который оставил воспоминаниЯ о
своем учителе; €сократ (436--338  до н.  э.),  один из самых  проницательных
политических мыслителей ѓреции. Ќо учеником ‘ократа был также и Љритий (убит
в  403 г. до н.  э.), лидер ’ридцати  тиранов, поставленных  ‘партой,  чтобы
держать в  покорности Ђфины, когда они потерпели  окончательное  поражение в
Џелопоннесской войне. Ѓыл среди них и •армид, убитый вместе с Љритием, когда
’ридцать были  низвергнуты; и Ђлкивиад (ок. 450--404 до н. э.) -- предатель,
отличавшийсЯ необыкновенным  умом и расчетливостью,  приложивший немало сил,
чтобы втЯнуть Ђфины в гибельную военную  экспедицию  против ‘иракуз, котораЯ
подорвала  их силы,  предавший  Ђфины  и перешедший к  спартанцам, и в конце
концов, замышлЯЯ очередную измену, убитый на пути к персидскому двору.
     ќти последние  были не  единственными молодыми учениками  ‘ократа,  чью
бесхитростную веру и патриотизм он разрушил, ничего не дав взамен. …го самым
закоренелым врагом стал некий Ђнит, сын которого, преданный ученик  ‘ократа,
стал  безнадежным пьЯницей. €менно  Ђнит добилсЯ, чтобы  ‘ократа, в конечном
итоге,  обвинили в  "совращении" афинской молодежи и  приговорили к  смерти,
которую ‘ократ принЯл, выпив отравленный напиток из Яда цикуты (399 г. до н.
э.).
     …го смерть очень выразительно описана в диалоге Џлатона "”едон".
     Џлатон родилсЯ в 427 г. до н. э. и прожил восемьдесЯт лет.
     Џо  своему  духовному  темпераменту  Џлатон  принадлежал  к  совершенно
отличному  от  ‘ократа  типу.  …го  труды   отличались  художественностью  и
утонченностью стилЯ, а ‘ократ за  всю жизнь не написал ничего сколько-нибудь
свЯзного.   Џлатон  огромное  значение  придавал  упорЯдочению  общественных
отношений  и много размышлЯл над тем, как правильно устроить жизнь  людей, в
то  времЯ как ‘ократ, которому одинаково безразличны были  жара, стужа и то,
что думают о нем его собратьЯ, сосредоточилсЯ на раз-
     венчивании  иллюзий. †изнь, говорил ‘ократ, это обман, подлинной жизнью
обладает только „уша.
     Џлатон  был очень  привЯзан  к своему старому  неотесанному учителю. Ћн
считал,  что  метод ‘ократа  исключительно ценен длЯ проЯснениЯ и  выЯвлениЯ
подлинного  содержаниЯ различных  суждений.  Ћн  сделал ‘ократа  центральной
фигурой  своих   бессмертных  диалогов.  Ћднако  его  собственные   мысли  и
устремлениЯ  вели  его  в  направлении, противоположном  учению  ‘ократа. ‚о
многих платоновских диалогах звучит голос ‘ократа, но высказываемые им мысли
-- это всегда мысли Џлатона.
     Џлатон жил в то времЯ, когда сомнениЯм и полному пересмотру подверглись
отношениЯ  между людьми. ‚ великие дни Џерикла в Ђфинах,  казалось, все были
довольны  существовавшими социальными и политическими  институтами. ’огда не
было  причин  длЯ  сомнений.  ‹юди  чувствовали  себЯ  свободными,  общество
процветало, страданиЯ причинЯла разве что зависть.  ‚ "€стории" ѓеродота  мы
почти не  находим  никаких  признаков того,  что  существовало  недовольство
афинскими политическими институтами.
     Ќо Џлатон,  который родилсЯ примерно в то  времЯ, когда умер ѓеродот, и
рос в годы разрушительной войны и великих  социальных потрЯсений, мог воочию
наблюдать   разлад   отношений  и   несоответствие  общественных  институтов
изменившимсЯ условиЯм.
     …го разум принЯл этот  вызов.  Љак одна из его  ранних работ, так и его
последнее произведение --  это открытые и проникновенные беседы  о возможном
переустройстве и улучшении общественной жизни. ‘ократ  научил его  ничего не
принимать на веру, даже привычных отношений между мужем и женой, родителем и
ребенком. Џлатоновское "ѓосударство",  перваЯ из всех “топий человечества,--
это  мечта о  городе, в котором жизнь людей  устроена  по  новому  и лучшему
замыслу. …го последнЯЯ, неоконченнаЯ книга "‡аконы" -- это беседа о том, как
лучше обустроить еще одну подобную “топию.
     Ќо  не  только  неурЯдицы  тех  дней  направлЯли мысль Џлатона  в  этом
направлении.  ‚о   времена  Џерикла  Ђфины  основывали  множество  заморских
поселений,  и  это приучило  людей к  мысли, что  сообществу  не обЯзательно
разрастатьсЯ вширь, его также можно основать на новом месте.
     Ћчень близок  с Џлатоном был один молодой человек, который впоследствии
также основал школу в  Ђфинах и дожил до еще более преклонного возраста. ќто
был  €сократ.  …го,   говорЯ  современным  Языком,  можно  было  бы  назвать
публицистом, скорее писателем, чем оратором; свою главную  задачу он видел в
развитии идеи ѓеродота  об объединении ѓреции, как  средства противодействиЯ
низости и неразберихе ее политики, запустению и разорению ее междоусобиц.
     Џолитический  кругозор €сократа  был  в  некоторых отношениЯх шире, чем
Џлатона. ‚ свои поздние годы €сократ стал склонЯтьсЯ к монархии, в частности
к  македонской  монархии  ”илиппа,   более  способной   обеспечить  единство
ѓреческого  государства,  чем  демократиЯ  полисов.  ’акой  же  уклон к идее
единовластного правлениЯ мы наблюдаем и у Љсенофонта; о его книге "Ђнабасис"
мы  уже  упоминали. ‚  старости  Љсенофонт написал "Љиропедию"  ("‚оспитание
Љира"),  "оправдание как  в теории, так и  на практике абсолютной  монархии,
показанное на примере организации Џерсидской империи".
     Џлатон  учил  в основанной  им Ђкадемии. Љ  нему, уже в  его преклонные
годы, пришел некий  молодой человек  из ‘тагир в Њакедонии. Ђристотель,  сын
придворного врача царЯ Њакедонии, был человеком совершенно иного склада ума,
чем великий афинЯнин.  Ћт  природы он скептично относилсЯ к  силе образа и с
огромным  уважением  --  к  возможности  постижениЯ  установившихсЯ  фактов.
Џозднее, уже после смерти Џлатона, Ђристотель основал школу в  ‹икее (отсюда
"лицей"), неподалеку от Ђфин, и учил там, достаточно жестко критикуЯ ‘ократа
и Џлатона. ‚ те дни тень Ђлександра ‚еликого уже легла на ѓрецию, и в учении
ЂристотелЯ  заметно благожелательное отношение к рабству  и монархии. Џрежде
Ђристотель несколько лет был наставником  юного Ђлександра при дворе ”илиппа
Њакедонского.
     ЊыслЯщими людьми  в то времЯ  владело отчаЯние; их вера, что  человек в
силах  сам  создавать  те  условиЯ, в  которых  хотел  бы  жить,  постепенно
исчезала.  Ѓольше  уже  не  было   “топий.  ’а  стремительность,  с  которой
развивались событиЯ, говорила не в пользу того, что их возможно осуществить.
‹егко было думать о  переустройстве  человеческого общества, когда  само это
общество -- не более чем полис в несколько тысЯч граждан.
     ’о,  что  в действительности происходило  вокруг,  походило на  мировую
катастрофу. ќто был политический  передел всего известного мира, процесс,  в
который даже  тогда было вовлечено около ста  пЯтидесЯти  миллионов человек.
ќто  была перестройка, масштабы  которой человеческий разум пока что  не был
способен  осознать.  Њысль  снова оказалась  отброшена  к  представлениЯм  о
вездесущей и неумолимой ‘удьбе.  ‹юди в  те  времена цеплЯлись  за  все, что
могло обеспечить хоть какую-нибудь стабильность и единение.
     ЊонархиЯ, несмотрЯ на  все свои  очевидные недостатки,  казалась вполне
приемлемой формой правлениЯ длЯ миллионов, по крайней мере, действенной. Ћна
навЯзывала свою  руководЯщую волю там, где коллективнаЯ волЯ была бессильна.
ќта  перемена  в  общем  умонастроении  вполне  сочеталась  у  ЂристотелЯ  с
неизменным уважением к установившемусЯ факту. …сли, с одной сто-
     роны,  что-то  заставлЯло его одобрЯть монархию, рабство  и подчиненное
положение женщин, то, с  другой стороны,  он еще более старалсЯ  понЯть  эти
факты и приобрести  упорЯдоченное знание  этих  реалий человеческой природы,
которые теперь с такой очевидностью восторжествовали над творческими мечтами
предшествовавшего поколениЯ.
     Ђристотель  отличалсЯ огромной  эрудицией и здравомыслием и  был  очень
требователен в своем самоотверженном энтузиазме. ‚ своем  понимании важности
организованного  знаниЯ  Ђристотель предвосхитил  ”.  Ѓэкона (1561--1626)  и
современную науку.
     Ћн   сам   принЯлсЯ   за   систематизацию   знаниЯ.   Ђристотель   стал
родоначальником естественной  истории. „ругие до него рассуждали  о  природе
вещей, но он с теми  молодыми людьми, которых сумел приобщить к этой задаче,
взЯлсЯ  за классификацию  и сравнение  вещей.  Џлатон  в  сущности  говорил:
"„авайте  возьмем  жизнь  в   свои   руки  и  перестроим   ее";   его  более
трезвомыслЯщий  преемник -- "„авайте сначала побольше узнаем о жизни, а пока
послужим на благо царю".  € это не столько противоречие, сколько комментарий
к словам его учителЯ.
     ‘воеобразные отношениЯ ЂристотелЯ  с  Ђлександром ‚еликим позволили ему
обеспечить свою работу  средствами, которые и  многие века спустЯ оставались
недоступны длЯ научных  изысканий.  Ћн располагал  сотнЯми  талантов (талант
равен  26,2 кг золота)  длЯ  своих  расходов.  Ћдно времЯ  он имел  в  своем
распорЯжении тысЯчу человек во всех уголках Ђзии и  ѓреции, которые собирали
материал длЯ  его  естественной  истории. Љонечно  же, это  были  совершенно
неподготовленные  собиратели,  однако,   насколько  нам   известно,   ничего
подобного не предпринималось  и даже и не мыслилось  до ЂристотелЯ. ‘  этого
началось  не только естествознание,  но и политическаЯ наука.  “ченики ‹икеЯ
под  его началом сделали анализ почти  всех  политических образований своего
времени.
     ќто был  первый  опыт  организованного научного  исследованиЯ  о  мире.
ђаннЯЯ смерть  Ђлександра  и  распад  его едва  сложившейсЯ империи положили
конец материальной поддержке подобных изысканий на две тысЯчи лет.  ’олько в
…гипте,  в Ђлександрии  еще продолжались научные  исследованиЯ,  да  и то на
протЯжении  всего  нескольких  поколений.  Ћб  этом   нам  вскоре  предстоит
говорить. Ќо уже через пЯтьдесЯт лет после смерти ЂристотелЯ ‹икей полностью
утратил свое былое значение.
     Њысль заключительных лет IV столетиЯ в. до н. э. не склонЯлась больше к
Ђристотелю, к усердному и последовательному на
     коплению  упорЯдоченного знаниЯ. ‚полне  возможно, что без материальной
поддержки  со стороны царЯ Ђристотель осталсЯ бы  в интеллектуальной истории
лишь одной из малоприметных фигур. Ћн смог оперетьсЯ  на  эти средства  и  в
полную силу раскрыть возможности своего блестЯщего разума.
     Џростой  человек  предпочитает  выбирать легкие пути и упрЯмо не  хочет
ничего слышать о том, что легкие пути приводЯт в конце концов в тупик. Љогда
выЯснилось, что поток событий слишком сложен, чтобы его можно было направить
в желаемое русло, большинство  философов предпочло  придумывать прекрасные и
утешительные способы длЯ бегства от этой жизни.
     ‚озможно, это  сказано слишком несправедливо. Ќо давайте послушаем, что
профессор ѓилберт Њюррей думает по этому поводу:
     "Љиников заботила только  добродетель и отношение души к Ѓогу; мир, его
ученость и почести они почитали за ничто. ‘тоики и эпикурейцы, такие далекие
на первый  взглЯд, были очень  похожи в своих  конечных целЯх. —то длЯ них в
действительности было значимым,  так это этика  --  как на практике  следует
человеку  распорЯдитьсЯ  своей жизнью. Љонечно  же, оба  эти течениЯ не были
чужды науке, эпикурейцы  -- физике, стоики -- логике и  риторике, но  только
как средству, должному привести к намеченной  цели. ‘тоик пыталсЯ  завоевать
умы  и  сердца  людей  утонченностью  абстрактных аргументов и блистательной
возвышенностью мысли и выражениЯ.  ќпикуреец был настроен дать  человечеству
возможность  идти  своим   путем,  без  подобострастиЯ  перед  капризными  и
непостоЯнными  богами,  не  жертвуЯ своей  свободной  волей.  …го  убеждениЯ
уложились  в  четыре  максимы:   "бога  не  стоит  боЯтьсЯ;   смерть  нельзЯ
почувствовать; благо  можно завоевать; все, к чему мы  стремимсЯ, может быть
взЯто силой".
     Ђ  поток  событий  продолжал  свое  течение,  не  обращаЯ  вниманиЯ  на
философию.
     …сли  современный  человек  обратитсЯ  к  греческим  классикам, надеЯсь
извлечь  длЯ  себЯ  пользу из чтениЯ,  он  должен  учитывать их традиции, их
возможности  и ограниченность.  ‚осхищаЯсь, мы  склонны все  преувеличивать.
Ѓольшинство классических текстов очень искажены; все они создавались людьми,
испытывавшими свои трудности, жившими во времена такого дремучего невежества
и  косности, что  наш собственный  век в сравнении  с ними может  показатьсЯ
периодом невиданной просвещенности.
     ’о,  что  мы  терЯем,  без привычной  почтительности  обращаЯсь с этими
трудами, мы  должны восполнить симпатией, сочувствием к этим  обеспокоенным,
растерЯнным  и  очень   по-современному  мыслЯщим  людЯм.  Ђфинские  авторы,
безусловно, были первыми современными людьми.  Ћни обсуждали то, что и мы не
перестаем обсуждать, они начали боротьсЯ с теми великими про-
     блемами, которые стоЯт перед нами сегоднЯ. ‚ их поисках, в их работе --
зарЯ нашей эпохи.
     Љ.  ѓ.  ћнг*  в  "Џсихологии  бессознательного"  очень  хорошо  показал
различие между  древним (доафинским) и современным мышлением. Џервое  -- это
мифологическое мышление, мышление в образах, сходное со сновидениЯми. ‚торое
--  это  мышление  в  словах  и  понЯтиЯх.  „ревность  до  первых  греческих
мыслителей  оставила нам  в наследство  мифологию. Ќаука  же  --  это способ
организации логического мышлениЯ.
     „ревний мир  человека  был  миром  субъективных фантазий,  подобно миру
детей  и   необразованной   молодежи,  сравнимый   с  миром  дикарей,  миром
сновидений.  ”антазии  детей  --  это  отголоски доисторических  и дикарских
методов мышлениЯ. Њифы, говорит ћнг, это массовые фантазии людей, а фантазии
-- это мифы индивидуумов.
     Њы  уже  обращали  внимание  на  сходство  первых богов  цивилизации  с
фантазиЯми детей.  ђабота  упорного  и дисциплинированного мышлениЯ, котораЯ
была  начата  греческими   мыслителЯми  и  продолжена  философами-схоластами
средневековьЯ, была первым необходимым шагом к современной науке.
     ѓреческие философы начали этот поиск и не пришли ни к каким однозначным
ответам. Њы и  сегоднЯ  не можем претендовать на то, что нам известны ответы
на большинство  вопросов, заданных ими. …врейскому уму, как мы уже говорили,
открылась бесконечность  страданиЯ и неурЯдиц жизни и то, что причина этого,
главным образом, в беззаконии и неправедных  поступках людей. Ћни  пришли  к
выводу, что  спасение может  прийти  только  через  подчинение себЯ служению
единому Ѓогу, который правит землей и небом.
     ѓрек, придЯ к такому пониманию, не был готов прийти к подобным выводам,
потому  что  не  был  изначально  знаком  с  идеей  единого  патриархального
божества.  Ћн  жил в  мире, в  котором  был  не  Ѓог,  но  боги. €  если  он
чувствовал,  что  и сами  боги не всесильны, он  думал, что  за богами стоит
‘удьба,  холоднаЯ  и  безликаЯ. Џоэтому грек пыталсЯ найти ответ  в  поисках
правильного  образа жизни,  без какого  бы то ни было соотнесениЯ  человека,
живущего правильной жизнью, с волей Ѓога.
     „лЯ нас, смотрЯщих  на этот  вопрос с точки зрениЯ  чисто исторической,
общаЯ проблема может быть представлена в форме, котораЯ объединЯет еврейский
и греческий пути изложениЯ этой проблемы. Њы видели, как род человеческий от
бессознательности животного перешел к непрерывному самосознанию различ-
     <i>ћнг Љ. ѓ. (1875--1961) -- великий швейцарский психолог и психотерапевт.</i>
     ных народов, постигаЯ  неизбежную трагедию индивидуального самопознаниЯ
и вслепую нащупываЯ  путь  к взаимной  свЯзи  и  объединЯющей  идее, которые
должны  спасти  человечество  от  страданий  и  случайностей  изолированного
индивидуума.
     €деи  богов,  царЯ-бога, племени, города --  вот те  идеи,  за  которые
хватались и которым некоторое времЯ были верны люди. ђади этих идей они были
готовы  частично пожертвовать своим эгоизмом, обеспечиваЯ  себе  возможность
более продолжительной жизни. Ќо, как видно  из  наших войн и катастроф,  все
эти замечательные  идеи пока что слабо показали себЯ на деле. Ѓоги оказались
бессильны защитить человека,  жизнь племени -- безнравственной  и  жестокой.
ѓород подвергал остракизму самых лучших и верных своих представителей, а длЯ
царЯ-бога не существовало никаких человеческих рамок...
     Љогда мы перечитываем философские произведениЯ  этого великого  периода
ѓреции, нам становЯтсЯ  очевидны три  преграды, словно три  стены,  которыми
греческий  разум  окружил себЯ  и  из  которых  ему  очень  редко  удавалось
вырватьсЯ.
     Џервое из этих ограничений --  это сосредоточенность греческой мысли на
идее  города  как  предельной формы  государства. ‚ мире,  где одна  империЯ
сменЯлась  еще большей империей и где  люди  и  идеи  становились  все более
свободными и самостоЯтельными; в мире, который уже  тогда шел к объединению,
греки, ввиду  своих своеобразных географических и политических особенностей,
по-прежнему  предавались   неосуществимым   мечтам  о  небольшом  компактном
городе-государстве,    недоступном   длЯ   внешних   воздействий,    отважно
отстаивающем свою уникальность от посЯгательств окружающего мира.
     €деальное  количество  граждан  совершенного государства,  по  Џлатону,
колеблетсЯ  от  1000  ("ѓосударство")  до  5040 ("‡аконы").  Ђристотель  так
говорит об этом в своей "Џолитике":
     "„лЯ  надлежащего  установлениЯ правосудиЯ  и длЯ  распределениЯ власти
необходимо, чтобы граждане  были знакомы с  характерами друг друга. ’ам, где
это  невозможно,   в   результате  причинЯетсЯ  множество  вреда   --  и   в
использовании  власти,  и  в  совершении  правосудиЯ,  поскольку  там,   где
население избыточно,  решениЯ  зачастую  принимаютсЯ  произвольно". Џодобное
локальное государство, прообраз которого набросан в его  книге, должно  было
воевать и не покорЯтьсЯ другим городам-государствам. Ђ  ведь не прошло еще и
нескольких поколений с тех пор, как воинство Љсеркса перешло ѓеллеспонт!
     ‚озможно, греки думали, что дни мировых  империй миновали безвозвратно,
тогда как  это  было только их  начало. ‘амым большим, что  греки могли себе
представить, были союзы  и альЯнсы.  Ђ  при дворе  Ђртаксеркса,  несомненно,
находились  люди,  мыслившие  гораздо  шире мелких представлениЯми  острова,
скалистой гавани и долины, окруженной горами.
     Ћднако  греческий разум упрЯмо  игнорировал  необходимость  объединениЯ
против более  значительных сил, которые  действовали  за пределами его мира.
—ужаки-персы были варварами, о которых  лишний раз не стоило  вспоминать, их
выгнали из ѓреции раз и навсегда. Њожно было брать деньги у Џерсии  -- и все
брали деньги  у Џерсии  -- но  что из  того?! Ќа какое-то  времЯ  можно было
завербоватьсЯ  в  их армию  (как поступил  Љсенофонт) и надеЯтьсЯ,  что тебе
повезет  и  тебе заплатЯт  богатый  выкуп за какого-нибудь  пленника.  Ђфины
вмешивались  в  египетскую  политику,  вели  локальные войны против  Џерсии,
однако  не существовало никакого представлениЯ  об общей политике или  общем
будущем длЯ ѓреции...
     Џока  в Ђфинах  не  раздалсЯ встревоженный  крик: "ЊакедониЯ!".  ‘ловно
сторожевой пес, всполошивший всех, оратор и демагог „емосфен (384--322 до н.
э.)  сыпал   предостережениЯми,  обвинениЯми  и  угрозами  в  адрес  ”илиппа
Њакедонского.  –арь Њакедонии в своей политике  использовал советы не только
Џлатона и ЂристотелЯ,  но также  €сократа и Љсенофонта. Ћн училсЯ на примере
‚авилона и ‘уз  и без лишнего шума, умело и уверенно готовилсЯ овладеть всей
ѓрецией, а затем покорить весь известный грекам мир.
     ‚торым,  что свЯзывало греческий ум,  был  институт домашнего  рабства.
ђабство было  неотъемлемой частью греческой жизни,  без него человек  не мог
помыслить ни о личном удобстве, ни о собственном достоинстве. Ћднако рабство
лишает человека не  только  взаимопониманиЯ  с  классом своих  же  зависимых
собратьев,  оно  отделЯет  рабовладельцев  как  класс  ото всех  чужеземцев.
—еловек сам относит себЯ к избранному племени.
     Џлатон,  которому  чистота разума  и  благороднаЯ рассудительность духа
позволЯли  возноситьсЯ  над  повседневностью,  стоЯл  скорее  за  то,  чтобы
отменить  рабство;  общественное  мнение  и ЌоваЯ  комедиЯ  были в  основном
настроены  против Џлатона.  ‘тоики  и  эпикурейцы, многие из которых были  в
прошлом рабами, проклинали рабство, как противоестественное  Явление, однако
находили  его  слишком  сильным,  чтобы сокрушить, и полагали,  что  оно  не
отражаетсЯ на  душе  и  может не приниматьсЯ  в расчет.  Њудрому все  едино,
свободный ты или раб.
     Ќо длЯ прагматичного ЂристотелЯ, как и длЯ большинства практичных людей
его времени,  отмена рабства была немыслима. Ѓыло  провозглашено, что в мире
есть люди, которые ЯвлЯютсЯ "рабами от природы".
     Ќаконец,  в-третьих, мысль греков была  скована  тЯгой к  знанию, почти
непостижимой длЯ нас сегоднЯ. “ них не было знаниЯ о прошлом человечества, в
лучшем случае, только  отрывочные догадки. Ќе было знаний  по географии,  за
пределами ‘ре-
     диземноморского  бассейна  и границ Џерсии. Њы  сегоднЯ  знаем  гораздо
больше о  том,  что происходило в  ‘узах, Џерсеполе, ‚авилоне и  Њемфисе  во
времена   Џерикла,  чем  он   сам.   Ђстрономические   представлениЯ  греков
классической эпохи  были на зачаточной стадии.  Ђнаксагор  (V в.  до н. э.),
обладавший  безудержным  воображением, полагал,  что ‘олнце  и  ‹уна --  это
огромные  сферы,  настолько огромные,  что  ‘олнце, вероЯтно,  "величиной  с
Џелопоннес". €х представлениЯ в области физики и химии носили  исключительно
умозрительный  характер;  удивительно,   что   они  все-таки  додумались  до
атомарного строениЯ материи.
     Ќо нельзЯ забывать о том, что античные греки были исключительно бедны в
том, что касалось экспериментального оборудованиЯ. “ них было цветное стекло
длЯ украшений, но не было прозрачного; не было никаких точных приспособлений
длЯ  измерениЯ малых  промежутков  времени, эффективной системы  исчислениЯ,
точных весов, никаких зачатков телескопа или микроскопа.
     ‘овременный ученый,  окажись он  в  Ђфинах  времен Џерикла, испытал  бы
величайшие    затруднениЯ,    попробуй    он,   хотЯ   бы    приблизительно,
продемонстрировать  элементы своего знаниЯ  людЯм,  которых бы встретил там.
…му  пришлось бы  из чего попало собирать простейшие приборы, в то времЯ как
‘ократ распространЯлсЯ бы о  том, насколько абсурдно искать €стину с помощью
куска дерева, ниток и железа, какими мальчишки ловЯт рыбу.
     Ќадменность, с  какой  философ  сторонилсЯ ремесленника,  не  позволЯла
первому пользоватьсЯ какими-либо приборами. Ќи один благородный грек не стал
бы возитьсЯ со стеклом  и металлами. Ђ нашему ученому, помимо всего прочего,
грозила бы еще и кара по обвинению в безбожии.
     Ќаш сегоднЯшний мир может  оперировать огромным фактическим материалом.
‚о  времена  Џерикла  был заложен едва  ли не  первый  камень  в  необъЯтной
пирамиде фиксированных и  проверенных фактов.  Љогда мы задумываемсЯ об этом
различии,  нас  перестает удивлЯть то,  что греки, со всей их способностью к
политической спекулЯции, были  слепы в отношении опасностей,  подстерегавших
их  цивилизацию  извне и изнутри, не осознавали  необходимости  действенного
объединениЯ. € последующее развитие событий на долгие века подавило  хрупкие
свободы человеческого разума.
     Ќе   результаты,  которых   достигли   греки,  а  усилиЯ,  которые  они
предпринимали,--  вот   в  чем   подлиннаЯ  ценность  греческих  ораторов  и
писателей.  Ќе  в  том, что они  ответили  на  вопросы, но  в  том,  что они
осмелились задать их.  Ќикогда прежде человек  не бросал вызов этому миру  и
условиЯм  той  жизни, в которой ему  довелось родитьсЯ. Ќикогда прежде он не
говорил,  что  в  силах   изменить   эти   условиЯ.   ’радициЯ  и  кажущаЯсЯ
необходимость
     привЯзывали человека к жизни, котораЯ сама собой разворачивалась вокруг
него в его племени с незапамЯтных времен.
     €так, мы видим, что в V и IV вв. до н. э. -- особенно отчетливо в €удее
и  Ђфинах,  но не ограничиваЯсь этими центрами -- в человечестве  поЯвлЯетсЯ
новый интеллектуальный и моральный  процесс, призыв к праведности и призыв к
истине, на фоне страстей, неразберихи и суеты существованиЯ.
     ќто можно  сравнить  с  зарождением чувства ответственности у  молодого
человека, который внезапно открывает, что  жизнь не ЯвлЯетсЯ ни простой,  ни
бесцельной. —еловечество  тоже взрослеет. €сториЯ  последующих двадцати трех
столетий  пронизана  развитием  и распространением,  взаимодействием и более
четким оформлением этих  двух главных  направлЯющих  идей.  Џостепенно  люди
осознают реальность общечеловеческого братства,  необходимость избавитьсЯ от
войн, жестокости и насилиЯ, возможность общей цели длЯ всех живущих на земле
людей. ‚ каждом поколении с этих пор  мы обЯзательно  будем встречать людей,
ищущих этот лучший порЯдок, к которому, как они это чувствуют, должен прийти
наш мир.
     Џовсюду, где в человеке проЯвлЯютсЯ великие созидательные  идеи, жгучаЯ
зависть,  подозрительность  и  нетерпимость, которые  также ЯвлЯютсЯ  частью
нашей  природы, борютсЯ  с этим порывом к  великим целЯм. Џоследние двадцать
три  столетиЯ  истории  похожи   на  попытки  импульсивного   и  торопливого
бессмертного мыслить  Ясно и  жить праведно.  Ћдин просчет сменЯетсЯ другим,
многообещающее  начало  приводит  к  гротескным разочарованиЯм, потоки живой
воды, из которых  хочет  напитьсЯ жаждущее человечество,  оказываютсЯ  опЯть
отравлены. Ќо надежда неизменно воскресает после очередной неудачи...
     Њы уже отмечали в наших Ћчерках, что развитие литературы вынуждено было
ждать  поЯвлениЯ  письменности  достаточно  разработанной  длЯ  того,  чтобы
передать выразительные  обороты  речи  и  красоту  Языка. „о  этого  времени
письменнаЯ  литература  могла  передавать  лишь  смысл.  “  ранних  арийских
народов, как мы уже говорили, устнаЯ ритмическаЯ словесность возникла еще до
того, как  поЯвилась  письменность.  “ ариев  были песни  сказителей, поэмы,
исторические преданиЯ, нравственные наставлениЯ. ‚се они  сохранЯлись особой
группой людей -- бардами.
     ќти  традиционные  накоплениЯ не  потерЯлись  благодарЯ тому, что  были
записаны.  „ва основных эпических произведениЯ греков, "€лиада" и "ЋдиссеЯ",
по всей видимости, впервые были
     записаны около  VIII  в.  до н.  э., и  оба  --  на ионийском  диалекте
греческого Языка. ѓоворЯт, что первым собирателем поэм ѓомера был Џисистрат.
     ‘уществовали  различные версии  этих  эпических  произведений. Ќынешний
текст впервые был составлен во II в. до н. э. ‘уществовали и другие поэмы --
продолжениЯ,  перепевы,  переделки "€лиады"  и "Ћдиссеи", а также  отдельные
приключенческие  истории,  которые  к  настоЯщему  времени  почти  полностью
утрачены.
     ЋбщепринЯтым мнением  у  греков  было  то, что обе  эти поэмы  ЯвлЯютсЯ
творением  одного  поэта. ѓомера,  родившегосЯ  в одном  из  семи  вероЯтных
городов,  в период между  1100 и 800 гг.  до  н. э. ‘ уверенностью  традициЯ
сообщает лишь  о том, что  он  был слеп. ќти  два  произведениЯ пользовались
такой  любовью и  почетом  у греков, что  вплоть до II  в. до н. э. никто не
обращал вниманиЯ на тот факт, очевидный даже в переводе, что эти два великих
творениЯ настолько  же  отличаютсЯ по духу и  тональности, как звук трубы от
звука флейты.
     Ќо  пусть с этим  разбираютсЯ наши ученые мужи.  ’ем более  что лишь им
доступно  наслаждатьсЯ  во  всей полноте этими  произведениЯми.  ќти  поэмы,
скажут  они, отличаютсЯ величием, красотой  и мелодией, которые  не в  силах
передать ни один перевод.
     € в самом деле,  какой нужен перевод,  чтобы сполна  оправдать восторги
просвещенного   общества   этими   первоначальными   шедеврами   европейской
литературы?!   ‚  работу  каждого   переводчика   вкрадываетсЯ  определеннаЯ
монотонность,  легковесность.  Ќо   и  сами   неописуемо  мелодичные   звуки
греческого Языка,  случись знатоку процитировать  их некоему невежественному
скептику, покажутсЯ  сродни звукам,  которые бездушный монтер  извлекает  из
засорившегосЯ водопровода.
     € все же длЯ нас в этих эпических  поэмах открываетсЯ  редкаЯ красота и
поучительность.  Ћни   переполнены  очаровательным   ребЯчеством,  вспышками
неукротимых чувств и живописными наблюдениЯми,  и очень  жаль, что  неуемные
восторги  ученых   почитателей,   которые  говорЯт  о  них,  как   о  чем-то
величественном,  недоступном и  далее  в  том  же  духе,  заставили широкого
читателЯ воспринимать их почтительно, но без особого интереса.
     ђЯдом  с  именем  ѓомера стоит имЯ  ѓесиода  (VIII--VII вв.  до н. э.).
ѓесиода   с  большей  вероЯтностью  можно  считать  реально   существовавшей
личностью. …го  поэмы,  "’руды и дни" и  "’еогониЯ" ("Џроисхождение богов"),
сохранили  длЯ  потомков,   перваЯ  --  черты  жизненного  уклада   и  труда
беотийского земледельца,  а  втораЯ  -- современные  поэту  представлениЯ  о
происхождении и взаимоотношениЯх греческих богов.
     ќпическаЯ поэзиЯ была в ѓреции  основанием  длЯ всЯкой другой поэзии. ‚
течение  столетий  иной  просто  не  существовало.  ќто  была первоначальнаЯ
арийскаЯ поэзиЯ. ‡атем поЯвились и другие жанры  поэтических произведений --
элегическаЯ  поэзиЯ,  мЯгкаЯ  и  нежнаЯ,  котораЯ   сопровождалась   звуками
лидийской флейты,  и лирическаЯ поэзиЯ,  спутником которой была семиструннаЯ
лира.
     Њы не имеем права рассказывать  здесь  о поэзии,  как и приводить имена
поэтов, ни словом не обмолвившись о природе и особенностЯх  их произведений.
€мена  Џиндара (518--438  до  н.  э.) и  ‘имонида (556--468 до н.  э.) будут
что-то  означать  длЯ  нас,  если  мы  уделим  определенное  времЯ тому, что
доступно нам из их трудов.  ‘тоит лишь отметить, что одним  из самых  ранних
греческих поэтов--сочинителей любовной  лирики была женщина, ‘апфо (род. ок.
612--?), родом с острова ‹есбос.
     ЏисьменнаЯ  драма, также как и письменнаЯ поэзиЯ,  берут свое начало  в
греческом мире. „рама  родилась  как  составнаЯ  часть  сезонных празднеств,
свЯзанных   с   прославлением   „иониса,   бога   виноделиЯ.   Џервоначально
празднование  состоЯло из  хоровых  песнопений, повествующих о деЯниЯх этого
бога. ‡атем предводитель хора, корифей, выходил вперед и декламировал текст,
который подхватывалсЯ хором. ќсхил (525--456 до н. э.) ввел второго  актера,
который стоЯл на сцене и отвечал первому. Џри ‘офокле (496--406 до н. э.) на
сцене  поЯвилсЯ  и третий актер. ќто сделало возможным  развитие  диалога  и
сценического действиЯ, а хор занЯл подчиненное положение по отношению к ходу
драмы.  Џоначалу   драма  исполнЯлась   на  деревЯнных  подмостках,  которые
специально сооружались к этому случаю. ‚ дальнейшем, начинаЯ с VI в., начали
строить театры.
     ќто  все,  что мы можем  рассказать о  греческой драме в нашем  Ћчерке.
„обавим лишь, что приблизительно столетие продолжайсЯ период, который  можно
назвать  днЯми величиЯ  греческой  драмы.  ЏроизведениЯ  ќсхила,  ‘офокла  и
…врипида (480--406 до н. э.) ЯвлЯютсЯ  вершиной греческой трагедии, котораЯ,
как  и  эпические  поэмы,  с годами  не стала недоступной  длЯ  современного
читателЯ и зрителЯ.
     Ћдновременно с развитием трагедии более приземленнаЯ сторона поклонениЯ
„ионису нашла отображение в  ироничной и развлекательной форме  сценического
действа  -- комедии. ‘  самого  своего начала комедиЯ была более гибкой, чем
трагедиЯ; иногда она пародировала трагедию, но порой превращалась в грубые и
неприкрыто шаржированные  зарисовки  характеров  и  забавных  сторон  жизни.
ЋчаровательнаЯ смесь фарса и  политической сатиры  была  создана Ђристофаном
(ок.  445--385 до н. э.) в V в.  до н. э. ‘отню лет спустЯ Њенандр (342--290
до н. э.) стал выдающимсЯ мастером комедии нравов.
     ѓреческаЯ трагедиЯ была  недолговечным и  искусственным  Явлением,  она
развилась и достигла своих вершин  менее чем за столетие, но комедиЯ  -- это
необходимаЯ потребность  всех  человеческих сообществ. Љак только люди стали
общатьсЯ, стоило лишь  троим или более людЯм  собратьсЯ вместе, начинались и
передразниваниЯ,   подражание,  комедиЯ.  Џоток   литературной  комедии   не
прекращалсЯ в  мире  с  тех пор, как поЯвилась  возможность записать  первый
комический  диалог.   €   лишь  по   мере   того   как   грамотность   стала
распространЯтьсЯ  в  обществе,  литературный  рассказ  или   повесть  смогли
сравнитьсЯ  в  популЯрности  с  комедией.  ‚  ѓреции  существовали  сборники
"занимательных историй" и т. п., но  развитие художественной  прозы как вида
искусства   ожидало  поЯвлениЯ  широкой  читательской  публики  и   быстрого
распространениЯ книг.  Љ несчастью,  большаЯ часть комедий и трагедий ѓреции
навсегда исчезла из нашего мира.
     ЏрозаическаЯ литература поЯвилась вначале как историЯ и как приглашение
к серьезной беседе.  Њы уже рассказывали о ѓеродоте и  цитировали  отдельные
места  из  его  книги. —итателю стоит  обратить  внимание  на то, что  "отец
истории" посещал Ђфины во времена Џерикла; когда он писал, афинскаЯ трагедиЯ
уже миновала свою золотую пору.  †ивший позднее ”укидид (460--396 до н.  э.)
оставил  нам  свою  "€сторию  Џелопоннесской  войны".  Ћ  Љсенофонте  и  его
"Ђнабасисе" мы уже говорили.
     …ще  одной важной  частью  греческой  литературы,  котораЯ  по-прежнему
сохранЯет  длЯ  нас  свое  значение,   ЯвлЯютсЯ  речи,  написанные  великими
ораторами. Ќаконец,  нельзЯ пройти  мимо простых  и  строгих  утверждений  и
аргументов философской литературы, котораЯ  выходила из-под пера ЂристотелЯ,
и ее художественной драматизации в  живых дискуссиЯх  и беседах платоновских
диалогов.
     Џрежде  чем было  открыто  догреческое  искусство  эгейских народов и в
своем   подлинном  объеме   и  значении  предстала  обширнаЯ  художественнаЯ
продукциЯ ранних империй, современный мир,  по крайней мере, от ђенессанса и
до  конца XIX  века,  несоразмерно  высоко  оценивал  достижениЯ  греческого
пластического искусства.  ѓреческой скульптуре отводилось  особое место, она
казалась неизменной  в своей каноничности,  словно  бы поЯвившись из небытиЯ
сразу в своем совершенном  виде,  так,  будто  до нее  были  лишь  неуклюжие
подделки, а после -- одна  вульгаризациЯ  и упадок. Ћна вызывала у отдельных
рафиниро-
     ванных   поклонников  экстазы,  которые  нам  теперь  покажутсЯ  скорее
забавными.
     ’еперь мы  знаем,  что  в то  времЯ  как  литература и интеллектуальные
новаторства  ѓреции отмечают новый этап в  опыте человечества,  пластическое
искусство  ѓреции  --   не  более  чем  продолжение  опыта  предшествовавших
цивилизаций.   ђаботы  по  золоту,  ювелирные   изделиЯ,  печати,  небольшие
статуэтки,  вазы   и  т.п.  греческой   работы   также  поЯвлЯютсЯ   в  этот
замечательный  период,  однако   они  не  превосходЯт  подобных  им  изделий
предшественников  греков  --  эгейских народов  или  мастеров  времен  XVIII
династии …гипта.
     ‘воим  особым  изЯществом  и  неповторимым   совершенством   отличаетсЯ
греческаЯ  архитектура.  …е  преобладающаЯ  черта  -- колоннада,  строгаЯ  и
благороднаЯ, с тЯжеловатой дорийской капителью, изЯщной ионийской или словно
бы увенчанной  цветами коринфской.  Љоринфский  канон  и  его ответвлениЯ  в
римскую эпоху,  словно  вездесущий сорнЯк,  заполонили собой архитектуру,  и
теперь он цветет повсюду,  где ни встретишь какой-нибудь  банк  или  дорогой
отель.
     Ќо именно  на  греческую  скульптуру всегда  обращают  внимание,  когда
заходит  речь  о неповторимом превосходстве той эпохи. ”ормальнаЯ  поначалу,
она  достигает  в  период  между  Џисистратом  и  Џериклом  небывалой  ранее
естественности и раскрепощенности. ‚о времена ќхнатона египетскаЯ скульптура
также пришла к реализму и раскованности, однако достигнутое тогда не идет ни
в какое сравнение с той свободой, которую удалось выразить грекам.
     Љак  принЯто теперь считать, большинство греческих изваЯний  были еще и
раскрашены  в  различные  цвета. ’а  неповторимо-прекраснаЯ строгаЯ белизна,
котораЯ  поражает  сейчас  наше   воображение,   когда  мы  сталкиваемсЯ   с
памЯтниками греческой скульптуры, словно бы облагородившаЯ их прикосновением
смерти и совершенства, на  самом деле не ЯвлЯлась частью  замысла художника.
ђуины греческих  храмов также  обладают неземной, только им присущей магией,
котораЯ, пожалуй, лучше  воспринимаетсЯ  при лунном свете; несомненно, этого
не было в их блистательной молодости.
     Ћ греческой живописи нам известно очень немного. ‘охранились упоминаниЯ
о шедеврах той  эпохи,  но  ни один из них не уцелел  до нашего  времени. Њы
можем судить  о ней лишь в той мере,  в  какой ее традиции  отразились и  не
успели  выродитьсЯ  в  дни  ђимской  империи.  ЋбразнаЯ  живопись  Џомпеи  и
ѓеркуланума  исполнена  артистизма  и  жизнерадостности и  несравнимо  более
естественна и реалистична, чем живопись …гипта или ‚авилона.


        ѓлава двадцать втораЯ. †€‡Ќ…ЌЌ›‰ Џ“’њ Ђ‹…Љ‘ЂЌ„ђЂ ‚…‹€ЉЋѓЋ
     <b>1. ”илипп  Њакедонский. 2.  “бийство царЯ  ”илиппа.3. Џервые завоеваниЯ
Ђлександра. 4. Џоход Ђлександра.</b>
     5. Ѓыл ли действительно Ђлександр великим?
     6. Џреемники Ђлександра.
     7. Џергам -- последнее прибежище греческой культуры.
     8. Ђлександр как предвестник мирового единства

        1
     Џодлинный герой истории  Ђлександра ‚еликого (356--323 до н. э.) --  не
столько Ђлександр, сколько его отец ”илипп.  Ђвтору произведениЯ никогда  не
удаетсЯ предстать  перед зрителем в  тех лучах  славы,  в которых  предстает
перед  нами  актер,  исполнитель написанной им  роли. €менно  ”илипп заложил
основание  и выковал оружие того  величиЯ, которого  достиг  его сын. €менно
”илипп, по сути, начал персидский поход в последний год своей жизни.
     ”илипп  Њакедонский,  вне  всЯкого  сомнениЯ,  был одним из  величайших
монархов,  которых  когда-либо  знал  свет. Ћн  был  человеком  невероЯтного
интеллекта   и   способностей.  …го  мировоззрение  было  значительно   шире
представлений его времени. ”илипп сделал ЂристотелЯ своим другом; он, должно
быть, обсуждал  с ним  те  проекты организации  подлинного  знаниЯ,  которые
философу  удалось позже реализовать благодарЯ денежной поддержке Ђлександра.
”илипп,  насколько  мы можем  судить,  был  "единственным мужем,  облеченным
властью",   который  читал  произведениЯ   ЂристотелЯ.  Љ  нему   Ђристотель
обращалсЯ, как обращаютсЯ к тому, кем восхищаютсЯ и кому доверЯют. Љ ”илиппу
взывал  €сократ  -- как  к великому  правителю, которому по  силам  избавить
ѓрецию от беспорЯдков, объединить и облагородить греческое общество.
     ‚о  многих  книгах  утверждаетсЯ,  что  ”илипп  был человеком  большого
цинизма, безудержно стремившимсЯ к пороку.  Џравда, что на празднествах, как
и все македонЯне того времени, он мно-
     го пил и  иногда  сильно напивалсЯ. Ќо,  по-видимому,  в те времена это
считалось признаком  дружеского расположениЯ -- пить на пирах, не знаЯ меры.
Џрочие же обвинениЯ не подтверждены ничем серьезным, тем более что мы узнаем
о  них только из нападок на ”илиппа его  непримиримых антагонистов -- таких,
как  „емосфен (384--322  до  н.  э.), афинский  демагог  и  оратор, человек,
склонный  к  безответственной  риторике.  Њожно процитировать  одну-две  его
фразы, чтобы увидеть, куда мог завести „емосфена его патриотический гнев.  ‚
одной из "”илиппик", как  называютсЯ его гневные обличениЯ ”илиппа,  он дает
волю своему негодованию:
     "”илипп, человек, который не только не грек, но даже и общего ничего не
имеет  с греком  -- это  даже  не варвар из  достойной  страны --  нет,  это
несносный мужлан из Њакедонии, страны, из которой у нас нет даже пристойного
раба". €  так далее,  в том же духе. Њы знаем, что македонЯне были  арийским
народом,  который находилсЯ  в ближайшем родстве с  греками,  и  что ”илипп,
вероЯтно,  был одним  из самых  высокообразованных людей  своего времени. Ќо
именно в таком духе писались сочинениЯ, враждебные ”илиппу.
     Љогда ”илипп в 359 г. до н. э. стал царем Њакедонии, это было небольшое
государство,  не  имевшее  ни морского  порта,  ни значительных городов.  …е
население состоЯло  главным образом из сельских  жителей,  почти  греков  по
Языку и  готовых к объединению с греками, но сохранивших  больше нордических
черт, чем народы,  жившие южнее. ”илипп превратил эту  маленькую  варварскую
страну в  великую  державу.  Ћн  создал самую эффективную военную структуру,
какую когда-либо  знал древний мир, и  ко времени своей смерти смог  собрать
большую часть ѓреции в единый союз  государств  под своим началом.  ЋгромнаЯ
проницательность  ”илиппа,  способность  видеть  дальше представлений своего
времени очевидна не столько по этим делам, сколько по тому, как тщательно он
готовил сына продолжить политику, творцом которой был.
     ”илипп -- один из немногих  монархов в  истории, который  позаботилсЯ о
том,  чтобы  воспитать  себе преемника.  Ђлександр был в  числе тех немногих
правителей, которых с рождениЯ готовили длЯ €мперии. Ђристотель -- лишь один
из нескольких  выдающихсЯ  наставников, которых выбрал  длЯ  него  его отец.
”илипп вел свою политику  с учетом  того,  что его сменит Ђлександр, доверЯл
сыну  принимать  самостоЯтельные  решениЯ в  управлении  государством с того
времени,  когда ему исполнилось  шестнадцать.  Ђлександр под присмотром отца
командовал конницей в сражении при •еронее. …го растили длЯ власти -- ничего
длЯ него не жалеЯ и ничего от него не скрываЯ.
     Љаждому, кто  знакомитсЯ с жизнеописанием Ђлександра, очевидно,  что о