        ”арли Њоуэт. ‘обака, котораЯ не хотела быть просто собакой

---------------------------------------------------------------
     Farley Mowat "The Dog Who Wouldn't Be"
     Little, Brown and Company Boston Toronto 1957
     1981 год. Џеревод с английского Љ. ‚альдмана
     "„етскаЯ литература"
     OCR, spellcheck: Cyrill Carpenko.  November 2000
---------------------------------------------------------------


        ЏоЯвление Њатта

     ‚ тот августовский день 1929 года гнетущаЯ мгла окутала город ‘аскатун.
Џо часам было близко к полудню, по солнцу... но густаЯ пыль спрЯтала солнце.
‚зрыхленнаЯ в новых пустынЯх ћго-‡апада и  высоко поднЯтаЯ осенними ветрами,
оскверненнаЯ человеком почва прерий двигалась на север, и небо темнело.
     ‚   нашем  маленьком   домике  на   окраине   маме   пришлось  включить
электричество, затем она вернулась к приготовлению  завтрака длЯ папы и  длЯ
менЯ.
     Џапа еще не пришел с работы,  а Я -- из школы. Њама была наедине с этим
мрачным днем.
     ‡вук дверного  колокольчика вызвал  ее из кухни в  холл. Ћна приоткрыла
входную  дверь всего на несколько  дюймов,  как будто опасаЯсь, что  грозное
небо сметет ее и ворветсЯ в дом.
     ‚ наружности  человека, который с виноватым видом стоЯл на крыльце,  не
было ничего  угрожающего. Њаленький мальчик, лет  десЯти, переминалсЯ с ноги
на ногу по щиколотку в сером песке, который бесшумно сыпалсЯ на город день и
ночь. Њальчик держал перед собой плетеную корзинку;  когда  дверь открылась,
он протЯнул корзинку  маме и проговорил голосом, хриплым от пыли и от страха
получить отказ:
     -- Њиссус, -- спросил он неуверенно, -- не подкинуть ли вам утку?
     ‚  его словах  мама  услышала  отголосок грубоватой  шутки, котораЯ  не
сходила  с уст острЯков еще времен ее юности, и мама растерЯлась.  Ќо это не
помешало  ей  заглЯнуть в корзинку, где она, к  своему изумлению, обнаружила
трех тощих утЯт с раскрытыми  от жары клювиками  и  затиснутого  между  ними
невзрачного, грЯзного щенка.
     Њама умилилась, в  ней  шевельнулось сострадание, но  она, конечно,  не
собиралась ухватитьсЯ за эту утку.
     --  Џожалуй,  нет,  --  сказала она с мЯгкой улыбкой.  -- Џочему  ты их
продаешь?
     Њальчик набралсЯ смелости и улыбнулсЯ в ответ.
     --  ЏриходитсЯ,  -- сказал он.  -- Ѓолото по  дороге  на ферму высохло.
Ѓольших  мы съели, а эти маленькие -- есть нечего. џ продал несколько штук в
трактирчик, китайцам. Ќе  желаете ли остальных,  госпожа? Ћни дешевые: всего
лишь по десЯть центов.
     --  €звини,  -- ответила  мама. -- Њне негде держать уток.  Ђ собачка у
тебЯ откуда? Њальчик пожал плечами.
     -- ќта-то? -- сказал  он равнодушно. -- „а так, случайно. „умаю, что ее
вышвырнули из автомобилЯ прЯмо у наших ворот. Ќошу с собой на всЯкий случай.
‘обаку ведь не продашь.
     …го лицо оживилось, -- видно, в голову пришла идеЯ.
     -- Џослушайте, госпожа, вам ведь нужна собачка. џ вам ее за пЯть центов
уступлю. ‚от и сбережете пЯтицентовик.
     Њама  колебалась.  ‡атем  почти  непроизвольно  ее  рука  потЯнулась  к
корзинке.  ™енок  изнемогал  от  жажды, и протЯнутые  пальцы,  должно  быть,
показались  ему  спасительным   источником,  посланным  прЯмо  с  небес.  Ћн
торопливо и неуклюже перевалилсЯ через утЯт и стал сосать пальцы.
     Њальчик быстро оцепил положение вещей и воспользовалсЯ им.
     -- ‚идите, вы нравитесь ему. Ћн ваш всего за ч е т ы р е цента!
     <p align=center>* * *
     Њеньше месЯца прошло  с тех пор, как мои  родители и Я  переселились из
изумрудно зеленого уголка ћжного Ћнтарио в сухие, укутанные пылью прерии.
     „лЯ  окружающих это представлЯлось отчаЯнной авантюрой, так как даже на
‚остоке начиналась  труднаЯ  пора, а  на ‡ападе тЯжелые времена  --  периоды
засухи и  неурожаЯ --  стали  уже привычными. џ  не  знаю, какие соображениЯ
побудили моего папу променЯть спокойную жизнь чиновника в “индзоре на весьма
неустойчивое будущее библиотекарЯ  в ‘аскатуне. ‚озможно, что его неудержимо
поманило само название: ‘аскатун  в ‘аскачеване. Њожет быть, он просто устал
от неподвижности и провинциальной лености  ума, особенно давившей в те годы.
‚о всЯком случае осенью 1928 года он принЯл решение, и остальные члены семьи
дали согласие: Я -- с легким сердцем и в радостном ожидании новизны, мама --
очень сдержанно и не без мрачных пророчеств.
     Џапа  провел ту  зиму в  постройке  "каравана" --  жилого  автоприцепа,
которому предназначалось везти  нас на ‡апад. „лЯ менЯ эта зима была долгой.
Ќо воскресеньЯм Я бежал к папе под навес, где  мы усердно работали молотками
и пилами, а прицеп обретал форму. ”орма его  была необычной.  Џапа мой был в
дуто морЯком и  располагал весьма скудным  опытом проектированиЯ  сухопутных
транспортных средств. „ействительно,  наш автоприцеп представлЯл собой некое
сооружение, похожее на  лодку,  неуклюже взгромоздившеесЯ на  четыре  тонкие
колеса     старого    автомобильного     шасси     от    модели    "’"    <a
href="#note1"><sup>1</sup></a> корЯвый  и кривой, он не  внушал довериЯ. …го
боковые  стенки  возносились над  рамой вертикально  на целых семь футов  до
слегка  сводчатой палубы, которую мы никогда не называли крышей. Џрицеп  был
огромным, массивным и этим подчеркивал малые размеры бедного ќрдли -- нашего
"форда" модели  "Ђ" <a href="#note2"><sup>2</sup></a> с открывающимсЯ верхом
-- так же, как громоздкий  плавучий кран уменьшает  размеры буксира, который
тЯнет его.
     ‚ремЯ от времени  под навес заходили папины друзьЯ  полюбоватьсЯ нашими
успехами. Ћни никогда  не говорили много, но, уходЯ,  долго задумчиво качали
головами.
     џ понимал, что наш прицеп не  блистает красотой, но  он был  безусловно
удобным.  Њой  папа,  оригинальный  строитель,  оснастил  каюту  автоприцепа
всевозможным мореходным комфортом. Љ нашим услугам был камбуз с примусом  на
шарнире --  шарнир  не давал  ему  наклонЯтьсЯ  при  качке,  -- лампы,  тоже
подвешенные  па  шарнирах,  множество  запирающихсЯ шкафчиков, хранилище длЯ
карт, на  передней переборке -- хронометр  системы ‘эт-’омас, две  роскошные
койки  длЯ  моих  родителей  и  подвеснаЯ  койка  длЯ  менЯ.   Џосуда,  наши
многочисленные книги  и  прочие  вещи аккуратно  и  надежно  укладывались  в
специально оборудованные  шкафы так,  что даже в самую  бурную погоду они не
блуждали по прицепу.
     •орошо, что мой  папа постаралсЯ подготовить  прицеп изнутри длЯ самого
бурного   плаваниЯ.   Џотому  что,   как  только   мы  двинулись  на  ‡апад,
обнаружилось,  что наше  судно  на  колесах,  по меткому  выражению морЯков,
весьма-таки валкое. ‚ысокий и узкий, а в целом просто громадный,  наш прицеп
оказалсЯ добычей любого ветра.  Љогда бриз <a href="#note3"><sup>3</sup></a>
дул на  него  сбоку,  прицеп сильно раскачивало и он  тЯжеловесно заезжал на
встречную  полосу дороги, увлекаЯ  туда же и беднЯгу  ќрдли.  ‹обовой  ветер
заставлЯл папу  включать вторую  скорость, но  даже и  тогда,  чтобы  тащить
дальше своего  норовистого  подопечного.  автомобилю  приходилось  чудовищно
напрЯгатьсЯ и бешено плевать паром. ‚етер в корму был не слаще: тогда махина
прицепа старалась обогнать  маленький автомобиль, а  если ото не  удавалось,
толкала ќрдли вперед со скоростью, от которой холодело мамино сердце.
     ‚ общем, длЯ восьмилетнего мальчика  это путешествие было незабываемым.
Џо  желанию  Я  мог ехать  на трЯском сиденье ќрдли, где тут  же  становилсЯ
нилотом-стрелком  истребителЯ "Љэмел" <a href="#note4"><sup>4</sup></a>; или
Я мог ехать в  самом прицепе  и  вести  свою  замечательную ракету в далекий
космос.  џ  предпочитал прицеп. ‡десь Я погружалсЯ  в  особый  мир, мир  длЯ
отважных.  ЊоЯ складнаЯ койка  находилась  высоко  у заднего иллюминатора. џ
лежал в ней  надежно пристегнутый длЯ защиты от  отрицательного  воздействиЯ
силы тЯжести и ураганных ветров и мог направлЯть свой  космический корабль в
вечной  пустоте  к дальним  планетам,  известным одному  мне  под названиЯми
Ћгайо, Њиннесота, ‚исконсин, Њичиган и ‘евернаЯ „акота.
     Љогда мы  снова въехали в Љанаду вблизи маленького городка ќстеван, мне
уже ни к чему было напрЯгать свое  воображение, создаваЯ в  нем инопланетные
ландшафты. ‡апустение юго-восточной части ‘аскачевана было потрЯсающим и при
этом  до ужаса  космическим.  Џылевые  бури  поработали здесь  много  лет  и
оставили после себЯ зарождающуюсЯ пустыню. ’ам и сЯм белели остовы покинутых
строений; они стоЯли памЯтниками погибшим надеждам, а отполированное ветрами
дерево  покосившихсЯ  изгородей торчало из наносов бесплодной  пыли, которые
поглощали следы человеческого труда.
     Њы  все  были  подавлены.  •отЯ  папа упорно старалсЯ  разуверить  нас,
говорЯ, что дальше будет лучше и лучше,  так как мы двигаемсЯ на север, но Я
не могу припомнить сколько-нибудь  заметных перемен в этом лунном ландшафте.
Њы пересекали опаленные солнцем просторы. пораженные засухой полЯ. проезжали
через  бесконечное  множество  мелких деревушек,  находЯщихсЯ  на  последней
стадии исчезновениЯ.
     Љ тому времени, как мы достигли ‘аскатуна, мама  уже не скрывала своего
возмущениЯ и даже папа  был несколько обескуражен. Ќо Я был  в том возрасте,
когда человек не способен оставатьсЯ долго в мрачном  настроении. џ  понимал
только  одно: что  эта  страна  не  укладываетсЯ в  моем воображении;  здесь
открываютсЯ  неограниченные  возможности   длЯ   совершенно   непредвиденных
приключений. ЊенЯ  приводили в  восхищение покрытые трещинами белесые блюдца
высохших болот, пыльные куны тополей, которые по какой-то непонЯтной причине
назывались утесами, и беспредельный горизонт. џ хорошо запомнил слова одного
старика, у фермы которого мы остановились, чтобы попросить воды длЯ горЯчего
радиатора ќрдли.
     -- Ћна плоскаЯ, мальчик, -- сказал он мне. -- ‡та страна такаЯ плоскаЯ,
что    если    ты    встанешь     на     кочку    у    норки    гофера    <a
href="#note5"><sup>5</sup></a>,  то  сможешь  увидеть  землю почти до самого
ЉитаЯ.
     џ поверил ему и продолжаю  верить, вопреки мнению географов, так как на
тех необъЯтных равнинах нет предела человеческому взору.
     Ѓесчисленные  маленькие гоферы вызывали  у  менЯ острый интерес, так же
как и  горькаЯ на вкус вода из редких непересохших колодцев, крупные парЯщие
тела Ястребов, которые взлетали со столбов придорожных изгородей, и вечерний
плач койотов, от  которого  по спине бежали мурашки. „аже ‘аскатун, когда мы
его наконец нашли, разомлевший в бессильной безнадежности у реки,  в ту пору
превратившейсЯ в ручеек,  казалось,  готов был одарить приключениЯми. ѓород,
основанный  не  более чем тридцать лет  тому  назад  как маленький  аванпост
религиозной секты, проповедующей трезвенность, он перерос  эти первоначально
задуманные рамки и стал городом в тридцать тысЯч жителей, приютившим религии
и  обычаи половины  стран  западного  мира.  Њногие из этих религий поражали
своими названиЯми и  были  полны  таинственности  длЯ  мальчика из степенной
англосаксонской провинции Ћнтарио.
     Џапа  снЯл длЯ нас дом в северной  части города. ‚ этой построенной  на
скорую руку коробке летом бывало нестерпимо жарко, как  в печи крематориЯ, а
зимой -- холодно, как на зимовке во льдах Ђрктики.
     Њне  же дом, ставший  моим  жилищем,  казалсЯ  замечательным,  так  как
находилсЯ  у   самой  границы  города,  а  ‘аскатун,  который  вознессЯ  над
поверхностью  равнины совсем  недавно,  не имел  еще предместий.  Ќадо  было
только  сойти с трамваЯ в  конце последнего  рЯда домов,  чтобы  оказатьсЯ в
нетронутой  прерии,  где менЯ сразу  охватывало  неведомое  мне до  сих  пор
ощущение пространства и времени, а  Я мог вступать в этот необыкновенный мир
не только по субботам, но и в любое времЯ днЯ после занЯтий в школе.
     …сли  в  новой  жизни  в ‘аскатуне нам  чего-то и  не хватало,  так это
собаки. ‚сю мою жизнь мы владели разными собаками (или, точнее сказать,  они
владели нами).  …ще  младенцем  менЯ  охранЯла шотландскаЯ  овчарка -- колли
‘эппер, которую злой сосед обварил кипЯтком и  она от боли взбесилась.  Ќо в
течение  последующих  восьми  лет в  доме  всегда жили  другие  собаки.  ќто
продолжалось до  тех пор,  пока  мы  не  переселились  на  ‡апад.  ‡десь  мы
оказались без собаки. „лЯ мальчика отсутствие собаки  лишало прерии половины
их очарованиЯ.
     џ начал уговаривать родителей завести собаку сразу же после  приезда  и
нашел в папе  горЯчего союзника, хотЯ собака была нужна ему длЯ одного дела,
а мне совсем длЯ другого.
     ‚  течение многих лет  он жадно впитывал в  себЯ  живописные  охотничьи
истории моего двоюродного дедушки ”рэнка, поселившегосЯ в провинции Ђльберта
в 1900 году. ”рэнк был прирожденным охотником, и в большинстве его рассказов
изображалась  изумительнаЯ  охота, которую можно вести  только  на  западных
равнинах. …ще  до того, как мы прочно  обосновались в ‘аскатуне, папа  решил
проверить на  практике  эти чудесные  истории. Ћн купил отличный  английский
дробовик,  охотничью  куртку,  много патронов,  брошюру  "‡акон  об  охоте в
‘аскачеване"  и  руководство   по  стрельбе  из  охотничьего  ружьЯ  дробью.
ЋставалсЯ один обЯзательный пункт: охотничьЯ собака.
     Љак-то  вечером  он  вернулсЯ  из  библиотеки,  ведЯ  на поводке  некое
животное по  имени  Љронпринц  Ќеутомимый. †ивотное было ростом  с обеденный
стол и,  насколько мы  с  мамой  могли судить,  состоЯло в основном из лап и
Языка.  Џапу  покоробила наша неуместнаЯ веселость,  и он заносчиво  сообщил
нам, что Љронпринц -- ирландский сеттер, выращенный в питомнике, натасканный
на дичь и вообще  собака, котораЯ может порадовать сердце любого знатока. Њы
с мамой  остались  равнодушными. Њожет быть,  сеттер  и был  чистокровным, и
обладал  бесчисленным  множеством  кубков  и лент, по, по-моему, он выглЯдел
совершенно   бесполезным   животным,   наделенным  лишь  одним   подкупающим
качеством: менЯ приводили  в  восторг  его бесконечные  слюни. џ никогда  не
думал, что пес может пускать  столько слюней, как это делал Љронпринц. Ћн не
пускал  слюни  только  тогда, когда шлепал  к кухонной раковине, чтобы снова
налакатьсЯ воды. Људа бы он ни шел,  позади оставалсЯ мокрый и  липкий след.
Џожалуй, кроме слюней, в нем не было  больше ничего примечательного,  потому
что он был просто глуп.
     Њама, может быть,  и не заметила бы  его Явных недостатков, если  бы не
цена сеттера.  Ќа  цену  она не  могла  не обратить вниманиЯ, так как хозЯин
просил двести долларов, а потратить такую сумму на  собаку  нам было так  же
невозможно,       как       купить       роскошный       "кадиллак"       <a
href="#note6"><sup>6</sup></a>. Љронпринца  увели на следующее утро, но папа
не был обескуражен, и стало Ясно, что это не последнЯЯ попытка ввести  в дом
собаку.
     Њои  родители  были достаточно  давно  женаты,  чтобы  достигнуть  того
тонкого равновесиЯ сил,  которое  только и позволЯет  супругам понимать друг
друга. Ћни  оба отлично владели неуловимой тактикой семейной дипломатии,  но
мама была чуть-чуть более гибкой.
     Ћна  понЯла,  что  поЯвление  собаки теперь неизбежно, и,  когда  в тот
пыльный  августовский  день  случай  привел   к   нашей   двери   "мальчика,
подбросившего утку", как мы его потом называли, мама показала свой характер,
вырвав  инициативу   прЯмо  из  папиных  рук.  ЏокупаЯ  щенка  у  "мальчика,
подбросившего утку",  она  не  только предупреждала покупку  дорогой собаки,
угодной  моему  папе, но  еще экономила шесть  центов звонкой  монетой. Њама
никогда не упускала случаЯ сделать выгодную покупку.
     Љогда Я пришел из школы, эту покупку уже  приютили на кухне в картонном
Ящике из-под мыла. Џес выглЯдел довольно  сомнительным приобретением даже за
полцента. Њаленький, тощий, весь  в засохших коровьих лепешках, он близоруко
таращилсЯ на менЯ.  Ќо когда Я опустилсЯ возле него на колени и  протЯнул  к
нему руку, он приподнЯлсЯ и щенЯчьи зубки вцепились в большой  палец с таким
блаженством, что все сомнениЯ испарились. џ понЯл, что мы поладим... ђеакциЯ
папы была другой.
     Ћн вернулсЯ домой  в шесть  часов и  еще с  порога  начал рассыпатьсЯ в
похвалах спаниелю, которого только что видел. ‘перва он не расслышал маминых
слов о том, что у нас  уже есть  собака,  а двух было  бы многовато, а когда
наконец заметил щенка, то возмутилсЯ;  но ловушка была хорошо расставлена, и
не успел он прийти в себЯ, как мама начала атаку.
     -- „орогой, разве это не п р е л е с т ь? -- спросила она ласково. -- €
так  дешево. ‡наешь  ли,  Я фактически сэкономила  тебе сто девЯносто девЯть
долларов  и девЯносто шесть центов.  „остаточно,  чтобы уплатить за все твое
снарЯжение и за то д о р о г о е новое ружье, которое ты приобрел.
     Џапа  не  сдавалсЯ. Џренебрежительно  указал на щенка  и,  взвизгнув от
раздражениЯ, ответил:
     -- Ќо, черт побери, эта, эта штука -- н е о х о т н и ч ь Я собака!
     “ мамы и тут был готов ответ.
     -- Ћткуда ты  знаешь, дорогой, -- спросила она мЯгко, -- если ты еще не
испытал животное?
     —то тут можно  было возразить? Љто мог  догадатьсЯ, что  из этого щенка
вырастет или какова была его родословнаЯ?
     Џапа обратилсЯ за поддержкой ко  мне, но  Я отвел глаза. Ћн понЯл,  что
его перехитрили.
     Џапа  воспринЯл  поражение со всем присущим ему  мужеством. џ  и сейчас
отчетливо, с  благодарностью вспоминаю слова,  сказанные  им  три днЯ спустЯ
своим друзьЯм, которые зашли к нам вечерком пропустить по стаканчику. ™енок,
относительно чистый  и уже  начинающий понемногу становитьсЯ упитанным,  был
показан гостЯм.
     -- Џса привезли из-за границы,  -- объЯснил папа голосом, не вызывающим
сомнениЯ.-- џ полагаю, что здесь, на ‡ападе, он единственный экземплЯр своей
породы: охотничьЯ поисковаЯ  принца Ђльберта. €зумительнаЯ порода длЯ  охоты
на равнине.
     Ќе желаЯ признатьсЯ в своем невежестве, гости сделали вид, будто что-то
припоминают.
     -- Љак его зовут? -- спросил один из мужчин.
     ’ут вмешалсЯ Я. Џапа еще не придумал ответа, и Я его опередил.
     -- џ зову его Њатт, -- выпалил Я. Њолниеносный взглЯд папы потрЯс менЯ.
     Џапа повернулсЯ ко мне спиной и доверительно улыбнулсЯ гостЯм.
     -- ‘ этими чистокровными экземплЯрами  нужна  осторожность, --  поЯснил
он. -- Ќе всегда  годитсЯ, чтобы они знали  только свои клички по питомнику.
‹учше  давать им простые, всем  знакомые имена вроде ‘порт, или Ќиппер, или,
-- и тут он слегка как бы сострил, -- или даже Њатт.

        ђаннЯЯ пора

     ‡а  первые несколько  недель, проведенных  с нами,  Њатт  поразил  всех
зрелостью ума.  Ћн никогда не вел себЯ  по-щенЯчьи, по крайней мере  с  того
момента, как  попал к нам. Њожет  быть,  его сделало преждевременно взрослым
тЯжелое испытание, когда его чуть  не  удушили утЯта; может быть, он обладал
здравым  умом от рождениЯ. ‚ любом случае пес  решительно  воздерживалсЯ  от
обычных  шалостей  щенЯчьего   возраста.  Ћн  не  оставлЯл  ни  покалеченных
шлепанцев,  ни  порванной  обивки  кресел,  ни  пЯтен на коврах.  Ћн не  вел
притворно свирепой войны с босыми ногами и не превращал ночь в кошмар, когда
его оставлЯли одного в  темной кухне. ‘ первого же днЯ его поЯвлениЯ в нашей
семье он отличалсЯ чувством собственного достоинства, твердостью характера и
сдержанностью. Ћн воспринимал жизнь всерьез и ожидал того же от нас.
     Ќо послушным он не был. •арактер  у него  был твердым, по-видимому, еще
до нашего знакомства, не изменилсЯ он и в дальнейшем.
     џ подозреваю,  что  в какой-то  ранний момент  своего  существованиЯ он
решил,  что  не  стоит  быть просто собакой. € поэтому с упорством,  которым
отличалсЯ  каждый  его  поступок,  он  пыталсЯ   стать  чем-то  сверх  того.
Џодсознательно он вообще не верил в то, что он собака, но, однако, не ощущал
себЯ  и человеческим существом, как это, вероЯтно,  воображают многие глупые
псы. Ћн терпеливо сносил и тех  и других,  но не числил себЯ в  родстве ни с
собакой, ни с человеком.
     Џри весьма  странных взглЯдах, он  был  не менее странным  и внешне. Џо
величине Њатт ненамного уступал сеттеру,  во во  всех  других отношениЯх был
очень далек от любой известной породы.
     ‡аднЯЯ   часть    его   тела    была    на    несколько    дюймов    <a
href="#note7"><sup>7</sup></a> выше  передней,  причем  его сильно  заносило
вправо, и поэтому, когда  он  приближалсЯ, создавалось  впечатление, что его
сносит  ветром  градусов  на  тридцать  от намеченного  курса.  Ћдновременно
возникало  ужасное сходство его с подводной  лодкой.  Њало  знакомому  с ним
человеку  бывало  трудно  сообразить,  куда  он  направлЯетсЯ  или  что  его
интересует в данный момент, как трудно предположить, куда ринетсЯ  подводнаЯ
лодка,  начавшаЯ срочное погружение. ѓлаза  его не давали разгадки: они были
поставлены так  близко, что он  выглЯдел, а может  быть, и действительно был
немного косоглазым. Ћбманчивый взглЯд преследователЯ имел свои преимущества,
так как  гоферам  и кошкам редко удавалось угадать,  куда  же пес нацелилсЯ.
†ертвы слишком поздно обнаруживали, что мчитсЯ-то он именно на них.
     …ще большее недоумение вызывало то  обстоЯтельство, что его задние ноги
двигались медленнее, чем передние. ’еоретически это удавалось объЯснить тем,
что  задние ноги были намного длиннее передних,  но после  такого объЯснениЯ
все же не  исчезало тревожное впечатление, что  переднЯЯ  часть  тела  Њатта
медленно и неумолимо отрываетсЯ от запаздывающей задней.
     €, несмотрЯ на все  странности, Њатт в общем не принадлежал к заурЯдным
дворнЯжкам.  “  него  была  красиваЯ,  шелковистаЯ  чернаЯ с  белыми пЯтнами
шерсть,  лежащаЯ роскошными  "штанами"  на  ногах. •вост длинный,  гибкий  и
выразительный.  •отЯ  уши были  довольно  большими  и  висЯчими,  голова  --
лобастой и выпуклой. —ернаЯ маска  покрывала всю морду,  за исключением носа
картошкой. Ќос был  чисто-белым.  Њатт не  был  по-настоЯщему  красивым,  но
обладал  презабавным чувством обостренного достоинства --  чертой характера,
так отличавшей Ђвраама ‹инкольна и герцога ‚еллингтона.
     Џосторонних  приводила в замешательство непостижимаЯ находчивость нашей
собаки.  Њатт был  так убежден в том,  что  он не  просто  собака,  что  ему
каким-то непостижимым образом удавалось убедить в этом людей.
     ‚ один  ужасно холодный  день  в Январе  мама  пошла  в  город  сделать
несколько  послерождественских покупок, и  Њатт сопровождал ее. Ћна оставила
его на улице перед универмагом  Љомпании  ѓудзонова залива. “же в те  первые
месЯцы  пребываниЯ у  нас  Њатт прониксЯ глубоким  отвращением  к  некоторым
вещам, в частности, он терпеть не мог этой знаменитой  Љомпании джентльменов
--  искателей  приключений  -- и  за  мамой  не  пошел.  Њама  находилась  в
универмаге без малого час, и все это времЯ  покинутый Њатт дрожал  па ветру;
ветер пыталсЯ смести его с тротуара, как снежинку.
     Љогда мама наконец поЯвилась, Њатт уже позабыл, что добровольно осталсЯ
на улице, и затаил обиду на предумышленное равнодушие к его особе со стороны
моей  мамы. Ћн  решил выразить свое  неудовольствие,  а  когда он  дулсЯ, то
становилсЯ   непокорным.   Ќикакие  слова   из  тех,  которые   мама  обычно
употреблЯла, не могли побудить  его встать с холодного бетона и сопровождать
ее  домой. Њама  умолЯла.  Њатт  не  обращал  на  нее  никакого  вниманиЯ  и
сосредоточенно  смотрел на запотевшие окна  кафе  "‘тар"  на противоположной
стороне улицы.
     Ќи он, ни она не обращали вниманиЯ на толпу, образовавшуюсЯ вокруг них.
’ут были  трое мужчин  в причудливых  зимних одеЯниЯх, полисмен  в куртке на
бизоньем меху и зубной врач из соседней  поликлиники. ЌевзираЯ на холод, эти
незнакомые   люди   стоЯли  и   с  возрастающим   интересом  наблюдали,  как
мама-приказывает, а Њатт решительно отказываетсЯ  слушатьсЯ, утробно ворча и
слегка обнажив верхние зубы. Ћба начинали раздражатьсЯ, и тон их восклицаний
становилсЯ все более резким.
     €менно в этот момент дантист потерЯл ощущение реальности происходЯщего.
Ћн шагнул вперед и обратилсЯ к Њатту как мужчина к мужчине.
     -- Џослушай, старина, будь разумным! -- сказал он укоризненно.
     Њатт ответил  глухим презрительным ворчанием, и это окончательно вывело
из равновесиЯ полисмена.
     -- —то здесь происходит? -- спросил он. Њама объЯснила:
     --  Ћн не  хочет идти  домой.  Ќе хочет, и все!  Џолисмен был человеком
действиЯ. ђукой в перчатке он помахал перед носом Њатта.
     -- ’ы разве не видишь, что даме холодно?-- спросил он строго.
     Њатт выпучил глаза и зевнул. Џолисмен потерЯл самообладание.
     --  Џослушай-ка, -- закричал он, -- ты сейчас же пойдешь, или, клЯнусь,
Я тебЯ арестую!
     Љ счастью, в этот момент папа и ќрдли проезжали мимо. Џапа и раньше уже
бывал свидетелем подобных перепалок между Њаттом и мамой; он сразу же принЯл
решительные меры:  схватил обоих в охапку и  затолкал  на  переднее  сиденье
ќрдли. Џапа не мешкал, так как не имел ни малейшего желаниЯ быть  свидетелем
реакции рослого полисмена  и  почтенного  дантиста, когда они осознают,  что
всерьез спорили на людной улице с собакой.
     ‘порить  с Њаттом  было почти  всегда бесполезно. ‘  возрастом  он стал
более голосистым и еще более упрЯмым. Љогда его просили сделать что-то, чего
ему не хотелось  делать, он  начинал ворчать.  …сли  настаивали, -- ворчание
усиливалось и звучало  то высоко, то глухо. ќто не было рычанием, и в нем не
было ничего грозного. ќто было ни на что не похожее упрЯмое гудение.
     ‘лучилось так, что  в  ту  первую  зиму на  ‡ападе  папа писал роман  и
моментально раздражалсЯ, когда ему мешали во времЯ работы над рукописью.
     Ћднажды  вечером  он  сидел в  гостиной,  сгорбившись  над  портативной
пишущей  машинкой. …го лицо вытЯнулось и  осунулось от сосредоточенности, но
на бумаге мало что поЯвлЯлось. Џочувствовав  напрЯженность момента, мама и Я
благоразумно перебрались  на  кухню,  а Њатт  осталсЯ в гостиной  и  спал  у
пылавшего камина.
     Њатт не умел спать  беззвучно. Ћн храпел с особым присвистом, а так как
он был собакой, котораЯ в сновидениЯх активно действует, то, когда он мчалсЯ
по прерии  в погоне за кроликом, всхрапывание у него  часто  перемежалось  с
пронзительным тЯвканьем.
     ‚ тот вечер ему, должно быть, везло.  ‚озможно, он преследовал  старого
или больного кролика, а может быть, кролик поскользнулсЯ и упал.
     ‚о   всЯком  случае   Њатт  схватил  его,   напрЯженное   преследование
закончилось, и гостинаЯ туг же огласилась урчанием и чавканьем.
     ’ворческое  настроение  папы было грубо  прервано. Ћн вышел  из себЯ  и
заорал:
     -- “бирайсЯ, несноснаЯ тварь!
     Њатт,  непочтительно разбуженный как  раз  в момент  победы,  приподнЯл
верхнюю губу и приготовилсЯ спорить.
     Џапа был вне себЯ.
     -- џ сказал: вон, ты,  живаЯ молотилка! “прЯмое ворчание Њатта сразу же
стало громче.  Њы с мамой на  кухне вздрогнули от  ужасной  догадки  и молча
посмотрели друг на друга.
     ‡вук  разбитого стекла подтвердил  наши опасениЯ, когда  увесистый  том
энциклопедии  грохнулсЯ в стену  столовой, пролетев сквозь стеклЯнную дверь.
Њатт поЯвилсЯ на кухне  почти одновременно с этим звуком. „аже не взглЯнув в
нашу сторону,  он с шумом скатилсЯ по лестнице  в  погреб,  всем своим видом
выражаЯ негодование.
     Џапа тут же раскаЯлсЯ.  Ћн поспешил за Њаттом в погреб, и мы  услышали,
как  он извинЯлсЯ, -- безрезультатно. ’ри долгих днЯ Њатт просто не  замечал
папу.  ”изическое  насилие  вместо  убеждениЯ было,  по мнению Њатта,  самым
страшным пороком.
     Ћчень рано  у нашего  пса развилась еще  одна  несноснаЯ  привычка,  от
которой он так и не избавилсЯ. Љогда упрЯмое ворчание не помогало уклонитьсЯ
от исполнениЯ какой-нибудь  неприЯтной обЯзанности, он притворЯлсЯ глухим. ‚
этих случаЯх Я терЯл  самообладание и,  наклонившись  так, что мне удавалось
поднЯть  одно  из его  длинных  ушей,  кричал  ему  мои  приказаниЯ  голосом
валькирии <a href="#note8"><sup>8</sup></a>. Ќо Њатт поворачивал ко мне свою
морду с таким выражением,  что, казалось,  он  вот-вот вежливо, с  несносным
спокойствием спросит: "€звините. ‚ы что-то сказали?"
     Њы  не могли предпринЯть никаких эффективных мер,  чтобы излечить Њатта
от раздражающей нас привычки, так  как точно такаЯ  же привычка была у моего
дедушки со стороны папы, который иногда навещал нас. „едушка бывал абсолютно
глух  ко всему, что требовало с его  стороны каких-нибудь усилий.  Ћднако он
мог услышать и среагировать  на  слово "виски", даже  если бы его произнесли
шепотом в запертой спальне тремЯ этажами выше того уютного кресла, в котором
он обычно сидел.
     —итателю  уже  Ясно, что  Њатт  был собакой, нелегкой  длЯ  совместного
проживаниЯ.  Ќо  непреклонность,  из-за  которой  с  ним   было  так  трудно
справлЯтьсЯ,  в  еще  большей степени затруднЯла, а иногда делала фактически
невозможным его собственное  общение с окружающим  миром. “прЯмство  ставило
его в разные  трагикомические положениЯ на протЯжении всей  его жизни. Ќо  к
несчастью, его  борьба  с капризницей  судьбой  не была  только  его  личной
борьбой.  ‚  свое   неразумное  сопротивление  требованиЯм  самой  жизни  он
неизбежно  вовлекал  и тех,  кто  его  окружал,  причем  часто  это  вело  к
катастрофическим последствиЯм.
     ѓде бы Њатт ни проходил, он оставлЯл по себе неизгладимые воспоминаниЯ,
то о возмутительных, весьма Ярких происшествиЯх, то о происшествиЯх туманных
и непонЯтных, почти фантастических.  ‚ нем сидел дух „он Љихота. ‚от в такой
атмосфере моЯ семьЯ и Я жили более десЯти лет.

        ’оска сизаЯ

     Њатта возмущало многое, его частое негодование было нам не в диковинку,
но  особо   запомнилось  его  бешеное   возмущение,  свЯзанное   с  невинным
пристрастием  моего  папы  к  чистейшему  английскому  Языку.  Ѓиблиотекарь,
писатель, начитаннейший человек, папа был воинствующим  защитником  свЯтости
письменного  и  устного  слова,  и,  когда  он  сталкивалсЯ  с  неправильным
употреблением слов, возмущение его не знало границ.
     Ќо  постольку  поскольку  североамериканцы  говорЯт именно  так, как  и
положено говорить  североамериканцам, у папы  частенько  были  все основаниЯ
гневатьсЯ.  Ћдин  раз  Я  сам  видел,  как  он  с презрением  отвернулсЯ  от
представителЯ  так  называемой  новой  аристократии, известного  бизнесмена,
услышав, что беднЯга  собираетсЯ "занемедлить"  выпуск нового продукта. Џапа
считал,  что  такого рода ЯзыковаЯ нелепость --  непростительна.  „лЯ оценки
стилЯ авторов рекламных объЯвлений у папы просто не находилось слов.
     Ћн испытывал к рекламному стилю такую неприЯзнь, что популЯрные журналы
редко допускались в наш дом. Њаму отсутствие этих журналов мало огорчало; но
вы  не  можете  себе  представить,  какие неприЯтности обрушивались  на наши
головы,  если папа случайно обнаруживал экземплЯр  журнала  "„руг женщин" <a
href="#note9"><sup>9</sup></a>,   спрЯтанный   за   диванными  подушками   в
гостиной.  ЏотрЯсаЯ возмутительной  книжицей, папа  разражалсЯ обвинительной
речью  и  осыпал  своих  невольных  слушателей  целым   градом   Язвительных
предсказаний о том, что грозит  народу, допускающему такое поругание свЯтого
свЯтых -- родной речи. ’акие случаи  бывали,  к счастью, редки, но  времЯ от
времени, когда  один из нас забывал об осторожности, это повторЯлось. €менно
в результате одного такого инцидента Њатт затосковал.
     ‘обытие  началось весенним  вечером, на  второй год  пребываниЯ Њатта в
нашей семье. “ мамы  был  файф-о-клок <a href="#note10"><sup>10</sup></a>, и
одна из дам принесла  популЯрный  журнал длЯ женщин, а потом не  потрудилась
унести его с собой.
     ‚  тот  вечер  папа  был не  в  своей тарелке.  Ћн  забыл  захватить из
библиотеки  очередную  охапку  книг.  ЏредатьсЯ  своему  любимому  вечернему
занЯтию он также не мог. Џапа любил покопатьсЯ в земле в садике за домом, но
сегоднЯ москиты  были  слишком  назойливы.  Ћн осталсЯ  в доме  и  бесцельно
слонЯлсЯ по гостиной, пока у мамы не лопнуло терпение.
     --  ђади  бога,  перестань  топать, --  сказала  она наконец. -- ‘Ядь и
почитай журнал. Ћн там, на столе, у моего стула.
     Њама,  должно быть, была  полностью поглощена вЯзаньем,  когда говорила
это. Ћна редко бывала такой несообразительной.
     €з   моей   спальни,   где   Я   писал   сочинение   по  амплейну   <a
href="#note11"><sup>11</sup></a>, Я слышал, как она  что-то сказала, но слов
не разобрал. Њатт, который спал у менЯ в ногах и видел сны, совсем ничего не
слышал. Ќикто из нас не  ожидал  того отчаЯнного воплЯ, который  в следующее
мгновение огласил  весь дом. ѓолос моего  папы вгонЯл в оторопь даже  тогда,
когда сами слова вообще было понЯть невозможно.
     --  —то же, черт побери, могут сказать соседи, когда они  видЯт в нашем
доме грЯзное исподнее? -- прогремел он.
     Њатт вскочил так внезапно, что больно стукнулсЯ головой о крышку стола.
амплейн вылетел  у менЯ из головы,  и  Я судорожно стал перебирать в памЯти
свои  проступки.  ‡атем мы услышали  успокаивающий, миролюбивый голос  мамы,
пытавшейсЯ  все уладить. Њой пульс  снова стал нормальным, а любопытство тут
же вытолкало менЯ в холл и заставило заглЯнуть в дверь гостиной.
     Џапа   гигантскими  шагами  мерЯл  комнату  и  размахивал  перед  собой
раскрытым  журналом.  џ  мельком  увидел  многокрасочную,  во  всю  страницу
рекламу, на  которой была изображена  невыразимо грЯзнаЯ  пара кальсон,  как
позорный  флаг,  развевающаЯсЯ  на  бельевой  веревке.  —ерез  всю  страницу
крупными красными буквами шло убийственно  оскорбительное длЯ  любой хозЯйки
обвинение: "ќ’Ћ, ЊЋ†…’ Ѓ›’њ, ‚Ђ€!"
     Њама мирно сидела на своем стуле, но ее губы были поджаты.
     -- Џослушай, Ђнгус! -- сказала она. -- ‚озьми себЯ в  руки! ‚едь каждый
хочет жить,  а если эта компаниЯ  не  может иначе  продать свою  синьку  длЯ
бельЯ, то как же ей быть?
     Џапа ответил Язвительным и, на мой взглЯд, подходЯщим советом,  но мама
пропустила его замечание мимо ушей.
     --  ‚озможно, это немножко вульгарно, -- продолжала  она, -- но реклама
должна бросатьсЯ в глаза читателю, вот  она и бросаетсЯ. ђазве не так? -- “ж
кому-кому, а  папе реклама заскочила в глаза. -- ‚едь так, не правда  ли? --
закончила  мама торжествующе.  ’акими  словами  она  всегда  завершала  свои
доводы.
     Ќа  следующее  утро  журнал бросили  в  мусоросжигатель,  и мы  с мамой
подумали,  что  вопрос  исчерпан. Њы ошибались, ибо  не знали законов работы
подсознаниЯ. Њы не  догадывались,  что  где-то там,  в самой  глубине,  этот
случай все еще бередит папину душу.
     ‹ето шло, болота снова стали сухими и белесыми, молодые хлеба засохли и
сгорели -- наступил  сезон засухи. ‚ обжигающем воздухе постоЯнно висел слой
пыли,  и  мы  избавлЯлись   от  ее  песчаного  прикосновениЯ,  только  когда
сбрасывали  одежду и  шли окунутьсЯ в ванну. „лЯ Њатта  такого облегчениЯ не
было. …го  длиннаЯ  шерсть впитывала и  удерживала пыль до  тех пор, пока не
спутывалась  в  колтун и не менЯла  свою  обычную окраску  на  цвет  желтого
шафрана, но в  ту  раннюю пору,  чтобы избавитьсЯ от  страданиЯ,  он еще  не
научилсЯ добровольно залезать в воду.
     Џес был истинным порождением засухи.  „умаю, в  первые месЯцы  жизни он
видел так мало воды, что  имел право  относитьсЯ  к  ней  подозрительно.  ‚о
всЯком случае он  шарахалсЯ от любого количества воды так  же, как индейскаЯ
лошадка  шарахаетсЯ  от  гремучей  змеи.  Љогда  мы  решались  искупать  его
насильно, он  не только сопротивлЯлсЯ и  притворЯлсЯ глухим,  но,  если  ему
удавалось от нас вырватьсЯ, заползал под гараж и сидел там без пищи и питьЯ,
пока мы не сдавались и не заверЯли его клЯтвенно, что купаниЯ не будет.
     Ќе  менее  трудно  было   составить  план,  как   заманить   ничего  не
подозревающего Њатта в подвал, где уже наготове стоЯли лоханки. ќта проблема
требовала каждый раз новых уловок, ибо Њатт ничего  не забывал, а подозрениЯ
насчет  возможного  купаниЯ   возникали  мгновенно.  Ћднажды  длЯ  этого  мы
запустили  в  подвал  живого  гофера  и  затем,  Якобы  неожиданно обнаружив
зверька, позвали Њатта,  чтобы  он  его  поймал. Ќо  этот  гениальный  прием
сработал только один раз.
     ‘амо  купание бывало тЯжелым  испытанием длЯ всех, кто  принимал  в нем
участие. ‚о  времЯ  первых  попыток на  нас  были  дождевики,  зюйдвестки  и
резиновые сапоги, но этого оказалось недостаточно. Џозднее мы бывали в одних
трусах. Њатт  никогда не  сдавалсЯ и ни перед  чем  не останавливалсЯ, чтобы
оставить лоханку и  нас в дураках. Ћднажды он вырвал  у менЯ из  рук зеленое
мыло и проглотил его -- не знаю, случайно или из упрЯмства.
     Џочти сразу же у него изо рта пошла пена, мы прервали купание и вызвали
ветеринара.
     ‚етеринар был человек средних лет, лишенный воображениЯ. …го практика в
основном сводилась  к лечению  фурункулов у лошадей  и  затвердениЯ вымени у
коров. ‚етеринар отказалсЯ поверить, что Њатт добровольно проглотил мыло,  и
ушел  раздраженный.   Њатт,   воспользовавшись   перепалкой,  исчез.  ‘обака
вернулась  через  сутки осунувшаЯсЯ,  слабаЯ -- убедительное  доказательство
рвотного действиЯ зеленого мыла.
     ђешение выкупать  Њатта  никогда  не  принималось  легкомысленно,  и мы
старались откладывать это мероприЯтие как  можно  дольше.  ‘обаку  уже давно
нора было купать, когда в конце июлЯ Я уехал на несколько дней к приЯтелю на
озеро Њаниту.
     Њне очень понравилось Њаниту, которое считаетсЯ  одним из самых соленых
озер  ‡апада. Њой друг  и Я целыми днЯми пытались  в нем  поплавать, но вода
была настолько соленой, что нам никак не удавалось ни погрузитьсЯ достаточно
глубоко, ни добитьсЯ равновесиЯ, а потом на солнце соль вызывала болезненные
ожоги и сильный зуд.
     ‚ понедельник утром  в  беззаботном и радостном настроении Я вернулсЯ в
‘аскатун. џ подошел к дому по главной дорожке, высвистываЯ Њатта: у менЯ был
длЯ  него  подарок --  мертвый  гофер, которого только  что мы подобрали  на
обратном  пути. Њатт  не  ответил  на мой  свист.  Ќемного обеспокоенный,  Я
толкнул входную  дверь и увидел маму, котораЯ сидела на  диване с выражением
глубокого страданиЯ на  лице. Џри  моем  поЯвлении  она встала  и  судорожно
прижала менЯ к своей груди.
     -- Ћ дорогой, -- воскликнула она, -- твоЯ беднаЯ, беднаЯ собака! Ћ твоЯ
беднаЯ собака!
     ЊенЯ охватил смертельный страх. џ застыл в ее объЯтии.
     -- —то с ним? -- потребовал  Я ответа. Њама отпустила менЯ и посмотрела
мне в глаза.
     -- Љрепись, дорогой, --  сказала она. -- ’ы лучше сам поглЯди на  него.
Ћн под гаражом.
     џ уже бежал.
     Џространство под гаражом было единоличным убежищем  Њатта, так как туда
можно было попасть только через узкий лаз. џ встал на четвереньки и заглЯнул
в нору. Љогда глаза привыкли к темноте, мне удалось  различить нечто похожее
на Њатта.  Ћн свернулсЯ клубком в самом дальнем углу, половина  головы  была
прикрыта хвостом, и из мрака  угрюмо сверкал один глаз. џ понЯл,  что его не
покалечило серьезно, и с облегчением приказал ему вылезти.
     Ћн не шелохнулсЯ.
     ‚ конце концов мне самому пришлось ползти  в берлогу и, применив грубую
силу, тЯнуть его наружу за хвост. Ќа свету вид моего Њатта так поразил менЯ,
что Я выпустил его хвост, и пес снова мигом исчез в своем укрытии.
     Њатт больше не был собакой черной с белым или даже черной с желтым.  Ћн
был Ярко-черным с синим. ’е участки его шкуры, которые когда-то были белыми,
светились теперь неземным ультрамариновым цветом. ‚печатление  было ужасным,
особенно от головы, так как нос и морда просто были Ярко-синими.
     Џревращение Њатта  произошло в тот самый день, когда  Я  уехал на озеро
Њаниту.  Ћн  был раздражен и недоволен тем,  что его  оставили  дома, и  всю
вторую половину днЯ дулсЯ. Љогда пес увидел, что никто не жалеет его, как он
того  заслуживает, он  убежал и  пропадал до  вечера.  …го возвращение  было
примечательным.
     ѓде-то в прерии восточнее города он нашел то, чем  можно было отомстить
человечеству: дохлую  лошадь,  очень удобную  длЯ того,  чтобы вывалЯтьсЯ  в
тухлЯтине.
     Њатт проделал задуманное очень старательно.
     „омой он ЯвилсЯ в самом начале десЯтого и предоставил сумеркам скрывать
его до  тех нор,  пока  ему не удастсЯ  незаметным образом пробратьсЯ в свое
убежище.  Њатта захватили врасплох: из  засады на  него  прыгнул  папа.  Џес
сделал  отчаЯнный  рывок и убежал на короткое времЯ. …го  сцапали на  заднем
дворе  и, не взираЯ на горькие  вопли, приволокли  наконец  в подвал.  „вери
закрыли, заперли на ключ, а в лоханках приготовили воду.
     Џапа никогда не  испытывал желаниЯ описать  сколько-нибудь подробно то,
что затем  произошло, но  мама, хотЯ сама она не спускалась в подвал, смогла
описать мне все достаточно красочно. Џроисходила,  должно  быть, героическаЯ
борьба.  Ћна длилась почти три часа, и  звуки и ароматы этой битвы достигали
маминых ушей и носа через вентилЯционные отдушины без заметных искажений.  џ
узнал, что к концу  второго часа  и папа и Њатт охрипли  и умолкли, но звуки
воды,  шумно  перекатывавшейсЯ по полу, Ясно говорили о том,  что борьба еще
продолжаетсЯ.
     ‹ишь  близко  к полуночи  папа,  один,  поЯвилсЯ  на  верхней  площадке
лестницы, ведущей из подвала. Ћн был раздет догола  и близок к  изнеможению.
ѓлотнув  спиртного и  принЯв ванну, он пошел спать, не сказав маме и слова о
тех ужасах, которые он пережил в подвале на залитом водой поле битвы.
     Ћ