бы мы сделали, чтобы (если бы) произошло то-то и то-то. ‚сЯкий раз в психике человека рождаетсЯ надежда, что произошедшее можно вернуть назад и проиграть заново. ‚ некотором смысле аналогичным образом и платоновскаЯ причинность заставлЯет нас, читателей, пересоздать тот реальный мир, который нам знаком, и смотреть на него другими глазами - как если бы не только будущее могло происходить как-то иначе (чем оно произойдет - или происходит сейчас, в данный момент в нашем воображении), но и все мыслимые варианты и продолжениЯ самого прошлого имели бы ровно такие же - снова равновероЯтные - модальности. ЉажетсЯ, что длЯ Џлатонова совершенно не важны (или просто неприемлемы) общепринЯтые причины событий. ‚полне обычным у него оказываетсЯ не только привычный длЯ импликации закон контрапозиции, когда из p s следует (не-s) (не-р), но и то, что сама противоположность общепринЯтого событиЯ-причины, т.е. его смысл-ассерциЯ под отрицанием (не-ђ), определенным образом способна влиЯть на смысл событиЯ-следствиЯ, S. ‚ этом случае именно следствие может быть взЯто за некий непреложный факт, став презумпцией всего высказываниЯ, а событие-причина как бы "подвешиваетсЯ в воздухе", оказываетсЯ под вопросом, и причинное высказывание "S, потому что P" релЯтивизируетсЯ, приобретаЯ следующий смысл: `S произошло то ли из-за P, то ли, на самом деле, из-за не-P, но может быть, вообще говорЯ, и из-за чего-то совсем другого'. „аже если бы вместо так и оставшейсЯ неизвестной причины (ђ или что-то еще), на самом деле повлиЯвшей на совершившеесЯ в результате событие (S), происходило бы все-таки "не-ђ", даже в таком случае ничего в целом существенного, по логике Џлатонова, не изменилось бы! (‚едь это наше ђ только условно может считатьсЯ причиной S: оно только так "называетсЯ" в нашем Языке, признаетсЯ причиной - чтобы легче было в конкретном случае объЯснитьсЯ.) ‚се равно нуждавшеесЯ в подтверждении теми или иными фактами событие-следствие (S) должно было бы "воспоследовать" с той же закономерностью (независимо от объЯснениЯ, которое мы ему приписываем). ’ем самым оказываетсЯ, что человеческие объЯснениЯ всегда в какой-то степени фантастичны. „аже теперь, т.е. в "контрафактическом" случае, данному в опыте следствию S (но уже из "не-ђ"!) человек все равно подыскал бы какое-то обоснование (подвел бы под какой-нибудь альтернативный общий закон)! - ‡начит, тогда стало бы справедливым просто иное "законосодержательное" суждение: не-L: (не-ђ) (S). €ли же, как при "обратной направленности" времени, законы каузальной причинности поменЯлись бы на законы финальной причинности, телеологические. Ќо то, что можно было бы назвать "причиной", и тут оказалось бы Явленным, "вскрытым", подлежащим предсказанию. ’о есть Џлатонов демонстрирует нам условность применимости к реальной жизни законов здравого смысла. Ћн настаивает на том, что на следствие S влиЯют, на самом деле, сразу множество событий (в том числе и ђ, и не-ђ, равно как и множество других) - хотЯ, может быть, просто в разной степени "влиЯтельных". Ћднозначное же указание какой-то одной главной среди этих причин всегда сильно огрублЯет, субъективирует наше описание. Њне кажетсЯ, что в "странном" платоновском мире - среди словно перетекающих, превращаЯсь друг в друга по очереди, причин и следствий - кем-то все прекрасно сбалансировано и "предустановлено": каждое слово и каждое действие должно давать толчок, пробуждаЯ (в сознании читателЯ) одновременно и свою противоположность. ‚ этом смысле всЯкое действие равнЯетсЯ противодействию, то есть, как будто, должно быть справедливо следующее: `вместе (и одновременно) с рождающимсЯ (или произносимым) словом незримо совершаетсЯ, сразу же вступает в силу (и начинает звучать, во всЯком случае, возбуждаетсЯ) также и слово с противоположным значением, т.е., как в некоем анти-мире, с антиподами, ходЯщими вверх ногами, - осуществлЯетсЯ действие, прЯмо обратное реально произведенному'. ’аким образом каждый раз заново преодолеваетсЯ апорийность мышлениЯ, как бы штурмом, сходу (или дуром, как любЯт выражатьсЯ платоновские герои) разрешаетсЯ загадка жизни. ‚идимо, это происходит именно потому, что иного способа ее решениЯ, по Џлатонову, просто не существует. Љраткий обзор нарушений причинного отношениЯ €так, в исходном причинном отношении, которое мы обозначили ђ S (в соответствии с законом L) у Џлатонова могут быть нарушены следующие звеньЯ: либо реальнаЯ причина (следствие) скрыта - так что читатель вынужден подыскивать и подставлЯть недостающие звеньЯ в цепи (на основании собственного знаниЯ законов здравого смысла и предположений относительно того, что мог иметь в виду автор): когда вместо P S читатель должен восстановить (угловые скобки и помечают то, что восстанавливаетсЯ): (ђ<& R>) S; или P (S<&R>); либо имеет место пропуск сразу в обеих частЯх: (P<&R>) (S<&Q>); либо вместо причины свЯзь сопутствованиЯ: (P&S) или (S&P); либо на ее месте обоснование - с его сложным образом организованной причинностью: (P=>S) & (ђ S) либо (ђ => S) & (ђ S) итп.; либо причиннаЯ зависимость становитсЯ рефлексивной и сводитсЯ к тождеству: (ђ S) & (ђ S); либо обращенным оказываетсЯ само направление причинной свЯзи: когда на месте ђ S вдруг возникает ђ S и это заставлЯет подыскивать длЯ такой "закономерности" исключениЯ из общего правила (L), которые позволЯют сформулировать дополнительное к нему правило (не-L); или же, наконец, вместо "нормального", привычного общего закона нам "подсовывают" один из его экзотических размытых вариантов: ?-(ђ S) (на основании то ли L, то ли не-L, то ли, вообще говорЯ, чего-то еще). ‚о всЯком случае, обычные законы причинности у Џлатонова выполнЯютсЯ крайне своеобразно, имеЯ под собой какие-то мифологемы в качестве оснований и исходных посылок.

€лл. 14. „иего ђивера. —еловек на перекрестке [или] ?-<на распутье> (1934). ”рагмент XII. ‚ремЯ ”рагменты тезауруса времени в сопоставлении с тезаурусом обуви и тезаурусом причинности. - Ћ загадке времени Џлатонова. "‚ремЯ физически неровное. ‘екунда не равна секунде , скажем так..." (Ђ.Џлатонов. ‡аписные книжки. 1942.) "џ жить хочу, чтоб мыслить и страдать"... (Ђ.‘. Џушкин) "’ак идет времЯ, спокойное, тихое времЯ, его ход усыпителен и чарующ. ‚ сердце светит свеча любви, а ветер все так же тихо гулЯет под липами, над золотыми крестами на кладбище"... (Ѓорис ‡айцев). ‘реди пронизывающих все творчество Џлатонова понЯтий пустого пространства, тоски, смерти и сна, а также 'вещественных остатков человеческой памЯти' и 'строго причинной обусловленности всего в мире', также понЯтие времени можно считать одним из ключевых внутри его художественного мира. Ќо само времЯ длЯ этого писателЯ неоднородно. Ћно разлагаетсЯ, с одной стороны, а) на сиюминутное и при этом катастрофически тающее, убывающее на глазах и, так сказать, вполне хронометрически исчислимое, холодное, растрачиваемое нами и уходЯщее впустую, поистине в пустоту, в ничто (тут характерным можно считать образ воды, капающей в песок: в этом-то времени и пребывает человек, глЯдЯ на себЯ как на тело физическое, ощущаЯ оторванность от этого тела как субстанции мыслЯщей); а с другой стороны, б) на времЯ неизменное, застывшее, остановленное, ставшее вечностью. ќто времЯ постоЯнно длЯщегосЯ "здесь и теперь", всегда уютно устроенное, вполне приспособленное длЯ человека, всегда настоЯщее, живое, "жизненное" (т.е. теплое или даже горЯчее), чувственно-осЯзаемое и благостное - времЯ, которое не знает ни начала, ни конца. Џоследнее - то временное пространство, в котором, собственно, живет, наслаждаетсЯ и творит (а не мучаетсЯ и страдает) наша душа и где человек живет чувствами, а не мыслит. Џервое же из этих платоновских "времен" (назовем его, пожалуй, временем-Ђ) постоЯнно вселЯет в человека ужас, наводит мысль о быстротечности жизни и близЯщемсЯ конце, а последнее (соответственно, времЯ-Ѓ) дарит иллюзию вечной укорененности в бытии, дает надежную опору в жизни, охранЯет человеческий слабый разум от отчаЯниЯ и помешательства. “словно мы можем также обозначить первое - как времЯ …кклезиаста (сказавшего все <в мире> суета), а второе, напротив, - как времЯ "оптимистически-утешительное", то есть времЯ классической (а в частности, и русской) литературы. ‚от характерные длЯ Џлатонова примеры: в них представлены центральные у него, с моей точки зрениЯ, переживаниЯ времени: ‚ремЯ-Ђ: "‘ельские часы висели на деревЯнной стене и терпеливо шли силой тЯжести мертвого груза; розовый цветок был изображен на облике механизма, чтобы утешать всЯкого, кто видит времЯ" (Љ). ‡начит, часы шли как будто <посредством> или же <при помощи одной> силы тЯжести, но в то же времЯ ?-<с такой же непреложностью, как груз, стремЯщийсЯ опуститьсЯ все ниже вниз>, и следовательно, ?-<всЯкому, кто наблюдает за движением стрелок на циферблате (за ходом самого времени) необходимо иметь хоть какое-нибудь утешение: в данном случае утешением служит нарисованный цветок!>. €ли, уже из другого произведениЯ: "времЯ, что безвозвратно проходит, считаЯ свои отмирающие части" („). ’ут еще возникает и некий образ времени как существа, занЯтого саморефлексией <размышлЯющего над тем, что оно не в силах повернуть прошедшее вспЯть>. Ђвтор как бы заставлЯет читателЯ отождествить часы с самим их наблюдателем (героем или автором), который испытывает мучениЯ, видЯ безвозвратный уход времени: пока он смотрит на стрелки часов, он не в состоЯнии заниматьсЯ ничем иным, кроме подсчета уходЯщих секунд, минут итд. (ќто напоминает парадокс времени, сформулированный Ђвгустином в его "€споведи"). ‚ремЯ-Ѓ: "‘торож церкви начал звонить часы, и звук знакомого колокола „ванов услышал как времЯ детства" (—). Џочти то же самое "времЯ детства", но в несколько иной форме повторЯетсЯ и в "Љотловане", когда —иклин вспоминает места, где он жил раньше, и девушку, котораЯ его когда-то здесь поцеловала: "‘олнце детства нагревало тогда пыль дорог, и своЯ жизнь была вечностью среди синей, смутной земли, которой —иклин лишь начинал касатьсЯ босыми ногами. ’еперь же воздух ветхости и прощальной памЯти стоЯл над потухшей пекарней и постаревшими Яблоневыми садами". •орошо известна та особенность Языка Џлатонова, что у предметов, Явлений и состоЯний внешнего и внутреннего мира человека выделЯютсЯ какие-то необычные вещественные свойства: так у сна вполне может быть вЯнущий запах, человек может говорить шершавым голосом или само времЯ может безнадежно уходит[ь] обратно жизни (—) и даже еще только созрева[ть] в свежем теле ребенка (Љ), где предпоследний пример это снова образ внутри времени-Ђ, а последний - внутри времени-Ѓ. ЏостоЯнным Языковым приемом у нашего автора, если охарактеризовать его кратко, выступает объединение недоговоренности (пропуска, смысловой лакуны, спрЯмлениЯ речи) и парадоксальной квази-метафоры (а, по сути дела, профанации метафоры), котораЯ все абстрактное, невидимое глазу делает зримым или осЯзаемым, приземленно-обыкновенным, обыденным. Ќе только конкретным объектам и процессам, но и таким сложным понЯтиЯм, как времЯ, оказываютсЯ приписаны в мире Џлатонова вещественные свойства: времЯ должно как будто приобрести от этого какую-то новую, не свойственную ему до сих пор плотность. ’ак, если в обычном Языке можно сказать: потраченное, уходЯщее, потерЯнное, истекающее времЯ, то у Џлатонова говоритсЯ, что времЯ истощаетсЯ ?-<или специально делаетсЯ тощим, истощенным, словно плоть, подлежащаЯ специальному изнурению воздержанием>. ќтот смысл выводитсЯ или следует, как мне кажетсЯ, из следующего отрывка: "Џрочие рано ложились спать, им не терпелось поскорее дождатьсЯ жен, и они желали поскорее истощать времЯ во сне" (—). “ Џлатонова времЯ может быть также безлюдным (Љ), то есть таким же, как, например, <улица, опустевшаЯ от людской толпы>; ветхим (‘Њ), то есть <готовым вот-вот рассыпатьсЯ на кусочки или даже порватьсЯ на части>; как и сам воздух ветхости (Љ), которым от него веет (в разобранном примере выше), то есть оно либо а) ?-<может напоминать о каких-то событиЯх давно ушедшего, позабытого, утраченного времени>, либо, иначе: ?-<напоминает нечто истрепанное, измусоленное, затертое, как старый халат, - от многократных обращений к прошлому наших воспоминаний>. ‚ремЯ может быть также просто - буржуазное (‘Њ), то есть, надо думать, ?-<благоприЯтное длЯ жизни исключительно данного класса>, до революции, как считалось во времена Џлатонова, или же каковым оно предстало теперь, уже длЯ нас, в современности. ‘итуациЯ может быть обозначена также через сочетание "времЯ шума людей" (‘Њ) - то есть ?-<то времЯ, пока люди шумели, или стоЯл шум их голосов>; есть у него даже такое сочетание, как "времЯ звука кувалды" (Љ) - то есть <то времЯ, пока были слышны звуки ударов кувалды> итд. итп. Ћтмечен многими исследователЯми и такой характерный длЯ Џлатонова Языковой прием, как буквализациЯ Языковых метафор, т.е. буквальное прочтение с неизбежным переосмыслением и предлагаемой (нарочито ложной) "народной" этимологией их. Ќапример, странноватое на первый взглЯд, выражение "чистоплотные лики свЯтых" (которые смотрЯт на ‚ощева внутри церкви, куда он заходит в "Љотловане") при движении от ближайшего к дальнейшему рассмотрению оказываетсЯ переразложимым - его можно понЯть как нечто, объединЯющее в себе смыслы 1) <чисто вымытые>, 2) <отличающиесЯ особой чистотой плоти>, но и: 3) <чисто плотские, озабоченные скорее мирскими делами, нежели своей свЯтостью>. Њ. „митровскаЯ справедливо усматривает в примерах со словом времЯ, подобных приведенным выше, некое сокращенное обозначение смысла целого придаточного предложениЯ, что как бы соотносимо с принЯтыми в древнерусском Языке конструкциЯми вроде "времЯ жатвы, времЯ пасхи, времЯ срезаниЯ колосьев". Ћна фиксирует и отмеченную ’. ‘ейфридом игру с избыточностью и плеоназмами, построенную на уже омертвевших Языковых метафорах, - как, например, в платоновском оксюмороне: "текущее времЯ тихо шло в полночном мраке колхоза" (Љ). ’аким образом, времЯ у Џлатонова словно нагружаетсЯ всевозможными отсутствующими у абстрактного понЯтиЯ "чувственными" модальностЯми и становитсЯ не только видимо, осЯзаемо, ощутимо на вкус, на цвет и на запах, но даже слышимым - "времЯ стало слышным на своем ходу и уносилось над ними" (над ‘имоном ‘ербиновым и ‘оней). Џодобные примеры легко умножить. Ќо в таком случае времЯ неизбежно должно совмещать в себе противоречиЯ. Џо моим наблюдениЯм, чаще всего у Џлатонова бывает так, что слова, выражающие понЯтиЯ, к которым он особо внимателен и даже пристрастен, приобретают нарочно искаженную сочетаемость по сравнению с нормами нашего обычного Языка. ‘ловно то, что он и его герои почитают длЯ себЯ дорогим, заветным, они должны как-то предварительно потискать, подержать в руках, помЯть, помусолить, даже чем-то исказить или исковеркать. ђассмотрим художественные вольности, которые позволЯет себе Џлатонов при обращении со временем - в таких сочетаниЯх, как "свет мгновениЯ, времЯ сытости, времЯ чувственной жизни, или времЯ последнего горЯ". ‚от „ванов с красноармейцами едет в поезде, по которому стрелЯют казаки: 1. "Ћкно вспыхнуло светом мгновениЯ, и низко прогрел воздух снарЯд" (—). „лЯ ситуации 'вспыхнувший в окне на короткое времЯ свет' (а) с точки зрениЯ обычного Языка (или стандартного, шаблонного, на котором говорЯт все) нормальны такие выражениЯ: <окно на мгновение осветилось / мгновенно Ярко вспыхнуло / на миг озарилось светом от разорвавшегосЯ поблизости снарЯда>. Ђ вот длЯ ситуации 'свет поЯвилсЯ только на мгновение, а потом сразу исчез' (б) - с несколько иным, как говорЯт лингвисты, актуальным членением, чем в (а), нормально было бы сочетание: <вспышка света продлилась лишь (на нее ушло одно только) мгновение>. Џозицию имени в родительном падеже в генитивной конструкции "свет + €мЯ в Gen.", как правило, должна занимать валентность агента (т.е. "действующей причины" в ситуации 'свет'), ср.: "свет лампы (свет от лампы), свет звезды, зари, костра итп.; учение Њаркса итд. (“ генитива в этой конструкции есть и много других "ролей", но роль агента или причины все-таки одна из главных.) €з-за того, что у Џлатонова некаЯ вспомогательнаЯ единица измерениЯ - а именно, продолжительность времени (мгновение) - становитсЯ главным агентом (порождающей причиной) действиЯ, во фразе наводитсЯ дополнительный смысл: само 'мгновение' как будто повышаетсЯ в статусе, "онтологизируетсЯ", и возникает некий неЯсный - лишь только предположительный, брезжащий на границе пониманиЯ смысл, который можно задать следующим образом: в) ?-<времЯ вполне может обладать светом как каким-то из своих неотъемлемых атрибутов> или даже ?-<у всЯкого мгновениЯ свой собственный свет, причем данное мгновение и может дать свое, характерное именно длЯ него освещение событий>. 2. "’ело ‚ощева было равнодушно к удобству, он мог жить не изнемогаЯ в открытом месте и томилсЯ своим несчастьем во времЯ сытости, в дни покоЯ на прошлой квартире" (Љ). ЉонструкциЯ сходного типа и в другом сочетании из того же "Љотлована": "во времЯ чувственной жизни". ‚ первом случае нормативным было бы: а) <в то времЯ, пока (‚ощев) был сыт>; во втором - а) <когда чувства героЯ (на этот раз Џрушевского) были еще живы, когда он жил полной жизнью> или аа) <когда он жил жизнью чувств, когда длЯ него еще важна была чувственнаЯ сторона жизни>. ‚ обоих случаЯх привлечение абстрактного `времени' и использование такой собирательной категории, как сытость, в первом случае или же, как во втором, описательно-изысканного выражениЯ "чувственнаЯ жизнь" ?-<то есть жизнь всЯ целиком посвЯщеннаЯ чувствам и даже чувственности> - на месте более простых обозначений состоЯний героЯ играют на руку тому же отстранению от собственной речи, которое длЯ Џлатонова характерно. Љак замечено исследователЯми, в его прозе отсутствует "стилистически ортодоксальный авторский голос", а речь повествователЯ вообще есть как бы "ироническаЯ дизъюнкциЯ" речи автора и речи героев; но, скажу от себЯ, дизъюнкциЯ неразделительнаЯ, так как отнесенность, или "вменение" речи кому-то из героев или самому автору часто оказываетсЯ принципиально неоднозначной. ќтим автор как будто "укрупнЯет масштаб" своих утверждений и утверждений всех своих героев: они призваны звучать будто не от его имени и не от имен его героев, но или из радиорупора (в "Љотловане"), или от имени кого-то из обожествлЯемых коммунистических лидеров - Њаркса, ‹енина, ђозы ‹юксембург, ‘талина, ’роцкого, всех их вместе взЯтых или из уст хоть и многочисленного, но отчасти уже мифического "пролетариата". 3. [Ћдин из середнЯков, которых в "Љотловане" выселЯют из деревни и отправлЯют вниз по реке, в ‹едовитый океан, просит перед смертью у активиста:] " - „озволь нам горе горевать в остатнюю ночь, а уж тогда мы век с тобой будем радоватьсЯ! Ђктивист кратко подумал. - Ќочь - это долго. Љругом нас темпы по округу идут, горюйте, пока плот не готов. [’ут имеетсЯ в виду плот длЯ отправки на нем "кулаков" в океан, который сколачивают —иклин с ‚ощевым] - Ќу хоть до плота, и то радость, - сказал средний мужик и заплакал, не терЯЯ времени последнего горЯ. Ѓабы, стоЯвшие за плетнем Ћргдвора, враз взвыли во все задушевные свои голоса, так что —иклин и ‚ощев перестали рубить дерево топорами. ЋрганизованнаЯ членскаЯ беднота поднЯлась с земли, довольнаЯ, что ей горевать не приходитсЯ, и ушла смотреть на свое общее, насущное имущество деревни" (Љ). ‡десь люди настолько задавлены (спускаемыми на них указаниЯми, "директивами из центра"), что у них нет времени не только чтобы остановитьсЯ и спокойно обдумать происходЯщее, как бы посмотрев на себЯ со стороны, но и просто - погоревать перед смертью, а само времЯ последнего горЯ буквально означает длЯ них и "времЯ всей оставшейсЯ ему в жизни радости". Џлач крестьЯн (слезы мужиков, вой и причитаниЯ женщин, горе жителей деревни) осмыслены платоновскими героЯми как чуть ли не единственное выпавшее им в жизни счастье - ?-<с возможностью наконец-то хоть что-то сделать от себЯ, выплакатьсЯ вволю, от души>. 4. [€ногда, даже если платоновский герой беретсЯ вспоминать свое прошлое, как, например, перед смертью, ему приходЯт на ум лишь только какие-то общие места, повторЯющиесЯ и единые длЯ всех, т.е. совершенно нехарактерные эпизоды. ‚от разговор ЉомЯгина с Њосквой —естновой, из романа "‘частливаЯ Њосква":] " - Ќу кончено, кончено! ѓоворЯт, перед смертью надо всю жизнь припомнить - ты не ругайсЯ, Я ее вспомню срочно. Ќаступило молчание, пока в уме ЉомЯгина очередью проходили долгие годы его существованиЯ. - ‚спомнил? - поторопила вскоре Њосква. - Ќечего вспоминать, - сказал ЉомЯгин. - Ћдни времена года помню: осень, зиму, весну, лето, а потом опЯть осень, зиму... ‚ одиннадцатом и двадцать первом году лето было жаркое, а зима голаЯ, без снега, в шестнадцатом - наоборот - дожди залили, в семнадцатом осень была долгаЯ, сухаЯ и удобнаЯ длЯ революции"... (‘Њ) ЏотерЯ памЯти, многократно повторЯющаЯсЯ в платоновских произведениЯх, обозначает, от противного, постоЯнное и неослабевающее внимание к проблеме фиксации исчезающего, утекающего времени. ”рагменты тезауруса времени в сопоставлении с тезаурусом обуви и тезаурусом причинности ‘ам вопрос о создании тезауруса художественного текста (или автора в целом) давно известен. —тобы проиллюстрировать платоновский тезаурус времени на чем-то длЯ начала более компактном и обозримом, приведу данные длЯ "тезауруса обуви" из его произведений. ‘лова в таблице следуют в порЯдке, заданном убыванием их частоты - по разделу "•удожественнаЯ литература" в —астотном словаре русского Языка ‡асориной: ’абл. 5: "’езаурус" обуви

‘лово:	—	Љ	ћЊ	‘Њ	‚се:	‡-на	R
сапог/полусапожки	4	0	0	0	4	52	-10
валенок/валенки	11	1	1	2	15	12	+1,6
ботинок/ботинки	1	0	0	1	2	7	-2,7
туфли/туфельки	0	0	0	4	4	7	-1,3
калоши/галоши	0	0	0	0	0	7	--
обувь	1	1	0	0	2	5	-1,9
лапоть/лапотки	15	8	0	0	23	5	+6,0
башмак/-ки/-чки	3	0	0	1	4	4	+1,3
опорки	1	1	0	0	2	4	-1,5
тапок/тапочки	0	0	0	0	0	0	--
€того:					56	103	-1,4

Ќапомню, что R, или маркер лексической специфичности, вычислЯетсЯ не по Џьеру ѓиро (1953) и не по Ђ.џ. айкевичу, а получаетсЯ путем простого делениЯ большего на меньшее - или суммы частот употреблениЯ данного слова в произведениЯх Џлатонова (помноженной на соответствующий коэффициент) с одной стороны, или же числа употреблений данного слова в частотном словаре ‡асориной, с другой стороны. Џри этом если частота выше в словаре, то перед R Я ставлю знак минус, если наоборот, выше у Џлатонова, то - знак плюс.’акой "доморощенный" способ вычислениЯ отличаетсЯ от процедуры определениЯ данного показателЯ в работах, где маркер лексической специфичности безусловно более строг и "математичен" - именно, у ѓейра •етсо (благодарю ЂндреЯ “ткина за указание на них): •етсо ѓ. Ќесколько замечаний о лексике стихий Њ.ћ. ‹ермонтова // Scando-slavika. T. XIX. Copenhagen, 1973, pр. 49-53; Џьера ѓиро (Pierre Guiraud. Les caracteres statistiques du vocabulaire. P. 1954, p. 61-67); или Ђ.џ. айкевича - "Љонкорданс к прозаическому тексту (к выходу в свет конкорданса к "Џреступлению и наказанию")" // ђусистика сегоднЯ. No 2. Њ., 1995; а также работ айкевич Ђ.џ. „ифференциальные частотные словари и изучение Языка „остоевского (на примере романа "€диот") // ‘лово „остоевского. ‘борник статей. Њ., 1996; айкевич Ђ.џ. Џушкин и Њицкевич (Ћпыт лексического сравнениЯ) // €звестиЯ академии наук. ‘ериЯ литературы и Языка. ’ом 58. 1999. No 3. ‚ целом в 4-х произведениЯх Џлатонова по данной рубрике 56 словоупотреблений, тогда как у ‡асориной в словаре их почти вдвое больше - 103. Ќо и отношение количества слов по словарю к количеству слов по четырем обсчитанным произведениЯм Џлатонова 268.321:200.400 = 1,34. Ћтсюда суммарный показатель R (длЯ всех учтенных слов со смыслом `обувь') длЯ Џлатонова все-таки отрицательный = -1,4. €ными словами, слова, составлЯющие данный микротезаурус, не ЯвлЯютсЯ длЯ Џлатонова характерными: ни упоминание обуви вообще, ни ее частных видов в целом его, по-видимому, не привлекает. ‚прочем, некоторыми исключениЯми ЯвлЯютсЯ слова лапоть, валенки и башмаки: первое во многих произведениЯх, среди которых и "—евенгур" с "Љотлованом", оказываетсЯ нагружено особой символической функцией; а, например, в "„жане" (эта повесть не включена в обсчеты, из-за отсутствиЯ ее электронной версии) возникает особый мотив русского ветхого лаптЯ, заброшенного в среднеазиатскую пустыню, как одного из подорожных предметов, то есть, по-видимому, <вещей, которые герой то и дело встречает на своем пути по дороге>, или <которые как бы составлЯют ему компанию, с которыми он соприкасаетсЯ по дороге> (ср. также с устаревшим словом подорожнаЯ, котораЯ выдавалась чиновнику, командированному куда-то по службе). …сли же мы захотим оценить примерную долю (значимость) данного микротезауруса внутри всего словарЯ русского Языка, то обувь представлЯет лишь только лишь 0,004% от количества всех словоупотреблений (по тому же словарю ‡асориной). „олЯ слов со значением `времЯ', к которым Я перехожу далее, в словаре гораздо более существенна - согласно моим подсчетам, она составлЯет около 3,8 %, что более чем вдвое превышает даже долю слов, "отвечающих" за рубрики 'причина' и 'случайность' (соответственно 1,3% и 0,4%). Ќо если длЯ рубрики "обувь" легко обойтись простым списком слов, как можно видеть, то длЯ такой сложно устроенной рубрики как "времЯ" оказываетсЯ удобным разбить слова, выражающие сходный смысл, на группы, которые будут составлЯть подразделы в тезаурусе времени, - их Я привожу ниже с приблизительными объемами (в количестве словоупотреблений по той же ‡асориной - длЯ общего представлениЯ об их взаимных отношениЯх). Џри этом Я сознаю, что само разбиение на группы, т.е. выделение именно таких, а не других подрубрик в тезаурусе есть наиболее "тонкое" место подобного описаниЯ: оно, вообще говорЯ, может характеризовать только данного писателЯ, или же только данные его произведениЯ, но не быть универсальным (длЯ всех писателей в целом). ’абл. 6: —исло словоупотреблений рубрики `времЯ' в частотном словаре по подрубрикам (округленно)

0. Ћбозначение времени вообще	1.500
1. ‚ремЯ-"вечность"	1.400
2.0. ‚ремЯ календарно измеримое	1.000
2.а. ‚ремЯ суток (день, ночь, вечер, утро)	2.000
2.б. Ќаправленность (прошлое, настоЯщее, будущее)	1.700
2.в. ‚ремена года	300
2.1. ‘редства измерениЯ времени (часы)	50
3. ‚ремЯ-"вдруг"	1.300
4. Ќачало и конец	1.300
€того:	более 10.000

’абл. 7: Ћбозначение времени в целом

‘лово:	—	Љ	ћЊ	‘Њ	‚се	‡-на	R
времЯ	182	110	58	74	424	346	+1,6
временно / временный	7	0	1	5	13	8	+2,1
тогда	176	60	25	34	295	334	+1,1
когда	212	61	48	69	390	709	-1,4
пора	35	19	7	12	73	100	1
€того:					1195	1497	+1,1

Ѓез слова порой, которое попадает в рубрику времЯ-"вдруг" (см. ниже). Љ сожалению, в словарЯх не учтена статистика отдельно длЯ разных употреблений одной словоформы, а иначе можно было бы слово пора в значении побудительном `уже наступило времЯ (сделать то-то и то-то)' посчитать отдельно - в табл. 15. ’абл. 8: ‚ремЯ-"вечность", застывшее, остановившеесЯ

‘лово:	—	Љ	ћЊ	‘Њ	‚се	‡-на	R
вековать	2	0	0	0	2	0	++
навсегда	43	8	4	10	65	15	+5,6
вековой/вековечный	9	2	4	2	17	4	+5,5
навек/навеки/навечно	17	5	4	2	28	9	+4,0
вечность	5	5	1	1	12	4	+3,9
вечно	4	4	1	2	11	4	+3,6
вечный	22	12	3	9	49	18	+3,5
постоЯнство	1	0	1	0	2	0	++
постоЯнно	19	10	5	6	40	15	+3,6
постоЯнный	15	4	2	4	25	12	+3,5
замедли(Я)ть/нно/ый/-ие	7	0	1	0	8	3	+3,5
постепенно/ый/ость	24	10	2	9	45	20	+2,9
длить/сЯ/ельный/ность	4	1	1	3	9	6	+2,0
стоЯ/ть/вший/чий	341	162	72	84	659	395	+2,2
остановка/-ивать/-сЯ/ оставлЯть/оставатьсЯ/-ный/ остальцы/остатки/-чный	379	135	44	47	605	489	+1,6
век	15	4	3	4	26	21	+1,4
никогда	51	6	2	20	79	85	+1,2
безвозвратно/-ый	1	0	1	2	4	1	+5,4
безвыходно/-ый	4	2	0	1	7	0	++
безысходно/-ый	1	0	2	0	3	1	+4,0
Ќеуклонно	0	0	0	0	0	0	0
медлить/-но/-ый/-ость	34	10	5	7	56	84	-1,2
всегда	80	14	13	22	129	179	-1,1
€того (в сумме):					1.881	1.365	+1,8

Љак ни странно, эта рубрика также родственна у Џлатонова времени насыщенному и проживаемому человеком активно (табл. 15). ‡наком ++ помечены в таблице случаи, когда в общем словаре отсутствует слово, употреблЯемое у данного писателЯ, а знаком -- те случаи, когда, наоборот, у писателЯ отсутствует слово, имеющеесЯ в словаре ‡асориной. ‚от длЯ сравнениЯ статистика слова, имеющего омонимичные формы с данным: веко (—=5; Љ=1; ћЊ=0; ‘Њ=0; ‚се=6; ‡-на=19; R= -2,4) Ћно, как видим, ЯвлЯетсЯ длЯ Џлатонова Явно "отрицательным маркером". ’абл. 9: ‚ремЯ календарно измеримое, поддающеесЯ точному счету

‘лово:	—	Љ	ћЊ	‘Њ	‚се	‡-на	R
интервал	0	0	0	0	0	1	--
столетие	0	0	0	0	0	5	--
период/-ески/-но/-ый	1	0	0	0	1	5	-3,8
неделЯ/недельный	12	4	0	0	16	64	-3,1
минута/-тка/-тный	17	8	1	5	31	115	-2,9
понедельник и все дни недели до: суббота/-ний и воскресенье/-ый	14	6	1	1	22	32	(-2,0)
возраст	10	1	1	0	12	31	-1,9
Январь/-ский и все месЯцы	10	4	3	7	25	60	-1,8
год	72	10	22	22	126	246	-1,5
час	43	8	8	16	75	143	-1,5
лет	45	3	11	27	86	135	-1,2
декада	0	1	1	0	2	2	-1,3
срок	5	3	3	3	14	21	-1,2
сезон	1	0	0	0	1	2	-1,5
эпизод	0	0	0	1	1	4	-2,9
эпоха	3	2	4	1	10	5	+2,6
месЯц/месЯц-другой	19	4	15	10	48	51	(+1,2)
сутки/суточный	36	1	9	3	49	23	+2,9
€того:					529	945	-1,5

‘лова в таких рубриках, имеющих суммарный отрицательный коэффициент R, как в этой, выстроены в соответствии с возрастанием их частоты встречаемости в произведениЯх Џлатонова, в отличие от предыдущих случаев, где их порЯдок, как нетрудно видеть, следовал убыванию частоты (при общем положительном R). •отЯ среда у Џлатонова ни в одном из учитываемых случаев не есть день недели, а в словаре ‡асориной значениЯ-омонимы (день недели - область обитаниЯ), к сожалению, не разведены. € в этом случае подсчет оказываетсЯ огрубленным. Ќо не как устройство (часы ср.табл. 13.) - тут строгий подсчет как раз возможен! Џомимо слова лето, конечно. …го статистику см. в табл. 12. ‚ремЯ года. Ќо здесь же вместе очевидно и лунный месЯц, а он длЯ Џлатонова - положительный лексический маркер - (ср. луна/лунный —=25; Љ=9; ћЊ=7; ‘Њ=3; все=44; ‡-на=32; R=+1,8). ‚ словаре ‡асориной эти значениЯ слова месЯц, к сожалению, не разделены. ’абл. 10: ‚ремЯ суток

‘лово:	—	Љ	ћЊ	‘Њ	‚се	‡-на	R
ночь	145	44	19	41	249	197	+1,6
ночью	32	9	10	13	64	23	+3,6
ночной	42	12	5	11	70	54	+1,7
и вместе:					383	274	+1,8
вечер	47	19	9	21	98	114	+1,1
вечером	30	6	10	9	55	28	+2,6
вечерный	12	10	2	2	26	29	+1,2
ввечеру	0	0	0	0	0	0	0
и вместе:					179	171	+1,4
утро	43	18	4	20	85	101	+1,1
утром	35	10	4	6	55	30	+2,4
утренний	12	4	4	8	28	24	+1,5
поутру	0	0	0	0	0	3	--
и вместе:					168	155	+1,4
день	140	28	28	19	215	359	-1,3
днем	13	2	3	5	23	5	+6,0
дневной	8	6	4	1	19	8	+3,1
и вместе: