сатик...
     Ћна все еще обращалась  к  ’ержовскому.  Ђлексеев  спросил
задето:
     -- Љак  Я  понЯл, мне нужно на кладбище раскапывать могилу
удавленника? Ђ еще  добывать  крылышко  летучей  мыши  и  ветку
омелы...
     ‘таруха отмахнулась без всЯкой злобы:
     -- ѓлупости  бают.  џ  на  тебЯ  глаз  уже  положила,  все
изделаю. …зжайте с богом до своих ‹юберец, вы туда едете --  по
глазам вижу, а Я сойду... Љаждый день ездию, поездничка Я.
     …ще  пол-остановки  она  всматривалась в Ђлексеева, словно
хотела прочесть в его мозгу интегральные уравнениЯ.  …му  стало
смешно  и неловко, и когда страннаЯ старуха ушла, с облегчением
перевел дух:
     -- Ќу и колдуньЯ! „очку сама лечить  не  беретсЯ,  к  тебе
блат ищет, а нам колдовство покажет!
     ’ержовский усмехнулсЯ:
     -- Њожет, и у них узкаЯ специализациЯ?


     „ом  ’ержовского  оказалсЯ  не  близко,  но когда прибыли,
Ђлексеев ахнул. Ћгромный домище, а не хлипкаЯ дачнаЯ постройка,
а главное -- великолепный сад, громадный огородище...
     -- ‡аброшенные  дома,  --  объЯснил  ’ержовский  зло.   --
Ќеперспективные.  „урак-хозЯин заколотил дом и подалсЯ в город.
Џашет подсобником на заводе. џ купил...
     -- „орого?
     -- Ќе скажу!
     -- Џочему?
     -- ‘тыдно признатьсЯ за какие гроши. †уликом назовешь! Ђ Я
не жулик. Џросто бедный.
     Ђлексеев   возилсЯ   до    поздней    ночи,    подстригал,
распланировал двор, а на другой день в воскресенье провозилсЯ с
крыжовником  и  смородиной. ’ержовский вытащил его на речку, но
Ђлексеев  и  оттуда  скоро  сбежал,  ибо  в  саду  возитьсЯ  --
наслаждение большее, и он прислушивалсЯ, как спадает постоЯнное
напрЯжение,  как  медленно  расслаблЯютсЯ  натЯнутые нервы, как
перестает пугливо оглЯдыватьсЯ на каждый шорох... Ќа  радостном
подъеме  перекопал весь огород, всаживаЯ лопату на полный штык,
выворачиваЯ жирные ломти земли, где извиваютсЯ блестЯщие кольца
дождевых червей, где пахнет землей и травой...
     Ћн  покинул  загородный  дом  друга  с  сожалением  поздно
вечером.  ’ержовский  тоже  вернулсЯ  в город, завтра с утра на
работу. Ћн  снисходительно  посматривал  на  посветлевшее  лицо
друга, заболевшего дурью по исконно-посконному, по неизменному:
ведь все от неуверенности, от страха пред днем завтрашним!..


     “тром, проснулсЯ радостный: снилсЯ сад, но тут взглЯд упал
на будильник,  и  настроение  резко  упало.  —ерез  полчаса  на
работу,  где   опЯть   нервотрепка,   придирки   шефа,   наглые
проверЯющие, суетливые "толкачи"...
     —ертыхаЯсь,  вылез  из  постели.  Ќа  кухне включил плиту,
поставил кастрюльку с водой. Џока умоетсЯ, там вскипит,  дальше
-- ломоть хлеба, стакан чаЯ... “спевает!
     Љогда  наливал  из чайника в стакан, ручка обожгла пальцы,
он непроизвольно дернулсЯ, кипЯток плеснул мимо, задел  пальцы,
что сжимали стакан, и те мгновенно разжались.
     ‘такан  хрЯснулсЯ смачно, разлетелсЯ осколками и брызгами.
‚ыругалсЯ, торопливо выбросил осколки в мусорное  ведро.  Љогда
выскочил   из   дома,   на   конечной  как  раз  разворачивалсЯ
троллейбус. Ђлексеев заколебалсЯ, троллейбус далеко -- можно не
успеть, но остальные бежали, и  он  помчалсЯ  тоже.  Џо  дороге
поскользнулсЯ   на  глине,  но  очищать  некогда:  вон  садЯтсЯ
последние, в салон  влетел  с  размаха,  бурно  раздышалсЯ,  но
чертов   троллейбус  стоЯл  еще  долго  --  водитель  сходил  в
диспетчерскую, заполнил бланки, а может, и сыграл в  домино.  ‚
троллейбусе  же кипЯтились и поминутно спрашивали друг у друга,
который час.
     Љогда троллейбус тронулсЯ наконец, Ђлексеев уже  опаздывал
на  три  минуты.  ‘ердце  сжималось, мысленно оправдывалсЯ, шеф
Язвил, кругом похохатывают эти подхалимские рожи...
     …го толкнули в спину. Ћн  инстинктивно  уперсЯ,  не  даваЯ
нахалу  протискиватьсЯ без вежливого: "Џозвольте пройти...", но
там  наперли  сильнее,  и  Ђлексеев   вынужденно   развернулсЯ,
пропустил,  с  запозданием  отметив, что с таким хилым прыщавым
заморышем можно смело идти на конфронтацию без  риска  получить
отпор.
     Ќа остановке еле выбралсЯ из туго набитого вагона, а когда
поднималсЯ  бегом  по  широкой  мраморной  лестнице к такому же
величественному подъезду, куда паровозы въезжали  бы  запросто,
сверху спланировал обрывок газеты...
     ќтот  эпизод  Ђлексеев тоже запомнил хорошо. Ќа миг газета
зацепилась  за  массивную  ручку  двери,  перевернулась,  ветер
потащил по площадке, дальше листок запрыгал вниз по ступенькам,
на  асфальте  его  крутануло  ветром, кружануло, он взлетел над
урной, на мгновение завис, медленно стал  опускатьсЯ  в  жерло,
уже  почти  скрылсЯ  там,  но  ветерок  выдернул  свою игрушку,
подбросил,  и  газета  пронеслась   вдоль   паутины   проводов,
мелькнула и растворилась...
     ’олько начали работать, ввалилсЯ –вигун, начальник отдела,
сзади   скромно  топал  ножками  Њаркин,  заместитель.  –вигун,
бледный  и  сосредоточенный,  просмотрел   бегло   рЯд   работ,
неожиданно   спросил,   нет   ли  у  ‹Явонищука  аспирина.  ’от
растерЯлсЯ, глупо сказал, что захватил бы, если бы знал, что  у
начальника голова болит.
     Љогда  –вигун ушел, Њаркин с облегчением сел за свой стол,
самый массивный в отделе, как и положено заместителю. Љ тому же
над  головой  Њаркина  висел  красочный  великанский   Японский
отрывной   календарь,   его  гордость,  которую  он  привез  из
туристической поездки. ’ам были такие  красивые  картинки,  что
Њаркин  бледнел,  когда  отрывал  очередной  листок, и, сколько
женщины не упрашивали отдать их, бережно уносил домой.
     …ле дождались обеда, женщины поставили чайник. Љо всеобщей
радости ЉлавдиЯ принесла цейлонского чаю, толкач --  шоколадку,
потом снова осточертевший чертежный стол, только и развлечение,
когда  из  соседнего отдела Явилась толстуха с кучей импортного
трЯпьЯ длЯ немедленной распродажи...
     ‘ловом, день не  лучший,  но  и  не  худший  из  прожитых.
Ћбыкновенный  рабочий  день,  когда  несколько  раз  становитсЯ
тЯгостно от косого взглЯда сослуживца, наглого воплЯ  уборщицы,
неожиданного вызова к начальству...
     Џо  дороге домой заскочил в булочную, постоЯл за кефиром в
гастрономе, там обругали, что не приготовил мелочь заранее, еще
поцеловал замок в кулинарии, но на седьмую  серию  "Џриключений
майора  —еховского"  успел,  а  засыпал  поздно вечером, принЯв
успокоительное, с мыслью,  что  немедленно  начнет  откладывать
деньги на дачу, чтобы с садом, смородиной, крыжовником...


     “тром  во  вторник он продрал глаза в паршивом настроении,
хотел было натЯнуть одеЯло и спать дальше, но  на  часах  ровно
восемь,   лишь   с   календариком  застопорилось...  ‘егоднЯ  ж
двенадцатое, а там в окошечке маЯчат те же две единички...
     Ћн  нехотЯ   перевел   на   двенадцатое.   “мылсЯ,   начал
завтракать.  ђасправившись  с Яйцами, взЯл закипевший чайник, и
тут взглЯд упал на стакан... –елехонький, словно и не грохнулсЯ
вчера как бомба, ошпарив и залив брюки так, что полднЯ ловил на
себе насмешливые взглЯды!
     Ќо ведь других стаканов нет, вчера он кокнул последний...
     Њашинально он  взЯл  стакан,  принЯлсЯ  наливать  кипЯток.
‚спомнив  вчерашнее, поставил на стол, и закончил лить уже там.
‘транно, непонЯтно...
     Ћн заглЯнул в  мусорное  ведро.  —исто!  Ћсколки  исчезли,
пропала и вчерашнЯЯ скорлупа от Яиц.
     Ћшеломленный   и   встревоженный,   он  помчалсЯ  вниз  по
лестнице. Ќа мгновение задержалсЯ у почтового  Ящика,  сунул  в
дырку   палец,  потЯнул.  џщик  открылсЯ,  выбросив  "‚ечерку".
€диоты, положили вчерашний номер за одиннадцатое число!..
     Љогда выскочил из подъезда, в сотне метров  разворачивалсЯ
троллейбус.  Љ нему со всех ног бежали люди, ринулсЯ было и он,
но все происходило настолько  по-вчерашнему,  что  он  невольно
сбавил  шаг,  обошел  участок с размокшей глиной, к троллейбусу
подошел не спеша в тот момент, когда водитель как раз вышел  из
диспетчерской.
     „овольный,  что  не  набрал  грЯзи на подошвы, Ђлексеев не
сразу обратил внимание на то, что в  троллейбусе  ехали  те  же
пассажиры, что и вчера, и стоЯли точно также, на тех же местах.
Ћн удивилсЯ, но тут знакомо ощутил толчок в спину. €нстинктивно
напрЯг  мышцы,  уперсЯ  коленом  в сидение, там в красивой позе
замерла с книгой на коленЯх хорошенькаЯ женщина. ‘зади толкнули
еще раз, но он движением плеч дал понЯть, что сейчас повернетсЯ
и разберетсЯ с нахалом, и там затихли.
     Џроехав еще остановку, Ђлексеев скосил глаза  и  почти  не
удивилсЯ,  узнав вчерашнего заморыша. ‚се мы механизмы, подумал
он с горечью. ‚ращаемсЯ, несчастные колесики... ‚сЯ наша  жизнь
состоит  из  одного днЯ, раздробленного на множество одинаковых
отражений...
     Љогда  он  торопливо  поднималсЯ  по  лестнице  к   дверЯм
института,  сверху,  откуда-то из окон, летел обрывок газеты...
Ђлексеев остановилсЯ, уже предчувствуЯ, что  последует.  ‹исток
попрыгал   вниз  по  ступенькам,  на  асфальте  его  подхватило
ветерком, закружило, он завис  над  урной,  медленно  опустилсЯ
туда,  но  в последний момент тот же ветерок выдернул его, лихо
взметнул высоко-высоко,  листок  пронессЯ  вдоль  троллейбусных
проводов, уменьшилсЯ в размерах и пропал...
     ‚  отделе  он  скользнул за свой стол, торопливо развернул
лист ватмана. ‚се корпели над бумагами, лишь Љолхозников где-то
шастал, но ему все как с гусЯ вода. —ерез три  стола  светилась
на  солнце  золотистаЯ  головка ‡латы, искорки так и прыгают по
волосам, с грохотом свалил груду папок ‹Явонищук  --  все,  как
вчера...
     ‘  шумом  распахнулась  дверь.  ‚  отдел,  едва  не  задев
притолоку головой, вошел –вигун, за ним семенил Њаркин. –вигун,
как всегда, свиреп  и  лют,  черные  брови  грозно  сошлись  на
переносице, но сам бледен, с нездоровой желтизной...
     -- “ вас аспирина нет? -- обратилсЯ он к ‹Явонищуку. -- ‚ы
вечно  стонете...  ѓолова трещит, прЯмо раскалываетсЯ. Ђнальгин
не годитсЯ, а от тройчатки болит еще сильнее, а вот аспирин  бы
в самый раз...
     ‹Явонищук растерЯнно развел руками:
     -- Ќету...   ‡нал  бы,  что  у  начальства  голова  болит,
захватил бы.
     -- ‡нал бы, -- передразнил –вигун. -- …сли бы Я знал,  сам
бы взЯл.
     Ћн  пошел  дальше,  Њаркин с облегчением сел за свой стол.
Ђлексеев замер, боЯсь шелохнутьсЯ.  ‚чера  слышал  этот  диалог
слово в слово! ‘ теми же интонациЯми, жестами, мимикой...
     Ћн  растерЯнно  посмотрел  по  сторонам.  Њаркин трудилсЯ,
скреб лысину, поджимал губы, выпучивал глаза, все  привычно  за
годы  совместной  работы,  и Ђлексеев перевел взглЯд дальше, но
что-то заставило  его  оглЯнутьсЯ,  какаЯ-то  неправильность...
Љостюм, стопка папок, Яркий календарь... Љалендарь!
     -- ЉолЯ,  --  сказал  Ђлексеев,  волнуЯсь.  --  ‘егоднЯ 12
апрелЯ!
     Њаркин поднЯл голову, оглЯнулсЯ.
     -- „а? -- переспросил он неуверенно.
     -- ‘рывай, срывай. Ќе жадничай!
     Њаркин нерешительно поднЯл руку, осторожно и с  сожалением
отодрал  листок,  но  едва  положил  на  стол,  как подал голос
‹Явонищук:
     -- ‘дурели? ‘ утра было одиннадцатое. ’ы  чего,  Ђлексеев,
людей дуришь?
     -- ќто  вы  сдурели,  --  сказал  Ђлексеев  со злостью, не
понимаЯ, откуда она беретсЯ, и почему так  кипит,  переливаетсЯ
через край. -- ‚чера было одиннадцатое, хорошо помню!
     Ћн  доказывал  с  такой  бешеной  настойчивостью,  что они
отступились,  но  ‹Явонищук  все  же   переспросил   у   других
инженеров,  и  те  в  один  голос тоже подтвердили, что сегоднЯ
только одиннадцатое.
     Ђлексеев затравленно забилсЯ в свой угол. Ќикто из них  не
помнит вчерашнего днЯ!
     €  вдруг  с потрЯсенной Ясностью понЯл, что знает все, что
произойдет. ‚ обед женщины поставЯт чайник,  привычно  поругают
грузинский  чай  низшего  сорта, и тут ЉлавдиЯ вытащит из сумки
две  пачки  цейлонского...  Ѓабы  ахнут,  на  радостные   вопли
заглЯнет  восточный красавец из толкачей, извлечет из дипломата
заготовленную шоколадку... ‚  три  сорок  отпроситсЯ  на  учебу
‚авайло,   ‘ергеев  выйдет  покурить  и  сбежит,  затем  ЯвитсЯ
толстуха из соседнего отдела с кучей импорта длЯ продажи... —то
еще? Љ Њаркину придет дочка за ключами, у Љлавдии лопнет флакон
с клеем...
     Љогда все стало осуществлЯтьсЯ, Ђлексеев в  страхе  понЯл,
что  с  миром  что-то  стрЯслось.  „ень повторЯетсЯ, это и есть
вчерашний день, только он единственный живет  в  нем  вторично,
сохранЯЯ памЯть, а длЯ остальных это день первый!
     „олго   ли  это  продлитсЯ?  ‚прочем,  другие,  наделенные
полномочиЯми  и  умением,   уже   навернЯка   занимаютсЯ   этим
феноменом,  а он должен просто жить. †ить и приспосабливатьсЯ к
изменившимсЯ условиЯм...


     ‚ среду он проснулсЯ с мыслью, что сон приснилсЯ странный,
но тут взглЯд упал на  часы:  ровно  восемь  и...  одиннадцатое
число!
     Ћн   вскочил,   редкие   волосы  встали  дыбом.  ‚  страхе
приготовил завтрак, и все времЯ ощущал: кожей, чутьем, что  это
тот  же  самый  день,  тот же воздух, все то же самое, что было
вчера и позавчера при пробуждении, присутствует и сейчас.
     ѓазета в Ящике снова за одиннадцатое, и  точно  в  том  же
положении:  подогнув  последний  листок и зависнув между узкими
стенками. ’ретьЯ газета за одно и то же число!
     ’роллейбус тот же, и он машинально пробралсЯ по  салону  к
бабище,  котораЯ  должна была вдруг вскрикнуть, вслух вспомнить
про ключи и поспешно выскочить на остановке.
     Ѓабища выскочила, и  он  тут  же  опустилсЯ  на  свободное
место,  опередив  другого  хмырЯ,  длЯ которого прыжок толстухи
оказалсЯ неожиданностью. Ћн ехал, испуганный донельзЯ и странно
счастливый, что  наперед  знает  будущие  событиЯ.  Љолхозников
опоздает,  у  –вигуна  головнаЯ  боль,  цейлонский чай Љлавдии,
толкач с шоколадкой, дочка Њаркина, лопнувший флакон  с  клеем,
толстуха с импортом...
     €  все же по нервам пробежал ток, когда увидел над головой
Њаркина красочный календарь, с которого  Њаркин  еще  позавчера
сорвал  листок  с  11  апрелЯ. ’еперь этот листок был на месте,
цел-целехонек!
     ‘транно, успокоилсЯ быстро. ‡а пЯть минут до обеда ощутил,
что сейчас, как и "вчера" и "позавчера"  подойдет  Ѓакуленко  с
занудным  разговором  о  шансах нашей сборной, все-таки впервые
вышли в полуфинал мирового чемпионата,  и  торопливо  поднЯлсЯ,
обогнул  стол  и  уже  на  выходе увидел, что Ѓакуленко как раз
подошел к его  столу,  но  вынужденно  повернул  к  ‹Явонищуку,
который опасности не ждал и сбежать не успел.
     ‚се,  как  он понЯл, повторЯетсЯ с абсолютной точностью, и
лишь он один сохранЯет памЯть о каждом продублированном  дне  и
поэтому может с учетом событий...


     ‚  четверг,  который  был  все еще понедельником, Ђлексеев
решилсЯ на крохотное изменение. –вигун шел мрачный,  как  туча,
сзади  семенил  Њаркин,  и по всему было видно, как раздражен и
взвинчен –вигун.
     Љогда они приблизились к ‹Явонищуку,  –вигун  уже  раскрыл
было рот, но Ђлексеев протЯнул на ладони коробочку.
     -- —то это? -- рЯвкнул –вигун.
     —увствуЯ, как начало колотитьсЯ сердце, Ђлексеев заговорил
торопливо:
     -- “ вас адски болит голова, прЯмо раскалываетсЯ. Ђнальгин
не помогает,  от  тройчатки  болит еще сильнее, а вот аспирин в
самый раз...
     –вигун смотрел  ошалело.  Џотом  осторожно,  как  гремучую
змею, взЯл коробочку и, все еще не отводЯ взглЯда от Ђлексеева,
сыпнул  в  ладонь  белые  плоские  диски,  два  отправил в рот,
остальные запихнул обратно.
     -- ‚ы менЯ удивили, -- сказал он, возвращаЯ таблетки.
     -- „ай бог, не последний раз, -- ответил Ђлексеев лихо.
     Ћн вернулсЯ к столу. –вигун двинулсЯ дальше. “же на выходе
они с Њаркиным обернулись, посмотрели на Ђлексеева.
     ‘  этого  времени  он  зажил  странно  счастливой  жизнью.
‚ыходил  из  дома  и  уже  до мельчайших подробностей знал: кто
встретитсЯ, как встретитсЯ, в  троллейбусе  заранее  знал,  кто
войдет, где и кто сойдет. •ранЯ верность ‡лате, тем не менее не
удержалсЯ  от  соблазна  сесть  рЯдом с удивительно хорошенькой
девушкой, на  третий  день  осмелилсЯ  заговорить  с  ней,  она
ответил  холодновато,  но  это  не  страшно,  завтра подойдет с
другого  бока,  так  или  иначе,   а   ключи   подберет,   если
возжелает...
     ‡аморыша  вовсе затиснул в угол, на реплики оттренировалсЯ
отвечать так, что сраженные наповал сгорали  от  стыда  и  Явно
клЯлись  втихомолку  больше  не  раскрывать  рта в общественном
транспорте.
     Ћднажды утром решил поджарить картошки, и на обычный  свой
троллейбус  не  успел.  Џравда,  тут  же  подошел  еще один, но
Ђлексеев ощутил почти физический шок: люди другие, поступки  их
непредсказуемы, ситуации новые, никого раньше не видел, неуютно
и  даже  жутковато...  Љонечно, если захотеть, то завтра станет
знакомо, стоит только снова сесть именно в этот троллейбус,  но
сейчас еще как неуютно!
     Ќа  работе  все  шло  по  счастливому трафарету. €ногда он
решалсЯ на иной  поворот  разговора,  на  другие  поступки,  но
как-то  отдалил  на  будущее  мысль о других маршрутах, о кино,
прогулках... ’ам же другие люди, другие поступки. Љак хорошо  в
стабильном  надежном  мире,  где  ничего  не  менЯетсЯ, где все
расписано наперед!
     Љак-то  привычно  ощупываЯ  в  кармане  заготовленный  длЯ
–вигуна   аспирин,   он   прислушалсЯ   к  Љолхозникову,  этому
вертопраху и красавцу, который наклонилсЯ на столиком  ‡латы  и
уже  который  день повторЯл с одинаковыми интонациЯми один и те
же слова:
     -- ‘егоднЯ день  рождениЯ  у  менЯ,  придут  друзьЯ...  Ќе
заглЯнешь на часок?
     ‡лата  отвечала достаточно серьезно, хотЯ и со смешинкой в
глазах:
     -- …динственное место, куда Я бы сходила вечером,  это  на
концерт  ЂндреЯ  Љалинина... ‚чера приехал, только один концерт
проездом!
     -- Ђ завтра? -- спросил Љолхозников ревниво.
     -- ‘егоднЯ и уедет, -- ответил ‡лата, сделав вид,  что  не
понЯла  вопроса.  -- Ѓилеты вчера еще не продавали, а сегоднЯ с
работы ж не отлучишьсЯ...
     Ќа следующее утро Ђлексеев долго ломал голову, еще  больше
-- труса в себе. Ќаконец с отчаЯнной решимостью впервые в жизни
поехал  не  на  работу,  а  прЯмо к кассам филармонии. ‡автра о
прогуле никто и знать не будет... по крайней  мере  он  на  это
надеетсЯ -- все начнетсЯ сначала!
     Џеред закрытой кассой колыхалась масса народа, добровольцы
наводили порЯдок в очереди. Ћн повздыхал и тоже покорно встал в
длинную  тонкую цепочку. —ерез три часа он приблизилсЯ к окошку
на расстоЯние вытЯнутой руки. ‚ это времЯ  касса  закрылась  на
обед,  и  он  еще час провел на ногах, а за это времЯ пришлось,
скооперировавшись с другими театралами и, черпаЯ смелость  друг
у  друга,  выталкивать  темных личностей, пытавшихсЯ проникнуть
без очереди, отражали пенсионеров и прочих, вовсю размахивающих
разными справками, и уже  чуть  ли  ни  к  концу  рабочего  днЯ
наконец-то вырвал из рук кассира два желанных билета.
     Ќа  другой  день  утром  ехал на службу и все же трЯссЯ. ‚
троллейбусе привычно загнал хилЯка в угол, место толстухи занЯл
сразу же, но чем ближе к  месту  работы,  тем  больше  холодело
сердце: вчера прогул! ‡аметЯт или не заметЯт?
     Ќа  входе  газетный  лист  все  так же порхал над урной, в
отделе царила  привычнаЯ  суета,  а  на  календаре  Њаркина  --
одиннадцатое апрелЯ. “ра!
     Ћн  по-хозЯйски  осмотрелсЯ.  —то  бы  ни  натворил здесь,
завтра все забудетсЯ. ‘отретсЯ в полночь. “тром он снова  будет
в понедельнике -- счастливо, сказочно знакомом до мелочей.
     ‘о странным чувством ждал, глЯдЯ на часы. —ерез две минуты
Љолхозников  подниметсЯ,  проскользнет как угорь к столу ‡латы,
нависнет над ней, стараЯсь заглЯнуть в глубокий вырез кофточки,
раскроет рот длЯ дурацкого предложениЯ...
     Ђлексеев дождалсЯ ее слов: "...еще не продавали",  подошел
к ним и спросил как можно небрежнее:
     -- Ѓилет на Љалинина? Џартер подойдет?
     ‡лата чуть растЯнула губы в улыбке, а Љолхозников тут же с
готовностью  захохотал. Ђлексеев вытащил билеты, бросил один на
стол перед девушкой, отвесил церемониальный  поклон  и  ушел  к
своему рабочему месту.
     —ерез минуту прибежала ‡лата.
     -- ќто не шутка?
     -- Ѓилет подлинный, -- ответил он как можно небрежнее.
     -- Ќо  их  же вчера не продавали! Ќачнут только сегоднЯ, и
то со второй половины днЯ...
     Ћн решилсЯ посмотреть ей в глаза, сказал осипшим голосом:
     -- ‡лата, у каждого свой секрет... Џойдешь?
     -- ‘прашиваешь, -- ответила она, лицо ее сиЯло.  --  ‘аша,
милый, да Я тебЯ просто расцелую!
     -- Џосле  концерта,  --  ответил  он  и  весь  остаток днЯ
радовалсЯ, что впервые нашелсЯ, не мЯмлил.


     Ћн примчалсЯ на следующее утро сиЯющий, радостный.  Њаркин
покосилсЯ  удивленно,  но  Ђлексеев был уже возле ‡латы, сказал
шепотом, чтобы не слышали другие:
     -- „оброе утро, солнышко!
     ‡лата  удивленно  вскинула  брови,   несколько   мгновений
смотрела в упор. ѓлаза ее удивленно расширились.
     -- ‡лата! -- воскликнул он растерЯнно.
     ‚ отделе начали оборачиватьсЯ.
     -- џ  слушаю,  Ђлександр Њихайлович, -- откликнулась она с
нотками удивлениЯ. -- —его вы хотите?
     -- ‡лата... џ же... мы ведь...
     Ћн  растерЯнно  хлопал  губами,  но  глаза  сами  отыскали
календарь со свеженьким листком за одиннадцатое апрелЯ.
     -- €звини, -- сказал он севшим голосом. -- †ара собачьЯ...
Њысли путаютсЯ.
     ‡а  столами  послышались  смешки,  Љолхозников  вполголоса
бросил: "ЏерегрелсЯ..." Ђлексеев с гудЯщей головой вернулсЯ  за
свой  стол. „лЯ нее вчерашний день -- это воскресенье, когда он
копал ’ержовскому огород. Љак давно это было... —ерез полчаса к
ней подойдет Љолхозников, заглЯнет в  разрез  блузки  и  начнет
дурацкую басню про день рождениЯ...
     Ћн опустил голову на руки. ‚ ушах зашумело, глаза застлало
горЯчей  кровью,  и  там  гасли  золотые  искорки  --  памЯть о
вчерашнем... ЋпЯть брать билеты на Љалинина, опЯть все сначала?
     ђобко прилила нежность: впереди прогулка по ночному парку,
первый поцелуй, уговоры зайти  на  чай,  колебаниЯ,  зарубежнаЯ
эстрада  по  телевизору...  Ђ  что,  если все же повторить? “же
знает ее реакцию, можно в некоторые моменты вести себЯ иначе...
     Ћн встал и, не  обращаЯ  вниманиЯ  на  любопытные  взглЯды
коллег, собрал портфель и направилсЯ к выходу.


     ’ак  прошла  еще  неделЯ.  ‘траннаЯ неделЯ. ‘емь концертов
Љалинина, "который проездом", семь прогулок по ночному  городу,
которые все сокращаютсЯ, три первые брачные ночи...
     ЌелепаЯ      противоестественнаЯ      жизнь.      ‘ладкаЯ,
могущественнаЯ, но в чем-то и уродливаЯ. …ще не  понЯл,  в  чем
же,  но  догадывалсЯ,  ощущал,  чувство  не из приЯтных, словно
сделал что-то подловатое и  скрыл,  но  ведь  себЯ  обЯзательно
уважать  надо,  от неуважениЯ к себе гадкие болезни заводЯтсЯ в
организме! Љак говорЯт в народе, все болезни, кроме  одной,  от
нервов...
     "Ћстановись,  мгновенье..."  ‚от  и  остановил. –елый день
остановил. ‡аржавленнаЯ игла  времени  постоЯнно  срываетсЯ  на
запиленной  пластинке  жизни  на  одну  и ту же строчку, и день
повторЯетсЯ, повторЯетсЯ, повторЯетсЯ...
     €сполнилась мечта идиота, жить в мире без  неожиданностей,
в  мире  абсолютно стабильном, устойчивом! ‡а эти недели изучил
всех вдоль и поперек, стал  чуть  ли  не  богом.  Џравда,  богу
скучновато:   тот   же   номер   газеты,  та  же  программа  по
телевизору...
     ‹адно, это терпимо. ’елевизор можно не включать, а  газету
нетрудно  выбросить  в  мусорный  Ящик, не раскрываЯ. Ќо ‡лата,
‡лата!
     Џрекрасно -- вечно первый поцелуй, но это  же  никогда  не
заиметь  семьи,  детей,  вовсе отказатьсЯ от будущего. Ќе иметь
детей! Ђ он хочет целую кучу. —тоб мальчики  и  девочки.  —тобы
‡лата  встречала  с  работы,  чтобы  детишки  ползали,  мешали,
приставали, а он будет водить  их  в  садик,  оправдыватьсЯ  за
разбитые стекла, краснеть перед учителЯми в школе...
     …сли  он  останетсЯ  в  этом  дне,  если будет жить только
сегоднЯшним днем, то  никогда,  никогда  ‡лата  не  станет  его
женой!
     Ћн резко встал, почти подпрыгнул, застегнул пиджак.
     -- Људа? -- спросил Љолхозников ревниво.
     -- Ќа Људыкину ѓору, -- ответил он.
     Ќа  вокзале  он  выждал  времЯ,  когда  они  с  ’ержовским
прибежали к электричке, вошел в вагон. ‚ первом вагоне  старухи
не  было  и  во  втором  тоже,  и  он  медленно  пошел  дальше,
протискиваЯсь по забитому проходу, всматриваЯсь  в  пассажиров.
Џусть  не  найдет  в  этом поезде, пересЯдет в другой... ‡автра
этот пропустит, начнет с другого, третьего, и ни  один  человек
не укроетсЯ...
     ‘таруху  он  обнаружил  в  пЯтом  вагоне.  Ћна поймала его
взглЯд издали и уже  не  отводила  глаз,  пока  он  не  подошел
вплотную.
     -- ‘адись,  батюшка,  -- сказала она, растЯгиваЯ слова. --
Ќу, как тебе можетсЯ?
     -- “же не можетсЯ, -- ответил он с трудом.  --  џ  был  не
прав.   ‚ыпустите   менЯ   из   этого...  изолЯтора  счастьЯ  и
стабильности.
     -- Ќу  тогда  иди,  укрепив   сердце,   --   сказала   она
благожелательно. -- ‡автра будет двенадцатое.
     -- Џравда? -- спросил он жадно.
     -- Џравда.  ’ы верно сказал тогда, что мы можем многое, но
пользы от этого нету... ’упик! Џоэтому мы  и  уступаем  дорогу,
хотЯ  и  энтаЯ...  ну,  по которой идет остальной мир, не шибко
гладкаЯ, как Я поглЯжу...
     Џоезд начал  притормаживать.  ‘таруха  выглЯнула  в  окно,
заспешила к выходу.
     -- ‡а внучку спасибо ему! -- крикнула она уже с перрона.
     ‘ердце  в груди стучало тревожно и счастливо. ‡автра новый
день,  полный  неожиданностей...  ‚сЯких,   разных.   ЌастоЯщее
стремитсЯ не допустить неведомое будущее, ибо будущее -- угроза
застойному    дню    сегоднЯшнему.    Ќо    он,   трусливый   и
закомплексованный, все же выбирает трудные дни с грЯдущим!


        ‘Ћ‚…ђ…ЌЌ›… ‘‹Ћ‚Ђ

     џ  позвонил  три  раза,  коммуналка  есть  коммуналка,  но
открыла   мне  соседка  ‚олоди:  разговаривала  в  коридоре  по
телефону и потЯнулась до защелки одного замка,  другого,  снЯла
цепочку,  а  сама  все  радостно  верещала  в  трубку: молодаЯ,
рыхлаЯ,  теплаЯ  со  сна,  в  коротенькой  рубашке  с  глубоким
вырезом, поверх которой небрежно наброшен халат.
     џ   поздоровалсЯ,  мы  обменЯлись  улыбками:  менЯ  соседи
любили, ко мне все соседи относЯтсЯ  хорошо,  своих  же,  слава
богу, нет. џ пнул дверь ‚олодиной комнаты.
     Љонечно  же,  он  сидел спиной ко мне в глубине комнаты за
пишущей машинкой. џ бы так не смог, мне нужно  обЯзательно  как
собаке  в  конуре:  лицом  к  дверЯм,  а вот он мог, он умел, и
ничего на свете нет, если перед ним чистый лист бумаги.
     Ћн не оглЯдывалсЯ. ‘пина прЯмаЯ, как у фараона  на  троне,
волосы  --  словно  грЯзнаЯ  паклЯ, воротник рубашки потемнел и
скоро заблестит. Џальцы не  на  клавишах:  руки  лежат  по  обе
стороны машинки, кулаки сжаты. Љапитан спортивной команды, а не
молодой  писатель, зато менЯ соседи сразу признали писателем: Я
сплошнаЯ одухотворенность, одна борода да очки чего стоЯт, да и
весь Я почему-то уродилсЯ настолько  интеллигентом,  что  перед
современными   женщинами   --   а   они   с  каждым  годом  все
рассовременнее -- бывает неловко.
     ‚олодЯ последние  дни  "каторжанил  себЯ",  как  он  часто
говорил. Њы познакомились еще пЯть лет тому, и Я вскоре признал
его  первенство,  что  в мире начинающих литераторов немыслимо:
здесь каждый -- гений,  остальные  же  --  дураки  набитые.  Ћн
превосходил  менЯ одержимостью, это Я признал с готовностью. Њы
всегда охотнее всего признаемсЯ в лени, ибо, по нашему  мнению,
только    она   не   дает   развернутьсЯ   нашим   удивительным
способностЯм. € потому ‚олодЯ добьетсЯ своего  раньше  менЯ:  Я
могу  только  на  взлете,  а  он  шаг за шагом, последние метры
проползет, цеплЯЯсь окровавленными пальцами,--  но  на  вершине
окажетсЯ впереди всех.
     џ  походил по комнате, решил, что подобное самоуглубление,
когда пришел друг,-- слишком даже длЯ современного писателЯ.
     -- ‘делай  перерыв,--  сказал  Я  громко,--  к  тебе  друг
пришел, да еще какой друг, а ты на чашку кофе не раскошелишьсЯ!
     -- Ђ,  да-да,--  ответил он, не отрываЯ застывшего взглЯда
от бумаги, словно  гипнотизировал  ее,  а  может,  сам  был  ею
загипнотизирован,-- сам кофе свари, а? Ђ то голова не варит.
     -- ќксплуататор,--  ответил  Я,  но  руки мои уже привычно
отыскали на подоконнике среди бумаг  и  посуды  кофеварку.--  Ђ
если бы Я не зашел?
     -- ’ы же друг? „а еще какой друг!
     -- ‹адно,  ладно...  ’олько  не  с  того конца берешьсЯ...
‚лупил чашечку -- голова просветлела,  две  одолел  --  рассказ
настрочил, а если три -- то и роман?
     ‘оседи  уже  разбрелись,  Я  хозЯйничал на кухне свободно,
хотЯ с чужими соседЯми отношениЯ, как  Я  уже  говорил,  всегда
распрекрасные, а вот у ‚олоди здесь натЯнуто, что и хорошо: длЯ
творческого   стимула:   писатель  должен  голодать  и  жить  в
коммуналке, а у менЯ, на беду, изолированнаЯ, двадцать  метров,
паркет,  кирпичные  стены,  две  лоджии,  кухнЯ  --  десЯть мэ,
потолки -- три восемьдесЯт, да в довершение несчастьЯ еще и  на
"Ѓаррикадной".
     Љогда  Я  вернулсЯ, он нависал в той же позе над машинкой,
но аромат горЯчего кафе действует на современного интелЯ как на
кота валерьЯнка: ‚олодЯ беспокойно задвигалсЯ, вернулсЯ  в  наш
грешный мир и, вставаЯ, потЯнулсЯ с таким остервенением, словно
тужилсЯ  перерватьсЯ  пополам,  как  амеба  при  делении. ‚ нем
захрустело, затрещало, даже чмокнуло, словно суставы  выскочили
из  сочленений,  как  поршни  из  цилиндров. €з глотки вырвалсЯ
звериный вопль облегчениЯ, коему и динозавр бы позавидовал.
     -- Њного? -- спросил Я, кивнув на машинку.
     -- Ќи страницы,-- ответил он.-- € ни строчки.
     џ  потЯгивал  кофе  не  спеша,  поглЯдываЯ   на   товарища
внимательно, а он отхлебывал жадно, губы его были в пластинках,
как  бывает,  когда после дождЯ внезапно ударит засуха, и почва
лопаетсЯ на квадратики, краЯ их загибаютсЯ, и пейзаж становитсЯ
не то марсианским, не то еще каким, но не нашенским.
     Њы  примостились  на  краешке  стола,  поставив  чашки  на
черновики  рЯдом  с "ќрикой". Њашинка вообще главное существо в
комнате, и сам ‚олодЯ ею  отбоЯривалсЯ,  когда  его  приглашали
девахи:  дескать,  жена  ждет  --  некапризнаЯ, безотказнаЯ, но
ревниваЯ...
     -- ‚ернули? -- спросил Я тихо.
     -- „а,-- ответил он мрачно.-- ђедактор... что за  скотина!
€мбецил проклЯтый. ‚се раздраконил и вернул.
     -- Њне тоже,-- посочувствовал Я мужественно, хотЯ никто из
нас не любил признаватьсЯ в неудачах.-- —то думаешь делать?
     Ћн  смотрел  в  чашку. „ругаЯ рука трогала машинку, пальцы
бесцельно нажимали и отпускали верхний регистр.
     -- Ќадо отыскать способ,-- сказал он наконец. ѓлаза у него
были совсем загнанные.-- ‘колько толочь воду в ступе?  Џишем  и
посылаем,  а  они  читают  и возвращают... € так сколько лет! Ђ
ведь  есть  же  слова,  чтобы  приковать  внимание,   не   дать
оторватьсЯ... ’олько бы найти эти слова!
     -- „опивай,--  сказал Я,-- а Я еще сварю. Њог бы кофеварку
и побольше купить.
     -- џ найду способ,-- сказал он с  твердостью  прижатого  к
стене.
     -- Љак писать хорошо?
     -- ’ак, чтобы принЯли.
     Ћн  ответил  правильно, это Я и спрашивал. Њы, конечно же,
пишем замечательно, но прежде чем наши труды осчастливЯт массы,
нужно преодолеть треклЯтый редакторский барьер,  а  то  кретины
рубЯт нас неизменно. ђубЯт по тупоумию: нельзЯ требовать, чтобы
редактор  был  квалифицированным  да  еще  и  умным,  рубЯт  из
элементарной  зависти  --  все  редакторы  пишут,  рубЯт  из-за
необходимости  пропихивать  родственников  и  друзей... “вы, от
пониманиЯ ситуации легче не становитсЯ. Љого-то печатают, а нас
нет.
     -- Љак писать так, чтобы принЯли? -- повторил Я  медленно,
пробуЯ слова на вкус.-- …сли ты это сделаешь...
     -- “   менЯ   нет  другого  выхода.  ЏереквалифицироватьсЯ
поздно, да и не смогу. ќту заразу уже  не  брошу,  мы  с  тобой
литературные наркоманы.
     -- „а.
     Ћн  выцедил  остатки кофе, с сожалением повертел в пальцах
чашку, вылавливаЯ последние капли.
     -- ѓоворЯт,--  сказал  он  саркастически,--   учитесь   на
классике... ‚зЯл Я тут книгу одного современного классика!
     Ћн  сунул мне увесистый том в дорогом переплете. џ раскрыл
посредине, он тут же повел пальцем:
     -- ‚от слабо... €ли вот... Ђ посмотри на эти строчки:  "Ћн
кивнул своей головой в знак согласиЯ". Љаково?
     -- Џожалуй,--  сказал  Я  осторожно,--  "в  знак согласиЯ"
лишнее, раз уж  кивнул...  €  "своей"  нужно  бы  вычеркнуть,--
продолжил Я.-- —ужой не кивнешь.
     -- €  саму  "голову" тоже убрать,-- победно закончил он.--
€бо чем еще можно кивнуть? "Ћн кивнул" -- и все. Ќет,  Я  такую
чепуху  не  читаю.  „остаточно  встретить  в  романе одну такую
фразу, чтобы сразу книгу выбрасывать к  такой  матери!  €ли  не
покупать, если успел заметить еще на прилавке.
     -- Њожет быть, там мысли умные...
     -- ‘амые  умные мысли в мутном косноЯзычии не воспримутсЯ.
Ќужна ЯркаЯ форма! „остаточно  первого  абзаца,  чтобы  понЯть,
читать дальше или бросить.
     -- Ќо   ты   взглЯни,   какаЯ   солиднаЯ  книга!  €  тираж
огромнейший. Ќе может быть, чтобы...
     Ћн отмахнулсЯ. ‚ нашем издательском мире все может быть.
     -- џ уверен,-- сказал он угрюмо,-- что лучшие произведениЯ
-- заклинаниЯ,  заговоры.  ѓениальные  поэты  или  прозаики  из
народа  --  их называли колдунами -- умели так подбирать слова,
что подчинЯли людей своей воле. Њы должны учитьсЯ мастерству  у
колдунов!
     -- ‹юди  были  повосприимчивей,--  пробурчал  Я.--  ђаньше
послушают бродЯчего оратора и бегут туда, куда  укажет.  ’еперь
же каждый подумает: "Ђ оно мне надо?"
     -- Ћтчасти верно,-- неожиданно согласилсЯ он.-- Џотому нам
труднее. Џотому надо рывком...
     Ћн  отрешенно  замолчал,  а  Я  с кофейником отправилсЯ на
кухню. ‘ детства помню стихотворение Љиплинга, в котором король
великодушно решил возвести в рыцарский сан менестрелЯ.  Ћказать
ему  великую  честь...  ’от, оскорбившись, схватил свою гитару,
или что там у него был  за  инструмент,  ударил  по  струнам  и
запел.  ЉоролЯ  бросило  в  жар,  он услышал ржанье коней, лЯзг
оружиЯ,  рев  боевых  труб,  кулаки  его  сжимались,  и  сердце
колотилось.  Ќо  менестрель  изменил  песню,  и король вознессЯ
ввысь, душу обдало небесным светом, ангелы принЯли в объЯтиЯ, и
королЯ  наполнило  восторгом...  Ќо  менестрель  снова   сменил
мелодию,  и король рухнул в пучину ужаса, кровь ушла из сердца,
смертнаЯ тоска сжала  грудь...  Ђ  менестрель,  оборвав  песню,
сказал  что-то  вроде:  "џ  вознес  тебЯ к престолу, Я бросил в
пучину огнЯ, надвое душу твою разорвал, а ты -- рыцарем вздумал
сделать менЯ!" „ескать, мощь поэта куда выше как  мощи  рыцарЯ,
так и всех королей, вместе взЯтых...
     џ  исправно следил за коричневой поверхностью в кофейнике,
там уже начинало подниматьсЯ, и  тут,  как  это  часто  у  менЯ
бывает,  мои глаза что-то увело в сторону, Я начал прикидывать,
что  сделал  бы,  если  бы  выиграл  сто  тысЯч  или  стал   бы
властелином  ѓалактики.  Ќа  плите  зашипело,  в ноздри ударила
волна одурЯюще-прекрасного запаха, и Я  увидел  серо-коричневую
крупнопузыристую  шлЯпку пены, что поднимаетсЯ и поднимаетсЯ из
недр кофейника, сползает  по  его  горЯчим  стенкам,  мгновенно
высыхаЯ  и  превращаЯсь в плоские ленты, сползает прЯмо в жадно
вспыхнувшее непривычно красным огнем, дотоле  мертвенно  синее,
пламЯ горелки...
     џ  тщательно  выскоблил плиту -- у коммунальных жильцов на
этот счет  правила  жесткие,--  вытер  кофейник,  убираЯ  следы
ротозейства, ‚олодЯ не поймет, что перекипело, ему лишь бы кофе
покрепче; и, переступаЯ порог, Я заговорил:
     -- Љиплинговский   менестрель  даже  с  королем  не  хотел
менЯтьсЯ своей профессией.
     -- Џравда? -- оживилсЯ он.
     -- Њне не веришь, верь Љиплингу!
     -- ѓм, все-таки нобелевский лауреат... Џравда,  на  деньги
от продажи динамита...
     -- Ќо подметил верно?
     -- …ще  как.  Ќам  нужно достичь мастерства киплинговского
менестрелЯ! Љак минимум.


     Ќа другой день Я позвонил ему по телефону.
     -- Џривет,-- откликнулсЯ  он.--  ‡анимаюсь  исследованием.
Џодбираю способы художественного воздействиЯ на читателЯ!
     -- Ќу и что нашел?
     -- Љаждый  пишет  как  бог  на  душу положит. Ђ Я вроде бы
вторгаюсь со скальпелем, с алгеброй в гармонию... ‘ловом,  пока
сформулировал  длЯ  себЯ первое правило: памЯть отбирает только
эмоциональное. ЏонЯл? —то запало из мириад написанных  книг?  ‚
"€лиаде"  почти  все  гибнут  в десЯтилетней войне, в "Ћдиссее"
герой еще десЯть лет после той войны добираетсЯ домой. ’оварищи
гибнут  по  дороге,  а  Ћдиссей,  голый  и  босой,  полумертвым
выползает  на  родной  берег и обнаруживает, что в его доме уже
пируют вооруженные  наглецы,  преследуют  его  жену  и  сына...
Џогибли  ђомео  с  „жульеттой, Ћтелло задушил „ездемону, король
‹ир свихнулсЯ, ѓамлет умер среди трупов... ‚от как надо писать!
     -- „а,-- согласилсЯ Я.-- Љто-то из великих сказал, что  мы
не врачи, мы -- боль. ЏисателЯ без боли нет.
     -- ќ-э,   одно   дело  знать,  другое  --  уметь  навЯзать
другим...  ‹адно,  ты  позванивай,  а  Я   продолжу...   поиски
заклЯтий. ‘кажем так!
     Ћн бросил трубку, и Я не тревожил его еще пару недель. ‘ам
тоже не садилсЯ за работу. Ќаконец Я набрал номер его телефона:
у него  было занЯто, минуло еще не меньше недели, и он позвонил
мне сам. €з трубки донессЯ такой Яростный голос, словно  ‚олодЯ
на том конце провода грыз зубами трубку:
     -- ”орма!   ‚от   ключ!..   “мных  мыслей  много,  но  кто
воспримет, если форма  нечеткаЯ?  ‚  идеале  длЯ  каждой  мысли
должна  быть  одна-единственнаЯ  форма. ‘колько мыслей, столько
изволь испечь  и  форм.  ЏонЯл?..  „лЯ  каждого  вина  --  свою
бутылку!  „емосфен  однажды в юности попыталсЯ произнести речь,
но люди, послушав его, над ним посмеЯлись и разошлись...  Ћн  с
горЯ  пошел  топитьсЯ. …го друг актер остановил его и на берегу
морЯ произнес все то, что говорил „емосфен,  только  облек  его
мысли  в  другие  слова...  „емосфен восхитилсЯ: его же мысль в
иной словесной форме разила без промаха!
     Њне нечего было  возразить,  но  только  длЯ  того,  чтобы
поддержать разговор, Я сказал:
     -- Џушкин  назвал  пьесу  "Њоцарт  и ‘альери" трагедией...
‘альери у него злодей. Ђ злодею как не злодействовать? Ќо  если
бы  не ‘альери убил Њоцарта, а Њоцарт вынужден был убить -- вот
это была бы трагедиЯ!
     ‚олодЯ так был занЯт своими мыслЯми, что даже не вникал  в
мои слова -- он горЯчо говорил о своем:
     -- “чим  в  школе,  учим в институте, что в грамматике три
времени: прошедшее, настоЯщее, будущее,  а  Я  одних  прошедших
насчитал шесть, и всего у менЯ получилось больше сорока времен,
да и это еще не все! ‚от еще некоторые резервы выразительности!
Џрошедшее  несовершенного  вида  --  махнуть;  совершенного  --
махать; непроизвольное -- возьми и махни; произвольное  --  мах
рукой,   давно   прошедшее  --  махивал,  начинательное  --  ну
махать... ‚ерно?
     -- ‚ерно,-- согласилсЯ Я.-- Ќу и что из того?
     -- Љак  что?  ‚ремена  могут   быть   разные:   длительное
повторЯющеесЯ,  давно  прошедшее  --  хаживал,  куривал, пивал,
любливал, времЯ бывает непроизвольным энергичным -- приди,  оно
может  быть  прошедшим  императивным -- приходил, или прошедшим
результативным -- пришел... ‚от где полнаЯ палитра, дружище!  џ
сажусь  за  стол!  --  кричал  он в трубку.-- ‚от теперь у менЯ
получитсЯ так, как у колдуна или волшебников!


     “тром Я поехал к нему. ‚олодЯ встретил менЯ усталый; лицом
почернел, нос заострилсЯ, глаза ссохлись и  провалились  вглубь
пещер  под  надбровными  дугами.  ‚  его  комнате стоЯл тЯжелый
запах,  словно  бригада  дюжих  грузчиков   три-четыре   денька
разгружала  вагоны.  џ  открыл окна, приготовил кофе -- на этот
раз удачно.
     џ ждал, когда он расскажет  о  своих  творческих  поисках,
наконец ‚олодЯ заговорил:
     -- ‹юбаЯ правильность читателЯ угнетает. ‚ерно? …сли умело
зацепить,  то  на  чувствах  читателей  можно  играть,  как  на
скрипке! € Я скоро напишу! “х, напишу! ќто будет...
     Ќа менЯ дохнуло жаром. ‚олодька был сухой и черный, словно
прокалилсЯ и даже прокоптилсЯ в огне.
     џ раскрыл было рот, чтобы узнать,  какое  произведение  он
пишет, но он опередил менЯ.
     -- Ќи  роман,--  сказал  он  медленно,-- ни повесть... Њне
кажетсЯ, Я отыскал абсолютную  форму,  но  испробую  ее  сперва
иначе...
     -- Ќапишешь заЯвление на квартиру? -- попыталсЯ Я блеснуть
остроумием.--   Ќа   дачный  кооператив?  Џопросишь  путевку  в
Њонте-Љарло?
     Ћн посмотрел холодно, поморщилсЯ:
     -- џ мог бы и это. Џоверь, получил бы. Ќо это -- потом. Њы
-- литераторы  и  должны  думать  о  своих  литвещах  в  первую
очередь.  џ  создам  свой  сверхроман,  но  сперва  уберу этого
подонка...
     џ сразу понЯл, о ком он говорит, ужаснулсЯ:
     -- „а ты что?
     Ћн взглЯнул на менЯ с жалостью, усмехнулсЯ.
     -- Ќе бойсЯ, убивать не буду. •отЯ, может быть, стоило бы.
Ђ в самом деле... Ћ, какое удовольствие  Я  получу  от  победы!
‡агоню  его  куда-нибудь  к белым медведЯм на вечное поселение,
буду всю жизнь тешитьсЯ победой.
     -- Љак ты это сделаешь?
     Ћн указал на пишущую машинку.  ’ам  торчал  лист,  уже  до
половины  заполненный  текстом.  ‚озле машинки лежали страницы,
густо испещренные помарками.
     џ сделал шаг к столу, но он удержал менЯ.
     -- Ќе надо,--  сказал  он  мЯгко,  но  глаза  его  п