м   и
неприветливым.  „ул  холодный  ветер,  по  волнам  бежали белые
барашки, Я сразу озЯб, хотЯ совсем недалеко  из  морЯ  вставала
краснаЯ  жаркаЯ  стена,  что  приближалась неумолимо, превращаЯ
осмысленное в хаос.
     ‘зади тоже надвигалась  стена  уничтожениЯ.  ‘  морЯ  была
ближе,  и  Я  пошел  ей  навстречу  по мелководью. Ќоги сковало
холодом,  но  дно  понижалось  медленно,  и  Я  долго  брел  по
щиколотку,  пару  раз оступилсЯ в неглубокие Ямки, но стена уже
близко,  Я  не  успел  погрузитьсЯ  и  до  поЯса,  когда   хаос
навалилсЯ,  попыталсЯ  подмЯть,  но  панический  страх  помогал
сохранить свое "Я", и когда твердое дно внезапно  растворилось,
Я пошел вниз, вниз, вниз...
     …ще  дважды Я натыкалсЯ на обломки реальных представлений,
но все чаще менЯ окружал кровавый туман. ’ам ворочалось, ухало,
булькало, Я держалсЯ изо всех сил, нервничал, уже  совсем  было
решил   возвращатьсЯ,   представлЯЯ,  какой  разгон  получу  за
задержку,  как  вдруг  внизу  показалсЯ  рассеЯнный  свет,  что
выглЯдел не точкой, а вытЯнутым овалом, и Я видел, что это пока
что самый большой участок еще уцелевшего сознаниЯ.
     џ  опускалсЯ,  не  понимаЯ,  почему так тревожно сжимаетсЯ
сердце: ведь деревьЯ, дома и все-все  выглЯдЯт  обыкновенно  --
обычный  городской  квартал,  и, лишь заметив зловещие кровавые
отсветы на  стенах,  понЯл  причину.  Ќа  горизонте  вспыхивали
плазменно-белые  сполохи,  но  само  небо  нависало над крышами
домов. ‘олнца нет, только дымЯщаЯсЯ кровь,  разлитаЯ  по  всему
небосводу.
     Ќоги  коснулись  земли,  тело  отЯжелело.  ѓород  выглЯдит
пустым. ’ротуары тоже пустые, зато по  проезжей  части  несутсЯ
потоком машины, автобусы, троллейбусы.
     џ  медленно  и  настороженно  пошел вдоль зданий, гнетущее
чувство не оставлЯло. ’ротуар по-прежнему пуст. џ отодвинулсЯ к
проезжей части, на ходу заглЯдывал в окна. Џлотные занавески, а
если где и есть щели, то не рассмотреть -- в комнате сумрак.
     ‚незапно  по  ногам  ударило  грЯзью.  “  самого   бордюра
пронеслась элегантнаЯ "‚олга", за рулем высокий красивый парень
в  кожанке. Ћдной рукой небрежно крутил баранку, другой как раз
стрЯхивал с сигареты пепел.
     џ оцепенел, позабыв про грЯзь.  ’от  красавец,  с  которым
’анЯ  садилась в машину! ‚иктор. •арактерное имЯ -- победитель.
Љак он лихо победил эту тонкокожую девчонку...
     Ќаконец Я заставил  себЯ  двигатьсЯ.  ‚переди  в  шезлонге
развалилсЯ  -- на втором этаже! -- еще один красавец. “ менЯ по
нервам  пробежала  дрожь:  ‚иктор.  ‚  модной  тенниске,  тугих
шортах,   загорелый,  мускулистый.  Ћн  скучающе  переворачивал
страницы газеты, бегло скользил взглЯдом наискось по полосам.
     ‚низу из подъезда вышел элегантно одетый  мужчина.  ЏраваЯ
кисть  обмотана поводком, следом выскочил замешкавшийсЯ эрдель,
резво потЯнул к ближайшему дереву. Ћба холеные, породистые,  но
Я ощутил шок: снова ‚иктор.
     џ  в  панике  поднЯл голову. ‚иктор на балконе нетерпеливо
перевернул последнюю страницу, отшвырнул раздраженно,  а  внизу
на асфальте эрдель резво утаскивал за поводок другого ‚иктора.
     ‚переди     остановилось    маршрутное    такси.    „верца
распахнулась, выбралсЯ мужчина, низко пригибаЯсь на  выходе,  а
когда  разогнулсЯ,  Я узнал ‚иктора. Ћн толкнул дверцу обратно,
но Я успел  рассмотреть  другого  пассажира,  который,  положив
"дипломат" на колени, красиво и мужественно смотрел вдаль...
     џ  с  усилием  взЯл себЯ в руки, пошел вперед, ‚икторы уже
поЯвлЯлись везде: в окнах домов, на балконах, за рулем легковых
машин,  часто  --  иностранных  марок,  не  было  их  только  в
магазинах  ни  по ту, ни по эту сторону прилавка: очевидно, длЯ
него это выглЯдело унизительно, как оказатьсЯ за рулем автобуса
или троллейбуса, да и среди дорожных рабочих, что ремонтировали
трамвайный путь, Я тоже не увидел картинного красавца.
     Џо дороге попалсЯ кинотеатр,  затем  театр,  но  Я  прошел
мимо,  понимаЯ, что и там навернЯка встречу его: на экране -- в
роли благородного героЯ, в театре -- в лучшей ложе...
     ‚переди  на  дорогу   упала   тень.   €з-за   угла   вышел
широкоплечий  атлет, остановилсЯ, расставив ноги и заложив руки
за спину. ‹ицо его было в тени.
     џ замедлил шаг, тогда он качнулсЯ вперед и тоже пошел  тем
же  медленным  шагом. Њы сходились, словно ковбои перед началом
стрельбы, и он был похож на киноковбоЯ: мгновенного  стрелка  и
быстрого  на  удар.  џ  же  видел,  что его глаза держали менЯ,
следили за каждым движением. Ћн  был  высок,  широкоплеч,  лицо
грубовато-мужественное,   в   поЯсе  его  перехватывал  широкий
кожаный ремень.
     Љогда между нами оставалось шага  четыре,  Я  остановилсЯ.
ЋстановилсЯ и он.
     -- ’ы вытеснил людей,-- сказал Я.-- ќто правильно?
     -- Љоличество не переходит в качество,-- ответил он.
     ѓоворил  он уверенно, голос был сильный, красивый, богатый
оттенками.
     -- „ругие люди... всегда помогут,-- сказал Я.-- Њы не  зрЯ
живем среди людей. „ругого пути нет.
     -- …сть,--  ответил  он  четко.--  ‹учшие  уходили от них.
“ходили в себЯ! “ходили в пустыни,  горы,  тайгу,  чтобы  иметь
возможность по-настоЯщему уйти в себЯ.
     -- ‹учшие  возвращались,--  возразил  Я.-- Ћни несли людЯм
то, что отыскали в  раздумьЯх.  ’олько  их  имена  хранит  наша
памЯть.
     -- Њы,--  ответил  он раздраженно и с нажимом,-- прекрасно
обходимсЯ без людей.
     -- ’ы страшишьсЯ  их,--  сказал  Я.--  Ћни  раскусЯт  тебЯ
быстро.
     -- —то? -- спросил он свирепо.
     -- Ћни  раскусЯт  тебЯ,--  повторил  Я  громко.-- ’ы дутый
герой...
     Ћн мгновенно оказалсЯ передо мною. џ увидел бешеное  лицо,
мелькнул  кулак,  Я  не  успел  уклонитьсЯ, подбородок обожгло,
пронеслась стена зданиЯ, затылком Я грохнулсЯ еще обо что-то, в
глазах вспыхнуло, как  на  экране  выключаемого  телевизора,  а
дальше  был  мрак,  затемнение,  которое вскоре рассеЯлось, и Я
увидел прЯмо перед глазами бугристую  поверхность  асфальта.  ‚
сотне шагов медленно и красиво удалЯлась фигура с прЯмой спиной
и развернутыми плечами.
     џ   оторвал   щеку   от  асфальта,  медленно  сел.  ѓолова
кружилась, во рту  солоно.  Џоспешил...  €шь,  сразу  правой  в
челюсть!   Ѓез  колебаний  и  раздумий,  без  рефлексии.  ’акие
решительные парни нравЯтсЯ даже одухотворенным скрипачкам.
     Љровь бежала изо рта, саднило лицо. џ  потрогал  щеку,  на
ладони осталась кровь. ђассек лицо, когда грохнулсЯ...
     ‡ажав  ранку,  поднЯлсЯ.  Ќоги  как  ватные,  но  Я побрел
вперед, постепенно приходЯ в себЯ. ‘коро кровь во рту перестала
скапливатьсЯ, хотЯ солоноватый вкус держалсЯ долго, а  по  щеке
еще бежала струйка, постепенно засыхаЯ, и Я отдирал шелушащуюсЯ
корочку.
     Љогда Я поднЯл голову, города уже не было. џ шел по унылой
пустынной  местности,  над  головой  по-прежнему  висело жуткое
красное небо, под ногами попадались  белые  обглоданные  кости,
встречалсЯ  чахлый кустарник, и Я шел, глЯдЯ под ноги, стараЯсь
не провалитьсЯ в норку хомЯка или суслика, и когда снова поднЯл
голову, впереди на близком холме возвышалсЯ рыцарский замок.
     Џо стене между зубцами прохаживались часовые: в  доспехах,
с копьЯми и щитами, на верхушке башни развевалсЯ флаг с гербом,
который  Я  не рассмотрел, далеко, вокруг замка ров, переброшен
подъемный мост.
     Љ замку ведет широкаЯ дорога, мощенаЯ грубым булыжником. џ
шел медленно, настороженно оглЯдываЯсь. „вое простолюдинов, что
повстречались на дороге, не обратили  на  менЯ  вниманиЯ,  и  Я
понЯл, Я вне этого мира, пока сам не вмешаюсь.
     Њост  был  опущен, и Я шел через него, пугливо посматриваЯ
на ров, заполненный водой, где торчали острые  кольЯ.  Џерил  у
моста  нет,  толстые доски поскрипывают... Љаково здесь будет в
час схватки?
     ‘тражники на входе играли в кости. џ удержалсЯ от  желаниЯ
поздороватьсЯ,  попросить  разрешениЯ  войти -- именно тогда бы
они обнаружили менЯ.
     „вор Я пересечь не рискнул, но  и  в  комнате  длЯ  стражи
лежали  копьЯ,  мечи,  боевые топоры. Ћдин из стражников тут же
точил длинный кривой кинжал. џ выбрал тЯжелый  боевой  топор  с
узким лезвием и маленький круглый щит.
     ‡амок  Я покинул тем же путем, как и пришел. ‚ сторонке от
мощеной  дороги  была  еще  одна,  даже  не  дорога,  а  хорошо
утоптаннаЯ  тропинка.  …е  пересекала  широкаЯ  трещина,  но  Я
прикинул на глаз и решил, что перепрыгнуть сумею.
     Љак Я и ожидал, вскоре запели боевые трубы.  ‘тражники  на
стене ударили в щиты, ворота в главной башне стали подниматьсЯ.
’ам  стоЯл сверкающий доспехами всадник, конь поверх лат покрыт
попоной, напоминал  закованную  в  сталь  башню.  „аже  фаланги
пальцев  у  него закрыты стальными перчатками, забрало опущено,
сквозь узкую прорезь в шлеме нельзЯ было увидеть даже глаз.
     ‘нова пропели трубы. ‚садник лихо отсалютовал копьем, конь
легко понес его  через  подъемный  мост.  ѓулкий  грохот  копыт
сменилсЯ  сухим  стуком  по  камнЯм, конь и рыцарь неслись, как
одно существо из мускулов и железа.
     џ ступил из зарослей.
     -- ќй,  доблестный  рыцарь!  ’ебе  не  говорили,  что   ты
подонок? Ђ надо бы...
     Ћн придержал конЯ, тот красиво взвилсЯ на дыбы, заржал.
     -- —то  за  холоп...  Ђ,  это ты, мерзавец! Ќу теперь-то Я
сотру  тебЯ  в  порошок.  ќто  не  город  асфальта,  законов  и
ханжества!
     -- ‘ила есть, ума и чести не надо,-- ответил Я.
     ‚се  его  гордые  повороты  головы, орлиный взглЯд, прЯмаЯ
посадка  --  позы,  только  позы,   как   и   чужие   афоризмы,
произносимые  небрежненько и выдаваемые за свои. Ќужно показать
его смешным, сорвать маску гордого красавца и смельчака, только
тогда смогу на что-то надеЯтьсЯ....
     Ћн пришпорил животное и галопом понессЯ на  менЯ,  склонив
голову  к гриве конЯ и выставив копье. ќто неслась закованнаЯ в
сталь башнЯ, нечего и думать выдержать напор сверкающей смерти.
џ отпрыгнул, острие копьЯ ударило  возле  щеки,  конь  пронессЯ
рЯдом, больно задев менЯ сбруей.
     Џока  он  останавливал  конЯ  и разворачивалсЯ, Я, положив
клевец и шит на  траву,  дразнил  его,  растЯгиваЯ  рот  обеими
руками  и  высунув  Язык.  Џусть  выглЯжу  как  клоун, но и он,
бла-а-ародный рыцарь, сражаетсЯ с клоуном!
     ‘нова  он  пронессЯ,  как  смерч  из  металла  и   Ярости,
развернулсЯ   в   двух  десЯтках  шагов,  пришпорил  конЯ...  џ
уворачивалсЯ, отскакивал, скоро  конь  уже  выбилсЯ  из  сил  и
скакал,  хрипЯ  и покрываЯсь потом, с удил капала пена, всадник
уже гневно сыпал проклЯтиЯми, но все еще держалсЯ красиво и  ух
как  благородно, мне никак не удавалось его приземлить. Ќаконец
он в Ярости отшвырнул копье, легко вытащил из  ножен  двуручный
меч.
     Ћн поехал ко мне шагом. ‹унный свет холодно и мертво играл
на широком лезвии. ‚садник зловеще улыбалсЯ, Я каким-то образом
видел это сквозь узкую щель забрала.
     џ похолодел, собралсЯ. Ћн приблизилсЯ, леваЯ рука привычно
закрыла  грудь  щитом,  праваЯ начала заносить меч длЯ разЯщего
удара...
     -- ќто как раз в твоей манере,-- сказал Я громко.-- Љонным
на пешего!
     -- ’рус,-- сказал он высокомерно.
     -- Џочему? ђазве Я бегу? Џросто Я обращаю  твое  внимание,
что трус -- ты, ибо пользуешьсЯ преимуществом.
     Ћн  задержал  меч,  затем  очень медленно, словно его вела
чужаЯ сила, слез с конЯ, бросил повод. Љонь заржал и  отпрЯнул,
а ‚иктор пошел на менЯ.
     Ћгромный двуручный меч он держал одной рукой, держал легко
и Я отразил  первый  пробный  удар  с  трудом.  Ћн  понЯл,  что
сокрушить менЯ нетрудно, заулыбалсЯ зло и победно.
     -- ’ы  подонок,  сволочь  и  трус,--  сказал  Я  громко  и
убежденно,-- и Я докажу это, хоть ты и сильнее менЯ...
     -- Љаким образом? -- спросил он зло.
     -- Ђ вот каким...
     џ  плюнул  ему в глаза. Ћн инстинктивно отшатнулсЯ, на миг
закрыл глаза, и Я ударил его ногой по пальцам, что сжимали меч.
     Ћн опомнилсЯ, хотел рванутьсЯ  за  оружием,  но  Я  стерег
каждое движение, и боевой топор в моей руке был наготове.
     -- ’ы  бы убил менЯ,-- сказал Я,-- Я знаю... Ќо ты позер и
трус, и Я убью тебЯ  тем,  что  покажу  тебЯ  таким,  какой  ты
есть... Ђ пока -- живи!
     џ  кивнул  в  сторону меча, что лежал в сторонке на траве,
‚иктор  бочком  отступил,  прыгнул  к  оружию,   и   Я   быстро
разбежалсЯ, и пока он поднимал меч, с силой оттолкнулсЯ, птицей
взлетел в воздух, мелькнула внизу россыпь мокрых камней, Я упал
на  той  стороне  у  самого  краЯ, на четвереньках отбежал, ибо
землЯ начала осыпатьсЯ, в безопасном месте поднЯлсЯ на  ноги  и
обернулсЯ.
     Ћн стоЯл на той стороне и потрЯсал мечом. †елезный рыцарь,
красиваЯ металлическаЯ статуЯ, ожившаЯ и грознаЯ!
     -- ‘мерд! •олоп!.. ѓрЯзный виллан! Ќизкорожденный раб!
     -- Џомолчи  о  низости,--  крикнул  Я.-- ’ы мастер по этой
части, тут Я соперничать не берусь.
     -- ’ы поплатишьсЯ,-- сказал  он,  задыхаЯсь  от  Ярости.--
ђаб, свиньЯ! ’ы поплатишьсЯ очень скоро!
     Ћн  повернулсЯ,  быстро пошел прочь от обрыва. џ наблюдал,
как он  поймал  конЯ,  взгромоздилсЯ  с  трудом  и  вломилсЯ  в
заросли.
     џ  шагнул было по тропинке, оглЯнулсЯ, повинуЯсь импульсу,
рыцарский замок уже исчез с  горизонта,  хотЯ  Я  сделал  всего
несколько шагов.
     „орогу  загораживали кусты. џ с усилием раздвигал ветки --
слишком   высокий,   чтобы   мчатьсЯ   на   четвереньках,   как
пользовались  тропкой  лесные обитатели. ‡емлЯ вытоптана, через
плотные заросли пробит туннель, словно здесь постоЯнно  носитсЯ
стадо диких кабанов.
     џ  ощутил  тепло  и  запах  гари раньше, чем увидел огонь.
ђасстилалась большаЯ полЯна, в середине пылал огромный  костер,
вокруг сидели десЯтка три полуобнаженных звероватых мужчин. ‚се
с палицами, некоторые с примитивными копьЯми.
     ЉолеблЯсь,  Я  осторожно  отступил  в  кусты, чтобы успеть
разобратьсЯ, понЯть, чем вызвана  именно  такаЯ  проекциЯ,  как
вдруг  сильные  руки схватили менЯ сзади за шею. џ рванулсЯ, но
остраЯ боль скрутила тело, Я бессильно  повис,  ощутил  удар  в
поЯсницу и упал плашмЯ.
     ЊенЯ ухватили за ноги и поволокли. џ пыталсЯ закрыть лицо,
выворачивалсЯ,   оберегаЯ   глаза  от  сучьев  на  земле.  Ѓоль
несколько раз кольнула ладони, видно, разодрал о камни.
     ѓолоса приближались. Љостер дохнул теплом, Я видел отсветы
жаркого пламени на деревьЯх. ЊенЯ  швырнули  возле  огнЯ,  Я  с
трудом  приподнЯлсЯ,  сел.  ‚  спину жгло, но дикари смотрели с
жутким интересом, и Я опасалсЯ шевелитьсЯ.
     -- Џоймали? -- раздалсЯ за моей спиной сильный голос.--  ‚
жертву Њардуху его!
     €з-за  костра  вышел  молодой загорелый красавец огромного
роста, мускулистый, широкий в плечах и тонкий в поЯсе.  Ќа  нем
была  лишь  набедреннаЯ повЯзка из шкуры леопарда, на бронзовой
коже  проступала  татуировка,  характернаЯ,   как   отметил   Я
автоматически,  длЯ  древних  славЯн  и  германцев  в  пору  их
этнической общности.
     џ смотрел в глаза ‚иктору, не отрываЯ  взглЯда,  а  в  его
глазах насмешливое торжество уступало место раздражению.
     -- ‘ейчас  ты узнаешь, что такое быть зажаренным заживо,--
процедил он.-- Њои  воины  на  аппетит  не  жалуютсЯ!  Ћт  тебЯ
останутсЯ только косточки, да и то не больше спички.
     -- Њардух   --  бог  богов,  а  не  людоедов,--  сказал  Я
отчетливо.-- Њар, мор  --  смерть,  в  переводе  не  нуждаетсЯ.
Њор-дух...  Њардух  -- верховный бог просвещенного ‚авилона. ’ы
опЯть передергиваешь, позер и шулер!
     -- Љ столбу его! -- крикнул он Яростно.
     -- ’рус...
     -- Ѓыстрее!
     -- € подонок...
     ЊенЯ схватили, рывком поставили  на  ноги.  ‚  трех  шагах
поЯвилсЯ  вкопанный  в  землю  столб, и менЯ швырнули вперед. ‚
тело  врезались  сухожилиЯ  крупного  животного,  остраЯ   боль
рванула  руки.  џ  не  мог  даже  дергатьсЯ, туго привЯзанный к
столбу, а дикари уже начали медленный танец, что все  ускорЯлсЯ
и ускорЯлсЯ.
     ‚иктор  взЯл  три копьЯ, остановилсЯ в трех шагах напротив
менЯ. „икари плЯсали, глаза  горели,  зубы  в  пламени  костров
блестели багровым, словно по ним уже бежала моЯ кровь.
     -- ‹ови свою смерть, ничтожество!
     Ћн  размахнулсЯ,  швырнул копье. џ видел, как выскользнула
смерть из его руки, но не  уклонилсЯ:  шла  битва  за  ’аню,  а
мускулами и мечами ее не выиграть.
     Љопье ударило, сорвав клок кожи с левого бока, вонзилось в
столб.  ‘тало  больно  и горЯчо, теплота потекла вниз по бедру,
начала скапливатьсЯ в обуви.
     ‚иктор  рассматривал  менЯ  насмешливо,  лицо   его   было
красивым и жестоким.
     -- ’рус,--  сказал  Я.--  ’ы  же сильнее! ђазвЯжи менЯ. Њы
сразимсЯ, если ты не совсем мерзавец.
     Ћн усмехнулсЯ, переложил другое копье в правую руку.
     -- ‡ачем? --  спросил  он.--  —есть,  правила...  ќто  длЯ
слабых.  ‘верхчеловек  не  нуждаетсЯ в общепринЯтой морали. ќто
длЯ толпы. ‘ильные стоЯт вне морали.
     -- ‘верхчеловек -- значит сверхдикарь? -- спросил Я.--  Ќо
даже у дикарей есть нормы морали. ’олько у животных их нет...
     -- Ђ мне плевать,-- прервал он и размахнулсЯ.
     Ќа  этот раз он целилсЯ мне прЯмо в лицо. Ќе в грудь, не в
сердце, а чтобы каменное острие сокрушило кости, выбило  глаза,
чтобы  насладитьсЯ  уничтожением вставшего на пути, это Я видел
на его лице.
     Њне показалось, что почва качнулась, хотЯ, может быть, это
качнулсЯ мир перед  глазами  из-за  потери  крови  и  слабости.
ЋстраЯ боль ударила в правый бок, Я ощутил себЯ пригвожденным к
столбу и с этой стороны.
     ‚иктор  свирепо  выругалсЯ,  лицо  его  исказилось. ’ретье
копье он подбросил на ладони, мстительно взглЯнул мне в глаза.
     Џочва  дрогнула,  донессЯ  глухой  гул.   ‚дали   блеснуло
багровым,  словно проснулсЯ вулкан, на горизонте плюнуло в небо
огнем.
     „икари  закричали,  стали  разбегатьсЯ.  ‚иктор   рЯвкнул,
удерживаЯ  их,  но  почва  уже  ходила  ходуном, он даже не мог
бросить копье. ЊенЯ шатало  вместе  со  столбом,  землетрЯсение
свалило   нас,  Я  ударилсЯ  лицом  о  твердую  землю,  тут  же
задергалсЯ  в  путах,  тщетно  искал   острый   камень,   чтобы
перетереть  о него сухожилиЯ, но камней не было, однако же рука
выскользнула, и Я догадалсЯ, что путы от усилий растЯнулись...
     —ерез минуту Я освободилсЯ уже полностью. Љровь стекала по
бокам, раны неглубокие,  но  голова  закружилась  от  страха  и
отвращениЯ.
     џ  успел  увидеть  ‚иктора, что наносил удар копьем, успел
отшатнутьсЯ, и мы сцепились врукопашную, покатились  по  земле.
Ћн бил жестоко, Я задыхалсЯ от боли, неумело тыкал кулаками, но
страшные  удары  вышибали  дух, и когда сознание проЯснилось, Я
лежал распростертый, окровавленный  и  избитый,  а  он  быстрым
шагом уходил в темноту.
     -- ‘той, сволочь! -- прошептал Я.
     ‘обрав все силы, Я поднЯлсЯ на четвереньки, с трудом встал
и бросилсЯ на подкашивающихсЯ ногах в погоню. ‚иктор пробиралсЯ
через  завалы  и  огромные  камни.  џ догнал его не скоро, он в
изумлении остановилсЯ, выпЯтил нижнюю челюсть.  Ћгромный  кулак
встретил менЯ, во рту хрустнуло, и когда Я снова пришел в себЯ,
то лежал на камнЯх, и кровь бежала изо рта.
     ЏоднЯтьсЯ  стоило нечеловеческих усилий, но Я пошел за ним
снова. ‚иктор уходил быстро, Я задыхалсЯ от усталости и  потери
крови, все силы уходили на то, чтобы заставить себЯ двигатьсЯ.
     ‚иктор   остановилсЯ,   лицо  его  изменилось.  …го  глаза
встретились с моими, и он отступил, повернулсЯ  и  стал  быстро
уходить.
     Њы забирались все выше. ‹уна вышла из-за облака и осветила
мрачные  горы. Њы карабкались по узкой тропинке, слева отвеснаЯ
скала, справа пропасть. ‚иктор обеспокоено  оглЯдывалсЯ,  но  Я
карабкалсЯ  изо  всех  сил,  падал  от  усталости,  поднималсЯ,
шатаЯсь, снова брел, не выпускаЯ  из  виду  ненавистную  спину.
Љровь  капала изо рта. ‡асохшаЯ было на боках кровь снова пошла
струйками, и в ногах хлюпало.
     ‚незапно ‚иктор остановилсЯ. џ шагнул еще,  он  обернулсЯ,
его  руки угрожающе растопырились. џ шагнул ближе и увидел, что
дальше тропки нет: обрыв и пропасть в три-четыре метра.  Ђрхары
могли  бы  еще  отсюда  прыгнуть  на  соседнюю скалу, но только
архары.
     -- ’ы пришел за смертью,-- процедил ‚иктор.
     -- „а, но  вместе  с  тобой,--  ответил  Я  хрипло.  Љровь
заливала глаза, Я плохо видел и боЯлсЯ, что потерЯю сознание.
     ‚иктор заколебалсЯ, сказал:
     -- —ерт  с  тобой. „ай мне пройти или возвращайсЯ сам. Ќет
нужды погибать здесь.
     -- Ћдним подонком станет меньше.
     Ћн криво ухмыльнулсЯ:
     -- Ќо и одним свЯтошей, не так ли? ’ы благороден, признаю.
Ќо жизнь благородного человека  ведь  ценнее,  чем  моЯ?  ЉакаЯ
обществу  польза,  если  сцепимсЯ  и  рухнем  в  пропасть  оба?
Џодонков много, да  и  не  стоЯт  они  того,  чтобы  из-за  них
погибали такие идеалисты, как ты...
     -- Џодонки трусы,-- сказал Я хрипло.-- Љогда увидЯт, что с
ними борютсЯ  даже  ценой  жизней,  то сами умолкнут, сойдут со
сцены.
     џ пошел на него, выставив руки, собрав всю волю  в  едином
желании  ухватитьсЯ  за  врага и сделать шаг в пропасть. ‚иктор
отступил  на  шаг,  красивое  мужественное  лицо  посерело.  Ћн
отступил еще, вдруг пошатнулсЯ, отчаЯнно взмахнул руками...
     Ќевольно  Я  ступил  вперед и протЯнул ему руку, он сделал
попытку ухватитьсЯ за мои  вытЯнутые  пальцы,  но  уже  потерЯл
равновесие,  нога соскользнула, он страшно крикнул и замедленно
начал падать...
     ‘лабость навалилась с такой силой, что Я опустилсЯ тут же,
прижалсЯ   лицом   к   холодному    камню.    ѓубы    коснулись
тепло-соленого, и Я не сразу понЯл, что это моЯ кровь.
     ѓолова  сильно  кружилась,  Я поднЯл глаза, чтобы удержать
блекнущее сознание, смутно  удивилсЯ  голубому  небу:  было  же
кроваво-красное,  грозное!  --  и  сквозь скалы, сквозь темноту
стали проступать стены операционной.
     џ лежал на столе, голова раскалывалась  от  боли.  ‚  поле
зрениЯ  мелькнуло белое лицо Њальцева. џ попробовал улыбнутьсЯ,
но щеку стЯнул огромный пластырь. џ лежал голый, но от груди до
бедер был забинтован так, что едва дышал.
     -- ЋчнулсЯ?  --   спросил   Њальцев   встревожено.--   ”у,
напугал... €диот сопливый!
     Ќадо мной, отстранив его, поЯвилось лицо главного.
     -- ’ержов,--   сказал   он   жестко,--   от  психохирургии
отстранЯетесь! ‚ы только что доказали полную неспособность.
     Ћн повернулсЯ  и  быстро  вышел.  Њальцев  подмигнул  мне,
дескать,  главный у нас зверь, но мужик отходчивый, и заговорил
быстро, путаЯсь в словах. ‚ его руках дрожал шприц, которым  он
тыкал мне в руку и все никак не мог попасть в вену:
     -- ‚се  сроки  прошли,  а ты не возвращаешьсЯ! Ќу, думаем,
крышка  молодой  смене...  ’ут   тебЯ   начало   корчить.   ‚се
перепугались,  на  дисплеЯх  кривые с ума сошли! ’ут у тебЯ еще
начали  вскрыватьсЯ  раны  --  ну,  скажу  тебе,  зрелище!  еф
побелел, не придумал ничего лучшего, как вкатить тебе лошадиную
дозу  кофеина.  ’рЯхнуло  тебЯ, но вроде бы полегчало. „обавили
еще, смотрим -- выкарабкиваешьсЯ...
     -- „а  уж   совсем   полегчало,--   простонал   Я.--   ’ак
выкарабкиватьсЯ...
     -- Ќичего,--  сказал он бодро.-- Љрасивый шрам на лице, ну
и что? Ћстальные под рубашкой. Њужчину шрамы не портЯт,  Я  так
полагаю.
     „вижение  на  соседнем столе прервало его слова. ’анЯ, уже
освобожденнаЯ от захватов, приподнЯлась на  локте,  ее  бледное
лицо было обращено к нам. Њы затаили дыхание.
     -- Ќе  портЯт,--  сказала ’анЯ еще слабым, но уже чистым и
Ясным голосом.-- …ще как не портЯт.


        „Ђ‹…Љ€€ ‘‚…’‹›‰ ’…ђ…Њ

     ‚севолод к своим тридцати пЯти успел сменить десЯток мест,
что непросто рЯдовому инженеру,  которых  пока  что  хоть  пруд
пруди.  ‘лесарЯ  или  грузчика,  рассуждал он, хватают всюду, а
инженера берут с неохотой, да и то лишь затем, чтобы бросать на
картошку, уборочную, чистку территории, вывоз мусора...
     ‡атосковав "на картошке" по городу, он бежал с  заЯвлением
на расчет. Ќикто не уговаривал остатьсЯ, заЯвление подмахивали,
в бухгалтерии ему бросали расчетные, которых всегда оказывалось
меньше, чем ожидал, и он растерЯнно сдавал пропуск и выходил на
улицу.
     Ќа  новом  месте совали метлу: "Ќужно убрать тер-р-риторию
отседова и доседова (вариант: дотудова)" или же, вручив лопату,
талантливо соединЯли  на  зависть  ученым  из  Ќ€€  космической
физики  заводское  решение  проблемы  пространства  -- времени:
"Љопай от забора и до обеда". Ћн пробовал  доказывать,  что  он
инженер, но сникал, напоровшись на неотразимое: "Ќе слесарей же
снимать? Ћни ж люди нужные!"
     Ћн  копал от забора и до обеда, ездил на кагаты, в близкие
и дальние колхозы на прополку, на  сбор  помидоров  и  огурцов,
заготовку  фуража и силоса, вывозил навоз на полЯ, чистил фермы
и скреб коров, копал Ямы и рыл канавы,  поливал  сады,  сгребал
сено,  возил  зерно  и  собирал  колорадских жуков, которых нам
забрасывают иностранные шпиены... ‘ловом,  делал  все,  что  от
него   требовали.   Љ   своему  удивлению,  не  раз  попадал  в
передовики.
     ‘егоднЯ  утром,  прихлопнув  трезвонЯщий   будильник,   не
выспавшийсЯ,  он  поспешно  выбралсЯ  из не по-мужски роскошной
постели: до завода полтора  часа  с  пересадкой,  времени,  как
всегда,  в  обрез, тут вылеживатьсЯ некогда, хоть и страсть как
хочетсЯ.
     †ужжа бритвой, привычно врубил  телевизор,  скосил  глаза.
“тренний  повтор  вчерашнего  детектива  окончилсЯ,  сейчас  на
экране колыхались, почти вываливаЯсь за рамку, широкие  узорные
листьЯ каштана.
     Ћн  застыл,  забыв  выключить  бритву.  ЉаштановаЯ роща на
экране расступилась, к нему медленно,  словно  бы  по  воздуху,
поплыл  белый  дом  в  два этажа -- старинный, беломраморный, с
резными луковицами и широкой балюстрадой, опоЯсывающей  дом  на
высоте   второго   этажа.   Џо  широкой  ухоженной  лужайке,  с
футбольное поле размером, тоже поплыла как в замедленной съемке
на  сказочном  белом  жеребце  женщина  в  длинном  серебристом
платье.
     ‚севолод   судорожно   вздохнул,  увидев  смеющиесЯ  глаза
амазонки, ее разрумЯнившеесЯ лицо. Љонь замер у крыльца,  хвост
и   грива   струились  по  ветру,  а  женщина  легко  процокала
каблучками вверх по  лестнице,  ее  шарф  стремительной  птицей
пронессЯ над краем балюстрады.
     Ћн задержал дыхание, задавливаЯ рванувшую сердце боль.
     -- Ќу зачем же...-- сказал он горько. ™емило так, что чуть
не заплакал от тоски: она там, а он здесь!
     Ђ светлый чистый мир телефильма на историческую тему звал,
манил,   наполнЯл  саднЯщей  горечью.  Љак  часто  теперь  идут
инсценировки классики прошлых веков  --  люди  ощутили  тЯгу  к
временам устойчивым, добротным!
     -- Ќу  почему,--  вырвалось  у  него,--  им бог дал, а мне
только показал?
     “же одетый, опаздываЯ, так и не позавтракав, зато  всласть
натосковавшись  о  чистом  и  прекрасном  мире  и  незагаженной
природе, чистом не6е, он в злобе выключил телевизор, рванув  за
шнур так, что едва не выдернул вместе с розеткой.
     ‘олнце  палило  вовсю, стараЯсь в авральную неделю августа
освоить все солнечные лучи, отпущенные на лето.  Љаменные  ульи
накалились, от них несло жаром.
     Ћн  шел,  с  отвращением  чувствуЯ,  что  из мегаполиса не
вырватьсЯ.  “же  не  старый  пленочный  город,  ныне  население
разнесено  на  три мегаэтажа: вверх дома и эстакадное метро, на
плоскости -- улицы и  площади,  внизу  --  подземные  переходы,
метро...
     €  во  всех  трех  измерениЯх  полно  людей. €ми запружены
улицы, переулки, они  давЯтсЯ  на  перекрестках  перед  красным
светом,  а  в  это  времЯ  по  шоссе  вжикают в несколько рЯдов
автобусы,  троллейбусы,  машины  --  все  под  завЯзку  набитые
людьми.
     ‚  троллейбусе он застрЯл на площадке, не сумев продратьсЯ
в тихий угол. †али отовсюду, он до  судорог  пружинил  мускулы,
чтобы не раздавили.


     Ќа  втором  этаже всем телом, кожей, кровью ощутил чужую и
даже враждебную ему жизнь. “зкий коридор  мертво  сиЯл  гладким
металлом  и пластиком, под ногами звенело что-то ненатуральное,
с  белых  безжизненных  дверей  кабинетов  немигающе   смотрели
пластмассовые квадратики с глазами цифр.
     Љабинет  ђомана  был  в носке сапожка: боковом ответвлении
коридора, и ‚севолод всЯкий раз приближалсЯ с  тайной  опаской,
сворачивал  по  широкой  дуге,  чтобы  не  встретитьсЯ с чем-то
страшным, механическим,  хотЯ  и  знал,  что  ничего  такого  в
институте  нет,  но  уж  очень  неживой  здесь  коридор, стены,
потолок, даже воздух неживой, словно его нет вовсе!
     Ћн   стукнул   в   дверь,   подавлЯЯ    щемЯщее    чувство
неправильности,  будто  уже  сделал что-то нехорошее. Ќад самым
ухом металлический голос рЯвкнул:
     -- €дет эксперимент. Љто и по какому делу?
     -- ђоман,  это  Я,--  буркнул  ‚севолод.  „инамик   всегда
заставлЯл  его  шарахатьсЯ,  нервно  коситьсЯ  по  сторонам: не
хватало, чтобы видели, как он пугаетсЯ говорЯщего железа.
     „верь  бесшумно  уползла  в  стену.  ‚  глубине  круглого,
блещущего  металлом  зала  горбилсЯ пульт, словно бы и без него
голова не шла кругом от  циферблатов,  индикаторов,  сигнальных
лампочек,  табло,  экранов,  которыми  густо  усыпаны  стены от
потолка и до пола.
     ђоман поднЯлсЯ, пошел  навстречу.  ‚севолод  напрЯгсЯ.  Ћн
всегда   напрЯгалсЯ,  когда  ђоман  поворачивал  к  нему  худое
нещадное  лицо.  ђоман  тоже  был  из   металла,   циферблатов,
конденсаторов  --  даже в большей степени, чем его зал машинных
расчетов, во всЯком случае, ‚севолод воспринимал его именно так
и потому невольно трусил в обращении.
     -- Џривет-привет,-- сказал ђоман первым.
     Ћн коротко и  сильно  сдавил  кисть,  поднЯл  и  без  того
вздернутый  подбородок,  указываЯ на кресло. ‚севолод опустилсЯ
на пластиковое сиденье, настолько  гладкое  и  стерильное,  что
любой микроб удавилсЯ бы от тоски.
     -- ’ы по поводу ‹ены? -- спросил ђоман.
     Ћн  стоЯл  на фоне циферблатов, дисплеев, такой же четкий,
бесстрастный,  острый,  с  туго   натЯнутой   кожей,   идеально
функционирующий организм.
     ‚севолод  потерЯнно  ерзал, избегаЯ взглЯда энергетика. Ћн
ненавидел  его  способность  ставить  прЯмые  вопросы,   решать
быстро,   четко,   ненавидел   интеллектуальное  превосходство,
способность состЯзатьсЯ с компьютером. Ћзлобленно говорил себе:
"Ђ может ли он любоватьсЯ опавшим  листиком?  Ђ  Я  могу...",--
однако в глубине души сознавал, что преимущества здесь нет, тем
более  что  и  самому на эти опавшие листики начхать с высокого
балкона.
     -- „а нет,-- пробормотал он  наконец  сдавленным  голосом.
ЋзлилсЯ,  вздернул  подбородок,  злЯсь,  что  у  него  не такой
квадратный, выступающий, как  у  ђомана.  ’от  улыбалсЯ  одними
глазами,  смотрел  прЯмо  в  лицо.  ‚зглЯды  их  встретились, и
‚севолод ощутил, как черные  глаза  ђомана  погружаютсЯ  в  его
светлые, подавлЯют, подчинЯют, навЯзывают собственное отношение
ко всему на свете.
     -- ’огда зачем же?
     -- Ќе знаю,-- ответил ‚севолод и понЯл, что и в самом деле
не знает,  зачем  пришел  в  этот  холодный,  жестокий к слабым
мир.-- ќ... как ты насчет лотереек?
     ђоман удивилсЯ. Џожалуй, оскорбилсЯ даже:
     -- ‡а кого ты менЯ принимаешь?  џ  работаю  тЯжко,  но  не
надеюсь  на  дурное  счастье. ‚се, что имею, чего достиг -- моЯ
заслуга! ‹отерейки -- шанс длЯ слабаков.
     -- Ђ Я покупаю,-- буркнул ‚севолод.
     ‡аходЯщее   солнце   зацепилось   краешком,    и    густой
оранжево-красный свет потек по голому металлу, оживлЯЯ его так,
что  ‚севолод  даже  приревновал,  словно  бы солнце растений и
зверей предало его, коснувшись мертвой враждебной жизни.
     ‘олнечный луч рассекал зал надвое. ђоман,  скрестив  руки,
стоЯл по ту сторону. …го темные глаза казались еще темнее.
     -- Џо-моему,--  сказал ђоман убежденно,-- ты пришел, чтобы
поставить точки над "и". Љстати, давно пора.
     -- „а  какие  там  точки?  --  ‚севолод  снова  сбилсЯ  на
бормотание,  злЯсь,  что  не  может  вот  так  в лоб говорить и
решать,  а  все  у   него   через   недоговорки,   околичности,
рефлексии.--  „ело  не  в  ‹ене  вовсе...  Џросто тоскливо мне.
’ошно, понимаешь?
     ‘казал и удивилсЯ. „ругому бы вовек не раскрылсЯ, а этому,
своему удачливому сопернику, готов распахнуть нутро, словно  бы
любой  другой  --  такой  же  слабый  и  сложный,  а  ђоман  --
бесстрастный, хотЯ и мощный механизм, или, на худой конец, врач
или банщик, перед которыми раздеватьсЯ не зазорно.
     -- ђаньше про таких говорили,-- сказал  ђоман  медленно,--
не от мира сего...
     -- „а-да,--  согласилсЯ ‚севолод торопливо,-- мне только в
этом мире тоскливо...
     -- Ђ в прошлом?
     -- Ќе был, не знаю.
     -- ‚решь,-- отрезал ђоман убежденно.--  Ѓываешь...  Њногие
теперь там бывают. „аже Я бываю, только мне там... неуютно.
     -- Ѓываю,--  согласилсЯ ‚севолод неохотно,-- но мне уютно.
Ћчень. Ђ ты... ‡ачем?
     -- —тобы убедитьсЯ, что Я прав,--  ответил  ђоман  сухо.--
—то правда на стороне нынешнего образа жизни.
     Ћн  быстро  прошелсЯ  вдоль пульта, нажимаЯ кнопки, провел
пальцами  по  клавишам.  –ветоваЯ  гамма  чуть  изменилась,  на
экранах ломаные линии помчались чуть быстрее.
     -- Ќынешнего ли? -- усомнилсЯ ‚севолод тихо.
     -- Њедиевист,--    сказал   ђоман   с   апломбом,   словно
припечатал.--   Ѓегство   от   действительности...   ЏоэтизациЯ
прошлого... ‚се понЯтно.
     -- ’ебе всегда все понЯтно!
     -- ‚   твоем   случае  понЯтно.  ’ипичнейший  гуманитарий,
слабый. Њелочи таких не  интересуют,  прозой  жизни  брезгуете.
‘амое  малое,  за  что  беретесь,--  это  судьбы цивилизации...
Ѓолтуны.
     -- Ќу-ну.
     ђоман резко повернулсЯ, двигаЯсь, как в  испанском  танце.
ѓлаза  его  полыхнули  черным  огнем,  он выбросил вперед узкую
кисть, будто намеревалсЯ пробить ‚севолоду грудь.
     -- ‘лушай! Ђ хочешь в  свое  любимое  прошлое  попасть  на
самом деле? Ќе в грезах, а наЯву?
     -- џ? Љак? -- удивилсЯ ‚севолод.
     -- Ќеважно.  ’ы  же не спрашиваешь, как делали пуговицы на
твою рубашку. Џереброшу  на  сотню-другую  лет  назад,  живи  и
радуйсЯ исконному-посконному...
     ‚севолод  наконец  понЯл,  что  ђоман не шутит. ‘корее эти
мощные ќ‚Њ начнут  шутить,  чем  ђоман.  ‚олна  жара  накатила,
ударила  в лицо, потом сердце разом сжало в ледЯных тисках, оно
обречено  трепыхнулось  от   боли   и   замерло,   словно   уже
расставалось с жизнью.
     -- ќто же невозможно,-- выдавил он наконец.
     -- „орогой  мой, не обо всем тут же сообщаетсЯ газетчикам.
…ще  не  знаем,  к  чему  может  привести,  потому  идет  сериЯ
экспериментов.  Ќо  тебЯ  одного  перебросить  могу,  это ткань
пространства  --  времени  не  нарушит...  ‘кажи  просто,   что
трусишь. ’акие вы все, размагниченные...
     ‚севолод напрЯг ноги, удерживаЯ дрожь.
     -- Ќет,-- сказал он наперекор себе,-- не трушу.
     -- Ќе трусишь?
     -- Ќет. ‚о всЯком случае, готов.
     -- ’огда стань вон на ту плиту. ђискнешь?
     ‡а   низенькой   металлической   оградой  морозила  воздух
отполированнаЯ   глыба   металла,    многотоннаЯ,    выкованнаЯ
полумесЯцем,  странно  живаЯ в мертвом зале машин. Ћт нее пахло
энергией,  словно  она  и  была  ею,  только  длЯ   обыденности
принЯвшаЯ личину металла.
     ђоман  смотрел  серьезно. ‚севолод вдруг подумал, что тому
удобно   избавитьсЯ   от    соперника:    пусть    слабого    и
неприспособленного,  но  все  же в чем-то опасного -- не зрЯ же
‹ена три года держалась только с  ним,  хотЯ  суперменов  вроде
ђомана навалом всюду.
     ‹ицо  ђомана  вдруг расплылось, и все в зале расплылось, а
взамен   полыхнуло   мЯгким   солнцем,   что   принЯло    облик
белокаменного  терема, милого балюстрадами, лепными василисками
и   полканами,   луковицами   башенок,   изогнутыми    сводами,
кружальными  арками...  Ћн  сверкал,  как  драгоценнаЯ игрушка,
вырезаннаЯ из белейшего мрамора. ’о  был  все  тот  же  дворец,
усадьба  --  как  ни  назови, а ко всему за высокой балюстрадой
мелькнуло длинное серебристое платье...
     Ћн сказал с решимостью:
     -- џ готов.
     ђоман смотрел остро, лицо закаменело.
     -- Ќе передумаешь? Ќаш мир, признаю -- не мед, но  получше
той жути, что была раньше! Ђ мы солдаты своего мира. ђаботЯги.
     -- џ  готов,--  повторил  ‚севолод  нетерпеливо. …го вдруг
охватил страх, что, пока медлит, женщина в  серебристом  платье
уедет, исчезнет, ее увезут под венец...
     -- ’ы  идеализируешь  прошлое,--  сказал  ђоман  нервно.--
Џоэтизируешь! ’ам было хуже. ѓораздо хуже, чем тебе кажетсЯ.
     -- ‚о всем ли? -- спросил ‚севолод саркастически. ‘транно,
чем больше терЯл уверенность этот не знающий сомнений  технарь,
тем больше обретал ее он сам.
     -- Ќе   во   всем,--  сказал  ђоман  убеждающе.  ‹ицо  его
побелело, лоб заблестел, даже на  верхней  губе  повисли  капли
пота.--  Ќаш  мир  неустроенный,  жестокий,  но даже и такой он
лучше любой из старых эпох!
     -- ‘кажи еще, что он -- наш.
     -- Џогоди,-- выкрикнул ђоман.-- ђазве не  видишь,  что  мы
строим?  Њногое  не  упорЯдочено, но это сейчас. Ѓудет лучше. ‚
двухтысЯчном ли, как почему-то  надеютсЯ  многие,  или,  скорее
всего, намного позже, но светлый мир наступит! Ќо на него нужно
работать,  вкалывать!  Ђ  ты...  ќх!  Ќо даже и такой наш мир в
тысЯчи раз лучше любого из старых!
     -- Ќе терЯй времени,-- бросил ‚севолод зло.
     Ћн перешагнул оградку,  пружинисто  вспрыгнул  на  металл.
ЊноготоннаЯ  глыба  просела  под ним -- так показалось, принЯла
согласно,  словно  застоЯвшийсЯ  конь,   наконец-то   почуЯвший
хозЯина.
     ђоман  медлил,  взопревший, потерЯвший лоск. „ышал тЯжело,
будто  долго  догонЯл  автобус,  руки  его  дергались,   пальцы
дрожали.
     -- Ќу   же!   --  выкрикнул  ‚севолод  отчаЯнно.--  ’ы  же
понимаешь...
     Ћн не знал, что собиралсЯ сказать, но, странное дело,  это
развернуло  ђомана  к  пульту,  бросило  его  руки  на клавиши,
тумблеры, разноцветье верньеров.
     ‚севолод ощутил дрожь  в  железе,  будто  стальнаЯ  махина
заробела  перед  прорывом  пространства-времени,  и  этот страх
металла  придал  силы  ему,  жидкому  телом,  но  несокрушимому
страстЯми,  и  потому  чудовищнаЯ  энергиЯ  что  уже  раздирала
материю вокруг  его  тела,  завертывала  пространство  в  узел,
привиделась выплеснутой из собственной груди.
     ‡атем  коротко и страшно воздух рвануло Ядовито-плазменным
светом.


     ‹асковые великаньи пальцы принЯли его,  качнули  мЯгко,  а
он,  ошалелый  от наплыва прЯного запаха медовых трав, теплого,
как парное молоко, воздуха,  очутилсЯ  в  душистой  траве,  где
невидимые крохотные музыканты стрекотали, пиликали трогательные
песенки.  Ћн  всхлипывал,  дрожал в счастливой истерике, унимал
часто  бухающее  сердце,  что  норовило  разворотить  ребра   и
поскорее  сигануть  в  добрый  ласковый  мир,  в  существование
которого иной раз -- надо признатьсЯ! -- не верилось.
     “садьба, дворец, терем ли?  ќто  белокаменное  великолепие
возвышалось  прЯмо перед ним в двух-трех десЯтках шагов! ‘ердце
чуть не взорвалось, обезумев: усадьба как две  капли  воды  та,
что  видел в телепередаче! Ђ с боков полукругом охватывают двор
срубленные из толстых бревен сараи, конюшни, амбары.  Ќа  дворе
под  самой  балюстрадой  зарылась  четырьмЯ крепкими, ножками в
землю широкаЯ скамьЯ, всЯ красно-коричневаЯ -- из  драгоценного
красного дуба, по-видимому.
     …ще  он  успел  обнаружить,  что  одет в длинную рубаху из
грубого полотна, а ноги вообще босые, исколотые и  перемазанные
жирной  черной  землей,  но  тут  вдруг  в  спину  садануло как
тараном, хрЯстнули позвонки.
     ‡адыхаЯсь от боли,  он  сделал  несколько  быстрых  шагов,
поскользнулсЯ в навозной жиже, упал навзничь, распугав огромных
зеленых  мух, что со злобным гудением тут же шлепались на него,
раскрепощено оставлЯЯ слизь.
     -- ‚ставай!
     Љто-то,  сладострастно  хакаЯ,  ударил  носком  сапога  по
ребрам. ‚севолод покатилсЯ по жиже, лЯпнувшись сперва ладонЯми,
потом   и  лицом.  ЋскальзываЯсь,  задыхаЯсь,  полуослепший  от
страха, он вскочил, затравленно оглЯнулсЯ.
     „ва мужика звероватого вида, в грЯзных кушаках,  обутые  в
ветхие  лапти,  оба  с  широченными  топорами на длинных прЯмых
рукоЯтЯх, шли прЯмо на него. Ћдин уже выставил  топор  рукоЯтью
вперед, намереваЯсь снова садануть ‚севолода.
     ‚севолод шарахнулсЯ, разбрызгиваЯ навозную жижу, с размаха
налетел   на   широкую  дубовую  скамью,  с  хрустом  саданулсЯ
коленЯми.
     ђуки заскользили по толстым доскам... Љровь, а не  красное
дерево!   ‚   трещинах,   закупоренных   коричневыми   гниющими
сгустками,  сонно  копошились  белесые   черви.   Ќад   скамьей
потревожено  гудели раскормленные тЯжелые слепни, а сама скамьЯ
тускло  блестела  от  слизи,  отполированнаЯ,  всЯ  в   оспинах
засохшей крови.
     €з  близкой конюшни тЯжело вышел, сильно припадаЯ на левую
ногу,  размашистый  в  плечах  и  с  острым  горбом  на   спине
ширококостный  мужик, похожий на медведЯ. ‹ицо его, тЯжелое и с
бровЯми толщиной в два пальца, зверский шрам,  стЯнувший  левую
сторону  так,  что  из  щеки  высовывались острые, как у волка,
зубы, показалось ему страшным.
     Њускулистые руки, заросшие густой  черной  шерстью,  почти
волочились   по   земле.   Ћн  жутко  ухмыльнулсЯ  потрЯсенному
‚севолоду и медленно вытащил из-за поЯса длинную тЯжелую плеть,
побуревшую от много раз засыхавшей на ней крови.
     -- ѓоспожа наша славнаЯ ‘алтыковна! -- резанул  в  затылок
злой  колючий  голос, в котором звучали подобострастные холопьи
нотки.-- Њы пымали холопа, что не поклонилсЯ твоей собаке!
     Ћднако ‚севолод уже не видел ни  стражей,  ни  палача.  Ћн
смотре