- в казенный лес за лыками. Ђ лыки, скажи, лесник отнЯл. ‘лышишь?
   - Ќу тебЯ, слышу! - сурово отозвалсЯ мальчик.
   - ‘вЯтители и чудотворцы наши, угодники божий!  -  продолжал  причитать
Љозел. - Ќе может же это быть, чтобы Љубик донес: не такой  он  хлопец.  Ђ
все Ѓузыга - чугуннаЯ голова!.. Ќа кой ему черт было двух  коней  угонЯть?
’ы говоришь, много народу скакало? ѓосподи, господи!.. €  всегда  он  так:
своей головы ему не жаль, так  и  на  чужую  наплевать.  ‚едь  сам  видит,
подлец, что дело дрЯнь, ну, и утекал бы скорей, -  нет,  ему  надо  гусара
доказать, перед мальчишкой ему стыдно... ѓосподи,  господи!..  ‚асиль,  ты
спишь?
   Њальчик сердито промолчал. ‘тарик долго еще копошилсЯ на печке, крЯхтЯ,
и охаЯ, и разговариваЯ сам с собой быстрым, испуганным шепотом.  Ћн  хотел
уверить себЯ, что никакой опасности нет, что отсутствие Љубика  объЯснитсЯ
со временем какой-нибудь  пустой  случайностью,  что  верховые  по  дороге
просто померещились мальчику от страха, и хотЯ ему удавалось  на  короткие
минуты обмануть свой ум, но в глубине души он Ясно  и  безошибочно  видел,
как на него надвигалась грознаЯ, неотвратимаЯ смерть.  Џорою  он  прерывал
свой бессмысленный шепот и напрЯженно прислушивалсЯ. Љаждый шорох,  каждый
отдаленный стук или голос заставлЯли его вздрагивать и замирать. Ћдин раз,
когда под самым окном  оглушительно  заорал  и  захлопал  крыльЯми  чей-то
соседский петух, - старый нищий почувствовал, как всЯ  кровь  отхлынула  у
него от  головы  к  затрепетавшему  сердцу  и  мгновенно  ослабевшее  тело
покрылось горЯчей, колючей испариной.
   ’ак прошло около  часа.  €з-за  желтых  полей,  по  ту  сторону  моста,
поднЯлось солнце. ‚ темную закопченную хату, пропитанную запахом овчины  и
вчерашних щей, хлынули  через  два  окна  два  воздушные  столба  веселого
золотого света, в которых радостно заплЯсали бесчисленные  пылинки.  Љозел
вдруг быстро  сбросил  с  себЯ  кожух  и  сел  на  печке.  …го  старческие
бесцветные  глаза  широко  раскрылись  с   выражением   безумного   ужаса.
Џосиневшие губы криво шевелились, не произносЯ ни звука.
   - €д...дут! - наконец  проговорил  он,  заикаЯсь  и  трЯсЯ  головой.  -
‚-васи-иль, идут... ‘мерть наша... ‚асиль...
   Њальчик уже давно слышал неЯсный, глухой и  низкий  гул,  который,  как
раскачавшиесЯ волны, то подымалсЯ, то падал, становЯсь  с  каждой  минутой
все  страшнее  и  понЯтнее.  Ќо,  казалось,  какаЯ-то  отдаленнаЯ  твердаЯ
преграда  еще  сдерживала  его.  €  вот  эта  невидимаЯ   стена   внезапно
раздвинулась, и долго сдерживаемые звуки хлынули  из-за  нее  с  ужасающей
силой.
   - Љ нам повернули. “бьют нас, ‚асиль! - дико вскрикнул Љозел.
   -  ’еперь  стало  слышно,  как  по  улице   бежала,   тЯжело   громыхаЯ
подкованными сапогами  и  Яростно  рыча,  огромнаЯ  толпа,  обезумевшаЯ  и
ослепшаЯ от жестокого, не знающего пределов, беспощадного мужицкого гнева.
   - ’ащи их сюда! ‹омай двери!  -  заревел  под  окном  чей-то  голос,  в
котором не было ничего человеческого.
   ЌезапертаЯ  дверь,  сорваннаЯ  с  клЯмки,  распахнулась,   оглушительно
хлопнув о стену, и в Яркий  просвет,  образованный  ею,  ворвалась  чернаЯ
кричащаЯ толпа. ‘ исковерканными злобою лицами, давЯ и толкаЯ друг друга и
сами не замечаЯ этого, в хату  стремительно  ввергались,  теснимые  сзади,
десЯтки потерЯвших рассудок людей. ђастрепанные, волосатые, озверелые лица
нагромоздились снаружи по окнам, загородив собою  золотые  пыльные  столбы
света и затемнив комнату.
   ‚асиль сидел, не шевелЯсь, плотно прижавшись спиной к стене, бледный  и
дрожащий, но не испуганный. Ћн видел, как сначала слетел с печки  дедушкин
кожух и как потом свалилсЯ оттуда, беспомощно мелькнув над головами толпы,
и сам Љозел. ‘тарый нищий что-то кричал, широко разеваЯ  беззубый  рот,  с
бесстыдными гримасами  ужаса  и  подобострастиЯ,  отвратительными  на  его
старом,  изъеденном  морщинами  лице,  потрЯсал  своими  поднЯтыми  кверху
обрубками, показывал ими на образ, торопливо крестилсЯ  и  с  размаху  бил
себЯ ими в грудь. Ђ на  него  лезли  со  всех  сторон  налившиесЯ  кровью,
остеклевшие от гнева глаза, искривленные бешеным криком губы, его  сжимали
жаркие, потные тела, под натиском  которых  старик  вертелсЯ,  как  щепка,
попавшаЯ в водоворот.
   - Ѓей его, бей, злодиЯ!.. —то? ‚решь, сук-кип  сын!  –ыпенюк,  дай  ему
раза!.. Ќа улицу его, хлопцы, волоките на  улицу!  ’ы  у  нас  давно,  как
чирей, сидишь. ‚ землю живого закопаем... Ѓей! - вырывались из общего рева
отдельные восклицаниЯ.
   - ѓоспода громада!.. …й-богу!..  ‚от  как  перед  богом!  -  выкрикивал
визгливо Љозел. - Ќехай менЯ бог убьет на этом месте, нехай  менЯ  болЯчка
задавит!.. —тоб мне, как той собаке, подохнуть без свЯтого причастиЯ!..
   ‚друг, покрываЯ сразу эту бурю  проклЯтий,  божбы  и  ругани,  раздалсЯ
громадный голос Љузьмы ‘отника, который, возвышаЯсь но плечи  над  толпою,
кричал, побагровев от напрЯжениЯ:
   - ‘той, братцы!.. Ќадо это дело обследовать. ’ащите его до Ѓузыги!
   - ’ащи!.. “-у-у!.. Ѓери!.. ‚сем им конец сделаем!..
   ‘ той же стихийной стремительностью, с какой  эта  толпа  вторгалась  в
хату, она кинулась на улицу. Љто-то схватил ‚асилЯ сзади и швырнул  его  в
кучу барахтающихсЯ тел, и, стиснутый со всех сторон, оглушенный, измЯтый в
дверЯх кулаками и локтЯми, он был выброшен общим потоком наружу.
   Ќеобычное, странное зрелище представлЯло село в это  прелестное  летнее
утро. ЌесмотрЯ на будний,  рабочий  день,  оно  все  кипело  народом.  “же
запрЯженные в телеги и в сохи, но впопыхах брошенные людьми лошади  стоЯли
почти у каждых ворот. ђебЯтишки и бабы бежали, не  оглЯдываЯсь,  и  все  в
одном направлении - к церкви. ‘обаки заливались  лаем,  куры  с  тревожным
кудахтаньем, бестолково  махаЯ  крыльЯми,  разлетались  в  разные  стороны
из-под ног. ’олпа быстро увеличилась новыми  людьми  и  раздалась  во  всю
ширину улицы. ‘бившись в густую массу, задыхаЯсь в давке, разгорЯчаЯсь  от
прикосновениЯ друг к другу, люди бежали с хриплыми криками, с пеной у рта,
точно стаЯ бешеных животных.
   Ќа лужайке, перед винной лавкой, сплошным черным кругом теснилсЯ народ.
Ћбе толпы слились, перепутались и сжали друг  друга.  ЉакаЯ-то  чудовищнаЯ
упругаЯ сила выбросила вперед Љозла и ‚асилЯ.
   ‚ середине, на узком, свободном пространстве, инстинктивно  огороженном
толпой, лежал на сырой и темной  от  крови  траве  Ѓузыга.  ‚се  лицо  его
представлЯло собою большой кусок  окровавленного,  разодранного  в  клочьЯ
мЯса. Ћдин глаз был вырван и висел на чем-то, похожем на  красную,  мокрую
трЯпку. „ругой глаз был закрыт. ‚место носа по щекам разлипалась  большаЯ,
мЯгкаЯ кровЯнаЯ  лепешка.  “сы  были  залиты  кровью.  Ќо  самое  ужасное,
невыразимо ужасное, было в том, что этот обезображенный человек  лежал  на
земле и молчал в то времЯ, когда вокруг него клокотал и  ревел  опьЯненный
злобой народ.
   Љузьма ‘отник схватил Љозла за ворот свитки и с такой силой пригнул его
вниз, что старик упал на колени.
   - ѓей! ’ихо! - крикнул Љузьма, обернувшись назад. - Њолчите.
   Ћн был сегоднЯ вождем и возбудителем  страстей.  …го  послушались.  ђев
толпы понемногу стих, точно убегаЯ от передних к задним.
   - Ѓузыга! - раздельно и внЯтно крикнул среди наступившей тишины Љузьма,
низко наклонЯЯсь над конокрадом. - ‘лышишь, больше тебЯ  бить  не  станем.
Ћтвечай по совести: был с тобой Љозел или нет?
   Ѓузыга молчал,  не  открываЯ  своего  единственного  глаза.  …го  грудь
подымалась так часто и так высоко, что казалось невероЯтным,  что  человек
может так дышать, и при каждом вздохе в горле у  него  что-то  свистело  и
всхлипывало, точно там с трудом просачивалась сквозь узкую трубку какаЯ-то
жидкость.
   - ’ы не прикидывайсЯ, сволочь!  -  грозно  возвысил  голос  Љузьма,  и,
высоко занесши ногу и крЯкнув от натуги, он со страшной силой ударил своим
подкованным  сапогом  Ѓузыгу  в  низ  груди,  в  то  место,  где  начинают
расходитьсЯ ребра.
   - “-ух! - тЯжело и жадно вздохнула разом всЯ толпа.
   Ѓузыга застонал и медленно поднЯл веко.
   Џервое, что он увидел, было лицо ‚асилЯ.  Ѓузыга  долго,  пристально  и
равнодушно глЯдел на мальчика, и вдруг ‚асилю показалось,  что  запекшийсЯ
рот конокрада чуть-чуть тронулсЯ страдальческой и ласковой улыбкой, и  это
было так неестественно, так жалко  и  так  страшно,  что  ‚асиль  невольно
вскрикнул, всплеснул руками и закрыл лицо.
   - ѓовори же, сатана! - крикнул в ухо  Ѓузыге  ‘отник.  -  ‘лухай:  если
скажешь, кто тебе подмогал, сейчас  отпустим.  Ђ  то  убьем,  как  собаку.
ѓоспода громада, скажите ему: правду Я говорю чи нет?..
   - Џравду... ѓовори, Ѓузыга, ничего  тебе  больше  не  будет,  -  глухой
волной перекатилось в толпе.
   Ѓузыга тем же долгим, странным взглЯдом поглЯдел на ‚асилЯ и, с усилием
раздвинув свои разбитые губы, произнес еле слышно:
   - Ќикто... не был... один...
   Ћн закрыл глаз, и опЯть его грудь заходила высоко и часто.
   - Ѓей его! - пронзительно вырвалсЯ из  задних  рЯдов  чей-то  дрожащий,
нервный, полудетский голос. ’олпа шатнулась,  глухо  заворчала  и  плотнее
надвинулась на узкое пространство, где лежал конокрад.
   Љозел, не вставаЯ с колен, подполз к Љузьме и обхватил его ноги.
   - Њиленькие!.. благодетели! - лепетал он  бессмысленно  и  слезливо.  -
Ќожки, ножки ваши целую... ‚идит бог,  дома  был...  ходил  лыки  драть...
видит бог!.. Њатерь божиЯ!.. ѓолубеночки ж вы мои... миленькие!.. ‘топочки
ваши целую... Љалека Я...
   € он в самом деле, ползаЯ на коленЯх и не выпускаЯ из рук сапог Љузьмы,
так исступленно целовал  их,  как  будто  в  этом  одном  заключалось  его
спасение. Љузьма медленно оглЯнулсЯ назад на толпу.
   - —ерт с  ним!  -  вЯло  произнес  какой-то  древний  старик,  стоЯвший
впереди.
   - —ерт с ним! - подхватило несколько голосов. -  Њоже,  и  не  он.  ќто
крешевские, ихний  и  конь  был!..  —его  там?..  Ћтпустить  Љозла...  ќто
крешевские... допросить старосту...
   Љозел продолжал ползать на коленЯх от одного мужика к другому. Ћт ужаса
близкой и жестокой смерти он уже перешел к блаженной радости,  но  нарочно
из угодливости притворЯлсЯ непонимающим. ‘лезы бежали  по  его  безобразно
кривившемусЯ лицу. Ћн хватал, не разбираЯ, чьи-то жесткие мозолистые руки,
чьи-то вонючие сапоги и взасос, жадно целовал их. ‚асиль стоЯл, бледный  и
неподвижный, с горЯщими глазами. Ћн не отрывалсЯ от страшного лица Ѓузыги,
ища и боЯсь его взглЯда.
   - “ходи! - сурово сказал Љузьма ‘отник и толкнул старика ногой в спину.
- “ходи и ты, ‚асильке!.. Ѓузыга! - крикнул он тотчас же,  повернувшись  к
умиравшему конокраду. - ‘лышь! џ тебЯ в последний  раз  спрашиваю:  кто  с
тобой был?
   ’олпа опЯть надвинулась ближе. ’а же самаЯ  сила,  котораЯ  только  что
выбросила Љозла и мальчика вперед, теперь несла их назад, и встречные люди
нетерпеливо давали им дорогу, так как они мешали их напрЯженному вниманию.
‘квозь мЯгкую и плотную преграду человеческих тел  ‚асиль  слышал  глухой,
точно задавленный бас  Љузьмы,  продолжавшего  допрашивать  Ѓузыгу.  ‚друг
прежний тонкий истеричный голос крикнул над самой головой мальчика:
   - Ѓей Ѓузыгу!..
   ‚се, что стоЯли сзади, тЯжело  навалились,  теснЯ  передних,  и  горЯчо
задышали. Љозел с ‚асилем очутились на свободе.
   - ѓосподи, царица наша небеснаЯ!  -  радостно  бормотал  старик,  одним
обрубком вытираЯ слезы, а другим торопливо крестЯсь. - ‚асиль,  родненький
ты мой! ѓосподи!.. ‚ыскочили мы с тобой... ‚асиль!.. ѓосподи... выскочили!
—то ж ты стоишь? Ѓежим до хаты!..
   - €ди, Я не пойду, - мрачно сказал ‚асиль.
   Ћн, казалось, был не в силах отвести  свои  горЯщие  глаза  от  черной,
неподвижной, страшно молчаливой толпы. …го побелевшие губы шептали,  дрожа
и дергаЯсь, какие-то непонЯтные слова.
   - ‚асилько, ходим же! - умолЯл Љозел, хватаЯ внука за руку.
   ‚ это времЯ чернаЯ масса дрогнула и закачалась, точно лес под  внезапно
налетевшим ветром. ѓлухой и короткий стон Яростно прокатилсЯ  над  ней.  ‚
один миг она тесно сжалась, и  тотчас  же  опЯть  раздалась,  разорвавшись
клочьЯми, и опЯть сжалась. €, оглушаЯ друг друга неистовыми криками,  люди
сплелись в безобразной свалке.
   - ‚асиль, миленький, ради бога! - бормотал заплетающимсЯ Языком старик.
- Џойдем... убьют ведь нас!..
   …му удалось с трудом оттащить мальчика от лужайки. Ќо на  углу  ‚асиль,
пораженный внезапно наступившей тишиной,  вырвалсЯ  от  деда  и  оглЯнулсЯ
назад.
   ’олпа не бурлила больше. Ћна стоЯла неподвижным, черным кольцом  и  уже
начинала таЯть: отдельные фигуры - понурые, с  робкими  движениЯми,  точно
прЯчась и стыдЯсь, медленно расползались в разные стороны.
   - ѓосподи, помЯни раба твоего, грешного ‹евонтиЯ, и учини его в рай,  -
привычной нищенской скороговоркой зашептал Љозел. - “били Ѓузыгу, - сказал
он с притворной печалью.
   Ћн знал, что народный гнев уже достаточно насытилсЯ кровью и что смерть
прошла мимо его головы, и не умел скрыть своей глубокой животной  радости.
Ћн  заливалсЯ  старческим,  бесшумным  длинным  смехом  и  плакал;  болтал
лихорадочно, без остановки  и  без  смысла,  и  делал  сам  себе  лукавые,
странные  гримасы.  ‚асиль  с  ненавистью  поглЯдывал  на  него  искоса  и
брезгливо хмурилсЯ.

   1903