вам!  Ќадеюсь,  что  в  последующих  событиЯх  вы  смогли  бы
переменить  свое  мнение о моей  персоне.  €гнатий  ‚олохов широко распахнул
двери:
     - “ходите! € чтоб ноги вашей здесь не было...
     Љак  оплеванный,  вернулсЯ  Џолынов  на  метеостанцию,  и  здесь Љорней
‡емлЯков поклонилсЯ ему - от души:
     -  ‘пасибо вам, что  вы  длЯ менЯ сделали. Ќе будь вас, Я бы где-нибудь
под забором скрючилсЯ. Ќо теперь, коли амнистиЯ подошла, решил Я вступить  в
дружину  народную. •оша  и  настрадалсЯ на  этом ‘ахалине,  будь  он  трижды
проклЯт, но  теперича ‘ахалин  длЯ  менЯ стал  не только каторгой, а  еще  и
родимой землицей, которую отдавать никому нельзЯ... ѓрех был бы!
     Џолынов осталсЯ один и даже не расслышал легких шагов Ђниты, положившей
на плечо ему теплую ладонь:
     - Џравда, что Я не мешаю тебе?
     - Џравда.
     - Џравда, что тебе хорошо со мною?
     - Џравда. Ќо Я предчую большую беду... длЯ нас!
     Ќа клочке бумаги он написал: XVC-23847/A-835.
     - Ђнита, ты должна помнить этот номер. ‘ейчас Я готов отдать  тебе все.
Ќо Я уже никогда не отдам тебЯ...
     ‚алерий   Џавлович  Ѓыков   обедал  в  офицерском  собрании,  вникаЯ  в
разноголосицу офицерских голосов; возвращение ‹Япишева  многие не  одобрЯли,
Явно недолюбливаЯ губернатора:
     - ‹иберал из крючкотворцев! ‘овсем распустил каторжан. …му бы служить в
земстве  какой-либо губернии  да  разглагольствовать на  уездных  съездах  о
причинах добра и зла.
     - ђаскомандовалсЯ. ‘лушать его тошно.
     - ‚се-таки, как ни крути, а - генерал.
     - „а какой там генерал! ‚ызубрил статьи кодекса, по которым можно упечь
человека  подальше, вот  и всЯ  его  тактика.  Ђ  за  стратегией в •абаровск
посылать надо.
     - Џомилуйте, разве полковник ’улупьев лучше?
     - ќто свой человек, офицеров понимает и ценит. Ђкадемий, слава богу, не
кончал, зато казарму знает. Њимо солдатского  котла не пройдет - обЯзательно
щей попробует.
     - ‚от это по-суворовски! Ќе как другие.
     - Ђ теперь придумали  оружие  выдавать каторжанам. Ћни тут устроЯт всем
нам ‚арфоломеевскую ноченьку...
     Њежду  тем  стараниЯми  губернатора  Ђлександровск снова  превращалсЯ в
военный лагерь, где  все подчинено дисциплине.  Ћн указал возобновить работу
сахалинских телеграфов:
     - Њы  живем здесь,  как  допотопные  дикари в  пещере,  ничего не знаЯ.
ЏоследнЯЯ  почта на  собаках  была в  феврале,  а  навигациЯ  с ‚ладивостока
откроетсЯ лишь в апреле. Џосему  разрешаю принимать и передавать на  материк
не только агентские телеграммы, но и сообщениЯ частного порЯдка...
     Џодводный кабель на материк часто  выходил из  строЯ, больше полагались
на  "собачью"  почту.  "’ах-тах-тах!"  -  слышались   понуканиЯ  каюров.  „о
Ќиколаевска  насчитывалось четыреста  верст.  ‚  нарты укладывались  длинные
матрасы-чемоданы,  на которых все  три  днЯ пути  пассажиры и  отлеживались.
†ителей в Ђлександровске оставалось  мало. ‘  непривычки  пугала тишина,  по
утрам  не хватало  перезвона  кандалов,  который  на ‘ахалине многим заменЯл
сигнал будильника. ‚се оставшиесЯ в городе постоЯнно нуждались - то в белье,
то в посуде, то в керосине. “же с марта стала заметна скудность в питании.
     - Ќе  волнуйтесь, все  продумано, - утверждал ‹Япишев. -  Љогда Я был в
Џетербурге,  ѓлавное  тюремное управление клЯтвенно обещало мне, что  запасы
хлеба длЯ ‘ахалина будут непременно закуплены весною в портах ЉитаЯ.
     Ќа это Ѓунте справедливо заметил губернатору:
     - …сли Японцы сумели блокировать нашу могучую эскадру в Џорт-Ђртуре, им
еще  легче  не  допустить купеческие  корабли  до  Ђлександровска,  чтобы мы
скорчились тут от голода.
     ‹Япишев мыслил  еще категориЯми прошлого, витал  в облаках  стародавних
иллюзий о благородстве рыцарских турниров:
     -  Ќо  должны  же в  ’окио  понимать,  что  ‘ахалин  всегда нуждалсЯ  в
привозном хлебе, и не пропустить  муку  к нашему  острову  - это... это ведь
натуральное свинство! ‡има выдалась  чертовски морознаЯ, лед  в  лимане, дай
бог, чтобы растаЯл  только в  конце маЯ, и мы  будем лишены поставок  грузов
даже из Ќиколаевска. ѓде же примитивное благородство?
     ЌепонЯтно, с какой  целью, но  Японцы  еще с осени разослали по адресам
всех приметных жителей  ‘ахалина  фотографии  Ћболмасова  с его же надписью:
"Џолюбуйтесь,   как  Я   живу!"  Џолицмейстер  Њаслов   со   вздохом,  почти
страдальческим, выложил такую  фотографию перед  губернатором. Ћболмасов был
снЯт на фоне богатой виллы в пригороде Ќагасаки, он сидел в лонгшезе, внешне
похожий   на  раздобревшего  английского  колонизатора  (в  белых  шортах  и
пробковом  шлеме); над ним свисали с дерева крупные мандарины, а молоденькаЯ
Японочка, стоЯ перед геологом на коленЯх, подавала ему вино на подносе.
     -  ‚от устроилсЯ,  стервец! Ќам  такаЯ  жизнь и  не  снилась,  - честно
откомментировал эту фотографию полицмейстер.
     ‹Япишев  сказал,  что  не понимает, ради чего Японцы решили держать при
себе этого никудышного человека:
     - ‘начала они обмывали  его шампанским, а на этом снимке заметна в  нем
полнаЯ деградациЯ личности. Ѓоюсь, что в этой жизни не  обошлось без опиума.
Ќо зачем самураЯм понадобилсЯ  сей мелкотравчатый  инженер,  который из всех
полезных ископаемых ‘ахалина отыскал только воровку …вдокию Ѓрыкину?
     Њаслов просил губернатора не спешить с выводами:
     -  Џомните, был у нас такой скрипач  Љрамаренко. Ћн  раньше в Ћдессе на
купеческие свадьбах мазурки откалывал. Ђ на ‘ахалине Японцы мигом сделали из
него  богатого  рыбопромышленника, хотЯ этот скрипач видывал селедку  только
вроде  закуски. ‘амураи  нарочно работали под  вывеской его рыбной  конторы,
чтобы всю ответственность  за свой  грабеж свалить на этого скрипача. Ќе так
ли  и с Ћболмасовым? Ќаверное, он,  как  и этот  Љрамаренко, понадобилсЯ  им
вместо удобной ширмы.
     -  ‚ любом случае, - указал ‹Япишев, -  если этот сукин сын поЯвитсЯ на
‘ахалине, сразу же арестуйте  его, и пусть он, сидЯ под нарами,  полюбуетсЯ,
как мы живем...
     Њихаил Ќиколаевич залучил к себе штабс-капитана Ѓыкова; ”енечка €катова
внесла в  кабинет чашки с душистым кофе. ‹Япишев сказал, что отрывать  окопы
на побережье ‘ахалина он рассчитывает лишь в мае, когда оттает почва:
     - Џри недостатке шанцевого инструмента  мы  еще способны кое-как отрыть
могилу  на  кладбище,  но  приготовить траншею не сможем. Њною составлен уже
второй  вариант  обороны  острова на случай нападениЯ противника. Љонечно, Я
предварительно   согласовал   его    в   высших   инстанциЯх    Џриамурского
генерал-губернаторства. Ќо Џетербург не мычит и не телитсЯ,  как будто здесь
сидЯт  круглые  дурачки,  на  которых  лучше  не обращать  вниманиЯ.  Ќашими
доводами о критическом положении  ‘ахалина в  столице Явно пренебрегают. ‚ы,
‚алерий Џавлович,  оказались  правы  в  том, что  если война  на  острове  и
возможна, то она, вне всЯкого сомнениЯ, обретет формы войны партизанской.
     Ѓыков лишний раз убедилсЯ  в безволии генерала, который даже в беседе с
офицером иногда вопросительно поглЯдывал на свою горничную, словно ища у нес
одобрениЯ своим мыслЯм.  Ќо в общем-то  генерал юстиции рассуждал правильно.
ѓарнизон останетсЯ на правах регулЯрной армии, а основу партизанских отрЯдов
составЯт  дружинники из каторжан и ссыльных. ”енечка добавила сливок в чашку
офицера, выговорив со значением:
     -  Џейте на  здоровье. ќто у вас в казармах ничего не  водитсЯ, а у нас
все  есть...  ‘лава богу,  мы  ведь  не  просто  так  живем,  мы  же ведь  -
губернаторы!
     ‚алерий Џавлович  не  забыл сказать ‹Япишеву, что в партизанской  войне
особенно важно знание местности:
     - Ђ  мы,  верные заветам благочестивого  головотЯпства, до сих  пор  не
обзавелись даже приличными картами ‘ахалина,  не  знаем его дорог  и таежных
троп,  длЯ  нас  остались  тайною  глубины  сахалинских рек  и броды;  Я  не
удивлюсь, если офицеры заведут своих солдат в погибельную трЯсину.
     - Њилый вы мой, - душевно отвечал губернатор, - а где же  Я  возьму длЯ
вас геодезистов, хотЯ бы  грамотных офицеров, умеющих  провести триангулЯцию
местности?
     -  ‡десь,  - созналсЯ Ѓыков,  -  Я  ничем  не могу быть полезен. •отЯ и
получил  военное образование, но  во многих вопросах остаюсь дилетантом, что
немало вредит  моей карьере. ‡нали бы  вы, как  манит менЯ  ЂкадемиЯ  нашего
ѓенерального штаба...
     „верь приоткрылась, заглЯнул полицмейстер Њаслов.
     - ‚ы ко мне? - спросил ‹Япишев.
     - „а,  ваше превосходительство. ’ут капитан ’аиров  рапорт  составил об
оскорблении его офицерской чести.
     - ‡наем мы этого ’аирова! Џусть меньше  шлЯетсЯ по трактирам и  танцам,
тогда и честь будет соблюдена.
     -  Ќа этот раз, - сказал Њаслов, - капитану ’аирову крепко досталось на
метеостанции.
     - Ђ что он? ‘ам не мог справитьсЯ с ‘идорацким?
     -  „а где там старику  ‘идорацкому  с  его циклонами  и антициклонами с
’аировым справитьсЯ!  - засмеЯлсЯ  Њаслов.  -  ’ут вмешалсЯ  его помощник...
этот... как его?
     Ѓыков сразу же поднЯлсЯ из-за стола.
     - ‚ы позволите мне откланЯтьсЯ?
     - „а, да, штабс-капитан. ‘пасибо за беседу.
     ‚от уж  с кем не хотел бы  встречатьсЯ  Џолынов, так это  с ѓлогером  -
фанатиком! Ћтважный когда-то  "боевик", ѓлогер не только осатанел  в  злости
против царских властей, сославших  его на ‘ахалин,  но почему-то  решил, что
всЯ  ђоссиЯ повинна  в  его  страданиЯх,  а  русские  люди ничуть  не  лучше
каторжан. Џолынов знал, что приговор ему оставалсЯ в силе - и теперь  всегда
можно ожидать расправы.
     ‚стреча была случайной -  на улице. Џоначалу ѓлогер  казалсЯ спокойным,
даже приЯтельски  улыбнулсЯ Џолынову.  ЏоглЯдываЯ  вбок, ѓлогер жаловалсЯ на
растрепанные нервы:
     - ‘пать не могу. Љошмары. ’рупы. ‚иселицы...
     ‡атем он  сказал, что теперь,  после мытарств по  российским застенкам,
окончательно  убедилсЯ, что  на родине осталась  одна  светлаЯ  голова - это
голова пана ћзефа Џилсудского, который давно предупреждал: Џольше лучше быть
заодно с Ђвстрией или ѓерманией, нежели с этой проклЯтущей ђоссией, а полЯки
и русские никогда не станут друзьЯми.
     -  џ  вчера даже побывал в  костеле,  на коленЯх умолЯЯ нашу пресветлую
матку-боску, чтобы скорее пришли сюда Японцы. Џусть хоть они избавЯт менЯ от
этих сахалинских кошмаров... —то за жизнь в ђоссии! Љто кого может, тот того
и гложет.
     "ЉажетсЯ,  в правом  кармане",  -  определил Џолынов место,  где ѓлогер
затаил свое оружие, и ответил миролюбиво:
     -  џ  знаком  с   местным  ксендзом.  Ћн  сослан  на  ‘ахалин  решением
варшавского  суда   за   изнасилование   умирающей,   которую   должен   был
исповедовать. Љсендз тоже озлоблен  на ђоссию -  вроде  тебЯ, вроде  того же
пана Џилсудского... Џрежде всего, ѓлогер, разберись в своих чувствах. ђоссиЯ
виновата во многом, но русский народ не повинен в твоих заблуждениЯх.
     - ’ебе-то легко! - произнес ѓлогер. - —то тебе до полЯков? ’ы уже дома,
а сахалинскаЯ каторга - не это ль твоЯ отчизна?
     Џолынов старалсЯ смЯгчить резкость беседы:
     -  Ќе гневи бога, ѓлогер.  …сли  так тЯжело, запишись в  дружину, и ты,
мужественный человек, скорее других лоботрЯсов обретешь свободу. Ђ потом уж,
черт  с тобой,  делай  что  хочетсЯ.  Ќо, танцуЯ  венские вальсы, не забывай
краковЯк с мазуркой. ѓлогер вдруг подозрительно оглЯделсЯ по сторонам:
     - ‡десь все длЯ менЯ  чужое,  и  чужой Я сам! Њне ли, полЯку, тем более
гордому шлЯхтичу, впутыватьсЯ в русские дела? Ђ чего же ты сам  не записалсЯ
в дружину?
     Ќа  лице ѓлогера поЯвилась зловещаЯ улыбка. Џолынов, как  назло, именно
сегоднЯ оставил  свой браунинг в тайниках метеостанции, и сейчас ему Явно не
хватало его привычной тЯжести, чтобы отстрелЯтьсЯ, если разговор осложнитсЯ.
Ћднако на зловещую улыбку ѓлогера он ответил тоже улыбкой:
     - Ќе старайсЯ  менЯ зацепить!  Љак русский, Я  свой долг перед отчизной
исполню... ‘ейчас  ты, ѓлогер,  только  поплевываешь  на ђоссию.  Ќо, боюсь,
придет  времЯ,  когда  ты заодно с паном  Џилсудским схватишь  Џольшу  за ее
последние волосы и потащишь полЯков в болото шлЯхетской вражды к ђоссии...
     ѓлогер тоже был достаточно опытен в  боевых делах,  и он догадалсЯ, что
Џолынов сегоднЯ безоружен:
     -  ‚от удобный момент, чтобы в конце нашей встречи поставить  последнюю
точку... прЯмо в лоб тебе! ђазве ты не  боишьсЯ менЯ? ‘ознайсЯ, что ты давно
боишьсЯ менЯ.
     - Ѓоюсь, - честно ответил Џолынов.
     ѓлогер решил поиздеватьсЯ над ним, над слабым:
     -  ’ы же  сейчас -  как котенок передо мною. Ќу  скажи "мЯу".  ’огда Я,
может быть, тебЯ и помилую. Ќе стыдись.
     - ЊЯу, - сказал Џолынов, и ѓлогер его похвалил:
     - •орошо мЯукаешь. Ђ теперь покажи, как ты умеешь дрожать скелетом. „ай
послушать, как стучат твои кости от страха...
     Џолынов,  не  отвечаЯ, медленно  пошел прочь. Ќо,  даже  спиной  ощутив
угрозу выстрела, он резко обернулсЯ.
     - ‚ынь руку из кармана! - крикнул он. - Ќе будь подлецом - не стрелЯй в
спину. ќто нечестно... џ ведь только помЯукал тебе, но Я могу и рычать!

        12. Ћ‘’ЂЌ…Њ‘џ ЏЂ’ђ€Ћ’ЂЊ€

     „авно примечено, что  в условиЯх заключениЯ, когда мозг притуплЯетсЯ от
жестокостей и  невыносимой тоски,  люди начинают выискивать нечто такое, что
могло  бы  оживить  их  тускнеющий  разум.  Ќаверное, потому  каторга читала
журналы с последней  страницы, украшенной ребусами и головоломками;  каторга
развертывала газеты с конца, где имелись кроссворды и шарады. Љаторга всегда
-  с давнишних времен - ценила не обычную повседневную информацию, а  только
такую,  чтобы от нее  дух захватывало.  ‚рать при  этом  разрешалось сколько
угодно, лишь бы фантазиЯ рассказчика работала бесперебойно, как пулемет.
     ‚ унылом бараке  ђыковского, где селились первые дружинники,  наверное,
именно  по   этой  причине  Љорней  ‡емлЯков  и  заслужил  авторитет  своими
необычными рассказами  о работе метеостанции.  „лЯ  безграмотных  людей было
новостью,  что погода  ‘ахалина,  которую  они  привыкли только  бранить как
несносную, оказываетсЯ, имеет прЯмое отношение к тому, будет ли завтра дождь
в ’амбове, не грозит ли засуха —ерниговщине.
     -  ќто еще что!  -  рассуждал ‡емлЯков. -  Ђ  вот есть,  братцы,  такой
"сусюр" в науке, чтобы узнавать, сколько сырости  в воздухе. ‚ машинке  этой
натЯнут женский волосок.
     Љогда  сыреет  на улице, он делаетсЯ длиннее, а когда сухота  - короче.
Џричем волос длЯ науки берут только от рыжей бабы.
     (Љорней говорил о гигрометре физика ‘оссюра.)
     - „а ну! - не верили ему. - Џочто от рыжей-то?
     - ‘ам не знаю, это великаЯ тайна мировой науки. Ќо среди ученых большой
интерес ко  всем  рыжим стервам. Љак профессор  где-либо  увидит  рыжую, так
моментально клок волос у нее  из прически выдергивает. Љричи она, не  кричи,
никакой  городовой  не поможет,  ибо требуетсЯ от  рыжих баб пострадать  длЯ
науки. Ћдно могу сказать,  - заключил свой рассказ  ‡емлЯков,  - в учении  о
погоде есть хорошие люди. - Ћдин такой мне сам жалованье платил, дай-то ему,
боженька, здоровьица!
     ‚есною дружинникам раздали  берданки,  и  Љорней  в  числе прочих  тоже
прикладывалсЯ  к  кресту свЯщенника, клЯтвенно  обЯзуЯсь  "верой и  правдой"
служить  отечеству. Ќе будем, однако,  думать, что все каторжане  решительно
поднЯлись с нар  на защиту  родины. 1904  год -  это  не  1812-й, а  каторга
никогда  не  воспитывала  людей  в  духе  патриотизма. Њногие  из  оголтелых
уголовников  остались лежать на  нарах, хотЯ их отказ братьсЯ  за  оружие не
имел никаких соображений, кроме чисто шкурнических.
     - ‚от еще! - говорили они. - ‘тану Я кровь  проливать... ‡а что? ‡а эту
вот  каторгу,  где  Я  горбы  себе наживал? „а  провались оно все, лучше  уж
"Џрасковью ”едоровну" целовать.
     - ‚ерно! - слышались голоса громил, бандитов, взломщиков и аферистов. -
‘ахалин - место гиблое,  одна репа да лопухи с крапивой, Ядри их в корень...
—то Я тут потерЯл? € что Я тут нашел? Ђ мне Япошки ничего не сделают, только
от кандалов избавЯт.  џ  первейшим  делом на •итров рынок в Њоскве  подамсЯ,
забегу в трактир и сразу же выдую дюжину бутылок пива.
     ‘реди дружинников  были  не  только  патриоты ђоссии,  но даже патриоты
самого  ‘ахалина  - местные уроженцы,  „лЯ  которых  остров  стал  настоЯщей
родиной  и потому они без колебаний  брали оружие,  чтобы постоЯть  за честь
отчизны, уже неотделимой, в их представлении, от каторги. ’акие сахалинцы не
нуждались в амнистии! ‚сех  дружинников обрЯдили  в чистое  белье, разрешили
иметь  прически  - как  у "вольных". Ћдетые в  серые бушлаты,  они  имели на
арестантских  бескозырках крестики, сделанные из  жести, - признак народного
ополчениЯ и свЯтости исполнениЯ долга.  Љаждый мечтал о фуражке, чтобы иметь
хоть малое подобие солдата. „абы арестант-дружинник заметнее выделЯлсЯ среди
людей, ‹Япишев указал ополченцам обшить  рукава  бушлатов полосками красного
кумача. ‚  мастерских делали  длЯ них патронташи -  из старых мучных мешков,
промаркированных  фирмами  анхаЯ или ‘ан-”ранциско, а  на ногах  оставались
прежние русские опорки. „ружинникам  увеличили порции хлеба,  но в обед они,
как и раньше, получали обрыдлую тюремную баланду.
     ѓарнизон держалсЯ от дружин подальше. ‘олдату, вчерашнему  рабочему или
крестьЯнину, преступник всегда кажетсЯ человеком негодным,  от  которого все
надо прЯтать,  чтобы не стащил. Ђ любой сахалинец привык видеть в начальстве
лишь  карательные органы.  Ѓывшие конвоиры и тюремные надзиратели  сделались
заурЯд-прапорщиками, они командовали в казармах, как  недавно в тюрьмах. Џри
этом в  ополченцах они видели  только  арестантов,  которым на времЯ вернули
свободу, чтобы потом загнать всех  обратно  -  кого поверх  нар,  а кого под
нары.  „ружинники   отвечали  таким  "отцам-командирам"   лютой  ненавистью,
вынесенной еще из тюрем, они уже стали артачитьсЯ:
     -  ’ы  менЯ, зараза  худаЯ, обратно  под нары  не запихнешь! џ тебе  не
кто-нибудь и шапки ломать не стану.
     - Ђ в морду не хошь?
     - ’ока тронь! Њы тебе "темную" устроим...
     Ћфицеры гарнизона боЯлись командовать арестантами. Џожалуй, только один
штабс-капитан Ѓыков сознательно  усилил  свой отрЯд  дружинниками.  Љонечно,
среди разномастной  шатии-братии  он  быстро  обнаружил  настроениЯ, которые
воинам не должны быть свойственны. Ѓыков перед отрЯдом произнес речь:
     - ‘лушайте менЯ! џ понимаю, что длЯ многих из вас родина, наша великаЯ,
наша  прекраснаЯ, наша  необъЯтнаЯ ђоссиЯ,  стала только злой мачехой. Ќо Я,
ваш начальник,  не нуждаюсь в услугах  тех, кто  пошел в ополчение ради благ
царской  амнистии,  ради  лишнего  черпака баланды, ради  чистых кальсон  из
теплой байки. Ћтечеству такие "защитники" не нужны!
     - ‡олотые ваши слова, - поддержал его ‡емлЯков. ‚алерий Џавлович поднес
к его лицу крепкий кулак, обтЯнутый скрипЯщей кожей новенькой перчатки:
     -  ‚от это ты  видывал?  •орошо,  что нарвалсЯ  на менЯ,  но,  попадись
другому, он бы  тебе все зубы  выполоскал именно за то, что перебиваешь речь
офицера.
     - “же! - крикнул ‡емлЯков.
     - —его "уже"? - не понЯл его Ѓыков.
     - Џередних уже нету. †ую одними боковушками.
     -  Ќаверное,  заслужил... џ,  - продолжал ‚алерий  Џавлович, - формирую
свой отрЯд  только из  честных  людей,  которые искренно  ступают на опасную
тропу партизанской борьбы по  чувству любви к отечеству.  Ђ других не  надо!
‚сех шкурников - вон!..
     Ќе так поступали другие. Ќачальство ’ымовского округа  попросту выгнало
всех  заключенных из ђыковской  тюрьмы  на  улицу,  где и  объЯвили  им -  с
беспардонной Ясностью:
     -  Ќу,  шпана  поганаЯ,  чего  улыбок  не  видим?  ѓосударь-император в
неизреченном  милосердии  своем  указал  дать  амнистию тем,  кто  вступит в
дружины...  Џостоим  же  за  свЯтую ђусь,  всех запишем.  Љаждый  получит по
кальсонам и валенкам!
     Џолковник „анилов закрепил этот призыв словами:
     - ‡наю  вас,  сволочей!  „ай вам  кальсоны  с  валенками, так вы,  чего
доброго, пропьете или проиграете их в первой же "малине". ’ак Я  вас, гадов,
по-христиански прошу: все казенное хотЯ бы до победы поберегите!
     "ѓлоты" и "храпы" орали ему из колонны:
     - ‚есна-красна! ‘коро и лето нагрЯнет, так што ж нам?  ’ак и паритьсЯ в
кальсонах да валенках?..
     ’улупьев  радостно  доложил  ‹Япишеву  о  поголовной  мобилизации  всей
ђыковской тюрьмы, котораЯ мигом опустела.
     - ’еперь  в  этой тюрЯге  хоть  гостиницу  открывай!  Џолковник „анилов
"рожден  был  хватом,  слуга царю, отец  солдатам".  Ќи  одного  в тюрьме не
оставил,  всех выгнал. „аже  убогих в  строй  загнал.  Ќаши силы  растут,  а
майданщики рыдают. ‘ чего жить  станут, ежели в камерах  одни клопы да крысы
остались?
     - €диоты! - вразумительно отвечал губернатор. - ‚едь сказано было четко
-  нужны только добровольцы, а силой никого воевать не заставишь. ‚сех гнать
обратно в тюрьму!
     - „а как загнать? - оторопел ’улупьев. - Џопробуй посади их снова, если
половина  уже  разбежалась...  во  всем  казенном! „а  они теперь полковника
„анилова раздерут за ноги, как лЯгушку...
     Њихаил Ќиколаевич схватилсЯ за голову:
     - ‚се  у нас кувырком, кувырком,  кувырком... с  приплЯсом! „а почему Я
все должен за вас думать? „умайте сами...
     Ѓыков   навестил  губернскую   типографию.   Љлавочка  —елищева  острым
карандашиком указала  ему на строчку  в новом приказе ‹Япишева, призывавшего
офицеров  гарнизона брать пример  с  Ѓыкова: "Ћзначенный офицер  в  создании
народной дружины действует  энергично  и  разумно, что  достойно  всЯческого
подражаниЯ".
     - Ђ вы, Я вижу, чем-то излишне взволнованы?
     ‚алерий Џавлович подтЯнул на ремне шашку:
     - „а! џ узнал  нечто такое, о чем следует известить знакомого нам обоим
арестанта, служащего на метеостанции.
     ЉлавдиЯ Џетровна  сухо  ответила, что  этот отвратительный  человек  не
стоит того, чтобы хлопотать о нем:
     - ‘амое лучшее - держатьсЯ от него подальше.
     - Ќапротив, - возразил  штабс-капитан, - мне этот человек в чем-то даже
нравитсЯ. Ќе удивлЯйтесь, моим словам:  между  ним и  мною  Я угадываю нечто
общее.
     - ‚от как?
     - Џожалуй, мы в чем-то сойдемсЯ... "…сли  это так, то это ужасно!" - не
сказала Љлавочка, а лишь подумала, без сожалениЯ проводив Ѓыкова.
     Џолынов умел  вести  себЯ  так,  что  люди,  даже  облеченные  властью,
начинали чувствовать его превосходство, невольно подпадаЯ  под влиЯние этого
человека, который, казалось, вовсе не  ощущал всей тЯгости своего каторжного
положениЯ.
     Ћн очень удивилсЯ поЯвлению Ѓыкова,  но при  этом Џолынов вел себЯ так,
словно давно ожидал именно Ѓыкова:
     - џ охотно выслушаю вас, господин штабс-капитан.
     - —то вы там натворили с этим ’аировым?
     - ‚сего лишь выкинул его, как трЯпку, с метеостанции, чтобы он не мешал
мне наслаждатьсЯ жизнью.
     - Ђ вы подумали  о себе? Ќаконец, могли бы пожалеть девушку, которую вы
столь  неосмотрительно  взЯлись  воспитывать на  свой  лад...  џ советую вам
немедленно скрытьсЯ.
     - ђазве мне что-либо стало угрожать?
     - џ узнал, что вы будете арестованы.
     - Ћчень  мило... Ђни-и-ита-а! -  нараспев произнес Џолынов и, достав из
кармана  часы, отметил  времЯ. - Ђнита,  - сказал он  прибежавшей девушке, -
господин  Ѓыков  не  уверен  в  том,  что  Я  воспитываю  тебЯ правильно.  Љ
сожалению, нам уже  некогда заниматьсЯ твоим перевоспитанием на обычный лад.
Њы опаздываем! Ђ посему через пЯть минут ты должна быть готовой.
     - ѓотовой... к чему?
     -  Ќам  предстоит   сентиментальное  путешествие  с  разными  забавными
приключениЯми, которым ты будешь очень рада.
     Љогда Ђнита удалилась, штабс-капитан спросил:
     - €нтересно, куда же вы собрались бежать?
     - џ еще не решил, но Я уже думаю об этом.
     Ѓыков сложил перчатки в свою фуражку.
     - ‚ таком случае подумаем вместе. “ менЯ в Љорсаковске имеетсЯ приЯтель
-  тоже  штабс-капитан  ћлиан  Љазимирович  ѓротто-‘лепиковский,  Я  дам вам
записку длЯ  него,  и он  вам  поможет. „огадываюсь, вы  не  останьтесь  под
прежней фамилией.
     Џолынов весело расхохоталсЯ:
     - ’ак не дурак же Я, чтобы тащить свои старые грехи!
     - ’огда  назовите  свою  новую фамилию, чтобы мне потом не  удивлЯтьсЯ,
если Я встречу вас на жизненных перепутьЯх.
     Џолынов сразу показал ему новый паспорт:
     - ‚ы  правы. џ  человек предусмотрительный, Ђ с тех  пор,  как  при мне
оказалась  Ђнита, стал  даже, опасливым. ђыковскаЯ же тюрьма  - это отличный
паспортный стол, где "блиноделы" выковывают новых героев с новыми именами...
Њожете ознакомитьсЯ: ”абиан  ‚ильгельмович Ѓаклунд, из мещан  города Ѓауска,
что расположен в  ЉурлЯндской губернии, приказчик  торговой  фирмы  Љунста и
Ђльберса,  давно  владеющей универсальными магазинами на „альнем  ‚остоке, Я
прибыл  на ‘ахалин из города •арбина ради поставок соли длЯ рыбных промыслов
Љрамаренко, о чем в паспорте имеетсЯ роспись... чьЯ?
     - Ќе знаю, - ответил Ѓыков.
     Џолынов протЯнул ему свой паспорт:
     - Њое прибытие на ‘ахалин заверено подписью самого военного губернатора
‹Япишева... убедитесь своими глазами.
     Ѓыков взЯл паспорт и внимательно изучил его:
     - „а, это рука Њихаила Ќиколаевича... чистаЯ работа.
     - …ще бы! ‡ато теперь Я избавлен от прошлого, - ответил Џолынов и снова
позвал протЯжно: - Ђни-и-ита-а!
     - ‘ейчас буду готова, - послышалсЯ голос.
     - ‹ошадей не найдете даже за большие деньги, - напомнил Ѓыков, - а путь
до  Љорсаковска   составит   шестьсот  верст,  который   сахалинцы  зачастую
проделывают  пешком. „орога похожа  на запущенную просеку, а просека  иногда
становитсЯ неприметной  тропой,  уводЯщей  в  трЯсины, где  погибают люди  и
лошади. Љак выдержит этот путь ваша юнаЯ подруга?
     - Ќе беспокойтесь. “ вас приЯтелем ѓротто-‘лепиковский в Љорсаковске, а
у  менЯ  в Ђлександровске трактирщик  Џахом ЌедомЯсов, который не  осмелитсЯ
отказать мне в своих лошадЯх. џ знаю, что до Ћнора лошади выдержат...
     ‚алерий  Џавлович  вернулсЯ  в  типографию,  где  Љлавочка  —елищева  с
нескрываемым раздражением спросила его:
     - Ђ эта девка  с ушами оттопыренными, как у  летучей мыши, разодетаЯ  в
пух и прах, словно невеста, она тоже с ним?
     - „а. Ќо их уже нет в Ђлександровске.
     - Људа же эта парочка провалилась?
     табс-капитан предупредил, что будет откровенен.
     - Њне кажетсЯ, - сказал  он с оттенком  печали в голосе, - вы  могли бы
простить  этому человеку все-все и  не  можете простить ему  только  то, что
возле него поЯвилась Ђнита.
     —елищева покраснела, отвечаЯ Ѓыкову:
     - Ќе глупо ли подозревать менЯ в ревности?
     -  Џростите. Ќо сегоднЯ Я невольно позавидовал этому человеку,  который
уже мчитсЯ к Ћнору через тайгу, а возле него вернаЯ Ђнита, готоваЯ следовать
за ним даже на плаху.
     - Ќашли же вы  чему завидовать! - произнесла Љлавочка. - ‚ нужный час Я
ведь тоже окажусь рЯдом с вами...
     „о самого  Ћнора ехали  без  приключений,  много  разговариваЯ.  ‘лушаЯ
рассказы  Џолынова,  девушка  иногда  шевелила  губами,  про  себЯ  повторЯЯ
услышанное. Ћна-то знала, как требователен ее повелитель: в любой момент она
должна сдать ему  экзамен по всем вопросам, которые когда-то  возникали в их
беседах. Ђнита невольно обогащалась от мужчины знаниЯми, как слабаЯ ветка от
соков дерева, а Џолынов иногда посмеивалсЯ:
     - Њне даже интересно, когда ты задашь мне такой вопрос, на который Я не
смогу  ответить...  ’ы,  наверное,  сильно  устала?  ‚прочем, за  Ћнором  мы
отдохнем на берегах залива ’ерпениЯ.
     - ’ерпениЯ? Ђ почему залив так называетсЯ?
     -  ‚от видишь,  - сказал Џолынов. - ’ы стала  относитьсЯ ко мне,  как к
энциклопедии, обЯзанной  давать  ответ на любой  вопрос, самый  неожиданный.
Ќаверное,  именно  на  берегах  залива  ’ерпениЯ  закончитсЯ  наше  с  тобой
долготерпение.
     - ’ак ты не можешь ответить?
     - Њогу! ќто было очень давно, когда  на  ђуси правил еще первый царь из
династии ђомановых. ‚ ту пору голландский  морЯк де  ”риз искал в этих краЯх
серебро  и золото. ‚озле  берегов ‘ахалина  он вытерпел  немало страданий от
могучего шторма, почему и назвал залив - ’ерпениЯ...
     ‚сегда  осмотрительный,  Џолынов, миновав  Ћнор,  не  сразу  двинулсЯ в
Љорсаковск.  ‘начала  он  выждал  времЯ  в селе  Ћтрадна (ныне  здесь  город
„олинск), затем они с Ђнитой  пожили в селе  ‚ладимировка  (ныне это большой
город ћжно-‘ахалинск, ставший  главным городом всего ‘ахалина). ‚ладимировка
была  сплошь  заселена  добровольными выходцами  из  ‚ладимирской  губернии,
которые жили зажиточно, назло  всем  доказываЯ, что землЯ ‘ахалина  способна
хорошо прокормить человека, только не ленись,  а работай... ‡десь, казалось,
был совсем  иной мир,  далекий  от каторги, а пение петухов на  рассветах  и
мурлыканье кошек, поспешающих к  доению  коров в ожидании парного молочка, -
все это напоминало жизнь в русской деревне. Ќо  море лежало рЯдом, за лесом,
и шум его гармонично вплеталсЯ в шумы деревьев, овеЯнных свежими бризами.
     - ‘коро будет шторм, -  точно предсказал Џолынов. - ќто  даже хорошо! џ
вообще не любитель Ясной погоды. Ќе  знаю,  почему, но  мне всегда нравились
катаклизмы природы: штормы и бури, трески молний и ураганы. ‘лабый пугаетсЯ,
а сильный восторгаетсЯ... Ќе хочешь ли глЯнуть на шторм в ’ерпении?
     - Ђ нам хватит терпениЯ?.. - спросила Ђнита.
     Ћни посетили берег морЯ,  когда жестокий шторм уже заканчивал громыхать
и  теперь  лениво  выбрасывал  на  отмели  гигантские  водоросли;  на песке,
оглушенные  раскатом  прибоЯ, шевелились  громадные крабы  на  растопыренных
лапах. Ђнита, как всегда, вложила свою ладонь в сильную руку Џолынова.
     - џ... в восторге! -  вдруг сказала она.  - Ћтсюда Я  вижу  даже рваные
паруса  каравеллы де ”риза,  мечтавшего на этом  берегу, где мы стоим, найти
серебро и золото.
     Љогда они возвращались от морЯ в село, Џолынов сказал девушке:
     - Ќикогда не ожидал твоего поЯвлениЯ в моей сумбурной жизни. ’ы Явилась
в нарушение всех  жесточайших  правил, усвоенных мною  еще в  юности. ‚едь Я
всегда полагал,  что человек  сильнее всего только в  том случае,  когда  он
одинок, когда у него нет никаких обЯзательств по отношению  к другим.  Ќо ты
поЯвилась, и все стало иначе... ќто непонЯтно даже мне!
     Ђнита  шла  впереди него по очень узкой тропе, и Џолынов говорил  ей  в
спину. Ћна помолчала. Ќаконец он услышал ее слова:
     -  …сли ты не  можешь  разобратьсЯ даже в  себе, так,  наверное, ты  не
всегда понимаешь и менЯ.
     Ћна задержала шаги и обернулась к нему лицом.
     - ‡ачем ты остановилась?
     - Ќаверное, мне так захотелось...
     Ѓыло  слышно,  как  за  лесом море  завершало свой  титанический  труд.
Ѓольшущие глаза смотрели  на  Џолынова с немым торжеством, и он, смутившись,
стал поправлЯть на Ђните капор.
     - ’олько не простудись, - говорил заботливо.
     - Ќо ты ведь не это хотел сказать.
     -  Ђ  ты становишьсЯ  чересчур догадлива,  и это  опасно  длЯ менЯ. Њое
положение сейчас очень невыгодное.  џ не могу  дерзить  тебе, потому  что ты
стала  взрослой.  ѓадкий  паршивый  утенок,  купленный мною  по дешевке,  ты
превращаешьсЯ  в красивую паву. Ќо Я не  могу  и  поцеловать  тебЯ,  слишком
юную...
     Ћдним  движением  головы  Ђнита  стрЯхнула   с  головы  капор,   волосы
рассыпались венцом, скрываЯ ее оттопыренные уши.
     - ‘кажи - ты уже любишь менЯ?
     - ‚от он, этот вопрос, на который Я не могу ответить.
     - ’ак не отвечай! ’олько поцелуй менЯ...
     Ќа следующий  день они въехали в Љорсаковск.  ѓлавную улицу, обсаженную
деревьЯми и обставленную фонарЯми, подметал дрЯхлый  старик, на лбу которого
было выжжено клеймо "‚", на левой щеке "Ћ", а на правой "ђ". Џолынов спросил
у него, как отыскать секретарЯ полицейского правлениЯ.
     - Ђ  эвон...  домик с терраской, - показал "‚Ћђ",  взмахиваЯ метлой.  -
‘еклетарем здесЯ мой внучек будет...
     ‘екретарь,  наследник  заветов старой  каторги, едва  глЯнул  в паспорт
Џолынова-‘перанского-Ѓаклунда, зевнул:
     -  ‹адно.  ‡автра,   если  будет  времечко,  заглЯните  ко  мне,  чтобы
отметитьсЯ, где остановились. Ћтелей не держим, здесь не ”ранциЯ, устроитесь
на частной квартире.
     —ехов  писал, что в Љорсаковском округе "люди консервативнее, и обычаи,
даже  дурные,  держатсЯ  крепче.  ’ак,  в  сравнении с  севером,  здесь чаще
прибегают к телесным  наказаниЯм,  и бывает,  что в один  прием секут  по 50
человек...  когда вам,  свободному  человеку,  встречаетсЯ на улице  или  на
берегу  группа  арестантов,  то уже за 50 шагов вы слышите крик надзирателЯ:
"‘мир-р-рно! апки долой..." Џотому-то  Џолынов  не слишком был удивлен, что
хозЯин квартиры ходил перед  новыми постоЯльцами на полусогнутых  ногах. Љак
все  униженные люди, он  называл  вещи  уменьшительными  именами:  цветочек,
маслице, стульчик, кроватка...
     Ѓыло видно, что он принЯл Џолынова за важную  персону из  администрации
‘ахалина, а теперь очень боЯлсЯ, как бы не обмишуритьсЯ.
     - Џо какой статье? - не удержалсЯ от вопроса Џолынов.
     - „евЯтьсот пЯтьдесЯт третьЯ, извольте знать.
     ЏройдЯ в комнаты, Џолынов со смехом сказал Ђните:
     - ‘татьЯ-то - близкаЯ к моей. ’олько Я выпрЯмилсЯ и хожу в полный рост,
никому не кланЯЯсь, а он согнулсЯ...
     ‚ соседнем домишке проживала неопрЯтнаЯ старуха,  еще помнившаЯ —ехова.
‚  молодости  она  живьем  закопала своего  новорожденного  младенца,  чтобы
избежать позора  на  всю  деревню,  а теперь назойливо  предлагала  Џолынову
купить у нее капусту:
     - ЉисленькаЯ! € беру-то недорого...
     Џолынов  купил у  нее капусту и  тут же выбросил  ее на помойку, куда с
визгом набежали хозЯйские поросЯта.
     - Џусть жрут, - сказал он Ђните. - ќта стараЯ дегенератка  еще живет, а
сам Ђнтон Џавлович —ехов, побывав на ‘ахалине, заболел чахоткой и умирает...
џ ненавижу каторгу!  - вдруг призналсЯ Џолынов. - Ќо теперь  даже благодарен
этой каторге, котораЯ помогла мне найти тебЯ...
     ѓротто-‘лепиковский отыскалсЯ среди  корсаковских офицеров очень легко,
он ознакомилсЯ с запиской от Ѓыкова. Џолынов, между прочим, поинтересовалсЯ:
     - ‚ам угодно говорить со мною на польском?
     - …сли вы им владеете, - отозвалсЯ ‘лепиковский.
     - ‚ достаточной степени.
     - Ѓуду рад. Ђ рекомендациЯ моего друга ‚алериЯ Џавловича  Ѓыкова значит
длЯ  менЯ  очень  многое.   …го  записка  -  это   почти  аттестат  в  вашей
порЯдочности.  џ  не  стану  утомлЯть  вас  расспросами  о  причинах  вашего
поЯвлениЯ в Љорсаковске, но догадываюсь,  что ваше место именно там, где вас
не знают.
     -  Џримерно так, - согласилсЯ Џолынов.  - Ќо хотел бы  напомнить, что у
менЯ хорошие документы.
     -  Ќе  сомневаюсь, что  вы сделали  их  достаточно  правильно, - кивнул
ѓротто-‘лепиковский, мельком оглЯдев Ђниту. - Ќо  вам  следует знать,  что в
Љорсаковске состоит начальником  барон ‡альца, изгнанный из  лейб-гвардии за
неумелое обращение  с казенными деньгами.  ‘читаю  своим долгом предупредить
вас:  это  человек не  только вредный, но и весьма  подозрительный  ко  всем
навещающим его корсаковские владениЯ...

        13. ЌЂ ‘Ђ•Ђ‹€Ќ… ‚‘… ‘ЏЋЉЋ‰ЌЋ

     ”енечку  €катову,  никогда раньше не болевшую и  готовую  прожить сотню
лет, измучила лихорадка с ознобом, ее бил кашель, молодаЯ женщина  говорила,
что простудилась:
     - €менно в ту ночь, что вы приехали с материка. Љак услышала лай собак,
так и выскочила... прЯмо с постели! Ђ на дворе-то метель кружила, вот менЯ и
пронЯло.
     ‹Япишев, стареющий человек, сострадательно  навещал свою горничную. Ћн,
подобно врачу, прикладывал ладонь к горЯчему лбу женщины, отыскивал пульс на
ее влажном запЯстье. ‘ейчас  длЯ него, наверное, не  было  дороже  человека,
нежели горничнаЯ, лежащаЯ в пуховиках губернаторской постели.
     - „ушечка,  постарайсЯ не болеть. ’ы лучше менЯ знаешь, что на ‘ахалине
почти  нет толковых врачей,  а те,  которые имеютсЯ, способны лечить  только
каторжан.
     - Ђ Я разве не каторжнаЯ? - заплакала ”енечка.
     -  Џрости.  џ не хотел тебЯ обидеть.  Ќо здесь, на ‘ахалине,  очевидно,
никогда  не  было  свободных  людей.  …сли  ты  каторжнаЯ,  так  и  Я,  твой
губернатор, тоже свЯзан с каторгой...
     Ќа  цыпочках  он  удалЯлсЯ  в   пустой  кабинет  и   долго  сидел  там,
нахохлившись, облаченный в халат, из-под которого броско и Ярко посверкивали
золотом  генеральские лампасы. Ђ ведь ‹Япишев был  прав:  если  на  ‘ахалине
нельзЯ даже  болеть, значит, нельзЯ быть и раненым... Ѓыл уже месЯц май 1904
года, когда по берегам ‘ахалина дружинники стали отрывать боевые окопы.
     Ћ том, как  бездарнаЯ  военнаЯ бюрократиЯ Џетербурга - еще  до войны  с
џпонией  -  задушила  оборону  „альнего  ‚остока горами непотребных бумаг  и
отписок,  наездами  контролеров  и  ревизоров,  копеечным  скупердЯйством  в
расходах на  главные нужды  армии и  флота, -  обо всем  этом, читатель, нам
давно известно. Ќо длЯ менЯ, длЯ автора, стало новостью, что не меньшую гору
бумаг исписали  русские  патриоты, честные офицеры,  предупреждавшие  высшее
начальство  о  том,  что  никакой  обороны   „альнего  ‚остока  попросту  не
существует:  она   высосана  из  пальца  ради  успокоениЯ  властей   разными
гастролерами - вроде  того же Љуропаткина с его легендарным "Љарфагеном". €,
когда  ко  мне,  автору,  пришло  цельное понимание всего  трагизма войны  с
самурайской  џпонией,  до  зубов  вооруженной  Ђнглией и  Ђмерикой,  Я  стал
удивлЯтьсЯ  не тому, что война завершилась –усимой, а совсем другому - тому,
что русскаЯ армиЯ и русский флот так долго,  так упорно  и столь мужественно
отстаивали  дело,  заведомо  обреченное  на  поражение  по  вине  последнего
самодержца  и  его лоботрЯсов. џ  нарочно сделал тут  авторское отступление,
которое никак  не  назовешь  лирическим,  чтобы  читатель  понЯл  всю  тщету
героических усилий русского народа.
     ‹Япишев   тоже  не  виноват!  ѓенерал-лейтенант  юстиции,  он  старалсЯ
исполнить  все как  надо, но  оказалсЯ беспомощен,  ибо  никакой  ‚обан  или
’отлебен не  могли бы  - на его  месте -  оградить от  вторжениЯ  неприЯтелЯ
грандиозную полосу  сахалинского побережьЯ, где редко  задымит чум одинокого
гилЯка  или блеснет  из  таежной  темени  слепой  огонечек лучины  в избушке
охотника на соболей.
     Њихаил Ќиколаевич  четырежды составлЯл подробные планы обороны острова,
в  •абаровске их  читали  и  обсуждали,  после  чего  с  берегов Ђмура планы
попадали  на берега Ќевы,  где их никто  не читал  и никогда не обсуждал. Ќи
один  из  четырех планов за  все времЯ войны  так и  не  был утвержден  - ни
Љуропаткиным,  ни  генералом  ‘ахаровым,  заместившим  Љуропаткина  на посту
военного  министра.  Ќаконец,  ‹иневич велел  во всем  разобратьсЯ  генералу
‘убботичу,  а генерал ‘убботич  прислал на ‘ахалин своего  адъютанта - очень
ловкого  молодого  человека  со  свЯзкою аксельбантов  на груди, провисавших
тЯжело, как виноградные гроздьЯ.
     ‹Япишев терпеливо выслушал его монолог:
     - €сходЯ из глубокого  анализа высшей стратегии, командование полагает,
что ‘ахалин никак не ЯвитсЯ  объектом вожделений Японской  военщины, котораЯ
по  рукам и по  ногам уже свЯзана  боевыми действиЯми  на суше и на море.  џ
уполномочен  передать  вам,  что  генералы  ‹иневич  и  ‘убботич,  не  желаЯ
обострЯть  отношений с  Џетербургом,  и без того натЯнутых,  предлагают  нам
совсем отказатьсЯ от обороны ‘ахалина...
     - Љак?- вытЯнулсЯ из кресла губернатор.
     - Њало того, - соловьем разливалсЯ носитель пышных  аксельбантов, - вам
предлагаетсЯ вообще удалить с ‘ахалина все регулЯрные войска, распустить все
дружины ополчениЯ,  и пусть ‘ахалин остаетсЯ на  прежнем положении каторжной
колонии. Џри  наличии на острове только  одной  каторги, при  отсутствии  на
острове какого  бы  то ни было  гарнизона  ваш остров  потерЯет длЯ самураев
всЯкую привлекательную ценность.
     „урнее этого анекдота трудно было придумать.
     - Ђ в  уме  ли вы? - возмутилсЯ  ‹Япишев.  - …сли самураи и  полезут на
‘ахалин, так  не за тем же,  чтобы снЯть кандалы  с  каторжан, не  длЯ того,
чтобы разрушить тюрьмы и водрузить над островом знамЯ гражданской свободы. “
них совсем  иные цели,  и  они понЯтны  даже  нашим  дружинникам:  захватить
богатства ‘ахалина, которые валЯютсЯ у нас под ногами,  и об этих богатствах
в ’окио  извещены гораздо  лучше, нежели знаете  о них  вы,  сидЯщие  там, в
благополучном  •абаровске...  ’ак  что  же  мне  делать,  черт  побери?  €ли
составлЯть пЯтый план длЯ архивов этой дурацкой канители, или плюнуть на все
и сложить на груди руки,  как новоЯвленному Ќаполеону? ‚озвращайтесь обратно
в •абаровск  и скажите там, что  русский народ  никогда не простит нам, если
‘ахалин станет Японским "Љарафуто"...
     Ќикогда  еще  Ѓунге  не видел губернатора  таким  взбешенным,  статский
советник даже  побоЯлсЯ  задавать ему вопросы. Ќа  всЯкий случай,  от  греха
подальше, Ѓунге  занЯл свое  место в углу кабинета  и ждал того  гениального
мазка кистью, который гениально допишет всю картину сахалинской трагедии.
     - Ђ потом, - в Ярости  выпалил ‹Япишев, как бы еще продолжаЯ полемику с
хабаровским адъютантом,  - потом  историки  будущей ђоссии, перерыв  архивы,
станут писать в  своих  монографиЯх, что все было  просто замечательно,  все
было  продумано.  ’олько  вот  этот старый дурак  ‹Япишев,  который  увлексЯ
молоденькой  горничной,  до  того  уже  отуп