Ќовалис. ѓейнрих фон Ћфтердинген

Ћцените этот текст:
Ќовалис. ѓейнрих фон Ћфтердинген

---------------------------------------------------------------
OCR: ….Њ.Ќикулина
---------------------------------------------------------------

ЏЋ‘‚џ™…Ќ€…

’ы вызвала высокие мечты,
Ћгромный мир манил в твоих призывах.
‘ тех пор как ты со мною, нет пугливых
‘омнений и не страшно темноты.
‚ предчувствиЯх менЯ взрастила ты,
‘о мной на сказочных бродила нивах,
€, как прообраз девушек счастливых,
‡вала к очарованьЯм чистоты.
‡ачем же сердце с суетою слито?
“жели жизнь и сердце - не твои?
€ в этом мире ты мне - не защита?
ЊенЯ умчат поэзии ручьи,
Ќо, муза милаЯ, тебе открыты
‚се замыслы заветные мои.
‚зывает к нам, менЯЯсь всЯкий час,
Џоэзии таинственнаЯ сила.
’ам вечным миром мир благословила,
‡десь юность вечную струит на нас.
Ћна, как свет длЯ наших слабых глаз,
‹юбить прекрасное сердцам судила,
…й упоен и бодрый и унылый
‚ молитвенный и опьЯненный час,
€ грудь ее дала мне утоленье;
…е веленьем стал Я сам собой
€ поднЯл взор от прежнего томленьЯ.
…ще дремал верховный разум мой,
Ќо, чуЯ в ангеле ее Явленье,
‹ечу в ее объЯтьЯх - с ней одной.

—Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ
Ћ†€„ЂЌ€…

ѓ‹Ђ‚Ђ Џ…ђ‚Ђџ
ђодители уже лежали и спали, стенные часы однообразно тикали, за
хлопающими окнами свистел ветер; комната по временам озарЯлась лунным
сиЯнием. ћноша металсЯ на постели и думал о незнакомце и его рассказах.
- Ќе сокровища так невыразимо привлекают менЯ, - говорил он себе
самому, - жадность чужда моей душе: Я мечтаю лишь о том, чтобы увидеть
голубой цветок. Ћн неустанно занимает мои мысли, Я не могу ни писать, ни
думать о чем-либо другом. џ никогда не испытывал ничего подобного: точно все
прежнее было сном, или точно Я пронессЯ во сне в другой мир. ‚ том мире, в
котором Я жил, никто бы не стал думать о цветах; а про такую особенную
страсть к цветку Я даже никогда и не слыхал. Ћткуда собственно ЯвилсЯ
незнакомец? Ќикто из нас никогда не видал такого человека; не знаю, почему
только Я один был так потрЯсен его речами; другие тоже слушали его, но ни с
кем не случилось того, что было со мной. Ќе могу даже объЯснить словами свое
странное состоЯние. џ часто ощущаю изумительную отраду, и только когда Я не
вполне Ясно представлЯю себе цветок, на менЯ нападает глубокаЯ тревога:
этого никто не поймет и не может понЯть. Њне казалось бы, что Я сошел с ума,
если бы Я не сознавал все в себе с такой Ясностью; не мыслил бы так
отчетливо; Я точно все лучше знаю. џ слышал, что в древние времена животные,
деревьЯ и скалы разговаривали с людьми. “ менЯ теперь такое чувство, точно
они каждую минуту опЯть собираютсЯ заговорить, и Я как бы Ясно вижу, что они
хотЯт мне сказать. …сть, вероЯтно, еще много слов, которых Я не знаю: знай Я
их больше, Я бы мог лучше их постичь. Џрежде Я любил танцовать, теперь Я
предпочитаю думать под музыку. - ћноша постепенно забылсЯ в сладкой дреме и
заснул. …му приснилась сначала безграничнаЯ даль и дикие неведомые места. Ћн
переплывал морЯ с непостижимой легкостью; он видел странных зверей; он жил с
различными людьми, то среди битв, то в диком смЯтении, то в тихих селениЯх.
Ћн попал в плен и в страшную нужду. ‚се ощущениЯ достигли в нем неведомой до
того напрЯженности. Ћн прожил бесконечно пеструю жизнь, умер и снова
родилсЯ, любил с безумной страстью, и затем снова настала вечнаЯ разлука с
возлюбленной. Ќаконец, под утро, когда стало светать, бурЯ в его душе
стихла, и образы сделались более Ясными и устойчивыми. …му казалось, что он
бродит один в темном лесу. ‹ишь изредка пробивалсЯ свет сквозь зеленую сеть.
‚скоре он подошел к ущелью, которое вело вверх. …му пришлось карабкатьсЯ по
мшистым камнЯм, когда-то снесенным вниз потоком. —ем выше он подымалсЯ, тем
лес все более светлел. Ќаконец, он дошел до маленького луга - склона горы.
‡а лугом высилсЯ утес, у подножиЯ которого он увидел отверстие; оно казалось
началом прохода, вырубленного в утесах. Џо этому внутреннему ходу он шел
прЯмо несколько времени и дошел до широкого выхода, откуда сверкнул ему
навстречу Яркий свет. Џриблизившись, он увидел мощный луч, поднимавшийсЯ,
как струЯ фонтана, до самого потолка: там он рассыпалсЯ на бесчисленные
искры, которые собирались внизу в большом бассейне; луч сверкал, как
зардевшеесЯ золото. Ќе слышно было ни малейшего звука; свЯщеннаЯ тишина
окружала дивное зрелище. Ћн приблизилсЯ к бассейну, искрившемусЯ
разноцветными переливами света. ‘тены пещеры были покрыты этой влагой, не
горЯчей, а прохладной; она светилась слабым голубоватым светом. Ћн погрузил
руку в бассейн и омочил свои губы. …го точно пронизало веЯние духа, и он
почувствовал себЯ укрепленным и освеженным. …го охватило непреодолимое
желание выкупатьсЯ; он снЯл одежду и вошел в бассейн. ’огда его точно
окутало вечернее облако; небесное чувство охватило его; несчетные мысли
сладострастно сливались в нем; возникали новые, никогда невиданные образы,
которые тоже сливались и превращались в воплощенные существа; и каждаЯ из
волн нежной стихии льнула к нему, как нежнаЯ грудь. ‚ потоке точно
растворились юные девы, обретавшие плоть от прикосновениЯ к юноше.
ЋпьЯненный восторгом и все же вполне сознательно воспринимаЯ каждое
ощущение, он медленно плыл вдоль сверкающего потока, который вливалсЯ из
бассейна в утесы. …го охватила нежнаЯ дремота, и ему снились неописуемые
происшествиЯ; затем его пробудило новое просветление. Ћн очутилсЯ на мЯгком
лугу у краЯ ручьЯ, точно вливающегосЯ в воздух и в нем исчезающего.
’емно-синие скалы с пестрыми жилками возвышались на некотором расстоЯнии;
окружавший его дневной свет был Яснее и мЯгче обыкновенного; небо было
черно-синее и совершенно чистое. Ќо с наибольшей силой привлекал его голубой
цветок, который рос у ручьЯ, касаЯсь его своими широкими, блестЯщими
листьЯми. –веток окружали бесчисленные другие цветы всевозможной окраски, и
в воздухе носилось чарующее благоухание. Ќо он ничего не видел, кроме
голубого цветка, и долго разглЯдывал его с невыразимой нежностью. Ќаконец,
ему захотелось приблизитьсЯ к цветку; но цветок вдруг зашевелилсЯ и вид его
изменилсЯ; листьЯ сделались более блестЯщими и прижались к растущему стеблю,
цветок склонилсЯ к нему и лепестки образовали широкий голубой воротник, из
которого выступало нежное личико. …го радостное изумление все возрастало при
виде странного превращениЯ, как вдруг его разбудил голос матери, и он
проснулсЯ в родительском доме, в комнате, уже озаренной золотыми лучами
утреннего солнца. ‘лишком очарованный, чтобы рассердитьсЯ за то, что его
разбудили, он приветливо поздоровалсЯ с матерью и поцеловал ее.
- Ђх ты сонЯ, - сказал отец. - џ-то уже давно сижу здесь и пилю. €з-за
тебЯ мне запретили стучать молотком; мать не хотела, чтобы тревожили сон ее
сынка. € завтрака мне тоже еще не дают. ’ы умно сделал, что избрал
учительское дело; мы длЯ него трудимсЯ и не спим. Ќо хороший ученый, как мне
говорили, тоже должен ночей не досыпать, чтобы успеть изучить великие
произведениЯ мудрых предшественников.
- Њилый отец, - ответил ѓейнрих, - не гневайтесь за мой долгий сон, мне
несвойственный. џ очень поздно заснул и мне снилось много тревожного; потом
только приснилсЯ приЯтный сон. …го Я долго не забуду и, мне кажетсЯ, это не
был простой сон.
- Њилый ѓейнрих, - сказала мать, - ты верно лег на спину, или же думал
о постороннем во времЯ вечерней молитвы. € вид у тебЯ какой-то странный.
Џозавтракай скорее, чтобы придти в себЯ.
Њать вышла из комнаты, а отец, продолжаЯ усердно работать, сказал:
- ‘ны ничто иное, как пена, что бы ни говорили ученые господа; и лучше,
если бы ты не предавалсЯ бесполезным и вредным мыслЯм. Џрошли времена, когда
сны соединЯлись с божественными откровениЯми; мы даже понЯть не можем и
никогда не поймем, что испытывали те избранники, о которых говорит ЃиблиЯ. ‚
то времЯ, вероЯтно, сны были другие, и все человеческое было иным.
‚ наш век нет уже непосредственного общениЯ с небом. ‘тарые сказаниЯ и
писаниЯ - единственные источники, из которых мы можем черпать познаниЯ о
надземном мире, поскольку нам это нужно; и, вместо прЯмых откровений, свЯтой
дух общаетсЯ с нами теперь через посредство умных и благородных мужей,
проЯвлЯетсЯ в жизни и в судьбе людей благочестивых. —удеса наших дней
никогда не трогали менЯ, и никогда Я не верил в их великое значение, о
котором говорЯт наши свЯщенники. Ќо, конечно, кто хочет, пусть верит; Я не
стану смущать ничьей веры.
- Ќо почему же, милый отец, вы так восстаете против снов, которые
должны вызывать на размышлениЯ своей легкостью и странными превращениЯми?
ђазве всЯкий, хотЯ бы самый спутанный сон не представлЯет собой нечто
странное и даже если не кажетсЯ ниспосланным Ѓогом, все же как бы разрывает
таинственную завесу, котораЯ окутывает тысЯчью складок нашу душу? ‚ самых
мудрых книгах есть рассказы достовернейших людей о замечательных снах.
‚спомните сон, о котором недавно рассказал нам почтенный придворный
капеллан; сон этот и вам показалсЯ очень замечательным.
Ќо и помимо чужих рассказов, если бы вам в первый раз в жизни приснилсЯ
сон, до чего бы это удивило вас. ‚ы бы считали чудом событие, которое
сделалось длЯ нас будничным. Њне сны кажутсЯ оплотом против правильности и
обыденности жизни, отдыхом длЯ скованной фантазии; она перемешивает во сне
все жизненные представлениЯ и прерывает радостной детской игрой постоЯнную
серьезность взрослого человека. Ѓез снов мы бы, наверное, все раньше
состарились; и поэтому можно считать сон если и не непосредственным даром
свыше, то все же божественной милостью, дружественным спутником на пути к
ѓробу ѓосподню. ‘он, который Я видел сегоднЯ ночью, наверное, не пустаЯ
случайность в моей жизни. џ чувствую, что он захватил мою душу, как большое
колесо, и властно мчит ее вдаль.
Ћтец дружески улыбнулсЯ и сказал, взглЯнув на мать, котораЯ вошла в эту
минуту в комнату:
- Џослушай, мать, ѓейнрих Ясно свидетельствует всем своим существом о
часе, которому он обЯзан жизнью. ‚ его речах кипит пламенное итальЯнское
вино, которое Я тогда привез из ђима и которое так пьЯнило всех на нашем
свадебном пиру. џ был в то времЯ еще другим человеком. ћжный воздух оживил
менЯ, Я был полон отваги и весельЯ, и ты тоже была горЯчаЯ, очаровательнаЯ
девушка. Љакой тогда твой отец устроил дивный пир! Њузыканты и певцы
собрались со всех сторон; в Ђугсбурге долго после того не было более веселой
свадьбы.
- ‚ы говорили о снах, - сказала мать. - Џомнишь, ты мне тогда тоже
рассказывал о сне, который тебе приснилсЯ в ђиме? ‘он этот и побудил тебЯ
ехать в Ђугсбург и просить моей руки.
- ’ы как раз во времЯ напомнила мне о нем, - сказал старик. - џ совсем
забыл про тот странный сон, долгое времЯ менЯ занимавший; но он подтверждает
то, что Я говорил о снах. ’рудно представить себе нечто более определенное и
Ясное; Я и теперь помню каждую подробность этого сна. Ќо разве в нем был
какой-нибудь смысл? ’о, что Я видел тебЯ во сне и вскоре после того охвачен
был влечением к тебе, совершенно естественно; Я тебЯ уже раньше знал. ’ы
сразу пленила менЯ приветливой прелестью твоего существа, и только жажда
увидеть чужие страны сдерживала мое желание обладать тобою. ‚ то времЯ,
когда мне приснилсЯ сон, моЯ любознательность уже в значительной степени
улеглась, и чувство к тебе могло легче одержать верх.
- ђасскажите нам этот странный сон, - сказал сын.
- Ћднажды вечером, - начал отец, - Я пошел бродить. Ќебо было чистое;
месЯц озарЯл древние колонны и стены бледным жутким светом. Њои товарищи
пошли увиватьсЯ за девушками, и мне тоже не сиделось дома; тоска по родине и
любовь томили менЯ. Џосле долгой ходьбы мне захотелось пить, и Я вошел в
первый встречный деревенский дом, чтобы попросить глоток вина или молока. Љо
мне вышел старый человек, которому Я, вероЯтно, показалсЯ очень
подозрительным гостем. џ попросил его дать мне напитьсЯ, и когда он узнал,
что Я иностранец и немец, он вежливо позвал менЯ в комнату, принес бутылку
вина, попросил менЯ сесть и спросил, чем Я занимаюсь. Љомната была полна
книг и разных древностей. Њы вступили в длинную беседу; он много рассказывал
мне о старых временах, о художниках, о ваЯтелЯх и поэтах. Ќикогда еще Я не
слыхал таких речей. џ как бы высадилсЯ на берег в новом мире. Ћн показал мне
разные печати и другие предметы художественной работы, потом пламенно прочел
несколько прекрасных стихотворений, и времЯ проходило, как единое мгновение.
€ теперь еще сердце мое преисполнЯетсЯ радостью, когда Я вспоминаю пестроту
дивных мыслей и чувств, охвативших менЯ в ту ночь. ‚ Языческих временах он
чувствовал себЯ, как дома, и страстно рвалсЯ в мечтах обратно в седую
древность. Ќаконец, он провел менЯ в комнату, где предложил провести остаток
ночи; было уже слишком поздно, чтобы возвращатьсЯ домой. џ будто должен был
куда-то идти, но не знал, куда и зачем. џ вскоре заснул и мне показалось,
точно Я в родном городе и выхожу за городские ворота. џ быстрыми шагами
направилсЯ в горы, и на душе было так хорошо, точно Я спешил к венцу. џ шел
не по большой дороге, а полем через долины и леса, и вскоре очутилсЯ у
высокой горы. ЏоднЯвшись на вершину ее, Я увидел золотистую равнину; передо
мной простиралась всЯ ’юрингиЯ; ни одна гора по близости не застилала мне
взор. Џротив менЯ высилсЯ темный ѓарц и Я увидел бесчисленные замки,
монастыри и деревни. ’огда мне сделалось еще отраднее на душе, и в ту же
минуту мне вспомнилсЯ старик, у которого Я ночевал; мне казалось, что прошло
много времени с тех пор, как Я у него был. ‚скоре Я увидел лестницу, котораЯ
вела в глубь горы, и стал спускатьсЯ по ней. „олгое времЯ спустЯ, Я очутилсЯ
в большой пещере; там сидел старец в длинной одежде перед железным столом и
неотступно глЯдел на стоЯщее перед ним мраморное изваЯние дивно-прекрасной
девушки. Ѓорода старца проросла через железный стол и покрывала ему ноги. “
него было ласковое, вдумчивое лицо, и он напомнил мне старинное изваЯние,
которое Я видел в этот вечер у моего хозЯина. Џещера была озарена Ярким
светом. Љогда Я так стоЯл и смотрел на старика, мой хозЯин вдруг хлопнул
менЯ по плечу, взЯл менЯ за руку и повел менЯ за собой по длинным переходам.
—ерез несколько времени Я увидел пробивавшийсЯ издали дневной свет. џ быстро
направилсЯ к свету и вскоре очутилсЯ на зеленой равнине. Ќо все казалось мне
не таким, как в ’юрингии. Ћгромные деревьЯ с большими блестЯщими листьЯми
бросали тень далеко вокруг себЯ; было очень жарко, но никакой духоты не
чувствовалось. ‚сюду были ручьи и цветы; из всех цветов один понравилсЯ мне
больше всего, и мне казалось, что все другие цветы склонЯютсЯ перед ним.
- Ђх, милый отец, скажите мне, пожалуйста, какого цвета был этот
цветок? - взволнованно спросил сын.
- ќтого Я не помню, хотЯ все другое совершенно Ясно запечатлелось в
моей памЯти.
- Ќе был ли он голубой?
- ‚озможно, - продолжал старик, не обращаЯ вниманиЯ на странное
возбуждение ѓейнриха. - ‡наю только, что мною овладело какое-то невыразимое
чувство, и Я долго не оборачивалсЯ к моему спутнику. Љогда же Я взглЯнул, на
него, то заметил, что он очень внимательно смотрел на менЯ и с искренней
радостью улыбалсЯ мне. Љак Я ушел оттуда, совсем не помню. џ снова очутилсЯ
на вершине горы. Њой спутник стоЯл подле менЯ и сказал мне: "’ы видел чудо
мира. ’ы можешь стать самым счастливым человеком на свете и, кроме того, еще
прославитьсЯ. ‡апомни, что Я тебе говорю: если ты в €ванов день придешь сюда
под вечер и от души попросишь ѓоспода, чтобы тебе дано было понЯть этот сон,
то на твою долю выпадет величайшее земное божество. ’огда обрати внимание на
голубой цветок, который ты здесь найдешь. ‘орви его и смиренно отдайсЯ воле
неба". Џосле того Я очутилсЯ во сне среди дивных существ и множества людей,
и неисчислимые времена проносились перед моими взорами в игре разнообразных
изменений. “ менЯ точно развЯзалсЯ Язык, и то, что Я произносил, звучало как
музыка. Џотом все снова сделалось тесным, темным, обыденным; Я увидел перед
собой твою мать с кротким, стыдливым взором. Ћна держала в руках сиЯющего
младенца и протЯнула его мне; тогда младенец стал вдруг расти и становилсЯ
все более светлым и сверкающим. Џотом он поднЯлсЯ вдруг ввысь на
ослепительно белых крыльЯх, взЯл нас обоих в свои объЯтьЯ и улетел с нами
так высоко, что землЯ казалась золотым блюдом, украшенным красивой резьбой.
Џотом помню Я еще, что снова поЯвились цветок, гора и старец; но вскоре
после того Я проснулсЯ и почувствовал себЯ охваченным пламенной любовью. џ
простилсЯ с моим радушным хозЯином, который попросил менЯ почаще его
навещать. џ ему это обещал и сдержал бы слово, но вскоре после этого оставил
ђим и помчалсЯ в Ђугсбург.

ѓ‹Ђ‚Ђ ‚’ЋђЂџ
€ванов день миновал; мать давно уже собиралась съездить в Ђугсбург к
отцу с милым внуком, которого он еще не знал. Ќесколько купцов, добрых
друзей старого Ћфтердингена, отправлЯлись туда по торговым делам. Њать
решила воспользоватьсЯ этим, чтобы выполнить свое желание. …й тем сильнее
хотелось ехать, что уже несколько времени она замечала перемену в сыне; он
притих и сделалсЯ более замкнутым, чем обыкновенно. Ћна думала, что он
расстроен или болен, и полагала, что далекое путешествие, вид новых людей и
новых стран, а также, как она втайне надеЯлась, чары одной из ее молодых
землЯчек рассеют его грусть и вернут ему его прежнюю отзывчивость и
жизнерадостность. Ћтец дал свое согласие, и ѓейнрих бесконечно обрадовалсЯ,
что попадет в край, который уже давно представлЯл себе, по рассказам матери
и некоторых путешественников, каким-то раем на земле и куда часто тщетно
стремилсЯ попасть.
ѓейнриху только что исполнилось двадцать лет. Ћн никогда еще не уезжал
дальше окрестностей родного города: свет он знал только по рассказам. Љниг
ему тоже мало попадалось на глаза. Џри дворе ландграфа, по обычаю того
времени, жизнь была простаЯ и тихаЯ. Џышность и жизненные удобства
владетельного кнЯзЯ едва ли могли бы сравнитьсЯ с теми удовольствиЯми,
которые в позднейшее времЯ мог предоставить себе и своей семье, не будучи
расточительным, всЯкий частный человек со средствами. Ќо зато любовь к
предметам, которыми люди окружали себЯ в своем обиходе, была тем более
нежной и глубокой. ‹юди больше ценили вещи, больше восхищались ими. ’айна
природы и происхождениЯ простых тел сама по себе привлекала пытливый ум, а
более редкостный дар обработки предметов, романтическаЯ даль, откуда они
получались, свЯщенное обаЯние старины - более тщательно сбереженные предметы
становились часто достоЯнием нескольких поколений - еще более усиливали
любовь к этим немым свидетелЯм жизни. —асто им поклонЯлись, как свЯщенным
залогам особого благословениЯ, особенной судьбы, и с их сохранностью
свЯзывали благополучие целых государств и широкоразветвленных родов.
ЃлагообразнаЯ бедность украшала те времена своеобразно вдумчивой и чистой
простотой, и бережливо распределенные сокровища тем Ярче блистали в этих
сумерках, преисполнЯЯ чуткие души волшебными чаЯниЯми. …сли правда, что
нужно искусно распределить свет, краски и тени, чтобы выЯвить скрытую
красоту видимого мира, ибо этим как бы создаетсЯ новое, более проникновенное
зрение, то подобного рода распределение существовало тогда повсюду.
‘равнительно с прошлым позднейшее времЯ, более состоЯтельное, представлЯет
однообразную и более серую картину будничности. ‚о всех промежуточных эпохах
прорываетсЯ более высокаЯ духовнаЯ сила. Љак на поверхности земли наиболее
богатые подземными и надземными сокровищами местности расположены между
дикими неприступными горами и необозримыми равнинами, так и между веками
грубого варварства и эпохами богатства, расцвета искусства и науки,
расположилась вдумчиваЯ романтическаЯ эпоха, таЯщаЯ величие под скромным
одеЯнием. ‚сЯкому отрадно бродить в сумерки, когда ночь, встречаЯсь со
светом, и свет, встречаЯсь с ночным мраком, распадаютсЯ на более тонкие тени
и краски; мы охотно поэтому углублЯемсЯ в те годы, когда жил ѓейнрих и когда
он шел с открытым сердцем навстречу новым событиЯм. Ћн попрощалсЯ со своими
товарищами и с учителем, старым, мудрым придворным капелланом, который знал,
как богато одарен ѓейнрих, и отпустил его с растроганным сердцем и тихой
молитвой. ‹андграфинЯ была его крестной матерью; он часто бывал у нее в
‚арбурге. € теперь он тоже отправилсЯ перед отъездом к своей
покровительнице. Ћна дала ему добрые советы, подарила золотую цепь и ласково
простилась с ним.
‘ грустью покинул ѓейнрих отца и родной город. Ћн впервые понЯл, что
значит разлука. Љогда он представлЯл себе путешествие в мечтах, это не
сопровождалось тем странным чувством, которое он испытывал теперь; впервые
то, что составлЯло его мир, оторвалось от него, и его точно выкинуло на
чужой берег. Ѓесконечно велика юношескаЯ скорбь, когда впервые
обнаруживаетсЯ бренность того, что должно казатьсЯ неискушенной душе
неразрывно свЯзанным с самой сущностью бытиЯ, столь же неизменным как оно.
Џодобно первому напоминанию о смерти, перваЯ разлука остаетсЯ навсегда
памЯтной; после того, как она долго пугала, точно призрак в ночи, она
становитсЯ, наконец, при падающей отзывчивости на событие днЯ, при
возрастающем стремлении к твердому незыблемому миру, добрым вожатым и
утешителем. Ѓлизость матери очень утешала юношу. ‘тарый мир казалсЯ не
окончательно утраченным, и он льнул к нему с удвоенной нежностью. Ѓыло
раннее утро, когда путники выехали верхом из ворот ќйзенаха, и утренний
полусвет был отраден взволнованным чувствам ѓейнриха. Џо мере того, как
становилось светлее, перед его взорами все Яснее выступали новые незнакомые
места; и когда с высоты холма покинутаЯ местность вдруг озарилась восходЯщим
солнцем, в душе изумленного юноши пробудились старые песни души, нарушаЯ ход
его печальных мыслей. Ћн увидел себЯ на пороге дали, в которую часто и
тщетно вглЯдывалсЯ с близких гор и которую рисовал себе в небывалых красках.
’еперь он окунетсЯ в ее синий поток. —удесный цветок стоЯл перед ним, и он
оглЯнулсЯ на ’юрингию, которую оставлЯл теперь позади себЯ, с странным
предчувствием, что после долгих скитаний вернетсЯ на свою родину с той
стороны, куда он теперь направлЯетсЯ, и что поэтому он, в сущности, свершает
теперь обратный путь домой. Џутники, которые все сначала притихли по тем же
причинам, что и ѓейнрих, понемногу оживились и стали сокращать времЯ
разговорами и рассказами. Њать ѓейнриха, желаЯ отвлечь сына от дум, в
которые он погрузилсЯ, стала рассказывать ему о своей родине, о доме отца и
о веселой жизни в вабии. Љупцы тоже вмешались в разговор; они все
подтверждали рассказы матери, восхвалЯли гостеприимство старого ванинга, и
говорили о том, как красивы женщины в стране их спутницы.
- •орошо, что вы везете туда вашего сына, - говорили они. - Ќравы вашей
родины более мЯгкие, люди там обходительные. Ћни умеют заботитьсЯ о
полезном, не пренебрегаЯ приЯтным. Љаждый стараетсЯ удовлетворить своим
потребностЯм с очаровательным радушием. Љупцам от этого хорошо и они в
почете. €скусства и ремесла процветают и облагораживаютсЯ. ’рудолюбивым
работа кажетсЯ более легкой, потому что она доставлЯет много удобств. ‚зЯв
на себЯ однообразный труд, человек за то приобретает уверенность, что может
насладитьсЯ пестротой различных приЯтных занЯтий. „еньги, труд и товары
погонЯют друг друга в быстром вращении, содействуЯ расцвету города и
деревни. —ем усерднее производительнаЯ энергиЯ пользуетсЯ днЯми, тем
исключительнее вечера посвЯщаютсЯ очарованиЯм искусства и общества. „уша
жаждет отдыха и разнообразиЯ, а где найти и то и другое в более
благопристойном и обаЯтельном виде, чем в свободных играх и в произведениЯх
благороднейшей силы духа, проникновенного творчества? Ќигде не услышишь
столь приЯтных певцов, нигде нет таких великолепных живописцев, нигде не
увидишь в танцевальных залах более легких движений, более очаровательных
женщин. Ѓлизость €талии сказываетсЯ в непринужденном обращении и в прелести
речей. †енщинам разрешаетсЯ украшать общество своим присутствием; не
страшась злословиЯ, они могут приветливо вызывать соперничество в желании им
понравитьсЯ. ‘уроваЯ сосредоточенность и дикаЯ необузданность мужчин
уступает место мЯгкой живости и скромной тихой веселости, и любовь
становитсЯ в тысЯче воплощений душой этих радостных собраний. ќто не только
не порождает непристойной вольности, а, напротив того, все злое как бы бежит
от столь чистой прелести и во всей ѓермании, наверное, нет более
добродетельных девушек и более верных жен, чем в вабии.
- „а, юный друг, в Ясном, теплом воздухе южной ѓермании вы отбросите
свою суровую застенчивость; веселые девушки сделают вас словоохотливым и
общительным. “же то, что вы чужеземец, а также ваше близкое родство со
стариком ванингом, душой всЯкого веселого сборища, обратит на вас
очаровательные взоры девушек; и если вы последуете советам вашего дедушки,
то, наверное, подарите нашему родному городу такое же украшение в лице
прекрасной жены, как ваш отец.
Њать ѓейнриха, покраснев, ласково поблагодарила за прекрасную похвалу
ее родине и за хорошее мнение об ее соотечественницах; задумчивый ѓейнрих
тоже слушал с большим вниманием и удовольствием рассказы о стране, с которой
ему предстоЯло познакомитьсЯ.
- •отЯ, - продолжали купцы, - вы и не намерены продолжать профессию
вашего отца, предпочитаЯ, как мы слышали, ученые занЯтиЯ, все же, ведь, вам
нет надобности сделатьсЯ свЯщенником и отказатьсЯ от величайших земных
наслаждений. Ћчень печально, что наука сделалась достоЯнием сословиЯ, столь
чуждого мирской жизни. Џечально и то, что кнЯзьЯ окружены такими
необщительными и незнающими жизни людьми. Ћни живут в одиночестве, не
принимаЯ участиЯ в ходе мирских дел, и мысли их поэтому уклонЯютсЯ в сторону
и не соответствуют действительности. ‚ вабии вы встретите истинно умных и
знающих людей среди мирЯн, и какую бы вы ни выбрали область человеческих
знаний, у вас не будет недостатка в наилучших учителЯх и советчиках.
Џомолчав, ѓейнрих, которому вспомнилсЯ при этих словах его друг,
придворный капеллан, сказал: - •отЯ, при моем незнании жизни, Я и не могу
спорить с вами относительно неприспособленности духовных лиц к пониманию
мирских дел, все же позвольте мне напомнить вам о нашем почтенном придворном
капеллане. Ћн-то уж несомненно образец мудрого человека и его поучениЯ и
советы останутсЯ длЯ менЯ незабвенными.
- Њы от всей души почитаем этого прекрасного человека, - ответили
купцы, - но все же можем согласитьсЯ с вами в том, что он мудрый человек,
лишь поскольку вы говорите о мудрости богоугодной жизни. …сли же вы его
считаете столь же умным в житейском смысле, насколько он сведущ и опытен в
деле спасениЯ души, то позвольте нам быть другого мнениЯ. Ќо мы полагаем,
что это нисколько не умалЯет заслуживающих всЯкой похвалы достоинств свЯтого
мужа; он только слишком погружен в мысли о небесном, чтобы понимать еще
кроме того и земные дела.
- Ќо мне кажетсЯ, - возразил ѓейнрих, - что это высшее знание помогает
беспристрастно управлЯть человеческими делами. ’акаЯ детскаЯ
непосредственнаЯ простота может вернее провести через лабиринт человеческих
дел, чем разум, ограниченный, вводимый в заблуждение корыстными
побуждениЯми, ослепленный неисчерпаемым числом новых случайностей и
запутанных обстоЯтельств. Ќе знаю, прав ли Я, но Я вижу два пути, ведущие к
пониманию истории человека. Ћдин путь, трудный и необозримо-далекий, с
бесчисленными изгибами - путь опыта; другой, совершаемый как бы одним
прыжком - путь внутреннего созерцаниЯ. ’от, кто идет по первому пути, должен
выводить одно из другого, делаЯ длинные подсчеты, а кто идет по другому -
постигает непосредственно сущность каждого событиЯ, каждого ЯвлениЯ,
созерцает его во всех его живых разнообразных соотношениЯх и может легко
сравнить его со всеми другими, как фигуры, начертанные на доске. Џростите,
если Я говорю точно из детских снов; только вера в вашу доброту и
воспоминание об учителе, указавшем мне издалека на второй путь, как на свой
собственный, придает смелость моим речам.
- Њы охотно сознаемсЯ, - сказали добродушные купцы, - что не можем
следить за ходом ваших мыслей: все же нам приЯтно, что вы с такой теплотой
вспоминаете о вашем прекрасном учителе и так хорошо, по-видимому, усвоили
его учение. Ќам представлЯетсЯ, что у вас есть предрасположение к тому,
чтобы сделатьсЯ поэтом. ‚ы так свободно говорите о ЯвлениЯх вашей душевной
жизни и у вас нет недостатка в изысканных выражениЯх и подходЯщих
сравнениЯх. ‚ы также склонны к чудесному, а это стихиЯ поэтов.
- Ќе знаю, - сказал ѓейнрих, - как это случилось; Я уже часто слышал
про поэтов и певцов, но никогда ни одного не видал. џ даже не могу составить
себе Ясного представлениЯ об их удивительном искусстве, а все же у менЯ есть
страстное желание узнать что-нибудь о нем. Њне кажетсЯ, Я бы тогда Яснее
понЯл многое, о чем теперь лишь смутно догадываюсь. Ћ стихах мне часто
говорили, но Я никогда не видел ни одного стихотворениЯ, и мой учитель
никогда не имел случаЯ изучить поэзию. ‚се, что он мне об этом говорил, было
длЯ менЯ не Ясно. Ќо он всегда утверждал, что поэзиЯ благородное искусство,
которому Я бы весь отдалсЯ, если бы когда-нибудь постиг его. ‚ старые
времена, по его словам, оно было гораздо более распространено и всЯкий
кое-что знал о нем, причем больше один от другого. Њой учитель говорил
также, что поэзиЯ была сестрой других исчезнувших ныне дивных искусств, что
поэты отмечены высокой милостью неба и потому, вдохновлЯемые невидимой
близостью божества, могут в чарующих звуках возвещать на земле небесную
мудрость.
Љупцы сказали на это: - Њы, правда, никогда не интересовались тайнами
поэтов, но все же слушали с удовольствием их песни. Ѓыть может, верно, что
нужно особое расположение светил длЯ того, чтобы родилсЯ на свет поэт, ибо,
действительно, искусство это чрезвычайно своеобразное. ‚се другие искусства
очень отличны от поэзии и все они гораздо более понЯтны. ’о, что созидают
живописцы и музыканты, виднее; их искусству можно научитьсЯ при условии
прилежаниЯ и терпениЯ. ‡вуки заключены уже в струнах, и нужна только беглаЯ
рука, чтобы приводить их в движение и извлекать из них звуки в красивом
сочетании. ‚ живописи великолепнейшим учителем ЯвлЯетсЯ сама природа. Ћна
создает бесчисленные, прекрасные и изумительные облики, дает краски, свет и
тени, так что достаточно умелаЯ рука, верный глаз и умение приготовлЯть и
смешивать краски дают возможность в совершенстве воспроизводить природу.
‚полне понЯтна поэтому привлекательность этих искусств, любовь к
художественным произведениЯм. Џение соловьЯ, свист ветра и прелесть красок,
игра света, прекрасные существа нравЯтсЯ нам, приЯтно волнуЯ наши чувства. €
так как наши чувства таковы, потому что такими их создала природа, создавшаЯ
и все другое, то и воспроизведение природы в искусстве тоже должно нам
нравитьсЯ.
Џрирода хочет сама ощутить свое великое мастерство и поэтому она
претворилась в людей и, таким образом, созерцает в них свое величие,
отделЯет от предметов их приЯтность и обаЯние и создает и то и другое
отдельно, длЯ того, чтобы различнейшим образом всюду и всегда им
наслаждатьсЯ. ЏоэзиЯ же, напротив того, не создает ничего внешне
осЯзательного. Љроме того, она не производит ничего руками или внешними
орудиЯми. ‡рение и слух не воспринимают поэзию, ибо слышать слова не значит
еще испытывать чары этого таинственного искусства. Ћно все сосредоточено
внутри. Џодобно тому, как в других искусствах художники доставлЯют приЯтные
ощущениЯ внешним чувствам, поэт наполнЯет новыми, дивными и приЯтными
мыслЯми свЯтыню души. Ћн умеет пробуждать в нас по желанию тайные силы и
открывает нам через посредство слов неведомый обаЯтельный мир. ’очно из
глубоких пещер поднимаютсЯ минувшие и грЯдущие времена, предстают перед нами
бесчисленные люди, дивные местности и самые странные событиЯ, отрываЯ нас от
знакомой действительности. Њы слышим неведомые слова и все же знаем, что они
должны означать. €зречениЯ поэта имеют волшебную силу, и самые простые слова
выливаютсЯ в прекрасные звуки и опьЯнЯют очарованного слушателЯ.
- ‚ы превращаете мое любопытство в пламенное нетерпение, - сказал
ѓейнрих. - ђасскажите мне, прошу вас, о всех певцах, которых вы слышали. Њне
хотелось бы без конца слушать про этих особенных людей. Њне вдруг
показалось, что Я уже когда-то, в самой ранней юности, слышал про них, но Я
не могу ничего вспомнить. ’о, что вы говорите, мне чрезвычайно Ясно и
знакомо, и вы доставлЯете мне необычайное удовольствие вашими прекрасными
описаниЯми.
- Ќам самим приЯтно вспомнить, - продолжали купцы, - о многих часах,
проведенных в €талии, во ”ранции и в вабии в обществе певцов, и мы рады,
что вы с таким интересом внимаете нам.
Љогда путешествуешь в горах, беседа становитсЯ вдвойне приЯтной, и
времЯ летит незаметно. Њожет быть, вас займут несколько интересных рассказов
про певцов, которые мы слышали во времЯ путешествий. Ћ том, что нам пели
певцы, мы можем мало сказать, потому что радость и возбуждение минуты мешают
все запомнить, а, кроме того, постоЯнные торговые дела тоже стерли многое,
что осталось в памЯти.
‚ старые времена всЯ природа была, вероЯтно, более живой и
восприимчивой, чем в наше времЯ. Њногое, что теперь, кажетсЯ, едва замечают
даже звери и что чувствуют и с наслаждением воспринимают только люди, в то
времЯ ощущалось даже бездушными предметами; поэтому люди, обладавшие высоким
художественным даром, создавали тогда много такого, что нам теперь кажетсЯ
невероЯтным и сказочным. ’ак, в древние времена, в пределах теперешнего
греческого государства, как нам рассказывали путешественники, слышавшие еще
там эти преданиЯ в простом народе, были поэты, пробуждавшие дивными звуками
волшебных инструментов тайную жизнь лесов, духов, спрЯтанных в стволах
деревьев; они оживлЯли мертвые семена растений в диких местностЯх и
создавали там цветущие сады, укрощали зверей, смЯгчали нравы дикарей,
вызывали в них кроткие чувства, насаждали мирные искусства, превращали
стремительные потоки в тихие воды и даже увлекали мертвые камни в стройные
движениЯ мерного танца. ѓоворЯт, они были одновременно прорицателЯми и
жрецами, законодателЯми и врачами: своим волшебством они вызывали высшие
существа, которые открывали им тайны грЯдущего, гармонию и естественный
строй всего земного, а также свойства и целебные силы чисел, растений и всех
существ. ‘ тех пор, как гласит предание, и возникло разнообразие звуков, а
также странные влечениЯ и сочетаниЯ в природе: до того все было дико,
беспорЯдочно и враждебно. ‘транно только то, что хотЯ прекрасные следы этого
и остались на памЯть о благодетелЯх человеческого рода, но самое их
искусство или же тонкое чутье природы утратились. ‚ те времена случилось
однажды, что один из этих удивительных поэтов или музыкантов - в сущности
музыка и поэзиЯ одно и то же и так же свЯзаны, как рот и уши, так как рот
только подвижное и отвечающее ухо - собралсЯ ехать за море в чужую страну; у
него было множество драгоценностей и прекрасных вещей, которые люди дарили
ему из благодарности. Ћн увидел у берега корабль, владельцы которого
выказывали готовность повезти его туда, куда он желал, за предложенную им
плату. Ќо блеск и красота его сокровищ вскоре возбудили их жадность; они
уговорились между собой выбросить певца в море, а затем разделить между
собой его имущество. ‚ыйдЯ в море, они напали на него и сказали, что ему
предстоит смерть, так как они решили бросить его в воду. Ћн стал трогательно
просить их о пощаде, предложил им в качестве выкупа свои сокровища и
предсказал им большое несчастие, если они выполнЯт свое намерение. Ќо ни то,
ни другое не подействовало на них; они боЯлись, что он потом выдаст тайну их
злодейского умысла. “видев, что они так твердо стоЯт на своем, он попросил
их дозволить ему, по крайней мере, сыграть и спеть перед смертью свою
лебединую песню и обещал им после того добровольно броситьсЯ в море на их
глазах, со своим простым деревЯнным инструментом в руках. Ћни отлично знали,
что если услышат его волшебную песню, то сердца их смЯгчатсЯ, и души их
охватит раскаЯние; поэтому они решили хотЯ и исполнить его последнюю
просьбу, но во времЯ пениЯ заткнуть себе уши, чтобы не услышать звука его
голоса и не отказатьсЯ от своего решениЯ. ’ак все и произошло. Џевец запел
дивную, бесконечно трогательную песню. ‚есь корабль вторил ему, волны
звучали, солнце и звезды поЯвились вместе на небе, а из зеленых вод
вынырнули плЯшущие стаи рыб и морских чудовищ. ’олько люди на корабле стоЯли
с враждебными лицами, крепко заткнув уши, и ожидали с нетерпением конца
песни. ‚скоре пение кончилось. ’огда певец с Ясным челом прыгнул в темную
бездну, держа в руке свой волшебный инструмент. Ќо едва только он коснулсЯ
сверкающих волн, как тотчас же под ним очутилась широкаЯ спина одного из
благодарных ему за песни морских чудовищ, и оно уплыло, умчав на себе
изумленного певца. ‚ скором времени оно примчало его к берегу, куда он
направлЯлсЯ, и мЯгко вынесло его на прибрежный камыш. Џевец спел своему
спасителю радостную песню в знак благодарности и ушел. Ќесколько времени
спустЯ, он ходил однажды один по морскому берегу и стал изливать в
сладостных звуках свою печаль об утраченных сокровищах, столь дорогих ему,
как памЯть о счастливых часах и как знаки любви и благодарности. ‚ то времЯ,
как он пел, среди морЯ вдруг поЯвилсЯ его старый друг и, радостно
приблизившись к берегу, выкинул на песок из пасти похищенные сокровища.
Џосле того, как певец прыгнул в море, началсЯ дележ оставленных им сокровищ;
дележ этот привел к спорам и кончилсЯ кровопролитной свалкой, стоившей жизни
большинству спорщиков; те немногие, которые остались в живых, не умели
управлЯть кораблем, и он скоро стукнулсЯ о берег, разбилсЯ и пошел ко дну.
ЊорЯки едва спасли свою жизнь и вернулись на берег с пустыми руками и в
разорванном платье; таким образом, при помощи благодарного морского
животного, нашедшего сокровища на дне морском, они вернулись в руки прежнего
владельца.

ѓ‹Ђ‚Ђ ’ђ…’њџ
- „ругой рассказ, - продолжали купцы, помолчав, - не такой чудесный и
относитсЯ к более позднему времени; но и он вам, быть может, понравитсЯ и
еще ближе познакомит вас с могуществом дивного искусства. Ќекий старый
король жил с большой пышностью. ‘о всех сторон к его двору стекались люди,
чтобы разделить великолепие его жизни; на ежедневных празднествах не было
недостатка в обильных Яствах, в музыке, в дивном убранстве и одеждах, в
тысЯче разнообразных зрелищ и увеселений, а также в умных, приЯтных и ученых
людЯх длЯ беседы и развлечениЯ, в красивых, обаЯтельных юношах и девушках,
составлЯющих всегда душу приЯтных пиршеств. “ старого королЯ, строгого и
сурового по природе, было два влечениЯ, побуждавших его содержать пышный
двор и так прекрасно устроить его. Ћдним влечением его была нежность к
дочери, бесконечно дорогой ему, как памЯть о рано умершей жене, а также
потому, что она была невыразимо прекрасна; он бы охотно отдал все сокровища
природы и всю силу человеческого духа, чтобы создать ей рай на земле. „ругим
влечением была его страстнаЯ любовь к поэзии и ее творцам. Ћн с юности с
глубоким наслаждением читал произведениЯ поэтов, потратил много усердиЯ и
большие деньги на то, чтобы собрать их произведениЯ на всех Языках, и всегда
выше всего ценил общество певцов. Ћн привлекал их к своему двору отовсюду и
осыпал их почестЯми. Ћн готов был беспрерывно слушать их песни и часто
забывал самые важные дела и даже еду и питье ради новой увлекательной песни.
„очь его выросла среди песен, и всЯ ее душа была нежной песнью, выражением
одной лишь скорби и тоски. Ѓлаготворное влиЯние певцов, пользовавшихсЯ
почетом и покровительством, сказывалось во всей стране и, в особенности, при
дворе. †изнью наслаждались медленными, маленькими глотками, как
очаровательным питьем, и с тем более чистой радостью, что все низменные злые
страсти рассеивались от звуков нежного, гармонического настроениЯ, царившего
во всех душах. „ушевное спокойствие и блаженное внутреннее созерцание
самобытно созданного счастливого мира сделались достоЯнием этого дивного
времени, и о распрЯх говорилось только в старинных поэтических сказаниЯх,
как о существовавших встарь врагах человечества. „ухи песнопениЯ дали,
казалось, своему покровителю очаровательнейший знак своей благодарности в
лице его дочери, обладавшей всем, что самое нежное воображение может
соединить в прелестном образе девушки. Ќа прекрасных пирах она поЯвлЯлась,
окруженнаЯ милыми подругами, в сверкающем белом платье, слушала с глубоким
вниманием пение вдохновенных певцов во времЯ поэтических состЯзаний и,
краснеЯ, возлагала благоуханный венок на кудри счастливца, песнЯ которого
одерживала победу. ‚ эти минуты она казалась воплотившейсЯ душой дивного
искусства, созидающего волшебные звуки и, глЯдЯ на нее, переставали
удивлЯтьсЯ восторгам и песнЯм поэтов.
Ќо над этим земным раем витала таинственнаЯ судьба. …динственное, что
заботило все население, было замужество юной принцессы; от него зависело
продление блаженства и судьба всей страны. Љороль становилсЯ все более
старым. Ћн сам был сильно озабочен, и все же не было никаких видов на такое
замужество принцессы, которое могло бы всех удовлетворить. ‘вЯщенное
благоговение перед королевским домом не позволЯло никому из подданных даже
мечтать об обладании принцессой. Ќа нее смотрели, как на существо неземное,
и все чужеземные принцы, которые поЯвлЯлись при дворе с притЯзаниЯми на ее
руку, казались неизмеримо ниже ее; никому даже в голову не приходило, что
принцесса или король могут обратить взор на кого-нибудь из них. ‘ознание
своего ничтожества постепенно отпугнуло всех прежних претендентов, и слухи о
непреклонной гордости королевской семьи отнимали и у новых охоту
подвергнутьсЯ унижениЯм. ќти слухи имели некоторое основание. Џри всей своей
кротости, король почти невольно уверовал в свое величие, и мысль о браке
дочери с человеком более низкого и темного происхождениЯ была длЯ него
нестерпима. …е исключительно высокие качества все более и более укреплЯли в
нем эти чувства. Ћн происходил от древних восточных царей. †ена его была
последней в знаменитом роде героЯ ђустана. Џевцы королЯ неустанно пели ему
про его родство с прежними сверхчеловеческими властителЯми мира, и в
волшебном зеркале поэзии превосходство его над всеми другими людьми и
величие его рода представлЯлись ему еще более Ярко; ему казалось, что он
свЯзан с остальным человечеством только через посредство более благородного
сословиЯ певцов. Ћн тщетно искал второго ђустана и печалилсЯ, так как
чувствовал, что сердце его расцветающей дочери, интересы государства и его
старость делают ее брак во всех отношениЯх чрезвычайно желательным.
Ќе далеко от столицы жил в уединенном поместьи старик, который всецело
занЯт был воспитанием своего единственного сына и, кроме того, лечил
сельское население в случаЯх тЯжких болезней. …го сын был вдумчивого нрава и
предавалсЯ изучению природы; отец руководил занЯтиЯми сына с его детских
лет. ‘тарик за несколько лет до того приехал издалека в этот мирный цветущий
край и тихо наслаждалсЯ благотворным миром, водворенным заботами королЯ. Ћн
пользовалсЯ тишиной длЯ изучениЯ сил природы и передавал свои увлекательные
знаниЯ сыну, который выказывал большой интерес к ним; его глубокой душе
природа охотно доверЯла свои тайны. ‹ицо юноши казалось обыкновенным и
незначительным тем, кто не умел подмечать высшим чутьем сокровенное в
очертаниЯх его благородного лица и в необычайной Ясности глаз. Ќо чем дольше
на него смотрели, тем он казалсЯ привлекательнее, и трудно было оторватьсЯ
от беседы с ним, слыша его нежный проникновенный голос и его очаровательные
речи. Ћднажды принцесса, сады которой примыкали к лесу, окружавшему поместье
старика в маленькой долине, поехала одна верхом в лес, чтобы свободно
отдатьсЯ своим мечтам, повторЯЯ про себЯ прекрасные песни. Џрохлада высокого
леса увлекала ее все дальше в тенистую глубину, и наконец, она приехала в
поместье, где жил старик с сыном. …й захотелось напитьсЯ молока; она сошла с
лошади, привЯзала ее к дереву и вошла в дом попросить глоток молока. ‘ын
старика, увидев ее, почти испугалсЯ волшебного ЯвлениЯ величественной
девушки, украшенной всеми чарами юности и красоты и почти обожествленной
неописуемо-чарующей прозрачностью нежной, невинной и благородной души. Ћн
выбежал из комнаты, спеша выполнить ее просьбу, звучавшую как пение духов;
старик же со скромной почтительностью подошел к ней и пригласил ее сесть у
простого очага, расположенного по средине комнаты; легкое голубое пламЯ
бесшумно поднималось вверх из глубины очага. …е с первого взглЯда поразила
комната, украшеннаЯ множеством редких предметов, чистота и порЯдок в доме, а
также удивительнаЯ свЯтость во всем; это впечатление еще усилилось при виде
почтенного старца в простой одежде и его скромного, благовоспитанного сына.
‘тарик сразу признал в ней, по ее роскошной одежде и благородной осанке,
особу, имеющую отношение ко двору. Џока сына не было в комнате, она стала
расспрашивать старика о некоторых достопримечательностЯх, которые более
всего бросились ей в глаза, в особенности, о нескольких странных старинных
изображениЯх, стоЯвших рЯдом с ее стулом у очага; он с готовностью дал ей
увлекательные объЯснениЯ. ‘ын вскоре вернулсЯ с кувшином свежего молока и
передал ей его непринужденно и вместе с тем почтительно. Џосле приЯтной
беседы с отцом и с сыном она поблагодарила их за гостеприимство и, краснеЯ,
попросила у старика дозволениЯ побывать у них снова, чтобы насладитьсЯ его
поучительными речами о стольких замечательных предметах. Џотом она села на
лошадь и уехала домой, не выдав себЯ, когда убедилась, что отец и сын не
знают ее. ЌесмотрЯ на близость столицы, оба они так ушли в работу, что
избегали общениЯ с людьми; у юноши никогда не ЯвлЯлось поэтому желаниЯ
побывать на придворных празднествах. Љ тому же он никогда не оставлЯл отца
более, чем на час, когда уходил побродить по лесу в поисках бабочек, жуков и
растений, и внимал внушениЯм тихого духа природы через посредство его
разнообразных внешних проЯвлений. „лЯ старика, длЯ принцессы и длЯ юноши
простое происшествие приобрело одинаково большое значение. ‘тарик сразу
заметил, какое глубокое впечатление незнакомка произвела на его сына, и он
достаточно его знал, чтобы понЯть, что всЯкое глубокое впечатление останетсЯ
в душе его на всю жизнь. …го молодость и нетронутость должны были претворить
первое ощущение такого рода в непреодолимое чувство. ‘тарик уже давно ждал
такого событиЯ. ЃлагороднаЯ прелесть незнакомки невольно внушала ему
симпатию, и его доверчиваЯ душа не тревожилась о дальнейшем развитии
странного происшествиЯ. Џринцесса никогда еще не испытывала такого
состоЯниЯ, как то, в котором медленно возвращалась домой. Ћна была во власти
смутного, странно-колеблющегосЯ впечатлениЯ от нового мира, и это не давало
возникнуть никакой определенной мысли. ‚олшебное покрывало окутывало
широкими складками ее Ясное сознание. “ нее было такое чувство, точно она
очутилась бы в неземном мире, если бы покрывало откинулось. ‚оспоминание о
поэзии, котораЯ до того занимала всю ее душу, превратилось в далекую песню,
соединЯвшую ее странно-очаровательную грезу с минувшими временами. Љогда она
вернулась во дворец, она почти испугалась его великолепиЯ и пестрой суеты; и
еще более устрашило ее приветствие отца, лицо которого, впервые в ее жизни,
внушило ей благоговение и робость. …й показалось необходимым молчать о своем
приключении. ‚се достаточно привыкли к ее грезам, к ее глубоко-задумчивому
взглЯду, чтобы увидеть в нем что-либо необычное. …е прежнее веселое
настроение исчезло; ей казалось, что она окружена чужими. ‘транный страх
охватил ее душу и длилсЯ до вечера. ’огда только ее утешила, навеЯв
счастливые грезы, радостнаЯ песнЯ одного поэта, который превозносил надежду
и увлекательно пел о чудесах веры в исполнение желаний.
ћноша тотчас же после ее ухода ушел в чащу леса. „ержась краЯ дороги,
он последовал за нею через кусты до ворот в парк и потом вернулсЯ по дороге.
‚друг он увидел, что у ног его что-то Ярко сверкнуло. Ћн наклонилсЯ и поднЯл
темно-красный камень, который с одной стороны сверкал необычайным блеском;
на другой его стороне вырезаны были непонЯтные знаки. Ћн увидел, что это
драгоценный карбункул, и ему как будто вспомнилось, что камень этот был у
незнакомки посредине ее ожерельЯ. Ћн поспешил окрыленным шагом домой, точно
надеЯсь, что она еще там, и принес камень отцу. Ћни решили, что сын на
следующее же утро пойдет обратно по дороге и будет ждать, не ищут ли камень,
и тогда его отдаст. …сли же этого не случитсЯ, то они решили подождать
вторичного посещениЯ незнакомки, чтобы вручить камень ей самой. ћноша
созерцал карбункул почти целую ночь и под утро ощутил неотразимое желание
написать несколько слов на бумажке, в которую он завернул камень. Ћн сам в
точности не знал, что представлЯл себе и о чем думал, когда писал следующие
слова:
‚ его крови, сиЯющей и знойной,
‡агадочные вижу письмена.
Ќе так ли в сердце вечен лик спокойный
€ ты, безвестнаЯ, отражена?
€з камнЯ брызжет искр поток нестройный,
‚о мне лучей колеблетсЯ волна.
€з камнЯ к свету скрытый свет струитсЯ.
Ќе сердце ль сердца и во мне таитсЯ?
…два наступило утро, как он отправилсЯ в путь и поспешил к воротам
сада.
’ем временем принцесса заметила, раздеваЯсь на ночь, потерю дорогого
камнЯ из ожерельЯ. Љарбункул был ей дорог, как памЯть о матери, а также как
талисман. Ћбладание им обеспечивало ей свободу, так как, носЯ его, она
знала, что никогда не подпадет под чужую власть против своей воли.
ЏотерЯ камнЯ скорее удивила, чем испугала ее. Ћна помнила, что камень
был на ней, когда она выехала из дому, и была твердо уверена, что потерЯла
его или в доме старика, или на обратном пути в лесу; она еще Ясно помнила
дорогу и решила с самого утра пойти искать камень. ќта мысль привела ее в
радостное расположение духа; можно было подумать, что потерЯ совершенно не
огорчала ее, так как была предлогом тотчас же снова проделать тот же путь.
Љогда наступило утро, она пошла через сад в лес, и так как шла скорее
обыкновенного, то ее ничуть не удивило, что сердце у нее сильно билось и
теснило грудь. ‘олнце только что стало золотить верхушки старых деревьев;
они тихо шелестели и точно будили друг друга от ночных грез, чтобы вместе
приветствовать солнце. Џринцесса услышала издали шум, взглЯнула на дорогу и
увидела спешившего к ней навстречу юношу, который в ту же минуту заметил ее.
Ћн на минуту остановилсЯ, как вкопанный, и стал глЯдеть на нее, не
отводЯ глаз, точно хотел убедитьсЯ, что это действительно она перед ним, что
поЯвление ее не обман чувств. Ћни приветствовали друг друга с сдержанным
выражением радости, точно давно знали и любили друг друга. …ще прежде, чем
принцесса успела объЯснить ему причину своей ранней прогулки, он, краснеЯ и
с сильно бьющимсЯ сердцем, передал ей драгоценный камень, завернутый в
исписанную бумажку. Њожно было подумать, что принцесса угадала внутренним
чутьем содержание стихов. Ћна молча взЯла бумажку дрожащей рукой и в награду
за находку, почти не отдаваЯ себе отчета в том, что делает, надела на юношу
золотую цепочку, которую носила на шее. Ћн смущенно опустилсЯ перед нею на
колени, и когда она осведомилась о его отце, он долгое времЯ не мог найти
слов длЯ ответа. Ћна сказала ему тихим голосом, опустив глаза, что вскоре
опЯть будет у них и с большой радостью воспользуетсЯ готовностью отца
познакомить ее со своими редкостЯми.
Ћна еще раз поблагодарила юношу с необычайной сердечностью и затем
медленно, не оборачиваЯсь, пошла назад. ћноша не в силах был проговорить ни
слова. Ћн почтительно поклонилсЯ и долго глЯдел ей вслед, пока она не
исчезла за деревьЯми. Ќемного дней спустЯ она вторично приехала к старику, а
за этим вторым посещением последовали дальнейшие. ћноша незаметным образом
сделалсЯ ее постоЯнным провожатым. Ћн в определенные часы приходил за нею к
саду и провожал ее туда обратно. Ћна хранила ненарушимое молчание
относительно того, кто она, хотЯ в остальном настолько доверЯлась своему
спутнику, что вскоре ни одна мысль ее небесной души не оставалась длЯ него
тайной. …е высокое происхождение точно внушало ей самой тайный страх. ћноша
тоже открывал ей всю свою душу. Ћтец и сын считали ее знатной молодой
девушкой придворного круга. Ћна привЯзалась к старику, как нежнаЯ дочь. …е
ласковое обращение с ним было очаровательным предвозвестником нежности к
юноше. Ћна вскоре сроднилась с очаровательным домом и пела под звуки лютни
своим небесным голосом дивные песни старику и сыну, сидевшему у ее ног, а
затем обучала сына этому обоЯтельному искусству; после того она, в свою
очередь, внимала его вдохновенным объЯснениЯм мировых тайн. Ћн рассказывал
ей, как создалсЯ мир, благодарЯ чудесным влечениЯм,. и как светила
соединЯлись в звучные хороводы. „оисторические времена воскресали в ее душе
через посредство его свЯщенных повествований, и она приходила в восторг,
когда ученик ее, охваченный мощным вдохновением, брал в руки лютню и с
невообразимой понЯтливостью начинал петь дивные песни. Ћднажды, когда юноша
провожал принцессу домой, душа его поддалась особенно смелому порыву, а
мощнаЯ любовь победила ее девичью сдержанность; оба они, сами не знаЯ как,
упали друг другу в объЯтиЯ, и первый пламенный поцелуй соединил их навеки. ‚
это времЯ, с наступлением сумерек, поднЯлась вдруг сильнаЯ бурЯ в вершинах
деревьев. ѓрозные тучи надвинулись на них и окутали глубокой ночной
темнотой. Ћн торопилсЯ укрыть свою спутницу от страшной непогоды, от
вырываемых ветром деревьев, но заблудилсЯ среди ночного мрака в тревоге за
свою возлюбленную и углублЯлсЯ все дальше и дальше в лес. ‘трах его
усилилсЯ, когда он заметил свою ошибку. Џринцесса представлЯла себе испуг
королЯ и всего двора; невыразимый ужас пронизывал времЯ от времени
разрушительным лучем ее душу и только голос возлюбленного, неустанно
твердившего ей слова утешениЯ, возвращал ей мужество и облегчал стесненную
грудь. ЃурЯ не прекращалась; все стараниЯ найти дорогу были тщетны, и они
обрадовались, когда при вспыхнувшем свете молнии открыли по близости пещеру
на крутом склоне лесистого холма; там они надеЯлись укрытьсЯ от бушующей
непогоды и найти отдых истощенным силам. ‘частье благоприЯтствовало их
желаниЯм. Џещера была сухаЯ и обросшаЯ чистым мохом. ћноша быстро зажег
костер из хвороста и моха, и они могли обсушитьсЯ у огнЯ. ‚любленные
очутились отрезанными от мира, спасенными от опасности и расположились на
удобном теплом ложе.
„икий миндальный куст, отЯгченный плодами, свешивалсЯ в самую пещеру и,
услышав журчание ручьЯ по близости, они вскоре нашли свежую воду длЯ
утолениЯ жажды. ‹ютню юноша взЯл с собой и она доставила им теперь
ободрЯющее, успокоительное развлечение у потрескивающего огнЯ. Љазалось,
высшаЯ сила захотела поскорее распутать узел и свела их в этой романтической
обстановке. Ќевинность их сердец, волшебное настроение душ и неотразимаЯ
власть сладостной страсти и юности опьЯнЯла их; они вскоре забыли мир и все
свои отношениЯ к нему и при свадебном пении грозы и брачных факелах молнии
погрузились в сладчайшее упоение, какое когда-либо охватывало смертную чету.
‘ наступлением светлого голубого утра они проснулись в новом блаженном мире.
Ќо поток горЯчих слез, который вскоре полилсЯ из глаз принцессы, выдал ее
возлюбленному пробуждающуюсЯ тревогу ее сердца. Ћн стал в эту ночь старше на
много лет, сделалсЯ из юноши взрослым мужем. Ћхваченный беспредельным
воодушевлением, он начал утешать свою возлюбленную, говорЯ о свЯтости
истинной любви, о высоком доверии, которое она внушает, и стал ее просить,
чтобы она твердо ждала самого радостного будущего от гениЯ-хранителЯ ее
сердца. Џринцесса почувствовала истину его утешающих слов и открыла ему, что
она дочь королЯ и что она страшитсЯ горЯ и оскорбленной гордости ее отца.
Џосле долгого обсуждениЯ они пришли к согласному решению, и юноша тотчас же
отправилсЯ к своему отцу, чтобы ознакомить его с их намерениЯми. Ћн обещал
скоро вернутьсЯ к ней и покинул ее успокоенной; она погрузилась в сладкие
мечты о благополучном исходе событий. ћноша вскоре прибыл в отцовский дом, и
старик очень обрадовалсЯ, увидав его живым и невредимым. Ћн узнал историю и
намерениЯ любЯщей четы и, после некоторого размышлениЯ, согласилсЯ
содействовать им. „ом его был укрытый от взоров, и в нем существовало
несколько подземных комнат, куда нелегко было проникнуть. €х решили
предоставить принцессе. ‚ сумерки юноша привел ее, и старик встретил ее,
глубоко растроганный. Ћна потом часто плакала, когда оставалась одна, думаЯ
о горе своего отца; но она скрывала свою печаль от возлюбленного и говорила
о ней только старику, который ласково утешал ее надеждами на скорое
возвращение к отцу.
Џри дворе началась страшнаЯ тревога, когда вечером заметили отсутствие
принцессы. Љороль был вне себЯ и разослал людей во все стороны искать ее.
Ќикто не мог объЯснить себе ее исчезновениЯ. Ќикому не приходила мысль о
какой-нибудь любовной тайне; не предполагали также возможности побега, так
как, кроме принцессы, никто не исчез из придворных. Ќе было ни малейших
оснований ни длЯ каких предположений на ее счет. ђазосланные гонцы вернулись
ни с чем, и король впал в глубокую печаль. ’олько по вечерам, когда к нему
ЯвлЯлись певцы и пели ему прекрасные песни, в нем пробуждалась на минуту
прежнЯЯ радость; ему казалось, что дочь его по близости, и он снова надеЯлсЯ
увидеть ее. Ќо когда он оставалсЯ один, сердце его разрывалось на части от
горЯ, и он громко плакал. ’огда он думал про себЯ: - Ќа что мне мое величие
и высокое рождение? ‚се же Я несчастнее всех людей на свете. Ќичто не может
заменить мне мою дочь. Ѓез нее все песни лишь пустые слова и обман чувств.
Ћна была волшебной силой, вливавшей в них жизнь и радость, она облекала их
образы и придавала им очарование. Љак бы Я хотел быть ничтожнейшим из моих
слуг. ’огда бы у менЯ была моЯ дочь, был бы еще зЯть и внуки, которых Я
сажал бы себе на колени. ’огда бы Я был действительно королем. Ќе венец и не
державнаЯ власть составлЯют королЯ, а полное, бьющее через край чувство
радости, удовлетворенности земными благами, чувство избытка счастьЯ. џ
наказан за свою гордыню. “трата супруги еще недостаточно менЯ потрЯсла, и
вот теперь менЯ постигло беспредельное горе. - ’ак жаловалсЯ на судьбу свою
король в часы самого пламенного томлениЯ. €ногда же снова проЯвлЯлись его
прежнЯЯ суровость и гордость. Ћн гневалсЯ на себЯ за свои жалобы и решал
переносить печаль, как подобало его высокому положению. Ћн тогда считал, что
должен страдать больше других, что королю приличествует великаЯ скорбь. Ќо
когда наступали сумерки, когда он входил в комнату дочери и глЯдел на
висевшие там платьЯ и на все ее вещи, остававшиесЯ стоЯть по своим местам
так, точно она только что вышла из комнаты, он забывал свои намерениЯ, Ясно
обнаруживал свою печаль и взывал о жалости к ничтожнейшим из своих слуг.
‚есь город и всЯ страна плакали и разделЯли его скорбь. Ќо почему-то носилсЯ
слух, что принцесса жива и вскоре вернетсЯ вместе с тем, кто стал ее
супругом. Ќикто не знал, откуда пошел этот слух, но все радостно верили ему
и с нетерпением ждали скорого возвращениЯ принцессы. ’ак прошло несколько
месЯцев, и снова настала весна. "‚от увидите, - говорили некоторые, - скоро
вернетсЯ принцесса". „аже король повеселел и стал надеЯтьсЯ. ‘лух казалсЯ
ему как бы обетом расположенного к нему провидениЯ. ‚озобновились прежние
празднества и длЯ полного расцвета прежнего великолепиЯ недоставало только
принцессы. Ћднажды вечером, когда как раз исполнилсЯ год со времени ее
исчезновениЯ, весь двор собралсЯ в саду. ‚оздух был теплый и Ясный; тихий
ветер шелестел в верхушках старых деревьев и, казалось, возвещал о
приближении издалека веселого карнавала. ‚о мрак шелестЯщих верхушек
поднЯлась высокаЯ струЯ фонтана среди множества факелов с бесчисленными
огнЯми и сопровождала звучным журчанием песни, раздававшиесЯ под деревьЯми.
Љороль сидел на пышном ковре, и вокруг него собралсЯ двор в праздничных
одеждах. ЊногочисленнаЯ толпа наполнЯла сад и окружала величественное
зрелище. Љороль глубоко погрузилсЯ в мысли. …му представилсЯ с необычайной
Ясностью образ его дочери; он вспоминал счастливые дни, внезапно
оборвавшиесЯ ровно за год перед тем. ЏламеннаЯ тоска охватила его и обильные
слезы потекли по старым щекам; но он ощущал вместе с тем необычайную
радость. …му казалось, что печальный год был только тЯжелым сном, и он
поднЯл глаза, как бы отыскиваЯ среди людей и деревьев высокий, свЯщенный,
обаЯтельный образ дочери. Џевцы только что кончили свои песни, и глубокаЯ
тишина казалась знаком общей умиленности, ибо певцы воспевали радость
свиданиЯ после разлуки, весну и будущее в тех красках, которыми украшает его
надежда.
‚друг тишину прервали звуки незнакомого прекрасного голоса, который
раздалсЯ точно из древнего дуба по близости. ‚се взглЯды направились туда;
там стоЯл юноша в простой, но чужеземной одежде. Ћн держал в руке лютню и
спокойно продолжал петь, низко поклонившись, когда король обратил взглЯд в
его сторону. ѓолос его был необычайно прекрасен, и пение звучало неведомым
очарованием. Ћн пел о начале мира, о происхождении звезд, растений, животных
и людей, о всемогущем участии природы, о древнем золотом веке и о
властительницах его, любви и поэзии, о возникновении ненависти и варварства
и об их распрЯх с этими добрыми богинЯми и, наконец, о грЯдущем торжестве
последних, о конце печали, об обновлении природы и о том, что вернетсЯ
вечный золотой век. ‘тарые певцы, сами охваченные восторгом, обступили во
времЯ пениЯ странного незнакомца. Ќебывалое восхищение преисполнило
зрителей, и самому королю казалось, что его куда-то уносит небесный поток.
’акой песни никто никогда еще не слышал, и всем казалось, что среди них
поЯвилось небесное создание, тем более, что юноша как бы становилсЯ во времЯ
пениЯ все более прекрасным, а голос его все более мощным. ‚оздух играл его
золотыми кудрЯми. ‹ютнЯ оживала в его руках, и взор его погружалсЯ, точно
опьЯненный, в более таинственный мир. „етскаЯ невинность и чистота его лица
тоже казались неземными. Ќо вот дивное пение кончилось. ‘тарые певцы
прижимали юношу со слезами радости к груди. ’ихий, глубокий восторг охватил
присутствующих. Љороль взволнованно подошел к певцу. ћноша скромно упал к
его ногам. Љороль его поднЯл, сердечно обнЯл его и сказал, чтобы он сам себе
назначил награду. “ него вспыхнуло лицо, и он попросил королЯ выслушать еще
одну песню и тогда ответить на просьбу. Љороль отступил на несколько шагов и
чужеземец начал:
"Џути певца - труды без счета,
Ћн платье о терновник рвет,
Џроходит реки и болота,
€ помощь - кто ему пошлет?
‚се безнадежней, бесприютней
Џевца усталаЯ мольба.
…ще не расстаетсЯ с лютней,
Ќо тЯжела ему борьба.
Њне грустный был назначен жребий,
Џустынна вкруг менЯ землЯ,
џ всем пою о светлом небе,
Ќи с кем весельЯ не делЯ.
‘воим уделом весел каждый
€ жизни рад - через менЯ;
Ќо жалок дар их: встречной жаждой
Ќе примут моего огнЯ.
‹егко со мною разлученье,
Љак с маем, улетевшим вдаль;
Љогда он тает в отдаленье,
Љому растаЯвшего жаль?
Ћни просили только хлеба -
Ђ знать, кто сеЯл - нужды нет;
џ в песнЯх сотворил им небо -
‚ молитве их найду ль ответ?
џ чувствую: волшебной властью
Ћкрепли слабые уста.
Ђх, отчего их дивной страстью
‹юбви не окрылит мечта?
Ќе вспомнит ни одна о бедном
Џришельце из чужой страны;
Љ его молениЯм бесследным
‘ердца, как раньше, холодны.
Ћн падает в густые травы,
‚ слезах пытаетсЯ заснуть;
Ќо гений песен величавый
‚ стесненную нисходит грудь:
‡абудь, забудь, что ты унижен,
Ќе вечны слезы на лице,
—его в стенах не встретил хижин,
’ебе предстанет во дворце.
Љонец томленьЯм и урону,
‘удьба нежданнаЯ близка.
‚енок из мирта, как корону,
Ќаденет вернаЯ рука.
Љ престолу славы властным словом,
‘частливый, призван ты один;
Џевец по ступенЯм суровым
‚зошел, как королевский сын".
Љогда он дошел до этого места в своей песне, присутствующих охватило
странное волнение, ибо при последних строфах вдруг поЯвились и стали за
певцом никому неведомые старик и рЯдом с ним закутаннаЯ в покрывало женщина
высокого роста, с дивным младенцем на руках. ђебенок ласково глЯдел на чужих
людей и с улыбкой тЯнулсЯ маленькими ручками к сверкающему венцу королЯ. Ќо
общее изумление возросло еще более, когда вдруг с верхушек старых деревьев
слетел любимый орел королЯ, постоЯнно находившийсЯ при нем; он держал в
клюве золотую головную повЯзь, которую он, по-видимому, похитил из комнат
королЯ. Ћрел спустилсЯ на голову юноши, и повЯзь обвилась вокруг кудрей
чужеземца, в первую минуту испугавшегосЯ. Ћрел отлетел к королю, оставив
повЯзь. ћноша передал ее ребенку, потЯнувшемусЯ за нею, и продолжал
растроганным голосом свою песню:
"Џевец, от грезы пробужденный,
‚ волненье ринулсЯ вперед,
‹иствой зеленой осененный,
Љ порогу царственных ворот.
Ѓлистают стены крепкой сталью,
€х песнЯ победит шутЯ.
Љ нему с любовью и печалью
‘тремитсЯ царское дитЯ.
‹юбовь их сводит тесно вместе,
Ќо гонит вдаль брЯцанье бронь;
Ћни таЯтсЯ в мирном месте,
€х мучит сладостный огонь.
€ оба, скрытые укромно,
‘трашатсЯ гнева королЯ,
‚сегда - зарей и ночью темной
‚двоем восторг и боль делЯ.
€ о надежде непрерывно
Џоет над матерью певец,
€, привлеченный песней дивной,
Џриходит к ним король-отец.
€ дочь протЯгивает внука,
Њладенца в золотых кудрЯх;
€спуг, раскаЯнье и мука
€х вдруг повергнули во прах.
€ нежностью душа роднаЯ
€ звуком песен смЯгчена,
‡овет, страданьЯ забываЯ,
Љ блаженству вечному она.
‹юбви настало искупленье,
Ћна свой давний платит долг,
€ в поцелуЯх примиреньЯ
Ќапев небесный не умолк.
Џриди же, гений песнопений,
€ здесь любви не измени,
„очь возврати родимой сени
€ дочери отца верни!
…е и внука он обнимет,
Ђ если счастью нет конца,
Ћн в царственные руки примет,
Љак сына милого, певца".
Џри этих словах, мЯгко прозвучавших по темным переходам, юноша
приподнЯл дрожащею рукой покрывало, скрывавшее лицо женщины. Џринцесса
упала, обливаЯсь слезами, к ногам королЯ и протЯнула ему прекрасное дитЯ.
Џевец стал на колени рЯдом с нею и опустил голову. ’ревожнаЯ тишина
захватила у всех дыхание. Љороль стоЯл несколько минут с строгим лицом,
ничего не говорЯ; потом он привлек принцессу к своей груди, долго прижимал
ее к себе и громко плакал. ‡атем поднЯл также юношу и обнЯл его с глубокой
нежностью. ‘ветлое ликование овладело тесно окружившей их толпой. Љороль
взЯл младенца и благоговейно поднЯл его к небу; потом он милостиво
приветствовал старика. Џроливались без числа радостные слезы. Џевцы стали
петь, и тот вечер сделалсЯ свЯщенным длЯ всей страны, жизнь которой
превратилась с этой поры в дивный праздник. Ќикто не знает, куда девалась
эта страна. ‚ сказаниЯх только говоритсЯ, что Ђтлантиду скрыли от взоров
мощные волны.

ѓ‹Ђ‚Ђ —…’‚…ђ’Ђџ
Ќесколько дней пути прошли без всЯких перерывов. „орога была твердаЯ и
сухаЯ, погода ЯснаЯ и живительнаЯ; места, по которым вел путь, были
плодородны, населены и разнообразны. ‘трашный тюрингенский лес оставалсЯ
позади; купцы много раз совершали этот путь, имели всюду знакомых и
встречали везде самый радушный прием. Ћни избегали ездить по пустынным
местностЯм, где водились разбойники; а если приходилось непременно проезжать
через них, то брали с собой достаточную охрану. Ќесколько владельцев
соседних горных замков были в хороших отношениЯх с купцами. Љупцы их
навестили, спрашиваЯ, нет ли у них поручений в Ђугсбург. Џутников всюду
ласково угощали, а жены и дочери с любопытством обступали чужеземцев. Њать
ѓейнриха вскоре покорила всех своей общительностью и добротой. ‚сем было
приЯтно познакомитьсЯ с женщиной из столичного города, котораЯ охотно
рассказывала о новых модах, а также учила готовить разные вкусные блюда.
Њолодого Ћфтердингена рыцари и дамы хвалили за его скромность и за
непринужденное мЯгкое обращение. „амам нравилась его привлекательнаЯ
внешность, действовавшаЯ на них как простое слово незнакомца, которого
сначала почти даже не слышишь, пока оно, уже много времени спустЯ после его
ухода, не начинает все более раскрыватьсЯ, как невзрачный бутон,
превращаЯсь, наконец, в дивный цветок и сверкаЯ пестротой густо сросшихсЯ
лепестков; и потом уже никогда этого слова не забывают; его неустанно
повторЯют, и оно становитсЯ неисчерпаемым сокровищем. ’огда точнее
вспоминают про незнакомца, начинают догадыватьсЯ и, Ясно понимают, что он
ЯвилсЯ из высшего мира. Љупцы получили множество поручений и уехали,
обменЯвшись взаимными пожеланиЯми свидетьсЯ вновь в ближайшее времЯ. ‚ одном
из замков, куда они прибыли под вечер, было очень весело. •озЯин замка был
старый воин, который праздновал и прерывал досуг мирного времени и
одиночество своей жизни частыми пирами; кроме шума битв и охоты, он не знал
иного времЯпрепровождениЯ, как за полной чашей.
Ћн принЯл путников с братским радушием, окруженный шумной толпой
пирующих. Њать повели к хозЯйке дома. Љупцов и ѓейнриха усадили за веселый
стол, вокруг которого оживленно ходили чаши. ѓейнриху после его многократных
просьб разрешили, в виду его юности, не участвовать в круговой чаше каждый
раз, когда наступал его черед; но купцы зато не ленились и отважно пили
старое франконское вино. ђечь зашла о былых боЯх. ѓейнрих слушал с большим
вниманием новые длЯ него рассказы. ђыцари говорили о свЯтой земле, о чудесах
ѓроба ѓосподнЯ, о своих походах и своем плавании, о сарацинах, у которых
некоторые из них были в плену, о веселой, полной очарованиЯ жизни на поле
битвы и в лагере. Ћни возмущались тем, что небеснаЯ родина христианской веры
все еще находитсЯ в дерзновенном владении неверных. Ћни восхвалЯли великих
героев, заслуживших вечный венец славы отважной и неустанной борьбой против
этого нечестивого народа. ‚ладелец замка показывал драгоценный меч, который
он собственной рукой отнЯл у одного из предводителей неверных, завладев его
замком, умертвив его и взЯв в плен его жену и детей; император разрешил ему
носить этот меч в гербе. ‚се стали рассматривать прекрасный меч; ѓейнрих
тоже взЯл его в руку, и им овладела воинственнаЯ отвага. Ћн благоговейно
приложилсЯ к мечу. ђыцари радовались его сочувствию. ‘тарик обнЯл юношу,
убеждаЯ его навсегда посвЯтить себЯ освобождению ѓроба ѓосподнЯ и возложить
на плечи чудотворный крест. Ћн был поражен и ему все не хотелось выпускать
из рук меч.
- Џодумай, сын мой, - воскликнул старый рыцарь. - Џредстоит вскоре
новый крестовый поход. ‘ам император поведет наши полчища на восток. Џо всей
…вропе снова раздаетсЯ призыв креста, и всюду пробуждаетсЯ геройскаЯ
благочестиваЯ отвага. Љак знать, не будем ли мы сидеть все вместе через год
в великом мировом граде €ерусалиме, радуЯсь победе и поминаЯ отчизну за
вином родной страны. “ менЯ в доме живет восточнаЯ девушка; Я могу показать
ее тебе. Ћни очень привлекательны длЯ нас, западных людей, и если ты хорошо
владеешь мечом, то у тебЯ не будет недостатка в прекрасных пленницах. ђыцари
громко запели крестовую песнь, которую в то времЯ пели по всей …вропе:
"‚ руках неверных гроб свЯщенный,
‘пасителЯ свЯтаЯ сень.
…е клеймЯт хулой презренной,
…е поносЯт каждый день.
Ќас заглушенный зов тревожит:
Ћ, кто позор мой уничтожит!
ѓде рыцарские ополченьЯ?
•ристовой веры где оплот?
Љто принесет ей возрожденье?
Љто в наше времЯ крест возьмет
€ в ревности о Ѓожьем склепе
Џозорные сломает цепи?
‚от по ночным морЯм и нивам
€дет свЯщеннаЯ вражда;
‚зывает к сонным и ленивым
‚ полЯ, в селеньЯ, в города,
Џовсюду бурЯ восклицаний:
‚ поход и к бою, христиане!
€ ангелы повсюду зримы,
€х лики немы и грустны,
€ у порогов пилигримы
‘тоЯт отчаЯньЯ полны;
‚сех призрак истомил единый:
Ќеистовые сарацины.
‡арЯ пылает алой кровью
‚ краю далеком христиан.
€ каждый болью и любовью
€ умиленьем обуЯн.
•ватают все - и крест, и латы,
ђодной очаг покинуть рады.
€ все горЯт, друг с другом спорЯ,
Џорывом Ѓожий гроб спасти,
‘текаютсЯ на берег морЯ,
—тоб путь свЯщенный обрести.
€ дети прибегают тоже,
‚осторженные толпы множа.
‚ысоко над толпой сиЯЯ
Љолеблет знамЯ знак креста.
‚от верные у двери ђаЯ,
…го распахнуты врата;
‚се жаждут счастьем насладитьсЯ,
‡а веру смерти причаститьсЯ.
‚перед! ѓосподне ополченье
‘тремитсЯ в даль заветных стран.
‘мирит неверных исступленье
„есница Ѓога христиан.
Њы Ѓожий гроб, добытый боем,
‚ крови Язычников омоем.
€ реет „евы лик бессонный
‘редь светлых ангелов небес,
€ кто упал, мечом сраженный,
‚ …е родных руках воскрес.
Ћна в сиЯньи и в печали
‘клонЯетсЯ к брЯцанью стали.
Љ свЯтынЯм! € за битвой битва!
ѓуди, глухой могильный зов!
Џрощен победой и молитвой
‚еликий грех земных веков!
“мрет ЯзыческаЯ злоба,
€ нам в удел - свЯтынЯ ѓроба.
ѓейнрих был глубоко потрЯсен. ѓроб ѓосподень представилсЯ ему в виде
бледного образа благородного юноши, сидЯщего на большом камне, среди дикой
толпы, и подвергающегосЯ страшным истЯзаниЯм; ему казалось, что он обращает
горестное лицо к кресту, сверкающему в глубине и без конца повторЯющемусЯ в
вздымающихсЯ морских волнах.
‚ эту минуту за ѓейнрихом прислала мать; она хотела представить его
хозЯйке дома. ђыцари были так поглощены питьем и беседой о предстоЯщем
походе, что не заметили как удалилсЯ ѓейнрих. Ћн застал свою мать в
сердечной беседе со старой доброй хозЯйкой замка, котораЯ ласково
приветствовала его. ‚ечер был Ясный; солнце спускалось к закату, и ѓейнриху,
которого тЯнуло к одиночеству и в золотистую даль, видневшуюсЯ из мрачной
залы через узкие глубокие сводчатые окна, разрешили погулЯть за воротами
замка. Ћн поспешил выйти на воздух. „уша его была в смЯтении. ‘ высоты
старого утеса он увидел прежде всего лесистую долину, через которую мчалсЯ
поток, приводивший в движение несколько мельниц; шум их колес едва доносилсЯ
из глубины; далее расстилалась необозримаЯ полоса гор, лесов и долин. Ћт
этого вида улеглась его внутреннЯЯ тревога. Џрошло воинственное возбуждение,
и в нем осталось только прозрачное, исполненное образов томление. Ћн
чувствовал, что ему не достает лютни, хотЯ собственно не знал, какой она
имеет вид и какие вызывает звуки. Њирное зрелище дивного вечера погружало
его в нежные грезы; цветок его души мелькал перед ним временами, как
зарница. Ћн шел, пробираЯсь сквозь кусты, и карабкалсЯ на мшистые скалы, как
вдруг поблизости раздалось из глубины нежное, проникающее в душу женское
пение, сопровождаемое волшебными звуками. Ћн не сомневалсЯ, что это звуки
лютни; остановившись в глубоком изумлении, он услышал следующую песню,
пропетую на ломаном немецком Языке:
"ђазве сердце на чужбине
Ќе изноет никогда?
ђазве сердцу и доныне
Ѓлещет бледнаЯ звезда?
Ћ возврате тщетны грезы.
ЉатЯтсЯ ручьЯми слезы,
‘ердце рветсЯ от стыда.
џ б тебЯ - лишь день свободы! -
Њиртом темным оплела!
‚ радостные хороводы
Љ резвым сестрам увела,
џ бы в платьЯх златотканных,
‚ кольцах Ярких и чеканных
Џрежней девушкой была!
Њного юношей склонЯлись
†арким взором предо мной:
Ќежные напевы мчались
‡а вечернею звездой.
Њожно ль милому не верить?
‚ерность и любовь измерить?
„о могилы милый - твой.
‡десь к ручьЯм сквозным и чистым
Ќаклонен небесный лик,
Љ волнам знойным и душистым
“томленный лес приник.
Њеж веселыми ветвЯми,
Њеж плодами и цветами
ђаздаетсЯ птичий крик.
ѓде вы, грезы молодые,
ЊилаЯ моЯ страна?
‘рублены сады родные,
ЃашнЯ замка сожжена.
ѓрозные, как бурЯ в море,
‚се смели войска в раздоре,
ђай исчез, и Я одна.
ѓрозные огни взвивались
‚ воздух неба голубой,
Ќа лихих конЯх ворвались
‚ город недруги гурьбой.
Ќаш отец и братьЯ бьютсЯ.
Ќе вернутсЯ! Ќе вернутсЯ!
Ќас умчали за собой.
‚зор туманитсЯ печалью;
ђодина, роднаЯ мать!
‚ечно ли за этой далью
Ћ тебе мне горевать?
…сли б не ребенок милый,
џ давно нашла бы силы
–епи жизни разорвать".
ѓейнрих услышал рыдание ребенка и чей-то утешающий голос. Ћн спустилсЯ
вниз сквозь кусты и увидел сидЯщую под старым дубом бледную, изможденную
девушку. Џрекрасное дитЯ, плача, обвивало ее шею; у нее тоже текли слезы из
глаз, и на лугу подле нее лежала лютнЯ. Ћна несколько испугалась, увидав
незнакомого юношу, который приблизилсЯ к ней с грустным лицом.
- ‚ы, верно, слышали мое пение, - ласково сказала она. - ‚аше лицо мне
кажетсЯ знакомым; дайте припомнить. ЏамЯть моЯ ослабела, но вид ваш будит во
мне странное воспоминание о счастливом времени. Ћ, да! ‚ы как будто похожи
на одного из моих братьев, который еще до нашего несчастиЯ рассталсЯ с нами
и отправилсЯ в Џерсию к одному знаменитому певцу. Ѓыть может, он еще жив и
горестно воспевает несчастие своей семьи. †аль, что Я не помню хоть
некоторые из тех дивных песен, которые он оставил нам! Ћн был благороден и
нежен и самой большой радостью была длЯ него его лютнЯ.
„итЯ, находившеесЯ при ней, девочка, десЯти или двенадцати лет,
внимательно смотрела на незнакомого юношу, тесно прижимаЯсь к груди
несчастной ‡улеймы. ‘ердце ѓейнриха преисполнилось жалости. Ћн стал утешать
певицу добрыми словами и попросил ее подробнее рассказать ему свою историю.
Ћна охотно исполнила его просьбу, ѓейнрих сел против нее и услышал рассказ,
часто прерываемый слезами. Ѓолее всего при этом прославлЯла она свою родину
и свой народ. Ћна говорила о благородстве соотечественников, об их чистой,
сильной отзывчивости к поэзии жизни, так же как к дивной, таинственной
прелести природы. Ћна описывала романтические красоты плодородных аравийских
земель, расположенных наподобие счастливых островов, среди недвижных
песчаных пустынь. Ћни точно убежища длЯ угнетенных и усталых, точно райские
селениЯ, полные свежих источников, журчащих среди густых лугов и сверкающих
камней вдоль древних рощ, населенных пестрыми птицами с звучными голосами, и
привлекают разнообразием следов старинного достопримечательного времени.
- ‚ас бы поразили, - сказала она, - пестрые, светлые, странные письмена
и изображениЯ, которые вы увидели бы на древних каменных плитах. Ћни кажутсЯ
такими знакомыми и не без основаниЯ так хорошо сохранившимисЯ. Ћ них думаешь
и думаешь, кое-что в отдельности начинает казатьсЯ понЯтным, и тем глубже
загораетсЯ желание постигнуть глубокие соотношениЯ этих древних начертаний.
Ќеведомый дух их необычайно возбуждает работу мысли, и хотЯ и не находишь
желанного, все же делаешь тысЯчу замечательных открытий в себе, и они
придают жизни новый блеск, дают душе надолго плодотворные занЯтиЯ. †изнь на
издревле населенной земле, уже некогда прославившейсЯ благодарЯ прилежанию
населениЯ, благодарЯ его работоспособности и любви к труду, имеет особую
прелесть. Џрирода кажетсЯ там более человечной и более понЯтной; смутные
воспоминаниЯ, при прозрачности настоЯщего, отражают картины мира в резких
очертаниЯх; таким образом получаетсЯ впечатление двойного мира, который
терЯет тем самым тЯжесть и навЯзанность и становитсЯ волшебной поэмой наших
чувств. Љак знать, не сказываетсЯ ли в этом непонЯтное вмешательство
прежнего, незримого теперь населениЯ; быть может, это и тЯнет людей, в
определенное времЯ их пробуждениЯ, из новых мест на старую родину их
племени, с таким разрушительным нетерпением побуждаЯ их отдавать кровь и
достоЯние за владение этими землЯми.
Џосле краткой паузы она продолжала: - Ќе верьте тому, что вам
рассказывали о жестокости моего народа. Ќигде с пленными не обходЯтсЯ более
великодушно, и ваши странники, ЯвлЯвшиесЯ в €ерусалим, встречали там
гостеприимный прием; но они не всегда были достойны этого. Ѓольшинство из
них были негодные, злые люди, которые осквернЯли свои паломничества
злодеЯниЯми и, правда, претерпевали за это справедливое возмездие. Љак
спокойно могли бы христиане навещать ѓроб ѓосподень, не затеваЯ страшной
ненужной войны, котораЯ всех озлобила, принесла бесконечно много горЯ и
навсегда отделила ‚осток от …вропы. —то в имени владельца? Ќаши властители
свЯто чтили гроб вашего свЯтого, которого и мы признаем божественным
пророком; как прекрасно мог бы его свЯщенный гроб стать колыбелью
счастливого единениЯ, основой вечных благодетельных союзов!
‘реди беседы настал вечер. ‘пускалась ночь, и месЯц показалсЯ над
влажным лесом в умиротворЯющем сиЯнии. Ћни стали медленно подниматьсЯ к
замку; ѓейнрих глубоко задумалсЯ, его воинственное воодушевление совершенно
исчезло. Ћн видел странное смЯтение в мире; месЯц Явил ему лик утешающего
созерцателЯ; он вознес его над неровностЯми земной поверхности, такими
ничтожными, если смотреть на них с высоты, хотЯ бы они и казались дикими и
неприступными путнику. ‡улейма тихо шла рЯдом с ним и вела девочку. ѓейнрих
нес лютню. Ћн старалсЯ оживить у своей спутницы падающую надежду на то, что
она снова когда-нибудь вернетсЯ на родину; он чувствовал мощное влечение
стать ее спасителем, хотЯ и не знал, как бы он мог это сделать. Љазалось,
что какаЯ-то особаЯ сила была в его простых словах; ‡улейма почувствовала
необычайное успокоение и трогательно благодарила его за ласковые слова.
ђыцари все еще сидели с кубками в руках, а мать ѓейнриха погружена была в
беседу о домашнем обиходе. ѓейнриху не хотелось вернутьсЯ в шумную залу. Ћн
был утомлен и вскоре направилсЯ с матерью в отведенный им спальный покой. Ћн
рассказал ей, прежде чем лег спать, обо всем, что с ним произошло, и вскоре
заснул, погружаЯсь в приЯтные видениЯ. Љупцы тоже рано удалились на покой и
рано встали на следующее утро. ђыцари еще спали глубоким сном, когда они
уехали; но хозЯйка нежно попрощалась с ними. ‡улейма мало спала; внутреннЯЯ
радость не давала ей уснуть. Ћна присутствовала при отъезде путников, кротко
и старательно прислуживаЯ им. Љогда они прощались, она со слезами принесла
свою лютню ѓейнриху и трогательно попросила его взЯть ее с собой на памЯть о
‡улейме.
- ќто лютнЯ моего брата, - сказала она: - он мне подарил ее на
прощанье. Ћна - единственное достоЯние, которое Я спасла. ‚чера она,
кажетсЯ, вам понравилась, а вы оставлЯете мне бесценный подарок: сладостную
надежду. Џримите же этот ничтожный знак моей признательности, и пусть эта
лютнЯ будет залогом вашей памЯти о бедной ‡улейме. Њы, наверное, снова
увидимсЯ, тогда, быть может, Я буду более счастливой.
ѓейнрих заплакал; он отказалсЯ принЯть столь нужную ей лютню.
- „айте мне, - сказал он, - золотую повЯзь с неведомыми буквами,
которую вы носите в волосах, если только это не памЯть у вас от ваших
родителей или сестер; взамен возьмите покрывало; моЯ мать охотно вам его
уступит.
Ћна склонилась, наконец, на его просьбы и дала ему повЯзь, сказав:
- ’ут мое имЯ, начертанное буквами моего родного Языка; Я сама вышила
его на этой повЯзи в более радостное времЯ. ѓлЯдите на нее с добрым чувством
и помните, что она в течение долгого скорбного времени свЯзывала мои волосы
и поблекла вместе со мною.
Њать ѓейнриха взЯла покрывало и передала его девушке, прижав ее к себе
и со слезами обнимаЯ ее.

ѓ‹Ђ‚Ђ Џџ’Ђџ
Џосле нескольких дней пути приехали они в деревню у подножьЯ
нескольких остроконечных холмов, разделенных глубокими ложбинами. Њестность
была плодороднаЯ и привлекательнаЯ, хотЯ хребты холмов имели мертвый
отталкивающий вид. ѓостиница была чистаЯ, хозЯева приветливые; много людей -
частью путешественники, частью просто пришедшие выпить - сидели за столами и
мирно беседовали.
Ќаши путники присоединились к ним и вмешались в разговоры. ‚нимание
собравшихсЯ устремлено было на старого человека, который сидел у стола в
чужеземном платье и охотно отвечал на вопросы, обращенные к нему. Ћн пришел
из чужих стран, осмотрел с утра все окрестности и рассказывал о своем
ремесле и о своих открытиЯх в этот день. …го называли искателем кладов. Ћн
говорил очень скромно о своих знаниЯх и своем умении, но рассказы его носили
отпечаток странности и новизны. Ћн рассказал, что он родом из Ѓогемии. ‘
детства его мучило желание узнать, что скрыто в горах, откуда беретсЯ вода в
источниках и где можно найти золото, серебро и драгоценные камни, так
неотразимо влекущие к себе людей. Ћн часто рассматривал в находившейсЯ
поблизости монастырской церкви сверкающие драгоценности на образах и раках с
мощами и мечтал о том, чтобы камни заговорили с ним и рассказали о своем
таинственном происхождении. Ћн слышал, что драгоценности привозЯтсЯ из
далеких стран, но всегда думал, что и на родине его должны существовать
такие же сокровища. Ќе напрасно ведь было столько гор вокруг, таких высоких
и столь недоступных; ему казалось также иногда, что он видел в горах
блестЯщие, сверкающие камни. Ћн усердно карабкалсЯ по расщелинам утесов,
залезал в пещеры и с невыразимым наслаждением все оглЯдывал под этими
древними сводами. Ќаконец, ему повстречалсЯ путешественник, который
посоветовал ему сделатьсЯ рудокопом, ибо тогда он сможет удовлетворЯть свою
любознательность. Ћн сказал, что есть рудники и в Ѓогемии, и что если он
будет идти вдоль берега вниз по течению десЯть-двенадцать дней, то придет в
ќулу; там пусть он только скажет, что хочет сделатьсЯ рудокопом. Ћн не
замедлил последовать совету и на следующий же день отправилсЯ в путь. -
Џосле тЯжелого перехода в несколько дней, - продолжал он, - Я прибыл в ќулу.
Ќе могу вам сказать, в какой Я пришел восторг, когда увидел с высоты холма
груду камней, промеж которых росли зеленые кусты; на них стоЯли хижины,
сколоченные из досок, и из долины поднимались облака дыма, стлавшиесЯ над
лесом. „алекий грохот усилил мое ожидание; и вскоре Я сам стоЯл с
невыразимым любопытством и с тихим благоговением на таком возвышении или
отвале, перед темными глубинами, которые внутри хижин круто вели во внутрь
горы. џ поспешил спуститьсЯ вниз, в долину, и вскоре встретил нескольких
людей, одетых в черное, с лампами в руках; Я не без основаниЯ принЯл их за
рудокопов и робко заЯвил им о своем желании. Ћни ласково выслушали менЯ и
сказали, чтобы Я спустилсЯ к плавильнЯм и спросил штейгера, который
начальствует над ними; от него Я и узнаю, могу ли быть принЯт. Ћни сказали
мне, что мое желание, вероЯтно, будет удовлетворено и научили менЯ
приветствию "в добрый час", с которым мне следовало обратитьсЯ к штейгеру.
Џреисполненный радостных ожиданий, Я все времЯ повторЯл про себЯ
знаменательное приветствие. тейгер оказалсЯ почтенным старым человеком и
принЯл менЯ очень приветливо; после того как Я рассказал ему все про себЯ и
выразил страстное желание изучить его редкостное таинственное ремесло, он
выразил готовность исполнить мою просьбу. џ, видимо, понравилсЯ ему, и он
оставил менЯ у себЯ в доме. џ не мог дождатьсЯ минуты, когда спущусь в
рудник и увижу себЯ в очаровательной одежде рудокопа. …ще в тот же вечер он
принес мне платье и объЯснил мне способ пользованиЯ некоторыми орудиЯми,
спрЯтанными в чулане.
‚ечером к нему пришли рудокопы, и Я внимал каждому слову их беседы,
хотЯ и самый Язык их, и в значительной степени содержание их рассказов было
мне непонЯтно и неведомо. Ќо то немногое, что Я понимал, еще более усилило
мое любопытство и занимало менЯ ночью в снившихсЯ мне странных снах. џ рано
проснулсЯ и отправилсЯ к моему новому хозЯину, у которого собрались один за
другим рудокопы, чтобы выслушать его приказаниЯ. Љомната рЯдом была
превращена в маленькую часовню. џвилсЯ монах и отслужил обедню, а затем
произнес торжественную молитву, поручаЯ рудокопов свЯтому заступничеству
неба, которое должно было охранить их в их опасной работе, защитить от
преследований и коварства злых духов и наградить их богатством разработок. џ
никогда не молилсЯ с таким рвением, как в этот день, и никогда так не
чувствовал высокого значениЯ литургии. Њои будущие товарищи представлЯлись
мне подземными героЯми, которым предстоЯло побороть тысЯчи опасностей;
вместе с тем они обладали, как мне казалось, завидным счастьем, ибо,
благодарЯ своим таинственным знаниЯм и своему тихому общению с древними
горными сынами природы в своих темных дивных кельЯх, они были подготовлены к
восприЯтию небесных даров и к тому, чтобы вознестись над миром и мирскими
печалЯми. тейгер дал мне, после того, как кончилось богослужение, лампу и
маленькое деревЯнное распЯтие и отправилсЯ вместе со мной в шахту, как мы
называем крутые сходы в подземные зданиЯ. Ћн научил менЯ, как спускатьсЯ
вниз, объЯснил мне необходимые меры предосторожности и назвал имена разных
предметов и частей шахт. Ћн двинулсЯ вперед и скатилсЯ по круглой балке,
держась одной рукой за веревку, котораЯ скользила узлом вдоль бокового
шеста; в другой руке он держал зажженную лампу; Я последовал его примеру, и
мы довольно быстро очутились на значительной глубине. џ был в странном,
торжественном настроении, и огонек предо мной мелькал, как счастливаЯ
звезда, указывающаЯ мне путь в скрытые сокровищницы природы. Њы очутились
внизу среди лабиринта переходов, и мой добрый наставник неутомимо отвечал на
все мои вопросы и обучал менЯ своему искусству. †урчание воды, отдаленность
от населенной поверхности земли, тьма и переплетенность ходов, а также
далекий шум работающих рудокопов, бесконечно восхищали менЯ; Я с радостью
почувствовал себЯ в полном обладании всем, чего так пламенно желал. ’рудно
объЯснить и описать чувство, вызванное удовлетворением врожденного желаниЯ,
дивную радость, порожденную тем, что стоит в близкой свЯзи с нашей
сокровенной сущностью, с занЯтиЯми, длЯ которых мы предназначены и
подготовлены с колыбели. Ѓыть может, всЯкому другому эта работа показалась
бы ничтожной, низменной и отталкивающей; но мне она представлЯлась столь же
необходимой, как воздух длЯ груди и пища длЯ желудка. Њой старый учитель
радовалсЯ моему усердию и сказал мне, что при таком прилежании и внимании, Я
могу сделатьсЯ хорошим рудокопом. Љак велико было мое благоговение, когда Я
впервые в жизни, шестнадцатого марта, уже сорок пЯть лет тому назад, увидел
царЯ металлов в нежных листиках между расщелинами камней. Њне казалось, что
он как бы заключен в темнице и приветливо сверкает навстречу рудокопу,
который с такими опасностЯми и трудностЯми пробил себе путь к нему через
крепкие стены, длЯ того, чтобы вывести его на свет Ѓожий и дать ему воссиЯть
на царских венцах и на свЯщенной утвари, а также длЯ того, чтобы он владел и
управлЯл миром в виде всеми почитаемых и свЯто хранимых монет, украшенных
портретами. ‘ тех пор Я все времЯ работал в ђуле и дошел постепенно до
должности высекальщика, который управлЯет работой в каменоломне; до того Я
был приставлен к нагрузке отколотых кусков в корзины.
‘тарый рудокоп остановилсЯ, чтобы передохнуть, и выпил, чокнувшись со
своими внимательными слушателЯми. Ћни весело поднЯли стаканы с кликами: "Ѓог
в помощь!" ѓейнриху рассказ старика очень понравилсЯ и ему захотелось
слушать дальше.
‘лушатели стали говорить про опасности и странности горного дела и
вспоминали разные удивительные преданиЯ; старик только улыбалсЯ и ласково
исправлЯл неточности в их рассказах.
‘пустЯ несколько времени ѓейнрих сказал: - ‚ы, вероЯтно, видели и
испытали очень много любопытного на своем веку. Ќадеюсь, вы никогда не
раскаивались в выборе своего образа жизни? Ќе будете ли вы столь любезны
рассказать нам, как вам жилось с тех пор и куда вы держите путь. ‚ы,
вероЯтно, много где бывали, и Я предполагаю, что вы теперь более, чем
простой рудокоп.
- Њне самому приЯтно, - сказал старик, - вспоминать про минувшие
времена, когда Я не раз имел основание убеждатьсЯ в милосердии и доброте
ѓосподней. ‘удьба дала мне радостную и веселую жизнь, и не было ни одного
днЯ, когда бы Я не лег спать с благодарностью в сердце. џ был всегда
счастлив в моих начинаниЯх, и наш небесный отец сохранЯл менЯ от лукавого;
мне дано было поседеть в почете. Џосле Ѓога Я всем обЯзан моему старому
учителю, который уже давно отправилсЯ к праотцам; Я не могу вспоминать о нем
без слез. Ћн был человек старого времени, верный сердцу ѓосподню. “ него
были высокие помыслы, и все же в делах своих он был кроткий младенец.
ЃлагодарЯ ему, стало процветать горное дело, и герцог богемский приобрел
несметные богатства. ‘трана сделалась богатой, населенной и цветущей. ‚се
рудокопы чтили в нем отца, и пока будет стоЯть ќула, имЯ его будут называть
с умилением и благодарностью. Ћн был родом из ‹аузица, и его звали ‚ернером.
…го единственнаЯ дочь была еще ребенком, когда Я поселилсЯ у него в доме.
Њое усердие, моЯ верность и моЯ страстнаЯ привЯзанность к нему с каждым днем
все более располагали его ко мне. Ћн дал мне свое имЯ и усыновил менЯ.
ЊаленькаЯ девочка выросла и сделалась милым созданием; лицо ее было таким же
Ясным, приветливым и светлым, как ее душа. ‘тарик видел, как она привЯзалась
ко мне и как охотно Я болтаю и шучу с нею, не отводЯ взглЯда от ее голубых,
Ясных, как небо, и сверкающих, как хрусталь, глаз и часто говорил мне, что
если Я сделаюсь хорошим рудокопом, то он не откажет мне в ее руке. € он
сдержал слово. ‚ тот день, когда Я сделалсЯ мастером, он возложил руки на
наши головы, благословил нас, и мы стали женихом и невестой; чрез несколько
недель Я увел ее, как жену, в свою комнату. ‚ тот же день Я вырубил, рано
утром, когда взошло солнце, богатую жилу. ѓерцог прислал мне золотую цепь со
своим портретом на большой медали и обещал мне место моего тестЯ. Љак Я был
счастлив, когда в день свадьбы повесил эту цепь на шею моей невесте, и все
глаза устремились на нее. Ќаш старый отец дожил еще до того, что у него
родилось несколько славных внуков; под осень прииски его жизни оказались
более богатыми, чем он ожидал. Ћн смог с легким сердцем закончить работу и
покинуть темную шахту сего мира, чтобы отдохнуть на покое и дождатьсЯ
великого расчетного днЯ.
‘тарик обратилсЯ к ѓейнриху и утер несколько слез. - ѓорное дело, -
сказал он, - пользуетсЯ благословением ѓосподним. Ќичто другое не дает
счастьЯ и не придает людЯм столько благородства. Ќикакое другое дело не
укреплЯет до такой степени веры в небесную мудрость, ничто так не сохранЯет
детскую невинность сердца, как работа в рудниках. ђудокоп родитсЯ бедным и в
бедности умирает. Ћн довольствуетсЯ тем, что знает, где обретаютсЯ металлы,
и тем, что извлекает их наружу; но ослеплЯющий блеск их не имеет власти над
его чистым сердцем. Ќе поддаваЯсь опасному безумию, он более радуетсЯ их
своеобразной формации, таинственности их происхождениЯ и местопребываниЯ,
чем обладанию ими. Њеталлы терЯют длЯ него притЯгательную силу, когда
становЯтсЯ товаром, и он предпочитает искать их, невзираЯ на трудность и
опасность, в недрах земли, чем следовать их зову жизни, чем добывать их на
земле обманом и коварством. ’руд сохранЯет свежесть его сердца и бодрость
духа; он принимает с глубокой благодарностью скудную плату за свой труд и
выходит на свет из недр земли каждый день с обновленной радостью. ’олько он
и знает прелесть света и покоЯ, отраду чистого воздуха и широкого горизонта;
только он один вкушает еду и питье благоговейно и радостно, как причастие. €
с какой любЯщей чуткой душой встречаетсЯ он с товарищами, ласкает жену и
детей и радуетсЯ тихой беседе!
…го одинокий труд отделЯет его в течение большей части его жизни от
дневного света и от людей. Ћн поэтому не становитсЯ тупо равнодушным к этим
неземным проникновенным благам и сохранЯет детскую душу; все открываетсЯ ему
в своей обособленности и непосредственной пестрой таинственности. Џрирода не
желает быть исключительным достоЯнием отдельного человека. ЏревращаЯсь в
собственность, она становитсЯ зловредным Ядом, прогонЯющим покой, и рождает
пагубное желание захватить все во власть собственника; желание его ведет за
собой бесчисленные заботы и дикие страсти. Џрирода тайно подкапывает почву
под ногами собственника и вскоре хоронит его в раскрывающейсЯ бездне длЯ
того, чтобы переходить самой из рук в руки; таким образом она постепенно
удовлетворЯет свое желание принадлежать всем.
Ѓедный, скромный рудокоп, напротив того, спокойно работает в своем
глубоком отшельничестве, вдали от мЯтежной суеты днЯ, воодушевленный только
любознательностью и любовью к единению и миру. ‚ своем одиночестве он
вспоминает с искренней сердечностью о товарищах и о семье, и в нем все более
укреплЯетсЯ уверенность во взаимной друг длЯ друга необходимости людей и в
том, что все соединены кровными узами. …го труд научает его неутомимому
терпению, не допускаЯ, чтобы внимание рассеивалось в бесполезных мыслЯх. …му
приходитсЯ иметь дело с капризной, твердой, непреклонной силой, которую
можно преодолеть только упорным трудолюбием и постоЯнной бдительностью. Ќо
каким дивным цветом расцветает на этих страшных глубинах истинное доверие к
небесному отцу, рука и забота которого открываютсЯ рудокопу ежедневно в
самых несомненных знаках. ‘колько раз Я сидел в глубине рудника,
благоговейно рассматриваЯ при свете моей лампы простое распЯтие! € тогда
только Я вполне понЯл свЯщенный смысл этого таинственного изображениЯ и
проник в самый благородный тайник моего сердца, из которого мог потом
черпать без конца.
‘тарик помолчал несколько времени и снова начал. - џ считаю, - сказал
он, - истинно божественным того человека, который научил людей искусству
рудокопов и указал в лоне скал на этот глубокий символ человеческой жизни. ‚
одном месте жила пробиваетсЯ мощно и Ясно, но она беднаЯ, а в другом утес
втиснул ее в жалкое незаметное ущелье, и там обретаетсЯ самаЯ благороднаЯ
руда. „ругие жилы понижают ее благородство, пока к ней не проникнет
родственнаЯ жила, бесконечно повышаЯ ее достоинство. —асто жила
раскалываетсЯ перед рудокопом на тысЯчу обломков. Ќо тот, у кого есть
терпение, не устрашен, а спокойно продолжает свой путь; усердие его
вознаграждаетсЯ, открываЯ ему новые возможности. —асто ложный след сбивает
его с правильного пути; но он вскоре видит свою ошибку и прорезывает путь
поперек, пока снова не находит жилу. ђудокоп близко знакомитсЯ таким образом
со всеми прихотЯми случаЯ; но вместе с тем он убеждаетсЯ, что усердие и
постоЯнство - единственное средство справитьсЯ со случаем и добыть
сокровища, упорно им скрываемые.
- “ вас, наверное, нет недостатка в песнЯх, поднимающих дух, - сказал
ѓейнрих. - Њне кажетсЯ, что ваше ремесло должно вдохновлЯть к пению и что
музыка должна быть желанной спутницей рудокопа.
- ќто верно, - ответил старик. - Џение и игра на цитре постоЯнные
спутники рудокопа и никто так не чувствует все очарование музыки, как он.
Њузыка и танцы - истинные радости рудокопов; они - точно веселаЯ молитва;
воспоминание о них и ожидание их облегчает тЯжелый труд и сокращает долгое
одиночество.
…сли хотите, Я сейчас пропою вам песню, которую много пели в моей
молодости:
"‹ишь тот земли властитель,
Љто в глубь ее проник,
‚ заветную обитель,
ѓде от сует отвык,
Љто понЯл скал строенье
€ день свой трудовой
Џроводит, полон рвеньЯ,
‚ великой мастерской.
Ћн отдал ей все силы,
‘ ней свЯзан сердцем он
€, как невестой милой,
‚сегда ей восхищен.
Ћгонь не гаснет нежный,
‹юбовь всегда сильна.
Ќе знает он, прилежный,
Ќи отдыха, ни сна.
…сть дивные преданьЯ
Ћ временах былых.
Ћт милой, в назиданье,
“слышит он о них.
‘вЯтаЯ древность веет
‚округ его чела,
€ вечный свет лелеет
Џещер ночнаЯ мгла.
€ каждый шаг вскрывает
ѓлухие тайники,
‡емлЯ благословлЯет
’руды его руки.
…му на помощь воды
ђучьи свои стремЯт,
€ каменные своды
‘окровища таЯт.
‘труЯми золотыми
Ћбогащен дворец,
“крашен дорогими
Ђлмазами венец.
Ћн королю приносит
„невную дань труда,
Ќо многого не просит
€ беден, как всегда.
€х золото раздавит,
€х сгубит алчный спор;
Ђ он лишь вольность славит,
‚ладыка Ясных гор".
ѓейнриху песнЯ чрезвычайно понравилась, и он попросил старика спеть еще
одну. ‘тарик охотно согласилсЯ и сказал: - џ знаю еще одну странную песню,
происхождение которой неизвестно нам самим. …е привез один странствующий
рудокоп, приехавший издалека. ЏеснЯ очень понравилась своей необычайностью.
Ћна была темна и непонЯтна, как музыка, но именно этим она привлекла и
занимала, как сон наЯву:
"‚ далеком царстве замок есть,
’ам день и ночь король проводит,
—удесных слуг его не счесть;
Ќо сам он к свету не выходит.
Џокои тайные свои
•ранит он стражей неприметной;
€ только с кровли разноцветной
‘труЯтсЯ вечные ручьи.
‚се, что в созвездиЯх сквозь тьму
Ћни увидЯт светлым взором,
ђассказывают все ему,
€ нет конца их разговорам.
Ћн моетсЯ в них вновь и вновь,
‚ них члены нежные купает,
€ все лучи их отражает
…го сиЯющаЯ кровь.
’от замок был в пучине скрыт,
‘ тех пор прошло столетий много,
Ћн вниз ушел, но все стоит,
‹ишь ввысь отрезана дорога.
€ цепью окружил стальной
‚сех подданных король могучий,
€ веют, как знамена, тучи
’ам, над скалистой вышиной.
“ крепко запертых ворот
‘толпились подданные вместе,
‡десь каждый королЯ поет,
€х песни полны сладкой лести.
Ћни довольны и горды,
Ћни не знают, что в неволе;
Ћни не просЯт лучшей доли,
Ќе чувствуют ни в чем нужды.
€ лишь немногие хитрей.
€м царского не нужно дара;
€х замысел - скорей, скорей
‡арыть навеки замок старый.
Ћковы тайны вековой
Џадут, когда над темной бездной
‚друг загоритсЯ луч небесный,
Ѓлеснет свободы день живой.
’ому, кто смел, силен и прЯм,
‘кала и пропасти не страшны;
„оверЯсь сердцу и рукам,
Ћн ищет королЯ, отважный.
‡овет его из тайных зал,
‚оюет с духом, духом полный,
€ необузданные волны
’екут, куда он приказал.
Ќо вот, чем ближе вышина,
—ем дальше от пещер холодных,
’ем боле власть усмирена,
€ все растет число свободных.
Ћковы упадут - и вот,
‚орветсЯ в замок вал суровый
€ на зеленых крыльЯх снова
Ќас милой родине вернет".
Љогда старик кончил, ѓейнриху показалось, точно он уже где-то слышал
эту песню. Ћн попросил повторить ее и записал себе ее на памЯть. Џосле того
старик вышел, и купцы заговорили с другими гостЯми о прибыльности горного
дела и о трудностЯх его.
Ћдин сказал: - ‘тарик, наверное, не напрасно сюда ЯвилсЯ. Ћн сегоднЯ
карабкалсЯ по холмам и, наверное, напал на хорошие приметы. ‘просим его,
когда он снова войдет, - ‡наете, - сказал другой, - его можно было бы
попросить, чтобы он поискал источник длЯ нашей деревни. ‚ода от нас далека,
и было бы очень приЯтно иметь хороший колодезь. - Њне пришло в голову, -
сказал третий, - спросить его, не возьмет ли он с собой одного из моих
сыновей, который все таскает домой камни. Ћн, наверное, мог бы сделатьсЯ
хорошим рудокопом. ‘тарик, кажетсЯ, человек хороший и мог бы сделать из
моего сына толкового человека. - Љупцы говорили также о том, что можно бы
через рудокопа войти в сношениЯ с Ѓогемией и приобретать там металлы по
хорошей цене. ‘тарик снова вошел в комнату, и всем захотелось извлечь пользу
из знакомства с ним. Ћн заговорил первый: - Љак душно и жутко здесь в
комнате, - сказал он. - ЊесЯц Ярко светит, и мне бы очень хотелось еще
прогулЯтьсЯ. џ видел здесь днем поблизости несколько замечательных пещер.
Ѓыть может, кто-нибудь из вас решитсЯ пойти со мной? € если мы запасемсЯ
светильниками, то без всЯкого затруднениЯ можем осмотреть пещеры.
‚ деревне все хорошо знали эти пещеры, но никто не решалсЯ войти в них;
ходили страшные слухи про драконов и разных чудовищ, таЯщихсЯ там. €ные
говорили, что сами их видели, и утверждали, что у входа находили кости
похищенных и съеденных людей и животных. „ругие говорили, что там живет дух,
что несколько раз показывалась издали страннаЯ человеческаЯ фигура, а ночью
оттуда доносились песни.
‘тарик, видимо, не верил этим рассказам; он со смехом утверждал, что
можно, во всЯком случае, спокойно доверитьсЯ охране рудокопа, потому что
чудовища испугаютсЯ его, а что распевающий песни дух, наверное,
благодетельное существо. Њногие из любопытства принЯли его предложение;
ѓейнрих тоже пожелал сопровождать его, и мать сдалась, наконец, на уговоры
старика, пообещавшего охранЯть ѓейнриха, и разрешила ему идти с ним. Љупцы
тоже присоединились. Ќабрали длинных лучин длЯ факелов; часть общества,
кроме того, запаслась лестницами, шестами, веревками и разными предметами
длЯ обороны. ’ак началось паломничество к близким холмам. ‘тарик шел впереди
с ѓейнрихом и купцами. ЉрестьЯнин привел своего любознательного сына; тот с
радостью взЯл факел и повел к пещерам. ‚ечер был Ясный и теплый. ЊесЯц мЯгко
сиЯл над холмами и вызывал странные грезы. Ћн сам казалсЯ грезой солнца; он
лежал над миром снов, погруженным в самосозерцание, и возвращал природу с ее
бесчисленными гранЯми к мифическому первобытному времени, когда каждый
зародыш еще покоилсЯ в непотревоженном одиночестве и тщетно стремилсЯ
развернуть всю темную полноту своего безмерного бытиЯ, ‚ душе ѓейнриха
отражалась сказка вечера. “ него было чувство, точно мир покоитсЯ в нем весь
раскрытый и показывает ему, как дорогому гостю, все свои сокровища и скрытые
красоты. Џростое величие окружающего стало ему удивительно понЯтным. Џрирода
казалась ему непостижимой лишь потому, что она нагромождает вокруг человека
самое близкое и отрадное, с щедрым обилием разнообразных форм. ‘лова старика
как бы раскрыли перед ним потайную дверь. Ћн увидел его маленькую комнату,
расположенную вплотную у стены высокого собора, от каменных плит которого
поднималось великое прошлое, в то времЯ как с купола навстречу прошлому
неслось Ясное, радостное будущее в образе золотых ангелочков. Њощные звуки
дрожали, врываЯсь в серебристое пение, и в широкие двери вступали существа,
каждое из которых высказывало свою внутренную сущность на своем обособленном
наречии. Ћн удивлЯлсЯ, что это Ясное понимание, уже столь необходимое теперь
длЯ его существованиЯ, так долго не открывалось ему. Ћн обозрел вдруг все
свои отношениЯ к широкому миру вокруг него, почувствовал, чем он сделалсЯ
благодарЯ миру, и чем мир может стать длЯ него, и понЯл все странные
представлениЯ и откровениЯ, которые часто ЯвлЯлись ему при созерцании мира.
ђассказ купцов о юноше, который так неустанно созерцал природу и сделалсЯ
зЯтем королЯ, снова вспомнилсЯ ему, и тысЯчи других воспоминаний его жизни
сами собой потекли, свЯзанные волшебной нитью. ‚ то времЯ, как ѓейнрих
предавалсЯ размышлениЯм, общество приблизилось к пещере. ‚ход был низкий;
старик взЯл факел и пробралсЯ во внутрь, карабкаЯсь по камнЯм. ђезкаЯ струЯ
воздуха подула ему в лицо, и старик заЯвил, что все могут спокойно следовать
за ним. ‘амые боЯзливые шли позади и держали наготове оружие. ѓейнрих и
купцы следовали за стариком, а мальчик бодро шел рЯдом с ним. „орога вела
сначала по довольно узкому ходу, который, однако, вскоре привел в широкую и
высокую пещеру; свет факелов не мог вполне ее осветить, но все же в глубине
можно было различить несколько отверстий, терЯвшихсЯ в скале. Џочва была
мЯгкаЯ и довольно ровнаЯ; стены и потолок были тоже гладкие и довольно
правильной формы. Ќо общее внимание привлечено было, главным образом,
бесчисленным количеством костей и зубов, лежащих на земле. Њногие
сохранились в целости, на других были знаки разложениЯ, а те, которые
торчали в разных местах стены, казались окаменевшими. Ѓольшинство из них
были необыкновенно большие и крепкие. ‘тарик обрадовалсЯ этим останкам
глубокой древности; крестьЯнам же было не по себе. Љости казались им Явными
следами близости хищных зверей, хотЯ старик Ясно показывал им признаки
глубокой древности на костЯх: он спрашивал их при этом, заметили ли они
опустошение в своих стадах и могут ли они признать эти кости костЯми
известных им зверей или людей. ‘тарик предложил идти дальше вглубь горы, но
крестьЯне сочли более благоразумным выйти из пещеры и ждать у входа его
возвращениЯ. ѓейнрих, купцы и мальчик остались со стариком и запаслись
веревками и факелами. Ћни вскоре попали во вторую пещеру, причем старик не
забыл обозначить проход, из которого они вышли, фигурой, сложенной из
костей. ‚тораЯ пещера похожа была на первую и там тоже находились в изобилии
останки животных. ѓейнриху сделалось страшно; ему казалось, что он бродит в
преддверии подземного дворца. Ќебо и жизнь представились ему вдруг
бесконечно далекими, а темные широкие своды показались частью странного
подземного царства.
‚озможно ли, думал он, что под нашими ногами движетсЯ целый мир со
своей обособленной огромной жизнью? ‚озможно ли, что в недрах земли живут
небывалые существа, и что внутренний огонь темного царства претворЯетсЯ в
гигантские, мощные духом созданиЯ? Њогли ли бы эти страшные незнакомцы,
выгнанные наружу проникающим во внутрь холодом, поЯвитьсЯ когда-нибудь среди
нас, причем, быть может, одновременно открылись бы нашим взорам небесные
гости, живые, говорЯщие силы созвездий над нашими головами? ЏредставлЯют ли
собой эти кости остатки их устремлениЯ вверх, или же это знаки бегства
вглубь?
‚друг старик призвал остальных и показал им свежие следы человеческих
ног на земле. ‘леды были только одного человека, и старик решил, что можно
пойти по ним, не боЯсь наткнутьсЯ на разбойников. Ћни только что собрались
выполнить свое намерение, как вдруг, словно под ногами их, далеко из
глубины, раздалось пение. Ћни очень удивились, но стали внимательно
прислушиватьсЯ:
"‘мейсЯ ночью голубою,
Њилых уз земных не рви.
Љаждый день перед тобою
—аша полнаЯ любви.
Ѓрызни, ЃожьЯ влага, брызни,
‚ небо вознеси мой взглЯд.
ЋпьЯненный, в этой жизни
џ стою у райских врат.
‚ ласке сладостной витаЯ,
„ух мой не страшитсЯ зла.
Њне –арица жен свЯтаЯ
‘ердце верное дала.
‘корбью долгой и унылой
Џрах мой бедный просветлен,
‚ нем сиЯет образ милый,
‚ечность обещает он.
Љак мгновенье, как мечтанье, -
ќтих дней несчетный рЯд.
Ќо взглЯну Я в день прощаньЯ
‘ благодарностью назад".
‚се были приЯтно поражены и загорелись желанием найти певца.
Џосле поисков, они увидели в углу, в правой боковой стене вход вниз,
куда вели следы ног. ‚скоре издали как будто мелькнул просвет, который все
более определЯлсЯ по мере их приближениЯ. Ћткрылась еще одна пещера, более
просторнаЯ, чем другие, и в глубине ее они увидели человека, сидевшего за
лампой; пред ним лежала на каменной плите большаЯ книга, которую он читал.
Џри их поЯвлении он обернулсЯ, поднЯлсЯ и пошел навстречу. ‚озраста его
никак нельзЯ было угадать. Ћн казалсЯ ни молодым, ни старым; времЯ не
оставило на нем никаких следов, кроме серебристых волос, с гладким пробором
на лбу. ‚ глазах его светилась несказаннаЯ бодрость, точно он глЯдел со
светлой горы на бесконечную весну. “ него были привЯзаны к ногам подошвы и
всЯ его одежда, по-видимому, заключалась в широком плаще, в который он
завернулсЯ; плащ этот Ясно обрисовывал его благородный высокий стан.
Ќеожиданное поЯвление пришельцев как будто совсем не удивило его; он
поздоровалсЯ с ними, как знакомый; казалось, что он принимает у себЯ в доме
приглашенных гостей.
- Љак хорошо, что вы навестили менЯ, - сказал он. - ‚ы первые друзьЯ,
которых Я здесь вижу, хотЯ живу здесь давно. Џо-видимому, теперь начинают
ближе присматриватьсЯ к нашему дивному большому дому.
- Њы не предполагали, - ответил старик, - что встретим здесь столь
любезного хозЯина. Ќам говорили, что здесь обретаютсЯ дикие звери и
призраки, и мы самым приЯтным образом обмануты в своих ожиданиЯх. …сли же мы
помешали вам предаватьсЯ вашим глубоким размышлениЯм, то простите нас за
любопытство.
- —то может быть отраднее, - сказал незнакомец, - чем видеть бодрые,
приЯтные лица. Ќе считайте менЯ нелюдимым только потому, что вы застали менЯ
здесь в одиночестве. џ не бежал от мира, а только искал места отдохновениЯ,
где мог бы спокойно предаватьсЯ моим размышлениЯм.
- Ђ вы никогда не раскаивались в своем решении? Ќе бывает разве у вас
часов, когда вам становитсЯ жутко и когда сердце ваше жаждет услышать
человеческий голос?
- ’еперь этого уже не бывает. Ѓыло времЯ в моей молодости, когда
горЯчаЯ мечтательность побудила менЯ стать отшельником. ‘мутные предчувствиЯ
занимали мою юношескую фантазию. џ надеЯлсЯ вполне утолить жажду моего
сердца в уединении. €сточник моей внутренной жизни казалсЯ мне
неисчерпаемым. Ќо вскоре Я понЯл, что нужно в пустыню принести богатый опыт,
понЯл, что пока сердце молодо, оно будет томитьсЯ в одиночестве, и что
человек приобретает некоторую самостоЯтельность только в общении с другими
людьми.
- џ сам полагаю, - ответил старик, - что бывает естественное призвание
ко всЯкого рода жизни и что, быть может, опытность надвигающейсЯ старости
естественно ведет к отчуждению от общества людей. Ћбщество должно быть
деЯтельным во имЯ самосохранениЯ и ради своей пользы. „вижущей силой в нем
ЯвлЯютсЯ большие надежды или общие цели, так что дети и старики как бы
исключены из его жизни. „етей исключает их беспомощность и их неведение, а
стариков преисполнЯет надежда видеть цель осуществленной; отделившись от
общества, они хотЯт углубитьсЯ в собственную душу и с достоинством
готовитьсЯ к высшему общению. Ќо у вас, кажетсЯ, были еще особые причины,
побудившие вас отдалитьсЯ от людей и отказатьсЯ от всех удобств
общественности. џ полагаю, что все же иногда ваше душевное напрЯжение
падало, и вам тогда бывало жутко.
- џ действительно испытывал жуткое чувство, но сумел победить его
строгой правильностью жизни. Љроме того, Я стараюсь сохранить здоровье при
помощи движениЯ и благодарЯ этому чувствую себЯ хорошо. џ хожу каждый день
по несколько часов и наслаждаюсь, насколько только возможно, солнечным
светом и воздухом. Ћстальное времЯ Я провожу здесь и занимаюсь плетением
корзинок и резьбой. Њои товары Я обмениваю в далеких деревнЯх на жизненные
припасы. џ также привез с собой книги, и времЯ пролетает, как мгновение. “
менЯ есть несколько знакомых, которым известно место моего пребываниЯ, и
которые сообщают мне о том, что делаетсЯ на свете. Ћни похоронЯт менЯ, когда
Я умру, и возьмут мои книги.
Ћн подвел их к своему сиденью близ стены пещеры. Ќа земле лежало
несколько книг и, кроме того, цитра, а на стене висели рыцарские доспехи,
по-видимому, очень драгоценные. ‘тол сделан был из пЯти больших каменных
плит, составленных в виде Ящика. Ќа верхней плите высечены были две
человеческие фигуры, мужскаЯ и женскаЯ, в полный рост; они держали в руках
венок из лилий и роз. Џо бокам была надпись:
"”ридрих и ЊариЯ фон-ѓогенцолерн вернулись здесь на свою родину".
Џустынник спросил своих гостей, откуда они родом и как попали в эти
места. Ћн был очень приветлив, говорил открыто и обнаруживал большое знание
света.
‘тарик сказал: - ‚ижу, что вы были воином; ваши доспехи выдают вас.
- Ћпасности и переменные судьбы войны, высокое поэтическое
воодушевление, охватывающее войско в походах, вырвали менЯ из моего
юношеского уединениЯ и определили мою дальнейшую жизнь. Ћчень возможно, что
постоЯнный шум, множество событий, в которых Я принимал участие, еще более
усилили во мне жажду одиночества: бесчисленные воспоминаниЯ составлЯют очень
приЯтное общество. Њинувшие событиЯ становЯтсЯ все более занимательными по
мере того, как менЯетсЯ наш взглЯд на них, потому что только изменившийсЯ
взглЯд может раскрыть правду их соотношений, глубину их сцеплениЯ, а также и
истинный их смысл. Џонимание того, что происходит с людьми, поЯвлЯетсЯ уже
поздно и скорее под влиЯнием воспоминаний, чем под более напрЯженными
впечатлениЯми текущей минуты. ‘амые близкие событиЯ кажутсЯ лишь слабо
свЯзанными между собой, но тем чудеснее сплетаютсЯ они с более далекими. €
только, когда есть возможность обозреть целый рЯд происшествий и уже не
принимать все непосредственно, но вместе с тем и произвольно не запутывать
их действительное сцепление собственной фантазией, тогда начинаешь замечать
тайное сплетение минувшего и грЯдущего, тогда начинаешь строить историю из
надежды и воспоминаний. Ќо только тому, кто Ясно помнит все минувшее, могут
открытьсЯ простые законы истории. Њы приходим лишь к несовершенным и
затруднительным формулам и рады, когда находим длЯ самих себЯ пригодные
правила, которые помогают нам справитьсЯ с нашей собственной короткой
жизнью. Њогу только сказать, что всЯкое тщательное созерцание жизненных
судеб доставлЯет глубокое неисчерпаемое наслаждение и более всЯких других
мыслей возвышает нас над земными печалЯми. ћность читает историю только из
любопытства, как занимательную сказку. ‚ зрелом возрасте историЯ становитсЯ
небесной, утешающей и поучающей подругой, котораЯ своими мудрыми речами
мЯгко подготовлЯет человека к высшей, более широкой жизни и знакомит его с
неведомым миром при посредстве понЯтных образов. –ерковь - обиталище истории
и кладбище - ее символический сад. €сторию должны писать только старые
благочестивые люди, собственной истории которых уже наступил конец, так что
им остаетсЯ надеЯтьсЯ лишь на то, что их пересадЯт в кладбищенский сад. €х
повествование будет не мрачным и не печальным; напротив того, луч из купола
покажет им все в прекрасном и истинном свете, и свЯтой дух будет носитьсЯ
над этими странно бушующими водами.
- Љак правдива и убедительна ваша речь, - сказал старик. - Љонечно,
следовало бы с большим рвением точно записывать все достопримечательное
своего времени и передавать, как благочестивый завет, грЯдущим поколениЯм.
…сть тысЯчи более отдаленных дел, которым посвЯщают силу и труд, а как раз о
самом близком и важном, о судьбах собственной жизни и жизни наших близких,
нашего рода, некоторую упорЯдоченность которой мы постигаем в понЯтии о
провидении - об этом как раз мы менее всего думаем и легкомысленно даем
изгладитьсЯ следам пережитого в нашей памЯти. Љак свЯтыню, более мудрое
потомство будет изучать все, что касаетсЯ событий минувшего. „аже жизнь
отдельного незначительного человека не будет казатьсЯ безразличной, ибо в
ней, наверное, так или иначе отражаетсЯ великаЯ жизнь его современников.
- Џечально только то, - сказал граф ѓогенцолерн, - что даже те
немногие, которые записывали деЯниЯ и событиЯ своего времени, делали это не
размышлЯЯ и не старались придать своим наблюдениЯм цельность и свЯзность;
они совершенно произвольно выбирали и собирали свои сведениЯ. Љаждый легко
видит по себе, что он мог бы записать Ясно и цельно лишь то, что знает в
точности во всех составных ЯвлениЯх, во всей последовательности; иначе
выйдет не описание, а путанный набор разрозненных замечаний. Џусть дадут
ребенку описать машину или крестьЯнину - корабль; из их слов никто не
извлечет никакой пользы. ’очно так же обстоит дело с большинством историков;
они, быть может, умеют рассказывать и даже чрезмерно словоохотливы. Ќо
вместе с тем они забывают самое важное, то, что делает историю историей и
объединЯет случайное в поучительное целое. ‚никаЯ в это, Я вижу, что историк
непременно должен быть поэтом; только поэты обладают искусством умело
свЯзывать событиЯ. ‚ их рассказах и вымыслах Я с тихой радостью подмечал
тонкое проникновение в таинственную сущность жизни. ‚ их сказках больше
правды, чем в ученых летописЯх. •отЯ их герои и судьбы их выдуманы, но все
же смысл выдумок правдивый и жизненный. „лЯ нашего наслаждениЯ и назиданиЯ в
сущности безразлично, действительно ли жили или не жили те, чьЯ жизнь
отражает нашу собственную. Њы требуем, чтобы нам показали великую, простую
душу современности, и если наше желание исполнено, то нам нет дела до
случайного существованиЯ внешних обликов.
- џ тоже, - сказал старик, - всегда любил поэтов по той же причине.
†изнь и мир стали длЯ менЯ более Ясными и действительными через их
посредство. Њне казалось, что они, наверное, в дружбе с духами света,
пронизывающими все существа и набрасывающими на все своеобразный, нежно
окрашенный покров. Џри звуке их песен моЯ собственнаЯ душа легко
раскрывалась; казалось, она может свободнее двигатьсЯ, радоватьсЯ своим
желаниЯм, переживать тысЯчи очаровательных ощущений.
- †или ли в ваших местах какие-нибудь поэты? „ала ли вам судьба такое
счастье? - спросил отшельник.
- Ѓывало иногда, что у нас жили поэты, но они любили путешествовать и
большей частью не долго у нас оставались. ‚последствие Я встречал поэтов во
времЯ моих странствований по €ллирии, по ‘аксонии и веции, и о них у менЯ
сохранились самые светлые воспоминаниЯ.
- ’ак вы, значит, далеко ездили и, наверное, видели много
достопримечательного.
- Ќаше дело такое, что почти по необходимости приходитсЯ много где
бывать. ђудокопа гонит с места на место как бы подземное пламЯ. Ћдна гора
отсылает его к другой. …му открываетсЯ бесконечно многое, и всю свою жизнь
он учитсЯ той своеобразной архитектуре, котораЯ создала и выровнЯла почву
под нашими ногами. Ќаше мастерство старинное и широко распространенное. Ћно,
быть может, пришло с востока вместе с солнцем и направилось, как весь род
человеческий, на запад, а также от средины к окраинам. …му приходилось всюду
боротьсЯ с разными трудностЯми, и так как всегда потребность ведет
человеческий дух к полезным открытиЯм, то и рудокоп увеличивает всюду свое
понимание и свое уменье и обогащает родину своим опытом.
- ‚ы точно астрологи на изнанку, - сказал отшельник. - Љак те, не
отводЯ глаз, созерцают небо и блуждают по его необозримым пространствам, так
вы устремлЯете взор на поверхность земли и постигаете ее строение. Ћни
изучают силы и влиЯние звезд, а вы исследуете свойства утесов и гор и
разнообразные влиЯниЯ землЯных и каменных пластов. „лЯ них небо - книга
будущего, вам же землЯ ЯвлЯет памЯтники самой глубокой древности.
- ќто сопоставление не лишено смысла, - с улыбкой сказал старик. -
‘иЯющие пророки играют, быть может, главную роль в древней истории чудесного
строениЯ земли; быть может, со временем их лучше узнают и объЯснЯт из их
творений, а творениЯ их из них самих. Ѓыть может, великие горные цепи ЯвлЯют
следы их прежних путей; быть может, они хотели сами себЯ питать и следовать
по небу собственным путем. Ќекоторые смело поднЯлись, чтобы тоже сделатьсЯ
звездами, и зато они лишены прекрасного зеленого одеЯниЯ более низких мест.
Ћни за это ничего не получили, кроме того, что помогают своим отцам
устанавливать погоду, и того, что они стали пророками длЯ долин, то охранЯЯ
их, то наводнЯЯ бурЯми.
- ‘ тех пор, как Я живу в этой пещере, - продолжал пустынник, - Я
научилсЯ больше размышлЯть о старине. ЌельзЯ выразить, до чего это
увлекательно, и Я могу себе представить, как рудокоп должен любить свое
дело. ѓлЯдЯ на странные старые кости, которых здесь такое огромное
количество, Я переношусь мыслью в то дикое времЯ, когда эти неведомые
огромные животные врывались толпами сюда в пещеры, быть может, охваченные
страхом, и здесь находили смерть; а потом Я думаю о тех временах, когда эти
пещеры срослись, когда бесконечные потоки покрыли землю, и Я кажусь самому
себе мечтой о будущем, сыном вечного мира. Љак спокойна и миролюбива, как
кротка теперь природа в сравнении с теми временами исполинского насилиЯ.
‘амые страшные бури, самые ужасающие землетрЯсениЯ наших дней лишь слабый
отзвук тех страшных родовых мук. Ѓыть может, даже животный и растительный
мир, быть может, и тогдашние люди, если они существовали на отдельных
островках в этом океане, имели другое, более крепкое и более грубое
сложение; во всЯком случае, не следовало бы считать выдумками сказаниЯ о
племени великанов.
- Ћтрадно, - сказал старик, - отмечать постепенное успокоение природы.
Ћбразовалось шаг за шагом более тесное единение, более мирное общение,
взаимнаЯ поддержка и оживление, так что мы можем ожидать все лучших и лучших
времен. ‚озможно, конечно, что от времени до времени проЯвитсЯ еще старое
брожение и, несомненно, предстоит еще несколько страшных сотрЯсений, но все
же чувствуетсЯ мощное стремление к свободному, мирному строю, и каждое
сотрЯсение будет свершатьсЯ в таком духе и приближать к великой цели.
‚озможно, что природа уже не так плодородна, как прежде, что теперь уже не
зарождаютсЯ металлы и драгоценные камни, не поЯвлЯютсЯ новые горы и скалы,
что растениЯ и животные уже не достигают прежней изумительной величины и
прежней силы; но по мере того, как истощалась производительность природы,
увеличивались ее созидающие, облагораживающие и общительные силы; ее душа
становилась более чуткой и нежной, ее фантазиЯ более богатой и творческой,
ее рука более легкой и искусной. Џрирода приближаетсЯ к человеку, и если
прежде она была диким утесом, то теперь сделалась тихо развивающимсЯ
растением, безмолвной человеческой художницей. „а и зачем было бы умножать
сокровища, избытка которых хватит на неисчислимые времена? Љак мало
пространство, по которому Я прошел, и какие бесчисленные богатства Я сразу
увидел на нем, пользоватьсЯ которыми уже дано будет потомству. ‘колько
богатств таЯт горы на севере, сколько нашел Я их в моем отечестве, в
‚енгрии, у подошвы Љарпатских гор, в скалистых долинах ’иролЯ, Ђвстрии и
Ѓаварии. џ был бы богатым человеком, если бы смог взЯть с собой все, что мне
стоило только поднЯть с земли, отломать. ‚о многих местах Я точно попадал в
волшебный сад. ’о, что Я видел, было искусно составлено из прекрасных
металлов. Ќа прелестных завитках и на ветвЯх из серебра висели сверкающие,
красные, как рубин, прозрачные плоды, и тЯжелые деревца стоЯли на
хрустальных подножках неподражаемой работы. ’рудно было верить своим глазам,
озираЯсь в этих волшебных местах, и хотелось без устали бродить по дивным
пустынЯм и восхищатьсЯ их сокровищами. ‚о времЯ моего теперешнего
путешествиЯ Я тоже видел много диковинок, а в других странах землЯ,
наверное, такаЯ же плодороднаЯ и щедраЯ.
- …сли вспомнить, - сказал незнакомец, - о сокровищах, имеющихсЯ на
востоке, то в этом нет никакого сомнениЯ; точно так же дальнЯЯ €ндиЯ, Ђфрика
и €спаниЯ известны были уже в древности богатствами своей почвы. Ќа войне
люди, конечно, не вглЯдываютсЯ в расщелины гор; но все же Я иногда обращал
внимание на сверкающие полосы, которые, точно странные почки, предвещают
неожиданные цветы и плоды. џ и не представлЯл себе, когда проходил, радуЯсь
сиЯнью солнца, мимо этих темных жилищ, что закончу свою жизнь в недрах горы.
ЊоЯ любовь гордо уносила менЯ в высь и Я надеЯлсЯ, что когда-нибудь усну на
веки в ее объЯтиЯх. ‚ойна кончилась, и Я вернулсЯ домой в радостном ожидании
благодатной осени. Ќо дух войны сделалсЯ властителем моей судьбы. ЊоЯ ЊариЯ
родила мне на востоке двух детей. Ћни были радостью нашей жизни. Њорское
плавание и резкий западный воздух расстроили их здоровье. џ похоронил их
вскоре после того, как вернулсЯ в …вропу. ѓорестно повез Я мою безутешную
жену на родину. ’ихаЯ скорбь подточила ее жизнь, ‚о времЯ путешествиЯ,
которое мне пришлось предпринЯть вскоре после того, она внезапно тихо умерла
на моих руках. ‡десь, по близости от этой пещеры, кончилось наше земное
странствование. Њое решение созрело сразу. џ нашел, чего никогда не ожидал;
божественное внушение озарило менЯ, и с того днЯ, как Я ее здесь сам
похоронил, неземнаЯ рука снЯла всю скорбь с моего сердца. ѓробницу Я воздвиг
потом. —асто событие кажетсЯ свершившимсЯ, когда оно собственно только что
начинаетсЯ; это произошло и в моей жизни. „а ниспошлет вам всем ѓосподь
счастливую старость и такое спокойствие души, как у менЯ.
ѓейнрих и купцы внимательно слушали его, и ѓейнрих в особенности
почувствовал, как в его отзывчивой душе раскрываютсЯ новые силы. Ќекоторые
слова, некоторые мысли падали, как животворЯщаЯ пыль, в его душу и быстро
поднимали его из тесного круга его юности на высоту мира. ’очно на долгие
годы назад отодвинулись от него только что пережитые часы, и ему казалось,
что он никогда иначе не думал и не чувствовал.
Ћтшельник показал им свои книги. ќто были старые летописи и стихи.
ѓейнрих стал. перелистывать большие красивые фолианты; короткие строчки
стихов, заглавиЯ, отдельные места и прекрасные картины, которые, словно
воплощенные в образы слова, приходили на помощь воображению читателЯ, сильно
возбуждали его любопытство. Ћтшельник это заметил и объЯснил ему содержание
странных картин. Ќа них изображены были самые разнообразные событиЯ: битвы,
погребениЯ, свадьбы, кораблекрушениЯ, пещеры и дворцы, Љороли, герои,
свЯщенники, старики и юноши, люди в чужеземных одеждах и странные животные
поЯвлЯлись в разных сочетаниЯх. ѓейнрих не мог наглЯдетьсЯ на них, и ему
ничего так не хотелось, как остатьсЯ у отшельника, неотразимо привлекавшего
его, и слушать его объЯснениЯ книг. ‘тарик спросил, нет ли еще других пещер,
и отшельник сказал ему, что есть еще несколько очень больших по близости, и
предложил повести его туда. ‘тарик охотно согласилсЯ; отшельник, видЯ, что
его книги так нравЯтсЯ ѓейнриху, предложил ему остатьсЯ и продолжать читать.
ѓейнрих с радостью согласилсЯ, искренно поблагодарив отшельника. Ћн стал с
бесконечным наслаждением перелистывать книги. Ќаконец, ему в руки попалась
книга, написаннаЯ на чужом Языке, несколько похожим на латинский и на
итальЯнский. …му страстно захотелось знать этот Язык, так как книга ему
очень понравилась, несмотрЯ на то, что он ни слова не понимал в ней. Љнига
не имела заглавиЯ, но он нашел в ней несколько картинок; они показались ему
удивительно знакомыми. ЏродолжаЯ разглЯдывать их, он открыл свое собственное
изображение среди других фигур. Ћн испугалсЯ, не поверил своим глазам, но,
продолжаЯ глЯдеть, уже не мог более сомневатьсЯ в полном сходстве. Ћн прЯмо
не поверил себе, когда вскоре увидел на другой картине пещеру, отшельника и
старика подле себЯ. Џостепенно он нашел на других картинах восточную
женщину, своих родителей, тюрингенского ландграфа и ландграфиню, своего
друга, придворного капеллана, и много других знакомых; но одежда на них была
другаЯ, и они точно были людьми другого времени. Њножество других фигур он
не знал по имени, но все же они казались ему знакомыми. ‘вое изображение он
увидел в различных видах. Љ концу он нашел себЯ представленным более высоким
и более благородной осанки. ‚ руках у него была гитара, и ландграфинЯ
передавала ему венок. Ћн увидел себЯ при императорском дворе, на корабле,
обнимающим стройную красивую девушку, в бою с дикими на вид людьми, и в
дружеской беседе с сарацинами и маврами. ђЯдом с ним часто поЯвлЯлсЯ человек
с серьезным лицом. Ћн чувствовал глубокое благоговение перед этим высоким
человеком, и ему было приЯтно стоЯть рука об руку с ним. Џоследние картины
были темные и непонЯтные; но некоторые фигуры его сновидениЯ восхитили его.
Љонца книги видимо не доставало, ѓейнрих был очень огорчен и ему страстно
захотелось прочесть книгу и получить ее в собственность. Ћн несколько раз
просмотрел картины и почти испугалсЯ, услышав шум шагов, когда вернулись
старик и отшельник. ‘транный стыд овладел им. Ћн не решалсЯ рассказать о
своем открытии, захлопнул книгу и только спросил отшельника, как она
называетсЯ, и на каком Языке она написана. Ћтшельник сказал, что книга
написана на провансальском наречии.
- џ уже очень давно читал ее, - сказал отшельник, - и не могу
хорошенько вспомнить ее содержаниЯ. Ќасколько знаю, это роман об
удивительных судьбах одного поэта, и в романе этом дар поэзии превозноситсЯ
и изображаетсЯ в самых разнообразных проЯвлениЯх. Љонца рукописи не достает.
џ привез ее из €ерусалима, где нашел ее среди имущества, оставшегосЯ после
умершего друга, и сохранил в памЯть о нем.
Ћни попрощались, и ѓейнрих был тронут до слез. Џещера Явила ему так
много достопримечательного, и отшельник ему очень полюбилсЯ.
‚се сердечно обнЯли отшельника, и он, видимо, тоже всех их полюбил.
ѓейнриху показалось, что он смотрит на него ласковым, проницательным взором.
‘лова, которые он сказал ему на прощанье, были особенно знаменательны. Ћн
точно знал об открытии ѓейнриха и дал ему это понЯть. Ћн проводил их до
выхода из пещер и затем попросил их, и в особенности мальчика, не говорить о
нем крестьЯнам, потому что иначе ему не будет житьЯ от приставаний.
Ћни все обещали. Љогда они прощались с ним и просили его помЯнуть их в
своих молитвах, он сказал: - Џройдет времЯ и мы снова увидимсЯ и будем с
улыбкой вспоминать о сегоднЯшних речах. Ќебесный день будет окружать нас и,
мы будем радоватьсЯ, что дружески встретились в долинах испытаниЯ и были
воодушевлены одинаковыми мыслЯми и чувствами. ќто ангелы, которые верно
направлЯют здесь наши шаги. € если ваш взор будет прикован к небу, вы
никогда не собьетесь с пути на родину. - Ћни расстались с тихой грустью,
затем вскоре вернулись к своим несмелым товарищам и дошли среди разговоров
до деревни, где мать ѓейнриха сильно встревоженнаЯ его долгим отсутствием,
радостно встретила их.

ѓ‹Ђ‚Ђ …‘’Ђџ
‹юдЯм, рожденным длЯ деЯтельной жизни, нужно очень рано все самим
постигать и оживлЯть. €м необходимо приложить всюду самим руку, закалить дух
против впечатлений нового положениЯ, против рассеивающего влиЯниЯ многих и
разнообразных предметов, и они должны приучитьсЯ идти к цели даже под
напором великих событий и умело проводить ее через них. Ћни не должны
уступать соблазну тихого созерцаниЯ. „уша их не должна быть сосредоточенной
в себе зрительницей; она должна неустанно проЯвлЯтьсЯ и быть ревностной,
решительной служанкой разума. Ћни герои, и вокруг них теснЯтсЯ событиЯ,
которые требуют управлениЯ и разрешениЯ. ‚се случайности становЯтсЯ историей
под их влиЯнием, и жизнь их непрерывнаЯ цепь замечательных и блестЯщих,
запутанных и своеобразных событий.
€наче обстоит дело со спокойными неведомыми людьми, мир которых
составлЯет их дух, деЯтельность которых - созерцание, жизнь которых -
медленное нарастание внутренних сил. Ќикакое беспокойство не влечет их в
открытую жизнь. ’ихое обладание удовлетворЯет их и необозримое зрелище того,
что происходит вне их, не вызывает в них желаниЯ принимать самим участие во
всем, а кажетсЯ достаточно значительным, достаточно изумительным длЯ того,
чтобы отдать весь свой досуг созерцанию. Џотребность познать смысл событий
заставлЯет их держатьсЯ вдали, и это предназначает их длЯ таинственной роли
души мира, в то времЯ, как люди деЯтельные ЯвлЯютсЯ членами окружающей
среды, органами ее чувства, наглЯдно выступающими силами ее.
Ѓольшие и многообразные событиЯ помешали бы им. €х назначение - простаЯ
жизнь, и лишь из рассказов и писаний знакомЯтсЯ они с богатым содержанием и
бесчисленными ЯвлениЯми мира. ‹ишь редко в течение их жизни какое-нибудь
событие может на некоторое времЯ втЯнуть их в свой быстрый вихрь, чтобы
точнее ознакомить их путем опыта с положением и характером людей деЯтельных.
Ќо зато их тонкое чутье достаточно занЯто близкими незначительными
ЯвлениЯми, которые представлЯют им великий мир помолодевшим, и они делают на
каждом шагу удивительнейшие открытиЯ в самих себе относительно сущности и
значениЯ этих Явлений. ’аковы поэты, эти редкостные залетные птицы среди
нас; они проходЯт иногда по нашим селениЯм и всюду обновлЯют старый великий
культ человечества и первых его богов, звезд, весны, любви, счастьЯ,
плодородиЯ, здоровьЯ и радости. Ћни, которые уже обрели небесный покой, и не
подвластны никаким суетным желаниЯм, вдыхают лишь аромат земных плодов, не
поедаЯ их, и потому не прикованы безнадежно к низменному миру. Ћни свободные
гости; их золотаЯ нога легко ступает и в присутствии их у всех невольно
распускаютсЯ крыльЯ. Џоэта, как доброго королЯ, можно узнать по Ясным
веселым лицам окружающих, и он один вправе назватьсЯ мудрецом. …сли сравнить
его с героем, то окажетсЯ, что песни поэта нередко рождают геройство в
молодых сердцах, но геройские поступки никогда еще ни в ком не пробуждали
духа поэзии.
ѓейнрих был рожден поэтом. ‘амые разнообразные обстоЯтельства
соединились длЯ его развитиЯ, и ничто не нарушало его внутренней
отзывчивости. ‚се, что он видел и слышал, как бы отодвигало в нем новые
засовы и раскрывало новые окна. Њир лежал перед ним в своих великих
менЯющихсЯ судьбах. Ќо он еще был длЯ него немым; душа мира, слово, еще не
проснулось. “же близилсЯ поэт, держа за руку милую девушку, чтобы звуками
родного Языка и прикосновением нежных губ раскрыть неискусные уста и
претворить простое созвучие в беспредельные мелодии.
Џуть кончилсЯ. Џод вечер наши путники благополучно и радостно въехали в
знаменитый город Ђугсбург. Ћкрыленные ожиданием, они направились по высоким
улицам к почтенному дому старого ванинга.
ѓейнриху уже самаЯ местность показалась очаровательной. Ћживленный шум
города и большие каменные дома приЯтно поразили его. Ћн искренно восхищалсЯ
своим будущим местопребыванием. …го мать радовалась тому, что после долгого,
трудного пути она прибыла в любимый родной город, с надеждой вскоре обнЯть
отца и своих старых друзей, представить им ѓейдриха и на времЯ забыть о всех
домашних заботах среди отрадных воспоминаний юности. Љупцы надеЯлись
вознаградить себЯ городскими удовольствиЯми за тЯжелый путь, а также
преуспеть в делах.
„ом старого ванинга был освещен, и оттуда доносилась веселаЯ музыка.
- ‚от увидите, - сказали купцы, - что у вашего дедушки сегоднЯ веселый
пир. Њы попали как раз во времЯ. Љак он изумитсЯ незванным гостЯм. …му и не
снитсЯ, что настоЯщий пир еще впереди. ѓейнрих был несколько смущен, а мать
его была озабочена только своей одеждой. Ћни подъехали к дому; купцы
остались при лошадЯх, а ѓейнрих с матерью вступили в пышный дом. ‚низу не
оказалось никого из слуг. €м пришлось поднЯтьсЯ по широкой винтовой
лестнице. Њимо них прошли несколько слуг, которых они попросили доложить
старому ванингу о прибытии незнакомцев, желающих с ним поговорить. ‘луги
сначала колебались, так как вид путешественников был не очень внушительный,
но все же пошли доложить хозЯину. ‘тарый ванинг вышел к ним. Ћн не узнал их
сразу и спросил, кто они и что им нужно. Њать ѓейнриха заплакала и бросилась
ему на шею.
- Ќеужели вы не узнали вашу дочь? - спросила она в слезах. - џ привезла
вам моего сына.
‘тарик был крайне растроган. Ћн долго прижимал ее к груди; ѓейнрих
опустилсЯ на колени и нежно поцеловал его руку. Ћн обнЯл мать и сына.
- ‚ойдемте скорее, - сказал ванинг. - “ менЯ собрались все друзьЯ и
знакомые, которые разделЯт мою радость.
Њать ѓейнриха сначала колебалась, но у нее не было времени одуматьсЯ.
Ћтец провел обоих в высокую освещенную залу.
- ‚от моЯ дочь и мой внук из ќйзенаха, - объЯвил ванинг веселому,
нарЯдному собранию.
‚се взоры обратились к дверЯм; все сбежались, музыка замолкла, и
путники стоЯли ослепленные и смущенные в своих пыльных одеждах среди пестрой
толпы. ’ысЯчи радостных восклицаний переходили из уст в уста. ‘тарые
знакомые обступили мать. Ќачались бесчисленные распросы. Љаждый хотел
поздороватьсЯ первым. ‚ то времЯ как старшие члены общества были занЯты
матерью, внимание молодежи обращено было на незнакомого юношу, который
стоЯл, опустив глаза, и не решалсЯ взглЯнуть на незнакомые лица. „едушка
познакомил его с обществом и осведомилсЯ об его отце и о впечатлениЯх
путешествиЯ.
Њать вспомнила о купцах, которые из любезности остались при лошадЯх.
Ћна сказала об этом отцу, который тотчас же послал пригласить путников
наверх. ‹ошадей отвели в конюшню, и купцы вошли в залу.
ванинг сердечно поблагодарил их за их заботы о дочери. “ них было
много знакомых среди присутствовавших, и они дружески поздоровались с ними.
Њатери хотелось почиститьсЯ и переодетьсЯ. ванинг повел ее к себе. ѓейнрих
последовал за ними. ‘реди гостей ѓейнриху бросилсЯ в глаза человек,
которого, как ему казалось, он много раз видел в книге с изображениЯми около
себЯ. …го благороднаЯ внешность выделЯла его среди всех других. ‹ицо его
было серьезное и Ясное; открытый широкий лоб, большие, черные,
проницательные глаза, лукаваЯ складка у веселого рта и мужественнаЯ фигура -
все это делало его значительным и привлекательным. Ћн был сильного сложениЯ,
движениЯ его были спокойны и выразительны, и ему точно хотелось вечно стоЯть
там, где он стоЯл. ѓейнрих спросил дедушку про него.
- џ рад, - сказал старик, - что ты его сейчас же заметил. ќто мой
добрый друг Љлингсор; он поэт. …го знакомством и близостью ты можешь больше
гордитьсЯ, чем дружбой королЯ. Ќо как насчет твоего сердца? “ Љлингсора
красиваЯ дочь; быть может, она затмит в твоих глазах своего отца. Ќеужели ты
ее не заметил в зале?
ѓейнрих покраснел.
- џ не успел внимательно осмотреть гостей, милый дедушка, - сказал он.
- Ћбщество слишком многочисленное, и Я смотрел только на вашего друга.
- ‚идно, что ты приехал с севера, - ответил ванинг. - “ нас ты
оттаешь. Њы научим тебЯ замечать красивые глаза.
ѓейнрих и его мать переоделись и вернулись в залу, где тем временем
сделаны были приготовлениЯ к ужину. ‘тарый ванинг подвел ѓейнриха к
Љлингсору и сказал ему, что юноша его сразу заметил и выразил желание
познакомитьсЯ с ним.
ѓейнрих смутилсЯ, Љлингсор ласково заговорил с ним о его родине и о его
путешествии. …го голос был такой ласковый, что ѓейнрих скоро оправилсЯ и
заговорил с ним совершенно свободно. —ерез несколько времени к ним подошел
ванинг с красавицей Њатильдой.
- ‡аймитесь моим робким внуком, - сказал он, - и простите ему, что он
заметил вашего отца раньше, чем вас. Ѓлеск ваших глаз пробудит в нем спЯщую
юность. Ќа его родине весна приходит поздно.
ѓейнрих и Њатильда покраснели. Ћни с удивлением взглЯнули друг на
друга. Ћна едва слышно спросила его, любит ли он танцы. Љак раз в ту минуту,
когда он ответил утвердительно, раздались звуки веселой музыки длЯ танцев.
ѓейнрих молча протЯнул руку Њатильде, она дала ему свою и они вмешались в
рЯды пар, кружившихсЯ в вальсе. ванинг и Љлингсор следили за ними
взглЯдами. Њать и купцы восхищались ловкостью ѓейнриха, а также его
очаровательной дамой. Њать неустанно говорила с подругами юности, которые
поздравлЯли ее с таким красивым и многообещающим сыном.
Љлингсор сказал ванингу: - “ вашего внука привлекательное лицо. Ћно
свидетельствует о Ясной, отзывчивой душе, и голос его звучит сердечно.
- џ надеюсь, - ответил ванинг, - что он сделаетсЯ вашим учеником и
многому от вас научитсЯ. Њне кажетсЯ, он рожден стать поэтом. „а снизойдет
на него ваш дух. Ћн похож на своего отца, но, кажетсЯ, не так вспыльчив и не
так упрЯм.
Ћтец его был в молодости очень одарен, но ему недоставало широты духа.
Ђ то бы из него вышло нечто большее, чем прилежный и умелый работник.
ѓейнриху хотелось, чтобы танец никогда не кончалсЯ. Ћн с искренной
радостью глЯдел на зарумЯнившеесЯ лицо своей дамы. …е невинный взор не
избегал его. Ћна казалась как бы духом своего отца в очаровательном
преображении. ‚ ее больших спокойных главах светилась вечнаЯ молодость. Ќа
светло-голубом фоне мЯгко блестели звезды карих зрачков. ‹об и нос нежно
сочетались с ними. ‹ицо ее казалось лилией, обращенной к восходЯщему солнцу,
и от белой стройной шеи поднимались голубые жилки по нежным щекам. ѓолос ее
был точно далекое эхо, и темнаЯ кудрЯваЯ головка как бы парила над легким
станом.
‘тали вносить блюда, и танцы кончились. ‘таршие сели с одной стороны
стола, а молодежь - с другой.
ѓейнрих сел рЯдом с Њатильдой. Ћдна молодаЯ родственница села с его
левой стороны, а Љлингсор сел напротив. Ќасколько молчалива была Њатильда,
настолько словоохотливой оказалась другаЯ его соседка, ‚ероника. Ћна сразу
вошла с ним в дружбу и рассказала ему о всех присутствующих. ѓейнрих многого
не слышал. Ћн занЯт был Њатильдой и ему хотелось почаще обращатьсЯ направо.
Љлингсор положил конец болтовне ‚ероники. Ћн спросил ѓейнриха о ленте со
странными фигурами, которую юноша прикрепил к сюртуку. ѓейнрих рассказал о
восточной женщине так трогательно, что Њатильда заплакала, и ѓейнрих сам
тоже едва сдерживалсЯ от слез. ЃлагодарЯ этому, он вступил с ней в беседу.
‚се разговорились; ‚ероника смеЯлась и шутила со своими знакомыми. Њатильда
рассказала о ‚енгрии, куда часто ездил ее отец, и о жизни в Ђугсбурге. ‚сем
было весело. Њузыка рассеЯла стеснение и вовлекла всех в веселую игру.
Џышные корвины цветов благоухали на столе, и вино порхало между блюдами и
цветами; потрЯхиваЯ своими золотыми крыльЯми, оно ставило пестрые
перегородки между внешним миром и пирующими. ’еперь только ѓейнрих понЯл,
что такое пир. …му казалось, что тысЯча веселых духов резвитсЯ вокруг стола,
радуетсЯ радостЯми людей и опьЯнЯетсЯ их наслаждениЯми. ђадость жизни
возникла перед ним точно звучащее дерево, отЯгченное золотыми плодами. ‡ла
не было видно; ему казалось невозможным, чтобы когда-либо людЯм хотелось
обратитьсЯ от этого золотого дерева к опасным плодам познаниЯ, древу войны.
’еперь он стал понимать, что такое вино и Яства. ‚се казалось ему
необыкновенно вкусным. Ќебесный елей приправлЯл ему пищу, а в бокале
сверкала дивнаЯ прелесть земной жизни. Ќесколько девушек принесли старому
ванингу свежий венок. Ћн надел его, поцеловал девушек и сказал: - Ќашему
другу Љлингсору принесите тоже венок; в благодарность мы оба научим вас
нескольким новым песнЯм. Њою песню Я вам сейчас спою. Ћн дал знак музыке и
запел громким голосом:
"Ќаш ли жребий да не жалок?
Ќам ли бедным не роптать?
‚ыростаЯ из-под палок,
‚ прЯтки учимсЯ играть.
„а и жаловатьсЯ тоже
—асто - упаси нас Ѓоже!
Ќет, с родительским уроком
Ќам не сжитьсЯ никогда,
†аждем мы упитьсЯ соком
‡апрещенного плода.
Њилых мальчиков так сладко
Љ сердцу прижимать украдкой!
Љак? € мысли даже грешны?
€ на мысли есть налог?
“ малютки безутешной
„аже грезы отнЯл рок?
Ќет, вам цели не достигнуть,
€ из сердца грез не выгнать!
‡а молитвою вечерней
Њы боимсЯ пустоты.
‚се страстнее, все безмерней
€ тоскливее мечты.
Ђх, легко ль сопротивлЯтьсЯ?
€ не слаще ль вдруг отдатьсЯ!
Њать дает нам предписанье
ЏрЯтать прелести - но вот,
Ќе поможет и желанье,-
‘ами просЯтсЯ вперед!
Ћт тоски, от страстной жажды
“зел разорветсЯ каждый.
Ѓыть глухой ко всЯким ласкам,
Љаменной и ледЯной,
Ќе мигнуть красивым глазкам,
Ѓыть прилежной, быть одной,
Ћтвечать на вздох презреньем: -
ќто ль не назвать мученьем?
ЋтнЯли у нас отраду,
Њука девушку гнетет,
€ ее за все в награду
Џоцелует блеклый рот.
‚ек блаженный, возвращайсЯ!
–арство стариков, кончайсЯ!"
‘тарики и юноши смеЯлись. „евушки покраснели и улыбались, глЯдЯ в
сторону. ‘реди тысЯчи шуток принесли второй венок и надели его на голову
Љлингсору. …го попросили спеть менее легкомысленную песню. - Љонечно, -
сказал Љлингсор, - Я ни за что не решусь дерзостно говорить о ваших тайнах.
‘кажите сами, какую песню вы хотите. - ’олько не про любовь, - воскликнули
девушки. - ‹учше всего застольную песню, если можно.
Љлингсор начал:
"ѓде блещет зелень по вершинам,
’ам чудотворный бог рожден.
…го избрало солнце сыном,
Ћн пламенем его пронзен.
‡ачатый радостью и маем
‚ нежнейших недрах он затих.
Љогда плоды мы собираем,
Ћн, новорожденный, меж них.
€ в колыбели заповедной,
‚ подземном трепетном Ядре,
‚о сне он видит пир победный
€ замки в легком серебре.
Ќе подойдет никто к затворам,
ѓде он кипит, и юн и дик,
Џод молодым его напором
Ћковы разорвутсЯ в миг.
€ много стражей сокровенных
‹елеют детище свое,
€ всех, кто до дверей свЯщенных
„отронетсЯ, пронзит копье.
‘вои сиЯющие вежды,
Љак крыльЯ, он раскрыть готов,
€сполнить пастырей надежды,
€ выйти на умильный зов
€з колыбели - в свет и росы,
‚ хрустальной ткани и в венке;
€ символ единеньЯ - розы
ЉачаютсЯ в его руке.
€ вкруг него повсюду в сборе
‚се, в ком кипит живаЯ кровь.
Љ нему летЯт в веселом хоре
€ благодарность, и любовь.
€ брызжет жизнью, как лучами,
Ћн в мир оцепенелый наш,
€ медленными пьет глотками
‹юбовь из заповедных чаш.
€ чтоб железный век расплавить,
Џоэту он вручает власть,
Љто в пьЯных песнЯх будет славить
…го веселье, смех и страсть.
Ћн право на уста прекрасной
‚ награду передал певцам.
’ак знайте все, что вы не властны
ЏротивитьсЯ его устам".
- Џрекрасный пророк! - воскликнули девушки. ванинг имел очень
довольный вид. Ћни стали было возражать, но это им не помогло. €м пришлось
протЯнуть ему прелестные губы. ѓейнриху было совестно перед своей серьезной
соседкой, а не то он бы радовалсЯ, что у певцов такие права. ‚ероника была в
числе принесших венок. Ћна радостно вернулась и сказала ѓейнриху: - Џравда,
хорошо быть поэтом? - ѓейнрих не решалсЯ воспользоватьсЯ этим вопросом.
€збыток радости и смущение первой любви боролись в его сердце.
ЏрелестнаЯ ‚ероника стала шутить с другими, и он выиграл, благодарЯ этому,
времЯ длЯ того, чтобы побороть свою чрезмерную радость. Њатильда рассказала
ему, что играет на гитаре:
- Ђх, - сказал ѓейнрих, - как бы Я хотел поучитьсЯ у вас игре на
гитаре. џ уже давно питаю это желание.
- ЊенЯ учил отец; он играет с неподражаемым совершенством, - ответила
она, покраснев.
- Ђ все-таки Я полагаю, - возразил ѓейнрих, что Я скорее бы научилсЯ у
вас. Њне так хочетсЯ услышать ваше пение.
- Ќе ждите слишком многого.
- Ћ, - сказал ѓейнрих - чего только Я не мог бы ожидать, когда одна
речь ваша - уже пение, и вид ваш возвещает небесную музыку.
Њатильда ничего не ответила. Ћтец ее вступил с ним в разговор, и
ѓейнрих говорил с необычайным воодушевлением. ‘идевшие рЯдом изумлЯлись
разговорчивости юноши и образности его речи. Њатильда смотрела на него с
тихим вниманием. Ћна, видимо, наслаждалась его речами, еще более
красноречивыми, благодарЯ выразительности его лица. ѓлаза его сверкали
необычным блеском. Ћн часто оглЯдывалсЯ на Њатильду, котораЯ изумлЯлась
выражению его лица. ‚ пылу разговора он незаметно схватил ее руку, и она
невольно подтверждала многое из его слов легким пожатием. Љлингсор искусно
поддерживал в нем его увлечение и постепенно вызвал всю его душу на уста.
Ќаконец, все встали и поднЯлсЯ общий гул. ѓейнрих осталсЯ подле Њатильды.
Ћни стоЯли в стороне никем не замеченные. Ћн держал ее руку и нежно
поцеловал ее. Ћна не отнЯла руки и взглЯнула на него с неописуемой
ласковостью. Ћн не мог сдержать себЯ, наклонилсЯ к ней и поцеловал ее в
губы. Ћна, захваченнаЯ врасплох, невольно ответила горЯчим поцелуем. - ЊилаЯ
Њатильда! - Њилый ѓейнрих! - ‚от все, что они были в состоЯнии сказать друг
другу. Ћна пожала его руку и пошла к другим. ѓейнрих чувствовал себЯ точно
на небе. Љ нему подошла мать, и он излил на нее всю свою нежность. Ћна
сказала: - Џравда, хорошо, что мы поехали в Ђугсбург? ’ебе, ведь, здесь,
кажетсЯ, нравитсЯ? - ЊилаЯ мать, - сказал ѓейнрих, - таким Я все же не
представлЯл себе Ђугсбург. ’ут дивно хорошо.
ЋстальнаЯ часть вечера прошла среди нескончаемого весельЯ. ‘тарики
играли, болтали и смотрели на танцующих. Њузыка вздымалась морем радости и
поднимала упоенную молодежь.
ѓейнрих ощущал радостные пророчества и первой радости, и первой любви.
Њатильда тоже охотно отдавалась власти обаЯтельных волн и скрывала свою
нежную доверчивость, свою распускающуюсЯ любовь к юноше лишь под прозрачным
покрывалом. ‘тарый ванинг заметил их близЯщеесЯ согласие и дразнил их
обоих.
Љлингсору ѓейнрих понравилсЯ, и его радовала нежность юноши к Њатильде.
„ругие юноши и девушки вскоре заметили, что с ними, стали дразнить серьезную
Њатильду и молодого тюрингенца и открыто радовались, что не придетсЯ более
опасатьсЯ Њатильды в их собственных сердечных делах.
Ѓыла уже глубокаЯ ночь, когда гости стали расходитьсЯ.
- ‚от первое и единственное празднество в моей жизни, - говорил себе
ѓейнрих, когда осталсЯ один, и мать его, утомленнаЯ, легла спать. - “ менЯ
такое же чувство в душе, как при виде голубого цветка во сне. —то за
страннаЯ свЯзь между Њатильдой и этим цветком? ’о лицо, которое склонЯлось
ко мне из чашечки цветка, было небесное лицо Њатильды, и теперь Я вспоминаю,
что видел ее лицо и в той книге. Ќо почему там оно не трогало моего сердца?
Ћ, она воплощенный дух песни, достойнаЯ дочь своего отца. Ћна претворит мою
жизнь в музыку, сделаетсЯ моей душой, хранительницей моего свЯщенного
пламени. Љакую вековечную верность чувствую Я в себе! џ рожден лишь длЯ
того, чтобы поклонЯтьсЯ ей, вечно ей служить, чтобы думать о ней и ощущать
ее. Ќужна целаЯ нераздельнаЯ жизнь длЯ созерцаниЯ и поклонениЯ ей. € неужели
Я тот счастливец, чьЯ душа дерзает быть отзвуком ее души? Ќе случайно Я
встретил ее в конце моего путешествиЯ и не случайно блаженное празднество
отметило величайшее мгновение моей жизни. €наче и быть не могло: ее близость
превращает все в праздник.
Ћн подошел к окну. •ор звезд стоЯл на темном небе и светлаЯ полоса на
востоке возвещала день.
‚осхищенный ѓейнрих воскликнул: - ‚ас, вечные звезды, тихие путники,
вас призываю в свидетели моей клЯтвы. џ буду жить длЯ Њатильды, и вечнаЯ
верность сплотит мое сердце с ее сердцем. € длЯ менЯ наступает утро вечного
днЯ. Ќочь миновала. џ возжигаю себЯ самого, как неугасимую жертву
восходЯщему солнцу.
ѓейнрих был взволнован и заснул лишь поздно под утро. Њысли и чувства
его перелились в странные сны. ѓлубокий синий поток сверкал среди зеленой
равнины. Ќа гладкой поверхности плыла лодка. Њатильда сидела и управлЯла
рулем. Ћна была украшена венками, пела простую песню и оглЯдывалась на него
с глубокою грустью. ѓрудь у него сжалась. Ћн сам не знал почему. Ќебо было
Ясно, поток спокоен. …го небесное лицо отражалось в волнах. ‚друг лодка
стала поворачиватьсЯ. Ћн испуганно окликнул ее. Ћна улыбнулась и положила
руль в лодку, котораЯ все времЯ кружилась. Ѓесконечный страх овладел им. Ћн
бросилсЯ в поток, но не мог плыть; вода понесла его. Ћна кивала ему головой,
точно хотела что-то ему сказать. ‚ лодку уже проникла вода; но она все еще
улыбалась с невыразимой нежностью и весело глЯдела в водоворот. Ќо вдруг ее
потЯнуло вниз. ‹егкий ветерок пронессЯ по воде, котораЯ текла по-прежнему
спокойной сверкающей струей. Ѓезумный ужас лишил его сознаниЯ. ‘ердце его
перестало битьсЯ. Ћн пришел в себЯ лишь тогда, когда почувствовал себЯ на
твердой почве. Ћн, видимо, уплыл далеко. Њесто, где он очутилсЯ, было
совершенно неведомое. Ћн не понимал, что с ним случилось. Ќичего не
соображаЯ, он пошел вглубь новой местности. Ћн чувствовал себЯ безумно
утомленным. Њаленький ручеек, выступаЯ из холма, звенел как чистый
колокольчик. Ћн набрал несколько капель в руку и омочил свои засохшие губы.
‘трашное событие казалось ему далеким страшным сном. Ћн шел все дальше и
дальше, цветы и деревьЯ заговаривали с ним. …му становилось радостно на
душе. ’огда он снова услышал ту простую песенку. Ћн побежал навстречу
звукам. ‚друг кто-то удержал его за платье.
- Њилый ѓейнрих, - воскликнул знакомый голос. Ћн обернулсЯ, и Њатильда
заключила его в свои объЯтиЯ. - Џочему ты убежал от менЯ, любимый друг? -
воскликнула она тЯжело дыша. - џ едва могла нагнать тебЯ.
ѓейнрих заплакал. Ћн прижал ее к себе.
- ѓде поток? - воскликнул он со слезами. - ђазве ты не видишь его синие
волны над нами? - Ћн поднЯл глаза: голубой поток медленно плыл над их
головами.
- ѓде мы, милаЯ Њатильда?
- “ наших родителей.
- ЋстанемсЯ ли мы вместе?
- ‚ечно, - сказала она, прижав свои губы к его губам и так обнЯла его,
что уже не могла оторватьсЯ. Ћна шепнула ему в уста волшебное тайное слово,
отозвавшеесЯ во всем его существе. Ћн хотел повторить его, как вдруг
раздалсЯ голос его дедушки, и он проснулсЯ. Ћн готов был бы отдать свою
жизнь за то, чтобы еще раз услышать это слово.

ѓ‹Ђ‚Ђ ‘…„њЊЂџ
Љлингсор стоЯл у его постели и ласково пожелал ему доброго утра. Ћн
сразу проснулсЯ и бросилсЯ на шею Љлингсору.
- ќто относитсЯ не к вам, - сказал ванинг.
ѓейнрих улыбнулсЯ и прижалсЯ к щеке матери, чтобы не видно было, как он
покраснел.
- •отите позавтракать со мной за городом, на красивом пригорке? -
спросил Љлингсор. - „ивное утро освежит вас. Ћдевайтесь. Њатильда уже ждет.
ѓейнрих радостно поблагодарил за приглашение, которое было ему очень
приЯтно. Ћн в одну минуту оделсЯ и с глубоким чувством поцеловал руку
Љлингсору.
Ћни пошли к Њатильде, котораЯ была очаровательна в своем простом
утреннем платье и ласково приветствовала его. Ћна уже уложила завтрак в
корзиночку, котораЯ висела у нее на руке, и непринужденно протЯнула ѓейнриху
другую руку. Љлингсор последовал за ними, и так они прошли через город, уже
оживившийсЯ, и направились к маленькому холму у реки; там, под несколькими
высокими деревьЯми, открывалсЯ широкий вид вдаль.
- џ уже часто, - воскликнул ѓейнрих, - наслаждалсЯ видом пестрой
природы и мирной близостью ее многообразных владений; но такой творческой и
полной радости, как сегоднЯ, Я никогда еще не переживал. ’а даль близка моей
душе, а пышный пейзаж кажетсЯ мне моим собственным внутренним видением. Љак
изменчива природа, хотЯ поверхность земли кажетсЯ неизменной. „о чего она
становитсЯ другой, когда подле нас ангел или более сильный дух, чем тогда,
когда какой-нибудь несчастный жалуетсЯ на свое горе, или поселЯнин
рассказывает, как неблагоприЯтна длЯ него погода и как ему нужны длЯ посева
хмурые, дождливые дни. ‚ам, дорогой учитель, Я обЯзан этим наслаждением;
именно наслаждением. Ќикакое другое слово не могло бы вернее определить
состоЯние моего сердца. ђадость, удовольствие и восторг только части
наслаждениЯ, которое объединЯет их с высшей жизнью. Ћн прижал руку Њатильды
к сердцу и проник пламенным взглЯдом в ее кроткие открытые глаза.
- Џрирода, - продолжал Љлингсор, - то же длЯ нашей души, что тело длЯ
света. ’ело удерживает свет, преломлЯет его, в своеобразные краски; оно
зажигает вне или внутри себЯ свет, который, если он равен темноте тела,
делает это тело Ясным и прозрачным; если же он превосходит темноту тела, то
выходит из него, чтобы осветить другие тела. Ќо даже самое темное тело можно
сделать светлым и блестЯщим через посредство воды, огнЯ и воздуха.
- џ вас понимаю, милый учитель. ‹юди - кристаллы длЯ нашей души. Ћни -
прозрачнаЯ природа. ЊилаЯ Њатильда, вас Я хотел бы назвать дивным, чистым
сапфиром. ‚ы Ясны и прозрачны, как небо, вы светитесь мЯгким светом. Ќо,
скажите, милый учитель: мне кажетсЯ, что именно тогда, когда Яснее всего
сближаешьсЯ с природой, менее всего можешь и хочешь о ней говорить.
- ќто зависит от взглЯда, - возразил Љлингсор. - Џрирода иное длЯ нашей
радости и нашей души, чем то, что она длЯ нашего разума, длЯ руководЯщей
власти наших мировых сил. Ќужно прежде всего не забывать одно из-за другого.
Њногие знают только одну сторону и пренебрегают другой. Ќо можно соединить
их, и это поведет к благу. †аль, что лишь немногие думают о том, чтобы
свободно и умело разобратьсЯ в своем внутреннем мире и умелым разделением
обеспечить себе самое целесообразное и естественное пользование своими
душевными силами. Ћбыкновенно одно мешает другому, и таким образом
постепенно возникает беспомощнаЯ вЯлость. Љогда такие люди хотЯт выступить
во всеоружии всех сил, то начинаетсЯ страшное смЯтение и спор, и все неумело
валитсЯ одно на другое. џ настойчиво предлагаю вам усердно и старательно
развивать ваш разум, ваше естественное влечение, знать как все происходит и
по каким законам свЯзываетсЯ одно с другим. Ќет ничего более необходимого
поэту, чем понимание сущности всЯкого дела, ознакомление со средствами
достижениЯ каждой цели и умение выбирать самое подходЯщее по времени и
обстоЯтельствам. ‚оодушевление без разума бесполезно и опасно, и поэт не в
силах будет никого поражать, если сам будет всем поражатьсЯ.
- Ќо разве не необходима поэту внутреннЯЯ вера в способность человека
управлЯть судьбой?
- Љонечно, необходима, потому что он не может иначе представить себе
судьбу, если достаточно об этом поразмыслить; но как далека эта радостнаЯ
уверенность от тревожной неуверенности, от слепого страха современных людей.
’очно так же умереннаЯ, живительнаЯ теплота поэтичной души прЯмо
противоположна дикому жару болезненного сердца. ’акой пыл ничтожен,
оглушителен и мимолетен; теплота же поэта Ясно разграничивает все образы,
способствует развитию самых разнообразных обстоЯтельств и становитсЯ вечной
в самой себе. Њолодой поэт должен быть как можно более умерен и разумен. „лЯ
истинно-звучного красноречиЯ нужна широкаЯ, внимательнаЯ и спокойнаЯ душа.
Љогда дикий поток бушует в груди, и внимание переходит в дрожащее отсутствие
мысли, то получаетсЯ спутаннаЯ болтовнЯ. џ еще раз повторЯю, что искреннЯЯ
душа подобна свету, столь же спокойна и чутка, столь же гибка и
проникновенна, столь же властна и столь же незаметна, могущественна, как
дивнаЯ стихиЯ, котораЯ распределЯетсЯ равномерно на все предметы и проЯвлЯет
их в дивном разнообразии. Џоэт - чистаЯ сталь, столь же чувствительнаЯ, как
хрупкаЯ стеклЯннаЯ нить, и столь же твердаЯ, как неподатливый булыжник.
- џ уже часто чувствовал, - сказал ѓейнрих, - что в самые глубокие
минуты менее оживлен, чем в другое времЯ, когда мог спокойно ходить и охотно
предавалсЯ всем занЯтиЯм. ’огда менЯ пронизывало острое духовное сознание, и
Я мог, как угодно, пользоватьсЯ каждым чувством, переворачивать каждую
мысль, как настоЯщее тело, рассматриваЯ ее со всех сторон. џ с молчаливым
интересом стоЯл в мастерской моего отца и радовалсЯ, когда мог в чем-нибудь
помочь ему или что-нибудь смастерить. ‹овкость имеет особенную живительную
прелесть, и сознание ее доставлЯет более длительное и несомненное
наслаждение, чем бьющее через край чувство непостижимого, чрезмерного
восторга.
- Ќе думайте, - сказал Љлингсор, - что Я порицаю это чувство; оно
должно ЯвитьсЯ само собой, и его не должно искать. ђедкость его поЯвлений
благотворна; поЯвлЯЯсь чаще, оно утомлЯет и ослаблЯет. Ќужно как можно
скорее вырватьсЯ из сладкого одурениЯ, которое остаетсЯ после него, и
вернутьсЯ к правильному и напрЯженному труду. ќто тоже, что с милыми
утренними снами; из их усыпительного вихрЯ вырываешьсЯ с усилием, но
вырватьсЯ необходимо, чтобы не впасть в утомительную вЯлость и потом не
влачитьсЯ весь день в болезненном изнеможении.
- ЏоэзиЯ требует, - продолжал Љлингсор, - чтобы к ней относились, как к
строгому искусству. ЏревращаЯсь в одно только наслаждение, она перестает
быть поэзией. Џоэт не должен проводить весь день в праздности, охотЯсь за
образами и чувствами. ќто совершенно ложный путь. —истаЯ, открытаЯ душа,
способность мыслить и созерцать, а также умение направлЯть все свои силы на
взаимно оживлЯющую деЯтельность и сохранЯть их напрЯженность, - вот в чем
требование нашего искусства. …сли вы захотите доверитьсЯ мне, то не пройдет
ни одного днЯ, в который вы не приобрели бы несколько полезных сведений.
ѓород богат художниками всЯкого рода. …сть здесь несколько опытных
государственных деЯтелей, несколько образованных купцов. Њожно легко
познакомитьсЯ со всеми сословиЯми, со всеми ремеслами, со всеми условиЯми и
требованиЯми общественной жизни. џ с радостью преподам вам ремесленную
сторону нашего искусства, и мы будем читать с вами самые замечательные
произведениЯ. ‚ы можете брать уроки вместе с Њатильдой, а она охотно будет
учить вас играть на гитаре. Љаждое занЯтие будет подготовкою длЯ других;
если вы хорошо распределите часы днЯ, то разговоры и радости вечеров,
проведенных в обществе, и виды прекрасных местностей будут доставлЯть вам
каждый раз наново самые светлые наслаждениЯ.
- Љакую дивную жизнь вы передо мной открываете, дорогой учитель. ’олько
под вашим руководством Я пойму, какаЯ у менЯ впереди благороднаЯ цель. Ќет
сомнениЯ, что только внимаЯ вашим советам, Я могу надеЯтьсЯ достигнуть ее.
Љлингсор ласково обнЯл его. Њатильда принесла им завтрак, и ѓейнрих
нежным голосом спросил ее, разрешает ли она ему учитьсЯ вместе с нею, а
также согласна ли она принЯть его в ученики.
- џ вечно буду вашим учеником, - сказал он, в то времЯ, как Љлингсор
отвернулсЯ от него. Ћна едва заметно склонилась к нему. Ћн обнЯл ее и
поцеловал мЯгкие губы покрасневшей девушки. Ћна слегка отклонилась от него,
но с детской грацией передала ему розу, которую носила у груди. ‡атем она
занЯлась своей корзинкой. ѓейнрих с тихим восхищением посмотрел на нее,
поцеловал розу, приколол ее к груди и направилсЯ к Љлингсору, который глЯдел
по направлению города.
- Ћткуда вы приехали? - спросил Љлингсор.
- Њы спустились с того холма, - ответил ѓейнрих. - ’ам вдали терЯетсЯ
наш путь.
- ‚ы верно видели красивые местности по дороге?
- Њы почти непрерывно созерцали очаровательные виды природы.
- Ђ ваш родной город тоже красиво расположен?
- Њестность наша довольно разнообразна, но она еще дикаЯ, и нам
недостает большой реки. ‚ода - очи природы.
- ђассказ о вашем путешествии, - сказал Љлингсор, - доставил мне
большое удовольствие вчера вечером. џ вижу, что вас сопровождал дух поэзии.
‚аши спутники незаметно сделались голосами его. ‚округ поэта всюду возникает
поэзиЯ. ђодина поэзии, романтичный восток, приветствовал вас своей
сладостной скорбью; война открылась вам во всем своем диком величии, а
природа и историЯ встретились вам в образе рудокопа и пустынника.
- ‚ы забываете самое лучшее, милый учитель - небесное откровение любви.
’олько от вас зависит, чтобы любовь стала навеки моей.
- Ђ ты что скажешь на это? - спросил Љлингсор, обращаЯсь к Њатильде,
котораЯ подошла к нему. - •очешь быть неразлучной спутницей ѓейнриха? ’ам,
где будешь ты, останусь и Я.
Њатильда смутилась и бросилась в объЯтиЯ отца. ѓейнрих задрожал от
бесконечной радости.
- ђазве он захочет быть моим вечным спутником, милый отец?
- ‘проси его сама, - растроганно сказал Љлингсор.
Ћна с глубокой нежностью взглЯнула на ѓейнриха.
- ЊоЯ вечность - твое создание, - воскликнул ѓейнрих, и слезы потекли
по его нежному лицу. Ћни обнЯли друг друга. Љлингсор заключил их в свои
объЯтиЯ.
- „ети мои, - воскликнул он, - будьте верны друг другу до самой смерти.
‹юбовь и верность превратЯт вашу жизнь в вечную поэзию.

ѓ‹Ђ‚Ђ ‚Ћ‘њЊЂџ
„нем Љлингсор повел к себе в комнату своего нового сына, в счастьи
которого принЯли живейшее участие его мать и дедушка, видЯ в Њатильде его
ангела-хранителЯ. Ћн стал показывать юноше свои книги, и они завели разговор
о поэзии.
- Ќе знаю, - сказал Љлингсор, - почему считают, что признавать природу
поэтом значит творить поэзию. Џрирода не всегда проЯвлЯет свой поэтический
дар. ‚ ней, как и в человеке, есть противуположное начало, слепое
вожделение, тупое бесстрастие и вЯлость, ведущие неустанный спор с поэзией.
ќта мощнаЯ борьба могла бы быть прекрасным сюжетом длЯ поэмы. Ќекоторые
страны и времена, как и большинство людей, по-видимому, совершенно во власти
этого врага поэзии; в других же, напротив того, поэзиЯ жива и проЯвлЯетсЯ во
всем. „лЯ историка периоды этой борьбы в высшей степени интересны, а
изображение их - приЯтное и благодарное дело. ‚ такие времена и рождаютсЯ
обыкновенно поэты. Џротивной стороне неприЯтнее всего, что она,
противопоставлЯЯ себЯ поэзии, сама становитсЯ поэтичной, и нередко в пылу
обмениваетсЯ с нею оружием, так что ее ранЯт ее собственные коварные стрелы;
а раны поэзии, причиненные ей собственным оружием, легко заживают и делают
ее еще более очаровательной и сильной.
- ‚ообще, война, - сказал ѓейнрих, - как мне кажетсЯ, возникает всегда
из поэтических побуждений. ‹юди думают, что должны сражатьсЯ ради какого-то
жалкого достоЯниЯ, и не замечают, что ими управлЯет романтический дух,
стремЯщийсЯ уничтожить ненужное зло им же самим. Ћни сражаютсЯ во имЯ
поэзии, и оба войска следуют за невидимыми знаменами.
- ‚ войне, - сказал Љлингсор, - сказываетсЯ движение первобытных сил.
„олжны возникнуть новые части света, из великого разложениЯ должны вырасти
новые поколениЯ. €стиннаЯ война - война религиознаЯ; она ведет прЯмо к
гибели, и безумие людей проЯвлЯетсЯ во всей своей полноте. Њногие войны, в
особенности те, которые вызваны национальной враждой, относЯтсЯ к тому же
разрЯду, и это настоЯщие поэмы. Ћни создают истинных героев, которые, как
самый благородный противообраз поэтов, ничто иное, как мировые силы,
непроизвольно проникнутые поэзией. Џоэт, который был бы вместе с тем героем,
сам по себе небесный посланник, но изобразить его наша поэзиЯ не в силах.
- —то вы хотите этим сказать, милый отец? - спросил ѓейнрих. - Њожет ли
что-нибудь быть слишком высоким длЯ поэзии?
- Љонечно. Ќо в сущности не длЯ поэзии, а только длЯ наших земных
средств и возможностей. “же каждый отдельный поэт должен ограничиватьсЯ
своей областью, в пределах которой ему приходитсЯ оставатьсЯ, чтобы устоЯть
и не задохнутьсЯ; точно так же длЯ всей совокупности человеческих сил есть
определеннаЯ граница воссоздаваемости; за этими пределами изображенное не
может быть достаточно осЯзательным и превращаетсЯ в пустое, обманное
уродство. ‚ особенности в период учениЯ нужно чрезвычайно беречьсЯ всЯких
излишеств, ибо живаЯ фантазиЯ любит подходить к границам и, возгордившись,
стремитсЯ охватить чрезмерное и выразить его. Ѓолее зрелый опыт учит
избегать несоразмерности и предоставлЯет мудрости отыскивать самое простое и
высокое. Џоэт постарше не стремитсЯ поднЯтьсЯ выше, чем нужно длЯ того,
чтобы распределить весь свой богатый запас в легко понЯтном порЯдке; он
сознательно не отказываетсЯ от многообразиЯ, которое ему дает достаточно
материала и нужные сравнениЯ. џ хочу сказать, что во всЯком поэтическом
произведении должен сквозить хаос сквозь ровную дымку согласованности.
Ѓогатство творческой выдумки делаетсЯ понЯтным и привлекательным только при
легком изложении, в то времЯ как одна только равномерность имеет неприЯтную
сухость арифметики. •орошаЯ поэзиЯ та, котораЯ нам близка, и нередко ее
любимым содержанием становитсЯ нечто самое обыденное. ЋрудиЯ поэтического
творчества ограничены; именно это и делает поэзию искусством. џзык вообще
имеет определенные границы. …ще более тесен объем каждого народного наречиЯ.
Џоэт научаетсЯ своему Языку путем упражнениЯ и размышлениЯ. Ћн точно знает,
что может сделать своим Языком и не станет тщетно напрЯгать его выше сил.
‹ишь редко обращает он все силы Языка на один пункт; этим бы он утомил и сам
уничтожил драгоценное действие умело примененных и сильных выражений. Љ
странным вывертам приучает Язык лишь фокусник, а не поэт. ‚ообще, поэты
должны как можно более учитьсЯ у музыкантов и живописцев. ‚ этих отраслЯх
искусства видно, до чего экономно следует обходитьсЯ с вспомогательными
средствами искусства и как важно во всем умелое распределение. ‡ато,
конечно, музыканты и живописцы должны были бы с благодарностью заимствовать
у нас поэтическую независимость и внутренний дух каждого стихотворного
произведениЯ и измышлениЯ, вообще каждого истинного произведениЯ искусства.
€м следовало бы сделатьсЯ более поэтичными, а нам более музыкальными и
живописными, - конечно, в духе нашего искусства. Ќе содержание цель
искусства, а выполнение. ’ы сам увидишь, какие песни тебе лучше всего
удаютсЯ; наверное, те, содержание которых тебе наиболее Ясно и знакомо.
Џоэтому можно сказать, что поэзиЯ основываетсЯ всецело на опыте. џ сам знаю,
что в молодые годы Я охотнее всего воспевал самое далекое и незнакомое. —то
же из этого выходило? ЏустаЯ, жалкаЯ шумиха слов, без искры истинной поэзии.
Џоэтому даже сказка очень труднаЯ задача, и молодой поэт редко в состоЯнии
хорошо выполнить ее.
- Њне бы хотелось, чтобы ты рассказал мне сказку, - сказал ѓейнрих. -
’е немногие, которые Я знаю, несказанно нравЯтсЯ мне, как бы они ни были
незначительны.
- ‘егоднЯ вечером Я исполню твое желание. џ помню одну сказку, которую
написал в еще сравнительно молодые годы. ќто Ясно в ней сказываетсЯ; но,
может быть, она будет длЯ тебЯ тем более поучительной и напомнит тебе многое
из того, что Я тебе говорил.
- џзык, - сказал ѓейнрих, - действительно маленький мир знаков и
звуков. ’ак же, как человек владеет ими, он бы хотел владеть всем миром и
свободно проЯвлЯть себЯ в нем. € именно в этом желании проЯвить в мире то,
что находитсЯ вне его, в этом стремлении, которое ЯвлЯетсЯ основным
влечением нашего бытиЯ, и лежит основа поэзии.
- Ћчень жалко, - сказал Љлингсор, - что поэзиЯ имеет обособлЯющее ее
название и что поэты составлЯют отдельное сословие. ‚ поэзии нет ничего
необычайного. Ћна основное свойство духа человеческого. ђазве каждый человек
не творит и не мыслит в каждую минуту? - Њатильда только что входила в
комнату, когда Љлингсор еще прибавил: - ‚озьмем, например, любовь. Ќи в чем
необходимость поэзии длЯ сущности человеческой жизни так Ясно не
проЯвлЯетсЯ, как именно в любви. ‹юбовь безмолвна, и только поэзиЯ может
говорить за нее: или же можно сказать, что любовь не что иное, как высшаЯ
поэзиЯ природы. Ќо зачем говорить тебе то, что ты сам знаешь лучше менЯ.
- ‚едь ты отец любви, - сказал ѓейнрих, обнЯв Њатильду, и оба они
поцеловали ему руку.
Љлингсор обнЯл дочь и вышел из комнаты.
- ЊилаЯ Њатильда, - сказал ѓейнрих после долгого поцелуЯ, - мне кажетсЯ
сном то, что ты моЯ; но еще более изумлЯет менЯ, что ты не была всегда моей.
- Њне кажетсЯ, - сказала Њатильда, - что Я знаю тебЯ с незапамЯтных
времен.
- Ќеужели ты действительно менЯ любишь?
- џ не знаю, что такое любовь, но одно могу тебе сказать: у менЯ такое
чувство, точно Я только теперь стала жить, и Я так привЯзана к тебе, что
хотела бы отдать за тебЯ жизнь.
- „орогаЯ Њатильда, только теперь Я понимаю, что значит быть
бессмертным.
- Њилый ѓейнрих, как ты бесконечно добр. Љакой дивный дух говорит
твоими устами! џ беднаЯ, незначительнаЯ девушка.
- Љак глубоко ты менЯ пристыдила! ‚едь то, что есть во мне, исходит от
тебЯ. Ѓез тебЯ Я был бы ничем. „ух без неба ничто, а ты небо, которое менЯ
держит и сохранЯет.
- Љаким бы Я была блаженным существом, если бы ты был такой же верный,
как мой отец. Њать моЯ умерла вскоре после моего рождениЯ. Ћтец мой до сих
пор почти каждый день плачет о ней.
- џ этого не заслуживаю, но Я хотел бы быть счастливее его.
- џ бы хотела долго жить подле тебЯ, милый ѓейнрих. џ наверное сделаюсь
гораздо лучше, благодарЯ тебе.
- Ђх, Њатильда! „аже смерть не разлучит нас.
- Ќет, ѓейнрих; где буду Я, будешь и ты.
- „а, где будешь ты, Њатильда, буду вечно и Я.
- џ не понимаю вечности, но мне кажетсЯ, что вечность это то, что Я
испытываю, когда думаю о тебе.
- „а, Њатильда, мы вечны, потому что мы любим друг друга.
- ’ы не поверишь, милый, с каким глубоким чувством Я сегоднЯ утром,
когда мы вернулись домой, опустилась на колени перед образом Ќебесной Њатери
и как несказанно молилась ей. џ точно изливалась в слезах. Њне показалось,
что она улыбнулась мне. ’еперь только Я знаю, что такое благодарность.
- Ћ, возлюбленнаЯ, небо дало мне тебЯ длЯ поклонениЯ. џ молюсь тебе. ’ы
свЯтаЯ, ты возносишь мои желаниЯ к Ѓогу; в тебе он ЯвлЯетсЯ мне, в тебе он
показывает мне всю полноту своей любви. —то такое религиЯ, если не
беспредельное согласие, не вечное единение любЯщих сердец? ѓде сошлись двое,
там Ћн среди них. џ буду вечно дышать тобой; грудь моЯ никогда не перестанет
вдыхать тебЯ. ’ы божественное величие, вечнаЯ жизнь в очаровательнейшей
оболочке.
- Ђх, ѓейнрих, ты знаешь судьбу роз. Ѓудешь ли ты целовать поблекшие
уста и бледные щеки с прежней нежностью? Ќе сделаютсЯ ли следы старости
следами минувшей любви?
- Ћ, если б ты могла взглЯнуть моими глазами в мою душу! Ќо ты любишь
менЯ и, значит, веришь мне. џ не понимаю, как можно говорить о бренности
красоты. Ћна неувЯдаема. ’о, что менЯ так неразрывно влечет к тебе, что
разбудило во мне вечное стремление к тебе, то не во времени. …сли бы ты
могла видеть, какой ты мне кажешьсЯ, какой дивный образ проникает сквозь
тебЯ и светитсЯ мне отовсюду, ты бы не боЯлась старости. ’вой земной образ
лишь тень того очарованиЯ. ‡емные силы стремЯтсЯ сохранить его, но природа
еще не совершенна. ’от образ - вечный прообраз, частица неведомого свЯтого
мира.
- џ понимаю тебЯ, милый ѓейнрих; Я тоже вижу нечто подобное, когда
глЯжу на тебЯ.
- „а, Њатильда, высший мир ближе к нам, чем мы обыкновенно думаем. Њы
уже здесь живем в нем и видим его тесно переплетенным с земной природой.
- ’ы откроешь мне еще много дивного, любимый мой.
- Ћ, Њатильда, только от тебЯ Я получил дар прорицаниЯ. ‚се, что у менЯ
есть - твое; твоЯ любовь поведет менЯ в свЯтилища жизни, в свЯтую свЯтых
духа; ты вдохновишь менЯ на самые высокие мысли. Љак знать, не претворитсЯ
ли наша любовь в пламенные крыльЯ, которые поднимут нас и понесут на нашу
небесную родину, прежде чем смерть настигнет нас. ђазве не чудо то, что ты
моЯ, и Я держу тебЯ в моих объЯтиЯх, что ты менЯ любишь и хочешь быть навеки
моей?
- € мне теперь все кажетсЯ возможным, и Я чувствую отчетливо, как во
мне горит тихий огонь; как знать, может быть, он преобразит нас и разобьет
земные оковы. ‘кажи мне только, ѓейнрих, питаешь ли ты ко мне такое же
бесконечное доверие, как Я к тебе? џ никогда еще не испытывала ничего
подобного, не питала такого чувства даже к моему отцу, хотЯ Я его бесконечно
люблю.
- ЊилаЯ Њатильда, Я истинно страдаю, что не могу сказать тебе сразу
все, что не могу сразу отдать тебе моего сердца. џ в первый раз в жизни
говорю с полной откровенностью. Ќикакой мысли, никакого чувства Я от тебЯ
больше не могу утаить: ты должна все знать. ‚се мое существо должно слитьсЯ
с твоим. ’олько самаЯ безграничнаЯ преданность может удовлетворить моей
любви; ведь в преданности любовь и состоит. Ћна таинственнаЯ гармониЯ нашей
самой таинственной сущности.
- ѓейнрих, так двое людей никогда еще не любили друг друга.
- џ в этом уверен. ‚едь прежде еще не было никогда Њатильды.
- Ќе было и ѓейнриха.
- Ђх, поклЯнись еще раз, что ты моЯ навеки! ‹юбовь - бесконечное
повторение.
- „а, ѓейнрих, Я клЯнусь быть вечно твоей, клЯнусь невидимым
присутствием моей матери.
- џ клЯнусь быть вечно твоим, Њатильда, клЯнусь тем, что любовь - знак
того, что с нами ѓосподь.
ЋбъЯтиЯ, бесчисленные поцелуи запечатлели вечный союз блаженной любЯщей
четы.

ѓ‹Ђ‚Ђ „…‚џ’Ђџ
‚ечером пришли гости; дедушка выпил за здоровье жениха и невесты и
обещал вскоре устроить пышный свадебный пир.
- ‡ачем медлить? - сказал старик. - ђаннЯЯ свадьба - долгаЯ любовь. џ
знаю по опыту, что ранние браки самые счастливые. ‚ позднейшие годы
супружество не бывает столь благоговейным, как в молодости. ‚месте
проведеннаЯ молодость создает неразрывную свЯзь. ‚оспоминание самаЯ твердаЯ
основа любви.
Џосле обеда пришло еще несколько человек. ѓейнрих попросил своего
нового отца выполнить обещание.
Љлингсор сказал гостЯм: - џ обещал ѓейнриху рассказать сказку; если вы
согласны, то, так и быть, расскажу.
- ќто ѓейнрих умно придумал, - сказал ванинг. - ‚ы уже давно ничего не
рассказывали.
‚се сели вокруг камина, в котором пылал огонь. ѓейнрих сел рЯдом с
Њатильдой и обнЯл ее. Љлингсор начал:
- „олгаЯ ночь только что наступила. ‘тарый герой ударил о щит, и звук
гулко раздалсЯ по пустынным улицам города. Ћн трижды повторил свой сигнал.
’огда высокие цветные окна дворца озарились изнутри и фигуры на них
зашевелились. Ћни двигались все быстрее, по мере того, как усиливалсЯ
красноватый свет, который начал озарЯть улицы. Џостепенно стали освещатьсЯ
мощные колонны и стены; наконец, все они засверкали чистой молочной
голубизной, переливаЯсь нежнейшими красками. ‚се вокруг осветилось. Ћтблеск
фигур, мелькание копий, мечей, щитов и шлемов, которые отовсюду наклонЯлись
к поЯвлЯвшимсЯ с разных сторон венцам, и, наконец, когда они исчезли,
уступаЯ место простому зеленому венку, окружили его широким кругом: все это
отражалось в недвижном море, окружавшем горы, на которых высилсЯ город; и
даже дальнЯЯ высокаЯ цепь гор, опоЯсывавшаЯ море, покрылась до середины
мЯгким отсветом. ЌельзЯ было ничего Ясно различить; но слышалсЯ странный
гул, как бы из огромной, далекой мастерской. ѓород же казалсЯ на этом фоне
светлым и Ясным. …го гладкие прозрачные стены отражали нежные лучи и
обнаружилась удивительнаЯ гармониЯ, благородный стиль всех зданий, их
искусное размещение. Џеред всеми окнами стоЯли красивые, глинЯные сосуды с
множеством дивно сверкавших ледЯных и снежных цветов,
‚сего прекраснее был сад на большой площади перед дворцом. ‚ саду были
металлические деревьЯ и хрустальные растениЯ, и весь он был усеЯн пестрыми
цветами и плодами из драгоценных камней. ђазнообразие и грациЯ фигур,
Яркость света и красок ЯвлЯли очаровательное зрелище, величие которого
довершалось высоким оледеневшим фонтаном посреди сада. ‘тарый герой медленно
прошел мимо ворот. —ей-то голос окликнул его из дворца. Ћн прислонилсЯ к
воротам, которые открылись с мЯгким шумом, и вошел в залу, прикрываЯ глаза
щитом.
- ’ы еще ничего не видишь? - спросила прекраснаЯ дочь Ђрктура жалобным
голосом. Ћна лежала на шелковых подушках на троне, искусно сооруженном из
большого серного кристалла, и несколько девушек старательно растирали ее
нежные члены, точно выточенные из молока, слившегосЯ с багрЯнцем. ‚о все
стороны из-под рук девушек лилсЯ очаровательный свет, так волшебно озарЯвший
дворец. Ѓлагоуханное дуновение ветра пронеслось по зале. ѓерой молчал.
- „ай мне дотронутьсЯ до твоего щита, - кротко сказала она.
Ћн приблизилсЯ к трону и вступил на пышный ковер. Ћна схватила его
руку, нежно прижала ее к своей небесной груди и коснулась его щита. „оспехи
его зазвенели, и проникновеннаЯ сила оживила его тело. ѓлаза его сверкнули,
и сердце громко застучало о панцирь. ЏрекраснаЯ ”реЯ повеселела, и свет,
исходивший из нее, сделалсЯ более жгучим.
- €дет король, - крикнула великолепнаЯ птица, сидевшаЯ в глубине, за
троном.
‘лужанки возложили голубое покрывало на принцессу, которое закрыло ее
выше груди. ѓерой опустил щит и взглЯнул вверх на купол, к которому вели две
широкие лестницы по обе стороны залы. ’ихаЯ музыка предшествовала королю,
который вскоре поЯвилсЯ в куполе с многочисленной свитой и спустилсЯ оттуда
вниз.
ЏрекраснаЯ птица расправила свои сверкающие крыльЯ, нежно взмахнула ими
и запела, точно тысЯчью голосов, навстречу королю:
"Ќас чужестранец милый не обманет,
Ќаступит вечность, и дохнет тепло.
Ћт сновидений королева встанет,
Љогда морей расплавитсЯ стекло.
ѓлухаЯ ночь земли не затуманит.
Љ нам царство Ѓасни прежнее пришло -
€ вспыхнет мир на лоне ”реи страстной,
€ каждый вздох отыщет вздох согласный".
Љороль нежно обнЯл свою дочь. „ухи созвездий окружили трон, и герой
занЯл свое место. Ѓесчисленное количество звезд наполнило залу миловидными
группами. ‘лужанки принесли стол и Ящик, в котором лежало множество листков;
на них изображены были свЯтые, сокровенные знаки, составленные из созвездий.
Љороль благоговейно поцеловал листки, заботливо смешал их и передал
несколько листков дочери. Ћстальные он оставил себе. Џринцесса вынула их по
порЯдку и положила на стол; потом король пристально осмотрел свои листки и,
осмотрительно выбираЯ, стал прибавлЯть к лежавшим на столе по одному листку.
€ногда он точно вынужден был выбирать тот или другой листок. —асто видно
было, как он радуетсЯ, когда ему удавалось верно выбранным листком создать
красивую гармонию знаков и фигур. Љак только началась игра, все окружающие
стали обнаруживать самый живой интерес и делать странные движениЯ, такие,
точно у каждого в руках было невидимое орудие, которым он усердно работал. ‚
то же времЯ в воздухе раздалась нежнаЯ, трогательнаЯ музыка, котораЯ как бы
исходила от своеобразно сплетавшихсЯ в зале звезд, а также от других
странных движений. ‡везды качались, то медленно, то быстро, в вечно
менЯющихсЯ очертаниЯх и воспроизводили в такт музыке фигуры листков. Њузыка
беспрестанно менЯлась, как картинки на столе, и хотЯ нередко переходы были
очень странные и резкие, все же всЯ музыка объединЯлась одной простой темой.
‡везды с невероЯтной легкостью летали вслед картинкам. Ћни то все составлЯли
большую группу, то распадались на маленькие кучки, а то длинный рЯд
рассыпалсЯ, как луч, на бесконечные искры, или же среди разрастающихсЯ
маленьких кругов и узоров поЯвлЯлась снова большаЯ изумительнаЯ фигура.
Џестрые фигуры в окнах продолжали спокойно стоЯть. Џтица неустанно шевелила
на разные лады своими драгоценными перьЯми. ‘тарый герой тоже все времЯ
делал свое невидимое дело, как вдруг король радостно воскликнул: - ‚се
уладитсЯ. †елезо, брось свой меч в пространство, чтобы люди знали, где
находитсЯ мир. - ѓерой сорвал меч, которым был опоЯсан, повернул его острием
к небу, потом схватил и бросил в открытое окно, туда, где был город и
ледЯное море. Њеч пролетел по воздуху, точно комета, со светлым звоном
разбилсЯ о горную цепь и рассыпалсЯ искрами.
‚ это времЯ прекрасный юноша ќрос лежал в колыбели и мирно спал, между
тем как его кормилица ѓинистана качала его колыбель и кормила грудью его
молочную сестру Ѓасню. ‘вой пестрый платочек она накинула на колыбельку длЯ
того, чтобы ЯркаЯ лампа писца не мешала ребенку своим светом. Џисец
продолжал свое дело и только иногда ворчливо оборачивалсЯ на детей и хмуро
смотрел на кормилицу, котораЯ добродушно улыбалась ему и молчала.
Ћтец все времЯ входил и выходил из комнаты, каждый раз глЯдел на детей
и ласково кланЯлсЯ ѓинистане. Ћн непрерывно что-то говорил писцу. ’от
внимательно выслушивал, записывал и потом передавал листки благородной,
богоподобной женщине, прислонившейсЯ к алтарю: на алтаре стоЯла темнаЯ чаша
с прозрачной водой, и женщина глЯдела в чашу с Ясной улыбкой. Ћна погружала
туда листки, и когда, вынимаЯ их, замечала, что на них остались письмена,
сделавшиесЯ блестЯщими, то отдавала листок писцу. Ћн вшивал их в большую
книгу и видимо досадовал на то, что труд его пропадал даром и что все
стиралось. †енщина обращалась времЯ от времени к ѓинистане и детЯм,
обмакивала палец в чашу и брызгала на них водой; как только капли воды
касались кормилицы, ребенка или колыбели, они превращались в синий пар,
который, ЯвлЯЯ тысЯчи странных картин, носилсЯ вокруг них и видоизменЯлсЯ.
Љогда пар этот случайно касалсЯ писца, то поЯвлЯлось множество чисел и
геометрических фигур, которые он старательно нанизывал на нитку и вешал
себе, в виде украшениЯ, на тощую шею. Њать ребенка, олицетвореннаЯ прелесть
и очарование, часто входила в комнату. Ћна казалась непрерывно занЯтой и,
выходЯ, уносила с собой каждый раз какой-нибудь предмет домашнего обихода;
если это замечал подозрительный писец, зорко следивший за нею, то он начинал
длинное увещание, на которое никто не обращал внимание. ‚се, по-видимому,
привыкли к его ненужным протестам. Њать стала кормить грудью маленькую
Ѓасню; но вскоре ее отозвали, и тогда ѓинистана взЯла Ѓасню обратно. ђебенок
видимо предпочитал брать грудь у нее. ‚друг отец принес тонкий железный
прутик, который он нашел во дворе. Џисец осмотрел его, проворно повертел и
вскоре увидел, что прутик, если его привесить за середину на нитке, сам
собой обращаетсЯ к северу. ѓинистана тоже взЯла в руки прутик, согнула его,
сдавила, подула на него и вскоре придала ему вид змеи, котораЯ внезапно
укусила себЯ за хвост. Џисцу вскоре надоело заниматьсЯ разглЯдыванием
прутика. Ћн все точно записал, очень пространно рассуждаЯ о возможной пользе
находки. Ќо к великой его досаде, все его писание не выдержало испытаниЯ и
бумага вышла белой из чаши. Љормилица продолжала вертеть прутик. ‚друг она
коснулась им колыбели, и тогда мальчик стал просыпатьсЯ, откинул одеЯло,
защитил себЯ одной рукой от солнца, а другой потЯнулсЯ к змейке. ‘хватив ее,
он вскочил с такой силой, что ѓинистана испугалась, а писец чуть не упал со
стула от ужаса. ‚ыпрыгнув из колыбели, мальчик стал посреди комнаты,
покрытый только своими золотыми волосами, созерцаЯ с невыразимой радостью
сокровище, которое в его руках вытЯгивалось к северу и, видимо, сильно его
волновало. Ћн вырастал на глазах у всех.
- ‘офиЯ, - сказал он трогательным голосом женщине, - дай мне выпить из
чаши. Ћна беспрекословно протЯнула ему чашу; он пил, не отрываЯсь, причем
чаша оставалась полной. Ќаконец, он ее вернул ‘офии и нежно поцеловал
благородную женщину. Ћн поцеловал также ѓинистану и попросил у нее ее
пестрый платок, которым перевЯзал чресла. Њаленькую Ѓасню он взЯл на руки.
Ћн ей, видимо, очень нравилсЯ, и она начала болтать. ѓинистана суетилась
вокруг него. “ нее был очаровательно-легкомысленный вид, и она горЯчо
прижимала его к себе, точно невеста. —то-то ему нашептываЯ, она увлекала его
к дверЯм, но ‘офиЯ строго указала на змею; тогда вошла мать, и он быстро
кинулсЯ к ней, приветствуЯ ее горЯчими слезами. Џисец ушел с мрачным лицом.
‚ошел отец и, увидав нежные объЯтиЯ матери с сыном, подошел за ее спиной к
очаровательной ѓинистане и поцеловал ее. ‘офиЯ поднЯлась по лестнице.
ЊаленькаЯ ЃаснЯ взЯла перо писца и стала писать. Њать и сын углубились в
тихий разговор, а отец ушел с ѓинистаной в опочивальню, чтобы отдохнуть в ее
объЯтиЯх от дневных трудов. —рез несколько времени вернулась ‘офиЯ. ‚ошел
писец. Ћтец вышел из опочивальни и отправилсЯ по своим делам. ѓинистана
вернулась с пылающими щеками. Џисец прогнал с руганью маленькую Ѓасню со
своего места и нескоро смог привести в порЯдок свои вещи. Ћн передал ‘офии
листки, исписанные Ѓасней, чтобы получить их назад чистыми, но вскоре пришел
в Ярость, когда ‘офиЯ вынула из чаши написанное сверкающим и нетронутым и
положила перед ним. ЃаснЯ прижалась к матери, котораЯ покормила ее грудью и
убрала комнату, открыла окно, впустила свежий воздух и принЯлась за
приготовлениЯ к пышной трапезе. €з окна открывалсЯ очаровательный вид; Ясное
небо протЯнулось над землей. Ќа дворе отец усердно работал. Љогда он
уставал, он поднимал голову к окну, где стоЯла ѓинистана, бросаЯ ему сверху
разные лакомства. Њать и сын вышли, чтобы распорЯдитьсЯ и выполнить принЯтое
решение. Џисец быстро писал и строил гримасы каждый раз, когда ему
приходилось спросить о чем-нибудь ѓинистану; у нее была хорошаЯ памЯть, и
она помнила все, что произошло. ќрос ЯвилсЯ вскоре в красивых доспехах,
перевЯзав через плечо шарфом пестрый платок. Ћн спросил совета у ‘офии,
когда и как ему отправитьсЯ в путь. Џисец вмешалсЯ непрошенно в разговор и
предложил составить тотчас же точный маршрут; но на его предложение никто не
обратил вниманиЯ.
- ’ы можешь ехать сейчас; ѓинистана поедет с тобой, - сказала ‘офиЯ. -
Ћна знает все дороги, и ее всюду хорошо знают. Ћна примет вид твоей матери,
чтобы не вводить тебЯ в искушение. …сли ты найдешь королЯ, вспомни обо мне;
Я тогда Явлюсь тебе на помощь.
ѓинистана переменилась обликом с матерью, что, видимо, доставило
удовольствие отцу. Џисец был рад их уходу, тем более, что ѓинистана подарила
ему на прощание свою записную книгу, в которой была обстоЯтельно изложена
семейнаЯ хроника. ’еперь помехой ему была только маленькаЯ ЃаснЯ. Ќичего бы
он так не желал длЯ своего спокойствиЯ и довольства, как того, чтобы и она
уехала. ‘офиЯ благословила опустившихсЯ на колени путников и дала им сосуд,
полный воды из чаши; мать была очень опечалена. Њаленькой Ѓасне тоже
хотелось отправитьсЯ с ними; отец же был слишком занЯт вне дома, чтобы очень
горевать. Ќаступила ночь, когда они уехали, и месЯц высоко стоЯл на небе.
- Њилый ќрос, - сказала ѓинистана, - поспешим к отцу. Ћн менЯ долго не
видел и с такой тоскою ищет менЯ всюду на земле. ‚идишь, какое у него
бледное, изможденное лицом Џо твоему свидетельству он узнает менЯ и под
чужим обликом.
‹юбовь скользила в темноте,
‹ишь месЯцу видна.
’еней в чудесной красоте
ђаскрылась глубина.
€ золотом краев горЯ,
…е одела мгла,
€х за полЯ и за морЯ
”антазиЯ вела.
‚ысоко подымалась грудь,
‚зволнованно дыша,
Џредвидела блаженный путь
ЃезумнаЯ душа.
Ћ, ‘трасть, не плачь, поймешь ли ты,
—то вновь любовь близка?
‡ачем мрачат твои черты
“нынье и тоска.
Ђ змейка тонкаЯ ведет,
‹ишь северу верна,
€ оба мчатсЯ без забот,
Људа манит она.
‹юбовь летит в пустой простор
‘квозь облака и ночь.
€ входит к месЯцу во двор;
‡а нею следом дочь.
Ќа троне Ясном он сидит
Ћдин в тоске своей.
Ђх, голос дочери звенит!
Ћн пал в объЯтьЯ к ней.
ќрос стоЯл растроганный, глЯдЯ на их нежные объЯтиЯ. Ќаконец,
потрЯсенный старик сделал усилие над собой и приветствовал гостЯ. Ћн схватил
свой огромный рог и мощно затрубил в него. ѓромкий клич пронессЯ по древнему
замку. Ћстроконечные башни с их сверкающими вышками и глубокими черными
крышами зашатались. ‡амок остановилсЯ, ибо он попал на гору за морем. ‘о
всех сторон сбежались слуги; их странные облики и одежды бесконечно тешили
ѓинистану и не пугали храброго ќроса. ѓинистана приветствовала своих старых
знакомых, и все предстали перед нею с новой силой и во всем своем природном
великолепии. Ѓурный дух прилива следовал за кротким отливом. „ревние ураганы
приникли к трепетной груди пламенных, страстных землетрЯсений. Ќежные ливни
оглЯдывались на пеструю радугу, котораЯ побледнела вдали от влекущего ее
солнца. ‘уровый гром негодовал на безумие молний из-за бесчисленных облаков,
которые стоЯли, чаруЯ тысЯчами прелестей, и манили пламенных юношей. „ве
миловидные сестры, утреннЯЯ и вечернЯЯ зарЯ, радостно встретили прибывших.
Ћни проливали сладкие слезы, обнимаЯ их. ‚ид этого удивительного двора был
неописуем. ‘тарый король не мог наглЯдетьсЯ на дочь. Ћна чувствовала себЯ
безмерно счастливой в отцовском замке и неустанно оглЯдывала вновь и вновь
знакомые ей диковины. ђадость ее была беспредельна, когда король дал ей ключ
от своей сокровищницы и разрешил ей устроить там представление длЯ ќроса,
которое бы занЯло его до того, как дадут знак к отбытию. ‘окровищница королЯ
была садом неописуемого разнообразиЯ и богатства. Њежду огромными полосатыми
облаками расположены были бесчисленные воздушные замки поразительного
строениЯ, одни очаровательнее других. ’ам бродили стада овечек с
серебристо-белой, золотистой и розовой шерстью; самые разнообразные животные
оживлЯли чашу своим присутствием. ‘амые изумительные картины представлЯлись
взорам, и внимание было непрерывно занЯто праздничными шествиЯми, странными
колЯсками, поЯвлЯвшимисЯ со всех сторон. Ќа грЯдках росли пестрые цветы.
‡даниЯ были переполнены всевозможным оружием, прекраснейшими коврами,
обоЯми, занавесами, кубками, необозримыми рЯдами утвари и оружиЯ. Ќа
возвышении они увидели романтическую местность, усеЯнную городами и замками,
храмами и кладбищами; она соединЯла прелесть населенных равнин с страшным
обаЯнием пустыни и скалистых стран. Џрекраснейшие краски ЯвлЯли гармоничные
сочетаниЯ. ‚ершины гор сверкали, как фейерверк в своих ледЯных и снежных
покровах. ђавнина улыбалась нежной зеленью. „аль нарЯжалась всеми оттенкам
синевы, и из морского мрака выступали бесчисленные пестрые флаги больших
флотов. ’ут, в глубине, виднелось кораблекрушение, а впереди веселый пир
поселЯн; там грозно-прекрасное извержение вулкана, гибельное землетрЯсение,
а на переднем плане нежные ласки любЯщей четы под тенью дерев. Ќа крутом
спуске шла кровопролитнаЯ битва, а под нею представлЯлсЯ взорам театр с
забавнейшими масками. ‘ другой стороны, на переднем плане, виднелось молодое
мертвое тело на катафалке, у которого стоЯл безутешный возлюбленный; рЯдом
плачущие родители. Ђ в глубине сидела миловиднаЯ мать с ребенком у груди;
ангелы расположились у ног ее и выглЯдывали из-за ветвей над ее головой.
‘цены непрерывно менЯлись и, наконец, слились в большое таинственное
представление. Ќебо и землЯ пришли в полное смЯтение. ‚се ужасы вырвались
наружу. Њощный голос призывал к оружию. ‘трашное войско скелетов с черными
знаменами вихрем спустилось с темных гор и напало на жизнь, котораЯ со
своими юными полчищами предавалась веселым празднествам в светлой долине и
не ожидала нападениЯ. ЏоднЯлсЯ страшный шум, землЯ задрожала, бурЯ ревела и
ночь осветилась чудовищными метеорами. Џолчище привидений стало разрывать с
неслыханной жестокостью нежные члены живых. ‚оздвигсЯ костер, и пламЯ стало,
среди ужасающего воЯ, пожирать детей жизни. ‚друг из темной груды пепла
разлилсЯ во все стороны молочно-синий поток. Џризраки хотели броситьсЯ в
бегство, но поток рос на глазах и, наконец, поглотил отвратительные
созданиЯ. ‚скоре все ужасы были уничтожены. Ќебо и землЯ слились в сладкую
музыку. „ивной красоты цветок плыл, сверкаЯ, по мЯгким волнам. ‘иЯющаЯ дуга
перекинулась через поток, а на дуге сидели на спусках по обе стороны
божественные фигуры на пышных престолах. ‘офиЯ восседала на самом верху, с
чашей в руках, рЯдом с величественно прекрасным человеком; у него был венок
из дубовых листьев на кудрЯх, а в правой руке держал он вместо скипетра
пальму мира. ‹илейный листок склонЯлсЯ к чашечке плавающего цветка;
маленькаЯ ЃаснЯ сидела на нем и пела под звуки арфы нежные песни. ‚ чашечке
лежал сам ќрос, склоненный над прекрасной спавшей девушкой, котораЯ крепко
охватила его руками. Њаленький бутон обвил их обоих так, что они, начинаЯ с
бедер, как бы превратились оба в один цветок.
ќрос поблагодарил ѓинистану, выражаЯ безграничный восторг. Ћн нежно
обнЯл ее, и она охотно отвечала на его ласки. “томленный тЯжким путем и всем
виденным им, он почувствовал желание удобно расположитьсЯ и отдохнуть.
ѓинистана, испытываЯ сильное влечение к прекрасному юноше, конечно, не
напомнила ему о питье, которое ‘офиЯ дала ему с собой в путь. Ћна повела его
в отдаленную купальню, снЯла с него вооружение, а сама надела ночную одежду,
в которой имела странно-обольстительный вид. ќрос погрузилсЯ в опасные волны
и вышел из них опьЯненный. ѓинистана осушила его и стала растирать его
сильное юношеское тело. Ћн вспомнил с пламенной тоской свою возлюбленную и
обнЯл в сладком забвении очаровательную ѓинистану. Ћн беззаботно отдалсЯ
бурной нежности и, наконец, заснул после сладостного наслаждениЯ на
прекрасной груди своей спутницы.
’ем временем дома произошла печальнаЯ перемена. Џисец запутал слуг в
опасный заговор. …го злобнаЯ душа уже давно искала случаЯ завладеть
управлением дома и сбросить свое иго. ќтот случай теперь представилсЯ.
‘начала его приверженцы завладели матерью, которую они заковали в железные
цепи. Ћтца тоже посадили на хлеб и на воду. ЊаленькаЯ ЃаснЯ услышала шум в
комнате. Ћна залезла на алтарь и, увидав, что позади его есть потайнаЯ
дверь, быстро открыла ее. ‡а дверью оказалась лестница. ЃаснЯ закрыла дверь
за собой и спустилась в темноте вниз по лестнице. Џисец стремительно
бросилсЯ к алтарю, чтобы отомстить маленькой Ѓасне и взЯть в плен ‘офию. Ќо
обе они исчезли. —аши тоже не оказалось. ‚ своем гневе он разбил алтарь на
тысЯчу кусков, но все-таки не смог найти потайную дверь.
ЊаленькаЯ ЃаснЯ долго спускалась вниз. Ќаконец, она вышла на площадь,
окруженную великолепной колоннадой и запертую большими воротами. ‚се там
было темное. ‚оздух был точно огромнаЯ тень; в небе стоЯло черное сверкающее
тело. ‚се можно было Ясно различить, потому что каждаЯ фигура была другого
черного оттенка и отбрасывала светлое сиЯние; свет и тень как будто
переменились здесь ролЯми. ЃаснЯ обрадовалась, что очутилась в новом мире.
Ћна оглЯдывалась с детским любопытством. Ќаконец, она подошла к воротам, у
которых лежал прекрасный сфинкс на тЯжелом пьедестале.
- —то тебе здесь надобно? - спросил сфинкс.
- џ ищу то, что мне принадлежит, - ответила ЃаснЯ.
- Ћткуда ты пришла?
- €з древности.
- ’ы еще ребенок.
- џ всегда буду ребенком.
- Љто защитит тебЯ?
- џ сама себе защита. ѓде сестры? - спросила ЃаснЯ.
- ‚езде и нигде, - ответил сфинкс.
- ’ы знаешь менЯ?
- …ще не знаю.
- ѓде любовь?
- ‚ воображении.
- Ђ ‘офиЯ?
‘финкс пробормотал что-то невнЯтное и зашелестел крыльЯми.
- ‘офиЯ и ‹юбовь! - торжествующе воскликнула ЃаснЯ и вошла в ворота.
Ћна вступила в огромную пещеру и радостно подошла к старым сестрам, которые
при тусклом мраке лампы, горевшей черным светом, свершали свое странное
дело. Ћни не подавали виду, что узнают маленькую гостью, котораЯ приветливо
суетилась вокруг них.
Ќаконец, одна сердито крикнула, с злобной гримасой: - —то тебе здесь
надо, лентЯйка? Љто тебЯ впустил? ’воЯ ребЯческаЯ вознЯ колеблет тихое
пламЯ. Њасло горит без всЯкой пользы. ‹учше бы ты села и взЯлась за
какое-нибудь дело.
- ЊилаЯ тетенька, - сказала ЃаснЯ, - Я совсем не люблю бездельничать.
ЉакаЯ у вас смешнаЯ привратница. …й хотелось взЯть менЯ и покормить грудью,
но она верно слишком наелась и не могла поднЯтьсЯ. Џозвольте мне сесть у
дверей и дайте мне прЯжу. ‡десь мне не видно. Љ тому же, сидЯ за прЯлкой, Я
люблю петь и болтать, а это могло бы помешать вам в ваших важных думах.
- €з пещеры мы тебЯ не выпустим, но в комнате рЯдом есть свет; луч из
верхнего мира проникает сквозь расщелины скал. ’ам ты можешь прЯсть, если
умеешь. ’ут целые груды старых концов. €х ты можешь скрутить. Ќо берегись:
если ты будешь прЯсть лениво, или если порветсЯ нитка, то нити обовьютсЯ
вокруг тебЯ и задушат тебЯ. - ‘таруха злобно засмеЯлась и продолжала прЯсть.
ЃаснЯ схватила охапку нитей, взЯла прЯлку и веретено и выскочила,
напеваЯ, из комнаты. Ћна выглЯнула в отверстие и увидала созвездие ”еникса.
ђадуЯсь этому счастливому знаку, она весело взЯлась за прЯжу, раскрыла
немного дверь коморки и стала тихо напевать:
"Џроснитесь в темной келье,
‚ы, жившие века.
Џокиньте подземелье,
‡арЯ недалека.
џ скоро ваши нити
‚ одну соединю.
ђаздоры проклЯните,
Џойдем навстречу дню.
Ћдин - во всех разлейсЯ,
€ все - в одном живи.
…диным, сердце, бейсЯ
„ыханием любви!
Џока вы - дух без плоти,
‚идение и вздох.
Ќо если в ад сойдете,
‘пугните этих трех".
‚еретено завертелось с невероЯтной быстротой между маленькими ножками,
в то времЯ как она крутила обеими руками тонкую нить. ‚о времЯ песни
поЯвились бесчисленные огоньки, которые проскальзывали в замочную скважину и
наполнЯли пещеру уродливыми личинами. ‘тарухи в это времЯ продолжали
ворчливо прЯсть и ждали криков и плача маленькой Ѓасни. Ќо до чего они
испугались, когда вдруг за их плечами показалсЯ какой-то страшный нос и
когда, обернувшись, они увидели, что всЯ пещера полна страшных существ,
производивших всевозможные бесчинства. Ћни бросились друг к дружке, завыли
страшным голосом и окаменели бы от ужаса, если бы в эту минуту не вошел в
пещеру писец, имевший при себе волшебный корень мандрагоры. Ћгоньки заползли
в ущельЯ скал, и в пещере стало светло, потому что чернаЯ лампа среди общего
смЯтениЯ упала и потухла. ‘тарухи обрадовались приходу писца, но негодовали
против маленькой Ѓасни. Ћни позвали ее, закричали на нее хриплыми голосами и
запретили ей продолжать работу. Џисец насмешливо ухмыльнулсЯ, считаЯ, что
теперь маленькаЯ ЃаснЯ в его власти, и сказал: - •орошо, что ты здесь и что
можно заставить тебЯ работать. Ќадеюсь, что тебЯ будут в достаточной мере
наказывать. ќто тебЯ твой добрый гений привел сюда. †елаю тебе долгой жизни
и много удовольствиЯ.
- Ѓлагодарю за добрые пожеланиЯ, - сказала ЃаснЯ. - ‚идно, что тебе
теперь хорошо живетсЯ. Ќедостает только песочных часов и серпа, а то ты был
бы на вид совсем точно брат моих красавиц теток. …сли тебе нужно будет
гусиное перо, выщипни горсточку нежного пуха из их щек.
Џисец хотел было броситьсЯ на нее. Ћна улыбнулась и сказала: - …сли
тебе милы твои густые волосы и умные глаза, то берегись; вспомни мои ногти.
“ тебЯ и так немного осталось.
Ћн раздраженно повернулсЯ к старухам, которые терли глаза и ощупью
искали прЯлку. Ћни ничего не могли найти, потому что лампа потухла, и стали
осыпать Ѓасню бранными словами.
- Ћтправьте ее, - злобно сказал он, - ловить тарантулов длЯ
изготовлениЯ вашего масла. џ хотел сказать вам в утешение, что ќрос без
устали летает, и вашим ножницам будет много работы. …го мать, котораЯ часто
заставлЯла вас прЯсть слишком длинные нити, станет завтра добычей пламени.
Ћн пощекотал себЯ, чтобы засмеЯтьсЯ, когда увидел, что ЃаснЯ при этом
известии пролила несколько слез, затем дал кусочек корнЯ старухам и ушел,
морща нос.
‘естры сердитым голосом приказали Ѓасне отправитьсЯ за тарантулами,
хотЯ у них был еще достаточный запас масла. ЃаснЯ быстро побежала. Ћна
сделала вид, точно открывает ворота, затем громко снова захлопнула их и
тихонько прокралась вглубь пещеры, где свешивалась сверху лестница. Ћна
поспешно вскарабкалась вверх по ней и вскоре дошла до западной двери,
котораЯ открывалась в покои Ђрктура.
Љороль сидел, окруженный своими советчиками, когда поЯвилась ЃаснЯ.
‘евернаЯ корона украшала голову королЯ. Ћн держал лилию в левой, весы в
правой руке. Ћрел и лев сидели у ног его.
- ѓосударь, - сказал ЃаснЯ, почтительно преклонЯЯсь перед ним. - ‘лава
твоему твердо укрепленному престолу! ђадостные вести твоему раненному
сердцу! ‘корое возвращение мудрости! ‚ечное пробуждение миру! Џокой мЯтежной
любви! Џросветление сердца! †изнь древности и воплощение будущему!
- Љороль коснулсЯ ее открытого лба лилией. - ‚се, чего ты просишь,
будет исполнено.
- џ буду трижды просить, а когда приду в четвертый раз, то любовь будет
стоЯть перед дверью. ’еперь дай мне лиру.
- ќридан! Џринеси ее сюда, - воскликнул король.
ќридан шумно низринулсЯ с потолка и ЃаснЯ извлекла лиру из его
сверкающих струй.
ЃаснЯ взЯла несколько вещих аккордов; король велел подать ей кубок; она
отпила глоток и убежала после многократных выражений благодарности. Ћна
скользила очаровательными волнистыми движениЯми над ледЯным морем, извлекаЯ
из струн радостную музыку.
‹ед издавал очаровательнейшие звуки под ее стопами. “тес скорби принЯл
их за голоса его ищущих возвращающихсЯ детей и отвечал тысЯчекратным эхо.
ЃаснЯ вскоре дошла до берега. Ћна встретила свою мать. “ нее было
бледное изможденное лицо, она сделалась стройной и строгой, и ее благородные
черты носили следы безнадежного горЯ и трогательной верности.
- —то с тобой случилось, дорогаЯ мать? - спросила ЃаснЯ. - ’ы стала
совсем другой; без потаенного знака Я бы тебЯ не узнала. џ надеЯлась найти
утоление у твоей груди. џ давно тоскую по тебе.
ѓинистана нежно приласкала ее, и лицо ее сделалось радостным и
приветливым. - џ знала, что писец тебЯ не поймает. ’вой вид оживлЯет менЯ.
Њне очень тЯжело, но Я скоро утешусь. Њожет быть, у менЯ будет минута покоЯ.
ќрос здесь поблизости, и если он тебЯ увидит и ты с ним поболтаешь, он, быть
может, останетсЯ несколько времени. Ђ пока возьми мою грудь; Я дам тебе, что
у менЯ есть. - Ћна взЯла Ѓасню на колени, протЯнула ей грудь и продолжала,
улыбаЯсь, говорить с малюткой, котораЯ жадно пила:
- џ сама виновата, - сказала она, - в том, что ќрос сделалсЯ таким
диким и непостоЯнным. Ќо Я не раскаиваюсь, ибо те часы, которые Я провела в
его объЯтиЯх, сделали менЯ бессмертной. џ таЯла от его пламенных ласк. ’очно
небесный хищник, он Яростно тщилсЯ уничтожить менЯ и потом с гордостью
торжествовал над своей трепетной жертвой. Њы поздно проснулись после нашего
запретного упоениЯ в странно-измененном виде. „линные серебристо-белые
крыльЯ скрывали его белые плечи и очаровательную полноту гибкого стана.
‘ила, котораЯ его внезапно превратила из мальчика в юношу, точно всЯ ушла в
его сверкающие крыльЯ, и он снова сделалсЯ мальчиком. ’ихий зной его лица
превратилсЯ в капризный, блуждающий огонек, свЯщеннаЯ строгость - в
притворное лукавство, внушительное спокойствие - в детское непостоЯнство,
благороднаЯ степенность - в изменчивую подвижность. џ почувствовала
непреодолимое страстное влечение к своенравному мальчику, и его веселые
насмешки и равнодушие, в ответ на мои нежнейшие просьбы, причинЯли мне
страдание. џ увидела, как изменилсЯ мой облик. ЊоЯ беспечнаЯ веселость
исчезла и уступила место печальной озабоченности, нежной робости. Њне
хотелось скрытьсЯ с ќросом от всех глав. “ менЯ не хватало духа взглЯнуть в
его оскорблЯющие глава, и Я чувствовала себЯ пристыженной и униженной. Ћн
один занимал мои мысли, и Я готова была бы отдать жизнь, чтобы освободить
его от его недостатков. џ продолжала его обожать, как глубоко он ни ранил
мои чувства.
‘ того времени, как он ушел и покинул менЯ, как трогательно и слезно Я
ни молила его остатьсЯ со мной, Я всюду следовала за ним. Ћн точно нарочно
дразнит менЯ. …два Я настигаю его, как он коварно улетает от менЯ. …го
стрелы вносЯт всюду опустошение. џ должна все времЯ утешать несчастных, а
между тем, сама нуждаюсь в утешении. ѓолоса несчастных, призывающих менЯ,
указывают мне путь, а их горестный плач, когда мне приходитсЯ снова покинуть
их, западает мне глубоко в душу. Џисец преследует нас с ужасающей Яростью и
мстит бедным жертвам. Џлодом той таинственной ночи было множество странных
детей, похожих на своего деда и названных по нем. Ћкрыленные, как их отец,
они постоЯнно сопровождают его и мучат несчастных, в которых попадает его
стрела. Ќо вот приближаетсЯ веселый караван. џ должна оставить тебЯ. Џрощай,
милое дитЯ. …го близость будит мою страсть. Ѓудь счастлива в своем
начинании.
ќрос прошел мимо, не удостаиваЯ ѓинистану, побежавшую ему навстречу,
нежного взглЯда. Ќо к Ѓасне он отнессЯ приветливо, и его маленькие спутники
весело заплЯсали вокруг нее. ЃаснЯ обрадовалась свиданию со своим молочным
братом и спела под звуки лиры веселую песенку. ќрос задумалсЯ и уронил лук.
‘путники его заснули на траве. ѓинистана обнЯла его, и он не отклонил ее
ласки. Ќаконец, и ќрос стал дремать; он прижалсЯ к ѓинистане и заснул,
распростерши над нею свои крыльЯ. “томленнаЯ ѓинистана была бесконечно
счастлива и не спускала глаз со спавшего прекрасного юноши. ‚о времЯ пениЯ
со всех сторон поЯвились тарантулы. Ћни протЯнули сверкающую сеть над травой
и оживленно двигались в такт по нитЯм. ЃаснЯ стала утешать мать и обещала ей
скорую помощь. ‘ утеса раздавались нежные отголоски музыки, баюкаЯ уснувших.
ѓинистана брызнула несколько капель из бережно сохраненного сосуда в воздух
и прелестнейшие сны сошли на спавших. ЃаснЯ взЯла сосуд с собой и снова
двинулась в путь. …е струны не умолкали, и тарантулы следовали на быстро
сотканных нитЯх за волшебными звуками.
‚скоре она увидела издали высокое пламЯ костра, поднимавшегосЯ над
зеленым лесом. Ћна грустно взглЯнула на небо и обрадовалась, увидав синее
покрывало ‘офии; оно тЯнулось волнами по земле и покрыло на веки страшную
бездну. ‘олнце стоЯло в небе огненно-красное от гнева; мощное пламЯ
всасывало его похищенный свет, и как сильно оно ни старалось сохранить себЯ,
все же оно становилось все более бледным и пЯтнистым. ЏламЯ делалось все
более белым и могучим по мере того, как бледнело солнце. Ћно все сильнее
всасывало в себЯ свет, и вскоре сиЯние, окружавшее дневное светило, было все
пожрано, ‘олнце превратилось в тусклый блестЯщий круг, и каждый новый порыв
зависти и Ярости увеличивал извержение убегающих световых волн. Ќаконец, от
солнца осталсЯ только черный выгоревший шлак, упавший затем в море. ЏламЯ
сделалось невыразимо блестЯщим. Љостер выгорел. Ћно медленно поднЯлось в
высь и направилось к северу. ЃаснЯ вступала во двор, имевший запущенный вид;
дом тем временем развалилсЯ. Љусты терновника росли в скважинах оконных
карнизов, и насекомые ползали по сломанным ступенЯм. Ћна услышала страшный
шум в комнате. Џисец и его товарищи радовались смерти сгоревшей матери, но
сильно испугались, увидев гибель солнца.
Ћни тщетно силились затушить огонь и при этом сильно потерпели.
’ерзаемые болью и страхом, они выкрикивали неистовые проклЯтиЯ и жалобы. Ћни
еще сильнее испугались, когда вошла в комнату ЃаснЯ, и с бешеным криком
кинулись к ней, чтобы излить на нее свой гнев. ЃаснЯ пробралась за колыбель,
и ее преследователи попали в своем неистовстве в сеть тарантулов, которые
отмстили им за это бесчисленными укусами. ‚скоре все вместе пустились в
бешеный плЯс под звуки веселой песенки, которую стала играть ЃаснЯ. ‘меЯсь
над их забавными гримасами, ЃаснЯ подошла к обломкам алтарЯ и отодвинула их,
чтобы найти потайную дверь; по ней она спустилась вниз вместе со своей
свитой из тарантулов.
‘финкс спросил: - —то быстрее молнии?
- Њесть, - ответила ЃаснЯ.
- —то всего непрочнее?
- Ћбладание не по праву.
- Љто знает мир?
- ’от, кто знает себЯ.
- —то составлЯет вечную тайну?
- ‹юбовь.
- “ кого покоитсЯ эта тайна?
- “ ‘офии.
‘финкс жалобно съежилсЯ и ЃаснЯ вошла в пещеру.
- ‚от Я вам принесла тарантулов, - сказала она старухам, которые снова
зажгли лампу и усердно работали. Ћни испугались, и одна подбежала к Ѓасне с
ножницами, чтобы заколоть ее. Ќо она нечаЯнно ступила на тарантула, который
ужалил ее в ногу. Ћна жалобно крикнула от боли. „ругие старухи бросились ей
на помощь, но их тоже стали жалить обозленные тарантулы. ’ак они и не могли
подступитьсЯ к Ѓасне и дико прыгали по пещере.
- ‘отки нам тотчас же, - гневно крикнули они девушке, - легкие одежды
длЯ танцев. Њы не можем пошевелитьсЯ в тугих юбках и изнываем от жары; но
непременно смочи нитку паучьим соком, чтобы она не порвалась; и нужно
заткать прЯжу цветами, что выросли в огне; а не то тебе грозит смерть.
- •орошо, - сказала ЃаснЯ и ушла в соседнюю комнату.
- џ добуду вам трех больших мух, - сказала она паукам-крестовикам,
которые укрепили свою воздушную прЯжу вокруг потолка и на стенах, - но зато
вы должны тотчас же соткать мне три красивых легких платьЯ. –веты, которыми
нужно заткать платьЯ, Я сейчас принесу. - Љрестовики согласились и взЯлись
быстро за работу. ЃаснЯ пробралась к лестнице и направилась к Ђрктуру. -
ѓосударь, - сказал она, - злые плЯшут, а добрые отдыхают. Џрибыло ли пламЯ?
- Џрибыло, - сказал король. - Ќочь миновала и лед тает. ЊоЯ супруга
показалась издалека. ‚раг мой уничтожен. ‚се оживет. Ќо Я не могу еще
показатьсЯ, ибо один Я не король. Џроси, чего ты хочешь. - Њне нужны, -
сказала ЃаснЯ, - цветы, выросшие в огне. џ знаю, что у тебЯ есть искусный
садовник, который умеет взращивать их.
- –инк, - позвал король, - дай нам цветов. - ‘адовник выступил вперед,
взЯл горшок, полный огнЯ, и стал сыпать в него сверкающую семенную пыль.
—ерез короткое времЯ оттуда взлетели цветы. ЃаснЯ собрала их в передник и
направилась в обратный путь. Џауки много наработали за это времЯ и
оставалось только прикрепить цветы, за что они тотчас же принЯлись, работаЯ
проворно и проЯвлЯЯ много вкуса. ЃаснЯ благоразумно не обрывала концов,
которые висели еще на ткачах.
Ћна снесла платьЯ уставшим плЯсуньЯм; те упали, обливаЯсь потом, и
несколько времени отдыхали от непривычного напрЯжениЯ. Ћна ловко раздела
тощих красавиц, которые при этом ругали маленькую служанку, и надела на них
новые платьЯ, очень изЯщные и отлично на них сидевшие. ЋдеваЯ их, она все
времЯ расхваливала чары и доброту своих повелительниц, и старухи были
восхищены ее лестью и красотой нарЯдов. Ћни успели отдохнуть и, снова
увлекшись танцами, стали весело кружитьсЯ, коварно обещаЯ девочке долгую
жизнь и хорошую награду. ЃаснЯ вернулась в комнатку рЯдом и сказала
крестовикам: - ’еперь вам разрешаетсЯ съесть мух, которых Я заманила в вашу
ткань. - Џауков и без того раздражало дергание ниток, концы которых были еще
при них; а старухи кружились, как безумные. Ћни поэтому все выбежали и
бросились на плЯсуний. ’е хотели защититьсЯ ножницами, но ЃаснЯ потихоньку
их унесла. ‘тарухи таким образом были побеждены своими товарищами по
ремеслу. Џауки давно так не лакомились; они высосали старух до мозга костей.
ЃаснЯ выглЯнула из ущельЯ и увидела ЏерсеЯ с большим железным щитом. Ќожницы
сами налетели на щит, и ЃаснЯ попросила ЏерсеЯ образать ими крыльЯ ќроса и
затем увековечить сестер щитом и завершить великое дело.
Џосле того она покинула подземное царство и радостно поднЯлась в дворец
Ђрктура.
- ‹ен весь соткан. Ќеживое снова бездыханно. †ивое будет царствовать,
создавать безжизненное и пользоватьсЯ им. ‚нутреннее выЯвитсЯ, внешнее
сокроетсЯ. ‡анавес скоро подниметсЯ и представление начнетсЯ. …ще один раз Я
обращаюсь к тебе с просьбой, а потом Я буду прЯсть дни вечности. -
‘частливое дитЯ, - сказал растроганный монарх, - ты наша избавительница. - џ
только крестница ‘офии, - сказал девочка. - ђазреши ’урмалину, –инку и
‡олоту проводить менЯ. Њне нужно собрать пепел моей приемной матери, и
древний Ќоситель должен снова поднЯтьсЯ длЯ того, чтобы землЯ опЯть
вознеслась, а не лежала на хаосе.
Љороль позвал всех троих и велел им проводить девочку. ‚ городе было
светло и на улицах заметно было большое оживление. Њоре с ревом прибивало к
высокому утесу, и ЃаснЯ проехала туда в колЯске королЯ со своими
провожатыми. ’урмалин тщательно собрал взлетевший пепел. Ћни обошли вокруг
земли, пока не добрались до старого великана, по плечам которого они сползли
вниз. Ћн казалсЯ разбитым параличом и не мог шевельнутьсЯ. ‡олото положил
ему в рот монету, а садовник пододвинул миску под его чресла. ЃаснЯ
коснулась его глаз и вылила воду из сосуда на его лоб. Љак только вода
стекла с глаз в рот и вниз в миску, по всем его мышцам пробежала молнией
искра жизни. Ћн открыл глаза и мощно выпрЯмилсЯ. ЃаснЯ прыгнула к своим
провожатым на вздымавшуюсЯ землю и ласково поздоровалась с ним. - ’ы снова
пришла, милое дитЯ? - спросил старик. - џ все времЯ видел тебЯ во сне. џ
знал, что ты ЯвишьсЯ прежде, чем отЯжелеют мои глаза и землЯ станет мне
бременем. џ верно долго спал. - ‡емлЯ опЯть стала легкой, как и была всегда
легка добрым, - сказала ЃаснЯ. - ‘тарые времена возвращаютсЯ. ‘коро ты
будешь снова среди старых знакомых. џ сотку тебе радостные дни и у тебЯ
будет помощник длЯ того, чтобы ты иногда принимал участие в наших радостЯх и
мог бы, опираЯсь на подругу, вдыхать молодость и силу. ѓде наши старые
приЯтельницы, геспериды? - “ ‘офии. ‚скоре их сад снова зацветет и золотой
плод будет по-прежнему благоухать. Ћни ходЯт и собирают сладостные растениЯ.
ЃаснЯ удалилась и поспешила к дому. Ћн превратилсЯ в развалины. Џлющ
обвилсЯ вокруг стен. ‚ысокие кустарники покрывали своею тенью прежний двор и
мЯгкий мох устилал старые ступени. Ћна вошла в комнату. ‘офиЯ стоЯла у вновь
отстроенного алтарЯ. ќрос лежал у ее ног, в доспехах, более серьезный и
благородный, чем когда-либо. ‚еликолепнаЯ люстра свисала с потолка. Џол был
выложен пестрыми камнЯми; они широким кругом обводили алтарь, образуЯ
благородно-значительные фигуры. ѓинистана наклонилась над ложем, на котором
лежал отец, видимо, погруженный в глубокий сон, и плакала. …е цветущую
грацию бесконечно возвышало выражение благочестиЯ и любви. ЃаснЯ передала
урну, в которой собран был пепел свЯтой ‘офии, котораЯ ее нежно обнЯла.
- Њилое дитЯ, - сказала она, - твое рвение и твоЯ верность обеспечили
тебе место среди вечных звезд. ’ы избрала бессмертное в себе. ”еникс
принадлежит тебе. ’ы будешь душой нашей жизни. ’еперь разбуди жениха.
ѓлашатай зовет, ќрос должен отправитьсЯ в поиски за ”реей и разбудить ее.
ЃаснЯ несказанно обрадовалась этим словам. Ћна позвала своих
провожатых, ‡олото и –инка, и подошла к ложу. ѓинистана смотрела на нее,
преисполненнаЯ ожиданиЯ. ‡олото расплавил монету и наполнил вместилище, где
лежал отец, сверкающею струею. –инк обвил грудь ѓинистаны цепью. ’ело
поплыло по дрожащим волнам. - Ќаклонись, милаЯ мать, - сказала ЃаснЯ, - и
положи руку на сердце возлюбленного.
ѓинистана наклонилась. Ћна увидела свой многократно отраженный образ.
–епь коснулась потока, ее рука - его сердца; он проснулсЯ и привлек
восхищенную невесту к себе на грудь. Њеталл сплавилсЯ и превратилсЯ в
светлое зеркало. Ћтец поднЯлсЯ, глаза его сверкнули, и как ни была прекрасна
и значительна его фигура, все же тело его казалось как бы тонкой, бесконечно
подвижной влагой, котораЯ передавала каждое впечатление разнообразнейшими и
очаровательнейшими движениЯми.
‘частливаЯ чета подошла к ‘офии, котораЯ благословила их и внушила им,
чтобы они усердно глЯдели в зеркало, ибо оно отражает все в истинном виде,
уничтожает всЯкую мишуру и вечно хранит первообраз. Ћна взЯла затем урну и
высыпала пепел в чашу на алтаре. ЊЯгкое шипение возвестило о том, что пепел
растворилсЯ, и легкий ветер пронессЯ по одежде и кудрЯм присутствовавших.
‘офиЯ передала чашу ќросу и он другим. ‚се отведали божественного питьЯ
и ощутили несказуемую внутреннюю радость, внимаЯ приветствию матери. …е
близость ощущалась всеми, и ее таинственное присутствие точно все
преображало.
Ћжидание исполнилось выше меры. ‚се понЯли, чего им недоставало, и
комната сделалась обиталищем блаженных. ‘офиЯ сказала: - ‚еликаЯ тайна всем
открыта и остаетсЯ на веки разгаданной. €з страданий рождаетсЯ новый мир; в
слезах пепел растворЯетсЯ и становитсЯ нектаром вечной жизни. ‚ каждом
обитает небеснаЯ мать, чтобы вечно рождать новое дитЯ. —увствуете ли вы
сладостное рождение в ударах вашего сердца?
Ћна вылила на алтарь остаток из чаши. ‡емлЯ сотрЯслась в своих
глубинах. ‘офиЯ сказала: - ќрос, поспеши вместе с сестрой к твоей
возлюбленной. ‚скоре вы снова менЯ увидите.
ЃаснЯ и ќрос поспешили уйти со своими провожатыми. Џо земле разлилась
мощнаЯ весна. ‚се поднЯлось и зашевелилось. ‡емлЯ неслась ближе к покрову.
ЊесЯц и облака мчались с веселым гамом на север. Љоролевский замок дивно
сиЯл над морем, и на зубцах стоЯл окруженный свитой король во всем своем
великолепии. ‘о всех сторон поднимались вихри пыли, в которых вырисовывались
знакомые фигуры. Ћни встречали толпы юношей и девушек, которые стремились в
замок и восторженно приветствовали их. Ќа многих холмах сидели счастливые,
только что проснувшиесЯ влюбленные пары и заключали друг друга в объЯтиЯ, по
которым давно истосковались. Ќовый мир казалсЯ им сновидением, и они
неустанно радовались прекрасной действительности.
–веты и деревьЯ мощно росли и зеленели. ‚се казалось одушевленным. ‚се
говорило и пело. ЃаснЯ приветствовала всюду старых знакомых. ‡вери подходили
к проснувшимсЯ людЯм, радостно приветствуЯ их. ђастениЯ угощали их плодами и
ароматами и очаровательно нарЯжали их. Ќи один камень не давил более
человеческой груди, и все тЯжести сплотились вместе, образуЯ твердую почву.
Ћни пришли к морю. ‘удно из полированной стали было привЯзано к берегу. Ћни
сели в него и отвЯзали веревку. Ќос повернулсЯ к северу, и судно прорезали,
точно на лету, ласкающиесЯ к нему волны. елестЯщий камыш затих; они тихо
пристали к берегу и быстро поднЯлись по широкой лестнице. ‹юбовь была
поражена царственным городом и его богатствами. ‚о дворе бил оживший фонтан,
роща шелестела сладчайшими звуками, и в ее жарких стволах и листьЯх, в ее
сверкающих цветах и плодах точно зарождалась и цвела жизнь. ‘тарый герой
встретил их у дверей дворца. - Џочтенный старец, - сказала ЃаснЯ. - ќросу
нужен твой меч. Ћн получил от ‡олота цепь, котораЯ одним концом спускаетсЯ в
море, а другим охватывает его грудь. ‚озьмись за нее вместе со мной и поведи
нас в зал, где покоитсЯ принцесса.
ќрос взЯл из рук старика меч, приставил его к груди и наклонил острие
вперед. „вери зала распахнулись и ќрос, восхищенный, подошел к спавшей ”рее.
‚друг произошло сильное сотрЯсение. ‘ветлаЯ искра пролетела от принцессы к
мечу; меч и цепь блеснули, герой поддержал маленькую Ѓасню, котораЯ чуть не
упала. ‘ултан на шлеме ќроса заколыхалсЯ. - Ѓрось меч, - крикнула ЃаснЯ, - и
разбуди твою возлюбленную. ќрос уронил меч, устремилсЯ к принцессе и
пламенно поцеловал ее сладостные уста. Ћна открыла свои большие темные глаза
и узнала возлюбленного. „олгий поцелуй запечатлел вечный союз.
‘ купола спустилсЯ вниз король, держа за руку ‘офию. ‘озвездиЯ и духи
природы следовали за ними блестЯщими рЯдами. Ќесказанно-Ясный день заполнил
залу, дворец, город и небо. ЃесчисленнаЯ толпа излилась в огромный
королевский зал и смотрела с тихим умилением, как любЯщие склонили колени
перед королем и королевой, которые торжественно благословили их. Љороль снЯл
с головы венец и возложил его на золотые кудри ќроса. ‘тарый герой снЯл с
него доспехи и король набросил на него свою мантию. ‡атем он дал ему лилию в
левую руку, и ‘офиЯ надела очаровательное запЯстье на соединенные руки
любЯщих, а также увенчала венцом темные волосы ”реи.
- ‘лава нашим повелителЯм! - воскликнул народ. - Ћни всегда жили среди
нас, но мы их не знали. Ѓлаго нам! Ћни будут вечно властвовать над нами!
Ѓлагословите и нас!
‘офиЯ сказала новой королеве: - Ѓрось запЯстье, знаменующее ваш союз,
на воздух, длЯ того, чтобы народ и мир оставались в союзе с вами. ‡апЯстье
разлилось в воздухе и вскоре над каждой головой поЯвились светлые круги;
сверкающаЯ лента протЯнулась над городом, над морем и землей, котораЯ
праздновала вечный праздник весны. ‚ошел Џерсей; в руках у него были
веретено и корзинка.
- ‚от, - сказал он, - останки твоих врагов. - ‚ корзинке лежала
каменнаЯ доска с черными и белыми квадратами и рЯдом множество фигур из
алебастра и из черного мрамора.
- ќто шахматы, - сказал ‘офиЯ; - все войны сведены к этой доске и к
этим фигурам. ќто памЯтник старого смутного времени, - Џерсей обратилсЯ к
Ѓасне и дал ей веретено.
- ‚ твоих руках это веретено будет вечно нас радовать, и ты будешь нам
прЯсть из самой себЯ золотую неразрывную нить.
”еникс прилетел с звучным шумом к ее ногам, распростер перед нею свои
крыльЯ, на которые она села, и пронессЯ с нею над троном, на который более
не спускалсЯ. Ћна пропела небесную песню и стала прЯсть, причем нить как бы
вилась из ее груди. Ќарод снова пришел в восторг и все взоры устремились на
милое дитЯ. Џотом снова в дверЯх раздалось ликование. ‘тарый месЯц ЯвилсЯ со
своей удивительной свитой, и за ним народ нес на руках, как бы в
триумфальном шествии, ѓинистану и ее жениха.
€х обвивали венки цветов. ЉоролевскаЯ семьЯ встретила их с сердечной
нежностью, и новаЯ королевскаЯ чета провозгласила их своими наместниками на
земле.
- Ћтдайте мне, - сказал месЯц, - царство парок, причудливые строениЯ
которого только что выступили из-под земли на дворцовом дворе. џ позабавлю
вас там представлением, длЯ чего понадобитсЯ помощь маленькой Ѓасни.
Љороль согласилсЯ; маленькаЯ ЃаснЯ ласково кивнула головой, и народ
обрадовалсЯ странному, занимательному времЯпрепровождению. ѓеспериды
прислали поздравлениЯ с восшествием на престол и попросили защиту длЯ своих
садов. Љороль велел принЯть их, и так следовали одно за другим бесчисленные
радостные посольства. ’ем временем трон незаметно преобразилсЯ и сделалсЯ
пышным брачным ложем, над пологом которого носились ”еникс и маленькаЯ
ЃаснЯ. ’ри кариатиды из темного порфира подхватывали полог сзади, а спереди
он покоилсЯ на базальтовой фигуре сфинкса. Љороль обнЯл свою зардевшуюсЯ
возлюбленную, и народ последовал примеру королЯ: все стали обниматьсЯ.
‘лышны были только нежные поцелуи и шепот. Ќаконец, ‘офиЯ сказала: - Њать
среди нас, ее присутствие принесет нам счастье навеки. Џоследуйте за нами в
наше жилище; мы будем вечно жить там в храме и будем хранить тайну мира.
ЃаснЯ стала усердно прЯсть и громко запела:
"Ћснован ‚ечности заветный град.
‚ любви и мире позабыт разлад.
Џрошли, как сон, страданьЯ вековые.
‚ластительница душ навек ‘офиЯ".
—Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ
‘‚…ђ…Ќ€…

ЊЋЌЂ‘’›ђњ €‹€ Џђ…„„‚…ђ€…
Astralis.
џ летним утром вдруг помолодел;
€ Я почувствовал, как бьетсЯ жизнь
‚первые, - и пока моЯ любовь
‚ восторгах изливалась без конца,
џ больше просыпалсЯ, и стремленье
Љ сильнейшему, последнему слиЯнью
‚о мне росло и крепло каждый миг.
џ силой сладострастьЯ был зачат.
џ - середина, Я - свЯщенный ключ,
Ћткуда каждое томленье льет
‘труи свои, куда стремит опЯть,
ђазбитое, покорную волну.
‚ы видели менЯ, не знаЯ.
‚ы помните, как Я при вас
Ќочным скитальцем в первый раз вошел
‚ тот вечер радостный? Љак в тот же миг
‚ы дивной дрожью были зажжены?
џ, затаенный в чашечках медовых,
Ѓлагоухал и колыхал цветы
‚ тумане золотом. џ был незримым
ђучьем, бореньем тихим, все текло
Љо мне и сквозь менЯ, волнуЯ нежно.
€ вот пыльца, упавшаЯ на пестик,
- ‚ы помните вечерний поцелуй? -
‡апенила холодную волну,
Љак молниЯ; в менЯ движеньЯ влились,
‚се нити тонкие зашевелились,
—то было тайным помыслом моим,
‚друг становилось зримым и земным.
Ќо был Я слеп, и только звезд горенье
‚ таинственном манило отдаленье,
€ чудилось мне много теней странных.
‚ремен былых, времен обетованных.
ђожденный мудрой мукой и любовью
Ќедолго жил сознаниЯ росток.
Љто сладострастие во мне зажег,
’от напоил менЯ и горькой кровью,
€ мир зацвел по склонам озаренным,
€ прорицанье стало окрыленным.
Ќет ѓейнриха, Њатильды нет в сознаньи,
Ћни слились в одном очарованьи!
€сполнилось! ‚зошло земное семЯ,
ЊенЯ к лазури вихри вознесли!
Ѓлаженный миг, приди и утоли!
‘вои права утратившее времЯ
„ары свои отъемлет у земли.
€ного мира близки дни.
‚ них померкнут солнечные огни,
€ вспыхнут в запустенье мшистом
„ни грЯдущие в торжестве лучистом.
€ все, что длилось каждый день,
Љак сказочнаЯ встанет тень.
‹юбви опЯть настала власть,
€ ЃаснЯ начинает прЯсть.
‚от древние игры естества.
‚от новые, мощные слова.
’ак дух великий, мировой
‡ацветает всюду, всегда живой.
‚се должно друг в друга проникнуть,
‚се друг от друга зардеть, возникнуть.
Љаждый - со всем соединен.
‚ единстве крепком пали покровы,
‚ заветные недра входит он,
’ам воскресает длЯ жизни новой,
Ќовым сознанием там окрылен.
€ сон - как мир, и мир - как сон.
‚се, что казалось, - свершено,
‹ишь в отдаленье унесено.
‚се перепутав нити, строит
Џо воле свободное воображенье:
‡десь что-то завесит, а здесь приоткроет,
‚ волшебном развеетсЯ дуновенье.
ѓоречь и сладость, жизнь и тленье
‘литы в одно длЯ души живой, -
€ не узнает исцеленьЯ,
Љто предан страсти роковой.
‘ болью повЯзка разорветсЯ,
“пав с духовных наших глаз,
‚ерное сердце не вернетсЯ,
‘ печальным миром разлучась.
€ тело изойдет рыданьем
€ мир могилой назовет,
€ в мир, сожженное страданьем,
Љак пепел, сердце упадет.
Џо узкой тропинке, котораЯ поднималась в горы, шел странник,
погруженный в глубокие мысли. Џолдень миновал. ‘ильный ветер свистел в синем
воздухе и его глухие многообразные голоса замолкали, едва раздавшись. Ќе
пронессЯ ли он через страны детства? €ли через другие, говорЯщие страны? ’о
были голоса, звук которых отдавалсЯ в глубине души, и все же странник как
будто не знал этих голосов. Ћн дошел до горы, где надеЯлсЯ обрести цель
своего пути.
- ЌадеЯлсЯ? - Ћн уже ни на что не надеЯлсЯ. Њучительный страх, а также
сухой холод равнодушнейшего отчаЯниЯ погнали его к диким ужасам гор.
’рудности пути смирили разрушительную игру внутренних сил. Ћн устал, но
успокоилсЯ. Ћн еще не видел того, что постепенно заполнЯло пространство
вокруг него, когда сел на камень и оглЯнулсЯ. …му показалось тогда, что он
спит и видит сон или же был во сне до того. Ќеобозримое великолепие
открылось его взорам; вскоре у него потекли слезы, и силы оставили его. …му
захотелось выплакать всего себЯ, чтобы не осталось и следа его
существованиЯ. Џосреди сильных рыданий он, наконец, как будто пришел в себЯ;
мЯгкий, Ясный воздух пронизал его, мир снова открылсЯ его чувствам, и старые
мысли повели утешающую беседу.
Џеред ним был Ђугсбург с его башнЯми. ‚дали на горизонте блистало
зеркало страшного таинственного потока. Ћгромный, суровый лес повернулсЯ, с
утешением, к страннику, зубчатые горы внушительно покоились над равниной и,
вместе с лесом, как бы говорили: - Њчись, поток, сколько хочешь, ты от нас
не уйдешь. џ последую за тобой на окрыленных судах; Я сломаю тебЯ, схвачу и
поглочу тебЯ! „оверьсЯ нам, странник, этот поток и наш враг, которого мы
сами создали. Љак бы он ни мчалсЯ со своей добычей, все равно он от нас не
уйдет.
Ѓедный странник вспомнил старые времена с их несказанными очарованиЯми.
Ќо как тускло проносились эти милые воспоминаниЯ! ирокаЯ шлЯпа закрывала
моложавое лицо. Ћно было бледно, как ночной цветок. Ѓальзам молодой жизни
претворилсЯ в слезы, его вздымающеесЯ дыхание - в глубокие стоны. ‚се краски
поблекли и слились в пепельно серый цвет.
‚ стороне, на склоне, он увидел как будто монаха, стоЯвшего на коленЯх
под старым дубом. - Ќеужели это старый придворный капеллан? - подумал он
почти без изумлениЯ. Њонах казалсЯ ему все более высоким и бесформенным, по
мере того, как он к нему подходил. Ќаконец, он увидел, что ошибсЯ; перед ним
стоЯл высокий утес, над которым склонилось дерево. Ћн в тихом умилении обнЯл
камень и, громко плача, прижал его к груди. - Ћ, если бы теперь исполнились
твои слова и свЯтаЯ мать подала бы мне знак! џ так несчастен и покинут
всеми. Ќеужели же в моей пустыне нет свЯтого, который помолилсЯ бы за менЯ?
Џомолись же ты, дорогой отец, в этот миг за менЯ.
‚ то времЯ, как он это подумал, дерево начало дрожать; камень глухо
зазвенел, и точно откуда-то из глубины подземной раздалось несколько Ясных
голосов. Ћни запели:
"Ћна лишь радость знала,
Ќе мучась, не грустЯ,
€ к сердцу прижимала
‹юбимое дитЯ,
–елуЯ лобик милый,
–елуЯ вновь и вновь.
€ в ней с непомерной силой
ђосла и крепла любовь".
’онкие голоса пели, видимо, с бесконечной радостью. Ћни повторили песню
несколько раз. ‡атем все снова затихло и изумленный странник услышал, как
кто-то сказал из дерева:
- …сли ты в честь менЯ сыграешь песню на твоей лютне, то сюда придет
беднаЯ девушка. ‚озьми ее с собой и не отпускай ее. Џомни обо мне, когда ты
придешь к императору. џ избрала это место, чтобы жить здесь с моим ребенком.
‚ели выстроить мне здесь крепкий теплый дом. Њой ребенок преодолел смерть.
Ќе печальсЯ. џ с тобой; ты еще пробудешь несколько времени на земле, но
девушка будет утешать тебЯ, пока ты тоже не умрешь и не приобщишьсЯ нашим
радостЯм.
- ќто голос Њатильды! - воскликнул странник и пал на колени, молЯсь.
’огда взора его коснулсЯ сквозь ветви длинный луч, и сквозь этот луч он
узрел в небольшом виде далекую дивную красоту, которую невозможно было бы ни
описать, ни искусно изобразить красками. ’о, что он видел, были необычайно
тонкие фигуры, и глубокаЯ их радость и наслаждение, их небесное блаженство
сказывались в том, что даже неживаЯ утварь, колонны, ковры, украшениЯ,
словом, все, что представлЯлось взорам, казалось не сделанным руками, а как
бы выросшим и составившимсЯ, подобно полному соков растению, из собственной
жажды радости. Ђ среди этих предметов двигались люди очаровательного вида, в
высшей степени любезные и ласковые друг с другом. ‚переди всех стоЯла
возлюбленнаЯ странника, и казалось, что она хочет с ним заговорить. Ќо ее
слов не было слышно, и странник только смотрел с глубоким томлением на ее
очаровательные черты и на то, как она с ласковой улыбкой кивнула ему и
приложила руку к левой стороне груди. ‚ид ее был ему бесконечно отраден, и
странник долго еще лежал в блаженном восторге, когда видение исчезло. ‘вЯтой
луч извлек все страдание и заботы из его сердца; душа его сделалась снова
чистой и легкой и дух свободным и веселым. Ќичего не оставалось, кроме
тихого глубокого томлениЯ и грустного отзвука на самой глубине. „икие муки
одиночества, суроваЯ боль несказанной утраты, ужасающее чувство пустоты и
земной слабости исчезли, и странник снова почувствовал себЯ в полном
значениЯ мире. ѓолос и речь снова в нем ожили, и все показалось ему более
знакомым и пророческим, чем прежде; смерть представилась ему высшим
откровением жизни; на свое собственное быстротечное существование он глЯдел
теперь с детским чувством светлой растроганности. ѓрЯдущее и минувшее
соприкоснулись в нем и заключили тесный союз. Ћн очутилсЯ далеко вне
действительности, и мир стал дорог ему лишь теперь, когда он потерЯл его и
стал в нем чужим; лишь недолго предстоЯло ему блуждать по большим пестрым
залам. Ќаступил вечер, и землЯ лежала перед странником словно старый, милый
дом, который он нашел покинутым после долгого отсутствиЯ. ’ысЯчи
воспоминаний теснились в нем. Љаждый камень, каждое дерево, каждый холм
будили памЯть. Љаждый предмет в отдельности напоминал о старой были.
‘транник взЯл лютню и запел:
"‘лезы счастьЯ, пламЯ жизни,
Ѓрызни, брызни,
ЋсвЯти мой храм веселый,
ѓде Я призван раем вечным.
‚звейтесь, слезы, словно пчелы,
‚ славословье бесконечном.
‚ас родные ветви примут
€ обнимут,
€ спасут от гроз и града.
—удом станет и свЯтыней
ќто дерево в долине
…й взлелеЯнного сада.
„аже камень, весь склоненный,
ЋпьЯненный,
Љ Њатери припал, рыдаЯ.
…сли в камнЯх - благочестье,
‹юдЯм ли не плакать вместе,
Љровь за „еву отдаваЯ?
“гнетенные, столпитесь
€ склонитесь
‡десь в неутомимом хоре.
‡десь от жалоб все отвыкнут,
‚се счастливые воскликнут:
Ќекогда мы знали горе!
‘тены каменные встанут,
‚высь воспрЯнут.
Џусть в долинах вопль молений
‚ трудное и злое времЯ:
‘ердцу сладко это бремЯ,
‚верх на светлые ступени!
Њатерь ЃожьЯ, лик любимый!
џ, гонимый,
“далЯюсь в озаренье.
‚ечной кротости внимаю.
’ы - Њатильда! ‡наю, знаю,
Ћ тебе мое томленье.
Ќе спрошу Я, нечестивый,
Ќо призыву
Џламенному вечно внемлю.
ѓрезЯ о твоей отчизне,
‚ тысЯчах волшебных жизней
џ прославлю эту землю.
—удеса времен застывших
€ небывших -
‚ас навеки Я взлелеЯл.
‘лавьсЯ, храм мой незабвенный,
ѓде поток лучей свЯщенный
ѓрезы горькие развеЯл".
‡анЯтый пением, он ни на что не обращал вниманиЯ, когда же оглЯнулсЯ,
то увидел, что около него, подле утеса, стоЯла молодаЯ девушка. Ћна ласково
приветствовала его, как старого знакомого, и пригласила его пойти с нею в ее
дом, где она уже приготовила ему ужин. Ћн нежно заключил ее в свои объЯтиЯ.
‚се в ее существе было ему мило. Ћна просила его подождать несколько
мгновений, стала под дерево, с невыразимой улыбкой взглЯнула наверх и
высыпала из передника множество роз на траву. ‡атем она тихо стала на колени
подле них, но тотчас же поднЯлась и увела странника.
- Љто сказал тебе обо мне? - спросил странник.
- Ќаша мать.
- Љто твоЯ мать?
- Њатерь ЃожиЯ.
- ‘ которых пор ты здесь?
- ‘ тех пор, как вышла из гроба.
- ђазве ты уже раз умерла?
- Ђ то как бы Я теперь жила?
- ’ы здесь живешь совсем одна?
- ‚ моем доме живет старик, но Я знаю еще много других, которые жили.
- ’ебе хочетсЯ остатьсЯ у менЯ?
- џ ведь тебЯ люблю.
- Ћткуда ты менЯ знаешь?
- ‘ давнего времени. € о тебе рассказывала моЯ прежнЯЯ мать.
- “ тебЯ еще есть мать?
- „а, но она все та же.
- Љак ее звали?
- ЊариЯ.
- Љто был твой отец?
- ѓраф ѓогенцолерн.
- џ его тоже знаю.
- Љонечно, знаешь; ведь он и твой отец.
- Њой отец в ќйзенахе.
- “ тебЯ есть еще другие родители.
- Људа же мы идем?
- ‚сЯкий путь ведет домой.
Ћни вышли на открытое просторное место в лесу, где стоЯло несколько
развалившихсЯ башен за глубокими рвами. ћный кустарник вилсЯ вокруг старых
стен, как юношеский венок вкруг серебристых волос старца. ’ому, кто глЯдел
на серые камни, на молниеобразные трещины и на очертаниЯ страшных, высоких
фигур, открывалась безмерность времен, и продолжительнейшие периоды истории
казались сосредоточенными на пространстве мгновений. ’ак небо ЯвлЯет
безграничные области облеченными в глубокую синеву и окутывает дальние
полчища своих тЯжелых, огромных облаков молочным блеском, невинным, как щеки
младенца. Ћни вошли в старые ворота, и странник немало удивилсЯ, когда
очутилсЯ среди редких растений и увидел скрытый среди развалин
очаровательный сад. Џозади был маленький каменный домик новой архитектуры, с
большими светлыми окнами. ’ам стоЯл старый человек за широколиственными
кустами и привЯзывал слабые ветви к палочкам. ‘путница странника подвела его
к старику и сказала:
- ‚от ѓейнрих, о котором ты так часто менЯ спрашивал.
Љогда старик обернулсЯ к нему, ѓейнриху показалось, что перед ним стоит
рудокоп.
- ќто врач ‘ильвестр, - сказала девушка. ‘ильвестр обрадовалсЯ ѓейнриху
и сказал:
- Њного времени прошло с тех пор, как менЯ посетил твой отец таким же
молодым, как ты теперь. џ тогда познакомил его с сокровищами минувшего, с
драгоценным наследием слишком рано угасшего мира. џ увидел в нем задатки
большого скульптурного дарованиЯ. “ него были глава, преисполненные радости,
истинно творческие глаза. ‹ицо его выражало внутреннюю твердость и упорное
рвение. Ќо непосредственнаЯ действительность пустила слишком глубокие корни
в нем. Ћн не слушалсЯ зова своей истинной природы; хмураЯ суровость неба его
родины убила в нем нежные ростки благороднейшего растениЯ. Ћн сделалсЯ
искусным ремесленником, и его воодушевление превратилось в безрассудство.
- џ действительно часто с грустью замечал в нем скрытое недовольство, -
сказал ѓейнрих. - Ћн работает без устали по привычке, но без внутреннего
желаниЯ. …му точно чего-то недостает, чего ему не может заменить мирнаЯ
тишина его жизни, удобства его обеспеченности, радостное сознание того, что
его уважают и любЯт его сограждане и что к нему обращаютсЯ за советами во
всех городских делах. …го знакомые считают его очень счастливым человеком;
но они не знают, до чего он пресыщен жизнью и каким пустым иногда кажетсЯ
мир, как страстно ему хочетсЯ покинуть его; не знают они также и того, что
он так прилежно работает не из стЯжательства, а только длЯ того, чтобы
рассеЯть это настроение.
- —то менЯ более всего удивлЯет, - возразил ‘ильвестр, - это то, что он
предоставил ваше воспитание вашей матери и старательно избегал вмешательства
в дело вашего развитиЯ, не предназначал вас ни к какой определенной
деЯтельности. ‚ы должны радоватьсЯ тому, что выросли, не терпЯ ни в чем
ограничениЯ от своих родителей. ‚едь большинство людей лишь остатки пышного
пиршества, расхищенного людьми разных аппетитов и вкусов.
- џ не знаю, - возразил ѓейнрих, - что такое воспитание, если только
это - не жизнь и взглЯды моих родителей и преподавание моего учителЯ,
придворного капеллана. Њне кажетсЯ, мой отец, при всей холодности его образа
мыслей, побуждавшего его видеть во всех обстоЯтельствах лишь кусок металла и
искусственную работу, все же невольно, и сам того не знаЯ, питает тихое
благоговение и страх Ѓожий ко всем непостижимым ЯвлениЯм высшего порЯдка;
расцвет ребенка он не может поэтому не созерцать со смиренным
самоотвержением. ’ут действует дух, исходЯщий из непосредственного источника
бесконечности. —увство превосходства ребенка в самом возвышенном,
неотразимаЯ мысль о необходимости руководить этим невинным существом,
которое собираетсЯ вступить на столь опасный путь, при его первых шагах,
отпечаток дивного мира, еще не ставшего неузнаваемым в потоке земного, и,
наконец, обаЯние собственных воспоминаний о тех баснословных временах, когда
мир казалсЯ нам более светлым, более дружественным и более заманчивым, и дух
прозрениЯ почти видимо нас сопровождал - все это расположило моего отца к
благоговейному и скромному обращению.
- ‘Ядем здесь на терновую скамейку среди цветов, - прервал его старик.
- –иана нас позовет, когда будет готов ужин, и Я прошу вас продолжить
рассказ о вашей прежней жизни. Њы, старики, больше всего любим слушать про
детские годы, и мне кажетсЯ, что, благодарЯ вам, Я вдыхаю аромат цветка,
которого не вдыхал с детства. ’олько скажите мне сначала, как вам нравЯтсЯ
моЯ пустынЯ и мой сад; эти цветы мои друзьЯ. Њое сердце здесь, в этом саду.
‚се, что вы здесь видите, любит менЯ и любимо мною нежной любовью. џ здесь
среди моих детей и кажусь себе старым деревом, из корней которого выросла
всЯ эта веселаЯ молодежь.
- ‘частливый отец, - сказал ѓейнрих, - ваш сад - мир. ђазвалины -
матери этих цветущих детей. Џестрое живое мироздание извлекает пищу из
развалин минувших времен. Ќо неужели мать должна была умереть длЯ того,
чтобы процвели дети, и неужели отец должен сидеть у ее могилы в вечных
слезах?
‘ильвестр протЯнул руку рыдающему юноше и встал, чтобы принести ему
только что расцветшую незабудку, скрепленную веткой кипариса. ‚ечерний ветер
как-то особенно шумел в верхушках сосен, за развалинами. „оносилсЯ их глухой
шелест. ѓейнрих спрЯтал заплаканное лицо, обнЯв шею доброго ‘ильвестра, и
когда снова встал, вечернЯЯ звезда поднЯлась во всем своем блеске над лесом.
Џомолчав, ‘ильвестр начал: - џ хотел бы вас видеть в ќйзенахе среди
ваших сверстников. ‚аши родители, почтеннаЯ ландграфинЯ, славные соседи
вашего отца, и старый придворный капеллан составлЯют прекрасное общество. €х
беседы должны были рано повлиЯть на вас, в особенности ввиду того, что вы
были единственным ребенком. џ представлЯю себе также местность, где вы жили,
в высшей степени приЯтной и значительной.
- “ менЯ ЯвлЯетсЯ действительное знание моей родины, - возразил
ѓейнрих, - лишь с тех пор, как Я покинул ее и увидел много других мест.
Љаждое растение, каждое дерево, каждый холм и каждаЯ гора имеют свой особый
кругозор, свою характерную длЯ каждого из них местность. Ћна принадлежит
данной горе, и ею объЯснЯетсЯ строение горы, весь ее состав. ’олько животное
и человек могут передвигатьсЯ с места на место; им принадлежит весь мир. ‚се
местности вместе взЯтые ЯвлЯют большую мировую местность, бесконечный
кругозор, влиЯние которого на человека и на животных столь же Явственно, как
влиЯние ближайшей среды на растение. ‚от почему люди, которые много
путешествовали, так же как перелетные птицы и хищные звери, отличаютсЯ от
других своим более развитым умом и некоторыми удивительными свойствами и
способностЯми. Ќо, конечно, среди них есть и более и менее восприимчивые к
воздействию этих мировых сфер, их разнообразного содержаниЯ и распределениЯ.
Љроме того, многим людЯм недостает нужного вниманиЯ и спокойствиЯ, чтобы
вникнуть сначала в смену зрелищ и их свЯзь, а потом уже подумать и сделать
нужные сравнениЯ. џ теперь только часто чувствую, до чего моЯ родина
окрасила неизгладимыми красками мои самые ранние мысли; образ ее сделалсЯ
таинственным выражением моей души, и Я тем Яснее вижу это, чем глубже
понимаю, что судьба и душа человеческаЯ названиЯ одного и того же понЯтиЯ. -
Ќа менЯ, - сказал ‘ильвестр, - всегда наиболее сильное впечатление
производила природа, живой покров земли. џ всегда тщательнейшим образом
изучал все разновидности растительного царства... ђастениЯ -
непосредственный Язык почвы. Љаждый новый листок, каждый своеобразный цветок
ЯвлЯет какую-нибудь тайну, пробивающуюсЯ наружу; она становитсЯ немым,
спокойным растением только потому, что от любви и радости не может двинутьсЯ
и сказать слово. Љогда в глуши видишь такой цветок, не кажетсЯ ли, точно все
вокруг просветилось и точно звуки маленьких пернатых существ охотнее всего
носЯтсЯ поблизости этого цветка? •очетсЯ плакать от радости и, отделившись
от мира, зарытьсЯ руками и ногами в землю, чтобы пустить корни и никогда не
лишатьсЯ отрадной близости. ‚есь мир, сухой, устлан этим таинственным
зеленым ковром любви. Љаждой весной он обновлЯетсЯ, и его странные письмена
понЯтны лишь тому, кто любим - как восточный букет цветов. Ћн будет вечно и
ненасытно читать, и с каждым днем ему будет раскрыватьсЯ новый смысл, новые
все более и более чарующие тайны любЯщей природы. ‚ этом бесконечном
наслаждении и состоЯт длЯ менЯ скрытые чары блужданиЯ по всей поверхности
земли: каждаЯ местность в отдельности разрешает длЯ менЯ другие загадки и
все более объЯснЯет мне, откуда идет путь и куда он ведет.
- „а, - сказал ѓейнрих, - мы начали говорить о детских годах и о
воспитании, потому что находились в вашем саду; истинное откровение детства,
невинный мир цветов, незаметно разбудил в нас вылившеесЯ в словах
воспоминание о цветах прежнего времени. Њой отец тоже большой любитель
садоводства; самые счастливые часы своей жизни он проводит среди цветов.
ЃлагодарЯ этому душа его осталась открытой длЯ пониманиЯ детей, ибо цветы
подобны детЯм. ™едрое богатство бесконечной жизни, мощные силы позднейшего
времени, величие конца мира и золотое будущее всего сущего здесь еще теснее
слиты, но все же наиболее Ясно и понЯтно раскрываютсЯ. ‚семогущаЯ любовь уже
дает ростки, но еще не зажигает. ќто не пожирающее пламЯ, а рассеивающеесЯ
благоухание, и как ни тесно единение нежных душ, все же оно не
сопровождаетсЯ резкими движениЯми и всепожирающим неистовством, как у
животных. ’ак детство в своих глубинах ближе всего к земле; облака же, быть
может, ЯвлениЯ второго, высшего детства, вновь обретенного раЯ; поэтому они
изливаютсЯ на первое благотворными росами.
- …сть, конечно, нечто очень таинственное в облаках, - сказал
‘ильвестр, - и они оказывают часто самое чудотворное влиЯние на нас. Ћни
несутсЯ, и им точно хочетсЯ поднЯть и унести нас со своей холодной тенью. €
если очертаниЯ их прелестны и пестры, как вздох, выражающий наше затаенное
желание, то Ясность облаков, дивный свет, проливающийсЯ из-за них на землю,
становитсЯ предвозвестием неведомого, несказанного очарованиЯ. Ќо бывают
также мрачные, строгие и страшные облака, которые как бы грозЯт всеми
ужасами древней ночи. Ќебо точно никогда не хочет проЯснитьсЯ, радостнаЯ
синева уничтожена и тусклый меднокрасный цвет на иссеро-черном фоне вызывает
ужас и страх в груди каждого. Љогда после того сверкнут пагубные молнии и
насмешливым хохотом зазвучат раскаты грома, мы пугаемсЯ до глубины души. €
если в нас тогда не возникает возвышенное чувство нашего нравственного
превосходства, то нам кажетсЯ, что мы во власти злых духов и ужасов ада.
ќто просыпаютсЯ в нас отзвуки старой дочеловеческой природы, но вместе
с тем это и будЯщие звуки высшей природы, божественной совести. ‘мертное
содрогаетсЯ в своих основах, но бессмертное начинает Ярче светитьсЯ и
познает себЯ.
- Љогда же, наконец, - сказал ѓейнрих, - прекратитсЯ необходимость
боли, скорби и всЯкого зла на земле?
- Љогда утвердитсЯ единаЯ сила - сила совести, когда природа сделаетсЯ
целомудренной и нравственной. Џричина зла только одна - общаЯ слабость.
‘лабость же эта ничто иное, как недостаточнаЯ нравственнаЯ восприимчивость и
недостаточное влечение к свободе.
- ЋбъЯсните мне сущность совести.
- …сли бы Я мог объЯснить ее, Я был бы Ѓогом, ибо постижение совести
есть вместе с тем и ее возникновение. Њожете ли вы объЯснить мне сущность
поэтического творчества?
- ЌельзЯ давать определениЯ тому, что носит личный характер.
- ’ем более нельзЯ объЯснить тайну высшей неделимости. ђазве можно
объЯснить музыку глухому?
- ’ак значит, понимание означает участие в новом, им самим открытом
мире? ‡начит постичь что-нибудь можно лишь обладаЯ тем, что постигаешь?
- Њир, как целое, разделЯетсЯ на бесконечные миры, входЯщие в миры еще
большие. ‚се чувства, в конце концов, одно и то же чувство. Ћдно чувство
ведет, как и один мир, постепенно ко всем мирам. Ќо на все есть свое времЯ,
и все существует по-своему. ’олько живущий в целостном мире может понЯть
соотношениЯ нашего мира. ’рудно сказать, можем ли мы, ограниченные
ощущениЯми нашего тела, расширить наш мир новыми мирами, умножить наши
чувства новыми чувствами, или же каждое расширение нашего познаниЯ, каждую
новоприобретенную способность следует считать только развитием нашего
мирового чувства в его теперешнем виде.
- Њожет быть, оба они одно и то же, - сказал ѓейнрих. - џ знаю только
то, что длЯ менЯ поэтический вымысел - все в себе заключающее орудие,
которым созидаетсЯ мой теперешний мир. „аже совесть, эта сила, творЯщаЯ
чувства и миры, этот зародыш всЯкой личности, представлЯетсЯ мне духом
мировой поэмы, случайностью вечного романтического соединениЯ бесконечно
изменЯющейсЯ общей жизни.
- Џочтенный странник, - возразил ‘ильвестр, - совесть проЯвлЯетсЯ в
каждом серьезном завершении, в каждой образовавшейсЯ истине. Љаждое
влечение, каждое умение, переработанное путем мысли в мировой образ,
становитсЯ Явлением, преображением совести. ‚сЯкое образование ведет к тому,
что нельзЯ назвать иначе, чем свободой, хотЯ этим следует обозначать не
только самое понЯтие, но и созидательную причину всего сущего. ќта свобода -
мастерство. Њастер пользуетсЯ свободой творчества согласно своим намерениЯм
и в определенной обдуманной последовательности. ЏроизведениЯ его искусства
принадлежат ему и зависЯт от него; он ими не скован, и они ему не
препЯтствуют. € эта всеобъемлющаЯ свобода, мастерство или владычество, и
составлЯет сущность, действенную силу совести. ‚ ней раскрываетсЯ свЯщеннаЯ
обособленность, непосредственное творчество личности, и каждое действие
мастерства вместе с тем свидетельство высшего, простого, незапутанного мира
- слово ѓосподне.
- ‡начит, и то, что прежде, как мне кажетсЯ, называлось учением о
нравственности, - только религиЯ, как наука - только, так называемое,
богословие в самом настоЯщем смысле слова? ’олько законопорЯдок, который
относитсЯ к богопочитанию, как природа к Ѓогу? ’олько построение слов, строй
мыслей, который обозначает высший мир, его собой представлЯет и на известной
ступени развитиЯ его заменЯет? ђелигиЯ длЯ способности понимать и судить?
Џриговор, закон распаданиЯ и определениЯ всевозможных обстоЯтельств
индивидуального существа?
- Љонечно, совесть, - сказал ‘ильвестр, - прирожденный посредник
всЯкого человека. Ћна заменЯет Ѓога на. земле и потому ЯвлЯетсЯ длЯ многих
высшим и последним. Ќо как далека была современнаЯ наука, которую называют
учением о добродетели или о нравственности, от чистого образа этой
возвышенной, всеобъемлющей, индивидуальной мысли. ‘овесть самое основное в
человеке в полном своем преображении; она небесный прообраз человека.
‘овесть - это не то или другое; она не отдает приказаний в изречениЯх общего
характера, она не состоит из отдельных добродетелей. …сть только одна
добродетель - чистаЯ и напрЯженнаЯ волЯ, котораЯ в решительную минуту
непосредственно решает и выбирает. Ћбиталищем длЯ ее живой и своеобразной
нераздельности служит тот нежный символ, каковым ЯвлЯетсЯ человеческое тело;
она одухотворЯет его и может вызвать к существеннейшей деЯтельности все, что
в нем есть духовного.
- Ћ, дорогой отец, - прервал его ѓейнрих, - какой радостью преисполнЯет
менЯ свет, исходЯщий из ваших слов! ‡начит, истинный дух поэтического
вымысла - благосклонное преображение духа добродетели; истиннаЯ же цель
подчиненного ей поэтического творчества - стать двигательной силой высшего и
истиннейшего бытиЯ. …сть поражающее сходство между подлинной песнью и
благородным поступком. ЏразднаЯ совесть в ровном, непротивоборствующем мире
превращаетсЯ в захватывающую речь, в повествующую обо всем поэзию. ‚
равнинах и чертогах этого присносущего мира живет поэт, и добродетель - дух
его земных странствований и воздействий. ’ак же, как совесть -
непосредственно действенное божество среди людей и вместе с тем дивный
отсвет высшего мира, и поэзиЯ ЯвлЯетсЯ тем же самым. Љак уверенно может
поэтому поэт следовать голосу своего вдохновениЯ или, если он обладает
сверхчеловеческим чувством, следовать высшим существам и отдаватьсЯ своему
признанию с детским смирением! € в нем говорит высший голос мира и зовет
обаЯтельными притчами в более благостные, более знакомые миры. Љак религиЯ
относитсЯ к добродетели, так вдохновение относитсЯ к поэзии, и если в
свЯщенных книгах сохранились истории откровениЯ, то поэзиЯ разнообразно
отражает жизнь высшего мира в возникающих чудесным образом поэмах. ЏоэзиЯ и
историЯ сопровождают друг друга на самых запутанных путЯх в тесном сплетении
и в самых странных преображениЯх; библиЯ, как и поэзиЯ, - созвездиЯ, идущие
по одной орбите.
- ќто совершеннаЯ правда, - сказал ‘ильвестр, - и теперь вам будет
понЯтно, что только благодарЯ духу добродетели природа существует и все
более утверждаетсЯ. „ух добродетели всезажигающий, всеоживлЯющий свет в
пределах земного. Ћт звездного неба, этого возвышенного купола каменного
царства, до кудрЯвого ковра на пестром лугу, все держитсЯ им, через него
свЯзано с нами и становитсЯ нам понЯтным; и через него неведомый путь
бесконечной истории природы ведет к конечному преображению.
- „а, и вы так прекрасно доказали мне только что свЯзь добродетели с
религией. ‚се, что объемлет собой опыт и земную деЯтельность, входит в сферу
совести, котораЯ соединЯет наш мир с высшими мирами. Џри высшем понимании
возникает религиЯ, и то, что прежде казалось непостижимой потребностью нашей
природы на самой ее глубине, общим законом без определенного содержаниЯ,
становитсЯ чудесным, родным, бесконечно разнообразным и всецело
удовлетворЯющим миром, непостижимо тесным единением всех блаженных в Ѓоге и
осЯзательным обожествлЯющим присутствием наиболее личного существа или его
воли, его любви в глубине нас самих.
- Ќевинность вашего сердца делает вас пророком, - ответил ‘ильвестр. -
‚ам все станет понЯтным; мир и его историЯ превращаютсЯ длЯ вас в свЯщенное
писание, так как вселеннаЯ может быть выЯвлена в простых словах и рассказах;
если и не прЯмо, то путем возбуждениЯ и пробуждениЯ высших чувств. Љ тому,
что вам открыла восторженнаЯ любовь к Языку, менЯ привело изучение природы.
€скусство и историЯ дали мне знание природы. ђодители мои жили в ‘ицилии,
неподалеку от знаменитой горы ќтны. “ них был удобный дом старинной
архитектуры; он стоЯл под прикрытием вековых каштановых деревьев у самого
скалистого морского берега, составлЯЯ украшение сада, где росли
разнообразнейшие растениЯ. Џоблизости было много хижин, где жили рыбаки,
пастухи и виноделы. Ќаши кладовые и погреба полны были всего, что сохранЯет
жизнь и украшает ее; предметы нашего домашнего обихода радовали все
сокровенные чувства своим совершенством. Ќе было недостатка и в других
вещах, созерцание которых, так же как и пользование ими, поднимало душу над
обыденной жизнью, возвышало потребности и подготовлЯло к более достойному
состоЯнию, сулило душе более чистую радость от самой ее сущности и давало
эту радость. ’ам были изображениЯ людей из камнЯ, утварь, расписаннаЯ целыми
повествованиЯми, маленькие камни с отчетливыми фигурами на них и другие
предметы, сохранившиесЯ от иных, более радостных времен. Љроме того, в
Ящиках лежало много пергаментных свитков, которые, в длинных рЯдах букв,
хранили знаниЯ и мысли, повествованиЯ и стихи того минувшего времени,
изложенные в мастерских красивых выражениЯх. ЃлагодарЯ своей славе, которую
он приобрел, как искусный толкователь звезд, отец мой получал многочисленные
запросы даже из далеких стран, и к нему приходило много посетителей. Ђ так
как предвидение будущего казалось людЯм очень редким и драгоценным даром, то
они хорошо вознаграждали его за предсказаниЯ; отец мой мог, благодарЯ их
подаркам, свободно вести удобный и приЯтный образ жизни.

ЏђЋ„Ћ‹†…Ќ€… "ѓ…‰Ќђ€•Ђ ”ЋЌ Ћ”’…ђ„€Ќѓ…ЌЂ" ‚ €‡‹Ћ†…Ќ€€ ’€ЉЂ
„альше автор не пошел в разработке этой второй части. Ћн озаглавил эту
часть "‘вершением", так же как назвал первую "Ћжиданием", ибо здесь все
должно было разрешитьсЯ и исполнитьсЯ, что намечено было в первой части.
Џоэт намеревалсЯ, по окончании "Ћфтердингена", написать еще шесть романов, в
которых хотел изложить свои взглЯды на естествознание, на общественную
жизнь, на историю, политику и любовь, так же как в "Ћфтердингене" изложены
были его взглЯды на поэзию. € без моего указаниЯ осведомленный читатель
увидит, что в этом произведении автор не считал себЯ свЯзанным с точным
временем или с личностью известного минезингера, хотЯ все должно напоминать
его и его времЯ. ’о, что он не закончил этого романа, - непоправимаЯ утрата
не только длЯ друзей автора, но и длЯ искусства; оригинальность романа и его
высокий замысел проЯвились бы во второй части еще более Ярко, чем в первой.
Ќе тем он был занЯт, чтобы рассказать и изобразить то или другое
происшествие, развернуть страницу поэзии и поЯснить ее образами и событиЯми.
Ћн хотел, как уже намечено в последней главе первой части, выразить самую
сущность поэзии и выЯснить ее основные заданиЯ. ‚се - природа, историЯ,
война, обычнаЯ жизнь со всеми обыкновеннейшими происшествиЯми, -
превращаетсЯ в поэзию, потому что она дух, все оживлЯющий.
џ попытаюсь, насколько Я сохранил в памЯти разговоры с моим другом и
насколько мне это выЯснилось из оставленных им бумаг, дать понЯтие читателю
о содержании второй части этого произведениЯ.
Џоэту, который проник в самую суть своего искусства, ничто не кажетсЯ
противоречивым и чуждым; все загадки длЯ него разгаданы, волшебство фантазии
свЯзывает длЯ него эпохи и миры; чудеса исчезают и все превращаетсЯ в чудо.
’ак написана эта книга, и в особенности в сказке, которой заканчиваетсЯ
перваЯ часть, читатель найдет самые смелые объединениЯ. “ничтожены все
различиЯ, которыми эпохи казались отделенными одна от другой и вследствие
которых один мир казалсЯ враждебным другому. ќта сказка введена поэтом длЯ
перехода ко второй части, в которой рассказ из самого обыденного возноситсЯ
в чудесное; обыденное и чудесное взаимно объЯснЯют и дополнЯют одно другое;
дух, который произносит написанный стихами пролог, должен был возвращатьсЯ
после каждой главы и длить то же настроение, то же волшебное преображение
всего. ЃлагодарЯ этому, невидимый мир оставалсЯ в постоЯнном сплетении с
видимым. ќтот говорЯщий дух - сама поэзиЯ и вместе с тем звездный человек,
родившийсЯ от объЯтий ѓейнриха и Њатильды. ‚ нижеследующем стихотворении,
которое должно было войти в "Ћфтердингена", поэт выразил в чрезвычайно
легкой форме дух своих книг:
Љогда не знаки и не числа
„адут ключи мирского смысла,
Љогда певец или влюбленный,
“знает больше, чем ученый,
Љогда на волю мир умчитсЯ
€ заново к миру обратитсЯ,
Љогда сиЯниЯ и мраки
ЋпЯть сольютсЯ в Ясном браке,
€ в сказках разгадают снова
€сторию пути мирского,
’огда-то тайна здесь прозвучит,
€ извращенный мир отлетит.
‘адовник, с которым говорил ѓейнрих, тот же самый старик, который уже
однажды принимал отца Ћфтердингена; молодаЯ девушка, которую зовут „ианой,
не его дочь, а дочь графа ѓогенцолерна; она родом с востока, и хотЯ рано
покинула родину, но все же ее помнит. Ћна долго вела жизнь в горах, где ее
воспитывала ее умершаЯ мать. Ћдного брата она потерЯла очень рано и сама
однажды очень близка была к смерти, попав в могильный склеп; ее спас
необычайным образом один старый врач. Ћна весела и приветлива и очень
сроднилась с чудесным. Ћна рассказывает поэту историю его собственной жизни
так, точно она уже слышала ее когда-то от своей матери. Ћна посылает его в
отдаленный монастырь, монахи которого составлЯют нечто вроде колонии духов;
все там вроде мистической, магической ложи. Ћни жрецы свЯщенного огнЯ в
молодых душах. Ћн слышит далекое пение братьев, в самой церкви ему ЯвлЯетсЯ
видение. ‘ одним старым монахом ѓейнрих говорит о смерти и о магии; у него
ЯвлЯютсЯ предчувствиЯ смерти и мысли о камне мудрости. Ћн посещает
монастырский сад и кладбище. Ћ кладбище у него есть следующее стихотворение:
‘лавьте праздник наш бесстрастный,
’ихие сады и кельи,
€ удобную посуду
€ добро в домах
ѓости жалуют всечасно
ђано или поздно: всюду
†аркое горит веселье
Ќа широких очагах.
’ысЯчи резных бокалов,
Џрежде облитых слезами,
Љольца, панцыри и латы-
ќто наша дань.
€ камней тЯжеловесных
Њного в подземельЯх тесных,
€ не счесть богатств окрестных,
•оть без устали считай.
ЌаселЯвшие былое,
„ревности седой герои,
‘отрЯсавшие высокий
ѓолубой эфир,
„евы нежные, пророки,
‘тарцы дрЯхлые и дети
‘обрались в единой клети,
‚идЯт снова прежний мир.
Ќе покинет нашей сени,
Ќашей участи завидной,
Љто за радостным обедом
ѓостем был хоть раз.
‘молкли горестные пени,
ђаны старые не видны,
Џлач томительный неведом,
‚ечно длитсЯ вечный час.
ѓорними взволнован снами
‚ упоении нездешнем
Љупол неба перед нами,
‘инева - Ясна.
Ћкрыленные покровы
ЌосЯт нас по нивам вешним,
‚етер не дохнет суровый,
Ќеизменна тишина.

“поенье чар полночных,
‚олхвованье сил заочных,
€гр неЯсных наслажденье
‚едомы лишь нам.
‚ нашей воле дерзновенье
€счезать в водовороте,
ђаспылЯтьсЯ в водомете,
†адно приникать к волнам.
‘трасть была нам первой жизнью.
’репетные, как стихии,
ђвемсЯ в жизненные волны,
‚ буйный сплав сердец.
‘ладостно распались волны.
„а, враждебные стихии
Ѓудут страсти высшей жизнью,
’айным сердцем всех сердец.
‘лышим только лепет неги,
‚идим только, что блаженно
Ћпустились долу очи,
Џьем лишь поцелуи уст.
‚се, что неприметно тронем,
‚друг плодом зардеет знойным,
Ќежной грудью тихо дрогнет,
†ертвой буйных чувств.
‚ечное растет томленье
Њилого обнЯть в волненье,
‚ сокровенном единенье
‚се с любимым слить.
†ажде не сопротивлЯтьсЯ,
‚ечно гибнуть и менЯтьсЯ,
‹ишь друг другом упиватьсЯ,
‹ишь друг в друге вечно быть.
’ак любви и сладострастью
Њы верны в тиши великой,
‘ той поры, как искрой дикой
Џрежний мир потух;
‘ той поры, как холм закрылсЯ,
€ костер угас блестЯщий,
€ навек душе дрожащей
‹ик земли закрылсЯ вдруг.
—арами воспоминаньЯ,
‘ладостной и жуткой дрожью
‚се пронизаны желаньЯ,
‘трасть охлаждена.
…сть нестынущие раны,
Њы печаль лелеем Ѓожью.
‚ пламенные океаны
‚сех равно вольет она.
‚ этих волнах мы сойдемсЯ
‚се по воле непонЯтной,
‚ океане всех Явлений,
‚ Ѓожьей глубине.
Ќо из сердца мира льемсЯ,
Љак и прежде, в круг возвратный;
„ух верховных устремлений
‘ нами на заветном дне.
ђвите золотые цепи,
€зумруды и рубины,
„рагоценные запЯстьЯ,
Ѓлеск и звон колец.
Ѓросьте ложа в душном склепе.
ЏодземельЯ и руины,
‚ розах неземного счастьЯ
‚звейтесь к ‚ымыслу в дворец.
…сли будущие братьЯ
ђазгадают, как охотно
€х восторги, их желаньЯ
„елим мы всегда-
Ѓледное существованье
‚се покинут без изъЯтьЯ, -
‹юди! времЯ быстролетно!
Њилые! скорей сюда!
Љто ‡емного „уха свЯжет,
Љто значенье смерти схватит,
‘лово жизни кто укажет?
Џрежний мир ушел.
“гнетавший мертвым лЯжет,
‘вет заемный он утратит,
‘ильный сверженного свЯжет,
„ух ‡емной, твой час прошел.

ќто стихотворение было, быть может, опЯть прологом ко второй главе. ’ут
должен был начатьсЯ совершенно новый период всего произведениЯ; из тишайшей
смерти должна была развитьсЯ высшаЯ жизнь. Ћн жил среди мертвых и сам с ними
говорил; книга должна была приобрести почти характер драмы, а эпический тон
должен был как бы только соединЯть отдельные сцены и легко их объЯснЯть.
ѓейнрих попадает вдруг в неспокойную €талию, расшатанную войнами, и
оказываетсЯ полководцем во главе войска. ‚се входЯщее в состав войны,
окрашено поэзией. Ћн нападает с небольшим отрЯдом на неприЯтельский город, и
сюда входит эпизод любви знатного пизанца к флорентинской девушке. ‚оенные
песни. - ‚еликаЯ война, как поединок, абсолютно благороднаЯ, человечнаЯ,
проникнутаЯ философским смыслом. „ух старого рыцарства. ђыцарские турниры.
„ух вакхической грусти. - ‹юди должны сами убивать друг друга; это
благороднее, чем падать сраженными судьбой. - Ћни идут навстречу смерти. -
—есть, слава - радость и жизнь воина. ‚ смерти, как тень, живет воин.
ђадость смерти - воинственный дух. - Ќа земле война у себЯ дома; война
должна существовать на земле. - ‚ Џизе ѓейнрих встречаетсЯ с сыном
императора ”ридриха второго, который становитсЯ его близким другом. Ћн
попадает и в ‹оретто. ’ут должны были быть включены несколько песен.
ЃурЯ заносит поэта в ѓрецию. „ревний мир с его героЯми и сокровищами
искусства охватывает его душу. Ћн говорит с одним греком о морали. ‚се,
относЯщеесЯ к тому времени, становитсЯ ему близким; он постигает древние
картины и древнюю историю. ђазговоры о греческих государственных системах, о
мифологии.
Џосле того, как ѓейнрих постиг геройский период и древность, он
направлЯетсЯ на восток, куда он страстно стремилсЯ с детства. Ћн посещает
€ерусалим, знакомитсЯ с восточной поэзией. ‘транные происшествиЯ среди
неверных задерживают его в пустынных странах; он встречает семью восточной
девушки (см. первую часть); тамошнЯЯ жизнь кочевых племен. Џерсидские
сказки. ‚оспоминаниЯ о древнейшем мире. Љнига должна была среди различных
происшествий оставатьсЯ одного и того же цвета и напоминать о голубом
цветке: вместе с тем все самые отдаленные и разнородные сказаниЯ должны были
быть обьединены: греческие, восточные, библейские и христианские с
воспоминаниЯми и намеками индийской и северной мифологии. Љрестовые походы.
†изнь на море. ѓейнрих отправлЯетсЯ в ђим. ќпоха римской истории.
Ќасыщенный опытом, ѓейнрих возвращаетсЯ в ѓерманию. ‘видание с дедом,
человеком очень глубоким. ‘ ним Љлингсор. ‚ечерние беседы с обоими.
ѓейнрих отправлЯетсЯ ко двору ”ридриха и знакомитсЯ лично с
императором. „вор должен был быть изображен очень внушительным; там сошлись
лучшие, величайшие и прекраснейшие люди со всего света - и в центре всех сам
император. ’ут осуществлена величайшаЯ пышность, настоЯщий высший свет.
ђазъЯснена немецкаЯ историЯ и немецкий характер. ѓейнрих говорит с
императором о государственной власти, о монархии, ведет темные речи об
Ђмерике и Ћст-€ндии. ‚зглЯды правителЯ. Њистический император. Љнига de
tribus impostoribus.
Џосле того, как ѓейнрих переживает по-новому и более возвышенно, чем в
первой части - в "Ћжидании" - опЯть то же самое: любовь и смерть, войну,
восток, историю и поэзию, он возвращаетсЯ в свою душу, точно на родину. €з
пониманиЯ мира и самого себЯ у него рождаетсЯ стремление к преображению:
полный чудес сказочный мир подступает совсем близко, потому что сердце
открылось длЯ пониманиЯ его.
‚ Њанесской коллекции минезингеров есть довольно непонЯтное состЯзание
в пении ѓейнриха фон Ћфтердингена и Љлингсора с другими певцами: вместо
этого состЯзаниЯ автор хотел изобразить другой, своеобразный поэтический
спор, борьбу доброго и злого начала в песнЯх верующих и неверующих, в
противоположении невидимого мира видимому. "‚ вакхическом опьЯнении поэты
восторженно состЯзаютсЯ за смерть". ‚оспеваютсЯ науки; математика тоже
вступает в состЯзание. Џоэты славЯт индийские травы: индийскаЯ мифологиЯ в
новом изображении.
ќто последнее деЯние ѓейнриха на земле, переход к его собственному
преображению. ’ут разрешение всего произведениЯ, исполнение сказки,
заканчивающей первую часть. ‚се объЯснЯетсЯ и завершаетсЯ самым
сверхъестественным и вместе с тем самым естественным образом; стена между
вымыслом и правдой, между прошлым и настоЯщим, пала; вера, фантазиЯ, поэзиЯ
раскрывают самую сокровенную глубину внутреннего мира.
ѓейнрих приходит в страну ‘офии, в природу, какой она могла быть, в
аллегорическую природу, после беседы с Љлингсором о некоторых странных
знаках и предчувствиЯх. ЏредчувствиЯ рождаютсЯ в нем главным образом при
звуках старой песни, которую он случайно слышит; в ней поетсЯ про глубокое
озеро в скрытом месте. ќта песнЯ будит давно забытые воспоминаниЯ; он идет к
озеру и находит маленький золотой ключик, который у него давно украл ворон и
которого он так и не мог отыскать. ќтот ключик ему дал, вскоре после смерти
Њатильды, старый человек. Ћн сказал ѓейнриху, чтобы он понес его императору
и тот скажет, что делать с ключиком. ѓейнрих отправлЯетсЯ к императору,
который очень обрадован его приходом и дает ему старинную грамоту. ‚ ней
сказано, чтобы король дал ее прочитать тому, кто когда-нибудь принесет ему
случайно золотой ключик. —еловек этот найдет в скрытом месте старинную
драгоценность - талисман, карбункул длЯ короны, в которой оставлено длЯ
камнЯ пустое место. ‘амое место тоже описано на пергаментном листе. Џо этому
описанию ѓейнрих направлЯетсЯ к некоей горе. Џо дороге он встречает
чужестранца, который впервые рассказал ему и его родителЯм про голубой
цветок; он говорит с ним об откровении. Ћн входит в гору, и вернаЯ –иана
следует за ним.
‚скоре он приходит в ту чудесную страну, в которой воздух и вода, цветы
и животные совершенно иного рода, чем на земле. ђассказ превращаетсЯ местами
в драму. "‹юди, животные, растениЯ, камни и звезды, стихии, звуки, краски
сходЯтсЯ, как одна семьЯ, действуют и говорЯт, как один род". - –веты и
животные говорЯт о человеке. - "‘казочный мир становитсЯ видимым,
действительный мир кажетсЯ сказкой". Ћн находит голубой цветок; это
Њатильда. Ћна спит, и у нее - карбункул; маленькаЯ девочка, дочь его и
Њатильды, сидит у гроба и возвращает ему молодость. - "ќто дитЯ начало мира,
золотой век в конце его". - ’ут христианство примирено с Язычеством и
воспеты истории ЋрфеЯ, Џсихеи и других.
ѓейнрих срывает голубой цветок и освобождает Њатильду от злых чар; но
он снова терЯет ее. Ћцепенев от скорби, он превращаетсЯ в камень. ќдда
(голубой цветок, восточнаЯ женщина, Њатильда) приносит себЯ в жертву камню;
он превращаетсЯ в звенЯщее дерево. –иана срубает дерево и сжигает себЯ
вместе с ним; он становитсЯ золотым бараном. ќдда, Њатильда должна заклать
его, и он вновь становитсЯ человеком. ‚о времЯ этих превращений он ведет
удивительные беседы.
Ћн счастлив с Њатильдой, котораЯ одновременно и восточнаЯ женщина, и
–иана. ЏразднуетсЯ радостный праздник души. ‚се предшествовавшее было
смертью. Џоследний сон и пробуждение. Љлингсор возвращаетсЯ, как король
Ђтлантиды. Њать ѓейнриха - фантазиЯ; отец - мысль. ванинг - месЯц; рудокоп
- антиквар и вместе с тем железо. €мператор ”ридрих - Ђрктур. ѓраф
ѓогенцолерн и купцы тоже возвращаютсЯ. ‚се сливаетсЯ в аллегорию. –иана
приносит императору камень, но ѓейнрих сам теперь поэт из той сказки,
которую ему рассказали прежде купцы.
ЃлаженнаЯ страна страдает еще только от околдовавших ее чар в том
смысле, что она подвержена смене времен года. ѓейнрих разрушает царство
солнца. ‚се произведение должно было закончитьсЯ большим стихотворением,
только часть которого написана:

ЃђЂЉ ‚ђ…Њ…Ќ ѓЋ„Ђ
„умой глубокой занЯт новый монарх. Ћн припомнил
‘он полуночный свой, давний припомнил рассказ,
Љак о небесном цветке он впервые узнал. Џораженный
Џравдою вещих снов, замер в могучей любви.
‘ловно слышит он снова заветный волнующий голос.
‚от он осталсЯ один, шумных покинул гостей.
Ѓеглые блики луны озарЯли стучащие ставни,
€ в молодой груди жаркий клубилсЯ огонь.
- ќдда, - молвил король, - ты знаешь влюбленного сердца
’айную жажду? ’ы - знаешь и муку его?
‘кажешь - поможем ему, мы всесильны; веком блаженным
‘делаем времЯ вновь, счастье ты в небо прольешь.
"Ђх, времена враждуют! ђазве слитьсЯ не могут
‚ вечный и крепкий брак - ‡автра, ‘егоднЯ, ‚чера?
Џусть сольетсЯ зима с летом, осень с весною,
‘тарость и ћность в одно, в строгой сольютсЯ игре:
‚ этот миг, мой супруг, иссЯкнет источник печали.
‘ердца заветные сны будут исполнены все".
’ак говорила. Љороль в упоении милую обнЯл:
- Џодлинно изрекла слово небесное ты.
ќто слово давно на устах горЯчих дрожало,
’ы лишь сумела его Ясно и четко сказать.
Џусть запрЯгут скорей коней, мы сами похитим
ѓода сперва времена, возрасты жизни потом.
Ћни едут к солнцу и забирают день, затем едут к ночи, потом на север за
зимой и на юг за летом; с востока они привозЯт весну, с запада осень. ‡атем
они спешат к юности, потом к старости, к прошлому и будущему.
‚от что Я могу дать читателю по моим воспоминаниЯм, а также по
отдельным словам и намекам в бумагах моего друга. ђазработка этого большого
плана была бы вечным памЯтником новой поэзии. џ старалсЯ быть сухим и
кратким, чтобы не прибавить чего-нибудь из собственной фантазии. Ѓыть может,
читателей тронет отрывочность этих стихов и слов, как она трогает менЯ,
который не мог бы с более благоговейной грустью глЯдеть на остаток
разрушенной картины ђафаэлЯ или Љорреджио.
‹юдвиг ’ик

Last-modified: Thu, 23 Oct 2003 07:16:28 GMT
Ћцените этот текст:

Ќовалис. ѓейнрих фон Ћфтердинген

ЏЋ‘‚џ™…Ќ€…

ѓ‹Ђ‚Ђ Џ…ђ‚Ђџ

ѓ‹Ђ‚Ђ ‚’ЋђЂџ

ѓ‹Ђ‚Ђ ’ђ…’њџ

ѓ‹Ђ‚Ђ —…’‚…ђ’Ђџ

ѓ‹Ђ‚Ђ Џџ’Ђџ

ѓ‹Ђ‚Ђ …‘’Ђџ

ѓ‹Ђ‚Ђ ‘…„њЊЂџ

ѓ‹Ђ‚Ђ ‚Ћ‘њЊЂџ

ѓ‹Ђ‚Ђ „…‚џ’Ђџ

ЏђЋ„Ћ‹†…Ќ€… "ѓ…‰Ќђ€•Ђ ”ЋЌ Ћ”’…ђ„€Ќѓ…ЌЂ" ‚ €‡‹Ћ†…Ќ€€ ’€ЉЂ

ЃђЂЉ ‚ђ…Њ…Ќ ѓЋ„Ђ

ѓ‹Ђ‚Ђ …‘’Ђџ