ь зим.
Џодростка сына залЯгала насмерть лошадь, а Њагнус погиб в драке  на  борту
кораблЯ, когда возвращалсЯ домой с  пирушки  в  ’утене  вместе  с  другими
хмельными молодцами. Њагнус тогда только что женилсЯ, но детей после  него
не осталось, а вдова снова вышла замуж и уехала в другой конец страны. Ћна
была единственной изо всех невесток, котораЯ пришлась по душе фру Ћсе.
   - Ќо скажите мне, бабушка, - спрашивала €нгунн, - неужто всю вашу жизнь
у вас были одни только беды? Ќеужто не выпало вам на долю счастливых дней,
которые вы могли бы вспоминать ныне?
   Ѓабушка глЯдела на нее, видимо, не понимаЯ, о чем та  говорит.  ’еперь,
когда она лежала в ожидании смерти, казалось, будто ей в равной мере  милы
воспоминаниЯ и о горестЯх, и о радостЯх.


   €нгунн не так уж худо жилось у старухи. ‘ил  у  нее  недоставало,  даже
когда она бывала здорова, и ей никогда не любо было делать  то,  длЯ  чего
нужны были усилиЯ или раздумьЯ. Ђ теперь она сидела с каким-нибудь  тонким
рукоделием, которое не нужно было заканчивать в спешке, погруженнаЯ в свои
собственные мысли, и слушала вполуха бабкины  речи.  Џодростком  она  была
неутомима, и ей трудно бывало усидеть на месте долгое времЯ. ’еперь же все
стало иначе. ‘траннаЯ хворь, котораЯ напала на нее после разлуки с “лавом,
словно оставила после себЯ тень, не желавшую  исчезнуть:  казалось,  будто
€нгунн вечно в каком-то полусне... ‚о ”реттастейне она всегда находилась в
окружении мальчишек, и прежде всего  с  ней  был  “лав.  Ђ  с  мальчишками
начинались шумные игры и затеи, которыми она жила, -  сама-то  она  ничего
путного придумать не умела. ‡десь же, в усадьбе, обитали одни лишь женщины
- две старые госпожи и их  служанки  да  несколько  пожилых  челЯдинцев  и
работников. Ћни не  могли  пробудить  €нгунн  от  спЯчки,  в  которую  она
погрузилась, еще когда лежала с онемевшими ногами в кровати и ждала -  вот
настанет последний час и она, вовсе исчахнув, уйдет из числа живых.  Љогда
“лав исчез,  казалось,  у  нее  больше  не  было  сил  верить  в  то,  что
когда-нибудь он вернетсЯ. ‘лишком много бед обрушилось на нее за  короткое
времЯ - с тех  пор,  как  отец  ее  уехал  из  дому,  дабы  встретитьсЯ  с
Њаттиасом, сыном •аралда, и до того днЯ, когда Ђрнвид увез ее в •амар.  …й
чудилось, будто ее подхватил бурный поток, а времЯ, проведенное в  •амаре,
было, как омут, куда медленно затЯгивало ее и “лава, относЯ их все  дальше
и дальше друг от друга. ‚ •амаре  все  было  новым  и  чужим,  да  и  “лав
изменилсЯ и тоже вроде бы стал ей чужим. Ћна понимала - он был  прав,  что
не искал случаЯ встретитьсЯ с нею тайком, когда они жили в •амаре.  Ќо  от
того, как он вел себЯ на свидании, которое она сама подстроила в ночь  под
рождество, ей стало страшно и стыдно. Ћна чувствовала себЯ такой униженной
и растерЯнной, что не смела даже думать о нем так, как прежде, забываЯсь в
сладостной, жаркой жажде его любви. Ћна превратилась  тогда  словно  бы  в
малого ребенка, которого отругали и высекли взрослые,  -  сама-то  она  не
могла взЯть в толк, что поступила дурно...
   Ќо вот он  ЯвилсЯ  к  ней  в  ту  последнюю  ночь  из  тьмы  и  метели,
запорошенный снегом, обессиленный и взволнованный, дрожа  от  усталости  и
затаенного бешенства... €згой, человек вне закона, на руках  которого  еще
не остыла кровь сына ее родного дЯди! ‘ама  не  знаЯ  как,  она  совладала
тогда с собой. Ќо когда он снова ушел, казалось, глубокие воды всего  мира
сомкнулись над нею.
   Џервое времЯ, когда она тЯжко хворала, €нгунн думала,  что  и  в  самом
деле понесла, как говорила фру •иллебьерг. Ќо времЯ шло, и  стало  Ясно  -
ребенка  у  нее  не  будет;  но  она  была  не   в   силах   почувствовать
разочарование. Ћна так истомилась, что длЯ нее было бы  непосильной  ношей
ждать чего-то еще, будь то доброе или злое.  Ћна  терпеливо  сносила  свой
тЯжкий недуг, когда никто не понимал, чем она хворает, и казалось, надежды
на исцеление не было. Љогда же  она  пыталась  заглЯнуть  в  будущее,  оно
представлЯлось ей сплошным  колышущимсЯ  туманом,  похожим  на  мглу,  что
заволакивала ей глаза, когда у нее начинала кружитьсЯ  голова.  ’огда  она
искала прибежища в воспоминаниЯх обо всем, что было у них с “лавом прошлым
летом и осенью. Ћна закрывала глаза, целовала свою собственную косу,  свои
руки  и  плечи,  воображаЯ,  будто  это  делает  “лав...  Ќо  чем  сильнее
предавалась  она  мечтам  и  страстным  желаниЯм,   тем   неправдоподобней
представлЯлось ей,  что  некогда  все  это  было  наЯву.  Ќо  она  верила:
испытаниЯ и тЯжбы кончатсЯ, их оставЯт в покое, они наконец  соединЯтсЯ  и
станут жить в законе. Ќо она никак не могла себе этого Ясно представить  -
как не  могла  вообразить  райское  блаженство,  о  котором  ей  толковали
свЯщенники, хотЯ тоже верила в него.
   Џотом она лежала с отнЯвшимисЯ ногами и уже не ждала, что  когда-нибудь
опЯть сможет двигатьсЯ. ’ем самым порвалась последнЯЯ  нить,  котораЯ  еще
привЯзывала ее к буднЯм, и к работе, и к жизни других людей. Ћна  утратила
всЯкую надежду стать законной женой “лава, сына  Ђудуна,  распорЯжатьсЯ  в
его усадьбе, рожать ему детей. ‚место этого  она  предалась  мечтам,  хотЯ
вовсе и не чаЯла, что они когда-нибудь сбудутсЯ. Љаждый вечер, как  только
в горнице гасили свечу, а в очаге догорал огонь,  она  представлЯла  себе,
будто вошел “лав и ложитсЯ рЯдом  с  нею.  Љаждое  утро,  просыпаЯсь,  она
представлЯла себе, будто муж ее уже встал и вышел из горницы. Ћна  лежала,
прислушиваЯсь к звукам занимавшегосЯ днЯ,  доносившимсЯ  из  этой  большой
усадьбы, и воображаЯ, будто она - в •ествикене и  будто  как  раз  “лав  и
велел убирать в сарай сено. ’о  были  его  кони  и  его  сани,  и  это  он
распорЯжалсЯ, кому что надо делать. Љогда ‘тейнар  хоть  минутку  спокойно
лежал в постели рЯдом с ней, она обнимала мальчика тонкой рукою,  прижимаЯ
его к груди, и про себЯ называла мальчика - Ђудун. € в мечтах он был сыном
ее и “лава. Ќо тут ‘тейнару хотелось встать и выбежать из  горницы,  и  он
барахталсЯ, пытаЯсь высвободитьсЯ из ее объЯтий.  €нгунн  уговаривала  его
остатьсЯ, потчевала лакомыми кусочками, припрЯтанными длЯ него в  кровати,
сказывала ему сказки и воображала, будто она - мать, котораЯ  беседует  со
своим ребенком.
   Љогда же она приехала в Ѓерг и фру Њагнхильд снЯла с ее головы повЯзку,
это было первое, что пробудило ее от мечтаний. Ќикогда  прежде  не  думала
она о том, что опозорила себЯ, отдавшись  “лаву.  ‚о  ”реттастейне  она  и
вообще мало думала, она только любила. € лишь когда “лав с Ђрнвидом  столь
поспешно собрались в •амар требовать признаниЯ права “лава владеть  ею,  в
ней пробудилось нечто похожее на замешательство. Ќо когда  добрый  епископ
велел передать ей белое полотно - знак непорочности и повелел ей  повЯзать
косы, она успокоилась. „аже если она и согрешила  перед  дЯдьЯми,  которым
должно было стать ее опекунами после  смерти  отца,  то  уж  преосвЯщенный
’урфинн, видно, снова все уладит. €  она  станет  тогда  столь  же  доброй
женой, как и все другие замужние женщины.


   …й было холодно, стыдно и непривычно ходить простоволосой. Џосле  того,
как она, подобно всем замужним  женщинам,  полтора  года  носила  головную
повЯзку, ее словно бесстыдно раздели руки насильника, - так  обходились  с
рабынЯми на невольничьем рынке в стародавние  времена.  Ћна  старалась  не
показыватьсЯ в горнице у фру Њагнхильд, когда там  бывали  чужие.  Ћна  не
поЯвлЯлась по своей воле на людЯх нигде, кроме как в  церкви,  -  там  все
женщины должны были покрывать голову. €нгунн низко надвигала шлык плаща на
лицо, дабы не видно было ни единого волоска. †елаЯ хоть  немного  искупить
то, что ей приходилось теперь одеватьсЯ не так, как подобало, она спрЯтала
все драгоценности и носила лишь темные свободного кроЯ платьЯ безо  всЯких
узоров, а волосы заплетала в две жесткие тугие косы безо всЯких  лент  или
же украшений.


   Ќо вот пришла весна. ‚ один прекрасный день залив освободилсЯ ото льда,
воднаЯ гладь лежала открытаЯ и ЯснаЯ, отражаЯ зеленеющие склоны  на  обоих
берегах. ’еперь в Ѓерге было красиво. €нгунн отвела бабушку  к  освещенной
солнцем стене, села рЯдом с ней и стала шить рубаху  “лаву,  сыну  Ђудуна.
“лав говорил ей, что •ествикен лежит на берегу фьорда...
   Ћна придумывала себе какие-то пустЯковые дела, которыми могла  занЯтьсЯ
в верхнем жилье стабура, где распорЯжалась Ћса. €нгунн бывала  там  каждое
утро, перебирала вещи, наводила порЯдок.  Ћна  отодвигала  заслон  дымовой
отдушины и, высунувшись из оконца, глЯдела вниз.
   ‚доль берега на другой стороне залива плыла на веслах  лодка,  разрезаЯ
на длинные полосы отражавшуюсЯ в воде темную, поросшую лесом горную грЯду.
€нгунн представлЯла себе, будто в лодке плывут “лав с их сыном. Ћни  плыли
к ней. €нгунн отчетливо видела это. Ћни причалили у мостков, и Ђудун помог
отцу привЯзать лодку. Ћтец  стоЯл  уже  наверху,  на  дощатых  мостках,  а
мальчик побежал вниз к лодке, чтобы собрать их пожитки, лежавшие на корме.
Џоследней он взЯл свою маленькую секиру. “лав  протЯнул  мальчику  руку  и
помог поднЯтьсЯ к нему на  причал  -  да,  теперь  мальчик  был  такой  же
большой, как ‰он, ее младший брат. ‚двоем стали они подниматьсЯ по  тропке
к усадьбе. Ћтец - впереди, а сын - за ним следом.
   “ нее была еще маленькаЯ дочка, которую звали €нгебьерг.  Ћна  была  на
туне - шла из кладовки с большим деревЯнным блюдом,  полным  лепешек.  ‚от
она отламывает кусочки, крошит их и бросает курам  -  нет,  гусЯм.  €нгунн
помнила, что, когда она была еще мала, во ”реттастейне паслись гуси,  и  в
этих  тЯжелых  белых   и   серо-крапчатых   птицах   ей   чудилось   нечто
величественное. ‚ •ествикене непременно должны быть гуси...
   ’ихонько, будто совершаЯ нечто предосудительное, она  подкрадывалась  к
двери и закрывала ее на  засов.  Џотом  вытаскивала  из  сундука  головную
повЯзку и  надевала  ее.  ‡атем  поворачивала  поЯс  так,  чтобы  застежка
оказывалась на боку, и подвешивала на поЯс все, что могла найти потЯжелее,
- ножницы длЯ стрижки овец и несколько ключей. ЋбрЯженнаЯ  таким  образом,
она садилась на край незастеленной кровати. ‘ложив руки  на  коленЯх,  она
думала, что же еще надобно сделать до того, как воротЯтсЯ домой ее  муж  и
дети...


   ‹ишь изредка доходили в Ѓерг вести обо  всех  примечательных  событиЯх,
которые происходили в том году в Ќорвегии. €нгунн почти ничего не слышала,
сидЯ в бабкином доме. Џотому-то длЯ нее словно гром среди Ясного неба была
весть о том, что епископ ’урфинн объЯвлен вне закона и, должно быть, уехал
из страны...
   ќту весть принес в усадьбу в самом начале зимы их приходский свЯщенник.
ЏреосвЯщенный  ’урфинн  несколько  месЯцев  пробыл  в  Ќурдале,  а  оттуда
вознамерилсЯ поехать на встречу с архиепископом где-то на дальних  шхерах.
Ќо еще раньше все  эти  бароны,  что  ныне  правили  страной,  объЯвили  и
архиепископа, и многих епископов вне закона  и  начали  столь  жестоко  их
преследовать, что те бежали из страны кто куда.  …пископ  ’урфинн,  должно
быть, поднЯлсЯ на борт какого-то кораблЯ, но никто не ведал,  ни  куда  он
потом  девалсЯ,  ни  когда  вернетсЯ  назад  в  свою  епархию.  Џриходский
свЯщенник не очень о том горевал - епископ порицал его за леность, а также
за то, что он, мол, недостаточно сурово взыскивает за грехи с вельмож.  Ќо
сам-то свЯщенник в глубине души считал, что пастырь он вовсе не  плохой  и
что с его паствой негоже обходитьсЯ так, как желал епископ.  €  был  очень
разобижен на этот "мешок с монашескими костЯми", как он величал епископа.


   Ѓыло Ясно, что распрЯ меж епископами и членами королевского совета  при
молодом короле касалась важных государственных  вопросов.  Ђ  тЯжба  из-за
женитьбы “лава, сына Ђудуна, была сущим пустЯком, коему никто не  придавал
значениЯ. …сли бы только ее не вытащили на свет божий и не  упомЯнули  как
пример нетерпимого самоуправства епископа и его стремлениЯ порушить старые
законы и право в стране. Ќо приходский свЯщенник желал бы сохранить дружбу
с богатой хозЯйкой Ѓерга... Ђ может статьсЯ, он и сам  не  понимал,  сколь
мало значила эта тЯжба о  бракосочетании  двоих  детей  за  пределами  тех
краев,  где  хорошо  знали  родичей  юноши  и  девушки.  Џотому-то  он   и
проговорилсЯ: епископ ’урфинн-де объЯвлен вне закона более  всего  за  то,
что простер руку в защиту злейшего врага рода ‘тейнфинна.
   €нгунн охватил ужасный страх. Ћчнувшись, она вновь увидела,  каково  ее
положение наЯву. € все  ее  мечты  внезапно  рухнули,  подобно  тому,  как
чернеют и опадают за одну морозную ночь цветы на лугу. •олодеЯ  от  ужаса,
€нгунн понЯла: она не что иное,  как  беззащитнаЯ,  покинутаЯ  сирота,  не
девушка и не жена. “ нее не было ни единого друга, который мог бы отстоЯть
ее права... “лав уехал, и никто  не  знал,  где  он  странствует,  епископ
уехал, Ђрнвид - далеко от нее, и она не может послать ему  весточку.  …сли
бы ее немилосердные родичи захотели ныне ей  отомстить,  единственной,  на
кого она могла оперетьсЯ, была впавшаЯ в детство дрЯхлаЯ бабушка...
   €нгунн сжалась в комок - дрожащее, сбитое с толку существо... ‚сю волю,
еще сохранившуюсЯ в ее слабой, мЯтущейсЯ душе, она направила на одно - она
будет крепко держатьсЯ “лава и останетсЯ ему верна, даже если они замучают
ее из-за него до смерти.


   Љак раз накануне адвента в Ѓерг Явились ’ура, дочь ‘тейнфинна, и ее муж
•окон, сын  ѓаута.  •окон  еще  не  выбрал  себе  усадьбу,  где  бы  желал
поселитьсЯ, а ’ура еще до рождества ждала  ребенка.  ‚от  молодаЯ  чета  и
намеревалась пробыть эту зиму в Ѓерге. €нгунн не виделась  с  сестрой  два
года, а зЯтЯ и вовсе никогда не встречала прежде. Ћн был недурен  собой  -
рослый молодой мужчина  с  красивым  лицом  и  рыже-каштановыми  кудрЯвыми
волосами. Ќо у него были маленькие карие глазки, близко посаженные по  обе
стороны высокого горбатого носа, и он довольно сильно косил.
   ‚ первый же день он неприветливо обошелсЯ  с  невесткой.  €  речами,  и
обхождением он  Ясно  дал  понЯть:  €нгунн  длЯ  него  -  падшаЯ  женщина,
обесчестившаЯ себЯ и весь род. Ћн был премного  доволен  своей  женитьбой,
кичилсЯ красотой ’уры и ее здравым разумом, да и тем, что она скоро  родит
ему наследника всех тех богатств, которыми он, по  его  словам,  владел  и
которыми вечно хвалилсЯ. Ћн дозволЯл жене верховодить во всем - и это было
ему только на пользу. € хотЯ он был счастлив в женитьбе, а беднЯжка €нгунн
и знать не знала, какую честь и счастье  она  отринула,  отдавшись  “лаву,
сыну Ђудуна, в то времЯ как могла выйти замуж за  •окона,  сына  ѓаута,  -
•окон  возненавидел  ее.  ‚озненавидел  за  то,  что  она  сделала   своим
избранником мальчишку, бывшего в услужении у ее отца, человека, о  родичах
и имуществе которого  здесь,  в  селениЯх  вокруг  Њьесена,  никто  ничего
достоверно не знал. € более того - предпочла  этого  мальчишку  ему,  сыну
рыцарЯ из •арланда.
   Ђ младшаЯ сестра меж тем степенно  расхаживала  по  Ѓергу,  дороднаЯ  и
вальЯжнаЯ, белаЯ и румЯнаЯ, гордаЯ своим достоинством жены и хозЯйки, хотЯ
не владела ни домом,  ни  усадьбой,  где  могла  бы  распорЯжатьсЯ.  ЃелаЯ
головнаЯ повЯзка, которую она носила с честью и по праву, доходила  у  нее
чуть ли не до пЯт, а у поЯса ’уры звенела увесистаЯ свЯзка ключей  -  хотЯ
одному богу было ведомо, какие двери открывала и закрывала  этими  ключами
жена безземельного, не имеющего собственной усадьбы бонда. Ќо  она  сумела
поставить себЯ так, что все домочадцы в Ѓерге, да  и  сама  фру  Њагнхильд
чуть ли не на коленЯх стоЯли,  дабы  почтить  ее  и  ее  мужа.  Ђ  женщины
приготовлЯли все,  чтобы  принЯть  желанное  дитЯ  с  высокими  почестЯми,
каковые приличествуют сыну знатного вельможи.
   Љогда они росли,  €нгунн  знала:  ’ура  в  глубине  души  редко  бывала
довольна  ею...  Ћна  считала  старшую  сестру  неласковой  к   родителЯм,
бездумной и ленивой; полагала, что той  более  приличествовало  бы  смирно
сидеть с матушкой и прислужницами в  женской  горнице,  нежели  без  конца
бегать и играть с  “лавом  и  его  ватагой.  Ќо  ’ура  никогда  ничего  не
говорила: она была моложе €нгунн на два года - в детстве это много значит!
Ђ €нгунн было и вовсе безразлично, что о ней  думала  ’ура.  Џоследнюю  же
осень во ”реттастейне ’ура помалкивала о том, что знала про  сестру  и  от
чего была  в  ужасе.  €нгунн  было  это  известно.  Ќо  только  когда  они
поселились в усадьбе у женщин, находЯщихсЯ  на  пожизненном  содержании  в
•амарском монастыре, €нгунн доверилась ей. € тогда ’ура  необычайно  мЯгко
рассудила поведение ее и “лава. Ћна была добра к сестре  все  времЯ,  пока
они жили в •амаре. ‚о-первых, ’ура всегда любила названого брата  истинной
сестринской любовью - “лав ей  нравилсЯ  более,  нежели  €нгунн  и  родные
братьЯ, ибо юноша был спокойнее и ровнее в обхождении. Љ тому  же  епископ
оказал “лаву и €нгунн кое-какую поддержку,  а  все  люди,  которых  сестры
встречали в городе, вторЯ епископу, судили, как и  преосвЯщенный  ’урфинн.
„аже если “лав ответил беззаконием на беззаконие, все же  беззаконие  тех,
кто  желал  порушить  помолвку,  скрепленную  рукобитием,  казалось   куда
страшнее. ‚едь жених был юн и не имел могущественных  опекунов.  Ќикто  не
сомневалсЯ  в  том,  что  епископу  удастсЯ  под  конец  добитьсЯ   такого
разрешениЯ этой тЯжбы, которое будет к чести “лава. ‘тало быть, в ту  пору
и ’ура не думала о том, что опрометчивый поступок сестры может  обернутьсЯ
позором длЯ их семьи.
   ’еперь все обстоЯло иначе. ’ура не могла  простить  “лаву  убийство  ее
близкого родича и произносила суровые речи о том, как он  отблагодарил  их
всех за благодеЯниЯ. ‚едь они взЯли его, безродного сироту, и воспитали  в
роду  ‘тейнфинна.  Ћна  была  приветлива  с  €нгунн,  но  та   все   равно
догадывалась, что думает о ней ’ура: дескать, уже с детских лет  у  €нгунн
были такие задатки. € младшую сестру ничуть не удивлЯло - €нгунн попала  в
беду, как того и следовало ожидать... Ќо ’ура  желала  быть  доброй  и  не
отЯгощать беднЯжке и без того тЯжкую судьбу,  которую  она  сама  на  себЯ
навлекла.
   €нгунн молча склонЯлась под градом тихих, соболезнующих слов  ’уры,  но
когда разговор заходил о злодеЯниЯх “лава, €нгунн  пыталась  перечить  ей.
Ћднако  польза  от  того  была  невелика,  ибо  ’ура   обладала   большими
преимуществами перед нею. Ђ то, что €нгунн - старшаЯ,  не  имело  ныне  ни
малейшего значениЯ, поскольку ’ура стала замужней  женщиной.  “  ’уры  был
жизненный опыт и право сказать свое слово в кругу других  взрослых  людей.
€нгунн же сидела, искушеннаЯ собственным жизненным опытом, на  который  не
имела ни малейшего права, - опытом любви, за которую все и всЯ,  казалось,
хотели покарать ее, опытом хозЯйки и матери. ‚едь  она  воображала  это  в
мечтах, но ни к одному из любезных ее сердцу  дел  ей  так  и  не  удалось
приложить руки наЯву. „уша ее обеднела и утратила  всЯкую  надежду  за  то
времЯ, пока она сидела в своем углу, глЯдЯ, как  ’ура  и  •окон  заполнЯют
собой всю усадьбу. ‚ темном платье кающейсЯ грешницы,  с  двумЯ  толстыми,
туго заплетенными косами, падающими по  плечам  так,  что  тЯжесть  волос,
казалось, заставлЯла ее чуть сутулитьсЯ и  немного  склонЯть  голову,  она
походила на бедную прислужницу рЯдом с молодой богато разодетой госпожой.
   ’ура родила сына, как, разумеетсЯ, и ожидали они с •оконом, - крупное и
многообещающее дитЯ; так говорили все, кто  видел  мальчика.  €нгунн  было
велено сидеть рЯдом с сестрой, покуда та лежала в постели, да и потом  она
часто приходила пестовать племЯнника. €нгунн и всегда-то была без  ума  от
малышей, но теперь всем сердцем полюбила этого крошечного ‘тейнфинна, сына
•окона. Љогда ей дозволЯли взЯть его  на  ночь  к  себе  в  постель,  дабы
молодаЯ мать отдохнула, она не могла удержатьсЯ от  искушениЯ  представить
себе, что это ее собственный сын.  …й  непременно  хотелось  хоть  немного
согретьсЯ прежними мыслЯми о том, что она - в  •ествикене,  в  собственной
усадьбе, и живет там  с  “лавом  и  с  их  детьми,  Ђудуном,  €нгебьерг  и
новорожденным малюткой. Ќо теперь она с горькой  отчетливостью  сознавала,
как тонка эта нищенскаЯ паутина  мечтаний,  единственное,  чем  она  могла
прикрытьсЯ. Ђ сестра ее была хорошо  и  тепло  укутана  в  ощутимое  наЯву
богатство, рЯдом  с  мужем  и  грудным  младенцем,  в  сопровождении  уймы
челЯдинцев, занимавших столько места в усадьбе! Ќу а сундуками и мешками с
их добром были завалены все дома и подклети...
   •окон  желал  устроить  пышные  крестины,  и  фру  Њагнхильд  попросила
дозволениЯ взЯть на себЯ  половину  расходов.  Ќа  пир  прибыл  не  только
•афтур, сын Љолбейна, ставший добрым другом •окона, но и дЯдьЯ - Љолбейн и
€вар. Ћни остались еще на несколько дней, когда другие гости уехали.


   Ћднажды вечером родичи сидели за трапезой в горнице фру Њагнхильд; Ћса,
дочь Њагнуса, также была с ними и сидела на почетном месте,  €нгунн  же  -
рЯдом с ней, и помогала старушке есть и пить; у той сильно трЯслись  руки.
Ђ вообще-то в эту зиму Ћса была много здоровее; ее очень  обрадовало,  что
она стала прабабушкой. ќту новую длЯ нее весть она  никогда  не  забывала,
справлЯлась о младенце и частенько изъЯвлЯла желание его видеть.
   ‚ тот вечер разговор зашел об усобицах меж  баронами  и  епископами,  и
сыны ’уре дали понЯть: им-то хорошо известно, кто одержит верх! …пископам,
Ясное дело, придетсЯ сдатьсЯ, довольствоватьсЯ властью, коей они  облечены
как духовные пастыри народа. Ћднако  же  бароны  оставЯт  незыблемыми  все
старые законы, касающиесЯ проступков мирЯн. Ћб епископе ’урфинне многие из
свЯщенников здесь, в его собственной епархии, думали,  что  он-де  слишком
далеко зашел в своем рвении.
   - џ тут толковал с тремЯ приходскими свЯщенниками,  учеными  и  добрыми
людьми божьими, - сказал Љолбейн, - и все трое ответили  мне,  что  готовы
отправлЯть свадебное богослужение, коли мы выдадим здесь €нгунн замуж.
   ”ру Њагнхильд ответила:
   - џсное дело, епископ не может правильно толковать законы. ‚  заповедЯх
господних   не   сказано,   чтобы   свЯщеннослужители   были   заодно    с
легкомысленными  и  своевольными  юнцами.  €ли  же  чтобы  свЯтаЯ  церковь
помогала строптивым детЯм стоЯть на своем вопреки воле родительской.
   - „а уж, разумеетсЯ, не сказано, - подтвердили и прочие.
   ‹ицо €нгунн побагровело, но она  выпрЯмилась,  и  было  заметно  по  ее
глазам, как упрЯмство в ней боретсЯ со страхом, - они казались  необычайно
большими и черными, когда она смотрела на своих дЯдьев.
   - „а, мы говорим о тебе, - подхватил Љолбейн. - „овольно сидеть на  шее
у родичей, €нгунн. Џора тебе найти мужа, который сможет обуздать тебЯ.
   - Ђ вы сможете найти человека, который захочет взЯть  менЯ  в  жены?  -
презрительно бросила €нгунн. - †алкую тварь, каковой вы менЯ почитаете?
   - Ќе о том речь, - в Ярости вскричал Љолбейн. - џ-то думал, что времени
у тебЯ было предостаточно опамЯтоватьсЯ. ’ы уж, верно, не столь бесстыдна,
чтобы спать с человеком, обагрившим руки кровью  твоего  родича  по  отцу,
даже если бы тебе и удалось заполучить “лава в мужьЯ!
   - ‘перва спроси, не попал ли человек в беду из-за свойственника своего,
- неуверенно и негромко сказала €нгунн.
   - Ђ ну, хватит болтать, - в Ярости заорал  Љолбейн.  -  Њы  никогда  не
отдадим тебЯ убийце ќйнара.
   - „а, вы вольны распорЯжатьсЯ, быть  может...  -  сказала  €нгунн.  Ћна
почувствовала: все, кто сидел за  столом,  смотрЯт  на  нее.  €  ее  вдруг
странным образом воодушевило то, что она вот так вышла из тени и  восстала
против порабощениЯ. - ’олько дерзните отдать  менЯ  другому...  “видите  -
этим вы распорЯжатьсЯ не вольны!
   - Ђ кто ж, по-твоему, волен? - презрительно спросил Љолбейн.
   €нгунн схватилась за скамью, на которой сидела. Ћна  сама  чувствовала,
как побелели ее щеки. Ќо это в самом деле была она. …й вовсе  не  снилось.
ќто она говорила, и все смотрели на нее.
   Ќо не успела  она  ответить  на  вопрос,  как  посредником  меж  ней  и
Љолбейном выступил €вар:
   - ЏобойсЯ бога,  €нгунн...  этот  “лав...  Ќикому  не  ведомо,  где  он
обретаетсЯ... ’ы сама не знаешь, жив он или мертв.  ’ы  что,  собираешьсЯ,
может, всю жизнь вдоветь, дожидаЯсь мертвого?
   - џ знаю, он жив! - ‘унув руку за лиф платьЯ,  она  вытащила  маленький
нож в серебрЯных ножнах, который носила на  шнуре,  надетом  на  шею.  Ћна
снЯла нож со шнура и положила на стол. - “лав дал  мне  его  как  заветный
знак, прежде чем мы расстались; он просил менЯ ждать до  тех  пор,  покуда
лезвие не замутитсЯ, ну, а коли нож заржавеет, стало быть, его, “лава, нет
в живых... ’ак он сказал...
   Ќесколько раз она громко и глубоко вздохнула. € тут вдруг заметила чуть
поодаль за столом юношу, который сидел, глЯдЯ  на  нее  как  зачарованный.
€нгунн знала, что зоветсЯ он ѓудмунн, сын ‰она, и что  он  -  единственный
наследник богатой усадьбы в соседнем приходе. Ћна видела его несколько раз
здесь, в Ѓерге, но беседовать с ним ей не  доводилось.  ’еперь  она  вдруг
понЯла: вот он - жених, которого ей прочат дЯдьЯ; она это точно знала. Ћна
смотрела юноше прЯмо в глаза - ее взглЯд, был тверд, как сталь; и она  это
чувствовала.
   ’огда €вар, сын  ’уре,  который  старалсЯ  примирить  ее  с  Љолбейном,
сказал, почесав в затылке:
   - ѓм... заветные знаки... „а, не знаю, можно ли в них верить...
   - џ думаю, €нгунн, голубушка,  ты  увидишь,  кто  волен  выдавать  тебЯ
замуж... -  перебил  его  Љолбейн.  -  ’ы,  стало  быть,  собираешьсЯ  нам
перечить, коли мы дадим тебе в мужьЯ того, кого почитаем  тебе  ровней?  Љ
кому же ты ныне собираешьсЯ обратитьсЯ за помощью,  ведь  твой-то  епископ
дал деру из страны, так что тебе больше не укрытьсЯ у него под рЯсой.
   - џ собираюсь обратитьсЯ к одному лишь ‚севышнему, создателю  моему,  -
ответила €нгунн; лицо ее было мертвенно-бледным, она привстала со  скамьи,
- уповать на его милосердие, дабы избежать еще большего греха. „а Я скорее
брошусь во фьорд, ежели вы вынудите менЯ свершить сей смертный  грех,  чем
дам вам запугать себЯ - стать шлюхой и лечь в брачную  постель  с  другим,
меж тем как мой истинный супруг жив!
   Ћба они, и Љолбейн, и €вар, хотели было ответить ей. Ќо тут стараЯ Ћса,
дочь Њагнуса, положив руки на стол, насилу поднЯлась со скамьи. Ћна стоЯла
- высокаЯ, тонкаЯ, сгорбленнаЯ  -  и  щурилась,  глЯдЯ  на  мужчин  своими
старыми, красными, слезЯщимисЯ глазами.
   - —то вы собираетесь сделать с этим ребенком? - угрожающе спросила она,
положив костлЯвую, жилистую руку на затылок  €нгунн.  -  ‘даетсЯ  мне,  вы
желаете ей худа. €вар, сын мой, неужто ты будешь  на  побегушках  у  этого
пащенка, отродьЯ Ѓоргхильд? €зведут они детей ‘тейнфинна, вижу  Я:  неужто
вы пойдете к ним в подручники, Њагнхильд и €вар? Ѓоюсь тогда - вас у  менЯ
осталось слишком много, хотЯ вас всего-то двое!
   - Џолно, матушка! - взмолилсЯ €вар, сын ’уре.
   - Ѓабушка! - €нгунн прильнула к старухе,  укрылась  полою  ее  мехового
плаща. - „а, да, бабушка, помогите мне!
   ‘таруха обнЯла ее.
   - Ђ теперь идем! - шепнула она. - €дем со мною, дитЯтко мое, идем!
   €нгунн поднЯлась и помогла бабушке выйти из-за стола. „ержа одной рукой
клюку, нашаривавшую дорогу, а другой опираЯсь на плечо внучки,  Ћса,  дочь
Њагнуса, сошла, спотыкаЯсь, вниз, к двери. Ћна беспрестанно бормотала себе
под нос:
   - ‘тать подручниками отродьЯ этой Ѓоргхильд...  „ети  мои...  ‚идно,  Я
зажилась на свете... сдаетсЯ мне!
   - „а нет же, нет, матушка... - €вар пошел за Ћсой следом, взЯл у матери
клюку и подставил ей свое плечо длЯ опоры. - џ все времЯ твердил: лучше бы
замиритьсЯ с “лавом, да... Ђ нынче, когда о нем вовсе ни  слуху  ни  духу,
то...
   Ћни подошли к двери дома, где жила Ћса. €вар сказал племЯннице:
   - ‡най же, Я тебе не желаю зла. Ќо, думаетсЯ, длЯ тебЯ  самой  было  бы
лучше... коли бы ты вышла замуж и стала сама себе госпожа. ќто куда лучше,
чем ходить тут да чахнуть...
   €нгунн осторожно оттолкнула его, а сама почти перенесла  бабушку  через
порог и заперла за собой дверь, оставив €вара во дворе.
   Ћна раздела и  уложила  старуху  и,  преклонив  колени  у  ее  кровати,
прочитала вместе с ней вечернюю молитву. Ћса теперь  вовсе  обмЯкла  после
непривычного усилиЯ. €нгунн же, прежде чем лечь спать, прибрала в горнице.
Ћна стоЯла в одной рубахе и только было собралась юркнуть в  постель,  как
кто-то тихонько постучалсЯ. €нгунн подошла к двери и  отодвинула  засов  -
она увидела какого-то мужчину, стоЯвшего на снегу и  казавшегосЯ  огромным
против усеЯнного звездами неба. Ќе успел  он  открыть  рот,  как  она  уже
догадалась: это тот,  кого  ей  прочат  в  мужьЯ.  €  почувствовала  вдруг
какое-то странное праздничное расположение духа, а вместе с тем  чуть-чуть
испугалась. € все же - хоть что-то да случилось у них в усадьбе!
   ќто был, как она и думала, ѓудмунн, сын ‰она. Ћн спросил:
   - ’ы уже легла? „озволь мне потолковать с тобой немного нынче  вечером!
‚ижу Я, времЯ не терпит!
   - Ќу тогда войди. Ќе можем же мы стоЯть здесь на морозе...
   - ‹ожись, - сказал он, когда, войдЯ в горницу, увидел,  как  легко  она
одета. - Њожет, ты дозволишь мне прилечь здесь с краю, у  стойки  кровати,
тогда нам сподручней будет толковать.
   ‘перва они лежали, перебрасываЯсь малозначительными словами о погоде  и
о  •оконе,  сыне  ѓаута,   который   навернЯка   задумал   поселитьсЯ   во
”реттастейне, и тогда •афтуру придетсЯ воротитьсЯ  домой  к  отцу.  €нгунн
понравилсЯ голос ѓудмунна и его спокойное, учтивое обхождение. €  потом  -
она ничего не могла с собой поделать: ей хорошо было, мирно и уютно лежать
в темноте и болтать с ним. ‚едь так давно никто не изъЯвлЯл желаниЯ быть с
нею, никто не хотел потолковать с нею ради нее самой. € хотЯ ей должно  бы
сказать ему:  его  сватовство  бесполезно,  €нгунн  как  будто  выросла  в
собственных глазах. ‚едь человек столь доброго роду, как ѓудмунн,  обратил
на нее свой взор, меж тем как кровные родичи ни во что ее не ставили.
   - „а, есть одно дело, о котором Я хотел бы спросить тебЯ, -  под  конец
сказал гость. - ’ы это правду говорила нынче вечером?
   - „а, правду.
   - ’огда мне лучше потолковать с тобой начистоту, -  сказал  ѓудмунн.  -
Њой отец и мать желают, чтоб  Я  женилсЯ  нынче  же.  ‚от  мы  и  надумали
посвататьсЯ к тебе и просить твоей руки у €вара, сына ’уре.
   €нгунн молчала; ѓудмунн продолжал:
   - Ќо ежели Я попрошу отца подыскать мне  невесту  где-нибудь  в  другом
месте, он, верно, согласитсЯ. …жели только ты и вправду  думаешь  то,  что
говорила нынче вечером.
   Ќе получив ответа, он сказал:
   - ’ы ведь понимаешь, коли мы сперва обратимсЯ к €вару или  к  Љолбейну,
они нам не откажут. Ќо раз тебе это не по душе, Я все  улажу,  и  тебе  не
станут больше досаждать.
   €нгунн ответила:
   - Ќе возьму Я в толк, ѓудмунн, как это тебе и твоим  родичам  пришло  в
голову выбрать такую, как Я, ведь ты достоин более честной  женитьбы.  ’ы,
верно, знаешь все, что про менЯ болтают.
   - „а, но человеку не след быть не в меру строгим или жестокосердым -  к
тому ж твои родичи желают, чтобы ты получила такую же долю наследства, как
твои сестра и братьЯ, коли у нас с тобой сладитсЯ, а Я вижу  -  ты  хороша
собой... „а, ты красива...
   €нгунн ответила не сразу. Љак хорошо было лежать вот так  и  беседовать
со славным юношей, ощущать  тепло  его  близости,  чувствовать  его  живое
дыхание  на  своей  щеке  в  темноте.  Ћдиночество  и  холод   так   долго
отгораживали ее от мира... Ћна очень дружелюбно сказала:
   - ’ы ведь знаешь, о чем Я думаю: Я не могу дозволить выдать менЯ  замуж
за кого  бы  то  ни  было,  кроме  того,  кому  принадлежу.  €наче  Я,  не
сомневайсЯ, за счастье бы почла то, что ты хочешь взЯть менЯ в жены!
   - „а, - молвил ѓудмунн. - Ќе правда ли, €нгунн, мы бы поладили  друг  с
другом?
   - „а уж разумеетсЯ. ’олько злаЯ троллиха не могла бы с  тобой  ужитьсЯ.
Ќо Я-то не свободна... џсно тебе...
   - Људа уж Ясней, - вздохнул ѓудмунн. - ‹адно, Я позабочусь, чтобы  тебЯ
больше не мучили из-за менЯ. Ђ Я бы с охотой  на  тебе  женилсЯ.  Ќу,  да,
верно, женюсь на другой.
   Ћни полежали еще немного и поболтали о том, о сем, но под конец ѓудмунн
сказал - ему, мол, пора идти, а €нгунн с ним  согласилась.  Ћна  проводила
его до дверей, чтобы запереть за ним, и они попрощались, пожав друг  другу
руки. €нгунн снова легла и, прежде чем совсем уснуть,  почувствовала  себЯ
на диво согретой, до самой глубины души, и повеселевшей.  Ќынче  ночью  ей
будет спатьсЯ так хорошо...


   ‚о времЯ  великого  поста  €нгунн  дозволили  поехать  верхом  в  город
исповедатьсЯ брату ‚егарду - он был ее  духовником  с  того  днЯ,  как  ее
конфирмовали восьми лет от роду, и до тех самых пор, когда Ђрнвид увез  ее
с собой в Њиклебе.
   Ќелегко ей было  рассказать  монаху  все  начистоту  о  своих  тЯготах.
Ќикогда не доводилось ей исповедоватьсЯ иначе, как упомЯнув лишь  тот  или
иной  грех;  она-де  бездумно  молилась,  неучтиво   отвечала   родителЯм,
досадовала на ’уру или на прислужниц, брала что-то  без  спросу,  говорила
неправду - и еще это последнее... с “лавом. ’еперь  же  она  понимала:  ей
придетсЯ более всего говорить о своих думах, а ей  и  самой  было  нелегко
уловить их и облечь в слова. Ћсобливо то, чего она страшилась: ее запугают
или угрозами заставЯт  нарушить  клЯтву,  которую  она  дала  “лаву,  сыну
Ђудуна, пред лицом бога.
   Ѓрат ‚егард сказал, что она поступила праведно, отказавшись выйти замуж
за другого, раз не получила достоверной вести о смерти “лава. Њонах осудил
куда строже ее и “лава самоволие, нежели епископ,  но  и  он  сказал:  они
свЯзаны друг с другом до конца дней своих. Ђ ныне ей  должно  молить  бога
спасти ее от греховных помыслов - лишить себЯ жизни. ќто смертный грех, не
менее тЯжкий,  нежели  тот,  что  она  свершила  бы,  ежели  бы  дозволила
принудить  себЯ  вступить  в   супружество,   не   став   вдовой.   €   он
строго-настрого наказал ей не думать слишком много, как она  делает,  судЯ
по ее словам, о жизни с “лавом и о детЯх, которых родит от него.  Џодобные
мысли  могут  лишь  ослабить  ее  волю,  разжечь  вожделение  и  вражду  к
родичам... Ђ она, верно, уже понЯла, что это они с “лавом сами навлекли на
себЯ беду своими нежными ласками и непослушанием тем,  кого  бог  поставил
над ними в младые годы. Ќыне было бы куда лучше приложить все  силы,  дабы
овладеть добродетелью терпениЯ, сносить свою  судьбу,  как  кару  любЯщего
отца, жить в молитвах, в сострадании к ближним и служении им,  в  любви  и
послушании к родичам. „отоле, разумеетсЯ, покуда они  не  потребуют,  чтоб
она, покорившись им, навлекла бы на себЯ новый грех. Џод конец брат ‚егард
сказал: он полагает, длЯ нее  было  бы  лучше  всего  вступить  в  женский
монастырь и жить там смиренной вдовицей в  ожидании  вести  о  возвращении
“лава на родину и о том, что он возьмет ее к себе, коли богу будет  угодно
ниспослать им такое счастье. Ќу, а если она достоверно узнает, что его нет
в живых, то сможет тогда выбирать по своему желанию: вернутьсЯ ли  обратно
в мир или же приЯть постриг, посвЯтив себЯ молитвам о спасении души  “лава
и родителей. Ђ также всех душ людей,  сбившихсЯ  с  пути  истинного  из-за
самоуправства своего и  чрезмерной  приверженности  к  власти  и  радостЯм
земным. Њонах сказал: он, мол, сам может потолковать о том с ее родичами и
проводить ее в монастырь, ежели у нее будет таковое желание.
   Ќо €нгунн испугалась  того,  что  стоит  ей  только  переступить  порог
монастырЯ, как выбратьсЯ оттуда будет нелегко... •отЯ брат ‚егард  заверил
ее: покуда “лав жив, она не может приЯть постриг  без  его  согласиЯ.  ’ут
€нгунн сказала, что бабушка ее стара, слаба и нуждаетсЯ в ней. Ѓрат ‚егард
согласилсЯ: доколе Ћсе, дочери Њагнуса, есть в ней  необходимость,  €нгунн
должна остатьсЯ с бабушкой.
   Љогда €нгунн после пасхи вернулась в Ѓерг, •окон и ’ура уже  уехали  со
всеми  своими  спутниками;  так  уж  вышло,  что  им  определили  жить  во
”реттастейне. Џосле их отъезда в усадьбе стало вовсе тихо. ‚ремЯ в доме  у
старых женщин тЯнулось медленно, один день походил на другой, точно так же
€нгунн могла бы жить в монастыре.
   Ћна не смогла долго выдержать  -  и  вскоре  снова  начала  вести  свою
измышленную жизнь с мужем и детьми в  заветной  усадьбе,  котораЯ  звалась
•ествикен.  Ќо  порой  в  ней  пробуждались  чувства,  вызванные  к  жизни
сватовством ѓудмунна, сына ‰она, - страх, но и своего рода удовлетворение.
‘тало быть, не так уж низко она пала, раз столь родовитый и богатый  юноша
мог еще  надумать  посвататьсЯ  к  ней.  €  она  мечтала  о  прекрасных  и
могущественных мужах, которые станут домогатьсЯ ее руки и за которых дЯдьЯ
угрозами будут вынуждать ее выйти замуж; она же выкажет смелость и твердую
волю, и никакие муки и унижениЯ  не  вынудЯт  ее  отказатьсЯ  от  верности
“лаву, сыну Ђудуна.


        2

   ‚ Ѓерге один день был похож на другой. ‚ремЯ летело, и €нгунн не  могла
понЯть, куда оно уходит. Ќо когда она видела, сколько событий  происходило
в жизни других людей, как все  росло  и  пускало  побеги,  ей  становилось
страшно - неужто с той поры прошло столько времени!
   ’ура приехала к ним в долину из ”реттастейна и привезла с  собой  обоих
своих детей. ‘тейнфинн носилсЯ по усадьбе ровно очумелый - он  был  рослый
не по летам, а было ему уже два с половиной года. …го маленькаЯ  сестренка
могла подползти к скамье, ухватитьсЯ за нее ручонками и  встать.  ’ура  во
что бы то ни стало хотела увезти с собой во ”реттастейн €нгунн.  €нгунн-де
так хорошо умеет ходить за детьми! Ђ поскольку ’ура ко дню  свЯтого  “лава
ждала третьего, то и почитала за благо, чтобы сестра  переехала  к  ней  и
помогала растить всех ее детишек. Ќо €нгунн сказала, что бабушке  без  нее
никак не обойтись. Ђ сама  подумала:  ”реттастейн  она  больше  не  желает
видеть - разве только если сможет приехать туда с “лавом.  Ћна  не  знала,
где он теперь. Ћдин-единственный раз получила она о нем  весточку  прошлым
летом, когда  в  Ѓерге  гостил  Ђрнвид.  Ђсбьерн  ’олстомЯсый,  свЯщенник,
вернулсЯ в  Ќорвегию  по  весне  -  он  сопровождал  епископа  ’урфинна  в
изгнание, был  с  ним  в  граде  ђиме  и  находилсЯ  при  нем,  когда  тот
преставилсЯ во ”ландрии. Ќа пути домой Ђсбьерн разыскал “лава в  „ании;  в
ту пору “лав был у своего дЯди  с  материнской  стороны,  ему  там  жилось
хорошо. Ђсбьерн же стал после приходским свЯщенником где-то в  ’реннелаге.
‚о времЯ поездки по ќстердалу он наведалсЯ ненадолго к Ђрнвиду в Њиклебе и
передал ему привет от их друга.
   Ђрнвид привез в Ѓерг ‘тейнара, чтобы порадовать €нгунн. Ќо мальчик стал
совсем большой, и она не могла уже играть с ним, как прежде.  Ћтец  сказал
‘тейнару, что €нгунн однажды спасла его, когда он чуть не  сгорел  заживо.
Ќо, казалось, это не произвело большого впечатлениЯ на ребенка.
   €нгунн взЯла его однажды покататьсЯ на лодке и порыбачить в заливе.  Ќо
они так и простоЯли на  веслах  возле  причала...  Ћна  не  в  силах  была
сдвинуть с места тЯжелую лодку, а ‘тейнару никогда  прежде  не  доводилось
бывать на воде. Ќо все же они немного  позабавились,  хотЯ  рыбы  наловили
немного.
   ѓудмунн, сын ‰она, давным-давно женилсЯ, и жена родила ему сына. €ногда
он наезжал в Ѓерг  и  брал  там  на  времЯ  лодку,  когда  ему  надо  было
переправитьсЯ к своему деду на другой берег фьорда.
   € только она изо днЯ в день расхаживала здесь одна с двумЯ старухами, а
ей в ту пору уже минуло двадцать зим. "—ахнуть", -  сказал  тогда  дЯдюшка
€вар... Ћна смутно сознавала, что никогда еще не  была  так  красива,  как
сейчас. †изнь взаперти выбелила ее щеки, но кожа у нее была нежнаЯ,  будто
цветок. € она не была больше тоненькаЯ, а стала ЯдренаЯ, держалась уже  не
так скованно и не сутулилась. Ћна научилась ходить красиво и  носила  свое
статное  тело  с  каким-то  свойственным   лишь   ей   мЯгким,   спокойным
очарованием.  Љогда  она  иной  раз  все  же  поЯвлЯлась  на   людЯх,   то
чувствовала, что многие мужчины на нее заглЯдываютсЯ;  она  это  замечала,
однако же никогда не отвечала на их  взглЯды,  а  всегда  двигалась  тихо,
скромно опустив глаза и с кроткою печалью на лице.
   Ћднажды вечером, когда в Ѓерге было несколько чужих мужчин,  приехавших
по торговым делам к фру Њагнхильд, один из них ввалилсЯ к €нгунн уже после
того, как она легла спать. Ћн был изрЯдно пьЯн. €нгунн  удалось  выдворить
его, стараЯ  Ћса  даже  не  заметила,  что  кто-то  вошел.  Њужчина  почти
протрезвел, когда крадучись выбиралсЯ из горницы,  точно  побитаЯ  собака,
под ее молчаливым, исполненным леденЯще-холодного гнева взглЯдом.
   Ќо, выставив парнЯ за дверь, она вдруг обмЯкла  -  теперь,  когда  беда
миновала, она всЯ дрожала и стучала  зубами  от  испуга.  Ќо  более  всего
испугало ее то, что... у нее у самой стало так чудно на сердце,  хотЯ  ему
она не дала ничего заметить, в этом она была уверена.  ‡ащищаЯсь  от  него
холодно и собрав все свои силы, слишком взволнованнаЯ и сердитаЯ длЯ того,
чтобы боЯтьсЯ, она в самой глубине души почувствовала словно  бы  какое-то
искушение уступить... Ћна так устала, так устала... …й  вдруг  показалось,
будто она защищалась от подобных  домогательств  годами.  Ћна  так  устала
ждать... “лаву должно быть здесь - ныне ему должно быть здесь! ‚  ту  ночь
она не сомкнула глаз; потрЯсеннаЯ и  несчастнаЯ,  она  лежала,  плакала  и
стена