 Њарион, ‘мити все времЯ льнула к ней. џ видел  по
глазам ‘мити, что только абсолютное отсутствие дара  речи  мешало  ей  как
следует "поговорить" со мной. Ћ, чего бы  она  не  наговорила  мне!  Џомню
также,  как  медленно  пробуждалась  миссис  ђембот,  -  все  внимательнее
приглЯдывалась она к окружающему, пытаЯсь уловить, что носилось в воздухе,
и в глазах ее поЯвилось выражение озабоченности.  ’олько  давнишний  страх
перед Њарион не давал ей высказать все, что она думала...
   €  вот  наконец  в  разгар  этих  тЯгостных  волнений  как   неуловимое
предопределение судьбы наступил день нашей разлуки с Њарион.
   џ ожесточил свое сердце, потому что иначе не смог бы  уйти.  Ќаконец-то
Њарион понЯла, что она расстаетсЯ со  мной  навсегда.  ќто  заслонило  все
пережитые страданиЯ и превратило наши последние часы в сплошную  муку.  Ќа
времЯ  она  позабыла  о  предстоЯщем  переезде  в  новый  дом,   о   своей
оскорбленной гордости. ‚первые  она  проЯвила  ко  мне  настоЯщее  сильное
чувство и, вероЯтно, впервые испытывала его. џ вошел в комнату и застал ее
в слезах, распростертой на кровати.
   - џ не знала! - воскликнула она. - Ћ! џ не понимала! џ была глупа.  ЊоЯ
жизнь кончена... џ остаюсь одна!.. Њатни! Њатни! Ќе покидай менЯ! Ћ Њатни!
џ не понимала...
   ‚олей-неволей приходилось мне ожесточитьсЯ, ибо в  эти  последние  часы
перед нашей разлукой произошло, хотЯ и слишком поздно, то, чего  Я  всегда
так страстно желал: Њарион  ожила.  џ  угадал  это  по  ее  глазам  -  они
призывали менЯ.
   - Ќе уходи! - кричала она. - Ќе оставлЯй менЯ одну!
   Ћна прижималась ко мне и целовала менЯ солеными от слез губами.
   Ќо Я был свЯзан теперь другими обЯзательствами и обещаниЯми и сдерживал
себЯ, наблюдаЯ за этим запоздалым пробуждением ее чувства. € все  же,  мне
кажетсЯ, были моменты, когда еще одно восклицание Њарион, одно ее слово, и
мы соединились бы с ней на всю жизнь. Ќо разве это было  возможно?  ’рудно
думать, что в нас произошел бы полный  моральный  перелом;  вернее  всего,
через какую-нибудь неделю мы уже почувствовали бы прежнюю отчужденность  и
полное несоответствие темпераментов.
   ’рудно ответить сейчас на эти вопросы. Њы уже слишком далеко зашли.  Њы
вели себЯ, как любовники, осознавшие неизбежность разлуки, а между тем все
приготовлениЯ шли своим чередом, и мы пальцем не  пошевельнули,  чтобы  их
остановить. Њои сундуки и  Ящики  были  отправлены  на  станцию.  Љогда  Я
упаковывал свой саквоЯж, Њарион стоЯла  рЯдом  со  мной.  Њы  походили  на
детей, которые, затеЯв глупую ссору, обидели друг друга и теперь не знают,
как  исправить  ошибку.  ‚  эти  минуты  мы   полностью,   да,   полностью
принадлежали друг другу.
   Љ маленьким железным воротам подъехал кэб.
   - Џрощай! - сказал Я.
   - Џрощай!
   Њы держали друг друга в объЯтиЯх и целовались, как это  ни  странно,  с
искренней нежностью. Њы слышали, как маленькаЯ служанка прошла по коридору
и отперла дверь. ‚ последний раз мы прижались друг к другу. ‚  эту  минуту
не было ни возлюбленных, ни врагов, а только два существа, спаЯнных  общей
болью.
   џ оторвалсЯ от Њарион.
   - “йди, - сказал Я служанке, заметив, что Њарион спустилась по лестнице
вслед за мной.
   ђазговариваЯ с кучером, Я чувствовал, что Њарион стоит позади менЯ.
   џ сел в кэб, твердо решив не оглЯдыватьсЯ, но, когда  мы  тронулись,  Я
вскочил и высунулсЯ в окошко, чтобы бросить взглЯд на дверь.
   Ћна оставалась широко раскрытой, но Њарион уже не было.
   џ решил, что она убежала наверх.


   џ рассталсЯ с Њарион  расстроенный  и  удрученный  и  уехал,  как  было
условлено, к ќффи, котораЯ ожидала  менЯ  в  снЯтой  мною  квартире  около
Ћрпингтона. џ  припоминаю  ее  стройную,  легкую  фигурку  на  станционной
платформе, когда она шла вдоль поезда и искала менЯ глазами. Џомню, как мы
брели в сумерках через полЯ: Я думал,  что  испытаю  огромное  облегчение,
когда разлука с Њарион  будет  уже  позади,  но  обнаружил,  что  истерзан
морально и что менЯ мучает сознание какой-то непоправимой ошибки. ‚ечерние
сумерки сливались в моем представлении с мрачной фигурой Њарион, и  оттого
казалось, что все вокруг дышит ее горем. Ќо Я должен был не  отступать  от
своих намерений и оправдать доверие ќффи, той ќффи, котораЯ не ставила мне
никаких условий, не требовала никаких гарантий, а просто бросилась  в  мои
объЯтиЯ.
   Њы молча шли через вечерние полЯ, туда, где небо было окрашено  золотом
и пурпуром угасающего заката. ќффи прижималась ко мне и порой  заглЯдывала
мне в лицо.
   Ћна понимала, что Я тЯжело переношу разлуку с Њарион и что наша встреча
не может быть радостной. Ћна не возмущалась и не  ревновала.  ‘транно,  но
она относилась к Њарион без всЯкой враждебности.  ‡а  все  времЯ,  что  мы
провели вместе, она не сказала о ней ни одного дурного слова...
   ќффи решила во что бы то ни стало рассеЯть  мое  мрачное  настроение  и
делала это с таким же искусством, с каким мать утешает капризного ребенка.
Ћна добровольно взЯла на себЯ роль моей покорной красивой рабыни и в конце
концов успокоила менЯ. € все же Я помнил свою глупенькую Њарион, ее  слезы
и горе, и все еще чувствовал себЯ глубоко несчастным  при  мысли  о  своей
погибшей любви.
   ‚се это, как Я уже говорил, и сейчас  еще  кажетсЯ  мне  непонЯтным.  џ
мысленно возвращаюсь в страну воспоминаний, посещаю ее отдаленные  уголки,
взгорьЯ, уединенные горные озера, и она кажетсЯ мне причудливой. ‚начале Я
думал, что поселюсь с ќффи в каком-то чувственном раю. Ћднако  разлитое  в
природе желание исчезает бесследно, когда оно удовлетворено, подобно тому,
как  исчезает  день  в  сумраке  ночи.  ‚се  событиЯ  и  проЯвлениЯ  жизни
становЯтсЯ мрачными и холодными. џ словно поднЯлсЯ на какую-то вершину,  в
область печальных вопросов, и увидел мир с новых сторон и  с  новых  точек
зрениЯ; страсть и любовь остались где-то далеко-далеко.
   џ испытывал  глубокое  недоумение.  ‚первые  Я  бросил  ретроспективный
взглЯд на свою жизнь, попыталсЯ охватить ее в целом.
   џ решительно ничего не достиг. Ќо тогда что же Я делал! € во имЯ чего Я
жил?
   џ много разъезжал по делам ’оно  Ѓенге,  то  есть  по  делам,  которыми
занЯлсЯ, чтобы свЯзать себЯ с Њарион, и которые все  еще  держали  менЯ  в
плену, хотЯ мы  и  разошлись  с  ней;  иногда  мне  удавалось  провести  в
Ћрпингтоне конец недели или ночь, но и там менЯ мучили неотвЯзные вопросы.
џ думал о них в поездах, стал рассеЯн и забывчив и теперь уже далеко не  с
прежним рвением относилсЯ к своим  обЯзанностЯм.  џсно  припоминаетсЯ  мне
один вечер. џ сидел на  зеленом  склоне  холма,  обращенном  к  ‘евеноксу,
рассеЯнно  любовалсЯ  расстилавшимсЯ  передо  мною  широким  простором   и
размышлЯл о своей судьбе. џ мог бы записать все  мысли,  какие  роились  у
менЯ в голове в тот  вечер.  ќффи  -  неугомоннаЯ  маленькаЯ  горожанка  -
бродила  внизу,  в  кустарнике,  и  собирала  букет,  находЯ  все   новые,
неизвестные ей раньше цветы. ‚ кармане у менЯ  лежало  письмо  от  Њарион.
Ќакануне Я предпринЯл несколько попыток примиритьсЯ  с  ней.  Ћдному  богу
известно, как горЯчо Я стремилсЯ к этому, но  холодное,  небрежное  письмо
Њарион оттолкнуло менЯ. џ понЯл, что никогда не смогу вернутьсЯ к прежней,
нудной, безотрадной жизни  с  ее  постоЯнными  разочарованиЯми.  ќто  было
невозможно. Ќо что же  предпринЯть?  џ  не  видел  перед  собой  честного,
прЯмого жизненного пути.
   - Љак Я теперь буду жить? - этот вопрос неотвЯзно преследовал менЯ.
   Ќеужели все люди такие же, как и  Я,  рабы  случаЯ,  минутного  порыва,
пустых традиций и так же  подчинЯютсЯ  самым  противоречивым  побуждениЯм?
„олжен ли и Я  раз  навсегда  придерживатьсЯ  того,  что  сказал,  сделал,
избрал? Ќеужели  мне  не  оставалось  ничего  другого?  Ќеужели  Я  должен
обеспечить ќффи, вернутьсЯ с раскаЯнием к Њарион, вновь занЯтьсЯ  продажей
той же самой или какой-нибудь новой дрЯни и  так  провести  остаток  своих
дней? џ ни на секунду не мог согласитьсЯ с этим. Ќо что же мне  оставалось
делать? ‚озможно, что случай со мной  типичен  длЯ  многих  мужчин.  Њожет
быть, и в прошлые века люди так же опрометчиво пускались в свое  жизненное
странствие без путеводителей и  карт?  ‚  средние  века,  в  дни  расцвета
католицизма, человек шел к свЯщеннику, и тот  выносил  свое  непререкаемое
решение: поступай так, делай это. Ќо разве и в средние века  Я  подчинилсЯ
бы беспрекословно такому решению?..
   ‚ одну из таких минут ќффи подошла ко мне и присела рЯдом на  маленький
Ящик, который стоЯл у окна в нашей комнате.
   - •муренький, - сказала она.
   џ улыбнулсЯ, но тут  же  позабыл  о  ней  и,  подперев  руками  голову,
продолжал неподвижно смотреть в окно.
   - ’ы так сильно любил жену? - тихо прошептала она.
   - Ћ! - воскликнул Я, выведенный из задумчивости ее вопросом.  -  Џраво,
не знаю. џ не понимаю, что такое любовь. †изнь,  дорогаЯ,  жестоко  ранит!
Ћна наносит нам раны без всЯкого смысла и без всЯкой причины.  џ  совершил
грубую ошибку. џ не понимал. ‚о всЯком случае, тебе Я  не  хочу  причинЯть
страданий.
   џ повернулсЯ, привлек ее к себе и поцеловал  в  ушко...  „а,  это  было
тЯжелое  времЯ.  Њне  казалось,  что  тогда  Я  утратил   живость   своего
воображениЯ. “ менЯ не было жизненной цели,  куда  Я  мог  направить  свою
энергию. џ искал. џ неутомимо и беспорЯдочно читал. џ обращалсЯ и к ћарту,
но помощи не получил. ‚ те дни разочарованиЯ  и  безразличиЯ  ко  всему  Я
впервые познал самого себЯ. „о этого Я видел только окружавший менЯ мир  и
некоторые вещи в нем и  стремилсЯ  к  ним,  забываЯ  обо  всем  на  свете,
поглощенный своим порывом. ’еперь  Я  имел  возможность  занЯтьсЯ  многими
интересными  делами,   которые   могли   бы   развлечь   менЯ,   доставить
удовлетворение, но во мне уже не оставалось никаких желаний.
   Ѓывали минуты, когда Я серьезно подумывал о самоубийстве.  Џо  временам
моЯ жизнь представала передо мной  в  каком-то  мрачном,  зловещем  свете,
казалась цепью грубых ошибок, падений, проЯвлениЯ невежества и жестокости.
Њной овладело то, что в прежние времена теологи называли "сознанием  своей
греховности". џ  стремилсЯ  к  спасению,  может  быть,  не  руководствуЯсь
формулой, какую подсказал бы мне методический проповедник,  но  все  же  к
спасению.
   ‚ наши дни люди обретают спасение иной  раз  самым  неожиданным  путем.
ђазумеетсЯ, тут дело не в словесных формулах. Ќепременно нужно  к  чему-то
стремитьсЯ, чем-нибудь увлекатьсЯ. џ знал одного человека,  который  нашел
спасение в фабрике фотопластинок, а  другой  с  этой  целью  начал  писать
историю  какого-то  поместьЯ.  ‚  конце  концов  не  все  ли  равно,   чем
забавлЯтьсЯ? Њногие сейчас увлекаютсЯ социализмом, насколько  он  доступен
их пониманию, или  же  социальными  реформами.  ‚  моем  же  представлении
социализм всегда  был  свЯзан  с  деЯтельностью  недалеких  людей,  и  это
настораживало менЯ. ’ут слишком много человеческого. џ не был равнодушен к
забавным сюрпризам,  грубоватым  шуткам,  какие  преподносит  жизнь,  умел
подмечать ее гримасы, ее смешную сторону, любил приключениЯ, но  длЯ  менЯ
не это самое главное. “ менЯ нет подлинного чувства юмора. џ  отношусь  ко
всему на свете с одинаковой серьезностью. џ спотыкаюсь  и  барахтаюсь,  но
знаю, что за всеми этими веселыми пустЯками  скрываетсЯ  нечто  серьезное,
нечто огромное, светлое и прекрасное - реальность. џ не обладаю и чувством
реального, но тем не менее реальность существует. џ как уличный мальчишка,
влюбленный в какую-то невообразимую красавицу. џ никогда  не  видел  своей
богини и никогда не увижу, и это обеднЯет в моих глазах жизнь,  лишает  ее
привлекательности, делает излишне суровой.
   Ќо боюсь, что читатель не поймет, о  чем  Я  говорю,  да  и  сам  Я  не
слишком-то понимаю. Ќо  все  же  кое-что  свЯзывает  и  примирЯет  менЯ  с
реальным миром: солнечный закат или другое величественное Явление природы,
любовь или какое-нибудь другое страстное увлечение, высокое небо над  моей
головой; это "кое-что" Я улавливал во внешности Њарион, находил и терЯл  в
картинах Њантеньи; оно сквозит в контурах кораблей, которые  Я  строю  (вы
должны посмотреть мой последний и самый лучший корабль - "€кс-2").
   џ не могу объЯснить, что именно Я  собой  представлЯю.  Ѓыть  может,  Я
просто-напросто озлобленный, нравственно неполноценный и  грубый  человек,
не по заслугам наделенный острым умом. Љонечно, Я не могу это принЯть  как
окончательный  приговор.  ‚о   всЯком   случае,   мной   владело   чувство
обреченности, невыносимое  сознание  собственной  никчемности,  и  занЯтие
воздухоплавательной техникой на времЯ успокаивало менЯ...
   Љ концу этого тЯжелого кризиса Я снова отдалсЯ науке, увлексЯ техникой.
џ решил, что найду здесь свое спасение  и  смогу  удовлетворить  все  свои
запросы. џ вынырнул наконец из окружающего менЯ мрака,  цеплЯЯсь  за  свое
решение, как за Якорь спасениЯ.
   Љак-то раз (это было накануне того днЯ, когда  Њарион  возбудила  перед
судом ходатайство о восстановлении супружеских прав) Я внезапно  ЯвилсЯ  в
кабинет к дЯде и уселсЯ против него.
   - Џослушай, - сказал Я, - мне надоело все это.
   - •елло! - ответил он, откладываЯ в  сторону  какие-то  бумаги.  -  —то
случилось, „жордж?
   - ’воритсЯ сущаЯ чепуха!
   - Љак так?
   - ЊоЯ жизнь пошла кувырком, все полетело к черту, - сказал Я.
   - Њарион - глупаЯ девица, „жордж, и  отчасти  Я  понимаю  тебЯ.  Ќо  ты
покончил с этим, и солнце сиЯет по-прежнему...
   - Ћ, дело совсем не в этом! - воскликнул Я.  -  ќто  еще  полбеды.  Њне
осточертело, до смерти осточертело это проклЯтое мошенничество.
   - —то? —то? - спросил дЯдЯ. - Љакое мошенничество?
   - ’ы же знаешь. џ хочу настоЯщего дела. €наче  Я  сойду  с  ума.  џ  из
другого теста, чем ты. ’ы плаваешь в этом море лжи, а  Я  барахтаюсь,  как
мышь в ушате с мыльной пеной, - вверх и вниз, туда-сюда. џ не  могу  этого
выдержать. џ должен поставить ногу на что-то твердое... или Я не знаю, что
со мной будет...
   џ улыбнулсЯ, так как на лице дЯди поЯвилось выражение ужаса.
   - џ говорю серьезно, - сказал Я.  -  џ  все  обдумал,  принЯл  решение.
‘порить бесполезно. џ хочу занЯтьсЯ работой, настоЯщей работой! Ќет! “ нас
здесь не работа, а сплошное надувательство. “ менЯ есть идеЯ! Ћна не нова,
Я думал о ней несколько лет назад,  но  теперь  она  вновь  пришла  мне  в
голову. Џослушай! Џочему Я должен заниматьсЯ с тобой аферами? џ верю,  что
приходит времЯ, когда полеты становЯтсЯ возможными. ЌастоЯщие полеты!
   - Џолеты?!
   - „а. Џолеты. Њашин-ы тЯжелее воздуха. ќто можно осуществить, и Я  хочу
занЯтьсЯ этим.
   - Ђ есть у тебЯ длЯ этого деньги, „жордж?
   - Ќу, деньги менЯ мало волнуют. Ќо Я должен этим занЯтьсЯ.
   џ упорно стоЯл на своем, и это в конечном счете  помогло  мне  пережить
самое  тЯжелое  времЯ  моей  жизни.  „ЯдЯ,   после   довольно   нестойкого
сопротивлениЯ и беседы с тетушкой, стал относитьсЯ  ко  мне,  как  отец  к
избалованному сыну. Ћн обеспечил менЯ необходимым капиталом, освободил  от
всех обЯзанностей, свЯзанных  с  дальнейшим  развитием  нашего  дела  (это
происходило  уже  в  более  поздний  период,  который   Я   могу   назвать
"моггсовским"), и Я с мрачным упорством взЯлсЯ за работу.
   Ћ своих парЯщих и летающих машинах Я расскажу в другой раз. ‘лишком  уж
долго Я умалчивал в своем повествовании о дЯдюшке. Ќо все же Я поЯсню, что
заставило  менЯ  увлечьсЯ  новым  делом.  џ  принЯлсЯ   за   свои   опыты,
разочаровавшись в своем идеале, воплощением которого в свое времЯ была длЯ
менЯ Њарион. џ  находил  забвение  в  работе,  и  она  двигалась  успешно.
‚прочем, наука тоже показала себЯ довольно-таки  неотзывчивой  любовницей,
хотЯ Я служил ей лучше, чем Њарион. Ќо в  то  же  времЯ  царЯщий  в  науке
порЯдок,  необъЯтные  горизонты,  которые  она  открывает,   ее   железнаЯ
определенность спасли менЯ от полного отчаЯниЯ.
   € все же Я должен полететь. Њежду прочим, Я изобрел самые легкие моторы
в мире...
   џ пытаюсь рассказать обо всем, что со мной  произошло.  ќто  не  так-то
просто. Ќо Я пишу роман, а не трактат. Ќе думайте поэтому, что Я  расскажу
сейчас о благополучном решении всех своих трудностей. € теперь, окруженный
своими чертежами, под несмолкаемый грохот молотов, Я все еще ищу ответа на
нерешенные вопросы. Џо существу, всЯ моЯ жизнь была сплошными исканиЯми; Я
никогда и ничему не верил, всегда был неудовлетворен  тем,  что  видел,  и
тем, во что верили другие: в кропотливом  труде,  в  мощи  созданных  мною
вершин, в опасности Я все времЯ  искал  чего-то,  что  трудно  поддавалось
определению, чего-то прекрасного,  вечного,  достойного  преклонениЯ,  что
безраздельно стало бы моим и в чем Я мог бы обрести свое  спасение.  џ  не
знаю, как назвать это неуловимое нечто, но знаю, что Я  его  пока  еще  не
нашел.


   Џрежде чем закончить эту главу и рассказать о дальнейшей карьере  дЯди,
Я сообщу еще кое-какие подробности о Њарион  и  ќффи,  а  затем  некоторое
времЯ не буду касатьсЯ своей личной жизни.
   Њы довольно регулЯрно переписывались с Њарион, обменивались дружескими,
но  пустыми,  ничего  не  говорЯщими  письмами.  Ќелепый  процесс  развода
кончилсЯ. Ћна уехала из дома в €линге, перебралась вместе со своей  теткой
и родителЯми в провинцию и купила маленькую ферму где-то  около  ‹ьюиса  в
‘эссексе. „лЯ своего отца (счастливый человек!)  она  построила  парник  с
отоплением и рассказывала в своих письмах об инжире и персиках.  ‚есной  и
летом их ферма, видимо, процветала,  но  после  ‹ондона  зима  в  ‘эссексе
оказалась слишком суровой длЯ ђемботов. Ћни опустились и  заросли  грЯзью.
Џо вине мистера ђембота - от неправильного кормлениЯ - пала корова, и  это
повергло их  в  еще  большее  уныние.  Љ  концу  года  ферма  оказалась  в
критическом положении. џ помог Њарион выбратьсЯ из этих затруднений, и они
возвратились в ‹ондон. Њарион вступила компаньоном в дело ‘мити,  которое,
как гласили фирменные бланки, теперь называлось просто "ЏлатьЯ".  ђодители
и тетка поселились где-то в коттедже. Џосле этого письма от  Њарион  стали
приходить все реже и реже. ‚  постскриптуме  одного  из  своих  писем  она
уколола  мне  сердце  глухим  намеком  на  дни  нашей  близости.   "Ѓедный
старенький Њигглс умер", - писала она.
   Џрошло почти восемь лет. џ возмужал. џ  приобрел  опыт,  знаниЯ  и  жил
теперь новыми интересами, в новом, широком мире, более  широком,  чем  мог
себе представить во времЯ совместной жизни с Њарион. Ћна присылала редкие,
бессодержательные письма. Ќаконец они прекратились. ‚ течение полутора лет
Я ничего не получал от Њарион, если не считать ее  квартальных  квитанций,
которые пересылал мне  банк.  ’огда  Я  выругал  ‘мити  и  написал  Њарион
открытку. "„орогаЯ Њарион, - писал Я, - как дела?"
   …е ответ необычайно удивил  менЯ.  Ћна  сообщила,  что  вторично  вышла
замуж, за некоего мистера “очорна - одного из главных агентов  по  продаже
дамских выкроек. Ќо она все еще писала на бланке  с  названием  и  адресом
фирмы "Џондерво и ‘мит ("ЏлатьЯ")". Ќа этом, если  не  считать  небольшого
разногласиЯ между мною и Њарион по поводу размеров суммы на ее  содержание
и того факта, что фирма продолжала использовать  мою  фамилию  (что  злило
менЯ), заканчиваетсЯ историЯ Њарнон, и эта особа  совершенно  исчезает  из
моего повествованиЯ. џ не знаю, где она и что с ней. Ќе знаю, жива она или
нет. Њне кажетсЯ и диким и нелепым, что два  человека,  настолько  близких
друг другу в прошлом, стали такими чужими, но так случилось с нами.
   ‘ ќффи мы тоже расстались, хотЯ иногда Я встречаюсь с ней.  Њы  никогда
не собирались поженитьсЯ, между нами не было  родства  душ.  Ќас  охватила
бурнаЯ страсть, но Я был не первым и не последним ее любовником. Ћна  жила
совсем другими интересами, чем Њарион. “ нее была своеобразнаЯ,  но  очень
жизнерадостнаЯ натура. џ не помню, чтобы ќффи  когда-нибудь  злилась.  Ћна
была,  если  можно  так  выразитьсЯ,  на  редкость  удобоваримой.  ќтим  и
объЯснЯлсЯ секрет ее обаЯниЯ. Ћна обладала исключительно добрым сердцем. џ
помог ей обзавестись собственным маленьким делом, причем она поразила менЯ
своими деловыми способностЯми. ќффи несколько располнела, но это не мешает
ей энергично и с большим успехом  руководить  своим  машинописным  бюро  в
ђейфлис-€нн. Ћна до сих пор сохранила свое человеколюбие. ‘ год назад  она
женила на себе одного неудачника. …е избранником  оказалсЯ  человек  почти
вдвое моложе ее, никудышный поэт и  изрЯдный  наркоман,  обладатель  вЯлой
походки и длинных  светлых  волос,  ниспадающих  на  голубые  глаза.  ќффи
заЯвила, что он нуждалсЯ в нЯньке.
   Ќо пора кончать рассказ о моей неудачной женитьбе и  о  моих  юношеских
любовных делах. џ подробно изложил, что привело  менЯ  к  решению  всецело
отдатьсЯ инженерной науке и занЯтьсЯ опытами с аэропланами.
   ’еперь Я должен вернутьсЯ к основной теме моего повествованиЯ - к  ’оно
Ѓенге, к новым начинаниЯм дЯди и рассказать о  том,  как  благодарЯ  им  Я
узнал много интересного и необычного в окружающем мире.


        —Ђ‘’њ ’ђ…’њџ. „Ќ€ ‚…‹€—€џ ’ЋЌЋ Ѓ…Ќѓ…


        1. Ћ’…‹њ •Ђђ„€Ќѓ…Њ, € ЉЂЉ Њ› ‘’Ђ‹€ ‚Ђ†Ќ›Њ€ Џ…ђ‘ЋЌЂЊ€

   ’еперь, когда Я вновь возвращаюсь к основной теме моего  повествованиЯ,
пожалуй,  уместно  дать  портрет  моего  дЯдюшки,  каким  он  был   в   те
блистательные годы, когда бросил торговлю и занЯлсЯ финансами. Љоротышка и
толстЯк, он еще больше растолстел, пока наживал состоЯние на  ’оно  Ѓенге,
но, как  только  основано  было  предприЯтие,  поЯвилось  множество  новых
волнений и с ними  несварение  желудка,  а  потому  он  обрюзг  и  заметно
похудел. …го брюшко - да простит мне читатель,  что  Я  начинаю  описывать
наружность дЯди с самых выдающихсЯ ее черт, - сначала отличалось  приЯтной
округлостью, но потом, не уменьшившись  в  размере,  несколько  обвисло  и
утратило  свой  победоносный  вид.  Ћн  всегда  ходил,  выпЯчиваЯ   живот,
выставлЯЯ его напоказ, словно гордилсЯ  им.  „о  последних  дней  все  его
движениЯ оставались быстрыми, порывистыми; при ходьбе он не шагал, как все
люди, а быстро-быстро семенил своими короткими  крепкими  ножками,  и  при
этом казалось, что они, как у трЯпичной куклы, сгибаютсЯ не в  коленЯх,  а
где попало.
   ЏомнитсЯ,  черты  лица  его  приобрели   необычайную   выразительность,
торчащий кверху нос с каждым днем задиралсЯ все выше, словно бросаЯ  вызов
всему свету, а рот все сильнее перекашивалсЯ. Ћн почти  не  расставалсЯ  с
длинной сигарой, котораЯ то бойко нацеливалась в небо из одного угла  рта,
то уныло свисала из другого; она была столь же красноречива,  как  собачий
хвост, и дЯдюшка вынимал ее  изо  рта,  лишь  когда  собиралсЯ  произнести
что-нибудь из рЯда вон выходЯщее. Ћчки он носил на широкой  черной  ленте,
они криво сидели у него на носу и вечно съезжали на сторону. Љазалось, чем
больше он преуспевал, тем волосы его становились жестче, но под  конец  на
макушке они сильно поредели, и он безжалостно зачесывал их вверх  за  уши,
однако они непокорно топорщились и все равно торчали ежиком надо лбом.
   Ћсновав ’оно Ѓенге, он стал одеватьсЯ по-столичному и с тех  пор  почти
не изменЯл  этому  новому  стилю.  Ћн  предпочитал  цилиндры  с  большими,
широкими, пожалуй, по современным понЯтиЯм,  чересчур  длЯ  него  широкими
полЯми, и надевал цилиндр набекрень под самым неожиданным углом; брюки  он
носил хорошего покроЯ, но в слишком  уж  широкую  полоску;  сюртуки  любил
длинные, свободные, хоть и казалсЯ в них еще  меньше  ростом.  Џальцы  его
были унизаны дорогими кольцами, и  Я  помню  одно,  на  левом  мизинце,  с
большим красным камнем, на котором  вырезаны  были  гностические  символы.
"Ѓашковитые парни эти гностики, „жордж, - говорил он мне. - ‚ этом  кольце
премудрость. Ћно приносит удачу".  —асы  у  него  были  всегда  на  черном
шерстЯном шнурке. ЋтправлЯЯсь за город, он  непременно  облачалсЯ  во  все
серое, и даже большой цилиндр и тот был серый; длЯ  поездок  в  автомобиле
нарЯжалсЯ в коричневую мохнатую шлЯпу и  меховой  костюм,  брюки  которого
составлЯли одно целое с такими же меховыми сапогами. Џо вечерам он надевал
белый жилет и гладкие золотые запонки. Ѓриллианты он ненавидел. "Љрикливы,
- говорил он о них. - ‚се равно что нацепить на себЯ квитанцию  об  уплате
подоходного налога. ќто годитсЯ длЯ Џарк-‹ейн. „лЯ биржевой мелкоты. Ќе  в
моем стиле, „жордж. џ солидный финансист".
   ‘казанного вполне достаточно, чтобы дать представление о его внешности.
Ћдно времЯ она была известна всем и каждому, ибо в разгар бума он разрешил
помещать в дешевых газетках множество своих фотографий  и,  наконец,  даже
карандашный портрет... ‡а те годы и голос его изменилсЯ: прежде у него был
тенор,  а  теперь  в  нем  поЯвились  низкие  бархатистые  ноты  и,  чтобы
определить их, моих музыкальных познаний Явно  не  хватает.  ‘  годами  он
почти отстал от привычки со свистом сквозь зубы втЯгивать воздух:  "з-з-з"
- и возвращалсЯ к ней лишь в минуты, когда особенно сильно волновалсЯ.  Ќа
протЯжении всей своей карьеры, несмотрЯ  на  огромное,  под  конец  просто
сказочное богатство, в повседневных своих  привычках  он  осталсЯ  так  же
неприхотлив, как во времена “имблхерста. Ћн никогда не прибегал к  услугам
лакеЯ; в самом расцвете его величиЯ брюки ему гладила горничнаЯ,  а  когда
он выходил из дома или из отелЯ, швейцар  смахивал  пыль  с  его  сюртука.
‘тареЯ, он начал за завтраком умерЯть свой  аппетит  и  одно  времЯ  много
говорил о докторе •ейге и мочевой кислоте. Ќо за обедом и  ужином  ел  все
подрЯд, правда, в меру. Ћн знал толк в еде и, когда подавали  какое-нибудь
из его любимых блюд, громко причмокивал, и на лбу у него проступал пот. Ћн
старательно ограничивал себЯ в употреблении спиртного, кроме тех  случаев,
когда  какой-нибудь  банкет  или  иное  торжество  заставлЯли  его  забыть
всегдашнюю осторожность, и тогда, увлекшись, он пил в свое удовольствие и,
раскрасневшись, без умолку болтал о всЯкой  всЯчине,  кроме  своих  дел  и
планов.
   —тобы довершить этот портрет, остаетсЯ сказать, что  все  его  движениЯ
были порывисты и резки, как прыжки китайского болванчика, и какую бы  позу
он ни принЯл, всегда казалось, что остановилсЯ он внезапно и лишь на миг и
сейчас вновь рванетсЯ куда-то. Ѓудь Я художником, Я  непременно  нарисовал
бы его на фоне того  тревожного,  хмурого  неба,  какое  часто  видишь  на
картинах  восемнадцатого  века,  в  почтительном  отдалении  -   огромный,
новейшей марки автомобиль, готовый вот-вот сорватьсЯ с  места,  секретарь,
бегущий с бумагами, и шофер, уже взЯвшийсЯ за руль.
   ’аков был человек, который создал грандиозное предприЯтие  ’оно  Ѓенге,
управлЯл им, затем с успехом перестроил его и медленно, но  неуклонно  шел
от одного грандиозного начинаниЯ к другому, пока  не  завоевал  восхищение
самых широких кругов вкладчиков. џ" уже, кажетсЯ, упоминал, что задолго до
того, как мы предложили вниманию публики ’оно Ѓенге, мы открыли контору по
распространению в Ђнглии некоторых американских изделий. ‚добавок в скором
времени мы стали совладельцами фирмы  "•озЯйственное  мыло  Њоггса";  этим
дЯдюшка начал свой поход под лозунгом "‚се длЯ удобства хозЯек",  и  поход
этот, вкупе с круглым выпЯченным брюшком и повелительной осанкой, завоевал
дЯдюшке звание нового Ќаполеона.


   ‚стреча моего дЯди с молодым Њоггсом на обеде в ‘ити  (который  давала,
помнитсЯ, какаЯ-то бутылочнаЯ фирма) в разгар  торжества,  когда  они  оба
успели изрЯдно выпить, свидетельствует о том,  что  современнаЯ  коммерциЯ
еще не совсем чужда романтизма. ќто был внук Њоггса, основавшего  дело,  -
типичное  детище  образованной  и  утонченной  вырождающейсЯ  плутократии.
‚оспитывали  его  совсем  как  ђескина,  поощрЯли  увлечение  историей,  а
управление делами фирмы возложили на  его  двоюродного  брата  и  младшего
компаньона.
   Њистер Њоггс, натура тонкаЯ и склоннаЯ к ученым занЯтиЯм, после  долгих
поисков достойной деЯтельности, котораЯ не напоминала бы ему  постоЯнно  о
мыле, только  было  решил  посвЯтить  себЯ  истории  ”ив  египетских,  как
двоюродный брат внезапно скончалсЯ, и всЯ  ответственность  легла  на  его
плечи. ‚ застольной беседе, разоткровенничавшись,  Њоггс  стал  плакатьсЯ,
что на него свалились столь неприЯтные и тЯгостные обЯзанности, и  дЯдюшка
изъЯвил готовность облегчить его  бремЯ  и  тут  же,  не  сходЯ  с  места,
предложил себЯ в компаньоны. Ћни даже договорились об  условиЯх,  да,  да,
это были настоЯщие деловые  условиЯ,  хотЯ  будущие  компаньоны  и  сильно
подвыпили.
   Љаждый джентльмен записал имЯ и адрес другого у себЯ на манжете, и  они
расстались по-братски, мило и непринужденно, а  наутро  хватились  манжет,
когда вчерашние сорочки уже попали в стирку. ’о был один из дней, когда  Я
занималсЯ с  дЯдюшкой  делами,  и  Я  видел,  как  он  мучительно  пыталсЯ
припомнить имЯ или приметы своего компаньона.
   -  Ћн  такой  длинный,  белобрысый,  в   очках,   произношение   этакое
благородное, и физиономиЯ такаЯ, знаешь, прЯмо из аквариума.
   џ был озадачен.
   - Љак из аквариума?
   - Ќу, понимаешь, уставитсЯ на тебЯ, как рыба. Ћн  занимаетсЯ  мылом,  Я
почти уверен. Ћн человек с именем. € дело у него первый сорт, надежнее  не
найдешь. џ сразу это сообразил, хотЯ и был немного на взводе...
   •мурые и озабоченные,  мы  наконец  вышли  из  дому  и  отправились  на
”инсбери в поисках хорошей бакалейной лавки  с  богатым  выбором  товаров.
‘перва мы зашли в аптеку и купили возбуждающего длЯ дЯдюшки, а потом нашли
и нужную лавку.
   - „айте мне по полфунта всех сортов мыла, какие у вас есть.  „а,  прЯмо
сейчас... Џогоди-ка, „жордж... Ђ вот то мыло у вас как называетсЯ?
   „ЯдЯ спросил о другом куске, о третьем и наконец услышал в ответ:
   - •озЯйственное мыло Њоггса.
   - Ћно самое, - сказал дЯдюшка. - Њожно  было  не  ломать  себе  голову.
€дем, „жордж, позвоним этому Њоггсу  по  телефону.  —то,  заказ?  Џокупаю,
конечно. Џошлите все это...  пошлите  все  это  лондонскому  епископу.  Ћн
сумеет этим распорЯдитьсЯ с толком. (Џрекрасный  человек  этот  епископ...
благотворительность и все такое прочее.) Ђ счет пришлите мне. ‚от карточка
Џондерво, ’оно Ѓенге.
   Џотом  мы  отправились  к  Њоггсу  и  застали  его  еще  в  постели,  -
развалившись на своем роскошном ложе, в куртке из  верблюжьей  шерсти,  он
попивал китайский чай, и вид у него был отнюдь не такой, как полагаетсЯ  в
час второго завтрака.
   ‚стреча  с  молодым  Њоггсом  значительно  расширила  мои  познаниЯ   о
человеке, с такого рода людьми Я еще  не  сталкивалсЯ;  он  казалсЯ  очень
холеным, был осведомлен обо всем на свете, но уверЯл менЯ, что никогда  не
читает газет и не употреблЯет никакого мыла.
   Џо его словам, у него была длЯ этого слишком нежнаЯ кожа.
   - Њы вам устроим широкую даровую  рекламу.  Ќе  возражаете?  -  спросил
дЯдюшка.
   - ђекламы  есть  уже  на  вокзалах,  на  скалах  южного  побережьЯ,  на
театральных программках, в книжках моего сочинениЯ в стихах, на  рекламных
щитах и даже в "Mercure de France" ["‚естник ”ранции"].
   - Њы все на этом разбогатеем, - заЯвил дЯдЯ.
   -  …сли  только  вы  не  будете  мне  надоедать,  можете  умножать  мои
богатства, сколько вам вздумаетсЯ, - проговорил Њоггс, закуриваЯ сигарету.
   € уж, конечно, из-за нас он не  стал  беднее.  ќто  перваЯ  фирма,  чьЯ
историЯ во всех подробностЯх послужила материалом  длЯ  рекламы;  мы  даже
добились того, что иллюстрированный журнал поместил статьи  о  необычайном
прошлом Њоггсов. Њы сострЯпали Њоггсиану.  Џредоставив  нашему  компаньону
наслаждатьсЯ жизнью, весьма далекой от коммерции, мы придумали  прелестные
жизнеописаниЯ Њоггса Џервого, Њоггса ‚торого,  Њоггса  ’ретьего  и  Њоггса
—етвертого. …сли вы не слишком молоды, вы должны помнить некоторые из  них
и нашу великолепную витрину, разукрашенную  совсем,  как  это  делали  при
короле  ѓеорге.   „Ядюшка   накупил   мемуаров,   относЯщихсЯ   к   началу
девЯтнадцатого века, прониксЯ стилем  эпохи  и  принЯлсЯ  сочинЯть  разные
истории о старике Њоггсе Џервом и герцоге ‚еллингтоне, о ѓеорге ’ретьем  и
некоем мыловаре ("Џочти навернЯка это был старик Њоггс").  ‚скоре  к  мылу
"Џримула", которое с  самого  начала  выпускал  Њоггс,  мы  прибавили  еще
несколько  душистых  и  пережиренных  сортов,   "специальное   детское   -
употреблЯлось в доме герцога Љентского и при купании королевы  ‚иктории  в
дни  ее  младенчества",  -  а  сверх  того  порошок  длЯ  чистки   серебра
"‘овершенство" и наждак. Њы присоединили к себе  небольшую  второразрЯдную
фирму графитовых изделий  и  вытащили  на  свет  ее  родословную,  котораЯ
уходила корнЯми в глубь веков.  „Ядюшка  самолично  додумалсЯ  довести  до
сведениЯ покупателей, что она поставлЯла свой товар самому —ерному Џринцу.
Ћн не упускал случаЯ узнать что-нибудь новенькое о графите и его  истории.
Џомню, как он поймал на ходу президента  общества  Џеписа  [Џепис,  ‘эмюэл
(1633-1703) - секретарь адмиралтейства, автор ценного по своим  материалам
дневника].
   - ‘кажите, а у Џеписа нет ни словечка о графите?  Ќу,  знаете,  графит,
который длЯ грифелей? €ли он и не упоминает о таком общеизвестном факте?
   ‚ те дни он наводил ужас на видных историков.
   - Ќе бойтесь, не нужна мне эта ваша  историЯ  с  трубами  и  барабанным
боем, - обычно говорил он. - Ќа что мне знать, кто у кого был в любовниках
и почему такой-то разорил такую-то провинцию,  все  это  враки  и  чепуха.
Љакое мне до этого дело! „а и никому сейчас  нет  до  этого  дела.  Ћни  и
сами-то, наши предки, не знали толком, что к чему...  Ђ  Я  вот  что  хочу
знать. ‚ средние  века  было  что-нибудь  придумано,  чтобы  горничным  не
ползать по полу на коленках? Љогда рыцари после турнира принимали  горЯчую
ванну, что они клали в воду? Ђ —ерный Џринц - ну, знаете, тот самый,  -  у
него что, латы были выкрашены, или  эмалью  покрыты,  или  как?  Џо-моему,
вычернены графитом. Ћчень даже возможно - знаете, как белЯт глиной, -  так
вот, Я хочу знать: умели они тогда чернить графитом?
   ‘лучилось так, что, расхваливаЯ на все лады мыло Њоггса во всЯкого рода
рекламах, которые произвели переворот в  литературе  этого  рода,  дЯдюшка
нечаЯнно открыл длЯ себЯ не только историю давнего прошлого, но и огромную
область мелких предметов, в которой было где развернутьсЯ изобретательному
и предприимчивому человеку; сколько возможностей таЯт  в  себе  совки  длЯ
мусора и мЯсорубки, мышеловки и пылесосы, все то,  что  всегда  найдешь  в
москательных и скобЯных лавках. € он снова загорелсЯ мечтой своей  юности,
котораЯ родилась еще до того, как Я стал помогать  в  “имблхерсте,  мечтой
создать "Џатентованную квартиру Џондерво".
   - —еловеческое жилище необходимо привести в порЯдок, „жордж,  -  сказал
он. - ќтакаЯ дурацкаЯ неразбериха! ‚ещи так и путаютсЯ  под  ногами.  Ќадо
все расставить по местам.
   Ћдно времЯ он  отдавалсЯ  этим  делам  с  пылом  истинного  социального
реформатора.
   - Ќадо сделать домашний очаг современным. ‚от что Я задумал, „жордж.  “
нас сейчас не быт, а какие-то обломки варварства, а надо из  него  сделать
хороший  механиз-ззз-зм,   достойный   нынешней   цивилизации.   џ   отыщу
изобретателей и заделаюсь монополистом по этой части. ‚сем займусь, каждой
мелочью. —тоб моток  бечевки  не  превращалсЯ  в  ком,  который  никак  не
распутаешь, а клей - в камень. Џонимаешь? Ђ вслед за удобствами - красота.
Љрасота, „жордж! ‚се эти штучки сделать так, чтоб они  радовали  глаз-ззз.
ќто  твоЯ  тетка  придумала.  Ѓанки  длЯ  джема   -   заглЯденье!   Џускай
какой-нибудь  из  этих  новомодных  художников  разрисует  образцы  всЯкой
посуды, а то она  теперь  уж  очень  безобразнаЯ.  Џускай  эти  разбойники
изобретатели выдумают длЯ нас самые лучшие пылесосы. € к горничной в  Ящик
чтоб приЯтно было заглЯнуть: трЯпки длЯ уборки - лучших расцветок. €ли вот
ведра. •оть вешай их на стену, как грелки. ‚сЯ металлическаЯ посуда у  нас
заблестит и засверкает так, что смотреть любо-дорого!  Џонимаешь,  чего  Я
хочу? ‚место всех этих дурацких, уродливых вещей...
   Ќас одолевали великолепные видениЯ, и, когда Я проходил мимо скобЯных и
москательных лавок, они, казалось, обещали так  много,  словно  деревьЯ  в
конце зимы, готовые вот-вот покрытьсЯ листвой и зацвести...
   € мы в самом деле немало потрудились, чтобы  по-новому  засверкали  все
витрины.  „о  чего  они  были  скучны,  серы,   бесцветны,   эти   витрины
восьмидесЯтых годов, по сравнению с тем, что мы из них сделали!..
   Ќо Я не стану излагать здесь во всех  подробностЯх  сложную  финансовую
историю акционерной компании Њоггс (с  ограниченной  ответственностью),  в
которую мы на первых порах преобразовали фирму "Њоггс и сыновьЯ"; не стану
распространЯтьсЯ   о   том,   как   после   этого   мы   направили    свою
изобретательность на усовершенствование мелких скобЯных  изделий;  как  мы
стали сперва агентами  по  их  распространению,  потом  компаньонами,  как
придушили парочку конкурентов, заключили выгодные  сделки  с  поставщиками
разного рода сырьЯ и тем самым подготовили почву длЯ созданиЯ нашей второй
фирмы, "„омашний обиход", или "„оЋ", как называли ее в  ‹ондоне.  Ђ  затем
последовало преобразование ’оно Ѓенге, потом "‚се длЯ  домоводства"  -  и,
наконец, бум!
   ‚сем этим перипетиЯм не место в  романе.  „а  притом  мне  уже  однажды
пришлось говорить об этом... Џодробный, мучительно подробный  рассказ  обо
всем можно найти в моих и дЯдиных показаниЯх по делу  о  банкротстве  и  в
различных моих заЯвлениЯх, сделанных после  его  смерти.  €ные  знают  эту
историю всю целиком,  иные  даже  чересчур  хорошо,  большинству  все  эти
подробности неинтересны, - это историЯ человека с воображением,  попавшего
в мир цифр; и если вы не расположены сравнивать  длинные  столбцы  фунтов,
шиллингов и пенсов, сопоставлЯть даты и поступлениЯ, все это покажетсЯ вам
и бессмысленным и непонЯтным. € в конце концов вы убедитесь, что  все  эти
первоначальные расчеты не то что  неверны,  просто  в  них  есть  какаЯ-то
натЯжка. Џри разборе дела, когда речь шла о фирме Њоггса, о „оЋ,  так  же,
как о  первых  шагах  и  о  преобразовании  ’оно  Ѓенге,  с  точки  зрениЯ
коммерческой  этики,  мы  вышли  незапЯтнанными.  ‡наменитое   объединение
нескольких  предприЯтий  в  фирму  "‚се  длЯ  домоводства"   было   первым
по-настоЯщему значительным делом моего  дЯдюшки,  первым  проЯвлением  его
смелых методов; длЯ этого мы откупили „оЋ, фирму Њоггс (она была  тогда  в
полном расцвете и выплачивала по дивидендам семь  процентов)  и  приобрели
"—истоль"  ‘киннертона,  предприЯтие  ђайфлшоу  и  "ЊЯсорубки  и  кофейные
мельницы" ђанкорна. Љ этому объединению Я не имел никакого касательства  и
всецело  предоставил  его  дЯдюшке,  потому  что   в   ту   пору   увлексЯ
воздухоплаванием  и  решил  продолжать  нашумевшие  в   то   времЯ   опыты
‹илиенталЯ, Џилчера и братьев ђайт. џ хотел превратить планер в  настоЯщую
летательную машину. џ намеревалсЯ установить на нем двигатель, как  только
разрешу  две-три  все   еще   неЯсные   проблемы,   свЯзанные   с   осевой
устойчивостью. “ менЯ был достаточно легкий мотор,  переделанный  мною  из
небольшой турбины Ѓриджера, но Я знал, что должен быть всегда начеку и  не
давать своему аэроплану воли, иначе  он,  того  и  глЯди,  задерет  нос  и
завалитсЯ на спину, и пока Я не отучил его от этой блажи, поставить  мотор
было бы равносильно самоубийству.
   Ќо об этом Я расскажу после. Ђ теперь Я хочу сказать, что только  после
банкротства  понЯл,  как  опрометчиво  дЯдюшка  обещал  (и  сдержал   свое
обещание) платить  по  восемь  процентов  годовых  на  обыкновенную  акцию
компании  "‚се  длЯ  домоводства",  капитал  которой  был   гораздо   ниже
объЯвленного.
   Ќи Я, ни дЯдЯ даже не отдавали себе отчета в том, насколько Я отошел от
дел, занЯтый своими исследованиЯми. ”инансы были мне куда меньше по вкусу,
чем организациЯ фабрики ’оно Ѓенге. Ќа  этом  новом  коммерческом  поприще
нельзЯ было шагу ступить без блефа и спекулЯций, тут слишком часто шли  на
риск и утаивали истинное положение дел - все  это  ненавистно  человеку  с
научным складом ума. Ќе то чтобы Я боЯлсЯ, просто Я чувствовал себЯ слегка
не в своей тарелке. џ ничего не опасалсЯ, но  мне  была  не  по  душе  эта
нечистоплотнаЯ, безответственнаЯ работа. Џостепенно, то под одним, то  под
другим предлогом Я почти совсем перестал ездить к дЯде в  ‹ондон.  Џоэтому
последний этап его деловой карьеры осталсЯ вне полЯ моего зрениЯ.  џ  жил,
можно сказать, рЯдом с ним, говорил с ним, давал  кое-какие  советы,  иной
раз помогал ему отбитьсЯ от толпы, котораЯ осаждала его по воскресеньЯм  в
Љрестхилле, но не следовал за ним и не пыталсЯ его направлЯть.
   ‘о времени „оЋ он выскочил на поверхность финансового мира, как  пузырь
на поверхность реки, а Я продолжал копошитьсЯ  в  глубине,  словно  рак  в
тине.
   ’ак или иначе он необычайно преуспевал. џ думаю,  публику  он  особенно
привлек тем, что избрал столь близкую всем и  доступную  область  -  сразу
видишь, во что ты вложил свои деньги: название фирмы всегда у  тебЯ  перед
глазами и на трЯпках и на ремнЯх  длЯ  правки  бритв;  результаты  налицо,
значит, дело верное, солидное, незыблемее, как египетские  пирамиды.  ’оно
Ѓенге после реконструкции приносил тринадцать процентов годовых,  Њоггс  -
семь, „оЋ  -  девЯть,  по-видимому,  вполне  надежных,  да  еще  "‚се  длЯ
домоводства" - восемь; таким знали дЯдю