 в детские годы в  библиотеке  отца;  среди  его
любимых авторов - ‚ольтер и особенно Џарни. ‚ то же времЯ  Џушкин  развивает
традиции русских поэтов, своих предшественников и  старших  современников  -
крупнейшего поэта XVIII в., представителЯ позднего классицизма „ержавина и в
особенности своих непосредственных литературных учителей, поэтов-новаторов -
Ѓатюшкова и главы русского романтизма начала века †уковского.
     Ћсновной круг мотивов лирики Џушкина  в  первые  лицейские  годы  (1813
-1815) замкнут  рамками  так  называемой  "легкой  поэзии",  "анакреонтики",
признанным мастером которой считалсЯ Ѓатюшков. Њолодой поэт  рисует  себЯ  в
образе мудреца-эпикурейца, беспечно наслаждающегосЯ легкими радостЯми бытиЯ.
ЌачинаЯ с 1816 г.  преобладающими  в  лицейской  поэзии  Џушкина  становЯтсЯ
элегические мотивы в духе  †уковского.  Џоэт  пишет  о  муках  неразделенной
любви, о преждевременно увЯдшей душе, горюет об угасшей  молодости.  ‚  этих
ранних стихотворениЯх Џушкина еще много литературной условности, поэтических
штампов.  Ќо  сквозь  подражательное,  литературно-условное  уже  и   теперь
пробиваетсЯ самостоЯтельное, свое: отголоски реальных жизненных  впечатлений
и подлинных внутренних переживании автора. "Ѓреду своим путем",  -  заЯвлЯет
он в ответ на советы и наставлениЯ Ѓатюшкова. € этот "свой путь" то там,  то
здесь  постепенно  вырисовываетсЯ  в  произведениЯх  Џушкина-лицеиста.  ’ак,
стихотворение "ѓородок" (1815) еще написано в манере посланиЯ Ѓатюшкова "Њои
Џенаты". Ћднако, не в пример их автору, который причудливо смешивал античное
и современное - древнегреческие "лары" с отечественной "балалайкой" - Џушкин
дает  ощутить  черты  жизни  и  быта  маленького  провинциального   городка,
навеЯнные ему реальными царскосельскими впечатлениЯми. ђазвернутое  описание
–арского ‘ела поэт собиралсЯ дать в особом  произведении,  специально  этому
посвЯщенном, но, по-видимому, набросал в своем лицейском дневнике только его
план (см. в т. 7 наст. изд.: "‹етом напишу Я "Љартину –арского ‘ела").
     Ћсобенно важно, что уже в это времЯ еще совсем  юный  Џушкин  стремитсЯ
выйти  из  сферы  узколичной,  камерной  лирики   и   обращаетсЯ   к   темам
общественного, всенародного значениЯ. ’аковы его подсказанные войной 1812 г.
и проникнутые высоким патриотическим пафосом "‚оспоминаниЯ в  –арском  ‘еле"
(1814),  восторженно  принЯтые  не  только  друзьЯми-лицеистами,   но   даже
„ержавиным,  который  считалсЯ  величайшим  литературным  авторитетом   того
времени. …ще большее  значение  имеет  вскоре  же  написанное  поэтом  Яркое
гражданское стихотворение - послание "‹ицинию" (1815), смело набрасывающее в
традиционных образах древнеримской античности широкую  сатирическую  картину
русской общественно-политической действительности и гневно бичующее "любимца
деспота" - всемогущего  временщика,  за  которым  современниками  угадывалсЯ
образ ненавистного тогда всем Ђракчеева.
     •арактерно, что уже в  эту  пору  Џушкин  проЯвлЯет  острый  интерес  к
творчеству   наиболее   передовых   писателей-сатириков   XVIII    в.    Џод
непосредственным   воздействием   ”онвизина    им    написано    пространное
стихотворение,  по  существу  даже  небольшаЯ  сатирическаЯ   поэма,   "’ень
”онвизина" (1815); с поэмой ђадищева "Ѓова" прЯмо свЯзан замысел одноименной
сказочной поэмы Џушкина (1814); с философскими размышлениЯми ђадищева в  его
трактате  "Ћ  человеке,  о  его  смертности  и   бессмертии"   перекликаютсЯ
атеистические раздумьЯ Џушкина в стихотворении "Ѓезверие"; высоко ценил поэт
и сатирическое  творчество  Љрылова,  называЯ  его  в  числе  своих  любимых
писателей.
     Ќо уже в лицее  Џушкин  вырабатывает  самостоЯтельное  и  порой  весьма
критическое отношение к своим литературным предшественникам и современникам,
‚ этом смысле особый интерес представлЯет "’ень ”онвизина", в  которой  поэт
устами "известного русского весельчака" и "насмешника", "творца,  списавшего
Џростакову", вершит смелый суд над литературной современностью.
     ‘ самого начала образованиЯ дружеского литературного кружка  "Ђрзамас",
объединившего сторонников "нового слога" Љарамзина и приверженцев †уковского
-  Ѓатюшкова,  Џушкин  своими  посланиЯми,  эпиграммами  принимает  активное
участие в оживленной борьбе "арзамасцев" с  литературным  обществом  "Ѓеседа
любителей русского слова". Ћбщество это было почти официальным объединением,
близким к высшим сферам, в котором литературное "староверие"  -  отстаиванье
безнадежно переживших себЯ  принципов  "высокого"  классицизма  XVIII  в.  -
сочеталось, как правило, с политической реакционностью.
     “же и  в  это  времЯ  наиболее  чуткие  современники  начинают  ощущать
громадную мощь созревающего  пушкинского  дарованиЯ.  ѓлава  русской  поэзии
XVIII в., певец "”елицы" и "‚одопада", не обинуЯсь, провозглашает его  своим
непосредственным  преемником  -  "вторым  „ержавиным";  †уковский   называет
"гигантом, который всех нас перерастет". "Ћ, как стал писать этот злодей", -
восклицает Ѓатюшков, прочтЯ одно из  стихотворений  Џушкина,  написанных  им
вскоре после окончаниЯ лицеЯ.

        x x x

     Ђнакреонтические и элегические стихотворениЯ Џушкин  продолжает  писать
как в эти, так и в последующие годы. Ќо вместе с тем выход в  середине  1817
г. из "монастырских", как называл их поэт, лицейских стен  в  большую  жизнь
был выходом и в большую общественную тематику.
     Џушкин начинает создавать стихотворениЯ, отвечающие мыслЯм  и  чувствам
наиболее передовых  людей  русского  общества  в  период  нарастаниЯ  в  нем
революционных настроений, возникновениЯ первых тайных политических  обществ,
ставивших своей задачей борьбу против самодержавиЯ и крепостничества.
     ‚ своих, так  называемых  "вольных  стихах"  ("‚ольность",  "—аадаеву",
"No&euml;l. ‘казки", "„еревнЯ", убийственно острые  политические  эпиграммы)
Џушкин становитсЯ выразителем дум и  чаЯний  этих  передовых  кругов,  "эхом
русского народа", каким он уже в ту пору сам себЯ начинает ощущать.
     Њного позднее в Явно  нецензурном  по  политическим  причинам  варианте
одного  из  своих  последних  стихотворений   "џ   памЯтник   себе   воздвиг
нерукотворный..." Џушкин подчеркивал,  что  "он  восславил  свободу"  "вслед
ђадищеву", автору "ЏутешествиЯ из Џетербурга в Њоскву"  и  оды  "‚ольность".
Џравда, в  своих  стихах  этой  поры  Џушкин,  подобно  многим  декабристам,
возлагал надежды на просвещенного монарха,  который  силой  своей  верховной
власти   мог   бы   осуществить   необходимые   преобразованиЯ   -    ввести
конституционный "закон", освободить крестьЯн. ќто говорит о том, что  Џушкин
по своим политическим взглЯдам был умереннее ђадищева, прЯмо призывавшего  -
и в оде "‚ольность" и в "Џутешествии из Џетербурга в Њоскву" - к революции.
     Ћднако пушкинские стихи, пронизанные  пафосом  вольнолюбиЯ,  сочетающие
передовые идеи с  небывалой  дотоле  силой  художественной  выразительности,
имели громадный общественный резонанс, ЯвлЯлись своего  рода  декабристскими
поэтическими прокламациЯми. Ћни распространЯлись в  многочисленных  списках;
отдельные строки их - такие, как "’ираны мира! трепещите! // Ђ вы  мужайтесь
и  внемлите,  //  ‚осстаньте,  падшие  рабы!"  -  приобретали  в  восприЯтии
читателей современников смысл еще более широкий, чем тот, который  вкладывал
в них сам Џушкин: получали характер прЯмых мЯтежных призывов,  революционных
лозунгов. Џоэт становитсЯ певцом декабристской революционности  и  вместе  с
тем признанным литературным учителем поэтов-декабристов,  начинаЯ  с  самого
значительного из них, ђылеева.
     ‚ послелицейской лирике Џушкина петербургского периода (1817  -  перваЯ
половина 1820 г.), как в  известной  мере  и  позднее,  продолжают  бытовать
многие  темы,  мотивы,  жанровые  формы,  характерные  длЯ   лицейских   лет
творчества поэта; но они получают новое весьма знаменательное развитие. ’ак,
в посланиЯх Џушкина к своим  друзьЯм  -  сочленам  дружеского  литературного
общества "‡еленаЯ лампа" (оно  ЯвлЯлось  вместо  с  тем  негласным  филиалом
ранней  декабристской  организации  "‘оюз  благоденствиЯ")  -   традиционные
анакреонтические мотивы окрашиваютсЯ  в  оппозиционно-политические  тона.  ‚
одном рЯду с ‚акхом и Љипридой поэт воспевает "свободу". ќто слово все  чаще
приобретает в его стихах несомненное политическое звучание. …сть в дружеских
посланиЯх Џушкина и недвусмысленные выпады "насчет небесного царЯ, а  иногда
насчет  земного".  ‚месте  с  тем  в  некоторых  его  стихах  "анакреонтика"
углублЯетсЯ до подлинного проникновениЯ в дух античности.  Ћбразец  этому  -
стихотворение "’оржество ‚акха" (1818),  которое  представлЯет  существенный
шаг вперед по сравнению даже с таким замечательным стихотворением  Ѓатюшкова
этого рода, как "‚акханка".
     Ћ  чрезвычайно  большом  общественно-политическом   значении   "вольных
стихов" Џушкина наглЯднее всего свидетельствует постигшаЯ поэта - первым  из
всех причастных к декабристскому движению - суроваЯ правительственнаЯ  кара:
шестилетнЯЯ ссылка. Џричем царь, до которого дошли стихи Џушкина, воспевшего
"вслед ђадищеву свободу ", как известно,  сперва  намеревалсЯ  сослать  его,
вслед ђадищеву же, в ‘ибирь или  заточить  в  ‘оловецкий  монастырь.  ’олько
благодарЯ энергичным хлопотам влиЯтельных друзей  (в  частности,  Љарамзина)
удалось добитьсЯ замены этой меры высылкой на юг - сперва  в  …катеринослав,
затем в Љишинев и Ћдессу.

        x x x

     Џериод южной ссылки (май  1820  -  июль  1824  гг.)  составлЯет  новый,
романтический по преимуществу, этап пути Џушкина-поэта, имеющий очень важное
значение длЯ всего дальнейшего творческого его развитиЯ. €менно в эти годы в
соответствии  с  одним  из  основных  требований  романтизма  все  нарастает
стремление Џушкина к "народности" -  национальной  самобытности  творчества,
что  Явилось  существенной  предпосылкой  последующей   пушкинской   "поэзии
действительности" - пушкинского реализма.
     Џоэт не только полностью отвергает рассудочные  "правила"  классицизма,
регламентирующие и выбор объекта изображениЯ, и жанры, и  стиль,  но  и  все
более преодолевает салонно-литературную узость "нового слога"  Љарамзина,  а
также во многом свЯзанные с ним условности и штампы элегического стилЯ школы
†уковского - Ѓатюшкова; он открывает все более широкий  доступ  национальной
народной Языковой стихии - "просторечью" (см., например,  его  стихотворение
"’елега  жизни",  1823).  Џоэт  все  тверже  и  увереннее  выходит  на  свой
самостоЯтельный  творческий  путь,  открываЯ  тем  самым  качественно  новый
"пушкинский  период"  (по  терминологии  Ѓелинского)  в   развитии   русской
литературы.
     Џодобно своим передовым современникам, Џушкин в 1820-1823 гг.  страстно
увлекаетсЯ вольнолюбивым, мЯтежным творчеством Ѓайрона - главы  европейского
революционного романтизма (по собственным словам, от него "сходит  с  ума").
Џервое же значительное стихотворение, написанное в ссылке,  элегию  "Џогасло
дневное светило" (1820), поэт скромно называет в  подзаголовке  "Џодражанием
Ѓайрону".  ќто  стихотворение  -  один  из  самых  проникновенных   образцов
пушкинской  романтической  лирики.  ЏерекликающаЯсЯ  с  некоторыми  мотивами
прощальной песни байроновского —айльд-ѓарольда элегиЯ Џушкина подсказана  не
книгой, а самой жизнью - окружающей поэта  в  высшей  степени  романтической
обстановкой; искренне и правдиво раскрывает она душевный мир самого поэта, в
чем-то созвучный, а в чем-то прЯмо противоположный настроениЯм Ѓайрона. ’ак,
бесчувственности —айльд-ѓарольдова прощаниЯ с родиной противостоит в  элегии
Џушкина молодое, горЯчее, искреннее  и  глубокое  чувство.  ‚  стихотворении
звучит оригинальный лирический голос русского поэта. Ќедаром в самом  начале
его мы сталкиваемсЯ с реминисценцией из русской  народной  песни  ("Ќа  море
синее вечерний пал туман" - ср.: "“ж как пал туман на сине море").
     ‚  революционно  романтические  тона  окрашиваетсЯ  южнаЯ  политическаЯ
лирика     Џушкина.     ‚     обстановке     вспыхивавших      в      …вропе
национально-освободительных движений (особенно сильное впечатление произвело
на поэта происшедшее в непосредственном  соседстве,  в  Њолдавии,  греческое
восстание под предводительством лично знакомого ему Ђлександра €псиланти), в
тесном общении с членами наиболее революционного ћжного общества декабристов
политические взглЯды Џушкина приобретают особенно  радикальный  характер.  ‚
своих  кишиневских  стихах  он  славит  "воинов  свободы":  вождЯ  сербского
национально-освободительного    движениЯ    ѓеоргиЯ     —ерного     ("„очери
Љара-ѓеоргиЯ", 1820), греческих повстанцев ("ѓречанка вернаЯ не плачь, -  он
пал  героем...",  1821);  воспевает  освободительную  войну   (стихотворение
"‚ойна", 1821) и "тайного стража свободы" -  классическое  орудие  борьбы  с
тиранией - кинжал ("Љинжал", 1821). ‚ написанном примерно в то же времЯ, что
и  "Љинжал",  послании  к  одному  из  видных   деЯтелей   ћжного   общества
декабристов, ‚.  ‹.  „авыдову,  поэт  прЯмо  выражает  надежду  причаститьсЯ
"кровавой чаши" революции.
     Ќо в противоположность многим поэтам-декабристам Џушкин не ограничивает
себЯ рамками политической лирики, хотЯ она и занимает очень видное  место  в
его творчестве не только в эти годы, но и  на  протЯжении  всех  последующих
лет. …сли поэт-декабрист ‚. ”. ђаевский в своих стихах 1822 г., написанных в
тюрьме, обращаЯсь к Џушкину,  восклицает:  "Љак  петь  любовь,  где  брыжжет
кровь"; если глава "‘еверного общества"  ђылеев  заЯвлЯет:  "џ  не  поэт,  а
гражданин", - то Џушкин нарЯду  с  созданием  вольных,  политических  стихов
воспевает жизнь во всем ее многообразии и богатстве. "Џою мои мечты, природу
и любовь // € дружбу верную..." - пишет он в послании к —аадаеву 1821 г.
     ‚месте с тем вольнолюбивым духом проникнута и интимнаЯ  лирика  Џушкина
этих лет, одними из основных мотивов которой ЯвлЯютсЯ мотивы  изгнанничества
и жажды свободы: новое  послание  к  —аадаеву  (1821),  "Љ  Ћвидию"  (1821),
"“зник" (1822), ставший популЯрнейшей народной песней, "Џтичка" (1823).
     ђавным образом горЯчо  откликаЯсь  на  основные  политические  проблемы
современности, будучи автором пламенных гражданских  стихов,  Џушкин  всегда
остаетсЯ великим  поэтом-художником.  ‚ысокие  гражданские  мысли  неизменно
облечены у него в замечательную художественную форму, возведены  на  степень
большого и подлинною искусства. € это имело громадное значение длЯ  развитиЯ
всей русской художественной литературы.
     …сли в стихах самого могучего предшественника Џушкина  -  „ержавина  мы
находим   по    справедливым    словам    Ѓелинского    только    "проблески
художественности", то в стихах Џушкина русскаЯ  поэзиЯ  обретает  величайшую
художественность, становитсЯ  в  полном  смысле  искусством  слова.  ‚  этом
отношении   Ѓелинский   правильно    считает    именно    Џушкина    "первым
поэтом-художником ђуси", поЯснЯЯ, что и "до Џушкина у нас были поэты, но  не
было ни одного поэта-художника". "ќто не значит, что в произведениЯх прежних
школ не было ничего примечательного или чтоб они были вовсе  лишены  поэзии:
напротив, в них много  примечательного  и  они  исполнены  поэзии,  но  есть
бесконечнаЯ разница в характере их поэзии и характере поэзии Џушкина" (‚. ѓ.
Ѓелинский, Џолн. собр. соч., изд. ЂЌ ‘‘‘ђ, т. VII, стр. 316, 320, 326).
     €сключительное   художественное    мастерство    Џушкина-поэта    будет
развиватьсЯ, обогащатьсЯ, совершенствоватьсЯ на протЯжении всей  его  жизни,
но уже в этот период складываютсЯ основные качества пушкинского поэтического
Языка  и  пушкинского  стиха,  синтезировавшего  в  себе  высшие  достижениЯ
стихотворного искусства его предшественников  и  современников,  сочетающего
живописную точность и звуковую энергию, присущие лучшим стихам „ержавина,  с
пластичностью   и   гармонией   батюшковского   стиха,   с    "пленительной"
музыкальностью стиха †уковского. ‚ то же времЯ основой всего этого  синтеза,
специфическим свойством именно пушкинского стихотворного Языка, ЯвлЯетсЯ его
необыкновеннаЯ сжатость и  выразительнаЯ  сила,  которые  стали  поражать  и
восхищать современников вскоре же по выходе поэта из лицеЯ. ’ак, уже в  1819
г. один из видных членов общества "‡еленаЯ лампа" поэт џков  ’олстой  просит
Џушкина научить его боротьсЯ с "излишством слога" - писать "кратко" и вместе
c тем в высшей степени художественно "„авно в вражде ты с педантизмом // € с
пустословием в войне, // ’ак научи ж, как с лаконизмом // ‹овчее подружитьсЯ
мне".
     „ействительно, существенным недостатком почти всей допушкинской русской
поэзии была экстенсивность формы - "излишство слога", преобладание слов  над
мыслЯми. Џушкин  не  только  сумел  полностью  преодолеть  это,  но  и  Явил
единственные в своем роде образцы художественного лаконизма, умениЯ выразить
предельно многое в предельно кратком, немногом  ќто  замечательное  качество
всего  пушкинского  творчества  с  особенной  наглЯдностью   и   ощутимостью
проЯвлЯетсЯ  именно  в  его  стихотворениЯх.  "‡десь   нет   этого   каскада
красноречиЯ, увлекающего только многословием, в котором каждаЯ фраза  потому
только сильна, что соединЯетсЯ с другими и оглушает падением всей массы, но,
если отделить ее, она становитсЯ слабою и  бессильною",  -  говорит  ѓоголь.
"‡десь нет красноречиЯ, здесь одна поэзиЯ; никакого  наружного  блеска,  все
просто, все прилично, все исполнено внутреннего блеска, который раскрываетсЯ
не вдруг; все лаконизм, каким всегда бывает чистаЯ поэзиЯ. ‘лов немного,  но
они так точны, что обозначают  все.  ‚  каждом  слове  бездна  пространства;
каждое слово необъЯтно, как поэт" (Ќ. ‚. ѓоголь, Џолн. собр.  соч,  изд.  ЂЌ
‘‘‘ђ, т. VIII, стр. 55).
     Ѓольшое значение  длЯ  выработки  совершеннейшей  художественной  формы
имело длЯ Џушкина  обращение  к  великим  образцам  древнегреческой  поэзии,
которую позднее так высоко ценил Њаркс, а Ѓелинский  считал  "художественной
мастерской", через которую должен пройти каждый поэт, чтобы стать  подлинным
поэтом художником.
     €менно за проникновение в  дух  античного,  древнегреческого  искусства
Џушкин так любил поэта эпохи французской революции Ђндре енье. ‘ам Џушкин в
своих  "ЏодражаниЯх  древним"  и  других  многосчисленных  стихотворениЯх  в
антологическом роде, которые пишутсЯ им  в  годы  южной  ссылки  ("Ќереида",
"ђедеет облаков  летучаЯ  грЯда",  1820,  "Њуза",  "„ева",  "„ионеЯ",  1821,
"Ќочь", 1823, и многие другие)  показал,  что  он  прошел  через  мастерскую
древнегреческого   художества,   овладел   образно-пластическим    мышлением
древнегреческих поэтов. Џравда, подобно Ѓатюшкову, он знал их  стихи  только
по переводам, но "глубокий художественный инстинкт, - по словам  Ѓелинского,
- заменЯл ему непосредственное изучение древности"
     ‚ то же времЯ необходимо  подчеркнуть,  что  обращение  поэта  в  своих
антологических стихотворениЯх к античным образцам, к "древнему классицизму",
- по выражению Џушкина, - не было ни в какой мере  возвратом  к  классицизму
XVIII  в.,  представители  которого  механически  подражали  внешним  формам
античного искусства. ‡ападноевропейский классицизм XVII-XVIII вв. и  русский
классицизм XVIII в. с его абстрактным рационализмом был не только чужд, но и
полЯрно противоположен конкретно-чувственному и тем  самым  "художественному
по   преимуществу"   мышлению   древних    греков.    Ќаоборот,    овладение
древнегреческим художественным мышлением осуществлЯлось  Џушкиным  на  почве
романтизма,  решительно  выступившего  против   рассудочности   классицизма,
выдвинувшего требование "местного" - национального, исторического колорита.
     Ќа  почве  романтизма  начал  складыватьсЯ  и  пушкинский  историзм   -
стремление познать и отразить народную жизнь в ее движении, дать  конкретное
художественное изображение данной  исторической  эпохи.  ќто  также  Явилось
существеннейшей предпосылкой  последующего  пушкинского  реализма.  Ќо  и  в
романтический период пушкинского творчества это уже приносило  замечательные
плоды. ’ак, в противоположность "„умам" ђылеева, написанным на темы  русской
истории, но содержавшим в  себе  весьма  мало  национально-исторического,  в
противовес их схематизму и отвлеченной  дидактике,  родственным  классицизму
XVIII в., Џушкин  пишет  свою  "Џеснь  о  вещем  Ћлеге"  (1822),  в  которой
замечательно  передает  дух  летописного  рассказа,  его,  как  он  сам  это
определЯет, "трогательное простодушие" и поэтическую "простоту".  ќти  черты
получат полноценное художественное воплощение в созданном  три  года  спустЯ
образе летописца Џимена.
     …ще более Ярким образцом пушкинского историзма ЯвлЯетсЯ  в  своем  роде
этапное стихотворение "Ќаполеон", написанное в 1821 г. в  свЯзи  со  смертью
Ќаполеона. ‘ам Џушкин называл поначалу  это  стихотворение  "одой".  Ќо  оно
имеет глубокое принципиальное отличие от од XVIII в.: не только дает  строго
последовательное и вполне реальное, лишенное какого бы то ни было  условного
мифологического реквизита изображение исторической  деЯтельности  Ќаполеона,
но и осмыслЯет эту деЯтельность во всех ее противоречиЯх,  в  ее  сильных  и
слабых сторонах. €менно на основе этого  осмыслениЯ,  резко  противостоЯщего
традиционно-односторонней  оценке  Ќаполеона  как  "хищника"  и   "свирепого
тирана" - оценке, которой следовал и сам Џушкин  в  своих  лицейских  стихах
(см., например, "Ќаполеон на  ќльбе",  1815),  поэт  даст  три  года  спустЯ
замечательную  по  своей  диалектической  остроте  и  глубине   политическую
характеристику  Ќаполеона:   "ЊЯтежной   ‚ольности   наследник   и   убийца"
("Ќедвижный страж дремал...", 1824). ‚  этой  характеристике  подчеркнута  и
историческаЯ закономерность возвышениЯ Ќаполеона  в  результате  французской
революции XVIII в., и предательство им завоеваний революции:  провозглашение
себЯ императором и сосредоточение в своих руках абсолютной власти.
     “глублЯющийсЯ  историзм  Џушкина   заставлЯет   его   все   пристальнее
вглЯдыватьсЯ в событиЯ современности и старатьсЯ осмыслить  их  историческую
сущность.     Џоражение     одного     за     другим      западноевропейских
национально-освободительных  движений,  усиливающаЯсЯ   реакциЯ   ‘вЯщенного
союза, возглавлЯемого императором Ђлександром I, разгром кишиневской  Ячейки
"‘оюза благоденствиЯ", арест ‚. ”. ђаевского - все это наносит тЯжелые удары
по политическому романтизму Џушкина, по его надеждам на  неизбежное  близкое
торжество освободительного движениЯ "народов" против "царей".
     ‚  стихотворении  "Љто,  волны,  вас  остановил..."  (1823)  поэт   еще
продолжает призывать революцию:

     ‚зыграйте, ветры, взройте воды,
     ђазрушьте гибельный оплот!
     ѓде ты, гроза - символ свободы?
     Џромчись поверх невольных вод.

     Ќо он все меньше и меньше верит в действенность этих  призывов;  в  его
стихах начинают все  громче  звучать  ноты  скепсиса  и  неудовлетворенности
окружающим, проЯвлЯетсЯ ироническое отношение к  "возвышенным  чувствам",  к
романтическому  восприЯтию  действительности.  ќти  настроениЯ   сквозЯт   в
послании 1822 г. "‚. ”. ђаевскому" ("’ы  прав,  мод  друг..."),  в  черновом
наброске "Ѓывало, в сладком ослепленье..." (1823) и, наконец,  в  обобщающем
все  эти  мотивы  стихотворении  "„емон"   (1823),   ЯвлЯющемсЯ   одним   из
значительнейших произведений данного периода.
     Љ темам разочарованиЯ в дружбе,  в  любви,  развивающим  и  углублЯющим
аналогичные мотивы ранних элегий Џушкина, присоединЯетсЯ теперь новаЯ тема -
разочарование в "вольнолюбивых  надеждах",  признание  тщетности  порывов  к
свободе. ‘перва поэт, верный романтическому культу  "героев",  готов  винить
"народы" в том, что они не поддержали своих вождей и рабски терпеливо сносЯт
невольничий Ярем  ("‘вободы  сеЯтель  пустынный...",  1823).  Ћднако  острый
кризис романтического мировосприЯтиЯ вызывает в  Џушкине  потребность  более
трезвым, "прозаическим" глазом взглЯнуть  на  действительность,  увидеть  ее
такой, какаЯ она есть. € проЯвлЯетсЯ это именно в  пересмотре  поэтом  своей
прежней восторженной романтической оценки "героев".
     …ще  раньше,  в  уже  упомЯнутом  стихотворении  1821  г.   "Ќаполеон",
романтически приподымаЯ образ французского  императора,  излюбленного  героЯ
поэтов-романтиков, Џушкин вместе с тем подчеркивал его безмерное честолюбие,
крайний эгоизм, жажду личной власти и презрение ко всему  человечеству.  ќти
"наполеоновские"  черты  Џушкин  начинает  считать  теперь   типичными   длЯ
романтического героЯ-индивидуалиста, "современного  человека",  видЯ  в  них
выражение духа эгоистического века, века зарождающихсЯ буржуазных отношений.
‚ начатом как раз в особенно острый момент кризиса  "…вгении  Ћнегине"  поэт
прЯмо заЯвлЯет: "Њы все глЯдим в Ќаполеоны, // „вуногих тварей  миллионы  //
„лЯ нас орудие одно..."  ‚ообще  приступ  к  работе  над  романом  в  стихах
"…вгений Ћнегин" - центральным произведением всего пушкинскою  творчества  -
был  наиболее  Ярким  выражением  и   результатом   кризиса   романтического
мировосприЯтиЯ поэта  (см.  об  этом  подробнее  в  примечаниЯх  к  "…вгению
Ћнегину" в т. 4).
     Џримерно в это же времЯ  Џушкин  постепенно  переоценивает  личность  и
деЯтельность столь героизированного им несколько лет назад вождЯ  греческого
восстаниЯ Ђлександра €псиланти; полное свое выражение это нашло в написанной
позднее, уже в 30-е гг., повести "Љирджали", где симпатии  Џушкина  Явно  на
стороне  не  героЯ-индивидуалиста,  а  "миллионов"  -   рЯдовых   участников
восстаниЯ. Ќо складывалось такое критическое  отношение  уже  в  пору  южной
ссылки.
     Љризис пушкинского романтизма Ярко проЯвлЯетсЯ  также  в  двух  больших
стихотворениЯх этой поры: "Љ морю", начатом им в самом конце южной ссылки  и
законченном уже в Њихайловском (июль -  октЯбрь  1824  г.)  и  в  "ђазговоре
книгопродавца  с  поэтом",  написанном  вскоре  по  приезде  в  Њихайловское
(сентЯбрь 1824 г.).
     ‘тихотворение "Љ морю" -  одно  из  Ярчайших  проЯвлений  в  пушкинской
лирике романтизма поэта. …ще в патетических тонах  говорит  здесь  Џушкин  о
Ќаполеоне и Ѓайроне, имена которых обычно тесно свЯзывались друг с другом  в
произведениЯх романтиков. Ћднако поэт не только воспевает,  но  одновременно
как бы "отпевает" этих двух недавних "властителей дум".  Ћбраз  Ќаполеона  в
дальнейшем почти вовсе уходит из творчества Џушкина, а  намечавшеесЯ  уже  и
прежде расхождение поэта с Ѓайроном в годы михайловской ссылки  превращаетсЯ
в прЯмую полемику с байроновским восприЯтием  действительности.  ЏрощаЯсь  с
"свободной"  и  "могучей"  морской  стихией,  поэт  как   бы   прощаетсЯ   с
романтическим периодом своего творчества, начатом "морской" элегией "Џогасло
дневное светило".
     Њотив прощаниЯ с романтическим мировосприЯтием  отчетливо  звучит  и  в
стихотворении "ђазговор книгопродавца с  поэтом".  Ћно  написано  на  весьма
актуальную длЯ того времени тему профессионализации литературною труда.  „лЯ
Џушкина,  который,  борЯсь   с   аристократическими   предрассудками   своей
общественной среды, первым начал жить на литературный заработок, - тема  эта
была не только особенно актуальной, но боевой, воинствующей. Ћднако значение
стихотворение,  которое  поэт  недаром  напечатал  вместе  с  первой  главой
"…вгениЯ Ћнегина" - в качестве своеобразного введениЯ в свой  реалистический
роман, - далеко выходит за пределы этой темы.
     ‚ диалоге поэта-романтика с наиболее характерным  представителем  "века
торгаша",  века  все  большего  утверждениЯ  новых  буржуазных  общественных
отношений, - купцом, торговцем, - дано резкое противопоставление "поэзии"  и
"прозы"  в  широком  значении  этих   слов:   "возвышенных",   романтических
представлений  о  действительности  -  "пира  воображеньЯ",  "чудных  грез",
"пламенных восторгов" - и трезвого, сугубо "прозаического" восприЯтиЯ жизни.
„иалог "поэта" и "прозаика" заканчиваетсЯ  полной  победой  последнего,  что
Ярко  подчеркнуто  и  небывало  смелым  стилистическим  приемом.  “бежденный
железной логикой Љнигопродавца,  Џоэт  от  восторженных  речей  и  пламенных
излиЯний переходит на сухой Язык деловой коммерческой сделки, и  вот  поэзиЯ
теперь уже в  узком  смысле  слова:  стихотворнаЯ  речь  -  сменЯетсЯ  речью
прозаической: "‚ы совершенно правы. ‚от вам моЯ рукопись. “словимсЯ".
     Ћднако новое, трезвое - без романтических иллюзий - восприЯтие жизни не
означает длЯ пушкинского Џоэта подчинениЯ ей. Џафос  стихотворениЯ  -  не  в
капитулЯции  перед  объективной  "прозаической"  действительностью  -  а   в
стремлении освободитьсЯ от беспочвенных и бесплодных мечтаний, вместе с  тем
сохранив в неприкосновенности свою внутреннюю свободу,  неподкупную  совесть
художника: "Ќе продаетсЯ вдохновенье, // Ќо  можно  рукопись  продать".  ќта
формула определит отношение к творческому труду в условиЯх "века торгаша" не
только самого Џушкина, но и всех последующих русских писателей-классиков.
     Џрощальные стихи "Љ морю" заканчиваютсЯ торжественным  обещанием  поэта
не   забывать   морской   "свободной   стихии".   €    действительно,    гул
"романтического" морЯ - высокаЯ героика, идеал возвышенного и прекрасного  в
мире и в человеке  -  не  замирает  и  в  реалистический  период  пушкинскою
творчества. €менно об этом скажет Џушкин много позже  в  новом  стихотворном
диалоге 1830 г. "ѓерой", вкладываЯ в  уста  Џоэта  демонстративные  и  столь
часто неправильно истолковываемые слова: "’ьмы низких истин  мне  дороже  //
Ќас возвышающий обман", - слова, пафос которых не в предпочтении лжи правде,
а в утверждении воздействующей на саму жизнь и возвышающей ее  силы  идеала,
силы искусства.

        x x x

     ‚ новой, "северной" ссылке, в  Њихайловском,  Џушкина  со  всех  сторон
обступил мир русской народной жизни. ЌаходЯсь в окружении  русской  природы,
вступаЯ в близкое соприкосновение с крестьЯнами, слушаЯ сказки и песни нЯни,
поэт непосредственно приобщалсЯ к  глубоко  захватившему  и  пленившему  его
русскому  народному  творчеству.  ‚  его  произведениЯх  углублЯютсЯ   черты
"народности" - национальной самобытности - и, в прЯмой  свЯзи  с  этим,  все
определеннее утверждаетсЯ "поэзиЯ действительности" - реализм.
     ’ворчество поэта в Њихайловском - один из самых насыщенных, плодоносных
и  в  то  же  времЯ  значительных  этапов  литературной  биографии   Џушкина
‡амечательно расцветает в эту  пору  и  пушкинскаЯ  лирика.  Њеньше  чем  за
полтора года поэтом было написано около  ста  стихотворений  и  стихотворных
набросков, то есть почти вдвое больше, чем за предшествующие два с половиной
года (1822 - перваЯ половина 1824 г.), и немногим меньше, чем за  все  времЯ
ссылки на юге. …ще важнее  этих  количественных  показателей  исключительное
многообразие и художественнаЯ полноценность пушкинской лирики этого периода.
     ‚ написанной в 1825 г. своеобразной басне-эпиграмме "‘оловей и кукушка"
поэт  противопоставлЯет  песни  соловьЯ   монотонным   "куку"   "самолюбивой
болтушки"  -  кукушки,  иронически  приравниваЯ   к   ним   унылый   элегизм
произведений многочисленных эпигонов школы Ѓатюшкова - †уковского.  Џризывом
"избавить" современную поэзию от их "элегических куку" и  заканчиваетсЯ  это
совсем небольшое, шутливое по форме, но принципиально  важное,  по  существу
программное, стихотворение.
     ЏушкинскаЯ лирика 1824-1825 гг. не была замкнута в  эгоистический  круг
"самолюбивых", узколичных переживаниЯ поэта, она  откликалась  на  все  зовы
жизни, на "все впечатленьЯ  бытиЯ".  Џо-прежнему  широко  развернуты  в  ней
мотивы  дружбы,  любви  (третье  послание   —аадаеву:   "Љ   чему   холодные
сомненьЯ..", "Ќенастный день  потух..",  "Џ.  Ђ.  Ћсиповой",  "19  октЯбрЯ",
"‘ожженное  письмо",  "•рани  менЯ,  мой  талисман..",   "џ   помню   чудное
мгновенье..." и т. п.).  ‡вучит  в  стихах  этих  лет  и  тема  гонениЯ  ("Љ
џзыкову", "19 октЯбрЯ"). Ћсобенно значительна в этом отношении  историческаЯ
элегиЯ "Ђндрей енье" (1825), посвЯщеннаЯ трагической гибели столь  любимого
Џушкиным французского поэта. ‡десь в упор поставлен вопрос о двух  возможных
длЯ писателЯ путЯх творчества - активном участии  в  общественной  жизни,  в
борьбе за свободу народа или уходе в спокойную, частную  жизнь,  в  интимные
радости: наслажденьЯ дружбой, любовью. Џо существу Џушкин возобновлЯет здесь
давнюю тему знаменитою "ђазговора  с  Ђнакреоном"  ‹омоносова  и  решает  ее
именно так, как в свое времЯ решал ‹омоносов. „олг поэта -  служить  "пользе
общества". Љогда возникает необходимость  выбора  между  личным  счастьем  и
благом  "отечества",   народа,   поэт   безусловно   обЯзан   выбрать   путь
"гражданина".
     ‚ "Ђндрее енье" победа "гражданина" буквально врезываетсЯ  в  сознание
читателЯ острым стилистическим приемом того же рода, что и переход от стихов
к прозе в "ђазговоре книгопродавца с поэтом", - необыкновенно  выразительной
сменой метров. ’радиционный минорно-элегический размер - шестистопный Ямб, в
который облечены интимно-лирические раздумьЯ  ЂндреЯ  енье,  внезапно  -  в
момент резкого перелома его душевного состоЯниЯ, когда в поэте,  поддавшемсЯ
было  "малодушным"  чувствам,  снова  пробуждаетсЯ  "великий  гражданин",  -
сменЯетсЯ мажорным, энергическим четырехстопным Ямбом:

     Џогибни, голос мой, и ты, о призрак ложный,
     ’ы, слово, звук пустой...
     Ћ нет!
     “молкни, ропот малодушный!
     ѓордись и радуйсЯ, поэт:
     ’ы не поник главой послушной
     Џеред позором наших лет;
     ’ы презрел мощного злодеЯ... и т. д.

     ‚ "Ђндрее енье" сказываетсЯ ограниченность политического мировоззрениЯ
Џушкина (неприЯтие им Якобинского  периода  французской  революции,  которое
поэт разделЯл со многими декабристами и которое неоднократно заЯвлЯлось им в
его политических стихах - "‚ольность", "Љинжал").  Ќо  насквозь  пронизанное
прежним вольнолюбивым духом,  Явно  снимающим  горький  пессимизм  стихов  о
сеЯтеле, пушкинское стихотворение звучало в русской общественно-политической
обстановке того времени  в  высшей  степени  революционно.  Ќедаром  цензура
изъЯла из пего больше сорока строк, которые позднее начали ходить в  списках
под названием "‘тихи на 14-е декабрЯ". ‚ластЯм "дух" этого сочинениЯ казалсЯ
столь предосудительным, что именно в свЯзи с ним, уже  после  торжественного
возвращениЯ Ќиколаем I Џушкина из ссылки, за поэтом был установлен секретный
полицейский надзор, который продолжалсЯ до самой его смерти.
     ‚ольнолюбием пронизан и рЯд других  стихотворений  Џушкина  этой  поры:
таково, например, уже упоминавшеесЯ послание к џзыкову ("€здревле сладостный
союз...")  и  в  особенности  обобщающаЯ  и  подымающаЯ  на  новую   ступень
анакреонтику послелицейских лет мажорно-оптимистическаЯ "‚акхическаЯ  песнЯ"
с ее знаменитой призывной  концовкой  -  здравицей,  возвещающей  неминуемую
победу "разума" над "ложной мудростью", света  над  тьмой:  "„а  здравствует
солнце, да скроетсЯ тьма". Џо-видимому, в конце 1824 г.  набрасывает  Џушкин
остро-иронические стихи о …катерине II "Њне жаль великиЯ  жены".  Џродолжает
поэт "подсвистывать" и своему давнему недругу - главе русской и  европейской
реакции, царю Ђлександру I; весьма вероЯтно,  что  именно  к  этому  времени
относитсЯ эпиграмма "‚оспитанный под барабаном..", не дошедший  до  нас  еще
один ноэль, о котором Џушкин упоминает в письме к брату от 20  декабрЯ  1824
г., добавлЯЯ, что за него он может попасть "в  крепость",  остраЯ  "вольнаЯ"
шутка "Ѓрови царь нахмурЯ...", наконец, уж совсем мЯтежные строки  чернового
наброска "‡аступники кнута и  плети...".  ‘оздание  этою  наброска,  видимо,
находитсЯ в свЯзи с признанием Џущина, по времЯ посещениЯ им  Њихайловского,
о существовании тайного общества и подготовке вооруженного переворота. ’огда
же написан и целый фейерверк  пушкинских  эпиграмм;  зтот  боевой  жанр  был
весьма популЯрен в поэзии того времени, издавна культивировалсЯ  Џушкиным  и
доведен им до небывалой меткости и  силы.  ’аковы,  например,  эпиграмма  на
Љаченовского  "Ћхотник  до  журнальной  драки...";  знаменитый  ответ  своим
литературным противникам "Ex ungue leonem"  и  в  особенности  "‘казали  раз
царю...", новаЯ эпиграмма  на  бывшего  одесскою  начальника  Џушкина  графа
‚оронцова, по доносам  которого  поэт  и  был  выслан  из  Ћдессы  в  глухое
псковское захолустье. ќпиграмма  эта,  не  уступаЯ  по  силе  негодованиЯ  и
презрениЯ прогремевшей одесской эпиграмме Џушкина на  того  же  ‚оронцова  -
"Џолу-милорд,  полу-купец..."  -  продолжает  и  развивает  тему  последней:
предсказание  поэта  сбылось;  бесстыдно  подлаживаЯсь  к  царю,  лжелиберал
‚оронцов из "полу-подлеца"  стал  подлецом  полным.  Џо-видимому,  тогда  же
Џушкин набросал одно  из  самых  сильных  сатирических  своих  произведений,
оставшеесЯ незавершенным стихотворение "Ћ муза пламенной сатиры!" - которое,
по свидетельству одного из осведомленных  современников,  близкого  приЯтелЯ
поэта, ‘. Ђ. ‘оболевского, Џушкин  хотел  предпослать  в  качестве  введениЯ
замышлЯвшемусЯ им отдельному изданию своих эпиграмм.
     Ќовым  освободительным  гуманистическим  духом  проникнута  не   только
политическаЯ лирика Џушкина; и любовные его стихи  исполнены  столь  большой
силы,    искренности    и    чистоты     чувства,     противостоЯщих     как
лицемерно-патриархальной,      феодально-аристократической,      так       и
буржуазно-мещанской морали, что при всем их  глубоко  личном  характере  они
ЯвлЯютсЯ Яркими проЯвлениЯми нового передового общественного сознаниЯ.  ’ак,
если мы перечтем одно  за  другим  такие  созданиЯ  Џушкина,  как  -  первое
послание к —аадаеву ("‹юбви, надежды, тихой славы...") и послание  к  Ђ.  Џ.
Љерн ("џ помню чудное мгновенье..."), мы сразу  почувствуем,  что  при  всем
казалось бы отличии их содержаниЯ, они по своей общей мажорной  тональности,
по той страстной силе, с которой выражен в каждом из них мотив пробуждениЯ к
новой жизни, - глубоко созвучны друг другу,  составлЯют  некую  органическую
целостность  и  единство.  €  в  этой  широте  и  вместе  с  тем  внутренней
целостности пушкинской лирики заключалось все ее великое значение.
     ‚ своей поэзии Џушкин часто прибегает к легкой шутке, веселой  остроте.
‚озражаЯ Ђ. Ѓестужеву, который,  как  и  ђылеев,  неодобрительно  отнессЯ  к
первой главе "…вгениЯ Ћнегина", не находЯ в  ней  мЯтежной  романтики  южных
поэм, Џушкин спрашивал: "“жели хочет он изгнать  все  легкое  и  веселое  из
области поэзии?" (письмо ђылееву  от  25  ЯнварЯ  1825  г.).  ‘ам  Џушкин  с
лицейских лет и до конца  жизни  неизменно  ценил  в  литературе  "легкое  и
веселое".   ‚о   многих   стихотворениЯх   Џушкина,   в    особенности    не
предназначавшихсЯ длЯ печати, рассчитанных на тесный приЯтельский кружок, мы
неоднократно  встречаемсЯ  с  вольной  шуткой,  порой  даже   весьма   круто
посоленной.
     Ќо  глубоко  прав  Ѓелинский,  возражаЯ  современным  ему  литературным
"фарисеЯм и тартюфам", объЯвлЯвшим Џушкина "безнравственным поэтом". "Ќикто,
решительно никто из русских поэтов, - писал он,  -  не  стЯжал  себе  такого
неоспоримого права быть воспитателем и юных, и  возмужалых,  и  даже  старых
(если в них было  и  еще  не  умерло  зерно  эстетического  и  человеческого
чувства) читателей, как Џушкин, потому,  что  мы  не  знаем  на  ђуси  более
нравственного, при великости таланта, поэта, как Џушкин" (‚.  ѓ.  Ѓелинский,
т. VII, стр.  342-343).  ќту  нравственную,  воспитательную  силу  Ѓелинский
справедливо видел в  глубоко  гуманистическом  характере  всего  пушкинского
творчества, помогающего воспитывать "человека в человеке".
     ‚ стихах Џушкина периода ссылки  в  Њихайловском  временами  дает  себЯ
знать и прежнее романтическое мировосприЯтие  поэта.  ’ак,  сам  он  позднее
считал одним  из  самых  характерных  образцов  своей  романтической  лирики
стихотворение "ЃурЯ", написанное в 1825 г. Ќо в целом и основном  пушкинское
творчество этого периода, в том числе и лирика, становитсЯ все более и более
реалистическим.
     €менно к этому времени относЯтсЯ и усиленные раздумьЯ Џушкина на тему о
национальной самобытности, национальном "духе", его  размышлениЯ  о  понЯтии
"народности" литературы (см. в т. 6 статью "Ћ  предисловии  г-на  ‹емонте  к
переводу  басен  €.  Ђ.  Љрылова"  и  черновой  набросок  "Ћ  народности   в
литературе"). Џушкин уже в творчестве южного периода  стремилсЯ,  употреблЯЯ
его собственные слова, "вникать" "в народный дух" (см. стихотворный набросок
1823 г. "—иновник и поэт"). ќто сказываетсЯ и в романтических южных поэмах с
их  Ярко  выраженной  национально-экзотической  -   черкесской,   татарской,
цыганской - расцветкой, и в его стихотворениЯх той  поры,  таких,  например,
как  "—ернаЯ  шаль"  (1820),   которую   Џушкин   сопроводил   подзаголовком
"ЊолдавскаЯ  песнЯ".  “же  в  этих  произведениЯх  поэт  дает  нечто   более
конкретное, реальное, чем в значительной степени внешний  "местный  колорит"
романтиков.
     Џо Џушкину, народность заключаетсЯ не во внешних признаках; выразить  в
своем творчестве национальный  "образ  мыслей  и  чувствований",  "особенную
физиономию" своего народа - это  и  значит  быть  народным.  ‚  Њихайловском
творчество Џушкина приобретает качество  подлинной  народности.  Ћн  создает
зд