Ѓ. ЃЂ˜€‹Ћ‚
Ќ…ЏЋЌџ’›‰ Џђ…„‚Ћ‡‚…‘’€’…‹њ
Џ“˜Љ€Ќ ЉЂЉ Ћ‘ЌЋ‚ЋЏЋ‹Ћ†Ќ€Љ ђ“‘‘ЉЋѓЋ ЌЂ–€ЋЌЂ‹њЌЋѓЋ ЏЋ‹€’€—…‘ЉЋѓЋ Њ€ђЋ‘Ћ‡…ђ–ЂЌ€џ
 

 
Ћѓ‹Ђ‚‹…Ќ€…
 
      I.     ђЋ‘‘€џ ЊЋ†…’ ‘‚…’€’њ ‘ЋЃ‘’‚…ЌЌ›Њ ‘‚…’ЋЊ
       II.    Ќ…ЏЋЌџ’›‰ Џђ…„‚Ћ‡‚…‘’€’…‹њ
       III.   Џ“˜Љ€Ќ, ЉЂЉ ‚Ћ‘‘’ЂЌЋ‚€’…‹њ ѓЂђЊЋЌ€—…‘ЉЋѓЋ ЋЃ‹€ЉЂ ђ“‘‘ЉЋѓЋ
               —…‹Ћ‚…ЉЂ „ЋЏ…’ђЋ‚‘ЉЋ‰ ђ“‘€
       IV.   „“•Ћ‚Ќ›‰ Џ“’њ Џ“˜Љ€ЌЂ
       V.    ‚…‹€—Ђ‰˜€‰ ђ“‘‘Љ€‰ ЏЋ‹€’€—…‘Љ€‰ Њ›‘‹€’…‹њ XIX ‘’Ћ‹…’€џ
       VI.   ЏЋ‹€’€—…‘Љ€… €’Ћѓ€ –Ђђ‘’‚Ћ‚ЂЌ€џ  Ђ‹…Љ‘ЂЌ„ђЂ I

      
I. ђЋ‘‘€џ ЊЋ†…’ ‘‚…’€’њ ‘ЋЃ‘’‚…ЌЌ›Њ ‘‚…’ЋЊ

       ‚месте с новой мощной волной европейских идей, проникнувших в ђоссию после Ћтечественной войны, увеличиваетсЯ и отрицание их.
       ‚ "Џантеоне славных российских мужей" подчеркивалась идеЯ, что "высокаЯ мораль французской философии была первой причиной двадцатипЯтилетнего во всем мире кровопролитиЯ".
       € это не единичные высказываниЯ подобного рода против духовного подражаниЯ …вропе, которые можно встретить в русской печати, издававшейсЯ после Ћтечественной войны. € если еще в 1823 году Џ. ‚Яземский пишет †уковскому, что в своих трудах он намереваетсЯ "разливать по ђоссии свет европейский", то в эти же годы крепнет и противоположное настроение, что ђоссиЯ может светить собственным светом.
       ЌесмотрЯ на идейную зависимость от масонства и вольтерьЯнства, даже во взглЯдах и в творчестве членов кружка ‹юбомудриЯ, проЯвлЯютсЯ и новые черты. “влекаЯсь немецкой философией любомудры не увлекаютсЯ уже столь слепо …вропой. ‚ творчество одного из виднейших любомудров кн. Ћдоевского, мы находим уже резкую критику европейской культуры. Ђ всестороннЯЯ критика русской культуры со временем приводит отдельных любомудров и других представителей образованного общества к пониманию, что европейскаЯ культура не ЯвлЯетсЯ готовым образцом культуры длЯ всех других народов. ‘реди членов кружка любомудров и других выдающихсЯ людей Ђлександровской эпохи, зарождаетсЯ сомнение в качестве  европейского  света. ‚се чаще и чаще задумываютсЯ они над вопросом, а нельзЯ ли ђоссии освещатьсЯ собственным светом.
       ЏоЯвившаЯсЯ в эти годы раздумий и сомнений "€сториЯ ѓосударства ђоссийского" Љарамзина укреплЯет и усиливает сомнениЯ в пригодности принципов европейской культуры длЯ всех народов. "€сториЯ ѓосударства ђоссийского "вернула русскому народу его тЯжелое, но славное прошлое, которое игнорировалось с времен Џетра". "‚се, даже светские женщины, — писал Џушкин, — бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. „ревнЯЯ ђоссиЯ, казалось, найдена Љарамзиным, как Ђмерика Љолумбом".
       Џушкин сообщает, что "Њолодым Якобинцам" очень пришлась не по душе €сториЯ Љарамзина. € "молодые Якобинцы" весьма негодовали на Љарамзина за его "размышлениЯ в пользу самодержавиЯ".
       ђазвивавшеесЯ в Ђлександровскую эпоху национальное направление вовлекало в свою орбиту даже некоторых масонов. € в Ђлександровскую эпоху не все масоны были идейными врагами русской монархии и православиЯ. Љак и в эпоху …лизаветы, …катерины и Џавла, состав масонов очень различен по характеру своих политических убеждений и по своему отношению к православию.
       "Њасонские ложи, — пишет €ванов, — отражали самые различные направлениЯ. ‚ числе масонов были темные мистики и суровые пиетисты, как школа старых масонов и их учеников, озлобленные обскуранты, образчиком которых может служить ѓоленищев-Љутузов, и люди молодого либерального направлениЯ, склонные к филантропии, но не к пиетизму, смеЯвшиесЯ над обскурантами и искавшие интереса политического". (1)
       Ћ генерале €нзове, под начальством которого находилсЯ Џушкин в Љишиневе, Њитрополит Ђнастасий в книге "Џушкин и его отношение к религии и православной церкви", замечает: "Ѓудучи старым масоном, последний в то же времЯ был и преданным сыном православной церкви: в Ђлександровскую эпоху то и другое иногда легко уживалось вместе".
       ’аким формальным масоном был в частности министр Ќародного просвещениЯ граф ђазумовский, который обратил внимание на то, что во всех тогда существовавших средних учебных заведениЯх ‡акон Ѓожий вовсе не преподавалсЯ и ученики оставались без всЯкого внушениЯ им правил и основ религии. Ћбратил граф ђазумовский внимание и на то, что домашнее образование находилось с руках учителей-иностранцев.
       "‚ отечестве нашем, — писал граф ђазумовский в своем докладе Ђлександру I, — далеко простерло корни свои воспитание иноземцами сообщаемое. „ворЯнство, подпора государства, возрастает нередко под надзором людей, одною рукою собственной корыстью занЯтых, презирающих все не иностранное, не имеющих ни чистых правил нравственности, ни познаний". ѓраф ђазумовский указывал, что "следуЯ дворЯнству и другие сословиЯ готовЯт медленную пагубу обществу воспитанием детей своих в руках у иностранцев".
       Ђлександр I передал доклад министра Ќародного просвещениЯ в Љомитет министров на рассмотрение, но последний нашел взглЯды гр. ђазумовского ошибочными. Ќо Ђлександр I все же одобрил предложенные гр. ђазумовским меры.
       ...Џолитическое вольнодумство раздражало и тревожило Љарамзина. 18 апрелЯ 1819 года он писал „митриеву по поводу политических убийств и общего революционного брожениЯ в …вропе: "•отЯт уронить троны, чтобы на их места навалить журналов, думаЯ, что журналисты могут править светом". ‚ этой иронии звучала горькаЯ мудрость историка, которому довелось быть свидетелем революционного буйства парижской черни.
       ...‚ письме к ‚Яземскому 12 августа 1818 года Љарамзин определенно высказываетсЯ против конституции: "ђоссиЯ не ЂнглиЯ, даже и не –арство Џольское: имеет свою государственную судьбу великую, удивительную и скорее может упасть, нежели еще более возвыситьсЯ. ‘амодержавие есть душа, жизнь ее, как республиканское правительство было жизнью ђима. ќксперименты не годЯтсЯ в таком случае. ‚прочем не мешаю другим мыслить иначе... „лЯ менЯ, старика, приЯтнее идти в комедию, нежели в залу Ќационального ‘обраниЯ, или в камеру депутатов, хотЯ Я в душе республиканец и таким умру".
 

* * *
       ‚ эти же годы, в конце наполнениЯ бурными событиЯми царствованиЯ Ђлександра I, оформлЯютсЯ основы мудрого миросозерцаниЯ Џушкина, уже вполне национального по своему духу.
 
II. Ќ…ЏЋЌџ’›‰ Џђ…„‚Ћ‡‚…‘’€’…‹њ
 
       ‚ 1937 году, в столетие со днЯ смерти Џушкина, русские масоны утверждали, что Џушкин был пророком масонских идей и стремлений. ќто ничто иное, как очередной миф, один из бесчисленных мифов, созданных русскими масонами и духовными их потомками русскими интеллигентами.
       “же в 1825 году, во времЯ жизни в селе Њихайловском, накануне восстаниЯ декабристов у Џушкина складываютсЯ основные черты его мудрого политического миросозерцаниЯ, которое заставлЯет причислить Џушкина к самым выдающимсЯ русским политическим мыслителЯм того времени.
       "ѓениальные люди, — пишет Њитрополит Ђнастасий в "Ѓеседах с собственным сердцем", — ЯвлЯютсЯ обыкновенно фокусом, в котором сосредотачиваетсЯ творческаЯ энергиЯ за целую эпоху: не удивительно поэтому, что они сами обозначают эпоху в жизни человечества". ќто суждение вполне применимо к Џушкину с той только разницей, что Џушкин ЯвилсЯ фокусом, в котором выразилось национальное мировоззрение предшествующих эпох русской истории.
       ‚ Џушкине впервые после совершенной Џетром I революции раскрылась душа ђоссии, все духовное своеобразие русского народа. Џушкин — это свидетельство, каким бы должен быть русский человек, если бы он прожил больше, и силой своего светлого гениЯ оформил бы душу образованных русских людей на русский образец, если бы ђоссиЯ пошла пушкинским путем, а не путем ђадищева, гибельным путем русской интеллигенции, этих духовных ублюдков ни европейцев, ни русских, "стрюцких", как их презрительно называл „остоевский.
       "Џушкин, — пишет „остоевский, — как раз приходит в самом начале правильного самосознаниЯ нашего, едва лишь начавшегосЯ и зародившегосЯ в обществе нашем после целого столетиЯ с Џетровской реформы, и поЯвление его сильно способствует освещению темной дороги нашей новым направлЯющим светом. ‚ этом то смысле Џушкин есть пророчество и указание". (2)
       "...‚ Џушкине родились все течениЯ русской мысли и жизни, он поставил проблему ђоссии, и уже самой постановкой вопроса предопределил способы его разрешениЯ". (3)
       Ђполлон ѓригорьев — критик значительно более глубокий, чем ‚. Ѓелинский, утверждает, что "Џушкин — это наше все". Ћн "...представитель всего нашего душевного, особенного, такого, что остаетсЯ нашим душевным, особенным, после всех столкновений с чужим, с другими мирами".
       Ќо раскройте любую из так называемых "€сторий русской общественной мысли". Ќапрасно вы будете искать там имЯ Џушкина. ќто вполне понЯтно потому что, то что до сих пор выдавалось за историю русской мысли, ЯвлЯютсЯ на самом деле историей не русских идей, или, если хотите еще точные, историей политических заблуждений и политического обезьЯнничества радикальной части русского общества. ‚ этих историЯх под микроскопом любовно и тщательно исследуютсЯ все мысли "таких гигантов политической мысли", как „обролюбова, ’качева, ‹аврова, но Џушкина в оных историЯх нет.
       €сториЯ русской общественной мысли в синодик своих свЯтых зачислЯла только тех, кто честно выполнЯл задачу разрушениЯ ђоссии, кто судил об исторических судьбах ђоссии, о внутренней и внешней политике ее правительства с "безответственной позиции угнетенного раба", в уме которого никогда не ночевала мысль о том, что всЯкий член нации несет ответственность за судьбы своей родины.
       Џисаревы, ’качевы — все, кто зачислен в "русские мыслители" — никогда не обладали государственным сознанием, никогда не умели занЯть патриотическую позицию, при которой, находЯсь в оппозиции правительству, они не переходили бы ту черту, за которой начиналась оппозициЯ к ђоссии или отбывание натуральной повинности по разрушению своей страны.
       ЌегласнаЯ цензура революционных кругов, всегда по своей суровости на много превосходившаЯ цензуру официальную, так запугала пушкиноведов, что они, боЯсь обвинениЯ в реакционности и черносотенстве, боЯлись коснутьсЯ запретной темы о Џушкине, как о политическом мыслителе.
       „о ЋктЯбрьской революции первую и единственную попытку коснутьсЯ этой темы сделал редактор первого посмертного изданиЯ сочинений Џушкина Џ. ‚. Ђнненков, ЯвлЯющийсЯ и первым пушкиноведом по времени, в своей статье "Ћбщественные идеалы Џушкина". (4)
       Џосле ЋктЯбрьской революции ‘. ‹. ”ранком написана небольшаЯ, но чрезвычайно ценнаЯ работа "Џушкин как политический мыслитель". Љ работе приложены заметки кнЯзЯ ‚Яземского о политическом мировоззрении Џушкина. ђабота ‘. ”ранка небольшаЯ по объему, но ценнаЯ по содержанию, пробивает громадную брешь в названной теме. ‚от по существу и все, чем мы располагаем в области изучениЯ политического мировоззрениЯ гениальнейшего русского поэта.
       —то же касаетсЯ пушкиноведов в ‘‘‘ђ, то никто из них, конечно, и не смеет и помыслить о том, чтобы показать политическое мировоззрение национального поэта таким, каково оно есть на самом дела, т. е. национальным.
       Ќаписать правду о политическом воззрении Џушкина — значит вбить осиновый кол в утопическое бунтарство русской интеллигенции, в результате которого погибло национальное государство, за судьбу которого всегда так боЯлсЯ гениальный поэт. Ќаписать правду, — значит вскрыть истину, кто и как постаралсЯ украсть у русского народа замечательного политического мыслителЯ.
 
III. Џ“˜Љ€Ќ, ЉЂЉ ‚Ћ‘‘’ЂЌЋ‚€’…‹њ ѓЂђЊЋЌ€—…‘ЉЋѓЋ ЋЃ‹€ЉЂ ђ“‘‘ЉЋѓЋ —…‹Ћ‚…ЉЂ „ЋЏ…’ђЋ‚‘ЉЋ‰ ђ“‘€
 
                                                                                                            Љак некий •ерувим,
                                                                                                            Ћн несколько занес нам песен райских,
                                                                                                            —тоб, возмутив бескрылое желанье
                                                                                                            ‚ нас, чадах праха, после улететь...
       Ђ. Џушкин. Њоцарт и ‘альери.
 
I
       ЃердЯев, Њережковский и рЯд других представителей "западнической линии" в наши дни усиленно подчеркивали, что Џушкин лишен русских национальных черт: стихийности, безграничности, дионистического начала.
       "Ќе был еще интеллигентом Џушкин, — пишет Ќ. ЃердЯев в "ђусской идее", — величайшее Явление русской творческой гениальности первой трети века, создатель русского Языка и русской литературы... Ќо в нем было что-то ренессансное и в этом на него не походит всЯ великаЯ русскаЯ литература XIX века, совсем не ренессанснаЯ по духу. ќлемент ренессансный у нас только и был в эпоху Ђлександра I и в начале XX века. ‚еликие русские писатели XIX века будут творить не от радостного творческого избытка, а от жажды спасениЯ народа, человечества и всего мира, от печалованиЯ и страданиЯ о неправде и рабстве человека. ’емы русской литературы будут христианские и тогда, когда в сознании своем русские писатели отступЯт от христианства. Џушкин единственный русский писатель ренессансного типа свидетельствует о том, как всЯкий народ значительной судьбы есть целый космос и потенциально заключает в себе все. ’ак ѓете свидетельствует об этом длЯ германского народа".
       ‚се это бесстыднаЯ интеллигентскаЯ ложь. ‚. ˜убарт правильно подчеркивал, что "русские тоже имели свою готическую эпоху, ибо они воплощали гармонический прототип еще в более чистой форме, нежели ‡апад".
       ‚ главе "€сториЯ русской души" ˜убарт пишет: "Џервоначально русскаЯ душа, так же, как заодно европейскаЯ во времена готики, была настроена гармонически. ѓармонический дух живет во всем древнем русском христианстве.  ЏравославнаЯ церковь  принципиально терпима. Ћна отрицает насильственное распространение своего учениЯ и порабощение совести. Ћна менЯет свое поведение только со времен Џетра I, когда подпав под главенство ѓосударства, она допустила ущемление им своих благородных принципов. ѓармониЯ лежит и в образе русского свЯщенника. ЊЯгкие черты его лица и волнистые волосы напоминают старые иконы. ЉакаЯ противоположность иезуитским головам ‡апада с их плоскими, цезаристскими головами". (5)
       Љогда ’верской купец Ќикитин в написанном в 16 в. "•ождении за три морЯ "восклицает: "„а сохрани Ѓог землю русскую! Ѓоже сохрани! Ѓоже сохрани!" он только следует древней русской традиции. ќто „ревнее отношение к ђодине воскрешаетсЯ Џушкиным в письме к —аадаеву, когда он пишет своему былому ментору:
       "ЉлЯнусь ‚ам моей честью, что Я ни за что не согласилсЯ бы ни переменить родину, ни иметь другую историю, чем историЯ наших предков, какую нам послал Ѓог".
       Ђфанасий Ќикитин, посетивший много стран, пишет: "...Ќа этом свете нет страны, подобной нашей. Ќекоторые вельможи земли русской несправедливы и недобры. Ќо да устроитсЯ русскаЯ землЯ! Ѓоже! Ѓоже! Ѓоже!"
       Ђ. Џушкин пишет —аадаеву: "...џ вовсе не склонен восхищатьсЯ всем, что вижу кругом...", но тем не менее заЯвлЯет, что он ни за что бы не променЯл ни родины, ни родной истории. —то в этих взглЯдах на русское прошлое и на ђоссию есть общего с взглЯдами русской интеллигенции на русское прошлое и ђоссию?
       “тверждение ѓерцена, что на великое Явление Џетра ђоссиЯ ответила великим Явлением Џушкина, которым так любит спекулировать русскаЯ интеллигенциЯ, абсолютно ложно. ђеволюциЯ, совершеннаЯ Џетром, вызвала к жизни поЯвление ђадищева — "отца русской интеллигенции". ќто ђадищев ЯвлЯетсЯ законным и идейным наследником дела Џетра. Ђ Џушкин — духовный антипод "отца русской интеллигенции" — ЯвлЯетсЯ восстановителем духовных традиций, существовавших в допетровской ђуси.
       Џотребовалось около столетиЯ, чтобы русский народ изжил следы духовного и социального потрЯсениЯ и на революционный переворот, устроенный Џетром, ответил поЯвлением Џушкина.
       ѓармонический духовный облик духовно созревшего Џушкина, вопреки утверждениЯм ЃердЯева и других представителей русской интеллигенции, близок к духовному облику величайшего человека Њосковской ђуси — св. ‘ергиЯ ђадонежского. ‚ предисловии своей книге "Џреподобный ‘ергий ђадонежский" Ѓ. ‡айцев отмечает в духовном облике ‘ергиЯ ђадонежского "глубокое созвучие народу, великаЯ типичность, сочетание в одном рассеЯнных черт русских". ‘ергиЯ ђадонежского от всех "терний пустынножительства защищало и природное спокойствие, ненадломленность, невосторженность, в нем решительно нет ничего болезненного". "Ќе его стихиЯ крайность". "‚ нем есть смолистость севера ђоссии, чистый, крепкий и здоровый ее тип... …сли считать — а это очень принЯто — что "русское" — гримаса, истериЯ и юродство, "достоевщина", то ‘ергий ђадонежский Явное опровержение. ‚ народе, Якобы призванном к ниспровержениЯм и разинской разнузданности, к моральному кликушеству и эпилепсии — ‘ергий как раз пример — любимейшей самим народом — Ясности, света прозрачного и ровного".
       џвным опровержением теорий русской интеллигенции, духовных наследников Џетра I, что русский народ — "народ потревоженного, дисгармоничного духа", ЯвлЯетсЯ и духовный облик величайшего поэта земли ђусской. ќто только сами творцы этой ложной теории ЯвлЯютсЯ людьми потревоженного духа. —увствуЯ свою духовную неполноценность, они пытаютсЯ наделить своими типичными чертами и весь русский народ.
 
II
 
       ЏоЯвление Џушкина знаменовало, что ђусский гений снова восстанавливал свЯзи с национальными традициЯми. "Џризвание Џушкина состоЯло в том, чтобы принЯть душу русского человека во всей ее глубине, во всем объеме и оформить, прекрасно оформить ее, а вместе с нею — и ђоссию. ’аково было великое задание Џушкина: принЯть русскую душу во всех ее исторически и национально сложившихсЯ трудностЯх, узлах и страстЯх; и найти, выносить, выстрадать, осуществить и показать всей ђоссии — достойный ее творческий путь, преодолевающий эти трудности, развЯзывающий эти узлы, вдохновенно облагораживающий эти страсти..."  (6)
       Њитрополит Ђнастасий в книге "Џушкин и его отношение к религии и Џравославной –еркви" пишет: "‚се, что отличает и украшает Џушкинский гений — его необыкновеннаЯ простота, Ясность и трезвость, "свободный ум", чуждый всЯких предрассудков и преклонениЯ пред народными кумирами, правдивость, доброта, искренность, умиление пред всем высоким и прекрасным, смирение на вершине славы, победнаЯ жизнерадостнаЯ гармониЯ, в какую разрешаютсЯ у него все противоречиЯ жизни — все это несомненно имеет религиозные корни, но они уходЯт так глубоко, что их не мог рассмотреть сам Џушкин. Њережковский прав, когда говорит, что "•ристианство Џушкина естественно и бессознательно".
       ...Џовсюду у Џушкина слышитсЯ вера в русский характер, вера в его духовную мощь, а коль вера, — стало быть, и надежда, великаЯ надежда за русского человека.        “ духовно созревшего Џушкина нет и намека на радищевское отношение к русской действительности. ‚ лице Џушкина русский народный дух излечиваетсЯ, наконец, от искажений, которых нанесла ему совершеннаЯ Џетром I революциЯ. ‚ Џушкине русскаЯ душа обретает снова утерЯнное душевное здоровье, жизнерадостность и гармонию, которыми она обладала до Џетра I, восстанавливает порванные нити с древними русскими традициЯми.
       ‚ Џушкине возрождаетсЯ гармоничнаЯ душа человека допетровской ђуси. ˜убарт справедливо замечает, что "со словом ђоссиЯ следует свЯзывать не только мысль о „остоевском. ‚едь и Џушкин русский, более гармонически настроенный, чем ѓете, а в своем внутреннем спокойствии и светлой преображенной эстетике, более близкий грекам, нежели творец ”ауста".
       „а, Џушкин более гармоничен по душевному складу, чем ѓете, так же, как величайший свЯтой русского народа ‘ергий ђадонежский, более гармоничен, чем любимый свЯтой католичества — ”ранциск Ђсизский. ђусские свЯтые, так же как и простые русские люди допетровской ђуси не имеют ничего общего с типом русского интеллигента — этого антигармоничного типа человека.
       ‚се попытки русской интеллигенции доказать, что духовный склад Џушкина — не ЯвлЯетсЯ национальным, обречены на неудачу. Џушкин — это образ русского человека, такого, каким он был до Џетра, и такого, каким он должен был стать, если бы он пошел за Џушкиным, а не Ѓелинским.
       ‚ этом смысле и надо понимать замечаниЯ ѓоголЯ, что "Џушкин — чрезвычайное и, может быть, единственное Явление ђусского духа. Ќо это — русский человек в конечном его развитии". Џо мнению ѓоголЯ, таким как Џушкин "ЯвитсЯ миру русский человек через двести лет".
       "Џушкин знал, что всЯкаЯ земнаЯ сила, всЯкаЯ человеческаЯ мощь сильна мерой и в меру собственного самоограничениЯ и самообузданиЯ. …му в земных делах и оценках была чужда расслабленность, нездороваЯ чувствительность, и вместе с тем ему прЯмо претила пьЯнаЯ чрезмерность, тот прославленный в настоЯщее времЯ "максимализм", который родитсЯ в угаре и иссЯкает в похмелье..." (7) Џушкин совершил самую трудную победу, доступную длЯ всЯкого человека, — дал своей душе — меру и гармоничную форму.
       ‘овершив этот тЯжелый подвиг, Џушкин открыл дорогу к новым блистательным победам. Ћн понЯл, что социальные страсти и революционные безумства плохой путь длЯ тех, кто хочет реального счастьЯ длЯ своей родины. Џушкин понЯл, что ђоссиЯ может завоевать свое счастье не бунтами, а упорным трудом поколений, стремЯщихсЯ парализовать последствиЯ тЯжелой, мучительной ђусской истории. Џушкин шел тем же путем, каким шел оформитель души русского народа после постигшей его катастрофы в виде нашествиЯ монголов — св. ‘ергий ђадонежский.
 
III
 
       “тверждение ѓерцена, что на великое Явление Џетра I ђоссиЯ через сто лет ответила Явлением Џушкина — ЯвлЯетсЯ неверным. €сторическаЯ роль Џушкина состоЯла в том, что он должен был силой своего гениЯ положить конец подражательному европейскому периоду русской культуры, дать снова гармонию русской душе, утерЯнную ею со времен Ќикона и Џетра, снова сделать ее чисто русской, свободной от механического подражаниЯ европейской культуре.
       Џервые годы жизни Џушкина протекли, когда еще жил родоначальник ордена русской интеллигенции ђадищев. ‚ последние годы жизни Џушкина на общественную арену выступил Ѓелинский, который окончательно оформил орден русской интеллигенции, как космополитически настроенный слой русских европейцев, принципиально отвергающих возможность построениЯ самобытной русской культуры и отрицающих всЯкую политическую ценность самодержавиЯ.
       ќпоха, в которую жил Џушкин, была переломнаЯ во всех отношениЯх: политическом, социальном, культурном. ’олько что отгремела ‚еликаЯ французскаЯ революциЯ. Џушкину было только пЯтнадцать лет, когда …вропа и ђоссиЯ начали залечивать раны, нанесенные ”ранцузской революцией и наполеоновскими войнами. ‚се еще было в брожении и в движении. Ћтзвуки революции вспыхивали во всех странах, даже в Ђнглии.
       ЉороткаЯ жизнь Џушкина, охватившаЯ собой первую треть XIX века, соответствовала по времени бурному и богатому событиЯми периоду ђусской и мировой истории.
       Љогда Џушкину исполнилось 17 лет, возникает масонский союз ‘пасениЯ, поставивший себе целью ту же задачу что поставили французские масоны — разрушение монархии в ђоссии. Љогда Џушкину минуло двадцать шесть лет, масоны-декабристы попытались в декабре 1826 года устроить в ђоссии великую всенародную резню по образцу французской революции.
       Џушкин жил в эпоху, когда победив Ќаполеона и охранив свою государственную и политическую независимость ђоссиЯ собирала силы, чтобы снова пойти по своему историческому пути, с которого ее свернул Џетр I. Џушкин жил в переломную эпоху, когда две духовных тенденции ратоборствовали друг с другом: тенденциЯ насаждениЯ в ђоссии европейской культуры, завершение дела, начатого Џетром, и тенденциЯ возвращениЯ к исконно русским политическим и социальным идеЯм.
       Џервую тенденцию выражал Ђлександр ђадищев, первый русский интеллигент, человек полностью находившийсЯ в духовном плену у ‡апада и его последователи, а вторую — Ђлександр Џушкин, русский образованный человек, в котором широко и всестороннЯ раскрылась русскаЯ духовнаЯ культура и особенности русского национального духа.
       ќпоха Џушкина — эпоха великого исторического перевала.. ‡акончилсЯ многовековой период, невероЯтно тЯжелый, требовавший огромного напрЯжениЯ физических и духовных сил. ‘обирание территории и племен длЯ созиданиЯ одной из самых крупных в истории мира империи был закончен. ‚ результате многовековой упорной борьбы с соседЯми на западе и востоке, русский народ отстоЯл свое право на национальную и духовную независимость.
       Џобеда над Ќаполеоном была апогеем этой напрЯженной, не стихавшей века борьбы. ђоссиЯ еще только стоЯла на пороге того, чтобы начать разрубать многочисленные ѓордиевы узлы, завЯзанных ее трагической историей в области духовной, социальной и хозЯйственной. ‚ годы жизни Џушкина ђоссиЯ только приступала к решению этих ѓордиевых узлов. ‚ лице Џушкина она снова, как до Џетра I, становилась на дорогу, котораЯ вела ее к созиданию самобытной великой русской культуры.
       Џосле татарщины, великой смуты, после раскола, Џушкин был первым русским человеком, который переборол в своей душе все тЯжелое духовное наследие этих эпох. ќто был первый русский человек, в душе которого снова господствовала гармониЯ и мера... Ќа Џушкине, проживи он дольше и окажи он на современный ему образованный слой то влиЯние, которое ему было предназначено, закончила бы свое существование русскаЯ интеллигенциЯ начавшаЯсЯ ђадищевым. ‡акончилсЯ бы период подражаниЯ европейской культуре и началсЯ бы Џушкинский период — период цветениЯ самобытной русской культуры, эпоха созданиЯ русского национального образованного слоЯ. € все пропасти, которые возникли в эпоху великой смуты, раскола и совершенной Џетром революции, были бы своевременно засыпаны.
 
IV. „“•Ћ‚Ќ›‰ Џ“’њ Џ“˜Љ€ЌЂ
 
I
 
       “ зрелого Џушкина было Ясное, трезвое, чисто русское политическое мировоззрение. ‘воими политическими взглЯдами, трезвостью своего политического мировоззрениЯ, опирающегосЯ не на идеи европейской философии, а на русские идейные традиции он на много опередил свое времЯ. „остоевский, ЯвлЯющийсЯ тоже выдающимсЯ русским мыслителем, понЯл это. € назвал Џушкина "великим и непонЯтым еще предвозвестителем".
       Џушкин, как политический мыслитель, — эта огромнаЯ и чрезвычайно современнаЯ тема еще ждет своих исследователей. „о настоЯщей поры все историки русской общественной мысли прошли мимо этой темы, от правильной трактовки которой во многом зависит политическое будущее нашего народа. Џусть многих удивит столь необычное сочетание слов. Џушкин и политический мыслитель! Љак это мало вЯжетсЯ с банальным взглЯдом на Џушкина, как счастливого баловнЯ своего гениЯ, блестЯщего поэта, живущего вдохновением, минутой, творческим порывом, человека, чей образ так мало похож на традиционное представление о политическом мыслителе. Ќо это тем не менее так. Џушкин ЯвлЯетсЯ одним из наиболее оригинальных и зрелых политических мыслителей своего времени. € если длЯ многих это неожиданное открытие, то надо сказать, что проблема изучениЯ Џушкина не с левых, а с национальных объективных позиций принесет еще не мало неожиданных и любопытных открытий.
       Љак и многие люди Ђлександровской эпохи, прежде чем стать русским национальным мыслителем, Џушкин отдал дань политическим увлечениЯм своего века, в том числе и масонству.
       ‚ юности Џушкин, так же как и многие его сверстники переболел обычными умственными болезнЯми его эпохи — нигилизмом ‚ольтера и люциферизмом Ѓайрона, брал уроки атеизма у англичанина в Љишиневе, уроки политического радикализма у —аадаева, был масоном.
       ‚оспитание Џушкина было типичным длЯ его времени. "‚ообще воспитание его, — сообщает брат Џушкина ‹ев, — мало заключало в себе русского. Ћн слышал один французский Язык; гувернер его был француз, впрочем человек неглупый и образованный; библиотека его отца состоЯла из одних французских сочинений. ђебенок проводил бессонные ночи в кабинете отца, пожираЯ книги одну за другой. Џушкин был одарен памЯтью неимоверною и на одиннадцатом году уже знал наизусть всю французскую литературу".
       1816 году, шестнадцатилетний Џушкин подпадает под политическое влиЯние —аадаева. ‚ызванные этим влиЯниЯм политические умонастроениЯ есть сочетание юношеского патриотизма, вызванного Ћтечественной войной с неопределенными "вольнолюбивыми мечтами".
       Љак на пример политического радикализма юного Џушкина всегда ссылаютсЯ на его оду "‚ольность" (1819 г.). ЌельзЯ забывать, что оду "‚ольность" Џушкин написал, когда ему было только 18 лет, то есть в пору характерную непостоЯнством взглЯдов и поступков.
       Ћб этой поре сам Џушкин в "Ћнегине" писал, что он бывал:        ѓорЯчность, неровность юного Џушкина общеизвестны. ќтой горЯчности Џушкина мы обЯзаны многими "революционным" и "антипатриотическим произведениЯм" Џушкина. ‡наЯ эту черту характера Џушкина противники правительства, надо думать, не раз сознательно провоцировали Џушкина на резкие выходки против правительства. €спользовали его талант в своих политических целЯх. ЏущеннаЯ, например, кем то сплетнЯ о том, что Џушкин высечен в ’айной ЉанцелЯрии, по признанию самого Џушкина, послужила причиной написаниЯ рЯда вызывающих стихотворений против правительства.
       "џ видел себЯ уничтоженным в глазах общества, — писал Џушкин, — Я упал духом, терзалсЯ... ‚едь мне было тогда всего 20 лет!"
       "...џ решилсЯ высказать в своих речах и сочинениЯх столько наглости и буйства, чтобы правительство, наконец, вынуждено было отнестись ко мне, как к преступнику: Я жаждал ‘ибири или крепости, как восстановлениЯ чести". €менно в эту пору Џушкин написал одну из эпиграмм на Ђракчеева. ЋдобрЯл ‡анда, убившего агента русского правительства Љоцебу, восторгалсЯ убийством герцога ˜арлЯ Ѓеррийского, сидЯ в театре показывал портрет убийцы герцога Џьера ‹увелЯ с надписью "“рок царЯм". ќти намеренно сочиненные произведениЯ и намеренно вызывающие поступки и выдаютсЯ обычно за доказательства революционности Џушкина.
       ’от, кто внимательно прочтет статьи Џушкина о ђадищеве, тот конечно только улыбнетсЯ, читаЯ в статьЯх современных потомков ђадищева, что "Џушкин высоко чтил ђадищева и его знаменитую оду "‚ольность" в которой воспевалось убийство царей, нарушающих интересы народа". ’олько в ранней юности Џушкин написал оду "‚ольность", в которой можно усмотреть подражание ђадищевской оде "‚ольность"... Ќо в Џушкинской оде звучат уже настроениЯ совершенно чуждые ђадищевским. “же в ней Џушкин пишет:        ђадищев призывает к убийству царЯ, Џушкин предупреждает царей, что если они будут нарушать закон, им грозит гибель. ђадищев   принципиальный противник монархии вообще. ћный Џушкин противник не монархии вообще, а только монархов, изменивших духовной сущности монархии и превратившихсЯ в тиранов. Ђ это совсем не одно и то же. Џоверив в клевету, распространЯвшуюсЯ в его времЯ о Џавле юный Џушкин считает его тираном, называет "Љалигулой" и "венчанным злодеем", но все же осуждает убийство его.        ђадищев так бы не написал. “бийцы Џавла длЯ него были бы не "Янычары", а "свЯтые мстители".
       €звестный знаток права ѓольденвейзер обращает внимание на то, что в этом "революционном" произведении Џушкин высказывает убеждение, что законность, свобода и равенство могут отлично существовать и при самодержавии". Ђ в возрасте 22 лет в "Џослании к цензуре" он высказывает уже точку зрениЯ, котораЯ в зрелые годы становитсЯ основой его политического мировоззрениЯ:
       "—то нужно ‹ондону, то рано длЯ Њосквы", — пишет он. € высказывает совсем уже не революционную мысль, что рабство в ђоссии падет по мании –арЯ. Џолитические идеалы у Џушкина уже в это времЯ были весьма умеренные: он жаждал освобождениЯ крестьЯн, склонЯлсЯ к конституционной монархии и хотел чтобы выше царей стоЯл высший закон.
 
II
 
       Џушкин признавалсЯ, что он в минуту раздражениЯ написал только одну эпиграмму на Љарамзина. ‚озможно, что он написал следующую эпиграмму:        Ћ других эпиграммах на Љарамзина Џушкин писал, что "они глупы и бешены". ’акой глупой и бешенной ЯвлЯетсЯ и приписываемаЯ Џушкину эпиграмма:        Ќо и в отношении первой эпиграммы твердо не установлено, что ее написал Џушкин. Џ. ‚Яземский считает, что ее написал Џушкин, а другие приписывают ее ѓрибоедову.
       Џушкину, например, приписываютсЯ две таких эпиграммы на Ђракчеева.        € втораЯ:        ‚ примечании к этим стихотворениЯм (‘обрание сочинений Џушкина. ’ом II, €з-во Ѓрокгауз-ќфрон, стр. 548), мы читаем, например, такие "доказательства":
       "...Ђвтографов, конечно, нет, но подлинность обеих эпиграмм никем не оспаривалась, хотЯ перваЯ из них — "‚сей ђоссии притеснитель" — как будто не совсем подходит к Џушкинскому складу стиха и выражениЯ".
       Џодлинность второй, оспаривал близкий друг Џушкина кнЯзь ‚Яземский, написавший на полЯх берлинского изданиЯ: "‚овсе не на Ђракчеева, а на ‘трудзу, написавшего современно смерти Љоцебу политическую записку о немецких университетах".
       €так, одна эпиграмма написана Џушкиным, но не на Ђракчеева, а на ‘трудзу, а в другой деревЯнный стих совсем не Џушкинского склада. € тем не менее, написавший эти примечаниЯ Џ. Њорозов, с апломбом заЯвлЯет "но подлинность обоих эпиграмм никем не оспариваетсЯ". ’ипичный пример интеллигентской логики.
       Џодозрительно так же то, что эти эпиграммы впервые были опубликованы Ќ. Ћгаревым в сборнике "ђусскаЯ потаеннаЯ литература XIX века". ЏолитическаЯ тенденциозность этого сборника Ясна всЯкому.
       „олгое времЯ считалось, что Џушкин написал следующие две эпиграммы, свЯзанные с именем ”отиЯ.
       ќпиграмма на графиню Ћрлову.        ђазговор ”отиЯ с Ћрловой.        ‚ собрании сочинений Џушкина, изданных в 1908 году €з-вом Ѓрокгауз-ќфрон, указано, что эпиграммы только приписываютсЯ Џушкину.
       Ћбе эти эпиграммы впервые были напечатаны в заграничном издании "‘тихотворений Ђ. ‘. Џушкина" не вошедших в последние собраниЯ его сочинений. ‚ Џушкинских оригиналах этих эпиграмм нет и принадлежность их Џушкину ничем не доказана, кроме желаниЯ русских интеллигентов во что бы то ни стало доказать, что эти пакостные эпиграммы написал именно Џушкин.
 
III
 
       Љ более определенному политическому радикализму Џушкин склонЯлсЯ только во времЯ жизни в Љишиневе, куда он был выслан за рЯд дерзких политических выходок. ‚ Љишиневе Џушкин вступил в масонскую ложу, ту самую, за которую были запрещены все ложи в ђоссии, стал брать уроки теоретического атеизма у "глухого философа" англичанина €тчинсона. Ћб этих уроках Џушкин пишет письмо какому то другу, в котором заЯвлЯет, что этот англичанин единственный умный атеист, которого он встречал, но что "система его мировоззрениЯ не столь утешительна, как обыкновенно думают".
       "Ќа этом роковом письме, пишет митрополит Ђнастасий, и базируетсЯ главным образом и доныне обвинение Џушкина в безбожии. Ќадо однако внимательно читать его собственные слова, чтобы сделать из них Ясный и точный вывод". Џроф. ”ранк справедливо отмечает, что Џушкин считает своего учителЯ англичанина "единственным умным "афеем", которого он встречал" (другие очевидно не заслуживали такого наименованиЯ), 2) что "система его мировоззрениЯ не столь утешительна, как обыкновенно думают", "хотЯ к несчастию  более всего правдоподобнаЯ". Ќадо подчеркнуть и это последнее слово, как свидетельствующее о том, что эта безотраднаЯ система казалась поэту только правдоподобной, но отнюдь не несомненной. ‘ледовательно, она не разрешала всех его сомнений, хотЯ и могла временно повлиЯть на направление его мыслей". (8)
       ‚ записках Ђ. Ћ. ‘мирновой читаем замечательные строки о том, как Џушкин определЯл свою веру в Ѓога: "џ очень хорошо сделал, что брал уроки атеизма: Я увидел, какие вероЯтности представлЯет атеизм, взвесил их, продумал, и пришел к результату, что сумма этих вероЯтностей сводитсЯ к нулю. Ђ нуль только тогда имеет реальное значение, когда перед ним стоит цифра. ќтой-то цифры и недоставало моему профессору атеизма. џ, в конце концов, пришел к тому убеждению, что нашел Ѓога именно потому, что Ћн существует. џ убежден, что народ более склонен к религии потому, что инстинкт веры присущ каждому человеку. Ќарод чувствует, что Ѓог существует, что Ћн есть ‚ысшее ‘ущество вселенной, — одним словом, что Ѓог есть".
       "“влекшись на короткое времЯ чисто теоретически отрицательными уроками англичанина-философа, — указывает митрополит Ђнастасий, — Џушкин потом отрексЯ от своего "легкомысленного суждениЯ относительно афеизма" (Џрошение на имЯ €мп. ЌиколаЯ I в 1826 году), которое он раньше, в своем "‚оображаемом разговоре" с €мператором Ђлександром I назвал прЯмо "школьнической шуткой" и удивлЯлсЯ как можно было "две пустые фразы" дружеского письма рассматривать как "всенародную проповедь". ќто признание несомненно было искренним, потому что оно повторЯетсЯ и в некоторых его письмах к друзьЯм. ‚ одном случае он прЯмо называет сказанное им об атеизме "глупостью", а в письме к †уковскому "суждением легкомысленным и достойным всЯческого порицаниЯ".
       ‚прочем и с англичанином атеистом произошло позже то же, что и с Џушкиным. Ћн сам стал верующим и через пЯть лет пастором в ‹ондоне.
       "ђассматриваЯ с точки зрениЯ того времени, — заключает митрополит Ђнастасий, — его "кощунства не выходили из уровнЯ обычного длЯ той эпохи неглубокого вольнодумства, бывшего бытовым Явлением в русском образованном обществе конца XVIII и начала XIX века, воспитанном в идеЯх ‚ольтера и энциклопедистов".
       Џушкин заплатил в этом отношении дань духу своего века не больше, чем другие его современники, но если его вольные стихотворениЯ обращали на себЯ большее внимание, то именно потому, что они отвечали общему настроению умов и что он сам был слишком заметен среди других рЯдовых людей, вследствие чего каждое его слово разносилось эхом по всей ђоссии.
       "ЌельзЯ преувеличивать значение вызывающих антирелигиозных и безнравственных литературных выступлений Џушкина также потому, что он нарочито надевал на себЯ личину показного цинизма, чтобы скрыть свои подлинные глубокие душевные переживаниЯ, которыми он по какому-то стыдливому целомудренному чувству не хотел делитьсЯ с другими. Ќеверующим его могут считать только люди тенденциозно настроенные, которым выгодно представить нашего великого национального поэта религиозным отрицателЯм, или те, кто не дал себе труда серьезнее вдуматьсЯ в историю его жизни и творчества". (9)
       "‘ледует признать, — замечает Њитрополит Ђнастасий, — что все политические и религиозные выпады Џушкина были скорее случайной вспышкой озлобленного ума или просто легкомысленной игрой воображениЯ юного поэта, чем его внутренним сознательным убеждением: они скользили по поверхности его души и никогда не имели характера ожесточенного богоборчества".
       "Џравославное мировоззрение Џушкина создало и его определенное практическое отношение к –еркви. …сли о нем нельзЯ сказать, что он жил в –еркви (как выразилсЯ ‘амарин о •омЯкове), то во всЯком случае он свЯто исполнЯл все, что предписывал русскому человеку наш старый, благочестивый домашний и общественный быт".
       Ќи убежденным масоном, ни революционером, ни атеистом Џушкин не становитсЯ. Ћчень скоро, уже во времЯ пребываниЯ в Љишиневе, у него наступает отрезвление. ЌачавшийсЯ было развиватьсЯ политический радикализм быстро гаснет после встречи с греческими революционерами. “видев рыцарей греческой свободы, Џушкин пишет Ђ. ђаевскому: "ЊенЯ возмущает вид этих подлецов, облеченных свЯщенным званием защитников свободы.
       Ћн увидел в "новых ‹еонидах" сброд трусливых, невежественных, бесчестных людей.
       "...џ не варвар и не апостол Љорана, дело ѓреции менЯ живо интересует, но именно поэтому менЯ возмущает вид подлецов, облеченных свЯщенным званием защитников свободы".
       Ћт уроков атеизма Џушкин переходит к изучению Ѓиблии. Ћн ее не читает, а изучает, и она покорЯет его навсегда. "Џушкин, — пишет Њитрополит Ђнастасий, — по своему внутреннему духовному существу был глубоко нравственный человек, что отразилось и на его творчестве. Ѓыть может он был даже самым нравственным из наших писателей, как выразилсЯ о нем один исследователь. Ћн Ясно сознавал и чувствовал грани, отделЯющие добро от зла, противопоставлЯЯ их одно другому. Џочти все его герои носЯт Ярко выраженный нравственный характер: в лице их он возвышает добродетель и клеймит порок и страсть".
       †уковский заговорил однажды о психологии атеистов, заметив, что между ними "много фанатиков". Џушкин, по словам ‘мирновой прибавил насмешливым тоном: "џ часто задаюсь вопросом, чего они кипЯтЯтсЯ, говорЯ о Ѓоге? Ћни Яростно воюют против Ќего и в то же времЯ не верЯт в Ќего. Њне кажетсЯ, что они даром терЯют силы, направлЯЯ удары против того, что по их же мнению не существует".
       „оказательства о религиозности Џушкина как будто бы опровергаютсЯ "написанной им "ѓаврилиадой". Ќа самом деле авторство Џушкина в данном случае сомнительно. Џушкин трижды отказывалсЯ во времЯ следствиЯ о том, что автор "ѓаврилиады" он. ‚о времЯ третьего допроса, как сообщаетсЯ в протоколе Љомиссии от 7 октЯбрЯ 1828 года:
       "...Џушкин по довольном молчании спрашивает: позволено ли будет ему написать прЯмо ѓосударю €мператору, и получив на сие удовлетворительный ответ тут же написал к …го ‚еличеству письмо и запечатав оное вручил графу ’олстому..."
       Џосле этого Џушкина к допросам больше не привлекали. ‚о времЯ следствиЯ 1 сентЯбрЯ Џушкин писал Џ. ‚Яземскому: "Њне навЯзали на шею преглупую шутку. „о правительства дошла, наконец, "ѓаврилиада": приписывают ее мне; донесли на менЯ и Я, вероЯтно, отвечу за чужие проказы, если кн. „м. ѓорчаков не ЯвитсЯ с того света отстаивать права на свою собственность. ќто да будет между нами".
       ЉажетсЯ Ясно, кто написал "ѓаврилиаду"?!
       Ќо русским интеллигентам смертельно хочетсЯ доказать, что Џушкин, был не только декабристом, но и циничным атеистом. Ђвтор "Џримечаний к стихотворениЯм 1822 года" во II томе соч. Џушкина €з-во Ѓрокгауз-ќфрон. Ќекий ѓ. Ќ. Љорасик пишет: "€так, Џушкин, несколько раз определенно отрексЯ от "ѓаврилиады" и даже указал, как на автора, на другое лицо. Њожем ли поверить этому отречению? — ђешительно нет"(?!).
       •отЯ Љорасик ссылаетсЯ на несколько, как он сам пишет, "бессвЯзных, недоконченных строф в "Љишиневской тетради", которые "нельзЯ истолковать иначе, как намеками на "ѓаврилиаду".
       ЉнЯзь Ђ. €. ѓолицын, член Љомиссии по разбору дела "ѓаврилиады" вероЯтно знал от €мператора, что написал ему Џушкин. ‚ программе записок ѓолицына имеетсЯ следующаЯ конспективнаЯ запись.
       "ѓаврилиада" Џушкина. Ћтпирательство Џушкина. Џризнание. Ћбращение с ним ѓосударЯ. ‚ажный отзыв самого кнЯзЯ, что не надобно осуждать умерших". ќта запись внесена в программу записок 30 декабрЯ 1837 года. то есть после смерти Џушкина. Љорасик пытаетсЯ доказать, что фраза "‚ажный отзыв самого кнЯзЯ, что не надобно осуждать умерших" относитсЯ будто бы к недавно умершему Џушкину. Ќа самом же деле эта фраза относитсЯ к автору ѓаврилиады кнЯзю ѓорчакову, которого Џушкин назвал в своем письмо к Ќиколаю I и который умер за несколько лет до следствиЯ.
 
* * *
       ”ранцузский поэт Ѓирант, посетивший после дуэли смертельно раненного Џушкина, заметил: "џ и не подозревал, что у Џушкина такой религиозный ум".
       Ђ хорошо знавший Џушкина польский поэт Њицкевич пишет: "Џушкин любил разбирать важные религиозные вопросы, о которых его землЯкам и не снилось".
 
V. ‚…‹€—Ђ‰˜€‰ ђ“‘‘Љ€‰ ЏЋ‹€’€—…‘Љ€‰ Њ›‘‹€’…‹њ XIX ‘’Ћ‹…’€џ
 
I
 
       Ћкончательно, как политический мыслитель, Џушкин созревает в селе Њихайловском: работаЯ над "Ѓорисом ѓодуновым", изучаЯ историю русской смуты, а позже, первый из современников, архивы в местах Џугачевского восстаниЯ. Џознакомившись с архивными материалами, Џушкин пришел к мысли, которой никогда больше не изменЯл. Њысль эта состоит в том, что фундаментом русского политического бытиЯ может ЯвитьсЯ только монархиЯ, как единственнаЯ форма государственности, отвечающаЯ русской истории и русскому национальному характеру.
       "ЊоЯ душа расширилась: Я чувствую, что могу творить", — писал в 1825 году Џушкин из села Њихайловского Ќ. ђаевскому.
       —ем более духовно созревал Џушкин, тем более он проникалсЯ русским народным взглЯдом, что люди только временные странники на земле. ЏодобнаЯ духовнаЯ эволюциЯ никак не устраивала поклонников ђадищева и они всЯчески пытались доказать, что у Џушкина не было никакого мировоззрениЯ и что отсюда идет "его недоверие к философии, к германскому глубокомыслию "архивных юношей" из кружка ‚еневитинова".
       €ли, что "Џушкин постиг только форму русской народности, но не мог еще войти в ее дух", что у него недостаток прочного, глубокого образованиЯ и что он имел натуру "чуждую упорной деЯтельности мысли". (10)
       "Ћтчасти в свЯзи с переменой общественного положениЯ Џушкина с начала нового царствованиЯ и с отношением к личности ЌиколаЯ, но по существу и независимо от этих случайных условий, просто в силу наступлениЯ окончательной духовной — и тем самым и политической — зрелости поэта, политическое миросозерцание Џушкина, начинаЯ с 1826 года, окончательно освобождаетсЯ и от юношеского бунтарства, и от романтически-либеральной мечтательности и ЯвлЯетсЯ как глубоко государственное, изумительно мудрое и трезвое сознание, сочетающее принципиальный консерватизм с принципами уважениЯ к свободе личности  и к культурному совершенствованию". (11)
       Ћдно времЯ и Џушкин сближаетсЯ с любомудрами. Ќо это сближение происходит не на основе идейной близости, а на основе присущей Џушкину духовной широты, терпимости и благожелательности.
       ˜еллингианцы-любомудры, поклонники ненавистной Џушкину немецкой метафизики, в идейном отношении остаютсЯ чужды Џушкину:
       "Ѓог видит, как Я ненавижу и презираю ее (т.е., немецкую метафизику. — Ѓ. Ѓ.), — писал он „ельвигу, — да что делать! ‘обрались ребЯта теплые, упрЯмые: поп свое, а черт свое. џ говорю: господа, охота вам из пустого в порожнее переливать — все это хорошо длЯ немцев, пресыщенных уже положительными знаниЯми".
       Ћсенью 1824 года Џушкин пишет своему приЯтелю Љривцову:
       "Џравда ли, что ты стал аристократом? — ќто дело, но не забывай демократических друзей 1818 года... ‚се мы переменились".
 
II
 
       "...Џо-моему, Џушкина мы еще и не начинали узнавать, — с грустью писал „остоевский в "„невнике писателЯ. — ќто гений, опередивший русское сознание еще слишком надолго. ќто был уже русский, настоЯщий русский, сам, силою своего гениЯ, переделавшийсЯ в русского, а мы и теперь все еще у хромого бочара учимсЯ. ќто был один из первых русских, ощутивший в себе русского человека всецело, вырастивший его в себе и показавший на себе, как должен глЯдеть русский человек, — и на народ свой, и на семью русскую, и на …вропу, и на хромого бочара, и на братьев славЯн. ѓуманнее, выше и трезвее взглЯда нет и не было еще у нас ни у кого из русских".
       ќту мысль „остоевского и положил ‘. ”ранк в основу своей работы: "Џушкин как политический мыслитель". "’еперь нам совершенно очевидно, — пишет ‘. ”ранк, — что Џушкин, с первых же шагов своего творчества приобретший славу первого, несравненного, величайшего русского поэта (приговор †уковского, представившего ему в 1824 году "первое место на ђусском Џарнасе", никем не был оспорен и остаетсЯ в силе до поЯвлениЯ нового Џушкина), оставалсЯ в течение всего XIX века недооцененным в русском общественном сознании. Ћн оказал, правда, огромное влиЯние на русскую литературу, но не оказал почти никакого влиЯниЯ на историю русской мысли, русской духовной культуры. ‚ XIX веке и, в общем, до наших дней русскаЯ мысль, русскаЯ духовнаЯ культура шли по иным, не-пушкинским путЯм. Џисаревское отрицание Џушкина — не как поэта, а вместе со всЯкой истинной поэзией, следовательно, отрицание пушкинского духовного типа — было лишь самым Ярким, непосредственно бросавшимсЯ в глаза, эпизодом гораздо более распространенного, типичного длЯ всего русского умонастроениЯ второй половины XIX века отрицательного, пренебрежительного или равнодушного отношениЯ к духовному облику Џушкинского гениЯ. ‚ других, недавно опубликованных нами работах о Џушкине, нам приходилось уже настойчиво возобновлЯть призывы Њережковского ("‚ечные спутники", 1897), вникнуть в доселе непонЯтое и недооцененное духовное содержание пушкинского творчества. ‡адача заключаетсЯ в том, чтобы перестать, наконец, смотреть на Џушкина, как на "чистого" поэта в банальном смысле этого слова, т.е. как на поэта, чарующего нас "сладкими звуками" и прекрасными образами, но не говорЯщего нам ничего духовно особенно значительного и ценного, и научитьсЯ усматривать и в самой поэзии Џушкина, и за ее пределами (в прозаических работах и набросках Џушкина, в его письмах и достоверно дошедших до нас устных высказываниЯх) таЯщеесЯ в них огромное, оригинальное и неоцененное, духовное содержание".
       "...Џиетет к Џушкину во всЯком случае требует от нас беспристрастного вниманиЯ и к его политическим идеЯм, хотЯ бы в порЯдке чисто исторического познаниЯ. € длЯ всЯкого, кто в таком умонастроении приступит к изучению политических идей Џушкина, станет бесспорным то, что длЯ остальных может показатьсЯ нелепым парадоксом: величайший русский поэт был также совершенно оригинальным и, можно смело сказать, величайшим русским политическим мыслителем XIX-го века..."
 
III
 
       "Ќужно помнить, — пишет Ќ. ЃердЯев в "ђусской €дее", что пробуждение русского сознаниЯ и русской мысли было восстанием против €мператорской ђоссии..."
       ќта формулировка ЃердЯева неверна, как и большинство его других формулировок о путЯх исторического развитиЯ ђоссии. Џредставители русской национальной мысли, как Љарамзин, как Џушкин выступали против политических принципов, навЯзанных Џетром I русской €мперии, а не против €мператорской ђоссии. Џротив €мператорской ђоссии выступали только предтечи русской интеллигенции и русскаЯ интеллигенциЯ.
       "Ћбщим фундаментом политического мировоззрениЯ Џушкина, — указывает ‘. ”ранк, — было национально-патриотическое умонастроение, оформленное как государственное сознание. ќтим был обусловлен прежде всего его страстный постоЯнный интерес к внешне-политической судьбе ђоссии. ‚ этом отношении Џушкин представлЯет в истории русской политической мысли совершенный уникум (12) среди независимых и оппозиционно настроенных русских писателей XIX века. Џушкин был одним из немногих людей, который осталсЯ в этом смысле верен идеалам своей первой юности — идеалам поколениЯ, в начале жизни пережившего патриотическое возбуждение 1812-15 годов. Ѓольшинство сверстников Џушкина к концу 20-х и в конце 30-х годов утратило это государственно-патриотическое сознание — отчасти в силу властвовавшего над русскими умами в течение всего XIX века инстинктивного ощущениЯ непоколебимой государственной прочности ђоссии, отчасти по свойственному уже тогда русской интеллигенции сентиментальному космополитизму и государственному безмыслию". (13)
       „уховнаЯ эволюциЯ Џушкина, это путь преодолениЯ европейских политических идей и масонства, которые ЯвлЯютсЯ одним из главных источников наших исторических бед.
       "Ћт разочарованного безвериЯ к вере и молитве; от революционного бунтарства — к свободной лоЯльности и мудрой государственности; от мечтательного поклонениЯ свободе — к органическому консерватизму; от юношеского многолюбиЯ — к культу семейного очага. €сториЯ его личного развитиЯ раскрываетсЯ перед нами, как постановка и разрешение основных проблем всероссийского духовного бытиЯ и русской судьбы". (14)
       ‘воеобразное политическое мировоззрение Џушкина в котором оригинально сочеталась любовь к национальной традиции, к непрерывности общественного развитиЯ, отвращениЯ к бунтарству, революции и власти толпы органически свЯзывалось с любовью к свободе личности. ‚се это результат углубленного изучениЯ русской истории и истории запада.
       ђасставаЯсь в зрелом возрасте с наивным бунтарством и романтическим социальным фантазированием, от которых многие русские политические деЯтели не сумели освободитьсЯ до настоЯщей поры, Џушкин стал политическим мыслителем в мировоззрении которого сочетаетсЯ то, чего никогда не могли сочетать в себе представители русской революционной мысли и революционных кругов: любовь к свободе личности, любовь к национальной традиции и трезвое государственное сознание.
       Џолитическое мировоззрение Џушкина слагаетсЯ из трех основных моментов:        Џушкин создал первую реалистическую историческую повесть (ЉапитанскаЯ дочка), историческую драму (Ѓорис ѓодунов), реалистической очерк (Џутешествие в Ђзрум), реалистический роман в стихах (…вгений Ћнегин), он же первый после Џетра I заложил основы русского национального мировоззрениЯ.
 
VI. ЏЋ‹€’€—…‘Љ€… €’Ћѓ€ –Ђђ‘’‚Ћ‚ЂЌ€џ Ђ‹…Љ‘ЂЌ„ђЂ I
 
       ќпоха Ђлександра I — заключительный этап исторического периода, который началсЯ европеизацией ђоссии при Џетре и кончилсЯ после смерти Ђлександра I заговором декабристов — целью которого было уничтожение монархической власти в ђоссии.
       –арь-"республиканец" заканчивает то, что начинает царь-революционер Џетр I. Ђлександр I снимает богатый урожай с философских идей вольтерьЯнства и масонства, посеЯнных €мператрицей-философом — …катериной II.
       ‚ лице Ђлександра I монархическаЯ власть в ђоссии еще дальше уходит от пониманиЯ политических принципов самодержавиЯ. Ѓольшую часть своего царствованиЯ Ђлександр I стремилсЯ к созданию конституционной монархии европейского типа. Љогда же, в конце царствованиЯ он понЯл, что введение в ђоссии конституционной монархии грозит политической катастрофой, то было уже поздно.
       ѓосударственные реформы, проведенные в царствование Ђлександра I масоном ‘перанским, самым отрицательным образом отразились на дальнейшем развитии русского государства: сильный рост бюрократизма воздвиг стену между –арской властью и народом. ‚место –арЯ ђоссией фактически стали управлЯть чиновники, которых –арь почти не имел возможности контролировать.
       Џатриаршество не было восстановлено. “правлЯемаЯ ‘инодом, во главе которого долгое времЯ стоЯл атеист, ставший позже мистиком масонского толка, кнЯзь ѓолицын, –ерковь подверглась дальнейшему разгрому. Љрепостное право Ђлександру I не удалось уничтожить, несмотрЯ на его горЯчие желание освободить крестьЯн.
       Ќе отвечала национальным интересам ђоссии и внешнЯЯ политика Ђлександра I. ‚ итоге реализации утопических идей ‘вЯщенного ‘оюза, внешнЯЯ политика ђоссии оказалась в полном подчинении у национальных интересов иностранных государств, всегда враждебных ђоссии. ђоссиЯ не использовала всех выгод положениЯ, в котором она оказалась после победы над Ќаполеоном, длЯ дальнейшего укреплениЯ своего международного положениЯ.
       ‘. Џлатонов в своих "‹екциЯх по русской истории" по этому поводу замечает: "...ЃлагороднаЯ мысль Ђлександра на практике выродилась в несоответственные ей формы потому, что Ђлександр допустил во всем акте "‘вЯщенного ‘оюза" смешение идей совершенно различных порЯдков. Ћн надеЯлсЯ подчинить право и политику велениЯм морали и религии, а на деле политика в ловких руках Њеттерниха (циничного политика. — Ѓ. Ѓ.) обратила мораль и религию в практическое средство к достижению реакционных целей". (15)
       –арствование Ђлександра I — это трагическаЯ эпоха в истории русской монархии, когда монархическое сознание гаснет не только у широкого слоЯ дворЯнства, но и у самого носителЯ монархической власти.
       ‹огическим концом этого процесса был созревший в царствование Ђлександра I заговор декабристов.
       ђасцветшие в царствование Ђлександра I масонство и мистицизм и находЯщиесЯ под их идейным влиЯнием тайные политические общества, вовсе не были намерены отказатьсЯ от реализации тех политических замыслов, от которых решил отказатьсЯ Ђлександр I. —асть заговорщиков стремилась осуществить мечты Ђлександра I о введении в ђоссии конституционной монархии европейского типа. ‹евое течение заговорщиков стремилось реализовать юношеские мечты Ђлександра I, произвести переворот и создать в ђоссии республику.
 
* * *
       ’аков был печальный итог царствованиЯ –арЯ-"республиканца".
       "Љак бы то ни было, — заключает историк Ђлександровской эпохи ‚ел. Љн. Ќиколай Њихайлович, — царствование его нельзЯ причислить к числу счастливых длЯ русского народа, хотЯ оно имело большие последствиЯ длЯ нашей родины".