        „ина ђубина. „войнаЯ фамилиЯ

---------------------------------------------------------------
     &copy; Copyright „ина ђубина
     Email: web(a)dinarubina.com
     WWW:  http://www.dinarubina.com і http://www.dinarubina.com
     Date: 04 Apr 2004
     Љн. "Љогда выпадет снег": рассказы. повести. -
     €зд. …катеринбург:“-”акториЯ, 2001.
     OCR: ‹ариса Џетрик
---------------------------------------------------------------

     Ђ в чем, собственно, дело, сказал  Я ему, чем тебЯ смущает моЯ  двойнаЯ
фамилиЯ?
     ‚ конце  концов  твою Я  взЯл,  вот она,  красуетсЯ  в паспорте, вполне
благозвучнаЯ, -  ‚оздвиженский. •оть  поклоны  бей. Ђ? џ  говорю -  хорошаЯ,
звучнаЯ, церковнославЯнскаЯ...
     ’ы смотри на дорогу, сказал Я ему, а то мы в дерево врежемсЯ....
     „а,  мамина  не  такаЯ  звучнаЯ,  но   понимаешь,  менЯ  все-таки  мать
воспитывала. „а если хочешь знать, сказал Я ему, Я б  и фамилию ‚иктора себе
присобачил, только боюсь, что на строчке не поместитсЯ. € потом, тройную уже
врЯд  ли кто  запомнит. Ћсобенно в армии, представлЯешь,  как менЯ  из строЯ
вызывать  или на  гауптвахту сажать? ’ак что  не  переживай,  сказал Я  ему,
вполне прилично: Љрюков-‚оздвиженский.
     Ќе   дуйсЯ,  что   тебе   -  тесно?  Ќеуютно?..  Џочему  -   глупо?   Ђ
ѓоленищев-Љутузов, сказал Я ему сразу, а ‹ебедев-Љумач, а Ѓорисов-Њусатов, а
ђимский-Љорсаков? Ђ ‘еменов-’Яньшанский, а Њусин-Џушкин? Ќу?
     „а,  Я  начиталсЯ, сказал Я  ему. …сть такаЯ слабость.  ‚от именно,  не
порок. € даже, как принЯто считать, - достоинство...
     ... Ќу,  конечно, изменилсЯ, сказал Я ему, мы ж три года не виделись. џ
ж расту, па, сказал Я ему, Я, в принципе, живу дальше...
     € пусть тебЯ моЯ двойнаЯ фамилиЯ не тревожит.  Ќа ‡ападе, знаешь, почти
у каждого человека двойное или даже тройное имЯ. Џочему это тебе плевать  на
‡апад,  поинтересовалсЯ  Я, плевать никуда и ни в кого не следует,  па,  это
некрасиво. Ђ то  плюнешь, сказал  Я ему, и попадешь  ненароком в ќриха Њарию
ђемарка, или в ”едерико ѓарсиЯ ‹орку, или  в  ѓабриэлЯ ѓарсиа Њаркеса. Ѓудет
неловко... ‡апад люблю? Љонечно, люблю, па, Я все  люблю: и ‡апад, и ‚осток,
и ћг, и ‘евер.
     џ  не  дер-зю, сказал  Я  ему,  Я  поле-мизи-рую.  € потом,  у  менЯ  ж
переходный возраст еще не кончилсЯ, так что не расстраивайсЯ.
     „а ты смотри на дорогу, сказал Я ему, мы же о столб шмЯкнемсЯ!
     ... Ћй, не спрашивай, не береди открытую рану. …ле переполз. Џо алгебре
троЯк, по физике  - переэкзаменовка. Њать надеетсЯ, что за лето  ты со  мной
подзанимаешьсЯ. „умаю, это был решающий момент в пользу моей поездки к тебе.
’ы же знаешь, сказал Я ему, она всегда косо смотрела на эти поездки.
     Џо химии тоже троЯк, но более  жизнеспособный... ‡наешь,  сказал Я ему,
сам  удивлЯюсь,  в  кого  Я такой тупой? ‚се-таки мать -  конструктор,  баба
толковаЯ, ты  у менЯ  вообще: не  кот  начихал, изобретатель с медалЯми, три
кило патентов. Ђ Я как увижу эти рЯды формул, так  мне тошно становитсЯ, вот
здесь, под  ложечкой.  “прусь взглЯдом  в цифры  и ничего  не хочу понимать.
Ћрганизм протестует. Ќу почему Я должен ползти  к этому дурацкому аттестату,
почему?!
     Џо  сути  дела,  сказал  Я  ему,  происходит  многолетнее  насилие  над
человеческой  личностью...  Љак  -  над  чьей? Ќад  моей,  конечно! —его  ты
смеешьсЯ? ќто очень серьезно. “ менЯ надорваннаЯ психика.
     Ќу,  по  литературе, по истории пЯтерки, конечно,  сказал Я ему, а  что
толку?   Ќедавно  доклад  сделал,  историчка  просила:   "Ћтражение  истории
ђоссийского  государства в полотнах  русских художников".  „а,  ничего вроде
получилось. Ѓегло, конечно, очень общо, сказал Я ему, разве можно такую тему
за полтора часа охватить...  ђепродукции ‚иктор дал, это ж его  хлеб,  у нас
тьма альбомов дома.
     “строили, конечно,  из  этого мероприЯтие, согнали три  девЯтых класса,
историчка сидела  на задней  парте и тихо млела - ей же это засчитываетсЯ за
внеклассную работу. Ђ вообще, па, все это чепуха, сказал Я ему...
     Ќи за  что!  „елать из  этого профессию? Ѓыть, как ‚иктор, каким-нибудь
искусствоведом или литературоведом?  „а ты  что,  па, ты  менЯ  не уважаешь,
сказал  Я ему. ‚сю  жизнь  насиловать искусство  только  потому, что у  менЯ
неплохо  подвешен  Язык,  и  Я прилично  разбираюсь в  живописи?..  Ќет  уж,
спасибо. ‘уществовать  в искусстве достойно  можно,  только  создаваЯ что-то
свое.  Ђ понимание - это всего лишь  неплохие  мозги, разве  можно понимание
искусства  делать   профессией?  €  потом,  Я   как  услышу  это   слово   -
"искусствовед",  мне  смешно  становитсЯ.  ЏредставлЯю  себе  этакого  типа,
который искусством ведает, вроде завхоза со свЯзкой ключей. Ќет и нет!
     Ђ талантов, сказал Я ему, никаких за мною не водитсЯ, увы...
     Ђ  никем  не  хочу...  Ќет,  правда, никем не  хочу быть.  Ќу, ты  менЯ
серьезно спрашиваешь, а Я серьезно отвечаю.
     Ќет, ты  не  так понЯл.  Ќе в смысле -  плевать в потолок. Ќе хочу  всю
жизнь быть к  чему-то привЯзанным: к  месту работы,  к такой-то квартире  по
такому-то адресу, к  такой-то  женщине, записанной в  моем паспорте. ќто, по
сути дела, крепостное право... Љак представлЯю? Ђ вот как, сказал Я ему: Я -
свободен, совсем, передвигаюсь куда хочу, когда хочу и как хочу, зарабатываю
необходимый  минимум на хлеб, картошку и книги  как  получитсЯ  -  где вагон
разгружу,  где на прополку овощей наймусь... “ нас такаЯ личность называетсЯ
"бич" и преследуетсЯ законом,  а  вот  во ”ранции очень  принЯто,  например,
нанЯтьсЯ на сезон в ѓолландию - тюльпаны сажать.
     Ќу что ты  заладил,  па,  сказал Я  ему, "смотришь на ‡апад!". џ кругом
смотрю, не только на ‡апад. џ смотрю  вокруг себЯ, сказал Я ему, а не только
в  указанном направлении, хотЯ мне с детства  направление пытались указывать
все кому не лень. ђодители - еще туда-сюда, куда их денешь, сказал Я ему, но
вот тебЯ хватают за шиворот, суют в общий вагон, и всех в одном направлении:
сначала  октЯбрЯтскаЯ  звездочка,  потом  дружный  коллектив  класса,  потом
комсомольскаЯ Ячейка  института, и так до конца  жизни... Ћй-ей-ей, испугал:
единоличник! Ќадеюсь,  сказал Я ему. Ќадеюсь, что Я - единоличник. ‚се,  что
сделано в искусстве и науке, сделано единоличниками.
     Ќу  ладно,  сказал  Я  ему,   не  пугайсЯ.  “  тебЯ,   па,  вид   такой
обескураженный. „умаешь, наверное, что Я попал в лапы  наших врагов. Њало ли
чего Я  болтаю,  сказал Я  ему, возраст такой, переходный, и  три года мы не
виделись. ’ы менЯ  здесь  за лето  обстругаешь  и отполируешь до зеркального
блеска.  ‘мотри на  дорогу...  ѓрузила новые  купил? Њолоток... Џомнишь,  на
ѓолубых  озерах  цаплю,  похожую  на твоего Љирилл ‘аныча! Ћх, умора! Џа,  а
правда, у менЯ совсем уже бас установилсЯ? Џочему это -  баритон?  Ѓас, бас,
сказал Я ему, натуральный бас. Ќас с ‚иктором почему-то путают по  телефону,
говорЯт - голоса похожи. Џо-моему, совсем не похожи... Џри чем тут ‚иктор...
     „ома как? Ќормально дома... Њама? Ќу ты же знаешь, сказал  Я ему,  мама
всегда больна...

     "...‚ самом  деле, и чего Я привЯзалсЯ к нему с этой  двойной фамилией?
Џросто  в  тот момент,  когда он  с гордостью  продемонстрировал  новенький,
словно  отутюженный паспорт  с этой  самой фамилией-поездом, менЯ  вдруг как
обухом: он все знает!
     Ѓоже мой, как  Я  его  ждал! Љак Я  выцарапывал  его оттуда  в это лето
телефонными  звонками,  письмами,  телеграммами.  џ отправил  на дорогу  всю
премию, хотЯ на  билет хватило  бы ее пЯтой части. „о вчерашнего днЯ Я так и
не был уверен, что они отпустЯт его. ‚едь изобретали же они причины все  эти
три года.
     Ќичего,  ничего,  Я  просто  перенервничал.  ‚се в порЯдке, шеф, все  в
полном порЯдке. „осадный срыв - не спал две ночи,  с утра гонЯл  на рынок за
фруктами, драил свою берлогу и все времЯ  думал:  теперь он взрослый парень,
взрослый. Њы же три года не  виделись. Ћн с такой щенЯчьей гордостью показал
мне паспорт со своей двойной фамилией, черт бы менЯ подрал.  € Я вдруг глупо
прицепилсЯ к нему, дурак, жалкий старый дурак!
     „а, Я  растерЯлсЯ.  •отЯ  при  чем тут двойнаЯ  фамилиЯ?  ‚от  при чем:
запахло жареным. ‘только лет Я  частенько в мыслЯх жалел  ‚иктора, да, мне в
голову  не приходило  жалеть  себЯ. џ  так и думал  этими  словами: "беднЯга
‚иктор", думал Я. Ђ тут, когда в самую точку было бы пожалеть ‚иктора именно
сейчас, Я  испугалсЯ. џ понЯл впервые, что чувствуешь, когда  тебЯ прошибает
холодный пот.
     ...Ќу что  ж, наивно думать, что мальчик проживет  всю жизнь,  так и не
узнав правды. ќто несправедливо по отношению  к  нему. Љогда-нибудь придетсЯ
все  рассказать,  расставить по местам каждого из нас, разъЯснить  эту дикую
ситуацию,  разобрать  по  камешкам   крепость   лжи,  возведенную  длЯ   его
спокойствиЯ. € что говорить при этом? „оводись мне - что бы Я сказал ему?
     ‚идишь ли, мужик, мы лгали во имЯ тебЯ, сказал бы Я ему. ђади тебЯ трое
взрослых  людей  поддерживают  доброжелательные   отношениЯ   по   телефону,
договариваютсЯ о  разных бытовых мелочах, обсуждают твой характер и планы на
будущее, - трое взрослых, которым давно хочетсЯ забыть друг о друге...
     ‚идишь ли,  мужик,  сказал  бы Я  ему, начинать-то  надо не с тебЯ, а с
того,  что  восемь лет тебЯ не было, и  с каждым годом  таЯла  надежда,  что
когда-нибудь  ты поЯвишьсЯ. Њама всегда  была  больным  человеком  -  почки,
гипертониЯ, то-се,  а главное, органы, которые предназначены длЯ этого дела,
ну, ты взрослый парень, сам понимаешь... ‚осемь лет...
     „а,  сказал  бы Я  ему, это верно, мы неважно жили  с  твоей  мамой. Ќе
сразу, конечно, но  наша тающаЯ надежда теплилась, как чахоточнаЯ  девочка в
семье. ‡наешь,  это  подтачивает  отношениЯ мужчины и женщины. Ќет, конечно,
есть семьи, прекрасно существующие без детей, но здесь другой случай.
     ‘ловом,  когда  надежда на  твое  поЯвление  совсем зачахла,  тут  ты и
забрезжил.  ‚ один прекрасный длЯ менЯ  день.  ‚рачи уверЯли, что наш случай
один  на тысЯчи.  €  тогда  Я подумал: мой  ребенок  должен  быть  чертовски
везучим, если ему удалось  возникнуть и  выжить тогда, когда  это не удаетсЯ
тысЯче другим. Њой  ребенок  будет счастливчиком,  думал  Я,  ведь  ему  уже
повезло. € Я стал ждать тебЯ. џ неистово ждал тебЯ, мужик, сказал бы  Я ему,
длЯ  менЯ  уже  тогда ты  был  не  смутным  зреющим комочком,  а  конкретным
человеком, личностью, уже совершившей поступок тем, что  крохотной клеточкой
уцепилсЯ за жизнь на краю небытиЯ и выжил.
     ‡наешь, мужик, сказал  бы  Я ему, вот тогда все изменилось  у нас. ’воЯ
мать  стала  вдруг  очень  нежна  со   мной.  …е  обычнаЯ  раздражительность
растворилась в нашем общем ожидании тебЯ. Ќу что  ж, говорил Я себе, значит,
это правда, что женщина становитсЯ мЯгче и  трепетнее в этот период.  ’ы уже
взрослый парень, мужик, сказал бы Я ему,  бойсЯ внезапной  женской нежности.
ќто нежность подползающего удава, заранее жалеющего свою жертву.
     “ менЯ нет ненависти к твоей матери, мужик,  сказал  бы Я ему. Џросто у
нас с ней свои счеты, и не твоего ума это дело.
     „а,  это  правда,  что Я  не забыл  и не простил  ей  никогда, но  - не
предательства, нет - все  мы слабые люди,  сынок, и всЯкое может случитьсЯ с
человеком;  Я не простил  ей этой обдуманной нежности. €  в  дальнейшем Я не
прощал  этого всем женщинам,  которых встречал  на своей  дороге. Џоэтому  Я
один, мужик, сказал бы Я ему..."

     ... -  Њама? Ќу,  ты же знаешь - мама всегда больна,  поэтому  проживет
дольше нас всех. Џочему груб? џ  не груб, сказал  Я ему, а критичен.  Њать Я
люблю, она менЯ вырастила, просто объективно оцениваю  действительность. ‚от
кто правда сдал в последнее времЯ - это ‚иктор.  ЉажетсЯ, Я  писал тебе, что
полгода  назад его трахнул небольшой  инфаркт?  ‘ловечко? „а  брось  ты, па,
сказал Я ему, это  не хамство,  Я  прост и суров. ’ы просил  рассказать, как
дома, Я рассказываю.
     ’ак вот, ‚иктор... Џосле этого инфаркта он постарел, как будто разом от
всего устал.  Ћн вполне  приличный  дЯдька,  ты же знаешь,  мы с  ним всегда
ладили,  а в последнее времЯ  он  стал  угрюмый, вспыльчивый,  пару раз даже
стычки у нас были... Ќу и что? Ѓольной - не больной, это не повод орать.
     —то  на днЯх  было, к примеру:  сидели мы на кухне,  завтракали.  џ, не
помню уже по какому  поводу,  говорю матери, мол, что за имЯ  вы с отцом мне
выбрали - ”илипп! „ура класснаЯ уже раза два острила, что мой аттестат будет
филькиной  грамотой.  Ќе могли назвать  каким-нибудь  нормальным  ‘ашей  или
„имой?
     Ђ мать мне  на это, довольно мирно,  между прочим,  говорит: зато, мол,
этих ‘аш и „им в каждом классе по пЯть штук, а ты такой один на всю школу...
Ћй, па,  ей-богу, смотри ты на дорогу, сказал Я ему, что ты каждую минуту на
менЯ вытаращиваешьсЯ!
     ’ак  вот...  Ђ Я  тут  и  говорю  ей:  тогда  надо  было  назвать  менЯ
Ћстеохондроз,  Я был бы один такой  на весь земной  шар.  Ќормально схохмил?
‚от. Ѓыл бы, говорю, Ћстеохондроз ѓеоргиевич Љрюков-‚оздвиженский... „ело  в
том, что,  понимаешь, мать разыскала у себЯ новую  болЯчку, этакую  милЯгу -
остеохондроз. –елыми днЯми только и слышишь:  остеохондроз там, остеохондроз
здесь. Ћн  прЯмо как член семьи у нас поселилсЯ. Ќу ты же знаешь, когда мать
увлекаетсЯ  какой-нибудь новой  болезнью,  она  делает это  вдохновенно  и с
большой душевной отдачей.
     Ќет, ты  не подумай, сказал Я  ему, мать Я вообще-то  жалею, но  больше
всех  ее  жалеет  она  сама.  Ћй,  ну ладно,  дай  дорасскажу, потом  насчет
состраданиЯ выдашь.
     ’олько Я пошутил про этот самый остеохондроз, ‚иктор вдруг ни с того ни
с  сего  ка-ак  шарахнет кулаком  по  столу и  давай  нести  всЯкую  ахинею:
тра-та-та благодарность,  тра-та-та  уважение  к матери, ну ни к  селу, ни к
городу, а главное, совсем не из своей оперы. Љакой-то  воспитательный момент
из плохой телевизионной киношки. џ даже оторопел. ’ак и такие словеса, между
прочим, мелькали,  про  поим-кормим-одеваем.  Ќу  разве не  гадость, па? ’ем
более,   что  ты  очень  прилично   на  менЯ  посылаешь.   џ  возмутилсЯ   и
демонстративно свой  бутерброд  надкушенный ему предоставил прЯмо под нос...
Њежду прочим,  так и уехал не помирившись. ‚иктор, надо сказать, переживал и
в последний день даже подлизывалсЯ слегка, хотел  наладить отношениЯ. Ќо Я -
фиг вам, Я человек суровый.
     Ќе  морочь мне голову,  па, почему  Я должен спускать  несправедливость
только  потому, что  человек себе инфаркт  нагулЯл? „а  нет, "нагулЯл", это,
конечно,  опечатка, сказал Я  ему. Људа ‚иктору  гулЯть  при  его  брюшке  и
лысине, кому  он нужен!  ‚от  ты у менЯ  молоток, сказал  Я  ему, подтЯнутый
такой,  сухопарый американец.  ѓрива  седаЯ,  суровые морщины лоб  бороздЯт.
‘мотрю на тебЯ, и мне льстит мой портрет в ста... в зрелом возрасте, Я хотел
сказать... Љстати,  как  у тебЯ в  личном,  па, без новостей?.. Ќу,  извини,
извини, сказал Я ему, главное - смотри на дорогу, мне еще жить да жить...

     "...Џоэтому Я один, мужик...
     ‚прочем, одну  женщину  неизменно  вспоминаю с  почтительной  нежностью
незнакомца.
     џ даже имени ее не знал. ‚ообще  Я  ничего не знал о ней. ’олько видел.
Ќочью, когда она включала лампу, чтобы покормить своего ребенка.
     ’ы,   конечно,   не  помнишь  нашей   старой   квартиры.  ’еснаЯ  такаЯ
двухкомнатнаЯ квартирка,  какие строили лет  тридцать назад. €  дома строили
кучно, чуть  ли  не  впритык один к другому. Ќаши  окна  и окно этой женщины
просто глЯделись друг в друга.
     ќто  было  времЯ,  когда Я  отсчитывал  дни до  твоего рождениЯ.  ’ы же
знаешь, Я  люблю  работать по ночам. Љофе покрепче, пачка сигарет, чертежнаЯ
доска и тетрадь с расчетами - да, бывают вечера, когда за работой Я чувствую
себЯ  счастливым.  Ђ в  те  месЯцы,  мужик,  мне  удавалось  все необычайно,
минутами Я верил, что в своем деле способен на нечто выдающеесЯ...
     ’ак вот, около двенадцати  тихим светом озарЯлось окно в доме напротив.
‚  освещенном, без  занавесок,  прЯмоугольнике окна простоволосаЯ женщина  в
сорочке двигалась по комнате медленно и сонно, как рыба в аквариуме.
     €ногда, накормив ребенка, сразу укладывала его в колЯску и гасила свет.
Ђ бывало, подолгу  укачивала  его,  лунатически слонЯЯсь по  комнате. Ќикого
другого никогда в  этом  окне Я не видел.  †енщина всегда  была одна.  Ћна и
ребенок.
     ‘начала мне казалось  странным,  как при такой скученности домов она не
догадалась повесить занавески, ведь всЯ комната с унылой железной кроватью и
детской  колЯской просматривалась от стены  до стены. Џотом Я понЯл: ей было
не до того. Љогда каждую  ночь тебЯ будит  голодный плач  ребенка,  и  ты  с
усилием отрываешь  от подушки  тЯжелую  голову, и собственное  тело  кажетсЯ
ватным  и  свинцовым одновременно, и  это изо днЯ в день, вернее, из  ночи в
ночь  много месЯцев, -  тогда,  конечно, тебе абсолютно до лампочки, что там
видЯт из окон соседи, а если и видЯт, то пусть катЯтсЯ ко всем лешим.
     џ  понЯл это  пару месЯцев спустЯ, когда родилсЯ ты, и наши окна  стали
зажигатьсЯ почти одновременно  -  на перекличку ‚еликого Ѓратства  ЉормЯщих.
’олько  у менЯ не было  такого преимущества, как  благодатнаЯ  грудь, полнаЯ
молока. Џоэтому, натыкаЯсь на  косЯки и поскуливаЯ от усталости,  Я  сначала
тащилсЯ на кухню разогревать бутылочку.
     Ќо все это было потом, сказал бы Я ему, потом, после того звонка.
     „ень,  когда ты родилсЯ, когда  Я  наконец дождалсЯ  тебЯ...  ‹адно, не
будем об  этом,  не стоит распускать  слюни, мужик, а без  слюней Я здесь не
обойдусь,  сказал бы Я ему. ‚идишь ли, мне исполнилось в  тот год сорок лет.
Љогда мужчине стукнет сорок, это, как ты говоришь, не кот начихал. Њне  было
сорок лет, и Я кое-что умел в своем деле, и вот у менЯ родилсЯ сын.
     џ до сих пор  помню голос женщины в справочной роддома, голос с певучим
украинским растЯгиванием гласных: "‘ы-ин у вас..."
     „а,  мужик,  сказал  бы Я ему, незачем гневить  судьбу - Я пережил  это
мгновение. € целых  два днЯ потом  у  менЯ  был сын. “ менЯ  был сын, мужик,
целых два  днЯ. € Я этому моему  сыну  успел накупить все, что требуетсЯ длЯ
счастливой  жизни,  - пеленки, распашонки,  шапочки и  замечательную колЯску
цвета морской волны.
     Ђ потом мне позвонили... Ќакануне вечером Я  поздно лег - до часу клеил
обои  в будущей твоей  комнате. €  всю ночь  мне  снилась  наша  эвакуациЯ в
’ашкент, черные,  паленные  солнцем  толкучки  и  мама, удивительно  живаЯ и
сытаЯ.  ‚сю  ночь  крутилась муторнаЯ  карусель -  тЯжелое,  давЯщее сердце,
детство, а в полвосьмого менЯ разбудил звонок.
     -  ѓеоргий?  - спросил  прерывистый, торопЯщийсЯ голос  женщины.  -  ‚ы
знаете, что ваша жена родила не от вас?
     ќто было продолжением дурного сна.
     - ‚ы не туда попали, - сказал Я.
     - ’уда! ’уда!  - крикнула  она надрывно, толчками и,  кажетсЯ, плача. -
ѓосподи,  о  чем вы думаете?! ‚ы что -  считать не умеете? †ена рожает после
курорта восьмимесЯчного ребенка на четыре кило, а муж как слепой, как дурной
- ходит и радуетсЯ!
     - Љакой курорт? - спросил Я, растираЯ ладонью занемевшее сердце.  - —то
вы мелете?
     - Ќу турпоездка, куда там  они ездили - в Љиев, в Њинск? ЉакаЯ разница?
- она плакала.
     -  Љто вы  такаЯ?  - спросил Я. •отЯ  мне уже  было все равно,  кто она
такаЯ, потому что  Я вдруг  разом и окончательно понЯл, мужик, что все это -
правда.
     - „а Я и есть жена ‚иктора!
     -  Љакого ‚иктора? - спросил Я.  ЉажетсЯ,  у менЯ был очень  спокойный,
замороженный до бесчувствиЯ голос.
     - ‚ы что - спите?! крикнула она.
     ‚ы  понимаете, что Я вам  сказала? ѓосподи,  вы понимаете, что в  нашей
жизни произошло?! Њы были у вас в прошлом году, вспомните, на дне рождениЯ!
     - џ ничего не помню, - сказал Я.
     - Њы пришли с ’арусевичами!
     - џ  ничего не помню, - тихо повторил Я. ‚идишь ли, мужик, кто там куда
пришел  с  ’арусевичами, зачем  и  когда - всЯ  эта  галиматьЯ  менЯ  уже не
интересовала. ѓлавное заключалось в том, что у менЯ отнЯли сына.
     - —то вы молчите?! - кричала  она. - Ђлло! ‚ам что - плохо? ‚ы  слышите
менЯ? џ жена ‚иктора. Ћн позавчера бросил менЯ, ушел, сказал, что любит вашу
жену. Њы должны это пресечь, слышите?! ‘делайте что-нибудь, вы же мужчина! -
Ћна всхлипнула и добавила тише: - ’олько не бейте ее, а то молоко пропадет.
     ЏроклЯтаЯ бабьЯ солидарность, подумал Я тогда, даже в такой ситуации.
     —его  она  добивалась, на что  рассчитывала эта женщина, когда, сидЯ на
руинах  собственной  семьи, громила  чужую?  ‚прочем,  что  может рассчитать
обезумевшаЯ от горЯ женщина...
     џ опустил трубку, но весь день чудилось, что подними Я ее - и забьетсЯ,
заколотитсЯ внутри надрывный плач.  џ собрал чемоданчик. Џри моей профессии,
мужик, и с моей башкой Я мог устроитьсЯ  где угодно и мог ехать куда угодно,
лучше  - подальше. € мог с  чистой совестью открывать,  как говоритсЯ, новую
страницу своей жизни. џ и собиралсЯ это сделать.
     Њне  было сорок лет,  и Я  кое-что умел в  своем  деле и  был  одинок и
свободен, одинок и свободен. Ђ ведь  это немало, правда? €  не  стоит  очень
вдаватьсЯ в мои чувства, сказал бы Я ему. …й-богу, не стоит очень носитьсЯ с
моими тогдашними переживаниЯми. Џодумаешь - кто-то кого-то  предал,  вернее,
предавал, расчетливо  и долго. ‚  жизни  ведь и  не  такое случаетсЯ, верно,
мужик, жизнь - штука страшнаЯ.
     Ћставалось только забрать из  роддома ее и этого ребенка. ‚едь она была
совсем одна в Њоскве, а рыскать по городу  в поисках пресловутого  ‚иктора с
тем, чтобы он принимал свое хозЯйство... Ќет уж, увольте... Њне не было дела
до этого ‚иктора. ‚се-таки  к тому времени мы  прожили с твоей матерью почти
девЯть лет, а это - как ты говоришь? - вот-вот: не кот начихал... ЋтделатьсЯ
запиской на столе? ‘  детства привык выЯснЯть отношениЯ лицом  к  лицу. „а и
странно  было бы уехать  не объЯснившись. ‚прочем, особенно-то разбиратьсЯ в
этой истории Я не собиралсЯ;  где там  они встречались,  сколько и когда - а
катились бы они к такой-то матери.
     Ќо  вот  один вопрос  Я бы  ей  задал. Ќаверное, трудно,  спросил бы Я,
носить под  сердцем ребенка от одного  мужика, а обнимать другого. Ќаверное,
трудно,  спросил бы Я, говорить  при  этом нежно: "Ќаш маленький!" Ќаверное,
трудно,  очень  трудно  улыбатьсЯ, когда мужчина,  бережно  притрагиваетсЯ к
большому,  драгоценному  длЯ него животу,  чтобы почувствовать толчки чужого
ребенка?.. Ђ, ладно!..
     ‘ловом, в положенный  день  Я  сложил в пакет  необходимые длЯ младенца
вещички, все честь по чести, и пошел в роддом. Њежду прочим, даже с цветами.
“ж что-что, думал Я, а цветы она заслужила,  все-таки настрадалась, человека
родила, моего - не моего, какаЯ разница,  боль одна. ‘идел Я  в этом зальце,
куда по одной выводили рожениц с  кружевными свертками нежных тонов, мусолил
букет гвоздик и ждал, когда выведут ее.
     “стал Я от всего  страшно,  от черной  пустоты, которую, словно дупло в
дереве,  выжгла  во мне горечь.  ‘идел и  равнодушно прислушивалсЯ  к  писку
новорожденных в комнате за дверью,  где  их одевали. —то  было  мне до этого
писка, когда моего сына не существовало на свете!
     Ќаконец вывели ее.  €  такаЯ она  оказалась измученнаЯ, желто-восковаЯ,
тощаЯ, как говоритсЯ, краше в гроб кладут, что сердце мое вдруг сжалось. Ѓог
ее знает - о чем она передумала там, в палате, глЯдЯ на своего ребенка. ’оже
ведь, поди, нелегко - одно дело носить его, неизвестного,  а другое дело - в
лицо заглЯнуть: вот он, лежит  в  пеленках, дышит, сосет. —еловек.  ђано или
поздно о чем-нибудь да спросит.
     ’акаЯ у менЯ, должно быть, физиономиЯ была, что всю дорогу в такси твоЯ
мать спрашивала тревожно: "—то с тобой? —то-то случилось?"
     Ђ как увидела в прихожей мой  чемоданчик, все понЯла: сжалась, голову в
плечи втЯнула, маленькаЯ и сутулаЯ.
     џ положил сверток в кроватку, ребенок завозилсЯ и чихнул два раза очень
забавно, как взрослый...  Ѓезбровый  и  насупленный, словно рассерженный.  Ђ
носа и вовсе нет - две дырочки.
     - ‚ажный, -  сказал  Я,  рассматриваЯ  его. -  „иректор.  Ќаверное,  на
‚иктора похож?
     - ЉлЯнусь тебе!! - выкрикнула она жалко и пронзительно. - ЉлЯнусь тебе,
это сплетни! ќто ложь! Ћн твой, клЯнусь тебе!
     € по тому, мужик, как она извивалась,  как  она  кричала  -  задушенно,
словно  птица,  которой  мальчишки   сворачивают  голову,   -   Я   убедилсЯ
окончательно, что все  - правда. € еще она подалась всем своим тощим телом к
кроватке - закрыть,  защитить  от менЯ своего птенца, будто Я мог  причинить
ему какой-то вред.
     €  так мне жалко их стало - и ее, и этого чужого малыша. ‚едь они  были
одни, вдвоем,  на всем свете.  Ѓеспомощные, они принадлежали друг другу, как
косточка принадлежит сливе, и в этом заключалась мощнаЯ правда  жизни, а все
остальное, и мои паршивые переживаниЯ в том числе, было ерундой.
     €  объЯснЯтьсЯ мне тогда  расхотелось, и вопросы свои задавать. ’акой у
нее  вид  был  замученный и худоба  страшнаЯ  -  кого  казнить, с кем  счеты
сводить?  —то  там творилось в ее душе,  в ее совести, что она  сожрала себЯ
всего за неделю? Ѓог знает...
     Ђ потом  ребенок заплакал  и долго истошно  верещал,  потом  надо  было
кормить его,  потом  он  обмочил и  испачкал подрЯд  неимоверное  количество
пеленок,  и  их  надо было  сразу  застирать и одновременно выгладить с двух
сторон те, которые уже высохли, и - пошла крутитьсЯ карусель, какаЯ бывает в
доме с недельным младенцем, непрерывно орущим к тому же.
     џ понЯл,  что должен остатьсЯ  днЯ  на  два, помочь ей освоитьсЯ, - она
совсем растерЯлась, через час уже валилась с ног и даже раз пЯть принималась
беспомощно рыдать, когда ребенок заходилсЯ в истошном крике.
     Ђ к вечеру выЯснилось, что у  нее высокаЯ температура и боли в груди. Љ
ночи она стала молоть галиматью и тоненько плакать.
     џ вызвал "скорую".  ’олстаЯ сердобольнаЯ докторша осмотрела ее и велела
собиратьсЯ в больницу. ’воЯ  мать металась, хватала докторшу за полы халата,
умолЯла оставить ее, а та уговаривала:
     -  Ќу что вы, милаЯ, не убивайтесь так, ведь на отца  оставлЯете, не на
чужого дЯдю.
     € когда  твою  мать  под  руки  выводили  к  машине, она  обернулась  и
посмотрела на менЯ таким затравленным  взглЯдом, что Я, мужик, задвинул свой
чемоданчик ногой под стул, и она это видела.
     „а, мужик, сказал  бы Я ему, вот так мы остались с тобою один на  один,
когда тебе исполнилась неделЯ.
     “же через час  ты отчаЯнно орал, требуЯ материнскую грудь. џ распеленал
тебЯ. ’ы поджимал к животу красные скрюченные ножки, беспорЯдочно вздрагивал
кулачками и верещал от голода. —то Я мог  сделать в  двенадцатом часу ночи?!
Њагазины со  спасительными  молочными  смесЯми  длЯ младенцев  открывались в
восемь, с  голоду к этому времени ты бы, конечно,  не умер,  но душу из менЯ
своим отчаЯнным криком к утру вытрЯс бы.
     џ  ходил по  комнате,  равномерно потрЯхивал  тебЯ  и  едва  не  выл от
сознаниЯ своей бесполезности.
     € вот тут засветилось  окно  в доме напротив.  ’еперь  Я уже  знал, что
женщина зажигает свет не когда придетсЯ, а длЯ двенадцатичасового кормлениЯ.
„лЯ  менЯ же в  ту кромешную  ночь этот притушенный  свет  настольной  лампы
показалсЯ грЯнувшим с небес солнечным сиЯнием.
     џ  решилсЯ. Џоложил  тебЯ, орущего, в кроватку,  сбежал  вниз,  пересек
темный двор и, взлетев на третий этаж, нажал на кнопку звонка.
     - Љто там? - спросил за дверью заспанный женский голос.
     - Ћткройте,  умолЯю, немного  молока! - бестолково выкрикнул Я, пытаЯсь
унЯть шумное дыхание.
     Ћна  сразу  открыла.  „о  сих пор не могу  понЯть  - как  не  побоЯлась
одинокаЯ  женщина открыть ночью  дверь  на  маловразумительные вопли  чужого
мужика. Ќо она открыла. € спросила с готовностью:
     - —то случилось?
     Ћна так и стоЯла, какой Я привык видеть ее в окне, - в ночной  сорочке,
растрепаннаЯ, не слишком уже молодаЯ, с хронической усталостью на лице...
     - —то у вас стрЯслось?
     - Њальчик... - сказал Я  с дурацкой дрожью в голосе, ежесекундно помнЯ,
что ты лежишь там один, крошечный, орущий, ни в чем не виноватый червЯчок. -
Њальчик... всего неделЯ... мать в больнице... безвыходное... умолЯю вас...
     - ’ащите его сюда, - спокойно проговорила она, - у менЯ молока немного,
но вашей пигалице хватит.
     џ  вернулсЯ,  схватил  тебЯ, багрового от  крика,  завернул  в  одеЯло,
пересек темный двор и взбежал на третий этаж.
     †енщина  уже  стоЯла в  дверЯх,  в  той  же  сорочке,  даже  халата  не
набросила. ‚зЯла тебЯ и сказала:
     - €шь  ты, колокольчик. Џогремушка.  ‚есь подъезд перебудил, - она села
на кровать  и,  нисколько  не  смущаЯсь  присутствием  незнакомого  мужчины,
достала из глубокого выреза рубашки грудь, перевитую голубыми венами.
     ’ы  жадно  схватил  сосок,  захлебнулсЯ,  закашлЯлсЯ,  напрЯгаЯ  тонкую
цыплЯчью шейку.
     - Ќу! - прикрикнула она и шлепнула пальцем по твоей щеке. - ‘ голодного
краЯ!
     ’ы опЯть схватил грудь и засосал, шумно  цокаЯ  и глотаЯ. € Я, наконец,
сглотнул слюну и погладил колени потными ладонЯми.
     - ‚ы спасли нас, - сказал Я.
     -  Ќичего, - хмыкнула она, разглЯдываЯ тебЯ, - недели через две  будете
гораздо спокойнее переносить его плач. Ђ что с матерью?
     - Њастит. "‘кораЯ" забрала часа три назад.
     -   Ђ!  -  сонно  пробормотала  она,  прикрываЯ  веки.  -  Ќичего,  все
наладитсЯ... ‚се у вас наладитсЯ...
     Ћна кормила тебЯ с  закрытыми глазами, чуть раскачиваЯсь  и придавливаЯ
большим  пальцем грудь над твоим  носом.  …е ребенок тихо спал в  колЯске  у
стены. Ћна не знала, что ничего у нас не наладитсЯ, ничего...
     †елтоватый свет настольной лампы  мЯгко высвечивал и округлЯл ее плечо,
грудь и локоть, на сгибе которого уютно примостилась твоЯ голова. € это было
красиво, трепетно и свЯто, как на полотнах старика ђембрандта. ‡авороженный,
Я  следил за скольжением  пугливых теней по  ее растрепанной, покачивающейсЯ
голове, по усталому лицу, по тонким нервным рукам, и в  горле у  менЯ... да,
ну  ты  мал еще, сказал бы Я ему, ничего  не поймешь... Њал ты и глуп, как и
положено в твоем переходном возрасте.
     ...Ќаконец ты выпустил сосок, смешно выпЯтив при этом крошечную  нижнюю
губу. €з уголка рта стекла по щеке белаЯ бусина молока, лоб блестел от пота.
’ы спал.
     - Ќу вот, - сказала она. - € всего-то длЯ счастьЯ надо.
     -  „а, -  согласилсЯ Я, - лет через шестнадцать  обеспечить ему счастье
будет гораздо сложнее.
     € мы с ней переглЯнулись.
     - Ђ как вы догадались про менЯ, - вдруг спросила она, - что Я кормЯщаЯ?
     - џ вас  в окне вижу каждый вечер, - сказал Я. - “ менЯ письменный стол
перед окном.
     - „а... - она усмехнулась. - ‡анавески бы повесить, да руки не доходЯт.
Њы скоро съедем, - добавила она, - это подруга пустила пожить на три месЯца,
пока в отъезде. Ђ вообще мы с нею,  - женщина кивнула в  сторону колЯски,  -
комнаты снимаем...
     - ‡наете что, - предложила она, - оставьте-ка  своего  парнЯ у  менЯ до
утра, ведь  часов в шесть  он опЯть жрать потребует. Ђ Я его здесь, с  собой
уложу.
     „ействительно,  лучше  тебе было  остатьсЯ  до утра  под  теплым  боком
женщины, близ кормежки.
     - Џожалуй,  - согласилсЯ Я.  -  ‘пасибо  вам  за  все. Ќе  знаю, как  и
благодарить.
     -  „а  никак, - усмехнулась она. -  ‚от посмотрела на  хорошего отца, и
самой легче стало. ‚ыходит, все-таки попадаютсЯ...
     ...џ вернулсЯ домой, сел за письменный стол и собралсЯ ждать утра. ‘вет
в окне  напротив погас, а Я никак не мог заставить  себЯ лечь и  заснуть.  џ
ходил по комнате,  мимо твоей пустой кроватки, и не мог  очухатьсЯ от всего,
что на менЯ  вдруг свалилось.  ќта  пустаЯ кроватка  торчала  перед глазами.
‚ыходит, Я  сбыл  тебЯ  с  рук. ЋбрадовалсЯ. ЋтделалсЯ.  •оть  до  утра,  но
отделалсЯ.  ‘ильный,  здоровый мужик  топталсЯ  вокруг пустой кроватки  часа
полтора и наконец не выдержал.
     џ  спустилсЯ,  пересек  темный двор, взбежал на  третий  этаж  и  снова
позвонил в ее дверь.
     Ќа этот раз она  долго не открывала, и Я  клЯл себЯ последними словами,
но продолжал нажимать на кнопку звонка.
     Ќаконец, она открыла.
     - ђади бога,  простите, Я измучил  вас, - виновато и торопливо произнес
Я.  -  Ќо  знаете, лучше все  же Я  заберу  мальчика.  —то-то места себе  не
нахожу... Љроватка эта пустаЯ. ‹учше принесу его вам в шесть утра.
     -  џ понимаю вас, - сказала она, нисколько не раздражаЯсь - Џосидите, Я
нацежу молока в бутылочку, покормите дома, из соски...
     —ужой  ребенок, Я водворил  тебЯ  на  твое законное место в моем доме и
вздохнул  с  облегчением. ’ы  спал,  выражение  маленького  лица по-прежнему
оставалось  директорским,   но  не  сердитым,  а   важно-умиротворенным.   џ
наклонилсЯ и долго разглЯдывал выпуклый  лоб, закрытые  веки. Џотом легонько
притронулсЯ указательным пальцем к носу - кукольному, блестЯщему.
     € вдруг уголок твоего рта дернулсЯ и съехал вбок  в насмешливой улыбке.
Љакие ангелы снились тебе в эту первую беспокойную ночь в нашем доме.
     € вот  тогда Я сильно пожалел,  что ты не  мой  сын, потому  что ты мне
нравилсЯ.  ‚прочем,  мало  ли  чужих  симпатЯг-детей  с  пухлыми  щечками  и
кнопками-носами встречаетсЯ  нам в  жизни? Ќет,  ты  был чужим сыном, и  мне
надлежало только смотреть за этим чужим сыном, пока не вернетсЯ  из больницы
его мать, моЯ бывшаЯ жена...
     “тром Я сбегал  в ближайший  магазин,  накупил коробки молочных смесей,
колбасы  и  картошки  -  длЯ себЯ, чтобы подольше  не  выходить  из дому, и,
вернувшись,  позвонил  на работу,  попросил у Љирилл  ‘аныча отпуск за  свой
счет,  на  две  недели.  ’от  всегда  ко  мне  хорошо  относилсЯ,  наверное,
предчувствовал, что впереди у нас немало статей в соавторстве.
     -  ’ы,  ѓеоргий, главное, не  волнуйсЯ,  -  сказал он,  -  а  то молоко
пропадет.
     € засмеЯлсЯ своей глупой шутке.
     џ наварил тебе, мужик, жратвы на целый день и накормил до отвала, чтобы
ты  крепко спал  и  не морочил мне голову, пока Я стираю пеленки и вожусь по
хозЯйству. € так мы довольно мирно  жили до обеда, пока не нагрЯнула детскаЯ
патронажнаЯ сестра, суматошнаЯ и шумнаЯ.
     - ’ак, - начала она с порога, энергично отираЯ ноги  о сухую трЯпку под
дверью - ‡дравствуйте, папа, поздравлЯю вас, с кем - мальчик, девочка?
     - Њальчик, - пробормотал Я, растерЯвшись от ее напора.
     - ‘лавненько! - она вихрем промчалась  в  ванную, открыла  оба крана до
отказа и, моЯ руки,  выкрикивала оттуда скороговоркой: - ‡амачивайте пеленки
в ведре, немного марганцовки и мыла,  потом прополоскать,  и  все! €наче  не
настираетесь!
     €з ванной ринулась в твою комнату, ни на секунду не умолкаЯ:
     -  ‚одичкой  поите?  •орошо!  Џисает часто? “-ю-ю,  какие  мы сердитые!
Ќу-ка, покажись тете, ну-ка, развернемсЯ! ‚от так! Џрекрасно. Џупок зеленкой
мажете? •орошо. Ћх, какой голосок звонкий! Ќу, перевернемсЯ на животик...
     ‚друг она умолкла и ниже склонилась над тобой. Џотом нашарила в кармане
халата очки и, надев их, молча продолжала рассматривать какой-то неожиданный
гнойничок на сморщенной красной спинке.
     - —то-нибудь не так? - насторожилсЯ Я.
     - …ще  как  не  так!  -  пробормотала она. -  Ђга, вот  еще  один.  Џод
мышкой...  €  за  ушком... ‚се  это,  папа,  очень похоже на стафилококковую
инфекцию. Ђ где мать?
     - ‚ больнице, -  упавшим голосом  сказал  Я. -  ‘кажите:  насколько это
опасно?
     -  Ћпасно!  - энергично ответила  она. -  Ќо  вы,  папа,  не  психуйте.
ђебеночка мы госпитализируем, там его антибиотиками поколют.
     —то и говорить,  мужик,  большое это было длЯ  менЯ облегчение -  сбыть
тебЯ с рук на больничный харч и государственный уход. Ќо что-то не испытал Я
большого облегчениЯ.
     - Љак - в больницу? Ћдного?
     - Ћдного,  одного, - бодро подтвердила медсестра. - Ќе с вами же...  ‚ы
только в руки себЯ возьмите, мужчина,  что-то лица на вас нет. ‘ейчас малыша
еще доктор наш посмотрит и быстренько выпишет направление.
     Ћна вынеслась из квартиры, а  Я  запеленал  тебЯ, сел возле кроватки  и
стал   на    тебЯ   смотреть.   €   стал,    мужик,    представлЯть    тебЯ,
пЯтидесЯтитрехсантиметрового,  на большой-то  больничной койке,  и  огромный
шприц со здоровенной иглой, которую всаживают в твою  крошечную попку, и как
ты бессмысленно  орешь при  этом, не  понимаЯ, откуда взЯлась боль и за  что
она.
     “частковаЯ  наша  врачиха,  к счастью, оказалась  не  такой  энергичной
особой. Ћна осмотрела тебЯ, помолчала, спросила про мать и наконец сказала:
     - Љак  участковый врач, Я  должна настаивать на  госпитализации. Ќо как
мать троих детей и бабка пЯтерых внуков, очень советую вам воспротивитьсЯ  и
оставить его при себе.  ‚ыпишу антибиотики, наша медсестра будет приходить к
вам на уколы  четыре раза  в  день. Ќе  смотрите,  что она торпеднаЯ,  уколы
делает  великолепно.  ’олько  заплатите  ей,  конечно,  она  не  обЯзана.  Ђ
подработает с охотой,  она троих гавриков  одна поднимает... Ѓудем надеЯтьсЯ
на  хороший  исход.  -  €,  почему-то  понизив  голос,  добавила: -  “  нас,
разумеетсЯ, лучшее  здравоохранение в мире, но родной отец есть родной отец.
‚ы менЯ понЯли?
     ‚се  они,  как сговорившись, пытались  внушить мне, что  Я имею к  тебе
самое непосредственное отношение. Ќо больше всех это втолковывал мне ты сам:
орущим голодным ртом, ладошкой, шлепающей по моей руке,  когда Я кормил тебЯ
из  соски,  огромным  количеством  мокрых  пеленок,  которые  Я  должен  был
перестирать и перегладить за день...
     Џотом наступили совсем плохие дни,  мужик, когда твое  маленькое тельце
превратилось  в  сплошную  воспаленную рану.  € Я  держал тебЯ распеленутым,
чтобы прикосновениЯ воздуха хоть немного облегчали  твои страданиЯ. €  ты не
кричал уже,  а  стонал, как  взрослый, и  Я думал, что сойду с  ума  от этих
стонов. Ќочами  Я носил тебЯ  на  руках и пел  нечто вроде колыбельной. џ не
знал  ни  одной  приличной колыбельной  и только  бубнил гнусаво:  "Ѓаю-бай,
ай-Яй-Яй, тру-лю-лю,  бу-бу-бу..." € так всю ночь, от одного угла комнаты до
другого  и обратно. € когда загоралось окно в доме напротив, мне становилось
теплее и  бодрее и не так было страшно жить. ‚прочем, недели  через две свет
перестал зажигатьсЯ, и Я понЯл, что женщина и ребенок уехали.
     џ  носил  тебЯ по комнате  до утра, до прихода энергичной медсестры, до
укола, который Я ждал и  в который верил. ‡а эти дни, по рекомендации друзей
и знакомых, Я приглашал  платных детских  врачей _-  разных, и  тех, что  за
пЯтнадцати, и  тех, что за двадцать пЯть.  € ничего  нового они не говорили.
Ђнтибиотики. „омашний уход. Ћрганизм должен перебороть.
     Ћдна соседскаЯ бабка посоветовала  купать тебЯ в отваре череды,  другаЯ
велела заваривать ромашку. € Я заваривал череду и заваривал ромашку. ‡аварил
бы и черта лысого, лишь бы тебе полегчало. Ђ когда самое страшное миновало и
Я заметил, что в воде ты успокаиваешьсЯ,  стал купать тебЯ три раза  на дню,
подолгу, подливаЯ в ванночку теплую воду.
     Ћрганизм  должен  был перебороть.  € он  переборол.  Ђ иначе и  быть не
могло, ведь однажды ты уже выжил там, где погибала тысЯча других. “ тебЯ уже
был опыт выживаниЯ, и кроме того, ты родилсЯ личностью.
     „а, Я выходил тебЯ,  мужик.  € позже врачи говорили, что Я закалил тебЯ
тем,  что не пеленал. ‘ тех пор ты лежал в кроватке голый, розовый, пухлый и
совсем не мерз. (Ђ через  год Я спустил тебЯ на пол и ты неуверенно зашлепал
босыми ножками по паркету. ‚едь ты и сейчас круглый год дома ходишь босиком,
к ужасу всех подружек твоей матери...)
     ...€з  больницы она вернулась через полтора  месЯца  -  тихаЯ, слабаЯ и
словно  пришибленнаЯ. Љ  тому  времени  ты  уже  выправилсЯ  и  окреп  и  из
апоплексического  старика  гнома стал превращатьсЯ в  ребенка  - рыженького,
голубоглазого и сладкого.
     Ћна  вернулась  днем, когда  ты спал, откинув  одну  ручонку,  а вторую
потешно прижимаЯ к груди.
     Ћна остановилась на  пороге твоей комнаты и долго стоЯла так, глЯдЯ  на
тебЯ  как  безумнаЯ,  не  решаЯсь  подойти  ближе.  ‘тоЯла и  тихо  плакала,
вздрагиваЯ  худой  спиной.   Џотом  отерла  ладонью  слезы   и  сказала   не
оборачиваЯсь:
     - џ в долгу перед тобой на всю жизнь.
     - ‘очтемсЯ, - сухо ответил  Я. - ‘вои люди... ‚от тут-то,  мужик, мне и
надо было  опЯть достать свой чемоданчик, ведь  Я выполнил долг  порЯдочного
человека, Я не дал тебе умереть. ’ебе - чужому ребенку. „а... ’олько вот то,
что ты -  чужой  ребенок, Я понимал теперь  умом, так сказать, умозрительно.
Ќо,  ей-богу,  в тот день, когда твоЯ мать вернулась из больницы, Я  еще был
настроен достать чемоданчик и валить отсюда на все четыре.
     „а, говорил  Я себе, конечно, имеетсЯ  налицо некотораЯ привЯзанность к
малышу. Ќо ничего удивительного в этом нет. Љогда в санатории месЯц живешь в
одной  комнате с  хорошим  человеком,  тоже  грустно  расставатьсЯ.  Ќичего,
доказывал Я себе, уедетсЯ - забудетсЯ. Њало ли чужих детей на свете...
     Ќо уехать Я не мог. ‚идишь ли, мужик, сказал бы Я ему,  выЯснилось, что
твоЯ  мать тебЯ  боитсЯ.  Ћна  попросту  не знала,  с  какой стороны  к тебе
подойти,  и   с  почтительной  опаской  наблюдала,  как  Я  привычно   ловко
переворачиваю тебЯ, кормлю. Љогда она пыталась взЯть тебЯ на руки, ты орал и
требовал менЯ.
     ‚ообще,  мужик,  она была слаба,  испугана, подавлена  тем,  что совсем
незнакома с  тобой. џ не мог  уехать в  то