и,  расправлЯлись,
словно крыльЯ  к  полету.  Љолонны  берез,  уже  не  тускло-серебрЯные,  а
слепЯщие белизной, подступали к самым окнам. Ќа  тополЯх  всеми  оттенками
светлого  меда  искрились  набухшие   солнцем   сердечки-листьЯ.   „орога,
петлЯющаЯ  среди  холмов,  стороной  обходила  вытЯнувшийсЯ  вверх  крест,
который сиротливо чернел на фоне распахнувшихсЯ настежь просторов.  ’ут  и
там песчаные холмы ощетинивались глиной; казалось, кто-то раскидал по этой
радующей глаз картине медовые соты.
   Љаутерс  поручил  ‘тефану  обследовать  инженера  ђабевского,  которого
доставили на автомобиле из соседнего городка.
   †ена больного рассказала о странной перемене, произошедшей  с  мужем  в
последние месЯцы. Ћн был хорошим специалистом, но  после  прихода  немцев,
когда при бомбежке разрушили  завод,  на  котором  он  работал,  устроилсЯ
преподавателем  на  технические   курсы.   “равновешенный,   флегматичный,
лысеющий, он самозабвенно рыбачил, собирал библиотеку и не ел  мЯса.  ‘лыл
человеком добрейшей души, который и мухи не обидит. ‘ Ќового  года  напала
на него сонливость. „ошло до того, что  он  стал  задремывать  за  обедом,
потом, правда, неожиданно пробуждалсЯ, словно оцепеневший жучок,  которого
внезапно потревожили. Ћн сделалсЯ ленив, не мог заставить себЯ  ходить  на
занЯтиЯ, но вот дома его будто подменили:  любой  пустЯк  выводил  его  из
себЯ, - правда, он очень быстро и  отходил.  Џосле  каждой  такой  вспышки
засыпал на несколько часов, а просыпалсЯ от резкой боли в висках. Љо всему
прочему он стал как-то чудно шутить: его смешили  такие  вещи,  в  которых
никто, кроме него, ничего смешного не находил.
   ‘анитар,  которого  все  называли  ћзефом-младшим,   огромный   детина,
способный своими мозолистыми ручищами  утихомирить  любое  отчаЯние,  ввел
инженера  в  кабинет.  Џолный  мужчина  с  лысиной,  обрамленной  венчиком
седеющих волос, в вишневом больничном халате, с трудом дошаркал до стула и
плюхнулсЯ на него до того неловко, что  даже  зубы  щелкнули.  Ќа  вопросы
отвечал только после долгого молчаниЯ, повторЯть  их  ему  приходилось  по
нескольку раз и формулировать как можно проще. “видев  стоЯвший  на  столе
стетоскоп, инженер негромко захохотал.
   Џо всем  правилам  заполнив  историю  болезни,  ’шинецкий  приступил  к
обследованию рефлексов. “ложил инженера на  клеенчатый  диван.  ‘олнце  за
окном буйствовало, все никелированные предметы в кабинете  превратились  в
осколки радуги. ‘тефан обстукивал молоточком сухожилиЯ,  когда  в  кабинет
вошел Љаутерс.
   - Ќу, как там, коллега?
   Ћн был оживлен и деловит. “довлетворенно выслушал заключение ‘тефана.
   - ќто поразительно,  -  заметил  он.  -  „а.  „авайте  так  и  запишем:
suspectio  quoad  tumorem  [предположительно  -  опухоль  (лат.)].   Џока.
‘делать, скажем, обследование глазного дна. € пункцию. Ќу, и это...
   Ћн взЯл молоточек и принЯлсЯ выстукивать худые ноги ђабевского.
   - Ђга? —то? Ќу-ка, дотроньтесь левой пЯткой до правого колена. Ќет,  не
так. ЋбъЯсните ему, коллега. - Ћн отошел к окну.
   ‘тефан стал громко объЯснЯть. Љаутерс снова приблизилсЯ к ним, разминаЯ
пальцами лист, сорванный с прижавшейсЯ к оконной раме  ветки.  ЌюхаЯ  свои
длинные узловатые кисти, удовлетворенно заметил:
   - Џревосходно. ‡начит, у нас и атаксиЯ.
   - ‚ы полагаете, доктор, церебральнаЯ?
   - Џожалуй, нет. Ќу, так этого не обнаружить. Ќо вот провалы в мышлении.
ЂбулиЯ. ‘ейчас посмотрим. - Ћн вырвал из блокнота листок, начертил на  нем
круг и показал ђабевскому. - —то это?
   - ’акаЯ часть... - после долгих раздумий ответил инженер. ѓолос у  него
был страдальческий.
   - —его часть?
   - Љатушки.
   - Ќу, вот вам!
   ‘тефан рассказал об эпизоде со стетоскопом. Љаутерс потер руки.
   - Ћтлично. Witzelsucht [здесь: неадекватнаЯ смешливость (нем.)]. Љак  в
учебнике, правда? “бежден, у нас опухоль в лобной части.  ђазумеетсЯ,  так
оно и окажетсЯ. Џожалуйста, коллега, запишите свои наблюдениЯ поподробнее.
   Ѓольной лежал на клеенчатом диване навзничь, вперив выкаченные глаза  в
потолок. Ћн выдыхал шумно;  верхнЯЯ  губа  приподнималась,  и  открывались
желтые крупные зубы.
   Љ вечеру у ‘тефана  сделалсЯ  жар,  заболела  голова,  стало  ломить  в
костЯх. Ћн выпил два порошка аспирина, а ‘ташек, неожиданно заглЯнувший  к
нему, принес еще и  четвертинку  спирта:  это  уж  точно  поможет.  Ћднако
слабость, озноб и жар по вечерам продержались четыре днЯ. ’олько на  пЯтый
он смог встать с постели. Џосле завтрака сразу  отправилсЯ  в  изолЯтор  к
ђабевскому - его занимало, как он там. Џеремены были значительные. Ћбычную
низкую больничную кровать  заменили  специальной,  с  веревочными  сетками
сверху и по бокам. ‚ этой своеобразной клетке высотой в сорок  сантиметров
лежал, словно в сетЯх, инженер; он, казалось,  весь  распух.  ‘клонившийсЯ
над кроватью Љаутерс пристальнейшим образом разглЯдывал  его,  то  и  дело
отводЯ голову в сторону, так как узник пыталсЯ  плюнуть  ему  в  лицо;  по
толстым складкам над верхней губой больного текла белаЯ пена. •ирург  снЯл
очки, и ‘тефан впервые увидел его глаза, не защищенные стеклами. ‚ыпуклые,
матовые, темные, они напоминали глазки насекомого, если на них  посмотреть
в лупу.
   - Ћпухоль разрастаетсЯ, - неуверенно прошептал ‘тефан.
   •ирург пропустил его слова мимо  ушей.  Ћн  снова  отпрЯнул,  поскольку
ђабевский ухитрилсЯ повернуть голову  в  его  сторону  и  брызгал  слюной.
Ѓольной хрипел, напрЯгаЯ мышцы спеленутого тела.
   - „авление на двигательные зоны, - пробормотал Љаутерс.
   - ‚ы, доктор, думаете об операции?
   - —то?.. ‘егоднЯ сделаем пункцию.
   Љ  вечеру  мозг,  истЯзавший  тело  ђабевского,  казалось,   пришел   в
неистовство. Њышцы больного сжимались и  стремительно  перекатывались  под
блестЯщей  от  пота  кожей.  ‘етка  кровати  бренчала,   словно   струнный
музыкальный инструмент. ‘тефан дважды  приходил  со  шприцем,  но  это  не
очень-то помогало: только хлораловый наркоз  на  какое-то  времЯ  успокоил
безумца. Ћчнувшись, инженер впервые за много часов прореагировал на свет и
прохрипел:
   - ‡наю... это Я... спасите...
   ‘тефана  передернуло.  Џосле  пункции  и  откачки   ликвора   наступило
небольшое облегчение. Љаутерс просиживал в изолЯторе дни напролет, а когда
приходил ‘тефан, делал вид, будто и сам только что заглЯнул сюда проверить
рефлексы. ’шинецкий поначалу удивлЯлсЯ, отчего  хирург  тЯнет,  потом  это
стало его тревожить: день ото днЯ шансы на успех операции уменьшались.
   ‘остоЯние возбуждениЯ скоро прошло. €нженер уже мог сидеть в  кресле  -
бледный, заросший, совсем не похожий на  того  плотного  мужчину,  который
поЯвилсЯ здесь три недели назад. Ћн стал постепенно слепнуть.  ‘тефан  уже
не решалсЯ спрашивать о  дате  операции:  Љаутерс  Явно  был  не  в  своей
тарелке, словно чего-то ждал; ђабевский стал его любимчиком - он  приносил
инженеру кусочки сахару и долго наблюдал, как тот чавкает, разгрызаЯ  его,
как пытаетсЯ определить положение собственного тела, дотрагиваЯсь рукой до
колена,  голени,  ступни.  —увства  у  инженера  постепенно  угасали,  мир
отдалЯлсЯ от него.  Љогда  ему  кричали  прЯмо  в  ухо,  подрагивание  век
означало, что он еще слышит.
   „есЯтого июнЯ Љаутерс, выглЯнув из изолЯтора, поманил проходившего мимо
‘тефана. Џалата выглЯдела пустой: ни стульев, ни столика. ђабевский  опЯть
висел в своей клетке - голый, распухший, огромный.
   - ‘мотрите-ка, коллега, и примечайте, - распорЯдилсЯ сиЯющий Љаутерс.
   ‘тЯнутое веревками тело вздрогнуло. ђука  больного  ползала  по  сетке,
словно обезумевшее животное. ‡атем туловище стало дергатьсЯ - вверх, вниз,
вверх, вниз. ‘етка скрипела, железные ножки кровати  барабанили  по  полу.
Љазалось, кровать вот-вот перевернетсЯ. ‚рачам пришлось  притиснуть  ее  к
стене. Џриступ прекратилсЯ так же неожиданно, как и началсЯ.  ЌапрЯгшеесЯ,
одеревеневшее тело обвисло в сетке. €зредка по  руке  или  ноге  пробегала
судорога. Џотом все успокоилось.
   - —то это? ‡наете? - спросил хирург, будто экзаменуЯ ‘тефана.
   - ђаздражение двигательной зоны, вызванное давлением опухоли...
   Љаутерс был иного мнениЯ.
   -  Ќет,  коллега.  ЊозговаЯ  кора  уже  начинает  отмирать.   ђождаетсЯ
"бескорый человек"! Ћсвобождение от сдерживающего воздействиЯ  коры,  дают
знать  о  себе  более  глубокие,  более  древние  участки  мозга,  еще  не
поврежденные.  ќтот  приступ  был  Bewegungssturm  -  двигательнаЯ   бурЯ,
рефлекс, проЯвлЯющийсЯ у  всех  живых  существ,  от  инфузории  до  птицы.
€спугавшись  чего-то,  что   угрожает   его   жизни,   животное   начинает
беспорЯдочно метатьсЯ, пытаЯсь убежать. Ќаступающее затем  одеревенение  -
это втораЯ скорость того же самого реактивного  аппарата.  ’ак  называемый
Totstellreflex, рефлекс симулЯции смерти. Љак у жучков.  ‚идите,  как  это
происходит? Ћ, теперь это получаетсЯ преотлично!  -  возбужденно  закричал
он, наблюдаЯ за тем,  как  терзаемый  судорогами  инженер,  выгнув  спину,
словно  лук,  бросилсЯ  на  натЯнутую  сетку.  -  „а...  это  идет   через
четверохолмие. Љлассический случай! Њеханизм, которым миллионы  лет  назад
пользовались  еще  земноводные,  теперь,  когда  отпадают  более   поздние
наслоениЯ мозговой массы, пробиваетсЯ у гомо сапиенс...
   - Ќадо... надо все приготовить к операции? - спросил ‘тефан. Ћн не  мог
больше смотреть ни на бьющеесЯ в судорогах тело, ни на радость хирурга.
   - —то? Ќет, нет. џ дам вам знать.
   ЋбойдЯ палаты, ‘тефан  заглЯнул  к  ‘екуловскому.  €х  взаимоотношениЯ,
поначалу довольно-таки неопределенные,  теперь  проЯснились  окончательно:
мастер и ученик, который обЯзан  смиренно  сносить  взбучки.  ‘тефан,  как
правило, не рассказывал ему о больных, но тут сделал исключение, поскольку
ситуациЯ повергла его в отчаЯние и он нуждалсЯ в разумном совете.  ‘ам  он
ни на что решитьсЯ  не  смел,  да  и  не  знал,  как  поступить.  Џойти  к
Џаенчковскому? Ќо это выглЯдело бы жалобой на  Љаутерса  -  как-никак  его
начальника, опытного практика. € он решилсЯ  просто  описать  ‘екуловскому
состоЯние инженера, рассчитываЯ хотЯ бы на  взрыв  Ярости,  на  возмущение
поэта. Ќо тот и сам в последнее  времЯ  чувствовал  себЯ  скверно,  охотно
слушал о том, что кому-то еще хуже,  и  отблагодарил  ‘тефана  пространным
рассуждением. Џоправив подушки за спиной (он писал в постели), ‘екуловский
начал:
   - џ  где-то  сказал  (кажетсЯ,  в  "‚авилонской  башне"),  что  человек
напоминает мне такую вот картину: будто  бы  кто-то  в  результате  многих
сотен веков кропотливого труда вырезал  восхитительно  прекрасную  золотую
фигурку, одарив  каждый  сантиметр  ее  поверхности  изумительной  формой.
Њолчащие мелодии, миниатюрные фрески, красота  всего  мира  -  и  все  это
собрано в единое целое, подчинено воздействию тысЯч волшебных  законов.  €
эту стройную фигурку вмонтировали в  нутро  машины,  котораЯ  перемешивает
навозную  жижу.  ‚от  вам  примерно  и  место  человека  на  свете.  ЉакаЯ
гениальность,  какаЯ  тонкость  исполнениЯ!  Љрасота   органов.   “порство
замысла, благодарЯ которому удалось с железной последовательностью собрать
воедино разбегающиесЯ во все стороны атомы, легкие дымки электронов, дикие
частицы и, заточив в оболочку  тела,  заставить  их  выполнЯть  чуждые  им
заданиЯ. ‘проектированные  с  беспредельным  терпением  простые  механизмы
суставов, готика  костей,  лабиринты  бегущей  по  кругу  крови,  чудесные
оптические приборы, архитектура нервной системы, тысЯчи и  тысЯчи  взаимно
друг друга обуздывающих аппаратов, которые совершенством своим превосходЯт
все, что мы только способны вообразить. € все это абсолютно бесполезно!
   Ћшеломленный ‘тефан  подавленно  молчал.  Ђ  поэт  хлопнул  ладонью  по
страницам огромной раскрытой книги, заваленной, как  и  всЯ  его  кровать,
бумагами, - анатомический атлас, который по его  просьбе  принес  ему  сам
‘тефан.
   - Љакое несоответствие средств и цели! ќтот ваш инженеришка существовал
себе, даже и не ведаЯ, что в нем  было  заточено,  а  потом  вдруг  клетки
сорвались с цепи, дали волю заключенным в них силам, которые до того  были
нацелены  вовнутрь,  обслуживали  нужды  почек  и  кишок.  ќто   нечаЯнное
освобождение! ‚зрыв тысЯч замурованных возможностей! „уша, пребывавшаЯ  до
этого мига в коконе, вылезает наружу в чем мать родила, да еще словно  под
увеличительным стеклом: часы со взбунтовавшимисЯ колесиками.
   - ‚ы имеете в виду раковую опухоль?
   - ‚ы называете это так. Ќо что такое название? ‡наете ли, доктор, мысли
ваши просто вымочены в формалине. ђади Ѓога,  хоть  капельку  воображениЯ.
ђак? ќто всего-навсего "ход вбок", эдакий "Seitensprung" организма...  ќти
мои ‘лепые ‘илы, которые сотней тысЯч способов предохранЯли живую ткань от
всЯких  случайностей,  видимо,  одной  какой-то  щелки   не   законопатили
достаточно тщательно. ‚се действует четко,  прЯмо  как  часы,  и  вдруг  -
непредвиденный  выброс!  ‚ы  видели  когда-нибудь,  как  ребенок,   играЯ,
вытаскивает  из  часов  колесико  секундной  стрелки?  Љак  все   начинает
крутитьсЯ, жужжать, словно шмель, и  как  стрелки,  вместо  того  чтобы  с
пользой отмерЯть часы, начинают безумствовать, пожираЯ придуманное  времЯ!
’акаЯ  вот  опухоль,   крохотный   росточек,   вытЯгивающийсЯ   из   одной
взбунтовавшейсЯ клетки. ‘вободной,  вы  понимаете?  ‘вободной...  Љак  это
развиваетсЯ в мозге, как обвивает мысли,  как  сжирает  и  уничтожает  эти
аккуратные грЯдки, засаженные человеческой мешаниной...
   - Њожет, вы и правы... - отозвалсЯ ‘тефан. -  Ќо  почему  он  не  хочет
оперировать?
   Џоэт его слов не услышал, он лихорадочно писал; перо то  и  дело  рвало
бумагу. Њолчание затЯгивалось. ‚ гущу  листьев  перед  окном  проскользнул
пробивший облака рыжий луч. Љомната свет проглотила, луч угас. Ќи  с  того
ни с сего у  ‘тефана  защемило  сердце.  •отЯ  это  и  не  имело  никакого
отношениЯ к их разговору, он вдруг спросил:
   - ‘кажите, пожалуйста... отчего это вы написали "ђазмышлениЯ  о  пользе
государства"?
   ‹ежавший на боку ‘екуловский как-то весь скорчилсЯ и  посмотрел  ему  в
глаза. ‹ицо поэта стало наливатьсЯ кровью,  а  ‘тефан  был  очень  доволен
собой - он все-таки решилсЯ задать этот вопрос.
   - Љакое вам до этого дело? - грубо, совершенно незнакомым ‘тефану тоном
отозвалсЯ ‘екуловский: - Џрошу мне не докучать! Њне надо работать!
   € повернулсЯ к ‘тефану спиной.
   ‘тефан  пошел  к  Љшечотеку.  Њожет,  он?  „руг  давно  завершил   свою
докторскую диссертацию и, перевЯзав ее лентой, сунул в стол.  ‘  той  поры
разверзлась перед ним  опаснаЯ  пустота.  Ѓольница  его  не  интересовала,
больные ему наскучили. Ћн не мог ни ходить, ни сидеть, ни  лежать.  ‚сЯкую
минуту стоЯла у него перед глазами ЌосилевскаЯ.
   - ’ебе надо решитьсЯ, - сказал ‘тефан; ему вдруг стало жаль ‘ташека.  -
•очешь, Я приглашу ее сегоднЯ, ты тоже приходи, а Я потом скажу, будто мне
нужно готовитьсЯ к операции, и оставлю вас наедине.
   ‘ейчас он казалсЯ себе образцовым другом.
   ЌосилевскаЯ приглашениЯ не принЯла. Ћна что-то  выписывала  из  толстой
немецкой книги по паталогоанатомии. ‡апачканные зелеными чернилами кончики
пальцев делали ее похожей на девочку. ‘казала, что как  раз  собираетсЯ  к
ђигеру. ‘обственно, она сама к нему напросилась -  он  в  свое  времЯ  был
ассистентом на кафедре паталогоанатомии и может кое в чем ей  помочь.  Ћна
заговорила о любопытных формах дегенерации мозговой ткани.
   ‘ташек, дожидавшийсЯ в комнате ‘тефана, чем обернутсЯ хлопоты друга, ни
с того ни с сего вообразил, будто ђигер пригласил  девушку  вовсе  не  длЯ
научной беседы, и мысль эта сразила его.
   -  Ќу,  хорошо,  -  задумчиво  сказал  ‘тефан.  Ќедавно   он   прочитал
американский учебник, содержащий психотехнические тесты. Џравда,  о  любви
там не было ни слова, но он  попыталсЯ,  опираЯсь  на  метод  американцев,
изобрести что-нибудь самостоЯтельно. - ‘кажи, ты ее любишь?
   Љшечотек пожал плечами. Ћн поместилсЯ на кресле боком, забросив ноги на
подлокотник и нервно барабанЯ ими по сиденью.
   - џ на глупые вопросы не отвечаю. Ќи работать не могу,  ни  читать;  не
сплю, с мыслЯми своими совладать не в силах, одно только знаю, что сам  не
свой, вот и все.
   ‘тефан закивал головой.
   - ’ы становишьсЯ пошлым; это, пожалуй,  любовь.  ‡адам  тебе  несколько
вопросов наудачу. ‚о-первых, мог бы ты почистить зубы ее зубной щеткой?
   - —то за идиотизм?
   - Ђ ты ответь.
   ‘ташек задумалсЯ.
   - Ќу... может, и да.
   - Ћщущаешь ли ты боль и жжение в груди, эдакий "божественный огонь"?
   - €ногда.
   - ”у! Ђ еще злишьсЯ, что она идет к ђигеру? Amor fulminans  progrediens
in stadio valde periculoso  [любовный  приступ  в  крайне  опасной  стадии
(лат.)]. „иагноз железный. ’ут не до профилактики, лечить пора.
   ‘ташек мрачно посмотрел на друга.
   - Ѓрось валЯть дурака.
   ‘тефана вдруг осенило, что стоило бы ему  только  захотеть,  у  него  с
Ќосилевской все вышло бы в два счета, и  он  попыталсЯ  прикрыть  смущение
улыбкой.
   - Ќе сердись. Џриглашу ее завтра, а еще лучше - после операции.  ѓолова
ничем другим забита не будет.
   - Ќе понимаю, при чем тут твоЯ голова?
   - Ђ, да ты ее ко мне ревнуешь? - ‘тефан рассмеЯлсЯ. - Ѓрому тебе дать?
   - ‘пасибо, у менЯ свой есть.
   ‘ташек разглЯдывал книги на  полке;  перелистал  "‚олшебную  гору",  но
отложил, решившись в конце концов остановитьсЯ на "‡еленой пантере".
   - ќто детектив, к тому же кошмарный, - предостерег ‘тефан.
   - ’ем лучше, как раз под настроение.
   ‘ташек собралсЯ уходить. ‘тефану стало его безумно жалко.
   - Џослушай, - неожиданно спросил он, - тебе хотелось бы, чтобы она тебЯ
обманула или чтобы с ней случилось что-нибудь скверное?
   - ‚о-первых, она не может обмануть менЯ, так как нас с  ней  ничего  не
свЯзывает, а во-вторых, что это за альтернатива такаЯ?
   - Џросто психологический тест. Ћтвечай.
   Љшечотек набычилсЯ и выбежал из комнаты, громко хлопнув дверью. ‘тефан,
не раздеваЯсь, повалилсЯ на приготовленную уже постель. Ћн  только  сейчас
сообразил, что все это  времЯ  злилсЯ  на  ‘ташека  за  то,  что  не  смог
рассказать ему об инженере. ‚скочил, подсел к  книжной  полке  и  принЯлсЯ
листать учебник по нейрохирургии. Ђ может, Љаутерс все  делает  правильно?
Ќо это не укладывалось в голове. ‚ учебнике  ничего  определенного  он  не
нашел.  ЊарлеваЯ  занавеска  в  распахнутом  настежь  окне  едва   заметно
шевелилась. Љто-то постучал в дверь.
   ќто был Љаутерс.
   - Љоллега, прошу срочно в операционную!
   - —то, что? - ‘тефан вскочил, но хирург уже исчез.
   урша полами незастегнутого  халата,  он  скрылсЯ  в  темном  коридоре.
‘тефан, радостно возбужденный, бросилсЯ вниз  по  лестнице,  даже  позабыв
потушить свет.
   Ќочь была влажной и теплой.  ‚етер  приносил  крепкий  дразнЯщий  запах
цветущих хлебов. ‘окращаЯ путь, ‘тефан двинул прЯмо" по  траве  -  ботинки
тут же покрылись сверкающими капельками росы  -  и  по  железной  лестнице
взбежал на второй этаж, в операционную. ‡а матовым стеклом  маЯчила  белаЯ
фигура.
   Џервоначально операционнаЯ предназначалась длЯ малой хирургии,  скажем,
чтобы вскрывать нарывы  и  ради  этого  не  возить  больных  в  город.  Ќо
оборудовали  ее  как  бы  "на  вырост".  Љаутерс  этим  и  воспользовалсЯ.
“ниверсальный стол годилсЯ длЯ любой операции;  кроме  того,  здесь  были:
баллон с кислородом, электрическаЯ костнаЯ дрель, подвешеннаЯ на стене,  и
диатермический аппарат, похожий на радиоприемник.  Ќебольшой  коридор  без
дверей, выложенный, как и остальные помещениЯ, мелкими кафельными плитками
лимонного цвета, вел  в  другую  комнату,  где  на  обитых  жестью  столах
расположились рЯдами банки с химикалиЯми, лежали кучками резиновые  трубки
и под стеклЯнным колпаком - белье.  ‚  двух  широких  шкафах  на  дырчатых
подносах были аккуратно разложены инструменты. „аже когда  в  операционной
не  горели  лампы,  в  этом  углу  неизменно  что-то  слабо  поблескивало,
искрилось на острых кончиках скальпелей, крючков, пинцетов.  Ќа  отдельном
столике стоЯли плоские сосуды  с  раствором  ‹юголЯ,  в  которых  отмокали
клубки кетгута, приобретаЯ изумрудный оттенок, а чуть  выше,  на  полочке,
белели шеренги стеклЯнных трубок с белыми шелковыми нитками.
   ‘естра ѓонзага подкатила столик длЯ инструментов к наклонному, на  трех
толстых ногах операционному столу и  теперь  пододвигала  к  нему  большие
никелированные стерилизаторы на высоких ножках  -  они  чем-то  напоминали
ульи. ‘тефан, растерЯвшись, беспомощно озиралсЯ по сторонам. …му  казалось
унизительным спросить у сестры, кого будут оперировать. Џоскольку  ѓонзага
принЯлась намыватьсЯ, он набросил на себЯ длинный резиновый фартук, пустил
мощно загудевшую струю себе на руки и стал  их  намыливать.  ‚ода  шумела,
маленькие капельки бесконечной  чередой  бежали  по  зеркалу,  прочерчиваЯ
белую мглу на его  поверхности  поблескивавшими  ртутью  полосками.  Ѓелые
хлопьЯ пены широким ободом ложились на дно пышущей паром раковины.
   Ќеожиданно рЯдом прогремел голос Љаутерса:
   - Ќу, помедленнее, помедленнее, - говорил он, затем послышалось  сиплое
дыхание, словно кто-то нес что-то тЯжелое.
   ‚ вертЯщихсЯ дверЯх показалась покрасневшаЯ лысина  старшего  санитара,
который, закинув неподвижную тушу ђабевского себе на спину, втаскивал  его
в операционную. ‘анитар с шумом  сбросил  инженера  на  стол,  а  Љаутерс,
всовываЯ ноги в белые резиновые тапочки, спросил сестру:
   - ‚торой и третий комплекты есть?
   - „а, господин доктор.
   ‡авЯзав на шее тесемки фартука, хирург ногой надавил на педаль,  пускаЯ
воду, и стал привычно мыть руки.
   - Ђ шприцы есть?
   - „а, господин доктор.
   - €глы надо заточить.
   ‚се это он говорил машинально, казалось не ожидаЯ ответа.  Ќи  разу  не
взглЯнул на стол. ћзеф раздел ђабевского, уложил его навзничь  и  привЯзал
руки и ноги белыми лентами к ручкам-скобам, после  чего  принЯлсЯ  бритвой
скоблить ему голову. ‘тефан не мог вынести этого тупого скрежета.
   - ћзеф, ради Ѓога, да намыльте же!
   ћзеф что-то пробурчал в ответ - в присутствии Љаутерса он никого больше
не слушал, - но все-таки  решил  смочить  голову  больного;  тот  был  без
сознаниЯ, только изредка и еле слышно хрипел. ‘обрав горсть седых клочьев,
санитар привЯзал к бедру ђабевского большую пластину анода  и  отступил  в
сторону. ‘естра ѓонзага закончила мытьсЯ третьей  щеткой,  швырнула  ее  в
мешок и с  поднЯтыми  руками  подошла  к  стерилизаторам.  ћзеф  помог  ей
водрузить на лицо желтоватую маску, потом надеть халат, наконец,  натЯнуть
тонкие нитЯные перчатки. ЏодойдЯ к высокому столику  с  инструментами,  на
котором стоЯли три обернутых салфетками подноса - так  их  и  вытащили  из
автоклава, - она открыла  корнцанг  и  стала  орудовать  этими  блестЯщими
стальными щипцами, раскладываЯ инструменты в соответствии с их назначением
и очередностью, в которой они могут понадобитьсЯ.
   ‘тефан и Љаутерс кончили намыватьсЯ одновременно.  ’шинецкий  подождал,
пока хирург оботрет руки спиртом,  затем  и  сам  направил  тоненькую  его
струйку себе на  пальцы.  ‘трЯхиваЯ  обжигающие  капельки,  он  озабоченно
разглЯдывал руки.
   - “ менЯ заусенец, -  сердито  буркнул  он,  прикоснувшись  к  хвостику
припухшей кожи над ногтем.
   Љаутерс натЯгивал  резиновые  перчатки,  дело  подвигалось  трудно;  он
насыпал в них талька, но руки были влажные.
   -  Ќичего  страшного.  “  него  навернЯка   нет   ЏЏ   [сокращение   от
"прогрессивного паралича"].
   ћзеф, как нечистый, встал от стола подальше.
   - ‘вет! - скомандовал хирург.  ‘анитар  повернул  выключатель,  загудел
трансформатор, и большаЯ лампа, косо подвешеннаЯ над столом, набросила  на
стоЯвших голубоватый круг.
   Љаутерс взглЯнул в окно.  …го  лицо,  до  самых  глаз  скрытое  маской,
казалось смуглее, чем обычно. ‚рачи, каждый со своей  стороны,  подошли  к
больному; он был без сознаниЯ. ћзеф равнодушно прислонилсЯ к  умывальнику;
в зеркале поЯвилась огромнаЯ, как подсолнух, темнаЯ и блестЯщаЯ лысина.
   ‘тали обкладывать ђабевского салфетками. ѓонзага только что не  швырЯла
их,   жонглируЯ   длинными   щипцами,   стремительно    летающими    между
стерилизаторами и руками хирурга. Ћни укладывали стопкой большие  квадраты
стерильного полотна, от торса к лицу. ‘тефан скреплЯл их зажимами.
   - —то вы делаете, в кожу его, в кожу! - негромко, но грозно  прикрикнул
хирург  и  сам  через  салфетку  острыми  зажимами  защепил  бледную  кожу
лежавшего.
   ‘тефан давно привык к  виду  полосуемого  ножом:  тела,  но  так  и  не
научилсЯ  сдерживать  дрожь,  когда  салфетки  вокруг  операционного  полЯ
пришпиливали к коже, хотЯ знал, что больной под наркозом. €нженер, однако,
был всего лишь без сознаниЯ, и вдруг по накрытому простыней телу пробежала
дрожь; ђабевский так громко скрипнул зубами, что показалось, будто провели
ножом по стеклу. ‘тефан вопросительно посмотрел на  Љаутерса.  ’от  был  в
нерешительности, потом махнул рукой: ну, колите,  если  это  доставит  вам
удовольствие.
   Џомазав йодом оголенную голову, выпиравшую из горы плотно укутавших  ее
салфеток,  ’шинецкий  в  нескольких  местах   ввел   новокаин   и   слегка
помассировал вздувшиесЯ под кожей бугорки. Љогда он отбросил коричневый от
йода тампон, хирург, не оборачиваЯсь, протЯнул руку назад: сестра  вложила
в нее первый скальпель. ‹езвие тонкой стали слегка коснулось лба и,  мЯгко
вдавливаЯсь в  кожу,  выкроило  овальный  лоскут.  Ђнатомическим  пинцетом
Љаутерс очистил рану, добравшись до самой кости,  та  глухо  заскрежетала.
‡атем бросил инструменты на грудь больного и протЯнул  руку  за  трепаном.
Њашинка - Яйцеобразный моторчик, соединенный стальным шлангом  со  сверлом
трепана, - стоЯла позади него. ‘естра замерла,  держа  в  каждой  поднЯтой
вверх руке по нескольку инструментов. ‘тефан  едва  успел  провести  белым
тампоном по набухающей свежей кровью линии разреза, а Љаутерс уже пустил в
ход трепан. Ѓур вгрызсЯ в кость и,  удерживаемый  хирургом,  словно  перо,
разбрасывал в стороны мелкие опилки, оставлЯЯ вдоль  краев  раны  бороздку
кровавого месива.
   †ужжание смолкло. •ирург отшвырнул уже  ненужное  сверло  и  потребовал
распатор. Ќо костнаЯ пластина не поддавалась: видно, где-то  еще  не  была
отделена. Љаутерс осторожно надавил на нее  тремЯ  пальцами,  будто  хотел
вжать в череп.
   - „олото!
   Љаутерс под углом приставил его к кости и равномерно  стал  постукивать
деревЯнным молотком. Џосыпались стружки, кровь брызнула на кожу,  салфетки
понемногу всасывали багрЯные клЯксы. ‚друг всЯ  обтЯнутаЯ  кожей  пластина
поддалась.  •ирург  подцепил  ее  ручкой  распатора,  надавил  -  раздалсЯ
короткий хруст, будто раскололи орех: пластина поднЯлась  и  отвалилась  в
сторону.
   ‚ голубом свете поблескивала твердаЯ  мозговаЯ  оболочка,  раздувшаЯсЯ,
словно воздушный шарик; всЯ она была расчерчена сеткой  набухших  сосудов.
Љаутерс протЯнул руку, в ней поЯвилась длиннаЯ игла. ‘тал в разных  местах
прокалывать оболочку - один раз, второй, третий.
   - ’ак Я и думал, - пробурчал он. Ќад маской в стеклах его очков  пылали
крохотные отражениЯ лампы.
   ‘тефан, который до сих пор практически ничего не делал - лишь  залеплЯл
стерильным  воском  кровоточащие  отверстиЯ  губчатой  кости,  -  наклонил
голову, их закрытые марлей лица соприкоснулись.
   Љаутерс, по-видимому,  колебалсЯ.  ‹евой  рукой  раздвинул  краЯ  раны,
правой принЯлсЯ осторожно ощупывать оболочку, под которой  все  Явственнее
просвечивал - розовым и серым -  мозг.  Ћн  поднЯл  голову,  будто  ожидаЯ
какого-то знака свыше, его огромные черные глаза стали стекленеть;  ‘тефан
даже испугалсЯ. Џальцы, обтЯнутые тонкой резиной, дважды вкруговую  обошли
открытый участок оболочки.
   - ‘кальпель!
   ќто был маленький, специальный ножичек. Ћболочка поддалась не  сразу  -
но вдруг лопнула, словно пузырь, и изнутри  выполз  мозг.  ‚ылезла  наружу
пульсирующаЯ,  отечно  краснаЯ  кила,  по  которой  растекались  слизистые
струйки крови.
   - Ќож!
   ‡ажужжало  снова,  на  сей  раз  звук  был  иным,  басистым:  заработал
электрический нож. ‘естра снЯла марлю, прикрывавшую его, и вложила  нож  в
протЯнутую назад руку хирурга. ‚рачи склонились  над  столом.  Љрови  пока
немного, ни один из больших сосудов задет не был,  но  картина  оставалась
неЯсной. Љаутерс медленно, миллиметр за миллиметром, расширЯл отверстие  в
оболочке. Ќаконец все стало понЯтно: выползшаЯ набухшаЯ кила была передней
частью лобной доли. Љогда хирург пальцем  отодвинул  ее,  в  глубине  щели
между полушариЯми показалось  грЯзно-жирное  образование,  подступитьсЯ  к
которому было трудно. “казательный  палец  скользил  по  вспухшим,  словно
поднЯвшеесЯ тесто, слоЯм коры. Ќо вот с помощью черенка пинцета  до  части
нароста удалось добратьсЯ. Ќа дне черепной Ямы, пока  еще  не  заполненной
стекающей  в  нее  кровью,  заискрилась  перламутровой   синевой,   словно
внутреннЯЯ сторона раковины, опухоль, похожаЯ на цветную капусту,  плотнаЯ
снизу, рыхлаЯ сверху, обмазаннаЯ коричневой кашицей.
   - ‹ожка!
   Ќачалось выгребание кашицы, слизи, каких-то кусочков, набухших  кровью.
Ќеожиданно  Љаутерс  резко  отпрЯнул   назад;   ‘тефан   поначалу   просто
остолбенел: со  дна  раны,  между  раздвинутыми  половинами  мозга  (палец
хирурга все еще оставалсЯ  в  продольной  щели),  взвилась  отвесно  вверх
тонюсенькаЯ, будто паутинка тумана, струйка светлой крови -  артериальной.
Љаутерс часто заморгал: несколько капель попали ему в глаз.
   - —ерт побери! - рЯвкнул он. - ЊарлЯ!
   ’ампоны сочились кровью, часть  новообразованиЯ  оставалась  внутри,  а
видно ничего не было. Ћторвав живот от стола, Љаутерс уставилсЯ в  потолок
и шевелил пальцами в ране. Џродолжалось это довольно долго,  салфетки  еще
некоторое  времЯ  отсасывали  кровь,  затем  она  залила  старые  сгустки,
образовавшиесЯ в начале операции, - надо было накладывать новые  салфетки,
потому что и руки, и инструменты сделались липкими.  ‘тефан  растерЯнно  и
испуганно посмотрел на Љаутерса. Њаска на  лице  ’шинецкого  перекосилась,
марлЯ лезла в нос, но коснутьсЯ ее было нельзЯ.
   •ирург ногой включил электрический нож и поднес его к разрезу.
   Љровь, по всей  вероЯтности,  била  из  распадавшихсЯ  тканей  опухоли,
поскольку едва лишь поднЯлась перваЯ струйка сизоватого дымка от  горЯщего
белка и сквозь марлю  в  нос  продралась  характернаЯ  вонь,  кровотечение
прекратилось. ‹ишь по торчавшим в ране  зажимам  ползли,  словно  муравьи,
красные капельки.
   - ‹ожка!
   ЋперациЯ шла своим чередом. •ирург  термокоагулЯтором  отрезал  верхнюю
часть опухоли, затем, когда  она  омертвела  и  стала  остывать,  принЯлсЯ
вычерпывать ее, помогаЯ себе пальцем: Ќо чем дольше это продолжалось,  тем
хуже шло дело. Ћпухоль не только раздвигала лобные доли, она в них вросла.
„вижениЯ хирурга становились все быстрее, он забиралсЯ в рану все  глубже,
вдруг что-то щелкнуло; он вытащил руку,  перчатка  на  ней  была  порвана.
ђазодраннаЯ острым краем кости, желтаЯ резина сползла с пальца.
   - ...’вою  мать!  -  глухим,  дрожащим  голосом  выругалсЯ  Љаутерс.  -
‘тЯните-ка мне это.
   - Ќовую пару, господин  доктор?  -  спросила  сестра  и  тотчас  мЯгким
движением длинных щипцов выхватила  из  стерилизатора  обсыпанный  тальком
сверточек.
   - Љ чертЯм собачьим!
   Љаутерс швырнул рваную резину на пол.  Ћт  морщин,  собравшихсЯ  вокруг
глаз,  повеЯло  злобой,  худое  продолговатое  лицо  покрылось  капельками
синеватого в этом освещении пота. †илки  на  висках  надулись;  Љаутерс  в
бешенстве сжал зубы.  Ћн  ожесточенно  копалсЯ  в  ране,  выдираЯ  дрЯблые
кусочки ткани, омертвевшие волокна, пучки каких-то сосудов,  и  отбрасывал
все это в сторону. Џол был усеЯн  кровавыми  запЯтыми  и  восклицательными
знаками.
   ќлектрические часы показывали десЯть: операциЯ продолжалась уже час.
   - Џосмотрите-ка зрачки.
   ‘тефан торопливо приподнЯл край простыни, отЯжелевшей и заскорузлой  от
ошметков тканей, облепивших  ее,  залЯпанной  клЯксами  порыжевшей  крови.
‘клонилсЯ над бледным, как полотно, странно мерцающим лицом  ђабевского  и
приподнЯл пинцетом веко.  ‡рачок  больного  был  сужен.  ‚друг  глаз  дико
задвигалсЯ в разные стороны, будто его дергали за ниточку.
   - Љак там?
   - Ќистагм [непроизвольные  ритмические  движениЯ  глазного  Яблока],  -
изумленно сказал ‘тефан.
   - ’ак, так.
   ‚ голосе хирурга проскользнули Язвительные нотки.  ‘тефан  взглЯнул  на
него - Љаутерс водил иглой по коре долей. ‡начит, вот и причина  нистагма.
Њозг основательно  разрезан.  ЋгромнаЯ  масса  омертвевшей,  распадающейсЯ
ткани. Ћна как бы сплавилась воедино с  тканью  мозговых  извилин.  ‘тефан
посмотрел на краЯ раны, напоминавшей растЯнутый в крике рот:  белаЯ  масса
нервных волокон, поблескивающаЯ, как очищенный орех,  и  собственно  серое
вещество, на самом-то деле коричневатое, с едва заметным, узеньким  следом
разреза. € все усеЯно рубиновыми точками-капельками крови.
   ‚конец  расстроенный  хирург  широко  раздвинул  растЯгивающиесЯ,   как
резина, извилины и пробурчал:
   - ‡аканчиваем!
   ќто была капитулЯциЯ. ’еперь пальцы хирурга заработали быстро и  споро,
подталкиваЯ  вывалившеесЯ  полушарие,  пытаЯсь  вогнать  его  обратно,   в
черепную коробку. ЋпЯть где-то начало кровоточить. Љаутерс  прикоснулсЯ  к
сосуду темным концом электрического ножа и остановил кровь. Ћн уже  сделал
из пальца от перчатки трубочку длЯ дренированиЯ, но вдруг замер.
   ‘тефан, который больше уже не  пыталсЯ  осмыслить,  что  сейчас  делает
хирург, вглЯдевшись в спеленутую, словно мумиЯ,  фигуру  больного,  понЯл:
грудь больше не вздымаетсЯ. Љаутерс, позабыв  о  том,  что  может  занести
инфекцию на  свои  руки,  подцепил  простыню,  накрывавшую  лицо  и  грудь
оперируемого, отбросил ее, несколько мгновений прислушивалсЯ, затем  молча
отошел от стола. …го забрызганные  кровью  резиновые  тапочки  полетели  в
угол. ‘естра ѓонзага взЯлась за кончик  простыни  и  торжественно  накрыла
застывшее лицо инженера. ‘тефан подошел к окну - хотелось глотнуть свежего
воздуха. ‡а его спиной сестра ѓонзага швырЯла инструменты на металлический
поднос, в автоклавах журчала  вода,  ћзеф  смывал  с  пола  кровь.  ‘тефан
высунулсЯ из окна. ‚округ беспредельнаЯ, молчаливаЯ тьма. Ќа границе  неба
и земли - граница эта едва угадывалась - тьма казалась  еще  гуще.  ‘ловно
украшенное желтыми бриллиантами колье в  бархатном  футлЯре,  переливались
огнЯми склады в Ѓежинце. ‚етер запуталсЯ в  ветках  и  угомонилсЯ,  звезды
подрагивали. Ѓормотанье воды в раковинах становилось все глуше.


        ЊЂ‘’…ђ ‚Ћ•

   €юнь наливалсЯ жарой. ’емнаЯ зелень лесов, покрывавших мЯгкие холмы, из
окна казалась малахитовой и пЯтнистой, прошитой серебром берез, вечером  -
густой, словно подводные заросли, на рассвете -  прозрачной.  Ѓесконечными
волнами накатывал нежный гул, расцвеченный гомоном птиц. ЉолеЯ, по которой
шествовало солнце, изо днЯ в день поднималась все выше, делЯ  небосвод  на
все более равные части.
   Ћднажды ночью нагрЯнула перваЯ летнЯЯ гроза. Ћсвещаемый молниЯми пейзаж
сверкал, как бриллиант, синими вспышками.
   ‘тефан подолгу блуждал по полЯм, забредал в  лес.  ’елеграфные  столбы,
как   опьЯневшие   от   высоких   нот    камертоны,    гундосили    что-то
невразумительное. ‚ысившийсЯ стеной лес отливал голубизной сосен; то  тут,
то там белели гнутые стволы берез.
   ‚доволь находившись, ‘тефан останавливалсЯ  под  огромным  деревом  или
усаживалсЯ на холмик порыжевшей  хвои.  Ћднажды,  зайдЯ  довольно  далеко,
обнаружил укрытую под глинистым обрывом  полЯнку,  на  которой  росли  три
высоченных бука. ‚ытЯнувшись из одного комлЯ,  они  плавно  расходились  в
разные стороны. Ќиже стоЯл, словно поднЯвшись на цыпочки - пробегавший тут
по  весне  ручей  вымыл  у  него  из  под  корней  глину,  -  дубок;   его
горизонтальные  ветви  были  причудливо,   по-Японски,   искривлены.   …ще
двести-триста шагов, и лес обрывалсЯ. Џо склону  горы  взбиралась  колонна
ульев, выкрашенных в кирпичный и зеленый цвета, они походили  на  глинЯные
фигурки свЯтых. ‚ этом как раз месте и  прЯталось  эхо;  ‘тефан  отважилсЯ
разбудить его, хлопнув в  ладоши.  ђазогретый  воздух  захлопал  в  ответ,
всЯкий раз тише и глуше. Њногоголосое жужжание пчел лишь  оттенЯло  полное
безмолвие. ‚ремЯ от времени какой-нибудь улей заводил воинственную  песнь.
€здали ульЯ были похожи на убогую клавиатуру деревенского пианино.
   ‘тефан решил пройти еще немного и  вскоре  с  удивлением  заметил,  что
жужжанье  ульев,  оставшихсЯ  далеко  позади,  не  стихает   -   напротив,
становитсЯ громче. ‚се более низкое, басовитое, оно разливалось окрест, и,
когда дно оврага, по  которому  он  шел,  сравнЯлось  с  поросшими  травой
берегами, ‘тефан прЯмо  перед  собой,  вдалеке,  увидел  квадратный  домик
красного кирпича, походивший на  Ящик,  поставленный  на  низкие  бетонные
кубики. ‘ трех сторон, от самого горизонта, сюда сбегались рЯды деревЯнных
столбов, перечеркнутые проводами, а из распахнутых окон  выползало  мерное
гудение. ЏодойдЯ к этому странному  домику  поближе,  ‘тефан  увидел  двух
мужчин, сидевших на траве в тени под открытым окном. Ћн даже  вздрогнул  -
ему было показалось, что в одном из  сидевших  он  узнал  кузена  ѓжегожа,
которого в последний раз встретил на похоронах в Ќечавах. Ќо тут же понЯл,
что ошибсЯ: его сбил с  толку  солдатский,  без  знаков  различиЯ,  мундир
незнакомца, его светлые волосы и манера держать голову.  Ќо  человек  этот
все же заинтересовал его, и ‘тефан будто ненароком сошел с тропки и побрел
к дому прЯмо по траве, рассеЯнно озираЯсь по сторонам и всем  своим  витом
показываЯ, что вот, мол,  гулЯет,  а  здесь  оказалсЯ  случайно.  ‘идевшие
заметили его только тогда, когда он подошел вплотную. Ћба поднЯли  головы,
две пары глаз спокойно разглЯдывали его. ‘тефан остановилсЯ. ’от, которого
поначалу он принЯл за ѓжегожа, сидел неподвижно, упершись руками в  колени
и скрестив  ноги  в  залЯпанных  глиной  ботинках;  воротник  мундира  был
расстегнут, очерчиваЯ треугольник загорелой кожи; густые, слипшиесЯ волосы
поблескивали, - казалось, на голове у него меднаЯ  каска.  •удое,  суровое
лицо; прищуренные от Яркого солнца глаза уперлись в  ‘тефана.  ‚торой  был
значительно старше; громадный, но  не  толстый,  руки  и  лицо  пепельного
цвета, на голове кепка козырьком назад, на месте одного уха росли  волосы,
из-под которых выглЯдывал крохотный, свернутый комочек, похожий  на  бутон
розы.
   - ќто... электростанциЯ? - еле выдавил из себЯ  наконец  ‘тефан,  чтобы
нарушить тЯгостную тишину, которую  лишь  подчеркивало  лившеесЯ  из  окон
гудение.
   € тот, и другой промолчали. ’олько теперь ‘тефан разглЯдел в  окне  еще
одного - невзрачного старика, над лысым  черепом  которого  вилась  легкаЯ
дымка волос. …го синий комбинезон едва можно было разглЯдеть  в  кромешной
тьме за окном, в доме. Њолодой зыркнул на товарищей,  повернулсЯ  опЯть  к
‘тефану, стараЯсь, однако, не смотреть ему в глаза, и с угрозой  в  голосе
заметил:
   - ’ут лучше не ходить.
   - —то? - вырвалось у ‘тефана.
   - ‹учше не ходить, говорю. Ќа баншуца [охрана железной дороги, охранник
(от нем. bahnschutz)] можно напоротьсЯ или еще что, и будет нехорошо.
   ‘тарший - тот, что без уха, - тут же встрЯл:
   - Џодожди, сынок. ‚ы сами откуда будете?
   - џ? €з лечебницы. џ врач. Ђ что?
   - Ђ-а, - протЯнул безухий и, чтобы удобнее  было  продолжать  разговор,
оперсЯ рукой о землю. - ‚ы - доктор этих?.. - Ћн  щелкнул  пальцами  около
виска.
   - „а.
   ѓубы безухого чуть растЯнулись в бледной улыбке.
   - Ќу, это ничего, - сказал он.
   - ђазве нельзЯ здесь ходить? - спросил ‘тефан.
   - Ћтчего же? Њожно.
   - Љак  же  так?  -  переспросил  ‘тефан,  сбитый  с  толку.  -  ќто  не
электростанциЯ? - предпринЯл он еще одну попытку.
   - Ќет, - впервые подал голос старик в окне.  ‡а  его  спиной  во  мраке
поблескивала медь проводов. Ћн высунулсЯ из окна, чтобы выбить трубку,  из
чересчур коротких рукавов комбинезона по локоть вылезли руки  -  высохшие,
все в веревках сухожилий. - ќто подстанциЯ шестьдесЯт  ка-ве  на  пЯть,  -
закончил он, принимаЯсь набивать трубку.
   ‘тефан и этого не понЯл, но, изобразив, что ему все Ясно, спросил:
   - ќто вы даете нам электричество в санаторий?
   - Њ-гм, - промычал старик, затЯгиваЯсь трубкой так, что ввалились щеки.
   - Ќо сюда можно ходить? - невесть  зачем  еще  раз  попыталсЯ  выЯснить
‘тефан.
   - Њожно.
   - Ќо вы же говорили... - повернулсЯ ‘тефан к молодому, который все шире
растЯгивал рот в улыбке, показываЯ острые зубы.
   - џ - да, - помолчав, сказал он.
   ‘тефан так и стоЯл над ними, и безухий счел нужным все растолковать.
   - Ћн не знал, кто вы  такой,  -  начал  он,  постреливаЯ  в  ’шинецкого
маленькими глазками. - Њолод еще, вот и ошибсЯ. „а и вы, уж извините, сами
из себЯ на лицо такой черный. Ќу, вот и оттого.
   ‡аметив, что ‘тефан все еще ничего не понимает, он дружелюбно ткнул его
пальцем в колено.
   - Ќу, подумал он, что вы из Ѓежинца, из тех, кого сейчас свозЯт со всей
округи...
   Ћн показал, будто правой  рукой  чем-то  обвЯзывает  левую,  и  тут  уж
‘тефану все стало Ясно.  "Ћн  менЯ  предостерегал,  принЯв  за  евреЯ",  -
сообразил ‘тефан. ’акое порой с ним случалось.
   Ѓезухий внимательно смотрел на него - как он теперь  поведет  себЯ,  не
обидитсЯ ли, но ‘тефан молчал,  только  покраснел  немного.  Ѓезухий,  как