к свекрови. Ћна поставила мне условие: "‚озьму внука, но чтобы ты
больше в доме не поЯвлЯлась. €з-за тебЯ и нас всех убьют". ’ри года Я не
видела сына, боЯлась к дому подойти. Ђ дочь, когда за мной уже стали
следить, немцы напали на след, Я взЯла с собой, вместе с ней ушла в
партизаны. џ несла ее на руках пЯтьдесЯт километров. ЏЯтьдесЯт километров...
Њы шли две недели...
Ѓольше года она была там со мной... —асто думаю: как мы это с ней
пережили? ‘просите менЯ - не скажу. ЊилаЯ моЯ, такое выдержать невозможно.
Ћт слова "партизанскаЯ блокада" у менЯ и сегоднЯ стучат зубы.
Њай сорок третьего... ЊенЯ послали с пишущей машинкой в соседнюю
партизанскую зону. Ѓорисовскую. “ них была наша машинка, с нашим шрифтом, а
потребовалась с немецким шрифтом, такаЯ была только у нас. ќто была машинка,
которую Я по заданию подпольного комитета вынесла из оккупированного Њинска.
Љогда Я пришла туда, к озеру Џалик, через несколько дней началась блокада.
‚от куда Я попала...
Ђ Я пришла не одна, Я пришла с дочкой. Љогда уходила на операцию на
день-два, Я ее оставлЯла на чужих людей, а оставить ее на долгое времЯ было
негде. €, конечно, ребенка Я взЯла с собой. € мы попали с ней в блокаду...
Ќемцы окружили партизанскую зону... ‘ неба бомбЯт, с земли расстреливают...
…сли мужчины шли только с винтовкой, то Я несла винтовку, пишущую машинку и
ќлочку. €дем, Я споткнулась, она через менЯ - и в болото. Џройдем - и опЯть
летит... € так два месЯца! џ клЯлась себе, что, если выживу, буду за тысЯчу
километров от болота, что Я его больше видеть не смогу.
- џ знаю, почему ты не ложишьсЯ, когда стрелЯют. ’ы хочешь, чтобы нас
вместе убили. " ќто ребенок мне говорил, четыре годика. Ђ Я не имела сил
лечь, если Я лЯгу, то уже никогда не встану.
Џартизаны другой раз пожалеют:
- •ватит. „авай мы дочку понесем.
Ђ Я никому не доверЯла. ‚друг начнетсЯ обстрел, вдруг без менЯ ее
убьют, и Я не услышу? ‚друг потерЯетсЯ...
‚стретил менЯ комбриг ‹опатин.
- Ќу и женщина! - был он потрЯсен. - ‚ такой обстановке ребенка несла и
машинку не бросила. ќто же не всЯкий мужчина смог бы.
‚зЯл ќлочку на руки, обнимает, целует. ‚ывернул все свои карманы -
высыпал ей хлебные крошки. Ћна запила болотной водой. € по его примеру
другие партизаны вывернули свои карманы и высыпали ей крошки.
Љогда мы вышли из блокады, Я была совсем больнаЯ. ‚сЯ в фурункулах,
кожа сползала с менЯ. Ђ на руках ребенок... †дали самолет с Ѓольшой земли,
сказали, что, если он прилетит, отправЯт самых тЯжелых раненых и могут взЯть
мою ќлочку. € вот Я помню эту минуту, когда ее отправлЯла. ђаненые тЯнутсЯ к
ней: "ќлочка, ко мне... "," "„авай ко мне. ’ут хватит места..." Ћни все ее
знали, она в госпитале пела им: "ќх, как бы дожить бы до свадьбы-женитьбы".
‹етчик спрашивает:
- ‘ кем ты здесь, девочка?
- ‘ мамой. Ћна за кабинкой осталась...
- Џозови маму, чтобы она летела с тобой.
- Ќет, маме нельзЯ улетать. Ћна должна бить фашистов.
‚от такие они были, наши дети. Ђ Я смотрю на ее личико, и у менЯ спазмы
- увижу ли Я ее когда-нибудь?
џ вам еще расскажу, как мы с сыном встретились... ќто уже после
освобождениЯ. €ду к дому, где свекровь жила, а ноги - вата. †енщины в
отрЯде, которые были постарше, предупредили:
- ’ы, если увидишь его, ни в коем случае не признавайсЯ сразу, что ты
его мать. ’ы представлЯешь, что он без тебЯ пережил?
Ѓежит соседскаЯ девочка:
- Ћй! Њама ‹ени. Ђ ‹енЯ жив...
“ менЯ ноги не идут дальше: сын жив. Ћна рассказала, что свекровь
умерла от тифа, а ‹еню взЯла соседка.
‡ахожу к ним во двор. ‚ чем Я? ‚ немецкой гимнастерке, в заштопанных
черных ватниках, в сапогах старых. ‘оседка менЯ сразу узнала, но молчит. Ђ
сын сидит, босый, оборванный.
- Љак тебЯ зовут, мальчик? - спрашиваю.
- ‹енЯ...
- Ђ с кем ты живешь?
- †ил раньше с бабушкой. Љогда она умерла, Я ее похоронил. џ приходил к
ней каждый день и просил, чтобы она забрала менЯ в могилку. џ боЯлсЯ один
спать...
- Ђ где твои папа с мамой?
- Џапа живой, он на фронте. Ђ маму убили фашисты. ’ак бабушка
говорила...
‘о мной было двое партизан, они хоронили своих товарищей. € они
слушают, как он мне отвечает, и плачут.
’ут Я не выдержала:
- Џочему же ты свою маму не узнаешь?
Ћн кинулсЯ ко мне:
" Џапа!! " џ в мужской одежде, в шапке. Ђ потом обнЯл с криком: "
Њама!!!
ќто был такой крик. ’акаЯ истерика... Ћн месЯц менЯ никуда не отпускал,
даже на работу. џ брала его с собой. …му мало было видеть менЯ, что Я рЯдом,
он должен был за менЯ держатьсЯ. ‚от мы сЯдем обедать, он одной рукой
держитсЯ за менЯ, а другой ест. ‡вал только: "Њамочка". € сейчас так
зовет... Њамочка... Њамуленька...
Љогда мы встретились с мужем, недели не хватило, чтобы все рассказать.
џ ему и день, и ночь рассказывала..."
ђаиса ѓригорьевна •осеневич, партизанка

"‚ойна - это все времЯ похороны... •оронить партизан приходилось часто.
’о на засаду наткнетсЯ группа, то в бою погибнут. џ вам расскажу про одни
похороны...
Ѓыл очень тЯжелый бой. ‚ том бою мы потерЯли много людей, в том бою и Я
была ранена. € вот после боЯ похороны. Ћбычно над могилой говорили короткие
речи. ‘начала выступали командиры, потом друзьЯ. Ђ тут среди погибших был
один местный парень, и на похороны пришла его мать. ‘тала она оплакивать: "Ђ
мой же ты сыночек! Ђ мы ж тебе хатачку будавали! Ђ ты ж обещал, что нам
молодую приведешь! Ђ ты же венчаешьсЯ с земелькой..."
‘трой стоит, все молчат, ее не трогают. Џотом она поднЯла голову и
увидела, что убит не только ее сын, а много молодых лежит, и она по тем,
чужим сыновьЯм стала плакать: "Ђ мои ж вы сыночки родные! Ђ ваши же мамочки
не видЯт вас, они не знают, что вас в земельку кладут! Ђ земелька такаЯ
холоднаЯ. Ђ на дворе зима лютаЯ. ’ак поплачу Я вместо них, всех вас пожалею.
Њои вы родные... ђодненькие..."
Ћна только сказала: "всех вас пожалею" и "мои вы родные" - все мужчины
в голос начали плакать. Ќикто сдержатьсЯ не мог, не имел сил. ‘трой рыдает.
€ тогда командир крикнул: "‘алют!" € салют все заглушил.
€ вот менЯ поразило, Я и теперь об этом думаю, величие сердца матери. ‚
таком великом горе, когда хоронЯт ее сына, у нее хватило сердца, чтобы
оплакать и других сыновей... Ћплакать, как родных..."
‹ариса ‹еонтьевна ЉороткаЯ, партизанка

"‚ернулась Я в свою деревню...
€грают возле нашего дома дети. џ смотрю и думаю: "Љоторое же мое?" ‚се
одинаковые. € стриженые, как раньше овец стригли, рЯдами. ‘вою дочь Я не
узнала, спросила, кто из них ‹юсЯ. € смотрю, один из малышей в длинной
рубашке подхватилсЯ и побежал к дому. ’рудно было разобрать, кто девочка, а
кто мальчик, так они были все одеты. џ снова спрашиваю:
- ’ак кто же из вас ‹юсЯ?
Ћни показывают пальцем, что, мол, побежала. € Я понЯла, что это была
моЯ дочь.
—ерез какую-то минуту ведет ее за руку бабушка, это уже моей матери
мать. Ћна ведет ее мне навстречу:
- €дем, идем. Њы сейчас этой маме дадим за то, что она нас бросила.
Ѓыла Я в мужской военной одежде, в пилотке и на лошади, а маму дочка,
конечно, представлЯла, как бабушку, как других женщин. Ђ тут приехал солдат.
„олго она ко мне не шла на руки, пугалась. € тут обижайсЯ не обижайсЯ, а Я
же ее не растила, она росла с бабушками.
‚ подарок Я привезла с собой мыла. ќто был по тем временам шикарный
подарок, и когда начала ее мыть, она кусала его зубами. •отела его
попробовать и съесть. ’ак они жили. Њать свою Я помнила молодой женщиной, а
встретила менЯ старушка. …й сказали, что дочка приехала, она выскочила из
огорода на улицу. “видела менЯ, руки распростерла и бежит. € Я ее узнала,
бегу к ней. Ћна не добежала до менЯ несколько шагов, упала без сил. џ рЯдом
упала. –елую мать. –елую землю. € такаЯ в сердце любовь, и такаЯ ненависть.
џ помню, как лежит раненый немец и руками хватаетсЯ за землю, ему
больно, а наш солдат подошел к нему: "Ќе трогай, это моЯ землЯ! ’воЯ там,
откуда ты пришел...""
ЊариЯ ‚асильевна Џавловец, партизанский врач

"џ ушла на войну вслед за мужем...
„очь свою Я оставила у свекрови, но она скоро умерла. “ мужа была
сестра, и она взЯла девочку. Ђ после войны, когда Я демобилизовалась, она не
хотела мне отдавать моего ребенка. ѓоворила что-то вроде того, что у тебЯ не
может быть дочери, раз ты бросила ее маленькую и пошла воевать. Љак это мать
может бросить своего ребенка, да еще такого беспомощного? џ вернулась с
войны, моей дочери уже было семь лет, а Я ее оставила в три года. ЊенЯ
встретила взрослаЯ девочка. ЊаленькаЯ, она недоедала, недосыпала, рЯдом был
госпиталь, она ходила туда, выступала, плЯсала, ей давали хлеба. Ћна мне
потом рассказала... †дала сначала папу и маму, а потом " одну маму. Џапа
погиб... Ћна понимала...
џ часто дочку вспоминала на фронте, Я ее ни на минуту не забывала, она
мне снилась. Ћчень тосковала. Џлакала, что не Я ей сказки на ночь читаю, она
засыпает и встает без менЯ... Љто-то ей косички заплетает... € Я не
обиделась на золовку. Џонимала... Ћна очень любила брата, он был сильный,
красивый, нельзЯ было поверить, что такого могут убить. Ђ погиб сходу, в
первые месЯцы войны... €х самолеты разбомбили утром на земле. Џервые месЯцы
и даже, наверное, весь первый год войны - хозЯевами в небе были немецкие
летчики. € он погиб... …й не хотелось отдавать то, что от него осталось.
Џоследнее. € она была из тех женщин, длЯ которых семьЯ, дети - самое главное
в жизни. Ѓомбежка, обстрел, а у нее одна мысль: как это ребенка сегоднЯ не
купали? џ не могу ее осуждать...
Ћна говорила, что Я жестокаЯ... Ѓез женской души... Ђ мы ведь на войне
очень страдали... Ѓез семьи, дома, своих детей... “ многих дети остались
дома, не только у менЯ. ‘идим под парашютом, ждем заданиЯ. Њужчины курЯт,
играют в домино, а мы, пока ракеты нет длЯ вылета, сидим, вышиваем платочки.
Њы оставались женщинами. ‡наете, вот мой штурман. Ћна хотела фотографию
домой послать, так мы ей, у кого-то нашелсЯ платок, повЯзали тот платок,
чтобы погонов не было видно, закрыли гимнастерку одеЯлом. € она как будто в
платье... € вот так сфотографировалась. ќто была у нее любимаЯ фотографиЯ...
‘ дочерью мы подружились... „ружим всю жизнь..."
Ђнтонина ѓригорьевна Ѓондарева, гвардии лейтенант, старший летчик

Ћ Љрасной апочке и о радости встретить на войне кошку
"џ долго к войне привыкала...
Џошли в наступление. € когда у раненого пошла артериальнаЯ кровь, а
раньше Я никогда не видела, бьет фонтаном, то Я бросилась за врачом. Ђ сам
раненый кричит: "Људа? ’ы куда? ЏеревЯзывай ремнем!" € только тогда Я пришла
в чувство...
Ћ чем жалею? Ћдного мальчика... ‘емилетний хлопчик без мамки осталсЯ.
Њамку убили. Њальчик сидел на дороге возле мертвой матери. Ћн не понимал,
что ее уже нет, он ждал, когда она проснетсЯ, и просил есть...
Љомандир наш не отпустил этого мальчика, взЯл к себе: "“ тебЯ нет мамы,
сынок, но будет много пап". ’ак он с нами и рос. Љак сын полка. ‘ семи лет.
Ќабивал патроны к диску автомата ЏЏ.
‚от вы уйдете, а мой муж будет ругатьсЯ. Ћн не любит таких разговоров.
‚ойну не любит. Ќо он на войне не был, молодой, моложе менЯ. “ нас детей
нет. џ все вспоминаю того хлопчика. Њог бы быть мой сын...
Њне после войны всех было жалко. € человека... € петуха, и собаку... џ
и сейчас не могу чужой боли переносить. ђаботала в больнице, больные менЯ
любили, что ласковаЯ. “ нас сад большой. Ќи одного Яблока ни разу не
продала, ни одной Ягодки. ’ак раздам - раздам людЯм... ’ак с войны это и
осталось... ’акое сердце..."
‹юбовь ‡ахаровна Ќовик, медсестра

"’огда Я не плакала...
џ боЯлась одного... ‘хватЯт товарищей - несколько дней невыносимого
ожиданиЯ: выдержат пытки или нет? …сли не выдержат, начнутсЯ новые аресты.
—ерез какое-то времЯ становитсЯ известно, что их будут казнить. „ают
задание: идти посмотреть, кого сегоднЯ будут вешать. €дешь по улице, видишь:
уже готовЯт веревку... Џлакать нельзЯ, задержатьсЯ лишнюю секунду нельзЯ,
потому что везде шпики. € сколько надо было, нехорошее тут слово - мужества,
сколько надо сил душевных, чтобы молчать. Ѓез слез пройти мимо.
’огда Я не плакала...
џ знала, на что иду, но понЯла, почувствовала все, когда менЯ
арестовали. ‡абрали в тюрьму. Ѓили и сапогами, и плетками. “знала, что такое
фашистский "маникюр". ђуки твои кладут на стол и какаЯ-то такаЯ машинка
втыкает тебе под ногти иголки... Ћдномоментно под каждый ноготь... ЂдскаЯ
боль! ‘разу терЯешь сознание. „аже не помню, знаю, что боль страшнаЯ, а что
потом, не помню. ЊенЯ растЯгивали на бревнах. Њожет, это не точно, может,
неправильно. Ќо Я помню вот что: тут такое бревно и тут, а тебЯ между ними
кладут... € какаЯ-то машинка начинает работать... € ты слышишь, как у тебЯ
хрустЯт-выворачиваютсЯ кости... „олго ли это? ’оже не помню... ЊенЯ пытали
на электрическом стуле... ќто когда Я плюнула одному из палачей в лицо...
Њолодой, старый - ничего не помню . Ћни раздели менЯ догола, и этот подошел
и взЯл менЯ за грудь... џ могла только плюнуть... џ больше ничего не могла.
€ Я плюнула ему в лицо. Ћни посадили менЯ на электрический стул...
џ с тех пор очень плохо переношу электричество. Џомню, что вот тебЯ
начинает бросать... € теперь даже белье гладить не могу... Ќа всю жизнь это
у менЯ - начинаю гладить, и по всему телу чувствую ток. Ќичего делать не
могу, что свЯзано с электричеством. Њожет, нужна была какаЯ-то психотерапиЯ
после войны? Ќе знаю. Ќо уже прожила жизнь так...
Ќе знаю, чего это Я сегоднЯ расплакалась. ’огда Я не плакала...
Џриговорили менЯ к смертной казни через повешение. Џоместили в камеру
смертников. ’ам были еще две женщины. ‡наете, мы не плакали, не бросались в
панику: мы ведь знали, идЯ в подполье, что нас ждет, и поэтому держались
спокойно. ѓоворили о поэзии, вспоминали любимые оперы... Њного говорили об
Ђнне Љарениной... Ћ любви... Њы даже не вспоминали о своих детЯх, мы о них
боЯлись вспоминать. „аже улыбались, друг друга подбадривали. ’ак мы провели
двое с половиной суток... “тром на третьи сутки менЯ вызвали. Њы
попрощались, расцеловались без слез. ‘траха не было: по-видимому, Я
настолько привыкла к мысли о смерти, что страх уже исчез. € слезы тоже.
ЉакаЯ-то пустота была. “же ни о ком не думалось...
„олго мы ехали, Я даже не помню сколько, ведь Я прощалась с жизнью...
Ќо машина остановилась, и мы, нас было человек двадцать, не могли слезть с
машины, настолько были истерзаны. Ќас, как мешки, сбросили на землю, и
комендант приказал ползти к баракам. ЏодгонЯл плеткой... ‘тоит возле одного
барака женщина и кормит грудью ребенка. € как-то знаете... € собаки здесь, и
охрана, все остолбенели, стоЯт и не трогают. Љомендант увидел эту картину...
Џодскочил. ‚ыхватил из рук матери ребенка... €, знаете, там была колонка,
колонка воду качать, он этого ребенка бьет об это железо. Њозги потекли...
Њолоко... € Я вижу: мать падает, Я вижу, понимаю, Я ведь врач... џ понимаю,
что у нее разорвалось сердце...
...Ќас ведут на работу. ‚едут по городу, по знакомым улицам. ’олько
стали спускатьсЯ, в одном месте был большой подъем, и вдруг Я услышала
голос: "Њама, мамочка!" € вижу: стоит моЯ тетЯ „аша, а с тротуара бежит моЯ
дочка. Ћни случайно шли по улице и увидели менЯ. „очка как бежала, так сразу
бросилась мне на шею. € вы вообразите, там собаки, они специально выучены
бросатьсЯ на людей, но ни одна собака не двинулась с места. Џодойдешь, она
же разрывает, они длЯ этого выдрессированы, а тут ни одна не тронулась с
места. „очка бросилась ко мне, Я не плакала, только говорила: "„оченька!
Ќаташенька, не плачь. џ скоро буду дома". € охрана стоЯла, и собаки. € никто
ее не тронул...
€ тогда Я не плакала...
ЊоЯ дочь в пЯть лет читала молитвы, а не стихи. ’етЯ „аша учила, как
надо молитьсЯ. Ћна молилась за папу и маму, чтобы мы остались живы.
‚ сорок четвертом, тринадцатого февралЯ, менЯ отправили на фашистскую
каторгу... Џопала в концлагерь Љроазет на берегу ‹а-Њанша.
‚есной... ‚ день Џарижской Љоммуны французы устроили нам побег. џ ушла
в "маки".
Ќаграждена французским орденом "Ѓоевой крест"...
Џосле Џобеды возвращаюсь домой... џ помню... ЏерваЯ остановка на нашей
земле... Њы все выскочили из вагонов, мы целовали землю, обнимали... Џомню:
Я была в белом халате, упала на землю, целую ее , и за пазуху горстЯми
кладу. Ќеужели, думаю, Я еще когда-нибудь с ней расстанусь, с такой
родной...
Џриехала в Њинск, а мужа дома нет. „очь у тети „аши. Њужа арестовало
энкаведе, он - в тюрьме. џ иду туда... € что Я там слышу... Њне говорЯт:
"‚аш муж " предатель". Ђ мы вместе с мужем работали в подполье. ‚двоем. ќто
мужественный, честный человек. џ понимаю, что на него донос... Љлевета...
"Ќет, " говорю, " мой муж не может быть предателем. џ верю ему. Ћн "
настоЯщий коммунист". …го следователь... Ћн как заорет на менЯ: "Њолчать,
французскаЯ проститутка! Њолчать!" †ил в оккупации, попал в плен, увезли в
ѓерманию, сидел в фашистском концлагере - ко всем было подозрение. Ћдин
вопрос: как живой осталсЯ? Џочему не погиб? „аже мертвые были под
подозрением... € они тоже... € во внимание не брали, что мы боролись, всем
жертвовали ради победы. Џобедили... Ќарод победил!! Ђ ‘талин все равно
народу не доверЯл. ‚от так нас отблагодарила родина. ‡а нашу любовь, за нашу
кровь...
џ ходила... Џисала во все инстанции. Њужа освободили через полгода. …му
сломали одно ребро, отбили почку... ”ашисты, когда он попал к ним в тюрьму,
разбили ему голову, сломали руку, он там поседел, а в сорок пЯтом в энкаведе
его окончательно сделали инвалидом. џ выхаживала его годами, вытаскивала из
болезней. Ќо Я ничего не могла сказать против, он слушать не хотел... "ќто
была ошибка", " и все. ѓлавное, считал он, мы победили. ‚се " точка. € Я ему
верила.
Ќе плакала. ’огда Я не плакала..."
‹юдмила Њихайловна Љашечкина, подпольщица

"Љак объЯснить ребенку? Љак ему объЯснить смерть...
џ иду с сыном по улице, а лежат убитые - и по одну сторону и по другую.
џ ему по Љрасную апочку рассказываю, а кругом убитые. ќто когда мы из
беженцев возвращались. Џриходим к матери, и с ним неладно: залазит под
кровать и сидит там целыми днЯми. ЏЯть лет ему было, на улицу его не
выгнать...
ѓод Я с ним мучилась. Ќикак не могла добитьсЯ: в чем же дело? Ђ мы жили
в подвале, а когда кто идет по улице, то видны только сапоги. € вот он
как-то вылез из-под кровати, увидел чьи-то сапоги в окне и как закричит...
Џотом Я вспомнила, что фашист ударил его сапогом...
Ќу, как-то это у него прошло. €грает во дворе с детьми, придет вечером
домой и спрашивает:
- Њама, что такое - папа?
џ ему объЯснЯю:
- Ћн беленький, красивый, он воюет в армии.
Ђ когда Њинск освобождали, то первыми в город ворвались танки. € вот
мой сын прибегает в дом с плачем:
- Њоего папы нет! ’ам все черные, нет белых...
ќто был июль, танкисты все молодые, загорелые.
Њуж пришел с войны инвалидом. Џришел не молодой, а старый, и у менЯ
беда: сын привык думать, что отец - беленький, красивый, а пришел больной
старый человек. € сын долго не признавал его за отца. Ќе знал, как называть.
Њне пришлось их приучать друг к другу.
Њуж приходит поздно с работы, Я его встречаю:
- —то же ты так поздно? „има волновалсЯ: "ѓде мой папка?"
Ћн ведь тоже за шесть лет войны (он был еще на Японской) отвык от сына.
Ћт дома.
Ђ когда что-нибудь куплю сыну, тогда говорю:
- ќто папка купил, он о тебе заботитсЯ...
‘коро они подружились..."
Ќадежда ‚икентьевна •атченко, подпольщица

"ЊоЯ биографиЯ...
‘ двадцать девЯтого года Я работала на железной дороге. Џомощником
машиниста. ‚ то времЯ женщины-мащиниста не было нигде в ‘оветском ‘оюзе. Ђ Я
мечтала. Ќачальник паровозного депо руками разводил: "Ћт, девчонка,
обЯзательно ей нужна мужскаЯ профессиЯ". Ђ Я добивалась. € в тридцать первом
году стала первой... џ была перваЯ женщина-машинист. ‚ы не поверите, когда Я
ехала на паровозе, на станциЯх собирались люди: "„евочка ведет паровоз".
“ нас паровоз стоЯл как раз на продувке, то есть в ремонте. Њы с мужем
ездили по очереди, потому что у нас уже был ребенок, и мы устроились так:
если он поехал - то Я с ребенком, Я поехала - он дома сидит. Љак раз в тот
день муж вернулсЯ, а Я должна была ехать. “тром проснулась, слышу: что-то
ненормальное на улице, шумно. ‚ключила приемник: "‚ойна!"
џ к мужу:
- ‹енЯ, вставай! ‚ойна! ‚ставай, война!!
Ћн побежал в депо, приходит весь в слезах:
- ‚ойна! ‚ойна! ’ы знаешь, что такое " война?
Љак быть? Људа девать ребенка?
ќвакуировали менЯ с сыном в “льЯновск, в тыл. „али двухкомнатную
квартиру, квартира была хорошаЯ, у менЯ такой и сейчас нет. ‘ына определили
в детский садик. ‚се хорошо. ‹юбили все менЯ. Љак же! †енщина-машинист, да
еще перваЯ... ‚ы не поверите, пожила Я там немного, полгода не пожила. €
больше не могу: как же, все защищают ђодину, а Я дома сижу!
Џриехал муж:
- —то, ЊарусЯ, будешь в тылу сидеть?
- Ќет, - говорю, - поедем.
‚ это времЯ организовывалась колонна особого резерва длЯ обслуживаниЯ
фронта. Њы с мужем попросились туда. Њуж был старшим машинистом, а Я
машинистом. —етыре года в теплушке ездили, и сын вместе с нами. Ћн у менЯ за
всю войну даже кошку не видел. Љогда поймал под Љиевом кошку, наш состав
страшно бомбили, налетело пЯть самолетов, а он обнЯл ее: "Љисанька милаЯ,
как Я рад, что Я тебЯ увидел. џ не вижу никого, ну, посиди со мной. „ай Я
тебЯ поцелую". ђебенок... “ ребенка все должно быть детское... Ћн засыпал со
словами: "Њамочка, у нас есть кошка. “ нас теперь настоЯщий дом". ’акое не
сочинишь, не придумаешь... ’ы не пропусти... ЋбЯзательно запиши про кошку...
Ќас всегда бомбили, обстреливали из пулеметов. € стрелЯют-то по
паровозу, им главное - убить машиниста, уничтожить паровоз. ‘амолеты
опускались низко и били по теплушке и по паровозу, а в теплушке мой сын
сидит. џ больше всего боЯлась за сына. Ќе описать... Љогда бомбили, брала
его из теплушки с собой на паровоз. ‘хвачу его, прижму к сердцу: "Џусть
убьет одним осколком". Ќо разве так убьет? Џоэтому, видно, и живы остались.
€ это запиши...
Џаровоз - моЯ жизнь, моЯ молодость, мое самое красивое в жизни. џ бы и
сейчас хотела водить поезда, но менЯ не пускают - стараЯ...
Љак страшно иметь одного ребенка. Љак глупо... ‚от мы сейчас живем... џ
живу с семьей сына. Ћн " врач, заведующий отделением. “ нас небольшаЯ
квартира. Ќо Я никуда не уезжаю в отпуск, никогда путевок не беру... Ќе
описать... џ не хочу расставатьсЯ с сыном, с внуками. Њне на один день
страшно с ними расстатьсЯ. € сын у менЯ никуда не ездит. ‘коро двадцать пЯть
лет, как он работает, и ни разу никуда не ездил по путевке. Ќа работе все
удивлены, что он ни разу не попросил путевки. "Њамочка, Я лучше побуду с
тобой", - вот что он говорит. € невестка у менЯ такаЯ. Ќе описать... Њы дачи
не имеем только из-за того, что не можем расстатьсЯ даже на несколько дней.
џ не могу жить без них ни минуты.
Љто был на войне, тот знает, что это такое - расстатьсЯ на день. Ќа
один всего день..."
ЊариЯ Ђлександровна Ђрестова, машинист

Ћ шепоте и крике
"џ и сейчас говорю шепотом... Џро...ќто... епотом. —ерез сорок с
лишним лет...
‚ойну забыла... Џотому что и после войны Я жила в страхе. џ жила в аду.
“же- Џобеда, уже - радость. Њы уже кирпичи собирали, железо. начали
чистить город. ђаботали днем, работали ночью, Я не помню, когда мы спали и
что мы ели. ђаботали и работали.
‘ентЯбрь... ‘ентЯбрь был теплый, Я помню много солнца. Џомню фрукты.
Њного фруктов. Ќа базаре ведрами продавали антоновку. € этот день... џ
развешивала белье на балконе... ‡апомнила все до мелочей, потому что с этого
днЯ в моей жизни все изменилось. ‚се треснуло. Џеревернулось. ђазвешиваю
белье... Ѓелое постельное белье - оно всегда у менЯ было белое. Њама
научила, как песком вместо мыла стирать. ‡а песком ходили к речке, Я там
место одно знала. € вот... Ѓелье... ‘оседка снизу зовет, кричит не своим
голосом: "‚алЯ!! ‚алЯ!!" џ скорее - вниз, перваЯ мысль: а где сын? Ђ тогда,
знаете, мальчишки бегали среди развалин, играли "в войну" и находили
настоЯщие гранаты, настоЯщие мины. Џодрывались... Ћставались без рук, без
ног... џ помню, как мы не отпускали их от себЯ, а это - мальчишки, им
интересно. Ќакричишь: сиди дома - а через пЯть минут его уже нет. €х тЯнуло
к оружию... Џосле войны особенно... џ - скорее вниз. ‘пускаюсь во двор, а во
дворе мой муж... Њой €ван... Њуженек мой любимый... ‚анечка!! ‚ернулсЯ...
‚ернулсЯ с фронта! †ивой! џ его целую, Я его трогаю. ѓлажу гимнастерку, руки
его. ‚ернулсЯ... “ менЯ ноги подкашиваюттсЯ... Ђ он... ‘тоит, как каменный,
ну, картонный стоит. Ќе улыбнетсЯ, не обнимет менЯ. ‡амороженный какой-то. џ
испугалась: наверное, думаю, контуженный. Њожет, глухой. Ќу, ничего, главное
- вернулсЯ. ‚ыхожу его, вынЯнчу. “же насмотрелась, как другие женщины живут
с такими мужьЯми, но им все равно все завидовали. ‚се это мигом в моей
голове пронеслось, в одну секунду. Ќоги у менЯ от счастьЯ подкашиваютсЯ.
„рожат. †ивой! Ђх, миленькаЯ моЯ, наша женскаЯ долЯ...
‘оседи тут же собрались. ‚се рады, все обнимаютсЯ. Ђ он - каменный.
Њолчит. ‚се заметили.
џ:
- ‚анЯ... ‚анечка...
- Џойдем в дом.
•орошо, пойдем. Ќа его плече повисла... ‘частливаЯ! ‚сЯ Я в радости и в
счастье. ѓордаЯ! ‘ел он дома на табуретку и молчит.
- ‚анЯ... ‚анечка...
- Џонимаешь... - и не может говорить. ‡аплакал.
- ‚анЯ...
“ нас была одна ночь. ‚сего одна ночь.
Ќа следующий день за ним пришли, постучали в дверь утром. Ћн курил и
ждал, уже знал, что придут. Њне рассказывал мало... Ќе успел... Џрошел он
ђумынию, —ехию, награды привез, а возвращалсЯ в страхе. …го уже допрашивали,
уже было две госпроверки. Џоставили клеймо - находилсЯ в плену. ‚ первые
недели войны... Џод ‘моленском попал в плен, а обЯзан был застрелитьсЯ. Ћн
хотел, Я знаю, он хотел... “ них патроны быстро кончились, не то что
воевать, застрелитьсЯ было нечем. …го ранило в ногу, он раненый попал в
плен. Ќа его глазах комиссар разбил себе голову камнем... Џоследний патрон
дал осечку... Ќа его глазах... ‘оветский офицер в плен не сдаетсЯ, у нас нет
пленных, у нас есть предатели. ’ак говорил товарищ ‘талин, он от родного
сына отказалсЯ, который был в плену. Њой муж... Њой... ‘ледователи ему
кричали: "Џочему живой? Џочему живой осталсЯ?" €з плена он бежал... Ѓежал в
лес к украинским партизанам, когда освободили “краину, попросилсЯ на фронт.
‚ —ехии встретил день Џобеды. Џредставили к награде...
“ нас была одна ночь... …сли бы Я знала... џ еще хотела родить, девочку
хотела...
“тром его увели... ЏоднЯли с постели... џ села за стол на кухне и
ждала, когда проснетсЯ наш сын. ‘ыну исполнилось одиннадцать лет. џ знала,
что он проснетсЯ и спросит, первое, о чем он спросит: "ѓде наш папка?" —то Я
ему отвечу? Љак объЯснить соседЯм? Њаме?
Њуж вернулсЯ через семь лет... Њы ждали его с сыном четыре года с
войны, а после Џобеды еще семь лет с Љолымы. €з лагерЯ. Ћдиннадцать лет
ждали. ‘ын вырос...
Ќаучилась молчать... ѓде ваш муж? Љто твой отец? ‚ любой анкете вопрос:
был ли кто-нибудь из родственников в плену? ЊенЯ в школу техничкой не взЯли,
когда Я написала, полы не доверили мыть. џ стала врагом народа, женой врага
народа. ЏредателЯ. ‚сЯ моЯ жизнь даром... Ѓыла до войны учительница,
педучилище окончила, а после войны кирпичи на стройке таскала. ќх, моЯ
жизнь... Џростите, что несвЯзно, сбивчиво у менЯ получаетсЯ. џ тороплюсь...
џ, бывало, ночью... ‘колько ночей Я лежала одна и кому-то свою жизнь
рассказывала и рассказывала. Ђ днем молчала.
‘ейчас можно обо всем говорить. џ хочу... ‘просить: кто виноват, что в
первые месЯцы войны миллионы солдат и офицеров попали в плен? џ хочу
узнать... Љто обезглавил армию перед войной, расстрелЯв и оклеветав -
немецкий шпион, Японский шпион - красных командиров? џ хочу... Љто верил в
конницу Ѓуденного в то времЯ, когда ѓитлер вооружалсЯ танками и самолетами?
Љто нас уверЯл: "Ќаша граница на замке..." Ђ в первые дни армиЯ уже считала
патроны...
џ хочу... Њогу уже спросить... ѓде моЯ жизнь? Ќаша жизнь? Ќо Я молчу, и
мой муж молчит. Ќам и сегоднЯ страшно. Њы боимсЯ... ’ак и умрем в страхе.
ѓорько и стыдно..."
‚алентина …вдокимовна Њ-ва, партизанскаЯ свЯзнаЯ

"€ она прикладывает руку туда, где сердце..."

€ наконец - Џобеда...
…сли раньше жизнь была разделена длЯ них на мир и войну, то теперь - на
войну и Џобеду.
‘нова - два разных мира, две разные жизни. Џосле того, как научились
ненавидеть, надо было снова научитьсЯ любить. ‚спомнить забытые чувства.
‡абытые слова.
—еловек войны должен был стать человеком не войны...

Ћ дорогах Џобеды и маленьком фрице

"Њы были счастливые...
Џерешли границу " родина освобождена. Ќаша землЯ... џ не узнавала
солдат, это были другие люди. ‚се улыбались. Ќадели чистые рубахи. Ћткуда-то
цветы в руках, таких счастливых людей Я не знала. ђаньше не видела. џ
думала, что когда мы войдем в ѓерманию, то у менЯ пощады не будет, ни к кому
пощады не будет. ‘только ненависти скопилось в груди! Ћбиды! Џочему Я должна
пожалеть его ребенка? Џочему Я должна пожалеть его мать? Џочему Я должна не
разрушить его дом? Ћн не жалел... Ћн убивал... †ег... Ђ Я? џ... џ... џ...
Џочему? Џоче-му-у? •отелось увидеть их жен, их матерей, родивших таких
сыновей. Љак они будут смотреть нам в глаза? џ хотела посмотреть им в
глаза...
џ думала: что же будет со мной? ‘ нашими солдатами? Њы все помним...
Љак мы это выдержим? Љакие нужны силы, чтобы это выдержать? Џришли в
какой-то поселок, дети бегают - голодные, несчастные. ЃоЯтсЯ нас...
ЏрЯчутсЯ... џ, котораЯ клЯлась, что их всех ненавижу... џ собирала у своих
солдат все, что у них есть, что оставалось от пайка, любой кусочек сахара, и
отдавала немецким детЯм. ђазумеетсЯ, Я не забыла... џ все помнила... Ќо
смотреть спокойно в голодные детские глаза Я не могла. ђанним утром уже
стоЯла очередь немецких детей около наших кухонь, давали первое и второе. “
каждого ребенка через плечо перекинута сумка длЯ хлеба, на поЯсе бидончик
длЯ супа и что-нибудь длЯ второго - каши, гороха. Њы их кормили, лечили.
„аже гладили... џ первый раз погладила... €спугалась... џ... џ! ѓлажу
немецкого ребенка... “ менЯ пересохло во рту от волнениЯ. Ќо скоро привыкла.
€ они привыкли..."
‘офьЯ Ђдамовна Љунцевич, санинструктор

"„ошла до ѓермании...
џ была старшим фельдшером в танковом полку. “ нас "тридцатьчетверки",
они быстро горели. Ћчень страшно. џ до этого не слышала даже выстрела из
винтовки. ѓде-то один раз далеко-далеко бомбили, когда мы ехали на фронт,
так мне казалось: всЯ землЯ дрожит. ‘емнадцать лет было, только техникум
окончила. € так получилось, что Я приехала и сразу в бой.
‚ылезла из танка... Џожар... Ќебо горит... ‡емлЯ горит... †елезо
горит... ‡десь мертвые, а там кричат: "‘пасите... Џомогите"... ’акой на менЯ
ужас напал! џ не знаю, как Я не побежала? Љак Я не удрала с полЯ боЯ? ќто же
так страшно, что слов таких нет, только чувства. џ раньше не выдерживала, а
сейчас уже смотрю фильмы о войне, но все равно плачу.
„ошла до ѓермании...
Џервое, что увидела на немецкой земле, - самодельный плакат у самой
дороги: "‚от она - проклЯтаЯ ѓерманиЯ!"
Њы вошли в поселок... ‘тавни у всех закрыты. Ћни все бросали и удирали
на велосипедах. ѓеббельс их убедил, что русские придут, будут вас рубить,
колоть, резать. Ћткроешь дверь в дом: никого нет или все лежат убитые,
отравленные. „ети лежат. Ћни стрелЯлись, травились... —то мы чувствовали?
ђадость, что мы победили и им теперь больно, как и нам. —увство отмщениЯ. Ђ
детей было жалко...
Ќашли одну старуху.
џ ей говорю:
- Њы победили.
Ћна заплакала:
- “ менЯ два сына в ђоссии погибло.
- Ђ кто виноват? ‘колько у нас погибло!
Ћна отвечает:
- ѓитлер...
- ѓитлер сам не решал. ќто же ваши дети, мужьЯ...
Ћна тогда молчит.
„ошла до ѓермании...
•отела маме рассказать... Ђ моЯ мать умерла в войну от голода, у них ни
хлеба, ни соли, ничего не было. Ђ брат лежал в госпитале тЯжело раненый.
Ћдна сестра дома ждала менЯ. Ћна писала, что, когда вошли наши войска в
Ћрел, она всех военных девушек за шинель хватала. …й казалось, что Я
обЯзательно буду там. џ должна вернутьсЯ..."
Ќина Џетровна ‘акова, лейтенант, фельдшер

"„ороги Џобеды...
‚ы представить себе не можете дорог Џобеды! ли освобожденные узники -
с тележками, с узлами, с национальными флагами. ђусские, полЯки, французы,
чехи... ‚се перемешались, каждый шел в свою сторону. ‚се обнимали нас.
–еловали.
‚стретили русских девушек. џ заговорила с ними, и они рассказали...
Ћдна из них была беременнаЯ. ‘амаЯ красиваЯ. …е изнасиловал хозЯин, у
которого они работали. ‡аставил с ним жить. Ћна шла и плакала, била себЯ по
животу: "Ќу, фрица Я домой не повезу! Ќе понесу!" Ћни ее уговаривали... Ќо
она повесилась... ‚месте со своим маленьким фрицем...
‚от тогда надо было слушать - слушать и записывать. †аль, что никому в
голову тогда не пришло нас выслушать, все повторЯли слово "Џобеда", а
остальное казалось неважным.
Њы с подругой ехали однажды на велосипедах. €дет немка, по-моему, трое
детей у нее - двое в колЯске, один рЯдом с ней, за юбку держитсЯ. Ћна такаЯ
измученнаЯ. € вот, вы понимаете, она поравнЯлась с нами - стала на колени и
кланЯетсЯ. ‚от так... „о земли... Њы не поймем, что она говорит. Ђ она
прикладывает руку туда, где сердце, и на детей показывает. ‚ общем, мы
понЯли, она плачет, кланЯетсЯ и благодарит нас за то, что ее дети остались
живы...
ќто же была жена чьЯ-то. …е муж, наверное, воевал на восточном
фронте... ‚ ђоссии..."
ЂнастасиЯ ‚асильевна ‚оропаева, ефрейтор, прожектористка

"“ нас один офицер влюбилсЯ в немецкую девушку...
„ошло до начальства... …го разжаловали и отправили в тыл. …сли бы
изнасиловал... ќто... Љонечно, было...“ нас мало пишут, но это - закон
войны. Њужчины столько лет без женщин обходились, и, конечно, ненависть.
‚ойдем в городок или деревню - первые три днЯ на грабеж и... Ќу, негласно,
разумеетсЯ... ‘ами понимаете... Ђ через три днЯ уже можно было и под
трибунал попасть. Џод горЯчую руку. Ђ три днЯ пили и... Ђ тут - любовь.
Ћфицер сам призналсЯ в особом отделе - любовь. Љонечно, это -
предательство... ‚любитьсЯ в немку - в дочь или жену врага? ќто... €... Ќу,
короче, забрали у него фотографии, ее адрес. Љонечно...
џ помню... Љонечно, Я помню изнасилованную немку. Ћна лежала голаЯ,
граната засунута между ног... ‘ейчас стыдно, а тогда Я стыд не чувствовала.
—увства, конечно, менЯлись. Ћдно мы чувствовали в первые дни, а второе -
потом... —ерез несколько месЯцев... Љ нам в батальон... Љ нашему командиру
пришли пЯть немецких девушек. Ћни плакали... ѓинеколог осмотрел: у них там -
раны. ђаны рваные. ‚се трусы в крови... €х всю ночь насиловали. ‘олдаты
стоЯли в очереди...
Ќе записывайте... ‚ыключите магнитофон... Џравда! ‚се - правда!
Џостроили наш батальон... ќтим немецким девушкам сказали: идите и ищите,
если кого-нибудь узнаете - расстрелЯем на месте. Ќе посмотрим на звание. Ќам
стыдно! Ќо они сидели и плакали. Ћни не хотели... Ћни не хотели больше
крови. ’ак и сказали... ’огда им каждой дали по буханке хлеба. Љонечно, все
это война... Љонечно...
„умаете, легко было простить? ‚идеть целые... белые... домики под
черепичной крышей. ‘ розами... џ сама хотела, чтобы им было больно...
Љонечно... •отела видеть их слезы... ‘тать хорошей сразу нельзЯ. Џравильной
и доброй. ’акой хорошей, как вы сейчас. †алеть их. „лЯ этого мне нужно было,
чтобы десЯтки лет прошло..."
Ђ. ђаткина, младший сержант, телефонистка

"ђоднаЯ землЯ освобождена... “мирать стало совсем невыносимо, хоронить
стало совсем невыносимо. “мирали за чужую землю, хоронили в чужой земле. Ќам
объЯснЯли, что врага надо добить. ‚раг еще опасен... ‚се понимали... Ђ
умирать так жалко... “же никому не хочетсЯ...
џ запомнила много плакатов вдоль дорог, они были похожи на кресты: "‚от
она " проклЯтаЯ ѓерманиЯ!" ќтот плакат запомнили все...
€ все ждали этого момента... ‚от сейчас мы поймем... Њы увидим...
Ћткуда они? ЉакаЯ у них землЯ, какие дома? Ќеужели это обыкновенные люди и
они жили обыкновенной жизнью? Ќа фронте Я не представлЯла себе, что смогу
снова читать стихи ѓейне. ‘воего любимого ѓете. џ уже не могла бы слушать
‚агнера... „о войны, а Я выросла в семье музыкантов, Я любила немецкую
музыку " Ѓаха, Ѓетховена. ‚еликого Ѓаха! ‚се это Я вычеркнула из своего
мира. Џотом мы видели, нам показали крематории... ‹агерь Ћсвенцим... ѓоры
женской одежды, детских башмачков... ‘ераЯ зола... …е на полЯ вывозили, под
капусту. Џод салаты... џ не могла больше слушать немецкую музыку... Њного
времени утекло, пока Я вернулась к Ѓаху. ‘тала играть Њоцарта.
Ќаконец мы на их земле... Џервое, что нас удивило " хорошие дороги.
Ѓольшие крестьЯнские дома... ѓоршки с цветами, нарЯдные занавески на окошках
даже в сараЯх. ‚ домах белые скатерти. „орогаЯ посуда. ”арфор. џ там в
первый раз увидела стиральную машину... Њы не могли понЯть: зачем им было
воевать, если они так хорошо жили? “ нас люди в землЯнках ютЯтсЯ, а у них
белые скатерти. Љофе в маленьких чашечках... Ђ Я в музее их только видела.
ќти чашечки... џ забыла рассказать об одном потрЯсении, всех нас потрЯсло...
Њы пошли в наступление, и вот первые немецкие окопы, которые мы захватили...
‚скакиваем туда, а там в термосах еще горЯчий кофе. ‡апах кофе... ѓалеты.
Ѓелые простыни. —истые полотенца. ’уалетнаЯ бумага... “ нас этого всего не
было. Љакие простыни? ‘пали мы на соломе, на ветках. „ругой раз по два-три
днЯ жили без горЯчего. € наши солдаты расстреливали эти термосы... ќтот
кофе...
Ђ в немецких домах Я видела расстрелЯнные кофейные сервизы. ѓоршки с
цветами. Џодушки... „етские колЯски... Ќо все равно мы не способны были
сделать им то, что они нам сделали. ‡аставить их страдать так, как мы
страдали.
Ќам трудно было понЯть, откуда их ненависть? Ќаша понЯтна. Ђ их?
ђазрешили посылать домой посылки. Њыло, сахар... Љто-то обувь посылал,
у немцев прочнаЯ обувь, часы, кожаные вещи. ‚се искали часы. џ не могла, у
менЯ было отвращение. џ ничего не хотела у них брать, хотЯ Я знала, что мама
с моими сестричками живут в чужом доме. Ќаш сожгли. Љогда вернулась домой,
рассказала маме, она обнЯла менЯ: "џ тоже ничего не могла бы у них взЯть.
Ћни убили нашего папу".
’омик ѓейне Я взЯла в руки лет через десЯтки лет после войны. €
пластинки с немецкими композиторами, которые любила до войны..."
ЂглаЯ Ѓорисовна Ќестерук, сержант, свЯзистка

"†алею... џ не выполнила одну просьбу...
Џривезли в наш госпиталь одного немецкого раненого. Њне кажетсЯ, это
был летчик. “ него было перебито бедро, и началась гангрена. ЉакаЯ-то взЯла
менЯ жалость. ‹ежит и молчит.
џ немного немецкий Язык понимала. ‘прашиваю его:
- Џить дать?
- Ќет.
ђаненые знали, что в палате немецкий раненый. Ћн отдельно лежал. џ иду,
они возмущаютсЯ:
- ’ак вы врагу воду несете?
-Ћн умирает... џ должна ему помочь...
Ќога всЯ у него синЯЯ, ничего уже нельзЯ сделать. ‡аражение моментально
сжирает человека, человек сгорает за сутки.
„аю Я ему воду, а он на менЯ смотрит и вдруг говорит:
- ѓитлер капут!
Ђ это сорок второй год. Њы под •арьковом в окружении.
џ спрашиваю:
- Џочему?
- ѓитлер капут!
’огда Я ему в ответ:
- ќто ты так думаешь и говоришь сейчас, потому что ты здесь лежишь. Ђ
там вы убиваете...
Ћн:
- џ не стрелЯл, Я не убивал. ЊенЯ заставили. Ќо Я не стрелЯл...
- ‚се так оправдываютсЯ, когда в плен попадают.
€ вдруг он менЯ просит:
- џ очень... очень... прошу фрау... - и дает мне пакет