о жалкого лоскутка жизни. ЏрозЯбать залатанным и возвращенным к  жизни
куском истерзанной болью материи?  ’огда...  тогда  все,  что  Я  скрывал,
подавлЯл, отбрасывал или исправлЯл, возьмет надо  мной  верх.  џ  сделаюсь
сварлив. џ могу потерЯть контроль над своим эгоизмом. Ђ он и  так  никогда
не был особенно надежным. Ќет, нет, ѓарденер, молчите! ‚ы сами знаете,  вы
видели, как этот эгоизм прорывалсЯ  порой.  —то  будет,  если  Я  перенесу
операцию и возвращусь к жизни - тщеславный, завистливый, ничтожный - и  то
уважение, которое завоевала мне среди людей моЯ полезнаЯ работа, использую
в своекорыстных мелких целЯх калеки?..
   Ћн на мгновение умолк, глЯдЯ, как туман в глубоких ущельЯх  вспыхивает,
пронизанный лучами восходЯщего солнца, превращаетсЯ в светЯщиесЯ облака  и
тает.
   - „а, - повторил он, - Я боюсь наркоза,  боюсь  этих  лохмотьев  жизни.
†изнь - вот чего мы все  страшимсЯ.  ‘мерть!  ‘мерть  не  страшна  никому.
”аулер - искусный хирург, но когда-нибудь хирургиЯ  будет  лучше  понимать
свой долг и не будет так стремитьсЯ к тому, чтобы  спасти...  спасти  лишь
потому, что еще теплитсЯ  что-то.  џ  старалсЯ  держатьсЯ  до  конца,  как
должно, и делать свое дело. џ знаю, что после операции  работа  будет  мне
уже не по силам. ’ак что же мне тогда останетсЯ? „а, Я знаю, что буду  уже
не способен работать...
   Ќе понимаю, почему надо так дорожить последней,  волочащейсЯ  по  земле
ниточкой размотанного клубка жизни... џ, калека  от  рождениЯ,  знаю,  что
жизнь прекрасна. џ знаю это слишком хорошо, чтобы не  путать  ее  зерно  с
мЯкиной. ‡апомните это, ѓарденер. Ѓыть может, в последнюю минуту у менЯ не
хватит  духу,  и  Я  впаду  в  отчаЯние,  и  конец   мой   будет   омрачен
неблагодарностью и малодушным забвением всего,  кроме  боли...  Ќе  верьте
тому, что  Я,  быть  может,  скажу  тогда...  …сли  ткань  хороша,  то  ее
обтрепанный край не имеет значениЯ.  Ќе  может  иметь  значениЯ.  Џока  мы
существуем, мы существуем только  в  каждое  данное  мгновение,  но  после
смерти мы - всЯ наша жизнь от первого вздоха до последнего.


        4

   ‚скоре, как пожелал Љаренин, к нему стали приходить люди, и, беседуЯ  с
ними, он смог снова забыть о себе. ђэчел Ѓоркен довольно  долго  сидела  с
ним на террасе, разговариваЯ преимущественно о жизни женщин. ‘ ней  пришла
девушка по имени ќдит •ейдон, уже завоевавшаЯ себе широкую известность как
цитолог. Љроме них, у него побывали молодые ученые, работавшие  там,  поэт
Љан - больной,  и  ќдвардс,  театральный  художник.  Ѓеседа  переходила  с
предмета на  предмет  и  становилась  то  глубокой,  то  поверхностной,  в
зависимости от темы.  Ђ  потом  ѓарденер  записал  все,  что  ему  удалось
запомнить,  так  что  мы  можем  еще  раз  ознакомитьсЯ  с  мировоззрением
Љаренина, узнать его взглЯды и отношение ко многим важным сторонам жизни.
   - Њы жили до сих пор в  эпоху  смены  декораций,  -  сказал  он.  -  Њы
готовили сцену, очищали ее от реквизита  уже  разыгранной  и  прискучившей
драмы... …сли бы мне удалось посмотреть  хотЯ  бы  первые  ЯвлениЯ  нового
спектаклЯ!.. Љак страшно загроможден был мир!  Ћн  страждал,  как  стражду
сейчас Я, под все растущим ненужным  бременем.  Ћн  был  запутан,  сбит  с
толку, он был в смЯтении.  Ћн  мучительно  жаждал  освобождениЯ,  и,  быть
может, ничто уже не могло освободить его и оздоровить, ничто, кроме Ярости
и насилиЯ атомных взрывов. ‚ероЯтно, они были  необходимы.  Џодобно  тому,
как в пораженном болезнью организме постепенно воспалЯетсЯ один  орган  за
другим, так, мне кажетсЯ, в старом мире загнивало  в  последние  годы  его
существованиЯ все. “старелые  формы  общественной  жизни  подчинЯли  себе,
порабощали все новое и прекрасное, что  дарила  миру  наука.  Ќационализм,
всевозможные политические  организации,  право  собственности,  институты,
церкви и  секты  присваивали  себе  новые  силы,  сулившие  неограниченные
возможности, и обращали их во зло. Ћни  не  терпели  свободной  речи,  они
преграждали путь образованию, они не могли позволить никому  поднЯтьсЯ  до
задач нового времени... ‚ы  молоды,  и  вам  не  понЯть,  какое  отчаЯнное
возмущение и безвыходное отчаЯние владело нашими душами - душами тех,  кто
верил в безграничные возможности науки в канун открытиЯ атомной энергии...
   € суть не только в том, что  большинство  людей  не  могло  понЯть,  не
хотело слушать, - в том, что у тех, кто  понимал,  не  хватало  веры.  Ћни
видели все,  что  происходило,  они  обсуждали  это  и  не  могли  сделать
вывода...
   Ќедавно Я перечитывал старые газеты. Џросто поразительно, как наши отцы
относились к науке. Ћни ненавидели  ее.  Ћни  ее  боЯлись.  Ћни  позволЯли
существовать  и  работать   лишь   какой-то   жалкой   группке   ученых...
"Џожалуйста, не делайте нам никаких открытий о нас самих, -  говорили  они
им, - не заставлЯйте нас прозревать, оставьте нас в покое  в  нашем  узком
привычном мирке, не  пронзайте  его  ужасным  лучом  вашего  познаниЯ.  Ќо
изобретайте длЯ нас разные фокусы  -  не  слишком  серьезные,  в  пределах
нашего пониманиЯ. „айте нам дешевое освещение. € научитесь лечить  нас  от
некоторых неприЯтных болезней - от рака, от туберкулеза, от насморка  -  и
найдите нам средство от ожирениЯ..." Њы все это изменили, ѓарденер.  Ќаука
перестала быть нашей служанкой. Њы чтим ее как нечто  более  высокое,  чем
наши отдельные личные судьбы. ќто  пробуждающийсЯ  разум  человечества,  и
скоро... скоро... Љак мне хотелось  бы  еще  посмотреть  -  теперь,  когда
занавес уже поднЯт...
   Џока Я лежу здесь, они расчищают то,  что  осталось  от  ‹ондона  после
взрывов атомных бомб, - продолжал он. - Џотом они  начнут  восстанавливать
зданиЯ и постараютсЯ вернуть им тот вид, какой они имели до  взрыва.  Ѓыть
может, они раскопают под обломками и тот старый домишко в  ‘ент-„жон  ‚уд,
где нашел приют мой отец после изгнаниЯ из ђоссии... ‹ондон моего  детства
встает у менЯ в памЯти, словно город на какой-то другой  планете.  Ђ  вам,
тем, кто моложе, вероЯтно, кажетсЯ, что такого города просто не могло быть
на земле.
   - Ђ много ли от него уцелело? - спросила ќдит •ейдон.
   - ѓоворЯт, что в южном и  северо-западном  районах  города  дома  стоЯт
почти не тронутые на площади  в  несколько  квадратных  миль;  сохранились
также мосты и большаЯ часть доков. ‚естминстер, где помещались  почти  все
правительственные  учреждениЯ,  сильно  пострадал  от   маленькой   бомбы,
совершенно уничтожившей парламент; от старинной улочки  “айтхолл  и  всего
прилегающего к ней района правительственных зданий не  осталось  почти  ни
следа, но сохранилось очень много рисунков и чертежей стоЯвших там зданий,
а огромнаЯ Яма в восточной части ‹ондона не имеет  особого  значениЯ.  ќто
был район беднЯков и мало чем отличалсЯ от  северной  окраины  и  южной...
Џочти все можно будет воссоздать... € это очень нужно.  “же  сейчас  порой
трудно становитсЯ восстановить в памЯти былое - даже нам,  кто  видел  его
своими глазами.
   - Њне все это кажетсЯ таким далеким, - сказала девушка.
   - ќто был нездоровый мир, -  задумчиво  произнес  Љаренин.  -  Љогда  Я
вспоминаю детство, мне кажетсЯ, что каждый из окружавших  менЯ  людей  был
чем-то болен.  €  они  действительно  были  больны.  Ћни  были  больны  от
сумбурности жизни. Љаждый был охвачен беспокойством из-за денег, и  каждый
был занЯт чем-то, что было ему совсем несвойственно. Џитались они какой-то
странной смесью пищевых продуктов, и ели либо слишком мало,  либо  слишком
много и когда придетсЯ. Ќасколько все они страдали от болезней, видно хотЯ
бы из объЯвлений и реклам. ‚се  зданиЯ  в  новой  части  ‹ондона,  которые
сейчас раскапывают, залеплены  рекламами  различных  пилюль.  Џо-видимому,
каждый тогда глотал какие-нибудь пилюли. Ќа  ‘трэнде  в  одном  из  отелей
нашли уцелевший под обломками чемодан какой-то дамы, и оказалось, что  она
имела при себе пилюли и таблетки девЯти сортов. ‡а веком носЯщих при  себе
оружие последовал век носЯщих при себе пилюли. €  то  и  другое  одинаково
странно  длЯ  нас.  Љожа  их  должна  была  находитьсЯ  в   отвратительном
состоЯнии. Ћчень немногие мылись как следует.  Ћдежда  их  была  пропитана
грЯзью, котораЯ накапливалась в ней месЯцами. ‚се  носили  старую  одежду.
Ќаш способ обновлЯть одежду, расплавлЯЯ ее и отливаЯ заново каждую неделю,
показалсЯ бы им  совершенно  фантастическим.  Ћб  их  одежде  даже  думать
неприЯтно. Ђ в какой тесноте они жили! ‚ этих ужасных городах,  в  которых
нельзЯ было повернутьсЯ, чтобы кого-нибудь не  задеть.  ‚  диком  грохоте.
‘отни людей гибли в уличных катастрофах. ‚ ‹ондоне одни только  автомобили
и омнибусы убивали и калечили ежегодно двадцать тысЯч человек, а в  Џариже
было еще хуже: на запруженных  толпами  улицах  люди  падали  замертво  от
недостатка  воздуха.  †изнь  лондонцев  была  полна  таких  раздражителей,
внешних и внутренних, что от этого нетрудно было  потерЯть  рассудок.  ќто
был обезумевший мир. Ћн был как бред больного ребенка. ’е же  лихорадочные
фантазии, те же бессмысленные требованиЯ и горькие разочарованиЯ.
   - ‚сЯ историЯ, - сказал Љаренин, - это летопись  детства...  €  все  же
нет, не совсем. ‚ ребенке, даже в  больном  ребенке,  всегда  есть  что-то
удивительно чистое, и какаЯ-то своеобразнаЯ сила, и вместе  с  тем  что-то
трогательное. Ќо старый мир слишком часто вызывает в нас  возмущение.  ’ак
часто поступки этих людей кажутсЯ нам  чудовищно  глупыми,  отвратительно,
нарочито глупыми, а это прЯмо противоположно всему, что молодо и свежо.
   - Ќа днЯх Я читал о Ѓисмарке, об этом политическом герое девЯтнадцатого
столетиЯ, об этом преемнике Ќаполеона, боге крови и железа. Ђ ведь он  был
просто тупым и упрЯмым  любителем  пива.  „а,  вот  кем  он  был  -  самым
заурЯдным, грубым человеком, когда-либо достигавшим величиЯ. џ  видел  его
портреты: обрюзгшее, жабье лицо, выпученные глаза и густые усы, скрывающие
безвольный рот. Ћн знать  ничего  не  хотел,  кроме  ѓермании  -  ѓермании
разросшейсЯ, ѓермании раздувшейсЯ, ѓермании вознесшейсЯ. ѓермании  и  того
класса,  к  которому  он  сам  принадлежал.  €  вне  этого  длЯ  него   не
существовало никаких идей; настоЯщие идеи были ему недоступны;  его  разум
никогда не поднималсЯ выше примитивного коварства деревенского хитреца.  €
этот человек был самым влиЯтельным лицом в мире - во всем мире!  Ќикто  не
оставил после себЯ столь глубокого следа, потому  что  повсюду  находились
такие же грубые души, как он сам, охотно вторившие его рыку. Ћн  растоптал
десЯтки  тысЯч  прекрасных  творений,  а  злобным  душам  этих  деревенщин
нравилось смотреть, как он топчет красоту. Ћ нет, он не был ребенком;  его
тупой национализм и агрессивность -  это  не  ребЯчество.  „етство  -  это
обещание. Ђ он был пережитком. € всЯ …вропа, внимаЯ  брЯцанию  его  сабли,
приносила ему в  жертву  своих  детей,  приносила  в  жертву  образование,
искусство, радость и все свои надежды на счастливое будущее.  ќтот  старый
дурак поклонЯлсЯ  кумиру  "крови  и  железа",  и  эта  чудовищнаЯ  религиЯ
распространилась на весь мир. € так было до тех пор, пока атомные бомбы не
расчистили нам снова путь к свободе...
   - ’еперь он представлЯетсЯ каждому из нас  чем-то  вроде  мегатериЯ,  -
сказал один из юношей.
   - —еловечество за  времЯ  своего  существованиЯ  создало  три  миллиона
больших орудий и сто тысЯч огромных судов, служивших единственной  цели  -
войне.
   - Ќеужели не было  в  те  времена  на  земле  разумных  людей,  которые
восстали бы против этого идолопоклонства? - спросил тот же юноша.
   - €х уделом было отчаЯние, - сказала ќдит •ейдон.
   - Љак он далек от нас... Ђ ведь есть люди,  которые  родились  еще  при
Ѓисмарке! - воскликнул юноша.


        5

   - € все же Я, быть может, несправедлив к Ѓисмарку,  -  сказал  Љаренин,
следуЯ течению своих мыслей. - ‚идите ли, люди - всегда порождение  своего
века. Њы стоим на фундаменте  сложившихсЯ  представлений  своей  эпохи,  а
воображаем, что твердо стоим на земле. Љак-то раз Я познакомилсЯ  с  очень
приЯтным человеком, маори, прадед которого был каннибалом. “ него случайно
сохранилсЯ дагерротип этого старого грешника, и оказалось,  что  прадед  и
правнук удивительно похожи. Ѓыло совершенно очевидно, что, переместись они
во времени, каждый с успехом заменил бы другого. ‹юди, жестокие и глупые в
эпоху глупости, могли бы проЯвить блестЯщий ум,  мЯгкость  и  благородство
характера в просвещенный век. € у мира в целом тоже могут быть  подъемы  и
упадки духа. Џодумайте о том, какой духовной пищей питалсЯ мозг Ѓисмарка в
детстве: унизительность наполеоновских побед и завершающее торжество Ѓитвы
народов... ‚ те дни все, и глупцы и мудрецы, равно верили, что раздел мира
на множество отдельных государств неизбежен и что так  будет  продолжатьсЯ
еще тысЯчелетиЯми. ќто  и  было  неизбежно  до  тех  пор,  пока  не  стало
невозможным. € всЯкого, кто стал бы  открыто  отрицать  эту  неизбежность,
сочли  бы...  о  да,  разумеетсЯ,  сочли  бы   глупцом.   ‘тарик   Ѓисмарк
провозглашал общепризнанные истины, он был только чуточку более  других...
энергичен. ‚от и  все.  Ћн  полагал,  что  поскольку  должно  существовать
национальное правительство, то он создаст такое, которое будет  сильным  в
своей стране и непобедимым за ее пределами. € если  он  жадно  впитывал  в
себЯ идеи, которые, как мы понимаем  теперь,  были  глупыми,  это  еще  не
значит, что сам он был глупцом. Ќам больше  повезло,  чем  ему:  наш  мозг
питалсЯ идеЯми коллективизма и единства. —то бы сейчас было с  нами,  если
бы не милость науки? џ был бы  ожесточившимсЯ,  озлобленным,  затравленным
русским интеллигентом, конспиратором, арестантом или  цареубийцей.  Ђ  вы,
моЯ дорогаЯ, были бы суфражисткой и били бы грЯзные стекла витрин.
   - _Ќет, не была бы_! - с достоинством заЯвила ќдит.
   Ѓеседа изменила направление, принЯв шутливый характер, и  молодые  люди
поддразнивали друг друга, а старик с улыбкой прислушивалсЯ к их  болтовне,
но затем один из молодых  ученых  направил  разговор  в  новое  русло.  Ћн
заговорил горЯчо, словно излагаЯ заветные мысли.
   - ‚идите ли, сэр, мне кажетсЯ - конечно, это  трудно  доказать,  -  что
цивилизациЯ была на краю гибели, когда на нее  обрушились  атомные  бомбы;
мне  кажетсЯ,  что,  не  будь  •олстена,  не  будь  открыта  искусственнаЯ
радиоактивность, старый мир все равно был  бы  сокрушен...  ‘  той  только
разницей, что после катастрофы он не возродилсЯ бы к лучшему, а  погиб  бы
безвозвратно. џ отчасти занимаюсь вопросами экономики  и  должен  сказать,
что с  экономической  точки  зрениЯ  столетие,  предшествовавшее  открытию
•олстена, было столетием бессмысленного расточительства, которое с  каждым
годом нарастало. € только крайним индивидуализмом тех лет,  только  полным
отсутствием всЯкого взаимопониманиЯ между людьми или какой-либо общей цели
можно объЯснить такое расточительство. —еловечество истощало свои ресурсы,
как... умалишенный. ‹юди израсходовали три четверти всего запаса каменного
углЯ, имевшегосЯ на планете, они выкачали почти всю нефть,  они  истребили
свои леса, и им уже стало не хватать меди и олова. Ћни истощили и заселили
свои пахотные земли, а их огромные города так понизили уровень воды в  тех
местностЯх, которые они считали пригодными  длЯ  жильЯ,  что  каждое  лето
наступала засуха. ‚сЯ общественнаЯ  система  стремительно  приближалась  к
полному банкротству. Ђ они из года в  год  тратили  все  больше  и  больше
средств и энергии на военные приготовлениЯ, и  промышленность  все  больше
попадала в зависимость от капитала. Љогда •олстен  начал  свои  изысканиЯ,
экономическаЯ  система  уже  шаталась.  Ќо  в  целом  мир  не   чувствовал
надвигающейсЯ опасности и не стремилсЯ проникнуть в ее  причины.  ‹юди  не
верили, что наука может спасти их, да и  не  понимали,  что  их  нужно  от
чего-то спасать. Ћни не видели, не хотели видеть пропасти, разверзшейсЯ  у
их  ног.  —еловечеству  просто  случайно  повезло,  что  кто-то  продолжал
заниматьсЯ наукой. €, как Я уже сказал, сэр, если бы не этот  спасительный
вариант, все равно вскоре настал бы крах, революциЯ, паника, полный распад
общества, голод и - это тоже вполне вероЯтно -  полный  хаос...  €  сейчас
рельсы ржавели бы на опустевших железнодорожных путЯх, телефонные  столбы,
сгнив, валЯлись бы на земле, океанские пароходы превращались бы в портах в
груды  ржавого  железа,  а  выжженные,  опустевшие  города  сделались   бы
пристанищем шаек грабителей. € мы, быть может, были бы теперь разбойниками
в потрЯсенном, распавшемсЯ мире. ‚ы улыбаетесь, а ведь это уже случалось в
истории человечества. ‡емной шар и сейчас еще начинен  остатками  погибших
цивилизаций. ‚арвары сделали из ЂкрополЯ свой оплот,  а  гробница  Ђдриана
была превращена в крепость, воевавшую на развалинах ђима против ЉолизеЯ...
Љто поручитсЯ, что все это никак не могло повторитьсЯ в 1940 году? € разве
все это так далеко ушло от нас в прошлое даже сейчас?
   - Ќам это кажетсЯ очень далеким теперь, - сказала ќдит •ейдон.
   - Ќу, а сорок лет назад?
   - Ќет, - сказал Љаренин,  устремив  взглЯд  на  горы,  -  по-моему,  вы
недооцениваете, каких высот уже достиг человеческий интеллект в те  первые
декады двадцатого столетиЯ. џ знаю, что в общественной, политической жизни
этот интеллект мало проЯвлЯл себЯ, но  он  существовал.  €  ваша  гипотеза
представлЯетсЯ мне маловероЯтной. џ  сомневаюсь,  чтобы  открытие  атомной
энергии  могло  задержатьсЯ.  ‚  ходе  научных  открытий  существует  своЯ
непреложнаЯ логика. Ѓолее ста лет человеческаЯ мысль  и  наука  шли  своим
путем, независимо от событий повседневной  жизни.  „ело  в  том,  что  они
сбросили с себЯ путы. Ќе будь •олстена, поЯвилсЯ бы другой, подобный  ему.
€ не в тот год, так в следующий атомнаЯ энергиЯ была бы открыта. ‚ ђиме  -
эпохе упадка  -  наука  только  зарождалась...  ЌиневиЯ,  ‚авилон,  Ђфины,
‘иракузы,  ЂлександриЯ  -  эти  первые,  неуклюжие  попытки   объединениЯ,
создавали краткий период стабильности, давали передышку, во времЯ  которой
зародилсЯ дух исканий. —еловек должен был  пробовать,  проделывать  опыты,
прежде  чем  понЯл,  как  надо  начинать.  Ќо  уже  двести  лет  назад  он
по-настоЯщему начал... Џолитические распри, дипломатические интриги, войны
девЯтнадцатого и двадцатого столетий - все  это  было  последней  вспышкой
костра,  на  котором,  как  феникс,  сгорела  стараЯ  цивилизациЯ,  озарив
рождение новой цивилизации. ’ой, которой служим мы...
   - —еловек всегда живет на заре существованиЯ, - сказал Љаренин. - †изнь
- всегда начало и только начало. Ћна начинаетсЯ  беспрерывно  и  вечно.  €
каждый наш  новый  шаг  кажетсЯ  нам  огромней  предыдущего,  но  он  лишь
подготовка к  следующему.  ‘то  лет  назад  наше  ‘овременное  ѓосударство
показалось бы просто мечтой, утопией;  теперь  же  это  привычные  условиЯ
нашего существованиЯ. Ќо Я задумываюсь о возможностЯх человеческого мозга,
которые вот-вот развернутсЯ под эгидой прочного покоЯ,  обеспеченного  ему
этим  государством,  и  эти  величественные  горы   кажутсЯ   мне   такими
ничтожными...


        6

   Ћколо одиннадцати часов Љаренин пообедал, после чего проспал  два  часа
под своим одеЯлом из искусственного меха. Љогда он проснулсЯ, ему принесли
чай, после чего ѓарденер, знаЯ, что это его заинтересует,  сообщил  ему  о
некоторых затруднениЯх, возникших в ѓренландии и на ‹абрадоре  в  свЯзи  с
моравскими школами. ‡атем некоторое времЯ он провел в  одиночестве,  после
чего к нему  снова  пришли  ђэчел  Ѓоркен  и  ќдит  •ейдон.  Џозже  к  ним
присоединились ќдвардс и Љан, и разговор зашел о любви и месте  женщины  в
возрожденном мире.
   Ќад €ндией в мерцающем мареве лежала грЯда облаков; на востоке отвесные
скалы, возносЯщиесЯ над  пропастью,  ослепительно  сверкали  под  солнцем.
‚ремЯ от времени где-нибудь трескалась скала, и огромные куски ее летели в
бездну, или внезапно со страшным грохотом обрушивалась лавина снега,  льда
и  камней,  повисала  над  бездной,  как  серебристаЯ  нить,  и   исчезала
бесследно...


        7

   ‚начале Љаренин больше молчал, и Љан, чьи  стихи  пользовались  большим
успехом, заговорил о любви-страсти. Ћн сказал, что во все века,  с  первых
дней возникновениЯ человечества страстнаЯ личнаЯ любовь  всегда  была  его
заветной мечтой, но только теперь она наконец стала действительностью. ќто
была греза, за которой из поколениЯ в поколение устремлЯлись люди, но  она
всегда ускользала от них в последний миг, когда, казалось, уже готова была
осуществитьсЯ. Ќа тех, кто стремилсЯ  к  ней  слишком  упорно,  она  почти
неизменно навлекала гибель. ’еперь, освободившись от  всего  низменного  и
темного, поднЯвшись над обыденностью,  каждый  мужчина  и  каждаЯ  женщина
обретают надежду на торжествующую, осуществленную любовь. ЌоваЯ эра -  это
‡арЯ ‹юбви...
   Љаренин слушал Љана, грустно задумавшись, и голос поэта словно билсЯ об
это молчание не в силах его преодолеть. ‘начала Љан говорил  с  Љарениным,
но вскоре уже обращалсЯ и к ќдит •ейдон и к ђэчел  Ѓоркен.  ђэчел  слушала
его молча, а ќдит наблюдала за Љарениным и упорно избегала взглЯда Љана.
   - џ знаю, - сказал Љаренин наконец, - что многие разделЯют такую  точку
зрениЯ. џ знаю, что увлечение любовью сейчас охватило весь мир. "–ветение"
- великое стремление украшать  жизнь,  делать  ее  изЯщной,  не  могло  не
сказатьсЯ и тут. џ знаю, когда вы говорите: мир  освобожден  -  вы  хотите
сказать, что он освобожден, чтобы любить. ’ам внизу, под  этими  облаками,
пребывают влюбленные. Њне известны ваши стихи и  песни,  Љан,  ваши  почти
мистические песни, в которых наш  старый  огрубевший  мир  растворЯетсЯ  в
сиЯющей дымке любви - плотской любви... Ќо вы  не  правы,  вы  ошибаетесь,
по-моему. ‚ы молоды,  наделены  могучим  воображением  и  видите  жизнь...
пылко, глазами молодости. Ћднако сила, котораЯ  привела  человека  на  эти
вершины, под эту чуть подсиненную черноту неба  и  манит  его  вдаль  -  в
грозную, величественную безграничность будущего, - это сила более  мощнаЯ,
более зрелаЯ, более высокаЯ, чем чувства, которые вы воспеваете... ‚сю мою
жизнь (это было неотъемлемой частью моей работы) мне приходилось думать  о
плотской любви, освобожденной от всех оков,  и  о  том  неизведанном,  что
может заронить в душу человека эта полнаЯ  свобода  и  почти  безграничное
могущество. € вот теперь Я вижу, что  весь  мир  пребывает  в  упоительном
экстазе расточительства: "Ѓудем  петь  и  радоватьсЯ,  будем  прекрасны  и
подобны богам..." ЋргиЯ только начинаетсЯ, Љан... ќто неизбежно, но это не
конец человечества... Џодумайте, что мы такое? …ще вчера в  безграничности
времени жизнь пребывала в вечном полусне, настолько глубоком, что  она  не
осознавала сама себЯ: ее отдельные воплощениЯ, ее различные инстинкты,  ее
секундные преосуществлениЯ рождались, недоуменно смотрели вокруг,  играли,
испытывали желаниЯ, томились  голодом,  старели  и  умирали.  Ќеисчислимые
вереницы зрительных  восприЯтий:  картины  пронизанных  солнцем  джунглей,
речных заводей, дремучей чащи, -  безотчетные  желаниЯ,  бьющиесЯ  сердца,
распростертые крыльЯ и скрытый, подползающий ужас вспыхивали на  мгновение
жарким пламенем и исчезали без следа. †изнь была  непрерывной  мучительной
тревогой,  которую  озарЯла  игра  тут  же  гаснущих  отблесков.  Ђ  затем
поЯвились мы - поЯвилсЯ человек, и открыл  глаза,  и  это  был  вопрос,  и
протЯнул руки, и это  было  требование,  и  возникли  сознание  и  памЯть,
котораЯ не умирает вместе с человеком, но живет и множитсЯ вечно  -  общее
сознание, всеподчинЯющаЯ волЯ, пытливое проникновение вглубь  и  дерзание,
достигающее звезд... ѓолод, и страх, и то, что кажетсЯ вам таким важным, -
пол - все это лишь первичные частицы жизни, из которых мы все возникли.  €
Я согласен с вами: все эти первичные чувства  следует  удовлетворить,  ими
нельзЯ пренебрегать, с ними надо считатьсЯ, но  все  они  будут  оставлены
позади.
   - ’олько не ‹юбовь, - сказал Љан.
   - џ говорю о плотской любви, о любви-сближении. €менно это вы и  имеете
в виду, Љан. - Љаренин покачал головой. -  ‚ы  не  можете  одновременно  и
стоЯть под деревом и взбиратьсЯ на его вершину, - сказал он.
   - Ќет, - помолчав, заговорил он снова, - это чувственное волнение,  эти
любовные перипетии - все это одно из состоЯний роста, и мы перерастаем их.
„о сих пор литература, искусство, взглЯд на чувства  и  все  эмоциональные
формы нашего бытиЯ были еще совсем юношескими; книги и  пьесы,  радости  и
надежды - все вращалось вокруг открывшегосЯ  вам  чуда  любви,  но  теперь
жизнь шагнула вперед, и сознание повзрослевшего человечества обращаетсЯ  к
другим предметам. Џоэты, которые прежде  умирали  в  тридцать  лет,  живут
теперь до восьмидесЯти пЯти. € вы тоже будете еще долго жить, Љан!  “  вас
впереди бессчетнаЯ вереница лет - и все они будут  наполнены  познанием...
Ќад всеми нами еще тЯготеет чрезмерное бремЯ пола и различных свЯзанных  с
ним традиций, и мы должны от него освободитьсЯ. € мы уже освобождаемсЯ  от
него. Њы уже открыли тысЯчи различных способов отдалЯть  смерть,  так  что
половой инстинкт, получивший такое сильное развитие на ранней,  варварской
ступени  нашего  существованиЯ,  чтобы  в  достаточной  мере  уравновесить
смерть, теперь стал молотом, лишенным наковальни, и бьет не по  смерти,  а
по жизни. ‚ы, молодые  юноши  и  девушки,  поэты,  хотите  обратить  ее  в
наслаждение. —то ж, наслаждайтесь. ќто тоже может быть одним  из  способов
избавлениЯ. Ћчень скоро, если у вас есть мозг, достойный  этого  названиЯ,
наслаждение вам надоест  и  вы  подниметесь  сюда  во  имЯ  более  высоких
занЯтий. ‘тарые религии и новые их видоизменениЯ все еще пытаютсЯ,  как  Я
вижу, подавлЯть эти инстинкты. Џусть подавлЯют. …сли  им  это  удастсЯ.  ‚
своих последователЯх. ‹юбой путь в конце концов  все  равно  приведет  вас
сюда, к вечным поискам знаниЯ, к великому упоению могуществом разума.
   - Ќо, между прочим, - сказала ђэчел Ѓоркен, -  между  прочим,  половина
человечества -  женщины,  специально  приспособлены  длЯ...  длЯ  любви  и
продолжениЯ рода, хотЯ в этом теперь меньше нуждаютсЯ.
   - Ћба пола специально приспособлены длЯ любви и длЯ продолжениЯ рода, -
сказал Љаренин.
   - Ћднако основное бремЯ несут женщины.
   - Ќо не психологически, - заметил ќдвардс.
   - Џраво же, - сказал Љан, - если вы говорите о  любви  как  о  какой-то
ступени  в  жизни  человека,  то  не  кажетсЯ  ли  вам,  что  эта  ступень
необходима? ‘овершенно независимо от задачи продолжениЯ рода любовь  между
полами необходима. ђазве не любовь, не чувственнаЯ любовь развЯзала крыльЯ
воображениЯ? ‚едь без этого толчка, без  этого  стремлениЯ  оторватьсЯ  от
самого себЯ, стать безрассудным, забыть о себе наша  жизнь  была  бы  лишь
удовлетворением поставленного в стойло вола, не так ли?
   - Љлюч, которым мы отмыкаем дверь, чтобы отправитьсЯ в  путешествие,  -
сказал Љаренин, - это средство, а не цель.
   - Ђ женщины? - воскликнула ђэчел.  -  Њы  же  существуем!  Љаково  наше
будущее как женщин? Ќеужели мы только  ключ,  который  отпирает  длЯ  вас,
мужчин, двери воображениЯ? Џоговорим теперь об  этой  стороне  вопроса.  џ
постоЯнно думаю о ней, Љаренин. Ђ вы - что вы  думаете  о  нас?  ‚едь  вы,
вероЯтно, много размышлЯли над этими проблемами?
   Љаренин, казалось, взвешивал свой ответ, а потом сказал с расстановкой:
   - ЊенЯ нисколько не интересует ваше будущее: как женщин. ЊенЯ нисколько
не  интересует  будущее  мужчин  -  как  самцов.  џ  хочу  уничтожить  эти
раздельные судьбы. ЊенЯ интересует только ваше общее будущее как носителей
разума,  как  частиц   единого   разума   всех   человеческих   поколений,
продолжающих его пополнЯть. ‚едь не только природа разделила  человечество
на две специфические половины, но  люди  сами  всеми  своими  институтами,
всеми своими обычаЯми всЯчески углублЯют, преувеличивают это  различие.  џ
же хочу, чтобы женщины утратили свою специфичность.  ќта  мысль  не  нова.
€менно  этого  требовал  Џлатон.  џ  не  хочу,  чтобы  и  дальше  все  шло
по-прежнему и природное различие продолжало всЯчески подчеркиватьсЯ. џ его
не отрицаю, но хочу уменьшить его и преодолеть.
   - Ђ пока мы... остаемсЯ женщинами, - сказала ђэчел Ѓоркен.
   - Ќо нужно ли вам всегда думать о себе как о женщинах?
   - Ќас к этому вынуждают, - сказала ќдит •ейдон.
   - †енщина, мне кажетсЯ, не перестает быть женщиной только  потому,  что
одеваетсЯ и работает, как мужчина, - сказал ќдвардс. -  ‚от  вы,  женщины,
живущие здесь - Я имею в виду  женщин-ученых,  -  носите  такую  же  белую
одежду, как мужчины, гладко причесываетесь  и  занимаетесь  своей  работой
так, словно на свете существует лишь один пол, и все же вы ничуть не менее
женщины - даже если и не столь женственны, как те красавицы, которые живут
там  внизу,  на  равнине,  одеваютсЯ  ради  удовольствиЯ  выставлЯть  себЯ
напоказ, думают только о любовниках и всЯчески подчеркивают  свое  отличие
от мужчин... Ќаоборот, мы любим вас гораздо больше...
   - Ќо ведь мы занимаемсЯ нашей работой, - сказала ќдит •ейдон.
   - ’ак какое это имеет значение? - спросила ђэчел.
   - …сли вы занЯты работой и мужчины занЯты работой,  тогда,  бога  ради,
оставайтесь женщинами, сколько вам нравитсЯ, - сказал Љаренин. -  Љогда  Я
призываю вас покончить со своей специфичностью, Я думаю не об  уничтожении
пола, а об уничтожении этой  одержимости  полом,  котораЯ  превращаетсЯ  в
досадную и вредную помеху на  пути  жизни.  ‚озможно,  именно  пол  создал
общество, и первой формой общества была семьЯ, то есть союз полов,  первым
государством -  объединение  кровных  родственников,  первыми  законами  -
половые запреты.  „о  самого  последнего  времени  понЯтие  нравственности
подразумевало прежде всего соблюдение  определенных  правил  в  отношениЯх
полов, не преступающее установленных норм. „о  самого  последнего  времени
главным жизненным интересом и целью обыкновенного среднего  человека  было
содержать женщину и ее детей и властвовать  над  ними,  а  главную  заботу
женщины составлЯло стремление найти  себе  такого  мужчину.  ‚  этом  была
драма, в этом заключалась жизнь. € зависть с ревностью, порождаемые  этими
стремлениЯми, правили миром. ‚ы только  что  сказали,  Љан,  что  плотскаЯ
любовь - это ключ,  отмыкающий  двери  индивидуального  одиночества,  а  Я
говорю, что до сих пор она отмыкала эти двери лишь длЯ того,  чтобы  снова
замкнуть их, сделав наше одиночество парным... Ѓыть может,  все  это  было
необходимо когда-то,  но  теперь  нам  это  не  нужно.  ‚се  изменилось  и
продолжает изменЯтьсЯ крайне стремительно. ‚аше будущее, ђэчел, как женщин
сходит на нет.
   - Ќеужели вы хотите сказать, Љаренин, что женщины  должны  будут  стать
мужчинами?
   - € мужчины и женщины должны стать людьми.
   - ‚ы хотите уничтожить женщину?  Ќо  послушайте,  Љаренин!  ќто  же  не
только вопрос пола. Ќезависимо от  нашего  пола  мы  другие,  чем  вы.  Њы
по-другому воспринимаем  жизнь.  ‡абудьте  на  минуту,  что  мы...  самки,
Љаренин, все равно вы увидите, что мы другие люди, с другим назначением. ‚
некоторых областЯх мы как-то удивительно неспособны. Ќу,  вот  Я  нахожусь
здесь потому, что у менЯ есть организаторские способности,  а  ќдит  здесь
потому, что у нее искусные и терпеливые руки. Ќо это ничуть не менЯет того
факта, что почти всЯ наука в мире создана мужчиной, что мужчины  и  только
мужчины творЯт историю и можно написать историю всех  народов,  населЯющих
землю, не упомЯнув почти ни одного женского имени.  Ќо  зато  мы  обладаем
даром преданности, умением  воодушевлЯть,  инстинктивной  тЯгой  ко  всему
поистине прекрасному, жизнелюбием, особой чуткостью и зоркостью на добро и
зло. ‚ы знаете, что в этом отношении мужчины по сравнению с нами слепцы. €
вы знаете, что они беспокойны и порывисты. Ђ у нас есть  стойкость.  Њожет
быть, мы не способны открывать  новые  горизонты  или  прокладывать  новые
пути, но разве в будущем  не  предназначена  длЯ  нас  роль  поддерживать,
восполнЯть и сохранЯть? ђоль, быть может, не менее важнаЯ, чем ваша? ‘толь
же важнаЯ. Ќа нас держитсЯ мир, Љаренин, хотЯ, быть может,  воздвигли  его
вы.
   - ‚ы прекрасно знаете, ђэчел, что Я разделЯю ваши взглЯды. џ не считаю,
что женщина не должна больше существовать. Ќо Я действительно считаю,  что
женщина-кумир, плотский кумир, не имеет больше права на  существование.  џ
хочу, чтобы не существовало больше женщин, оружие которых  -  ревность,  а
талант - порабощение. џ хочу, чтобы не существовало больше женщин, которых
можно завоевать, как приз, или запереть, как драгоценность. Ђ  там  внизу,
на равнине, именно этому кумиру кадЯт фимиам.
   - ‚  Ђмерике,  -  сказал  ќдвардс,  -  мужчины  дерутсЯ  на  поединках,
отстаиваЯ превосходство своей избранницы, и  устраивают  турниры  в  честь
Љоролевы Љрасоты.
   - ‚ ‹ахоре Я видел красивую  девушку,  -  сказал  Љан.  -  Ћна,  словно
богинЯ, восседала под золотым балдахином, а на ступеньках у ее ног  сидели
трое прекрасных мужчин, одетых и вооруженных, как на  старинных  полотнах.
Ћни выражали этим свою преданность ей и ждали только ее позволениЯ,  чтобы
сразитьсЯ за нее.
   - ‚се это выдумки самих мужчин, - сказала ќдит •ейдон.
   - џ уже говорил, - воскликнул ќдвардс, - что чувственнаЯ любовь гораздо
Ярче воспламенЯет воображение мужчины, чем женщины! ЉакаЯ женщина способна
на подобные поступки? †енщина  либо  просто  подчинЯетсЯ,  либо  стараетсЯ
извлечь из них длЯ себЯ выгоду.
   - ‚се дурное, что есть в  отношениЯх  мужчины  и  женщины,  обоюдно,  -
сказал Љаренин. - ќто вы, поэты,  Љан,  с  помощью  ваших  любовных  песен
превращаете прекрасный товарищеский союз  в  возбужденный  хоровод  вокруг
женщины. Ћднако в женщине, во многих  женщинах  заложено  нечто,  радостно
откликающеесЯ на этот призыв,  они  дают  волю  самому  эгоистичному  виду
эгоизма - культу собственной личности. Ћни  становЯтсЯ  своим  собственным
художественным творением. Ћни ухаживают за собой  и  украшают  себЯ,  как,
вероЯтно, не смог бы ни один мужчина на свете.  Ћни  ищут  себе  золоченые
балдахины. € даже когда они  как  будто  восстают  против  этого,  они,  в
сущности, преследуют ту же цель. џ читал в старых газетах  о  движении  за
эмансипацию женщин, возникшем накануне открытиЯ  атомной  энергии.  ’акого
рода движениЯ, порождавшиесЯ стремлением освободитьсЯ от ограниченности  и
тирании пола, кончались еще более неистовым утверждением  его,  и  женщины
снова провозглашались  героинЯми  и  возвеличивались  еще  больше.  …лена,
попадавшаЯ в тюрьму за суфражизм, принесла по-своему не  меньше  зла,  чем
…лена ’роЯнскаЯ, и до  тех  пор,  пока  вы  не  перестанете  считать  себЯ
женщинами, - с мЯгкой улыбкой он погрозил ђэчел  пальцем,  -  вместо  того
чтобы считать себЯ просто разумными людьми, до тех пор  вам  всегда  будет
грозить опасность стать  жертвами...  "еленизма".  „умать  о  себе  как  о
женщине - это значит не мыслить себЯ отдельно от  мужчины.  ‚ы  не  можете
этого избежать. Ђ вы должны научитьсЯ -  ради  нас  и  ради  вас  самих  -
мыслить себЯ во вселенной рЯдом с солнцем и звездами. ‚ы  не  должны  быть
целью наших дерзновенных стремлений, вы должны сами разделЯть их с нами...
   € широким жестом он указал на темно-синее небо над вершинами гор.


        8

   - Ќа все эти вопросы наука скоро даст нам ответ, -  сказал  Љаренин.  -
Џока мы сидим здесь и в довольно туманных выражениЯх обсуждаем на  досуге,
что нужно людЯм и что, возможно, будет, сотни умных и  пытливых  мужчин  и
женщин трудЯтсЯ над этими проблемами  уверенно  и  спокойно,  трудЯтсЯ  из
любви к знанию. ’еперь самой богатой жатвы мы можем ожидать от  психологии
и физиологии нервной  системы.  ‘ложность  отношений  мужчины  и  женщины,
проблема живучести эгоизма - все  это  временные  беды,  и  с  ними  будет
покончено еще в нашем веке.  ‚  один  прекрасный  день  эти  противоречиЯ,
которые кажутсЯ такими укоренившимисЯ, исчезнут, все, что  кажетсЯ  сейчас
несовместимым, гармонично совместитсЯ, и мы  будем  так  же  решительно  и
смело отливать в прекрасную форму наши тела и души, наши  чувства  и  наши
взаимоотношениЯ, как мы врезаемсЯ сейчас в недра гор, и обуздываем морскую
стихию, и менЯем направление ветра.
   - ќто будет следующаЯ ступень, - сказал ”аулер, который тоже  вышел  на
террасу и молча сел на стул за спиной Љаренина.
   - Љонечно, в старину люди были прикованы к своему городу  или  к  своей
стране, - сказал ќдвардс, - прикованы к домам, которыми они владели, или к
работе, которой занимались...
   -  џ  считаю,  -  сказал  Љаренин,  -  что   способность   человека   к
самосовершенствованию безгранична.
   -  Љонечно,  она  безгранична,  -  сказал  ”аулер,  проходЯ  вперед   и
присаживаЯсь на перила террасы, лицом к Љаренину. - ‡нание неисчерпаемо, и
возможности человека безграничны... ‚ы не устали от разговоров?
   - Њне все это очень интересно, -  сказал  Љаренин.  -  Њне  кажетсЯ,  в
скором времени люди перестанут испытывать усталость. ‚ы  скоро  изобретете
какое-нибудь  средство,  которое  будет  очищать  организм  от   продуктов
утомлениЯ и мгновенно восстанавливать истощенные ткани. ќту старую  машину
можно заставить работать без замедлениЯ и без остановки.
   - ќто возможно, Љаренин. Ќо нам еще нужно многое узнать.
   - Ђ сколько часов в сутки мы не живем полноценно, а тратим на  процессы
пищеварениЯ! Ѓыть может, и от этого нас со временем можно будет избавить?
   ”аулер утвердительно кивнул.
   - Ђ затем еще сон. Љогда человек положил конец ночи, Ярко осветив  свои
города и дома, - это произошло всего лет сто назад, - казалось, что теперь
он, естественно, восстанет против своего восьмичасового бездействиЯ.  Ѓыть
может, скоро мы будем глотать какую-нибудь таблетку или нас будут помещать
в поле  действиЯ  какой-нибудь  силы,  после  чего  нам  будет  достаточно
подремать часок, чтобы снова стать свежими и бодрыми.
   - ”робишер и Ђмир Ђли уже ведут работу в этом направлении.
   -  €  наконец,  все  помехи,  которые  несет  с  собой  старость,   все
болезненные изменениЯ, которые несут годы нашему организму, мало-помалу вы
заставлЯете  их  отступать  все  дальше  и  дальше  и   все   увеличиваете
расстоЯние, отделЯющее бурную и страстную юность от воздержанной старости.
—еловек, который прежде неуклонно слабел по мере того, как разрушались его
зубы, и умирал, сейчас с надеждой  смотрит  вперед,  верЯ,  что  срок  его
существованиЯ на земле будет продлен еще и еще. Ђ тело человека и все  его
рудиментарные органы, все его предательские западни, в которых  гнездилась
длЯ него опасность, - вам удаетсЯ все лучше и лучше справлЯтьсЯ с ними. ‚ы
как бы заново лепите и перекраиваете это тело, и оно выходит из ваших  рук
обновленным. Ђ психологи учатсЯ отливать в новую форму  мозг,  освобождать
его от болезненных комплексов, от дурных мыслей и  побуждений,  от  всего,
что его угнетает, и  от  предрассудков  и  узости.  €  в  нас  все  больше
повышаетсЯ способность передавать по наследству то, чем мы овладели, и так
сохранЯть это длЯ человечества. —еловечество беспрерывно накапливает силы,
мудрость, опыт, знаниЯ и все больше  подчинЯет  отдельную  личность  общей
цели. Ќе так ли?
   ”аулер подтвердил, что это действительно так, и  принЯлсЯ  рассказывать
Љаренину о новых работах, проводЯщихсЯ в €ндии и в ђоссии.
   - Ђ как обстоит дело с проблемой наследственности? - спросил Љаренин.
   ”аулер  рассказал  об   огромном   научном   материале,   собранном   и
исследованном  гениальным  —еном,  которому  удалось  проследить  довольно
отчетливо законы наследственности и даже найти способы предопределЯть  пол
ребенка, некоторые черты  его  внешнего  облика  и  многие  наследственные
особенности...
   - Ћн действительно способен?..
   - Џока еще это, так сказать, лабораторнаЯ победа, - сказал ”аулер. - Ќо
завтра она принесет и практические результаты.
   - ‚от видите, - воскликнул Љаренин, с улыбкой оборачиваЯсь  к  ђэчел  и
ќдит, - пока мы здесь развиваем всевозможные теории о мужчинах и женщинах,
наука уже открывает силы, которые могут раз и навсегда  покончить  с  этим
старым спором! …сли женщина станет длЯ нас помехой, мы сведем это  зло  до
минимума, а если какой-нибудь тип мужчины или  женщины  будет  нам  не  по
вкусу, мы не будем больше его воспроизводить. ‚се  эти  старые  тела,  эти
старые  телесные  ограничениЯ  и   всЯ   эта   Якобы   неизбежнаЯ   грубаЯ
наследственность спадают с души человека, как сморщенный кокон с  бабочки.
‘ам Я, например, когда слышу о чем-либо подобном, ощущаю себЯ именно такой
бабочкой, котораЯ боитсЯ расправить еще влажные крыльЯ. ‚едь куда все  это
нас уводит?
   - ‡а грань человеческого, - сказал Љан.
   - Ќет, - ответил Љаренин. - Њы по-прежнему можем твердо  стоЯть  ногами
на этой земле, котораЯ нас породила. Ќо воздушнаЯ сфера уже перестала быть
длЯ нас преградой, и земной шар уже не прикован к нашим ногам, как Ядро  к
ступнЯм каторжника... ‘коро люди, научившиесЯ приспособлЯтьсЯ к изменениЯм
силы тЯжести, к  иным  давлениЯм  и  к  разреженным  неизвестным  газам  и
страшному ощущению пустого пространства, отважатсЯ покинуть пределы ‡емли.
Ћдной этой планеты будет им уже  мало;  их  дух  заставит  их  устремитьсЯ
ввысь... ђазве вы не видите, как их смелые  корабли,  сверкаЯ  на  солнце,
устремЯтсЯ к звездам и буду