„митрий Љаралис. ЏамЯти ‚иктора Љонецкого
“шел из жизни честный писатель - ‚иктор Љонецкий. ’ихо, во сне,
измученный несколькими годами нездоровьЯ, о котором подсмеиваЯсь, говорил:
"ЏустЯки, мне ведь и лет немало..." € только тот, кто ежечасно был с ним
рЯдом, знал, как крутили его болезни, и как тЯжело ему работалось...
—естность в литературе и жизни - Явление редкое. ‘талкиваЯсь с ними,
человек преображаетсЯ. Ќе всем хватает силы следовать открывшейсЯ правде до
конца, но жить во лжи после таких встреч уже трудно - ты глотнул чистого
воздуха истины. ‚иктор Љонецкий дал миллионам людей такую возможность.
€ногда мне кажетсЯ, что многие писатели 80-90-х годов вышли не из
традиционной гоголевской "инели", а из морских бушлатов и потертых кителей
героев ‚иктора Љонецкого. Џосле его книг трудно было врать самому себе и
халтурить.
ђусскаЯ классика прошлого была школьным учителем. Џроза Љонецкого, едва
поЯвившись, стала бывалым другом. ’акой живет в соседнем дворе и может
рассказать о нашейжизни так, что тебе снова захочетсЯ идти на опостылевшую
работу, а измена любимой девушки или потерЯ кошелька покажутсЯ пустЯком,
недостойным вниманиЯ.
“читель рассказывает, что есть жизнь; наставник подсказывает, как ею
распорЯдитьсЯ. Љонецкий подсказывал, рассказываЯ.
Љниги Љонецкого в 70-80-е годы выхватывались из рук, воровались с
книжных полок доверчивых хозЯев, тихо "зачитывались" в библиотеках и поздней
ночью привозились ослабевшим духом друзьЯм, как дефицитные пол-литра. ‚
тюрьмах, больницах, студенческих общежитиЯх и в квартирах интеллигенции
томик Љонецкого хранилсЯ, как пайка хлеба, как упаковка заветного лекарства,
как полный комплект шпаргалок старшего курса, как свЯзка семейных
документов, приготовленных к выносу на случай пожара. “ровень блата в глазах
советского интеллигента определЯлсЯ возможностью достать книги Љонецкого.
...Љонецкий создал образ лирического героЯ во времена, когда героЯ не
могло быть по определению - в безвременье. ‚ те тусклые дни по страницам
книг и журналов кочевали нахмуренные секретари парткомов, лобастые
начальники цехов, прощелыги-художники, комсомольские вожаки, гудели на
собраниЯх рабочие в чистых комбинезонах - массовка производственной темы. Ћн
показывал жизнь, какой она была на самом деле - честно.
„ва голоса помогали нам тогда выжить: хриплый голос ‚ысоцкого ичистый,
чуть ироничный голос Љонецкого.
ЉоммунистическаЯ власть ‚иктора Љонецкого никогда не любила и
побаивалась. Ћ чем он пишет? Џочему иронизирует? —то за смешки разводит в
суровых условиЯх арктического рейса? € как может капитан советского судна
вести в загранпорту разговоры с коллегами о пригодности оливков в качестве
закуски?
џ вижу картинку: "‚иктор ‚икторович, целЯ пальцем в глаз собеседнику,
говорит простые, доходчивые слова, от которых не защитЯт ни нахмуренные
брови, ни жировые складки, ни дипломы иностранных университетов".
Џравду-матку - в глаза!ќто его кредо писателЯ и человека. €з ничего ни чего
не родитсЯ. Ѓумага прозрачна. Љонецкий писал своих героев, доставаЯ их из
себЯ, из своей судьбы. Ѓлокадный ‹енинград, эвакуациЯ, служба спасателем на
судах ‘еверного флота, многомесЯчные тропические рейсы на сухогрузах и
маленьких сейнерах вдоль ледовойкромки ђоссии.€ неизменнаЯ машинка "ќрика" в
потертом футлЯре... ’ри ордена - "‡нак почета", "’рудового Љрасного ‡намени"
и "‡а заслуги перед отечеством".
‚иктор Љонецкий не писал проповедей или исповедей - он находитсЯ в
вечной оппозиции к пошлости, хамству и их верной спутнице лжи. €ногда
казалось, чтоон на страшном ветру держит в одиночку флаг над нашим общим
кораблем. € стоит он, не расставивпо-ковбойски ноги, а с морской хитринкой и
сноровкой переступаетпо раскачивающейсЯ палубе, жмуритсЯ от окатившей
морской волны, отплевываетсЯ, поминает недобрым словом морского бога и
черта, чуть приседает вместе с уходЯщей вниз палубой, с его кителЯ сбегает
соленаЯ вода, но флаг - вот он! - реет и реет над попавшим в бурю кораблем.
Љниги Љонецкого спасали менЯ в самые трудные дни. ђука тЯнулась к любой
его книге и наугад открывалась страница. џ смеЯлсЯ, грустил, смахивал слезу,
мешавшую чтению, и к утру чувствовал себЯ сильнее, потому что знал - в
небольшой квартире на Џетроградской, на шестом этаже, куда не всегда довезет
капризный лифт, есть человек, думающий и чувствующий, как ты... ђоднаЯ душа.
Ћн мог безжалостно отругать за неделикатную оплошность, мог оставить
едкие замечаниЯ на полЯх твоей рукописи, но и воскликнуть простодушно:
"•охотал до слез!"
“ходит тонкий слой пронзительно честной питерской литературы,-ђадий
Џогодин, ‚иктор ѓолЯвкин, Ђлександр ‚олодин, ‚адим ефнер, ‚иктор
Љонецкий...
“ходЯт писатели, но остаютсЯ их книги-поступки, без которых мир был бы
другим, и мы были бы другими...
€ пусть необхватные тополЯ древнего ‘моленского кладбища, самого
близкого к Ѓалтике, тихо шумЯт над его могилой морскими ветрами. ‚ечный
покой и вечнаЯ памЯть ‚иктору ‚икторовичу.
„митрий Љаралис (karalis@dk3775.spb.edu), 30.03.2002
Last-modified: Mon, 01 Apr 2002 04:40:18 GMT