т становитьсЯ все  меньше  и  меньше,  пока  не
превратЯтсЯ в мерцающую светЯщуюсЯ точку  и  не  растают  в  синеве?  Ѓыть
может, они одержат победу, быть может,  погибнут,  но  за  ними  последуют
другие... € словно откроетсЯ огромное окно, - закончил Љаренин.


        9

   Љогда день склонилсЯ к вечеру, Љаренин и его собеседники  поднЯлись  на
крышу зданиЯ, чтобы полюбоватьсЯ закатом, игрой красок на вершинах  гор  и
последним брезжущим сиЯнием. Љ  ним  присоединились  еще  два  хирурга  из
расположенных  в  нижнем  этаже  лабораторий,  а  затем  сиделка  принесла
Љаренину освежающий  напиток  в  чашечке  из  тонкого  стекла.  Ѓыл  тихий
безветренный вечер; на севере в темно-синем безоблачном небе виднелись два
серебристых биплана, летевших к обсерваториЯм на ќвересте, который лежал в
двухстах милЯх отсюда за зубчатыми массивами на востоке. ‚се следили,  как
они плыли над горами и растаЯли в синеве. Џотом заговорили о  работе  этих
обсерваторий. Џонемногу разговор перешел  на  исследовательскую  работу  в
целом, котораЯ  велась  сейчас  во  всем  мире,  и  мысли  Љаренина  снова
возвратились к совокупному интеллекту человечества и к великому  будущему,
открывавшемусЯ перед человеческой мыслью. Ћн  задавал  хирургам  множество
вопросов о перспективах их науки и с огромным интересом и волнением слушал
все, что они ему рассказывали.
   Ђ  пока  они  беседовали,  солнце  коснулось  краЯ  гор,  на  мгновение
превратилось в ослепительное полушарие жидкого огнЯ, зазубренное снизу,  и
скрылось за крЯжем.
   Љаренин, прищурившись, посмотрел на его пламенеющий край, прикрыл глаза
рукой и умолк.
   ‚незапно он вздрогнул.
   - —то с вами? - спросила ђэчел Ѓоркен.
   - џ совсем забыл... - сказал он.
   - —то вы забыли?
   - џ совсем забыл, что завтра менЯ будут оперировать. џ, —еловек, провел
сегоднЯ такой увлекательный день, что  чуть  было  не  позабыл  про  Њарка
Љаренина. Њарк  Љаренин  завтра  лЯжет  под  ваш  нож,  ”аулер,  и  весьма
вероЯтно, что Њарк Љаренин умрет. - Љаренин остановил  возражениЯ,  поднЯв
морщинистую руку. - ќто не имеет значениЯ,  ”аулер.  ќто  почти  не  имеет
значениЯ даже длЯ менЯ. Ќу, право же, разве это Љаренин сидел здесь сейчас
и разговаривал с вами? Ќе кажетсЯ ли вам, ”аулер, что это скорее наш общий
разум - разум всего человечества говорил во всех нас и с нами? ‚ы, и Я,  и
все мы выражали мысль за мыслью, но нить этих мыслей  не  принадлежала  ни
вам, ни мне. Њы все познали какую-то истину. € когда человек  полностью  и
окончательно  выразил  свою  сущность,  став  выразителем  идеи,  он   как
отдельнаЯ  личность  уже  перестает  существовать.  џ  чувствую,  что  уже
опустошил этот неглубокий сосуд - этого Њарка Љаренина, который  в  юности
так безраздельно и прочно держал менЯ в своих цепЯх. ‚аша красота, дорогаЯ
ќдит, и ваш высокий лоб, дорогаЯ ђэчел, и ваши твердые руки, ”аулер, - все
это сейчас почти в  такой  же  мере  Я  сам,  как  эта  рука,  лежащаЯ  на
подлокотнике моего кресла. € в  такой  же  мере  не  Я.  Ђ  дух,  жаждущий
познать, дух, стремЯщийсЯ созидать, дух, который живет в нас и  говорит  в
нас сейчас, жил в Ђфинах, жил во ”лоренции и будет жить, Я убежден в этом,
вечно...
   € ты, древнее ‘олнце, в последний раз  пронзающее  мечами  своих  лучей
ослабевшие глаза Њарка, - берегись менЯ! ’ы думаешь, что  Я  умираю,  а  в
действительности Я лишь еще раз менЯю оболочку, чтобы добратьсЯ  до  тебЯ.
„есЯть тысЯчелетий Я грозил достичь тебЯ, и скоро, знай,  скоро  Я  приду.
Џосле того как Я совсем освобожусь от своего  тела,  и  все  личины  будут
сброшены. ’еперь уже скоро, очень скоро, древнее ‘олнце,  Я  устремлюсь  к
тебе, и достигну тебЯ, и опущу ступню на твое испещренное пЯтнами лицо,  и
ухвачу тебЯ за твои огненные кудри. ‘начала  Я  шагну  на  ‹уну,  а  затем
устремлюсь на тебЯ. џ  уже  говорил  с  тобой  когда-то,  древнее  ‘олнце,
миллионы раз Я обращалсЯ к тебе, и сейчас эти воспоминаниЯ оживают во мне.
„а, давно, давно - прежде чем Я. —еловек, сменил тысЯчи поколений, забытых
ныне и превратившихсЯ в прах, - Я, волосатый дикарь, протЯнул к тебе  руку
и - о, как отчетливо Я это помню! - увидел тебЯ  в  ловушке.  ’ы  позабыло
это, древнее ‘олнце?..
   ‘лушай,  древнее   ‘олнце,   Я   собираю   себЯ   воедино   из   капель
индивидуальностей, которые разбивали менЯ на мириады  рассеЯнных  по  миру
частиц. џ собираю миллиард моих мыслей в  единую  науку  и  миллионы  моих
разрозненных стремлений в единую общую волю, в единую общую  цель.  „а,  у
тебЯ есть причины прЯтатьсЯ от менЯ за горами, да,  ты  можешь  страшитьсЯ
менЯ...


        10

   Љаренин  пожелал  остатьсЯ  наедине  со  своими  мыслЯми,  прежде   чем
вернутьсЯ к себе на ночь. …му облегчили боль,  котораЯ  снова  начала  его
мучить, укутали в меха, потому что ночь несла с  собой  ледЯной  холод,  и
оставили его, и он еще долго сидел  один,  глЯдЯ,  как  догорает  закат  и
надвигаетсЯ ночной мрак.
   ’ем, кто незаметно наблюдал за ним, на случай если ему  может  что-либо
понадобитьсЯ, казалось, что он совсем ушел в свои мысли.
   Ѓелые и лиловые пики гор  на  золоте  заката  вспыхивали  и  угасали  в
холодной синей дали, а над ними уже загорались Яркие созвездиЯ  индийского
неба, блеска которых не может затмить даже  сиЯние  луны.  ‹уна  поднЯлась
из-за черной стены гор на востоке, но задолго до ее поЯвлениЯ она  послала
вперед свои косые лучи, пронизав ими туман, лежащий в ущельЯх, и превратив
башни и шпили ђиво-Џарджул в волшебно сиЯющий сказочный замок...
   Ќо вот над черной кромкой скал вспыхнул свет, призрачный  и  Яркий,  и,
словно оторвавшийсЯ от соломинки мыльный пузырь, спокойнаЯ  и  ЯснаЯ  луна
поплыла в бездонное темное небо...
   €  тогда  Љаренин  встал.  Ћн  сделал  несколько  шагов  по  террасе  и
остановилсЯ, глЯдЯ на этот огромный серебрЯный диск,  на  этот  серебрЯный
щит, с которого должен начать человек свое  победоносное  проникновение  в
далекие миры...
   Џотом он повернулсЯ и, заложив руки за спину, устремил взор на звезды в
северной части неба...
   Ќаконец он возвратилсЯ в свою комнату. Ћн лег в постель  и  проспал  до
утра, и сон его был спокоен. Ђ рано утром к нему пришли, ему дали  наркоз,
и операциЯ была произведена.
   Ћна прошла успешно, но Љаренин сильно ослабел  и  был  вынужден  лежать
совершенно неподвижно.
   Ђ на седьмую ночь сгусток крови оторвалсЯ от рубцующейсЯ ткани,  достиг
сердца, и Љарелии умер мгновенно.