одолжал:
   - ’ы тогда сказал мне, что не брал секиру.
   - Ќе такой уж Я дурень, чтоб отправитьсЯ через лес с такой  здоровенной
чертЯкой, - “лав холодно засмеЯлсЯ. - Џри мне был дровЯной топор,  хороший
такой топорик. ’олько правда, что ќттарфюльгьЯ звенела тогда,  ей,  видно,
хотелось отправитьсЯ со мной в путь.
   Ђрнвид сидел, скрестив перед собой руки и облокотившись на стол. Ћн  не
ответил ни слова. “лав поднЯлсЯ и стал беспокойно ходить  взад  и  вперед.
‚друг он остановилсЯ и спросил громко и запальчиво:
   - € что же, тогда не было никаких толков да пересудов, никто не дивилсЯ
тому, что ’ейт, сын •алла, вдруг пропал из •амара?
   - џсное дело, поговаривали о том, да только слухи быстро поутихли. ‹юди
решили, что он испугалсЯ сыновей ‘тейнфинна.
   - Ќу, а ты никогда не задумывалсЯ над тем, что с ним сталось?
   Ђрнвид тихо сказал:
   - Ќа это мне нелегко ответить тебе, “лав.
   - Ђ Я не боюсь услышать, что ты о том думаешь.
   - „лЯ чего тебе надобно это слышать? - прошептал Ђрнвид с неохотою.
   “лав не сразу ответил. Љогда он, помолчав, заговорил снова, то  как  бы
взвешивал каждое слово и при этом не глЯдел на своего друга.
   - €нгунн, верно, говорила тебе, что с нами приключилось. џ  думал,  что
исполню его волю, если дам мальчику свое имЯ как пеню за отца, в  расплату
за него. ‡а того человека, с кем Я рассчиталсЯ тогда на севере.  ‡а  этого
бродЯгу. - “лав хохотнул. - Ћн вовсе спЯтил, надумал женитьсЯ  на  €нгунн.
‘казал, что прокормит ее и дитЯ. Џришлось мне убрать его  с  дороги,  сам,
верно, понимаешь.
   - џ понимаю, ты думал тогда, что тебе так  надо  поступить,  -  ответил
Ђрнвид.
   - Ћн первый затеЯл рубитьсЯ. џ не нападал на него сзади. Ћн начал  сам,
пристал ко мне - мол, Я должен помочь  ему,  как  человек,  который  хочет
купить мужа опостылевшей ему полюбовнице.
   Ђрнвид ничего не ответил. “лав продолжал, все более распалЯЯсь:
   - € этот... этот... смел сказать такое про €нгунн!
   Ђрнвид кивнул. Ћни помолчали, потом Ђрнвид сказал нерешительно:
   - Љогда наш фогт со своими людьми пришел туда следующей весной, то  они
нашли кости человека на пожарище - у менЯ  там  выгон  на  ‹уросене.  ќто,
видно, и был он.
   - Ќечистый дух! ’ак это был твой выгон? —то же, тем лучше, Я тебе  могу
заплатить за него.
   - Џолно, “лав, замолчи! - Ђрнвид резко поднЯлсЯ, лицо его помрачнело. -
Љ чему это все? „лЯ чего ты ворошишь то, что было столько лет назад?
   - „а, много лет прошло с тех пор, а Я думал о том каждый  день,  но  ни
разу не сказал о том никому, ты первый  слышишь  об  этом  сегоднЯ.  ‘тало
быть, его похоронили по-христиански?
   - „а.
   - ‡начит, мне не надо о том печалитьсЯ, а Я-то не  мог  забыть  о  том,
скорбел, думаЯ, что он так и лежит там. ‘тало быть, того греха на мне нет,
что крещеный человек лежит  без  погребениЯ.  €  никто  не  спрашивали  не
допытывалсЯ, кто этот мертвец?
   - Ќет.
   - ‘транно, однако.
   - —то ж тут странного. ’амошние рады услужить мне, коли Я в кои-то веки
попрошу их о чем.
   - Ќе надо тебе было этого делать, - “лав крепко  стиснул  руки.  -  Њне
было бы легче, кабы все  открылось.  Ђ  ты  помог  мне  скрыть  все  дело,
схоронить концы в воду. € как ты только мог пособлЯть мне  в  худом  деле.
ќто ты-то, такой праведник!
   ’ут Ђрнвид расхохоталсЯ. Ћн смеЯлсЯ  до  того,  что  не  мог  стоЯть  и
опустилсЯ на скамью. “лав сперва вздрогнул, потом сказал в сердцах:
   - „урнаЯ же у тебЯ привычка ржать что есть мочи. „авай лучше говорить о
другом. Ђ привычку эту придетсЯ тебе бросить, когда станешь монахом.
   - ЏридетсЯ. - Ђрнвид вытер глаза рукавом.
   “лав продолжал, дрожа от волнениЯ:
   - ’ебе-то не доводилось жить в раздоре с €исусом •ристом, входить в дом
его лжецом и предателем. Ђ Я живу так каждый день уже  целых  восемь  лет.
‹юди здесь, в округе, думают, что  Я  человек  благочестивый,  жертвую  на
церковь, в монастырь в Ћсло, да бедным все, что могу, хожу  всЯкий  раз  к
обедне, иногда даже по два, по три раза в день,  когда  наезжаю  в  город.
"‚озлюби господа бога твоего всей душою и всем сердцем своим", - сказано в
писании. „умаетсЯ мне, господу неведомо, как Я люблю его; не знал  Я,  что
человек может любить его столь сильно, покуда сам не был отторгнут от него
и не потерЯл его!
   - Љ чему ты мне все это говоришь? Ћтчего не расскажешь своему пастырю?
   - Ќе могу. џ так и не исповедалсЯ в том, что убил ’ейта.
   Ќе получив ответа, он продолжал говорить все так же горЯчо:
   - Ћтвечай же мне! Њожешь дать мне совет?
   - Њногого же ты хочешь от  менЯ.  џ  дам  тебе  тот  же  совет,  что  и
свЯщенники. Ќе могу указать тебе иного пути, кроме того,  про  который  ты
сам ведаешь.
   €, тоже не получив ответа, добавил, немного помолчав:
   - Ќо такого совета ты не хочешь.
   - Ќе могу. - ‹ицо “лава побелело и будто окаменело. - џ  должен  думать
об €нгунн более, нежели о себе самом. Ќе могу Я обречь ее на такую  жизнь:
остатьсЯ вдовою убийцы и злодеЯ, одинокой, нищей, убогой и горемычной.
   Ђрнвид, замЯвшись, сказал:
   - ’ак ведь может... может, епископ и придумает что... ‚едь с  той  поры
немало воды утекло. Ќи один невинный не понес наказаниЯ за дело твоих рук.
Љ тому же убиенный тЯжко погрешил против тебЯ, и убил  ты  его  в  честном
бою. Њожет, епископ и сумеет помирить тебЯ с богом, отпустит тебе грех, не
требуЯ, чтобы ты предстал перед судом людским.
   - ЌаврЯд ли он ‘огласитсЯ!
   - Ќе знаю, - тихо ответил Ђрнвид.
   - Ќе смею Я решитьсЯ на то. Ќадобно прежде подумать о тех, за кого Я  в
ответе. ’огда длЯ чего мне было делать то, что Я сделал, спасаЯ ее  честь?
„умаешь, Я не знаю, что, признайсЯ  Я  тогда  в  содеЯнном,  было  бы  это
пустЯчным делом, жил бы тот человек или помер. „а кабы ты  еще  тогда  мне
помог и показал, что она была моЯ, женщина,  которую  он  соблазнил...  „а
только €нгунн бы не снесла того, у нее и всегда-то было мало сил.  Ђ  коли
все в округе узнают про нее ныне, когда она едва жива...
   Ђрнвид ответил не сразу.
   - Ђ ты спроси, - медленно вымолвил он, - легче ли ей теперь. Љоли она и
на этот раз похоронит свое дитЯ...
   Џо лицу “лава пробежала судорога.
   - Љак бы там ни было, врЯд ли у нее достанет сил испить эту чашу  много
раз.
   - Ќе след тебе говорить такое, - прошептал “лав. - Љ тому ж у нас  есть
ќйрик, - продолжал он чуть погодЯ. - џ дал обет богу, что ќйрик будет  мне
заместо сына.
   - “ж не думаешь ли ты, - спросил Ђрнвид, - что тебе  поможет,  коли  ты
станешь обещать богу то, чего он от тебЯ не требует, и не  исполнишь  того
главного, чего он ждет от тебЯ?
   - ‘амое что ни на есть главное, Ђрнвид, это честь. „а еще, верно, жизнь
наша. ‚идит бог, не так уж сильно боюсь Я потерЯть жизнь свою. Ќо помереть
как злодей...
   - „а ведь все-то, что у тебЯ есть, ты получил от него. Ђ сам он  принЯл
смерть злодеЯ во искупление грехов наших.
   “лав закрыл глаза.
   - € все же Я не могу... - чуть слышно сказал он.
   ’ут заговорил Ђрнвид:
   - ’ы вот говорил про ќйрика. Ќеужто ты не знаешь, что не  имеешь  права
так поступать - давать обет лишать прав законного наследника, ведь ты  тем
самым обманываешь своих родичей.
   “лав сердито нахмурил брови:
   - „а этих людей из ’вейта Я отродЯсь не видал.  Љогда  Я  был  молод  и
попал в беду, они обошлись со мною вовсе не как родичи, никакой подмоги  Я
от них не видал.
   - ‡ато они приехали к тебе, когда ты подалсЯ в землю свейскую.
   - Ћни могли сидеть, где и сидели, что толку-то от  них  было!  Ќет,  уж
лучше пусть •ествикен достанетсЯ ее сыну.
   - Ќеправда от того не станет правдой. €  ты,  “лав,  и  она  -  оба  вы
знаете: мальчик не станет счастливым, коли получит в дар то,  что  ему  не
принадлежит по праву.
   - ‚от оно что, Я вижу, она с тобой уже толковала о том, что Я, дескать,
в мыслЯх держу. Њол, Я ненавижу ее сына и желаю ему  зла.  Ќет  в  том  ни
слова правды, - сказал он в сердцах. - џ только и радел, что о его пользе.
ќто она сама делает ему все во вред,  учит  его  боЯтьсЯ  менЯ,  врать  да
делать все крадучись за моею спиной.
   Ћн увидел, что Ђрнвид смотрит на него с укоризной, и покачал головой:
   - Ќет, нет, Я не хочу ее в том винить, она сама не знает,  что  творит,
беднЯжка. џ ведь тоже, Ђрнвид, не изменил своему  слову.  Џомнишь,  как  Я
когда-то обещал тебе, что никогда  не  изменю  твоей  сродственнице?  €  Я
никогда в том не раскаивалсЯ. Љаков бы ни был мой последний час,  Я  стану
благодарить бога за то, что он отводил мою руку  каждый  раз,  когда  менЯ
одолевало искушение причинить  ей  боль,  велел  мне,  покуда  не  поздно,
защищать и беречь ее, не щадЯ сил своих. Љоли Я, воротившись, увидел бы ее
пораженной проказою, Я и тогда не забыл бы, что  она  была  когда-то  моею
ненаглЯдною, единственным другом в годы младенчества, когда  Я  рос  среди
чужих.
   Ђрнвид спокойно сказал:
   - …сли ты  думаешь,  “лав,  что  тебе  легче  будет  решить,  как  надо
примиритьсЯ с богом, если не придетсЯ тебе печалитьсЯ о своих, то Я обещаю
тебе стать €нгунн заместо брата, помогать во всем ей и сынишке. Љоли  надо
будет, Я возьму их к себе.
   - Њиклебе ты отдал Њагнусу, а сам собираешьсЯ  в  монастырь,  -  сказал
“лав как бы с насмешкою.
   - ‚сего имущества Я не лишил себЯ. Љоли Я сумел вытерпеть жизнь мирскую
доселе, то буду терпеть ее до своего смертного часа, коли близким  друзьЯм
моим понадобитсЯ, чтобы Я осталсЯ с ними.
   - Ќу, нет уж! - снова возразил ему “лав. - џ не желаю, чтобы ты решилсЯ
на такое ради того, о чем мне самому должно печьсЯ.
   Ђрнвид сидел, уставЯсь на горЯщие угли в очаге, и в  то  же  времЯ  он,
казалось, видел фигуру друга, стоЯвшего рЯдом в темноте. "Ќе  знаю,  понЯл
ли он, что взвалил мне на плечи этой ночью такую же тЯжкую  ношу,  каковую
несет сам", - думал он.
   “лав выдвинул ногой скамеечку и уселсЯ рЯдом с очагом лицом к другу.
   - Ќемало сказал Я тебе сегоднЯ, однако не все, что собиралсЯ сказать; Я
сказал, что денно и нощно жажду всем сердцем примиритьсЯ с господом  нашим
€исусом •ристом, сказал, что никогда прежде не любил  так  владыку  живота
нашего, как ныне, когда он отметил менЯ печатью Љаина.  Ћднако  Я  сам  не
пойму, отчего Я жажду столь  сильно  примирениЯ  с  ним,  ибо  никогда  не
видывал, чтобы он карал кого-либо столь жестоко, как менЯ. џ совершил  зло
один-единственный раз. € был Я тогда до того разъЯрен,  что  сам  себЯ  не
помнил. ‡наю только, что думал тогда: €нгунн будет еще хуже, коли Я  этого
не сделаю, не спасу жалкие обломки ее чести, хотЯ бы мне пришлось длЯ того
лишить человека жизни. € все удалось мне тогда легко,  будто  судьба  сама
того хотела; он упросил менЯ взЯть его с собой, и никто не видел, как мы с
ним ушли. Љабы господь, либо мой ангел-хранитель, либо дева ЊариЯ  привели
нас тогда на хутор к людЯм, а не в пустой сетер возле  ‹уросена,  то,  сам
знаешь, все было бы иначе.
   - „а, ты тогда, уходЯ из  дому,  наврЯд  ли  просил  господа  и  свЯтых
угодников направлЯть твои стопы.
   - Њожет, и просил, сам не знаю. Ќет, в ту самую минуту не просил.  ‡ато
до того просил, всю пасхальную неделю просил  не  дать  этому  свершитьсЯ.
Љабы ты знал, как мне не хотелось его убивать. Ћднако все вышло так, что Я
был вынужден к тому, и после того напало на менЯ искушение скрыть  все  от
людей. Ђ господь всеведущий знал, к чему это приведет, лучше  моего  знал.
Ћтчего же тогда он не остановил менЯ, даже если Я и не просил его о том  в
тот самый миг?
   - ’ак мы всегда говорим, когда хотим сделать по-своему, а после  видим,
что лучше бы нам было того не делать. € все же ты согласен с тем,  что  до
того, как что-то совершить, как и все люди, можешь судить о том, что лучше
длЯ тебЯ и твоих близких?
   - „а, во всех прочих деЯниЯх своих старалсЯ Я по  мере  сил  моих  быть
разумным, честным и справедливым к людЯм, а вот тут не предвидел, чем этот
поступок обернетсЯ длЯ менЯ. Ќет у менЯ вроде имениЯ, что досталось бы мне
неправедно. Ќе разносил Я худой молвы о людЯх, а изгонЯл  ее,  бил  оземь,
когда она подходила к моему порогу, даже  если  это  было  правдою,  а  не
ложью. џ был верен жене своей, и неправду она мыслит,  будто  Я  не  желаю
мальчику добра. џ был ему неплохим отцом, не хуже, чем многие отцы - своим
собственным детЯм... ‘кажи мне, Ђрнвид, ты в том смыслишь больше  моего  -
всю жизнь свою ты был благочестив и милостив к людЯм, - правда ли, что бог
со мною более жесток, чем с другими людьми? Њне довелось повидать на свете
более, чем тебе, - Ђрнвид сидел так, что  “лав  не  мог  видеть,  как  тот
улыбнулсЯ при этом, - за те годы, когда Я жил опальным у своего дЯдюшки по
матери, и после, когда служил Ярлу. ‚идывал Я людей, что взвалили себе  на
душу все семь смертных грехов, вершили столь жестокие дела, что  не  хотел
бы Я быть с ними заодно, даже если бы знал, что бог  и  без  того  оставил
менЯ и осудил на вечные муки. Ћни не страшились бога,  и  Я  не  примечал,
чтобы они думали о нем с любовью или желали бы увидеть его. € все  же  они
были веселы и довольны, и многие из них умерли легкою смертью, Я сам  тому
свидетель.
   Ћтчего же мы с нею не можем обрести  ни  покоЯ,  ни  радости?  ЉажетсЯ,
будто бог следует за мной, где бы Я ни был, куда бы ни шел, не  даваЯ  мне
ни мира, ни покоЯ, и требует от менЯ невозможного. џ никогда  не  видывал,
чтобы он требовал такого от других.
   - Њогу ли Я, мирЯнин, ответить тебе на такой вопрос! Ќе лучше ли  тебе,
“лав, отправитьсЯ со мною в город да потолковать о том с братом ‚егардом?
   - Њожет, Я так и сделаю, - тихо сказал “лав. - ’олько сперва скажи мне,
понимаешь ли ты, отчего мне приходитсЯ труднее, чем другим?
   - Ђ ты ведь не знаешь об этих других-то. Ћднако ты сам  должен  понЯть,
что бог не хочет потерЯть тебЯ, коли всюду следует за тобою.
   - Ќо ведь он так все устроил со  мною,  что  мне  теперь  не  повернуть
назад.
   - ’ак это, верно, не бог все так тебе устроил.
   - ’ак и не Я в  том  повинен.  Њне  казалось,  что  Я  должен  был  так
поступить. ‚ моих руках были жизнь и благополучие €нгунн. Ќо  виною  тому,
Ђрнвид, было то, что сыновьЯ ‘тейнфинна хотели украсть  у  менЯ  право  на
женитьбу, котораЯ была обещана длЯ менЯ моему отцу. —то же мне надо было -
смиритьсЯ с этим, покоритьсЯ такому насилию? ‚сю свою жизнь  Я  знал,  что
бог велит каждому христианину боротьсЯ с неправдою и  беззаконием.  џ  был
дитЯ годами, неискушен в законах и не знал иного пути, кроме как  с  мечом
отстоЯть, защищать свое право самому взЯть невесту, покуда ее  не  отдадут
другому.
   Ђрнвид с трудом вымолвил:
   - ’о же самое ты ответил мне, когда Я спросил тебЯ, как ты  поступил  с
моею сродственницей. ’ы забыл, “лав, что тогда ты сказал мне неправду?
   “лав, ошеломленный, рывком поднЯл голову. Ћн помедлил с ответом.
   - „а, Я солгал тебе. „умаетсЯ мне, - добавил он спокойно, -  что  любой
поступил бы так на моем месте.
   - Њожет, и так.
   - “ж не хочешь ли ты сказать, - спросил “лав, искривив губы в  усмешке,
- что десница божиЯ карает менЯ столь тЯжко за то, что Я солгал тебе в тот
раз?
   - Ћткуда мне знать.
   “лав нетерпеливо мотнул головой.
   - Ќе верю, чтоб это был столь тЯжкий грех. џ  слыхал,  как  иные  врали
много хуже и вовсе без нужды,  а  бог  и  пальцем  не  пошевельнул,  чтобы
наказать их. Ќе пойму, отчего он столь жестоко требует  справедливости  от
менЯ.
   Ђрнвид прошептал:
   -  Ќевысоки  же  мысли  твои  о  боге,  коли  ты   ждешь,   чтобы   его
справедливость была похожей на справедливость  людскую.  „аже  нас  двоих,
жалких детей …вы, создал он непохожими. ’ак может ли он требовать ото всех
созданных  им  существ  одинаковых  плодов,  коли  он  наделил  их   столь
неодинаковыми дарами? Љогда Я впервые повстречал тебЯ во дни нашей юности,
то решил, что ты правдив, честен и великодушен, как никто другой. Ќе  было
в тебе ни жестокости, ни коварства, ибо бог  дал  тебе  унаследовать  нрав
праведных и честных предков твоих.
   “лав поднЯлсЯ со скамьи в сильном волнении.
   - „умаетсЯ мне, что если ты говоришь правду... …сли все так и есть, как
ты говоришь, да и по совести сказать, в малых делах старалсЯ Я  не  делать
того, что другие творили без угрызениЯ совести... „умаетсЯ мне, этот,  как
ты говоришь, дар божий можно назвать нестерпимою ношей, которую он взвалил
на мои плечи, создаваЯ менЯ.
   ’еперь и Ђрнвид вскочил. Ћн подошел к “лаву и встал перед ним.
   - ќто многие могут сказать про свой нрав, про свою натуру. Љоли человек
не верит истово спасителю души своей, то  невольно  думает,  что  уродилсЯ
самым разнесчастным из людей!
   Ћн поставил ногу на камень  очага,  уперсЯ  рукой  в  колено  и  стоЯл,
наклонившись вперед и глЯдЯ на горЯщие угли.
   - ‚от ты часто дивилсЯ тому, что Я хочу удалитьсЯ от мира: ведь у  менЯ
богатства в избытке, власти - хоть отбавлЯй,  и  от  людей  уважение,  как
никак. ’ы говоришь, что Я был благочестив и милостив к людЯм. Ђ не думаешь
ли ты, что все это оттого, что Я люблю своих братьев во •ристе?
   - џ думал, что ты помогал каждому, кто просил у  тебЯ  помощи,  оттого,
что у тебЯ доброе сердце и ты жалеешь каждого сирого и убогого.
   - †алею? ’ак оно и есть. Ќе  раз  одолевало  менЯ  искушение  упрекнуть
‘оздателЯ за то, что он сотворил менЯ таковым - не могу поступать иначе, Я
должен жалеть всех, хотЯ не могу жалеть никого.
   - Ђ Я думал, - глухо промолвил “лав, что ты помогал нам с €нгунн словом
и делом оттого, что был нам другом.  Ќеужто  ты  только  по  христианскому
милосердию простирал над нами свою длань?
   Ђрнвид покачал головой.
   - Ќет, ты не прав. ’ы был мне любезен  еще  со  дней  нашей  юности.  Ђ
€нгунн Я полюбил, когда она была еще малым дитем. € все же без  счету  раз
всЯ эта канитель до того мне надоедала, что Я не мог не  желать,  чтоб  вы
оставили менЯ в покое со своими бедами да заботами!
   - Ќадобно тебе было прежде сказать мне о том, - холодно сказал “лав.  -
џ бы не стал тебе досаждать столь часто.
   Ђрнвид снова покачал головой.
   - „а нет же! ‚ы с  €нгунн  были  мне  лучшими  друзьЯми.  Џросто  Я  не
благочестивый праведник. —асто, когда все надоедало, хотел переломить  сам
себЯ, стать человеком твердым и жестоким, раз уж Я не могу быть  мЯгким  и
душевным, и предоставить богу судить людей вместо себЯ.
   †ил однажды во ”ранции свЯтой отшельник, что творил добрые дела во  имЯ
божие - давал приют и кров путникам, что шли либо ехали через лес, где  он
жил. Ћднажды вечером к отшельнику, звали  его,  кажетсЯ,  ћлианом,  пришел
нищий и попросилсЯ заночевать у него в доме. Џришелец был поражен проказою
- сильно изувечила его болезнь. Љ тому же был он ругатель - за все доброе,
что отшельник делал ему,  нищий  платил  бранью  и  сквернословием.  ћлиан
раздел его, обмыл, смазал ему Язвы, поцеловал их и уложил его  в  постель.
’ут нищий принЯлсЯ стонать, что ему холодно, и просить, чтоб ћлиан  лег  к
нему в постель и согрел его телом  своим.  ћлиан  послушалсЯ  его.  €  тут
разом, словно пелена, сошла с гостЯ всЯ скверна - Язвы,  коросты  и  худаЯ
брань. € увидел ћлиан, что он дал пристанище самому •ристу.
   ‘о мною же было иначе. Љогда  мне  было  невмоготу  терпеть  всех  этих
людей, что приходили ко мне, лукавили и взваливали на  менЯ  свои  заботы,
требовали дать совет, а сами поступали по хотению своему, и винили во всем
менЯ, коли дело кончалось худо, с ненавистью в  сердце  поносили  каждого,
кому, как им мнилось, жилось лучше, тут начинало мне казатьсЯ, что все они
рЯженые, что под их страшною личиною увижу Я однажды  спасителЯ  своего  и
друга; ведь и в самом деле он сказал:  "‚се,  что  вы  делаете  длЯ  малых
сих..." Ћднако он так и не пожелал сбросить личину и ЯвитьсЯ мне в  образе
одного из них.
   “лав снова уселсЯ на скамеечку и сидел, закрыв лицо руками.
   Ђрнвид сказал еще тише:
   - Џомнишь, “лав, что сказал ќйнар, сын Љолбейна, в тот вечер,  когда  Я
осерчал до того, что бросилсЯ на него с мечом?
   “лав кивнул.
   - ’ы был так молод в ту пору, Я не знал, понЯл ли ты тогда...
   - џ понЯл после.
   - Ђ потом, когда пошли слухи про вас с €нгунн?
   - •алвард говорил что-то, когда Я ездил на север за мальчиком.
   Ђрнвид вздохнул глубоко несколько раз подрЯд.
   - џ, грешный, не единожды гневалсЯ и отчаивалсЯ. —асто размышлЯл Я  над
тем, отчего бог не пошлет мне то  единственное,  о  чем  Я  молю  его,  не
позволит мне служить ему таким  путем,  в  таком  обличье,  чтобы  Я  смог
творить милосердие по мере сил своих и чтобы люди при том не шептались  за
моею спиной, не пЯтнали моей чести и не звали  услужливым  дурнем.  „а  не
думали бы обо мне самое худое, оттого что Я не  завел  себе  ни  жены,  ни
крали после смерти ’урдис.
   Ћн с силою ударил одним кулаком о другой.
   - Ќе раз мне хотелось схватить топор и порубить все это отребье.


   ЋставшиесЯ два днЯ, которые Ђрнвид пробыл в •ествикене,  друзьЯ  ходили
смущенные и молчаливые. Ћба мучились оттого, что сказали слишком  много  в
тот вечер; теперь же им было трудно говорить непринужденно друг  с  другом
даже о пустЯках.
   “лав проехал с Ђрнвидом вдоль фьорда, но когда они были  на  полпути  к
городу, сказал, что должен повернуть назад. Ћн вынул  что-то  из-под  полы
кафтана - какую-то твердую вещицу, завернутую в полотнЯный  платок.  „ержа
ее в руках, Ђрнвид догадалсЯ, что это, верно,  большой  серебрЯный  кубок,
который “лав показывал ему накануне расставаниЯ. “лав  сказал,  что  хочет
отдать его в дар •амарскому монастырю.
   - Ќо столь ценный дар тебе самому следовало бы вручить брату ‚егарду, -
заметил Ђрнвид.
   “лав отвечал, что ему надобно воротитьсЯ домой засветло.
   - Ћднако, может статьсЯ, Я после приеду в Ћсло навестить его.
   Ђрнвид сказал:
   - ’ы, “лав, верно, сам знаешь, что покуда ты так живешь, тебе нечего  и
думать примиритьсЯ с богом. Ќикакие подарки тут не помогут.
   - ‚се Я знаю и не длЯ этого  дарю.  Џросто  мне  хотелось  пожертвовать
что-нибудь их церкви. ‚  старой  церкви  свЯтого  “лава  Я  провел  немало
счастливых минут.
   ’ут они распрощались и отправились каждый своей дорогой.
   “лав так и не приехал в Ћсло. Ђрнвид сказал брату ‚егарду,  что  он  не
хотел ехать без €нгунн,  а  ей  все  неможетсЯ.  ‘казал,  что  она  горько
сокрушалась о том, что не может повидать наставника своей  юности  теперь,
когда он тут неподалеку. Ђрнвид дал совет монаху одолжить сани и  съездить
на юг в •ествикен. Ѓрату ‚егарду сильно хотелось поехать, но  в  Ћсло  его
все времЯ одолевала хворь - мучила мокрота. Ќа Џетров  день  вдруг  ударил
сильный мороз.  Ќесколько  дней  спустЯ  с  ним  вдруг  сделалась  сильнаЯ
горЯчка, и на третью ночь старец умер. Ђрнвиду  пришлось  самому  нанимать
каменотесов, так что у него было полно хлопот до  той  самой  поры,  когда
надо было снова отправлЯтьсЯ на север.


   Љогда наступили холода, “лаву удалось заставить €нгунн  лежать  днем  в
постели - она уже еле ходила, приближались роды, к тому же она  отморозила
ноги, да так сильно, что они покрылись ранами.  “лав  сам  за  нею  ходил,
смазывал Язвы лисьим жиром и свиной желчью. ‘ того самого днЯ,  как  уехал
Ђрнвид, он был к жене ласков и заботлив. •мурости  и  неприветливости  его
как не бывало.
   €нгунн  лежала,  скорчившись  под  шкурами,  и  покорно  шептала  слова
благодарности  каждый  раз,  как  “лав  хлопотал  возле  нее.  ђаньше  она
сгибалась перед его неприЯзнью и грубыми словами тихо и покорно, теперь же
она принимала его нежную заботу почти с  такою  же  молчаливой  кротостью.
“лав  украдкой  глЯдел  на  нее,  когда  она  часами   лежала   недвижимо,
уставившись перед собою, даже не мигаЯ. € прежний дикий страх вспыхивал  в
нем. Џусть ему нет  от  нее  ни  пользы,  ни  радости,  все  равно  он  не
перенесет, если потерЯет ее.
   €нгунн была рада заползти  в  угол.  Љаждый  раз,  как  она  собиралась
рожать, ее мучил невыносимый стыд. …ще до того как родились  первые  двое,
она была измучена и испугана оттого, что ее так изуродовало;  слова  „аллы
врезались ей в памЯть,  она  никак  не  могла  забыть  их.  …е  прЯмо  всю
судорогой сводило от стыда каждый  раз,  как  она  показывалась  “лаву  на
глаза, а стоило ему уехать, ей начинало казатьсЯ, что она не  сможет  жить
на свете, если не напьетсЯ силы, исходЯщей от его здорового тела.
   Љогда же мало-помалу стало Ясно, что она не может дать жизнь ни  одному
из этих существ, которые зарождались и жили  в  ней  одно  за  другим,  ее
сердце исполнилось страха перед своим телом. ‚идно, в ней  сидит  какаЯ-то
хворь, такаЯ же страшнаЯ, как проказа, которою она насмерть заражает своих
малюток еще в утробе. ќти злосчастные гости, что  тайно  жили  у  нее  под
сердцем до поры до времени, чтобы потом угаснуть, иссушили в ней  кровь  и
мозг, выпили давным-давно ее юность и красоту до последней капельки. € все
же  она  должна  носить  их  в  себе,   покуда   не   почувствует   первые
предостерегающие боли, что когтЯми впиваютсЯ в спину,  а  после  позволить
чужим женщинам увести себЯ в маленькую избушку, отдатьсЯ  им  в  руки,  не
смеЯ ни словечка сказать про смертельный страх, переполнЯющий ее сердце. Ђ
когда мукам придет конец, она будет лежать обескровленнаЯ и пустаЯ, а дитЯ
словно поглотит ночь, оно снова погрузитсЯ во мрак, и ей его там не  найти
- ни памЯти оно по себе не оставит,  ни  имени.  Џоследних,  недоношенных,
повитухи ей даже не показывали.
   €ногда ей казалось - то, что случилось с Ђудуном, было все же лучше. „о
того, как она потерЯла этого годовалого младенца,  он  уже  стал  подавать
знаки, что узнает в ней мать; он хотел лежать только  у  нее  на  руках  и
очень любил ее. ‚ерно, и теперь  любит.  Љогда  они  пели  литанию:  Omnes
sancti Innocentes, orate pro nobis [все преблагие свЯтые, молитесь за  нас
(лат.)], она знала - Ђудун один из них. ‚ чистилище она узнает, что  Ђудун
- один из свЯтых и молитсЯ за нее. € когда час избавлениЯ пробьет длЯ нее,
может, сам  ‘паситель  или  свЯтаЯ  матерь  божиЯ  скажут  Ђудуну:  "Ѓеги,
встречай свою мать".
   —то будет на этот раз, она старалась не думать.
   Ќо когда мужчины - “лав с ќйриком - приходили  трапезовать,  в  больших
тусклых глазах больной просыпалась  жизнь,  полнаЯ  глубокого  волнениЯ  и
тревоги. “лав замечал, как испуганно  и  настороженно  она  смотрела,  как
следила за выражением его лица, за каждым его словом, сказанным  мальчику.
Ћн всегда был начеку, не давал ей заметить, если ќйрик  ему  досаждал  или
сердил его.
   Њальчишка был надоедлив. ’еперь, когда он подрос и стала видна  порода,
“лав меньше любил его. Џроказник, хвастун  и  пустомелЯ,  болтливый  не  в
меру, что вовсе не подобает мужчине, ќйрик не  закрывал  рта,  даже  когда
мужчины сидели усталые за трапезой. ’еперь он вечно возилсЯ с  Ђрнкетилем,
или Ђнки, как они его звали. Ђнки харчилсЯ у “лава уже шесть  лет,  мужику
уже давно перевалило за двадцать, а  умом  он  был  не  силен,  прЯмо-таки
придурковат, хотЯ многие работы  делал  исправно.  Ћн  всегда  был  ќйрику
лучшим другом. Ћни спорили как бы в шутку, потом начинали шуметь, и  ќйрик
налетал на Ђнки, сидевшего на скамье, толкал его, тЯнул,  покуда  работник
не начинал с ним возитьсЯ. Ћни принимались дратьсЯ на  кулачки,  падали  с
лавки, хохотали, кричали и шумели, не думаЯ о том, что другим сидевшим  за
столом нужен отдых и покой. Ѓыл он к тому же бессовестно непослушный.  Љак
отец ни учил его, ни наставлЯл, он тут же  все  забывал  и  принималсЯ  за
свое.
   “лав гневалсЯ на ќйрика и за то, что тот стал неласков с матерью. Ћн  и
сам понимал, что тут выходит какаЯ-то несуразица: прежде его грызла глухаЯ
досада оттого, что мать с сыном ластились друг  к  другу  за  его  спиной,
теперь же он сердилсЯ, когда видел, что ќйрик целыми днЯми слонЯетсЯ возле
мужчин и не подходит к больной матери. Ќесколько лет назад “лав сам выучил
мальчика читать молитвы, раз €нгунн не приходило в голову, что  этому  уже
пришла пора. Ћн научил ќйрика каждый вечер читать "Ћтче наш"  и  три  раза
"Ѓогородицу" за здравие матушки. Њальчик  быстро  бормотал  молитвы,  пока
отец стоЯл рЯдом с ним. ќйрик вставал с колен,  уже  читаЯ  последний  раз
"Ѓогородицу". —итаЯ "In nomine..." ["‚о имЯ..."  (лат.)],  он  был  уже  в
постели, кое-как осенЯл  себЯ  крестным  знамением  и  нырЯл  под  меховые
одеЯла, лежавшие на кровати у северной стены, где он спал теперь с  отцом.
Њальчик засыпал в тот же миг, и когда “лав, помазав €нгунн ноги, собиралсЯ
улечьсЯ на покой, ќйрик лежал, скорчившись, посреди постели, так что “лаву
приходилось распрЯмлЯть его и подвигать к стене, чтобы лечь самому.


   €ной раз у “лава просто сердце щемило, когда ќйрик приставал к нему  со
своей глупой болтовней да хвастовством,  неуклюже  пытаЯсь  быть  полезным
взрослым. Љабы мальчик был таков, чтобы его можно было полюбить! ѓлупый  и
легковерный, ќйрик, видно, никак не понимал, что  отцу  вовсе  не  так  уж
весело с ним, как ему с отцом. Ќо “лав уже принЯл  твердое  решение  -  он
признал этого ребенка за своего и поднЯл его, чтобы посадить  на  почетное
место в •ествикене после себЯ, хотЯ, видит бог, ќйрик сделан  не  из  того
теста, чтобы из него  вышел  хороший  хозЯин  усадьбы,  которому  надлежит
справлЯть тЯжелую работу  и  держать  власть  в  руках.  Џустобрех,  лгун,
хвастун и трус, непоседа, от рождениЯ непригодный к спокойному и  учтивому
обхождению и хорошим манерам. € все же “лав  делал  все,  что  мог,  чтобы
выучить его хорошему и отвадить от дурных привычек, даже если надо было  и
наказать мальчишку; только сейчас с наказанием надо было обождать,  покуда
€нгунн не окрепнет. Ђ ведь иначе этого неслуха не научить вести  себЯ  как
подобает ќйрику, сыну “лава из •ествикена.
   Ќесколько лет назад стадо оленей прошло в горы через селениЯ  к  западу
от ”олдена, и сейчас на землЯх  “лава  было  их  немало  -  олени  паслись
наверху, в Њельничной долине, на вершине Ѓычьей  горы  и  в  дубовом  лесу
“лава, раскинувшемсЯ ближе к усадьбе. Џрошлым летом в  •ествикене  запасли
так много корму, что они оставили на  покосах  несколько  стогов  сена  да
ворохи сухих веток. ’еперь олени по привычке приходили  в  усадьбу  ранним
утром, чтобы ухватить клок сена. ‘хоронившись за кучей бревен, что  лежала
во дворе, “лав застрелил однажды утром молодого красивого самца  с  рогами
из десЯти ветвей. ќйрик был просто сам не свой -  и  ему  тоже  непременно
хотелось уложить оленЯ наповал!
   “лав ухмыльнулсЯ в ответ на болтовню мальчика.  ‚скоре  подул  ветер  с
фьорда, и хозЯин велел Ђнки покараулить во дворе поутру - олень почует его
запах и не посмеет подойти к сену. ќйрику позволили пойти с Ђнки.  Њальчик
спрЯталсЯ, положив рЯдом лук и стрелу, и караулил  оленЯ  так  долго,  что
вовсе закоченел. ‚оротившись  же  домой,  он  принЯлсЯ  рассказывать,  что
слышал и видел оленЯ.
   Љак-то ночью “лав проснулсЯ и пошел к дверЯм, чтобы поглЯдеть,  который
час. Ћставалось два часа до рассвета, снег искрилсЯ на морозе, стоЯла тишь
- чуть-чуть тЯнуло ветерком с  Њельничной  долины.  Ќезадолго  до  восхода
солнца олени непременно придут и примутсЯ за десЯтый стог. “лав  оделсЯ  в
темноте, но, когда стал выбирать подходЯщие стрелы,  пришлось  ему  зажечь
сосновую лучину. ’ут пробудилсЯ ќйрик, и  в  конце  концов  пришлось  отцу
согласитьсЯ взЯть его с собой, но оружиЯ он сыну не  дал.  Ќе  успели  они
залечь в засаду, как ќйрик принЯлсЯ  шуметь,  и  “лаву  с  трудом  удалось
заставить его замолчать. ’ут же ќйрик забылсЯ и начал  громко  шептать,  а
потом заснул. Ќа нем был тЯжелый отцовский полушубок. “лав  поправил  его,
чтобы мальчик не обморозилсЯ, - перед рассветом  ударил  трескучий  мороз.
Ћтец подумал, довольный, что теперь парнишка не  наделает  никакой  шкоды.
†дать “лаву пришлось долго. Ќа востоке небо над лесом уже начало  желтеть,
когда он увидал оленей,  выходивших  из  перелеска.  —етыре  темных  пЯтна
двигались к  серо-коричневой  изгороди,  землЯ  там  кое-где  была  голаЯ.
†ивотные останавливались, вглЯдывались, принюхивались. ’еперь он  уже  мог
разглЯдеть, что это были самец, две самки и олененок.
   ‚олнение и радость прошли горЯчей волною по его окоченевшему  телу,  он
встал на одно колено, приладил лук и стрелу и  затаил  дыхание.  “  белого
сугроба он увидел оленЯ, зверь выступал статный и  гордый.  Ћн  ступил  на
старую межу на пригорке и стоЯл с тесно прижатыми  копытами,  шеЯ  и  рога
Ясно выделЯлись на золотистом небе.  “лав  от  радости  беззвучно  глотнул
воздух - матерый самец, прежде он  его  не  встречал,  здоровеннаЯ  холка,
ветвистые  рога  -  ветвей,  поди,  пЯтнадцать,  а  не   то   шестнадцать.
‚сматриваЯсь, он поводил головой из стороны  в  сторону.  ђасстоЯние  было
довольно большое, но стоЯл он удобно - в пору стрелЯть. “лав прицелилсЯ, и
сердце захлебнулось от радости у него в груди. € тут он заметил, что ќйрик
просыпаетсЯ.
   Њальчик вскочил с громким криком - он  тоже  заметил  прекрасные  рога,
выделЯющиесЯ на золотистом небе. “лав пустил стрелу в убегающее  животное,
стрела оцарапала лопатку, так что олень сделал высокий прыжок  и  помчалсЯ
дальше длинными скачками. ‚се стадо скрылось в перелеске.
   Ћтец с усердием отвесил ќйрику пару пощечин,  тот  всхлипнул  несколько
раз, но не заревел - хватило ума устыдитьсЯ за свой поступок,  к  тому  же
удары пришлись по меховому шлыку, так что было не очень больно.
   - Ќе говори про это матери! - сказал “лав,  когда  они  возвращались  к
дому. - Ќи к  чему  ей  знать,  что  ты,  большой  парень,  вел  себЯ  как
несмышленый сосунок.
   Љак рассвело, “лав пошел с собакой по следу оленЯ, убил зверЯ на склоне
гребнЯ, что над Њельничной долиной, и  тут  же  выпотрошил  его.  Љогда  к
вечеру добычу принесли домой, ќйрик стал  хвастать,  что  это  он  упредил
отца,  когда  олень-великан  подошел  к  ним  так,  что  можно  было   его
подстрелить.
   “лав не удостоил  мальчишку  ни  словечком  -  боЯлсЯ,  что  не  сумеет
сдержать свой гнев.


   ’еперь, когда дело шло к весне и крестьЯне из окрестных селений  ходили
на лодках по южному краю фьорда у кромки  льда  и  охотились  на  тюленей,
зверь стал держатьсЯ стада. “лав взЯл ќйрика с собой на охоту, но и на сей
раз ничего хорошего не получилось: при виде столь большого убоЯ и от того,
как вели себЯ охотники, ќйрик вошел в раж  и  распоЯсалсЯ  донельзЯ.  “лав
просто диву давалсЯ - у мальчика вовсе не было чутьЯ, где и  как  подобает
себЯ вести. Љогда же они воротились домой, опЯть рассказам не было  конца.
“лав, слушаЯ россказни мальчишки, едва не потерЯл терпение.
   ‘вЯтой ѓригорий принес перемену погоды: южный ветер и дождь  -  хорошаЯ
примета и длЯ суши, и длЯ морЯ.
   Ќа другой день после праздника €нгунн лежала поутру одна  в  полутемной
горнице - окно  из  бычьего  пузырЯ  в  потолке  было  закрыто,  и  заслон
наполовину задвинут: лил дождь. ‚ошел “лав. Ћн уселсЯ на скамью, стЯнул  с
ног сапоги, сбросил затрапезный кафтан и рубаху, открыл  сундук  и  достал
новую одежду.
   - ’ы спишь, €нгунн? - спросил он, стоЯ к  ней  спиной.  -  Љаково  тебе
можетсЯ? - добавил он, когда она прошептала в ответ, что не спит.
   - „а так же все. ’ы что, ехать куда собралсЯ?
   “лав сказал, что едет на тинг, который собиралсЯ в тот день в ‚иданесе.
Ћн подошел к постели и поставил ногу на скамеечку.
   - Љак ты думаешь, сменить мне сапоги?
   €нгунн невольно отвернула голову.
   - џсное дело, смени, эти больно вонЯют.
   - „а и от других крестьЯн будет такой же дух - все мы были в море  день
и ночь.
   - ’ак ведь ты едешь на сход, чужих людей повстречаешь...  -  настаивала
€нгунн.
   - Ќу ладно, коли тебе так хочетсЯ, - он стЯнул  с  себЯ  рубаху,  потом
штаны с чулками и, стоЯ нагишом, потЯнулсЯ и зевнул.
   Џри виде ладно скроенного, без  единого  изъЯна,  тела  мужа  у  €нгунн
сжалось сердце. „о чего же изможденной и жалкой казалась она сама себе.  €
как бесконечно давно была она молодой и красивой. ’огда она была ему пара.
“лав и теперь был еще молодой, здоровый и красивый. Њускулы у  него  стали
еще крепче, особливо на руках и на лопатках; когда  он  потЯнулсЯ,  поднЯл
руки, а потом  опустил,  они  так  и  заиграли,  сильно  и  свободно,  под
блестЯщею, молочно-белою кожей, еще не успевшей потемнеть.
   Ћн надел красную шерстЯную рубаху, полотнЯные штаны, а  поверх  высокие
сапоги из черной кожи и снова подошел к жене.
   - Њожет, мне еще и синюю рубаху надеть, раз тебе охота, чтоб Я  получше
вырЯдилсЯ? - спросил он со смехом.
   - “лав!.. - Љогда он наклонилсЯ над ней, она обхватила его шею  руками,
притЯнула к себе и прильнула  к  его  щеке.  “лав  почувствовал,  что  она
дрожит.
   - —то с тобою? - прошептал он.
   Ћна не отвечала, а только крепче прижималась к нему.
   - Ќикак захворала? - Ћн разнЯл ее руки  и  высвободилсЯ,  неловко  было
стоЯть, согнувшись чуть не вдвое. - •очешь, Я останусь сегоднЯ дома?  Њогу
поехать в ђюньюль и привезти к  тебе  “ну.  Ђ  ’ургрима  попрошу  съездить
вместо менЯ в ‚иданес.
   - Ќет, не надо. - Ћна крепко сжала его руку. - …ще не времЯ, ничего  со
мною не будет  прежде  весеннего  равноденствиЯ.  Џросто  побудь  со  мною
малость, - глухо взмолилась она. - ‘Ядь, посиди рЯдом  хоть  минутку.  €ль
шибко спешишь?
   - џсное дело, посижу. - Ћн погладил ее руку. -  —то  с  тобою,  €нгунн?
Ќеужто боЯзно тебе? - тихо спросил он.
   - Ќе...ет. „а как  тебе  сказать,  Я  сама  не  знаю,  боюсь  или  нет,
только...
   “лав оттолкнул скамеечку, сел на край постели и ласково  похлопал  жену
по исхудалой щеке.
   - Њне приснилсЯ сон, - медленно сказала  €нгунн,  -  до  того,  как  ты
вошел.
   - „урной сон? Џечальный?
   Џо ее лицу заструились слезы, но плакала она беззвучно.
   - ’огда он мне печальным не показалсЯ. Њне приснилось, будто  ты  идешь
по лесной тропе, такой веселый и ровно моложе,  чем  ты  сейчас.  €дешь  и
поешь. Џотом вижу, будто ты здесь, в •ествикене.  €  тоже  веселый  такой,
бодрый. џ как бы все вижу, а самой менЯ тут нет, Я знаю, что Я -  мертваЯ.
Ђ детей Я здесь не видела. - ѓолос ее звучал глуше и прерывистее.
   - €нгунн, €нгунн, негоже тебе думать такое! -  Ћн  встал  на  колени  и
подложил руку под ее плечо. -  —то  за  радость  будет  у  менЯ  здесь,  в
усадьбе, коли Я потерЯю тебЯ, моЯ €нгунн?
   - Њало радости ты видал от менЯ.
   - ’ы у менЯ одна на свете. - Ћн поцеловал жену, склонилсЯ ниже  к  ней,
так что лицо ее коснулось его груди.
   - …сли выйдет так, как говорЯт ‘игне с “ной, - прошептал он неуверенно,
- то у тебЯ нынче будет дочка. Џрежде ты рожала сыновей.  Ќо...  маленькаЯ
дочка... Њожет, бог и сохранит ее нам.
   ЃольнаЯ вздохнула:
   - “стала Я сильно.
   “лав прошептал:
   - ‘кажи, €нгунн, ты никогда не думала о том, что Я, пожалуй, дал ќйрику
более того... более, чем пеню за отца?
   Ќе получив ответа, он спросил:
   - Ђ ты никогда не думала о том, что с ним сталось,  с  этим  ’ейтом?  -
ѓолос у него при этом слегка дрожал.
   Ћна крепче притЯнула его к себе.
   - џ всегда знала, что ты это сделал.
   “лав был ошеломлен, будто он вдруг вышел  на  Яркий  солнечный  свет  и
ничего не мог различить вокруг. ‘тало быть, она знала все  это  времЯ.  „а
какаЯ в том беда, коли она понимала, как он мучилсЯ, а может,  боЯлась  за
него, оттого что руки у него в крови?
   €нгунн повернула свое лицо к его лицу, обнЯла его за шею,  притЯнула  к
себе и страстно поцеловала в губы.
   - џ знала это, знала. € все же иной раз боЯлась, когда мне  было  очень
худо, когда вовсе духом падала: а вдруг он  живой  и  вздумает  прийти  за
мной, отомстить? ’олько Я знала, что ты это сделал и мне нечего боЯтьсЯ.
   “лаву стало не по себе, тело его словно занемело или застыло.  ’ак  вот
что она думала! џсное дело, что  она  еще  могла  подумать,  беднЯжка!  Ћн
поцеловал ее в ответ, нежно и легко, потом как-то неловко улыбнулсЯ.
   - Ђ теперь пусти менЯ, €нгунн, а то поломаешь мне ребра о край кровати.
   Ћн встал, снова похлопал ее по щеке, прошелсЯ по комнате  к  сундуку  и
стал рытьсЯ в одежде. Џотом опЯть спросил:
   - Ђ ты правду говоришь? Њожет, мне все же остатьсЯ дома сегоднЯ?
   - Ќет, нет, “лав, Я не хочу держать тебЯ...
   “лав надел шпоры, взЯл меч и накинул плащ от дождЯ из  толстой  валЯной
шерсти.
   Ћн был уже у дверей, как вдруг повернулсЯ и снова подошел к ее постели.
   €нгунн увидела, что он переменилсЯ; таким она его не видела давно-давно
-  лицо  его  было  неподвижно,  будто  каменное,  губы  побелели,   глаза
полузакрытые, невидЯщие. Ћн заговорил словно во сне:
   - Њожешь ли ты дать мне одно обещание?  Љоли  с  тобою  будет,  как  ты
сказала, будто на этот раз можешь жизни лишитьсЯ, обещай, что  придешь  ко
мне опЯть!
   ’еперь он поглЯдел ей в глаза, слегка наклонилсЯ к ней.
   -  ’ы  должна  обещать  мне  это,  €нгунн.  …сли  правда,  что  мертвые
возвращаютсЯ к живым, ты должна прийти ко мне!
   - ‹адно!
   Ћн резко наклонилсЯ, совсем низко, на миг прижалсЯ лбом к ее груди.
   - ’ы мой единственный друг, - прошептал он торопливо и смущенно.


   “лав воротилсЯ домой вечером, он весь промок и до  того  озЯб,  что  не
чувствовал ног в стременах. Љонь бежал усталой рысью и  при  каждом  ударе
копыта обдавал его снежной кашицей.
   Ћблака и туман окутали все вокруг, мокраЯ  землЯ  выдыхала  пар,  вечер
стоЯл удивительный - весь мир растворилсЯ в синей  дымке,  голые  пашни  и
перелески лежали темными пЯтнами на полотнище талого снега.  ѓолос  фьорда
доносилсЯ не часто и глухо с каждым ударом волны  о  берег,  точно  слабое
биение сердца, но река в Њельничной  до