онкретные  знаниЯ  о
фактических обстоЯтельствах  данного  дела.  ‚ыше  мы  говорили  о  знаниЯх,
которые  ЯвлЯютсЯ  "строительным  материалом"  длЯ  наших  суждений,  служат
средством оценки доказательств.  ‡десь же речь идет о знаниЯх,  составлЯющих
содержание внутреннего убеждениЯ,  т.  е.  сами выводы, которыми завершаетсЯ
оценка доказательств.  Љаким с логической  стороны  должно  быть  внутреннее
убеждение?  ЋтвечаЯ на этот вопрос,  Ђ. Ђ. ‘тарченко справедливо пишет, что,
будучи достоверными и единственно возможными,  суждениЯ при итоговой  оценке
доказательств   должны   включать   в   себЯ   и   знание   о  невозможности
противоположного или какого-то иного мнениЯ по тем же вопросам. €стина - это
единство  знаниЯ  позитивного  и знаниЯ негативного.  ‚ качестве позитивного
выступает достоверное указание на искомые факты,  в качестве  негативного  -
достоверное  представление  о  том,  что эти факты не могут быть ничем иным,
кроме того,  что видит в них следователь.  ‚ противном случае суждение носит
предположительный,  проблематический  характер  и представлЯет собой версию,
гипотезу,  а не достоверное знание,  необходимое длЯ принЯтиЯ окончательного
решениЯ  по делу.  Ћтсюда видно,  что вопрос о природе внутреннего убеждениЯ
свЯзан с характером истины, устанавливаемой в уголовном судопроизводстве. „л
образованиЯ  внутреннего  убеждениЯ нельзЯ довольствоватьсЯ предположениЯми,
как полагают буржуазные авторы.  Џо неправильному пути  идут  и  современные
исследованиЯ   буржуазных  юристов  и  психологов,  предпринимающих  упорные
попытки "экспериментального" измерениЯ внутреннего убеждениЯ  (например,  по
десЯтибалльной  шкале) и построениЯ графиков,  Якобы характеризующих процесс
формированиЯ  выводов.   Џодобные   разработки,   лишенные   научной   базы,
представлЯют  собой  по  существу  своеобразный  рецидив  теории  формальных
доказательств.
      ‘овершенно неприемлемы    и   те   рекомендации   по   поводу   оценки
доказательств,  которые содержатсЯ в работах буржуазных авторов по  вопросам
психологии  свидетельских  показаний.  ђечь  идет  об  исчислении  различных
коэффициентов,  характеризующих полноту, точность, ошибочность, осторожность
показаний,  которые, по мысли авторов, дают возможность при оценке показаний
вносить  необходимые  поправки  и  таким  путем   с   наибольшей   точностью
приближатьсЯ   к   истине.   Њежду   тем   каждое   доказательство   требует
индивидуальной оценки.  Њногочисленные факторы, действующие при формировании
показаний,  и  индивидуальные различиЯ,  характеризующие личность свидетелЯ,
настолько  расширЯют  пределы  возможных  вариаций  и  различных   помех   и
искажений,  что  нахождение  коэффициентов,  если  бы  оно  и  было возможно
применительно  к  определенному  свидетелю,   практически   лишено   смысла.
‚нутреннее  убеждение,  чтобы  быть  достоверным,  должно представлЯть собой
категорический однозначный вывод из материалов дела,  не допускающий никаких
сомнений. Ћтсутствие сомнений в правильности наших знаний, выводов и решений
обЯзательно длЯ  внутреннего  убеждени  Џри  этом  сомнение  нужно  понимать
двоЯко:  как  логическую  возможность  при  наличии  данных утверждать нечто
несовместимое  с  высказанным  положением  и  как  психическое   переживание
неуверенности  в его правоте.  ‘омнение есть состоЯние колебаниЯ нашей мысли
между утверждением и отрицанием каких-либо фактов или какой-либо свЯзи между
ними. ’акое колебание нашего сознаниЯ между раз личными возможностЯми обычно
имеет эмоциональную окраску.  ‚ психологической науке о сомнении  говоритсЯ,
что  это  сложное  психическое  состоЯние включает "сознание недоказанности,
неубедительности,  переживание  неудовлетворенности  тем,  что  выдаетс   за
истину,  за  решение  поставленной  задачи"  ‚ процессе доказываниЯ сомнениЯ
играют положительную роль,  побуждаЯ исследователЯ к поискам  новых  данных,
позволЯющих  перейти  от  вероЯтного к достоверному знанию.  Ќо при итоговой
оценке наличие сомнений, свидетельствуЯ об отсутствии внутреннего убеждениЯ,
делает   невозможным   принЯтие   позитивного   решениЯ   по  делу.  ’еорией
доказательств сформулировано поэтому  правило,  что  "сомнениЯ  толкуютсЯ  в
пользу обвинЯемого". ќту формулу нужно понимать в том смысле, что сомнениЯ в
процессе доказываниЯ должны быть устранены путем  дополнительного  собираниЯ
доказательств,  а  если  дальнейшее  исследование  бесперспективно,  то  при
итоговой оценке доказательств  сомнительный  факт  обвинительного  характера
считаетс  неустановленным  ѓоворЯ  о сомнениЯх при оценке доказательств,  мы
подошли вплотную к одной из важных сторон внутреннего убеждени “беждение как
отношение  субъекта  к  своим  знаниЯм,  выводам  и  решениЯм,  как  чувство
уверенности,  убежденности -  по  существу  психологическаЯ  категори  ‘лово
"внутреннее" подчеркивает ее психологическую сущность. —увство уверенности и
противоположное  чувство  сомнениЯ  ЯвлЯютсЯ  эмоциЯми,   которые   называют
интеллектуальными.   €нтеллектуальные  эмоции  или  переживаниЯ  входЯт  как
составнаЯ часть в сознательную жизнь человека и играют  важную  (хотЯ  и  не
основную)  роль  в  любой  познавательной деЯтельности.  ЏереживаниЯ,  как и
знаниЯ,  составлЯют одну из сторон сознани ‡наниЯ и  переживаниЯ  неразрывно
свЯзаны,  взаимно  проникают  друг  в  друга.  Џрофильтрованные через личный
опыт,.  знаниЯ соотносЯтсЯ с потребностЯми и интересами человека, вызывают к
себе  определенное отношение,  приобретают известный смысл и значение.  "‚се
высшие чувства (речь  идет  об  интеллектуальных  эмоциЯх.  -Ђвт.  )  -  это
оценочные  переживаниЯ,  хотЯ  бы  человек и не осознавал тех норм,  которые
фактически лежат в основе его оценок" Ћднако  не  всЯкое  знание  становитсЯ
убеждением.  ’ам, где непосредственно не затрагиваютсЯ чьи-либо интересы, не
происходит  борьбы  мнений,  столкновениЯ  различных  тенденций,  знаниЯ  не
переживаютсЯ  человеком,  не вызывают к себе эмоционального отношени …сли же
от конкретного знаниЯ зависит решение определенных жизненных  проблем,  если
это знание оказываетсЯ в центре борьбы различных интересов, как это бывает в
уголовном судопроизводстве, то человек, обладающий знанием и осознающий свою
заинтересованность  в  нем,  принимает его в качестве "своего" и проникаетсЯ
решимостью  действовать  соответствующим  образом.  “беждение  как   продукт
взаимодействиЯ разума,  чувств и воли не просто мысль,  правильный взглЯд, а
эмоционально окрашеннаЯ иногда страстнаЯ идеЯ,  внутреннЯ сила, регулирующаЯ
и направлЯющаЯ человеческое поведение.  ’аким образом, внутреннее убеждение,
например,  следователЯ  -  это,  во-первых,  знание,   во-вторых,   вера   в
правильность  этого  знаниЯ  и,  в-третьих,  волевой  стимул,  побуждающий к
определенным практическим действиЯм.
      “казание закона  на  оценку  доказательств  по  внутреннему  убеждению
предполагает в качестве обЯзательного условиЯ  такое  психическое  состоЯние
исследователЯ,   которое   характеризуетсЯ   отсутствием   всЯких  сомнений,
уверенностью  в  правильности  достигнутых  знаний,   принЯтых   решений   и
выполненных    действий.    Ќаличие    убежденности    служит    тем   самым
нравственно-психологической гарантией правильного разрешениЯ уголовных  дел.
‘ледует,   однако,  категорически  отвергнуть  все  попытки  трактовать  это
состоЯние как иррациональное,  не поддающеесЯ  разумному  контролю.  ‘вободу
внутреннего убеждениЯ нельзЯ понимать как произвол, как личное, ни на чем не
основанное и ни от чего не зависЯщее усмотрение. ‚нутреннее убеждение должно
быть   правильным   и  полным  отображением  в  голове  следователЯ  (судьи)
объективно  существующих  обстоЯтельств  уголовного  дела.  ‚  этом   смысле
внутреннее   убеждение,  будучи  результатом  оценки  доказательств,  служит
субъективным  выражением  объективной  истины.  ‚нутреннее  убеждение,   как
состоЯние  уверенности  в  правильности  своих выводов,  должно опиратьсЯ на
достаточную совокупность  -всесторонне,  полно  и  объективно  рассмотренных
доказательств.  ‚  противном  случае  оно  превращаетсЯ  в  самоуверенность,
бездоказательную  и  бесконтрольную  убежденность,  далекую  от  объективной
истины.  Ћбоснованность  внутреннего  убеждениЯ  составлЯет неотъемлемое его
свойство,  подчеркнутое в  самом  законе.  ’еорией  и  практикой  выработаны
требованиЯ,  которым должно удовлетворЯть в смысле обоснованности внутреннее
убеждение как результат Ћценки доказательств. Ћно должно основыватьсЯ: а) на
доказательствах,   собранных   в   установленном   законом  порЯдке;  б)  на
доказательствах,  проверенных  и  рассмотренных  в   установленном   законом
порЯдке;  в)  на  рассмотрении  каждого  из  доказательств отдельно и всех в
совокупности;  г)  на  всестороннем,  полном  и   объективном   рассмотрении
материалов  дела;  д) внутреннее убеждение должно быть обосновано имеющимисЯ
доказательствами так,  чтобы представлЯть собой единственно возможный  вывод
из  материалов  дела.  ‚се  это  лишает внутреннее убеждение безотчетности и
бесконтрольности.  ЏодавлЯющее  большинство  советских  авторов,  говорЯ   о
внутреннем  убеждении,  правильно  подчеркивают недопустимость пониманиЯ его
как  безмотивной  уверенности.  ‘  этим  положением  несовместимо  признание
внутреннего убеждениЯ критерием оценки доказательств, что неизбежно приводит
к субъективно-идеалистической его трактовке.  Њногие  буржуазные  психологи,
начинаЯ   от   ћма,  видели  в  чувстве  уверенности  критерий  правильности
человеческих  суждений  и  принимаемых  решений.  Љ  сожалению,  взглЯд   на
внутреннее  убеждение как критерий оценки доказательств длительное времЯ был
весьма  распространен  в  советской  процессуальной  литературе.  Џри   этом
игнорировалось  то  обстоЯтельство,  что критерий (показатель) должен лежать
вне субъекта, а не внутри его. Љак бы ни трактовать формулировку "внутреннее
убеждение  -  критерий  оценки  доказательств",  она выражает ту мысль,  что
правильность  оценки  доказательств  проверЯетсЯ  субъектом  через  его   же
психическое   состоЯние  -  убеждение.  ‚  результате  объективный  критерий
заменЯлсЯ субъективным;  игнорировалось, что внутреннее убеждение может быть
и  неправильным.  €ными  словами,  предавалось  забвению  исходное положение
теории  познаниЯ  о  практике  как  критерии   истины.   …му   по   существу
противопоставлЯлсЯ  ничем не ограниченный субъективизм.  ЌесмотрЯ на большое
количество оговорок,  защита  субъективного  критериЯ  оценки  доказательств
вынуждает толковать внутреннее убеждение как "живое чувство правды", которое
одно только ведет к истине через всю массу фактического материала.  ЏонимаЯ,
что  убеждение  может  быть  как  истинным,  так и ложным,  отдельные авторы
утверждают, будто только истинное знание
ЯвлЯетсЯ действительно внутренним убеждением, ошибочнаЯ же уверенность таковым не ЯвлЯетсЯ, а представлЯет собой впечатление, ошибочно принимаемое за внутреннее убеждение Ћднако замена терминов не спасает положениЯ, ибо, очевидно, что и в том, и в
другом случае речь идет о состоЯнии сознаниЯ и только.  € заблуждение  может
быть  убеждением.  „ело  не  в  том,  как  его  назвать,  а  в том,  как его
распознать,  определить. „лЯ этого необходим объективный критерий, каковым и
ЯвлЯетсЯ  практика  в широком смысле слова.  €звестное ленинское положение о
том,  что точка зрениЯ жизни,  практики  ЯвлЯетсЯ  определЯющей  при  оценке
истинности  выводов  в пол ной мере распространЯетсЯ на внутреннее убеждение
при  оценке  доказательств   в   уголовном   процессе.   Ћшибкой   некоторых
процессуалистов  ЯвлЯетсЯ  также  определение  внутреннего  убеждениЯ не как
результата познаниЯ сущности Явлений,  а как продукта воздействиЯ на психику
внешних  сторон  событи  "‘удьи,  -  пишет Ђ.  ‹.  ђивлин,  - признай данное
доказательство достоверным или недостоверным,  имеющим то или иное  значение
длЯ  данного  дела  в  зависимости  от  того,  убеждает  ли  оно  их в своей
достоверности".  Њежду тем  убедительность  как  способность  доказательства
воздействовать   определенным   образом   на  сознание  не  всегда  отражает
объективные качества доказательства.  “бедительными и впечатлЯющими  нередко
выглЯдЯт  такие  данные,  которые  вызывают неверное представление о том или
ином событии.  Ќа пример,  признание обвинЯемым своей вины или опознание  по
терпевшим    подозреваемого,    будучи   очень   убедительными,   могут   не
соответствовать  действительности.  Џоэтов   перенос   центра   тЯжести   на
психологическую  способность  доказательств  убеждать  без  рассмотрениЯ  их
подлинной сущности представлЯетсЯ опасным. Џравильность оценки доказательств
оправлЯетсЯ  не степенью их воздействиЯ на исследователЯ,  а обоснованностью
этой  оценки,  предполагающей  необходимость  анализа  данных   о   процессе
формированиЯ  каждого  доказательств  анализа его со держаниЯ,  изучениЯ его
свЯзей с другими доказательствами  и  т.  д.  Џризнание  практики  критерием
истины в уголовном процессе ни в коей мере не означает отрицаниЯ или хотЯ бы
умалениЯ  значениЯ  внутреннего   убеждени   Ќаоборот,   только   правильное
использование  этого  критериЯ  в  уголовном  процессе  может  под вести под
внутреннее убеждение научную базу устранить  раз  рыв  между  объективным  и
субъективным  в  этой  области.  “казание  закона на оценку доказательств по
внутреннему убеждению  в  полной  мере  распространЯетсЯ  на  все  оценочные
операции, как на ту часть оценки, котораЯ состоит в установлении фактических
обстоЯтельств дела, определении достоверности и достаточности доказательств,
так  и на ту часть оценки,  котораЯ предшествует ранее названной и состоит в
решении вопроса об их допустимости и относимости.  ‚ частности, установление
допустимости  включает  в  себЯ оценку способа получениЯ доказательства,  не
отделимого от  всего  процесса  его  возникновениЯ  (например,  формирование
свидетельского  показаниЯ  как на стадиЯх,  предшествующих допросу,  так и в
процессе расследованиЯ и на последующих этапах свидетельствованиЯ). €зучение
этих   обстоЯтельств   и  их  оценка  при  решении  вопроса  о  допустимости
доказательств ничем не отличаютсЯ от исследованиЯ и оценки иной  фактической
информации  по  делу.  ’очно  так  же  решение вопроса о свЯзи и способности
каких-либо фактических данных служить доказательствами иных,  искомых фактов
(т. е. оценка относимости доказательств) представлЯет собой такую же задачу,
как и определение достаточности тех или иных  фактических  данных.  ‚се  это
разные  стороны  единого  акта  оценки  доказательств,  в котором внутреннее
убеждение в том значении,  как оно определЯетсЯ  выше,  играет  равновеликую
роль.

        N 4.   ђЋ‹њ   ‡ЂЉЋЌЂ   €  ‘Ћ–€Ђ‹€‘’€—…‘ЉЋѓЋ  ЏђЂ‚Ћ‘Ћ‡ЌЂЌ€џ  Џђ€  Ћ–…ЌЉ…
„ЋЉЂ‡Ђ’…‹њ‘’‚

     ‘уд, прокурор,  следователь и  лицо,  производЯщее  дознание,  оцениваЯ
доказательства  по  своему внутреннему убеждению,  обЯзаны руководствоватьсЯ
законом  и  социалистическим  правосознанием  (ст.   17   Ћснов).   ‡начение
уголовно-процессуального  закона  в оценке доказательств состоит в том,  что
он:  а) закреплЯет и делает обЯзательными  методологические  правила  оценки
доказательств  (оценка по внутреннему убеждению;  требование всесторонности,
полноты и объективности;  требование оценивать совокупность доказательств  и
запрет  основывать  обвинительные  выводы  по  делу на одних лишь показаниЯх
обвинЯемого;  необходимость  руководствоватьсЯ  при   оценке   доказательств
социалистическим  правосознанием  и др.  );  б) вводит специальные гарантии,
ограждающие  свободу  и  независимость  внутреннего   убеждениЯ   субъектов,
оценивающих  доказательства  (тайна  совещательной  комнаты,  право судьи на
особое мнение,  право прокурора отказатьсЯ от обвинениЯ или изменить предмет
обвинениЯ в суде, право следователЯ не согласитьсЯ с указаниЯми прокурора по
вопросам,  требующим оценки собранных по делу доказательств,  и  др.  );  в)
устанавливает  обЯзательные  правила собираниЯ и исследованиЯ доказательств,
ЯвлЯющиесЯ основными требованиЯми,  которые предъЯвлЯютсЯ к доказательству с
точки зрениЯ его допустимости,  определЯ в общем виде предмет доказываниЯ по
уголовным  делам,  дает  основу   длЯ   решениЯ   вопроса   об   относимости
доказательств;   г)  устанавливаЯ  реквизиты  процессуальных  документов,  в
которых  подводЯтсЯ   итоги   доказываниЯ   на   разных   стадиЯх   процесса
(обвинительное заключение,  приговор и т.  д. ), обЯзывает следователЯ и суд
письменно анализировать имеющиесЯ в деле доказательства,  приводЯ основаниЯ,
по  которым  доказательства  должны  быть  принЯты  или  отвергнуты.  ‚ажное
значение длЯ правильной оценки доказательств имеет указание  процессуального
закона,  что  никакие  доказательства  длЯ следователЯ,  прокурора и суда не
могут иметь  заранее  установленной  силы.  ‚  частности,  это  относитсЯ  к
показаниЯм обвинЯемою.  —тобы предотвратить возможность их переоценки, закон
устанавливает,  что признание обвинЯемым своей вины само по  себе  не  может
быть  достаточным  основанием  длЯ  обвинени  Ћно  должно  быть подтверждено
совокупностью других имеющихсЯ в деле доказательств и лишь при этом  условии
может  быть  использовано длЯ обоснованиЯ обвинени Ќе считаютсЯ "лучшими" по
сравнению с другими доказательствами и  заключениЯ  экспертов,  хотЯ  они  и
основаны на данных науки.  ‡акон специально устанавливает право следователЯ,
прокурора и суда мотивированно  отвергнуть  заключение  эксперта,  если  оно
неправильно  или  недостаточно  обоснованно (ст.  80 “ЏЉ ђ‘”‘ђ).  ‚ развитие
принципа оценки доказательств по внутреннему убеждению закон  устанавливает,
что  приговор суда должен быть мотивирован (ст.  301 “ЏЉ ђ‘”‘ђ),  и требует,
чтобы в приговоре указывались "доказательства,  на которых  основаны  выводы
суда,  и мотивы,  по которым суд отверг другие доказательства" (ст.  314 “ЏЉ
ђ‘”‘ђ).  ‚ыводы суда о  виновности  должны  опиратьсЯ  только  на  тщательно
проверенные    данные,   достоверность   которых   не   вызывает   сомнений.
"Ћбвинительный  приговор  должен  быть  постановлен  на  основе  достоверных
доказательств, когда по делу исследованы все возникающие версии, а имеющиесЯ
противоречиЯ выЯснены и  оценены.  ‚се  сомнениЯ  в  отношении  доказанности
обвинениЯ, если их не представлЯетсЯ возможным устранить, толкуютсЯ в пользу
подсудимого".
      Џри оценке      доказательств      значимы     нормы     не     только
уголовно-процессуального,  но  и  уголовного  закона.  ‚  частности,  нельзЯ
установить,  могут ли служить основой длЯ вывода о предмете доказываниЯ (его
элементах) фактические данные,  установленные по делу,  не опираЯсь  как  на
уголовно-процессуальный  закон  (нормы  о  предмете  доказываниЯ),  так и на
уголовный закон.  Ћпределенную роль. при оценке доказательств играют и нормы
других   отраслей   права,  раскрывающие  содержание  бланкетных  диспозиций
(нарушение правил  безопасности  движениЯ  и  техники  безопасности,  правил
несениЯ воинской службы и т. п. ) …сли роль закона представлЯетсЯ достаточно
Ясной,  то  значительно  сложней  обстоит  дело  с   вопросом   о   значении
социалистического   правосознаниЯ,   как  идеологическом  и  психологическом
факторе,  воздействующем на процесс доказываниЯ и  формированиЯ  внутреннего
убеждени  Ѓолее  того,  этот  вопрос оказалсЯ камнем преткновениЯ длЯ многих
исследователей.  Џрежде всего несовершенным был в рЯде случаев сам подход  к
освещению    роли    социалистического    правосознаниЯ   в   процессуальной
деЯтельности.  ЋтправлЯсь от правильного положениЯ о  влиЯнии  идеологии  на
познание,  комментаторы ст. 17 Ћснов обычно не рассматривали механизма этого
влиЯниЯ,  а воспроизводили общие положениЯ о правосознании.  ќто  затруднЯло
правильное  понимание  роли  правосознаниЯ  в  данной  области  общественных
отношений,  в уголовно-процессуальной деЯтельности.  Њежду тем правосознание
представлЯет  собой  систему воззрений и установок,  относЯщихсЯ к различным
областЯм права и правоотношений.  ‚ конкретных  исследованиЯх  следовало  бы
говорить о социалистическом правосознании применительно к сфере гражданского
или уголовного права,  гражданского  или  уголовного  процесса  и  т.  д.  ‚
указанном   смысле   надлежит   рассматривать   и  "уголовно-процессуальное"
правосознание,  куда нарЯду с общеправовыми идеЯми и принципами (они разлиты
по   всем  сферам  правового  сознаниЯ)  входит  совокупность  специфических
взглЯдов и оценок, относЯщихсЯ к
ЯвлениЯм и институтам только процессуального права. ‚опреки этому вопрос о роли правосознаниЯ при выЯснении фактических обстоЯтельств дела и оценке доказательств по внутреннему убеждению Ђ. џ. ‚ышинский подменил вопросом о юридической и политической
квалификации исследуемого событи ‡начение социалистического правосознаниЯ  и
внутреннего убеждениЯ,  как он утверждал,  свЯзано не с задачей установлениЯ
фактов,  а  с  определением  общественной  опасности  преступлениЯ,  оценкой
допустимости или недопустимости деЯниЯ с точки зрениЯ интересов социализма и
т.  п. ‚ результате подобного перенесениЯ вопроса в область уголовного права
правосознание   оказалось   как  бы  вычеркнутым  из  процессуальной  сферы.
Ћбходилось молчанием то  положение,  что  в  каждой  области  правоотношений
социалистическое   правосознание   исходит  из  задач  и  отражает  принципы
соответствующей отрасли права. Џравовое сознание в сфере уголовного процесса
должно  исходить  из  задач  советского уголовного судопроизводства.  Ћтража
демократические   принципы   советского   уголовного   процесса,    воплощаЯ
прогрессивные  идеи и эффективные длЯ достижениЯ истины положениЯ советского
доказательственного  права,  социалистическое   правосознание,   безусловно.
несовместимо   с   необоснованностью  и  незаконностью  действий  и  решений
следователЯ  и  суда,  фальсификацией  доказательств   и   иными   подобными
ЯвлениЯми. ‘одержание внутреннего убеждениЯ судьи, прокурора или следователЯ
относительно того или иного факта определЯетсЯ в конечном счете  конкретными
обстоЯтельствами  дела,  отраженными в сознании фактами.  Ћднако никакой акт
человеческого  сознаниЯ  (в  том  числе  и  оценка  доказательств)  был   бы
невозможен,   если   бы   каждый   раз   все  содержание  сознаниЯ  субъекта
исчерпывалось  только  отражением  изучаемого  событи  ЏознаваЯ   конкретное
Явление  и  оцениваЯ  результаты  своей  мыслительной деЯтельности,  человек
использует ранее приобретенные сведениЯ об окружающей его  действительности,
в  которых воплощаетсЯ результат как его личного опыта,  так и исторического
развитиЯ человеческого познаниЯ в целом.  —ем обширнее запас знаний человека
и  чем  глубже  эти  знаниЯ,  тем более правильной будет и оценка им каждого
нового Явлени ќто,  разумеетсЯ,  целиком относитсЯ и к оценке доказательств.
€так,  если  оценка  доказательств  по внутреннему убеждению непосредственно
основываетсЯ на рассмотрении конкретных обстоЯтельств дела,  то  необходимой
предпосылкой  возможности  и  правильности  этой  оценки  служит  содержание
сознаниЯ оценивающего субъекта, т. е. судьи, следователЯ, прокурора.
      Ќо сознание  отдельной личности,  если отвлечьсЯ от его специфических,
индивидуальных  черт,  ЯвлЯетсЯ  по  сути  своей   сознанием   общественным,
поскольку  всЯкий  индивид  ЯвлЯетсЯ  продуктом  общественных  условий жизни
своего времени.  Ћбщественное сознание существует и проЯвлЯетсЯ в  различных
формах.  Ћдна  из  них - социалистическое правосознание - представлЯет собой
совокупность идей,  понЯтий и представлений Љоммунистической партии и  всего
советского народа о праве и законности,  а также эмоций, привычек, установок
советских   людей,   свЯзанных    с    правовыми    ЯвлениЯми.    ‘оциальнаЯ
действительность  отражаетсЯ в сознании людей,  во-первых,  в виде различных
продуктов ее познаниЯ и,  во-вторых,  в  виде  различных  отношений  к  этой
действительности.  ‚  зависимости  от  способа  отражениЯ правовых Явлений в
структуре правосознаниЯ выделЯютсЯ познавательнаЯ часть (знаниЯ,  идеи) - ее
можно  назвать  правовоззрением,  и  социально-психологическаЯ (переживаниЯ,
установки  и  пр.   )   или   правоваЯ   психологи   Ћбщепризнано   различие
рационально-познавательных  и  социально-психологических  элементов,  но  не
всегда это деление распространЯетсЯ на конкретные виды общественного сознани
Њежду  тем  различный  характер  отражениЯ  социальных Явлений в идеологии и
общественной психологии прослеживаетсЯ повсеместно.  ’ак,  религиЯ - это  не
только религиозное учение,  совокупность представлений о божественном,  но и
вера в божественное,  религиозные чувства,  обрЯды  и  пр.  ђазделение  этих
структурных   образований   в   правосознании   чаще   всего  ограничивалось
вычленением правовой идеологии.  ‚нимание к мировоззренческой стороне вполне
оправдано  той  ведущей ролью,  которую выполнЯет идеологиЯ во всех областЯх
общественного  сознаниЯ,  в  том  числе  и  в  правовой   сфере.   Ћтражение
действительности  в  виде  взглЯдов и идей сквозь призму классовых интересов
служит руководством в борьбе за эти интересы,  а в социалистическом обществе
-   защите   общенародных  интересов,  выраженных  в  марксистской  правовой
доктрине.  Ќо отражение правовой действительности в  рациональной  форме  не
исчерпываетсЯ правовой идеологией. ироко известны указаниЯ основоположников
марксизма о наличии внеклассовых правил человеческого общежитиЯ,  простых  и
всеобщих норм поведениЯ, источником которых
ЯвлЯютсЯ те стороны в условиЯх труда и быта, в элементарных основах общественной жизни, которые не сводимы к классовым отношениЯм, а органически свЯзаны с условиЯми существованиЯ любого общества. Њногие правила такого рода, признаваемые (хотЯ бы на
словах) почти   всеми  социальными  группами,  зафиксированы  в  юридических
пословицах и поговорках,  отражающих многовековой опыт человечества.  ќто  -
суждениЯ  о  должном  и сущем,  о праве и справедливости - одно из выражений
народного  правосознани  ("повинную  голову  меч  не  сечет",  "пусть  будет
выслушана и другаЯ сторона" и т.  п. ). Љ сфере правовых воззрений относЯтсЯ
и технико-юридические сведениЯ,  знаниЯ действующего права и его  оценки,  а
также  данные  юридической науки,  выраженные в форме понЯтий,  определений,
учений,  теорий, в которых внеклассовые элементы сплетены с идеологическими.
Џсихологическую  сторону  правового  сознаниЯ или правовую психологию нельзЯ
рассматривать,  как  это  часто  делаетсЯ   применительно   к   общественной
психологии, в качестве низшего уровнЯ сознаниЯ, стихийного, поверхностного и
даже бессознательного образованиЯ, сама принадлежность которого к сознанию в
силу   этого   весьма   сомнительна.   ЋбщественнаЯ   психологиЯ  отнюдь  не
иррациональна и не безыдейна. Ћна обЯзательно включает в себЯ идеологические
правовоззренческие  компоненты,  но  не  в  форме  теорий,  идей,  взглЯдов,
представлений,  а в виде убеждений, верований, идеалов, установок, привычек,
традиций,  отношений  и  переживаний.  ‚  этом  и  состоит различие способов
отражениЯ правового быти ЋпределЯ основное содержание  правовой  психологии,
идеологиЯ  становитсЯ  действенной  или бездейственной именно благодарЯ ей ‚
содержание   социалистического   правосознаниЯ   входЯт   представлениЯ   об
основополагающих принципах социалистического права, их значении длЯ развитиЯ
‘оветского государства,  знание действующего законодательства, его оценка, а
также   психологическое   отношение   к   праву,   выражающеесЯ   в  чувстве
справедливости,  привычке к равноправию и свободе,  отвращении к произволу и
беззаконию,  стремлении к восстановлению нарушенного права. ‘оциалистическое
правосознание именно потому и ЯвлЯетсЯ регулЯтором правового поведениЯ,  что
выражает единство сознаниЯ и отношениЯ советских людей к праву и законности.
‚ысокоразвитое  социалистическое  правосознание  проЯвлЯетсЯ  не  только   в
способности  человека  правильно  понимать  юридический  смысл  общественных
отношений  и  событий,  но  и  в  его  умении  сознательно  подчинЯть   свои
субъективные  оценки и желани требованиЯм права.  ‘ледует сказать,  что роль
социалистического правосознаниЯ в регулировании  общественных  отношений  не
была одинакова в различных условиЯх, она исторически менЯлась. ‚ первые годы
‘оветской  власти  социалистическое  правосознание  трудЯщихсЯ   не   только
выражалось  в  законах,  но  и  дополнЯло законы,  выступаЯ непосредственной
основой правового регулированиЯ тех общественных отношений,  которые не были
урегулированы  нормативными  актами.  ‚ известной (хотЯ и в меньшей) степени
правосознание судей выступало как дополнение закона и в  тот  период,  когда
советскому  уголовному  праву был известен институт аналогии.  ‚ современных
условиЯх развитой правовой регламентации общественных  отношений  и  полного
отказа   от   уголовно-правовой   аналогии   социалистическое  правосознание
применительно  к  уголовному  судопроизводству  полностью  утратило  функцию
"дополнениЯ закона".  „лЯ правильной оценки доказательств необходимо знать и
понимать содержание юридических норм,  основыватьсЯ  при  их  толковании  на
общих   принципах   социалистического   права,  неукоснительно  и  строжайше
соблюдать  законность,   решительно   отвергать   всЯкие   критерии   оценки
относимости,  допустимости,  достоверности и достаточности доказательств, не
совместимые с социалистическим правом  и  коммунистической  нравственностью.
‘оциалистическое   правосознание  судьи,  следователЯ  и  других  участников
процесса включает в себЯ как часть  своего  содержаниЯ  знание  действующего
законодательства.  ‚  этом смысле руководствоватьсЯ при оценке доказательств
социалистическим   правосознанием   означает   то   же    самое,    что    и
руководствоватьсЯ   законом.   Ћднако  содержание  правосознаниЯ,  как  было
сказано,  не исчерпываетсЯ представлениЯми о конкретных правовых нормах. Ћно
включает  в себЯ и основополагающие идеи и принципы социалистического права,
и отношение людей к правовым ЯвлениЯм,  к законности.  ’олько единство  всех
этих  сторон  составлЯет правосознание.  Џодобно другим сферам общественного
сознаниЯ, социалистическое правосознание неотрывно от политического сознаниЯ
советских   людей   и   коммунистической  морали,  обладает  политическим  и
нравственным содержанием.  …сли  значение  познавательной,  гносеологической
стороны  правосознаниЯ  длЯ  оценки  доказательств  достаточно  очевидно,  о
разобратьсЯ в той роли,  котораЯ принадлежит в этом процессе  идеологической
стороне   правосознаниЯ,  сложнее.  ’рудность  усугублЯетсЯ  той  путаницей,
которую вносЯт в вопрос оценки доказательств буржуазные  процессуалисты.  Џо
их  мнению,  люба  идеологиЯ  может  только  повредить объективности оценки,
привносЯ в оценку доказательств ненавистный буржуазным ученым  дух  открытой
партийности.  ‚  действительности  оценка  любого социально значимого факта,
затрагивающего  интересы  людей,  всегда  даетсЯ  с   позиций   определенной
идеологии,  определенного мировоззрени ‚се рассуждениЯ о том,  что этого "не
должно  быть",  -  пустаЯ  абстракциЯ,  отвлечение  от  того,   что   каждый
следователь,   каждый   судьЯ   (как  и  любаЯ  система  права)  исходит  из
определенных классовых,  социальных интересов.  ‘офизм  буржуазных  юристов,
отождествлЯющих всЯкую идеологию с извращенным,  необъективным истолкованием
общественных фактов,  заключаетсЯ в игнорировании того, что в зависимости от
исторической  роли  класса  его  идеологиЯ  может  быть  либо научной,  либо
антинаучной.  ‚  отличие  от   буржуазного   правосознаниЯ,   оправдывающего
капитализм  и  поэтому  вступающего,  как  и  всЯ  буржуазнаЯ  идеологиЯ,  в
противоречие  с  объективным  познанием  действительности,  социалистическое
правосознание  есть  форма  идеологии  нового  общества,  интересы  которого
полностью соответствуют объективным законам исторического развити Љак и  всЯ
марксистско-ленинскаЯ    идеологиЯ,    социалистическое   правосознание   не
затруднЯет,  а способствует достижению объективной истины,  служит одним  из
необходимых условий правильного познаниЯ фактов социальной действительности,
объективной оценки поступков людей.  Љак именно выполнЯет правосознание свою
роль  в  процессе  оценки  доказательств?  ЋцениваЯ,  скажем,  достоверность
показаний свидетелЯ,  советский суд  никогда  не  исходит  из  национальных,
расовых,  имущественных различий между свидетелЯми, из того, кто свидетель -
мужчина или женщина. Џри этом убеждение, например, в равноценности показаний
мужчины   и   женщины,   лиц   различной  национальности  есть  по  существу
идеологическое  убеждение.  џсно,  что   правильнаЯ   оценка   достоверности
показаний  в  этих  случаЯх  основана  не  только  на  знании  судьей такого
требованиЯ закона,  но и на его искренней убежденности в  том,  что  женщина
должна  обладать  действительным  равноправием,  что  расоваЯ и национальнаЯ
принадлежность свидетелЯ ни в коей мере не влиЯет на его нравственный облик.
…сли  судьЯ  думает иначе,  то он не сумеет объективно оценить достоверность
показаний.  Ќередко  статьи  Ћсобенной  части  “головного  кодекса  содержат
понЯтиЯ, которые представлЯютсЯ достаточно Ясными, но не имеют определениЯ в
законе. ’ак, ст. 38 “Љ ђ‘”‘ђ устанавливает, что при назначении наказаниЯ суд
может   признать   смЯгчающими  ответственность  и  не  указанные  в  законе
обстоЯтельства.  …стественно,  что  длЯ  правильного  определениЯ   предмета
доказываниЯ в этих случаЯх, длЯ оценки относимости и значениЯ доказательств,
устанавливающих  подобные  обстоЯтельства,  следователь,  прокурор  и  судьЯ
должны  обладать развитым социалистическим правосознанием.  ‘оциалистическое
правосознание   своей    идеологической    стороной    входит    в    единое
марксистско-ленинское   мировоззрение,   и   именно   через   правосознание,
коммунистическое мировоззрение  участников  процесса  оказывает  влиЯние  на
оценку доказательств.  ‚месте с тем,  стимулируЯ достижение истины,  оно это
делает не автоматически,  а  опосредствованно,  формируЯ  стойкую  тенденцию
исследователЯ  к  правде,  законности и справедливости.  ‡десь правосознание
действует также своей  психологической  стороной,  как  правоваЯ  психологиЯ
следователЯ и судьи.  ЏредставлЯетсЯ Явным упрощением распространеннаЯ мысль
о  том,  что  соотношение  социалистического  правосознаниЯ  и   внутреннего
убеждениЯ есть отношение общего и частного Џри таком подходе получаетсЯ, что
исследователь,  обладающий социалистическим правосознанием,  при любом, даже
ошибочном решении по делу,  располагает и необходимым внутренним убеждением.
’акаЯ замена внутреннего убеждениЯ правосознанием  может  стать  оправданием
бездоказательных  решений.  Ќеправильное  определение роли социалистического
правосознаниЯ привело некоторых  авторов  к  тому,  что  правосознание  было
объЯвлено критерием оценки доказательств ‘ этим нельзЯ согласитьсЯ,  так как
устранение объективного критериЯ,  каковым,  как  уже  отмечалось,  ЯвлЯетсЯ
практика,  методологически  ошибочно.  Џроведение  этой точки зрениЯ в жизнь
привело бы к тому,  что следователь и судьЯ длЯ проверки своего  внутреннего
убеждениЯ  вынуждены  были  бы  искать ответа опЯть-таки в своем собственном
сознании,  замыкаЯсь  тем  самым  в  порочном  кругу.  ЌельзЯ  рассматривать
социалистическое  правосознание  и  в  качестве  основы внутреннего убеждени
‘читаЯ  внутреннее  убеждение  критерием  оценки  доказательств,   некоторые
авторы,   чтобы   придать   этому  "критерию"  какие-то  объективные  черты,
утверждали,  будто внутреннее убеждение потому объективно, что оно основано,
во-первых,  на социалистическом правосознании и,  во-вторых, на совокупности
объективных фактов, установленных по делу Ќе повторЯ того, что уже сказано о
неспособности   внутреннего  убеждениЯ  как  субъективного  фактора  служить
критерием оценки доказательств,  отметим,  что  и  правосознание,  оставаЯсь
достоЯнием  человеческого  сознаниЯ,  отнюдь не ЯвлЯетсЯ объективной основой
внутреннего убеждени ’акой основой служит  только  совокупность  фактических
данных,  собранных по делу доказательств.  —то же касаетсЯ правосознаниЯ, то
оно вообще не ЯвлЯетсЯ  основой  внутреннего  убеждениЯ,  а  влиЯет  на  его
формирование  в  качестве  идеологического  и психологического фактора более
отдаленно.  …сли же правосознание рассматривать в качестве  непосредственной
основы  внутреннего  убеждениЯ  нарЯду  с  доказательствами,  то нужно будет
признать равную роль и значение конкретных фактических данных и правосознани
Ђ  если идти еще дальше - те и возможность замены одного другим,  возмещениЯ
недостающих доказательств "правосознанием" следовател Њенаду тем неправильно
понЯтые общественные интересы могут привести (а иногда фактически приводили)
к признанию ложных или отрицанию действительных фактов и в  конце  концов  к
неправосудным  решениЯм.  Џотому-то  основным  требованием социалистического
правосознаниЯ в области судопроизводства ЯвлЯетсЯ обЯзательное  установление
истины по делу и правильное,  справедливое его разрешение.  ‚сЯкое искажение
истины и отступление от закона,  под каким бы предлогом оно ни  происходило,
противоречит  интересам ‘оветского государства,  коммунистической идеологии,
нравственности и правосознанию.

         * ѓ‹Ђ‚Ђ VIII ‘“Ѓљ…Љ’› „ЋЉЂ‡›‚ЂЌ€џ

        N 1. ЏЋЌџ’€… € Љ‹Ђ‘‘€”€ЉЂ–€џ ‘“Ѓљ…Љ’Ћ‚ „ЋЉЂ‡›‚ЂЌ€џ

     ‘убъекты доказываниЯ  -  это  органы и лица,  играющие в доказывании не
разовую или эпизодическую, а постоЯнную, длительную роль (хотЯ бы в пределах
одной стадии процесса),  то есть:  а) осуществлЯющие доказывание (собирание,
проверка,  исследование,  оценка доказательств) и ответственные за него,  б)
имеющие  право  на активное и продолжительное участие в процессе доказываниЯ
длЯ отстаиваниЯ своих  или  представлЯемых  интересов,  охранЯемых  законом.
Ћстальные   субъекты   процессуальных   прав  и  обЯзанностей  (не  субъекты
доказываниЯ) могут играть в доказывании  вспомогательную  или  эпизодическую
роль,  не обладаЯ при этом собственным процессуальным интересом.  ќто: лица,
играющие вспомогательно-техническую роль  в  доказывании  (перевод,  ведение
протокола,  оказание  технической  помощи следователю в изъЯтии вещественных
доказательств,  удостоверение  протоколов);  лица,  ЯвлЯющиесЯ   источниками
сведений  о  фактах (доказательствах),  ими воспринЯтых или установленных на
основе специальных познаний;  органы и  лица,  к  которым  обращены  разовые
процессуальные  требованиЯ  следователЯ,  прокурора,  суда,  направленные на
получение доказательств,  или которые осуществлЯют разовое же  представление
их по своей инициативе.  ЏредложеннаЯ классификациЯ изображена на схеме (см.
стр. 495).
     Љ субъектам    доказываниЯ    следует    в   первую   очередь   отнести
государственные органы,  ответственные за уголовное дело  на  каждой  стадии
уголовного  процесса  (на  схеме-группа  1).  “казанные органы отличаютсЯ от
других лиц и органов,  участвующих в доказывании,  следующими  существенными
признаками:  1) будучи представителЯми государственного, публичного интереса
в доказывании,  они  в  пределах  каждой  стадии  процесса  ответственны  за
достижение его целей.  Ћрганы государства,  ответственные за уголовное дело,
обЯзаны обеспечить соблюдение  социалистической  законности  в  доказывании,
объективность,  полноту,  всесторонность  исследованиЯ  обстоЯтельств  дела,
реализацию принципов доказательственного  права  на  соответствующей  стадии
процесса;  2)  как представители публичного интереса они ЯвлЯютсЯ субъектами
обЯзанности доказываниЯ в смысле собираниЯ,  проверки, исследованиЯ и оценки
доказательств;  3) только органы государства, ответственные на каждой стадии
процесса  за  уголовное  дело,  выполнЯют  функцию  всестороннего,  полного,
объективного  исследованиЯ  обстоЯтельств  дела  и  принЯтиЯ решениЯ по делу
(передача  дела  в  следующую  стадию   процесса   или   его   окончательное
разрешение); 4) как представлЯющие публичный интерес в доказывании, субъекты
доказываниЯ 1 группы наделЯютсЯ властными полномочиЯми. Ћни, и только они, -
органы применениЯ норм процессуального (доказательственного) и материального
права.  Ћни обЯзаны  устанавливать  (признавать  существующими)  юридические
факты,  указанные в нормах доказательственного права и тем самым порождающие
возникновение,  изменение  и  прекращение  процессуальных  правоотношений  в
области  доказывани ‚ажным признаком субъектов доказываниЯ 1 группы ЯвлЯетсЯ
их обЯзательное участие в правоотношениЯх, возникающих в процессе доказывани
ђеализациЯ   правоотношений   в   области  доказываниЯ  путем  применениЯ  в
необходимых случаЯх  мер  процессуального  принуждениЯ,  санкций  составлЯет
обЯзанность только органов, ответственных за дело, и этим они тоже отличаютс
от других лиц и органов,  участвующих в доказывании. ‚опрос о круге органов,
ответственных  за  дело  (субъектов  доказываниЯ  1  группы),  не бесспорен.
ЏредставлЯетсЯ,  что к ним относЯтсЯ как лица,  производЯщие дознание, так и
органы   дознани   Џри  поручении  производства  предварительного  следствиЯ
нескольким следователЯм (ч.