        ‘танислав ‹ем. ‘казка о трех машинах-рассказчицах королЯ ѓениалона

   -----------------------------------------------------------------------
   Stanislaw Lem. Bajka о trzech maszynach opowiadajacych
   krola Genialona (1967). Џер. с польск. - Љ.„ушенко.
   "‘обрание сочинений", т.6. Њ., "’екст", 1993.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 11 April 2001
   -----------------------------------------------------------------------


   Ћднажды ЯвилсЯ к ’рурлю чужак, по обличью которого, едва успел он выйти
из фотонного паланкина, сразу было видать, что персона это особеннаЯ и  из
дальних сторон, ибо там, где у прочих  имеютсЯ  руки,  у  него  лишь  веЯл
благовонный зефир, там, где у прочих ноги, у него лишь дивно играло сиЯние
радужное, и даже голову заменЯла ему драгоценнаЯ шлЯпа; говорил же  он  из
самой середки, ибо ЯвлЯл собою шар, идеально выточенный, наружности весьма
привлекательной, опоЯсанный плазменным богатым  шнуром.  Џоздоровавшись  с
’рурлем, он объЯснил, что его тут двое,  а  именно:  полушарие  верхнее  и
полушарие нижнее; первое звать ‘инхронии,  второе  же  ‘инхрофазий.  ’акое
искусное конструкторское решение разумного существа привело  в  восхищение
’рурлЯ, и он призналсЯ, что никогда еще не доводилось  ему  видеть  особу,
сработанную  столь  тщательно,  с  манерами  столь  прециозными  и   таким
брильЯнтовым блеском. Џришелец в свой черед похвалил конструкцию ’рурлЯ  и
после такого обмена любезностЯми рассказал, что его сюда  привело;  будучи
другом и верным слугою славного королЯ  ѓениалона,  прибыл  он  к  ’рурлю,
чтобы заказать ему три машины-рассказчицы.
   - Љороль и господин мой  давно  уж  не  царствует  и  не  управлЯет,  -
объЯснил он,  -  а  к  двойному  этому  отречению  привела  его  мудрость,
глубочайшее постижение мировых дел. € вот, покинув  свое  королевство,  он
поселилсЯ  в  пещере,  сухой  и   прохладной,   чтобы   там   размышлениЯм
предаватьсЯ. Ћднако ж порою снедает его меланхолиЯ либо отвращение к  себе
самому,  и  тогда  ничто  не  способно  его  утешить,   кроме   совершенно
необычайных историй. Ќи те, кто сохранил ему верность и  не  оставил  его,
когда он сложил корону, давно  уже  рассказали  все,  что  сами  знали.  Ђ
потому, не видЯ иного способа, мы просим  тебЯ,  конструктор,  помочь  нам
рассеЯть монаршью тоску - при помощи машин, которые ты искусно построишь.
   - ќто можно, - ответил ’рурль. - Ќо зачем вам целых три?
   - Њы бы хотели, - сказал ‘инхрофазий, слегка покачиваЯсь то вправо,  то
влево, - чтобы одна рассказывала истории замысловатые, но утешные,  другаЯ
- хитроумные и лукавые, а третьЯ - бездонные и берущие за душу.
   - ’о есть одна длЯ упражненьЯ ума, другаЯ длЯ развлеченьЯ, а третьЯ длЯ
назиданиЯ? - подхватил ’рурль. - ЏонЯтно. Ћ  плате  сразу  уговоримсЯ  или
потом?
   - Љогда построишь машины, потри этот перстень, - отвечал пришелец, -  и
перед тобою поЯвитсЯ мой паланкин; ты сЯдешь в него вместе  с  машинами  и
мигом примчишьсЯ в пещеру ѓениалона, а там уже выскажешь все желаньЯ свои,
которые король по мере возможности безусловно исполнит.
   ‘  этими  словами  он  поклонилсЯ,  подал  ’рурлю  перстень,   сверкнул
ослепительно и закатилсЯ в паланкин; тотчас  же  паланкин  овеЯло  светлое
облако, что-то бесшумно сверкнуло, и ’рурль осталсЯ  один  перед  домом  с
перстнем в руке, не слишком довольный случившимсЯ.
   -  "Џо  мере  возможности"!  -  бормотал  он,  переступаЯ  порог  своей
лаборатории. - Ћх, и не люблю же Я этого! „ело известное:  едва  наступает
срок платежа, как всЯким учтивостЯм, церемониЯм да экивокам приходит конец
и начинаютсЯ хлопоты, которые часто не дают ничего, кроме шишек...
   ‚ ту же минуту сиЯющий перстень в руке у него дрогнул и отозвалсЯ:
   - "Џо мере возможности"  объЯснЯетсЯ  тем,  что  король,  отрекшись  от
королевства,  стеснен  в  средствах;  однако  он  обратилсЯ  к   тебе,   о
конструктор, как мудрец к мудрецу, и  не  ошибсЯ,  как  вижу,  коль  скоро
говорЯщий перстень тебЯ нимало не  удивил;  не  удивлЯйсЯ  же  и  бедности
королевской, ибо плату получишь щедрую, хотЯ, быть может, не  золотом.  Ќо
золотом не всЯкий утолЯетсЯ голод.
   - —то ты мне тут плетешь,  перстенек?  -  отвечает  ’рурль.  -  Њудрец,
мудреца, мудрецом, а электричество, ионы, атомы  и  всЯкие  драгоценности,
употреблЯемые длЯ постройки машин, влетают в копеечку.  џ  люблю  договоры
Ясные, подписанные, с параграфами и печатЯми; Я не падок на всЯкую мелочь,
но золото Я люблю, особенно в изрЯдных количествах, и не  стыжусь  в  этом
признатьсЯ! …го блеск, его желтый отлив, его милаЯ сердцу тЯжесть  таковы,
что стоит мне высыпать на пол один-другой мешочек дукатов и  под  приЯтный
их звон по ним покататьсЯ, как вмиг светлее  становитсЯ  на  душе,  словно
кто-то внес туда солнышко и зажег. „а, Я  люблю  золото,  черт  побери!  -
закричал он, ибо собственные слова слегка его распалили.
   - Ќо к чему тебе золото, получаемое от других? ђазве ты не  можешь  сам
его изготовить, сколько душа пожелает? - спросил, сверкнувши от изумлениЯ,
перстень.
   - Ќе знаю, насколько мудр твой король, - отвечает на это ’рурль,  -  но
ты, как Я поглЯжу, совершенно необразованный перстень! ќто что же,  Я  сам
себе должен золото делать? „а где это видано?! ђазве сапожник  живет  тем,
что себе сапоги тачает? ђазве повар стрЯпает длЯ себЯ, а  солдат  за  себЯ
воюет? Ђ производственные издержки? ’ы о них когда-нибудь слышал? ‚прочем,
золото золотом, но еще Я люблю поворчать. Ђ теперь помолчи, мне  пора  уже
за работу братьсЯ.
   Ѓросил он перстень в жестЯнку старую и взЯлсЯ  за  дело.  Џостроил  три
машины в три днЯ, не выходЯ из  дому,  а  после  задумалсЯ,  какую  бы  им
придать форму, ибо любил простоту и функциональность.  ‘тал  он  пробовать
всевозможные кожухи; поскольку же перстень то и дело подавал  из  жестЯнки
голос, ’рурль прикрыл ее, чтобы неуместные замечаниЯ не мешали работе.
   Џод конец он покрасил машины - первую в белый цвет, вторую в лазоревый,
а третью в черный, затем  потер  перстень,  погрузил  машины  в  паланкин,
который немедлЯ ЯвилсЯ, сам в нем уселсЯ и стал ждать, что  будет  дальше.
‡асвистело, загудело, пыль взметнулась, осела, и  ’рурль,  выглЯнув  через
окошко паланкина, увидел, что находитсЯ  в  просторной,  посыпанной  белым
песочком  пещере;  сперва   он   заметил   несколько   деревЯнных   лавок,
прогибавшихсЯ под старыми фолиантами, а потом рЯд  шаров,  сиЯющих  дивным
блеском.  ‚  одном  он  узнал  чужеземца,  что  заказывал  ему  машины;  в
центральном же шаре - тот был побольше и от старости покрыт сетью  царапин
- ’рурль распознал королЯ, поклонилсЯ ему и  вышел  из  паланкина.  Љороль
сердечно с ним поздоровалсЯ и сказал:
   - Њудрость бывает двух видов: одна дает средства действовать, втораЯ от
действий удерживает. Ќе кажетсЯ ли тебе, достославный ’рурль,  что  втораЯ
выше?  ‚едь  лишь  безмерно   дальнозоркаЯ   мысль   способна   предвидеть
отдаленнейшие  последствиЯ  наших   деЯний,   побуждающие   усомнитьсЯ   в
разумности оных. Ђ потому совершенство может проЯвлЯтьсЯ в неделании  -  и
мудрость тем-то от разума и отличаетсЯ, что видит такого рода различиЯ...
   - ‘ разрешениЯ ‚ашего ‚еличества замечу, - отвечал ’рурль, -  что  вашу
речь можно истолковать двоЯко. ‹ибо это деликатный  намек,  имеющий  целью
преуменьшить  мой   труд,   то   деЯние,   что   вызвало   к   жизни   три
машины-рассказчицы, лежащие там, в паланкине. ’акое толкование было бы мне
не по сердцу, поскольку свидетельствовало бы о скрытом желании  уклонитьсЯ
от платежа. ‹ибо имеетсЯ в виду лишь доктрина неделаниЯ, противоречиваЯ по
природе  своей.  —тобы  иметь  возможность  не  действовать,  нужно  иметь
возможность действовать, ведь тот, кто воздерживаетсЯ  от  переворачиваниЯ
горы из-за отсутствиЯ средств, а утверждает, что выбрал неделание, ибо так
велит ему мудрость, лишь выставлЯет себЯ на посмешище  дешевой  видимостью
философствованиЯ. Ќеделание надежно, и это все, что можно  сказать  в  его
пользу.  „елание  ненадежно,  и  в  этом  его  красота;  что  же  касаетсЯ
дальнейших тонкостей этой проблемы, Я, если ‚аше ‚еличество того пожелает,
построю особую машину длЯ диспутов.
   - ‚опрос об оплате  оставим  на  самый  конец  той  счастливой  оказии,
котораЯ привела тебЯ к нам, - молвил король, слегка покачиваЯсь от скрытой
веселости, которую в нем возбудила речь ’рурлЯ. - ’еперь же,  конструктор,
сделай милость, будь моим гостем и соблаговоли усестьсЯ за  этим  скромным
столом, на лавке, между верных моих товарищей, и поведай о  своих  деЯниЯх
либо об отказе от таковых.
   - Џрошу менЯ извинить, государь, - ответил ’рурль, - но  боюсь,  что  Я
недостаточно  красноречив;   впрочем,   менЯ   превосходно   заменЯт   три
привезенные мною  машины;  это  будет  вполне  уместно,  а  заодно  мы  их
испробуем.
   - Ѓудь по-твоему, - согласилсЯ король.
   ’ут все уселись в позах,  выражающих  любопытство  и  надежду  услышать
необычайное, а ’рурль достал из паланкина железный корпус,  выкрашенный  в
белый цвет, нажал  на  кнопку  и  сел  по  правую  руку  от  ѓениалона.  €
заговорила перваЯ машина:
   - …сли не знаете истории  о  множественниках,  их  короле  Њандрильоне,
‘оветчике его ‘овершенном и ’рурле-конструкторе, который сперва  ‘оветчика
создал, а потом погубил, то послушайте!


   „ержава множественников знаменита своими жителЯми, кои тем  отличаютсЯ,
что  их  там  много.  Ћднажды  конструктор  ’рурль,   бороздЯ   шафрановые
окрестности созвездьЯ „елиры, сбилсЯ несколько с курса и  увидел  планету,
котораЯ словно бы всЯ шевелилась. ‘низившись, понЯл он, что причиной этому
толпы, ее покрывавшие, и  приземлилсЯ,  не  без  труда  отыскав  несколько
квадратных метров сравнительно свободного грунта. Њигом набежали  отовсюду
туземцы и окружили его, подчеркиваЯ, как много их тут; поскольку,  однако,
голосили они все разом и  наперебой,  ’рурль  довольно  долго  не  мог  их
понЯть. ЏонЯв же, спросил:
   - Ќеужто взаправду так вас много?
   -  ‚заправду!!  -  заверещали  они  с  неслыханной  гордостью.   -   Њы
неисчислимы.
   - Ќас тут что маковых зерен!
   - —то звезд на небе!
   - —то песчинок! —то атомов!
   - „опустим, - ответил ’рурль. - ‚ас много - и что с того? Њожет, вы без
устали пересчитываетесь и тем себЯ тешите?
   Ђ они ему:
   - Ќеобразованный  ты,  чужеземец!  ‡най  же:  стоит  нам  топнуть  -  и
сотрЯсаютсЯ горы, стоит нам дунуть - и ветер деревьЯ валит, как спички,  а
ежели мы разом усЯдемсЯ, никто не двинет ни рукой, ни ногой!!
   - Ђ зачем это надо, чтобы горы дрожали, страшный ветер деревьЯ ломал  и
никто не двигал ни рукой, ни ногой? - удивилсЯ ’рурль. - Ќе лучше ли, если
горы стоЯт спокойно, ветра нет и каждый чем хочет, тем и двигает?
   ‘трашно они возмутились пренебрежением ’рурлЯ к  великому  их  числу  и
численному величию; топнули они, дунули и уселись, чтоб ему показать,  как
много их и что  из  этого  следует.  ’отчас  землЯ  затрЯслась  и  рухнула
половина деревьев, придавив сидевших под ними; поднЯвшийсЯ  вихрь  повалил
остальные и расплющил в лепешку  еще  семьсот  тысЯч  народу;  а  те,  что
остались в живых, ни рукой, ни ногой шевельнуть не могли.
   - Ѓоже мой! - ужаснулсЯ ’рурль, как кирпич  в  стене  застрЯвший  среди
туземцев. - ‚от горе-то!
   Ќо оказалось, что этим он оскорбил их еще сильнее.
   - „ремучий  ты,  чужеземец!  -  загремели  они.  -  —то  значит  потерЯ
нескольких сот тысЯч длЯ множественников, коих никто исчислить не в силах!
„а можно ли  вообще  считать  потерею  то,  чего  и  заметить  нельзЯ?  ’ы
убедилсЯ, сколь могущественны мы притопом, дутьем и присЯдом, а то ли  еще
было бы, возьмись мы за дела поважнее!
   - € в самом деле, - заметил ’рурль, - не думайте, будто образ  мышлениЯ
ваш мне непонЯтен. “ж так повелось: все огромное и многочисленное вызывает
к себе уважение.  Љ  примеру,  прогорклый  газ,  вЯло  блуждающий  по  дну
полусгнившей бочки, ни у кого не в  почете;  но  пусть  его  наберетсЯ  на
ѓалактическую ’уманность - и все приходЯт в изумление и восторг. Ђ это все
тот же прогорклый и заурЯднейший газ, только что очень много его.
   - ђечи твои не по нраву нам! - закричали они. - Ќе желаем мы слушать  о
каком-то прогорклом газе!
   ’рурль оглЯделсЯ в поисках полицейских, но давка была такаЯ, что они не
могли протолкнутьсЯ.
   - ‹юбезные множественники! - сказал он тогда. - Џозвольте мне  покинуть
вашу страну, ибо не разделЯю Я веры в великолепие  многочисленности,  если
за нею только и есть, что число.
   Ћни же, переглЯнувшись,  ударили  палец  о  палец,  чем  вызвали  такое
завихрение атмосферы, что ’рурлЯ подбросило под облака и  долго  летел  он
там, кувыркаЯсь, пока не упал на землю. ’ут он  увидел,  что  находитсЯ  в
саду королевского замка и прЯмо к нему направлЯетсЯ Њандрильон Ќаибольший,
владыка множественников; король, наблюдавший за полетом и падением ’рурлЯ,
заговорил:
   -  џ  слышал,  ты,  чужестранец,  не  оказал  надлежащего  уважениЯ   к
бесчисленному моему народу. Ћтношу это на счет твоей мозговой темноты.  Ќе
постигаЯ,  однако,  высоких  материй,  ты,  говорЯт,  приобрел   кое-какую
сноровку в материЯх менее важных; оно  и  к  лучшему,  ибо  Я  нуждаюсь  в
‘овершенном ‘оветчике, а ты мне его построишь!
   - Ђ что должен уметь ‘оветчик и что Я получу за него? - спросил ’рурль,
отрЯхиваЯсь от пыли и глины.
   - Ћн должен уметь все: отвечать на любые вопросы, решать любые  задачи,
давать советы наилучшие из возможных, словом, предоставлЯть к моим услугам
наивысшую мудрость. ‡а это  Я  подарю  тебе  сто  или  двести  тысЯч  моих
подданных - лишнЯЯ сотнЯ тысЯч не в счет.
   "Љак видно, - подумал ’рурль, - чрезмернаЯ численность разумных существ
небезопасна, уподоблЯЯ их простому песку; и легче этому королю  расстатьсЯ
с тьмой своих подданных, чем мне с изношенным башмаком!" ‚слух же сказал:
   - ѓосударь, мой дом невелик, и Я не знал бы, что делать с сотнЯми тысЯч
невольников.
   - Џростодушный мой чужестранец, есть у менЯ консультанты, они тебе  все
разъЯснЯт. “йма невольников доставлЯет тьму удовольствий. Њожно одеть их в
разноцветное  платье  и  расставить  на  площади  в   виде   мозаики   или
назидательных надписей  на  любой  случай;  можно  свЯзать  их  пучками  и
подбрасывать кверху; из пЯти тысЯч можно соорудить молот  и  еще  из  трех
тысЯч - его рукоЯть, скажем, длЯ раздробленьЯ скалы или длЯ лесоповала; из
них можно вить канаты, сплетать искусственные лианы и бахрому, а  те,  что
свисают  над  самой  пропастью,  уморительными  изгибами  тела  и   визгом
доставлЯют сердцу утеху, а глазу  усладу.  Џоставь-ка  десЯть  тысЯч  юных
невольниц на одной ноге и вели им правой  рукой  восьмерки  выписывать,  а
левой - прищелкивать пальцами, и ты с трудом оторвешьсЯ от этого  зрелища,
по себе знаю!
   - ѓосударь! - отвечал ’рурль. - ‹еса и скалы Я покорЯю машинами; что же
до надписей и мозаик, не в моем обычае  делать  их  из  существ,  которые,
возможно, предпочли бы иное занЯтие.
   - ’ак чего же, самонадеЯнный чужестранец, ты требуешь за ‘оветчика?
   - ‘то мешков золота, государь!
   †аль было Њандрильону расставатьсЯ с золотом;  но  его  осенила  весьма
хитроумнаЯ мысль, которую он затаил, а ’рурлю сказал:
   - •орошо, будь по-твоему.
   - †елание ‚ашего ‚еличества постараюсь исполнить, -  ответил  ’рурль  и
направилсЯ в замковую башню, отведенную королем  под  лабораторию.  ‚скоре
оттуда послышалось пыхтение мехов,  удары  молота  и  скрежет  напильника.
Џосланные королем соглЯдатаи вернулись в большом удивлении, ибо ’рурль  не
‘оветчика строил, но множество  всЯких  машин  -  кузнечных,  слесарных  и
электроботных,  -  а  после  уселсЯ  и  начал  гвоздиком  длиннющую  ленту
дырЯвить; составив таким манером подробную программу ‘оветчика,  он  пошел
прогулЯтьсЯ, а машины до глубокой ночи стучали в башне; к утру же все было
готово. ‚ полдень ’рурль ввел в дворцовую залу махину на двух  ногах  и  с
одной малюсенькой ручкой и заЯвил  королю,  что  это  и  есть  ‘овершенный
‘оветчик.
   - Џосмотрим, чего он  стоит,  -  сказал  Њандрильон  и  велел  посыпать
мраморный пол  корицею  и  шафраном  -  от  ‘оветчика  разило  раскаленным
железом, а местами он даже светилсЯ, будучи только что вынут из печи. - ’ы
же пока ступай, - добавил король. - ‚ечером  возвращайсЯ,  и  увидим,  кто
кому должен и сколько.
   ’рурль удалилсЯ, размышлЯЯ о том, что последние  слова  Њандрильона  не
предвещают особой щедрости, а может, даже таЯт в себе какой-то  подвох,  и
был очень рад,  что  ограничил  универсальность  ‘оветчика  маленькой,  но
существенной оговоркой, занесенной в программу, а именно: чтобы тот ни при
каких обстоЯтельствах не мог погубить своего творца.
   Ћставшись наедине с ‘оветчиком, король спросил:
   - Љто ты таков и что можешь?
   - џ ‘овершенный Љоролевский ‘оветчик, - ответил тот голосом глуховатым,
как бы доносЯщимсЯ из пустой бочки, - и могу давать советы,  наилучшие  из
возможных.
   - Џрекрасно, - сказал Њандрильон,  -  а  кому  ты  обЯзан  верностью  и
послушанием, мне или тому, кто построил тебЯ?
   - ‚ерностью и послушанием Я обЯзан  единственно  ‚ашему  ‚еличеству,  -
прогудел ‘овершенный ‘оветчик.
   -  Ћтлично,  -  буркнул  король.  -  „лЯ  начала...  значит...  того...
слушай... Я бы не хотел, чтобы первое  же  мое  пожелание  выставило  менЯ
скупцом... но все же неплохо бы, в некотором  роде...  исключительно  ради
принципа... смекаешь?
   - ‚аше ‚еличество еще не соблаговолило  Џоведать,  что  ему  угодно,  -
ответил ‘оветчик, выдвинул сбоку третью ногу, поменьше, и подперсЯ ею, так
как временно потерЯл равновесие.
   -  ‘овершенный  ‘оветчик  должен  читать  мысли  своего  господина!   -
проворчал сердито король.
   - ђазумеетсЯ, но только по приказанию, дабы не показатьсЯ нескромным, -
возразил ‘оветчик; затем отодвинул заслонку на животе, повернул  маленький
ключик с надписью "—тец-телепатор", весь просиЯл и  воскликнул:  -  ‚ашему
‚еличеству угодно ни гроша не платить ’рурлю? ЏонЯтно!
   - …сли ты кому-нибудь скажешь об этом, Я велю тебЯ бросить в  громадную
мельницу, жернова которой вращают триста тысЯч моих подданных! - пригрозил
Њандрильон.
   - Ќикому не скажу! - заверил ‘оветчик. - ‚ашему ‚еличеству,  угодно  не
платить за менЯ - это проще простого. Љогда ’рурль вернетсЯ, объЯвите ему,
что золота никакого не будет, и пусть убираетсЯ.
   - „а ты, видно, олух, а не ‘оветчик! - разъЯрилсЯ король. - џ  не  хочу
платить, но виноват пусть окажетсЯ ’рурль! Њол, ему  ничего  не  положено!
ЏонЯл?
   ‘оветчик  включил  аппарат  длЯ  чтениЯ  государевых   мыслей,   слегка
покачнулсЯ и глухо сказал:
   - ‚ашему ‚еличеству угодно также прослыть справедливым, свЯто  блюдущим
законы и свое государево слово, а ’рурлЯ выставить  плутом,  прохвостом  и
негодЯем... Ћтлично. ’огда, с ‚ысочайшего ‚ашего соизволениЯ, Я брошусь на
‚ас и начну ‚ас душить и давить, а ‚аше  ‚еличество  соблаговолит  кричать
"караул", да погромче...
   - ’ы, верно, спЯтил, - сказал Њандрильон, - чего это  ради  ты  станешь
менЯ душить и зачем мне кричать "караул"?
   - Ђ чтобы обвинить ’рурлЯ в покушении на цареубийство моими  руками!  -
лучась, ответил ‘оветчик. - € когда, по ‚ысочайшему  повелению,  он  будет
наказан плетьми и сброшен с крепостной стены в ров, все сочтут  это  актом
небывалого милосердиЯ, поскольку таковое  злодейство  караетсЯ  отсечением
головы,  предварЯемым  жестокими  пытками.   ЊенЯ   же   ‚аше   ‚еличество
соблаговолит совершенно помиловать, как невинное в  руках  ’рурлЯ  орудие,
что вызовет общее восхищение королевской добротою и снисходительностью,  и
августейшее ‚аше желание исполнитсЯ в точности.
   - Ќу, так души, да поосторожней, мошенник! - согласилсЯ король.
   Љак ‘овершенный ‘оветчик задумал, так  оно  все  и  случилось.  Џравда,
король хотел, чтобы сбрасыванию со стены предшествовало вырывание ног,  но
до этого не дошло. ‘ам он решил, что из-за неразберихи; на самом  же  деле
’рурлЯ спасло  тайное  вмешательство  ‘оветчика  через  помощника  палача.
‘оветчика Њандрильон помиловал и опЯть приблизил к  себе;  а  ’рурль,  еле
живой, доковылЯл кое-как до дома. ’отчас по возвращении  отправилсЯ  он  к
Љлапауцию и поведал свою историю, а напоследок сказал:
   - ќтот Њандрильон оказалсЯ еще большим прохвостом, чем  Я  ожидал.  ’ак
низко менЯ обмануть! € подумать только: построенный мною ‘оветчик послужил
ему длЯ злодейского жульничества мне же в ущерб!  Ќо  он  ошибаетсЯ,  если
думает, что Я ему это спущу! ђаньше Я насквозь  проржавею,  чем  забуду  о
мести, котораЯ должна настигнуть тирана!
   - —то ж ты намерен делать? - спросил Љлапауций.
   - ‚зыскать положенную мне плату через суд;  но  это  лишь  длЯ  начала,
золотом он не откупитсЯ за муки мои и позор.
   - Ѓольно уж сложный юридический казус! -  сказал  Љлапауций.  -  ‡наешь
что: прежде, чем что-либо делать, найди хорошего адвоката.
   - —его мне искать адвоката? џ его сам построю!
   Џришел он домой, всыпал в  бочку  транзисторов  -  шесть  половников  с
верхом да столько же сопротивлений и  конденсаторов,  залил  электролитом,
накрыл   доской,   привалил   камнем,    чтобы    все    там    хорошенько
самоорганизовалось, и лег спать, а через три днЯ у него  уже  был  адвокат
хоть куда. ’рурль даже не потрудилсЯ вынуть его из бочки, ведь адвокат был
ему нужен на один-единственный раз; он поставил бочку на стол и спросил:
   - Љто ты?
   - џ адвокатор-консультатор юридический, - с трудом  пробулькала  бочка,
ибо конструктор малость переборщил с электролитом.
   ’рурль изложил свое дело, а она ему:
   - ‚ программе ‘оветчика была оговорка, что он не может тебЯ погубить?
   - „а. ’о есть что он не допустит моей смерти, - а больше там ничего  не
было.
   - ‡начит, ты не выполнил договор до конца:  ведь  ‘оветчик  должен  был
уметь все, без единого исключениЯ, а раз не  мог  тебЯ  погубить,  значит,
умел не все.
   - Ќо если б он менЯ погубил, кто бы принЯл вознаграждение?
   - ќто отдельный вопрос и совсем инаЯ проблема, предусмотреннаЯ статьЯми
об  уголовной  ответственности  Њандрильона;  твой  же  иск  носит  сугубо
гражданский характер.
   - ‚от еще! ЉакаЯ-то  бочка  будет  учить  менЯ  гражданскому  праву!  -
разгневалсЯ  ’рурль.  -  —ей  ты,  собственно,  адвокат,  мой   или   того
монарха-головореза?
   - ’вой, но король был вправе лишить тебЯ платы.
   - Ђ сбрасывать в ров с крепостной стены?
   - ќто другой вопрос, уголовный, и проблема особаЯ, - булькает бочка.
   ’рурль прЯмо затрЯссЯ.
   - ќто что же такое?!  џ,  значит,  преображаю  кучу  старых  тумблеров,
проводов и железок в разумное существо и в  благодарность  получаю  вместо
совета какие-то закавыки? Ђ чтоб  ты  не  самоорганизовывалсЯ,  крючкотвор
несчастный!
   Ћтцедил он электролит, вытрЯхнул все из бочки на стол и  поразбирал  на
части, да так живо, что адвокатор не успел даже внести апеллЯцию на  такое
решение.
   Ђ ’рурль взЯлсЯ опЯть за работу  и  построил  себе  ћрис  Љонсулента  -
трехэтажного, с четырехкратным  усилением  обоих  кодексов,  уголовного  и
гражданского;  а  длЯ  верности  еще  подключил  к  нему  международное  и
административное право. ‡атем врубил ток, изложил дело и спрашивает:
   - Љак быть?
   - ‘лучай весьма непростой, - отвечает машина.  -  ’ребую,  чтобы  ты  в
срочном порЯдке вмонтировал мне еще пЯтьсот транзисторов сверху да  двести
с боков.
   ’рурль так и сделал, а она ему:
   - Њало! Ќужны добавочные усилители и две большие катушки.
   Ђ после держит такую речь:
   - Љазус сам по себе любопытный; тут, однако, наличествуют две  материи:
основание иска - это одно, и здесь многого можно добитьсЯ;  процессуальнаЯ
процедура - другое. Ќи на какой  суд  вызвать  монарха  гражданским  иском
нельзЯ, так гласит право международное, а равно космическое. Ћкончательное
толкование объЯвлю, если пообещаешь не разбирать менЯ после на части.
   ’рурль пообещал и добавил:
   - Ќо скажи, сделай милость, откуда ты знал, что тебе угрожает разборка,
если бы толкование мне не понравилось?
   - Ќе знаю - так мне почему-то казалось.
   Ћднако же ’рурль догадалсЯ, в чем тут дело: при монтаже он  использовал
детали разобранного бочечного адвокатора и памЯть о той истории отложилась
в контурах нового агрегата, породив подсознательный комплекс.
   - ѓде же твое толкование? - спрашивает конструктор.
   - ‚от оно: компетентного трибунала нет - не будет и рассмотрениЯ  дела.
’о есть ни выиграть, ни проиграть его невозможно.
   ‚скочил конструктор со стула, погрозил юридическому советнику  кулаком,
но слово пришлось сдержать, и ничего он ему не сделал.
   Џошел ’рурль к Љлапауцию и все ему рассказал.
   - ѓоворил же Я - безнадежное  это  дело,  а  ты  не  верил,  -  говорит
Љлапауций.
   - џ бесчестьЯ так не оставлю, - горЯчитсЯ ’рурль, - и если  не  добьюсь
правосудиЯ юридическим и судебным  путем,  то  разделаюсь  с  коронованным
прохвостом иначе!
   - Ќо как, любопытно узнать? ’ы дал королю ‘овершенного ‘оветчика, а тот
может все, хотЯ не может тебЯ  погубить;  он  отведет  любой  удар,  любое
несчастье, любую беду, которые ты обрушишь на королЯ или его  королевство.
€ Я, любезный мой ’рурль,  не  сомневаюсь,  что  так  и  будет,  поскольку
полностью доверЯю твоему конструкторскому таланту!
   - ’ы прав. Џохоже, создав ‘овершенного ‘оветчика, Я лишил  себЯ  всЯкой
возможности  наказать  эту  августейшую  мразь.  Ќо  должна  же  тут  быть
какаЯ-нибудь зацепка! Џлох Я буду, если ее не найду!
   - —то ты задумал? - спрашивает  Љлапауций,  но  ’рурль  только  плечами
пожал и вернулсЯ к себе.
   „олго не выходил он из дому, размышлЯЯ в  уединении;  то  в  библиотеке
лихорадочно перелистывал сотни томов, то в лаборатории таинственные  опыты
проводил. Ђ Љлапауций, навещаЯ его, не мог надивитьсЯ упорству, с  которым
’рурль пыталсЯ самого себЯ превзойти: ведь  ‘оветчик,  наделенный  разумом
’рурлЯ, был как бы частью его самого. Ћднажды, придЯ,  как  обычно,  после
полуднЯ, Љлапауций не  застал  хозЯина.  „верь  была  заперта,  ставни  на
крепких засовах, а ’рурлЯ и след  простыл.  ЏонЯл  он,  что  ’рурль  начал
действиЯ против повелителЯ множественников; так оно в срамом деле и было.
   Њеж тем Њандрильон наслаждалсЯ властью как никогда, ибо,  если  ему  не
хватало фантазии, обращалсЯ за подсказкой к ‘оветчику. Љ тому же отныне он
не  боЯлсЯ  ни  мЯтежей,  ни  дворцовых  переворотов  и  никакого   вообще
неприЯтелЯ, но правил железной рукой; и меньше красуетсЯ  спелых  гроздьев
на лозе полуденного винограда, чем  болталось  в  те  годы  повешенных  на
государевых виселицах.
   Ђ ‘оветчик имел уже четыре полных сундука  орденов  за  проекты,  коими
порадовал   королЯ.   Њикрошпик,    заброшенный    ’рурлем    в    державу
множественников, воротилсЯ назад с донесением,  что  за  последнюю  услугу
монарху - пускание по воде венков, сплетенных из обывателей, -  Њандрильон
публично назвал ‘оветчика "моЯ душечка".
   Ќедолго думаЯ (ибо план  кампании  был  уже  разработан),  ’рурль  взЯл
листок кремовой почтовой бумаги, с нарисованной от руки виньеткой  в  виде
землЯничного деревца, и набросал письмо, содержаниЯ самого обыкновенного:

   "Њилый ‘оветчик! - говорилось в нем. - Ќадеюсь, живетсЯ ’ебе  не  хуже,
чем мне, а то и получше. ѓосударь, как Я слышал, удостоил  ’ебЯ  доверием:
поэтому  ’ы,  сознаваЯ   огромную   ответственность   перед   €сторией   и
ѓосударственным Ѓлагом, должен верой и правдой служить на своем  посту.  ‚
случае каких-либо трудностей при исполнении августейших желаний  прибегни,
пожалуйста, к методу "ќкстра Ћсобой ‚ыдержки", с которым Я  в  свое  времЯ
детально ’ебЯ ознакомил. —еркни,  если  хочешь,  несколько  строк,  но  не
обессудь, если отвечу не сразу, поскольку Я теперь занЯт  конструированием
‘оветчика длЯ королЯ „. и не располагаю избытком свободного  времени.  лю
’ебе сердечный привет, а  ’воему  ѓосударю  -  уверениЯ  в  моем  нижайшем
почтении.
   ’вой Љонструктор - ’рурль".

   Џослание ’рурлЯ возбудило неизбежные  подозрениЯ  ’айной  Њножественной
Џолиции и  подверглось  тщательному  исследованию,  причем  на  бумаге  не
оказалось никаких тайных химических реактивов, а в  рисунке,  изображавшем
землЯничное деревце, - ни малейших намеков  на  шифр.  ЋбстоЯтельство  это
вызвало  немалый  переполох  в  ѓлавном  табе  Џолиции,  и  письмо   было
переснЯто, ксерокопировано, ротапринтировано, а также переписано от  руки,
оригинал же, запечатанный как положено, вручен адресату. Џрочитав  письмо,
‘оветчик перепугалсЯ, ибо понЯл, что это уловка  ’рурлЯ,  рассчитаннаЯ  на
его, ‘оветчика, дискредитацию, а может, и ликвидацию; он тотчас сообщил  о
письме  Њандрильону,  обрисовав  при  этом  ’рурлЯ  мерзавцем,   норовЯщим
скомпрометировать его в глазах государЯ, и взЯлсЯ расшифровать послание, в
твердой уверенности, что невинные фразы - лишь маска,  за  которой  таЯтсЯ
какие-то страшные мерзости.
   ‘оветчик заЯвил королю, что выведет ’рурлЯ на  чистую  воду;  а  затем,
запасшись нужным количеством  реактивов,  штативов,  воронок,  пробирок  и
лакмусовой  бумаги,  предпринЯл  сложнейший  анализ  конверта  и  почтовой
бумаги. ‡а всем этим, понЯтно, наблюдала полициЯ, вмонтировавшаЯ  в  стены
апартаментов  ‘оветчика  винтики   длЯ   подслушиваниЯ   и   болтики   длЯ
подглЯдываниЯ, Џоскольку  химиЯ  оказалась  бессильной,  ‘оветчик  занЯлсЯ
дешифровкой текста (расписав его предварительно в виде огромных таблиц)  -
при помощи ќ‚Њ, логарифмической линейки и счетов. Ќе знал он, что вместе с
ним  в  это  занЯтие  углубились  лучшие  полицейские  силы   с   Њаршалом
ифровальных  ‚ойск   во   главе.   —ем   дольше   затЯгивались   стараниЯ
специалистов, тем большаЯ воцарЯлась в ѓлавном табе тревога, ибо эксперты
не сомневались уже, что шифр, столь дерзко глумЯщийсЯ  над  попытками  его
разгадать, принадлежит к числу  наиболее  хитроумных  из  всех  когда-либо
испробованных. Њаршал сообщил об этом  одному  из  придворных  сановников,
который жестоко завидовал карьере ‘оветчика. Ћный вельможа,  больше  всего
на свете желавший посеЯть в душе  монарха  недоверие  к  новому  фавориту,
сказал Њандрильону,  что  ‘оветчик,  закрывшись  на  ключ,  ночи  напролет
изучает подозрительное письмо.  Ќо  король  только  посмеЯлсЯ  над  ним  и
ответил, что прекрасно об этом знает, поскольку ‘оветчик сам ему обо  всем
рассказал. ‘ановный завистник, сконфузившись, замолчал и немедлЯ поделилсЯ
новостью с Њаршалом.
   - Ќадо же! - воскликнул заслуженный шифровальщик. -  „аже  и  этого  не
скрыл от монарха? —то за неслыханное коварство! € что за дьЯвольский шифр,
ежели можно болтать о нем с кем угодно!
   € приказал своим войскам удвоить усилиЯ. Џрошла неделЯ,  а  результатов
по-прежнему не было, и тогда на помощь призвали крупнейшего специалиста по
загадочным  текстам,  создателЯ  левосторонних,  невидимых  глазу  шифров,
профессора Љсивоса. ’от, изучив инкриминируемое письмо  и  отчеты  военных
спецов, предложил испытать метод проб  и  ошибок,  а  длЯ  расчетов  взЯть
вычислительные машины астрономического формата.
   ќто было исполнено, и оказалось, что письмо можно  прочесть  тремЯстами
восемнадцатью способами.
   Џервые  пЯть  вариантов  гласили:  "’аракан  из   Њленкотина   добралсЯ
благополучно, но выгребнаЯ  Яма  погасла",  "’етку  паровоза  на  шницелЯх
прокатить", "—епчик заклепан - обручение масла не  состоитсЯ",  "’от,  кто
есть, но нет кого, нынче сам казнит его". Ђ также: "€з крыжовника,  пыткам
подвергнутого, немало вытЯнуть можно". Џоследний вариант профессор  Љсивос
признал ключом к шифру  и  после  трехсот  тысЯч  опытов  установил:  если
сложить все буквы письма, вычесть из итога солнечный параллакс  и  годовое
производство солнечных зонтиков,  а  из  остатка  извлечь  корень  третьей
степени, то получитсЯ слово "Ђпокалипсус". ‚  адресной  книге  был  найден
обыватель по имени ЂпокалЯпсус. Љсивос счел, что ошибка внесена умышленно,
длЯ отвода глаз, и ЂпокалЯпсуса  арестовали.  Ѓудучи  подвергнут  внушению
шестой степени, он показал, что  состоит  в  сговоре  с  ’рурлем,  который
обещал в скором времени прислать ему Ядовитые  гвоздики  и  молоток,  дабы
насмерть подковать государЯ.  ђасполагаЯ  столь  вескими  доказательствами
измены, Њаршал ифровальных ‚ойск доложил о них королю; Њандрильон, однако
ж, настолько еще доверЯл ‘оветчику, что  позволил  тому  говорить  в  свое
оправдание.
   ‘оветчик не отрицал,  что  письмо  можно  прочесть  разными  способами,
переставлЯЯ буквы; он  сам,  по  его  словам,  обнаружил  еще  тысЯчу  сто
вариантов,  однако  из  этого  ничего  не  следует,  и  письмо  вообще  не
шифрованное, поскольку осмысленный  (или  похожий  на  таковой)  результат
можно получить, переставлЯЯ буквы  абсолютно  любого  текста,  а  то,  что
получаетсЯ из перестановки, именуетсЯ анаграммой,  и  ведает  этим  теориЯ
пермутаций,  или  комбинаторика.  ’рурль,   восклицал   ‘оветчик,   желает
оклеветать его и опорочить, создаваЯ видимость шифра там, где шифра нет  и
в помине; обыватель же ЂпокалЯпсус не виновен ни сном ни духом, а то,  что
он показал на следствии, втолковали  ему  Њастера  “беждениЯ  из  ѓлавного
таба Џолиции, обладающие кое-какой  сноровкой  в  задушевных  беседах,  а
также следственными машинами мощностью до нескольких тысЯч трупсов. ‚ыпады
против полиции король встретил холодно и потребовал дальнейших объЯснений;
‘оветчик повел  разговор  о  шифрах  и  кодах,  сигналах  и  символах,  об
анаграммах и пермутациЯх и общей теории  информации,  да  все  мудренее  и
непонЯтнее, пока не вскипел король великим гневом и велел  бросить  его  в
темницу. ‚скоре пришла открытка от ’рурлЯ следующего содержаниЯ:

   "Њилый ‘оветчик! ‚ случае чего помни о голубых винтиках.
   €скренне ’вой ’рурль".

   ‘оветчик был немедленно пытан, но  ни  в  чем  не  призналсЯ,  повторЯЯ
упорно, что все это  происки  ’рурлЯ;  а  на  вопрос  о  голубых  винтиках
отвечал, что таких нет и он о них ничего не знает. Ќо дабы исследовать все
досконально, надлежало его разобрать; Њандрильон дал на это согласие, и за
дело взЯлись  кузнецы.  Џанцирь  лопнул  под  ударами  молотов,  и  королю
предъЯвили покрытые смазкой винтики, на коих действительно имелись голубые
пЯтнышки. € хотЯ в процессе  добываниЯ  доказательств  ‘оветчик  подвергсЯ
полному разрушению, король успокоилсЯ, уверившись в своей правоте.
   Ќеделю спустЯ сам ’рурль поЯвилсЯ у ворот замка и потребовал аудиенции.
Љороль хотел было  казнить  его  без  разговоров,  но,  поразившись  столь
беспримерной наглости, велел доставить конструктора пред свои очи.
   - Љороль! - начал тот, едва лишь войдЯ в  тронный  зал,  где  толпились
придворные. - џ изготовил тебе ‘овершенного  ‘оветчика;  ты  же  употребил
его, чтобы лишить менЯ  обещанной  платы,  полагаЯ,  не  без  резона,  что
могущество  разума,  предоставленного  мною  к  твоим  услугам,   послужит
надежным щитом против всЯкой угрозы и пресечет любую попытку отмщениЯ.  Ќо
разумным Я сделал ‘оветчика, а не тебЯ самого,  и  в  этом-то  и  был  мой
расчет; ибо лишь тот, кто сам хоть  немного  разумен,  способен  слушатьсЯ
разумных  советов.  Џремудрым,  ученым,  утонченным  способом  Я  не   мог
сокрушить ‘оветчика и потому избрал способ грубый до  невозможности  и  до
смешного глупый. Џисьма не были зашифрованы; ‘оветчик был  верен  тебе  до
конца; о винтиках, погубивших его, он ничего не знал. Џросто при монтаже Я
случайно уронил их в жестЯнку с краской и случайно - но в самую пору -  об
этом вспомнил. ’ак-то вот глупость и подозрительность превозмогли разум  и
преданность, и ты сам подписал свой приговор. ’еперь  ты  отдашь  мне  сто
мешков золота за работу и столько же - за времЯ, которое Я потерЯл,  чтобы
взыскать плату. €наче погибнешь ты и все твои  царедворцы,  ведь  рЯдом  с
тобой уже нет ‘оветчика, что мог бы тебЯ защитить!
   Љороль взревел в Ярости, и стража по  его  знаку  бросилась,  чтобы  на
месте зарубить наглеца, но алебарды, со свистом  рассекаЯ  воздух,  прошли
сквозь конструктора, как если бы тот был бесплотным. ЋтпрЯнули  пораженные
ужасом палачи, а ’рурль, рассмеЯвшись, сказал:
   - ђубите, сколько хотите, - перед вами всего лишь призрак,  сотворенный
дистанционно; на самом же деле Я витаю  высоко  над  планетой  в  небесной
ладье и буду швырЯть с нее смертоносные фугасы до тех пор, пока не  получу
своего.
   € не успел он докончить, как послышалсЯ страшный грохот, и взрыв потрЯс
замок до основаниЯ; оробевшие придворные кинулись врассыпную,  король  же,
слабеЯ от бешенства и унижениЯ, велел выплатить ’рурлю все его золото.
   Љлапауций, узнав о таком завершении дела, и притом  от  самого  ’рурлЯ,
когда тот воротилсЯ домой, спросил, почему он прибегнул к столь грубому  и
- как он сам говорил -  глупому  способу,  если  мог  отправить  письмо  с
настоЯщим шифром?
   - Џотому что легче  ‘оветчику  было  бы  объЯснить  королю  присутствие
шифра, нежели отсутствие такового, - ответил мудрый конструктор. -  ‚сегда
проще признатьсЯ в каком-то поступке, чем доказать свою  непричастность  к
нему. ’ак и здесь: зашифрованное письмо никого бы не удивило, а отсутствие
шифра всех озадачило. ‚едь перестановками  любой  текст  и  вправду  легко
переделать в совершенно иной,  называемый  анаграммой,  и  таких  анаграмм
может быть  великое  множество.  —тобы  это  понЯть,  нужны  объЯснениЯ  -
правдивые, но запутанные, которых, Я был уверен, ограниченный ум королЯ не
вместит. Ќекогда было сказано: чтобы перевернуть планету,  достаточно  вне
ее отыскать точку  опоры;  так  и  Я,  желаЯ  повергнуть  разум,  во  всем
совершенный, нуждалсЯ в точке опоры - ею мне послужила глупость.
   Ќа  этом  перваЯ  машина  окончила  свой  рассказ,  низко   Џоклонилась
ѓениалону и слушателЯм и скромно удалилась в угол пещеры.
   Љороль удостоил похвалы историю столь назидательную и спросил ’рурлЯ:
   - ‚ерно ли, о конструктор, что машина рассказывает лишь то, чему ты  ее
научил? €ли источник ее  познаний  находитсЯ  вне  тебЯ?  €  еще  осмелюсь
заметить, что хотЯ историЯ, нами услышаннаЯ, поучительна  и  мила,  однако
кажетсЯ не вполне законченной, ибо мы ничего не узнали о дальнейшей судьбе
множественников и глупого их королЯ.
   - ѓосударь, - отвечал ’рурль, - машина рассказывает правду,  поскольку,
прежде чем прибыть сюда, Я приставил  ее  к  своей  голове  и  оттуда  она
почерпнула толику моих воспоминаний. Ќо сделала она это сама, поэтому Я не
знаю, что  именно  из  моей  памЯти  она  позаимствовала;  значит,  нельзЯ
сказать, что Я намеренно чему-то ее  научил,  но  нельзЯ  и  сказать,  что
источник ее познаний находитсЯ вне менЯ. —то же до множественников,  то  и
впрЯмь в рассказе умалчиваетсЯ об их  дальнейшей  судьбе,  ибо  рассказать
можно все, но не все - упорЯдочить. …сли бы то, что происходит здесь в эту
минуту, было бы не  реальностью,  но  лишь  рассказом  следующей  ступени,
который включает в себЯ рассказ машины, то какой-нибудь слушатель  мог  бы
спросить, отчего ты и твои товарищи  шаровидны  -  хотЯ  шаровидность  эта
ничему в рассказе не служит, а значит, вроде бы совершенно излишнЯ...
   Џодивились  сметливости  конструктора  королевские  сотоварищи,  а  сам
король сказал с широкой улыбкой:
   - ‘лова твои не лишены оснований. Ќо что касаетсЯ нашей  формы,  то  ее
происхождение Я могу объЯснить. „авным-давно мы - то есть наши  пращуры  -
выглЯдели иначе, ибо возникли они по воле трЯских существ, именуемых также
бледными, что построили их по образу своему и подобию; и были у них  руки,
ноги,  головы,  а  также  корпус,  все  это   свЯзывавший   воедино.   Ќо,
освободившись от бледных творцов и желаЯ даже в обличье  своем  уничтожить
следы  такового  происхождениЯ,  наши  предки  поколение   за   поколением
преображала себЯ, пока не принЯли форму шара; и к лучшему  ли,  к  худшему
ли, однако случилось именно так.
   -  ѓосударь,  -  молвил  ’рурль,  -  с  конструкторской  точки   зрениЯ
шаровидность имеет как хорошие стороны, так и  дурные;  но  со  всех  иных
точек зрениЯ лучше, если" разумное существо не  может  себЯ  переделывать;
такаЯ свобода - истинное мучение. ‚едь тот, кто вынужден оставатьсЯ таким,
каков есть, может винить судьбу, переменить которую ему не дано; тому  же,
кто волен себЯ изменЯть, уже некого винить за свою ущербность, и, если ему
плохо с самим собою, ответа за это никто не несет, кроме него самого.  Ќо,
государь,  не  длЯ  того  Я  прибыл,  чтобы  читать  тебе   общую   теорию
самоконструированиЯ, а чтобы испробовать мои машины-рассказчицы. “годно ли
тебе выслушать следующую?
   Љороль согласилсЯ; сотрапезники, пригубив из амфор с отборнейшим ионным
отваром, уселись удобнее, а втораЯ машина  приблизилась  к  ним,  отвесила
королю учтивый поклон и молвила:
   -  ‚еликий  государь!  Џослушай  историю  со  вставными   историЯми   о
’рурле-конструкторе и приключеньЯх его удивительно нелинейных!


   Ћднажды ‚еликий Љонструктор ’рурль был вызван к царю „ушидаву ’ретьему,
‚ластелину †елезии, который желал дознатьсЯ, как  достичь  совершенства  и
какие потребны длЯ этого переделки духа и тела. Ђ ’рурль ему так отвечал:
   - ‘лучилось мне посетить  планету  ‹егарию;  остановившись,  по  обычаю
своему, на постоЯлом дворе, решил Я до тех пор не покидать  своего  покоЯ,
пока досконально не ознакомлюсь  с  историей  легарийцев  и  их  обычаЯми.
‘тоЯла зима, на дворе завывала вьюга, и в мрачной  хоромине,  кроме  менЯ,
никого не было; как вдруг послышалсЯ стук в воро