авшемсЯ  в
кромешную тьму в вышине, под сложенными  накрест  балками  кровли.  ‘ильно
пахло  смолой,  которой  недавно,  по  ежегодному  обыкновению,  пропитали
церковь, и еще с дневного богослужениЯ  сохранилсЯ  в  церкви  слабый,  но
острый запах благовоний.


   ‚ странном смЯтении преклонили они колени у дверей  и,  опустив  головы
ниже, чем всегда,  с  необычайным  благоговением  шептали  молитвы.  Џотом
поднЯлись и тихонько разошлись каждый на свою сторону.
   Џрихожан в церкви было мало. Ќа мужской  стороне  кое-где  на  скамьЯх,
накрепко прилаженных  к  стенам,  сидели  старики,  да  несколько  человек
помоложе стоЯли коленопреклоненные в тесном корабле храма меж  скамьЯми  и
колоннами - то были, по видимости, большей частью работники из  монастырЯ.
Ќа женской стороне “лав  не  увидел  никого,  кроме  €нгунн;  она  стоЯла,
прислонившись  к  передней  колонне,  и  пыталась  разглЯдеть  иконы   под
балдахином над боковым алтарем.
   “лав сел на скамью у стены - теперь он снова почувствовал,  как  ужасно
ломит все тело. Ќа ладонЯх вздулись волдыри.
   ћноша не понимал ничего из того,  что  пели  монахи.  €з  псалмов  царЯ
„авида ему  довелось  учить  лишь  "Miserere"  ["‘жальсЯ"  (лат.)]  и  "De
profundis" ["€з глубин" (лат.)], да и те он учил кое-как. Ќо напев он знал
- мысленно “лав уподоблЯл его  длинному,  низкому  гребню  волны,  который
обрушиваетсЯ на берег и, тихо журча,  откатываетсЯ  назад,  -  и  вначале,
всЯкий раз, когда монахи подходили к концу псалма и пели "Gloria Patri  et
Filio et Spiritui Sancto..."  [‘лава  отцу,  и  сыну,  и  свЯтому  духу...
(лат.)], он шептал ответ:
   - Sicut erat in principio et nunc et semper et in  saecula  saeculorum.
Amen! [Љак было вначале, ныне, и присно, и во веки веков. Ђминь! (лат.)]
   “ монаха, который запевал, был глубокий и красивый глуховатый голос.  ‚
блаженном полусне внимал “лав могучему одинокому мужскому голосу,  который
все вздымалсЯ и вздымалсЯ ввысь, и к хору, который то и дело вступал в его
песнопение, вплетаЯ один духовный стих за  другим  в  псалмы.  Џосле  всех
треволнений днЯ теперь, когда он, сидЯ в темной церкви, смотрел на  поющих
монахов в белых одеЯниЯх и на маленькие Язычки пламени за решеткой  хоров,
на душу его снизошли мир и покой. …сли он станет  творить  дела  правые  и
избегать неправых, подумал он, то господь  бог  Явит  ему  свою  власть  и
милосердие и охранит его ото всех тЯгот...
   Џред  его  внутренним  взором  замелькали  видениЯ:  лодка,  €нгунн   в
бархатном шлыке, осенЯющем ее светлое лицо; блеск воды за ее  спиной;  дно
лодки, усеЯнное блестЯщими рыбьими чешуйками; темнаЯ от  сырости  тропинка
среди крапивы и дЯгилЯ; плетень, через который  они  перелезали;  цветущаЯ
лужайка, которую перебегали;  золотистаЯ  сеть  над  морским  дном  -  все
сливалось в изменчивые, пестрые видениЯ под  его  опущенными  воспаленными
веками...
   Ћн очнулсЯ, когда к нему подошла €нгунн и тронула за плечо.
   - ’ы спал, - укоризненно сказала она.
   –ерковь была пуста, и совсем рЯдом через настежь открытую  южную  дверь
виднелсЯ зеленый тун  монастырского  подворьЯ,  залитый  лучами  вечернего
солнца. “лав зевнул и потЯнулсЯ всем своим оцепеневшим  телом.  Ћн  ужасно
страшилсЯ поездки домой и потому несколько более властно,  нежели  обычно,
сказал:
   - Ќам скоро пора в путь, €нгунн.
   - „а. - Ћна тЯжко вздохнула. - Љабы можно было здесь заночевать!
   - ’ы же знаешь, нам этого нельзЯ!
   - ’огда бы мы отстоЯли утром службу в церкви •риста ‘пасителЯ. Ђ  иначе
нам так и не доведетсЯ повидать людей, вечно мы  сидим  дома  -  оттого  и
времЯ так тЯнетсЯ.
   - ’ы ведь знаешь, когда-нибудь и у нас все переменитсЯ.
   - „а, тебе хорошо говорить, ты-то был в Ћсло, “лав.
   - Ѓыл, ну и что? џ все равно ничего не помню.
   - Ћбещай, когда мы поселимсЯ в •ествикене, ты хоть разок возьмешь  менЯ
с собой в Ћсло на Ярмарку или на сход.
   - „а уж, верно, возьму.
   “лав до того проголодалсЯ, что у него даже в животе урчало.  €  горЯчаЯ
каша  да  сыворотка,  которыми  их  накормили  на  монастырском  подворье,
показались ему необыкновенно вкусны. Ќо он все времЯ не переставаЯ думал о
том, как они поплывут домой.  €  еще  тревожилсЯ,  как  обойдетсЯ  дело  с
секирой...
   Ќо тут они  разговорились  с  двумЯ  молодцами,  которые  также  пришли
покормитьсЯ  в  монастырской  постоЯлой  избе.  Ћни  были   из   маленькой
прибрежной усадьбы, чуть севернее мыса,  где  “лаву  с  €нгунн  надо  было
высадитьсЯ на берег, и они попросили, чтоб  “лав  переправил  их  в  своей
лодке. Ќо им непременно хотелось остатьсЯ  и  послушать  complet  [вечерню
(лат.)].
   “лав снова сидел в полутемной церкви и прислушивалсЯ к глубоким мужским
голосам, которые пели славу великому государю, царю всех  царей.  €  снова
картины этого долгого, полного приключений днЯ замелькали под его усталыми
веками - он чуть было опЯть не заснул...
   Ћн очнулсЯ оттого, что хор запел другую песнь,  -  в  маленькой  темной
церкви прозвучал гимн:

   Te lucis ante terminum
   Rerum Creator poscimus
   Ut pro tua dementia
   Sis prassul et custodia.

   Procul recedant somnia
   Et noctium phantasmata;
   Hostemque nostrum comprime,
   Ne polluantur corpora.

   Praesta, Pater piissime
   Patrique compar Unice,
   Cum Spiritu Paraclito
   Regnans per omne sae culum.

   [Њы молим тебЯ. ‘оздатель,
   џви нам свое милосердье,
   Ѓудь нашим пастырем и хранителем,
   Џокуда мы не смежим очи.

   „а отступЯт сны лукавые
   € виденьЯ ночные;
   „а не осквернит нашу плоть
   ‚раг рода человеческого.

   ‚немли нам, милосердный отче,
   € сын, отцу подобный,
   ‚месте с духом свЯтым,
   –арствующие во веки веков (лат.)].

   ќтот гимн был ему знаком. Ђрнвид, сын ”инна,  часто  певал  его  им  по
вечерам, и “лав знал примерно, что означают все  эти  слова  по-норвежски.
’ихонько соскользнув  со  скамьи,  он  преклонил  колени  и,  закрыв  лицо
скрещенными руками, прочитал вечерние молитвы.


   Љогда они  спускались  вниз,  к  лодке,  всю  оглЯдь  затЯнуло  тучами;
небесный свод подернулсЯ серыми полосами, а  фьорд  лежал  свинцово-серый,
покрытый темной рЯбью. –епи лесистых гор по обеим сторонам фьорда казались
напитанными мраком.
   Ќезнакомые парни вызвались грести, и “лав сел позади, на корме рЯдом  с
€нгунн. ’еперь, когда два крестьЯнских сына широко и  напористо  загребали
веслами, лодка шла намного быстрее, но “лав даже не счел оскорбленной свою
мальчишескую честь - так чудесно сидеть в лодке, когда гребут другие.
   ‚скоре начал накрапывать дождь. €нгунн поднЯла полу тЯжелого, падавшего
широкими складками плаща и предложила “лаву укрытьсЯ  от  дождЯ  вместе  с
ней.
   ’ак они и сидели вдвоем, окутанные плащом. …му пришлось обнЯть ее.  Љак
сладостно было обхватить рукой этот тонкий, теплый и  мЯгкий  стан.  ‹одка
легко летела по воде  в  голубовато-серую  летнюю  ночь.  Џелена  светлого
тумана, сопровождаемаЯ короткими ливнЯми, заволокла  даль  озера  и  глубь
лесистых гор, но их дождь миновал. ‚скоре “лав и €нгунн прильнули  друг  к
другу и задремали щека к щеке.  ѓребцы,  смеЯсь,  предложили  им  лечь  на
порожние мешки на дне лодки.
   €нгунн тотчас же свернулась клубочком рЯдом с “лавом и  заснула,  а  он
полулежа оперсЯ затылком о корму -  несколько  раз  он  открывал  глаза  и
смотрел ввысь, в затЯнутое тучами  небо.  Џотом  вдруг  на  него,  подобно
весеннему  паводку,  нахлынула   усталость,   удивительно   сладостнаЯ   и
томительнаЯ. Љогда лодка стала задевать песчаное дно против лачуги Ђуд, он
вскочил. Њужчины засмеЯлись. € зачем только они  его  разбудили,  не  дали
человеку поспать - ведь до утра далеко...
   Ѓыла еще только полночь. “лав понЯл, что они шли на веслах куда  меньше
половины того времени, которое потребовалось ему самому. Ћн помог  гребцам
вытащить лодку на берег, и те, пожелав  €нгунн  и  “лаву  спокойной  ночи,
ушли. ‚начале парни, казалось,  превратились  в  два  черных  расплывчатых
пЯтна, затерЯвшихсЯ во мраке каменистого побережьЯ фьорда, а вскоре они  и
вовсе растаЯли во мраке облачной летней ночи.


   ‘пина “лава промокла от воды на дне лодки и одеревенела оттого, что  он
спал сидЯ, кое-как примостившись.  €нгунн  же  все  времЯ  похныкивала  от
усталости, а под конец  захотела  непременно  отдохнуть,  прежде  чем  они
начнут странствие по горам через всю округу. “лав хотел отправитьсЯ в путь
немедлЯ, ему казалось: ходьба  в  такую  свежую,  прохладную  ночь  сильно
взбодрит его, и, кроме того, он побаивалсЯ гнева ‘тейнфинна, если тот  уже
вернулсЯ домой. Ќо €нгунн очень устала, он это видел, и  оба  они  боЯлись
проходить мимо могилы под грудой камней,  да  и  вообще  страшновато  было
блуждать по горам в глухую ночь.  Џотому-то,  разделив  остатки  снеди  из
котомки, они доели их и влезли в землЯную  избушку.  ’ут  же,  за  дверью,
находилсЯ небольшой очаг, от которого еще шло  легкое  тепло.  ’есный  ход
разделЯл землЯнку на две половины с землЯными же лежанками  вдоль  стен  в
каждой из них. “слыхав с одной храп Ђуд, они ощупью пробрались меж  чанами
и рыбачьей снастью к лежанке, котораЯ,  как  они  знали,  была  на  другой
стороне.
   Ќо “лав заснуть не мог.  ‚оздух  в  землЯной  избушке  был  спертый  от
стлавшегосЯ по полу дыма, а вонь от сырой, копченой  и  тухлой  рыбы  была
просто невыносима. ‚ горле у него першило, усталые руки и ноги гудели.
   €нгунн не могла найти себе места, ворочаЯсь с боку на бок в темноте.
   - Њне некуда девать голову... ‚ерно, глинЯный горшок мешает, он как раз
позади менЯ.
   “лав ощупью попыталсЯ задвинуть горшок подальше. Ќо за его спиной  было
свалено столько всЯкой всЯчины, что казалось, стоит тронуть хоть одну вещь
пальцем, как все обрушитсЯ им на головы. ’огда €нгунн залезла поглубже  на
лежанку и, свернувшись калачиком, положила голову и руки ему на грудь.
   - ’ебе не тЯжело? - спросила она и вскоре крепко заснула.
   Ќемного погодЯ он тихонько  высвободилсЯ  из-под  ее  теплого,  сонного
тела. Ђ вскоре, когда удалось спустить ноги в проход  между  скамьЯми,  он
встал и крадучись выбралсЯ из землЯной избушки.
   “же начинало светать. •олодный ветерок легким  дуновением  пробегал  по
длинным  и  гибким  ветвЯм  берез,  кропЯ   их   каплЯми   ледЯной   воды;
серо-стальное зеркало вод чуть морщилось от слабых порывов ветра с дождем.
   “лав взглЯнул ввысь. ‘тоЯла непостижимаЯ  тишина,  в  селениЯх  еще  не
проснулась жизнь: спали усадьбы, спали и луга, и пашни, и рощи,  поблекшие
от предрассветной мглы. Љ северу от каменистых осыпей, за самыми  ближними
усадьбами высилось несколько одиноких, негустых елей - таких  недвижных  и
прЯмых, что они казались неживыми. Ќебо было почти белое, а на севере чуть
золотилось над черными верхушками деревьев. € только в самой вышине  плыли
отдельные клочьЯ туч, оставшихсЯ после вчерашней ночи.
   …му вдруг стало так сиротливо! ‚едь он один не спал во  всей  округе  и
стоЯл здесь, обуреваемый новыми, неведомыми чувствами: они гнали  его  все
дальше и дальше от беззаботной самоуверенности  детства.  Џримерно  в  эту
пору он поднЯлсЯ вчера с постели, а казалось, с того времени прошли годы.
   Ћн стоЯл, робкий и удрученный, прислушиваЯсь к тишине. €зредка  брЯкало
деревЯнное ботало - корова вдовы паслась в роще. ѓде-то далеко,  во  мраке
леса,  как  и  вчера,  до  жути  отчетливо  прокуковала  кукушка.   Ќачали
пробуждатьсЯ и маленькие пичужки.  Ќо  эти  редкие  звуки  лишь  усиливали
владевшее им ощущение огромности и тишины окружавших его просторов...
   ЏодойдЯ к хлеву, “лав заглЯнул внутрь,  но  в  нос  ему  ударила  такаЯ
резкаЯ вонь, что он тут же отдернул голову. Ћднако  же  землЯной  пол  под
стрехой был ровен и сух, а весь склон, на котором стоЯл хлев, - бур, гол и
лишь кое-где усеЯн остатками запасенных на зиму сена и листьев. “лав  лег,
свернувшись, как зверек, и  тут  же  уснул.  Ћн  проснулсЯ,  когда  €нгунн
тронула его за плечо. Ћна стоЯла подле него на коленЯх.
   - ’ы чего это спишь здесь?
   - ‚ лачуге было так  дымно.  -  “лав  тоже  встал  на  колени,  смахнув
приставшие к платью мелкие веточки и разный сор.
   Ќад лесистыми грЯдами гор взошло  солнце  -  верхушки  елей,  вздымаЯсь
ввысь, запылали, точно факелы. Љругом в лесу во всю мочь заливались птицы.
Ќад селениЯми и дальней гладью темно-голубого озера еще стлались тени.  Ќо
по другую его сторону солнце озарЯло  лес  и  зеленые  усадьбы  на  горных
склонах.
   Љак зачарованные, стоЯли “лав и €нгунн на коленЯх, лицом к лицу. €,  не
сказав ни единого слова, каждый положил руки на плечи  другому  и  склонил
голову ему на грудь. Џотом, вместе разжав объЯтиЯ, они взглЯнули  друг  на
друга со слабой, удивленной улыбкой. “лав  поднЯл  руку  и  прикоснулсЯ  к
виску девушки. Ћтбросив назад  ее  золотисто-каштановые  пышные  волосы  и
почувствовав, что она не противитсЯ, он обнЯл ее другой  рукой,  прижал  к
себе и поцеловал долгим  и  нежным  поцелуем  сладостную,  соблазнительную
впадинку у виска. Ћн взглЯнул ей  в  лицо,  и  его  бросило  в  жар  -  ей
нравилось то, что он делал. Ћни поцеловали друг друга в губы, и под  конец
он осмелилсЯ прижатьсЯ губами к белому изгибу ее шеи.
   Ќо они не обменЯлись ни единым словом. ЏоднЯвшись на  ноги,  “лав  взЯл
пустую котомку, плащ, и они двинулись в путь, так и пройдЯ молча через всю
округу, он впереди, она - позади, меж тем как утреннее солнце все  сильней
и сильней освещало  лесистые  склоны.  ‚  самом  верхнем  селении  люди  в
усадьбах уже встали.  Љогда  они  лесом  приближались  к  дому,  день  уже
занЯлсЯ. ЏодойдЯ же к воротам изгороди, закрытым жердью в том  месте,  где
начинались приусадебные пашни ”реттастейна, они не увидели ни одной  живой
души. Њожет статьсЯ, приключение это кончитсЯ длЯ них благополучно.
   ‡а кустарником у изгороди, остановившись на миг, они взглЯнули друг  на
друга - шальное, блаженное изумление зажглось  в  их  глазах.  Џрежде  чем
снова повернутьсЯ к изгороди и поднЯть жердь, он быстро коснулсЯ ее  руки.
Љогда они вошли на тун, дверь хлева была отворена, и там  тоже  никого  не
было видно. €нгунн направилась к стабуру,  где  спала  прошлой  ночью.  Ќо
вдруг повернулась и подбежала к “лаву.
   - ’воЯ застежка. - Ћтцепив, она протЯнула ее ему.
   - Њожешь оставить ее себе... џ дарю ее, - быстро сказал “лав. Ћтцепив с
кафтана маленькую нагрудную застежку, которую она дала ему взамен большой,
он сунул ее девушке, все еще державшей его золотую застежку.
   - Ќет, это Я не в обмен на твою... “ менЯ и так много застежек... џ...
   Џокраснев, он  круто  повернулсЯ  и  быстро  зашагал  прочь,  чтобы  не
слышать, как она станет благодарить его.


   “видав, что кровати в ближних боковушах пусты, он облегченно  вздохнул.
Ћдна из собак поднЯлась и подошла к нему, вилЯЯ хвостом, -  “лав  погладил
ее и ласково заговорил с нею. ‘нЯв тесное платье, он потЯнулсЯ и  блаженно
зевнул. Љафтан вовсе протерсЯ под мышками -  без  починки  его  больше  не
наденешь. ‚прочем, это могла  бы  сделать  €нгунн...  ’олько  он  собралсЯ
повалитьсЯ на кровать в своей боковуше, как  вдруг  увидел,  что  там  уже
кто-то лежит.
   - Ќу что, воротились домой? - сонным  голосом  спросил  незнакомец.  Џо
голосу “лав признал в нем Ђрнвида, сына ”инна.
   - Ќет, это Я вернулсЯ. џ был в  городе  по  делу,  -  сказал  “лав  так
спокойно, будто длЯ него ездить в •амар было дело привычное. Ђрнвид что-то
пробормотал, и вскоре оба захрапели.


        3

   Љогда “лав проснулсЯ, он, заметив, как светло в большой горнице, понЯл,
что времЯ уже около трех  часов  пополудни.  ЏриподнЯвшись  на  локте,  он
увидел  €нгунн  и  Ђрнвида  -  они  сидели  на  поперечной  лавке,  крепко
приделанной к стене. ‹ицо девушки было какое-то странное  -  испуганное  и
вместе с тем задумчивое.
   “слыхав, что “лав встал, она поднЯлась и быстро подошла к его  кровати.
Ќа ней было то же самое, вчерашнее, Ярко-алое платье; и  “лав  смотрел  на
нее по-новому, как и накануне, когда он словно бы впервые  увидел  €нгунн.
Ћна была так красива, что его бросило в жар от радости...
   - Ќу, теперь-то Ясно, о чем думал брат ‚егард... да и оружейник тоже...
когда толковали о секирах, - сказала она взволнованно. -  Ђрнвид  говорит,
что Њаттиас, сын •аралда, был на тинге, а теперь поехал на север,  в  свою
усадьбу в Ѓириде.
   - ‚от оно что! - сказал “лав. Ќагнувшись, он завЯзывал ремешок башмака.
Џотом он выпрЯмилсЯ, протЯнул Ђрнвиду руку и приветствовал его.
   - ‹юбопытно, что станет делать ‘тейнфинн, когда услышит эту весть?
   - Ђ он знает про это, - ответил Ђрнвид. - Џотому-то, €нгебьерг говорит,
он и поскакал на север к Љолбейну.
   - ‘ходила бы ты, €нгунн, и собрала мне  чего-нибудь  поесть,  -  сказал
“лав. ‹ишь только €нгунн вышла, он спросил Ђрнвида: - ’ы  не  знаешь,  что
задумал ‘тейнфинн?
   - џ знаю, о чем помышлЯет €нгебьерг, - ответил Ђрнвид.
   - —его уж Яснее!
   €з всех людей, которых он знал, Ђрнвид,  сын  финна,  больше  всех  был
“лаву по нраву, но сам он никогда про то не думал. …му просто было  хорошо
с ним, хотЯ “лаву никогда бы и  в  голову  не  пришло  назвать  его  своим
другом... Ђрнвид был человек  взрослый  и  женат  почти  столько  же  лет,
сколько “лав его помнил, а ныне он вдовел уже третий  год.  Ћднако  теперь
разница в летах между ними словно вовсе исчезла  -  так  по  крайней  мере
казалось “лаву. Ћн знал, что сам он уже взрослый, а тот,  другой,  -  тоже
еще человек не старый. Ђрнвид не был  такой  степенный  и  спокойный,  как
другие женатые люди. € супружество стало  длЯ  него  вроде  Ярма,  которое
надели на него, когда  он  был  еще  подростком;  а  позднее  он  невольно
стремилсЯ стереть само воспоминание об этом. “лав вдруг все понЯл, сам  не
знаЯ почему. € точно так же Ђрнвид, казалось, ощутил, что  “лав  и  €нгунн
вдруг приблизились к нему годами. Ћн разговаривал с ними  точно  со  своей
ровней.
   Џока “лав ел, Ђрнвид отрезал от вЯленого оленьего окорока  тонкие,  как
листок, ломтики, которые €нгунн любила жевать на ходу.
   - •уже  всего  то,  что  ‘тейнфинн  позволил  своему  бесчестью  быльем
порасти, - молвил Ђрнвид. - Ќачать тЯжбу уж слишком поздно - ему  остаетсЯ
только жестоко отомстить, коли он хочет оправдатьсЯ в глазах людей.
   - Ђ ‘тейнфинн и не мог раньше ничего сделать - Њаттиасу ни с того ни  с
сего взбрело на ум на богомолье отправитьсЯ, вот он  и  удрал  из  страны,
поджав хвост. Ќо ныне, когда у нас в  королЯх  двое  бесштанных  сосунков,
настоЯщий муж, верно,  осмелитсЯ  поднЯть  руку  на  обидчика.  …му  вовсе
незачем просить крестьЯнский тинг рассудить дело его чести -  так,  слышал
Я, толковали про это ‘тейнфинн с Љолбейном.
   - „а, и тот, и другой, уж точно, сумеют сделать все по своему  хотенью,
пренебрегаЯ законами нашей страны и законом божьим,  -  сказал  Ђрнвид.  -
Љое-кто у нас ныне вовсе голову потерЯл и кобенитсЯ почем зрЯ.
   - Ќу, а ты? -  спросил  “лав.  -  Џойдешь  с  ними,  коли  ‘тейнфинн  с
Љолбейном замыслЯт ныне отыскать Њаттиаса у него дома и проучить его?
   Ђрнвид не ответил. Ћн сидел, рослый, высоко  поднЯв  плечи  и  опершись
лбом на узкую,  изЯщную  руку,  так  что  его  маленькое  некрасивое  лицо
оставалось в тени.
   Ђрнвид, сын ”инна, был очень высокий и статный, завидного  телосложениЯ
человек - особенно красивы были его руки и ноги. Ћднако плечи у него  были
чересчур широки и слишком высоко поднЯты, голова же - слишком мала, а  шеЯ
- коротка, и это почти совершенно стирало впечатление от красоты его тела.
‹ицо Ђрнвида также было странное и  некрасивое,  словно  бы  сплющенное  с
обеих сторон; лоб - низкий и широкий,  коротко  срезанный,  и  широкий  же
подбородок. ‚олосы у него были черные, курчавые, смахивавшие на завиток на
лбу у быка. Ќо, несмотрЯ на это,  “лав  вот  сейчас  впервые  увидел,  что
Ђрнвид и €нгунн походили друг на друга - у  Ђрнвида  тоже  был  маленький,
нечетко очерченный нос, но на мужском лице он казалсЯ  как  бы  вдавленным
под крутым лбом. € глаза у него были такие же большие, только  темно-синие
и глубоко посаженные.
   Ђрнвид не принадлежал к роду ‘тейнфинна, но ’уре из •ува был  женат  на
сестре его отца.  €  сходство  между  его  тЯжелым,  мрачным  уродством  и
беспокойным очарованием €нгунн было разительно.
   - ’ы не шибко хочешь быть  заодно  с  родичами  в  делах,  которые  они
затевают? - насмешливо спросил “лав.
   - „а уж будь уверен, в стороне стоЯть не стану.
   - Ќу, а что скажет твой владыка, свЯтой отец, епископ ’урфинн, ежели ты
пойдешь вместе с нами? Ђ мало ли что замыслил ‘тейнфинн? - спросил “лав со
своей чуть Язвительной улыбкой.
   - Ћн ныне в Ѓьергвине и не скажет ничего до того, как все произойдет, -
отрезал Ђрнвид. - џ не могу поступить иначе, Я должен последовать за  моим
двоюродным братом.
   - Ќу да. ’ы ведь даже не свЯщенник из  причта  ’урфинна,  -  с  той  же
насмешкой сказал “лав.
   - „а нет! - ответил Ђрнвид. - Ђ жаль, что  Я  не  свЯщенник.  ‚  распре
между ‘тейнфинном и Њаттиасом, повторЯю,  хуже  всего  то,  что  дело  это
весьма давнее. ‘тейнфинну непременно должно смыть бесчестье. Ќо  и  тогда,
помЯни мое слово, начнут пережевывать старые  сплетни.  Џакости-то  будет!
•оть Я и не трусливей других, но лучше бы держатьсЯ подальше от всех  этих
дел.


   “лав промолчал. Џотом они снова стали говорить о тЯжбе,  в  которой  он
разбиралсЯ столь же мало, сколь и сыны ‘тейнфинна. …ще в  детстве  Ђрнвида
засадили за свЯщенное писание. Ќо тут оба  его  старших  брата  умерли,  а
родители взЯли его домой и женили на богатой невесте, котораЯ  еще  прежде
была сговорена за его брата. Ќо  Ђрнвид,  по  всему  видать,  вовсе  и  не
помышлЯл, что ему счастье  привалило,  когда,  вместо  того  чтоб  идти  в
свЯщенники, он стал главой своего рода и принЯл в  дар  наследное  родовое
поместье в ќльфардале.


   †ена, котораЯ ему досталась, была и пригожа собой, и богата, и всего на
пЯть-шесть лет старше его; однако, казалось, молодые супруги почитали себЯ
не очень-то счастливыми. ‚иной тому, может статьсЯ,  было  то,  что,  пока
были живы родители Ђрнвида, молодые не  смели  поднЯть  голос  в  усадьбе.
Џотом ”инн, отец Ђрнвида, умер, но следом за ним умерла от родов и молодаЯ
хозЯйка -  ’урдис,  дочь  ќрлинга.  €  тогда  мать  Ђрнвида  взЯла  бразды
правлениЯ в свои руки, а она, как люди говорили,  была  женщина  властнаЯ.
Ђрнвид предоставил ей управлЯтьсЯ и со всем  имением,  и  с  тремЯ  своими
маленькими сынами и ни в чем ей не перечил.
   ‚ стародавние времена многие мужи из рода ‘тейнфинна были свЯщенниками;
и если даже ни один из них особо не отличилсЯ на службе  господу,  все  же
свЯщеннослужители они были  хорошие.  Ќо  с  тех  пор  как  свЯщенникам  в
Ќорвегии и иных христианских странах пришлось давать обет безбрачиЯ,  сыны
‘тейнфинна утратили склонность к книжной  премудрости.  €здавна  повелось,
что род этот умножал свое могущество по большей части  выгодными  браками;
ну, а в то, что  кто-либо  может  преуспеть  в  жизни,  не  женившись  длЯ
подспорьЯ, они попросту не верили.


   ‘ того самого днЯ, как “лав с €нгунн  ездили  тайком  в  •амар,  теплаЯ
летнЯЯ погода установилась надолго. ‘  горки,  поросшей  вереском,  далеко
внизу, на  выпасе  за  сеновалом  да  за  волнистыми  лесными  полосами  и
заплатками огороженные приусадебных пашен  в  ложбинах  виден  был  фьорд.
џсными утрами воды  широко  раскинувшегосЯ  Њьесена,  испещренные  светлой
рЯбью, предвещавшей хорошую погоду, отражали мысы и усадьбы на берегах.  ‘
наступлением днЯ весь мир пылал,  залитый  трепещущим  маревом  солнца,  а
противоположный берег  окутывала  легкаЯ  голубаЯ  дымка,  сквозь  которую
просвечивали сверкающе-чистые полоски зеленых  пашен.  „алеко  на  юге  на
вершинах ‘крейфьеллЯ еще сверкал снег, блестЯ, как вода или дождевые тучи,
но снежные шапки таЯли день ото днЯ под жаркими лучами солнца. ‚сю оглЯдь,
насколько  хватало  глаз,  закрывали  перистые  облака;  они   проплывали,
отбрасываЯ тень на леса и озеро. Ќо порой по небу расстилались  тучи,  так
что оно становилось белым да вЯлым, а  озеро  -  тусклым,  серым,  уже  не
отражавшим берега. „ождь так и не смог пролитьсЯ  -  его  уносило  ветром,
блестЯщаЯ же листва деревьев, сверкаЯ, трепетала  на  солнце,  будто  сама
землЯ дышала жаром.
   „ерновые крыши казались выжженными солнцем, а нивы, там, где слой земли
был неглубок, местами пожелтели; зато сорнЯкам было приволье,  они  быстро
перерастали светлые всходы молодой пшеницы. Ќа лугу зацвели цветы, и  весь
он стал красно-синим от иван-чаЯ, щавелЯ и северного костенца.
   „ел в усадьбе было теперь мало, да  никто  ничего  и  не  делал,  -  те
немногие работники, что оставались дома,  сидели  сложа  руки  в  ожидании
предстоЯщих событий.


   “лав и €нгунн слонЯлись от дома к дому. Љак бы случайно и каждый сам по
себе, спустились они однажды вниз к ручью, протекавшему севернее  усадьбы.
Ћн бежал глубоко внизу меж горными склонами; проложив путь через  торфЯное
болото, ручей низвергалсЯ на большие, осевшие в песке  камни,  заполнЯвшие
все его русло, а потом с каким-то странным убаюкивающим бормотанием  падал
в озерный омут. “лав и €нгунн  прокрались  под  сень  шелестевших  листвой
осин, росших невысоко на пригорке, и укрылись там. ‡емлЯ тут  была  сухаЯ,
поросшаЯ тонкой нежной травой, но цветы совсем не росли.
   - €ди лЯг ко мне на колени, Я поищу у тебЯ в голове, - сказала она.
   “лав, приподнЯвшись, положил голову к ней на колени.  €нгунн  принЯлась
перебирать прЯди его светлых, мЯгких,  как  шелк,  волос,  пока  юноша  не
задремал, ровно и глубоко дыша. ’огда €нгунн  взЯла  маленький  полотнЯный
платочек, прикрывавший вырез на груди, отерла  пот  с  его  лица  и  стала
отгонЯть платком комаров и  мошек...  ‘верху,  с  краЯ  пригорка,  до  нее
донессЯ резкий и сердитый голос матушки. €нгебьерг, хозЯйка, и Ђрнвид, сын
”инна, шли по тропинке на краю пшеничного полЯ.
   Љаждый день €нгебьерг, дочь  ‰она,  поднималась  на  поросшую  вереском
горку над усадьбой, садилась и  вглЯдывалась  вдаль,  а  сама  без  умолку
говорила - и все о своей закоренелой, смертной ненависти к Њаттиасу,  сыну
•аралда. € о своих со ‘тейнфинном давних,  жеванных-пережеванных  думах  о
мести. € только Ђрнвид должен был всЯкий раз сопровождать ее,  выслушивать
и давать одни и те же ответы на речи хозЯйки.
   “лав спал, положив голову на колени  €нгунн;  она  сидела,  опершись  о
ствол осины, и смотрела ввысь, бездумно счастливаЯ, когда Ђрнвид спустилсЯ
к ним, с трудом пробираЯсь по высокой луговой траве:
   - “видал Я, что вы тут сидите...
   - ‘лавно тут, прохладно, - ответила €нгунн.
   - Џора бы сено косить, - сказал Ђрнвид; он  взглЯнул  на  верхний  край
обрыва - легкий ветерок колыхал травы на горном лугу.
   “лав проснулсЯ; перевернувшись на другой бок, он снова лег, уже  другой
щекой, на колени €нгунн.
   - „а, мы и начнем после праздника, Я говорил утром с ѓримом.
   - Ќе много от тебЯ пользы ‘тейнфинну в  здешней  усадьбе,  а,  “лав?  -
насмешливо спросил Ђрнвид.
   - ѓм... - “лав помедлил с ответом. - „а тут все в таком запустении, и в
моей подмоге не много проку. € все же... но ныне, должно быть, все  пойдет
иначе; у ‘тейнфинна ЯвитсЯ охота приглЯдывать за своим  хозЯйством.  Ђ  Я,
верно, последнее лето живу здесь.
   - ’ы что, собираешьсЯ уехать из ”реттастейна? - спросил Ђрнвид.
   - Ќадобно же присмотреть за своими  собственными  усадьбами,  -  не  по
годам  рассудительно  ответил  “лав.  -  ‘тало   быть,   когда   ‘тейнфинн
разделаетсЯ с Њаттиасом, мне лучше переехать домой, в  •ествикен...  „а  и
‘тейнфинн, верно, спит и видит сбыть с рук менЯ и €нгунн...
   - ЌаврЯд ли ‘тейнфинн сразу обретет покой и станет заниматьсЯ подобными
делами, - глухо сказал Ђрнвид.
   “лав пожал плечами - вид у него был весьма надменный.
   - …му же лучше будет, коли  Я  сам  получу  право  распорЯжатьсЯ  своим
добром. Ћн знает: в деле с Њаттиасом Я не собираюсь стоЯть  в  стороне,  а
желаю пособить своему приемному отцу.
   - ‚ы оба слишком молоды, чтобы управлЯть большой усадьбой.
   - ’ы был ничуть не старше, Ђрнвид, когда женилсЯ.
   - ‚ерно. Ќо нам помогали мои родители - ведь Я был меньшой в  семье.  Љ
тому же опасались, как бы после смерти братьев не угас наш род.
   - „а, и Я последний муж в нашем роду.
   - ’ак-то оно так, - ответил Ђрнвид, - да только €нгунн еще не  вошла  в
пору.


   “лав надумал все это, вернувшись из •амара. Џосле  того  сладостного  и
головокружительного первого днЯ, когда чувства юноши к подруге детских игр
привели его в такое смЯтение, он  тотчас  обрел  покой,  лишь  только  они
очутились дома, во ”реттастейне. Ќикто даже не заметил  их  отсутствиЯ.  €
это как-то странно отрезвлЯюще подействовало на все его мЯтежные  чувства.
Љ тому же миг, когда он ощутил себЯ взрослым, совпал  со  временем,  когда
все и всЯ предвещало перемены и великие событиЯ -  и  как  бы  само  собой
разумелось,  что  и  ему  подобает  стать  иным.  Ћн  перестал  играть   с
мальчишками, но никто этому  не  дивилсЯ  -  ожидание,  царившее  ныне  во
”реттастейне, словно бы перекинулось на все соседние селениЯ, разбросанные
по этой горной грЯде.
   € само собой разумеющимсЯ представилось “лаву то, что ему и впрЯмь пора
подумать о женитьбе. ЏребываЯ вместе с  €нгунн  в  эти  долгие,  напоенные
солнцем  летние  дни,  он  испытывал   своего   рода   чувство   здорового
умиротворениЯ;  а  отрешившись  от  детского  простодушиЯ,  гораздо  лучше
понимал теперь, какое будущее ему предназначено.
   Ќа  смену  беспокойству  и  боЯзливому  смущению  пришло  радостное   и
исполненное любопытства ожидание. —то-то должно было произойти. ‘тейнфинн,
верно, не упустит случаЯ отомстить и нанести удар. Ђ что повлечет за собой
месть  ‘тейнфинна,  “лав  почти  не  думал.   Ѓессознательно   впитал   он
непоколебимую уверенность сынов  ‘тейнфинна  в  собственном  могуществе  и
блеске; не родилсЯ на свет человек, который мог бы их осилить! ‘ам же “лав
иначе и не мыслил: когда все кончитсЯ и он попросит  ‘тейнфинна  дозволить
ему уехать домой и сыграть свадьбу, тот немедлЯ скажет:  "Ѓыть  по  сему".
ќто, верно, случитсЯ осенью или зимой. € пробудившеесЯ в  “лаве  страстное
желание владеть €нгунн слилось с проснувшимсЯ в нем  честолюбием  -  стать
самому себе господином. Љогда он обнимал ее, ему казалось, что  у  него  в
руках залог его самостоЯтельности. Џриехав в •ествикен,  они  будут  спать
вместе и вместе  управлЯть  домом  и  усадьбой,  никому  они  не  дозволЯт
властвовать и  распорЯжатьсЯ,  кроме  них  самих.  ’огда  они  уже  станут
совершеннолетними.
   Ќо теперь не часто случалось “лаву ласкать свою невесту. Ћн не смущалсЯ
уже так и не робел и уж вовсе не бывал столь подавлен, как тогда, в первом
порыве своего страстного желаниЯ; он начал понимать, как должно  поступать
настоЯщему мужчине. ’олько по вечерам, прежде чем им  разойтись  по  своим
опочивальнЯм, он искал случаЯ пожелать ей доброй ночи  с  глазу  на  глаз,
так, как это, по его разумению, приличествовало  двум  сердечным  дружкам,
которые вскоре станут мужем и женой.
   ѓлаза €нгунн выдавали слишком  многое,  стоило  им  взглЯнуть  друг  на
друга; но “лав принимал это как частицу счастьЯ, уготованного ему судьбою.
Ћн замечал, как она  сидела,  украдкой  глЯдЯ  на  него.  €  взор  ее  был
необъЯснимо мрачен и пленительно загадочен. Ќо тут она встречалась  с  ним
взглЯдом - в  ее  глазах  зажигалсЯ  сверкающий  огонек,  она  смотрела  в
сторону, боЯсь, что не  сумеет  скрыть  улыбку.  Ћна  незаметно  старалась
коснутьсЯ его рукой при встречах,  ей  нравилось  перебирать  его  волосы,
когда они хоть на миг оставались вдвоем. Ћна всЯчески хотела ему  услужить
- то вызывалась сшить платье, то принести еду, когда он приходил к трапезе
чуть позднее других латников.  Ђ  когда  он  желал  ей  доброй  ночи,  она
прижималась к нему, истомленнаЯ жаждой его ласк.  “лав  принимал  это  как
знак того, что ей тоже хочетсЯ поскорее сыграть свадьбу. € длЯ  нее  времЯ
здесь, во ”реттастейне, тЯнулось медленно, и  она,  должно  быть,  страшно
радовалась тому, что сама станет хозЯйкой. Ћн и представить себе  не  мог:
неужто бывают женихи и невесты, которые не любЯт друг друга.
   Ђ поездка в •амар по-прежнему виделась  “лаву  как  прекрасный  сон.  ‚
особенности по вечерам, ложась спать,  он  думал  о  ней  и  переживал  ее
заново, испытываЯ тот же необъЯснимый и сладостный трепет в душе и в теле.
Ћн вспоминал, как они с €нгунн, прижавшись грудью друг к другу, стоЯли  на
коленЯх в предрассветной мгле за хлевом вдовы и он осмелилсЯ поцеловать ее
во впадинку на виске, у корней волос, таких теплых и душистых. € тут вдруг
на него находила эта непонЯтнаЯ печаль и боЯзнь... Ћн пыталсЯ заглЯнуть  в
будущее - ведь им предстоЯл прЯмой,  проторенный  многими  путь:  церковь,
почетное место за столом и брачное ложе. Ќо сердце его, казалось,  слабело
и сжималось от тоски, когда в эти ночные часы он пыталсЯ радоватьсЯ всему,
что его ожидает, - словно бы все, что приберегло  длЯ  него  грЯдущее,  не
могло сравнитьсЯ со сладостью их первого поцелуЯ на заре.
   - —то с тобой? - ворчливо спросил его как-то Ђрнвид. - Ќеужто  тебе  не
улежать спокойно?
   - џ ненадолго выйду.
   “лав встал, оделсЯ и набросил на плечи плащ. Џо ночам теперь бывало уже
не так светло - густые кроны лиственных деревьев казались много темнее  на
фоне окутанных туманом очертаний синеватых гор. Ќесколько медно-золотистых
полосок проглЯдывало сквозь облака в  северной  части  неба.  Њимо  черной
молнией метнулась летучаЯ мышь.
   “лав подошел к стабуру, где спала €нгунн. „верь была полуоткрыта  из-за
жары,  и  все  же  там  было  душно,  пахло  нагретыми  солнцем  бревнами,
простынЯми и потом. Џрислужница, спавшаЯ у стенки, громко  храпела.  ‚став
на колени, “лав склонилсЯ над €нгунн, лежавшей с краю, у  стойки  кровати.
™екой и губами он тихо коснулсЯ ее груди. Ќа мгновение  он  замер,  ощущаЯ
нежное тепло ее плоти, котораЯ, мЯгко дыша, вздымалась во сне, - он слышал
биение  сердца.  Џотом  лицо  “лава  скользнуло  по  телу  €нгунн,  и  она
проснулась.
   - ЋденьсЯ, - шепнул он ей на ухо. - ‚ыйди на минутку...
   Ћн ждал в крытой галерейке. ‚скоре она  поЯвилась  в  проеме  низенькой
двери и остановилась,  словно  завороженнаЯ  тишиной.  Ќесколько  раз  она
глубоко вдохнула воздух - ночь была прохладна и прекрасна. Ћни сели бок  о
бок на верхней ступеньке лестницы. Ќо тут им показалось  чудным,  что  они
одни-одинешеньки во всей усадьбе не спЯт, да и не привыкли они  бывать  на
воле по ночам. ’ак они и сидели, не шевелЯсь и едва осмеливаЯсь  времЯ  от
времени шепнуть словечко друг другу. “лав хотел набросить ей на плечи свой
плащ и обвить рукой ее стан. Ќо вместо того он положил руку девушки к себе
на колени и стал  гладить  одним  пальцем  ее  пальчики.  Ђ  потом  €нгунн
отдернула руку, обнЯла его плечи и крепко прижалась лицом к его шее.
   - Џравда, ночи стали темнее? - тихо спросила она.
   - Ќынче пасмурно, - сказал он.
   - Њожет, завтра дождик будет? - полюбопытствовала она.
   Џросвет во фьорде, что был виден с того места, где они сидели, затЯнуло
сизой дымкой, а очертаниЯ лесистых крЯжей на  другой  стороне  расплылись.
“лав задумалсЯ, глЯдЯ прЯмо перед собой, а потом сказал:
   - Љто его знает - ветерок потЯнул с востока. ђазве ты не  слышишь,  как
бурлит нынче река в верхнем ущелье?
   - Џожалуй,  нам  пора  на  покой,  -  немного  погодЯ  шепнул  он.  Ћни
поцеловались робко и поспешно. Џотом он тихонько  спустилсЯ  вниз,  а  она
вошла в стабур.


   ‚ большой горнице было темно, хоть глаз выколи. ђаздевшись, “лав  снова
лег.
   - ‚ыходил потолковать с €нгунн? - спросил лежавший рЯдом Ђрнвид.
   - „а.
   Ќемного погодЯ Ђрнвид спросил опЯть:
   - Ђ знаешь ли ты, “лав, каков был  уговор?  Љакое  имущество  дадут  за
вами?
   - Ћткуда мне знать? џ был еще мал, когда нас с  €нгунн  сговорили.  Ќо,
должно быть, ‘тейнфинн с моим отцом  пришли  к  согласию  о  том,  что  мы
принесем один другому... Ђ почему ты об этом спрашиваешь? - вдруг удивилсЯ
“лав.
   Ђрнвид не ответил. “лав продолжал:
   - “ж ‘тейнфинн-то порадеет  о  том,  чтоб  мы  получили  все,  согласно
уговору.
   - •оть он и мой двоюродный брат... - чуть помешкав, молвил Ђрнвид, - но
ты ведь тоже скоро станешь нашим свойственником, стало быть, Я дерзну тебе
открытьсЯ. ‘казывают, будто богатство ‘тейнфинна куда как  поубавилось.  џ
вот тут раздумывал о том, что ты мне говорил. ‘даетсЯ, ты  прав.  ђазумней
всего поторопитьсЯ с женитьбой - пусть €нгунн поскорее  получит  из  дому,
что ей причитаетсЯ, пока есть еще достаток.
   - Ђ чего нам мешкать, - сказал “лав.
   Ќа другой день во ”реттастейне  служили  молебен,  а  еще  день  спустЯ
начали сенокос. Ђрнвид с латником, сопровождавшим его во ”реттастейн, тоже
пришел на подмогу. “же с самого утра воздух  то  светлел,  то  мутилсЯ,  а
около  трех  часов  пополудни  с  юга  поплыли  темные  тучи  и   затЯнули
светло-серое, окутанное туманной дымкой небо. Љосари остановились поточить
косы, и “лав глЯнул ввысь - первые капли дождЯ брызнули ему в лицо.
   - Њожет, и не будет сильного дождЯ, а  побрызгает  маленько,  -  сказал
один из стариков челЯдинцев.


   - ‡автра день летнего солнцестоЯниЯ,  -  возразил  “лав.  -  џ  не  раз
слыхивал: коли в этот день погода переменитсЯ, дожди  будут  лить  столько
же, сколько прежде светило солнце. ЏомЯни мое слово, ’урлейф,  сена  нынче
мы накосим не более, чем в прошлом году.
   Ђрнвид косил чуть пониже, на горном лугу.  ‚незапно  отложив  косу,  он
быстро поднЯлсЯ по склону к другим косарЯм и указал рукой вдаль. “  самого
подножиЯ  горного  склона  на  лесной  прогалине  ехала  длиннаЯ  вереница
всадников в ратных доспехах.
   - ќто они, -  сказал  Ђрнвид.  -  ‚идать,  они  замышлЯют  совсем  иной
сенокос. “ма не приложу, что за сенокос будет нынче в здешней усадьбе!


   Џоздним вечером дождь полил как из ведра, задымилсЯ белый густой туман,
и клочьЯ его понеслись над полЯми и ближними цепЯми лесистых гор.  “лав  и
€нгунн укрылись под галерейкой ее  стабура:  юноша  глЯдел  с  досадою  на
потоки ливнЯ.
   ’ут мокрый тун перебежал Ђрнвид; он шмыгнул к ним и отрЯхнулсЯ.
   - —то ж ты не с ними? Ќеужто тебЯ  не  позвали  на  совет  мужей?  -  с
презрением спросил “лав.
   ‘ам он хотел было последовать за мужчинами, когда  те  пошли  в  летнюю
клеть к €нгебьерг, - они надумали держать  совет  там,  где  их  не  могли
подслушать челЯдинцы. Ќо ‘тейнфинн  приказал  приемному  сыну  остатьсЯ  в
большой горнице со всеми домочадцами. “лав вознегодовал: ныне, когда он  в
мечтаниЯх своих уже полагал себЯ зЯтем ‘тейнфинна,  он  вовсе  упустил  из
виду, что тот и знать не знает, как близки они  к  скреплению  родственных
уз.
   Ђрнвид стоЯл, подпираЯ стенку и невесело глЯдЯ прЯмо перед собой.
   - џ не собираюсь увиливать и последую за  своим  родичем,  когда  нужна
будет моЯ подмога. Ќо держать с ними совет Я не стану.
   “лав глЯнул на друга - бледные, красиво  очерченные  губы  сына  Ђудуна
искривились в презрительной усмешке.


        4

   Ќа другой вечер мужчины спустились с гор. Џогода с утра была сухаЯ,  но
после стало холодно,  ветрено,  а  небо  заволокло  тучами.  Љолбейн  ехал
сам-шест, со ‘тейнфинном были  семеро  дружинников  и  “лав,  сын  Ђудуна;
Ђрнвид сопровождал их вместе со своим латником.  Љолбейн  озаботилсЯ  тем,
чтобы в укромной бухте к северу от Њьесена стоЯли причаленные корабли.
   €нгунн рано поднЯлась к себе на чердак и легла. Ћна не  знала,  сколько
времени спала, как вдруг кто-то разбудил ее, коснувшись груди.
   - ќто ты... -  сонно  прошептала  она,  уже  настолько  очнувшись,  что
ожидала почувствовать у себЯ под рукой мЯгкий, как шелк, вихор  “лава,  но
нащупала лишь полотнЯный плат на чьей-то голове. - Њатушка?.. - несказанно
удивилась она.
   - Ќе могу заснуть, - сказала €нгебьерг. - ‚се брожу по усадьбе.  Ќакинь
платье и спустись со мною вниз.
   €нгунн послушно встала и оделась, несказанно дивЯсь про себЯ.
   ‚ыйдЯ на тун, она увидала, что еще не поздно. Џогода проЯснилась. Џочти
полнаЯ луна повисла на  юге,  прЯмо  над  поросшей  лесом  горной  грЯдой;
бледно-алаЯ, будто вечернее облако, она, однако же, еще не светила.
   ђука матери горела, когда она взЯла за руку дочь.  €нгебьерг  неустанно
ходила взад и вперед по усадьбе, таща за  собой  и  €нгунн,  но  говорила,
будто обращаЯсь вовсе не к ней. ‚от они остановились у изгороди  одной  из
пашен и, перегнувшись через нее, стали смотреть вниз. ’ам  на  пашне  была
водомоина,  заросшаЯ  по  краЯм  высокой,  буйной  зеленью,  темной  тенью
отражавшейсЯ в воде; но  в  этой  маленькой  сверкающей  лужице,  в  самой
середке, светила луна - она взошла теперь так высоко, что всЯ позолотилась
и сиЯла.
   €нгебьерг смотрела вдаль, туда, где озеро и селениЯ  лежали,  затЯнутые
мЯгкой, бледной дымкой.
   - Ќе знаю, можешь ли ты понЯть: нынче длЯ  нас  дело  идет  о  жизни  и
смерти, - сказала €нгебьерг.
   €нгунн почувствовала, как после слов матушки кровь отлила от ее лица  и
похолодели щеки. Ћна всегда знала то, что подобало знать об отце и матери,
знала, какие великие событиЯ стоЯт у них  на  пороге.  Ќо  только  сейчас,
блуждаЯ по усадьбе и видЯ, как потрЯсена до самой глубины души  €нгебьерг,
она понЯла, что все это значит. ‘ губ €нгунн сорвалсЯ негромкий  вскрик  -
будто пискнула мышь.
   €зможденное лицо €нгебьерг искривилось неким подобием улыбки.
   - ’