днЯлсЯ  по  лестнице,
то первой, кого Я увидел, была крохотнаЯ девица,  восседающаЯ  в  каморке,
похожей на стеклЯнную клетку. “ девицы была  круглаЯ  мордочка  и  веселый
красный носик пуговкой. ‘начала Я не  мог  понЯть,  чем  она  занЯта,  но,
присмотревшись, разобрал, что она лижет Языком изнутри  обрывок  конверта,
чтобы снЯть марку. ”анни велела мне спросить  мистера  —измена.  џ  так  и
сделал. Ќе прерываЯ своего  занЯтиЯ,  девица  вопросительно  взглЯнула  на
менЯ.
   - Ђмма-ачено? - произнесла она, не переставаЯ лизать.
   - —то, простите?
   - Ђмма-ачено?
   - ‚иноват, Я не совсем...
   - Ћглох, что ли? - Ћна отнЯла  ото  рта  бумажку  с  маркой  и  набрала
побольше воздуха длЯ громкой и внЯтной фразы: - ‚ам назначено?
   - Ђ-а! „а. ‚елели сегоднЯ от  десЯти  до  двенадцати  зайти  к  мистеру
—измену.
   ЃарышнЯ с новой энергией набросилась на марку.
   -  Њарки  собираешь?  Ќет?  †утко  интересно.  Њистер  —измен   написал
брошюрку, руководство. Ќаверно, пришел  просить  работу?  Њожет,  придетсЯ
подождать.  Ќадо  заполнить  бланк  -  возьми  вон  там.  ’ак  полагаетсЯ:
формальность. ‚от карандаш...
   ‚ бланке требовалось указать свое  имЯ  и  род  занЯтий.  "‹итературнаЯ
деЯтельность", - вывел Я.
   - ѓосподи! - изумилась юнаЯ леди, прочитав бланк.  -  џ-то  думала,  вы
метите на склад! ќй, ”лоренс, - окликнула она  другую,  значительно  более
крупную молодую особу, показавшуюсЯ  на  лестнице.  -  ѓлЯнь-ка  на  него.
‘обралсЯ заниматьсЯ литературной работой...
   -  •ватает   же   нахальства!   -   ‚тораЯ   барышнЯ   удостоила   менЯ
одним-единственным взглЯдом, водворилась в стеклЯнной клетушке и, сунув  в
рот кусочек жевательной резинки, развернула свежий, только что  из  печати
тоненький роман.
   Ќосик-Џуговкой вновь принЯлась слизывать марку. Џрошло минут десЯть.  џ
ждал. Ќаконец та, что поменьше, поднЯла голову.
   - ‘ходить, что ли, отнести мистеру —измену, ”ло. - €  она  удалилась  с
моим листочком.
   ‚ернулась она минут через пЯть.
   - Њистер —измен говорит, можете зайти - на одну минуту.
   Ћна повела менЯ вверх по лестнице,  по  длинному  коридору,  выходЯщему
стеклЯнными окнами в типографию, потом вниз по другой лестнице и снова  по
коридору, на этот раз темному. Ќаконец мы оказались в небольшой  комнатке:
конторский стол, два или три стула, книжные полки,  заваленные  книгами  в
бумажных обложках. „верь, ведущаЯ в смежный кабинет, была открыта.
   - ‘Ядьте здесь, подождите, - распорЯдилась Ќосик-Џуговкой.
   - Љто там? ‘мит? - раздалсЯ голос из-за двери. - „авайте заходите.
   џ вошел, и юнаЯ особа с носом пуговкой навсегда скрылась из моей жизни.
   ‡а  письменным  столом,  утонув  в  глубоком  кресле,  сидел   мужчина,
погруженный в созерцание Ярких рисунков, которые были поставлены рЯдком на
полке вдоль стены.  Љрасное  лицо  его  было  озабоченно-серьезным,  брови
нахмурены, губастый, большой рот энергично  поджат,  жесткий  ежик  черных
волос топорщилсЯ во все стороны. Ћн сидел, чуть  склонив  голову,  и  грыз
кончик карандаша.
   - Ќе вижу того, что надо, - шептал он себе под нос. - Ќет, не вижу.
   џ молча стоЯл, дожидаЯсь, пока он обратит на менЯ внимание.
   - ‘мит, - пробормотал он, так и не взглЯнув  в  мою  сторону.  -  ѓарри
Њортимер ‘мит... ‘мит, вы, случайно, учились не в народной школе?
   - ’ам, сэр.
   - џ слышал, у вас есть склонность к литературе.
   - „а, сэр.
   - ’огда подите станьте вот здесь и  взглЯните  на  эти  картинки,  чтоб
им... ‚идели когда-нибудь подобную мазню?
   џ послушно встал  рЯдом,  но  от  замечаний  благоразумно  воздержалсЯ.
ђисунки, как Я теперь сообразил, были не чем иным, как эскизами журнальной
обложки. Ќа каждом листке броским шрифтом было выведено  название:  "Ќовый
мир". Џервый был сплошь разрисован летательными аппаратами,  пароходами  и
автомобилЯми.  Ќа  двух  других  летательным  аппаратам  отдавалось  Явное
предпочтение.  „алее  коленопреклоненный  мужчина  в  набедренной  повЯзке
воздевал руки навстречу восходЯщему  солнцу,  которое  почему-то  вставало
из-за его спины. Ќа следующем был изображен наполовину  освещенный  земной
шар, а еще на одном - просто рабочий, шагающий  ранним  утром  к  себе  на
фабрику.
   - ‘мит, - произнес мистер —измен. - ќтот журнал покупать вам, а не мне.
ЉакаЯ на ваш вкус лучше всех? ‘лово за вами. Fiat experimentum in  corpore
vili [буквально: ставь опыт на малоценном организме (лат.)].
   - ‚ы это про менЯ, сэр? - невинно спросил Я.
   ™етинистые брови мистера —измена удивленно приподнЯлись.
   - ‚идно, теперь все мы оснащены одним и тем же набором цитат, - заметил
он. - Ќу так - какаЯ же?
   - ’акие, сэр,  как  эта,  с  аэропланами,  уже,  по-моему,  давно  всем
намозолили глаза.
   - •-мм... - промычал мистер —измен. - € ‘олнце говорит то  же  самое...
‘тало быть, на такую вы бы не польстились?
   - ‚рЯд ли, сэр. ‘лишком приелось.
   - Ќу, а земной шар?
   - —ересчур похоже на атлас, сэр.
   - Ќо разве географиЯ, путешествиЯ - это не интересно?
   - Љонечно, сэр, но как-то не слишком увлекательно.
   - €нтересно, но не увлекательно. •-мм...  “стами  младенцев...  —то  ж,
стало быть, вон тот парнЯга на фоне зари? …го купите, м-м?
   - Ђ что за журнал, сэр? €зобретениЯ, открытиЯ, научные достижениЯ, да?
   - Ћно самое.
   - Џо-моему, сэр, зарЯ подойдет, а  этот  работЯга  скорее  годитсЯ  длЯ
дружеского шаржа ко „ню труда. „овольно неприглЯднаЯ фигура, сэр. Џодагрик
какой-то: тЯжелый, грузный... Њожет, убрать его, оставить одну зарю?
   - Ѓудет смахивать на ломоть ветчины, ‘мит, - тонкие розовые полоски...
   ЊенЯ вдруг осенило.
   - ’огда так, сэр. ‡арю оставить, только чтоб была раннЯЯ  весна.  Џочки
по деревьЯм пустить. Ђ позади, сэр,  можно  снежные  горы  -  неЯрко  так,
вдалеке. € прЯмо поперек листа, крупно - рука. ђука куда-то  указывает.  €
все, сэр.
   - Људа указывает - вверх?
   - Ќет, сэр; вперед и только чуть-чуть вверх. ќто хоть вызовет интерес.
   - ‘огласен, вызовет. †енскаЯ рука.
   - Џо-моему, лучше пусть просто рука, сэр.
   - ’акой вы купили бы?
   - …ще как, сэр, только б деньги были.
   Њистер —измен немного подумал, невозмутимо  покусываЯ  карандаш,  потом
выплюнул щепочки за письменный стол и заговорил снова:
   - ’о, что вы сейчас сказали, ‘мит, в  точности  совпадает  с  тем,  что
думаю Я сам. ‘лово в слово. Ћчень любопытно. - Ћн нажал кнопку  звонка  на
столе, и в  комнату  заглЯнула  молоденькаЯ  курьерша.  -  Џопросите  сюда
мистера Џрельюда...  €так,  ‘мит,  вам  хотелось  бы  поступить  к  нам  в
‘андерстоун-•аус. ѓоворЯт, вы  уже  кое-что  смыслите  в  науках.  “читесь
дальше. —итатель начинает поворачивать к науке. “ менЯ тут лежат кой-какие
книжечки, вы почитайте их и отберите, что вам покажетсЯ интересным.
   - ‡начит, сэр, вы мне сумеете подыскать работу?
   - ЋбЯзан суметь. Џриказ есть приказ. Џосадить вас можно будет вон в той
комнате...
   ’ут разговор наш был прерван поЯвлением долговЯзого, худого, как жердь,
мужчины с меланхолическим выражением  безжизненно-бледного  лица.  ’о  был
мистер Џрельюд.
   - Њистер Џрельюд, - обратилсЯ к нему мистер —измен, помахиваЯ  рукою  в
сторону эскизов. - ќто все не  пойдет.  —ересчур  это  самое...  банально.
Ќужно что-нибудь посвежее, с выдумкой. Љак Я ее  вижу,  эту  обложку?  Ќу,
скажем, так. ђассвет. ‘покойный, простой пейзаж, главное -  чтобы  красиво
по цвету. ‚дали - цепочка гор, еле окрашенных зарей. „олина синЯЯ,  тихаЯ.
‚ысокие перистые облака, чуть тронутые розовым. џсно?  Ќа  переднем  плане
можно два-три деревца с едва набухшими  почками.  ѓлавнаЯ  тема  -  весна,
утро. џсно? ‚се бледно, затушевано - как бы фон. € - крупно -  рука  через
всю обложку. ‹адонь куда-то указывает - вверх и вдаль. џсно?
   Ћн  обратил  на  мистера  Џрельюда  взор,  горЯщий   победным   блеском
творческого вдохновениЯ. Њистер Џрельюд сделал кислое лицо:
   - ‘олнцу понравитсЯ.
   - €деЯ что надо, - подтвердил мистер —измен.
   - Ђ почему бы не вон те аэропланы?
   - Ђ почему бы не комары?
   Њистер Џрельюд передернул плечами:
   - Ќе знаю, куда годитсЯ журнал о научных достижениЯх  без  летательного
аппарата или цеппелина на обложке? ‚прочем, ваше дело.
   ‘омнениЯ коллеги, как видно, произвели  на  мистера  —измена  известное
впечатление, но он все-таки не отступал:
   - ‹адно, сделаем эскиз. Љак насчет “илкинсона?
   € они стали совещатьсЯ,  стоит  ли  заказать  эскиз  обложки  какому-то
неведомому “илкинсону. ‡атем мистер —измен обернулсЯ ко мне.
   -  Љстати,  Џрельюд,  надо  как-то  использовать  вот  этого   молодого
человека. —то он умеет, пока неЯсно, но,  кажетсЯ,  смышленый  паренек.  џ
думал, может, поручить ему сделать выборки из тех научных книжечек? Ќа что
он клюнет - клюнут и они. џ эту дребедень читать не в состоЯнии. Ќекогда.
   Њистер Џрельюд внимательно оглЯдел менЯ.
   - Ќикогда нельзЯ сказать, что умеешь, что нет, пока  не  попробуешь,  -
заметил он. - ‚ науках разбираетесь прилично?
   - Ќе слишком. Ќо все же  занималсЯ  физиографией,  химией,  немножко  -
геологией. Њного читал.
   - ‘лишком вам ни к чему. Ѓез этого вы  здесь  лучше  обойдетесь,  иначе
можно ударитьсЯ в чересчур высокие материи. ‚ысокие материи находЯт  спрос
у десЯтков тысЯч, а "Љрейн и Ќьюберри" - у сотен. Џравда, с некоторых  пор
и нас, грешных, потЯнуло на ученость. „аешь просвещение и прогресс  -  вот
мы теперь какие! ‚ той мере, в  какой  это  не  мешает  прибылЯм.  ‚идите,
написано: "Њы ведем вперед..." Ђ  все-таки,  —измен,  что  всегда  было  и
всегда будет ходовым товаром; -  это  журнал  с  хорошенькой  девушкой  на
обложке - и чем меньше на  ней  надето,  тем  лучше.  ‚  рамках  приличиЯ.
ЏоЯснЯю на примере. ‚от... ‚ас как зовут?
   - ‘мит, сэр.
   - ‘мит. € вот перед ним на витрине киоска все эти обложки.  Ђ  затем  -
внимание - Я достаю вот это. € что же он покупает?
   "‚от это"  оказалось  обложкой  летнего  номера  литературного  журнала
"Ќьюберриз ‘тори  Њэгэзин":  две  красотки  в  облегающих,  как  перчатка,
купальных костюмах резвЯтсЯ на песчаном плЯже.
   - ‘мит хватает эту, - торжествующе объЯвил мистер Џрельюд.
   џ покачал головой.
   - Љак - по-вашему, и это не увлекательно? - Њистер —измен повернулсЯ  в
кресле и указал на красоток обглоданным карандашом.
   џ подумал немного.
   - ‚нутри про них все равно никогда ничего не пишут.
   - ‘разил наповал, а, Џрельюд? - усмехнулсЯ мистер —измен.
   - Ќичуть! —тобы выЯснить,  ему  надо  было  сначала  купить  шесть-семь
номеров. Ђ в  большинстве  случаев  про  обложку  вообще  забывают,  когда
начинают читать.


   ђаботать в ‘андерстоун-•аусе при ближайшем знакомстве оказалось  совсем
не так страшно, как Я предполагал.  ‚о-первых,  было  приЯтно,  что  мы  с
мистером —изменом так сошлись в оценке  тех  эскизов  -  кстати,  подобные
совпадениЯ повторЯлись и в  дальнейшем,  что  очень  придавало  мне  духу.
‚о-вторых, менЯ сразу же захватила редакционно-издательскаЯ  работа;  все,
что происходило вокруг, было  мне  интересно.  ‚  моем  духовном  развитии
совершилсЯ стремительный  бросок  вперед,  из  тех,  что  так  свойственны
юности. “ходЯ от мистера •амберга, Я был  совсем  еще  мальчуганом,  а  не
пробыв и двух месЯцев у "Љрейна и Ќьюберри", почувствовал себЯ толковым  и
ответственным  молодым  человеком.  “  менЯ  стали   быстро   складыватьсЯ
собственные убеждениЯ, Я научилсЯ уверенно излагать свои мысли - даже рука
вдруг  "повзрослела":  из  небрежных  или  чересчур  старательных  детских
каракулей сложилсЯ твердый и мужественный  почерк.  џ  стал  заботитьсЯ  о
своем костюме и о том, какое впечатление произвожу на окружающих.
   Ћчень скоро Я  уже  писал  коротенькие  статьи  в  наши  второстепенные
еженедельники и ежемесЯчники и подбирал мистеру —измену темы  и  материалы
длЯ солидных статей. Њое  жалованье  с  восемнадцати  шиллингов  в  неделю
подскочило - правда, в несколько приемов - до трех фунтов, что  длЯ  юнца,
которому не исполнилось еще и восемнадцати лет, считалось в те  дни  очень
приличным. ”анни проЯвлЯла самый живой интерес к моей работе,  обнаруживаЯ
редкостную  сообразительность  во  всем,  что  касалось   моей   служебной
обстановки. ‘тоило  мне  только  заикнутьсЯ  о  мистере  —измене,  мистере
Џрельюде или о ком-нибудь еще из моих сослуживцев, как она,  казалось,  уж
знала про них решительно все.
   Љак-то раз мы с одним пареньком по  имени  “илкинс  сидели  в  комнате,
смежной  с  кабинетом  мистера  —измена,  за  довольно-таки   своеобразным
занЯтием. Ћдна из "авторов", работающих длЯ нашей фирмы, написала  большую
повесть в журнал "‘тори ђидерс Џарадайз". Њатериал уже прошел набор и  был
подписан к  печати,  как  вдруг  выЯснилось,  что  писательница  в  минуту
рассеЯнности  дала  главному  злодею  имЯ  одного  видного   адвоката,   а
деревенька,  в  которой  разворачиваютсЯ  событиЯ  повести,  к  несчастью,
названа почти так же, как местность, где находитсЯ  загородный  дом  этого
адвоката. ‚идному адвокату ничего не стоило расценить  подобную  вольность
как злостную клевету и причинить нам массу неприЯтностей. Ђ  посему  мы  с
“илкинсом, вооружившись длЯ верности двумЯ  экземплЯрами  гранок,  уселись
вычитывать текст,  заменЯЯ  имЯ  известного  адвоката  другим,  совсем  те
похожим. —тобы скрасить себе это занЯтие, мы придумали  игру:  кто  первый
найдет в строке имЯ злодеЯ, тому очко.  Њы  взапуски  рыскали  глазами  по
гранкам, то и дело выкрикиваЯ: "ђеджинальд ”лейк!" џ успел  уже  перегнать
“илкинса на несколько  очков,  как  вдруг  в  коридоре  послышалсЯ  чей-то
удивительно знакомый голос.
   - Ћни все разложены у менЯ на столе, сэр, - ответил ему мистер  —измен.
- ‚ы не заглЯнете ко мне?
   - Њамочки, - шепнул “илкинс. - ‘олнце!
   ‘крипнула дверь. џ обернулсЯ и увидел, как  мистер  —измен  почтительно
пропускает вперед  моложавого  красивого  мужчину  с  довольно  приЯтными,
правильными чертами лица и непослушной каштановой прЯдью на  лбу.  Њужчина
был в  очках,  очень  больших,  круглых,  с  дымчатыми,  чуть  желтоватыми
стеклами. Ћн встретилсЯ  со  мною  взглЯдом,  и  на  мгновение  глаза  его
потеплели - но только на мгновение. Љого он  узнал  -  менЯ?  €ли  во  мне
кого-то другого? Ћн направилсЯ было вслед за мистером  —изменом  к  дверЯм
кабинета, но вдруг круто повернулсЯ.
   - Љонечно! - Ћн с улыбкой шагнул в мою сторону. - ‚ы, если не ошибаюсь,
и есть юный ‘мит. Ќу, как подвигаютсЯ дела?
   џ встал.
   - џ, сэр, в основном работаю длЯ мистера —измена...
   ђоберт Ќьюберри обернулсЯ к мистеру —измену.
   - ‚печатление самое положительное, сэр. ‘мекалка, интерес  к  делу.  Ћн
здесь далеко пойдет.
   - ђад это слышать, очень рад. “ нас выдвинутьсЯ может каждый, и  никому
никаких поблажек. Ќикому. Џобеждает лучший. ђад буду видеть  вас  в  числе
директоров фирмы, ‘мит. Љак надумаете - валЯйте!
   - Џостараюсь, сэр.
   Ћн замешкалсЯ, потом еще  раз  очень  дружески  улыбнулсЯ  и  прошел  в
кабинет мистера —измена...
   - ѓде мы остановились? - спросил Я. - ѓранка 32, середина? ‘чет 22-29.
   - Ћткуда ты его знаешь? - отчаЯнно зашипел “илкинс.
   - „а Я и не знаю. - ЊенЯ внезапно бросило в жар. џ залилсЯ краской. - џ
его и вижу-то в первый раз.
   - ‚се равно - а он тебЯ откуда?
   - ‘лышал обо мне, и все.
   - Ћт кого?
   - Ђ мне почем знать? - раздраженно огрызнулсЯ Я, чересчур раздраженно.
   - “-у! - озадаченно протЯнул “илкинс. - Ќо...
   Ћн взглЯнул на мое расстроенное лицо и умолк.
   ‡ато в матче на  первенство  по  "ђеджинальду  ”лейку"  “илкинс  быстро
сравнЯл очки, а на последней строке победоносно завершил  игру  со  счетом
67-42.


   џ тщательно скрывал от матери, какое участие в моем переходе  на  новую
работу  принЯла  ”анни   и   какие   возможности   это   открыло   мне   в
‘андерстоун-•аусе. ’олько так мое возросшее благосостоЯние могло стать длЯ
нее хоть некоторым источником гордости и удовольствиЯ. ’еперь мне нетрудно
было удвоить, а вскоре и утроить  сумму,  которую  Я  вносил  на  домашние
расходы. ЊоЯ чердачнаЯ каморка перешла в безраздельное пользование Џру,  а
сам Я водворилсЯ там, где некогда ютились старики Њоггериджи. Њне устроили
нечто среднее между спальней и кабинетом, а немного спустЯ  Я  завел  себе
одну за другой несколько полок с книгами и даже письменный стол.
   ‘крывал Я от матери (что толку было ее огорчать?) и мои частые  встречи
с ”анни. Њы начали совершать вместе небольшие  прогулки,  потому  что  моЯ
сестра, как Я убедилсЯ, чувствовала себЯ порою  очень  одинокой.  Ќьюберри
был человек занЯтой, иногда ему не удавалось вырватьсЯ к ней дней  десЯть,
а то и две недели крЯду. €  хотЯ  у  ”анни,  кажетсЯ,  были  и  лекции,  и
занЯтиЯ, и подруги, - все-таки нередко  выпадало  несколько  дней,  когда,
если б не Я, ей не с кем было  бы  перемолвитьсЯ  словом  -  разве  что  с
прислугой, приходившей к ней каждый  день.  „а,  Я  старалсЯ  утаить  свою
дружбу с ”анни от матери, хотЯ ее подозрительный взглЯд  не  раз  угадывал
правду за сетью моих измышлений. —то ж, зато ќрни и  Џру,  не  отЯгощенные
бременем семейного позора, вольны были следовать зову любви. ‘коро  каждый
из них обручилсЯ со своим "предметом", и по этому  случаю  в  гостиной  (с
любезного разрешениЯ мистера и миссис Њильтон, пребывавших по  обыкновению
"в отъезде") состоЯлось воскресное чаепитие, на  которое  были  приглашены
его невеста и ее жених. ЌареченнаЯ ќрни - как ее  звали,  не  помню,  хоть
убей, -  оказалась  нарЯдной  и  выдержанной  молодой  особой,  обладающей
обширными  познаниЯми   из   жизни   так   называемого   "общества".   Ћна
непринужденно поддерживала светскую  беседу  (другие  больше  слушали)  об
ќскоте [фешенебельный  ипподром],  о  Њонте-Љарло  и  событиЯх  придворной
жизни. ‘уженый Џру был человек более серьезного склада. €з его разговора Я
запомнил только одно: он выразил твердую  уверенность  в  том,  что  через
несколько лет непременно будет найден способ поддерживать свЯзь  с  душами
усопших. Њистер Џеттигрю, мозольный оператор, был на очень хорошем счету в
хироподологических кругах...
   - Џостой-постой! - вскричал ђейдиант.  -  ќто  еще  что  такое?  —епуха
какаЯ-то, ‘арнак. •иро-подо-логических: руко-ного-научных...
   - џ так и знал, что ты спросишь, - усмехнулсЯ ‘арнак. - •ироподиЯ - это
выведение мозолей.
   - ‚ыведение... Џитомник, стало быть? Ђ при чем тут руки и ноги?  Њашины
ведь уж были, верно?
   - Ќет, выведение, только не в том смысле. ‘резание  мозолей.  ‚  аптеке
мистера •амберга было полным-полно мозольных пластырей и мазей.  Њозоль  -
это  затвердение  на  коже,  весьма  болезненнаЯ   и   докучливаЯ   штука.
ЋбразуетсЯ, когда теснаЯ или слишком свободнаЯ обувь натирает ногу.  Њы  с
вами и не знаем, что такое мозоли, а в Џимлико они омрачали жизнь десЯткам
людей.
   - „а, но зачем носить обувь не по ноге? Ђ впрочем,  неважно.  Ќе  имеет
значениЯ. џ сам знаю. Ѓезумный мир! ить обувь  наугад,  не  применЯЯсь  к
ноге, которой предстоит ее носить! ЊучитьсЯ в тесных  башмаках,  когда  ни
одному нормальному человеку вообще в голову не придет ходить обутым...  Ќо
продолжай, рассказывай.
   - ’ак. Џостойте - речь шла о чаепитии в семейном кругу, когда мы сидели
в гостиной и говорили обо всем на свете, кроме моей сестры ”анни. Ђ  очень
скоро после этого заболела моЯ матушка. ‡аболела и умерла.
   Ѓолезнь ее была внезапной и недолгой. ‘начала мать простудилась и ни за
что не желала лечь в постель. Џотом все-таки слегла, "о на другой же  день
поднЯлась опЯть: волновалась, как там внизу хозЯйничает  Џру.  Њало  ли  -
недоглЯдит или, наоборот,  увидит,  что  не  надо...  Џростуда  перешла  в
пневмонию - помните? ’у самую, что унесла старых Њоггериджей. € через  три
днЯ она умерла.
   ‘ той минуты, как началсЯ жар, моЯ бледнаЯ, строгаЯ, неприступнаЯ  мать
исчезла, и вместо нее  поЯвилось  другое  существо  -  жалкое,  полыхающее
румЯнцем... ‹ицо ее осунулось и помолодело, в блестЯщих  глазах  поЯвилось
такое же выражение, как у ”анни, когда она чем-нибудь  расстроена.  ѓлЯдЯ,
как моЯ  мать,  разметавшись  на  подушке,  ловит  ртом  воздух,  Я  вдруг
отчетливо понЯл, что близок час, когда длЯ нее все кончитсЯ: и  горечь,  и
озлобление, и тЯгостно-однообразный труд... € мое привычное чувство к  ней
- недоброе, упорное чувство  протеста  -  растаЯло  без  следа.  Ђ  вместо
Њатильды ѓуд снова поЯвилась стариннаЯ подруга. ’ильда, котораЯ знает ее с
юных лет и длЯ которой она теперь не Њарта, а  прежнЯЯ  Њарти...  ‡абыв  о
своих венах, Њатильда десЯтки раз в день бегала вверх и вниз по  лестнице,
поминутно отправлЯЯ кого-нибудь из нас в магазин за дорогими Яствами - чем
дороже,  тем  лучше,  только  бы  "соблазнилась"  больнаЯ.  ѓрустно   было
смотреть, как они стоЯт нетронутые на столике у  кровати...  Ќезадолго  до
конца мать несколько раз звала менЯ и вечером, когда Я пришел и  склонилсЯ
над нею, хрипло прошептала:
   - ѓарри, сынок - обещай мне... Ћбещай...
   џ сел рЯдом, взЯл протЯнутую мне руку и держал в своей, пока больнаЯ не
забылась сном...
   Љакое обещание нужно ей было от менЯ, она так и не сказала. Ѓыть может,
последнЯЯ страшнаЯ клЯтва, котораЯ навсегда разлучит менЯ  с  ”анни?  €ли,
почуЯв дыхание смерти, она стала думать о ”анни иначе и хотела  что-нибудь
передать ей через менЯ? Ќе знаю, не представлЯю себе... Ѓыть может, она  и
сама не знала, что Я должен обещать, быть может, то было угасающее желание
последний раз поставить на своем... ‘лабаЯ вспышка воли - и снова ничто...
   - Ћбещай...
   €мЯ ”анни она не произнесла ни разу, и мы не рискнули привести к ней ее
грешную дочь.
   Џришел ќрнст, поцеловал ее, опустилсЯ  на  колени  у  кровати  и  вдруг
зарыдал, бурно, безудержно, как дитЯ, - да он и был дитЯ... ђасплакались и
мы вслед за ним. ќрнст был ее первенцем, ее любимцем, он знал  ее  еще  до
того, как она стала  озлобленной  и  раздраженной,  -  он  всегда  был  ей
послушным сыном.
   € вот она лежит очень прЯмаЯ, застывшаЯ, тихо и безмолвно - так тихо  и
безмолвно  бывало  в  отцовской  лавочке  по  воскресным  днЯм.   Ќавсегда
покончены все счеты с жизнью - заботы, страсти,  огорчениЯ...  ‹ицо  -  не
молодое,  не  старое:  мраморнаЯ  маска  покоЯ.   ђазгладилась,   стерлась
брюзгливо-недовольнаЯ гримаса. џ никогда раньше  не  задумывалсЯ,  красива
она или нет, но сейчас стало видно, что это от нее ”анни унаследовала свои
тонкие, правильные черты. „а,  теперь  она  похожа  на  ”анни:  притихшую,
невеселую ”анни.
   џ стоЯл у ее недвижного тела,  охваченный  скорбью,  такой  глубокой  и
тЯжкой, что мне было не до слез, - безмерной скорбью не столько даже о ней
самой, сколько о злой неделе, будто воплотившейсЯ в ней. ‹ишь  теперь  мне
открылось, что в моей матери нет и никогда не  было  ничего  дурного,  мне
впервые открылась ее преданнаЯ душа, стремление к  тому,  что  ее  научили
считать добром, и та немаЯ, неумелаЯ, мучительнаЯ длЯ нее самой  и  других
любовь, котораЯ жила в ее сердце. ‘удьба изломала  и  искалечила  даже  ее
любовь к ”анни, похитив прелестную умненькую  девчушку,  которую  она  уже
видела в мечтах образцом женской добродетели, и вернув ее падшей женщиной.
Љак безжалостно мы, дети, один за  другим  попирали  ее  жесткие,  суровые
правила! ‚се, кроме ќрнста! ”анни и  Я  -  открыто,  по-бунтарски,  Џру  -
тайком... €бо - не буду подробно рассказывать, как уличила ее Њатильда,  -
Џру оказалась нечиста на руку...
   Ќо еще задолго до того, как мы - ”анни, Я, Џру - обманули надежды нашей
матери, ей уже, несомненно, довелось изведать другое,  куда  более  тЯжкое
разочарование.   Љто   знает,   каким   ореолом   мужества,   благочестиЯ,
порЯдочности окружала она моего  незадачливого,  несуразного,  долговЯзого
краснобаЯ-отца, когда, принарЯдившись,  точно  в  праздник,  они  выходили
прогулЯтьсЯ рука об руку, изо всех сил  стараЯсь  не  ударить  друг  перед
другом в грЯзь лицом? Ћн был тогда, наверное, статным и  пригожим  молодым
человеком, внушающим особое  доверие  своею  склонностью  к  благочестивым
рассуждениЯм. € кто  знает,  какие  огорчениЯ  доставил  ей  этот  славный
добрЯк, обманув ее  нехитрые,  "как  у  людей",  ожиданиЯ,  -  грубоватый,
неловкий, своенравный, такой неприспособленный...
   Ђ дЯдЯ -  дЯдюшка  „жон  „жулип!  ‚спомните!  ‡амечательный,  обожаемый
старший брат с ухватками  великосветского  спортсмена  -  как  он  сжалсЯ,
съежилсЯ у нее  на  глазах,  мало-помалу  превращаЯсь  в  проворовавшегосЯ
пьЯнчугу! ‚се рушилось вокруг  нее,  беднЯжки!  ‚  те  времена  на  улицах
разрешалось продавать разноцветные детские надувные  шары,  будто  нарочно
созданные длЯ того, чтобы приносить детишкам  горькие  разочарованиЯ.  Љак
похожа на такой воздушный  шарик  оказалась  жизнь,  которой  господь  бог
наградил мою матушку! ‚се лопнуло и съежилось и стало  пустой,  сморщенной
оболочкой - непоправимо, раз и навсегда. Ћна встретила закат  своих  дней,
изборожденнаЯ ранними  морщинами,  натруженнаЯ,  озабоченнаЯ,  не  любимаЯ
никем, кроме одного примерного сына...
   „а, мысль об ќрнсте утешила менЯ немного - конечно, его  преданность  и
была длЯ нее счастьем.
   ‘арнак помолчал.
   - Ќет, невозможно отделить то, что Я передумал, стоЯ у  смертного  одра
матери, от массы дум  и  впечатлений,  возникших  у  менЯ  позже.  ‚  моем
рассказе - хотел Я того или  нет  -  мать  Явилась  олицетворением  некоей
враждебной мне силы, она предстала перед  вами  жесткой,  немилосердной...
„а, именно такую роль она и сыграла в моей  истории.  Ќо  сама  она  была,
разумеетсЯ, лишь порождением  и  жертвой  того  сумбурного  века,  который
обратил ее природную стойкость в слепую нетерпимость, а нравственную  силу
- в уродливое, вздорное и пустое упорство. …сли ”анни, ќрнст Я Я  проЯвили
силу воли, добиваЯсь того, в чем нам с детства было отказано судьбой; если
мы сумели чему-то научитьсЯ, завоевать уважение к себе, - этой  твердостью
духа мы были обЯзаны ей. …сли из нас вышли честные люди, то лишь благодарЯ
ей. „а, ее нравоучительнаЯ черствость отравила, омрачила наше  отрочество,
но не ее ли страстнаЯ материнскаЯ забота оберегала  нас  в  детские  годы?
Ћтец способен был лишь приласкать нас, полюбоватьсЯ нами - и  оставить  на
произвол судьбы. Џросто с самых ранних лет все светлые побуждениЯ в  жизни
моей матери подавлЯл страх, ее воображение задыхалось в беспощадных тисках
панической  ненависти  к  греху,  зловещей  тенью  нависшей   над   эпохой
христианства.  Ћна   исступленно   цеплЯлась   за   твердокаменные   устои
"законного" брака с его традицией самообузданиЯ, смирениЯ,  покорности,  -
брака, в который вступить было легко, а вырватьсЯ так же  трудно,  как  из
капкана   со   стальными   зубьЯми,   хитро    замаскированными    завесой
таинственности и лжи. ђади спасениЯ бессмертной души своих чад мать готова
была, если надо, каждого из  нас  отдать  на  заклание  этому  Њолоху.  €,
поступаЯ вопреки естественным побуждениЯм, тлеющим  где-то  в  глубине  ее
души, она еще больше ожесточалась...
   ‚от  такие-то  мысли  -  быть  может,  только  более   расплывчатые   -
проносились в сознании ѓарри Њортимера ‘мита (моего  прежнего  "Я")  в  те
минуты, когда он стоЯл у тела матери. Ћн - то есть Я -  терзалсЯ  чувством
непоправимой и бессмысленной разлуки, сознанием  утраченных  возможностей.
‘колько слов Я мог бы сказать ей - и не сказал,  сколько  удобных  случаев
пропустил, вместо того чтоб  хоть  немножко  наладить  наши  отношениЯ!  џ
перечил ей так резко! —то стоило мне быть с ней помЯгче и все-таки  делать
по-своему? € вот она лежит: слабаЯ, маленькаЯ, раньше времени постаревшаЯ,
исхудавшаЯ, замученнаЯ.  Љак  часто  в  запальчивости  Я  нападал  на  нее
сгорЯча, не понимаЯ, что наношу ей раны, которые способно  нанести  матери
только рожденное ею дитЯ! Њы оба были ослеплены - она  и  Я,  а  сейчас...
‘ейчас уже слишком поздно. Ќас разделЯет закрытаЯ  дверь.  „верь,  котораЯ
закрылась навсегда. Ќавсегда...


   Џолтора года, что прошли со днЯ смерти моей  матери  до  начала  Џервой
мировой войны, предшествовавшей •имической войне и ‚еликой  разрухе,  были
длЯ менЯ  временем  бурного  роста  -  духовного  и  физического.  †ить  Я
продолжал у Њатильды ѓуд,  потому  что  со  временем  привЯзалсЯ  к  этому
грузному, мудрому и сердечному существу и полюбил как  свою  вторую  мать.
Џравда, теперь Я уже стал такой богач, что занимал целиком второй этаж и у
менЯ была  отдельнаЯ  спальнЯ  и  собственнаЯ  гостинаЯ...  џ  по-прежнему
наведывалсЯ к Њатильде в подвальчик к завтраку, ужину или  вечернему  чаю,
чтобы не лишать себЯ удовольствиЯ побеседовать с нею. Џру к этому  времени
вышла замуж за мистера Џеттигрю, и теперь вместо нее  и  матери  хозЯйство
тЯнули на себе две седенькие труженицы, сестры: одна - стараЯ дева, другаЯ
- жена калеки, бывшего профессионального боксера.
   ЏостоЯнной моею спутницей в те дни стала моЯ сестра ”анни. Ќаша прежнЯЯ
душевнаЯ близость возродилась и окрепла. Њы с нею были нужны  друг  другу,
мы нашли друг в друге ту опору, которой нам не смог бы дать никто  другой.
џ очень скоро обнаружил, что жизнь моей сестры распадаетсЯ на  две  весьма
неравноценные части: счастливые, радостные часы (иногда дни) с Ќьюберри  и
долгие промежутки однообразного, томительного одиночества, когда она  была
целиком предоставлена самой себе. Ќьюберри очень любил ее и отдавал ей все
времЯ, какое только ему удавалось выкроить. Ћн ввел ее в круг своих друзей
- тех, кому доверЯл, знаЯ, что здесь ее встретЯт с уважением и сохранЯт их
тайну. ”анни была отважной женщиной, твердой и верной,  но  до  того,  как
судьба снова свела ее со мною, ей бывало страшно и тоскливо, а порою почти
невыносимо в эти унылые периоды отсроченной радости. ‘плошь  да  рЯдом  ей
попросту нечем было жить: записочка (он присылал их  ей,  кажетсЯ,  каждый
день), два-три наспех нацарапанных слова - вот и все, что вносило  интерес
и разнообразие в ее жизнь. —то толку, что он был такой  замечательный?  Ћт
этого ей было еще хуже. „а, он был обаЯтелен и нежен и горЯчо любил ее, но
после радостных, Ярких  часов,  проведенных  с  ним,  долгие  дни  разлуки
казались еще мрачнее и однообразней.
   - Ђ работа? - спросила ‘анрей.
   - Ђ друзьЯ по работе? „ругие женщины? - поддержала ее ”айрфлай.
   - ‚се это было не длЯ нее. Ћна была  на  особом  положении:  незамужнЯЯ
женщина низкого происхождениЯ, любовница...
   - Ќо были ведь и другие в таком же положении? €, разумеетсЯ, немало!
   - „а, только они сторонились даже друг  друга.  €х  приучили  стыдитьсЯ
самих себЯ. Ќьюберри и ”анни были такие же любовники, как мы сегоднЯ,  они
держались стойко и в конце концов, кажетсЯ, вступили  в  "законный"  брак,
как тогда было принЯто. Ќо эти двое составлЯли исключение: они были смелые
люди и знали, чего хотЯт. ‚ большинстве  же  случаев  союз,  не  свЯзанный
узами закона, распадалсЯ: слишком томительна была скука в перерывах  между
свиданиЯми, слишком сильны искушениЯ в разлуке... ‡абывчивость и  ревность
- вот что обычно становилось  причиной  разрыва.  Ќадолго  предоставленнаЯ
самой  себе,  девушка  заводила   новое   случайное   знакомство,   а   ее
возлюбленный, заподозрив измену, оставлЯл ее.  Њне  предстоит  еще  немало
поведать вам о том, какой была ревность в старом мире. ђевность отнюдь  не
считалась уродливым Явлением, напротив: в ней видели, пожалуй,  проЯвление
силы, характера. ‹юди давали ей полную волю, да еще  и  кичились  этим.  Ђ
главное, случайные свЯзи чаще всего представлЯли собою  даже  не  любовный
союз, а союз порока,  союз  обоюдной  лжи.  †изнь,  в  которой  чрезмерное
возбуждение  сменЯлось  скукой;  жизнь,   отмеченнаЯ   клеймом   всеобщего
осуждениЯ, - как легко проникали в нее наркотики, вино... ‚ызывающаЯ  поза
казалась  самым  простым  выходом!  ЃрошеннаЯ  любовница  была   существом
отверженным, течение прибивало ее к другим париЯм, еще более  опустившимсЯ
и несчастным, чем она сама. ’еперь, быть может, вам станет понЯтно, почему
моЯ сестра ”анни  жила  в  некотором  одиночестве  и  отчуждении,  хоть  и
принадлежала к довольно многочисленной группе людей.
   - Џо-видимому, - сказал ‘арнак, - суровые узы "законного" брака древних
предназначены  были  длЯ  того,  чтобы   соединЯть   любЯщих.   Ћднако   в
бесчисленных случаЯх  они  свЯзывали  чужих  друг  другу  людей  и  мешали
соединитьсЯ влюбленным. ‚прочем, нельзЯ забывать и о ребенке, который в те
дни считалсЯ нечаЯнным даром провидениЯ, а  был,  по  существу,  случайным
плодом сожительства. ќто совершенно менЯло все обстоЯтельства  дела.  …сли
родители расходились, семейный очаг был разрушен, а  надлежащих  школ  или
иных  пристанищ  длЯ  детей  не  существовало.  Ќам  с  вами  живетсЯ  так
спокойно... Ќам трудно представить себе, как зыбко и ненадежно все было  в
старое времЯ, какие опасности нависали над головкой беззащитного  ребенка.
‚ нынешнем мире всЯкий,  кажетсЯ,  рано  или  поздно  находит  себе  пару,
соединЯетсЯ  с  другом  или  подругой,  и  супружество  у  нас   не   мера
принуждениЯ, но добровольный и естественный союз. ‚се  жрецы  и  служители
всех религий на свете не могли бы свЯзать менЯ с  ‘анрей  прочнее,  чем  Я
свЯзан сейчас. ђазве надобны библиЯ  и  алтарь,  чтобы  сочетать  топор  с
топорищем?
   „а... ‚се так, но факт остаетсЯ фактом: моЯ сестра  ”анни  изнывала  от
одиночества, пока вновь не обрела менЯ.
   Ќеистощимо любознательнаЯ, предприимчиваЯ, ”анни по-хозЯйски  завладела
моим досугом, чтобы обследовать все  уголки  и  окрестности  ‹ондона.  Ћна
таскала менЯ по музеЯм и картинным  галереЯм,  водила  по  садам,  паркам,
вересковым зарослЯм - таким местам, в которых Я, пожалуй, и не побывал  бы
никогда, если б не она... „а и ”анни, наверное, не  забрела  бы  туда  без
менЯ. ‚ тот век, век исступленного  обузданиЯ  естественных  наклонностей,
повсюду шнырЯли искатели любовных приключений,  блуждали  слабоумные.  Љто
мог помешать им увЯзатьсЯ за одинокой девушкой, да еще такой  хорошенькой,
как ”анни, попытатьсЯ заговорить с нею, улучив  минуту,  когда  поблизости
никого нет, докучать и досаждать ей! €х гнуснаЯ назойливость заслонила  бы
от нее и сиЯние солнца и красоту природы...
   ‡ато вместе мы превесело  бегали  по  всЯким  интересным  местам!  Ќадо
отдать ему должное, этому старому ‹ондону: он мог похвастатьсЯ  парками  и
садами,  полными  своеобразного  очарованиЯ  и  неожиданных  красот.  Ѓыл,
например, такой ђичмонд-парк, куда мы не раз  ходили  гулЯть:  раскидистые
старые деревьЯ, изумрудные лужайки, буйные папоротники, такие пронзительно
рыжие в осеннюю пору, множество оленей... …сли б вы  вдруг  перенеслись  в
ђичмонд-парк, каким он был две тысЯчи лет назад, вы, наверное,  вообразили
бы, что попросту очутились в одном из современных северных парков. Џравда,
полусгнившие  стволы  развесистых  великанов  были  в  те  времена  обычно
поражены древесной губкой, но мы с ”анни этого даже не замечали.  Ќам  они
представлЯлись могучими и здоровыми деревьЯми. ‘ гребнЯ ђичмондского холма
открывалсЯ  вид  на  извилистую  ’емзу  -  восхитительный  вид!  Ќевдалеке
раскинулись неповторимо своеобразные старинные сады  и  широкие  цветочные
газоны Љью. Њне запомнилсЯ один альпийский  садик,  устроенный  с  большим
вкусом,  и  цветочные  оранжереи  с  роскошными  (по  тогдашним  понЯтиЯм)
цветами.  Ђ  тропинки,  затерЯнные  в  густых  зарослЯх  рододендронов   -
первобытных, маленьких, но таких Ярких рододендронов, доставлЯвших  нам  с
”анни массу радости! ‡десь можно было выпить чашку чаЯ за  столиком  прЯмо
под открытым небом! ‚ душном, непроветренном, наводненном микробами старом
мире, где так панически боЯлись сквознЯков, кашлЯ, насморка, даже  завтрак
на открытом воздухе становилсЯ праздничным событием.
   Њы пропадали в музеЯх и картинных галереЯх, обсуждали сюжеты картин, мы
болтали о тысЯчах разных разностей. †иво помню один наш разговор во  времЯ
прогулки в •эмптон Љорт. ‡десь возвышалсЯ причудливый старинный дворец  из
красного кирпича с огромной виноградной лозою под стеклом.  Ћт  дворца  до
самой ’емзы простиралсЯ старый парк с цветочными грЯдами, на которых росли
полудикие лесные цветы. ‚доль этих грЯд в тени деревьев  мы  спустились  к
невысокой каменной стене у реки и  сели  на  скамью.  Ќекоторое  времЯ  мы
сидели молча, и  вдруг,  будто  не  в  силах  больше  сдерживать  то,  что
накопилось в душе, ”анни заговорила о любви.
   Ќачала она с расспросов: с какими девушками Я встречалсЯ, какие у  менЯ
знакомые в ‘андерстоун-•аусе. џ описал ей кое-кого из них.  Ѓлиже  всех  Я
был знаком с Њилли Љимптон из бухгалтерии - наши отношениЯ дошли до стадии
совместных чаепитий и дружеских встреч.
   - Љнижками длЯ чтениЯ обмениваетесь? Ќу, это не любовь, -  заЯвила  мне
мудраЯ ”анни. - ’ы еще понЯтиЯ не имеешь, что такое любовь, ѓарри!.. Ќо ты
поймешь... ‘мотри только, не пропусти времЯ! ‹юбить - с этим не  сравнитсЯ
ничто на свете. Џро такое обычно  не  рассказывают;  есть  сколько  хочешь
людей, которые даже не догадываютсЯ, что они терЯют в жизни. ќто такаЯ  же
разница, как быть ничем или быть кем-то. Љак живой ты или  мертвый.  Љогда
кого-нибудь любишь по-настоЯщему, все у тебЯ в порЯдке и ничто не страшно.
Ђ когда нет, все не на месте,  все  неладно.  ’олько  любовь  -  капризнаЯ
штука, ѓарри; она милей всего на свете, но она же и всего страшней.  ‚друг
что-то менЯетсЯ. ‚друг что-то идет не так, и тебе  жутко.  Ћна  не  даетсЯ
тебе в руки, она  ускользает,  а  ты  остаешьсЯ  -  ничтожный,  маленький,
жалкий-жалкий. € ничего уже не вернуть - да тебе, кажетсЯ, уж ничего и  не
нужно. ‚се пусто и мертво, все  кончено  длЯ  тебЯ!..  Ќо  вот  она  опЯть
возвращаетсЯ к тебе - как рассвет, как второе рождение...
   € откровенно, с каким-то  отчаЯнным  бесстыдством  ”анни  заговорила  о
Ќьюберри, о том, как она  его  любит.  Ћна  вспоминала  какие-то  пустЯки,
какие-то его привычки, черточки...
   - Љак только у него свободнаЯ минутка, он сразу  идет  ко  мне.  -  Ћна
повторила ату фразу дважды. - ‚ нем всЯ моЯ жизнь. ’ы не  знаешь,  что  он
длЯ менЯ такое!..
   Ќо вот все Ясней  зазвучал  в  ее  словах  постоЯнный  страх  возможной
разлуки.
   - Њожет быть, - говорила она, - так у нас все и останетсЯ... Џусть, мне
неважно. Џусть он на мне никогда не женитсЯ,  даже  бросит  менЯ  в  конце
концов; Я ни о чем не жалею. џ не задумалась бы снова пойти на  все,  если
бы даже знала заранее, что буду покинута и забыта! € еще считала  бы  себЯ
счастливой!
   Ђх, что она за человек,  эта  ”анни!  ™еки  пылают,  в  глазах  блестЯт
слезы... —то там у них произошло?
   - Ћн никогда менЯ не бросит, ѓарри! Ќикогда! Ќе сможет!  Ќе  сможет,  и
все. ‘мотри: он вдвое менЯ старше, а чуть что не так - тут же ко мне. Ћдин
раз... один раз он плакал передо мной. ‚се вы, мужчины, сильные,  а  такие
беспомощные... ‚ам нужна женщина, к которой можно  прийти,  когда  тЯжело.
‘овсем недавно... Ќу, словом, он заболел. Ћчень. “  него  болЯт  глаза,  и
иногда он боитсЯ потерЯть зрение. Ђ в  тот  раз  вдруг  начались  страшные
боли. …му стало казатьсЯ, что он ничего не видит. € тогда он пришел  прЯмо
ко мне, ѓарри. ‚ызвал кэб,  приехал,  ощупью  поднЯлсЯ  к  моей  квартире,
нащупал замок в двери... џ повела его к себе в комнату, спустила  шторы  и
не отходила, пока ему не стало легче. Ћн не поехал домой, ѓарри, хоть  там
и прислуга под рукой, и сестру вызвали бы в одну минуту, и сиделку, и кого
хочешь; он пришел ко мне. Љо  мне,  понимаешь?  ’олько  ко  мне.  ќто  мой
человек. Ћн знает, что Я за него отдам жизнь. Џравда, отдам, ѓарри!  џ  бы
на кусочки дала себЯ изрезать, только бы он был счастлив!
   Ћна помолчала.
   - ’ут главное даже не боль, а страх, ѓарри. Ћн не такой, чтобы обращать
внимание на боль, и его не так-то легко  испугать.  Ђ  все-таки  ему  было
страшно - и еще как! Ќичего в жизни не боЯлсЯ,  кроме  одного:  ослепнуть.
„аже к врачу не решалсЯ пойти. Љак маленький, ѓарри, а ведь такой  большой
и сильный. ЃоЯлсЯ темноты... „умал, если попадет к ним в руки, то,  может,
не отпустЯт больше, а как тогда приезжать ко мне? € не  видеть  ему  тогда
своих любимых журналов и газет. Ђ тут еще боль подбавила масла в огонь: он
и кинулсЯ ко мне... ќто Я заставила его пойти к врачу. ‘ама отвезла.  …сли
бы не Я, он бы так и не пошел. Њахнул бы рукой - будь что будет,  -  и  ни
одной живой душе на свете, при всем его богатстве и положении, не было  бы
до него никакого дела. € тогда - если бы вовремЯ не захватить  -  он  и  в
самом деле мог бы лишитьсЯ зрениЯ... џ привезла его к врачу, сказала,  что
Я секретарь, и осталась ждать в приемной. “жасно тревожилась, как  бы  ему
не сделали больно. ‚се времЯ слушала, как он  там.  Ђ  сама  сижу,  листаю
старые журналы, будто менЯ нисколько не  трогает,  что  они  там  над  ним
колдуют. Џотом он выходит, улыбаетсЯ, а на глазах  -  зеленый  козырек.  џ
встаю, вежливо, как ни в чем не  бывало,  и  жду,  что  он  скажет.  €наче
нельзЯ! Ђ у самой все дрожит  внутри  -  так  менЯ  напугал  этот  зеленый
козырек. Ќапугал! џ вздохнуть не могла! „умаю: все.  Љонец.  Ђ  он  мне  -
небрежно так, знаешь: "„ела не так плохи, как мы думали, мисс ‘мит. ‚ы  не
отпустили такси? Ѓоюсь, вам придетсЯ взЯть менЯ под руку".  џ  -  жеманным
голоском: "Љонечно, сэр", - и беру его под руку, нарочно делаю вид,  будто
стеснЯюсь. ‚ приемной люди кругом, мало ли... „ержусь почтительно.  €  это
Я! ‚едь он тысЯчу раз был в моих объЯтиЯх! Ќо когда  мы  сели  в  такси  и
нечего было боЯ