разлучить нас.
   …пископ медленно кивнул; “лав горЯчо продолжал:
   - ‚ладыко... мне казалось, будет величайшим оскорблением  памЯти  моего
отца и глумлением надо мной, ежели Я уеду без невесты из ”реттастейна, где
нас добрый десЯток лет почитали обрученными. Љ тому же Я думал  и  о  том,
что в родные краЯ, где у менЯ нет знакомцев, лучше  приехать  с  женой,  с
которой Я в дружбе сызмальства.
   - ‘колько тебе было годов, когда ты потерЯл родителей, “лав? -  спросил
епископ.
   - ‘емь лет было мне, когда умер отец. Њатушки Я,  наверное,  лишилсЯ  в
час своего рождениЯ.
   - „а, моЯ-то матушка еще жива. - ѓосподин ’урфинн немного  помолчал.  -
’ы благоразумен, не желаЯ терЯть подругу детства.
   Ћн поднЯлсЯ, и “лав тотчас вскочил на ноги. …пископ сказал:
   - ‚едомо ли тебе, “лав, что ты, как и всЯкий христианин,  не  лишен  ни
матери, ни друзей. “ тебЯ, подобно всем нам, есть могущественнейший  брат,
•ристос, а царица небеснаЯ, его матерь, тебе матушка; и  жена,  породившаЯ
тебЯ на свет, сейчас, верно, у божьей матери, в ее  чертогах...  џ  всегда
полагал, что владычица наша ЏресвЯтаЯ ЊариЯ более всего молит сына  своего
за детей, которые вырастают без матери здесь, в юдоли  земной,  нежели  за
всех нас грешных. € ни один человек не  должен  забывать,  кто  суть  наши
самые близкие и самые могущественные родичи. € тебе было бы  легче,  ежели
бы ты помнил об этом. ’ы бы не впадал столь легко в соблазн и не  забывал,
сколь великой родственной силой ты владеешь в лице бога-миротворца, раз  у
тебЯ нет кровных братьев и родичей, кои могут толкнуть тебЯ к лихим  делам
и научить спесивости либо подстрекать к мести и  раздорам.  ’ы  еще  молод
годами, “лав, а люди уже втЯнули тебЯ в убийство, да и сам ты запуталсЯ  в
сетЯх распрей и тЯжб. „а пребудет с тобою господь, дабы  ты  жил  в  мире,
когда станешь сам себе господин.
   Џреклонив колено,  “лав  поцеловал  на  прощание  руку  епископа.  ’от,
взглЯнув на его склоненное лицо, слегка улыбнулсЯ:
   - Ђ ты с норовом, как поглЯжу! „а охранит тебЯ  господь  и  милосерднаЯ
матерь божьЯ от жестокосердиЯ!
   ЏоднЯв руку, он благословил “лава. “же подойдЯ к  двери,  преосвЯщенный
’урфинн, обернувшись, снова улыбнулсЯ:
   - „а, забыл поблагодарить тебЯ за помощь.  Њой  Ђсбьерн,  по  прозванию
’олстомЯсый, сказывал, что ты изо всех  сил  старалсЯ  принести  пользу  в
усадьбе. ‘пасибо тебе за это!
   ‹ишь вечером, уже засыпаЯ “лав  вдруг  почувствовал,  как  в  его  душе
словно пронеслась бурЯ: ведь про себЯ и €нгунн он сказал епископу неполную
правду. Ќо он тотчас отогнал эту мысль -  теперь  у  него  не  было  охоты
думать о нынешнем лете и об осени, о вечерах в  ее  светелке  и  обо  всем
прочем.


   “лав прижилсЯ в епископской усадьбе, и с каждым  днем  ему  все  больше
нравилось пребывать здесь среди одних мужчин; все они были старше его, и у
всех была своЯ урочнаЯ работа; они справлЯли ее всЯк в свое времЯ. Људа бы
ни пошел Ђсбьерн ’олстомЯсый, “лав следовал за ним по пЯтам.  ‚  чердачной
горнице, где ночевали “лав с Ђрнвидом, они жили вчетвером; кроме Ђсбьерна,
который был значительно старше, там обитал еще один  молодой  свЯщенник  -
лет около тридцати, он училсЯ вместе с Ђрнвидом в церковной школе.  Ђрнвид
ходил в церковь и пел в хоре с церковным причтом; он  раздобыл  книгу,  по
которой  училсЯ  еще  школЯром,  и,  отдыхаЯ  после  дневной  трапезы,   с
удовольствием углублЯлсЯ в нее. ‘идЯ на  краю  кровати,  он  читал  первые
главы "De arte grammatica" ["Ћ  грамматическом  искусстве"  (лат.)].  “лав
лежал и слушал: чудно, сколь много всЯких  названий  было  у  этих  старых
римлЯн длЯ обозначениЯ только одного понЯтиЯ - взЯть хотЯ бы море! ‚ конце
книжки было несколько страниц, предназначенных длЯ  упражнениЯ  в  навыках
письма. Ђрнвид забавлЯлсЯ, списываЯ с книги старинные буквы  и  изречениЯ.
Ќо работать на чердаке было холодно, к тому же он уже был не столь искусен
в письме, как в детстве.  €  однажды  он  написал  под  конец:  "Est  mala
scriptura quia penna non fuit dura" [сочинение плоховато -  перо  виновато
(лат.)]. Ќо когда Ђрнвид, отложив книгу, вышел, Ђсбьерн-свЯщенник взЯл  ее
и вывел на полЯх: "Penna non valet dixit ille qui scribere  nescit"  [перо
негоже, - говорит тот, кто писать не может (лат.)]. “лав улыбнулсЯ, узнав,
что означают эти слова.


   Ђсбьерн ’олстомЯсый отправлЯл богослужение  рано  утром,  и  “лав  чаще
всего ходил с ним во храм, но в будни  свЯщенник  поЯвлЯлсЯ  там  нечасто.
Ђсбьерна, по большей части, освобождали  от  пениЯ  в  хоре,  и  он  читал
молитвы по книге там, где ему приходилось бывать по должности. “ него было
немало дел с доходами и расходами  епархии;  он  принимал  товары  в  счет
десЯтины и кортомные деньги, беседовал  с  прихожанами.  Ћн  научил  “лава
разбиратьсЯ в товарах и знать им цену, а также как их лучше  складывать  и
хранить; он разъЯснЯл “лаву правила купли  и  продажи,  закон  десЯтины  и
наставлЯл его в пользовании аспидной  доской  длЯ  счета.  Њьесен  еще  не
сковалсЯ льдом в здешних краЯх, так что люди плыли на веслах и на  парусах
в торговый город. Ђсбьерн-свЯщенник много раз брал с собой “лава в ближние
поездки. Ћн откупил у юноши две прЯжки, и теперь у “лава впервые  в  жизни
завелись в кошеле деньги.


   €з-за множества дел ему не часто доводилось видеть  €нгунн.  Ћн  держал
слово, данное епископу, и не искал с нею встреч, кроме как  в  церкви;  но
туда она приходила редко, да и то на одну из самых поздних служб,  а  “лав
охотнее ходил на ранние. Ђрнвид частенько наведывалсЯ в усадьбу, где  жили
дочери ‘тейнфинна. Ћт него-то “лав и услышал, будто фру Њагнхильд не очень
жаловала племЯнницу; она говорила, что €нгунн дозволила себЯ обольстить, а
€нгунн, распалившись, Якобы  отвечала  тетке  гневливо.  ЏреосвЯщенный  же
’урфинн весьма ласково беседовал с €нгунн и ’урой  -  он  послал  за  ними
однажды. Ќо в тот день, когда девицы гостили в епископской усадьбе,  “лава
не было дома - они с Ђсбьерном ездили по делам на остров •ельгеей.
   “лаву и €нгунн не удавалось даже поговорить  как  следует  в  те  разы,
когда они встречались в церкви, а потом он провожал ее чуть-чуть по склону
к усадьбе, стоЯвшей у самой церкви ‚оздвиженьЯ.  Ќо  он  и  сам  рассудил:
так-то оно лучше. Џорой случалось ему  вспоминать  о  том,  каково  это  -
держать ее в объЯтиЯх, какаЯ она нежнаЯ и мЯгкаЯ, теплаЯ да  ласковаЯ.  Ќо
он отгонЯл от себЯ подобные мысли - теперь не времЯ длЯ  них.  ‚переди  их
ожидали долгие годы, когда они станут  жить  вместе  как  добрые,  любЯщие
супруги. Ћн был уверен, что епископ  ’урфинн  поможет  ему  отстоЯть  свои
права.
   Љ тому же “лав вовсе не желал думать о  жизни,  которую  вел  последние
месЯцы. ’еперь, когда он оглЯдывалсЯ назад, жизнь эта  представлЯлась  ему
на редкость диковинной и даже неправдоподобной. Ќочи в светелке с €нгунн в
кромешной тьме. ‚се его чувства тогда, кроме  зрениЯ,  были  обострены  до
крайности, да и было так темно, что он вполне мог быть слепым.  ‚есь  день
он потом ходил сонный и  вЯлый,  чувствуЯ  лишь  напрЯженный  страх  перед
смутной угрозой, нависшей над  ним;  и  в  голове  у  него  была  какаЯ-то
пустота, шум да круженье. ѓде-то в самой глубине  души  он  ощущал  вечное
беспокойство - даже не отдаваЯ себе отчета, отчего как раз  сейчас  мучает
его совесть, он знал: что-то неладно, и это что-то  вскорости  напомнит  о
себе. „аже наедине с €нгунн он не  мог  до  конца  забытьсЯ.  €  тогда  он
становилсЯ несколько нетерпим к  ней  -  ведь  ее,  казалось,  никогда  не
терзали ни  страх,  ни  сомнениЯ;  и  он  уставал  от  €нгунн;  она  вечно
требовала, чтоб он был весел, игрив и без конца ласкал ее.
   € теперь он ничуть не печалилсЯ  из-за  того,  что  вынужден  некоторое
времЯ вести жизнь, в которой нет места женщинам и тайной любви.


   ‘амого епископа “лав видел не часто. Ќасколько дозволЯл  ему  служебный
долг, преосвЯщенный ’урфинн жил  согласно  уставу  монашеского  ордена,  в
который вступил в дни юности. …го опочивальнЯ  находилась  над  трапезной,
там он работал, читал в урочный час свои молитвы и чаще всего трапезничал.
€з этого покоЯ вела лестница вниз, в часовню, где епископ отправлЯл службы
по утрам, а с крытой галерейки перед горницами верхнего жильЯ  в  каменном
доме крытый же переход вел в один из  приделов  церкви  •риста  ‘пасителЯ.
Ћднако же в епископской усадьбе было немало  людей,  которым  не  очень-то
нравилось, что над ними владычит тощий монах. Џрежний епископ ѓильберт жил
точно вельможа, но это не мешало ему быть праведным  свЯщеннослужителем  и
ревностным духовным пастырем. Ђсбьерн говаривал, что  хотЯ  новый  епископ
ему по душе, прежний был несравненно лучше: епископ ѓильберт  был  человек
веселый, великий знаток саг, смелый наездник и доблестный охотник.
   “лав же думал, что  ему  не  доводилось  видеть  человека,  который  бы
красивее и свободнее сидел на коне, нежели преосвЯщенный  ’урфинн.  €  дом
его велсЯ по всем статьЯм, как у богатых вельмож,  хотЯ  сам  епископ  жил
по-монашески; всЯкого гостЯ привечали и потчевали  в  усадьбе  сверх  меры
радушно и богато,  каждый  служитель  получал  доброе  пиво  по  буднЯм  и
хмельную брагу по свЯтым праздникам. Ќа трапезу же в епископской  приемной
палате подавали вино, и когда преосвЯщенный ’урфинн изволил  откушивать  с
гостЯми, коих он особо желал  почтить,  он  приказывал  ставить  к  своему
прибору большую серебрЯную чару.  €  пока  шла  трапеза,  монах-виночерпий
должен был стоЯть подле его почетного места и наполнЯть чару, лишь  только
епископ подавал ему знак. ‘коль вежественным казалсЯ “лаву епископ,  когда
тот брал в руки чару, пригублЯл ее, кланЯЯсь с чарующей  учтивостью  тому,
за чье здоровье пил, и приказываЯ всЯкий раз поднести  чару  гостю,  коего
желал почтить!
   ‚ тот вечер, когда в усадьбе был ’уре Ѓринг из  ‚ика,  “лав  удостоилсЯ
чести пить с  преосвЯщенным  ’урфинном:  после  вечерней  трапезы  епископ
приказал  позвать  “лава  с  того  места,  где  он   сидел,   много   ниже
епископского; юноше велено было выйти вперед и  встать  перед  епископским
креслом. ЏреосвЯщенный ’урфинн поднес чару к губам, а  после  протЯнул  ее
“лаву; блестЯщаЯ серебрЯнаЯ чара показалась юноше ледЯной, а вино  на  дне
ее - почти изумрудным. Љрепкое, кислое, оно обожгло “лаву нутро,  но  было
все же вкусное и свежее - напиток истинных мужей. Ђ потом вино разгорЯчило
его удивительным праздничным теплом. Ћн  покачал  головой,  когда  епископ
’урфинн, улыбнувшись, спросил:
   - Њожет, ты больше любишь мед, “лав?
   Џотом он осведомилсЯ, какова показалась ему нынче  служба  в  церкви  -
утром было праздничное богослужение и крестный ход, -  а  после  предложил
“лаву еще выпить.
   - ’ы, верно, рад? „умаетсЯ, мы можем быть довольны свидетельством  ’уре
из ‚ика.
   …пископ не смог ничего толком узнать у фру Њагнхильд - она не  пожелала
сказать о том, что  все  же  произошло  на  тинге  в  тот  раз.  „а,  она,
разумеетсЯ, знала: брат ее подумывал о женитьбе  “лава,  сына  Ђудуна,  на
одной из своих дочерей - по крайней мере  некоторое  времЯ,  -  однако  же
никогда не считала дело решенным. Ќо ’уре из ‚ика  сказал,  что  уверен  в
этом: ‘тейнфинн и Ђудун твердо договорились в  тот  вечер  поженить  своих
детей. Ћни ударили по рукам, и сам ’уре, по обычаю,  разнЯл  их  руки;  он
назвал также трех или четырех свидетелей этого рукобитьЯ, и, насколько ему
известно, они еще живы. Љаков был уговор о порЯдке распределениЯ имущества
в этой брачной сделке, ’уре не ведал, но слышал, как отцы детей  толковали
об этом день-другой спустЯ; он вспомнил еще, что  Ђудун,  сын  €нголфа,  и
думать не желал о совместном владении имуществом  “лавом  и  €нгунн  -  на
равных началах, - ежели ‘тейнфинн не приумножит столь же изрЯдно  приданое
дочери.
   - ‘ын мой будет много богаче, вот так-то, ‘тейнфинн, - молвил Ђудун.
   ‚о второй половине  адвента  Ђрнвид  поехал  ненадолго  домой,  в  свою
усадьбу в ќльфардале, и “лав  отправилсЯ  с  ним.  “лав  не  бывал  там  с
малолетства. Ќыне он расхаживал по  усадьбе  как  друг  и  ровнЯ  хозЯина,
оглЯдывалсЯ окрест понимающим взглЯдом и судил о тех или иных вещах, будто
человек, у которого и у самого немало  хлопот  с  собственным  имением.  ‚
усадьбе  Ђрнвида  всем  заправлЯла  его  мать;   она   принЯла   “лава   с
распростертыми объЯтиЯми, так как он порушил замыслы Љолбейна о замужестве
€нгунн, а хозЯйка ќльфардала горЯчо ненавидела Љолбейна и тех  детей,  что
шурин ее  прижил  с  полюбовницей,  •иллебьерг,  -  хозЯйка  была  женщина
горделиваЯ и красиваЯ, невзираЯ на свои преклонные годы, но  между  ней  и
сыном чувствовалась какаЯ-то холодность.
   ’рое детей Ђрнвида были белокурые, пригожие собою мальчуганы.
   - Ћни похожи на свою матушку, - сказал Ђрнвид.
   Ђ “лав с радостью думал, что когда приедет домой в  •ествикен,  он  сам
станет хозЯином.
   Џеред рождеством друзьЯ уехали  в  город;  Ђрнвид  хотел  провести  там
праздник.


        9

   ‚ечером в канун рождества “лава позвали наверх к епископу.
   ‚ опочивальне епископа, на аналое в глубокой оконной нише горела свеча,
- маленькаЯ, каменной  кладки  горница-кельЯ  казалась  при  слабом  свете
теплой и уютной. ‡десь не было никакой домашней утвари,  кроме  сундука  с
книгами да скамьи вдоль стены; епископ спал на этой скамье  и  трапезничал
там же. Ћн не признавал ни кровати, ни стола. Ќо в его покое стоЯл  низкий
стул, на котором мог сидеть писец, держа на коленЯх доску,  когда  епископ
диктовал ему грамоты. ‚ прошлые разы, когда “лав бывал у епископа,  он  по
приглашению свЯтого отца сидел на стуле, и ему нравилось  присаживатьсЯ  у
колен епископа; тогда разговаривать с ним было так же просто, как с родным
отцом.
   Ќо  нынче  вечером  преосвЯщенный  ’урфинн  лишь  подошел  к   нему   и
остановилсЯ, спрЯтав руки под епитрахиль.
   - ‘ыны ’уре приедут сюда на тринадцатый  день;  Я  призвал  их,  и  они
обещали ЯвитьсЯ. Ќыне мы, бог даст, положим конец этой тЯжбе.
   “лав молча  поклонилсЯ,  внимательно  глЯдЯ  на  епископа.  ‘жав  губы,
преосвЯщенный ’урфинн несколько раз кивнул головой.
   -  Џо  правде  говорЯ,  сын  мой,  они,  сдаетсЯ,  не  очень-то  жаждут
примирениЯ. Ћни говорили моим людЯм, что Я, мол, получил с тебЯ пеню, долю
за поход с убийством и дозволил посещать богослужениЯ. Ћни желали бы, чтоб
Я отпустил и им грехи пред рождеством, но и об этом мы также потолкуем при
встрече. „а, вот так-то! Ќо ты, верно, понимаешь - они  гневаютсЯ,  ибо  Я
принЯл тебЯ не как разбойника с  большой  дороги  и  совратителЯ...  -  Ћн
гневно хохотнул.
   “лав ждал, глЯдЯ на епископа.
   - ’ы порушил закон, от этого не уйти; но ты молод  и  живешь  вдали  от
родичей, кои могли бы тебЯ защитить, а эти убийцы и  разбойники,  жаждущие
урезать права двух сирот... ’ы, верно, не  утратишь  присутствиЯ  духа,  -
сказал епископ, легонько ударив “лава по плечу, -  ежели  будешь  вынужден
склонить голову пред дЯдьЯми €нгунн. ’ы ведь знаешь, сын мой, что погрешил
против них. Ќо несправедливость от них тебе терпеть не придетсЯ,  ежели  Я
смогу помешать им.
   - Љак прикажете, владыко, - Явно удрученно сказал “лав.
   …пископ взглЯнул на него и еле заметно улыбнулсЯ.
   - ’ебе, видно, это не по нраву - то, что  придетсЯ  согнуть  хребет,  -
нет, нет. Љоли ты собираешьсЯ нынче в церковь, можешь  пройти  туда  через
верхнюю галерею.
   Љивнув, епископ ’урфинн протЯнул руку длЯ поцелуЯ - в  знак  того,  что
беседа на сей раз окончена.
   ЃратьЯ  свЯтого  креста  как  раз  отправлЯли  вечернее   богослужение.
Џостелив на пол меховой плащ, чтобы было мЯгче,  и  закрыв  шапкой  глаза,
дабы собратьсЯ с мыслЯми, “лав встал на колени в углу. ‚есь он был натЯнут
как струна, но все-таки хорошо, что дело вот-вот  разрешитсЯ.  …го  томило
желание положить конец неведению об их участи.  ќто  было  все  равно  что
брести в темноте по дороге, каждую минуту  спотыкатьсЯ  и  увЯзать  обеими
ногами в илистом болоте. ќтого он боЯлсЯ, а не Љолбейна и  других.  Џридет
конец всему двусмысленному и полулживому - всем этим бесчинствам, и  тЯжба
с родичами €нгунн будет завершена. ‘коро ему минет семнадцать  лет.  “лаву
по душе было ощущать себЯ вожаком в  каком-либо  деле.  €  он  чувствовал,
будто все кости его окрепли за недели, проведенные в епископской  усадьбе,
после всех этих праздных лет во ”реттастейне, прожитых в играх  с  детьми,
среди ленивых челЯдинцев и сплетниц  служанок.  —увство  уважениЯ  к  себе
росло в нем с каждым днем, который он проводил здесь  -  без  женщин,  без
пустой болтовни, с одними лишь взрослыми мужчинами.  Ћт  них  он  немалому
научилсЯ, и им всецело предалсЯ со страстным  желанием  юности  знатьсЯ  с
людьми, равными себе, а также с теми, кто тебЯ выше. „ушу “лава  согревала
мысль, что его помощь приносила большую  пользу  Ђсбьерну  и  что  епископ
’урфинн взыскал его своей отеческой милостью.
   Џомолившись, “лав сел в углу, дабы прослушать псалом. Ћн сидел и  думал
о том, что Ђсбьерн ’олстомЯсый поведал ему намедни об искусстве счета -  о
том, как сущность божьЯ открываетсЯ в сущности чисел благодарЯ заключенным
в них закону и порЯдку. Ђрифметика, думал он, до чего красиво  звучит  это
слово... а то, что свЯщенник изложил о взаимодействии  чисел,  -  как  они
умножаютсЯ и делЯтсЯ одно на  другое  по  каким-то  своим  таинственным  и
нерушимым законам! ќто все равно что заглЯнуть  в  царствие  небесное:  на
золотых цепЯх рЯда чисел была подвешена всЯ вселеннаЯ - и ангелы,  и  духи
воспарЯли ввысь и низвергались ниц,  будто  на  качелЯх.  €  сердце  “лава
взмывало и падало в страстной тоске по тому, чтоб и его жизнь покоилась  в
руце божьей подобно золотой цепи - и чтоб ему не  обманутьсЯ  в  счетах  с
жизнью. ЌавернЯка так оно и будет, когда бремЯ, что тЯготит  его,  сгинет,
словно невернаЯ зарубка на палочке длЯ счета.


   ЏолуночнаЯ служба в сочельник - ангельскаЯ  служба;  “лаву  казалось  -
красивее ничего на свете нет. ‚есь огромный простор  церкви  скрывалсЯ  во
мраке, но на хорах вокруг алтарЯ точно стена живых  огней  горело  великое
множество свечей, больших  и  малых.  ЊЯгко  и  тускло  поблескивал  шитый
золотом шелк, светилось белое полотно; все свЯщенники были  облачены  этой
ночью в праздничные ризы из шелковой ткани, затканной золотом.  Џевчие  же
были одеты в белые  полотнЯные  стихари;  стоЯ  вокруг  больших  книг,  со
свечами в руках, они пели псалмы. ‘реди них был и  Ђрнвид,  сын  ”инна,  и
множество  других  досточтимых  мужей  из  окрестных   приходов,   которые
обучались в дни юности  в  церковной  школе.  ‚сЯ  церковь  была  напитана
запахом  ладана,  оставшимсЯ  от  вечернего  крестного   хода,   и   серые
благоухающие тучи по-прежнему курились над  алтарем.  Љогда  же  весь  хор
мальчиков и мужчин запел  великую  "Gloria"  ["‘лава"  (лат.)],  казалось,
будто ангелы в ночном мраке под сводами  подхватили  эти  звуки  и  запели
вместе с хором.
   ‹ицо епископа ’урфинна, сидевшего в своем кресле в златом облачении,  с
митрой на голове и посохом в руках, белело, будто алебастр. ’ут  зазвонили
разом во все колокола, и те, кто  до  того  стоЯл  или  сидел,  преклонили
колена, и, затаив дыхание, ожидали чуда,  что  нынешней  ночью  совпало  с
пришествием •риста в мир людей. “лав ждал,  исполненный  страстной  тоски;
его молитва слилась воедино с жаждой справедливости и духовного очищениЯ.
   Ћн заметил, как на женской стороне мелькнула €нгунн, но не вышел за нею
следом после богослужениЯ, когда увидел, что  она  уходит.  Џока  хор  пел
"Lauda" ["•вала" (лат.)], он отыскал себе местечко на  подножии  одной  из
колонн и, закутавшись в свой подбитый мехом  плащ,  коченеЯ  от  холода  и
времЯ от времени подремываЯ, просидел там до тех пор, пока  свЯщенники  не
сошли с хоров.
   Ќа церковном холме по другую  сторону  кладбища  еще  светилсЯ  красным
светом догорающий огромный костер из факелов, которые прихожане  побросали
в одну кучу, когда пришли в церковь.  “лав  подошел  к  костру  погретьсЯ.
ЏроведЯ немало часов в  церкви,  он  замерз  и  беспрестанно  зевал.  ‘нег
растаЯл уже далеко вокруг, обнажив землю, но черно-багровые угольЯ все еще
пылали нестерпимым жаром. ‚округ костра толпилось  множество  людей.  “лав
увидел €нгунн, стоЯвшую к нему спиной; она была одна. Ћн подошел к  ней  и
поздоровалсЯ. „евушка повернула к нему голову,  и  отсвет  костра  окрасил
пурпуром белую полотнЯную повЯзку, котораЯ  выглЯдывала  из-под  шлыка  ее
плаща. Ћна по-прежнему казалась ему немного чужой в этом женском одеЯнии -
он никак не мог взЯть в толк, зачем ей понадобилось расхаживать по  городу
в таком старообразном и важном виде. ‚прочем, ведь и сам он  взвалил  себе
на плечи тЯжкое не по годам бремЯ, дабы  утвердить  свои  права,  добитьсЯ
справедливости и быть поверстанным в совершеннолетние.
   Ћни поздоровались за руку, поздравили друг друга со светлым праздником.
Џотом немного потолковали о погоде; было не очень  холодно,  но  пасмурно,
кое-где мелькали звезды, правда, редкие, ведь небо чуть заволокло туманной
дымкой оттого, что по эту сторону озеро еще не стало.
   Љ ним подошла ’ура, и “лав, поздоровавшись, поцеловал ее. ’еперь он  не
осмеливалсЯ поцеловать €нгунн, когда  они  встречались,  -  она  была  ему
слишком близка и вместе с тем страшно  далека,  так  что  он  не  мог  уже
приветствовать ее, как подобало сводному брату.
   ‡авидев каких-то знакомцев, ’ура тут же отошла к ним. €нгунн почти  все
времЯ молчала и глЯдела в сторону. “лав подумал: пожалуй, ему лучше  уйти,
- верно, нехорошо, что они стоЯт тут вдвоем. ’огда она  протЯнула  руку  и
как-то робко дотронулась до его плаща.
   - Њожет, проводишь менЯ и мы потолкуем?
   - Џожалуй... ’ы пойдешь на южный конец?
   “лица кишела людьми; закутанные в тЯжелые шубы,  они  казались  кулЯми,
темневшими на белом снегу. ‹юди двигались  в  глубь  темной  улицы,  спеша
передохнуть  немного  в  своих  домах  перед  заутреней.  ‘нежные  сугробы
нависали на крышах домов, изгородЯх и деревьЯх,  стены  же  и  ветви  были
голые и казались беспокойными черными  пЯтнышками  в  этой  снежной  ночи.
ђождественскаЯ тьма сгустилась над маленьким городом,  и  люди,  конные  и
пешие, все спешили, словно  испуганные  тени,  торопЯсь  войти  туда,  где
открывалась дверь и слабые отблески света падали на снежные сугробы туна и
улицы. €з дымовых отдушин на крышах  вилсЯ  дымок,  да  и  пахло  дымом  -
женщины всюду повесили над очагом котелки,  в  которых  варилась  еда  длЯ
рождественской трапезы. €з настежь открытых  порталов  церкви  ‚оздвиженьЯ
снопы света падали  на  снег  -  сюда  притащилось  несколько  старцев  из
богадельни: снова должно было начатьсЯ богослужение.
   “вЯзаЯ в снегу, “лав с €нгунн пошли  по  узкому  проулку  за  церковью.
‡десь им не встретилось ни души; под деревьЯми было вовсе жутко, а идти  -
трудно: снег был почти не утоптан.
   - Ќе чаЯли мы, когда проходили здесь  летом,  что  нам  придетсЯ  столь
тЯжко, - вздохнув, сказала €нгунн.
   - „а, откуда нам было знать...
   - Ђ ты не зайдешь в дом? - спросила она, когда они стоЯли на туне. -  “
нас все собирались в церковь ‚оздвиженьЯ...
   - ‡айду, конечно!
   Ћни вошли в горницу. ’емно здесь было - хоть  глаз  выколи,  но  €нгунн
разгребла угли в очаге и подложила дров. Џлащ она снЯла, и,  когда,  встав
на колени, раздувала огонь, ее белаЯ головнаЯ повЯзка спустилась на  плечи
и на спину.
   - ‡десь спим мы с ’урой, - сказала она, не оборачиваЯсь.  -  џ  обещала
сварить мЯсо к их приходу... - Ћна подвесила котелок на крюк. “лав  понЯл,
что они в приусадебной поварне - повсюду была расставлена кухоннаЯ утварь.
€нгунн - тоненькаЯ, высокаЯ и юнаЯ, в темном платье  и  в  белой  головной
повЯзке - торопливо сновала взад и  вперед  при  свете  огнЯ.  Ћна  словно
играла в какую-то выдуманную, неправдоподобную игру. ‘идЯ на краю кровати,
“лав наблюдал за нею; он не знал, о  чем  говорить;  к  тому  же  ему  так
хотелось спать.
   - Ќе пособишь мне? - спросила €нгунн, нарезаЯ мЯсо и сало в  деревЯнной
посудине, стоЯвшей на  широком  плоском  камне  у  очага.  ќто  был  кусок
лопатки, который ей никак  не  удавалось  разделать  ножом.  “лав  отыскал
маленький топорик, надрубил кость и переломил ее пополам.  Џока  они  этим
занимались, €нгунн, стоЯ на коленЯх у очага с висевшими над ним котелками,
шепнула ему:
   - —то это ты все молчишь, “лав? ’ебе невесело?
   ‚ ответ он только покачал головой, и тогда она шепнула еще тише:
   - Њы так давно не оставались вдвоем. џ думала, ты этого хотел?..
   - ‘ама знаешь... ‘лыхала, твои дЯдьЯ ЯвЯтсЯ сюда на тринадцатый день? -
спросил он. ’ут ему пришло в голову, что она может принЯть  его  слова  за
ответ на свой вопрос: весело ему или нет. - ’ебе нечего боЯтьсЯ, -  твердо
сказал он. - Њы не должны их боЯтьсЯ.
   €нгунн поднЯлась на ноги  и  стоЯла,  не  сводЯ  с  него  глаз;  потом,
приоткрыв  рот,  глубоко  вздохнула  и  сделала  движение,  словно  хотела
броситьсЯ к нему. “лав выставил  вперед  перепачканные  салом  и  рассолом
руки.
   - €ди ко мне... можешь вытереть руки о покрывало. - Ћна чуть  подвинула
котелок. - Њы можем ненадолго прилечь, покуда мЯсо не сваритсЯ.
   “лав стЯнул сапоги и расстегнул застежки плаща. Џотом он лег на кровать
рЯдом с ней и прикрыл плащом их обоих. Ћна тут же тесно прильнула к  нему,
прижавшись пылающим лицом к его щеке - ее дыхание щекотало ему шею.
   - “лав... ты ведь не позволишь им увезти менЯ с собой и разлучить нас?
   - Ќет. „а и прав у них таких  нет.  Ќо  ты  ведь  знаешь,  что  Љолбейн
потребует немалого, чтобы замиритьсЯ со мной.
   - ’ак это оттого, - прошептала она и еще теснее прижалась к нему, -  ты
ныне стал менЯ меньше любить?
   - џ люблю тебЯ по-прежнему, - пробормотал он хриплым  голосом,  пытаЯсь
на ощупь просунуть руку ей под голову, но мешала повЯзка.
   - Њожет, мне снЯть ее? - с готовностью прошептала €нгунн.
   - Ќе надо, после будет хлопотно снова повЯзывать.
   - ‚от уже скоро месЯц... как мы с тобой почти  не  видимсЯ,  -  жалобно
прошептала она.
   -  €нгунн...  Я  ведь  желаю  тебе  только  добра,  -   взмолилсЯ   он,
спохватившись в тот же миг, что эти слова он уже однажды сказал ей, только
не мог вспомнить, когда  именно.  "Ћна  вовсе  рехнулась,  -  подумал  он,
чувствуЯ себЯ глубоко несчастным, - только  и  достает  у  нее  ума,  чтоб
соблазнЯть менЯ..."
   - Ќо ведь... Я так истосковалась по тебе, “лав. ќти старушки  добры  ко
мне, ничего не скажешь, да мне все равно охота быть с тобой...
   - ‚ерно. Ќо... Ќынче свЯтаЯ ночь... Ќам ведь скоро опЯть надобно идти в
церковь к заутрене... - ‹ицо его в темноте залилось краской  стыда.  -  Ћб
этом и думать-то грешно!..
   Ћн быстро поднЯлсЯ в темноте, поцеловал ее  веки  и  почувствовал,  как
трепещут  и  шевелЯтсЯ  под  его  губами  глазные  Яблоки;  на  глаза   ее
навернулись слезы и омочили его рот.
   - Ќе печальсЯ, - умолЯюще прошептал он.
   ‡атем отодвинулсЯ подальше, на  самый  край  кровати,  и,  повернувшись
лицом к очагу, стал смотреть на огонь. ’ерзаЯсь душой и телом, он лежал  и
прислушивалсЯ: не шевельнетсЯ ли она, не заплачет ли. Ќо она лежала  тихо,
как мышь. Џод конец он  услыхал,  что  она  заснула.  ’огда  он  поднЯлсЯ,
натЯнул сапоги и взЯл свой плащ, закутав ее в  меховое  одеЯло.  …му  было
холодно и на тощий желудок хотелось спать; он ослаб от длительного  поста.
Љотелок с мЯсом кипел, и от него так вкусно пахло, что  у  “лава  засосало
под ложечкой.
   Ќа дворе стало еще холоднее  -  снег  скрипел  у  него  под  ногами  и,
несмотрЯ на  темноту,  он  почувствовал,  что  морознаЯ  дымка  в  воздухе
сгустилась.
   ‹юди мало-помалу начали подниматьсЯ вверх по  склону  в  церковь;  “лав
слегка дрожал от холода под своим подбитым мехом плащом. Ћн  очень  устал,
и, по правде говорЯ, ему не хотелось идти сейчас к заутрене -  он  охотнее
побыл бы дома и поспал. € это он,  который  так  радовалсЯ  рождественской
ночи с тремЯ службами, из которых одна была прекраснее другой!


   ‚ дни, предшествовавшие встрече с  родичами  €нгунн,  “лав  по  большей
части сидел в епископской усадьбе и не выходил никуда дальше церкви.  „ень
за днем там отправлЯли великолепные богослужениЯ, а в усадьбу беспрестанно
наезжали на праздники гости - и у духовенства, и у мирЯн всЯких  дел  было
по горло, так что “лав почти все времЯ был  предоставлен  самому  себе.  ‘
епископом  ему  довелось  беседовать  всего  лишь  один  раз,  когда  “лав
поблагодарил  его  за  новогодний  подарок:  преосвЯщенный  пожаловал  ему
долгополый коричневый кафтан, отороченный превосходным мехом черной выдры.
’о было первое  в  жизни  “лава  собственное  платье,  такое  роскошное  и
подобающее взрослому молодому  человеку,  каковым  ему  ныне  должно  было
слыть. …го чувству собственного достоинства немало способствовало то,  что
он был теперь пышно разодет - Ђрнвид дал ему в долг денег,  и  “лав  купил
себе красивый зимний плащ на куньем меху, а  к  нему  -  штаны,  сапоги  и
прочее.
   Ћт Ђсбьерна ’олстомЯсого “лав  узнал:  епископ  уже  получил  ответ  от
людей, которым дал поручение узнать  у  кровных  родичей  “лава,  что  они
думали о его деле. Ћднако же епископа  не  очень  удовлетворил  их  ответ.
„остоверно было лишь одно: ‘тейнфинн никогда не  брал  опеку  над  “лавом,
котораЯ возлагала бы на него ответственность. € никто из родичей  мальчика
не справлЯлсЯ о нем и не требовал вернуть его из ”реттастейна.
   - “ нашего досточтимого свЯтого отца немало хлопот и расходов по  твоей
вине, “лав, - сказал, чуть улыбнувшись, Ђсбьерн. - Ќыне он пригласил  сюда
твоих родичей из ’вейта, а тот родич, что  живет  в  •ествикене  и  разбит
параличом, вовсе плох. Ќо мужи из ’вейта как будто дали согласие  на  твою
женитьбу еще до того, как она сможет быть узаконена. € они  Якобы  сказали
своему  приходскому  свЯщеннику,  который  беседовал  с  ними   от   имени
преосвЯщенного ’урфинна: ежели сыны ’уре захотЯт, они предложат тебе  руку
твоей желанной - это их доподлинные слова, а не мои, - и предложат  вместе
с таким приданым, которым ты останешьсЯ премного доволен. Ќо  они  никогда
не дадут согласиЯ на то, чтобы ты заплатил ее родичам пеню  за  незаконное
сожительство более высокую, нежели  предписаннаЯ  законом.  Ђ  ты  знаешь:
Љолбейн с €варом не станут замирЯтьсЯ на таких условиЯх, это обернулось бы
длЯ сынов ’уре позором до конца их дней...
   - „умаетсЯ, это обернулось бы позором длЯ менЯ и... и длЯ нее, - гневно
сказал “лав. - ’ак можно было бы сделать, будь она потаскуха какаЯ.
   - „а, епископ затронул в разговоре и  эту  сторону  дела,  сказав,  что
единственный выход длЯ тебЯ такой: ты  уезжаешь  из  страны  и  пребываешь
четыре зимы в заморье, покуда не станешь совершеннолетним и не сможешь сам
договоритьсЯ о примирении. ‚ладыка думает, что ты  мог  бы  направитьсЯ  в
„анию и просить пристанища у родичей твоей матушки. ‡наешь ли  ты,  в  той
стране твои родичи с материнской стороны - одни  из  самых  могущественных
мужей? Ѓрат твоей матери, господин Ѓарним,  сын  ќйрика  из  •евдинггорда,
должно быть, богатейший рыцарь во всей ‡еландии.
   “лав покачал головой:
   - Ћтца моей матушки звали Ѓьерном, сыном Ђндерса  из  ‚итаберга,  а  ее
единственного брата - ‘тигом. € жили они, помнитсЯ, на ћтландии...
   - Ѓабушка твоЯ, фру Њаргрете,  дважды  выходила  замуж;  Ѓьерн  был  ее
вторым мужем, а первого звали ќйрик, сын  ќйрика,  и  он  владел  усадьбой
•евдинггорд в ‡еландии. Ќе велика беда, коли тебе, “лав, придетсЯ  прожить
несколько лет в заморье. ЏоглЯдишь на свычаи и  обычаи  другого  народа  -
особливо ежели можешь погостить у богатых и могущественных родичей.  ђазве
не так, “лав?


   ‘лова свЯщенника обратили мысли “лава совсем в иную сторону. ‘ тех  пор
как он приехал в епископскую усадьбу, он достаточно хорошо понЯл, что знал
лишь весьма малую и тесную  часть  божьего  мира.  Њужи  церкви  рассылали
грамоты и гонцов на север и на юг, на запад и  на  восток;  менее  чем  за
шесть недель они умудрились разузнать о людЯх, до которых “лаву никак было
не добратьсЯ - все равно как если бы они жили в €сландии или в граде ђиме.
…пископ знал теперь о материнской родне “лава более, чем было известно ему
самому. ‚ церкви хранились подсвечники и книги из ѓаллии,  шелковые  ковры
из ‘ицилии, что послал сюда папа римский, тканье из  Ђрраса,  мощи  свЯтых
мучеников  и  праведников  из  Ѓритании  и   Ђзии.   Ђсбьерн   ’олстомЯсый
рассказывал о больших школах в Џариже  и  в  Ѓолонье,  где  человек  может
обучитьсЯ искусствам и премудростЯм  всего  мира,  в  ‘алерно  же  обучают
греческому Языку, а также премудрости,  как  оградить  себЯ  от  стального
клинка и от Яда. ‘ам Ђсбьерн был крестьЯнским сыном из  Ћпланна  и  далее,
чем до церкви в ќйабу, да еще чуток к северу, ему ездить не доводилось. Ќо
он частенько поговаривал о том, чтобы поехать в  заморье,  -  и,  конечно,
когда-нибудь так оно и будет, ибо Ђсбьерн был человек дельный, на все руки
мастер.
   ‘ Ђрнвидом, сыном ”инна, “лав чаще всего беседовал, когда они  ложились
вечером спать, и поутру, когда вставали. Ћн  чуть  отдалилсЯ  от  старшего
друга с тех пор, как они приехали в епископскую усадьбу. Ђрнвид  занималсЯ
многими делами, в коих “лав ничего не смыслил. „а  и  кроме  того,  каждаЯ
встреча с Ђрнвидом напоминала юноше о столь многих событиЯх - и тЯгостных,
и позорных. “лав испытывал раскаЯние и стыд, когда вспоминал все то,  чему
Ђрнвид был свидетелем, отчасти  добровольным,  а  отчасти  и  вынужденным.
•отЯ, когда “лаву доводилось думать об этом, он никак не мог взЯть в толк:
как  могло  случитьсЯ,  что  человек   много   старше   его,   богатый   и
могущественный бонд, стал молчаливым  свидетелем  его  деЯний.  ‘ам  “лав,
видно, так или иначе принудил его - и когда другу  пришлось  пойти  на  то
дело с перстнем, и позднее, когда  Ђрнвид  промолчал  о  ночных  свиданиЯх
“лава с его юной родственницей. ќтот последний проступок Ђрнвида  особливо
сурово осудили бы и сыны ’уре, и все  другие  люди:  тем  самым  на  честь
Ђрнвида легло бы позорное пЯтно, - а он этого не заслужил.  €  “лав  знал,
что Ђрнвид все принимал чересчур близко к  сердцу.  Џотому-то  ему  бывало
ныне очень не по себе в обществе Ђрнвида...
   ‘ Ђсбьерном же, свЯщенником, “лав чувствовал себЯ уверенно и  спокойно.
—итал ли тот свои молитвы или разглЯдывал дубленые кожи, он  всегда  бывал
одинаков: усердный труженик и надежный человек. …го  длинное  и  костлЯвое
лошадиное лицо было  всегда  одинаково  неподвижно,  а  сам  он  -  сух  и
старателен: и когда отправлЯл богослужениЯ, и когда следил, как взвешивают
товары. €ли шел поглЯдеть, не прогнили ли полы в  хлеву  одной  из  усадеб
издольщиков  в  епископском  поместье.  “лав  ходил  вместе  с  Ђсбьерном,
представлЯЯ свою будущую жизнь: как он переберетсЯ  в  •ествикен  и  будет
разъезжать в собственных ботах, хозЯйничать на причалах, в  кладовых  и  в
хлевах; сам того не сознаваЯ, он мечтал во всем  подражать  своему  новому
другу.
   ‚оспоминаниЯ о часах, проведенных наедине  с  €нгунн  в  рождественскую
ночь, вновь разбередили его тоску  по  ней.  ‚  мыслЯх  его  она  вставала
по-девичьи стройнаЯ, юнаЯ, в женском нарЯде; опустившись  на  колени,  она
раздувала угли. €ли сновала взад и вперед в мерцающих  отсветах  огнЯ  меж
скамей, ларей и очагом. ‚от так же будет он лежать в собственной кровати в
•ествикене в темные зимние утра и смотреть, как она разжигает огонь в  его
очаге. Ћн вспоминал ее жаркую, беспредельную близость, когда они лежали  и
отдыхали рЯдом в  темноте,  -  в  •ествикене  они  будут  спать  вместе  в
господской кровати, как хозЯин и хозЯйка усадьбы. ’огда он сможет обнимать
ее всласть, а по вечерам они  будут  лежать  и  толковать  обо  всем,  что
случилось за день, он станет советоватьсЯ с ней, как ему  быть  дальше.  €
ему не придетсЯ более опасатьсЯ того, чего он до  сих  пор  страшилсЯ  как
ужасной  беды...  ’огда  же,  народив  детей,  они  лишь  приумножат  свое
собственное счастье и уважение в глазах людских.  €  он  больше  не  будет
последним  хилым  ростком  вымирающего  рода,  а  станет  стволом   нового
родословного древа.
   ’еперь же слова Ђсбьерна внезапно заронили в нем новые,  неведомые  ему
доселе мысли. Ќикогда прежде он не думал, что на его  долю  может  выпасть
жребий  уехать  из  родной  страны  и  поглЯдеть  на  белый  свет.  “ехать
далеко-далеко из знакомых мест - в ‚алландию, Ѓританию,  „анию.  „лЯ  него
все эти страны были почти одно и то же;  ведь  с  тех  пор,  как  он  себЯ
помнил, он не ездил никуда, разве что от ”реттастейна  до  •амара.  „а  он
ранее и не мечтал о  более  дальних  поездках,  нежели  из  •ествикена  на
рыболовные  промыслы,  на  Ярмарку  и  обратно.  Ћн  был   готов   принЯть
уготованную ему судьбу и довольствоватьсЯ ею и  уж  никак  не  думал,  что
жизнь его может  сложитьсЯ  иначе.  ’еперь  же...  …му  словно  предложили
драгоценный дар - четыре года длЯ того, чтобы  поглЯдеть  на  белый  свет,
испытать всЯкие приключениЯ, увидеть  других  людей  и  другие  страны.  €
предложили как раз теперь, когда он только начал  понимать,  сколь  мал  и
тесен тот укромный уголок мира, те  краЯ,  которые,  как  он  думал,  были
единственным, что ему суждено увидеть в жизни. Ђ  тут  еще  оказалось:  со
стороны матери он был столь знатного рода! € это он узнал как раз  теперь,
когда сыны ’уре желали показать, будто он из худородных, а  его  родичи  с
отцовской стороны не то не желали, не то были  не  в  силах  защитить  его
права. Ђ в „ании... ’ам стоило ему лишь  подъехать  к  самому  богатому  и
самому высокому во всей стране рыцарскому замку и сказать  его  владельцу:
"џ сын твоей сестры  ‘есилии..."  Ћднажды  вечером  “лав  вынул  перстень,
принадлежавший матери, и надел его на палец; он прекрасно может носить его
сам, покуда не замиритсЯ с родичами €нгунн. Ђ маленький золотой крестик на
позолоченной цепочке он повесил на шею и спрЯтал на груди  под  рубахой  -
крестик этот матушка, должно быть, тоже привезла с собой  из  дому.  Ќужно
как следует беречь такие вещи,  которые  могут  послужить  опознавательным
знаком, ежели он понадобитсЯ. —то бы ни случилось с ним, без подмоги он не
останетсЯ; даже если его недруги и  расставЯт  ему  силки,  а  родичи  его
здесь, дома, не смогут принести большой пользы.


   ‘ыны  ’уре  Явились  в  торговый  город   несколькими   днЯми   позднее
назначенного срока. ’о были Љолбейн с двумЯ своими  сынами  -  •афтуром  и
ќйнаром, сводный брат Љолбейна -  €вар,  сын  ’уре,  и  молодой  племЯнник
Љолбейна - •алвард, сын ќрлинга. Њать •алварда, ђагна, приходилась  родной
сестрой Љолбейну и дочерью старому ’уре; ее он тоже прижил с полюбовницей,
Ѓоргхильд. •алвард не часто бывал во ”реттастейне, так что “лав едва  знал
его. Ќо слыхал, будто •алвард изрЯдно глуп.
   “лава не было  при  переговорах  родичей  €нгунн  с  епископом;  Ђрнвид
сказал: так получилось оттого, что опекуны “лава не Явились, а сам  он  за
себЯ ходатайствовать не мог. …пископ же выступал не от  его  имени,  а  от
имени церкви, котораЯ одна лишь вправе судить, законен ли  брак  или  нет.
“лаву это было не по душе, да он как следует  и  не  понимал,  в  чем  тут
разница. Ђрнвид же и Ђсбьерн ’олстомЯсый были при  этих  переговорах.  Ћни
сказывали: поначалу Љолбейн с €варом сильно заартачились. Ѓолее  всего  их
разгневало то, что  преосвЯщенный  ’урфинн  отослал  €нгунн  из  города  в
усадьбу близ Ћттастадской церкви. Љолбейн заЯвил: здесь, в Ћпланне,  не  в
обычае, чтобы хамарский епископ правил, будто король какой...  Њол,  сразу
видать: человек этот  из  Ќидароса,  ибо  там  попы  делают  все,  что  им
вздумаетсЯ, - и в большом, и в малом. „а и слыханное ли дело, чтоб епископ
брал под свое покровительство соблазненную девицу,  бежавшую  от  родичей,
дабы скрыть свой срам и избежать кары, а также  и  то,  что  он  прикрывал
своим щитом похитителЯ женщины.
   …пископ  ’урфинн  отвечал:  мол,  насколько  он  знает,  €нгунн,   дочь
‘тейнфинна, не бежала от родичей и не была похищена “лавом, сыном  Ђудуна.
Ђрнвид, сын ”инна, привел сюда молодую чету и потребовал: пусть-де епископ
дознаетсЯ правды в этом деле, что подлежит суду церкви; а также  пусть  он
держит покуда у себЯ “лава и девушку. ‚едь  сами  братьЯ  просили  Ђрнвида
остатьсЯ во ”реттастейне и опекунствовать над имением и детьми; как только
Ђрнвид узнал, что “лав обесчестил  старшую  дочь  ‘тейнфинна,  он  призвал
юношу к ответу за его злодеЯние. ’ут-то и обнаружилось, что эти  малолетки
думали: раз, мол, отцы уговорились меж собой об их супружестве, когда они,
“лав с €нгунн, были еще детьми, а ныне и ‘тейнфинн, и Ђудун  померли,  то,
стало быть, они сами, и никто иной, должны озаботитьсЯ  тем,  чтоб  уговор
отцов вступил в силу, а брачнаЯ сделка была бы завершена. Џотому-то они  и
спознались как женатые люди сразу же после смерти ‘тейнфинна и не  думали,
что делают худо. Ђрнвид тогда решил привезти эту чету в •амар, дабы ученые
мужи могли доискатьсЯ истины в сем деле.
   Ћдно достоверно: после того как “лав  и  €нгунн  отдались  друг  другу,
полагаЯ тем самым завершить уговор о своем браке, никто из них  больше  не
волен взЯть в супруги кого-нибудь другого. ‘толь же достоверно и  то,  что
подобнаЯ свадьба противоречит законам страны и  заповедЯм  церкви.  €нгунн
поэтому утратила свои права на приданое, наследство и подмогу родичей  длЯ
св