светилом в истории Ѓританской империи и всего земного шара. Ђ в частности,
эти отношениЯ должны были принести финансовую поддержку мистеру Џарэму,  а
также литераторам и  преподавателЯм  университета,  которых  он  объединит
вокруг себЯ,  чтобы  править  миром,  ибо  мир  спокон  веков  нуждалсЯ  в
правителЯх. Љогда настанет времЯ писать историю  следующего  полустолетиЯ,
люди будут говорить: "’ут чувствуетсЯ рука Џарэма" или  "’о  был  один  из
питомцев Џарэма". Ќо нелегкаЯ задача - внушить этому финансовому  носорогу
(как в глубине души именовал порой мистер  Џарэм  своего  друга),  что  он
призван играть более значительную роль, а не  только  почти  автоматически
покупать все, что подвернетсЯ под руку, и продавать потом с барышом.
   Џорой этот Ѓасси казалсЯ просто повесой, безрассудным мотом, который по
чистой случайности  загребает  больше  денег,  чем  тратит.  "Џоди  ты!  -
говаривал он. - †елаю позабавитьсЯ", - и надо было либо расстатьсЯ с  ним,
либо тащитьсЯ за ним невесть куда.
   Џодчас мистер Џарэм возмущалсЯ и негодовал, а подчас ему казалось,  что
сбудутсЯ его самые радужные надежды. ‘эр Ѓасси неожиданно начинал с  такой
проницательностью, с таким знанием дела рассуждать о политических партиЯх,
что его друг только диву давалсЯ. "‡анЯтно было бы их всех  обставить",  -
говаривал сэр Ѓасси. € раза два с любопытством и чуть  ли  не  с  завистью
заводил  речь  о  ђотермире,  Ѓивербруке,  Ѓарниме,   ђиделе   [английские
"газетные  короли",  владельцы  наиболее  распространенных  и  влиЯтельных
газет]. Ћба раза это случалось поздно вечером, вокруг было много народу, в
том числе и подозрительного, и мистер  Џарэм  не  решалсЯ  высказать  сэру
Ѓасси свою заветную мечту.
   Ђ  затем  точно  вихрь  налетал,  уносЯ  все,  как  осенние  листьЯ,  -
вместительнаЯ наемнаЯ Яхта уходила  в  Ѓалтийское  море,  в  штат  Њэн,  к
Ќьюфаундленду, в реку св.‹аврентиЯ,  и  на  борту  оказывалось  совершенно
невообразимое  сборище.  €ли  вдруг,  к  своему  удивлению,  мистер  Џарэм
любовалсЯ водами ‘редиземного морЯ из окна отелЯ в Ќицце, где сэр Ѓасси на
рождество снЯл целый этаж. ђаза два сэр Ѓасси сваливалсЯ к своему  ментору
как снег на голову с такой решимостью  во  взоре,  что  мистер  Џарэм  был
уверен: час настал. Ђ однажды сэру Ѓасси просто вздумалось  отправитьсЯ  с
мистером Џарэмом (только вдвоем) в Њонте-Љарло на "‘вадебку" ‘травинского,
а в другой раз - в  ‹ондоне  -  он  столь  же  смиренно  пригласил  Џарэма
послушать квартет ‹енера.
   - ЏриЯтно, - сказал сэр Ѓасси после концерта. - ЏриЯтно было послушать.
Ћчищает и утешает. „аже больше. ќто... -  Ѓедный  неотшлифованный  ум,  не
имеющий в запасе  классических  примеров,  не  сразу  подыскал  подходЯщий
образ. - ќто все равно как сунуть голову в кроличью нору и услышать голоса
из страны чудес. Ђ такой страны и нет вовсе.  Ќо  ведь  больше-то  в  этой
музыке ничего нет!
   - Ћх! - вскричал  мистер  Џарэм,  точно  призываЯ  в  свидетели  самого
господа бога. - „а ведь она позволЯет нам заглЯнуть в царство небесное.
   - Џоди ты!
   - Њы приходим на концерт... мы точно грубаЯ парусина. Ђ музыка обращает
нас в шелк.
   - ‚от как! - возразил сэр Ѓасси. - ќто только кажетсЯ,  будто  она  нам
что-то такое говорит, а верно ли это - еще вопрос. “ж эта музыка! ‚друг ни
с того ни с сего она веселитсЯ и радуетсЯ -  как  иной  раз  веселишьсЯ  и
радуешьсЯ во сне; или вдруг загрустит и разнежитсЯ - тоже без  причины.  ‚
сказочной  стране  хоронЯт  жука.  ќто  пробуждает   воспоминаниЯ.   Њысли
настраиваютсЯ в лад. Ќо все это зрЯ. Ќичего ощутимого музыка не дает.  Ћна
не освобождает. ‚ общем, это вроде курениЯ, только потоньше.
   Њистер  Џарэм   пожал   плечами.   Ѓесполезно   давать   этому   дикарю
книги-наставлениЯ "Љак слушать музыку". ‚от, пожалуйста, он слушал, а  что
толку?
   Ќо одно изречение сэра Ѓасси застрЯло в мозгу мистера  Џарэма:  музыка,
сказал он, не освобождает.
   Ќеужто он хотел бы освободитьсЯ от нашего милого  и  прекрасного  мира,
незыблемо покоЯщегосЯ на столпах истории, освободитьсЯ от почестей, прочно
установленной иерархии, великих традиций? Ќеужели он это хотел сказать?
   € мистеру Џарэму припомнилсЯ другой случай, когда  сэр  Ѓасси  невольно
высказал примерно ту же мысль.  Ћни  побывали  на  Ќьюфаундленде  и  вновь
пересекали Ђтлантический океан,  намереваЯсь  посетить  Ђзорские  острова.
Ѓыла великолепнаЯ ночь - тихаЯ, теплаЯ. Њистер Џарэм весь  вечер  пребойко
увивалсЯ за очаровательной молодой женщиной,  какие  всегда  во  множестве
украшали званые обеды и ужины сэра Ѓасси, - а  теперь,  на  сон  грЯдущий,
вышел на палубу: ему хотелось немного пройтись, остудить  жар  в  крови  и
припомнить строки ѓорациЯ, которые почему-то ускользали от него и странным
образом путались в голове. ‚ какую-то минуту он стал чересчур дерзок  -  и
юнаЯ красавица, притворЯсь испуганной, ушла к себе. Ќо,  в  сущности,  его
забавы были вполне невинны.
   “  поручней  мистер  Џарэм  увидел  своего  гостеприимного  хозЯина   -
крохотную черную фигурку на фоне бескрайнего темно-синего неба.
   - ‹юбуетесь фосфоресценцией? - ободрЯющим тоном спросил мистер Џарэм.
   ‘эр Ѓасси словно и не слыхал. ђуки его были засунуты в карманы.
   - Џоди ты! - сказал он. - Љак поглЯдишь на такую прорву  воды,  да  еще
луна эта, - прЯмо жуть берет!
   €ногда он изумлЯл мистера Џарэма до немоты. Њожно  подумать,  что  луна
только  сейчас  впервые  поЯвилась  на  свет,  что  у   нее   нет   прочно
установившейсЯ репутации, что она не известна, как „иана, Ђстарта,  €сида,
и нет у нее еще тысЯчи прелестных и звучных имен.
   - ‹юбопытно, - продолжал этот странный человечек. - Ѓудто нас  на  край
света занесло. ‚ерно. Њы на горбу мира, Џарэм. ‚ ту сторону  спустишьсЯ  -
будет Ђмерика, а в эту  сторону  -  старуха  …вропа  и  всЯ  ваша  затхлаЯ
древность - историЯ, искусство...
   - Ќо ведь из "затхлой старухи …вропы",  как  вы  выражаетесь,  приплыла
сюда наша Яхта.
   - Ќе бойтесь, она вырвалась на свободу.
   - Ћна не может здесь оставатьсЯ. Ћна должна будет вернутьсЯ.
   - Ќа этот раз, - помолчав, ответил сэр Ѓасси.
   Њинуту-другую он словно бы с возрастающим отвращением глЯдел  на  луну,
махнул рукой, будто даваЯ ей знак отправитьсЯ восвоЯси, потом, Явно  забыв
о мистере Џарэме, медленно, задумчиво спустилсЯ в каюту.
   Ђ мистер Џарэм осталсЯ на палубе.
   —его не хватает этому нелепому маленькому чудовищу в нашем превосходном
мире? € стоит ли ломать голову  из-за  человека,  который  не  умеет  быть
благодарным прелестному светилу, льющему на землю  свои  нежные,  ласковые
лучи? Ћно одевает мир в прозрачные серебрЯные  одежды,  достойные  гаремов
€ндии. Ћно ласкает воды океана, и они  сверкают  и  блещут  в  ответ.  Ћно
пробуждает  в  душе  бесконечную  нежность.  Ћно  зовет  к  изысканным   и
чувственным приключениЯм.
   Њистер Џарэм лихо сдвинул на затылок  морскую  фуражку,  сунул  руки  в
карманы безупречных белых брюк и стал расхаживать взад и вперед по палубе,
смутно надеЯсь услышать  шелест  шелкового  платьЯ  или  легкий  смешок  -
признание, что недавнее бегство было лишь притворством. Ќо его красавица и
впрЯмь отправилась спать, и лишь когда мистер Џарэм последовал ее примеру,
мысли его вернулись к сэру Ѓасси и океану - "прорва воды, да еще луна эта,
- прЯмо жуть берет!"...
   Ћднако уместно напомнить самим себе  и  читателю,  что  наша  задача  -
поведать об одном спиритическом сеансе и его грандиозных  последствиЯх,  и
наш  интерес  к  двум  столь  несхожим  личностЯм   не   должен   обратить
повествование в простую  хронику  путешествий  и  прогулок  сэра  Ѓасси  и
мистера Џарэма. Ћднажды они побывали на многолюдном празднестве  в  •енли,
дважды вместе ездили в Ћксфорд,  чтобы  приобщитьсЯ  к  его  духу.  Ђ  как
собратьЯ мистера  Џарэма,  оксфордские  ученые  мужи  наперебой  старались
завЯзать дружбу с сэром Ѓасси, и с каким презрением смотрел на них  мистер
Џарэм! Ќо то  обстоЯтельство,  что  именно  он  привез  сюда  сэра  Ѓасси,
совершенно изменило его положение в Ћксфорде. Ћдно времЯ сэр  Ѓасси  начал
было поигрывать на скачках. Ћн  собирал  большое  и  весьма  разношерстное
общество в •энгере, в Ѓантинкомбе и  Љарфекс-хаусе,  и  мистер  Џарэм  все
снова и снова поражалсЯ: откуда у этого человека столько  самых  разных  и
самых странных знакомств, и чего ради он тратит  столько  времени  и  сил,
принимаЯ и развлекаЯ всю эту публику, и так терпеливо сносит подчас  самые
неожиданные их выходки? —его только они не выдумывали  -  а  он  давал  им
полную волю. Љазалось, он больше всего хочет понЯть: что  за  удовольствие
находЯт эти люди в своих нелепых  выходках?  Ќесколько  раз  мистер  Џарэм
говорил с ним об этом.
   - Ќет такой лошади, - сказал сэр Ѓасси, - котораЯ, бежала бы по дорожке
прЯмо, как по нитке.
   - Ќо, безусловно...
   - Љонечно, все здесь люди почтенные. Ћни соблюдают правила, потому  что
иначе пропадет все удовольствие. Џросто-напросто все развалитсЯ,  а  этого
никто не хочет. Ќо неужели, по-вашему, каждый раз, как они гонЯт  лошадку,
они надеютсЯ выиграть? Ќикто о таком и не мечтает.
   - ‚ы хотите сказать, что каждую лошадь придерживают?
   - Ќет, нет. Љонечно, нет. Ќо ей не дают с самого начала скакать во весь
дух, как вздумаетсЯ. ќто - совсем другое дело.
   Ќа лице мистера Џарэма выразилось глубочайшее понимание.  †алка  натура
человеческаЯ!
   - Ќо почему вас это тревожит?
   - Њой отец был кучером, он говаривал,  что  всегда  ездит  на  скаковых
лошадЯх, которые сошли с круга, и всегда ставит на фаворита. ќто  помешало
моему образованию. Њне тоже  всегда  хотелось  выиграть.  Ђ  от  матери  Я
унаследовал замечательную способность поддаватьсЯ человеческим слабостЯм.
   - Ќо ведь это дорого обходитсЯ?
   - Ќичего подобного, - со  вздохом  ответил  сэр  Ѓасси.  -  Љак-то  так
получаетсЯ, что Я всегда сразу вижу, куда ветер  дует.  …ще  они  сами  не
поймут, что к чему, а мне уже все Ясно. Ќа  скачках  Я  выигрываю.  ‚сегда
выигрываю.
   ‹ицо у него стало такое, словно  он  бросал  обвинение  всему  миру,  и
мистер Џарэм сочувственно хмыкнул.
   ЋтправлЯЯсь с сэром Ѓасси в  Ќьюмаркет  или  на  скачки,  мистер  Џарэм
одевалсЯ с величайшей тщательностью. ‚ Ђскот он  ездил  в  шелковой  серой
визитке, в белых гетрах и в сером цилиндре с  черной  лентой  -  настоЯщим
франтом; а отправлЯЯсь в •енли, надевал безукоризненные фланелевые брюки и
куртку -  не  новую,  а  слегка  выцветшую,  поношенную  и  самую  малость
запачканную смолой. Ќа Яхте он был истым Яхтсменом, а в  Љаннах  неизменно
имел такой вид, будто лишь сию минуту отложил теннисную ракетку, -  как  и
полагаетсЯ выглЯдеть в Љаннах. Ћн принадлежал к числу  тех  немногих,  кто
способен с достоинством носить брюки гольф. Ћн заботливо выбирал  свитеры,
ибо даже  хамелеону  надлежит  следить  за  своей  окраской.  ЏоЯвлЯЯсь  в
обществе, он никогда не вносил диссонанса: напротив,  нередко  он  сближал
гостей, и всЯ компаниЯ обретала некий единый облик и дух.
   ‚ыдержать роль морского волка было труднее всего, так как мистер  Џарэм
был крайне подвержен морской болезни. ќтим он  отличалсЯ  от  сэра  Ѓасси,
который тем больше наслаждалсЯ, чем беспокойнее было море и меньше судно.
   - ’ут уж ничего не поделаешь, - говорил  сэр  Ѓасси,  -  такаЯ  у  менЯ
натура. —то проглотил, то мое.
   ‚прочем, мистер Џарэм отдавал дань волнам хоть  и  быстро,  но  весело.
ЋправЯсь от приступа, он говорил:
   - Ќельсон всЯкий раз, выходЯ в море,  днЯ  два,  а  то  и  три  страдал
морской болезнью. ќто менЯ утешает. Џоистине дух силен, да плоть немощна.
   ‘эр Ѓасси это, по-видимому, оценил.
   ЏрименЯЯсь, таким  образом,  к  обстановке,  решительно  отказываЯсь  в
чем-либо походить на  неуклюжих  и  неопрЯтных  университетских  монстров,
которые всегда нелепо выглЯдЯт в светском  обществе,  мистер  Џарэм  сумел
избежать в своих отношениЯх с сэром Ѓасси сходства с  прихлебателем  и  не
утратил ни капли самоуважениЯ. Ћн был здесь "вполне  свой",  а  отнюдь  не
навЯзчивый чужак. Џрежде он никогда не имел возможности хорошо  одеватьсЯ,
хоть был бы и не прочь пофрантить, и теперь  заботы  о  гардеробе  нанесли
чувствительный урон его довольно тощему кошельку, но  он  твердо  знал,  к
чему стремитсЯ. Љто хочет издавать  еженедельник,  назначение  которого  -
потрЯсти мир, тот, безусловно, должен выглЯдеть светским  человеком.  Ђ  в
его отношениЯх с сэром Ѓасси настала полоса, когда ему приходилось  играть
роль светского человека в полную меру сил и умениЯ.
   Ќадо сказать правду, хотЯ по некоторым причинам приЯтней было бы о  ней
умолчать. Ќо  необходимо  пролить  свет  на  кое-какие  особенности  этого
странного союза: тут были и враждебность и борьба, два человека неотступно
следили друг за другом, и каждый втайне, ничем  этого  не  выдаваЯ,  судил
другого без малейшей снисходительности.
   Ѓыть может, если читатель молод...
   Ќо и юный читатель, возможно, желает знать правду.
   ‘кажем прЯмо: следующаЯ глава  нашей  книги,  хотЯ  и  дающаЯ  полезные
сведениЯ, не так уж обЯзательна длЯ пониманиЯ  всего  дальнейшего.  Ќе  то
чтобы речь шла о вещах грубых, непристойных,  но,  признаемсЯ  откровенно,
следующие  страницы  коснутсЯ  некоторых  сторон  нравственности   мистера
Џарэма... назовем это, пожалуй, "духом восемнадцатого века". …сли это и не
очень  существенно  длЯ  нашего  повествованиЯ,  то,  во  всЯком   случае,
прибавлЯет черточки, без которых портрет мистера Џарэма был бы неполон.


        6. Ќ…‘ЉђЋЊЌЋ‘’њ

   Џо счастью, нам незачем  вдаватьсЯ  в  подробности.  Њетоды  и  приемы,
пущенные в ход в данном случае, не столь важны. Њы можем опустить  занавес
в ту самую минуту, как ключ от роскошной квартиры мисс ѓэби ѓрез  щелкнул,
поворачиваЯсь в замке, - и нам незачем поднимать  его  до  тех  пор,  пока
мистер Џарэм не выйдет из дверей этой  квартиры  с  самым  добропорЯдочным
видом - ни дать ни взЯть провинциальный казнокрад, шествующий в церковь. ‘
самым добропорЯдочным видом? „а, если не считать некоего сиЯниЯ. ‚осторга.
—увства,  которое  недоступно  обыкновенному  вору,  опустошающему   чужие
карманы.
   ‡асим следуют отрывки из разговора, - обстоЯтельства,  при  которых  он
происходил, уточнЯть нежелательно.
   - ’ы мне сразу понравилсЯ, с первой встречи, - сказала ѓэби.
   - Ћна была как бы обещание...
   - Љак ты быстро понЯл! ’ы все схватываешь на лету!  џ  видела,  как  ты
наблюдал за людьми и оценивал их...
   - ’ы такой умный - просто чудо, - продолжала ѓэби. - ’ы  столько  всего
знаешь. ђЯдом с тобой Я чувствую себЯ просто... дурочкой!
   - —то тебе до кормила правлениЯ в Ђфинах? - воскликнул мистер Џарэм.
   - Ќу, женщине тоже иной раз  приЯтно  держать  в  своих  руках  кормило
правлениЯ,  -  сказала  ѓэби,  по  обыкновению  не  уловив  всей   глубины
сказанного, и на несколько минут помрачнела.
   Џотом она сказала, что мистер Џарэм прекрасно сложен. ‚  ответ  он  так
просиЯл, что всЯ комната посветлела. Џритом он такой сильный! Ќаверное, он
много занимаетсЯ спортом? €грает в теннис? Ћна и сама играла бы в  теннис,
да боитсЯ, как бы слишком развитые  мускулы  не  повредили  ее  внешности.
‡аниматьсЯ спортом, сказала она, куда лучше, чем просто делать гимнастику,
но только опасно развить не те  мускулы.  Ђ  гимнастику  делать,  конечно,
приходитсЯ. ‚сЯкие упражнениЯ,  чтобы  сохранить  фигуру,  и  гибкость,  и
хорошую осанку. Њистер Џарэм никогда не видел такой гимнастики? Ќу, вот...
   ЏрелестнаЯ была гимнастика.
   Џотом ѓэби потрепала его по щеке и сказала:
   - ’ы ужасно милый!
   Ћна повторила это несколько раз. € прибавила:
   - ’ы, Я бы сказала, простаЯ душа. - €, заметив недоумение на его  лице,
поЯснила: - ’ы тонкий человек, но не сложный.
   ‚зглЯд  у  нее  стал  задумчивый  и  рассеЯнный.  Ћна  вытЯнула   руку,
полюбовалась шелковистым блеском кожи, потом сказала еще:
   - € когда стараешьсЯ быть с тобой поласковей, ты уж, во всЯком  случае,
не скажешь: "Џоди ты!"
   Ћна крепко сжала губы и мотнула головой.
   - Џоди ты! - повторила она. - Љак будто он поймал тебЯ на чем-то таком,
чего у тебЯ и в мыслЯх не было. € тогда чувствуешь себЯ... просто какой-то
букашкой.
   Ћна залилась слезами и вдруг снова бросилась в объЯтиЯ мистера Џарэма.
   ЃеднЯжка, ах беднЯжка - такаЯ чувствительнаЯ,  пылкаЯ,  великодушнаЯ  и
такаЯ непонЯтнаЯ!..
   Љогда мистер Џарэм после этого приключениЯ опЯть увиделсЯ с  ничего  не
подозревающим сэром Ѓасси, он  был  преисполнен  гордости  и  восторга.  €
чуточку напоминала о себе совесть, но  это  было  даже  приЯтно.  Џришлось
сдерживатьсЯ больше обычного, чтобы не быть снисходительным. Ќо  потом  он
заметил, что сэр Ѓасен  поглЯдывает  на  него  с  любопытством,  и  к  его
торжеству примешалась какаЯ-то смутнаЯ тревога.
   Љогда мистер Џарэм снова встретилсЯ с ѓэби ѓрез, -  а  стоит  отметить,
что увидеть ее стало очень трудно,  разве  что  мельком,  -  торжествующаЯ
радость его разгорелась пламенем такой страсти, что ему  понадобилось  все
его самообладание. Ћднако порЯдочный  человек  всегда  уважает  врожденную
женскую скромность и стремление сохранить тайну. „аже розы на ее груди  не
должны ничего заподозрить.  Ћна  была  неуловима  -  и  хотела  оставатьсЯ
неуловимой. ‘ тонкой проницательностью мистер Џарэм  постепенно  пришел  к
заключению, что ему и его соучастнице лучше вести себЯ так,  словно  этого
сладостного взрыва страсти вовсе и не бывало.
   €, однако, так уж оно вышло: он взЯл верх над сэром Ѓасси.


        —Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ. ЉЂЉ ‚ Њ€ђ ‚Ћ…‹ ‚‹Ђ„›ЉЂ „“•


        1. ЌЂ’џЌ“’Ћ‘’њ € ‘ЏЋђ› ЌЂ ЋЃ…„… “ ‘ќђЂ ЃЂ‘‘€

   ‘эр Ѓасси и мистер Џарэм не могли встречатьсЯ  слишком  часто  -  этому
мешали долг мистера Џарэма перед университетом и перед молодым поколением,
а с другой стороны, и сэр Ѓасси не  всегда  испытывал  потребность  в  его
обществе. ‚ремЯ шло, они стали лучше понимать  друг  друга  -  и  пришлось
признать, что очень на многое они смотрЯт по-разному. Џостепенно сэр Ѓасси
перестал ограничиватьсЯ междометиЯми в ответ  на  речи  мистера  Џарэма  о
положении вещей в нашем мире и о жизни человеческой и начал делать  весьма
скептические замечаниЯ. Ђ мистер Џарэм, остро сознаваЯ необходимость взЯть
верх над сэром Ѓасси и  подчинить  эту  первобытно  невежественную  натуру
целЯм разума, порою начинал доказывать  свою  точку  зрениЯ,  быть  может,
немножко слишком безапеллЯционно и тоном чуточку излишне повелительным.  €
тогда сэр Ѓасси на времЯ как будто утрачивал симпатию  к-нему  и,  буркнув
"Џоди ты!", исчезал.
   ‚ этих случаЯх недели три, а то и месЯц мистер Џарэм  вел  жизнь  самую
скромную, не предавалсЯ неслыханным светским удовольствиЯм, а потом  вдруг
ни с того ни с сего сэру Ѓасси вновь приходила охота получше узнать мнение
мистера Џарэма - и прогулки и путешествиЯ возобновлЯлись.
   Њистер Џарэм возлагал на эту дружбу огромные  надежды,  но  никогда  не
было в ней полного согласиЯ. Ћн считал, что сэр Ѓасси  заводит  знакомства
неудачные, а порою достойные величайшего сожалениЯ. “ сэра  Ѓасси  мистеру
Џарэму приходилось встречатьсЯ с людьми, которые  возмущали  и  раздражали
его безмерно. Ћн вступал с ними в споры и подчас бывал  весьма  Язвителен.
’ут  можно  было  высказать  сэру  Ѓасси  много  такого,   что,   пожалуй,
нежелательно было бы говорить ему прЯмо.
   ‚ременами казалось, что сэр Ѓасси нарочно приглашает людей,  неприЯтных
мистеру Џарэму, - невоспитанных спорщиков,  которые  малограмотным  Языком
отстаивали нелепейшие взглЯды. Џоистине, сэр Ѓасси приглашал кого  попало,
без  разбору.  ѓостЯми  его   бывали   какие-то   несуразные   американцы,
высказывавшие не то чтобы идеи, а просто мыслишки о  валюте  и  продаже  в
рассрочку, - темы поистине хуже всЯкой непристойности; американцы  дурного
сорта, придирчивые и напористые; или какие-то скандинавские философы,  или
люди,  только  что  глубоко  разочаровавшиесЯ  в  ђоссии  или  глубоко  ею
восхищенные, и даже настоЯщие большевики - мистер Ѓернард  оу  -  и  хуже
того, писатели-самоучки, неприЯтнейшаЯ порода - сумасбродные болтуны вроде
„ж.Ѓ.‘.•олдейна [•олдейн, „жон Ѓердон ‘андерсон  (р.  1892)  -  английский
ученый-биолог], несущие самый невероЯтный вздор. Ћднажды  здесь  был  один
китаец, который, выслушав подробно  и  Ясно  изложенную  мистером  Џарэмом
британскую концепцию самоуправлениЯ и его взглЯд на роль  интеллигенции  в
обществе и государстве, сказал: "џ вижу, ЂнглиЯ,  во  всЯком  случае,  еще
тешитсЯ звуками мандолин", - одному господу богу ведомо, что он хотел этим
сказать. Ѓлеснув золотыми очками, он слегка кивнул мистеру Џарэму, - стало
быть, самому-то ему казалось, что в словах этих есть какой-то  смысл.  ‘эр
Ѓасси очень ловко и незаметно сеЯл в подобном разношерстном сборище семена
раздора и потом сидел, распустив губы,  Явно  получаЯ  высокое  умственное
наслаждение, и слушал, как мистер Џарэм порою хладнокровно, порою с  жаром
разбивал в  пух  и  прах  высказанные  противниками  вольные  и  невольные
заблуждениЯ, грубые ошибки и нелепости. "Џоди ты!" - шептал он про себЯ.
   Ќи поддержки, ни верности последователЯ, ни послушного вниманиЯ ученика
- одно это ничего не выражающее "поди ты!".  „аже  после  самых  блестЯщих
речей. Ќе мудрено было пасть духом. € ни намека на то, что  этому  бьющему
ключом роднику здравых убеждений и могучей мысли дано будет  выразитьсЯ  в
форме периодического изданиЯ, как он по праву того заслуживает.
   ‚ конечном счете эти  диспуты  неблагоприЯтно  сказывались  на  мистере
Џарэме. …му всегда удавалось выходить из стычек победителем, ведь он набил
руку на шести поколениЯх студентов; он доподлинно знал, в какую минуту  на
помощь  логическим  доводам  призвать  власть   и   отослать   непокорного
противника к учебникам, - это  было  ударом  по  самолюбию  и  действовало
навернЯка; но в глубине, в самой основе своей, мыслЯщее "Я" мистера Џарэма
было чрезвычайно утонченно и нежно, -  и  от  непрерывных  столкновений  с
недоверчивыми слушателЯми, которые засыпали его все новыми вопросами, а то
и прЯмо с ним спорили, на этой легко уЯзвимой ткани оставались болезненные
рубцы и шрамы. Ќе то чтобы от этого хоть  в  малой  мере  пошатнулись  его
убеждениЯ  -  по-прежнему  длЯ  него  превыше  всего  были  империЯ  и  ее
предназначение - главенствовать в делах мира, исторический долг  и  судьба
англичан,  роль  порЯдка  и  закона  в   мире,   верность   институтам   и
установлениЯм, - но бесконечные споры и возражениЯ рождали в нем  тревогу,
он чувствовал, что этим выношенным, незыблемым истинам грозит нарастающее,
всеобщее противодействие. Џоведение  американцев,  особенно  после  войны,
казалось,   самым   таинственным   и   неожиданным    образом    перестало
соответствовать нашим привычным понЯтиЯм о мире. ‡а столом сэра Ѓасси  они
молчаливо, но с отвратительной недвусмысленностью давали понЯть,  что  эти
его истины ныне смешны и старомодны.
   Ћтступники! ‚о имЯ всего свЯтого, есть ли у  них  что-нибудь  вернее  и
лучше? ‚о имЯ королевы …лизаветы, експира и “олтера ђейли [ђейли,  “олтер
(1552-1618) - известный английский мореплаватель, государственный  деЯтель
и писатель], во имЯ "Њэйфлауэра" [корабль, на котором в 1620 году  отплыли
из Ђнглии в Ђмерику первые  колонисты],  ’еннисона,  адмирала  Ќельсона  и
королевы ‚иктории - есть ли у них что-нибудь лучшее? Ђ сейчас  среди  них,
видимо, как зараза, распространЯетсЯ заблуждение, будто они сами по  себе,
у них свой особый путь, своЯ новаЯ, особаЯ цель.
   €так, американцы - а их сто двадцать миллионов, и они  владеют  большей
частью  мировых  запасов  золота  -  совсем  отбились  от  рук.  Ќет,  той
испытанной, хорошо разработанной системе, которую утверждал мистер  Џарэм,
они не могли противопоставить никаких стоЯщих идей. Ѓудь  у  них  какаЯ-то
определеннаЯ программа, он  бы  уж  знал,  как  с  ней  справитьсЯ.  Ќекий
сумасброд из числа гостей сэра Ѓасси вымолвил однажды:
   - ‚семирное государство.
   Њистер Џарэм улыбнулсЯ и легонько махнул рукой.
   - „орогой мой, - промолвил  мистер  Џарэм  с  бархатными  переливами  в
голосе. € этого было достаточно.
   - ‹ига наций, - произнес другой сумасброд.
   - ђазваливающийсЯ памЯтник беднЯге ‚ильсону, - сказал мистер Џарэм.
   € все времЯ, хоть мистер  Џарэм  держалсЯ  так  мужественно,  душу  его
грызли сомнениЯ. “же не было прочной уверенности, что его идеи, как они ни
справедливы, получат надлежащее понимание  и  поддержку  на  родине  и  за
границей в час нового испытаниЯ. Ћни уже подверглись испытанию в 1914 году
- быть может, сила их иссЯкла?  Ќезаметно  мистером  Џарэмом  овладела  та
тревожнаЯ неуверенность, которую  мы  пытались  описать  в  начале  нашего
рассказа. ‘охранила ли историЯ былую хватку? ‚озможно ли продолжать в  том
же духе?  Њир  переживает  полосу  нравственного  и  умственного  распада;
ослабли свЯзи, очертаниЯ стали зыбки и  неЯсны.  „опустим,  к  примеру,  в
…вропе разразитсЯ политический кризис, и в ‚естминстере  поЯвитсЯ  сильный
человек, который выхватит меч Ѓритании  из  ножен.  Ќе  порвутсЯ  ли  узы,
свЯзующие империю воедино? —то, если доминионы телеграфируют: "ќто не наша
война. ЋбъЯсните, в чем дело?" Ћни уже повели себЯ подобным образом, когда
турки вернулись в Љонстантинополь. ‚ следующий  раз  они  могут  и  совсем
отступитьсЯ. „опустим, ‘вободное  €рландское  государство  у  нас  в  тылу
сочтет наш отважный поступок удобным случаем  длЯ  недружелюбной  выходки.
„опустим,  из  Ђмерики  донесутсЯ  не  братские   приветствиЯ   и   голоса
завистливого сочувствиЯ, как в 1914  году,  а  нечто  вроде  лЯзга  ножей,
оттачиваемых живодерами на бойне. „опустим, в нашей стране, где все еще не
введена воинскаЯ повинность, выпущено будет королевское воззвание о наборе
добровольцев,  -  и  в  ответ   не   последует   прекраснаЯ   манифестациЯ
патриотических чувств, как в 1914 году (а как блистательно это  было!),  -
на сей раз люди предпочтут задавать вопросы;  „опустим,  они  спросЯт:  "Ђ
нельзЯ ли это прекратить?" - или: "‘тоит ли овчинка выделки?"
   ‹евое   крыло   лейбористской   партии   всегда   развивало    коварную
деЯтельность, подрываЯ силы нации, расшатываЯ доверие,  разрушаЯ  в  людЯх
гордость мундиром защитника родины,  готовность  послужить  ей,  исполнить
свой долг и умереть. “дивительно, как мы все это терпели! „опустим  также,
что дельцы будут вести себЯ еще хуже, чем в 1914 году.
   €бо мистер Џарэм знал: тогда они вели себЯ дурно; они заключили сделку.
Ћни вовсе не были такими патриотами, какими казались.
   Ћдин разговор после обеда в Љарфекс-хаусе укрепил эти смутные  поначалу
опасениЯ. ‚ то времЯ сэр Ѓасси уже увлексЯ психическими  опытами,  которые
позже совершенно преобразили его отношениЯ с  мистером  Џарэмом.  Ќо  этот
обед был всего лишь интерлюдией. ђазговор вертелсЯ вокруг  будущей  войны,
возвращаЯсь  к  этой  теме  снова  и  снова.  Ћбед  был  без  дам,   самым
разговорчивым среди гостей оказалсЯ некий деЯтель из †еневы -  сэр  “олтер
ќттербери, виднаЯ  фигура  в  секретариате  ‹иги  наций,  человек  с  виду
скромный, но на деле весьма  упрЯмый  и  самоуверенный.  Љроме  того,  тут
присутствовал некий американский банкир мистер •эмп - пожилой,  серолицый,
в очках, с важным видом изрекавший самые странные вещи; был  тут  и  Ћстин
Љемелфорд, представитель  химической  промышленности,  который  участвовал
вместе с сэром Ѓасси во множестве разнообразнейших деловых  предприЯтий  и
вместе с ним  свЯзан  был  с  крупными  операциЯми  акционерного  общества
"ђоумер, ‘тейнхарт, Љрест и Љь". €менно при виде  этого  человека  мистеру
Џарэму  вспомнилось  циничное  поведение  промышленников  в   1914   году.
Љемелфорд был высок, тощ  и  в  совершенстве  владел  современной  манерой
изрекать самый несусветный вздор таким тоном, словно это -  несомненные  и
общепризнанные факты. Ѓыл тут также молодой американец, питомец одного  из
новомодных  западных  университетов,  где  наравне  с  всемирной  историей
обучают торговле. Џо молодости  лет  он  говорил  немного,  но  слова  его
звучали внушительно.
   Џоначалу говорил почти один ќттербери, а остальные слушали его с  Явным
одобрением. ‡атем вмешалсЯ мистер Џарэм, нельзЯ же было не разъЯснить, что
оратор кое в чем заблуждаетсЯ, - а он, несомненно,  заблуждалсЯ.  ђазговор
сделалсЯ более или менее общим, и из некоторых высказываний  Љемелфорда  и
•эмпа мистер Џарэм  со  всей  очевидностью  понЯл,  что  промышленность  и
финансы становЯтсЯ все более чужды основным принципам истории. Ђ потом сэр
Ѓасси несколькими отрывочными и крайне  враждебными  замечаниЯми  в  адрес
мистера Џарэма окончательно загубил длЯ него этот  и  без  того  неудачный
вечер.
   ‘эр “олтер, все еще витавший в женевских облаках идеализма,  ничуть  не
сомневалсЯ, что все присутствующие жаждут навсегда изгнать войну из  жизни
человечества. Ћн, как видно, просто  не  представлЯл  себе,  что  в  столь
просвещенном обществе кто-либо  может  придерживатьсЯ  иных  взглЯдов.  €,
однако, странное дело, он понимал, что с каждым  годом  вероЯтность  новых
войн все больше возрастает. Ћн был полон тревоги и недоумениЯ,  да  это  и
естественно: с отчаЯнием он обнаружил, что дорогаЯ его сердцу  ‹ига  наций
бессильна разогнать собирающиесЯ грозовые тучи. Ћн жаловалсЯ на английское
правительство и на правительство французское,  на  школы  и  колледжи,  на
литературу, на вооружение и  военных  экспертов,  на  всеобщее,  всемирное
равнодушие к нарастающему  напрЯжению,  которое  может  повлечь  за  собой
войну. Ћсобенно его тревожило англо-американское столкновение по вопросу о
свободе морей. "ќто очень скверно, такого давно не бывало". Ћн был точен и
опиралсЯ на факты, как свойственно людЯм этого склада. …ще четыре-пЯть лет
назад от женевских деЯтелей никто  не  услышал  бы  подобных  признаний  в
собственной несостоЯтельности, подобных горестных опасений.
   Њистер  Џарэм  внимательно  слушал.  Ћн  всегда  предпочитал   получать
сведениЯ из надежных источников и совсем не хотел  помешать  откровенности
сэра “олтера - напротив, пусть выговоритсЯ всласть. …сли  бы  еженедельник
уже выходил, можно было  бы  попросить  сэра  “олтера  написать  длЯ  него
статейку-другую. ‡а обычный гонорар. Ђ  потом  в  коротенькой  заметке  от
редакции высмеЯть эту пацифистскую чушь.
   Ќа этом обеде мистер Џарэм прибег к сходной тактике. Ќекоторое времЯ он
вел себЯ как ученик, вопросы задавал чуть  ли  не  почтительно,  но  потом
переменил тон. ‘кромнаЯ пытливость уступила  место  насмешливому  здравому
смыслу. ’еперь он не скрывал, что признаниЯ сэра “олтера в  бессилии  ‹иги
наций доставлЯют ему, Џарэму, истинное наслаждение.  Ћн  повторил  две-три
фразы сэра “олтера и снисходительно засмеЯлсЯ, склонив голову набок.
   - Ђ чего же вы ждали? - сказал он. - —его вы, собственно, ждали?
   € в конце-то концов, вопросил мистер Џарэм, разве  это  так  уж  плохо?
Ћчевидно,  сумасбродные  надежды  на  какой-то  всеобщий  вечный  мир,  на
какую-то вселенскую “топию, распространившиесЯ  подобно  эпидемии  в  1918
году, были, как мы теперь понимаем, просто следствием усталости,  за  ними
не стоЯла сильнаЯ волЯ. ”ранцузы, итальЯнцы - народы  наиболее  трезвые  и
практические - никогда этим мечтам не предавались. Њир в наше времЯ, как и
во все времена, покоитсЯ на вооруженном равновесии сил.
   ‘эр “олтер пыталсЯ заспорить. Ђ канадскаЯ граница?
   - Ќе это главное, - сказал мистер Џарэм с уверенностью, не  допускавшей
ни возражениЯ, ни расспросов о том, а что же,  в  сущности,  означают  его
слова.
   - ‚аше вооруженное равновесие медленно, но верно пожирает до  последней
капли богатства, которые приносит нам развитие  промышленности,  -  сказал
сэр “олтер. - ‚оеннаЯ мощь ”ранции в настоЯщее времЯ  огромна.  ‚  бюджете
любой европейской страны расходы на  вооружение  растут  год  от  году,  и
деЯтели вроде Њуссолини, даже подписываЯ  пакт  Љеллога,  в  грош  его  не
ставЯт. Ђмериканцы и те  вполне  недвусмысленно  оговариваютсЯ,  что  этот
пакт, в сущности, не имеет значениЯ. Ћни не станут  за  него  дратьсЯ.  Ќе
допустЯт, чтобы он подорвал доктрину Њонро. Ћни подписывают этот пакт,  но
оговаривают длЯ себЯ свободу действий и даже не  думают  прекращать  гонку
вооружений. Њир все больше приближаетсЯ к позициЯм тринадцатого года.
   - € что хуже всего,  -  продолжал  сэр  “олтер,  -  труднее  и  труднее
становитсЯ как-то этому противодействовать. ЊенЯ берет отчаЯние при мысли,
как упорно  и  непрерывно  мы  катимсЯ  к  войне.  ‚едь  огромные  военные
приготовлениЯ не только мешают накоплению национальных богатств,  не  дают
хоть немного поднЯть жизненный уровень, - они  замедлЯют  и  умственный  и
нравственный прогресс. Џатриотизм убивает свободу мысли. ”ранциЯ перестала
мыслить с девЯтнадцатого года, €талиЯ свЯзана по рукам и ногам, и во рту у
нее клЯп. ‡адолго до того, как начнетсЯ новаЯ война, свободу слова во всех
странах …вропы задушит патриотическаЯ цензура. —то нам с  этим  делать?  €
что тут можно сделать?
   - Џолагаю, что делать тут нечего, - сказал мистер Џарэм. - €  Я  ничуть
об этом не  сокрушаюсь.  ‚ы  разрешите  мне  говорить  вполне  откровенно,
по-мужски,  как  может  говорить  человек,  который  трезво   смотрит   на
окружающий мир, на мир живых людей, - таких, каковы они  есть?  ‘кажу  вам
прЯмо, нам вовсе не нужен этот ваш пацифизм. ќто  пустые  мечты.  ‘ам  ход
мирозданиЯ против этого. —еловек с оружием в  руках  остаетсЯ  хозЯином  в
своем  доме,  пока  не  придет  другой,  сильнейший.  ’аков  ход  истории,
милостивый государь. ’ак повелось испокон веков. —то  такое  ваша  свобода
слова? Џросто возможность нести всЯкий вредный вздор и сеЯть смуту! —то до
менЯ, Я ни  секунды  не  колебалсЯ  бы  в  выборе  между  безответственной
болтовней и  интересами  нации.  Ќеужели  вы  можете  всерьез  сожалеть  о
возрождении порЯдка и  дисциплины  в  странах,  которые  были  на  пути  к
полнейшей анархии?
   € он припомнил один из тех поразительных фактов, которые способны самым
закоренелым упрЯмцам открыть глаза на истинное положение вещей:
   - ‚ девЯтнадцатом году, когда моЯ племЯнница  решила  провести  медовый
месЯц в €талии, у нее в поезде украли два саквоЯжа,  а  на  обратном  пути
чемодан ее мужа, сданный в багаж, потерЯлсЯ, и его так и не разыскали. ‚от
как там обстоЯло дело, пока €талию не взЯл в руки сильный человек.
   -  Ќет,  -  продолжал  мистер  Џарэм  звучным   и   властным   голосом,
рассчитанным на то, чтобы удержать внимание слушателей  теперь,  когда  он
возвращаетсЯ к основной и главной теме. - ”акты Я вижу так же хорошо,  как
и вы. Ќо отношусь к ним иначе. Њы вступаем в период вооружений  еще  более
мощных, чем было перед мировой войной. ќто бесспорно.  Ќо  определЯютсЯ  и
основные  направлениЯ  грЯдущей  битвы,  определЯютсЯ  вполне  логично   и
разумно. Ћни вытекают из природы вещей. €ных путей нет.
   ‚ лице и тоне мистера Џарэма поЯвилось что-то почти  доверительное.  Ћн
понизил голос и обеими руками чертил по скатерти линии границ. ‘эр  “олтер
смотрел на него во все глаза и страдальчески морщил лоб.
   - ‚от здесь, - сказал мистер Џарэм, -  в  самом  сердце  ‘тарого  ‘вета
безмерно огромнаЯ, сильнаЯ, потенциально более могущественнаЯ,  чем  почти
все страны мира, вместе взЯтые, - он на мгновение умолк,  точно  опасаЯсь,
что его подслушают, и докончил: - лежит _ђоссиЯ_. € не важно, кто правит в
ней - царь или большевики. ђоссиЯ - вот главнаЯ опасность,  самый  грозный
враг.  Ћна  должна  расти.  “  нее  огромные  пространства.  Ќеисчерпаемые
ресурсы. Ћна угрожает нам, как всегда, через  ’урцию,  как  всегда,  через
Ђфганистан, а теперь еще и через Љитай. ќто делаетсЯ непроизвольно,  иного
пути у нее нет. џ ее не осуждаю. Ќо нам необходимо себЯ  обезопасить.  Љак
поступит ѓерманиЯ? Џримкнет  к  ‚остоку?  Џримкнет  к  ‡ападу?  Љто  может
предсказать? ЌациЯ школЯров, народ, привыкший подчинЯтьсЯ, спорные  земли.
Њы привлечем ее на свою сторону, если удастсЯ, но положитьсЯ на нее  Я  не
могу. ‘овершенно Ясно, что длЯ всех прочих остаетсЯ только одна  политика.
_Њы должны опередить ђоссию_; мы должны взЯть в кольцо опасность,  зреющую
на этих бескрайних равнинах, прежде чем она обрушитсЯ на нас. Љак мы взЯли
в кольцо менее грозную опасность  -  ѓогенцоллернов.  Ќе  упустить  времЯ.
‡десь, на западе, мы обойдем  ее  с  флангов  при  помощи  нашей  союзницы
”ранции и ее питомицы Џольши; на востоке - при помощи союзной нам  џпонии.
Њы доберемсЯ до нее через €ндию. Њы нацеливаем на нее клинок  Ђфганистана.
€з-за  нее  мы  удерживаем  ѓибралтар;  из-за  нее  не  спускаем  глаз   с
ЉонстантинополЯ.  Ђмерика  втЯнута  в  эту  борьбу  вместе  с  нами,   она
неизбежно, волей-неволей - наш союзник,  ибо  не  может  допустить,  чтобы
ђоссиЯ через Љитай нанесла ей удар на ’ихом океане. ‚от какова  обстановка
в  мире,  если  смотреть  широко  и  бесстрашно.  Ћна   чревата   огромной
опасностью?  „а,  это  так.  ’рагична?  „а,  пожалуй.  Ќо  чревата   также
беспредельными возможностЯми длЯ тех, кто исполнен преданности и отваги.
   Њистер Џарэм умолк. Љогда стало Ясно, что он  умолк  окончательно,  сэр
Ѓасси пробормотал свое обычное: "Џоди ты!"  ‘эр  “олтер  раздавил  щипцами
орех и взЯл стакан портвейна.
   - ‚от до чего мы дошли, - сказал он со вздохом. - …сли мистер?..
   - Џарэм, сэр.
   - …сли мистер Џарэм повторит эту речь в  любой  столице  от  Џарижа  до
’окио, к ней везде отнесутсЯ весьма серьезно. ‚есьма серьезно. ‚от до чего
мы дошли через десЯть лет после перемириЯ.
   Љемелфорд,  который  до  сих  пор  слушал  молча,  теперь  тоже   решил
высказатьсЯ.
   - ‚ы совершенно правы, - сказал он. - ‚се эти наши правительства -  как
машины. ‘ самого начала они были созданы длЯ соперничества, длЯ  борьбы  -
и, как видно, не способны действовать ни в  каком  ином  направлении.  Ћни
уготованы длЯ  войны  и  готовЯт  войну.  ќто  как  охотничий  инстинкт  у
балованной кошки. ‘колько ее ни корми, она все равно ловит  птиц.  “ж  так
она устроена. € правительства так устроены. Џока вы их не  уничтожите  или
не выведете из игры, они непременно будут воевать.  Џозвольте  задать  вам
вопрос, сэр “олтер: когда вы уезжали в †еневу, вы, вероЯтно,  думали,  что
они будут держатьсЯ приличнее, чем оказалось? Њного приличнее?
   -  „а,  -  согласилсЯ  сэр  “олтер.  -  ЏризнатьсЯ,  Я  пережил  немало
разочарований, особенно за последние три-четыре года.
   - Њы живем в нелепом мире, полном противоречий, - продолжал  Љемелфорд.
- Ћн как Яйцо  с  небьющейсЯ  скорлупой  или  как  свихнувшаЯсЯ  гусеница,
котораЯ наполовину превратилась в крылатую бабочку, а наполовину  осталась
ползучим насекомым. Њы не  можем  избавитьсЯ  от  своих  правительств.  Њы
растем только местами и не в  ту  сторону.  Ќекоторые  формы  деЯтельности
становЯтсЯ  международными,  космополитическими.  Ќапример,  банки,  -  он
обернулсЯ к •эмпу.
   - ”инансы после войны сделали огромные шаги в этом направлении, сэр,  -
отозвалсЯ •эмп. - Ћгромные шаги, скажу, не преувеличиваЯ. „а. Њы научились
работать совместно. Ђ до войны это нам и в голову не приходило. Ћднако  не
думайте, что мы, банкиры,  воображаем,  будто  в  наших  силах  остановить
войну. Њы не так наивны. Ќе ждите этого от нас. Ќе  слишком  надейтесь  на
нас. Њы не в силах  боротьсЯ  с  требованиЯми  общества,  и  мы  не  можем
боротьсЯ  со  злонамеренными  политиками,  которые  подстрекают  людей.  Ђ
главное, мы  не  в  силах  боротьсЯ  с  печатью,  с  газетами.  Џока  ваши
суверенные правительства могут превращать бумагу в деньги,  им  ничего  не
стоит сбросить нас со счетов. Ќе думайте, что  мы  -  некаЯ  таинственнаЯ,
незримаЯ сила,  тот  денежный  мешок,  о  котором  болтают  ваши  салонные
большевики. Њы, банкиры, таковы, какими сделали нас существующие  условиЯ,
и ограничены этими условиЯми.
   - Љто оказалсЯ в самом фантастическом положении, так это мы,  -  сказал
Љемелфорд. - Њы - то есть мироваЯ химическаЯ промышленность, мои коллеги у
нас и за границей. ‘частлив заметить, что к их числу принадлежит теперь  и
сэр Ѓасси.
   Ќа лице сэра Ѓасси ничего не отразилось.
   -  Џочему  Я  называю  наше  положение  фантастическим?   -   продолжал
Љемелфорд.  -  ЏоЯсню  на  одном  примере.  Њы,  различные  отрасли  нашей
промышленности, - единственные,  кто  может  производить  Ядовитый  газ  в
количестве, потребном  длЯ  современной  войны.  Џрактически  в  наши  дни
химические предприЯтиЯ во всем мире настолько свЯзаны между собой,  что  Я
по  праву  говорю  "мы".  Ќу-с,  мы  в  той  или  иной  мере  осуществлЯем
производство доброй сотни различных материалов,  необходимых  длЯ  ведениЯ
современной  войны,  и  важнейший  среди  них  -  газ.   …сли   суверенные
государства, все еще самым  нелепым  образом  разделЯющие  мир  на  части,
затеют новую войну, они навернЯка пожелают пустить  в  ход  Ядовитый  газ,
каких бы там соглашений на этот счет они прежде ни заключили.  Ђ  мы,  всЯ
огромнаЯ сеть предприЯтий, заботимсЯ о том, чтобы у них было вдоволь  газа
- хорошего, надежного газа по сходной цене, в  любом  количестве,  сколько
понадобитсЯ и даже с избытком. Њы снабжаем их сейчас,  и,  вероЯтно,  если
начнетсЯ война, мы по-прежнему будем их снабжать - и ту и другую  сторону.
Џожалуй, пока идет война, мы несколько ослабим наши  международные  свЯзи,
но это будет лишь временнаЯ,  вынужденнаЯ  мера.  Џока  что  мы  не  имеем
возможности пос