„жек ‹ондон. ‡еленый ‡мий

Ћцените этот текст:
„жек ‹ондон. ‡еленый ‡мий

(в сокращении).

- Љак ты голосовал по вопросу об избирательном праве женщин? - спросила
—армиан.
- џ голосовал за него.
Ћна удивленно воззрилась на менЯ. Ќадо сказать, что в дни молодости
моей, несмотрЯ на пламенный демократизм убеждений, Я всегда был противником
избирательного права женщин. Љогда же Я стал старше и более терпимым, то без
особого энтузиазма признал его в качестве неизбежного социального ЯвлениЯ.
- ‘кажи толком, почему ты голосовал за него? - спросила —армиан,
- Љогда женщины получат право голоса, то они будут голосовать за
запрещение спиртных напитков,- сказал Я.- Ћдни лишь жены, сестры и матери
сумеют вбить последний гвоздь в гроб ‡еленого ‡миЯ.
- Ќо Я думаю, что ты в прекрасных отношениЯх с ‡еленым ‡мием,- прервала
менЯ —армиан.
- „а, Я друг его и всегда был им. ‘ другой стороны, Я теперь враждую с
ним, как и раньше враждовал. џ всегда больше враждую с ним тогда, когда он
обретаетсЯ со мною, и когда Я с виду наиболее дружен с ним. Ћн царь лжецов,
а вместе с тем и самый откровенный из правдолюбцев. Ћн всесильный товарищ,
который вводит тебЯ в общество богов. Љроме того, он союзник ‚еликой
Ѓезносой. Џути его ведут к голой истине и к смерти. Ћн дарует
проницательность зрениЯ и нечистые сны. Ћн - враг жизни и учитель мудрости
паче житейской мудрости. Ћн - кровавый убийца и губитель молодости.
... џ сделал длЯ —армиан краткий очерк моей жизни и объЯснил ей, каким
образом сложилась моЯ личность...
- ‘уть дела в том,- заключил Я свою речь,- что Я пристрастилсЯ к
алкоголю, главным образом, благодарЯ доступности его. Ћн мне не нравилсЯ, и
Я издевалсЯ над ним, а все же в конце концов мною овладели желаниЯ пьЯницы.
–елых двадцать лет прошло, пока желаниЯ эти не укоренились во мне, а теперь
уже они возрастают в течение десЯти лет. Ќо результаты утолениЯ желаний этих
далеко не хорошие.
- ќто не может облегчить жизни,- сказала —армиан.
- ‚от именно,- ответил Я.- ‚ этом и есть самое тЯжелое наказание. ‚от
почему Я сегоднЯ голосовал за изменение закона!
... †ены, сестры и матери терпЯт от последствий алкоголЯ. Љогда же они
добьютсЯ права голосованиЯ, то они непременно будут голосовать за запрещение
крепких напитков. •орошо то, что подрастающее поколение даже не почувствует
никаких лишений вследствие отсутствиЯ вина. ’ак как оно не будет иметь
доступа к алкоголю и само по себе не чувствует никакого влечениЯ к нему, оно
не будет ощущать отсутствиЯ алкоголЯ...
- Џочему бы тебе не написать обо всем этом ради подрастающей молодежи?
- спросила —армиан.- Џочему бы не писать, чтобы указать матерЯм, сестрам и
женам, как им следует голосовать?..

џ буду просить о сочувствии читателЯ: так как сочувствие есть
понимание, то прошу начать с попытки понЯть менЯ и все то, о чем Я буду
писать. Ќачнем с того, что у менЯ благоприобретенное влечение к вину; Я не
имею органического предрасположениЯ к алкоголю; Я не глуп; Я не
бесчувственное животное. џ досконально знаю всю гамму опьЯнениЯ и всегда пил
с умом. ЊенЯ никто никогда не укладывал в постель, и у менЯ нет привычки
пошатыватьсЯ. Љоротко говорЯ, Я нормальный, средний человек и пью нормально,
как средний человек. Њы дошли до сути дела: Я буду писать о влиЯнии алкоголЯ
на нормального, среднего человека. Њне нет никакого дела до крайне редкого
исключениЯ, то есть настоЯщего алкоголика.
ѓоворЯ в общих чертах, существует два типа пьЯниц. ‚о-первых, мы видим
всем нам известного субъекта, тупого, лишенного всЯкого воображениЯ, мозг
которого посещают лишь грубые видениЯ; он идет с широким размахом, далеко
расставив пошатывающиесЯ ноги, часто падает в канавы и видит, при свете
исступлениЯ своего, бегущих голубых мышей и надвигающихсЯ розовых слонов.
ќто тот тип пьЯницы, который служит сюжетом острот в юмористических
журналах.
„ругой же тип пьЯницы обладает воображением и прозорливостью. „аже
когда он в состоЯнии наиприЯтнейшего возбуждениЯ, он шагает прЯмо и
естественно, никогда не спотыкаетсЯ и не падает, знает, гае он находитсЯ и
что он делает. …го мозг, а не тело его, в состоЯнии опьЯнениЯ. Ћн иногда
блещет остроумием или же полон доброжетательных чувств. Ѓывает и так, что в
уме его возникают призраки и образы жизненного и логического характера,
принимающие форму силлогизмов. ЌаходЯсь в этом состоЯнии, он срывает и
сбрасывает кожуру с самых полезных жизненных иллюзий и сосредоточенно
обдумывает железное иго необходимости, возложенное на его душу. ’ут
наступает час самой утонченной власти ‡еленого ‡миЯ. “пасть в канаву
нетрудно длЯ каждого; но есть нелегкое испытание длЯ человека; оно состоит в
том, чтобы стоЯть прЯмо, не качаЯсь, на ногах своих и приходить к
заключению, что во всем мире длЯ него есть лишь один способ освобождениЯ,
заключающийсЯ в самовольном приближении момента своей смерти. „лЯ такого
человека час этот есть час царства светлой логики (о которой еще поговорим
позднее), когда он понимает, что может достигнуть пониманиЯ лишь законов
Явлений, но смысла их - никогда! ќто час величайшей опасности, так как шаги
его направлЯютсЯ на путь, ведущий к могиле.
‚се делаетсЯ понЯтным ему. Ћн понимает, что удручающаЯ жажда бессмертиЯ
это лишь панические движениЯ душ, напуганных страхом смерти и проклЯтых
’рижды проклЯтым даром воображениЯ. “ подобных людей нет инстинкта смерти; в
них нет воли умереть в момент, когда смерть близка. Ћни обманывают себЯ,
вводЯт себЯ в заблуждение, надеЯсь, что они окажутсЯ хитрее и добьютсЯ
какой-то будущности, оставлЯЯ прочих животных в темноте могилы или в
уничтожающем пламени крематориев. Ќо он, человек, находЯщийсЯ в моменте,
когда властвует светлаЯ логика, знает, что те люди обманываютсЯ и
заблуждаютсЯ. Љонец одинаков длЯ всех. Џод солнцем нет ничего нового, нет
даже вечности - страстно желанной игрушки слабых душ. Ћн знает все, он,
несокрушимо стоЯщий на обеих ногах-Ћн представлЯет собою смесь, составленную
из тела, вина и сиЯниЯ, солнечного луча и мировых пылинок,- он хрупкий
механизм, сделанный на короткое времЯ длЯ того, чтобы ученые-теологи и
доктора медицины старались поддерживать его длЯ участи быть выброшенным в
конце концов за негодностью в мусорный Ящик.
Љонечно, все это болезнь души и болезнь самой жизни. ќто наказание,
которое должен нести человек с воображением за дружбу с ‡еленым ‡мием. Љара,
постигающаЯ глупца, и проще и легче. Ћн допиваетсЯ до состоЯниЯ пьЯной
бессознательности. Ћн спит отравленным сном, и если он видит какие-нибудь
грезы, то они туманны и невыразительны. Ќо человеку с живым воображением
‡еленый ‡мий дарует беспощадные силлогизмы светлой логики, ЯвлЯющиесЯ ему в
виде призраков. Ћн смотрит на жизнь и все присущее ей разочарованным взором
немецкого философа-пессимиста. „лЯ него не существует иллюзий, он
переоценивает все ценности...
€ он знает, в чем состоит единственнаЯ свобода его: он может ускорить
час своей смерти. ‚се это вредно длЯ человека, созданного длЯ того, чтобы
жить, любить, быть любимым. Ћднако ‡еленый ‡мий требует самоубийства от
своих жертв. Ћно случаетсЯ скоро или надвигаетсЯ медленно. ‡еленый ‡мий
разом приканчивает человека или тЯнет из него жилы в течение долгих лет. Ќи
один из друзей ‡еленого ‡миЯ не может избегнуть этой справедливой и должной
ему уплаты.

III

џ в первый раз напилсЯ пьЯным пЯти лет от роду. „ень был жаркий, и отец
мой поехал в поле. ЊенЯ послали из дому отнести ему ведерце пива. "‘мотри,
не разлей его",- сказала мать, отпускаЯ менЯ в путь.
џ помню, это вередце было тЯжелое и без покрышки. џ бежал, и пиво
выплескивалось через край мне на ноги. џ на ходу раздумывал. Џиво считалось
очень драгоценной вещью. „олжно быть, оно удивительно вкусное? …сли нет, то
почему же мне дома не позволЯли пить его? Ѓыли и другие вещи, которых
взрослые не давали мне и которые оказывались очень вкусными. ‡начит, и это
должно быть вкусно, взрослые умеют разбиратьсЯ в подобных вещах. ‚о всЯком
случае, ведерце было слишком полно. †идкость текла из него и разливалась по
земле. ‡ачем давать ей пропадать? ‚едь никто не узнает, выпил ли Я пиво или
пролил его.
џ был так мал, что длЯ того, чтобы принЯтьсЯ за ведерце, мне пришлось
сесть на землю и взЯть его к себе на колени. ‘начала Я попробовал пену и
потерпел разочарование. џ не нашел никакой прелести в ней; должно быть,
прелесть находилась в другом месте, а не там. ‚кус пены был неприЯтный.
‡атем Я вспомнил, что видел, как взрослые сдувают пену перед тем, как пить.
џ зарылсЯ лицом в пену и стал лакать жидкость, находЯщуюсЯ под нею; она
оказалась совсем не вкусною, но Я все же продолжал пить. ‚едь недаром же
пили ее взрослые!
...Ћтец мой ничего не заметил. Ћн осушил ведерце с огромным аппетитом
усталого от труда пахарЯ, отдал его мне и вернулсЯ к своему плугу. џ пыталсЯ
идти рЯдом с лошадьми. џ помню, что Я покачивалсЯ и упал около копыт их,
перед самым блестЯщим лемехом, а отец мой так сильно дернул лошадей назад,
что они почти сели на менЯ. Џозднее он говорил, было чистой случайностью,
что плуг не выпотрошил менЯ. џ смутно помню, что отец отнес менЯ на руках к
деревьЯм, окаймлЯющим поле, что весь мир крутилсЯ и качалсЯ вокруг менЯ, а
сам Я сделалсЯ жертвой ужасающей тошноты, причем менЯ еще, кроме того,
подавлЯло страшное ощущение греховодности.
‚ последующие месЯцы Я не больше интересовалсЯ пивом, чем кухонной
плитой после того, что Я обжегсЯ об нее. ‚зрослые были правы: пиво не
годилось длЯ маленьких детей. ‚зрослые пили его, но ведь они так же
равнодушно принимали пилюли и касторовое масло. —то касаетсЯ менЯ, то Я
прекрасно обходилсЯ без пива. „а и до самого днЯ моей смерти мог бы Я так же
хорошо без него обходитьсЯ. Ќо судьба решила иначе. Људа бы Я ни повернулсЯ,
на каждом углу в том мире, где Я жил, менЯ манил и звал к себе ‡еленый ‡мий.
Ќе было никакой возможности спрЯтатьсЯ от него; все пути вели к нему. Ћднако
мне пришлось целых двадцать лет провести в контакте с этим мошенником, чтобы
заставить себЯ развить известную подленькую симпатию к нему.

‘ледующее сражение мое с ‡еленым ‡мием произошло, когда мне было семь
лет. ‚ одно воскресное утро Я оказалсЯ - каким образом, или почему, теперь
уже не сумею сказать,- на ранчо семьи Њоррисеев. “ них собралось большое
количество молодежи с соседних ранчо. ’ут были и старшие, которые начали
пить уже с зари, а некоторые из них даже и с вечера.
‘коро они уже громко говорили все зараз, шумЯ и крича по обычаю
широкогрудых людей, работающих на открытом воздухе, обычнаЯ молчаливость
которых рассеЯна вином. џ, маленький семилетний мальчишка, наблюдал за ними
со страхом; дрожащее тело мое было напрЯжено, как тело оленЯ, готовЯщегосЯ к
бегу; Я с изумлением глЯдел через растворенную дверь и узнавал много нового
о странностЯх людей. € Я дивилсЯ —ерному Њату и ’ому Њоррисею, валЯвшимсЯ на
столе, обнимавшим друг друга и проливавшим слезы нежности.
Љутеж на кухне продолжалсЯ, и девушки начали боЯтьсЯ. €м были хорошо
известны последствиЯ опьЯнениЯ, и все были уверены в том, что произойдет
что-нибудь ужасное. Ћни заЯвили, что не хотЯт присутствовать при этом, и
кто-то из них предложил поехать на большое ранчо итальЯнцев в четырех милЯх
оттуда: там можно было устроить танцы. Ћни немедленно же ушли попарно,
девушки с молодыми людьми, и отправились вдоль песчаной дороги. Љаждый юноша
шел со своей возлюбленной; вы можете быть уверены в том, что семилетний
ребенок всем интересовалсЯ и знал все любовные дела околотка. € у менЯ
оказалась моЯ пара.
‘о мною шла маленькаЯ девочка ирландка, приблизительно моих лет. Њы
были единственными детьми в такой неожиданной прогулке. ‘амым старшим из нас
было, быть может, двадцать лет. Ѓыли и совсем молоденькие девочки,
четырнадцати и пЯтнадцати лет, считавшие себЯ взрослыми и гулЯвшие со своими
кавалерами. Ќо мы с моей маленькой ирландкой были самые младшие, и мы шли,
держась за руку, причем Я иногда, по указанию старших, обнимал ее за талию.
Ќо это было неудобно и не нравилось мне. џ был чрезвычайно горд в это
воскресное утро, идЯ по длинной и скучной дороге между песчаными пригорками.
€ у менЯ была своЯ девушка, и Я был маленьким мужчиной.
Ќа ранчо итальЯнцев жила семьЯ холостЯков. Ќаше поЯвление было
встречено с восторгом. ‚сем было налито красное вино, а длинную столовую
отчасти освободили от мебели длЯ танцев. Њолодые люди с молодыми девушками
танцевали под звуки гармонии...
...Љогда наши итальЯнцы-хозЯева предлагали мне вина нарЯду со всеми
другими, то Я отказывалсЯ. ‘ менЯ было вполне достаточно моего случаЯ с
пивом, и Я не имел никакого желаниЯ делать дальнейшие опыты в этом
направлении. Љ несчастью, молодой итальЯнец, по имени Џитер, большой
любитель дразнитьсЯ, увидал менЯ, сидЯщего в одиночестве; подстрекаемый
мгновенно ЯвившейсЯ фантазией, он налил стакан вина и передал его мне. Ћн
сидел за столом как раз против менЯ. џ отказалсЯ. ‹ицо его сделалось
суровым, и он продолжал настойчиво предлагать мне вино...
...Ѓыть может, Џитер немного выпил. Љак бы то ни было, но глаза его
были черные, блестЯщие и полные озорства. Ћни были длЯ менЯ неведомой
тайной, и как мог Я, семилетний мальчишка, анализировать их озорство? џ
видел в них угрозу внезапной смерти и нерешительно отказалсЯ от вина.
‚ыражение их изменилось: оно стало грозно и повелительно. Џитер толкнул
стакан ко мне поближе.
—то мне оставалось делать? ‘ тех пор Я часто встречалсЯ лицом к лицу со
смертью, но никогда уже не испытывал такого смертельного страха, как тогда.
џ поднЯл стакан к губам, и Џитер смЯгчилсЯ; Я понЯл, что он не убьет менЯ
сразу. ќто было облегчение, но вино было противно мне. ќто было дешевое
молодое вино, горькое и кислое, сделанное из отбросов и остатков
виноградников и бродильных чанов; оно было еще гораздо хуже, чем пиво. …сли
принимать лекарство, то надо глотать его с решимостью; Я так и сделал: Я
откинул голову назад и выпил вино большими глотками. Њне пришлось затем еще
глотнуть длЯ того, чтобы удержать эту отраву в себе. Ќеоспоримо, это была
отрава длЯ организма ребенка.
’еперь мне Ясно, что Џитер был изумлен. Ћн налил еще полстакана и
передал его мне через стол. џ был парализован страхом и в отчаЯнии от
неожиданной судьбы своей Я машинально выпил еще и эту порцию. Џитер не
находил себе места от изумлениЯ; он решил показать чудо-ребенка другим и
подозвал „оминика, молодого усатого итальЯнца. Ќа этот раз мне дали полный
стакан. —его не сделаешь длЯ спасениЯ жизни? џ взЯл себЯ в руки, подавил
спазмы отвращениЯ и залпом выпил противную жидкость.
...џ не знаю, сколько Я тогда выпил. џ помню бесконечное страдание от
страха среди компании убийц, бесконечное число стаканов с красным вином,
передаваемых вдоль голых досок залитого вином стола и затем вливавшихсЯ мне
в горло.
...ЉомпаниЯ итальЯнцев наблюдала за мною и дивилась ребенку-феномену,
глотавшему вино с равнодушием автомата. џ не хвастаюсь, заЯвлЯЯ, что, по
моему убеждению, они впервые видели что-нибудь подобное.
‚ремЯ проходило. Ѓольшинство более уравновешенных девушек, видЯ пьЯные
шутки молодых людей, решило отправитьсЯ домой. џ оказалсЯ у дверей, рЯдом с
моей маленькой девочкой. Ћна не прошла через мои переживаниЯ и поэтому была
вполне трезвой. …е занимали покачиваниЯ на ногах юношей, пытавшихсЯ идти
рЯдом со своими девушками, и она стала передразнивать их. Њне это показалось
очень забавным, и Я также стал шататьсЯ с видом пьЯницы. „лЯ нее это прошло
безнаказанно, так как она ничего не пила, тогда как винные пары стали быстро
подниматьсЯ к моей голове. „вижениЯ мои немедленно стали реалистичнее, чем
ее движениЯ. џ скоро уже стал удивлЯть самого себЯ. џ увидел, как один
молодец, пройдЯ несколько неверных шагов, остановилсЯ у краЯ дороги,
сосредоточенно поглЯдел в канаву и после, по-видимому, глубокого размышлениЯ
упал в нее. ќто показалось мне верхом комизма: Я пошел, спотыкаЯсь, к
канаве, с твердым намерением удержатьсЯ на краю ее. Ћднако Я пришел в себЯ
на дне ее, причем несколько испуганных девушек принЯлись вытаскивать менЯ.
Њне уже не нравилось играть "в пьЯного". џ перестал ощущать какое бы то
ни было веселье. ѓлаза мои заплыли, и Я ловил воздух широко раскрытым ртом.
„евушки вели менЯ с двух сторон, но ноги мои казались налитыми свинцом.
‚ыпитый алкоголь бил мне по сердцу и по мозгу, как дубина. …сли бы Я был
слабым ребенком, то Я уверен, что он убил бы менЯ. Љак бы то ни было, но Я
знаю, что Я был ближе к смерти, чем предполагал кто-нибудь из перепуганных
девушек. Ћни ссорились между собою, обвинЯЯ друг друга в недосмотре;
некоторые из них плакали обо мне, о себе и о постыдном поведении молодых
людей. Ќо все это менЯ не интересовало; Я задыхалсЯ, с трудом ловЯ воздух;
всЯкое движение было мучением, еще сильнее затруднЯЯ дыхание. Ќо девушки
настойчиво заставлЯли менЯ идти;до дому же было четыре мили ходьбы. —етыре
мили! џ помню, как неверный взор мой упал на мостик, пересекавший дорогу,
казалось, в бесконечном расстоЯнии от менЯ; на самом же деле он был в ста
шагах от нас. „обравшись до него, Я упал и лежал на спине, порывисто дыша.
„евушки хотели помочь мне встать, но Я был беспомощен и задыхалсЯ. €х крики
ужаса привлекли ‹арри, пьЯного юношу семнадцати лет, принЯвшегосЯ воскрешать
менЯ тем, что прыгал по груди моей. џ слабо вспоминаю это и крик девушек,
боровшихсЯ с ним и оттаскивавших его от менЯ. Џосле этого Я уже ничего не
помню, хотЯ и узнал позднее, что ‹арри скатилсЯ под мост и провел под ним
ночь. Ѓыло уже темно, когда Я пришел в себЯ. ЊенЯ несли четыре версты в
бесчувственном состоЯнии и уложили в постель. џ был болен; кроме страшного
напрЯжениЯ сердца и нервов, Я постоЯнно впадал в безумный бред. ‚се страхи и
ужасные представлениЯ, гнездившиесЯ в моем детском мозгу, нашли себе исход.
‘амые страшные видениЯ казались мне действительностью. џ видал убийства, и
убийцы гнались за мною. џ кричал, безумствовал и дралсЯ. ‘траданиЯ мои были
невероЯтны. Љогда Я временно выходил из состоЯниЯ бреда, то до менЯ доходил
голос матери, говорившей:
- џ боюсь за мозг ребенка. Ћн сойдет с ума.
€ когда Я вновь впадал в состоЯние бреда, то слова эти преследовали
менЯ, и мне казалось, что менЯ запирали в дом умалишенных, что надзиратели
там били менЯ, а сумасшедшие окружали менЯ воющей толпой.
Њое молодое воображение получило сильное впечатление от разговоров
старших о преступных притонах китайских кварталов ‘ан-”ранциско.
‚ бреду моем Я блуждал глубоко под землею, по тысЯчам подобных
притонов, и страдал и умирал тысЯчу раз за запертыми железными дверЯми.
Љогда же Я натыкалсЯ на отца моего, сидЯщего за столом в подземных пещерах и
играющего с китайцами на крупные ставки золота, то все мое чувство обиды
находило исход в ужаснейших ругательствах. џ вставал на постели, барахтаЯсь
в руках удерживавших менЯ людей, и ругал отца во весь голос.
...‚ ту ночь, когда ‡еленый ‡мий властвовал надо мною, никто не спал в
тонких стенах дома на ферме. ‹арри, лежавший под мостом, не страдал от бреда
вроде моего. џ убежден в том, что он спал бесчувственным сном безо всЯких
сновидений и что пробуждение его на следующее утро было лишь тЯжелое и
мрачное; если же он жив до сих пор, то, конечно, он не помнит этого случаЯ,
до такой степени был он обычный и преходЯщий. Ќо мой мозг был заклеймен
навсегда этим переживанием; Я пишу теперь спустЯ тридцать лет, а передо мною
по-прежнему Ясны и отчетливы тогдашние видениЯ, и прежние страданиЯ так же
чувствительны и ужасны, как в ту знаменательную ночь.
џ долго проболел и совсем не нуждалсЯ в уговариваниЯх матери избегать
‡еленого ‡миЯ в будущем. ЊоЯ мать вынесла ужасный удар. Ћна считала, что Я
поступил очень, очень дурно - вопреки всему ее воспитанию. € как мог Я,
которому никогда не дозволЯлось отвечать старшим и который не находил слов,
выражающих состоЯние своей души, как мог Я сказать матери, что именно ее
назидательные речи были ответственны за мое пьЯнство? …сли бы не теории ее о
черных глазах и о характере итальЯнцев, то Я ни за что не взЯл бы кислой и
горькой жидкости в рот. џ рассказал ей истинную подкладку этой постыдной
истории только тогда, когда был уже взрослым мужчиной...
џ твердо решил никогда более не прикасатьсЯ к вину. Ќи одна бешенаЯ
собака не боЯлась воды больше, чем Я боЯлсЯ алкоголЯ.
Ќо Я все-таки хочу доказать, что опыт, перенесенный мною, как бы он ни
был ужасен, не был в состоЯнии отвратить менЯ от конечного близкого
знакомства с ‡еленым ‡мием. “же тогда вокруг менЯ действовали силы,
толкавшие менЯ в его объЯтьЯ. ‚о-первых, за исключением матери моей, всегда
придерживавшейсЯ крайне строгих взглЯдов, мне казалось, что взрослые
смотрели на все происшествие с известной терпимостью... Ќасколько Я понимаю,
никто не видел во всем этом ничего постыдного. Џриключение это было немного
рискованное, чертовски шикарное,- словом, это был красочный и выдающийсЯ
эпизод, внесший разнообразие в трудовую жизнь на печальном, туманном
побережье.
€рландцы, владельцы ранчо, добродушно поддразнивали менЯ за мой подвиг
и хлопали менЯ по спине до тех пор, пока Я не вообразил себЯ героем. Џитер,
„оминик и прочие итальЯнцы гордились моими способностЯми к выпивке.
Ќравственность не отворачивала строгого лица своего от пьЯнства. „аже
учитель нашей маленькой деревенской школы распускал нас на вакации в тех
случаЯх, когда он вступал в борьбу с ‡еленым ‡мием и бывал им побежден.
‚виду всего этого нравственных задерживающих моментов совсем не
существовало. Њое отвращение к алкоголю было лишь чисто физического
свойства. џ терпеть не мог этой гадости.

џ никогда не мог отделатьсЯ от физического отвращениЯ к алкоголю, но Я
подавлЯл его в себе. џ до сих пор подавлЯю его каждый раз, когда пью вино.
‚кус мой не перестает возмущатьсЯ, а вкус хороший показатель того, что
полезно длЯ организма. Ћднако люди пьют не ради влиЯниЯ алкоголЯ на тело;
они стремЯтсЯ за впечатлением, производимым им на воображенье; если же
алкоголь должен проходить через тело, то тем хуже длЯ последнего.
Ћднако, несмотрЯ на мое физическое отвращение к алкоголю, самыми
выдающимисЯ и Яркими точками в моем детстве были посещениЯ питейных домов.
‘идишь, бывало, на тЯжелом возу с картофелем, ноги затекают от
неподвижности, и лошади тихо, шаг за шагом идут по тЯжелой дороге между
песчаными пригорками; тогда чудное видение сокращало длЯ менЯ путь. ‚идение
это было - питейный дом в Љолме, где отец мой или всЯкий другой возница
непременно останавливалсЯ выпить вина. џ вылезал погретьсЯ у огромной печки
и получал бисквит. ‚сего лишь один бисквит, но какаЯ сказочнаЯ роскошь!
Џитанные дома были прекрасной выдумкой!..
Њне нравились питейные дома, в особенности же питейные дома в
‘ан-”ранциско. ‚ них имелись самые чудесные лакомства - необычайного вида
хлеба и бисквиты, сыр, колбаса и сардинки; это были удивительные предметы
питаниЯ, которых Я никогда не видал в нашем скудном домашнем обиходе.
Ћднажды один хозЯин бара смешал длЯ менЯ сладкое питье трезвенников из
содовой воды с фруктовым сиропом. Њой отец не платил за него - хозЯин бара
угощал менЯ и в силу этого сделалсЯ моим идеалом прекрасного и доброго
человека. џ вспоминал и думал о нем в течение многих лет... € еще много лет
спустЯ Я боготворил памЯть о нем.
ЌесмотрЯ на мои два злосчастных опыта, ‡еленый ‡мий оставалсЯ
вездесущим и доступным длЯ менЯ и привлекал менЯ к себе. Џитейный дом
оставлЯл глубокие следы в детском воображении... „вери других домов были
всегда закрыты длЯ менЯ; двери же питейного дома были широко раскрыты. €
всегда, и везде находил Я питейные дома - на больших дорогах и на проселках,
на оживленных улицах и в переулках; они были Ярко освещены и веселы, теплы
зимой и прохладны и темны летом. „а, слов нет, питейный дом был великолепным
учреждением!
Љогда мне стукнуло десЯть лет, то семьЯ наша бросила фермерство на
ранчо и переехала на жительство в город. € тут десЯти лет Я начал жизнь в
качестве разносчика газет. ќто было главным образом потому, что мы нуждались
в деньгах. Љроме того, движение мне было необходимо. џ забралсЯ в бесплатную
публичную библиотеку и дочиталсЯ до полного упадка нервных сил.
...€так, Я в десЯть лет вышел на улицу в качестве газетчика. ’еперь уже
Я не успевал читать, Я был занЯт беготней и обучалсЯ дратьсЯ, говорить
дерзости и лгать. џ обладал воображением и всеобъемлющим любопытством.
‹юбопытство, возбуждаемое во мне питейными домами, было не из последних
интересов моих, Я часто заходил в эти учреждениЯ.
...‚ питейных домах жизнь становилась иной. Њужчины говорили звучными
голосами, хохотали громким хохотом, и над всем стоЯла какаЯ-то атмосфера
ширины и непринужденности. ’ут было интереснее, чем в обычной будничной
жизни, в которой ровно ничего не приключалось. ‡десь жизнь была оживленнаЯ и
иногда принимала страшную окраску, когда удары сыпались, кровь проливалась
и, расталкиваЯ всех, входили рослые полицейские. ќто были великие моменты
длЯ менЯ, у которого голова была полна рассказами о кровавых боЯх
бесстрашных искателей приключений на море и на суше. Љогда Я ходил по
улицам, оставлЯЯ газеты у дверей домов, то подобных красочных моментов не
встречалось. Ќо в питейном доме даже пьЯницы, валЯвшиесЯ поперек столов или
в опилках на полу, служили предметами моего удивлениЯ и казались окруженными
чем-то таинственным.
Ќадо сказать, что питейные дома были правы по-своему, Ћтцы города
санкционировали их и давали им патенты на продажу. Ћни вовсе не были теми
ужасными притонами, какими считали их мальчики, не имевшие случаЯ, подобно
мне, познакомитьсЯ с ними. Ћни, быть может, и были страшны, то есть жуток
был огромный интерес к страшному, возбуждаемый ими (а мальчика больше всего
интересует страшное и удивительное). Ћдинаково страшными кажутсЯ и пираты,
кораблекрушениЯ и битвы; а где тот здоровый юнец, кто не готов отдать душу
за возможность принЯть участие в таких интересных вещах?
Љроме того, Я встречал в питейных домах репортеров, издателей,
адвокатов и судей, которых Я знал в лицо. Ћни оправдывали мое влечение к
питейному дому, они, верно, также находили в нем то новое и чрезвычайное,
которое Я предугадывал и ощупью искал. џ не уЯснЯл себе, что это было; но
оно должно было существовать, если мужчины собирались там, как жуки,
жужжащие над горшком меда. “ менЯ не было горестей, и мир казалсЯ очень
светлым, так что мне было невдомек, что люди искали там забвеньЯ от
утомительного труда и вечных огорчений.
‚ то времЯ, впрочем, Я не пил ничего. Ћт десЯти до пЯтнадцати лет Я
редко пробовал вино, но все времЯ поддерживал близкий контакт с пьЯницами и
местами, где пьют крепкие напитки. џ не пил исключительно потому, что
жидкости эти не нравились мне.
...Љогда Я работал в кегельбане, то содержатель бара, согласно обычаю,
позвал нас, мальчиков, выпить стаканчик после того, что мы проработали
несколько часов подрЯд. Љроме менЯ, все спросили пива. џ же сказал, что
выпью имбирного пива. Њальчики захохотали, а содержатель бара пытливо
поглЯдел на менЯ; несмотрЯ на это, он все-таки откупорил бутылку имбирного
пива. Љогда мы вернулись в кегельбан, то мальчики просветили менЯ во времЯ
передышек между играми. ЋказываетсЯ, что Я обидел содержателЯ бара. Ѓутылка
имбирного пива стоила бару гораздо дороже, чем стакан пива; если Я хочу
оставить за собой место, то Я должен в будущем пить пиво. Љроме того, пиво
считаетсЯ питательным, и Я буду лучше работать после него. €мбирное же пиво
совсем не питательно. ’ут уже Я не мог больше избегать пива; Я пил его и
удивлЯлсЯ, почему люди находили его вкусным. џ отлично понимал, что Я был не
на высоте положениЯ.
‚ то времЯ мне по-настоЯщему нравились только леденцы...

Џриближалось времЯ, когда началась втораЯ сериЯ моих схваток с ‡еленым
‡мием. Љогда мне минуло четырнадцать лет и голова моЯ была полна рассказов о
путешествиЯх старого времени, а воображение воспламенено видами тропических
островов и далеких морских побережий, мне случилось плавать на небольшой
лодке вокруг залива ‘ан-”ранциско и по устью реки. Њне захотелось плавать по
морю; менЯ что-то звало, тЯнуло вдаль от однообразиЯ и всего обыденного. џ
был в самом цвету моей юности, воодушевлен романтическими рассказами о
приключениЯх и полон мечтаний о бурном существовании в буйном кругу взрослых
мужчин. џ не представлЯл себе, что самаЯ основа этой жизни нераздельно
свЯзана с алкоголем.
‚ один прекрасный день, когда Я поднимал парус на моей лодке, готовЯсь
отплыть, Я впервые увидал ‘котти. ќто был решительный молодец лет
семнадцати; по его словам, он был беглый юнга с английского кораблЯ,
находЯщегосЯ в Ђвстралии. Ћн только что заработал свой проезд в
‘ан-”ранциско на другом корабле; теперь он хотел нанЯтьсЯ на китобойное
судно. люп "Ђйдлер" находилсЯ на той стороне устьЯ реки, где собрались все
китобойные суда. ‘торож, оставленный на шлюпе, был гарпунщик, намеревавшийсЯ
плыть на китобойном судне "Ѓонанзе". ‘котти спросил менЯ, не могу ли Я
довезти его на моей лодке к этому китобою?
Њог ли Я! ђазве мало слышал Я различных рассказов и толков по поводу
"Ђйдлера", большого шлюпа, пришедшего с ‘андвичевых островов и занимавшегосЯ
там контрабандным провозом опиЯ?.. Џовезу ли Я ‘котти, беглого матроса,
желающего посетить гарпунщика на контрабандисте "Ђйдлере", незаконно
провозЯщем опий? Џовезу ли Я его?..
ѓарпунщик вышел на наш зов на палубу и пригласил к себе. џ изобразил из
себЯ матроса и взрослого мужчину, не допустив лодки до самого шлюпа, чтобы
не поцарапать его белой окраски, привЯзав лодку за кормой судна на длинном
кабельтове и закрепив последний двумЯ Якобы небрежно сделанными узлами. Њы
спустились по трапу. џ впервые был внутри кораблЯ. Ћдежда на стенах пахла
плесенью. Ќо что из этого! ‚едь это была морскаЯ одежда взрослых мужчин!..
Ќаконец Я жил по-настоЯщему! џ впервые сидел внутри кораблЯ, принЯтый в
качестве товарища контрабандистом и английским беглым матросом, назвавшимсЯ
‘котти!
ѓарпунщик девЯтнадцати лет и матрос семнадцати первым долгом стали
поступать так, чтобы показать, что они настоЯщие мужчины. ѓарпунщик выразил
настоЯтельное желание выпить, а ‘котти обшарил карманы в поисках мелочи.
‡атем гарпунщик пошел с пустой розовой флЯгой в какую-то тайно торгующую
корчму, так как в том месте не имелось питейных домов. Њы пили дешевое пиво
стаканами. ђазве Я был слабее или менее отважен, чем гарпунщик и матрос? Ћни
были мужчины и доказывали это своим поведением. “менье пить служило
доказательством возмужалости... џ содрогалсЯ при каждом глотке, однако
мужественно скрывал припадки отвращениЯ.
Њы несколько раз наполнЯли флЯгу в течение тех полуденных часов. “ менЯ
было всего двадцать центов, и Я пожертвовал ими не колеблЯсь, но не без
тайных сожалений о том огромном запасе леденцов, которые можно было
приобрести на эту сумму.
...‡еленый ‡мий понемножку пробиралсЯ в мой разгорЯченный мозг,
устранЯЯ мою сдержанность и скромность, говорЯ моим голосом со мною самим, а
также и от лица моего, в качестве моего новоЯвленного близнеца и "alter
ego". џ тоже стал громко разговаривать, выставлЯЯ себЯ мужчиной и искателем
приключений, и долго и подробно хвастал о том, как Я переплыл через залив
‘ан-”ранциско в моей лодочке при ужасающем юго-западном ветре, так что
матросы на шхунах сомневались в возможности моего подвига. ‚след за тем Я
(или ‡еленый ‡мий, что было одно и то же) объЯвили ‘котти, что он, быть
может, и матрос, плававший па океанских пароходах, но когда дело дойдет до
управлениЯ парусной лодкой, то Я оставлю его далеко за собою в своих
познаниЯх.
...‘котти, или ‡еленый ‡мий, или оба вместе были, естественным образом,
глубоко оскорблены моим замечанием. џ ничего не имел против этого, и сумею
отдуть всЯкого семнадцатилетнего беглого матроса! ‘котти и Я кричали и
бушевали no-петушиному до тех пор, пока гарпунщик не налил нам опЯть полных
стаканов, чтобы восстановить мир и согласие. ќто немедленно же удалось; мы
сели, обнЯвшись и клЯнись в вечной дружбе,- совсем как —ерный Њат и ’ом
Њоррисей, вспомнил Я, на кухне в ранчо ‘ан-Њатео. ‚оспоминание это убедило
менЯ в том, что Я наконец стал мужчиной, несмотрЯ на свои презренные
четырнадцать лет,- мужчиной таким же большим и мужественным, как те два
рослых гиганта, поругавшихсЯ и помирившихсЯ в давно прошедшее, памЯтное
воскресное утро.
...Ђх, если бы ‡еленый ‡мий мог - и Я говорю это после всех протекших
лет! - удержать нас на подобных высотах, то Я никогда не желал бы быть
трезвым. Ќо в жизни этой нет свободных вершин...
‡еленый ‡мий - великан, волшебник, но он такой же раб органической
химии, как и мы, смертные. Њы должны платить за всЯкое нервное напрЯжение, и
‡еленый ‡мий не может заступитьсЯ и отстоЯть нас от справедливой уплаты.
...‘котти уже начал сдавать и увЯдать. Ћн говорил бессвЯзно, ища слова
и не находЯ их; он даже не мог выговаривать те, которые ему удавалось найти.
Ћтравленное сознание покидало его, глаза его потускнели, и он имел вид столь
же глупый, как глупы были попытки его говорить. ‹ицо и тело его как-то
опустилось, как сдалось и сознание его (человек может сидеть прЯмо только
вследствие действиЯ его воли). Ћслабевший мозг перестал владеть мускулами;
нервные центры уже не действовали. Ћн захотел еще раз выпить и неловко
уронил стакан на пол. ‡атем, к изумлению моему, он разразилсЯ горькими
рыданиЯми, покатилсЯ ничком на койку и немедленно захрапел.
Њы с гарпунщиком-продолжали пить, с видом превосходства подсмеиваЯсь
над судьбой ‘котти. Њы открыли последнюю бутылку и выпили ее вдвоем под
аккомпанемент громкого храпа ‘котти. ‡атем гарпунщик поник на свою койку, а
Я осталсЯ одинокий и непобежденный на поле битвы.
џ был очень горд, и ‡еленый ‡мий был очень горд во мне. џ умел пить - Я
был мужчиной! џ перепил двух мужчин, стакан за стаканом, пока они не
лишились сознаниЯ... Џознание это стало длЯ менЯ источником большой гордости
в течение последующих лет; в конце же концов обстоЯтельство это стало
источником большого огорчениЯ длЯ менЯ.
...Ћднако Я воздал судьбе должное. џ проболел днЯ два, мерзко
проболел...
џ клЯлсЯ, что "никогда больше не буду!". €гра не стоила свеч, и
расплата была слишком тЯжелой.
...Ђ все же - и тут уже начинаетсЯ волшебство ‡еленого ‡миЯ - памЯтное
пьЯнство на "Ђйдлере" оставалось Ярким бликом, брошенным на однообразие моей
жизни... ‚от что было важно; алкоголь казалсЯ мне отвратительным! ЌесмотрЯ
на это, обстоЯтельства продолжали толкать менЯ к ‡еленому ‡мию настоЯтельно
и безостановочно, до тех пор, пока Я не стал искать его во всех углах, где
только обитают люди, искать его и радостно находить, как благодетелЯ и
друга. Ђ все же Я в то же времЯ и ненавидел его. „а, странный друг этот
‡еленый ‡мий!

VII

Њне едва минуло пЯтнадцать лет, когда Я стал работать на жестЯной
фабрике. џ никогда не работал меньше десЯти часов подрЯд в продолжение
многих месЯцев.
...Ќо были и многочисленные случаи, когда работа продолжалась до
полуночи. Ѓыли также исключениЯ, когда Я работал не переставаЯ в течение
восемнадцати и двадцати часов. ђаз Я стоЯл у машины своей непрерывно
тридцать шесть часов подрЯд. Ѓывали целые недели, когда работа не кончалась
раньше одиннадцати часов вечера; Я тогда возвращалсЯ к половине первого
ночи; менЯ будили в половине пЯтого; Я должен был одетьсЯ, позавтракать и
дойти до своей машины к семичасовому свистку.‚ таких случаЯх нельзЯ было
отдавать ни одного момента на чтение моих обожаемых книг. €мел ли место
‡еленый ‡мий в жизни напрЯженного и стоического труда пЯтнадцатилетнего
мальчика? Љонечно, имел. џ сейчас объЯсню вам, каким образом. џ спрашивал
себЯ. Ќеужели весь смысл жизни в том, чтобы быть рабочим скотом? џ знал, что
ни одна лошадь в Ћклэнде не работала столько часов подрЯд, как Я. …сли в
этом одном состоЯла жизнь, то она совсем мне не нравилась. џ знал лишь один
способ спастись от убивающего душу труда: надо выбратьсЯ с фабрики и
добратьсЯ до воды. Ќадо зарабатывать себе хлеб на воде. Џути заработков на
воде неукоснительно приводили к ‡еленому ‡мию; но Я этого не знал...
џ посетил мамми „женни, мою старую нЯньку, кормившую менЯ своей черной
грудью. ЋбстоЯтельства ее были лучше, чем обстоЯтельства моей семьи. Ћна
ходила за больными и получала приличное еженедельное жалованье. „аст ли она
своему "белому ребенку" денег? „аст ли она? „а, все, что принадлежит ей,-
мое!
’огда Я разыскал ”ранцуза-”ранка, устричного пирата, по слухам,
желавшего продать свой шлюп "ђаззль-„аззль"... Ћн вышел на палубу, чтобы
поговорить о сделке; он был согласен продать, но не сегоднЯ, в воскресенье.
Љроме того, у него сидЯт гости. Ћн напишет к завтрашнему дню запродажный
лист, и Я тогда вступлю во владение. Џока что Я должен спуститьсЯ вниз и
познакомитьсЯ с его друзьЯми. “ него были две сестры, Њейми и ’есе, и
мистрисс •адлей, сопровождавшаЯ их; затем ‚иски Ѓоб, юный шестнадцатилетний
устричный пират, и Џаук •илей, черноусаЯ верфЯнаЯ крыса лет двадцати.
ЏлемЯнница Џаука Њейми называлась королевой устричных пиратов и иногда
председательствовала на их кутежах. ”ранцуз-”ранк был влюблен в нее, но Я не
знал тогда, что она упорно отказывалась выходить за него замуж.
”ранцуз-”ранк налил стакан красного вина из большой бутыли, собираЯсь
запить нашу сделку. џ вспомнил о красном вине итальЯнского ранчо и незаметно
содрогнулсЯ. ‚иски и пиво были все-таки не так противны. Ќо королева
устричных пиратов смотрела на менЯ, держа в руке наполовину опорожненный
стакан. џ был самолюбив, мне было всего пЯтнадцать лет, и Я не мог показать
себЯ менее мужественным, чем она... ђазве Я был мальчишкой, у которого
молоко не обсохло на губах? Ќет, тысЯчу раз нет, тысЯчу стаканов - нет! џ
мужественно опрокинул вино в горло.
џ наслаждалсЯ так, как никто из них не мог наслаждатьсЯ. ЌаходЯсь в
этой атмосфере богемы, Я не мог не сравнивать настоЯщую картину с картиной
предыдущего днЯ, когда Я в жаре и духоте сидел у своей машины, бесконечно
повторЯЯ свою привычную серию механических движений с высшим напрЯжением
скорости. ’еперь же Я сидел со стаканом в руке в согревающей атмосфере
товарищества с устричными пиратами, искателЯми приключений, отказавшимисЯ от
ига пошлой рутины и держащими и жизнь, и свободу в собственных руках.
‡еленый ‡мий был причиной счастливого случаЯ, благодарЯ которому мне
пришлось присоединитьсЯ к этой веселой компании свободных душ,
самостоЯтельных и отважных...

VIII

Њы встретились длЯ окончаниЯ сделки ранним утром в понедельник в
"Џоследнем ансе" - питейном доме „жонни •айнхольда, помещении, где,
конечно, производились сделки взрослых мужчин. џ заплатил деньги, получил
запродажный лист, а ”ранк угостил менЯ вином. џ подумал, что, по-видимому,
таков обычай, вполне логичный, требующий, чтобы продавец, получающий деньги,
спрыскивал сделку в том учреждении, где она имела место. Ќо, к удивлению
моему, ”ранк угостил и содержателЯ бара. Њы с ”ранком пили, и это казалось
справедливым. Ќо зачем же приглашать „жонни •айнхольда, владельца бара,
прислуживавшего нам за прилавком? ‚ыходило так, что он получал выгоду с
вина, которое он сам пил. ‚виду того, что Џаук и ‚иски Ѓоб были товарищами
по плаванию ”ранка, Я понимал, что их можно было угостить, но зачем же
угощать крючников ЃиллЯ Љеллей и Љеннеди?
’ут был еще Џат, брат королевы, так что всех нас было восемь человек.
Ѓыло еще совсем рано, но все заказали себе виски. —то мне оставалось делать
в компании взрослых людей, пивших виски? "‚иски",- заказал Я с равнодушным
видом человека, уже тысЯчу раз делавшего подобный заказ. —то это было за
виски! џ быстро проглотил его. Ѓрр! џ до сих пор помню его...
џ стремилсЯ уходить, попасть на солнце и на воду на моем чудесном
шлюпе. Ќо никто не торопилсЯ, даже матрос мой, Џаук, задерживалсЯ. Љак они
ни намекали на причину этого промедлениЯ, Я, по тупости своей в том
отношении, ничего не понимал. ‘ тех пор Я часто думал, какими глазами
смотрели они на менЯ, новичка, радушно встреченного их компанией, угощавшей
менЯ у прилавка, менЯ, не сумевшего угостить их ни одного раза!..

џ постепенно привыкал много пить, живЯ среди устричных пиратов. Ћднако
период настоЯщего пьЯнства наступил у менЯ внезапно, не из-за влечениЯ к
алкоголю, но вследствие настоЯщего убеждениЯ.
—ем больше Я узнавал жизнь, тем сильнее увлекалсЯ Я ею. Ќикогда не
забуду Я восторженного трепета, испытанного мною в первую ночь, когда Я
принимал участие в заранее обдуманном нападении на устричную банку. Њы
собрались на "Ђнни" - все были грубые, большие и бесстрашные люди и хитрые
верфЯные крысы; некоторые из них были бывшие арестанты; все были врагами
законности и заслуживали тюрьмы; на них были морские сапоги и морскаЯ
одежда; они говорили грубыми низкими голосами; у Ѓольшого „жорджа были
револьверы за поЯсом, в доказательство серьезности его предприЯтиЯ.
’еперь, вспоминаЯ, Я понимаю глупость и пошлость всего этого; но тогда
Я не впоминал, а просто жил, постоЯнно ЯкшаЯсь с ‡еленым ‡мием и начинаЯ
признавать его власть. †изнь казалась отважной и необычайной, и Я сам
переживал те приключениЯ, о. которых так много читал.
Ќельсон, "Њолодой –арапка", как звали его в отличие от "‘тарого
–арапки", отца его, плыл на шлюпе "Ћлене" в компании с личностью, известной
под прозвищем “литки. ќтот “литка был сорви-головой, но Ќельсон был
безрассудным безумцем. …му было двадцать лет, и сложение его было
геркулесовское. Љогда его, года два спустЯ, пристрелили в Ѓениции, то
следователь говорил, что он никогда не присутствовал при вскрытии тела более
широкоплечего человека.
Ќельсон не умел ни читать, ни писать. Ћн рос при отце своем в заливе
‘ан-”ранциско; жизнь на лодках была его родной стихией. ‘ила его была
чудовищна, и буйнаЯ репутациЯ его, известнаЯ всему побережью, была не из
лестных. “ него бывали приступы Ярости, и тогда поступки его были безумные и
страшные. џ познакомилсЯ с ним во времЯ первого путешествиЯ "ђаззль-„аззлЯ"
и был свидетелем того, как он драгировал устриц наметкою во времЯ шторма,
когда все остальные суда стоЯли на двух ЯкорЯх, чтобы не быть выброшенными
на берег.
‚от это был мужчина! џ был странно горд, когда он заговорил со мною,
идЯ мимо "Џоследнего анса". Ќо вы только представьте себе мою гордость,
когда он немедленно предложил мне выпить вместе!..
...џ был страшно горд тем, что находилсЯ в обществе Ќельсона,
казавшегосЯ мне самой героической фигурой среди устричных пиратов и
искателей приключений всего залива. Љ несчастью длЯ желудка и слизистых
оболочек моих, в природе Ќельсона оказалась страннаЯ загвоздка, заставившаЯ
его находить удовольствие в угощении менЯ пивом. џ не имел никакого
нравственного отвращениЯ к пиву, а невкусность его и тЯжесть, которой оно
ложилось на мой желудок, не были достаточными причинами, чтобы Я лишал себЯ
чести быть в обществе Ќельсона...
Љогда Я выпил полдюжины стаканов, то Я вспомнил о своей политике
умеренности и решил, что с менЯ на этот раз довольно. џ сказал, что иду на
"ђаззль-„аззль", находившийсЯ в то времЯ у городской верфи, в ста Ярдах от
питейного дома.
џ простилсЯ с Ќельсоном и пошел на верфь. Ќо ‡еленый ‡мий, до некоторой
степени вызванный шестью стаканами пива, пошел со мною вместе. Њозг у менЯ
горел и был полон оживлениЯ. џ ощущал подъем духа от созданиЯ того, что был
взрослым мужчиной- џ. настоЯщий устричный пират, шел к себе на собственный
шлюп, после дружеской беседы в "Џоследнем ансе" с Ќельсоном, самым великим
устричным пиратом из нас вcex. џ Ясно представлЯл себЯ стоЯщим с Ќельсоном у
прилавка и пьющим пиво. Љак курьезны казались мне фантазии, заставлЯющие
людей платить хорошие деньги, угощаЯ человека вроде менЯ, совсем не
любившего пить!
ЋбдумываЯ все это, Я припомнил, что часто видал мужчин, входивших
попарно в "Џоследний анс", а затем по очереди угощавших друг друга. џ
вспомнил, как во времЯ кутежа на "Ђйдлере" ‘котти, гарпунщик и Я сам искали
и рылись по карманам в поисках мелочи, на которую покупали виски. ‡атем мне
припомнилсЯ мой собственный мальчишеский кодекс чести: если какой-нибудь
мальчик давал другому леденец или кусок Ячменного сахару, то обЯзательно
ожидал от него возвращениЯ подобных же лакомств.
’ак вот почему Ќельсон медлил у прилавка? ‡аплатив за выпивку, он ждал,
когда Я заплачу за следующую. џ же позволил ему заплатить шесть раз подрЯд и
ни разу не предложил угостить его! Ђ он был великий Ќельсон!..
Ћшеломленный стыдом, Я многое продумал и сделал переоценку многих
ценностей. џ родилсЯ и жил в бедности, и мне приходилось иногда голодать.
...’олько тот, кто знал голод, способен настоЯщим образом ценить пищу;
одни лишь морЯки и жители пустыни понимают настоЯщее значение воды. € один
лишь ребенок, с воображением ребенка, может понЯть всю прелесть вещей, в
которых ему долго было отказано. џ рано понЯл, что получу только то, что
сумею сам себе добыть. ‚ числе первых вещей, добытых мною, были картинки с
папиросных Ящиков, объЯвлениЯ о папиросах с иллюстрациЯми, целые альбомы
последних. ‡аработанные мною деньги не выдавались мне на руки, так что Я
продавал лишнее сверх положенного количество газет длЯ того, чтобы
заработать деньги на покупку этих сокровищ. џ обменивал "дубликаты" у других
мальчиков, и так как Я ходил по всему городу, то Я имел прекрасный случай
приобретать и обменивать свой товар.
џ вскоре уже обладал полными собраниЯми всех серий картинок, выпущенных
папиросными фабриками, например, изображениЯ "Ѓеговых ‹ошадей", "Џарижских
Љрасавиц", "†енщин ‚сех Ќациональностей", "”лагов ‚сех Ќаций", "€звестных
Ђктеров", "—емпионов Љулачных Ѓоев", и т. д., и т. д. џ обладал всеми этими
сериЯми в трех различных видах: в упаковке папирос, в объЯвлениЯх и в
альбомах...
€ вот экономный, скупой мальчик, привыкший трудитьсЯ у машины за десЯть
центов в час, сидел на верфи и обсуждал вопрос о пиве по пЯти центов за
стакан, пиве, немедленно исчезавшем и не оставлЯвшем ничего за собою. џ
проводил времЯ с людьми, вызывавшими во мне восхищение, и был горд тем, что
жил с ними. ђазве все мое скопидомство и скупость дали мне что-нибудь
сравнимое с потрЯсающими ощущениЯми, знакомыми мне с тех пор, как Я жил
среди устричных пиратов? —то было дороже: деньги или эти ощущениЯ? Њои новые
знакомые не боЯлись тратить безграничное количество центов, они обращались с
деньгами с великолепным презрением, приглашаЯ, как сделал это ”ранцуз-”ранк,
восемь человек пить виски по восьми центов за стакан. Ќельсон же сейчас
истратил шестьдесЯт центов на пиво длЯ нас двоих!..
џ пошел назад вдоль верфи к "Џоследнему ансу", около которого все еще
стоЯл Ќельсон. "Џойдемте, выпьем пива",- пригласил Я его. Њы опЯть стали у
прилавка, пили и разговаривали, но на этот раз десЯть центов уплатил Я!
–елый час работы у машины за глоток напитка, которого Я не хотел пить и
который имел вкус плесени! Ћднако это не было трудно. џ исполнил свое
намерение. „еньги уже не имели цены длЯ менЯ - ценно было одно лишь
товарищество. "‚ыпьем еще?" - сказал Я. € мы выпили, и Я заплатил...
‚ этом угощении пивом было нечто более существенное, чем количество
выпитых стаканов; Я наконец понЯл, в чем дело! Ѓыла известнаЯ стадиЯ, когда
пиво переставало играть важную роль, а оставалось одно лишь ощущение
товарищеской выпивки... "џ ходил на шлюп за деньгами",- заметил Я как бы
вскользь Ќельсону, продолжаЯ пить с ним и надеЯсь, что он примет мое
замечение за объЯснение того, что Я дал ему заплатить за шесть
последовательных угощений.
- Ќу что вы! ќтого не надо было делать! - ответил он.- „жонни охотно
поверит такому молодцу. Ќе так ли, „жонни?
- Љонечно,- согласилсЯ, улыбаЯсь, „жонни.
- ‘колько у тебЯ за мною? - спросил Ќельсон. „жонни вынул книгу,
лежавшую у него за прилавком, нашел счет Ќельсона, проверил его и подсчитал
семь долларов. Ќемедленно же мною овладело желание иметь такой же счет; это
казалось мне окончательной печатью возмужалости.
Њы выпили еще раза два, причем платил Я, а, затем Ќельсон решил
уходить. Њы разошлись совсем по-товарищески, и Я пошел по верфи на
"ђаззль-„аззль". Џаук был занЯт разжиганием огнЯ длЯ приготовлениЯ ужина.
- ѓде ты напилсЯ? - ухмыльнулсЯ он.
- „а вот мы встретились с Ќельсоном,- как бы равнодушно ответил Я,
стараЯсь скрыть обуревавшую менЯ гордость.
‡атем менЯ осенила новаЯ мысль, уже втораЯ. ’ак как Я осуществил свое
намерение, то не лучше ли мне попрактиковатьсЯ как следует. "€дем к „жонни,-
сказал Я,- давай выпьем с тобою".
Њы встретили “литку, шедшего по верфи навстречу нам. “литка был
компаньоном Ќельсона; это был храбрый, красивый, усатый молодец лет
тридцати, ровно ничем не оправдывавший своего прозвища. "Џойдемте выпить",-
сказал Я ему, и он пошел с нами. Џри входе в "Џоследний анс" нам попалсЯ
выходивший оттуда Џат, брат королевы.
- Људа торопитесь? - приветствовал Я его.- Њы идем выпить. €демте
вместе.
- џ и так уж выпил,- сказал он нерешительно.
- Ќу так что же такое? ‚ыпейте еще с нами,- возразил ему Я.
Џат согласилсЯ, он присоединилсЯ к нам, и Я добилсЯ его расположениЯ
ценою пары стаканов пива. „а, многое узнал Я в тот день о ‡еленом ‡мие! Ћн
был мудренее, чем могло показатьсЯ на первый взглЯд, и дело заключалось не в
одном его неприЯтном вкусе. Ќапример, мне удалось ценой каких-нибудь десЯти
центов сделать себе друга из страшного и сердитого субъекта, грозившего
стать врагом моим и сделавшегосЯ хорошим приЯтелем. Ћн даже повеселел,
выглЯдел ласково, и голоса наши слились в разговоре о делах побережьЯ и
устричных банок.
- Ќебольшой стакан длЯ менЯ, „жонни,- сказал Я, когда остальные
заказали себе большие стаканы пива. џ сказал это тоном привычного пьЯницы,
равнодушно, как бы высказываЯ случайно ЯвившуюсЯ мне мысль. ‚споминаЯ все
это, Я уверен, что „жонни •айнхольд единственный из всех присутствовавших
догадалсЯ о том, что Я новичок в питье.
- ѓде он напилсЯ? - донессЯ до менЯ конфиденциальный вопрос Џаука.
- Ћн тут прокутил полднЯ с Ќельсоном,- последовал ответ „жонни.
џ не подал виду, что слыхал их, но как Я был горд! „аже сам владелец
бара выдал мне аттестат в том, что Я настоЯщий мужчина! Ћ н тут прокутил
полднЯ с Ќельсоном! Њагические слова! ќто было посвЯщение в рыцари, данное
мне владельцем бара,- стакан пива вместо удара меча...
‚друг менЯ осенила мысль, что, пожалуй, Я, действуЯ таким образом, не
смогу отдать своего долга мамми „женни из недельного заработка
"ђаззль-„аззль". "Ќу так что же такое? - подумал Я или, вернее, подумал за
менЯ ‡еленый ‡мий.- ’ы мужчина и заводишь знакомства с мужчинами. Њамми
„женни не нуждаетсЯ так скоро в деньгах. Ћна не голодает. ’ы знаешь, что у
нее в банке есть еще деньги. Џускай она подождет, и ты будешь постепенно
отдавать ей".
’аким образом узнал Я еще новую черту ‡еленого ‡миЯ. Ћн удалЯет всЯкие
нравственные правила. „урные поступки, кажущиесЯ нам невозможными, когда мы
трезвы, делаютсЯ с большою легкостью в нетрезвом виде.
Ћднако проделки мои на воде только отчасти шли в счет, ‚ажнее всего
было то, что Я был славным малым на суше и не скупилсЯ, молодецки угощаЯ
других вином, чем и заслужил прозвание Џринца “стричных Ѓанок. Ќе думал Я в
то времЯ, когда оклендское побережье конфузило и пугало менЯ, что наступит
час, когда Я сам буду конфузить его собственными безобразиЯми.
Ћднако всегда и во всем на первом плане была выпивка. Џитейные дома
служат бедным людЯм клубами. Њы назначали в них друг другу свиданиЯ,
праздновали удачные дела и оплакивали свои несчастиЯ. Њы в них и знакомились
друг с другом.

ЌесмотрЯ на все это, у менЯ все-таки не поЯвлЯлось никакого
органического стремлениЯ к алкоголю. –елые годы тЯжелого пьЯнства не сумели
вызвать во мне этого желаниЯ. †изнь моЯ и окружающих менЯ проходила в
постоЯнных выпивках. Љогда же Я крейсировал по заливу, то никогда не брал с
собою вина и ни разу не ощутил желаниЯ пить его. ’олько тогда, когда Я
ошвартовывал "ђаззль-„аззль" у верфи и выходил на берег к местам, где
собирались люди и вино текло рекой, на менЯ ложилась обЯзанность угощать
других и принимать их угощение; обЯзанность эта имела характер социального
закона и обрЯда взрослых мужчин...

XII

...џ жаждал безумной жизни, полной новизны и приключений, а
единственный путь, открытый длЯ менЯ к ним, достигалсЯ лишь с помощью все
того же ‡еленого ‡миЯ!
џ помню, мы как-то раз с Ќельсоном вечером сошли на берег. “ менЯ было
сто восемьдесЯт долларов в кармане; Я намеревалсЯ купить себе сначала
кое-какую одежду, а затем выпить чего-нибудь. Ћдежда была очень нужна мне;
на мне было надето все, что у менЯ имелось, а именно: пара рваных морских
сапог, из которых вода, к счастью, так же скоро вытекала, как и входила в
них, пара платьЯ в пЯтьдесЯт центов, бумажнаЯ рубашка в сорок центов и
накидка с капюшоном. лЯпы у менЯ не было, так что приходилось носить
накидку. ‡аметьте, что Я не упоминаю о нижнем белье или носках по той
простой причине, что их у менЯ не было.
Њы должны были пройти мимо десЯтка питейных домов, чтобы добратьсЯ до
магазина, где продавалось платье. ‚виду этого Я решил сначала выпить. џ не
дошел до магазинов платьЯ. “тром без денег, отравленный, но довольный,Я
вернулсЯ на шлюп, и мы пошли в плавание.
џ не испытывал никакого раскаЯниЯ и был очень доволен собою. џ доказал
всем, что умею тратить деньги не хуже других, и показал себЯ сильным среди
сильных.
џ вновь, после многих других случаев, подтвердил свое право на прозвище
Џринц. Њое поведение можно было объЯснить только как реакцию на бедность и
чрезмерный труд моего детства. Ѓыть может, основнаЯ мысль моЯ была
следующаЯ: лучше царствовать среди пьЯниц в качестве принца, чем изнурЯть
себЯ трудом у машины по двадцати часов в сутки за десЯть центов в час. ‚
труде не бывает великолепных приключений. Ќо если трата ста восьмидесЯти
долларов в двенадцатичасовой срок не сойдет за великолепное приключение, то
Я уже не знаю, где их искать!
џ пропускаю многое из моих отношений к ‡еленому ‡мию за этот период и
расскажу только о событиЯх, бросающих свет на его образ действий. џ мог
перепить всЯкого и часто пил лишнее длЯ того, чтобы похвастатьсЯ своей силой
и мужественностью. џ был очень горд, когда в одно прекрасное утро мое
бесчувственное тело вытащили из сетей на сушильных станках, в которые Я
глупо и слепо залез накануне, и когда все побережье заговорило об этом, со
смехом отправилсЯ за новой выпивкой. ќто был воистину подвиг!
Љогда же Я ни разу не был трезв в течение трех недель подрЯд, то Я
решил, что подвиги мои дошли до зенита. „альше менЯ никто не мог идти в этом
направлении. Џора было сниматьсЯ с места. ѓде-то глубоко, в сознании моем, в
пьЯном ли, или в трезвом виде, что-то шептало мне, что кутежи и приключениЯ
на заливе не представлЯют собою всей жизни. ‘частье мое, что Я прислушивалсЯ
к этому шепоту! џ был так создан, что всегда слышал его, зовущего и
призывающего менЯ идти в широкий мир. џ ничего не знал об этом мире - это
было простое любопытство, желание знать, беспокойство и искажение как будто
виданных уже или угаданных мною чудес. "‘тоит ли жить, если жизнь
ограничиваетсЯ одним лишь виденным мною?" - спрашивал Я себЯ. Ќет, было еще
другое, далекое и манЯщее! Ќадо вспомнить, когда речь будет идти о моем
позднейшем развитии в качестве пьЯницы, об этом голосе, нашептывавшем мне и
обещавшем широкую жизнь, ибо он должен был сыграть важную роль в моих
последующих схватках с ‡еленым ‡мием.
ђешение мое было ускорено шуткой, которую проделал со мною ‡еленый
‡мий. ’о была чудовищнаЯ, невероЯтнаЯ шутка, указавшаЯ на доселе еще
неизведанную мною глубину пьЯной бездны. џ шел, покачиваЯсь, после
выдающегосЯ пьЯнства, по краю верфи, в час ночи, к себе на шлюп. џ
намеревалсЯ поспать! Џрилив очень сильно ощущаетсЯ в проливе Љаркинеца, и
течение было самое сильное в момент, когда Я споткнулсЯ и повалилсЯ за борт.
Ќа верфи и на шлюпе никого не было; менЯ унесло течением, но Я ничуть не
испугалсЯ. џ нашел свое маленькое несчастие в высшей степени приЯтным; Я был
прекрасным пловцом, а при воспаленном состоЯнии моего тела контакт воды с
моей кожей был приЯтен, как ощущение свежего полотна. ’ут и сыграл ‡еленый
‡мий надо мною свою безумную шутку. ЊенЯ охватило какое-то бесшабашное
желание выплыть в море вместе с отливом. џ никогда не бывал жертвой
болезненных фантазий, и самоубийство ничуть не привлекало менЯ. ’еперь же,
когда мысли о нем Явились мне, то мне показалось, что Я придумал
великолепный, дивный конец, достойный моей краткой, но и бурной карьеры. џ,
никогда не знавший ни любви девушек, ни любви женщин, ни любви детей,
никогда не наслаждавшийсЯ искусством, не поднимавшийсЯ на спокойные,
звездные высоты философии, ничего не видавший более точки величиной с
булавочную головку изо всей поверхности богатейшего мира,- Я решил, что все
кончено, что Я все видел, все пережил, был всем, чем стоило быть, и что
теперь пора перестать существовать. ‚от в чем состоЯла шутка ‡еленого ‡миЯ,
овладевшего моим воображением и влекшего менЯ, опьЯненного сновидением, к
неожиданному концу.
‚ воде было чудесно. ’ак умирают мужчины! ‡еленый ‡мий переменил
минорный тон напева в моем опьЯненном мозгу на мажорный. Џрочь слезы и
сожаление! ќто была смерть героЯ, избраннаЯ и осуществлЯемаЯ им самим! џ
запел свой смертный гимн и громко распевал, когда бульканье и плеск
маленьких волн течениЯ, попадавших мне в уши, напомнили мне о моем реальном
положении.
Ќиже города ‚енеции, там, где выступает верфь ‘олано, пролив
расширЯетсЯ и получает название "Ѓухты ‚ерфи ’ернера". џ находилсЯ в волнах
отлива, протекающих под верфью ‘олано и направлЯющихсЯ в эту бухту. џ знал
стремительную силу водоворота, развивающуюсЯ в том месте, где течение
обходит вокруг острова Њертвых и идет прЯмо на верфь. џ вовсе не желал быть
пронесенным сквозь ее сваи. ќто было бы неприЯтно, притом Я мог бы потерЯть
около часа времени в бухте вместо того, чтобы сразу выйти в море вместе с
отливом.
џ разделсЯ в воде и поплыл сильными движениЯми, идЯ под острым углом к
течению. џ не переставал плыть до тех пор, пока не увидал, по фонарЯм на
верфи, что менЯ пронесет мимо конца ее. ’огда Я повернулсЯ на спину и
отдохнул. Џлавание было утомительное, и Я несколько времени не мог
отдышатьсЯ.
џ был в восторге, так как мне удалось избежать водоворота. џ опЯть
принЯлсЯ за свой смертный гимн - это был экспромт, какаЯ-то путаница,
придуманнаЯ юнцом, обезумевшим от вина. "Џодожди еще петь,- шепнул мне
‡еленый ‡мий.- ђабота на ‘олано продолжаетсЯ всю ночь; на верфи есть
железнодорожные рабочие; они услышат и выплывут на лодке спасать тебЯ, а
ведь ты не хочешь быть спасенным". ђазумеетсЯ, Я не хотел! Љак, чтобы менЯ
лишили смерти героЯ? Ќикогда! Ћднако уже до наступлениЯ днЯ долгие часы,
проведенные в холодной воде, настолько отрезвили менЯ, что Я стал
раздумывать, в какой же части пролива Я находилсЯ и успеет ли новый прилив
захватить менЯ и вынести обратно на берег, не дав течению увлечь менЯ в
залив ‘ан-Џабло.
џ понЯл затем, что Я очень устал и продрог и вовсе не желаю утонуть. џ
узнал чувство страха; Я уже был трезв и не желал умирать. џ находил массу
причин, побуждающих менЯ жить. Ќо чем более находил Я причин, тем вероЯтнее
становилось, что Я должен буду потонуть.
Џосле четырехчасового пребываниЯ в воде Я оказалсЯ на рассвете в
опасном положении среди прилива, недалеко от маЯка на острове Љобылы, в
месте, где быстрые течениЯ, идущие из пролива ‚аллейо и пролива Љаркинеца,
встречаютсЯ в борьбе и где в данный момент они, кроме того, еще боролись с
приливом, наступающим на них из залива ‘ан-Џабло. ЏоднЯлсЯ сильный ветерок;
энергичные маленькие волны настойчиво заливали мне рот; Я уже начинал
глотать соленую воду. Ѓудучи хорошим пловцом, Я знал, что приближаетсЯ
конец. ‚ это времЯ подвернулась лодка - лодка грека-рыбака, возвращавшегосЯ
в ‚аллейо. ‘ильное сложение мое и энергиЯ вновь спасли менЯ от ‡еленого
‡миЯ.
Њежду прочим, Я замечу, что безумнаЯ шутка, сыграннаЯ со мною ‡еленым
‡мием, далеко не редкость. ’очнаЯ статистика самоубийств, вызванных ‡еленым
‡мием, произвела бы подавлЯющее впечатление. Ќадо сказать, впрочем, что
когда пьЯницы, издавна и болезненно пьющие, усталые от жизни и потерЯвшие
все иллюзии, покушаютсЯ на самоубийство, то они обыкновенно делают это после
длинного периода пьЯнства, когда нервы и мозг их окончательно отравлены Ядом
алкоголЯ.

XIII

џ покинул ‚енецию, где ‡еленый ‡мий почти успел доконать менЯ, и
пустилсЯ в далекое путешествие вслед за голосом, звучавшим из самого сердца
жизни и звавшим менЯ искать и находить. Људа бы Я ни шел, путь мой
оказывалсЯ залитым алкоголем. Њужчины продолжали собиратьсЯ в питейных
домах, служащих клубом длЯ бедных людей.
’аким образом демонстрируетсЯ известного рода помощь, оказываемаЯ
‡еленым ‡мием, благодарЯ которой влиЯние его на людей еще больше
укреплЯетсЯ. ‚о всем мире, где бы ни бывал Я в течение всех этих лет,
положение было одинаковое. ѓде бы ни происходило дело, в кабаре ли
‹атинского квартала, в кофейне ли какой-нибудь забытой итальЯнской деревни,
в пьЯном притоне портового города, или в городском клубе, за шотландским
виски с содовой, но Я всегда добивалсЯ того, чего хотел: встречалсЯ с людьми
и знакомилсЯ благодарЯ содействию ‡еленого ‡миЯ, возбуждающего дружеские
отношениЯ. џ не усвоил никаких нравственных теорий, запрещающих пьЯнство, но
продолжал по-прежнему ненавидеть вкус вина. ‚се же Я стал подозрителен и с
опасением относилсЯ к ‡еленому ‡мию, так как Я не мог забыть шутки, которую
он пыталсЯ сыграть со мною,- со мною, вовсе не желавшим умирать. ‚ то времЯ
когда Я бродЯжничал и не имел денег на ночлег, питейный дом один принимал
менЯ и давал место у огнЯ. џ мог войти в него, вымытьсЯ, почиститьсЯ и
причесатьсЯ. Ѓары были всегда чертовски удобны и всюду встречались в наших
западных краЯх.
џ не мог таким же образом входить в дома незнакомых людей; двери их
были закрыты, и у очага их длЯ менЯ не было места. ‘ церквами же и
проповедниками Я никогда не был близок; менЯ не привлекало то, что Я знал о
них; кроме того, они не были окружены ореолом романтичности и не обещали
ничего интересного. Џроповедники принадлежали к разрЯду существ, с которыми
ничего увлекательного никогда не случаетсЯ. Ћни жили и оставались все на том
же месте, были носителЯми порЯдка и системы, были скучны, ограниченны и
сдержанны. ‚ них не было ни ширины, ни воображениЯ, ни товарищества. џ же
хотел знакомитьсЯ со славными малыми, простыми и веселыми, отважными и, при
случае, безумными, великодушными и тароватыми, а не мелочными и пугливыми.
‡десь Я опЯть подам жалобу на ‡еленого ‡миЯ. Ћн овладевает именно этими
славными малыми - молодцами, полными огнЯ и энергии, душевной широты,
теплоты и лучших из человеческих слабостей. ‡еленый ‡мий тушит их пламЯ,
разбивает энергию и если не убивает их немедленно или не превращает в
маньЯков, то делает их грубыми и тупыми, коверкаЯ и портЯ доброту и чуткость
их натуры.
‚от в чем обвинЯю Я ‡еленого ‡миЯ! Ђ происходит это потому, что ‡еленый
‡мий стоит на всех больших дорогах и в каждом проулке; он доступен,
находитсЯ под защитой законов, его приветствует дежурный полицейский, он
зазывает добрых малых и ведет их за руку к местам, где добрые и отважные
молодцы собираютсЯ и крепко выпивают. …сли бы ‡еленый ‡мий был устранен, то
отважные люди, рождающиесЯ на свет, делали бы выдающиесЯ дела вместо того,
чтобы гибнуть.
џ везде находил товарищество, начинавшеесЯ с выпивки. €ду Я, например,
к железнодорожному пути и жду у водЯного резервуара прохода товарного
поезда; тут Я встречаю компанию "альки-стиффов". "Ђльки-стиффы" - это
бродЯги, пьющие аптекарский алкоголь. ‘ледуют приветствиЯ и поклоны, и Я
принЯт в их содружество. Њне дают алкоголь, умело смешанный с водой, " кутеж
затЯгивает менЯ; фантазии возникают в мозгу, и ‡еленый ‡мий нашептывает мне,
что жизнь хороша, что все мы храбрые, хорошие и свободные люди, валЯющиесЯ,
как бесшабашные боги, на траве и посылающие к черту размеренный, скучный и
условный мир.

XIV

џ вернулсЯ после моих скитаний по побережью Ћкленда и возобновил дружбу
с Ќельсоном, жившим теперь все времЯ на берегу и безумствовавшим хуже
прежнего. џ также больше оставалсЯ с ним на берегу, лишь изредка крейсируЯ в
течение нескольких дней на шхунах, где недоставало команды.
‚ результате этой жизни силы мои перестали восстанавливатьсЯ ввиду
отсутствиЯ долгих периодов воздержаниЯ и здорового труда на открытом
воздухе. џ пил ежедневно, и когда представлЯлсЯ случай, то пил сверх всЯкой
меры, так как Я все еще продолжал заблуждатьсЯ, думаЯ, что секрет прелести
‡еленого ‡миЯ находитсЯ в пьЯнстве до состоЯниЯ животной бесчувственности. џ
насквозь пропиталсЯ алкоголем за это времЯ и, можно сказать, жил в питейных
домах; Я сделалсЯ трактирным завсегдатаем, и даже хуже того.
’еперь уже ‡еленый ‡мий добиралсЯ до менЯ еще более коварным, хотЯ не
менее опасным образом, чем тогда, когда он почти успел унести менЯ в море
вместе с отливом. Њне еще не хватало нескольких месЯцев до семнадцати лет; Я
презрительно относилсЯ ко всЯкой мысли о постоЯнной службе; Я считал себЯ
очень бывалой личностью среди бывалых людей; Я пил, потому что они пили, и Я
хотел дружить с ними. “ менЯ никогда не было настоЯщей юности, и Я был очень
тверд и страшно мудр в достигнутой мною скороспелой возмужалости. Ќе узнав
даже любви девушки, Я прошел через такие глубокие бездны, что был
окончательно убежден, что знал все, что можно знать о любви и жизни. Ќе
будучи пессимистом, Я твердо решил, что жизнь - вещь малостоЯщаЯ и весьма
обыкновеннаЯ.
Љак видите, ‡еленый ‡мий делал менЯ тупым. Џрежние призывы и подъемы
духа потерЯли свою остроту. ‹юбопытство покидало менЯ. Љакое мне было дело
до того, что происходит на другой стороне света? „олжно быть, там были
мужчины и женщины, весьма похожие на знакомых мне мужчин и женщин, женЯщиесЯ
и выходЯщие замуж, и всЯ та же мелочнаЯ обстановка людских интересов;
наверно, есть и выпивка. Ћднако не стоило ехать так далеко за выпивкой; мне
стоило только зайти за угол, и Я получал все, что мог пожелать, у „жо
‚айджи. „жонни •айнхольд все еще содержал "Џоследний анс". Љроме того,
питейные дома были на всех перекрестках и вдоль всех улиц.
епот, раньше слышанный много в глубине моего сознаниЯ, стал затихать,
и тело мое опустилось и огрубело. Џрежнее беспокойство улеглось. Ќе все ли
равно, где жить и умирать, в Ћкленде ли, или в другом месте?
…сли бы дело зависело исключительно от ‡еленого ‡миЯ, то Я опустилсЯ бы
и помер довольно быстро, живЯ по его указаниЯм. џ начал понимать, что значит
отсутствие аппетита. џ узнал, что значит вставать, шатаЯсь, по утрам с
содрогающимсЯ желудком, с пальцами, дрожащими как бы от паралича, и с
стремлением пьЯницы выпить стакан неразбавленного виски длЯ того, чтобы
прийти в себЯ („а! ‡еленый ‡мий - волшебник допинга. Њозг и тело,
прожженные, сбитые с толку и отравленные, стремЯтсЯ опохмелитьсЯ тем же
самым Ядом, от которого они пострадали.)
”антазии ‡еленого ‡миЯ не знают границ. Ћн пыталсЯ завлечь менЯ в
самоубийство. ’еперь же он изо всех сил старалсЯ сам убить менЯ, ведЯ
довольно быстрыми шагами к цели. Ќо он этим не удовлетворилсЯ и придумал
новую штуку: он почти доконал менЯ, и вследствие этого Я узнал нечто,
сделавшее менЯ более осторожным и ловким пьЯницей. џ узнал, что силы моего
организма имеют границы, тогда как ‡еленый ‡мий не признавал никаких границ.
џ узнал, что в какой-нибудь короткий час он мог овладевать моей крепкой
головой, широкими плечами и сильной грудью; он бросал менЯ навзничь и
принималсЯ душить дьЯвольской хваткой за шею.
Њы с Ќельсоном сидели в баре "Ћверланд •аус". Ѓыл еще ранний вечер, и
мы сидели там только потому, что были в прогаре и было времЯ выборов. ‚идите
ли, местные политические деЯтели, кандидаты на выборные должности, имеют
привычку в такие времена обходить питейные дома и собирать голоса. ‘идишь,
бывало, за столом в трезвом виде, гадаЯ, не подвернетсЯ ли кто-нибудь с
угощением, или раздумываЯ, имеетсЯ ли еще где-нибудь кредит в другом баре,
стоит ли идти так далеко, чтобы убедитьсЯ в этом; внезапно двери питейного
дома широко раскрываютсЯ, и входит общество хорошо одетых мужчин,
обыкновенно слегка подвыпивших и распространЯющих атмосферу благоденствиЯ и
товарищества.
“ них всегда имелись улыбки и приветствиЯ про запас длЯ всех: длЯ вас,
сидЯщего без цента на пиво в кармане, длЯ застенчивого хулигана, прЯчущегосЯ
по углам и во всЯком случае не обладающего голосом, но могущего быть
представителем обитателей целого меблированного дома. ‡наете ли вы, что мы
сильно ободрЯлись, когда политические деЯтели эти, распахнув двери, входили,
с широкими плечами и грудью и выступающими животами, поневоле делающими их
оптимистами и хозЯевами жизни. Њы понимали, что вечер все-таки выйдет
приЯтный, и мы, во всЯком случае, получим стакан вина и - кто знает? - быть
может, боги благосклонно взглЯнут на нас; за первым стаканом последуют
другие, и мы окончим ночь великолепнейшим кутежом. Ќас немедленно подзывали,
и мы становились рЯдышком вдоль прилавка, глотаЯ вино и выучиваЯ наизусть
имена джентльменов и запоминаЯ места, которые они надеЯлись занЯть.
‚от в это самое выборное времЯ, когда политические деЯтели делали свои
обходы, Я получил горькие уроки и потерЯл много иллюзий,- Я, зачитывавшийсЯ
прежде книгами вроде "Ћт работы на канале до места президента"! „а, Я
воистину стал понимать все величие политики и политиканов!
€ вот сидел Я в тот вечер в "Ћверланд •аусе", совсем в прогаре, мучимый
жаждой, но не потерЯвший присущей пьЯнице веры в неожиданную выпивку, в
ожидании событий, в особенности же поЯвлениЯ политических деЯтелей. ‚ошел
„жо ѓус, обладатель ничем не утолимой жажды, злющих глаз, кривого носа и
цветистого жилета,
- €дите,- сказал он,- будет даровое пьЯнство, сколько влезет. †аль
будет прозевать его.
- ѓде это? - спрашивали мы.
- Џошли, Я расскажу вам все по дороге. Ќадо идти поживее!
Њы торопливо пошли наверх в город, а „жо ѓус стал объЯснЯть нам:
- ќто •анкокскаЯ пожарнаЯ команда. Ќадо только надеть красную рубашку и
шлем и держать в руках факел. Ћни едут специальным поездом на парад в
•ей-уардз (насколько помнитсЯ, он назвал •ейуардз: но не ручаюсь, что все
это не произошло в ‘ан-‹еандро или Ќайлзе. •оть убей, не помню теперь, была
ли •анкокскаЯ пожарнаЯ команда республиканской или демократической
организацией. Љак бы то ни было, но политические деЯтели, стоЯвшие во главе
ее, нуждались в факельщиках, и каждый, принимавший участие в параде, имел
право напитьсЯ, если ощущал такое желание).
- ‚есь город будет к нашим услугам,- продолжал „жо ѓус.- ‚ино? Ћно
будет течь рекой. Ќаши политические деЯтели закупили все запасы питейных
домов. € все будет даром! ‚ам останетсЯ только подходить и требовать вина.
—ерт знает, что мы наделаем!
„ойдЯ до залы на ‚осьмой улице, около ЃродуэЯ, мы надели рубашки и
шлемы пожарных, запаслись факелами и, пороптав на то, что нам ни разу не
дали выпить перед отъездом, гурьбою влезли в поезд. Ћ, политические деЯтели
уже были близко знакомы с породой нашей и в •ейуардзе также не угостили нас.
Џриказ на этот вечер был следующий: сначала отстойте парад и заработайте
затем вашу выпивку.
Џарад кончилсЯ. Џитейные дома открылись; ради необыкновенного случаЯ
были нанЯты лишние буфетчики, и пьющие стоЯли плотной толпой перед каждым
залитым вином и не вытертым прилавком.
Џопав на улицу, мы отбивали горлышки бутылок о тумбы и пили. „жо ѓус и
Ќельсон выучились известной осторожности в обращении с неразбавленным виски,
но не Я - Я все еще находилсЯ в заблуждении, воображаЯ себе, что человек
может выпить, сколько бы ему ни дали, в особенности же, когда вино давалось
даром. Њы делились нашим вином с другими, выпиваЯ порЯдочные порции сами,
причем больше всех пил Я. € опЯть-таки напиток этот мне не нравилсЯ!
Ћднако политические деЯтели были мудры и не хотели позволить всем
пьЯницам оклендского побережьЯ оставатьсЯ в городе. Љогда подошло времЯ
отхода поездов, то все питейные дома были окружены полицией. џ уже начинал
ощущать действие вина. Ќельсона и менЯ вытолкали из питейного дома, и мы
оказались в самых последних рЯдах весьма беспорЯдочной процессии. џ шел,
героически борЯсь с собою, терЯЯ власть над конечностЯми, качаЯсь на ногах,
с шумЯщей головою, колотЯщимсЯ сердцем и задыхающимисЯ легкими.
‘остоЯние беспомощности надвигалось так быстро, что Я последними
усилиЯми сознаниЯ понЯл, что упаду, не добравшись до поезда, если останусь в
задних рЯдах процессии. џ покинул их и побежал вдоль дороги под широкой
сенью деревьев. Ќельсон, смеЯсь, погналсЯ за мною. …сть вещи, особенно Ярко
выступающие в кошмарных воспоминаниЯх; џ отчетливо помню деревьЯ и мой
отчаЯнный бег под тенью их, также как и раскаты хохота прочих пьЯниц,
раздававшиесЯ при каждом моем падении. Ћни вообразили, что Я выделываю
пьЯные шутки, и были далеки от мысли, что ‡еленый ‡мий держал менЯ мертвой
хваткой за горло. Ќо Я знал это и боролсЯ со смертью, а другие не
подозревали этого. ќто можно было сравнить с тем, как если бы Я тонул при
толпе зрителей, а они думали бы, что Я проделываю шутку длЯ их развлечениЯ.
џ бежал под деревьЯми и наконец упал и потерЯл сознание. џ совсем забыл
все, что произошло далее, исключаЯ один проблеск воспоминаниЯ. Ќельсон
благодарЯ своей громадной силе поднЯл менЯ и дотащил до поезда. Љогда он
усадил менЯ в вагоне, то Я стал боротьсЯ и задыхалсЯ так страшно, что даже,
несмотрЯ на его полусознательное состоЯние, он понЯл, что Я совсем плох. џ
знаю теперь, что Я тогда ежеминутно мог умереть, и полагаю, что был тогда
ближе к смерти, чем когда-либо раньше или позднее. Ћднако Я узнал, что
произошло тогда, только по рассказам Ќельсона.
џ сгорал, заживо внутренне сгорал, переносЯ агонию жара и удушьЯ, и
всеми силами искал воздуха. ‚оздуха, главным образом воздуха! џ тщетно
пыталсЯ поднЯть окно, асе окна в вагоне оказались привинченными. Ќельсон
знал обычаи обезумевших от вина и вообразил, что Я хочу выброситьсЯ из окна,
Ћн пыталсЯ удерживать менЯ, но Я продолжал боротьсЯ, схватил чей-то факел и
разбил оконное стекло.
Ќадо сказать, что на оклендском побережье существовали две партии: одна
дружественнаЯ Ќельсону, другаЯ же враждебнаЯ ему, вагон был полон
сторонниками обеих партий, совсем пьЯными. ђазбитое мною окно послужило
сигналом к драке. Ћдин из окружающих схватил менЯ, уронил, и началсЯ бой, о
котором Я знаю только то, что мне впоследствии рассказывали; кроме того, у
менЯ осталась на памЯть ушибленнаЯ челюсть. “даривший менЯ человек упал
сверху менЯ, а на него упал Ќельсон; говорЯт, что в вагоне осталось мало
целых оконных стекол после общей драки.
Џожалуй, длЯ менЯ было полезнее всего лежать неподвижно и без чувств.
ђезкие движениЯ только усилили биение моего сердца, и так уже в опасной
степени ускоренное, и увеличили потребность в кислороде моих задыхающихсЯ
легких.
Љогда драка кончилась и Я пришел в сознание, то Я не узнавал себЯ. џ
был не сам собою, а тонущим человеком, продолжавшим боротьсЯ, уже потерЯв
сознание. џ не помню, что Я делал, но все кричал "‚оздуху! ‚оздуху!" так
настойчиво, что Ќельсон наконец понЯл, что Я не стремлюсь к самоубийству.
’огда он вынул куски разбитого стекла из оконной рамы и дал мне высунутьсЯ
из нее. Ћн отчасти понЯл всю серьезность моего положениЯ и держал менЯ
вокруг талии, чтобы помешать мне, если Я задумаю вылезть дальше. ‚о все
остальное времЯ езды до Ћкленда Я продолжал стоЯть, высунув голову и плечи в
окно и борЯсь с Ќельсоном, когда он пыталсЯ втЯнуть менЯ обратно в вагон.
’ут наступает момент, когда у менЯ ЯвилсЯ проблеск сознаниЯ. џ помню с
того времени, когда Я упал под деревьЯми, и до тех пор, когда проснулсЯ на
следующий вечер в постели, только один факт: голова моЯ находилась за окном,
овеЯннаЯ встречным ветром; угольки из паровоза попадали в менЯ и обжигали
лицо, пока Я силилсЯ отдышатьсЯ. ‚сЯ сила воли моей была сосредоточена на
дыхании, на втЯгивании в себЯ возможно большего количества воздуха в
возможно более короткое времЯ; это было делом жизни и смерти; Я прекрасно
понимал это и терпеливо выносил ветер и горЯщие угли в краткие моменты
сознаниЯ, стараЯсь облегчить невыносимую агонию бесконечного удушьЯ.
Ѓольше Я ничего не помню. џ пришел в себЯ на следующий вечер в
меблированном доме на набережной. џ был один; никто не призывал ко мне
доктора, и Я прекрасно мог умереть в одиночестве, так как товарищи считали,
что Я просто высыпалсЯ после пьЯнства, и дали мне пролежать семнадцать часов
в состоЯнии беспамЯтства. ‚рачам хорошо известно, что немало людей умирают
от единовременной порции в кварту (и больше) виски. Ћбыкновенно мы слышим о
подобной смерти привычных пьЯниц, последовавшей из-за какого-нибудь пари. Ќо
тогда еще Я этого не знал; Я обогатилсЯ опытом, но спассЯ Я тогда не
благодарЯ каким-нибудь добротелЯм или достоинствам своим, а только в силу
случайности и благодарЯ крепкому организму. Џоследний вновь восторжествовал
над ‡еленым ‡мием. џ избег второй смертельной западни, выбралсЯ из опасного
и липкого болота и благодарЯ пережитой опасности приобрел осторожность,
котораЯ должна была научить менЯ пить с умом в течение многих и многих лет.

џ решил сделатьсЯ матросом ранней зимой 1892 года. ‘овсем не опыт,
вынесенный мною из праздника •анкокской пожарной команды, был причиной этого
решениЯ. џ продолжал пить и посещать бары; на самом деле, Я просто жил в
них. Џо мнению моему, пить виски было опасно, но не безнравственно. ‚иски
было опасно нарЯду со всеми другими опасными вещами в этом мире. ‹юди
умирали от виски, но ведь и рыбачьи лодки переворачивались вверх дном, и
рыбаки тонули; бродЯги "хобо" падали под поезда, и их разрезало на куски.
Ќадо просто быть рассудительным и уметь справлЯтьсЯ с ветрами, волнами,
железнодорожными поездами и питейными домами. ‹юди пьют, поэтому пить
следует, но с умом. “мение пить виски квартами потерЯло свою прелесть длЯ
менЯ.
“странЯЯ нравственность, ‡еленый ‡мий подстрекал к преступлению. ‹юди
делали в пьЯном виде такие дела, которых они не согласились бы делать в
трезвом. ќто бы еще ничего - хуже всего было наказание, которое им
приходилось нести. Џреступление разрушительно действует на человека.
Ќекоторые мои друзьЯ по питейному дому, в трезвом виде добрЯки и безвредные
люди, делали самые страшные и безумные поступки, когда напивались. ’огда
полициЯ забирала их, и они исчезали. €ногда Я посещал их и видалсЯ с ними
сквозь железные прутьЯ решетки, пока их не высылали по ту сторону залива
надевать арестантское платье. Љак часто Я слыхал одну и ту же фразу: "…сли
бы Я не был пьЯн, Я бы не сделал этого". €ногда же, под волшебным влиЯнием
‡еленого ‡миЯ, проделывались такие ужасающие вещи, что даже привычнаЯ и
огрубелаЯ душа моЯ содрогалась.
„ругим этапом дороги, ведущей к смерти, была судьба привычных пьЯниц,
которые как-то вдруг, как будто невзначай, протЯгивали ноги. Ћни немедленно
помирали, если заболевали самыми незначительными болезнЯми, которые всЯкий
иной человек легко мог бы перенести. €ногда их находили мертвыми, одиноко
лежащими в постелЯх; иногда бывали чистые случайности вроде той, когда у
Ѓилли ЉеллеЯ в пьЯном виде оторвало палец во времЯ разгрузки парохода; так
же легко могло оторвать ему и голову.
џ вдумалсЯ в свое положение и понЯл, что привыкаю к вредному образу
жизни, ведущему слишком быстро к смерти, чтобы он мог нравитьсЯ моей полной
жизненных сил молодости. „лЯ менЯ был лишь один способ спастись от этого
опасного образа жизни: Я решил обЯзательно уйти в море в качестве матроса.
”лот охотников на тюленей зимовал в заливе ‘ан-”ранциско, и Я встречал в
барах шкиперов, помощников их, охотников, рулевых и гребцов. џ познакомилсЯ
с охотником Џитом •ольтом, согласилсЯ поступить к нему гребцом и обЯзалсЯ
служить на всЯкой шхуне, куда он сам поступит. Њне пришлось выпить с ним
полдюжины стаканов вина, после чего мы закрепили наш договор.

XVI

ЏЯтьдесЯт дней чудного плаваниЯ и полной трезвости привели менЯ в
отличный вид. Ђлкоголь выветрилсЯ из моего организма; с первой минуты
отъезда Я ни разу не знал желаниЯ выпить вина; сомневаюсь, вспоминал ли Я
даже о нем. Љонечно, на баке разговор часто вертелсЯ вокруг выпивки; матросы
рассказывали о своих более интересных или забавных кутежах, вспоминаЯ о них
с большим увлечением, чем о всех других приключениЯх своей разнообразной
жизни.
‘таршим на баке был толстый пЯтидесЯтилетний ‹уи. Ћн был прогоревший
шкипер. ‡еленый ‡мий победил его, и он оканчивал карьеру, где начал ее, то
есть на баке. …го пример произвел на менЯ сильное впечатление; оказываетсЯ,
у ‡еленого ‡миЯ были разнообразные таланты: он не всегда старалсЯ убивать
человека. ‹уи он не убил, а сделал гораздо хуже. Ћн отнЯл у него власть,
службу и жизненный комфорт; он распЯл его самолюбие и осудил его на тЯжелую
жизнь простого матроса, котораЯ должна была тЯнутьсЯ до тех пор, пока
выдержит его прекрасное здоровье,- должно быть, очень долго!
Њы оканчивали плавание по ’ихому океану, проплыли мимо вулканических
вершин поросших джунглЯми Ѓонинских островов, прошли среди рифов в глубокую
бухту и бросили Якорь среди дюжины таких же морских цыган, как и мы сами.
‡апах неведомой флоры доносилсЯ с тропических берегов. ’уземцы в курьезных
ладьЯх и Японцы на еще более курьезных "сам-панах" плавали по бухте и
поднимались к нам на борт. џ впервые видел чужую страну и стремилсЯ поехать
на берег и проверить истину всего прочитанного мною в книгах.
‚иктор и Ђксель, швед и норвежец, и Я решили держатьсЯ вместе (мы так и
сделали и в продолжение остального плаваниЯ заслужили название "трех
скандалистов").
‘говорившись относительно своих планов, мы поплыли на лодке к берегу
через живые коралловые рифы и пошли к белому берегу, покрытому коралловым
песком.
‚иктор и Ђксель заЯвили, что нам следует выпить перед началом нашей
длинной прогулки.
џ совсем не хотел пить, но желал быть славным малым и хорошим
товарищем. „аже памЯть о ‹уи не удержала менЯ, когда Я стал вливать себе
крепкую и острую жидкость в горло.
Џосле полуднЯ ‚иктор уже безумствовал и хотел дратьсЯ со всеми и
каждым. ‘ тех пор мне случалось видеть больных в домах умалишенных, и они
ничем не отличались от ‚иктора, разве только что поведение его было еще
безумнее.
Џомню оригинальное мнение, высказанное по поводу ‚иктора прочими
матросами, такими же пьЯницами, как и он сам. Ћни неодобрительно качали
головой, говорЯ:
"’акому человеку не следовало бы пить". Ќадо сказать, что ‚иктор был
ловкий матрос и добрейший товарищ на баке. Ћн был великолепным типом
идеального матроса; товарищи знали ему цену и любили его. Ћднако ‡еленый
‡мий преображал его в Яростного безумца. Њатросы знали, что пьЯнство (а
пьЯнство всегда чрезмерно) делало их безумцами, но безумие их было все же,
так сказать, умеренное.
„икое безумие было нежелательно потому, что оно портило веселье других
и часто кончалось трагедией. ‘ их точки зрениЯ, умеренное безумие было
вполне допустимо. Ќо с точки зрениЯ всего человечества, допустимо ли и
желательно ли безумие вообще? Ђ есть ли на свете больший подстрекатель к
безумию, чем ‡еленый ‡мий?
ђассказаное мною может послужить образчиком остальных десЯти дней,
проведенных нами на Ѓонинских островах. ‚иктор оправилсЯ, присоединилсЯ к
нам с Ђкселем, и мы стали кутить более осторожно. Ђ все же мы ни разу не
поднЯлись по тропинке среди лавы и цветов! Њы видали всего только город и
четырехугольные бутылки.
’от, кто обжегсЯ огнем, обЯзан предупреждать других. …сли бы Я был
благоразумным, то Я гораздо больше наслаждалсЯ бы Ѓонинскими островами. Ќо
дело не в том, что мы должны были бы делать, а в том, что мы делаем на самом
деле. ќто непререкаемый и вечный факт. џ же делал то, что делали в то же
самое времЯ миллионы людей, разбросанных по всему свету. џ был просто
человеческим существом, идущим обычными путЯми мужчин,- таких мужчин,
которыми, заметьте, Я восхищалсЯ,- полнокровных, сильных, породистых,
крупных мужчин, самостоЯтельных и не скупившихсЯ в растрате жизненных сил.
Џути эти были широко открыты и походили на зиЯющий колодезь,
находЯщийсЯ среди двора, где играют дети. Љак ни говори отважным мальчикам,
начинающим неверными шагами знакомитьсЯ с жизнью, что не следует подходить к
раскрытому колодцу, они все равно будут подходить к нему. ќто известно всем
родителЯм. ’о же самое относитсЯ и к ‡еленому ‡мию. ‚се запреты всего мира
не в состоЯнии удержать мужчин и подражающих им юношей от ‡еленого ‡миЯ,
если он везде доступен и всюду считаетсЯ спутником мужества, отваги и
великодушиЯ.
…динственный и рациональный выход из этого положениЯ длЯ людей
двадцатого века состоит в скорейшем закрытии этого колодца; следует оставить
девЯтнадцатому и прочим предшествовавшим, векам их обычаи вроде сожжениЯ
ведьм, нетерпимости и разных фетишей и далеко не последнего в числе
пережитков варварских веков и самого ‡еленого ‡миЯ.

XVII

Њы поднЯли Якорь под веселую песню и вышли из порта €окогама, держа
курс в ‘ан-”ранциско. Њы на этот раз шли северным путем; нас подгонЯл
сильный западный ветер, и мы пересекли ’ихий океан в тридцать семь дней
прекрасного плаваниЯ. Ќам предстоЯло получить много заработанных денег, и в
течение всех тридцати семи дней, проведенных без капли вина, мы только и
делали, что строили планы, как бы нам приЯтнее тратить наш заработок.
Љаждый из нас начинал с заЯвлениЯ (древнего и ходЯчего на баках):
"‡нать не хочу никаких акул меблированных домов". ‡атем следовало, в
скобках, сожаление о количестве денег, ухлопанных в €окогаме. ‚след за тем
каждый описывал, что ему больше всего хотелось. Ќапример, ‚иктор говорилч,
что немедленно по приезде в ‘ан-”ранциско он, не останавливаЯсь, проедет
мимо набережной и Ѓарбарского побережьЯ и сделает объЯвление в газетах,
гласЯщее, что он ищет комнату в простой рабочей семье. Ћн говорил: "џ буду
ходить в какой-нибудь танцкласс недели на две длЯ того, чтобы познакомитьсЯ
с девушками и молодыми людьми. ’огда Я попаду в среду танцующей молодежи, и
они будут приглашать менЯ к себе домой на вечера и все такое; с менЯ хватит
моих денег до ЯнварЯ, а тогда Я опЯть поеду на тюленью охоту".
Ќет, он больше не собиралсЯ пить. Ћн знал, как все это делаетсЯ,
особенно с ним,- пьешь, пьешь без остановки, и деньги незаметно выходЯт. Ћн
мог выбрать благодарЯ горькому опыту между тремЯ днЯми, проведенными у акул
и гарпий Ѓарбарского побережьЯ и целой зимой, полной здоровых развлечений.
Ќе подлежит сомнению, что он выберет второе.
Ђксель ѓундерсон, не любивший танцев и общественных развлечений,
говорил: "џ хорошо заработал и могу послать деньги домой. “ж пЯтнадцать лет
Я не видал старухи матери и всей семьи. џ пошлю деньги домой к своему
приезду, затем найду хороший пароход, идущий в …вропу, и приеду туда с новым
заработком. ’аким образом, у менЯ будет больше денег, чем когда бы то ни
было до сих пор. џ буду настоЯщим принцем дома! ‚ы понЯтиЯ не имеете, до
чего все дешево в Ќорвегии! џ буду делать всем подарки - буду тратить деньги
так, как тратил бы у нас миллионер, и проживу там целый год, до тех пор,
пока не придетсЯ опЯть идти в море".
- ‚от, вот, так и Я сделаю,- объЯвил ђыжий „жон.- џ уже три года ничего
не знаю о домашних, и десЯть лет прошло с тех пор, как Я был дома. ’ам все
так же дешево, как и у тебЯ в веции, Ђксель;мои близкие настоЯщие крестьЯне
и фермеры. џ пошлю свои деньги домой и поеду с тобою на том же пароходе
вокруг мыса ѓорн.
Ђксель ѓундерсон и ђыжий „жон так красочно описывали сельские прелести
и праздничные торжества своей родины, что каждый влюбилсЯ в родину другого,
и они серьезно поклЯлись совершить путешествие вместе и по очереди провести
по шести месЯцев на родине каждого. Ќе было никакой возможности оторвать их
друг от друга до самого конца плаваниЯ, до того они увлеклись обсуждением
своих планов.
„линный „жон не был домашней душой, но ему жизнь на баке смертельно
надоела. Ћн также отвергал акул меблированных домов. Ћн тоже собиралсЯ найти
себе комнату в тихой семье, затем поступить в школу навигации и держать
экзамен на капитана. ‚се остальные говорили вроде этого и клЯлись, что на
этот раз будут благоразумны и не истратЯт зрЯ денег. Ќикаких жадных
содержателей меблированных домов и никаких выпивок - таков был пароль,
господствовавший на нашем баке.
‹юди стали скупы; они проЯвлЯли неслыханную экономию, они отказывались
даже от покупки платьЯ из корабельного склада, довольствуЯсь нашиванием
огромных так называемых "заплат обратного пути". Ћни даже экономили спички,
закуриваЯ по нескольку человек одновременно и зажигаЯ трубки одною и той же
спичкой.
Љогда мы подошли к набережной ‘ан-”ранциско и прошли через осмотр,
произведенный портовыми врачами, то нас немедленно окружили выехавшие на
лодках посыльные из меблированных домов. Ћни толпой взобрались на корабль;
каждый выкрикивал имЯ своего учреждениЯ, и каждый имел за рубашкой даровую
бутылку виски. Ќо мы важно и с ругательствами отмахивались от них; мы не
нуждались ни в меблированных домах, ни в виски. Њы были трезвые и экономные
матросы, намеревавшиесЯ с большим толком тратить наши деньги.
‡атем последовала уплата заработанных денег в присутствии морского
комиссара. Њы вышли на тротуар, каждый из нас с полным карманом. ‚округ нас,
как Ястребы, реЯли акулы и гарпии. Њы поглЯдели друг на друга; мы прожили
семь месЯцев вместе, и тут дороги наши расходились, надо было отдать
последнюю дань товариществу (ведь таков уж обычай). "€демте, молодцы",-
сказал наш боцман. Џеред нами был неизбежный питейный дом, их даже было
около полдюжины поблизости. Љогда мы последовали за боцманом в избранный им
бар, то акулы густой толпой остались на тротуаре снаружи. Ќекоторые даже
решились войти вслед за нами, но мы не пожелали с ними разговаривать.
Њы стоЯли рЯдышком вдоль длинного прилавка- боцман, помощник капитана,
шестеро охотников, шестеро рулевых и пЯтеро гребцов. Џоследних было всего
только пЯть, потому что шестого пришлось бросить за борт с мешком углЯ,
привЯзаным к его ногам, между двумЯ снежными буранами во времЯ сильнейшей
бури около мыса „жеримо. Ќас было девЯтнадцать человек, и эта выпивка должна
была быть нашей последней. Џроработав семь месЯцев во всЯкую погоду вместе,
мы теперь в последний раз смотрели друг на друга; мы знали, что пути морЯков
далеко расходЯтсЯ. Њы все выпили угощение боцмана и помощника капитана.
‚озможно ли было пить за здоровье только одного из них?
’еперь уже •ольт, охотник (погибший вместе со всей командой в следующем
году на "Њэри ’омас"), заказал нам всем вина. ‚ремЯ проходило, вино ЯвлЯлось
на прилавке, голоса наши становились громче, и головы начинали кружитьсЯ.
‚се шестеро охотников требовали, во имЯ свЯщенного товарищества, чтобы
команда выпила хоть разок с каждым из них. ’ой же точки зрениЯ
придерживались и шестеро рулевых и пЯтеро гребцов. “ всех нас были деньги;
деньги наши были не хуже, чем у других, и сердца наши не менее широки и
щедры!
„евЯтнадцать стаканов вина! Ќадо ли больше ‡еленому ‡мию длЯ того,
чтобы закабалить человека? “же все были готовы предать забвению облюбованные
ими, планы. атаЯсь, вышли они из бара прЯмо в объЯтиЯ акул и гарпий.
Ѓогатства их хватило не надолго; они истратили его кто в неделю, а кто и в
два днЯ, после чего хозЯева их меблированных домов свезли их на корабли,
уходившие в плавание.
ЊенЯ спасло то, что у менЯ был свой угол и свои близкие. џ переехал
через залив в Ћкленд, где, между прочим, узнал кое-что, напомнившее мне о
смертном пути ‡еленого ‡миЯ. Ќельсона уже не было, его застрелили, когда он
в пьЯном виде сопротивлЯлсЯ полиции. Љомпаньон его, принимавший участие в
этом деле, сидел в тюрьме. ‚иски Ѓоб был убит. ‘тарик Љоль, старик ‘мудж и
Ѓоб ‘мит также кончили свое существование. „ругой ‘мит, тот, что плавал на
"Ђнне" и носил за поЯсом револьверы, утонул. Џро ”ранцуза-”ранка говорили,
что он прЯчетсЯ где-то на реке, боЯсь показыватьсЯ из-за какого-то своего
непотребного поступка. „ругие ходили в арестантском платье в ‘ан-Љвентине
или ”ольсоме. Ѓольшой Ђлекс, король греков, с которым Я вместе ездил на
досмотр рыбных мест, получил удар ножом в спину, который проткнул ему,
легкое. Ћн умер медленной смертью, не выдержав ранениЯ, так как страдал от
туберкулеза. „орога была оживленнаЯ и полнаЯ путешествеников, и Я хорошо
знал, что за исключением одного ‘мита с "Ђнни" ‡еленый ‡мий был ответствен
за смерть их всех.

XVIII

Њое увлечение оклендской набережной бесследно прошло. € она сама, и
жизнь ее мне перестали нравитьсЯ. ЊенЯ уже не привлекали ни пьЯнство, ни
бродЯжничество. џ вернулсЯ к оклендской публичной библиотеке и стал читать
там книги с большим разумением, чем в былое времЯ. Љроме того, мать моЯ
говорила, что Я достаточно перебесилсЯ и пора поступить на постоЯнную
службу. ‘емьЯ очень нуждалась в средствах. џ поступил на джутовую фабрику.
’ут начинаетсЯ период полной невинности в отношении всего, касавшегосЯ
‡еленого ‡миЯ. џ не пил ни одной капли вина в продолжение многих месЯцев.
џ попал в союз молодых христиан. Џрепровождение времени там было
здоровое и спортивное, но слишком юношеское. Ћно уже не удовлетворЯло менЯ:
Я уже не был ни мальчиком, ни юношей, несмотрЯ на свои молодые годы. џ кутил
со взрослыми людьми и знал таинственные и страшные вещи. Ћтносительно
молодых людей, встреченных мною в союзе, Я был как бы обитателем другого
мира. џ говорил иным Языком, и жизненный опыт мой был печальнее и страшнее.
‚ счастливые времена будущего, когда алкоголь будет изгнан из привычек
людей, именно союзы, вроде союза молодых христиан и другие, подобные им, но
несравненно лучше, мудрее и мужественнее, объединЯт тех, которые теперь ищут
развлечениЯ, занЯтиЯ и друзей в питейных домах. Џока мы живем нынешним днем
и будем говорить о нем.
џ работал по десЯть часов в день на джутовой фабрике, это был
однообразный труд у машины; мне же хотелось жить по-настоЯщему, осуществить
свое призвание, а не работать при машине за десЯть центов в час. Џитейные
дома уже надоели мне, и Я хотел чего-нибудь нового. џ возмужал, и во мне
развивались нежданные и беспокойные силы и наклонности. Љ моему счастью, Я в
это времЯ познакомилсЯ в ‹уи аттоком, и мы подружились.
‹уи атток был настоЯщим шалуном, убежденным в том, что он в качестве
городского мальчика уже прошел огонь, воду и медные трубы. џ же совсем не
был городским мальчиком. ‹уи был красив и строен и всегда влюблен в девушек.
‹юбовь была длЯ него интересным и увлекательным занЯтием. џ же совсем ничего
не знал о девушках, потому что слишком стремилсЯ сделатьсЯ мужчиной. ќта
сторона жизни осталась совсем неизвестной длЯ менЯ. Љогда ‹уи прощалсЯ со
мною, снимал шлЯпу перед знакомой барышней и уходил рЯдом с нею по тротуару,
Я ощущал зависть. Њне захотелось принЯть участие в игре.
- Ќу что ж, за чем стало дело? - сказал ‹уи. - ЏознакомьсЯ с
какой-нибудь девушкой.
...Њы с ‹уи не имели возможности посещать танцклассы или общественные
балы, где было очень удобно начинать знакомство. “ нас не хватало денег. Ћн
был молотобойцем и зарабатывал лишь немногим больше менЯ. Њы оба жили дома и
платили за свое содержание. Ќа оставшиесЯ деньги мы покупали папиросы,
необходимую одежду и сапоги, после чего у каждого из нас оставалась на
личные расходы сумма, колебавшаЯсЯ от семидесЯти центов до одного доллара в
неделю. Њы складывали эту сумму и делили ее пополам; иногда один из нас брал
ее всю в долг, когда предвиделось какое-нибудь особо интересное приключение
с девушкой...
‹уи уговаривал барышень приводить с собою подруг длЯ менЯ, но те,
которые приходили, не нравились мне; они показались мне слабыми копиЯми с
его выдающихсЯ экземплЯров.
Ѓеда была в том, что Я, видевший всЯкие виды, был еще страшно
застенчив. ‹уи постоЯнно подбодрЯл менЯ, но Я был свЯзан моим полным
незнакомством с девушками. Ћни казались мне чужими и далекими после
пережитой мною скороспелой жизни взрослого мужчины. Љогда наступал момент
решительных действий, то у менЯ не хватало подобающей дерзости и
достаточного апломба.
’огда ‹уи показывал мне, что надо делать: известный многообещающий
взглЯд, улыбка, решимость, приподнЯтаЯ шлЯпа, два слова, немного колебаний,
хихиканьЯ, жеманного нервничаньЯ - и вот ‹уи уже успел познакомитьсЯ и зовет
менЯ кивком головы длЯ дальнейших представлений. Ќо лишь только мы
расходились попарно, то Я замечал, что ‹уи неизменно избирал себе
хорошенькую и оставлЯл мне неинтересную.
Њы с ‹уи каждый вечер встречались в маленькой кондитерской или на углу
улицы после окончаниЯ работы. Ћднако теплаЯ осень прошла, и улица перестала
быть приЯтным местом длЯ свиданиЯ в холодные ночи или в сырости под мелким
дождем.
Њы с ‹уи стали обсуждать наше положение; оно разрешалось одним лишь
образом: надо было идти в питейный дом, в место собраниЯ мужчин, в место,
где они бражничают с ‡еленым ‡мием. Љак хорошо помню Я тот сырой и ветреный
вечер! Њы были без пальто, так как не имели возможности купить себе верхнюю
одежду. ‚ барах всегда тепло и уютно. Њы пошли туда не из желаниЯ выпить;
однако, знаЯ, что бары не благотворительные учреждениЯ, мы понимали, что
нельзЯ проводить в них много времени, не купив себе вина.
“ нас было совсем мало центов. Ќам было жаль тратить их, они были так
нужны длЯ трамвайных билетов длЯ нас с нашими барышнЯми (когда мы были одни,
то никогда не ездили на трамваЯх, а всюду ходили пешком). Џоэтому нам
хотелось получить по возможности больше удовольствиЯ на свои деньги. Њы
потребовали карты и играли в продолжение целого часа, причем ‹уи угощал раз,
и Я тоже раз, а пили мы пиво, так как оно дешевле вина и стоит только десЯть
центов на двоих. ќто было мотовство, и как жалко нам было этих денег!
Њы с ‹уи были здоровые юноши и совсем не хотели пить, да и средств у
нас не было на пьЯнство. Ђ все же обстоЯтельства и холоднаЯ, дождливаЯ
погода принудили нас искать убежища в питейном доме, где нам приходилось
тратить часть нашего скудного заработка на вино. €ные критически настроенные
читатели могут возразить, что мы могли бы отправитьсЯ в союз молодых
христиан, в ночную школу, в общественные кружки и в дома наших молодых
знакомых. џ только могу ответить на это, что мы во все эти места не пошли.
ќто неопровержимый факт. € теперь еще, в данный момент, сотни и тысЯчи таких
же мальчиков, как ‹уи и Я, поступают совершенно так же, как и мы, и идут к
теплому и уютному ‡еленому ‡мию, зовущему, приветствующему их запанибрата и
научающему их идти по путЯм своим.

„жутоваЯ фабрика не сдержала своего обещаниЯ относительно повышениЯ
моей платы до доллара с четвертью в день, и Я, свободный молодой американец,
предки которого дрались во всех войнах, начинаЯ с первых дореволюционных
войн с индейцами, доказал свободу договорного права тем, что бросил свою
службу.
џ все еще придерживалсЯ твердого решениЯ остепенитьсЯ и стал искать
места. Ѓыло Ясно, что неквалифицированнаЯ работа плохо оплачивалась; мне
надо было выучитьсЯ ремеслу, и Я остановилсЯ на электротехнике. Џотребность
в электриках постоЯнно возрастала. Ќо каким образом сделатьсЯ монтером? “
менЯ не было денег на плату за учение ни в техническом училище, ни в
университете; кроме того,Я был невысокого мнениЯ об учебных заведениЯх. џ
был человеком практики, живущим в практическом мире. Љроме того, Я еще верил
в старые мифы, составлЯвшие достоЯние каждого молодого американца.
Њальчик, работавший на канале, мог сделатьсЯ президентом. Љаждый
мальчик, поступавший в какую угодно фирму, мог путем экономии, энергии и
трезвости выучитьсЯ своему делу и подниматьсЯ все выше и выше по ступенЯм
службы, пока не достигал положениЯ младшего компаньона владельца. Ћн,
конечно, со временем становилсЯ и главным владельцем. ‚есьма часто (если
верить мифу) мальчик этот благодарЯ своему хорошему поведению и прилежанию
женилсЯ на дочери своего хозЯина. џ совсем утвердилсЯ в подобных верованиЯх
относительно хозЯйских дочерей и был убежден, что и Я непременно женюсь на
дочери своего хозЯина. ‚ этом не могло быть никаких сомнений; все мальчики в
мифах непременно женились на них, лишь только они достаточно подрастали.
‚виду всего этого Я навеки простилсЯ с жизнью искателЯ приключений и
направилсЯ в главное управление одной из наших оклендских электрических
трамвайных сетей. џ пошел к главному заведующему в частный кабинет,
великолепие которого ошеломило менЯ. Ќо Я говорил без всЯкого страха. џ
сказал ему, что хочу быть монтером, что Я работы не боюсь и что он только
должен взглЯнуть на менЯ, и он увидит, как Я крепок и силен. џ сказал, что Я
хочу начать с самого начала и понемногу продвинутьсЯ вперед, посвЯщаЯ свою
жизнь одному лишь этому занЯтию и этой службе.
‡аведующий приЯтно улыбалсЯ, слушаЯ менЯ. Ћн заЯвил мне, что Я сделан
из материала, гарантировавшего мне успех, и что он считает необходимым
поддерживать американскую молодежь, желающую выдвинутьсЯ. Џредприниматели
всегда ищут молодцов вроде менЯ, но, увы, они слишком редко встречают их.
Њои стремлениЯ прекрасны и вполне достойны, и он сделает все возможное длЯ
того, чтобы дать мне случай выдвинутьсЯ. (Њое сердце билось от волнениЯ, и Я
думал: неужели Я действительно женюсь на его дочери?)
- Џрежде чем перейти на самую линию, где вы выучитесь более сложной
работе,- продолжал он,- вам придетсЯ, конечно, поработать в парке с
рабочими, устанавливающими и ремонтирующими вагоны (к этому времени Я совсем
убедилсЯ насчет его дочери и думал о том, много ли у него паев в деле).
Ћднако,- сказал он,- вы сами поймете, что вы не можете сразу стать
помощником парковых монтеров. „о того следует еще поработать, начинаЯ с
самых первых должностей. ‚ы сначала будете мести полы, мыть окна и вообще
чистить помещениЯ в парке. …сли работой вашей останутсЯ довольны, то вы
перейдете в помощники парковых монтеров.
џ не видел ничего общего между подметанием полов, чисткой помещениЯ и
подготовлением к карьере электротехника; но Я помнил, что в
высоконравственных книжках мальчики начинали учение с самых низших
должностей и прилежностью достигали самых высших.
- Љогда мне начинать работу? - спросил Я, нетерпеливо стремЯсь к этой
ослепительной карьере.
- Џостойте,- сказал заведующий,- мы ведь с вами согласились, что вы
начнете с низших должностей. ‚ы не можете немедленно поступить в парк на
какую бы то ни было должность. Џеред тем вы должны побывать смазчиком в
машинном отделении.
џ почувствовал легкое разочарование, и мне показалось, что расстоЯние
между мною и его дочерью как бы увеличилось. Ћднако Я вновь подбодрилсЯ,
подумав, что со знанием паровых машин Я буду лучшим электротехником. џ был
уверен, что в качестве смазчика в огромном машинном отделении Я успею
выучитьсЯ многому. ЃудущаЯ карьера моЯ показалась мне опЯть
ослепительно-привлекательной.
- Љогда мне приходить на работу? - спросил Я с благодарностью.
- Ќо ведь вы не можете надеЯтьсЯ немедленно попасть в машинное
отделение,- сказал заведующий.- ’ут нужна подготовка, и следует сначала
пройти через кочегарку. џ вижу, что вы отлично понимаете менЯ. ‚ы увидите,
что подвозка углЯ уже сама по себе научное занЯтие. ‡наете ли, что мы
взвешиваем каждый фунт сжигаемого у нас углЯ? Њы таким образом узнаем
ценность покупаемого углЯ. Њы досконально, до последнего цента, знаем цену
каждой статьи нашего производства. Њы узнаем, какие кочегары менее экономны
и по глупости или равнодушию получают мало жара из сжигаемого ими топлива.-
‡аведующий опЯть приЯтно улыбнулсЯ.- ‚ы видите, как важно все, что касаетсЯ
как будто бы незначительного вопроса об угле; чем больше вы о нем узнаете,
тем лучшим вы сделаетесь работником, ценным длЯ нас и с выгодой длЯ самого
себЯ. Ќу, что же? ѓотовы ли вы принЯтьсЯ за работу?
- —ем раньше, тем лучше! - отважно ответил Я.
- Џрекрасно,- сказал он.- Џриходите завтра в семь часов.
Њне объЯснили, в чем будут состоЯть мои обЯзанности. “словиЯ моей
службы были следующие: десЯтичасовой рабочий день ежедневно, включаЯ
воскресенье и праздники, с одним свободным днем ежемесЯчно, с платой в
тридцать долларов в месЯц. Џривлекательного в этом ничего не было. “же много
лет назад Я зарабатывал пo доллару в день на жестЯной фабрике, но Я утешил
себЯ мыслью, что не могу заработать больше, потому что Я осталсЯ
неквалифицированным рабочим. ’еперь же все станет другим; Я начинал учитьсЯ
ремеслу с целью сделать карьеру, нажить состоЯние и добитьсЯ руки дочери
заведующего.
џ начал с самого начала. џ подвозил уголь кочегарам, бросавшим его
лопатами в топки, где энергиЯ горючего претворЯлась в пар, который в
машинном отделении перерождалсЯ в электричество. џ находил, что подвоз углЯ
должен считатьсЯ началом всего этого, то есть, конечно, если заведующему не
придет в волову неожиданнаЯ фантазиЯ отослать менЯ в угольные копи, откуда
доставлЯлсЯ уголь, чтобы Я получил еще более основательное понЯтие о
происхождении электричества, двигавшего трамваи.
ќто был ужасный труд! џ, давно работавший наравне со взрослыми
мужчинами, узнал, что Я и понЯтиЯ не имел о настоЯщем труде. „есЯтичасовой
день! Џри этом Я подвозил уголь в дневные и ночные смены и никогда не
оканчивал работы до восьми часов вечера. ‚ общем, Я работал от двенадцати до
тринадцати часов в день, не получаЯ сверхурочных, как на жестЯной фабрике.
џ делал работу двух людей. „о моего поступлениЯ один взрослый и
здоровый рабочий работал в дневную, а второй такой же работал в ночную
смену. Ћни получали по сорок долларов в месЯц. ‡аведующий, ища возможность
сэкономить на составе рабочих, убедил менЯ взЯть на себЯ работу этих двух
рабочих за тридцать долларов в месЯц. џ думал, что он хотел сделать из менЯ
электротехника; на самом же деле он просто сэкономил пЯтьдесЯт долларов в
месЯц в пользу компании.
џ не знал, что из-за менЯ двое людей лишились места; никто не говорил
мне этого. ‡аведующий даже предупредил других, чтобы мне ничего не говорили.
Џомню, с какой отвагой Я начал работу в первый день! џ работал с высшим
напрЯжением, наполнЯЯ железную тачку углем, подвозЯ ее к весам, взвешиваЯ и
отвозЯ дальше в кочегарку, где Я сбрасывал груз на металлический пол перед
топками.
„а, Я работал! џ работал больше двух мужчин, потерЯвших из-за менЯ
место. Ћни просто подвозили уголь и скидывали его перед топками. џ делал то
же самое в дневную очередь, но в ночную мне приходилось убирать уголь в кучу
к стене кочегарки; последнЯЯ была невелика; она была первоначально
рассчитана только на ночную топку, так что мне приходилось высоко складывать
ночной уголь, делаЯ ему подпорки из толстых досок. Љогда куча делалась
высокой, то мне приходилось вторично пускать в ход лопату, подбрасываЯ уголь
на самый верх.
‚ половине восьмого вечера Я, изголодавшийсЯ и еле державшийсЯ на
ногах, вымылсЯ, сменил платье и потащилсЯ к трамваю. Љвартира моЯ находилась
в трех верстах от парка, и Я получил карточку на проезд в вагонах с тем
условием, что Я буду садитьсЯ только в случае, когда не будет платных
пассажиров без места. џ в изнеможении опустилсЯ на угловое наружное место,
надеЯсь, что оно останетсЯ за мною, но вагон стал наполнЯтьсЯ; на полдороге
вошла женщина, и все места оказались занЯтыми. џ хотел встать и, к удивлению
своему, почувствовал, что не могу. Њое утомленное тело окоченело на ветру. џ
всю остальную часть дороги с трудом приводил в движение наболевшие мускулы и
суставы и наконец вовремЯ добралсЯ до стоЯчего положениЯ на нижней ступени
вагона. Љогда же трамвай остановилсЯ у моего угла, то Я почти свалилсЯ с
ног, слезаЯ со ступеньки.
џ проковылЯл до дому и, хромаЯ, вошел в кухню. Џока мать моЯ готовила
ужин, Я набросилсЯ на хлеб с маслом; однако аппетит мой еще не был утолен, и
бифштекс не успел зажаритьсЯ, как Я уже крепко заснул. Њать напрасно трЯсла
менЯ, пытаЯсь довести до достаточной степени сознаниЯ, чтобы Я мог съесть
свой ужин. Ќе успев в этом, она с помощью отца довела менЯ до моей комнаты,
где Я свалилсЯ на кровать и уснул мертвым сном. Љогда менЯ утром разбудили,
это было ужасное мучение. ‚се тело болело, и, что хуже всего, кисти опухали.
џ возместил утерЯнный ужин огромным завтраком; когда же Я, ковылЯЯ, бежал к
своему трамваю, то нес с собой обед вдвое больше вчерашнего.
Џусть любой восемнадцатилетний юноша попытаетсЯ выработать больше двух
взрослых рабочих, и он поймет, что значит работа! џ съел последний кусочек
моего громадного обеда далеко еще до полуднЯ. Ќо Я твердо решил показать,
что может сделать энергичный молодой человек, намеревающийсЯ поднЯтьсЯ на
верхи своей профессии.
’руднее всего было, что мои кисти все продолжали опухать и мешали мне.
џ думаю, что многие знают, как больно ступать на вывихнутую щиколотку. ’ак
вообразите же себе боль, вызванную накладыванием углЯ лопатой и толканием
нагруженной тачки двумЯ вывихнутыми руками!
ќто была страшнаЯ работа. —асто, когда никто не видел менЯ, Я садилсЯ
на пол и плакал от Ярости, обиды, истощениЯ и отчаЯниЯ. ‚торой день был
самым тЯжелым, и Я вынес уголь и убрал последнюю партию в конце
тринадцатичасового рабочего днЯ только благодарЯ дневному кочегару,
обвЯзавшему мне кисти рук широкими кожаными ремнЯми. Ћни укреплЯли и
поддерживали кисти, а вместе с тем и задерживали возрастающую опухоль.
‚от при каких условиЯх Я продолжал учитьсЯ быть электротехником! Џо
вечерам Я с трудом ковылЯл к дому, засыпал, не успев поужинать, затем менЯ
раздевали и укладывали в постель. “тро за утром Я ковылЯл на работу, уносЯ с
собою все большие обеды.
џ уже не читал книг, взЯтых в библиотеке, и не ухаживал за девушками. џ
вел жизнь настоЯщего животного: Я работал, ел и спал, а ум мой
бездействовал. ќто был какой-то кошмар. џ работал ежедневно, не исключаЯ и
воскресеньЯ, и Я нетерпеливо ждал единственного праздничного днЯ в конце
месЯца, решив провести его в постели и хорошенько выспатьсЯ.
‘траннее всего то, что Я ни разу не выпил вина и не вспомнил о нем.
Ћднако мне было известно, что люди, делающие чрезмерную работу, почти
неизменно пьют. џ видел это и сам в прошлом делал то же самое. Ќо организм
мой определенно не требовал алкоголЯ, и Я не подумал искать в нем
облегчениЯ. ќто было тогда, но позднейшаЯ многолетнЯЯ привычка к обществу
‡еленого ‡миЯ постепенно пробудила во мне влечение к алкоголю.
џ заметил, что дневной кочегар часто упорно и странно смотрит на менЯ.
Ќаконец он заговорил; он начал с того, что взЯл с менЯ клЯтву не выдавать
его. ‡аведующий ему велел ничего не говорить мне, и он рисковал потерЯть
свое место. Ћн рассказал о дневном грузчике и о ночном, и об их жалованьи. џ
узнал, что получал тридцать долларов за работу, за которую они получали по
сорок долларов каждый. Ћн просветил бы менЯ раньше, говорил кочегар, если бы
он не был уверен, что Я не выдержу и уйду с места. Ћн говорил, что Я зрЯ
убиваю себЯ, сбиваЯ цену рабочих рук и лишаЯ двух людей работы.
Ќо так как Я был молодой американец, притом еще самолюбивый, то Я не
захотел немедленно бросить свое дело,- это было, конечно, глупо; но Я решил
проработать достаточно времени, чтобы доказать заведующему, что Я в
состоЯнии выдержать подобную работу, затем Я уйду, и он поймет, какого
молодца он упустил.
‘огласно с этим Я твердо (и глупо) продолжал работать, пока в шесть
часов вечера не убрал последний кусок ночного углЯ. ’огда Я бросил место,
где Я должен был научитьсЯ электротехнике, делаЯ работу двух взрослых людей
за плату мальчика, пошел домой и проспал двенадцать часов.
Љ счастью, Я не успел за времЯ работы сильно повредить своему здоровью.
Ќо чрезмернаЯ работа отвратила менЯ от какого бы то ни было труда. Њне было
безразлично, получу ли Я когда-нибудь постоЯнное место и выучусь ли
какому-нибудь ремеслу. € Я пустилсЯ вновь по стезе приключений, бродЯжничаЯ
и пробираЯсь зайцем по железнодорожным путЯм.

XXI

€ вот, лишь только Я вновь вышел на путь приключений, как немедленно
встретилсЯ лицом к лицу с ‡еленым ‡мием. џ жил среди совсем чужих людей, и
совместнаЯ выпивка знакомила нас и открывала возможность самых различных
приключений. ’ак было даже в штатах, где продажа вина была запрещена.
Ќапример, в Ђйове в 1894 году Я бродил по главной улице города „е-Њуана и
получал приглашениЯ от совсем посторонних людей зайти в разные незаконные
притоны; мне помнитсЯ, что Я пил в парикмахерских, в мастерских и магазинах
мебели.
Ќе желаЯ пить, Я все же пил с окружающими. џ водил компанию с самыми
оригинальными субъектами, а таковые и напивались больше всех. ќто были самые
лучшие товарищи. Ѓыть может, именно излишек темперамента заставил их
отвернутьсЯ от всего обычного и надоевшего и обратитьсЯ к помощи лживых и
фантастических грез ‡еленого ‡миЯ.
‚о времЯ бродЯжничества по ‘оединенным татам Я составил себе новые
убеждениЯ. ‚ качестве бродЯги Я находилсЯ за кулисами общества, даже в
подвалах его. џ имел возможность наблюдать за машинами, двигающими им; Я
видел движение колес социальной машины и узнал, что труд рабочего не стоЯл
на той высоте о которой говорили учителЯ, проповедники и политики.
џ решил, что обойдусь без ремесла и без пресловутой дочери заведующего;
Я также отверг всЯкое преступное занЯтие, так как находил, что это еще
невыгоднее, чем быть рабочим.
џ вернулсЯ в Љалифорнию с твердым намерением развивать свои умственные
способности. „лЯ этого надо было поступить в школу. џ давно прошел через
школу первой ступени и потому поступил в оклендскую среднюю школу. Љроме
того, чтобы иметь возможность платить за учение, Я поступил в привратники.
‘естра помогала мне; Я не брезговал и другой работой, например косил
чью-нибудь лужайку, выбивал ковры. џ работал длЯ того, чтобы отделатьсЯ от
работы; Я старалсЯ изо всех сил ради осуществлениЯ этого парадокса.
џ совсем забыл о любви, а с нею вместе и •ейди, и ‹уи аттока, и
вечерние прогулки. џ был слишком занЯт: вступил в общество дебатов ѓенри
ЉлеЯ и был принЯт в домах некоторых членов его, где познакомилсЯ с девицами
в длинных платьЯх. џ принимал участие в маленьких домашних клубах, на
заседаниЯх которых обсуждались поэзиЯ, искусство и тонкости грамматики. џ
стал членом местного социалистического союза; мы там учились, ораторствовали
о политической экономив философии и политике. џ поглощал огромное количество
книг.
‚ продолжение полутора лет Я ни разу ничего не пил и совсем забыл о
вине. Њне недоставало на это ни времени, ни желаниЯ. ЊоЯ работа привратника,
учебные занЯтиЯ и безгрешные развлечениЯ вроде шахмат не оставлЯли мне
свободной минуты. џ открывал новый мир с таким страстным интересом, что
старый мир ‡еленого ‡миЯ потерЯл всЯкую привлекательность длЯ менЯ.
‚прочем, раз Я зашел в питейный дом. џ сходил повидать „жонни
•айнхольда в его "Џоследнем ансе", с тем чтобы занЯть у него денег. ЌельзЯ
не отметить одной положительной черты ‡еленого ‡миЯ: владельцы баров, как
правило, щедрее на помощь своему ближнему, чем деловые люди. Њне до зарезу
нужны были десЯть долларов, и не к кому было обратитьсЯ за ними. џ вспомнил
„жонни •айнхольда; Я уже несколько лет не был в его баре и не тратил у него
ни одного цента.
ЏридЯ к нему с просьбой, Я даже ничего не выпил. ЌесмотрЯ на то, „жонни
•айнхольд немедленно дал мне десЯть долларов, без залога и без процентов.
џ пишу это не ради восхвалениЯ владельцев питейных домов, а длЯ того,
чтобы показать всю силу и могущество ‡еленого ‡миЯ и чтобы описать один из
миллионов способов сближениЯ человека с ним, пока в конце концов он уже не
может обходитьсЯ без него.

XXII

Ќадо было положить три года на учение в средней школе. Џроучившись год,
Я решил идти кратчайшим путем. џ занЯл денег и поступил в подготовительное
училище. Њне обещали по истечении четырех месЯцев достаточно подготовить
менЯ длЯ поступлениЯ в университет.
Љак Я зубрил! Њне надо было вызубрить за четыре месЯца то, что
полагалось выучить за два года. џ зубрил пЯть недель подрЯд, пока
одновременное зубрение квадратных уравнений и химических формул не замучило
менЯ. ‚ это времЯ директор училища отозвал менЯ в сторону и сказал, что он
очень сожалеет, но принужден отдать мне мои деньги и просить менЯ оставить
училище.
„ело было не в моих способностЯх к учению, и он знал, о если доведет
менЯ до университета, то и там Я буду на хорошем счету. ЌеприЯтно было то,
что обо мне много болтали. Љак! ‘делать работу двух лет в четыре месЯца! ќто
было бы настоЯщим скандалом, а университеты и так становились все строже и
строже в отношении подготовительных училищ. Ћн не смел допустить такого
скандала, и Я должен был уйти.
џ ушел, вернул взЯтые в долг деньги, стиснул зубы и принЯлсЯ зубрить
без посторонней помощи. Ћставалось еще три месЯца до начала приемных
экзаменов в университет. Ѓез лабораторий, без репетиторов, сидЯ у себЯ в
спальне, Я решил проделать в три месЯца двухлетнюю работу.
џ занималсЯ по девЯтнадцать часов в день в продолжение трех месЯцев,
лишь изредка отдыхаЯ. ’ело и мозг утомились, но Я не отставал; глаза ослабли
и подергивались, но не отказывались служить мне. Ѓыть может, к концу моих
занЯтий Я был немного не в своем уме; Я знаю, что в то времЯ Я был убежден,
что открыл формулу квадратуры круга, но отложил разрабатывание ее до
окончаниЯ экзаменов. ’огда они все увидЯт!
Ќаступили дни экзаменов; Я почти совсем не спал, посвЯщаЯ все свободные
минуты зубрежке и перечитыванию. Џосле же последнего экзамена Я ощутил
огромное утомление мозга. ‘амый вид книг был мне противен; мне не хотелось
ни думать, ни даже встречатьсЯ с людьми, привыкшими думать.
‘остоЯние это могло поддатьсЯ лишь одному способу лечениЯ, и Я сам
прописал его себе: Я вышел на путь приключений, даже не дождавшись сообщениЯ
о результате экзаменов. џ нанЯл парусную лодку, положил в нее сверток одеЯл
и холодной провизии, ранним утром отплыл вместе с отступающим отливом из
устьЯ реки Ћкленд и поплыл по заливу, подгонЯемый свежим ветром.
’ут произошло событие, всю важность которого Я понЯл лишь много времени
спустЯ. џ не намеревалсЯ останавливатьсЯ в ‚енеции; новый прилив
благоприЯтствовал мне, дул сильный ветер, и плавание было прекрасное, совсем
по вкусу морЯка. Ђ все же, лишь только Я увидел рыбачьи ковчеги,
сгрудившиесЯ около набережной, Я без малейшего колебаниЯ немедленно оставил
румпель, спустил шкот и направилсЯ к берегу. Ћдновременно в глубине моего
переутомленного мозга отчетливо выступило желание: Я хотел напитьсЯ пьЯным.
’ребование было решительное и вполне определенное. Њой переутомленный
мозг больше всего на свете стремилсЯ забыть свою усталость известным ему
путем. ‚первые за всю мою жизнь Я сознательно и предумышленно захотел
напитьсЯ; это было новое и совсем особое проЯвление власти ‡еленого ‡миЯ.
’ело мое не стремилось к алкоголю, Я ощущал лишь умственную жажду его.
Џереутомленное сознание жаждало забытьсЯ.
’ак следует обратить внимание на факт, что, если бы Я не пил в прошлом,
то теперь, несмотрЯ на переутомление умственных способностей, мне не могло
бы прийти в голову желание напитьсЯ. Ќачав с физического отвращениЯ к
алкоголю и затем в течение нескольких лет напиваЯсь лишь длЯ поддержаниЯ
товарищеских отношений и потому, что алкоголь встречалсЯ всюду на пути
приключений, теперь Я уже дошел до стадии, когда сознание мое требовало не
только вина, но и опьЯнениЯ. …сли бы не прежнЯЯ привычка к алкоголю, то Я
проплыл бы мимо Ѓилль •еда в залив ‘уйсон и забыл бы усталость своего мозга;
он бы освежилсЯ и отдохнул сам собой.
џ подошел к берегу, привЯзал лодку и торопливо пошел к домикам. —арли
‹е-ѓрант упал ко мне на шею; жена его ‹иззи прижала менЯ к широкой груди.
ЊенЯ окружили, обнимаЯ менЯ, Ѓилли Њерфи, „жо ‹лойд и прочие остатки старой
гвардии. —арли схватил жестЯнку и побежал за пивом через железнодорожную
линию в питейный дом €оргенсона. џ хотел выпить виски и крикнул ему вслед,
чтобы он принес бутылку.
Њного раз пропутешествовала бутылка эта взад и вперед через рельсы!
‘обиралось все больше и больше старых друзей прежних времен; это были рыбаки
- греки, русские, французы. ‚се угощали друг друга по очереди. Ћни приходили
и уходили, но Я оставалсЯ и пил со всеми. џ наливалсЯ и напивалсЯ, глотал
жидкости и радовалсЯ, чувствуЯ, как воспламенЯетсЯ мой мозг.
џвилсЯ “литка, компаньон Ќельсона, такой же красивый, как и прежде, но
еще более отчаЯнный, почти безумный, сжигавший себЯ спиртом. Ћн только что
поссорилсЯ с компаньоном своим на шлюпе "ѓазели"; они в драке пустили в ход
ножи; теперь же он разжигал свою Ярость вином. ѓлотаЯ виски, мы вспоминали о
Ќельсоне и о том, что он именно здесь, в ‚енеции, лежит на широкой спине
своей в последнем сне; мы оплакивали его памЯть, вспоминаЯ одни лишь хорошие
черты его, и еще раз послали бутылку за виски и выпили ее всю.
Ћни удерживали менЯ, но Я видел сквозь открытую дверь волны, вздымаемые
ветром, и уши мои были полны ревом его. џ позабыл, что зарывалсЯ в книги по
девЯтнадцать часов в день в продолжение трех долгих месЯцев, наблюдаЯ за
тем, как —арли ‹е-ѓрант перенес мой багаж в большую колумбийскую рыбачью
лодку. Ћн прибавил еще углЯ и переносный очаг рыбака, кофейник и сковороду,
кофе и мЯсо и только что выловленного черного окунЯ.
Ћни под руки повели менЯ по расшатанной верфи до самой лодки, сами
подтЯнули реи и шпринты, так что парус напрЯгсЯ, как доска; некоторые из них
боЯлись натЯгивать шпринты, но Я настоЯл на этом, а —арли относилсЯ к моему
желанию совсем спокойно. Ћн хорошо знал, что Я чуть ли не спЯщий смогу
управлЯть парусной лодкой. Ћни отвЯзали канат; Я поднЯл румпель, с
кружащейсЯ головой удержал лодку и, установив курс ее, замахал друзьЯм на
прощанье.
’ечение повернулось назад, и сильный отлив, идущий навстречу Яростному
ветру, произвел большое волнение. ‡алив ‘уйсона был весь белый от пены; но
лодка, приспособленнаЯ длЯ ловли лососей, хорошо плавает, и Я умел управлЯть
ею. џ погнал ее сквозь волны и поперек их бессвЯзно разговаривал сам с собою
и вслух выражаЯ свое презрение ко всем книгам и школам. ‚ысокие волны
заливали лодку приблизительно на фут, поплескиваЯ вокруг моих ног, но Я
смеЯлсЯ над ними и распевал о своем презрении к ветру и к воде. џ чувствовал
себЯ властителем жизни, сдерживающим разнузданные стихии, и ‡еленый ‡мий
нессЯ вместе со мною по водам. ЌарЯду с диссертациЯми о математике и
философии и всЯкими цитатами Я вспоминал и распевал старые песни, выученные
в те дни, когда Я бросил жестЯную фабрику и пошел на устричные лодки с целью
сделатьсЯ пиратом.
“же при солнечном заходе, дойдЯ до места, где реки ‘акраменто и
‘ан-€оахим соединЯют свои мутные волны, Я пошел по Ќью-йоркскому каналу,
легко пролетаЯ по гладкой, окруженной землею воде мимо Ѓлэк-„аймонди, вошел
в ‘ан-€оахим и доплыл до Ђнтиоха; тут Я слегка отрезвилсЯ и приЯтно
проголодалсЯ. џ подошел к борту большого шлюпа с грузом картофелЯ. Ќа нем
оказались старые друзьЯ, поджарившие мне моего окунЯ на оливковом масле.
Љроме того, у них было большое блюдо тушеной рыбы с превкусным чесноком и
поджаристый итальЯнский хлеб без масла;все это запивалось большими кружками
густого и крепкого красного вина.
‹одка моЯ совсем промокла, но менЯ ожидали сухие одеЯла и теплаЯ койка
в уютной каюте шлюпа. Њы лежали, курили и болтали о старом времени, а
наверху ветер свистел в снастЯх и напрЯженные гардели хлопали о мачту.

XXIII

џ крейсировал в своей рыбачьей лодке целую неделю, а затем вернулсЯ
поступать в университет. џ больше не пил после первого днЯ моей поездки. џ
перестал ощущать влечение к вину; усталый мозг мой отдохнул. Ќе скажу, чтобы
совесть беспокоила менЯ; Я не жалел о первом дне моего плаваниЯ,
ознаменовавшемсЯ оргией в ‚енеции, и не раскаивалсЯ в нем; Я просто позабыл
об этом и с удовольствием вернулсЯ к книжным занЯтиЯм.
„олгие годы прошли, прежде чем Я понЯл всю важность этого днЯ. ’огда же
Я думал о нем, как о веселом времЯпрепровождении. Џозднее, узнав всю тЯгость
умственной усталости, Я вспомнил и понЯл жажду успокоениЯ, приносимого
алкоголем.
џ окончил первое полугодие в университете и начал второе в Январе 1897
года. Ќо Я был принужден покинуть университет из-за отсутствиЯ средств и
убеждениЯ, что он не дает мне всего, чего Я ждал от него в тот короткий
срок, который Я мог ему предоставить. џ не испытывал особого разочарованиЯ.
џ училсЯ в течение двух лет и прочел огромное количество книг, это было
гораздо важнее. џ основательно усвоил правила грамматики; конечно, Я все еще
делал некоторые ошибки, но уже не допускал слишком грубых.
џ решил немедленно избирать себе карьеру. џ чувствовал четыре разных
влечениЯ: к музыке, к поэзии, к сочинению философских, экономических и
политических статей и, наконец (и менее всего), к беллетристике. џ
решительно устранил мысль о музыке, уселсЯ у себЯ в комнате и принЯлсЯ
одновременно заниматьсЯ тремЯ остальными предметами. Ћ боги! Љак Я писал! џ
работал так усиленно, что рисковал заболеть и попасть в -дом умалишенных. џ
писал все, что только возможно: тЯжеловесные опыты, короткие ученые и
социологические статьи, юмористические стихи, затем стихи всевозможных
сортов, начинаЯ с триолетов и сонетов и кончаЯ трагедиЯми в белых стихах и
тЯжелейшими эпическими творениЯми, написанными в стиле ‘пенсера. €ногда Я
беспрерывно писал несколько дней подрЯд по пЯтнадцать часов, не переставаЯ,
и отказывалсЯ от еды, не желаЯ отрыватьсЯ от страстной работы.
џ ужасно утомилсЯ, однако ни разу не вспомнил о вине. џ жил слишком
чистой жизнью, чтобы нуждатьсЯ в "успокоительных" средствах. џ проводил все
времЯ в созидательном раю. Љроме того, менЯ не тЯнуло к пьЯнству, потому что
Я не потерЯл веры во многое, например в любовь людей друг к другу, в
обоюдную любовь мужчины и женщины, в отцовскую любовь, в справедливость, в
искусство - во всю массу дорогих иллюзий, поддерживающих жизнь во всем мире.
Ћднако ожидавшие издатели избрали благой путь и продолжали спокойно
ждать. ђукописи мои делали удивительные круговые путешествиЯ между ’ихим и
Ђтлантическим океанами. џ занимал небольшие суммы где попало и позволЯл
слабеющему старику отцу кормить менЯ своим небольшим заработком.
Ћднако мне скоро пришлось сдатьсЯ и вернутьсЯ к работе. € тут еще Я не
почувствовал ни потребности в поддержке алкоголЯ, ни глубокого
разочарованиЯ. ‘лучилась задержка в моей карьере, и больше ничего.

XXIV

џ работал при Ѓельмонтском училище в небольшой, но весьма
благоустроенной паровой прачечной. џ и еще другой человек вдвоем делали всю
работу, начинаЯ от разборки бельЯ и стирки его до глажениЯ белых рубашек,
воротников, манжет и крахмалениЯ нарЯдного бельЯ профессорских жен. Њы
работали без устали, в особенности с наступлением лета, когда студенты
принЯлись носить белые штаны. Џриходилось проводить ужасное количество
времени над глаженьем белых штанов, а их было такое множество! Њы неделЯми
потели за нескончаемой работой; много ночей провели мы с моим компаньоном,
трудЯсь над паровым котлом или гладильной доской.
ђабочие часы были длинные, и работа была тЯжелаЯ, несмотрЯ на то, что
мы были мастера в искусстве сокращать излишний расход энергии. џ получал
тридцать долларов в месЯц плюс содержание; это был шаг вперед в сравнении с
подвозкой углЯ и работой на жестЯное фабрике. ‘одержание наше недорого
обходилось нанимателЯм, так как мы ели на кухне. „лЯ менЯ же экономиЯ эта
равнЯлась двадцати долларам в месЯц; Я получал их благодарЯ увеличившейсЯ
силе и ловкости своей и всему тому, что Я выучил в книгах. ‘удЯ по степени
моего развитиЯ, Я мог еще надеЯтьсЯ добитьсЯ до смерти своей места ночного
сторожа в семьдесЯт долларов или же места полицейского, получающего изрЯдное
жалованье в сто долларов с различными надбавками.
Њы с компаньоном так мало жалели себЯ за работой в продолжение недели,
что в субботу вечером мы уже никуда не годились. џ узнал прежнее знакомое
мне состоЯние рабочего скота. Љниги стали недоступны длЯ менЯ; Я привез с
собою в прачечную целый чемодан книг, но читать их оказалось невозможным. џ
засыпал, едва начав читать, а если мне удавалось не заснуть на протЯжении
нескольких страниц, то Я затем уже не мог вспомнить их содержание. џ оставил
попытки заниматьсЯ трудными науками вроде юриспруденции, политической
экономии и биологии и принЯлсЯ за более легкое чтение вроде истории. Ќо Я и
тут засыпал. џ попробовал читать беллетристику - и неукоснительно засыпал.
Љогда же Я стал похрапывать над веселыми рассказами, то сдалсЯ и перестал
читать. ‡а все времЯ, проведенное мною в прачечной, Я не прочитал ни одной
книги.
Љогда же наступал субботний вечер и рабочаЯ неделЯ была окончена до
понедельника, то Я знал только одно желание помимо сна, и это было желание
поскорее напитьсЯ. џ во второй раз в моей жизни безошибочно услыхал призыв
‡еленого ‡миЯ. ‚ первый раз он был вызван умственным переутомлением, теперь
же, наоборот, мозг мой пребывал в состоЯнии дремоты и совсем не работал. ‚
этом, оказалось, и была всЯ беда. Џривыкший к Яркому свету научного мира,
открытого ему книгами, мозг мой теперь страдал и тЯготилсЯ бездеЯтельностью.
ЌесмотрЯ на соблазн, Я все-таки не напилсЯ, и главным образом потому,
что надо было пройти полторы мили до ближайшего питейного дома; кроме того,
голос ‡еленого ‡миЯ звучал не достаточно громко в моих ушах. …сли бы он был
громче, то Я прошел бы и в десЯть раз дальше, чтобы добратьсЯ до вина. ‘
другой стороны, если бы бар был тут же за углом, то Я обЯзательно напилсЯ
бы. ’еперь же Я проводил свой единственный свободный день, валЯЯсь в тени и
читаЯ воскресные газеты. Ќо и они утомлЯли менЯ.
•отЯ Я не поддалсЯ на зов ‡еленого ‡миЯ, работаЯ в прачечной, но
определенный результат был им все же достигнут. џ услыхал зов, почувствовал
жгучее желание и жаждал утолениЯ его. џ был подготовлен к более сильным
желаниЯм позднейших лет.
‚ то времЯ стремление к вину развивалось у менЯ исключительно в уме;
тело еще не требовало алкоголЯ; он продолжал вызывать в нем отвращение.
Љак бы то ни было, уступал ли Я желанию пить, как тогда, в ‚енеции, или
воздерживалсЯ, как в прачечной, но посеЯнное в моем мозгу желание алкоголЯ
неукоснительно продолжало укреплЯтьсЯ и возрастать.

XXV

Џосле прачечной моЯ сестра с мужем снарЯдили менЯ в Љлондайк. ђанней
осенью 1897 года там произошло открытие золотых приисков, и за ним
последовало массовое движение в страну золота. Њне был двадцать один год, и
физическое состоЯние мое было великолепное. џ помню, как Я нес груз вместе с
индейцами, поднимаЯ больше многих из них, во времЯ двадцативосьмимильного
перехода через —илкут от побережьЯ „айн до озера ‹индермана.
„а, Я послал к черту все карьеры и опЯть пошел по пути приключений в
поисках благоприЯтной фортуны. ђазумеетсЯ, Я не мог не повстречатьсЯ с
‡еленым ‡мием. џ опЯть жил с широкоплечими людьми, бродЯгами и искателЯми
приключений, не боЯвшимисЯ голода, но не умевшими обходитьсЯ без виски.
Ќа мое счастье, все три мои спутника не были пьЯницами, и Я напивалсЯ
до неприличиЯ только изредка и с посторонними людьми. –елаЯ кварта виски
находилась в моей дорожной аптечке, и Я ни разу не вынимал из нее пробки
шесть месЯцев, пока одному врачу не пришлось оперировать без анестезирующих
средств в отдаленном лагере. ‚рач с пациентом вдвоем распили мою бутылку, а
затем приступили к операции.
‚озвратившись в Љалифорнию через год и выздоравливаЯ от цинги, Я узнал
о смерти отца и о том, что Я осталсЯ главой и единственным кормильцем семьи.
…сли Я скажу, что Я был кочегаром на пароходе от Ѓерингова морЯ до
Ѓританской Љолумбии и оттуда путешествовал пассажиром третьего класса до
‘ан-”ранциско, то будет Ясно, что Я ничего не привез с собою из Љлондайка,
кроме цинги.
‚ремена были тЯжелые; было очень трудно достать какую-нибудь работу.
Ќеквалифицированный рабочий первый страдает в безработицу; Я же не знал
никаких ремесел, кроме ремесла матроса и прачки. џ не имел права уходить в
море, имел на плечах семью и не мог найти себе места в прачечной. џ вообще
никаких мест не нашел. џ записалсЯ в трех конторах длЯ предложениЯ труда и
сделал объЯвлениЯ в трех газетах. џ отыскал немногих знакомых, могущих
помочь мне найти работу, но они либо не входили в мое положение, либо не
были в состоЯнии помочь мне.
Џоложение становилось отчаЯнным. џ заложил часы, велосипед и
непромокаемую накидку, которой отец очень гордилсЯ и оставил мне. ќто был
единственный предмет, полученный мною по завещанию; в свое времЯ накидка эта
стоила пЯтнадцать долларов,теперь же мне выдали за нее два доллара.
Ћднако работы все не было, несмотрЯ на то, что Я был желательным
элементом на бирже труда. Њне было двадцать два года, Я весил сто шестьдесЯт
пЯть фунтов без малейшего жира; последние следы цинги проходили благодарЯ
лечению, состоЯвшему в жевании сырого картофелЯ. џ все испробовал. џ пыталсЯ
сделатьсЯ моделью длЯ студий, но оказалось, что было слишком много
безработных хорошо сложенных молодых людей. џ отвечал на объЯвлениЯ,
требующие компаньонов длЯ больных стариков, и почти сделалсЯ
агентом-комиссионером фабрики швейных машин. Ќо бедный люд не покупает
швейных машин в тЯжелые времена, так что Я был принужден отказатьсЯ от этого
занЯтиЯ.
ЌарЯду с такими легкомысленными предприЯтиЯми Я продолжал искать работу
в качестве грузчика, крючника и чернорабочего вообще. Ќо зима надвигалась, и
лишнЯЯ трудоваЯ армиЯ стала притекать в города. Љроме того, Я не состоЯл
членом какого бы то ни было союза.
џ стал искать случайной работы: работал поденно, даже полднЯ, и бралсЯ
за все, что попадалось мне под руку. џ косил лужайки, подстригал изгороди,
выбивал ковры. ‡атем держал экзамен на звание почтальона и выдержал его
первым. Ќо, увы, свободных мест не было, и пришлось ждать.
‚ыполнЯЯ случайные работы, Я решил заработать десЯть долларов, послав в
газету рассказ о путешествии моем вниз по ћкону, когда Я за девЯтнадцать
дней проплыл тысЯчу девЯтьсот верст. џ понЯтиЯ не имел об обычаЯх газет, но
твердо верил, что получу десЯть долларов за свою статью.
Ќо Я не получил их. ѓлавнаЯ газета ‘ан-”ранциско, которой Я послал
рассказ, не дала мне знать о получении рукописи, но и не отсылала ее назад.
—ем дольше газета задерживала ее, тем более Я надеЯлсЯ на то, что статьЯ
будет принЯта.
‚от что забавно: иные родЯтсЯ счастливчиками, другие волей-неволей
должны принимать свалившеесЯ на них счастье. ЊенЯ же горькаЯ нужда принудила
гонЯтьсЯ за фортуной. џ уже давно бросил всЯкую надежду на карьеру писателЯ
и написал статью исключительно желаЯ заработать десЯть долларов. „альше
этого намерениЯ мои не шли. „еньги эти позволили бы мне существовать до
нахождениЯ постоЯнного занЯтиЯ.
џ занЯлсЯ во времЯ, свободное от поденной работы, писанием длинного
рассказа длЯ журнала "’оварищ молодежи". џ написал и отщелкал его на машинке
в семь дней. Џожалуй, эта торопливость погубила его, так как его вернули
мне.
ЏутешествиЯ моего рассказа туда-сюда занЯли известное времЯ, и Я успел
испробовать перо в писании других рассказов. џ продал один из них журналу
"Ћверландский ежемесЯчник" за пЯть долларов. "—ернаЯ кошка" дала мне сорок
долларов за другой. ‡атем "Ћверландский ежемесЯчник" предложил мне семь с
половиной долларов за каждый мой рассказ, с обЯзательством уплачивать деньги
по выходе номера. џ выкупил велосипед, часы и непромокаемую накидку отца и
взЯл напрокат пишущую машинку. Љроме того, Я уплатил по счетам разным
колониальным магазинам, дававшим мне небольшой кредит. џ помню, что был один
владелец магазина, португалец, никогда не дозволЯвший счету моему превышать
четырех долларов. „ругой же, по имени •опкинс, обЯзательно застревал на пЯти
долларах.
‚ это времЯ мне дали знать из почтамта об открывшемсЯ месте. ‘облазн
регулЯрного жалованьЯ в шестьдесЯт пЯть долларов был очень велик. џ не знал,
что мне делать. џ пошел на приглашение в почтовую контору и искренно и
откровенно изложил почтмейстеру свое положение. „ела мои повернулись так,
что Я мог надеЯтьсЯ хорошо заработать писанием. ансы были хороши, но далеко
не верные, Я просил его пропустить мою очередь, взЯть следующего человека по
списку и пригласить менЯ при открытии нового места.
Ќо он прервал менЯ словами:
- ‡начит, вы не хотите принЯть место.
- •очу! - запротестовал Я.- …сли вы на этот раз пропустите мою очередь.
- …сли место вам нужно, то вы займете его,- холодно сказал он.
Ќа мое счастье, проклЯтое бессердечие его разозлило менЯ.
- •орошо,- сказал Я,- мне не нужно это место!

XXVI

џ сжег корабли и весь ушел в писательство, днем и ночью сидел то за
машинкой, то за изучением грамматики и литературы во всех видах ее и читал о
всех знаменитых авторах, дабы составить себе представление о том, как они
достигли известности. џ спал пЯть часов из двадцати четырех и работал почти
все остальные девЯтнадцать часов. ‘вет горел у менЯ до двух и до трех часов
ночи, благодарЯ чему одна добраЯ женщина пустилась в сентиментальные
соображениЯ. Ќикогда не видЯ менЯ днем, она решила, что Я игрок и что мать
моЯ ставит свет на окно длЯ того, чтобы ее бедный сын мог найти дорогу
домой.
Ќекоторые критики относЯтсЯ скептически к быстрому образованию одного
из моих героев, Њартина €дена. џ в три года сделал его писателем из простого
матроса с образованием школы первой ступени. Љритики говорЯт, что это
невозможно. Ќо Њартин €ден - это Я сам. Љ концу трех лет работы, из которых
два года Я провел в средней школе и в университете, а третий в писании, не
переставаЯ между тем усиленно и настойчиво заниматьсЯ научными предметами, Я
уже посылал рассказы в журналы вроде "Ђтлантического ежемесЯчника",
просматривал корректуру своей первой книги (изданной •оутоном, Њиффлином и
Љ°), продавал статьи по социологии журналам "Љосмополитен" и "Њак-Љлюрс",
отказалсЯ от предложениЯ, сделанного по телеграфу из Ќью-‰орка, принЯть
участие в издательстве на паЯх и собиралсЯ женитьсЯ.
ЌесмотрЯ на недостаточный сон и чрезмерное умственное напрЯжение, Я не
пил ничего и не хотел пить все это времЯ. Ђлкоголь не существовал длЯ менЯ.
•отЯ Я страдал по временам от переутомлениЯ мозга, но не искал облегчениЯ в
вине. ђабота и чеки издателей были единственными нужными мне подкреплЯющими
средствами. ’оненький конверт от издателЯ, полученный с утренней почтой,
служил лучшим возбуждающим средством, чем дюжина коктейлей.

XXVII

Њои помыслы были слишком высоки, а стремлениЯ слишком идеальны. џ был
социалистом, стремившимсЯ дать счастье всему миру, и алкоголь не мог дать
мне того душевного подъема, который давали мне мои идеи и идеалы. Њне
казалось, что голос мой будет иметь большее значение благодарЯ моим
литературным успехам. ЊенЯ приглашали говорить в клубах и разнообразных
организациЯх. џ ораторствовал, продолжаЯ между тем учитьсЯ и писать.
„о того времени круг моих знакомств был очень ограничен. ’еперь же менЯ
приглашали на обеды; Я знакомилсЯ и сходилсЯ с людьми, жизнь которых
протекала в материальном отношении легче, чем моЯ. Њногие из них любили
пить. Ќикто из них не был пьЯницей, они просто умеренно пили вино, и Я
умеренно пил с ними в знак дружбы и принЯтиЯ их гостеприимства.
‡еленый ‡мий оставалсЯ в тени. џ пил, когда пили другие, и пил с ними,
как бы исполнЯЯ социальную обЯзанность. џ пил все, что они пили: виски - так
виски, пиво - так пиво. Љогда гостей не было, то Я не пил ровно ничего. ‚
комнате, где Я работал, всегда стоЯли графины с виски, но в одиночестве Я
никогда не прикасалсЯ к ним в продолжение многих месЯцев и даже лет.
‡а компанию же Я иногда порЯдочно напивалсЯ, но это случалось редко,
так как кутежи мешали мне работать. Љогда Я проводил несколько месЯцев в
‹ондоне в €ст-ќнде (рабочем квартале), писал книгу и искал приключений среди
худших представителей чернорабочего населениЯ, Я напилсЯ несколько раз и был
в негодовании на самого себЯ, так как это помешало моей работе.
Ќапример, Я как-то получил приглашение в качестве почетного гостЯ на
пивной турнир от веселой компании молодых революционеров. џ не знал смысла
этого приглашениЯ, когда принЯл его. џ думал, что разговор будет необуздан,
будут затрагиватьсЯ высокие темы, что иные из них выпьют лишнее, а сам Я
буду соблюдать умеренность. ЋказываетсЯ, однако, что эти пивные турниры
служили лишь развлечением пылким молодым людЯм, помогаЯ им разгонЯть скуку
существованиЯ игрой в одурачиванье старших. џ узнал впоследствии, что им
удалось напоить до положениЯ риз предшествовавшего почетного гостЯ,
блестЯщего молодого радикала, непривычного к вину.
Љогда же Я оказалсЯ в их среде, то быстро понЯл, в чем дело, и мужское
самолюбие заговорило во мне. џ захотел проучить этих молодых мошенников! Ћни
увидЯт, кто из нас сильнее и кто сумеет наилучшим образом вести себЯ, не
выказываЯ последствий опьЯнениЯ. ќти молокососы надеЯлись перепить менЯ!
Њы начали пить, и мне пришлось пить с большинством из них. Љое-кто из
них поотстал, но почетному гостю не разрешалось передохнуть.
Љогда заседание окончилось, Я все еще стоЯл на ногах и пошел прЯмо и не
шатаЯсь, чего нельзЯ сказать о некоторых из моих амфитрионов. џ помню, что
один из них проливал слезы негодованиЯ на улице и всхлипывал, указываЯ на
мою досадную трезвость. Ћн понЯтиЯ не имел об усилии воли - результате
долгой привычки,-благодарЯ которому Я держал себЯ в руках. Ћни не сумели
оставить менЯ в дураках со своим пивным турниром! џ гордилсЯ собою. —ерт
возьми! џ и теперь горд своим подвигом. ’ак странен характер человека.
Ћднако на следующее утро Я не мог написать свою тысЯчу слов; Я был
болен и отравлен. „нем л мне надо было выступить перед публикой; Я говорил,
и Я уверен, что речь была так же плоха, как и мое самочувствие. Ќекоторые из
вчерашних угощателей моих сидели в первых рЯдах, надеЯсь заметить на мне
следы вечернего времЯпрепровождениЯ. џ не знаю, что они видели во мне, но в
них Я увидел следы вчерашнего пьЯнства и нашел каплю утешениЯ в сознании,
что они так же плохо себЯ чувствуют, как и Я.
џ клЯлсЯ, что больше ничего подобного не случитсЯ. ‘ тех пор никто уже
не сумел завлечь менЯ на пивной турнир. ќто был длЯ менЯ последний случай в
этом роде. Љонечно, Я не перестал с тех пор пить, но пил более обдуманно и
степенно и никогда уже не состЯзалсЯ. ’аким именно образом формируетсЯ
привычный пьЯница.

XXVIII

‚ доказательство того, что Я еще не нуждалсЯ в ‡еленом ‡мие, скажу, что
в тЯжелые времена душевного горЯ, наступившие длЯ менЯ тогда, Я никогда не
обращалсЯ за помощью к нему. “ менЯ были жизненные огорчениЯ и сердечные
горести, не касающиесЯ этого рассказа. ‘ ними вместе поЯвились и
сопутствующие им умственные неприЯтности. џ был глух к призывам ‡еленого
‡миЯ, когда в глубине отчаЯниЯ Я нашел последний интерес, привЯзывавший менЯ
к жизни. џ ни на миг не понадеЯлсЯ на помощь ‡еленого ‡миЯ и думал лишь о
своем револьвере, о грохоте выстрела и наступающей затем вечной тьме. ‚ доме
моем было достаточно виски, приготовленного длЯ гостей, но Я не касалсЯ его.
џ стал боЯтьсЯ своего револьвера. †елание умереть овладело мною с такой
силой, что Я боЯлсЯ совершить самоубийство во сне, и Я был принужден отдать
револьвер знакомым, чтобы помешать себе найти его в подсознательном
состоЯнии.
Ќо народ спас менЯ. Ћн наложил на менЯ путы, прикрепившие менЯ к жизни.
џ еще мог боротьсЯ и нашел достойную цель. џ бросил всЯкую осторожность,
кинулсЯ с Ярой энергией в борьбу за социализм, смеЯлсЯ в лицо издателЯм и
книготорговцам, предупреждавшим менЯ и бывшим источником моих доходов, и был
грубо невнимателен к обидам людей, оскорблЯемых мною, как бы глубока ни была
их обида. Њои усилиЯ стали до того напрЯженны, опасны и безумны, до того
ультрареволюционны, что Я на пЯть лет задержал развитие социалистического
движениЯ в ‘оединенных татах. Њимоходом Я хотел бы заметить, что в конце
концов Я все-таки продвинул его вперед хотЯ бы на пЯть минут.
Ќе ‡еленый ‡мий, а народ помог мне стрЯхнуть мою долгую болезнь. Љогда
Я стал выздоравливать, то любовь женщины окончательно исцелила менЯ и
надолго победила пессимизм, пока ‡еленый ‡мий не разбудил его вновь. ’еперь
уже Я менее настойчиво гонЯлсЯ за истиной и старалсЯ не снимать с нее
последних покровов. џ не хотел видеть истину в обнаженном виде, отказываЯсь
вторично узреть уже раз виденное мною и с твердой решимостью предаваЯ это
зрелище забвению.
‹юбовь, социализм, народ вылечили и спасли менЯ. џ родилсЯ безо всЯких
наклонностей к алкоголю и все же заплатил тЯжкую дань за четверть века,
проведенную в обществе ‡еленого ‡миЯ.

XXIX

Џосле долгой болезни Я продолжал пить лишь обществе друзей и знакомых.
Ћднако потребность в алкоголе выросла. ќто нельзЯ было назвать телесной
потребностью; Я занималсЯ боксом, плаванием, парусным спортом, ездил верхом,
жил здоровой жизнью на чистом воздухе. ’еперь мне Ясно, что с самого
возникновениЯ ее эта потребность в алкоголе была потребностью чисто
умственного и нервного порЯдка и желанием обрести приподнЯтое настроение.
Љак бы лучше объЯснить это?
‘воим вкусом алкоголь продолжал возбуждать во мне отвращение, и был
ничуть не приЯтнее пива, выпитого мною пЯти лет от роду, или горького
красного вина, выпитого в семь лет. ‚ одиночестве, за учением или писанием,
Я не ощущал никакой потребности в нем. Ќо Я становилсЯ старше, мудрее или,
пожалуй, Я дрЯхлел. џ перестал сильно радоватьсЯ или возбуждатьсЯ словом или
обыкновенными происшествиЯми. Џрежние шутки уже не казались смешными;
бестолковые и вздорные женские разговоры стали несносны - так же, как и
напыщенные и самолюбивые речи молодых людей. ќто была кара, наложеннаЯ на
человека за чрезмерное чтение и за то, что сам он не был глуп. ‚ моем случае
безразлично, котораЯ из двух причин была главной.
„лЯ менЯ меркли свет, жизнь и прелесть человеских отношений.
џ взобралсЯ слишком высоко или, быть может, спал слишком крепко. Ћднако
Я не был переутомлен и не страдал от истерии, пульс мой билсЯ нормально, а
сердце приводило в изумление врачей страховых обществ. ‹егкие же мои
приводили их в восторг. џ ежедневно писал тысЯчу слов и был до мелочей точен
во всех жизненных делах. џ с удовольствием предавалсЯ физическим упражнениЯм
и спал как младенец. Ќо...
‹ишь только Я попадал в общество людей, менЯ настигали меланхолиЯ и
духовнаЯ тоска. џ не мог смеЯтьсЯ над речами людей, которых Я считал
тЯжеловесными ослами; Я также не мог шутить и вступать в легкий разговор с
глупенькими, поверхностно болтающими женщинами, которые под покровом своей
невинности и любезности оставались первобытными существами, так же
прЯмолинейно и беспощадно выполнЯвшими свое биологическое назначение, как и
древние женщины - обезьЯны в те времена, когда они еще не скинули своих
волосатых покровов, заменив их мехами других животных.
ЉлЯнусь, Я не был пессимистом. Њне просто все надоело. џ слишком часто
видел все это и слышал одни и те же шутки и песни. џ слишком хорошо знал
все, касающеесЯ зубцов машин, находившихсЯ за сценой, и поэтому не увлекалсЯ
позами людей, играющих на ней; смех и песни их не были в состоЯнии заглушить
скрипение колес.
Ќикому не приЯтно зайти за сцену, когда тенор с голосом ангела колотит
свою жену. џ же побывал за сценой и теперь нес должное наказание за это. ’ак
называемые общественные отношениЯ становились мне в тЯгость. ‘ другой
стороны, следует отметить, что в некоторых, очень редких случаЯх, мне
счастливилось встречатьсЯ с редкими душами или глупцами вроде менЯ, в
обществе которых Я проводил чудные часы. џ был женат на редкой душе, никогда
не надоедавшей мне и всегда остававшейсЯ источником нескончаемых сюрпризов и
радостей. Ќо Я не мог проводить все времЯ только с ней, и было бы
несправедливо принуждать ее отказыватьсЯ от всЯкого другого общества, кроме
моего. Љроме того, Я написал рЯд книг, имевших успех, а общество требует длЯ
себЯ части свободного времени писателЯ; всЯкий же нормальный человек
стремитсЯ провести несколько часов в обществе подобных себе.
’еперь мы приближаемсЯ к самой сути дела. Љаким образом выносить игру,
когда утерЯна всЯ прелесть ее? ’ут выступил ‡еленый ‡мий. Ћн терпеливо
прождал четверть века того момента, когда Я решусь протЯнуть ему руку, ища
его помощи. Њногочисленные подвохи его оказались безуспешными благодарЯ
моему крепкому здоровью и особому счастью,' но в запасе у него были и другие
подвохи. џ пришел к заключению, что несколько выпитых перед обедом коктейлей
подбадривали менЯ, даваЯ возможность смеЯтьсЯ от души над вещами, давно
переставшими быть смешными. Љоктейль пришпоривал и подгонЯл мой утомленный
ум и тоскующее воображение. Ћн возрождал смех и песню и воодушевлЯл менЯ,
так что Я мог смеЯтьсЯ, петь и болтать всЯкий вздор не хуже самых веселых
людей или произносить пошлости с подобающим увлечением и серьезностью, к
удовлетворению напыщенных посредственностей, не знавших других способов
разговора.
џ был плохим членом общества, не выпив коктейлЯ, но после него Я
становилсЯ прекрасным товарищем. џ искусственно достигал подъема настроениЯ
и возбужденного весельЯ. ‚се это началось так незаметно, что Я, столь давний
знакомый ‡еленого ‡миЯ, даже не представлЯл себе, каким путем Я иду. џ
начинал требовать музыки и вина; вскоре эти требованиЯ сделались настойчивее
и громче.

XXX

...Ќо наступало времЯ, когда Я стал нести наказание за годы знакомства
с ‡еленым ‡мием.
џ не пил без гостей. Ћднако Я стал замечать, что, окончив утреннюю
работу, Я радовалсЯ прибытию гостЯ, так как Я мог выпить с ним вместе
коктейль.
Љак-то раз мы вместе с —армиан предпринЯли продолжительную поездку
верхом в горах. Њы отпустили людей на весь день и вернулись к веселому
разогретому ужину. Љак хороша была жизнь в тот вечер, пока ужин согревалсЯ и
мы находились вдвоем на кухне! џ был в зените жизни. Љниги и конечные истины
не существовали длЯ менЯ. ’ело мое было идеально здорово, и Я чувствовал
здоровое утомление от езды. „ень был великолепный. џ был с моей женой, и мы
весело устраивали пикник. “ менЯ не было никаких огорчений, все счета были
уплачены, и лишние деньги уже находились в пути ко мне. Ѓудущее становилось
все шире и лучше; тут же, на кухне, вкуснаЯ еда шипела на сковороде, мы
весело смеЯлись, и Я ощущал приЯтнейший аппетит.
Њне было так хорошо, что в глубине моего сознаниЯ зародилось ненасытное
желание чего-то еще лучшего. џ желал еще острее ощутить свое счастье и знал,
чем можно было этого достигнуть. џ несколько раз уходил из кухни к бутылке
коктейлЯ и выпивал по порции. ђезультат оказалсЯ очаровательным: Я не был
навеселе, но Я был согрет, Я весь горел. —еловек не в состоЯнии забыть
подобных переживаний и по человеческой глупости также не в состоЯнии
поверить, что нет неизменного закона, по которому одинаковые причины
вызывали бы одинаковые же результаты. Ћн не верит этому; если б он верил, то
тысЯчнаЯ трубка курителЯ опиума доставлЯла бы ему то же наслаждение, что и
перваЯ, и один-единственный коктейль после долгих лет привычки к нему мог бы
возбуждать такой же подъем настроениЯ, как и несколько выпитых подрЯд.
Љак-то раз, когда гостей у нас не было и Я окончил утреннюю порцию
писаниЯ, Я в одиночестве выпил коктейль перед обедом. ‘ тех пор Я уже
ежедневно пил его без гостей. ‘ этого момента ‡еленый ‡мий овладел мною; Я
начал регулЯрно пить в одиночестве, не ради гостеприимства или приЯтного
вкуса напитка, но ради самого опьЯнениЯ.
џ с нетерпением ждал этого предобеденного коктейлЯ. Њне в голову не
приходило, что ‘ледовало бы отказатьсЯ от него; Я заплатил за него и мог бы
заплатить за целую тысЯчу коктейлей в день, если бы захотел. —то такое
коктейль, один коктейль длЯ менЯ?
Џрограмма моей жизни на ранчо была следующаЯ: Я вставал ежедневно в
четыре или пЯть часов, просматривал корректуру и садилсЯ за письменный стол
в половине девЯтого. ђазличнаЯ корреспонденциЯ занимала менЯ до девЯти
часов; ровно в девЯть Я неизменно начинал писать. џ кончал мою работу,
написав тысЯчу слов к одиннадцати часам. …ще полчаса посвЯщалось приведению
в порЯдок письменного стола. Љ половине двенадцатого Я мог уже забратьсЯ в
гамак с пришедшими утром письмами и газетами. џ обедал в половине первого, а
днем Я плавал и ездил верхом.
‚ одно утро Я выпил коктейль перед тем, как ложитьсЯ в гамак. Џотом Я
стал повторЯть это и в другие дни, выпиваЯ, кроме того, еще один коктейль
перед обедом. Џосле этого Я стал мечтать об утреннем коктейле, сидЯ за
письменным столом.
џ наконец стал вполне сознательно стремитьсЯ к алкоголю. џ не боЯлсЯ
‡еленого ‡миЯ, Я слишком давно знал его и был мудр и осторожен в делах,
касающихсЯ питьЯ. џ решил никогда больше не пить чрезмерно. џ знал опасные
западни, устраиваемые ‡еленым ‡мием, и помнил различные способы, которыми он
пыталсЯ убить менЯ. Ќо все это прошло, давно прошло. ’еперь уже Я никогда не
буду допиватьсЯ до потери сознаниЯ, Я просто никогда больше не напьюсь. Њне
нужно было только достигнуть теплого и веселого настроениЯ, подшпорить себЯ
до радостного настроениЯ, до смеха и возбудить деЯтельность моего
воображениЯ. Ћ, Я чувствовал себЯ хозЯином и самого себЯ, и ‡еленого ‡миЯ!

XXXI

Ќо возбуждающее средство недолго вызывает одинаковое состоЯние в
человеческом организме. џ вскоре заметил, что один коктейль уже не оказывал
никакого действиЯ на менЯ. ’еперь уже надо было выпить два или даже три
коктейлЯ, чтобы добитьсЯ первоначального результата. џ выпивал первый
коктейль утром, когда ложилсЯ читать газеты в гамаке, а второй через час,
перед обедом. џ приучилсЯ вылезать из гамака за десЯть минут перед обедом,
чтобы успеть выпить два коктейлЯ. „лЯ менЯ стало правилом обЯзательно
выпивать три коктейлЯ между утренней работой и обедом.
Ђ надо сказать, что самаЯ опаснаЯ привычка состоит именно в регулЯрном
питье.
џ всегда был готов пить с гостЯми и так же пил, когда был один. џ
сделал еще шаг вперед: когда у менЯ бывал гость, умеренно пьющий, то Я пил и
с ним, и исподтишка.
Џосле веселых дневных часов, проведенных в бассейне и в дивной поездке
верхом в горах и по ‹унной долине, настроение у менЯ было такое чудесное,
что непременно хотелось еще повысить его. џ знал, что можно достигнуть
этого, выпив коктейль перед ужином. Ћднако их надо было выпить два или три.
Ќу и что ж? ќто была жизнь, а Я всегда горЯчо любил жизнь. ‡атем уже и эта
выпивка вошла в привычку.
Ћднако Я ничего не пил до окончаниЯ дневной работы. ‡атем уже коктейли
как бы воздвигали стену между рабочим днем и остальным днем, полным
развлечений. џ забывал о сделанной работе и не вспоминал о ней до следующего
утра, когда вновь садилсЯ в девЯть часов за стол и принималсЯ за свою тысЯчу
слов. ќто был очень удобный распорЯдок.
Џочему же Я пил? ЉакаЯ мне была надобность в вине? џ был счастлив. Ѓыло
ли это потому, что счастье мое было слишком велико? Ћбладал ли Я чересчур
большим запасом жизненных сил? џ не знаю, почему Я пил, и могу только
изложить возрастающее в душе моей подозрение. џ слишком часто встречалсЯ с
‡еленым ‡мием все эти годы. ‚едь может же левша путем долгих упражнений
достигнуть ловкости и в правой руке? € не сделалсЯ ли Я алкоголиком из
человека, первоначально не расположенного к алкоголю?
‚ результате регулЯрного и усиленного пьЯнства Я почувствовал известный
упадок энергии. Њозг мои, привыкший к искусственному пришпориванию и
оживлению, отказалсЯ самостоЯтельно оживлЯтьсЯ и работать. Ђлкоголь стал
необходим мне.
џ пил рационально и сознательно, внимательно выбираЯ лучшие сорта
напитков. џ искал возбуждениЯ и избегал неприЯтных последствий пьЯнства и
дурного качества вина. Ќадо заметить, что когда человек начинает пить
рациональным и обдуманным образом, то это уже серьезный симптом,
указывающий, что он далеко зашел по дороге пьЯниц.
џ продолжал подчинЯтсЯ своему правилу никогда не пить, не окончив
работы. €зредка, однако, Я давал себе день отдыха; в такие дни Я считал, что
не преступлю никаких правил, разрешаЯ себе коктейли с раннего утра. Ђ люди,
не посвЯщенные в обычаи пьЯниц, еще удивлЯютсЯ тому, что привычка пить
постепенно усиливаетсЯ и возрастает!

XXXIV

Ќикто не видел менЯ совсем пьЯным, потому что мне не случалось
напиватьсЯ до потери сознаниЯ. Ћднако непривычный человек совсем опьЯнел бы,
если бы ему пришлось выпить такое количество алкоголЯ, которое Я поглощал
ежедневно.
Ќастало времЯ, когда коктейли перестали удовлетворЯть менЯ. €х надо
было бы выпить слишком много. ‚иски действовало сильнее в меньшем
количестве. „о обеда Я пил бурбонское, или ржаное виски, или какие-нибудь
хитрые смеси, а после обеда виски с содой.
Њой сон стал менее спокойным. Џрежде, если мне не спалось, стоило
только почитать, и Я засыпал. Ќо теперь уже это не помогало. —итаЯ до
поздней ночи и не имеЯ возможности заснуть, Я попробовал выпить виски и
немедленно ощутил желание спать. €ногда приходилось выпивать два или три
раза подрЯд.
џ спал так мало, что организм не успевал перерабатывать усвоенный им
алкоголь. ‚ результате Я просыпалсЯ с сухим ртом, с тЯжелой головой и
расстройством желудка. Њне было совсем нехорошо; Я страдал утренним
недомоганием постоЯнного пьЯницы. џ нуждалсЯ в опохмелении. ’ак порабощает
‡еленый ‡мий побежденного им человека! Џриходилось пить длЯ того, чтобы
достигнуть приличного самочувствиЯ к завтраку; это было повторение старой
истории о пользе Яда ужалившей змеи. ’еперь у моей постели должен был стоЯть
графин с холодной водой длЯ освежениЯ моего обожженного горла и
разгорЯченных внутренностей.
џ достиг того, что тело мое уже больше никогда не было свободно от
алкоголЯ. Љогда Я путешествовал по немноголюдным местам, то всегда брал его
с собою, не желаЯ рискнуть обходитьсЯ без него. џ возил большую порцию в
дорожном мешке. џ раньше изумлЯлсЯ такому поведению других, теперь же не
ощущал никакого стыда от своих поступков. Љогда же Я попадал в общество
собутыльников, то переходил всЯкие границы: пил, что они пили и как они
хотели.
Љогда Я не спал, то не было ни минуты, чтобы Я не желал выпить. ’еперь
уже Я выпивал и во времЯ ежедневной работы. ‚скоре Я стал пить, еще не
приступив к ней.
џ не мог не понимать всей серьезности своего положениЯ. џ решил
удерживатьсЯ от питьЯ до окончаниЯ работы; но тут Явилось дьЯвольское
осложнение: оказалось, что Я не мог работать, не выпив предварительно. “
менЯ ничего не выходило без вина. ’ут Я начал борьбу. †ажда вина наконец
овладела мною всецело; Я сидел перед письменным столом, держа перо в руке,
но слова не складывались и мысли не ЯвлЯлись, потому что мозг был занЯт
единственной мыслью о том, что через комнату, в кладовке, в полной
доступности, находитсЯ ‡еленый ‡мий. Љогда же Я в отчаЯнии выпивал свою
порцию, мозг немедленно приходил в движение, и нужнаЯ мне тысЯча слов
поЯвлЯлась на бумаге.
Љогда запас вина в моем городском доме в Ћкленде кончилсЯ, то Я
настойчиво отказалсЯ возобновить его. ќто не помогло, так как, к несчастью,
в погребе оставалсЯ Ящик с пивом. џ безуспешно пыталсЯ писать. Џиво плохо
заменЯет крепкие напитки, кроме того, Я не люблю его; несмотрЯ на это, Я был
в состоЯнии думать только об одном пиве. ‹ишь когда Я выпивал кружку, Я мог
начать писать, но приходилось выпивать еще много кружек до окончаниЯ работы.
„осаднее всего было то, что пиво вызывало сильнейшую изжогу; однако,
несмотрЯ на эту неприЯтность, Я быстро прикончил весь Ящик.
Џогреб теперь был пуст. џ оставил его пустым. џ заставил себЯ писать
без помощи ‡еленого ‡миЯ, но постоЯнно ощущал сильное стремление к нему.
…два окончив работу, Я уже бежал из дому в город за первой порцией вина.
‚еликие боги! …сли ‡еленый ‡мий сумел так заполонить менЯ, не алкоголика, то
каковы же должны быть страданиЯ настоЯщего алкоголика, борющегосЯ с
органическими требованиЯми своей природы, причем самые близкие люди не
сочувствуют ему, еще меньше понимают его, презирают и насмехаютсЯ над ним?

XXXV

Ђлкоголь пораждает опасные иллюзии в отношении истины. ЋказываетсЯ, в
нашем мире существуют различные истины: одни из них правдивее других. „ругие
же истины оказываютсЯ ложными, но они самые полезные и мудрые длЯ живых
существ, желающих продолжать жить.
‘реди всех прочих животных лишь одному человеку дана опаснаЯ привилегиЯ
- рассудок. Ћн может силой своего ума проникнуть сквозь опьЯневшую красоту
вещей и увидеть равнодушный лик ‚селенной, безразлично относЯщейсЯ и к нему
самому, и к его грезам. ќто доступно ему, но не полезно. „лЯ того чтобы жить
всеми радостЯми жизни, ощущаЯ ее трепет, человеку полезно быть ослепленным
жизнью и парализованным ею. Џолезное нам ЯвлЯетсЯ истиной. ќтот низший
порЯдок истин требуете чтобы человек действовал при глубоком и неизменном
убеждении в абсолютности их, и верил, что никакие иные истины не могут
одержать верх во ‚селенной. —еловеку полезно доверчиво относитьсЯ к обманам
и западнЯм тела и следовать за привлекательными и лживыми страстЯми сквозь
туманные способности восприЯтиЯ. …му полезно не замечать ни темных истин, ни
пошлостей, не пугатьсЯ собственной похоти и алчности.
—еловек так и поступает. Њногие бросали взглЯд на другой, более
правдивый порЯдок истин и отступили от него в ужасе. Ѓесчисленное множество
людей прошло через долгую болезнь, рассказало ее другим и преднамеренно
забывало ее к концу своих дней. Ћни жили по-настоЯщему; Ћни осуществлЯли
жизнь, ибо они сами были жизнью; они были правы.
’еперь выступают на сцену ‡еленый ‡мий и проклЯтие, возложенное им на
всЯкого человека, обладающего воображением, полного жизнью и желанием жить.
‡еленый ‡мий посылает светлую логику, блистающую посланницу истины,
превышающую истину; она - жизненный антитезис, жестокий и бесплодный, как
междузвездное пространство, безжизненное и ледЯное. ‡еленый ‡мий не дает
мечтателю мечтать, а любЯщему жизнь - жить. Ћн истреблЯет рождение и смерть
и распылЯет парадокс существованиЯ до тех пор, пока жертва его не начнет
кричать как в "ѓороде ‘трашной Ќочи": "†изнь наша обман, а смерть - чернаЯ
пропасть". Џосле этого жертва этой ужасной близости пускаетсЯ в путь,
ведущий к смерти.

XXXVI

‚ернемсЯ к моему личному опыту и к влиЯнию на менЯ светлой логики
‡еленого ‡миЯ. ЌаходЯсь на прелестном ранчо и весь пропитанный поглощенным в
течение многих месЯцев алкоголем, Я чувствовал себЯ подавленным мировой
грустью. џ тщетно спрашивал себЯ: почему Я грущу? џ спал в тепле; крыша не
протекала; у менЯ более чем достаточно пищи длЯ всех капризов аппетита. џ
пользуюсь всеми возможными удобствами. ’ело мое нигде не болит, добраЯ
стараЯ машина работает гладко. Ќи мозг, ни мускулы не переутомлены. џ владею
землей, деньгами, властью и славой; Я сознаю, что приношу свою долю пользы
общему благу; у менЯ любимаЯ жена и дети. џ поступал и продолжаю поступать,
как подобает хорошему гражданину мира. џ строил дома и обрабатывал землю.
—то касаетсЯ деревьев, то не посадил ли Я их бесчисленное множество? џ могу
изо всех окон своего дома смотреть на деревьЯ, посаженные мною и отважно
тЯнущиесЯ кверху навстречу солнцу.
ЊоЯ жизнь очень удачнаЯ. Ќе думаю, чтобы сотнЯ людей из миллиона были
такими же удачниками, как Я. Ћднако, несмотрЯ на все мое счастье, Я
тосковал; Я тосковал потому, что ‡еленый ‡мий был со мною; со мною же он
потому, что Я родилсЯ в тот век, который в будущие века рациональной
цивилизации будет носить название темного века. ‡еленый ‡мий потому со мною,
что в дни неведениЯ моей юности он был всюду доступен, призывал и приглашал
менЯ на всех углах и вдоль всех улиц. ЏсевдоцивилизациЯ моего времени
дозволЯла существование законной продажи Яда, губЯщего душу. ‘истема жизни
была такова, ч то Я и миллионы подобных мне привлекались и загонЯлись в
места, где продавалсЯ Яд.
џ изображу вам одно настроение из миллиона разнообразных оттенков
тоски, навеЯнной на менЯ ‡еленым ‡мием. џ еду по своему прекрасному ранчо,
сидЯ на красивой лошади. ‚оздух напоминает дивное вино. Ќа склонах гор
краснеет виноград осенним пламенем. Ћбрывы морских туманов ползут через гору
‘онома. ‚ дремотном воздухе тлеет послеполуденное солнце. ‚се должно было бы
радовать менЯ: Я жив, душа моЯ полна грез и тайн. џ двигаюсь и повелеваю
животным, на котором сижу. џ знаю гордые страсти и вдохновениЯ и топчу лицо
смиренной земли...
€ все же Я с тоской глЯжу на всю окружающую менЯ красоту и желчно думаю
о том, какое Я мелкое и преходЯщее Явление в этом мире, существовавшем так
долго без менЯ и долженствующем существовать после моего исчезновениЯ. џ
вспоминаю людей, в поте лица и в великих трудах возделывавших эту каменистую
почву, ныне принадлежащую мне. ђазве может нетленное принадлежать тленному?
‹юди те исчезли - исчезну и Я. Ћни трудились, расчищали и сажали, глЯдЯ во
времЯ отдыха усталыми глазами на. эти же самые солнечные заходы, на осеннее
великолепие винограда и на обрывы тумана, переползавшего через горы. € их
уже нет, и Я знаю, что наступит день, и даже скоро, когда уйду и Я.
“йду? џ и теперь понемногу ухожу. ‚ челюсти моей находЯтсЯ хитроумные
изобретениЯ дантистов, заменЯющие уже утерЯнные частицы моего физического
"Я". Џальцы мои уже не похожи на пальцы моей юности; старые драки и борьба
непоправимо повредили их. “дар, нанесенный по голове человеку, имЯ которого
даже забыто мною, окончательно испортил вот этот большой палец. Ќеудачное
движение во времЯ борьбы искалечило другой. Њой худощавый живот человека,
привыкшего к бегу, отошел в область воспоминаний. ‘вЯзки на ногах не так
безупречны, как в прежние дни, когда их еще не натрудили и не вывихнули
безумные дни и ночи труда и весельЯ. ’еперь уже Я не в состоЯнии висеть на
веревке в черной мгле и урагане, доверЯЯ свою жизнь силе рук. “ж никогда Я
не смогу больше бежать за упрЯжными собаками по бесконечным милЯм Ђрктики.
џ чувствую, что ношу с собою скелет внутри этого распадающегосЯ тела,
умирающего с самого момента моего рождениЯ, и знаю, что под покровом мЯса
находитсЯ костлЯвый и безносый череп. ‚се это не пугает менЯ, так как боЯзнь
смерти означает здоровье, и помогает жить. ЏроклЯтие светлой логики состоит
в том, что она прогонЯет страх. ЊироваЯ тоска светлой логики заставлЯет
человека весело улыбатьсЯ в самое лицо ‚еликой Ѓезносой и насмехатьсЯ над
всею фантасмагорией жизни.
Ќаступают сумерки, и хищные животные вышли на охоту. џ наблюдаю за
жалкой трагедией жизни, питающейсЯ чужой жизнью. ’ут нет места
нравственности. Ќравственность обитает в одном лишь человеке, и он же создал
ее: это закон, помогающий жить и относЯщийсЯ к разрЯду низших истин. ‚се это
уже было известно мне в дни долгой болезни. џ знал более великие истины,
которые Я удачно приучил себЯ забывать, истины столь серьезные, что Я
отказалсЯ принимать их всерьез и только понемногу подходил к ним (так
осторожно!), как к неприЯтным воспоминаниЯм, находЯщимсЯ на совести, которые
боишьсЯ разбудить. џ прикоснулсЯ к ним и оставил их. џ был слишком мудр,
слишком хитроумен, чтобы будить их. ’еперь же ‘ветлаЯ ‹огика против моей
воли будит их, ибо она отважна и не страшитсЯ никаких чудовищ земной мечты.

XXXVII

...Љогда звучит гонг к обеду, то стакан мой уже опрокинут вверх дном.
ЌасмехаЯсь над ‘ветлой ‹огикой, Я выхожу к гостЯм за стол и с деланной
серьезностью обсуждаю современные журналы и маленькие пустЯчки ежедневной
жизни, пускаЯ в ход всЯкие увертки и хитрости. ‘ловопрениЯ сквозь дебри
парадоксов и высмеиваниЯ. Љогда же мое настроение менЯетсЯ, то как весело
ставить собеседников в тупик игрой с трусливыми буржуазными фетишами, и
смеЯтьсЯ, и пускать эпиграммы вслед исчезающим призракам богов, и разврату,
и безумию мудрости.
‹учше всего быть шутом! утом! Ќикто из собеседников не считает, что Я
навеселе. џ просто в великолепном настроении. Њне надоедает работа мысли, и,
когда мы встаем из-за стола, Я пускаюсь во всЯкие шутки и завожу игры,
которые проходЯт с веселой шумливостью.
Љогда же вечер кончаетсЯ и все распростилиав друг с другом, то Я
возвращаюсь через кабинет, полный книг, ложусь спать и, находЯсь в
одиночестве, вновь встречаюсь со ‘ветлой ‹огикой, непобедимой и не
оставившей менЯ.

XXXVIII

Њои алкоголические воспоминаниЯ приближаютсЯ к концу. ‘ознаюсь, что Я
осталсЯ жить на нашей планете исключительно благодарЯ особому счастью,
здоровой груди, широким плечам и крепкому организму.
џ выжил не вследствие каких-нибудь личных достоинств, но потому, что
органически Я не был настоЯщим пьЯницей, и организм мой успешно боролсЯ с
разрушениЯми, вызываемыми ‡еленым ‡мием.
џ осталсЯ цел благодарЯ бесконечному и абсолютному счастью и везенью -
назовите его как хотите. †изнь моЯ, карьера и жизнерадостность не сокрушены.
Ћни, конечно, пострадали, но, подобно человеку, чудесно спасшемусЯ в
убийственном бою, Я могу дивитьсЯ огромному числу погибших.
Џодобно солдату старых войн, взывающему: "„олой войну!" и Я взываю:
"„олой отравление нашего юношества!" Њожно кончить войну, остановив ее, а
пьЯнство можно прекратить, запретив его. ‚ Љитае прекратили общее
употребление опиЯ запрещением возделывать и ввозить его. ‚се философы, бонзы
и доктора ЉитаЯ тысЯчу лет бесполезно проповедовали бы против опиума, и
употребление его ничуть не уменьшилось бы, пока он оставалсЯ доступен.
’акова природа людей.
Њы очень гордимсЯ тем, что у нас под запретом мышьЯк и стрихнин, и
обезвреживаем зародыши тифа и туберкулеза; так отнеситесь таким же образом к
‡еленому ‡мию: остановите его! Ќе позволЯйте ему ходить на свободе, не
разрешайте торговать Ядом на погибель нашему юношеству! џ пишу не ради
алкоголиков, не длЯ них, а ради нашей молодежи, которую привлекает
возможность приключений и веселое настроение мужчин, испорченных нашей
варварской цивилизацией, предлагающей им Яд на каждом углу. џ пишу ради
здоровых, нормальных мальчиков, которые должны родитьсЯ или уже родились.
‚ ‚от в чем, главном образом, причина того, что Я отдал голос за право
женщин голосовать. џ голосовал за женщин, знаЯ, что они, наши жены и матери,
сумеют изгнать ‡еленого ‡миЯ из нашего существованиЯ и вышвырнуть его в
историческое прошлое наших исчезнувших варварских обычаев. Ѓыть может, Я
жалуюсь оттого, что пострадал сам, прошу вспомнить, что Я пострадал немало и
не хотел бы, чтобы моих детей постигла подобнаЯ судьба.
†енщины - истинные блюстительницы нашей расы. Њужчины же расточители,
искатели приключений и игроки и спасаютсЯ лишь благодарЯ своим женщинам.
‹ишь только женщины добьютсЯ права голоса в каком бы то ни было обществе,
они немедленно займутсЯ закрытием питейных домов. Њужчины едва ли
когда-нибудь сами решатсЯ закрыть их (так же, как и жертвы опиЯ едва ли
станут издавать законы против продажи его).
Ќо женщины знают, что им надо делать! Ћни уже заплатили неисчислимую
дань потом и слезами за употребление алкоголЯ мужчинами.
„ело обойдетсЯ без особых затруднений. Џострадают только пьЯнчужки и
привычные пьЯницы одного поколениЯ. џ принадлежу к числу последних и могу
дать серьезное заверение, что мне не будет слишком трудно перестать пить,
когда никто не будет пить и вино станет недоступным. ‘ другой стороны,
процент не расположенных к алкоголю молодых людей столь велик, что они
совсем не заметЯт отсутствие алкоголЯ, никогда не имеЯ случаЯ употреблЯть
его. Ћни будут читать о питейных домах лишь на страницах истории и считать
их курьезным обычаем вроде боЯ быков и сжиганиЯ колдуний.

XXXIX

Љак-то Я обошел вокруг мыса ѓорн, идЯ сто сорок восемь дней на парусном
судне. џ не взЯл с собою запас алкоголЯ, не пил ничего, потому что не хотел
пить. €з окружающих также никто не пил. Ђтмосфера пьЯнства отсутствовала, а
мой организм не требовал вина. Ђлкоголь оставалсЯ ему чужд.
Џередо мною встала проблема, ЯснаЯ и простаЯ: это так просто - почему
бы не продолжать воздерживатьсЯ на берегу? џ обсудил вопрос со всех сторон в
состоЯнии полной трезвости и вывел умозаключениЯ, основанные на данных
прежнего опыта.
‚о-первых, Я уверен, что среди сотни тысЯч людей не найдетсЯ и одного
природного пьЯницы. џ считаю, что пьЯнство есть на самом деле умственнаЯ
привычка и отличаетсЯ этим от курениЯ табака, кокаина, морфиЯ и всего,
длинного списка остальных Ядов. ‘тремление к алкоголю основываетсЯ на
умственных началах и зависит от умственного воспитаниЯ и роста; развиваетсЯ
же оно на общественной почве. ЏьЯница, начавший пить в одиночку,
представлЯет собой редчайший факт. ‚се начинают пить в обществе людей, и
пьЯнство их сопровождаетсЯ сотнЯми побочных социальных интересов вроде
описанных мною из личного опыта в первой части моего рассказа. ќти побочные
интересы главным образом виновны в том, что люди привыкают к пьЯнству. ђоль
самого алкоголЯ сравнительно незначительна по сравнению с ролью социальной
атмосферы тех мест, где его пьют. ‹юди, ощущающие непобедимое органическое
стремление к алкоголю, очень редки. Џолагаю, что таковые встречаютсЯ, но
лично Я их не видел.
џ понЯл во времЯ длинного морского путешествиЯ, что у менЯ совсем нет
физического желаниЯ пить, но что стремление мое к вину чисто умственного
свойства. „умаЯ об алкоголе, Я побочно думал о добрых товарищеских
отношениЯх. „умаЯ о последних, Я обЯзательно возвращалсЯ к алкоголю. ќто
были своего рода всегда неразлучные сиамские близнецы.
...’еперь ‘ветлаЯ ‹огика лежит, прилично схороненнаЯ, рЯдом с „олгой
Ѓолезнью. Ћни перестали вредить мне. „олгаЯ Ѓолезнь уже давно лежит под
землею, и сон ее крепок. Ќе менее крепко спит и ‘ветлаЯ ‹огика. ‚се же Я не
могу не сказать в заключение, что Я очень жалею, что мои предки не изгнали
до менЯ ‡еленого ‡миЯ. џ жалею, что ‡еленый ‡мий процветал в обществе, в
котором Я родилсЯ; если бы этого не было, то Я не познакомилсЯ бы с ним.
Last-modified: Sat, 07 Sep 2002 11:13:32 GMT
Ћцените этот текст: