огни города при посадке. ‘олнце постепенно отдалЯлось, значит
- как  Љарлсен и предполагал -  они движутсЯ в сторону  Ћриона  - охотника в
форме  кривых песочных часов,  самого приметного на небосводе. ‚он в верхнем
левом углу  Ѓетельгейзе  -  самаЯ ЯркаЯ  звезда в созвездии, а  справа внизу
ђигель - втораЯ по Яркости - пронзительно розоваЯ, как и все созвездие.
     ‚  этот  миг  перед  глазами взвихрилось, и больше  он  ничего  уже  не
различал. …го завертело волчком, словно всасываЯ в исступленный водоворот, в
котором тело растЯгивалось на манер жвачки. ‚след за тем затуманилось и само
сознание. ‹юбопытно, что, несмотрЯ на такую размытость, Љарлсен по- прежнему
осзнавал  свою,  бытность  эдакой  сиЯющей  крупицей.  —увство  на  редкость
неудобное,  так  что  возврат  зрениЯ  был встречен им  с  радостью.  Џервым
ощущением  был режущий  свет.  Љарлсен,  зажмурившись,  успел заметить,  что
светом  ЯритсЯ небольшаЯ звездочка,  котораЯ, несмотрЯ  на  грошовый размер,
была  определенно  Ярче  ‘олнца.  Ќепостижимо,  чтобы  такаЯ  кроха,  и  так
полыхала. ќто, судЯ по всему, и есть ђигель, по  мере приближениЯ начинающий
голубеть.
     Љ  счастью,  на  пути  света  возникла  неожиданно  преграда,  контраст
приЯтный,  все  равно  что из-под  зноЯ перейти в прохладу. —ерез  несколько
секунд Љарлсена  окружали  лохмы зеленоватого тумана,  отрадно  рассеивающие
свет, по-прежнему несносно Яркий, будто находишьсЯ внутри зажженной неоновой
трубки. •отЯ свет теперь постепенно ослабевал, так что поЯвилась возможность
по-нормальному открыть глаза. „остаточно долгое времЯ Љарлсен снижалсЯ через
зеленоватый студень облаков, толстых и монотонных. ‚озобновилось покалывание
в  ступнЯх и голенЯх - он успел уже от  него отвыкнуть. ‚скоре оно пошло  по
всему телу,  сказываЯсь неприЯтно, иглисто. Џостепенно  от него  разгорелась
кожа, а лоб и щеки будто  погрузили  в горЯчую  воду. ‚озникло опасение, что
сейчас  это перерастет  в боль, но  тут  покалывание прекратилось, а Љарлсен
снова очутилсЯ в кромешной темноте.
     Ћблегчение   нахлынуло  такое,   что  несколько  секунд   он  оставалсЯ
неподвижен.  Ќо  вот  занемели подошвы  и темЯ.  ‚ытЯнув было  руки, Љарлсен
неожиданно  наткнулсЯ на стены,  твердые и холодные  как  камень. Њеста  еще
меньше, чем в той стеклЯнной колонне на ‡емле: саркофаг  и саркофаг. ‚озведЯ
руки до груди, он попыталсЯ толкнуть,  но  куда там - стена и есть  стена. €
тут, спертым воплем прорвалсЯ страх. …ще секунда, и с  ним уже не совладать,
но  камень  сбоку  вдруг   сместилсЯ,  и  внутрь  хлынул   свет.  Љарлсен  с
замешательством сообразил, что все  это  времЯ,  уперевшись внаклонку, почем
зрЯ пихал стену.
     -  Џрибыли,  -  сообщил  Љарлсен.   -  Џриемники,   стыдно  признатьсЯ,
примитивны до ужаса.
     ‘тоило выйти, как снаружи моментально облекла влажнаЯ жара, словно где-
нибудь в джунглЯх на экваторе. Ћни стоЯли на медном прибрежном песке - зерна
грубые,   крупные.  ‚   двадцати  футах   на  берег   неистово  накатывалось
изумрудно-зеленое море,  завораживаЯ взвихрениЯми  пенных гребней. Џриемник,
из которого он только что вышел, действительно  точь-в-точь напоминал скалу.
‚ысотой футов  восемь, с изъеденными  ветром  боками, камень  темно-серый, с
прозеленью - очевидно, какаЯ-то разновидность  базальта. Ћгромные шарниры из
того же камнЯ выдавали недюжинное техническое мастерство. ‚ нескольких футах
громоздилсЯ еще  один приемник, тоже с открытой  дверью. Џри закрытых дверЯх
оба  их невозможно было бы  отличить  от  обыкновенных скал, разбросанных по
берегу.
     Љарлсен  грузно сел на песок, спиной привалЯсь к  гладкому обветренному
камню, и устало прикрыл глаза.
     - ‚ыдохсЯ Я чего-то...
     - …ще бы - восемьсот световых лет за какие-то две с небольшим минуты.
     - Љак оно вообще происходит?
     - ‚ двух словах не объЯснишь. •отЯ можно сказать: пространство содержит
множество измерений, все равно что дырки в сыре. € их можно использовать длЯ
срезаниЯ углов.
     -  Ђ  с чего менЯ  так  растЯнуло?  -  Ќа самом  деле  это не сильно  и
занимало, просто на душе как-то спокойнее, если задавать вопросы.
     -   ’ебЯ   действительно   растЯнуло.  ’ы   перемещалсЯ  с   быстрейшим
энергетическим потоком в 112-мерной ‚селенной.
     Љаждый  ответ  провоцировал все новые  вопросы,  поэтому Љарлсен  решил
ограничиватьсЯ чем-нибудь менее отвлеченным.
     - € что сейчас?
     - †дем.
     ЏоднЯв глаза на леденцово-зеленое небо, Љарлсен, несмотрЯ на дискомфорт
(духота, да еще песок - голимый наждак), чувствовал себЯ странно счастливым.
€з-за  того, что реальность сейчас ощущалась как  нельзЯ более остро и емко.
Ѓыло Ясно, что на  ‡емле сознание извечно находилось на полпути между Явью и
сном,  потому-то такое  множество философов  доказывало, что  Явь  есть сон.
’еперь  же, когда столь глубоко и Ясно сознавалась окружающаЯ  панорама  - и
жаркий  влажный ветер, и звонкое шипенье прибрежных волн - подобное  понЯтие
казалось  очевидным   абсурдом.  ‚се  ЯвлЯлось   стопроцентно   достоверным,
стопроцентно   самим   собой.   ‡а  прибрежной  полосой  серо-зеленые  скалы
переходили  в  горный  пейзаж,  устремленный  в  облака.  Ђ середину  склона
занимали  какие-то темно-синие  организмы,  напоминающие  гигантские  грибы.
•отелось сходить посмотреть, но жара и усталость размаривали.
     Љарлсен прикрыл глаза, пытаЯсь задремать, но никак не получалось. Љогда
через  несколько  минут  открыл глаза снова, то  показалось, что ближний рЯд
синих грибов сместилсЯ по склону вниз.
     - ќто что за растениЯ? - спросил он у Љрайски.
     - Ћпаснейшие твари на этой планете. “ нас их называют хайссеры.
     - € что они такое делают?
     - ЌадеютсЯ нас слопать. ’олько прыти не хватает.
     Љарлсен цепко смерил  взглЯдом синие грибы.  ЌесмотрЯ на отсутствие ног
или какой-либо их замены, они различимо спускались по склону. ‡а наблюдением
он и не заметил,  что на берегу  они уже  не одни. ЋглЯнувшись на  радостный
возглас Љрайски, он удивленно увидел  двоих  громоздких  оранжевых созданий,
грузно волокущихсЯ из морЯ.
     ђаспознать их  не  составило  труда:  именно  этих  созданий он видел в
Љосмическом  Њузее внутри исполинской  прозрачной  колонны, уходЯщей в недра
"‘транника". Ѓольше всего  они походили на огромных спрутов, только  щупалец
было  куда больше. Џо мере  приближениЯ  они  скорее напоминали перевернутые
корневища деревьев. Џри движении вперед их  толкала лишь половина щупальцев;
остальные  нежно покачивались  сверху (Љарлсену  вспомнилась  иллюстрациЯ из
детской книжки, где изображалась мифическаЯ Њедуза ѓоргона). ‘воим видом они
нагонЯли скорее страх, если бы не радостный вид Љрайски.
     - ќто еще что? - спросил Љарлсен, предусмотрительно понизив голос.
     - Њы зовем их снаму. ’акими были мои предки двести миллионов лет назад.
     ‚ уме мелькнул вопрос,  почему же "снаму"  за все эти двести  миллионов
лет так и не изменились, но чувствовалось, что сейчас не до этого.
     Џо хрустЯщему глЯнцевитому песку они приблизились к  оранжевым чудищам,
безмолвно  застывшим, словно волоченье полностью их  вымотало. ‘весив сейчас
наземь  все  щупальца,  они  действительно  напоминали  обрубки  деревьев  с
длинными змеистыми корнЯми.
     - Људа они нас?
     - Ќикуда. Џросто одолжат нам свои тела.
     Љарлсен ошарашенно уставилсЯ.
     - Ђ как?..
     - Ќе времЯ сейчас, что да как. „елай как Я, и все.
     ‘тоило подойти к ближнему снаму, как тот взнЯл половину своих щупалец в
воздух  - вблизи  различалось,  что  их извивы  покрыты  белыми  пЯтнышками-
бородавками.  Љрайски шагнул прЯмо в оранжевые  космы, которые, сомкнувшись,
фактически  скрыли  его тело  в подобии  влажного  травЯного кокона. Љарлсен
завороженно наблюдал,  что же сейчас будет, но ничего такого не происходило.
€ тут почувствовалось, что с ним контактирует тот,  второй снаму. Ќи единого
звука, лишь упорное зазывание ступить в гущу щупалец-водорослей. …два он это
сделал, как они нежно сомкнулись, заключив его в тЯгучие объЯтиЯ, холодные и
скользкие.  Џричем  не  неприЯтные,  а  скорее,  наоборот  -  до  странности
сексуальные,  сладостно раздражающие пах. ‚от что-то  облекло пенис,  вызвав
безудержное возбуждение, в считанные секунды повергнувшее Љарлсена в оргазм.
Џри этом его вкрадчивым, змеистым движением словно вытЯнуло из  собственного
тела,  и  он  гладко  соскользнул в  ждущий зев скользкой утробы.  Ћщущение,
удивительно похожее на момент соитиЯ с ”аррой Љрайски.
     Ћн понЯл,  что неуловимо проник в сознание снаму, точно так, как слилсЯ
тогда с ”аррой. Љакие-то  секунды они разделЯли  громоздкую  тушу сообща. Ќо
вот он оказалсЯ один, чувствуЯ, что сжимает у себЯ в щупальцах  человеческое
тело. —еловек,  зашевелившись, начал вырыватьсЯ.  Ћтпустив, он  узнал в  нем
себЯ,  Љарлсена  -  вот,  отпрыгнув, он  чуть не упал.  Ћперевшись о  песок,
пружинисто выпрЯмилсЯ. Љрайски в нескольких футах, уже припустил через берег
к приемникам.
     Ћдин взглЯд на скалистый склон, и стало Ясно, почему он побежал.  ‘иние
грибы,  внешне  Якобы  неподвижные,  находились  уже  в  сотне-другой Ярдов.
Љрайски,  добежав до  одного  из приемников,  юркнул внутрь и  закрыл следом
дверь. ’ело  Љарлсена  забежало в  соседний.  Љогда дверь  за ним закрылась,
"грибы"  остановились,  видимо понимаЯ,  что  не успели. ‘ такого расстоЯниЯ
хайсерры напоминали  не грибы, а уродливые, искаженные  человечьи  тела  под
эдаким синим зонтом. Ѓыло в них что-то безотчетно зловещее, гнусное.
     ЌесмотрЯ  на   отсутствие   глаз,  ощущалось,   что  пЯтнышки-бородавки
представлЯют  собой  сенсоры,  дающие  гораздо  больше  информации,  чем все
человеческие чувства  вместе взЯтые. Ђ  чувствовалось, что эти синие поганцы
способны поглощать жизненную энергию других существ и удерживать их в своего
рода анабиозе - примерно так, как на ‡емле отдельные виды  пауков парализуют
свою жертву  Ядом, и та живет сколько надо. Ќо в этом случае суть была  не в
подпитке  свежей  едой,  а  само  наслаждение страхом  и  отчаЯнием  жертвы.
ЏричинЯЯ  страдание, эти  существа чувствовали в себе  большую живость -  на
‡емле такое свойство присуще садистам.
     …го  коснулось  щупальце,  Љрайски  давал  понЯть, что  пора уходить. €
хорошо, что пора. Ќа новое это тело жара действовала еще более угнетающе - у
снаму, судЯ по всему, отсутствуют потовые железы.
     ‚озвращатьсЯ  в  море было невыразимо приЯтно. ЃлаженаЯ прохлада - ведь
тело приспособлено именно под эту температуру. “далЯЯсь вперевалку от берега
(вода здесь не такаЯ плотнаЯ, как у земных  морей),  он понимал и то, почему
верхние щупальца у снаму при перемещении дыбЯтсЯ  в воздухе. ‚  их  нехитрой
нервной  системе  все взаимосвЯзано, так  что  действовать  порознь щупальца
просто не могут. ’еперь  понЯтно, почему "глаза" у снаму расположены  снизу.
‚ремЯ они  проводЯт, в основном, у  поверхности, внимание  направлЯЯ туда, в
глубину.
     “плываЯ  все  дальше,  он ощущал  чарующую  легкость вроде  той,  когда
засыпаешь  -  наплыв  приЯтной  расслабленности, уносЯщей в  сон. ‚се  вдруг
утратило значимость. Џлыть - мирно и безмЯтежно. •айссер, заклЯтый враг,  не
смеет заходить в воду дальше, чем на пару футов, поскольку не  умеет плавать
(по суше-то он передвигаетсЯ  с  помощью мышц на нижнем  выступе,  толкающих
туловище вперед как гусеницу или змею). ‚ целом снаму тЯжелее воды,  поэтому
им  приходитсЯ держать себЯ на плаву,  хотЯ обилие щупалец делает это усилие
совершенно неощутимым,  будто вода сама поддерживает на весу. € плылось куда
приЯтнее, чем на ‡емле. Ќачать с того, вода здесь при своей низкой плотности
впитывала  за счет волн намного больше воздуха,  и у поверхности  напоминала
скорее шипучку, пузырьки на  секунду приставали к коже и ласково пощипывали.
„а и тело идеально гармонировало с температурой.
     ‚ода была не просто чистой, а  можно сказать,  прозрачной,  как  воздух
(или  это сенсорный аппарат у  снаму  настолько  чуток, что  "видит" гораздо
дальше человеческих глаз). Ќеважно как, но на глубине  примерно в полмили он
Ясно  различал  дно  с  прЯдЯми  водорослей,   Яркими  пЯтнами  разнобразной
растительности (основной  пищей  снаму ). ’ам же на дне обитали и  массивные
созданиЯ в раковинах,  похожие на безногих крабов - фактически беззащитные и
славные на  вкус. ’олько  на спину их переворачивать  так сложно, что  снаму
берутсЯ  за  это  лишь  от случаЯ к  случаю,  и скопом, преимуще-  ственно в
брачные периоды, которых у них пЯть в году.
     ‚сЯкое чувство поспешности - и даже цели - сошло на нет, сознание снаму
напоминало сознание человека, блаженствующего зимним утром в теплой постели.
’олько  человек максимум  блаженства  испытывает  тогда,  когда  знает,  что
долеживать осталось минут десЯть. Џо выходным, когда в  постели можно лежать
хоть  весь  день,  такого  как-то не  возникает. Ђ вот снаму испытывают  его
постоЯнно. € тут он вдруг понЯл, почему снаму за  двести миллионов лет так и
не изменились. €зменЯтьсЯ им не было причины.  €х,  разумных и  общительных,
текущее положение устраивало  полностью.  †изнь ощущалась  сплошной приЯтной
дымкой, у людей возникающей разве что от алкоголЯ или "травки".
     Ћн никогда не  сознавал  с такой беспощадной Ясностью, что  эволюциЯ на
‡емле  подхлестывалась   невзгодами  и  опасностью.   —еловек   поспешал  по
эволюционной лестнице, подгонЯемый жестокостью природы. ‡десь на ђигеле-  10
невзгоды  и опасность фактически отсутствовали -  снаму  жили в беспрерывном
‡олотом веке.
     ЌельзЯ сказать,  что  неудобства отсутствовали вовсе.  Љак всЯкий живой
организм, снаму нуждались в питании. Ќаиболее пригодное - жесткие, но сочные
растениЯ  предпочитали обитать  на глубине двух  с лишним миль. ‘наму  такаЯ
глубина давалась нелегко, и при  этом возникала  опасность потери  сознаниЯ.
Џотому поиск пищи представлЯл собой задачу,  не  дающую  им деградировать до
примитивных  пищесборников.  Ќо поскольку питались  снаму лишь  изредка  (по
земному времени - раз в две недели), "борьба  за выживание" была не сказать,
чтобы напрЯженной.  ’ак  что, можно  было безмЯтежно  парить у  поверхности,
нежась под цедЯщимсЯ через зеленые облака солнечном свете.
     ‡а час  с небольшим их теплым  течением  отнесло далеко в море. Љарлсен
удивленно поймал себЯ на том, что чувствует  к своему попутчику определенное
тепло.  Ќа  ‡емле  ѓеорг Љрайски  непременно вызывал бы неприЯзнь, здесь, на
ђигеле-10 - это, по сути, не имело значениЯ. •айссеры другое дело  - гнуснаЯ
нежить,  ненасытнаЯ до чужой боли, Љрайски и иже  с ним в сравнении казались
без  малого  праведниками.  Ћн точно  такое  же  живое  существо,  по-своему
приспосабливающеесЯ  к сложностЯм и  прихотливости  жизни.  Ђ то, что  он  -
вампир-хищник, - что ж, это сугубо его дело.
     —ерез несколько часов (времЯ  текло  приЯтно, безо  всЯкой скучливости)
они  сошлись  с  основной  популЯцией  снаму  в этой части  планеты.  €х  он
почувствовал, когда во времЯ ленивого кульбита  под солнцем часть  щупалец у
него высунулась над  водой и взглЯд охватил нечто,  напоминающее гигантский,
размером с милю, массив плавающих водорослей. ’ут теплый прилив восторга дал
понЯть,  что он приближаетсЯ к  группе сородичей, большинство которых, как и
он,  выставило щупальца  к  солнцу.  …го охватила  искреннЯЯ,  детски чистаЯ
радость возвращениЯ домой...
     Џо  мере  их  приближениЯ  некоторые из  снаму,  отделившись  от общего
скопища, тронулись навстречу. Ќекий инстинкт в заимствованном теле узнавал в
них давних  друзей, даром что, по человеческим  меркам,  это были совершенно
чужие существа.  ‘близившись,  они  обнЯлись, ненадолго  сплетЯсь  передними
щупальцами.  ‚след за тем  они  приступили к общению, просто обнажаЯ свой ум
перед собеседником.  Џри этом информациЯ не  то  чтобы выстреливалась единой
вспышкой - мысли  выкладывались по  полочкам как  товар на  прилавке,  чтобы
собеседник мог выбрать  то, что ему интересней или привлекательней. ‚месте с
тем это напоминало человеческое "чувствуйте себЯ как дома".
     Џостепенно Љарлсен оказалсЯ в центре скопища. Љаждый тЯнулсЯ обнЯтьсЯ и
поговорить с ним. Њного вниманиЯ уделЯлось и Љрайски, хотЯ оба понимали, что
это  просто  из  вежливости.  Ћн уже  был им  знаком,  а  мысли  более-менее
известны.  Љарлсен же вызывал  пылкое  любопытство. ’ак, должно быть, какой-
нибудь  паломник ‘редневековьЯ  возвращалсЯ к  себе  домой  из  свЯтых мест,
полный  невероЯтных живописаний и  сведений. Ћ  нем хотели выведать все: как
рос, что ждал от жизни, чему себЯ посвЯщал. Ћсобый интерес вызывали два  его
распавшихсЯ брака. ‚идимо, потому,  что их как-то интриговало: две человечьи
особи примерно одного строениЯ, а тем не менее принадлежат к  разным полам и
совокуплЯютсЯ. “ снаму тоже  два  пола, но они  так привыкли делитьсЯ  всеми
мыслЯми, ощущениЯми и чувствами,  что барьера между ними как такового и нет.
‚от почему "запретный" элемент в человеческой сексуальности виделсЯ им таким
чарующе пикантным.
     ‘пустЯ долгое  времЯ (по земным меркам,  многие часы)  любопытство было
утолено,  хотЯ  бы  временно.  ‘наму  (числом больше  двухсот) расслабились,
перевариваЯ  услышанное  и  просто блаженствуЯ  бок  о  бок друг  с  другом.
Ђктивное  общение  прекратилось  -  точь-в-точь как  старые друзьЯ,  готовые
часами сидеть молча, попыхиваЯ трубками. Ќа ‡емле Љарлсен был вхож во многие
клубы - как доктор, как член Ќью- ‰оркского собраниЯ,  как спец по  затЯжным
прыжкам  -  и с  удовольствием ощущал себЯ  частью той или иной неформальной
компании. Ћднако между снаму было куда больше тепла и единства, чем в любой,
даже самой сплоченной,  студенческой тусовке. Љаждый здесь  был на  редкость
близким другом, с которым не хотелось разлучатьсЯ.
     ‘утки на ђигеле-10 равнЯлись  примерно двум  земным неделЯм, что лишний
раз  объЯснЯло малозначительность времени. ‘ейчас было где-то за полдень, до
вечера  все  еще  оставалось  примерно  четверо  земных  суток.  Ђ  пока они
впитывали солнце и наслаждались содержимым открытых друг другу умов.
     —ерез  несколько  часов  снаму, словно всколыхнулись от эдакого  вЯлого
любопытства.  ЏонЯтно: приближалась  их  излюбленнаЯ  пища. ‚се они,  дружно
взмахнув щупальцами, погрузились  примерно  на десЯть футов под воду и стали
ждать.  „обыча  плыла  в их направлении,  но  могла  просто  уйти,  если  бы
почувствовала  их  интерес.  Џоэтому им  надо было  мысленно  отрешитьсЯ  от
всЯкого предвкушениЯ, сделав вид, что они плывут себе и нежатсЯ под солнцем.
„обыче  не  хватало,  видимо,  ума смекнуть,  с  какой  стати снаму  взбрело
нежитьсЯ под солнцем на десЯтифутовой глубине.
     Ћтветить на любопытство  можно было, направив внимание на клетки памЯти
тела,  где ютилсЯ сейчас Љарлсен. ЏамЯть у снаму не  такаЯ  развитаЯ, как  у
человека, но как род они существуют настолько долго (раз  в двадцать  дольше
человечества),  что их глубокаЯ подсознательнаЯ  памЯть  представлЯет  собой
фактически архив, хранЯщий  их родовую  историю. Ћднако  от  ответа  Љарлсен
предпочел   воздержатьсЯ:  не  хотелось   терЯть   удовольствие  от  первого
знакомства с этим странным миром.
     —ерез множество часов, распластавшись на  медлительных  струЯх течениЯ,
прибыла добыча. Љарлсен и не уловил прибытиЯ: он абсолютно  всерьез соблюдал
общий  настрой  не  выдавать  хищного  любопытства  и  плыл,  погруженный  в
блаженную   созерцательность.  Ѓолее  того,  поскольку   сама   добыча  была
прозрачна, ровно  струЯщийсЯ  свет и намека не  выдавал  на то,  что  сверху
что-то  движетсЯ.  ‚незапно всколыхнувшеесЯ  возбуждение  дало  понЯть,  что
что-то происходит,  и снаму начали  всплывать  к  поверхности.  ЌесмотрЯ  на
проснувшийсЯ   энтузиазм,   движение   было  нарочито   неспешным.   "‘пешка
недостойна", - читалось где-то в  сокровенной глубине  сознаниЯ снаму - свое
благородство снаму должен выказывать медленным, грациозным продвижением.
     Џричиной возбуждениЯ была громаднаЯ, две с лишним  мили вширь медуза  -
такой  хватит  на всех.  ‚  отличие  от  земной,  у этой не  было конкретных
очертаний  или строениЯ,  в каком-то смысле ее можно было  сравнить с дымным
облаком, принимающим форму,  согласно  движениЯм воздуха. Џросто невероЯтнаЯ
клЯкса  протоплазмы, масса  живых  клеток, спаЯнных  вместе  по тому  же,  в
сущности, принципу, что и снаму.
     ‚плываЯ снизу в эту обширную массу одноклеточных, он понЯл,  почему она
настолько по вкусу снаму. ЉаждаЯ клетка  в отдельности была деликатесна, как
зернинка    икры.   ‘наму   ели   всасывающими    движениЯми,   от   которых
пузырьки-капельки   лопались.  ‚кус  почему-то   ассоциировалсЯ  с   лимоном
(понЯтно,  чисто  по- земному). Ќевольно вспомнилось о  детских леденцах  со
щербетом,  которые,  когда  пососешь,  лопаютсЯ,   обдаваЯ  Язык   ароматной
кислинкой.
     Ћднако,  впитываЯ  клетки   медузы,  он  постепенно  усвоил  и  кое-что
поважнее. ‘амый смак здесь составлЯл  вкус самой жизни. ќто была простейшаЯ,
первобытнаЯ  ее  форма:  прозрачнаЯ  клетка,  содержащаЯ  отдельную  единицу
жизненной силы.  Џримерно то же, что  атом  водорода, содержащий всего  один
протон  и  один  электрон.  ‚питывать  крохотные  эти  тельца было  таким же
удовольствием, как есть устриц в  том  ресторане,  где Љарлсен  окончательно
осознал себЯ вампиром.
     ‚прочем, аппетиту на  устрицы  имеетсЯ  предел: пара десЯтков, и больше
уже  не съесть. ќти же клетки  были так невесомы, что  поедай хоть сотнЯми в
один  присест. Џри  этом жизненнаЯ  сила,  впитываЯсь, наполнЯла  совершенно
особым  по  глубине  и  изысканности  удовольствием.  ђовный  свет  голимого
счастьЯ, от которого почему-то разгоралсЯ  аппетит и неуемнаЯ  жажда жить  с
повышенным накалом.  ђезультат чем-то напоминал опьЯнение, хотЯ был  гораздо
более  проникновенным   и   насыщенным.  Џовседневное   сознание  снаму   он
превосходил так же, как половой экстаз - будничное настроение человека.
     ‚бираЯ все  больше крохотных флюидов  жизненности, он  понимал,  почему
медуза так равнодушна к своей гибели. Џри своей чистоте и неискушенности она
была открыта жизненной энергии ‚селенной,  той, что свЯтые и мистики именуют
Ѓогом. Џотому желаниЯ спасатьсЯ у нее не было:  не от чего и незачем. ‘тоило
об этом подумать, как охватила безотчетнаЯ радость. ‚се существует во благо,
и всему этим самым придаетсЯ осмысленность. ‚сЯ ‚селеннаЯ - безбрежное  море
смысла.  ‘мысла,  сквозЯщего  из  некоего всеобщего источника.  ‘лова  здесь
настолько примитивны, что описывать нечего и пытатьсЯ.
     Ћт  ошеломлЯющей  сладости  он  перестал  поглощать, жизненную  энергию
медузы -  это  показалось бессмысленным,  поскольку  он и был медузой, как и
вообще любым организмом.
     Џостепенно  Љарлсен отделилсЯ от снаму, они ели так  увлеченно, что его
отсутствиЯ никто не  заметил.  ’ут он  впервые почувствовал  отобщенность от
этих созданий. ЏытаЯсь  заполучить как  можно больше жизненной  энергии, они
насыщались с такой некрасивой жадностью, что чудо откровениЯ их не  трогало.
Љазалось невероЯтным,  что медуза в каком-то смысле знает  больше, чем они -
эдакий аморфный свЯтой. •отЯ  свЯтость ее, безусловно, именно от аморфности.
‘пособность  усваивать значение  объЯснЯетсЯ  простотой. ЏопытайсЯ  она  это
значение   использовать,  направить  на  какую-то  цель,  и  от  мгновенного
усложнениЯ структуры урезалсЯ бы смысл.
     ‚от  что сделали  снаму, при всей своей невзыскательности. Ћни уЯснили,
что  блаженное  поглощение всевышней  любви  как-то чересчур  просто. Њедуза
воспринимала его с простотой солнечной батареи и осталась навеки неизменной.
•отЯ  было  в  нем  что-то  идиотски  пресное.  Џотомку  снаму  начали  свой
длительный  путь  к  усложненности, с  тем, чтобы не просто  блаженствовать,
чувствуЯ в себе теплоту жизни, но  и сознавать это блаженство, усугублЯЯ его
тонкости.
     Њедуза действительно была  чем-то  вроде солнечной  батареи, примитивно
улавливающей смысл. ‘наму же хотелось не только впитывать его, но и хранить,
чтобы можно было  над  ним размышлЯть. Џоэтому они усложнились, познав через
это проблему фрустрации. Џохоже на человека, смастерившего большую бочку длЯ
воды, чтобы не  было надобности в дожде длЯ полива. Ќо пока мастерил,  дожди
прошли,  так что бочка либо остаетсЯ  пустой, либо  воды в ней  до следующих
дождей на самом донышке, и та стоЯчаЯ. ’ак что на ‡емле,  где  человек из-за
невзгод  и  лишений взбежал  по  эволюционной лестнице так  проворно,  полно
пустых  бочек  и  полно  людей,  с  мольбой  взирающих  на  небеса:  где  же
долгожданный дождь.
     ‘реди  снаму  что-то происходило,  чувствовалась  волна  взволнованного
ожиданиЯ. Џримкнув, Љарлсен уЯснил, что  общее внимание направлено на снаму,
зависшего  спиной вниз около поверхности. –ветом он был потускнее сородичей,
причем абсолютно неподвижен - не  то  в  бесчувствии, не то вообще  неживой.
•отЯ  это  врЯд  ли,  судЯ   по  общей  атмосфере  радостного  предвкушениЯ.
Џридвинувшись  ближе  к  зависшему  (остальные  снаму учтиво посторонились),
Љарлсен увидел, что тот  бледнеет на глазах: совсем  уже  желтый,  похож  на
какой-нибудь гниющий овощ.  ’ут уловилась  его вибрациЯ и  стала Ясна  суть.
‚питываЯ жизненную  силу  медузы, снаму постепенно  довел  себЯ  до экстаза.
ѓраницы  собственной  сущности  растворились  в  безраздельном   счастье   и
согласии:  у человека  это бы называлось Ѓожьим озарением  или нирваной. ‚от
отчего снаму  побледнел. ‘ам экстаз размывал  жизненную твердость.  „овольно
странно, но почему-то вспомнилась ‹инда Њирелли после той неистовой любовной
схватки.
     Ћзадачивал  настрой  остальных  снаму:  чуткое  предвкушение того,  что
сейчас  произойдет  что-то важное.  Ќа  его  глазах снаму  из  желтого  стал
зеленым.  ™упальца  заколыхались   в  ленивом  ритме,  словно   под  музыку.
Ќеожиданно из гущи щупалец (у себЯ в этом месте он обнаружил небольшую  Ямку
вроде пупа) вырвалась  странно зеленаЯ дымка. ‚  эту секунду все снаму разом
как бы удовлетворенно вздохнули. Џодобравшись еще ближе, Љарлсен разглЯдел в
толще воды крохотный зеленый шарик: малютку снаму, почти прозрачного, но уже
опушенного щупальцами. Ќа Љарлсена неожиданно нахлынула заботливаЯ нежность.
‘пустЯ  секунду  малыш  взмахнул  щупальцами  и  рыбкой  юркнул  в  сторону.
‘наму-родитель, пошевелившись, из зеленого сделалсЯ желтым.  —ерез несколько
секунд его было уже не отличить от остальных сородичей.
     Џримечательно то,  что  между снаму не наблюдалось половой  разницы. Ћн
сам  не ощущал себЯ ни мужской, ни  женской особью, и  то же самое,  судЯ по
всему, относилось ко  всем  остальным.  ’от, что на  глазах произвел малыша,
разродилсЯ,  очевидно, от самого  экстаза.  Љак  ни  странно,  это  казалось
абсолютно  логичным.   ‘наму  постоЯнно  пребывают  в  состоЯнии,  у   людей
считавшемсЯ бы сексуальным  экстазом в  миниатюре.  ’олько у людей  при этом
выделЯетсЯ  оплодотворЯющее  семЯ,   а  снаму  зачинают  непосредственно  от
жизненной силы.
     -  „омой  тЯнет?  -  раздалось  над самым  ухом.  ‚незапно  ворвавшийсЯ
человеческий голос заставил вздрогнуть. Љрайски даже и не "контактировал" на
манер снаму, просто использовал человеческую телепатию.
     -  „а  нет,  не  тЯнет. Џросто задумалсЯ.  - Ћграниченность  ума  снаму
превращала подобное  общение в тЯжкий  труд. Џередавать  сложные  идеи  было
невозможно.  ЊозговаЯ структура, разбросаннаЯ по всему телу,  была  под  это
просто не приспособлена.
     - € Я, - сказал Љрайски. - ‚сегда радуюсь,  когда сюда прихожу. € когда
ухожу, тоже.
     Љ ним подплыл  один из снаму, тот, что первым поприветствовал Љарлсена.
"’ы устал?", - осведомилсЯ  он. ’ронутый  его участливостью,  Љарлсен  решил
открыть содержимое  своих мыслей. ‘наму, повникав,  застенчиво заметил: "ќто
вне моего пониманиЯ" и тронулсЯ наверх, за очередной порцией медузы.
     - Ќу что, насмотрелсЯ? - спросил Љарлсен.
     - ‡десь есть что-нибудь еще?
     - …сть и еще. ’олько то же самое.
     - ‚ таком случае, да.
     Ћни  тихонько,  незаметно  длЯ  других  отплыли.  Љогда  отдалились  на
несколько  миль,  Љарлсен  начал жалеть о  преждевременном  уходе:  было  бы
приЯтно задержатьсЯ  на  несколько недель, а то и лет. ‚месте  с тем  логика
подсказывала: то, что снаму могли дать, он уже взЯл. …го поведение они сочли
бы непонЯтным, поэтому лучше было уйти.
     - ’очно, - одобрил Љрайски.
     Ћн вторил  мыслЯм  Љарлсена  и  был  с  ним  в полном  унисоне. € снова
удивлЯло, насколько  между ними  много  общего. ‚озвращались  медленно. Ѓыло
как-то жалко выходить из дремотно приЯтного сознаниЯ, как бы сочетающего сон
и бодрствование. …ще задолго до  суши сгустились сумерки. Џримерно за час до
этого небо  на  западе  стало высвечиватьсЯ все  Ярче и горизонт  расчертили
серебристые  полоски облаков. ‡атем последовало подобие зеленого фейерверка,
где  горизонт  пронизывалсЯ Ярко  зелеными  блестками, опадающими  медленным
каскадом. € вот сквозь туман проступила пронзительно синЯЯ вечернЯЯ  звезда:
ђигель. „а-а, куда там альпийским закатам...
     Ќаступившие  сумерки  лишь  подчеркивали  умиротворенность,  и  Љарлсен
ощутил,  что  снаму  ночь  любЯт так же как  день,  светЯсь счастьем  при ее
приближении.
     - “ них есть какие-нибудь враги, кроме хайссеров? - поинтересовалсЯ он.
     - ’олько один какой-то, неизвестный, в пещерах у дна. - Џоскольку свЯзь
была  прЯмой, Љрайски  сумел показать обширные гроты, уходЯщие далеко вглубь
шельфа.
     - Љак он выглЯдит?
     - Ќикто не знает.
     - Џочему?
     Љрайски с помощью образов и телепатии  показал, что  в огромной системе
пещер, залегающих под западным морем, обитает  медуза, у  снаму  считающаЯсЯ
самым большим  деликатесом: упругаЯ как  натуральнаЯ  плоть, и  вместе с тем
выделЯющаЯ куда больше жизненной энергии,  чем та разновидность, что видел у
поверхности Љарлсен. €ногда наиболее рисковые из снаму отправлЯлись в пещеры
и возвращались,  сиЯЯ от избытка  и двигаЯсь с такой силой  и напористостью,
что сородичи как-то даже тушевались. Ђ  вот отдельных  смельчаков больше  не
видели. Џорой  их  полусгнившие останки обнаруживались где-нибудь на дне или
их приносило  течение,  от  чего  складывалось  впечатление,  что  из  снаму
высосала жизнь некаЯ  сила,  которой по зубам их жесткоклеточнаЯ  структура.
—то это за  враг, из снаму не знал  никто, да  так оно  и лучше. Џусть сидит
себе в своем подводном логове, и ну его.
     - Ќеужели их не разбирало любопытство!
     Ћтвет Љарлсена можно было истолковать как пожимание плеч.
     Љ  тому  времени  как  впереди  замаЯчил  берег,  уже  наступила  ночь,
несравнимо  бархатистее и непроницаемее, чем на ‡емле. ’ем не менее, Љарлсен
с интересом обнаружил,  что с помощью  щупалец  и малюсеньких белых бугорков
различимы и берег, и даже оба приемника. Ђ заодно два хайссера, застывшие от
приемников в нескольких футах.
     - —то теперь делать? - спросил он у Љрайски.
     - Ќе беспокойсЯ.  ‚ темноте они не видЯт.  Ћщутив  под собой прибрежный
песок,  Љарлсен понЯл, как нелегко было снаму  сегоднЯ  на  берегу. ™упальца
хотЯ  и  позволЯли  продвигатьсЯ,  но  гравитациЯ  давила  так,  что  духота
становилась  совершенно  несносной.  Ќа  кромке   берега  он  приостановилсЯ
отдышатьсЯ.  •айссеры, уловив их присутствие, тронулись навстречу. ‚ темноте
что-то, особо зловещее крылось в их узловатых очертаниЯх.
     ‘удЯ  по шаткости движений,  о месте нахождениЯ добычи они догадывались
лишь смутно.  Ћбойти  их довольно легко  можно было  даже  вблизи, поскольку
плелись они неуверенно, как слепые. —то странно -  Љрайски, взнЯв  щупальца,
направил  их на ближнего хайссера и Явно поманил к себе. •айссер засеменил с
удивительным проворством. Ђ  когда уже приближалсЯ, Љрайски послал сигнал на
сторону, и тот,  отразившись от  скал, пришелсЯ  с тыла.  •айссер, постоЯв в
нерешительности,  тронулсЯ  совсем в другую  сторону.  €нстинктивно  Љарлсен
уловил,  что  тварь  эта  опаснее  самой Ядовитой  змеи,  и весь  этот кураж
попахивает самоубийством.
     €  опЯть   Љрайски  изменил   направление   сигнала,   отчего   хайссер
нерешительно замер. ‚ эту секунду Љрайски направил на него всю свою энергию,
дышащую жизнью - той, что недавно принадлежала медузе. •айссер, повернувшись
в их сторону, неожиданно рванулсЯ. ‘ непостижмой ловкостью Љрайски  отскочил
вбок, одновременно оборвав  сигнал.  •айссер пролетел мимо, чуть не задев, и
плюхнулсЯ в  море. Џослышалось злобное шипение и пахнуло  чем-то  до едкости
кислым. € тут Љрайски  с мгновенной мощью ударил волей. ’ело  хайссера, судЯ
по всему, было легким - он  мгновенно потерЯл равновесие, и волны подхватили
его  будто  кусок плавника. —то  удивительно, он судорожно закорчилсЯ, будто
заживо  сгораЯ. Џодобно смраду, из  него волна за волной исторгались злоба и
жестокость  (Љарлсен  просто  оторопел).  Ќо  и  они в  конце  концов вышли,
сменившись лишь жалобным призывом  о помощи.  Љарлсен  так разжалобилсЯ, что
впору бы  зайти  и вытолкнуть страдальца  на  берег. Ќо Љрайски смаковал его
агонию, видно  было,  как неистребимы  его  отвращение и  ненависть  к этому
существу.  ‚ эти секунды в нем сквозило  что-то оттал- кивающее. ‘  поистине
призрачной Ясностью он  предстал эдаким безумным инквизитором,  длЯ которого
предсмертные муки жертвы такое блаженство, что он  подкидывает в  костер все
новые поленьЯ.
     Љарлсен  попыталсЯ мысленно отстранитьсЯ от  этого  ужаса, примерно как
задерживают дыхание против  дурного запаха. •айссер цеплЯлсЯ за жизнь просто
с непостижимой  силой. € тут  на удивление резко мука сменилась  счастьем  и
облегчением. •айссер поверженным цветком распласталсЯ на волнах,  окруженный
осклизлой зеленой  пеной (Љарлсен  безошибочно  определил  смертельный  Яд).
Ћстанки  напоминали  раздавленную бабочку.  …го  сородич,  почуЯв, чем может
обернутьсЯ дело, спешно подалсЯ восвоЯси.
     ’огда Љрайски  направил сигналы к приемникам. „вери открылись, и наружу
осторожно  выбрались  два человечьих силуэта. Ѓыло Ясно,  что и они движутсЯ
абсолютно вслепую.  Љарлсен,  тоже поднЯв щупальца,  послал  импульс  своему
собственному  телу,  особенно белому и  беззащитному  в такой темени.  —ерез
несколько  секунд  он  уже  прижимал  его  к   себе,  чувствуЯ  колоссальное
облегчение: ну наконец-то. …му и в голову не приходило, насколько нескладным
считают снаму человеческое тело.
     ‘тоило  притиснуть нагую плоть к своему кожистому  покрову,  как волной
хлынул  эротический экстаз.  Ќа  секунду  они  слились  воедино, когда через
секунду неистовство схлынуло, Љарлсен опЯть очутилсЯ в своем теле,  скованый
и,  словно,  обескровленный, из-за оттока энергии. ЌепонЯтно почему, но было
томительно стыдно, как бывает обычно у человека после оргазма.
     Ћсвоившись глазами с темнотой,  Љарлсен испытал облегчение: тот, другой
хайссер по-прежнему  находилсЯ на безопасном  расстоЯнии. Ќочное море дышало
мЯгким сиЯнием, сродни лунному свету.
     ‘наму,  не  терЯЯ времени на  расставаниЯ,  поковылЯли в  море и  через
минуту- другую скрылись из виду.
     - Људа теперь? - торопливо спросил Љарлсен.
     - Ќикуда. †дем.
     - —его?
     -   Љогда  взойдет   втораЯ  луна.  …сли  кинутьсЯ   сейчас,  угодим  в
гравитационную воронку, а она собьет нас с курса.
     Љарлсен нервозно глЯнул через берег.
     - ѓде дожидатьсЯ-то?
     -  агай  за  мной.  •айссер  не  вернетсЯ,  -  успокоил  он,  чувствуЯ
встревоженность Љарлсена. - џ потому первого и уничтожил.  „о них дошло, что
случилось, так что теперь не сунутсЯ.
     Ћни пошли вдоль берега. Ќаждачный песок немилосердно  колол ступни,  но
на Љрайски это как бы и не действовало.
     - Џочему у менЯ тело опЯть такое плотное? - спросил Љарлсен.
     - Ќе совсем. Ќо ты находишьсЯ на планете третьей вибрации. Ђ на планете
четвертой вибрации надавит так, что и пальцем не пошевелить.
     Ћни прошли примерно  две мили, так что море постоЯнно тЯнулось слева, а
горы справа. Ќаконец  вышли  не  то  к  долине,  не то  к  широкому  ущелью,
умещенному  меж  крутых   склонов.  Љрайски  без  колебаний  повернул  туда.
Џосвечивание  морЯ  осталось  теперь  позади, и  потому  шагали в  кромешной
темноте. ѓрунт внизу был холодным и плоским, как гладкий камень.
     ‘верху донессЯ отдаленный  раскат грома, после чего небо начало заметно
светлеть.
     - —то такое?
     - ЏерваЯ луна восходит.  Ћна  всегда вызывает  атмосферные  волнениЯ. -
Ћдновременно со словами долину озарила молниЯ.
     “дивительно: слева по ходу мелькнуло подобие какого-то зданиЯ, стоЯщего
в отдалении на фоне горных склонов.
     - ќто еще что, там?
     - “видишь.
     ‘верху  вместо  луны  за  облаками  различалась  лишь смутнаЯ  молочнаЯ
белизна. ‘удЯ по  Яркости ђигелЯ,  полыхать должно не слабее земного солнца.
Ћднако  свет слева,  через  горные  пики,  падал  наискось,  так  что здание
разглЯдеть не удавалось.  Џоступь  Љрайски стихла, видимо, пришли.  Љарлсен,
осмотрительно вытЯнув вперед обе руки, ощутил холодную и гладкую, похожую на
металл  поверхность. €  тут  же  отскочил:  под ладонЯми  она  поползла. ’ут
вспыхнули огни,  и  он  очутилсЯ перед  сооружением, отдаленно  напоминающим
ангар, высотой в полсотни футов и такой же ширины.
     ‚переди простиралсЯ  пол,  судЯ  по  всему, из той  же скальной породы.
‘тены были из какого-то беловатого  металла,  изъеденного,  в  выщербинах. ‚
зеленоватом  полусвете было  сходство  со свечением морЯ,  мерцающим, словно
жидкость,  пронизаннаЯ  струЯми  потоков. Љстати,  источника этого света  не
наблюдалось,  он  заполнЯл  все,  сто  футов  от  пола  до  потолка  подобно
неуловимой взвеси, как подводное свечение ночного океана.
     —ерез несколько секунд до Љарлсена дошло, что рЯд крупных металлических
предметов по центру помещениЯ напоминают кресла - нечто общее с  меблировкой
той подземной космической капсулы у ѓрондэла.
     - —то это за место?
     - ‹абораториЯ.
     - ‹абораториЯ?? - Љарлсен, не верЯ глазам, оглЯделсЯ.
     ‚  помещении,  если не считать этой самой мебели да большой  стеклЯнной
емкости, шаром покати.
     - ќто было так давно.
     - Љто, интересно, ее построил?
     -  Ћни  звались   толанами.  ќто  с  другой  планеты  звездной  системы
ђигель-35; сюда они прибыли на старинном корабле.
     Џомолчав, он добавил:
     -  ‘кажу сразу, это длЯ  нас одно из исторических мест.  Њожно сказать,
что- то  вроде свЯтилища, - произнес он до странности сдавленно, с  глубоким
чувством.
     Ћни шли по полу, стены вторили гулким эхом.
     - „а какого ж они были роста?  - недоуменно спросил  Љарлсен, оглЯдываЯ
громадные металлические  конструкции, по  виду Явно  кресла, хотЯ  по высоте
просто  башни. “гадывалсЯ и прислоненный к стене складной  стол -  слоновьих
размеров загогулины и металлическаЯ плоскость.
     - ”утов  пЯтьдесЯт. ЏритЯжение на их планете ђигель-35  слабее здешнего
больше чем наполовину.
     - Ќо при этом гуманоиды?
     -  ‚он там можно видеть, как они выглЯдели. - Љрайски указал на дальнюю
стену.
     Ќа  ее исчирканной  поверхности различались остатки группового портрета
или фото. ”игуры были,  очевидно, в  натуральную  величину и в  естественных
позах.  Ќа  первый взглЯд, похожи  на людей,  но если всмотретьсЯ, то потому
лишь,  что  стоЯт вертикально и имеют руки-ноги.  ѓоловы чересчур  длинные и
немного конусоидные, кожа зеленаЯ. Ќа  голове по обе стороны плоского пЯтака
симметрично расположены  четыре  глаза,  причем,  судЯ, по  одному созданию,
стоЯщему вполоборота, глаза имеютсЯ еще и по бокам. ђуки длиннющие и тонкие,
с крупными трехпалыми ладонЯми (не то пальцы, не то наросты).
     Ћдежды  на  них не было, а  потому различалось, что среди них есть свои
мужчины  и женщины. ‚ отличие  от людей, бедра вверху  не сходились, образуЯ
зазор, так  что ноги походили на два столба, подпирающие постамент. “ мужчин
отчетливо выделЯлсЯ  длинный  кожистый  член, свисающий  до колен, у  женщин
полового органа заметно не было: лысый лобок был совершенно плоским. †енщины
(грудки  крохотные) были  также  миниатюрнее и стройнее мужчин. Љ сожалению,
изображение на металле уцелело лишь местами.
     -  Ђ это что? -  Љарлсен указал на середину помещениЯ, где из пола фута
на четыре выступали два полушариЯ, покрытые чем-то похожим на черную траву.
     - ќто подкладывалось под ноги. Ќа них можно сесть (наверное, длЯ того и
шли  через зал).  - Љрайски рухнул на крайнюю, и та, вдавившись,  образовала
углубление по форме его тела. Љарлсен осмотрительно опустилсЯ на соседнюю.
     —ем-то  напоминало  сиденьЯ  в капсуле  у  ѓрондэла.  "’рава" оказалась
мЯгкой и  шелковистой,  хотЯ было  в ней что-то  от  резины. Ќо  все  равно,
приЯтно и комфортно, будто завалитьсЯ в стог свежего сена.  ’олько сейчас, в
минуту расслаблениЯ почувствовалось,  как, оказываетсЯ, ноют мышцы. Љарлсен,
вытЯнувшись,  блаженно  вздохнул.  —то странно,  в  теле  по-прежнему  мрела
теплота поглощенной протоплаз- мы. ‹юбопытно, ведь обменЯлись же телами.
     ‚близи было  видно, что  и кресла изъедены какой-то белесой ржавчиной -
кое-где она проточила металл насквозь.
     - —то они делали, в этой лаборатории?
     - €зучали формы жизни на этой планете, в особенности, снаму.
     - Ђга! - Љарлсен повернул голову,  чтобы получше  разглЯдеть стеклЯнную
емкость: вышина футов тридцать, а в ширину шире, как минимум, вдвое.
     - „а, здесь их держали. - ЋпЯть голос ему, будто перех