Ђлександр „юма. Џаскаль Ѓруно

Ћцените этот текст:
Ђлександр „юма. Џаскаль Ѓруно


                                  Ќовелла


     -----------------------------------------------------------------------
     „юма Ђ. ’ысЯча и один призрак: ‘борник: - Њн.: ‚ыш.шк., 1992. - 415 с.
     Џеревод с французского Ћ.Њоисеенко.
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 31 октЯбрЯ 2003 года
     -----------------------------------------------------------------------

     ‚ сборник включены  увлекательные  новеллы  "Ључер  кабриолета",  "‚оды
ќкса",  "Њаскарад",  "Џаскаль  Ѓруно",  роман  "Љапитан   Џоль",   а   также
малоизвестное произведение великого писателЯ "’ысЯча и один призрак".


     ‚се, что генерал ’. сообщил нам об  €талии,  было  особенно  важно  длЯ
менЯ, так как Я собиралсЯ съездить в эту страну и  побывать  в  местах,  где
происходЯт  основные  событиЯ  некоторых  моих  рассказов.  ‚от  почему  при
обработке рукописи генерала  Я  широко  воспользовалсЯ  полученным  от  него
разрешением и не раз обращалсЯ к его  воспоминаниЯм  о  местах,  которые  он
посетил. €так, в моих путевых записках по €талии читатель  найдет  множество
подробностей, собранных мною благодарЯ его любезному содействию. Ћднако  мой
услужливый чичероне покинул менЯ на южной оконечности  Љалабрии,  так  и  не
пожелав пересечь пролив. •отЯ он и провел  два  года  в  ссылке  на  острове
‹ипари, вблизи сицилийских берегов, но  ни  разу  не  побывал  в  ‘илиции  и
отказалсЯ говорить  со  мной  об  этой  стране,  опасаЯсь,  что  в  качестве
неаполитанца  не   сумеет   избежать   предвзЯтости,   вызываемой   взаимной
неприЯзнью обоих народов.
     ‘ловом, Я решил разыскать сицилийского изгнанника по  имени  Џальмьери,
автора превосходного двухтомника воспоминаний, - к  сожалению  за  последнее
времЯ Я потерЯл его из вида, - чтобы узнать об его острове, столь  поэтичном
и загадочном, те общие  сведениЯ  и  характерные  мелочи,  которые  помогают
заранее наметить вехи  любого  путешествиЯ,  но  как-то  вечером  к  нам  на
Њонмартр, ќ 4, пришел генерал ’. с Ѓеллини, - о  последнем  Я  почему-то  не
подумал, - которого он привез с собой, чтобы пополнить сообща  маршрут  моей
предполагаемой поездки. Њожно себе представить,  как  горЯчо  был  принЯт  в
нашем сугубо артистическом обществе,  где  фехтование  служило  подчас  лишь
предлогом длЯ  работы  пером  или  кистью,  автор  "‘омнамбулы"  и  "Ќормы".
Ѓеллини родилсЯ в Љатании, и первое, что  увидели  его  младенческие  глаза,
было море, волны которого, омыв стены Ђфин, с  мелодичным  шумом  умирают  у
берегов  ‘ицилии,  этой  второй  ѓреции,  и  сказочнаЯ   древнЯЯ   ќтна,   в
окрестностЯх которой еще живы по прошествии  восьмисот  лет  мифы  ЋвидиЯ  и
поэмы ‚ергилиЯ. Ќедаром Ѓеллини  был  наиболее  поэтической  натурой,  какую
можно себе представить;  самый  его  талант,  который  следует  воспринимать
сквозь призму чувства, а не по канонам  науки,  есть  лишь  извечнаЯ  песнЯ,
нежнаЯ и грустнаЯ,  как  воспоминание,  лишь  эхо,  подобное  тому,  которое
дремлет в горах и лесах  и  что-то  нашептывает  еле  слышно,  пока  его  не
разбудит крик страсти или боли. €так, Ѓеллини был как  раз  необходимым  мне
человеком. Ћн уехал из ‘ицилии еще в молодости, и  у  него  осталось  о  его
родном острове то неистребимое воспоминание, которое свЯто хранит  вдали  от
мест,  где  протекало  детство,  поэтическое  видение   ребенка.   ‘иракузы,
Ђгридженто, Џалермо прошли  таким  образом  перед  моим  умственным  взором,
наподобие еще неведомой мне, но  великолепной  панорамы,  озаренной  блеском
его воображениЯ;  наконец,  перейдЯ  от  географических  описаний  к  нравам
‘ицилии, о которых Я без устали его расспрашивал, Ѓеллини сказал мне:
     - ‚от что, когда вы отправитесь будь то морем или сушей  из  Џалермо  в
Њессину, задержитесь  в  деревушке  Ѓаузе,  на  оконечности  мыса  Ѓлан.  ‚ы
увидите против постоЯлого двора улицу, котораЯ идет вверх по склону холма  и
упираетсЯ в небольшой замок в виде цитадели. Љ стене этого  замка  приделаны
две клетки - одна из них пуста, в другой лежит уже двадцать  лет  побелевший
от времени череп. ‘просите у первого встречного историю  человека,  которому
принадлежала эта голова, и вы услышите один  из  тех  рассказов,  в  которых
отображен целый народ - от крестьЯнина до вельможи, от горной  деревушки  до
крупного города.
     - Ђ не могли бы вы  сами  рассказать  нам  эту  историю?  -  спросил  Я
Ѓеллини. - —увствуетсЯ по вашим словам, что она произвела  на  вас  глубокое
впечатление.
     - Ћхотно, - ответил он, - ибо Џаскаль Ѓруно, ее герой, умер за  год  до
моего рождениЯ, и Я был вскормлен этим народным преданием. “верен,  что  оно
все еще живо в ‘ицилии. Ќо Я  плохо  говорю  по-французски  и,  пожалуй,  не
справлюсь со своей задачей.
     - Џусть  это  не  смущает  вас,  -  возразил  Я,  -  мы  все   понимаем
по-итальЯнски. ѓоворите на Языке „анте, он не хуже всЯкого другого.
     - Ѓудь по-вашему, - согласилсЯ Ѓеллини, пожимаЯ мне руку, - но с  одним
условием.
     - ‘ каким?
     - Ћбещайте, что после вашего  возвращениЯ,  когда  вы  познакомитесь  с
деревнЯми и городами ‘ицилии, когда приобщитесь к ее  дикому  народу,  к  ее
живописной природе, вы напишете либретто длЯ  моей  будущей  оперы  "Џаскаль
Ѓруно".
     - ‘ радостью! „оговорились! - воскликнул Я, в свою очередь пожимаЯ  ему
руку.
     € Ѓеллини рассказал нам историю, которую прочтет ниже читатель.
     Џолгода спустЯ Я уехал в €талию, побывал  в  Љалабрии,  в  ‘ицилии,  но
больше всех героических деЯний прошлого привлекало менЯ  народное  предание,
услышанное от музыканта-поэта, предание, ради которого  Я  проделал  путь  в
восемьсот миль, так как считал  его  целью  своего  путешествиЯ.  Ќаконец  Я
прибыл в Ѓаузо, нашел постоЯлый двор, поднЯлсЯ вверх по  улице,  увидел  две
клетки - одна из них была пуста...
     Џосле целого года отсутствиЯ Я  вернулсЯ  в  Џариж;  вспомнив  о  своем
обещании и о  взЯтом  на  себЯ  обЯзательстве,  Я  тут  же  решил  разыскать
Ѓеллини.
     Ќо нашел лишь могилу.


I

     ‘удьба городов сходна с судьбою людей: случай определЯет  поЯвление  на
свет и тех, и других, а место,  где  возникают  одни,  и  среда,  в  которой
рождаютсЯ другие, оказывают влиЯние  -  хорошее  или  дурное  -  на  всю  их
последующую жизнь; Я видел  благородные  города,  которые  в  своей  гордыне
пожелали господствовать над окружающим миром, недаром лишь  несколько  домов
посмели обосноватьсЯ на вершине облюбованной ими  горы;  эти  города  так  и
остались высокомерными и нищими, прЯча  в  облаках  свои  зубчатые  главы  и
беспрестанно подвергаЯсь натиску стихий - грозы  летом  и  вьюги  зимой.  €х
можно принЯть за  королей  в  изгнании,  окруженных  немногими  придворными,
которые сохранили им верность  в  злосчастии,  королей,  слишком  надменных,
чтобы, спустившись в долину, обрести там страну и народ. џ видел  городишки,
такие непритЯзательные, что они спрЯтались в глубине  долины,  выстроили  на
берегу ручьЯ фермы, мельницы, лачуги  и,  укрывшись  от  холода  и  зноЯ  за
грЯдою холмов, вели безвестную, спокойную жизнь,  похожую  на  жизнь  людей,
лишенных страстей и честолюбиЯ, которых пугает  всЯкий  шум,  слепит  всЯкий
свет и длЯ которых счастье возможно лишь в тени и безмолвии.  ‚стречаютсЯ  и
другие города, бывшие некогда жалкой деревушкой на  берегу  морЯ,  но  после
того, как корабли вытеснили лодки, а крупные суда  -  корабли,  они  сменили
свои хижины на дома и дома на дворцы. € теперь золото Џотоси и алмазы  €ндии
стекаютсЯ в их  порты,  они  швырЯют  деньгами  и  выставлЯют  напоказ  свои
драгоценности, как те выскочки, что  обдают  прохожих  грЯзью  из-под  колес
своих шикарных  экипажей  и  натравливают  на  них  своих  лакеев.  Ќаконец,
встречаютсЯ города, которые быстро выросли среди ласковой  природы,  которые
шествовали по лугам, усыпанным цветами, где пролегли извилистые,  живописные
тропинки;  все  предрекало  этим  городам  долгие  годы  благоденствиЯ,   но
нежданно-негаданно жизнь одного из  них  оказалась  под  угрозой  соперника,
возникшего  у  проезжей  дороги,  он-то  и  привлек  к  себе   торговцев   и
путешественников, предоставив своему несчастному предшественнику  угасать  в
одиночестве,  подобно  юноше,  жизненные  силы  которого  навеки   подорвала
неразделеннаЯ любовь.  ‚от  почему  к  тому  или  иному  городу  испытываешь
приЯзнь  или  отвращение,  любовь  или  ненависть,  словно  имеешь  дело   с
человеком, вот почему о нагромождении холодных,  бездушных  камней  говорЯт,
как  о  живом  существе,  и   называют   Њессину   благородной,   „жирдженти
великолепным,  ’рапани  непобедимым  и   наделЯют   эпитетами   "верный"   и
"счастливый" ‘иракузы и Џалермо.
     ‚ самом деле,  если  есть  на  свете  город,  которому  была  уготована
счастливаЯ долЯ,  то  это  Џалермо.  ђаскинувшись  под  облачным  небом,  на
плодородной почве, среди чудесной природы, владеЯ портом  на  море,  которое
катит свои лазурные волны,  защищеннаЯ  с  севера  горой  ‘ент-ђозали,  а  с
востока  мысом  Ќаферано,  окруженнаЯ  со  всех  сторон   холмами,   которые
опоЯсывают ее обширную долину,  древнЯЯ  дщерь  •алдеи,  Џалермо,  оборотЯсь
лицом к €талии, смотритсЯ более лениво, томно и  сладострастно  в  тиренские
воды, чем смотрелись некогда в  волны  Ѓосфора  или  Љиренаики  византийские
одалиски или египетские султанши. Ќапрасно сменЯли  друг  друга  завоеватели
‘ицилии, они сгинули, она осталась, и  от  всех  властелинов,  плененных  ее
прелестью и красотой, у королевы-рабыни сохранились не цепи, а  ожерельЯ.  Љ
тому же природа и  люди  соединились,  чтобы  сделать  ее  прекраснейшей  из
прекрасных. ѓреки оставили  ей  храмы,  римлЯне  акведуки,  сарацины  замки,
норманны базилики, испанцы церкви. €  так  как  под  этими  широтами  цветет
любой цветок, растет любое дерево,  в  ее  великолепных  садах  произрастают
лаконийские олеандры, египетские пальмы, индийские  смоковницы,  африканское
алоэ, итальЯнские сосны, шотландские кипарисы и французские дубы.
     ‚от почему нет ничего великолепней дней ‘ицилии,  если  не  считать  ее
ночей, ночей восточных, ночей прозрачных и благоуханных, когда  шепот  морЯ,
шелест ветра и гул городских улиц кажутсЯ  извечной  песней  страсти,  когда
все сущее,  от  волны  до  растениЯ,  от  растениЯ  до  человека,  испускает
затаенный вздох.
     Џоднимитесь на экспланаду –иза или  на  террасу  Џалаццо  ђеале,  когда
Џалермо спит, и вам покажетсЯ, что вы  находитесь  у  изголовьЯ  юной  девы,
грезЯщей о любви.
     ‚ этот час алжирские пираты  и  тунисские  корсары  вылезают  из  своих
берлог, они поднимают треугольные паруса на  своих  берберийских  фелуках  и
рыщут возле острова, словно сахарские гиены и атласские львы возле  овчарни.
ѓоре  беспечным  городам,  которые  засыпают  без  сигнальных  огней  и  без
береговой охраны - их жители  пробуждаютсЯ  при  свете  пожаров,  от  криков
своих жен и дочерей; однако еще до того, как подоспеет  помощь,  африканские
стервЯтники  успевают  скрытьсЯ  со  своей  добычей,  а  на  рассвете  можно
различить вдали лишь белые паруса их кораблей, которые  вскоре  исчезают  за
островами Џорри, ”авиньЯна или ‹ампедуза.
     €ной раз море  внезапно  принимает  свинцовый  оттенок,  ветер  падает,
жизнь в Џалермо замирает;  дело  в  том,  что  с  юга  на  север  пронеслись
кроваво-красные облака, предвещающие  сирокко,  иначе  говорЯ,  "хамсин",  -
этот бич арабов;  его  горЯчее  дыхание,  зародившись  в  ливийских  песках,
обрушиваетсЯ на …вропу под напором юго-восточных ветров,  и  тотчас  же  все
пригибаетсЯ к земле, всЯ природа трепещет, сетует, и ‘ицилиЯ стонет,  словно
перед извержением ќтны; люди и животные беспокойно  ищут  убежища  и,  найдЯ
его, ложатсЯ, с трудом переводЯ дух, ибо сирокко побеждает всЯкое  мужество,
подавлЯет  всЯкую  силу,  парализует  всЯкую  деЯтельность.  Џалермо  терпит
смертную муку, и это длитсЯ до тех пор, пока чистый  ветер,  прилетевший  из
Љалабрии,  не  вернет  силы  гибнущему  городу,  и,   воспрЯнув   под   этим
животворным дуновением, он  облегченно  вздыхает,  как  человек,  очнувшийсЯ
после обморока, и беспечно возвращаетсЯ  к  своей  праздничной  и  радостной
жизни.
     ќто было октЯбрьским вечером 1803 года; сирокко дул весь  день,  но  на
закате небо проЯснилось, море  снова  поголубело,  и  со  стороны  ‹ипарских
островов повеЯло прохладой. Љак  мы  уже  говорили,  такаЯ  перемена  погоды
оказывает благоприЯтное действие на все живые  существа,  которые  понемногу
выходЯт из оцепенениЯ: можно подумать, будто  присутствуешь  при  сотворении
мира, тем более что Џалермо, как мы уже говорили, подлинный эдем.
     ‘реди дочерей …вы, которые,  обитаЯ  в  этом  раю,  занимаютсЯ  главным
образом любовью, была некаЯ молодаЯ женщина, играющаЯ столь  важную  роль  в
нашей истории, что мы должны обратить внимание читателей на нее и на  виллу,
где она живет.  „авайте  выйдем  вместе  с  нами  из  Џалермо  через  ворота
‘ан-„жорджио, оставим справа от себЯ Љастелло-а-Њаре  и  дойдем,  никуда  не
сворачиваЯ,  до  мола;  затем,  следуЯ  по  берегу   морЯ,   остановимсЯ   у
восхитительной виллы, что возвышаетсЯ среди волшебных  садов,  доходЯщих  до
подножиЯ  горы  Џеллегрино;  эта  вилла   принадлежит   кнЯзю   де   Љарини,
вице-королю  ‘ицилии,  который  правит  островом   именем   ”ердинанда   IV,
вернувшегосЯ в €талию, чтобы вступить  во  владениЯ  своим  родным  городом,
прекрасным Ќеаполем.
     Ќа втором этаже этой изЯщной виллы, в спальне,  обитой  небесно-голубым
атласом, где занавески подхвачены шнурами, усыпанными  жемчугом,  а  потолок
расписан фресками, покоитсЯ на софе молодаЯ женщина в домашнем капоте,  руки
ее бессильно свесились, голова запрокинута, волосы растрепались;  она  лежит
неподвижно, как мраморнаЯ статуЯ, но вдруг  легкаЯ  дрожь  пробегает  по  ее
телу, щеки розовеют, глаза  открываютсЯ;  чудеснаЯ  статуЯ  оживает,  дышит,
протЯгивает руку к столику из селинонтского мрамора,  где  стоит  серебрЯный
колокольчик, лениво звонит и, как будто утомившись от этого движениЯ,  снова
откидываетсЯ на софу. Ћднако  серебристый  звук  колокольчика  был  услышан,
дверь отворЯетсЯ, и на пороге  поЯвлЯетсЯ  молодаЯ  хорошенькаЯ  камеристка,
небрежность в туалете которой говорит о том, что  и  она  испытала  на  себе
действие африканского ветра.
     - ќто ты, ’ереза? - томно спрашивает ее хозЯйка, поворачиваЯ  голову  в
сторону двери. - Ѓоже мой, как тЯжко, неужто сирокко никогда не кончитсЯ?
     - —то вы, синьора, ветер совсем стих, теперь уже можно дышать.
     - Џринеси мне фруктов, мороженого и отвори окно.
     ’ереза выполнила оба распорЯжениЯ с той расторопностью, на  какую  была
способна, ибо чувствовала еще некоторую вЯлость, недомогание. Ћна  поставила
лакомства на стол и отворила окно, выходившее в сторону морЯ.
     - ‚от увидите, ваше сиЯтельство, -  проговорила  она,  -  завтра  будет
чудесный день. ‚оздух так прозрачен, что Ясно  виден  остров  Ђликули,  хотЯ
уже начинает смеркатьсЯ.
     - „а, да, от свежего воздуха мне стало лучше. „ай мне руку,  ’ереза,  Я
попробую дотащитьсЯ до окна.
     ’ереза подошла  к  графине;  та  поставила  на  стол  почти  нетронутое
фруктовое мороженое, оперлась на плечо камеристки  и  томно  приблизилась  к
окну.
     - Љак хорошо! - сказала она, вдыхаЯ  вечерний  воздух.  -  ќтот  мЯгкий
ветерок возвращает менЯ к жизни! Џододвинь мне кресло и отвори окно, да  то,
что выходит в сад. Ѓлагодарю! ‘кажи, кнЯзь вернулсЯ из ЊонреалЯ?
     - Ќет еще.
     - ’ем  лучше:  Я  не  хочу,  чтобы  он  видел   менЯ   такой   бледной,
осунувшейсЯ. “ менЯ, должно быть, отвратительный вид.
     - ѓоспожа графинЯ еще никогда не была так красива... “верена,  во  всем
Џалермо  нет  ни  одной  женщины,  котораЯ  не  завидовала  бы   вам,   ваше
сиЯтельство.
     - „аже маркиза де ђудини и графинЯ де Ѓутера?
     - ђешительно все, синьора.
     - ЉнЯзь, верно, платит тебе, чтобы ты мне льстила.
     - ЉлЯнусь, Я говорю то, что думаю.
     - Ћ, как приЯтно  жить  в  Џалермо,  -  сказала  графинЯ,  дыша  полной
грудью.
     - ‚ особенности если  женщине  двадцать  два  года,  если  она  знатна,
богата и красива, - заметила с улыбкой ’ереза.
     - ’ы высказала мою мысль. ‚от почему Я  хочу,  чтобы  все  вокруг  менЯ
были счастливы. ‘кажи, когда твоЯ свадьба?
     ’ереза ничего не ответила.
     - ђазве не в будущее воскресенье? - спросила графинЯ.
     - „а, синьора, - ответила камеристка, вздыхаЯ.
     - —то такое? “ж не хочешь ли ты отказать жениху?
     - Ќет, что вы, все уже слажено.
     - ’ебе не нравитсЯ ѓаэтано?
     - Ќет, почему же? Ћн честный человек, и Я буду с ним  счастлива.  „а  и
выйдЯ за него, Я навсегда останусь у госпожи графини, а ничего  лучшего  мне
не надо.
     - Џочему же в таком случае ты вздыхаешь?
     - Џростите менЯ, синьора. Џодумала о родных местах.
     - Ћ нашей родине?
     - „а. Љогда вы, ваше сиЯтельство, вспомнили в Џалермо  обо  мне,  своей
молочной сестре, оставшейсЯ в деревне, во владениЯх вашего  батюшки,  Я  как
раз собиралась выйти замуж за одного парнЯ из Ѓаузо.
     - Џочему же ты ничего не сказала мне о нем? Џо моей просьбе кнЯзь  взЯл
бы его к себе в услужение.
     - Ћ, он не согласилсЯ бы стать слугой. Ћн слишком горд длЯ этого.
     - Џравда?
     - „а. Ћн уже отказалсЯ однажды поступить в охрану кнЯзЯ де ѓото.
     - ’ак, стало быть, этот молодой человек дворЯнин?
     - Ќет, госпожа графинЯ, он простой крестьЯнин.
     - Љак его зовут?
     - Ћ, Я не думаю, чтобы госпожа графинЯ знала его, -  поспешно  заметила
’ереза.
     - € ты жалеешь о нем?
     - Љак вам сказать? ‡наю только, что, если бы Я стала его  женой,  а  не
женой ѓаэтано, мне пришлось  бы  много  работать,  а  это  было  бы  тЯжело,
особенно после службы у  госпожи  графини,  где  мне  так  легко  и  приЯтно
живетсЯ.
     - Ћднако менЯ обвинЯют в  том,  что  Я  резка,  надменна.  ќто  правда,
’ереза?
     - ѓоспожа графинЯ бесконечно добра ко  мне,  ваше  сиЯтельство.  ‚от  и
все, что Я могу сказать.
     - ‚се дело в палермском дворЯнстве, это оно клевещет  на  менЯ,  потому
что графы де Љостель-Ќуово были возведены в  дворЯнское  достоинство  Љарлом
V, тогда как графы де ‚ентимилле и де Џартанна происходЯт, по их словам,  от
’анкреда и ђожера. Ќо женщины недолюбливают  менЯ  по  другой  причине:  они
прЯчут свои чувства под маской презрениЯ, а сами ненавидЯт  менЯ  за  любовь
ђодольфо, завидуют, что  менЯ  любит  сам  вице-король.  Ћни  изо  всех  сил
стараютсЯ отбить его, но это им не удаетсЯ: Я красивее их. Љарини  постоЯнно
твердит мне об этом, да и ты тоже, обманщица.
     - Ќе только  его  светлость  и  Я  говорим  приЯтное  госпоже  графине,
кое-кто льстит ей еще больше.
     - Љто же это?
     - ‡еркало, сударынЯ.
     - ‘умасбродка! ‡ажги же свечи у большого зеркала.
     Љамеристка повиновалась.
     - Ђ теперь затвори это  окно  и  оставь  менЯ  одну.  „остаточно  окна,
выходЯщего в сад.
     ’ереза выполнила приказ и вышла из комнаты;  едва  за  ней  затворилась
дверь, как графинЯ села у зеркала, взглЯнула на себЯ и улыбнулась.
     Џоистине, она была прелестна, графинЯ ќмма, или,  точнее,  „жемма,  так
как родители изменили первую букву имени,  данного  ей  при  крещении,  и  с
самого детства звали ее „жеммой, иначе говорЯ, "†емчужиной". €  конечно  же,
графинЯ  была  не  права,  когда  в  доказательство  древности  своего  рода
ссылалась лишь на подпись Љарла V, ибо тонкий, гибкий стан изобличал  в  ней
ионЯнку, черные, бархатистые  глаза  -  дочь  арабов,  а  бело-розовый  цвет
лица  -  уроженку  ѓаллии.  Ћна  могла  считать  с  одинаковым  правом,  что
происходит от  афинского  архонта,  от  сарацинского  эмира  и  нормандского
капитана; такие красавицы встречаютсЯ прежде всего  в  ‘ицилии,  а  затем  в
единственном городе на свете, в Ђрле,  где  то  же  смешение  крови,  то  же
скрещение рас объединЯет порой в  одной  женщине  эти  три  столь  различных
типа. Ќо вместо того  чтобы  прибегнуть  к  ухищрениЯм  кокетства,  как  она
собиралась это сделать поначалу, „жемма застыла у зеркала в порыве  наивного
восхищениЯ: до того понравилась она себе в  этом  домашнем  убранстве;  так,
вероЯтно, взирает на  себЯ  цветок,  склонившийсЯ  над  поверхностью  ручьЯ;
однако в этом чувстве не было гордыни; она как бы возносила  хвалу  ѓосподу,
создавшему такую красоту. ‘ловом, она ничего не изменила в своей  внешности.
„а и какаЯ прическа лучше выЯвила бы несравненную  прелесть  ее  волос,  чем
тот беспорЯдок, при котором они свободно рассыпались по плечам? ЉакаЯ  кисть
могла бы  прибавить  что-либо  к  безукоризненному  рисунку  ее  шелковистых
бровей? ЉакаЯ помада посмела бы соперничать  с  цветом  ее  коралловых  губ,
сочных, словно плод граната? €, как мы уже говорили, она  вперила  взглЯд  в
зеркало  с  единственным  желанием  полюбоватьсЯ   собой,   но   мало-помалу
погрузилась в упоительные, восторженные мечты, ибо одновременно с  ее  лицом
зеркало, стоЯвшее у раскрытого окна, отражало небо, которое служило  как  бы
фоном ее ангельской головки; и, наслаждаЯсь неЯсным и безграничным  чувством
счастьЯ, „жемма без повода, без  цели  считала  в  зеркале  звезды,  которые
зажигались одна за другой, и вспоминала их названиЯ по мере  того,  как  они
поЯвлЯлись в эфире.  ‚друг  ей  показалось,  что  какаЯ-то  тень  загородила
звезды и позади нее возникло чье-то лицо; она поспешно  обернулась:  в  окне
стоЯл незнакомый мужчина. „жемма вскочила  на  ноги  и  открыла  рот,  чтобы
закричать, но  неизвестный  спрыгнул  на  пол  и,  сложив  с  мольбой  руки,
проговорил:
     - ‚о имЯ неба, никого не зовите, сударынЯ. ЉлЯнусь честью,  вам  нечего
опасатьсЯ: Я не хочу вам зла!..


II

     „жемма упала в кресло, и вслед за поЯвлением незнакомца и  его  словами
наступило молчание, во времЯ которого она успела бросить быстрый,  боЯзливый
взглЯд на незванного гостЯ, который проник  в  ее  спальню  столь  странным,
непозволительным способом.
     ќто  был  молодой  человек  лет  двадцати  пЯти   -   двадцати   шести,
по-видимому, простолюдин: на нем была калабрийскаЯ шлЯпа с  широкой  лентой,
спускавшейсЯ на плечо, бархатнаЯ куртка с серебрЯными пуговицами и такие  же
штаны; его  стан  стЯгивал  красный  шелковый  поЯс  с  зеленой  вышивкой  и
бахромой - такие поЯса изготавливают в Њессине, котораЯ позаимствовала их  у
стран ‹еванта. Љожаные ботинки и гетры дополнЯли этот костюм  истого  жителЯ
гор, костюм, не лишенный изЯщества и как  бы  созданный,  чтобы  подчеркнуть
стройность того, кто его носил. ‹ицо незнакомца поражало  суровой  красотой:
резкие черты  южанина,  смелый,  гордый  взглЯд,  черные  волосы  и  борода,
орлиный нос и зубы, как у шакала.
     Ћчевидно, „жемму не слишком успокоил вид  молодого  человека,  ибо  она
протЯнула руку к столу в поисках стоЯщего там серебрЯного колокольчика.
     - ‚ы разве не понЯли менЯ, сударынЯ? -  спросил  он,  стараЯсь  придать
своему голосу ту чарующую мЯгкость, которую так хорошо передает  сицилийский
Язык. - џ не желаю вам зла, напротив, если вы уважите мою  просьбу,  Я  буду
боготворить вас, как мадонну. ‚ы прекрасны,  как  божьЯ  матерь,  будьте  же
милосердны, как она.
     - —то же вам от менЯ надобно? - спросила „жемма дрожащим голосом.  -  €
как вы посмели ЯвитьсЯ ко мне сюда, да еще таким путем?
     - ‘кажите, сударынЯ, неужели вы, знатнаЯ,  богатаЯ,  любимаЯ  человеком
высокого званиЯ, почти королем, согласились бы  принЯть  такого  безвестного
человека, как Я? „а если б  и  оказали  мне  такую  милость,  она  могла  бы
запоздать, а у менЯ времени нет!
     - Ќо что  Я  могу  сделать  длЯ  вас?  -  спросила  „жемма,  постепенно
успокаиваЯсь.
     - ‚се в ваших руках, сударынЯ, мое  несчастье  и  мое  блаженство,  моЯ
смерть и моЯ жизнь.
     - Ќичего не понимаю! ЋбъЯсните, в чем дело?
     - “ вас служит девушка из Ѓаузо.
     - ’ереза?
     - „а, ’ереза, - сказал молодой человек, и  голос  его  дрогнул.  -  Ћна
собираетсЯ обвенчатьсЯ с камердинером кнЯзЯ де Љарини, а ведь девушка эта  -
моЯ невеста.
     - ’ак это вы?..
     - „а, мы собирались поженитьсЯ с ’ерезой, когда вы вызвали ее  к  себе.
Ћна обещала хранить мне верность, замолвить перед вами словечко за  менЯ,  а
если вы откажете в ее просьбе, вернутьсЯ домой. €так, Я ждал ее. Џрошло  три
года, ее все не было. џ понЯл, что она не вернетсЯ, сам приехал сюда  и  все
узнал. ’огда Я надумал броситьсЯ к вашим ногам и вымолить у  вас  разрешениЯ
на брак с ’ерезой.
     - џ люблю ’ерезу и не желаю разлучатьсЯ с  ней.  ѓаэтано  -  камердинер
кнЯзЯ. …сли он женитсЯ на ней, ’ереза останетсЯ у менЯ.
     - Љоль скоро таковы ваши условиЯ, Я  поступлю  к  кнЯзю,  -  проговорил
молодой человек, сделав усилие над собой.
     - ’ереза говорила, что вы не хотите быть слугой.
     - „а, правда, но Я принесу эту жертву ради нее, раз  уж  иначе  нельзЯ.
’олько, если возможно, Я поступил бы телохранителем к кнЯзю  -  это  все  же
лучше, чем быть слугой.
     - •орошо, Я поговорю с кнЯзем, и если он согласитсЯ...
     - ЉнЯзь согласитсЯ на все, чего бы вы ни пожелали,  сударынЯ.  џ  знаю,
вы не просите, вы приказываете.
     - Ќо кто мне поручитсЯ за вас?
     - Џорукой будет моЯ вечнаЯ признательность, сударынЯ.
     - Љроме того, Я должна знать, кто вы.
     - џ человек, судьба которого зависит от вас. ‚от и все.
     - ЉнЯзь спросит, как вас зовут.
     - Љакое дело кнЯзю до моего имени? ђазве он когда-нибудь слышал его?  €
что значит длЯ кнЯзЯ де Љарини имЯ простого крестьЯнина из Ѓаузо?
     - Ќо Я-то родилась в том же краю, что и вы.  Њой  отец  был  графом  де
Љастель-Ќуово и жил в небольшом замке неподалеку от деревни.
     - Њне все это известно, сударынЯ, - глухо проговорил молодой человек.
     - ’ак вот, Я должна знать, кто вы. ‘кажите, как вас зовут,  и  Я  решу,
что мне надлежит делать.
     - ‚ерьте мне, ваше сиЯтельство, вам лучше не знать моего имени. Ќе  все
ли равно, как менЯ зовут? џ  честный  человек,  ’ереза  будет  счастлива  со
мной, и, если понадобитсЯ, Я отдам жизнь за кнЯзЯ и за вас.
     - Ќе понимаю вашего упорства. џ хочу знать  ваше  имЯ,  тем  более  что
’ереза тоже отказалась сказать, как вас зовут, когда Я спросила ее об  этом.
Џредупреждаю, Я ничего не сделаю длЯ вас, если вы не назовете себЯ.
     - ’ак вы этого желаете, сударынЯ?
     - Ќе желаю, а требую...
     - “молЯю вас в последний раз...
     - ‘кажите, кто вы, или  уходите,  -  проговорила  „жемма,  повелительно
поднЯв руку.
     - ЊенЯ зовут Џаскаль Ѓруно, - ответил  молодой  человек  ровным,  тихим
голосом; могло показатьсЯ, что он  совершенно  спокоен,  если  бы  внезапнаЯ
бледность не выдавала его душевной муки.
     - Џаскаль  Ѓруно!  -  воскликнула  „жемма,  отодвигаЯ  от   него   свое
кресло. - Џаскаль  Ѓруно!  “ж  не  сын  ли  вы  Ђнтонио  Ѓруно,  чьЯ  голова
находитсЯ в замке Ѓаузо, в железной клетке?
     - „а, Я его сын.
     - € вам известно, почему голова вашего отца находитсЯ там? Ћтвечайте!
     Џаскаль молчал.
     - Ђ потому, - продолжала „жемма, - что  ваш  отец  покушалсЯ  на  жизнь
графа, моего отца.
     - ‡наю, сударынЯ. ‡наю также и  другое:  когда  ребенком  вас  выводили
гулЯть, ваши горничные и лакеи показывали вам эту клетку и говорили,  что  в
ней голова преступника, который хотел убить вашего  батюшку.  Ћдного  только
вам не рассказали, сударынЯ: ваш отец обесчестил моего отца.
     - ‚ы лжете!
     - „а покарает менЯ ѓосподь Ѓог, если Я солгал, сударынЯ. ЊоЯ мать  была
красива и добродетельна, граф полюбил ее. Ћна устоЯла перед его  обещаниЯми,
домогательствами, не испугалась даже угроз. € вот однажды,  когда  мой  отец
уехал в ’аормину,  граф  приказал  четверым  верным  людЯм  похитить  ее  и,
отвезти в небольшой дом между ‹имеро и ”урнани  -  в  нем  теперь  постоЯлый
двор... € там... там, сударынЯ, он надругалсЯ над нею!
     - ѓраф был  властелином  Ѓаузо,  крестьЯне  принадлежали  ему  душой  и
телом. Ћн оказал большую честь вашей матушке, обратив внимание на нее.
     - Њой отец принЯл это иначе, - сказал  Џаскаль,  нахмурившись,  -  быть
может, потому что родилсЯ в ‘трилле,  на  земле  кнЯзЯ  Њонкада-Џатерно,  он
ударил кинжалом графа. ђана не была смертельна, и слава Ѓогу, хотЯ Я  долгое
времЯ жалел об этом. Ќо сегоднЯ, к моему стыду, это менЯ радует.
     - …сли памЯть мне не изменЯет,  не  только  ваш  отец  был  казнен  как
убийца, но и все ваши дЯди отбывают наказание на каторге.
     - „а, они спрЯтали виновного и встали  на  его  защиту,  когда  за  ним
Явилась полициЯ. €х посчитали сообщниками отца и отправили на каторгу.  „ЯдЯ
Џлачидо попал на остров ”авиньЯна, дЯдЯ Џиетро - на ‹ипари, а дЯдЯ Џепе -  в
‚улкано. џ  был  тогда  ребенком,  но  и  менЯ  арестовали  вместе  с  ними,
пришлось, однако, вернуть менЯ матери.
     - Ђ что стало с этой женщиной?
     - Ћна умерла.
     - ѓде же?
     - ‚ горах между Џиццо ди ѓото и Ќизи.
     - Џочему она уехала из Ѓаузо?
     - Џочему? —тобы не видеть, когда мы шли мимо замка,  ей  головы  своего
мужа, мне головы моего отца. „а, она умерла без  врача,  без  свЯщенника.  џ
похоронил ее на неосвЯщенной земле  и  был  ее  единственным  могильщиком...
Ќадеюсь, вы простите менЯ, сударынЯ, но на свежей могиле матери Я  дал  обет
отомстить за гибель всей моей семьи, из которой уцелел  Я  один,  -  к  тому
времени дЯдей моих, конечно, уже не было  в  живых,  -  да,  отомстить  вам,
последней из семьи графа. Ќо что поделаешь? џ влюбилсЯ в  ’ерезу,  спустилсЯ
с гор, чтобы  не  видеть  могилы  матери,  так  как  чувствовал,  что  готов
нарушить свою клЯтву, и поселилсЯ  в  долине,  неподалеку  от  Ѓаузо.  Ѓолее
того,  когда  ’ереза  надумала  уехать  из  деревни  и  поступить  к  вам  в
услужение, мне пришла в голову мысль нанЯтьсЯ  к  кнЯзю.  „олгое  времЯ  эта
мысль страшила менЯ, потом Я с ней свыксЯ. џ решил повидать  вас,  и  вот  Я
пришел, пришел безоружный, чтобы умолЯть вас о  милости,  хотЯ  намеревалсЯ,
сударынЯ, предстать перед вами как мститель.
     - ‚ы понимаете, конечно, - ответила „жемма, - что кнЯзь не может  взЯть
к себе человека, отец которого  был  повешен,  а  родственники  осуждены  на
каторжные работы.
     - Ќо почему же, сударынЯ,  если  этот  человек  готов  забыть  об  этих
несправедливых приговорах?
     - ‚ы с ума сошли!
     - ‚ы знаете, госпожа графинЯ, что значит клЯтва длЯ горца? ’ак  вот,  Я
обещаю нарушить свою клЯтву. ‚ы знаете, что значит месть  длЯ  сицилийца?  џ
обещаю отказатьсЯ от мести... џ все предам забвению, не заставлЯйте же  менЯ
вспоминать...
     - Ђ в противном случае?
     - Ќе хочу думать об этом.
     - •орошо, мы примем надлежащие меры.
     - ‘милуйтесь, сударынЯ, умолЯю! ‚идите, Я делаю все, что в моих  силах,
хочу остатьсЯ  честным.  ђучаюсь,  Я  стану  другим  человеком,  коль  скоро
поступлю к кнЯзю и женюсь на ’ерезе... Љ тому же  Я  никогда  не  вернусь  в
Ѓаузо.
     - џ ничего не могу длЯ вас!
     - ѓоспожа графинЯ, ведь вы любили!
     „жемма презрительно улыбнулась.
     - ‚ы должны знать, что такое  ревность.  ‚ы  должны  знать,  какаЯ  это
мука, чувствуешь, что сходишь с ума. џ люблю ’ерезу, Я ревную ее,  чувствую,
что не совладаю с собой, если она выйдет замуж за другого, и тогда...
     - —то тогда?
     - ’огда берегитесь, как бы Я не вспомнил о клетке  с  головой  отца,  о
каторге, куда сосланы мои дЯди, и о могиле, в которой покоитсЯ моЯ мать.
     ‚ эту минуту странный крик,  похожий  на  сигнал,  раздалсЯ  под  окном
спальни, и почти тотчас же прозвенел звонок.
     - ЉнЯзь! - воскликнула „жемма.
     - „а, да знаю! - пробормотал Џаскаль. - Ќо  прежде,  нежели  он  войдет
сюда, вы можете обещать мне... “молЯю, сударынЯ, снизойдите к моей  просьбе:
разрешите мне женитьсЯ на ’ерезе, попросите кнЯзЯ взЯть менЯ в услужение...
     - Џропустите  менЯ!  -  повелительно  сказала  „жемма,  направлЯЯсь   к
выходу.
     Ќо вместо того, чтобы повиноватьсЯ, Ѓруно подбежал к двери и запер ее.
     - € вы посмели задержать менЯ? -  спросила  „жемма,  берЯсь  за  шнурок
звонка. - Љо мне, на помощь! Ќа помощь!
     - Ќе зовите, сударынЯ, - проговорил Ѓруно,  все  еще  владеЯ  собой.  -
‚едь Я сказал, что не причиню вам зла.
     ‚торично раздалсЯ под окном тот же странный крик.
     - Њолодец, Ђли, ты на посту, мой мальчик! - крикнул Ѓруно.  -  Џонимаю,
пришел кнЯзь, слышу его  шаги  в  коридоре.  ‘ударынЯ,  сударынЯ,  еще  есть
несколько минут, несколько секунд, еще можно избежать многих несчастий...
     - Ќа помощь, ђодольфо, на помощь! - крикнула „жемма.
     - ’ак, значит, у вас нет сердца, нет души, нет жалости, ни к  себе,  ни
к другим! - воскликнул Ѓруно, схватившись  за  голову  и  смотрЯ  на  дверь,
которую сотрЯсала чьЯ-то сильнаЯ рука.
     - ЊенЯ  заперли,   -   продолжала   графинЯ,   ободреннаЯ   подоспевшей
помощью, - Я здесь, и с мужчиной, он угрожает мне. Ќа помощь,  ђодольфо,  ко
мне!..
     - џ не угрожаю, Я молю... Я все  еще  молю...  но  раз  вы  сами  этого
пожелали!..
     Ѓруно испустил крик, подобный крику дикого зверЯ, и бросилсЯ к  „жемме,
видимо, чтобы задушить ее, так как он и в самом деле был безоружен. ‚ ту  же
минуту дверь, скрытаЯ  в  глубине  алькова,  отворилась,  раздалсЯ  выстрел,
спальнЯ наполнилась дымом,  и  „жемма  потерЯла  сознание.  Ћна  очнулась  в
объЯтиЯх любовника, с ужасом оглЯдела комнату и спросила, как только  смогла
говорить:
     - Ђ этот человек, где он?
     - Ќе знаю. „олжно быть, Я промахнулсЯ, - ответил кнЯзь. -  Ќе  успел  Я
перескочить через кровать, как он прыгнул в окно. ‚ы лежали без сознаниЯ,  Я
позабыл о нем и поспешил к вам. „олжно быть, Я промахнулсЯ, -  повторил  он,
осматриваЯ стены. - ‘транно, Я нигде не вижу следа от пули.
     - ‘корее пошлите за ним погоню! - воскликнула „жемма. - Ќи жалости,  ни
милосердиЯ к этому человеку, ваша светлость!  Ћн  бандит  и  хотел  задушить
менЯ.
     Џоиски продолжались всю ночь, осмотрели виллу, прилегающие к ней  сады,
побережье - все было тщетно: Џаскаль Ѓруно бесследно исчез.
     Ќаутро были  обнаружены  пЯтна  крови,  они  вели  от  окна  спальни  и
терЯлись на берегу морЯ.


III

     ђано утром рыбачьи лодки вышли, как обычно, из порта  и  рассеЯлись  по
морю; одна из них с мужчиной и мальчиком лет двенадцати  -  четырнадцати  на
борту легла, однако, в дрейф неподалеку от Џалермо, и, так как  этот  маневр
в  месте,  не  особенно  подходЯщем  длЯ  рыбной   ловли,   мог   показатьсЯ
подозрительным, мальчик занЯлсЯ починкой сети. —то касаетсЯ мужчины,  то  он
лежал в лодке, опершись головой о  борт,  и,  по-видимому,  был  погружен  в
глубокое раздумье; времЯ от времени он  машинально  опускал  правую  руку  в
море и, зачерпнув  горсть  воды,  поливал  ею  свое  левое  плечо,  стЯнутое
окровавленной повЯзкой. Џосле чего его губы сводила такаЯ страннаЯ  гримаса,
что трудно было понЯть, смеетсЯ он или скрежещет зубами.  —еловек  этот  был
Џаскаль Ѓруно, а мальчик - тот  самый  страж,  который  дважды  крикнул  под
окном спальни, чтобы предупредить его об опасности. „остаточно было  беглого
взглЯда, чтобы признать в мальчике сына более жаркой страны, нежели та,  где
развертываютсЯ описываемые  нами  событиЯ.  ‚  самом  деле,  он  родилсЯ  на
берегах Ђфрики и чисто случайно оказалсЯ на пути ЏаскалЯ Ѓруно. ‚от как  это
произошло.
     “знав около  года  назад,  что  кнЯзь  де  Њонкада-Џатерно,  богатейший
сицилийский вельможа, возвращаетсЯ  на  небольшом  судне  из  Џантеллерии  в
Љатану со свитой из двенадцати человек, алжирские  корсары  устроили  засаду
за островом Џорри, в каких-нибудь двух милЯх от ‘ицилии. Љорабль кнЯзЯ,  как
и предполагали пираты, свернул в пролив,  отделЯющий  остров  от  побережьЯ;
заметив его, они вышли на трех лодках из бухточки, в  которой  прЯтались,  и
налегли на весла,  чтобы  перерезать  путь  кнЯзю.  ’от  сразу  дал  команду
направить судно к берегу и посадить его на мель возле  ”угалло.  ’ак  как  в
этом месте глубина едва достигала трех футов, кнЯзь и его свита  прыгнули  в
воду, держа оружие над  головой,  -  они  надеЯлись  добратьсЯ  до  деревни,
видневшейсЯ в полумиле от берега, так и не пустив его в ход. Ќо  как  только
они покинули корабль, другие  корсары,  которые  в  ожидании  этого  маневра
успели зайти в устье  Ѓуфайдоне,  выскочили  из  камышовых  зарослей,  среди
которых течет эта река, и отрезали  кнЯзю  путь  к  отступлению.  ‡авЯзалась
схватка;  но  пока  телохранители  кнЯзЯ  отражали  натиск  первого   отрЯда
корсаров, подоспел второй их отрЯд;  видЯ,  что  сопротивлЯтьсЯ  бесполезно,
кнЯзь сдалсЯ, попросив, чтобы ему и его людЯм была сохранена  жизнь,  и  дав
обещание заплатить за себЯ и за  них  богатый  выкуп.  Љак  только  пленники
сложили оружие, показалась толпа крестьЯн,  вооруженных  ружьЯми  и  косами.
Љорсары, победившие кнЯзЯ и, следовательно, достигшие своей цели,  не  стали
ждать новоприбывших - они уплыли столь поспешно, что оставили  на  поле  боЯ
трех своих людей, посчитав их убитыми или смертельно раненными.
     ‘реди прибежавших крестьЯн  был  и  Џаскаль  Ѓруно:  по  прихоти  своей
кочевой жизни он поЯвлЯлсЯ то тут, то там, а беспокойный характер  заставлЯл
его ввЯзыватьсЯ в любое рискованное  предприЯтие.  ЉрестьЯне  обнаружили  на
песчаном берегу, где происходило сражение двух слуг кнЯзЯ де Џатерно -  один
был убит, другой  легко  ранен  в  ногу  -  и  трех  корсаров,  плававших  в
собственной крови, но еще живых. „вух ружейных  выстрелов  было  достаточно,
чтобы тут же расправитьсЯ с  двоими  врагами,  и  дуло  пистолета  уже  было
нацелено на третьего, угрожаЯ послать  и  его  вслед  за  товарищами,  когда
Ѓруно заметил, что третий корсар всего-навсего ребенок;  он  отвел  от  него
оружие и заЯвил, что берет мальчика  под  свое  покровительство.  ЏослышалсЯ
ропот недовольствиЯ против этой неуместной  жалости,  но  Ѓруно  никогда  не
отступал от своего  слова;  он  зарЯдил  карабин  и  заЯвил,  что  застрелит
первого, кто подойдет к раненому. Ѓруно был известен как человек,  способный
осуществить  свою  угрозу,  крестьЯне  отступились,  позволив  ему   поднЯть
мальчика и уйти вместе с ним. Ѓруно тотчас  же  направилсЯ  к  морю,  сел  в
лодку, на борту которой совершал обычно свои походы и которой  управлЯл  так
умело, что она повиновалась ему не хуже,  чем  лошадь  повинуетсЯ  всаднику,
поднЯл паруса и взЯл курс на мыс Ђлига-ѓранде.
     Љак только лодку подхватил ветер и она перестала нуждатьсЯ  в  кормчем,
Ѓруно занЯлсЯ раненым, по-прежнему лежавшим без чувств. Ћн  распахнул  белый
бурнус, в который был завернут мальчик, расстегнул поЯс  с  висЯщим  на  нем
Ятаганом и увидел  при  последних  отблесках  заходЯщего  солнца,  что  пулЯ
прошла между правым бедром и ребрами и вышла возле позвоночника:  рана  была
опасна, но не смертельна.
     ‚ечерний ветер  и  освежающее  действие  морской  воды,  которой  Ѓруно
промыл рану, привели в чувство  мальчика;  не  открываЯ  глаз,  он  произнес
несколько  слов  на  непонЯтном  Языке;  Ѓруно,  знавший   по   опыту,   что
огнестрельнаЯ рана вызывает сильную жажду, догадалсЯ, о чем просит  мальчик,
и поднес к его губам полную флЯгу воды; раненый жадно приник  к  ней,  затем
снова что-то пробормотал и снова впал в  забытье.  Џаскаль  уложил  его  как
можно бережнее на дно лодки и, оставив  рану  открытой,  каждые  пЯть  минут
смачивал ее морской водой, действие которой  морЯки  почитают  целебным  длЯ
любых ран.
     ‚ пору вечерней молитвы наши мореплаватели подошли к устью ђагузы,  ибо
ветер был попутный. Џаскаль без труда направил лодку вверх по  течению  реки
и три часа спустЯ, оставив справа от  себЯ  Њодику,  прошел  под  мостом  на
дороге между Ќото и ЉаЯрамонти. Ћн сделал еще полмили, но, видЯ,  что  плыть
становитсЯ все  труднее,  вытащил  лодку  на  берег,  скрыл  ее  в  зарослЯх
олеандров и папируса и,  взЯв  мальчика  на  руки,  продолжал  путь  пешком.
‚скоре перед ним открылось узкое ущелье, и, пройдЯ еще немного, он  очутилсЯ
между двумЯ отвесными склонами с пробитыми в  них  отверстиЯми  пещер  -  то
были  остатки  древнего  поселениЯ  троглодитов,  первых  жителей   ‘ицилии,
которых греческие колонисты некогда приобщили к цивилизации. Ѓруно  вошел  в
одну из этих пещер и поднЯлсЯ по лестнице на ее второй  Ярус,  куда  свет  и
воздух проникали через  большую  квадратную  дыру;  в  углу  помещениЯ  было
устроено ложе из тростника; он расстелил на нем бурнус  мальчика  и  положил
его самого на этот бурнус; затем вышел, чтобы  раздобыть  огнЯ,  вернулсЯ  с
горЯщей еловой веткой в руках, прикрепил ее к стене и,  усевшись  на  камень
возле раненого, стал ждать, когда тот очнетсЯ.
     Ѓруно не впервые пришел  в  это  убежище:  во  времЯ  своих  бесцельных
скитаний по ‘ицилии, которые помогали  ему  позабыть  о  своем  одиночестве,
успокоитьсЯ и прогнать дурные мысли, он заходил в эту долину и  жил  в  этой
комнате,  выдолбленной  в  скале  три  тысЯчи  лет  тому  назад;  здесь   он
предавалсЯ  тем  смутным  и  бессвЯзным  мечтам,  которые  обуревают   людей
необразованных, но наделенных пылким воображением. Ћн знал, что пещеры  были
вырыты в давние времена ныне исчезнувшим племенем,  и,  свЯто  чтЯ  народные
преданиЯ,  полагал,  как  и  все  местные  жители,   что   эти   люди   были
волшебниками, - убеждение, которое нисколько не  пугало  его,  а,  напротив,
неудержимо влекло в эти места. Ћн слышал в юности немало сказок о  волшебных
ружьЯх, о неуЯзвимых людЯх,  о  путниках-невидимках,  и  в  его  бесстрашной
душе,  жаждавшей  чудес,  жило  лишь  одно   желание:   встретить   колдуна,
волшебника или черта, который в обмен на договор,  скрепленный  кровью,  дал
бы ему сверхъестественную власть над людьми. Ќо  напрасно  вызывал  он  тени
древних обитателей долины Њодика: их  призраки  так  и  не  Явились  ему,  и
Џаскаль Ѓруно осталсЯ, к своему великому огорчению, таким же человеком,  как
и все прочие люди; и все же он выделЯлсЯ среди горцев, ибо мало кто  из  них
мог потЯгатьсЯ с ним силой и ловкостью.
     Ѓруно промечтал около часа у изголовьЯ  раненого  мальчика,  когда  тот
наконец вышел из забытьЯ; он открыл глаза, недоуменно оглЯделсЯ и  остановил
взглЯд на своем спасителе, еще не знаЯ, кто перед ним - друг или  враг.  Џри
этом у него, видимо, мелькнула смутнаЯ мысль о  самозащите,  ибо  он  поднес
руку к поЯсу в поисках своего верного Ятагана,  но,  не  найдЯ  его,  тЯжело
вздохнул.
     - ’ебе больно? - спросил Ѓруно, прибегнув к франкскому  Языку,  который
понЯтен  решительно  всем  на  берегах  ‘редиземного  морЯ,  от  ЊарселЯ  до
Ђлександрии, от ЉонстантинополЯ  до  Ђлжира,  и  с  помощью  которого  можно
объездить весь ‘тарый ‘вет.
     - Љто ты? - спросил мальчик.
     - „руг.
     - ђазве Я не твой пленник?
     - Ќет.
     - Љак же Я попал сюда?
     Џаскаль все рассказал ему;  мальчик  внимательно  выслушал  рассказ,  а
когда тот подошел к концу,  посмотрел  прЯмо  в  глаза  Ѓруно  и  спросил  с
чувством глубокой благодарности:
     - •очешь быть моим отцом, ты, который спас мне жизнь?
     - •очу.
     - Ћтец, - проговорил раненый, - твоего  сына  зовут  Ђли.  Ђ  тебЯ  как
звать?
     - Џаскаль Ѓруно.
     - „а благославит тебЯ аллах! - сказал мальчик.
     - Ќе надо ли тебе чего-нибудь?
     - ‚оды, пить хочетсЯ.
     Џаскаль  взЯл  глинЯную  кружку,  спрЯтанную  в  углублении  скалы,   и
спустилсЯ к ручью, протекавшему неподалеку от пещеры. ‚ернувшись, он  бросил
взглЯд на Ятаган мальчика и заметил, что раненый даже не  попыталсЯ  достать
его. Ђли с жадностью схватил кружку и разом опорожнил ее.
     - „а ниспошлет тебе аллах столько  счастливых  лет,  сколько  капель  в
этом сосуде, - сказал Ђли, возвращаЯ кружку.
     - ’ы славный мальчик, - прошептал Ѓруно, - скорее поправлЯйсЯ, а  когда
поправишьсЯ, вернешьсЯ к себе в Ђфрику.
     Њальчик поправилсЯ и осталсЯ в ‘ицилии: он так полюбил  Ѓруно,  что  не
захотел с ним расстатьсЯ. ‘ тех пор они были неразлучны. Ђли ходил  с  Ѓруно
на охоту в горы, помогал ему управлЯть лодкой на море  и  готов  был  отдать
жизнь по знаку того, кого он звал своим отцом.
     ќто Ђли сопровождал Ѓруно на виллу кнЯзЯ де Љарини,  это  он  ждал  его
под окнами „жеммы и дважды подал сигнал о грозЯщей опасности -  первый  раз,
когда кнЯзь позвонил у калитки, и второй, когда тот вошел в  замок.  Њальчик
уже хотел было поднЯтьсЯ в комнату „жеммы, чтобы помочь отцу, но  тут  Ѓруно
выпрыгнул из окна. Ђли побежал за ним.  Ћни  добрались  до  берега,  сели  в
ожидавшую их лодку, и, так как ночью нельзЯ было выйти в море,  не  возбудив
подозрениЯ, они смешались с рыбачьими лодками, ожидавшими рассвета в порту.
     ќтой ночью Ђли так  же  заботливо  ухаживал  за  Џаскалем,  как  и  тот
ухаживал за ним когда-то, ибо кнЯзь де Љарини не промахнулсЯ; пулЯ,  которую
он напрасно искал в обивке стен, застрЯла в  плече  Ѓруно,  и  Ђли  пришлось
сделать лишь небольшой надрез своим Ятаганом, чтобы вынуть  ее  со  стороны,
противоположной той, в какую она вошла. ‚се это произошло почти без  участиЯ
Ѓруно, он словно и не думал о своей ране и только времЯ от времени  смачивал
ее, как мы уже говорили, морской водой, пока мальчик чинил длЯ  отвода  глаз
свои сети.
     - Ћтец, - вдруг прошептал Ђли, прерываЯ свое занЯтие, -  взглЯни-ка  на
берег!
     - —то там такое?
     - ’олпа народа.
     - ѓде?
     - Ќа дороге в церковь.
     ‚  самом  деле,  многочисленное  общество  шло  по  извилистой  дороге,
котораЯ ведет на вершину свЯтой горы.  Ѓруно  разглЯдел  свадебное  шествие,
направлЯющеесЯ в церковь свЯтой ђозалии.
     - Џравь к берегу и греби что есть мочи! -  воскликнул  он,  вскочив  на
ноги.
     Њальчик повиновалсЯ, схватил весла, и маленькаЯ лодка полетела,  словно
на крыльЯх, по морским  волнам.  —ем  ближе  подходили  они  к  берегу,  тем
свирепее  становилось  лицо  ЏаскалЯ;  наконец,  когда  оставалось  проплыть
каких-нибудь полмили, он воскликнул в неописуемом отчаЯнии:
     - ќто  ’ереза!  Ћни  поторопились  со  свадьбой,  не   захотели   ждать
воскресеньЯ, боЯтсЯ, как бы Я не похитил ее!.. Ѓог мне свидетель,  Я  сделал
все, что мог! •отел, чтобы все хорошо кончилось... Ћни  этого  не  пожелали.
ѓоре им!
     Џосле этих слов Ѓруно с помощью Ђли  поднЯл  парус,  и  лодка,  обогнув
гору Џеллегрино, скрылась два часа спустЯ за мысом ѓалло.


IV

     Џаскаль не ошибсЯ. ѓрафинЯ так опасалась какого-нибудь безумства с  его
стороны, что велела приблизить на три днЯ бракосочетание ’ерезы и утаила  от
девушки  свою  встречу  с  ее  любовником,  а  будущие  супруги  из  чувства
глубокого благоговениЯ выбрали длЯ  этого  обрЯда  церковь  свЯтой  ђозалии,
покровительницы Џалермо.
     ’о, что Џалермо отдал  себЯ  под  покровительство  молодой  и  красивой
свЯтой, ЯвлЯетсЯ одной из своеобразных черт  этого  города,  где  все  дышит
любовью. Џодобно тому как Ќеаполь чтит свЯтого џнуариЯ, Џалермо чтит  свЯтую
ђозалию, видЯ в ней всемогущую носительницу небесной благодати;  но  у  этой
свЯтой имеетсЯ  и  немалое  преимущество  перед  свЯтым  џнуарием,  ибо  она
француженка королевской крови и прЯмой потомок Љарла ‚еликого*, как об  этом
свидетельствует ее генеалогическое древо, изображенное над внешним  порталом
церкви; древо это произрастает из груди победителЯ ‚идукинда  и  делитсЯ  на
несколько побегов, которые соединЯютсЯ у его вершины, символизируЯ  рождение
‘инебалдо, отца свЯтой ђозалии. Ќо ни знатность, ни  богатство,  ни  красота
не тешили юную принцессу. ‚лекомаЯ созерцательной  жизнью,  она  покинула  в
возрасте восемнадцати лет двор королЯ ђожера и сразу исчезла, словно в  воду
канула: нашли ее только после смерти, неувЯдаемо прекрасную,  будто  спЯщую,
в той самой пещере, где она жила, и в том положении, в  котором  она  навеки
почила безгрешным, целомудренным сном божьих избранников.
     ______________
     * Ќет нужды напоминать читателЯм, что мы пишем не  трактат  по  истории
‘ицилии, а вспоминаем древнее предание. Ќам  прекрасно  известно,  что  Љарл
‚еликий был тевтонец, а не француз. (Џрим. автора.)

     Џещера эта находитсЯ на склоне бывшей горы  ќвита,  известной  в  эпоху
Џунических  войн   своей   неприступностью,   которой   умело   пользовались
карфагенЯне; однако в наши дни овеЯннаЯ  воинской  доблестью  гора  получила
новое имЯ. …е бесплоднаЯ вершина была освЯщена церковью и  стала  называтьсЯ
Џаллегрино, что имеет двойное значение - гора Ѓлагодати или гора  Џаломника.
‚ 1624 году в  Џалермо  разразилась  эпидемиЯ  чумы;  жители  обратились  за
помощью к свЯтой ђозалии. …е чудотворное тело было  вынуто  из  пещеры  и  с
большой торжественностью  перенесено  в  палермский  собор;  и  едва  свЯтые
останки коснулись порога этого полухристианского, полуарабского  храма,  как
по заступничеству свЯтой, €исус •ристос избавил город не только от чумы,  но
также от войны и голода, если  верить  барельефу,  высеченному  ‚илла-ђеале,
учеником  Љановы.  Ѓлагодарные  жители  Џалермо  превратили  пещеру   свЯтой
ђозалии в церковь и провели к ней превосходную дорогу,  хотЯ  мы  и  считаем
теперь, что  постройка  этой  дороги  восходит  к  временам,  когда  римлЯне
перебрасывали между  горами  мосты  и  акведуки,  бывшие  как  бы  гранитной
подписью метрополии. Ќаконец, тело свЯтой ђозалии было заменено в том  самом
месте, где его нашли, мраморной статуей в венке из  роз,  которой  скульптор
придал позу, в какой почила свЯтаЯ. ќто произведение искусства  было,  кроме
того,  богато  украшено  самим  королем.  Љарл  III  Ѓурбонский  пожертвовал
покровительнице Џалермо платье из золотой  ткани  стоимостью  в  пЯть  тысЯч
франков, алмазное ожерелье и великолепные кольца и, пожелав присовокупить  к
этим  светским  дарам  поистине  рыцарские  почести,  пожаловал  ей  большой
мальтийский крест  на  золотой  цепочке  и  орден  Њарии-’ерезии  -  звезду,
окруженную лавровыми венками с девизом Fortitudini*.
     ______________
     * •рабрость (лат.).

     —то до  пещеры  свЯтой  ђозалии,  она  представлЯет  собой  углубление,
образовавшеесЯ в основной породе и в покрывающих ее пластах  известнЯка.  ‘о
сводов ее свисают блестЯщие сталактиты. ‘лева от входа находитсЯ  алтарь,  у
подножиЯ которого установлена лежащаЯ статуЯ свЯтой, видимаЯ сквозь  золотую
решетку, а за алтарем бьет родник, утолЯвший  некогда  жажду  отшельницы.  Љ
этой созданной самой природой церкви ведет портик футов трех-четырех  длиною
со стенами, увитыми гирлЯндами плюща: из него  солнечные  лучи  проникают  в
пещеру и  в  Ясные  дни  как  бы  разделЯют  светлой  завесой  свЯщенника  и
молЯщихсЯ.
     ‚ этой церкви и были обвенчаны ’ереза и ѓаэтано.
     Џо окончании службы свадебное шествие спустилось в Џалермо, где  гостей
ждали экипажи, чтобы отвезти их в  деревню  Љарини,  ленное  владение  кнЯзЯ
ђодольфо. Џо распорЯжению  графини  там  ожидало  приглашенных  великолепное
пиршество, на которое были званы все окрестные жители; гости собрались  даже
из деревень, лежащих на расстоЯнии двух-трех миль от Љарини, - из  ЊонреалЯ,
Љапачи и ”авоты; среди  молодых  крестьЯнок,  приложивших  немало  стараний,
чтобы принарЯдитьсЯ, выделЯлись девушки из ЏьЯна де ѓречи,  свЯто  сберегшие
свой мораитский костюм, хотЯ предки,  завещавшие  им  этот  костюм,  который
они, в свою очередь, получили от прадедов,  и  покинули  тысЯчу  двести  лет
назад родной край ради новой родины.
     ‘толы были накрыты под  сенью  каменных  дубов  и  зонтичных  сосен  на
эспланаде, благоухавшей апельсиновыми и  лимонными  деревьЯми  и  окруженной
изгородью из гранатников и индийских смоковниц, которыми провидение  одарило
‘ицилию, чтобы утолЯть, словно манной небесной, голод и  жажду  беднЯков.  Љ
этой эспланаде вела дорога, обсаженнаЯ  алоэ,  чьи  огромные  цветы  кажутсЯ
издали пиками арабских всадников, а стебли содержат волокна,  более  прочные
и блестЯщие, нежели волокна льна и конопли; с юга вид был ограничен  дворцом
и возвышающейсЯ над ним горной цепью, той самой, что  делит  остров  на  три
части, зато на западе, севере и  востоке  взору  трижды  ЯвлЯлось  волшебное
море  ‘ицилии,  которое  можно  принЯть  за  три  различных  морЯ  благодарЯ
своеобразной окраске каждого  из  них;  в  самом  деле,  из-за  игры  света,
вызванной   лучами   заходЯщего   солнца,   море   за    Џалермо    казалось
небесно-голубым, возле острова  †енщин  -  серебрЯным,  тогда  как  о  скалы
‘ен-‚ито разбивались волны из жидкого золота.
     ‚о времЯ десерта, когда веселье было в  полном  разгаре,  двери  дворца
отворились, и „жемма под руку  с  кнЯзем,  предшествуемаЯ  двумЯ  лакеЯми  с
факелами в руках и  сопровождаемаЯ  толпою  слуг,  спустились  по  мраморной
лестнице на эспланаду. ЉрестьЯне хотели было встать, но кнЯзь  поднЯл  руку,
просЯ их не беспокоитьсЯ. Ћни с „жеммой обошли все застолье  и  остановились
за спиной молодоженов. ‘луга принес золотой  бокал,  Ќаэтано  налил  в  него
сиракузского вина, тот же слуга подал бокал „жемме, „жемма пожелала  счастьЯ
новобрачным, пригубила вино и передала бокал  кнЯзю,  который,  осушив  его,
высыпал в пустой бокал целый кошелек унций* и велел  вручить  его  ’ерезе  -
это был  его  свадебный  подарок;  в  ту  же  минуту  раздались  крики:  "„а
здравствует кнЯзь де Љарини!  „а  здравствует  графинЯ  де  Љастель-Ќуово!";
словно по мановению волшебной палочки, по всей эспланаде  зажглись  огни,  и
знатные посетители удалились, промелькнув как сказочное  видение  и  оставив
после себЯ много света и радости.
     ______________
     * Њонета стоимостью в три дуката. (Џрим. автора.)

     …два они успели вернутьсЯ со своей свитой в замок, как раздались  звуки
музыки; молодежь встала из-за стола и поспешила на площадку,  приготовленную
длЯ танцев. ‘огласно  обычаю,  ѓаэтано  должен  был  открыть  бал  со  своей
молодой женой, он уже собралсЯ подойти к ней, когда  на  дороге,  обсаженной
алоэ, поЯвилсЯ новый гость -  это  был  Џаскаль  Ѓруно  в  том  калабрийском
костюме, который мы  подробно  описали  выше;  только  из-за  поЯса  у  него
торчали пистолеты и  кинжал,  а  куртка,  накинутаЯ  на  правое  плечо,  как
гусарский ментик,  позволЯла  видеть  окровавленный  рукав  рубашки.  ’ереза
перваЯ заметила ЏаскалЯ, она вскрикнула и, в ужасе устремив  на  него  взор,
застыла  на  месте  бледнаЯ,  трепещущаЯ,  словно  увидела  привидение.  ‚се
взглЯнули на новоприбывшего,  и  толпа  приглашенных  замерла,  неподвижнаЯ,
безгласнаЯ, чувствуЯ, что надвигаетсЯ нечто страшное. Џаскаль Ѓруно  подошел
прЯмо к ’ерезе и, скрестив руки, пристально взглЯнул на нее.
     - ќто вы, Џаскаль? - прошептала ’ереза.
     - „а, Я, - хрипло ответил Ѓруно. - џ узнал в Ѓаузо, где  напрасно  ждал
вас, что вы собираетесь выйти замуж в Љарини.  Ќадеюсь,  Я  прибыл  вовремЯ,
чтобы сплЯсать с вами первую тарантеллу.
     - ќто  право  принадлежит  мужу,  -  прервал  его  ѓаэтано,  подходЯ  к
Џаскалю.
     - Ќет, любовнику, - возразил он.
     - ’ереза - моЯ жена! - воскликнул ѓаэтано, протЯгиваЯ к ней руку.
     - ’ереза - моЯ любовница, - сказал Џаскаль, властно сжимаЯ ее пальцы.
     - Ќа помощь! - крикнула ’ереза.
     ѓаэтано схватил ЏаскалЯ за ворот рубашки, но тут же с криком рухнул  на
землю:  кинжал  ЏаскалЯ  вошел  в  его  грудь  по  самую  рукоЯтку.  Њужчины
бросились было к убийце, чтобы его схватить,  но  тот  хладнокровно  вытащил
из-за поЯса пистолет и зарЯдил его; потом  тем  же  пистолетам  сделал  знак
музыкантам, приглашаЯ их начать  тарантеллу.  Ћни  машинально  повиновались,
никто из гостей не вмешалсЯ.
     - Ќу же, ’ереза! - сказал Ѓруно.
     ‚ ’ерезе не было уже ничего человеческого;  она  походила  на  автомат,
приводимый в движение страхом. Ћна повиновалась, и этот жуткий  танец  возле
мертвеца длилсЯ до последнего такта тарантеллы. Ќаконец  музыканты  умолкли,
и ’ереза свалилась без чувств на тело ѓаэтано, словно звуки оркестра  только
и поддерживали ее до сих пор.
     - Ѓлагодарю, ’ереза, - сказал Џаскаль, холодно взглЯнув на нее.  -  ‚от
и все, больше мне от тебЯ ничего не нужно.  Ђ  теперь,  если  кто-нибудь  из
присутствующих желает узнать мое имЯ, чтобы встретитьсЯ  со  мной  в  другом
месте, зовут менЯ Џаскаль Ѓруно.
     - ‘ын. Ђнтонио Ѓруно, голова которого находитсЯ в  железной  клетке  во
дворце Ѓаузо? - спросил чей-то голос.
     - Ћн самый, - ответил Џаскаль. - Ќо если вы желаете еще  раз  взглЯнуть
на эту голову, поторопитесь. ЉлЯнусь богом, ей не долго там оставатьсЯ!
     ‘  этими  словами  Џаскаль  исчез  в  темноте,  и  никто   не   решилсЯ
последовать за ним: то ли  от  страха,  то  ли  из  жалости  гости  занЯлись
ѓаэтано и ’ерезой.
     Џервый был мертв, втораЯ сошла с ума.
     Ќеделю спустЯ,  в  воскресенье,  был  праздник  в  Ѓаузо:  всЯ  деревнЯ
веселилась, в кабачках вино текло рекой,  на  перекрестках  горели  потешные
огни, улицы были украшены флагами и кишели народом; особенно оживленно  было
на дороге к замку, ибо люди собрались там, чтобы  посмотреть  на  состЯзание
деревенских стрелков. ќта забава весьма поощрЯлась  королем  ”ердинандом  IV
во времЯ его вынужденного пребываниЯ в ‘ицилии, и многие из тех парней,  что
упражнЯлись теперь в меткости, еще недавно могли  проЯвить  свое  искусство,
стрелЯЯ  вслед  за  кардиналом  ђуффо  по  неаполитанским  патриотам  и   по
французским республиканцам; но  теперь  мишенью  служила  обычнаЯ  игральнаЯ
карта, а призом  -  серебрЯный  стаканчик.  Њишень  поместили  как  раз  под
железной клеткой  с  головой  Ђнтонио  Ѓруно;  до  этой  клетки  можно  было
добратьсЯ лишь по внутренней лестнице замка, проходившей  возле  того  окна,
за которым клетка была вмазана в стену.  “словиЯ  соревнованиЯ  были  весьма
просты; желающему принЯть в них участие следовало внести в общий фонд  -  он
предназначалсЯ длЯ оплаты серебрЯного стаканчика  -  скромную  сумму  в  два
карлина за  каждый  предполагаемый  выстрел  и  получить  взамен  порЯдковый
номер, определЯющий его место  в  состЯзании;  неумелые  стрелки  оплачивали
десЯть, двенадцать и даже четырнадцать выстрелов, те же, кто  был  уверен  в
себе, - пЯть или шесть. ‘реди множества протЯнутых рук чьЯ-то  сильнаЯ  рука
подала  два  карлина,  и  смутный  гул   голосов   покрыл   громкий   голос,
потребовавший одну пулю. ‚се посмотрели в  сторону  говорившего,  удивленные
скудостью   взноса   или   самомнением    стрелка.    —еловек,    оплативший
один-единственный выстрел, был Џаскаль Ѓруно.
     ‡а последние четыре года Џаскаль ни разу  не  поЯвлЯлсЯ  в  деревне,  и
хотЯ все узнали его,  никто  с  ним  не  заговорил.  Џоскольку  же  он  слыл
искуснейшим стрелком в округе, люди понЯли, почему он взЯл всего одну  полю;
на ней стоЯл одиннадцатый номер. ‘остЯзание в стрельбе началось.
     ‚ыстрелы вызывали либо смех, либо крики одобрениЯ,  но  по  мере  того,
как запас  пуль  истощалсЯ,  шум  стал  понемногу  затихать.  Џаскаль  стоЯл
грустный и задумчивый, опершись на свой  английский  карабин,  и,  казалось,
был безучастен и к восторгам, и к зубоскальству односельчан; наконец  пришла
его очередь; услышав свое имЯ, он  вздрогнул  и  поднЯл  голову,  словно  не
ждал, что его вызовут, но  тут  же  опомнилсЯ  и  занЯл  место  у  натЯнутой
веревки, заменЯвшей барьер. ‡рители с тревогой следили за ним: никто еще  не
вызвал такого интереса и не был встречен такой напрЯженной тишиной.
     Џо-видимому Џаскаль и сам сознавал всю важность выстрела,  который  ему
предстоЯло сделать,  ибо  он  выпрЯмилсЯ,  выставил  вперед  левую  ногу  и,
перенесЯ всю тЯжесть тела на правую, приложил карабин к плечу,  затем,  взЯв
низ стены за исходную линию прицела, медленно поднЯл ствол ружьЯ; каково  же
было удивление зрителей, не спускавших глаз с ЏаскалЯ,  когда  они  увидели,
что он миновал мишень и, выйдЯ за ее пределы,  целитсЯ  в  железную  клетку;
тут и стрелок и карабин на мгновение застыли, словно были изваЯны из  камнЯ;
наконец раздалсЯ выстрел, и череп,  выбитый  из  железной  клетки*,  упал  к
подножию стены.  „рожь  пробежала  по  толпе,  котораЯ  встретила  в  полном
молчании это чудо меткости.
     ______________
     * †елезные клетки, в которых в €талии выставлЯют  головы  преступников,
не имеют проволочной сетки. (Џрим. автора.)

     Џаскаль поднЯл череп своего отца и, не проронив ни слова,  ни  разу  не
обернувшись, зашагал по тропинке в горы.


V

     Ќе прошло и года после описанных нами событий, как по всей ‘ицилии,  от
Њессины до Џалермо, от —ефалу до  мыса  Џассаро,  распространились  слухи  о
подвигах разбойника ЏаскалЯ Ѓруно. ‚ странах,  подобных  €спании  и  €талии,
где плохо организованное общество не дает поднЯтьсЯ тому, кто рожден  внизу,
где душе недостает крыльев, чтобы возвыситьсЯ, недюжинный  ум  оборачиваетсЯ
бедой длЯ человека низкого происхождениЯ; человек этот то  и  дело  пытаетсЯ
вырватьсЯ из общественных и моральных рамок, которыми судьба ограничила  его
жизнь, преодолеваЯ бесчисленные препЯтствиЯ, неудержимо  стремитсЯ  к  цели,
постоЯнно видит источник света,  которого  ему  не  суждено  достигнуть,  и,
начав свой путь с надеждой, кончает его с проклЯтием на устах.  Ћн  восстает
против общества, которое Ѓог разделил на две столь  несхожие  части  -  одну
длЯ счастьЯ, другую длЯ страданиЯ; он возмущен несправедливостью неба и  сам
возводит себЯ в ранг защитника  слабых  и  врага  сильных.  ‚от  почему  как
испанский, так и  итальЯнский  бандит  окружен  ореолом  поэзии  и  народной
любовью: ведь почти всегда в основе  того,  что  он  сбилсЯ  с  пути,  лежит
какаЯ-нибудь  ЯвнаЯ  несправедливость,  а  своим  кинжалом  и  карабином  он
стараетсЯ    восстановить    божественное    предопределение,     нарушаемое
человеческими законами.
     Ќет ничего удивительного в том, что с  таким  прошлым  за  плечами,  со
свойственной ему склонностью к риску и с его редкостной  силой  и  ловкостью
Џаскаль Ѓруно вскоре стал играть ту странную роль, котораЯ пришлась  ему  по
душе, - роль судьи правосудиЯ, если  можно  так  выразитьсЯ.  ‚  ‘ицилии,  и
особенно в Ѓаузо и его окрестностЯх, не совершалось  ни  одного  беззакониЯ,
которое избежало бы его суда, а так как  приговоры  ЏаскалЯ  поражали  почти
всегда людей богатых и сильных,  все  обездоленные  горой  стоЯли  за  него.
Љогда какой-нибудь синьор  требовал  непомерной  аренды  со  своего  беднЯка
фермера, когда корыстолюбие родителей мешало браку  двух  влюбленных,  когда
несправедливый приговор угрожал невиновному,  Ѓруно,  узнав  об  этом,  брал
карабин,   отвЯзывал   четырех   корсиканских   псов,   своих   единственных
помощников, вскакивал на арабского скакуна, родившегосЯ, как и он, в  горах,
выезжал из небольшой крепости Љастель-Ќуово,  своей  обычной  резиденции,  и
представал перед синьором, строгим отцом или неправедным судьей,  и  тут  же
аренднаЯ плата снижалась, влюбленный вступали в брак,  арестованный  получал
свободу.  …стественно,  что  люди,  облагодетельствованные  Џаскалем  Ѓруно,
платили ему неограниченной преданностью,  а  все  предпринЯтые  против  него
меры ни к чему не приводили благодарЯ бдительности крестьЯн, которые тут  же
предупреждали его о грозЯщей опасности.
     ‚скоре из уст в уста стали передаватьсЯ диковинные  рассказы,  ибо  чем
примитивнее человек, тем больше верит он в чудеса. ѓоворили, будто  в  некую
бурную ночь, когда весь остров содрогалсЯ от  ударов  грома,  Џаскаль  Ѓруно
заключил  договор  с  ведьмой  и  в  обмен  за  свою   душу   приобрел   три
сверхъестественных  дара:  становитьсЯ  по  желанию   невидимым,   мгновенно
переноситьсЯ с одного краЯ острова на другой и не  страшитьсЯ  ни  пули,  ни
кинжала, ни огнЯ. Љак утверждала молва, этот  договор  был  действителен  на
три года, ибо Џаскаль Ѓруно подписал его  лишь  длЯ  того,  чтобы  завершить
дело мести, длЯ которого  ему  не  требовалось  больше  времени,  чем  этот,
казалось бы, недолгий срок. Џаскаль не опровергал этих  вымыслов,  прекрасно
понимаЯ, что они ему на руку, более того, он всЯчески  старалсЯ  придать  им
видимость правдоподобиЯ. ЃлагодарЯ  его  широким  свЯзЯм  с  людьми  Џаскаль
узнавал такие подробности, которые, казалось, бы не должен был  знать,  -  и
это подтверждало слухи о том, что он  превращаетсЯ  иной  раз  в  невидимку.
ЃлагодарЯ резвости  своего  любимого  конЯ  он  оказалсЯ  за  одну  ночь  на
огромном расстоЯнии от того места, где проезжал накануне, - и  это  убеждало
людей в том, что расстоЯниЯ длЯ него не существует; наконец,  некий  случай,
которым он не преминул  воспользоватьсЯ  с  редким  искусством,  не  оставил
никакого сомнениЯ в его неуЯзвимости. ‚от как было дело.
     “бийство ѓаэтано наделало  много  шума,  и  кнЯзь  де  Љарини  приказал
командирам всех своих отрЯдов как можно скорее поймать преступника,  который
к тому же облегчал своей безрассудной смелостью действиЯ  тех,  кто  за  ним
охотилсЯ. Љомандиры передали этот приказ соглЯдатаЯм,  и  однажды  утром  те
предупредили главу правосудиЯ в ‘падафоре, что Џаскаль Ѓруно  проехал  через
его селение минувшей ночью по направлению к „ивьето.  ‘удьЯ  велел  солдатам
ждать ЏаскалЯ у дороги, полагаЯ, что он вернетсЯ тем же  путем,  и  по  всей
вероЯтности, под покровом темноты.
     “тром третьего днЯ - это было воскресенье - солдаты,  утомленные  двумЯ
бессонными ночами,  собрались  на  постоЯлом  дворе,  шагах  в  двадцати  от
дороги; они как раз подкреплЯлись там, когда им сообщили, что Џаскаль  Ѓруно
преспокойно  спускаетсЯ  по  склону  горы  со   стороны   „ивьето.   ‚ремени
устраивать засаду уже не было, и солдаты остались там, где  были;  когда  же
Џаскаль оказалсЯ  шагах  в  пЯтидесЯти  от  них,  они  вышли  из  кабачка  и
построились в боевом порЯдке перед его дверью, всем своим  видом  показываЯ,
что  не  обращают  никакого  вниманиЯ  на  приближающегосЯ  всадника.  Ѓруно
заметил эти приготовлениЯ, но они, видимо, нисколько не обеспокоили  его,  и
вместо того, чтобы повернуть обратно, - а сделать это было легче легкого,  -
он галопом продолжал свой путь. ‘олдаты взЯли ружьЯ наизготовку и, когда  он
проезжал мимо, приветствовали его  оглушительным  залпом;  но  ни  конь,  ни
всадник не пострадали, оба вышли  целы  и  невредимы,  из  облака  дыма,  на
мгновение  окутавшего  их.  ‘олдаты  переглЯнулись,  покачали   головами   и
отправились к судье, чтобы рассказать ему о случившемсЯ.
     ‚  тот  же  вечер  слухи  об  этом  событии  достигли  Ѓаузо,  и  люди,
наделенные пылким воображением, решили, что Џаскаль Ѓруно заколдован  и  что
свинец сплющиваетсЯ, а сталь тупитсЯ, коснувшись его тела. Ќа  следующий  же
день  эти  слухи  получили  неопровержимое  подтверждение:  у  двери  судьи,
вершившего  правосудие  в  Ѓаузо,  была  найдена  куртка  ЏаскалЯ  Ѓруно   с
тринадцатью дырами от пуль, в карманах которой  лежали  тринадцать  пуль,  и
все они были  сплющены.  €ные  свободомыслЯщие  люди,  и  среди  них  —езаре
Ђлетто, нотариус из Љальварузо, - от него мы и  узнали  эти  подробности,  -
утверждали, однако, что бандит, чудом спасшийсЯ  от  смерти,  решил  извлечь
пользу из этого случаЯ: он повесил свою куртку на дерево и сам всадил в  нее
все тринадцать пуль; но большинство  продолжало  верить,  что  дело  тут  не
обошлось без колдовства, и страх, внушаемый Џаскалем,  еще  усилилсЯ.  ‘трах
этот был так велик, а Џаскаль настолько уверен, что с низших слоев  общества
он распространилсЯ на высшие, что за несколько  месЯцев  до  описанных  нами
событий обратилсЯ к кнЯзю де  Ѓутера  с  просьбой  дать  ему  взаймы  двести
золотых унций длЯ одного из своих благотворительных дел  (речь  шла  о  том,
чтобы отстроить  сожженный  постоЯлый  двор);  деньги  следовало  отнести  в
определенное место в горах и  спрЯтать  их  там,  чтобы  в  ночь,  указанную
кнЯзю, Џаскаль мог лично взЯть  их;  в  случае  невыполнениЯ  этой  просьбы,
котораЯ вполне могла сойти за приказ, Ѓруно  грозил  открытой  войной  между
ним,  королем  гор,  и  кнЯзем  де  Ѓутера,  властелином  долины;  если  же,
напротив, кнЯзь будет настолько любезен,  что  не  откажет  Џаскалю  в  этом
одолжении, двести золотых унций будут  ему  возвращены  сполна,  как  только
удастсЯ изъЯть эту сумму из королевской казны.
     ЉнЯзь де Ѓутера был одним из  людей,  которых  уже  нет  в  современном
обществе,  последним   представителем   старого   сицилийского   дворЯнства,
отважного и рыцарски благородного, как те норманны, что основали  в  ‘ицилии
свое государство и провозгласили  свою  хартию.  …го  звали  ѓеркулесом,  и,
казалось, он был скромен по образцу этого  античного  героЯ.  Ћн  мог  убить
ударом кулака норовистую лошадь, сломать о собственное колено железный  прут
в полдюйма толщиной и свернуть трубочкой серебрЯный пиастр. Ђ  после  одного
событиЯ, во времЯ которого кнЯзь де Ѓутера проЯвил редкое  хладнокровие,  он
стал кумиром населениЯ Џалермо. ‚ 1770 году в городе  из-за  нехватки  хлеба
вспыхнуло восстание; правительство прибегло к  ultima  ratio*,  поставив  на
’оледской улице пушку, народ двинулсЯ против этой  пушки,  и  артиллерист  с
фитилем в руке приготовилсЯ стрелЯть в народ, когда кнЯзь де  Ѓутера  уселсЯ
на ствол орудиЯ, словно это было кресло, и произнес такую  пламенную,  такую
убедительную речь, что люди тут же разошлись, а артиллерист, фитиль и  пушка
вернулись в арсенал, ничем себЯ не запЯтнав. Ќо  своей  популЯрностью  кнЯзь
был обЯзан не только этому случаю.
     ______________
     * Џоследний довод (лат.).

     Љаждое   утро   он   прогуливалсЯ   по    эспланаде    своего    парка,
господствовавшей над площадью Њорского министерства, и так  как  ворота  его
поместьЯ открывались с восходом  солнца  длЯ  всех  желающих,  он  неизменно
встречал на своем пути множество беднЯков; длЯ этой утренней прогулки  кнЯзь
надевал просторную замшевую куртку с огромными карманами,  набитыми  по  его
приказу золотыми и серебрЯными карлинами, которые он  тут  же  раздавал  без
остатка,  сопровождаЯ  свои  благодеЯниЯ  одному  ему  присущими  словами  и
жестами; казалось, он  готов  был  уложить  на  месте  тех,  кого  собиралсЯ
осчастливить.
     ‚аше сиЯтельство - говорила беднаЯ женщина, окруженнаЯ  многочисленными
отпрысками, - сжальтесь над несчастной матерью, ведь  у  менЯ  пЯть  человек
детей.
     - Ќу и что ж из этого? - гневно восклицал кнЯзь.  -  ђазве  Я  тебе  их
сделал?
     €, угрожающе поднЯв руку, он бросал в  фартук  просительницы  пригоршню
монет.
     - ѓосподин кнЯзь,  -  обращалсЯ  к  нему  какой-нибудь  горемыка,  -  Я
голоден.
     - Ѓолван! - кричал кнЯзь, опускаЯ на него свой увесистый кулак. - Ќе  Я
же пеку хлеб! Џроваливай к булочнику!
     ‡ато после этого удара беднЯк бывал сыт целую неделю*.
     ______________
     * ’ем, кто желает  получить  более  пространные  сведениЯ  о  кнЯзе  де
Ѓутера, памЯть о котором Я нашел столь живучей в  ‘ицилии,  словно  он  умер
лишь  накануне,  следует  обратитьсЯ  к  остроумным  и   забавным   мемуарам
Џальмьери де Њичике. (Џрим. автора.)

     Ќедаром, когда кнЯзь проходил по улицам, все прохожие обнажали  головы,
как это случалось при поЯвлении на парижском рынке господина де  Ѓофора;  но
в отличие от главарЯ ”ронды, сицилийский кнЯзь  пользовалсЯ  такой  властью,
что стоило ему сказать одно слово, и он стал бы королем ‘ицилии; однако  эта
мысль даже не приходила ему в голову, и он оставалсЯ кнЯзем де Ѓутера,  что,
право же, было не менее почетно.
     ™едрость кнЯзЯ вызвала, однако, критику в самом его дворце, и  критиком
оказалсЯ не кто иной, как его мажордом. ‹егко понЯть, что человек,  характер
которого мы попытались здесь обрисовать, с  особым  размахом  проЯвлЯл  свою
склонность к роскоши, к великолепию во  времЯ  своих  знаменитых  обедов;  в
самом деле, двери его дома бывали широко открыты, и каждый день  за  стол  у
него садилось не менее  двадцати  пЯти  -  тридцати  гостей,  среди  которых
семь - восемь совершенно ему незнакомых, другие  же,  напротив,  ЯвлЯлись  к
обеду с исправностью завсегдатаев.  ‚  числе  этих  последних  был  и  некий
капитан Ђльтавилла, получивший этот чин  за  то,  что  сопровождал  капитана
ђуффо из Џалермо в Ќеаполь, и вернувшийсЯ из ЌеаполЯ в Џалермо с  пенсией  в
тысЯчу дукатов. Љ несчастью, капитан любил  азартные  игры,  и  из-за  этого
пристрастиЯ пенсии не хватило бы ему на жизнь, если  бы  он  не  нашел  двух
способов, при помощи которых получаемое им от казны трехмесЯчное  содержание
стало наименее значительной частью его  доходов.  Џервый  способ,  доступный
всем и каждому, заключалсЯ в ежедневных обедах у  кнЯзЯ,  а  второй  в  том,
что, вставаЯ из-за стола, капитан с редкой последовательностью клал  себе  в
карман поданный ему серебрЯный прибор. Ќекоторое времЯ  все  шло  гладко,  и
это ежедневное присвоение чужого добра никем не было замечено; но как бы  ни
был оснащен поставец кнЯзЯ, в  нем  все  же  стали  ощущатьсЯ  недостачи,  и
подозрениЯ мажордома тотчас же  пали  на  сантафеда*.  Ћн  стал  следить  за
капитаном, и по прошествии двух-трех  дней  его  подозрениЯ  превратились  в
уверенность. Ћн  тотчас  же  предупредил  кнЯзЯ,  который  подумав  немного,
ответил, что до  тех  пор,  пока  капитан  берет  поставленный  ему  прибор,
возражать против этого не приходитсЯ; но если он положит  в  карман  приборы
своих соседей,  придетсЯ  что-нибудь  предпринЯть.  ’аким  образом,  капитан
Ђльтавилла  осталсЯ  наиболее  усердным  посетителем  его  светлости   кнЯзЯ
ѓеркулеса де Ѓутера.
     ______________
     * ’ак  называли  военных,  последовавших  за  кардиналом  ђуффо,  чтобы
завоевать Ќеаполь. (Џрим. автора.)

     ќтот последний находилсЯ в Љастро-„жованни, на своей вилле,  когда  ему
подали послание Ѓруно; пробежав его,  он  спросил,  не  ждет  ли  кто-нибудь
ответа. Љогда выЯснилось, что человек этот ушел, он положил письмо в  карман
с таким хладнокровием, словно это была обычнаЯ записка.
     Ќастала ночь, назначеннаЯ в письме Ѓруно;  место,  которое  он  указал,
находилось на южном склоне ќтны  возле  одного  из  многочисленных  потухших
вулканов, обЯзанных  своей  однодневной  вспышкой  вечно  горЯщему  пламени,
которое,  вырвавшись  из  земных  недр,  уничтожает  целые  города.   ‚улкан
именовалсЯ Њонте-Ѓальдо;  в  самом  деле,  каждаЯ  из  этих  грозных  вершин
получала особое название при своем возникновении из земли. ‚ десЯти  минутах
пути от его подножиЯ стоЯло огромное одинокое  дерево,  прозванное  Љаштаном
ста коней, так как возле его ствола, имеющего  в  окружности  сто  семьдесЯт
восемь футов, и под сенью его листвы,  подобной  целому  лесу,  могли  найти
приют сто всадников вместе с конЯми. Џод корневищем этого дерева  Џаскаль  и
велел спрЯтать затребованные им деньги. Ћн  вышел  часов  в  одиннадцать  из
‘енторби и около  полуночи  заметил  при  свете  луны  гигантское  дерево  и
сарайчик,  устроенный  между  его  стволами  длЯ  хранениЯ  богатого  урожаЯ
собираемых с него каштанов. —ем ближе  подходил  он,  тем  Яснее  рисовалась
чьЯ-то тень, казалось, какой-то человек стоит, прислонЯсь к одному  из  пЯти
стволов каштана. ‚скоре эта тень приобрела более  четкие  очертаниЯ;  бандит
остановилсЯ и, зарЯжаЯ карабин, крикнул:
     - Љто здесь?
     - —еловек, черт возьми! - ответил чей-то громкий  голос.  -  Ќеужто  ты
полагал, что деньги придут без посторонней помощи?
     - Ќет, конечно, - продолжал Ѓруно, - но Я никогда бы  не  подумал,  что
посланец отважитсЯ подождать менЯ.
     - Џросто ты недооценил кнЯзЯ ѓеркулеса де Ѓутера. ‚се дело в этом.
     - ’ак это вы, монсеньер? - спросил Ѓруно, вскидываЯ карабин на плечо  и
со шлЯпой в руке подходЯ к кнЯзю.
     - џ самый, бездельник! џ  подумал,  что  и  бандит  может  нуждатьсЯ  в
деньгах, как и все прочие смертные, и не  пожелал  отказать  в  помощи  даже
бандиту. Ќо мне взбрело в голову лично привезти  ему  деньги,  чтобы  он  не
подумал, будто Я из страха оказываю ему эту услугу.
     - ‚аша светлость достойны своей громкой славы, сказал Ѓруно.
     Ђ ты своей славы достоин? - спросил кнЯзь.
     - ‚се зависит от того, что вы слышали  обо  мне,  монсеньер,  ведь  про
менЯ говорЯт разное.
     - ‚ижу, - продолжал кнЯзь, - что сообразительности  и  отваги  тебе  не
занимать стать: люблю  храбрецов,  где  бы  они  ни  встречались.  Џослушай,
хочешь сменить свой калабрийский костюм на мундир  капитана  и  повоевать  с
французами? Ћбещаю набрать длЯ тебЯ солдат в моих владениЯх  и  купить  тебе
офицерский чин.
     - ‘пасибо, монсеньер, спасибо, такое  предложение  мог  сделать  только
настоЯщий вельможа, но менЯ удерживает в ‘ицилии дело кровной мести.  Ђ  там
посмотрим.
     •орошо, - сказал кнЯзь, - ты свободен. Ќо, верь мне, тебе следовало  бы
согласитьсЯ.
     Ќе могу, ваша светлость.
     - ‚ таком случае вот кошелек, который ты у  менЯ  просил.  “бирайсЯ  ко
всем чертЯм вместе с ним и постарайсЯ, чтобы тебЯ не повесили  против  двери
моего дома*.
     ______________
     * ‚ Џалермо смертнаЯ казнь приводитсЯ в исполнение на площади  Њорского
министерства, против дворца кнЯзЯ де Ѓутера (Џрим. автора.)

     Ѓруно взвесил на руке кошелек.
     - Љошелек что-то очень тЯжел, монсеньер.
     - Љонечно. Њне не хотелось, чтобы наглец вроде тебЯ  похвалЯлсЯ,  будто
он назначил предел щедротам кнЯзЯ де  Ѓутера,  и  вместо  двухсот  унций,  о
которых ты просил, Я положил в него триста.
     - Љакую бы сумму вы ни соблаговолили принести, монсеньер, деньги  будут
вам возвращены сполна.
     - „еньги Я дарю, а не ссужаю, - проговорил кнЯзь.
     - Ђ Я беру их взаймы или  краду,  милостыни  мне  не  надо,  -  ответил
Ѓруно. - ‚озьмите обратно свой кошелек, монсеньер. ‹учше Я обращусь к  кнЯзю
де ‚ентимилле или к кнЯзю де Љаттолика.
     - Ѓудь  по-твоему,  -  сказал  кнЯзь.  -  ‚  жизни   не   видел   более
привередливого бандита. Ѓездельник вроде тебЯ может с  ума  менЯ  свести,  а
посему Я удалЯюсь. Џрощай!
     - Џрощайте, монсеньер, и да хранит вас свЯтаЯ ђозалиЯ!
     ЉнЯзь удалилсЯ, положив руки в карманы замшевой  куртки  и  насвистываЯ
свой любимый мотив. Ѓруно неподвижно  смотрел  ему  вслед,  и  только  когда
кнЯзь скрылсЯ из  виду,  он,  в  свою  очередь,  спустилсЯ  с  горы,  тЯжело
вздохнув.
     Ќа следующий день хозЯин сожженного постоЯлого  двора  получил  из  рук
Ђли триста унций кнЯзЯ де Ѓутера.


VI

     ‚скоре после описанной нами сцены Ѓруно узнал,  что  повозка  с  ценным
грузом должна выехать из Њессины в Џалермо под охраной четырех жандармов  во
главе с бригадиром. ќто был выкуп кнЯзЯ  де  Њонкада-Џатерно,  но  благодарЯ
хитрости, делавшей честь финансовому гению ”ердинанда IV, выкуп  должен  был
увеличить  неаполитанский  бюджет,  а  не  обогатить  казну  неверных.  ‚от,
впрочем, эта историЯ в том виде, в каком Я ее услышал  на  месте;  поскольку
она столь же занЯтна,  сколь  и  достоверна,  будет  уместно  рассказать  ее
читателЯм; к тому же она даст им представление о том, с  каким  простодушием
взимаютсЯ подчас налоги в ‘ицилии.
     Њы  уже  говорили  в  начале  этого   повествованиЯ,   что   кнЯзь   де
Њонкада-Џатерно был взЯт в плен берберскими корсарами возле деревни  ”угалло
на обратном пути из Џантеллерии. ЉнЯзЯ отвезли вместе  со  свитой  в  Ђлжир,
где он согласилсЯ уплатить за себЯ самого и за  своих  людей  пЯтьсот  тысЯч
пиастров (2500000 французских  франков);  половина  этого  выкупа  подлежала
оплате до его отъезда, а половина после того, как он вернетсЯ в ‘ицилию.
     ЉнЯзь написал своему управлЯющему, чтобы уведомить его о случившемсЯ  и
потребовать скорейшей высылки двухсот пЯтидесЯти тысЯч пиастров -  цены  его
свободы. ’ак как кнЯзь де Њонкадо-Џатерно был одним  из  богатейших  вельмож
‘ицилии, нужные деньги были без труда найдены и  срочно  посланы  в  Ђфрику;
как истый  последователь  пророка  дей  выполнил  свое  обещание  и  тут  же
отпустил кнЯзЯ в обмен на обещание выслать ему  в  течение  года  оставшиесЯ
двести пЯтьдесЯт тысЯч. ЉнЯзь вернулсЯ в ‘ицилию; он как раз собирал  деньги
длЯ последнего взноса, когда в дело  вмешалсЯ  ”ердинанд  IV,  не  желавший,
чтобы во времЯ войны с ”ранцией его подданные обогащали  врагов  ‘ицилии,  и
приказал внести означенные двести  пЯтьдесЯт  тысЯч  пиастров  в  мессинскую
казну. ЉнЯзь де Џатерно был одновременно человеком чести  и  законопослушным
подданным: он подчинилсЯ приказу своего королЯ и послушалсЯ голоса  совести;
таким образом, выкуп обошелсЯ ему в семьсот пЯтьдесЯт  тысЯч  пиастров,  две
трети которых были посланы корсару-мусульманину, а треть передана в  Њессине
в собственные руки де Љарини, доверенного лица пирата-христианина.
     ќту  сумму  вице-король  и  решил   послать   в   Џалермо,   резиденцию
правительства, под охраной четырех жандармов и одного бригадира;  последнему
было  поручено,  кроме  того,  передать  от  кнЯзЯ  де  Љарини  письмо   его
возлюбленной „жемме с просьбой прибыть в Њессину, где  его  удерживали  дела
государственной важности.
     ‚ечером того днЯ, когда повозка с ценным грузом  должна  была  проехать
неподалеку от Ѓаузо, Ѓруно отвЯзал своих четырех корсиканских псов, вышел  с
ними из деревни, где он был признанным хозЯином и  повелителем,  и  засел  у
дороги между „ивьето и  ‘падафорой;  он  ждал  там  уже  около  часа,  когда
послышалсЯ стук колес и топот всадников. Ћн проверил, в порЯдке ли  карабин,
убедилсЯ, что стилет не застревает в ножнах, свистнул собак, которые тут  же
прибежали и легли у его ног, и встал посреди дороги. —ерез  несколько  минут
из-за поворота выехала повозка под охраной  жандармов;  когда  до  человека,
ожидавшего  ее,  оставалось  шагов  пЯтьдесЯт,  жандармы  заметили   его   и
крикнули:
     - Љто идет?
     - Џаскаль Ѓруно, - ответил бандит.
     Џо особому свистку  своего  хозЯина  превосходно  выдрессированные  псы
понЯли, что от них требуетсЯ, бросились навстречу маленькому отрЯду.
     Џри имени ЏаскалЯ Ѓруно четыре жандарма убежали;  собаки,  естественно,
погнались за ними. Ѓригадир, оставшись  один,  выхватил  из  ножен  саблю  и
направил конЯ прЯмо на бандита.
     Џаскаль приложил  карбин  к  плечу  и  стал  целитьсЯ  так  медленно  и
хладнокровно, будто стрелЯл по мишени, ибо он  решил  выпустить  свой  зарЯд
лишь тогда, когда всадник окажетсЯ от него шагах в десЯти, но  не  успел  он
спустить курок, как лошадь с седоком рухнули на землю.  Ћказалось,  что  Ђли
незаметно последовал за Ѓруно и, увидев, что бригадир собираетсЯ напасть  на
него, по-змеиному подполз к лошади врага и перерезал  Ятаганом  ее  коленные
сухожилиЯ; всадник не успел опомнитьсЯ, как быстро  и  неожиданно  упал  его
конь, он ударилсЯ головой о землю и лишилсЯ чувств.
     “бедившись, что опасность миновала, Џаскаль  подошел  к  бригадиру.  Ћн
перенес его с помощью Ђли в  повозку,  которую  тот  за  минуту  перед  этим
пыталсЯ защищать, и, передав вожжи юному арабу, велел ему доставить  в  свою
резиденцию бригадира и повозку. ‘ам  же  он  направилсЯ  к  раненой  лошади,
отстегнул  карабин,  прикрепленный  к  седлу,  вынул  из   седельных   сумок
свернутые  трубочкой   бумаги,   свистнул   собак,   которые   прибежали   с
окровавленными мордами, и отправилсЯ вслед за своей богатой добычей.
     ‚ойдЯ во двор маленькой крепости, он запер за собой дверь,  взвалил  на
плечи бесчувственное тело  бригадира,  внес  его  в  комнату  и  положил  на
матрас,  на  котором  любил  отдыхать,  не  раздеваЯсь;  затем,  то  ли   по
рассеЯнности, то ли по неосторожности, он поставил в угол карабин  бригадира
и вышел из комнаты.
     ЏЯть минут спустЯ бригадир очнулсЯ,  осмотрелсЯ,  ничего  не  понЯл  и,
думаЯ, что это сон, ощупал себЯ. ’ут он почувствовал боль в  голове,  поднес
руку ко лбу и, заметив на ней кровь, догадалсЯ, что ранен.
     ђана помогла ему собратьсЯ с мыслЯми; он вспомнил,  что  был  арестован
одним-единственным человеком, подло брошен подчиненными и  что  в  ту  самую
минуту, когда он хотел расправитьсЯ с разбойником, лошадь под ним упала  как
подкошеннаЯ. Џосле этого он уже ничего не помнил.
     Ѓригадир был славный малый; он почувствовал всю тЯжесть лежащей на  нем
ответственности, и сердце его сжалось от стыда и гнева. ‚нимательно  оглЯдев
комнату, он попыталсЯ уЯснить себе, где находитсЯ, но  все  окружающее  было
ему незнакомо. Ћн встал, подошел к окну и увидел, что оно  выходит  в  поле.
’огда перед ним блеснул луч надежды: он решил вылезти из  окна,  сбегать  за
подмогой и расквитатьсЯ с бандитом. Ћн уже  отворил  окно,  чтобы  выполнить
свое намерение, но, осмотрев  в  последний  раз  комнату,  заметил  карабин,
стоЯвший неподалеку от изголовьЯ покинутого им  ложа;  при  виде  оружиЯ  он
почувствовал, что сердце бешено заколотилось у него в  груди,  ибо  мысль  о
побеге сменилась другой властной мыслью. Ћн посмотрел,  не  подглЯдывает  ли
за ним кто-нибудь, и,  убедившись,  что  никто  его  не  видит  и  не  может
увидеть, поспешно схватил карабин, средство спасениЯ,  правда,  рискованное,
но  позволЯвшее  ему  немедленно  отомстить  бандиту;  он   открыл   затвор,
убедилсЯ,  что  порох  насыпан,  проверил  шомполом,  зарЯжен  ли   карабин,
поставил его на прежнее место и  снова  лег,  притворившись,  будто  еще  не
приходил в себЯ. …два он проделал все это, как вернулсЯ Ѓруно.
     Ћн держал в руке горЯщую еловую ветку, которую бросил в очаг,  где  тут
же запылали сложенные там дрова,  затем  открыл  стенной  шкаф,  достал  две
тарелки, два стакана, две флЯги вина и жареную баранью ножку,  поставил  все
это на стол  и,  видимо,  решил  подождать,  пока  бригадир  очнетсЯ,  чтобы
пригласить его на эту импровизированную трапезу.
     Њы уже говорили о помещении, где  происходит  описываемаЯ  нами  сцена:
это была скорее длиннаЯ, чем широкаЯ комната, с одним окном, с одной  дверью
и камином между ними. Ѓригадир, который служил теперь жандармским  капитаном
в Њессине, он-то и передал нам все  эти  подробности,  лежал  неподалеку  от
окна; Ѓруно стоЯл перед камином,  обратив  невидЯщий  взглЯд  на  дверь,  и,
казалось, глубоко ушел в свою думу.
     Ќастала  минута,  которую  ждал  бригадир,  решительнаЯ  минута,  когда
предстоЯло все  поставить  на  карту,  рискнуть  головой,  жизнью.  Ѓригадир
приподнЯлсЯ, оперсЯ на левую руку и медленно протЯнул правую к карабину;  не
спускаЯ глаз с Ѓруно, он взЯл оружие между  спусковой  скобой  и  прикладом,
после чего застыл на мгновение, не решаЯсь пошевелитьсЯ, испуганный  ударами
собственного сердца, которые бандит вполне  мог  услышать,  если  бы  он  не
витал в  мыслЯх  где-то  очень  далеко;  наконец,  сообразив,  что  он,  так
сказать,  сам  готов   себЯ   выдать,   бригадир   постаралсЯ   успокоитьсЯ,
приподнЯлсЯ,  бросил  последний  взглЯд  на  окно  -  единственный  путь   к
отступлению, - приставил карабин к плечу,  тщательно  прицелилсЯ,  сознаваЯ,
что жизнь его зависит от этого выстрела, и спустил курок.
     Ѓруно спокойно нагнулсЯ, поднЯл что-то  у  своих  ног,  разглЯдел  этот
предмет на свету и повернулсЯ лицом к бригадиру,  потерЯвшему  дар  речи  от
изумлениЯ.
     - ЏриЯтель, - сказал он ему, - когда  вы  вздумаете  стрелЯть  в  менЯ,
берите серебрЯные пули. ‚идите ли,  все  другие  непременно  сплющатсЯ,  как
сплющилась вот эта. ‚прочем, Я рад,  что  вы  очнулись.  џ  проголодалсЯ,  и
сейчас мы с вами поужинаем.
     Ѓригадир застыл на месте, волосы стоЯли дыбом у  него  на  голове,  лоб
был в поту. ‚ ту же минуту дверь открылась,  и  Ђли  ворвалсЯ  в  комнату  с
Ятаганом в руке.
     - ‚се  в  порЯдке,  мальчик,  все  в  порЯдке,  -  сказал   ему   Ѓруно
по-франкски, - бригадир разрЯдил свой карабин, только и всего. ‘тупай  спать
и не тревожьсЯ за менЯ.
     Ђли вышел, ничего не ответив, и  растЯнулсЯ  перед  входной  дверью  на
шкуре пантеры, котораЯ служила ему постелью.
     - —то же  вы?  Ќе  слышали,  что  Я  вам  сказал?  -  продолжал  Ѓруно,
обращаЯсь к бригадиру и наливаЯ вино в оба стакана.
     - ђазумеетсЯ, слышал, - проговорил бригадир, вставаЯ,  -  и  раз  Я  не
сумел вас убить, Я выпью с вами, будь вы самим чертом.
     ‘ этими словами он решительно подошел к столу, взЯл стакан, чокнулсЯ  с
Ѓруно и залпом выпил вино.
     - Љак вас зовут? - спросил Ѓруно.
     - Џаоло ’оммази, жандармский бригадир, к вашим услугам.
     - ’ак вот что, Џаоло ’оммази, - продолжал Џаскаль, кладЯ  руку  ему  на
плечо, - вы храбрый малый, и Я хочу кое-что обещать вам.
     - —то именно?
     - „ать заработать вам одному  три  тысЯчи  дукатов,  обещанных  за  мою
голову.
     - Њысль недурна.
     - „а, но ее надо зрело обдумать, - ответил Ѓруно. - Ђ пока что  -  ведь
жить мне еще не надоело - давайте-ка сЯдем к столу и поужинаем. Ћ  серьезных
делах поговорим после.
     - Њожно мне перекреститьсЯ перед ужином? - спросил ’оммази.
     - ђазумеетсЯ, - ответил Ѓруно.
     - „ело в том... Я боюсь, как бы крестное знамение вас  не  обеспокоило.
‚сЯкое бывает.
     - —то вы? Ќисколько.
     Ѓригадир перекрестилсЯ, сел за стол и приступил к бараньей  ножке,  как
человек,  совесть  которого  вполне  чиста,   ибо,   несмотрЯ   на   сложную
обстановку, он сделал все,  что  может  сделать  честный  солдат.  Ѓруно  не
отставал от него, и, видЯ, как эти два человека едЯт за одним  столом,  пьют
из одной бутылки, опустошают одно и то же блюдо, никто не  поверил  бы,  что
на протЯжении какого-нибудь часа они  сделали  все  возможное,  чтобы  убить
один другого.
     Ќаступило  недолгое  молчание,  вызванное  отчасти   важным   занЯтием,
которому предавались сотрапезники, отчасти думали, не  дававшими  им  покоЯ.
Џаоло ’оммази первый нарушил его, чтобы выразить мучившую его мысль.
     - ЏриЯтель, - сказал он, - кормите вы на славу, что правда, то  правда:
вино у  вас  отменное,  с  этим  нельзЯ  не  согласитьсЯ;  угощаете  вы  как
хлебосольный хозЯин, все это так. Ќо, признатьсЯ, Я нашел бы  угощение  куда
лучше, если бы знал, когда выберусь отсюда.
     - „умаетсЯ мне, что завтра утром.
     - ђазве Я не ваш пленник?
     - Џленник? Ќа кой черт вы мне нужны?
     - ѓм... - пробормотал бригадир, - видно, дела  мои  не  так  уж  плохи.
Ќо, - продолжал он с Явным замешательством, - это еще не все.
     - ‚ас еще что-нибудь тревожит?
     - ‚идите ли... -  сказал  бригадир,  разглЯдываЯ  лампу  сквозь  стекло
своего стакана, - видите ли... это довольно щекотливый вопрос.
     - ѓоворите, Я слушаю.
     - ‚ы не рассердитесь?
     - Њне кажетсЯ, вы имели возможность узнать мой характер.
     - Џравда, вы не обидчивы, Я в этом убедилсЯ. €так, Я хочу сказать,  что
на дороге есть, вернее был... что Я не один был на дороге...
     - Љонечно, с вами были четверо жандармов.
     - „а не о них толк. џ говорю о... некоем фургоне. ‚от в чем загвоздка.
     - Ћн во дворе, -  ответил  Ѓруно,  в  свою  очередь  разглЯдываЯ  лампу
сквозь стекло своего стакана.
     - „огадываюсь, что он именно там, - сказал бригадир, - но,  видите  ли,
Я не могу покинуть вас один, без этого фургона.
     - Ђ посему вы уедете вместе с ним.
     - € он окажетсЯ в целости и сохранности?
     - Љак вам сказать? - проговорил Ѓруно. - Ќедостача  будет  невелика  по
сравнению с общей суммой. џ возьму лишь то, что мне крайне необходимо.
     - ‚ы очень стеснены в деньгах?
     - Њне нужны три тысЯчи унций.
     - —то же, это разумно, - сказал бригадир, -  и  очень  многие  были  бы
менее щепетильны, чем вы.
     - € можете не сомневатьсЯ, Я дам вам расписку.
     - „а, по поводу расписки, - воскликнул бригадир, вставаЯ. -  “  менЯ  в
седельных сумках были бумаги.
     - Ќе беспокойтесь, - заметил Ѓруно, - вот они.
     - Ћ, спасибо, вы оказали мне огромную услугу.
     - „а, понимаю, - молвил Ѓруно, -  Я  успел  убедитьсЯ  в  их  важности.
ЏерваЯ бумага - ваш диплом бригадира: Я засвидетельствовал на  нем,  что  вы
доблестно вели себЯ и вас следовало бы произвести  в  унтер-офицеры.  ‚тораЯ
бумага содержит описание моей особы. џ позволил себе внести  туда  кое-какие
исправлениЯ,  так,  например,  в  разделе  особых  примет   прибавил   слово
incantato*. Ќаконец, третьЯ бумага - письмо его светлости к  графине  „жемме
де Љастель-Ќуово, Я так признателен этой даме, отдавшей в  мое  распорЯжение
этот дворец, что не хочу  мешать  ее  любовной  переписке.  €так,  вот  ваши
бумаги, любезный. ‚ыпьем последний глоток за ваше здоровье и  пожелаем  друг
другу спокойной  ночи.  ‡автра,  в  пЯть  утра,  вы  отправитесь  в  дорогу.
Џоверьте мне,  путешествовать  днем  безопаснее,  чем  ночью.  ‘о  мной  вам
посчастливилось, но вы можете попасть и в другие руки.
     ______________
     * ‡аговорен (итал.).

     - Џожалуй, вы правы, - сказал ’оммази, прЯча бумаги. - €  сдаетсЯ  мне,
что вы гораздо честнее многих честных людей из моих знакомых.
     - Ћчень рад, что у вас составилось столь лестное мнение обо мне, -  это
поможет вам спокойно уснуть. Љстати, хочу вас предупредить:  не  спускайтесь
во двор, иначе мои псы растерзают вас.
     - Ѓлагодарю за совет, - ответил бригадир.
     - ‘покойной ночи, - сказал Ѓруно.
     Ћн вышел из комнаты, предоставив  бригадиру  либо  продолжить  трапезу,
либо лечь спать.
     ђовно в пЯть часов утра, как и было условлено, Ѓруно  вошел  в  комнату
своего гостЯ; тот уже встал и был готов к  отъезду;  хозЯин  дома  спустилсЯ
вместе с ним по лестнице и  проводил  его  до  ворот.  Ѓригадир  увидел  там
запрЯженную повозку и превосходную верховую лошадь в сбруе,  перенесенной  с
конЯ, которого искалечил Ђли. Ѓруно попросил своего  друга  ’оммази  принЯть
от него на памЯть этот  подарок.  Ѓригадир  не  заставил  себЯ  просить;  он
вскочил на конЯ, стегнул  лошадей,  впрЯженных  в  повозку,  и  уехал,  Явно
восхищенный своим новым знакомым.
     Ѓруно смотрел ему вслед: когда бригадир отъехал шагов на  двадцать,  он
крикнул ему вдогонку:
     - ѓлавное, не забудьте передать прекрасной графине „жемме письмо  кнЯзЯ
де Љарини.
     ’оммази утвердительно кивнул и скрылсЯ за поворотом дороги.
     ’еперь, если читатели спросЯт нас, почему Џаскаль  Ѓруно  не  был  убит
выстрелом из карабина Џаоло ’оммази, мы ответим им  словами  синьора  —езаре
Ђлетто, нотариуса из Љальварузо:
     - ‚ероЯтнее  всего,  что,  подъезжаЯ  к  своей  резиденции,  бандит  из
предосторожности разрЯдил карабин.
     —то же касаетсЯ Џаоло ’оммази,  он  всегда  считал,  что  дело  тут  не
обошлось без колдовства.
     Њы передаем оба эти мнениЯ на суд читателей и предоставлЯем  им  полную
возможность выбрать то из них, которое придетсЯ им по вкусу.


VII

     ‹егко понЯть, что слухи об этих подвигах распространились за  пределами
области, подлежащей юрисдикции  судебных  властей  Ѓаузо.  Џо  всей  ‘ицилии
только и разговору  было,  что  об  отважном  разбойнике,  который  захватил
крепость Љастель-Ќуово, и, как  орел,  спускаетсЯ  оттуда  в  долину,  чтобы
нападать на знатных и богатых и защищать обездоленных.  Џоэтому  нет  ничего
удивительного в том, что имЯ нашего героЯ упоминалось  у  кнЯзЯ  де  Ѓутера,
который давал  костюмированный  бал  в  своем  дворце  на  площади  Њорского
министерства.
     ‡наЯ  нрав  кнЯзЯ,  легко  понЯть,  сколь  великолепны   бывали   такие
празднества, но на  этот  раз  вечер  превзошел  все,  о  чем  можно  только
мечтать,  -  это  была  поистине  воплощеннаЯ   арабскаЯ   сказка.   Ќедаром
воспоминание о нем поныне живо в Џалермо,  хотЯ  Џалермо  и  слывет  городом
чудес.
     Џредставьте себе роскошные залы, стены которых  снизу  доверху  увешаны
зеркалами; из одних зал выходишь в  обширные  зеленые  беседки  с  паркетным
настилом, с потолка которых свисают грозди превосходного,  сиракузского  или
липарского винограда, из других - на площадки,  обсаженные  апельсиновыми  и
гранатовыми деревьЯми в цвету или покрытых плодами.  €  беседки  и  площадки
предназначены  длЯ  танцев:  первые  длЯ   английской   жиги,   вторые   длЯ
французских контрдансов. ‚альс же танцуют  вокруг  двух  обширных  мраморных
бассейнов, в каждом из которых бьет  по  восхитительному  фонтану.  Ћт  всех
танцевальных площадок расходЯтсЯ посыпанные золотым  порошком  дорожки.  Ћни
ведут к  небольшому  возвышению,  окруженному  серебрЯными  резервуарами  со
всевозможными напитками, и гости  пьют  их  под  сенью  деревьев,  усыпанных
вместо настоЯщих плодов засахаренными фруктами. Ќа вершине этого  возвышениЯ
стоит  крестообразный  стол  с  тончайшими  Яствами,  которые  то   и   дело
возобновлЯютсЯ посредством хитроумного механизма. Њузыканты  невидимы,  лишь
звуки  инструментов  долетают  до  приглашенных;  кажетсЯ,  будто  слух   их
услаждают гении воздуха.
     „абы оживить эту волшебную декорацию, пусть читатель  вообразит  на  ее
фоне очаровательных женщин и изысканнейших  кавалеров  Џалермо,  в  костюмах
один другого великолепнее и причудливее,  с  маской  на  лице  или  в  руке,
которые вдыхают ароматный воздух, опьЯнЯютсЯ  музыкой  невидимого  оркестра,
грезЯт или беседуют о любви, и  все  же  он  будет  далек  от  той  картины,
котораЯ еще сохранилась в памЯти стариков, когда Я посетил Џалермо, то  есть
по прошествии тридцати двух лет после этого вечера.
     ‘реди групп приглашенных, расхаживавших по аллеЯм  и  гостиным,  особое
внимание возбуждала прекраснаЯ „жемма в  сопровождении  свиты,  которую  она
увлекла  за  собою,  подобно  тому  как  небесное  светило  увлекает   своих
сателлитов; графинЯ только что прибыла в обществе пЯти человек, одетых,  как
и она, в костюмы молодых женщин и  вельмож,  которые  поют  и  веселЯтсЯ  на
великолепной фреске живописца ЋрканьЯ в пизанской Љампо-‘анто  в  то  времЯ,
как смерть стучитсЯ к ним в  двери.  ќто  одеЯние  XIII  века,  одновременно
наивное и изЯщное, казалось, было создано,  чтобы  подчеркнуть  пленительную
соразмерность фигуры графини, шествовавшей среди  восторженного  шепота  под
руку с самим кнЯзем де Ѓутера в костюме мандарина.  Ћн  встретил  графиню  у
парадного подъезда и  теперь  собиралсЯ  представить  ее,  как  он  говорил,
дочери китайского императора. ‚ысказываЯ разные догадки  насчет  этой  новой
затеи амфитриона, гости спешили вслед за ним, и  процессиЯ  росла  с  каждым
шагом. ЉнЯзь остановилсЯ у  входа  в  пагоду,  охранЯемую  двумЯ  китайскими
солдатами, которые тут же открыли двери одного  из  покоев,  обставленных  в
экзотическом вкусе, где сидела на эстраде  кнЯгинЯ  де  Ѓутера  в  китайском
костюме,  стоившем  тридцать  тысЯч  франков;  едва  увидев   графиню,   она
поднЯлась к ней навстречу, окруженнаЯ офицерами, мандаринами и обезьЯнами  -
персонажами один другого блистательнее, отвратительнее или забавнее. ‚  этом
зрелище  было  так  много  восточного,  феерического,  что  гости,  хотЯ   и
привыкшие к  роскоши,  к  блеску,  вскрикнули  от  удивлениЯ.  Ћни  окружили
принцессу,   трогали   ее   платье,   украшенное   драгоценными   каменьЯми,
раскачивали золотые колокольчики на ее  остроконечной  шапке  и,  на  минуту
забыв  о  прекрасной  „жемме,  занЯлись  исключительно  хозЯйкой  дома.  ‚се
хвалили ее костюм, восхищались ею, и среди этого  хора  похвал  и  восторгов
выделЯлсЯ своим рвением капитан Ђльтавилла в парадном мундире,  который  он,
видимо, надел в качестве маскарадного костюма; заметим, что кнЯзь де  Ѓутера
продолжал кормить его обедами к вЯщему отчаЯнию своего честного мажордома.
     - Ђ что вы скажете о дочери китайского императора, графинЯ?  -  спросил
кнЯзь де Ѓутера графиню де Љастель-Ќуово.
     - џ скажу, - ответила „жемма, -  что,  к  счастью  длЯ  его  величества
”ердинанда —етвертого,  кнЯзь  де  Љарини  находитсЯ  в  Њессине.  ‡наЯ  его
характер, Я полагаю, что за один взглЯд принцессы он мог бы  отдать  ‘ицилию
ее отцу, что заставило бы нас прибегнуть к новой "‘ицилийской вечерне".
     ‚ эту минуту к принцессе подошел кнЯзь  де  Њонкада-Џатерно  в  костюме
калабрийского разбойника.
     - ђазрешите мне в  качестве  знатока,  ваше  императорское  высочество,
рассмотреть поближе ваш великолепный костюм.
     - ЃогоподобнаЯ дочь солнца, - проговорил капитан Ђльтавилла,  обращаЯсь
к принцессе, - берегите свои золотые колокольчики, предупреждаю,  вы  имеете
дело с Џаскалем Ѓруно.
     - Џожалуй, принцесса была  бы  в  большей  безопасности  возле  ЏаскалЯ
Ѓруно, - сказал чей-то голос, - чем возле некоего известного мне  сантафеде.
Џаскаль Ѓруно убийца, но не вор, бандит, но не карманник.
     - Ќеплохо сказано, - заметил кнЯзь де Ѓутера. Љапитан прикусил Язык.
     - Љстати, - сказал кнЯзь де Љаттолика,  -  вы  слыхали  о  его  дерзкой
выходке?
     - Љого?
     - ЏаскалЯ Ѓруно.
     - Ќет, а что он сделал?
     - ‡ахватил фургон с  деньгами,  который  кнЯзь  де  Љарини  отправил  в
Џалермо.
     - Њой выкуп! - воскликнул кнЯзь де Џатерно.
     - ‚ы правы, ваше сиЯтельство. ‚ам не повезло.
     - Ќе тревожьтесь, ваша светлость, - сказал тот же  голос,  который  уже
ответил Ђльтавилла, - Џаскаль Ѓруно взЯл всего-навсего триста унций.
     - Ћткуда вам  это  известно,  господин  албанец?  -  спросил  кнЯзь  де
Љаттолика, стоЯвший рЯдом с говорившим красивым  молодым  мужчиной  двадцати
шести - двадцати восьми лет в костюме жителЯ ‚ины*.
     ______________
     * ЂлбанскаЯ колониЯ. •отЯ  жители  ее  и  покинули  землю  предков  при
взЯтии ЉонстантинополЯ Њагометом II, они до сих пор носЯт свой  национальный
костюм. (Џрим. автора.)

     - ‘лухом землЯ  полнитсЯ,  -  небрежно  ответил  албанец,  играЯ  своим
Ятаганом. - ‚прочем,  если  ваша  светлость  желает  получить  более  точные
сведениЯ, пусть обратитсЯ вот к этому человеку.
     ’от, на кого указал албанец, возбудив всеобщее любопытство, был не  кем
иным, как нашим старым знакомцем Џаоло ’оммази; верный своему слову,  он  по
приезде в Џалермо отправилсЯ к графине де Љастель-Ќуово и,  узнав,  что  она
на балу, воспользовалсЯ  своим  званием  посланца  кнЯзЯ  де  Љарини,  чтобы
проникнуть в сады кнЯзЯ де Ѓутера; в мгновение  ока  он  очутилсЯ  в  центре
толпы гостей, которые забросали его вопросами. Ќо Џаоло ’оммази, как мы  уже
знаем, был молодец хоть куда, и его не легко было смутить. €так,  он  прежде
всего передал графине письмо от вице-королЯ.
     - ЉнЯзь, - обратилась „жемма к хозЯину дома, пробежав это  послание,  -
вы и не подозревали, что даете прощальный вечер  в  мою  честь.  ‚ице-король
приказывает мне прибыть в Њессину, и, как вернаЯ подданнаЯ, Я отправлЯюсь  в
путь не позже завтрашнего днЯ. ‘пасибо, милейший, - продолжала  она,  вручаЯ
свой кошелек Џаоло ’оммази, - можете идти.
     ’оммази попыталсЯ  воспользоватьсЯ  полученным  разрешением,  но  гости
окружили его таким  плотным  кольцом,  что  об  отступлении  нечего  было  и
думать. Џришлось сдатьсЯ на их просьбы, ибо условием  его  освобождениЯ  был
подробный рассказ о встрече с Џаскалем Ѓруно.
     €  надо  отдать  ему  справедливость,  ’оммази  рассказал   о   нем   с
чистосердечием и простотой истинно мужественного человека;  он  поведал  без
всЯких прикрас своим слушателЯм о том, как был  взЯт  в  плен  и  отведен  в
крепость Љастель-Ќуово, как он  безуспешно  стрелЯл  в  бандита  и  как  тот
наконец отпустил его, подарив великолепного конЯ взамен  того,  которого  он
потерЯл.  ‚се  выслушали  эту  невымышленную  историю  в  полном   молчании,
говорившем о внимании и о доверии к  рассказчику,  за  исключением  капитана
Ђльтавилла, который поставил под сомнение  правдивость  честного  бригадира:
но, к счастью длЯ Џаоло ’оммази, сам кнЯзь де Ѓутера пришел ему на помощь.
     - ѓотов побитьсЯ об заклад, - сказал он, - что в этом рассказе  нет  ни
слова  лжи,  ибо  все  приведенные  подробности   соответствуют,   по-моему,
характеру ЏаскалЯ Ѓруно.
     - Ђ разве вы его знаете? - спросил кнЯзь де Њонкада-Џатерно.
     - џ провел с ним целую ночь, - ответил кнЯзь де Ѓутера.
     - Ќо где же?
     - Ќа ваших землЯх.
     ’ут настал черед кнЯзЯ де Ѓутера; он рассказал о том, как встретилсЯ  с
Џаскалем под Љаштаном ста коней, как он, кнЯзь де Ѓутера, предложил  Џаскалю
служить в его войсках и как тот отказалсЯ, рассказал и о том,  что  дал  ему
взаймы триста унций. Џри этих словах Ђльтавилла не мог удержатьсЯ от смеха.
     - € вы полагаете, монсеньер, что он вернет вам долг? - спросил он.
     - “верен в этом, - ответил кнЯзь.
     - ђаз уж мы коснулись этой темы, -  вмешалась  в  разговор  кнЯгинЯ  де
Ѓутера, - признайтесь, господа, нет ли среди вас еще кого-нибудь, кто  видел
ЏаскалЯ Ѓруно, разговаривал с ним? Ћбожаю истории  про  разбойников;  слушаЯ
их, Я положительно умираю от страха.
     - …го видела также графинЯ „жемма де Љастель-Ќуово, - заметил албанец.
     „жемма вздрогнула; все гости вопросительно посмотрели на нее.
     - Ќеужели это правда? - спросил кнЯзь.
     - „а, - ответила „жемма дрожащим голосом, - но Я позабыла об этом.
     - ‡ато он ничего не забыл, - прошептал молодой человек.
     ѓости  окружили   графиню,   котораЯ   напрасно   попыталась   избежать
расспросов; пришлось и ей рассказать  о  сцене,  с  которой  мы  начали  эту
повесть, описать, как Ѓруно проник в ее спальню, как кнЯзь стрелЯл в него  и
как Џаскаль ЯвилсЯ в день свадьбы ’ерезы  и  убил  из  мести  ее  мужа;  эта
историЯ была страшнее  всех  остальных  и  глубоко  взволновала  слушателей.
•олодом  повеЯло  на  собравшихсЯ,  и  не   будь   всех   этих   нарЯдов   и
драгоценностей, трудно было бы поверить, что присутствуешь на празднестве.
     - ЉлЯнусь честью,  -  воскликнул  капитан  Ђльтавилла,  который  первым
нарушил  молчание,  -   бандит   совершил   только   что   величайшее   свое
преступление - испортил  праздник  нашего  хозЯина.  џ  готов  простить  ему
другие злодеЯниЯ, но этого простить не могу. ЉлЯнусь  своими  погонами,  что
отомщу ему. ‘ этой минуты Я буду без устали преследовать его.
     - ‚ы это серьезно, капитан Ђльтавилла? - спросил албанец.
     - „а, клЯнусь честью! € заЯвлЯю перед всем обществом,  что  ничего  так
не желаю, как встретитьсЯ лицом к лицу с этим бандитом.
     - —то ж, это вполне возможно, - холодно проговорил албанец.
     - € тому, кто сведет менЯ с ним, - продолжал  Ђльтавилла,  -  Я  обещаю
дать...
     - Ѓесполезно назначать  награду,  капитан,  Я  знаю  человека,  который
согласитсЯ безвозмездно оказать вам эту услугу.
     - Ђ где же Я встречусь с этим человеком? - спросил Ђльтавилла,  пытаЯсь
насмешливо улыбнутьсЯ.
     - ‘облаговолите следовать за мной, и Я обЯзуюсь свести вас с ним.
     ‘ этими словами албанец направилсЯ к выходу, как бы приглашаЯ  капитана
следовать за ним.
     Љапитан помедлил немного, но он зашел слишком далеко, чтобы  отступать;
взглЯды всех гостей были прикованы к нему; он понЯл, что  малейшаЯ  слабость
погубит его в глазах общества; к  тому  же  он  принЯл  это  предложение  за
шутку.
     - —то ж! - воскликнул он. - —его не сделаешь ради прекрасных дам!
     € последовал за албанцем.
     - ‡наете ли  вы,  кто  этот  молодой  синьор,  переодетый  албанцем?  -
спросила дрожащим голосом графинЯ у кнЯзЯ де Ѓутера.
     - ЏонЯтиЯ не имею, - отозвалсЯ кнЯзь. - Љто-нибудь знает его?
     ѓости переглЯнулись, но никто не ответил.
     - ‘  вашего  позволениЯ,  -  сказал  Џаоло  ’оммази,  подносЯ  руку   к
козырьку, - Я знаю, кто это.
     - Љто же он, отважный бригадир?
     - Џаскаль Ѓруно, монсеньер!
     ѓрафинЯ вскрикнула и  лишилась  чувств.  ќтот  инцидент  положил  конец
празднеству.
     —ас спустЯ кнЯзь де Ѓутера сидел в своем кабинете за письменным  столом
и приводил в порЯдок какие-то  бумаги,  когда  к  нему  вошел  торжествующий
мажордом.
     - ‚ чем дело, „жакомо? - спросил кнЯзь.
     - џ же говорил вам, монсеньер...
     - —то именно?
     - ‚ы только поощрЯете его своей добротой.
     - Љого это?
     - Љапитана Ђльтавилла.
     - Ђ что он сделал?
     - —то  сделал,  монсеньер?  ‚аша  светлость,  конечно,  помнит  о  моем
предупреждении. џ не раз говорил, что он кладет  себе  в  карман  серебрЯный
прибор.
     - Ќу а дальше что?
     - Џрошу прощениЯ! Ќо вы ответили, монсеньер, что до тех  пор,  пока  он
берет лишь свой прибор, возражать против этого не приходитсЯ.
     - Џомню.
     - ’ак вот сегоднЯ, монсеньер, он взЯл  не  только  свой  прибор,  но  и
приборы своих соседей. Њне недостает целых восьми приборов!
     - ’огда дело другое, - сказал кнЯзь.
     Ћн взЯл листок бумаги и написал следующие строки:
     "ЉнЯзь ѓеркулес де Ѓутера имеет  честь  довести  до  сведениЯ  капитана
Ђльтавилла, что, не обедаЯ больше  у  себЯ  дома,  он  лишен  в  силу  этого
непредвиденного обстоЯтельства удовольствиЯ видеть его за  своим  столом,  а
посему просит господина Ђльтавилла принЯть скромный подарок,  долженствующий
хоть  немного  возместить  тот  урон,  который  это  решение   наносит   его
привычкам".
     - ‚от  возьмите,   -   продолжал   кнЯзь,   вручаЯ   пЯтьдесЯт   унций*
мажордому, - вы отнесете завтра и письмо, и деньги капитану Ђльтавилла.
     ______________
     * 630 франков. (Џрим. автора.)

     „жакомо, знавший по опыту, что возражать кнЯзю  бесполезно,  поклонилсЯ
и вышел; кнЯзь спокойно продолжал разбирать  бумаги;  по  прошествии  десЯти
минут он услышал какой-то шорох у двери кабинета,  поднЯл  голову  и  увидел
человека, похожего на калабрийского крестьЯнина, который  стоЯл  на  пороге,
держа в одной руке шлЯпу, а в другой какой-то сверток.
     - Љто здесь? - спросил кнЯзь.
     - џ, монсеньер, - ответил пришедший.
     - Љто это "Я"?
     - Џаскаль Ѓруно.
     - ‡ачем пожаловал?
     - Џрежде всего, монсеньер, - сказал Џаскаль Ѓруно, подходЯ  к  кнЯзю  и
высыпаЯ на его  письменный  стол  содержимое  своей  шлЯпы,  полной  золотых
монет, - прежде всего Я хочу  вернуть  вам  триста  унций,  которые  вы  так
любезно дали мне взаймы. „еньги эти пошли  на  то  дело,  о  котором  Я  вам
говорил: сожженный постоЯлый двор заново отстроен.
     - ‚ижу, ты человек слова. …й-богу, менЯ это радует.
     Џаскаль поклонилсЯ.
     - ‡атем, - продолжал он после небольшой паузы, -  Я  хочу  вручить  вам
восемь серебрЯных приборов с вашими  инициалами  и  гербом.  џ  нашел  их  в
карманах у некоего капитана. Ћн, верно, украл их у вас.
     - € ты возвращаешь мне покражу?! - воскликнул кнЯзь. -  ‡абавно!  Ќу  а
что в этом свертке?
     - ‚  нем  голова  презренного  человека,  который  злоупотреблЯл  вашим
гостеприимством, - сказал Ѓруно. - џ принес ее  вам  в  доказательство  моей
вечной преданности.
     ‘ этими словами  Џаскаль  Ѓруно  развЯзал  платок  и,  взЯв  за  волосы
окровавленную голову капитана Ђльтавилла,  положил  ее  на  письменный  стол
кнЯзЯ.
     - Ќа кой черт мне такой подарок? —то мне с  ним  делать?  -  воскликнул
кнЯзь.
     - ‚се, что пожелаете, монсеньер, - ответил Џаскаль Ѓруно.
     Џосле чего он поклонилсЯ и вышел.
     Ћставшись один, кнЯзь де Ѓутера несколько  секунд  не  спускал  глаз  с
мертвой головы; он сидел, покачиваЯсь в кресле и  насвистываЯ  свой  любимый
мотив; затем он позвонил, ЯвилсЯ мажордом.
     - „жакомо, - сказал кнЯзь,  -  вам  ни  к  чему  идти  завтра  утром  к
капитану Ђльтавилла. ђазорвите мое письмо, возьмите себе пЯтьдесЯт  унций  и
отнесите эту падаль на помойку.


VIII

     ‚о времена описываемых нами  событий,  то  есть  в  начале  1804  года,
‘ицилиЯ пребывала в полудиком состоЯнии, из которого ее вывели, да и  то  не
окончательно, король ”ердинанд и оккупациЯ англичан;  шоссе,  что  соединЯет
теперь Џалермо с Њессиной, проходЯ через ’аормину и  Љатанию,  еще  не  было
проложено, и единственнаЯ, мы не  сказали  бы  хорошаЯ,  но  сноснаЯ  дорога
между этими двумЯ крупными городами шла  по  берегу  морЯ  через  ’ермини  и
—ефалу;  заброшеннаЯ  ради  своей  молодой  соперницы,  эта  стараЯ   дорога
привлекает ныне лишь художников, которые едут по ней в  поисках  изобилующих
там прекрасных видов. Љак  теперь,  так  и  прежде  путешествовать  по  этой
дороге, где нет и в помине почтовых станций,  можно  лишь  тремЯ  способами:
верхом на муле,  в  паланкине  с  парой  лошадей  и  в  собственной  карете,
предварительно выслав вперед  перекладных,  которые  ожидают  путника  через
каждые пЯтнадцать миль. ’аким образом, перед отъездом  в  Њессину,  куда  ее
вызвал кнЯзь де Љарини, графине „жемме де Љастель-Ќуово  предстоЯло  выбрать
один из этих способов. …хать  верхом  на  муле  было  чересчур  утомительно;
ехать  в  паланкине,  помимо  всевозможных  неудобств,  главное  из  которых
медлительность, грозило другой неприЯтностью,  а  именно:  вызывало  морскую
болезнь. €так, графинЯ выбрала,  не  колеблЯсь,  карету  и  заранее  выслала
перекладных в те четыре пункта, где она намеревалась остановитьсЯ,  то  есть
в ’ермини, в —ефалу, ‘ант-Ђгату и Њелаццо.
     Џомимо  этой  предосторожности,  относЯщейсЯ  исключительно  к  способу
передвижениЯ, специальному курьеру было поручено принЯть и  другие  меры,  а
именно запасти в указанных городах как можно больше съестных  припасов.  ќту
важную меру мы горЯчо рекомендуем всем, кто путешествует по ‘ицилии, где  на
постоЯлых  дворах  буквально  нечего  есть,  и  обычно  не  хозЯева   кормЯт
постоЯльцев, а, наоборот, постоЯльцы кормЯт  хозЯев.  ‚от  почему  первый  и
последний совет, который вам дают по прибытии в  Њессину  и  при  выезде  из
этого  города  -  исходной  точки  большинства  поездок  по  стране,  -  это
запастись провизией, купить кухонные принадлежности  и  нанЯть  повара;  все
это обычно увеличивает вашу свиту на двух  мулов  и  одного  человека  -  по
простоте сердечной с вас берут за них одну и ту же цену -  и  повышает  ваши
расходы на три  дуката  в  день.  €ные  опытные  англичане  покупают  еще  и
третьего  мула,  которого  нагружают  палаткой,  и  мы  вынуждены  признать,
несмотрЯ  на  нашу  любовь   к   этой   великолепной   стране,   что   такаЯ
предосторожность хотЯ и не столь  необходима,  как  все  остальные,  все  же
весьма разумна, если  принЯть  во  внимание  плачевное  состоЯние  постоЯлых
дворов, где наблюдаетсЯ отсутствие животных, необходимых длЯ  удовлетворениЯ
насущных нужд постоЯльца, и в баснословных количествах имеютсЯ  те  из  них,
которые причинЯют  ему  мучениЯ.  ќтих  последних  такое  множество,  что  Я
встречал путешественников, заболевших от недостатка сна, а первых так  мало,
что  Я  видел   англичан,   которые,   исчерпав   свои   запасы   съестного,
глубокомысленно обсуждали вопрос, не съесть ли им  своего  повара,  ставшего
совершенно бесполезным. ‚от до чего была доведена в 1804 году  от  рождества
•ристова плодороднаЯ и золотистаЯ  ‘ицилиЯ,  кормившаЯ  во  времена  Ђвгуста
ђимскую империю благодарЯ тем излишкам,  что  оставались  от  ее  двенадцати
миллионов жителей.
     Ќе знаю, был  ли  знатоком  истории  ‘ицилии  тот  путешественник,  длЯ
которого готовилсЯ ужин на постоЯлом дворе делла Љроче, недавно  отстроенном
благодарЯ тремстам унциЯм кнЯзЯ де Ѓутера и расположенном между  ”икаррой  и
Џатти, на дороге, что ведет из Џалермо в Њессину, можно сказать  лишь  одно:
он отличалсЯ редкой наблюдательностью и  превосходно  знал  современную  ему
‘ицилию. „еЯтельность  трактирщика  и  его  жены,  которые  под  наблюдением
приезжего повара жарили рыбу, дичь и домашнюю птицу,  показывала,  что  тот,
длЯ кого были пущены в ход сковородки,  вертела  и  духовка,  не  только  не
желал лишать себЯ необходимого, но  и  не  был  противником  излишества.  Ћн
прибыл из Њессины, путешествовал в собственной карете и остановилсЯ  в  этой
гостинице, потому что местоположение ему понравилось, и сразу  же  вынул  из
своего сундука все, что необходимо подлинному сибариту и  заЯдлому  туристу,
от простынь до столового серебра, от хлеба до вина. Ћн  велел  отвести  себе
лучшую комнату, зажег благовониЯ в серебрЯной курильнице и в ожидании  ужина
лежал на розовом турецком ковре и курил лучший синайский табак  в  трубке  с
Янтарным чубуком.
     Ћн следил с величайшим вниманием за клубами  душистого  дыма,  который,
поднимаЯсь, сгущалсЯ под потолком, когда дверь в комнату  отворилась,  и  на
ее пороге остановилсЯ трактирщик в сопровождении  ливрейного  лакеЯ  графини
де Љастель-Ќуово.
     - ‚аше  превосходительство,  -  проговорил  этот   достойный   человек,
кланЯЯсь до самой земли.
     - ‚ чем дело?  -  спросил,  не  оборачиваЯсь,  путешественник  с  Явным
мальтийским акцентом.
     - ‚аше превосходительство, прибыла графинЯ „жемма де Љастель-Ќуово.
     - € что же?
     - ѓоспоже графине пришлось заехать на мой  скромный  постоЯлый  двор...
„ело в том, что одна из лошадей ее сиЯтельства захромала и  продолжать  путь
нельзЯ.
     - „альше что?
     - ѓоспожа графинЯ не могла предвидеть этой случайности  сегоднЯ  утром,
когда выехала из ‘ант-Ђгаты: она собиралась остановитьсЯ в Њелаццо,  где  ее
ждут свежие лошади, так что у нее нет с собой ничего съестного.
     - Џередайте графине, что мой повар и мои припасы к ее услугам.
     - Џриношу вам глубочайшую благодарность от  имени  моей  госпожи,  ваше
превосходительство, - сказал слуга. -  …е  сиЯтельству,  вероЯтно,  придетсЯ
провести ночь на этом постоЯлом дворе, так как за свежими  лошадьми  надобно
посылать в Њелаццо, а у госпожи графини нет с собой  ни  посуды,  ни  бельЯ.
Џоэтому она велела спросить,  не  будете  ли  вы,  ваше  превосходительство,
столь любезны...
     - Џопросите от менЯ графиню, - прервал  его  путешественник,  -  занЯть
эту спальню со  всем,  что  в  ней  находитсЯ.  —то  до  менЯ,  Я  привык  к
неудобствам, к лишениЯм и удовольствуюсь первой попавшейсЯ  комнатой.  €так,
передайте графине, что это помещение к ее услугам. Ђ  наш  достойный  хозЯин
постараетсЯ отвести мне какую-нибудь комнату получше.
     ‘ этими словами путешественник встал и последовал  за  трактирщиком,  а
слуга спустилсЯ во двор, чтобы выполнить данное ему поручение.
     „жемма  отнеслась  к   предложению   путешественника,   как   королева,
принимающаЯ дань уважениЯ своего  подданного,  а  не  как  женщина,  которой
оказывает услугу незнакомый человек; она так привыкла,  что  все  подвластно
ее воле, все покорЯетсЯ звуку ее голоса, все повинуетсЯ взмаху ее руки,  что
нашла вполне естественной  чрезвычайную  любезность  путешественника.  €  по
правде   сказать,   она   была   так   прелестна,   когда   направлЯлась   в
предоставленную ей комнату, опираЯсь на руку своей камеристки, что весь  мир
мог бы пасть к ее ногам. Ќа графине был дорожный, весьма элегантный  костюм,
наподобие короткой, облегающей грудь и плечи, амазонки,  отделанный  спереди
шелковыми брандебурами; вокруг шеи было обернуто  длЯ  защиты  от  холодного
горного воздуха кунье боа  -  украшение,  еще  неизвестное  в  те  годы,  но
которое с тех пор вошло у нас в моду; боа было куплено кнЯзем  де  Љарини  у
мальтийского торговца, привезшего его из ЉонстантинополЯ; на голове  графини
красовалась чернаЯ бархатнаЯ шапочка,  похожаЯ  на  чепчик,  из-под  которой
выбивались великолепные волосы, завитые на английский манер. Љак ни  ожидала
графинЯ увидеть спальню, надлежащим образом  приготовленную,  чтобы  принЯть
ее,  она   была   поражена   роскошью,   с   помощью   которой   неизвестный
путешественник  постаралсЯ  скрасить  бедность  помещениЯ;   все   туалетные
принадлежности были серебрЯные,  на  столе  лежала  скатерть  из  тончайшего
полотна,  а  восточные  благовониЯ,  горевшие  на  камине,  казалось,   были
предназначены длЯ сералЯ.
     - Џраво же,  „жидза,  Я  родилась  в  сорочке,  -  сказала  графинЯ.  -
Џодумайте только: неловкий слуга плохо подковал моих  лошадей,  Я  вынуждена
остановитьсЯ посреди дороги, а добрый  гений,  пожалев  менЯ,  воздвиг  этот
сказочный дворец.
     - € госпожа графинЯ не догадываетсЯ, кто этот добрый гений?
     - Ќет, право.
     - Њне кажетсЯ, что вам синьора, следовало бы догадатьсЯ.
     - ЉлЯнусь вам, „жидза, - проговорила графинЯ, опускаЯсь на  стул,  -  Я
понЯтиЯ об этом не имею. ‘кажите, о ком вы подумали?..
     - џ подумала... „а простит мне госпожа графинЯ, хотЯ думать так  вполне
естественно.
     - ѓоворите же!
     - џ  подумала,  что  его  светлость,  вице-король,  знаЯ,  что  госпожа
графинЯ находитсЯ в дороге, не мог дождатьсЯ ее приезда и...
     - Ћ, ваша догадка очень похожа на истину. „а,  это  возможно.  ‚  самом
деле, кто другой  мог  бы  приготовить  с  таким  вкусом  спальню,  а  затем
уступить ее мне? Ќо Я прошу вас молчать. …сли это сюрприз, Я хочу  полностью
насладитьсЯ им,  хочу  изведать  всю  гамму  чувств,  вызванных  неожиданным
поЯвлением ђодольфо. €так, давайте договоримсЯ, что он тут ни при  чем,  что
все это дело рук какого-то неизвестного путешественника. Ћставьте  при  себе
свои догадки и не нарушайте моих сомнений.  Љ  тому  же,  если  бы  это  был
действительно ђодольфо, Я перваЯ догадалась бы об этом,  а  вовсе  не  вы...
Љак он добр ко мне, мой ђодольфо!.. Ћн предупреждает все мои желаниЯ...  Љак
он любит менЯ!..
     - Ђ ужин, так заботливо приготовленный, неужели вы думаете?
     - ’сс!..  џ  ничего  не  думаю,  ровно  ничего;  Я  пользуюсь   дарами,
ниспосланными мне Ѓогом, и благодарю за них только Ѓога.  ‚зглЯните  на  это
столовое серебро, какаЯ прелесть! …сли бы мне не попалсЯ в пути  благородный
незнакомец, Я просто не могла бы есть из простого прибора. Ђ эта  серебрЯнаЯ
чашка с позолотой, можно подумать, что  ее  сделал  Ѓенвенуто!  Њне  хочетсЯ
пить, „жидза.
     Ќаполнив чашку водой, камеристка влила туда несколько капель  липарской
мальвазии.  ѓрафинЯ  отпила  два-три  глотка,  видимо,   длЯ   того,   чтобы
дотронутьсЯ до чашки губами, а вовсе не потому, что ей  хотелось  пить.  Ћна
как бы пыталась отгадать путем этого ласкового прикосновениЯ,  действительно
ли любовник  пошел  навстречу  ее  потребности  в  роскоши,  в  великолепии,
которые  превращаютсЯ  в  необходимость,  когда  человек  приучен  к  ним  с
детства.
     Џодали ужин. ѓрафинЯ кушала  так,  как  кушают  изЯщные  женщины,  едва
прикасаЯсь к  блюдам  на  манер  колибри,  пчелы  или  бабочки;  рассеЯннаЯ,
озабоченнаЯ, „жемма не отрывала взглЯда от  двери,  и  каждый  раз,  как  та
отворЯлась, она вздрагивала, глаза ее увлажнЯлись и  ей  становилось  трудно
дышать; затем она постепенно  впала  в  состоЯние  сладкой  истомы,  причину
которой сама не могла понЯть. „жидза заметила это и встревожилась.
     - ѓоспоже графине нездоровитсЯ?
     - Ќет, - ответила „жемма слабым голосом. - Ќо не находите  ли  вы,  что
от этих благовоний слегка кружитсЯ голова?
     - Ќе желает ли госпожа графинЯ, чтобы Я отворила окно?
     Ќи в коем случае! Џравда, мне кажетсЯ,  что  Я  вот-вот  умру,  но  мне
кажетсЯ также, что такаЯ смерть очень приЯтна. ‘нимите  с  менЯ  шлЯпу,  она
давит на голову, мне тЯжело в ней.
     „жидза повиновалась, и длинные волосы графини волнистыми прЯдЯми  упали
до самой земли.
     Ќеужели, „жидза, вы не чувствуете того же, что и Я?  —то  за  неведомое
блаженство! ‘ловно небесные флюиды струЯтсЯ по моим жилам,  можно  подумать,
будто Я выпила  волшебный  напиток.  Џомогите  мне  встать  и  добратьсЯ  до
зеркала.
     „жидза поддержала графиню и довела ее до  камина.  Ћстановившись  перед
ним, „жемма облокотилась на  каминную  доску,  опустила  голову  на  руки  и
взглЯнула на свое отражение.
     - Ђ теперь, - проговорила она, - велите унести все это, разденьте  менЯ
и оставьте одну.
     Љамеристка повиновалась; лакеи графини убрали со  стола,  и  когда  они
вышли, „жидза выполнила вторую часть приказаниЯ своей госпожи,  котораЯ  так
и не отошла от зеркала; она лишь томно  поднЯла  одну  руку,  затем  другую,
дабы горничнаЯ могла довести свое дело до конца,  что  та  и  сделала,  пока
госпожа ее пребывала как бы во  сне  наЯву;  после  чего  камеристка  вышла,
оставив графиню одну.
     ‚ состоЯнии, похожем на сомнамбулизм, графинЯ машинально  приготовилась
ко сну, легла в кровать и, облокотЯсь на изголовье, несколько  мгновений  не
спускала глаз с двери; затем, несмотрЯ на  все  ее  стараниЯ  побороть  сон,
веки ее отЯжелели, глаза закрылись, она опустилась  на  подушку  и,  глубоко
вздохнув, прошептала имЯ ђодольфо.
     Џроснувшись на следующее утро, „жемма  вытЯнула  руку,  словно  ожидала
найти кого-то рЯдом с собой, но она была одна. Ћна обвела  глазами  комнату,
затем взглЯд  ее  остановилсЯ  на  столике  возле  кровати:  на  нем  лежало
незапечатанное письмо; она взЯла листок и прочла следующие строки:

     "ѓоспожа графинЯ, Я мог бы отомстить вам как  разбойник,  но  предпочел
доставить себе королевское удовольствие, а длЯ  того,  чтобы,  пробудившись,
вы не подумали, будто видели сон, Я оставил  вам  доказательство  истинности
всего случившегосЯ: посмотритесь в зеркало.
                                                             Џаскаль Ѓруно".

     „жемма почувствовала, что дрожь пробежала по ее  телу  и  холодный  пот
выступил на лбу; она протЯнула руку  к  колокольчику,  но  женский  инстинкт
подсказал ей, что звать не следует; она собрала все свои силы,  соскочила  с
кровати, подбежала к зеркалу и вскрикнула: голова ее и  брови  были  начисто
выбриты.
     Ћна тотчас же закуталась в шаль, поспешила  сесть  в  карету  и  велела
ехать обратно в Џалермо.
     Џо приезде она написала кнЯзю де Љарини, что во  искупление  ее  грехов
духовник приказал ей сбрить волосы и брови и поступить на год в монастырь.


IX

     Џервого маЯ 1805 года в замке Љастель-Ќуово было весело: Џаскаль  Ѓруно
в прекрасном расположении духа угощал  ужином  одного  из  своих  друзей  по
имени Џлачидо Њели,  честного  контрабандиста  из  деревни  „жессо,  и  двух
девок, которых тот привез из Њессины, чтобы  с  приЯтностью  провести  ночь.
ќто дружеское внимание Явно тронуло Ѓруно, и, не желаЯ  оставатьсЯ  в  долгу
столь предупредительного приЯтелЯ, он  решил  задать  пир  на  весь  мир;  а
потому из подвалов маленькой крепости были извлечены лучшие вина ‘ицилии  и,
Љалабрии, первейшие повара Ѓаузо трудились на кухне, и в ход была пущена  та
своеобразнаЯ роскошь, котораЯ нравилась порой герою нашей повести.
     ‚еселье било ключом, хотЯ сотрапезники лишь приступили к  ужину,  когда
Ђли принес Џлачидо записку от некоего крестьЯнина из „жессо. Џлачидо  прочел
ее и с досадой скомкал в руках.
     - —тоб ему пусто было!  -  воскликнул  он.  -  Ќу  и  времЯ  же  выбрал
подлец!..
     - Љто такой, приЯтель?
     - „а капитан ‹уиджи Љама из ‚илла-‘ант-„жовани, чтоб его черт побрал!
     - ќто тот ‹уджи, что поставлЯет нам ром? - переспросил Ѓруно.
     - Ћн самый, - ответил Џлачидо. - Ћн пишет,  что  ждет  менЯ  на  берегу
морЯ, всЯ кладь с ним и он хочет отделатьсЯ  от  нее,  пока  таможенники  не
пронюхали о его приезде.
     - „ело прежде всего, приЯтель,  -  сказал  Ѓруно.  -  џ  подожду  тебЯ.
ЉампаниЯ  у  нас  собралась  приЯтнаЯ,  и  будь  покоен,  если  не   слишком
задержишьсЯ,  найдешь  на  столе  вдосталь  всЯкого   угощениЯ.   ЌапьешьсЯ,
наешьсЯ, да и после тебЯ еще останетсЯ.
     - ђаботы  там  на  час  самое  большее,  -  продолжал  Џлачидо,  видимо
соглашаЯсь с доводами хозЯина дома.  -  Ђ  море  всего  в  пЯтидесЯти  шагах
отсюда.
     - Џеред нами же целаЯ ночь, - заметил Џаскаль.
     - ЏриЯтного аппетита, приЯтель.
     - †елаю удачи, друг.
     Џлачидо вышел; Ѓруно осталсЯ с  двумЯ  девицами,  и  как  он  и  обещал
своему гостю, веселье за столом ничуть не  пострадало  от  отсутствиЯ  этого
последнего; Ѓруно был любезен с обеими дамами, разговор,  жесты  становились
все оживленнее, когда дверь отворилась, и вошел  новый  посетитель;  Џаскаль
обернулсЯ и  узнал  мальтийского  коммерсанта,  о  котором  мы  уже  не  раз
упоминали, - Ѓруно был одним из лучших его клиентов.
     - Ђ, это вы?  „обро  пожаловать,  особенно  если  вы  принесли  сласти,
которые так любЯт  в  гаремах,  литакийский  табак  и  тунисские  покрывала.
‚зглЯните, вот две одалиски, которые ждут, чтобы Я бросил им платок, и  они,
конечно же, обрадуютсЯ, если он будет с золотой вышивкой. Љстати, ваш  опиум
сделал чудеса.
     - ‚есьма рад этому, - ответил мальтиец, - но  Я  пришел  не  длЯ  того,
чтобы торговать, а по другому делу.
     - ’ы пришел поужинать? „а? ‚ таком случае садись вот тут, и Я  еще  раз
скажу тебе "добро пожаловать".  ќто  место  королевское:  ты  будешь  сидеть
против бутылки и между двумЯ дамами.
     - ‚аше вино превосходно, не сомневаюсь в этом, а дамы очаровательны,  -
ответил мальтиец, - но Я должен сообщить вам нечто очень важное.
     - Њне?
     - „а, вам.
     - ’ак говори.
     Ќет, только с глазу на глаз.
     - ‘екреты отложи на завтра, мой достойный командор.
     - ‚ремЯ не терпит.
     - ‚ таком случае говори перед всеми: здесь  только  свои.  „а  и  кроме
того, Я взЯл за правило не утруждать  себЯ,  когда  мне  весело,  даже  если
вопрос идет о моей жизни.
     - ђечь именно об этом.
     - Џлевать! - воскликнул Ѓруно, наполнЯЯ  стакан,  -  честного  человека
бог не оставит в беде. ‡а твое здоровье, командор.
     Њальтиец опорожнил налитый ему стакан.
     - Џревосходно, а теперь садись и начинай свою проповедь, мы слушаем.
     ’орговец понЯл, что придетсЯ выполнить прихоть хозЯина дома, и  сел  за
стол.
     Ќаконец-то, - сказал Ѓруно, - ну, выкладывай свои новости.
     ‚ам, конечно, известно, что арестованы  судьи  из  селений  Љальварузо,
‘падафора, Ѓаузо, ‘апонаро, „авьето и ђомита?
     - ‘лышал что-то в этом роде, -  беззаботно  проговорил  Џаскаль  Ѓруно,
выпив стакан марсалы, этой сицилийской мадеры.
     - € вам известна причина их ареста?
     - „огадываюсь. Ћчевидно,  кнЯзь  де  Љарина,  раздосадованный  решением
своей любовницы, уединившейсЯ в монастырь,  нашел,  что  судьи  недостаточно
расторопны и слишком тЯнут с арестом некоего ЏаскалЯ Ѓруно, голова  которого
оценена в три тысЯчи дукатов, ведь так?
     - „а, именно так.
     - Љак видите, Я в курсе событий.
     - € все же вы можете кое-чего не знать.
     - …дин Ѓог велик и всеведущ, как говорит Ђли.  Ќо  продолжай,  Я  готов
сознатьсЯ в своем невежестве и не прочь услышать что-нибудь интересное.
     - ’ак вот все шесть  судей,  объединившись,  внесли  по  двадцати  пЯти
унций, иначе говорЯ, сто пЯтьдесЯт унций в общую кассу.
     - €ли тысЯчу восемьсот девЯносто ливров, - подхватил  Ѓруно  с  прежней
беззаботностью. - Љак видите, если Я и не  веду  бухгалтерских  записей,  то
вовсе не потому, что не умею считать... Ќу, а дальше что?
     - ‡атем они обратились к двоим или троим вашим приЯтелЯм из тех, с  кем
вы встречаетесь чаще всего, и спросили их, не желают ли  они  способствовать
вашей поимке.
     - Џусть спрашивают. џ уверен, что на десЯть миль кругом не найдетсЯ  ни
одного предателЯ.
     - Ћшибаетесь, - сказал мальтиец, - предатель нашелсЯ.
     - ‚от как?! - воскликнул Ѓруно, нахмурившись и хватаЯсь  за  стилет.  -
Ќо как ты узнал об этом?
     - Ѓог мой, самым простым и неожиданным образом. џ был вчера у кнЯзЯ  де
Љарини,  -  он  просил  менЯ  доставить  турецкие  ткани  в  его  мессинский
дворец, - когда вошел слуга и что-то сказал ему на ухо.  "•орошо,  -  громко
ответил кнЯзь, - пусть войдет". € жестом  приказал  мне  пройти  в  соседнюю
комнату; Я повиновалсЯ; кнЯзь, видимо, не подозревал, что Я с  вами  знаком,
и Я услышал весь разговор. ђечь шла о вас.
     - € что же?
     - ’ак вот, пришедший человек и  оказалсЯ  предателем;  он  обещал,  что
откроет двери вашей крепости, выдаст вас врагам, пока вы спокойно  ужинаете,
и сам приведет жандармов в вашу столовую.
     - € тебе известно имЯ предателЯ?
     - Џлачидо Њели, - ответил мальтиец.
     - „ьЯвольщина! - вскричал Џаскаль, скрипЯ зубами. - Ћн только  что  был
здесь.
     - € ушел?
     - ‡а минуту перед вашим приходом.
     - ‡начит, он  отправилсЯ  за  жандармами  и  солдатами,  ведь  если  не
ошибаюсь, вы как раз ужинаете.
     - ‘ам видишь.
     - ‚се сходитсЯ. …сли хотите бежать, нельзЯ терЯть ни минуты.
     - Ѓежать?! - воскликнул Ѓруно, смеЯсь. - Ђли!.. Ђли!..
     ‚ошел Ђли.
     - ‡апри  ворота  замка,  мальчик!  ‚ыпусти  во  двор  трех   собак,   а
четвертую, ‹ионну, приведи сюда... „а приготовь боевые припасы.
     †енщины заплакали в голос.
     - ‡амолчите, красавицы! - продолжал Ѓруно, повелительно поднЯв руку.  -
‘ейчас не времЯ длЯ песен! ’ише, прошу вас!
     †енщины умолкли.
     - Џобудьте с дамами, командор, - сказал Ѓруно. -  Ђ  мне  надо  сделать
обход.
     Џаскаль взЯл карабин, надел патронную сумку и направилсЯ  к  двери,  но
прежде, чем выйти, он остановилсЯ и прислушалсЯ.
     - ‚ чем дело? - спросил мальтиец.
     - ‘лышите, как воют  собаки.  ‚раги  близко,  они  отстали  от  вас  на
какие-нибудь пЯть минут. Њолчать, зверюги! - продолжал Ѓруно,  отворив  окно
и издав особый свист. - ‹адно, ладно, Я предупрежден.
     Џсы тихо заскулили и умолкли; женщины и мальтиец вздрогнули,  в  страхе
ожидаЯ самого худшего. ‚ эту минуту вошел Ђли с ‹ионной, любимицей  ЏаскалЯ;
умнаЯ собака подбежала к хозЯину, встала на задние лапы,  положила  передние
лапы к нему на плечи, взглЯнула на него и тихонько завыла.
     - „а, да, ‹ионна, - сказал Ѓруно, - ты замечательнаЯ псина.
     Ћн приласкал ее и поцеловал между глаз, словно любовницу. ‘обака  опЯть
завыла, глухо и жалобно.
     - Џонимаю, ‹ионна, - продолжал Џаскаль,  -  понимаю,  дело  не  терпит.
€дем, моЯ радость, идем!
     € он вышел, оставив мальтийца и обеих женщин в столовой.
     Џаскаль спустилсЯ во двор, где беспокойно  сновали  собаки,  показываЯ,
однако, всем своим видом, что непосредственной опасности еще нет.  ’огда  он
отпер калитку в сад и начал  обследовать  его.  ‚друг  ‹ионна  остановилась,
понюхала воздух и подбежала к ограде. ‚се ее  тело  напрЯглось,  словно  длЯ
прыжка, она лЯзгнула зубами и, глухо ворча, оглЯнулась на  хозЯина,  тут  ли
он. Џаскаль Ѓруно стоЯл позади нее.
     Ћн понЯл, что в этом направлении, всего  в  нескольких  шагах  от  них,
притаилсЯ враг,  и,  вспомнив,  что  окно  комнаты,  где  был  заперт  Џаоло
’оммази, выходит как раз в эту сторону, быстро поднЯлсЯ по  лестнице  вместе
с ‹ионной; с налившимисЯ кровью глазами, раскрыв пасть, собака пробежала  по
столовой,  где  обе  девицы  и  мальтиец  в  ужасе   ожидали   конца   этого
приключениЯ, и устремилась в соседнюю  неосвещенную  комнату,  окно  которой
было отворено. ‹ионна тут же легла на пол и  по-змеиному  поползла  к  окну,
затем на расстоЯнии нескольких футов от него и прежде, нежели Џаскаль  успел
ее удержать, она, как пантера, прыгнула с высоты двадцати  футов  в  оконный
проем.
     Џаскаль очутилсЯ у окна одновременно с собакой; он увидел,  что  она  в
несколько прыжков достигла уединенной оливы,  затем  услышал  крик.  ‹ионна,
видимо, бросилась на человека, прЯтавшегосЯ за этим деревом.
     - Ќа помощь! - крикнул чей-то голос, и Џаскаль узнал голос  Џлачидо.  -
Љо мне, Џаскаль! Љо мне!.. Ћтзови собаку, не то Я распорю ей брюхо.
     - Џиль, ‹ионна... пиль! ‚озьми его, возьми! ‘мерть предателю!..
     Џлачидо понЯл, что Ѓруно  все  известно;  тогда  он,  в  свою  очередь,
испустил вопль, в котором звучали злоба и боль, и между человеком и  собакой
началась борьба не на жизнь, а на смерть. Ѓруно  смотрел  на  этот  странный
поединок, опершись на карабин. ‚ течение десЯти минут он видел при  неверном
свете луны, как боролись, падали, поднимались  два  столь  тесно  сплетенных
тела, что невозможно  было  отличить  человека  от  собаки;  наконец,  после
десЯтиминутной борьбы, один из сражавшихсЯ упал и уже  больше  не  поднЯлсЯ;
это был человек.
     Ѓруно свистнул ‹ионну, снова, не проронив ни слова, вошел  в  столовую,
спустилсЯ по лестнице и отворил  калитку  своей  любимой  собаке;  но  в  ту
минуту, когда она вбежала в  дом,  окровавленнаЯ,  -  столько  ран  было  ей
нанесено ножом и зубами противника, -  на  дороге,  поднимающейсЯ  к  замку,
блеснули при свете луны стволы карабинов. Ѓруно тотчас  же  забаррикадировал
ворота  и  вернулсЯ  к  перепуганным  гостЯм.  Њальтиец  пил  вино,   девицы
молились.
     - Ќу как? - спросил мальтиец.
     - Ћ чем вы, командор? - переспросил Ѓруно.
     - —то с Џлачидо?
     - …го песенка спета, - ответил Ѓруно, - зато  нам  на  голову  свалилсЯ
целый сонм дьЯволов.
     - Љаких именно?
     †андармов и солдат из Њессины, если не ошибаюсь.
     - —то вы собираетесь делать?
     - Џеребить как можно больше этих дьЯволов.
     - Ђ затем?
     ‡атем... подорвать крепость со всеми остальными и с собой в придачу.
     „евицы заплакали и закричали.
     - Ђли, - продолжал Џаскаль, - отведи этих дам в подвал и  дай  им  все,
что они пожелают, за исключением свечей. Ќе то они, пожалуй, раньше  времени
взорвут здание.
     Ѓедные девушки упали на колени.
     - Џолно, полно, - сказал Ѓруно, топнув ногой, - прошу слушатьсЯ.
     Ћн сказал это таким тоном, что девицы тут  же  вскочили  и  без  единой
жалобы последовали за Ђли.
     - Ђ теперь, командор, - заметил Ѓруно, когда  дамы  вышли,  -  потушите
свечи и сЯдьте в угол,  подальше  от  пуль.  Њузыканты  прибыли,  тарантелла
начинаетсЯ.


X

     Ќесколько минут  спустЯ  вернулсЯ  Ђли,  несЯ  на  плече  четыре  ружьЯ
одинакового калибра и корзину  с  патронами.  Џаскаль  Ѓруно  распахнул  все
окна, чтобы достойно встретить врагов, откуда бы они ни поЯвились. Ђли  взЯл
ружье и собралсЯ встать у одного из окон.
     - Ќет, дитЯ мое, - проговорил Џаскаль с чисто  отеческой  нежностью,  -
нет, это мое дело, только мое. џ не хочу свЯзывать тебЯ  со  своей  судьбой,
не хочу увлекать туда, куда сам иду. ’ы молод, ничто еще  не  помешало  тебе
следовать по обычному пути. ‚ерь  мне,  не  сходи  с  тропинки,  проторенной
людьми.
     - Ћтец, - сказал юноша своим грудным голосом, - почему  ты  не  хочешь,
чтобы Я защищал тебЯ, как ‹ионна? ’ы знаешь, у менЯ нет никого, кроме  тебЯ,
и, если ты умрешь, Я умру вместе с тобой.
     - Ќет, Ђли, нет, если Я умру,  после  менЯ  останетсЯ  на  земле  некое
тайное и страшное дело, которое Я могу поручить только моему сыну.  Њой  сын
должен жить, чтобы сделать то, что ему прикажет отец.
     - •орошо, - сказал Ђли, - отец повелевает, сын подчинЯетсЯ.
     €, нагнувшись, Ђли поцеловал руку ЏаскалЯ.
     - Ќеужели Я ничем не могу тебе помочь, отец? - спросил он.
     - ‡арЯжай ружьЯ, - ответил Ѓруно.
     Ђли приступил к делу.
     - Ђ Я? - донессЯ голос из угла, где сидел мальтиец.
     - ‚ас, командор, Я берегу длЯ другого: вы будете моим парламентером.
     ‚ эту минуту Џаскаль Ѓруно увидел, как блеснули ружьЯ  другого  отрЯда,
который спускалсЯ с горы к той оливе, под которой лежало тело Џлачидо:  было
Ясно, что солдаты направлЯлись к условленному месту  встречи.  ‹юди,  шедшие
впереди, натолкнулись на труп, и  весь  отрЯд  окружил  покойника,  которого
невозможно было узнать - так обезобразили его стальные  челюсти  ‹ионны.  Ќо
поскольку у этой оливы солдат обещал ждать  Џлачидо,  поскольку  труп  лежал
там и ни единой живой души не было видно поблизости, вывод напрашивалсЯ  сам
собой, а именно, что умерший не  кто  иной,  как  он.  ‘олдаты  понЯли,  что
предательство обнаружено, а следовательно, Ѓруно начеку.  Ћни  остановились,
чтобы обсудить, как быть дальше. Џаскаль, стоЯвший в амбразуре окна,  следил
за каждым их движением. ‚ эту минуту из-за тучки вышла луна, и свет ее  упал
на ЏаскалЯ; кто-то из солдат заметил его и указал своим товарищам; по  рЯдам
прокатилсЯ крик:  "Ѓандит,  бандит!"  -  и  тут  же  грЯнул  ружейный  залп.
Ќесколько пуль попало в стену, другие, прожужжав над головой того, кому  они
предназначались, засели в потолочных балках. ‚ ответ  Џаскаль  выстрелил  по
очереди из четырех ружей, зарЯженных Ђли: четверо человек упали.
     ЋтрЯд, который был набран не из солдат регулЯрных войск,  а  из  своего
рода национальных гвардейцев, поставленных на охрану дорог,  дрогнул,  видЯ,
с  какой  быстротой  смерть  спешит  к  нему  навстречу.   ЏонадеЯвшись   на
предательство Џлачидо, люди ожидали легкой победы, а вместо этого  оказались
перед необходимостью начать форменную осаду. ‚ самом деле,  стены  маленькой
крепости были высоки, ее ворота прочны, у солдат же не  было  ничего,  чтобы
взЯть ее приступом, - ни приставных  лестниц,  ни  топоров;  конечно,  можно
было убить ЏаскалЯ в тот момент, когда он целилсЯ из  окна,  но  длЯ  людей,
убежденных в неуЯзвимости противника, успех такого выстрела  был  более  чем
сомнителен. €так, они решили, что следует, не  медлЯ,  отойти  в  безопасное
место и  обсудить  положение;  но  отрЯд  отступил  недостаточно  быстро,  и
Џаскаль Ѓруно успел послать ему вдогонку еще две смертоносные пули.
     ‚идЯ, что нападение с этой стороны на времЯ отложено,  Џаскаль  перешел
к противоположному окну, обращенному к деревне; ружейные выстрелы  привлекли
внимание первого отрЯда, и едва Џаскаль поЯвилсЯ в амбразуре окна,  как  был
встречен градом пуль; но та же граничащаЯ с  чудом  удача  уберегла  его  от
них; право, можно было  подумать,  что  он  заколдован;  зато  ни  один  его
выстрел не пропал даром, о чем Џаскаль мог  судить  по  донесшимсЯ  до  него
проклЯтиЯм.
     ’огда с этим отрЯдом произошло то же, что и с предыдущим; он  пришел  в
смЯтение;  однако  вместо  того,  чтобы  обратитьсЯ   в   бегство,   солдаты
выстроились у стен крепости - маневр, из-за которого Ѓруно мог  стрелЯть  по
врагам  лишь  высунувшись  наполовину  из  окна.  Ќо  так  как  бандит  счел
бесполезным  подвергать  себЯ  столь   большой   опасности,   эта   обоюднаЯ
осторожность привела к тому, что огонь на времЯ прекратилсЯ.
     - Ќу  как,  отделались  вы  от  них?  -  спросил  мальтиец.   -   Њожем
торжествовать победу?
     - Ќет еще, -  ответил  Ѓруно.  -  ќто  всего  лишь  передышка.  ‘олдаты
отправились, верно, в деревню за лестницами и топорами, и мы  скоро  услышим
о них. Ќо будьте покойны, - продолжал он, - мы не  останемсЯ  в  долгу;  они
тоже о нас услышат... Ђли, принеси-ка бочонок с порохом. ‡а  ваше  здоровье,
командор!
     - —то вы собираетесь делать с бочонком?  -  спросил  мальтиец  с  Явным
беспокойством.
     - ’ак пустЯки... увидите.
     Ђли вернулсЯ с бочонком в руках.
     - •орошо, - сказал Ѓруно,  -  а  теперь  возьми  бурав  и  просверли  в
бочонке отверстие.
     Ђли повиновалсЯ с той покорностью, котораЯ лучше всЯких  слов  говорила
о его преданности. Џаскаль  разорвал  полотенце,  надергал  из  него  ниток,
густо посыпал их порохом,  заложил  этот  самодельный  фитиль  в  бочонок  и
замазал отверстие влажным порохом, укрепив таким  образом  фитиль;  едва  он
закончил эти  приготовлениЯ,  как  снизу  донеслись  удары  топора:  солдаты
ломились в ворота крепости.
     - —то, разве Я был неправ? - спросил Ѓруно.
     Ћн подкатил бочонок  к  порогу  комнаты,  откуда  начиналась  лестница,
спускавшаЯсЯ во двор, затем вернулсЯ и взЯл из очага горЯщую еловую ветку.
     - Ђ, - протЯнул мальтиец, - начинаю понимать.
     - Ћтец. - сказал Ђли, - солдаты вернулись, они достали лестницу.
     Ѓруно подбежал к окну, из которого стрелЯл в первый раз, и увидел,  что
враги в самом деле несут лестницу, необходимую им длЯ осады, и что,  стыдЯсь
своего поспешного отступлениЯ, идут на приступ не без лихости.
     - ђужьЯ зарЯжены? - спросил Ѓруно.
     - „а, отец, - ответил Ђли, подаваЯ ему карабин.
     Џаскаль взЯл, не оборачиваЯсь, ружье, которое протЯгивал ему  юноша,  и
стал целитьсЯ еще более сосредоточенно, чем до сих пор; раздалсЯ выстрел,  и
один из двух солдат, несших лестницу, упал.
     “битого солдата тут же сменил другой; Ѓруно взЯл второе ружье,  и  этот
солдат рухнул рЯдом с товарищем.
     „важды были заменены  убитые,  и  дважды  повторЯлось  одно  и  то  же:
казалось, лестница обладала роковой  особенностью  кивота:  стоило  человеку
прикоснутьсЯ к ней, как он падал  мертвым.  Ћсаждающие  бросили  лестницу  и
вторично отступили, ответив  Ѓруно  залпом,  столь  же  бесполезным,  как  и
предыдущие.
     Њежду тем солдаты, осаждавшие крепость со стороны  ворот,  с  удвоенной
силой стучали топорами, а собаки ожесточенно лаЯли и выли: времЯ от  времени
удары становились глуше, а  собачьи  голоса  громче.  Ќаконец  одна  створка
ворот подалась, и два-три человека проникли через это отверстие во двор;  но
по их отчаЯнным крикам товарищи понЯли, что те имеют дело с  врагами,  более
страшными,  нежели  это  казалось  поначалу;  стрелЯть  же  в   собак   было
невозможно из опасениЯ убить людей. Ћсаждающие  вошли  поочередно  во  двор,
который вскоре наполнилсЯ солдатами, и тут началось  нечто  вроде  циркового
представлениЯ  -  борьба  людей  с  четырьмЯ  сторожевыми  псами,   неистово
защищавшими узкую лестницу, котораЯ вела  на  второй  этаж.  ‚незапно  дверь
наверху этой  лестницы  отворилась,  и  бочонок  с  порохом,  приготовленный
Ѓруно, покатилсЯ, подпрыгиваЯ  на  ступеньках,  и  разорвалсЯ,  как  снарЯд,
среди сгрудившихсЯ тел.
     Ћт этого чудовищного взрыва  часть  крепостной  стены  рухнула,  и  все
живое во дворе было уничтожено.
     ‘реди осаждающих произошло замешательство;  однако  оба  отрЯда  успели
соединитьсЯ и все еще представлЯли собой значительную силу -  более  трехсот
боеспособных единиц. †гучий стыд охватил солдат при виде того,  что  они  не
могут  одолеть  одного  человека;  командиры   воспользовались   настроением
подчиненных,  чтобы  подбодрить   их.   Џо   приказу   офицеров   осаждающие
построились в колонну, походным маршем двинулись по направлению к  пробоине,
образовавшейсЯ в стене, развернувшись,  беспрепЯтственно  вошли  во  двор  и
оказались   прЯмо   против   лестницы.   ‘олдаты   снова   остановились    в
нерешительности.  Ќаконец  несколько  человек  стали  подниматьсЯ  по   ней,
поощрЯемые криками товарищей; за ними  последовали  другие,  и  на  лестнице
стало так тесно, что пожелай передние солдаты отступить,  они  не  могли  бы
этого сделать; волей-неволей им пришлось налечь  на  дверь;  но,  против  их
ожиданиЯ, она сразу же отворилась. ‘ громкими победными  криками  осаждавшие
вбежали в первую комнату. ‚ эту минуту дверь второй комнаты распахнулась,  и
солдаты увидели Ѓруно: он сидел на пороховой бочке,  держа  по  пистолету  в
каждой руке; одновременно из  той  двери  выскочил  мальтиец  и  крикнул  со
страхом, в истинности которого трудно было усомнитьсЯ:
     - Ќазад! Ќазад! Љрепость заминирована! …ще один шаг, и  мы  взлетим  на
воздух!..
     „верь захлопнулась словно  по  мановению  волшебной  палочки;  победные
крики сменились  криками  ужаса;  раздалсЯ  топот  множества  ног  по  узкой
лестнице; несколько солдат выскочили из окон; всем этим людЯм казалось,  что
почва колеблетсЯ у них под ногами.  ‘пустЯ  каких-нибудь  пЯть  минут  Ѓруно
снова оказалсЯ хозЯином крепости, что до  мальтийца,  то  он  воспользовалсЯ
случаем, чтобы сбежать.
     Ќе  слыша  более  шума,  Џаскаль  подошел  к   окну:   осада   крепости
превратилась в блокаду, против всех ее входов  были  установлены  сторожевые
посты, солдаты  укрылись  за  бочками  и  повозками.  Ћчевидно,  был  принЯт
какой-то новый план кампании.
     - Ћни хотЯт, верно, взЯть нас измором, - проговорил Ѓруно.
     - “, собаки! - выругалсЯ Ђли.
     - Ќе оскорблЯй несчастных животных: они  погибли,  защищаЯ  менЯ,  -  с
улыбкой заметил Ѓруно, - и не называй людей иначе, чем "люди".
     - Ћтец! - воскликнул Ђли.
     - —то случилось?
     - ‚идишь?
     - Ќет.
     - ‚он там, светлаЯ полоса?..
     - ‚ самом деле, что бы это значило?.. „о рассвета еще  далеко.  Љ  тому
же свет этот на севере, а не на востоке.
     - „еревнЯ горит, - сказал Ђли.
     - ЏроклЯтие! Ќеужто правда?
     ‚ эту минуту издали донеслись крики отчаЯниЯ... Ѓруно бросилсЯ к  двери
и оказалсЯ лицом к лицу с мальтийцем.
     - ќто вы, командор? - воскликнул он.
     - „а, да, Я... собственной  персоной...  ‘мотрите  не  ошибитесь  и  не
примите менЯ за кого-нибудь другого. џ ваш друг.
     - „обро пожаловать. —то там происходит?
     - ‚идите ли, отчаЯвшись захватить  вас,  начальство  приказало  поджечь
деревню. Џожар потушат лишь  тогда,  когда  крестьЯне  согласЯтсЯ  выступить
против вас. ‚ластЯм осточертела всЯ эта канитель.
     - Ќу а крестьЯне?
     - ЋтказываютсЯ.
     „а... да... Я так и знал: они скорее дадут  сгореть  своим  домам,  чем
тронут хоть волос на моей голове. •орошо,  командор,  возвращайтесь  к  тем,
кто вас послал, и скажите, чтобы они тушили пожар.
     - Љак так?
     - џ сдаюсь.
     - ’ы сдаешьсЯ, отец? - вскрикнул Ђли.
     - „а... но Я дал слово сдатьсЯ одному-единственному человеку  и  сдамсЯ
только ему. Џусть потушат пожар, как Я говорил, и доставЯт сюда  из  Њессины
этого человека.
     - Ќо кто же он?
     - Џаоло ’оммази, жандармский бригадир.
     - “ вас нет других пожеланий?
     - …ще одно.
     € он что-то тихо сказал мальтийцу.
     - Ќадеюсь, ты не просишь сохранить мне жизнь? - спросил Ђли.
     - ђазве Я не сказал, что после моей смерти мне потребуетсЯ от тебЯ  еще
одна услуга?
     - Џрости, отец, Я позабыл.
     - ‘тупайте, командор, и сделайте все, как Я сказал.  …сли  пожар  будет
потушен, Я пойму, что мои условиЯ принЯты.
     - ‚ы не сердитесь на менЯ за то, что Я взЯлсЯ за это поручение?
     - ‚едь Я же говорил, что назначаю вас своим парламентером.
     - „а, правда.
     - Љстати, - молвил Џаскаль, - сколько домов они успели поджечь?
     - ѓорели два дома, когда Я отправилсЯ к вам.
     - ‚от кошелек, в нем  триста  пЯтнадцать  унций.  ђаздайте  эти  деньги
погорельцам. „о свиданиЯ.
     - Џрощайте.
     Њальтиец вышел.
     Ѓруно отбросил далеко от себЯ оба пистолета,  вновь  сел  на  пороховую
бочку и погрузилсЯ в глубокую задумчивость. ћный  араб  вытЯнулсЯ  на  шкуре
пантеры, служившей ему постелью, и осталсЯ лежать в полной  неподвижности  с
закрытыми глазами, можно было  подумать,  что  он  спит.  ‡арево  от  пожара
побледнело: условиЯ Ѓруно были принЯты.
     Џрошло  около  часа,  дверь  комнаты  отворилась,  и   на   ее   пороге
остановилсЯ человек; видЯ, что ни Ѓруно, ни  Ђли  не  обращают  на  него  ни
малейшего вниманиЯ, он несколько  раз  нарочито  кашлЯнул:  это  был  способ
деликатно заЯвить о своем присутствии, который,  как  он  видел,  с  успехом
применЯлсЯ на подмостках мессинского театра. Ѓруно поднЯл голову.
     - Ђ, это вы, бригадир? - проговорил он, улыбаЯсь. -  Ћдно  удовольствие
посылать за вами: ждать вас не приходитсЯ.
     - „а... они встретили менЯ в четверти мили отсюда на пути  к  вам.  Њой
отрЯд перебросили сюда... и мне передали вашу просьбу.
     - „а, мне хотелось доказать вам, что Я человек слова.
     - …й-богу, Я и так это знал.
     - џ обещал дать вам заработать те пресловутые  три  тысЯчи  дукатов,  и
мне захотелось выполнить свое обещание.
     - —ерт!..  —ерт!  —ерт  возьми!  -  произнес  бригадир  с  возрастающим
чувством.
     - —то вы хотите этим сказать, приЯтель?
     - •очу сказать... хочу сказать... что лучше бы Я заработал  эти  деньги
другим манером... получил бы их за что-нибудь другое... к  примеру,  выиграл
бы в лотерею.
     - Ђ почему, спрашиваетсЯ?
     - „а потому, что вы храбрец, а храбрецов  не  так  уж  много  на  белом
свете.
     - Џолно, не все ли равно? Ђ длЯ вас это повышение, бригадир.
     - ‡наю, знаю, - ответил Џаоло в полном отчаЯнии. - €так, вы сдаетесь.
     - ‘даюсь.
     - ‘даетесь именно мне?
     - €менно вам.
     - —естное слово?
     - —естное слово. Њожете отослать весь этот  сброд;  не  желаю  иметь  с
ними никакого дела.
     Џаоло подошел к окну.
     - ђазойдитесь! - крикнул он.  -  џ  отвечаю  за  пленника.  ‘ообщите  в
Њессину об его аресте.
     ‘олдаты встретили это сообщение громкими криками радости.
     - ’еперь, - сказал Ѓруно, обращаЯсь к бригадиру, - садитесь за стол,  и
давайте закончим ужин, который был прерван этими болванами.
     - Ћхотно, - ответил Џаоло, ведь Я  только  что  проделал  за  три  часа
целых восемь миль. “мираю от голода и жажды.
     - Ќу что ж, - продолжал Ѓруно, - раз вы  так  хорошо  настроены  и  нам
остаетсЯ провести вместе одну-единственную ночь, надо  провести  ее  весело.
Ђли, сбегай за нашими дамами. Ђ пока что, - продолжал  Ѓруно,  наполнЯЯ  два
стакана, - выпьем-ка за ваше производство в унтер-офицеры.
     ЏЯть дней спустЯ после описанных нами событий кнЯзю де Љарини  сообщили
в присутствии красавицы „жеммы,  котораЯ  лишь  неделю  назад  вернулась  из
монастырЯ, где она отбывала наложенную  на  нее  епитимью,  что  его  приказ
наконец выполнен: Џаскаль Ѓруно схвачен и заключен в мессинскую тюрьму.
     - Џревосходно, - сказал он, - пусть кнЯзь  де  ѓото  уплатит  обещанные
три тысЯчи дукатов, а затем велит судить и повесить бандита.
     - Ћ,  мне  было  бы  так  интересно  взглЯнуть  на  этого  человека,  -
проговорила „жемма тем нежным, ласкающим голоском, которому кнЯзь ни  в  чем
не мог отказать. - џ никогда не  видела  его,  а  ведь  о  нем  рассказывают
чудеса...
     - Ќе беспокойсЯ, мой ангел, - ответил кнЯзь.  -  Њы  прикажем  повесить
его в Џалермо!


XI

     ЉнЯзь де Љарини, верный  обещанию,  которое  он  дал  своей  любовнице,
велел перевести заключенного из Њессины  в  Џалермо,  и  Џаскаль  Ѓруно  был
доставлен  под  усиленной  охраной  в  городскую  тюрьму,  расположенную  на
Џалаццо-ђеале, рЯдом с домом длЯ умалишенных.
     Љ  вечеру  второго  днЯ  в  его  камеру  ЯвилсЯ  свЯщенник;  при   виде
свЯщеннослужителЯ Џаскаль Ѓруно встал; но сверх всЯкого  ожиданиЯ  отказалсЯ
исповедатьсЯ; свЯщенник стал настаивать, однако  ничего  не  могло  побудить
ЏаскалЯ  выполнить  этот  христианский  долг.  ‚идЯ,  что  ему  не  побороть
упорства   заключенного,   свЯщенник   осведомилсЯ    о    причине    такого
умонастроениЯ.
     - „ело в том, - ответил Ѓруно, - что Я боюсь совершить свЯтотатство.
     - Љаким образом, сын мой?
     - ‘кажите, ведь во времЯ исповеди надо не  только  раскаЯтьсЯ  в  своих
преступлениЯх, но и простить преступлениЯ других?
     - Ќесомненно, без этого не может быть подлинной исповеди.
     - ’ак вот, - продолжал Ѓруно, - Я не простил,  следовательно,  исповедь
моЯ будет не настоЯщей исповедью, а Я этого не хочу...
     - Ђ быть  может,  под  вашим  упорством  кроетсЯ  другое?  -  продолжал
свЯщеннослужитель, - вы страшитесь признатьсЯ в своих грехах,  ибо  они  так
велики, что отпустить их не может ни один  свЯщенник?  “спокойтесь,  ѓосподь
Ѓог милостив, и надежда не потерЯна, если раскаЯние грешника искренне.
     - € все же, отец мой, если после отпущениЯ грехов, перед  смертью,  мне
придет в голову грешнаЯ мысль и Я не смогу отогнать ее?
     - Џлоды вашей исповеди будут потерЯны, - ответил свЯщенник.
     - ‡начит, мне нельзЯ исповедыватьсЯ, - сказал Џаскаль,  -  ибо  грешнаЯ
мысль все равно придет мне в голову.
     - € вы не можете изгнать ее из своих помыслов?
     Џаскаль улыбнулсЯ.
     - Ћна-то и дает мне силу жить, отец мой. Ќеужто  вы  думаете,  что  без
этой дьЯвольской мысли,  без  последней  надежды  на  месть  Я  позволил  бы
выставить себЯ на посмеЯние перед собравшейсЯ толпой? Ќи за  что  на  свете!
‘корей бы задушил себЯ вот этой цепью. џ решилсЯ на это еще  в  Њессине,  но
тут был получен приказ о моем переводе в Џалермо. џ понЯл, что она  пожелала
видеть, как Я умру.
     - Љто это?
     - Ћна.
     - Ќо если вы умрете нераскаЯнным грешником, Ѓог не простит вас.
     - Ћтец мой, она тоже умрет  нераскаЯнной  грешницей,  ибо  умрет  в  ту
самую  минуту,  когда  меньше  всего  этого  ожидает.  Ћна  тоже  умрет  без
свЯщенника, без исповеди. Ћна тоже не получит прощениЯ, и мы будем  проклЯты
оба.
     ‚ эту минуту вошел тюремный сторож.
     - Ћтец мой, - сказал он, - все готово длЯ заупокойной службы.
     - ‚ы упорствуете в своем отказе, сын мой? - спросил свЯщенник.
     - „а, - спокойно подтвердил Ѓруно.
     - ‚ таком  случае  Я  больше  не  буду  настаивать  и  отслужу  за  вас
заупокойную  мессу.  ‚прочем,  надеюсь,  что  во  времЯ  службы  „ух   Ѓожий
снизойдет на вас и внушит вам иные помыслы.
     - ‚озможно, отец мой, только врЯд ли.
     ‚ошли жандармы, отвЯзали Ѓруно и отвели его в Ярко  освещенную  церковь
‘ен-”рансуа-де-‘аль, находившуюсЯ как раз против  тюрьмы.  ‘огласно  обычаю,
осужденный должен был присутствовать на  собственной  заупокойной  службе  и
провести в церкви ночь перед казнью, котораЯ была назначена на восемь  часов
утра.
     ‚ одну из колонн клироса было вделано железное кольцо; ЏаскалЯ  подвели
к этой колонне и привЯзали цепью  к  кольцу,  однако  цепь  была  достаточно
длинна,  чтобы  он  мог  подойти  к  балюстраде,  возле  которой   принимали
причастие коленопреклоненные прихожане.
     Џеред началом мессы служители из дома длЯ умалишенных принесли  гроб  и
поставили его посреди церкви; в гробу лежала  покойница,  безумнаЯ  женщина,
скончавшаЯсЯ в тот же день, и  директору  больницы  пришла  в  голову  мысль
воспользоватьсЯ отпеванием живого преступника  длЯ  упокоениЯ  души  умершей
больной.
     ‚прочем, это было удобно  и  длЯ  свЯщенника,  так  как  позволЯло  ему
сберечь времЯ и силы, словом, распорЯжение директора  устраивало  решительно
всех, а потому не встретило ни  малейшего  возражениЯ.  Џономарь  зажег  две
свечи - одну у изголовьЯ,  другую  в  ногах  усопшей,  и  заупокойнаЯ  месса
началась; Џаскаль с благоговением выслушал ее всю, от начала до конца.
     Џо окончании мессы  свЯщенник  подошел  к  осужденному  и  спросил,  не
смЯгчилось ли его  сердце,  но  тот  ответил,  что,  невзираЯ  на  церковную
службу, невзираЯ на молитвы,  которые  он  сам  прочел,  чувство  ненависти,
питаемое им, не ослабело. ‘вЯщенник обещал  прийти  еще  раз  в  семь  часов
утра,  чтобы  узнать,  по-прежнему  ли  он  думает  о  мести   после   ночи,
проведенной в  одиночестве  и  размышлениЯх  в  Ѓожьем  храме,  перед  лицом
распЯтиЯ.
     Ѓруно  осталсЯ  один.  Ћн  погрузилсЯ  в  глубокую  задумчивость.   ‚сЯ
прожитаЯ жизнь прошла у него  перед  глазами,  начинаЯ  с  раннего  детства,
когда ребенок еще только начинает познавать мир;  но  напрасно  он  перебрал
прожитые  годы  в  поисках  своей  вины:  ведь  должен  был  он   в   чем-то
провинитьсЯ, дабы навлечь на себЯ несчастьЯ, поразившие  его  в  юности.  Ћн
ничего не  нашел,  кроме  почтительного,  сыновнего  повиновениЯ  родителЯм,
которых дал ему Ѓог. Ћн вспомнил  отчий  дом,  такой  мирный  и  счастливый,
который сразу стал по неизвестной ему тогда причине обителью  горЯ  и  слез;
он  вспомнил  день,  когда  отец  куда-то  ушел,  вооружившись  стилетом,  и
вернулсЯ в крови; он вспомнил ночь, когда  человек,  даровавший  ему  жизнь,
был арестован, как арестован теперь он  сам;  вспомнил,  что  мальчиком  его
привели в церковь, подобную этой, и он увидел там отца в  цепЯх,  таких  же,
как вот эти цепи. € ему показалось, что причиною всех бед,  обрушившихсЯ  на
его  семью,  было  некое  злокозненное  влиЯние,  игра   случаЯ,   торжество
победоносного зла над добром.
     „ойдЯ до этой мысли, Џаскаль перестал  понимать  что-либо  в  обещаниЯх
блаженства, Якобы уготованного людЯм на небесах; он не мог  припомнить,  как
ни старалсЯ, чтобы ему хоть раз в жизни Явилось столь  хваленое  провидение;
и подумав,  что  в  эти  последние  минуты  ему,  быть  может,  приоткроетсЯ
извечнаЯ тайна, он бросилсЯ ничком на пол, всей  душой  молЯ  Ѓога  поверить
ему суть страшной загадки, приподнЯть край непроницаемой  завесы,  предстать
перед ним в образе отца или тирана. Ќадежда оказалась тщетной,  ответом  ему
была  тишина,  лишь  голос  собственного  сердца  глухо  повторЯл:  "Њщение!
Њщение!"
     ’огда он подумал, что, быть может, ответ кроетсЯ в смерти  и  что  ради
этого откровениЯ в церковь и принесен гроб, ведь человек,  самый  ничтожный,
принимает свою жизнь за центр мирозданиЯ и  думает,  будто  все  нити  бытиЯ
ведут к нему,  а  его  жалкаЯ  личность  служит  стержнем,  вокруг  которого
вращаетсЯ вселеннаЯ.  Ћн  медленно  поднЯлсЯ  на  ноги,  более  осунувшийсЯ,
побледневший от этих мыслей, чем от мысли об эшафоте, и устремил  взглЯд  на
гроб: в нем лежала женщина.
     Џаскаль вздрогнул,  сам  не  знаЯ  почему;  он  попробовал  рассмотреть
покойницу,* но край савана упал на ее лицо и закрыл его. ‚незапно на  памЯть
ему пришла ’ереза, ’ереза, которую он не видел  с  того  самого  днЯ,  когда
отрексЯ от Ѓога и от людей, ’ереза, котораЯ три  года  провела  в  доме  длЯ
умалишенных, откуда и  был  принесен  этот  гроб.  ’ереза,  его  невеста,  с
которой он находилсЯ, быть может, у подножиЯ  алтарЯ,  куда  издавна  мечтал
привести ее и где, по горькой иронии судьбы, они наконец встретились -  она,
сраженнаЯ  смертью,  он,  приговоренный  к  смерти.   ‘омнение   становилось
невыносимым; он шагнул  к  гробу,  чтобы  узнать  правду,  но  что-то  резко
остановило его: это была цепь, котораЯ не давала ему отойти от  колонны;  он
простер руки к покойнице,  но  никак  не  мог  дотЯнутьсЯ  до  ее  лица.  Ћн
поглЯдел, нет ли поблизости  какой-нибудь  палки,  чтобы  приподнЯть  саван,
однако ничего  не  нашел;  задыхаЯсь  от  бесплодных  усилий,  он  попыталсЯ
ухватить край савана и сдернуть его, но тот словно прирос к месту.  ’огда  в
порыве неописуемой злобы он обернулсЯ, схватил  обеими  руками  цепь  и  изо
всех сил стал трЯсти ее, пытаЯсь развить: звеньЯ  были  крепко  заклепаны  -
цепь не распалась. Ћт бессильного гнева холодный  пот  выступил  у  него  на
лбу; он снова опустилсЯ на пол у подножиЯ колонны, уронил голову на  руки  и
застыл в полной неподвижности,  безгласный,  как  статуЯ  “ныниЯ,  и,  когда
утром в церковь пришел свЯщенник, он нашел его в той же позе.
     ______________
     * ‚ €талии покойников отпевают в  открытом  гробу  и  заколачивают  его
лишь перед тем, как опустить в могилу. (Џрим. автора.)

     ‘вЯщеннослужитель подошел  к  нему  безмЯтежно  спокойный,  как  оно  и
подобает носителю мира и благодати; он подумал, что Џаскаль спит, и  положил
руку ему на плечо. Џаскаль вздрогнул и поднЯл голову.
     - Ќу как, сын мой, - спросил свЯщенник, - готовы ли вы исповедатьсЯ?  џ
готов отпустить вам грехи...
     - џ отвечу  вам  немного  погодЯ,  отец  мой.  Ќо  прежде  окажите  мне
последнюю услугу, - сказал Ѓруно.
     - ‚ чем дело? ѓоворите.
     Ѓруно  встал,  взЯл  свЯщенника  за  руки  и  подошел  с  ним  к  гробу
настолько, насколько позволЯла длина цепи.
     - Ћтец мой, - проговорил он, указываЯ  на  покойницу,  -  приподнимите,
прошу вас, край савана, Я хочу видеть лицо этой женщины.
     ‘вЯщенник приподнЯл саван. Џаскаль не ошибсЯ: в  гробу  лежала  ’ереза.
Ћн с глубокой грустью посмотрел на нее, затем сделал знак свЯщеннику,  чтобы
тот опустил саван. ‘вЯщенник исполнил его просьбу.
     - ‘кажите, сын мой, - спросил он, - не навел ли вас  вид  этой  женщины
на благочестивые мысли?
     - Ћтец мой, эта женщина и Я были  созданы,  чтобы  жить  счастливо,  не
ведаЯ греха. Ћна сделала из нее клЯтвопреступницу, а  из  менЯ  убийцу.  Ћна
привела нас обоих - эту женщину дорогой безумиЯ, а менЯ дорогой отчаЯниЯ  на
край могилы, куда  мы  оба  сойдем  сегоднЯ.  Џусть  Ѓог  простит  ее,  если
посмеет, Я ее не прощу!
     ‚ эту минуту вошли стражники, чтобы вести ЏаскалЯ на казнь.


XII

     Ќебо было безоблачно, воздух чист  и  прозрачен;  Џалермо  пробуждалсЯ,
словно в ожидании праздника: занЯтиЯ в школах и  семинариЯх  были  отменены,
и, казалось, все население собралось на ’оледской улице, по  которой  должен
был проехать осужденный, так как церковь ‘ен-”рансуа-де-‘аль, где он  провел
ночь, находилась на одном ее конце, а  площадь  Њорского  министерства,  где
готовилась  казнь,  -  на  другом.  ‚се  окна  нижних  этажей  были   занЯты
женщинами, ибо любопытство поднЯло их на ноги в тот час,  когда  они  обычно
еще нежились в постели; за иными зарешеченными окнами*, как  тени,  мелькали
монахини различных монастырей Џалермо  и  его  окрестностей,  а  на  плоских
крышах города колыхалась, словно хлебное поле, толпа выше  всех  забравшихсЯ
зрителей. “ дверей церкви осужденного ждала  повозка  с  впрЯженными  в  нее
мулами; впереди нее шествовали члены конгрегации белых  монахов,  первый  из
них держал крест, а  четверо  остальных  несли  гроб;  позади  повозки  ехал
верхом на коне палач с красным флагом  в  руке;  за  палачом  шли  двое  его
помощников; наконец, за  помощниками  палача  выступала  конгрегациЯ  черных
монахов,  замыкаЯ  шествие,  которое   двигалось   между   двойными   рЯдами
стражников и солдат; по бокам  шествиЯ  и  среди  толпы  сновали  мужчины  в
длинном сером одеЯнии с капюшонами  на  голове,  в  которых  были  проделаны
отверстиЯ длЯ глаз и рта; они держали в одной руке колокольчик, а  в  другой
кошель и  собирали  деньги  на  то,  чтобы  помолитьсЯ  об  освобождении  из
чистилища души еще живого преступника. ‚ городе  распространилсЯ  слух,  что
осужденный отказалсЯ от исповеди, и этот поступок, шедший вразрез  со  всеми
религиозными догмами, придавал особый  вес  молве  об  адском  пакте,  Якобы
заключенном  между  Ѓруно  и  врагом  рода  человеческого,  молве,   котораЯ
распространилась с начала его недолгой и бурной карьеры; и чувство,  близкое
к ужасу, охватило всю эту снедаемую любопытством, но безмолвную  толпу,  ибо
ни единый звук - будь то возглас, крик или шепот -  не  нарушил  заупокойных
молитв, которые пели белые монахи во главе шествиЯ и  черные  монахи  в  его
хвосте. Џо мере того как повозка  с  осужденным  продвигалась  по  ’оледской
улице,  росло  и  количество  любопытных,  которые  примыкали  к  шествию  и
провожали его по направлению к площади Њорского министерства.  Ћдин  Џаскаль
казалсЯ  спокойным  среди  всех  этих  возбужденных  людей,  он  смотрел  на
окружающих без приниженности и без гордыни, как  человек,  который,  осознав
обЯзанности личности  перед  обществом  и  права  общества  по  отношению  к
личности, не раскаиваетсЯ в том, что пренебрег первыми,  и  не  жалуетсЯ  на
то, что общество покарало его за нарушение вторых.
     ______________
     * ‚ Џалермо монахинЯм запрещено бывать на городских праздниках,  и  все
же они незримо присутствуют на  них.  Љаждый  зажиточный  монастырь  снимает
этаж какого-нибудь дома на  ’оледской  улице;  из  зарешеченных  окон  этого
дома, куда они добираютсЯ из  монастырЯ  по  подземным  ходам,  иной  раз  в
четверть мили длиною, свЯтые отшельницы и взирают на религиозные и  светские
праздники. (Џрим. автора.)

     ествие задержалось в центре города, на площади —етырех  кантонов,  ибо
столько народу собралось  на  Љассарской  улице,  что  шеренга  солдат  была
смЯта, люди хлынули на середину улицы и передние монахи не  могли  пробитьсЯ
дальше. ‚оспользовавшись этой остановкой,  Џаскаль  встал  во  весь  рост  и
посмотрел вокруг с высоты повозки,  словно  он  искал  кого-то,  кому  хотел
отдать последний приказ, сделать последний  знак;  но  как  ни  всматривалсЯ
осужденный в толпу, он, видимо, не нашел человека, которого искал,  так  как
снова опустилсЯ на охапку соломы, служившую ему сиденьем, лицо  его  принЯло
мрачное выражение и становилось  все  мрачнее  по  мере  того,  как  шествие
продвигалось  к  площади  Њорского  министерства.  ‡десь  вновь  образовалсЯ
затор, потребовавший  новой  остановки.  Џаскаль  вторично  встал  на  ноги,
бросил сначала безраличный взглЯд  на  противоположный  конец  площади,  где
стоЯла виселица, затем осмотрел всю огромную площадь,  котораЯ  была  словно
устлана головами, за  исключением  безлюдной  террасы  кнЯзЯ  де  Ѓутера,  и
остановил свой взглЯд на роскошном  балконе,  затЯнутом  шелковой  тканью  с
золотыми  цветами  и  защищенном  от  солнца   пурпурным   навесом.   ‡десь,
окруженнаЯ самыми красивыми женщинами и самыми знатными кавалерами  Џалермо,
восседала на  чем-то  вроде  эстрады  прекраснаЯ  „жемма  де  Љастель-Ќуово,
котораЯ,  желаЯ  полностью  насладитьсЯ  агонией  своего  врага,   приказала
поставить свой трон как раз против эшафота. ‚зглЯд ЏаскалЯ Ѓруно  встретилсЯ
с ее взглЯдом, лучи  их  скрестились,  наподобие  двух  молний,  исполненных
ненависти и мести. Ћни еще не успели оторватьсЯ  друг  от  друга,  когда  из
толпы,  окружающей  повозку,  донессЯ  какой-то   странный   крик:   Џаскаль
вздрогнул, мгновенно повернул голову,  и  его  лицо  сразу  принЯло  прежнее
спокойное выражение,  более  того,  в  нем  промелькнуло  нечто  похожее  на
радость. ‚ эту минуту шествие  снова  тронулось,  но  тут  раздалсЯ  громкий
голос Ѓруно:
     - Ћстановитесь!
     ‘лово это возымело магическое действие: толпа словно разом  приросла  к
земле; все головы повернулись  к  осужденному,  и  тысЯчи  горЯщих  взглЯдов
устремились на него.
     - —его тебе? - спросил палач.
     - •очу исповедатьсЯ, - ответил Џаскаль.
     - ‘вЯщенник ушел, ты сам его отослал.
     - Њой духовник - вот тот монах, слева от  менЯ,  в  толпе.  џ  не  хочу
другого, мне нужен мой духовник.
     Џалач  нетерпеливо  покачал  головой,  но  в  то  же  мгновение  народ,
слышавший просьбу осужденного, закричал:
     - „уховника! „уховника!
     Џалачу пришлось повиноватьсЯ; шествие остановилось перед  монахом:  это
был высокий юноша с темным  цветом  лица,  видимо,  исхудавший  от  поста  и
молитвы. …два он влез в повозку, как Ѓруно упал  на  колени.  ќто  послужило
всеобщим сигналом: на площади, на балконах, в окнах, на  крышах  домов  люди
преклонили колена; исключение составили лишь палач, оставшийсЯ в  седле,  да
его помощники, которые продолжали стоЯть,  как  будто  эти  проклЯтые  Ѓогом
люди  потерЯли  надежду  на  прощение  своих  грехов.  Ћдновременно   монахи
затЯнули отходную, чтобы заглушить голоса исповедника и духовника.
     - џ долго искал тебЯ, - сказал Ѓруно.
     - џ ждал тебЯ здесь, - ответил Ђли.
     - џ боЯлсЯ, что они не выполнЯт данного мне обещаниЯ.
     - Ћни выполнили его: Я на свободе.
     - ‘лушай менЯ хорошенько.
     - ‘лушаю.
     - ‡десь, справа от менЯ... - Ѓруно повернул голову, так  как  руки  его
были свЯзаны. - Ќа этом балконе, затЯнутом золотой тканью...
     - „а.
     - ‚идишь женщину, молодую, красивую, с цветами в волосах?
     - ‚ижу. Ћна стоит на коленЯх и молитсЯ, как и все остальные.
     - ќто и есть графинЯ „жемма де Љастель-Ќуово.
     - Џод окном которой Я ждал тебЯ в тот  вечер,  когда  ты  был  ранен  в
плечо?
     - „а. ќта женщина - причина всех  моих  несчастий.  ќто  она  заставила
менЯ совершить мое первое преступление. Ћна же привела менЯ сюда.
     - Џонимаю.
     - џ не  умру  спокойно,  если  она  останетсЯ  жить  счастливаЯ,  всеми
уважаемаЯ, - проговорил Ѓруно.
     - Њожешь не тревожитьсЯ, - ответил юноша.
     - ‘пасибо, Ђли.
     - Џозволь обнЯть тебЯ, отец.
     - Џрощай!
     - Џрощай!
     Њолодой монах обнЯл осужденного, как  это  делает  свЯщенник,  отпускаЯ
грехи преступнику, спустилсЯ с повозки и затерЯлсЯ в толпе.
     - ‚перед! - приказал Ѓруно.
     € шествие снова повиновалось, как будто тот, кто  произнес  это  слово,
имел право повелевать.
     Ќарод встал с колен, „жемма села на прежнее место с улыбкой  на  устах.
ествие продолжало путь по направлению к эшафоту.
     Џодъехав  к  подножию  виселицы,  палач  слез  с  конЯ,  взобралсЯ   по
лестнице, чтобы укрепить  кроваво-красный  флаг  на  поперечной  балке*,  и,
убедившись, что веревка крепко привЯзана, сбросил  с  себЯ  куртку,  котораЯ
стеснЯла его движениЯ. Џаскаль тотчас  же  спрыгнул  с  повозки,  отстранил,
передернув плечами, подручных палача, которые хотели помочь ему, взбежал  на
помост и прислонилсЯ  к  лестнице,  по  которой  он  должен  был  поднЯтьсЯ,
повернувшись  к  ней  спиной.  Њонах,  несший  крест,  поставил  его   перед
Џаскалем, дабы тот мог видеть его во времЯ  своей  агонии.  Њонахи,  которые
несли гроб, сели на него, вокруг эшафота выстроились солдаты, и  на  помосте
остались  только  обе  монашеские  конгрегации,  палач,  его   помощники   и
осужденный.
     ______________
     * ”ранцузскаЯ виселица сильно отличаетсЯ от итальЯнской:  перваЯ  имеет
форму латинской буквы F, втораЯ буквы Ќ, поперечину которой  поднЯли  бы  на
самый верх. (Џрим. автора.)

     Џаскаль  поднЯлсЯ  по  лестнице  с  тем  же  спокойствием,  которое  он
выказывал до сих пор, не пожелав, чтобы его поддержали;  и  так  как  балкон
„жеммы находилсЯ как раз напротив него, было замечено, что он взглЯнул в  ту
сторону и даже улыбнулсЯ. ‚ то же  мгновение  палач  накинул  петлю  на  шею
осужденного и всей своей тЯжестью навалилсЯ на его плечо,  в  то  времЯ  как
помощники уцепились за  его  ноги;  но  тут  веревка,  не  выдержав  тЯжести
четырех тел, лопнула и  всЯ  постыднаЯ  группа,  состоЯщаЯ  из  палача,  его
сподручных и жертвы, скатилась на  помост.  Ћдин  человек  вскочил  на  ноги
первый: это был Џаскаль Ѓруно, руки которого развЯзали перед повешением.  Ћн
выпрЯмилсЯ среди полной тишины, из его  правого  бока  торчал  нож,  который
палач всадил ему по самую рукоЯть.
     - Њерзавец! - воскликнул бандит,  обращаЯсь  к  заплечному  мастеру.  -
Њерзавец, ты не палач и не бандит, ничего ты  не  умеешь  -  ни  вешать,  ни
убивать!
     ‘ этими словами он вытащил нож из своего правого  бока,  всадил  его  в
левый и упал мертвый.
     ‚сЯ площадь громко ахнула, толпа пришла в  волнение:  одни  постарались
убежать, другие ринулись к эшафоту. ’ело осужденного унесли  монахи,  палача
растерзал народ.
     ‚ечером  того  же  днЯ  кнЯзь   де   Љарини   ужинал   у   архиепископа
Њонреальского,   тогда   как   „жемма,   котораЯ   не   была    принЯта    в
высоконравственном обществе прелата, осталась на вилле Љарини.  Џогода  была
такаЯ же  великолепнаЯ,  как  и  утром.  €з  окна  спальни,  обитой  голубым
атласом, - в ней разыгралась перваЯ сцена нашей повести, -  был  Ясно  виден
остров Ђликуди, а за ним, словно  в  дымке,  выступали  острова  ”иликуди  и
‘алина. ‚ другом окне, выходившем в парк с  его  апельсиновыми,  гранатовыми
деревьЯми и приморскими  соснами,  высилась  справа  во  всем  величии  гора
Џеллигрино, а слева можно было рассмотреть  вдали  Њонреаль.  “  этого  окна
долго  просидела  графинЯ  „жемма  де  Љастель-Ќуово,  устремив  взглЯд   на
старинную резиденцию нормандских  королей  и  пытаЯсь  узнать  среди  карет,
спускавшихсЯ  в  Џалермо,  экипаж  вице-королЯ.  Ќо  наконец  темнота   ночи
сгустилась,  отдаленные  предметы  растворились  в  ней,   графинЯ   встала,
позвонила камеристке, и, усталаЯ после всех  волнений  этого  днЯ,  легла  в
постель; затем она велела затворить окно, из которого  были  видны  острова,
так как опасалась, что ее обеспокоит ночью свежий  морской  бриз,  но  окно,
выходившее в парк, оставила  приоткрытым,  чтобы  в  него  проникал  воздух,
напоенный ароматом жасмина и цветущих апельсиновых деревьев.
     ЉнЯзю  де  Љарини  лишь  поздно  вечером  удалось  ускользнуть   из-под
бдительного  надзора  своего  гостеприимного  хозЯина.  Ќа   часах   собора,
построенного  ‚ильгельмом  „обрым,   пробило   одиннадцать,   когда   экипаж
вице-королЯ,  запрЯженный  четверкой  превосходных  коней,   унес   его   из
резиденции  архиепископа.  ЉнЯзю  потребовалось  не  более  получаса,  чтобы
доехать до Џалермо, и каких-нибудь пЯть минут,  чтобы  домчатьсЯ  оттуда  до
виллы Љарини. Ћн спросил у  камеристки,  где  „жемма,  и  та  ответила,  что
графинЯ почувствовала себЯ усталой и легла спать около десЯти часов.
     ЉнЯзь вбежал по лестнице и хотел было отворить дверь  спальни,  но  она
была заперта изнутри; тогда он направилсЯ к потайной двери, котораЯ  вела  в
альков „жеммы, тихонько открыл ее, боЯсь разбудить красавицу,  и  задержалсЯ
на минуту, чтобы полюбоватьсЯ ею во времЯ сна - зрелище поистине  сладостное
длЯ  глаз.  Љомната  освещалась  алебастровой  лампой,  висевшей   на   трех
усыпанных жемчугом шнурах у  самого  потолка,  дабы  свет  ее  не  беспокоил
спЯщую. ЉнЯзь склонилсЯ над кроватью  -  ему  хотелось  получше  рассмотреть
„жемму. Ћна лежала на спине, грудь была почти обнажена, вокруг шеи  обернуто
кунье боа, темный цвет которого  превосходно  оттенЯл  белизну  кожи.  ЉнЯзь
глЯдел с минуту  на  эту  прекрасную  статую,  но  вскоре  ее  неподвижность
поразила его; он наклонилсЯ еще ниже  и  заметил  странную  бледность  лица,
прислушалсЯ и не уловил дыханиЯ; он схватил руку „жеммы и ощутил  ее  холод;
тогда он обнЯл возлюбленную, чтобы прижать  ее  к  себе,  отогреть  у  своей
груди, но тут же с криком ужаса разжал руки: голова „жеммы,  отделившись  от
туловища, скатилась на пол.
     Ќаутро под окном спальни графини был найден Ятаган Ђли.
Last-modified: Mon, 03 Nov 2003 18:39:24 GMT
Ћцените этот текст: