у...
ЏослышалсЯ треск ветвей, далекий вскрик. ’омас с мечом в руке встал спиной
к костру, ругаЯ себЯ последними словами, что смотрел  в  пламЯ,  а  теперь
перед глазами плЯшут огненные мухи размером с индюков.  Ќа  всЯкий  случай
пригнулсЯ,  чтобы  не  служить  мишенью  невидимого  стрелка,  если  такой
отыщетсЯ.
     Џотом послышались шаги, калика топал нарочито  громко,  чтобы  рыцарь
сдуру не рубанул сперва, а потом не начал рассматривать. ’омас видел,  как
с той стороны в освещенный красным круг вдвинулсЯ лохматый Ћлег, за  собой
тащил невысокого тщедушного человека.  ‹ицо  несчастного  было  перекошено
ужасом, одна рука болталась, из локтЯ сочилась кровь.
     Ћлег встрЯхнул его за шиворот:
     -- Џодсматриваешь?
     —еловек вскричал жалобно:
     -- џ еще ничего не успел!.. џ только-только приблизилсЯ!.. Џощади!  “
менЯ семьЯ, дети... “ менЯ три дочери,  которых  надо  пристроить,  выдать
замуж. Ћдна не совсем удалась... мне надо заработать ей на приданое...
     ’омас  слушал  сочувствующе,  калика  тоже.  Џотом  калика   вздохнул
печально:
     -- Ќужна была подработка?
     -- „а,-- кивнул человек преданно,-- да!
     Љалика вздохнул еще печальнее:
     -- Ћх, эти вечные противоречиЯ между "хочу" и "надо"...
     Ћн взЯлсЯ другой рукой за шею пойманного, ’омас успел увидеть быстрое
движение,  послышалсЯ  хруст,  а  калика,  выпустив   безжизненное   тело,
переступил и сказал буднично:
     -- Љак там, не подгорело?
     ’омас нервно сглотнул:
     -- Ќет-нет, ты вернулсЯ быстро... ’ы... убил его?
     -- ‚сего лишь сломал шею,-- успокоил калика.
     -- ќ-э... ты не слишком... жесток?
     -- Ѓольше денег -- больше риска. ’ы ж не смирилсЯ с потерей, идешь?
     ’омас вздохнул, зЯбко повел плечами:
     -- €ду, но чую такие же добрые пальцы на своей шее.
     Ћн выгреб прутиками мЯсо, а калика, зашвырнув тело неудачника  далеко
в темноту,  выбрал  ломоть  побольше,  снова  уставилсЯ  в  огонь  добрыми
печальными глазами.


     ‚  ночи  хрипло  и  рассерженно  прокричал  петух.  ’омас  не   успел
удивитьсЯ, откуда в степи домашнЯЯ птица,  как  в  воздухе  начало  что-то
менЯтьсЯ. ‘ильнее стал запах сырой земли, дохнуло  запахом  свежей  травы,
затем под ногами дрогнуло, в глубинах  прокатилась  легкаЯ  дрожь.  —то-то
заворчало, послышалсЯ далекий шорох, будто из глубин  земли,  как  со  дна
озера, всплывает смытое с берега паводком огромное дерево.
     Ћлег  зЯбко  передернул  плечами.  ’омас  чувствовал  как   отшельник
подобралсЯ, словно готовилсЯ без разбега вскочить на скачущего мимо  конЯ.
„ыхание стало прерывистым. ‚злохмаченнаЯ голова на  фоне  блекнущих  звезд
казалась головой чудовища.
     -- џ слышу...-- начал ’омас.
     ‚ полете стрелы землЯ взвихрилась, словно песок на дне реки. Ѓесшумно
поднЯлась голова, плечи, возделсЯ недвижимый человек, он продолжал  расти,
и вот уже из земли поднЯлись настороженные конские уши...
     ’омас затаил  дыхание.  ’ам  высилсЯ  залитый  светом  луны  и  звезд
огромный всадник. Љонь -- воплощение дикой мощи, всадник чем-то  похож  на
Ћлега: в звериной шкуре, широк в плечах.
     Ћн выглЯдел чудовищно мощной монолитной глыбой, но ’омас  со  страхом
видел, как на  краЯх  исполинской  фигуры  просвечивают  звезды.  Ђ  одна,
особенно ЯркаЯ, светила прЯмо через  его  грудь.  ‚садник  что-то  сказал,
словно выдохнул, в голосе было  страстное  нетерпение,  счастье,  и  ’омас
понЯл, что сейчас они с конем сорвутсЯ с места и ускачут в степь.
     Љалика кашлЯнул, негромко сказал что-то на странном  Языке,  которого
’омас никогда не слышал даже у сарацин, но чем-то смутно знакомом.
     ѓлаза всадника, Яркие, как звезды, отыскали неподвижные фигуры ’омаса
и Ћлега. Џальцы задержались на поводе, а конь  нетерпеливо  фыркал  и  рыл
копытом Яму.
     -- Љто вы,-- спросил всадник,-- и что делаете на моем кургане?
     -- ‘киф,-- сказал Ћлег,-- это Я, ‚ещий Ћлег.
     ‚садник  кивнул  замедленно.  ’омасу  почудилась  в  голосе  всадника
настороженность:
     -- “знаю. Ђ кто с тобой?
     -- •рабрый англ по имени ’омас. Ћн почти не знает нашего Языка... ну,
сам понимаешь, сейчас никто уже не знает, как говорили  скифы.  “  менЯ  к
тебе просьба, ‘киф.
     ‚садник протестующе помотал головой:
     -- Ќет, Ћлег. ‚сего лишь раз в году менЯ отпускают  наверх,  чтобы  Я
мог потешить душу в  бешеной  скачке!..  џ  успеваю...  Я  многое  успеваю
увидеть, Я чувствую запахи, успеваю увидеть все цвета жизни... а ты и  без
моей помощи все сделаешь.
     ’омас видел, как лицо Ћлега омрачилось. …му  показалось,  что  калика
готов, но из  ложного  стыда  не  решаетсЯ  сказать,  что  чувствует  себЯ
беспомощным, что столкнулсЯ с силой, котораЯ только сейчас вошла в  мир  и
весь перевернула, и что на этот раз терпит сокрушительное поражение.
     Ћлег коротко взглЯнул на ’омаса, под кожей вздулись рифленые желваки.
Џрорычал совсем не по-отшельнически:
     -- ‘киф... Љогда-то длЯ тебЯ вкус крови и  запах  пожаров  был  слаще
всего на свете!
     ‚садник покачал головой:
     -- ‚ том мире никто не знает вкуса горЯчей крови.
     -- € ничто не горит?
     ‘киф обратил к нему темные очи, ’омас застыл, видЯ  как  вместо  глаз
блещут две звезды. ѓулким голосом,  словно  говорила  сама  ночь,  всадник
ответил медленно:
     -- ‘прашивай, если Я смогу ответить... Њой конь тоже ждал  весь  год,
он сейчас сорветсЯ с места.
     -- ‹адно,-- ответил Ћлег, ’омас с болью увидел, что калика  не  сумел
получить того, на что надеЯлсЯ.-- ‘кажи хоть, проход возле  ђипейских  гор
уцелел?
     -- Ќет,-- ответил ‘киф.
     -- Ђ щель под Ђвзацкими?
     -- Ќет.
     -- Ђ возле...
     -- Ћлег,-- прервал всадник,-- все закрыто. Њир изменилсЯ!  “вы,  люди
стали слабыми и мЯгкими. Ќаш мир теперь закрыт даже длЯ героев.
     Љонь заржал, поднЯлсЯ на дыбы, Яростно замолотил  передними  копытами
воздух. ‚садник отбросил в сторону могучую длань  с  раскрытой  ладонью  и
растопыренными пальцами, ’омас уловил жест прощаниЯ,  через  миг  раздалсЯ
тЯжелый, но частый грохот, который  быстро  удалилсЯ  и  пропал.  ‚дали  в
лунном свете мелькнула серебрЯнаЯ искорка.
     Ћлег потерЯнно опустилсЯ у костра. ’омас потопталсЯ  рЯдом,  в  горле
стоЯл комок. ‘казал шепотом:
     -- Ќе скорби так... Ћн смог, что мог...
     Љалика молчал долго, глаза неотрывно следили за гаснущими  искорками.
Љогда багровые угольЯ стали почти черными,  сказал,  словно  очнувшись  от
обморока:
     -- —то ж, будем хоть знать, что там искать не стоит.
     -- € что теперь?
     -- ‘пать,-- ответил Ћлег мрачно.-- “тро вечера мудренее.
     -- „а,-- поспешно согласилсЯ ’омас.-- Џосле такого вечера любое  утро
покажетсЯ райским!


     ЂлаЯ зарЯ разгоралась медленно, робко, застенчиво. ’емнаЯ часть  неба
отодвигалась, словно ее тЯнули к себе из-за темного  краЯ  земли.  ‚переди
румЯнца полз рассвет, еще  сонный,  скукоженый  от  утреннего  холода,  но
распрЯмлЯлсЯ, теснил тьму, из серого превращаЯсь в светлый, блистающий.
     •воростины  щелкали  в  огне,  игриво  бросались  мелкими  искорками,
угольками. Ћт родника донессЯ плеск, калика разделсЯ  до  поЯса  и  обеими
ладонЯми зачерпывал студеную воду, бросал себе в лицо.
     —то-то заставило ’омаса  повернутьсЯ.  Џо  спине  побежали  нехорошие
мурашки. ‚ сотне шагов стоЯла страннаЯ белаЯ фигура. …му  показалось,  что
это женщина, таинственнаЯ и неподвижнаЯ, но очертаниЯ были сглаженными, он
не был  уверен,  не  мерещитсЯ  ли  и,  схватив  меч,  осторожно  пошел  к
таинственной гостье. Ћна поЯвилась ночью, а ночью, как известно,  творЯтсЯ
только нехорошие дела. Љроме любви, конечно, на этот  счет  ’омас  не  был
уверен в мудрости церкви.
     €з  зарослей  травы  шарахнулась  крохотнаЯ  козочка.   Ћстановилась,
отбежав и глЯдЯ на него через плечо, готоваЯ в любой миг сорватьсЯ стрелой
в стремительный бег.
     ’омас замедлил шаги. “тренний холод сковывал мышцы, но нечто  властно
взЯло его сердце в ладонь, от которой веЯло холодом могилы. Ћн чувствовал,
как подгибаютсЯ  колени.  ”игура  приближалась  с  каждым  его  шагом,  он
чувствовал необъЯснимый страх, но не страх перед противником, этому страху
не мог назвать причину.
     ”игура была не то высечена из белого мрамора,  изъеденного  временем,
не то изваЯна из соли, что вернее, недаром же коза так и не ушла,  смотрит
жадно и сердито, заметны сероватые вкраплениЯ, желтые пЯтна.
     ’омас обошел вокруг, с мечом в руке чувствовал  себЯ  глупо.  †енщина
прекрасна, хотЯ и заметно, что не первой молодости,  тЯжеловата  в  задней
части, живот раздобрел как у часто рожавшей, лицо пухлое, но милое, мертво
смотрЯт  белые  глаза,  нос  безукоризненно  ровный,  губы  пухлые,  скулы
приподнЯты, во всем девственнаЯ чистота и аристократизм, но не теперешний,
а некий древний, хоть тогда и не было аристократов, библейский, что ли...
     Љалика уже сидел  у  костра,  рот  блестел  от  жира,  а  глаза  сыто
щурились. ‚олосы на голой груди топорщились, высыхаЯ.
     -- ѓотов? -- сказал он вместо приветствиЯ.-- ‘обирайсЯ. Ќадо идти.
     -- ‘эр калика,-- раздраженно огрызнулсЯ ’омас.-- џ еще не  завтракал!
€ даже молитву не сказал перед едой. Ќе скаль зубы! ‚ажно не знание молитв
от начала до конца, а желание их сказать. ‡нать могут  и  лицемеры.  ‹учше
скажи, что это за дивное создание.  Њы  ж  проходили  там  вчера  вечером,
почему не заметили?
     Љалика вытер рот тыльной стороной ладони.
     -- „а? -- удивилсЯ он.-- ’ак ничего и не заметил? Ђ  Ямка  с  соленой
землей?
     ’омас опешил:
     -- Ђ это при чем? ’ам Ямка, а здесь чудесное творение природы...
     Љалика довольно хлопнул его по колену:
     -- ќто по-моему! ’ак  и  надо  объЯснЯть.  Џусть  молодые  народы  не
забивают себе головы всЯкими чудесами да  легендами.  ќто  просто  солЯной
столб, сэр ’омас. Љозы да олени, ты ж знаешь,  как  любЯт  соль.  Ћтовсюду
чуют по запаху, сбегаютсЯ как ошалелые, лижут так,  что  все  слизывают...
‚он даже соленую  землю  грызли.  —его-то  в  организме  не  хватает,  как
думаешь?
     -- ‘оли не хватает,-- ответил ’омас  раздраженно.--  ‘оли!  ‹юди  еще
дальше за солью ездЯт. ‚оюют!
     -- ‡наю,-- ответил Ћлег насмешливо,-- „аже вон та россыпь звезд,  что
протЯнулась через все небо, знаешь, как зоветсЯ?
     -- Љак?
     -- —умацкий шлЯх,-- сказал  Ћлег  наставительно.--  —умаки  за  солью
ездЯт на край света, а за тыщи лет нарассыпали из мешков...
     ’омас торопливо глотал ломти разогретого мЯса,  запил  вином.  Љалика
уже был на  ногах.  ’омас  кое-как  проглотил  последний  кусок,  чуть  не
удавилсЯ, подхватилсЯ на ноги. —увствовал себЯ виноватым, ибо все-таки его
невесту, уже почти жену, ищут, а он вроде как медлит.
     Љ солЯному столбу пугливо подбежали дрожащие от страха дикие козочки.
“молЯюще глЯдЯ на больших и грозных людей, торопливо лизали белую  фигуру,
отскакивали,  дрожа  всем  телом,  снова  подбегали,  их   красные   Языки
часто-часто шлепали по белому камню €з  кустов  нерешительно  приближались
олени. Ѓольшие глаза тревожно следили за  людьми,  но  уши  повернулись  в
сторону солЯного столба.
     ’омас оглЯнулсЯ, хлопнул себЯ по лбу:
     -- Ђ как же... откуда взЯлсЯ этот столб? ‚чера вечером его ж не было.
џ запомнил место. ‘тоит на той же Ямке!
     Љалика шел, задумавшись. ’омас  дернул  за  локоть,  спросил  громче,
прЯмо в ухо, как глухому. Љалика удивилсЯ:
     -- ђазве Я не сказал?.. ‚ прошлое  нельзЯ  оглЯдыватьсЯ,  сэр  ’омас.
Ћсобенно, когда сжигаешь все мосты за собой. Ќадо смотреть только  вперед,
думать о грЯдущем. Ђ эта дура оглЯнулась! ‚от  и  превратилась  в  солЯной
столб. “же и пламЯ там погасло, и городов тех нет,  но  она  все  стоит  и
смотрит. Џосланцы ‘атаны, козы, слизывают до основаниЯ, то ли из  жалости,
то ли он  не  хочет,  чтобы  люди  внЯли  предостережению...  Ќу,  а  твой
бородатый не хочет, чтобы жертва была напрасной. ‚от и вырастает  за  ночь
солЯной столб снова и снова.
     ’омас перестал оглЯдыватьсЯ, только много спустЯ сказал с потрЯсением
в голосе:
     -- ќто ж сколько веков стоит и смотрит! Ђ вокруг -- пустынЯ.
     Љалика равнодушно буркнул:
     -- Љто знает, что она зрит? Њожет, все еще видит, как с неба сыплетсЯ
огонь, как горЯт дома, люди, скот, всЯ прошлаЯ жизнь идет  голубым  дымом.
Џотому никак не опомнитсЯ в прежнюю бабу.
     ’омас окинул статую жены ‹ота сожалеющим взором:
     -- Љак жаль, что тупые скоты еще  до  обеда  залижут  это  прекрасное
произведение до неузнаваемости!
     -- ‘о скотами так всегда,-- согласилсЯ Ћлег.-- ‹ибо  растопчут,  либо
забодают, либо в слюнЯх утопЯт. Ќо настоЯщее  искусство,  как  видишь,  не
гибнет. ‚озрождаетсЯ.
     ѓоворил чересчур серьезно, надувал щеки как епископ, ’омас на  всЯкий
случай нахмурилсЯ и пораздувал ноздри. “ Язычников нет в душе свЯтого, над
чем только не глумЯтсЯ! Џотому и должна  свЯтаЯ  церковь  железной  дланью
искоренить все не свое, истребить, а что не удастсЯ  сжечь  и  пустить  по
ветру, то растащить по камешку. —тобы даже соблазна не осталось.


     Џот заливал глаза, ’омас смахивал его горстью. ‘лучайно вскинул лицо,
взглЯд зацепилсЯ за нечто блеснувшее в небе, от чего по всему телу  прошла
страннаЯ волна свежести и  непонЯтного  возбуждениЯ.  ‚  то  же  времЯ  он
чувствовал, как страх вздыбил волосы на руках  и  по  всему  телу.  Љто-то
могучий и властный смотрел на него, как ему показалось,  с  недоумением  и
насмешливой жалостью. ’омас ощетинилсЯ, ладонь метнулась к рукоЯти меча.
     Ћщущение чужого взглЯда пропало, но ’омас чувствовал, что неизвестный
гигант  просто  потерЯл  к  нему  интерес,  как  он,  ’омас,  не   слишком
интересуетсЯ  заботами  муравьев,  через  которых  перешагивает  ежечасно.
Љалика шел неторопливо, давал ему поспевать в его железе.
     -- ’ы видел? -- спросил ’омас.
     -- —его?
     -- Љто-то смотрел на нас.
     Љалика повел плечами:
     -- Ђ что? Њы мужики видные.
     ’омас рассердилсЯ:
     -- Љто-то огромный! € сильный, как... как ураган, как землетрЯсение.
     -- „а ну,-- сказал калика спокойно, и на ’омаса сразу пахнуло ледЯным
ветром ѓипербореи. Љалика отвел глаза, но ’омас уже знал  отшельника,  тот
навернЯка ощутил опасность много раньше. € сейчас держитсЯ так, будто  уже
давно заметил, как кто-то поглЯдывает на них времЯ от времени.
     -- Љто это? -- спросил он сдавленным голосом.
     Љалика не замедлил шага:
     -- Ќе знаю.
     ’омас  благочестиво  перекрестилсЯ,  даже  испустил  глубокий   вздох
облегчениЯ:
     -- ‘лаве  тебе,  ѓосподи!..  •вала  ЏресвЯтой  „еве!..  ‚иват  сорока
мученикам!..
     -- —то с тобой,-- буркнул Ћлег удивленно.-- ’акой прилив благочестиЯ!
•оть сейчас в монастырь. ЋпЯть воздух колыхнул?
     -- „а нет, Я уж боЯлсЯ, что все на свете знаешь. Ђ с таким  спутником
от тоски удавитьсЯ разве что. „а и всЯкое знание от ‘атаны, всЯк знает!
     Ќоги все труднее отрывались от земли, подошвы шаркали, как у старика.
Љалика остановилсЯ лишь на короткую трапезу, снова безжалостно  поднЯл,  и
так навстречу заходЯщему солнцу, распухшему и багровому, уже небо запылало
как сарацинскаЯ крепость, а они все шли,  даже  когда  на  темнеющем  небе
высыпали  звезды.  ’омас  стискивал  зубы,  молчал,  калика  в   Языческих
размышлениЯх перепутал день с ночью, но пусть дьЯвол придет за его  душой,
если калика услышит мольбу об отдыхе!
     ‹уна поднЯлась по-южному крупнаЯ, сразу залила мир серебрЯным светом,
мертвым и призрачным, в котором все знакомое стало непривычным,  пугающим,
но вместе с тем загадочно красочным. „аже калика, что все  так  же  шагает
впереди, выглЯдит не человеком, а существом из другого мира, где живут  по
своим законам, странным и причудливым, но привычным длЯ тех людей...  если
они люди.
     Ћн зЯбко повел плечами, хотЯ все  еще  не  остыл  от  дневного  жара.
‘ейчас некогда, а когда все закончитсЯ, он сЯдет и  все  вспомнит,  о  чем
говорил и что делал калика. „а и дЯдЯ ќдвин, жадный  на  странности  мира,
вытащит подробности как клещами.
     Ћт шагающего калики внезапно упали  две  тени.  Ћдна  полупрозрачнаЯ,
другаЯ чернее самой ночи. ѓде она двигалась, там  исчезало  все,  а  потом
выныривало как будто из бездны. Ѓесшумно  носились  летучие  мыши,  и  чем
дальше  продвигались  в  ночи,  тем  луна  становилась  огромнее,  а  мыши
пролетали как летающие кабаны, волна воздуха едва не сбивала ’омаса с ног.
     Ћн догадывалсЯ, что калика неспроста не остановилсЯ на ночь, и что  с
каждым шагом вторгаютсЯ в странные земли, где  ночью  совсем  другой  мир,
другие звери, другие законы, и куда  свет  христовой  веры  не  проник  и,
возможно, никогда не проникнет.
     Ќа всЯкий случай перекрестилсЯ, пробормотал  хвалу  Џречистой.  Џусть
летают, хоть головы себе поразбивают о его железные плечи. ‚се-таки  ущерб
нечистой силе, а христианскому воинству меньше махать  топорами,  когда  и
сюда придут с огнем, мечом и крестом.


        ѓлава 13

     ‡а ночь дважды останавливались на отдых, поспали по очереди, а  когда
звезды  начали  блекнуть,  уже  шагали  по  утренней  свежести  быстро   и
напористо. Љогда начала приближатьсЯ полоска деревьев, что  растут  обычно
по берегам рек, ’омас уже мог примерно сказать, что за река, хоть и меньше
калики скиталсЯ по белу свету.
     Ћднако, когда нетерпеливо взбежал на берег, то замер, будто наткнулсЯ
на стену. Ћлег поднЯлсЯ неторопливо, без охоты.
     ђека катила волны крупные, светлые, а лучи полуночного солнца  упырей
и мертвых пронизывали до самого дна. Џодводные  камешки  и  снующие  рыбки
видны не только возле берега, но и дальше по реке. ’омас,  присмотревшись,
готов был поклЯстьсЯ, что видит всю реку насквозь от берега до берега.
     -- ЉакаЯ чистаЯ вода,-- сказал он  с  восторгом,  что  смешивалсЯ  со
страхом.--  ’ак  именно  эта  река  совсем  близко  к   царству   мертвых?
ЌевероЯтно...
     -- ЏридетсЯ поверить,-- сказал Ћлег угрюмо.-- Ћно на том берегу.
     ’омасу померещилось, что  на  том  берегу  реют  в  клочьЯх  грЯзного
тумана, странные уродливые птицы.
     -- Ќаконец-то,-- прошептал ’омас. ‘ердце его  застучало  чаще.--  Љак
переправимсЯ? ‚плавь или найдем лодку?
     Љалика спустилсЯ к самой воде. ’омас шел следом, глаза не  отрывались
от рук  калики.  Ћлег  подобрал  сухой  прутик,  зачем-то  понюхал.  ’омас
проследил за ним настороженным взглЯдом, когда калика вдруг бросил в реку.
     Љ удивлению ’омаса, легчайший прутик  плюхнулсЯ  как  будто  его  сто
тысЯч кузнецов ковали из железа. Љалика вопросительно осмотрел на  ’омаса.
’от хмыкнул, мало ли какое колдовство прицепил к  несчастной  хворостинке,
подобрал другой сам, небрежно бросил. Ћн чувствовал легкость, это даже  не
прутик,  а  высохший  стебель  чертополоха,  пустой  внутри,   наполненный
воздухом... но его хворостинка пошла ко дну с  такой  поспешностью,  будто
пыталась догнать и удушить прутик калики.
     -- Ќичего не понимаю,-- пробормотал ’омас.
     -- †ошуй,-- ответил Ћлег.
     -- —то-что?
     -- Ћглох, сэр рыцарь? †ошуй, говорю. ЏридетсЯ поискать мост.
     ’омас смотрел то на прут, что просвечивал со дна, то на калику:
     -- †ошуй?.. Ђ... гм... да. …сли †ошуй, то тогда конечно...  †ошуй  --
это понЯтно, раз уж †ошуй... Ќикуда не детьсЯ. Ђ  ты  уверен,  что  где-то
есть мост?
     Љалика буркнул:
     -- —еловек такаЯ тварь, что обЯзательно постараетсЯ перебратьсЯ на ту
сторону. Ќадо или не надо. Ћсобенно, если не надо.
     ’омас побрел за ним следом, на бегущие волны  косилсЯ  недоверчиво  и
зло. ’еперь видно, что чересчур быстро несутсЯ,  слишком  легко  плещутсЯ,
брызги взлетают и падают очень медленно. Ђ потом у самого берега над водой
пролетела птица, ’омас понаблюдал за ней, вздрогнул, догнал калику:
     -- ‘эр Ћлег! џ зрел, как  легкокрылаЯ  птица,  изЯщнаЯ,  как  молодаЯ
лань, изронила перышко...
     -- €з хвоста? -- спросил калика, не оборачиваЯсь.
     -- Ќе из хвоста, в том все и дело! …сли бы из хвоста или  крыла,  где
перьЯ толстые, грубые... Ќет, изронила с  груди,  где  не  перьЯ  даже,  а
нежнейший пух. € этот пух упав на воду...
     -- Џошел ко дну как каменюка,-- закончил калика.
     -- ‚от-вот. ’ы как это объЯснишь? €ли это гарпиЯ? џ слыхивал,  у  тех
перьЯ вовсе из булата.  Ћдин  показывал  нож,  клЯлсЯ,  что  перековал  из
гарпЯчьего пера, но Я засомневалсЯ, ибо  враль  отменный,  хоть  и  рыцарь
отважный и полных всЯческих достоинств...
     Љалика покосилсЯ с некоторым недоумением:
     -- Ђль запамЯтовал? €ли Я не сказал, забыл? ќто ж †ошуй. ’от самый.
     -- Ђга,-- пробормотал ’омас несчастливо.-- †ошуй, эта  река  мертвых,
чьи  воды  так  легки,  что  не  держат  даже  перышка...  Ђ  как  же  нам
перебратьсЯ, ежели...
     Љалика подумал, хлопнул себЯ по лбу:
     -- џ ж не говорил, забыл! Ђ ты молодец, сам допер... Ќе выпала б тебе
нелегкаЯ в рыцари, даже в короли... бедолага... мог бы в самом деле  стать
каликой.
     ’омас проговорил сквозь зубы:
     -- ‘эр калика, что это за нестерпимый блеск впереди?
     Љалика повернулсЯ в ту сторону, куда указывал  ’омас.  ЉлочьЯ  тумана
разъехались  как  пьЯные  простолюдины  с  Ярмарки,  на   краю   видимости
заблистала ЯркаЯ полоска. Љалика с досадой прищурилсЯ, посмотрел в кулак:
     -- —ас от часу не легче! ќто ‘ират.
     ’омас кивнул, уже не спорил:
     -- ‘ират? ’от самый, верно?.. Ќу, который... Љоторый...
     -- Љоторый тонок, как  паутинка,  и  остер,  как  бритва,--  закончил
калика.-- „умаю, ты тоже догадалсЯ. Џо этому мосту  могут  перейти  на  ту
сторону только праведники. Ђ грешники...  ’олько  тебе  чего  тревожитьсЯ?
Џраведнее тебЯ не найти на всем белом свете! Ќедаром же „ева за  тебЯ  вон
как хлопочет.
     ’омас сказал дрогнувшим голосом:
     -- Љонечно-конечно... Ќо чего нам переть по такому высокому мосту?  џ
уверен, есть дороги и короче.
     -- Ђ как же „ева? -- удивилсЯ Ћлег.
     -- —то „ева,-- пробормотал ’омас,-- по своей доброте за какую  только
дрЯнь не заступалась! Џодумать противно. „аже за разбойника,  который  трЯ
днЯ в петле провисел...
     Ћлег развел руками:
     -- Ќу, как скажешь, как скажешь. џ хотел как  лучше.  —то  ж,  поищем
другую дорогу.
     ’омас спустилсЯ к самой воде,  зачерпнул  в  обе  ладони  воды.  Ћлег
смотрел с интересом. ђыцарь не сушит голову над последствиЯми. …сли жаждет
пить, то пьет. Ђ что будет дальше, пусть епископ думает, а то и его боевой
конь, у того голова еще больше, никакаЯ тиара не налезет.
     ’омас пил изысканно, с лучшими манерами благородных: стоЯ на коленЯх,
зачерпывал обеими ладонЯми и хлебал из такого ковшика.  Ќе  так,  как  его
пращур Ђнгл, который падал у ручьЯ на четвереньки, припадал алчущим  ртом,
лакал как дикий зверь, не выпускаЯ из рук меча и щита. Ђ тех, кто пил  вот
так, как его дальний потомок ’омас Њальтон, велел гнать из своей  дружины,
как недостаточно свирепых и быстрых.
     Ђ ’омас вдруг замер. ‚ода медленно струилась между пальцами.
     -- Љорзина! -- воскликнул он.-- Љорзина плывет по течению!
     -- Ќу и что?
     -- Ђ почему не тонет?
     -- Ќу... должно быть приток впадает с водой потЯжелее...
     -- ЉлЯнусь, Я слышал... крЯхтение или плач. ’ам ребенок!
     Ћлег сказал тоскливо:
     -- ЋпЯть? ѓильгамеш, ѓвидон... нет, ѓвидон был в бочке... Ѓрось,  сэр
’омас. ќти плоды тайной любви плывут по рекам  десЯтками  тысЯч.  ‚сех  не
переловишь.
     -- Ќо ребенок же...
     -- Ѓез нас выловЯт,-- сказал Ћлег, но  ’омас  уже  вошел  в  воду  по
колено, всматривалсЯ. ‚скоре из-за поворота выплыла широкаЯ корзина.  Ћлег
недовольно смотрел, как ’омас подтЯнул ее к себе, вытащил ребенка вместе с
трЯпками, корзину оставил плыть дальше, но та тут же пошла ко дну.
     Љогда ’омас, шумно разбрызгиваЯ воду, выбрел на берег,  Ћлег  спросил
саркастически:
     -- Ќу и что с ним делать?
     -- Ќе знаю,-- ответил ’омас, он неуклюже укутывал младенца в  трЯпки,
тот негодующе дрыгал крохотными ножками.--  ‚стретим  село,  отдам  людЯм.
Љто-нибудь да воспитает.
     Љалика буркнул:
     -- —его вмешиватьсЯ? Ђ вдруг это второй ‘аргон, который зальет кровью
полмира?
     -- Ђ вдруг второй  Њоисей?  --  отпарировал  ’омас.--  „а  и  этих...
основателей ђима тоже  в  корзинке  сплавили  с  глаз  долой...  Њне  дЯдЯ
рассказывал, как  их  мать  была  непорочной  жрицей,  обрЯд  безбрачиЯ  и
невинности давала, но какой-то мерзавец обольстил... ’ы  чего  засмущалсЯ?
Ќе опускай глазки. ’ак что, если бы  этих  рекоплавателей  не  вылавливали
добрые люди, кто знает в каком бы мире теперь жили?
     Љалика посмотрел с удивлением. ђыцарь живет не разумом, а простейшими
чувствами, но иногда высказывает такое, к чему он,  Ћлег,  приходил  после
многовековых раздумий. Џравда, рыцарь тут же забывает  нечаЯнно  найденные
истины,  на  другой  день  опЯть  дурак  дураком,  а  еще  не  простым,  а
меднолобым, что еще дальше круглого, стоеросового, непуганого. Ќо все-таки
в таких озарениЯх что-то есть...
     Ћн снова с горечью ощутил себЯ чужим в этом мире, где и  людьми,  как
животными, правЯт чувства. Ђ он, единственный,  пытаетсЯ  строить  все  по
уму, по разуму, исходит  из  правила,  что  дважды  два  должно  равнЯтьсЯ
четырем и днем и вечером, зимой и летом, в дождь и вьюгу,  и  даже  тогда,
когда у тебЯ трещит голова, когда изменила любимаЯ женщина,  когда  вокруг
только гады и сволочи...
     ’омас  пошел  вдоль  берега,  спотыкалсЯ,  ибо  заглЯдывал  в  личико
ребенка. ’от плакал тише, крохотной ручонкой пыталсЯ  ухватить  рыцарЯ  за
железную  грудь.  Ћлег  потащилсЯ  сзади,  в  затылке  стало  холодно.  Ќе
оглЯдывалсЯ, но жестокий взглЯд чувствовал всей  кожей,  сердце  застучало
чаще, кровь вскипела, но не длЯ драки, драк не  любил  и  избегал  всегда,
просто при виде опасности мысли бегут как испуганные  олени,  мечутсЯ  как
искры в костре, и в такие  минуты  успеваешь  передумать  больше,  чем  за
предыдущие дни...
     ’омас со смесью негодованиЯ и жалости подумал, что отшельник  слишком
много видел жестокости, крови, бессмысленной гибели не  то,  что  невинных
детей, целых народов, потому сердце покрылось корой потолще, чем на старом
дубе, что растет в их старом саду во дворе родового замка.
     -- Ђ как орет,--  сказал  он  с  неудовольствием.--  ’омас,  дай  ему
что-нибудь.
     -- —то?
     -- Ќу хоть покажи. Љозу сделай...
     ’омас сделал пальцами козу, ребенок  заревел  громче.  ’омас  сердито
посмотрел на калику, но смолчал. ‘ам дурак, что послушал.  Ћткуда  тому  в
пещерах знать как обращатьсЯ с детьми? Њорда  такаЯ  равнодушнаЯ,  идет  и
света не видит, весь не то в возвышенных мыслЯх,  не  то  вовсе  где-то  в
другом мире...
     Ћн сглотнул комок в горле. Љалика и так делает длЯ него столько,  что
скажи кому -- не поверЯт, а если поверЯт, то заподозрЯт невесть  что.  ’ак
просто даже благороднейший из  рыцарей  не  пойдет  в  страшную  и  жуткую
преисподнюю.
     -- ‘эр калика,-- сказал он торопливо,-- Ћлег! џ  же  вижу,  как  тебе
трудно. ’ы скажи как, Я сам опущусь в  преисподнюю!  Ђ  тебе  надо  искать
эту... великую €стину.
     Љалика сгорбилсЯ еще больше.  ѓлаза  ввалились,  а  голос  сел,  стал
хриплый от душевной муки:
     -- ‘эр ’омас... џ просто не хочу в прошлое.
     ’омас вскинул брови, ребенок  беспокойно  крЯхтел  и  хватал  его  за
железо.
     -- Љак это?
     -- ‘ейчас другой мир, сэр ’омас. џ счастлив...  или  почти  счастлив.
—удеса исчезают, вместо колдунов все больше шарлатаны. Њир --  наконец-то!
-- предсказуем, вычислЯем, понЯтен. Џочти  предсказуем.  …ще  сотнЯ-другаЯ
лет... ну, тысЯчонка-две, пусть даже три-пЯть, и о колдовстве  забудут.  Ђ
прошлый мир темен... Ќе в том смысле, что  солнце  не  блистало.  …ще  как
блистало, но по земле бродили чудовища, маги делили мир, герои  истреблЯли
друг друга чаще, чем драконов, сын убивал родителей, брат жил  с  сестрой,
мать спала со взрослыми сыновьЯми и  рожала  от  них  детей,  праваЯ  рука
человека не знала, что  делает  леваЯ,  потому  что  жили  не  разумом,  а
чувствами. „а не так, как ты, а сиеминутными. Џростыми! Љак  у  червЯ  или
хищного зверЯ, что одно и то  же.  ’от  мир  загнан  вглубь,  но  он  жив,
напоминает в жутких снах о своей мощи.
     ’омас заторопилсЯ, мало что понЯв из глубокой речи, разве что там,  в
преисподней, встретЯт всех этих чудищ, магов, что делЯт мир,  драконов,  и
людей, что не отличают правую руку от  левой,  хотЯ  длЯ  этого  можно  не
покидать родную Ѓританию.
     -- ’ы только пальцем укажи. Ђ Я сам. ќто же моЯ война, не твоЯ.  •оть
ты и  Язычник,  но  что  тебе  христианские  черти?..  Џравда,  твоих  уже
перебили...
     -- „а нет, благородный ’омас,-- ответил калика тЯжело.-- •очетсЯ  или
не хочетсЯ, а делать надо  то,  что  надо.  €наче  уподоблюсь  тем...  что
остались там, внизу. џ пойду  с  тобой.  ‚  свое  прошлое,  страшное  и...
стыдное. ’олько не остатьсЯ бы там...
     ’омас вздрогнул, озноб пробежал по всему  телу,  ушел  через  ноги  в
землю, и он увидел, как на пЯть футов вокруг выступил иней.
     -- …сли Я останусь,-- заЯвил он, чувствуЯ в сердце сладкую боль,-- то
буду с нею... ќто бесчестно, что она в  царстве  ’ьмы,  а  Я,  здоровый  и
сильный мужчина, осталсЯ жить и наслаждатьсЯ божьим светом!
     -- Џойдем. Ќадо пристроить байстрюка.
     ’омас брезгливо держал ребенка на вытЯнутых руках. ’рЯпки намокли, от
них гадостно пахло, капало желтым.
     -- ѓероем будет,-- утешил Ћлег хладнокровно.-- ‚ишь, как вонЯет.
     ’омас покачал головой:
     -- ќто девочка.
     -- ’огда красивой,-- решил калика.-- Џойдем, ниже по  течению  должно
быть селение.
     ’омас потЯнул носом:
     -- „ымом пахнет. Ѓлизко люди.
     -- ‹ибо костер  забыли  охотники,--  проворчал  Ћлег,--  либо  сожгли
чей-то дом...
     ’омас торопливо взбежал на  пригорок,  впереди  открылось  за  леском
распаханное поле, а дальше под солнцем блестели оранжевым соломенные крыши
десЯтка бедных хаток. ‘лева на лугу паслось стадо коров, а по берегу важно
шли белые гуси.
     -- ’уда,-- сказал ’омас с облегчением.
     --  ’уда  так  туда,--  равнодушно  согласилсЯ  Ћлег.  Ћн  о   чем-то
напрЯженно думал, за ’омасом шел как во сне.-- ’ак они и  примут...  Ѓудто
своих голодных ртов не хватает.
     ’омас чувствовал правоту отшельника,  но  лишь  стиснул  зубы  и  шел
дальше. ’рЯпки намокли и потеплели, даже стали горЯчими, а запах усилилсЯ.
Љалика издевательски хмыкал, приотставал, отодвигалсЯ, наконец брЯкнул:
     -- Љак вонЯет, а?..
     Џо тропке из деревушки брела, загребаЯ  стоптанными  башмаками  пыль,
закутаннаЯ в трЯпье нищенка. ‡а плечами виднелась  стараЯ  котомка,  голые
ноги в ссадинах, расчесанные до  крови.  Љогда  сблизились,  ’омас  сперва
рассмотрел над ее головой колышущеесЯ облачко, а еще  чуть  погодЯ  понЯл,
что это стаЯ кровожадных комаров. Ћт усталости  она  даже  не  отбивалась,
сморщенное лицо было обращено к земле.
     Љалика скользнул по ней  равнодушным  взглЯдом,  а  ’омас,  повинуЯсь
порыву, спросил:
     -- ‘кажи, женщина, ты из этой деревни?
     Ќищенка  поднЯла  на  него  усталые  глаза,  лицо  было  изможденным,
беззубый рот собралсЯ в жемок.
     -- Ќет, благородный рыцарь... Љак Я могу жить в такой деревне?
     -- Ќо ты шла через нее,-- спросил ’омас настойчиво,-- ты могла знать,
кто там добрее, кто богаче, кто мог бы...
     ђебенок  завозилсЯ,  заревел  тоненьким  противным  голосом.   Љалика
поморщилсЯ, отступил на шаг. Ќищенка впервые обратила внимание на  сверток
в руках ’омаса:
     -- ђебенок?.. Ћн голоден, благородный рыцарь.
     -- ‘ам знаю,-- огрызнулсЯ ’омас.
     Ћн сделал движение идти, но нищенка протЯнула обе руки:
     -- „ай его на минутку мне... “  менЯ  еще  осталось  молоко...  может
быть.
     Ћлег видел, как поморщилсЯ ’омас, но ребенок возилсЯ, орал  и  дрыгал
всеми четырьмЯ. ‘квозь трЯпки проступило  желтое,  закапало  через  пальцы
рыцарЯ на ноги. ’омас с неохотой сунул ей вопЯщее существо:
     -- Ќу-ну, попробуй.
     Ќищенка ловко принЯла ребенка одной рукой, другой  раздвинула  трЯпье
на груди. Ќа миг ’омас увидел дрЯблую сморщенную кожу, и  тут  же  ребенок
жадно задвигал  такой  же  сморщенной  мордочкой,  послышалось  торопливое
чавканье, будто маленький поросенок хлебал из корытца. ’омас с облегчением
перевел дух, калика  кивнул  с  ленивым  одобрением:  мол,  замолк  гадкий
свиненок, не будет верещать всю дорогу.
     Љогда ребенок наконец отвалилсЯ,  опузыревший,  толстый  и  сразу  же
заснул, нищенка с видимой неохотой протЯнула его в железные руки:
     -- Ћн сыт, благородный ’омас. ‡айдите в третий  дом  от  начала.  ’ам
бездетнаЯ пара, будут счастливы...
     Ћна отвернулась и быстро пошла, сгорбившись и прихрамываЯ,  укутаннаЯ
в трЯпки так, что не видно было ни  волос,  ни  плеч.  Љалика  присвистнул
озадаченно, нищенка назвала рыцарЯ по имени, а ’омас  остолбенело  смотрел
на ребенка. ’от мирно  спал,  толстый  и  мордастый,  но  теперь  от  него
гадостно не пахло,  трЯпки  были  совершенно  сухие,  и...  пальцы  ’омаса
перебирали нежнейшую ткань, чистую и благоухающую, словно  ребенка  только
что выкрали из  королевского  дворца.  Љончики  пальцев  нащупали  твердые
круглЯши, будто среди дорогих пеленок кто-то засунул золотые монеты.
     -- ќто она,-- прошептал ’омас.
     Ћн влюблено смотрел вслед нищенке. ‚ глаза  бил  Яркий  свет,  силуэт
нищенки расплывалсЯ, двоилсЯ, и когда ’омас  мигнул,  смахиваЯ  слезу,  на
дороге, где только что прошли, было уже пусто.
     -- Ќе  похожа,--  сказал  Ћлег  с  неуверенностью.--  Љак  за  неделю
постарела... —то дороги с человеком делают! ‚от так и состарюсь с тобой...
     -- Ћлег,-- сказал ’омас восторженно.-- ’ы  не  понимаешь,  нам  снова
выпало счастье лицезреть Џречистую „еву!
     -- Ѓольно часто,-- усомнилсЯ Ћлег.-- Људа не  пойдем,  всюду  на  нее
натыкаемсЯ. ’о ли нарочно попадаетсЯ,  то  ли  мы  такие  хилые,  что  без
женской помощи шагу не ступим...
     ’омас всхрапнул оскорблено, он все еще оглЯдывалсЯ  через  плечо,  но
впереди вырастали дома, и он, вздохнув, направилсЯ к третьему  дому.  ђуки
занЯты, ногой распахивать дверь не стал, хоть и простолюдины, но  все-таки
сама ЏречистаЯ указала на  их  дом,  и  пока  стоЯл  в  затруднении,  Ћлег
удивилсЯ:
     -- “ тебЯ что, Языка нет, постучать?
     Ћн взбежал на крыльцо, бухнул в дверь кулаком и, дождавшись  отклика,
распахнул длЯ ’омаса с его ношей. †енщина в глубине комнаты  горбилась  за
прЯлкой, та мерно жужжала, а мужчина у подслеповатого окошка стругал ножку
длЯ табуретки. Њужчина и женщины, оба уже немолодые,  битые  жизнью,  были
похожи как брат и сестра, так годы притирают к себе разных людей, в глазах
было радостное удивление. Њужчина сказал торопливо:
     -- „авно у нас гостей не было...
     -- Њир дому  сему,--  сказал  ’омас  звучным  рыцарским  голосом.  Ћн
оглЯделсЯ,  куда  положить  ребенка,  не  отыскал,  все  длЯ  жильЯ   двух
бездетных,  видно,  решил  не  затЯгивать  и  решительно   сунул   сверток
женщине.-- ‚от! ќто ваш ребенок.
     †енщина держала ребенка дрожащими руками. ‚ глазах сразу  заблестело,
а рот начал кривитьсЯ:
     -- ѓрешно такому рыцарю так говорить...
     ’омас широко развел освобожденными руками:
     -- ‚аш! ‚ мире чудес мало, потому что они все сыплютсЯ на нас с сэром
каликой. Њы по чудесам ходим, чудесами  утираемсЯ.  ‚ы  посмотрите  в  его
рыльце! ‚ылитый, поросенок, в вас обоих... Ќебеса знают, что делают. Ђ нам
надо идти.
     Њужчина вскочил, табуретка с грохотом полетела на  пол.  ђасширенными
глазами заглЯдывал то в безмЯтежное личико ребенка, то с таким  недоверием
смотрел на ’омаса, что у того засвербило в носу, а в  глазах  защипало.  ‚
глазах и лицах бездетных супругов было отчаЯние и страстнаЯ  надежда,  что
вдруг да это не окажетсЯ бессердечной шуткой со стороны богатого рыцарЯ.
     ’омас попЯтилсЯ, мужчина опомнилсЯ:
     -- •оть перекусите чуть! Њы только что обед приготовили...
     ’омас поколебалсЯ:
     -- Њы в самом деле проголодались, но сожрем все, вплоть до  скатерти.
‚ам придетсЯ после нас либо голодать, либо просить у соседей.
     Њужчина сказал умолЯюще:
     -- Њы сготовим себе еще! Ђ ребенку... сейчас жена сбегает  к  соседЯм
за молоком, а Я...
     -- Ќе стоит,-- бросил ’омас небрежно.  ‡аметил  мелькнувший  страх  в
глазах мужчины, добавил торопливо,-- он жратаньки захочет не  скоро.  ‘ама
ЏресвЯтаЯ „ева только что покормила, а ее молоко должно быть сытное. Ђ вот
мы, в самом деле, ели еще вчера...
     †енщина стоЯла у окна, ребенка не выпускала из рук, лицо было безумно
счастливое, слезы безостановочно катились по  исхудавшему  лицу,  но  губы
кривились в  улыбке.  Џрозрачные  капли  падали  на  белоснежные  пеленки,
оставлЯЯ мокрые следы. Њужчина метнулсЯ к печи, вытащил горшок с  парующей
кашей, а ’омас с  облегчением  снЯл  шлем,  волосы  прилипли  ко  лбу,  он
чувствовал свежий воздух, в груди стало легче.
     Љалика был задумчив, мысли витали далеко, а ’омас ел быстро, косточки
трещали на крепких зубах, но вдруг сморщилсЯ, выплюнул на  середину  стола
крохотную щепочку.
     -- —то за мЯсо?
     -- ‘обачатина,-- сообщил Ћлег злорадно.-- ‚ этих землЯх едЯт собак.
     ’омас отрубил, не дрогнув лицом:
     -- Њне плевать, что собака. Џочему в мЯсе щепки?
     -- ’оропились длЯ знатного гостЯ,-- поЯснил Ћлег.-- ђубили  вместе  с
будкой.
     -- ’огда ладно,-- решил ’омас.-- Љогда из  великого  почтениЯ  делают
ошибки, это простительно. ‚ хороших руках оставлЯем ребенка.
     Ћн запил квасом, со стуком поставил кружку на стол:
     -- ‘частьЯ вам, добрые люди!
     -- € вам, посланные самим небом...
     Њужчина стоЯл на крыльце и махал им вслед рукой.  †енщина  не  вышла,
словно страшилась, что в последний момент необычные странники  передумают,
оглЯнутсЯ, и бесценное сокровище растает как утренний туман.


     Љ вечеру дорога вывела к каменной стене, там потерЯлась. ’омас  долго
осматривалсЯ, пока не заметил торчащие пеньки. Ќедавно тут  еще  был  лес,
люди его вырубили, а дальше никто  не  ходил.  Џо  ту  сторону,  как  Ћлег
объЯснил,  уже  другой  мир.  ’ак  и  называетсЯ,  потусторонний.  Ќо   ни
перелететь через стену, что упираетсЯ в небеса, ни подкопатьсЯ, ибо  стена
уходит вглубь до самого ада...
     Љалика  долго  ходил  вдоль  стены,  щупал,  смотрел  в  небо.   ‹ицо
постепенно мрачнело. ’омас сам попробовал осматривать каменную гору, но от
нее веЯло такой несокрушимой  мощью,  давЯщей  и  страшноватой,  что  даже
простолюдин понЯл бы, что в таком монолите,  словно  упавшем  с  неба,  не
окажетсЯ пещеры и длЯ муравьЯ.
     -- „а что там муравью,-- возразил Ћлег с досадой.--  Ќе  протиснутьсЯ
даже ангелу. Ќу, которых по десЯть тысЯч штук на острие каждой иглы... —то
твой прелат говорил о ангелах? ђаньше Ђдама  были  созданы  или  позже?  ‚
ваших книгах неЯсно.
     ’омас оскорбилсЯ:
     -- ‡ачем их было создавать? Ђнгелы -- это божьи мысли,  чувства.  Ћни
никогда не были созданы.
     Ћн не понЯл, почему глаза калики внезапно расширились, словно услышал
откровение, но на всЯкий случай приосанилсЯ с небрежностью, королю  мудрые
мысли высказывать привычно, он натаскалсЯ еще  в  ‘арацинии,  когда  гонЯл
новичков перед штурмом какой-нибудь захудалой крепости.
     Ђ Ћлег привалилсЯ спиной к стене, закинул голову, коснувшись затылком
гранита, почти такого же красного как его волосы, веки  тЯжело  отгородили
пронзительно зеленые глаза от синего неба. ‹ицо было обреченное. Ћн  молча
смотрел невидЯщими глазами в небо, дышал тЯжело, с нехорошими хрипами.
     -- ‚се? -- спросил ’омас обречено.
     -- „олжон быть,-- ответил калика упрЯмо.
     Џосле короткого отдыха разбрелись в  стороны,  ’омас  тЯжело  тащилсЯ
вдоль стены, ощупывал и осматривал, как вдруг краем глаза уловил движение.
Џо-звериному  быстро  повернулсЯ,  а  сердце  вскрикнуло  в  страхе,   уже
чувствуЯ, что на этот раз безнадежно опоздал...
     ЏрЯмо из каменной стены выступил невысокий человек  весь  в  зеленом.
„аже лицо было  слегка  зеленоватым.  ’омас  увидел  мгновенное  смазанное
движение, и в смертном страхе понЯл,  что  лесной  эльф  --  а  они  умеют
пускать стрелы со скоростью  молнии,  натЯнул  лук,  а  острый  наконечник
стрелы направлен ему прЯмо в лицо.
     -- Ћлег...-- выдохнул он.
     Ћн успел увидеть, как половинка лица эльфа вспыхнула,  он  отшатнулсЯ
от слепЯщего солнечного зайчика, над ухом ’омаса вжикнуло, больно  дернуло
за  клок  волос.  ‹ицо  эльфа  исказилось  гримасой  Ярости.  ђука   снова
молниеносно  метнулась  к  колчану  за  спиной,  втораЯ  стрела  легла  на
тетиву...
     Ќо так же быстр оказалсЯ и меч ’омаса. ѓолова эльфа  разлетелась  как
гнилой орех, лезвие прошло наискось, срубило плечо и со звоном  ударило  в
стену. Ѓлеснул сноп искр, руки ’омаса едва не вывернуло, а  мышцы  онемели
по самые плечи.
     Ћн остановилсЯ, дыхание  рвалось  из  груди  хриплое,  надсадное.  ‡а
спиной затопало, калика вскрикнул:
     -- ‡еленый?
     -- ‘ейчас уже покраснел,-- буркнул ’омас. Ћн с трудом  вложил  меч  в
ножны, руки дрожали и не слушались, он несколько раз промахивалсЯ.
     Ћлег осмотрел разрубленного эльфа:
     -- Ќе могу понЯть, как ты успел... двигаешьсЯ, как брюхатаЯ корова.
     -- …сли скажу,-- ответил ’омас,-- ты, гнусный Язычник, не поверишь.
     -- ‘кажи. Њожет быть, поверю.
     -- ЊенЯ спас вот этот свЯтой крест!
     -- „а пошел ты...
     ’омас молча  смотрел,  как  отшельник,  равнодушно  переступив  через
эльфа, побрел вдо