ие, проЯвить  решила  мужество  прекрасному
полу  не  свойственное, и  в  обморок, как по  этикету положено,  не падать;
вместо  того  сказала  она,  воспылав  щеками: - Ђх, сударь,  что  вы  такое
говорите! Ќе понимаю Я слов ваших. €звольте объЯснитьсЯ, сделайте милость! -
‹изавета ‘ергевна... ‹изонька... ‚ыходите за менЯ замуж! - ‚ыпалил Ђндрюша в
ответ ей на едином дыхании.
     ‚озможно,  ожидал  он,  что  после  слов таких предмет  его  воздыханиЯ
кинетсЯ  на  шею  ему со слезами  и  нашептываниЯми  сладкими, всевозможного
содержанью, однако ж  предмет  означенный лишь отвернулсЯ, сызнова заливаЯсь
краскою. - Ђндрей ѓригорьевич, - ответствовал предмет сей, выдержав молчание
благопристойное,  - Я  весьма польщена вашим ко мне вниманием,  но  извольте
видеть: ничего окромЯ  дружбы быть промеж нами не может, ибо папеньке моему,
во-первых, вы не  по сердцу пришлись, а во-вторых, не желаю Я жизнь  свою во
бедности  великой   заканчивать,   во   платьЯ  рваные   облачаЯсь,  и  хлеб
зачерствелой  с  водою вкушаЯ  ежеденственно.  “ж  простите менЯ,  друг  мой
сердешный за откровение сие, ибо обещаний  и надежд Я равно  вам никаких все
одно не давала...
     Ќе   умею  Я,  читатель  мой  благодарный,  сцен  любви  безответной  и
отвергнутой  описывать,  ибо  пером слаб в  великой  степени,  посему  уж не
сочтите  за труд тЯжкий диалоги, за сим воспоследовавшие,  за менЯ  додумать
самостоЯтельно, и  к разумению своему  принЯть; а  коль уж не сойдемсЯ  мы с
вами относительно того мненьЯми, так и невелика в сем беда заключаетсЯ.
     Ќету во мне знаниЯ определенного, что  меж героЯми нашими во пЯть минут
воспоследовавшие длилось, однако ж доподлинно известно мне, что вышел Ђндрей
ѓригорьевич  из  комнаты гостиной, будто оплеваный,  и  направилсЯ  он засим
прЯмиком в кабинет  ‘ергеЯ Ђнтоновича.  - Џростите менЯ, сударь, что тревожу
вас   сызнова  понапрасну,  -   произнес  Ђндрюша  при  виде  его,  в  дверь
постучавшись  предварительно,  -  но  не   откажите  мне   в  милости  иметь
возможность  об  одолжении  вас  попросить  незначительном...  - ЋпЯть денег
клЯнчить ЯвилсЯ?  - ‚озопил тут ‘ергей Ђнтонович  с  Яростью. - “ж в позатом
месЯце  сто рублей занимал  у  менЯ,  да  так  до  сих  пор возвернуть и  не
соизволил! - “ж услужите, ‘ергей  Ђнтонович, мне в последний разок, рубликов
сто ссудите на бедность мою с излишков ваших, на пропитание... - “слуги моей
домогаешьсЯ?  - ‚опрошал его  ‘ергей Ђнтонович ласково. - ’ак  вот  тебе мое
услужение...
     ‘о словами  оными взЯл  он Ђндрюшу  за шиворот, и, без раздумий  долгих
спустил его, грешного, с лестницы.

     Ђндрей  ѓригорьевич,  ‘ергеЯ  Ђнтоновича  жестокою  рукою   с  лестницы
спущенный,  происшествием тем расстроен был не в  столь сильной степени, как
мы с вами, многоуважаемый  мой читатель, ожидать от него можем, ибо подобные
истории случались с ним  на неделе через  день, ежели порою не чаще. Ћднако,
самолюбие  его все ж задето было  значительно,  и  потому,  нащупав в заднем
брючном кармане последнюю монету пЯтирублевую  с двуглавым  орлом на аверсе,
двинулсЯ Ђндрей ѓригорьевич к  ближайшему трактиру  с  единственной  целью -
горе свое пивом горьким залить,  решивши при том, что на пропитание тех пЯти
рублев ему все одно не достаточно.
     ‚оздух  в трактире был тЯжел  и густ,  как сметана, под потолком  витал
бестелесными  клубами  сизый   дым,  сигаретами  и  трубками,  табаком  туго
набитыми, обильно источаемый. Џосетителей в сей неурочный час было здесь  во
множестве; однако, тесноты, тем не менее,  не  ощущалось, хоть сам трактир и
не был чрезмерно велик. —истотою и обхождением заведение  сие не  отличалось
отродЯсь, но было  в  нем одно достоинство великое: цены на предлагаемое тут
съестное и питейное держались всегда умеренными.
     Ђндрей  ѓригорьевич  прошел   промеж  столов,  со   времен   допотопных
собственную девственную первозданность хранЯщих, ибо трЯпками их до сей поры
не  касались  ни  единожды,  к  трактирной  стойке,  и  взЯвши  бутыль  пива
жигулевского,  по  три  рублЯ  с  полтиною  штука, да немытый же  стакан, ко
свободному столику неторопЯсь направилсЯ.
     Ќаплескавши пива  в стакан до краев, решил было Ђндрюша напиток  сей по
назначению  своему  употребить,  как  заслышал  он  неожиданно   за  дверьми
трактирными  разговор  весьма напрЯженного  свойства. -  Ђ  Я  говорю  тебе,
кретин, не мешайсЯ! - €зрекал один  грудной голос, гулкий и  басистый, точно
выдох трубы  медной.  -  Ќегоже это, ваше высокородие,  - вторил ему второй,
высокий и суетливый, - не место то длЯ вас, поверьте уж мне, бога ради.

     - Ђ Я говорю, не мешайсЯ! - ЏовторЯла  труба. - ‡астрЯл, так теперь  уж
молчи.  Љакого рожна поперек дороги лезешь? -  Ћдумайтесь, ваше высокородие!
Џозволительно  ли,  в  вашем-то  положении?  -   ‚  нашем  положении  многое
позволительно. - Ћтвечала труба.
     ‡асим дверь, что в трактир прокуреный вела,  распахнулась  с треском  и
грохотом; в  дверЯх же показалсЯ  человек,  раскрасневшийсЯ  и упитанный,  в
длиннополом  пальто,  на  животе расстугнутом; по  всем  видимостЯм, был  он
немного  в  подпитии.  ‡а плечом  его  возникла инаЯ голова, всклокоченнаЯ и
растерЯннаЯ, с короткою дьЯконской бородкою. “питаннаЯ персона в пальто, что
ЯвлЯлась, как Ђндрюша смекнул сразу же, обладательницею того самого трубного
голоса,  направилась к  стойке, следом за нею засеменил человек с  бородкою,
что-то под нос себе при  том причитаЯ  непрестанно. ’ревогу и  растерЯнность
последнего Ђндрюша объЯснил себе без особых длЯ того затруднений, ибо одного
взглЯда на компанию  сию становилось достаточно, чтоб понЯть,  что персона в
пальто  есть  лицо весьма  состоЯтельное  и  обстановке ее сейчас окружающей
никоим образом не соответствующее. Џрисутствовавшие в трактире

     обернулись к вновьприбывшим с  удивлением, но вскоре любопытство свое и
интерес всЯческий утратили, ибо  своими бедами,  что водкою, иль пивом,  иль
тем и другим  за раз заливали, поглощены были в значительно большей степени.
Љогда  ж  лицо  означенное  столик  его  миновало,  сам  Ђндрей  ѓригорьевич
изумление  испытал  неописуемое,  ибо  признал он  в  человеке  этом ‚асилиЯ
Џетровича Џришивалова,  господина, более богатого которого во всей  губернии
сыскать  врЯд ли было б возможно при всем на то желании. - ‚одки! - Џрогудел
трубою ‚асилий Џетрович. - ‘ей момент! - ЋтозвалсЯ трактирщик за стойкою, и,
выбрав с  подноса  стакан,  что  почище, наплескал туда  чего-то из  бутыли.
Џерсона в  пальто,  нос  двумЯ  пальцами  с  аккуратностью  зажавши,  стакан
вовнутрь себЯ опрокинула залихватски, опослЯ  чего  спала с  лица,  глаза ее
выкатились, и выдохнула она с  таким видом,  словно проглотила сейчас змеюгу
Ядовитую, или, как минимум, ежа.
     - ќто  чем  же ты, собака, народ травишь?  - ‚зревел  ‚асилий Џетрович,
уста  свои  рукавом утираЯ.  - ‚одкою-с. -  ЋтозвалсЯ  трактирщик,  улыбаЯсь
извинЯющейсЯ улыбкою. - ‘толичной-с. Ќичего другого не имеем-с...
     ‚асилий Џетрович  сгреб его  за грудки, и  встрЯхнул, точно грушу, так,
что при  иных  обстоЯтельствах с груши той  вмиг посыпались бы наземь  плоды
переспелые. - ‚одкою?  - ЏовторЯл  он при том неласково.  -  ‚одкою?  џ тебе
покажу водку, прохвост!
     —еловек  с  дьЯконской  бородкою,  угадав,  видимо,  происшествиЯ  сего
продолжение нелицеприЯтное,  поспешил за рукав  ‚асилиЯ Џетровича  уцепитьсЯ
хватко и прочь повлечь с поспешностью, приговариваЯ суетливо: - „а  как  же,
ваша милость? „а говорл же, ваша милость... - ‚ деле  малом не пособите  ли,
юноша?  -  ЋбратилсЯ  он   к  Ђндрюше,  мимо  столика  его  проходЯ,  с  ним
поровнЯвшись.  -  Њашину  не  поможете  ль  подтолкнуть  застрЯвшую?  ‡десь,
рЯдышком. - ‘ радостью, - согласилсЯ Ђндрей ѓригорьевич не раздумываЯ.

     Ђвтомобиль  ‚асилиЯ  Џетровича  Џришивалова  был,  как  ожидать того  и
следовало, заморской драгоценной породы: суетливый человек  же оказалсЯ  при
нем водителем. ЏропускаЯ мимо вниманиЯ своего ‚асилиЯ Џетровича речи гневные
о  выпитом  давеча  напитке  и  заведении,  оный  предлагающем,  во   многом
содержаниЯ весьма  нелицеприЯтного, Ђндрей ѓригорьевич, в лакированый металл
руками упершись,  столкнул автомобиль с места, отчего тот завелсЯ с заметным
усилием.  - Џьешь ли?  - ЋбратилсЯ  к нему ‚асилий  Џетрович,  душу  свою  в
непристойной  тираде  излив окончательно.  Ђндрей  ѓригорьевич  смутилсЯ.  -
‘лучаетсЯ.  -  Ћтветил  он по минутном  размышлении.  -  —то же, раз  так, -
поехали. - ‘казал ‚асилий Џетрович, дверь автомобильную пред собой открываЯ.

     -  Ћтчего  ж  служить  не идешь  в  какую контору?  - ‘прашивал ‚асилий
Џетрович ЂндреЯ ѓригорьевича, меню ресторанное изучаЯ  внимательно, когда на
вопрос его тот поведал  ему  о жизни своей  неприкаЯнной.  - Ђ возьмут ли? -
Џожал плечами Ђндрюша. - ‚едь пыталсЯ, и не раз, верите ли? - ‚ерю охотно. €
о деле  своем,  небось, всерьез  подумывал?  - Ѓывало.  -  ‚здохнул  Ђндрюша
обреченно.  -  ’олько ведь как оно теперь? ‚  былые-то времена, институт иль
университет  какой   закончишь,  тут  тебе  и   распределение,  и  должность
инженернаЯ,  и  оклад. Њожно  было  и  по  партийной  линии,  коль  науки да
философии коммунистические изучил прележно. Ђ ныне, при капитализме да царе,
нет  тебе  дороги, кроме  как  на  улицу  иль  в  лавку за гроши. - € что же
думаешь? - ‘просил  Ђндрюшу ‚асилий Џетрович, сощурившись любопытственно.  -
„а вот до титулу дворЯнского дослужитьсЯ мечтаю... - Ђ на что оно тебе? - „а
как же? - €зумилсЯ  Ђндрей ѓригорьевич  неподдельно. - ’ут тебе и в общество
дорога,  и свЯзи со знакомствами, и возьмут, может, куда, где поприличнее...
‚ы вот, к примеру, уж простите менЯ за бестактность такую великодушно, тоже,
небось,  состоЯние  великое  заработали,  да  в  губернской  управе  и   при
минестерстве столичном  места властительного добились не  просто так... - “ж
Ясно, не просто  так.  -  “лыбнулсЯ ‚асилий Џетрович.  -  Ђ ну-ка, Џрокофий,
подай мне дипломат с бумагами!
     џвилсЯ  Џрокофий, водитель господина Џришивалова, с дипломатом, Явилась
же  вслед за ним  втораЯ перемена  блюд,  каких Ђндрей ѓригорьевич  не  едал
отродЯсь.  ЏринЯлсЯ  он  за  блюда те  с усердием, в то  времЯ, как  ‚асилий
Џетрович записал  что-то в бумаге, из портфелЯ им извлеченной, и протЯнул ее
Ђндрею ѓригорьевичу. Џосмотрел ее Ђндрюша,  и  обомлел:  то была  дворЯнскаЯ
грамота, с подписью да печатью  от министерства столичного. - €нтересно мне,
-  сказал ‚асилий Џетрович, дипломат Џрокофию  возвращаЯ  обратно, -  как ты
случаем  таким распорЯдитьсЯ сумеешь,  с  толком или  без  толку. Џринимайте
патент, ваше  голодраное  благородие. Ђ уж  дальше  - от тебЯ лишь все  оное
зависит...
     “строилсЯ  вскоре  опослЯ  событий  описанных  Ђндрей   ѓригорьевич   в
банковскую  контору  Љамышина,   что  на   Ћружейной  улице,   в   должности
ответственного  распорЯдителЯ.   ђаботал  он  не  покладаЯ  рук,  и  неплохо
управлЯлсЯ, за  что  ценили  его  необыкновенно. „енег  имел с  того  Ђндрей
ѓригорьевич не то, чтоб уж  очень много,  но  достаточно;  сменил он комнату
свою  с  тараканами и иными  удовольствиЯми в лице домохозЯина сварливого на
отдельную  квартиру,  что  снЯл за сходную плату  неподалеку от  места сего;
трудилсЯ он теперь в том  самом костюме  за пЯтьсот рублев  и при галстуке к
нему шелковом, почти никогда означенное из любви трепетной ни на что иное не
сменЯЯ.
     ‚  тот  день ЯвилсЯ  неожиданно  по  делам своим в  контору, где служил
теперь  Ђндрей ѓригорьевич,  никто иной, как  ‘ергей  Ђнтонович  •лебоженов,
тесть его  несостоЯвшийсЯ. „олго разглЯдывал он ЂндреЯ ѓригорьевича издалека
взглЯдом  оценивающим,  наконец  приблизилсЯ,  и  заговорил  с ним  привычно
поздаровавшись, что со старым знакомым. - Ћтчего же не заходите к нам более,
милостивый государь?  - ЋсведомилсЯ он с любезностью. - Ќету, уж поверьте, у
менЯ теперь на  то  ни времени, ни  желаниЯ, - отозвалсЯ  Ђндрюша холодно. -
‘лышал  Я, что  звание дворЯнское  вожделенное  заимели  вы,  и  в средствах
теперь,  как судить могу, не ограничены  ни в малой степени? -  ‘просил  его
‘ергей Ђнтонович в свою очередь ласково. - ‚се так. - ЋткликнулсЯ ему Ђндрей
ѓригорьевич. - Ђ счастливы ли?
     ‡аслышав слова сии, опустил Ђндрюша  взглЯд свой  смущенный,  в крайнем
замешательстве. - ‚от то-то же...


        ѓ‹Ђ‚Ђ ’ђ…’њџ

     Ћб том,  как  сочинитель  Ќикита  Ќатужный  романы писал, об  том,  как
редакции всеразличные романы те издавали, сказывающаЯ.


     ђождение  нового  таланта  на  ђуси сопровождаетсЯ  завсегда  ЯвленьЯми
необычайными.     ‚стречают     талант     новорожденный     с    неизменною
благожелательностью, восклицаЯ при сем  радостно: - Ћх! Ќовый талант ЯвилсЯ!
- Ђх!  ‚ы только глЯньте, какаЯ прелесть! Љакие рученьки, какие ноженьки,  а
улыбаетсЯ-то как, глаз не отвесть!
     Џодымают  талант неокрепнувший на руки с  превеликою осторожностью - не
дай  Ѓог,  чтоб уронить,  иль ушибить,  - прижимают его  к  груди  отеческой
заботливо, ласково, и ласково же  в обширную кучу навозную укладывают, нежно
при том приговариваЯ: -  Џолежи  уж здесь, родненький, покуда  мал еще:  тут
тебе хорошо будет. Ђ что пахнет дурно, иль  мухи тебЯ обсиживают - так оно в
государстве  нашем  везде так. Џолежи, миленькой; это пока неудобно -  потом
попривыкнешь.  Ђ надобность  в  тебе  возникнет какаЯ,  мы тебЯ  первого  же
обратно выдернем.
     €  -  выдергивают, не  всех, некоторых. Љто половчее,  иль  подаровитее
выдалсЯ. €ль, кто с  голоду кричит громче, а тот,  кто  ранее  его выбралсЯ,
руку ему за знакомство былое протЯнет, да выкарабкатьсЯ пособит. ‘очинителЯ,
об котором  немногословный рассказ далее воспоследует, выдернули  из  навозу
того,  видимо,  по  великой   неосторожности,  ибо  был  он  непревзойден  в
бездарности  своей  творческой:  а  хватились  -  поздно... ’ак  и возник на
литературном горизонте русском писатель-прозаик Ќикита €ванович Ќатужный.
     Ќыне  заседал  Ќикита  €ванович в веранде домишки своего загородного за
новою рукописью, уж заранее  им  романом нареченной.  ђоман Ќикита  €ванович
порешил о двух  частЯх враз произвести,  и бумагу длЯ тех  целей  уж на  две
стопки разложить пред собою  успел. Ќа верхнем листе первой  стопки название
он повествованию грЯдущему размашисто начертал: "‘мерть в огне, роман в двух
частЯх, с любовию, страстью и ревностию, убийствами и возвышениЯми, великого
писателЯ  россейского  Ќик.  Ќатужного". Ћднако  ж, далее названиЯ дело ни в
какую не шло, как ни старалсЯ Ќикита €ванович процесс сей глотками водки

     неумеренными  ускорить,   ибо   подобно  древним   мудрецам   эллинским
вдохновение обыкновенно  черпал,  обильно  вином чрево  свое  услаждаЯ. Џеро
острое  ложилось  на  бумагу,  но  муза  тотчас  отворачивалась  от  него  в
брезгливости,  перегару  водочного  убоЯмшись.  €  Ќикита €ванович,  ругаЯсь
матерно, к стакану наполненному сей же миг сызнова прикладывалсЯ.
     ‚от  так, тираду  очередную  от  души  произнесЯ,  одну  из  тех, что в
обществе приличном  вслух никогда не  высказываютсЯ,  взЯлсЯ Ќикита €ванович
строчку за строчкой на лист бумажный класть, как торговец на прилавок кладет
товар залежалый: "‚  небе светило  блеском жемчужным солнце, день  зачиналсЯ
над Џетербургом солнечный, но над горами стоЯл еще туман утренний..."
     Џеречитал  творчество  сие Ќикита €ванович, и пришло в голову  ему, что
слова  "солнце" и "солнечный"  сочетаютсЯ  промеж собою  в весьма  невеликой
степени, глаз при прочтении повествованиЯ такого нещадно коробЯ.  Џереправил
он одну строку на бумаге и принЯлсЯ читать сызнова:
     "‚ небе  сверкало  блеском жемчужным солнце,  день Ясный  зачиналсЯ над
Џетербургом,  но над  горами стоЯл  еще туман  утренний..."  ’ак  оно  вышло
гораздо лучше и на слух приЯтнее, только вот никак сочинитель наш припомнить
не мог  в точности, есть в Џетербурге горы, иль нет. Ќа всЯкий  случай, дабы
пред друзьЯми да издателЯми  не опозоритьсЯ ненароком, решил Ќикита €ванович
горы из Џетербурга убрать. Џосле таковой процедуры многотрудной вышло у него
следующее:  "‚ небе светило блеском  жемчужным солнце,  день Ясный зачиналсЯ
над Џетербургом,  но  в  небе  стоЯл  еще  туман  утренний..."  Ќа  сей  раз
получилось  у писателЯ два неба. Ђ по сюжету надобно одно. ‚зЯв перо в руку,
Ќикита  €ванович одно из  небес вымарал  из романа безпощадно.  Ћтхлебнув из
стакана водки, да огурчиком соленым ее закусив, опЯть углубилсЯ он в чтение:
"‚  небе  светило  блеском  жемчужным  солнце,   день  Ясный  зачиналсЯ  над
Џетербургом,  но  стоЯл  туман  утренний..."  ‚  таковом  варианте  рукопись
пришлась ему по  душе еще  менее,  ибо  конец  предложениЯ,  подобно  евнуху
турецкому,  выглЯдел  словно  бы  оскопленный  острым  ножом  хирургическим.
‘комкал Ќикита €ванович исчирканный лист с досадою,  швырнул его в угол, где
по обыкновению своему мыши  шуршали беззастенчиво, охватил руками голову, да
так и замер, в печали и безисходности. Ќа сем и оставим мы его покамест, длЯ
того лишь, чтоб  вскорости к персоне указанной вновь возвратитьсЯ, поскольку
предстоит  персоне  таковой  пройти  по  страницам повествованиЯ  настоЯщего
поступью  хоть  и  не  твердою,  но  к  делу  нашему   применительно  вполне
сгодЯщейсЯ.

     „оподлинно  известно  человеку  любому, науки мудреные зоологические да
биологические изучающему, что  любаЯ какаЯ ни  есть тварь  живаЯ влачит свое
существование  по-разному. Њедведи,  скажем,  обитают в  берлогах  лесных  в
одиночестве,  ежели медведь вышеназванный не есть медведица и не стрЯслось с
нею в близлежащем прошлом  прибавлениЯ семейства.  ‘кот домашний пасетсЯ все
больше стадами, пастухами заботливыми при том опекаемый усердно. Џисатели же
живут стаЯми. ‘таЯ писательскаЯ есть объект как нельзЯ более организованный.
€меетсЯ при ней и вожак,  либо нечто, такового равноценно  замещающее:  быть
может, сочинитель в летах  и  с громким именем, но по старости лет  промысел
писательский   уж  забросивший  совершенно,  быть  может,  издатель,  вокруг
которого сочинители  вьютсЯ, что  мухи подле сладкого,  и  что забавлЯет его
самого в  степени необычайной.  Џоглощена  стаЯ такаЯ  ежеденственно трудами
тЯжкими и  в  величайшей  степени  длЯ  общества  небесполезными:  а именно,
собираЯсь  вечерами  за чаем,  с  торжественностью прочитывает  друг  дружке
собственные  же  сочинениЯ,  после   чего   шумно  их  обсуждаЯ.  Ћбсудивши,
расходитсЯ,  с твердым сознанием, что день прожит не напрасно, ибо пикировки
таковые подогревают  в  душах их  пыл творческий, желание произвести  из-под
пера в другой раз что-нибудь эдакое, дабы сородичей своих как следует умыть.
Ћрганизуют сообщества названные, порою в содружестве с иными схожими стаЯми,
конкурсы литераторские, сами себЯ на места  их призовые выдвигаЯ, и сами  же
себЯ награждаЯ призами и званьЯми всеразличными по очередности. Ћднако ж, не
все  средь   собраниЯ   литераторского   есть  литераторы  по  сути   своей.
Џрисутствуют средь них  и  иные, к сочинительству относЯщиесЯ в  столь малой
степени, как  артиллерийский лейтенант, к  примеру, имеет  относительство  к
балету  иль опере. •арактерны оне в обществе тем, что водЯт дружбу крепкую с
издателем, со  многими писателЯми же на короткой  ноге; не пропускают они ни
единого собраниЯ  иль конкурса, где же  наметитсЯ спор  иль инаЯ полемика на
тему,  к  литературе  близкую, там  и  они - стремЯтсЯ вставить  свое веское
мнение. ‘ами же, будучи  сочинить что-либо заметное не в силах, пишут статьи
в изданиЯ во множестве, восхвалЯЯ, порицаЯ, иронизируЯ.
     ‡овутсЯ они редакторы и критики.
     ђоман  ‚ениаминыч ‹ипатов  как раз  состоЯл на должности ответственного
редактора  в  одном  лиходейском  издательстве,  по  старым  временам  гордо
именовавшемсЯ  "‘ерп и Њолот", но, поддавшись  веЯнью времени, перекрещенном
наново гордым именем "Њеч  и ‘екира". “чреждение сие,  не  в обиду ему будет
сказано, жило  во многом одними лишь стараниЯми ђомана ‚ениаминыча, труды же
к  процветанию  предпреЯтиЯ  упомЯнутого прикладывал  он неизмеримые. Ќо, не
смотрЯ на  факт этот  отрадный,  среди издаваемых конторою книг, книжонок  и
книженций,  большинством   преобладала  форменнейшаЯ  чепуха.  Џричин  столь
грустного   положениЯ  вещей  господин   ‹ипатов  никак  уразуметь  не  мог,
приписываЯ их по настроению различным видам  обстоЯтельств: ни  то, писатели
все  враз писать  разучились,  ни то  читатели - читать. ‚озьмет он, бывало,
произведение    какого-либо   хорошего    автора,   напишет   ему   рецензию
положительную, выдвинет на  соискание премии литературной, да  и издаст, как
бы между  прочим.  € писатель, что  творение то сочинил,  вроде  бы  человек
прекрасный: всегда у него рублей сто на месЯцок подзанЯть можно, не откажет;
и рецензию его в кругах окололитераторских повторЯют все в голос, чуть ли ни
слово в  слово, и премию  какую-никакую роман на конкурсе получает сразу же,
ан не покупают, что тут поделаешь?
     Џролистывал  сейчас  ђоман  ‚ениаминыч рукопись  очередную,  вчера  ему
кем-то  прЯмиком  в  кабинет  доставленную,  и  рукопись ему та  определенно
нравилась.  „авненько  уж  повелось в  землЯх  заморских  повести  сочинЯть,
пользовавшиесЯ  в  народе любовью  безграничною. ‘южет  в  повестЯх тех  был
насквозь  футуристический:  облачал  писатель героЯ  в  одежды  кожанные  да
кольчуги  стальные,  давал  ему  в  руки  меч острый, и  скакал герой сквозь
страницы  повествованиЯ всенепременно на гнедом коне,  круша клинком злодеев
да  колдунов направо  и  налево,  а  в тех,  кого  не  сокрушил, обЯзательно
влюблЯЯсь. ’ут тебе и драма, и высокаЯ  поэзиЯ. Ђ ежели сочинение то на Язык
русский переложить, снЯть  с героЯ  сапоги  со шпорами, да обрЯдить в лапти,
отобрать мандолину, да сунуть в руки  балалайку, произведение выходит вполне
даже  самостоЯтельное. €менно таковое  сочинение и прочитывал  теперь  ђоман
‚ениаминыч,   подчеркиваЯ  карандашом  красным   несообразности   всЯческие,
подлежащие неприменному исправлению: то автор по  забывчивости, или по злому
умыслу, сунет  в руки врагу героЯ  главного пулемет  заместо копьЯ,  то  сам
герой, замечтавшись, прикурит ненароком от  зажигалки.  —итал он, и думалось
ему, что хоть творение данное вынести пред  очи читательские в  любом случае
не  мешало  бы,  но  много   творчества  подобного  во   времена   последние
опубликовано им было, и хотелось ему чего-то,  чего сам он словами описать в
точности не  мог  при всем старании.  Ђ  хотелось ему хорошего произведениЯ.
’олько  что  завершилась  на страницах  рукописных  баталиЯ  кроваваЯ промеж
колдуном злокозненным  и героем-богатырем, только  что спас последний из рук
злодейских  принцессу синеглазую,  как  дверь, в кабинет ђомана  ‚ениаминыча
ведущаЯ, открылась без стуку, и на пороге нарисовалсЯ никто иной, как Ќикита
€ванович  Ќатужный собственною персоною.  Џрошел Ќикита €ванович прЯмиком  к
столу редакторскому и ухнул  без  слов  поверх  колдуна  и принцессы  тонкую
папочку,  тесьмой  аккуратно  перевЯзанную. -  —его  это?  -  ‘просил  ђоман
‚ениаминыч  оторопело.  -  Ќа  новый мой  роман заЯвочка,  - ЋбъЯснил Ќикита
€ванович  с гордостью,-  двадцать четыре страницы  текста,  как положено, да
сюжету краткое изложение. едевр! Ќонсенс! - Ќу-с, посмотрим-с... -  Ћтветил
ему ђоман  ‚ениаминыч с осторожностью,  -  а об чем роман-то намечаетсЯ,  не
просвЯтите ли?  - Ќонсенс! едевр! - Џродолжал меж тем Ќикита  €ванович. - Ђ
роман-то?  Ѓудет  то  произведение  в  двух  частЯх, с  любовию,  страстью и
ревностию,  убийствами  и возвышениЯми.  џ  и  название  уж  присочинил  ему
подходЯщее - "‘мерть в огне". Џрелестно, не  правда ли?  - „а-с?  - Џроизнес
ђоман ‚ениаминыч задумчиво. - Ќу-с, поглЯдим-с...
     Ћткрыл  он в  папке той  первую  страницу, и  прочел: "‚  небе  светило
блеском  жемчужным  солнце,  день Ясный зачиналсЯ  над Џетербургом,  но  над
городом стоЯл еще туман утренний..."  - —то же, неплохо-с... - Љонстатировал
на  том  ђоман  ‚ениаминыч, проглЯдываЯ  лист  наискось,  и  второй  за  ним
ненамного преокрываЯ, точно боЯлсЯ он, что выползет ему на руку из-под листа
того  таракан, или какаЯ инаЯ гадость. - Ќеплохо-с...  €  стиль авторский за
строками  вашими  чувствуетсЯ,  и  идеЯ,  и  полет,  так  сказать,  фантазии
литераторской... - Ќеплохо? - Џереспросил его Ќикита €ванович с ревностию. -
Ќеплохо? едевр! Ќонсенс!
     Џодумал  господин ‹ипатов  немного, и  порешил  роман тот в двух частЯх
издать неприменно. ’ут вам Џетербург и  солнце  рассветное,  а не колдуны  с
принцессами. €ными словами, как гончаЯ след звериный  издалека  чует, почуЯл
ђоман  ‚ениаминыч заранее творение  достойное. Ѓлаго,  Ќикиту €вановича, как
работника пера усердного, знал он уж сыздавна, и мнение о нем имел самое что
ни на есть благоприЯтное.  •оть и не отличалсЯ литератор  тот высокими,  как
оно говорить принЯто, способностЯми, писал он  недурственно и помногу, ежели
раньше окончаньЯ  очередного повествованиЯ не пропадал  насовсем  в запой. -
—то же? -  ‘казал ђоман  ‚ениаминыч скорее  сам длЯ  себЯ, нежели  длЯ гостЯ
своего,  пред  столом  терпеливо замершего. -  —то же?  ‚от вам  квитанциЯ и
соглашение в двух экземплЯрах. ‚озьмите в  кассе тысЯчу рублей авансу. ‘року
вам на окончание романа три месЯца.
     ‚ышел  Ќикита €ванович из кабинета редакторского сиЯЯ счастием, и долго
еще в конторе издательской слышались его возгласы восторженные, вдали стихаЯ
постепенно: "Ќонсенс!  едевр!".  Џроводил  его ђоман  ‚ениаминыч  взглЯдом,
оформил  роман  грЯдущий  по всей  форме положенной,  и  опЯть  в  перепетии
героические и колдовские углубилсЯ со вниманием.

     Ќаступил вечер, и насало времЯ ђоману ‚ениаминычу на собрание очередное
стаи  писательской  выходить спешно. ‘ложил  он бумаги  со стола  в портфель
кожаный,  и рукопись,  уже  прочитанную,  в  него убрал, дабы  дать  ей  при
стечении общества рецензию благоприЯтную, и заЯвку от Ќикиты  €вановича туда
же уложил. ‚ышел  он  из  зданиЯ редакции, сел  в  автомобиль,  и  на  улицу
‘трелецкую,  что  в  самом  центре  ‹иходейска  распологалась,  сей  же  час
направилсЯ.
     Џервый, кого повстречал он по лестнице в шестой этаж зданиЯ древнего, с
лепниною  и каминами,  где стаЯ литераторскаЯ  собиратьсЯ имела обыкновение,
поднимаЯсь,  был  сочинитель  начинающий  Ђлексей  ‘евастьЯнович  ‚атрушкин.
‘очинитель тот состоЯл при стае писательской уж восьмой год без малого, и за
все времЯ то начинающим считатьсЯ не  перестал;  известен он  был  рассказом
единственным,  что в сборнике малотиражном  опубликовал лет эдак пЯть назад,
да несколькими пьЯными скандалами.
     Ћтчего  средь  населениЯ литераторского  именно  в этом доме собиратьсЯ
повелось, того никто уж не упомнит.  €звестно  только, что  любого  писателЯ
россейского камины и лепнина  притЯгивают к себе  самым мистическим образом,
как магнит железо иль иной металл какой завсегда к себе притЯгивает.
     …два сочинитель  ‚атрушкин ђомана ‚ениаминыча по лестнице поднимающимсЯ
увидел,  как затушил он  тотчас  папироску  о стену каменную, и на шеках его
образовалась  улыбка  приветливаЯ  во  всю  ширь физиономии.  - Ђх, господин
‹ипатов, какаЯ радость! - ‚оскликнул он, берЯ ђомана ‚ениаминыча под локоток
по-дружески.  -  ‘лышали  ли  новость?  Љак, не слышали? ‚едь все уже знают.
ЏисателЯ-то, Ќикиту Ќатужного  помните ли? ’ак  вот помер он, бедолага...  -
Љак помер?  -  ЋстановилсЯ  ђоман  ‚ениаминыч осаталнело, с лестницы едва не
оступимшись при словах  таких. - „а как, обыкновенно... - ђастерЯлсЯ Ђлексей
‘евастьЯнович.

     - џ ж его сегоднЯ с утра самолично лицезрел, в редакции "Њеч и ‘екира",
-  изумилсЯ  ђоман  ‚ениаминыч еще более.  -  ’о-то  и оно, - улыбнулсЯ  ему
сочинитель ‚атрушкин сочувственно, - известно, лицезрели. Ђ вот как вышел он
от  вас,  купил четыре бутыли водки  в магазине гастрономическом, поднЯлсЯ к
себе  и помер  сразу  же.  Ќам опослЯ того чуть ни  каждому  из  присутствиЯ
судебного звонили: "Ќикиту €ваныча  Ќатужного  знаете ли?" "‡наем, отвечаем,
как  не знать?"  "Ђ что,  говорЯт, можете вы сообщить по поводу  кончины его
безвременной?" "’ак когда ж  скончалсЯ-то он?"  - спрашиваем. "Ђ вот водки в
магазине купил, и скончалсЯ" - отвечают.
     ‘хватила  тут ђомана ‚ениаминыча оторопь.  Ќастало в  душе его смЯтение
ужасное по  поводу того, что не быть теперь роману заЯвленному написанным, а
аванс, за роман тот выплаченный, не вернешь уже обратно никакими средствами.
Џросидел  он   все  обсуждениЯ   с  чтеньЯми  произведений  всЯческих,   что
сомнамбула, к чаю даже не прикоснумшись, а когда  сочинители расходитьсЯ  уж
надумали, взЯл он  господина  ‚атрушкина  за  рукав,  и  отвел  тихонечко  в
сторону. -  ‡наете ли,  - сказал он сочинителю, по сторонам  при том  косЯсь
нервически, - а ведь оставил мне Ќикита €ванович, царство ему небесное, пред
кончиною  своей  на  роман новый  заЯвочку.  "‘мерть  в огне"  сочинение  то
называетсЯ, об  двух  частЯх роман, с любовию и возвышеньЯми. ‚едь как  знал
будто, сердешный... - €скренне вам при том сочувствую, -  Љивнул ему Ђлексей
‘евастьЯнович  с  серьезностью,  - но,  видать,  не сможет  друг  наш Ќикита
€ванович творение  свое  завершить,  в  нынешнем-то своем состоЯнии... - ‚от
потому и хочу попросить вас об одолжении. -  ‘казал ему  господин ‹ипатов. -
‚ижу   Я,  что   прониклись  вы,  уважаемый   Ђлексей   ‘евастьЯнович,  всей
трагичностью  настоЯщей  ситуации. € предложу Я вам, в  честь, так  сказать,
светлой  памЯти товарища нашего по цеху литературному, творение сие  за него
завершить  в сотрудничестве с  иными  авторами, за соответствующее,  замечу,
вознаграждение. Ѓлаго, самому покойному оттого, небось, в раю только радость
будет  великаЯ, ибо знать он будет, что не  забыли мы его в посмертии. - —то
же, не откажусь проЯвить стараниЯ возможные, и помощь в деле том  благостном
оказать  насколько  сумею посильную, -  кивнул  ему  Ђлексей  ‘евастьЯнович,
соглашаЯсь.
     Ћбошел  тут ђоман  ‚ениаминыч еще нескольких авторов, и предложил им то
же самое. Ђвторы соглашались сразу же, отвечаЯ, что, мол, дело это - почтить
памЯть литератора усопшего трудами своими -

     есть достойное, и брали  у господина  ‹ипатова кто  главу,  кто  две, в
написание.
     Њиновало с той поры чуть более, чем два месЯца,  и роман в  двух частЯх
был готов даже ранее сроку положенного. Ћтплатил ђоман

     ‚ениаминыч литераторам,  сочинение  то  составлЯвшим, каждому  по труду
его, и сам даже  одну главу романа  того  написал, что стало  ему тем  более
радостно,   поскольку   книга   указаннаЯ,   Ќикитою   Ќатужным  подписанаЯ,
пользовалась в народе по выходу в  свет  весьма даже неплохой популЯрностью.
ђасположилсЯ сейчас ђоман ‚ениаминыч  в  кабинете своем, что в  издательстве
"Њеч и ‘екира" находитьсЯ имеет место, с чашечкой  кофию, лежала пред ним на
столе книга  та, что стараний ему многотрудных и  ночей  бессонных стоила, и
перечитывал  он  главу, собственноручно на  свет  произведенную, с упоением,
творческой  силою  и изЯществом  стилЯ своего  наслаждаЯсь несказанно.  …два
добрел  он  до места,  где молодой  дворЯнин соблазнЯет героиню прекрасную к
любви  грешной словами  сладкими,  как  распахнулась дверь,  в  кабинет  его
ведущаЯ без стуку, и на пороге  нарисовалсЯ  никто иной, как Ќикита €ванович
Ќатужный  собственною персоною.  Џрошел  Ќикита  €ванович  прЯмиком  к столу
редакторскому и ухнул без слов поверх дворЯнина с красавицей толстую  папку,
тесьмой аккуратно перевЯзанную.

     - —его это? - ‘просил ђоман ‚ениаминыч оторопело, воздух  вовнутрь себЯ
с трудом заглатываЯ, и воротничок рубашки  своей  при  том расстегиваЯ рукою
дрожащею.  -  Љак - "чего"? - ‚озмутилсЯ Ќикита €ванович праведно,  дохнув в
сторону господина ‹ипатова обыкновенным своим запахом  водочным. - "‘мерть в
огне", роман в двух частЯх, с убийствами и возвышеньЯми, как положено. - ’ак
как  же?...  -  ‚опросил ђоман  ‚ениаминыч, сознанье от потрЯсениЯ подобного
едва не терЯЯ. - —то раньше сроку?  - Џодсказал ему  литератор воскресший. -
’ак  видите  ли, какаЯ  со  мною  историЯ  приключилась:  напутали где-то  в
городской канцелЯрии, что помер Я скоропалительно, ибо сыскалсЯ в ‹иходейске
еще один Ќаужный  Ќикита €ванович. ‘лышал Я, Явились на похороны канальи той
все  литераторы  лиходейские  именитые,  речи  над  гробом  его  произносили
всЯческие, семью и близких его приведЯ в смущение необычайное, да так ничего
толком и не заметели.  ’о-то глЯжу  Я, что не тревожит менЯ никто  по своему
обыкновению,  ну  и писал без устали, в тишине и  спокойствии,  ранее  сроку
объЯвленного уложимшись. Љазус, право слово. ѓишториЯ...

     ѓоваривают, что после  случаЯ того редактор  издательства  ‹иходейского
"Њеч  и  ‘екира"  ђоман   ‚ениаминыч  ‹ипатов  так  и  не  оправилЯ,  ставши
необыкновенно замкнутым и подозрительным. Ђ сочинителю любому,  кто творение
свое впредь ему приносил на рецензию,  наказывал ђоман ‚ениаминыч к рукописи
таковой  анализы   медицинские   всенеприменно   прикладывать,  и  заЯвление
письменное, что  помирать  сочинитель  тот в  близлежащем  будущем  никак не
собираетсЯ. Џовозмущались  литераторы  порЯдком подобным  первое  времЯ,  но
потом и привыкли.  ’ак  оно и осталось  с тех самых времен. € ничего, право,
нету в том удивительного,  ибо случаютсЯ  порою в славном граде  ‹иходейске,
что стоит на  реке ЃеглЯнке, вещи  еще более странные и поразительные,  как,
впрочем, и во  всем государстве ђоссейском. ‘кажу даже более:  случаютсЯ они
во  множестве, так, что описывать их в подробностЯх  не хватит ни чернил, ни
бумаги, да и потребности, кажетсЯ, нету  в том великой. Џриезжайте, сами все
увидите.


     ‘анкт-Џетербург, 1998-1999