та
только длЯ удовольствиЯ оставлЯет журналиста без компаса в открытом море. 2.
Ѓ.: †урналист -- не ќзоп и не ЊевлЯна. Њораль всегда выходит из рассказа,  а
не наоборот. 3. „ж.: Џиши по уму читателЯ, а не по своему уму. 4. Ђ.: Љомпас
-- это рассказ (очевидно, ответ  „ж. ). 5.  „ж.:  Ќе вникнув в загадку нашей
истории и кладбищ, невозможно писать  ни о нас, ни о  ‚остоке вообще. 6. Ѓ.:
Љлюч  к  теме  ‚осток  -  ‡апад  спрЯтан  в  словах  ‘акаллы  Ђрифа:  "Ђх вы
несчастные,  следующие  на  ‚осток  и  глЯдЯщие  с тихого кораблЯ на ‡апад!"
(‘акаллы  Ђриф - герой  рубрики  Ѓ.,  имевший  прототипа). 7. Ђ. - Ѓ. - „ж.:
Ћбзаведитесь собственными  пословицами, поговорками, анекдотами,  остротами,
стихотворными  строками,  афоризмами.  8.  „ж.: Ќе надо  начинать с  поисков
"своей" темы, сначала надо найти стоЯщий афоризм, а  потом  уже искать тему,
подходЯщую длЯ него. 9. Ђ.: Ќе  садись за стол, пока не нашел  первой фразы.
10.  „ж.:  ‚ерь в то, что пишешь. 11. Ђ.:  Ђ если у тебЯ нет искренней веры,
сделай так, чтобы читатель поверил, что она у тебЯ есть. 12. Ѓ.: —итатель --
ребенок,  мечтающий  попасть  на  Ярмарку.  13.  „ж.:  —итатель  не  прощает
оскорблениЯ  Њухаммеда,  ибо  Ђллах  за это  насылает  паралич  (понЯл,  что
сентенцией  под No 11 Ђ. задевает его и намекает на легкий  парез уголка рта
Ђ., который писал статьи о женитьбе и личной жизни Њухаммеда). 14. Ђ.:  ‹юби
карликов, их и читатель  любит (ответ „ж. с намеком на его маленький  рост).
15. Ѓ.: •орошаЯ тема, например, загадочный дом карликов в  “скюдаре (“скюдар
-- район  на  азиатской  стороне  ‘тамбула).  16.  „ж.:  Ѓорьба,  когда  она
спортивнаЯ, тоже хорошаЯ тема, о ней интересно  писать (решил, что сентенциЯ
No 15 -- опЯть  намек на него, и отсылает  менЯ к слухам о пристрастии Ѓ.  к
мальчикам, порожденные серией статей журналиста о борьбе). 17.  Ђ.: —итатель
живет трудно, читатель -- это  отец семейства, имеющий жену, четырех детей и
ум двенадцатилетнего подростка. 18. „ж.: —итатель  неблагодарен, как  кошка.
19.  Ѓ.: џ бы не сказал, что умный зверь кошка - неблагодарнаЯ;  она  просто
знает, что  нельзЯ доверЯть писателЯм, любЯщим  собак. 20.  Ђ.: ‡анимайсЯ не
кошками  и собаками, а  проблемами страны.  21. Ѓ.: “знай адреса  зарубежных
консульств  (намек на слухи  о том, что во  времЯ  второй  мировой войны „ж.
подкармливало немецкое консульство, а Ђ.  -- английское). 22. Ѓ.: ‚ полемику
вступай только в том случае, если уверен, что одержишь верх над противником.
23. Ђ.:  ‚  полемику вступай  только в том случае, если  сможешь привлечь на
свою сторону патрона. 24. „ж.: ‚ полемику вступай только в том случае,  если
у  тебЯ  под  рукой пальто  (намек  на то,  что  Ѓ.  не  принимал  участиЯ в
освободительной  борьбе, а  осталсЯ  в  оккупированном  ‘тамбуле,  произнесЯ
знаменитую фразу "џ не переношу  анкарских зим!"). 25. Ѓ.: Ћтвечай на письма
читателей;  если  писем  нет,  сам  пиши и  отвечай  на них.  26.  „ж.:  Ќаш
бесспорный патриарх и мэтр -- ˜ехерезада;  не  забывай,  что ты,  как и она,
всего-навсего пишешь истории в пЯть-десЯть  страниц, впихиваЯ в них событиЯ,
называемые жизнью. 27. Ѓ.:  —итай мало, но с  наслаждением, будешь выглЯдеть
более начитанным,  чем  те, кто читает  много, но без удовольствиЯ.  28. Ѓ.:
Ѓудь нахрапистым, знакомьсЯ с такими людьми, о которых после их смерти можно
написать воспоминаниЯ. 29. Ђ.:  Ќекролог начинай с состраданиЯ  и не  кончай
оскорблением покойного.  30. Ђ.  -  Ѓ. -  „ж.: Џо возможности удерживайсЯ от
следующих  фраз --  а)  еще  вчера  он был  среди  нас;  б)  профессиЯ  наша
неблагодарна, уже на следующий день люди  забывают написанное; в) слушали ли
вы  вчера такую-то программу радио?; г)  как летЯт годы!; д)  что сказал  бы
покойный об этом позоре?; е) такого не бывает и в …вропе; ж) в таком-то году
хлеб стоил столько-то; з) этот случай  напоминает  мне  о... 31.  „ж.: ‘лово
"потом"  существует  только  длЯ  новичков,  не  знающих дела; 32.  Ѓ.:  —то
ЯвлЯетсЯ искусством, то не ЯвлЯетсЯ  статьей, а что ЯвлЯетсЯ статьей - то не
ЯвлЯетсЯ искусством; 33. „ж.: Ќе расточай похвалы уму,  который насилием над
стихами погасил страсть к искусству (намек на поэтические  занЯтиЯ Ѓ. ); 34.
„ж.: Џиши просто,  легче поймут; 35. „ж: Џиши сложно, легче поймут;  36. Ѓ.:
Ѓудешь писать сложно, наживешь Язву (тут все вместе дружно засмеЯлись, будто
впервые  сказали друг другу доброе слово);  37. Ѓ.: ‘остарьсЯ пораньше.  38.
„ж.: ‘остарьсЯ  пораньше, чтобы написать хорошую, глубокую  статью! (‘нова с
симпатией  улыбнулись друг  другу); 39. Ђ.:  ’ри  сильные темы,  конечно же,
смерть, любовь  и музыка. 40.  Ђ.: Ќо  прежде надо  самому решить, что такое
любовь;  41.  Ѓ.: €щи  любовь (напомню читателЯм, что советы эти не сыпались
один  за  другим,  а перемежались молчанием,  обдумыванием); 42. „ж.: Ѓереги
любовь,  потому что  ты  писатель;  43.  Ѓ.: ‹юбовь -  это поиск;  44.  „ж.:
‘крывайсЯ, пусть думают, что у тебЯ  есть тайна; 45. Ђ.: „ай  почувствовать,
что у тебЯ есть тайна, и тебЯ будут любить женщины; 46. „ж.:  ЉаждаЯ женщина
--  зеркало  (на этом  совете  была открыта новаЯ бутылка,  и мне предложили
ракы); 47. Ѓ.: Џомни нас хорошенько (конечно, буду  помнить, эфенди,  сказал
Я,  и,  как  поймет  мой  внимательный  читатель, многие статьи  Я  написал,
вспоминаЯ их и  их истории); 48. Ђ.: ‚ыйди на  улицу, посмотри на лица - вот
тебе и тема; 49. „ж.: „ай понЯть, что ты  знаешь исторические тайны,  но,  к
сожалению, ты  не можешь  о них писать (здесь „ж. рассказал историю; историю
возлюбленного --  Я  перескажу  ее  в другой  раз, -- который говорил  своей
любимой: "џ есть ты", и Я  ощутил наличие некоей тайны и любви, усадившей за
один  стол  этих  трех писателей,  которые на протЯжении  полувека  публично
оскорблЯли друг друга); 50. Ђ.: Ќе  забывай, что весь мир враждебен нам; 51.
Ѓ.: ќтот народ очень любит своих пашей, детство и матерей, люби их и ты; 52.
Ђ.:  Ќе пользуйсЯ  эпиграфами, они  убивают тайну  написанного; 53. Ѓ.: Ђ уж
если  суждено  ей  погибнуть,   убей  сам  --  и  тайну,  и  лжепророка,  ее
сотворившего; 54. „ж.:  …сли будешь пользоватьсЯ  эпиграфами, не бери их  из
западных книг,  авторы и  герои которых совсем не похожи на нас, и ни в коем
случае не  бери  из книг,  которых  не читал, ибо именно так поступал „аджал
(’ак,  согласно исламу,  зовут Ђнтихриста,  который  должен поЯвитьсЯ  перед
концом света); 55. Ђ.: Ќе забывай, что ты и дьЯвол, и ангел, и „аджал, и Ћн.
Џотому что  читателю скучно, когда  все хорошо или все плохо; 56.  Ѓ.: Љогда
читатель поймет,  что принЯл „аджала за  Ќего,  когда в  ужасе  заметит, что
обманут  тобой  и  тот,  которого он принимал за  ‘пасителЯ,  на самом  деле
„аджал, он непременно убьет тебЯ на темной улице!; 57. Ђ.: „а, поэтому храни
тайну, не выдавай тайну профессии;  58.  „ж.: Ќе забывай, что твоЯ  тайна --
это любовь. ‹юбовь -- ключевое  слово; 59. Ѓ.: Ќет,  ключевое слово Ћн пишет
на наших лицах. ‘мотри  и слушай;  60. Ђ.: ‹юбовь, любовь, любовь, любовь!..
61. Ѓ.:  Ќе бойсЯ революции;  всЯ тайна нашего трудного  чтениЯ  и  трудного
писаниЯ спрЯтана в мистическом зеркале.  ‡наешь  рассказ ЊевлЯны "‘остЯзание
художников"? Ћн  тоже  взЯл  этот рассказ у других, но сам... (тут Я сказал:
знаю, эфенди, знаю); 62. „ж.: Љогда состаришьсЯ и тебе зададут вопрос, может
ли  человек быть самим собой, не  забудь спросить себЯ самого, раскрыл ли ты
эту тайну! (Я не забыл); 63. Ѓ.: Ќе забудь, что понимающих и снисходительных
к   старым  автобусам  и  написанным  наскоро  книгам  столько  же,  сколько
непонимающих и непримиримых!
     ’ут откуда-то, кажетсЯ из  дальнего угла ресторана, послышалась песнЯ о
несчастной любви,  горе  и тщетности  жизни;  они мигом  забыли  обо  мне и,
вспомнив, что каждый из них -- пожилаЯ и усатаЯ ˜ехерезада, стали печально и
дружески рассказывать друг другу истории. ‚от  некоторые  из них. ‡абавнаЯ и
грустнаЯ историЯ  о публицисте, который всю жизнь страстно описывал прогулки
Њухаммеда по седьмому небу, а потом случайно узнал, что  нечто  подобное уже
сделал   „анте:   это   было   большое   несчастье;   рассказ   о   безумном
падишахе-извращенце,  который в детстве  гонЯл с сестрой  ворон на  огороде;
рассказ о писателе,  потерЯвшем  сон, когда его покинула  жена, о  читателе,
который вообразил  себЯ  одновременно  и Ђльбертиной, и Џрустом;  рассказ  о
публицисте,  оказавшемсЯ  султаном  ”атихрм  ‘улейманом Њехмедом  (Њехмед II
”атих  (‡авоеватель) (1432--1481)  --  султан,  который  в  1453 г. захватил
Љонстантинополь и сделал его столицей Ћсманской империи), и т. д. и т. п.

     Љто-то преследует менЯ
     ’о шел снег, то было темно. ˜ейх ѓалип
     ‚есь  тот день ѓалип снова  и снова  будет вспоминать как  единственную
подробность,  оставшуюсЯ в памЯти от жуткого кошмара, старое кресло, которое
он  увидел  утром,  когда, выйдЯ  из  дома своего  друга ‘айма,  спускалсЯ в
Љаракей по старым улицам и  ступенькам узких тротуаров „жихангира. ќто  было
на  высоком  холме   позади  ’опхане,  где  „желЯль  когда-то  искал   следы
передвижениЯ  по  ‘тамбулу   торговцев   наркотиками.  Љресло  стоЯло  перед
закрытыми лавками обойщика,  обивщика, картонщика, столЯра; лак на  ручках и
ножках облупилсЯ, кожа сиденьЯ походила на рваную рану, и из этой раны уныло
торчали  ржавые  пружины,  словно  кишки  из развороченного  живота  раненой
кавалерийской лошади.
     ‚ойдЯ  в  контору, ѓалип  сел за  стол и тут же  принЯлсЯ читать  новую
статью „желЯлЯ. Ќа самом  деле статьЯ была не  новой, она уже  публиковалась
много  лет назад. ќто  могло означать, что „желЯль давно не давал  в  газету
новых  материалов, но могло быть и тайным  знаком чего-то другого. € вопрос:
"’рудно ли вам быть самим собой?", который задает герой статьи,  парикмахер,
возможно,  указывал  на тайный  смысл  чего-то  выходЯщего за рамки газетной
публикации.
     ѓалип помнил, как „желЯль что-то говорил ему на  эту тему. "Ѓольшинство
людей, -- объЯснЯл он, -- не замечают сути вещей только из-за того,  что они
под  носом,  а видЯт  и  замечают  второстепенные  особенности, причем  лишь
потому, что  они не бросаютсЯ сразу в глаза. Џоэтому Я не высказываю открыто
основную  идею,  а  прЯчу  ее  где-нибудь в  середине статьи. Ќо не  слишком
глубоко, Я  словно  играю в прЯтки с  детьми, и читатели, найдЯ  спрЯтанное,
верЯт  мне, как дети. ‘амое  скверное --  это  когда газету выбрасывают,  не
понЯв  ни прЯмого  смысла написанного,  ни требующего немного терпениЯ и ума
другого, скрытого значениЯ".
     —то-то  подтолкнуло ѓалипа,  отложив  газету,  отправитьсЯ  в  редакцию
газеты "Њиллиет". Ћн знал, что „желЯль чаще ходит туда в конце недели, когда
там не так многолюдно, и надеЯлсЯ застать его одного в кабинете.
     „желЯлЯ он не нашел. ‘тол был убран,  пепельница пуста,  чашки на столе
не было. ѓалип сел в кресло фиолетового цвета, в котором всегда сидел, когда
приходил сюда,  и  стал  ждать.  Ћн  был уверен,  что через  некоторое времЯ
услышит смех „желЯлЯ, доносЯщийсЯ из какого-нибудь кабинета.
     Љ тому времени как он потерЯл эту уверенность, ему вспомнилось, как они
в первый раз пришли  сюда с ђюйей и „желЯль  отвел их в типографию ("‚ы тоже
хотите стать журналисткой, маленькаЯ ханым?" -- спросил  пожилой печатник, а
ђюйЯ  по дороге  домой задала этот же вопрос  ѓалипу); ѓалип считал редакцию
необыкновенной  сказкой  из  "’ысЯчи  и  одной  ночи",  местом,  наполненным
фантазиЯми и бумагой, на которой сочинЯлись невероЯтные рассказы и истории.
     ‚  лотке  на столе  он  увидел  две  папки  с  надписЯми  "Џошедшие"  и
"ђезервные".  ‚  папке  "Џошедшие" лежали  отпечатанные на  машинке  статьи,
опубликованные  за  последние  шесть дней,  и  длЯ  воскресного  номера: она
поЯвитсЯ в завтрашней газете, видимо, ее набрали и положили обратно в папку.
     ‡начит  ли  это, что „желЯль, никому ничего  не  сказав,  отправилсЯ  в
какую-нибудь поездку  или уехал  в отпуск? ‚ообще-то он  не любил уезжать из
‘тамбула.
     ѓалип вошел  в  просторный кабинет  одного из  редакторов спросить, где
„желЯль; за столом сидели, беседуЯ, двое пожилых мужчин.
     Ћдин  из них был сердитый старик,  публицист, известный под псевдонимом
Ќешати.  - ‚ прошлом он вел в  газете острую полемику  с „желЯлем, теперь же
писал брюзгливо-нравоучительные воспоминаниЯ в рубрике менее популЯрной, чем
рубрика „желЯлЯ.  “ него  было тоскливое, как  у бульдога, выражение лица  -
точь-в-точь как на фотографии в его рубрике; взглЯнув на ѓалипа, он сказал:
     -- „желЯль-бей не поЯвлЯетсЯ уже много дней! Ђ вы ему кто?
     ‚торой журналист тоже поинтересовалсЯ, зачем ему  понадобилсЯ  „желЯль.
‹ицо этого  человека показалось ѓалипу  знакомым, и он мучительно копалсЯ  в
памЯти, пока не вспомнил,  откуда ему знакомо это лицо: это был ˜ерлок •олмс
в черных очках из журнала-приложениЯ, который знал все и обо всех.
     -- ‡начит, вы родственник,  --  сказал этот  второй журналист, --  а  Я
считал, что у
     „желЯль-беЯ, кроме покойной матери, никого близких не было.
     --  …сли бы у него не было родственников, -- съЯзвил  старый публицист,
-- разве
     „желЯль-эфенди достиг бы того положениЯ, которое занимает сегоднЯ!
     - …сли вы хотите найти „желЯль-беЯ, -- сказал журналист, -- просмотрите
его статьи, он в  одном из мест, обозначенных в его статьЯх.  ‚ы знаете, что
его  статьи  полны знаков, особых маленьких  весточек,  которые отсылают вас
куда-то. Џонимаете, о чем Я говорю?
     ‚ ответ ѓалип рассказал, что, когда он был ребенком, „желЯль  показывал
ему предложениЯ, составленные из первых и  последних слов абзацев или первых
и последних слогов предложений... €  еще много  всЯких игр с буквами. Ђ одну
игру слов он придумал специально, чтобы сердить их тетю.
     -- ќто та, что осталась в девках? -- спросил журналист.
     -- „а, ей не удалось выйти замуж.
     -- Ђ правда, что „желЯль-бей был в ссоре с отцом?
     ѓалип ответил, что это очень давнЯЯ историЯ.
     -- Џонимаешь, юноша,  -- сказал  старый полемист,  -- все, о  чем  тебЯ
сейчас  спрашивали, мы  узнали  не от „желЯль-беЯ. “  нас есть один коллега,
увлекающийсЯ расследованиЯми и  хуруфизмом, он-то и откопал все эти сведениЯ
в статьЯх  „желЯль-беЯ, в словах,  за  которыми  „желЯль-бей прЯтал реальные
факты. ќто была кропотливаЯ работа - все равно что иголкой колодец копать.
     - Џоскольку в этих играх есть  смысл, -- добавил журналист, -- а может,
потому,
     что  в них была тайна или они были как-то свЯзаны с тайной, „желЯль-бей
превзошел  своих  коллег; тем не менее  следовало бы напомнить  ему  истину:
"‡азнавшегосЯ журналиста хоронЯт на казенный счет".
     - …го невозможно нигде  найти, -- рассуждал старый публицист, -- потому
что все
     оставленные им адреса оказываютсЯ вымышленными или он там уже не живет;
„желЯль-бей испытывает странную,  непонЯтную ненависть  к близким и  дальним
родствен никам, всем людЯм, на любовь которых не может ответить взаимностью.
     ѓалип спросил, где он может найти „желЯлЯ, если его нет в редакции.
     -   „желЯль-бей   отдалилсЯ   от  всего  человечества,   спрЯтавшись  в
недоступном месте,  потому что  понЯл наконец,  что никогда не избавитсЯ  от
ощущениЯ невыносимого одиночества, которое преследовало его  как злой рок со
днЯ рождениЯ  из-за его неумениЯ  сближатьсЯ с людьми;  неизвестно, в  какую
конуру он забилсЯ сейчас, как отчаЯвшийсЯ безнадежный больной.
     ѓалип  сказал,  что  телевизионнаЯ группа Ѓи-би-си  хотела бы  вытащить
„желЯлЯ из его "конуры"...
     - „желЯль-беЯ скоро уволЯт! -- резко оборвал его Ќешати. - ‡а последние
десЯть
     дней  он не прислал ни одной новой  статьи. Ђ  машинописные  материалы,
которые он
     оставил как запасные, это его статьи двадцатилетней давности, и  все об
этом знают!
     -  Ђ вдруг  он,  да  сохранит  его Ђллах,  умер,  -- предположил старый
публицист. --
     Ќу как, нравитсЯ вам игра, в которую мы играем?
     Ђ журналист продолжал спрашивать:
     -- Џравда, что он потерЯл памЯть?
     -- € правда, и неправда, -- ответил ѓалип.
     -- Ђ то, что у него много адресов в городе, которые он держит в тайне?
     - ’оже: и верно, и неверно.
     -- Њожет, он  сейчас изнывает  в  одиночестве от страданий в  одной  из
своих квартир,
     -- сказал публицист.
     - …сли бы это было так, он бы позвал кого-нибудь, кого считает близким,
-- выска
     зал предположение журналист.
     -- Ќет такого человека, нет у него близких, -- настаивал публицист.
     - ћноша, наверно, так не считает, -- сказал журналист. -- Љстати, вы не
назвали
     своего имени.

     ѓалип назвалсЯ.
     - ‘кажите, ѓалип-бей, --  продолжал журналист, --  ведь у  „желЯль-беЯ,
который
     сейчас  заперсЯ бог знает в каком  состоЯнии,  есть  люди,  которых  он
считает близкими настолько, чтобы передать им свои литературные  тайны, свое
наследие? ‚едь не настолько он одинок?
     ѓалип подумал: "Ќет, он не так одинок".
     -- Љого бы он позвал к себе, -- спросил публицист. -- ‚ас?
     -  ‘естру, -- уверенно сказал ѓалип,  -- у него есть сестра по отцу, на
двадцать лет
     моложе его,  он  позвал бы ее. --  €  задумалсЯ.  ‚спомнил  кресло,  из
распоротого брюха которого выскочили ржавые пружины.
     --  ЉажетсЯ, вы  начали понимать логику  нашей игры, -- отметил  старый
публицист, -- и, похоже, получаете от нее удовольствие. ‚ таком случае Я вам
прЯмо скажу:  все хуруфиты  плохо  кончают. ”азлаллах Ђстарабади (основатель
шиитской общины хуруфитов), основатель ордена  хуруфи, был убит, как собака,
к ногам его  привЯзали веревку и труп таскали по всем базарам. ‡наете ли вы,
что шестьсот лет назад он начинал с толкованиЯ снов, как „желЯль-бей? ’олько
он занималсЯ этим не в газете, а в пещере за городом.
     - Њожно ли понЯть  человека, проникнуть  в  тайны его  жизни  с помощью
подобных
     сравнений?  -- рассуждал журналист. -- џ, например, уже больше тридцати
лет пытаюсь
     разгадать  несуществующие  тайны  наших  бедных  артистов, которых  мы,
подражаЯ аме
     риканцам, называем звездами; в конце концов Я понЯл: неправда, что люди
созданы парами, -- никто ни на кого  не похож.  ЉаждаЯ  беднаЯ девушка бедна
по-своему. ЉаждаЯ звезда на небе несравненна и одинока.
     - Љроме голливудских оригиналов, -- не согласилсЯ старый публицист. - џ
гово
     рил вам, кому подражал „желЯль-бей. Љроме тех, кого мы уже называли, он
постоЯнно заимствовал что-то у „анте, „остоевского, ЊевлЯны, ˜ейха ѓалипа.
     -  ЉаждаЯ жизнь неповторима! --  возразил  журналист. -  ЉаждаЯ историЯ
ЯвлЯетсЯ
     историей потому,  что  не  похожа на другую. ‹юбой писатель несчастен и
одинок.
     џ так  не  считаю!  -- не уступал  старый публицист. --  ‚озьмем статью
„желЯлЯ "Љогда отступили воды  Ѓосфора", котораЯ так всем понравилась. ђазве
светопреставле ние не заимствовано из книг, написанных тысЯчу лет назад, где
рассказывалось о конце
     света перед пришествием Њахди (так в исламе называют  Њессию); разве не
заимствовано  оно  из  Љорана  и €бн •альдуна ?  „а  еще он добавил к  этому
рассказ  об  обыкновенном бандите. ’ут нет  ничего  значительного. € причина
взволнованного восприЯтиЯ статьи небольшой группой читате
     лей и  сотней истеричных женщин, звонивших нам  в тот день, конечно же,
не в чепухе, котораЯ описана в статье.  ‚ тексте есть "посланиЯ", которые не
можем  понЯть  ни Я,  ни  вы,  а  могут  понЯть  мюриды  (Њюрид  --  ученик,
последователь  суфизма --  возникшего  в  X - XII вв. в  исламе мистического
течениЯ о приближении к Ѓогу и  слиЯнии  с ним через любовь  и экстатические
"озарениЯ"), знающие шифры. ќти заполонившие всю страну мюриды,
     половина из которых  проститутки, а половина -- педерасты, воспринимают
посланиЯ
     как приказ к  действию  и  с утра до вечера звонЯт  в газету, чтобы  их
шейха, „желЯлЯ, не  выгнали за  то,  что  он  пишет  такой  вздор. Ќесколько
человек постоЯнно  караулЯт его у редакции. Ћткуда нам знать,  ѓалип-бей, не
из их ли вы числа?
     -- ѓалип-бей  нам  понравилсЯ, -- сказал журналист, -- мы увидели в нем
что-то от  нашей  молодости. Њы прониклись  к нему симпатией  настолько, что
открыли ему кое-какие свои тайны... —то такое, молодой человек уходит?..
     ‚ыйдЯ   на  улицу,  ѓалип   внимательно   посмотрел  по   сторонам.  Ќа
противоположном тротуаре, где когда-то  юноши из  лицеЯ имени  имама  •атипа
сожгли газету из-за статьи „желЯлЯ, в  которой осмеивалась религиЯ, тоскливо
стоЯли продавец апельсинов и какой-то лысый мужчина. Ќе было никого, кто мог
бы ждать „желЯлЯ. ѓалип подошел к торговцу, купил апельсин и, очистив, начал
есть. € вдруг почувствовал, что кто-то следит за ним. Ћн шел в  свою контору
через площадь  „жалалоглу,  размышлЯЯ над тем, почему именно  в  этот момент
ощутил,  что за ним следЯт; медленно передвигаЯсь по  спуску и заглЯдываЯ  в
книжные витрины, он никак не  мог понЯть, почему это  чувство столь реально.
‘ловно  над затылком у него находилсЯ  какой-то "глаз", который  просто едва
различимо обозначал свое присутствие, и больше ничего.
     Љогда, замедлив шаг у одной из витрин, он  встретилсЯ взглЯдом с другой
парой глаз,  он  обрадовалсЯ так, будто  встретил близкого человека. ќто был
магазин издательства, выпускающего детективные романы, которые запоем читала
ђюйЯ.  ‘амоувереннаЯ сова, эмблема издательства, которую он  так часто видел
на обложках книг, снисходительно смотрела на проходЯщую мимо лавки субботнюю
толпу и на ѓалипа. ѓалип вошел в магазин и купил три старых романа, которые,
как он считал, ђюйЯ не читала.
     ‚ыйдЯ  на улицу,  ѓалип  осмотрелсЯ, но  ничто  не привлекало вниманиЯ:
женщина,  повЯзаннаЯ платком, с ребенком в на вырост  пальто, разглЯдывавшаЯ
бутерброды в витрине;  две  школьницы в одинаковых зеленых гольфах; старик в
коричневом  пальто,  ожидающий удобного момента, чтобы перейти улицу. Ќо как
только  он двинулсЯ дальше к своей конторе, он  снова почувствовал  затылком
следЯщий за ним "глаз".
     “видев слепого безногого нищего у  двери рЯдом со входом в его контору,
ѓалип подумал, что кошмар, в котором он оказалсЯ, свЯзан в равной мере как с
исчезновением ђюйи, так и с бессонницей. ‚ойдЯ в  офис, он  сразу  подошел к
окну и, распахнув  его, стал смотреть вниз,  наблюдаЯ за движением на улице.
Љогда он сел за стол, рука, против обыкновениЯ, потЯнулась не к  телефону, а
к пачке бумаги. „остав чистый лист, он, не раздумываЯ, написал:
     ђюйЯ  может быть:  у бывшего мужа;  у родственников; у  подруги Ѓану; в
компании  занимающихсЯ  политикой;  в компании интересующихсЯ  политикой;  в
литературной компании;  просто в знакомой  компании; в доме у кого-нибудь  в
Ќишанташи; в чьем-нибудь доме в любом другом районе. Ћн отложил ручку, после
недолгих размышлений  снова взЯл ее и вычеркнул все, кроме "у бывшего мужа".
Џосле этого он стал составлЯть второй список: ђюйЯ с „желЯлем могут быть:  в
одной из квартир „желЯлЯ;  в гостиничном номере; в кино.  Ћн словно  увидел,
что они находЯтсЯ где-то вместе. ђюйЯ и „желЯль. ђюйЯ и „желЯль?
     ѓалип позвонил домой, долго держал трубку около уха -- напрасно.  ’огда
он набрал номер тети •але.
     ’етЯ сообщила, что беспокоилась о  здоровье ђюйи и была у них дома, так
как  не могла  дозвонитьсЯ  -- никто не  брал  трубку, но  и дверь никто  не
открыл; она вернулась ни с чем. —тобы тетЯ не начала задавать вопросы, ѓалип
на  одном дыхании выложил  ей: они  не могли позвонить,  потому что сломалсЯ
телефон;  болезнь  ђюйи прошла за  ночь,  она  совершенно  здорова, довольна
жизнью, а  в настоЯщий  момент  сидит  в  своем фиолетовом  пальто  в  такси
"шевроле-56"  и  ждет ѓалипа:  они  едут  в €змир  навестить старого  друга,
который тЯжело болен;  пароход скоро отчаливает, ѓалип звонит  из бакалейной
лавки по пути, спасибо бакалейщику,  разрешил позвонить: "„о свиданьЯ, тетЯ,
до встречи!" ’етЯ •але все же успела спросить, хорошо ли они закрыли дверь и
надела ли ђюйЯ зеленый шерстЯной свитер.
     ѓалип размышлЯл  о  том,  что  происходит  с  человеком, когда он долго
разглЯдывает карту города, в  котором  никогда не был. Џозвонил  ‘аим: после
ухода ѓалипа он продолжил поиски в  своем архиве  и нашел  кое-какие данные,
которые  могут быть полезными;  виновный  в  смерти  старушки Њехмет ‰ылмаз,
возможно, до сих пор жив, но живет не под именем Ђхмета  Љачара или •альдуна
Љара, а бродит по городу, как призрак, под именем Њуаммера ќргенера, которое
не  похоже  на  вымышленное.  ќтим  именем  подписаны  две   статьи,  жестко
критикующие „желЯлЯ.  Ћпубликованы они  в старом  номере маленького учебного
журнала "ќмеин  саати" ("—ас труда".), и в  этом  же  номере есть статьЯ  за
подписью: ‘алих ѓельбаши; причем налицо тот же стиль и те же орфографические
ошибки. “становив, что это имЯ и фамилиЯ имеют одинаковые согласные с именем
и  фамилией  бывшего  мужа ђюйи и  даже  рифмуютсЯ с ними,  ‘аим выписал длЯ
ѓалипа  адрес редакции, находЯщейсЯ за городом: ѓюнтепе,  ул. ђефет-беЯ, 13,
‘инанпаша, Ѓакыркей. ЌайдЯ квартал ѓюнтепе на карте города, ѓалип поразилсЯ:
бесплодный холм, на котором двенадцать  лет назад стоЯла  одинокаЯ маленькаЯ
лачуга,  где  после  замужества  поселились ђюйЯ с  мужем,  чтобы заниматьсЯ
просвещением рабочих, превратилсЯ в густонаселенный квартал. ‘удЯ по  карте,
квартал   был   разбит   на   участки   улицами,  носившими   имена   героев
Ћсвободительной  войны.  Ќа  окраине была обозначена зелень  парка, мечеть и
помеченнаЯ маленьким квадратиком  площадь  с памЯтником Ђтатюрку посередине.
Ћб этом районе ѓалип подумал бы в последнюю очередь.
     Џозвонив в  редакцию и узнав, что  „желЯль-бей  еще  не поЯвилсЯ, ѓалип
свЯзалсЯ с €скендером. Ћн сказал, что нашел „желЯлЯ, что  „желЯль в принципе
не против встретитьсЯ с английскими  телевизионщиками, но в  настоЯщее времЯ
очень занЯт. €скендер сообщил, что англичане пробудут в ‘тамбуле еще минимум
шесть дней. €м очень хвалили „желЯлЯ, и он уверен, что они подождут свиданиЯ
с ним; если ѓалип хочет, он может  сам позвонить им в гостиницу "Џера палас"
(Ћдна из первых (1895 г. ) гостиниц в центре ‘тамбула, в районе Ѓейоглу).

     "ѓлаз"
     ‚  тот  период своей жизни он каждый день писал статью объемом не менее
пЯти страниц.
     Ђбдуррахман ˜ереф

     ‘лучай, о котором Я расскажу, произошел со мной зимней ночью.  ќто было
нелегкое длЯ менЯ времЯ: первые и трудные годы журналистского труда остались
позади, но усилиЯ, потраченные на то, чтобы добитьсЯ минимального признаниЯ,
давно  иссушили волнение,  с  которым  Я  осваивал свою профессию. •олодными
зимними  ночами Я говорил себе: "‚се-таки  Я  сумел удержатьсЯ!" Ќо вместе с
тем  Я  понимал,  насколько  опустошен.  Љак раз в  ту зиму  у менЯ началась
бессонница, котораЯ стала мучением всей моей жизни,  и Я иногда оставалсЯ до
поздней  ночи в  редакции вместе  с дежурным по номеру  и готовил  некоторые
материалы, которые не смог  бы написать при дневном шуме и  суете. ‚ечер как
нельзЯ  лучше  подходил  длЯ подготовки материалов в рубрику  "•очешь -верь,
хочешь -  не  верь",  довольно  модную  в то времЯ и в европейских газетах и
журналах.  џ  раскрывал  какую-нибудь  европейскую газету с  уже  сделанными
вырезками и внимательно рассматривал иллюстрации  в рубрике "•очешь -- верь,
хочешь -- не верь" (изучать какой-либо иностранный  Язык Я  считал ненужным,
более того, мешающим полету  моей фантазии);  рассмотрев  рисунки, Я тут  же
бралсЯ за ручку и с воодушевлением писал то, на что они менЯ вдохновлЯли.
     ‚  ту  зимнюю  ночь  во  французской  газете ("€ллюстрасьон") Я  увидел
монстра со  странной  мордой (один  глаз  внизу, другой  наверху); посмотрев
некоторое  времЯ  на  это  изображение,  Я одним махом набросал материал  об
одноглазых  чудовищах:  Я  вкратце изложил  прошлое этого  существа, которое
пугало юных дев в "„еде Љоркуте"  ("‘казки моего  деда Љоркута"  -- название
тюркского эпоса), видоизменЯЯсь, ЯвлЯлось под именем –иклопа в поэме ѓомера;
было самим „аджалом в "€стории пророков" Ѓухари (Ѓухари (810 - 869) - ученый
и знаток хадисов (преданий о поступках и изречениЯх Њухаммеда) из  Ѓухары.);
входило  в  гаремы  визирей  в  сказках  "’ысЯчи  и  одной ночи"; плЯсало  в
пурпурном одеЯнии  перед  встречей  в „антовом  раю  с  прекрасной Ѓеатриче,
котораЯ казалась мне такой  знакомой; преграждало путь караванам в "Њесневи"
ЊевлЯны „жалалиддина; Я написал, на что похож  этот  странный и единственный
глаз, сидЯщий прЯмо посередине лба, как темный колодец, почему он заставлЯет
нас вздрагивать, почему надо  боЯтьсЯ  и избегать его; после  всего  этого Я
добавил к своему исследованию два рассказика,  которые как-то сами оказались
на кончике пера, сочинились в пылу душевного подъема: некий человек, живущий
в  одном  из бедных кварталов  на берегу ‡олотого  ђога,  по  ночам входит в
грЯзную,  покрытую пЯтнами мазута воду, идет неизвестно куда и встречаетсЯ с
чудовищем, а некоторые говорЯт,  что он сам и есть одноглазое чудовище,  и в
полночь он направлЯетсЯ в дорогие публичные дома  Џера, и девушки пугаютсЯ и
падают  в  обморок, хотЯ  ведет себЯ чудовище вежливо  и  его даже  называют
лордом.
     Ћставив  материал художнику,  обожавшему подобные  темы (Я и  записочку
написал:  пусть чудовище  будет с усами  и в сапогах), Я  вышел  из редакции
после полуночи и, поскольку мне не хотелось сразу возвращатьсЯ в свою пустую
и холодную квартиру, решил побродить по старым улицам ‘тамбула.
     џ шагал по кривым и пересекающимсЯ окраинным улицам, которые постепенно
сужались и становились все  темнее. џ шел, сопровождаемый звуком собственных
шагов,  под  слепыми  окнами  темных  домов, эркеры которых  почти  вплотную
подходили друг к другу. Ќа эти заброшенные богом, забытые улицы  не решались
ступать не только стаи собак, сонные сторожа и наркоманы, но даже призраки.
     Џочувствовав, что за мной  откуда-то наблюдает  "глаз",  Я  поначалу не
придал этому значениЯ, решил, что  это ощущение возникло под влиЯнием только
что  написанной мною статьи:  Я считал, что  никакого глаза нет ни в боковых
окнах нависающих над  улицей покосившихсЯ  эркеров, ни во  тьме заброшенного
пустырЯ.  Ќаблюдающий "глаз"  был моей неЯсной  фантазией, и мне не хотелось
обращать на  него  внимание. ‚округ была абсолютнаЯ тишина,  лишь доносились
свистки  сторожей да  лай собачьих  стай  из  отдаленных  кварталов;  однако
ощущение, что за мной наблюдают, постепенно росло и стало настолько сильным,
что Я понЯл: избавитьсЯ от этого упорного преследованиЯ, делаЯ  вид, что его
нет, невозможно.
     "ѓлаз", все видЯщий  и  находЯщий менЯ  повсюду, откровенно наблюдал за
мной! ‡десь не было никакой  свЯзи с героЯми выдуманных  мною историй; он не
был  пугающим,  безобразным  или смешным; не  был чужим  и  холодным; совсем
наоборот, это было что-то знакомое: "глаз" знал менЯ, а Я  --  его. Њы давно
подозревали о существовании друг друга, но длЯ того, чтобы мы могли так Явно
друг друга заметить, понадобилось ощущение, испытанное мною в ту ночь на той
улице, и острота видениЯ обретенного.
     Ќазвание  этой  улицы  на  холме  над  ‡олотым  ђогом ничего  не скажет
читателю,  не  знающему хорошо  ‘тамбул.  ‘ейчас,  через  тридцать лет после
проведенного   мной   метафизического  опыта,  большинство   подобных   мест
сохранилось  в  прежнем  виде:  представьте себе  мощеную  улицу с  мрачными
деревЯнными  домами,  тенЯми эркеров, тусклыми фонарЯми,  выхватывающими  из
тьмы  кривые ветки  деревьев. Њостовые  грЯзные  и узкие. ‘тена мечети этого
маленького квартала пропадает во тьме. € в черной точке, куда тЯнутсЯ улица,
стена - перспектива, -- менЯ ждал этот нелепый (как еще Я могу его назвать?)
"глаз". џсно, что он не хотел мне зла, не собиралсЯ менЯ испугать, задушить,
зарезать,  убить; потом уже  Я додумалсЯ  до того, что он ждал менЯ, чтобы Я
побыстрее вошел  в этот  "метафизический  опыт", скорее напоминающий сон, он
хотел помочь мне.
     Ќе было слышно ни  звука. џ довольно  быстро  догадалсЯ,  что весь этот
эксперимент  каким-то  образом свЯзан с тем, куда завела  менЯ журналистскаЯ
профессиЯ, с моей внутренней пустотой. ‘амые реальные кошмары человек видит,
когда  устает!  Ќо  это   не  было  кошмаром,  это   было  ощущение   вполне
определенное, отчетливое и почти математическое.  "џ  знаю,  что опустошен".
’ак Я  подумал.  Ђ  потом  прислонилсЯ  к  стене  мечети:  "Ћн знает, что  Я
опустошен!" Ћн знал, о чем Я думал, что делал до сих пор, но все это было не
важно,  потому  что "глаз" был  знаком чего-то  другого,  причем  совершенно
определенного. џ создал его, а он - менЯ! џ думал, что эта мысль промелькнет
в  голове  и  исчезнет,  как ненужное слово порой приходит и проситсЯ из-под
пера,  но  она прочно поселилась в  моем  мозгу. ’аким образом, через дверь,
открытую  этой  мыслью, Я вошел в  новый  мир  - совсем  как  тот английский
кролик, упавший в пустоту через норку под изгородью.
     ‘начала  Я  создал  этот  "глаз".  ђазумеетсЯ,  чтобы  он видел  менЯ и
наблюдал за мной. џ не хотел выпадать из его полЯ зрениЯ. џ сформировал себЯ
под  этим взглЯдом,  и он был мне  приЯтен: џ чувствовал, что существую, так
как  каждый миг нахожусь под  наблюдением. ‘ловно, если этот "глаз" не будет
менЯ видеть, Я перестану существовать.  ќто было настолько очевидно, что  Я,
забыв о том, что сам создал его, испытывал благодарность к "глазу" зато, что
он  констатировал мое существование. Њне хотелось повиноватьсЯ его приказам!
‘ловно тогда Я начал бы более приЯтную жизнь; сделать это было трудно, но, с
другой стороны, это была  не трудность, сопрЯженнаЯ со  страданием, а просто
форма жизни, нечто  обыденное, что надо было  естественным образом  принЯть.
’ак  что  воображаемый  мир,  в который  Я  окунулсЯ, прислонившись к  стене
мечети, не был похож на кошмар,  это было своеобразное счастье, сотканное из
воспоминаний  и  почему-то  знакомых  картин  несуществующих  художников,  о
странностЯх которых Я писал в разделе "•очешь -- верь, хочешь -- не верь".
     ‚ полночь,  стоЯ у стены мечети, Я увидел себЯ в саду этого  счастьЯ, Я
будто наблюдал свои материализовавшиесЯ мысли.
     џ сразу понЯл,  что тот,  кого  Я увидел  мысленным взором, не есть мое
подобие:  это Я  сам.  € тогда  Я почувствовал,  что  ощущаемый  мною взглЯд
"глаза" - это мой взглЯд. ’о есть Я стал тем, что еще недавно было "глазом",
и  наблюдал себЯ со стороны. ќто не было ни странно, ни чуждо и уж совсем не
страшно.  џ  вспомнил,  что  наблюдать за  собой  со  стороны у менЯ вошло в
привычку. Њногие годы,  глЯдЯ  на  себЯ  со стороны, Я думал:  "“ менЯ все в
порЯдке", или "Ќет, недостаточно похож",  или  "Џохож, но не  в той степени,
как хотелось бы". Ђ иногда, опЯть  же взглЯнув на себЯ  со стороны, говорил:
"џ похож, но надо еще  постаратьсЯ"; были и счастливые моменты, когда Я  был
доволен: "Ќаконец Я добилсЯ сходства, какого хотел! „а, Я похож, Я стал €м!"

     Љто Ћн?
     Њои внимательные читатели, разумеетсЯ, понЯли, что Я заменил слово,  но
все  же  поЯсню:  "Ћн" -- это не что иное, как "глаз". ѓлаз -- это  человек,
которым  Я  хотел  бы быть.  ‘начала  Я создал не  "глаз", а …го,  человека,
которым хотел быть.  Ђ Ћн, тот, кем Я хотел  быть,  устремил  на  менЯ  свой
безжалостный  уничтожающий взглЯд. "ѓлаз" видел  все, что  Я делаю,  осуждал
менЯ, ограничивал  мою свободу, он повис над моей головой и осталсЯ там, как
проклЯтое, постоЯнно  светившее  мне  солнце.  ’олько  не  подумайте,  что Я
жалуюсь.  џ был вполне доволен блестЯщей перспективой, которую предлагал мне
"глаз".
     ЌаблюдаЯ за собой в геометрическом,  абсолютно чистом пространстве (это
было  приЯтной стороной  дела), Я сразу понЯл, что создал …го сам, но  каким
образом  Я это сделал, Я мог лишь  смутно  догадыватьсЯ.  Ќекоторые  моменты
указывали на то,  что Я  создал …го  из собственного жизненного  материала и
воспоминаний.  ‚  Ќем,  которому Я  хотел  подражать,  присутствовали  черты
любимых литературных героев  моего  детства, …го движениЯ  порой  напоминали
позы  писателей-философов,   фотографии   которых  Я   видел   в  зарубежных
иллюстрированных  журналах;  эти  величавые  люди  позировали  перед  своими
свЯщенными жилищами -- там, в библиотеках, за рабочими столами они развивали
"глубокие и  многозначительные" мысли. Љонечно, Я  хотел  бы быть похожим на
них,  но до  какой  степени?  ‚ том,  из  каких именно  подробностей  своего
прошлого Я сотворил  …го  в  этой метафизической географии,  были  некоторые
противоречиЯ: трудолюбивый и богатый сосед -- объект восхищениЯ моей матери;
паша, проникшийсЯ идеЯми ‡апада и посвЯтивший себЯ спасению страны; учитель,
что в наказание  за дурные поступки  не  разговаривал с  нами; мой  школьный
товарищ,  который говорил  родителЯм "вы" и был настолько  богат, что каждый
день  мог  менЯть  носки;  умные,  удачливые  и находчивые  герои зарубежных
фильмов (тех,  что показывали в центре города), их манера держать бокалы, их
спокойствие, раскованность  и  -  в  случае необходимости - решительность  в
общении  с женщинами, красивыми  женщинами; знаменитые  писатели,  философы,
ученые,  первооткрыватели  и  изобретатели,  истории жизни которых Я читал в
энциклопедиЯх и  предисловиЯх к книгам;  некоторые  военные;  герои, спасшие
город от оползнЯ...
     џ создал  …го из  воспоминаний  и  людей, ставших  воспоминаниЯми.  …го
взглЯд, парЯщий над  моей головой, превратилсЯ в мой взглЯд,  и было во всем
этом что-то диковинное, нечто от  коллажа, где мне был виден  каждый человек
отдельно.  ‚ этом взглЯде Я видел сейчас себЯ и всю  свою  жизнь. џ доволен,
что  этот  "глаз" наблюдает за мной: благодарЯ …му Я слежу за  собой, живу с
верой, что,  подражаЯ …му и  тем самым стремЯсь к Ќему приблизитьсЯ, Я стану
таким, как Ћн,  стану €м. џ живу не вместе  с надеждой, а ради надежды стать
другим,  стать €м. Ќет, пусть не  думают  читатели, что этот "метафизический
опыт"  был  неким  пробуждением, поучительным событием, был  проделан  ради,
желаниЯ увидеть истину. ‚ мире чудес, в который Я вошел там, у стены мечети,
все отличалось безупречной геометрией. Љак-то во сне Я видел такую же улицу,
такую же перспективу, и сиЯющаЯ полнаЯ луна, подвешеннаЯ на  небе, окутанном
такой же  синевой  ночи, постепенно превратилась в  сиЯющий циферблат часов.
‚се вокруг  менЯ было светлым, прозрачным и  гармоничным, как в  давнем сне.
—еловеку приЯтно смотреть на радостные картины.
     Ћбо всем этом Я  думал, глЯдЯ на себЯ со стороны. Џотом  џ, наблюдающий
себЯ со стороны, начал двигатьсЯ вдоль стены мечети, а когда она кончилась -
вдоль однообразных деревЯнных домов с эркерами, пустырей, фонтанов,  лавок с
опущенными ставнЯми, мимо кладбища к своему дому, к своей постели.
     Њы  бываем  удивлены, когда,  шагаЯ по  людному проспекту и разглЯдываЯ
лица и фигуры людей, вдруг в витрине лавки или в  глубине, в широком зеркале
за строем  манекенов  видим себЯ;  подобное удивление  испытывал Я, глЯдЯ на
себЯ со  стороны.  џ  словно  пребывал  во  сне,  Я  знал,  что  нет  ничего
удивительного в том,  что человек,  которого Я наблюдаю со  стороны, есть  Я
сам.  џ чувствовал, что этот  человек мне близок,  и питал к  нему  какую-то
невероЯтную  теплоту,  искреннюю  расположенность   и  любовь.   џ  понимал,
насколько Ћн раним,  несчастен, грустен и в  каком безвыходном положении  Ћн
находитсЯ; в то  же времЯ  Я  знал, что  этот  человек  не  такой, каким  Ћн
кажетсЯ, и мне хотелось,  как отцу, даже как Ђллаху, защитить …го, взЯть под
свое  крыло  этого  трогательного   ребенка,  это  многострадальное   доброе
существо. Ћн долго  бродил по окраинам (о чем Ћн думал, почему был  печален,
отчего так устал и обессилел?) и  вышел  на  центральный  проспект. Ћн  шел,
бросаЯ рассеЯнные взглЯды на  неосвещенные витрины бакалейных и кондитерских
лавок.  ђуки в  карманах, голова чуть наклонена  вперед.  Ћн  шел из  района
˜ехзадебаши по направлению к “нкапаны и не обращал  вниманиЯ на проносЯщиесЯ
мимо редкие машины и свободные такси. Њожет, у Ќего и денег не было.
     ‘лава ‚севышнему!  Ѓез всЯких приключений Ћн  добралсЯ до  своего  дома
(дом  называлсЯ  ˜ехрикальп)  в  Ќишанташи!  џ полагал,  что,  войдЯ в  свою
квартирку  под  самой крышей, Ћн лЯжет спать, забыв о тех проблемах, что мне
так хотелось  понЯть  и  разрешить. Ќо нет, усевшись в кресло,  Ћн некоторое
времЯ курил, просматриваЯ  газету. Џотом принЯлсЯ ходить по комнате:  старый
стол, выцветшие занавески, бумаги, книги. ‘ел  за стол, поерзал на скрипЯщем
стуле и, наклонившись, взЯл  ручку, чтобы  написать  что-то  на чистом листе
бумаги.
     џ  был совсем  рЯдом  с  Ќим, здесь,  подле этого заваленного  бумагами
стола. џ видел  …го  с очень  близкого  расстоЯниЯ:  Ћн  был старателен, как
ребенок, и спокоен, как человек, смотрЯщий любимый  фильм, но взглЯд …го был
обращен внутрь  себЯ.  џ  следил за Ќим с гордостью отца,  наблюдающего, как
любимый  сын пишет  …му первое в  своей жизни  письмо.  Љ  концу предложений
кончики  …го   губ   стЯгивались,   а  глаза,   просматривающие  написанное,
подрагиваЯ,  быстро  передвигались по  бумаге. “видев,  что  Ћн  заканчивает
страницу, Я прочитал написанное и ужаснулсЯ.
     џ надеЯлсЯ прочитать слова, идущие из …го души, которую мне  так  важно
было понЯть, а Ћн всего лишь повторил то, что вы сейчас здесь прочитали. ќто
были не …го,  а мои мысли, и слова были не …го, а мои, те самые, что вы  так
быстро  (помедленнее,  пожалуйста)  п