
вымирают, но они уже сделали свое ужасное дело, - и теперь не вернуть всех
уничтоженных ими бутонов и почек, всех загубленных надежд, обещаний,
молодых жизней! Њожно допустить, что эти твари переживут жалкое племЯ,
гнездЯщеесЯ в ущелье, которое не имеет мужества поднЯтьсЯ на плоскогорье,
истребить чудовищ, отнЯть у них землю и солнце. Џусть так. Ќо ведь остров
ђэмполь - это еще не весь мир. —еловек, настоЯщий человек (каким Я его
себе представлЯю), отважно решает проблемы и перестраивает мир. Ђ ведь он
может прийти на этот остров. ’огда он все переделает на свой лад, - где уж
вам до него, жалкие вы дикари!
џ, кажетсЯ, задремал. џ находилсЯ в каком-то полузабытьи, на грани
между сном и бодрствованием, когда представлениЯ, тесно свЯзанные между
собой, вдруг становЯтсЯ безмерно чуждыми друг другу и, наоборот, идеи,
крайне разобщенные, неожиданно сближаютсЯ и логически соединЯютсЯ. ЊенЯ
удивлЯет, как могли мне запомнитьсЯ эти смутные тени мыслей. Ѓыть может,
все эти бессвЯзные размышлениЯ потому удержались у менЯ в памЯти, что были
прерваны внезапным происшествием. ‚ моем воображении все институты нашей
цивилизации как-то странно перепутались с мегатериЯми и мегатерии с
институтами. ЉажетсЯ, Я занималсЯ подготовкой грандиозной охоты с целью
избавить мир от этого громоздкого наследиЯ прошлого. Њир должен
возродитьсЯ. €бо человек, настоЯщий человек, всегда учитсЯ на своих
ошибках. Џрошлое надо упразднить, как ликвидируетсЯ предприЯтие, которому
предстоит реорганизациЯ и слиЯние с другими. џ думаю, все эти мысли были
вызваны свежими впечатлениЯми от огромных, заживо разлагающихсЯ тварей, не
желающих ни рождать потомство, ни умирать.
Њне мерещилось, что происходит какое-то совещание цивилизованных людей,
а возлежащий на куче мха —ит - наш единственный слушатель; мы обсуждали
проект самоликвидации христианских церквей. ќто послужит началом некоего
грандиозного переустройства мира, всеобщего религиозного возрождениЯ, и
все живущие на земле будут призваны к счастливой деЯтельности и
деЯтельному счастью.
- ‚сеобщее доброжелательство, - бормотал Я себе под нос, - вера,
надежда, милосердие, все духовные блага...
ђаздавшеесЯ где-то совсем близко глухое мычание и треск сучьев оборвали
мои бредовые рацеи.
џ вскочил на ноги и, вглЯдевшись в темные заросли, увидел, что на менЯ
надвигаетсЯ какаЯ-то огромнаЯ туша. Љрохотные глазки чудовища отражали
пламЯ костра и горели, как два красных огонька, среди черной движущейсЯ
массы. †ивотное приближалось быстрыми прыжками. Ќичего не оставалось, как
только спасатьсЯ в кусты. џ мигом разбудил своих спутников. Њальчик не
спал и с криком вскочил, едва Я прикоснулсЯ к нему. „олжно быть, он раньше
менЯ заметил надвигающуюсЯ опасность и притаилсЯ в смертельном ужасе. Ћн
юркнул в кусты, точно спугнутаЯ крыса. џ растолкал храпевшего —ита.
- Ѓеги! - крикнул Я. - Ѓеги! - € сам помчалсЯ со всех ног.
џ бежал без оглЯдки. Љ счастью длЯ —ита, зверь направлЯлсЯ прЯмо на
менЯ. џ перепрыгнул через ручей и бросилсЯ в ту сторону, где заросли
казались не такими густыми. џ спотыкалсЯ о корни, перескакивал через
кочки; острые сучьЯ и шипы немилосердно царапали менЯ. Ќа своей обнаженной
спине Я чувствовал горЯчее дыхание преследовавшего менЯ зверЯ. Ћгромное
прыгающее чудовище нагонЯло менЯ; и Я ускорил бег. ’ут Я убедилсЯ, как
быстро может передвигатьсЯ мегатерий, охваченный жаждой разрушениЯ. Њожно
было подумать, что какой-то другой, невидимый во мраке исполинский зверь
то и дело рывком бросает эту тушу на менЯ. џ бежал и все времЯ
прислушивалсЯ к раздававшемусЯ позади менЯ треску. Џробежав более двухсот
Ярдов, Я врЯд ли хотЯ бы на Ярд опередил своего врага во времЯ этой
бешеной гонки. ’о и дело казалось, что Я убегаю от него, но стоило зверю
сделать прыжок, как он снова начинал менЯ настигать.
‚начале Я мчалсЯ напропалую, обезумев от страха. Џотом, когда кусты и
травы начали редеть и Я увидел свою собственную тень, бежавшую передо мной
по изломанным стволам и искривленным сучьЯм, Я понЯл, что поднЯвшаЯсЯ луна
светит мне в спину и чудовище видит менЯ. џ решил круто свернуть в
сторону, сообразив, что такаЯ громоздкаЯ туша сможет развернутьсЯ лишь по
очень широкой дуге. ‚переди Я увидел какое-то прикрытие, решил обогнуть
его и побежать в другом направлении, против света. Ќо не успел Я
оглЯдетьсЯ, как вдруг оступилсЯ и, почувствовав у себЯ под ногами пустоту,
покатилсЯ вниз.
џ свалилсЯ в глубокую лощину, которой не заметил впопыхах. џ лежал,
оглушенный падением, испытываЯ боль в подбородке, который расшиб о выступ
скалы. ‡атем небо закрыла темнаЯ громада - на менЯ валилсЯ мегатерий. …сли
он на менЯ обрушитсЯ - Я пропал! Ќо, к счастью, мегатерий не мог до менЯ
добратьсЯ, так как расселина была слишком узка. Ќеожиданно он тоже
оказалсЯ как бы в ловушке.
- Џостой, Я тебЯ перехитрю! - прошептал Я и стал быстро выкарабкиватьсЯ
из расселины. Ќе знаю, намеревалсЯ ли зверь преследовать менЯ; скорее
всего он попросту застрЯл в лощине, куда мы оба попали, и старалсЯ из нее
выбратьсЯ.
џ прополз по ровной земле Ярдов двадцать, спрЯталсЯ в спасительную тень
и замер на месте. Ќо и сюда до менЯ доносилось омерзительное зловоние.
—удовище пыхтело, хрюкало, свирепо ворчало. џ слышал, как зверь
ворочаетсЯ, вылезаЯ из лощины, и напрЯженно следил за каждым его
движением.
‚збешенный мегатерий храпел и царапал камни когтЯми. ‚идимо, расселина
пришлась ему не по вкусу. Ћн поспешил выбратьсЯ из нее на более надежную
почву. Џотом сел на задние лапы и стал поворачивать свою неуклюжую голову
из стороны в сторону; казалось, он ищет менЯ. ‚ лунном свете передо мною
маЯчила огромнаЯ черно-сераЯ туша, куда больше слона.
џ нащупал рукой камень и сгорЯча чуть было не швырнул его в своего
врага, но вовремЯ спохватилсЯ.
- ‹учше подождать, - сказал Я себе.
€ хорошо, что Я этого не сделал. ЏотерЯв менЯ из виду, глупаЯ тварь
начала успокаиватьсЯ. Ћна победила менЯ, загнала в Яму, следовательно
честь ее не пострадала. Њинуту-другую до менЯ доносилось злобное мычание,
потом зверь затих, словно о чем-то размышлЯЯ; затем грузно припал брюхом к
земле, прополз несколько Ярдов, вновь остановилсЯ, прислушиваЯсь,
приподнЯлсЯ, заревел и начал удалЯтьсЯ тЯжелыми прыжками, то и дело
замираЯ на месте, поднимаЯ голову и снова продолжаЯ свой путь.
—то происходило в этом крохотном мозгу, - ибо мозг мегатериЯ едва ли
больше кроличьего, - Я даже не могу себе представить. ‚озможно, он уже
позабыл обо мне. ум стал затихать, наконец совершенно замер, и ничего
больше не было слышно, кроме шелеста кустов.
Ќо из осторожности Я еще долго просидел в тени.
Љогда Я наконец отважилсЯ выйти на свет, мне уже было не до моих
фантазий, они рассеЯлись, как дым; Я уже больше не мечтал о добровольном
преобразовании церкви и всех государственных учреждений, о переустройстве
всего цивилизованного мира, - так Я был подавлен жестокой
действительностью.

6. ѓЋђЌЋ… Џ‹…Њџ

Џеред рассветом резко похолодало, Я забилсЯ под выступ скалы и,
потратив несколько драгоценных спичек, развел костер. “ моих ног, журча,
протекал ручей, и вода в нем была приЯтнаЯ на вкус. џ начал срывать со
скалы легко отделЯвшийсЯ пластами сухой мох, укрылсЯ им и долго лежал,
дрожа от холода. Љогда наконец рассвело, Я направилсЯ к месту нашего
бивуака. €дти мне пришлось всего каких-нибудь четверть мили. џ легко
разыскал бивуак, идЯ по следам мегатериЯ. Ћба мои спутника были уже на
месте, - сидЯ на корточках, они пекли кореньЯ в еще не остывшей золе
нашего ночного костра. €м не пришлось улепетывать так далеко, как мне. Ќаш
горшок длЯ пищи, к счастью, уцелел, и мальчик варил в нем подкреплЯющий
напиток из листьев "уфы".
—ит, видимо, мне обрадовалсЯ.
- …му удалось спастись? - спросил он.
џ утвердительно кивнул головой и скорчил гримасу.
‡ловонный зверь наступил на шкуру, служившую мне свЯщенным одеЯнием, и
пришлось выполоскать ее в ручье. ‡атем мы с —итом начали обсуждать план
дальнейших действий. Џравда, мой исследовательский пыл уже значительно
остыл, но возвращатьсЯ с плоскогорьЯ в ущелье все-таки не хотелось. —ит
еще менее менЯ был расположен уходить. џ начал догадыватьсЯ, что у этого
горбуна с лукавыми глазами были какие-то особые соображениЯ, что он
отправилсЯ в экспедицию не только выполнЯЯ прихоть ‘вЯщенного Ѓезумца, но
и с какой-то своей целью. Љак всегда, он воспользовалсЯ удобным предлогом.
“ него был какой-то свой план, который Я сразу не мог себе уЯснить:
очевидно, он хотел осмотреть местность и наметить кое-какие маршруты.
Љ югу от нас простиралась стена серых скал, похожих на выветрившийсЯ
известнЯк; они были совершенно лишены растительности и такие крутые, что
едва ли могли привлечь мегатериев. Љ ним мы и направились, сторожко
оглЯдываЯсь по сторонам. Џо дороге мы встретили целое стадо чудовищ,
пасшихсЯ на равнине, и сделали порЯдочный крюк, обходЯ их, так как было бы
чрезвычайно опасно к ним приближатьсЯ. Њы старались все времЯ держатьсЯ
против ветра, чтобы они нас не почуЯли.
Њальчишка распотешил нас, проплЯсав торжествующий танец, в котором
выразил свое презрение к мегатерию, нагнавшему на него страх, и забавно
изобразил нападающее чудовище. ‚ пылу танца он наткнулсЯ на горшок с
похлебкой, который хвастливо выставил напоказ, едва не разбил его, и мы
чуть не остались без обеда.
€звестковые скалы не обманули наших ожиданий. ’ам было множество
уступов и расселин, куда не мог проникнуть огромный зверь, но топлива
почти не оказалось. ЏройдЯ вдоль подножьЯ скалистой стены, где рос редкий
кустарник, мы расположились на отдых и еще до сумерек успели набрать кучу
дров и хвороста. Ќаш мальчишка вдруг куда-то исчез и через полчаса
вернулсЯ, несЯ огромную серую Ящерицу длиною в добрых пол-Ярда. ЊЯсо ее
было очень вкусное и украсило наш скудный ужин. ‘идЯ у костра, Я испытывал
чувство необычайного довольства, любовалсЯ восходЯщей луной и только
жалел, что у менЯ нет папиросы. Ќо на острове ђэмполь не курЯт.
џ почувствовал странный прилив нежности к моим спутникам. џ пустилсЯ в
восторженные описаниЯ театров и кафешантанов, рассказывал о шумном
веселье, какое царит в лондонском ‚ест-ќнде в послеобеденные часы. џ
пропел им "тарарабумбию" и несколько других знакомых мне модных песенок.
Њальчишку особенно восхитила "тарарабумбиЯ"; он начал отбивать такт с
чисто дикарской энергией и опЯть чуть не расколотил горшок.
’олько на следующий день Я понЯл, что замышлЯет —ит. Ћн намеревалсЯ
обследовать верхнюю часть ущельЯ и точно установить местоположение поселка
соседнего дикарского племени. Љогда Я стал осторожно его расспрашивать,
мои догадки подтвердились. ‚ своих замыслах он заходил гораздо дальше, чем
все наши мудрецы вместе взЯтые. Ћн считал, что скоро нам предстоит война.
ЋтношениЯ между двумЯ племенами начинали портитьсЯ. “же были неприЯтности
из-за какой-то девушки, но гораздо более серьезные осложнениЯ возникли в
свЯзи с торговым обменом между племенами. ‚оенные действиЯ дикарей обычно
сводились к бесплодным стычкам в ущелье, среди скал. Ќо то ли на —ита
оказали действие мои слова, то ли ему приснилсЯ вещий сон - во всЯком
случае, он решил вторгнутьсЯ на запретное плоскогорье. ЏлемЯ, которое
окажетсЯ более предприимчивым и дерзнет это сделать, без сомнениЯ одержит
победу! Ћн тщательно изучал местность и мысленно разрабатывал план
внезапного нападениЯ с высоты на врага.
- Ќо ведь длЯ этого надо взбиратьсЯ на скалы - сказал Я, - а _ваш
закон_ запрещает даже помышлЯть об этом!
- Ђ что, если _они_ нападут первыми? - проговорил он громким шепотом и
добавил: - Ќе станем же мы дожидатьсЯ, пока они обрушатсЯ на нас...
’олько на третий день к полудню, пройдЯ по голому, выжженному солнцем,
утесистому известковому крЯжу, мы добрались наконец до ущельЯ. Ћно
внезапно открылось перед нами. „о нас донессЯ рев водопада, и мы увидали,
что стоим на краю огромной отвесной скалы; с одной стороны простиралась
широкаЯ долина овальной формы, на дне которой змеилась река, с другой -
глубокаЯ пропасть, в которую низвергалсЯ водопад, исчезаЯ в облаке брызг и
водЯной пыли. Ѓурный пенистый поток стремительно нессЯ по направлению к
нашему селенью и, казалось, заполнЯл все ущелье. Њы знали, что по склону
горы и по дну ущельЯ вилась тропинка, соединЯющаЯ наше селение с селеньем
горного племени, но, глЯдЯ сверху, трудно было себе представить, что можно
пробратьсЯ по этим стремнинам. ЊенЯ очень удивило, что, покружив два с
половиной днЯ по горному массиву, мы очутились всего в нескольких милЯх от
выхода из нашего селениЯ. Ћглушавший нас шум водопада доносилсЯ до верхних
хижин нашего селениЯ, отдаваЯсь эхом в горах и медленно замираЯ в густых
зарослЯх, среди скал.
Њне еще не приходилось на острове ђэмполь видеть такой величественной и
прекрасной картины; встававшие со дна ущельЯ скалы были так высоки, что
даже огромные деревьЯ, росшие внизу, казались крохотными кустиками.
ЏростиравшаЯсЯ направо долина была значительно шире и ровнее, чем та часть
ущельЯ, где мы жили, и зеленела густыми лесами. Џо отлогим склонам
тЯнулись тучные луга. Ќад ними нависал гигантский розоватый гребень -
каменнаЯ стена, ограждавшаЯ этот счастливый уголок от вторжениЯ
мегатериев. Ђ высоко вверху вонзалась в небо огромнаЯ скала той же самой
прозрачной горной породы, как и утесы на морском берегу, - она сверкала и
переливалась красками в лучах полуденного солнца. Џеред лицом этого
величиЯ мы чувствовали себЯ ничтожными букашками.
- Ђ-а, - произнес —ит тоном глубокого удовлетворениЯ и удобно уселсЯ на
выступе скалы.
Њы с мальчишкой последовали его примеру. ‚идневшиесЯ далеко внизу
хижины селеньЯ казались какими-то жалкими грибами, разбросанными на
полЯне, - так величава была окружающаЯ панорама.
Ќесколько минут мы сидели в молчании. †илища племени, обитавшего в
верховьЯх реки, до странности напоминали наши хижины: та же форма крыши,
такие же огороженные дворики, так же беспорЯдочно разбросаны лачужки.
Њы слишком далеко находились от селениЯ и не могли видеть его жителей,
но, без сомнениЯ, это были такие же уродливые желтокожие нечистоплотные
существа, обезображенные такой же татуировкой, как и представители нашего
племени. „аже в мирное времЯ оба племени почти не общались друг с другом.
Ћбмен товарами производилсЯ следующим образом: на "свЯщенных" каменных
плитах, неподалеку от большого водопада, раскладывались товары. Њы сбывали
свежую и сушеную рыбу, огромные перламутровые раковины, кожу и зубы акулы,
а они, в свою очередь, продавали нам жевательный орех, на который у них
была монополиЯ, горшки, комьЯ горшечной глины, куски твердого дерева и
сушеные плоды. €ногда мы перекрикивались с ними и обменивались
приветствиЯми. Џо-видимому, они довольно хорошо понимали наш Язык, так же
как и мы их наречие. Њне даже говорили, что, несмотрЯ на строгое табу,
молодежь обоих племен иногда предавалась грубым любовным утехам, причем
все это происходило наспех, среди камней и в кустах, возле водопада, у
самой стремнины; толковали о том, что младшие жены наших мужчин что-то уж
больно охотно носЯт к водопадам товары своих владык; этим даже
поддразнивали их, €ной раз этих женщин умыкали, что вызывало большие
волнениЯ.
Љ тому же племена постоЯнно ссорились из-за обмена товаров. Њы, жители
ущельЯ, считали, что нам дают слишком мало твердого дерева за нашу рыбу.
Ќаши плешивые мудрецы вечно ворчали, что мы отдаем всю рыбу, какаЯ есть в
море, и получаем взамен лишь несколько горшков и кусков глины. Ћни
уговаривали наших мужчин поднЯтьсЯ выше водопадов, к месторождениЯм
горшечной глины, чтобы самим ее накопать и вдоволь нарубить себе там
деревьев. Ђ племЯ, живущее у истоков реки, желало иметь свои челны на
озере ниже водопадов, ходить в море и ловить рыбу. Ћни были убеждены, что
если вырубить лес, деревьЯ больше не вырастут. Ћни жаловались, что мы
забираем; их орехи, дерево и глину за бесценок. Ћбо всем этом дикари
постоЯнно перекрикивались под свист и рев водопада. ќти распри служили
постоЯнной темой длЯ послеобеденных бесед за круглым столом.
‚ таких случаЯх военачальник Ђрдам ударЯл кулаком по столу и говорил:
- ‡аберите у них!
- Љогда Я был еще маленьким глупым мальчишкой, мы пробовали у них
отнимать, - отвечал —ит после некоторого раздумьЯ. - Њного было убитых, и
богинЯ щедро расточала свои дары. Ђ девушки наши стали шумными и
распутными... Ђ потом все пошло по-старому.
- ‚ерно, вы плохо их колотили, - отвечал Ђрдам. - „а и Я тогда был еще
мальчишкой.
- ‚ цивилизованном мире, из которого Я пришел... - начал Я.
‘амый уродливый из трех старцев даже застонал при этих словах. џ
покинул Ђнглию в безмЯтежные дни, еще до великой войны, и поэтому мне
можно простить, что Я изобразил …вропу как страну, где царит прочный мир,
поддерживаемый добровольными договорами и разумными соглашениЯми. џ
рассказал им о торговых договорах, об арбитраже и о том, что мы в крайнем
случае обращаемсЯ к ѓаагскому трибуналу или созываем конференции
европейских стран по тому или другому вопросу. џ сообщил им, что
существует ‘огласие европейских держав, которое в скором времени станет
‘огласием стран всего мира.
- ‚сего _вашего_ мира, - скептически заметил —ит.
- ‚еликого мира.
- Њира, которого нет.
- Ќет, он существует, - возразил Я. - Ћ, если бы вы знали, ценой каких
ужасных, длительных кровопролитий пришла …вропа к миру, - вы бы понЯли,
что значит единение! € вы бы прекратили нелепую вражду с братьЯми, что
живут вверху, у водопада.
- Ќечего сказать, _братьЯ_! - с неимоверным отвращением протЯнул Ђрдам.
- ‚ы могли бы выбратьсЯ из этой тесной темной тюрьмы на солнечный свет
и увидеть обширные луга, что там, наверху! Џодумайте только, вы могли бы
уничтожить мегатериев дротиками, копьЯми и западнЯми?
- Љак бы они нас не уничтожили, - прошамкал слюнЯвый старик и стал
забавлЯтьсЯ косточками человеческого запЯстьЯ, раскладываЯ их перед собой
на столе.
- ‚ы могли бы подтащить смрадные туши чудовищ к обрыву и сбросить их в
море, а потом принЯлись бы пахать землю, собирать урожаи и строить...
- Њного ты напашешь, если притронешьсЯ к мегатерию! - бросил плешивый
старик с татуированными щеками.
- ’ам выросли бы огромные леса, чудесные плоды и красивые цветы. ‚сем
хватило бы! „лЯ всех достало бы счастьЯ!
- ЉлЯнусь берцовой костью богини! - воскликнул Ђрдам. - Њне надоел этот
‘вЯщенный Ѓезумец, пусть он обедает отдельно от нас!
- „айте ему говорить, - вступилсЯ —ит. - ‚едь он предсказывает нам
будущее.
- ’ы бы лучше воздал "укоризну" этому предсказателю! - прохрипел самый
безобразный из старцев. - ’огда все его предсказаниЯ разом сбудутсЯ, а мы
отлично попируем без его проповеди.
- „а какой смысл в его болтовне? - спросил Ђрдам.
- ќто предсказание войны, - ответил —ит.
- Ќет, предсказание мира, - возразил Я.
- ‚се равно, это новый вид войны. Џусть он продолжает; он сам не знает,
что говорит.
- Ќе надо нам никаких новых видов войны, - заЯвил Ђрдам. - Ђ Я большой
любитель поспать после сытного обеда. Ѓудь они проклЯты, эти его
предсказаньЯ!
Њы неоднократно вели такие беседы за круглым столом в трапезной
мудрецов, насытившись милостивыми дарами „руга, и они вспомнились мне
теперь, когда мы с —итом сидели на краю обрыва, подглЯдываЯ за нашими
врагами и соперниками, точно три рыжих муравьЯ, наблюдающих за чужим
муравейником, обиталищем черных муравьев. "‘транно, - думал Я, - такой
умный человек, как —ит, не видит выхода из этой бессмысленной вражды между
двумЯ жалкими, слабыми племенами!" Ћн даже ни разу не заговаривал об этом,
‚се мысли —ита были подвластны идее войны, подобно тому как наши понЯтиЯ и
представлениЯ, согласно учению Љанта, подчинены категориЯм пространства и
времени. ‚ойна длЯ него стала неизбежным спутником человеческой жизни, и
вокруг нее вертелись все его помыслы. ‹юди, по его мнению, недостаточно
сильны длЯ того, чтобы победить в себе древнюю, как мир, жажду войны.
Њы провели целых три днЯ на крЯже известковых скал, разыскиваЯ
кратчайший и наиболее удобный путь из нашего ущельЯ к селению врагов,
путь, который проходил бы вдоль густых зарослей, куда не забредают
мегатерии.
ђазрешив в значительной мере эту проблему, мы вернулись в наш мрачный,
лишенный солнечного света поселок.
- “ менЯ было великое прозрение! - заЯвил —ит, когда мы очутились на
грЯзной улице, среди убогих лачуг.

7. ‹ћЃЋ‚њ ЌЂ Ћ‘’ђЋ‚… ђќЊЏЋ‹њ

Њы много говорили о войне, но прошло еще долгое времЯ, прежде чем она
разразилась, и порой мне казалось, что ее вообще не будет. џ все больше и
больше привыкал к своей роли ‘вЯщенного Ѓезумца на острове ђэмполь.
Џравда, Я тосковал, чувствовал себЯ глубоко несчастным, порою испытывал
мучительные угрызениЯ совести, все во мне возмущалось против мерзостной
пищи, которую мне предлагали, и менЯ ужасала мысль, что длЯ поддержаниЯ
тусклого пламени моей жизни систематически истреблЯютсЯ человеческие
существа. Ќо день шел за днем, и неумолимые требованиЯ природы - голод,
сон, и всевозможные житейские мелочи и заботы снова возвращали менЯ в
привычную колею. ‘ —итом Я даже подружилсЯ и старательно изрекал
пророчества, каких от менЯ требовали. € убеждал себЯ, что, разглагольствуЯ
о широких просторах плоскогорьЯ, Я тем самым выражаю протест против жизни,
какую приходитсЯ вести в ущелье.
‘ейчас мне трудно передать, какие странные иллюзии порой навЯзчиво
овладевали моим сознанием. џ уже говорил, что обступившие ущелье скалы и
утесы местами были из какого-то просвечивающего камнЯ. €ной раз мне
казалось, что и другие окружающие менЯ предметы также прозрачны. џ смотрел
на поднимавшуюсЯ к небу стену утесов, и мне мерещилось, что она прорезана
призрачными окнами, потом на ней начинали проступать причудливые узоры и
надписи, сделанные огненными буквами, но, взглЯнув на нее еще раз, Я видел
только шероховатую поверхность скалы, уступы и впадины, освещенные лучами
заходЯщего солнца. €ли вдруг Я чувствовал под ногами дрожание мостовой,
или слышал над самым ухом жужжание трамваЯ и предостерегающие звонки.
Џотом оказывалось, что Я нечаЯнно наступил на шатающуюсЯ каменную глыбу
или слышу, как гудит навозный жук, перелетаЯ с одной кучки рыбьих потрохов
на другую; и где-то рЯдом дикарь колотит камнем по гвоздю, вырванному из
доски погибшего кораблЯ, пытаЯсь согнуть его в крючок длЯ удочки.
‘лучалось, что, когда Я рассказывал о многолюдных сборищах и прочих
удовольствиЯх цивилизованного мира, мне вдруг начинало казатьсЯ, будто Я
только сейчас на них присутствовал. Џорою, пробуждаЯсь, Я начинал
сомневатьсЯ: а что, если Я вовсе не ‘вЯщенный Ѓезумец, одетый в шкуру и со
звериным черепом на голове, а кто-то совсем другой? ’акое состоЯние
душевного смЯтениЯ всЯкий раз сопровождалось припадком острой тоски по
родине. џ старалсЯ прогнать сомнениЯ и примиритьсЯ с мыслью, что
по-прежнему нахожусь на острове ђэмполь.
"ќто остров ђэмполь, - твердил Я себе, - это остров ђэмполь! ѓони этот
мучительный бред!"
Љогда Я попал на остров ђэмполь, первые дни рабства тЯнулись бесконечно
долго; но по мере того как Я привыкал к этой рутине, дни становились все
короче и под конец начали пролетать совсем незаметно. џ больше не надеЯлсЯ
на избавление и через некоторое времЯ перестал воображать, что своими
гимнами цивилизации и прогрессу мне удастсЯ подействовать на воображение
дикарей и как-то изменить их тупое, инертное существование. € только когда
зазвучали Яростные крики, возвещавшие войну и грозившие мне опасностЯми и
мучениЯми, во мне вновь пробудилась энергиЯ и мне захотелось действовать.
„о этого момента мне приходилось вести упорную борьбу с Ђрдамом и
скелетообразным старцем, которые хотели низвести менЯ до уровнЯ
обыкновенного смертного, женив на одной из девушек племени, котораЯ
водворилась бы у менЯ в хижине и непрерывно наблюдала бы за мной. —ит был
всецело на моей стороне. „лЯ него, так же как и длЯ менЯ, было важно,
чтобы не пострадал мой престиж ‘вЯщенного Ѓезумца.
џ не сразу осознал, до какой степени мы с —итом зависим друг от друга.
…му необходим был ‘вЯщенный Ѓезумец, чтобы через него властвовать над
своими соплеменниками. џ был только последним и, быть может, самым длЯ
него подходЯщим в длинном рЯду носителей шкуры и черепа, которыми —ит
тайно руководил и чьи вещаниЯ он истолковывал во всеуслышание. …му трудно
было бы найти мне преемника. Ѓез ‘вЯщенного Ѓезумца —иту оставалось бы
только охранЯть и толковать преданиЯ и традиции племени, и все его советы
и предложениЯ подлежали бы утверждению старцев. Ќо один он умел находить
пророческий смысл и указаниЯ в бессвЯзном бреде ‘вЯщенного Ѓезумца, а мои
невнЯтные речи позволЯли ему куда шире развернутьсЯ, чем изречениЯ прежних
"безумцев". Ќеобычайные обстоЯтельства, сопровождавшие мое поЯвление на
острове, моЯ европейскаЯ внешность, начинаЯ с белого цвета кожи,
странность моих речей и поступков - все это резко отличало менЯ от моих
предшественников.
‚последствии, вернувшись в лоно цивилизации, Я заинтересовалсЯ вопросом
о роли сумасшедших в жизни дикарей. џ думал, что ‘вЯщенный Ѓезумец острова
ђэмполь - Явление совершенно исключительное. Ќо оказалось совсем не так. џ
обнаружил, что эти странные существа встречаютсЯ у целого рЯда племен,
играЯ роль - как бы это сказать? - своего рода противовеса в сложных
взаимоотношениЯх общины дикарей. €ной раз безумцу удаетсЯ вклинить
какое-нибудь новшество в крепко сбитую мозаику обычаев и укоренившихсЯ
традиций. ‚ некоторых уголках земного шара безумец ЯвлЯетсЯ соратником
знахарЯ, в других сам выступает в роли пророка и колдуна, наводЯ на своих
соплеменников суеверный ужас.
Ћдин из антропологов ‘митсоновского института в ‚ашингтоне написал
солидное исследование по этому вопросу. …сли не ошибаюсь, труд его
озаглавлен: "ќксцентричнаЯ личность в первобытном обществе". Ђвтор
свЯзывает существование свЯщенных безумцев Џатагонии, - оказываетсЯ, они
встречаютсЯ и на материке, - с широко распространенным почитанием
царьков-жрецов и преподносит нам целую кучу спелых и подгнивших плодов с
"‡олотой ветви" ”рэзера. Ћн сопоставлЯет роль безумцев с ролью колдунов и
ведьм и сближает их с королЯми карнавалов, которых наделЯли властью во
времЯ буйного разгула, а также с шутами и прочими эксцентричными баловнЯми
средневековьЯ. Њне говорили, что в этой области он еще больший авторитет.
Ћн весьма эффектно заканчивает свой труд, показываЯ, какую роль играет в
современном обществе гениальнаЯ личность, в порыве вдохновениЯ смело
высказывающаЯ свои идеи, не страшась никакой ответственности. Ђвтор
утверждает, что такого рода эксцентрики всегда оказываютсЯ орудием в руках
более осмотрительных и практичных людей, которые по-своему также стремЯтсЯ
ниспровергнуть существующий порЯдок вещей. €так, моЯ жизнь в скучном и
мрачном ущелье бросает новый свет на эту любопытную проблему социологии.
Ќо, отмечаЯ этот факт, Я вновь предупреждаю читателЯ, что настоЯщаЯ
повесть ЯвлЯетсЯ лишь рассказом о моих приключениЯх и Я не намереваюсь
вносить вклад в науку.
Њой предшественник на посту "безумца" был прирожденным идиотом и умер,
объевшись отбросов. „о моего поЯвлениЯ —ит, должно быть, играл весьма
бесцветную, второстепенную роль. …сли плешивые старцы противоречили ему,
он не мог привести им в ответ ни одного пророчества. Ќа острове царили
традиции. Ћдно времЯ —ит пыталсЯ облечь ореолом "непостижимого безумиЯ"
молодого человека, единственным физическим недостатком которого было
косоглазие, но потерпел неудачу. €з маловнЯтного рассказа ‘люнЯвого Я
понЯл, что его притЯзаниЯ на безумие и неприкосновенность не получили
признаниЯ, протеже —ита был обвинен в кощунстве и закончил свою краткую
карьеру, подвергшись "укоризне". ќтого несчастного симулЯнта выдала его
собственнаЯ жена. Ћн уверЯл, что во времЯ трансов, в которые он впадает,
пребываЯ в уединении, "‚еликаЯ богинЯ" удостаивает его особых милостей; но
жена, разозлившись на мужа за то, что ей не приходитсЯ разделЯть с ним
славу, разоблачила его.
- ’ут уж у самого —ита едва не перекосило глаза! - пропищал престарелый
рассказчик и весь затрЯссЯ от смеха, вызванного этими воспоминаниЯми.
ќто был тЯжелый удар длЯ —ита. …му никак не удавалось найти нового
безумца. Ѓыл, правда, в селенье горбун да еще глухонемаЯ девушка; но, на
беду, они были люди здравомыслЯщие и глубоко порЯдочные; ни за что не
соглашались они пойти на обман. —етверо мудрецов уже видели перед собой
блаженную перспективу неограниченной власти над племенем и предвкушали
близкий конец —ита, чью карьеру неизбежно должна была завершить
"укоризна", как вдруг случай или судьба послали ему помощь в моем лице. ‚
моих словах и поведении было столько странного, удивительного, что даже
мои недоброжелатели склонны были почти целиком поверить всему, что говорил
обо мне —ит. Ћни не в силах были разгадать, что лежало в основе моего
безумиЯ. €м было весьма не по душе возвращение —ита к власти, но они
затаили свою ненависть, не решаЯсь открыто против него боротьсЯ. Ђ простой
народ слепо верил в мое подлинное и бесспорное безумие.
Њои враги делали вид, что заботЯтсЯ обо мне, и уверЯли, что длЯ них
превыше всего мое счастье и слава. Ћни задумали менЯ женить, надеЯсь, что
жена погубит менЯ, как это было с моим предшественником. Ћни говорили, что
им тЯжело видеть, что Я веду такое печальное, одинокое существование, в то
времЯ как они в полной мере наслаждаютсЯ жизнью. ’акаЯ высокоодареннаЯ
свЯщеннаЯ личность должна быть окружена заботами жены и миловидных
служанок, увешанных зубами акул и перламутром, Ярко раскрашенных и обильно
смазанных рыбьим жиром. Ћни так верили в губительные свойства брака, что
предлагали женитьсЯ даже моему приЯтелю. ‚едь —ит тоже одинок, говорили
они, ведет слишком суровую жизнь; у него, правда, две жены, но обе, по
странному совпадению, откусили себе Язык, работают молча и от них не
добьешьсЯ, что делаетсЯ в доме. …му не худо бы, по примеру других видных и
влиЯтельных людей, завести гарем, жить широко и весело, окружив себЯ
молодыми, болтливыми служанками. Џочему это он всегда такой молчаливый и
скрытный?
„олжен сознатьсЯ, что в этой области менЯ осаждали не только внешние,
но и внутренние враги. Љак и многих людей с живым воображением и
повышенной чувствительностью, менЯ порой охватывало бурное желание; Я
нередко томилсЯ одиночеством, и мне казалось, что ласка, хотЯ бы самаЯ
грубаЯ, принесет мне облегчение. Љак Я уже говорил, мои религиозные
верованиЯ, которые могли бы поддержать менЯ, сильно пошатнулись во времЯ
пережитых мною злоключений. Ѓывали дни, когда эти дикарки казались мне
обольстительными, когда воображение мое придавало прелесть их пропахшему
рыбой, лоснЯщемусЯ от жира телу, когда лживаЯ, многообещающаЯ улыбка или
спокойный пристальный взглЯд могли взволновать мое сердце. ‚споминаЯ свою
жизнь на острове, Я жестоко упрекаю себЯ за то, что не сумел поддержать
престиж "высшего" существа среди этих дикарей! €ногда менЯ так и тЯнуло
схватить в объЯтиЯ какую-нибудь варварски разукрашенную, нечистоплотную
красавицу, - и Я с трудом сдерживалсЯ.
‚ дни своего ученичества в “илтшире Я даже не представлЯл себе, что
отношениЯ между мужчинами и женщинами могут быть такими жестокими, грубыми
и бесчестными, как на острове ђэмполь. ’ам взаимоотношениЯ полов были
бесконечно более сложными, чем в цивилизованном мире. ЋстровитЯнки и
привлекали и отталкивали менЯ, и на основании своего опыта Я стал
примечать, что большинство дикарей испытывают к ним то же двойственное
чувство, смесь желаниЯ и отвращениЯ. ‚ благопристойном цивилизованном
мире, откуда Я был выброшен, любовь, как правило, доставлЯла людЯм
красивые и приЯтные переживаниЯ и увенчивалась счастьем. ЊоЯ личнаЯ
неудача в любви, всколыхнувшаЯ во мне пучину зла и порока, была только
уродливым исключением. ‚ нашем счастливом мире обычно взаимнаЯ склонность
и дружба двух молодых существ переходила в более пылкие чувства, которые
завершались браком, совместной жизнью, основанной на доверии, преданности
и самопожертвовании. Ќо на острова ђэмполь Я видел только трусливых,
жадных и недоверчивых дикарей. €м внушало ужас и ненависть физическое
влечение, толкавшее их друг к другу.
Љак Я уже говорил, на острове очень редко вступали в добровольный союз,
потому что трудно было построить себе хижину и мешала сложнаЯ система
различных табу, которую Я так и не мог постичь. Њужчина испытывал влечение
к женщинам вообще, и ему навЯзывали одну или двух, а девушкам так и вовсе
не предоставлЯлось выбора. ‘амые привлекательные из них, хотелось им этого
или нет, доставались мудрецам; имели право выбора также старейшины,
палачи, церемониймейстеры, рулевые, плетельщики сетей и строители хижин,
блюстители нравов и другие влиЯтельные особы. Њногоженство процветало на
острове, как и во всех странах, куда не проник свет христианства. —ем выше
стоЯл покровитель, тем меньше угрожала девушке опасность подвергнутьсЯ
"укоризне", и она могла опасатьсЯ лишь его немилости. Џорой естественнаЯ
склонность влекла ее к отважному и любезному, хотЯ и вымазанному жиром
юноше, но она не решалась соединить с ним жизнь, так как ее соблазнЯл
выгодный союз с каким-нибудь влиЯтельным, разукрашенным татуировкой
старцем. Њысль об "укоризне" удерживала ее от сближениЯ с юношей, но
глубокое недовольство своей участью заставлЯло страстно желать всЯких
болезней и напастей своему престарелому повелителю.
Ќе удивительно, что любовь на острове ђэмполь не была тем свободным и
приЯтным чувством, каким она бывает у культурных людей. Ћна была насквозь
пропитана лицемерием, отравлена рабской зависимостью и вынужденным
воздержанием. ‹юбовник подозревал свою возлюбленную в корыстных расчетах,
она же, пойдЯ ему навстречу, рассчитывала получить за это должную награду.
‚се это было мне прекрасно известно. ‘лучалось, во времЯ плЯски при свете
факелов какаЯ-нибудь молодаЯ красавица, сверкаЯ перламутром, гибкаЯ,
скользкаЯ от жира и Ярко раскрашеннаЯ, прижималась ко мне, тЯжело дыша,
но, заглЯнув ей в глаза, Я видел лишь страх, отвращение, покорность
чьей-то суровой воле.
џ невольно бросал взглЯд на помост, где под красным шестом, на котором
повис маленький свЯщенный ленивец, восседали Ђрдам и тощий, как скелет,
старец, внимательно наблюдаЯ, не попадусь ли Я на приманку. € когда в
ответ на немой вопрос девушки Я с улыбкой качал головой, она непроизвольно
поднимала глаза на своих повелителей, ожидаЯ новых приказаний.
ђешив во что бы то ни стало соблюдать целомудрие, Я перестал есть рыбу
и начал еще педантичнее соблюдать чистоту. џ отлично понимал, что, как
только привыкну к вони прогорклого рыбьего жира, мне станет куда труднее
отбивать атаки, которые велись на менЯ со всех сторон.

8. Ѓњћ’ ЃЂђЂЃЂЌ› ‚Ћ‰Ќ›

“же много лет угроза войны нависала над ущельем, подобно тучам, которые
то зловеще клубЯтсЯ над горами, то рассеиваютсЯ, - и вот наконец война
разразилась. ‚скоре она стала единственной темой бесед мудрецов за круглым
столом, а военные плЯски и магические заклинаниЯ заставили нас позабыть о
плЯсках при свете факелов перед алтарем "‚еликой богини". Џервыми напали
жители верхнего селениЯ. ‚ обмен на нашу последнюю партию рыбы, правда не
слишком обильную, они прислали вместо жевательного ореха, дерева и глины
некие предметы и изображениЯ самого оскорбительного характера. Ќаше племЯ,
обиженное и возмущенное, ответило еще более грубыми оскорблениЯми; но
перваЯ обида была нанесена врагом, и это уЯзвило наше самолюбие.
Љак только война была объЯвлена, Ђрдам, согласно законам и обычаЯм и по
необходимости, сделалсЯ верховным владыкой племени. Љазалось, он вырос. Ћн
принЯл величавый вид, проткнул верхнюю губу двумЯ остроконечными
раковинами, выкрасил нос в Ярко-красный цвет и сделал по глубокому надрезу
над каждой бровью. ‚о времЯ трапезы его охранЯли два пышно разукрашенных
воина, с гвоздем в носу, с подрезанными ушами, с волосами, закрученными в
длинные красные рога, и с огромными копьЯми. Ћни стоЯли навытЯжку справа и
слева от него; таким образом, он занимал больше половины круглого стола, а
мы пЯтеро должны были теснитьсЯ на небольшом его отрезке.
- Ќа то и война! - невозмутимо заЯвил Ђрдам.
Ћн делал вид, будто необычайно озабочен ходом военных действий, мы
переговаривались между собой, и он даже не отвечал, когда к нему
обращались; но времЯ от времени Ђрдам властно вмешивалсЯ в наш разговор.
“ входа в нашу трапезную непрестанно сменЯвшие друг друга старики изо
всех сил колотили в огромные барабаны, обтЯнутые кожей умерших героев.
Ћглушительный грохот барабанов не смолкал ни днем ни ночью. „аже и теперь
стоит мне вспомнить об этих чудовищных инструментах, как у менЯ в ушах
начинает звучать их зловещий грохот. Ѓарабанщики от старости то и дело
начинали дремать и, очнувшись, отбивали дробь с удвоенной энергией.
ЏрикрываЯсь требованиЯми всеобщей безопасности, Ђрдам мог безнаказанно
распорЯжатьсЯ жизнью и имуществом каждого из своих соплеменников, будь то
мужчина или женщина. € мы испытали на себе его тЯжелую руку, - казалось,
он хотел сперва испробовать на нас все карательные меры, какие готовил
против наших врагов.
‚се молодые люди были зачислены в солдаты; чтобы закалить длЯ борьбы с
врагом, их всЯчески истЯзали и калечили; им обрезали уши, делали надрезы
на теле, так что кожа вздувалась буграми, заставлЯли как-то идиотски
маршировать, задрав подбородок кверху и высунув Язык. ‚се девушки племени
также находились в распорЯжении военачальника, им приказано было
поддерживать мужество и свирепость в сражавшихсЯ. ђешительно все вокруг
раскрашивалось в красный цвет, пока не истощились запасы краски. Љаждые
два-три днЯ устраивались дикие военные плЯски, участники которых с большим
азартом избивали друг друга, или же "воющие сборища" длЯ устрашениЯ врага.
ќти сборища должны были поддерживать в нашем народе боевой дух. Њудрецы и
старшие в роде перечислЯли преступлениЯ и пороки врагов под громкие крики
одобрениЯ и негодующие возгласы всего племени. ‚ыкрики ораторов тонули в
диком вое присутствующих; не присоединитьсЯ к нему - значило навлечь на
себЯ тЯжкое подозрение.
Ќаши ораторы в своих филиппиках против врага выставлЯли главным образом
три обвинениЯ, изобличаЯ три основных его греха. ‚о-первых, они людоеды.
ќто обвинение неизменно вызывало у слушателей взрыв бурного негодованиЯ.
Ћратор обычно наклонЯлсЯ вперед и многозначительно спрашивал:
- Ђ вам хочетсЯ попасть в жертвенные котлы врага?
‚торым преступлением наших недругов были нечистоплотность и скверные
привычки. ’ретий грех состоЯл в том, что они держали у себЯ семейство
крупных, громко квакающих лЯгушек, почитаЯ их своими божественными
повелителЯми, - по мнению нашего народа, это было особенно гнусно и
позорно. Ћтвратительные звуки, производимые главой лЯгушиной семьи, его
бестолковые прыжки и громкое шлепанье по воде противопоставлЯлись
медленным, как у ползущей вши, движениЯм и благородному поведению нашего
симпатичного тотема. ЏереходЯ к практическим вопросам, оратор доказывал,
что единственный способ избежать войн в будущем - это довести войну до
победного конца, и в заключение начинал распространЯтьсЯ об огромных
запасах жевательного ореха, глины и плодов, которыми мы завладеем, когда
раздавим своих врагов. ’ак как уже чувствовалсЯ недостаток во
"всеочищающем орехе", то это обещание пробуждало в нас самые заветные наши
желаниЯ. Њы выплевывали кусочки дерева, которыми пытались заменить
жевательный орех, и поднимали оглушительный вой, зорко следЯ, не отстает
ли кто-нибудь от общего хора.
Њежду тем военные действиЯ развивались до крайности медленно. Љак Я уже
говорил, граница проходила вблизи большого водопада; поднимавшаЯсЯ в гору
над водопадом тропинка заросла колючим кустарником, была очень узкаЯ и
крутаЯ. Ќад этой тропинкой отвесные утесы вставали на добрую тысЯчу футов.
‡асев в этом месте на краю запретного плоскогорьЯ, горсть людей легко
могла бы задержать целую армию, откуда бы та ни вздумала подступать. Ќаши
аванпосты продвинулись за выступ скалы, где обычно происходил обмен
товарами, и прЯтались среди скал и в кустах; воины наши вооружены были
пращами и длинными деревЯнными жердЯми, которыми намеревались сталкивать
неприЯтелЯ с тропинки под обрыв. Ќаши дозорные расставили капканы и
опутали сетЯми тропинку, уходившую дальше в горы. ЌеприЯтель же наблюдал
за нами с утесов над водопадом. ‚ распорЯжении врагов были запасы твердого
дерева, поэтому они обзавелись длинными луками, чему мы не без оснований
завидовали. ‘трелы их залетали в ущелье на добрую четверть мили, а
стрелЯли они замечательно метко.
Ќи одна из враждующих сторон не обнаруживала желаниЯ вступить в
открытый бой. ‚ремЯ от времени один из наших воинов, неосторожно
высунувшись из-за прикрытий, падал, пронзенный стрелой, а как-то раз один
вражеский воин поскользнулсЯ, упал в реку и утонул. Њы пытались было
подбрасывать неприЯтелю отравленную рыбу, но врЯд ли они попались на эту
приманку. ‚раги не сходились в открытом бою, и война стала напоминать игру
в прЯтки: меткие выстрелы, случайные убийства, непрерывный гул и грохот
наших барабанов и частый резкий стук деревЯнных трещоток, которыми
пользовались наши враги нарЯду с барабанами. ‚ сущности, военные действиЯ
застыли на мертвой точке, а боевым пылом охвачены были главным образом
селениЯ, находившиесЯ выше и ниже линии фронта.
‘омневаюсь, чтобы варварски разукрашеннаЯ фигура Ђрдама хоть раз
поЯвилась в тех местах, куда могли залетать вражеские стрелы; но в селении
он развивал бурную деЯтельность. …ще задолго до рассвета он выгонЯл на
улицу всех новобранцев; тощие, голодные, с изувеченными ушами, эти
несчастные без конца маршировали, то и дело спотыкаЯсь, дурацки высунув
Язык и задрав кверху подбородок; если кто-нибудь падал без чувств, его
возвращали к жизни пинками и тумаками, а стоило ему еще раз потерЯть
сознание, как он становилсЯ жертвой "укоризны". Ќарод то и дело созывали к
алтарю богини, чтобы огласить какое-нибудь новое воззвание, которое Ђрдам
вкладывал в уста нашему владыке, маленькому древесному ленивцу. ’о наш
повелитель запрещал своим верноподданным жевать "всеочищающий орех", даже
если его удалось бы раздобыть до поЯвлениЯ звезд на небе; то он заЯвлЯл,
что отныне полосы красной краски должны накладыватьсЯ на тело не
вертикально, а горизонтально; отступлениЯ от этого правила допускались
только по особому распорЯжению главного штаба. Ќачались также
инквизиционные процессы против несчастных, подозревавшихсЯ в сочувствии
неприЯтелю.
€ вот —ит, за столом мудрецов (то и дело упоминаЯ мое имЯ, что менЯ
весьма тревожило), начал поговаривать о возможности и преимуществах
фланговой атаки на неприЯтелЯ с высоты плоскогорьЯ. ЏринЯть это
предложение значило выразить порицание затЯгиванию войны, поэтому Ђрдам
встретил его весьма неприЯзненно; но —ит горЯчо отстаивал свою любимую
идею и начал высмеивать образ действий Ђрдама, так что военачальник пришел
в Ярость. ‘пор быстро перешел в шумную ссору, в которую были втЯнуты и
плешивые старцы, но они всЯчески уклонЯлись от прЯмых высказываний.
‘ замиранием сердца Я слушал, как Ђрдам упрекал —ита, что ни он, ни Я
не идем на войну, а только чиним препЯтствиЯ военным властЯм; он
допытывалсЯ, где мы были в прошлом году, когда поднимались на горы Якобы
длЯ того, чтобы выслеживать мегатериев.
- ѓде вы были? - кричал он, стуча кулаком по столу. - Ђ ну скажите, за
кого вы? Њожет, вы держите руку врага?
Џлешивый, похожий на скелет старец что-то неодобрительно промычал.
‘люнЯвый прогнусавил: "ѓоспода, господа!" - и Ђрдаму волей-неволей
пришлось смЯгчить свои обвинениЯ; под конец он только упрекнул нас в
недостатке патриотического рвениЯ. Ћднако он нагнал на нас страху. Ќам
стало Ясно, что придетсЯ оставить планы о наступлении с высот плоскогорьЯ
и проЯвлЯть побольше воинственного пыла. —ит воткнул в каждое ухо по зубу
акулы и украсил свой головной убор из пальмового листа чудовищными
узорами; а Я выкрасил в красный цвет череп ленивца, который носил на
голове, приделал к нему два Яростно скошенных глаза, вылепленных из глины,
и решил нигде и никогда не расставатьсЯ со своим свЯщенным посохом.
ЌесмотрЯ на все принЯтые нами меры, Ђрдам продолжал жаловатьсЯ на наше
бездействие. Ћн требовал, чтобы мне, как всем остальным мужчинам, обрезали
уши и покрыли все тело татуировкой и шрамами, а затем отослали на фронт,
где, облеченный в шкуру, с черепом на голове, Я делал бы воинственные
жесты, устрашаЯ врага. Ћн уверЯл, что ‘вЯщенный Ѓезумец неприЯтелЯ стоит
во главе войск у большого водопада и бешено нас проклинает. Џочему бы и
мне не последовать его примеру? €х стрелы не так уж часто попадают в цель.
Џравда, нам с —итом удалось на этот раз увернутьсЯ, но мы почувствовали,
что стали как бы отверженными и нам грозит немалаЯ опасность.
Њы избегали гулЯть вдвоем, чтобы не навлечь на себЯ подозрений, но нас
так ловко отстранили от дел, что мне поневоле приходилось оставатьсЯ с
—итом с глазу на глаз. €ногда мы гулЯли с ним, но как можно реже, чтобы
нас не заподозрили в заговоре против мудрецов и властителЯ Ђрдама. —ит все
это времЯ был чрезвычайно осторожен в разговорах со мной; но один раз он
все же высказал Явно изменническую мысль. Њы бродили с ним по лощине,
среди камней и утесов; некогда здесь произошел обвал, но теперь обломки
скал густо заросли кустарником; то и дело встречались ручьи, впадавшие в
основной поток, и глубокие озерца. ЏоднЯвшись на холм, мы увидели вдали
водопад.
- џ думаю, что их воины ничуть не умнее наших, - размышлЯл вслух —ит. -
‘колько им ни толкуй, все равно не поймут. ‚се солдаты одинаковы, -
продолжал он, подводЯ итог своим скудным наблюдениЯм. - —то тут
поделаешь!.. „а, если бы мы напали на них с плоскогорьЯ, мы навернЯка
кончили бы войну в каких-нибудь шесть дней и здорово бы утерли нос
Ђрдаму...
„аже теперь, вспоминаЯ эту войну дикарей, Я испытываю тЯжелое чувство
отчужденности от своих собратьев, и мне кажетсЯ, что Я вновь брожу
один-одинешенек по извилистой пустынной лощине, среди обломков скал,
тоскуЯ по цивилизованному миру и сознаваЯ, что за мной наблюдают и мне
угрожает какаЯ-то напасть, и в ушах у менЯ несмолкаемо звенит адский,
бессмысленный барабанный бой.
"‚ чем Я провинилсЯ? - спрашивал Я себЯ. - —то Я сделал? Џочему моЯ
жизнь должна так рано оборватьсЯ в этой варварской стране? ‚едь не длЯ
того Я родилсЯ на свет, наделен какими-то силами, возможностЯми и
желаниЯми, чтобы стать пешкой в руках Ђрдама и его слабоумных друзей!
Ќеужели Я до конца дней останусь жить в этом пустынном ущелье, среди
дерущихсЯ идиотов, где Я никому не могу принести пользы и вынужден
молчать? Ќеужели у менЯ больше ничего нет впереди? Ќеужели Я так никогда и
не увижу больших городов, о которых мечтал в юности, не внесу своей
скромной лепты в сокровищницу человеческого труда? Ќеужели никогда не
встречу любви и настоЯщей дружбы и мне придетсЯ всю жизнь притворЯтьсЯ,
соблюдать законы и обычаи, которые Я в душе презираю, и быть посмешищем
длЯ всех людей? ‘прашиваетсЯ, зачем Я родилсЯ, зачем менЯ произвели на
свет?"
‚ то времЯ Я и не подозревал, какие странные приключениЯ еще готовит
мне судьба.

9. Џ…™…ђЂ € „…‚“ЉЂ

‹ощина, где Я одиноко бродил в эти страшные дни, отличалась дикой
красотой, там были живописные утесы, маленькие озера и заросшие цветами
болота. Ћсобенно часто встречалось ползучее растение, напоминавшее нашу
росЯнку, но гораздо крупнее и прожорливее. Ћно расстилалось коврами на
болотистых местах, и Я избегал ступать на его цепкие, жадные листьЯ. ќти
липкие, похожие на руки листьЯ ловили не только мух, как наша росЯнка, но
и Ящериц, бабочек и даже небольших птичек. ‚ысохшие шкурки и кости этих
маленьких жертв повсюду валЯлись на болоте. Љое-где виднелись густые
Ярко-синие пирамидальные купы чертополоха и кусты ежевики, покрытые
крупными Ягодами. ђосло множество душистых трав и цветов. Љругом
поднимались голые скалы, залитые Ярким светом или подернутые легкой
дымкой. Љогда около полуднЯ солнечные лучи неожиданно проникали в лощину,
расстилавшаЯсЯ передо мной картина напоминала мне беспорЯдочную груду
разноцветных шелков у подножиЯ гигантского готического собора. € тут, в
глубоких уединенных водоемах, Я нередко купалсЯ.
Ћднажды Я сделал открытие, которое взволновало менЯ и —ита и посулило
нам новую возможность поскорее покончить с войной; несколько дней мы жили
этой надеждой.
ќто была огромнаЯ расселина в горе. Њне случалось не раз проходить мимо
сводчатого отверстиЯ в скале, откуда вытекал прозрачный ручей, но мне
как-то не приходило в голову туда заглЯнуть. Ќо однажды днем, тревожно
размышлЯЯ о новых угрозах Ђрдама, Я забрел в это место, и вдруг менЯ
осенила мысль, что эта пещера может служить надежным убежищем. џ вошел в
ручей, идЯ по колено в воде, проник в отверстие скалы, побрел дальше вверх
по течению и, к своей радости, через некоторое времЯ очутилсЯ в большой
пещере. Ћсторожно пробираЯсь вперед в темноте, Я вскоре почувствовал, что
нахожусь в огромном пустом пространстве. ЋпасаЯсь свалитьсЯ в пропасть, Я
все времЯ шел по дну ручьЯ. Ќадежнее всего было ступать по дну. џ чиркнул
спичкой и спугнул целую стаю летучих мышей, которые притаились наверху,
среди сталактитов. Ќасколько мне удалось разглЯдеть сквозь вихрь бешено
кружившихсЯ крыльев, пещера была очень велика, и там высилось множество
сталагмитовых колонн и каменных глыб.
Њне не хотелось тратить спички, а Я не догадалсЯ захватить с собой
факела; итак, Я продолжал свои исследованиЯ впотьмах, прислушиваЯсь к
журчанию ручьЯ и знаЯ, что, если встретитсЯ порог или обрыв, вода
предупредит менЯ усиливающимсЯ шумом и плеском. ‚незапно в отдалении Я
увидел бледный свет и-медленно направилсЯ к нему. ‘вет пробивалсЯ
откуда-то сверху, и вскоре Я догадалсЯ, что пещера не что иное, как
огромнаЯ расселина, в которую по временам проникают солнечные лучи.
ЏоднимавшеесЯ кверху дно расселины, по которому протекал ручей, напомнило
мне железнодорожное полотно, проходЯщее в гористой местности, то
исчезающее в туннеле, то вновь поЯвлЯющеесЯ на свет. Ћднако следует
добавить, что высота этой трещины во много раз превосходила ее ширину.
Њногочисленные выступы в стенах расселины, сближавшихсЯ наверху, почти
скрывали небесную лазурь; солнечный свет, проникаЯ в лощину, отражалсЯ от
скал и достигал дна, терЯЯ свою Яркость, становЯсь похожим на бледные
лунные лучи. Љругом, даже в наиболее освещенных местах, царил какой-то
призрачный полумрак; по уступам каменной стены, откуда-то с высоты каплЯ
за каплей стекала вода. ‚ сумеречном свете скалы поблескивали, как
алебастр.
Ќа следующий день Я привел сюда —ита. Њы сделали факелы из терновых
сучьев, нарубленных нами в чаще, и проникли как можно глубже в пещеру, но
нам так и не удалось найти выхода ни к селению племени, обитавшего в
верховьЯх реки, ни на плоскогорье. Ќесколько дней подрЯд мы исследовали
пещеру, упорно не желаЯ примиритьсЯ с мыслью, что эта многообещающаЯ
расселина оказалась просто-напросто тупиком. Џравда, мы обнаружили
несколько любопытных гротов и множество грибов, очень хороших на вкус, а
вскарабкавшись на уступы скал, нашли там гнезда морских птиц и немало Яиц.
•отЯ эта пещера и не имела второго выхода, она все же могла послужить нам
Ќадежным убежищем, в случае если бы одержимый манией войны Ђрдам стал нас
слишком уж донимать.
Ќе могу припомнить, сколько прошло времени с этого момента до того днЯ,
когда благодарЯ счастливой случайности мне удалось бежать с острова
ђэмполь. ‚оспоминаниЯ мои об этих зловещих днЯх войны, так сказать,
свалены в кучу и совершенно бессвЯзны. Ћднажды после обеда, бродЯ по
лощине, Я присел отдохнуть на скалистом берегу одного из самых больших и
глубоких горных озер. Њысли мои бесцельно блуждали, как это всегда бывает,
когда человек ничем не занЯт и не имеет места в жизни. ‚друг Я заметил в
воде отражение женской фигуры и, поднЯв глаза, увидел девушку нашего
племени, котораЯ бродила на противоположном берегу озера по колено в
густой зеленой траве. …е блестЯщее стройное желтое тело приковало мой
взглЯд и пленило воображение. ‘о все возрастающим интересом Я следил за ее
нерешительными движениЯми.
ѓлЯдЯ на нее, Я принЯлсЯ безудержно мечтать не только о бесконечных
наслаждениЯх и восторгах, какие мне сулила близость с ней, но и о прочной
дружбе и душевном покое. Ђ вдруг этот росток жизни окажетсЯ не дурно
пахнущей дикаркой, а прелестной девушкой, каким-то чудом ЯвившейсЯ сюда из
моего полного надежд прошлого? ЊоЯ изголодавшаЯсЯ по участию душа тешила
себЯ самыми фантастическими надеждами и мечтами.
„евушка, казалось, искала удобного места на берегу озера, и вот она его
нашла. Ѓольшой выступ скалы вдавалсЯ далеко в озеро; она дошла до краЯ
утеса, с минуту постоЯла в задумчивости, потом, взмахнув руками, бросилась
в воду.
Ќесколько мгновений Я сидел неподвижно, как зритель в кинематографе, но
вот древние традиции рода Ѓлетсуорси проснулись во мне, Я сбросил свой
головной убор и шкуру и стремглав кинулсЯ к озеру. Њы должны спасать
утопающего, хотЯ бы рисковали при этом утонуть. ќто наш самый свЯщенный
долг. Њне еще никогда не приходилось вытаскивать кого-нибудь из воды, и Я
был совершенно не подготовлен к такому деЯнию, однако бросилсЯ в воду и
поплыл к утопающей.
‚ытащить испуганную, отбивающуюсЯ, сильную молодую женщину из глубокого
озера, откуда она не расположена выходить, - весьма труднаЯ и опаснаЯ
задача. џ отчаЯнно боролсЯ с ней, пытаЯсь удержать это крепкое гибкое
тело, она хваталась за менЯ и тЯнула за собой в воду. џ начинал
захлебыватьсЯ и старалсЯ припомнить все, что мне приходилось читать и
слышать о такого рода случаЯх. Њне пришло в голову, что надо оглушить ее,
Я нацелилсЯ было кулаком в ее темЯ, но только хватил ее по лицу. …е
смазанное жиром тело выскальзывало у менЯ из рук, и, цеплЯЯсь обеими
руками за мои ноги, она сильно мне мешала. ‚ уши набралась вода, и мне
слышалсЯ то глухой рокот толпы, то свист пара, вырывавшегосЯ из
паровозного клапана. Џотом почудилсЯ пароходный гудок. ЏризрачнаЯ лодка,
наполненнаЯ людьми, проплыла мимо. ‚идимо, от чрезмерной усталости у менЯ
начались галлюцинации. џ чувствовал, что подвиг спасениЯ утопающей
превращаетсЯ в бессмысленную борьбу. џ уже начал терЯть сознание и
захлебыватьсЯ, как вдруг почувствовал под ногами дно. Ќас прибило к
берегу! ‚ этом месте вода была всего по шею. Џоследнее отчаЯнное усилие -
и Я освободилсЯ от вцепившейсЯ в менЯ девушки, встал на ноги, изверг из
себЯ, как тритон на древнеримском фонтане, целый каскад воды, перевел
дыхание, затем схватил ее за руку и поволок за собой.
Њы стоЯли с ней по грудь в воде. Ћна все еще не могла прийти в себЯ.
Ћткинув назад черные мокрые волосы, она взглЯнула на менЯ широко
раскрытыми, удивленными глазами и упала без чувств мне на руки.
- ‘корей на берег! - задыхаЯсь, пробормотал Я, поднЯл девушку и вынес
ее из воды.
Ћна была в глубоком обмороке. Њне стоило немало трудов вытащить ее из
воды, так как берег был крутой и обрывистый; вскарабкавшись наверх, Я в
избытке усердиЯ проволок ее несколько Ярдов по склону холма, заросшему
душистыми травами. ’ут Я бросил ее на землю, словно какой-то тюк, и тЯжело
опустилсЯ на землю рЯдом с ней. Ќесколько минут Я никак не мог отдышатьсЯ
и сидел в каком-то оцепенении. Њне казалось, что с каждым вздохом воздух
мучительно превращаетсЯ у менЯ в горле в мутную, темную воду.
- Ѓоже ты мой! - вырвалось у менЯ. - Ђ ведь в книгах все совсем
по-другому.
€ вдруг мне стало мерещитьсЯ, будто мы находимсЯ не на берегу озера, а
в каком-то другом месте. џ протер глаза и осмотрелсЯ по сторонам, но
увидел перед собой лишь зеленый склон холма и горное озеро, окруженное
зубчатой стеной скал. џ откашлЯлсЯ и выплюнул воду. Њало-помалу дыхание
восстановилось и силы вернулись ко мне. Ќо что теперь делать с этим
бездыханным телом?
Ќе могу припомнить, что именно Я предпринЯл. Џомню только, что в уме у
менЯ всплыли слова: "способы оживлениЯ", и Я принЯлсЯ делать ей
искусственное дыхание, поднимаЯ и опускаЯ руки, - и красивые же у нее были
руки! Љогда это не помогло, Я стал растирать ей грудь и все тело травой,
чтобы восстановить кровообращение; на ее теле не осталось и следов рыбьего
жира, - и от нее исходил чудесный аромат, напоминающий запах вербены.
- „ай мне умереть! Ђх, дай мне умереть! - проговорила она.
- ‚здор! - задыхаЯсь, бросил Я.
- Ћни опЯть менЯ поймают, - сказала она.
- „а ну их к черту! - воскликнул Я. - џ тебе помогу.
- џ никому не хочу доставлЯть беспокойства. ‚се равно Я погибла!
Ћна объЯснила мне, что ее преследует и мучает Ђрдам.
- џ не могу полюбить его. џ его боюсь. ђазве Я могу исполнЯть его
желаниЯ, когда всЯ дрожу от страха?
’ут Я заметил у нее на руках синЯки, а на плечах свежие рубцы.
- Ћн все равно убьет менЯ, - сказала она, и в глазах ее блеснул такой
ужас, что Я поднЯл ее на руки и отнес на прогалинку среди кустов, где мы
не были так на виду.
’ам Я бережно опустил ее на землю и уселсЯ рЯдом с ней. џ продолжал
свои растираниЯ, но мало-помалу они сменились нежным поглаживанием. џ
увидел, что она очень хороша собой.
Ћна прижалась ко мне, и казалось, ей вовсе не хочетсЯ, чтобы Я ее
отпустил. џ начал ее разглЯдывать, - и менЯ поразила какаЯ-то теплаЯ
прелесть ее лица, стройной шеи и всего тела. “ нее были прЯмые брови и
маленький, нежно очерченный рот. Ќо вот Яркие лучи полуденного солнца
ворвались в ущелье, и наше убежище залило ослепительным блеском. ‚ этот
миг глаза наши встретились, словно спрашиваЯ, чего же мы хотим друг от
друга.
’олько раз в жизни, в далеком Ћксфорде, Я видел такое же выражение в
глазах у девушки. Ќо на этот раз призыв не осталсЯ без ответа.

10. Ѓ…ѓ‹…–›

‘ этого днЯ моЯ жизнь резко изменилась. џ рассказал о своих
приключениЯх все, что сохранилось у менЯ в памЯти. џ описал свое бегство
из привычной культурной среды на край света в этот дикий мир, где менЯ на
каждом шагу подстерегали опасности. ‡атем в судьбе моей произошел
внезапный поворот. Ѓросившись в воду, Я как бы принЯл крещение, и длЯ менЯ
началась новаЯ жизнь.
‚ блеске солнца и в упоительном аромате трав Я обрел другое тело,
которое было плотью от моей плоти, другое сердце, которое билось в унисон
с моим, испытываЯ те же радости и те же страхи; обрел подругу, чьи глаза с
живым участием следили за каждым моим движением, чьи надежды и опасениЯ
были мне бесконечно близки и чье тело принадлежало мне. Њы приблизились к
этому озеру с разных сторон, не знаЯ друг друга; мы покинули его, навеки
соединенные любовью. Њы должны были держатьсЯ вместе и всеми силами
помогать друг другу; теперь нам обоим грозили жестокие пытки и смерть.
‚эна - так звали мою подругу - была собственностью Ђрдама, и, согласно
господствующим на острове законам, он мог делать с ней все, что ему
заблагорассудитсЯ. Ђ Я нанес диктатору нестерпимое оскорбление. ‚эна
считала, что мы должны бежать и скрытьсЯ где-нибудь подальше или же
одновременно лишить себЯ жизни. Ќо близость девушки пробудила гнев и
отвагу в моей душе, и Я уже начал подумывать об открытой борьбе с
военачальником.
- Ќет, - возразил Я, - нам незачем скрыватьсЯ! ’ы войдешь в мою хижину
как моЯ жена! џ - ‘вЯщенный Ѓезумец, и все, что мне принадлежит, свЯщенно
и ЯвлЯетсЯ табу!
Ќадев на голову череп ленивца и накинув на плечи шкуру, Я с посохом в
руке направилсЯ к поселку; ‚эна следовала за мной, всЯ трепеща от страха и
восторга.
Њы вышли на проторенную тропинку, котораЯ вела от водопадов к селению,
и внезапно повстречали —ита. Џри виде нас он остолбенел. ‚ластным,
решительным тоном Я сообщил ему о своих намерениЯх и о перемене в моей
жизни. Ћн пришел в ужас и стал горЯчо менЯ отговаривать. Ђрдам поднимет
против менЯ все племЯ; Я возразил, что подниму все племЯ против Ђрдама. Ќо
—ит лучше менЯ знал свой народ и умолЯл менЯ действовать осмотрительно.
- Ћна спрЯчетсЯ у менЯ в хижине, - заЯвил Я.
- ’ак иди же туда поскорей, - сказал —ит.
Љак раз в это времЯ все племЯ собралось перед храмом "‚еликой богини"
на митинг длЯ единодушного вытьЯ, и по дороге мы не встретили ни души. џ,
как сейчас, слышу гнусавые голоса ораторов, доносившиесЯ с верхней
открытой площадки, которые по временам покрывал дружный вой всего племени;
они ни на минуту не замолкали, пока мы шли по безлюдной нижней тропинке.
—ит рассталсЯ с нами, поспешив на военное собрание, чтобы узнать, что
делает Ђрдам.
- ‚ойди в мою хижину, это твой дом, - сказал Я, раздвигаЯ заслонЯвший
вход тростник, и нежно обнЯл ее в полумраке моего убежища.
Ќеужели же все это мне только приснилось? Ќеужели новаЯ жизнь была лишь
плодом фантазии?
Љак это было чудесно - прийти в уединенную хижину и уже не быть в
одиночестве, чувствовать ласку и заботы человеческого существа, которое
мне принадлежит, видеть, как ‚эна суетитсЯ около очага, приготовлЯЯ обед.
Ќо вот возвращаетсЯ с собраниЯ —ит, вид у него встревоженный и
решительный.
- Ћни ищут пропавшую девушку Ђрдама, - сообщает он. - Ћни думают, что
ее похитил неприЯтель. “молЯю тебЯ, беги отсюда и спрЯчьсЯ с ней в пещере,
которую мы с тобою нашли. ’еперь, когда она стала твоей, - зачем тебе
умирать?
Ћн исчез. ‚ышел наружу послушать, что творитсЯ в селении. Џотом его
широкое лицо снова поЯвлЯетсЯ в двери хижины.
- ‘пустись вниз, там, у берега, - челнок. Љогда сюда придут за тобой,
ты будешь уже у водопада. Ђ мне здесь нельзЯ оставатьсЯ. Њы скоро
увидимсЯ.
Њы слышим, как он пробираетсЯ сквозь кустарник, удалЯЯсь от хижины. џ
прижимаю к себе свою подругу. џ готов оказать отчаЯнное сопротивление
врагам в дверЯх моей хижины. Ќо она не согласна.
- Ћ господин мой, Я хочу жить! - заЯвлЯет она. - ’еперь Я так хочу
жить! Ѓежим с тобой отсюда, как советовал нам —ит!
џ обнаруживаю, что и мне хочетсЯ жить.
€ вот мы спускаемсЯ ползком по обрыву к реке и быстро находим лодку
—ита. ‘гущаютсЯ сумерки, селение переполошилось, в темноте мечутсЯ факелы
наших преследователей. ЏерекликаютсЯ голоса. “дарили в набат, и в тишину
врезаетсЯ острый свист. Њы уже в челноке, Я хватаюсь за весло. ‚друг
вспыхивают какие-то странные огни. Ћгромные зеленые светлЯки то
загораютсЯ, то гаснут в густом синем мраке. ђека шумит, словно
взволнованнаЯ толпа, и в ее струЯх причудливо отражаютсЯ вспышки огней.
Ќекоторое времЯ мы гребем изо всех сил, но вот перед нами пенистый порог.
Ќа мгновение мы останавливаемсЯ, потом нас вновь подхватывает течением.
ЉажетсЯ, не будет конца этой борьбе со стихией. ‚се громче доноситсЯ рев
большого водопада, заглушаЯ все звуки. Њы выбрались на берег и,
пригнувшись к земле, бежим к озеру, разыскиваЯ глазами вход в расселину.
‚друг что-то больно ударЯет менЯ в плечо, и Я падаю. ЊенЯ пронзила
большущаЯ стрела, пущеннаЯ сверху. ‚эна вытаскивает стрелу и помогает мне
поднЯтьсЯ на ноги. Ћна гладит менЯ по плечу, и руку ее обагрЯет кровь.
- Џещера, - бормочу Я, - расселина!
‘ладкий запах вербены щекочет мне ноздри. џ вижу синюю полоску бурного
неба, отраженную в озере. ѓде-то далеко позади слышитсЯ шум погони.
Ќо мы уже около отверстиЯ, где ручей выбиваетсЯ из скал.
’еперь мы в безопасности. ‚ обширной пещере прохладно и темно; но
внезапно менЯ охватывает слабость.
- €ди по руслу, - говорю Я и тут же спотыкаюсь и падаю.
‚эна несет менЯ, и ноги мои волочатсЯ по воде. „алее в моей памЯти
пробел, но, должно быть, Я все-таки указывал ей путь. ‚от Я лежу на ложе
из каких-то веток и душистых трав, а она, склонившись надо мной, кормит
менЯ из миски. ЊенЯ ничуть не удивлЯет, что откуда-то поЯвилась миска.
‘ветло, как днем, и пещера почему-то очень похожа на уютную просторную
комнату, Џод головой у менЯ подушка. Ќаши глаза встречаютсЯ.
- ‘кушай еще, - говорит она, - это тебе полезно.
џ проглатываю еще ложку и, приподнЯвшись, сажусь в постели. Џлечо у
менЯ забинтовано, болит и как-то странно одеревенело.
- Ќо где же это мы? - спрашиваю Я.
- “ себЯ дома, - отвечает она. Ћна кладет свою прохладную руку мне на
лоб. - †ара больше нет. ’ы узнаешь менЯ, Ђрнольд?
- ’ы - ђовена. Ќо скажи мне, где же Я?
- Ќа Ѓруклин-•айтс... ‘ъешь еще ложку.
- ‚ Ќью-‰орке?
- Ќу конечно в Ќью-‰орке!

—Ђ‘’њ —…’‚…ђ’Ђџ

повествующаЯ о том, как необычайно преобразилсЯ остров ђэмполь;
как мистер Ѓлетсуорси вернулсЯ в лоно цивилизации, как он мужественно
сражалсЯ за цивилизацию, был ранен и чуть не погиб смертью храбрых
в мировой войне; о его жене ђовене и о его детЯх; как он нашел себе
занЯтие; о его замечательной беседе со старым приЯтелем, в конце
которой были высказаны мысли о жизни человеческой, обещанные еще
на титульном листе этой книги

1. ђЋ‚…ЌЂ

џ перестал расспрашивать и доел суп. Ћна коснулась моей руки и
повторила:
- „а, у тебЯ больше нет жара!
џ молча попыталсЯ встать, и она так же молча помогла мне. џ сел на краю
кровати. џ был крайне озадачен: ведь это, конечно, была та пещера, в
которой она уже много недель кормила менЯ, ухаживала за мною и охранЯла. €
в то же времЯ это была комната!
- —то это с моим плечом? - спросил Я.
- ’ебЯ сшибло такси, и ты поранил себе плечо.
- Љакое такси? ‘трела!
- „а нет же. ’акси. џ вытащила тебЯ из сточной канавы.
џ провел рукой по волосам. ’ут Я заметил новые странности.
- ’ы одета по-европейски, - сказал Я.
- Ќу так что же? ЌельзЯ же все времЯ заниматьсЯ любовью.
- Ќо все-таки ты та женщина, которую Я люблю?
- Њожешь не сомневатьсЯ в этом.
џ напрЯг свою бедную, помраченную памЯть.
- џ спас тебЯ, когда ты тонула?
- „а, в ѓудзоне.
- ‚ ѓудзоне? ‘ каким трудом Я вытащил тебЯ из воды!.. Ќо ты стоила
этого.
- ЃеднЯжка, ты все перепутал! - € она поцеловала мне руку с какой-то
покровительственной нежностью, как делала это уже тысЯчи раз.
џ с удивлением оглЯдывалсЯ по сторонам.
- Љак странно! Ќа потолок падает свет из окна! Ђ раньше тут была
известковаЯ скала. Ђ вон те серые утесы за окном, - высокие серые утесы -
не что иное, как огромные зданиЯ.
џ обратил внимание на странный аромат.
- ѓде-то здесь... - сказал Я и оглЯдел комнату. Ќа подоконнике стоЯли
три цветочных горшка, и Я знал, что в них вербена.
џ встал на ноги, и она менЯ поддерживала, так как ноги у менЯ
подкашивались. Њы подошли к окну, и Я увидел картину одновременно и чуждую
и знакомую. Ќад рекой, изборожденной множеством быстро снующих судов,
вздымались к небу величавые громады Ќью-‰орка, странно воздушные в
ласковом, теплом предвечернем свете. ЋбнЯв менЯ рукой за плечи, ђовена
поддерживала менЯ, пока Я смотрел из окна.
- Ќеужели Я бредил? - спросил Я. - Ќеужели все это мне приснилось?
Ћна ничего не ответила, только еще крепче менЯ обнЯла.
- ќто Ќью-‰орк. Ќу конечно это Ќью-‰орк!
- ‚он там Ѓруклинский мост.
- ’ак это не остров ђэмполь?
Ћна молча покачала головой.
- ќто мой цивилизованный мир?
- Ћ любимый! - прошептала она.
- ’ак, значит, остров ђэмполь, это варварство и эти жестокие безнадежно
тупые дикари - все было сном, фантастическим сном!
Ћна заплакала. Ѓыть может, она плакала, радуЯсь, что Я очнулсЯ от
мучительного бреда.

2. ЋЃљџ‘Ќ…Ќ€… „ЋЉ’ЋђЂ Њ€Ќ—€’Ђ

‹егкаЯ дымка сомнений заволакивала в первые минуты после пробуждениЯ
ослепительное сиЯние вновь обретенного мною мира. џ отвернулсЯ от окна,
так как мне было трудно стоЯть. Ћна помогла мне сесть в небольшое кресло,
у которого, как Я почувствовал, не хватало одного колесика.
- ‚се эти ужасы, война, зверства, Ђрдам - все мне только приснилось?
ђовена не ответила. Ћтвернувшись от менЯ, она смотрела на дверь.
ЏослышалсЯ стук, которого она, по-видимому, ожидала.
- ‚ойдите! - крикнула она, и на пороге поЯвилсЯ мужчина с широким
загорелым лицом, очень похожий на прорицателЯ —ита, но только чисто
вымытого и причесанного на бруклинский лад. Ћн остановилсЯ в дверЯх,
внимательно глЯдЯ на нас. ќто был —ит - и в то же времЯ не —ит! џ знал,
что сейчас услышу знакомый глуховатый басок —ита.
ђовена обратилась к нему с сиЯющим видом:
- …му гораздо лучше. ’еперь мы уже не в пещере. Џредставьте себе!
‘ейчас он смотрел в окно! Ћн узнал Ќью-‰орк!
Џосетитель, широкоплечий и коренастый мужчина, приблизилсЯ и испытующе
посмотрел на менЯ глазами —ита.
- ‚ы находитесь в Ѓруклине!
- џ нахожусь в некоторой неуверенности...
- Ђ вы знаете, кто Я такой?
- џ называл вас —итом.
- ‘окращенное Њинчит. „октор Ђлоиз Њинчит, к вашим услугам!
Ћн подошел к окну и остановилсЯ, глЯдЯ на реку. ѓоворил он со мной
через плечо, не глЯдЯ мне в лицо, словно опасаЯсь смутить менЯ.
- ‘колько раз Я вам говорил, что это - реальный мир! € сколько раз вы
мне отвечали, что это остров ђэмполь! Џризнаюсь, Я потерЯл всЯкую надежду.
€ вот эта молодаЯ леди сделала то, чего не могли добитьсЯ ни Я, ни другие
нью-йоркские психиатры. ‚ыбрав момент, когда вы бродили в одиночестве по
высокому берегу ѓудзона, над Џалисадами, она бросилась в реку, после чего
к вам вернулось сознание. € вот вы оба здесь, осмелюсь сказать, в полном
туалете и в здравом уме!
Џри этих словах он улыбнулсЯ, глЯдЯ на ђовену, а затем посмотрел мне
прЯмо в лицо.
- €так? - проговорил он, пытаЯсь мне помочь. Ћн присел на край стола с
видом человека, у которого свободного времени хоть отбавлЯй.
- Џростите, если Я буду говорить бессвЯзно, - начал Я медленно,
взвешиваЯ каждое слово. - џ, право, не знаю, как Я попал сюда. џ хотел бы
знать, каким образом Я очутилсЯ здесь и вот смотрю из окна на остров
Њанхэттен, - ведь Я думал, что нахожусь далеко от цивилизованного мира,
совсем на другом острове, у берегов ћжной Ђмерики. Џорой моЯ безудержнаЯ
фантазиЯ выкидывает невероЯтные шутки. —то это еще за новаЯ шутка?
- Ѓольше не будет никаких шуток, - заметил доктор Њинчит.
- ’ак Я был... ненормален?
- Ќенормальное, - изрек Њинчит, точь-в-точь как островной прорицатель,
- представлЯет собою лишь легкое искажение нормального.
- € эта ненормальность доходила до безумиЯ?
- Ћно не было... как бы это сказать? - органическим. “ вас нет никаких
изменений в мозгу. Ќо у вас исключительнаЯ психика. ‚ы необычайно
чувствительны и склонны к некоторому раздвоению. Ђ Я как раз занимаюсь
изысканиЯми в этой области. ‚ы ЯвлЯетесь длЯ менЯ прекрасным материалом
длЯ изучениЯ.
џ оглЯнулсЯ на ђовену. Џо выражению ее лица Я понЯл, что могу
продолжать расспросы. € Я вновь обратилсЯ к доктору:
- Ѓыл Я вашим ‘вЯщенным Ѓезумцем?
- ’ак или иначе вы находились на моем попечении.
- Ќо где же это Я находилсЯ на вашем попечении?
- ‡десь - в штате Ќью-‰орк, когда вас привезли сюда. ѓлавным образом в
‰онкерсе. ‚ психиатрической клинике Љуина.
- Ђ как же остров ђэмполь?
- ’акой остров существует. ‚ы, должно быть, слышали это название, после
того как вас спасли.
- € Я был там?
- ‚озможно, что пробыли там часок-другой. ‚ы могли сойти на берег с
лодки, котораЯ подобрала вас с "‡олотого льва".
- € вы вполне уверены, что это не остров ђэмполь?
- Ќет, нет, - вмешалась ђовена. - ќто подлинный мир. ‘амаЯ настоЯщаЯ
действительность!
џ обернулсЯ и посмотрел на нее. ЉакаЯ она хрупкаЯ и прелестнаЯ!
- € этот мир ты изо всех сил старалась покинуть! - проговорил Я,
пытаЯсь кое-как свЯзать разрозненные факты. - ’ы хотела утопитьсЯ. Џочему
ты хотела утопитьсЯ?
Ћна подошла ко мне, присела на ручку кресла и, обхватив мою голову
руками, прижала ее к своей груди.
- ’ы спас менЯ, - прошептала она. - ’ы бросилсЯ в воду и спас менЯ. ’ы
ворвалсЯ в мою жизнь - и спас менЯ навсегда.
‘ минуту мне казалось, что Я начинаю что-то понимать, но тут же мне
стало Ясно, что Я ничего не понимаю. ЊенЯ мучили неразрешимые загадки.
Џовернувшись к доктору Њинчиту, Я снова извинилсЯ, что говорю так
бессвЯзно. џ попросил как следует растолковать мне, в чем дело, но тут у
менЯ закружилась голова, и Я уселсЯ на кровать.
- „олжно быть, Я болен, - обратилсЯ Я к доктору Њинчиту. - ђасскажите
мне историю моей болезни. ђасскажите, как это Я с острова ђэмполь внезапно
перепрыгнул в Ќью-‰орк.
‘ минуту Њинчит молчал, видимо, обдумываЯ свой ответ.
- џ очень рад, что могу наконец говорить с вами вполне откровенно, -
заметил он. - џ считаю, что вы должны _все_ знать.
Ќо доктор не сразу начал свои объЯснениЯ; спрыгнув со стола, он
принЯлсЯ шагать взад и вперед по комнате.
- „а? - нетерпеливо сказал Я.
- …му надо как следует подумать, - сказала ђовена в его оправдание.
- Џомните ли вы, что находились на покинутом корабле "‡олотой лев"?
Њожете ли это припомнить?
- ‚се как есть. Љапитан бросил менЯ на произвол судьбы.
- Ѓросил на произвол судьбы?
- Ћн запер менЯ в каюте, когда лодки отчаливали.
- ѓм... Я этого не знал. Ћн запер вас в каюте! ‚ы потом мне об этом
расскажете. Љак бы то ни было, вас обнаружили на этом корабле матросы с
паровой Яхты "‘митсон". Ќа этой Яхте находились исследователи, собиравшие
кое-какой научный материал на островах ћжной Ђтлантики и на Ћгненной
‡емле. ‘ этого и начинаетсЯ _мой_ рассказ! „вое наших матросов нашли вас у
пароходной трубы; вы спали, а когда они вас разбудили, вы громко закричали
и кинулись на них с топориком. ‚ы были - что правда, то правда -
совершенно ненормальны.
- Ќо... - начал было Я, и осексЯ. - Џродолжайте.
- ‚ы оказались не слишком удачным экземплЯром, несколько
обременительным длЯ "‘митсона"...
- Џостойте, - прервал Я его. - Љогда все это было?
Ћн прикинул в уме.
- Ћколо пЯти лет назад.
- Ѓоже мой! - вырвалось у менЯ, а ђовена сжала мне руку, выразив свое
сочувствие.
„октор Њинчит продолжал:
- ЏовторЯю, вы, мЯгко выражаЯсь, представлЯли собой весьма беспокойный
экземплЯр. Ќачальник нашей экспедиции поручил мне вас, так как Я по
профессии психиатр, и Я изо всех сил старалсЯ приспособить вас к нашей
обстановке. „олжен сказать, что Я находилсЯ на Яхте в качестве этнолога. “
менЯ были тЯжелые переживаниЯ, и Я отправилсЯ путешествовать, чтобы
отдохнуть. џ прекрасно знал начальника экспедиции...
Ћн снова замолчал, видимо обдумываЯ, что рассказать мне в первую
очередь.
- ‘ущее наказанье было с вами! - опЯть заговорил он. - ‡ахватив вас с
парохода, лодка направилась в залив острова ђэмполь, тут-то вы и увидели
этот остров. ‚ы кричали в бреду, что потерЯли свой мир, что мы -
кровожадные дикари и раскрашенные людоеды. ‚ас доставили на борт
"‘митсона", и мне предложили либо угомонить вас, либо держать под замком в
каюте. Љак профессионал Я заинтересовалсЯ вами с первой же минуты. Њне
думалось, что, так сказать, физически вы вполне нормальны, то есть у вас
нет никаких органических изменений в мозговых клеточках. ‘ вами, очевидно,
дурно обращались, и вы пережили сильное потрЯсение. ‚от почему ваш
рассудок перестал нормально функционировать и все ваши понЯтиЯ
перепутались. џ полагаю, что если б Я позволил им сделать то, что они
хотели, то есть запереть вас в каюту, то вы стали бы колотить в дверь - и
это, пожалуй, доконало бы вас. ‚ы смертельно боЯлись, что вас запрут в
каюту. Џомните вы это?
џ тщетно напрЯгал памЯть.
- Ќет.
Џотом прибавил менее уверенным тоном:
- Ќе-ет...
џ начал смутно припоминать, как пыталсЯ выбратьсЯ из запертой каюты. Ќо
ведь это было на "‡олотом льве"!
- Џриходилось вам потакать, - продолжал он. - € нельзЯ сказать, чтобы
вы возбуждали к себе симпатию. ‚ы ненавидели весь род человеческий,
называли нас шайкой грЯзных дикарей, и... словом, не слишком с нами
церемонились. …сли бы не Я, вас, конечно, высадили бы на берег при первой
же возможности... Ќо Я заЯвил, что вы не просто тЯжелый субъект, а
драгоценный объект длЯ научных исследований, и это заставило их
примиритьсЯ с вашим присутствием. ’ак мы и возили вас с собой, пока не
привезли сюда. џ решил поместить вас в институт ”редерика Љуина в
йонкерсе, чтобы наблюдать и изучать вашу болезнь. ‚ …вропе почти не имеют
понЯтиЯ о том, на каком высоком уровне находитсЯ у нас психиатриЯ. Њы
изучаем и наблюдаем самые разнообразные типы душевных заболеваний. “ менЯ
были кое-какие затруднениЯ - приходилось оформлЯть вас как иммигранта и
вести переписку с вашим престарелым опекуном, проживающим в ‹ондоне; но
мне удалось все уладить, и с этих самых пор вы непрерывно находились под
моим наблюдением в йонкерсе, а затем в Ќью-‰орке. ‚аш опекун неплохой
человек. Ћн попросил своих знакомых проведать вас и, убедившись, что с
вами хорошо обращаютсЯ, почувствовал ко мне доверие, предоставил свободу
действий и к тому же оплатил все расходы. „енег на вас хватило. ‡а это
времЯ вы получили кое-какое наследство, и теперь вы довольно состоЯтельный
человек. ‚се счета у менЯ в полном порЯдке. Њне понадобилось два года,
чтобы доказать, что вы ничего с собой не сделаете и не опасны длЯ
окружающих. Ќаконец вас выпустили из клиники под мою ответственность, и вы
поселились в собственной квартире.
- ‚от в этой самой?
- ‚ы сюда переехали после того, как познакомились с _нею_.
- ќто моЯ квартира, - шепнула ђовена. - ’ы снЯл ее длЯ менЯ и отказалсЯ
от своей.
џ задумалсЯ.
- ‚се это очень хорошо. Ќо почему же Я ничего этого не помню?
- Љое-что вы помните, но в искаженном виде. џ утверждаю, что вы
представлЯете собой типичный случай "систематического бреда".
’ут он замолчал, ожидаЯ, что Я попрошу его продолжать, что Я и сделал
после минутного молчаниЯ.
Ћн остановилсЯ передо мной, засунув руки в карманы, как профессор перед
группой студентов, и представлЯл собой, выражаЯсь его Языком, типичный
случай в аудитории.
- ‚идите ли, - начал он и запнулсЯ, сделав неопределенный жест левой
рукой. - „ело все в том...
Ќо Я не буду подробно излагать его сложную теорию, - это мне не по
силам. ‘лушать скучные лекции - удел студентов. Ђ эта повесть рассчитана
на широкого читателЯ. ’еориЯ Њинчита или, если угодно, его объЯснениЯ
основывались на том, что наше восприЯтие внешнего мира не отличаетсЯ
чрезмерной точностью и вместе с тем всегда носит критический характер. Њы
всегда фильтруем и редактируем наши ощущениЯ, прежде чем они, так сказать,
доходЯт до нашего сознаниЯ. „аже люди, совершенно лишенные воображениЯ,
живут иллюзиЯми, бессознательно прикрашиваЯ жизненные факты и тем самым
защищаЯсь от действительности. Ќаш ум отбирает впечатлениЯ, отбрасываЯ все
неприЯтное и оскорбительное длЯ нашего самолюбиЯ. Њы продолжаем
редактировать и видоизменЯть даже давно пережитое нами. ’о, что человек
_помнит_ о происшедшем накануне, отнюдь не соответствует тому, что он
действительно видел или пережил в тот или иной момент вчерашнего днЯ. ‚се
это ретушировано, подчищено и препарировано по его вкусу и как того
требует его самолюбие. ‹юди с богатым воображением и те, которых
воспитали, ограждаЯ от резких ударов действительности, порой совершенно
искренне, самым необычайным образом искажают реальность, приукрашивают ее,
истолковывают на суеверный лад, облекают в фантастические одеЯниЯ.
- Џоэтому-то вы менЯ так заинтересовали, - прибавил Њинчит, как бы
извинЯЯсь и подходЯ ко мне поближе. - ‚ы _чрезвычайно_ любопытный пациент!
ќто было очень любезное признание.
‡атем он спросил менЯ, приходилось ли мне слышать о случаЯх раздвоениЯ
сознаниЯ, о том, что в одном мозгу могут уживатьсЯ две различные системы
ассоциации, иногда их даже больше, и они проЯвлЯют себЯ совершенно
независимо, так что можно подумать, что в одно тело вселились две души. џ
отвечал, что слыхал о таких фактах. Њне кажетсЯ, в наше времЯ они
общеизвестны. „октор заЯвил, что Я представлЯю собой поразительный пример
раздвоениЯ сознаниЯ. ЊоЯ основнаЯ личность получила такую тЯжелую травму в
самом начале моего жизненного пути, что укрылась под защиту фантазии,
вообразив, будто грубость и жестокость существуют только в одном
отдаленном диком уголке земного шара. Ћна упорно цеплЯлась за мысль, что
утерЯнный ею мир иллюзий все еще существует, тот цивилизованный мир, из
которого Я был выброшен и куда мне предстоЯло вернутьсЯ.
џ задумалсЯ над его словами и попросил его повторить все сказанное.
Џотом согласилсЯ с доктором, но без особого энтузиазма.
‚ этих утешительных мечтаниЯх, говорил он, Я пребывал четыре с
половиной года, в то времЯ как моЯ второстепеннаЯ личность, мое житейское
"Я", которое Я усиленно игнорировал, поддерживало мое существование,
заставлЯЯ менЯ избегать неприЯтностей, вовремЯ есть, даже заниматьсЯ
делами, когда это было необходимо. Џравда, это житейское "Я", эта жалкаЯ,
второстепеннаЯ личность была все времЯ чем-то озабочена, как говоритсЯ, в
мрачном раздумье, но действовала вполне разумно, хотЯ и медленно. Ћна
читала газеты, могла поддержать банальный разговор, но вела обособленное
существование, выполнЯЯ черную работу и обслуживаЯ основной комплекс моего
сознаниЯ, поглощенный фантазиЯми и мечтами. Џорой она кое-что припоминала,
но тут же выбрасывала из сознаниЯ. Ћсновное же мое "Я" и знать ничего не
хотело об этих житейских мелочах, а если что и принимало, то изменЯло до
неузнаваемости.
- ‚се мы в известной мере таковы, - добавил Њинчит. - ‚ы представлЯете
такой интерес длЯ науки именно потому, что так последовательно, упорно и
настойчиво отстаивали свою фикцию.
- „а, да, все это весьма правдоподобно, - сказал Я, - но... послушайте,
доктор Њинчит! ‚едь Я совершенно реально воспринимал остров ђэмполь,
осЯзал все находЯщиесЯ там предметы, ел и помню вкус пищи. џ его видел так
же отчетливо, как вон тот старый ковер с полинЯвшим узором. ђазве человек
может так всецело отвергнуть действительность и придумать все то, что Я
видел, - утесы, горы, пиршества, погоню и мегатериев? џ выслеживал
мегатериев, и один из них гналсЯ за мною. ѓналсЯ по пЯтам. Његатерии - это
гигантские ленивцы. ‘омневаюсь даже, слышал ли Я когда-нибудь о них до
того, как попал на этот остров!
- ќто совсем нетрудно объЯснить, - отвечал доктор. - "‘митсон"
разыскивал мегатериев. ќто было нашей основной задачей. …сли осталсЯ в
живых хоть один мегатерий, мы хотели найти его раньше англичан. “ нас на
судне все интересовались мегатериЯми. Њы постоЯнно беседовали о них. Ќаш
зоолог и палеонтолог прЯмо бредили мегатериЯми. Ћни показывали нам
рисунки. “ них был череп молодого мегатериЯ, к которому пристали клочки
кожи и кусочки помета. ’еперь Я вспоминаю: однажды вы прочли нам
замечательную диссертацию об их нравах и образе жизни! ЏоразительнаЯ
выдумка! ЌеобычайнаЯ фантазиЯ! ’ак вы думаете, что видели мегатериев?
- Ђ разве их не было на острове ђэмполь?
- Њы не встретили ни единого.
џ был совершенно сбит с толку.
- ‚ы путаете сновидение с воспоминаниЯми о действительной жизни. ќто
случаетсЯ чаще, чем думают.
џ опустил голову на руки, потом снова выпрЯмилсЯ.
- џ не утомил вас? - спросил он.
- џ ловлю каждое ваше слово, - ответил Я, - хотЯ мне еще далеко не все
понЯтно.
- ќто и не удивительно. ‚едь Я рассказал вам за каких-нибудь полчаса о
результатах наблюдений, которые терпеливо вел в течение четырех с лишним
лет!
- —ит, - заметил Я, - всегда был терпеливым наблюдателем... Ќо
любопытно, откуда Я взЯл этот его головной убор?!
„октор не имел представлениЯ об этом замечательном головном уборе и
пропустил мои слова мимо ушей. Ћн был слишком поглощен своим
повествованием.
- ќто была такаЯ увлекательнаЯ задача - нащупать и расчленить
перепутанные комплексы сознаниЯ.
- џ рад, что это доставлЯло вам удовольствие, - ответил Я.
- Ќапример... - Ћн опЯть зашагал по комнате. - џ узнал, что у вас очень
сложнаЯ наследственность: с одной стороны - стариннаЯ английскаЯ кровь, с
другой - смешение сирийской, португальской и отчасти крови туземцев
Љанарских островов. ‚ самом начале жизни вы пережили резкий перелом.
‘перва - безалаберное детство на Њадейре; затем спокойные отроческие годы
в “илтшире, причем оба эти периода ничем не свЯзаны между собой. „аже Язык
ваш изменилсЯ. ‚ы потерЯли всЯкую свЯзь с Њадейрой, - все это так. Ќо...
под личиной вашего английского "Я" таилось иное существо - пылкое, буйное,
эгоцентричное, склонное к пессимизму, - правда, оно мало себЯ проЯвлЯло и
было как будто позабыто. ‘кажите, на вашем острове ђэмполь была богатаЯ
субтропическаЯ растительность?
- „а, множество деревьев, густые травы и Яркие цветы, - ответил Я,
подумав. - ѓоры были крутые и живописные.
- Ќо ведь настоЯщий остров ђэмполь - голаЯ пустынЯ, - сказал он.
џ оглЯнулсЯ на ђовену.
- „октор очень проницателен, - сказала она.
- Ћн очень проницателен, - согласилсЯ Я.
- Њы так часто это обсуждали, - заметил доктор Њинчит.
џ взглЯнул на свои ноги, на бледно-голубую полинЯлую пижаму и на босые
ступни. џ нашел руку ђовены и пожал ее. ЏоглЯдел на горшки с вербеной,
затем в открытое окно.
- ‚ы очень умный человек, - начал Я. - ‚се здесь кажетсЯ мне вполне
реальным. Ќо не менее реален и остров ђэмполь. „а, пока еще это так. ‘толь
же реально и блюдо, которое Я там ел, - человеческое мЯсо. € завывание
дикарей, и война. ‘кажите мне, где добывают пищу, которой менЯ здесь
кормЯт? ђазве в этом мире нет "даров „руга"? € что это за война,
бессмысленнаЯ и страшнаЯ война, которой закончилсЯ мой бред? —то это была
за военнаЯ суматоха? ќтот барабанный бой и завываниЯ? Ќеужели ничего этого
не было? € почему ты, дорогаЯ моЯ, бросилась в воду? ’ут в мой сон
ворвалась твоЯ реальнаЯ жизнь. ‚едь он мне еще этого не объЯснил, и ты
ничего не сказала, и Я чувствую, что это не был сон.
- Ќет, - отвечал он, и внезапно осексЯ. - ќто... имело свои
основаниЯ...
- Ђ война? - настаивал Я. - ‚ойна?
- „орогой мой! „орогой мой! - повторЯла ђовена, словно пытаЯсь скрыть
нечто не до конца понЯтное ей самой.
- “ нее были неприЯтности, - нехотЯ вымолвил доктор. - Ћна оказалась в
большой нужде.
- Ђ воитель Ђрдам?
Њинчит заговорил лишь после долгой паузы, - но тем большее впечатление
произвел его ответ.
- Џочти весь мир, - сказал он, - реальный мир... сейчас охвачен войной.
- Ђ! ’еперь Я начинаю понимать! - воскликнул Я. - ‘тало быть, одно
воспоминание цеплЯетсЯ за другое?
- „а, - согласилсЯ доктор. - Њы переживаем сейчас великое и трагическое
времЯ. ’еперь вы наконец можете взЯть себЯ в руки и взглЯнуть
действительности в лицо.
- ’ак это реальный мир?
- Ќесомненно.
- ђеальный мир! - повторил Я. ’ут Я встал и подошел к окну; в его рамке
виднелись высокие угрюмые зданиЯ величайшего из современных городов,
озаренные багровым сиЯнием, и тысЯчи окон Ярко горели, отражаЯ закатные
лучи.
- ’еперь Я начинаю понимать, - сказал Я.
Њинчит вопросительно посмотрел на менЯ.
- џ готов признать, что этот мир вполне реален. - Џри этих моих словах
в глазах доктора блеснула радость. - Ќо Я убежден, что остров ђэмполь тоже
существует, - продолжал Я, - и он где-то совсем близко. ‡наете, доктор,
что, в сущности говорЯ, представлЯл собою остров ђэмполь? ќто и был
реальный мир, проступавший сквозь туман моих иллюзий.

3. ‘ЌЋ‚Ђ Ѓњћ’ ЃЂђЂЃЂЌ› ‚Ћ‰Ќ›

Љак это ни странно, Я никогда не расспрашивал свою жену о том, какую
жизнь она вела в Ќью-‰орке и что привело ее к решению покончить с собой, к
безумному шагу, в результате которого мы с ней сблизились. ЊенЯ всЯкий раз
удерживало какое-то неприЯтное чувство, да, видно, и ей было тЯжело об
этом вспоминать.
‚ книге жизни, куда занесены все наши хорошие и дурные поступки, есть
страницы, которые никогда не хочетсЯ вновь перечитывать. џ думаю, каждый
со мной согласитсЯ. Љто из нас, перевалив за тридцать, любит вспоминать
грехи своей юности, всЯкие безумства и позорные выходки?
ЊоЯ жена была прелестнаЯ, утонченнаЯ и благороднаЯ женщина, правда
несколько вспыльчиваЯ, капризнаЯ и порой склоннаЯ к безрассудству.
ђодилась ђовена в маленьком городишке Ђллен-‹эй в штате „жорджиЯ. Ћна
убежала из отцовского дома. Ѓыла она отпрыском бедной семьи ќверет, но
отец ее принадлежал к довольно знатному роду Ќисбет. ђодители воспитывали
дочь в старозаветном протестантском духе, но их убедили отдать ее в
колледж ђейда в Љеппарде. “ нее рано развилась ненасытнаЯ любознательность
и любовь к чтению. Ћна проглатывала все книги, какие попадались ей под
руку, и, когда подросла, из нее получилсЯ настоЯщий бунтарь. Ћна была умна
и очень способна, а интеллектуальный уровень в Љеппарде весьма невысок.
—увствуЯ свое превосходство и окруженнаЯ преклонением, какое в моде у
галантных южан, она слишком возомнила о себе и вообразила, что призвана
повелевать людьми и ей предстоит великое будущее.
ЋпасаЯсь последствий какой-то чересчур смелой шалости и втайне помышлЯЯ
о завоевании мира, она бежала в Ќью-‰орк; ей помог в этом молодой адвокат
из Њанхэттена, заведовавший финансовой стороной дела в колледже ђейда. Ћн
был весьма передовых взглЯдов, хотЯ не находил нужным их высказывать. Ћн
так увлексЯ ђовеной, что забыл о всЯкой осмотрительности - оба ударились в
безудержную романтику. Ќо в Ќью-‰орке осмотрительность снова вернулась к
нему, и он предоставил ђовене одной боротьсЯ за жизнь. Ћна привезла с
собой несколько рукописей, кое-какие рассказы и роман, которые в дружеской
атмосфере „жорджии казались "куда лучше всей этой дребедени, что печатают
у нас в журналах".
Ќе желаЯ идеализировать ђовену в угоду иным любителЯм сантиментов, Я не
стану превозносить ее моральные достоинства. Љак многие из нас, она была
эгоистична, тщеславна и ненасытна в своей жажде удовольствий. Ќа редкость
хорошенькаЯ, живаЯ и темпераментнаЯ, она добивалась успеха в жизни,
пользуЯсь своей живостью и темпераментом, как иные мужчины пробивают себе
дорогу своим умом и энергией. ‘омневаюсь, чтобы ђовена по-настоЯщему
любила своего адвоката, и уж конечно она была слишком горда, чтобы
удерживать его, когда он отвернулсЯ от нее. Њне думаетсЯ, вероЯтнее всего
она сама дала повод к разрыву.
“влекшись своей ролью покорительницы сердец, она попала в неприЯтную
историю с одним видным чиновником из департамента полиции. €злишне
упоминать его имЯ длЯ тех, кто знает Ќью-‰орк, и совершенно бесполезно длЯ
тех, кто незнаком с этим городом. Љакой-то случайный флирт вызвал в нем
ревнивую Ярость, и он начал преследовать ее, используЯ все свое влиЯние и
власть. Ќа последнем этапе этих преследований она решила, что река -
наименее мучительный способ вырватьсЯ из Ќью-‰орка.
Џожалуй, иные сочтут, что ђовена была просто-напросто наглой, не
слишком удачливой авантюристкой. Ќо Я решительно заЯвлЯю, что это не так,
- и уж мне ли не знать собственной жены? „опустим даже, что в юности у нее
был известный вкус к авантюрам, но нарЯду с этим сколько прекрасных
задатков! Љакие богатые возможности, какие сокровища нежности и мужества
таились в ее душе, когда она очертЯ голову бросилась в быстрые мутные воды
ѓудзона!
џ мог бы проследить умственным взором, как складывалась эта ЯркаЯ
натура. ‡акрываЯ глаза на темные похождениЯ романтического периода ее
жизни и мысленно переносЯсь в ее прошлое, Я вижу перед собой смуглого
ребенка, наивного и жизнерадостного, который резвитсЯ под Ярким солнцем
юга, заливаЯсь звонким смехом; потом - девочку-подростка, усевшуюсЯ на
подоконник и жадно читающую книжку за книжкой; затем юную девушку,
котораЯ, забравшись с ногами на кресло, в порыве вдохновениЯ поверЯет
бумаге смелые идеи и великие замыслы, какие осенЯют каждого начинающего
писателЯ, оттачиваЯ свою первую Ядовитую остроту и свой первый
блистательный афоризм.
џ догадываюсь, что она мечтала об успехах в обществе, о
головокружительном триумфе, а также о принце, утонченном и навеки ей
преданном, который разделит с ней ее громкую славу. € что встретила она в
жизни взамен этого? ѓрубые щелчки, неудачу за неудачей. Ћна была
ошеломлена и сбита с толку. …е гордые надежды были растоптаны, смЯты, но
волЯ не сломлена.
‘ловом, Я вытащил из воды потерпевшее неудачу, одинокое и затравленное
существо. Ќо в этом создании Я обнаружил неистощимые богатства любви и
благодарности, нежности и преданности, глубоко запрЯтанные и совершенно
нетронутые. Ћна с первого же взглЯда показалась мне очаровательной, и Я до
сих пор открываю все новую прелесть в ее живом, одухотворенном лице. Љак
мне дороги ее выразительные черты!
Ћна отдалась мне в порыве благодарности и принЯла менЯ в свою жизнь,
когда осознала, насколько Я одинок, как далеко ушел в мир бредовых
иллюзий. Ќа каждом из двух любЯщих всегда лежит обЯзанность по мере сил
заслонЯть от любимого существа грубое лицо действительности. Ћба мы
нуждались в защите от действительной жизни. Њинчит, как тонкий психолог,
понЯл, что отношениЯ с ней пойдут мне на пользу, и разрешил мне соединить
жизнь с тем существом, которому удалось прорвать густую пелену бреда,
застилавшую мое сознание. Њы с ђовеной спасли друг друга.
ђовена долго не соглашалась выйти за менЯ замуж. €меновала себЯ
"черепком разбитой вазы". (’ак в одном из романов была названа несчастнаЯ
падшаЯ женщина.) Ћна готова была ухаживать за мной как сиделка, совершенно
бескорыстно, с тем чтобы, когда Я вернусь к нормальной жизни, покинуть
менЯ. Ћна собиралась незаметно исчезнуть, предоставив мне возможность
женитьсЯ на какой-нибудь "хорошей" девушке.
‚ те военные дни, строго говорЯ, не могло быть нормальной жизни, и
когда Я вернулсЯ из мира фантазий в этот уродливо искаженный реальный мир,
единственной подходЯщей и нормальной длЯ менЯ ролью оказалась роль
британского солдата. Ѓарабаны, все громче и громче отбивавшие дробь среди
воображаемых скал и водопадов, еще оглушительнее загрохотали наЯву.
Ѓез сомнениЯ, во времЯ болезни Я много читал и думал о войне, следил
изо днЯ в день за ее стремительным развитием, но ничего сейчас не помню;
очевидно, все эти впечатлениЯ в искаженном виде отражались в моем бредовом
сознании. џ не испытывал ни малейшего желаниЯ идти на войну. Ќе раз Я
бродил в лесу высоко над ѓудзоном или в ђиверсайд-парке, остро сознаваЯ
свое предельное одиночество и отчужденность от мЯтущихсЯ, захваченных
войною человеческих масс.
Ќо теперь, когда вопрос о моем здоровье был решен положительно, передо
мною вставал другой насущный вопрос: о возможной высылке из ‘оединенных
татов и вступлении в британскую армию. Њинчит трезво и отчетливо
обрисовал мне создавшеесЯ положение. Ћднажды он пришел к нам. ђовена
готовила чай, и мы втроем обсуждали вопрос, что мне предпринЯть, если мое
выздоровление окажетсЯ прочным.
- џ хотел бы оставить вас здесь, и в любой миг Я могу дать вам
свидетельство о болезни. Ќо мы, американцы, народ горЯчий, и если Ђмерика
ввЯжетсЯ в войну, отношение к вам может изменитьсЯ.
- Ћдно Я знаю твердо: как только это будет можно - Я женюсь на ђовене!
- Ќет, - сказала она, останавливаЯсь с чайником в руке на полпути между
печкой и столом.
- ’ы отказываешьсЯ, значит ты хочешь менЯ бросить! - воскликнул Я.
- Њы ее переубедим, - вмешалсЯ Њинчит.
- €нтересно знать, как это вам удастсЯ? - спросила ђовена.
- џ напишу рецепт! € превращу вас из хорошенькой девушки в лекарство.
Џропишу ему длЯ лечениЯ жену!
- џ сойду с ума, как только ты менЯ бросишь, - заЯвил Я.
- Љакой смысл женитьсЯ, если тебЯ заберут в армию?
- Њне не страшен фронт, если ты будешь менЯ ждать.
- †дать тебЯ... - проговорила она и замерла на месте с чайником в руке,
о чем-то напрЯженно раздумываЯ. Ќо вот она поставила чайник на плиту.
Џотом медленно, как во сне, подошла к столу и остановилась около нас.
’олько теперь ей стало Ясно, что произошло в этот вечер. Ћна тихо
опустилась на колени между мной и доктором. ‘хватив мою руку, заговорила,
обращаЯсь к Њинчиту:
- Љакой-нибудь час Я была счастлива, доктор. ’олько один час! Џотому
что он пришел в себЯ. Ђ теперь Я вижу, как глупо быть счастливой! Ђ как Я
была счастлива! ќта война призывает всех мужчин во всем мире. Ћ!.. ‹учше
не выздоравливай, любимый! ќто единственный длЯ нас выход. Џусть он
остаетсЯ ненормальным, доктор! џ не пойду за него замуж. џ не хочу, чтобы
он выздоровел и имел право вступить в брак. Џусть лучше все будет
по-прежнему. Ќеужели Я выходила его с таким трудом только длЯ того, чтобы
его убили? џ не хочу, чтобы он уезжал... ‚ернись в мир своих фантазий,
Ђрнольд. ‚едь это же наша пещера на острове ђэмполь!.. —естное слово, это
она! ‚от поглЯди сюда! ЉлЯнусь тебе, что это утесы и скалы! Ћни
удивительно похожи на дома, но это самые настоЯщие скалы. Њы спрЯчемсЯ в
пещере от этой военщины и будем жить на острове до тех пор, пока не
кончитсЯ война, а потом вместе вернемсЯ в тот мир цивилизации, на те
широкие просторы, о которых ты, бывало, часами говорил. Ќеужели ты позабыл
эти широкие просторы? ’ам, под солнцем? Њы будем ждать этой радостной
минуты... вместе... ‡десь... ’ерпеливо... Ќам некуда спешить...

4. ЃЂђЂЃЂЌ› Ѓњћ’ ‚‘… ѓђЋЊ—…

Ќе знаю, разумно или глупо, правильно или большой ошибкой было
возвращатьсЯ в …вропу и идти на фронт. Ќо Я рассказываю здесь историю
своей души и вовсе не собираюсь судить ни себЯ самого, ни весь наш мир.
’ак сложились обстоЯтельства, и Я не мог иначе поступить. € та самаЯ
ђовена, котораЯ умолЯла менЯ не идти в армию, сама совершила чудо, которое
естественно и неизбежно повлекло за собой мое возвращение в …вропу и
участие в войне.
џ еще находилсЯ "под наблюдением как выздоравливающий", по выражению
доктора Њинчита, когда в Ќью-‰орке поЯвилсЯ старый ”ерндайк, поверенный
нашей семьи и мой дальний родственник со стороны его матери. Ћн приехал в
Ђмерику по делам комиссии, рассматривавшей вопросы взаимной финансовой
помощи между союзниками. Љак мой опекун он счел своим долгом навестить
менЯ. Њинчит сам привез ”ерндайка в Ѓруклин, чтобы тот своими глазами
убедилсЯ в моем выздоровлении. ‘тарик отнессЯ ко мне необычайно сердечно,
был изысканно вежлив с ђовеной и если и касалсЯ в разговоре войны, то лишь
в свЯзи с вызванными ею финансовыми трудностЯми. Љак видно, он считал, что
боевые действиЯ слишком грубое и жестокое дело, чтобы о них говорить. …му
очень понравилсЯ вид из нашего окна.
- Ќеужели Ђрнольда заберут? - спросила его ђовена, стоЯ рЯдом с ним у
окна.
- Ћ нет, нет, нет! - воскликнул мистер ”ерндайк. - Љак его могут
_забрать_? € даже если бы он сам захотел...
- Ћн не захочет, - заЯвила ђовена.
- …сли бы даже он _захотел_, - повторил мистер ”ерндайк, с кротким
упреком глЯдЯ на нее поверх очков, - прежде чем его успеют обучить,
обмундировать и отправить на фронт, Я полагаю, всЯ эта историЯ кончитсЯ.
- Ћн не пойдет, - сказала ђовена.
- Ћ чем тут спорить? ‚ иных случаЯх бывает неплохо сделать красивый
жест.
- џ не хочу его потерЯть.
- „а вы его вовсе не потерЯете, - возразил мистер ”ерндайк.
Џеред уходом он повернулсЯ ко мне как бы невзначай и предложил поехать
к нему в отель. …му нужно обсудить со мной кое-какие мелочи, Я должен
подписать две-три бумаги; мы покончим со всем этим в какой-нибудь час, а
потом, если мисс... мисс...
- Ѓудем называть ее миссис Ѓлетсуорси, потому что она будет моей женой,
- заЯвил Я.
- ЏоздравлЯю моего клиента! - сказал мистер ”ерндайк и пожал руку
ђовене.
- ќто _он_ так решил, - словно извинЯЯсь, проговорила она.
- …сли будущаЯ миссис Ѓлетсуорси пожелает отобедать с нами... Џростой
обед в смокингах, миссис Ѓлетсуорси! Ѓез всЯких там церемоний.
€ он повез менЯ к себе, высадив по дороге доктора Њинчита на
“ильЯм-стрит.
- Ћчень рад видеть вас в добром здоровье, - проговорил мистер ”ерндайк.
- Љогда Я вас видел в последний раз... ну... - деликатность не позволила
ему договорить. - ‚ы величали менЯ плешивым старцем и говорили, что не
позволите поработить свою душу. Ќеужели уж Я так плешив? - Ћн ласково
поглЯдел на менЯ сквозь очки. - ’еперь, Я полагаю, все это можно предать
забвению...
‚ гостиной отелЯ он снова выразил мне свое удовольствие:
- ‚ последний раз Я имел возможность по-настоЯщему беседовать с вами в
‹ондоне перед вашим отъездом; путешествие ваше было хорошо задумано, но
кончилось весьма печально. Љакое несчастье, что вас оставили на разбитом
корабле...
- Ђ что, команда и капитан спаслись?
Ћн поведал мне, что после тЯжелых испытаний им удалось добратьсЯ до
ЃайЯ, а Я в свою очередь рассказал ему о том, как капитан покушалсЯ на мою
жизнь.
- Ђй-ай-ай! - промолвил мистер ”ерндайк и принЯлсЯ по своей
профессиональной привычке прикидывать, нельзЯ ли привлечь к
ответственности виновника за преступление, совершенное пЯть лет тому
назад. Ћн отметил отсутствие прЯмых улик, вдобавок команда рассеЯлась по
всему свету, да и подробности этого дела уже изгладились из памЯти
свидетелей.
- Ќичего не поделаешь, - заключил он, покачав головой. - Ђ теперь, -
сказал он отрывисто, - Я подхожу к главному вопросу: что вы намерены
делать?
- ‚ойна! - вырвалось у менЯ.
- ‚ойна, - отозвалсЯ он. - ‚ конце концов вы не должны забывать, что
принадлежите к славному английскому роду!
- џ хочу женитьсЯ длЯ того, чтобы и ђовена пользовалась этими
преимуществами.
Њистер ”ерндайк откинулсЯ на спинку кресла и пустилсЯ в рассуждениЯ о
моем и о своем "блетсуорсизме".
- џ считаю и всегда считал, и война не изменила моего убеждениЯ, что
британцы, так сказать, соль земли и что несколько родовитых семей, таких,
как ваша, в Ђнглии и в отландии из поколениЯ в поколение скромно и
доблестно выполнЯют свой скромный и доблестный долг перед родиной, -
они-то и ЯвлЯютсЯ солью нашей земли. ‘оюзникам мы этого не скажем, но мы с
вами свои люди и можем позволить себе эту откровенность. Ѓез всЯкого
сомнениЯ, и здесь можно встретить потомков наших знатных родов - Ђмерику Я
не исключаю... Ќу, а эта молодаЯ леди?
- €з хорошей семьи, с юга.
- …е прошлое было как будто... не совсем безупречно.
- џ хочу создать ей безупречное будущее.
Њистер ”ерндайк благодушно поглЯдел на менЯ.
- „олжен сказать, что в некоторых случаЯх Ѓлетсуорси заключали браки,
требовавшие известной смелости. ђод Ѓлетсуорси никогда нельзЯ было
упрекнуть в недостатке смелости. €ногда они проЯвлЯли своеобразную
смелость в самых деликатных вопросах, но смелость всегда была
отличительной чертой нашей семьи.
- ђаза два, сэр, Я позорно струсил. € стыжусь этого до сих пор!
Ћн поправил на носу очки совсем так, как раньше.
- Ћднажды при мне зверски истЯзали юнгу. € Я не заступилсЯ!
- ‚ы, вероЯтно, не нашли, что сказать. Љонечно, так оно и было. Ќо мне
известно, что вы не раздумываЯ бросились в воду спасать эту девушку. ‚ы
поступили, как истинный Ѓлетсуорси! •валю вашу отвагу! “ этой девушки,
по-видимому, утонченнаЯ натура. ѓолос у нее мЯгкий, как у настоЯщей леди.
‚ы обратили внимание, что у американок в большинстве случаев несколько
резкие голоса? Ѓыть может, ей и приходилось быть в дурном обществе, но
грЯзь к ней не пристала. “ нее прелестные манеры. Њне думаетсЯ, что иной
раз манера двигатьсЯ и говорить даже глубже характеризует женщину, чем ее
поступки. Њне кажетсЯ, у нее горЯчее сердце и, - поверьте опыту старика, -
она не лишена характера.
- „а, - отвечал Я после краткого раздумьЯ. - ‚ы правы.
- Џривлекательные женщины, как правило, бывают с характером. ‚есьма
многие из них. Ќо почему бы ей не переехать в Ђнглию, когда кончитсЯ
война, и не занЯть подобающее ей место в вашем кругу? ђазумеетсЯ, при том
условии, что вы поступите так, как в данном случае должен поступить
Ѓлетсуорси. Ќе только ради себЯ самого, но прежде всего ради нее вы должны
показать себЯ подлинным Ѓлетсуорси!
’ут он остановилсЯ, и в его глазах, увеличенных стеклами очков, Я
прочел вопрос.
- ќта война, - начал Я размышлЯть вслух вместо ответа, - сущаЯ
бессмыслица. Ћна чудовищна и омерзительна.
- џ тоже склонен так думать. Ќо все-таки...
Њинуту-другую мистер ”ерндайк молчал, словно совещаЯсь с каким-то
невидимым компаньоном.
- џ позволю себе, - начал он, - коснутьсЯ этого вопроса, так сказать, с
философской стороны. ‚ы говорите, что война бессмысленна? ‘огласен.
Џо-вашему, ее можно было предвидеть и предотвратить. ‚озможно, что она и
не разразилась бы, если бы обстоЯтельства сложились по-другому. Ќо при
данных обстоЯтельствах она оказалась неизбежной. ѓлупости всюду хоть
отбавлЯй; и у нас и у них она накапливалась из года в год. Ћна разлита
повсюду, и, мне думаетсЯ, все в большей или меньшей степени отдали ей
долг. Њы с вами тоже были втЯнуты в эту бессмыслицу, подчинились ей и,
наверное, внесли свою лепту. €ли не сумели сделать нужный шаг, чтобы
предотвратить взрыв. Ќо ведь этот самый мир, весь опутанный сетью
глупости, произвел нас на свет, в некотором роде вскормил нас, воспитал и
поставил на ноги. ЃританскаЯ империЯ защищала нас, внушила нам чувство
уверенности в себе и гордости. € внезапно ЂнглиЯ и всЯ …вропа были
ввергнуты в эту ужасную войну. Ќо разве мы можем бежать с кораблЯ?
ђазумеетсЯ, в мире царит хаос, но разве мы можем равнодушно смотреть, как
под ударами рушитсЯ наша стараЯ, империЯ? Њы, Ѓлетсуорси, всегда
придерживались такого принципа: быть снисходительным ко всЯким
недостаткам, надеЯтьсЯ на лучшее будущее, принимать активное участие в
жизни - и всегда идти вперед!
- Ќо война?..
- Њы и наши союзники, - а нас миллионы, - твердо верим, что эта война
положит конец войнам.
- Ќу, а наши противники?
- “ них, пожалуй, далеко не все в это верЯт. ‚ общем же Я думаю, что
раз уж бурЯ разразилась, то можно надеЯтьсЯ, что она покончит с германским
империализмом.
- € ради этих общих целей Я вместе с миллионами других людей должен
пожертвовать всеми своими способностЯми, всеми надеждами, всем, что было
прекрасного у менЯ в жизни?
’ут мистер ”ерндайк перешел на официальный тон и задал мне вопрос с
наигранной наивностью профессионала.
- Ђ что, собственно, такого уж прекрасного было у вас в жизни? - сказал
он, глЯдЯ куда-то в сторону.
џ не мог сразу ответить ему, но почувствовал, что мистер ”ерндайк ведет
со мной нечестную игру.
- …сли все больше и больше людей, - продолжал мистер ”ерндайк, - пойдут
на фронт, утверждаЯ, верЯ и убеждаЯ других, что эта война положит конец
войнам, - она, быть может, и станет последней войной.
- ‡начит, мы своими телами должны заполнить ухабы на пути к вечному
миру?
- …сли они будут заполнены... - сказал он, предоставлЯЯ мне докончить
фразу. - ‚о всех странах света Ѓлетсуорси умирали за дело цивилизации. Њы
щедро полили землю своею кровью. Џусть мы умрем, - наша раса, цивилизациЯ,
породившаЯ и воспитавшаЯ нас, будет продолжать жить. Ѓудет продолжать жить
за счет нашей смерти. Џочему бы и _вам_ в свою очередь не умереть? Љ тому
же, - продолжал он, снова переходЯ на нарочито деловой тон, - ведь нигде
не сказано, что вы должны непременно умереть.
—то мне было отвечать хитрому старику?
- џ только высказал свою точку зрениЯ, - добавил он, заметив, что
молчание затЯгиваетсЯ.
- ’ак вы думаете, что от этой войны зависЯт судьбы цивилизации?.. -
начал Я допытыватьсЯ.
- Ќесомненно, хотЯ, быть может, результаты скажутсЯ и не сразу. Џосле
этой войны, вероЯтно, мир надолго выйдет из равновесиЯ. Ќе могу отрицать,
что наши потери весьма велики. ‚ойна коснулась всех. Њой компаньон потерЯл
своего единственного сына. Њой единственный племЯнник тЯжело ранен. Њой
сосед, за три дома от менЯ, тоже потерЯл сына. ‚се это ужасно. Ќо у нас
нет другого пути. € когда придет времЯ подводить итоги, мы увидим, что
человечество значительно приблизилось ко всеобщему миру и единению. Љогда
улЯжетсЯ поднЯтаЯ пыль. ЃлагодарЯ этой войне, и только благодарЯ ей, мы
сделали шаг, огромный шаг вперед. “верЯю вас, что это так! …сли бы Я не
верил в это, как бы Я мог жить? €так, нам необходимо продолжать войну.
Ћн поднЯлсЯ.
- Љакой же может быть еще выход? - сказал он. - ЋстатьсЯ в стороне от
жизни? ‘тать отщепенцем? ђазве есть другой путь? - бросил он мне.
ЏоЯвившийсЯ в дверЯх слуга прервал нашу беседу.
- Њиссис Ѓлетсуорси! - объЯвил он.
ђовена вошла в комнату и остановилась, молча вглЯдываЯсь в наши лица.
ѓлаза наши встретились. Ћна кивнула головой, как человек, догадки которого
подтвердились, и медленно повернулась к ”ерндайку.
- Ђх вы старый черт! - крикнула она. - џ вижу по его глазам! Ђрнольд
идет на войну!

5. Њ€‘’…ђ Ѓ‹…’‘“Ћђ‘€ ‡ЌЂЉЋЊ€’‘џ ‘ „€‘–€Џ‹€ЌЋ‰

џ пошел на войну, далеко не убежденный, что это мой свЯщенный долг. џ
чувствовал себЯ несчастным и терзалсЯ сомнениЯми; но если бы Я отказалсЯ
идти, Я не чувствовал бы себЯ счастливей и не избавилсЯ бы от сомнений. џ
далеко не был так уверен, как мистер ”ерндайк, что война принесет
человечеству благо, но твердо знал, что не смогу жить, не пройдЯ сквозь
горнило войны.
‚ те грозовые дни невозможно было игнорировать войну. Ћна наложила свою
печать решительно на все ЯвлениЯ жизни. Ћна поглотила весь мир.
ЋтказываЯсь сражатьсЯ, вы становились лицом к лицу с миллионами людей,
"вносивших свою лепту", как тогда говорили. џ не мог выдержать такого
морального давлениЯ. Ќе мог противостоЯть такой лавине. ‚едь это было бы
все равно что пытатьсЯ изменить вращение земли, толкаЯ ее руками и даже не
имеЯ под ногами твердой почвы.
‚о всЯком случае, у менЯ не было друзей, которые могли бы менЯ идейно
поддержать, и мне ничего не оставалось, как записатьсЯ в армию или же
стать убежденным дезертиром и прЯтатьсЯ от эмиссаров Ђрдама, которые все
равно в конце концов менЯ разыщут и сцапают.
Џоложение мое еще усложнЯлось тем, что ђовена страстно восстала против
моего решениЯ идти на фронт. Ћт прежней ее мЯгкости и покорности не
осталось и следа, - передо мной была другаЯ женщина, властнаЯ и
решительнаЯ. Ћна проклинала войну, ругала ”ерндайка, но пуще всего бранила
менЯ. Ћна приводила самые разнообразные, весьма убедительные доводы. Ћна
считала, что Я благодарЯ ей вернулсЯ к жизни и всецело ей принадлежу и
никто не имеет права отнимать менЯ у нее. ќто сущий грабеж! ЊенЯ приводили
в отчаЯние ее горе и ее гнев, но Я не мог противодействовать силам,
увлекавшим менЯ на восток. џ настоЯл, чтобы она вышла за менЯ замуж до
моего отъезда и чтобы ”ерндайк как-нибудь переправил ее в Ђнглию, что было
нелегко в те годы, когда свирепствовали подводные лодки. ‚ Ђнглии она
могла пройти курсы сестер милосердиЯ, работать в госпитале и находитьсЯ
поближе ко мне. џ могу времЯ от времени видетьсЯ с ней, пока буду
обучатьсЯ, а потом проводить с ней отпуск. џ написал завещание, по
которому все мое имущество в случае моей смерти должно было достатьсЯ ей.
џ пошел в армию рЯдовым. Џопал в славный полк с очень старыми
традициЯми. Њистер ”ерндайк хотел было достать длЯ менЯ офицерский патент,
но мне казалось, что это значило бы стать открытым сторонником войны, к
тому же мне думалось, что звание офицера все равно не дадут человеку,
перенесшему душевное заболевание. ”ерндайку казалось ни с чем не
сообразным, что Я иду на фронт простым солдатом. ќто было не в наших
традициЯх. ‚ероЯтно, большинство представителей рода Ѓлетсуорси принимали
участие в войне, украшенные звездочками или нашивками. Ќо если уж идти на
войну, думалось мне, то пусть Я увижу ее с самой грубой стороны. џ
предпочитал пройти основательное обучение и стать рЯдовым.
Ќачало войны с его бурным взрывом энтузиазма было уже позади. Ћколо
миллиона англичан пошли добровольцами, когда все еще верили, что это
"война за прекращение войн". Ќо когда Я вступил в армию, всего этого уже
не было и в помине. ‚сеобщаЯ воинскаЯ повинность была введена в Ђнглии, в
стране, где раньше не знали, что значит принудительно идти на фронт. Њой
английский мир вступил в новую, далеко не героическую фазу. ‘тарой армии
уже не существовало, новаЯ армиЯ из добровольцев была сильно потрепана.
Ђнгличане - народ изобретательный и храбрый, но изобретательность и
храбрость не помогли им сбросить клику Ђрдама. Ѓританские генералы, тупые
и упрЯмые профессионалы, и не думали прибегать к танкам, которые более
умные люди давали им в руки, и в начале войны загубили сотни тысЯч молодых
жизней, послали их на бойню только потому, что считали длЯ себЯ
унизительным заново обучатьсЯ военному искусству у людей, не принадлежащих
к военной касте. Ћни вели новую войну по старинке. ЏослушнаЯ масса
повиновалась их глупым приказам и слишком поздно увидала, к чему привело
это слепое повиновение.
1916 год вообще был годом неудач длЯ всех союзников. Ќа протЯжении
многих миль фронта грудами лежали непогребенные тела французских и
английских солдат в небесно-голубых и цвета хаки саванах, лежали там, где
их скосил огонь германских пулеметов. Џозже и мне пришлось побывать на
этих полЯх сражений и видеть тысЯчи непогребенных трупов англичан, лежащих
рЯдами там, где их застигла смерть, или в Ямах, куда они заползли, чтобы
умереть, - трупы, изуродованные снарЯдами, разложившиесЯ, чудовищно
скрюченные, гниющие, обглоданные крысами, ограбленные, в рваных мундирах с
вывороченными карманами; лица их превратились в черную кишащую массу мух,
а кругом - остатки амуниции, неразорвавшиесЯ снарЯды, проволока,
расщепленные деревьЯ. Ќикто никогда не сможет передать словами весь ужас
этих полей смерти! џ видел мертвецов, повисших на колючей проволоке,
словно изодранное белье бродЯги. џ дышал воздухом гнилого британского
патриотизма. Ѓоже мой! Ќеужели наших краснощеких интриганов-генералов не
душат по ночам кошмары? Ќеужели они даже не подозревают, что их мелкие
интриги и зависть, их тупой профессионализм и узаконенное невежество
обрекли тысЯчи благородных юношей на неслыханные страданиЯ и ужасную
смерть?
Ќо после этих поражений Ђрдам добилсЯ всеобщей воинской повинности, все
человечество теперь поставлЯло ему рабов.
Ђ какое это было гнусное рабство!
Њне так живо вспоминаетсЯ хмурое, холодное утро; Я вижу себЯ в своей
роте, во дворе казарм, лицом к лицу со своим недругом - обучающим менЯ
сержантом. ‚оздух содрогаетсЯ от Яростных криков, рычаньЯ, ругани,
проклЯтий, "лихого" похлопываниЯ руками по лЯжкам и топота, топота ног.
‘ержант находит, что Я плохо ем глазами начальство, орет истошным
голосом, что Я грЯзный ублюдок, позорное пЯтно на чести армии и так далее
и тому подобное; он повышает свой пронзительный голос до визга,
замахиваетсЯ на менЯ и в любой миг может ударить менЯ.
Џриблизив ко мне свою мерзкую красную рожу, он орет на менЯ так, что в
пору оглохнуть. џ ни в чем не провинилсЯ, - просто он с утра в скверном
настроении.
…сли Я дам ему сдачи, менЯ отведут на гауптвахту и подвергнут пыткам,
которые сломЯт менЯ и физически и нравственно. ’ак уже было с одним моим
товарищем по взводу. Ќад этим гнусным грубиЯном нет никакой власти, даже
некому пожаловатьсЯ. ЊенЯ отдали целиком в его распорЯжение. € вот он
ударил менЯ, срываЯ на мне злобу, а Я с трудом удерживаюсь на ногах.
‚ этом позорном воспоминании, от которого до сих пор закипает в сердце
гнев и пылают стыдом щеки, нет ни тени фантазии.
Ђ завтра он будет выклЯнчивать у менЯ полкроны, и в его просьбе будет
звучать плохо скрытаЯ угроза. Ѓудь Я проклЯт, если он получит у менЯ эти
полкроны, - а там будь что будет!
џ проходил эту муштровку, затаив в сердце лютую горечь.
џ могу допустить, что образ Ђрдама возник у менЯ в результате всех
пережитых в это времЯ оскорблений и унижений. Ќадо сказать, что памЯть у
менЯ на редкость капризнаЯ, гибкаЯ и пластичнаЯ, воображение неустанно
работает, видоизменЯЯ действительность, перестраиваЯ и приукрашиваЯ, в
бессознательном стремлении как-то упорЯдочить и оптимистически истолковать
все происходЯщее в жизни, - и вполне возможно, что, припоминаЯ
впоследствии свои бредовые видениЯ, Я окрасил их впечатлениЯми от
солдатчины, так что тут имела место просто аберрациЯ памЯти.
џ стал презренным рабом. џ должен был смиренно выслушивать оскорблениЯ,
грубые окрики, непристойную брань, обливавшую грЯзью не только менЯ, но и
мою мать и жену. ЊенЯ принуждали делать самую тЯжелую и унизительную
работу, чтобы Я откупилсЯ от нее взЯткой. ЊенЯ всЯчески мучили и изводили.
€ все это делалось длЯ того, чтобы окончательно сломить во мне волю,
превратить менЯ в бессловесную пешку, котораЯ покорно пойдет навстречу
бессмысленной гибели, когда какой-нибудь тупица генерал, ведущий свою
устарелую и бесплодную игру, вздумает бросить в бой несколько батальонов,
приказав им совершить невозможное.
‚се это мне предстоЯло еще испытать!
‚ эти дни жестокой солдатчины у менЯ в мозгу словно разыгрывалась фуга
- две мысли непрестанно звучали, перемежаЯсь, вытеснЯЯ друг друга: "Ќу и
дурак же Я, что пошел на это!" и: "—то же мне оставалось делать?" џ и
раньше знал, что мне придетсЯ солоно, но не представлЯл себе и половины
мерзостей и унижений, с которыми свЯзано обучение солдата. ’еперешнее
поколение штатских людей не имеет об этом понЯтиЯ. ‘тарые воЯки не любЯт
говорить об этом: это слишком позорно. Њногим эти воспоминаниЯ невыносимы,
и они изгонЯют их из памЯти.
Ќо должен признатьсЯ, что, по мере того как перемалывали в порошок мою
душу, моЯ чересчур утонченнаЯ чувствительность эгоцентрика все
притуплЯлась. џ рассказываю историю своего сознаниЯ. џ не собираюсь ничего
объЯснЯть и вдаватьсЯ в сентиментальность. ’ак это было.

6. ‚Ћ‰ЌЂ ЌЂ„ Џ€Њ‹€ЉЋ

"џ все еще на острове ђэмполь, - говорил Я себе, - и нет надежды на
спасение. Џрекрасный, доброжелательный цивилизованный мир, о котором Я
мечтал в дни моей юности, на поверку оказалсЯ лишь волшебной страной из
детской сказки. Њы обречены жить в этом ненавистном ущелье, испытываЯ
тЯжкий гнет, и в этом ущелье мы вскоре умрем".
Џорою ђовена была почти готова согласитьсЯ со мною, но потом из любви
ко мне и отчасти из самозащиты начинала боротьсЯ с овладевшим нами
отчаЯнием. ‚едь были же у нас в жизни минуты ослепительного счастьЯ,
уверЯла она, и это залог лучшего будущего; окружающий нас мирок озарЯют
проблески надежды, и она любит менЯ больше себЯ самой! Ќе может быть
мертвым мир, в котором живет любовь!
‹юбила" ли она менЯ больше себЯ самой? Ѓыло времЯ, когда моЯ душа
всецело зависела от нее, и если бы эта женщина, слабаЯ, раздражительнаЯ,
подверженнаЯ приступам тоски и по глупости великодушнаЯ, оказалась Явно не
на высоте, Я окончательно бы погиб. …сли Я вел жалкое существование в
каторжном труде, испытываЯ унижение и бессильный гнев, то на ее долю
выпали нестерпимые муки одиночества, ожиданиЯ и страха. “ нее не было
друзей в …вропе, и она не слишком сблизилась с моими малообщительными
родственниками. Ћна нанЯла квартирку вблизи от казарм, где Я проходил
военную муштру, но встречались мы очень редко и урывками, ибо Я не хотел
стать убийцей, что легко могло бы случитьсЯ, если бы Я ввел ее в круг
галантных наглецов - капралов и сержантов, моих повелителей.
Љогда наконец менЯ перевели в запасный батальон и Я поселилсЯ в
казармах в ‹ондоне, ђовена переехала в Џимлико. ‚ ‹ондоне дисциплина была
менее строгаЯ, и нам удавалось видетьсЯ чаще. Њне страстно хотелось лишь
одного: чтобы менЯ не отправили во ”ранцию прежде, чем она станет матерью.
’еперь, когда прошло столько лет, эти ночи в Џимлико кажутсЯ мне
прекрасными. ‚ то времЯ из-за угрозы немецких налетов улицы ‹ондона по
ночам были погружены во мрак, дома казались странно высокими, все предметы
терЯли свои привычные очертаниЯ и пропорции, а на темной синеве неба
непрерывно разыгрывалась какаЯ-то страннаЯ, беззвучнаЯ трагедиЯ, где
действующими лицами были прожекторы и таинственно мигающие звезды. Њрачно
стоЯли рЯды темных домов с колоннами и портиками, и лишь кое-где сквозь
занавески и ставни пробивались тоненькие полоски золотого света.
ЌабережнаЯ над поблескивавшей во мраке рекой была безмолвна и, казалось,
терпеливо ждала, чем кончатсЯ магические заклинаниЯ прожекторов, и вверх и
вниз по реке ползли крохотные красные точки - фонари на почти невидимых
судах. €зредка попадалсЯ прохожий или раздавалось глухое гудение
автомобилЯ.
Њы бродили по улицам, перешептываЯсь. Ћна прижималась ко мне, такаЯ
теплаЯ и мЯгкаЯ, ее милое лицо прикасалось к моему, и сердце мое было
переполнено любовью.
- ќта война, видно, никогда не кончитсЯ, - шептала она.
- Ћна не может продолжатьсЯ вечно, - утешал Я ее.
•лопанье сигнальных ракет предупреждало нас о налете врага, и мы
спешили домой, в ее квартиру; мы сидели обнЯвшись, слушаЯ грохот зенитных
орудий и разрывы падающих бомб. џ старалсЯ оттЯнуть до последней минуты
возвращение в казармы. Ђ иногда, ценой унижений и подкупов, Я устраивалсЯ
так, чтобы провести с ней ночь. Џока Я находилсЯ с нею, она была
счастлива; и далеко не сразу мне стало Ясно, как она томитсЯ от
одиночества и какие переживает страхи в те дни, когда Я не прихожу.
„о последних дней беременности ђовена работала в одной женской
организации под руководством леди Ѓлетсуорси из ќпингминстера, изготовлЯЯ
бинты в галереЯх Љоролевской академии. …е квартирнаЯ хозЯйка, смуглаЯ,
добродушнаЯ женщина, очень к ней привЯзалась.
‚ремЯ от времени Я совершал тЯжкий грех против дисциплины, прибегал
пораньше к ней на квартиру, принимал ванну и переодевалсЯ в запретное
штатское платье. Џосле этого мы не решались ходить по улицам, но она
нанимала такси, и мы отправлЯлись в укромный и уютный ресторан на
“илтон-стрит, - хозЯина его звали ђинальдо. Ќе знаю, существует ли
ресторан сейчас. Ќасколько мне известно, всЯ эта часть ‹ондона
перестраиваетсЯ. ‚ ресторанчике мы занимали вдвоем маленький столик в
углу; лампа с красным абажуром, цветы и всЯ эта шаблоннаЯ, но приЯтнаЯ
роскошь позволЯли мне на времЯ забыть казарменный плац, а ђовене - войну.
ђебенок наш поЯвилсЯ на свет до моего отъезда в армию. Ќо уже через три
днЯ после его рождениЯ мне нашили на плечо красную полоску, означавшую,
что Я отправлЯюсь на фронт. ђоды у ђовены были довольно легкие, но она
очень ослабела, и только на третий день Я решилсЯ сказать, что менЯ
отправлЯют. џ повидалсЯ с ”ерндайком и сделал все необходимые
распорЯжениЯ, чтобы обеспечить ее. ЊедицинскаЯ комиссиЯ признала менЯ
годным длЯ фронтовой службы, и Я получил новенькое обмундирование.
Ћткинувшись на подушки, ђовена мужественно принЯла это известие и только
крепче стиснула мне руку.
- „орогаЯ моЯ, - говорил Я, - Я уверен, что вернусь!
- џ тоже в этом уверена, любимый мой, - отвечала она, - но не могу не
плакать, потому что Я сейчас такаЯ слабаЯ и так тебЯ люблю, мой дорогой.
Ѓыло бы безумием оставлЯть ее одну с младенцем в мрачном и туманном
Џимлико, которому постоЯнно грозили воздушные налеты и бомбардировки с
морЯ. џ выхлопотал себе отпуск и отвез ђовену за город, в здоровую
местность, где жена моего кузена ђомера, обычно проживавшего в —олфтоне,
подыскала ей домик. ‘ам ђомер в это времЯ находилсЯ в …гипте; у его жены
тоже был маленький ребенок, и женщины сразу же почувствовали друг к другу
симпатию. ЊенЯ утешала мысль, что в мое отсутствие ђовена будет жить в
близком соседстве с этой женщиной.
ЊенЯ подвело железнодорожное расписание, и Я приехал в ‹ондон за
полтора часа до возвращениЯ в клетку. ЊенЯ неудержимо потЯнуло в ресторан
ђинальдо, и Я тихонько направилсЯ в свой уголок. ’ам уже сидел какой-то
мужчина, поглощенный едой; ресторан был битком набит, и Я, извинившись,
занЯл свое обычное место. џ раньше не бывал здесь в военной форме, но
ђинальдо узнал менЯ, приветствовал ласковой улыбкой и ни слова не сказал
по поводу моего внезапного превращениЯ в рЯдового.
џ заказал точно такой же обед, какой мы как-то раз ели с ђовеной.
’олько тогда Я взглЯнул на субъекта, сидевшего против менЯ, который уже
приступил к закуске.

7. ‚‘’ђ…—Ђ Ќ… ЉЋ ‚ђ…Њ…Ќ€

џ не сразу его узнал. ѓде Я видел эту коренастую фигуру, эту квадратную
желтоволосую голову, и почему его вид так странно взволновал менЯ?
Ћн был в морской форме, но не с прЯмыми золотыми нашивками, как у
кадровых морЯков, а с волнистыми. ‚идимо, он был офицером какой-нибудь
запасной эскадры.
€ вдруг Я весь задрожал! Ќа мгновение Я даже позабыл о ђовене, - на
менЯ нахлынули воспоминаниЯ, и вновь проснулась та мысль, котораЯ когда-то
- сколько веков тому назад? - всецело захватывала менЯ. ‚ этом месте, в
час, предназначенный длЯ самых нежных моих воспоминаний, мне неожиданно
подвернулсЯ случай длЯ мести! Џередо мною на стуле ђовены сидел капитан
"‡олотого льва"! ‚се завертелось у менЯ перед глазами. € пока это
состоЯние не прошло, Я не в силах был вымолвить ни слова.
Љапитан, по-видимому, не замечал менЯ. ‚се его внимание поглощали
редиска и маслины. Џотом он принЯлсЯ за картофельный салат.
Љак мне с ним обойтись?
Љ своему удивлению, Я обнаружил, что мне вовсе не хочетсЯ с ним
расправлЯтьсЯ. Њне хотелось думать о ђовене, а не об этой старой-престарой
истории. ЏроклЯтый урод! Џринесла же его нелегкаЯ в такой момент! „а и что
мог Я с ним сделать? Ќе мог же Я его вдруг укокошить, да еще на том самом
месте, где всего месЯц назад сидела ђовена и ее темные глаза с любовью
смотрели на менЯ! Ќо все-таки нельзЯ же так изменить своему прошлому и
оставить эту встречу без последствий.
Њой обед должен был начатьсЯ с консоме. Њне подали его как раз в тот
момент, когда официант пришел убирать закуску капитана. џ неторопливо
налил суп себе в тарелку. …му тоже подали суп, оказавшийсЯ каким-то густым
пюре. џ смотрел, как капитан знакомым мне движением заткнул за ворот
салфетку и схватил веснушчатой рукой ложку. ’ут мне ударила в голову
мысль. Ќеужели же он ничему не научилсЯ за все эти годы после плаваниЯ на
"‡олотом льве"?
Ќет! Ћн все так же громко прихлебывал суп. џ взЯл ложку и в точности
воспроизвел его манеру. Џризраки старшего помощника и механика как наЯву
встали передо мной. Љапитан положил ложку и уставилсЯ на менЯ точно так
же, как пЯть лет тому назад. Џрисмотревшись, он как будто начал менЯ
узнавать.
- ‘транное место длЯ встречи, - произнес Я, с трудом подавлЯЯ смех.
- —ертовски странное, - согласилсЯ он.
- ‚ы менЯ узнаете?
Ћн задумалсЯ. ЏамЯть его, как видно, все еще не проЯснилась.
- Љак будто Я вас где-то встречал, - призналсЯ он, хмуро глЯдЯ на менЯ.
- Љак же вам менЯ не знать? - сказал Я, постукиваЯ пальцем по столу. -
‚едь вы же в свое времЯ чуть было не отправили менЯ на тот свет.
- Ђ! - вырвалось у него. Ћн поднес было ложку ко рту, но тут же опустил
ее на стол, расплескиваЯ суп по скатерти. - „а. _’еперь_ Я вас узнал. ‚от
уж не думал, что когда-нибудь вас увижу.
- ‚от как! - сказал Я.
- ’ак вы тот самый молодчик, а?
џ отвечал, насколько мог, холодным, суровым и зловещим тоном:
- „а, тот самый, которого вы утопили!
‡акусив губы, он медленно покачивал головой.
- Ќу уж нет, - проговорил он. - џ не верю в привидениЯ. „а еще такие,
что передразнивают старших. Ќо _как_ это вам удалось выбратьсЯ из каюты?
‚ы попали в другую лодку, так, что ли?
џ покачал головой.
Џо всем правилам игры, он должен был бы смутитьсЯ и прийти в
недоумение, но ничего такого не случилось.
- …сть такие люди, - сказал он, - которых ни за что на свете не
утопишь. “ж этому-то менЯ научила война.
- ‚ы старались изо всех сил.
- Ѓывают, знаете ли, такие антипатии, - сказал он, как бы извинЯЯсь.
Ћн мрачно усмехнулсЯ и принЯлсЯ доканчивать суп.
- ѓосподи боже мой! - снова заговорил он. - „о чего тошно мне было
видеть вашу физиономию за столом! „а что там тошно! Ћсточертела мне она!
џ был окончательно сбит с толку.
Ћн приветливо помахал мне ложкой, приглашаЯ и менЯ занЯтьсЯ едой.
- Ќу, уж на этот раз как-нибудь вытерплю, - добавил он и преспокойно
доел суп.
- Ђх вы старый негодЯй! - вырвалось вдруг у менЯ, и мне тут же стало
стыдно своей несдержанности.
- Ѓудет вам, - сказал он, Явно смакуЯ последний глоток.
Ћн отодвинул тарелку и несколько раз старательно вытер рот и все лицо
салфеткой. Џокончив с этим, он обратилсЯ ко мне как-то непривычно ласково.
- ‚ы в хаки, как и все, - сказал он. - ‘тало быть, с барством
покончено? Џочему же это вас не сделали офицером, мистер Ѓлетсуорси?
- џ сам не захотел.
- Ќу, о вкусах не спорЯт. „а у вас, Я вижу, краснаЯ нашивка.
- џ отправлЯюсь на фронт на будущей неделе.
- џ не мог бы выдержать окопов, - заЯвил он. - € рад, что туда не
попал.
Ѓог знает куда девалась наша вражда. Ћна рассеЯлась, как дым. Њы
беседовали теперь, как старые знакомые, которые случайно встретились. …му,
видимо, не хотелось касатьсЯ прошлого, и Я шел ему навстречу.
- Ђ чем вы сейчас занимаетесь? - спросил Я.
- ‚ыполнЯю секретные заданиЯ, - сказал он. - ’опим немецкие подводные
лодки; да еще мины вылавливаем. Ќичего себе, дело идет.
- € вам это нравитсЯ?
- …ще бы не нравитсЯ. ‚едь мне столько лет приходилось быть каким-то
разносчиком, развозить посылки по всему свету. …ще как нравитсЯ! Њне бы
хотелось, чтобы война никогда не кончалась, а уж если менЯ взорвут, так
черт с ними... џ бы вам мог кое-что порассказать... „а только запрещено.
Џоколебавшись с минуту, он решил мне доверитьсЯ. ЌаклонилсЯ над столом
и, близко придвинувшись, хрипло прошептал:
- Џрикончил одну на прошлой неделе!
Ћткинувшись назад, он улыбнулсЯ и кивнул головой. Ћт него так и веЯло
добродушием.
- ‚ынырнула Ярдах в пЯтидесЯти от нас. Ѓитый час она гналась за нами,
поднимала перископ, давала сигналы. Њы, словно с перепугу, дали по ней
выстрел из старой винтовки и спустили флаг. Ћна два раза обошла вокруг
нашего судна, разглЯдываЯ нас, а потом подошла к самому борту. ‚от уж
молокососы! Џравда, вид у нас был самый невинный. “ нас, понЯтно, есть
орудие, но оно замаскировано брезентом, который выкрашен под цвет борта -
мы не снимаем чехол и стрелЯем сквозь него, а потом надеваем новый. Ћни и
охнуть не успеют, как уже пробиты! Њаленькие тЯжелые стальные снарЯдики. €
как здорово пробивают обшивку лодки, бог ты мой! “ командира - глаза на
лоб! ’олько было он с победоносным видом взЯлсЯ за рупор, собиралсЯ что-то
нам по-свойски скомандовать, а через миг лодка под ним камнем пошла ко
дну, и он забарахталсЯ в воде. Ќаш брезентовый чехол, как всегда,
загорелсЯ, едва мы пальнули, и этот огонь, видимо, совсем сбил его с
толку, никак не мог он сообразить, что произошло. „олжно быть, подумал,
что у нас на борту случилсЯ взрыв и мы горим. ‘овсем уж тонет, а все пучит
на нас глаза. ‚ода уже ему по горло, воздух пузырЯми выходит из его
проклЯтой лодки, и море вокруг так и кипит! Ќу и потеха! „авно Я так не
смеЯлсЯ.
‘ейчас, положим, он не смеЯлсЯ, но видно было, что он чрезвычайно
доволен собой.
- џ бы многое еще мог вам порассказать, - прибавил он. € начались новые
рассказы. ‚идно было, что Я нужен ему только как слушатель.
Ћн рассказывал о мелких хитростЯх и ловушках, к которым сводилась
подводнаЯ война. Ћблокотившись на стол, он размахивал ножом и вилкой,
переживаЯ увлекательные эпизоды войны с субмаринами. €, слушаЯ его, Я
приходил к выводу, что остров ђэмполь расползсЯ по всему земному шару и
поглотил его. џ был так подавлен этим потоком братоубийственных речей, что
не находил ни одного слова в защиту цивилизации. џ молча сидел, стараЯсь
постигнуть психологию человека, способного испытывать лишь радость победы,
- грубой победы самца над покорившейсЯ, купленной им женщиной или же
торжество над обманутым им противником, погибающим у него на глазах. Љто
же из нас человек - он или Я? Љто из нас ненормален - Я или он?
‚ыйдЯ из ресторана, мы попрощались с напускной сердечностью.
- „о свиданиЯ! - проговорил он.
- „о свиданиЯ! - сказал и Я.
- †елаю вам удачи! - прибавил он.
- †елаю удачи, - откликнулсЯ Я, не углублЯЯсь в вопрос, желаю ли Я
удачи ему, или первой мине, на которую он наткнетсЯ.
џ был так потрЯсен этой нелепой встречей, обманувшей все мои ожиданиЯ,
что шел в казармы как во сне, - с новой силой пробудилась во мне мысль о
жестокости жизни. ќтот человек много лет назад отнЯл у менЯ веру в жизнь,
вызвал у менЯ помрачение рассудка и чудовищный бред об острове ђэмполь,
научил менЯ повсюду видеть только зло - и вот он поЯвлЯетсЯ передо мною в
момент, когда Я, под впечатлением разлуки с дорогими существами,
преисполнен самых нежных, высоких чувств, поЯвлЯетсЯ словно длЯ того,
чтобы показать мне, что остров ђэмполь - всего лишь жалкаЯ карикатура на
жестокую действительность! € где тот "бог", которого создал дЯдЯ, чтобы
утешить менЯ и поддержать мою юную душу!
‚ тот вечер, когда Я возвращалсЯ в казармы, мне казалось, что в далеком
синем небе, где тускло мерцают звезды над туманным силуэтом Ѓукингемского
дворца и других зданий, царит бог с ликом, столь же неумолимым, как лицо
старого капитана, бог жестоких, бессмысленных побед, упорный и
беспощадный. Ќасмерть изувечить безответного юнгу - такой поступок
пришелсЯ бы по вкусу этому богу. € на произвол этого не знающего жалости
бога, этого бога ненависти, Я вынужден был бросить свою любимую и нашего
слабенького, плачущего младенца и принЯть участие в свирепой резне,
которую там, во ”ранции, называют войной.
Џока Я нехотЯ плелсЯ к своей тюрьме, вдруг захлопали ракеты,
предупреждаЯ о налете, и где-то на востоке раздалсЯ грохот зенитных
орудий. ѓул и грохот все нарастали, охватывали менЯ со всех сторон,
оглушали, отдавались в мозгу, и казалось, чудовищные взрывы сотрЯсают
землю и небо.
Џрохожих словно смело с тротуаров, а Я продолжал идти не спеша, не
останавливаЯсь, не прЯчась и разговариваЯ с каким-то воображаемым
противником.
- ЏридетсЯ уж тебе убить менЯ, - говорил Я. - ‚едь Я не хочу умирать.
Ќазло тебе Я буду держатьсЯ, зверюга ты этакий! џ буду держатьсЯ до конца!
Ђ если ты посмеешь дотронутьсЯ до моей ђовены, - ты ведь уже один раз чуть
не довел ее до смерти, - если ты причинишь хоть малейшее зло ей или нашему
ребенку...
џ остановилсЯ, так и не придумав кары, и только погрозил кулаком
туманным звездам.
‚сего три часа назад ђовена обнимала менЯ и мы вполголоса разговаривали
друг с другом. € мне казалось прЯмо невероЯтным, что где-то в этом
грохочущем, содрогающемсЯ, свирепом мире спит моЯ кроткаЯ, но мужественнаЯ
ђовена; ресницы у нее, верно, еще влажны от слез, какие она пролила,
прощаЯсь со мной, и, припав к ее теплой груди, безмЯтежно спит наш
младенец.

8. Њ€‘’…ђ Ѓ‹…’‘“Ћђ‘€ ‚ ЃЋћ

Ќаступил день, когда Я написал ђовене последнее не подлежащее цензуре
письмо, и наш отрЯд замаршировал по улицам к вокзалу ‚икториЯ. Њы шли под
звуки духового оркестра; девушки и женщины то и дело врывались в наши
рЯды, прощаЯсь со своими близкими. ЊенЯ никто не провожал, но всеобщее
волнение захватило менЯ" Я махал рукой незнакомым людЯм, менЯ неожиданно
поцеловала какаЯ-то женщина, и Я орал: "„о свиданиЯ!", не отставаЯ от
товарищей. ‚от набережнаЯ, мол, пароход, набитый, как банка с сардинами,
гремЯщие сходни, медленно ползущие поезда, лагерь в тылу и долгий переход
пешком на фронт.
Ќас возили вдоль передовой линии во мраке блиндированных вагонов, где
окна были заделаны листовым железом, и наконец, как горох, высыпали под
моросЯщим дождем на голой равнине, - там глухо ревели пушки, которым мы
теперь были отданы в жертву. Ђрдам добралсЯ-таки до менЯ! џ был побежден,
и Ђрдам мог теперь передвигать менЯ, как пешку, в сумасшедшей шахматной
партии современной войны.
Њедленно, неуклонно менЯ перебрасывали все дальше, в глубь опустошенной
страны, котораЯ становилась все более безлюдной и разрушенной. Њы
останавливались, отдыхали и двигались дальше.
„еревьЯ, дома, церкви, заводы в этой стране, совсем недавно жившей
интенсивной умственной жизнью, превратились в расщепленные пни и груды
развалин. ‚ремЯ от времени мы принимались лихорадочно рыть новые окопы,
возводить проволочные заграждениЯ. ‡емлЯ была всЯ исковеркана снарЯдами,
усеЯна ржавым и негодным оружием. ‘реди этого разрушениЯ тЯнулись обозы
грузовиков и повозок с продовольствием, и беспрерывным потоком в разных
направлениЯх шли войска. Њы видели полевые лазареты, носилки, тащившихсЯ
пешком раненых солдат, группы военнопленных.
Њы сделали привал, и нас освободили от излишней амуниции. Њы
приближались к передовой линии.
€ вот мы очутились в зоне огнЯ и теперь могли вволю изучать
разнообразные оттенки свиста и воЯ снарЯдов и строить догадки, попадут ли
они в нас. ‚округ рвались снарЯды, выбрасываЯ к небу огромные столбы
черно-красного дыма, который долго стоЯл на месте, клубЯсь и шипЯ, и
мало-помалу расплывалсЯ в воздухе. Њы ощутили сладковатый запах газа и
надели противогазы, и наши головы в раскрашенных жестЯных шлемах стали
похожи на свиные рыла. Џотом над нами зажужжал самолет и стал поливать нас
из пулеметов; двое солдат рЯдом со мною были убиты наповал и трое тЯжело
ранены. Ћдин из них корчилсЯ и дико кричал, и Я вдруг почувствовал к нему
слепую острую ненависть. €бо жестокость вселенной была не только вокруг
менЯ, но и проникла в мою душу, и каждый мой нерв был болезненно натЯнут.
„ождавшись сумерек, мы двинулись дальше к передовым позициЯм. ‚се
громче бухали тЯжелые орудиЯ, мы спотыкались, сыпали проклЯтиЯми и шли
вперед по неровной, изрытой местности. ђаз мы наткнулись на
замаскированную батарею и едва не оглохли, когда залп грЯнул у нас над
самым ухом. ‘нарЯды летели на нас, прЯмо на нас, - они так же легко
находили нас в темноте, как и при дневном свете. Љрасные вспышки
осветительных ракет зловеще озарЯли эту пустыню, показываЯ вражеским
пулеметчикам кучки наших солдат, и можно было разглЯдеть валЯвшиесЯ кругом
скорченные трупы.
Њы приближались к месту самых ожесточенных боев. ‚се чаще ударЯл в нос
смрад разлагающихсЯ трупов. Џотом мы пробирались среди наваленных грудами
тел неприЯтельских и наших солдат. Џочти все они были полураздеты.
џ споткнулсЯ и упал на труп, в котором так и кишели черви; мое колено
погрузилось в эту мЯгкую ужасную массу. ‚ одном месте всем нам пришлось
шагать по трупам наших солдат. ’аким образом Я добралсЯ наконец до окопа,
где мне дали ручную гранату и приказали дожидатьсЯ рассвета, когда наш
капитан подаст сигнал к атаке. Ђ покамест мы сидели скрючившись в грЯзи
окопа, через силу ели говЯдину и варенье, курили папиросы, вздрагивали,
когда мимо нас пролетал снарЯд, и размышлЯли о жизни.
- Ћстров ђэмполь, - говорил Я себе, - по сравнению с _этим_ адом, был
прЯмо-таки благополучной страной, - далеко ему до этого ужаса!
€ вдруг менЯ пронзила мысль, что Я непременно буду убит и ђовена
останетсЯ на свете одна, брошеннаЯ на произвол человеческой жестокости и
гнусности. тука в этом роде пришлась бы по вкусу ‘тарику-капитану! Љак
глупо было верить, что Я вернусь цел и невредим из этой бойни!
џ вскочил на ноги.
- Ѓоже мой! - вырвалось вдруг у менЯ. - —то Я тут делаю? џ сейчас же
ухожу домой, подальше от этого проклЯтого сумасшедшего дома! “ менЯ дома
дела посерьезнее.
Ќаш капитан смахивал на лавочника, "джентльмен на час", как мы называли
таких офицеров; он был примерно одного со мной возраста и такого же
сложениЯ. ‚ руке у него был зажат револьвер, но он и не думал мне
угрожать. Ћн нашел ко мне подход.
- Џравильно, старина, тут сущий сумасшедший дом, - проговорил он, - но
покамест лучше уж оставатьсЯ здесь. „лЯ всех нас дорога домой лежит вот
туда - на восток! ‚ы и минуты не проживете, если вздумаете удрать из этой
траншеи. ќто все равно что кончать жизнь самоубийством.
- Ќу если так, то ведите нас вперед, на восток, - сказал Я и
утихомирилсЯ.
Љазалось, конца не будет этому ожиданию.
- € зачем только Я уехал из Ђмерики? - твердил Я.
Љапитан стоЯл около менЯ, поглЯдываЯ на ручные часы.
- ѓотовы? - спросил он наконец.
џ возилсЯ, наводЯ порЯдок в патронташе.
- Џора! - сказал он, и мы вместе выбрались из окопа. “же совсем
рассвело; небо на востоке было залито красным сиЯнием. Љазалось, там
развертываетсЯ безбрежный простор. Џри нашем поЯвлении небеснаЯ лазурь
вдруг взорвалась от вспышек ракет и залпов орудий. ‚далеке, в голубом
тумане, взлетели вихрем столбы дыма и пыли, поднЯтые нашими снарЯдами.
Ђтака состоЯла в том, что, сгибаЯсь под тЯжестью амуниции, мы с трудом
пробирались по изрытой земле к невидимому неприЯтелю. ‘олдаты были так
перегружены, что вовсе не походили на атакующих. ‘ унылым видом,
сгорбившись, они брели вперед и, казалось, отступали под натиском врага, а
вовсе не шли в атаку.
‚ холодном, мертвенном свете зари эти цепочки фигурок цвета хаки
образовывали какой-то движущийсЯ, вечно повторЯющийсЯ узор. ЋбходЯ Ямы и
лужи, солдаты то и дело нарушали строй и порой даже сбивались в кучки.
Њой маленький лавочник в капитанском чине, сперва шагавший бок о бок со
мной, вдруг побежал вперед и остановил группу солдат. Џо его жестам Я
понЯл, что он приказывает им развернутьсЯ. ‘ минуту пЯтеро солдат
двигались вперед, и рЯдом с ними, размахиваЯ рукой, шел офицер. Џотом
неизвестно откуда на них что-то упало, ослепительно вспыхнуло, и раздалсЯ
оглушительный грохот.
ЊенЯ ударило чем-то мокрым. ЏЯти человек как не бывало. ’олько бешено
кружилсЯ черный столб дыма и пыли. Ќо вокруг менЯ уже валЯлись
окровавленные клочки одежды, обрывки амуниции, трепещущие куски
человеческого мЯса, которые несколько секунд еще шевелились, как живые. џ
остановилсЯ в ужасе. Ќоги у менЯ подкашивались, Я зашаталсЯ, и менЯ
стошнило.
џ стоЯл на поле битвы ошеломленный, растерЯнный, менЯ мутило, к горлу
подступали рыданиЯ. Џотом в мозгу у менЯ всплыли слова капитана, что
единственный путь отсюда - на восток, через неприЯтельские позиции. џ
побрел вперед. Ќе знаю, сколько времени Я шел. ЉажетсЯ, Я всхлипывал, как
обиженный ребенок.
‚друг менЯ чем-то подшибло, и Я рухнул на землю. ‘ловно хватило по
ногам железным ломом.
- ЏроклЯтием - вскрикнул Я. - џ убит! - € почувствовал, что все мои
надежды погибли.
Њое детское отчаЯние сменилось Яростью. џ покатилсЯ вниз по откосу,
проклинаЯ бога и судьбу, и очутилсЯ на дне похожей на чан впадины; наверху
мелькали каски, но самих людей не было видно. ќто была рота "„" - наша
втораЯ штурмоваЯ волна. Ћни прошли мимо и скрылись. Џодозреваю, что на
некоторое времЯ Я потерЯл сознание, потом очнулсЯ. ‚ этой Яме Я находилсЯ
вне сферы огнЯ, хотЯ бой шел где-то совсем близко, в нескольких футах над
моей головой. ‚ремЯ от времени землЯ по краЯм впадины клубами взлетала
кверху. џ перевернулсЯ на спину, осмотрел свое убежище и, убедившись, что
оно достаточно надежно, сел и принЯлсЯ осматривать свои раны. €з одной
ноги слегка сочилась кровь, но кость другой ноги была раздроблена. €так, Я
осталсЯ в живых.
џ стал обдумывать свое положение. џ обдумывал всю свою жизнь.
’ак вот длЯ чего Я пошел в армию! ‘лужба моЯ кончилась. ‚от длЯ чего
менЯ привезли сюда из Ђмерики, муштровали и обмундировывали! ЉакаЯ
бессмыслица! Ђ там в вышине, над полем битвы, розовело утреннее небо и
ровнаЯ полоска облаков сверкала, как отполированное червонное золото.
‘перва Я почти не чувствовал боли, только сильно резануло под коленкой,
когда Я шевельнул перебитой ногой. ЊенЯ охватило острое возмущение. € ради
этого родитьсЯ на свет! € ради этого жить!
џ обратилсЯ ко всей вселенной:
- Ђх ты, воплощеннаЯ бессмыслица! Ќу, что еще ты мне преподнесешь,
прежде чем уничтожишь менЯ навсегда?

9. Њ€‘’…ђ Ѓ‹…’‘“Ћђ‘€ ‹€Ђ…’‘џ ЌЋѓ€

‚ этой Яме Я пролежал полтора днЯ, задыхаЯсь от бессильного гнева и
жестоко страдаЯ. ‘мутно припоминаю медленно тЯнувшиесЯ часы лютой боли,
жажды и лихорадки. Љазалось, мучениЯм не будет конца. џ страдал целую
вечность, терЯл сознание и вновь рождалсЯ на свет, снова жил.
Ќо вот в мою Яму заполз тЯжело раненный солдат из роты "„". “ него было
прострелено плечо, а потом он несколько раз попадал под пулеметный огонь,
напрасно пытаЯсь укрытьсЯ. „обравшись до краЯ впадины, он свалилсЯ в нее,
вконец обессилев. Ћн сорвал с себЯ противогаз и попросил пить, но так
ослаб, что не мог проглотить ни капли воды, которую Я ему подал. Ћн
медленно истекал кровью. ‹ицо у него посерело, он лежал не шевелЯсь, не
ответил, когда Я заговорил с ним, и по временам только хрипло шептал:
"‚о-о-ды". ѓимнастерка у него потемнела от крови. Џотом он раза два тЯжело
вздохнул, всхлипнул и перестал шевелитьсЯ и говорить. Ћн лежал неподвижно.
‹ежал молча, с раскрытым ртом; Я не слышал его предсмертного хрипа и не
знаю, когда он умер.
Џотом поЯвилсЯ еще один из наших, Я его немного знал, - он был ранен
совсем легко. Ћн упал прЯмо на менЯ, распласталсЯ на земле, тЯжело дыша,
потом стал вытирать пот с лица. Ќекоторое времЯ он пристально смотрел на
мертвеца, потом отвернулсЯ.
- „ело наше дрЯнь, - проговорил он. - Џоловина наших ребЯт перебита.
Ћн назвал несколько имен.
- Ђ проклЯтой немчуры Я и в глаза не видел! - прибавил он.
Ћба мы вздрогнули, когда где-то поблизости разорвалсЯ снарЯд. €
некоторое времЯ сидели притихнув и скорчившись, словно он еще мог настичь
нас.
- џ помогу тебе выбратьсЯ отсюда, когда стемнеет, - пообещал он, когда
Я показал ему свои раны.
Ћн, видимо, обрадовалсЯ предлогу остатьсЯ в Яме и не возвращатьсЯ в
бой. ђассуждаЯ теоретически, он еще обЯзан был наступать. Ћн отнессЯ ко
мне по-братски и довольно ловко перевЯзал перебитую ногу. Ќо всю эту ночь
немцы так ревностно прощупывали "ничейную зону" прожекторами и так жарили
из пулеметов, что мы не решились выйти из прикрытиЯ. ’оварищ мой сунулсЯ
было наружу, но тотчас же вернулсЯ назад.
Њы сильно страдали от жажды. џ вылил добрую половину воды из своей
флЯжки на губы умирающего солдата, который теперь лежал рЯдом со мной,
холодный и окоченелый. †ивой же мой товарищ все собиралсЯ снЯть флЯжку с
водой с кого-нибудь из убитых, лежавших наверху, но не решалсЯ вылезти из
Ямы.
Ќа следующую ночь стрельба затихла, и мы с трудом выползли из Ямы и
кое-как добрались до окопа, откуда началась атака. Ћбе мои ноги не
действовали, и когда Я попробовал согнуть ту, котораЯ не была перебита, из
нее пошла кровь. Џоэтому Я полз на руках, и всЯкий раз, как вспыхивал
прожектор, замирал на месте и притворЯлсЯ мертвым, боЯсь, как бы менЯ не
заметил какой-нибудь зоркий немецкий снайпер или пулеметчик. ’оварищ мой
пробиралсЯ рЯдом со мною, но от него было мало толку, разве что
подбадривало сознание близости человеческого существа.
Њы совершенно случайно попали в свой окоп. џ свалилсЯ туда головой
вперед, и менЯ чуть было не прикололи штыком, принЯв за немца. ’ам нашлась
вода, и мне оказали помощь. ‚ окопе находились солдаты „евЯтого
„евонширского полка, который сменил наш разгромленный батальон.
“тром откуда-то поЯвились носилки, и началось тЯжкое, мучительное
путешествие, - Я направлЯлсЯ в тыл, в мир нормальных людей. ‘тиснув зубы,
Я напрЯженно думал о ђовене. џ готов был перенести самые ужасные мучениЯ,
- лишь бы сохранить жизнь ради нее. ЊенЯ протащили по окопам, вынесли
наверх на открытое место и положили у шоссе в ожидании санитарной повозки;
приехала она только через полднЯ. Џосле долгих часов страданий, казавшихсЯ
мне годами, Я добралсЯ до перевЯзочного пункта, где менЯ наспех перевЯзали
и отправили дальше. Џотом опЯть санитарнаЯ повозка, распределитель,
эвакуационный пункт и громыхающий, тЯжело ползущий, без конца
маневрирующий, то и дело останавливающийсЯ поезд, наконец госпиталь, где
мне ампутировали по колено ногу.
‚ таком виде, искалеченный и морально опустошенный, Я наконец
направилсЯ в Ђнглию - к ђовене.

10. ЌЋ—Ќ›… ЃЋ‹€

Љогда лежишь неподвижно на койке бесконечно долгие часы, испытываЯ боль
в ноге, которой уже нет, когда сон и покой, кажетсЯ, навеки тебЯ оставили,
а впереди перспектива безрадостного "хромого" существованиЯ, мысль с
необычной легкостью странствует по безбрежной, покинутой богом вселенной.
’ут только Я осознал, что во мне не осталось ни тени веры во все, что
проповедовал мой дЯдЯ, и волей-неволей Я должен приспособитьсЯ к иному,
чуждому милосердиЯ миру, жить в мире, где все, начинаЯ с моей гноЯщейсЯ
раны и кончаЯ самой далекой звездой, лишено какого бы то ни было смысла. џ
не был одинок в своем разочаровании, ибо прекрасно знал, что весь мир
давно утратил наивную веру. џ принадлежу к поколению, которое никогда не
верило по-настоЯщему. Ќо обстоЯтельства сложились так, что Я с особенной
остротой почувствовал все это.
Ќет доброго, милосердного бога, нет и бессмертиЯ длЯ человека в этой
мрачной пустыне времени и пространства! ќто, кажетсЯ, все теперь признают.
€ все же добро существует.
‚едь что-то свЯзывает менЯ с ђовеной. Ѓыть может, это "что-то" непрочно
и скоро исчезнет. ’ем не менее оно несомненно существует и в нашей душе и
вокруг нас. ќто - не Я и не ђовена. ќто никак нельзЯ назвать просто
удовлетворением. ќто лучше менЯ и ђовены. —то же это, как не любовь!
Ѓывают моменты, когда все окружающее предстает нам в новом свете,
приобретает смысл и значительность, - и все страданиЯ, жестокость,
тупость, страхи и опасениЯ отступают на задний план. Џорой нам доставлЯет
высокое наслаждение красота, и музыка открывает нам такие глубины, что
даже мой капитан со всей своей отвратительной жестокостью начинает
казатьсЯ маленьким и жалким. „аже Я, несчастный калека, видел
преображенный мир и был потрЯсен его величием!
Љ тому же Я вовсе не собираюсь умирать. ‚о мне еще не иссЯкло мужество;
Я не знаю, откуда оно ко мне приходит, но уверен, что где-то вне менЯ
существует какой-то непостижимый источник.
‹юбовь, красота и мужество. ‚ борьбе за них Я сжимал кулаки и стискивал
зубы в часы жестоких ночных страданий.
‚ эти долгие часы одиночества и мучений моЯ мысль свободно странствует
по всей вселенной, но всЯкий раз возвращаетсЯ ни с чем и делает передышку,
словно завершив какой-то этап.
“венчаютсЯ ли когда-нибудь успехом мои исканиЯ?

11. „ђ“†…‘’‚…ЌЌ›‰ ѓ‹Ђ‡

‹ежа в госпитале длЯ выздоравливающих, близ ђикменсуорта, Я стал
примечать, что за мной непрерывно следит чей-то глаз.
ѓлаз был красноватый, карий. Ћн выглЯдывал из сложного переплетениЯ
бинтов, над которыми торчала копна каштановых волос, а пониже были видны
Яркий выразительный рот и большаЯ каштановаЯ борода. ќтот глаз был
почему-то поглощен созерцанием моей особы. ’ело, которому принадлежал
глаз, находилось в одной палате со мной.
‚ то времЯ как глаз наблюдал за мной, Яркий, но бесстрастный, как
электрический фонарик, - его обладатель стремилсЯ со мной познакомитьсЯ и
делал попытки завЯзать беседу. €ной раз, просыпаЯсь ночью, Я видел; что
раненый сидит на постели, повернув ко мне свою забинтованную голову так,
чтобы глаз мог следить за мной из-за разделЯвших нас коек.
џ охотно пошел навстречу его попыткам к сближению. ќтот раненый был не
из тЯжелых. Ћн уже выздоравливал. Ћсколок снарЯда сорвал у него чуть ли не
всю кожу со лба и одно веко, каким-то чудом не повредив глаза, который
сейчас бездействовал, скрываЯсь под бинтами. ‚скоре он выглЯнет на белый
свет, целый и невредимый, и будет сиЯть рЯдом со своим собратом. ђука у
этого человека была на перевЯзи. ’от же самый осколок ухитрилсЯ ранить его
правую руку. •ирургиЯ сделала все, чтобы спасти ему руку, но еще
неизвестно, вернетсЯ ли к ней прежнЯЯ гибкость. Џолифем, - так Я про себЯ
окрестил этого человека, - делал попытки писать и рисовать левой рукой. Ћн
проЯвлЯл большую настойчивость. "‘ каким удовольствием Я сбрею всю эту
растительность, когда придет времЯ!" - говорил он, Ћн твердо верил, что
все мы, пострадавшие на войне, до конца дней будем окружены вниманием
благодарных ближних, но уверЯл менЯ, что хочет быть независимым. џ знал,
что он уже задумал вместе с другим раненым из прифронтового госпиталЯ
организовать на паЯх бюро рекламы. Ђ длЯ этого надо быть в состоЯнии
писать и научитьсЯ немного рисовать.
Љаждый день мы подолгу с ним беседовали, и всЯкий раз он как-то
неохотно кончал разговор. Њы поделились с ним своими переживаниЯми на
фронте, а потом говорили большей частью о пустЯках, но всЯкий раз у него
был такой вид, будто он не договаривает чего-то самого главного.
Ћднажды ђовена, постоЯнно менЯ навещавшаЯ, принесла показать мне
ребенка. џ уже начал ходить на костылЯх и с нетерпением ожидал обещанный
мне замечательный протез, - менЯ уверЯли, что искусственную ногу не
отличить от настоЯщей. Џротез этот был очень дорогой. Љ этому времени Я
уже примирилсЯ со своим несчастьем и не без гордости помышлЯл о том, как
буду пользоватьсЯ этим приспособлением из пружин и пробки; замечу в
скобках, что впоследствии оно, конечно, не оправдало моих ожиданий. џ
показал ђовене чертежи ноги, которые мне дали посмотреть.
ќто был на редкость счастливый длЯ менЯ день. ђовена была удивительно
мила и обаЯтельна, война и житейские невзгоды бесконечно далеки от нашего
цветущего и жизнерадостного сыночка. •отелось верить, что мир водворилсЯ
надолго. ђебенок подрастал, он уже узнавал родителей и пыталсЯ
объЯснЯтьсЯ, прибегаЯ к междометиЯм и односложным словам. …му можно было
прЯмо позавидовать. Ћн был очарователен, бесконечно мне дорог и забавен.
Љазалось, он отнЯл у менЯ весь мой эгоизм, сделавшись центром моей жизни.
Њы долго сидели на веранде; мне не хотелось отпускать своих гостей, и Я
проковылЯл на костылЯх, провожаЯ их до самых ворот.
‚ернувшись на веранду, чтобы взЯть оставленные там книги и бумаги, Я
увидел, что ѓлаз поджидает менЯ. ‚се времЯ, пока ђовена была со мной,
Џолифем наблюдал за нами.
- —то это за человек? - спросила ђовена.
- ќто "ежедневный наблюдатель", он же и "воскресный наблюдатель", -
отвечал Я. - Ћн готов отбивать хлеб у репортеров.
- Џусть себе смотрит, - сказала ђовена, - если это хоть немного
облегчает его участь.
Џосле ее ухода он подошел ко мне.
- џ рад видеть вас таким счастливым, Ѓлетсуорси! - сказал он.
- Ћчень вам благодарен, - отвечал Я с искренней признательностью, ибо в
счастье гораздо реже можно встретить сочувствие, чем в беде.
- ќто, право же, менЯ очень, очень радует.
- Њне приЯтно, что Я могу вас чем-то порадовать.
- Џоверьте, что это так, - настаивал он. - “ менЯ, видите ли, есть
совсем особые основаниЯ желать вам добра!
џ насторожилсЯ и удивленно уставилсЯ на него.
- џ должен вам очень много - и в прЯмом и в переносном смысле.
‚ его жестах и в интонациЯх мне почудилось что-то знакомое.
- ’ри тысЯчи фунтов, не говорЯ уже о процентах.
- ‹айолф ѓрэвз! - вскричал Я.
- „а... - Ћн примолк, ожидаЯ, как Я буду реагировать.
- ’ри тысЯчи фунтов золотом и золотоволосую девушку! Ќу, ее-то Я вам
готов простить.
- …ще бы! - проговорил ѓрэвз, указываЯ рукой на ворота, за которыми
скрылась ђовена.
Ћн тоже простил мне старую обиду. Ђ Я понимал, что Я гораздо счастливее
его и что бессмысленно теперь его преследовать.
ЏротЯнув руку над костылем, Я пожал ему левую руку.
- Љакой Я был глупый, желторотый юнец! - вымолвил Я.
- Ђ Я-то, со своими сумасшедшими планами! Ќо Я получил хороший урок.
Њы оглЯдели друг друга.
- Ђ теперь на кого мы похожи!
- •ороши, нечего сказать!
- Ђ чему мы научились за это времЯ? —его добились?
Њы замолчали, испытываЯ некоторую неловкость. ‘квозь маску бинтов
начали проступать знакомые черты. “ него были все те же манеры, - муштра
ничего не изменила. ‘ловно сговорившись, мы сели на веранде и принЯлись
беседовать. ‘ейчас мы были пленниками в этом госпитале, и нам оставалось
либо наладить дружеские отношениЯ, либо окончательно рассоритьсЯ. Ђ это
значило бы скучать в одиночестве.
- ‚ы побывали на ‡олотом Ѓерегу? - спросил Я.
- “ Љросби и Њитчесона Я обделывал недурные дела, - отвечал он. - Ќо
когда грЯнула война, все полетело к черту. џ обнаружил способности к
торговле. „а они и сейчас при мне. € мне удалось здорово наладить рекламу
даже в джунглЯх ‡ападной Ђфрики. ќто было новостью длЯ старинной фирмы и
принесло немалый доход.
- Ќу, а потом?
- Џодцепил брюшной тиф в ‘алониках. ђаботал агентом в €талии, пока не
забрали на действительную службу. Ђ потом - всего за три днЯ до перемириЯ
- получил вот эту штуку.
Ћн подробно рассказал мне о своей военной службе и о послевоенных
планах, и чем дольше говорил, тем все больше становилсЯ похожим на
прежнего ѓрэвза, с которым Я не виделсЯ целых шесть лет. ’еперь мне
казалось странным, как это Я не узнал его сразу, несмотрЯ на бинты. Ћн
уверЯл менЯ, что развивал в €талии весьма важную деЯтельность. ’ам он
приобрел много ценных и полезных знаний и намеревалсЯ их применить
впоследствии. …му не терпелось вырватьсЯ из госпиталЯ и снова взЯтьсЯ за
дела. …му сказали, что он не будет обезображен.
Ћн осталсЯ все таким же легковерным прожектером. Ћн считал, что теперь
можно, как никогда, быстро разбогатеть. „а он и всегда в это верил. Ћн
проповедовал, что "упорными усилиЯми" всего добьешьсЯ, - он и раньше так
говорил. „аже вызванные войной опустошениЯ, по его мнению, имели
положительную сторону. "Њы перестроим свое сознание и весь мир", - уверЯл
он. Ћн так мало изменилсЯ, что Я по контрасту почувствовал, какие глубокие
перемены произошли во мне самом, и с удивлением услыхал, что Я нимало не
изменилсЯ, - он с первого же взглЯда узнал менЯ в госпитале.
- ”асад, быть может, осталсЯ, каким был, - ответил Я, - но внутренне Я
изменилсЯ, жизнь крепко менЯ потрепала.
Ћн почти не расспрашивал менЯ о том, что было мною пережито за эти
годы; из предыдущих бесед он уже знал, в каком Я полку служил и как был
ранен. Ќекоторое времЯ мы избегали говорить об Ћксфорде. Ќо, видимо, его
так и подмывало затронуть эту щекотливую тему.
- ‚ы знаете, два месЯца назад, - начал он, - Я был в Ћксфорде. Џеред
моей последней операцией.
- Ќу, как вы его нашли?
- Ћн словно стал меньше. € там куда больше суеты, чем подобает
Ћксфорду. –елаЯ куча послевоенных студентов последнего курса, с усами, как
зубнаЯ щетка... ‚идел вашу Ћливию ‘лотер!
џ вопросительно хмыкнул.
- Ћна замужем. Њать ее торгует все в той же лавчонке. ЋливиЯ вышла за
колбасника, у которого лавка на углу ‹этмир-‹ейн, и, представьте себе,
всего через несколько месЯцев после... вашего отъезда. Њожет быть, она и
раньше об этом мечтала. Њне думаетсЯ, это мамаша нацелилась на вас. Ќе
знаю, право. ‘ловом, она замужем за мЯсником. ќтакий кудрЯвый парень,
румЯнец во всю щеку, в Ярко-синем переднике, а в лавке у него мраморные
прилавки, на которых лежат розовые колбасы. “ нее всегда были самые
примитивные вкусы, и Я полагаю, с ним она куда счастливее, чем была бы с
вами или со мной. “ж он-то ее не идеализировал.
ѓрэвз замолчал. џ засмеЯлсЯ.
- Ђ Я как раз этим и занималсЯ, - сказал Я. - „альше. ’ак, значит, она
вышла замуж за колбасника.
- „а, но по-прежнему субтильна. Ћна рассказывала мне, что всЯкий раз,
как муж собираетсЯ заколоть свинью, она заранее затыкает уши.
- ‚ы с ней разговаривали?
- Ќу конечно. Ћна сидит в лавке за конторкой и ведет книги. Ћчень мне
обрадовалась. Ќи тени обиды. "Љо мне заходЯт многие из наших прежних
покупателей", - уверЯла она. € спросила, побывал ли Я у ее маменьки.
- Ђ вы у нее были?
- € не подумал! Њне никогда не нравилась ее маменька.
- Ђ дети у нее есть?
- ’рое, не то четверо. ‚о времЯ войны она вела все дела со своим
дЯдюшкой, а муженек приезжал в отпуск, закалывал парочку свиней и все
такое. „ети очень милы, Ѓлетсуорси, розовые и золотоволосые. ‡доровые, как
всЯ их порода. Ќе то, что этот ваш маленький джентльмен - комочек нервов!
- Ќо как она была прелестна, ѓрэвз!
- Ћна порЯдком располнела. ’еперь вам было бы трудновато ее
идеализировать, Ѓлетсуорси.
- Ћна была приветлива с вами?
- ‘прашивала про вас. "Ќу а что, говорит, ваш приЯтель, - тот, что
открыл вместе с вами магазин?"
- Љак вы думаете, рассказала она о нас своему муженьку?
- Ќи словечка. Ѓыло бы слишком сложно все это объЯснЯть, а вкусы у нее
были всегда примитивные. „а, может быть, она и сама толком не понЯла, что
такое стрЯслось.
- ‚ы думаете, она все скрыла?
- Џопросту забыла. ‚споминать обо всем этом было бы слишком
утомительно, да и не очень-то приЯтно. ќта историЯ потерЯла длЯ нее всЯкий
интерес, - разве что с мужем у нее могли быть из-за нее стычки. Ќаверное,
она перестала об этом думать еще до того, как вы уехали из Ћксфорда.
- ѓоворЯт, ум человеческий не менее разборчив, чем желудок.
- „ело в том, что жизнь дает слишком уж богатую пищу нашему уму, -
продолжал он. - Ќам приходитсЯ волей-неволей сбрасывать кое-какой балласт.
Ѓыть может, когда-нибудь путем трепанации черепа удастсЯ расширить
мозговую коробку и выращивать более вместительный мозг. ’акой, что сможет
охватить все на свете. Љто знает? Њне говорили, что это вполне возможно -
в будущем. Ќо в наши дни умнее всего тот, кто умеет упрощать жизнь. Ђ
такова была, есть и останетсЯ ЋливиЯ. …сли не отбрасывать всЯкие там
трудности, то придетсЯ их принЯть, как-то принарЯдить или лицемерно их
скрывать. ќто только усложнЯет жизнь, мешает нам жить... „а и что в этом
хорошего? € к чему это нас приводит? Џо существу говорЯ, Я человек дела,
Ѓлетсуорси. Љаждый из нас должен идти своей дорожкой, что бы у него ни
было на душе. € что за польза человеку, если он будет разрешать мировые
проблемы и проворонит свое маленькое дело? Ђ все эти серьезные вопросы
только излишний балласт! ‚ лучшем случае, они вызывают у нас смутные
порывы и желаниЯ, которые неизбежно приводЯт к разочарованию и
недовольству.
- Ќо если уж Я так устроен, что не умею отбрасывать?
- „а. ’ут уж, пожалуй, ничего не поделаешь.
- Ќо если человек чувствует, что он должен во всем разбиратьсЯ?..
Џоложим, вы отбросите разные сложные вещи, положим даже они на времЯ
отвЯжутсЯ от вас, но они по-прежнему окружают вас, движутсЯ наперекор вам
или же совершенно не считаЯсь с вами. Њожет быть, их не так-то просто
изгнать, как вы думаете. Ќапример, пулЯ могла бы сразить господина мЯсника
или же бомба могла бы угодить в детскую на ‹етмир-‹ейн. ‚ы шли своей
дорожкой на ‡олотом Ѓерегу, но куда девалась эта ваша благонадежнаЯ
дорожка, когда разразилась война? џ еще до войны размышлЯл над судьбами
человечества, тревожилсЯ и бунтовал, а вы, видите ли, пытались все
благоразумно упростить...
- Ќасколько мог.
- Ђ между тем нас постигла почти одинаковаЯ судьба - только у вас
пострадало веко и рука, а у менЯ - нога.
- Ќу, а _вы_ что делали перед мировой войной?
- Џутешествовал. Џобывал гораздо дальше, чем этот ваш ‡олотой Ѓерег. ‚о
всЯком случае, на войну Я пошел с открытыми глазами.
- …ще вопрос, ЯвлЯетсЯ ли это преимуществом, но не будем спорить, -
сказал ѓрэвз.
‡атем, подстрекаемый его вопросами, Я начал рассказывать ему об острове
ђэмполь и обо всех приключениЯх, какие описаны в этой книге. Ѓыть может, Я
рассказывал не совсем так и не в такой последовательности, - ведь Я в
первый раз пыталсЯ передать свои впечатлениЯ, и, уверЯю вас, это было не
легко. Њожет быть, если бы не ѓрэвз, Я так и не взЯлсЯ бы писать эту
повесть. џ постаралсЯ бы забыть всю эту историю, как были преданы забвению
тысЯчи подобных историй, хотЯ пережившие их люди еще здравствуют поныне.

12. †€‡Ќњ €„…’ „Ђ‹њ…

џ был рад возобновить знакомство с ‹айолфом ѓрэвзом, и это менЯ
оживило. ђазумеетсЯ, нам было о чем поговорить друг с другом. Њне его
недоставало все эти годы, хотЯ Я и не отдавал себе в этом отчета. Ћба мы
выросли, сильно возмужали, пережили много тЯжелого и приобрели богатый
жизненный опыт, но мы сохранили основные черты своего характера и, как и в
дни юности, дополнЯли друг друга. џ был по-прежнему впечатлителен и мало
самостоЯтелен; а он все так же убежден в своей необычайной практичности и
все так же безудержно предприимчив. Њысль о трепанации черепа длЯ
расширениЯ нашего умственного и творческого диапазона была весьма
характерна длЯ него. Ћн хотел использовать свой опыт по распространению
швейных машинок на ‡олотом Ѓерегу длЯ планомерной реорганизации всей
мировой экономики. ’еперь он носилсЯ с проектами сбыта не только книг, но
и всех других товаров на совершенно новых началах, и Я слушал его с
живейшим интересом, твердо решив не вкладывать своего капитала ни в одно
из его смелых начинаний.
Џоследние недели моего пребываниЯ в ђикменсуорте, пока Я привыкал к
своей искусственной ноге и устраивал вместе с ђовеной наше теперешнее
жилище в —излхерсте, мне приходилось подолгу с ним беседовать. Ћказалось,
что Я мог говорить ему о себе решительно все. Ћн обладал удивительной
способностью понимать менЯ с полуслова, вспыхивал, как бенгальский огонь,
освещаЯ вопрос с разных сторон, что было мне совершенно недоступно. Ћн во
многом со мной соглашалсЯ и вместе с тем глубоко расходилсЯ со мной во
мнениЯх. „а, мир - это остров ђэмполь, а цивилизациЯ - всего лишь мечта; и
тут же он, не переводЯ духа, пускалсЯ в рассуждениЯ о том, как превратить
эту мечту в действительность. ’ак же, как и Я, он был стоиком, но ни у
кого Я не встречал столь агрессивного стоицизма.
Ђ пока что его денежные дела, по-видимому, были плоховаты. Ћн
разрабатывал все новые многообещающие проекты стремительного развитиЯ
рекламного дела по продаже автомобилей, шикарных отелей, аэропланов,
консервов, портативных складных ванн длЯ маленьких квартир, - поле его
деЯтельности расширЯлось с каждым днем. ќти коммерческие планы шли
вперемежку с проектами, зародившимисЯ у него в мозгу под влиЯнием моих
пессимистических выводов: о необходимости полной реорганизации ‹иги Ќаций
и окончательного обузданиЯ Ђрдама, который будет навеки закован в цепи, а
также пересмотра всех религиозных догм. Љазалось, он ничуть не сомневалсЯ,
что всех мегатериев на свете можно не только истребить, но самым
гигиеничным путем избавитьсЯ от их трупов и что всех зловредных капитанов
и слабоумных старцев можно усмирить, положить на обе лопатки или вовсе
упразднить.
‚скоре у него снЯли бинты с лица и заменили их большим зеленым
козырьком, и рука у него была теперь только на черной перевЯзи. Ћн все
больше и больше становилсЯ похож на прежнего ѓрэвза, только его лоб,
раньше такой гладкий, теперь пересекал красный шрам, придававший ему
несколько сердитый вид; вероЯтно, он останетсЯ у него еще на несколько
лет. ќтот нахмуренный лоб странно контрастировал с доверчивым выражением
его рта.
‚ремЯ от времени Я находил нужным поддерживать его небольшими денежными
суммами; он был крайне щепетилен в отношении этих авансов и приписывал их
к сумме крупных долгов.
- џ надеюсь, Ѓлетсуорси, - говорил он, бывало, - что недалек тот день,
когда вы дадите мне расписку в получении всей суммы сполна, до последнего
пенни, с начислением четырех с половиной процентов, включаЯ день уплаты.
‡атем вы поставите мне бутылку самого лучшего шампанского, какое найдетсЯ
в продаже. Њы разопьем его вдвоем, и это будет счастливейшаЯ минута в моей
жизни.
“ него было мало свЯзей, и ему не на кого было оперетьсЯ в эти трудные
дни послевоенной перестройки. џ, со своей стороны, теперь убедилсЯ, как
выгодно иметь многочисленную родню. ЊоЯ жена внушила горЯчую симпатию леди
Ѓлетсуорси, под руководством которой раньше шила бинты, и подружилась с
миссис ђомер. ђомер благополучно вернулсЯ с фронта, да еще в чине
полковника; он отличилсЯ во времЯ последнего похода на „амаск, а фирма
"ђомер и ѓодден" до неприличиЯ нажилась на войне. Џримерно так же
сложилась судьба и других моих кузенов. …стественно поэтому, что всем
хотелось что-то сделать длЯ героЯ, пострадавшего на войне. Ќекоторые мои
родственники, например суссекские Ѓлетсуорси, потерЯли сыновей, и Я почти
автоматически оказалсЯ младшим директором полуторавековой фирмы коньЯков и
вин "Ѓлетсуорси и Љристофер". Џрошли те времена, когда младших отпрысков
английских семей посылали за границу. Ќа них теперь был спрос на родине.
‘частливый поворот моей карьеры казалсЯ мне столь же незаслуженным, как и
мои былые злоключениЯ, и Я старалсЯ сохранЯть свой внутренний стоицизм и
внешнюю учтивость.
џ поспешил сделать ѓрэвза представителем нашей фирмы, и он блестЯще
справилсЯ со своей задачей; по его инициативе был введен целый рЯд новых
марок, например: "Њарс", "ћпитер" и "‘тарый ‘атурн", хорошо знакомых
любителЯм крепких, доброкачественных, выдержанных коньЯков. Ћн и сейчас
состоит нашим коммерческим консультантом.

13. ‚Ћ‡‚ђЂ™…Ќ€… Ѓ›‹›• “†Ђ‘Ћ‚

ђовена убеждена, что если бы не ѓрэвз, Я давно бы забыл об острове
ђэмполь. Љак любЯщаЯ жена, она считает своим долгом всеми силами
изглаживать из моей памЯти весь этот комплекс воспоминаний и
представлений. џ согласен, что повседневность беспощадно истреблЯет
всЯкого рода фантастические идеи, но все же она не в силах окончательно
вытеснить из моего сознаниЯ все то, что так глубоко менЯ захватывало.
Џравда, мало-помалу рутина затЯгивает менЯ, рутина, которой так богата
новаЯ фаза моего существованиЯ, и Я уже вижу себЯ пожилым обывателем,
которому, кажетсЯ, не на что пожаловатьсЯ. †ена и дети, прекрасно
обставленный дом в —излхерсте, дело, которым Я должен заниматьсЯ, чтобы
моЯ семьЯ могла вести обеспеченную жизнь, друзьЯ и знакомые, прогулки и
развлечениЯ - все это отнимает у менЯ немало времени; запутаннаЯ сеть
насущных интересов держит в плену мое бодрственное сознание большую часть
днЯ. € все же Я чувствую, что где-то у менЯ в душе все еще лежат мрачные
тени ущельЯ, и, несмотрЯ на уверенность и благополучие нашей жизни, Я
никак не могу забыть крик юнги ночью на борту "‡олотого льва", мертвые
тела на полЯх сражений, и свои раны, и свое отчаЯние.
Ќа улицах ‹ондона мне частенько ударЯет в нос запах мегатериев (чаще,
чем Я осмеливаюсь себе признатьсЯ), и за декорациЯми послевоенного
благополучиЯ мне слышатсЯ порой шаги капитана, совершающего все новые
зверства. џ не только не могу забыть остров ђэмполь, но иногда мне
кажетсЯ, что реальный мир вот-вот исчезнет из моего сознаниЯ, и Я начинаю
судорожно цеплЯтьсЯ за него. Ѓыл случай, когда мне лишь с величайшим
трудом удалось удержатьсЯ в этом мире.
Ѓыть может, мои изувеченные товарищи и умудрЯютсЯ забыть войну и то
звериное лицо, каким повернулась к ним жизнь, - мне это никак не удаетсЯ.
ЌесмотрЯ на страстное желание ђовены, Я, по правде сказать, врЯд ли
склонен это все позабыть. …сли бы даже какой-нибудь психиатр предложил мне
изгнать из моего сознаниЯ все следы систематического бреда, если бы он
уверил менЯ, что Я больше не буду жить двойственной жизнью и
действительность станет длЯ менЯ такой же прочной и надежной, какой она
представлЯетсЯ молодому животному, - Я уверен, что не согласилсЯ бы на
это. Њне приходилось читать, что человек, едва не погибший в пустыне, или
исследователь, претерпевший неописуемые лишениЯ полЯрной зимы, всю жизнь
будет стихийно стремитьсЯ к месту своих страданий. Џосле всего пережитого
обыденнаЯ жизнь кажетсЯ пресной и скучной, сильные, глубокие впечатлениЯ
всегда живы в его душе. ’ак случилось и со мной. Ћстров ђэмполь неудержимо
притЯгивает менЯ. “ менЯ такое чувство, что менЯ ждет там настоЯщее дело и
что всЯ моЯ теперешнЯЯ жизнь с ее комфортом и удовольствиЯми отвлекает
менЯ от моей основной жизненной задачи. џ чувствую, что мне никогда уже не
забыть острова ђэмполь, что мне еще предстоит свести с ним счеты. Ђ
покамест остров ждет менЯ. „лЯ этой цели Я создан, длЯ этого только Я и
существую, мыслю и чувствую.
Џравда, в течение нескольких лет Я добросовестно старалсЯ помогать
психиатрам, старалсЯ отгонЯть эти видениЯ, вытеснЯть их из главного потока
моего существованиЯ, так, чтобы они мало-помалу исчезли. Њне казалось, что
моЯ любовь к ђовене поможет мне начать новую жизнь. ’еперь Я понЯл, что
длЯ менЯ совершенно невозможно начать новую жизнь. Њы оба с ней поверили в
эту иллюзию. ђовена тоже во власти навЯзчивых мыслей, хотЯ и не вполне это
сознает.
ђовена ревниво оберегает наше счастье, ибо оно куплено дорогою ценой.
Љак-никак Я лишилсЯ ноги, нам пришлось с этим примиритьсЯ. Ќо все же Я
уцелел, и когда на менЯ находит очередной приступ мрачного настроениЯ,
когда Я готов проклЯсть весь мир, - она называет это черной
неблагодарностью.
’ак остров ђэмполь, словно тень, стоит между нами, и нам никак не
удаетсЯ достигнуть полного душевного единениЯ и взаимопониманиЯ, которых
мы так жаждем. …й представлЯетсЯ, что это злое наваждение, от которого она
призвана менЯ избавить. Ћна не может понЯть, в чем состоит его обаЯние.
’о, что ей не удаетсЯ заставить менЯ о нем позабыть, она воспринимает как
свое поражение. ‚от почему она из всех моих друзей считает ѓрэвза своим
врагом. Ћна интуитивно чувствует, что именно с ним Я делюсь тем, что
скрываю от нее, и ей никогда не понЯть, что беседы с ним не усиливают мои
страданиЯ, но приносЯт мне облегчение. Џо ее мнению, он портит нашу жизнь.
Ћн разоблачает фальшь этой жизни. ‚ присутствии ѓрэвза ей даже изменЯет
обычное ее достоинство. Ћна держитсЯ с ним подчеркнуто вежливо. Ђ за его
спиной открыто высказывает свою антипатию.
- ’ы сам говоришь, что этот человек обманул и разочаровал тебЯ, -
говорит она, - и все-таки считаешь его своим другом и даже взЯл его к себе
на работу.
- Ћн прекрасно ведет дела.
- …ще бы ему не старатьсЯ. Џодумай, сколько вреда он тебе причинил!
џ молчу.
- џ никак не могу понЯть мужчин, - продолжает она, - вы в иных случаЯх
проЯвлЯете какую-то странную терпимость и совсем уж неразумное упрЯмство!
’олько одному ѓрэвзу мог Я рассказать о скрытом душевном кризисе, какой
Я пережил в свЯзи с процессом ‘акко и ‚анцетти в Њассачусетсе, о том, как
волновалсЯ в дни суда, отсрочек, всей этой волокиты, закончившейсЯ
пересмотром дела и казнью. џ не буду излагать обстоЯтельства этого
процесса. Ћни всем хорошо известны. ‚озможно, что дело обстоЯло совсем не
так, как мне представлЯлось. Ќо Я пишу историю своего сознаниЯ - обо всем,
что совершалось у менЯ в душе, и не собираюсь рассказывать о том, что
происходило в зале массачусетского суда. ‚месте с миллионами других людей
Я убежден, что ‘акко и ‚анцетти не виновны в преступлении, за которое
понесли наказание, что их судили пристрастно и вынесли несправедливый
приговор и что пересмотр их дела поставил под сомнение умственные и
нравственные качества целого народа. …сли Я ошибаюсь, то вместе со мной
ошибаютсЯ такие люди, как ”ранкфуртер из ѓарвардского университета или
знаменитый юрист ’омпсон, изучившие до мельчайших подробностей этот
невероЯтно затЯнувшийсЯ и запутанный процесс. € особенно менЯ потрЯсла та
невообразимаЯ черствость, бесчеловечность и мстительность, какую проЯвили
во всем мире богатые и влиЯтельные люди, словно сговорившиесЯ уничтожить
этих "радикалов".
ЏризнатьсЯ, менЯ не так волновало, что обвинЯют ни в чем не повинных
людей, как возмущало все, что говорилось по этому поводу. ќто все больше
менЯ удручало. џ потерЯл сон. Џо ночам менЯ мучали кошмары. џ чувствовал,
что это неразумно с моей стороны, но ничего не мог поделать.
џ постоЯнно размышлЯл над запутанными перипетиЯми этого дела, и
мало-помалу остров ђэмполь оживал в моем сознании. ‚се нарастало чувство
раздвоенности. ‘квозь расплывчатые очертаниЯ окружающих менЯ предметов все
Явственнее проступали высокие скалы и над ними полоска голубого неба. €
когда Я, бывало, ехал утром в ‹ондон и сидел с газетой в руках,
прислушиваЯсь к разговорам своих коллег-дельцов, мне вдруг начинало
казатьсЯ, что это не поезд грохочет, а шумит в ущелье поток и что Я вновь
сижу за круглым столом в верхней трапезной, а старцы обсуждают вопросы
государственной безопасности.
џ изо всех сил боролсЯ с этими навЯзчивыми воспоминаниЯми. Њне не
хотелось забывать остров ђэмполь, но вместе с тем Я боЯлсЯ, что эти
представлениЯ нахлынут с прежней силой и всецело овладеют моим сознанием.
џ знал, что в Ђнглии нет ни одного психиатра, который мог бы мне помочь.
џ всЯчески старалсЯ скрыть свое душевное смЯтение от ђовены, не без
оснований опасаЯсь, что она ополчитсЯ на менЯ. Ђ ну как она сочтет ‘акко и
‚анцетти нашими врагами, решит, что ее долг образумить менЯ, и приметсЯ их
обвинЯть! …ще, чего доброго, между нами разгоритсЯ спор, и в пылу полемики
она обнаружит резкость суждений и жестокость, как часто бывает с
женщинами. Ђ это прЯмо убило бы менЯ!
џ все же продолжал заниматьсЯ делами, стараЯсь не отрыватьсЯ от живой
действительности. Ќо стоило мне уснуть, остатьсЯ одному или пойти на
прогулку длЯ отдыха, Я мгновенно покидал Ђнглию и вновь оказывалсЯ в столь
знакомом ущелье. џ ловил себЯ на том, что громко разговариваю с
островитЯнами, и мне стоило невероЯтных усилий вернутьсЯ к
действительности. €ногда Я вскрикивал без всЯкого повода. Ќесколько раз Я
не на шутку испугал свою секретаршу, котораЯ воображала, что Я обдумываю
деловые вопросы.
Џейзаж острова ђэмполь оставалсЯ точно таким же, как и до войны. Ќо —ит
куда-то исчез, и Я уже больше не пользовалсЯ преимуществом ‘вЯщенного
Ѓезумца. •отЯ война уже кончилась, Ђрдам по-прежнему был у власти, теперь
он энергично развивал идеи —ита, которые прежде отвергал с таким
презрением. ‚ следующую войну предполагалось совершить грандиозный поход
по плоскогорью, причем Ђрдам изобрел длЯ нас какое-то идиотское
вооружение, а вести нас в бой должен был свЯщенный древесный ленивец. ‚
совет старцев теперь входили еще судьи, законоведы и какие-то чудные люди
с выдающимисЯ челюстЯми, которые жевали резину и откусывали кончики сигар.
Њне чудилось, что Я стою в толпе, со всех сторон менЯ пихают и толкают
коричневые вонючие дикари, которых за это времЯ стало еще больше; Я
становилсЯ на цыпочки и вытЯгивал шею, стараЯсь разглЯдеть, что там
происходит. Ќо мне никак не удавалось протиснутьсЯ в первые рЯды. Ђ те
двое, идущие к месту своей казни, представлЯлись мне какими-то жалкими,
захудалыми, неопытными миссионерами, горе-фанатиками, неведомо как и
откуда попавшими на остров. ЊоЯ фантазиЯ облекла их в потертые рЯсы. ‘акко
казалсЯ хмурым, угрюмым и озадаченным, а у ‚анцетти было кроткое лицо
мечтателЯ, и взглЯд его был устремлен на озаренную солнцем полоску зелени,
окаймлЯвшую вершину плоскогорьЯ. Ћбоих Я видел совершенно отчетливо. …сли
бы Я умел рисовать, то и сейчас мог бы набросать их портреты: они стоЯт
передо мной, как живые.
Њне казалось, что вот уже шесть жутких лет они все идут и идут сквозь
враждебные толпы навстречу своей судьбе, к ожидающей их "укоризне". €х не
торопили, но не давали им ни минуты покоЯ. ’уземцы орали на них. ‘импатии
народа не были на их стороне: правда, в толпе сновали люди, выдававшие
себЯ за их друзей, но они только подливали масла в огонь, преследуЯ свои
корыстные цели. ‚переди неизменно шагал "воздающий укоризну" с дубиной на
плече, а шествие замыкал отрЯд приспешников Ђрдама.
- —то они сделали? - спрашивал Я.
Ћтветы бывали различные, но смысл их оставалсЯ всегда одним и тем же:
- Џришли учить нас, что в ущелье жить нехорошо! Џришли охотитьсЯ на
свЯщенных мегатериев! Џришли уговаривать нас, чтобы мы больше не ели
"даров „руга"! ђазве можно жить без "даров „руга"?
- ‚озмутительно! - восклицал Я, и сердце щемило при мысли, что Я
разделЯю вину дикарей. ’ак вот какаЯ участь ждет того, кто вздумает
выбратьсЯ за пределы ущельЯ!
- Њы покажем этим миссионерам, как таскатьсЯ к нам, мутить наш народ и
нарушать наши обычаи! ‚зглЯните на их мерзкую одежду! ‚зглЯните на их
бледные лица! „а от них даже запаха не слышно!
Ќаконец дело доходило до казни, и мне мерещилось, что мы всем скопом
кидались на них, разрывали на мелкие кусочки, делили их между собой, и все
принимавшие участие в избиении поедали их мЯсо. "…шь, - сказал какой-то
голос, - раз ты не мог спасти их!" ’ак искаженно преломлЯлись в моей
фантазии действительные событиЯ, принимаЯ чудовищные формы. ’олпа увлекала
менЯ на площадку перед храмом богини, где происходило убийство и дележка,
и кусок, который сунули мне, до ужаса напоминал те трепещущие клочьЯ
человеческих тел, разорванных снарЯдами, которые Я видел за какую-нибудь
минуту до того, как получил ранение. "…шь, раз ты принимал участие в этом
деле!" € это повторЯлось снова и снова. ‘перва мгновенно происходило
убийство, потом бесконечно долго омерзительное таинство. ‚сЯкий раз
приходилось участвовать в нем. “частвовали все до одного. џ чувствовал,
что терЯю рассудок. Ћднажды ночью Я громко закричал: "џ не буду есть! Ћ!
Ќе буду есть!" - и проснулсЯ.
џ встал и некоторое времЯ, ковылЯЯ, бродил из угла в угол, боЯсь, что
если лЯгу, то снова увижу этот сон, который без конца повторЯлсЯ, с
чудовищным однообразием, насыщенный все нарастающим ужасом. ђовена
бесшумно поЯвилась в дверЯх.
- —то это ты сейчас ел?
- „а ничего, - успокаивал Я ее. - ќто, должно быть, от желудка.
—то Я ел во сне? ђазве можно об этом рассказать?
- Ќе пойму, в чем дело, - сказал Я и наскоро сочинил какое-то
объЯснение. - ЋпЯть культЯ разболелась!
- Ћх, уж эти мне доктора! Ќадо бы их притЯнуть к суду за все убытки!
- Ќе думаю, что от этого ноге станет лучше.
- ’ы так спокойно все принимаешь!
џ повернулсЯ к ней спиной и стал глЯдеть в окно - в темноту ночи.
ђовена и не подозревала, какими видениЯми полон был ночной мрак! ЋпЯть
толпа увлекла менЯ к храму богини. ЋпЯть приближалсЯ момент казни!
‚анцетти взглЯнул на менЯ. џ был до того поглощен всем происходившим, что
вздрогнул, когда жена обратилась ко мне:
- Ѓедненький ты мой!
џ повернулсЯ к ней с виноватым видом и следил за ее движениЯми, пока
она наливала мне какое-то снотворное и всЯчески менЯ успокаивала.
Ќемного спустЯ Я опЯть встал с постели и стал бродить по комнате,
стараЯсь ступать бесшумно, чтобы снова не потревожить жену...
’ак Я провел ночь, когда умерли ‘акко и ‚анцетти.
Ќа следующий день у менЯ было деловое свидание с ѓрэвзом, и Я поделилсЯ
с ним своими мучительными переживаниЯми.
- ‘обытиЯ, подобные этому суду и казни, происходЯт чуть не каждый день,
- сказал он. - ‚ них нет ничего особенно ужасного. Џо существу говорЯ, это
все равно что раздавить мышь. ЌелепаЯ социальнаЯ система хочет себЯ
отстоЯть и уничтожает своих врагов, хотЯ они пока еще очень слабы. ‚ы
мыслите метафорами и образами, которые не столько освещают действительные
событиЯ, сколько искажают их... ‚ конце концов вы ведь не вполне уверены,
что эти люди так-таки ни в чем не повинны. Љ тому же не все человечество
было против них. „ело несколько раз надолго откладывали; у них были
адвокаты и приверженцы. …сли жестокость и предрассудки в конце концов
одержали верх, то лишь после долгой борьбы. Ђ подумайте о гладиаторах,
распЯтых на дороге в ђим после восстаниЯ рабов? ђазве у них были
защитники? Џойдемте-ка лучше со мною в зоологический сад. Џознакомьтесь,
Ѓлетсуорси, поближе с историей и природой, и тогда вас не будут так
угнетать текущие событиЯ.
Ћн втЯнул менЯ в спор. Ћн заставил менЯ осознать мои ужасные видениЯ и
подверг их суровой критике. Њы долго спорили, и Я чувствовал, что
галлюцинации постепенно терЯли власть надо мной. џ крепко спал в эту ночь,
припадок миновал. “тром Я проснулсЯ в грустном настроении, но совершенно
здоровый и мог спокойно разговаривать с ђовеной о наших повседневных
делах.

14. ЃЋ„ђЂџ €Ќ’…ђЊ…„€џ

Ќедавно мне пришлось провести вечер с ѓрэвзом. џ получил от него
письмо, в котором он приглашал менЯ отобедать с ним.
‚ последнее времЯ он пошел в гору. Ћн становитсЯ видной фигурой в той
среде, какую именуют "послевоенным торговым миром". Ћн весьма успешно
распространЯет модные товары и сделалсЯ влиЯтельным членом прогрессивного
Љлуба коммерсантов; он выступает на собраниЯх дельцов, освещаЯ проблемы
послевоенной экономики и намечаЯ перспективы ее развитиЯ. Џишет статьи и
ЯвлЯетсЯ автором двух глубокомысленных, оригинальных и талантливых книг на
тему о современной экономической и политической ситуации. Љниги эти
вызвали серьезное обсуждение и одобрительную оценку критики. Ќасколько мне
известно, он первый (но, думаетсЯ, не последний) вошел в литературу, начав
с сочинениЯ реклам. Ћн порЯдком пополнел, уже может держать перо правой
рукой, искусственное веко придает его лицу несколько насмешливое
выражение, а шрам на лбу из огненно-красного стал бледно-розовым. Ћн
подстриг свою каштановую бороду a-la „авид и уверЯет менЯ, что скоро все
мы снова вернемсЯ к бороде.

"„орогой Ѓлетсуорси, - писал он. - џ давно обещал вам выплатить весь
свой долг. ’огда вы улыбнулись. Ќо сейчас вам придетсЯ еще разок
улыбнутьсЯ. ‚ настоЯщее времЯ мне ничего не стоит выплатить вам две трети
своего основного долга, но пусть эти деньги пока остаютсЯ у менЯ в деле и
помогут мне приобрести недостающую тысЯчу, чтобы вернуть вам всю сумму с
процентами. Џо этому случаю разопьем с вами бутылку шампанского. Џриходите
пообедать со мной в Ќациональный клуб либералов. ‚ это времЯ года столики
вынесены на террасу, над которой натЯнут тент. ‘идЯ на открытом воздухе,
мы будем смотреть, как мимо нас пробегают Ярко освещенные трамваи, как
сквозь листву платанов мигают огни города, как они отражаютсЯ в реке под
нашим милым старым, почерневшим от времени мостом, который все эти
проклЯтые художники и прочаЯ публика собираютсЯ заменить каким-то
уродливым порождением современного ренессанса, - но у менЯ есть
собственный план нового моста. ЏридетсЯ уж его снести, но этот уголок
слишком живописен, чтобы позволить этим господам его оберлинивать.
‡а качество обеда в Ќ.Љ.‹. не могу поручитьсЯ, сервировку там не
назовешь пышной, но обстановка уютнаЯ, а вот за шампанское Я отвечаю.
€так, в четверг, в восемь вечера.
Џреданный вам - ‹айолф ѓ."

‚ыглЯдел он превосходно и, казалось, был вполне доволен собой.
‡дороваЯсь со мной, он ласково и внимательно вглЯдывалсЯ мне в лицо.
- ‚ы, Я вижу, стрЯхнули с себЯ ‘акко и ‚анцетти, - заметил он и повел
менЯ на террасу. џ нашел, что это приЯтное местечко.
- ќто очень занЯтный клуб, - начал он. - ‡десь до сих пор еще
господствуют политические традиции восьмидесЯтых годов, причем эти
политиканы любуютсЯ мостом шестидесЯтых годов и воображают, что они в
авангарде прогресса. Љак хороша мглистаЯ симфониЯ летних сумерек, куда
вносЯт свою приглушенную ноту устарелые трамваи, тихонько пробегающие
мимо. ‚ы обратили внимание на эти седые головы, на эти смуглые восточные
лица, на этих евреев классического, чисто библейского типа и на этих
неунывающих пижонов? ’ам в саду, на скамейках, шепчутсЯ молодые парочки.
ЏонЯтное дело, они шепчут друг другу старые-престарые слова.
Ћн заказал к супу херес и откопал в прейскуранте превосходные вина
марки „ейц и ѓельдерман 1911 года.
Ћн заразил менЯ своей жизнерадостностью. џ приободрилсЯ. “же не в
первый раз общество ѓрэвза действовало на менЯ благотворно. Ћн говорил об
упадке либерализма и ухитрилсЯ изобразить эту гибель человеческих иллюзий
не в трагических тонах, а скорей в юмористических и даже с оттенком
оптимизма.
- ‚зЯть, например, вот этот клуб, - это какое-то старое, забытое в углу
знамЯ прогресса. …му уже больше нечего сказать, и он торчит здесь, как
некий ветхий годами, но вечно юный мегатерий, просто потому, что не знает,
как ему сойти со сцены и куда деватьсЯ.
- ’ак, по-вашему, либерализм умер?
- Ћ нет. ‹иберализм бессмертен. ‚сегда найдутсЯ люди, которые будут
протестовать против господствующего порЯдка вещей. Ќо Я имею в виду сию
почтенную партию, с ее организациЯми, традициЯми, со всеми ее
гладстоновскими замашками и позами a-la „жон Ѓрайт. - Ћн понизил голос и
покосилсЯ на соседний столик. - „ело в том, что либерализм попал в руки
старьевщиков. Ћни почистили его бензином и преподносЯт эти жалкие
устарелые лозунги как последнее слово прогресса. •отите маслин?
- ’ак, выходит, что либерализм жив?
- “ вас в крови. € у менЯ. ‚ крови каждого мыслЯщего одаренного
человека.
- ‚ы умудрЯетесь все окрашивать в розовый цвет.
- Ђ вы умудрЯетесь ничего не видеть за окружающими нас вещами.
- Ќу, уж остров ђэмполь-то Я всегда вижу сквозь окружающие нас
предметы.
- € Я тоже. Ќо Я вижу и небо над ним.
- ‘кажите мне, ѓрэвз, вы верите, что род человеческий когда-нибудь
выберетсЯ из ущельЯ?
- Љонечно, если только наше солнце не погаснет и не вздумает взорватьсЯ
и если ничего не случитсЯ с нашей планетой.
џ покачал головой. Ћн наклонилсЯ над столом и пристально на менЯ
поглЯдел.
- ‘кажите мне, Ѓлетсуорси, вы серьезно верите, что на нашей земле все
вечно будет так же, как сейчас?
- Ќе всЯкую перемену можно назвать прогрессом. Ќе напоминает ли вам
человеческаЯ жизнь музыкальную тему с кое-какими вариациЯми?
ѓрэвз помолчал. Ќам снова подали кушаньЯ, и официант вертелсЯ около
стола. Ћстатки спаржи были убраны, и поЯвилось новое блюдо, сейчас не
припомню какое.
- …сть вещи, о которых не всЯкому скажешь, - начал ѓрэвз и снова
замолчал, словно приглашаЯ менЯ обдумать его замечание. - ‚ы менЯ давно
уже раскусили. џ легкомыслен, опрометчив, так ведь? Ќе слишком-то надежен.
Ђ иногда чуть что не мошенник.
- Ќет, вам далеко до мошенника.
- Ѓлагодарю вас. Ќо таков уж Я есть. Ѓыть может, несколько безрассуден,
тщеславен, люблю поговорить. ‚ы сами знаете, что вы куда солиднее менЯ. Ќо
все-таки Я не совсем уж пропащий человек. €ной раз могу даже дельный совет
дать такому основательному человеку, как вы.
- ‚ы, пожалуй, назовете менЯ ретроградом.
- Ќет, Я считаю, что вы гораздо устойчивее и уравновешеннее менЯ. Ќо
вам недостает предприимчивости. ‚ам недостает предприимчивости, и вы даже
не верите, что она необходима в жизни. Ђ Я вам говорю, что в нашем мире
процветает всЯкого рода предприимчивость. Џусть беспорЯдочнаЯ, сумбурнаЯ,
неорганизованнаЯ, даже бесцельнаЯ, - но все-таки предприимчивость. € она с
каждым днем приобретает все более разумный характер. ‘тановитсЯ все менее
сумбурной. ‚се менее своекорыстной. Љультурный уровень повышаетсЯ, растет
общественнаЯ инициатива, накапливаютсЯ силы.
- џ вижу, вы все такой же неисправимый фантазер! - прервал его Я и тут
же попросил продолжать.
- ‚ы хорошо знаете библию? - вдруг спросил ѓрэвз.
- Љогда-то знал.
- Ѓольше двух тысЯч лет назад ваш остров ђэмполь посетил человек,
которого почитали мудрецом. Ћн утверждал, что люди живут не в ущелье, а в
темной пещере и нет у них ни надежды, ни выхода, и не заглЯдывает к ним
даже луч отдаленной звезды. ‘уета сует и всЯческаЯ суета. Ќо теперь ведь и
вы признаете, что из ущельЯ видно Ясное небо. ‚ы рассказывали плешивым
старцам о благах цивилизации, а говорить людЯм о чем-нибудь хорошем,
значит наполовину уже это осуществить.
- …сли бы Я только мог этому поверить!
- џ согласен, что вы тЯжело пострадали на войне. ќто ваша личнаЯ
трагедиЯ. Ќо... - Ћн остановилсЯ, обдумываЯ, как бы точнее выразить свою
мысль. - ‘ледует ли в наше времЯ измерЯть ценность вещей и событий с точки
зрениЯ своего личного благополучиЯ?
Ћн опЯть задумалсЯ. Џотом заметил как бы вскользь:
- ‚от Я сейчас высказал вам свои заветные мысли и чувства, но боюсь,
как бы мне не оказатьсЯ своего рода валаамовой ослицей.
- Ђ почему бы нам с вами не высказывать откровенно свои мысли, даже
если у нас и не такие бороды и чело, какие полагаютсЯ мудрецам?
Џродолжайте, ѓрэвз.
- “ нас с вами, - сказал ѓрэвз, - могут зародитьсЯ идеи, которые мы не
в силах будем осуществить. Ќо ЯвЯтсЯ другие люди, лучше и сильнее нас,
они-то и проведут в жизнь наши идеи. ‹иха беда начало!
- Ќо, к сожалению, Я что-то не вижу людей сильнее и лучше нас.
- Џусть так. Ќо если, кроме нас, Ѓлетсуорси, еще сотни тысЯч людей
будут действовать с нами в одном направлении, то они сотворЯт великие
дела, которые под стать гениЯм.
- ‚от с этим Я совершенно не согласен. Ќет. …сли человек опускаетсЯ
ниже известного уровнЯ, его практически уже нельзЯ принимать в расчет. ќто
попросту нуль. Ќапример... - Џостойте минутку, ѓрэвз, дайте мне сказать! -
хотЯ бы эта самаЯ война. Ќо сперва мне хочетсЯ вам напомнить о нашем
жалком маленьком начинании в Ћксфорде: небесно-голубой фасад, сеть
магазинов, которые должны были распространЯть знаниЯ, передовые идеи и
культуру по всему земному шару.
- џ и по сей день уверен, - веско сказал ѓрэвз, - что идеЯ была
превосходнаЯ.
- Ќо ведь мы потерпели неудачу.
- “ нас не хватило ресурсов. „енежных и моральных. —то Я был такое?
†адный негодЯй, глупый расточитель! ЋтвратительнаЯ личность. € все-таки Я
убежден, что придет день, когда кто-нибудь другой, не такой алчный и
неустойчивый, каким был Я, подхватит нашу старую идею и осуществит эту
великую задачу.
- Љ сожалению, - сказал Я, - Я не верю, что у наших современников
найдутсЯ и денежные и моральные ресурсы, необходимые длЯ совершениЯ того
великого сдвига, о котором вы так мечтаете. ‚от, например, война. Ќаше
поколение, без сомнениЯ, давно раскусило, что такое Ђрдам. Ђ что,
спрашиваетсЯ, были предпринЯто и что мы сейчас делаем, чтобы его обуздать?
‘троим легковесные проекты.
- „лЯ борьбы с ним у нас нет еще нужных средств. „елаем попытки, правда
довольно вЯлые.
- Ђ где вы найдете необходимые средства? —еловек по природе труслив и
склонен сам себЯ дурачить. ѓде вы видите хоть искру надежды? ‚от мы сидим
с вами здесь на террасе и кейфуем среди развалин викторианского
либерализма. Ђ за соседними столиками всЯкие совы и филины потчуют своих
друзей. Ђ ведь в свое времЯ викторианский либерализм вдохновлЯл передовых
люден. Ћн освобождал рабов, он в некотором роде повышал культурный уровень
масс, он славословил свободу. Ќазовите-ка мне какое-нибудь новое течение,
которое было бы лучше и убедительнее его? Њы приходим с вами, ѓрэвз, все к
тому же вопросу: где найти нужный капитал? Њне вспоминаютсЯ все пережитые
мной несчастьЯ и разочарованиЯ. Ќекоторые из них Я приписываю слепому
случаю, равнодушию природы, котораЯ обращает на человека не больше
вниманиЯ, чем на какого-нибудь солитера или на падающий камень. Џрирода
дала мне много хорошего и много дурного...
- "‡везды, горы, море, цветы", - тихонько продекламировал ѓрэвз.
- Ќо гораздо в большей степени, чем природу, Я склонен винить в своих
несчастьЯх человека, его неискоренимые пороки.
- Џочему неискоренимые? - пробормотал ѓрэвз.
- Ћн только и делает, что заблуждаетсЯ, и так всю свою жизнь. Ћн
жесток, любит разрушать, безжалостен, туп, безрассуден, при малейшей
панике терЯет голову и становитсЯ опасным, вечно завидует всем и каждому.
- Ќо ведь есть же у него и положительные черты.
- Њожет быть, но общий баланс не в его пользу, ’аким он всегда был.
’аким и останетсЯ.
- Ќет, - сказал ѓрэвз.
- ‚сЯ историЯ человечества это доказывает.
- €сториЯ - это то, что некогда было и прошло.
Ћн прервал свои рассуждениЯ, чтобы распорЯдитьсЯ насчет кофе. Њы
закурили сигары и отодвинули свои стульЯ подальше от стола, где
красовались великолепные остатки десерта и серебрЯные чашки длЯ
ополаскиваниЯ пальцев. ‘квозь ветви старых кленов, раскинувшихсЯ сложным
узором, мы смотрели в бездонную синеву июльской лондонской ночи; в
просветах между деревьЯми был виден мост, где не смолкал грохот и
беспрестанно сновали взад и вперед Яркие огоньки, сливаЯсь в широкий
ослепительный поток.
Ќекоторое времЯ мы сидели, не говорЯ ни слова.
- Ѓлетсуорси, - прервал молчание ѓрэвз, - вы и представить себе не
можете, какое великое будущее ожидает человечество.
- Ќу, а вы можете?
- џ предвосхищаю его, чувствую его приближение... Њы с вами,
Ѓлетсуорси, самые заурЯдные люди. ’о, что мы думаем, думают и тысЯчи
других людей. Ќе вы один побывали на этом самом острове ђэмполь. …го
посетили тысЯчи, пожалуй даже миллионы людей. Њы с вами размышлЯем о том,
как бы это выбратьсЯ из ущельЯ, но от наших образных построений нет
никакого толку. „вижение это пока что едва намечаетсЯ, и такие, как мы,
средние люди, топчутсЯ на месте, испугавшись выводов, к которым логически
пришли. Ќо ведь сотни и тысЯчи должны мыслить и чувствовать, как мы с
вами. ‘ущаЯ нелепица думать, будто на свете нет людей, более решительных,
чем мы, - Я уверен, что их даже очень много. Ћни нащупывают путь, строЯт
новые планы. Ќужно, чтобы как можно больше людей пришли к такому сознанию,
- и тогда все пойдет на лад!
- ‡а малым дело стало, - не без иронии бросил Я.
‘ минуту ѓрэвз колебалсЯ, стоит ли отвечать на это замечание, и,
видимо, решил, что не стоит.
- ќто была война, - продолжал он, - за прекращение войн, и Я уверен,
что она положит им конец. “же больше никогда не будет таких страшных и
бессмысленных войн, как эта последнЯЯ бойнЯ. „о поры до времени мы еще
будем терпеть старое правительство, старые порЯдки. ‚ойна разоблачила их и
осудила, но мы все еще их терпим. ‚едь наспех невозможно радикально
перестроить человеческое общество. Ќе стоит огорчатьсЯ из-за отдельных
неудачных опытов, это лишь временные срывы. ЌастоЯщаЯ перестройка,
_радикальнаЯ_ перестройка не за горами, поверьте мне, Ѓлетсуорси. ‚еликое
обновление зарождаетсЯ в наши дни, подобно тому, как позитивнаЯ,
экспериментальнаЯ наука зарождалась в семнадцатом веке. Џрежде всего надо
учредить рЯд небольших компаний на новых началах, они будут своего рода
застрельщиками. € это естественно. ‚едь всЯкое предприЯтие начинаетсЯ с
набросков, с планов, составленных в общих чертах. ‘пешить незачем, но не
надо и медлить. —тобы все в корне изменить, потребуютсЯ колоссальные
затраты, это обойдетсЯ в несколько раз дороже, чем обошлась человечеству
мироваЯ война. ирокие агитационные кампании. ирокие просветительные
кампании. Ћни будут организованы и проведены. ’еперь смотрите, что
последует дальше. Џрежде всего наши правители должны сделать решительный
шаг - потребовать, чтобы война была признана преступлением. Ѓы скажете,
громкаЯ фраза, - но так ли это? Љогда правители освоЯтсЯ с этой мыслью и
когда она станет достоЯнием всего народа, тогда, Ѓлетсуорси, тогда, сперва
робко, потом все смелее и смелее, они примутсЯ обсуждать следующее
мероприЯтие, новый шаг на пути к установлению международного контролЯ над
мировой политикой и экономикой, без которого не будет иметь силы закон,
объЯвлЯющий войну преступлением. € такого рода шаги уже начинают
предпринимать.
- Ќо подумайте о том, что представлЯют собой современные люди, по плечу
ли им такаЯ гигантскаЯ задача? ‚едь они вечно ссорЯтсЯ, мошенничают,
терпЯт крах и попусту растрачивают свою жизнь.
- Џлешивые старцы, которые деспотически правЯт племенем, уже на краю
могилы. ‘лава богу, существует смерть. ‚едь мегатерии _могут_ умереть. Ђ
если им в этом помочь, они могут очень скоро умереть.
- Ќу а что придет им на смену? - спросил Я. - ЌоваЯ поросль все тех же
самых сорных трав. …ще одна вариациЯ на тему человеческого бессилиЯ.
џ взглЯнул на своего собеседника. Ћн смотрел на старый железнодорожный
мост, и лицо его выражало спокойную уверенность, - как видно, на него не
произвели впечатлениЯ мои слова. Ќесколько минут он молчал, углубившись в
свои мысли. Џотом повернулсЯ ко мне.
- Ѓлетсуорси, - начал он, - в наши дни уже можно составить себе
представление, правда пока еще смутное, о том, что может сделать человек в
окружающем его физическом мире, - авиациЯ, подводные лодки, радио,
уничтожение расстоЯний, чудеса современной хирургии, борьба с
эпидемиЯми... Ќо врЯд ли кто из нас задумывалсЯ о том, какие меры надо
предпринЯть, чтобы в корне перестроить человеческое сознание. Ђ ведь это
надо будет сделать в несколько лет. Џросвещение до сих пор еще в
допотопном состоЯнии. „огматы нашей религии и принципы нашей морали
вызывают улыбку даже у четырнадцатилетнего мальчишки. € что же вы думаете,
так все и будет продолжатьсЯ?
џ молчал, продолжаЯ упрЯмо стоЯть на своем.
- ‚озьмем, например, нашу с вами жизнь. ђазве удалось нам использовать
хотЯ бы десЯтую долю наших способностей? Џри господствующей системе
образованиЯ едва ли один процент всех получаемых знаний идет впрок. ‚се
остальное - ерунда, рутина, ложное направление умов. Љаким примитивным,
глупым, жадным, разболтанным ротозеем был Я в те оксфордские дни, когда
втЯнул вас в эту историю! Ђ ведь Я получил первоклассное по тем временам
образование. ђедко с кем так возились, как со мной. Ђ вы...
- џ тоже был изрЯдным ротозеем, - призналсЯ Я.
- Ђ что могло бы получитьсЯ даже из такого второсортного материала, как
мы с вами, если бы дать нам настоЯщее рациональное образование и если бы
мы выросли в мире подлинной цивилизации, а не среди всеобщей грызни,
лицемерно прикрытой пышными фразами? Ќо просвещение как-никак
распространЯетсЯ. € надо сказать, наши современники - самые обыкновенные
люди - гораздо лучше разбираютсЯ в себе, чем их отцы и деды: они умеют
вовремЯ сдержать порыв неразумного гнева, отдают себе отчет в своих
симпатиЯх и антипатиЯх, умеют выйти из самого затруднительного положениЯ и
стали гораздо откровеннее. ќто только первые проблески новой духовной
культуры, основанной на самоконтроле, а не на догмате и дисциплине.
ђаспространение новых идей вызвало к жизни и новый уклад жизни, более
широкий взглЯд на вещи. Њногие до сих пор воображают, будто любовь
осталась той же, какой была сто лет назад. Ќичего подобного! ’очно так же
обстоит дело и с ненавистью. ‚ деловом мире теперь меньше алчности,
взаимного недовериЯ и конкуренции. Ќа долю каждого человека сейчас
выпадает раза в четыре меньше всЯких каверз и неприЯтностей, чем во
времена „иккенса и ’еккереЯ. …сли вы мне не верите, перечитайте их.
„останьте старый номер "Џанча", выпущенный лет пЯтьдесЯт назад, сколько
там пошлости и снобизма, - после этого вам покажутсЯ прЯмо-таки невинными
политические остроты в современных журналах. Ђ ведь все это только начало
длительного процесса, который приведет к духовному возрождению
человечества. ’олько первые шаги. „вижение это еще не принЯло массового
характера. ‚ы знаете не хуже менЯ, что по крайней мере семь восьмых всех
злых и жестоких поступков вызваны страхом, подозрительностью, невежеством,
опрометчивостью и дурными навыками. Ќо ведь от всех этих недостатков можно
излечитьсЯ, если не совсем, то хотЯ бы отчасти. Ќеужели же вы думаете, что
когда люди узнают, что можно излечитьсЯ от этих недостатков, они не
постараютсЯ с ними разделатьсЯ? Ђ чтобы излечить людей, нужно только
показать им, что их ожидает в будущем. …сли бы мы с вами могли перенестись
лет на сто вперед, неужели мы увидели бы ту же самую толпу, что мозолит
нам глаза сегоднЯ? Ќе думаю. Њы увидали бы людей более воспитанных, лучше
одетых, с хорошими манерами, которые не слонЯютсЯ бесцельно по улицам, а
идут куда им надо. ‚от Я смотрю на нынешних горожан, и они в своей
беспокойной суете напоминают мне насекомых, муравьев или мух, которые
попали на кухню в поисках еды и питьЯ. „орогой мой Ѓлетсуорси, неужели вы
думаете, что все это, - он указал на ‹ондон размашистым жестом руки, -
так-таки и будет продолжатьсЯ до скончаниЯ веков? Ќеужели вы думаете, что
еще долго будет так продолжатьсЯ?
- Ќо где и когда начнетсЯ эта ваша новаЯ эра?
- „а в какой-нибудь миле от нас, - она озарЯет уже тысЯчи умов. € скоро
охватит весь мир.
- ‘лушайте, ѓрэвз, - заЯвил Я, - вы должны написать еще одну книгу под
заглавием: "Ѓезграничные перспективы развитиЯ всечеловеческой культуры".
Ћн потушил сигару, ткнув ее в пепельницу. Љазалось, он серьезно
обдумывал мое предложение.
- Џожалуй, что и так, - проговорил он.
- Ќу а что остаетсЯ на долю отдельных личностей? - спросил Я.
- ‘тоицизм, творческий стоицизм. —его же вам еще? Ќе думайте, что
стоицизм непременно должен быть суровым. ‘огласитесь, Ѓлетсуорси, что в
жизни бесконечно много прекрасного и увлекательного, и несмотрЯ на все
ваши разочарованиЯ, если бы вам предложили на выбор - жить или умереть, вы
все-таки выбрали бы жизнь.
- џ не хочу быть неблагодарным. ђади одной такой чудесной летней ночи -
и то стоит жить. Ќо до сих пор Я по-настоЯщему не жил, и хотелось бы мне,
чтобы в моей жизни было больше смысла.
- “же ваше недовольство собой имеет большой смысл. € вдобавок,
Ѓлетсуорси, вам еще нет и сорока. Џеред вами еще много лет жизни. Њожет
быть, мы с вами еще увидим серьезные перемены... ‹ичнаЯ наша жизнь - еще
далеко не все. „о сих пор люди переоценивали свою индивидуальную жизнь и
слишком мало думали о себе подобных. ‚овсе не требуетсЯ, чтобы в корне
изменилась природа, достаточно, если изменитсЯ направление... Ћ, Я знаю,
вы сейчас думаете, что Я хочу ускользнуть от решениЯ своих личных задач,
разглагольствуЯ о прогрессе человечества. џ догадалсЯ по вашей улыбке, она
такаЯ недоверчиваЯ. Ѓыть может, вы думаете, что длЯ менЯ не имеет большого
значениЯ, как Я веду свои дела и каким путем добьюсь своей цели, ведь если
Я даже и не буду на высоте, общий поток все равно понесет менЯ к новым
берегам. Ќет, мне чужды такие мысли. џ далек от таких чувств. Ќапротив,
занимаЯсь этими великими проблемами, Я стараюсь подавлЯть в себе все
мелкие, своекорыстные побуждениЯ. џ стал честным, во всЯком случае куда
более честным, чем раньше. € не так давно в двух-трех случаЯх Я проЯвил
даже что-то вроде великодушиЯ. Ђ помимо всего прочего, Я намерен выплатить
вам весь свой долг и в знак этого пригласил вас сегоднЯ на обед.
- Ђ нужно ли это? Љ чему отЯгощать свое будущее расплатой за ошибки
прошлого? џ с радостью спишу со счета весь ваш долг. Џозвольте мне сделать
это во имЯ нашей дружбы, котораЯ так много дала нам обоим.
- џ не успокоюсь, пока не заплачу вам.
џ взглЯнул на него, и он прочел в моих глазах вопрос.
- —тобы доставить вам удовольствие, скажу точнее. џ не успокоюсь, пока
не приму твердого решениЯ заплатить вам.
џ улыбнулсЯ этой характерной длЯ него оговорке, и лицо у него просиЯло
ответной улыбкой.
- Ђ все-таки Я вам заплачу, - сказал он. - ‚ы всегда во всем
сомневаетесь. Ќо поверьте моему слову: этот ваш остров ђэмполь исчезнет, и
восторжествует все, о чем Я говорил.
Last-modified: Tue, 23 Jan 2001 22:09:59 GMT
Ћцените этот текст: